Тихомиров Д. И. Современные задачи начальной школы. — 1911

КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО Д.И. ТИХОМИРОВА,
Москва, Б. Молчановка, д. № 18.
„УЧИТЕЛЬСКАЯ БИБЛІОТЕКА".
Д. И. ТИХОМИРОВЪ. Чему и какъ учить на урокахъ родного языка въ на-
чальной школѣ? Методика обученія грамотѣ, объяснит. чтенію, грамматикѣ,
правописанію, церковно-славянскому чтенію. Изд. 12-е, исправленное. Ц. 1 руб.
Ученымъ Комитетомъ М. Н. П. допущена въ учительск. библіот. низшихъ
учебн. завед. (Отношеніе за № $84, отъ 13 января 190$). Уч. Ком., при
собст. Е. И. В. канцеляріи учрежд. Импер. Маріи, книга допущена въ фундам.
библіот. учебн. завед. Вѣдом. Учр. Имп. Маріи. (Отнош. отъ 12 октября
ів89 года, № 16380).
— Руководство къ букварю. Какъ учить на первой ступени писать, читать
и считать. Изд. 23-е. Ц. 40 к. О. О. У. К- М. Н. П. книга допущена въ учи-
тельскія библіотеки низшихъ училищъ. (Отнош. № 4941, отъ 20 апрѣля
1906 года).
— Книга для церковно-славянскаго чтенія. Руководство для учителей. Изда-
ніе 7-е. Ц. 1 р. Книга занесена въ каталогъ книгъ для употребленія въ низ-
шихъ училищахъ Вѣдомства Св. Синода. О. О. У. К. М. Н. П. допущена въ
учительскія библіотеки начальныхъ народныхъ училищъ. (Отношеніе № 15505,
отъ 20 мая 1904 года).
— Опытъ плана и конспекта элементарныхъ занятій по родному языку.
Методическое пособіе для преподавателей элементарной школы. Изд. 14-е.
Ц. 55 к. О. О. У. К. М. Н. П. книга допущена въ учительскія библіотеки на-
чальныхъ народныхъ училищъ. (Отношеніе № 27277, отъ 9 ноября 1904 г.)
— Вешніе Всходы.— Руководство для учителя. Изд. 9-е. Ц. 40 к. О. О.
У. К. М. II. П. книга допущена въ учительскія библіотеки низшихъ училищъ.
(Отношеніе № 14229, отъ 4 мая 1904 г.).
— Азбука правописанія, ч. 1-я. Сборникъ примѣровъ и статей для дик-
товки на главнѣйшіе случаи правописанія буквъ, съ приложеніемъ краткаго
орѳографическаго словаря. Изд. 24-е. Ц. 30 к. О. О. У. К. М. Н. П. книга до-
пущена въ учительскія библіотеки низшихъ училищъ и библіотеки учитель-
скихъ семинарій. (Отношеніе № 4015? отъ 2^ марта 1905 г.).
— Азбука правописанія, ч. 2-я. Сборн. прим. и статей для диктовки на
главнѣйшіе случаи употребл. знаковъ препинанія. Изд. 15-е. Ц. 40 к. О. О.
У. К. М. Н. П. книга допущена въ учительскія библіотеки низшихъ учебныхъ
заведеній. (Отношеніе № 26617, отъ 27 октября 1904 года).
— Дѣти солнца и дѣти земли. Посвящ. народн. учит. Изд. 2-е. Ц. 3 к.
— Два малыхъ слова о Великомъ. Ц. 5 к.
— Наканунѣ свободы просвѣщенной. Ц. 3 к.
Подробный каталогъ книгоиздательства Д. И. Тихомирова и проспекты жур-
наловъ «Юная Россія» и и Педагогическій Листокъ» высылаются безплатно*

Современныя задачи начальной школы1).
Двѣ тѣни нашего прошлаго идутъ впереди насъ въ неустанной
борьбѣ между собою, властвуютъ надъ нами, то заманчиво увле-
кая насъ впередъ въ жизненной дѣятельности нашей, то задержи-
вая и останавливая поступательное движеніе наше: свѣтлая тѣнь
неумирающихъ и вѣчно юныхъ и привлекательныхъ идеаловъ сво-
боднаго и разумнаго и равно для всѣхъ справедливаго обновленія
и совершенствованія жизни, а рядомъ съ нею — темная тѣнь, омра-
чающая свѣтлые лучи, темная консервативная сила, стерегущая
мертвенный покой, самодовольная сама въ себѣ, обязывающая сохра-
нитъ неизмѣннымъ и для будущаго то, что было и что есть: „что
не нами установлено, тому и быть во вѣки". Временное преобла-
даніе той или другой силы въ извѣстное время и создаетъ эпоху
въ жизни всего народа, или же въ той и другой отрасли его жизне-
дѣятельности. Всякая эпоха, такимъ образомъ, есть результатъ
борьбы двухъ противуположныхъ, взаимодѣйствующихъ силъ и
носитъ въ себѣ двоякое наслѣдіе прошлаго. При этомъ необхо-
димо еще имѣть въ виду, что всякій успѣхъ и „одолѣніе" въ
борьбѣ порождаетъ нерѣдко одностороннія и даже крайнія увле-
1) Лекція, прочитанная і-го іюня 1910 г. при открытіи лѣтнихъ курсовъ,
организованныхъ при Московскомъ О-вѣ воспитательницъ и учительницъ.

ченія, которыя могутъ потомъ послужитъ во вредъ общественному
дѣлу даннаго времени.
Школьное дѣло нашего времени, тѣсно связанное съ пережи-
томъ, близкимъ, къ намъ полустолѣтіемъ, вступаетъ, видимо, въ эпоху
оживленнаго подъема и обновленія, и для справедливой оцѣнки
настоящаго движенія впередъ, для правильной постановки и разрѣ-
шенія современныхъ задачъ начальной школы мы считаемъ необ-
ходимымъ хотя бы вкратцѣ напомнитъ основныя черты ближай-
шаго къ намъ прошлаго.
Послѣ тысячелѣтняго, почти мертвеннаго, застоя въ содержаніи
и формахъ обученія народилась наша „новая" начальная школа
и народилась она въ доброе время,— въ свѣтлую эпоху „вели-
кихъ реформъ"—обновленія всей. русской жизни, когда прави-
тельство и общество соединены были взаимнымъ довѣріемъ и
убѣжденіемъ въ неотложной необходимости всесторонняго обновле-
нія Россіи и дальнѣйшаго ея развитія и раскрѣпощенія. Друж-
нымъ, единодушнымъ хоровымъ трудомъ лучшихъ общественныхъ
силъ—въ литературѣ общей и педагогической, . въ жизненно-
практической дѣятельности земскаго и городского самоуправленія
и добровольцевъ — частныхъ лицъ — правильно заложенъ былъ
крѣпкій фундаментъ гуманитарной начальной школы. Воспитатель-
ныя задачи и средства школы опредѣлены были согласно съ за-
вѣтами, выработанными геніемъ культурныхъ европейскихъ наро-
довъ, ихъ педагогической теоріей и школьной практикой, и завѣты
эти стали идеалами для народившейся русской начальной школы.
Во главѣ педагогическаго движенія стоялъ Ушинскій, по спра-
ведливости названный „отцомъ русской школы", и педагогическія
его воззрѣнія на основы устроенія и на задачи гуманной школы
не потеряли своей обязательной силы и до нашихъ дней.
Не будемъ долго останавливаться на завѣтахъ Ушинскаго,
они живутъ и донынѣ въ насъ. Напомнимъ лишь главнѣйшія осново-
положенія, какъ общіе выводы изъ всѣхъ трудовъ самого Ушин-
скаго и достойныхъ его преемниковъ.
Разрѣшеніе учебно-педагогическихъ вопросовъ, каковы: органи-
зація школы и дальнѣйшее ея развитіе, выборъ учебныхъ предметовъ

и выработка программы, выборъ методовъ и пріемовъ преподаванія, —
разрѣшеніе всѣхъ вообще педагогическихъ вопросовъ не должно
стоять въ зависимости отъ измѣнчивыхъ теченій и настроеній по-
литическихъ и всякихъ иныхъ, а должно по праву принадлежать
исключительно педагогической наукѣ и ея представителямъ — пе-
дагогамъ; вопросы эти должны разрѣшаться соотвѣтственно су-
ществу педагогическаго дѣла — духовной и физической природѣ
ребенка и природѣ предметовъ ученія. Въ медицинѣ — врачъ, въ
воспитаніи и ученіи — педагогъ. Значительная роль въ разрѣшеніи
вопросовъ воспитанія и ученія должна принадлежатъ и обществу,
близко заинтересованному въ этомъ дѣлѣ и болѣе другихъ знаю-
щему условія жизни въ зависимости отъ мѣста и времени.
Основныя задачи воспитанія и ученія — всестороннее, гармо-
ническое развитіе личности учащагося съ физической, умственной
и нравственной стороны и направленіе этихъ силъ для примѣненія
ихъ въ жизни къ полезному для себя и для общества труду,
воспитаніе чувства уваженія къ личности своей и чужой, чувства
законности и закономѣрности въ своихъ дѣйствіяхъ, сознаніе своего
права и долга по отношенію къ другимъ.
Начальная школа, такимъ образомъ, какъ первая ступень об-
разованія, должна преслѣдовать исключительно лишь цѣли обще-
образовательныя, т.-е. давать то самое, что равно для всѣхъ и
каждаго важно и необходимо, какъ естественная духовная потреб-
ность роста человѣческой личности.
Просвѣщеніе, какъ одно изъ средствъ для удовлетворенія при-
сущей каждому человѣку потребности въ духовномъ развитіи,
должно бытъ равно для всѣхъ доступнымъ, а начальная школа,
какъ minimum образованія, должна быть ради пользы общей, — и
обязательной.
Ушинскій же положилъ начало и указалъ вѣрные пути къ
практической разработкѣ учебно-педагогическихъ вопросовъ школь-
наго преподаванія: припомните содержаніе его книгъ „Родное Слово“
и „Дѣтскій Міръ“, припомните „Руководство для учителей къ Род-
ному Слову“, и вы согласитесь, что здѣсь основательно разрѣ-
шены существенные вопросы школьнаго ученія — о наглядности
въ обученіи, о пассивномъ и активномъ вниманіи, о развитіи въ
ученикахъ самодѣятельности, о способахъ обученія грамотѣ, тол-

ковому чтенію и изложенію мыслей, о формальномъ и реальномъ
развитіи, о природовѣдѣніи и родиновѣдѣніи, о школьной дисцип-
линѣ и пр.
Центральнымъ, всеобъемлющимъ предметомъ ученія, исключи-
тельно цѣннымъ для правильнаго развитія ребенка въ нравствен-
номъ, умственномъ и національномъ отношеніяхъ Ушинскій ста-
витъ родной языкъ, не допуская на первой ступени ученія
спеціализаціи знаній, многопредметности.
„Руководство къ „Родному Слову" справедливо можетъ быть
названо и понынѣ, какъ его и прежде называли, катехизисомъ
начальнаго учителя.
Все лучшее, чѣмъ обладаетъ начальная школа и въ настоящее
время, создано въ эпоху Ушинскаго, или же имѣетъ въ ней свои
корни. И многіе, если не всѣ, изъ тѣхъ вопросовъ, которые счи-
таются нынѣ , новыми и занимаютъ теперь школьный міръ, были
обстоятельно обсуждены и разрѣшены въ то „старое" время, хотя
и не нашли себѣ, по новизнѣ дѣла и неподготовленности учителя»
надлежащаго практическаго примѣненія.
Начальная школа, какъ и народное образованіе вообще, далеко
бы ушли впередъ, если бы не встали на ихъ пути вновь возро-
дившіяся и не въ мѣру усилившіяся мрачныя тѣни дореформен-
наго прошлаго, которыя и задержали, а потомъ и остановили даль-
нѣйшій роетъ просвѣтительнаго дѣла. Таковъ, видимо, законъ для
всѣхъ народовъ міра въ ихъ поступательномъ шествіи по пути
гуманитарнаго, равняющаго всѣхъ прогресса: за приливомъ слѣ-
дуетъ отливъ, за движеніемъ впередъ—властная реакція.
Такъ было у насъ въ общемъ строѣ жизни; насталъ продол-
жительный мертвенный періодъ и въ школьной области. Плоды
этого застоя и омраченія просвѣщенія мы переживаемъ и до на-
шихъ дней, и съ ними приходится считаться.
Не будемъ останавливаться на причинахъ, породившихъ эту
реакцію, — и укажемъ здѣсь наиболѣе характерныя результатъ!
ея, родственные дореформенному прошлому, съ которымъ велъ
упорную борьбу и самъ Ушинскій, и его послѣдователи.
Прежде всего нужно указать на самую враждебную просвѣще-
нію болѣзнь, властвующую надъ школой,—закоренѣлую идеебо-
язнь, ревнивую боязнь къ книгѣ, боязнь къ устной бесѣдѣ учи-

теля съ учениками и вообще къ устному слову, боязнь даже и къ
невысказаннымъ и лишь подозрѣваемымъ мыслямъ, къ необнару-
живаемому ничѣмъ „опасному" направленію, и вообще ко всему,
что можетъ пробуждать въ ученикѣ мысли, вызывать его на об-
сужденіе и разсужденіе. — Понятно само собою, что умственное
развитіе, какъ цѣль воспитывающаго школьнаго ученія, не могло
быть при этомъ одобряемо. И все живое по существу своему, все
жизненное въ примѣненіи къ живой дѣйствительности подлежало
жъ исключенію и настойчиво исключалось изъ школьной программы,
изъ учебной практики. Считалось даже правильнымъ давать уче-
никамъ начальной народной школы, какъ и народу, неправильныя
познанія, неправильное освѣщеніе фактовъ, — особо „избранную"
для народа и народныхъ школъ „литературу". И живая школа
мало-по-малу превратилась въ мертвенную мастерскую; жизненное
ученіе — въ тягостную и безплодную „учебу", съ цѣлью „на-
таскиванія" учениковъ для экзамена въ механическомъ чтеніи, въ
механическомъ пересказѣ, въ механическомъ разборѣ грамматиче-
скомъ, въ письмѣ подъ диктовку, въ рѣшеніи замысловатыхъ,
совсѣмъ ненужныхъ для жизни ариѳметическихъ задачъ. При та-
кой постановкѣ школьнаго ученія можно было оставаться совер-
шенно спокойнымъ; что въ школѣ не найдетъ себѣ мѣста не
только „вольная", но и какая бы то ни была жизненная мысль, а
стало быть, не можетъ быть и рѣчи о какомъ-либо умственномъ
развитіи и вообще воспитывающемъ воздѣйствіи на ученика. При
новыхъ методахъ и пріемахъ преподаванія въ школѣ стала гос-
подствовать старая дореформенная рутина, воцарился вновь одно-
сторонній безсодержательныя формализмъ книжной учёбы.
Ко всему этому необходимо прибавить, что и школьный учи-
тель, подъ давленіемъ экзаменаціонныхъ и всякихъ другихъ тре-
бованій забылъ, да и не могъ не забыть, „педагогическій кате-
хизисъ".
И это, поощряемое житейской дѣйствительностью, забвеніе яви-
лось какъ-то само собою, безъ всякой почти борьбы, благодаря
недостаточной общеобразовательной подготовкѣ учителя и отсут-
ствію прочныхъ школьныхъ традицій; мы говоримъ, конечно, объ
общемъ явленіи, о фактахъ общераспространенныхъ, а не о сча-
стливыхъ исключеніяхъ. Свѣтлый огонекъ здоровой педагогической

мысли не угасалъ и тогда въ избранникахъ. Не угасала педаго-
гическая мысль, и послѣдовательно развивалась и въ педагогиче-
ской литературѣ нашей, какъ общей, такъ и въ учебной, неук-
лонно совершенствующейся по завѣтамъ эпохи Ушинскаго въ
лучшихъ ея представителяхъ. Горячо напоминали объ этихъ за-
вѣтахъ и вновь воскресшіе въ девяностыхъ годахъ педагогическіе,
а потомъ и общеобразовательные курсы для народныхъ учителей*
Безостановочно прогрессируя во взглядахъ и убѣжденіяхъ на
справедливое, равномѣрное въ правахъ и обязанностяхъ для всѣхъ
безъ изъятія, устройство всѣхъ сторонъ жизнедѣятельности, и
отдѣльныя личности, и цѣлый народъ во всей его совокупности
никогда не замираютъ въ своихъ желаніяхъ и ожиданіяхъ лучшаго
и совершеннѣйшаго, въ своихъ стремленіяхъ осуществить въ жизни
эти справедливыя желанія, результатомъ чего и является вполнѣ
естественное недовольство настоящимъ. И мы, русскіе, наименѣе
другихъ обладающіе высшими духовными благами, наиболѣе всѣхъ
имѣемъ основаніе, и даже много основаній, быть недовольными, и
не скажемъ текущей жизни: „остановись, ты прекрасна!" Но все
же въ послѣдніе годы мы хотъ нѣсколько подвинулись впередъ отъ
мертвеннаго застоя къ оживленіи), къ просвѣтленному сознанію
того, что мы есть, и чѣмъ намъ надлежитъ быть.
Такъ это есть и въ нашемъ педагогическомъ дѣлѣ. Необходи-
мость широкаго, всенароднаго просвѣщенія, необходимость устрой-
ства повсюду общедоступной для всѣхъ безъ различія званій и
состояній начальной школы, и при томъ школы для всѣхъ одина-
ковой по своему существу, школы нераздѣльно - единой отъ низ-
шей ступени и до высшей для безпрепятственнаго для всѣхъ и ка-
ждаго перехода со ступени на ступень, расширеніе курса школы
въ программахъ и во времени ученія, устройство школъ повышен-
наго типа (второй ступени), устройство въ культурныхъ центрахъ
народныхъ университетовъ, — словомъ, — широкая демократизація
просвѣщенія признается всѣми, и не только въ печати, но и въ
гущѣ самой жизни, не только лучшими умами и лучшею частію
просвѣщеннаго общества, но и самимъ народомъ, неудержимо стре-
мящимся къ свѣту; и можно надѣяться, что мы живемъ наканунѣ
законодательства о всенародномъ просвѣщеніи, осуществляемомъ
земствомъ при значительной матеріальной поддержкѣ государства.

Широкое распространеніе въ народѣ просвѣщенія признается
всѣми неотложно необходимымъ не во имя справедливости только
ію отношенію лишенной до сихъ поръ свѣта народной массы, и
не во имя только экономическихъ интересовъ народа, съ коими
тѣсно связаны интересы и классовъ обезпеченныхъ, и всего госу-
дарства, но и во имя обще-культурнаго подъема и нравственнаго
развитія народа, безъ чего въ наше время и жить болѣе невоз-
можно. Когда крѣпки были вѣками сложившіеся старые устои,
нравы, обычаи, вѣрованія семейной, общественной и государствен-
ной жизни, тогда и жизнь, хорошо или худо, протекала неизмѣнно
въ опредѣленномъ руслѣ. Теперь многое въ старыхъ укладахъ
пошатнулось подъ вліяніемъ новыхъ явленій и условій жизни,
измѣнилось правосознаніе, потеряли прежнюю цѣну многія цѣн-
ности, и старой вѣры стало уже недостаточно, нужны и знанія, и
правильное развитіе умственное и нравственное для сознательнаго
участія въ жизни при наступившихъ новыхъ условіяхъ.
Привѣтствуя всеобщее сочувствіе къ всенародному просвѣще-
нію, не будемъ смущать себя мыслью, что далеко не каждый и не
всѣ одинаково опредѣляютъ сущность и характеръ просвѣщенія,—
важно это явленіе само по себѣ; важно то, что на помощь зем-
ству придетъ государство своими матеріальными средствами и за-
коноположеніямъ Не менѣе важно и то, что мысль о необходимости
просвѣщенія перешла во всеобщее убѣжденіе, и просвѣщеніе при-
знается теперь, какъ главнѣйшій и могущественный рычагъ для
духовнаго и матеріальнаго, культурнаго роста народа, для разум-
наго участія его въ общественной и государственной жизни — на-
равнѣ со всѣми другими классами населенія. Много труда и борьбы
предстоитъ впереди безкорыстнымъ друзьямъ народнаго просвѣ-
щенія, въ томъ числѣ и народному учителю, чтобы поставитъ дѣло
на желанный правильный путъ, чтобы не датъ народу камня вмѣ-
сто хлѣба, змѣи вмѣсто рыбы; но даромъ и вдругъ, — безъ труда
и безъ борьбы, — никому никогда и нигдѣ ничего не доставалось.
Не мало еще придется истратитъ энергіи и силы для одолѣнія тем-
ныхъ тѣней прошлаго.
Малокультурному изстари, въ преобладающемъ большинствѣ
своемъ тёмному народу русскому неотложно необходимы знанія и
духовное развитіе — соотвѣтственно требованіямъ жизни нашего

времени, чтобы улучшить и культурно устроитъ во всѣхъ отноше-
ніяхъ свою жизнь, чтобы разумно исполнитъ свой общественный
долгъ, чтобы во всей полнотѣ использовать для начала пока далеко
не полныя еще права на участіе въ мірскомъ сходѣ, въ земствѣ,
въ судѣ, въ Государственной Думѣ. Не научившись пользоваться
тѣмъ, что уже есть, трудно разсчитывать и на дальнѣйшія, болѣе
широкія правовыя пріобрѣтенія и ихъ усвоеніе. А положитъ начало
культурнаго воспитанія народа и тѣмъ помочь ему разобраться
потомъ во всѣхъ запросахъ современной жизни можетъ только
хорошо устроенная школа съ хорошимъ учителемъ во главѣ и
хорошая общедоступная книга.
Этотъ культурно - просвѣтительный подъемъ важенъ и необхо-
димъ въ интересахъ не одного только крестьянскаго міра, но и
всѣхъ другихъ слоевъ русскаго народа. Если Россія и впредь
будетъ представлять изъ себя необъятный, но темный и инертный
шаръ, на черномъ фонѣ котораго рѣдко-рѣдко вкраплены свѣтлыя
точки, если это и впредь такъ будетъ, тогда и впредь необъятный
нашъ шаръ останется неподвижнымъ на горе и на погибель не
только всей темной массѣ, но и тѣмъ немногимъ свѣтлымъ точкамъ,
какія есть нынѣ. Спасеніе наше во всенародномъ просвѣщеніи,
которое сдѣлаетъ возможнымъ объединеніе просвѣщенныхъ классовъ
съ народомъ для дружнаго поступательнаго движенія впередъ по
пути къ уравнительному для всѣхъ общему благу.
Такимъ образомъ, стоящій на высотѣ своего призванія народный
учитель, этотъ, въ большинствѣ своемъ, безвѣстный и безыменный
работникъ, эта малоцѣнимая до сихъ поръ и малозамѣтная сила,—
ставится теперь во главу угла великаго зданія обновляющейся
Россіи.
На современные просвѣтительные запросы жизни дружно отклик-
нулся въ настоящее время педагогическій міръ, и мы переживаемъ
сейчасъ такое оживленіе, такой подъемъ, какъ и въ памятные
теперь для немногихъ шестидесятые годы.
Въ послѣдніе пятнадцать лѣтъ общая литература опятъ отво-
дитъ на своихъ страницахъ почетное мѣсто вопросамъ образованія;
оживились педагогическіе и дѣтскіе журналы, учебная и до-
полнительная къ ней литература для класснаго и внѣкласснаго
чтенія; пересматриваются методы и пріемы преподаванія, выраба-

тываются расширенныя программы школьнаго ученія; широко вновь
организуются педагогическіе и общеобразовательные курсы для
народныхъ (земскихъ) учителей; оживляется и обновляется работа
и въ самой школѣ съ цѣлью улучшенія во всѣхъ отношеніяхъ
учебно-воспитательнаго дѣла.
Нельзя не отмѣтить при этомъ, что, благодаря забвенію „педа-
гогическаго 'катехизиса", очень нерѣдко старыя педагогическія
аксіомы, наивно трактуются, какъ откровеніе „новой" педагогики;
испытанные и осужденные въ свое время пріемы преподаванія
предлагаются, какъ новинка подъ заморскимъ флагомъ, что въ
учебную и школьную вообще литературу широкимъ потокомъ вторг-
лась беззастѣнчивая базарная макулатура съ широкою рекламою,—
„по американски". Все это, къ сожалѣнію, находитъ себѣ въ наши
дни мѣсто на книжномъ рынкѣ и широкое распространеніе; но мы
твердо вѣримъ, что эти печальныя явленія скоро получатъ, да и
теперь уже получаютъ, достойное по заслугамъ осужденіе и какъ.
плевелы будутъ отдѣлены отъ пшеницы.
Давно ожидаемою и желанною особенностью оживленнаго дви-
женія нашихъ дней должно признать активное участіе въ текущей
работѣ народнаго учителя: онъ проявляетъ себя теперь не без-
молвнымъ только слушателемъ и исполнителемъ чужихъ совѣтовъ
и велѣній, а свѣдущимъ судьею и опытнымъ работникомъ въ
разрѣшеніи учебно - педагогическихъ вопросовъ. Педагогическія
силы наши черезъ это значительно умножились, педагогическій
хоръ усилился цѣнными голосами практиковъ, непосредственно
работающихъ въ самой гущѣ школьной жизни.
Мы горячо и радостно привѣтствуемъ современное оживленіе
въ педагогической литературѣ и въ жизни начальной школы и
потому еще, что оно находится въ близкой связи съ эпохой Ушин-
скаго и его ближайшихъ преемниковъ.
Въ чемъ же практически проявляетъ себя современное педаго-
гическое движеніе? Какія задачи диктуетъ оно современной началь-
ной школѣ? Какія обязанности возлагаетъ на учителя?
Современное движеніе, какъ и въ эпоху Ушинскаго, вновь про-
тестуетъ прежде всего противъ всего мертвеннаго и мертвящаго,
что наслѣдовала наша школа отъ ближайшаго къ намъ періода

вынужденнаго застоя: противъ всего мертвенно-недоступнаго, и не-
понятнаго дѣтямъ, и ненужнаго въ предстоящей имъ жизни, что свило
себѣ гнѣздо въ каждомъ изъ предметовъ школьнаго ученія; противъ
всего мертвящаго, что есть въ рутинныхъ пріемахъ преподаванія,
противъ пассивно-безучастнаго и бездѣятельнаго, подневольнаго отно-
шенія учениковъ къ предметамъ ученія,—словомъ, противъ тупой
школьной „учёбы", противъ школы ремесленной- мастеровой, без-
заботно преслѣдующей одну лишь цѣль—шаблонную выучку уче-
ника для сдачи экзамена въ пріобрѣтенныхъ на время и тотчасъ
послѣ экзамена утрачиваемыхъ, механически усвоенныхъ знаніяхъ
и навыкахъ.
Современная школа, какъ и школа Ушинскаго, ставитъ себѣ
задачею подготовлять ученика не къ выпускному школьному экза-
мену, а къ вступительному въ дѣйствительную жизнь испытанію;
школа должна быть приготовительнымъ классомъ къ разумной и доб-
рой жизнедѣятельности; школа та же дѣйствительная жизнь, хотя въ
миніатюрѣ, въ мѣру развитія силъ ученика. Жизнь потребуетъ
отъ ученика знаній, необходимыхъ въ его жизнедѣятельности, по-
лезной и для него самого, и для другихъ. Для современной жизни
нужны самодѣятельные, разумные, находчивые во всемъ и само-
стоятельные, настойчивые въ достиженіи своихъ цѣлей и любящіе
трудъ, умственно и нравственно развитые работники, какъ непо-
средственные участники жизни семейной, общественной и государ-
ственной. Подготовка къ такой жизни—самостоятельной и трудовой,—
разумной и нравственной, личной и общественной—и составляетъ
основную задачу современной школы.
Для посильнаго разрѣшенія этой сложной и трудной -задачи
необходимо избрать матеріалъ и соотвѣтствующія упражненія для
воспитывающихъ воздѣйствій на ученика, для развитія въ немъ
разумной самостоятельности, какъ въ воспріятіи, такъ и въ пере-
дачѣ знаній и впечатлѣній.
Въ цѣляхъ наилучшаго осуществленія указанной задачи, со-
временная школа требуетъ отъ учителя возможно полнаго обра-
зованія,— какъ общаго, такъ и педагогическаго, чтобы его соб-
ственная кошница необходимыхъ знаній была полна, чтобы онъ
могъ умѣло и плодотворно разсѣвать эти духовныя зерна, чтобы
правильно могъ поставитъ, въ общемъ и частностяхъ, школьное

ученіе, направить школьную жизнь — соотвѣтственно физической
и духовной природѣ ученика, соотвѣтственно существу предметовъ
ученія и всѣхъ школьныхъ и внѣшкольныхъ занятій. При воз-
можно полномъ образованіи и необходимой опытности учителя дол-
жна быть представлена ему и надлежащая самостоятельность въ
выборѣ и примѣненіи учебно-воспитательныхъ средствъ, — такъ какъ
онъ, учитель и воспитатель, имѣетъ дѣло не съ механически и
шаблонно устроенными снарядами, а съ живыми людьми, коихъ по
указкѣ и поневолѣ не сдѣлаешь ни умными, ни добрыми.
Идеально высоки эти желанія и ожиданія, диктуемыя по
образцамъ школъ далеко опередившихъ насъ сосѣдей. Но — „могій
вмѣстити, да вмѣститъ“...
Скажемъ и такъ: въ прямую противуположность этимъ высо-
кимъ требованіямъ, на противуположномъ полюсѣ стоитъ хорошо
знакомый намъ, убогій „второклассный“ учитель, работникъ суме-
рекъ, учитель — приказчикъ въ чужомъ и чуждомъ для него дѣлѣ,
слѣпой поводырь малолѣтнихъ слѣпцовъ. — Кому нуженъ такой
учитель и для чего?...
Какія же ближайшія учебныя средства предлагаетъ намъ наше
время для разрѣшенія указанныхъ задачъ?
Въ послѣдніе годы съ особенною настойчивостью трактуется
и до извѣстной степени проводится въ жизнь въ необычно ши-
рокихъ размѣрахъ — основной дидактическій законъ нагляд-
ности первоначальнаго обученія, — этотъ древній, и все еще
далеко не въ полной мѣрѣ осуществляемый на дѣлѣ непреложный
законъ для естественно-правильнаго развитія ученика-ребенка. Наше
время стремится особенно широко осуществить этотъ законъ
въ школьномъ ученіи. Отвлеченное и даже исключительно-книжное
ученіе недоступно дѣтямъ и мертвенно по своимъ результатамъ,
а потому всѣ воспріятія дѣтей и должны быть обоснованы на не-
посредственныхъ и самодѣятельныхъ со стороны ученика наблю-
деніяхъ реальныхъ предметовъ и явленій живой дѣйствительности.
Центральное и самое значительное мѣсто въ школьной программѣ, —
говорятъ, — должно занимать природовѣдѣніе. Научите вашихъ
учениковъ непосредственно и самостоятельно читать эту живую
книгу природы, пусть дѣти сами зорко наблюдаютъ и самодѣя-
тельно воспринимаютъ, и этимъ путемъ получаютъ основательныя

знанія и впечатлѣнія, вырабатываютъ въ себѣ умѣнія и навыки,
кои потомъ и осуществятъ во всей полнотѣ въ своей самостоя-
тельной и зрѣлой жизнедѣятельности.
Учите дѣтей не въ школѣ только, но и внѣ школы, подъ от-
крытымъ небомъ, въ саду и въ огородѣ, на лугу и въ полѣ, на
рѣкѣ и въ лѣсу.
Посѣщайте съ дѣтьми зоологическіе и ботаническіе сады, му-
зеи, картинныя галлереи, наблюдайте памятники прошлаго и пр.
Богато обставьте школы различными наглядными пособіями и
приборами, дѣлайте всевозможные опыты, объясняющіе явленія
и законы природы.
Словомъ, вездѣ и во всемъ предоставляйте возможность вашимъ
ученикамъ самостоятельно пріобрѣтать себѣ живыя знанія, получатъ
живыя впечатлѣнія, какъ основу для дальнѣйшаго умственнаго
развитія.
Тѣмъ же реально-нагляднымъ путемъ ведите и упражняйте
дѣтей въ передачѣ воспринятаго ими, и не только непосредственно
воспринятаго извнѣ, но и сознательно выработанныхъ самимъ
ребенкомъ въ себѣ живыхъ образовъ, сценъ, картинъ.
Пусть дѣти зарисовываютъ карандашемъ и кистью все то, что
они видѣли, наблюдали, изучали,— какъ отдѣльные предметы, такъ
и группы предметовъ, сцены — изъ жизни природы, изъ жизне-
дѣятельности людей.
Пусть дѣти вырисовываютъ иллюстраціи къ прочитаннымъ ими
стихотвореніямъ, статьямъ и разсказамъ.
Упражняйте дѣтей не только въ рисованіи „изъ головы", но и
въ лѣпкѣ предметовъ и сценъ, хорошо знакомыхъ имъ и воспри-
нятыхъ извнѣ, или же самостоятельно выработанныхъ собствен-
нымъ воображеніемъ.
Упражняйте дѣтей,— исключительно только въ педагогическихъ,
цѣляхъ,— въ „ручномъ трудѣ"—въ плетеніи и вязаніи, въ выши-
ваніи, въ издѣліяхъ изъ бумаги и картона, изъ песка и глины,
изъ камня и дерева, и пр. и пр.
На всѣхъ этихъ дѣтскихъ работахъ вы можете наблюдать,
изучать, контролировать правильность и полноту дѣтскихъ воспрія-
тіи, дѣятельность дѣтскаго воображенія, дѣтской мысли, дѣтскаго
чувства,— словомъ, изучать дѣтскую душу. Вы разовьете въ дѣ-

тяхъ умѣлую дѣловитость и самостоятельность въ передачѣ воспри-
нятаго и воображаемаго, въ передачѣ не только словомъ, но и
картиной, л вылѣпленной фигурой и проч., и поднимете дѣтей до
творчества.
Такимъ образомъ, основою школьнаго ученія должны служитъ
реальная дѣйствительность и широкая наглядность, основнымъ
условіемъ воспріятія и передачи учениками знаній, и впечатлѣній,—
возможно полная съ ихъ стороны активность: природа и жизнь
вмѣсто книги, рисунокъ и лѣпка рука объ руку съ живымъ сло-
вомъ и — доходящая до творчества самодѣятельность во всемъ.
< Мы единодушно всѣ исповѣдуемъ непреложные законы нагляд-
ности въ первоначальномъ обученіи и самодѣятельности на всѣхъ
ступеняхъ, и желаемъ самаго широкаго осуществленія этихъ зако-
новъ въ учебномъ дѣлѣ. Поставивъ ученика лицомъ къ лицу къ
природѣ и жизни, научивъ его активно воспринимать, разумно
усваивать, а затѣмъ и отдавать воспринятое, мы тѣмъ самымъ
откроемъ передъ нимъ первоисточникъ знаній и впечатлѣній, тотъ
самый первоисточникъ, изъ котораго человѣчество почерпало и
почерпаетъ первоначальныя знанія и впечатлѣнія, откуда перво-
начально черпаетъ ихъ и ученый, и художникъ слова и кисти для
дальнѣйшей работы въ самомъ себѣ, для творческой дѣятельности
своей.
Какъ и въ шестидесятыхъ годахъ, мы привѣтствуемъ это старое
и не въ первый разъ уже оживающее и донынѣ все.еще остающееся но-
вымъ ученіе, какъ справедливый протестъ противъ царствующаго*
формализма и мертвенной рутины, какъ одно изъ главныхъ средствъ
для оживленія школьныхъ занятій и интереса къ нимъ, какъ сближе-
ніе школы съ жизнью, какъ реальную основу для разумнаго воспріятія
и прочнаго усвоенія учениками знаній и впечатлѣній, какъ необхо-
димое условіе для дальнѣйшаго усвоенія отвлеченныхъ знаній и
для правильнаго развитія отвлеченнаго мышленія и, наконецъ,
какъ средство для развитія самодѣятельности и самостоятельности
въ мышленіи и даже начала творчества.
Время и опытъ покажутъ намъ, въ какой мѣрѣ и въ какихъ
формахъ возможно будетъ осуществить на дѣлѣ въ нашей совре-
менной школѣ это желаемое и необходимое — при существующей

недостаточной подготовкѣ и тѣсныхъ условіяхъ жизни русскаго
учителя, при нашихъ, болѣе чѣмъ скромныхъ во всѣхъ отноше-
ніяхъ, образовательныхъ средствахъ школы и пр. и пр.
Мы опасаемся и одностороннихъ, и крайнихъ увлеченій въ
усвоиваемомъ теперь направленіи,— увлеченій, которыя уже при-
водили насъ и прежде, могутъ привести и вновь къ охлажденію'и
разочарованіямъ.
Съ твердымъ убѣжденіемъ мы и теперь можемъ сказать, что
намѣченная программа школьнаго ученія, при всей своей полнотѣ
и широтѣ, еще далеко не исчерпываетъ всѣхъ занятій и всего
того содержанія, какія необходимо нужны для подготовки ученика
къ жизни. Мы скажемъ въ своемъ мѣстѣ и относительно группи-
ровки предметовъ ученія и различныхъ формъ учебныхъ упражне-
ній вокругъ одного опредѣленнаго центра ученія въ начальной
школѣ.
Реальное и наглядное есть основа обученія, но не конецъ
его — даже и въ начальной школѣ. Исходя отъ нагляднаго, мы и
въ начальной школѣ должны цѣлесообразно доводитъ ученика,—
въ мѣру его силъ и разумѣнія,— и до отвлеченнаго, какъ въ со-
вершенствованіи языка, такъ и въ развитіи мышленія.
Напомнимъ при этомъ, что отвлеченное въ языкѣ и въ мышле-
ніи далеко не совсѣмъ чуждо и ребенку; это знаетъ каждый, кто
даже только прислушивался къ рѣчи ребенка, кто хоть немного
занимался съ нимъ. Ребенокъ школьнаго возраста, особенно на
первой ступени занятій, мыслитъ преимущественно образами и
красками; но онъ можетъ понимать и сознательно передавать и
доступное ему отвлеченное,— понятіе, мысль: онъ дѣлаетъ обобще-
нія, выводитъ заключеніе, изъ реальныхъ представленій и обра-
зовъ составляетъ и выражаетъ въ словѣ общее понятіе; онъ мо-
жетъ воспринятъ и передать цѣлый рядъ связныхъ между собою
мыслей, онъ уже въ состояніи мыслитъ въ связи, сознавать общее
въ цѣломъ разсказѣ. Если это такъ, то и мы должны исходитъ
изъ этого и цѣлесообразно и планомѣрно использовать эти при-
сущія ученику способности.
Начальная школа не исполнила бы своего назначенія, не отвѣ-
тила бы потребностямъ жизни, если бы не довела ученика отъ
языка и мышленія, по преимуществу, реальнаго до языка и мышле*

нія отвлеченнаго,— насколько это позволитъ возрастъ и силы уче-
ника и мѣра времени для обученія.
Надлежащее мѣсто въ обученіи должно быть отведено и книгѣ;
Противъ книжности въ начальномъ ученіи всячески слѣ-
дуетъ протестовать и всѣми средствами съ нею бороться. Книжное
и устное слово, превышающее мѣру разумѣнія ученика по своему
внутреннему содержанію и по формѣ своей,— не должно находитъ
себѣ мѣста въ начальномъ обученіи. Но не всякая книга такова.
Нужно избирать доступную для ученика книгу, вразумительную
для него по содержанію и словеснымъ формамъ, а стало быть, и
вполнѣ понятную, и интересную для него. Не слѣдуетъ, во что бы
то ни стало, и избѣгать трудностей, если только онѣ по силамъ
ученика: трудности пониманія и усвоенія книги облегчитъ ученику,
когда это необходимо, учитель—при помощи наглядныхъ пособій
и словесныхъ объясненій,— это его прямое дѣло. Да и самому
ученику необходимо предоставлять возможность преодолѣвать по-
сильныя ему трудности и черезъ это сознавать свои силы, пережи-
вать чувство удовольствія и радость одолѣнія препятствій.
Неоспоримо вѣрно утвержденіе, что ребенку ближе всего, до-
ступнѣе, вразумительнѣе и цѣннѣе всего непосредственныя
воспріятія путемъ личныхъ наблюденій природы и жизни людей;
и легче, и крѣпче они усваиваются при этомъ, и болѣе способ-
ствуютъ его развитію въ настоящемъ и въ будущемъ. Но все же
и воспріятія иного рода, воспріятія черезъ посредство устнаго и
печатнаго слова, далеко не могутъ быть названы чуждыми и не-
посильными для ребенка; а развитіе привычекъ и умѣнья почер-
пать новыя знанія, новыя мысли и впечатлѣнія изъ этого бога-
тѣйшаго источника должно признать безусловно необходимымъ,
какъ одну изъ главныхъ задачъ школьнаго ученія.
И въ дошкольномъ своемъ возрастѣ ребенокъ уже многое
воспринимаетъ отъ взрослыхъ при посредствѣ живого слова,—при-
слушиваясь къ рѣчи взрослыхъ, слушая разсказы, сказки, а
иногда и чтеніе книжки. Въ первый же годъ ученія, при хоро-
шихъ условіяхъ, ребенокъ уже проситъ „книжку почитать", и съ
интересомъ и даже съ увлеченіемъ читаетъ доступное ему, и воспри-
нимаетъ, и усваиваетъ новыя мысли, переживаетъ новыя чувства;
и не только переживаетъ и усваиваетъ, но и правильно разсу-

ждаетъ, и справедливо оцѣниваетъ главное и существенное. При-
мѣровъ такого рода много найдетъ въ своей памяти каждый вни-
мательный къ дѣтямъ учитель и воспитатель. — И неудивительно:
способность посредственнаго, какъ и непосредственнаго воспріятія
одинаково прирождена ребенку.
Да и не все, далеко не все, что желательно и необходимо передать
ученику начальной школы даже и изъ области реальныхъ фактовъ
окружающаго, далеко-далеко не все и не всегда возможно ученику
пріобрѣсти путемъ непосредственныхъ наблюденій или наглядныхъ
пособій: ни времени, ни средствъ для этого не достанетъ. Хорошо
сказалъ устами Пушкина Борисъ Годуновъ своему сыну: „Учись,
мой сынъ! Наука сообщаетъ намъ опыты быстротекущей жизни“.
Что было бы съ моимъ, съ вашимъ развитіемъ, съ нашими зна-
ніями и впечатлѣніями, если бы насъ въ той или другой мѣрѣ не
пріучили родниться съ книгой, или же мы сами продолжительнымъ
и упорнымъ трудомъ не научились этому?
А что будетъ съ нашимъ ученикомъ, мало знающимъ, мало
развитымъ въ зависимости отъ своего возраста, — что будетъ съ
нимъ по выходѣ изъ школы, если мы не будемъ въ полной мѣрѣ
упражнять его при посредствѣ книги въ воспріятіи доступныхъ
ему знаній и впечатлѣній, если мы не введемъ его въ обладаніе
книгой, не разовьемъ въ немъ довѣрія и интереса къ книгѣ, не
воспитаемъ къ ней любви?
Печатное слово вездѣ, особенно же у насъ, — главнѣйшій ис-
точникъ для дальнѣйшаго самостоятельнаго развитія и образо-
ванія по выходѣ изъ всякой школы — низшей, средней и высшей. —
„Литература“, — какъ сказалъ поэтъ, — „источникъ воздуха и свѣта,
и ею движется страна“. И педагогически-разумно и цѣлесообразно
поставленныя въ школѣ занятія чтеніемъ — по справедливости
должны быть признаны главной задачей школы; наглядность же
въ обученіи и самостоятельность въ воспріятіи и въ передачѣ
воспринятаго — основныя условія всякаго первоначальнаго ученія.
Въ нашей школѣ, какъ низшей, такъ и средней, забывается
одна въ высшей степени важная, и даже скажу — важнѣйшая
изъ задачъ обученія чтенію: я говорю о выработкѣ въ ученикахъ
умѣнья и навыковъ разумнаго „самостоятельнаго чтенія“.

Мы заботимся о сообщеніи ученикамъ въ томъ или въ другомъ
объемѣ знаній, объ умственномъ развитіи способностей ученика;
болѣе или менѣе вводимъ его въ обладаніе языкомъ литературнымъ,
упражняемъ въ разумномъ воспріятіи читаемаго. Разрѣшая всѣ
эти задачи, мы все время руководимъ ученикомъ, не ослабляя
своего руководительства до самаго конца школьнаго ученія, все
время ведемъ ученика на помочахъ, не предоставляя ему полной
самостоятельности. Если крайне важно и необходимо развивать въ
ученикѣ самостоятельномъ всегда и во всемъ, то допустимо ли
забывать объ этомъ при занятіяхъ чтеніемъ, которое почитается
главнѣйшимъ орудіемъ для дальнѣшаго, по выходѣ изъ школы,
развитія ученика,его самообразованія. Какъ же можетъ „самораз-
виться" ученикъ, если онъ не владѣетъ орудіемъ для этого
саморазвитія, не наученъ и не пріученъ разумно и во всей полнотѣ
и цѣлостности воспринимать читаемое безъ руководительства, безъ
привычной помощи? Школа, такимъ образомъ, предоставляетъ уче-
ника по окончаніи курса ученія „на произволъ судьбы", какъ и
мы съ вами предоставлены были самимъ себѣ по выходѣ изъ своей
школы: „саморазвивайся", молъ, какъ знаешь, если у тебя естъ
къ тому непреодолимое стремленіе и охота.
Многими причинами должно бытъ объяснено печальное явленіе,
наблюдаемое повсюду, когда по окончаніи курса не только низшей,
но и средней школы, ученики забываютъ „книжку", а иные изъ
учениковъ начальной школы и вовсе разучиваются читать. Чи-
таютъ же всѣ, въ огромномъ большинствѣ,—преимущественно, если
не исключительно,—беллетристику, а популярно-научная литература
оченъ рѣдко находитъ себѣ спросъ. Повторяемъ: многими причи-
нами объясняется это явленіе, но не послѣднее мѣсто въ ряду
этихъ причинъ должно бытъ отведено и неумѣнью, непривычкѣ
читать самостоятельно, отсутствію навыковъ въ этомъ нелегкомъ
дѣлѣ, въ трудности вырабатывать эти навыки самостоятельно у
единоличными усиліями; только особенно одаренныя личности въ
силахъ преодолѣть всѣ тѣ препятствія, какія неизбѣжно встрѣ-
чаются на этомъ пути.
Укажемъ здѣсь еще на одно явленіе, въ значительной степени
тормозящее дѣло чтенія. Въ средней школѣ, на урокахъ чтенія
съ учителемъ, упражняютъ учениковъ исключительно на образцахъ;

художественной литературы, а популярно-научная литература не
находитъ себѣ мѣста при этихъ занятіяхъ. Забывается, такимъ
образомъ, что учитель чтенія обязанъ научитъ и пріучить своихъ
учениковъ толково и умѣло читать в с я к у ю доступную ему книгу,
что необходимые пріемы въ чтеніи для разумѣнія читаемаго раз-
личны, въ зависимости оттого, художественное ли это произведеніе,
или же научное. Къ чтенію художественныхъ произведеній школа
пріучаетъ въ той или другой степени, хотя бы и подъ руковод-
ствомъ учителя, чтеніе же популярно-научное вовсе забывается.
Говорятъ: преподаваніе естествознанія, исторіи, географіи и
проч. возлагается на особыхъ преподавателей-спеціалистовъ.—Но
эти спеціалисты озабочены лишь тѣмъ, чтобы сообщитъ своимъ
ученикамъ извѣстный кругъ спеціальныхъ знаній, что они и
дѣлаютъ, а чтенію, какъ особому искусству, они не учатъ, — и
никто не учитъ.
Это распространенное явленіе въ средней школѣ мы объясняемъ,
главнымъ образомъ, традиціоннымъ взглядомъ на задачи обученія
родному языку,—начиная съ низшихъ классовъ и до высшихъ,—
лишь въ его литературно-художественныхъ формахъ, съ прибавле-
ніемъ грамматики и правописанія.
Мы не сочли бы умѣстнымъ останавливаться здѣсь на этомъ
явленіи, если бы та же самая тенденція не проявлялась въ настоя-
щее время и по отношенію къ начальной школѣ.
Говорятъ: воспріятіе и усвоеніе реальныхъ знаній при посред-
ствѣ наблюденій и бесѣдъ съ учителемъ, должно быть перенесено
въ курсѣ начальной школы въ облаетъ природовѣдѣнія, какъ
отдѣльнаго и самостоятельнаго предмета; на урокахъ же родного
языка дѣти знакомятся съ художественной литературой, упра-
жняются въ правописаніи, получаютъ нѣкоторыя свѣдѣнія изъ
грамматики. О выдѣленіи реальныхъ знаній въ особый предметъ
преподаванія въ начальной школѣ мы скажемъ ниже, а теперь
лишь замѣтимъ что непосредственныя наблюденія предметовъ и
явленій природы и связанныя съ этимъ бесѣды могутъ, конечно,
датъ дѣтямъ нѣкоторыя знанія, но не научатъ ихъ воспринимать
и усваивать таковыя самостоятельно при посредствѣ чтенія. А
научитъ этому дѣтей безусловно необходимо, какъ мы уже гово-
рили, и возможно сдѣлать это исключительно на урокахъ чтенія.

Выработка умѣнья, навыковъ, а въ зависимости отъ этого и
охоты читать самостоятельно, требуетъ особыхъ, цѣлесообразно
поставленныхъ и настойчиво проводимыхъ въ теченіе всего школь-
наго курса упражненій, въ основу коихъ положенъ принципъ:
отъ наибольшей помощи учителя къ полной само-
стоятельности. Въ послѣдній годъ ученія роль учителя должна
быть сведена преимущественно къ повѣркѣ самостоятельнаго чте-
нія учениками—статьи, брошюры, книги.
Такимъ образомъ, выработка умѣнья и навы-
ковъ самостоятельнаго чтенія художественной и
популярно-научной литературы должна быть при-
знана одной изъ главныхъ задачъ школы, какъ
вѣнецъ школьнаго ученія, какъ важнѣйшее изъ
орудій для дальнѣйшаго саморазвитія ученика
при помощи книги.
Разрѣшеніе этой задачи въ наибольшей полнотѣ зависитъ отъ
существованія при школѣ ученической библіотеки и отъ цѣле-
сообразнаго подбора книгъ. Учитель даетъ ученикамъ матеріалъ
для самостоятельнаго чтенія и изъ книги для класснаго чтенія,
но этого еще недостаточно, и библіотечныя книги должны воспол-
нить этотъ недостатокъ, чтобы довести дѣло обученія чтенію до
желаннаго конца.
Мы отличаемъ безконтрольное, самостоятельное чтеніе
учениковъ ради удовлетворенія личныхъ духовныхъ запросовъ
каждаго, отъ чтенія подъ контролемъ учителя съ означенною выше
учебною цѣлью. О послѣднемъ лишь чтеніи мы и скажемъ здѣсь
еще нѣсколько словъ.
Самостоятельное чтеніе учениками книгъ по указанію учителя
должно находиться въ тѣсной связи съ класснымъ чтеніемъ, какъ
по своему идейному и предметному содержанію, такъ равно и по
доступности изложенія. Библіотечная книга, избираемая учителемъ
въ опредѣленное время, трактуетъ темы, разработанныя въ классѣ,
восполняя при этомъ вширь и вглубь ихъ содержаніе. И
контрольныя требованія учителя должны соотвѣтствовать тѣмъ
умѣньямъ и навыкамъ учениковъ, какіе они пріобрѣли и усвоили
къ данному времени на занятіяхъ класснымъ чтеніемъ. Повѣрка
учителемъ самостоятельнаго чтенія учениковъ имѣетъ своей зада-

чей—убѣдиться, въ надлежащей ли мѣрѣ усвоилъ ученикъ содер-
жаніе прочитаннаго произведенія, и въ случаѣ надобности указать
ему на несовершенство его чтенія.
Особенно важныя книги-брошюры для цѣлей внѣкласснаго само-
стоятельнаго чтенія необходимо имѣть въ нѣсколькихъ экземпля-
рахъ каждаго названія, чтобы возможно было предложитъ одну и
"ту же книжку для одновременнаго чтенія ученикамъ всего класса.
Тогда явится возможность организовать общую классную повѣрку
чтенія и общую бесѣду по поводу результатовъ чтенія.
Упражненія въ письменномъ изложеніи мыслей, въ школьной
практикѣ нашего времени, еще въ большей степени сравнительно
съ чтеніемъ нуждаются въ пополненіи и расширеніи.
Темныя силы прошлаго, изгнавъ изъ школы все живое и жиз-
ненное, на мѣсто упражненій въ изложеніи чужихъ и своихъ мыс-
лей поставили диктовку, и при томъ еще въ самыхъ примитивныхъ
и шаблонныхъ ея формахъ. Въ наше время диктовка утратила въ
значительной мѣрѣ свою позицію, но опять таки не въ пользу
наученія дѣтей искусству передавать свои собственныя мысли на
бумагѣ: диктовку стремятся теперь замѣнить списываніемъ съ про-
писей, еще болѣе механическимъ и неосмысленнымъ, еще менѣе
соотвѣтствующимъ цѣлямъ ученія упражненіемъ, давнымъ давно
осужденнымъ и заброшеннымъ, писарскимъ занятіемъ. Какъ будто-
бы нашимъ ученикамъ и нужно будетъ въ жизни умѣнье писать
лишь для того, чтобы списывать съ чужихъ оригиналовъ и писать
подъ чью-то диктовку.
Мы уже говорили, что полезно въ извѣстной мѣрѣ упражнять
учениковъ въ рисованіи и лѣпкѣ предметовъ, картинъ и сценъ,
воспринятыхъ тѣмъ или другимъ путемъ или созданныхъ въ соб-
ственномъ воображеніи. Но еще важнѣе, еще необходимѣе на-
учиться толково и самостоятельно передавать чужія и свои соб-
ственныя мысли въ живомъ словѣ, устно и письменно: это одно
изъ главныхъ образовательныхъ средствъ школьнаго ученія, это
одно и изъ настойчивыхъ требованій, какія предъявляются школѣ
современной жизнью.
Для болѣе или менѣе успѣшнаго разрѣшенія этой задачи, уп-
ражненія въ устномъ и письменномъ изложеніи мыслей должны

занятъ почетное мѣсто въ школьной программѣ—съ перваго и до
послѣдняго года ученія, начинаясь при наибольшей помощи учи-
теля и оканчиваясь полною самостоятельностью учениковъ. Пра-
вописаніе же вмѣстѣ съ грамматикой, какъ вспомогательнымъ къ
нему средствомъ, должно бытъ отнесено на задній планъ.
Мы до сихъ поръ говорили, главнымъ образомъ, о формахъ, въ
какихъ можетъ и должно совершаться воспріятіе и передача зна-
ній и впечатлѣній,—каковы самостоятельное наблюденіе окружаю-
щаго й чтеніе, съ одной стороны, рисованіе, лѣпка, устное и письмен-
ное изложеніе мыслей—съ другой,—мало касаясь самаго содержанія
•этихъ воспріятіи.
Какія же области знаній и впечатлѣній могутъ и должны быть
предлагаемъ ученикамъ въ цѣляхъ воспитывающаго ученія, какъ
подготовки ученика къ разумной и самостоятельной жизнедѣятель-
ности? Въ какомъ объемѣ, въ какой группировкѣ и взаимоотно-
шеніи должны стоятъ всѣ школьныя занятія въ курсѣ начальной
школы?
Прежде всего и главнѣе всего — окружающая, а потомъ и
болѣе отдаленная природа и жизнь должны датъ матеріалъ для
усвоенія ученикамъ знаній и впечатлѣній, для его духовнаго роста.
Природовѣдѣніе должно занимать почетное мѣсто въ программѣ
современной школы. Такъ говорятъ теперь, такъ говорили когда-
то и прежде. Главная забота нашего времени — выработка про-
граммъ по природовѣдѣнію.
Извѣстныя намъ новыя программы ію природовѣдѣнію не уста-
навливаютъ новыхъ принциповъ въ выборѣ знаній изъ области
природовѣдѣнія и по существу своему мало чѣмъ отличаются отъ
тѣхъ программъ, какія уже выработаны были прежде и осущест-
вленъ! въ лучшихъ нашихъ книгахъ для класснаго чтенія въ на-
чальной школѣ, начиная съ руководствъ Ушинскаго. Разница за-
ключается, главнымъ образомъ,"не столько въ выборѣ учебнаго ма-
теріала, сколько въ количествѣ его и въ програмномъ распредѣ-
леніи, кстати сказать, не достаточно обоснованномъ. Самое же
важное отличіе заключается въ стремленіи поставитъ предметъ
природовѣдѣнія,. какъ отдѣльный и самостоятельный предметъ, со
своей самостоятельной программой^ съ болѣе ими менѣе законченъ

нымъ курсомъ по зоологіи и ботаникѣ, по физикѣ . и химіи, со
своими обособленными упражненіями.
Русская начальная школа въ своемъ прошломъ переживала
уже и пережила такое же крайнее увлеченіе, реализмомъ, и даже
Ушинскій въ началѣ своей учебно - литературной дѣятельности
заплатилъ до извѣстной степени дань своему времени своимъ „Дѣт-
скимъ Міромъ". Такъ и въ наше время, познаніе природы ставится
въ исключительно-привилегированное положеніе, о надлежащей
же разработкѣ и постановкѣ другой великой области знаній и
впечатлѣній, имѣющей не меньшее, если не большее, воспитываю-
щее и важное для жизни значеніе,—назовемъ эту облаетъ хотя бы
человѣковѣдѣніемъ, — говорится обычно какъ бы вскользь,
и предметъ этотъ не трактуется даже и въ тѣхъ размѣрахъ, въ
коихъ онъ былъ разработанъ и принятъ до настоящаго времени.
Взглядъ на эту облаетъ познанія близокъ къ тому взгляду, какой
ярко выражается въ хрестоматіяхъ для'низшихъ классовъ средней
школы, кои заключаютъ въ себѣ литературно-художественный ма-
теріалъ безъ опредѣленной программы въ выборѣ, группировкѣ и
послѣдовательномъ распредѣленіи статей по ихъ внутреннему —
идейному содержанію.
Мы признаемъ безусловно важнымъ и необходимымъ ознаком-
леніе учениковъ начальной школы съ предметами и явленіями
природы близкой и отдаленной—въ связи съ отношеніемъ ихъ къ
человѣку (животныя, растенія и минералы; вода и воздухъ; земля
и небо),—насколько и какъ позволяетъ это сдѣлать развитіе дѣ-
тей и учебное время; но на столько же, если не болѣе того, при-
знаемъ и важнымъ,*" и безусловно необходимымъ и возможное по-
знаніе самого себя, какъ человѣка, въ своихъ человѣческихъ
отношеніяхъ не только къ 'природѣ, но и къ самому себѣ, и къ
окружающимъ людямъ—близкимъ и далекимъ, своимъ и чужимъ,—
какъ члена общества и народа, какъ гражданина родной земли,
какъ дружественнаго члена великой—міровой семьи человѣчества.
Доступныя возрасту дѣтей гуманныя познанія изъ этой области,
всегда и вездѣ важны, какъ „разумное, доброе и вѣчное", осо-
бенно важны они и необходимы намъ, русскимъ, при нашей мало-
культурности, при недостаточномъ нашемъ развитіи по отношенію
къ жизни общественной, при полномъ почти отсутствіи издавна

сложившихся и вошедшихъ въ жизнь здоровыхъ традицій; преиму-
щественно же важно все это въ нашу эпоху, когда всѣ слои об-
щества и народа переживаютъ „переоцѣнку цѣнностей“; когда мы
становимся на путь обновленія нашей жизни — общественной и
государственной.
Богатый гуманизирующій матеріалъ предлагаетъ школѣ худо-
жественная литература въ избранныхъ сочиненіяхъ образцовыхъ
нашихъ писателей, біографіи, картины и очерки изъ исторіи род-
ной земли и географическіе очерки и картины.
Художественная литература дастъ ученику образы и картины,
представленія и понятія изъ области обиходныхъ взаимоотношеній
человѣка къ человѣку, пробудитъ и разовьетъ, и облагородитъ
воображеніе и чувство, воспитаетъ сознаніе того, что въ этихъ
взаимоотношеніяхъ хорошо и что дурно, нравстенно и безнрав-
ственно, заронитъ въ душу идеальныя стремленія.
Нельзя здѣсь не указать на крайне скудное знакомство уче-
никовъ начальной школы съ вполнѣ доступными ихъ возрасту
произведеніями отечественной художественной литературы: всѣ ихъ
познанія въ этомъ отношеніи ограничиваются лишь тѣми статьями,
кои находятъ себѣ мѣсто въ учебной книгѣ для класснаго чтенія.
Еще рѣже можно встрѣтить въ школахъ даже и повышеннаго
типа знакомство учениковъ съ литературно-біографическими очер-
ками великихъ русскихъ писателей; а это знакомство въ связи съ
разумнымъ чтеніемъ избранныхъ произведеній могло бы послужить
первою ступенью для введенія въ образцовую художественную
литературу.
Еще въ болѣе широкую и сложную область познаній, необхо-
димыхъ для духовнаго развитія каждаго человѣка, вводитъ исто-
рическое чтеніе. А наше время съ особенною настойчивостью
требуетъ, чтобы и начальная школа познакомила своихъ учени-
ковъ, на сколько это возможно, съ лицами, событіями и явленіями
исторической жизни родного народа, дала бы изъ этой области
живые образы и картины, представленія и понятія, пробудила бы
и направила дѣятельность воображенія и чувства, воспитала бы
хотя въ зародышѣ сознаніе человѣческаго права и долга, разу-
мѣніе прошлаго и настоящаго всенародной жизни. — Понятно само
собою, что при всемъ этомъ не должно быть и рѣчи о какой-либо

односторонній, а тѣмъ болѣе тенденціозной и партійной окраскѣ
фактовъ и событій: политикѣ такого направленія нѣтъ мѣста не
только въ начальной, но и ни въ какой другой школѣ.
Наблюдая школу нашего времени, съ удивленіемъ и тягост-
нымъ чувствомъ часто убѣждаешься, что оканчивающіе курсъ уче-
нія не только не умѣютъ связно разсказать о наиважнѣйшихъ
явленіяхъ нашего историческаго прошлаго, но даже не знаютъ и
отдѣльныхъ фактовъ и событій, не имѣютъ понятія ни о гласномъ
судѣ, ни о земскомъ и городскомъ самоуправленіи, ни о Государ-
ственной Думѣ, ни о значеніи податей и налоговъ; не знаютъ
даже, на какія средства содержится та городская или земская школа,
въ которой Они обучаются...
Знакомство съ историческими лицами и событіями важно и
необходимо и въ смыслѣ исключительно педагогическомъ, въ смыслѣ
болѣе или менѣе широкаго духовнаго развитія ученика. Истори-
ческое чтеніе возбуждаетъ дѣятельность воображенія, развиваетъ
и воспитываетъ историческую мысль и чувство—въ сферѣ новыхъ
для ученика и сложныхъ явленій и отношеній отдѣльнаго чело-
вѣка къ обществу, къ народу, какъ цѣлому во всей его совокуп-
ности, въ разнообразныхъ проявленіяхъ его общественной и все-
народной жизни. Здѣсь, въ историческихъ познаніяхъ и впечат-
лѣніяхъ, въ мысляхъ и въ чувствахъ, коренятся и на основѣ ихъ
вырабатываются понятія и мысли о человѣкѣ, какъ гражданинѣ,
какъ сынѣ и членѣ родного народа, о долгѣ каждаго по отноше-
нію къ прошлому, объ обязанностяхъ по отношенію къ настояЩему
н будущему.
Никакая другая область знаній и впечатлѣній не дастъ такого
матеріала для завершенія гуманнаго воспитанія и развитія уче-
ника.
Рядомъ съ историческими знаніями могутъ быть до извѣстной
степени поставлены —географическія, знакомящія съ трудовою
жизнью человѣка въ различныхъ областяхъ и взаимодѣйствіемъ
между природою и человѣкомъ.
Мы выяснили, хотя и въ самыхъ общихъ чертахъ содержаніе
и воспитывающее значеніе тѣхъ областей знаній и впечатлѣній,
кои входятъ въ курсъ начальной школы, какъ первой ступени

образованія. Въ какомъ же соотношеніи должны находиться между
собою всѣ названные предметы ученія?
Современная педагогическая мысль, въ своемъ стремленіи об-
новитъ школу и найти новые пути и средства къ улучшенію по-
становки школьнаго дѣла, предлагаетъ намъ вновь пересмотрѣть
указанный выше вопросъ, уже рѣшенный прежде въ эпоху Ушин-
скаго, о взаимоотношеніяхъ въ курсѣ школы перечисленныхъ
выше предметовъ ученія, — о раздѣленіи ихъ на отдѣльные и са-
мостоятельные предметы, или же о соединеніи ихъ въ одинъ учеб-
ный предметъ въ курсѣ начальной школы.
До сихъ поръ мы знали единый, нераздѣльный предметъ —
родной языкъ, въ который входятъ, своимъ содержаніемъ и
всѣми формами упражненій въ воспріятіи и передачѣ знаній и
впечатлѣній, художественныя и популярно-научныя статьи, а равно
и бесѣды съ учителемъ—по природовѣдѣнію и „человѣковѣдѣнію".
Въ настоящее время существуетъ тенденція разъединить назван-
ные предметы, поставитъ каждый самостоятельно, оставивъ за род-
нымъ языкомъ лишь художественную литературу съ упражненіями
въ устномъ и письменномъ изложеніи мыслей, съ правописаніемъ
и грамматикой.
Но такое дробленіе предмета „родной языкъ", такое разъеди-
неніе содержанія языка отъ его внѣшней формальной стороны,
такая спеціализація предметовъ ученія — недопустимы на первой
ступени обученія.
Нашъ ученикъ школьнаго возраста, стоящій на первой ступени
духовнаго развитія и развивавшійся до сихъ поръ лишь путемъ
непосредственныхъ и самостоятельныхъ, а потому и случайныхъ
воспріятіи, не въ состояніи еще воспринимать предметы и явленія
природы и жизни людей въ програмной раздѣльности, послѣдова-
тельности, связи и группировкѣ, чего необходимо должна требо-
вать болѣе или менѣе научная постановка каждаго изъ назван-
ныхъ предметовъ. Ребенокъ непосредственно воспринимаетъ окру-
жающее такъ, какъ оно есть въ дѣйствительности, во всемъ своемъ
разнообразномъ единствѣ, въ жизненной цѣлостности.
Въ его воспріятіяхъ неразрывно сливаются и художественный
образъ предмета и явленія, и разсудочное, въ мѣру силъ, къ
нему отношеніе.

Воспринимая предметы и явленія внѣшняго міра, ребенокъ еще
не отдѣляетъ себя отъ всего, что лежитъ внѣ его,— его чувство
и мысль сливаются воедино и нераздѣльно съ этимъ внѣшнимъ
міромъ. Таковое отношеніе къ внѣшнему міру, таковая особенность
воспріятія, характеризующія начальную ступень духовнаго развитія
человѣка, ярко выражается и въ языкѣ — народномъ и дѣтскомъ.
Для ребенка нѣтъ природы, отдѣльно взятой отъ него самого;
нѣтъ предмета и явленія, несвязанныхъ тѣсно и между собою, въ
ихъ естественной связи, и съ его личнымъ „я", съ его впечатлѣ-
ніями и чувствами, съ его мыслью и воображеніемъ. Для ребенка
нѣтъ и человѣка внѣ его обстановки, безъ связи. съ окружаю-
щимъ— съ природою и другими людьми. При всемъ томъ — пре-
имущественно чувствованія, а не разсудочность, живутъ и дѣй-
ствуютъ въ духовной природѣ человѣка. А все это и не допускаетъ
спеціализаціи въ постановкѣ названныхъ предметовъ ученія, со-
ставляющихъ содержаніе родного языка.
Человѣкъ и человѣческое по отношенію къ природѣ и жизни
людей — вотъ то единое, что близко, что родственно, что соотвѣт-
ствуетъ духовной природѣ ребенка въ возрастѣ первональнаго уче-
нія,— что понятно и интересно для него. Ребенокъ жилъ и разви-
вался до школы, тотъ же характеръ духовнаго развитія должна
имѣть и первая ступень школьнаго ученія; нужно естественнымъ
путемъ исходитъ изъ пережитаго и уже воспринятаго и на пер-
вое время лишь восполнять, исправлять и освѣщать имѣющееся.
Раздѣленіе спеціально предметное,—искусственное или научное,—
придетъ и станетъ по силамъ потомъ, если только будетъ по-
строено на этой естественной, а потому и прочной основѣ. Въ
полномъ курсѣ начальной школы это можетъ явиться возможнымъ
не ранѣе третьяго-четвертаго года ученія.
Такимъ образомъ, программа первой ступени образованія одна,
и предметъ одинъ,—человѣкъ среди людей и природы,— гуманное л
разумное отношеніе къ природѣ и человѣческой жизни, что и
должно составлять содержаніе родного языка, какъ предмета
школьнаго ученія, что тѣсно и неразрывно и связано съ языкомъ,
которымъ владѣетъ ребенокъ: „гдѣ я и что я, и что вокругъ
меня, и чѣмъ я долженъ быть въ своихъ отношеніяхъ къ окру-
жающему",— это первая ступень образованія. Болѣе простые, а

потомъ и болѣе сложные образы, картины и явленія изъ жизни
человѣка среди природы, образы, картины, сцены и явленія изъ
жизни человѣка среди людей — семейные, общественные, общена-
родные,— все это лишь послѣдовательныя ступеньки, по которымъ
ученикъ будетъ восходитъ при обученіи родному языку, все это
естественныя группы жизненныхъ явленій* въ которыхъ послѣдо-
вательно проявляетъ себя человѣкъ въ своемъ естественномъ раз-
витіи,— ступени и группы, которыя будутъ болѣе доступны, и
ребенку.
И на этомъ содержаніи родного языка сосредоточиваются
и здѣсь объединяются между собою всѣ виды и всѣ формы учеб-
ныхъ занятій и упражненій. Гдѣ необходимо и возможно,— уче-
никъ непосредственно наблюдаетъ предметы и явленія (естествен-
ные предметы и наглядныя пособія), или же возстановляетъ въ
своей памяти уже знакомое ему изъ своихъ наблюденій, бесѣдуетъ
о нихъ съ учителемъ; потомъ читаетъ и вновь дополнительно бе-
сѣдуетъ (что узналъ новаго изъ прочитаннаго, сравнительно съ
тѣмъ, что узналъ до этого изъ наблюденія?), читаетъ рядомъ и
такъ называемую „дѣловую", и художественную статью; и тутъ же,
въ связи со всѣмъ этимъ, передаетъ воспринятое — живымъ сло-
вомъ устно и письменно, картинкой, лѣпкой и пр. На основѣ
всего такъ или иначе воспринятаго, наученный опытами и упражне-
ніями, онъ можетъ самодѣятельно и разумно — скомбинировать по-
новому имѣющійся у него матеріалъ, сравнитъ и привести его въ
связь, и наконецъ выработать и создать въ себѣ и передать въ
той или другой формѣ и свою собственную мысль, собственное
чувство, собственное сужденіе.
Такое объединеніе знаній, впечатлѣній и чувствованій, воспрія-
тіи содержанія и передачи воспринятаго, сосредоточеніе всѣхъ
упражненій вокругъ одного центра, въ одномъ предметѣ, каковъ
родной языкъ, крайне важно и во избѣжаніе; многопредмет-
ности, отъ чего такъ страдаетъ наша средняя школа. Пред-
ставьте себѣ число названныхъ и еще неназванныхъ нами пред-
метовъ, изъ которыхъ каждый имѣетъ свою программу, свои формы
упражненій, свой распорядокъ занятій по днямъ и часамъ,— и все
это разрознено между собою и не поддается установленію связи,
обобщеній),-— представьте себѣ все это и вообразите, какой калей-

доскопъ разрозненныхъ и чуждыхъ другъ другу знаній и впе-
чатлѣній долженъ образоваться въ душѣ ученика, и сколько вре-
мени потребуется отъ учителя и ученика, чтобы создать этотъ
малоцѣнный въ образовательномъ отношеніи калейдоскопъ.
Мы не можемъ признать правильнымъ разъединенія пред-
метовъ ученія и связанныхъ съ ними упражненій, входящихъ
своимъ содержаніемъ въ родной языкъ; не признаемъ вмѣстѣ съ
этимъ и отдѣльно составляемыхъ, подробно разработанныхъ, какъ
руководство для учителя, программъ по каждой отрасли знаній.
Программы по каждому изъ отдѣльныхъ предметовъ ученія
(3. Божій, родной языкъ, ариѳметика и пр.), какъ обязательныя
для учителя, должны быть общи, кратки, эластичны для наилуч-
шаго использованія ихъ на мѣстѣ — въ живой школѣ съ живыми
дѣтьми, живымъ учителемъ. Нельзя всѣхъ и все, и повсюду, и на
продолжительный срокъ времени, и одинаково на каждый школь-
ный курсъ, на каждый годъ за годомъ — подвести подъ одну
мѣрку, поставитъ въ однѣ и тѣ же строго опредѣленныя границы.
Объемъ и распорядокъ учебнаго матеріала въ дѣйствительной
жизни школы долженъ опредѣлять самъ учитель, въ зависимости
отъ количества времени, какимъ располагаетъ школа, отъ налич-
наго измѣняющагося состава учениковъ, отъ тѣхъ или другихъ
временныхъ и мѣстныхъ условій, отъ индивидуальныхъ особен-
ностей самого учителя.
Сообразно со всѣми этими условіями, учитель самъ избираетъ
для себя и для учениковъ учебное руководство, оставаясь при
этомъ хозяиномъ дѣла, сокращая и восполняя руководство. И свой
отчетъ ревизорамъ школы на экзаменѣ и пр. учитель отдаетъ въ
предѣлахъ и размѣрѣ лишь своей програмы, не отступающей
въ общемъ, и только общемъ характерѣ, въ направленіи и въ
окончательныхъ въ курсѣ требованій отъ программы обязательной.
Только при этихъ условіяхъ учебно-воспитательное дѣло школы
и можетъ жить, и»развиваться, и изъ года въ годъ совершенство-
ваться въ частностяхъ и въ общемъ. Въ противномъ случаѣ все
гуманитарно-воспитывающее дѣло школы замретъ въ шаблонныхъ
рамкахъ и пріемахъ ученія, й воцарится мертвящій формализмъ
и дрессировка для приготовленія ученика къ выпускному экзамену.

Такимъ образомъ, для „свѣтскаго“ учителя начальной школы
основными предметами воспитывающаго ученія являются два пред-
мета, — родной языкъ и ариѳметика, развивающая исключительно
разсудочныя силы. Начатки геометріи, рисованіе и пѣніе должны
быть признаны желательными предметами.
На основѣ цѣлесообразно поставленной наглядности въ обученіи
и широко развиваемой въ ученикахъ самодѣятельности и самостоя-
тельности въ воспріятіи знаній и впечатлѣній, а равно и въ передачѣ
воспринятаго, учитель разовьетъ мыслительныя и нравственныя силы
учениковъ преподаваніемъ двухъ основныхъ предметовъ ученія, —
родного языка и ариѳметики, ставя себѣ главною задачею приго-
товленіе учащихся къ дальнѣйшему саморазвитію въ жизни само-
дѣятельно-трудовой, разумно-нравственной, — личной и общественной.
Школа далеко не использовала бы всѣхъ средствъ, находящихся
въ ея распоряженіи для воспитывающихъ воздѣйствій на учениковъ,
если бы учитель ограничился лишь преподаваніемъ учебныхъ пред-
метовъ: онъ можетъ и долженъ, желательнымъ въ воспитательномъ
отношеніи образомъ, организовать и направить общую жизнь дѣтей
не только въ классное, но и во внѣклассное время.
Школа можетъ и должна быть поставлена во всѣхъ своихъ
жизненныхъ проявленіяхъ — въ мѣру силъ и средствъ своихъ — такъ,
какъ и желанно-возможная жизнь взрослыхъ. Школа заключаетъ
въ себѣ всѣ элементы жизни, хотя въ миніатюрѣ, и можетъ стать
учителемъ доброй и разумной жизни во многихъ отношеніяхъ.
Школа — братски-товарищеская семья и благоустроенное куль-
турное общество. Учитель стоитъ во главѣ семьи по праву не
только своего положенія и власти, но и по развитію своему, и по
своимъ познаніямъ, по своимъ, видимымъ для всѣхъ, стремленіямъ
и дѣйствіямъ, направленнымъ къ общей пользѣ, по своей, чув-
ствуемой всѣми, неподдѣльной любви ко всѣмъ, что и создаетъ, и
упрочиваетъ его авторитетъ въ сознаніи дѣтей, даетъ, ему власть
надъ ними. Онъ устанавливаетъ школьные законы, и самъ же пер-
вымъ является исполнителемъ ихъ во всемъ, что касается лично
его. Прежде чѣмъ законъ получитъ свою силу, учитель доводитъ
дѣтей до сознанія разумности и необходимости извѣстныхъ поряд-
ковъ, вызываетъ на свободное подчиненіе имъ не за страхъ, а за

совѣсть—для пользы лично каждаго и всѣхъ, и ставитъ исполне-
ніе правилъ подъ охрану общую. Онъ судья безпристрастно стро-
гій въ своихъ сужденіяхъ, но снисходительный и милующій въ
своихъ приговорахъ, призывающій все товарищество къ обсужденію
порядко-нарушенія, но не къ приговору и наказанію провинивша-
гося. Учитель—глава школы, но не грозный и безжалостный мсти-
тель, а разумный и добрый воспитатель.
Ученики школы во всѣхъ своихъ взаимоотношеніяхъ — добрые
товарищи и помощники другъ другу въ трудахъ. Воспитаніе доб-
рыхъ взаимныхъ отношеній между старшими и младшими, между
мальчиками и дѣвочками, полагаетъ основу для таковыхъ же от-
ношеній и въ дальнѣйшей жизни. Въ правахъ и обязанностяхъ
всѣ равны между собою, и каждый охраняетъ свое право, уважая
право другого, каждый служитъ другому не по обязанности, а по
охотѣ, по товариществу, и всѣ служатъ каждому, и каждый всѣмъ.
Въ школѣ естъ общественное имущество, ведется и обществен-
ное хозяйство,—и то и другое можетъ бытъ отдано въ распоря-
женіе школьнаго товарищества подъ руководствомъ учителя. Съ
этою цѣлью вырабатываются и устанавливаются всѣми правила и
порядки и поручаются всеобщей охранѣ и соблюденіи). • Такъ ве-
дется и охраняется школьная библіотека, собирается общій школь-
ный музей, изготовляются въ предѣлахъ возможности нѣкоторыя
учебныя пособія, поддерживается въ школѣ чистота, убранство
классной комнаты картинками и растеніями, и проч., и проч.
Большое значеніе для учебно - воспитательныхъ и жизненно-
цѣнныхъ воздѣйствій могутъ представить собою школьный садъ и
огородъ. Въ Англіи и въ Америкѣ школьные огородики и вообще
разведеніе растеній существуютъ чуть ли не при каждой школѣ.
За неимѣніемъ даже и клочка свободной земли въ многолюдныхъ
городахъ, какъ Лондонъ и Нью - Иоркъ, школа разводитъ растенія
на крышахъ домовъ.
Важное воспитывающее значеніе могутъ имѣть и входящіе нынѣ
въ обычай школьныя праздничныя торжества, на которыхъ устраи-
ваются выставки ученическихъ работъ, литературныя чтенія, жи-
выя картины, пѣніе и даже музыка, игры, и проч.
Разумное и доброе устройство братской и товарищеской об-
щественной жизни особенно нетрудно въ школѣ народной: крестъ-

янскія дѣти по природѣ своей общественники, что и проявляютъ
они во всей полнотѣ въ своей внѣшкольной жизни и задатки эти
приносятъ съ собою въ школу, которой и слѣдуетъ воспользо-
ваться этими добрыми свойствами дѣтей, и направитъ ихъ, расши-
ривъ. Что посѣетъ въ этомъ направленіи школа, то можетъ бытъ
перенесено и въ жизнь и дастъ добрый плодъ.
Такъ начальная школа и можетъ датъ дѣтямъ начатки не только
воспитывающаго образованія, но и доброй жизнедѣятельности,—
личной и общественной, можетъ стать приготовительнымъ классомъ
къ жизни въ зрѣломъ возрастѣ,^ и тѣмъ самымъ оказывать
соотвѣтствующее вліяніе на совершенствованіе жизни всенародной.
Какъ часто приходится и отъ лучшихъ работниковъ школы слы-
шатъ, что работа далеко не удовлетворяетъ ихъ, что несмотря на всѣ
усиленные и тяжкіе труды и жертвы собою, просвѣтительные ре-
зультатъ! ихъ дѣла ничтожны, и вліянія школы на жизнь почти
незамѣтно, — некультурная и темная среда все омрачаетъ и не
даетъ простора юнымъ всходамъ. Тягостное чувство неудовлетво-
ренности сказывается еще сильнѣе, становится острѣе при срав-
неніи родной своей школы со школою культурныхъ нашихъ сосѣ-
дей, гдѣ результаты школьнаго ученія очевидны и приносятъ бо-
гатый плодъ, школа и жизнь тѣсно связаны между собою й идутъ
рука объ руку, благотворно взаимодѣйствуя другъ на друга.
Высоко цѣнимъ это святое недовольство, эту ревность къ чу-
жому совершенству: это недовольство—несомнѣнный признакъ любви
къ своему дѣлу, несомнѣнный залогъ стремленія къ совершен-
ствованію. Не нужно только допускать себя до разочарованія въ
значеніи и мощной силѣ своего дѣла, не нужно ослаблять своей
энергіи въ трудѣ.
Можно завидовать совершенству заграничной школы, слѣдуетъ
во многомъ [братъ съ нея примѣръ, но необходимо знать и тѣ
условія, при которыхъ она жила и дѣйствуетъ. Школа нашихъ
сосѣдей создавалась и работала надъ собою и воздѣйствовала на
окружающую жизнь—вѣками. Она располагаетъ теперь болѣе чѣмъ
вдвое большимъ временемъ, чѣмъ [наша. Она богато обставлена
необходимыми пособіями. Въ ней работаетъ огражденный правами,
обезпеченный матеріально и духовно, всесторонне - подготовлен-

ный къ своему дѣлу, поддерживаемый твердыми традиціями учи-
тель, по достоинству оцѣниваемый и уважаемый правительствомъ,
обществомъ и народомъ. Ученикъ поступаетъ въ школу уже въ
значительной мѣрѣ подготовленнымъ—воспитаніемъ въ родной куль-
турной семьѣ; онъ легче и скорѣе все воспринимаетъ, тверже и
глубже усваиваетъ, а по выходѣ изъ школы встрѣчаетъ въ жизни
крѣпкую поддержку во всемъ, чему научила его школа. — Тамъ
во всемъ жизнь поддерживаетъ и хранитъ школу; тамъ легко и
школѣ быть добрымъ работникомъ на пользу жизни.
Сравните нашу дѣйствительность школы и жизни съ тѣмъ, что
было и что есть у нашихъ сосѣдей, и тогда по справедливости
оцѣните и скромные результаты тяжкихъ трудовъ нашего учителя
и особенное значеніе, исключительную важность этихъ трудовъ.
Будемъ дѣлать, что можемъ, что зависитъ отъ насъ; будемъ
надѣяться, что жизнь нашего времени придетъ намъ на помощь въ
остальномъ, что не отъ насъ зависитъ.
Будемъ твердо вѣрить, что высокія идеи гуманнаго просвѣще-
нія никогда не умрутъ въ душѣ народнаго учителя, — родного по
крови своей народу, — и найдутъ себѣ въ немъ вѣрнаго и честнаго
проводника въ народную массу.
Будемъ вѣрить и надѣяться, что оправдаются на дѣлѣ бодря-
щія слова народнаго поэта: „Не робѣй за отчизну любезную...
Вынесъ достаточно русскій народъ... Вынесетъ все, и широкую,
ясную грудью проложитъ дорогу себѣ..."—„Уступитъ свѣту мракъ
упрямый... Свободной, гордой и счастливой увидимъ родину свою..."
Порукой за это свѣтлое преображеніе родины— могучая сила
просвѣщенія, всеобщее современное движеніе въ пользу его, на-
чавшееся пробужденіе отъ сна и жажда свѣта самого народа и,
наконецъ, неуклонное стремленіе народнаго учителя къ обогаще-
нію себя знаніями ради раскрѣпощенія народа отъ вѣковой вла-
сти тьмы.