Вентцель К. Н. Основные задачи нравственного воспитания. — 1896

Основныя задачи нравственнаго
воспитанія.
(Посвящается свѣтлой памяти дорогого друга — Н. Я. В.).
Faisant tomber enfin сеі obstacle eternel,,
Le moi,— reflechissons en nous toute lumiere
Qui monte de la terre ou qui descend du ciel:
Soyons l'oeil transparent de la nature entiere,
Gueau. Vers d'un philosophe.
Воспитать въ человѣкѣ нравственныя стремленія,
сдѣлать его неутомимымъ борцомъ за нравственныя
идеалъ, такъ чтобы вся жизнь его служила живымъ
воплощеніемъ этого идеала—самое трудное и вмѣстѣ
съ тѣмъ, бытъ можетъ, самое важное дѣло въ области
воспитанія. Воспитаніе физическое и умственное игра-
ютъ по отношенію къ нравственному, можно сказать,
только чисто служебную роль. И между тѣмъ нигдѣ
не сдѣлано такъ мало и въ смыслѣ теоретическаго
изученія и въ смыслѣ практическаго примѣненія, какъ
въ области нравственнаго воспитанія. Это и понятно,—
задачи нравственнаго воспитанія, захватывая всю жизнь
человѣка, съ его какъ животными физіологическими
потребностямъ-такъ и высшими духовными интереса-
мъ несравненно обширнѣе и сложнѣе тѣхъ задачъ,
разрѣшеніе которыхъ составляетъ главное содержаніе
трактатовъ о физическомъ или умственномъ воспита-

ніи. Но эта обширность и сложность тѣмъ болѣе должны
бы были побуждать сосредоточить на нихъ какъ можно
больше силъ, что бы такимъ путемъ скорѣе придти къ
практическому разрѣшенію этихъ, важныхъ жизненныхъ
вопросовъ. Настоящая статья имѣетъ своею цѣлью уяс-
нить хотя бы въ слабой степени существенныя задачи
нравственнаго воспитанія или, по крайней мѣрѣ, хотя
бы намѣтить ихъ.
Но, прежде чѣмъ говоритъ о задачахъ нравствен-
наго воспитанія, слѣдуетъ выяснить, что именно надо
понимать подъ нравственностью. Это тѣмъ болѣе не-
обходимо, что самое слово допускаетъ разностороннее
толкованіе. Читатель Можетъ согласитъся съ нашимъ
опредѣленіемъ нравственности или нѣтъ,—во всякомъ
случаѣ онъ будетъ знать, о чемъ именно идетъ дѣло,
когда мы говоримъ ему о нравственномъ развитіи.
Этимъ путемъ будутъ избѣгнуты всякія неясности и
недоразумѣнія. Но, такъ какъ цѣль настоящей статьи
не теоретическое выясненіе принциповъ нравственно-
сти, а практическое разрѣшеніе вопроса о нравствен-
номъ воспитаніи, то мы должны при опредѣленіи по-
нятія нравственности ограничиться только существенно
необходимымъ. Намъ придется лишь сжато и кратко
формулировать свой взглядъ на нравственность, не пы-
таясь его обосновывать болѣе подробно, иначе это завело
бы насъ слишкомъ далеко отъ предмета нашей непо-
средственной задачи.
Итакъ, что же такое естъ нравственность? Самый
естественный отвѣтъ, представляющійся при этомъ,
былъ бы, повидомому, таковъ: нравственность естъ
стремленіе къ осуществленію того, что является для
человѣка самымъ вьісокимъ, самымъ святымъ, самымъ
лучшимъ, какими бы именами онъ не называлъ это
высокое, святое и лучшее,—правдой, долгомъ, бла-
гомъ, или еще какъ-нибудь иначе. Но, что такое прав-
да, долгъ, благо? Имѣютъ-ли всѣ эти вещи какое-либо

значеніе и цѣну сами по себѣ? Не представляютъ ли
они только того или другого нашего отношенія къ
жизни? Не существуетъ-ли какой-либо высшій крите-
рій, съ которымъ должны сообразоваться и отъ кото-
раго получаютъ свое значеніе всѣ эти великія слова?
Да, этотъ критерій существуетъ и этимъ критеріемъ
является „жизнь". Самое высшее, самое драгоцѣнное
благо и сокровище для человѣка составляетъ „жизнь
жакъ та жизнь, носителемъ которой онъ самъ являет-
ся, такъ и та, которая широкимъ потокомъ разлита
кругомъ него въ природѣ и человѣчествѣ. Внѣ „жиз-
ни", понимаемой въ самомъ широкомъ значеніи этого
слова, нѣтъ ничего ни святого, ни благороднаго, ни-
чего такого, что стоило бы желать—отъ нея одной
всё получаетъ и смыслъ, и разумность, и оправданіе
своего существованія. Только то мы называемъ хоро-
шимъ, святымъ, нравственнымъ, разумнымъ, справед-
ливымъ, что ведетъ къ сохраненію этого блага или къ
накопленію его, какъ въ насъ, такъ и кругомъ насъ.
И, наоборотъ, всё то, что мѣшаетъ прогреессивному раз-
витію и росту жизни,— всё это мы награждаемъ про-
тивоположными эпитетами. Нравственность поэтому есть
ни что иное, какъ сознательное стремленіе и дѣятель-
ность, направленныя на увеличеніе общей суммы и
напряженности жизни въ мірѣ. И такъ какъ человѣкъ,
жъ предѣлахъ нашего опыта, является выраженіемъ
наибольшей концентраціи жизни въ мірѣ, то отсюда
становится понятнымъ, почему нравственное поведеніе
имѣетъ своимъ главнымъ предметомъ человѣческія су-
щества. Но человѣкъ можетъ развитъ наибольшую сум-
му жизни какъ въ себѣ, такъ и кругомъ себя, только
въ общежитіи, т. е., соединяясь съ своими собратьями-
людьми въ одно цѣлое, называемое обществомъ. Обще-
ственныя отношенія, какъ мы находимъ ихъ въ насто-
ящее время, построены въ значительной мѣрѣ на на-
чалахъ антагонизма и борьбы и потому только въ слабой

степени даютъ возможность для каждой отдѣльной лич-
ности достигнуть полной и широкой жизни. Только гар-
моническое общество, построенное на началахъ любви
и солидарности, можетъ создать условія для этой пол-
ной и широкой жизни, можетъ дать каждой индиви-
дуальности возможность развернуть всѣ свои силы и
способности и достигнуть того наиболѣе высокаго и
могучаго „чувства жизни“, которое только въ состо-
яніи датъ наиболѣе развитая форма общественныхъ
отношеній. Вотъ почему достиженіе такой гармониче-
ской общественной жизни является конечною цѣлью
нравственной дѣятельности, какъ отдѣльной индиви-
дуальной личности, такъ и большей или меньшей со-
вокупности такихъ личностей, — такъ какъ наибольшая
гармонія, достигнутая людьми въ своихъ обществен-
ныхъ отношеніяхъ, равнозначительна съ наибольшею
суммою наиболѣе интенсивной жизни.
Взглянемъ теперь на дѣло нравственнаго развитія
съ нѣсколько иной стороны, имѣющей особенно важ-
ное значеніе для всего послѣдующаго нашего изложе-
нія. Жизнь каждой отдѣльной личности, насколько она
является предметомъ ея сознательныхъ стремленій, мо-
жетъ бытъ сведена къ совокупности тѣхъ или иныхъ
цѣлей. Чѣмъ въ большей мѣрѣ тѣ частныя цѣли, ко-
торыхъ достигаетъ въ теченіе своего существованія
отдѣльная личность, ведутъ къ увеличенію общей суммы
и напряженности жизни въ мірѣ, составляющему высшую
задачу нравственности, тѣмъ въ большей мѣрѣ жизнь
этой личности пріобрѣтаетъ нравственный характеръ.
Эта высшая цѣль служитъ какъ бы для объединенія
всѣхъ отдѣльныхъ частныхъ цѣлей, которыя личность,
сознательно или безсознательно, преслѣдуетъ въ тече-
ніе своего существованія. Въ самомъ дѣлѣ, если су-
ществуетъ высшая нравственная цѣль, съ которой мы
должны сообразовать всѣ свои частныя цѣли, какія бы
намъ не приходилось преслѣдовать, то, какъ прямой

выводъ изъ этого, необходимо вытекаетъ, что, чѣмъ
болѣе согласованы различныя частныя цѣли нашей
жизни между собою, тѣмъ болѣе нравственный харак-
теръ получаетъ и наша жизнь. Нравственномъ немы-
слима безъ установленія гармоніи между многоразлич-
ными цѣлями человѣческой жизни. Такъ какъ всѣ цѣли
могутъ быть разбиты на двѣ крупныя категоріи,—на
:цѣли индивидуальнаго характера, предметомъ которыхъ
является само лицо, ставящее цѣль, и на цѣли соціаль-
наго характера, предметомъ которыхъ является сово-
купность индивидуумовъ, внѣ насъ находящихся,—то,
можно сказать, что установленіе гармоніи между этими
двумя категоріями цѣлей или объединеніе себя съ осталь-
нымъ человѣчествомъ въ одно цѣлое составляетъ выс-
шую задачу нравственности. Итакъ, выраженный въ
другой формѣ, идеалъ нравственности сводится къ уста-
новленію гармоніи между всѣми цѣлями человѣческой
жизни. Къ этому надо только прибавить, что самая си-
ютема человѣческихъ цѣлей не остается неизмѣнной,
но постоянно видоизмѣняется и расширяется по мѣрѣ
развитія отдѣльной личности и всего человѣчества. На
этой формулѣ мы и остановимся, такъ какъ она осо-
бепно для насъ важна въ практическомъ отношеніи.
Такимъ образомъ, вопросъ о нравственномъ воспи-
таніи сводится къ выясненію того, что именно нужно
дѣлать, что бы воспитать въ ребенкѣ стремленіе къ
установленію гармоніи вездѣ и всюду, гдѣ только
представится къ этому случай,—стремленіе, которое,
начавшись со стремленія къ установленію гармоніи
между двумя какими-нибудь мыслями или даже съ еще
болѣе элементарныхъ формъ, получило бы свое ко-
нечное завершеніе въ стремленіи установить гармонію
лежду собой и всѣмъ остальнымъ человѣчествомъ и
міромъ, причемъ міръ и человѣчество берутся въ та-
кой широтѣ, въ какой только возможно. Создать та-
кое стремленіе къ гармоніи вообще, стремленіе, которое

искало бы все болѣе и болѣе широкаго поля для своего при-
ложенія, - значитъ подготовить почву для нравственнаго
поведенія человѣка и сдѣлать его наиболѣе пригоднымъ
для осуществленія нравственныхъ задачъ и цѣлей. Если
вы хотите воспитатъ въ ребенкѣ нравственныя стремленія
и выработалъ въ немъ нравственный характеръ, то, не
толкуя ему много объ отведенныхъ принципахъ нрав-
ственности, старайтесь только воспитать въ темъ стрем-
леніе отдавать себѣ ясныя ответъ въ тѣхъ цѣляхъ,.
которыя онъ себѣ ставитъ, и наряду съ этимъ никогда
не ослабѣвающую потребность внести гармонію въ
этотъ мірѣ цѣлей,— и вы этимъ сдѣлаете въ тысячу
разъ больше для выработки изъ него нравственнаго
человѣка, чѣмъ внѣдряя въ него какой-нибудь кодексъ
моральныхъ предписаній, имѣющій будто-бы таинствен-
ное, сверхѣестественное происхожденіе. Расширятъ ко-
личество ставимыхъ себѣ цѣлей, такъ что бы эти цѣли,
имѣя въ виду первоначально почти исключительно
только нашу особу, распространились бы и охватили
постепенно возможно большее количество людей, и въ
тоже время постоянно прилагатъ всѣ усилія къ тому,
что бы между всѣми нашими цѣлями была наиболь-
шая возможная гармонія, что бы всѣ онѣ составлялъ
одну стройную систему цѣлей, исключающую всякія
противорѣчія между отдѣльными цѣлями, входящими
въ нее въ качествѣ составныхъ элементовъ,—таковъ,
какъ упоминалось, высшій нравственный идеалъ чело-
вѣка. Выраженный въ другихъ словахъ, онъ сводит-
ся къ тому требованію, что бы человѣческая жизнь,
жизнь отдѣльной личности, была бы наиболѣе пло-
дотворна по количеству и разнообразію полученныхъ
въ результатѣ отъ нея послѣдствій для всего человѣ-
чества, считая однимъ изъ составныхъ, элементовъ
этого человѣчества и самого нравственнаго дѣятеля.
А каждая жизнь и каждая дѣятельность тѣмъ болѣе
плодотворны, чѣмъ болѣе достигается при посредствѣ

нихъ цѣлей и чѣмъ менѣе эти цѣли взаимно исключаютъ
другъ друга, — потому что стремиться двумъ про-
тиворѣчивымъ цѣлям значитъ одною рукою уничтожатъ
то, что было сдѣлано другой, значитъ напрасно растра-
чивать свою жизненную энергію, Вотъ почему только
итогъ жизненной дѣятельности такой личности, которой
въ наибольшей степени удавалось устанавливать гар-
монію между цѣлями, преслѣдовавшимися ею въ тече-
ніе своей жизни, можетъ бытъ наиболѣе великъ по
своимъ размѣрамъ.
По смотрамъ же теперь, какимъ образомъ, понимая
въ подобномъ смыслѣ нравственности, могутъ и должны
быть воспитываемы въ ребенкѣ нравственныя стрем-
ленія.
Развитіе нравственныхъ стремленій связано съ раз-
витіемъ воли, и потому прежде всего слѣдуетъ, отвѣ-
тить на вопросъ, какъ должна быть развиваема въ
ребенкѣ воля.
Воля, въ томъ смыслѣ, въ какомъ мы здѣсь упот-
ребляемъ это слово, есть такая способность дѣйство-
ватъ, при которой рядъ совершаемыхъ человѣкомъ дѣй-
ствій, прежде его реальнаго осуществленія въ дѣй-
ствительности, имѣетъ идеальное существованіе внут-
ри его сознанія въ формѣ представленія себѣ всѣхъ
эт;ихъ дѣйствій въ той послѣдовательности, въ какой
онъ затѣмъ осуществляетъ ихъ на самомъ дѣлѣ. Изъ
этого определенія, собственного говоря, уже становится
яснымъ, что именно нужно дѣлать для развитія воли.
Воля, какъ и всякая дѣятельность, развивается тѣмъ
въ большей мѣрѣ, чѣмъ больше бываетъ поводовъ
для ед обнаруженія, чѣмъ больше случаевъ, въ ко-
торыхъ она, можетъ упражняться. Вотъ почему, что
бы развитъ въ ребенкѣ волю, надо пользоваться вся-
кою возможностью, что бы заставитъ его дѣйствоватъ
согласно поставленной имъ самимъ себѣ цѣли и поль-
зуясь для этого выбранными имъ самимъ средствамъ

Чѣмъ болѣе будетъ случаевъ для подобнаго рода дѣя-
тельности, тѣмъ большее развитіе получитъ и воля.
Надо только при этомъ не упускать изъ виду слѣ-
дующее одно практическое соображеніе. Цѣль, которую
себѣ ставитъ ребенокъ, всегда должна бытъ прак-
тически для него достижима. Достигнутая цѣль по-
рождаетъ пріятное чувство удовольствія, сводящееся
отчасти къ чувству побѣды и торжества надъ препят-
ствіями. Это удовольствіе побуждаетъ насъ и въ слѣ-
дующій разъ прибѣгать къ подобному же способу соз-
нательной волевой дѣятельности и отдавать ему пред-
почтеніе передъ всякими другими формами дѣятельно-
сти, напр., передъ дѣятельностью импульсивной, или
въ силу привычки, инстинкта и т. д. Если же по-
стоянно случается такъ, что цѣль практически недо-
стижима, то послѣдствіемъ волевой дѣятельности бу-
детъ непріятное чувство пораженія, которое, повто-
ряясь слишкомъ часто, можетъ лишитъ ребенка вся-
кой охоты затрачивать свои усилія (такъ какъ воле-
вая дѣятельность требуетъ усилій), никогда ничѣмъ
не вознаграждающіяся, и у него не будетъ тогда ни-
какого стимула, который побуждалъ бы его отдавать
предпочтеніе этому способу дѣятельности передъ всѣ-
ми другими.
Развитіе воли, въ смыслѣ дѣятельности согласно
умственно представляемымъ себѣ цѣлямъ, находится
въ тѣсной зависимости отъ нашей способности пред-
ставленія, и потому всякій шагъ въ развитіи послѣд-
ней даетъ возможность сдѣлать лишній шагъ впередъ
и въ направленіи развитія воли. Чѣмъ шире способ-
ность представленія, тѣмъ шире можетъ быть и воля,
такъ какъ тѣмъ шире разрастается и объемъ тѣхъ
цѣлей, которыя мы можемъ ставитъ себѣ одновремен-
но, и тѣмъ болѣе отдаленными становятся эти цѣли
въ порядкѣ своего достиженія. Если первоначально,
при слабо развитой способности представленія, могутъ

ставитъся лишь тѣ цѣли, которыя непосредственно
сейчасъ же и достигаются, то съ ростомъ способности
представленія становятся возможными цѣли, которыя
достигаются только на слѣдующій день, слѣдующій
мѣсяцъ, слѣдующій годъ или даже черезъ нѣсколько
лѣтъ. Такимъ образомъ, съ развитіемъ способности
представленія дѣлаются возможными цѣли все болѣе
далекія и достиженіе которыхъ требуетъ все больше
и больше времени.
Но развитіе способности представленія обусловли-
ваетъ также и то, что цѣли, которыя мы себѣ ста-
вимъ, становятся все болѣе и болѣе сложными, до
такой степени сложными, что каждая такая цѣль не
можетъ бытъ осуществлена нами сразу, но по частямъ.
И чѣмъ сложнѣе становится цѣль, тѣмъ на большее
число составныхъ частей она принуждена бываетъ
дробиться, причемъ каждая частъ принимаетъ отчасти
характеръ какъ бы отдѣльной, самостоятельной цѣли.
Дѣли болѣе сложныя представляютъ, очевидно, также и
цѣли болѣе высокаго порядка. Установленіе гармоніи
между своею жизнью и жизнью остального человѣчества,
—цѣль, составляющая высшую задачу нравственности,
естъ также и цѣль самая сложная и вмѣстѣ съ тѣмъ
дѣль самаго высокаго порядка, на достиженіе которой
нравственный человѣкъ посвящаетъ всю свою жизнь.
Всѣ частныя цѣли, которыя онъ ставитъ въ своей
:жизни, являются для него, какъ составные элементы
этой широкой и всеохватывающей цѣли.
Изъ всего предыдущаго становится яснымъ, что
для того, что бы ра.°вить въ ребенкѣ волю и спо-
собствовать ея подъему на все болѣе и болѣе высо-
кія ступени развитія, необходимо параллельно съ этимъ
заботиться и о развитіи въ немъ способности пред-
ставленія. Необходимость культивированія способно-
сти представленія становится еще болѣе осязательной,
«если имѣть въ виду не только развитіе воли вообще,

но и развитіе нравственной воли въ частности, т.-е.
воли, ставящей своей зэдачей-установленіе все болѣе
расширяющейся гармоніи между цѣлями. Безъ бога-
таго запаса систематизированныхъ представлений и
безъ развитой способности связывать синтетически эти
представленія между собою—немыслимо установленіе
гармоніи между цѣлями нащей жизни, такъ какъ каж-
дая цѣль сводится къ совокупности тѣхъ или другихъ,
представленій. Надо располагать обильнымъ умствен-
нымъ матеріаловъ, который доставляетъ человѣку на-
учный и жизненный опытъ и наблюденіе, надо также
располагать высоко развитою способностъю къ анализу
и критикѣ, а также и въ особенности къ синтетиче-
ской, построительной, творческой дѣятельности мыш-
ленія, что бы бытъ въ состояніи въ самой широкой
возможной степени установить гармонію цѣлей. Забо-
та объ интеллектуальномъ развитіи, о культурѣ ума
и притомъ всесторонней, а не односторонніе направ-
ленной, является существенно важной и необходимой
не только въ интересахъ самаго этого развитія, но
и еще болѣе въ интересахъ развитія въ насъ воли
и нравственныхъ стремленій. Жизнь отдѣльной лич-
ности, при прочихъ равныхъ условіяхъ, будетъ тѣмъ
болѣе воплощать въ себѣ все возрастающую по своемъ,
размѣрамъ гармонію и тѣмъ болѣе будетъ плодотвор-
на для человѣчества, чѣмъ выше интеллектуальное
развитіе этой личности. Правильная гармоническія
культура ума не только не ведетъ къ умаленію въ.
насъ нравственныхъ задатковъ, но, напротивъ того,
составляетъ необходимое предварительное условіе для
того, чтобы эти задатки развернулись въ насъ пуш-
нымъ цвѣтомъ и дали все, что они только могутъ
датъ.
Но, чтобы вести къ этой цѣли интеллектуальное
воспитаніе должно быть именно гармоническимъ. Всѣ
процессы интеллектуальнаго развитія могутъ быть

разбиты нами на слѣдующія группы: на процессы вос-
пріятія у памяти и творчества И здѣсь слѣдуетъ стре-
миться къ тому, чтобы каждый изъ отмѣченныхъ
процессовъ былъ разбиваемъ въ надлежащей степени
и наибольшій гармоніи соі всѣми остальными. Воспи-
таніе должно поставитъ себѣ цѣлью— выработку че-
ловѣка, который обладалъ бы способностью съ наи-
большею полнотою, точностью и ясностъю восприни-
мать явленія окружающій его жизни, который могъ
бы наиболѣе легко, свободно и на продолжительное
время удерживать въ своей памяти все то, что ему
приходится переживалъ и воспринимать, и который,
наконецъ, въ наивысшей степени располагалъ бы да-
ромъ творчески перерабатывать имѣющійся въ его
распоряженіи психическій матеріалъ, чтобы создавать
изъ него болѣе совершенныя возможныя комбинаціи
дѣйствительной жизни. Творчество естъ высшая ду-
ховная способность, для которой память и воспріятіе
доставляютъ только матеріалы, но было бы большой ошиб-
кой культивировать ее чрезмѣрно въ ущербъ этимъ
послѣднимъ. Если способность воспріятія и память
будутъ слабо развиты, то психическое творчество
найдетъ себѣ исходъ въ построеніи вымысловъ, ли-
шенныхъ всякаго реальнаго значенія и не могущихъ
играть въ жизни никакой дѣятельной роли. Только
тогда творчество можетъ имѣть наиболѣе плодотвор-
ное значеніе, когда оно связано съ нормально разви-
тою способностью воспріятія и съ наиболѣе богатою
памятью. Такой человѣкъ только дастъ обществу жи-
вые идеалы, которые явятся образцами для дѣятель-
ности другимъ людямъ.
Чтобы развитъ въ ребенкѣ способность къ правилъ-
ному восприниманію окружающихъ его явленій, къ
точному наблюденію ихъ, воспитать въ немъ умѣнье
разумно пользоваться своимъ жизненнымъ опытомъ и
развитъ привычку критическаго отношенія къ своей

прошлой жизни и сознательнаго руководительства сво-
ею будущею жизнью, намъ кажется, было бы полезно
заставлять его, сначала при содѣйствіи взрослаго, а
потомъ, когда онъ научится свободно и легко писать
и формулировать свои мысли, то и самому, записы-
вать свои жизненныя наблюденія, въ особенности если
они принадлежатъ къ числу выходящихъ вонъ изъ ряду,
и отдавать себѣ отчетъ о томъ, что было сдѣлано въ
теченіе дня. Каждодневное записываніе взрослымъ подъ
диктовку ребенка всего, такъ или иначе оставившаго
слѣдъ въ его сознаніи, пріучаетъ ребенка къ точному
наблюденію и къ ясному формулированію наиболѣе
характерныхъ чертъ наблюдаемыхъ имъ жизненныхъ
явленій. Конечно, взрослому придется отчасти натал-
кивать его, чтобы онъ обратилъ вниманіе на тѣ имен-
но черты, которыя дѣйствительно являются характер-
нымъ Жизненный фактъ, въ которомъ ребенокъ от-
далъ себѣ такимъ образомъ вполнѣ ясный отчетъ, дѣй-
ствительно станетъ его прочнымъ духовнымъ достоя-
ніемъ и навсегда запечатлѣется въ его памяти. По-
добныя записи можно будетъ отъ времени до времени
перечитывать и онѣ облегчатъ ребенку воспоминаніе о
томъ, что съ нимъ прежде было. Это перечитываніе
будетъ служитъ для него даже величайшимъ источни-
комъ наслажденія. Если же при этомъ позаботиться
о томъ, чтобы жизнь ребенка была содержательна,
чтобы ему дѣйствительно представлялась возможность
дѣлать разностороннія наблюденія, то результатъ отъ
подобной системы можетъ получиться только наилучшій.
Скажутъ, пожалуй,—такимъ путемъ вы разовьете
изъ ребенка резонёра и вообще какое-то разсудочное
«существо. Однако, ничего подобнаго здѣсь не можетъ
имѣть мѣсто. Рѣчь вовсе не идетъ о томъ, чтобы ре-
бенокъ пересталъ думать и поступать по дѣтски,жить
чисто дѣтскою жизнью, свойственною его возрасту, и
напялилъ-бы на себя шкуру взрослаго. Нѣтъ, пускай

ребенокъ живетъ этою дѣтскою жизнью во всей ея
полнотѣ, пусть дѣтскіе годы дадутъ ему всё, что они
только могутъ дать свѣтлаго и хорошаго. Прочь ре-
зонёрство и узкая разсудочность — они противны бы-
ваютъ даже и во взрослыхъ... Но записываніе своихъ
наблюденій, правдивый отчетъ о фактахъ дѣйствитель-
ной жизни, о томъ, какъ проведенъ былъ день, что
удалось въ теченіе дня сдѣлать, услышать или уви-
дѣть, — рѣшительно не имѣетъ ничего общаго съ ре-
зонёрствомъ. Здѣсь не нужно никакихъ разсужденій
и разглагольствованій, здѣсь требуется только сжатое,
краткое и ясное изложеніе фактовъ, изъ котораго
исключено всё лишнее и несущественное. Я пойду
даже дальше и скажу, что подобное записываніе на-
блюденій гораздо скорѣе можетъ отучить человѣка отъ
резонёрства и разглагольствованій, пріучитъ его къ
точному наблюденію и дастъ ему возможность впо-
слѣдствіи всегда легко и свободно оріентироваться въ
своей жизни и потому быть во всякую данную мину-
ту способнымъ разумно и сознательно вмѣшаться въ
жизнь и стать однимъ изъ дѣятельныхъ элементовъ ея
преобразованія къ лучшему. — Затѣмъ, если вы, запи-
сывая проведенный ребенкомъ день, обращаете его
вниманіе на то, какъ мало было сдѣлано въ теченіе
дня, какъ онъ пустъ по своему содержанію по срав-
ненію съ такими то прошедшими днями, запись о ко-
торыхъ у васъ сохранилась и о которыхъ вы ему на-
поминаете, то и въ этомъ нѣтъ ничего, что воспиты-
вало бы стремленіе къ резонерству. Наоборотъ, это
можетъ только вызвать въ ребенкѣ стремленіе, чтобы
слѣдующіе дни были болѣе полны и содержательны,
такъ чтобы ему не пришлось жалѣть о нихъ. Если
бы вамъ удалось воспитать въ ребенкѣ привычку чув-
ствовать страданіе при мысли о безплодно проведен-
номъ времени, то вы оказали бы этимъ ему огром-
ную пользу, вы предотвратили бы его отъ безплодной

непроизводительной растраты времени, которая состав-
ляетъ громадное зло въ наши дни.
Но, отмѣчая содержательность или безсодержатель-
номъ дня, проведеннаго ребенкомъ, надо остерегать-
ся измѣрять эту содержательность на аршинъ взрос-
лаго и становиться на точку зрѣнія тѣхъ требованій,
которыя взрослый можетъ ставитъ къ жизни и чело-
вѣку. Тотъ день, который съ точки зрѣнія взрослаго
можетъ являться пустымъ и безсодержательнымъ, для
ребенка можетъ бытъ полонъ и богатъ, и ребенокъ въ
этомъ отношеніи будетъ правъ. Тѣ стороны жизни,
которыя имѣютъ для ребенка развивающее значеніе и
вліяютъ на развитіе его ума, чувства и воли, могутъ
быть лишены для взрослаго всякаго значенія. Вотъ
почему, если вы при оцѣнкѣ проведеннаго дня упу-
скаете изъ виду эту разницу точекъ зрѣнія и пытае-
тесь навязать ребенку вашу точку зрѣнія, до которой
онъ еще не доросъ и на которую ему становиться по-
этому и не обязательно, то вы совершаете большую
ошибку. Важно не то, чтобы ребенокъ научился стре-
миться къ болѣе содержательному дню съ вашей точки
зрѣнія, но чтобы онъ стремился къ болѣе содержа-
тельному дню, какъ этотъ послѣдній представляется
ему съ его точки зрѣнія. Когда онъ выростетъ, то бу-
детъ стремиться сдѣлать день болѣе содержательнымъ,
имѣя въ виду ваши требованія отъ жизни, а пока пре-
доставьте ему судить о содержательности дня со своей
чисто дѣтской точки зрѣнія, на которую каждому изъ
насъ приходилось становиться въ свое время. Если
вы будете поступать иначе, то рискуете добиться того,
что ребенокъ перестанетъ и вовсе стремиться сдѣлать
свой день содержательнымъ, съ какой бы точки зрѣ-
нія эта содержательность не оцѣнивалась, или, если
хотите, будетъ стремиться, но по принужденію, а не
свободно. Всякій разъ поэтому, когда онъ почувствуетъ,
что бдительность съ вашей стороны ослабѣла, когда

ему тѣмъ или другимъ путемъ удастся освободиться
отъ внѣшняго гнёта, онъ будетъ стараться употребятъ
свое время самымъ безсодержательнымъ и непроизво-
дительнымъ образомъ. Подобныя стремленія рождают-
ся всегда, когда чья-либо рука навязываетъ намъ
планъ жизни, который мы не понимаемъ и которому
не сочувствуемъ. При продолжительномъ порабощеніи
въ этомъ отношеній, какъ реакція, явится стремленіе
жить безъ всякаго плана.
Каждый изъ насъ можетъ констатировать, какое
слабое руководящее значеніе планъ найболѣе содер-
жательной и разумной жизни имѣетъ въ нашемь су-
ществованіи и какъ, собственно говоря, трудно на-
правлялъ свою жизнь согласно извѣстному плану. Мнѣ
кажется, здѣсь могло бы бытъ оченъ полезно передъ
началомъ дня намѣчать совмѣстно съ ребенкомъ пред-
положительную программу Этого дня, т. е. что именно
должно быть и можетъ быть въ теченіе его сдѣлано.
Если намѣченная такимъ образомъ программа не за-
дается невозможными цѣлями и получаетъ каждый разъ
свое практическое осуществленіе, то ребенокъ прі-
учится располагать свой день сообразно извѣстному
плану и находить въ этомъ большое удовольствіе, такъ
какъ нѣтъ больше удовольствія, какъ сознавалъ, что
удалось выполнить ту задачу, которую самъ себѣ за-
далъ. Подобный планъ необходимо дѣлать вмѣстѣ съ
ребенкомъ даже при каждой исполняемой имъ въ те-
ченіе дня работѣ, такъ чтобы сама работа явилась,
какъ заранѣе задуманное осуществленіе послѣдова-
тельныхъ цѣлей, которыхъ послѣдовательность была
предварительно имъ сознана. Конечно, всё здѣсь бу-
детъ зависѣть отъ того, насколько широко развивъ
кругозоръ ребёнка. Будучи первоначально способенъ
составитъ планъ только для времени, ограниченнаго
нѣсколькими минутами или часами, онъ понемногу сдѣ-
лается способнымъ составитъ планъ для цѣлаго дня,

недѣли, мѣсяца, года, пока, наконецъ, ставши взрос-
лымъ человѣкомъ, съ установившимся міросозерца-
ніемъ и нравственнымъ характеромъ, онъ будетъ въ
состояніи выработать себѣ планъ всей своей будущей
жизни, сообразно съ которымъ онъ будетъ оцѣнивать
и располагать отдѣльныя задачи, которыя онъ ставитъ
себѣ каждый донъ.
Въ этомъ отношеніи надо съ малыхъ лѣтъ воспи-
тывать въ человѣкѣ творческое отношеніе къ практи-
ческой жизни, надо пріучить человѣка смотрѣть на
каждый проведенный имъ день въ жизни, канувшій въ
вѣчность, какъ на продуктъ его творчества, какъ на
созданіе, выходящее изъ его рукъ или которое могло
бы въ значительной степени выходитъ изъ его рукъ.
Пустъ человѣкъ на каждый день своей жизни смот-
ритъ, какъ на художественное произведеніе, и научит-
ся находитъ свое высшее удовольствіе въ томъ, чтобы
эта творческая работа рукъ его воплощала въ себѣ
истину и красоту и являлась бы высокимъ выраже-
ніемъ нравственнаго идеала. Если не всякій бываетъ,
художникомъ въ области такъ называемаго искусства,
въ узкомъ смыслѣ этого слова, то всякій, наоборотъ,
можетъ и долженъ бытъ художникомъ въ сферѣ прак-
тической жизни. Всякій является до извѣстной степени:
творцомъ своей собственной жизни и надо заботиться
о томъ, чтобы произведеніе этого высшаго изъ всѣхъ.
искусствъ, искусства сознательной и разумной жизни,.
дѣйствительно было таково, чтобы имъ можно было
гордиться. Каждый день нашей жизни естъ только
частъ того громаднаго художественнаго созданія, ко-
торое мы творимъ день за днемъ въ теченіе всей сво-
ей жизни, и которое во всей полнотѣ открывается
намъ только въ моментъ разставанія съ земнымъ су-
ществованіемъ. Нѣтъ ничего выше идеи человѣка,
ставшаго творцомъ своей собственной жизни, но кто
изъ насъ можетъ сказать, что онъ былъ истиннымъ.

художникомъ въ этой области и употребилъ во благо
заложенныя въ немъ творческія способности! Легче,
тысячу разъ -легче написать умную книгу, сочинитъ
великолѣпную симфонію, нарисовать превосходную кар-
тину, чѣмъ оставитъ людямъ образецъ жизни, служа-
щей воплощеніемъ идеальной красоты и нравственна-
го совершенства. И вотъ тѣ творческія способности,
которыя надо культивировать въ людяхъ! Нужны преж-
де всего не столько хорошіе музыкантъ!, не столько
хорошіе ученые, сколько хорошіе люди. Нужна преж-
де всего не столько способность сочинять книги или
оперы, сколько способность творитъ и создавать но-
выя теченія жизни. Если бы эта способность развива-
лась въ насъ съ малыхъ лѣтъ, то мы давно бы уже
имѣли въ этой области много художественныхъ созда-
ній, которыя могли бы вызывать нашъ неподдѣльный
восторгъ и передъ которыми всѣ произведенія такъ
называемаго искусства явились бы пустою и ничтож-
ною забавой. Научимся-же смотрѣть на себя и на
нашу жизнь съ этой точки зрѣнія и тогда, право, она
пріобрѣтетъ для насъ больше смысла, разумности и
значенія!.. Если человѣку дѣйствительно удастся стать
творцомъ своего собственнаго существованія, то это
будетъ имѣть своимъ послѣдствіемъ только увеличеніе
интереса къ самой жизни. У человѣка больше будетъ
охоты жить на бѣломъ свѣтѣ,когда онъ будетъ имѣть
возможность сознательно направлять жизненный про-
цессъ и регулировать его, а не плыть противъ воли,
повинуясь непроизвольному теченію жизни, въ сторо-
ну, противоположную своимъ завѣтнымъ стремленіямъ
и надеждамъ.
Всё это и объясняетъ, почему съ самыхъ малыхъ
лѣтъ, какъ только представится къ этому возможность,
надо заботиться о доставленіи дѣтямъ въ возможно
болѣе широкихъ размѣрахъ практики сознательнаго
вмѣшательства въ жизненныя событія и о воспитаніи

въ нихъ привычки къ направленію своей жизни со-
образно съ извѣстнымъ планомъ. Только надо при
этомъ заботиться также и о томъ, чтобы человѣкъ не
пріучался разсматривать планъ, какъ нѣчто неизмѣн-
ное и разъ навсегда данное, не допускающее ника-
кихъ поправокъ и измѣненій. Напротивъ, онъ долженъ
воспитать въ себѣ привычку отъ времени до времени
критически провѣрять цѣлесообразность своего плана
жизни и вноситъ въ него необходимыя поправки и до-
полненія, соотвѣтственно съ расширившимся понима-
ніемъ жизни; п даже болѣе того, готовность отказать-
ся отъ своего плана, если бы послѣ критической про-
вѣрки онъ оказался никуда негоднымъ. Однимъ сло-
вомъ, планъ жизни не долженъ бытъ воздвигаемъ въ
непреложный догматъ, но долженъ подлежатъ прогрес-
су соотвѣтственно съ развитіемъ нашего ума и обо-
гащеніемъ нашего житейскаго опыта. „Человѣкъ съ
планомъ", надъ созданіемъ котораго работаетъ воспи-
таніе, отнюдь не долженъ бытъ доктринеромъ и дог-
матизмъ. Планъ жизни только тогда и можетъ имѣть
наиболѣе плодотворное значеніе, когда подвергается
постояннымъ исправленіямъ, иначе же онъ станетъ для
дѣйствительной жизни Прокустовымъ ложемъ и пове-
детъ къ уродованію и искаженію этой жизни. Такая
способность критическаго отношенія и готовность къ
видоизмѣненію принятыхъ нѣкогда способовъ и пріе-
мовъ жизни и дѣятельности и обычнаго порядка въ
ежедневномъ теченіи дня тоже должна бытъ развивае-
ма въ ребенкѣ, какъ только къ этому явится воз-
можномъ.
Относительно плана жизни слѣдуетъ отмѣтитъ, что
чѣмъ болѣе широкій періодъ времени онъ охватываетъ,
тѣмъ болѣе становится неопредѣленнымъ. Планъ всей
послѣдующей жизни не можетъ носитъ такого опредѣ-
леннаго характера, какъ планъ завтрашняго дня моей
жизни. Но этотъ болѣе опредѣленный планъ завтраш-

няго дня всегда долженъ быть вырабатываемъ сооб-
разно съ неопредѣленнымъ планомъ всей жизни. Цѣли,
которыя мнѣ хотѣлось бы осуществить въ теченіе все-
го своего земного существованія должны служитъ ру-
ководящимъ началомъ въ выборѣ тѣхъ частныхъ цѣ-
лей, достиженіе которыхъ я себѣ намѣчаю въ предѣ-
лахъ одного дня своей жизни. Такимъ образомъ, на
ряду съ общимъ планомъ жизни человѣкъ долженъ
создавать себѣ также и рядъ плановъ, охватывающихъ
его жизнь въ предѣлахъ послѣдовательно всё болѣе
и болѣе съуживающагося промежутка времени и ко-
торые становятся тѣмъ опредѣленнѣе и яснѣе, чѣмъ
на меньшій промежутокъ времени они простираются,
пока такимъ образомъ онъ не дойдетъ до плана, охва-
тывающаго только одинъ день его существованія и до-
пускающаго поэтому наибольшую ясность и опредѣ-
ленность.
Изъ высказанныхъ ранѣе соображеній о развитіи
воли вообще и нравственной воли въ частности, мнѣ
кажется, можно вывести слѣдующія практическія пра-
вила.
1. Полезно упражнять ребенка въ отыскиваніи свя-
зн между различными цѣлями, которыя ему приходит-
ся себѣ ставить, такъ чтобы онъ пріучился смотрѣть
на каждую цѣль, какъ на одинъ изъ составныхъ эле-
ментовъ одной системы цѣлей; пріучился бы спраши-
вать себя, находится-ли эта цѣль въ гармоніи со всѣ-
ми остальными его цѣлями или противорѣчитъ имъ, и
если противорѣчитъ, то въ чёмъ именно. Однимъ сло-
вомъ, надо пріучить его разсматривать каждую цѣль
не отдѣльно и изолированно, а въ связи со всею со-
вокупностью цѣлей. Само собою понятно, что это мо-
жетъ быть дѣлаемо только въ томъ размѣрѣ, въ ка-
комъ самыя цѣли могутъ быть охвачены ребенкомъ въ
одной системѣ, и кромѣ того надо, чтобы ребенокъ
сравнивалъ между собою тѣ именно цѣли, которыя онъ

самъ ставитъ, а не тѣ, которыя взрослый хотѣлъ бы
навязать ему.
2. Отыскиваніе связи между цѣлями и сравненіе цѣ-
лей между собою должны производиться самимъ ре-
бенкомъ, а не взрослымъ за него. Взрослый долженъ
только помогать ему, т. е. только наталкивать и на-
водить его, а онъ долженъ самъ находить тѣ черты
согласія или противорѣчія, которыя существуютъ меж-
ду отдѣльными цѣлями. Если вы будете анализъ и со-
поставленіе цѣлей производить за ребенка, то въ немъ
не воспитается привычка къ подобному анализу и со-
поставленію, привычка, составляющая необходимое
основаніе въ развитіи нравственнаго характера.
3. Пріучайте также ребенка къ сравненію и сопо-
ставленію между собою тѣхъ цѣлей, которыя онъ себѣ
ставитъ, и тѣхъ средствъ, которыя выбираетъ для ихъ
достиженія. Выбранныя средства могутъ быть разсма-
триваемы тоже какъ цѣли, но только какъ цѣли бли-
жайшія, ведущія къ достиженію цѣлей болѣе отдален-
ныхъ. Принципъ гармоніи цѣлей требуетъ поэтому,
чтобы между средствомъ и цѣлью существовала наи-
большая гармонія и чтобы они не находились между
собою въ антагонизмѣ. Если средства противорѣчатъ
цѣли, то, съ нравственной точки зрѣнія, ни въ ка-
комъ случаѣ не можетъ быть сказано, что „цѣль
оправдываетъ средства“. Да, если хотите, можно, по-
жалуй, и допустить, что цѣль оправдываетъ средства,
но только въ той мѣрѣ, въ какой эти средства не
противорѣчатъ цѣли и не уничтожаютъ её. Если же
средства противорѣчатъ самой цѣли, то никакая цѣль
не можетъ ихъ оправдать. Доведенный до крайности
принципъ „цѣль оправдываетъ средства“ естъ глубо-
ко безнравственный принципъ, такъ какъ идетъ въ
разрѣзъ съ основнымъ требованіемъ, которое нрав-
ственность ставитъ человѣку, а именно съ требова-
ніемъ стремиться къ наибольшей гармоніи всѣхъ цѣ-

лей между собой. Вотъ почему съ малыхъ лѣтъ надо
поселять въ ребенкѣ отвращеніе къ этому принципу,
привычку не считать безразличнымъ характеръ тѣхъ
средствъ, которыя выбираются для достиженія цѣли,
но выбирать изъ всѣхъ средствъ именно тѣ, которыя
въ наименьшей степени противорѣчатъ самой цѣли,
если выборъ средствъ, вполнѣ гармонирующихъ съ
цѣлью, почему-либо невозможенъ.
Въ дѣлѣ нравственнаго воспитанія представляется
весьма важнымъ вопросъ о классификаціи цѣлей, а
также и вопросъ о тѣхъ видоизмѣненіяхъ, которыя
система цѣлей претерпѣваетъ въ теченіе индивидуаль-
ной жизни, т. е. какимъ образомъ эта система рас-
ширяется или съуживается и гармонія цѣлей стано-
вится болѣе совершенной или менѣе совершенной. Въ
этомъ отношеніи интересно было бы хотя приблизи-
тельно начертать такую систему цѣлей для различ-
ныхъ періодовъ жизни человѣка.
Всякая классификація предполагаетъ извѣстный
принципъ, положенныя въ ея основу, принципъ, вы-
ражающій ту точку зрѣнія, съ которой данная клас-
сификація производится. Съ какой-же точки зрѣнія слѣ-
дуетъ производитъ классификацію цѣлей?
Цѣли можно классифицировать или по степени ихъ
широты, т. е. сообразно съ количествомъ живыхъ су-
ществъ, которыя имѣются въ виду при ихъ достиже-
ніи, или по степени ихъ отдаленности во времени, или
по качественному ихъ характеру и т. д. Всѣхъ воз-
можныхъ способовъ классификаціи мы не беремся ис-
черпать, такъ какъ точки зрѣнія, сообразно которымъ
группируются цѣли, могутъ быть крайне разнообразны.
Важно, конечно, выбрать классификацію наиболѣе есте-
ственную, т. е. соотвѣтствующую дѣйствительному по-
рядку развитія самихъ цѣлей. Что касается развитія
цѣлей, то въ этомъ отношеніи можетъ быть отмѣченъ
слѣдующій фактъ: чѣмъ болѣе развивается система цѣ-

лей, тѣмъ болѣе цѣли становятся широкими по своимъ
размѣрамъ, охватывая все большее и большее коли-
чество живыхъ существъ, вмѣстѣ съ тѣмъ они стано-
вятся все болѣе отдаленными въ порядкѣ ихъ дости-
женія и принимаютъ все болѣе отвлеченный и идеаль-
ный характеръ.
Послѣ всѣхъ этихъ предварительныхъ замѣчаній по-
пробуемъ намѣтить себѣ примѣрную классификацію
всѣхъ цѣлей человѣческой жизни въ порядкѣ ихъ воз-
растающей сложности и высоты. Намъ придется при
этомъ перейти за предѣлы собственно такъ называе-
маго дѣтскаго возраста и мы можемъ считать себя
въ правѣ сдѣлать это съ тѣмъ большимъ основаніемъ,
что нравственное воспитаніе не есть дѣло, ограничи-
вающееся только этимъ возрастомъ, но есть и должно
быть дѣломъ всей жизни человѣка. Не придавая нашей
классификаціи окончательнаго значенія, мы думаемъ,
что она можетъ тѣмъ не менѣе послужитъ прекрасной
иллюстраціей для того принципа гармоніи цѣлей, о ко-
торомъ мы говорили въ началѣ нашей статьи. Это об-
стоятельство и побуждаетъ насъ, не смотря на всѣ
недостатки, сознаваемыя нами, изложить ее передъ чи-
тателемъ.
По роду и количеству тѣхъ живыхъ существъ, ко-
торыя имѣются въ виду при достиженіи цѣлей, всѣ
цѣли могутъ быть разбиты на двѣ большія группы: 1)
на тѣ цѣли, въ которыхъ центромъ тяжести является
наша собственная личность, и 2) на тѣ цѣли, центръ
тяжести которыхъ лежитъ внѣ нашей личности, въ боль-
шей или меньшей совокупности находящихся внѣ насъ
живыхъ существъ. Что касается послѣднихъ, то ши-
рота ихъ будетъ, конечно, находиться въ зависимости
отъ количества охватываемыхъ ими существъ. Онѣ
могутъ относитъся или къ одному существу, или къ
небольшей группѣ живыхъ существъ (напр. къ семьѣ,
къ кружку товарищей), или къ болѣе широкой группѣ,

въ которую данная группа входитъ, какъ составная
частъ (напр.: къ извѣстному народу, къ которому при-
надлежитъ данная личность), или къ самой широкой
группѣ высшихъ существъ, намъ подобныхъ, которую
мы называемъ именемъ человѣчества, пока, въ конеч-
номъ предѣлѣ, онѣ не распространятся на совокуп-
ность всѣхъ живыхъ существъ, или на весъ міръ. До
какой степени широты можетъ достигнутъ названная
группа цѣлей будетъ зависѣть отъ той степени разви-
тія, которой достигли въ данную минуту человѣчество
и отдѣльная личность.
Обратимся теперь къ болѣе подробному подраздѣ-
ленію каждой изъ названныхъ группъ.
Что касается тѣхъ цѣлей, въ которыхъ центромъ
тяжести является само лицо, ставящее цѣль, то здѣсь
прежде всего можно отмѣтить, въ порядкѣ ихъ воз-
растающій сложности, слѣдующія три главныя подгруп-
пы: 1) цѣли, въ которыхъ имѣется въ виду наше са-
мосохраненіе, 2) цѣли, въ которыхъ имѣется въ виду;
доставленіе себѣ счастья, и 3) цѣли, предметомъ ко-
торыхъ является совершенствованіе или развитіе самого,
лица, ставящаго цѣль.
Чтобы имѣть возможность дѣлать чтобы то ни было
для себя-ли или для другихъ прежде всего необходимо;
существовать и быть въ состояніи оградить свое суще-
ствованіе отъ всѣхъ враждебныхъ ему вліяній, отъ
всего того, что имѣетъ тенденцію прекратитъ нашу
жизнь и наше существованіе. Въ этомъ смыслѣ забота
о своемъ самосохраненіи составляетъ одну изъ необхо-
димѣйшихъ цѣлей нашей дѣятельности и эта цѣль не
утрачиваетъ своего значенія никогда, какъ бы высоко.
ни поднялся человѣкъ по лѣстницѣ духовнаго и нрав-
ственнаго развитія. Разница только въ томъ, что су-
щество низменное, знакомое только съ одними живот-
ными потребностямъ заботится о сохраненіи своей
жизни для того, чтобы имѣть возможность удовлетво-

рять свои животныя побужденія, а существо, высоко-
развитое въ нравственномъ отношеніи, заботится о со-
храненіи своей жизни, чтобы сдѣлать её орудіемъ до-
стиженія нравственныхъ идеаловъ, чтобы сдѣлать, её
источникомъ наибольшаго тепла и свѣта для окружаю-
щихъ людей. Но необходимость заботиться о своемъ
самосохраненіи одинаково тяготѣетъ какъ надъ нимъ,
такъ и надъ самымъ ничтожнымъ микроскопическимъ
существомъ, одаренномъ жизнью.
Чтобы существованіе было возможно необходима на-
личность извѣстной совокупности жизненныхъ условій.
Организмъ долженъ получатъ отъ времени до времени
извѣстное количество опредѣленной пищи, долженъ
имѣть возможность сохранятъ на извѣстной степени
свойственную ему животную теплоту, находиться въ
средѣ, имѣющей извѣстную степень тепла, влажности
и въ надлежащей степени освѣщенной. Опредѣленіе
тѣхъ жизненныхъ условій, которыя необходимы для
сохраненія организма и для успѣшной борьбы его съ
враждебными вліяніями, и вообще всего того, что тре-
буется, чтобы сдѣлать организмъ наиболѣе стойкимъ
въ этой борьбѣ, составляетъ главный предметъ гигіе-
ны, которая наряду съ общими отмѣчаетъ и тѣ осо-
бенныя условія, которыя необходимы для различныхъ
возрастовъ жизни человѣка. Очевидно, напр., что ги-
гіена перваго дѣтства не можетъ быть вполнѣ одина-
кова съ гигіеной зрѣлаго возраста. Что касается ре-
бенка, то въ первые годы его существованія почти
всѣ заботы о сохраненіи его жизни падаютъ на по-
стороннихъ людей, т. е. на матъ, отца и т. д. и толь-
ко по мѣрѣ того, какъ онъ становится старше, онъ
начинаетъ мало-по-малу принимать всё больше и боль-
ше участія въ заботахъ о самосохраненіи. И, конечно,
взрослый, какъ только представится къ этому возмож-
ность, необходимо долженъ пріучать его къ подобнымъ
заботамъ. Если ребенокъ научится въ достаточной сте-

пени самъ заботиться о себѣ, то вы гораздо легче
убережете его отъ всего вреднаго, чѣмъ если вамъ
придется постоянно за него бодрствовать. Способность
Къ самосохраненію должна быть культивируема какъ
можно раньше; и, какъ только представится къ этому
возможномъ, надо стремиться къ тому, чтобы забота
о самосохраненіи велась разумно и раціонально. Въ
этомъ отношеніи оченъ полезно сообщатъ ребенку въ
популярной формѣ различныя свѣдѣнія изъ гигіены,
такъ чтобы каждая усвоенная имъ привычка въ видахъ
самосохраненія получила для него разумный смыслъ
и значеніе. Тогда, бытъ можетъ, намъ не пришлось бы
встрѣчаться съ столъ сильно распространеннымъ фак-
томъ неспособности даже взрослыхъ людей въ надле-
жащій степени заботиться о своемъ самосохраненіи.
Повторю еще разъ, въ заботахъ о самосохраненіи рѣ-
шительно нѣтъ ничего предосудительнаго и отталки-
вающаго и онѣ не имѣютъ ничего общаго съ эгоиз-
момъ. Дадите ли вы въ себѣ просторъ эгоистическимъ
или альтруистическимъ чувствамъ, будете ли вы смо-
трѣть на себя, какъ на центръ вселенной, какъ на
фокусъ, куда долженъ быть собранъ весъ свѣтъ со всего
міра, или же какъ на источникъ свѣта, который дол-
женъ распространитъ свой свѣтъ во всѣ стороны,—и
въ томъ и другомъ случаѣ предъ вами встанетъ
роковая необходимость существованія. Не бойтесь по-
этому научитъ своихъ дѣтей въ достаточной мѣрѣ за-
ботиться о своемъ существованіи. Въ особенности жё,
если вы при этомъ внушаете имъ мысль о томъ вы-
сокомъ нравственномъ назначеніи, которое имѣетъ че-
ловѣческая жизнь, то въ вашихъ стараніяхъ привить
имъ въ надлежащей степени науку и искусство само-
сохраненія рѣшительно ничего не можетъ быть опас-
наго.
Слѣдующая подгруппа разсматриваемыхъ нами цѣлей
охватываетъ цѣли, въ которыхъ имѣется въ виду до-

ставленіе человѣкомъ самому себѣ счастья. Сюда от-
носится стремленіе ко всему тому, что намъ приноситъ
удовольствіе или избавляетъ отъ страданія, стремленіе
къ обладанію какимъ-либо предметомъ или къ совер-
шенію какой-либо дѣятельности исключительно только
во имя этого мотива. Этотъ мотивъ играетъ большую
роль въ жизни ребенка и сохраняетъ свое значеніе и
въ жизни взрослаго. Самъ по себѣ, какъ безобидное
стремленіе къ счастью, этотъ мотивъ не представляетъ
ничего преступнаго и опаснаго. Каждое существо имѣ-
етъ право на счастье и никакихъ нѣтъ основаній кому
бы то ни было запрещать стремиться къ нему. Опас-
нымъ дѣлается этотъ мотивъ только тогда, когда онъ
становится исключительнымъ, получаетъ господство
надъ всѣми другими мотивами и вытѣсняетъ ихъ со-
вершенно. Существенно важнымъ, поэтому, представ-
ляется обращать вниманіе ребенка даже съ малыхъ
лѣтъ на тѣ ограниченія, которымъ должно подлежатъ
стремленіе къ счастью для того, чтобы впослѣдствіи
оно не переходило за предѣлы, за которыми оно на-
чинаетъ становиться грубымъ ненавистнымъ эгоизмомъ.
И здѣсь надо стараться также о томъ, чтобы личное
счастье служило для человѣка стимуломъ къ умноже-
нію счастья среди другихъ людей, чтобы на счастье
человѣкъ смотрѣлъ какъ на одно изъ средствъ наибо-
лѣе успѣшной и плодотворной работы среди человѣче-
ства" и для человѣчества, какъ на одно изъ условій
поднятія энергіи жизни и труда. Если надо существо-
валъ и жить и, слѣдовательно, заботиться о самосохра-
неніи для того, чтобы имѣть возможность работать для
другихъ, то надо быть счастливымъ и, слѣдовательно,
надо до нѣкоторой степени стремиться къ полученію
удовольствій и избѣжанію страданій, чтобы имѣть воз-
можность болѣе энергично, болѣе успѣшно и болѣе
плодотворно работать для другихъ людей. Вотъ та точ-
ка зрѣнія, съ какой надо пріучить человѣка смотрѣть

на стремленіе къ счастью. Становясь на эту точку
зрѣнія, онъ всегда усмотритъ тотъ предѣлъ, за кото-
рымъ личное счастье становится недозволеннымъ, и
никогда не допуститъ себя перешагнуть за этотъ пре-
дѣлъ. Зачѣмъ безъ нужды дѣлать жизнь свою мрачной
и обращаться въ аскета. Аскетизмъ и мрачность вовсе
не составляютъ лучшаго средства для поднятія энергіи
труда. Человѣкъ, жизнь котораго свѣтла и полна ра-
достей, лучше пойметъ значеніе счастья въ жизни дру-
гихъ людей и съ большей охотой будетъ работать, чтобы
сдѣлать жизнь этихъ людей краше. Когда мы чрезмѣр-
но счастливы, какъ это бываетъ, напр., тогда, когда
мы впервые познакомились съ сладкимъ чувствомъ вза-
имной любви, то намъ хочется осчастливитъ весь міръ,
всѣ люди намъ кажутся братьями, каждаго мы готовы
прижать отъ избытка чувствъ къ своему сердцу и сдѣ-
лать ему что-нибудь хорошее. Если только вы старае-
тесь развить въ ребенкѣ нравственныя стремленія, то,
повѣрьте, что счастье, если даже оно будетъ состав-
лять одну изъ цѣлей его дѣятельности, не можетъ ока-
зать на него вреднаго вліянія, оно заставитъ его только
любовнѣе смотрѣть на міръ и людей. Но, конечно, если
вы на развитіе нравственныхъ стремленій не обращае-
те вниманія, если вы не внушаете ему постоянно ту
мысль, что онъ долженъ стремиться къ тому, чтобы
составитъ съ человѣчествомъ и міромъ одно гармони-
ческое цѣлое, чтобы его жизнь стала однимъ изъ усло-
вій развивающейся жизни человѣчества,—если вы, на-
оборотъ, укрѣпляете его въ томъ убѣжденіи, что его
интересы противоположны интересамъ человѣчества и
что гармоніи между тѣми и другими не можетъ быть
по самому существу, — тогда, поддерживая въ немъ
стремленіе къ счастью, вы рискуете воспитать изъ него
узкаго и черстваго эгоиста.
Перейдемъ теперь къ третьей подгруппѣ разсматри-
ваемыхъ нами цѣлей, охватывающихъ стремленіе къ

самосовершенствованію и саморазвитію. Это уже цѣли
болѣе высокаго порядка, чѣмъ стремленіе къ счастью.
Можно показать, впрочемъ, что стремленіе къ самораз-
витію есть только одна изъ болѣе высокихъ формъ,
которыя принимаетъ стремленіе къ счастью. Человѣкъ
получаетъ удовольствіе не только вслѣдствіе обладанія
тѣми или другими предметами, но существеннымъ обра-
зомъ отъ тѣхъ или другихъ дѣятельностей, отъ работы
тѣхъ или другихъ органовъ своего тѣла. Каждый ор-
ганъ, если онъ долго находился въ покоѣ, представля-
етъ какъ бы накопленную активность, которая требуетъ
своего обнаруженія и обнаруженіе которой сопровож-
дается высокимъ чувствомъ удовольствія. Но, дѣйствуя,
органъ упражняется и становится вслѣдствіе этого болѣе
совершеннымъ. Дѣятельность является однимъ изъ основ-
ныхъ источниковъ счастья человѣка. Первоначально
на долю человѣка выпадаетъ это счастье только вслѣд-
ствіе чисто случайнаго обнаруженія какой либо дѣятель-
ности, безъ всякой преднамѣренности съ его стороны,
благодаря только тому давленію, которое оказываетъ
на него накопленная активность въ той или другой
части его организма. Но, когда человѣкъ начинаетъ
подмѣчать получающійся въ силу такой дѣятельности
результатъ, состоящій въ совершенствованіи тѣхъ или
другихъ органовъ его организма и самаго организма,
какъ цѣлаго, дѣятельность его изъ случайной стано-
вится всё болѣе и болѣе систематической, и совершен-
ствованіе организма, развитіе его выдвигается на пе-
редній планъ, какъ одна изъ цѣлей волевой дѣятель-
ности человѣка. Не надо предполагать, что эта цѣль
должна принятъ только характеръ физіологическаго со-
вершенствованія организма, такъ какъ на ряду съ дѣя-
тельностями чисто физіологическаго характера суще-
ствуютъ также дѣятельности, которыя не утрачивая
своего физіологическаго характера, имѣютъ вмѣстѣ съ
тѣмъ и психическое значеніе. То, что съ физіологиче-

ской точки зрѣнія представляетъ совершенствованіе
мозгового аппарата; съ психической точки зрѣнія яв-
ляется, какъ развитіе сознанія.
Самосовершенствованіе и саморазвитіе представляютъ
опятъ таки одну изъ тѣхъ цѣлей, которыя сохраняютъ
свое значеніе въ теченіе всей человѣческой жизни,
но никогда, быть можетъ, они не получаютъ такого
преобладанія, какъ въ юношескомъ возрастѣ. Требуя
со стороны человѣка систематическихъ усилій, эти цѣли
представляютъ прекрасную школу для развитія воли,
для пріученія человѣка къ обдуманной планомѣрной
дѣятельности. Здѣсь человѣкъ научается быть творцомъ
самого себя, лучшаго себя, чѣмъ онъ естъ, для того,
чтобы впослѣдствіи стать творцомъ новыхъ обществен-
ныхъ формъ и новаго человѣчества. Только научив-
шись создавать новаго человѣка внутри себя, человѣкъ
можетъ считать себя пригоднымъ для созданія новаго
человѣчества и новаго общества; только научившись
систематически работать надъ своимъ саморазвитіемъ,
человѣкъ будетъ въ состояніи примѣнить свои усилія
къ плодотворной, цѣлесообразной работѣ надъ разви-
тіемъ соціальной и общечеловѣческой жизни. Самораз-
витіе составляетъ необходимую подготовительную школу
для широкой общественной дѣятельности. Прошедшій
эту школу будетъ лучше и болѣе успѣшно работать,
чѣмъ не прошедшій ея.
И здѣсь надо также обращать вниманіе на то, чтобы
это стремленіе къ саморазвитію не приняло характера
исключительной цѣли и не перешло.за тѣ предѣлы,
когда оно начинаетъ пріобрѣтать эгоистическій оттѣ-
нокъ и ведетъ къ самолюбованію и къ самоуслажденію.
Если жить и существовать надо для того, чтобы рабо-
тать для другихъ, если счастливымъ надо быть для
того, чтобы съ большей энергіей работать для другихъ,
то развитымъ и совершеннымъ надо быть для того,
чтобы болѣе совершеннымъ образомъ, болѣе произво-

дительно работать для этихъ другихъ людей. Эту по-
слѣднюю мысль надо постоянно внушать человѣку, за-
ботящемуся о своемъ саморазвитіи. Надо постоянно
говоритъ ему: „Стремись быть болѣе совершеннымъ,
развивай самого себя, но дѣлай это всё не исключи-
тельно только ради самого себя, а для того, чтобы
впослѣдствіи стать болѣе совершеннымъ и умѣлымъ
служителемъ добра и правды на широкой нивѣ обще-
человѣческой жизни. Совершенствуй себя и развивай
свои силы, чтобы достигнувъ высшей возможной сте-
пени совершенства и развитія посвятить себя на ве-
ликое дѣло установленія гармоніи среди человѣчества.
Это дѣло требуетъ многихъ работниковъ и чѣмъ искус-
нѣе работникъ, тѣмъ плодотворнѣе будетъ его работа
въ этомъ отношеніи. Заботясь о своемъ саморазвитіи
всегда помни, что ты это дѣлаешь не для того, чтобы
когда нибудь впослѣдствіи поднятъ гордо голову и сказать
окружающимъ тебя людямъ: глядите на меня, любуй-
тесь мною, поклоняйтесь мнѣ, посмотрите, какъ я под-
нялся высоко до предѣловъ божественнаго!.. Нѣтъ, а
для того, чтобы скромно стать въ ряды труженниковъ
на общее дѣло, чтобы свои болѣе совершенныя силы
соединитъ съ силами другихъ на благо человѣчества".
Если въ своихъ стремленіяхъ къ саморазвитію чело-
вѣкъ не упускаетъ изъ виду того общественнаго зна-
ченія, которое имѣютъ эти стремленія, то кромѣ бла-
готворныхъ результатовъ не можетъ получитъся рѣши-
тельно ничего.
Обратимся теперь къ той группѣ цѣлей, въ которой
чѣловѣкъ центръ тяжести своихъ стремленій помѣщаетъ
внѣ себя. Эти цѣли равнымъ образомъ могутъ быть
разбиты на три подгруппы: 1) на цѣли, въ которыхъ
имѣется въ виду содѣйствіе самосохраненіи) другихъ
живыхъ существъ, главнымъ образомъ людей; 2) на
цѣли, въ которыхъ имѣется въ виду доставленіе счастья
окружающимъ насъ людямъ и 3) на цѣли, главный

предметъ которыхъ составляютъ заботы, направленныя
на развитіе и совершенствованіе окружающихъ насъ
людей или на доставленіе имъ возможности развитія
и совершенствованія, Каждая изъ этихъ подгруппъ въ
свою очередь допускаетъ подраздѣленіе, въ зависимо-
сти отъ количества живыхъ существъ, на которыя дан-
ная цѣль распространяется.
Такимъ образомъ, напр., что касается содѣйствія
самосохраненію другихъ живыхъ существъ, то оно мо-
жетъ распространяться на небольшую группу живыхъ
существъ, какъ-то семью, кружокъ друзей или това-
рищей и т. д., можетъ касаться такой большой груп-
пы, какъ, напр., извѣстнаго народа и можетъ, наконецъ,
относиться ко всему человѣчеству.
Цѣли, въ которыхъ имѣется въ виду содѣйствовать
самосохраненію членовъ, составляющихъ данный се-
мейный союзъ, сводятся приблизительно къ слѣдую-
щимъ категоріямъ: 1) заботы о доставленіи семьѣ ма-
теріальныхъ средствъ къ существованію, 2) заботы о
гигіенической обстановкѣ и гигіеническихъ условіяхъ
домашней жизни (сюда включается веденіе домашняго
хозяйства, заботы о гигіенической квартирѣ, о снабже-
ніи всѣхъ членовъ семьи гигіеническою одеждою, о
доставленіи имъ гигіенической пищи, о пріобрѣтеніи
ими тѣхъ или другихъ привычекъ, сообразныхъ съ
требованіями гигіены и т. д.) и 3) заботы о томъ,
чтобы члены семьи были какъ можно тѣснѣе сплоче-
ны другъ съ другомъ. Послѣднее составляетъ необхо-
димое условіе для самосохраненія семьи, какъ цѣлаго,
и для болѣе успѣшнаго самосохраненія каждаго изъ
ея членовъ.
Если содѣйствіе самосохраненію распространяется
на болѣе широкій кругъ, напр. на извѣстный народъ,
то оно сводится въ общихъ чертахъ къ слѣдующему:
1) къ заботѣ о томъ, чтобы народъ, какъ цѣлое, рас-
полагалъ наибольшею суммою матеріальныхъ средствъ,

наибольшимъ количествомъ сырыхъ матеріаловъ и
наибольшимъ количествомъ орудій труда для обезпече-
нія своего экономическаго существованія; 2) къ забо-
тѣ о томъ, чтобы производимыя народомъ богатства
были распредѣлены равномѣрно, такъ чтобы каждый
имѣлъ возможность устроитъ свою жизнь сообразно
съ требованіями гигіены, чтобы у каждаго была хо-
рошая квартира, хорошая одежда и хорошая пища и
чтобы каждый могъ усвоить себѣ навыки, соотвѣт-
ствующія гигіеническому образу жизни. И, наконецъ,
3) къ заботѣ о томъ, чтобы народъ дѣйствительно
представлялъ изъ себя одно тѣсно сплоченное поли-
тическое цѣлое, которое съ наибольшею солидарностью
всѣхъ своихъ членовъ соединяло бы наибольшую са-
модѣятельность каждаго изъ нихъ, потому что только
подобный политическій союзъ можетъ быть въ наи-
большей степени способенъ какъ къ сохраненію са-
маго себя, такъ и къ сохраненію каждаго изъ своихъ
членовъ среди окружающихъ неблагопріятныхъ ус-
ловій.
Если теперь мы предположимъ, что содѣйствіе са-
мосохраненіи) распространилось на все человѣчество,
то эта общая цѣль сведется приблизительно къ слѣ-
дующимъ задачамъ: 1) къ заботѣ о наибольшемъ раз-
витіи матеріальныхъ средствъ производства, о наи-
большемъ подъемѣ производительности физическаго
труда и связанномъ съ нимъ наибольшемъ производ-
ствѣ матеріальныхъ богатствъ; 2) къ заботѣ о равно-
мѣрномъ распредѣленіи матеріальныхъ благъ между
отдѣльными народами и отдѣльными лицами, ихъ со-
ставляющими, распредѣленіи, которое давало бы каж-
дому возможность обезпечитъ свое матеріальное су-
ществованіе и предохранить себя отъ гибели среди
неблагопріятныхъ жизненныхъ условій. И, наконецъ,
3) къ заботѣ о томъ, чтобы сплотить все человѣче-
ство въ одинъ широкій союзъ гармонически между со-

бою связанныхъ людей, въ которомъ сила ни одного
бы человѣка не пропадала напрасно, будучи парали-
зована прямою или косвенною борьбою съ силою дру-
гого человѣка, но въ которомъ бы силы всѣхъ людей
соединились вмѣстѣ для послѣдней и окончателъной
борьбы и побѣды человѣка надъ природою. Резуль-
татомъ такой планомѣрной и сознательной борьбы
всего человѣчества съ природою будетъ достиженіе та-
кихъ условій, которыя въ наибольшей мѣрѣ способ-
ны обезпечить какъ самосохраненіе отдѣльнаго чело-
вѣка, такъ и всего человѣчества. Но борьба съ при-
родою въ сущности сведется къ отысканію тѣхъ спо-
собовъ, при помощи которыхъ между человѣкомъ и
природою могла бы быть достигнута наибольшая ко-
операція и гармонія. Поэтому борьба человѣчества съ
природою въ конечномъ итогѣ своемъ будетъ имѣть
гармоническій союзъ всего человѣчества съ природою,
или, выражаясь иначе, достиженіе всеобщей міровой
гармоніи, составляющей самый высшій идеалъ, до ко-
тораго только можетъ подняться религіозное или ме-
тафизическое творчество.
Слѣдующая подгруппа разбираемыхъ нами цѣлей
охватываетъ всѣ цѣли, предметомъ которыхъ является
доставленіе счастья окружающимъ насъ людямъ. Она
также дробится въ зависимости отъ количества и ха-
рактера людей, которые имѣются въ виду при, пре-
слѣдованіи означенныхъ цѣлей. Если дѣло идетъ о
той небольшой группѣ людей, которая называется
семьею, то цѣли, предметъ которыхъ составляетъ до-
ставленіе счастья, могутъ быть разбиты на слѣдующія
категоріи: 1) заботу о томъ, чтобы каждый членъ
семьи имѣлъ возможность удовлетворятъ всѣмъ своимъ
потребностямъ, склонностямъ и вкусамъ, потому что
въ подобномъ удовлетвореніи существеннымъ образомъ
и заключается счастье человѣка; 2) стремленіе устро-
итъ семейную жизнь такимъ образомъ, чтобы она влекла

за собою какъ можно менѣе ограниченій для каждаго
изъ членовъ семьи, потому что, чѣмъ менѣе ограниченій
налагается на жизнь каждаго, чѣмъ она свободнѣе,
тѣмъ болѣе она полна радостей и счастья; 3) заботу о томъ,
чтобы семья являлась настолько сплоченнымъ и соли-
дарнымъ цѣлымъ, чтобы всякое событіе, случающееся
съ однимъ изъ членовъ семьи находило свой откликъ
во всѣхъ остальныхъ. Тогда радость каждаго пережи-
вается всѣми, а это ведетъ къ еще большему умно-
женію счастья въ семьѣ.
Если мы возьмемъ ту болѣе широкую группу лю-
дей, которая называется народомъ, то въ отношеніи
нея для отдѣльной личности могутъ быть намѣчены
слѣдующія цѣли: 1) стремленіе создать такой обще-
ственный порядокъ, который давалъ бы каждому чле-
ну общества возможность въ наибольшей степени удов-
летворятъ всѣ свои потребности, а также слѣдовать
всѣмъ своимъ склонностямъ и вкусамъ, насколько, ко-
нечно, эти послѣдніе совмѣстимы съ нормальнымъ,
здоровымъ развитіемъ человѣческой природы; 2) стрем-
леніе, чтобы этотъ общественный порядокъ въ наи-
меньшей степени ограничивалъ свободу каждаго; 3)
стремленіе настолько сплотить общество, чтобы оно
являлось чуткимъ къ страданіямъ и радостямъ каждаго
изъ своихъ членовъ. Широкая симпатія между члена-
ми общества есть условіе для наибольшей суммы
счастья въ немъ.
Если, наконецъ, стремленіе доставитъ людямъ счастье
распространится на все человѣчество, то мы полу-
чимъ слѣдующія задачи: 1) стремленіе объединитъ все
человѣчество въ одинъ широкій союзъ людей, ставя-
щій своей главною цѣлью удовлетвореніе всѣхъ по-
требностей каждаго изъ своихъ членовъ; 2) стремле-
ніе, чтобы подобный союзъ наряду съ наибольшею
солидарностью и съ наибольшимъ развитіемъ взаимной
симпатіи соединялъ наименьшее ограниченіе свободы

каждаго человѣка и доставлялъ бы каждому изъ своихъ
членовъ наибольшую возможную сумму счастья. Когда
человѣчество достигнетъ этой цѣли, то, быть можетъ,
оно поставитъ своей задачей — достиженіе такого мі-
рового порядка, при которомъ бы каждое живое су-
щество имѣло возможность достигнуть наибольшей
полноты счастья.
Намъ остается теперь только разсмотрѣть тѣ цѣли,
главный предметъ которыхъ составляетъ содѣйствіе раз-
витію и совершенствованію другихъ людей. Начнемъ съ
семьи. Общая цѣль—содѣйствіе развитію—разбивается
здѣсь на слѣдующія частныя задачи: 1) содѣйствіе раз-
витію своихъ дѣтей, воспитаніе и образованіе ихъ; 2)
содѣйствіе взрослымъ членамъ семьи въ ихъ стремле-
ніяхъ къ дальнѣйшему совершенствованію себя, къ
пополненію и продолженію своего образованія ит. д.;
3) содѣйствіе къ созданію такого взаимодѣйствія между
отдѣльными членами семьи, которое давало бы воз-
можность каждому изъ нихъ достигнуть наибольшей
возможной степени развитія и совершенства и которое
обратило бы семью въ солидарный союзъ лицъ, взаимно
помогающихъ другъ другу въ дѣлѣ совершенствованія
и развитія.
Если содѣйствіе развитію распространяется на боль-
шую группу, напр., на народъ, то возникаютъ слѣ-
дующія задачи: 1) содѣйствіе развитію и совершен-
ствованію молодого поколѣнія даннаго народа, пра-
вильному его воспитанію и образованію; 2) доставле-
ніе взрослому поколѣнію этого народа возможности и
средствъ продолжать свое развитіе и совершенство-
ваніе, пріобрѣтать новыя научныя знанія, расширятъ
свой умственный кругозоръ и т. д. Наконецъ, 3) соз-
даніе такихъ общественныхъ условій, такая реорга-
низація общественной жизни, которая дала бы воз-
можность каждому достигнуть наибольшей возможной
степени развитія. Не только, напр., низшее образо-

ваніе должно стать всеобщимъ и для всѣхъ доступ-
нымъ, но таковымъ должно стать также и высшее
образованіе и среднее. При этомъ здѣсь предполагается
также стремленіе такъ видоизмѣнить существующія
воспитательныя и образовательныя высшія, среднія и
низшія учебныя заведенія, чтобы они дѣйствительно
способствовали развитію своихъ питомцевъ и ихъ совер-
шенствованію, а не порождали бы часто совершенно
противоположныхъ результатовъ.
Предположимъ теперь, что предметомъ заботъ от-
дѣльной личности становится всё человѣчество, тогда
она будетъ имѣть передъ собою слѣдующія задачи:
1) объединеніе всего человѣчества въ широкій соли-
дарный союзъ свободныхъ людей, соединенныя усилія
которыхъ были бы направлены самымъ цѣлесообраз-
нымъ и успѣшнымъ образомъ на воспитаніе и разви-
тіе молодого поколѣнія, такъ чтобы каждый членъ
этого молодого поколѣнія могъ достигнутъ наибольшей
полноты развитія и совершенства, допускаемой его
природными задатками, чтобы ни одна способность,
ни одно дарованіе не заглохли, а получили бы воз-
можность развернуться пышнымъ цвѣтомъ; 2) созданіе
такихъ формъ общенія и взаимодѣйствія среди объе-
диненнаго человѣчества, которыя давали бы возмож-
ность и каждой взрослой личности продолжать непре-
рывно своё развитіе и совершенствованіе, давали бы
возможность каждому достигать и быть идеальнымъ
образцомъ человѣческаго типа, чтобы человѣчество
стало союзомъ развитыхъ и совершенныхъ людей,.
продолжающихъ подниматься на всё болѣе высокія
ступени развитія и совершенства, благодаря той широ-
кой гармоніи и коопераціи, которая существуетъ меж-
ду ними. Когда человѣчество станетъ такой совер-
шенной коопераціей людей для всеобщаго взаимнаго
развитія и совершенствованія, тогда, быть можетъ,
передъ нимъ возникнетъ новая задача: содѣйствовать

развитію и совершенствованію каждаго живого су-
щества и цѣлый міръ пересоздать по образу и по-
добію того, что человѣчеству удалось устроитъ внутри
самого себя. Тогда, быть можетъ, человѣчество бу-
детъ стремиться сдѣлать всю вселенную всеобщимъ
гармоническимъ союзомъ всѣхъ живыхъ существъ для
взаимнаго ихъ совершенствованія и развитія. Борьба
за существованіе и антагонизмъ интересовъ уступятъ
мѣсто всеобщей коопераціи и гармоніи, и прогрессъ,
всеобщій, непрерывный, сознательный и системати-
ческій прогрессъ всѣхъ живыхъ существъ и ихъ со-
ціальныхъ сочетаній другъ съ другомъ — составитъ
высшій незыблемый законъ этого обновленнаго міра,
этой новой Вселенной. Дальше этого не можетъ под-
ниматься мечта современнаго человѣка. Многіе назо-
вутъ, пожалуй, это бреднями и посмѣются надъ по-
добными фантазіями, но, по нашему мнѣнію, эти фан-
тазіи имѣютъ тѣмъ не менѣе большое значеніе. Онѣ
составляютъ остаточную форму того, что метафизика
заключаетъ въ себѣ прочнаго, хорошаго, здороваго.
Метафизическая потребность, какъ попытка отдать
себѣ отчетъ въ томъ, какой смыслъ имѣетъ наша
жизнь въ безпредѣльной жизни всего міра, никогда не
умретъ, да было бы и печально, если бы она умерла.
Никто не говоритъ, чтобы вы отвлекались отъ прак-
тическихъ жизненныхъ интересовъ, чтобы вы игнориро-
вали текущія „злобы дня", которыя каждый шагъ
вашего существованія приноситъ вамъ. Это—неоспо-
римая истина, что мы живемъ на землѣ и что каж-
дому дню „довлѣетъ злоба его", но развѣ надъ нами
не раскинулось также безпредѣльное небо, развѣ на-
ша мысль не способна охватить въ своемъ смѣломъ
полетѣ не только кратковременное поприще нашей
мимолетной и недолгой жизни, но и жизнь человѣче-
ства въ его безпредѣльномъ развитіи. Жизнь будетъ
не полна, если мы будемъ исключительно только гля-

дѣть на землю, на то, что находится подъ нашими
ногами, и откажемся взглянутъ на свѣтлое небо, на
тѣ широкія безпредѣльныя перспективъ!, которыя мысль
человѣка открываетъ передъ нимъ. Зачѣмъ съуживать
свой горизонтъ и произвольно ограничивать поле своего»
зрѣнія, зачѣмъ воздерживаться отъ попытки болѣе
широко взглянутъ на свою жизнь? Не бойтесь, подоб-
иая попытка не повредитъ вашей практической дѣя-
тельности, не отвлечетъ васъ отъ вашихъ земныхъ
дѣлъ и нуждъ, но, быть можетъ, дастъ вамъ возмож-
ность легче переноситъ бремя жизни и бодрѣе дви-
гаться впередъ къ лучшему будущему среди разныхъ
житейскихъ неудачъ.
На этомъ мы и заключимъ свой обзоръ цѣлей, ко-
торыя, конечно, далеко не полонъ и не исчерпываетъ
всѣхъ возможныхъ цѣлей. Но, какъ мы указывали
уже это ранѣе, наша классификація имѣетъ только
примѣрное значеніе и мы нисколько не претендуемъ
на ея полноту. Заканчивая свой настоящій трудъ, мы
коснемся здѣсь только еще одной стороны нравствен-
наго развитія, относительно которой до сихъ поръ
нами ничего не было сказано. Мы отмѣтили ту важ-
ность, которую имѣетъ для выработки нравственной
воли развитіе способности представленія. Но наряду
съ интеллектуальнымъ моментомъ не менѣе важную
роль въ нравственности играетъ и моментъ эмоціо-
нальный. Въ этомъ послѣднемъ отношеніи фундамен-
томъ этическаго развитія должна служитъ нравствен-
ная любовь.
Какъ описать и охарактеризовать это чувство? Мы
бы опредѣлили его такъ: этическая любовь есть та-
кое чувство гармоніи человѣка съ человѣкомъ, при
которомъ одинъ человѣкъ сливается духовно съ дру-
гимъ человѣкомъ въ одно цѣлое настолько, что ста-
новится способнымъ желать блага, счастья и развитія
этого другого человѣка ради него самого, а не ради

себя, безъ всякихъ даже соображеній о томъ, что
воспослѣдуетъ отъ этого лично для себя. Развитъ та-
кое чувство какъ въ себѣ, такъ и въ дѣтяхъ оченъ
трудно, а еще труднѣе достигнутъ того, чтобы это
чувство сдѣлалось руководящимъ нашимъ стимуломъ
во всѣ моменты нашей жизни, а не вспыхивало бы
въ насъ только какъ яркій огонекъ, при исключительныхъ
условіяхъ. Какъ часто бываетъ, что вспыхнетъ на
минуту въ душѣ огонь этой свѣтлой страсти и потух-
нетъ, и въ душѣ воцаряется страшная тьма, подъ
покровомъ которой выползаютъ изъ разныхъ закаул-
ковъ души всевозможные гады въ образѣ низменныхъ
желаній и начинаютъ безконтрольно и безшабашно
въ ней хозяйничать до тѣхъ поръ, пока внезапно
опятъ не вспыхнетъ свѣтлый огонекъ и всѣ отврати-
тельныя чудовища, терзавшія нашу душу, не разбѣ-
гутся въ страхѣ и трепетѣ въ разныя стороны. Вотъ
и надо, чтобы этотъ огонекъ, который загорается въ
насъ только временами, могъ бы всегда въ насъ го-
рѣть ровнымъ, никогда не ослабѣвающимъ пламенемъ,
такъ чтобы тѣ чудовища, о которыхъ мы говорили,
не находя пищи и простора для своей дѣятельности,
мало-по-малу и незамѣтно умерли, не оставивъ въ
душѣ никакого слѣда.
Первое необходимое условіе для развитія нравствен-
ной любви заключается въ томъ, чтобы научитъ чело-
вѣка разсматривать себя не какъ нѣчто изолирован-
ное отъ всего окружающаго міра и противостоящее
ему, но какъ составляющее съ этимъ міромъ одно
цѣлое. Надо, чтобы человѣкъ научился во всѣхъ
актахъ своей жизни становиться на точку зрѣнія бо-
лѣе или менѣе широкаго цѣлаго, чтобы мѣстоименіе
„мы" („для насъ") играло въ его сознаніи болѣе зна-
чительную роль, чѣмъ мѣстоименіе „я" („для меня"),
во всѣхъ тѣхъ случаяхъ, когда онъ преслѣдуетъ тѣ
или другія цѣли. Но здѣсь мы .должны отвѣтить на

одно весьма важное возраженіе, которое можетъ быть
намъ сдѣлано. Намъ скажутъ, „развитіе нравственныхъ
стремленій въ человѣкѣ связано съ развитіемъ въ немъ
самосознанія, съ высшею выработкою въ немъ того,
что называется личностью. Стараясь пріучить его раз-
сматривать себя составляющимъ съ міромъ одно цѣлое,
вы подрываете въ немъ развитіе личности и самосо-
знанія и тѣмъ самымъ уничтожаете въ немъ одно изъ
необходимыхъ условій для развитія нравственныхъ
стремленій“. Вотъ то противорѣчіе, на которое мо-
гутъ обратить наше вниманіе: одно необходимое усло-
віе для развитія въ человѣкѣ нравственности, пови-
димому, совершенно устраняетъ и дѣлаетъ невозмож-
нымъ другое такое же необходимое условіе. Но имен-
но только повидимому, и указанное противорѣчіе есть
не болѣе какъ мнимое: развитіе въ человѣкѣ самосо-
знанія и личности нисколько не уничтожаетъ необхо-
димости развивать въ немъ привычку разсматривать
себя съ человѣчествомъ, какъ одно цѣлое. Самосо-
знаніе вовсе не обозначаетъ противоположенія инди-
видуума всему остальному міру или человѣчеству; мож-
но было бы даже опредѣлить его просто, какъ созна-
ніе того мѣста, которое индивидуумъ, какъ часть, за-
нимаетъ въ обширномъ цѣломъ, называемомъ нами че-
ловѣчествомъ или міромъ. Стараться пріобрѣсти себѣ
наибольшее сознаніе о мірѣ, стараться понять, какъ
это „Великое Цѣлое“ дробится на отдѣльныя взаимно-
связанныя части и стараться изъ этихъ отдѣльныхъ
частей понятъ прежде всего именно тѣ, которыя намъ
наиболѣе всего доступны, т. е. самихъ себя, не зна-
читъ-ли это работать въ тоже время на пути выра-
ботки въ себѣ наибольшей возможной степени само-
сознанія и личности. Личность я бы опредѣлилъ, какъ
частъ этого цѣлаго, сознавшую свою роль, мѣсто и
назначеніе въ немъ и стремящуюся всё это сознательно
осуществить на дѣлѣ. Такимъ образомъ, для развитія

самосознанія и выработки личности необходимо, болѣе
чѣмъ это обыкновенно предполагаютъ, развитіе спо-
собности становиться на точку зрѣнія болѣе или ме-
нѣе широкой группы существъ. Личность, достигшая
высшей степени самобытности, самосознанія и свобо-
ды будетъ въ тоже время и личностью, которая въ
наибольшей степени чувствуетъ свое глубокое родство
съ безпредѣльной жизнью всего человѣчества и міра,
которая связана съ этою жизнью самыми тѣсными и
неразрывными нитями, которая живетъ съ человѣче-
ствомъ и міромъ одною общею жизнью, которая въ
работѣ надъ улучшеніемъ, возвышеніемъ и облагоро-
женіемъ міровой и общечеловѣческой жизни находитъ
для себя высшую цѣль и для которой маленькое мѣ-
стоименіе „я" утратило свое прежнее значеніе, ставъ
въ ея глазахъ выраженіемъ человѣческой гордости,
заносчивости и эгоизма. Каждый человѣкъ нашего по-
колѣнія долженъ прилагать всѣ усилія къ тому, что-
бы разрушитъ тѣ заставы, перегородки и каменныя
стѣны, которыя ложное воспитаніе и унаслѣдованныя
предразсудки воздвигли между нимъ и его ближними,
между нимъ и міромъ. Какъ много стѣнъ ему при-
дется сломать, сколько упорной работы, и среди этихъ
стѣнъ какъ много—изукрашенныхъ цвѣтами его чув-
ства и фантазіи и разрушитъ которыя онъ можетъ
только съ болью сердца! Сколько милыхъ, дорогихъ
сердцу предразсудковъ, съ которыми ему, быть мо-
жетъ, придется разстаться, обливъ ихъ слезами! По-
слѣ, оглядываясь на пройденный путъ, онъ будетъ
удивляться этимъ слезамъ, но въ свое время онѣ были
выраженіемъ живого реальнаго горя, такъ какъ душѣ
приходилось переживать страшную ломку всѣхъ преж-
нихъ коренныхъ устоевъ.
Чтобы воспитать въ человѣкѣ привычку разсматри-
вать себя, какъ составляющаго съ міромъ и человѣче-
ствомъ одно цѣлое, надо пользоваться для этого вся-

кимъ представляющійся случаемъ. Чтобы родилось со-
знательное и глубокое чувство подобной связи съ мі-
ромъ и человѣчествомъ, надо, чтобы самая мысль и
идея этой связи пустили глубокіе корни въ нашемъ
мышленіи, надо такъ пріучить работать нашу мысль,
чтобы, думая о частномъ, индивидуальномъ и особен-
номъ, она прежде всего старалась бы понятъ то мѣ-
сто, которое данный индивидуальный фактъ занимаетъ
въ общемъ строѣ міровой жизни. Въ насъ, напротивъ
того, преобладаетъ другая черта: задумываясь надъ из-
вѣстными частными явленіями, мы разсматриваемъ ихъ
обыкновенно изолированно и рѣдко стараемся понятъ
ихъ мѣсто въ общемъ потокѣ явленій и оцѣнить ихъ
значеніе въ эволюціи міровой жизни. Пока не измѣ-
нятся привычки нашего мышленія въ этомъ отношеніи,
трудно разсчитывать на то, чтобы измѣнились суще-
ственно и способы нашей практической дѣятельности.
Теоретическій способъ отношенія къ міру и жизни, про-
является-ли онъ въ методическомъ-научномъ или въ
наивномъ обыденномъ мышленіи, играетъ рѣшающее
значеніе въ отношеніи человѣческаго поведенія. Вы-
сказывая эту мысль, я подразумѣваю не тотъ фактъ,
что извѣстное міросозерцаніе имѣетъ опредѣленное влія-
ніе на наши поступки, а тотъ, что еще большее влія-
ніе имѣютъ самые пріемы мысли, и если вы хотите
достигнутъ дѣйствительно глубокихъ переворотовъ въ
области человѣческаго поведенія, то направьте свои
удары не на то или другое міросозерцаніе, а на тѣ
или другіе пріемы и способы мышленія. Если чело-
вѣкъ научится всегда, когда бы ему не приходилось
примѣнять свою мысль, становиться на точку зрѣ-
нія всего міра, какъ цѣлаго, то повѣрьте, что и
практически, въ своей дѣятельности, въ своемъ по-
веденіи, онъ перестанетъ себя раздѣлять отъ чело-
вѣчества и міра и будетъ дѣйствовать такъ, какъ если
бы онъ составлялъ съ человѣчествомъ и міромъ одно

неразрывное цѣлое. Но, чтобы измѣнить способы и
пріемы мышленія—въ этомъ отношеніи еще очень много
придется сдѣлать. Міросозерцанія легче мѣняются, чѣмъ
пріемы мышленія, но оттого менѣе значительно и ихъ
вліяніе на поведеніе человѣка. Привить людямъ тѣ или
другія идеи гораздо легче, чѣмъ воспитать въ нихъ
правильный способъ теоретическаго отношенія къ явле-
ніямъ жизни.
При воспитаніи въ ребенкѣ привычки и способности
становиться на точку зрѣнія болѣе или менѣе широ-
каго цѣлаго, частъ котораго онъ составляетъ въ данную
минуту, надо слѣдовать слѣдующему правилу. Понятіе
о томъ цѣломъ, на точку зрѣнія котораго ребенокъ
становится, должно быть расширяемо только постепен-
но въ связи съ ростомъ умственныхъ способностей ре-
бенка. Съ развитіемъ этихъ способностей ребенокъ дѣ-
лается въ состояніи становиться на точку зрѣнія все
болѣе и болѣе широкаго цѣлаго, но каждый разъ надо
заботиться о томъ, чтобы онъ становился на точку
зрѣнія того цѣлаго, о которомъ онъ имѣетъ ясное пред-
ставленіе и которое имѣетъ для него то или другое
конкретное реальное значеніе. Иначе понятіе о цѣ-
ломъ, частъ котораго онъ составляетъ, сведется для
него на звукъ пустой и не будетъ имѣть никакого бла-
готворнаго воспитательнаго вліянія. Напр., въ первое
время ему можетъ быть ясно и понятно только, что
онъ составляетъ одно цѣлое со своею матерью, по-
томъ онъ научится включатъ сюда отца, братьевъ, се-
стеръ и т, д. Только уже въ самомъ зрѣломъ возра-
стѣ на извѣстной высотѣ научнаго и философскаго
развитія, вооруженный богатымъ запасомъ знаній о
природѣ и историческомъ развитіи человѣчества, че-
ловѣкъ научается становиться на точку зрѣнія всего
міра и всего человѣчества. Но это—вершина, подни-
маться до которой приходится черезъ множество про-,
межуточныхъ ступеней. Главный вопросъ въ томъ и

заключается, чтобы опредѣлить эти послѣдовательныя
ступени такъ, какъ онѣ намѣчаются соотвѣтственно съ
естественнымъ развитіемъ умственныхъ способностей
ребенка.
Для того, чтобы еще болѣе ярко оттѣнить, чѣмъ
тотъ способъ мышленія, о которомъ мы выше гово-
рили и который составляетъ необходимый фундаментъ
для развитія въ насъ нравственной любви, разнится
отъ обычнаго обыденнаго, возьмемъ конкретный при-
мѣръ. Представьте себѣ, что передъ вами находится
какое-нибудь другое живое существо, напр., человѣкъ,
и что вы думаете о немъ. Какимъ образомъ можетъ
направиться при этомъ ваша мысль? Вы можете обра-
титъ вниманіе на его наружность, носъ, глаза, очер-
таніе лица, походку, на его костюмъ, способъ разго-
вора и т. д. и составивъ такимъ образомъ себѣ по-
нятіе о немъ, какъ опредѣленномъ индивидуумѣ,'этимъ
ограничиться. Но можно пойти и дальше, можно не
ограничиться мыслью о данномъ человѣкѣ, какъ ин-
дивидуально-изолированномъ фактѣ, но спросить се-
бя, какое значеніе этотъ человѣкъ имѣетъ для осталь-
ного міра людей и не могла-ли бы жизнь его быть бо-
лѣе плодотворна въ этоМъ отношеніи. Въ первомъ слу-
чаѣ мысль о другомъ человѣкѣ не вызоветъ съ вашей
стороны никакого практическаго дѣйствія, во второмъ
случаѣ она повлечетъ за собою цѣлый рядъ дѣйствій,
направленныхъ къ тому, чтобы сдѣлать жизнь этого
другого человѣка болѣе плодотворной для человѣче-
ства, чтобы сдѣлать жизнь его болѣе богатой, цѣнной
и содержательной. Конечно, передъ вами проходятъ
ежедневно тысячи людей и нѣтъ возможности такимъ
образомъ задуматься о каждомъ, но съ нѣкоторыми
изъ этихъ людей вы встрѣчаетесь болѣе часто и всту-
паете въ болѣе близкія отношенія и, вотъ, думая объ
этихъ то людяхъ, ваша мысль должна работать въ
указанномъ направленіи. Однимъ словомъ, думая объ

извѣстномъ человѣкѣ, какомъ бы то ни было, надо,
насколько это допускаютъ наши свѣдѣнія о немъ, ста-
раться понять его значеніе въ жизни всего человѣче-
ства, надо разсматривать его не какъ изолированнаго
индивидуума, а какъ члена общества, какъ часть боль-
шого цѣлаго, называемаго человѣчествомъ. Если бы
мы -были искренними,—то должны были бы откровенно
сознаться, что очень рѣдко и оченъ мало думаемъ объ
общечеловѣческой цѣнности каждой человѣческой жиз-
ни и о тѣхъ средствахъ, какими эту цѣнность можно
было бы возвысить. Вся бѣда въ томъ, что люди насъ
или вовсе не интересуютъ, или интересуютъ исклю-
чительно только взятые въ своей иидивидуальной обо-
лочкѣ. О людяхъ же, какъ возможныхъ плодотворныхъ
работникахъ на пользу человѣчества мы рѣдко когда
думаемъ. Но если вы хотите воспитать въ себѣ не
безразличное отношеніе къ людямъ и если вы хотите,
чтобы ваше чувство къ нѣкоторымъ членамъ человѣ-
чества не носило исключительно только чисто личнаго
и субъективнаго характера и не имѣло бы видъ лишь
пристрастія, старайтесь о каждомъ человѣкѣ вообще, а о
близкихъ и дорогихъ вамъ въ особенности, думать,
какъ о возможныхъ служителяхъ добра и правды, какъ
о свободныхъ дѣятеляхъ на поприщѣ увеличенія среди
человѣчества солидарности и свободы. Если вы нау-
читесь подобнымъ образомъ смотрѣть на каждаго че-
ловѣка, то вы тогда дѣйствительно воспитаете въ себѣ
способность любить человѣка тою высшею нравствен-
ною любовью, выше которой ничего быть не можетъ;
вы научитесь любитъ его ради него самого и ради че-
ловѣчества. Въ каждомъ отдѣльномъ человѣкѣ вы бу-
дете любить все человѣчество и отъ этого ваша лю-
бовь къ данному лицу пріобрѣтетъ болѣе свѣтлый,
широкій и благородный характеръ. Да не подумаютъ,
что мы хотѣли бы уничтожитъ личныя чувства и лич-
ныя привязанности и интересъ ко всякому человѣку

именно какъ къ особенному индивидууму, со своей ин-
дивидуальной физіономіей и со своимъ особеннымъ
складомъ жизни. Мы далеки отъ всякой подобной мы-
сли; напротивъ того, мы признаемъ большое значеніе
за личнымъ, субъективнымъ, индивидуальнымъ. Все,
на чемъ мы настаиваемъ, это—что бы человѣкъ на-
учился не застывать и не останавливаться исключи-
тельно только на индивидуальномъ, но постоянно стре-
мился бы свои мысли, чувства и дѣйствія, имѣющія
субъективный, личный характеръ, связывать съ мы-
слями, чувствами и дѣйствіями, предметомъ которыхъ
является все человѣчество. Наши личныя чувства отъ
этого не потерпятъ никакого ущерба, но станутъ только
шіре, свѣтлѣе и чище. Мечтать же объ уничтоженіи
всего личнаго, всего, носящаго индивидуальный оттѣ-
нокъ, стремиться индивидуума цѣликомъ безъ остатка
растворить въ общемъ,—значитъ работать противъ
началъ самой жизни, значитъ вмѣсто жизни сѣять всюду
смерть и разложеніе. Главная задача наша въ томъ
именно и заключается, чтобы наибольшее развитіе
всего личнаго и индивидуальнаго умѣть гармонически
соединитъ съ наибольшимъ развитіемъ безличнаго и все-
общаго. Индивидуумъ даже какъ индивидуумъ имѣетъ
неизмѣримую цѣну и не допускаетъ никакой для себя
замѣны, но эта цѣна безконечно, безмѣрно возрастаетъ,
если индивидуумъ получаетъ значеніе въ общемъ ходѣ
жизни человѣчества и міра. Только о томъ, чтобы
увеличить его цѣну, а не о томъ, чтобы его обезли-
чить и лишитъ той цѣны, которую онъ уже имѣетъ,
какъ индивидуумъ, идетъ здѣсь дѣло. И то же самое
имѣетъ значеніе въ отношеніи каждаго субъективнаго,
личнаго чувства или мысли. Чтобы повысить значеніе
этого чувства или мысли надо связать ихъ съ чувствами
и мыслями, имѣющими болѣе широкій характеръ, пред-
метъ которыхъ простирается на болѣе широкое цѣлое.
Въ конечномъ предѣлѣ это цѣлое становится равнымъ

всему человѣчеству и міру. Чѣмъ болѣе идеи, чувства
и поступки человѣка, не утрачивая своего индивиду-
альнаго характера, пріобрѣтаютъ вмѣстѣ съ тѣмъ и
общечеловѣческое значеніе, чѣмъ въ большей мѣрѣ
отдѣльный человѣкъ является представителемъ и вы-
разителемъ всего человѣчества, его завѣтныхъ на-
деждъ и стремленій, его борьбы за лучшее, свѣтлое
будущее, тѣмъ болѣе нравственныя характеръ полу-
чаетъ жизнь и дѣятельность данной личности. Способ-
ствовать этому всѣми возможными средствами и со-
ставляетъ одну изъ самыхъ основныхъ задачъ нрав-
ственнаго воспитанія.
Кон. Вентцель.