Труды по социологии образования. Т. 3. Вып. 4. — 1995

Раздел I
Социально-этнографические исследования

Сравнительный анализ особенностей ценностных ориентации русских и
еврейских подростков.
В. С. Собкин
"Между тем именно еврейский вопрос, в котором проблема русского национального
самосознания ставится в чрезвычайно остром, но вместе с тем и замаскированном виде,
требует особенно искреннего обсуждения. От этого обсуждения могли бы выиграть внутренние
взаимные отношения той, по крайней мере, части русской и еврейской интеллигенции, которая
ищет правдивого и ничем не замаскированного самоопределения"
(о.С.Булгаков "Размышления о национальности )
Предварительные замечания.
В статье излагаются результаты социо-
логического опроса, который был проведен
сотрудниками Центра социологии образова-
ния РАО и Московского Еврейского Универ-
ситета в марте-апреле 1994 года. Этот опрос
является частью исследовательского проекта,
включающего в себя проведение цикла соци-
ологических, социально-психологических и
психосемантических исследований старше-
классников различных национальностей, про-
живающих на территории России. В целом
исследования, разворачиваемые в рамках дан-
ного проекта, ориентированы на изучение
особенностей формирования этнического
самосознания подростков разных националь-
ностей, выявление их специфических этно-
культурных и социальных ценностей, устано-
вок, ожиданий, идеалов. Поскольку ряд от
дельных положений разрабатываемого под
нашим руководством проекта уже изложен в
публикации сотрудника Центра А.М.Грачевой
[9], то здесь мы в большей степени коснемся
возрастной проблематики.
Подростковый возраст выбран нами не
случайно. Как известно, именно в этот возрас-
тной период жизни наиболее остро психоло-.
гически переживается проблематика личност-
ного и жизненного самоопределения. В этой
связи Л.С.Выготский отмечал, что "ключом ко
всей проблеме психологического развития
подростка является проблема интересов в
переходном возрасте" [5,6]. Именно в этот
период происходит существенная перестройка
всей структуры потребностей и побуждений
ребенка, переоценка ценностей, происходит
весьма существенное "расширение его среды".
"При этом меняется и среда, т.е. отношение
ребенка к среде. Иное начинает интересовать
ребенка, иная деятельность возникает у него,
и перестраивается сознание ребенка, если со-
знание понимать как отношение ребенка к
среде" [6,385]. На этом этапе своего культур-
ного развития перед ребенком встает задача
овладения новым содержанием, "вместе с
переходом к мышлению в понятиях перед
подростком раскрывается мир объективного
общественного сознания, мир общественной
идеологии" [5,58]
С нашей точки зрения, совершенно осо-
бое место в этом процессе начинают играть
сюжеты, связанные с национальным самооп-
ределением и этнической идентификацией
подростка. Однако об этом сегодня можно
говорить лишь в принципе, исходя,- либо из
достаточно общих представлений о том, что
расширение культурной среды неизбежно за-
мыкает подростковое сознание на формирова-
ние отношения к национальной культуре и
этническую идентификацию; либо, опираясь
на опыт житейских представлений; либо, на-
конец, на опыт собственных переживаний,
реконструируя те коллизии, которые возника-
ли у самого исследователя в подростковом
возрасте (да и позже) в связи со своей нацио-
нальной принадлежностью. К сожалению,
данная проблематика по понятным идеологи-
ческим причинам в отечественной психологии
и социологии была долгие годы запретной.
Пожалуй, наиболее емко с нескрыаемой иро-
нией логическую фигуру снятия еврейского
вопроса в советской идеологии выразили
И.Ильф и Е.Петров в "Золотом теленке":
" - Но ведь в России есть евреи? - сказал
он осторожно.
- Есть, - ответил Паламидов.
- Значит, есть и вопрос?
- Нет. Евреи есть, а вопроса нету"
[10,550].
В результате сегодня мы практически не
имеем ни реальной научной фактологии, ни
серьезного научного осмысления вопроса об
особенностях формирования национального

самосознания в России. В этой связи выска-
жем ряд предварительных общих соображе-
ний, которые определяют содержательный
контекст проведенного социологического ис-
следования, которое, повторимся, является
лишь частью исследовательского проекта.
Первое - это то, что проблематика наци-
онального самоопределения, как нам пред-
ставляется, должна рассматриваться в логике
развития тех общих социальных процессов,
которые происходят сегодня в России. И
здесь, если не касаться аспектов экономичес-
кой нестабильности и общекультурных тен-
денций к децентрализации, в первую очередь
следует отметить, что социализация современ-
ного подростка протекает сегодня в России в
ситуации ценностно-нормативной неопределен-
ности. Пожалуй, именно этот.момент является
центральным. Во многом он аналогичен той
ситуации, которую обсуждала М.Мид при ха-
рактеристике разных типов культур - постфи-
гуративной (где дети учатся у своих предшест-
венников),, кофигуративной (где и дети и
взрослые учатся у сверстников) и префигура-
тивной (где взрослые учатся также у своих
детей). Конечно, это только аналогия. Но
вместе с тем именно ситуация ценностно-нор-
мативной неопределенности актуализирует не
только для подростков, но и для их родителей
проблему поиска оснований собственных
жизненных ценностей. И как реакция на по-
добную ценностно-нормативную неопреде-
ленность происходит обращение к собствен-
ной национальной культуре.
В этой связи нельзя не принимать во
внимание и то обстоятельство, что подавляю-
щее большинство взрослых еврейской нацио-
нальности, проживающих в России, утеряли
фундаментальные основания собственной на-
циональной культуры. В частности, показате-
лем мощнейшей культурной ассимиляции
может служить то, что по различным данным
среди взрослого еврейского населения владе-
ют ивритом (или шиш) не более 4-8%%.
Второе - процесс социализации еврей-
ского подростка протекает в контексте реалий
русской культуры. Он живет именно в этой
социокультурной реальности. Поэтому при
исследовании особенностей формирования
его ценностных ориентации эту реальность
необходимо не просто учитывать, а рассмат-
ривать как ключевую и определяющую. Между
прочим, из этого следует, что в методическом
плане содержанием социологического опроса
должны выступать именно эти социокультур-
ные реалии, а не отвлеченные понятия о ев-
рействе, о которых чаще всего ни ребенок, ни
его родители не имеют каких-либо более или
менее отчетливых представлений. Чаще всего
еврейский подросток - это городской житель,
родители которого оторваны от своей нацио-
нальной культуры, не знают языка, в боль-
шинстве случаев (по меньшей мере хотя бы
один из родителей) имеют высшее образова-
ние. В этом отношении вполне правомерно
предположить, что в своих ценностных уста-
новках еврейские подростки будут в большей
степени воспроизводить ориентации, харак-
терные для данной социальной страты (дети
из семей, чьи родители имеют высшее образо-
вание), нежели какие-либо особые характер-
ные национальные моменты.
Правомерность подобного рассуждения
отрицать бесмысленно в силу его очевидности.
Но тогда встает вопрос, а есть ли вообще
проблема какой-либо национальной специ-
фики формирования системы ценностных
ориентации у еврейского подростка в Москве?
В чем, собственно говоря, может быть "сухой
остаток"? В этой связи вернемся еще раз к
проблематике ценностных ориентации под-
ростка в той ее постановке, как это было
сделано Л.С.Выготским. Обратим внимание
на то, что проблема подросткового возраста
разворачивается и определяется им в контекс-
те "отношения ребенка и среды". При этом
ключевым понятием выступает понятие "со-
циальной ситуации развития". Следуя этой
логике, можно выдвинуть предположение, что
действительно не только возможна, но и су-
ществует достаточно своеобразная социокуль-
турная траектория "врастания в жизнь соци-
ального целого", "особая жизненная форма",
которая оформляет в особый тип и структуру
самосознания еврейского подростка. В этом
плане принципиально, подчеркнем еще раз,
положение Л.С.Выготского о необходимости
рассмотрения проблемы именно в отношении
среды и ребенка. "Можно наметить единицу и
для изучения личности и среды. Эта единица
в патопсихологии и психологии получила на-
звание переживания. Переживание ребенка и
есть такая простейшая единица, относительно
которой нельзя сказать, что она собой пред-
ставляет - средовое влияние на ребенка или
особенность самого ребенка" [6,382]. При этом
важно, что переживание есть не только отно-
шение к тому или иному моменту действитель-
ности, "переживание чего-нибудь", но это и
особая "единица сознания". Причем в данной

логике возрастной кризис рассматривается
как "смена основных переживаний".
Таким образом, проблема особенностей
ценностных ориентации еврейского подрост-
ка связана не столько с самим содержанием
ценностей - в основном все они лежат в кон-
тексте реалий русской культуры,- сколько в
особом типе переживания социокультурных
коллизий. И здесь следует заметить, что*тело
русской культуры, действительно, организова-
но весьма своеобразно по отношению к еврей-
ской культуре! Причем, это проявляется на
самых различных уровнях организации: не
только в отношении конфессиональных раз-
личий иудаизм-христианство, или многочис-
ленных философских исследованиях, или пуб-
лицистике (практически трудно найти круп-
ного представителя русской культуры, кото-
рый так или иначе не касался бы "еврейского
вопроса") но и на уровне социальной органи-
зации (существовавшие в разное время глас-
ные и негласные ограничения для лиц еврей-
ской национальности в России), бытового по-
ведения, этностереотипов восприятия и пове-
дения. Отсюда можно сделать вывод, что "ма-
шина" русской культуры так организована, что
она во многом предопредяляет особый тип
переживаний реалий русской жизни еврей-
ским подростком. И это не может не найти
отражения в определенном типе формирова-
ния ценностных ориентации.
Наконец, в-третьих, необходимо оста-
новится на ключевом для нас методологичес-
ком принципе организации исследования.
Как мы уже отмечали, сегодня практически
отсутствуют какие-либо научные данные об
особенностях социализации еврейского под-
ростка. Поэтому одна из главных задач прове-
денного исследования это попытка собрать
эмпирический материал. Вместе с тем понят-
но, что сколько-нибудь корректно интерпре-
тировать полученный материал мы не сможем
вне соотнесения данных о еврейских подрост-
ках с ответами русских школьников. Именно
в этом соотнесении мы сможем увидеть свое-
образие ценностных ориентации еврейского
подростка. Как отмечал М.М. Бахтин "культу-
ра осознает себя на границе". В этом отноше-
нии для социологического исследования, ори-
ентированного на изучение типа культурного
развития, крайне необходимо сопоставление
выборки русских и еврейских подростков.
Причем подобное сопоставление важно в рав-
ной степени как для понимания специфики
ценностных ориентации еврейских подрост-
ков, так и русских.
Несколько слов о самом опросе. Опрос
проведен весной 1994 года. Всего в социоло-
гическом исследовании принимало участие
735 школьников (519 - русских и 216 - еврев).
Респонденты являются учениками 8-11 клас-
сов (возраст 13-18 лет). Исследование прово-
дилось в г.Москве. Все старшеклассники рус-
ской национальности являлись учащимися
общеобразовательных школ. В связи с тем, что
опыт проведения социологических опросов
показывает трудность выделения репрезента-
тивной выборки представителей той или иной
нерусской национальности проводилось спе-
циальное анкетирование еврейских старше-
классников, которые посещают еврейские на-
циональные школы разного типа (были опро-
шены ученики следующих еврейских школ
г.Москвы: воскресные школы "ТАЛИ" и Тах-
лилит", Московская национальная еврейская
средняя общеобразовательная школа N 1311,
религиозная национальная еврейская школа
Мснгалор, педучилище).
Специально разработанная анкета
включала в себя ряд блоков, ориентированных
на выявление особенностей отношения стар-
шеклассников к различным сферам жизни -
политике, религии, культуре, семье, образова-
нию, профессиональной деятельности, а
также их представления о ценностях, установ-
ках, ожиданиях, стремлениях. Каждый блок
состоял приблизительно из 10 вопросов как
закрытого, так и открытого типа.
В статье излагаются лишь предваритель-
ные данные проведенного исследования. Мы
рассмотрим отношение подростков к полити-
ке, национальным конфликтам, религии, се-
мейной жизни.
Социально-демографические характе-
ристики выборки. Анализ подвыборок по по-
ловому и возрастному составу показывает, что
среди русских старшеклассников девушки со-
ставляют 53.9%, среди евреев - 47.7%. Сходны
также обе выборки и по своему возрастному
составу (см. табл.1), по материальному поло-
жению семей (см. табл.2).
По своему составу семьи старшекласс-
ников обеих национальностей практически
тоже не отличаются. Так, среди русских стар-
шеклассников 62% живет в полных семьях со
своим собственным отцом; среди евреев - 71%.
Среди русских школьников 30% являются
единственным ребенком в семье; среди евреев
- 34%. В двухдетных семьях проживают соот-

Таблица 1
Возрастной состав опрошенных старшекласс-
ников (%%).
русские евреи
13-14 лет 39.7 40.7
15-16 лет 43.3 41.7
17-18 лет 17.0 17.6
ветственно; 27% и 25%; в трехдетных и более:
10% и 6%. Несколько больший процент еврей-
ских школьников живет в трехпоколенных се-
мьях (с дедушкой, бабушкой) - 19% (среди
русских школьников таких 13%).
Наряду с отмеченным высоким сходст-
вом по целому ряду социально-демографичес-
ких параметров следует отметить и весьма
существенное расхождение между двумя вы-
борками. Оно касается уровня образования
родителей. Различия в уровне образования ро-
дителей представлены на рисунке 1.
Как видно из рисунка, среди еврейских
школьников замелю выше доля тех, чьи ро-
дители имеют высшее образование. Исходя из
этих данных, можно ожидать, что целый ряд
обнаруженных различий между русскими и
еврейскими школьниками будет определяться
не столько их национальными различиями,
сколько различиями связанными с с тем, что
они принадлежат к разным по уровню образо-
вания социальным стратам.
Таблица 2
Распределение школьников по уровню матери-
ального обеспечения семьи (по оценкам
самих школьников)
уровень дохода русские
(%)
евреи
(%)
минимальный
9,6 13.4
средний
53.4 51.4
двойной средний
27,2 22,2
выше, чем двойной средний 7,5 11,1
1.Политические ориентации.
В ходе опроса учащихся просили выска-
зать свое мнение о тех принципах, на которых
должна основываться государственная внеш-
няя и внутренняя политика, выяснялись их
ориентации на поддержку тех или иных поли-
тических течений, их оценка конкретных по-
литических событий (октябрьские события
1993 года в Москве) и политических деятелей
В своей оценке значимости тех или иных
принципов (взаимоотношения с другими го-
сударствами; суверенитет в политике, эконо-
мике, культуре; территориальная целост-
ность), на которых должна строится внешняя
политика государства, еврейские и русские
подростки не обнаруживают никаких сколько-
нибудь существенных различий. Как у тех, так
Рис 1. Различия в уровне образования родителей у русских и еврейских подростков. Слева уровень
образования матери, справа - уровень образования отца. График А - русские; График Б - евреи. 1 -
средняя школа; 2 - ПТУ, техникум; 3 - институт, университет; 4 - кандидат (доктор) наук.

и у других большинство признает, что в основе
внешней политики должно лежать "стремле-
ние к мирному сосуществованию с другими
государствами любой ценой". Этой позиции
придерживается 63,4% евреев и 60,7% русских.
(Причем характерно, что с возрастом среди
старшеклассников увеличивается число сто-
ронников данного принципа. Так, например,
среди русских подростков в возрасте 13-14 лет
этот принцип отмечает 54.4%, в 15-16 лет -
62.4%, в 17-18 лет - 69.3%. Та же тенденция и
у евреев, соответственно: 58.6%, 69.4%, 65.8%).
Среди тех и других доминирует представление
о важности политического, экономического и
национально-культурного государственного
суверенитета (68,1% евреев и 70,3% русских).
С возрастом все большее число школьников
считает этот момент крайне важным. Эта воз-
растная тенденция отражена на рисунке 1.1.
Вопрос о принципах территориальной
целостности границ государства также не вы-
зывает сколько-нибудь заметных расхождений
в мнениях русских и еврейских школьников.
Так, например, политику, ориентированную
на "стремление к расширению своих границ за
счет других государств", поддерживает всего
6.0% евреев и 10.6% русских школьников.
Среди тех и других практически каждый тре-
тий из опрошенных считает, что внешняя по-
литика должна быть ориентирована на "стрем-
ление сохранить существующие границы свое-
го государства" (соответственно 29.2% и
28.5%).
Однако при конкретизации вопроса о
территориальной целостности государства
весьма заметные различия в ответах русских и
еврейских подростков начинают обнаружи-
ваться. Приведем один характерный пример.
Рис.1.1. Возрастная динамика изменения
мнений старшеклассников о том, что государ-
ственная политика должна строится на принци-
пе политического, экономического и нацио-
нально-культурного суверенитета. График А -
русские, График Б - евреи.
Поскольку вопрос о территориальной целост-
ности имеет сегодня для России совершенно
особое значение и достаточно обострен в
связи с распадом СССР, то мы просили
школьников более детально охарактеризовать
свою точку зрения о том, как должны быть
определены государственные границы России
(см. табл.1.1.).
Как видно из представленных в таблице
данных, в данном случае обнаруживаются
весьма существенные различия между русски-
ми и еврейскими подростками. Так, среди
русских подростков в два раза болше тех, кто
Таблица 1.1.
Мнение русских и еврейских старшеклассников о том, как должны быть определены границы
России (%%)
русские евреи
по границам Российской империи до 1913 года
26.4
19.9
по границам СССР после Великой Отечественной войны
283
14.8
по границам республик СССР, сделав каждую из них
суверенным государством
16.2
30.1
по границам республик, входящих в состав РФ
13.3
17.6
по границам, определяющимся как территория той или иной
нации или народности, исторически проживавшей на
территории бывшего СССР
14.3
13.4

склонен определять территорию России по
границам СССР, почти каждый третий из них
считает, что она должна быть определена по
границам Российской империи. В целом же
можно сделать вывод, что так или иначе около
60% русских старшеклассников ориентирова-
ны на сохранение Российской империи (либо
в классическом, либо в советском варианте).
Данный факт, как нам кажется, имеет доста-
точно фундаментальное значение, поскольку
он свидетельствует не столько об "имперских
установках" обыденного сознания русского
подростка,*сколько об остроте переживания
им распада СССР как национального пораже-
ния и унижения. В этой связи следует отме-
тить, что среди еврейских подростков, прояв-
ляющих подобную установку, в два раза мень-
ше. Они в целом более ориентированы на
признание произошедших изменений, на
трансформацию СССР в СНГ, на поддержку
общих тенденций к децентрализации в госу-
дарственном устройстве России.
Итак, как только мы отходим от оценки
достаточно общих принципов и обращаемся к
конкретным политическим реалиям, различия
в оценках еврейских и русских подростков
начинают достаточно отчетливо проявляться.
Существенно они проступают при оценке
внутренней политики. Например, оценивая
значимость тех или иных принципов внутрен-
ней политики мы обнаруживаем, что относи-
тельно поддержки такого общего принципа
как "принцип равноправия всех наций и на-
родностей" между еврейскими и русскими
школьниками нет каких-либо заметных рас-
хождений. Считают, что именно на соблюде-
ние этого принципа должна ориентироваться
внутренняя государственная политика 56.3%
русских и 56.9% еврейских подростков. Одна-
ко, подобное сходство лишь внешне. Более
детальный анализ показывает, например, что
в возрастном плане оценка значимости этого
принципа у русских и евреев существенно
отличатся. Различие возрастных тенденций
отчетливо выражено на рисунке 1.2.
Если у русских школьников с возрастом
значимость этого идеологического принципа
во внутренней политике государства продол-
жает увеличиваться, то среди еврейских под-
ростков на рубеже Перехода от 15-16 лет к
17-18 этот принцип резко теряет свою значи-
мость. Значимым становится иной принцип:
"отсутствие правового разграничения населе-
ния по национальному признаку" . Его отме-
чает 64,7% еврейских, подростков в возрасте
Рис. 1.2. Возрастная динамика изменения
мнений русских и еврейских подростков о том,
что внутренняя политика государства должна
строится на "принципе равноправия всех наций
и народностей" Русские - График А, евреи -
График Б.
17-18 лет (у русских - 21.6%). Таким образом,
для еврейских подростков все более значимым
становится именно правовой аспект внутрен-
ней национальной политики.
Особенно же ярко различия между рус-
скими и еврейскими подростками проявляют-
ся относительно такого принципа как соблю-
дение во внутренней политике "принципа
примата интересов национального большин-
ства". Здесь различия принципиальны (см.
рис.1.3.).
Как видно из рисунка, различия рази-
тельны: среди русских школьников на порядок
больше тех (каждый пятый), кто склонен под-
держивать данную точку зрения. Среди же
еврейских подростков доминирует иная ори-
ентация. По-видимому, считая достаточно
декларативным общий принцип - "равнопра-
вие всех наций и народностей" (по сути эта
идеологема официально была признана в
СССР) - 37.5% из них считает, что во внутрен-
ней политике государства должен быть реали-
зован более конкретный принцип: "принцип
отсутствия правового разграничения населе-
ния по национальному признаку" (среди рус-
ских эту позицию поддерживает в два раза
меньше - 20.8%).
Итак, полученные материалы показыва-
ют весьма существенные различия между рус-
скими и еврейскими подростками в оценке

Рис.1.3. Мнение русских и еврейских
подростков о том, что во внутренней политике
государства должен соблюдаться принцип при-
мата интересов национального большинства
(%%). График А - русские, График Б - евреи.
значимости тех или иных принципов внутрен-
ней национальной политики. На полученные
данные можно посмотреть и с другой стороны.
Во-первых, можно с достаточной увереннос-
тью сказать, что в подростковой среде пример-
но каждый пятый русский подросток потен-
циально склонен в межнациональных отно-
шениях проявлять установку (как в оценке
внутриполитических событий, так и в бытовом
поведении по отношению к представителям
других национальностей), ориентирующую
его поведение на принадлежность к нацио-
нальному большинству. Во-вторых, примерно
для 40% еврейских подростков, живущих в
России, актуализирована установка на иден-
тификацию себя с национальным меньшинст-
вом.
В исследовании особенностей отноше-
ния школьников к принципам внутренней го-
сударственной политики нас, помимо непо-
средственно национальной политики, интере-
совало еще и то, на какие социальные группы
и слои должна по мнению подростков быть
ориентирована внутренняя политика государ-
ства. Подобный интерес понятен, поскольку
именно в подростковом возрасте актуализиру-
ется не только процесс этнической идентифи-
кации, но и присходит активное самоопреде-
ление себя как принадлежащего к определен-
ному социальному слою и группе. Именно в
этот период происходит процесс своего соци-
ального самоопределения, формируются пер-
вые профессиональные планы подростка.
Первый аспект, который мы здесь ис-
следовали, был связан с выявлением взглядов
подростков относительно того, на какие груп-
пы населения по уровню их материального
положения должна ориентироваться внутрен-
няя политика государства. Следует предвари-
тельно заметить, что распределение сценок
школьниками материального положения
своей семьи практически не отличается в вы-
борках еврейских и русских подростков (см,
раздел социально-демографические характе-
ристики). Половина опрошенных считает, что
они принадлежат к семьям со средним дохо-
дом. Приблизительно треть учащихся считает,
что их родители имеют двойной средний или
выше, чем двойной средний, доход. Относят
же себя к малообеспеченным лишь 10-13-%%.
Полученные данные показывают, что в целом
мнения в группе еврейских и русских подрост-
ков практически схожи. Так, половина (50.9%
среди русских и 56.5 % среди евреев) считает,
что власть в стране должна ориентироваться
на людей со средним доходом; около трети
(34.1% среди русских и 31.0% среди евреев)
считают, что власть должна ориентироваться
на людей с минимальным уровнем дохода; и.
наконец, лишь незначительная часть (8.7%
среди русских и 6.9% среди евреев) считает,
что политика должна быть ориентирована на
богатых людей. Таким образом, характерным
моментом взглядов наших респондентов, не-
зависимо от их национальности, является то,
что среди трети из них существует установка
на необходимость осуществления внутренней
протекционисткой политики по отношению к
слабообеспеченным социальным группам.
Второй аспект касался выяснения мне-
ний подростков обеих национальностей отно-
сительно того, на интересы каких социально-
профессиональных слоев должна ориентиро-
ваться власть в стране. И здесь в отличии от
предыдущего вопроса различия весьма и весь-
ма существенны (см. табл.1.2.).
Как видно из приведенных в таблице
данных, среди русских старшеклассников по
сравнению с евреями в два раза больше, тех
кто считает, что власть в стране должна ори-
ентироваться на интересы рабочего класса и
сельского населения. Среди евреев же заметно
сильнее выражена позиция, что государство в
своей внутренней политике должно ориенти-
роваться на интересы интеллигенции. Не-
сколько чаще по сравнению со своими русски-

Таблица 1.2.
Мнение еврейских и русских подростков о
том,на интересы каких социально-профессио-
нальных групп должна ориентироваться
власть в стране (%%).
русские евреи
рабочий класс
42.8 21.8
сельское население 23.1 10.6
интеллигенция
22,7 39.4
деятели науки к искусства 25.8 30.1
государственные
служащие
9.1 3,7
частное
предпринимательство
25,4 32,9
другое
7>3 8,4
ми сверстниками они также считают, что го-
сударство должно ориентироваться на деяте-
лей науки и искусства и предпринимателей.
Представляется интересным просле-
дить, как уровень образования родителей вли-
яет на мнение школьников о том, на какие
слои населения должна ориентироваться
власть в стране (см. табл.1.3.).
Приведенные в таблице данные позво-
ляют фиксировать явную зависимость ориен-
тации школьников на принцип поддержки
интересов рабочего класса со стороны госу-
дарства в зависимости от уровня образования
их родителей. Так, чем ниже уровень образо-
вания родителей, тем выше процент школьни-
ков, ориентирующихся на этот принцип. При-
чем эта тенденция с незначительными нюан-
сами прослеживается как среди русских, так и
среди еврейских подростков.
Ориентации школьников на поддержку
государством других социальных слоев имеют
более сложный характер. Так, например, в
русской выборке мнение относительно под-
держки государством интересов интеллиген-
ции в принципе повторяет ту же закономер-
ность, что и по отношению к рабочему классу:
школьники склонны поддерживать ту государ-
ственную политику, которая ориентирована
на интересы того социального слоя к которому
принадлежат их родители. Так, среди школь-
ников, чьи родители имеют высшее образова-
ние или ученую степень выше доля тех, кто
считает, что государство должно ориентиро-
ваться на интересы интеллигенции. Среди ев-
реев же ориентация на принцип поддержки
интеллигенции практически не зависит от
уровня образования родителей.
Ориентация на поддержку государством
деятелей науки и искусства явно выражена
лишь у еврейских школьников, чьи матери
имеют высшее образование. Сам по себе этот
момент весьма интересен и дает повод для
более детального исследования проблемы вли-
яния уровня образования матери (или отца) на
идентификацию подростка с тем или иным
социальным слоем.
Мнение школьников о необходимости
ориентации государственной политики на
поддержку частных предпринимателей прак-
тически не зависит от уровня образования их
родителей.
Таким образом, результаты исследова-
ния довольно убедительно показывают, что в
подвыборке русских подростков четко просле-
живается тенденция в отношении двух соци-
Таблина 1.3.
Распределение мнений старшеклассников о том, на какие слои населения должна ориентироваться
власть в стране, в зависимости от уровня образованна родителей (%%).*
русские
евреи
мать
отец
мать
отец
1 2 3 4 1 2 3 4 1 2 3 4 2 3 4
рабочий класс
50 46 34 27 58 50 34 35 61 19 21 17 57 18 20 15
интеллигенция
19 16 26 28 18 16 29 40 23 33 42 33 43 50 42 40
деятели науки и искусства 18 29 26 28 23 25 26 30 8 33 29 58 21 18 36 27
бизнесмены
21 20 27 23 22 j 24 31 20 ?1 48 33 17 36 39 33 32
* Уровни образования родителей: 1-средняя школа 2-ПТУ, техникум 3-институт, университет
4-степень кандидата или доктора наук

альных групп - рабочих и интеллигенции -
поддержки такой государственной политики,
которая ориентирована на тот социальный
слой к которому принадлежат их родители. В
этом отношении можно сделать вывод, что в
подростковом возрасте среди значительной
части русских школьников происходит четкая
идентификация себя с определенным соци-
альным слоем. В отношении еврейских под-
ростков картина более сложная. Здесь лишь
дети из семей с низким уровнем образования
родителей (окончивших только школу и не
имеющих даже начального профессионально-
го или среднего специального образования) в
большинстве своем идентифицируют себя с
данным социальным слоем. В основном же
вне зависимости от уровня образования роди-
телей еврейские школьники склонны иденти-
фицировать себя с интеллигенцией.
Итак, мы рассмотрели мнение русских и
еврейских подростков относитительно прин-
ципов внешней и внутренней государственной
полигаки. Нетрудно заметить, что в том слу-
чае, когда вопрос касается оценки общих
идеологических аспектов различий между
этими двумя группами практически не обна-
руживается. Но когда дело касается социо-
культурных реалий, то различия проступают
весьма существенные. Выделим три: 1) еврей-
ские школьники более склонны поддерживать
тенденции к децентрализации в российской
государственности (чаще оправдывают распад
СССР, более склонны поддерживать статус
независимости республик в составе России);.
2) они осознают- себя национальным мень-
шинством и считают, что политика государст-
ва ни в коем случае не должна ориентировать-
ся на примат интересов национального боль-
шинства; 3) еврейские подростки в своем
большинстве склонны идентифицировать
себя с такой социальной группой как интел-
лигенция.
Теперь рассмотрим какое место занима-
ет обсуждение политических событий москов-
скими подростками в их ближайшем социаль-
ном окружении - дома и с друзьями. Отмеча-
ют, что они никогда не говорят о политике
дома 13.9% русских и 5.6% еврейских подрост-
ков. Никогда не обсуждают политические со-
бытия со своими друзьями 27.9% русских и
13.4% еврейских старшеклассников. Сравни-
вая эти данные, весьма правомерно сделать
вывод о том, что политические сюжеты замет-
но чаще являются предметами общения в
кругу ближайшего социального окружения ев-
рейского подростка, чем у его русских сверс-
тников. Это подтверждает и то, что среди
еврейских подростков выше доля тех, кто
"часто" обсуждает политические события либо
дома, либо со своими друзьями. Так, среди
русских часто обсуждают политические про-
блемы в кругу семьи 12.3%, среди евреев 18.6%
(соответственно с друзьями: 5.6% и 9.3%).
Таким образом, можно сделать вывод, что
политическая социализация у еврейских под-
ростков происходит более активно в их бли-
жайшем социальном окружении, чем у рус-
ских. Само это окружение более чувствитель-
но и активно реагирует на политическую си-
туацию.
Более детальный анализ материала по-
казывает, что с возрастом все большее число
как русских, так и еврейских подростков на-
чинает втягиваться в обсуждение политики со
своими родными (обсуждать политические
проблемы "время от времени"). Эта же тенден-
ция проявляется и в общении со сверстниками
(см.рис. 1.4.)
Рисунок интересен, с нашей точки зре-
ния, по меньшей мере в двух отношениях.
Во-первых, нетрудно заметить, что как у рус-
ских, так и у еврейских подростков обсужде-
ние политических проблем с родственниками
происходит более активно, чем со сверстника-
ми. Причем актуальность обсуждения полити-
ческой проблематики в среде друзей как рус-
ского, так и еврейского подростка практичес-
ки одинакова. Этого нельзя сказать о семей-
ном общении. Здесь, как можно заметить,
различия весьма существенны. Среди еврей-
ских подростков значительно больше таких,
где в семьях с ребенком обсуждаются полити-
ческие проблемы. Причем, заметный сдвиг
присходиг при переходе от 13-14 лет к 15-16
годам, на границе старшего подросткового
возраста и младшей юности.
В ходе исследования, с целью получения
более конкретных и содержательных представ-
лений о политических ориентациях подрост-
ков, мы попытались выяснить их отношение
к тому или иному'конкретному политическо-
му событию. Безусловно, наиболее важным
политическим событием во внутренней жизни
России в 1993 году были октябрьские события
в Москве - события, поляризовавшие различ-
ные общественные силы . В этой связи осо-
бенно интересно, как оценивают еврейские и
русские подростки произошедшие в Москве
события 3-4 октября 1993 года. Напомним, что
опрос проводился в начале 1994 года, и эти

Рис.1.4. Возрастная динамика периодического ("время от времени") обсуждения политических
проблем еврейскими и русскими подростами со своими родными (слева) и друзьями (справа). График
А - русские, График Б - евреи.
события были достаточно свежи и актуальны.
Сторонников, поддерживающих Верховный
Совет оказалось немного как среди русских
(6.2%), так и среди еврейских (1.9%) подрост-
ков. Основные мнения разделились относи-
тельно двух вариантов. Считают, что "обе сто-
роны одинаково виновны в кровавых событи-
ях и должны делить ответственность поровну"
52.4% русских и 40.3% еврейских подростков.
На другой вариант, который предполагает без-
условную поддержку президента, ориентиро-
ваны в своих ответах 32.0% русских и 43.5%
евреев. Результаты оценки этих событий пока
зывают, что среди еврейских подростков
(можно думать, что и в их ближайшем окру-
жении, в семье) более выражена поддержка не
только действий президента в данной кон-
кретной ситуации, но и общего курса прово-
димых реформ и социал-демократического
движения в целом, с которым в то время
Ельцин не утерял связи.
Вообще же следует отметить, что под-
держка действий президента в той конкретной
ситуации имеет четкую корреляцию с уровнем
образования отца. Эта зависимость проявля-
Рис.1.5. Оценка октябрьских событий 1993 года в Москве еврейскими и русскими школьниками
в зависимости от уровня образования отца. График А - русские; График Б - евреи

ется одинакова как среди евреев, тёк и русских
(см. рис. 1.5.).
Зто позволяет сделать вывод, что в ос-
нове оценок подростками действий президен-
та в ситуации октябрьских событий лежат не
национальные причины. Определяет характер
этих оценок принадлежность подростков к
определенному социальному слою. Иденти-
фикация с интеллигенцией (со слоем» имею-
щим высшее образование) детерминирует
поддержку президентского курса.
Помимо* оценки конкретного полити-
ческого события в ходе опроса выяснялось
какой политической Парат или политическо-
му течению старшеклассники склонны ока-
зать поддержку. ЭТИ данные особенно инте-
ресны, поскольку мы имеем возможность их
соотнести с результатами опроса 1991 года
[В.Собкин, П.Писарский, 1992].
Результаты опроса показали, что боль-
шинство старшеклассников обеих националь-
ностей не склонны поддерживать какое-либо
политическое течение. Об этом заявило 60.3%
русских и 56,0% евреев. Для сравнения заме-
тим, что по нашим данным в 1991 году в
Москве таких было 48.9%. Таким образом, в
целом, можно констатировать, что за послед-
ние три года заметно увеличился процент
школьников, не склонных проявлять сочувст-
вие какому-либо политическому течению. В то
же время три течения вызывают определенное
сочувствие и поддержку. Это: социал-демо-
краты, коммунисты и зеленые. Если в отно-
шении поддержки движения зеленых между
учащимися обеих национальностей нет замет-
ных различий (это движение поддерживает
11.4% русских и 10.6% евреев), то в поддержке
социал-демократов и коммунистов различия
проявляются весьма существенно. Русские
подростки более склонны поддерживать ком-
мунистов - 13.7% (среди евреев 6.0%), а евреи
социал-демократов - 16.7% (у русских 9.8%).
Кстати, эти данные подтверждаются и различ-
ным рейтингом в этих группах тех или иных
политических лидеров. Например, в еврей-
ской выборке никто из подростков не назвал
Анпилова, Баркашова, Макашова, Невзорова,
Зюганова, заметно ниже среди них рейтинг
Руцкого, Хасбулатова. Сравнение с данными
опроса 1991 года показывает, что за прошед-
шее время в подростковой среде явно намети-
лась тенденция возрастания симпатий к ком-
мунистическому движению и падение попу-
лярности- социал-демократов. Так, в целом,
среди старшеклассников в 1991 году (май
месяц) коммунистов поддерживало в три раза
меньше старшеклассников (если сравнивать с
русской выборкой) - всего лишь 4.3%, а соци-
ал-демократов - 12.1%. Можно думать, что
проводимая социально-экономическая поли-
тика, которая ведет' к резкому социальному
расслоению, усиливает прокоммунистические
настроения в среде старшеклассников.
Более детальный анализ полученных
данных показывает, что уровень поддержки
коммунистов среди русских подростков замет-
но снижается только в том случае, если их
родители имеют ученую степень.-Особенно в
том случае, когда эту степень имеет мать (см.
табл. 1.4)
Более показательна в этом отношении
возрастная динамика политических ориента-
ции подростков по отношению к интересую-
щим нас двум основным политическим тече-
ниям. Здесь можно выделить целый ряд доста-
точно интересных, с нашей точки зрения, мо-
ментов. Первый - поддержка коммунистов
среди русских и еврейских подростков обна-
руживает противоположную тенденцию. Так,
начиная, со старшего подросткового возраста
(13-14 лет) среди русских школьников с воз-
растом увеличивается ориентация на комму-
нистов, а среди евреев падает. Как мы видим,
линии поддержки коммунистов расходятся
(см.рис 7).
Итак, к выпускным классам школы, в
возрасте 17-18 лет (заметим, кстати, что с 18
лет юноши и девушки обретают полные права
Таблица 1.4.
Зависимость приверженности русских подростков к коммунистической партии от уровня образования
их родителей (%%)
мать
отец
ср.шк. ПТУ ян-т степень ерлпк. ПТУ ин-т степень
сторонники
коммустической
партии
13 13 13 4 14 14 12 10

Рис 1.6. Возрастная динамика поддерж-
ки коммунистов среди русских и еврейских
старшеклассников. График А - русские; График
Б - евреи.
гражданства и могут принимать участие в вы-
борах в представительные органы власти)
практически каждый пятый выпускник
школы русской национальности склонен под-
держать коммунистов (среди евреев таких
лишь 5.3%).
Второй момент связан с поддержкой со-
циал-демократов. Здесь картина иная. Как в
старшем подростковом (13—14 лет), так и в
юношеском возрасте доля школьников с этой
политической ориентацией остается практи-
чески постоянной. Среди русских школьни-
ков в 13—14 лет социал-демократов поддержи-
вает 11.8%, а в 17—18 лет 10.3% (среди евреев,
соответственно: 14.9% и 13.2%). Кстати, не-
трудно заметить, что доля поддерживающих
социал-демократов в этих возрастных группах
мало отличается у еврейских и русских школь-
ников. В этом отношении можно сделать
вывод о том, что коммунистическая идеология
сегодня (и это доказывают полученные мате-
риалы) опирается на поддержку национально-
го большинства в молодежной среде.
Наконец, третий, и самый интересный,
как нам представляется, момент связан с осо-
бенностями политических ориентаций под-
ростков в период ранней юности, в возрасте
15—16 лет. Именно здесь наблюдаются наи-
большие расхождения в политических ориен-
тациях школьников обоих национальностей
(см. рис. 1.7.).
Рис. 1.7. Поддержка социал-демократов
и коммунистов русскими и еврейскими подрост-
ками в возрасте 15—16 лет. 1 — поддержка
социал-демократов, 2 — поддержка коммунис-
тов. График А — русские, График Б — евреи.
Можно думать, что поляризация поли-
тических ориентаций именно в этом возрасте
тесно связана с актуализацией и поиском не
только идеологических политических ориен-
тиров, но и с актуализацией проблем нацио-
нальной идентификации.
2. Отношение к религии.
Наряду с вопросом о политических ори-
ентациях старшеклассников особый интерес
приобретает вопрос об изучении их отноше-
ния к религии. В последние годы в контексте
происходящих в России социокультурных из-
мененений эта проблема становится одной из
наиболее существенных. В наших предыдущих
исследованиях [В. С. Собкин, П. С. Писарский,
1992, 1994] была частично предпринята по-
пытка социологического изучения особеннос-
тей отношения школьников к религии. Так,
материалы социологического опроса 1991 года
показали, что 21.1% старшеклассников не ис-
поведуют никакой религии, еще столько же
(21.0%) не могут определить своего отношения
к религии и, наконец, 4.9% считают себя ате-
истами. В том же исследовании было показа-
но, что с возрастом заметно увеличивается
число школьников, исповедующих правосла-
вие. Наконец, был проведен специальный
анализ, направленный на выявление зависи-
мостей между ценностными ориентациями

старшеклассников и их отношением к рели-
гии. В целом результаты исследования пока-
зали, что для учащихся с разными религиоз-
ными ориентациями характерны и разные
жизненные ценности. Так, в частности, для
школьников, исповедующих иудаизм, харак-
терны меньшая ориентация на достижение
материального благополучия и большая зна-
чимость таких ценностей как развитие своих
способностей и полноценное приобщение к
культуре по сравнению с теми, кто исповедует
православие. В то же время следует подчерк-
нуть, что по результатам проведенного опроса,
школьники, исповедующие православие и не
исповедующие никакой религии, оказались
весьма близки по своим ценностным ориента-
циям. Это дало нам основание сделать вывод,
что ответы школьников в массовом социоло-
гическом исследовании о своем вероисповеда-
нии скорее подменяются ответом на вопрос о
своей национальной принадлежности. Одна-
ко, упомянутое исследование не давало воз-
можности более детально изучить особеннос-
ти религиозных ориентации старшеклассни-
ков, поскольку в выборке доля, ис по ведущих
иудаизм (и другие религии, за исключением
православия), была весьма незначительна. В
данном ж& исследовании мы имеем возмож-
ность провести сопоставительный анализ осо-
бенностей религиозных ориентации еврей-
ских и русских старшеклассников на достаточ-
но репрезентативных массивах опрошенных.
Материалы проведенного опроса пока-
зывают, что среди русских школьников счита-
ют себя религиозными 31.4%, среди евреев -
22.2%. Достаточно определенно заявляют о
том, что они не религиозны, соответственно:
27.4% и 36.1%. Наконец, затруднилось отве-
тить на этот вопрос как среди русских, так
евреев одинаковое число - 40.3%
Среди юношей обеих национальностей
доля, считающих себя религиозными, практи-
чески одинакова (среди русских - 25.1 %; среди
евреев - 24.3%). Между девушками же разли-
чия весьма существенны. Среди русских
школьниц считают себя религиозными 35.3%;
среди евреек верующих в два раза меньше -
18.4%.
Рассмотрение данных в возрастном ас-
пекте показывает, что с возрастом как среди
русских, так и среди еврейских школьников не
происходит сколько-нибудь значимых изме-
нений. Число, считающих себя верующими на
всем возрастном этапе от 13 до 18 лет остается
одним и тем же. Это позволяет сделать вывод
о том, что реально религиозное самоопределе-
ние школьников обеих национальностей про-
исходит раньше - до подросткового возраста.
Помимо выяснения вопроса о принад-
лежности школьников к религии, мы ставили
перед ними ряд вопросов, позволяющих в
первом приближении оценить особенности их
религиозного поведения. Например, мы выяс-
няли проходили ли они через определенный
обряд приобщения к религии. Так, среди рус-
ских школьников отмстили, что они крещены
67.8%, а среди евреев через соответствующие
обряды прошло 38.9%. Нетрудно заметить, что
количество школьников, осуществивших со-
ответствующий религиозный обряд в обоих
группах (и у русских, и у евреев), значительно
выше по сравнению с той группой, которая
считает себя религиозными. Это позволяет
сделать вывод, что примерно для половины,
прошедших через религиозные обряды, сам
этот акт остается достаточно формальным.
Практически одинаково распределяют-
ся учащиеся и относительно частоты посеще-
ния ими церкви или синагоги. Не ходит в храм
примерно одна треть (32.4% среди русских и
29.2% среди евреев), редко посещает его окаю
половины (соответственно: 59.0% и 52.8%). В
то же время, среди еврейских школьников
заметно выше доля тех, кто часто ходит в
синагогу - 17.6% (среди русских 6.4%). Возрас-
тной анализ полученных данных позволяет
сделать вывод о том, что поддержание форм и
стиля религиозного поведения в основном
складываются у школьников до подросткового
возраста.
Таким образом, общий вывод, вытекаю-
щий из сопоставления различных данных,
сводится к тому, что в современных социо-
культурных реалиях России религиозное само-
определение как еврейских, так и русских
школьников и формирование стиля религиоз-
ного поведения осуществляются у подростков
обеих национальностей в основном до наступ-
ления тринадцатилетнего возраста. Практи-
чески это свидетельствует о том, что действи-
тельное приобщение школьников к своей ре-
лигии происходит в рамках семейного воспи-
тания. По-видимому, именно здесь происхо-
дит и самоопределение подростка относитель-
но своей религиозности и здесь, в семейном
кругу, формируется тип религиозного поведе-
ния.
Помимо выше перечисленных вопро-
сов, мы выясняли отношение школьников к
религии, пытаясь прояснить, что она для них

значит. Следует оговориться, что, конечно, в
рамках социологического опроса достаточно
сложно исследовать содержательно глубинные
основания их религиозности или нерелигиоз-
ности. Такие сюжеты, как религиозная со-
весть, религиозная свобода и другие, весьма
сложно формулировать в языке респондентов.
Да и сам характер анкетного опроса не пред-
полагает глубокого осмысления опрашивае-
мыми оснований собственной религиозности.
Поэтому в ходе опроса задавались достаточно
простые варианты ответов, распространенные
в массовом сознании.
Вообще поражает достаточно высокое
сходсто мнений русских и еврейских школь-
ников. Например, считают необходимым ре-
лигиозное воспитание 38.5% русских и 34,7%
евреев. Придерживаются противоположного
мнения соответственно: 27.6% и 31.0%.
Вместе с тем, есть и заметные различия.
Среди русских школьников отмечают, что ре-
лигия для них ничего не значит 18.7%, среди
евреев таких в два раза меньше 9.3%. Говорят
о том, что религия дает им возможность найти
ответы на вопросы бытия 18.7% русских и
26.4% евреев. Считают религию источником
морально-нравственного воспитания, соот-
ветственно: 29.7% и 44.9%. Рассматривают ре-
лигию как обращение к высшему судье 23.5%
русских и 24.5% евреев. Наконец, для каждого
пятого русского школьника (19.8%) религия -
это жизненная необходимость. У евреев по-
добного взгляда на религию придерживается
12.0%. Это средние данные по двум выборкам.
Гораздо рельефнее различия просматривают-
ся, если мы сравним мнения о значении для
них религии у тех школьников, кто считает
себя религиозным человеком с теми, кто себя
таковыми не считает (см.табл.2.1).
Приведенные в таблице данные инте-
ресны в нескольких отношениях. Здесь, во--
первых, характерно не только то, что для ве-
рующих школьников религия имеет тот или
иной смысл (среди них естественно практи-
чески нет тех, для кого "религия ничего не
значит"), но и то, что среди тех еврейских
школьников, кто не считает себя религиоз-
ным, значительно меньше, по сравнению с
русскими (в два раза), доля не видящих в
религии какого-то особого смысла. Если среди
нерелигиозных русских школьников такой
точки зрения придерживается каждый второй
(47.2%), то среди евреев каждый четвертый
(23.1%). Таким образом, в целом среди еврей-
ских школьников заметно больше тех, для
кого религия имеет тот или иной смысл. Иначе
говоря, среди них меньше равнодушных к
религиозному вопросу. Во-вторых, можно за-
метить, что воспитательная функция религии
("источник морально-нравственного воспита-
ния") выделяется не только большим числом
верующих школьников обеих национальнос-
тей, но и многими из тех, кто не считает себя
религизными людьми. Таким образом, это во-
обще наиболее распространенный взгляд на
религию в массовом сознании подростков. В--
третьих, как можно заметить, верующие
школьники обеих национальностей в отличии
от своих нерелигиозных сверстников значи-
тельно чаще отмечают, что религия означает
для них возможность обращения к высшему
судье. По-видимому, именно в этом моменте
Таблица 2.1.
Мнения религиозных и нерелигиозных еврейских и русских старшеклассников о том, что означает
для них религия. (%%)
религия для меня
русские
евреи
религиозные
не
религиозные
религиозные
не
религиозные
возможность найти ответы на вопросы
бытия
19.6 11.3 35.4 12.8
обращение к высшему судье
33.7 9.9 43.8 19.2
источник морально-нравственного
воспитания
35.0 20.4 52.1 37.2
жизненная необходимость
29.4 6.3 18.8 5.1
другое
1.2 0.7 0.0 5.1
религия для меня ничего не значит 4.3 47.2 0.0 23.1

и проявляется общая фундаментальная черта
религиозности подростков, основу которой
составляет вера во Всевышнего. Наконец, в-
четвертых, и это, на наш взгляд» достаточно
важный момент - религиозные еврейские
школьники намного чаще по сравнению со
своими православными сверстниками отмеча-
ют, что религия дает им "возможность найти
ответы на вопросы бытия". Возможно именно
в этом и проявляется различие установок мас-
сового религиозного сознания в иудаизме и
православии: в первом случае поиск ответов
на вопросы бытия, во втором большая ориен-
тация на религию, как жизненную необходи-
мость.
С нашей точки зрения, одним из суще-
ственных моментов, характеризующим осо-
бенность обыденного сознания, это отноше-
ние к другим религиям. В этой связи следует
отметить, что старшеклассники обеих нацио-
нальностей достаточно толерантно относятся
к другим религиям, Как среди русских, так и
среди еврейских школьников большинство
считает, что "все религии имеют право на
существование". Подобной точки зрения при-
держивается 70.7% русских и 73.6% еврейских
старшеклассников. Для сравнения: не призна-
ют другие религии - 6.4% русских и 10.2%
евреев. Сходная тенденция проявляется и в
оценке представителей других вероисповеда-
ний. Так, считают, что человек, -исповедую-
щий другую религию, обыкновенный человек,
такой же как и они сами - 83.6% русских и
83.3% еврейских старшеклассников. Считают
его "чуждым для себя человеком", соответст-
венно: 7.3% и 13.9%. Считают его "врагом"
единицы - 1.5% и 0.9%. Сопоставление данных
показывает, что у еврейских школьников не-
сколько чаще проявляется установка к непри-
нятию других религий и представителей дру-
гих вероисповеданий. В этой связи, интересно
сравнить как относятся к другим религиям
школьники, которые считают себя верующи-
ми.
Следует отметить; что вопрос о призна-
нии или не признании той или иной религии
естественно гораздо мен нее актуален для не-
верующих школьников по сравнению с теми,
кто считает себя религиозными. Так, среди
нерелегиозных школьников эта проблема
значима для 5.1% евреев и 3.5% русских. Для
религиозных же подобная проблема существу-
ет. Причем иудаисты более остро реагируют на
этот вопрос и более непримеримы. Например,
каждый пятый из них (20.8%) не признает
другие религии (среди православных таких
9.2%), каждый четвертый (25.0%) готов отста-
ивать и бороться за свою веру (среди право-
славных - 9.8%). Та же тенденция проявляется
в принципе и по отношению к представителям
других вероисповеданий. Так, человек, испо-
ведующий другую религию, среди 27.1% под-
ростков-иудеев воспринимается как "чуждый
человек", среди православных таких 9.8%. Эта
тенденция наглядно выражена на рисунке 2.1.
Рис. 2.1. Доля среди религиозных под-
ростков "не признающих другую религии" (1) и
воспринимающих представителей других веро-
исповеданий как "чуждых людей" (2). График
А - русские, График Б - евреи.
Таким образом, результаты опроса пока-
зывают, что для подростков, не считающих
себя религиозными, вопрос о принятии или не
принятии той или иной религии не является
вообще актуальным; также, впрочем, как и
отношение к представителям разных вероис-
поведаний. В то же время, для религиозных
школьников подобные проблемы существуют.
Причем, следует отметить, что иудаисты менее
толерантны в своем отношении к другим ре-
лигиям по сравнению с православными
школьниками. Среди них гораздо больше тех,
кто негативно относится к другим религиям и
воспринимает представителей других религий
как чуждых себе людей. Таким образом, они в
большей степени склонны "обозначать грани-
цу" между собой и представителями других
вероисповеданий. Следует отметить, что в
культурологическом плане подобное обозна-

чение границы по религиозной принадлеж-
ности характерно дли иудеев. Не вдаваясь
здесь в специальные соображения, укажем, в
частности, что это достаточно отчетливо про-
является на целом ряде семиотических приме-
ров. Наиболее простым из них является обо-
значение и подчеркивание религиозной гра-
ницы с помощью, специальных атрибутов в
одежде, выделяющих религиозного еврея.
Итак, материалы социологического оп-
роса позволили выделить целый ряд момен-
тов, характеризующих русских и еврейских
подростков по их отношению к религии. К
наиболее важным из них мы бы отнесли сле-
дующие:
1. В принципе, полученные результаты
дают весьма веские основания к выводу о том,
что формирование религиозных установок
складывается как у русских, так и у еврейских
школьников в доподростковый период. Фор-
мируются они именно в семье, и здесь скла-
дывается осознание себя как религиозного
человека, формируется тип и стиль религиоз-
ного поведения.
2. Принципиальное отличие в отноше-
нии к религии в массовом религиозном созна-
нии как у православных, так и у иудеев в
подростковом возрасте фиксируется в призна-
нии ими именно за религией возможности
обращения к высшему судье. Таким образом,
ключевым отличием массового религиозного
сознания от нерилигиозного выступает осно-
вание веры во Всевышнего.
3. Характерным отличием подростко--
иудеев от православных является их большая
ориентация в религии на поиск ответов на
вопросы бытия и установка на неприятие дру-
гих религий, обозначение культурологической
границы по религиозному основанию.
3.Оценка межнациональных отношений.
Представленный выше материал пока-
зывает, что по целому ряду аспектов полити-
ческие ориентации русских и еврейских стар-
шеклассников имеют весьма заметные разли-
чия. Причем, эти различия все более отчетли-
во проявляются, когда мы начинаем исследо-
вать не просто мнение подростков о достаточ-
но общих принципах государственной поли-
тики, а затрагиваем более конкретные и реаль-
ные сюжеты, связанные с действительными
"переживаниями" подростками тех или иных
политических коллизий. Понятно, что круг
политических сюжетов, сама политическая ре-
альность затрагивает не только (или не столь-
ко) аспекты, связанные с национальной при-
надлежностью подростка, сколько с его при-
надлежностью к тому или иному социальному
слою. Но и несмотря на это, особенности
национальной принадлежности, повторимся,
проступают в оценках политики весьма отчет-
ливо. Проявляется здесь и разная возрастная
динамика политической социализации еврей-
ского и русского подростка. Достаточно свое-
образно проявляется и особенность отноше-
ния старшеклассников обеих национальнос-
тей к религии. Здесь важно, в частности, вы-
делить меньшую толерантность еврейских
школьников к представителям других вероис-
поведаний.
В этой связи можно предположить, что
особенности переживаний еврейскими и рус-
скими школьниками социокультурных реалий
современной России еще более отчетливо про-
явятся, как только мы обратимся непосредст-
венно к национальному вопросу. Кдк показа-
ли наши предыдущие исследования [В.С.Со-
бкин, П.С.Писарский, 1992). по оценкам оп-
рошенных нами учителей, например, пик кон-
фликтов между школьниками, происходящих
на национальной почве, приходиться на воз-
раст 14-15 лет. Так, например, 5.6% школьных
учителей отмечают, что конфликты на нацио-
нальной почве обнаруживаются между детьми
уже в возрасте 6-10 лет, на возраст 11-13 лет
указывает 19.2% учителей, на возраст 14-15 лет
- 32.6%. После этого наблюдается падение
фиксации подобного рода конфликтов -
29.7%. Ту же тенденцию - падения после под-
росткового возраста конфликтов на нацио-
нальной почве в своей среде - отмечают и сами
школьники (см. рис. 3.1).
В том же исследовании, кстати, было
установлено, что еврейские школьники чаще
указывают на наличие эпизодически возника-
ющих на национальной почве конфликтов в
их школе по сравнению со своими русскими
сверстниками (соответственно: 20.0% и
13.7%). Таким образом, конфликты на нацио-
нальной почве - это не отвлеченная для под-
ростков тема, а реальность, относительно ко-
торой у значительной части из них есть опыт
собственный переэкивйяйй. Примем fmk по-
добных конфликтов (а вместе с ними и особых
переживаний) приходитря >на врзрдедрой
рубеж около 14 лет. Заметим, что сам по себе
этот факт дсклйточнб Люботштен; пдекой
он совпадает с пубертатным периодом. Мы. не
склонны углубляться сейчас в психоаналити-

Рис.3.1. Фиксация эпизодически возни-
кающих в своей среде конфликтов на нацио-
нальной почве учащимися различных возрас-
тных групп (по опросам московских школьни-
ков 1991 года).
ческую проблематику, это сюжет совершенно
особый: пубертатный период, связанный с
первой влюбленностью подростка и наложе-
нием первых социокультурных запретов и гра-
ниц при выборе "партнера"; трансляция и со-
блюдение в подростковой среде подобных гра-
ниц и ограничений на установление близких
интимных отношений с представителями дру-
гой национальности; актуализация в этой
связи своей национальной идентичности в
социокультурных реалиях России - темы не
одного исследования.
В данной же работе мы затрагиваем
лишь несколько достаточно общих аспектов.
К ним относятся мнения школьников: о при-
чинах национальных конфликтов; политичес-
ких способах разрешения этих конфликтов;
распространенности нащюнальных конфлик-
тов в ближайшем социальном окружении под-
ростка; позитивное или негативное отноше-
ние школьников к тем или иным националь-
ностям. В ходе опроса, мы просили школьни-
ков отметить, что, по их мнению, может слу-
жить причиной национальных конфликтов.
Результаты ответов старшеклассников обеих
национальностей приведены в таблице 3.1.
Как видно из представленных в таблице
данных, русские и еврейские подростки весь-
ма по-разному оценивают те основания, кото-
рые обуславливают возникновение нацио-
нальных конфликтов. Если для первых в каче-
стве наиболее вероятных причин националь-
ных конфликтов выступают: несовпадение
взглядов различных национальностей на соб-
ственность территорий, распад социалисти-
ческих государств (здесь различия наиболее
существенны) и неравномерность темпов эко-
номического развития наций, то для вторых -
различия в вероисповедании, исторически
обусловленные предрассудки и стереотипы,
несовпадение ценностей, негативные стерео-
типы в обыденном поведении. Различия, как
мы видим, весьма существенны и их стоит
обсудить более подробно. Так, нетрудно заме-
тить, что русские старшеклассники больше
ориентированы в объяснении причин нацио-
нальных конфликтов на макротенденции: в
Таблица 3.1
Оценка значимости источников национальных конфликтов еврейскими и русскими старшеклассника-
ми (%%)
Источники национальных конфликтов
русские евреи
(несовпадение взглядов на собственность территории
52.8 38,0
{распад социалистических государств
44.3 15.7
{неравномерность темпов экономического развития наций
32,2 18.5
различие в вероисповедании
23.1 36.6
исторически обусловленные предрассудки и стереотипы
18.5 35,2
(несовпадение этических и культурных ценностей
15.8 20.8
| различие в темпераменте и образе жизни
12.3 15.3
различие в образовании
10.4 10.2
негативные стереотипы.возникшие в ходе обыденного взаимодействия 12.3 16.2
другое
5.8

первую очередь на территориальные пробле-
мы, разрушение целостности социалистичес-
кой системы (и территориальный, и идеологи-
ческий, и экономический распад единого го-
сударства). Для еврейских же школьников
более характерна ориентация на культурные
различия (религиозные, систему культурных
ценностей) и стереотипы обыденного созна-
ния. Следует заметить, что во мнениях школь-
ников относительно причин национальных
конфликтов проявляются во многом те же
установки, которые мы выявили при анализе
их политических ориентации. Нетрудно заме-
тить, что для весьма значительной части рус-
ских школьников, повторимся, территориаль-
ный распад СССР переживается как нацио-
нальное поражение. Поскольку фиксация
этой проблемы происходит у них именно на
этапе формирования политического миро воз-
рения и национального самосознания, то это
может иметь в дальнейшем самые негативные
последствия. Будь это фиксация на поиске
виновных в этом инородцев или политических
течений, способствовавших разрушению той
идеологии, которая скрепляла ранее целост-
ное государство. В этой связи поразительно то
равнодушее и, мягко говоря, недальновид-
ность властей, которые не предпринимают ни-
каких сколько-нибудь осмысленных действий
по развитию мировозрения учащихся, процесс
социализации которых, действительно, проте-
кает в весьма сложной социокультурной си-
туации.
Программа исследования позволяет
провести более детальный анализ, направлен-
ный на выявление возрастных изменений в
оценке еврейскими и русскими подростками
значимости тех или иных причин как факто-
ров, обуславливающих возникновение межна-
циональных конфликтов. Действительно, как
меняется траектория взглядов старшеклассни-
ков обеих национальностей на содержатель-
ную природу межнациональных конфликтов в
процессе перехода от подросткового этапа к
юности. Полученная картина имеет достаточ-
но сложный характер и дает возможность вы-
явить на эмпирическом материале проведен-
ного исследования по меньшей мере три
линии. Для их определения воспользуемся
следующей схемой анализа. Рассмотрим, на-
сколько сходятся (или расходятся) взгляды
русских и еврейских старшеклассников отно-
сительно тех или иных причин национальных
конфликтов в подростковом (13-14 лет) и
юношеском (17-18 лет) возрастах.
Итак, первая линия характеризуется вы-
соким отличием между еврейскими и русски-
ми старшеклассниками в понимании причин
национальных конфликтов, которая обнару-
живается уже в подростковом возрасте й со-
храняется на протяжении всего возрастного
этапа, вплоть до окончания школы. Наиболее
четко она может быть проиллюстрирована на
таком факторе как "распад социалистических
государств" (см. рис.3.2).
Рис.3.2. Возрастная динамика изменения
мнений русских и еврейских старшеклассников
о том, что в основе национальных конфликтов
лежит "распад социалистических государств".
График А - русские, График Б - евреи.
Как видно из рисунка, уже к подростко-
вому возрасту (13-14 лет) в среде еврейских и
русских подростков складывается принципи-
альное отличие в понимании важности данно-
го фактора как причины национальных кон-
фликтов. По-видимому, и в ближайшем соци-
альном окружении подростков проявляются
весьма разные оценки в отношении распада
системы социалистических государств. Следу-
ет также отметить, что, несмотря на достаточ-
но заметное снижение числа школьников рус-
ской национальности среди 17-18 леших юно-
шей и девушек, придерживающихся мнения о
важности этого фактора, разрыв между ними
и еврейскими школьниками и на пороге вы-
хода из школы остается высоким. Таким об-
разом, позитивное или негативное отношение
к идеологии единой социалистической систе-
мы государств, существенно отличает содер-
жательный контекст в котором присходит по-

Рис.3.3. Возрастная динамика изменения мнений русских и еврейских старшеклассников о том,
что в основе национальных конфликтов лежит "несовпадение взглядов на собственность территорий"
(слева) н "различия в вероисповедании" (справа). График А - русские, График Б - евреи.
литическая социализация русских и еврейских
старшеклассников.
Вторая линия, это линия "сближения" в
понимании роли тех или иных факторов, как
причин национальных конфликтов. Эта тен-
денция достаточно хорошо может быть про-
слежена на оценке значимости таких момен-
тов как "несовпадение взглядов на собствен-
ность территорий" и "различия в вероиспове-
дании" (см. рис.3.3).
На рисунке видно, что в 13-14 лет мне-
ния еврейских и русских подростков о роли
этих факторов как причин национальных кон-
фликтов заметно отличаются. Так, в среде
русских подростков более распространена
точка зрения о важности территориальных
проблем, а среди еврейских - религиозных
различий. По мере же взросления, особенно
при переходе от ранней юности к старшей
(рубеж 16-17 лет), происходит резкая пере-
оценка. В среде еврейских и русских подрост-
ков формируется практически одинаковая
точка зрения на значимость территориальных
притязаний и религиозных различий при воз-
никновении межнациональных конфликтов.
При этом у евреев повышается значимость
территориальных проблем, а у русских - рели-
гиозных различий.
Наконец, третья линия - это линия все
большего "расхождения" позиций еврейских и
русских школьников по мере их взросления.
Проиллюстрирована она может быть на оцен-
ке значимости ими таких аспектов как "нерав-
номерность темпов экономичесого развития
разных наций" и "исторически обусловленные
предрассудки и стереотипы" (см. рис. 3.4).
Как видно из рисунка, в подростковом
возрасте значимость темпов экономического
развития разных наций и исторически обу-
словленных стереотипов и предрассудков рус-
скими и еврейскими школьниками оценива-
ется сходным образом. По мере же взросления
среди русских мнение о роли этих факторов
практически не меняется. Среди евреев про-
исходит существенная их переоценка. При
этом они все больше начинают отличаться от
своих русских сверстников. Роль уровня эко-
номического развития разных наций, как при-
чины межнациональных конфликтов, сводит-
ся на-нет и возрастает (почти в два раза) роль
социокультурных факторов ("исторически
обусловленных предрассудков и стереоти-
пов"). Именно факторы сознания и социаль-
ного поведения для еврейских школьников с
возрастом становятся все более и более значи-
мыми факторами, способствующими к воз-
буждению национальных конфликтов. Можно
думать, что по мере их взросления именно этот
реальный опыт межнационального общения
(на уровне бытового антисемитизма) они и
приобрели при переходе от подростничества к
юности.
Итак, как показывают материалы иссле-
дования, процесс социализации еврейских и

Рис.4.4. Возрастная динамика изменения мнений русских и еврейских старшеклассников о том,
что в основе национальных конфликтов лежит "неравномерность темпов экономического развития
разных наций" (слева) и "исторически обусловленные предрассудки и стереотипы" (справа). График А
- русские, График Б - евреи.
русских старшеклассников в понимании ими
причин национальных конфликтов на этапе
перехода от подросткового возраста к юности
протекает по трем различным содержатель-
ным траекториям: сохранение различий, сло-
жившихся к подростковому возрасту (разная
оценка распада социалистической системы);
сближение в понимании значимости тех или
иных аспектов (территориальные притязания
и религиозные различия) и расхождение (эко-
номический уровень развития и сложившиеся
предрассудки и стереотипы). В целом же
можно сделать вывод, что тенденция социаль-
ного развития русских школьников в понима-
нии причин национальных конфликтов идет в
логике "государственников", отождествляю-
щих себя с целостным государством и все
более остро реагирующих на факторы разру-
шения его единства; еврейские же старше-
классники все более отождествляют себя с
национальным меньшинством и вследствие
этого все более остро реагируют на межкуль-
турные национальные различия, различия в
стереотипах поведения и обыденного созна-
ния.
Наряду с оценкой значимости тех или
иных причин, которые могут служить поводом
для возникновения национальных конфлик-
тов, в ходе опроса мы просили школьников
обеих национальностей высказать свое мне-
ние о наиболее приемлемых, с их точки зре-
ния, способах разрешения национальных кон-
фликтов. В ответе на этот вопрос проявилось
как сходство, так и определенное различие.
Так, силовой способ разрешения националь-
ных конфликтов ("национальные конфликты
разрешимы только путем войны") поддержи-
вает практически незначительная часть в
обеих выборках (3.9% среди русских и 3.2%
среди евреев). Число считающих, что "нацио-
нальные конфликты нужно решать только
мирным путем переговоров" также практичес-
ки одинаково (соответственно: 41.2% и 43.5%).
В то же время относительно такого способа
решения национальной проблемы в России
как установление "твердой власти" различия
между русскими и еврейскими старшекласс-
никами обозначаются достаточно отчетливо.
Если среди русских школьников это мнение
разделяет 39.9%, то среди евреев 27.3%.
Рассмотрим более детально, как влияют
различные факторы на мнения школьников
относительно необходимости установления
твердой власти для предотвращения межнаци-
ональных конфликтов. Например, юноши
чаще считают этот способ более эффектив-
ным, чем девушки. Причем эта тенденция в
равной степени характерна как для евреев, так
и для русских. Так, среди мальчиков поддер-
живают необходимость твердой власти у евре-
ев 32%, среди русских - 46% (соответственно,
среди девушек 22% и 32%). Характерно, что
среди еврейских школьников с возрастом не-
сколько увеличивается число тех, кто считает
необходимым введение твердой власти - с
28.9% в 13-14 летнем возрасте до 36.8% к 17-18

годам. Однако более интересно выяснить то,
как соотносятся мнения школьников о спосо-
бах разрешения национальных конфликтов с
их ориентацией на те или иные принципы
государственной политики. Здесь, в частности,
прослеживается целый ряд весьма любопыт-
ных тенденций. Например, каждый второй
школьник (47.1%), считающий, что нацио-
нальные конфликты разрешимы только путем
войны, склонен поддерживать во внешней .по-
литике такой принцип как "стремление к рас-
ширению границ за счет других государств"
(среди других трупп, ориентированных на
иные принципы национальной политики эта
доля не превышает 14%). Показательно, что
поддержка такого принципа решения межна-
циональных конфликтов как установления
^твердой власти в стране" в целом более свя-
зана с охранительной ориентацией во внеш-
ней политике - "стремлением сохранить суще-
ствующие границы своего государства".
Представленный выше материал касает-
ся общего взгляда школьников на националь-
ные конфликты. Между тем, особый интерес
представляет анализ ситуации межнациональ-
ного общения в реальном социальном окруже-
нии подростка. С этой целью в ходе опроса мы
специально исследовали вопрос о том, испы-
тывали ли наши респонденты конкретно "при-
теснения, оскорбления, унижения по поводу
своей национальности". Подавляющее число
русских школьников - около 70% - отметило,
что у них никогда не было подобного "опыта"
негативных переживаний. Среди еврейских
старшеклассников ситуация принципиально
иная. Для того, чтобы ее охарактеризовать
более детально, следует оценить, где и со
стороны кого школьники получают негатив-
ные реакции относительно своей националь-
ной принадлежности. Так, например, данные
исследования показывают, что 68.5% еврей-
ских подростков и 69.0% русских отмечают,
что в их школах никогда не возникают кон-
фликты на национальной почве. Со стороны
своих одноклассников часто или иногда исы-
тывают национальное унижение 11.1% еврей-
ских школьников (среди русских подобное
отмечает 6.0%); со стороны учителей - 8.8% (у
русских 5.4%). Таким образом, в целом школь-
ный микроклимат относительно благополу-
чен. Это же относится и к ближайшему соци-
альному окружению. Здесь на дискриминаци-
онные национальные проявления по отноше-
нию к себе указали 15.2% еврейских и 6.4%
русских школьников. Но как только подрост-
ки и юноши начинают оценивать характер
взаимодействия с другими социальными груп-
пами, ситуация начинает резко меняться.
Причем, чем дальше социальные группы, тем
чаще возможны проявления антисемитизма.
Так, каждый четвертый еврейский подросток
(25.0%) отмечает, что ему приходится "часто"
или "иногда" испытывать притеснения, оскор-
бления и унижения по поводу своей нацио-
нальности со стороны сверстников не из
школы (среди русских - 3.8%). Со стороны же
вообще посторонних эта ситуация еще более
распространена: ее отмечает уже 44% еврей-
ских школьников (среди русских - 4.9%).
Итак, чем менее интимен круг взаимодейст-
вия, чем в более широкие социальные связи
вступает еврейский подросток, тем все более
увеличивается его возможность подвергнуться
национальной дискриминации.
Следует так же добавить, что чем старше
становится еврейский школьник, тем больше
у него вероятность подвергнутся бытовым ос-
корблениям своего национального достоин-
ства со стороны посторонних. Эта тенденция
отражена на рисунке 3.5.
Рис. 3.5. Возрастная динамика изменения
доли еврейских школьников (%), отмечающих,
что они подвергаются оскорблениям по поводу
своей национальности со стороны посторонних.
Как мы видим, по мере взросления все
большее число еврейских подростков отмеча-
ют, что они испытывают притеснения, оскор-
бления, унижения со стороны посторонних по
поводу своей национальности. Таким обра-
зом, естественный процесс социализации,

связанный с расширением круга социальных
контактов при переходе от подросткового воз-
раста к юношескому,, параллельно, сопровож-
дается приобретением негативных реакций
окружения по поводу своей национальности.
Помимо выяснения вопроса о том, ис-
пытывают ли школьники со стороны социаль-
ного окружения те или иные реакции по по-
воду их национальной принадлежности, мы
выясняли, есть ли какие-либо национальнос-
ти, которые вызывают у них самих особую
симпатию или антипатию.. Относительно пер-
вого момента 57.0% русских и 53.7% еврейских
школьников отметили, что ид^\ такие нацио-
нальности есть. По поводу же второго момента
ответы существенно расходятся. Среди рус-
ских 58.6% признают, что существуют нацио-
нальности, вызывающие особую антипатию;
среди еврреев таких много меньше - 30.1%.
Таким образом, по отношению к другим на-
циональностям еврейские подростки проявля-
ют большую толерантность.
В ходе опроса мы просили наших рес-
пондентов конкретно назвать те националь-
ности, которые вызывают у них особую сим-
патию и антипатию. Обработка этого откры-
того вопроса позволила получить достаточно
любопытную дополнительную информацию.
Поскольку школьники реально называли,
самые разные национальности (причем, часто
подменяли национальность гражданством, на-
пример т американцы), возникла возможность
оценить, какова из них в целом доля тех, кто
проживает на территории,России или в быв-
шем СССР. Ответы респондентов показыва-
ют, что при ответе на вопрос о национальнос-
тях, вызывающих особую симпатию, среди
русских школьников доля представителей
бывшего СССР составляет 36.9%, у евреев -
52.3%. Как видим, в своих ответах о симпатиях
русские больше ориентированы на иностран-
цев. Наиболее же отчетливо зга тенденция
проступает при ответе на вопрос о националь-
ностях, вызывающих особую антипатию. У
русских доля иностранцев составляет 10.2%, у
евреев - 50.4%. Подобные различия объясня-
ются тем, что весьма существенный процент в
ответах русских школьников занимает некото-
рое обобщенное житейское понятие "кавказ-
цы", а у еврейских школьников - арабы. Таким
образом,, в первом приближении можно счи-
тать,, что, если первые локализуют свои нега-
тивные национальные чувства относительно
той наиболее нестабильной ситуации* которая
существует на окраинах и южных границах
России, то вторые часто склонны идентифи-
цировать себя с представителями Израиля.
Важно здесь и другое. Как показывают
материалы исследования, уровень Неприятия
(антипатии) русских подростков представите-
лей тех или иных национальностей достаточно
высок. Причем именно к представителям тех
национальностей, которые проживают на тер-
ритории России или в Ближнем Зарубежье.
Подобная тенденция, подчеркнем, покалишь
тенденция - неприятия своего ближайшего
этнического окружения, свидетельствует о
том, что среди русских подростков не форми-
руется действительно полноценное и незаком-
плексованное представление о принципиаль-
ной роли русской нации как нации, способной
объединить различные национально-этничес-
кие группы. И это не удивительно, поскольку
"деиделогизация" воспитательного процесса в
школе привела просто к самоустранению пе-
дагогов от проблематики национального само-
определения подростков.
В целом же следует отметить, что про-
блема детального исследования особенностей
межнационального восприятия должна ре-
шаться другими более специфичными метода-
ми. В этом отношении мы можем сослаться на
наш опыт психосемантического исследования
особенностей межнационального восприятия
[В.С.Собкин, П.С.Писарский, 1992]. Опыт по-
добного исследования, выполненного под
нашим руководством, представлен и в насто-
ящем сборнике (см. статьи А.М.Грачевой).
4.Национальная идентичность и оценка
своих жизненных перспектив.
В целом ряде наших исследований
[В.С.Собкин 1990; В.С.Собкин, П.С.Писар-
ский 1992,1994] мы уделяли специальное вни-
мание изучению проблемы, которая касается
особенностей видения и оценки школьниками
своих жизненных перспектив. Напомним, что
классическим положением возрастной психо-
логии, положением относительно которого
практически не возникает разногласий между
исследователями, является представление о
том, что основной содержательной особеннос-
тью старшего школьного возраста является
актуализация в данный период для подростка
проблематики своего жизненного самоопре-
деления (Л.И.Божович, И.С.Кон, А.В.Петров-
ский. Д.И.Фельдштейн, Д.Б.Эльконин и др.).
Однако подобное единство взглядов не столь-
ко "закрывает" саму проблему, сколько, наобо-

рот, требует своего детального изучения и ана-
лиза. Показателен в этом отношении план
работы Л.Н.Толстого над романом "Детство.
Отрочество. Юность" (рабочий вариант назва-
ния:, "Четыре эпохи развития"), ще он, в Чет-
ности, обращает внимание на необходимость
"резко обозначить характеристические черты
каждой эпохи жизни: в детстве теплоту и вер-
ность чувства; в отрочестве скептицизм, сла-
дострастие, самоуверенность, неопытность и
гордость; в юности красота чувств, развитие
тщеславия и неуверенность в самом себе; в
молодости - эклектизм в чувствах, место гор-
дости и тщеславия занимает самолюбие, узна-
вание своей цены и назначения, многосторон-
ность, откровенность". При этом, думается,
что сам строй и характер переживаний стар-
шеклассников во многом определяется не
только оценкой наличной ситуации, но и,
возможно как раз в первую очередь, теми
образами (моделями) своего возможного буду-
щего. Достаточно очевидно, что построение
подростком представлений о своих жизнен-
ных перспективах глубоко связано с широким
диапозоном его общих ценностных представ-
лений. Таким образом, вопрос о жизненных
перспективах ставится нами в соотношение с
проблематизацией ими круга жизненных цен-
ностей.
В ранее проведенных нами работах мы
акцентировали внимание при исследовании
жизненных планов старшеклассников на сле-
дующих четырех аспектах: степени сформиро-
ванности жизненных планов у старшекласс-
ников; эмоциональной оценки ими успешнос-
ти своих жизненных перспектив; иерархии
фундаментальных жизненных ценностей,
структурирующих модель будущего; социаль-
ной привлекательности для подростка того
или иного личностного типа.
В этой связи следует сослаться на мате-
риалы проведенного нами кросскультурного
исследования по проекту "Metropolis" [В.С.Со-
бкин, П.С.Писарский, 1994], которые, с одной
стороны, позволяют выделить заметное сход-
ство в возрастной динамике степени сформи-
рован ноет и жизненных планов у московских
и амстердамских старшеклассников, а, с дру-
гой, - выявить весьма существенные крос-
скультурные различия. Эти различия наиболее
отчетливо проявились в разной эмоциональ-
ной оценке московскими и амстердамскими
старшеклассниками успешности своих жиз-
ненных перспектив и в структуре их базовых
жизненных ценностей.
Настоящее исследование в целом про-
должает отмеченную линию. Только выполне-
но оно не на материале кросскультурного, а на
материале межэтнического исследования и
представляет один из первых опытов конкрет-
ного этно-социологического исследования в
отечественной социологии образования. Сама
ситуация межэтнических соотнесений особен-
ностей видения своего будущего представите-
лями национального большинства и нацио-
нального меньшинства позволяет выделить
такие аспекты, которые практически невоз-
можно исследовать в программе кросскультур-
ного исследования. Несмотря на то, что еврей-
ские и русские школьники находятся в едином
социокультурном пространстве, которое ха-
рактеризуется общим кризисом и социальной
неустойчивостью, можно думать, что "гори-
зонт их ожиданий" относительно своих жиз-
ненных перспектив весьма различен.
Поэтому - в отличие от предыдущих
исследований - в данной работе мы ставили
акцент на таких моментах, которые ранее
практически нами не исследовались. При этом
центральным выступает вопрос о националь-
ной идентичности и жизненных планах. В
этой связи мы рассмотрим такие моменты:
ориентация на тактику сокрытия своей наци-
ональной принадлежности во взаимоотноше-
ниях с посторонними; оценка перспектив
представителей своей нации в России; оценка
своих возможностей как представителя опре-
деленной нации; оценка значимости тех или
иных негативных аспектов социальной ситуа-
ции для настоящего и своих будущих перспек-
тив; установка на эмиграцию.
Как мы уже отмечали выше при анализе
межнациональных конфликтов, значительное
число еврейских школьников указывает на то,
что они имеют опыт негативных переживаний,
вызванных определенными действиями со
стороны социального окружения (притесне-
ния, оскорбления, унижения) по поводу своей
национальной принадлежности, В этой связи
особый интерес вызывают те "тактики соци-
ального поведения" (манифистация своей на-
циональной принадлежности, "маскировка" и
т.п.), на которые ориентируются школьники в
ситуациях социального взаимодействия. Как
показывают материалы опроса, если среди
русских старшеклассников абсолютное боль-
шинство (90.4%) никогда не скрывает свою
национальность, то среди евреев таких значи-
тельно меньше -32.4%. Практически каждый
второй (49.5%) избирает ситуативную тактику

относительно демонстрации своей националь-
ной принадлежности: "иногда приходиться
скрывать свою национальность" (для сравне-
ния: среди русских таких 4.4%). При этом
каждый десятый (12.0%) еврейский подросток
отмечает, что у него "часто" возникает подоб-
ная необходимость. Наконец, 4.2% еврейских
школьников находятся просто в ситуации
сильной фрустрированности относительно
своей национальной принадлежности: " я
всеми силами стараются скрыть свою нацио-
нальность". Итак, как показывают 'материалы
исследования лишь треть еврейских школьни-
ков имеет достаточный внутренний личност-
ный резерв, позволяющий им не скрывать
свою национальную принадлежность при раз-
личных социальных контактах.
Более детальный анализ показывает, что
еврейские девушки увереннее чувствуют себя
при общении с посторонними. Так, если среди
них 37.7% никогда не скрывают свою нацио-
нальность, то среди еврейских юношей таких
27.7%. По-видимому, это связано с тем, что
ситуации мужского "социального взаимодей-
ствия" по поводу национальной принадлеж-
ности выглядят много "жестче" и по способам,
и по последствиям их "разрешения". Следует
также добавить, что возрастая динамика имеет
достаточно сложный характер (см. рис. 4.1.)
Как видно из рисунка, с возрастом
заметно увеличивается число школьников, ко-
торые во взаимодействии с посторонними
предпочитают никогда не скрывать свою на-
циональность. Параллельно с этим, к выпуск-
ным классам падает число еврейских юношей
и девушек, кто предпочитает "иногда" скрыват
свою национальность. Таким образом, можно
сделать вывод, что на возрастном этапе от 13
к 17 годам у еврейских школьников формиру-
ется определенная система социально-адап-
тивного поведения, позволяющая им справ-
ляться с ситуациями, когда возникают опре-
деленные напряжения, связанные с их наци-
ональной принадлежностью. В то же время
весьма характерна и другая тенденция (см.
график С): к 17-18 годам в два раза увеличи-
вается число тех, кому "часто" приходится
скрывать свою национальность. По-видимо-
му, это может быть связанно с тем, что с
возрастом, как мы отмечали в предыдущем
разделе, в целом увеличивется число еврей-
ских школьников, которые отмечают, что они
подвергаются оскорблениям со стороны окру-
жающих по поводу своей национальной при-
надлежности. Как показывает дальнейший
Рис.4.1. Возростная динамика различных
тактик демонстрации своей национальной при-
надлежности еврейскими школьниками при
взаимодействии с посторонними. График А- "Я
никогда не скрываю свою национальность";
график Б - "иногда приходится скрывать свою
национальность"; График В - "часто возникает
необходимость скрывать свою националь-
ность".
анализ, сама установка еврейских школьников
на сокрытие своей национальной принадлеж-
ности тесно связана с характером социального
окружения подростка. Так, например, среди
тех, кто старается скрыть свою националь-
ность или вынужден прибегать к этому доста-
точно часто, 62.3% составляют как раз те, кто
испытывает притяснения и оскорбления со
стороны социального окружения (для сравне-
ния: доля среди них тех, социальное окруже-
ние которых не ущемляет их национального
достоинства, в два с половиной раза меньше
и составляет 25.1%). Причем анализ получен-
ного материала позволил выявить одну весьма
характерную, с нашей точки зрения, тенден-
цию. Она состоит в том, что, чем ближе соци-
альное окружение, где возможны антинацио-
нальные проявления, чем теснее с ним кон-
такты еврейского подростка, тем активнее
проявляется установка подростка на тип пове-
дения, ориентированный на сокрытие своей
национальной принадлежности (см.рис.4.2.).
Итак, повторимся, лишь треть еврей-
ских подростков не склонна скрывать свою
национальность. Причем большинство из них
составляют те, чье социальное окружение не
склонно к проявлениям антисемитизма.

Рис.4.2. Проявление установки на со-
крытие своей национальной принадлежности у
еврейских подростков в разных типах социаль-
ных контактов, когда проявляются антисемит-
ские настроения. 1 - ближайшее социальное
окружение; 2 - одноклассники; 3 - сверстники
не из школы; 4 - посторонние.
Следующий шаг в нашем анализе связан
с изучением вопроса о жизненных перспекти-
вах старшеклассников. В предыдущих наших
исследованиях (В.С.Собкин, П.С.Писарский.
1992, 1994], как мы уже отмечали, эта пробле-
ма нами частично затрагивалась. Причем,
одним из наиболее интересных аспектов ока-
зался аспект, связанный с эмоциональной
оценкой своего будущего в модальностях "оп-
тимизм-пессимизм". Как достаточно прозор-
ливо отмечал Й.Хейзинга, одной из наиболее
существенных характеристик той или иной
культурной эпохи является та особая эмоцио-
нальная доминанта, которая характеризует ос-
новное состояние, стилистику присущих ей
переживаний (романтизм, сентиментализм и
т.д.)- В этой связи нам представляется, что
опозиция "пессимизм-оптимизм" вообще яв-
ляется одной из фундаментальных эмоцио-
нальных модальностей, характеризующих со-
циокультурный контекст и определяющих
(что для нас особенно важно подчеркнуть)
общий эмоциональный фон процесса социа-
лизации. Проведенное нами кросскультурное
сопоставление московских и амстердамских
старшеклассников показало, что эмоциональ-
ное переживание ими своего будущего резко
отличается. Если среди амстердамских стар-
шеклассников с уверенностью и оптимизмом
смотрит в завт].ашений день практически три
четверти старшеклассников (63.3%), то среди
москвичей, социализация которых протекает
в контексте социально-экономической неста-
бильности и ценностно-нормативной неопре-
деленности, таких лишь одна треть (31.7%). В
данном исследовании мы решили более де-
тально рассмотреть эту проблему, замыкая ее
на проблематику национальной идентичнос-
ти. В этой связи мы, с одной стороны, просили
еврейских и русских старшеклассников оце-
нить перспективы своей национальности в
России, а, с другой, - оценить свои личные
перпсктивы как представителя соответствую-
щей национальности. Рассмотрим более де-
тально полученные материалы.
При оценке перспектив своей нации,
"затруднились" ответить на этот вопрос 31.0%
русских и 21.3% еврейских старшеклассников
Причем, следует отметить, что если среди рус-
ских школьников число, затрудняющихся
оценить перспективы своей национальности с
возрастом остается неизменным (32.0% в воз-
расте 13-14 лет, 31.1% среди 15-16 летних и
31.4% среди 17-18 летних), то среди еврейских
школьников возрастные изменения весьма
значительны. Так, среди еврейских школьни-
ков в возрасте 13-14 лет затрудняются оценить
перспективы своей нации 22.7%, в возрасте
15-16 лет - 20.7%, а в возрасте 17-18 лет -
13.2%. Таким образом, можно сделать вывод,
что с возрастом у еврейских подростков фор-
мируются все более определенные и отчетли-
вые представления о перспективах сноси
нации. Характерно, что резкий сдвиг и осозна-
ние этих перспектив происходит на рубеже
перехода от ранней юности к юности (на воз-
растной границе 16-17 лет).
Следует отметить, что по целому ряду
аспектов как русские, так и еврейские школь-
ники сходным образом оценивают перспекти-
вы своей национальности. Так, среди русских
школьников 39.1% считает, что "представите-
ли их национальности могут с оптимизмом
смотреть в будущее", среди евреев - 31.0%.
Соответственно, "сомневаются в том, что их
нацию ожидают благоприятные перспективы"
14.5% русских и 10.6% евреев. Наконец, дума-
ют, что их нацию "неизбежно ожидает асси-
миляция" 2.3% русских и 1.4% еврейских
школьников. Как видим, тенденции действи-
тельно сходны.
В то же время такой аспект как оценка
особенностей поведения представителей
своей национальности (особенно оценка эми-
грационных тенденций) в сложившейся соци-
окультурной ситуации в России весьма суще-

ственно отличает русских и еврейских школь-
ников. Так, если среди русских старшекласс-
ников считают, что темпы эмиграции предста-
вителей их национальности будут возрастать
12.3%, то среди евреев таких 38.0%.
Итак, за исключением оценки эмигра-
ционных тенденций, можно сделать вывод о
том, что в целом русские и еврейские подрост-
ки оценивают перспективы своей националь-
ности сходным образом. Однако, бодее де-
тальный анализ показывает, что между ними
существуют весьма и весьма серьезные отли-
чия. Особенно рельефно эти различия обнару-
живаются, если мы попытаемся проследить
возрастную динамику изменения мнений ев-
рейских и русских подростков. На рисунке 4.3
представлена динамика изменения мнений (в
%% от числа опрошенных в каждой возрас-
тной группе) русских и еврейских школьников
относительно двух аспектов: а) "представители
моей национальности могут с оптимизмом
смотреть в будущее"; б) "темпы эмиграции
представителей моей национальности будут
возрастать"
Как видно из рисунка, если среди рус-
ских школьников доля оптимистично оцени-
вающих перспективы своей национальности
на протяжении всего рассматриваемого пе-
риода (от 13 до 17 лет) остается примерно
одинаковой (более того, к выпускным классам
школы намечается тенденция к ее увеличе-
нию), то среди еврейских подростков к вы-
пускным классам школы доля таких заметно
сокращается (практически алвое). Причем х^-
рактерно, что в подростковом возрасте (13-14
лет) перспективы своей нации как теми, так и
другими оцениваются достаточно сходным об-
разом. Однако, возрастная траектория социа-
лизации, приобретаемый с возрастом опыт
социального взаимодействия принципиально
по разному ориентируют взгляды еврейских и
русских подростков на перспективы своей на-
циональности. Причем параллельно с этим
резко увеличивается и доля еврейских под-
ростков, считающих что темпы эмиграции
представителей их национальности будут воз-
растать. К выпускным классам школы эту
точку зрения разделяет практически каждый
второй еврейский школьник.
Теперь рассмотрим, как оценивают
школьники свои собственные перспективы.
Считают, что их ожидают самые благополуч-
ные перспективы 18.7% русских и 13.0% ев-
рейских школьников. Крайне пессимистичес-
ки настроены, считая, что их лично ожидает
дискриминация по национальному признаку,
среди евреев немного - 2.3%. Ориентированы
на успех, несмотря на возможную националь-
ную дискриминацию, 18.1% еврейских под-
ростков. Наиболее же часто как среди русских,
так и еврейских школьников распространено
мнение, что их национальная принадлежность
никак не связана с их личными перспектива-
ми, что все зависит только от них самих и
благоприятной ситуации. Подобной точки
зрения придерживается 56.6% русских и 42.1%
еврейских школьников. Как можно заметить,
среди русских число, придерживающихся
Рис.4.3. Возрастная динамика изменения мнений русских и еврейских школьников о том, что
"представители их национальности могут с оптимизмом смотреть в будущее" (слева) и, что "темпы
эмиграции представителей их национальности будут возрастать" (справа). График А - русские; График
Б - евреи.

этого взгляда относительно своего будущего
заметно выше. Наконец, следует специально
подчеркнуть, что среди еврейских старше-
классников в отличии от русских явно выра-
жена установка, что только в другой стране
они смогут добиться успеха в жизни - 22.7% (у
русских школьников таких 6.0%).
При анализе Полученных данных следу-
ет остановиться более подробно на целом ряде
моментов. Так, весьма характерна одна* общая
и для русских, и для еврейских школьников
тенденция. Она связана с тем, что юноши
вообще более оптимистично оценивают свои
личные перспективы (см. рис. 4.4).
Рис. 4.4. Доли юношей и девушек среди
русских и евреев, считающих что их ожидают
самые благополучные перспективы. Слева -
русские, справа - евреи. График А - юноши,
График Б - девушки.
Анализируя материалы в возрастном ас-
пекте, можно выделить следующие три момен-
та. Во-первых, если среди русских школьни-
ков наблюдается тенденция увеличения с воз-
растом доли тех кто считает, что их ожидают
самые благополучные перспективы (23.9% в
возрасте 13-14 лет и 31.3% в возрасте 17-18
лет), то среди евреев тенденция прямо проти-
воположна (соответственно: 14.9% и 5.7%).
Во-вторых, среди еврейских подростков с воз-
растом достаточно последовательно увеличи-
вается число, придерживающихся той точки
зрения, что их национальная принадлежность
никак не связана с их личными перспективами
и все зависит от них самих. Так, в возрасте
13- 14лет это мнение разделяет 40.2%, в возрас-
те 15-16 лет - 44.2%, а в возрасте 17-18 лет
51.4%. Наконец, в-третьих, с возрастом, осо-
бенно на рубеже 15-16 и 17-18 лет среди ев-
рейских подростков резко сокращается Число
тех, кто считает, что "только в другой стране
он сможет добиться успеха в жизн и" (соответ-
ветственно: 26.7 % в возрасте 15-16 лет и 11.4%
в возрасте 17-18 лет). Сопоставляя эти данные
можно сделать вывод о том, что, несмотря на
заметное падение доли "оптимистов", уверен-
ных в том, что в будущем их ожидают самые
благополучные перспективы, среди еврейских
школьников усиливается тенденция ориента-
ции на собственные силы в достижении успе-
ха. Причем, свою жизненную успешность( или
неуспешность) они все менее начинают свя-
зывать со своей национальной принадлежнос-
тью или страной проживания.
С нашей точки зрения, эти данные весь-
ма показательны. Так, если соотнести особен-
ности оценки еврейскими школьниками пер-
спектив своей национальности и своих собст-
венных жизненных перспектив, то нельзя не
заметить проявляющееся здесь весьма харак-
терное расхождение. Действительно, с возрас-
том среди еврейских школьников увеличива-
ется число тех, кто считает, что для их нации
нет благоприятных перспектив в России: уве-
личивается доля предполагающих усиление
темпов эмиграции в будущем и падает коли-
чество, указывающих на то, что представители
их национальности могут с оптимизмом смот-
реть в будущее. И в то же время относительно
своих собственных жизненных перспектив
растет доля оптимистов и падает число тех, кто
считает, что только в другой стране он сможет
добиться успеха. Таким образом, проявляется
определенная тенденция "разотождествления"
перспектив нации в России и своих собствен-
ных. Можно думать, что на подобном "разо-
тождествлении" проявляется особый феномен
индивидуализации своего жизненного пути,
который формируется на возрастном этапе
перехода от подростничества к юности. При
этом подчеркнем принципиальную, с нашей
точки зрения, не только культурологическую,
но и психологическую важность обнаружения
подобной "границы" (национальной судьбы и
своей личной), требующей соотнесения своих
и национальных перспектив, именно для лич-
ностного самоопределения еврейского под-
ростка и юноши. В этой связи вполне право-
мерно предположить, что остро переживаемые
процессы своей национальной идентифика-
ции еврейским подростком в России развива-

ются в сторону "овладения" особыми формами
социального взаимодействия с представителя-
ми других национальностей. Напомним еще
раз, что среди еврейских школьников с воз-
растом растет доля тех, кто отказывается от
тактики "сокрытия" своей национальности в
ходе социального взаимодействия.
В принципе вполне правомерна и иная
интерпретация. Ее можно обозначить как
"психологическую" ассимиляцию (акультура-
цию). Действительно, расхождение судьбы и
перспектив своей национальности в России и
своих личных перспектив как представителя
этой национальности можно рассматривать не
столько как феномен "разоотождествления",
выступающий как механизм, формирующий
специфику национального самосознания,
сколько проявление тенденции к утрате своей
национальной идентичности, психологичес-
кой ассимиляции (акультурацию).
При исследовании жизненных перспек-
тив наряду с анализом уверенности школьни-
ков в своем будущем, соотнесением зависи-
мости их установок на самореализацию с их
национальной принадлежностью не менее
важно оценить значимость тех или иных фак-
торов которые, по мнению школьников, пред-
ставляют наибольшую угрозу для их жизнен-
ных перспектив. В этой связи в ходе опроса
мы задавали респондентам два вопроса. Один
был ориентирован на оценку тех или иных
негативных социальных тенденций (сценари-
ев развития), которые больше всего "пугают"
старшеклассников. Второй вопрос строился
несколько в иной модальности и был ориен-
тирован не столько на оценку общих тенден-
ций, а затрагивал непосредственно самого
школьника: "что лично его беспокоит в буду-
щем? чего он бится?". Таким образом, если в
первом случае в вариантах ответов указыва-
лись те или иные социальные н экономичес-
кие факторы: "преступность", "безработица" и
тд., то во втором сучае варианты ответов стро-
ились по следующей конструкции: "я боюсь,
стать жертвой насилия, преступления" и т.п.
В таблице 4.1 представлены результаты
ответов еврейских и русских школьников о тех
общих негативных тенденциях, которые их
больше всего пугают.
Как видно из таблицы, в целом такие
негативные тенденции как преступность,
голод и нищета, военное разрешение нацио-
нальных конфликтов, экономическая неста-
бильность, отсутствие социальной защиты,
перспектива тоталитаризма в равной степени
пугают как русских, так и еврейских старше-
классников. В то же время, оценка значимости
двух факторов принципиально отличается у
русских и еврейских старшеклассников. Как
можно заметить, если среди русских школьни-
ков значительно больше тех, кто боится граж-
данской войны (50.3%, у евреев 32.9%). то
среди евреев каждый второй боится национа-
лизма (50.0%, у русских лишь 9.4%). Таким
образом, именно эти два момента принципи-
ально различают русских и еврейских подрост-
ков, выявляют их различия в идентификации
себя с национальным большинством и наци-
ональным меньшинством.
Практически сходную тенденцию мы
обнаруживаем и при ответе на второй вопрос,
где мы просили школьников ответить более
Таблица 4.1
Негативные социальные тенденции, которые больше всего пугают старшеклассников (%%).
Что пугает в будущем
русские
' евреи
преступность
55,1
49,1
гражданская война
50,3
32.9 |
голод и нищета
.35,3
30,6 |
военное разрешение национальных конфликтов .
27,6
26,4
экономическая нестабильность
23,3
22.2
безработица
27,0
13.4
(отсутствие социальной защиты
20,4
17.6
(национализм
9,4
50.0
перспектива тоталитаризма
11,6
li
14.4
СПИД
27,6
15.3 I

конкретно, что их лично больше всего беспо-
коит в будущем (см. табл.4.2).
Приведенные в таблице данные весьма
показательны. По сути делр они фиксируют
полное тождество в оценке значимости тех
или иных аспектов, которые вызывают опасе-
ния и тревоги у подростков и юношей обеих
национальностей. Главные из них: война, опа-
сение, что не сложится личная жизнь, тревога
за материальное обеспечение семьи и сомне-
ния в правильности выбора профессии. Имен-
но эти аспекты проблематизируют оценку ус-
пешности своих жизненных перспектив . В то
же время, два аспекта отличают еврейских и
русских подростков. Если русские подростки
чаще отмечают, что они боятся стать жертвой
насилия, преступления, то среди евреев каж-
дый четвертый - 27.8% боится стать жертвой
национализма (среди русских лишь 2.7%). В
этом смысле опять тики весьма остро прояв-
ляется идентификация тех и других с нацио-
нальным меньшинством или большинством.
Обобщая приведенные в обеих таблицах
данные, следует в целом отметить два момен-
та. Первый, связан с теми специфичными
аспектами, которые в разной степени тревожат
русских и еврейских старшеклассников. Так,
для русских школьников более тревожными
оказываются: перспектива гражданской
войны, страх безработицы, опасность СПИДа
и боязнь стать жертвой насилия и преступле-
ния. Еврейских же школьников отличает от
русских по сути дела один аспект: среди них
гораздо больше тех, кто боиться национализма
как социального явления и боится стать непо-
средственной жертвой проявления национа-
лизма. При этом следует отметить - и это
второй момент,- что субъективно боится стать
жертвой национализма заметно меньшее
число еврейских школьников по сравнению с
ситуацией, когда национализм отмечается
ими в ряду общих негативных тенденций (со-
ответственно: 27.8% и 50.0%).
Итак, рассмотрение достаточно широ-
кого круга вопросов убеждает нас в том, что
формирование жизненных планов еврейского
подростка достаточно тесно связано с процес-
сами осознания им своей национальной иден-
тичности. Безусловно и другое - живя в кон-
тексте социокультурных реалий России, он
мало отличаете* от русского подростка в оцен-
ке тех или иных негативных социальных тен-
денций, которые могут оказать влияние на его
будущее: преступность, экономическая неста-
бильность, отсутствие социальной защиты,
перспектива тоталиризма - все это в равной
степени волнует как еврейского, так и русско-
го подростка. Подростковое и юношеское со-
знание, вне зависимости от национальности,
в равной степени волнует целый ряд проблем:
сложиться ли моя личная жизнь?; смогу ли я
обеспечить материально свою семью?; ту ли я
выбрал профессию? и гл. Все эти актуальные
вопросы определяют пространство жизненно-
го самоопределения. И, тем не менее, осозна-
ние себя как национального меньшинства,
Таблица 4.2
Ответы русских и еврейских школьников на вопрос о том, что их лично больше всего беспокоит в
Что беспокоит в будущем
русские
евреи
я боюсь войны
42,4
33,8
я опасаюсь, что у меня не сложится личная жизнь
27.7
28.7
я боюсь, что не смогу материальное обеспечить семью
24.5
26.4
у меня нет уверенности, что я правильно выбрал
профессию
21,8
22.7
я боюсь стать жертвой насилия, преступления
31,6
16,2
я боюсь стать жертвой национализма
2.7
27.8
меня беспокоит мое здоровье
13,3
12.0
я боюсь стать жертвой рэкета
7,9
2.3
я не уверен, что смогу жить самостоятельно
8.7
10,6
отсутствие внешней привлекательности
6.4
6.5
я боюсь смерти
9.2
4.6
другое
2,4

самоопределение себя по отношению к своей
собственной национальности - эти проблемы
весьма специфичны и характерны для форми-
рования самосознания еврейского подростка.
Именно они, как мы видим, содержательно
характеризуют доминанту эмоциональных
переживаний социальной ситуации йа данном
возрастном этапе.
Заканчивая анализ, остановимся еще на
одном аспекте. Он касается вопроса о пианах
школьников на эмиграцию из России. В
какой-то стсцени мы его уже затрагивали,
когда выясняли мнение школьников о темпах
эмиграции представителей их национальности
из России или анализировали их мнение о
возможностях своей собственной самореали-
зации в России. Однако в ходе исследования
мы задавали школьникам и прямой вопрос о
том, в какой стране они хотели бы жить. Если
среди русских подростков большинство
(65.8%) хотели бы жить в России, то среди
евреев подобное желание остаться в России
высказали 26.9%. Практически каждый второй
из них (44.9%) хотел бы жить на своей исто-
рической родине, а 19.4% в какой-либо другой
стране (среди русских желают эмигрировать
16.8%).
Поскольку вопрос об эмиграционных
планах евреев обсуждается достаточно часто,
то остановимся на нем несколько подробнее
и посмотрим, как решают его для себя под-
ростки. Если среди русских школьников во-
прос об эмиграции достаточно тесно связан с
материальным уровнем семьи и чем он выше,
тем выше доля школьников, желающих поки-
нуть Россию (из семей с низким уровнем
дохода желает уехать каждый десятый - 11 %, а
из семей с высоким каждый четвертый - 24%),
то желание еврейских школьников никак не
связано с материальным уровнем их семьи. Не
проявляется здесь и влияние каких-либо дру-
гих социально-демографических факторов.
Здесь играют роль другие моменты. Причем
наиболее существенными оказываются осо-
бенности взаимодействия школьников со
своим ближайшим социальным окружением.
Например, среди тех еврейских подростков, у
кого часто возникает необходимость скрывать
свою национальность лишь 9.0% отмечает, что
они хотели бы остаться жить в России. Есте-
ственно, что и у подавляющего большинства
школьников у которых сформировалось мне-
ние, что только в другой стране они могут
дабитъся успеха проявляется установка на
отъезд (среди них готовы уехать 83,3%). По-
мимо желания успеха, существенно мотивиру-
ют формирование планов на эмиграцию у
еврейских подростков и боязнь стать жертвой
насилия и преступления, опасение, что не
сложится личная жизнь и целый ряд других
моментов. Подчеркнем, что в данном случае
мы характеризуем наиболее явно проявляю-
щиеся факторы, характерные именно для мас-
сового подросткового сознания еврейских
школьников.
5.Отношение к семье и браку.
Предыдущий анализ материалов опроса
показывает, что говоря о своих перспективах
в будущем, старшеклассники отмечают целый
круг проблем, которые связаны с их будущей
семейной жизнью. Напомним основные из
них. Так, полученные в исследовании данные
свидетельствуют, что по меньшей мере каждо-
го четвертого школьника беспокоит, что у него
может не сложиться личная жизнь, что он не
сможет обеспечить материально свою семью.
Причем подобные проблемы в равной степени
волнуют как еврейских, так и русских старше-
классников. Рассматривая особенности рели-
гиозных ориентации подростков, мы имели
ряд оснований для вывода о том, что религи-
озное самоопределение ребенка в основном
формируется в семье. Наконец, материалы,
относящиеся к политическим ориентациям
старшеклассников, показывают, что полити-
ческие взгляды школьников тесно связаны с
социально-стратификационным статусом
семьи (в первую очередь с уровнем образова-
ния родителей и материальным положением
семьи). Сами школьники отмечают, что, с их
точки зрения, именно семья формирует пред-
ставление о национальной принадлежности.
Подобной позиции придерживаются в равной
степени как еврейские (55.6%), так и русские
(57.2%) старшеклассники. Таким образом,
цел^й ряд проблем выводит нас на необходи-
мость более детального анализа семейной про-
блематики.
Отличается ли, - и если да, то чем? -
семейная жизнь еврейского и русского под-
ростка? Например, сравнительный статисти-
ческий анализ показывает, что по формаль-
ным статистическим показателям семьи ев-
рейских и русских старшеклассников доста-
точно сходны. Так, напомним: среди русских
старшеклассников 62% живет в полных семьях
со своим собственным отцом, среди евреев -
71%. Среди русских школьников 30% является

единственным ребенком в семье, среди евреев
<- 34%. В двухдетных семьях проживают соот-
ветственно: 27% и 25%; в трехдетных и более:
10% и 6%. Несколько больший процент еврей-
ских школьников живет в трехпоколенных се-
мьях (с дедушкой, бабушкой) - 19% (среди
русских школьников таких 13%). Практически
не отличаются семьи еврейских и русских
школьников и по своему материальному по-
ложению. Пожалуй, единственное и весьма
существенное расхождение между двумя вы-
борками, как мы уже отмечали, касается уров-
ня образования родителей, - среди еврейских
школьников,намного выше доля тех, чьи ро-
дители имеют высшее образование. Таким об-
разом, в целом каких-либо существенных раз-
личий по социально-демографическим при-
знакам между семьями-еврейских и русских
старшеклассников выделить не удается.
Можно говорить лишь о тенденциях: более
высокий уровень образования родителей в ев-
рейской семье, несколько большая доля ев-
рейских подростков живет в полных и трехло-
коленных семьях.
Поскольку, помимо указанных тенден-
ций, никаких существенных отличий не про-
является, то попытаемся выяснить, выявляет-
ся ли какая-нибудь определенная специфика
жизни еврейских семей на социально-психо-
логическом уровне. При этом, естественно
лишь в первом приближении, мы рассмотрим
ряд аспектов: особенности семейного поведе-
ния в отношении к национальным традициям;
характер отношений в семье - топ социально--
ролевого лидерства; семейные ценностные
ориентации; отношение подростков двух на-
циональностей к браку, видение ими особен-
ностей супружеских отношений.
Как показывают материалы опроса, в
подавляющем большинстве еврейских семей
(93*5%) общение происходит на русском
языке. Лишь 3.7% еврейских школьников ука-
зали, что в семье общаются на национальном
языке. В целом эти данные выборочного оп-
роса совпадают с официальными статистичес-
кими данными по переписям населения. В то
же время 36.1 % указал и. что в их семьях справ-
ляются национальные праздники (у русских в
два.раза меньше - 16.6%), а 19.4% отметили
религиозные праздники (среди русских
25.4%). И в еврейских и в русских семьях
' прослеживается сходная тенденция: школьни-
ки, считающие себя религиозными, чаще от-
мечают, что в их семьях справляются религи-
озные и национальные праздники. Так, среди
иудеев на это указывает 75.0%, среди право-
славных - 59.5%. Таким образом, в определен-
ной степени подтверждается наш вывод о том,
что религиозное приобщение детей, приобще-
ние их к национальным традициям в основ-
ном происходит в семейном кругу. Следует
так-же отметить, что дети, живущие в трехпо-
коленных семьях, несколько чаще указывают
на традицию отмечать религиозные и нацио-
нальные праздники в их семье. Хотя различия
по сравнению с двухлоколенными семьями
здесь не очень заметны, и можно говорить
лишь о намечающейся тенденции. И все же,
по-видимому, религиозные традиции в боль-
шей степени сохранены в трехпоколенных се-
мьях, где более старшее поколение удерживает
и воспроизводит их в семейном кругу.
Помимо отмеченных выше интересна
одна достаточно характерная тенденция. Ев-
рейские школьники, отцы которых имеют уче-
ную степень, заметно реже указывают на то,
что в их семьях отмечаются национальные
праздники, по сравнению с теми, чьи матери
имеют ученую степень. Соответственно: 25%
и 45%. Это позволяет сделать вывод, что ев-
рейские женщины в большей степени устой-
чивы к сохранению национальных традиций в
своей семейной жизни, несмотря на социаль-
ное продвижение. Так, рост уровня их образо-
вания заметно не изменяет установок семьи на
сохранение и поддержание национальных тра-
диций в семье. Мужчины же, напротив, с
увеличением уровня образования все более
отдаляются от национальных традиций, адап-
тируются к общим социокультурным нормам
и требованиям.
Следующий момент, который мы попы-
тались исследовать, касается структурирован-
ности социально-ролевых отношений в еврей-
ских и в русских семьях. С нашей точки зре-
ния, достаточно существенным моментом, ха-
рактеризующим стиль семейных отношений,
является тип. взаимоотношения социально--
ролевых позиций (отца, матери, бабушки и
дедушки, самого ребенка) по отношению к
семейному лидерству. Ответы старшеклассни-
ков на вопрос о том, кто является главой в их
семье, показывают практически полное сход-
ство в ответах еврейских и русских школьни-
ков. Так, считают, что в их семье нет главы,
23.1% русских и 26.4% еврейских старшекласс-
ников. Думают, что главой в семье является
отец, 27.6% русских и 27.3% евреев. Соответ-
ственно, указывают на мать 24.3% и* 17.1%.

Дедушку или бабушку указывают 3.1% и 2.8%.
Следует специально отметить, что семьи
детей, которые считают себя религиозными,
более социально структурированы. Причем, в
этих семьях заметно чаще главой семьи высту-
пает отец. Подобная тенденция проявляется
как среди православных, так и среди иудеев
(см. рис.5.1).
Рис. 5.1. Доля школьников (%), считаю-
щих, что главой в их семье является отец. 1 -
русские, 2 - евреи. График А - религиозные,
График Б - нерелигиозные.
Соответственно, среди религиозных
детей меньше тех, кто считает, что в их семье
нет главы. У русских среди религиозных эта
доля составляет 16.6%, а среди нерелигиозных
в два раза больше - 31.7%. Соответственно
среди евреев: 22.9% и 28.2%. Конечно речь
идет лишь о тенденции большей структурной
организации и иерархичности социально-ро-
левых позиций в религиозных семьях.
Большая структурированность семьи (в
данном случае мы имеем ввиду наличие лиде-
ра, считающегося главой семьи) зависит не
только от религиозности семьи, но и от целого
ряда других социальных факторов. Так, следу-
ет отметить, что более структурированы отно-
сительно семейного лидерства и семьи с более
высоким доходом.
Крайне интересная зависимость струк-
туры семейного лидерства обнаруживается в
еврейских семьях с разным уровнем образова-
ния родителей. Например,, весьма показатель-
но, что чем выше уровень образования матери,
тем чаще дети склонны считать, что в их семье
нет главы (среди школьников, чьи матери
имеют ученую степень таких 50.0%, со сред-
ним образованием матери - 7.6%). В семьях с
низким образованием матери или отца прояв-
ляется явная установка на то, что главой семьи
является отец. Далее по мере роста уровня
образования родителей позиция отца, как
главы семьи падает. Заметный рост его авто-
ритета как главы семьи обнаруживается только
в том случае, если он имеет ученую степень.
Помимо вопроса о структурной органи-
зации семьи, признании семейного лидерства
за той или иной социально-ролевой семейной
позицией (является ли главой семьи отец или
мать? есть ли вообще в семье глава?), мы
попытались выяснить вопрос о стиле приня-
тия решений в семье. Как принимаются реше-
ния в семье? Особое значение для нас имеет
здесь такой аспект, как демократический или
авторитарный стиль принятия решений.
В целом результаты опроса, как и в
случае с определением лидера ("главы семьи"),
показывают высокое сходство в ответах рус-
ских и еврейских подростков. Так, большин-
ство школьников обеих национальностей счи-
тает, что в их семьях существует демократи-
ческих стиль принятия решений - "решение
принимается всей семьей с учетом интересов
и возможностей каждого". Таких ответов среди
русских школьников 51.8%, среди евреев -
59.3%. Считают, что окончательное решение
всегда принимает отец, - среди русских 10.0%,
среди евреев - 8.8%. Отводят подобную роль
матери, соотвественно: 12.7% и 5.1%. Считают
себя полноправными членами семьи, отмечая,
что с их мнением считаются при решении
важных семейных вопросов, среди русских
школьников - 16.2%, среди евреев - 19.0%.
Наконец, практически одинаковое число рус-
ских и еврейских школьников считает, что
мнения членов их семьи, как правило, не
совпадают и поэтому в семье никогда не могут
прийти к окончательному решению какого--
либо вопроса (соответственно: 8.3% и 7.9%).
Таким образом, стиль семейных отношених в
целом достаточно сходен как в русских, так и
в еврейских семьях. Можно только отметить
лишь несколько более выраженную тенден-
цию среди еврейских семей к демократичес-
кому стилю принятия решений.
Попытаемся теперь более подробно про-
анализировать полученные данные. Характер-
но, что с возрастом школьников практически
не меняется характер оценки ими стиля при-

нятия решений в семье. В этой связи можно
думать, что само по себе взросление ребенка
на этапе от Идо 18 лет практически не меняет
стиля сложившихся семейных отношений.
Если они были демократическими, то они
такими и остаются. Если позиция ребенка
учитывается в семье в более раннем возрасте,
то она учитывается и в подростковом и юно-
шеском. И наоборот. Таким образом, если в
семье уже сложился авторитарный стиль отно-
шений, тог семья практически оказывается
мало чувствительной к взрослению своего ре-
бенка, необходимости смены отношений.
Кстати, показательно в этом плане, что с воз-
растом заметно увеличивается доля школьни-
ков (практически в два .раза и у русских и у
евреев) критически относящихся к сложивше-
муся в их семье стилю отношений при приня-
тии решений. Все большее их число начинает
отмечать "непродуктивность" попыток при-
нять то или иное решение, что "в семье никог-
да не могут прийти к решению какого-либо
вопроса". Эта тенденция показана на рисунке
5.2.
Рис. 5.2. Возрастная динамика изменения
оценки стиля принятия решений в семье по
критерию: "мнения членов семьи, как правило,
не совпадают, поэтому мы никогда не можем
прийти к окончательному решению. 1 - русские;
2 - евреи. График А - 13-14 лет; График Б -
17-18 лег.
Весьма интересна, на наш взгляд, дина-
мика изменения оценки школьниками стиля
принятия решений в семье в зависимости от
уровня образования родителей. Здесь обраща-
ют на себя внимания два момента. Первый
связан с тем, что, чем выше уровень образо-
вания родителей, тем выше доля школьников,
фиксирующих демократический стиль приня-
тия решений - "решение принимается всей
семьей с учетом интересе» и возможностей
каждого". Второй момент касается другой па-
раллельной тенденции: с ростом образования
родителей все большее число школьников
фиксирует, что "мнения между членами в
семье, как правило, не совпадают, и они не
могут прийти к окончательному решению".
Эти два момента в равной степени характерны
как для русских, так и для еврейских школь-
ников. Причем, показательно, что отмеченные
тенденци наиболее отчетливо проявляются
как у тех, так и у других в зависимости от
уровня образования матери. Таким образом,
можно сделать вывод о том, что именно уро-
вень-образования матери влияет на оценку
подростком сложившегося в семье стиля отно-
шений. Так, например, среди еврейских
школьников, чьи матери имеют ученую сте-
пень, 27.3% считают, что семья не может
прийти к принятию решения. У русских соот-
ветственно: 25.0%. Со средним уровнем обра-
зования матери подобным образом оценивают
отношения в семье у евреев 1.2% подростков,
у русских - 9.0%. Иначе говоря, чем выше
образовательный статус матери, тем, (с одной
стороны) выше демократический стиль отно-
шений в семье, и, в то же время, семья часто
не может прийти к удовлетворяющему всех
адекватному решению.
Достаточно характерна связь структури-
рованности социально-ролевых позиций в
семье (наличие в ней лидера, главы) и стиля
принятия решений в семье. Здесь следует вы-
делить по меньшей мере следующие четыре
момента. Первый очевиден и тривиален. Он
связан с тем, что фиксация подростком в
качестве главы семьи отца или матери корре-
лирует с признанием за ними и соответствую-
щих реальных прав на принятие решений в
семье. Так, среди еврейских подростков, ука-
завших, что главой семьи является отец, 23.7%
отмечают, что он и принимает, окончательные
решения. В этом случае считают, что подоб-
ную возможность имеет мать лишь 1.7%. Та же
тенденция и среди русских школьников, соот-
ветственно: 26.1% и 2.8%. Наоборот, в случае,
когда главой признается мать, за ней так же
чаще признается и право принятия оконча-
тельного решения и существенно реже такое
право признается за отцом. Повторимся - дан-
ная закономерность действительно тривиаль-

на и фиксирует связь статуса главы семьи с
признанием за ним права на принятие окон-
чательного решения (примерно в каждой чет-
вертой семье формальное и реальное лидерст-
во совпадают).
Второй момент более интересен. Он свя-
зан с ощущением себя подростком как пол-
ноправного члена семьи, с мнением которого
считаются при принятии семейных решений.
Здесь еврейские и русские семьи заметно от-
личаются. Так, среди русских школьников по-
добное ощущение практически не зависит от
того, является ли главой семьи отец иди мать.
Среди еврейских Школьников различия в дан-
ном случае достаточно очевидны. Школьни-
ки, указывающие на то, что главой в семье
является мать, в два раза чаще отмечают, что
они являются полноправными членами семьи,
с мнением которых считаются при принятии
решений, по сравнению с теми, кто отмечает,
что главой в их семье является отец (соответ-
ственно, среди первых таких 21.6%, а среди
вторых - 10.0%). Таким образом, в еврейских
семьях явно прослеживается большая автори-
тарность по отношению к ребенку, когда гла-
вой семьи признается отец. Если же главой
является мать, то отношение к ребенку более
демократично. Третий момент связан с ситуа-
циями, когда мы имеем дело с трехпоколен-
ными семьями, когда главой семьи признают-
ся представители более старшего поколения -
бабушка или дедушка. Здесь интересны два
аспекта.
Во-первых, среди русских подростков в
этом случае практически нет каких-либо раз-
личий, за кем они признают право на приня-
тие окончательного решения - за отцом или за
матерью. У еврейских же подростков тенден-
ция весьма отчетлива. Если семья трехпоко-
ленная (считаются главой представители стар-
шего поколения), то, по мнению подростка,
окончательное решение принимается матерью
(никто из группы школьников, живущих в
трехпоколенных семьях, не указал на то, что
окончательное решение принимает отец, а на
мать указал каждый пятый - 20.0%). Таким
образом, можно сделать вывод, что в отличии
от русских семей, в трехпоколенных еврейских
семьях поддерживается традиция оставлять за
матерью право принятия окончательного ре-
шения по семейным вопросам. (К сожалению
из-за относительно небольшой выборки мы не
можем более детально проанализировать дан-
ную тенденцию, например, относительно та-
кого параметра: чьими родителями - отца или
матери - являются бабушка или дедушка).
Во-вторых, в русских трехпоколенных
семьях существует более жесткая авторитарная
позиция по отношению к подростку, чем в
еврейских. Так, если среди русских школьни-
ков, живущих в трехпоколенной семье, счита-
ют себя полноправным членом, с мнением
которого считаются, 7.1% подростков, то
среди евреев таких 20.0%. Итак, если русская
трехпоколенная семья более склонна поддер-
живать авторитарную тенденцию отношений
к подростку, то еврейская трехпоколенная
семья более ориентирована на демократичес-
кий стиль отношений к нему.
Четвертый момент связан с наличием у
подростка старшего брата или сестры. Здесь,
во-первых, у русских и еврейских школьников
проявляется одна общая тенденция. Так, если
подросток является младшим ребенком в
семье, то он гораздо чаще склонен считать, что
окончательные решения по семейным вопро-
сам принимает мать, а не отец (в данном
случае среди русских подростков считают, что
мать принимает окончательные решения
45.5%, отец - 27.3%; среди евреев, соответст-
венно: 66.7% и 0.0%). Таким образом, млад-
ший ребенок - и у русских и у евреев - чаще
Воспринимает мать как реального лидера; При-
нимающего на себя ответственность за реше-
ние семейных вопросов. Возможно - и это, Hai
наш взгляд, достаточно правдоподобно - здесь
проявляется особый характер взаимоотноше-
ний матери с младшим ребенком (например,
его большая опека матерью и т.п.). Во-вторых,
- и здесь проявляются заметные различия
между русскими и еврескими подростками -
русские подростки, которые имеют старшего
брата или сестру заметно реже (по сравнению
со своими такими же еврейскими сверстника-
ми) отмечают, что они ощущают себя полноп-
равными членами семьи, с мнением которых
считаются. Если среди русских подростков
таких 9.1%, то среди евреев каждый третий
(33.3%). Таким образом, русский подросток,
являющийся вторым или третьим ребенком в
семье гораздо чаще, по сравнению с таким же
еврейским подростком, склонен отмечать, что
он испытывает в семейном кругу режим авто-
ритарных отношений.
Проведенное сопоставление позволяет
нам сделать достаточно принципиальный
вывод общего характера. Понятно, что в дан-
ном случае мы говорим лишь о тенденции,
суть которой состоит в следующем. Чем более

сложно структурно организована русская
семья (наличие в ней трех поколений, наличие
у подростка старшего брата или сестры), тем
больше она склонна поддерживать и реализо-
вывать стиль авторитарного отношения к
младшему ребенку в семье. Противоположная
тенденция в еврейской семье: чем сложнее ее
организация, тем отчетливее проявляется ори-
ентация на поддержание стиля демократичес-
ких отношений с младшим подростков. По-
добное различие в зависимостях между струк-
турной организацией и стилем отношений в
русских и еврейских семьях, имеет, на наш
взгляд, фундаментальное культурологическое
значение. Обсуждать его следует более деталь-
но, что выходит за рамки данной статьи.
Наряду с изучением вопросов о структу-
ре семейного лидерства и стиля отношений в
семье, мы попытались выяснить характер от-
крытости или замкнутости семьи. С этой
целью мы просили старшеклассников оце-
нить, на кого, на чью помошь, по их мнению,
может'расчитывать их семья, если "для нее
наступят тежелые времена". Результаты опроса
показали, что оценки русских и еврейских
подростков здесь практически не отличаются.
Так, подростки обеих национальностей счита-
ют, что им нечего рассчитывать на государст-
венную поддержку. На помощь государства
расчитывают лишь 1,5% русских и 0,9% евре-
ев. Считают, что они в этом случае могут
расчитывать только на самих себя, 37.2% среди
русских и 36.6% среди евреев. Предполагают,
что если для семьи наступят тяжелые времена,
то она сможет опереться на близких родствен-
ников, соответственно 34.7% и 31.9%. Нако-
нец, пред пологают, что семья может опереться
на помощь близких друзей, среди тех и других
14.8%. Итак, как можно заметить, по мнению
школьников, семья может расчитывать на
самих себя либо на помощь родственников. В
меньшей степени ожидается поддержка со
стороны друзей семьи, и практически никто
не расчитывает на помощь государства.
Таким образом, оценки характера бли-
зости связей своей собственной семьи как со
своими родственниками, так и с друзьями у
еврейских и русских подростков одинаковы.
Более детальный анализ не выявил каких-либо
различий в оценке связей семьи от уровня
благосостояния семьи, ее религиозности и
других социальных факторов. Единственная
общая тенденция, которая прослеживается
как в еврейских, так и в русских семьях свя-
зана с тем, что подростки из семей с более
высоким уровнем образования своих родите-
лей реже указывают на то, что семья может
расчитывать на помощь родственников (см.
рис.5.3).
Рис. 5.3. Мнение русских и еврейских
подростков о том, что семья может расчитывать
на помощь родственников в зависимости от
уровня образования родителей. 1 - русские; 2 -
евреи. График А - родители без высшего обра-
зования; График Б - родители с высшим обра-
зованием.
Это дает основания к выводу о том, что
чем выше образовательный статус семьи, тем
менее прочными становятся ее родственные
связи. В определенном смысле это может ха-
рактеризовать разные стили поддержания се-
мейных связей у семей с разным образователь-
ным статусом. В какой-то степени это может
быть объяснено переходом семьи с повыше-
нием ее образовательного статуса в иную со-
циальную страту. Однако подобное объясне-
ние применимо лишь для семей, где проявля-
ется социальная мобильность подобного рода.
Для случаев, где такой мобильности не наблю-
дается, необходим поиск более глубинных со-
циокультурных оснований, объясняющих, по-
чему в более высоких образовательных стратах
характерна большая отчужденность семьи в
поддержании тесных контактов со своими
родственниками.
Теперь обратимся к иному аспекту. Осо-
бое внимание в ходе исследования было уде-
лено изучению особенностей тех ценностей,
которые, по мнению школьников, наиболее
значимы для их семьи. Этот момент нам пред-
ставляется особенно важным, поскольку он

позволяет более содержательно оценить ту
специфику, тот содержательный контекст, в
котором происходит социализация еврейского
и русского подростка. В исследовании мы
просили школьников отметить те ценности,
которые, по их мнению, наиболее чтит их
семья. Ответы русских и еврейских школьни-
ков представлены в таблице 5.1.
Как можно заметить, значимость тех или
иных ценностей, которым отдается предпо-
чтение в семьях русских и еврейских подрост-
ков, в целом практически мало отличается. В
этой связи можно думать, что структура цен-
ностных установок, которая определяет содер-
жательное пространство социализации еврей-
ского и русского подростка в кругу семьи в
принципе носит сходный характер. Можно
лишь отметить, что для русских семей не-
сколько более значимы такие ценности, как
счастливая семейная жизнь, достижение мате-
риального благополучия, успешная карьера.
Для еврейских, соответственно: дружба и вза-
имопомощь, гуманистические ценности ду-
ховной культуры, успешная профессиональ-
ная деятельность.
Пожалуй, первая мысль, которая возни-
кает при анализе различий в этих тенденциях, -
это попытаться выяснить, насколько они спе-
цифичны именно как национальные, или они
вполне могут быть объяснены таким, напри-
мер, фактором как уровень образования роди-
телей. Понятно, что в данном случае мы
можем говорить лишь о тенденциях. Подучен-
ные данные позволяют выделить два показа-
теля, две ценностные установки, которые,
действительно, различают семьи, где родители
имеют среднее и высшее образование. Это
значимость для семьи ценностей гумманисти-
ческой духовной культуры и ценности счас-
тливой семейной жизни (см.рис.5.4).
Рис.5.4. Значимость ценностей ''гуманис-
тическая духовная культура" (слева) и "счас-
тливая семейная жизнь" (справа). 1 - русские;
2 - евреи. График А - родители со средним
образованием; График Б - родители с высшим
образованием.
Как видно из рисунка, значимость этих
ценностей в семьях с разным уровнем образо-
вания родителей сходным образом проявляет-
Таблица 5.1
Оценка наиболее значимых семейных ценностей русскими и еврейскими старшеклассниками (%%)
наиболее важные семейные ценности
русские
евреи
счастливая семейная жизнь
61.1
47.2
здоровье
46.4
44.0
дружба и взаимопомощь
33.3
42.6
воспитание детей
28.7
30.1
достижение материального благополучия
25.2
18.0
гуманистические ценности духовной культуры
12.7
25.5
успешная карьера
15.4
7.9
успешная профессиональная деятельность
10.2
15.7»
познание себя
6.2
4.6
следование национальным традициям
2.7
6.0
отправление религиозных обрядов
0.6
0.5

ся как среди русских, так и у евреев. В семьях
с высоким образованием более значима цен-
ность духовной культуры и менее значима
ценность счастливой семейной жизни. Отно-
сительно же значимости остальных ценнос-
тей, приведенных в таблице 5.1, уровень обра-
зования родителей оказался нейтральным.
Помимо выяснения вопроса о различиях
в значимости тех или иных ценностей в семьях
с разным уровнем образования родителей ин-
тересно проследить, отличаются ли в этом
отношении семьи, в которых дети считают
себя религиозными и не считают себя таковы-
ми. Проведенный в этом направлении анализ
полученного материала показывает, что между
русскими подростками здесь каких-либо зна-
чимых различий не обнаружено. Между тем
еврейские старшеклассники, считающие себя
религиозными, заметно чаще по сравнению с
нерелигиозными евреями отмечают, что в их
семьях значимы такие ценности как следова-
ние национальным традициям и воспитание
детей (см. рис. 5.5).
Рис. 5.5. Значимость в семье религиозных
и нерелигиозных еврейских подростков ценнос-
тей "следование национальным традициям" (1)
и "воспитание детей" (2). График А - религи-
озные; График Б - нерелигиозные.
Таким образом, следование националь-
ной традиции и воспитание детей (как значи-
мые ценности семейной жизни) отличают осо-
бенности структуры ценностей семьи религи-
озного еврейского подростка от нерелигиоз-
ного. Причем характерно, что в ряду предло-
женных ценностей, по оценкам религиозных
еврейских подростков, в их семьях ценность
воспитания детей занимает первое место.
Представленные выше различия в зна-
чимости тех или иных ценносей у семей с
разным уровнем образования родителей и в
религиозных и нерелигиозных семьях позво-
ляют выделить два своеобразных вектора,
структурирующих семейные ценностные ори-
ентации. Первый - образовательный - поляри-
зует ориентацию на гуманистические ценнос-
ти духовной культуры и ориентацию на счас-
тливую семейную жизнь. Можно думать, что
более низкий уровень образования семьи за-
мыкает ее ценностные ориентации на круг
событий внутрисемейной жизни. Второй - ре-
лигиозный (выявленный нами среди евреев) -
ориентирует семейные ценности на следова-
ние национальным традицием (своеобразное
"размыкание" внутреннего круга) и на цен-
ность воспитания детей. Таким образом, для
еврейской семьи в России характерны как бы
две тенденции размыкания локального внут-
рисемейного круга ценностей - светская, обу-
словленная социально-сратификационным
статусом семьи (здесь еврейские семьи прин-
ципиально не отличаются от русских), и рели-
гиозная (приобщение к национальной тради-
ции). Причем характерно, что именно в логике
последней весьма и весьма существенно повы-
шается значимость ценности воспитания
детей.
В этой связи в ходе нашего социологи-
ческого исследования мы попытались выяс-
нить представления старшеклассников о том,
что, по их мнению, должна воспитывать семья
в своих детях. Данные приведены в таблице
5.2.
Как видно из таблицы, различия между
русскими и еврейскими старшеклассниками
достаточно заметны. Так, русские чаще отме-
чают, что семья должна воспитывать в своих
детях любовь и заботу о своих близких; чтить
возраст, почитать старшее поколение; стрем-
ление достичь материального благополучия.
Для еврейских школьников более значимы
такие воспитательные установки как: форми-
рование нравственных и моральных принци-
пов; стремление повышать свое образование и
культурный уровень; стремление развивать
свои способности; следование национальным
традициям. С нашей точки зрения, эти разли-
чия достаточно содержательны. Так, нетрудно
видеть, что воспитательные ценности русских
подростков, с одной стороны, сориентирова-
ны на значимость семейных отношений и

Таблица 5.2
Что семья должна воспитать в своих детях по мнению русских и еврейских старшеклассников (%%).
задачи воспитания
русские
евреи
любить и заботиться о близких
48,7
37.5
нравственные имморальные принципы
35,8
44.9
умение приспосабливаться к любой обстановке
42,2
41.7
стремление повышать образвание и культурный уровень 28,9
35,0
волевые качества
35,1
зол
стремление развивать свои способности
20,8
34,3
чтить возраст, почитать старшее поколение
17,0
9.3
стремление достичь материального благополучия
16,8
10,6
быть патриотом свой страны
6,4
5.6
следовать религиозным правилам, нормам, обычаям
3,5
8.3
следовать национальным традициям
2,3
14,4
возрастную иерархию (своеобразная комму-
нитарная ориентация - ценность межличност-
ных связей, сохранение возрастной социаль-
ной иерархии и т.п.), а, с другой, - на ценность
достижения материального благополучия. Для
еврейских же подростков более значимы вос-
питательные принципы, связанные с форми-
рованием установок ("стремлений'*) к саморе-
ализации. Другой аспект, их отличающий,
связан с большей ориентацией на следование
национальным традициям, и, вообще, боль-
шая ценность культурных ценностей, чем ма-
териальных. Следует заметить, что в какой-то
степени эти различия повторяют те же, что мы
выделили при сопоставлении московских и
амстердамских старшеклассников [В.С.Со-
бкин, П.С.Писарский, 1994].
Вообще здесь следует обратить внима-
ние на саму формулировку данного вопроса.
В определенной степени, он является проек-
тивным. Действительно, сформулированный в
модальности долженствования - "что семья
должна воспитывать в своих детях", - он по-
зволяет выявить ожидания подростков отно-
сительно направленности воспитательных
действий со стороны их собственных родите-
лей. В этой связи проведем более подробный
анализ полученного материала.
Первое, что представляет, с нашей точки
зрения, безусловный интерес, - это попытать-
ся выявить половые различия. Как среди рус-
ских, так и среди еврейских старшеклассников
прослеживается одна общая тенденция:
юноши заметно чаще, чем девушки считают,
что семья должна воспитывать в своих детях
волевые качества (см. рис. 5.6).
Рис.5.6. Мнения русских и еврейских
юношей и девушек о том, что семья должна
воспитывать в своих детях волевые качества. 1
- русские, 2 - евреи. График А - юноши, График
Б - девушки.
Как мы видим, этот аспект отчетливо
проявляет мускулинные и феминные установ-
ки респондентов обеих национальностей. Ха-
рактерно, что доля девушек, придерживаю-
щихся данной точки зрения одинакова среди
русских и евреек. Можно также отметить, что
подобные требования (ожидания) к семейно-
му воспитанию ребенка русские подростки

высказывают заметно чаще. В дополнение к
этому следует сказать, что и русские и еврей-
ские школьницы чаще, чем мальчики, отмеча-
ют, что семья должна воспитывать в своих
детях нравственные и моральные принципы,
умение приспосабливаться к любой обстанов-
ке. Однако, здесь различия не столь заметны
и можно говорить лишь о тенденции.
Если же говорить о специфических тен-
денциях, которые отличают русских и еврей-
ских юношей и девушек, то здесь можно вы-
делить несколько моментов. Так, русские
школьницы заметно чаще, чем русские под-
ростки и юноши, отмечают, что семья должна
воспитывать в своих детях любовь и заботу о
близких — 61.5% (среди юношей в два раза
меньше — 35.5%) и уважение к возрасту, стар-
шему поколению — 21.9% (у юношей — 11,4%).
Таким образом, русские девушки оказываются
более ориентированными на ценности семей-
ных межличностных отношений и на поддер-
жание возрастной иерархии. Показательно,
что эти моменты никак не дифференцируют
еврейских школьниц и школьников. Для них
дифференцирующим выступает такой аспект
как следование национальным традициям. В
этом отношении еврейские девушки чаще, чем
юноши, считают, что семья должна воспиты-
вать в своих детях потребность следования
национальным традициям — 16.5% (у еврей-
ских юношей — 10.8%). Заметим, кстати, что
данное отличие хорошо согласуется с отмечен-
ным нами выше фактом для еврейских жен-
щин вообще более характерна устойчивость к
сохранению национальных традиций. Так, на-
помним, что, как показал анализ, повышение
уровня образования матери не оказывает осо-
бого влияния на отказ семьи от поддержания
национальных традиций. В этой связи можно
думать, что еврейские девочки более склонны
воспроизводить стиль поведения своих мате-
рей по сохранению национальных традиций.
Это наталкивает на мысль о специфике поло-
вой идентификации еврейских девочек с ма-
терью, существенным моментом которой яв-
ляется ориентация на реализацию стиля тра-
диционного женского поведения в еврейской
семье.
Наконец, следует отметать противопо-
ложную тенденцию в ориентациях русских и
еврейских юношей и девушек относительно
такого аспекта воспитания как воспитание
стремления у детей повышать образователь-
ный и профессиональный уровень. Если среди
русских школьников на этот аспект чаще ори-
ентированы девушки (32.7%, у юношей —
21.1%), то среди евреев, наоборот, считают его
более важным юноши (28.8%, у девушек —
21.4%). В этом отношении можно, по-видимо-
му, говорить об определенном традиционализ-
ме мужских и женских поведенческих устано-
вок среди евреев.
Особый интерес представляет анализ
возрастных изменений. В определенном
смысле он позволяет судить об изменении
семейных воспитательных ценностных уста-
новок при переходе от подросткового к юно-
шескому возрасту. Здесь можно отметить по
меньшей мере две характерные, отчетливо вы-
раженные тенденции. Первая связана с воз-
растной динамикой значимости таких двух
показателей как воспитание нравственных и
моральных принципов и воспитание умения
приспосабливаться к любой обстановке
(см. рис. 5.7).
Представленные на рисунке тенденции
интересно обсудить в нескольких аспектах.
Во-первых, можно отметить, что с возрастом
как у русских, так и у еврейских школьников
увеличивается значимость такого аспекта как
воспитание нравственных и моральных прин-
ципов. Это позволяет сделать вывод о том, что
морально-нравственная сфера становится с
возрастом все более и более значимой для
старшеклассников обеих национальностей.
Во-вторых, возрастная динамика значимости
такого аспекта как умение приспосабливаться
к любой обстановке заметно отличает русских
и евреев. Если среди русских школьников
относительно значимости этого аспекта с воз-
растом практически не наблюдается какой--
либо заметной динамики мнений, то для ев-
реев характерно резкое снижение его значи-
мости. В-третьих, следует обратить внимание
на сам характер динамических изменений.
Так, если у русских школьников значимость
формирования морально-нравственных прин-
ципов последовательно увеличивается от воз-
раста к возрасту, то среди еврейских школь-
ников наблюдается весьма резкое повышение
значимости этого аспекта на рубеже 14—15 лет.
Обратим внимание, что параллельно с этим
именно на данном возрастном рубеже 14—15
лет у еврейских школьников резко падает зна-
чение по сути дела противоположного воспи-
тательного принципа — умение приспосабли-
ваться к любой обстановке. Таким образом,
анализ характера изменений динамических
тенденций в возрастном аспекте позволяет
нам прийти к заключению о том, что на рубе-

Рис.5.7. Возрастая динамика изменения значимости дм школьников воспитательных установок,
направленных на формирование "нравственных и моральных принципов" (слева) и формирование
"умения приспосабливаться к любой обстановке" (справа). График А - русские, График Б - евреи.
же 14-15 лет у еврейских подростков происхо-
дит принципиальное изменение в оценке зна-
чимости морально-нравственных аспектов.
Для них актуальной становится оппозиция:
ориентация на морально-нравственные прин-
ципы - приспособления к ситуации. Можно
посмотреть на эти данные и под иным углом
зрения. Если, как мы отмечали выше, сам
вопрос носит проективный характер, то
можно думать, что на данном возрастном
этапе, действительно, весьма заметно меняет-
ся и содержательный характер воспитательных
воздействий со стороны самой еврейской
семьи по отношению к ребенку: акцентирует-
ся особое внимание на морально-нравствен-
ных принципах.
В этой связи можно отметить следую-
щие особенности, которые характерны для
русских школьников (хотя статистически они
недостаточно явно выражены): на данном воз-
растном этапе 14-15 лет у них намечается
увеличение значимости таких аспектов как
любовь и забота о близких и стремление к
повышению образовательного и культурного
уровня. Отсюда можно предположить, сопо-
ставляя данные полученные на еврейских и
русских школьниках, что здесь мы фиксируем
разные национально-культурные традиции
ценностных изменений в процессе семейного
воспитания.
Вторая характерная тенденция, связана
с возрастным изменением значимости такого
Рис.5.8. Возрастная динамика значимос-
ти для русских (график А) и еврейских (График
Б) школьников аспекта: "стремление к разви-
тию своих способностей".
аспекта как стремление к развитию, своих спо-
собностей (см.рис.5.8).
Как видно из рисунка, для школьников
обеих национальностей значимость воспита-
ния стремления к развитию своих способнос-
тей заметно увеличивается на возрастном ру-
бебеже 16-17 лет. Причем особенно резко это
проявляется у еврейских школьников. Таким
образом, мы можем сделать оределенный
вывод о возрастной траектории в смене зна-
чимости ценностных ориентации школьни-

ков: на рубеже 14-15 лет - значимость мораль-
ных принципов; на рубеже 16-17 лет - значи-
мость развития своих способностей. Можно
заключить, что в этом проявляется смена цен-
ностно-смыслового контекста при переходе от
подросткового возраста к юношескому у ев-
рейского подростка, смена основных модаль-
ностей его переживаний и отношений с соци-
альной средой. Вполне правомерно и обратное
утверждение: это и смена воспитательных цен-
ностных ориентиров по отношению к форми-
рующемуся в .еврейской семье подростку и
юноше.
Понятно, что рассмотренные выше два
фактора - пол и возраст - не исчерпывают всех
возможных переменных, которые могут играть
весьма существенную роль при определении
школьниками тех аспектов, которые семья
должна воспитывать в своих детях. Вполне
правомерно предположить, что заметную роль
здесь будут играть социально-стратификаци-
онные факторы. В этой связи мы имеем воз-
можность сравнить особенности ориентации'
подростков из семей с разным уровнем обра-
зования родителей. Анализ показывает, что
повышение уровня образования родителей
проявляется одинаковым образом как среди
русских, так и среди еврейских подростков.
При этом два аспекта дифференцируют цен-
ностные установки школьников из семей с
разным образовательным статусом родителей.
Это: воспитание нравственных и моральных
принципов; умение приспосабливаться к
любой обстановке. Характерно, что дети из
семей с более высоким образованием родите-
лей чаще отмечают и значимость при форми-
ровании ребенка морально-нравственных
принципов и воспитание у него умений при-
спосабливаться к любой ситуации (см. рис.
5.9).
В принципе эти тенденции можно рас-
сматривать как противоположные, если рас-
сматривать умение приспосабливаться к
любой ситуации как беспринципность. Имен-
но подобной интерпретации мы и придержи-
вались, когда рассматривали возрастную дина-
мику. Тогда мы отмечали, что с возрастом
увеличивается значимость формирования мо-
рально-нравственных принципов и падает
значимость умения приспосабливаться к
любой ситуации. Однако, в данном случае мы
сталкиваемся с иной тенденцией. У детей с
высоким уровнем образования родителей рас-
тет значимость этих двух аспектов. Это позво-
ляет иным образом проинтерпретировать воз-
никающую перед подростком жизненную кол-
лизию. Так, можно предположить, что школь-
ники из более образованных социальных страт
более остро переживают саму проблему нрав-
ственного выбора, противоречие морали и
нравственности, безусловных норм и пробле-
му их реализации в конкретной ситуации со-
циального взаимодействия. Вопрос о том, как
действовать в различных социальных ситуаци-
Рис.5.9. Значимость формирования у ребенка "морально нравственных принципов" (слева) и
"умения приспосабливаться к любой обстановке" (справа) по мнению школьников с разным уровнем
образования родителей. 1 - русские; 2 - евреи. График А - со средним образованием родителей, График
Б- с высшим образованием родителей.

ях, сохраняя при этом верность принципам,
чаще выступает для детей из более образован-
ных страт как реальная жизненная проблема.
Представляется, что подобная интерпретация
полученных данных достаточно правдоподоб-
на.
Наконец, особый интерес представляет
анализ мнений религиозных и нерелигиозных
подростков о том, какие качества семья долж-
на воспитывать в своих детях. В этой связи
можно думать, что содержательный контекст
общения со взрослыми, воспитательная на-
правленность семейного окружения сущест-
венно отличаются у религиозных и нерелиги-
озных школьников. Как показывают получен-
ные материалы, это действительно так. При-
чем здесь обнаруживаются весьма характер-
ные различия между религиозными русскими
и религиозными еврейскими школьниками.
Так, в отличии от нерелигиозных русские
школьники, считающие себя верующими,
практически в два раза чаще отмечают, что
семья должна воспитывать в своих детях такие
качества как любовь и заботу о своих близких
(среди верующих русских таких 52.8%, а среди
неверующих русских 34.5%); почтение к воз-
расту и старшему поколению (соответственно:
22.7% и 11.3%).
Дифференциация же относительно зна-
чимых установок семейного воспитания ре-
бенка между религиозными и нерелигиозны-
ми еврейскими школьниками идет совершен-
но по иной линии. Религиозные еврейские
школьники в отличии от нерелигиозных евре-
ев считают, что семья должна воспитывать в
своих детях следование национальным тради-
циям (среди религиозных евреев так считает
каждый четвертый 25.0%, среди нерелигиоз-
ных еврейских школьников - 6.4%); следова-
ние религиозным правилам, нормам, обычаям
(соответственно: 22.9% и 0.0%).
В данной статье мы не имеем возмож-
ности подробно обсуждать различие во взгля-
дах на цели воспитания ребенка в семье среди
верующих русских и верующих еврейских под-
ростков. И все же можно думать, что даже на
уровне массового социологического исследо-
вания мы затрагиваем - естественно лишь в
первом приближении - достаточно глубинные
различия в установках, направленных на вос-
питание ребенка в православии и иуадаизме.
Действительно, проблема любви к ближнему
в православии является центральной, на ней
базируются и постулаты триединства, и по-
движнечество, и христианская свобода
(П.Флоренский, С.Булгаков. Н.Бердяев и др.).
Более того, важно отметить, что данный во-
прос в нашем исследовании не формулируется
в каких-либо специальных религиозных тер-
минах. И именно поэтому, как нам кажется,
принципиально важно, что из предложенных
вариантов ответов, сформулированных в
языке обыденного массового сознания, рели-
гиозные русские школьники выделяют имен-
но те воспитательные установки, которые наи-
более близки к основам православия и могут
быть реинтерпретированы как действительно
установки православного воспитания.
Не менее характерна в этом отношении
и позиция еврейских школьников. Здесь явно
проявляется установка на следование тради-
циям и соблюдение обрядов. Заметим, что это
одна из фундаментальных основ еврейского
воспитания - шомер мицвот (соблюдающий
заповеди данные человеку Богом). Источник
этих заповедей - воля Всевышнего. При этом
важно выделить два принципиальных аспекта,
во-многом проясняющих значение принципа
соблюдения заповедей в системе традицион-
ного еврейского воспитания. Первое - безус-
ловное их соблюдение. При этом не играет
решающей роли глубина постижения смысла
заповедей: их надлежит соблюдать не потому,
что они хороши, разумны или полезны, а в
силу доверия ко Всевышнему, заповедавшему
человеку исполнять свою волю. Второе связа-
но с тем, что соблюдение заповедей и тради-
ций создает условия для "еврейского пережи-
вания" (хавайя). "В образовании и воспитании
ребенка это очень существенный момент. С
самого раннего возраста надо дарить детям
глубокие переживания, незабываемые впечат-
ления, переживания, надо доставлять им ра-
дость от этих переживаний. Ребенок начинает
их любить. Например, радость от Субботы,
когда все собираются вместе." [1,31]. Таким
образом, соблюдение заповедей имеет фунда-
ментальное значение для сохранение еврей-
ской культуры, еврейской духовности. Повто-
римся, с одной стороны - это безусловный
императив, с другой - это основа формирова-
ния эмоциональной сферы, способ вхождения
("вживания") в национальную культуру.
Помимо отмеченных выше вопросов,
касающихся семьи, мы выясняли мнения под-
ростков об их собственном будущем браке.
Отметим, что в одном из наших исследований
[В.С.Собкин, 1990] мы уже касались этого ас-
пекта. В частности, мы выясняли мнения
школьников относительно успешности здмй

будущей семейной жизни, их готовность ко
вступлению в брак в ближайшем будущем и
целый ряд других аспектов. Пожалуй, одним
из наиболее существенных.результатов того
исследования выступила зафиксированная
нами тенденции падения уверенности в ус-
пешности своего брака по мере увеличения
возраста школьников. Продолжая это иссле-
дование, в ходе настоящего опроса мы задава-
ли школьникам ряд вопросов, которые каса-
лись: их намерений вступить в брак в ближай-
шее время; их мнений об идеальных супружес-
ких отношениях; значимости для них тех или
иных качеств в будущем супруге.
Сразу отметим, что еврейские и русские
подростки в своем отношении к браку прак-
тически не отличаются. Это касается как
оценки собственных семейных перспектив,
так и идеальных супружеских отношений.
В целом школьники относятся к браку
позитивно. Лишь 3.3% русских и 1.4% евреев
относятся к нему, явно отрицательно. Одина-
кова и доля сторонников свободных отноше-
ний - 10.4% среди русских и 10.6% среди
евреев. Оценивая свое ближайшее будущее,
хотят вступить в брак как можно скорее 5.8%
русских и 7.4% евреев. Не хотят же пока думать
о своем браке, соответственно, 27.9% и 22.7%.
Вообще же каждый пятый (21.2%) русский и
каждый четвертый (26.4%) еврейский школь-
ник считает для себя вступление в брак очень
серьезным жизненным шагом и думает, что он
"будет долго и тщательно выбирать себе подру-
гу (друга) жизни".
Характерно, что основой вступления в
брак для большинства школьников является
любовь. Так, отмечают, что "смогут вступить в
брак только по любви" 43.0% русских и 41.2%
евреев. Точка зрения о том, что в основе брака
"должен в первую очередь лежать материаль-
ный расчет" крайне непопулярна. Ее разделяет
всего 4.6% русских и 4.2% евреев.
Как мы уже отметили, сходны представ-
ления старшеклассников обеих националь-
ностей и о том, какими должны быть идеаль-
ные отношения между супругами
(см.табл.5.3).
Из таблицы видно, что наиболее значи-
мым моментом является наличие теплых и
дружеских взаимоотношений между супруга-
ми, взаимопомощь и поддержка. На втором
месте по значимости находится сексуальная
гармония. Среди русских школьников более
популярно традиционное представление о
распределении ролевых отношений в семье:
мужчина - кормилец, жена - домохозяйка.
Среди евреев, напротив, несколько больше
тех, кто считает, что оба супруга должны ра-
ботать и разделять совместную ответствен-
ность за ведение домашних дел. Наконец,
около трети школьников обеих национальнос-
тей подчеркивает важность общности интере-
сов и увлечений у супругов.
Итак, представления об идеальных суп-
ружеских отношениях у русских и еврейских
школьников практически одинаковы. Основу
их составляет духовная близость, теплота, вза-
имопонимание и поддержка. Более детальный
анализ особенностей виденья идеальных суп-
ружеских отношений показывает, что девушки
по сравнению с юношами чаще придают боль-
шую значимость такому аспекту, как теплые и
дружеские отношения, взаимопомощь и под-
держка. Это касается как русских, так и евреев.
Среди русских девушек этот аспект отмечает
74.1%, среди юношей - 60.2%. Соответствен-
но, среди евреев: 78.6% и 65.8%. Еврейские
юноши также чаще склонны, чем девушки,
придерживаться традиционалистского взгляда
на распределение социально-ролевых пози-
Таблица 5.3.
Оценка значимости различных аспектов отношений между супругами в идеальном браке (%%)
характеристики отношений в браке
русские
евреи
теплые и дружеские отношения взаимопомощь и поддержка
67.1
71,8
сексуальная гармония
49.7
49.5
мужчина-кормилец, жена-домохозяйка
46.2
36,1
общность интересов и увлечений
27,0
28,7
оба супруга работают и разделяют ответственность за
ведение домашних дел
23,5
28,2
общность профессии
2.3
1,9
затрудняюсь ответить
15,5
15,3

ций между супругами: мужчина обеспечивает
семью, а женщина занимается домашним хо-
зяйством (среди юношей так считает 41.4%,
среди девушек - 31.3%).
Достаточно интересна и возрастная ди-
намика изменения взглядов на значимость тех
или иных особенностей взаимоотношений
между супругами. Так, с возрастом среди ев-
рейских школьников последовательно увели-
чивается значимость такого аспекта отноше-
ний между супругами как теплые и дружеские
отношения, взаимопомощь и поддержка.
Среди 13-14 летних его отмечает 63.6%, среди
15-16 летних - 73.5%, среди 17-18 летних -
83.8%. Подобной последовательной четко вы-
раженной динамики среди русских школьни-
ков не наблюдается (соответственно: 64.5%,
70.2%, 67.0%). С возрастом у школьников
обеих национальностей увеличивается значи-
мость и такого эспекта как сексуальная гармо-
ния (см. рис.5.10).
Рис.5.10. Возрастная динамика измене-
ния значимости "сексуальной гармонии" во вза-
имоотношениях между супругами. График А -
русские, График Б - евреи.
Наконец, с возрастом школьников пада-
ет значимость для них традиционалистской
модели распределения супружеских отноше-
ний: мужчина - обеспечивает семью, женщина
- занимается домашним хозяйством (см. рис.
5.11).
Как видно из рисунка, и у русских, и у
евреев отказ значительной части школьников
от ориентации на традиционалисткую модель
супружеских отношений происходит на рубе-
Рис.5.11. Возрастная динамика измене-
ния значимости традиционалистской модели
распределения функций между супругами. Гра-
фик А - русские, График Б - евреи.
же 17-18 лет. Поэтому можно думать, что
именно на данном возрастном этапе вообще
существенно меняются взгляды школьников
относительно стиля идеальных супружеских
отношений, которые они хотели бы реализо-
вать в собственной семье.
Помимо вопроса о стиле супружеских
отношений з ходе опроса мы выясняли мне-
ние школьников относительно значимости тех
качеств, которыми должен обладать человек,
с которым они предполагают вступить в брак.
Оценка значимости качеств, которыми дол-
жен обладать будущий супруг, с точки зрения
старшеклассников еврейской и русской наци-
ональностей, представлена в таблице 5.4.
Если в целом общие установки относи-
тельно брака и оценки супружеских отноше-
ний у еврейских и русских школьников совпа-
дают, то при оценке значимости ими тех или
иных качеств будущего супруга различия про-
являются весьма отчетливо. Для русских
школьников более важными являются: внеш-
няя привлекательность, хорошие перспективы
в будущем, уровень материального благосо-
стояния. Для евреев: уровень культуры и об-
разования, общая национальная принадлеж-
ность, общая религиозная принадлежность.
Последние два аспекта принципиальны. Так,
мы видим, что проблема национальной об-
щности с будущим супругом весьма актуальна
для каждого четвертого-пятого еврейского
школьника. Здесь мы можем сделать вывод об

Таблица 5.4
Оценка наиболее важных качеств будущего мужа (жены) в %%
качества будущего избранника
русские евреи
любовь ко мне
75.5
69.9
внешняя привлекательность
61.5 49.5
высокий уровень культуры, образования
34.5
41.7
высокие моральные принципы
16.2
19.4
общие интересы и увлечения
ил
14.4
общая национальная принадлежность
5.6
26.9
общая религиозная принадлежность
1.9
17.1
хорошие перспективы в будущем
16.6
6.9
высокий уровень своего материального благосостояния
13.1
5.6
высокий уровень материального благосостояния своей семьи
4.8
2.3
высокий социальный статус
3.1
1,4
актуализации национально-культурной гра-
ницы при построении супружеских планов у
еврейских школьников. В этом отношении
характерно, что при определении значимых
качеств близкого друга его религиозная и на-
циональная принадлежность не играют столь
существенной роли. Так, религиозная принад-
лежность друга значима лишь для 7.4%, наци-
ональная для 9.3% еврейских школьников (у
русских соответственно: 4.8% и 3.5%). Таким
образом, национальная граница является
весьма значимой для евреев при определении
вопросов о браке, но не играет столь заметной
роли при определении круга близких друзей.
Характерно, что значимость общей с
супругом национальной принадлежности с
возрастом у еврейских подростков заметно
возрастает: если только 19% 13-14-летних ев-
рейских детей считают общую националь-
ность существенной при выборе будущего суп-
руга, то в 15-16 лет таких уже 27%, а в 17-18
лет - 38%.
Можно отметить, что такие качества как
перспективы в будущем, высокий социальный
статус, высокий уровень материального благо-
состояния супруга имеют большее значение
для девочек. Особенно заметно это проявля-
ется среди русских школьниц. Так, хорошие
перспективы в будущем у супруга значимы Для
21% (у юношей - 7%), уровень материального
благосостояния для 17% (у юношей - 6%).
Среди евреев, соответственно: 11% и 3%; 10%
и 2%.
Представляется .интересным проследить
зависимость оценки еще одного качества "иде-
ального" супруга от возраста и пола наших
респондентов - его "внешней привлекатель-
ности". Так, с возрастом внешняя привлека-
тельность супруга имеет все меньшее значение
как для русских, так и для еврейских старше-
классников (см. рис. 5.12).
Рис.5.12. Возрастная динамика оценки
значимости школьниками "внешней привлека-
тельности" будущего супруга. График А - рус-
ские, График Б - евреи.
Как для русских, так и для еврейских
юношей внешняя привлекательность супруги
более значима, чем для девушек. Среди рус-
ских юношей это качество отмечают 69.0% (у
девушек - 50.2%); среди евреев - 65.1% (у
девушек - 33.3%).

Таким образом, в целом оценка значи-
мости тех или иных качеств в будущем супруге
имеет сходную возрастную динамику у еврей-
ских и русских школьников. Сходны оценки
и у юношей и девушек обеих национальнос-
тей. Единственное существенное отличие, ко-
торое обнаруживается между еврейскими и
русскими школьниками, связано с разным от-
ношением к национальной принадлежности
будущего супруга или супруги.
Заключение
Завершая статью, позволю себе выска-
зать ряд общих соображений с тем, чтобы
расставить определенные акценты относи-
тельно изложенного в ней эмпирического ма-
териала. В предварительной части я уже писал,
что сама по себе тема - так называемый "ев-
рейский вопрос" - неоднократно обсуждалась
представителями российской интеллигенции.
Однако для того чтобы сегодня продолжить
эту тему в общем культурологическом плане,,
явно не хватает конкретных данных самого
разнообразного характера: демографических,
социологических, психологических и др.
Именно желанием ввести в научный оборот
новые факты и обусловлено появление насто-
ящего исследования.
В то же время, говоря о необходимости
проведения конкретных эмпирических иссле-
дований, нельзя не согласиться с мнением
О.С.Булгакова. Так, в своих "Размышлениях о
национальности" он писал: "Как ни важно
научное изучение разных проявлений нацио-
нальности, однако в нем не ставится и не
вмещается общая метафизическая проблема
нации, т.е. вопрос о ее природе, ценности,
идее. Как и в других случаях, наука лишь
подводит к этим вопросам, дает свой матери-
ал для их постановки, но на этом и останав-
ливается, если только она критична, т.е. нахо-
дится в сознании своей действительной ком-
петенции" (3,173-1741. Это действительно
так. И именно в этом плане, "находясь в
пределах своей действительной компетенции",
имеет смысл еще раз взглянуть на представ-
ленный материал. При этом, завершая работу,
важно акцентировать внимание не столько на
фактическом материале (он достаточно по-
дробно изложен в основной части статьи),
сколько на тех принципиальных моментах,
которые проясняют нашу общую исследова-
тельскую установку. Подчеркнем, что основ-
ным при этом выступает возрастной ракурс
рассмотрения проблематики, связанной с на-
циональным вопросом.
В этой связи, на наш взгляд, уместна
следующая аналогия. В свое время В.В.Давы-
дов, проясняя значение генетико-формирую-
щего эксперимента для общей психологии,
отмечал, что проекция деятельности в.плос-
кость ее усвоения позволяет более рельефно
выявить ее состав, структуру и механизмы. В
данном случае, можно думать, что проекция
проблематики "еврейского вопроса" именно в
плоскость социализации, формирования на-
циональной идентичности позволяет более ре-
льефно выявить те структурные и содержа-
тельные особенности ценностных ориента-
ции, которые характеризуют специфику наци-
онального сознания. Более того, основная
идея, которой мы руководствовались, заклю-
чалась как раз в попытке показать на конкрет-
ном фактическом материале своеобразие на-
циональных траекторий социализации еврей-
ского и русского подростка в реалиях совре-
менной России.
На этом моменте следует остановиться
несколько подробнее. Так, говоря о траекто-
риях социализации, представляется важным
обратить внимание на то различение между
уровнем и типом развития, которое делал в
своих исследованиях Л.С.Выготский. Оно
весьма существенно, поскольку дает, как мне
кажется, основание для перехода от собствен-
но психологических исследований при по-
строении возрастной периодизации развития
к социально-психологическим. Так, можно
отметить не только то, что тип развития вво-
дится Л.С.Выготским как понятие, позволяю-
щее отслеживать социальное развитие в про-
странстве традиционных социологических ко-
ординат (например, "сельский и городской
школьник", "буржуазный и пролетарский"
подросток), но и проясняет ту общую иссле-
довательскую установку, которая ориентиро-
вала Л.С.Выготского на поиск таких социаль-
ных условий и ситуаций, где возможно прояв-
ление особых сценариев развития. В этом от-
ношении, весьма показательны его дефекто-
логические исследования ("слепой ребенок",
"глухой ребенок", "moral insanity" и др.), где, с
одной стороны, органические нарушения, а, с
другой - сама социальная ситуация развития
позволяет выявить особый план культурного
развития. "Постановка проблемы культурного
развития дефективного ребенка как особого
плана развития, подчиненного особым зако-
номерностям, обладающего особыми трудное-

тями и особыми средствами их преодоления,
составляет серьезное завоевание современной
дефектологии" [7,24]. Здесь для меня важно
подчеркнуть именно сам исследовательский
ход, который направлен на поиск в социаль-
ной действительности таких особых предель-
ных ситуаций, где закономерности развития
проявляются особенно отчетливо.
Конечно, можно возразить, что исследо-
вания, проводимые самим Л.С.Выготским в
области дефектологии, весьма и весьма отда-
ленная аналогия для представленного нами
конкретного исследования, связанного со
спецификой межнациональных различий. В
качестве наиболее существенного возражения
я здесь предвижу следующее. Основная уста-
новка Л .С.Выготского заключалась в том, что,
обращаясь к особым типам развития в своих
дефектологических исследованиях (да и не
только в них, а практически во всех работах,
связанных с проблематикой развития), он вы-
делял в качестве центральной проблемы куль-
турного развития проблему своеобразия ос-
воения и употребления культурных орудий. И
именно в этом ключе его интересовали анома-
лии развития, на основе которых он просле-
живал закономерности связей дефекта и ком-
пенсации. Характер же представленного ис-
следования ориентирован на анализ ценност-
ных установок и лежит, в принципе, в иной
логике представлений о культурном развитии
и типах культурного развития: вопрос об ос-
воении культурных орудий, знаковых средств
здесь нами просто не затрагивается.
Да, отчасти подобное замечание спра-
ведливо. Но только отчасти. Так, если обра-
титься к работе "Педология подростка", то
можно отметить, что линия развития интере-
сов выделялась Л.С.Выготским как совершен-
но особая линия развития, не совпадающая с
линией развития освоения культурных ору-
дий: "если не отличать в психическом разви-
тии подростка процесс формирования навы-
ков от процесса развертывания интересов, мы
никак не сумеем объяснить факт, централь-
ный для всего этого возраста, что навыки не
меняются очень существенным образом в про-
должении 1-2 лет" [5,19]. Кстати, с определен-
ными оговорками, можно считать, что именно
эта мысль явилась центральной для периоди-
зации психического развития Д.Б.Эльконина,
где этапы развития чередуются как этапы раз-
вития мотивационно-потребностной сферы и
этапы освоения культурных средств. Однако
целостная логика развития, объединяющая
эти две линии (освоение орудий (средств) \
изменение мотивационно-потребностной
сферы) через введение понятия ведущей дея-
тельности, не снимает самостоятельности
каждой линии. Таким образом, если мы выде-
ляем именно ценностно-смысловую линию
(линию интересов, мотивационно-потреб-
ностную) как предмет особого исследования
то нам просто необходим поиск таких пре-
дельных социальных ситуаций - сценариев
социального развития, где с особой рельеф-
ностью могут быть выявлены ценностно-смы-
словые сдвиги и различия. И, именно в этом
контексте, подчеркнем, особое значение при-
обретают межэтнические сопоставления раз-
личий в ценностных ориентациях.
При этом, с одной стороны, здесь сле-
дует иметь ввмду, общее положение о том, что
потребностно-мотивационная сфера опреде-
ляется особой спецификой социальных отно-
шений. Традиционно этот аспект и является
центральным при изучении изменения инте-
ресов или мотивационно-потребностной
сферы в переходном возрасте: "с появлением
интереса изменяется и весь характер отноше-
ний к среде" [5,23]. Однако с другой, нельзя
упускать из виду, что "в основе культурного
развития лежит конгруэнтность той или иной
культурной формы и психологической струк-
туры личности ребенка: духовная структура
культурной формы полностью или частично
должна быть адекватна духовной структуре
индивидуальности" [5,28]. В этой связи,
можно думать, что именно через националь-
ную специфику для социологических и соци-
ально-психологических исследований откры-
вается один из путей к изучению проекций
"духовных структур различных культурных
форм" на структуру личности.
И здесь, если говорить о реалиях совре-
менной социокультурной ситуации, следует
еще раз подчеркнуть, что особенности социа-
лизация еврейского подростка происходят в
содержательном контексте русской культуры.
В этой связи, прорисовывается совершенно
особая проблематика, связанная с изучением
специфики и механизмов освоения этого со-
держательного пространства культуры. Так,
например, возникает вопрос о том, как влияет
(и влияет ли вообще) принадлежность к опре-
деленной национальной группе наценностно--
смысловое самоопределение подростка. В
данном случае, можно думать, что традицион-
но обсуждаемый при изучении под ростко во го
возраста круг вопросов, связанных с пубертат-

ным периодом или социальным самоопреде-
лением подростка, совершенно специфичес-
ким образом Преломляется через проблемати-
ку становления национальной идентичности.
Иными словами, осознание себя как принад-
лежащего к Определенной национальности
связано с особым "самоопределением себя в
системе общественных отношений". Остав-
лять же в стороне этот аспект, касающийся не
только своебразия формирующейся особой
ценностно-нормативной структуры, но и осо-
бого типа "переживаний отношений с соци-
альной средой", в силу сложившейся идеоло-
гической традиции, табулирующей изучение
подобных вопросов,. сегодня представляется
малооправданным. Более того, и это особый
круг вопросов, который лежит непосредствен-
но в плоскости социологических и культуро-
логических Исследований, возникает необхо-
димость изучения роли и влияния различных
социальных институтов (ив первую очередь,
по-видимому; семьи) на формирование наци-
ональной идентичности. Здесь же подчеркну,
что само по себе рассмотрение национальной
специфики социализации еврейского под-
ростка невозможно вне соотнесения особен-
ностей становления его ценностных ориента-
ции с особенностями становления системы
ценностей русского подростка. Именно на
"этом "стыке", на этой "границе" возможно
содержательное осмысление полученного ма-
териала. Причем подобное сопоставление по-
зволяет лучше понять специфику социального
развития как еврейского, так и русского под-
ростка.
В этой связи, представляется необходи-
мым сделать ряд уточнений относительно
самой программы исследования. По сути дела,
она представляет попытку, направленную на
выявление характера ценностных ориентации,
которые проявляются в отношении школьни-
ков кразличным аспектам социальной жизни:
политике, религии, межнациональным отно-
шениям, семье образованию, профессиональ-
ной деятельности, культуре, Это основные сю-
жетные линии программы, направленные на
выявление базовых ценностных ориентации
подростка. При этом сам характер разворачи-
вания этих сюжетов строится как бы на двух
уровнях. Один - связан непосредственно с
ценностным выбором либо того или иного
жизненного принципа, либо с оценкой той
или иной ситуации; короче, касается мнений
респондентов. Это - выявление ориентации в
направлении должного и недолжного. В опре-
деленном смысле, здесь мы близки к тому
пониманию ценностей, которое давал
Б.П.Вышеславцев: "Ценности "определяют
направление", но не "дают направления", они
действуют как компас, но не как руль" 18,99).
Причем можно думать, что ценностные "на-
правления" принципиально связаны с той или
иной соответствующей сферой и во многом ею
определяются. Иначе говоря, "компас" связан
с той или иной картой. Его стрелка не всегда
показывает север и юг - здесь иная география.
Так, можно думать, что если в сфере межна-
циональных отношений основное Ценностное
противопоставление будет ориентировано от-
носительно оппозиций "альтруизм-эгоизм",
то, например, в сфере политики, возможно,
такой оппозицей станет "сила-слабость" (это
лишь пример, возможно, здесь в основе лежат
и совершенно иные ценностные опозиции).
Второй же уровень касается не столько оце-
ночных суждений, сколько фиксации либо
реальных отношений, либо реального поведе-
ния респондентов. Хотя в анализе последова-
тельно соотнести эти два уровня не всегда
удается, однако само различение идеальной
ценностной детерминации и реального пове-
дения представляется достаточно продуктив-
ным. При этом понятно, что каждый из уров-
ней позволяет вскрыть тот или иной аспект
социализации.
Каковы же те основные выводы, кото-
рые позволяет сделать представленный выше
материал? Здесь перед нами стоит определен-
ная дилема, связанная с самим способом
обобщения материала. Один способ - это дви-
гаться по основным сюжетным линиям иссле-
довательской программы (отношение к поли-
тике, религии, межнациональные отношения
и т.д.). Но при таком подходе мы неизбежно
будем повторять те интерпретации, которые
уже делали в ходе изложения основной части
статьи. Подобный способ относительно прост
для формального композиционного заверше-
ния работы, но, честно говоря, скушен. Дру-
гой способ - это попытаться осмыслить полу-
ченные результаты, исходя из тех или иных
содержательных проблем, которые прорисо-
вываются при соотнесении материала, изло-
женного в различных разделах статьи. Попы-
таемся двинуться в этом направлении.
Семья как институт социализации. По-
нятно, что при обсуждении национальной
проблематики в реалиях российской культуры
именно семья оказывается тем центральном
социальным институтом, где происходит завя-

зывание основного узла проблем, связанных
со спецификой формирования особенностей
национального самосознания. Ее роль пред-
ставляется особенно значимой, поскольку
другие социальные институты, ориентирован-
ные на поддержание национальной культуры,
- образование, религия, национальное искус-
ство и др. - оказались предельно редуцирован-
ными, особенно, если иметь ввиду существо-
вание еврейской культуры. В этой связи, по
меньшей мере, три выявленных в ходе иссле-
дования момента представляются достаточно
существенными.
Первый - касается референтности пози-
ции родителей при формировании общекуль-
турных ориентации подростка. Наиболее от-
четливо этот момент проявляется при анализе
поведенческого аспекта, связанного с особен-
ностями обсуждения подростками политичес-
ких событий со своими сверстниками и роди-
телями. Так, если по своей ориентации на
обсуждение политических вопросов со сверс-
тниками еврейские и русские старшеклассни-
ки практически не отличается, то обсуждение
подобных вопросов в кругу семьи у еврейских
подростков происходит заметно чаще. При-
чем, в русле нашего анализа важен не только
этот достаточно содержательный сам по себе
факт актуальности обсуждения политической
проблематики во внутрисемейном кругу обще-
ния еврейского школьника (политизирован-
ность семейного контекста общения, чувстви-
тельность и активность реагирования на поли-
тическую ситуацию), но и то, что для еврей-
ского ребенка именно родители (если судить
по частототе тех контактов, с кем обсуждаются
подростком политические проблемы: с роди-
телями, со сверстниками и др.) являются той
референтной группой, относительно которой
происходит.его политическое самоопределе-
ние.
Особенно важно здесь и то, что активи-
зация обсуждения политических проблем со
своими родителями у еврейского школьника
проявляется заметно раньше, чем у русского.
Это дает основание говорить не только о более
раннем начале (определенном возрастном
сдвиге) политического самоопределения . ев-
рейского подростка по сравнению с русским
сверстником, но и о достаточно своеобразном
содержательном отличии его социокультурной
ситуации. Так, в кругу семейного общения, по
всей видимости, заметно меняется не только
само содержание общения, но и характер от-
ношений родитель - ребенок. Что значит ме-
няется? Здесь можно обернуть рассуждение и
говорить о смене самой родительской позиции
по отношению к ребенку, о новом ракурсе
разворачивания "зоны ближайшего развития"
в семейном кругу общения еврейского под-
ростка со своими родителями, когда родители
начинают видеть в своем ребенке партнера для
обсуждения политических проблем.
В данном контексте уместно обратить
внимание на то различение* которое вводил
вслед за Д.Б.Элькониным Д.И.Фелшштейн
(1985), обсуждая проблематику социального
развития личности: "я в обществе" и "я и
общество". Так, рассматривая социальное раз-
витие как двуединый процесс социализации и
индивидуализации, он выделяет промежуточ-
ные и узловые рубежи социального развития
личности; последние и определяют своеобра-
зие личностной позиции ребенка по отноше-
нию к освоенному социальному опыту. На
промежуточном рубеже реализуется потреб-
ность ребенка в приобщении себя к обществу
("я в обществе"), на узловом рубеже происхо-
дит разделение его "я" от других людей ("я и
общество"). Эти "узловые рубежи представля-
ют собой качественные сдвиги в социальном
развитии... они связаны с новым этапом онто-
генеза... ставят растущего человека каждый раз
в новую социальную позицию" [18,31-33]. В
этой связи, можно думать, что обсуждаемый
нами резкий рост контактов еврейских под-
ростков со своими родителями по поводу по-
литических проблем как раз и свидетельствует
о пережитвании ими своеобразного узлового
рубежа социального развития, на котором на-
чинает формироваться их политическое само-
определение. Причем, повторимся, возникает
он заметно раньше, чем у русских подростков.
И, более того, его своеобразие заключается в
том, что подобный "опережающий сдвиг" об-
наруживается лишь в кругу внутрисемейного
общения, в то время как характер общения со
сверстниками по поводу политических про-
блем носит такой же характер, как и у русских
школьников.
Таким образом, в целом, можно прийти
к заключению о том, что социализация еврей-
ского подростка разворачивается достаточно
своеобразно в разных пластах его социального
взаимодействия. Если в кругу общения со
сверстниками, например, его политическое
самоопределение протекает в том же режиме,
что и у русского школьника, то обшение в
семейном кругу носит гораздо более полит-
изированный характер. В этом смысле, раэли-

чение особенностей влияния семьи (как фак-
тора индивидуализации) и контактов со сверс-
тниками на процесс социализации еврейского
подростка представляется достаточно принци-
пиальным. Если вернутся к тому различению,
которое вводил Д.И.Фелъдштейн, то можно
сделать вывод о том, что процесс социального
развития имеет более сложный характер. Так,
на одном и том же возрастном этапе в разных
системах социального взаимодействия разво-
рачиваются одновременно два процесса: со
сверстниками - "я в обществе'*; с родителями
- "я и общество". Иными словами, националь-
ный ракурс рассмотрения проблем социализа-
ции позволяет выделить принципиальное зна-
чение роли семейного круга общения для со-
циального самоопределения подростка.
Второй момент касается анализа разли-
чий в социально-ролевых отношениях в еврей-
ских и в русских семьях. Напомним, что ма-
териалы исследования в целом показали зави-
симость структурированности социально-ро-
левых позиций в семье (в частности, наличие в
семье лидера, считающегося главой семьи) от
целого ряда факторов; религиозности семьи,
уровня ее материальной обеспеченности, об-
разовательного статуса. Причем влияние этих
факторов проявляется достаточно сходным
образом как в еврейских, так и в русских
семьях. Вместе с тем, ряд моментов выявляет
весьма существенные различия. Наиболее от-
четливо они проявляются при соотнесении
структурных характеристик семьи и стиля
внутрисемейного взаимодействия по отноше-
нию к ребенку. Так, чем более сложно струк-
турно организована еврейская семья - наличие
в ней трех поколений, других, помимо под-
ростка старших детей - тем более демократич-
но отношение ее членов к подростку. В таких
семьях дети чаще отмечают, что они чувствуют
себя равноправными членами, с мнением ко-
торых считаются. В русских семьях, наоборот:
чем более сложно структурно организована
семья, тем вероятнее, что по отношению к
ребенку будет реализован авторитарный стиль
отношений. Иначе говоря, в первом случае,
разветвленная структура семьи ориентирована
на поддержание демократического стиля вза-
имодействий по отношению к ребенку; во
втором случае, наоборот, структурное услож-
нение семьи ориентирует ее членов на автори-
тарный режим взаимодействия с младшим ее
членом.
Данный факт представляется достаточно
интересным в культурологическом отноше-
нии, поскольку, на наш взгляд, он фиксирует
две различных линии формирования отноше-
ний родства. Так, если в еврейской семье
усложнение ее структуры связано с индивиду-
ализацией отношений к ребенку - семья как
бы поддерживает равноправие статуса млад-
шего ее члена, то в русской традиции услож-
нение структуры семьи ориентировано на кор-
реляцию статуса члена семьи с его возрастом
- чем он младше, тем ниже его семейный
статус. В этой связи, можно думать, что по-
добные различия в системе социальных отно-
шений во-многом обуславливают (и в какой--
то степени объясняют) те содержательные раз-
личия, которые мы обнаруживаем в ценност-
ных ориентациях еврейских и русских под-
ростков.
Третий момент касается непосредствен-
но содержательной специфики семейных цен-
ностей, т.е. тех ценностей, которые, по мне-
нию подростка, наиболее значимы и призна-
ются в его семье. Полученные в ходе исследо-
вания результаты показывают, что основными
социальными детерминантами, обуславлива-
ющими различия в значимости для еврейских
семей тех или иных ценностей, выступают, с
одной стороны, образовательный статус роди-
телей, с другой, - религиозность или нерели-
гиозность семьи. При этом, важно подчерк-
нуть, что указанные детерминанты по-разному
и весьма своеобразным образом структуриру-
ют семейные ценности. Так, образовательный
статус семьи поляризует такие ценностные
ориентации, как приобщение к гуманистичес-
ким ценностям духовной культуры и счастли-
вая семейная жизнь. Если для семей с высо-
ким уровнем образования родителей характер-
на ориентация на приобщение к духовным
ценностям, то для семей с низким - на счас-
тливую семейную жизнь. Это дает основание
считать, что более низкий уровень образова-
ния семьи "замыкает" ее ценностные ориента-
ции на круг событий внутрисемейной жизни.
Причем характерно, что образовательная де-
терминанта сходным образом проявляет себя
как в еврейских, так и в русских семьях. Кста-
ти, в этой же связи следует отметить, что
подтверждением данной тенденции (замкну-
тости семей с более низким уровнем образо-
вания на внутрисемейный контекст) может
служить и выявленный нами факт большей
ориентированности семей с низким уровнем
образования на связи со своими ближайшими
родственниками.

Действие же другой детерминанты - ре-
лигиозность семьи - выявлено нами как спе-
цифическое лишь для еврейских семей. Так, в
религиозных еврейских семьях, по сравнению
с нерелигиозными, гораздо более значимыми
оказываются такие ценности, как следование
национальным традициям и воспитание детей.
На этот факт следования национальным тра-
дициям следует обратить особое внимание,
поскольку он имеет принципиальное значение
как механизм, обуславливающий включение в
национальную культуру. Наиболее специфич-
ным моментом здесь является сохранение ев-
реями своего собственного календаря. В этом
отношении следование традициям (соблюде-
ние Субботы, религиозных праздников, соот-
ветствующих обрядов и ритуалов) означает
организацию внутрисемейной жизни в соот-
ветствии с национальными календарными
циклами. В культурологическом плане, этот
момент принципиален, поскольку вхождение
в национальную культуру возможно только
путем приобщения к "проживанию" соответ-
свующих культурных циклов. Заметим, кста-
ти, что сам факт и значение смыслового про-
живания соответствующего культурного цикла
практически не продуманы ни в отечествен-
ной педагогике, ни в возрастной психологии
при изучении проблематики социального раз-
вития и становления национального самосо-
знания. Можно думать, что именно здесь - в
ритуально организованном проживании куль-
турных циклов - раскрывается механика обес-
печивающая конгруэнтность той или иной
культурной формы и психологической струк-
туры личности ребенка, о которой мы говори-
ли выше.
Таким образом, для еврейской семьи в
России характерны как бы две тенденции,
детерминирующие "размыкание*' ценностных
ориентации концентрирующихся на внутрисе-
мейном благополучии: светская и религиоз-
ная. Если первая ориентирует на приобщение
к общекультурным ценностям, то вторая на
приобщение к национальной культуре. При-
чем характерно, что именно для второй линии
оказывается более значимой и такая ценность,
как воспитание детей (можно сказать по--
иному: воспитание в национальных традици-
ях).
Итак, по-меньшей мере три достаточно
существенных момента можно выделить в ходе
нашего анализа, которые проясняют фунда-
ментальную роль семьи в выявлении специ-
фики национальных траекторий социального
развития подростка:
1) сотнесение содержательного контекс-
та общения В семье и со сверстниками позво-
ляет говорить именно о пространсте семейных
отношений как "зоне ближайшего развития'*,
где актуализируется разворачивание социаль-
ного самоопределения подростка;
2) установление двух разных форм отно-
шений родства : а) ориентированной на соот-
ветствие семейного статуса с возрастом и б)
ориентированной на повышение статуса ре-
бенка - позволяют говорить о разных типах
систем семейных социально-ролевых отноше-
ний, определяющих социализацию ребенка;
3) выделение двух социокультурных де-
терминант - образовательной и религиозной -
своеобразным образом определяющих размы-
кание круга ценностных ориентации в грани-
цах внутрисемейного общения и благополу-
чия,
В целом, можно сделать вывод, что свое-
образная система отношений в еврейской
семье, определяет специфику социальной си-
туации развития еврейского подростка и обу-
славливает особенности формирования его
ценностных ориентации. При этом на двух
моментах мы бы хотели сделать специальный
акцент. Первый момент связан с установкой
на индивидуализацию и более раннее соци-
альное самоопределение; второй '- касается
двух стратегий социализации в приобщении к
национальной культурной традиции. В одном
случае, в терминах Л.П.Карсавина можно го-
ворить о приобщении к культурному "ядру"; в
другом - к "периферии".
Фиксация социокультурных границ.
Саму тему - обозначение социокультурных
границ - мы так или иначе уже неоднократно
затрагивали в основной части статьи. Заметим,
что эта тема неизбежно возникала при обсуж-
дении самого разнообразного материала: по-
литических ориентации подростков, их отно-
шения к религии, характера межнациональ-
ных отношений. Данный момент явно не слу-
чаен и, по всей видимости, является принци-
пиальным, когда мы пытаемся понять особен-
ности социализации подростка под углом зре-
ния специфических национальных траекто-
рий развития. Можно думать, что сама фикса-,
ция социокультурных границ является весьма
значимым смыслообразующим фактором, оп-
ределяющим механизмы формирования наци-
ональной идентичности. Поэтому, выделим

ряд аспектов, которые, на наш взгляд, наибо-
лее существенны.
Одним из них является фиксация право-
вых барьеров. Как показывают материалы ис-
следования, на протяжении старшего школь-
ного возраста существенным образом меняют-
ся политические взгляды и оценки школьни-
ков. Причем по большинству моментов сход-
ны не только ценностные ориентации еврей-
ских и русских подростков, но н возрастные
тенденции их изменения. В целом, здесь раз-
личия определяются не столько национальны-
ми моментами, сколько социально-стратифи-
кационными факторами - в первую очередь,
уровнем образования родителей. Однако, как
только те или иные аспекты государственной
политики начинают затрагивать националь-
ную проблематику, различия между русскими
и еврейскими подростками проступают доста-
точно заметно. Наиболее характерным приме-
ром в этом отношении может служить то, что
для школьников еврейской национальности с
возрастом все более значимым во внутренней
государственной политике становится прин-
цип "отсутствия правового разграничения по
национальному признаку". В этой связи инте-
ресно отметить, что выявленная тенденция
вполне согласуется с рассмотрением "нацио-
нального вопроса" в логике проблематики
правового неравенства, которое предпринял в
свое время Петирим Сорокин: "наши "нацио-
нальные вопросы" составляют одну из глав
общего учения о правовом неравенстве членов
одного и того же государства" [16,249]. Как он
отмечал, "сущность этих "битовых" для России
вопросов заключается не в чем ином, как в
ряде правовых ограничений (право языка, рели-
гии, передвижения, гражданские, политичес-
кие права и т.п.), налагаемых на определенную
группу людей, объединенных тем или другим
(или несколькими) социальными признаками"
[16,249]. Иначе говоря, еврейские школьники,
как национальное меньшинство, оказываются
гораздо более чувствительны к проблематике
правововых ограниченичений по националь-
ному признаку, чем русские. При этом следует
отметить, что ни на конституционном, ни на
каком-либо ином законодательном уровне ни
в советском государстве, ни, тем более, в со-
временной России подобные ограничения не
фиксировались. В этой связи, можно исполь-
зовать различение текста и подтекста, введен-
ное Ю.МЛошаном для семиотического опи-
сания культуры. Так, не проявляясь в офици-
альном тексте культуры, существование и
трансляция этих ограничений происходила
либо на уровне культурного подтекста, либо
бытового поведения (не фиксируемого пись-
менно текста, фольклора, стереотипов обы-
денного поведения). В этом отношении
можно отметить, что именно к этим подтекс-
товым слоям правового неравенства еврейские
школьники оказываются более чувствитель-
ными. (По-видимому, относительно "подтекс-
та" стоит сделать определенную коректировку
в связи с современной социокультурной си-
туацией: дискуссия десятилетней давности
между Астафьевым и Эйдельманом по поводу
национальной темы в литературе выглядит
сегодня спором двух рафинированых интелли-
гентов, по сравнению с высказываниями Ша-
фаревича или публикациями в профашист-
ских изданиях. Национальный вопрос, в его
правовом аспекте, сегодня явно вышел из
зоны, подтекста.)
Итак, первый вывод, который можно
сделать, сопоставляя полученные данные, свя-
зан с тем, что еврейские подростки идентифи-
цируют себя с национальным меньшинством
и оказываются более чувствительными к пра-
вовым ограничениям, прямо не выраженным
в официальных текстах культуры. Но не менее
важен и второй вывод, который состоит в
следующем. Так, следует обратить внимание
на то, что ориентация еврейских подростков
на принцип "отсутствие правовых ограниче-
ний по национальному признаку" резко воз-
растает в шестнадцатилетнем возрасте. Сам по
себе этот факт достаточно примечателен, по-
скольку акцент в ориентациях на правовом
аспекте совпадает с достижением паспортного
возраста. Иначе говоря, можно думать, что
само вступление в данный возраст, сам акт
получения паспорта актуализирует для еврей-
ского подростка проблематику его националь-
ного самоопределения именно в правовом ас-
пекте. Таким образом, достаточно "стертый" и
формальный в культурологическом плане для
русского подростка этап достижения паспорт-
ного возраста, для еврейского - имеет серьез-
ный жизненный смысл, связанный с его на-
циональной идентификацией и может рас-
сматриваться как своеобразный ритуал ини-
циации. Этот момент весьма существенен, по-
скольку, хода мы обсуждаем проблему воз-
раста в культурологическрм и социально-пси-
хологическом отношении, то крайне важно
найти в культуре те своеобразные ритуалы,
которые имеют отношение к обозначению оп-
ределенных возрастных границ, включающих

ребенка в иную систему социальных отноше-
ний. И здесь, повторимся, казалось бы, доста-
точно формальный акт получения паспорта
для еврейского подростка выступает значи-
мым и смыслообразующим. За ним стоит дей-
ствительно целый ряд сюжетов: официальная
самоидентификация себя с определенной на-
циональностью ("пресловутый пятый пункт"),
самоопределение себя в отношении целого
ряда негласных правовых ограничений и т.п.
В этой связи, позволю себе заметить, что, к
сожалению, авторы большинства современ-
ных концепций возрастной периодизации
оказываются малочувствительными к поиску
в современной культуре особых ритуалов,
фиксирующих возрастные рубежи.
Другой момент, связанный с фиксацией
социокультурных границ, затрагивает пробле-
му толерантности. При описании эмпиричес-
кого материала этот аспект обсуждался нами
достаточно подробно. Здесь же мы считаем
возможным сопоставить три сюжета, где тема
толерантности проступает наиболее отчетли-
во. Заметим, что сама эта проблема весьма
содержательна, поскольку, пожалуй, именно в
ней проявляется наиболее рельефно эмоцио-
нальная реакция на существование социо-
культурных границ в ситуации межэтническо-
го взаимодействия. Итак, три момента каса-
ются трех аспектов позитивного или негатив-
ного отношения к представителям других на-
циональностей. Это отношение к представи-
телям других религий, непосредственно сим-
патия или антипатия к представителям других
национальностей, и, наконец, отношение к
выбору представителя той или иной нацио-
нальности в качестве будущего супруга(и).
Как показывают результаты опроса,
сами по себе вопросы о позитивном или нега-
тивном отношении к той или иной религии,
как и вопросы об отношении к представите-
лям разных вероисповеданий для подростков,
не считающих себя религиозными, не являет-
ся вообще актуальными. В то же время для
религиозных школьников подобные пробле-
мы существуют. Причем следует отметить, что
иудаисты менее толерантны в своем отноше-
нии к другим религиям по сравнению с пра-
вославными школьниками. Среди них гораздо
больше тех, кто более непримерим к другим
религиям и воспринимает представителей дру-
гих религий негативно. Таким образом, еврей-
ские школьники, приобщенные к иудаизму, в
большей степени, склонны "обозначать грани-
цу" между собой .и представителями других
вероисповеданий. Следует отметить, что в
культурологическом плане подобное обозна-
чение границы именно по религиозному ос-
нованию среди евреев достаточно характерно.
В этой связи подчеркнем, что включенность в
религиозную традицию для них не просто свя-
зана с чувствительностью к фиксации разли-
чий между религиями, а именно с тем, что эта
граница эмоцианально негативно окрашена.
Эту особенность еврейства, чувствительность
его к религиозной проблематике и негативное
отношение к другим религиям проницательно
отметил в свое время О.С.Булгаков: "...надле-
жит со всей силой и искренностью констати-
ровать тот факт, что вообще в еврействе, не
говоря уже об ортодоксальном иудаизме, но
даже в самом поверхностно-безбожном , нет и
не может быть равнодушия к христианству и,
прежде всего, ко Христу, но есть враждеб-
ность. Я всегда это знал "шестым чувством".
Однако для того, чтобы это понять и почувст-
вовать, вопреки всей поверхностной видимос-
ти обратного, надо оценить во всей силе рели-
гиозную природу еврейства, именно как из-
бранного народа Божия, которому просто не
дано быть религиозно равнодушным." [4,394].
У православных же школьников мы подобной
явно выраженной негативной реакции к пред-
ставителям других религий не обнаруживаем.
Иными словами, они оказываются более толе-
рантными относительно вопроса о религиоз-
ной принадлежности.
Однако совершенно противоположная
картина вырисовывается, когда мы обращаем-
ся к процессам межэтнического взаимодейст-
вия на уровне обыденного поведения. Здесь
тенденции прямопротивоположны. Так, по
сравнению со своими русскими сверстника-
ми, к представителям других национальностей
еврейские подростки проявляют наоборот
большую толерантность, в то время как пер-
вые здесь гораздо более нетерпимы. Причем
важно подчеркнуть (и это в контексте настоя-
щей статьи принципиально), что агресивность
к представителям других национальностей не
носит у русских подростков явно выраженной
антисемитской направленности (указывают на
неприязнь к евреям 8.5% опрошенных). В
основном же их негативная реакция направ-
лена по отношению к национальным предста-
вителям республик Кавказа и Закавказья. В
этом смысле, характерно, что их негативные
оценки локализованы в основном относитель-
но тех национальных групп, где наиболее не-

стабильна социально-политическая ситуация
и происходят вооруженные конфликты..
Итак, сопоставление данных показыва-
ет, что по сравнению с евреями русские
школьники более толерантны к представите-
лям других религий и гораздо менее толерант-
ны к представителям других национальностей.
Само по себе это различие - чувствительность
к религиозной границе у одних и чувствитель-
ность к этнической границе по отношению к
опреленным национальностям у других - в
социокультурном отношении, весьма содер-
жательно. Содержательно, посколько позво-
ляет говорить о принципиально разном типе
барьеров и границ.
В данной связи, по поводу достаточно
сильно выраженного негативного эмоцио-
нального отношения к представителям ряда
национальностей, у русских подростков
можно высказать ряд соображений.
Во-первых, в основном негативные ре-
акции проявляются по отношению к предста-
вителям тех национальностей, которые про-
живают на территории. России, или в Ближнем
Зарубежье. Подобная тенденция, подчеркнем,
пока лиШЬ тенденция, неприятия своего бли-
жайшего этнического окружения, свидетель-
ствует о том, что среди русских подростков не
формируется, действительно полноценное и
незакомплексованное представление о прин-
ципиальной роли русской нации как нации
способной объединить различные националь-
но-этнические группы в рамках единого госу-
дарства. Это важно подчеркнуть, поскольку
свидетельствует об утере идеологических на-
циональных ориентиров.
Во-вторых, целый ряд фактов, представ-
ленных в настоящем исследовании, показыва-
ет, что русские школьники крайне болезненно
и остро реагируют на факт распада СССР. Так,
например, для них характерно желание воста-
новления государства либо в границах Россий-
ской империи, либо СССР. Поазательно здесь
также то, что именно территориальные притя-
зания и распад СССР они рассматривают и
как главную причину межнациональных кон-
фликтов. Центробежные тенденции воспри-
нимаются значительной частью современных
русских подростков как национальное пора-
жение. В этом отношении, одной из причин
их негативных реакций по отношению к бли-
жайшему этническому окружению может и
быть защитная реакция, на "национальное
унижение1'. Вообще же. как писал Г.П.Федо-
тов, "национальное чувство, в его нормальном
состоянии, совместимо с уважением и терпи-
мостью к чужим нациям". (17,451).
В-третьих, следует отметить, что, по
сравнению с еврейскими сверстниками, рус-
ские подростки оказывают значительно менее
чувствительны к таким социкультурным реа-
лиям, обуславливающим межнациональную
рознь, как исторически обусловленные сте-
реотипы и предрассудки. Это вполне объясни-
мо, поскольку на уровне обыденного социаль-
ного взаимодействия (в отличии, например, от
своих еврейских сверстников) они практичес-
ки не испытывают негативных реакций со
стороны ближайшего социального окружения
по поводу своей национальной принадлеж-
ности. Наряду с обсуждением проблемы толе-
рантности по отношению к религиозным и
этническим различиям, важно отметить еще
один аспект. Он касается возможности выбора
в качестве супруга(и) представителя другой
национальности. Чувствительность к подоб-
ного рода барьерам представляется весьма су-
щественной, поскольку в данном случае она
дает возможность рассмотреть проблему толе-
рантности в ином ракурсе - в связи с пробле-
мой ассимиляции. Здесь следует иметь ввиду,
что эта проблема является традиционной при
обсуждении еврейской темы! С одной сторо-
ны, она рассматривается в логике процессов
акультурации - отказ от собственной релиЛ1и,
стремление включиться и войти в другую куль-
туру (русскую, немецкую, французскую и др.).
Частично этого аспекта мы касались выше,
говоря о религиозной границе. С другой - это
собственно проблема ассимиляции, связанная
со вступлением в смешанный брак. По сути
дела, именно этот аспект затрагивает и прояв-
ляет достаточно глубинные установки относи-
тельно своей национальной принадлежности,
поскольку связан не только с самим актом
вступления в смешанный брак, но и пробле-
мами национальной идентификации у своих
будущих детей, проблемами "чистоты рода" и
т.п. Поэтому чувствительность к подобного
рода барьерам, толерантность по отношению
к вступлению в смешанный брак являются
принципиальными.
В этой связи, мы считаем возможным
сопоставить два момента, которые были изло-
жены в основной части статьи. Так, стоит еще
раз обратить внимание на то. что пик кон-
фликтов на национальной почве совпадает по
времени с пубертатным периодом. В опреде-
ленном смысле, подобное обострение чувст-
вительности к неприятию сверстников в связи

с их национальной принадлежностью, обо-
стрение, приходящееся на период полового
созревания, этап первой серьезной влюблен-
ности, может свидетельствовать о трансляции
и функционировании в подростковой суб-
культуре определенных запретов на межэтни-
ческие "брачные контакты". Здесь как бы обо-
стряется само культурное напряжение: "свое--
чужое". В социологическом плане, сами по
себе подобные факты актуализации в подрост-
ковой культуре запретов на межэтнические
контакты и снижение толерантности к пред-
ставителям других национальностей, приходя-
щиеся на этап полового созревания, весьма
интересны. По-видимому, именно в этот мо-
мент активно формируются социокультурные
установки на возможность вступления или,
наоборот, не вступления в брак с представи-
телями иной национальности. Второй момент
касается оценки значимости общей нацио-
нальной и религиозной принадлежности с бу-
дущим супругом(ой). Если русские школьни-
ки в этом плане проявляют крайне высокий
уровень толерантности, то среди еврейских
школьников национально-религиозная при-
надлежность имеет высокую значимость при
построении планов относительно своей буду-
щей супружеской жизни. Практически каж-
дый четвертый еврейский старшеклассник ак-
туализирует подобную национально-культур-
ную границу и не склонен к ассимиляции.
Сам по себе этот факт можно интерпре-
тировать двояким способом. Возможно, за
этим могут лежать идеологические причины,
связанные с семейным воспитанием, приоб-
щением к национальной культуре, религии.
Но возможно и другое объяснение. Реальный
опыт обыденного социального взаимодейст-
вия все более убеждает еврейского подростка
в том, что успешный смешанный брак мало-
вероятен, что он сможет столкнутся с прояв-
лением антисимитизма либо со стороны суп-
руга, либо его родственников, что ассимиля-
ция бесперспективна. В этом отношении ха-
рактерно, что в 17-18 летнем возрасте общую
национальную принадлежность при выборе
будущего супруга отмечает уже почти 40%
еврейских старшеклассников. И это, кстати,
хорошо согласуется с ростом по мере взросле-
ния числа школьников, отмечающих что они
сталкиваются с оскорблениями и унижениями
по поводу своей национальной принадлеж-
ности.
Таким образом, полученный в ходе ис-
следования материал показывает, что совре-
менная ситуация социализации еврейского
подростка характеризуется выделением целого
ряда социокультурных границ (правовых, ре-
лигиозных, этнических), относительно кото-
рых происходит его национальное самоопре-
деление. В ценностном самоопределении от-
носительно подобного рода границ и заклю-
чается содержательная специфика социально-
го развития еврейского подростка как принад-
лежащего к определенному национальному
меньшинству, представителю определенной
национальности. Но, подчеркнем еще раз, ре-
ально ценностные различия между еврейски-
ми и русскими школьниками проявляются
лишь к сюжетам, затрагивающим националь-
ную специфику.
Национальная идентичность и стратегии
поведения. Полученный в ходе исследования
материал дает нам возможность сопоставить
проблему национальной идентичности со
стратегиями поведения еврейского подростка
в процессе его социального взаимодействия. В
этой связи, попытаемся сопоставить ряд фак-
тов.
1. Соотнесение семейного и внесемейного
общения. Если выше мы рассматривали внут-
рисемейный контекст общения и пытались
прояснить особенности семьи как института
социализации, то теперь имеем возможность
соотнести эти данные с поведением подростка
в более широком поле социальных взаимодей-
ствий, выходящих за рамки семьи. Здесь сле-
дует, во-первых, отметить то, что значитель-
ный процент школьников имеет опыт негатив-
ных переживаний по поводу своей националь-
ной принадлежности, и чем в более широкие
социальные контакты он вступает, тем больше
у него вероятность столкнуться с проявления-
ми антисемитизма. Показательно и то, и это -
во-вторых, что с возрастом все большее число
еврейских подростков отмечает, что они ис-
пытывают притеснения, оскорбления, униже-
ния со стороны посторонних по поводу своей
национальности. Таким образом, естествен-
ный процесс социализации, связанный с рас-
ширением круга социальных контактов при
переходе от подросткового возраста к юно-
шескому параллельно сопровождается приоб-
ретением опыта негативных реакций со сторо-
ны социального окружения по поводу своей
национальности. В этой связи, можно думать,
что семья выступает своебразным демпфером,
компенсирующим негативные переживания
подростка относительно своей национальнос-
ти я ситуациях внешнего взаимодействия.

Кстати, отсюда, а не только из национальных
традиций, могут быть поняты установленные
нами особенности социального взаимодейст-
вия внутри еврейской семьи: направленность
на повышение семейно-ролевого статуса ре-
бенка, демократизация отношений, ориента-
ция на индивидуализацию. Иначе говоря, сле-
дует иметь ввиду тот компенсаторный и пси-
хотерапевтический характер, который оказы-
вает семья на еврейского подростка при фор-
мировании его национальной идентичности.
2. Национальные и личные перспективы.
Другой ряд фактов касается непосредственной
национальной идентификации еврейского
подростка. Здесь следует обратить внимание
на то расхождение, которое мы обнаруживаем
в оценке школьниками перспектив своей на-
циональности в России и своих личных пер-
спектив. Причем особый интерес представляет
здесь возрастная динамика. Так, к выпускным
классам школы доля, оптимистично оценива-
ющих перспективы своей нации, среди еврей-
ских школьников резко сокращается (у рус-
ских же, напротив, она увеличивается). Парал-
лельно с этим все больший процент еврейских
школьников начинает считать, что темпы эми-
грации евреев из России будут увеличиваться.
Таким образом, по мере взросления у все
большего числа подростков формируется
представление о бесперспективности евреев в
России. Однако оценка ими своих личных
перспектив имеет иную направленность: с воз-
растом увеличивается число еврейских школь-
ников, позитивно оценивающих свои собст-
венные жизненные перспективы, растет доля
оптимистов и падает число тех, кто считает,
что только в другой стране он сможет добиться
успеха.
В ходе изложения основных материалов
исследования мы отмечали факт такого рас-
хождения, как проявление определенной тен-
денции к "разотождествлению" перспектив
своей нации в России и своих собственных.
Более того, подобное "разотождествление"
можно рассматривать как определенную воз-
растную тенденцию индивидуализации своего
жизненного пути: соотнесение своих личных
и национальных перспектив. Причем относи-
тельно этой возрастной динамики возможны,
по меньшей мере, две интерпретации. Одна,
если применить использованный нами уже
принцип культурной границы, предполагает,
что на подобном разотожд ествле н и и своих
личных перспектив и перспектив своей наци-
ональности в России как раз и формируется
национальное самосознание. Другая, дает ос-
нование рассматривать сам факт подобного
расхождения как факт ассимиляции (акульту-
рации), факт утраты национальной идентич-
ности. По-видимому, обе эти интерпретации
имеют место, и, именно в этой связи, стоит
обратить еще раз внимание на те поведенчес-
кие стратегии относительно демонстрации
или сокрытия своей национальной принад-
лежности в ситуациях социального взаимо-
действия, которых придерживаются еврейские
подростки.
3. Две стратегии социального взаимодей-
ствия. Здесь важно обратить внимание, что с
возрастом растет число школьников, которые
во взаимодействии с посторонними избирают
стратегию открытой манифестации своей на-
циональной принадлежности. Это дает осно-
вание говорить о формировании на протяже-
нии старшего школьного возраста определен-
ной системы социально-адаптивного поведе-
ния, позволяющей еврейским подросткам
справляться с ситуациями, когда возникают
определенные напряжения, связанные с их
национальной принадлежностью..
Показательно, что противоположная
тенденция, направленная на сокрытие своей
национальной принадлежности, как показал
анализ, напрямую связана с национальной
нетерпимостью социального окружения. При-
чем, чем ближе социальное окружение, где
возможны антинациональные проявления,
чем теснее с ним контакты еврейского под-
ростка, тем активнее проявляется установка
подростка на тип поведения, ориентирован-
ный на сокрытие своей национальной принад-
лежности. Характерно в данном плане и то,
что эмиграционные планы напрямую связаны
у еврейских подростков не столько с матери-
альными обстоятельствами, сколько с харак-
тером их социального окружения. Так, подав-
ляющее большинство школьников, в микро-
социальной среде, которых распространены
антисемитские установки, ориентированы на
эмиграцию из России. Таким образом, агрес-
сивность окружающей еврейского подростка
социальной среды по поводу его националь-
ной принадлежности оказывает влияние не
только на формирование особой тактики со-
циального взаимодействия - сокрытие своей
национальной принадлежности, но и решаю-
щим образом влияет на формирование его
жизненной стратегии, ориентируя на эмигра-
цию из России.

И, наконец, последнее. Стоит обратить
внимание на содержательную динамику изме-
нений в ценностных ориентациях еврейского
старшеклассника. Здесь еще.раз следует под-
черкнуть, что в целом структура и иерархия
ценностей у еврейского и русского подростка
совпадают. Пожалуй, единственный сущест-
венный пункт, где они принципиально разли-
чаются, это - национальный вопрос. Само по
себе это важно, поскольку свидетельствует об
об особой специфике переживаний еврейским
подростком своей национальной идентичнос-
ти. Но важно не только это. Если внимательно
проследить динамику содержательных изме-
нений в ценностных ориентациях еврейских
подростков, то можно выделить два характер-
ных возрастных этапа. Первый относится к
возрастному рубежу 14-15 лет. Отличительным
моментом этого этапа развития является по-
литическое и морально-нравственное самооп-
ределение еврейского подростка. Второй
рубеж - это возраст 16-17 лет. Именно здесь
актуальной становится национальная пробле-
матика и фиксируются социокультурные гра-
ницы, определяющие ее специфику.
И в заключение. Просматривая литера-
туру по поводу еврейского вопроса, нельзя не
обратить внимание, что у различных авторов
рефреном проходит мысль: "что самую поста-
новку еврейской темы приходится оправды-
вать" (Г.П.Федотов). Думаю, что оправдывать
здесь нечего. Возвращаясь к И.Ильфу и Е.Пет-
рову, переиначу их фразу: "и евреи в России
есть, и еврейский вопрос существует". Это
реальность социокультурной ситуации Рос-
сии. Существенно другое. К сожалению, нет
исследований, реально изучающих эту реаль-
ную проблему. Надеюсь, что это первое в
данном направлении исследование положит
начало для разворачивания работ в социоло-
гии образования и социальной психологии.
Литература
1. Аренд М. Философия еврейского об-
разования. - ж. "Еврейская школа", апрель--
июнь, 1993. - с. 15-36
2. Бахтин М.М. Эстетика словесного
творчества. - М.: Искусство, 1979. - 424 с.
3. Булгаков С.Н. Из философии культу-
ры. Размышления о национальности. - В кн.
Булгаков С.Н. "Героизм и подвижничество",
М.: Русская книга, 1992. - с. 173-209
4.Булгаков С.Н. Расизм и христианство.
- В кн. Тайна Израиля. "Еврейский вопрос" в
русской религиозной мысли XIX - первой
половины XX вв. - СПб., "София", 1993. -
с.352-405
5.Выготский Л.С. Педология подростка.
Избранные главы. - Собр. соч.: В 6-ти т. Т. 4.
Детская психология/ под ред. Д.Б.Эльконина
- М.: Педагогика, 1984. - с.5-242
6.Выготский Л.С. Кризис семи лет. -
Собр. соч.: В 6-ти т. Т. 4. Детская психология/
под ред. Д.Б.Эльконина - М.: Педагогика,
1984. - с.376-385
7.Выготский Л.С. Основные проблемы
дефектологии. - Собр. соч.: В 6-ти т. Т.5,
Основы дефектологии/ Под ред. ТА.Власо-
вой. - М.: Педагогика, 1983. - 368 с.
8.Вышеславцев Б.П. Этика преображен-
ного эроса. - М.: Республика, 1994. - 368 с.
9.Грачева А.М. Национальный вопрос
как предмет исследования социологии образо-
вания. - Социология образования. Труды по
социологии обраэования.Том 1. Выпуск 1./
Под редакцией В.С.Собкина. - М.: Центр со-
циологии образования РАО, 1993. - с.45-56
Ю.Ильф ИА., Петров Е.П. Двенадцать
стульев. Золотой теленок/Романы. - М.: Эко-
номика, 1982. - 632 с.
11. Карсавин Л.П. Россия и евреи. - В кн.
Тайна Израиля. "Еврейский вопрос" в русской
религиозной мысли XIX - первой'половины
XX вв. - СПб.: София, 1993. - с.407-431
12. Мид М. Культура и мир детства. Из-
бранные произведения. - М: Наука, 1988. - 429
с.
13. Собкин B.C. Жизненные ориентации
старшеклассников. - Жизненные ориентации
учащихся и проблемы современного образова-
ния. - М: АПН СССР, 1990. - с.72-101
14. Собкин B.C., Писарский П.С. Соци-
окультурный анализ образовательной ситуа-
ции в мегаполисе. - М: Министерство обра-
зования РФ, 1992. - 159 с.
15. Собкин B.C., Писарский П.С. Жиз-
ненные ценности и отношение к образова-
нию: кросскультурный анализ Москва-Амс-
тердам. По материалам социологического оп-
роса учителей, учащихся и родителей. - М.:
Центр социологии образования РАО, 1994. -
151 с.
16. Сорокин ПА. Национальность, на-
циональный вопрос и социальное равенство,
- ПА.Сорокин. "Человек. Цивилизация. Об-
щество." - М.: Политиздат, 1992. - с.245-265

17.Федотов Г.П. Новое на старую тему.
(К современной постановке еврейского во-
проса). - В кн. Тайна Израиля. "Еврейский
вопрос"* в русской религиозной мысли XIX -
первой половины XX вв. - СПб.: София, 1993.
- с.448-458
18.Фельдштейн Д.И. Психологические
закономерности социального развития лич-
ности в онтогенезе. - ж. "Вопросы психоло-
гии", 1985, N6 - с.26-37
19.Хейзинга Й. Homo ludens. В тени
завтрашнего дня. - М: Прогресс, Прогресс--
Академия, 1992. - 464 с.
20.Эльконин Д.Б. К проблеме периоди-
зации психического развития в детском воз-
расте. - Избранные психологические труды. -
М.: Педагогика, 1989. - с.60-77

Ценностные ориентации школьников Тувы.
B. C. Собкин, Г. А. Емельянов
В статье излагаются результаты социо-
логического опроса, посвященного изучению
особенностей ценностно-нормативных ори-
ентации школьников республики Тува. Иссле-
дование проведено Центром социологии обра-
зования РАО совместно с Комитетом по делам
молодежи РФ и Министерством по делам мо-
лодежи Тувы. Это первое в Туве исследование,
где были изучены особенности ценностно-
нормативных ориентации учащихся общеоб-
разовательных школ, принадлежащих к ко-
ренной - тувинской и некоренной - русской
национальности.
Исследование ценностно-нормативных
ориентации старшеклассников разной нацио-
нальности в условиях совместного прожива-
ния на территории национальной республики,
входящей в состав Российской Федерации,
является сегодня безусловно актуальным в
контексте современных экономических, по-
литических и социальных процессов.
В ходе исследования изучались жизнен-
ные установки, социально-профессиональные
ориентации, образовательные планы, полити-
ческие и национальные ориентации у учащих-
ся русской и тувинской национальности 7, 9,
и 11 классов общеобразовательных школ.
Опрос проводился в городах Тувы: Кызыле,
Туране, Шагонаре, Ак-Довураке, Кызыл-Ма-
жалык, Чаданс, Самагалдае, а также в селах:
Тэлли, Кызыл-Даг, Шурмак, Монгун-Тайга,
Межегей, Чодура, Федоровка, Болгазын.
Всего было опрошено 1550 учащихся общеоб-
разовательных школ: из них 617 русских и 934
тувинцев.
В статье изложены лишь предваритель-
ные результаты социологического опроса, ко-
торый был проведен в марте 1994 г. Отметим,
что подобных исследований в Туве фактичес-
ки не проводилось, если не считать изучение
свободного времени тувинской молодежи,
сферы се досуга (5), и анализа ориентации в
области искусства (1,2). Вообще, анализ пуб-
ликаций по социологии образования за пери-
од с 1960 по 1990г.(8) показал, что проблема
ценностных ориентации школьников является
наиболее частой темой исследований в нашей
стране. Однако многие аспекты этой пробле-
мы фактически до последнего времени были
табуированы. Одним из таких запретов было
изучение особенностей ценностного самосо-
знания народов, населявших Советский Союз.
По сути, это первое социологическое исследо-
вание в Туве такого масштаба. Если учесть тот
факт,что общее население республики состав-
ляет 320 тысяч человек (из них 90 тысяч про-
живает в столице, в которой мы анкетировали
учащихся почти всех школ), то опросом охва-
чен фактически каждый второй учащийся 7, 9
и 11 классов школ Тувы.
Опрос проводился по специально разра-
ботанной анкете, включающей как открытые,
так и закрытые вопросы.
Основная линия анализа в настоящей
статье - сопоставление ценностных ориента-
ции русских и тувинских школьников. При
этом в качестве ключевого сюжета выступает
рассмотрение возрастной динамики измене-
ния ценностных ориентации школьников.
При подготовке и проведении опроса мы опи-
раемся на многолетний опыт социологических
исследований ценностных ориентации школь-
ников, проведенных научными сотрудниками
Центра социологии образования РАО (7).
Глава 1 Жизненные установки
старшеклассников
Структура жизненной установки стар-
шеклассника распадается на три основных со-
ставляющих: когнитивную - общие представ-
ления о будущем, планы на будущее; аффек-
тивную - положительная или отрицательная
эмоциональная окрашенность этих планов;
операциональную - реальный жизненный
выбор (6).
В связи с этим мы задали проживаю-
щим в Туве школьникам серию вопросов, про-
ясняющих данные аспекты. Это вопросы, вы-
являющие не только суждения школьников о
будущем (когнитивный аспект), но и уверен-
ность в своих жизненных перспективах, - эмо-
циональный аспект общей жизненной уста-
новки.
Так, школьникам был предложен сле-
дующий вопрос: "Люди по-разному оценивает
свои личные перспективы. Можете ли Вы ска-
зать, что, в целом: Вы с уверенностью и опти-
мизмом смотрите в завтрашний день; у Вас
есть сомнения, что жизнь сложится удачно;

Рис. 1. Оценка своих личных жизненных
перспектив тувинскими и русскими школьника-
ми.
Вы со страхом и пессимизмом ждете завтраш-
него дня."
На рисунке 1. представлены варианты
ответов русских и тувинских школьников на
этот вопрос.
Из рисунка видно; что существуют
явные различия между жизненными установ-
ками тувинских и русских школьников. Если
почти половина тувинских школьников с уве-
ренностью и оптимизмом смотрят в свое бу-
дущее (47%), то среди русских таких oflHafperb
(37%). Для большинства русских школьников
характерно сомнение в том, что их жизнь
сложится удачно (55%). Среди тувинских
школьников таких ответов заметно меньше
(41%).
Это позволяет сделать вывод, что среди
проживающих в республике Тува русских
школьников заметно больше тех, кто сомне-
вается в успешности реализации своих жиз-
Рис. 2. Распределение по возрастам
числа сомневающихся в том, что их жизнь
сложится удачно, среди русских (график А) и
тувинских школьников (график Б).
ненных планов по сравнению с подростками
коренной национальности.
Достаточно интересна при этом возрас-
тная динамика. В этой связи рассмотрим воз-
растные изменения оценки своих личных пер-
спектив школьниками Тувы.
Рисунок 2 показывает все большее рас-
хождение с возрастом оценок успешности
своих жизненных перспектив тувинскими и
русскими школьниками. Из рисуцка видно,
что динамика "сомневающихся" в успешности
своих жизненных перспектив имеет противо-
положную тенденцию. Если среди тувинских
школьников с возрастом падает количество
сомневающихся (с 48% до 35%), то среди
русских школьников с возрастом, напротив,
их доля растет (с 45% до 59%). Отсюда можно
сделать вывод, что представители коренной
национальности по мере взросления становят-
Рис. 3. Распределение числа оптимистов (слева) и пессимистов (справа) среди русских (график
А) и тувинских (график Б) школьников в зависимости от уровня дохода семьи.

ся менее тревожными относительно своего
будущего.
Различия в динамике оценок личных
перспектив могут быть обусловлены уровнем
образования и доходом родителей. Получен-
ные данные показывают, что, чем выше доход
семей тувинских и русских школьников, тем
больше среди них доля оптимистов. Особенно
заметно это прослеживается у русских школь-
ников (доля "оптимистов" среди недостаточно
обеспеченных 26%, среди среднеобеспечен-
ных - 44%).,
Параллельно с этим среди них падает
доля "пессимистов" (с 12% до 4%). Представ-
ленные на рис яке 3 тенденции позволяют
сделать вывод о том, что эмоциональная оцен-
ка своих жизненных перспектив у проживаю-
щих в Туве русских школьников существен-
ным образом определяется материальным по-
ложением семьи, в то время как для предста-
вителей коренной национальности этот фак-
тор не является столь существенным.
На эмоциональную оценку школьника-
ми своих жизненных переспектив влияет и
уровень образования родителей. Чем он выше,
тем больше вероятность того, что эмоциональ-
ная оценка будущего позитивна. Так, среди
русских школьников со средним образовани-
ем отца - 26% оптимистов и с высшим обра-
зованием отца - 44%. Соответственно, со сред-
ним образованием матери - 22%, с высшим
образованием матери - 40%.
Те же тенденции, но менее выражен но,
проявляются и среди тувинских школьников:
доля оптимистов меняется от 50% к 57% в
зависимости от уровня образования отца и от
47% до 54% в зависимости от уровня образо-
вания матери.
Обобщая полученные результаты,
можно сделать вывод о том, что эмоциональ-
ная оценка русскими школьниками своих
жизненных перспектив в существенной степе-
ни определяется социально-стратификацион-
ным положением семьи (материальная обес-
печенность, уровень образования родителей).
Между тем, мнение представителей коренной
национальности при оценке своих жизненных
перспектив менее зависит от воздействия со-
циально-стратификационных факторов. По-
видимому, на их отношение к будущему ока-
зывает влияние иные социо-культурные де-
терминанты. Каковы они пока неясно. Здесь
требуется более детальный и глубокий социо-
культурный анализ.
В ходе опроса мы попытались выяснить,
насколько отчетливо школьники Тувы пред-
ставляют свои жизненные планы (когнитив-
ный аспект). С этой целью мы задавали сле-
дующий вопрос: "Вы на пороге взрослой
жизни. Выберите из предложенных ниже суж-
дений наиболее соответствующее вашей пози-
ции: я отчетливо представляю себе свое буду-
щее; мои жизненные планы на сегодня еще не
определены; я предпочитаю думать о сегод-
няшнем дне, а не строить всевозможные про-
екты; я думаю о своем будущем, но не не могу
определиться."
Половина русских заявляет о том, что
они не могут определится относительно своего
будущего (53%), среди тувинских школьников
таких заметно меньше (40%). Почти треть ту-
винских школьников (30%) отчетливо пред-
ставляют сBoq,будущее, среди русских школь-
ников таких почти вдвое меньше (18%). Еще
не определены жизненные планы меньше чем
у трети тувинских и у пятой части русских
Рис.. 4. Распределение ответов русских (график А) и тувинских (график Б) школьников о будущем
по возрастам: определенность будущего (слева), неспособность определиться (в центре) и неопределен-
ность будущего (справа).

школьников (30% тувинских и 20% русских
школьников).
Наконец, около 12% русских и только
8% тувинских школьников вообще предпочи-
тают жить сегодняшним днем, а не строить
всевозможных проектов.
Мы имеем возможность соотнести полу-
ченные полученные данные с результатами
опроса московских школьников, осущест-
вленного в 1991 году. Ответы на этот вопрос
проживающих в Туве русских школьников
фактически идентичны ответам московских
школьников: "думают о своем будущем, но не
могут определиться" - 55.9%; "отчетлив© пред-
ставляют свое будущее" - 17.8%; отмечают, что
их "жизненные планы на сегодня еще не оп-
ределены" - 19.6%; "предпочитают думать о
сегодняшнем дне, а не строить всевозможные
проекты" - 10.8% (6, с. 13).
Из сравнения этих данных можно сде-
лать вывод о том, что среди тувинских школь-
ников заметно больше доля тех, кто на этапе
подросткового возраста определился в своих
жизненных планах. По-видимому, социо-
культурная ситуация, национально-культур-
ные традиции играют здесь весьма существен-
ную роль. Так, возможно, что эти различия
обусловлены тувинскими народными тради-
циями воспитания детей, корни которых - в
древних обычаях инициации. Считалось! что
прошедший с честью все входящие в этот
обряд испытания молодой человек становится
взрослым и может самостоятельно строить
свою жизнь.
Обратимся к возрастным изменениям
представлений о будущем школьников Тувы.
Приведенные на рис.4 графики отчетливо по-
казывают сходство возрастных тенденций в
изменении представлений о своем будущем у
тувинских и русских школьников. С возрастом
среди русских и,тувинских школьников суще-
ственно уменьшается число тех, жизненные
планы которых на сегодня еще не определены.
Соответственно, увеличивается количество
учащихся -"реалистов", которые отчетливо
представляют свой жизненный путь.
С возрастом также падает число тех, кто
Аытается уйти от вопросов о будущем, погру-
зившись в проблемы сегодняшнего дня. Тре-
вожит тот факт, что к окончанию школы все
больше школьников признаются в безуспеш-
ности своих размышлений о будущем.
В целом, ситуацию с представлениями
проживающих в Туве школьников о своем
жизненном пути можно охарактеризовать как
очень тревожную. Основная тенденция - уве-
личение с возрастом количества (как среди
русских, так и среди тувинцев) детей, которые
утверждают, что они не способны определить
свое будущее, - их число намного превосходит
процент определившихся в жизни школьни-
ков. Этот разрыв особенно возрастает к окон-
чанию школы, т.е. к тому моменту, когда
выпускники должны принимать принимать
конкретные решения относительно своей
жизни.
Теперь перейдем к содержательному
анализу ценностных' ориентации русских и
тувинских школьников. С этой целью дш за-
давали учащимся вопрос о том, $акие из пере-
численных ниже ценностей являются для них
наиболее значимыми. Результаты представ-
ленны в таблице 1.
Сопоставление значимости тех или
иных ценностей русских и тувинских школь-4
ников показывает, что их оценки весьма сход-
ны. Достаточно близко русскими и тувински-
ми школьниками оценивается значимость
таких ценностей как успешная профессио-
нальная деятельность, успешная политичес-
Таблица 1.
Ценностные ориентации школьников Тувы.
русские тувинцы
достижение материального благополучия
45.5
29.8
успешная профессиональная деятельность
48.6
51.8
успешная политическая карьера
9.7
8.8
полноценное общение с людьми
28
43.8
счастливая семейная жизнь
76.7
63.3
полноценное приобщение к культуре
4.1
15.4
развитие своих способностей
26.3
18.7
познание себя
13.9
13.6
воспитание детей
29.7
26.9

кая карьера, познание себя и воспитание
детей.
По сравнению с тувинскими школьни-
ками у русских большую значимость имеют
такие ценности как счастливая семейная
жизнь, достижение материального благополу-
чия й развитие своих способностей. Для ту-
винских школьников существенно большей
ценностью выступает полноценное общение с
людьми й полноценное приобщение к культу-
ре.
Рассмотрим возрастную динамику пред-
почтения русскими й тувинскими школьника-
ми таких жизненнйх ценностей как успешная
профессиональная деятельность и достижение
материального благополучия, (рис.5.).
Сопоставление возрастных тенденций в
значимости указанных жизненных ценностей
для русских и тувинских школьников демон-
стрирует существенное различие.
Если у тувинских школьников с возрас-
том незначительно уменьшается стремление к
материальному благополучию (27% - 20%) и
резко увеличивается значимость ценности "ус-
пешная профессиональная деятельность"
(44% - 66%), то у русских школьников мы
наблюдаем противоположные тенденции. Так,
сначала к старшему подростковому возрасту
(15-16 лет) так же, как у тувинских школьни-
ков увеличивается ценность "успешная про-
фессиональная деятельность" (46% - 57%), но
затем, к 17-18 годам она резко падает (41%). В
отличие от тувинских школьников у русских с
возрастом увеличивается доля тех, кто стре-
мится к достижению материального благопо-
лучия (40% - 67%). Следовательно, к оконча-
нию школы для большинства русских школь-
ников уменьшается ценность профессиональ-
ного успеха и растет значимость материально-
го благополучия.
Противоположность этих тенденций на-
водит на мысль о том, что материальный успех
не связывается русскими школьниками с ус-
пешностью профессиональной деятельности.
Данный факт представляется нам принципи-
альным, поскольку проясняет специфику ви-
дения современной социально-экономичес-
кой ситуации русскими подростками.
Остановимся еще на нескольких возрас-
тных тенденциях.
Если при становлении ценностного со-
знания русских школьников неизменно на
низком уровне остается их стремление приоб-
щится к культуре (в среднем 6%), то у тувин-
ских школьников мы наблюдаем падение этой
ценности (от 18% к 7%). В итоге к окончанию
школы приобщение к культуре занимает при-
близительно равное и весьма низкое место в
иерархии ценностей русских и тувинских
школьников.
Таким образом, ни у тувинских, ни у
русских учащихся в процессе обучения в
Рис. 5. Возрастная динамика предпочтения русскими (график А) и тувинскими (график Б)
школьниками жизненных ценностей: профессиональная деятельность (слева) и материальное благопо-
лучие(справа)

Таблица 2.
Религиозные ориентации русских и тувинских школьников.
вероисповедание
русские
тувинцы
православное христианство
38.9
2.7
католическое христианство
1.5
1.5
буддизм
2.6
54.4
иудаизм
0.0
1.1
мусульманство
1.1
1.9
другая религия
2.6
2.4
я не исповедую никакой религии
11.8
2.7
я атеист
2.3
17.6
я не могу ответить на этот вопрос
25.9
6.3
не ответили на этот вопрос
10.9
10
школе не формируется потребность в приоб-
щении к культуре.
Следует также добавить, что у русских
школьников с возрастом все менее значимым
становятся стремление к развитию своих спо-
собностей (от 29% к 19%). Отсюда следует, что
существенно различающееся поначалу в под-
ростковом возрасте у русских и тувинских
школьников тенденции отношения к таким
жизненным ценностям как развитие своих
способностей и приобщение к культуре к
концу обучения в школе сближается.
Глава 2. Религиозные ориентации
Специальный блок вопросов анкеты
был направлен на выявление религиозных
ориентации школьников Тувы и связанных с
ними праздников, обрядов. Помимо отноше-
ния к религии для нас было важно узнать,
какие обряды выполняют в семьях школьни-
ков Тувы, обращается ли кто-либо из их семей
к шаману, знахарю, ламе; считают ли сами
школьники необходимым для себя выполне-
ние этих обрядов. Анализ этих данных направ-
лен на выявление традиционных стереотипов
национально-культурного поведения.
Начнем с анализа религиозных-ориента-
ций школьников. Распределение ответов рус-
ских и тувинских школьников на вопрос о
том, какую религию они исповедуют представ-
лено в таблице 2.
Из таблицы видно, что религиозные
ориентации русских и тувинских школьников
носят весьма различный характер. Если боль-
шинство тувинских школьников своей рели-
гией называют буддизм, то среди русских сто-
ронников этой религии почти нет. Напротив,
если православное христианство называют
своей религией больше трети русских школь-
Таблица 3.
Празднование основных календарных праздников русскими и тувинскими школьниками.
праздники
русские
тувинцы
7 ноября
21.4
10
Рождество
70.7
73.2
Новый Год
94.7
85.5
Надым
7.8
50.4
Дук-салыры
1
9.4
Пасха
81.8
17.2
1 мая
27.6
21.9
ДеньПобеды
30
15.5
12 июня
12
8.2

Таблица 4
Доли русских и тувинских школьников, родственники которых обращались к шаману, ламе, знахарю
в связи с различными жизненными событиями.
события
русские ТУМШПЫ
болезнь
29.2
57.9
рождение ребенка
1Л
16.8
свадьба
3.9
28.4
освящение дома
4.1
46.4
подготовка к охоте
1.3
3.7
разгадывание снов
4.4
11.7
смерть
4.1
46.6
ников, то среди тувинских школьников его
исповедуют не более трех процентов.
По тем или иным причинам на этот
вопрос не стали отвечать вообще около 10%
школьников; отметили, что не могут ответить
на него в четыре раза больше русских, чем
тувинеких школьников. Этот факт свидетель-
ствует о том, что религиозные ориентации
русских школьников менее определены, чем
религиозные ориентации тувинских школьни-
ков.
В целом следует отметить, что среди
тувинских школьников больше тех, кто счита-
ет себя верующими, чем среди русских школь-
ников (64% и 44.7%).
Рассмотрим возрастные особенности ре-
лигиозных ориентации русских и тувинских
школьников, проживающих в Туве.
По разному с возрастом изменяется от-
ношение русских и туринских школьников к
ведущей для них религии - православию для
русских и буддизму для тувинцев. Если среди
тувинских учащихся доля буддистов растет в
пределах подросткового возраста (58% - 68%)
и почти не меняется к концу обучения в школе
(64%), то среди русских, напротив, от младше-
го к старшему подростковому возрасту доля
православных христиан падает (49% - 41%) и
затем в ранней юнности резко начинает уве-
личиваться (54%).
Таким образом, именно в возрасте 15-16
лет, русские и тувинские школьники наиболее
отличаются своим позитивным отношением к
религии (разница здесь достигает 27%). Отме-
ченные закономерности представлены на ри-
сунке 6.
Кроме того, среди русских в отличии от
тувинских школьников с возрастом увеличи-
вается доля ответов: "я не исповедую ни какой
религии" (9% - 20%) и падает доля школьни-
ков, считающих себя неспособными ответить
на этот вопрос. (31% - 14%).
В ходе анализа ценностных ориентации
мы поставили перед собой задачу узнать, на-
сколько связаны между собой вероисповеда-
ния разных групп школьников и их жизнен-
ные ценности. С этой целью мы отобрали по
две группы русских и тувинских школьников:
среди русских - православных и неверующих,
среди тувинцев - буддистов и неверующих.
Оказалось, что жизненные ценности ве-
рующих и неверующих школьников различа-
ются. Среди исповедующих православие рус
ских школьников в отличии от неверующих
Рис. 6. Возрастная динамика доли православ-
ных христиан среди русских (график А) и
доли буддистов среди тувинских (график Б).

выше доля таких, которые выбирает ценность
"счастливая семейная жизнь" (82.2% испове-
дующих православие и 70.1 % неверующих рус-
ских школьников). Среди неверующие тувин-
ских школьников в отличие от исповедующих
буддизм большая доля тех, кто стремится к
полноценному общению с людьми (51.9%
среди неверующих и 40.9% среди буддистов).
В ходе опроса школьникам было пред-
ложено ответить на следующий вопрос:
"Какие праздники отмечают у Вас в семье?"
Распределение ответов на этот вопрос пред-
ставлено в таблице 3.
Празднование религиозных и нацио-
нальных праздников фактически напрямую
связанно с национальной принадлежностью
школьника. Однако, здесь есть нюансы, обу-
словленные единством социальной и культур-
ной жизни российского общества. Так, пасху
— религиозный празник православных христи-
ан — отмечают значительно больше русских,
чем тувинских школьников. В то время как
рождество — праздник, получивший междуна-
родный статус — отмечает почти равная доля
как русских, так и тувинских школьников.
Надым, праздник тувинских животново-
дов, отмечают существенно больше тувин-
ских, чем русских школьников.
Новый Год празднуют фактически все
русские школьники и несколько меньше ту-
винских учащихся. Часть из них предпочитают
встречать Новый Год по восточному календа-
рю.
Также различно отношение к полити-
ческим праздникам. 7 ноября и День победы
над фашистской Германией отмечают вдвое
больше русских, чем тувинских школьников.
Заметим, что именно эти две даты связаны с
ключевыми для СССР историческими собы-
тиями. В этой связи можно думать, что уста-
новка на сохранение исторической памяти об
СССР гораздо более значима для русских, чем
для тувинских школьников. В тоже время,
различия в доле русских и тувинских школь-
ников, отмечающих праздники: 1 мая и день
независимости России (12 июня) незначитель-
но.
Нас специально заинтересовало, какие
национальные обряды тувинского народа
знают и соблюдают в русских и тувинских
семьях, проживающих в республике Тува.
Если среди семей русских школьников в
целом знают и соблюдают различные обряды
тувинского народа 16%, то в большинстве
тувинских семей соблюдают только обряд
"Дой" — праздник обстригания волос у трехлет-
него ребенка (64.9%). Причем, непосредствен-
но обстригают волосы у своих детей — обряд
"Дук-дою" — только 10.6% семей тувинских
школьников.
Другие обряды соблюдаются меньшей
долей семей тувинских школьников. Так,
обряд "Дук-дешксн" — древнейший предсва-
дебный обряд смешения волос, восходящий к
временам, когда тувинские мужчины носили
длинные волосы, — соблюдают 34% семей ту-
винских школьников. Перед свадьбой волосы
жениха и невесты смешивают и сравнивают —
если волосы одинаковы, значит, брак будет
удачным.
Несколько меньше соблюдают обряд
"Ова-дагыр" (25.8%) — освящение и поклоне-
ние памятному — историческому и поэтому
священному знаку, обычно это кучи камней.
Проводя опрос в разных районах Тувы, доби-
раясь до населенных пунктов на машине, мы
нередко встречали их на обочине дороги, на
горных перевалах.
Еще реже в тувинских семьях соблюдают
праздник освящения домашнего очага — "От-
дагыыр" (22.3%). Раньше, когда большинство
населения республики жило в юртах, этот
обряд считался очень важным, без него жили-
щем мог овладеть "злой дух", и тогда юрту либо
переносили на новое место, либо строили за-
ново (4). В условиях жизни в современных
благоустроенных городских или не менее ком-
фортных деревенских квартирах выполнение
этого обряда сводится к чисто символическо-
му действию.
Наиболее редким среди семей тувинских
школьников оказался обряд "Буга-даагыр" —
освящение поливного канала, отводящего
воду на посевные поля (8.4%). Это неудиви-
тельно, поскольку растениеводетво в отличие
от центральных областей России исторически
мало использовалось в сельском хозяйстве
Тувы, поэтому в свое время религия только в
одном этом обряде объединилась с ним.
Интересно, что обряд "Маанай номчуур"
— молитва по древним буддистским книгам —
соблюдается лишь пятой частью семей тувин-
ских школьников (20%), в то время как буд-
дистами себя называют 54.4% из них.
В этой связи школьникам был задан
вопрос: "Если в Вашей семье соблюдают
какой-либо из этих обрядов, то считаете ли Вы
сами необходимым выполнять его?"
Если среди русских школьников на этот
вопрос ответила "да" только их четвертая

Таблица 5.
Профессиональные предпочтения русских и тувинских школьников (%%).
сферы деятельности
русские
тувинцы
промышленное производство
6.3
7.2
социальные услуги
3.4
3.9
торговля
14.7
12.1
здравоохранение
8.9
16.0
образование
10.2
16.2
внешняя политика
1.9
6.6
научная деятельность
5.7
10.4
работа в общественных организациях
10.9
8.0
армия, ОВД и ГБ
15.1
6.4
транспорт
11.5
7.9
религия
0
6.5
массовая коммуникация
3.7
7.1
искусство
4
12.3
животноводство
1.9
12.0
юриспруденция
7.0
11.0
спорт
7.3
9.4
культура
2.6
4.3
экономика
13.3
8
национальный промысел
0
4.1
растениеводство
0.8
1.8
горнодобывающая промышленность
0.3
1.0
часть(25.1%), то большинство тувинских
школьников считает необходимым для себя
соблюдение процедур этих обрядов (81.8%).
Не менее важно для нас было узнать,
какие наиболее важные жизненные события
жизни школьника и его семьи сохраняют в
себе формы традиционного поведения. В этой
связи школьникам был задан вопрос: "Обра-
щался ли кто-либо из вашей семьи к шаману,
ламе, знахарю по какой-либо надобности или
проблеме?" Ответы русских и тувинских
школьников на этот вопрос приведены в таб-
лице 4.
Приведенные таблицы показывают, что
есть существенные различия в степени вклю-
ченности традиционных стереотипов поведе-
ния в жизнь русской и тувинской семьи, про-
живающих в Туве. Так, в силу неприобщен-
ности к традициям коренного населения, а
может в силу простого неверия больше поло-
вины семей русских школьников не обраща-
лись к помощи знахаря, ламы, шамана. Только,
в экстремальной ситуации - болезнь - около
трети семей русских школьнике» прибегали к
помощи народных целителей.
Существенно больше, свыше половины
семей тувинских школьников обращались к
шаману, ламе, знахарю по этому поводу. Как
и среди семей русских школьников болезнь
является наиболее важной причиной пригла-
шения шамана, ламы или знахаря в семьи
тувинских школьников .
Если семьи русских школьников никак
не связывают такие события как смерть близ-
ких людей или переезд в новый дом с тради-
ционными для Тувы формами поведения, то
около половины семей тувинских школьников
оформляют их соответствующими ритуалами.
Традиционно свадьбу с приглашением
на нее шамана, ламы или знахаря отмечают
около трети, а рождение ребенка - 16.8% семей
тувинских школьников.

Рис. 7. Возрастная динамика профессиональных ориентации русских (график А) и тувинских (гра-
фик Б) школьников в сфере: торговли (слева), службы в армии, ОВД и ГБ (в середине) и общест-
венных организациях (справа).
Интересно, что при разгадывании снов
- очень важной, как свидетельствуют местные
этнографы (3), части религиозной жизни ту-
винской семьи - к их толкованию призывают
шамана, ламу или знахаря десятая часть семей
тувинских школьников. Только ушедший в
далекое прошлое обряд подготовки к охоте в
данное время почти не приводит к общению
с шаманом, ламой, знахарем.
В целом, при соблюдении обрядов семьи
тувинских школьников не обязательно при-
глашают на них ламу, шамана или знахаря.
Так, из числа празднующих обряд рождения
ребенка на него приглашают ламу или шамана
19.3%, а из тех семей, где совершают обряд
"дук-дою" (обстригайия волос) на праздник
рождения ребенка приглашают ламу 27.3%.
Кроме того, 39.3% семей тувинских
школьников, которые отмечают обряд "дук-
дешкен" (буквально7 смешение волос), на
свадьбу приглашают ламу, шамана или знаха-
ря.
Наконец, 61.5% семей тувинских школь-
ников при соблюдении обряда мова-дагыыр"
(освящение очага) приглашают на него ламу,
шамана или знахаря.
К обряду "маанай номчуур" (чтение мо-
литв по древним буддистским книгам) как
лечебному средству прибегает пятая часть
семей тувинских школьников, когда они об-
ращаются к ламе, шаману или знахарю в слу-
чае болезни одного из членов семьи (24.4%).
Такая же доля семей тувинских школь-
ников просят ламу или шамана совершить этот
обряд, когда приглашают его на свадьбу
(26.4%), освящение дома (24.9%), похороны
(24.8%). Интересно, что около половины об-
ращающихся к ламе или шаману с просьбой
толкования снов просят его использовать при
этом молитвы по древним буддистским кни-
гам (48.6%).
Несколько большая доля семей просит
ламу или шамана совершить ритуальную про-
цедуру подготовки к охоте (48.6%), или когда
они празднуют рождение ребенка (31.8%).
Глава.3. Профессиональные планы.
Школьник и работа.
Как показал анализ ценностных ориен-
тации учащихся, каждый второй из них назы-
вает успешную профессиональную деятель-
ность значимой для себя (48.6% среди русских
и 51.8% среди тувинцев). В этой связи Проана-
лизируем более детально профессиональные
ориентации школьников. Здесь мы рассмот-
рим привлекательность для них различных
сфер профессиональной деятельности, а также
мотивы, влияющие на выбор профессии.
Кроме того, специальная часть главы будет
посвящена проблеме "школьник и работа"'. В
ней будут описаны возможности учащихся со-
вмещать работу и учебу, характер их работы, а
также побуждения к ней.
Начнем с общего сопоставления про-
фессиональных предпочтений русских и ту-
винских школьников.
Содержательный анализ профессио-
нальных предпочтений школьников показы-
вает, что у русской и тувинской части выборки
они носят отчасти сходный, отчасти противо-
положный характер.

Так, наиболее популярная среди русских
школьников служба в армии, органах внутрен-
них дел А госбезопасности (15%) оказалась на
одном из последних мест в списке професси-
ональных предпочтений тувинцев (6.4%). Сто-
ящее на одном из первых мест в профессио-
нальном самоопределении тувинских школь-
ников (12%) искусство оказалось почти в
конце списка у русских (4%).
В первую по привлекательности фуппу
профессий для тувинских школьников входят
сферы здравоохранения, образования, искус-
ства, торговли, животноводства. Все вместе
они охватывают 68% профессиональных пред-
почтений тувинских школьников.
Русские в предпочитаемую группу про-
фессий включают службу в армии, торговлю,
экономику, транспорт и работу в обществен-
ных организациях (65%).
У тувинцев в списке приоритетов в
выборе профессии нет работы в общественных
организациях, которая у русских занимает 5
место (11%).
Если в средствах массовой коммуника-
ции рассчитывают работать 8.3% тувинских
школьников, то среди русских старшекласс-
ников к этому выбору склоняется лишь 3.5%.
Наконец, у русских экономика занимает
в списке профессиональных предпочтений 3
место (13%), тогда как у тувинских школьни-
ков она сместилась к середине списка (8%). У
тувинских школьников юриспруденция более,
популярна (11%), чем у русских школьников
(7%).
Более половины тувинских школьников
предпочитают профессии, требующие высше-
го образования - здравоохранение, образова-
ние, искусство. Их профессиональные ориен-
тации носят преимущественно гуманистичес-
кий характер и в отличии от профессиональ-
ных ориентации русских школьников связаны
с работой с людьми. В то время, как среди
русских школьников большей популярностью
пользуются профессии, приносящие высокий
доход - служба в армии, милиции, органах
государственной безопасности, работа в сфере
торговли, экономики, транспорта.
Можно думать, что тувинские школьни-
ки более склонны в своих предпочтениях вос-
производить модель пирамиды профессий (60--
70- х годов), которая определяет статус про-
Таблица 6. Мотивы выбора профессии школьниками (в %%).
мотивы
русские
тувинцы
{уровень оплаты труда
40
24
возможность принести пользу людям
32
48
'удовлетворение от труда в данной обл.
26
22
возможность развить свои способности
20
22
социальная престижность профессии
18
21
«интеллектуальный характер профессии
20
15
[возможность общения с людьми
17.5
13
[возможность быстро сделать карьеру
14
11
творческий характер труда
6
19
простой и легкий характер труда
18
7
возможность иметь много своб. времени
12
12
сложность профессии
12.5
7
возможность легко устроится на работу
11
6
традиционность профессии для семьи
7.6
10
традиционность профессии для народа
2.6
8.4
возможность командовать другими
3.6
5

Рис. 8. Сопоставление возрастной динамики мотивов профессионального самоопределения русских
(график А) и тувинских (график Б) школьников: возможность принести пользу (слева) и социальная
престижность профессии (справа).
фессии в зависимости от уровня образования.
Русские же школьники оказались более чувст-
вительными к современным социо-экономи-
ческим реальностям. Пирамида предпочтений
у них определяется экономическими возмож-
ностями, предоставляемыми профессиями.
Профессиональные ориентации рус-
ских и тувинских школьников во многом оп-
ределяются демографическими факторами: их
половой принадлежностью и возрастом.
Так, службу в армии, ОВД и ГБ и работу
на транспорте существенно чаще, чем девуш-
ки, называют своей будущей профессией рус-
ские и тувинские юноши (среди русских юно-
шей выбравших армию - 29%, транспорт -
23%, а среди девушек армию выбрали всего
5%, транспорт - 1%; среди тувинских школь-
ников выбравших армию юношей - 14%,
транспорт - 18%, среди девушек связывают
свою профессиональную деятельность с ар-
мией - 3%, а с транспортом - 2%).
Кроме того, несколько большая доля
тувинских юношей связывакэт свою профес-
сию с животноводством (18% юношей и 7%
девушек) и спортом (15% юношей и 5% деву-
шек).
В отличие от русских тувинские девушки
несколько чаще связывают свою будущую
профессию со сферами экономики (20% деву-
шек и 7% юношей) и торговли (17% девушек
и 7% юношей).
Рассмотрим возрастные изменения
профессиональных ориентации школьников
Тувы (рис.7).
Сопоставление возрастных тенденций
профессиональных ориентации русских и ту-
винских школьников показывает, что здесь
существуют некоторые различия, в частности,
касающиеся динамики отношения школьни-
ков к отдельным профессиям.
Как среди русских, так и среди тувин-
ских школьников с возрастом падает интерес
к профессиям, связанным с торговлей (22% -
6% и 15% - 7%) и увеличивается предпочтение
как русскими, так и тувинскими школьниками
профессии юриста и экономиста (в среднем на
7%). Однако, если интерес к службе в армии,
ОВД и ГБ среди тувинских школьников оста-
ется на одном и том же уровне (в среднем 7%),
то среди русских школьников он возрастает
(14% - 22%). У русских школьников более
сильно, чем у тувинских, с возрастом падает
первоначально достаточно высокий интерес к
работе в общественных организациях (13% -
3% и 5% - 1%).
Следует отметить, что в целом с возрас-
том как у тувинских, так и у русских школь-
ников происходит сужение круга выбираемых
профессий, причем более интенсивно оно
протекает в русско-язычных школах.
Помимо демографических факторов су-
щественное влияние на выбор профессии ока-
зывает стратификационный фактор - уровень
образования родителей. Так. независимо от
национальности школьника с повышением
уровня образования матери растет вероят-
ность его предпочтения экономики в качестве
сферы своей профессиональной деятельности

Таблица 7.
Факторные нагрузки для мотивов выбора профессии русскими школьниками.
мотивы
1 фактор 2 фактор Зфактор 4 фактор
уровень оплаты труда
-.11 .88 .07 .20
социальная престижность профессии -.01 .83 -.08 -.16
простой и легкий характер труда
-.49 .10 .63 .06
возможность иметь много свободного вре-.
мени
-.09 45 .84 -.07
удовлетворение от труда в данной области .12 .39 .44 -.58
возможность быстро сделать карьеру .39 -.01 .79 -.05
традиционность профессии для семьи .21 .67 -.04 -.07
возможность развить свои способности .79 .05 .08 -.06
интеллектуальный характер профессии .30 .18 .30 .62
возможность .командовать другими
.75 .32 -.03 .10
творческий характер труда
.01 -.13 .45 -.01
возможность принести пользу людям .56 -.32 .06 .14
возможность общения с людьми
.87 -.20 .04 .22
сложность профессии '
.79 -.13 .34 .23
традиционность профессии для народа .77 .13 -.02 -.06
возможность легко устроится На работу .13 .12 -.16 .88
(от 5% тувинских школьников со средним
образованием, матери до 15% с высшим обра-
зованием; у русских соответственно: 8% и
17%). Заметно увеличивается в зависимости от
уровня образования отца ориентация тувин-
ских школьников на юридические профессии
(от 9% ер средним образованием отца до 17%
с высшим образованием).
В ходе исследования мы попытались вы-
явить мотивы профессионального самоопре-
деления школьников.
Мотивы, на которые опираются школь-
ники при выборе профессии, представлены в
таблице 6.
Как видно из таблицы 6, наиболее силь-
ной детерминантой выбора профессии для
русских школьников является уровень оплаты
труда (40%), в то время как тувинские школь-
ники этот аспект профессии в качестве крите-
рия ее привлекательности выдвигают заметно
реже (24%).
Главное побуждение тувинских школь-
ников в выборе профессии - это возможность
принести пользу людям (48%). У русских этот
мо^ив на втором месте (32%). Таким образом,
два основных мотива выбора профессий поме-
нялись местами в ответах двух разных по на-
циональности частей выборки.
Для тувинских школьников обладает
значительно большей, чем для русских, побу-
дительной силой творческий характер труда
(19% и 6%), вто время как русские школьники
отдают явное предпочтение простому и легко-
му труду (18% и 7%).
У тувинских школьников более важен
мотив традиционности для народа соответст-
вующей профессии (8.4%). Это различие обу-
словлено отчасти разницей в стилях воспита-
ния, принятых в тувинской и русской семьях
(поскольку родители-тувинцы занимаются
животноводством и промыслами чаще, чем
русские) и отчасти пробуждением националь-
ного самосознания тувинцев, всплеском инте-
реса к самобытности своего народа.
Сопоставление данных в целом дает ос-
нование к выводу о том, что русские подрост-
ки в отличие от своих тувинских сверстников
при выборе профессии более ориентированы
на ее прагматические аспекты (уровень оплаты
труда, простой и легкий характер труда). Для
тувинских школьников более характерны при
выборе профессии гуманистические ценност-
ные установки (возможность принести пользу
людям, творческий характер труда). Это натал-
кивает на мысль об общей тенденции к сопи -

Таблица 8.
Факторные нагрузки для мотивов выбора профессии тувинскими школьниками.
мотивы
1 фактор 2фактор Зфактор 4фактор
уровень оплаты труда
.80 .03 -.04 -.41
социальная престижность профессии .86 .33 -.10 -.01
простой и легкий характер труда
.95 .09 -.01 -.06
возможность иметь много свободного вре-
мени
.81 .03 -.18 31
удовлетворение от труда
.84 .10 .32 .12
возможность быстро сделать карьеру .65 -.09 .62 .07
традиционность профессии для семьи .67 -.22 .63 -.07
возможность развить свои способности .12 -.02 .92 .23
интеллектуальный характер профессии -.22 -.04 .80 -.21
возможность командовать другими
-.01 .21 .78 -.29
творческий характер труда
-.16 .25 .34 -.76
возможность принести пользу людям -.09 .71 .17 -.51
возможность общения с людьми
-.04 .86 -.09 -.41
сложность профессии
.02 .90 -.07 -.16
традиционность профессии для народа .19 .78 .05 .17
возможность легко устроится на работу .24 .89 .05 -.05
альной маргинизации русских подростков,
проживающих в Туве.
Рассмотрим возрастные тенденции из-
менения мотивации профессионального само-
определения школьников, проживающих в
Туве. На рисунке 8 приведены наиболее кон-
трастные различия возрастных изменений
значимости факторов, определяющих выбор
профессии русскими и тувинскими школьни-
ками.
Помимо этого следует отметить, что
среди тувинских школьников с возрастом
также существенно увеличивается значимость
мотива удовлетворения от труда при выборе
будущей профессии (23% - 36%). У русских же
уменьшается значимость мотивации: уровень
оплаты труда (44% - 34%), традиционность
профессии для семьи (11% - 3%), возможность
быстро сделать карьеру (19% - 5%). Таким
образом, прослеживаются важные возрастные
тенденции, различающие мотивацию выбора
профессии у тувинцев и русских.
Факторный анализ взаимосвязи моти-
вов выбора профессии с различными сферами
профессиональной деятельности в предыду-
щих исследованиях Центра социологии обра-
зования РАО (6) показал, что в основе про-
фессионального самоопределения московских
школьников лежат три фактора: "стремление
выбрать сферу профессиональной деятельное ^
та, которая могла бы принести материальное
благополучие" - первый фактор; "стремление
к творческой самореализации" - второй фак-
тор; и, наконец, "стремление к самоутвержде-
нию".
В данном исследовании мы провели по-
добный же анализ. Исходную матрицу для
факторного анализа составили 16 мотивов вы-
бора профессии и 21 сфера профессиональной
деятельности. Результаты обработки данных
методом вращения varimax представлены в
таблице 7.
Четыре выделенных фактора объясняют
67% общей дисперсии.
Как видно таблицы 7, первый фактор с
высоко значимыми нагрузками определили
следующие мотивы выбора профессии: "воз-
можность общения с людьми" (0.87), "возмож-
ность развить свои способности" (0.79), слож-
ность профессии (0.79). По нашему мнению,

этот фактор профессионального самоопреде-
ления школьников можно определить как
стремление к -личностной самореализации-.
Второй фактор определили такие моти-
вы, как "уровень оплаты труда" (.88), "социаль-
ная престижность профессии" (.83). По своему
содержанию этот фактор характеризует стрем-
ление к высокому социальному и материаль-
ному статусу.
В третий фактор с высокими нагрузками
вошли следующие мотивы: "возможность
иметь много свободного времени"(.84), "воз-
можность быстро сделать карьеру" (.79), "про-
стой и легкий характер труда" (.63). Этот фак-
тор можно определить как стремление к лег-
кому жизненному пути ("легко","быстро",
"много").
Наконец, четвертый фактор определили
мотивы: "возможность легко устроится на ра-
боту" (.88).
Последний фактор достаточно интере-
сен, поскольку свидетельствует о том, что рус-
ские старшеклассники становятся достаточно
чувствительными к ситуации, складывающей-
ся на рынке труда в связи с ростом безработи-
цы.
В таблице 8 приведены результаты фак-
торизации матрицы пересечений мотивов и
конкретного выбора профессии тувинскими
школьниками.
Четыре выделенных фактора объясняют
83% общей дисперсии.
; Первый фактор определили со значимы-
ми нагрузками следующие мотивы выбора
профессии: "простой и легкий характер труда"
:(.95), "социальная престижность профессии"
(.86), "удовлетворение от труда" (.84), "уровень
оплаты труда" (.80), "возможность иметь много
свободного времени" (.81), "возможность бы-
стро сделать карьеру" (.65). Данный фактор
характеризует прагматическое стремление вы-
брать сферу профессиональной деятельности,
которая могла бы обеспечить социально-эко-
номическое благополучие.
Во второй фактор с высокими нагрузка-
ми вошли мотивы: "сложность профессии"
:, (.90), "возможность легко устроится на работу"
(.89),"возможность общения с людьми" (.86),
"традиционность профессии для народа" (.78)
и "возможность принести пользу людям" (.71).
.Данный фактор характеризует в определенной
степени стремление к реализации традицио-
налистской системы ценностей профессио-
нальной деятельности (ее гуманистический
смысл).
Рис.9. Зависимость доли отрицательных отве-
тов на вопрос о возможности работать от
уровня дохода семьи русского(график А) и ту-
винского (график Б) школьника.
Третий фактор определили следующие
мотивы: "возможность развить свои способ-
ности" (.92), "интеллектуальный характер про-
фессии" (.80), "возможность командовать дру-
гими" (.78), "возможность быстро сделать ка-
рьеру" (.62). Этот фактор можно определить
как стремление к самореализации.
Четвертый фактор определил мотив:
"творческий характер труда" (-.76). Этот фак-
тор прост по своей структуре и определяет
стремление к творчеству.
Таким образом, факторный анализ по-
казывает, что структура мотивации выбора
профессиональной деятельности у русских и
тувинских школьников имеет весьма сущест-
венные особенности.
При этом важно подчеркнуть, что в от-
личие от своих русских сверстников тувинские
школьники в целом в большей степени склон-
ны воспроизводить традиционалистскую сис-
тему мотивации при выборе своей професси-
ональной деятельности.
Теперь рассмотрим реальные возмож-
ности школьников совмещать работу и учебу.
Мы задали школьникам такой вопрос:
"Имеете ли Вы возможность для зарабатыва-
ния денег?" Если большинство (60%) тувин-
ских школьников имеют возможность зарабо-
тать деньги, то среди русских таких заметно
меньше (46.7%).
Характерно, что среди тувинских и рус-
ских школьников с возрастом доля работаю-
щих фактически не меняется. Таким образом,
взросление школьника никак не сказывается

Таблица 9. Причины, заставляющие школьников Тувы работать (в %%).
причины
русские
тувинцы
желание помочь своим родственникам и близким
14
16
желание иметь свои собственные деньги
42
26
стремление быть материально независимым
20
8
интересный характер работы
10
20
самостоятельность в заработках
15
17.6
желание получить профессиональные навыки
9
6
желание попробовать свои силы
10
14
возможность общения с разными людьми
3
3
стремление помочь людям
4
11
желание приобрести жизненный опыт
7.6
9
плохое материальное положение
1
2
необходимость оплаты своего образования
0.8
2
на установках к поиску возможностей для
дополнительного заработка. Можно думать,
что подобные установки формируются в млад-
шем подростковом возрасте.
Наряду с вопросом о возможности найти
работу мы просили школьников отметить,
имеет ли она постоянный характер.
Ответы распределились следующим об-
разом. Постоянно работают вдвое больше ту-
винских, чем русских школьников (16% и 7%).
Опять же несколько больше тувинских школь-
ников работают только на каникулах (46% и
33%). Наконец, только периодически подра-
батывают равное число как русских, так и
тувинских школьников (16 %).
В целом, можно констатировать , что
среди русских школьников совмещают работу
с обучением в школе примерно вдвое меньше,
чем среди тувинских.
Этот факт можно объяснить проживани-
ем большей части тувинских школьников в
сельской местности, в которой школьники
имеют больше возможностей для работы, осо-
бенно в летние каникулы, во время уборки
урожая и на пастбищах.
В этой связи возникает вопрос о том,
как уровень дохода и число детей в семье,
влияют на совмещение работы и учебы у
школьников.
Начиная с уровня малообеспеченной
семьи к высокообеспеченным семьям, растет
возможность для тувинских школьников зара-
батывать деньги (56% - 90%) и падает доля
школьников, которые указывают, что не
имеют такой возможности (46% -21%).
Такой зависимости нет среди русских
школьников. Школьники из недостаточно
обеспеченных, малообеспеченных» среднео-
беспеченных семей имеют одинаковый шанс
найти работу (55% в среднем).
На рисунке 9 можно увидеть, что основ-
ное различие тенденций связи между возмож-
ностями работать русского и- тувинского
школьник? и уровнем дохода его семьи сво-
дится к тому факту, что, если среди русских
школьников с повышением уровня дохода
семьи существенно увеличивается число их
отрицательных ответов о возможности рабо-
тать, то среди тувинских школьнике» с по-
вышением уровня дохода семьи доля подоб-
ных ответов повышается незначительно.
Таблица 10.
Общая оценка школы русскими и тувинскими школьниками (в %%).
ответы
русские ' ТУВИНЦЫ
нравится
53
69
безразлична
20
7
совершенно не устраивает
19
14

Рис. 10. Возрастная динамика отношения к школе русских (график А) и тувинских (график Б)
школьников: школа нравится (слева), школа не устраивает (справа).
От многодетности семьи, в которой вос-
питывается школьник, его возможность под-
рабатывать зависит следующим образом. Если
в зависимости от числа детей (от одного брата
или сестры к трем и более) в семье русского
школьника растет вероятность того, что он
работает (50% - 64.5%), то в ответах тувинских
школьников такой зависимости фактически
нет (61% - 66.7%).
Анализируя социально-демографичес-
кие факторы, побуждающие школьников ра-
ботать, не менее важно определить и те субъ-
ективные факторы, которые заставляют
школьников искать работу.
В таблице 9 отмечены причины, побуж-
дающих русских и тувинских школьников ра-
ботать.
Обращает на себя внимание тот факт,
что главной причиной работы для школьников
выступает желание иметь свои собственные
деньги. Причем, этот мотив более характерен
для русских школьников (42%). Близко к нему
по смыслу стоит и стремление русских школь-
ников быть материально независимыми (20%).
У тувинцев же эта мотивация малозначима.
Тувинских школьников наряду с жела-
нием иметь свои собственные деньги привле-
кает интересный характер работы (20%).
Характерно при этом, что материальное
положение семьи редко служит причиной,
Рис. 11 Зависимость характера отношения русских (график А) и тувинских (график Б) учащихся к
своей школе от уровня образования родителей: отца (слева) матери (справа).

Рис 12. Возрастная динамика требований к школе русских (график А) и тувинских (график Б) уча-
щихся: отсутствие специализации школы или классов (слева) и негативные отношения с чителями
(справа).
толкающей школьников работать; различия
русских и тувинцев здесь незначительны.
Глава 4. Образовательные планы.
Отношение к школе.
В данной главе мы рассмотрим ряд мо-
ментов, связанных с оценкой школьниками
образовательной ситуации в Туве.
Важным источником образовательных
ориентации школьников является их мнение
о школе, в которой они учатся. Попытаемся
выяснить те положительные и отрицательные
факторы, которые наиболее значимы при
оценке школы, и то, как они изменяются с
возрастом. Начнем с общего сопоставления
отношения к школе русских и тувинских
школьников(см. таблицу 10).
Как видно из таблицы, среди тувинских
школьников заметно больше тех, кто положи-
тельно относится к своей школе.
Русские же школьники в целом более
взыскательны по отношению к своей школе.
Хотя больше половины из них утверждают,
что им нравится их школа (53%), пятая часть
совершенно безразлична к своей школе (20%)
и почти стольких же школьников их школа
совершенно не устраивает (19%). Посмотрим,
как разделились мнения о школе в разных по
возрасту группах учащихся.
Из рисунка 10 видно, что положитель-
ное отношение к школе у русских и тувинских
школьников с возрастом постепенно падает
(61% - 41% и 83% - 66%). Параллельно с этим
как среди русских, так и среди тувинских
учащихся резко возрастает число ею недо-
вольных (18% - 34% и 11% - 24%).
К выпускным классам каждый третий
русский и каждый четвертый тувинский ока-
зывается недовольным своей школой
Как свидетельствуют наши данные, ха-
рактер отношения ученика к школе во многом
определяется уровнем образования его роди-
телей. Причем, здесь есть существенные раз-
личия между русскими и тувинскими школь-
никами. Если у тувинских школьников опре-
деляющим в их ответах на этот вопрос оказы-
вается уровень образования матери, то у рус-
ских большое влияние на них оказывает уро-
вень образования как отца, так и матери. Дан-
ные закономерности представлены на рисунке
11.
На рисунке 11 отчетливо выражена тен-
денция падения в зависимости от уровня об-
разования отца у русских школьников поло-
жительного отношения к школе (61.8% со
средним образованием отца и 43% - с высшим
образованием отца). В то же время отношение
к школе тувинского ученика никак не зависит
от уровня образования отца.
По-разному у русского и тувинского
школьника отношение к школе связано с
уровнем образования матери. Если повыше-
ние уровня образования матери русских уче-
ников приводит, также как и повышение уров-
ня образования его. отца, к падению доли
хорошо относящихся к школе (62.3% со сред-
ним образованием матери и 50% - 9 высшим)

и увеличению доли безразличных к ней уче-
ников ( соответственно 15.8% и 33.3%), то с
ростом образования матери тувинского уча-
щегося его отношение к школе изменяется
несколько скачкообразно. Так, переход от
среджЛх) к среднему специальному (ПТУ, тех-
никум, колледж) образованию матери приво-
дит к снижению доли тувинских учеников,
которым школа нравится (77.3% - 67.5%) и
увеличению доли тех, кого она совершенно не
устраивает (12.8% - 22.2%). Высшее же обра-
зование матери, напротив, связано с повыше-
нием доли учеников, хорошо относящихся к
школе (74.3%), и понижением доли среди них
тех, кого школа абсолютно не устраивает
(12.6%).
Таким образом, можно сделать вывод о
том, что с повышением уровня образования
матери растет положительная мотивация уче-
ния у тувинских школьников. С нашей точки
зрения, в социокультурном плане этот факт
достаточно принципиален.
В связи с вышеизложенным логически
возникает вопрос о причинах неудовлетворен-
ности школой. В ходе исследования мы попы-
тались выяснить, какие факторы, по мнению
учащихся, обуславливают их неудовлетворен-
ность школой.
Сопоставление ответов русских и тувин-
ских школьников показывает отсутствие зна-
чимого различия между ними.
В целом, распределение ответов показы-
вает, что в наибольшей степени школьники
неудовлетворены отсутствием желаемой спе-
циализации школы (19.7% ответов русских и
14% тувинских школьников), плохой органи-
зацией досуга (16.3% среди тех и других),
низким качеством дополнительных занятий
(8.1% ответов русских и 12.3% ответов тувин-
ских школьников), низким профессиональ-
ным уровнем педагогов (6.3% и 9.2% соответ-
ственно) и, наконец, негативными взаимоот-
ношениями с учителем (6.3% и 9.2%).
Таким образом, двумя основными недо-
статками школы русские и тувинские школь-
ники называют отсутствие специализации
школы или классов и плохую организацию
досуга.
Рассмотрим возрастную динамику изме-
нения требований к школе учащихся Тувы.
Как видно из рисунка, с возрастом рус-
ские школьники чаще, чем тувинские требу-
ют специализации школы или классов (14.8%
- 31.3%), среди тувинских учащихся число
таких требований фактически неизменно
(11.5% - 12.6%). Кроме того, если среди рус-
Рис. 14. Образовательные планы русских (слева) и тувинских (справа) школьников.

Таблица 11.
Причины, влияющие на продолжение образования (в %%).
причины
русские тувинцы
традиции семьи
16.5
20
престижность профессии
33
38
мнение родителей
36
41
уровень индивидуальных способностей
28.4
22
советы друзей
16
21
честолюбивые стремлении
11
12
материальные возможности родителей
14
10
престижность учебного заведении
13.5
21
советы учителей
13
23
ских учащихся доля тех, у кого не сложились
отношения с учителями, с возрастом не меня-
ется, остается на уровне 10%, то среди тувин-
ских школьников доля таких ответов растет от
почти нулевого в седьмых к 10% уровню в
одинадцатых классах.
Помимо этого сходным оказалось уве-
личение с возрастом неудовлетворенности ту-
винских и русских школьников плохой орга-
низацией их досуга (13% - 35% и 17% - 35%).
Различия же возрастных тенденций отноше-
ния к школе русских и тувинских школьников
сводятся к следующему. Общая для русских и
тувинских школьников тенденция роста не-
удовлетворенности досугом дополняется еще
и увеличением с возрастом числа жалоб рус-
ских школьников на отсутствие или низкое
качество дополнительных занятий (12% -
20%).
Таким образом, среди русских школь-
ников увеличивается неудовлетворенность от-
сутствием специализации школы или классов
и низким качеством дополнительных занятий,
иными словами, у них повышаются собствен-
но образовательные требования.
Теперь рассмотрим, насколько сильно
среди проживающих в Туве школьников
стремление сменить класс или школу. Тенден-
ции представлены на рисунке 13.
Приблизительно равные доли русских и
тувинских школьников стремятся поменять
свое место учебы. А именно, 10% русских
школьников собираются поменять класс и
15% при возможности сменили бы школу, в то
время как 14% тувинских школьников исполь-
зовали бы шанс поменять свой класс, и 17.5%
из них готовы перейти в другую школу.
В целом, эти факты свидетельствуют о
достаточно высокой неудовлетворенности
учащихся школой. Рассмотрим, как по возрас-
там распределилось стремление школьников,
проживающих в Туве, сменить школу или
класс.
Как среди тувинских, так и среди рус-
ских учащихся, несмотря на приближение
конца обучения в школе, почти не меняется
стремление к ее смене (22% - 19%, 16% - 10%).
Желание сменить класс падает более
резко у тувинских школьников (23% - 6%), чем
у русских (16% - 8%).
Таким образом, к окончанию школы
вопрос о смене ее ли класса теряет для школь-
ника актуальность.
Рис. 15. Возрастная динамика ориента-
ции русских и тувинских школьников на советы
учителей в вопросе о продолжении образова-
ния.

Таблица 12.
Представление школьников Тувы о преградах на пути к продолжению их образования.
Причины
Русские Тувинцы
слабое здоровье
11
14
недостаточные способности
20
17
отсутствие интереса к учебе
18.6
10
страх перед экзаменами
25
35
материальное положение семьи
12.6
11
невысокий уровень образования родителей
2
6
незаинтересованность учителей в моем развитии
7
10
низкий уровень знаний, полученных в школе
15
23
трудности при устройстве на работу
8.4
13
Неразвитость социальных программ помощи студентам
6.3
14
Среди большинства моих друзей образование не считается
ценности)
11
4
Другое
4
6.6
Интересно проследить, как отношение к
школе связано с образовательными ориента-
циями школьников. Для этого необходимо,
во-первых, оценить тот уровень образования,
который наиболее соответствует их жизнен-
ным планам. Во-вторых, мы можем оценить
значимость тех или иных факторов, в том
числе связанных со школой, которые по мне-
нию русских и тувинских учащихся побужда-
ют их принять решение о продолжении обра-
зования. Наконец, в третьих, мы можем выде-
лить комплекс причин снижающих, по мне-
нию школьников, их потребность в продолже-
нии образования.
Подавляющее, большинство старше-
классников уже определилось в вопросе о не-
обходимом для себя уровне образования.
Только лишь для 8.5% русских и 11.3% тувин-
ских школьников вопрос о желаемом уровне
образования остался нерешенным.
Половина как тувинских, так и русских
школьников предполагают продолжить обра-
зование в институте или университете (52% и
48.6%). Несколько меньше тувинских, чем
русских, школьников готовы удовлетвориться
уровнем техникума или колледжа (11% и
16.4%). Вдвое больше тувинских, чем русских
школьников считают возможным для себя
либо достичь максимального образовательно-
го уровня, стать кандидатами и докторами
наук (12% и 6.6%), и, напротив, думают оста-
новиться в своем образовании на уровне вы-
пускника средней школы вдвое больше рус-
ских школьников (15.7% и 8.7%). Приблизи-
тельно одинаковое число тувинских и русских
школьников думают завершить свое образова-
ние в ПТУ (5% и 4.2%).
В целом уровень образовательных при-
тязаний тувинских школьников несколько
выше. В ходе социологического опроса мы
попытались выяснить, какие факторы, по
мнению опрашиваемых, в наибольшей степе-
ни влияют на решение школьников о продол-
жении ими своего образования.
Как видно из таблицы 11, наиболее су-
щественным фактором, обуславливающим ре-
шение школьников Тувы продолжить свое об-
разование, является мнение родителей. Вторая
наиболее важная причина, побуждающая и
тувинских и русских школьников к этому ре-
шению - это престижность выбранной про-
фессии. Не игнорируется при этом решении и
реальная оценка школьниками своих способ-
ностей, причем у русских школьников она
играет более важную роль. Тувинские школь-
ники же более полагаются на советы учителей
и друзей, учитывают при принятии решения
престижность выбранного учебного заведе-
ния.
В целом же значимость причин, обу-
славливающих желание продолжить образова-
ние, практически не отличается у русских и
тувинцев.

Рассмотрим возрастные тенденции из-
менения образовательных планов школьни-
ков. Сходными оказалась многие тенденции:
принимая решение о продолжении образова-
ния, как русские, так и тувинские школьники
с возрастом все меньше учитывают традиции
семьи (22% - 8% и 28% - 13%). Все менее
значимыми для них становятся советы друзей
(25% - 14% и 25% - 3%), причем тувинские
школьники к окончанию школы фактически
теряют к ним интерес. Школьники все боль-
ше учитывают престижность выбранной про-
фессии (38% - 52% и 32% - 51%) и оценку
уровня индивидуальных способностей (20%--
28% и 25% - 49%). С возрастом и те ,и другие,
хотя это более выраженно у русских школьни-
ков, чем у тувинских, меньше ориентируются
на мнение родителей (47% - 35% и 49% - 41%).
Различие же возрастных изменений
значимости факторов, влияющих на продол-
жение образования сводится к тому факту, что
русские школьники с возрастом все меньше
прислушиваются к советам своих учителей
(24% - 5%), в то время как внимание тувин-
ских школьников к ним не ослабевает (25% -
27%) ( см. рисунок 15).
Важно отметить, что только 2% русских
и 1.5% тувинских школьников в принципе не
планируют продолжить свое образование.
Большинство школьников хотели бы продол-
жить свое образование. Однако при конкрет-
ном планировании своего будущего им прихо-
дится учитывать множество факторов, препят-
ствующих этому решению. В связи с этим был
задан вопрос о том, что, по их мнению, ме-
шает им продолжить свое образование. Рас-
пределение ответов на него русских и тувин-
ских школьников представлено в таблице 12.
Как видно из таблицы, для школьников
главная преграда к продолжению образования
- это страх перед экзаменами. Причем тувин-
ских школьников экзамены пугают значитель-
но больше, чем русских (35% и 25%). Кроме
того, тувинские школьники чаще, чем рус-
ские, связывают свое нежелание продолжать
образование с низким уровнем знаний, полу-
чаемых ими в школе (23% и 15%), а русские
школьники чаще прямо указывают на отсут-
ствие интереса к учебе (18.6% и 10%).
Сопоставление ответов русских и тувин-
ских школьников показывает, что различия
между ними обусловлены противополож-
ностью общей направленности их интересов.
Если тувинские школьники чаще, чем рус-
ские, видят причину своего отказа от продол-
жения образования в низком уровне знаний,
полученных в школе, в самооценке своих спо-
собностей, страхе перед экзаменами - то есть
они все же испытывают желание учиться, то
русские школьники, напротив, чаще, чем ту-
винские школьники, такого желания не испы-
тывают.
Таким образом, тувинские школьники
стремятся к продолжению образования и ука-
зывают множество внешних причин, мешаю-
щих им это сделать - это именно преграды к
продолжению образования. Неуверенность в
себе тувинских школьников выливается в
Таблица 13.
Сопоставление политических ориентации тувинских и русских школьников Тувы.
партии
русские тувинцы
социал-демократы
11.3
16
националисты
0.8
7.2
зеленые
12.3
6.1
монархисты
2.1
2
коммунисты
6.4
17.5
социалисты
2.3
9.2
консерваторы
1
2.6
христианские демократы
2.3
2.9
либералы
8.5
2
анархисты
0.8
0.9
никакое
50
41.4

страх перед экзаменами, низкую оценку полу-
ченных в школе знаний.
Русские школьники в целом ввдят мень-
ше причин для отказа от продолжения обра-
зования. У них часто просто нет стремления к
нему. Так, каждый десятый из них указывает,
что среди большинства его друзей образование
не считается ценностью (11%). Рассмотрим,
как оценивают преграды к продолжению обу-
чения школьники разных возрастов.
Сходными оказались следующие возрас-
тные изменения. Взрослея, тувинские и рус-
ские школьники все чаще в числе преград к
продолжению образования называют матери-
альное положение своей семьи (15% - 25% и
10% - 27%) и неразвитость социальных про-
грамм помощи студентам (10% - 29% и 5% -
22%).
В то же время тувинские и русские
школьники по-разному оценивают роль фак-
тора "трудности при устройстве на работу спе-
циалиста с высшим образованием". Если для
тувинских школьников увеличивается значи-
мость этого фактора при переходе от подрост-
кового к юношескому'возрасту (14% - 22%),
то для русских школьников его значение ос-
тается неизменным (13% - 12% ). Так же
различно отношение тувинских и русских
школьников к следующим факторам, снижа-
ющих потребность в образовании: "недоста-
точные способности" и "страх перед экзамена-
ми". Если с возрастом уменьшается для рус-
ских школьников значимость этих факторов
(32% - 16% и 38% - 31%), то для тувинских
школьников их значимость, особенно послед-
него, не меняется (22% - 18% и 42% - 40%).
Таким образом, можно заметить, что для
школьников Тувы в целом увеличивается зна-
чимость объективных причин отказа от обра-
зования: материальные возможности семьи и
программы помощи студентам. Причем ту-
винцы с возрастом все чаще к ним добавляют
трудности при устройстве на работу специа-
листов с высшим образованием. Существенно
значимыми с возрастом для них становятся и
субъективные факторы - страх перед экзаме-
нами и оценка своих способностей.
Глава 5. Школьник и его отношение к
политике.
В ходе исследования нами изучались и
политические ориентации старшеклассников.
Одним из аспектов при этом было выяснение
того, какие из существующих политических
течений они склонны поддерживать. Данные
приведены в таблице 13.
Как видно из таблицы 13, большинство
как русских, так и тувинских школьников
аполитично, не склонно поддерживать ни
одно из существующих в настоящее время
политических течений, причем среди русских
таких заметно больше.
Наиболее популярной партией для ту-
винских школьников являются коммунисты.
В этом отношении они заметно отличаются от
русских. По сравнению с русскими среди ту-
винцев заметно больше так же тех, кто под-
держивает националистов. Русские же школь-
ники чаще, чем тувинские, адресуют свои по-
литические симпатии зеленым и либералам.
Одинаково популярны как среди тувинских,
так и русских школьников социал-демократы,
которые занимают второе место в списке их
политических предпочтений.
Таким образом, политические ориента-
ции русских и тувинских школьников харак-
теризуются весьма заметными различиями.
Ряд вопросов анкеты был направлен на
выяснение мнений школьников о внешней и
внутренней политике Тувы. В частности, мы
спрашивали, что должно лежать в основе вза-
имоотношений Тувы с другими субъектами
РФ.
Большинство как русских, так и тувин-
ских школьников с миролюбивых позиций
подходят к решению этого вопроса. Для них
любой ценой должно быть сохранено мирное
сосуществование народов. За такое решение
вопроса высказалось несколько больше тувин-
ских, чем русских школьников (67% и 59%).
Несколько меньшая часть тех и других счита-
ет, что важнее сохранить существующие гра-
ницы своей республики. Среди выбравших
такой вариант ответа русских школьников
оказалось чуть больше (24% и 16%). Стремле-
ние расширить границы Тувы за счет других
краев и областей поддержало небольшое число
как тувинских, так и русских школьников
(9.7% и 6.5%, соответственно).
Важно отметить, что в ответах русских
школьников явно выраженна ностальгия по
СССР. Так, 18% считают, что государственные
границы России должны определяться грани-
цами Российской империи до 1913 года (18%),
другие 18% - границами СССР после Великой
Отечественной войны. Лишь 16% считает, что
границы России должны определяться терри-
ториями той или иной нации или народности,

Таблица 14.
Представления русских и тувинских школьников о том, на какие социальные группы должна ориен-
тироваться государственная власть в республике Туве.
интересы
русские тувинцы
людей с минимальным уровнем дохода
40.5
36
рабочего класса
34.5
27
богатых людей
9
9.6
людей со средним доходом
34.5
27.4
сельского населения
25
38.5
интеллигенции
13
9
деятелей науки и искусства
19.4
20.6
государственных служащих
8
17
частных предпринимателей
21.2
10.3
исторически проживавшей на територии быв-
шего СССР.
Характерно, что именно этот вариант
передела карты России оказался наиболее по-
пулярен среди тувинских школьников (24%).
Чуть меньшая их группа решила провести го-
сударственные границы России по границам
республик СССР, признавая каждую из них
суверенным государством (20%). У русских
16% согласились с этим вариантом ответа.
Таким образом, если в ответах русских
школьников доминирует вариант восстанов-
ления границ либо СССР, либо Российской
империи, то тувинских школьников больше
устраивает проведение границ России вокруг
территорий наций и народностей, историчес-
ки проживавших на територии бывшего
СССР.
По нашему мнению, это противоречие
геополитических воззрений школьников Тувы
сложилось в силу одного очень важного для
Тувы исторического события, произошедшего
за год до окончания войны. 10 октября 1944
года Тува добровольно вошла в качестве авто-
номной республики в состав РСФСР. Этот
факт, по-видимому, негативно воспринимает-
ся тувинскими школьниками. Ведь неслучай-
но Верховный Совет Республики Тувы принял
закон о возможности выхода Тувы из состава
России.
Мы попытались выяснить, как прожи-
вающие в Туве школьники отнесутся к следу-
ющим утверждениям:"Каждое государство в
праве стремиться сохранить нерушимость
своих границ", "Каждый народ имеет право на
самоопределение","Вопрос о выходе респуб-
лики из состава РФ должен решаться совмест-
ными усилиями представителей РФ и респуб-
лики".
Большинство как русских, так и тувин-
ских школьников считают, что каждое госу-
дарство в праве стремиться сохранить неруши-
мость своих границ (43%). Однако, если среди
русских ответов "нет" на этот вопрос меньше
одного процента, то почти четверть ответив-
ших на этот вопрос тувинских школьников по
известным причинам не согласились с данным
утверждением (25%). Ведь если речь опять же
идет о границах России, то стремление части
коренного населения Тувы к выходу из состава
России противоречит этому утверждению.
Наконец, с суждением о том, что вопрос
о выходе республики из состава РФ должен
решаться совместными усилиями представи-
телей РФ и республики согласилась почти
половина тувинских школьников (46%), чуть
меньшая их часть, напротив, не согласна с
этим утверждением, считая, что этот вопрос
должен решаться только республикой (40%).
Характерно мнение русских школьни-
ков об этом варианте. Большая их часть вооб-
ще отказалась высказать по нему свое мнение
(58%).
Последнее время в Туве популярно тре-
бование суверенитета. Однако о каком его
варианте идет речь? Мы спросили школьни-
ков: "Какой суверенитет Тувы представляется
Вам наиболее важным: политический, эконо-
мический или национально-культурный?"
Около половины тувинских школьни-
ков считают, что наиболее важным для Тувы
является ее национально-культурный сувере-
нитет (47%), четверть из них считает, что
суверенизация Тувы должна Носить преиму-

Таблица 15.
Факторы, формирующие с точки зрения школьников Тувы их представление о национальной принад-
лежности.
фактор
тувинецы русские
семья
28.6
44.7
ближайшее соц. окружение
9.1
9.1
школа
28.6
24.5
общение со сверстниками
18.8
18
средства массовой коммуникации
25.1
8.4
искусство
11
4.5
научная литература
6.6
4.4
| движения возрождения национального самосознания
10
4.4
щественно экономический характер (25%), и
самая меньшая часть тувинских школьников
поддерживает политическую обособленность
Тувы (16%).
Среди русских школьников большинст-
во считает, что Тува должна получить боль-
шую свободу в экономическом плане (37%). В
отличие от тувинцев среди них национально--
культурный суверенитет поддерживает замет-
но меньше (30%). Мнения о необходимости
политического суверенитета придерживается
такой процент, что и среди тувинцев - 16%.
Таким образом, представления русских
и тувинских школьников о суверенитете раз-
личны. Если для тувинских школьников важ-
нее национально-культурная обособленность
Тувы, то русские школьники на первое место
ставят ее экономическую самостоятельность.
Мы предложили школьникам ответить
на вопрос о том, на интересы какой части
населения должна ориентироваться власть в
республике. Мнение школьников по этому
вопросу препставлены в таблице 14.
Как видно из таблицы 14, русские
школьники чаще, чем тувинские, полагают,
что власть республики должна ориентировать-
ся на интересы частных предпринимателей
(21.2%) и рабочего класса (34.5%). В то же
время, тувинские школьники чаше, чем рус-
ские, считают, что власть должна ориентиро-
ваться на интересы сельского населения рес-
публики (38.5%) и государственных служащих
(17%). Большинство коренного населения в
республике, как известно, составляют сель-
ские жители. Тува является животноводческой
республикой. Поэтому тувинские школьники,
в основном дети животноводов'и сельскохо-
зяйственных работников, считают, что инте-
ресы этой самой многочисленной группы на-
селения должны стать руководящими для
властей Тувы.
Помимо этого мы выясняли мнение
школьников о национальной внутренней по-
литике в республике. Школьникам нужно
было ответить на вопрос о том, какой из трех
принципов должен лежать в основе внутрен-
Рис. 16. Динамика воздействия социальных факторов: семьи (слева), школы (в центре) и средств
массовой информации (справа) на становление национальной идентичности у русских (график А)
тувинских (график Б) школьников.

Таблица 16.
Причины национальных конфликтов с точки зрения тувинских и русских школьников (в %%).
причины
русские тувинцы
распад социалистических государств
30
32
неравномерность темпов экономического развития
14.6
23
несовпадение взглядов на собственность территорий
36
33
несовпадение этических и культурных ценностей
13.6
14
различие в религиозной принадлежности
14.4
15.5
исторически обусловленные предрассудки и стереотипы
12
10
различие в темпераментах н образе жизни
17
16
различие в образовании
17
13
негативные стереотипы, возникшие в ходе обыденного вза-
имодействия
13.6
6.6
ней политики: принцип равноправия всех
наций и народностей; принцип первенства
интересов коренного населения и принцип
отсутствия правового разграничениям населе-
ния по национальному признаку.
Больше половины как русских, так и
тувинских школьников согласились с тем, что
в основе внутренней политики Тувы должен
лежать принцип равноправия всех националь-
ностей и народностей (54%, 51%). Как и сле-
довало ожидать, вторым по популярности
среди тувинских школьников стал принцип
первенства во внутренней политике республи-
ки интересов коренного; населения (23%).
Среди русских этого принципа придерживает-
ся значительно меньше. Принцип отсутствия
правового разграничения населения по наци-
ональному признаку поддерживают русские и
тувинские школьники в равной степени - 17%.
Таким образом, тувинские школьники в отли-
чии от русских школьников свои политичес-
кие взгляды в большей степени связывают с
коммунистическими и националистическими
движениями и в то же время считают, что
власти в республике должны ориентироваться
на интересы сельского жителей, поддерживать
интересы коренного населения.
Глава 6. Школьник и национальный
вопрос
В ходе исследования мы предложили
школьникам ответить на вопрос о том, что
более всего формирует представление об их
национальной принадлежности. Результаты
представлении в таблице 15.
В целом мнения русских и тувинских
школьников носят сходный характер. Однако
здесь есть и заметные различия. Если для
русских чаще, чем для тувинцев, источником
становления национального самосознания яв-
ляется семья (45% и 29%), то на тувинских
школьников большее влияние оказывают
средства массовой коммуникации (25% и 8%).
Видимо, в связи с процессом возрождения
национального самосознания, проходящего
сейчас в Туве, тувинские школьники стали
особенно чутко воспринимать любую новую
инфомацию по этому вопросу. Возрастная ди-
намика представлена на рисунке 16.
Как видно из рисунка, в процессе взрос-
ления как у русских так и у тувинских школь-
ников резко падает значимость семьи в ста:
новлении их национальной идентичности.
Роль школы оценивается тувинскими и
русскими школьниками по-разному. Если для
первых ее роль практически не меняется, то
роль школы в формировании национального
самосознания у русских школьников заметно
снижается. На рисунке 17 отчетливо видно
возрастание значимости средств массовой
коммуникации у тувинских учащихся.
Следует также отметить, что, если роль
ближайшего социального окружения как фак-
тора национальной идентичности с возрастом
увеличивается у тувинских школьников (7% -
15%), то среди русских она неизменна (11% -
13%).
Таким образом, роль семьи и школы как
источников формирования представления о
национальной принадлежности школьника
падает в связи с возрастом как среди русских,

так и тувинских школьников. Вместе с тем
роль средств массовой информации и ближай-
шего социального окружения возрастает толь-
ко в ответах тувинских учащихся. Это свиде-
тельствует о принципиально разном социо-
культурном контексте, в котором происходит
формирование национальной идентичности
русских и тувинцев.
В ходе опроса мы предложили школьни-
кам ответить на вопросы о том, как часто и с
чьей стороны, как правило; они испытывают
унижение в связи со своей национальной при-
надлежностью.
Большинство как русских, так и тувин-
ских школьников указывает, что унижение,
связанное с их национальной принадлежнос-
тью, они испытывают редко ( 63% и 68%).
Только 14% тувинских и 5% русских школь-
ников заявили, что их унижают в этой связи
периодически, и лишь 5% тувинцев и 3.6%
русских страдают от этого постоянно. Отрица-
ют саму возможность такого 26% русских и
13% тувинских школьников. Унижения по
поводу своей национальной принадлежности
тувинские школьники чаще всего испытывают
со стороны взрослых (43%), меньше со сторо-
ны учителей (12%) и со стороны ровестников
(24.8%). Русские школьники, напротив, чаще
испытывают оскорбления в адрес своей наци-
ональности от ро вестников (32%), в. меньшей
степени от взрослых (25%), почти никогда от
учителей (5%).
Нами специально выяснялся вопрос о
том, как часто в школах Тувы бывают кон-
фликты на национальной почве.
Большинство тувинских и чуть меньше
половины русских школьников заявили, что в
их школе никогда не бывает конфликтов на
национальной почве (53% и 46%). Вместе с тем
около трети тех и других указали, что в их
школах иногда бывают конфликты на нацио-
нальной почве (32%). Наконец, несколько
больше русских, чем тувинских, школьников
считают, что в их школе достаточно часто
бывают конфликты на национальной почве
(13.5% и 8%).
Вообще же конфликты среди русских
школьников между учениками возникают до-
вольно часто (46%), а среди тувинских школь-
ников несколько реже (37%). В целом с клас-
сом конфликты бывают часто у 13% русских и
19% тувинских школьников. С учителями по-
стоянно конфликтуют 16% тувинских школь-
ников и 12% русских. С администрацией
школы чаще конфликтуют русские школьни-
ки (48%) и реже тувинские школьники (30%).
Какие же наиболее важные причины для воз-
никновения национальных конфликтов в об-
ществе? Мнения школьников представлены в
таблице 16.
Ответы русских и тувинских школьни-
ков фактически не различаются. В целом на-
циональные конфликты с точки зрения
школьников Тувы обусловлены, во-первых,
несовпадением взглядов на собственность тер-
ритории, во-вторых распадом Социалистичес-
кого лагеря".
Наряду с вопросом о причинах нацио-
нальных конфликтов мы выясняли мнение
школьников о способах их разрешения.
Рис. 17. Возрастная динамика изменения доли русских и тувинских школьников, указывающих
на наличие (слева) или отсуствие (справа) мест, в которых они предпочитают постоянно общаться с
друзьями.

Таблица 17.
Распространенность негативных явлений в среде школьников (в %%).
негативные явления
русские тувинцы
наркомания, токсикомания
4
1.7
курение
23.2
14.9
потребление спиртных напитков
12.8
10.5
воровство
1.9
2.9
половая распущенность
3.0
2.0
жестокость, иЬсилие
3.2
2.6
нарушение общественного порядка
5.6
5.8
потребительское отношение к жизни
3.0
5.2
проституция
3.4
1.5
сквеоносжмню
10.7
6.4
соекулииии
3.7
4.9
вызывающее отношение к ставшим
8.8
8.0
Большая часть русских школьников счи-
тает, что только твердая власть в стране может
предотвратить и прекратить национальные
конфликты (34%). Среди тувинцев таких 26%.
Треть тех и других уверена в том, что нацио-
нальные конфликты нужно решать только
путем мирных переговоров (33% и 32%).
Наконец, лишь 5% русских и 8% тувин-
ских школьников утверждают, что националь-
ные конфликты разрешимы только путем
войны.
Помимо проблем» связанных с нацио-
нальными конфликтами, мы предложили рус-
ским и тувинским школьникам ответить на
вопрос о том, как они оценивают перспективы
своего народа.
В целом перспективы своей националь-
ности русские и тувинские школьники оцени-
вают по-разному. Если большая часть тувин-
ских школьников считают, что представители
их национальности могут с оптимизмом смот-
реть в будущее (40%), то среди русских таких
31%. Четверть тувинских школьников не
знают как ответить на этот вопрос (26%).
Петая часть тувинских школьников сомнева-
ются в том, что тувинский народ ожидают
благоприятные перспективы (21%). Вдвое
меньше таких рказалось среди русских школь-
ников (12%).
Глава 7. Криминогенность в среде
школьников Тувы.
Политические ориентации и взгляды
школьников на национальный вопрос зачас-
тую связаны с их стремлением объединиться
в группу. нСамочувствиеи групп подростков в
городской среде часто определяется их воз-
можностью иметь собственную "территорию".
В этой связи мы задали школьникам вопросы
о наличии или отсутствии в городе или селе
особых мест или районов, где они предпочи-
тают постоянно собираться и общаться с дру-
зьями, и таких мест или районов, которые они
предпочитают обходить стороной.
Около половины русских и несколько
меньше тувинских школьников отмечают, что
есть несколько мест их постоянного общения
(47.6% и 40.1%) и,приблизительно у пятой
части школьников есть только одно такое
место (23.2% русских и 24.3% тувинских
школьников).
В отличие от школьников-тувинцев
среди русских школьников существенно боль-
ше доля таких, кто утверждают, что нет таких
мест в их городе или селе, которые они пред-
почитают обходить стороной (44.6% среди
русских и 34.3% среди тувинских школьни-
ков).
И, напротив, среди тувинских школьни-
ков несколько больше таких, кто утверждает,
что в их городе или селе есть места, которые