Рыбникова М. А. Загадки. — 1932

ЗАГАДКА
ЕЕ ЖИЗНЬ И ПРИРОДА

ПРЕДМЕТ ЗАГАДКИ
Загадки в их тематике образуют круг примитивного миро-
ведения. Природа, человеческое тело, мир животных и ра-
стений, трудовые процессы земледельца, орудия его труда,
примитивная техника — вот основной объем охваченных за-
гадкою явлений. И все это лишь в той мере, как оно обра-
щено к трудовой практике крестьянина. Животные лишь те,
с которыми он непосредственно соприкасается: волк, лиса,
медведь, заяц; насекомые в том же домашнем круге: муха,
таракан, жук, блоха, борьба человека с насекомыми, его уход
за пчелою.
Дикие звери даются в их опасности по отношению домаш-
них животных.
Страх тепло волочет.
(Волк тащит овцу.)
В белорусских загадках имеются загадки, передающие во-
прос волка к собаке насчет свиньи:
Прышла ільгота
под наши варота,
пытае лепеты,
ці дома понура.
Или вот эта загадка, встречающаяся по сие время:
Шла шалда-балда,
ее поймали чики-брики,
увидали мякинники,
сказали хлебакам:
„Хлебаки, хлебаки,
садитесь на овсянников,
берите шалдаки,
догоняйте шалду-балду,
бейте чики-брики.
(Овцы, волки, собаки, мужики,
лошади, ружья.)
(Кунгур. окр.)

Итак, зверь (волк) в той его опасной для крестьянина роли»
когда он тащит овцу или свинью.
И все кругом примечено и отмечено загадкой и широко и
узко одновременно. Тут и солнце, и месяц, и река, и тучи, и
ветер, но рядом еще больше постоянства во внимании к част-
ностям и деталям хозяйственного быта и инвентаря.
Корова. Но не только корова, но и рога коровы, и вымя,
и коровий пузырь, и молоко, и процесс доения.
Лошади. Но не только лошади, но и соски кобылицы, и
ноги лошади, и след от копыт.
Загадки о правде, об имени, о безграмотности, о рели-
гии — редкие загадки. Загадка по природе своей предметна.
И вот для этой ее конкретности, предметности характерны
все эти детали предметов, которые она отмечает.
Полна хата
воробьев нагната.
(Сучки в бревнах избы.)
Ляцеу, як сокол,
упау пад стол,
а стопталі на анучу.
(Снег на обуви,)
У ста бревен
шишка висне.
(Замок у двери избы.)
Вокруг избы
золотые вожжи.
(Мох в пазах избы.)
Овца в корове.
(Чулок в ботинке.)
Хожу на голове,
хотя и на ногах.
Хожу я босиком,
хотя и в сапогах.
(Гвоздь в сапоге.)
Все, что берется в руки, чем деревенский человек рабо-
тает, все это тысячекратно повторяется в загадках: хомут и

дуга, игла и ножницы, соха и борона, коса и цепы и т. д.»
Все конкретное, частное, осязаемое. Сам человек опознается
во всех частях его тела, во всех органах:
Стоят вилы,
на вилах бочка,
на бочке махало,
на махале качало,
на качале зевало,
на зевале сморкало,
на сморкале мигало,
на мигале поле,
над полем лес,
а в лесу свинки —
золотые щетинки.
Той же цели опознания всех частей тела служит нового-
родская загадка, имеющаяся у Садовникова под № 1688,
борьба со вшами:
Поймал я коровку
в темных лесах;
повел я коровку мимо Лобкова,
мимо Бровкова,
мимо Глазкова,
мимо Носкова,
мимо Щечкова,
мимо Ушкова,
мимо Роткова,
мимо Губкова,
мимо Ускова,
мимо Бородкова,
мимо Шейкова,
мимо Грудкова,
мимо Ручкова,
мимо Плечкова,
повел я коровку на Ноготково.
Тут я коровку и стал принимать.
Видовое, а не родовое — вот что отмечает загадка. Морковь,
свекла, лук, а не овощи; овца, баран, корова, лошадь, кот,
а не домашнее животное, хотя почти о каждом из них зага-
дывают:
Четыре четырки,
две растопырки,
седьмой вертун.

То же с насекомыми; и о мухе и о таракане — „Что над
нами вверх ногами?" Отгадка определенная; „муха" или „та-
ракан", а не „насекомое", рояль или скрипка, а не струн-
ный инструмент. В редких, исключительных случаях какой-
нибудь книжник фиксирует отгадку словами: овощь, домаш-
нее животное, струнный инструмент, но эти отгадки явно
выпадают из основного ряда конкретности. Птица, как тако-
вая, почти не загадывается, но загадывается сорока, ласточка,
коршун, сыч, гусь, журавль — каждый в его индивидуальных
качествах.
Черна, как жук,
зелена, как лук,
вертится, как бес,
повертка в лес.
(Сорока.)
Спереди шильце,
сзади вильце,
на груди—белое полотенце.
(Ласточка.)
Белые хоромы,
красные подпоры.
(Гусь.)
Все это не птица „вообще", а птица „в частности", с ее
единственными признаками, расцветкой, ухваткой, с ее инди-
видуальным ростом: „хоромы" гуся и „шильце" с „вильцем"
ласточки.
Даже если в загадку вводится понятие обобщенное:
„добро", „зло", „тепло", „страх", то и они ведут к чему-то
весьма частному.
„Шел я дорогой: стоит добро и в добре ходит добро. Я
это добро взял да приколол, да из добра добро взял". (Са-
довников, № 852.). (Приколол — привязал к колу.)
(Лошадь и жеребенок в пшенице.)
Такова же частная направленность загадки „Страх тепло
волочет" (волк овцу тащит).
Пословица дает суждение, обобщение, вывод, фиксирует
жизненную философию.
От добра добра не ищут.
У страха глаза велики.

Загадка, с ее частным мироведением, поэтична по пре-
имуществу; пословица, с ее общим мировоззрением, стоит
уже на грани поэзии и философии.
Имея в виду предметы в их частном бытии, загадка вся
направлена к тому, чтобы развернуть представление о пред-
мете. Загадка или вскрывает происхождение предмета, или
его функцию, или же дает всю его биографию, с начала и
до конца его бытия. Иногда загадка останавливается в фи-
ксации основного впечатления человека от предмета зритель-
ного или слухового; но ведь и это в той стадии мироведе-
ния, которую дает загадка, много значит: характеризовать
предмет, хотя бы статически.
Кругла, а не девка,
желта, а не масло,
с хвостом, а не мышь.
(Репа.)
Сам железный,
хвост кудельный.
(Иголка*)
Какой нужен опыт, чтобы загадать про уголь, что он „и
в земле не гниет и в воде не тонет", про пух, что „поднять
легко, а через избу не перебросишь". Констатируются основ-
ные признаки вещи в ее статике: это вещь на взгляд, на
слух, моторная его оценка. Характеристики птиц, приведен-
ные выше, дают зрительную их выразительность. Дадим не-
сколько примеров определения предмета на слух:
Под большим зеркалом
плюх-плюх-плюх.
(Вода подо льдом.)
Бабушка: „Кахиль! кахиль!"
Дедушка: „Трухиль! трухиль!"
(Лен мнут.)
(Садовн., № 1305.)
¥ Девушка в овражке
пищит, верещит:
кто-то девушке
ноженьку перешиб.
(Скрип ведер.)
(Садов*., № 424.)

Конечно, нельзя резко отделить слуховую реакцию от
зрительной („под большим зеркалом"), но все же ясно, что
предмет определяется прежде всего реакцией глаза или уха,
реже — реакцией моторной. Это касается, конечно, тех зага-
док, которые дают как бы статическую зарисовку.
Чаще предмет определяется трудовым опытом человека,
прикосновением, движением, работой, и потому преобладают
загадки повествовательные. Не созерцание и не
наблюдение издали дает загадка, а тот производственный
опыт, в котором предметы сталкиваются с человеком и взаимо-
действуют. Комплексность — одно из основных положений
этого мироведения. Овцы, волки, мужики, лошади, ружья —
все в одной загадке о погоне за волком, стащившим овцу.
Но чаще всего встречается парность предметов: ступа и
пест, ведро и коромысло, огонь и дым, ухват и горшок,
руки и куделя, пол и потолок, матица и бревна, ключ и
замок, сковорода и помазок, кочерга и помело, вода и лед,
день и ночь, изгородь и поле, река и берега.
Пять овечек стог подъедают,
пять овечек прочь отбегают.
(Руки и куделя.)
Белый плуг
побежал вдруг
по черному полю;
что это такое?
(Мел и доска.)
(Ив загадок школьников.)
В поэтике загадок всегда привлекала внимание всех ис-
следователей форма диалога.
— Черныш-загарыш, куда поехал?
— Молчи, кручено-верчено, сам там будешь.
(Ухват и чугун,)
— Криво-лукаво, куда побежало?
— Зелено-кудряво, тебя стеречи!
(Поле и изгородь.)
Подобные загадки служат цели фиксации взаимосвязи ве-
щей ; все эти диалоги отгадываются преимущественно двумя
предметами.
Стоит баба на току
и грозится на сноху:

я тя, сука, погоню,
на клочки тя разорву.
(Кошка и мышь.)
(Садовн., № 917.)
Кошка и мышь, кот и петух, река и берега и т. д.
В том курсе трудового мироведения, который предста-
вляют собою загадки в целом, громадное место занимает
вопрос: откуда что произошло, что из чего сделано, или
обратно: что из чего делается, что откуда берется. Воск от
пчелы, шерстяная ткань из шерсти овцы, шуба из шкуры
овечьей, лед от мороза и т. д. Что значит метонимическая
загадка „Овца в корове" (Арханг. загадка № 120 моего
сборника)? Отгадка: чулок в ботинке. Это значит, что чу-
лок ощущается, как материал, сделанный из овечьей шерсти,
а ботинок воспринимается в его хозяйственном генезисе: он
сделан из коровьей кожи.
1
В лесу тяп-тяп,
дома ляп-ляп,
по краешкам тпрусеньки,
в середке ну-ну.
2
Сивая кобыла
по миру ходила;
к нам пришла,
по рукам пошла.
(1—2. Сито,)
Эти две загадки о сите (Садовн., № 367 и 368) обе хотят
передать то, из чего сработано сито: срубили дерево в ле-
су, дома обделали, натянули внутрь конский волос, закрепили
телячьей кожей. Во второй загадке указание на конский во-
лос как на основной материал предмета. Белорусская за-
гадка о хомуте попросту рассказывает то, как хомут при-
готовляется.
Дзерауны сучок,
соломы пучок,
воуны жмачок,
ременьцу шмацінка,
и поуна снасьцінка.
(№ 212)

На второй вопрос: что из чего делают, приготовляют,
отвечает хотя бы эта известнейшая загадка:
По горам, по долам
ходит шуба да кафтан.
Предмет определяется по его функции. Вот хотя бы не-
сколько мценских загадок моего сборника:
Маленькая собачка
свернувшись лежит,
не лает, не кусает,
а в дом не пускает.
(Замок.)
Весной веселит,
летом холодит,
осенью питает,
зимой согревает.
(Дерево.)
Сам не видит,
а дорогу показывает.
(Верстовой столб.)
Сечка сечет,
деревяшка везет,
а Мартын поворачивает.
(Зубы, ложка, язык.)
Определяя предметы по их функции, по их трудовой или
хозяйственной направленности, загадка именно с этой сто-
роны фиксирует их словесно, иногда в одном существитель-
ном. Коровий хвост — вихлец, махай, хлестун, хлебестун,
вихляй, вертун. Его назначение — отгонять оводов, мух, слеп-
ней. Он нужен, полезен. Его функция ощущается человеком
очень остро. Еще острее человек чувствует и передает работу
собственных органов: рук, ног, глаз, рта и т. д. Именно
с этой стороны даны все эти части тела в загадках о чело-
веке: руки — грабли, махало, хапало; рот — едало, зевало,
ревун; нос — сапун, чихало, сморкало; глаза — мигало, гля-
дело, глядун, мигун.
Интересна в этом смысле белорусская загадка про хату
печь, огонь, горшок, воду, ложку:
„Стоит разрубиха, у разрубихи развалиха, у развалихи

хохыла, у хохыли вохыла, у вохыли боутник, у боутнику
тыкыла". 1
Характеристики по происхождению или назначению—в од-
ном слове.
Соединив генезис предмета с его функцией, мы получим
всю диалектику его бытия, его биографию. Загадка дает
иногда именно такое соединение начала с концом:
Летит зверок через божий домок,
летит и говорит: „Вот моя силка горит".
Дано и происхождение свечи от воска пчелы и ее функ-
ция — горение.
Белорусская загадка про сермягу и пуговицы — Пуня шырь-
сьтиная, замки зялезные — также дает одновременно и гене-
зис предмета и его функцию.
Развертывая вещь от ее рождения и до смерти, загадка
может дать блестящую по своей выразительности историю
жизни.
Был я на копанце,
был я на хлопанце,
был на пожаре,
был на базаре.
Молод был — людей кормил,
стар стал — пеленаться стал;
умер —
мои кости негодящие в ямку бросили,
и собаки не гложут.
(Горшок.)
Утром на четырех ногах,
днем — на двух,
а вечером — на трех.
(Человек.)
Am Morgen geht es auf vier
Füssen,
am Mittag- auf zwei Füssen,
gegen Abend auf drei
Füssen.
1 Живая Старина. Вып. III и IV, СПБ, 1902.

Бьют меня палками,
жмут меня камнями,
жгут меня огнем,
режут меня ножом.
А за что меня так губят,
что все меня любят.
(Хлеб.)
(Мценские, № 281.)
По черному пишу,
по зеленому смотрю,
а по золотому режу.
(Хлеб в поле.)
(Архан., № 218.)
Историю, подобную биографии горшка, дает загадка о хлебе:
(Садовн., № 482.)
Комовато, И' красно,
ноздревато, и кругло,
и губато, и легко,
и горбато, и мягко,
и тяскло, и твердо,
и кисло, и ломко,
и пресно, и черно, и бело,
и вкусно, и всем людям мило.
Ноздреватое, комоватое тесто, свисающее губами из квашни,
легкий и круглый каравай и, наконец, сухари, твердые и
ломкие, — вот вся избяная история хлеба, сказанная какой-
нибудь крестьянкой, вся жизнь которой веками проходила
у квашни и у печки. (Бабья дорога — от печи до порога.)
Итак, загадка, давая конкретный предмет, опознает его
в его происхождении, в его назначении и в диалектике его
жизни. Загадка играет соединением предметов, их взаимодей-
ствием, соотношением. Свежая, сохранившаяся загадка зву-
чит повествованием, диалогом, встает метонимией или мета-
форой. Во всем этом мы ощущаем ту стадию постижения
явлений, когда человек еще далек от абстракции, когда для
него не существует родовых понятий; но в мире конкретно-
стей он живо ищет причин и следствий, исследует законы
сцепления вещей и пути их жизни. Поэтические формы за-
гадки раскрываются именно в этой их идеологической при-
роде.

II
СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА ЗАГАДКИ
Руководитель литературного кружка на производстве, сам
рабочий, т. Юрин, учит начинающего писать товарища:
— Завтра, когда пойдешь на работу, первое, что попа-
дется тебе на глаза, и будет твоей темой, об этом и напиши.
На следующее заседание парень приходит без стихов.
Спрашиваю:
— Почему не написал?
— Да что, Миша! Вышел я на улицу, и первый попался
на глаза автомобиль. Что же о нем напишешь? Какого он
цвета, да как крутятся его колеса и как работает мотор?
Кому все это нужно?
— А разве нельзя было подумать немножечко поглубже?
Может быть этот автомобиль прислан из Америки, и тот
рабочий, который упаковывал его, теперь сидит в буржуаз-
ной тюрьме...
Парень не дает мне договорить, поспешно хватается за
мою мысль. 1
В этом диалоге представлены две точки зрения: первая —
потребительская, которая не удовлетворяет ни первого, ра-
бочего, ни второго, и вторая—производственная, волнующая
их обоих (к тому же обостренная политически).
Загадки, беря определенный круг предметов, дают их гла-
зами производителя этих предметов.
Выпашу чисто поле,
нагоню черных овец.
(Хлебы в печи.)
Возьму пыльно,
сделаю жидко;
брошу в пламень,
будет как камень.
(Пирог.)
1 М. Юрин. Лит. кружок на предприятии. 1930 г.

Бела беляна
в поле гуляла;
домой пришла,
по рукам пошла.
(Пшеничный хлеб.)
Наш фофан
в землю вкопан.
(Воротный столб.)
В землю — крошки,
из земли —лепешки.
(Репа.)
Загадки эти сложены теми, кто сеет, копает, печет, пашет,
косит. Круг жизни натурального хозяйства, крестьянство, сое-
диняющее земледелие со всеми примитивными ремеслами,—
вот о чем свидетельствуют загадки, вот какова общественная
природа основного массива их. О горшке загадывает тот, кто
делает этот горшок (Был я на копанце, был я на хлопанце),
или же тот, кто живет рядом с гончаром; о сите загадывает
тот, кто может опять-таки его сделать:
В лесу тяп-тяп,
дома ляп-ляп,
по бокам тпрусеньки,
в середке ну-ну.
Если предмет определяется не со стороны его производ-
ства, а со стороны его употребления, то и здесь мы воспри-
нимаем тот же хозяйственный круг и уклад:
Загуляла корова,
все поле рогами перепорола.
(Соха.)
Налетели голуби
и сели вокруг пролуби.
(Ложки.)
Стоит Трошка
на одной ножке,
крошит огненные крошки.
(Светец)
Ослабление или усиление этих двух основных сторон за-
гадки является явным и ярким показателем различных стадий
ее общественной жизни. Передавая производственный генезис
вещи и хозяйственную ее функцию, свежая загадка, живая,

„на корню"' сохраняет максимальную динамику — она пове-
ствовательна по преимуществу. Таковы архангельские за-
гадки моего сборника: они изобилуют диалогами; они ве-
дутся в первом лице; в них чрезвычайно мало статического.
Все предметы двигаются, бегут, скачут, льются, звучат:
Барашек ел-ел,
да и в ясли вскочил.
(Нож.)
Хожу по двору,
шар а калу ищу;
шаракалу найду,
шаракаться пойду.
(Раскаталка для теста.)
Стоит старец на секу,
весь порвался со смеху.
(Чугуночек.)
Все эти избяные предметы: чугунки, ножи, ведра, поло-
тенца, даже сучки в бревнах, пребывают в ходу и в беге.
Это все трудовая, производственная практика.
Чем более экономически развит край, чем дальше его эко-
номика от натуральной системы, тем более окаменевают за-
гадки данного тематического круга. В мценских и в москов-
ских загадках несравненно меньше диалогов, меньше глаго-
лов от первого лица. Это не значит, что загадка вымирает,
нет, она ищет себе других предметов, и находит их; но пре-
жняя исконная тематика утрачивает свою текучесть, свободу
и гибкость; пропадает игра диалога, исчезает первое лицо,
утрачивается глагольность.
Социальная, производственная основа загадки ощущается
не только в том, какой предмет и как передан, но и также
в том, с помощью какого образа, какой метафорой предмет
выражен. Возьмем для примера месяц. Основные три образа
таковы: месяц — жеребенок (мерин, вол, корова, медведь);
месяц — краюха хлеба; месяц—пастух, звезды — стадо.
(Беру из Садовникова и из своего собрания).
Первая группа примеров.
1
Сивый жеребенок
В подворотню глядит.

2
Сивенький жеребеночек
из-под подворотни
выглядывает.
3
Лысый мерин
под ворота глядит.
4
Под воротней
сивый жеребенок ржет.
5
Белоголова корова
в подворотню смотрит.
6
Лысый вол
сквозь ворота смотрит.
7
Белый бык
под ворота глядит.
8
Девка корову доит,
а медведь
в подворотню глядит.
9
С вечера сивый жеребец
в Подворотню глядит,
в полночь жеребец
через кровлю бежит.
10
Сивка море перескочил,
а копытца не смочил.

Вторая группа примеров.
1
Над бабушкиной избушкой
висит хлеба краюшка;
собака лает,
а достать не может.
2
За бабиной клетушкой
и т. д.
3
У нас над двором
краюха висит.
4
Над лесом-лесом
висит краюшка хлеба.
5
Над лесом-лесом
краюшка хлеба виснет.
6
Как за нашим за двором
висит ватрушка с творогом.
7
Взгляну я в окошко,
раскину рогожку,
посею горошку,
положу хлеба краюшку,
всякий видит,
да не всякий чует.
8
Постелю рогожку,
посею горошку,
положу краюшку.

9
Постелю рогожку,
посею горошку,
положу калач,
никому его не взять.
10
в середине рожок.
11
положу краец хлеба.
12
Полна печь пирогов
посреди — каравай.
Третья группа примеров.
1
Поле не меряно,
овцы не считаны,
пастух рогат.
2
Есть поле Сиянское,
в нем много скота монастырского,
один пастух, словно ягодка.
3
Велико поле Колыбанское,
много на нем скота Астраханского,
один пастух, как ягодка.
4
Поле полянское,
стадо лебедянское
пастух Вышинский и т. д.
Множество названий этого „пастуха": ракитов куст, пастух
Лыжанский, как налитая ягодка и т. д.

Эти образы пережили века. Они определены скотоводством
и землепашеством. Месяц — жеребенок, корова, вол; месяц —
краюха хлеба; месяц — пастух.
Или возьмем те категории родовой связи, которых так
крепко держится загадка: это—мать и дочь, отец и сын, де-
душка и бабушка, братья и сестры.
Мать толста, дочь красна, сын храбер, в небеса попер.
(Печь, огонь, дым.)
Тысяча братьев одним поясом подпоясаны, на мать по-
ставлены (снопы). Пришел внучок по дедушку (вешний снег
на зимнем).
У батюшки жеребец —
всему миру не сдержать ;
у матушки коробья —
всему миру не поднять;
у братца кушак —
всему миру не сосчитать;
у сестрицы ширинка —
всему миру не скатать.
(Ветер, земля, звезды, дорога.)
Среди белорусских:
Батька шатер,
матка хатка,
сыны подхватни,
дочки подлизухи.
(Гумно, овин, йены, метлы.)
В новогреческих загадках находим такую:
Отец горбатый,
сын хороший,
внук бешеный.
(Лоза виноградная, виноград, вино,)
Среди туркменских:
Пока отец на лошадь садится,
сын на базар прискачет. 1
(Дым.)
Наконец, вот загадки про год:
Un père
а douze fils,
1 Живая Старина, 1909 г. Вып. II—III. Самойлович. „За-
гадки закаспийских туркменов14.

chacun d'eux en a trente,
moitie blancs,
moitie noirs.
про глаза:
Es sind zwei Brüder
zwischen einem Bühel,
die sehen einander nie.
Греческая загадка про день и ночь:
Брат белый, сестра черная, каждое утро убивает брат се-
стру, каждый вечер убивает сестра брата; но они никогда
не умирают.
Это — тот же круг отношений, который утверждается и сва-
дебной песней, и похоронным причетом, родовой круг род-
ственных, семейных связей.
Можно ли определить загадку точнее; какая прослойка кре-
стьянства создает ту или иную из них? В этом смысле
проще иметь дело с пословицами, которые определенно
могут быть восприняты или как кулацкие или как бедняцкие;
пословица часто и явно дает сатиру на богатого, на корыст-
ного, на суд и расправу. Эти же классовые установки го-
раздо труднее определить в загадках. Загадка говорит не о
людях, не об отношениях людей (как пословица), а о вещах.
Вещь, правда, дается определенного круга и с определенной
точки зрения, производственная установка ясна. Но мы
ищем еще более точных указаний. Далеко не всегда, но мы
их находим.
Архангельская загадка с отгадкой „спать" могла быть
создана лишь в очень зажиточной семье, там, где просторно,
чисто и сытно живется:
„На пеци горяцо, на палатях скрипуцо, на лавке тесно,
под лавкой душно, под столом смешно, на столе грешно,'на
кровати хорошо". *
Бедняцкие загадки дают себя знать в критическом, на-
смешливом изображении таких слагаемых села, как поп и
мельник.
В ельничке густом,
во березничке частом
олень машет хвостом.
(Поп кадит.)
Вышла не баба, не старуха,
не мордовка,
не в платье, не в сарафане,
не в кафтане,

держит в руках не блины,
не лепешки.
(Поп с евангелием.)
Стоит копна,
посередь мокра,
не жнет, не молотит,
каждый день
денежки воротит.
(Мельница.)
Эти загадки дают достаточно ясно выраженную сатиру на
эксплуатирующих деревню попов и на кулацкий элемент в
лице того же мельника.
У богатого тонко,
у бедного толсто,
всегда при себе.
Опять-таки брошен весьма острый взгляд на классовые
противоречия. (Отгадка — „рубашка"). Задевается и барин:
Что мужик на землю кидает,
то барин в карман кладет.
Отмечая попутно классовые противоречия, издеваясь над
барами, кулаками и попами, загадки в основном все-таки
служат к утверждению избяного, дворового и полевого мира
докапиталистического периода. Показанные в их генезисе и в их
функции, предметы, начиная от веника и кончая овином, вво-
дятся тем самым в сознание и утверждаются в хозяйстве и в
производстве.
Стоит только этому производству снизиться, начинают
снижаться, деформироваться и образы этого хозяйственного*
быта. Вот примеры оскудения загадки:
1
Золотой хозяин — на поле,
серебряный пастух — с поля.
2
Золотой уходит,
серебряный приходит.
(/—2. Солнце и месяц.)

1
Кругла, а не месяц,
желта, а не масло,
с хвостом, а не мышь.
2
Круглая, желтая
в земле лежит.
(1—2. Репа.)
1
На потолке, в уголке
вижу сито,
не руками свито.
2
На потолке, в уголке
висит что-то,
не руками свито. *
(1—2. Паутина.)
1
Поле не меряно,
овцы не считаны,
пастух рогат.
2
Один пастух
тысячу овец пасет.
(1—2. Месяц.)
1
Размахну махнушку,
всуну голыша.
2
Лохматая расширяется,
а голая вдевается.
(1—2. Рукавица.)
1
Разошлись мальчики
по чуланчикам,
каждый мальчик
в свой чуланчик.

2
Пять братьев родных,
а живут все в отдельных
комнатах.
(1—2. Рука в перчатке.)
1
Белый лебедь
на блюде не был,
ножом не рушен,
а всяк его кушал.
2
На стол не носят,
ножом не режут,
весь мир кушает.
3
Пьют и едят,
а на стол не носят.
(1—3. Грудное молоко.)
Перед нами явный факт перехода загадки от трудового
крестьянства в другую социальную среду, где тематический
комплекс — пастух — поле — овцы, не актуален, где его легко
растерять, где не знают, быть может, даже, что такое „си-
то", где не дергали с гряд репы и т. д. В этой среде кре-
стьянская загадка вырождается. И мы присутствуем при
процессе деформации образа.
Идя от примитивного хозяйственного уклада, загадка мо-
жет стать предметом пользования иных социальных групп
и в связи с этим видоизмениться.
Крестьянская история горшка, попав в семинарский обиход,
обрабатывается в системе библейских образов. Мало того,
она приобретает особый синтаксический строй. Обычно за-
гадка не знает союзов, синтаксически она держится на про-
стейших формах (Был я на копанце, был я на хлопанце). И
вот та же загадка в устах книжника и юмориста-начетчика:
Взят от земли, яко Адам,
Ввержен в пещь огненную, яко три отрока;
Взят от пещи и возложен на колесницу, яко Илья.
Везен бысть на торжище, якоже Иосиф,
Ставлен на лобное место

И биен по главе, якоже Иисус.
Возопи велием гласом,
И на глас его прииде некая жена,
Якоже Мария Магдалина,
И, купивши его за медницу, принесе домой,
Но расплакася по своей матери, умре,
И доныне его кости лежат непогребены.
Или же ряд загадок об Адаме, Еве, Ное, Иосифе.
Во время оно
увидало солнышко
в море дно.
Это дно Чермного моря.
Есть загадки мещанские. Вроде тех, что прислана мне из
Мценска. Про сапоги, например:
Мы, как негры, черные,
украшены гвоздями,
длинные,
с ушами,
прогуливаемся с вами.
Славянизм семинарских загадок характеризует их очень
ярко и определенно. Книжность их происхождения выделяет
их среди крестьянских загадок и возводит к загадкам „Голу-
биной книги" и „Беседы трех святителей".
Тематика и язык мещанских загадок также могут получить
свою характеристику. Мещанский стиль в загадках дает
обычно отступление от склада загадки, он ее искусственно
ритмизирует, вводит своеобразную „образованную" лексику.
Еще Садовниковым записана одна загадка про лед, она
распространена и сейчас. Ее не крестьянское происхождение,
ее мещанская принадлежность несомненны.
Чист и ясен, как алмаз,
дорог не бывает;
он от матери рожден,
сам ее рождает.
Вслушайтесь в ритм, рубленный и однообразный, в рифмы,
выравненные по парам, и вы отличите эту загадку среди
других, крестьянских.
Сам верхом,
а ноги за ушами.
(Очки.)

Это крестьянская загадка. А вот мещанская обработка:
Что такое перед нами:
две оглобли за ушами,
на глазах по колесу
и сиделка на носу?
Еще одна трансформация:
Крестьянская.
1
Сам алый,
сахарный,
кафтан зеленый,
бархатный.
Мещанская.
2
Кафтан на мне зеленый,
а сердце — как кумач,
на вкус, как сахар, сладок,
на вид похож на мяч.
(1 — 2. Арбуз.)
Однообразная мерность, симметрические рифмы отличают
именно не крестьянскую загадку, мещанскую по преимуществу.
В нее же вносится, кроме книжности, еще некоторая слаща-
вость.
Для загадок крестьянских не характерны уменьшительные
суффиксы, язык загадок в его крестьянской основе суров и
грубоват, язык мещанской загадки слащав. Это часто — за-
гадки, сложенные для детей, нарочные загадки, не вырвав-
шиеся, а высиженные.
Мы под полом живем • У нашей бабуси
и все туда несем: сидит зверь у кожуси,
сало, хлеб, ватки, возле печки греется,
детишкам в кроватки. без водички моется.
(Мыши.) (Кошка.)
Можно отметить вторжение и дворянских книжных мудрство-
ваний над загадками. В загадках, изданных в 1781 г. Новико-
вым, мы встречаем переделки известных крестьянских загадок.
„Сам нагой, а рубашка за пазухой" (свечка). Эта загадка
приобретает такой вид:
Я, будучи нага, внутри одежды крою.
Меня снедает огнь, но огнь — моя душа.

Во время путешествия ночною я порою,
Как солнышко, нужна. Для всех я хороша.
При мне сидят цари, дела все отправляют,
Но слезы жизнь мою горючую кончают.
Из загадки „Что мужик бросает, то барин собирает" —
сделано:
Между двух светил живу я в середине,
А яма подо мной в ограде костяной,
И если я горбат, то по такой причине
Приписывают ум; а мой несомый сок
Богатые сбирают,
А нищие бросают.
(Нос.)
Загадка утрачивает предметность, она становится много-
предметной, рассудительной, болтливой. Она избегает пря-
моты, идет обходными путями. Она или пессимистична или
жеманна; ничего подобного нет в грубоватой и прямой за-
гадке крестьянской.
Известный финский фольклорист Антти Аарне посвятил
загадкам большую специальную книгу. И в этом исследо-
вании, 1 прослеживая видоизменения загадок у различных на-
родов и в письменных записях, он совершенно правильно ут-
верждает, что первоначальный вариант — простейший. Однако
в его исследованиях нет установки на социальный генезис
этого явления, нет объяснений фактов, хотя и очень многочис-
ленных. Так, анализируя загадку „Белое поле, черное семя"
в бесчисленных вариантах—финских, эстонских, французских,
немецких, русских, персидских и т. д., Аарне указывает до-
бавления: Кто его сеет, тот разумеет; кто разумеет, тот
мудр; трое ведут, двое смотрят.
Es ist ein weisser Acker,
darauf kommt schwarzer Samen,
drei fahren und zwei schauen zu.
Un champ blanc,
la semence noire,
trois, qui travaillent,
deux, qui ne font rien,
et la petite poule, qui boit.
Однако сопоставление всех .этих вариантов дает исследова-
телю лишь следующий вывод:
1 Vergleichende Rätselforschungen. (F. F. Communications,
№ 26-29.) Helsinki, 1918.

„Если загадка первоначально звучала „Белое поле, черное
семя", то имелось в виду изобразить готовые письмена. Когда
автор загадки видел написанное, перед ним вставал образ
белого поля с рассеянными на нем черными семенами...
Добавление же бывает различно: смотря по тому, желают
ли изобразить трудность процесса письма или понимание
написанного, или самое письмо и чтение" (стр. 59. Аарне).
А между тем, более четкая установка на точку зрения
производителя или потребителя, или даже созерцателя, здесь
могла бы открыть истоки разновидности этой загадки. Если
Аарне отмечает верно смысл первого варианта (удивленное
созерцание написанного), то нужно сказать, что он эту мысль
не развивает и не углубляет, и, главное, он не противопо-
ставляет отчетливо этой установке иную, установку грамо-
тея, умеющего писать, знакомого практически с самим про-
цессом письма.
А между тем, как нам кажется, именно этот подход, точка
зрения производственной практики, отображенная в загадке,
открывает нам культурно-историческую и классовую основу
загадки, объясняет нам полностью и ее поэтику, неотделимую
от ее содержания.

III
ЖИЗНЬ ЗАГАДКИ
Доискиваясь связи между аналогичными загадками различ-
ных народностей и даже разных частей света, Европы и
Азии, финский исследователь (Аарне) прослеживает пути не-
посредственного соприкосновения, связей, заимствований
и т. д. Форма этой связи однако может быть и иной. Доста-
точно располагать аналогичным сознанием, общими предпо-
сылками культуры, чтобы создать совершенно независимо
в разных местах сходные между собою загадки. Я не говорю
о буквальном и дословном совпадении, но я имею в виду
созвучие, совпадение образов и даже композиции. Аарне
в главе о загадках „Белое поле, черное семя" дает появление
эстляндской загадке о ребенке, пишущем на грифельной доске:
Черное поле,
белые борозды,
краснощекий пахарь,
сердце его радуется,
что он будет через это ученым.
Среди детских загадок нашего сборника доска все время
дается как черное поле. Загадки эти писались ребятами
разных городов, но каждый из них, независимо друг от
друга, дает одну и ту же метафору: черное поле, черная
пашня.
Белый плуг
пробежал вдруг
по черному полю.
Что это такое?
Белый зайчик
прыгает по черному полю.
Белая чайка
по черному полю скакала,
следы за собой оставляла.

Черное поле,
кругом горы,
на поле растут
белые цветы.
В селе Борисове, Дмитровского района, Московской об-
ласти, записано, как общая загадка:
По черной земле
белый заяц пробег.
(Мел.)
Для ребят Москвы, Ярославля, Вятки, Валдая доска — поле,
поле с цветами, поле и плуг, поле и зайчик, но поле обяза-
тельно.
Совершенно обязательно для всех говорящих загадкой
о тракторе назвать его конем, о аэроплане — назвать его
птицей. Опять-таки опыт с загадками школьников об этом
неизменно свидетельствует.
Белорусская загадка представляет трактор в виде вола:
I ревець, і гудзець,
по дорозе ідзець,
землю узрываець,
людзям пымагаець.
Великорусская загадка:
Не лошадь, не вол,
а с плугом попер.
Из загадок школьников:
Один работун
сел верхом на табун.
Конь, конище,
стальная грива,
ржет на поле,
колосится нива.
Даже научный термин „в сорок лошадиных сил" указывает
на то, что лошадь остается для нас измерителем и в машине,
поскольку эта машина пришла ей на смену. Отсюда и за-
гадка „Один работун сел верхом на табун". Если работали
на волах, а не на лошадях, то в загадку войдет трактор —
вол. Все это настолько закономерно и неизменно, что нечего
и говорить о каком-либо заимствовании или влиянии. Вли-
яние общих основ хозяйственной культуры является основным
и определяющим.

Еще один пример. Один из моих учеников пишет про плуг
с предплужником:
Два колеса,
посредине лиса,
впереди лисеночек.
У Садовникова имеется очень редкая загадка, которой этот
мальчик знать не мог, загадка о сохе:
Лиса, лиса,
во всю зиму боса.
Плуг, как острая морда лисы, представился неизменно и
независимо и первому и второму автору загадки.
Еще случай. Подросткам была предложена для перера-
ботки неудачная загадка об ухвате: „Не животное, а рога
имеет".
Одна поправка:
Не корова, а с рогами,
не человек, а с руками.
И вторая поправка:
Одна нога и два рога.
У Садовникова я нахожу про ухват:
Рогат, да не бык...
Среди редчайших кунгурских загадок получаю „соху":
Два рога, одна нога.
В этом втором случае совпадение почти дословное. А
между тем, ни первой, ни второй загадки школьники не
знали.
Селькор Мурушев пишет загадку про колос:
Ус да нога,
и фигура вся.
Загадка совершенно оригинальная. Но среди белорусских
в сборнике Романова нахожу:
Длинней пана
вусы.
(Ячмень.)
Безусловное сходство, совпадение, но отнюдь не заимство-
вание.

Та самая загадка Садовникова, № 1158, про борону, о ко-
торой он свидетельствует, что она была создана на его
глазах:
Пятеро десен
по четыре зуба —
встречается вдруг у П. П. Бруй:
Пяцерка дзясен
на чатыры зубя.
Скептики скажут, что Садовников ошибся, загадка „на-
родная", а я думаю, что и в том и в другом случае она
была придумана самостоятельно; во-первых, потому, что,
кроме этих двух случаев, она нам не встретилась, а во-вто-
рых, потому, что придумать-то ее не так трудно, потому что
все и всегда знают, что у бороны есть зубы, зубья,
а додуматься до десен, ничего не стоит. Совершенно есте-
ственно образование загадки именно в этой ее форме.
Мною было предложено ребятам в разных случаях развер-
нуть загадку о небе:
Летом голубое,
зимой серое.
И получаю:
Внизу зелено — наверху сине,
внизу бело — наверху серо.
Все в зеленом,
оно в голубом,
все в белом,
оно в сером.
Будучи написанными в разных местах, эти две загадки
реализовали совершенно однородное развертывание темы,
Это развертывание логично, понятно, и мы здесь снова и
снова наблюдаем независимое рождение одной и той же за-
гадки в разных местах. Однородность впечатлений, ассоциа-
ций дает однородность словесного оформления. У тех же
школьников находим постоянное изображение облаков в небе
в виде барашков на поле, или же лебедей и гусей, плавающих
в море. В последнем случае может итти речь о традиционной,

уже рожденной прежде метафоре. Это в отдельных случаях
возможно. Но чаще она родится заново, но родится законо-
мерно, в пределах определенной обусловленности.
Мне вообще представляется репертуар загадок гораздо
более подвижным и творческим, чем это обычно думают.
Загадки хранят и сказывают преимущественно люди острые
на язык, балагуры, остряки. Возьмем хотя бы репертуар
пинежских загадок (архангельские) и вспомним сказитель-
ницу Кривополенову. Она с Пинеги. Если бы от нее запи-
сывать загадки, то при ее живости, талантливости, остроумии,
она, конечно, не могла бы держаться в рамках дедовского
репертуара. Она создавала бы попутно загадки свои соб-
ственные.
Садовников в примечаниях к своему сборнику лишь об
одной загадке записал следующее: „Образец сочиненной на
моих глазах загадки, при взгляде на близлежащую борону".
Это № 1158:
Пятеро десен»
по четыре зуба.
В моих записях архангельских загадок к загадке мальчика
11 лет приписано „сам сочинил" — это „соха": „С руками,
а без ног, а по полю ходе".
Но таких случаев „сам сочинил" фактически множество.
Мне приходилось много раз водить в музее Народоведения
экскурсии, построенные на отгадывании загадок. И по окон-
чании ее молодежь неизменно начинала складывать свои.
Школьники после экскурсии писали в классе свои загадки
охотно и успешно.
Один из собирателей загадок, мой дмитровский корреспон-
дент, вместе с записанными им загадками прислал мне це-
лый рассказ в стихах, в середину которого вставлены сочи-
ненные им загадки. Собирание загадок стимулировало созда-
ние собственных. Другой собиратель сообщает: „Замечались
мною такие случаи, что автор импровизирует загадки и их
забывает. Присутствующие (особенно подростки) их запоми-
нают, переделывают, исправляют, и они заимствуются дру-
гими".
О непрекращающемся процессе творчества свидетельствует
и собиратель удмурских (вотяцких) загадок; он рассказы-
вает о вечерах загадки. „Многие здесь же на „вечере" сами
творят, создают загадку. Если она оказалась удачной, момен-
тально ее запоминают и, переходя на подобный же вечер
в другой дом, сообщают новому составу слушателей. С тече-

нием времени эта загадка превращается уже в загадку как
бы общественную".1
Я утверждаю, что в сборнике Садовникова, также и в моем,
имеются загадки единичные, быть может, очень недавние.
Обычно не думают о свежем постоянном обновлении репер-
туара загадок. Исследователи интересуются больше прочным,
вековым материалом. А между тем среди векового нужно
различать и очень юную, словесную поросль.
Взять хотя бы архангельскую загадку № 95 (спать)*.
На пеци горяцо,
на палатях скрипуцо,
на лавке тесно,
а под лавкой душно,
а на столе грешно,
а под столом смешно,
на полу просто,
на кровати хорошо.
Подобной загадки я нигде не находила. Или не менее ори-
гинальная загадка того же отдела под № 87:
Летел гусь,
сиз пис,
сел гусь,
сиз пис,
на Сипесу реку.
Того же отдела № 285 — игра слов:
На копейку чернил!
На-ка, пей, кучер Нил!
0 сборнике Садовникова нужно думать, что среди его за-
гадок достаточное количество по тому времени свежих. Если
собиратель отметил факт создания загадки всего один раз,
то это является чистой случайностью. Конечно, этих фактов
было больше. \
Наблюдения над загадками убеждают нас, что сперва ро-
ждается простой образ, зерно загадки; затем метафора про-
растает новыми отпрысками смысла; найдя удачную форму
1 К. П. Герд. „К изучению удмурских загадок". Научное
об-во по изучению вотского края. Труды. 1928 г. Вып. 5-й,
стр. 123.

и почву, живет; затем ветшает, выветривается и рассыпается
осколками слов.
Сборник Садовникова дает около семидесяти загадок о
горшке. Если взять основной вариант (Был я на копанце),
развитой в 12 строк, то можно сказать наверняка, что это
результат многих переделок, отделок, вариаций. Нам не-
известно, что было сначала, вернее всего, середина: „молод
был — людей кормил, стар стал— пеленаться стал", потом сра-
боталось начало, органически вырос конец. Загадка в рас-
цвете, 12 строчек. А потом, глядишь, живет остаточек, оско-
лок конца —
Развалющие мои косточки,
Никто вас ни купит, ни возьмет.
Таковой . представляется нам история этой поэтической
биографии, так же как и каждой загадки: от зерна—к рас-
тению, от живого растения — к сухим обломкам.
Отметив факт рождения загадки в наши дни, на наших
глазах, мы все же не забываем того, что основной запас за-
гадок — вековой, даже многовековой. Поскольку держится на
практике, в хозяйстве связь с той культурой, которая соз-
давала цикл загадочных тем, постольку загадки живы и по-
вторяются. " Иногда эта связь вне практического порядка.
Тенденцию назвать доску „полем" мы встречаем и у тех совре-
менных подростков, которые совершенно далеки от земле-
делия ; земледелия нет, но в сознании держится упорно ка-
кой-то ряд исключительно прочных ассоциаций.
Мы показывали в предыдущей главе, что даже и эти проч-
ные представления стираются, образы деградируют. Мета-
фора свертывается. Иногда даже искажается.
Тур ходит по горам,
турица-то по долам;
тур свиснет,
турица-то мигнет.
(Гроза, гром и молния.)
(Садовн., № 1940).
В некоторых местах эту загадку помнят и сейчас (Яро-
славль), но иногда ее передают в такой редакции: „Кур с ку-
рихой ходят по полям, кур.— по полосам, а куриха — по ме-
жам; кур крикнет, а куриха мигнет" (кунгурские загадки).
А среди марийских загадок, имеющихся у меня,^ есть та-
кая:

Турок ходит по горам,
а турчиха по межам;
турок крикнет,
а турчиха мигнет.
Остановлюсь на переходе загадки с предмета на предмет.
Это тоже существенная сторона жизни загадки.
Я загадываю в экскурсии про рукомойник:
Висит, болтается,
всяк за него хватается.
Через день школьники пишут свои загадки, и среди них
я нахожу: „Висит-болтается, всяк за него хватается." Что
бы это такое было для московского подростка? — Петля
в трамвае.
Загадывали прежде про письмо:
В Москве рубят,
а к нам щепки летят.
В моих записях это же относится к газете и к радио.
Эта загадка варьировалась бесконечно в географическом
разрезе; финская:
Рубят в Гельсингфорсе,
к нам щепки летят.
Литовцы говорят:
В Германии рубят лес,
в Курляндию щепки летят.
Среди кунгурских — „Звонят в колокола":
За Камой мужики рубят,
на дорогу щепки летят.
Гибкость загадки очевидна. Она легко и быстро приме-
няется к обстоятельствам. С той же эластичностью загадка
меняет подлежащее, в случае совпадения сказуемого.
Из Мценска прислали другую загадку про радио:
Возле уха — завитуха,
в ушах ярмарка.

В сборнике Садовникова загадка про улей и пчелы:
Возле уха — завитуха,
возле носа — завелося.
Явление это постоянное. Я могла бы дать десятки приме-
ров с ходовыми загадками (муха, паук, таракан: Кто над нами
вверх ногами), но ограничиваюсь загадками современными,
новыми по существу. Мы видим одну из форм их рождения.
Был „рукомойник", стала „петля в трамвае."
Еще такие случаи современных отгадок:
„Стоит Трошка на одной ножке, крошит огненные крошки".
Школьник, конечно, светца не знает, и отгадывает: точиль-
щик! Очень не плохо. И еще лучше:
По дороге я шел,
две дороги нашел,
по обеим пошел—•
отгадали как двурушничество.
Эти явления показывают устойчивость и живучесть за-
гадки.
Социально этот факт ясен. Жизнь, экономика дают новые
темы, и они обрабатываются за счет векового крестьянского
словесного инвентаря, необычайно богатого и мощного.
Происходит громадный социальной важности процесс, культура
одного класса и одной эпохи (эпохи натурального хозяйства)
усваивается и перерабатывается культурой иного класса и
новой хозяйственной эпохи.
Происходит переход загадки с предмета на предмет и
в пределах одного культурного круга.
1
Два братца
через дорогу живут,
а никогда не видятся.
* (Глаза.)
2
Два братца
глядятся,
а вместе не сойдутся.
(Пол и потолок.)

1
Красная девица
сидит в темнице,
а коса на улице.
( Морковь.)
2
Стоит девица в избе,
а коса на дворе.
(Печь и дым.)
1
Черная корова
весь мир перепорола.
( Соха.)
2
Черная корова
весь мир поборола.
(Ночь.)
В подобных случаях мы можем предположить не только
факт перехода готовой загадки на новый предмет (письмо,
газета, радио), но случай самостоятельного независимого
зарождения параллельных загадок. Корова, девица и коса,
два брата — все эти образы настолько изначальный прими-
тивны, что и в подобных случаях могло быть появление этих
метафор врозь и независимо. На этом нельзя настаивать,
но мы имеем право это предположить.

IV
ФУНКЦИЯ ЗАГАДКИ
Интереснейшие сведения о бытовании загадки у вотяков
рассказывает К. П. Герд.1 Он свидетельствует, что осенью,
после уборки хлеба, и до начала января, до появления при-
знаков нового хозяйственного года, удмурды собираются
в избы на вечера загадок. Женщины приходят с пряжей,
мужчины со своей работой, и начинается загадывание зага-
док. Слово у вотяков по сию пору считается магическим, и
потому в пору роста хлебов, в период рождения скота це-
лого ряда слов, песен, загадок произносить не следует. „Ру-
ководствуясь этими суевериями и соображениями, вотяки
Валинского края дают простор своей фантазии и свободу
своему слову лишь тогда, когда все их благосостояние на-
ходится в полной безопасности: хлеба с полей убраны в клади,
скот в хлевах, и вся семья в сборе после благополучно за-
конченного летнего труда".
„Повидимому,— продолжает исследователь,— период загады-
вания загадок у вотяков связан с солнцем и движением со-
ков в природе. Загадки начинают загадывать тогда, когда
засыпает природа, а вместе с ней засыпают или, вернее
сказать, затихают и силы природы. Уже было сказано выше,
что, по повериям вотяков, загадки имеют особенное свой-
ство влиять на окружающую среду и поэтому относятся
к особому виду творчества человеческой фантазии. Загады-
вать загадки во всякое время года, дня и даже ночи у во-
тяков нельзя. Кроме того, у вотяков загадки отнюдь не
считаются простой забавой или развлечением." Загадывание
начинается лишь с осени, но центральным периодом испол-
нения всяческих легенд, преданий, сказок, загадок считается
период прежнего „рождества", т. е. с 25 декабря по 6 января.
Сведения Герда настолько любопытны, что приходится снова
его цитировать. Речь идет о самих вечерах загадок. „Присут-
ствующие на „вечерах загадок" большею частью распола-
гаются полукругом около главного „руководителя" вечера.
Раньше это были большею частью или пожилой вотяк, или
1 Труды Об-ва по изучению вотского края. 1928 г. Вып. 5-й.

старуха (хозяева дома), располагавшиеся или на скамье, или
на стуле со своей работой; теперь эта роль все больше и
больше переходит в руки молодежи".
Загадывание на этих вечерах начинается с темы „человек"
и потом идет концентрическими кругами. Последнее дает воз-
можно 2ть ориентироваться в материале и отгадать загадку.
Вне определенной тематической установки отгадать загадку
почти невозможно.
Такова, очевидно, та первоначальная стадия, через которую
проходило человеческое общество в пользовании загадкой: ее-
значение - магическое. Загадкой утверждается бытие пред-
мета, и все загадки в их комплексе дают как бы цикл миро-
ведения. Старик или старуха, загадчики и руководители по-
добного вечера, вводят молодежь в те круги хозяйственной и
производственной жизни, через которые проходят они все
вместе в долгие месяцы напряженного сельскохозяйственного
труда. В дни отдыха эта же производственная практика осо-
знается, утверждается, поэтизируется.
Бытует загадка и в обрядовой поэзии, в той же свадьбе
Поезжане жениха могут получить для него место рядом с не»
вестой лишь после удачного решения целого ряда загадок»
Загадки загадываются и в другие моменты свадебного обряда,
когда ведут молодых спать. Именно в связи с этой сексуаль-
ной установкой мы имеем среди загадок громадное количе-
ство двусмысленных.
Это обстоятельство, „неприличие" загадок, стесняет многих
собирателей. Однако необходимо учесть то, как они произ-
носятся в крестьянской избе. Собиратель мценских загадок,
Г. Г. Анциферов, пишет: „Многие загадки в силу диалекти-
ческих местных причин звучат не совсем хорошо: они дву-
смысленны. Я долго думал, посылать ли их вам, и решил по-
сылать все-таки, оправдывая себя тем, что эти „двусмыслен-
ности" и некоторые слова настолько обычны в местном обиходе
наших крестьян, что на них никто не обращает внимания. Мно-
гие „эти" слова произносятся крестьянами, когда они детей
ругают за столом во время обеда, обучая при этом их „при-
личию", и этими же словами ласкают тех же детей. Эти слова
я и сам, будучи маленьким, произносил свободно, живя в той
же крестьянской обстановке".
Шейн, описывая свадьбу Ярославской губ., передает слож-
ную задачу выкупа места дружкой, которое занимает пред-
варительно брат невесты. Брат невесты борется за это место
задачами и загадками.
— Давай мне, друженька, что светлее солнца, краше неба
звездного.

(Дружка дает икону).
— Давай мне, друженька: сам наг, а рубашка в пазухе.
— Изволь принимать.
Дружка подает восковую свечу.
— Дай мне, друженька: поле яровое, другое ржаное,
а третье паренину.
— Изволь принимать.
Дружка подает хлеб, пирог и пряженцы.
После этого начинаются загадки между дружкой и продав-
цом, состязание в остроумии и находчивости.
— Что такое, друженька, великое поле ирланское, много
скота астраханского, а един пастырь, две агницы?
— Поле великое — небо ясное; скот астраханский — зве-
зды; пастырь — месяц; две агницы — утренняя и вечерняя
зори.
— Стоит дуб, на дубу тина, в тине сосна, на верху лен?
— Дуб — квашня; тина — тесто; сосна — мутовка; лен —
покрывало, ветошка.
Загадывание продолжается до тех пор, пока не взмолятся
присутствующие. „Дока на доку нашел. Ну, полно вам тор-
говаться да перекоряться, — уморите стоючи новую-то, на-
реченную родню".1
Нужно думать, что борьба загадками в свадебном обычае
заменила в течение какого-то исторического времени физи-
ческую борьбу двух родовых групп за обладание женщиной-
невестой как трудовой единицей. Теперь же этот турнир
остроумия утратил свою прежнюю функцию, его роль—игро-
вая.
Игровой смысл придается постепенно загадкам и на во-
тяцких вечерах, по мере того как роль загадчиков все чаще
и чаще переходит теперь к молодому поколению.
В настоящее время загадки мы все чаще и чаще встречаем
как игру, которой тешит себя деревенская молодежь на
посиделках в зимние вечера.
Бытует загадка в обряде, является иногда как бы курсом
мироведения, как у вотяков, живет она и в составе сказок.
Громадное количество сказок построено на том, что ге-
рой должен отгадать какую-то трудную загадку. Легенда
повествует о том, как около Фив сфинкс истреблял всех,
кто не разгадывал его загадки („Какое животное ходит ут-
ром на четырех ногах, в полдень на двух, а вечером на
трех?"). И как только Эдип, мудрый Эдип, ответил, что жи-
1 П. В. Шейн. Великорусе в своих песнях, обрядах... Т. I,
вып. второй 1900 г., стр. 655-6.

вотное это — человек. Библия повествует о загадках Соло-
мона и царицы Савской. Шейн в „Материалах для изуче-
ния быта и языка русского населения Северо-Западного
Края" (т. II, 1893 г.) печатает белорусскую сказку, переда-
ющую по своему эту библейскую легенду.
Минск, г., Борис, у., Мстижск. в.
Быу цар Салямон - Мудрый, дочуйся ён, што негдзеро
есьць одна молодая царица и хвалицца, што яна ящо муд-
рэйшая за яго. Ну дык ён послау" гэто к ёй чираз питуха
карточку: „Приизжждай ко мне у дворэц, хочу цябе видзиць
и говориць з тобой". — „Добро", отвичаиць яна, и узяла
с собой 500 молодых хлопцоу и приехала к Салямону-
Мудрому. И як войшля у дворэц, бача: сядзиць ён на трони,
на» золотым крэсли и кажа ей: „Подыйдзи ближэй!" А яна
стоиць усе у порозе, боицца, знача, далий исьци, бо видзиць
кругом усе вода стоиць. Салямон-Мудрый узноу говорэ: „Идзи,
идзи, ня бойся!" Тогды яна поднила трохо сподницы, стала
ступаць и застыдзилася, што зразу ни догадалася, што гэто
ни вода, а такая подлога (пол) зроблина. Салямон засмияуся:
„Якаж ты, мудрая, што ни познала, што подлога у мяне за
шкло?" — Яна тогды отказывая: „Ну, а колиш ты мудрый,
дык отгадай дзве загадки, што я загадаю и коли отгадаишь,
то усих хлопцау своих отдам тебе за тоя, а коли не, то ты
повинен пирад усими людзьми назваць мяне тоже мудрой."
И говорэ: „Высоко, высоко стоиць, головы опусьциуши и щу-
мяць и говоряць: для рыбы — кепско, для рабочего — цяжко,
а богатым, бедным и мяртвым —усим добро. Ну, што гэто?"
Салямон-Мудрый, ня думаючи доуго, и кажа: „Гэто лен!"
„Так. А другая: Сто лет ляжиць у зямли — ни згниець, и к
бацьку приложи — отживець, пусьци на воду — поплывець?"
Салямон зразу отгадау": „Гэто, кажэ, вуголь." Приложи
к бацьку, — цяплу, знача, и загорыцца.
Тогда нечаго робиць: царица отдала своих 500 хлопцоу и
хотела уже выежджацъ домоу, али Салямон-Мудрый и кажа
ёй: „Постой! и ты ж мудрая, потому мудрая, што я на табе
думаю жаницца."
И ни откладаючи надолго, послали за попом и сичас жа
звинчалися".
Загадка часто входит в сказку, в рассказ, даже в роман
в роли завязки. Обычно загадывание загадки в сказке свя-
зано с препятствиями к женитьбе или замужеству, грозит
смертью, бедой. Загадывает загадки царь игумну, и отгады-
вает их монастырский повар (Беспечальный монастырь),
отгадывает царские загадки девка-семилетка, отводит беду

от всего царства Акир Премудрый, удивляет своими загад-
ками невеста жениха:
— Где у тебя отец?
Ушли старым молодое обманывать (сеять: зерно старое,
а молодое вырастет).
— Где мать?
— Ушла взаймы плакать (причитальницей, а потом к ней
придут).
— Где братья?
— Ездят взад и вперед (пашут). 1
Одним словом, загадка живет во многих сказках как стер-
жень, как основа. Вспомнить хотя бы даже сказку Гоцци
„Принцесса Турандотт". Вопросу о связи загадки со сказкой
посвящена работа Е. Елеонской „Некоторые замечания о
роли загадки в сказке". 2
Давая сюжетную основу, загадка в то же время харак-
теризует и того, кто загадывает, и того, кто отгадывает.
Часто Иван-дурак загадывает самые, мудреные загадки, по-
коряя царскую дочь, монастырский повар оказывается му-
дрее игумна, невеста одурачивает жениха, девка-семилетка
отгадывает самые мудреные царские загадки. Все эти сказоч-
ные узлы образуют характеристики персонажей, служат сред-
ством изобразительности. Чаще всего бедный с помощью
загадок дурачит богатого; повар грубит царю, на вопрос
царя „Что я стою?" повар отвечает: „Вы наш земной царь,
а у нас есть еще небесный, а его продали за 30 серебря-
ников, то вас можно продать за половину."
Ясно, в какой социальной среде создавалась такая сказка
и каким целям она служила; загадка здесь явно оформляет
идею классовой борьбы; ум и догадливость „дурака" перед
царской дочерью, девки-семилетки перед царем — все это
утверждение классового превосходства бедняка перед богачом,
превосходства внутреннего, морального и умственного.
Загадка есть некоторая форма идеологической защиты,
орудие обороны или даже нападения. В скандинавских и
немецких сказаниях загадками испытывают путешественников,
прежде чем дать им ночлег. В скандинавских сагах пове-
ствуется: если подсудимый загадает судье загадку, которую
судья разгадать не в силах, подсудимый прощается. Если
мужчина не отгадает загадки женщины, он на ней женится.3
1 Смирнов. Сборник великорусских сказок. Вып. I, № 18.
2 Этнограф, обозр. 1907 г., № 4.
3 Худяков. Этнографический Сборник., кн. XI. 1861 г. „Вели-
корусские загадки".

В связи с этим хочется привести греческий вариант за-
гадки о покойнике, изложенной в форме защиты ученика пе-
ред побившим его учителем:
Учитель мой дорогой,
ты меня побил,
и я убежал;
по пути, где я шел,
встретился мне зверь
с пятью головами,
четырьмя дыханиями,
рук и ног двадцать,
пальцев сотня:
отгадаешь — прибей меня,
и еще раз прибей. 1
В настоящее время вся работа по загадкам ведет нас к моло-
дежи как к главному исполнителю, творцу и носителю этого
жанра. Индивидуальные записи нашей книги, Волков, Мцен-
ского района, и Праск. Павл. Бруй из Турова, дают нам ясную
картину современного бытования загадок.
Мой рославльский корреспондент, тов. Киселев, свидетель-
ствует :
„В настоящее время специально загадки загадываются при
следующих условиях. Собирается зимой молодежь „от нечего
делать", парни, девицы. Шутят, смеются (это бывает в празд-
ники главным образом). Ну, попутно часто загадывают за-
гадки. Случившиеся здесь старики или взрослые предлагают и
свои загадки. Таких случаев в настоящее время (а несколько
лет тому назад было) я не встречал, чтобы старики, специ-
ально собравшись, загадывали загадки, а обыкновенно зага-
дывают молодежи. Ну, подростки чаще общаются и, собрав-
шись, часто загадывают друг другу нечто вроде игры в за-
гадки".
Г. С. Виноградов, собиравший загадки по реке Иркуту
(Иркутск, у.), отмечает в своем дневнике 1925 года:
„На посиделках загадки загадывают, сон разгоняют. Кто
не отгадывает, спрашивает. А ему: „Вези бревно, скажу".
Она лобом (лбом) и везет бревно: станет к колоде (дверной),
упрется в колоду лобом и до самого низу буруздит лобом —
будто бревно везет. Хохот, смех, шум — не заснешь! Прове-
зет бревно лобом, скажут (отгадку). Охота узнать, чтобы и
самой потом загадывать".
1 Журн. Мин. Нар. Проев. 1890 г., № 7—8. Статья Дести-
нуса „Очерки греческой загадки".

Герд передает, что степенность удмурских вечеров загадок,
ведшихся раньше JI°A руководством стариков, срывается сей-
час шумом молодежных шуток; вечера загадок переходят
к молодежи.
Загадка все реже и реже исполняется и на свадьбе. Загадка
в составе синкретического сложного свадебного обряда из-
вестна нам больше по записям, чем по живой практике. Осво-
бодившись от одной функции, загадка с тем самым не умирает,
она на наших глазах делается все в большей и большей мере
игрой. Ее игровая функция, которая присутствует и в свадеб-
ном обряДе, побеждает остальные, и основное место загадок
сейчас — посиделки.
Но, спрашивается: утрачивается ли с тем роль загадки,
как приема опознания и утверждения мира? Конечно, нет.
Ведь и в игре процесс опознания и утверждения налицо;
игра — не безделье, в игре обыгрываются, осознаются те же
слагаемые труда и жизни: и человек, и обрабатываемый им
материал.
Но особенно ярко выступает мироведческая роль загадки
в педагогике. Да, сейчас загадка перешла в книгу, вселилась
прочно в хрестоматию, в букварь, в рабочую школьную
книгу. И это отнюдь не смерть и не гибель, а новая фаза
жизни загадки. Учитель помогает ребенку совершенно созна-
тельно осмыслить и увидать ряд предметов по большей части
также в комплексах („человек", „орудия труда", „животные"),
как это делается и на вотяцких вечерах загадок. Детские
книги для чтения, ребячьи журналы дают на своих страницах
загадку как обязательный свой жанр. Предметность, кон-
кретность загадки, направленность ее к деталям жизни де-
лают ее, конечно, отличным приемом дидактического воздей-
ствия на детский ум. Это учебное свойство загадки исполь-
зуется не только книгой, оно осознавалось и в крестьянской
педагогике. „Нас пятеро было у матери. Вечером она нам
загадывала загадки". Так объяснила свое знание загадок
одному из собирателей (Г. С. Виноградову) его собеседница.
Тот же наблюдатель настойчиво утверждает, что знают за-
гадки преимущественно женщины, и устанавливает связь
этого факта с народной педагогией. Действительно, загадка
вводит ребенка в вопросы: что откуда, что из чего делается
(генезис предмета) и что чем делают, что к чему годится
(функция предмета).
В ответ на загадки о сохе и о бороне современный подро-
сток, как мы знаем, сам создает загадки о тракторе и о ра-
дио ; этот факт является исключительно важным; он дает нам
перспективу жизни и развития загадки; не вымирание,

а новые темы, трансформация образов на почве богатейших
вековых завоеваний отживающей на наших глазах культуры.
Рядом со стихийным безыменным творчеством современ-
ных загадок идет творчество именное, индивидуальное...
Федорченко, Маршак и ряд других авторов создают для юных
читателей специальные загадки, и многие из загадок этих
авторов попали в наш сборник как записанные от ребят.
Музыкант, певец, рассказчик,
а всего — труба, да ящик.
(Радио.)
В Полотняной стране,
по реке Простыне
плывет пароход,
то назад, то вперед,
а за ним такая гладь,
что и зыби не видать.
(Утюг.)
Это — загадки из сборника Маршака. (Загадки „Радуга".
Рис. Петрова-Водкина, 1925 г.)
Итак, игровая и образовательная функции загадки^ ее быто-
вание в детской и молодежной среде — таковы факты совре-
менности.
Загадка на всех ступенях ее жизни служит целям укре-
пления силы общественного человека; или это фиксация его
связей с природой и с хозяйством (магия слов в вотяцких
вечерах), или это испытание борющихся родов, семей в сва-
дебном обряде, состязание классов — в сказке: богач и бед-
няк, царь и повар. Даже в игре загадка продолжает укреплять
позиции мироведения и тем самым служит опять-таки целям
идеологического вооружения общественного человека.

V
ЗАГАДОЧНАЯ ПОЭЗИЯ
Без лица в личине.
(Садовников, № 2072. Ответ:
„Загадка").
Загадка и загадочность отвечают исконным потребностям
человеческой психики, особенно детского и юношеского воз-
раста. Наблюдалось, что маленькие дети, услышав загадку
(В брюхе — баня, в носу — решето), начинают потом играть
комбинациями нелепостей, сперва даже ничего не загадывая.
Например: „четыре ноги, а ушей нет". Этой именно потреб-
ности игры нелепостями отвечают такие песенки, как „Летел
медведь по поднебесью".
Как по речке по реке
Ехал рыжий на быке.
„Иванушка братец!
Сострой мне избушку:
Шелком шита,
Тесом покрыта."
Кошка вскочила,
Тес обломила,
Пришла коза,
На рогах унесла. 1
Таким же набором зауми и несообразностей являются дет-
ские считалки. Например:
Сахар-махар четвертак,
нюхал дедушка табак.
Не доехал до границы,
скинул шапку, рукавицы.
И плетенушку плетет,
у коробочку кладет.
1 Шейн. Великорусе, т. I, стр. 32.

Или:
все медведи,
кошка драна,
мышь погана,
Сеги-веги,
Ши шел-вышел,
сам пошел,
три копеечки
нашел. 1
Собиратель и исследователь детского фольклора, Г. С. Ви-
ноградов, обращает внимание на использование детьми зага-
док в игровых считалках. Стр. 204 — 205 „Русского детского
фольклора" дают под ряд несколько примеров.
438. Села муха на колеса,
поехала под небеса;
там тетка Никола,
сестра Куликова.
Ни окошек, ни дверей,
полна горница людей.
448. Трах, трах, трах,
стоит терем на горах.
Шишел, вышел
вон пошел.
Загадка как нельзя больше подходит к жанру считалки,
и та и другая играют несообразностями.
Потребность в подобном психологическом раздражителе
велика, это—нечто вроде вольных движений сознания, которые
выводят мысль из рамок обычных, вяло текущих ассоциаций.
В загадке этот же самый процесс оформлен приемом окси-
морона, поэтическим парадоксом.
Эти известнейшие загадки осуществляют именно игру
в несообразности. Оксиморон, вообще говоря, основа загадки.
Дерзость сочетаний, смелость комбинаций — вот что влечет
нас чаще всего к загадке, что и смешит в конечном итоге,
при разгадке.
1 См. книгу Г. Виноградова, „Русский детский фольклор".
Иркутск, 1930 г.
Красная девица
сидит в темнице,
а коса на улице.
Утка в море,
хвост на заборе.

„По дороге я шел, две дороги нашел, по обеим пошел".
(Брюки.) „У туши уши, головы нет". (Ушат.)
Или : „Долги вожжи, а кругом не хватает". (Глаза.) „Сам
голый, а рубашка за пазухой". (Свечка.) „У бедного толсто,
у богатого тонко, всегда при себе". (Рубашка.)
Попробуйте повторить последнюю загадку, и вы скажете
наоборот („у бедного тонко, у богатого толсто"), потому что
загадка дает явную нелепость: когда же у бедного бывает
„толсто"?
Вторая основа загадки — ее метафоричность. Ковшик —
утка, глаза — вожжи, морковь — девица, и ее зелень — де-
вичья коса.
Отмечаем при этом, что в загадке преобладает метафора—
существительное. Предметность загадки определяет эту сто-
рону ее поэтики. Глагол дается минимально. Загадка — мир
существительных.
Стоит озерко,
в озерке штуцка,
в штуцке окунек.
(Красна.)
Un baril sans cercle.
(франц.)
Два моря
на дуге качаются.
(Ведра.)
Катится барыльце,
ни дна, ни рыльца.
(белорус.)
(Яйцо.)
Для целей марксистского изучения загадки чрезвычайно
интересно проследить источники этих метафор. Так же, как
первый ряд предметов, метафора черпает свой материал из
круга хозяйственных впечатлений. Руки — овечки, куделя —
стог.
Пять овечек стог подъедают,
пять овечек прочь отбегают.
Игла —„свинка золотая щетинка". Соха —„корова, все поле
рогами перепорола". Водяная мельница — „сивка бежит,
только грива метлешит". Овцы, свиньи, корова, лошадь —
в ряду основных метафор. Северный земледелец добавит сюда
оленя:
В ельничке в густом,
во березничке частом,
олень машет хвостом.
(Поп кадит.)
(Садовн., № 1030).

В греческой загадке жернова называются буйволами:
Два буйвола дерутся
и выпускают из себя
белую землю.
Литовский вариант:
Два серых волка грызутся,
и белая кровь льется.
Однако в ряду животных преобладают домашние, и среди
них — корова, бык и конь (кобыла, жеребец).
Медведь, волк, лиса, заяц обслуживают незначительное
число загадок Зато корова, бык и конь используются во
всех слагаемых: рога, хвост, грива, копыта, молоко, ржание,
рев, бег и т. д.
Конь гогочет,
Кобыла ржет,
овса хочет.
кверху хвост дерет.
(Жернов.)
(Печь и дым.)
Середь поля
Телятки гладки,
копыток.
привязаны к грядке.
(Месяц.)
(Огурцы.)
Промеж гор печор
лежит бык печен,
в брюхе мак толчен,
в боку нож ввострен.
(Пирог.)
Обильны также и птичьи метафоры. Ковш — „утка в море",
кочерга — „черный ворон золото клюет" (Кунгур), или: „чер-
ная гагара по полю скакала, золото сбирала" (Псков). Бело-
русская загадка про язык:
За стеною костяною
тетерев живет.
Опять белорусская, про зубы:
Две жердки
белых курей.
Кунгурская загадка про ложки:
Налетели голуби,
и сели вокруг пролуби.
Огонь, лучина изображаются чаще всего метафорой петуха:

На бяленькай жэрдачцы
чырваны пеунік езде.
(Туров, № 158.)
Избы — куры:
Курица на курице,
а хохол на улице.
Многочисленные загадки на тему „год" оперируют или
образом дерева, дуба, или образами орла, сокола, лебедя.
Zwölf Adler,
sechzig" Tauben,
sechs hundert Meisen.
Was ist das?
Снег — гуси.
Летели белые гуси,
крылья русы,
да нельзя из их
по перышку вырвать.
(Из сборника Романова.)
И цепы — гуси: „Летят гуськи, дубовые носки..."
И опять-таки преобладает ближайшее: курица, петух, гусь.
Тетерев, галка, орел, сокол встречаются значительно реже.
Именная метафора в загадке стоит рядом с метонимией.
Определяя происхождение предмета, загадка называет тот
материал, из которого предмет сделан. Производственный
опыт заставляет горшок называть глиной, скатерть — льном,
шерстяной чулок — овцой.
Через быка и барана
свинья лен тащит.
Это значит, что валенки подшивают кожей с помощью ще-
тины.
Стоит дерево,
на дереве конопля,
на конопле глина,
на глине капуста,
а в капусте свинья.
Эта мудреная вещь отгадывается очень просто: стоит стол,
на столе скатерть, на скатерти горшок и т. д.
Горшок часто в загадках зовется глиной. Среди белорус-
ских моего сборника № 149:
Бела коза
гліну узела.
(Полка.)

В сборнике Романова находим развертывание той же мето-
нимии.
Бився Глинский
с паном Голубинским,
а без Селивона
справы нема.
Глинский — горшок (глина), Голубинский — половник (го-
лубка), Селивон — соль.
По вопросу о поэтике загадок можно было бы писать очень
много; мы ограничимся этими немногими замечаниями, как
вводными по отношению к некоторым соображениям истори-
ко-литературного порядка.
Многие древние повести и легенды представляют собой
целиком диалоги из загадок и ответов на них. Таковы, на-
пример, апокрифические сказания о Китоврасе, о „премуд-
рости царя Соломана и о южной царице и о философах".
„И посла царица слугу своего, рекше: „Пришли, Соломане,
бесного с бесным, а умного с умным". Соломан же той разу-
мев, посла ей вина с скоморохом и философа с книгами. Она
же подивись премудрости его. И призва ю Соломан к себе; и
приде тогда царица, и возва ю за обед; отшедшу же обеду,
царь Соломан седяще с боляры своими и философы, царица
же против седяху со своими философы, и хотяше искусити
Соломана и рече: „Что есть четыре статьи: сухо, горяче,
мокро, студено, ими же весь мир состоится?" — Отвещав Со-
ломан: „Сухо — весна, горяще — лето, мокро — осень, сту-
дено — зима". И рече царица: „Аще соль изгниет, то чем ее
пособить, дабы не изгнила?" — Соломан же рече: „Рогом
коневым". — Она же рече: „А коли у коня рог живет?" — Со-
ломан же рече: „А коли соль гниет?"
Дальше следует еще ряд вопросов и ответов, в результате
которых „царица, отойде с медрецы своими, дивяся Соло-
ману".
Суды Соломона также представлены в виде загадок. Один
муж завещал сыновьям: „По смерти моей возьми старей верх-
нее, а средний среднее, а исподнее меньший". По смерти
отца братья ссорятся. Соломон рассудил их: „Оже что зла-
том, то старейшему, а оже что скотом, то среднему, по ра-
зуму костей; а оже что винограды с нивами, то меньшому:
отец ваш был муж мудр, и розрядил вы зажива".
Голубиная книга и первоисточник ее, „Беседа трех святи-
телей", также является вся целиком совокупностью вопросов
и ответов на них.

Цветистость языка, изощренность книжника и начетчика —
вот что чувствуется в этих сказаниях. Известная литератур-
ность, игра словом, как таковым, обнажены в этих диалогах
царя Соломона и царицы Савской. Эти сказания невозможно
называть „народными", в них чувствуются признаки аристо-
кратизма, печать языковой культуры высшего привилегиро-
ванного класса. Крестьянская трактовка легенды о царице
Савской, приведенная выше в белорусской редакции, рази-
тельно отличается от этих книжных словес, отличается наив-
ностью и здоровой простотой.
Метафоричность, метонимичность, поэтические парадоксы —
вся эта специфика поэзии обнаружена нами в загадке в полной
мере. Загадка — поэзия по преимуществу, особенно рядом
с пословицей. И обратно, метафора стоит на границе загадки,
также и метонимия, также и поэтический парадокс. Но в за-
гадке все эти приемы вытекают из самой природы ее, они
естественны . для загадки, как для особого жанра, т. е. для
такой формы поэтического определения предмета, в которой
наименование предмета отсутствует, а даётся сказуемое без
подлежащего. Если же, по сути дела, нет установки на скры-
тие подлежащего, а между тем метафоризм и метонимизм
даны в неограниченном количестве, да еще вместе с заумью,
это уже является стилевым признаком некоторого излишества
и эстетической прихоти.
Таковыми представляются нам сказания о Соломоне, та-
ковыми являются и некоторые литературные факты недав-
них дней: символизм, футуризм, имажинизм, конструктивизм.
Не чужда была этих же признаков и Пушкинская эпоха.
„Язык богов", язык поэзии, как таковой, изысканный и много-
смысленный — вот что встречаем мы в интересующих нас
стилевых образованиях.
Попробуйте прочитать строфу Маяковского без заглавия:
Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты,
а черным ладоням сбежавшихся окон
раздали горящие желтые карты.
Стихи—загадка. Их нужно отгадать. Начнете, быть может,
с конца, с ладоней окон, в которых пылающими картами го-
рят тузы и двойки электрических лампочек.
Если вам не терпится, вы смотрите в заглавие: „Ночь",
и схватываете смысл начальных строчек: солнце, день, буль-
вары при заходе солнца —

Багровый и белый отброшен и скомкан,
в зеленый бросали горстями дукаты.
Такой же загадкой встает и другие четверостишие:
Читайте железные книги,
под флейту золоченной буквы
полезут копченые сиги
и золотокудрые брюквы.
Отгадка — „Вывескам".
Но не только Маяковский, но и Пушкин не обходился
без загадок. Вот его описание Царскосельского сада:
Ее любимые сады
Стоят, населены чертогами, столпами,
Гробницами царей, кумирами богов
И славой мраморной, и медными хвалами
Екатерининских орлов.
„И славой мраморной и медными хвалами" — это нужно
раскрыть, понять; это место ждет отгадки.
Разве не рассчитана на понятливость, на встречное остро-
умие каждая строчка эпиграммы на Булгарина.
Не то беда, Авдей Флюгарин,
Что родом ты не русский барин,
Что на Парнассе ты — цыган,
Что в свете ты — Видок Фиглярин:
Беда, что скучен твой роман.
Характеризуя своего приятеля, Вяземского, Пушкин также
играет словами, острит и двусмыслит:
Судьба свои дары явить желала в нем,
В счастливом баловне соединив ошибкой
Богатство, знатный род с возвышенным умом,
И простодушие с язвительной улыбкой.
Требуется уразуметь не только характер П. А. Вяземского,
но и то, в чем же „ошибка" судьбы. Отгадывается либеральный
выпад против знати.
Не довольствуясь загадочным в своих стихах, Пушкин пи-
шет настоящие загадки, что весьма характерно для его стиля.
Он играет в этих стихах на поэтическом парадоксе, так же
как играет им и загадка.

Вино
Злое дитя, старик молодой, властелин добронравный,
Шумный зачинщик обид, милый заступник любви.
Эпитеты первой строки все даны на основе противоречия:
дитя — злое, старик — молодой, властелин — добронравный.
Это должно так же озадачить, как и
Молод был — людей кормил,
Стар стал — пеленаться стал.
На оксимороне построена и та другая, настоящая загадка,
которую Пушкин послал вместе со сфинксом Дельвигу, из-
дателю „Северных цветов":
Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы?
. В веке железном, скажи, кто золотой угадал?
Кто славянин молодой, грек духом, а родом германец?
Вот загадка моя: хитрый Эдип, разреши!
Отгадка — Дельвиг.
Эти загадки построены примерно так же, как загадка про
петуха или десятки других:
Не княжеской породы, а ходит с короной,
Не ратный ездок, а с ремнем на ноге,
Не сторожем стоит, а всех рано будит.
То же желание поразить, удивить, озадачить чувствуем мы
и в приведенных, выше стихах наших поэтов. Удивить поэ-
тическим парадоксом. Удивить нагнетением метафор, поразить
сочетанием метонимий.
Открываем Блока:
В голубой далекой спаленке
Твой ребенок опочил,
Тихо вылез карлик маленький
И часы остановил.
Или:
Кубок — факел брошу в купол синий,
Расплеснется млечный путь,
Ты одна взойдешь над всей пустыней
Шлейф кометы развернуть.
Поэт-имажинист Есенин оплакивает себя такими загадоч-
ными образами:
Догорит золотистым пламенем
Из телесного воска свеча,

И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
С ним состязается Пастернак и, конечно, превосходит
Есенина в остроте и неожиданности словесной игры.
1
Разве только птицы цедят,
В синем небе щебеча.
Ледяной лимон обеден
Сквозь соломинку луча?
( Весна.)
2
Я клавишей стаю кормил с руки
Под хлопанье крыльев, плеск и клекот.
( Импровизация.)
3
Ключицы сутуля, крыла разбросав,
Парят на ходулях степей паруса.
И сохнут на срубах, висят на горбах,
Рубахи — из луба, порты — короба.
( Мельницы.)
Строки осмысляются только при наличии заглавия: весна,
импровизация, мельницы. Да и при заглавиях они голово-
ломны достаточно, без заглавий же они встают вопросами
сфинкса.
Метафора „клавиши — стая" развертывается глаголом „кор-
мил", логически сопутствующими образами: „хлопанье крыль-
ев, плеск и клекот".
Поэзия спорит с.загадками оригинальностью и свежестью
неологизма, даже больше — зауми. Загадка —
Футка, да фатка,
футунди, футундак,
да футеницы —
отгадывается только по созвучию, по рифмам: шубка да
шапка, зипун, кушак да рукавицы. Или такая загадка:
Стоит пендра,
на пендре лежит дендра
и говорит кендре :
— Не лазай в пендру,
там не одна кендра,
а ундра есть.

Разгадывается: на печи лежит дед, и говорит дед кошке:
не лазай в печку, гам не только каша, но и утка есть.
Вся эта загадочная заумь не может не вызвать в нашей
памяти Хлебникова. Возьмем для примера несколько строк:
„Песнь мирязя"
„У омера мирючие берега. Мирины росли здесь и там бе-
лые сквозь гнезда ворона. Низ же зарос грустняком.
Лось приходила сохатая, трясла берега, нежила голову.
Свирела свиристель, ликуя веселизненно и лаская птичью
душу в игорном деянстве. Смертнобровый тетерев не уставал
токовать, взлетая на морину. Кругом заросло красивняком и
мориной. Тихо в небе".
Хлебников загадывает свои загадки, как он сам опреде-
ляет, заумью, вывихами и перевертнями слов. На берегах
его озера (омера) растут мирины, грустняки, красивняки и
морины. Это загадочная флора той же породы, как и „древо
древоданское", „древо ахтырское" „дуб талтынский" „дуб
чагранский", — шиповник и репейник наших загадок.
Но отчего же Толстой писал без загадок, не нуждался в за-
гадках Чехов, обходился без них Фурманов, Либединский и
сотни других писателей.
Языковых загадок не ставит проза, в этом вообще ее су-
щественное отличие от поэзии. Максимально поэтический
сгусток мысли оформляется метафорой, остраняется кажу-
щейся нелепостью, (оксиморон), и все это звучит в музыкально
размеренной речи. Затрудненность, остранение — этим со-
знательно и бессознательно работают поэты разных школ и
направлений.
У того же Д. Бедного его эпиграммы должны быть отга-
даны читателем. Давая выдержку из газет о том, что в Гол-
ландии новый вид нарциссов (по случаю приезда английского
министра иностранных дел в Голландию) назван Чемберленом,
Д. Бедный пишет:
Вместо красного яичка,
Рад бы сделать я подмен:
Петля... то бишь, нет, петличка,
А в петличке Чемберлен.
(Где цветочек тот прекрасный.)
Или Демьян воспроизводит такую телеграмму: „22 марта
в Персии входит в силу закон об обязательности ношения
европейского платья". Эпиграмма:

Вполне культурная, бесспорно, перемена,
Но... не ввязаться бы из-за нее в войну!
Не взбудоражило б все это Чемберлена.
Ведь он восточную так любит старину.
(„А хозяина не спросили",)
В обоих случаях нужно обнаружить сметку, догадливость:
„петля... то бишь, нет, петличка, а в петличке Чемберлен".
Чемберлен одновременно и повешен и вдет в петличку, как
цветок. И тот же Чемберлен на роли любителя восточной
„старины". Это политические остроты, „mots". Эпиграмма-
загадка выступает в роли оружия, это ядовитая стрела мет-
кого бойца.
Но, видимо, в этом стремлении к эффектам языка, к за-
уми, к двупланности и парадоксальности должны быть какие-
то границы. Загадка живет всем этим, потому что она — загад-
ка. Эпиграмма по природе своей также близка к загадке,
ее задача — острить и двусмыслить. Поэзия, вообще говоря,
имеет свои права на загадочность, но известные излишества
в этой области могут вызвать протест и ощущаться как
явление упадочничества и жеманства.
Утверждение в литературе языка намеков и загадок гос-
подствующей и пресыщенной классовой группы вызывает иро-
нию и насмешку со стороны носителей иного стиля, стиля
молодого, более здорового восходящего класса. Издевка над
загадочностью и непростотой речи — одна из здоровых тем
обличительной литературы. Возьмем для примера кусочек из
„Афродисий" Аристофана: 1
А. — Когда я хочу назвать горшок, что ж, так мне и ска-
зать : горшок, или же скажу: „земляной брюхастый сосуд,
сооруженный стремительностью колеса, обожженный под
иным кровом матери, сокрывающий в себе удавленных, мле-
ком вскормленных, нежных детенышей новорожденного
стада"?
Б. — Убьешь меня, клянусь Гераклом, если не скажешь со-
всем понятно: горшок с мясом.
А.— Дельно говоришь. Или еще: „Текущий сок блеющих
коз, смешанный со струями рыжей пчелы, воссевшей на ши-
роких носилках чистой девы, Дианиной дщери, и перепол-
ненный несметным множеством тонких слоеных покрышек"
Или скажу прямо: „пирог"?
1 Текст комедии цитирую по статье Дестуниса. Ж. М. Н. П.
1890 г. № 7—8.

Б. — Пирога хочу.
А. — Сказать ли: испарина Вакхова ключа?
Б. — Скажи коротко: вино!
А. — Росистая влага Нимф?
Б. —Брось! Скажи просто: вода.
Аналогичные выпады находим у Мольера, хотя бы в „Же-
манницах"; сатирически даны те его героини, на языке ко-
торых зеркало — „советник граций", а кресло — „удобство
для разговора". Этих загадок жеманного языка не может и
не хочет понимать их служанка, на стороне которой стоит
автор комедии.
Проза, язык буржуазии, вооружается против языковых эф-
фектов загадочного стиля, и в истории литературы такое
столкновение загадочной, насыщенной метафорами речи
с речью простой и непритязательной является одной из цен-
тральных тем. Проблема борьбы стилей может почерпнуть
в анализе загадки и в изучении ее историко-литератур-
ной судьбы весьма существенные для себя материалы и со-
ображения. 1
1 Справки о литературе по загадкам имеются выше в под-
строчных примечаниях. Кроме того, читатель найдет указа-
ния в IV т. „Литературной Энциклопедии" 1930 г., в статье
Ю. М. Соколова „Загадка".

ЗАГАДКИ

ЗАГАДКИ
ПО РАЙОНАМ
И ИСПОЛНИТЕЛЯМ

I
МЦЕНСКИЕ ЗАГАДКИ
Город Мценск, Орловского края, дает нам репертуар Цен-
тральной Черноземной области.
Мценские загадки привлекают вни ание их полнотой, со-
хранностью, лучшими вариантами. Очевидно, на это обстоя-
тельство имело свое влияние следующее: малое количество
отхожих промыслов, крепкая связь населения с исконной ра-
ботой, с земледелием.
Загадки собраны в городе и в пригородных деревнях: Со-
мово, Подбелевец, Стрелецкая Слобода, Зарощя, Ядрино. За-
писывались загадки и в городе, как от крестьян, так и от
местного мещанства.
Отдельно даются два списка: один — семейный, другой —
индивидуальный.
Над собиранием мценских загадок много работал Г. Г. Ан-
циферов, преподаватель мценской школы II ступени; им соб-
раны почти все прилагаемые здесь загадки, за исключением
тридцати пяти, представленных А. Б. Дыжгальвис.
1. НЕБО
1
2
В синем небе светляки,
не дотянешь к ним руки,
один большой светляк
загнулся, как червяк.
Над бабушкиной избушкой
висит хлеба краюшка,
собаки лают,
никак не достанут.
(Луна.)
(Луна и звезды.)

3
Рассыпался горох
на сто дорог,
никто его не соберет:
ни царь, ни царица,
ни красная девица,
ни белорыбица.
(Небо и звезды.)
4
Постелю рогожу,
посею горошку,
положу краюшку.
(Небо, звезды и луна.)
5
Два шара,
а между ними пустота.
(Небо и земля.)
6
Через речку повисло
красное коромысло.
7
Красные коромысла
в речку опустились.
(6—7. Радуга.)
8
Взглянешь — заплачешь,
а кроме него
на свете нет.
9
Летит катушка,
ни зверь, ни птушка,
ни камень, ни вода,
не разгадаешь никогда.
(8—9. Солнце.)
10
Влезет в окно,
растянется, как сукно,
не прогонишь
ни перстом,
ни шестом,
пора придет,
сам уйдет.
(Солнечный луч.)
11
Гоню, гоню — .
не выгоню,
зову, зову —
не вызову,
а как время придет,
само уйдет.
(Солнце и его лучи.)
12
Хоть и видятся,
не сойдутся.
13
Золотой уходит,
серебряный приходит.
(12—13. Солнце и луна.)
14
Ни птица, ни дух —
летает вокруг.
(Туча.)
2. ЗЕМЛЯ
15
Нет ни рук, ни ног,
нет ни колес,
а идет.
16
Меня частенько просят, ждут,
а только покажусь,
как прятаться начнут.
(15—16. Дождь.)
17
Вокруг носа вьется,
а в руки не дается.
18
Рук не имеет,
а пыль гонит.

19
Без рук, без ног,
а ворота открывает.
20
Бежал по одной улице,
на другую перешел,
и по третьей полетел.
(17—20. Ветер.)
21
Что жирней всего на свете?
22
Баба яга
костяная нога,
сама не ест,
а людей кормит.
(21—22. Земля.)
23
Чист и ясен, как алмаз,
дорог не бывает,
он от матери рожден,
сам ее рождает
(Лед.)
24
Без рук, без ног,
а рисует.
(Мороз.)
25
Красненький котеночек
по жердочке бежит.
(Огонь.)
26
Днем стекло разбито,
ночью вставлено.
(Прорубь.)
27
Мету, мету —
не вымету,
гоню, гоню —
не выгоню,
еду, еду —
Следу нету.
28
Течет, течет —
не вытечет,
бежит, бежит —
не выбежит.
29
По какой дороге
полгода ходят,
а полгода ездят?
(21—29. Река.)
30
Красная девица
под окно ходила,
ключи обронила;
месяц увидал —
не сказал,
а солнце увидало,
на небо подняло.
(Роса.)
31
Летит — молчит,
сядет — молчит,
а как весна придет,
так и заревет.
32
Летит — молчит,
лежит — молчит,
сгниет — и заревет.
33
Леонид лежит,
а потом в реку побежит.
34
Нет ни рук, ни ног,
нет ни колес,
а идет.
35
Скатерть бела,
весь свет одела.

36
На дворе горой,
а в избе водой.
37
Лежал, лежал,
сорвался да побежал.
38
Зимой греет,
весной тлеет,
летом пропадает
осенью оживает.
(31—38. Снег.)
39
Ты за ним,
а он от тебя,
ты от него,
он за тобой.
(Тень.)
40
Чем больше из меня берут,
тем больше я становлюсь.
(Яма.)
3. ЖИВОТНЫЕ
41
Лыки дерет,
а лаптей не имеет.
(Коза.)
42
Сидит кошка на окошке,
собой будто кошка,
голова и хвост у ней
как у кошки,
все-таки не кошка.
(Кот.)
43
У нашей бабуси
сидит зверь у кожуси,
возле печки греется,
без водички моется.
(Кошка.)
44
Четыре четырки,
две растопырки,
один махай.
(Корова.)
45
Четыре братца
в одну конурку льют.
(Коровье вымя.)
46
Под полом
ходит барыня с колом.
47
Под мостом, мостом
стоит барыня
с хлыстом.
(46-47. Крыса.)
48
Желтая хозяюшка
из лесу пришла,
всех кур пересчитала
и с собою унесла.
(Лиса.)
49
Не столяр, не маляр,
и не плотник,
а крестьянину
хороший работник.
(Лошадь.)
50
Четыре брата
назад бородами.
(Лошадиные ноги.)
51
По-блошьи прыгает,
а по-человечьи плавает.
(Лягушка.)
52
По горам, по долам
ходит шуба да кафтан.
(Овца).

53
Родился — не крестился,
умер — не спасся,
а Христа возил.
54
Сер, да не волк,
длинноух, да не заяц,
с копытами, да не лошадь.
(53—54. Осел.)
55
Кто от горя краснеет?
56
Пойдет в баню черный,
сердитый,
а выходит красный,
вкусный, не опасный.
57
В воду идет черным,
а из воды выходит красным.
58
Кто после смерти красен
бывает?
59
Кого горе красит?
(55—59. Рак.)
60
На крайчике, на сарайчике
две куколки сидят,
обе врозь глядят.
(Рога.)
61
По земле ходит,
неба не видит,
ничего не болит,
а все стонет.
62
Не больной, а стонет.
63
По земле ходит,
а неба не видит.
(61—63. Свинья.)
4. ПТИЦЫ
64
Без рук, без топоренка
построена избенка.
(Гнездо.)
65
Белые горы,
красные подпоры.
(Гусь.)
66
Не княжеской породы,
а ходит с короной.
(Петух.)
67
Не человек, а говорит.
(Попугай.)
68
Поднять — поднимешь,
а через дом не перекинешь.
(Пух.)
69
Черна как жук,
зелена как лук,
вертится как бес,
повертка в лес.
( Сорока.)
5. НАСЕКОМЫЕ
70
Маленький, горбатенький
скачет, несется,
а в руки не дается.
(Блоха.)

71
В потемках родится,
в огне умирает.
(Воск.)
72
Летит, воет,
сядет — землю роет.
(Жук.)
73
Маленький, красненький
на бабе сидел,
на мужика захотел.
(Клоп.)
74
Пришли мужики в лес
без топоров,
Срубили избу без углов.
(Муравьи.)
75
Кто над нами
вверх ногами?
(Муха.)
76
Кто над нами
вверх ногами?
(Паук.)
77
Висит сито,
не руками свито.
(Паутина.)
78
Летит зверек
через божий домок,
летит и говорит:
„вот моя силка горит".
(Пчела.)
79
Пришел разбойник
с ножом, с огнем,
жильцов он не режет,
огнем не жжет,
а добро их, берет.
(Пчелы.)
80
Летит мохнатенький,
летит за сладеньким.
• (Пчелка.)
81
Черен, да не ворон,
рогат, да не бык,
шесть ног,
все без копыт.
(Таракан.)
Б. ДИКИЕ РАСТЕНИЯ
82
Стоит Антошка
на одной ножке.
83
Мал, горбат,
сквозь землю прошел,
красную шапочку нашел.
84
Под сосенкой на бору
стоит старичок,
красненький колпачок.
(82—84. Гриб.)
85
Весной веселит,
летом холодит,
осенью питает,
зимой согревает.
(Дерево.)

86
Зимой и летом
одним цветом.
(Ель.)
87
Все паны
сняли кафтаны,
один пан
не снял кафтан.
(Елка.)
88
Не огонь, а жжется.
(Крапива.)
89
Летел пан,
в воду упал;
воды не замутил
и сам не утонул.
(Лист.)
90
Под ярусом, ярусом
висят кисти
с красным гарусом.
(Рябина.)
91
Стоит Егорка,
красная головка,
кто нейдет,
всяк поклон отдает.
(Ягода.)
7. КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ
92
В середине
алый сахарный,
а кафтан
зеленый бархатный.
(Арбуз.)
93
Сижу на дереве,
кругла, как шар,
красна, как кровь,
сладка, как мед.
(Вишня.)
94
Курочка пустодом,
свила гнездо за двором,
яйца несет,
в землю кладет.
(Картофель.)
95
Шудреватый, кудреватый,
на макушке плешь,
посоли да съешь.
(Капуста.)
96
Сидит дед у кучи —
растрепаны онучи.
. (Кочан.)
97
Стоит поп низок,
на нем сто ризок.
98
Антипка низок,
на нем сто ризок.
99
Семьдесят одежек,
а все без застежек.
(97—99. Кочан капусты.)
100
Тело жгут,
голову едят,
а конец продают.
(Конопля.)

101
Сидит бабка,
растрепала заплатки;
кто ни глянет,
всякий заплачет.
102
Сидит бабка на грядках,
вся в заплатках;
кто ее раздевает,
тот слезы проливает.
(101-102. Лук.)
103
Стоит Егорка,
в красной ермолке;
кто ни пройдет,
всяк поклон отдает.
104
Рос, рос, .
из земли вылез,
кончик залупился,
девкам полюбился.
(103-104. Мак.)
105
Красная рубашка,
белый тюлелей.
(Малина.)
106
Вверху зелено,
внизу красно,
в землю вросло.
107
Красная девица
сидит в темнице,
а платок на улице.
108
Красная девица
сидит в темнице,
а коса на улице.
(106—108. Морковь.)
109
Золотое решето
черных домиков полно.
110
Стоит городок.
Сколько в нем сереньких
домков,
сколько беленьких жильцов.
(109—110. Подсолнух.)
111
Между грядок
лежит гладок.
112
Без окон, без дверей
полна горница людей.
(111-112. Огурец.)
113
Не масло, а желтое,
не мышь, а с хвостом.
(Репа.)
114
Вверху зелено,
внизу красно,
в землю вросло.
(Свекла.)
115
Курица
под плетнем дуется.
(Тыква.)
116
Сперва белое, как снег,
после зеленое, как клевер,
затем красное, как кровь,
для детей очень вкусное.
(Яблоко.)
117
Стоит стоянка,
на стоянке висят висяки,
под стоянками ходит ходяка
и просит у стоянки висяку.
(Яблоня, яблоки, человек.)

8. ЧЕЛОВЕК
118
Вокруг земли обведу,
а вокруг головы нет.
119
Сидят два братца рядом,
а друг друга не видят.
120
Два брата живут через
дорогу,
а друг друга не видят.
121
У нас чудеса,
а придет беда,
потечет вода.
(118—121. Глаза.)
122
Маленький, кругленький,
а до неба докинешь.
(Глаз.)
123
Около прорубки
сидят белые голубки.
124
Полон хлевец
белых овец.
(123—124. Зубы.)
125
Лапушисто и душисто,
мягковато, крючковато,
когда попадаешь на дно,
то оканчивается на о.
( Кало.)
126
В одной чурке
две нечурки.
127
Между двух светил
я в середине один.
(126-127. Нос.)
128
Пять братьев,
все в одно имя.
( Пальцы.)
129
Один говорит,
двое глядят,
двое слушают.
(Рот, глаза, уши.)
130
Разошлись мальчики
по чуланчикам,
каждый мальчик
в свой чуланчик.
131
Пять братьев родных,
а живут все в отдельных
комнатах.
(130—131. Рука в перчатке.)
132
У двух матерей
по пяти сыновей,
все в одно имя.
(Руки и пальцы.)
133
Что бедные наземь
бросают,
то богатые в карман
собирают.
134
Жирненький кусочек
под лавкой валяется.
(133—134. Сопли.)
135
Утром на четырех,
в полдень на двух,
а вечером на трех.

136
Не цветок, а цветет.
137
На вилах грабли,
на граблях шарун,
в шаруне ревун,
в ревуне сопун, "'
над сопуном глядун,
над глядуном роща,
за рощей поле,
над полем дремучий лес.
(135-137. Человек.)
138
Стоит столб,
на столбе шар,
на шаре звери живут.
(Человек со вшами.)
139
Стоит дуб,
а на дубе клуб,
а в клубе семь дыр.
(Человек и его голова.)
140
Стоит столб,
на столбу шар,
на шару лес,
в лесу водятся звери,
их убивают,
а шкуру не сдирают.
(Человек и его борьба
со вшами.)
141
Из маленького овражка
вылетела пташка,
голос слышен,
а самой не видно.
(Человек пукнул.)
142
За белыми березами
та-ра-ра живет.
(Язык.)
9. ЕДА
143
Сечка сечет,
деревяшка везет,
а Мартын поворачивает.
(Зубы, ложка, язык.)
144
Дедушка смеется,
шубочка трясется.
(Кисель.)
145
Красные штаны,
белая подкладка.
(Конфетка.)
146
На ложке
сидит Митрошка,
свесив ножки.
(Лапша.)
147
Синие штаны,
белая подкладка.
(Сахарная голова.)
148
В воде родится,
а воды боится.
( Соль.)
149
Без рук, без ног,
а на стенку дерется.
150
Без рук, без ног,
а по столу ползет.
(149—150. Тесто.)
151
Без жил и без костей,
а поднимается.
(Тесто в деже.)

152
Сверху серебро,
а в середине золото.
153
В одном боченке
два разных пива болтаются,
а никак не смешаются.
154
В одной бочке
два разных пива.
155
Полон дом еды,
а двери набиты.
156
Белый тулупчик
сшит без рубчика.
157
Стоит бочка
без замочка
и без зарубинки.
158
В одном пузырке
два лекарства.
159
Белое, круглое,
долго лежало,
вдруг затрещало,
и неживое,
а живым стало.
(152—159. Яйцо.)
160
Загадка, загадка,
под яйцами гладко.
(Яичница на сковороде.)
10. ОДЕЖДА
161
Маленький Денис
гонит свиней под низ.
(Гребешок.)
162
Липовый кузовок
ночью открыт,
а днем закрыт.
163
Два волка,
четыре хвоста.
164
Привяжешь — пойдут,
отвяжешь — отвалятся.
(162—164. Лапти.)
165
Сидит Пахом
на коне верхом.
(Муфта.)
166
Сидит дед Пахом
на коне верхом,
книжки читает,
а сам грамоте не знает.
167
Что такое перед нами:
две оглобли за ушами,
на глазах по колесу,
и седелка на носу.
(166—167. Очки.)
168
Без мяса, без костей,
а пять пальцев.
(Перчатка.)
169
Висит, мотается,
всяк за него хватается.
(Полотенце.)
170
Днем как вьюн,
а ночью как уж.
(Ремень.)

171
Хожу на голове,
хотя и на ногах.
172
Дуйся, не дуйся, к
а лезь на меня.
(171—172. Сапог.)
173
Стучит, гремит,
как сто коней бежит.
174
Два арапа —
родные брата,
ростом по колено.
175
Мы, как негры, черные,
украшены гвоздями,
длинные,
с ушами,
прогуливаемся с вами.
(173—175. Сапоги.)
176
Два поросеночка,
четыре хвостеночка.
(Чуни.)
177
По дороге пошел,
две дороги нашел,
по обеим пошел.
(Штаны.)
11. ИЗБА. ДОМ
178
С вечера заложу,
всю ночь спокойно пролежу.
(Ворота на запоре.)
179
Два стоят,
два лежат,
пятый ходит,
шестой водит,
седьмой песенки поет.
180
Два стоят,
два лежат,
третий ходит,
четвертый водит,
пятый песенку заводит.
(179—180. Двери.)
181
С вечера задела,
всю ночь просидела.
(Дверная задвижка.)
182
Маленькая собачка,
свернувшись, лежит:
не лает, не кусает,
а в дом не пускает.
(Замок.)
183
Крюк да колечко,
крив да зубаст,
никому не даст.
(Крючок на двери.)
184
Межи деревянные,
поля стеклянные.
(Окна.)
185
Маленький мальчик
под подол подглядчик.
(Порог.)
12. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СТРОЙКИ
186
Сам не видит,
а дорогу показывает.
(Верстовой столб.)

187
Какие камни нужнее всего?
(Жернова.)
188
Брат брата трет,
белая кровь течет.
(Жернова и мука.)
189
Стоит свинка,
вырезана спинка;
кто подойдет,
тот ткнет.
(Колодезь.)
190
От нас до вас
поросеночек увяз.
( Колья.)
191
Всю жизнь
крыльями машет,
а подняться не может.
192
Трах-тарарах.
Стоит дом на водах,
вода брыжжет,
борода трясется.
193
Стоит кулик на болоте,
не жнет, не молотит,
а только денежки копит.
(191—193. Мельница.)
194
Сто один брат,
все в один ряд,
и одним кушаком подпоясаны.
(Плетень.)
195
Зимой всех теплей,
а летом всех холодней.
(Погреб.)
13. ОТОПЛЕНИЕ И ОСВЕЩЕНИЕ
196
Синее сукно
тянется в окно.
197
На улице столбом,
в избе скатертью.
(196—197. Дым.)
198
Ночь служу,
день служу,
а перед затопом
сплю.
199
День корпит,
ночь корпит,
а под затопом спит.
(198—199. Заслонка.)
200
Через потолок
мужик бабу поволок.
(Огонь — дым.)
201
Стоит мужик
под кручей,
закрыт рот
онучей.
(Печь.)
202
Зимой все жрет,
а летом все спит.
203
Около стенки сучок —
это мой старичок,
заднего завалюсь —
никого не боюсь.
(202-203. Печка.)

204
Мать толста,
дочь красна,
а сын улетел.,
под небеса.
(Печь, огонь, дым.)
205
Через потолок
чорт бабу
поволок.
(Печной боров.)
206
Стоит столб,
горит огнем,
ни жару, ни пару,
ни угольев.
207
Горит дуб,
а угля нет.
(206—207. Свеча.)
208
Душа льняная,
а маковка златая.
(Свечка.)
209
Не пьет, не ест,
только в небо глядит.
210
Стоит Варвара
выше амбара.
(209—210. Труба.)
211
В воду идет красным,
а из воды выходит черным.
212
В огне не горит,
в воде не тонет,
в земле не гниет.
(211—212. Уголь.)
14. ДОМАШНИЙ ИНВЕНТАРЬ
213
Сам худ,
а голова с пуд.
(Безмен.)
214
Утром встану,—
скачу, скачу,
в угол стану, —
стою, стою.
215
Маленький шарик
все обшарит,
обежит теремок,
и опять в уголок,
216
Маленький Ерофейко
подпоясан коротенько,
по полу елозит,
ничего себе не занозит.
217
Стоит Афанасий
лычком подпоясан.
218
Без рук, без ног,
а по дому ходит.
219
Скручен, связан,
а по полу скачет.
220
Стоит мальчик,
скрутя пальчик.
(214—220. Веник.)
221
Скручен, связан,
на кол посажен,
по двору пляшет.
(Метла.)

222
Между гряд
поросеночек увяз.
(Нот в ковриге.)
223
Без рук, без ног,
а рубашку просит.
224
Два брюшка,
четыре рожка.
(223—224. Подушка.)
225
Выну из под печки ягодку,
полижу, полижу,
да опять положу.
(Помело.)
226
Новая посудина,
а вся в дырках.
(Решето.)
227
Сивая кобыла
под гору ходила,
а к нам пришла —
по рукам пошла.
(Сито.)
228
Разгадай, мой Друг, загадку:
я тяжел, внутри горяч,
где поеду, будет гладко,
я горяч — меня не тронь.
(Утюг.)
229
Туша — не туша,
а головы нет.
(Ушат.)
15. ПОСУДА
230
Сяду верхом,
поеду в огонь.
(Горшок.)
231
Два братца
пошли в речку купаться.
232
Два братца
ходят на речку купаться.
(231—232. Ведра.)
233
У туши уши,
а головы нет.
(Лохань.)
234
Стоит поп на мосту,
кричит: всех обоссу.
235
Снизу дыра,
сверху дыра,
а посредине
огонь да вода.
236
Круглая, шумная,
в середине огонь,
а кругом вода, вода,
а огонь не тушит.
(234—236. Самовар.)
237
Иван сел на коня
и поехал до огня.
238
Кто таков,
Иван Пятаков,
сел на конь
и поехал в огонь.
239
Жил —
много душ кормил,
а разбился —
под плетнем очутился.
(237-239. Чугун.)

240
В брюхе баня,
в носу решето,
одна;рука —
и та на спине.
(Чайник.)
16. МЕБЕЛЬ
241
Четыре братца
под одной крышей стоят.
242
Четыре братца
под одной шляпой.
(241—242. Стол.)
17. ОРУДИЯ ТРУДА
243
Ног много,
а с поля едет на спине.
(Борона.)
244
Ест сено безо рта,
тремя зубами.
(Вилы.)
245
Зубасты, а не кусаются.
(Грабли.)
246
Летом в поле,
а зиму на гвозде.
247
Летом на лугу,
а зимой на крюку.
248
Сутула, горбата,
по полю гуляла,
все загоны пересчитала.
(246-248. Коса.)
249
Сам с локоток,
а борода с веник.
(Молоток.)
250
Кума ела-ела дуб,
да и сломала себе зуб.
251
Туда-сюда снует,
что в зубы возьмет,
на две части разжует.
(250-251. Пила.)
252
Маленький, горбатенький
все поле обскакал,
домой Прибежал,
всю зиму пролежал.
(Серп.)
253
Летом обувшись,
а зимой разувшись.
(Соха.)
254
Кланяется, кланяется,
домой придет — растянется.
(Соха и земля.)
255
Захочу —
поклонюсь,
а поленюсь —
так и повалюсь.
256
В лес идет,
домой глядит;
домой идет,
в лес глядит.
(255—256. Топор.)
257
Голый одетых убивает,
а сам всегда раздет бывает.

258
Над головой кружится,
в руках вертится,
стучит, гремит,
ничего не говорит.
259
Летят гуськи,
дубовые носки,
шейки кожаные.
(257-259. Цеп.)
18. ЗЛАКИ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
260
На органе, на варгане
стоит курочка с серьгами.
(Овес.)
261
Загадаю я загадку,
перекину через грядку;
пойдет моя загадка годовать,
зиму зимовать,
на лето вставать.
262
Загадаю загадку,
перекину через грядку;
пойдет моя загадка
на весь год.
(261—262. Рожь.)
263
Тысяча братьев
в одну семью спаяны.
264
Тысяча братьев
одним ремнем подпоясаны.
265
Был ребенок —
не знал пеленок,
стал стар —
пеленаться стал.
(263—265. Сноп.)
266
Били меня, били,
по полю валяли,
на замок запирали,
на стол сажали.
267
Режут меня ножами,
бьют меня лопатой.
За что меня губят?
За то, что любят.
268
Бьют меня палками,
жмут меня камнями,
жгут меня огнем,
режут меня ножом.
А за то меня так губят,
что все меня любят.
(266-268. Хлеб.)
19. В ТРУДОВОМ ПРОЦЕССЕ
269
Две головы,
шесть ног,
четыре идут,
две висят.
(Всадник.)
270
Дом стоит,
хозяева молчат;
люди пришли,
хозяев взяли,
а дом в окошки ушел.
(Ловля рыбы.)
271
Лысый дед
все в небо глядит:
„Ах, погода-то хороша",—
говорит.
Пришел Лука,
пришел Федот,
по лысине старого хлоп.

„Ой-ой-ой,— говорит, —
не буду больше
погоду хвалить".
(Молотьба на току.)
272
Солнышко взойдет,
стряхнет,
запихнет,
а сам песенки поет.
(Пахарь.)
273
Кто мастер на все руки?
(Перчаточник.)
274
Пять овец
стог подбирают,
а пять овец
прочь отбегают.
(Прядет.)
275
Не горе, а плачешь.
(Чистишь лук.)
276
Кину не палку,
убью не галку,
ощиплю не перья,
съем не мясо.
(Уженье рыбы.)
20. РУКОДЕЛЬЕ
277
Стоит Федосья,
растрепаны волосья.
(Гребень с намычкой.)
278
Конь стальной,
хвост льняной.
279
Носик стальной,
а хвост льняной.
(278—279. Игла с ниткой.)
280
Легонькая, кругленькая,
а за хвост не поднять.
(Катушка ниток.)
281
Я пушистый, мягкий, белый,
есть и хвост,
но я не кот,
часто прыгаю упруго,
закачусь и под комод.
(Клубок.)
282
На одной ямке
сто ям с ямкой.
283
Идет свинья из Питера,
вся спина у ней истыкана.
(282—283. Наперсток.)
284
Два кольца,
два конца,
а посередине гвоздик.
(Ножницы.)
21. ПЕРЕДВИЖЕНИЕ И УПРЯЖЬ
285
Лежит баба,
говорит баба:
„Если б я встала,
до неба б достала,
вора бы поймала,
всю правду б сказала".
286
Если бы я встала,
до неба достала.
(285—286. Дорога.)

287
Четыре брата
друг за другом бегут,
никак не догонят.
(Колеса.)
288
Купи, денег не жалей,
со мной ехать веселей.
(Колокольчик.)
289
Дорога ровная,
лошадь деревянная,
везет не кормя,
только поворачивай.
290
Еду-еду —
следу нету,
режу-режу —
крови нету,
рублю-рублю —
щепок нету.
(289—290. Лодка.)
291
Лезу, лезу
по железу
на мясную гору.
(Седло и лошадь.)
292
Два кума Аввакума,
две кумы Авдотьи,
пять Фалалеев,
десять Андреев.
(Сани.)
22. ГРАМОТА
293
В Москве рубят,
а к нам щепки летят.
(Газеты.)
294
Черный Ивашка,
деревянная рубашка,
где носом ведет,
там заметку кладет.
(Карандаш.)
295
Не куст, а с листочками,
не рубашка, а сшита,
не человек, а говорит.
296
Не куст, а с листами.
297
Не человек, а рассказывает.
298
По белому полю
черное семя;
кто его сеет,
тот и разумеет.
(295-298. Книга.)
299
Срежу голову,
выну сердце,
дам пить,
станет говорить.
300
Пишу весь век,
а грамоте не знаю.
(299—300. Перо.)
23. ТЕХНИКА
301
Золотой рот
во всю глотку орет.
(Граммофон.)
302
Золотой рот
на весь свет орет.
(Громкоговоритель.)

303
Что входит в воду красным,
а выходит черным?
(Железо.)
304
Туда-сюда,
а с места никак.
(Маятник.)
305
До чего народ доходит:
самовар по речке ходит.
(Пароход.)
306
Конь — не конь,
а сороконожка,
по дорожке бежит,
весь обоз тащит.
(Поезд.)
307
Возле уха —
завитуха,
а в середке —
ярмарка.
(Радио.)
308
Без языка говорит,
прекрасно слышит без ушей.
309
Здесь говорят,
а в Москве слышно.
(308—309. Телефон.)
310
Без ног, а ходит,
без рук, а указывает.
311
Без языка, а говорю.
312
Ходит весь век,
а не человек.
313
Ходит-ходит,
а ни с места.
314
Без рук, а бьет.
315
Без рук, без ног,
идет вперед,
твердит:
„тик-так, тик-так,
трудись всяк".
316
Мы день не спим,
мы ночь не спим,
все время стучим,
идем всегда,
скажи — куда.
(310 — 316. Часы.)
24. МУЗЫКА
317
Стоит древесина,
к стене примкнута,
поет чудесно,
быв пальцем ткнута.
(Рояль.)
25. СОВЕТСКИЕ
318
Не снегирь,
а шейка красная.
(Пионер.)

319
Кругленькая, светленькая,
в 1917 году сквозь землю про-
валилась,
а в 1924 году
опять на свет появилась.
(Серебряная монета.)
26. ВРЕМЯ
320
Двенадцать орлов,
пятьдесят две галки,
триста шестьдесят пять
скворцов
одно яйцо снесли.
321
Стоит дуб,
на дубу двенадцать гнезд,
в каждом гнезде
по четыре синицы,
а у каждой синицы
по четырнадцать яиц:
семь беленьких,
да семь черненьких.
(321-322. Год.)
322
Черная корова
весь мир поборола.
(Ночь.)
323
Пришла черная корова —
всех поколола,
пришел белый баран —
всех на ноги поднял.
324
То черное полотно,
то белое полотно
закрывают окно.
325
Сестра к брату в гости идет,
а брат от нее прячется.
(323—325. День и ночь.)
326
Двенадцать братьев
живут вместе,
а друг друга не видят.
(Месяцы.)
327
Есть семь братьев,
годами равные,
а именами разные.
(Неделя.)
328
Протянулся мост на семь
верст,
а в конце моста золотая
верста*
(Неделя и выходной день.)
27. ЦЕРКОВНЫЕ
329
Лезу, лезу
по железу,
вылезу на мостик,
дерну быка за хвост;
бык заревет,
весь народ соберет.
(Колокол.)
330
С длинными косами,
а не баба.
(Поп.)
28. БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ
331
Везут корыто,
другим накрыто.
332
Стоит корыто
другим накрыто.

333
Деревянный пирог,
мясная начинка.
(331—333. Гроб.)
334
Встретил ее в лесу,
я ее ищу,
а она от меня все дальше
уходит,
домой пришел,
тогда нашел.
(Заноза.)
335
Село заселено,
петухи не поют,
собаки не лают.
(Кладбище.)
336
Лежит, змеится,
никого не боится:
ни царя, ни царицу,
ни красную девицу.
337
На дубу сидит веретеница,
никто от нее не отвертится:
ни царь, ни царица,
ни красная девица.
338
Черная корова
весь народ поколола.
(336—338. Смерть.)
29. ОТВЛЕЧЕННЫЕ ПОНЯТИЯ
339
Что быстрей всего
на свете?
(Мысль.)
340
Ни на меру,
ни на вес,
и у каждого есть.
(Ум.)
30. ШАРАДЫ. ВОПРОСЫ
341
Что у Адама спереди,
то у Евы сзади.
(Буква „А".)
342
На небе есть,
на земле нету,
у бабы есть,
у девки нету.
(Буква „Б".)
343
Два а,
два б,
живут в избе.
(Баба.)
344
В какой месяц
бабы меньше всего
сплетничают?
(В феврале.)
345
Когда цыган лошадь
покупает,
какая она бывает?
(Мокрая.)
346
Чем корова сначала ходит?
(Теленком.)
347
„Три" теленка,
сколько будет ног?
(Четыре ноги.)

348
Сидит студент,
надев очки.
Что он делает?
(Читает.)
349
Что ко всему липнет?
(Имя.)
350
От чего утка плавает?
(От берега.)
351
Когда человек бывает
деревом ?
(Со сна.)
352
Какое сходство между кури-
цей и велосипедистом?
(Курица несется и
велосипедист несется.)
353
Что общего между мусорной
ямой и придворной дамой?
(Обе при дворе.)
СЕМЕЙНЫЙ РЕПЕРТУАР
Загадывали члены одной семьи поочередно: отец, рабочий
Ив. Ив. Худин, 68 лет, его жена, 52 лет (Марья Михай-
ловна), и дочь их, Александра Ив., 17 лет, учащаяся. Больше
всего загадал глава семьи.
Худины живут в самом городе Мценске. Их репертуар чрез-
вычайно типичен для горожан: почти отсутствует тема земле-
делия, трудовых процессов земледельца, животные и природа.
И обратно: выделяются шарады, отвлеченные понятия, вопросы
культуры и техники. Дает о себе знать и связь со школой
и связь с городской техникой.
1. НЕБО
354
Красное коромысло
над рекой повисло.
(Радуга.)
2. ЗЕМЛЯ
355
Что жирней всего на свете?
(Земля.)
356
По какой дороге
полгода ходят,
а полгода ездят?
(По реке.)
357
Летит — молчит,
лежит — молчит,
а как умрет,
так и заревет.

358
Лежит, лежит,
да в речку и побежит.
(357-358. Снег.)
3. ЖИВОТНЫЕ
359
Под полом-полом
ходит барыня с колом.
(Крыса.)
360
По горам, по долам
ходит шуба да кафтан.
(Овца.)
4. ПТИЦЫ
361
Без рук, без топоренка
построена избенка.
(Гнездо.)
5. НАСЕКОМЫЕ
362
Летит — воет,
а сядет —
землю роет.
(Жук.)
363
Кто над нами
вверх ногами?
(Муха.)
364
Висит сито
не руками свито.
(Паутина.)
6. ДИКИЕ РАСТЕНИЯ
365
Маленький, горбатенький,
сквозь землю прошел,
красну шапочку нашел.
366
Стоит Трошка
на одной ножке,
его ищут,
а он нишкнет.
(365-366. rPu6.j
367
Зимой и летом
одним цветом.
(Сосна.)
7. КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ
368
Сидит поп низок,
на нем сто ризок.
(Капуста.)
369
Сорок одежек,
и все без застежек.
(Кочан.)
370
Сидит бабка на грядке,
вся в заплатках;
кто ее тронет,
тот заплачет.
(Лун.)

371
Рос, рос — вырос,
из земли вылез,
кончик залупился,
девкам полюбился.
(Мак.)
372
Красная девица
сидит в темнице,
а коса на улице.
(Морковь.)
373
Без окон, без дверей,
полна хата людей.
(Огурец)
8. ЧЕЛОВЕК
374
На вилах грабли,
на граблях шарун,
в шаруне ревун,
в ревуне сапун,
над сапуном глядун,
над глядуном роща,
за рощей поле,
над полем дремучий лес.
(Человек.)
375
Два брата
живут через дорогу,
а друг друга не видят.
( Глаза.)
9. ЕДА
376
Деревяшка везет,
костяшка сечет,
мокрый Мартын заворачивает.
(Ложка, зубы, язык.)
377
В доме еда,
а дверь заперта.
378
В одной бочке
два разных пива.
(377—378. Яйцо.)
379
Загадка, загадка:
под яйцами гладко.
(Яичница на сковороде.)
10. ОДЕЖДА
380
Маленький Денис
гонит поросят под низ.
(Гребешок.)
381
Хожу на голове,
хотя и на ногах.
(Обувь.)
382
Висит мотается,
всяк за него хватается.
(Полотенце.)
11. ИЗБА, ДОМ
383
Два стоят,
два лежат,
пятый ходит,
шестой водит,
седьмой песенки поет.
(Дверь.)
384
Висит собачка,
не лает,
а в дом не пускает.

385
Черненькая собачка
не лает, не кусает,
а в дом не пускает.
(384—385. Замок.)
12. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СТРОЙКИ
386
Четыре четырки,
две растопырки,
кто пойдет,
тот ткнет.
(Колодец.)
387
Крыльями машет,
а улететь не может.
(Мельница.)
13. ОСВЕЩЕНИЕ И ОТОПЛЕНИЕ
388
Мать толста,
дочь красна,
сын поднялся под небеса.
(Печь, огонь и дым.)
14. ДОМАШНИЙ ИНВЕНТАРЬ
389
Связан, скручен,
по избе скачет.
(Веник.)
390
Новая посуда,
а вся худая.
(Сито.)
15. ПОСУДА
391
В небо дыра,
в землю дыра,
а посередине
огонь да вода.
392
Стоит поп на мосту,
кричит: всех обоссу.
(391—392. Самовар.)
16. МЕБЕЛЬ
393
Стоят четыре брата
под одной шляпой.
u (Стол.)
17. ОРУДИЯ ТРУДА
394
Песку хвачу —
зубы наточу,
травы хвачу —
зубы вытуплю.
(Коса.)
395
Маленький, горбатенький
все поле проскакал,
домой прибежал,
весь год пролежал.
(Серп.)
396
Кланяется, кланяется,
придет домой —
растянется.
(Топор.)
397
Летят гуськи,
дубовые носки,
летят, говорят:
то-то мы, то-то мы.
(Цепы.)
18. ЗЛАКИ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
398
На горочке, на кургане,
стоит курочка с серьгами.
(Овес).

399
Загадаю загадку,
закину за грядку,
расти, моя загадка,
весь круглый год.
(Урожай.)
19. РУКОДЕЛЬЕ
400
Идет свинья из Питера,
вся спина истыкана.
(Наперсток.)
401
Два конца,
два кольца,
посередине гвоздик.
(Ножницы.)
20. ПЕРЕДВИЖЕНИЕ И УПРЯЖЬ
402
Еду-еду —
следу нету,
режу-режу —
крови нету.
(Лодка.)
21. ГРАМОТА
403
Не куст, а с листочками,
не рубашка, а сшита,
не человек, а рассказывает.
(Книга.)
404
Сидит дядя Пахом
на коне верхом,
книжку читает,
ничего не знает.
(Очки.)
405
Выну сердце,
дам пить,
станет говорить.
(Перо.)
406
Белое поле,
черное семя,
кто его сеет,
тот и разумеет.
(Письмо.)
22. ТЕХНИКА
407
Золотой рот
на весь мир орет.
(Громкоговоритель.)
408
До чего народ доходит:
самовар по речке ходит.
(Пароход.)
409
Горит,
а не жжет,
висит и свет дает.
(Электрическая лампочка.)
23. СОВЕТСКИЕ
410
Кругленькая, светленькая,
в 1917 году сквозь землю
провалилась,
а в 1924 опять на свет
появилась.
(Серебряная монета.)
24. БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ
411
Деревянный пирожок
мясом начинен.
( Покойник.)

412
Встретил я ее в лесу,
я ее ищу,
а она от меня уходит,
домой пришел,
тогда и нашел.
( Заноза.)
413
Есть такая вертиница,
никто от нее не отвертится:
ни царь, ни царица,
ни красная девица.
(Смерть.)
25. ОТВЛЕЧЕННЫЕ ПОНЯТИЯ
414
Что ко всему липнет?
(Имя.)
415
Что быстрее всего на свете?
(Мысль.)
416
Ни на меру,
ни на вес,
а у каждого есть.
(Ум.)
26. ШАРАДЫ. ОТЧЕГО И ПО-
ЧЕМУ?
417
Кто среди Волги стоит?
(Буква пА".)
418
Когда цыган
лошадь покупает,
какая она бывает?
( Мокрая.)
419
Что общего между мусорной
ямой
и придворной дамой.
(Обе при дворе.)
420
От чего утки плавают?
(От берега.)
421
По чему девушки
в церковь ходят.
(По дороге.)
422
Две дочери,
две матери,
да бабушка с внучкой.
Всего сколько?
(Трое.)
ЗАГАДКИ А. П. ВОЛКОВА
58 загадок, сказанных Г. Г. Анциферову Андреем Петрови-
чем Волковым, в деревне 2-й Меркуловой, Мценского района,
Орловского округа.
Андрей Волков род. в 1914 году. Он окончил меркуловскую
школу I ступени. Отец его до войны был пастухом, семья
бедствовала; сейчас — середняки.
Репертуар мужской молодежи данного возраста отличается
обилием двусмысленных загадок, подчас „неприличных". Но
рядом — богатый запас загадок о природе, о всем крестьян-
ском обиходе.

А. П. ВОЛКОВ
Дер. 2-я Меркулова, Мценского района,
Орловского края.

1. НЕБО
423
Красное коромысло
через реку повисло.
(Радуга.)
424
Взглянешь — заплачешь,
а кроме него на свете нет.
(Солнце.)
425
Хоть и видятся,
а не сойдутся.
(Солнце и луна.)
426
Влезет в окно,
растянется, как сукно,
не прогонишь
ни пестом, ни шестом ;
пора придет,
сам уйдет.
(Солнечный луч в избе.)
2. ЗЕМЛЯ
427
Лежал-лежал —
да и в реку побежал.
(Снег.)
428
Ты за ним —
он от тебя,
ты от него —
он за тобой.
(Тень.)
3. ЖИВОТНЫЕ
429
Под мостом-мостом
стоит барышня с хвостом.
(Крыса.)
103
430
Ничего не болит,
а все стонет.
(Свинья.)
431
Четыре сестры
в одну конурку льют.
(Соски коровы.)
4. ПТИЦЫ
432
Без рук, без топоренка
построена избенка.
(Гнездо.)
5. НАСЕКОМЫЕ
433
В потемках родился,
а в огне помирает.
(Воск.)
434
Висит сито,
не руками свито.
(Паутина.)
435
Летит зверек
через божий домок,
летит и говорит:
Вот моя силка горит.
(Пчела.)
6. ДИКИЕ РАСТЕНИЯ
436
Маленький, горбатенький
сквозь землю прошел,
красную шапочку нашел.

437
Стоит Антошка
на одной ножке.
(436-437. Гриб.)
445
Полон хлевец
белых овец.
(444-445. Зубы.)
7. КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ
438
Семьдесят одежек,
все без застежек.
(Кочан.)
439
Стоит баба на грядках
вся в заплатках;
кто ее раздевает,
тот слезы проливает.
(Лук.)
440
Сидит девица в темнице,
а коса на улице.
(Морковь.)
441
Без окон, без дверей,
полна хата людей.
(Огурец.)
442
Лежит мужик в луже,
а коса наружи.
(Огородная овощь.)
8. ЧЕЛОВЕК
443
Два брата
через дорогу живут,
а друг друга не видят.
(Глаза.)
444
Около прорубки
сидят белые голубки.
9. ЕДА
446
Красные штаны,
белая подкладка.
(Конфета.)
447
В воде родится,
а воды боится.
( Соль.)
448
Белое, круглое
долго и смирно лежало,
вдруг затрещало,
неживое,
а живым стало.
449
В одной бочке,
два разных пива.
(448-449. Яйцо.)
450
Какая загадка:
под яйцами гладко?
(Яичница на сковороде.)
10. ОДЕЖДА
451
Пять мальчиков,
каждому мальчику
по чуланчику.
(Перчатка.)
452
Висит, мотается,
всяк за него хватается.
(Полотенце.)

11. ИЗБА, ДОМ
453
Два стоят,
два лежат,
пятый ходит,
шестой водит,
седьмой песенки поет.
(Дверь.)
454
Маленькая собачка
весь дом стережет.
(Замок.)
12. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СТРОЙКИ
455
Трах, тарарах!
Стоит дом на горах,
вода брызжет,
борода трясется.
(Мельница.)
13. ОСВЕЩЕНИЕ И ОТОПЛЕНИЕ
456
Красненький котеночек
по жердочке бежит.
(Огонь.)
457
Стоит мужик над кручей,
заткнута задница онучей.
(Печь.)
458
Мать толста,
дочь красна,
а сын храбер,
под небеса упер.
(Топящаяся печь.)
459
Залезла Варвара
выше амбара;
не пьет, не ест,
а все в небо глядит.
(Труба.)
14. ДОМАШНИЙ ИНВЕНТАРЬ
460
Два братца
пошли в воду купаться.
(Ведра.)
461
Маленький шарик
все обшарит,
обежит теремок,
и опять в уголок.
462
Скрючен, связан,
а по горнице скачет.
463
Стоит Афанасий
лычком подпоясан.
(461—463. Веник.)
464
Новая посудина,
а вся в дырах.
(Решето.)
15. ПОСУДА
465
Вниз дыра,
вверх дыра,
а посередине
огонь да вода.
466
Стоит поп на мосту,
кричит: всех оболью.
(465—466. Самовар.)
467
Туша,
у ней уши,
а головы нет.
(Ушат.)

16. МЕБЕЛЬ
468
Четыре брата
под одной крышей живут.
(Стол.)
17. ОРУДИЯ ТРУДА
469
Летом на лугу,
а зимой на крюку.
(Коса.)
470
Кланяется, кланяется,
а домой придет —
растянется.
471
Захочу,
так поклонюсь,
а поленюсь,
так повалюсь.
(410—411. Топор.)
472
В лес идет —
домой глядит;
домой идет —
в лес глядит.
(Топор за поясом.)
18. ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
473
Лысый дед в небо глядит.
„Ах, погода-то хорошая", —
говорит.
Пришел Лука,
пришел Федот,
по лысине старого хлоп!
„Ой-ой-ой, — говорит —
не буду больше погоду
хвалить."
(Ток и молотьба.)
19. РУКОДЕЛЬЕ
474
Шла свинья из Питера,
вся истыкана.
(И а перст ок.)
475
Два кольца,
два конца,
посредине гвоздик.
(Ножницы.)
20. ПЕРЕДВИЖЕНИЕ И УПРЯЖЬ
647
Два брага меньших
бегут впереди,
а два старших — позади,
а догнать никак не могут.
(Колеса в телеге.)
21. ГРАМОТА
477
Поле белое,
семя черное,
кто его сеет,
тот и разумеет.
(Письмо )
22. БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ
478
Красная девица,
и всяк ее боится,
и царь и царица.
(Смерть.)
479
В воде не тонет,
в огне не горит,
в земле не гниет.
(Правда.)
480
Что милей всего на свете?
(Сон.)

II
АРХАНГЕЛЬСКИЕ ЗАГАДКИ
Запись произведена в следующих деревнях по реке Пинеге:
Засурье, Сура, Поганец, Слуда, Шардомено, Шотова гора,
Марьина гора, Ваймуша, Карпова гора, Немнюга, Киглохта,
Обросово, Чухчерьма. Общее название местностей: Сура,
Карпогоры, Кевролы, Труфаногоры.
Тетрадь с записями переправлена была из Нандомы тов.
Резановым. Имя собирателя мне неизвестно.
Архангельские загадки разительно отличаются от загадок
центрального района: и по словарю и по тематике. Фоне-
тическая окраска пинежских загадок делает их особенно при-
метными в семье русских загадок; их тематика также при-
влекает внимание. Близость моря и реки, рыбные промыслы,
северные леса с их комарами и оводами— все это отразилось
в репертуаре загадок.
Лесорубы, рыбаки, перевозчики с Пинеги дают о себе знать
в загадках. География и экономика края чувствуется во всех
деталях. Сказалась и техническая отсталость края, связь со
стариной; обращают на себя внимание бытующие (особенно
среди старых женщин) церковные загадки, ничтожное коли-
чество загадок по технике, отсутствие советских загадок.
Ё то же время ощущается общее наличие обильного числа
загадок; загадывают без отказа и старые и малые; старшее
поколение говорит загадки сложные и длинные, задорные и
замысловатые. Попроще и покороче услышишь от ребят
1С—12 лет.
Край былин, причитаний и сказок, край сказителей и во-
пленниц чувствуется ярко в репертуаре загадок.
1. НЕБО
2
1
Бежали овцы
по калинову мосту;
увидели зарю,
бросились в воду.
Рассыпался стакан
по всем городам,
никому не собрать,
один бог соберёт.
(1—2. Звезды.)

з
Над бабушкиной избушкой
висит хлеба краюшка;
собаки лают,
достать не могут.
4
Над поповой клетью
коврига висит.
5
Цего выше лесу?
(3—5. Месяц.)
6
Росло ясно,
в землю вросло.
7
Что не запереть в лукошко?
8
Что в ящик не замыкнуть?
9
Чего от стены не отвалить?
(6—9. Солнце.)
10
Что с бревна не стесать?
(Солнечный луч.)
2. ЗЕМЛЯ
11
Долог и тонок,
падё в землю —
не видко.
12
Шел долговяз,
в землю увяз.
13
Меня частенько
просят, ждут,
а покажусь,
так все прячутся.
(11—13. Дождь.)
14
Один льет,
другой пьет,
а третий растет.
(Дождь, земля, рожь.)
15
Долга-долгуша
вокруг носа вьется,
в руки не дается.
16
Без рук, без ног,
а ворота отворяет.
(15—16. Ветер.)
17
Цего без корня растё?
(Камень.)
18
Сам Самсон
мост мостил,
без клина, без топора,
без подклиньица.
(Мороз.)
19
Шуба нова,
на подоле дыра.
( Прорубь.)
20
Три братца;
один говорит:
„Побежим, побежим".
Другой говорит:
„Полежим, полежим".
Третий говорит:
„Покацаемся".
(Река, берег, куст.)
21
— Криво, не прямо,
Куда побежало?

— Зелено, кудряво,
тебя берегци!
(Река и поле.)
22
— Долга-долгуша,
куды пошла?
— Остриженя ж...,
куды пошла?
— Тебе-то што?!
(Река и скошенное поле.)
23
Сани бежа,
Оглобли лежа.
(Река да берега.)
24
Цернушка бегушке
сказала:
— Давай пошоркаемся.
(Река Горуха.)
25
Катцы-ушатцы
по полу кататцы.
(Стужа.)
26
Летит орлица
по синему морю,
крылья расхвостала,
солнышко достала.
(Туча.)
3. ЖИВОТНЫЕ
27
Цытыре ступицы,
цытыре гремицы,
два волка,
одна маковка.
28
Два-ста будаста,
четыре-ста ходаста,
седьмой хлебостун.
(27—28. Корова.)
29
Сидит кошка
на окошке,
а хвост, как у кошки,
а сама не кошка.
(Кот.)
30
Вышел Понур
из-под Тура града,
спрашивает у царя Кологрея:
— Ты, царь Кологрей,
не видал ли ты царя Кащея?
— Был он в Греме-граде,
ушел на Пещоры.
(Мышь из подполья спра-
шивает у петуха, не ви-
дал ли он кота. Был, гово-
рит, на жерновах, ушел под
печку.)
31
Конничек голубенький,
тебя дома все не любят,
и на базаре-то
никто не купит.
32
Под полом-полом
ходит барышня с колом.
(31—32. Мышь.)
33
Ночью калациком,
днем скалоцкой.
(Собака.)
4. ПТИЦЫ
34
Без рук, без топорища
построена избища.
(Гнездо.)
35
У нашей у невестки
шестьдесят костычей,

выйдет на улицу,
дунут ветры —
задница гола. .
36
Двадцать рубашек,
Двадцать порубашек,
на улицу выйдет,
один сарафан,
задница гола.
(35-36. Курица.)
37
Что за сарай не закинуть?
(Перо.)
38
Ходе царь по городу,
пое во всю голову.
(Петух.)
5. НАСЕКОМЫЕ
39
Летит птица
носаста и крыласта,
голосом вопит,
как в трубу трубит;
мужики боятся,
ворота закрывают.
40
Летит птицка,
не синицка,
несет голос
тонкой, долгой;
кто её убьё,
тот свою кровь прольё.
41
Летит, пищит,
седет, молцит;
кто его убьет,
тот свою кровь прольет.
(39-41. Комар.)
42
Прилетела птицка
на Егорьев день,
садилась на престол,
говорила со Христом:
„Боже ты, боже,
не дал ты мне, боже,
над рыбкой в море,
над уткой в поле,
дал ты мне, боже,
над конем, оленем,
над малым младенем".
43
Летела птицка
из-за чиста поля,
садилась на престол
и говорила со Христом:
„Не едать мне, птицке,
во синем море рыбки,
ни в чистом поле утки;
едать мне, птицке,
быка — оленя
да младого младеня".
44
Прилетела птицка
из-за синего моря,
садилась на престол,
говорила со Христом:
„Боже еси!
Не едать мне в море
ни рыбки, ни утки,
едать мне в поле
млада-младеня,
коня и оленя".
(42-44. Овод.)
45
Висит сито
не руками свито.
46
Летит зверек
через божий домок;

говорит:
„Вот мое сердце горит".
47
Летит бесок
мимо лесок,
летит и говорит:
„Вот моя свецка горит".
(46—47. Пчела.)
48
Кто над нами
вверх ногами?
(Тараканы.)
6. ДИКИЕ РАСТЕНИЯ
49
Катцы на катцы,
и катцы на катцы
и щеть наверху.
(Бодреки.1)
50
Маленький мальчик
сквозь землю прошел,
красну шапочку нашел.
(Гриб.)
51
Все паны
скинули кафтаны;
один пане
не скинул.
52
Зимой и летом
одним цветом.
(51—52. Ель.)
53
Пан панович,
пал на воду,
воды не сколыпнул,
и сам не утонул,
и людей не утопил.
(Лист пал на воду.)
54
Кутька красна,
килка бела.
(Малина.)
55
Росло, повылезло,
из кустов повылезло,
по рукам покатилось,
на зубах очутилось.
(Орехи.)
56
Летом девка,
зимой жонка.
(Пень.)
57
Бочка на бочке,
а щеть наверху.
(Пучки})
58
С лесом ровно,
да не видно его.
(Сердце в дереве,
середка ею.)
59
Дядя пришел,
огибало пришло,
стал тетку гнуть
и молодку гнуть.
— Ты не гни-ка меня,
ты не губи-ка меня,
сядь на меня,
1 Толстые цветы такие — на межах растут.
1 Трава; ее едят, высасывая сок.

и начупайся
и наголупайся.
(Черемуха.)
60
В маленьком горшочке
сладенька опара.
(Черничницок.)
7. КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ
61
Антипка низок,
на нем сто ризок.
(Капуста.)
62
Сидит Агафиха на грядке,
вся в заплатках;
кто ни взглянет,
плаче и рыдае.
63
Сидит бабка на грядке,
вся в заплатках;
кто ни взглянет,
всяк заплачет.
64
Пришел Паня
в красном сарафане;
кто будет задевать —
будет плакать и рыдать.
65
Стоит дед
многим платьем одет;
кто его раздевает,
тот от желанья свово
слезы проливает.
(62—65. Лук.)
66
Сидит девица в темнице,
а коса на улице.
(Морковь.)
67
У меня денежек пятьсот,
и закопано в песок,
на угорье под покорой,
я не знаю под которой.
(Репа.)
68
Красные сапожки
в землю ушли.
(Свекла.)
8. ЧЕЛОВЕК
69
Через дорожку
два братца живут,
а друг друга не видят.
70
Долги вожжи,
а кругом не хватат.
71
Вместе сойдутся,
врозь разойдутся.
(69—71. Глаза.)
72
Шолков клуб —
семь дыр вокруг.
(Голова.)
73
Сахарный кусоцек
на блюде не бывал,
и всяк его едал.
74
Жива я живулька,
наживай коготки,
живо место теребить.
(73—74. Грудь матери.)
75
Стоит чашечка на окошечке
не проявлена, не выявлена;

пришел молодец —
проявил и выявил.
(Девушка.)
76
Паня зашла в баню,
баня высмотрела ее нагу,
полог был под ней,
а веник на ней.
(Женщина.)
77
Из-под печки
белы псы, глядя,
шаньги 1 прося.
78
Из печи-печищи
глядя белы собачищи,
да шаньги хотя.
79
Вокруг пролуби
все сидят белы голуби.
(77-79. Зубы.)
80
В пецурке
золотые чурки.
(В носу.)
81
Лысы псы
из подполья выглянули.
(Из носа течет.)
82
Летел гусь
сиз-пис,
сел гусь
сиз-пис
на Сипесу реку.
(Мочится.)
83
Четыре брата,
пятый—дядя,
84
У двух матерей
по пяти сыновей;
все в одно имя крещены.
(83-84. Пальцы.)
85
За стеной-стеной —
каравашек костяной.
(Ребенок в утробе матери.)
86
Лубен город,
отрепьин город,
а в том городе
воевода нем.
87
Стоит град
ни на воде,
ни на земле,
а есть в нем воевода.
(86—87. Ребенок в зыбке.)
88
Чего над собой не видишь?
(Рост свои.)
89
На пеци горяцо,
на палатях скрипуццо,
на лавке тесно,
а под лавкой душно,
а на столе грешно,
а под столом смешно,
на полу просто,
на кровати хорошо.
(Спать.)
1 Ватрушки.

90
На море дощецка,
не сохне, не мокне,
не курживеет.
91
За белыми березами
ритатара живё.
(90—91. Язык.)
92
Стоят вилы,
на вилах-то коробья,
на коробье-то махало,
на махале-то едало,
на едале-то сморкало,
на сморкале-то мигало,
на мигале-то стоит лес
густой,
поверх леса наволок,
а на ём коровушки божий.
(Человек.)
93
Шесть ног,
один хвост,
две шакшили.
(Человек на коне.)
9. ЕДА
94
Тридцать три молотят,
один Мартын поворотит.
(Едят.)
95
Берега железны,
вода дорога,
а рыба без костей.
(Жарят пыханцы.)
96
Цетыре цетырки,
пятый карандашок,
волокут кривульку
через тын да в клетку.
(Ложка.)
97
Бел, как снег,
в чести у всех,
и нравлюсь вам,
но вред зубам.
(Сахар.)
98
Родился в воде,
растет на огне,
мать увидает,
опять умирает.
99
От воды родился
и воды боится.
(98—99. Соль.)
100
Кто выше дерева растет?
(Тесто в квашне.)
101
В маленьком боченке
два разных пива.
102
Что на спицку не навесить?
(101—102. Яйцо.)
10. ОДЕЖДА
103
Поля кусок,
каменье густо.
(Венок жемчужный, который
надевают невесте.)
104
Маленький Мартын
всходил в овин,
зубы оскалил,
ж... оголил.

105
Маленький Трофимчик
залез на овинчик,
зубы оскалил,
дыру оголил.
(104—105, Гребень.)
106
Худышка в силушке.
(Застежка в петле
станушки.)
107
Вокруг кола
золота трава.
(Кольцо на пальце.)
108
Узенька межицка
вся в камешках.
(Повязка из перлов})
109
Цытыре в избе,
пятый возле.
(Рукавица.)
110
Под лесом, лесом
колеса веснут.
(Сережки.)
111
Поле красит
переграда.
(Синяк со строкой. 2)
112
Закладка доле клети.
(Столешница длиннее
подстолья.)
113
Овца в корове.
(Чулок в ботинке.)
11. ИЗБА. ДОМ
114
Две Марьи,
две Дарьи,
вместе сойдутся
и врозь не разойдутся.
(Двери.)
115
У ста бревен
шишка висне.
(Замок у двери избы.)
116
Против клети
на повети
парень девушку лецит,
только палочка бренцит.
(Замок и ключ.)
117
Маленькая собачка
свернувшись лежит,
не лает, не кусает,
в дом не пускает.
(Замок.)
118
Догадлива невестка
отворила окошко:
„Поди, хам, вон
на боярский двор".
(Изба черная, дым.)
119
Бык в хлеви,
рога повони.8
(Матица в избе.)
120
У нас да у вас
один зайка увяз.
(Мох в пазах избы.)
1 Носят на шее. 2 Синий крашеный сарафан. 8 Наружи.

121
Вся татарка
в заплатках.
(Окольница.х)
122
Маненький манофурок
под подол заглядывает.
(Порог.)
123
По полу, по лавкам
натыкано булавок.
(Сучки от бревен»)
124
С улицы краюшка,
с избы ломоток.
(Углы избы.)
125
На улице рогато,
в избе комоло.
(Углы в избе.)
12. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СТРОЙКИ
126
Стоит бычище
проклевано бочище.
(Амбар.)
127
Хотела, хотела,
поспела, поспела,
полезай на кровать,
пора паровать.
(Баня.)
128
В бане на полку
сыроежек натолку.
(Веник в бане.)
129
Серый заек
вкруг вертится,
белый заек
спать валится.
(Жернов и мука.)
130
Пятьдесят поросят
в один, голос голосят.
(Каменья в каменке, в бане,
когда их кипятком обдадут.)
131
Замурано, завязано,
в угол брошено.
(Каменка в бане.)
132
Выйду я на ульвольву,
стану цильвильвиль.
133
Выйду я на ульвольву,
стану цильвильвиль.
Утешу царя в Москве,
усыплю короля в Литве.
(132—133. Колодец.)
134
Два братца
одним кушаком опоясаны.
(Колья в тыну.)
135
Стоит кулик на болоте,
он не жнет и не молотит,
за хлеб денежки колотит.
136
Весь мир кормит,
Сама голодна.
(135—136. Мельница.)
1 Оконная рама.

137
Криво не прямо,
куда побежало?
(Огороды.1)
138
Зимой тепло,
а летом холодно.
(Погреб.)
139
Стоит Варвара
повыше амбара,
пошла и поклонилась
натрои переломилась.
(Труба у колодца.)
13. ОСВЕЩЕНИЕ И ОТОПЛЕНИЕ
140
Что с крыш не сбросить?
(Дым.)
141
Днем колпит,
и ночью колпит,
а на утро спит.
(Заслон от печи.)
142
Красный дядя
по жерде еде,
церны шишки валя.
(Лучина.)
143
Старый старицок
на одной ножке стоит.
(Лучина и уголья с нее
падают.)
144
Красный дядя
по жерде еде.
117
145
Гордый дядя
на жерде еде.
(144-145. Огонь)
146
Мотовило перекосо
улетело под небеса,
говорило по-немецки,
лепетало по-турецки.
(Огонь и дым.)
147
Цего из угла в угол
не переставить?
(Печь.)
148
Мать красна,
дочь толста,
сын храбер,
под небеса ушел.
(Печь, огонь, дым.)
149
Материн ящик не поднять,
братова коня не поймать,
сестрино портно не
перерезать.
(Печь, ветер, дорога.)
150
В Пашиной избушке
крашены бабушки.
(Уголья в печи.)
14. ДОМАШНИЙ ИНВЕНТАРЬ
151
Сам худ,
голова с пуд.
(Безмен.)
152
Сто вито сто,
перевито сто;
1 Изгородь.

кто сто отгонит,
тому сто все.
(Веревка.)
153
По лавкам скок,
по полу скок,
сядет в угол —
не ворохнется.
(Веник.)
154
Сто дыр,
две петли,
одна лазея.
(Кошель клетяной.)
155
Барашек ел-ел,
да и в ясли вскочил.
156
Шел прохожий,
нес за кожей,
вынул из-под полы
четверти полторы.
(155—Г56. Нож.)
157
Что такое медвежья лапа? 1
(Помело.)
158
Хожу по двору,
шаракалу ищу;
шаракалу найду,
шаракаться пойду.
(Раскаталка для теста.)
159
Новая посудина,
а вся в дырках.
160
У попа в горенке
цисты околенки.
161
В чем воды не принесешь?
(159-161. Решето.)
15. ПОСУДА
162
Два братца
пошли в воду купаться.
Крыльями машут, .
утонуть не могут.
(Ведра.)
163
Был я на топке,
был я на хлопке,
да был я в пожаре,
очутился на базаре.
164
Был я на топтало,
был я на кружале,
был на пожаре;
в семью попал,
всю семью кормить стал.
(163—164. Горшок.)
165
Утка в море,
хвост на угоре.
(Ковш.)
166
Семь Семенов,
все седуны.
(Обручи на ушате.)
167
Коровушка пестра,
титоцка востра,
колпак на боку,
хороша к молоку.
1 Помело делают из сосновых ветвей и привязывают к
шестку.

168
Коровушка пестрая,
помаленьку доит,
всех накормит.
(167—1о8. Рукомойник.)
169
В небо дыра,
да в землю дыра,
посредине огонь да вода.
170
Меж горами,
меж долами
парень девку солодит.
(169—170. Самовар.)
171
Ков-ков Иван Пярков,
сел на коня,
поехал в огонь.
(Чугун.)
172
Стоит старец во секу,
весь порвался со смеху.
( Чугуночек.)
173
У туши уши,
головы нет.
(Ушат.)
16. МЕБЕЛЬ
174
Переимчив,
но все слова не выдумат.
(Зеркало.)
175
Днем кольцом,
ночью ломтем.
176
(Перина.)
Днем кольцом,
ночью пряником.
(Постель, перина.)
177
Под одной шляпкой
цытыре братца.
(Стол.)
17. ОРУДИЯ ТРУДА
178
Стицки-вицки,1
батожки околенки.2
179
Пять пятаков,
Шестьдесят кружков,
Тридцать стрелок,
один вазилек.
(178-179. Борона.)
180
Клеть дырковата,
выходу нет;
зайдешь,
так не выйдешь.
(Верины.3)
181
Я травы поем,
зубы выточу,
а песку хвачу,
опять наточу.
182
Щука-понура
под лесы ходила,
весь лес обломила;
лесы пали,
горы встали.
183
Летит, светит,
падает, секет.
1 Прутья. 2 Окошечки. 3 Верши.

184
Кланяется, кланяется,
домой придет —
растянется.
(181—184. Коса.)
185
Щука-понура
хвостом вернула;
горы пали,
леса встали.
(Коса косит.)
186
Худа шакша 1
костье грызе.
(Мялка мнет коноплю.)
187
Маленький, горбатенький
все поле проскакал,
домой побежал,
всю зиму пролежал.
188
Кадило-кадило
по миру ходило,
домой пришло,
по стенам пошло.
(187—188. Серп.)
189
Баба-Яга,
вилами нога,
весь мир кормит,
сама голодна.
190
В лес идет,
домой глядит;
из лесу иду —
в лес глядит.
(Соха.)
191
Кланяется, кланяется,
домой придет —
растянется.
(190—191. Топор.)
192
Схожу я в чащину,
срублю я лесину,
да лесину-волосину.
На конце-то крюк,
на середке жмак.
Крюк-то как дерни,
жмак-то поверни,
душа изастане,
и жить перестане.
(Удилище, леса, поплавок,
рыба.)
18. ЗЛАКИ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
193
Ревут ревутницки,
текут текутницки,
везут молодого князя,
без души, без памяти.
(Навоз.)
194
Загану загадку,
закину за грядку,
пусть моя загадка
в год да в рот!
195
Загану загадку
заброшу за грядку,
в год да в год,
да повырастет.
196
Под мостом,
под арестом
1 Шалаш на лодке.

лежит капкан
порядоцный.
(194—1%. Озимь.)
197
Без рук, без ног,
подпоясанный.
(Сноп.)
198
По церному пишу,
по зеленому смотрю,
а по золотому режу.
199
Год пущу,
годовик найду.
(198—199. Хлеб в поле.)
19. В ТРУДОВОМ ПРОЦЕССЕ
200
По повети хожу,
мотыгу ищу,
где бы найти,
дыра бы,
запихать бы кила.
(Корове сено кладу.)
201
Зайду на гору-горушку,
задеру эту телушку,
кожу брошу,
мясо съем.
(Лесорубы и дерево.)
202
Пять овецек
зарод поедают,
да пять овецек
назад отбегают.
(Прядут кудель.)
203
Ходе царь по берегу,
просе платье подёржаного;
подёрже подёрже,
назад отдаё.
(Река, в которой белье
полощут.)
204
Выпашу, выпашу,
цистое посею,
нагоню, нагоню
белых лебедей.
(Сажаю белые хлебы в печь,
прежде выметаю.)
205
Летели гусики,
дубовы носики,
пели песенки:
„Тяты-латы."
(Солому секут приусом.)
206
Толстой короткой
трясе бородкой.
(Чешут кудель.)
207
Церно, мохнато
дерё порато.
(Чешут кудель щеткой.)
208
Сквозь кобылу,
сквозь корову
свинья лен волоцит.
(Щетиной подшивают
кожану обутку.)
20. РУКОДЕЛЬЕ
209
Конничек железный,
хвост репяной.
(Игла и нитка.)

210
В комнатах
на лыжах ходе.
211
Стоит озерко,
в озерке штуцка,
в штуцке окунек.
(210—211. Красна.)
212
Шла свинья из Питера
вся истыкана.
(Наперсток.)
213
Два конца,
два кольца,
посредине гвоздь.
(Ножницы.)
214
Апронюшка, Апронюшка
скакача, скакача,
брюшко наскакала.
215
С локоть голого,
с локоть мохнатого,
с локоть теньицо,
да с локоть весницо,
да с локоть в гузно ушло.
(214 — 215. Прялка.)
216
Пришло чудо,
село в угол,
просит девку
или жонку.
217
Стоит ведерко,
в ведерке-то штуцка,
во штуцке елец,
а в ельце-то окунец.
(216 — 217. Ставины.1)
21. ПЕРЕДВИЖЕНИЕ И УПРЯЖЬ
218
Кабы стал, кабы стал,
то бы до неба достал;
кабы руки, кабы ноги,
да и вора бы связал;
кабы рот да глаза,
все рассказал.
219
Кабы стал,, кабы стал,
до небу достал;
кабы руки, ноги,
город склал;
кабы рот да глаза,
все рассказал.
220
Кабы стал,
кабы стал,
то бы до небу достал;
кабы руки, ноги,
весь мир бы склал;
как бы рот да глаза,
всех бы съел.
(218—220. Дорога.)
221
Станет —
выше коня,
ляжет —
ниже кота.
(Дуга.)
222
Два братца впереди бежат,
два взади,
а друг друга не могут
нагонить.
(Колеса.)
1 Ткацкий стан, красна.

223
Лезу я, лезу
по белому железу;
вылезу-вылезу
на крутую гору;
седу я, седу
в золотую чашу.
(Лезу по оглобле на лошадь.)
224
Возьму полено,
возьму другое,
возьму криво,
в середке живо.
(Лошадь запрягают.)
225
Идет свинья к овину,
на обех концах по рылу.
226
Еду-еду —
следу нету,
режу-режу —
крови, нету.
227
Бежит волцок
подле лесок,
следов не знать.
228
Утка в море,
черева на бору.
(225—228. Лодка.)
229
Два волка бежа,
оба на небо глядя.
(Оглобли и головка саней.)
230
В лесу-то иду,
каравашки мешу,
из лесу иду,
перемешиваю.
(Следы от ног.)
231
Два брата спереди бежат,
два братца позади нагоняют.
(Телега.)
22. ГРАМОТА
232
У столика-стола
три я годика ждала.
(Бумага.)
233
Без языка, а сказывается.
(Грамота.)
234
Не дерево — с листьями,
не шуба — сшита.
235
Один заварил,
третий налил;
сколько ни хлебай,
на любую артель хватит.
(234—235. Книга.)
236
Поле бело,
поле серо,
кто сеет,
тот разумеет.
(Печать.)
237
В Питере дрова рубят,
сюда щепа летит.
(Письма.)
238
Вышел дед,
семьдесят лет,
вывел внука
себя старее.
(Старопрежние книги.)

23. ТЕХНИКА. ДЕНЬГИ
239
Что на свете всех милее?
240
Кругленько, беленько,
всему свету миленько.
(239—240. Деньги.)
241
Бежит песик
возле лесу,
морду вздынул,
хвост подымул.
242
До чего народ доходит:
самовар по речке ходит.
(241—242. Пароход.)
243
Птичка невеличка
по полю катится,
никого не боится.
244
Ходит весь век,
а не человек.
(Пуля.)
(Часы.)
24. ЦЕРКОВНЫЕ
245
Под мостом мостищем,
под городком городищем,
две свещи горело,
два сокола играло.
246
Под мостом мостищем,
под городом городищем,
две свещи горело,
два соболя играло.
(245—246. Венчаться
в церкви.)
247
Вышел дед из пецки,
вынес шар на веревке;
все шара убоялись,
все шару поклонились.
(Кадило в церкви.)
248
Сидит петух на воротах,
косы до полу,
а голос до небу.
(Колоколы звеня.)
249
Пан-панци,
плешь на концы,
жилки играют,
ноги скачут.
(В колокол звонят.)
250
Утка крёкнула,
берега дрогнули;
собирайтесь, детки,
в деревянную матку.
251
Залаяла собака на
Павлоцком,
завыл медведь на
Давыдовцком.
(250—251. Колокол.)
252
Сестра толста, пестра,
поповым девушкам тетушка.
( Псалтырь.)
253
Выйду я на улюлью,
заиграю во строфулюлью,
собирайтесь, детоцки,
в деревянну маковку.
(Церковь.)

25. БОЛЕЗНЬ И СМЕРТЬ
254
Певунчики поют,
ревунчики ревут,
сухо-дерево везут;
заехали в ухаб,
не выехать никак.
(Покойника везут.)
26. ШАРАДЫ. ВОПРОСЫ
255
А и Б
сидели на трубе,
А упало,
Б пропало;
кто остался на трубе?
(Буква „И".)
256
Загадка не в столице,
а в каждом кошельке,
в сарае не поместишь,
спрячешь в кошельке.
(Буква „К".)
257
В чистом поле
стоит мельница.
Зашел мужик.
На этой мельнице
четыре окошка;
на каждом окошке
по четыре кошки;
у каждой кошки
по четыре котенка;
у каждого котенка
по четыре мышенка.
Сколько всех ног?
(Две только, остальные —
лапы.)
Мыши весь пол изъели.
А где они сидели?
(На полу из ели)
258
На копейку чернил!
На-ко, пей, кучер Нил!
(Игра слов.)

III
ТОМСКИЕ ЗАГАДКИ
В основе данного отдела лежат загадки Троицкого района,
Томского округа, записанные Тр. Ив. Пуряевым и А. Пу-
ряевой. Кроме того, загадки, собранные в дер. Кузовлеве и
в дер. Коневине, под Томском; запись Г. А. Глухова через
учеников Томской школы № 10, жителей названных деревень.
Наблюдения над сибирскими загадками говорят об однород-
ности языка и тематики этих загадок с загадками нашей
центральной полосы. Некоторые небольшие запасы своих тем
и вариантов не делают однако этих загадок особыми; мы
узнаем в них почти все то же, что знаем в Москве, в Орле
и в Ярославле.
1. НЕБО
1
Тур ходит по горам,
турница-то по долам,
тур свиснет,
турница-то мигнет.
(Гром и молния.)
2
По семьдесят дорог
рассыпан горох;
никто не собирает:
ни царь, ни царица,
только один бог.
3
Что видно только ночью?
(2—3. Звезды.)
4
Вся дорожка
усыпана горошком.
(Звездное небо.)
5
Погляжу в окошко,
висит лукошко.
(Луна.)
6
Над бабушкиной избушкой
висит, висит хлеба краюшка;
собаки лают,
а достать не могут.
(Месяц.)
7
Поле не мерено,
овцы не считаны,
пастух рогатый.
(Месяц и звезды.)

8
Голубой шатер
весь мир покрыл.
(Небеса.)
9
Летит орлица
по синему небу,
крылья распластала,
солнышко застлала.
( Облако.)
10
На заре зарянской
катится, катится
шар веретянский.
11
Катится катушка,
ни зверь, ни птица,
ни камень, ни вода.
Никто не отгадает никогда
12
Встанет выше коня,
ляжет ниже кота.
(10—12. Солнце.)
13
Золотой ушел,
серебряный пришел.
(Солнце, луна.)
2. ЗЕМЛЯ
14
Не вол, а бушует.
15
Без ног, без рук,
в избу просится.
16
Без рук, без ног,
а в избу лезет.
17
Без рук, без ног,
а дерево гнет.
(14—17. Ветер.)
18
Кто сильнее всех на свете?
19
Что шумит без ветра ?
20
Без рук, без ног,
на гору ползет.
(18—20. Вода.)
21
Заржал жеребец
на той стороне,
откликнулась кобыла
на этой стороне.
(Гром.)
22
Шел долговяз,
в сырую землю увяз.
23
Меня просят, ждут,
а только покажусь —
прятаться начнут.
(22—23. Дождь.)
24
Один льет,
другой пьет,*
третий растет.
(Дождь, земля, трава.)
25
Ручей,
а вода не течет.
(Запруда.)

26
Старый дед
ему сто лет,
мост намостил;
пришла красна,
весь мост разогнала.
27
Сам Самсон
мост мостил.
(26—27. Лед.)
28
Какой мост мостится
без клинов, без подклиньев?
(Лед на реке^
29
Старик у ворот,
тепло уволок,
сам не бежит,
стоять не велит.
30
Кто на свете всех жестче?
31
Без рук, без ног,
а рисовать умеет.
(29—31. Мороз.)
32
Старый дед,
ему сто лет,
мост намостил
во всю реку,
а пришла молода,
весь мост, размела.
(Мороз и весна.)
33
Течет, течет,
а не вытечет.
(Река.)
34
Один говорит: побежим,
а другой говорит: полежим,
а третий колыхается.
(Река, камень, трава.)
35
Дом шумит,
хозяева молчат;
пришли люди
хозяев забрали,
а дом в окошки ушел.
(Река, рыба, сети.)
36
Заря-заряница,
красная девица,
врата запирала,
по полю гуляла,
ключи потеряла;
месяц видел,
солнце подняло.
37
Девица гуляла —
ключи потеряла,
месяц посветил —
солнышко подняло.
(36-37. Роса.)
38
Белая скатерть
весь мир застлала.
39
Зимой греет,
весною тлеет,
летом умирает,
осенью опять оживает.
40
На дворе горой,
а в избе водой.

41
Лежал, лежал,
да и в речку побежал.
(38-41. Снег.)
42
Леса пали,
горы стали.
(Снег и листья.)
43
Не живая, а движется,
ты от нее,
она за тобой.
44
Ты только из дому,
а она уж до риги шагнула.
(43-44. Тень.)
45
На всякий зов даю ответ,
а ни души, ни тела нет.
(Эхо.)
3. ЖИВОТНЫЕ
46
По полям рыщет,
ягнят, телят ищет.
(Волк.)
47
Страх тепло волочит,
а тепло корову кричит.
(Волк и овца.)
48
Косой бес
побежал в лес.
49
Маленький, беленький
по лесочку прыг-прыг,
по снежочку тык-тык.
(48—49 Заяц.)
50
Под кустом, под ярусом
лежит пояс гарусный.
(Змея.)
51
Не портной,
а всю жизнь с иголками
ходит.
(Еж.)
52
Четыре четырнички,
две растопырнички,
седьмой вертун.
(Корова.)
53
Четыре сестрицы
в одну лунку ссат.
(Коровье вымя.)
54
Рыжая птичница
пришла в курятник
порядки наводить.
( Лиса.)
55
Четыре деда
назад бородами.
(Лошадиные копыта.)
56
Не кузнец,
не плотник,
а первый на селе работник.
(Лошадь.)
57
В воде родилась,
а в ней мало бывает.
(Лягушка.)
58
Под полом, полом
ходит барыня с хвостом.
(Мышь.)

59
Малы,
а никому не милы.
(Мыши.)
60
По горам,
по долам
ходит шуба
да кафтан.
(Овца.)
61
Родился не крестился,
а бога на себе носил,
помер — в грехах не каялся.
(Осел.)
62
Четыре четырки
и две растопырки.
63
Кто после смерти красный?
64
Идет в баню черен,
а выходит красен.
(62—64. Рак.)
65
Есть перья,
не летает;
без ног,
а человека не догонит.
66
Крылья есть,
а не летит.
(65-66. Рыба.)
67
Ничего не болит,
а все стонет,
есть пятачок,
а не покупает.
68
По земле ходит,
а неба не видит.
69
Не болит, а все стонет.
(67—69. Свинья.)
70
Лежит на сене,
сама не ест,
а другим не дает.
71
Четыре ходаста,
два глазаста,
один вертун,
да и тот хвастун.
72
Не говорит, не поет,
а кто к хозяину идет,
она знать дает.
(70-72. Собака.)
73
Без рук, без ног,
а ползет.
(Червяк.)
4. ПТИЦЫ
74
Маленький мальчишка
в сером армячишке
по дворам шныряет,
крохи собирает,
в полях ночует —
коноплю ворует.
(Воробей.)
75
Без рук, без Топоренка
построена избенка.
(Гнездо.)

76
Белые хоромы,
красные подпоры.
77
Лопатой ходит,
а рогом траву ест.
(76—77. Гусь.)
78
У нашей Параши
сорок рубашек;
вышла на улицу,
ветер подул,
а спина гола.
(Курица.)
79
Спереди шильце,
сзади вильце,
на груди бело полотенце.
80
Считовила, мотовила,
по-немецки говорила,
спереди шильце,
сзади вильце.
(79—80. Ласточка.)
81
Что на крышу не забросишь?
(Перо птичье.)
82
Не княжеской породы,
а ходит с короной,
не ратный ездок,
а с ремнем на ноге.
83
Сторожем не служит,
а всех рано будит.
84
Всех я во-время бужу,
хоть часов не завожу.
(82—84. Петух.)
85
Поднять можно,
а через плечо перекинуть
нельзя.
(Пух.)
86
Варвара
выше амбара.
(Скворешница.)
87
Бело, как снег,
черно, как жук,
зелено, как лук.
88
Черный, как жук,
белый, как снег,
повернется да в лес.
89
Зеленый, как лук,
черный, как жук,
по верху летает,
врагов смущает.
(87—89. Сорока.)
5. НАСЕКОМЫЕ
90
Маленькая, горбатенькая,
ни сесть, ни погладить.
91
Вилы, грабли, ревун, сапун;
гляди в чистое поле;
густая тайга,
в ней живут звери,
человека заедают.
(Вошь, которую ловит
человек.)
92
Черен,
да не ворон,

рогат да не бык,
шесть ног без копыт.
93
Крылья орловы,
хоботы слоновы,
груди кониные,
ноги львиные,
голос медный;
кто его убьет,
человеческую кровь прольет.
94
Нос долог,
голос звонок;
кто его убьет,
тот свою кровь прольет.
95
Нос долог
голос звонок.
96
Ухо-завирюха,
а в ухе ярмарка.
(93—96. Комар.)
97
Мертвый встает
и живого кусает.
(Комары.)
98
Стоит посудина долбленая,
в ней кашица не вареная.
(Мед в улье.)
99
Висит сито, не руками свито.
100
В темной темнице
сидит девица;
ком"у ткет и узоры шьет,
без иглы, без шелка.
(99—100. Паутина.)
101
Летит — ноет,
сидит — землю рост.
102
Маленький, маленький
мужичок,
а острый то порок.
(101-102. Пчела)
103
Летят гуси
через божью крышу
и говорят:
„Ай, господи,
наши труды горят!"
104
Летит роек
через высокий домок,
летит и гудит:
„Моя сила горит."
105
Сосновыми иголками
завыли волки:
не пять, не шесть,
их тысяча есть.
(103—105. Пчелы.)
106
Кто на себе дом возит?
(Улитка.)
6. ДИКИЕ РАСТЕНИЯ
107
Церковь белена,
кисти зелены.
(Береза.)
108
Всю земельку прошел,
красну шапочку нашел.
(Гриб.)

109
Весною веселит,
летом холодит,
осенью питает,
зимой согревает.
110
Стоит Егорка,
красная головка;
кто ни пройдет,
всякий поклонится.
(109 110. Земляника.)
111
Вес паны скинули жупаны,
один пан не скинул жупан.
(Елка.)
112
Зимой и летом
одним цветом.
(Ель, сосна, пихта,
кедр.)
113
Летел пан,
на воду пал,
и воду не смутил.
(Лист.)
114
Летом борода вырастает,
а осенью отпадает.
( Листья.)
115
На бору, на яру
стоит мужичок
красный колпачок.
(Мухомор.)
116
Дед бабу согнул,
за спину ущипнул:
хорошее выкусил,
плохое на двор выбросил.
117
Кто лежит в костяной коже?
(116—117. Орех.)
118
Зимой и летом
одним цветом.
(Сосна.)
119
Весной веселит,
летом холодит,
осенью питает,
зимой согревает.
(Черемуха.)
7. КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ
120
Ни окошек, ни дверей —
полна горница людей.
121
В середине алый, сахарный,
а кафтан зеленый, бархатный.
(120—121. Арбуз.)
122
Тряхнется, давнется,
кровью обольется.
( Вишня.)
123
Без рук, без ног,
а на стену лезет.
(Горох во время роста.)

124
Стоит на куче,
раскинув онучи.
125
Стоит поп низок,
на нем сто ризок.
126
Семьдесят одежек,
и вес без застежек.
127
Стоит бабка,
вся в заплатках.
(124—127. Капуста.)
128
Заплатка на заплатке,
а иглы не бывало.
(Кочан.)
129
Под землей птица
гнездо свила
и нанесла яиц.
(Картошка.)
130
Сидит баба на грядке
вся в заплатках;
кто ни взглянет,
тот заплачет.
131
Сидит дед,
в шубу одет;
кто его раздевает,
тот сам слезу пускает.
132
На одном быку
семь шкур.
(130-132. Лук.)
133
Стоит дуб
полон круп,
шапочкой накрыт,
гвоздиком прибит.
134
Стоит дуб
полон круп,
копеечкой накрыт.
135
Маленький мальчик
сквозь землю прошел,
красну шапочку нашел.
(133-135. Мак.)
136
Сидит красная девица
в темнице,
а коса на улице.
137
Сидит барыня в кладове,
а коса на дворе.
(136—137. Морковь.)
138
Шасту, шасту
по хворосту,
а под хворостом
кверху хвостом.
(Огурец.)
139
Около кола
золотая голова.
(Подсолнечник.)
140
Кругла, а не месяц,
с хвостом, а не мышь.
141
В землю крошка,
а из земли лепешка.
(140—141. Репа.)

142
Около кола
золотая голова.
(Тыква.)
8. ЧЕЛОВЕК
143
Маленький, кругленький,
а до неба достает.
144
Есть у меня доминка,
по краям шерстинка;
придет беда —
пойдет вода.
145
Кругла, как шар,
лохматка,
придет беда — потечет вода.
(143—145. Глаз.)
146
Два брата
через дорогу живут,
но друг друга не видят.
147
Два узелочка выйдут на
поле,
все поле обсеют.
(146-147. Глаза.)
148
Горшок умен,
семь дырочек в нем.
(Голова.)
149
Сидит живая живулька
на маленьком стульчике
и живое мясо сосет.
(Дитя сосет грудь.)
150
Вокруг проруби
стоят белые голубки.
151
Около проруби
сидят голуби.
152
На красной жердочке
сидят белые курочки.
153
Полный хлевец
белых овец.
154
Полон хлев
белых овец.
(150—154. Зубы во рту.)
155
Куда ни пойдешь,
все на них взглянешь.
(Ноги.)
156
Между двух светил
я посередке один.
(Нос.)
157
Пять мальчиков,
пять чуланчиков,
разошлись мальчики
в темные чуланчики,
каждый мальчик в свой
чуланчик.
(Пальцы и перчатки.)
158
Идут четыре брата
навстречу старшему.
— Здравствуй, большак!
говорят.
— Здорово, Васька-указка,
Мишка-середка,
Гришка-сиротка,
Да крошка-Тимошка.
(Пальцы руки.)

159
У одной матери
пять сыновей.
160
Что легче всего на свете?
(159—160. Рука.)
161
Кто одинаково видит
спереди и сзади?
( Слепой.)
162
Что милее всех на свете?'
163
Кто сильнее всего ?
(162—163. Сон.)
164
В какое время человек
не может ответить „да"?
(Когда спит.)
165
Стоят два столба,
на столбах бочка,
на бочке кочка,
на кочке лес,
а в лесу бес.
166
Вилы, грабли,
ревун, сопун;
гляди в чистое поле:
густая тайга;
в ней живут звери,
человека заедают.
167
Утром на четырех,
в полдень на двух,
вечером на трех.
(165—167. Человек.)
168
Ведро утонуло,
а душка наверху.
(Человек умер, а имя его
говорят.)
169
Как я встала,
до неба достала.
170
Стоит столб,
а в столбе помело.
171
Лежит доска
среди мостка,
не гниет и не сохнет.
172
Лежит доска —
весь век не сопреет.
(169—172. Язык.)
173
За лесом
тарарай кричит.
(Язык за зубами.)
174
Один говорит,
двое глядят,
а двое слушают.
(Язык, глаза, уши.)
9. ЕДА
175
Бегут овцы по мосту,
увидят воду,
бросаются в нее.
(Горох в чугуне.)
176
Сидит Трошка на ложке,
свесив ножки.

177
Сидит Мартышка на ложке,
свесила ножки.
(176-177. Лапша.)
178
Деревяшка несет,
костяшка сечет,
а Мартын подкладывает.
179
Деревяшка венет,
костяшка сечет,
а мокрый Мартын
подкладывает.
(178—179. Ложка, зубы,
язык.)
180
Вокруг ямы
все с колами.
(Ложка вокруг чашки.)
181
Белое, да не вода,
сладкое, да не мед;
от рогатого беру
и деточкам даю.
(Молоко.)
182
Я бел, как снег,
и мил для всех
185
Без рук, без ног,
а на гору лезет,
(по стене ползет).
( Тесто.)
186
У нас, у вас,
поросюк увяз.
187
Белая белянка
в поле гуляла;
домой пришла,
по рукам пошла.
(186—187. Хлеб.)
188
Полна бочка вина,
нигде дырочки нема.
189
В одной бочке
два разных пива болтаются,
никак не смешаются.
190
В одной дежке
две приспешки.
нравлюсь вам,
но вред зубам.
183
Меня не едят,
и без меня не едят.
184
В воде родится,
а воды боится.
(182—184. Соль.)
191
Один фунт воды,
один фунт еды,
один фунт соли;
стану есть,
все посаливаю.
192
Фунт еды,
фунт соли,
еще не солено.

193
Маленький,
кругленький, беленький,
разобьется,
никакой столяр не склеит.
194
Что на спичку не повесишь?
195
Что на гвоздь не повесишь?
(188—195. Яйцо.)
196
Сквозь стену
вола пеку.
(Яйцо в самоваре.)
197
Что под яйцами гладко?
( Яичница.)
10. ОДЕЖДА
198
Под брыком бежи,
кто знает, не кажи.
(Бусы.)
199
Сухой Гавриил
свиней скликает.
200
Зубов много,
а ничего не ест.
(199^-200. Гребень.)
201
Потайная кладовая
со всякой обновкой;
тут и спички, и табак,
и медный пятак.
(Карман.)
202
Надену —
ободом сведет;
сомну —
змеей упадет.
Тепла не дает,
а без него холодно.
(Кушак.)
203
Из липы свито
дырявое корыто;
по дороге идет,
клетки кладет.
(По улице идет...)
204
Из лыки свито
дырявое корыто.
205
Липовый кузовок
ночью отперт,
днем заперт.
(203—205. Лапти.)
206
Без рук, без ног,
а рубашку просит.
(Подушка.)
207
Висит-мотается,
кто ни глянет —
хватается.
(Полотенце.)
208
Днем обручем,
ночью змеей.
(Пояс.)
209
Дуйся, не дуйся,
через голову суйся,
попляши день деньской
и пойдешь на покой.

210
Как хошь, дуйся не дуйся,
на меня полезай.
(209—210. Рубашка.)
211
В ступы встал,
ушки в кармашки,
ноги нараспашку.
(Сапоги.)
212
Бить меня били,
во все чины производили,
на престол с народами
посадили.
(Скатерть.)
213
Сверху голо,
снизу лохмато,
теплом богато,
что твоя хата.
(Тулуп.)
214
Шило-потрошило,
без углов избу сшило.
(Чулок.)
215
Сижу верхом,
не знаю на ком.
Знакомого я встречу,
запляшу и привечу.
(Шапка.)
11. ИЗБА. ДОМ
216
Дарья с Марьей видятся,
а сойтись не могут.
(Балки в избе.)
217
Полна изба гостей,
и каждому постель.
(Бревна.)
218
Не живые, а пищат.
(Ворота.)
219
Два стоят,
два лежат,
пятый ходит,
шестой водит,
седьмой песенки поет.
220
Без ног, а ходит,
хотя и висит;
маслица просит,
когда скрипит.
221
По дворам, по сеням
ходит тут и сям,
а в избу никак.
(219-221. Дверь.)
222
Было три братца: один
говорит,
что мне ночью хорошо,
а другой говорит: мне днем
хорошо,
а третий говорит: мне все
равно,
днем и ночью глаза
вытаращены.
(Дверь, кровать, окно.)
223
Одно: светай боже,
другое: не дай боже,
а третье: как день, так и
ночь.
(Кровать, дверь, окно.)
224
Стоит бычище,
проклеваны бочища.
(Дом.)

225
Сорок цыган
над одной матерью сидят.
(Доски на потолке.)
226
Маленькая собачка
в амбар не пускает.
227
Маленький, горбатенький
весь дом сторожит.
228
Маленькая собачка
лежит и не лает
и в дом не впускает.
229
Молчан собака
весь дом стережет.
(226—229. Замок.)
230
Вокруг горшка
обмотана кишка.
(Заваленка.)
231
Сито вито
о четырех углах,
о ста ногах,
о семи горбах.
(Изба.)
232
У нас да у вас,
поросенок увяз.
(Мох в бревнах.)
233
Стоит Фекла,
глаза мокры.
234
В из£е мерзнет,
а на улице нет.
(233—234. Окно.)
235
Кругом хаты
синие лопаты. _
(Окна.)
236
Мальчик
всем подглядчик.
(Порог.)
237
Семьсот поросят
одну матку сосут.
(Потолок.)
238
Куда ни пойдешь,
все за язык дернешь.
(Скобка.)
239
Дело было вечером,
делать было нечего;
мы заложили,
чтобы от зори до зори
не вынимали из двери.
(Ставни с болтами.)
240
Зиму и лето
на одном полозу ездит.
(Ставни.)
241
Не слышу, не вижу,
а счет веду,
и дорогу указываю.
(Верстовой столб.)
12. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СТРОЙКИ
242
Брат брата трет —
белая кровь течет.

243
Два поросенка дуются,
а белая кровь бежит.
244
Два брата дерутся,
промеж них
пена валит.
(242—244. Жернова.)
245
Старик над водой
трясет головою.
(Журавель с бадьей.)
246
Черная свинка,
красная щетинка.
(Каменка в бане.)
247
Два братца одним поясом
подпоясаны.
(Колья )
248
Стоит дуб-вертедуб,
в этом дубе-вертедубе
стоит птица-ветреница;
как ее зовут?
249
Скоро ест,
мелко жует,
сама не глотает,
другой сыт бывает.
250
Стучит, бренчит,
сто коней бежит;
что есть в околотке —
весь хлеб поест.
(248—250. Мельница.)
251
Стоит Фрол,
и рот у него пол.
(Овин.)
252
Сам не берет
и воробьям не дает.
(Огородное пугало.)
253
Без рук, без ног
дорогу показывает.
(Столб.)
13. ОСВЕЩЕНИЕ И ОТОПЛЕНИЕ
254
Черное сукно
тянется в окно.
255
Без рук, без ног,
а на небо лезет.
256
Еще коня не запрягли,
а он уж хвост поднял.
257
Рубаха в избе,
рукава на дворе.
(254—257. Дым.)
258
Бежит волчок,
осмоленный бочок.
(Заслонка.)
259
Красный кочет
дыру точит.

260
Красный кочеточек
по жердочке бежит.
(259—260. Огонь.)
261
Сшита, слеплена,
а иглы не было.
(Печь.)
262
Мать толста,
дочь красна,
а сын пошел под небеса.
(Печь, огонь, дым)
263
Стоит терем,
в тереме ящик,
в ящике жучка,
а из жучки мучка.
(Печь, дрова, зола.)
264
Тело белое,
душа — хлопок.
265
Горит дуб,
а угля нет.
266
Днем спит,
а ночью глядит.
267
Летит зверек
через божий домок,
летит и говорит:
„Тут моя сила горит".
(264—267. Свеча.)
268
Цветной теремок
шириной с вершок,
сестры в тереме живут;
угадай, как их зовут.
По порядку всех сестер
выпускают на простор;
осторожно их берут,
головой о стенку трут,
чиркнут ловко раз и два,
загорится голова.
( Спички.)
269
В земле не сопреет,
в воде не потонет.
(Уголь.)
14. ДОМАШНИЙ ИНВЕНТАРЬ
270
(Безмен.)
Сам худ,
голова с пуд.
271
Скучен, связан,
по избе скачет.
272
Маленький шарик
обшарит,
обежит теремок
и опять в уголок.
(211—272. Веник.)
273
Маленький, пузатенький
все поле обскакал.
(Мячик.)
274
Новая посудина
и вся в дырах.
( Сито.)
275
Бычок рогат
в руках зажат;
еду хватает,
а сам голодает.
( Ухват.)

276
Без рук на стену лезет.
(Щетка.)
15. ПОСУДА
277
Два братца
пошли в воду купаться.
278
Три братца
пошли в реку купаться:
два купаются,
третий на берегу валяется.
279
Три братца
пошли купаться;
два купаются,
третий на берегу валяется.
Искупались, вышли,
на третьем повисли.
(277—279. Ведра.)
280
Два моря на дуге висят.
(Ведра, коромысло.)
281
Два моря
на одной дуге висят.
282
Промеж двух морей,
по мясным горам,
гнутый мостик лежит.
(281—282. Коромысло и
ведра.)
283
Был на копке,
был на топке;
рос-вертелся,
креп-жарился,
жил-парился;
не ел, не пил,
других кормил;
стар стал —
пеленаться *стал;
помер —
в поле выкинут;
там зверь меня не ест,
птица не клюет,
дождь поливает,
песок засыпает.
284
Родился на кружале,
был на пожаре;
живучи жарился,
живучи парился,
рос вертелся;
стар стал —
пеленаться стал.
285
Был на пожаре,
был на базаре,
как помирать —
так и некому поминать.
286
Есть ли таков,
как Иван Пятнов:
сел на конь,
поехал в огонь.
(283—286. Горшок.)
287
Без рук, без ног,
а в гору лезет.
(Квашня.)
288
У туши уши,
а головы нет.
(Кадка.)
289
Утка в море,
хвост на заборе.
(Ковшик.)

290
Загадаю загадку,
выну из жопки ягодку,
оближу, оближу,
да назад положу.
(Ложка,)
291
Три ноги,
два уха,
да одно брюхо.
(Лоханка.)
292
Около яйца
все с кольцами.
(Миска.)
293
Стоит дед на мосту,
кричит: всех оболью.
294
В небе дыра,
в земле дыра,
а посредине огонь да вода.
(293—294. Самовар.)
295
У туши уши,
а головы нет.
(Шайка.)
296
В брюхе баня,
на голове пупок,
в носу решето,
одна рука,
да и та на спине.
(Чайник.)
297
Цыган сидит на золотом
стуле.
(Чугун на плите.)
298
Висит, болтается,
всяк за него хватается.
(Умывальник.)'
16. МЕБЕЛЬ
299
Имею четыре ноги,
но не зверь;
имею перо и пух,
но не птица;
имею тело и душу,
но не человек.
300
Четыре ноги,
а не зверь;
есть перья,
да не птица.
(299—300. Кровать.)
301
Не человек,
а рубашку просит.
. (Подушка.)
302
Четыре брата под одной
крышей стоят,
у всех одно имя.
303
Четыре брата
под одной шляпой.
(302—303. Стол.)
304
С ножками, а без рук;
со спинкой, а без головы.
305
С ногами, а не ходит;
со спинкой, а не лежит.
(304—305. Стул.)

17. ОРУДИЯ ТРУДА
306
Трещит, ворчит,
а в мох не лезет.
307
Пятеро десен
по четыре зуба.
308
По полю на ногах ходит,
а домой на спине едет.
309
Сито-вито
о четырех углах,
о семи хребтах,
о ста ногах.
(306—309. Борона.)
310
Кто ест сено тремя зубами?
(Вилы.)
311
Траву ем,
зубы вытуплю;
песку хвачу,
зубы выточу.
312
Согнута в дугу,
летом на лугу, .
зимой на крюку.
313
Сама длинная,
нос длинный,
а ручки маленькие.
(311—313. Коса.)
314
Сам худ,
а голова с пуд.
( Молот.)
315
Летят гуськи,
дубовые лапки,
летят, говорят:
то-то мы, то-то мы.
(Молотилка.)
316
Принялась кума за дело,
завизжала и запела,
ела-ела дуб, дуб,
поломала зуб, зуб.
317
Скоро ест,
мелко жует,
сама не глотает,
другим не дает.
318
Я блестяща и длинна,
рыбкой извиваюсь,
в тело белое бревна
зубами впиваюсь.
(316—318. Пила.)
319
Кривоногий всклочит,
зубастый причешет.
(Плуг, борона.)
320
Железный нос
в землю врос;
роет, калечит,
зеркалом сверкает
(Плуг.)
321
Маленький, горбатенький
все поле проскакал,
домой пришел,
всю зиму пролежал.

322
Ни свет, ни заря
пошел горбатенький со двора.
(321—322. Серп.)
323
Баба-Яга,
вилами нога,
весь мир кормит,
сама голодна.
324
Летом обувши,
зимой разувши.
(323—324. Соха.)
325
В лесу все кланяется,
а придет домой растянется.
( Топор.)
326
Голый одетых убивает,
а сам всегда раздет бывает.
(Цеп.)
327
Летят гуськи,
дубовые носки,
шейки кожаные.
328
Мотовило-роговило
под небеса уходило,
по-татарски говорило,
по-немецки лепетало.
(327—328. Цепы.)
18. ЗЛАКИ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ
329
Загадаю загадку,
заброшу за грядку,
в год пущу,
а на другой вытащу.
(Зерно.)
330
Как у Вани
на кургане
сидит курочка
с серьгами.
(Овес.)
331
Я загадку загадаю,
в огороде закопаю;
как год прейдет,
калач взойдет.
(Пшеница.)
332
Загадаю я загадку,
перекину через грядку,
моя загадка в рост пойдет.
(Рожь.)
333
Наряжен наряд
из ста ребят.
(Сноп.)
334
Сто один брат
все в один ряд
вместе связанные стоят.
(Снопы.)
335
В землю крошки,
из земли лепешки.
(Хлеб.)
19. В ТРУДОВОМ ПРОЦЕССЕ
336
Дедушка-багор
бабушку запер,
стал тащить,
аж пуп трещит.
(Бадью тащат из
колодца.)

337
Везут рогатку,
колоть мохнатку.
(Вилы и сено.)
338
Молотком стук-постук,
торчит в стене сук;
молотком постучи,
опять будет не видать.
(Гвоздь.)
339
Двое колют,
двое намачиваются.
(Месят квашню.)
340
Летит тень в Петров день,
сел на пень и стал плакать
тень;
полосы у него вянут,
а дубрава шумит.
341
Летел тень
на Петров день,
стал тень на пень,
стал куковать,
к сырой земле припадать.
342
Леса пали,
горы встали.
(340—342. Косят траву.)
20. РУКОДЕЛЬЕ
343
Чем больше верчусь,
тем больше становлюсь.
(Веретено.)
344
Железная лошадка
хвостик нитяной
тянет за собой,
замелькает птицей
по дорожке ситцевой.
Ты не трогай — уколет.
345
Тонка, длинна,
одноуха-остра,
всему миру красна.
(344—345. Игла.)
346
Конь стальной,
хвост льняной.
(Иголка.)
347
На лыжах катается,
жилы поднимаются,
борода трясется,
голой дыры ищет.
(Кросна.)
348
Лежит дед
в двести крестов одет.
349
На одном месте
мотков двести.
350
Маленько - кругленько,
а за хвост не поднять.
(348-350. Клубок.)
351
На одной яме
сто ямок с ямкой.
352
Новая посудинка
и вся в дырках.

353
Идет свинья из Питера
вся истыкана.
(351—353. Наперсток.)
354
Два конца,
два кольца,
посредине гвоздик.
(Ножницы.)
355
Стоит свинка,
вырезана спинка.
(Челнок.)
356
Идет свинья из овина,
на обоих концах по рылу.
(Челнок для тканья.)
21. ПЕРЕДВИЖЕНИЕ И УПРЯЖЬ
357
Шесть ног, четыре глаза,
четверо ушей, две головы.
(Верховой на лошади.)
358
Две головы,
шесть ног,
две руки.
(Верховой.)
359
Лежит брус
на всю Русь.
360
От нас и до вас
протянулся дубас.
361
Кабы я встала,
небо достала.
(359—361. Дорога.)
362
Одна мать,
к каждому дому ребенок.
(Дорога и к каждому двору
тропа.)
363
Стоит — выше коня,
ляжет — ниже курицы.
(Дуга.)
364
Большой скачет,
а маленький плачет.
(Дуга с колокольчиком.)
365
Четыре братца бегут
и друг друга догнать не
могут.
366
Два брата спереди бегут,
а два сзади догоняют
и никак догнать не могут.
(365—366. Колеса у телеги.)
367
Купи, не жалей,
будешь ехать веселей.
(Колокольчик.)
368
Едет в телеге,
погоняет не бичом.
(Лодка с веслом.)
369
Бегут плоски,
загня носки.
(Лыжи.)

370
Еду, еду — следу нет,
назад гляну — смерти боюсь.
(На речке.)
371
Брошу полено,
брошу другое,
третье кривое,
выведу живое.
(Отпрягают коня.)
372
Лезу, лезу по железу,
влезу на мясную гору.
(Садиться на коня верхом.)
373
Летели две утки,
сели под закутки;
одна говорит:
„зиму зимовать";
другая говорит:
„лето летовать".
(Сани и телега.)
22. ГРАМОТА
374
Срежу голову,
дам пить —
она будет говорить.
(Гусиное перо.)
375
Черный Ивашка,
деревянная рубашка;
где носом пройдет,
там заметку кладет.
(Карандаш.)
376
Не куст, а с листками,
не человек, а разговаривает,
не рубашка, а сшита.
377
Иду я по грядкам,
рву без счета,
а все цело.
(376-377. Книга.)
378
Белое поле,
черное семя,
кто его сеет,
тот разумеет.
(Перо и чернила.)
379
Земля беленькая,
семя черненькое,
кто умеет,
тот их съест.
380
В Москве пишут,
а сюда куски летят.
(379—380. Письмо.)
23. ТЕХНИКА
381
Летит птица, шумит,
а крыльями не машет,
(не шевелит)
382
Сорока летит,
на хвосте собака сидит.
383
Не пчела и не шмель,
а жужжит;
неподвижно крыло,
а летит.

384
Без седла,
без подпруги бока,
а везет седока.
(381—384. Аэроплан.)
385
Как положишь — зашумит,
как возьмешь — запищит.
( Граммофон.)
386
Крыльев нет,
а летать умеет.
(Змей бумажный.)
387
Белое в красное лезет.
( Машина.)
388
Сам верхом,
а ноги за ушами.
(Очки.)
389
Один с трубой
тянет всех за собой.
(Паровоз.)
390
Железные избушки
держатся друг за дружку,
одна с трубой тянет за собой.
391
Один с трубой
тянет всех за собой.
392
Ни живая, ни мертвая,
а зажги во мне дрова,
сто коней я заменяю
и усталости не знаю.
(390-392. Поезд.)
393
Летит, воет,
в кость попадет,
кости ломит.
(Пуля.)
394
В Москве не был
и в Минске не был,
с Червяковым не говорил,
а все знает.
(с правительством не
говорил . . .)
(Радио.)
395
Не. велик Мартын,
а далеко плюет.
(Револьвер.)
396
Цыганка-тонка
шумит звонко.
397
На горе горище
стояло головище;
в ней сусло, масло
и смерть недалеко.
(396—397. Ружье.)
398
Удила в рот,
не хочу пить,
не хочу овса,
а захочу, всю пашню вспашу.
(Трактор.)
399
Стучит, звучит,
ходит весь век,
а не человек.
400
Двенадцать братьев,
годами парны,
а именами разные.