Раевский В. Из жизни народных училищ. — 1896 — Электронная библиотека ГНПБУ

Къ читателю-посѣтителю учебнаго отдѣла народныхъ училищъ на Всероссійской Выставкѣ.

Готовя къ Всероссійской Выставкѣ рядъ экспонатовъ по учебному отдѣлу начальныхъ народныхъ училищъ, я не разъ останавливался на мысли, что всѣ собираемые мною предметы—въ какой-бы системѣ ни были группированы и сколь бы ни были многочисленны—не дадутъ яснаго представленія о живой работѣ, какая совершается незримо для публики въ стѣнахъ народныхъ училищъ. Я думалъ и даже хлопоталъ объ устройствѣ на Выставкѣ настоящаго типичнаго народнаго училища во всей полнотѣ его жизнедѣятельности, т. е. съ законоучителемъ, учителемъ, учительницею, сельскими учениками и ежедневнымъ преподаваніемъ; но долженъ былъ отказаться отъ своего намѣренія въ виду препятствій, для преодолѣнія которыхъ моихъ усилій было не достаточно. Между тѣмъ мысль такъ или иначе ознакомить публику съ дѣломъ и дѣятелями народныхъ училищъ не оставляла меня, такъ какъ я убѣжденъ, что наше народное училище въ его живой функціи, его учитель или учительница остаются совершенно неизвѣстными большинству общества или, по крайней мѣрѣ, представляются воображенію крайне смутно. Какъ живетъ начальный народный учитель, каковъ его нравственный обликъ, какъ и что онъ преподаетъ, какое воспитательное вліяніе оказываетъ на дѣтей, каковы сами эти дѣти,—обо всемъ этомъ очень мало извѣстно.

Если вы, читатель, не педагогъ, то весьма возможно, что при посѣщеніи Выставки не испытаете особеннаго вле-

ченія посвятить учебному отдѣлу сколько-нибудь продолжительное время на осмотръ учебниковъ, тетрадей, чертежей и пр., когда множество прочихъ отдѣловъ будутъ плѣнять вашъ взоръ неисчерпаемымъ разнообразіемъ болѣе заманчивыхъ предметовъ искусствъ и всевозможныхъ видовъ фабричнаго и заводскаго производства. Думаю поэтому, что наши коллекціи тетрадей промелькнутъ предъ вами, оставивъ васъ внѣ возможности составить себѣ представленіе о дѣятельности народныхъ училищъ. Мнѣ кажется однако, что вы до нѣкоторой степени избѣгнете такого непріятнаго положенія въ отношеніи столь важнаго отдѣла, если дадите себѣ трудъ въ досужій часъ у себя дома ознакомиться съ содержаніемъ этой небольшой книжки.

Посредствомъ ея я хочу представить, отрекомендовать вамъ тружениковъ нашего русскаго народнаго училища. Вотъ Попечитель училища, безкорыстно служащій интересамъ училищнаго дѣла. Это большью частью просто крестьянинъ или купецъ средней руки. Благодаря его щедрости, училище ни въ чемъ не нуждается; къ учителю онъ относится не свысока, безъ претензій на роль начальника; съ такимъ попечителемъ учителю живется тепло и покойно въ какомъ угодно смыслѣ слова.

Вотъ о. законоучитель... Вы, какъ я имѣю поводъ думать, нѣсколько (а можетъ быть и изрядно) предубѣжденно относитесь къ нему? Но позвольте васъ просить на урокъ къ нему; тогда, быть можетъ, вы не откажете ему въ вашей благосклонности, а вмѣстѣ повѣрите и мнѣ, что такихъ почтенныхъ законоучителей отнюдь не очень мало. А вотъ нашъ учитель... я васъ приглашу опять таки на урокъ къ нему, мало того,—попрошу зайти и въ квартиру его, не смущаясь ея тѣснотою и бѣдностью обстановки. Вы не разъ спрашивали меня, кто лучше работаетъ—учителя или учительницы? Вотъ вы и увидите,—сначала какъ работаетъ учитель, а потомъ зайдемте на урокъ и къ учительницѣ; возможно, что мы придемъ, когда она сильно не домогаетъ, у нея головная боль или болятъ зубы. Конечно, это очень жалко; но что-же дѣлать:—вы за то увидите, что она не оставляетъ работы даже и больная, даже умирающая. Когда вы познакомитесь, такимъ образомъ, съ нашими дѣятелями

народнаго просвѣщенія, тогда я спрошу васъ: симпатиченъ ли вамъ ихъ образъ? Находите-ли вы, что они работаютъ и честно и преданно? И если вы скажите: «да»,—прекрасно,— цѣль моя будетъ достигнута.

Но, можетъ быть, вы завзятый скептикъ, читатель? Мнѣ слышится вашъ ироническій вопросъ: «ну, и что же: всѣ ваши учителя и учительницы таковы, каковыми вы ихъ живописуете?» Нѣтъ, отвѣчу я,—не всѣ. Я не идеализирую ихъ и, во имя безпристрастія, показалъ вамъ и слабыхъ. Мало? Но такъ оно и есть въ дѣйствительности. Мой святой долгъ свидѣтельствовать вамъ, что, къ общему моему и вашему удовольствію, плохихъ учителей и учительницъ очень мало,—гораздо меньше, нежели плохихъ дѣятелей на другихъ поприщахъ государственной или общественной дѣятельности. Почему это такъ?—вопросъ интересный и отвѣтъ на него, мнѣ кажется, долженъ получиться поучительный. Я его коснусь, если представится случай пополнить предлагаемые очерки другими, какихъ имѣется еще довольно въ моихъ памятныхъ запискахъ.

При составленіи настоящей книжки я имѣлъ въ виду и васъ, читатели и читательницы—педагоги народныхъ училищъ. Многіе изъ васъ были мнѣ знакомы лично; много вечернихъ бесѣдъ проведено у насъ съ вами касательно вопросовъ преподаванія; вы не разъ высказывали при этомъ—что было бы полезно для васъ имѣть родъ печатнаго руководства, въ которомъ были бы даны опредѣленныя, возможно обстоятельныя, но въ возможно сжатомъ изложеніи, указанія о способахъ правильной постановки учебнаго дѣла.

Ваше желаніе исполнилось съ изданіемъ дирекціею книжки «Методическихъ указаній». Но вы часто и до подробностей разспрашиваете меня, какъ именно ведется дѣло у такого-то учителя, у такой-то учительницы, или чѣмъ отличается учительница N, о которой я говаривалъ, что готовъ поставить ее не ниже даже учителя М. или П.; вы не разъ, наконецъ, просили меня доставить вамъ случай быть на урокахъ или на ревизіи въ томъ или иномъ училищѣ. Словомъ, вамъ хотѣлось, кромѣ теоретическихъ указаній, еще повидать своихъ товарищей въ ихъ живой работѣ,

чтобы нагляднѣе усвоить лучшіе пріемы веденія дѣла, манеру отношенія къ дѣтямъ и ознакомиться съ нѣкоторыми такими чертами въ дѣятельности своихъ сослуживцевъ, которыя либо не могутъ быть уложены въ рамки теоретическихъ указаній, либо, уложенныя въ нихъ, обезцвѣчиваются до того, что не производятъ никакого впечатлѣнія. Я охотно удовлетворялъ вашему желанію при каждомъ удобномъ случаѣ.

Къ сожалѣнію, эти случаи представлялись не такъ часто, какъ то было бы желательно и мнѣ и вамъ.

Но не найдете-ли вы, что въ этомъ отношеніи рядъ очерковъ, предлагаемыхъ настоящею книгою, до нѣкоторой степени удовлетворитъ васъ? Здѣсь не разъ, я думаю, достоинства и слабости того или иного веденія дѣла предстанутъ предъ вами въ достаточно живыхъ образахъ и тѣмъ самымъ рельефнѣе оттѣнятъ вамъ и закрѣпятъ въ воображеніи нѣкоторыя положенія, теоретически изложенныя въ книжкѣ «Методическихъ указаній».

Въ заключеніе считаю необходимымъ предупредить васъ,читатель (кто бы вы ни были), относительно слѣдующихъ двухъ обстоятельствъ, прежде нежели вы приступите къ дальнѣйшему чтенію.

1) Всѣ собственныя имена и фамиліи въ очеркахъ замѣнены вымышленными.

2) Такъ какъ моею цѣлью служитъ познакомить васъ съ народными начальными училищами вообще, а не исключительно съ училищами одного уѣзда, то я и не стѣснялъ себя никакими рамками при выборѣ болѣе или менѣе характерныхъ типовъ учителей или учительницъ, или условій жизни, или училищныхъ помѣщеній и пр. изъ числа извѣстныхъ мнѣ 11-ти уѣздовъ различныхъ губерній. Поэтому было бы крайне ошибочно относить то или иное невыгодное обстоятельство, какое встрѣтится въ очеркѣ того или другого училища, насчетъ одного опредѣленнаго уѣзда. Особенно это нужно имѣть въ виду относительно случаевъ дурныхъ училищныхъ помѣщеній, чтобы воздержаться отъ заключенія, что такія помѣщенія характерны для Нижегородскаго уѣзда. Нижегородское земство и Нижегородскій уѣздный Училищный Совѣтъ всегда были внимательны къ

интересамъ училищнаго дѣла и донынѣ продолжаютъ прилагать стараніе къ обезпеченію училищъ удовлетворительными помѣщеніями. На улучшеніе помѣщеній, когда они становятся ветхи или тѣсны, въ Нижегородскомъ земствѣ имѣется даже особо ассигнованный капиталъ въ 4¹/₂ тысячи рублей, изъ котораго выдаются ссуды до 500 рублей въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ.

Теперь прошу Васъ пожаловать въ наши училища. Сначала, въ отдѣлѣ I, я думаю показать вамъ самыя убогія изъ нихъ въ отношеніи ихъ помѣщеній; но, конечно, и въ нихъ мы не ограничимся осмотромъ однѣхъ стѣнъ.

Потомъ побываемъ въ одномъ—двухъ изъ лучшихъ помѣщеній; тутъ же и далѣе (во II отдѣлѣ) познакомимся съ нѣкоторыми изъ попечителей училищъ. Затѣмъ отправимся на уроки; прежде всего, конечно, на уроки Закона Божія къ оо. Законоучителямъ (отдѣлъ III), а отъ нихъ—къ учителямъ и учительницамъ (отдѣлъ IV). Наконецъ, побываемъ въ такихъ училищахъ, гдѣ рельефнѣе выступаетъ воспитательная часть (отдѣлъ V).

I. Училища, бѣдныя помѣщеніями.
I. Никольское училище.
Кому не доводилось видѣть гдѣ-либо въ бѣдномъ селѣ, какихъ не
мало на Руси, ветхія, покачнувшіяся отъ времени избы съ перекосивши-
мися окнами, которыя начинаются чуть не отъ самой земли? Вотъ на та-
кую-то точно избу указалъ мнѣ ямщикъ вскорѣ по въѣздѣ въ село Николь-
ское. Случалось не разъ мнѣ видать крайне убогія училищныя зданія, но
такого, казалось, я не встрѣчалъ.
— Да неужели это училище? невольно воскликнулъ я.
— „Она самая и есть" *) увѣрялъ ямщикъ.
— Плохо вѣрилось словамъ ямщика. Казалось, что это давно забро-
шенная и никѣмъ не обитаемая какая-нибудь бывшая барская кухня: до
того вся постройка выглядывала жалкою, приземистою среди окружавшихъ
ее, на подобіе волнъ съ высокими гребнями, огромныхъ снѣжныхъ сугробовъ.
Необычайное убожество внутренняго вида еще болѣе поразило меня:
окна, дѣйствительно, начинаются чуть не отъ земли; благодаря дырявости
ветхихъ рамъ, пропускающихъ классный воздухъ наружу и въ междурам-
ное пространство, всѣ стекла сверху до низу сплошь затянуты толстѣйшимъ
слоемъ инея, который пропускаетъ сквозь себя какой-то зеленоватый полу-
свѣтъ. Какая темнота въ классѣ! Положительно ничего подобнаго еще не
видывалъ. А тѣснота-то какая! Никакъ не могу сообразить, гдѣ же можно
было бы присѣсть. Со стѣнъ отдулись громадными пузырями или висятъ
клочьями старые, грязные обои. Да кажется, и холодище страшный. Дѣти
въ полушубкахъ и шубахъ, учительница въ валеныхъ сапогахъ, въ зим-
немъ пальто и, въ довершеніе всего, съ подвязанными зубами.
О, Господи,—какую же я тутъ „ревизію" буду производить, когда
все вопіетъ о невозможности занятій въ этой ужасной обстановкѣ! За то
какая громадная классная доска утверждена на стѣнѣ! А колоколъ-то,
колоколъ-то какой виситъ! Вѣдь это съ колокольни какой-нибудь сгорѣвшей
церкви добыть, должно быть... И какъ это дѣти читаютъ и пишутъ въ
этихъ полупотемкахъ! Да полно—знаетъ ли ужъ училищный совѣтъ о суще-
ствованіи Никольскаго училища? приходило мнѣ невольно въ голову. Да,
*) Неграмотный людъ говоритъ большею частію не „училище" а „училишша", относя
къ словамъ женскаго рода.

.знаетъ, оказывается. Рѣшили было... закрывать училище. Лучше, конечно,
было бы выстроить новое зданіе, но объ этомъ послѣ голоднаго года и
думать нечего: крестьяне крайне обѣднѣли. Въ направленіи закрытія учи-
лища интриговалъ и от. діаконъ, намѣреваясь открыть церковно-приход-
скую школу.
Понятно, что тогда съ земскою школою пришлось бы проститься на-
всегда. Угадывая это, и законоучитель и учительница возстали на защиту
своего убогаго училища и отстояли его.
Хоть въ потемкахъ, среди стужи, съ больными зубами придется
заниматься, а всетаки не хочется довести до закрытія. „Мучились и
прежде", говорятъ: „помучимся и еще, куда ни шло". И вѣдь что еще!
Мученіе-то выходитъ двойное. Помѣщеніе, какъ я сказалъ уже, очень тѣсно
(я смѣрилъ его,—64 кв. арш.), много что на 30, на 35 человѣкъ, а учени-
ковъ tfO. Какъ тутъ быть? Разумѣется, если нельзя помѣстить даже 40
человѣкъ дѣтей, то не слѣдуетъ и принимать болѣе 30 или 35. Но не такъ
разсуждаютъ иные учителя и учительницы, вродѣ хоть бы здѣшней г-жи
Алексѣевой.
— Да, говоритъ она, конечно такъ. Я рѣшила было не принимать;
да вѣдь ужъ ребятъ-то очень жаль,—просятся; отцы и матери неотступно
просятъ, а не то и ропщутъ даже.
— Ну, хорошо. Что-же: вы всѣхъ и приняли?
— Да.
— Но вѣдь здѣсь, очевидно, не всѣ 70?
— Да, это старшіе и средніе только.
— Ну, а младшіе-то какъ?
— Съ младшими я буду ужо, особо ужъ.
Это выходитъ, учительница ведетъ двойную работу одна, среди такой-то
обстановки и все за тѣ же 12 руб. 50 копѣекъ!
Ожидать, чтобы при такихъ условіяхъ у этой учительницы, которая
къ тому же не обладаетъ спеціальною педагогическою подготовкою, были
очень хорошіе успѣхи—конечно, не мыслимо ужъ. Я, право, удивляюсь,
какъ еще могла эта учительница достичь тѣхъ результатовъ, какіе я
встрѣтилъ у ней.
Прослушалъ я и урокъ учительницы, именно урокъ чтенія въ старшемъ
отдѣленіи. Читалась статья „Сѣверный край Россіи" по книгѣ Баранова.
Урокъ прошелъ очень не дурно. Главное достоинство его состояло въ томъ,
что учительница вела дѣло плавно, неспѣшно, давая вопросы дѣльные, но
не закидывая ими. Разсказывали дѣти очень порядочно, а нѣкоторые
отлично даже. Общее настроеніе было такое бодрое у всѣхъ, что трудно
было удержаться отъ улыбки при мысли, что всѣ мы въ это же время
зябнемъ, на волѣ бушуетъ вѣтеръ, въ классѣ среди полдня сумерки, у учи-
тельницы подвязаны зубы, а мнѣ такъ-таки и негдѣ присѣсть?
Благодарю, сердечно благодарю учительницу. И, думаю, того же она
заслуживаетъ и отъ высшаго нашего начальства. Нахожу не лишнимъ

упомянуть объ одномъ обстоятельствѣ, которое достаточно свидѣтельствуетъ
за привязанность дѣтей къ учительницѣ и училищу. Это было при мнѣ.
Вошелъ мальчикъ. Плачетъ и отдаетъ учительницѣ книжки:—учить-
ся больше нельзя,—мать посылаетъ по міру; ѣсть, говоритъ, нечего.
Плачетъ разливается мальчикъ неутѣшно. Послали за матерью, нельзя-ли
какъ уладить дѣло. И мать-то въ слезы. Кончается тѣмъ, что мать рѣшаетъ:
„ну—инъ пущай ужъ ево. Учысъ, учысъ", говоритъ она, приглаживая
сына по головѣ: „я ужъ сама буду ходить"...
2. Майданское училище.
Помещается въ собственномъ, но крайне ветхомъ и очень холодномъ
помѣщеніи. Всѣхъ учащихся 63.
Законоучитель священникъ Н. Муратовъ.
Учительница А. А. Тарасенко, окончила курсъ въ женской гимназіи.'
И законоучитель и учительница въ этомъ училищѣ—люди способные,
энергичные и преданные дѣлу. Будь они и столь же опытны, сколько спо-
собны—Майданское училище было бы одно изъ самыхъ лучшихъ училищъ
въ уѣздѣ. Впрочемъ, говоря относительно, оно и теперь таково. Познанія
дѣтей весьма порядочны, а особенно по чтенію и Закону Божію. Самые
слабые успѣхи—по чистописанію.
Къ сожалѣнію, крайнее убожество помѣщенія и классной мебели также
является препятствіемъ къ возможности хорошей постановки дѣла. Правда,
собираются строить новое зданіе для училища; но когда-то еще соберутся,
а пока просто нѣтъ возможности заниматься съ надлежащимъ расположеніемъ
духа и удобствомъ въ помѣщеніи, похожемъ скорѣе всего на холодный
сарай. Учительница не падала духомъ; но, не обладая крѣпкимъ здоровьемъ,
не разъ рисковала захворать серьезно, что, наконецъ, и случилось; у нея
развилась скоротечная чахотка, и весной 189* г. она померла.
Покойная всей душой любила школу, была привязана къ ней до само-
забвенія; почти до самой смерти она не оставляла занятій. Въ послѣдніе
дни ея жизни дѣти младшаго и средняго отдѣленій не посѣщали школы,
но старшіе все еще продолжали ходить, и умирающая учительница, лежа
въ своей комнатѣ, руководила ихъ занятіями. Даже совсѣмъ умирая уже,
она все еще говорила объ училищѣ и умерла съ мыслью о немъ.
* 3. Тихоміровское училище. *)
Было уже 4 часа по полудни, когда я подъѣзжалъ къ училищу; между
тѣмъ ученье еще не кончилось. Впрочемъ, средніе и младшіе были отпуще-
ны; оставались только старшіе. Но какой воздухъ! Трудно сказать, что
это такое! Духота, сырость, пыль, дурной и какой-то острый запахъ, .каза-
лось, вытѣснили весь воздухъ, замѣстивъ его какъ бы какимъ-то особымъ
*) Названія, отмѣченныя звѣздочкою, принадлежатъ училищамъ Нижегородскаго уѣзда.

удушливымъ газомъ. На учительницѣ, какъ говорится, лица нѣтъ: блѣдная,
истомленная стояла она передъ своими питомцами, рѣшая съ ними ариѳме-
тическую задачу.
— Что это вы такъ черезмѣрно усердствуете? спросилъ я ее.
— Ничего, отвѣчала она, стараясь привѣтливо улыбнуться: боюсь
вотъ, не слишкомъ-ли мы отстали отъ другихъ въ ариѳметикѣ. Ну, и за-
держала подольше.
— Помилуйте, да вы и себя и дѣтей пожалѣйте... и что за убійствен-
ный воздухъ у васъ!
— Ахъ—да! У меня голова болитъ. Но что-же дѣлать? Вѣдь это
каждый день такъ. Тутъ все наше помѣщеніе, говорила она, разводя рука-
ми въ маленькой и низкой комнатѣ. Комната эта въ ширину 77* шаговъ,
въ длину столько же, а высота не достигаетъ даже 3-хъ аршинъ. Если
вычесть отсюда пространство, занимаемое печью, то во всемъ классѣ
окажется воздуха менѣе 6 кубич. саженъ. Это значитъ, что (если примѣ-
нить строгія требованія гигіены) здѣсь можетъ пребывать всего 6-ть чело-
вѣкъ, а при менѣе строгихъ требованіяхъ 12-ть. Даже при самыхъ умѣрен-
ныхъ разсчетахъ, полагая всего 2/ь куб. сажени на ученика, здѣсь нельзя
помѣщать болѣе 15 дѣтей. А между тѣмъ ихъ 52! Можно себѣ представить,
каковъ же здѣсь бываетъ воздухъ послѣ 7 часовъ пребыванія такой массы
дѣтей! А что сказать о воздухѣ въ учительской квартирѣ, которая еще
меньше класса и отдѣлена отъ него только досчатою, щелистою перегород-
кою, не доходящей на г/2 аршина до потолка?
Черезъ какой-нибудь часъ пребыванія здѣсь я и самъ почувствовалъ
такую головную боль, что долѣе оставаться въ училищѣ не могъ и про-
страдалъ весь вечеръ, проведенный въ домѣ законоучителя. Не возможно
не удивляться, какъ еще остается жива учительница, вынужденная изо дня
въ день цѣлый годъ работать и жить въ такомъ ужасномъ помѣщеніи.
Чтобы помочь горю я теперь же вывѣсилъ на стѣнѣ классной комнаты
извѣщеніе къ общему свѣдѣнію, что съ будущаго учебнаго года мною за-
прещается помѣщать въ классѣ болѣе 15-ти и самое большее 20-ти дѣтей,
и что пріема въ младшее отдѣленіе осенью не будетъ совсѣмъ. Вмѣстѣ
съ тѣмъ пригласилъ нѣсколькихъ крестьянъ и въ присутствіи ихъ, объяснивъ
имъ въ чемъ дѣло, вручилъ старостѣ для прочтенія на сходѣ бумагу о
безусловной необходимости расширенія училищнаго зданія новою пристройкою.
Не смотря на такія крайне невыгодныя условія, среди которыхъ при-
ходится вести учебное дѣло, успѣхи учащихся я нашелъ положительно
хорошими, а учительницу, Г-жу Елинскую—способною и преданною дѣлу,
такъ что Тихомировское училище, одно изъ самыхъ худшихъ по помѣще-
нію, является, однако, въ ряду весьма хорошихъ по успѣхамъ.
* 4. Б ское училище.
Опять маленькое тѣсное училище и отличная учительница.
Все классное помѣщеніе имѣетъ въ длину и ширину по 8 шаговъ
при З 1/2 арш. высоты. Довольно большая печь занимаетъ изрядное про-

странство, такъ что при наименьшемъ количествѣ воздуха, допускаемомъ
на одного ученика, здѣсь можетъ обучаться 15—18, много что 20-ть дѣтей,
а ихъ 43! Чтобы нагляднѣе представить эту тѣсноту, предложу слѣдующіе
4 вида наполненія учащимися одного и того же Б скаго училища: одинъ
съ количествомъ учащихся, опредѣляемымъ строгими и, конечно, весьма
желательными требованіями гигіены (1 куб. саж. воздуха на каждаго уче-
ника); другой—при болѣе скромныхъ требованіяхъ (п/5 кб. с. на ученика)
третій—съ максимальнымъ числомъ дѣтей, терпимымъ только въ силу все-
общей недостаточности средствъ на просторный помѣщенія, и, наконецъ, тотъ
видъ училища, какой онъ имѣетъ въ дѣйствительности въ настоящее время.
I. При 1 куб. саж. воздуха на ученика.
II. При 3/4 куб. саж.
III. При 2/5 куб. саж.
IV. Действительное наполнение училища;
0, 14 куб. с. на кажд. уч.
Здѣсь въ буквальномъ смыслѣ слова повернуться негдѣ. А черезъ
какіе-нибудь полчаса времени отъ начала урока и дышать не чѣмъ. При-
ходится либо отворять двери, — зябнуть, рисковать простудиться, либо
терпѣть духоту и выносить вѣчную головную боль, головокруженіе, упадокъ
силъ и изнеможеніе.
Въ подобномъ случаѣ, разумѣется, невольно напрашиваются вопросы:
развѣ нельзя принять никакихъ мѣръ къ побужденію общества расширить
помѣщеніе? или: развѣ нельзя просто приказать сократить число учащихся?
Все это, отвѣчу я, бываетъ, конечно; но не всегда легко и скоро приво-
дится въ исполненіе. Пожары, неурожаи, безработица, проистекающая отсюда
бѣдность и болѣзни населенія парализуютъ надолго возможность улучшеній.
А гуманнѣйшая, энергичная и преданная дѣлу учительница готова
расплакаться при мысли, что будетъ вынуждена отказывать въ пріемѣ въ

этомъ году въ этотъ духовный пріютъ и безъ того обездоленнымъ, несчаст-
нымъ дѣтямъ. Нѣтъ, она ужъ лучше будетъ „какъ-нибудь обходиться",
будетъ терпѣть и похварывать, а только не отказывать дѣтямъ. Если на-
стаивать на противномъ, она, конечно, подчинится, но дотого разстроится,
что подумаешь, подумаешь, да и махнешь рукой: дѣлайте, какъ хотите,
Богъ съ вами.
Пройдетъ 3—4 года; крестьяне, можетъ быть, оправятся и за при-
стройкою дѣло не станетъ. Къ тому же недавно было и еще хуже. Теплыхъ
сѣней не было, и дѣти раздѣвались все въ томъ же классѣ. А теперь есть
теплыя сѣни; дѣти въ нихъ оставляютъ верхнюю одежду,—стало быть, жить
можно. И у учительницы квартирку поулучшили; она была очень тѣсна.
Теперь-же русскую печь изъ нея вынесли въ сѣни, а на ея мѣсто поста-
вили „голанку"; стало на цѣлый аршинъ просторнѣе. Учительница и тѣмъ
довольна. Довольная малымъ, она ужъ безпредѣльно счастлива и тѣмъ,
что ее любятъ крестьяне, еще болѣе любятъ дѣти, а начальство—сколько
ни было его (со мной ужъ съ 6-мъ инспекторомъ она служитъ) всѣ при-
знавала ее первою учительницею въ уѣздѣ. Я предлагалъ ей переводъ въ
городъ, но она не желаетъ, предпочитая жизнь и учительство въ дерев-
нѣ, лишь бы только помѣщеніе училища было по-просторнѣе.
5) Лельковское училище.
Убого помѣщеніе Лельковскаго училища. Вообще бываетъ непріятно
видѣть, что училище ютится подъ одною кровлею съ волостнымъ правле-
ніемъ. Непріятно потому, что съ этимъ учрежденіемъ не столько связы-
вается представленіе о его спеціальной функціи, сколько бросается въ глаза
толкотня, суетня, крикъ, брань полупьяныхъ, а иногда и совсѣмъ пьяныхъ
мужиковъ, дурной наглядный примѣръ различнаго безобразія для дѣтей,
идущихъ подъ ту-же кровлю съ цѣлями усвоенія нравственныхъ основъ.
Но еще непріятнѣе бываетъ, когда волостное правленіе занимаетъ лучшую
и большую часть зданія. А именно такъ и бываетъ всегда. Если помѣщеніе
училища при волостномъ правленіи и бываетъ довольно хорошо, какъ
напр. въ селѣ К-хъ, то помѣщеніе самого правленья еще лучше. Но здѣсь,
въ Лельковѣ, помѣщеніе училища и сноснымъ назвать нельзя: такъ оно
тѣсно, низко, грязно и душно! А квартира учителя—что это такое? Это
крохотное мѣстечко въ самомъ классѣ, отгороженное жиденькою, щелистою
изъ тонкихъ досокъ перегородкою, не доходящею до потолка на 1/2 арши-
на. Нельзя и сравнивать такую квартиру учителя съ обыкновенного лакей-
скою, или прихожей, или помѣщеніемъ дворника у какого-нибудь зауряднаго
домовладѣльца.
У учителя, какъ говорится, повернуться негдѣ; отворенная дверь уже
упирается въ стулъ, стоящій передъ столикомъ. Таковъ просторъ учитель-
ской квартиры. А воздухъ? Пять—шесть часовъ пробыли здѣсь, въ тѣсномъ
классѣ, 60 человѣкъ; много надышали они; подъ конецъ становится душно
до головокруженія въ полуотравленной ими же атмосферѣ, полной смѣше-

ніемъ различныхъ запаховъ отъ овчинъ, грязныхъ лаптей, прѣлыхъ онучъ,
отъ головъ, умащенныхъ то коровьемъ, то деревяннымъ масломъ, то квасомъ
отъ пищи, приносимой дѣтьми, отъ испарины, дыханья и, наконецъ, отъ
пыли, поднимаемой непрерывно движеніемъ 120 рукъ и 120 ногъ.
Но вотъ кончились.уроки; дѣти вышли на вольный воздухъ, на кото-
ромъ проведутъ и значительную часть остающагося дня. А учитель? онъ
останется отдыхать, освѣжаться и заправляться силами на завтра въ той-же
самой вонючей, испорченной, пыльной атмосферѣ, которая одинаково на-
полняетъ какъ классъ, такъ и его конуру въ этомъ же классѣ! Конечно,
онъ можетъ отворить дверь, чтобы очистить воздухъ. Но вѣдь зима: на-
студишь, а въ училищѣ и безъ того холодно становится, какъ только оно
лишится 60-ти отдушниковъ дѣтскихъ ртовъ, согрѣвавшихъ училище ды-
ханіемъ. Можетъ учитель и прогуляться, но много-ли? Ѵ2 часа> много часъ.
А прочіе 23 часа? И такъ изо дня въ день, изо дня въ день; л ко всему
этому—безъ какого либо развлеченія, безъ сообщества, одинъ въ четырехъ
холодныхъ, тѣсныхъ стѣнахъ, безъ возможности пройтись среди нихъ или
подышать чистымъ воздухомъ.
Такъ идутъ цѣлые годы
Я рисую мрачную картину; но я ничего не преувеличиваю въ ней
Можно утѣшаться нѣсколько тѣмъ, что не всѣ же учителя въ такихъ ужас-
ныхъ условіяхъ. Это правда.
Но я говорю о Лельковскомъ училищѣ и обрисовалъ жалкое положе-
ніе его учителя, чтобы за тѣмъ спросить: какимъ надо обладать сердцемъ,
чтобы рѣшиться упрекать такого учителя, если окажется, что успѣхи его
учениковъ не блестящи?
А если къ упреку не будетъ повода, то самъ собою рождается другой
вопросъ: что за могучій источникъ духовныхъ силъ кроется не рѣдко въ
этихъ труженикахъ, что они, не взирая на всю бьющую въ глаза без-
отрадность обстановки ихъ жизни, работаютъ неустанно, плодотворно и даже
съ искреннею любовью и удивительнымъ усердіемъ, какъ работаетъ напр.
здѣсь г. Большаковъ! Мнѣ кажется, что если чему слѣдуетъ удивляться,
то это именно подобному проявленію мощи человѣческаго духа въ нашемъ
русскомъ народномъ учителѣ. Удивленіе это граничитъ съ благоговѣніемъ
и, думаю, нѣтъ надобности быть непремѣнно идеалистомъ, чтобы согласиться
съ этимъ всякому, кто близко и детально знаетъ всю тяжесть труда народ-
наго учителя и кто хотя мысленно поживетъ съ нимъ въ условіяхъ, только
что обрисованныхъ.
Кто этотъ г. Большаковъ? Онъ сирота, сынъ почтальона, прошелъ,
стало быть, суровую школу сиротской нужды, прошелъ и курсъ начальной
народной школы; учился въ двухклассномъ городскомъ училищѣ. Потомъ
самъ надумалъ учительствовать; выдержалъ экзаменъ на народнаго учителя
былъ года два-три помощникомъ; потомъ ему дали и мѣсто учителя, а такъ
какъ онъ не студентъ духовной семинаріи и не воспитанникъ учительской
семинаріи, то и получилъ училище плохонькое, здѣсь въ Лельковѣ, гдѣ и
служитъ уже 5 лѣтъ, а всего 8-мь лѣтъ.

Съ виду Большаковъ не представителенъ; небольшого роста, худоща-
вый, съ крупными чертами лица, онъ однако становится тѣмъ симпатичнѣе,
чѣмъ ближе знакомишься съ нимъ; по натурѣ онъ человѣкъ довольно жи-
ваго характера, впечатлительный, отзывчивый, но гнетъ нужды подавилъ
въ немъ свободное проявленіе характера, и онъ кажется вначалѣ какимъ-
то приниженнымъ, застѣнчивымъ. По счастью, какъ это случается нерѣдко,
нужда и сиротство не извратили въ немъ юношеской честности и просто-
душія, а вмѣстѣ съ условіями одиночества придали его уму замѣтную
склонность къ созерцательности, религіозности, къ наслажденію природою,
откуда уже не далеко до любви къ дѣтямъ, а черезъ нее и къ учительству.
Пока я производилъ ревизію, Большаковъ молчалъ, но часто игравшая
на его лицѣ улыбка выдавала его внутреннее волненіе отъ удовольствія,
что гдѣ бы и чего бы я ни коснулся, все оказывалось очень хорошо, даже
отлично. Дѣти... какія они милыя, право! Впрочемъ, и вездѣ почти кре-
стьянскія дѣти нравятся мнѣ гораздо болѣе, нежели городскія или дѣти
подгородныхъ селеній, а тѣмъ болѣе, нежели дѣти фабричнаго населенія.
Но на дѣтяхъ Лельковскаго училища положительно замѣтенъ отпечатокъ
самого учителя,—особенный оттѣнокъ непринужденности въ отвѣтахъ и
манерахъ, наивность, прямота, веселость и наконецъ смышленость и разви-
тость. Они не только учатся, но и читаютъ на дому много, для чего при
училищѣ есть небольшая библіотечка изъ книгъ для внѣкласснаго чтенія,
разбираемыхъ на расхватъ не только дѣтьми, но и взрослыми. Классная
молитва поставлена здѣсь очень хорошо. Успѣхи дѣтей всѣхъ 3-хъ отдѣ-
леній и по всѣмъ отдѣламъ занятій отличные.
Читаютъ дѣти по-русски прекрасно во всѣхъ отноношеніяхъ: свободно,
правильно, выразительно и толково.
Вотъ отмѣтки въ моей ревизіонной записи:
Младшее отдѣленіе: 5. 4+ 5. 2. 4— 5. 2. 5-f- 5. 5.
Среднее отдѣленіе: 5+ 5+ 5+ 5+ 5-f- 5-f-
Старшее отдѣленіе: 5+ 5. 5-f- 5. 5. 5-]—f-.
По церковно-славянской грамотѣ у меня въ записи значится: „меха-
низмъ чтенія великолѣпнѣйшій", и отмѣтки старшему отдѣленію: 5+ +
5++ 5++ 5++.
Подобнаго чтенія я еще ни разу не встрѣчалъ.
Право, мнѣ кажется, я вовсе не преувеличу, если скажу, что ни учи-
тель, ни я не прочли бы лучше этихъ дѣтей,—до того правильно, свободно
и прелестно-благоговѣйно, выразительно они читали.-' Переводятъ и зна-
ченіе словъ знаютъ отлично. На память даже знаютъ, какіе именно псалмы
входятъ въ составъ каждаго часа.
По ариѳметикѣ, этому камню преткновенія для многихъ и многихъ
учителей, успѣхи почти отличные, даже прямо отличные для старшаго
отдѣленія. Данную мною задачу рѣшили всѣ и очень хорошо объяснили;
примѣръ на дѣленіе многозначныхъ чиселъ рѣшили всѣ вѣрно и быстро;
бѣглый счетъ, устныя вычисленія (и съ дробными числами) производятъ
очень хорошо.

То-же почти можно сказать о среднемъ и младшемъ отдѣленіяхъ, хотя
здѣсь пройдено менѣе того, чѣмъ было бы желательно.
Письмо во всѣхъ отдѣленіяхъ поставлено очень хорошо. Къ сожалѣнію,
только въ младшемъ отдѣленіи пишутъ не на бумагѣ, а на доскахъ,—по
недостатку бумаги, какъ объяснилъ учитель.
Въ среднемъ отдѣленіи есть одинъ ученикъ, у котораго на рукахъ
пальцевъ почти вовсе нѣтъ, есть только одинъ мизинецъ, да одинъ суставъ
безъимяннаго пальца; но и этотъ ученикъ пишетъ недурно.
Правописаніе учениковъ старшаго отдѣленія отличное; средній выводъ
изъ отдѣльныхъ отмѣтокъ за данный мною диктантъ получился 43/5.
Отдѣлъ самостоятельныхъ письменныхъ изложеній ведется тоже очень
хорошо. Продѣлано свыше 50-ти работъ, главнымъ образомъ по руковод-
ству Баранова; но есть нѣсколько и особыхъ работъ, какъ напр. по со-
ставленію писемъ и нѣк. др.
И излагаютъ дѣти довольно хорошо для ихъ возраста и среды.
А какъ славно они усвоили всѣ разсказы изъ отечественной исторіи,
помѣщенные въ „Книгѣ для чтенія" Баранова. Отлично и бойко показы-
ваютъ по картѣ всѣ пункты, упоминаемые въ географическомъ отдѣлѣ
того же руководства, и отвѣчаютъ о характерѣ мѣстности, природы и про-
мышленности разныхъ частей Русскаго государства.
Словомъ, видимо, щеголяютъ бойкостью и основательностью знанія
этихъ, хотя маленькихъ, но полезнѣйшихъ курсовъ родной исторіи и геогра-
фіи. Лица дѣтей сіяютъ удовольствіемъ.
Вижу, что имъ замѣтно и мое удовольствіе, и они ужъ просто рвутся
отвѣчать, мгновенно всѣ поднимая руки и отъ нетерпѣнія даже потрясая ими,
какъ бы усиленно прося каждый: ,.меня спросите! меня! меня! Я знаю!" и т. п.
Смотря на сіяющихъ дѣтей и учителя, я чувствовалъ, что неудержимо
заражаюсь ихъ радостью, и наконецъ объявилъ имъ и учителю, что лучшей
ревизіи еще не сдавалъ ни одинъ учитель въ 3-хъ ввѣренныхъ мнѣ
уѣздахъ.
— Вѣдь ужъ и ждалъ же я Васъ, В. А., говоритъ учитель: такъ ужъ
боялся, что Вы не пріѣдете.
Что такъ? спрашиваю я его.
— А вотъ что: я еще въ прошломъ году поставилъ себѣ цѣлью: при-
ложить наибольшее стараніе и все свое умѣнье, чтобы самому себѣ уяснить,
гдѣ предѣлъ, или что можетъ сдѣлать учитель въ начальномъ училищѣ по
всѣмъ отдѣламъ занятій въ каждомъ изъ 3-хъ отдѣленій. Мнѣ стало ка-
заться, что можно порядочно многое сдѣлать.
Но не пристрастенъ ли я къ себѣ, не ошибаюсь-ли? Кто, кромѣ васъ,
скажетъ мнѣ это? правильно и внимательно оцѣнитъ мою работу, мой опытъ?
Вотъ я съ нетерпѣніемъ все и ждалъ васъ.
Но наступилъ и мартъ, распутица, а васъ нѣтъ. Такъ ужъ и думалъ,
что не пріѣдете. А вотъ... какъ, право, я радъ, если бы знали?".
— Вѣрю вамъ, говорю я; самъ радуюсь съ вами за вашу блестящую
работу и снова говорю: вы превзошли даже Новгородскаго, котораго я до

сихъ поръ считалъ первымъ изъ учителей уѣзда, да даже превзошли всѣхъ
учителей 3-хъ моихъ уѣздовъ. Спасибо вамъ, спасибо за вашъ прекрасный
и интересный опытъ. Но скажите, по долгу-ли вы ежедневно работали?
— Ну, ужъ скажу вамъ правду,—я и время поувеличилъ: я зани-
маюсь каждый день до 4 часовъ.
— До 4 часовъ! Это удивительно. Это даже напрасно, по моему, что я
и замѣтилъ г. Большакову.
Напрасно потому, что во 1-хъ онъ, видимо, надорвался, похудѣлъ,
истомился (припомнимъ кстати квартиру его); а во 2-хъ то-же самое успѣлъ
бы сдѣлать и занимаясь до 3-хъ, потому что, какъ оказывается, теперь—
къ началу Марта, уже совершенно все пройдено, хоть сейчасъ вести дѣтей
на выпускной годичный экзаменъ.
Но таково благородное увлеченіе молодой, сангвинической натуры, что,
въ настоящемъ случаѣ, оно дѣлаетъ только высокую честь славному тру-
женику, который работаетъ, явно жертвуя дѣлу своимъ здоровьемъ.
Я предложилъ Большакову отпускъ на недѣлю, чтобы онъ предался
полному покою у себя на родинѣ, но онъ отказался, напомнивъ, что онъ
сирота, что на родинѣ онъ не найдетъ отдохновенія, а лучше останется
здѣсь, сокративъ только время ежедневныхъ занятій.
Какъ право жаль, что нѣтъ для учителей особыхъ почетныхъ наградъ,
кромѣ маленькой серебряной медали, которую можно при томъ получить
не ранѣе, какъ послѣ 10 лѣтней службы. А. Большаковъ служитъ 8 лѣтъ.
Бываютъ случаи и бываютъ лица, которые требуютъ исключеній или же
особыхъ отличій.
6. Луговское училище.
Помѣщеніе собственное; но, если можно такъ выразиться, идеально
неудовлетворительное во всѣхъ отношеніяхъ: и ветхо, до того, что грозитъ
паденіемъ, и тѣсно, съ какимъ-то невозможнымъ расположеніемъ партъ, и
холодно до крайней степени; сыро, дымно; грязь... по истинѣ во многихъ
конюшняхъ и полы чище и прочнѣе, и запахъ сноснѣе; стекла въ нѣсколь-
кихъ мѣстахъ совсѣмъ повыбиты и замѣнены либо бумагою, либо комьями
грязнаго тряпья, которые выпячиваются на улицу какъ какіе-то не то туго-
набитые мѣшки, не то подушки, а внутрь свѣшиваются слишкомъ неживо-
писными гирляндами лохмотьевъ. Въ полу провалы, надъ окнами и въ
разныхъ мѣстахъ на потолкѣ какія-то заплаты изъ брусьевъ, досокъ, чурокъ,
чтобы онъ не рушился.
Квартира учителя... достаточно сказать, что это часть того же самаго
класснаго помѣщенія. Но до того миніатюрная, что вся длина ея равняется
длинѣ кровати, а ширина допускаетъ поставить противъ кровати только
узенькій столикъ. *) Я не преувеличу, если скажу, что такое помѣщеніе
*) Завѣдывая въ настоящее время Нижегородскимъ уѣздомъ, я считаю не лишнимъ еще
разъ напомнить, что въ этомъ уѣздѣ, несмотря на очень значительное число училищъ
(слишкомъ 100),—нѣтъ ни одного подобнаго описываемому.

годно только для совершившаго тяжелое преступленіе, чтобы заключеніемъ
въ такомъ помѣщеніи сколько возможно скорѣе отправить его въ могилу
и тѣмъ избавить общество отъ вреднаго члена (учитель ужъ перенесъ не
одну болѣзнь здѣсь.) Но какъ, безъ сомнѣнія, способъ такой не примѣняется
къ заключеннымъ преступникамъ, то что-же подумать о причинахъ заклю-
ченія сюда учителя?
Бѣдность населенія? Нѣтъ. Безжалостное отношеніе? но чье-же?...
Что касается меня, то я еще впервые знакомился съ этимъ ужаснымъ
училищемъ, и, осмотрѣвъ его, немедленно обратился оффиціальнымъ отноше-
ніемъ надлежащаго содержанія какъ къ мѣстному обществу, такъ и въ
училищный совѣтъ.
— Давно-ли принадлежитъ училищу такое помѣщеніе? спрашиваю я
учителя.
— Вотъ ужъ годъ.
— Какъ! только?
— Да.
— А гдѣ-же прежде помѣщалось оно?
— При волостномъ правленіи.
— Развѣ тамъ еще хуже было?
— Нѣтъ, тамъ было лучше.
— Зачѣмъ-же купили это?
— Чтобы доставить больше удобства волостному правленію.
— И дорого заплатили за это зданіе?
— 160 рублей.
Училищное зданіе во сто шестьдесятъ рублей!...
7. Загаринское училище.
Первое впечатлѣніе, производимое училищемъ, говоритъ совсѣмъ не
въ его пользу: такъ оно неприглядно своими стѣнами, такъ все обветша-
ло въ немъ, такъ холодно, что приходится сидѣть въ классѣ во всемъ до-
рожномъ одѣяніи. Учительница тоже въ валеной обуви и тепломъ пальто.
Потолокъ провисъ; нѣкоторыя доски высунулись внутрь класса дугою; въ
двухъ мѣстахъ прибиты планки для поддержанія потолка. Я справился
у учительницы, какъ относится къ училищу попечитель дворянинъ М. П.
Она объяснила, что потолокъ осматривали; призывали плотниковъ; плот-
ники сказали, что „ничего".
Какъбы то ни было, мнѣ снова пришлось обратить вниманіе училищ-
наго совѣта, попечителя и общества на опасное состояніе потолка.
— Какъ вы тутъ проводите все учебное время? спрашиваю я г-жу
Неспѣлову, убѣждаясь, что мои озябшія въ пути ноги что-то слишкомъ
долго не согрѣваются.
— Какъ-же быть-то? говоритъ: все-же теплѣе, чѣмъ у меня въ квар-
тирѣ; у меня тамъ вода мерзнетъ въ самоварѣ, когда онъ остается на
ночь на полу или близъ окна.

Прослушавъ одинъ урокъ, я зашелъ въ квартиру учительницы. Дѣй-
ствительно, здѣсь еще холоднѣе и сырѣе и еще непригляднѣе, благодаря
отставшимъ, обвисшимъ и оборваннымъ обоямъ.
— Хоть-бы немножко подклеить ихъ, говорю я.
— Пробовала не разъ, да толку нѣтъ: мышей много; такія щели и
дыры вездѣ прогрызли; бѣгаютъ вездѣ даже днемъ; клейстеръ обойный при-
влекаетъ ихъ, и онѣ поѣдаютъ его вмѣстѣ съ обоями.
—- Какъ-же вы здѣсь спите, если вода мерзнетъ?
— Да ужъ такъ... одѣваюсь всѣмъ, что есть у меня. Попривыкла;
вѣдь ужъ 9-й годъ здѣсь.
Девятый годъ! удивляешься и недоумѣваешь, откуда берутся силы
работать при такихъ условіяхъ. И какая-же славная, право, работница
эта г-жа Неспѣлова. Она на столько, видимо, старалась всѣ 9 лѣтъ о со-
вершенствованіи ввѣреннаго ей дѣла, что недостатокъ ея теоретической
подготовки становится совершенно почти не замѣтнымъ, и она (учительни-
ца) является достойною конкуренткою лучшихъ учителей и учительницъ,
вышедшихъ изъ учительскихъ семинарій. Всѣ стороны школьнаго дѣла,
начиная напр., съ классной молитвы, носятъ у нея явные слѣды заботли-
вости. Правда, здѣсь дѣти молятся нѣсколько небрежно, молитвы читаются
спѣшно, но это уже, очевидно, потому только, что учительницѣ ни разу еще
не пришло въ голову, что и тутъ возможно и должно имѣть мѣсто совер-
шенствованіе. Въ остальномъ же молитва поставлена очень хорошо: чи-
таютъ хотя и спѣшно, но правильно; сверхъ обыкновенныхъ молитвъ г-жа
Неспѣлова ввела особыя молитвы за Государя, о здравіи и за упокой род-
ныхъ, за отца духовнаго; читается также Символъ вѣры. Слушая препо-
даваніе, я болѣе и болѣе убѣждался въ ея отличныхъ способностяхъ; въ
опытности, въ умѣніи вести классъ въ образцовомъ порядкѣ, поддерживать
вниманіе и дѣятельность всѣхъ дѣтей.
Воспитательная часть также не оставляетъ, кажется, желать ничего
лучшаго. Дѣти чисты, опрятны, держатъ себя и свободно и прилично: лю-
бятъ свою учительницу и ужъ, разумѣется, за то прежде всего, что она лю-
битъ ихъ.

II. Училища съ лучшими помѣщеніями.
Попечители училищъ.
8. Лиховское училище.
Лиховское училище есть, можно сказать, образцовое среди образцо-
выхъ. Здѣсь все очень хорошо или иное даже прекрасно. Бросается въ
глаза внѣшнее устройство и тотчасъ-же вмѣстѣ съ этимъ повсюдный по-
рядокъ, чистота, дисциплина, довольство. Надо сказать напередъ, что всѣ
учащіеся здѣсь и живутъ. Училище содержится на средства попечителя
г. Хонина. Цѣль г. Хонина состояла въ томъ, чтобы, по возможности, не
нарушая простоты условій сельской жизни дѣтей, создать однако-же такія
условія, которыя, смягчая, облагораживая грубоватыя стороны характеровъ
и просвѣщая умы свѣтомъ Христова ученія и познанія граматы, въ то же
время содѣйствовали бы утвержденію въ дѣтяхъ любви и привычки къ де-
ревенскому труду.
Попечителю хочется ввести въ число учебныхъ предметовъ ознаком-
леніе съ сельскимъ хозяйствомъ путемъ сообщенія элементарныхъ необхо-
димыхъ свѣдѣній и практическихъ занятій. Въ этихъ-же цѣляхъ учителю
дана земля, чтобы онъ самъ обработывалъ ее. Все это не приведено или
почти не приведено въ исполненіе, но если г. Хонинъ не охладѣетъ къ
начатому дѣлу, можетъ быть, все и исполнится. А пока это только просто
училище безъ профессіональнаго характера. Во всякомъ случаѣ однако—
училище прекрасное.
Съ внѣшней стороны это просторное, удобное деревянное зданіе, кры-
тое желѣзомъ. Оно раздѣляется на шесть частей: центральная часть пред-
ставляетъ общежитіе: большая комната, по срединѣ которой вдоль идетъ рядъ
столбовъ, (стояковъ); на половинѣ высоты ихъ утверждены широкія нары,
на которыя ведутъ особыя неподвижно утвержденныя лѣсенки; такимъ обра-
зомъ комната представляетъ два яруса; въ обоихъ, по правую и по
лѣвую сторону стояковъ устроены дѣтскія кровати, которыя на день скла-
дываются и прикрѣпляются къ тѣмъ же стоякамъ такъ, что вся комната
дѣлается свободною.

Сосѣдняя съ общежитіемъ комната весьма большая—квартира учителя.
Затѣмъ сосѣдняя съ другой стороны—столовая и кухня, тоже большая
просторная комната. Далѣе—сосѣдняя съ квартирою учителя—по другую
сторону—классъ.
Это высокая (5 арш.), свѣтлая, прекрасно вентилируемая, просторная
комната, съ необыкновенно чистымъ во всякое время поломъ, съ хорошею
(однако нисколько не роскошною) классного мебелью, съ нѣсколькими вися-
чими лампами для вечернихъ занятій и украшенная прекрасною иконою,
портретомъ Государя, картинами изъ Священной исторіи и картами.
Рядомъ съ классомъ еще комната; это, такъ сказать, запасная, на случай
какой либо потребности въ лишней комнатѣ. Далѣе помѣщеніе для умы-
ванья съ весьма практично устроеннымъ умывальникомъ, за которымъ мо-
гутъ разомъ умываться нѣсколько человѣкъ; тутъ же звонокъ, разъ на-
всегда прикрѣпленный къ опредѣленному мѣсту. Наконецъ,—корридоръ
(гдѣ и раздѣваются ученики) и прочее.
Постели учениковъ—это весьма и весьма жестконькіе коврики, съ чи-
стыми простынками, небольшими подушками и теплыми одѣялами, теплы-
ми однако, по спеціальному назначенію быть таковыми, а не по существу;
мнѣ казалось, что подъ ними не очень тепло должно быть дѣтямъ, о чемъ
я даже и спросилъ ихъ, когда они ложились спать. Но нѣтъ: „Тепло! го-
ворятъ. Впрочемъ, и то сказать; въ самыхъ комнатахъ -f-15°R. постоянно;
и топятъ конечно, не сырымъ осинникомъ, какъ во многихъ безпризор-
ныхъ училищахъ.
Ложатся дѣти въ 9 часовъ, сперва, конечно, поужинавъ и помолив-
шись. Ужинъ, какъ и обѣдъ, разумѣется, скромный: картофельная похлеб-
ка (либо щи) и каша гречневая,—больше ничего. Но не сомнѣнно, что
дѣти дома и это не всегда имѣютъ, по собственному свидѣтельству ихъ.
Кромѣ того, какъ я лично убѣдился, готовится все вкусно и чисто. Масла
дается совершенно довольно. Хлѣбъ дѣти приносятъ свой на цѣлую недѣ-
лю. Впрочемъ, и прочій съѣстной матеріалъ полу-свой, такъ сказать.
Поступая въ училище, каждый ученикъ обязанъ внести за себя за
весь учебный годъ: во первыхъ—75 к. деньгами, затѣмъ мѣру пшена,
2 мѣры картофелю и 15 фунтовъ ржаной муки.
Такъ дѣлается не потому, чтобы попечитель пожалѣлъ своихъ
средствъ, а изъ принципа: пусть, дескать, крестьяне хоть чѣмъ-нибудь да
участвуютъ въ дѣлѣ, которое дѣлается для нихъ; а не прямо, безъ вся-
кихъ усилій или жертвъ, получать все готовенькое.
Само собою, передъ ужиномъ бываетъ молитва: поется „Отче нашъ".
Молитвою ужинъ и кончается. Затѣмъ идутъ въ спальню; идутъ парами.
. чинно, неслышными шагами (почему, скажу далѣе) и становятся каждый
на своемъ мѣстѣ: на какомъ кто стоялъ вчера, третьяго дня, недѣлю на-
задъ, на томъ же стоитъ и теперь. Молитва довольно продолжительная,
чинная; ученики молятся благоговѣйно, нерѣдко съ колѣнопреклоненіемъ.
„Вотъ это молитва!" думалось мнѣ, когда я, присутствуя на ней, наблю-
далъ за учениками и любовался ими; а не то что по нѣкоторымъ учили-

щамъ: тамъ одна форма, и форма-то уродливая; ни благолѣпія, ни благого-
вѣнія, ни чинности, ни осмысленности. Здѣсь все на-лицо. Но вотъ и мо-
литва кончилась. Дѣти поклонились учителю, поклонились и мнѣ.
— Покойной ночи! говорю я имъ.
Благодаримъ покорно! отвѣчаютъ они: и Вамъ также. И это гово-
рится такъ просто, свободно, что не можетъ быть и мысли, чтобы ихъ на-
рочно пріучали или заставляли такъ отвѣчать. Такъ и видно, что это есть
слѣдствіе общаго духа или направленія и системы воспитанія, а не резуль-
татъ отдѣльныхъ гувернерскихъ наставленій и приказаній. Къ слову: когда
я вошелъ къ дѣтямъ во время обѣда и попривѣтствовалъ ихъ: „хлѣбъ да
соль, ребятушки!" они почти всѣ такъ же мило отвѣчали: одни—„благода-
римъ покорно!" другіе то же, но съ дополненіемъ: „милости просимъ!" а
нѣкоторые и къ этому добавили: „хлѣба съ нами кушать!".
Возвращаюсь къ прерванному. Ученики поклонились, однако же стоятъ,
не уходятъ. Но вотъ легкій ударъ палочкой или линейкой по окну и всѣ
разомъ, но въ строгомъ порядкѣ, неслышно, безмолвно разсыпаются каж-
дый къ своей постели и встаютъ тутъ, но на одно мгновенье. Слышится
легкій возгласъ учителя: „Разъ!" Моментально всѣ руки протянулись къ
крючкамъ,—отцѣпились и отогнулись кровати.—„Два!"—разомъ разверну-
ты коврики съ одѣялами: постели готовы. „Три"! говоритъ учитель, и
быстро снята обувь, положена на свое мѣсто; дѣти ужъ подъ одѣялами,
но еще сидятъ: каждый вынимаетъ изъ подъ рубашки свой натѣльный
крестъ, крестится и цѣлуетъ его. Сдѣлано наконецъ и это. Я еще разъ
желаю имъ покойной ночи и снова сыплются съ разныхъ концовъ отвѣт-
ныя пожеланія. Затѣмъ все стихаетъ и воцаряется полное безмолвіе.
Встаютъ дѣти въ 6 часовъ. Уборка, молитва, завтракъ, повтореніе
уроковъ, приготовленіе къ классу, и въ 9 часовъ начинаются занятія.
Дисциплина классная превосходная. Муха пролетитъ, слышно, какъ
говорится. А между тѣмъ, какъ я сказалъ раньше, не слышно бываетъ
ходьбы учениковъ, хотя бы всѣ разомъ повышли изъ-за партъ своихъ.
И это не оттого, чтобы ихъ такъ вымуштровали и чтобы они ходили на
цыпочкахъ; нѣтъ они ходятъ бойкой, скорой, свободной поступью; но имъ
просто нельзя производить топота: они имѣютъ на ногахъ особо для того
приспособленную шерстяную обувь, родъ толстыхъ вязаныхъ ботинокъ,
которыя надѣваются на время уроковъ.
Вечеръ дѣти проводили въ классѣ, приготовляя уроки. А между обѣ-
домъ и вечерними занятіями гуляли на волѣ: играли, бѣгали, перебрасы-
вались снѣгомъ, толкались, кричали, но все это въ предѣлахъ позволи-
тельная и свойственнаго дѣтямъ. Какихъ-либо безобразій, глупыхъ ду-
рачествъ, бранныхъ словъ—нѣтъ и признака.
Не знаю, говорить ли мнѣ подробно объ учителѣ. Все вышеизложен-
ное не достаточно ли уже свидѣтельствуетъ о немъ, какъ объ учителѣ пре-
красномъ? Прибавятъ ли къ этой фактической оцѣнкѣ что нибудь мои от-
зывы, что г. Масловъ человѣкъ добрый, любящій, религіозный, умный, зна-
ющій и опытный? Лучше скажу, что тяжело ему работать тутъ безъ по-

мощника. Положимъ, есть еще тутъ дядька или что-то вродѣ того, изъ
бывшихъ дворовыхъ покойнаго отца г. Хонина. Но вѣдь это не помощ-
никъ въ надлежащемъ смыслѣ слова. Правда, онъ человѣкъ добрый же,
честный, но много-ли онъ можетъ помочь учителю? И оказывается, что
учитель, какъ маятникъ, съ ранняго утра до самой ночи, все съ дѣтьми
и съ дѣтьми.
— „Тяжеленько!" признается онъ. Да это и видно: блѣдное лицо,
усталый взоръ ясно говорятъ, какой непосильный трудъ несетъ г. Ма-
словъ. Одна школа съ 6-ти, 7, 8 часовыми занятіями, разомъ съ 3-мя
отдѣленіями и та въ состояніи надломить энергію и силы народнаго учи-
теля. А къ этому еще интернатъ и совокупность всѣхъ обязанностей,
какія въ другихъ заведеніяхъ возлагаются на отдѣльныхъ лицъ: директора,
инспектора, учителя, надзирателя,—это, по моему, невозможный трудъ.
И кто-бы могъ подумать—содержатель и попечитель училища не до-
воленъ учителемъ!
9. Бѣдновское училище.
Почетный блюститель-крестьянинъ А. А. Пономаревъ, одинъ изъ луч-
шихъ попечителей и блюстителей училищъ. Въ прежніе годы онъ прино-
силъ училищу матеріальную помощь (въ ней же теперь училище не нуж-
дается пока). Главное-же достоинство его—сердечное, заботливое отноше-
ніе къ училищу вообще. Въ то время, какъ иные, даже просвѣщенные по-
печители, не заглядываютъ въ училище по полугоду и болѣе, онъ—нѣтъ
той недѣли, чтобы не навѣдался въ свое.
Бываетъ даже па урокахъ. Въ праздники онъ изъ дома идетъ не
прямо въ церковь, а всегда и непремѣнно сначала въ училище; тамъ со-
берутся всѣ: и учителя, и ученики, и въ такомъ полномъ составѣ, въ по-
рядкѣ (дѣти по-парно) идутъ уже въ церковь; здѣсь учителя на клиросъ,
а А-й Ал-чъ съ дѣтьми. И блюдетъ за ними, не вздумали бы шалить, вер-
тѣться. Понадобилось кому выйти изъ церкви,—безъ спроса нельзя, надо по-
дойти къ А-ю А-чу. Подойдетъ, шепнетъ на ухо и, получивъ разрѣшеніе, вы-
ходитъ; а бываетъ, что и разрѣшенія не получитъ. „Вижу, говоритъ по-
печитель, что баловство одно, и не пущу".
Говорю обо всемъ этомъ не со словъ его только, а вмѣстѣ какъ оче-
видецъ. Дѣтей онъ любитъ и обращается съ ними просто, съ тѣмъ ми-
лымъ не принужденнымъ умѣньемъ, какое, вѣроятно, случалось каждому
встрѣчать въ семьѣ умнаго и обстоятельнаго крестьянина.
10. Адаевское училище.
Никто въ училищѣ не слыхалъ и не видалъ, какъ я подъѣхалъ къ
училищу и, раздѣвшись въ квартирѣ учительницы, зашелъ въ классъ, гдѣ
засталъ такимъ образомъ работу во всей ея неподдѣльной обычности. Вотъ
батюшка расхаживаетъ по классу, громко разсказывая какую-то причту

Христову, вотъ дѣтишки въ различныхъ позахъ, устремивъ взоры на свя-
щенника, повидимому, внимательно слушаютъ его разсказъ. А вотъ у шка-
фа въ очень и очень плохонькомъ, ветхомъ платьѣ роется въ тетрадяхъ
довольно уже не молодая особа,—конечно, учительница. Но это что за му-
жикъ сидитъ, развалясь на стулѣ; и тоже, повидимому, слушая преподаваніе?
Входъ посторонняго лица мгновенно однако прервалъ теченіе урока.
Стали здороваться, знакомиться. Тутъ оказалось, что мужикъ, сидѣвшій на
стулѣ—попечитель училища. Вотъ какъ! подумалъ я: попечитель, простой
мужичекъ, посѣщаетъ училище, слушаетъ занятія!
А вѣдь какъ рѣдко даже интеллигентные попечители заглядываютъ
во ввѣренныя имъ училища.
— Васъ, должно быть, интересуетъ преподаваніе, спросилъ я попечителя.
— Какже, очень даже, отвѣчалъ онъ.
— Никита Андреевичъ часто у насъ бываетъ, вставила учительница.
— Вообще позволю себѣ замѣтить, началъ о. законоучитель: Никита
Андреевичъ заботливо относится къ училищу. Вотъ вѣдь... вы изволите
видѣть, тѣсненько у насъ, а было вдвое и того хуже. Это вотъ заботами
Никиты Андреевича порасширили училище; аршина на три вотъ отодви-
нули эту стѣну".
— Вотъ что! Это прекрасно! Будемъ благодарить Никиту Андрееви-
ча, сказалъ я, протягивая руку. Послужите, послужите доброму дѣлу, Ни-
кита Андреевичъ,—и Богу, и Царю, и обществу своему. Господь благо-
словитъ Васъ. Спасибо, спасибо Вамъ!"
— Очень и Васъ благодаримъ, отвѣчалъ онъ: послужить надо. Да
оно, вишь ты, дѣло-то наше не богатое; а то я бы съ моимъ удовольствіемъ:
мы бы и просторнѣе хотѣли, да сила-то не беретъ.
— Ну что-же, говорю, дѣлать? Спасибо большое Вамъ и на этомъ.
— Нѣтъ ужъ, говоритъ о. Петръ, и не на этомъ только спасибо-то
ему: онъ у насъ и пѣнію учитъ.
— Что Вы! Какъ такъ! Да развѣ вы орудуете* по этой части? спро-
силъ я попечителя.
— Да,—маленько; я съизмалѣтства любилъ это. Тутъ былъ у насъ
человѣкъ такой,—онъ знатно обучалъ; ну, п я отъ него научился. Ну, да
вѣдь вотъ и батюшка помогаетъ.
— Какъ же вы занимаетесь,—въ какое время?.
— Да какъ доведется; раза по четыре въ недѣлю все ужъ прихожу.
Ну, только все по утрамъ, покуда еще учиться не начали. Да ничего,
успѣваемъ; поемъ хоромъ, вотъ ребятокъ съ десятокъ,—голоски ничего,
хорошенькіе".
— Да у васъ, кажется, всѣ ребятки славные, говорю я, посматри-
вая на дѣтей: всѣ такіе опрятные, да и вѣжливые какіе, какъ я замѣтилъ.
— Объ этомъ, говоритъ законоучитель, мы всѣ стараемся вмѣстѣ. Ни-
кита Андреевичъ намъ хорошо ивъ этомъ помогаетъ; не то что здѣсь только,
а чтобы и на улицѣ,—чтобы непремѣнно кланялись, шапки снимали при
встрѣчѣ со стариками...

— Да это ужъ послѣднее дѣло, говоритъ Никита Андреевичъ, коли
почтенія не будутъ имѣть. А то чѣмъ же и отличится нашъ ученикъ отъ
неученаго мальчишки.
— Правда, правда. А давно состоите пепечителемъ?
— Годовъ восемь будетъ ужъ.
Я еще разъ при всѣхъ дѣтяхъ благодарилъ попечителя, обѣщая до-
вести о немъ до свѣдѣнія высшаго начальства.
11. Щуринское училище.
Щуринское училище помѣщается въ собственномъ, каменномъ и во
всѣхъ отношеніяхъ образцово-отличномъ домѣ, выстроенномъ на средства
попечителя Э. Ф. Рингмана. По обилію воздуха, его непрерывному обно-
вленію вентиляціею, по обилію свѣта, по простору, по необыкновенной чи-
стотѣ всюду, по обстановкѣ мебелью и учебными пособіями это училище
не оставляетъ желать ничего лучшаго.
Попечитель училища Э. Ф. Рингманъ числится купцомъ, но ничуть
не напоминаетъ собою типичныхъ русскихъ купцовъ, составляя съ ними
почти противоположность. Человѣкъ образованный и гуманный, сангви-
никъ по характеру, онъ, мнѣ кажется, не представляетъ собою и типич-
наго нѣмца. Это скорѣе французъ, а, пожалуй, еще лучше, русская душа,
облагороженная лучшими вѣяніями европейской культуры. Э. Ф. человѣкъ
религіозный, но совершенно свободный фанатической нетерпимости; люте-
ранинъ по рожденію и воспитанію, вѣроятно и по убѣжденіямъ, онъ однако
чрезвычайно внимательно относится къ духовнымъ потребностямъ право-
славнаго русскаго крестьянина. У щуринцевъ церковь мала, деревянная и
ветхая: онъ хочетъ имъ строить новую, каменную. Школы не было совсѣмъ;
онъ далъ и ее, да еще какую! Вотъ только законоучитель слабоватъ; предметъ
Закона Божія страдаетъ, но и тутъ лютеранинъ Э. Ф. искренне болитъ душой,
пишетъ къ директору, ко мнѣ: пріѣзжайте, поправьте дѣло, законоучитель
то-то и то-то. Училище онъ навѣщаетъ часто, о дѣтяхъ, объ учителяхъ
заботится, точно каждому изъ нихъ приходится кровнымъ родственникомъ.
На лѣто напр. даетъ учителямъ хорошій заработокъ, да заботится, чтобы
они его сберегали.
— Я вѣдь, говоритъ онъ, не отдамъ вамъ этого лѣтняго заработка,
т. е., отдать-то отдамъ, но при одномъ условіи: положите его въ
банкъ, а иначе и работы вамъ на лѣто отъ меня не будетъ. Для дѣтей
создаетъ ремесло,—плетенье корзинъ, мебели, дорожныхъ чемодановъ и
т. п. вещей.
Какая бы ни явилась въ училищѣ дѣльная потребность, она удовлет-
воряется Немедленно. Мы съ директоромъ какъ-то замолвили, что хорошо
бы училище раздѣлить перегородкою на двое, для удобства занятій двухъ
учителей. Въ слѣдующій разъ пріѣзжаю: „Ну, вотъ вамъ и перегородка,
говоритъ Э. Ф.: довольны Вы?"

Еще бы! да это капитальная стѣна: черезъ нее никакой шумъ не
слышенъ.
— Нѣтъ, говоритъ, не то, что капитальная, это не возможно ужъ;
а я сдѣлалъ такъ: двѣ перегородки изъ толстыхъ досокъ, а между ними
забилъ торфомъ, потомъ оштукатурилъ съ обѣихъ сторонъ". На экзаменахъ,
на ревизіяхъ Э. Ф. присутствуетъ постоянно отъ начала до конца. Мало
того: устраиваю вечернюю бесѣду съ учителями,—онъ и на ней присут-
ствуетъ все время, да еще съ супругою.
На училище онъ затрачиваетъ ежегодно отъ 700 до 1000 руб. слиш-
комъ, принимая на себя жалованье второму учителю, учителю ремесла,
расходы на всякаго рода учебныя пособія, на ремонтъ и на страхованіе
училищнаго дома, даже на праздничные подарки законоучителю, довольно
крупные, лишь бы работалъ, не лѣнился; и наконецъ на обувь дѣтямъ во
время классныхъ занятій. Обувь эта особая, вязаная изъ шерсти, съ вой-
лочными подошвами, чтобы не было шума отъ ходьбы и не портился бы
полъ ни гвоздями сапоговъ, ни грязью съ улицы.
Однимъ словомъ, лучше такого попечителя невозможно и представить,
кажется.
12. Курловское училище.
Попечителемъ училища состоитъ Петръ Васильевичъ Сучковъ. Это одинъ
изъ тѣхъ не часто встрѣчающихся людей, которые, пройдя долгую и суро-
вую школу нужды и всевозможныхъ лишеній и получивъ затѣмъ неожи-
данно состояніе, не забываетъ Бога и черпаютъ изъ прошлаго опыта пра-
вила высокой мудрости и гуманнаго отношенія къ ближнимъ.
— „Тридцать восемь лѣтъ прожилъ я бѣднымъ землемѣромъ, получая
16 руб. 32 коп., да помощникъ былъ у меня безъ табаку и безъ сапогъ",
непрестанно вспоминаетъ вслухъ почтенный Петръ Васильевичъ: „знаю,
какъ болитъ человѣческое сердце, вѣчно терзаемое нуждою а теперь...
Господь послалъ мнѣ обильный достатокъ (П. В. получилъ большое наслѣд-
ство); надо откликнуться на стоны труждающихся и обремененныхъ; въ этомъ
я вижу волю Божію".
И онъ откликается. Путемъ не малыхъ хлопотъ и непріятностей онъ
обратилъ деревню, гдѣ поселился, въ село; создалъ всецѣло на свои сред-
ства Храмъ Божій, а въ дополненіе къ нему, или лучше, какъ преддверіе,
построилъ школу. До сего времени она была маленькая; я указалъ на это,
и теперь она уже расширена вдвое; не было пособій, географическихъ
картъ и картинъ по Закону Божію; а какъ только заявили ему,—были
пріобрѣтены немедленно. Не было ученической библіотеки: онъ и на это
выдалъ мнѣ 50 рублей, обѣщавъ въ будущемъ и еще дать, сколько пона-
добится. Училище посѣщаетъ то и дѣло; наставляетъ, какъ умѣетъ, учащихъ,
„чтобы не лѣнились, трудились", журитъ ихъ отечески за какіе-либо недо-
смотры; журитъ и родителей и дѣтей въ случаѣ, если замѣтитъ невнима-
тельное отношеніе къ училищу; постоянно ходитъ съ дѣтьми въ храмъ

Божій, и ужъ избави Богъ, если кто изъ дѣтей не пришелъ Н-н-нѣ-е-тъ!
отъ меня вѣдь не укроешься", говоритъ онъ самодовольно: „я старикъ, а
все, все вижу. Я этто смотрю: что это, какъ будто не всѣ? Такъ и есть:
Политова Митрошки нѣтъ.
Прислать, говорю, ко мнѣ отца. Почему твой сынъ не былъ въ церкви?
Ну, такъ и такъ говоритъ: лаптей не было,—не досужно было. А чего
„лаптей не было",—просто стыдно сознаться, что сынъ въ бабки проша-
больничалъ. Ну, смотри говорю: если да еще замѣчу—и не ходи ко мнѣ; ни
сѣмянъ, ни денегъ, ничего не проси; мои двери будутъ заперты для тебя.
Ишь ты—лаптей не было! Знаемъ мы васъ—„лаптей нѣтъ". Я 38 лѣтъ
бѣднымъ землемѣромъ прослужилъ; 16 p. 32 к помощникъ безъ табаку
и безъ сапогъ да служилъ же... А вы!. . церковь-то для кого я строилъ?"...
Хотя все это ворчанье—добродушнѣйшее, но столь утомительно долгое,
что онъ пройметъ имъ изрядно мужика—отца, а завтра придетъ въ школу
также пилить „Митрошку". Ни дѣти, ни ихъ родители не боятся угрозъ
Петра Васильевича; они любятъ его и уважаютъ, но избѣгаютъ попасть
подъ его длиннѣйшія нравоученія, а потому, по возможности, подчиняются
его требованіямъ.
Нечего и говорить, что на ревизіяхъ, на экзаменахъ онъ присутствуетъ
всенепремѣнно и только пошептываетъ: „вы построже, построже ихъ проберите,
учителей-то самихъ, а то избалуются... имъ дай потачку... построже, построже".
Словомъ, Петръ Васильевичъ—одинъ изъ наилучшихъ, благороднѣй-
шихъ и добрѣйшихъ училищныхъ попечителей.
Училище—это родное дѣтище его, и онъ для него истинный отецъ.
Учащіе любятъ его; онъ ч ихъ тоже; говоритъ имъ на ты и хвалитъ ихъ,
но только за глаза, а въ глаза все что нибудь ворчитъ, не умѣя, впрочемъ,
скрыть улыбки, слишкомъ выдающей его добродушіе. Да это и къ лучшему.
13. Усовское училище.
Г. Чулковъ—баринъ съ очень большимъ состояніемъ, но къ училищу
относится не то что не щедро, но прямо таки скупо и даже хуже того: въ
качествѣ попечителя онъ не прочь вмѣшиваться въ распоряженія и учеб-
ною частью и самимъ учителемъ, котораго при томъ третируетъ не лучше,
чѣмъ лакея. Съ учениковъ, приходящихъ изъ другихъ селеній, этотъ бога-
тый помѣщикъ собираетъ плату за ученье: по 50 коп. съ младшихъ, по 75
коп. съ среднихъ и по 1 рублю съ старшихъ.
Зачѣмъ-то распорядился, чтобы ученье производилось въ два пріема: съ
81/, до 12-ти утра и потомъ съ 2 до 5-ти. Законоучитель, учитель и роди-
тели не довольны такими порядками. Я разрѣшилъ имъ вести дѣло по
прежнему, т. е. какъ и всюду—съ 9-ти утра до 2-хъ или 3-хъ пополудни.
Тогда онъ сталъ грозить, что отниметъ помѣщеніе у училища, которое онъ
даетъ въ заброшенной, грязной и холодной подвальной части стараго бар-
скаго дома. Пришелъ разъ этотъ попечитель на урокъ къ законоучителю,

посидѣлъ и, уходя, при ученикахъ ни съ того, ни съ сего сказалъ ему: „прошу
Васъ заниматься лучше!" чѣмъ, разумѣется, крайне озадачилъ и обидѣлъ
священника. Учителю приказываетъ смазывать рамы, кричитъ на него.
Вообще, являетъ типъ попечителя совсѣмъ уже не желательный.
14. Раменское училище.
Наибольшій интересъ Раменское училище представляетъ съ внѣшней
стороны, а одновременно и въ связи съ этимъ, и со стороны личности по-
печителя этого училища. Всякаго, кто знакомъ съ внѣшней стороной боль-
шей части сельскихъ училищъ, пріятно поразитъ внѣшній видъ Рамен-
скаго училища.
На обширной зеленѣющей площади села, противъ красиваго сельскаго
храма стоитъ поодаль отъ всѣхъ прочихъ сельскихъ построекъ зданіе
народнаго училища, рѣзко выдѣляясь своею красотою и размѣрами. Но-
венькое, чистенькое, съ мезониномъ, окрашенное въ темно-коричневый
цвѣтъ, съ желѣзною зеленою кровлею, обнесенное красивою, тоже окрашен-
ною, рѣшеткою, оно, при первой мысли о спеціальномъ назначеніи его,—
возбуждало во мнѣ самое отрадное чувство, какъ второй храмъ или какъ
прекрасное дополненіе къ главному—храму Божію.
Мезонинъ—это квартира учителя; будь эта послѣдняя не въ видѣ мезо-
нина, зданіе много потеряло бы въ своей внѣшности, имѣя всего одинъ
этажъ въ 30 аршинъ длиною съ 10 окнами по лицу. Основной этажъ дѣ-
лится внутри на три части: средняя, это просторная прихожая, на право
по входѣ въ нее большая комната, въ которой помѣщаются старшее и
среднее отдѣленія учениковъ; налѣво такая же комната для одного млад-
шаго отдѣленія; здѣсь же небольшая, но чистая уютная комната для учи-
тельницы.
Въ первой изъ классныхъ комнатъ въ переднемъ углу большой образъ
Александра Невскаго съ красивою предъ нимъ лампадою; на одной изъ
стѣнъ—портретъ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, на другихъ—картины изъ священ-
ной исторіи, карта Палестины и картины для нагляднаго ознакомленія дѣ-
тей съ предметами изъ животнаго и растительнаго царствъ. Обѣ комнаты
высокія, очень свѣтлыя, съ новою классного мебелью. Рядомъ съ главнымъ
корпусомъ—флигель. Въ одной части его живетъ сторожъ, а въ другой —
составляющей спеціальное назначеніе флигеля—живутъ по зимамъ дѣти,
приходящія изъ дальнихъ деревень.
Зная достаточное количество училищъ въ разныхъ губерніяхъ, я могу
сказать, что лучшаго начальнаго земскаго училища я не видывалъ. Въ немъ
отнюдь нѣтъ ничего, что можно было бы назвать роскошью или излише-
ствомъ, а только всего довольно: воздуха, свѣта, простора и прочихъ не-
обходимыхъ удобствъ. Конечно, оно не дешево и стало: оно обошлось подъ
4000 рублей.
И вотъ здѣсь особенно убѣдительно видно, что можетъ сдѣлать любовь
и преданность дѣлу даже тогда, когда, повидимому, сдѣлать почти ничего
нельзя. Общество здѣшнее небогато. Училище прежде помѣщалось въ домѣ

бывшаго волостного старшины, съ платою ему ежегодно по 100 рублей и
терпѣло невозможную тѣсноту. Очевидно, въ личныхъ своихъ интересахъ
этотъ старшина вовсе и не думалъ заботиться о постройкѣ собственнаго
училищнаго зданія, и, когда заходила о томъ рѣчь, онъ отзывался неимѣ-
ніемъ средствъ, бѣдностью общества, указывалъ на недоимки.
И все это было такъ убѣдительно, казалось несомнѣнно справедливо,
что приходилось покоряться роковой силѣ обстоятельствъ. Но вотъ изби-
рается новый старшина, человѣкъ умный, добрый, честный и набожный;
его же избираютъ и попечителемъ училища. Видя крайнюю надобность въ
помѣщеніи, онъ немедленно же замышляетъ строить для училища новое зда-
ніе. Вопросъ однако за тѣмъ, откуда взять средства. У земства можно,
вѣроятно, позаимствовать рублей 200, а можетъ быть и 300; но этого
мало, очевидно. Обложить общество сборомъ? Но едва-ли согласятся: тя-
желые годы переживаютъ, да и много-ли соберешь съ общества, которому
и податей платить почти нечѣмъ? Но по пословицѣ: „смѣлымъ Богъ вла-
дѣетъ", честный ревнитель просвѣщенія рѣшаетъ не откладывать дѣла въ
дальній ящикъ и съ согласія „лучшихъ стариковъ" волости прямо при-
ступаетъ къ обложенію по 50 коп. съ души.
Дѣло идетъ туго и медленно; но энергія почтеннаго крестьянина Ти-
мофея Ильича и терпѣніе его преодолѣваютъ препятствія: собрано до 500
рублей, земство ссудило 300; но затѣмъ и только. Тѣмъ не менѣе, Тимофей
Ильичъ закупаетъ лѣсъ, ставитъ срубы; а въ то же время бывшій стар-
шина сѣетъ подозрѣнія въ обществѣ, чрезвычайно логично доказывая, что
эти срубы десять разъ сгніютъ, прежде нежели послужатъ помѣщеніемъ
для училища, ибо безъ денегъ и меньшаго не выстроишь; развѣ не думаетъ-
ли новый старшина обременять общество новымъ налогомъ? Понятно, об-
щество ропщетъ, недовольство растетъ. Но вдругъ эти самые срубы, про-
стоявъ одну лишь зиму, слѣдующею же весною преобразуются въ прекра-
сное, какъ мы уже видѣли, училищное зданіе. „Картинка", а не училище,
говорятъ крестьяне, глядя на него и недоумѣвая первое время, какъ же
это такъ все сдѣлалось!
Я не буду разсказывать всѣхъ перипетій, пережитыхъ этимъ дѣломъ,
всѣхъ многочисленныхъ заботъ, опасеній, волненій, хлопотъ, клеветъ и
разныхъ непріятностей, которыя перенесъ достойный всякаго почтенія не-
утомимый новый старшина и попечитель.
Скажу кратко; ѣздилъ онъ въ Москву, ѣздилъ въ Петербургъ, выпра-
шивалъ у живущихъ тамъ на заработкахъ или у служащихъ на заводахъ
и по магазинамъ своихъ односельцевъ пожертвованія на школу; занималъ
у зажиточныхъ, у церкви, пожертвовалъ своихъ до 200 рублей и воздвигъ
задуманное зданіе, оставшись въ долгу въ свой счетъ рублей на 700.
Нечего и говорить, что говоръ удивленья и горячей признательности обще-
ства съ той поры не смолкаетъ, и всѣ только спрашиваютъ меня: „а что, Ваше
Благородіе, неужели за такое дѣло ему никакого награжденія отъ начальства не
будетъ? Ужъ Вы, пожалуйста донесите кому тамъ слѣдуетъ!" Кстати здѣсь при-
бавлю, что болѣе пожилые и опытные крестьяне высказывали мнѣ опасеніе,

какъ бы все не ограничилось одною благодарностью, которая могла бы, по-
жалуй, погасить энергію Тимофея Ильича и даже обидѣть самихъ ихъ т. е.
общество; теперь оно, очевидно, не только цѣнитъ огромную заслугу новаго
старшины и попечителя, но и всякую стороннюю оцѣнку его дѣла перено-
ситъ уже и на себя.
Вопросы: „дадутъ, или не дадутъ медаль? какую? нельзя-ли такую,
чтобы не въ примѣръ прочимъ, сразу повыше",—очень интересуютъ общество.
Наградить Т. И. Хлопотина—значитъ наградить и самое общество.
15. Алферовское училище.
Въ Алферовскомъ училищѣ особеннаго вниманія заслуживаетъ дѣя-
тельность попечителя. Это простой мужичекъ, имѣющій кое какой доста-
токъ, благодаря занятіямъ лѣснымъ промысломъ; но не кулакъ-міроѣдъ, а
одинъ изъ тѣхъ немногихъ благодушныхъ, умныхъ и богобоязненныхъ
людей, которые, пріобрѣтая блага вещественныя, не менѣе (а можетъ быть,
еще болѣе) озабочены мыслями о благахъ духовныхъ, о спасеніи души, о
дѣлахъ Божіихъ. Сознавая необходимость и благость просвѣщенія народ-
наго, Афанасій Федоровичъ сталъ проводить между односельчанами мысль
объ устройствѣ училища, но видя бѣдность ихъ, рѣшилъ единолично по-
строить зданіе, заручившись только согласіемъ земства на ассигнованіе
суммы для жалованья учащимъ. И построилъ. Отмѣчу еще прекрасную
черту этого человѣка. Когда я пріѣхалъ для осмотра училища, явился и
онъ. Я не зналъ еще кто это такой, не зналъ и того, что училище по-
строено однимъ лицомъ и, на вопросъ его, нравится-ли мнѣ зданіе, отвѣ-
чалъ похвалою, направляя ее однако по адресу всего сельскаго общества;
а относительно квартиры учительницы выразился совершенно не одобри-
тельно. „Ну, что-же, мы это какъ нибудь устроимъ по времени, будетъ
сдѣлано, какъ укажете". Поговорили еще съ а/4 часа о кое какихъ недо-
статкахъ, и—простились. Учительницы въ это время не было (она была у
себя на квартирѣ, а мы бесѣдовали въ классѣ), и я былъ увѣренъ, что
бесѣдовалъ просто съ случайно зашедшимъ мужичкомъ, какъ, къ крайнему
моему удивленію, прислужница, по выходѣ его, обратилась ко мнѣ со сло-
вами: „благодѣтель онъ нашъ, благодѣтель... кабы не онъ—гдѣ бы у насъ
училищу быть! николи бы самимъ-то не справиться"!—Да это кто? спросилъ
я.—„Это онъ самый и есть—попечитель нашъ; онъ вѣдь это выстроилъ: на
свои на чистыя.... онъ, онъ, кормилецъ!".
Такъ какъ это было сказано тотчасъ по уходѣ скромнаго „благодѣтеля",
то я велѣлъ вернуть его. Тогда, понятно, разговоры пошли въ иномъ нѣ-
сколько тонѣ. Я попенялъ ему шутя, что онъ ничего не сказалъ о себѣ,
какъ о попечителѣ и строителѣ, на что онъ съ извиненіемъ скромно отвѣ-
чалъ, что „дѣлалъ не для похвальбы".
Отмѣчая дѣятельность подобныхъ людей, я признаю настоятельную
надобность щедрѣе, нежели теперь принято, поощрять такихъ благотвори-
телей почетными наградами.

III. На урокахъ законоучителей.
* Спасское училище,
Спасское училище съ давняго времени считается однимъ изъ лучшихъ
или, точнѣе, прямо даже первымъ въ уѣздѣ по предмету Закона Божія.
Объ этомъ я зналъ по слухамъ и мнѣ тѣмъ болѣе хотѣлось скорѣе
познакомиться лично съ такимъ законоучителемъ въ уѣздѣ, что изъ всѣхъ
законоучителей, съ которыми я уже познакомился въ новыхъ для меня
уѣздахъ, я не встрѣтилъ ни одного вполнѣ отличнаго преподавателя—
педагога.
Къ удовольствію моему, когда я прибылъ въ с. Спасское и вошелъ
въ училище, какъ разъ шелъ урокъ Закона Божія. На время онъ былъ
однако прерванъ. О. Димитрій встрѣтилъ меня очень радушно. Это чело-
вѣкъ почтенныхъ уже лѣтъ, благодушнаго вида, брюнетъ съ сильною про-
сѣдью на головѣ и въ бородѣ. Въ голосѣ его, въ добрыхъ глазахъ и при-
вѣтливой улыбкѣ чувствовалась какая то особая, сразу располагающая къ
нему мягкость или ласковость характера, сродная женственности. Тотчасъ
же послѣ взаимныхъ привѣтствій обнаружилось и еще одно благороднѣй-
шее свойство его души,—скромность, переходящая даже въ застѣнчивость.
Онъ—лучшій законоучитель въ уѣздѣ (а можетъ быть и въ цѣлой губерніи),
онъ же вмѣстѣ съ тѣмъ членъ училищнаго совѣта—сталъ стѣсняться про-
должать при мнѣ урокъ.
— Нѣтъ, я при васъ не могу, право, говорилъ онъ: не угодно-ли вамъ
лучше просто поспросить самимъ что-нибудь. Я, знаете, только когда одинъ
вотъ съ ними (онъ указалъ на дѣтей), тогда веду дѣло свободно; а теперь...
извините пожалуйста, я буду стѣсняться, я не могу".
Вѣря искренности его и въ то же время не желая отказаться отъ на-
дежды послушать его преподаваніе, я вынужденъ былъ прибѣгнуть къ нѣ-
которой уловкѣ и, подъ предлогомъ осмотрѣть все помѣщеніе и увидаться
съ учителемъ, прервалъ занятія, войдя съ о. законоучителемъ въ другую
половину дома,—церковную караулку. Только здѣсь уже послѣ убѣдитель-
ной моей просьбы о. Димитрій согласился продолжать только что начатый
и прерванный урокъ. Мы опять вошли въ классъ.
Довольно значительную часть времени законоучитель посвятилъ вы-
спрашиванію предыдущаго урока, предметомъ котораго была литургія огла-
шенныхъ. Ученики отвѣчали чрезвычайно обстоятельно весь ходъ литур-

гіи, притомъ не на дробные вопросы законоучителя, а въ видѣ непрерыв-
наго изложенія всего порядка литургіи, не исключая ектеній и возгласовъ.
Если бы эти отвѣты были результатомъ заучиванья задаваемыхъ
уроковъ, ихъ достоинство было бы почти ничтожно въ моихъ глазахъ.
Но свободный, увѣренный тонъ ихъ, толковость отвѣтовъ на мои уже дроб-
ные вопросы, постоянная готовность къ отвѣту всѣхъ учениковъ—не остав-
ляли никакого сомнѣнія, что процессъ усвоенія совершался не напряже-
ніемъ памяти въ заучиваніи „заданнаго" урока, а частымъ упражненіемъ
въ отвѣтахъ во время самаго преподаванія въ связи съ тою наглядностью,
какая имѣетъ мѣсто при частомъ посѣщеніи храма.
Что усвоеніе здѣсь не книжное, въ этомъ убѣдило меня наконецъ и
то, что у дѣтей не оказалось никакого руководства по Богослуженію, хотя,
правда, имѣлись тетрадочки, въ которыя ученики самостоятельно записы-
вали конспектъ урока.
Такъ было и теперь. Повыспросивъ дѣтей о литургіи оглашенныхъ,
законоучитель сталъ разсказывать о литургіи вѣрныхъ. Вниманіемъ дѣтей онъ
владѣетъ прекрасно и въ дидактическихъ пріемахъ безупреченъ. Говоритъ
плавно, отчетливо, просто и не по многу за разъ; потомъ вызываетъ жела-
ющихъ повторить, при чемъ большею частію всѣ дѣти поднимаютъ руки.
Когда зашла рѣчь о Херувимской пѣсни, о. Димитрій не ограничил-
ся однимъ переводомъ ея, какъ дѣлаютъ другіе законоучители, а тщательно
обратилъ вниманіе дѣтей на главную мысль этой пѣсни по тѣсной логи-
ческой связи съ совершаемымъ въ это время перенесеніемъ приготовлен-
наго Агнца на престолъ; и, наконецъ, не забылъ, какъ забываютъ иногда,
указать дѣтямъ, гдѣ же это самая-то Херувимская пѣснь, которую поютъ
херувимы и о которой говорится, что мы будемъ воспѣвать ее животво-
рящей Троицѣ.
И переводъ и всѣ объясненія были усвоены легко, скоро и очень хорошо
всѣми учениками. Между тѣмъ, не прерывая живой бесѣды, законоучитель
записывалъ на классной доскѣ конспектъ литургіи вѣрныхъ, по которому
въ концѣ урока два три ученика воспроизвели вцѣлѣ все преподанное.
Потомъ я самъ поспросилъ учениковъ молитвы и изъ Священной
Исторіи. Молитвы читали очень отчетливо и неспѣшно, какъ нигдѣ, хотя,
къ сожалѣнію, не выразительно; *) объясненія содержанія молитвъ, отдѣль-
ныхъ словъ и выраженій давали свободно какъ старшіе, такъ и средніе:
многое знали даже и младшіе. Это опять такое достоинство занятій, какого
надо непремѣнно достигать вездѣ и какого однако я не встрѣтилъ нигдѣ
или только еще въ 3—4 училищахъ, но все же не въ такой степени со-
вершенства.
Изъ Священной Исторіи, нечего и говорить, дѣти разсказывали очень
хорошо и очень толково.
Урокъ закончился пѣніемъ молитвы подъ руководствомъ самого за-
коноучителя, который самъ далъ и тонъ на три голоса. Пѣли очень строй-
но и молились благоговѣйно, творя крестное знаменіе не спѣшно, истово.
*) Разумѣю выразительность благоговѣйно-молитвенную, а не свѣтскую, конечно.

И такъ я съ удовольствіемъ готовъ признать, что о. Димитрій Шер-
шневъ дѣйствительно лучшій законоучитель въ уѣздѣ и по способностямъ,
и по опытности, и по результатамъ занятій.
Пожалуй, и этого мало сказать. Надо прибавить, что онъ принадле-
житъ къ числу тѣхъ немногихъ, которые простираютъ свое усердіе за фор-
мальные предѣлы своего предмета и своихъ учебныхъ часовъ. О. Димитрій
интересуется всѣмъ ходомъ учебныхъ занятій въ училищѣ, что было, оче-
видно, не только потому, что онъ во все время ревизіи по предметамъ
учителя неотлучно находился тутъ же, но и потому участію, съ какимъ
онъ относился ко всѣмъ удачнымъ или неудачнымъ отвѣтамъ дѣтей и къ
тому впечатлѣнію, какое оставляли на мнѣ тетради учениковъ, чтеніе ихъ
и все прочее.
* 17. К ... . ское.
Въ К...скомъ училищѣ Законъ Божій преподаетъ учительница Лебе-
дева съ разрѣшенія Преосвященнаго, по болѣзненности мѣстнаго священ-
ника. Урокъ Закона Божія, данный учительницею всѣмъ тремъ отдѣленіямъ
училища, я прослушалъ съ большимъ удовольствіемъ Разсказывали дѣти
очень хорошо, съ тѣмъ спокойствіемъ и, пожалуй, достоинствомъ, какія,
очевидно, являлись отраженіемъ свойствъ самой учительницы; ни малѣй-
шаго признака неосмысленнаго заучиванія я не подмѣтилъ въ отвѣтахъ
учениковъ; желая лучше удостовѣриться, что дѣти отвѣчаютъ не нарочно
заранѣе намѣченное, я сталъ поспрашивать и самъ. Спросилъ, между про-
чимъ, старшихъ, понимаютъ ли они, для чего Господь Іисусъ Христосъ
разсказалъ причту о талантахъ.
На мой вопросъ всѣ подняли руки, и вызванный началъ свой отвѣтъ такъ:
— Мы вѣдь дадимъ Богу отчетъ въ томъ, какъ мы употребили свои
душевныя способности, которыя Онъ далъ намъ.,..
— То есть, какія? спросилъ я.
— Да вотъ... умъ, память, волю... это и есть таланты.
Можно объѣхать тридцать училищъ кряду и не получить такихъ
отвѣтовъ свободныхъ, увѣренныхъ, въ которыхъ отчетливо слышится со-
знательность, пониманіе.
Вотъ это значитъ знать притчи. А то, обыкновенно, все дѣло сводит-
ся только къ тому, что оканчивающіе курсъ разскажутъ причту (да и то
не всегда) и далѣе фабулы уже не идутъ. Или бываетъ такъ, что, пытаясь
дать объясненіе, скажутъ какую нибудь нелѣпицу вродѣ того, что „талан-
ты—это наши грѣхи".
По отдѣлу вѣроученія отвѣты дѣтей были столь же высоко удовлетвори-
тельны. Да и вопросы учительницы не носили на себѣ отпечатка избитой шаблон-
ности. Она не говоритъ наприм.: „Что есть символъ вѣры?" а ведетъ рѣчь такъ:
— Ты знаешь символъ вѣры?
Учен.—Знаю.
— А что это такое?

— Это ученіе, во что намъ надо вѣровать.
— Ты во что же вѣруешь? разскажи.
Ученикъ сталъ излагать содержаніе перваго члена.
— Если Богъ Отецъ—творецъ міра, то, значитъ, Сынъ не творецъ?
спросила учительница, обращаясь ко всѣмъ.
Руки всѣхъ были подняты и вызванный отвѣчалъ:
— Богъ Отецъ сотворилъ міръ Словомъ Своимъ. Іисусъ Христосъ и
есть Богъ Слово.
— И ты знаешь, гдѣ-нибудь Онъ называется такъ?
— Вотъ въ молитвѣ „Достойно есть": Бога Слова рождшую"...
— А въ символѣ-то вѣры говорится ли, что міръ сотворенъ Сыномъ
Божіимъ?
— Говорится во 2-мъ членѣ: „Имже вся быша", значитъ, Имъ все было
сотворено.
И т. д. Весь урокъ имѣлъ характеръ дѣйствительно бесѣды, въ ко-
торой дѣти показали себя вполнѣ свободно настроенными и мыслящими.
Замѣтивъ, между прочимъ, что на партахъ нѣтъ книжекъ и мысленно
одобряя такой порядокъ, я всетаки спросилъ своего сосѣда мальчика, гдѣ
у него книжка.
— Какая? спросилъ онъ въ свою очередь.
— По закону Божію.
Учительница, услыхавъ мой вопросъ, объяснила, что она ведетъ пре-
подаваніе Закона Божія безъ книгъ весь годъ.
Маленькое прибавленіе. Та же учительница преподаетъ дѣвочкамъ
рукодѣліе и до послѣдняго времени обучала всѣхъ дѣтей и пѣнію, но вы-
нуждена была прекратить уроки послѣдняго, въ виду сильно пошатнувша-
гося здоровья... Наконецъ, она же ведетъ еще воскресно-повторительныя
занятія съ прежде окончившими курсъ подростками. Я, однако, посовѣто-
валъ ей оставить и эти занятія.
* 18. Бусаковское.
Законъ Божій въ Бусаковскомъ училищѣ поставленъ прекрасно. За-
коноучитель и умный, и способный, и душою преданный своему дѣлу пе-
дагогъ. Это одинъ изъ очень немногихъ лучшихъ законоучителей въ уѣз-
дѣ. Манера и способъ его преподаванія очень сродны съ тѣми, съ которыми
я нѣсколько познакомилъ, говоря объ учительницѣ предыдущаго училища
Разсказываютъ дѣти изъ Священной Исторіи прекрасно и толково; также
толково знаютъ молитвы и произносятъ ихъ благоговѣйно, неспѣшно. Съ
Богослуженіемъ ознакомлены тоже очень хорошо, благодаря тому, между
прочимъ, что почтенный законоучитель въ нѣкоторые будничные дни слу-
житъ обѣдни нарочно для .дѣтей-учениковъ, побуждаетъ ихъ наблюдать за
всѣмъ порядкомъ, въ какомъ совершается литургія; а потомъ въ учили-
щѣ выспрашиваетъ ихъ, объясняетъ и заставляетъ повторять.

19. Владимірское.
По постановкѣ предмета Закона Божія Владимірское училище по
справедливости должно занять первое мѣсто въ Л. уѣздѣ. Достойнымъ пре-
подавателемъ этого предмета является священникъ Константинъ Почин-
ковскій. Это человѣкъ пожилыхъ уже лѣтъ, но еще полный силъ физиче-
скихъ и духовныхъ, представительной наружности, съ открытымъ, ум-
нымъ и добрымъ взоромъ. Его величавая фигура сразу внушаетъ къ нему
почтеніе; а степенность въ движеніяхъ и важный тонъ рѣчи при этомъ
придаютъ ему какъ бы магическую силу, передъ которой дѣтской натурѣ
приходится преклоняться и безропотно смирять всякое поползновеніе къ на-
рушенію классныхъ порядковъ.
Но во взорѣ о. Константина столько доброты, а въ обращеніи столь-
ко мягкости и дружелюбія, что дѣти отнюдь его не боятся, а лишь очень
любятъ его.
Я былъ у о. Константина на урокахъ. Преподавалъ онъ прекрасно.
Говорилъ не громко, но очень отчетливо, плавно и выразительно. Гово-
рилъ по немногу за разъ и тотчасъ выспрашивалъ разсказанное или
объясненное имъ. Спросивъ двоихъ или троихъ и сдѣлавъ маленькую па-
узу, какъ бы настраивая тѣмъ дѣтей на ожиданіе, онъ приступилъ къ
дальнѣйшему изложенію урока, вперяя взоръ по направленію той или дру-
гой группы учащихся; временами онъ внушительно поднималъ указатель-
ный перстъ,—то какъ будто для вящшей выразительности, то какъ бы
указуя на поучительность или особую важность излагаемаго момента, или,
наконецъ, будя вниманіе того или другого изъ дѣтей, къ которому онъ
подходилъ какъ бы готовясь напомнить, что не надо быть разсѣяннымъ.
Онъ этого не сказалъ, однако, а такъ и прошелъ мимо, но ученикъ всетаки
понялъ въ чемъ дѣло, скромно улыбнулся въ отвѣтъ на безмолвное замѣ-
чаніе, потомъ присерьезился и, видимо, сталъ слушать внимательно. Немного
спустя, именно его-то о. Константинъ и спрашиваетъ:
„Кто можетъ повторить?" спрашиваетъ онъ весь классъ; но вдругъ
обращается къ этому мальчугану: „да вотъ ты, напримѣръ,—можешь?".
— Могу, батюшка! съ улыбкой удовольствія говоритъ мальчикъ и
отвѣчаетъ.
На вопросъ, обращенный ко всѣмъ, поднимаютъ руки не только стар-
шіе, но и средніе, и о. Константинъ спрашиваетъ тѣхъ и другихъ безраз-
лично, вслѣдствіе чего дѣло чрезвычайно выигрываетъ въ успѣхѣ.
Простой передачей разсказа, замѣтно, о. Константинъ не доволь-
ствуется: онъ идетъ далѣе. Такъ напр., по окончаніи разсказа о Рождествѣ
Христовѣ,—разсказа, переданнаго дѣтьми весьма подробно и прекраснымъ
языкомъ,—онъ предлагаетъ вопросъ, не чувствуютъ-ли они, что въ самыхъ
обстоятельствахъ, при которыхъ родился Господь Іисусъ Христосъ, есть
нѣчто поучительное для насъ, и затѣмъ наводитъ дѣтей на заключеніе, что
и намъ въ жизни надо довольствоваться скромною долею, быть скромными
или смиренными, ничѣмъ не гордиться.

Разсказывали ученики и отвѣчали на вопросы (не только законоучи-
теля, но и мои) очень хорошо. Здѣсь впервые (для Л—скаго уѣзда) я встрѣ-
тилъ наконецъ и настоящее знаніе молитвъ, т. е. не только текста, но и
смысла молитвъ, отдѣльныхъ словъ и выраженій. И не только знаютъ стар-
шіе ученики, но и средніе. Болѣе того: даже младшіе разумѣютъ молитвы
очень хорошо.
Усердіе о. Константина къ училищному дѣлу соотвѣтствуетъ его та-
лантливости. Онъ посвящаетъ училищу 7 часовъ въ недѣлю, тогда какъ
прочіе всѣ 4 часа. *) Семь часовъ—это только собственно на Законъ Божій.
А кромѣ того, онъ же еще удѣляетъ особое время на пѣніе съ дѣтьми, что
является крайне рѣдкимъ примѣромъ среди оо. законоучителей.
Побывалъ я у него и на пѣніи. Занятія имъ носятъ на столько
своеобразный характеръ, что ихъ не хочется и называть „уроками", въ
смыслѣ болѣе или менѣе подневольныхъ упражненій и свойственнаго уро-
камъ особаго класснаго порядка, натянутости и настроенія духа.
— Ну что же: будемъ пѣть? Хотите? спрашиваетъ о. Константинъ.
— Давайте, давайте, батюшка! оживленно и дружно отзываются дѣти.
— Съ чего же начнемъ? Ну, вотъ что: будемъ пѣть 103 псаломъ.
— „Благослови, душе моя, Господа", батюшка?
— Да, да... Ну слушайте.
Законоучитель далъ тонъ на три голоса, и пѣніе началось. Поютъ
всѣ, т. е. именно старшіе и средніе; поетъ и самъ о. Константинъ.
У многихъ раскрыты часословы; многіе поютъ, зная псаломъ уже на--
память.
Не смотря на множество участниковъ, пѣніе получается очень и очень
стройное и не слишкомъ громкое.
— А о чемъ говоритъ намъ этотъ псаломъ? спросилъ потомъ о. Кон-
стантинъ.
— О сотвореніи міра, отвѣчаютъ дружно дѣти.
— Теперь что пѣть?
— А теперь, батюшка, давайте „Блаженъ мужъ".
Во время минутнаго перерыва, когда мы съ о. К. что-то говорили,
многіе изъ дѣтей по-одиночкѣ, а иные по-двое сами стали напѣвать, кто
„Господи воззвахъ", кто „Свѣте тихій".
Вскорѣ возобновилось общее пѣніе, и такимъ образомъ пропѣли почти
всю всенощную.
Отлично! думалъ я про-себя, глядя на бодро-радостное настроеніе дѣ-
тей и слушая ихъ стройное пѣніе. То же самое сказалъ потомъ и имъ вслухъ.
Оставалось пропѣть только „Слава въ вышнихъ Богу", но—
— Этого мы еще не съумѣемъ, заявилъ о. Константинъ: только на-
чинаемъ.
Но не такъ думали дѣти. „Съумѣемъ, споемъ"! заговорили десятки
голосовъ: „давайте, батюшка"!
*) Такъ было до 1893 года, а съ этого года вездѣ на Законъ Божій удѣлено 6 часовъ
въ недѣлю,—по 2 часа въ каждомъ изъ 3-хъ отдѣленій.

— Да нѣтъ же, говорю вамъ, возражалъ законоучитель: не съумѣемъ;
вѣдь только прошлый разъ попробовали. Осрамимся. Все пѣли хорошо, а
тутъ—Богъ знаетъ какъ... Нѣтъ, не надо!
— Нѣтъ, батюшка, не осрамимся. Батюшка, а батюшка! Батюшка!
Споемте! Нууу, споемте, батюшка!! шумѣли дѣти и наконецъ все слилось
въ одну громкую, дружную просьбу 50-ти голосовъ: „Споемте! Споемте!
Споемте!!
О. К. сталъ колебаться. Дѣти это замѣтили. Ну, и тогда ужъ ему
оставалось только скорѣе сдаться, чтобы угомонить расходившихся ребятъ.
Снова данъ тонъ, и весело торжественно раздалось: „Слава въ выш-
нихъ Богу"!.
И такъ красиво, сильно и стройно спѣли, что я недоумѣвалъ, почему
батюшка опасался за дѣтей.
Въ заключеніе выражусь кратко, что, благодаря душевнымъ свой-
ствамъ законоучителя, прекрасной постановкѣ имъ же Закона Божія и пѣнія,
вліяніе о. Константина на дѣтей въ истинномъ смыслѣ слова благодатное.
20. Бураковское.
Когда я подъѣхалъ къ дому священника, гдѣ помѣщается училище,
я не засталъ учительницы; была перемѣна, и учительница вышла къ себѣ
на квартиру, которую она нанимала въ сосѣднемъ домѣ. Несмотря однако
на отсутствіе учительницы, среди дѣтей не было почти никакого шума,
хотя, видимо, они располагали собою, вполнѣ свободно. Такое поведеніе
дѣтей производило въ высшей степени отрадное впечатлѣніе и много го-
ворило въ пользу учащихъ.
Сначала я подумалъ было, что тутъ гдѣ-либо присутствуетъ бдитель-
ное око домохозяина-законоучителя. Но пѣтъ, его не видно. На вопросъ,—
гдѣ онъ,—дѣти отвѣчали, указывая на дверь: „вотъ тутъ, лежитъ; да, вѣдь,
онъ у насъ слѣпой".
— Какъ слѣпой? Какъ же онъ учитъ васъ.
— Такъ и учитъ. Придетъ и спрашиваетъ урокъ, или разскажетъ.
А. то по картинкамъ велитъ читать".
И странно что-то и любопытно. Я вошелъ, въ помѣщеніе священника.
Въ довольно просторной, почти пустой (безъ мебели) комнатѣ, на какихъ-
то подмосткахъ одиноко лежалъ, закрывъ глаза, старый престарый, исху-
далый священникъ. Казалось, онъ спалъ. Однако услыхалъ скрипъ отво-
ряемой двери и спросилъ: „кто это"?
Я объяснилъ, отрекомендовался, прося его не безпокоиться и лежать,
такъ какъ я вошелъ только раздѣться.
„Нѣтъ, помилуйте, какъ же! возразилъ онъ вставая: я сейчасъ съ
вами пойду въ училище".
Онъ казался мнѣ такимъ дряхлымъ, немощнымъ, что я снова пытался
уговорить его лежать. Но онъ не хотѣлъ и слышать объ этомъ.

— Н-нда, говорилъ онъ смѣясь: „плоть-то немощна моя, а вѣдь ду-
хомъ-то я еще бодръ... бодръ. Вотъ только, извините, не вижу васъ...
ослѣпъ... ослѣпъ... Свѣтъ-то еще маленько различаю... вонъ окошки, какъ
бѣлыя пятна, а ужъ больше-то ничего и не вижу... Извините, чаю съ до-
рожки-то не угодно ли? Вотъ сейчасъ придетъ учительница; она все это
устроитъ. А пока, можетъ, позволите,—такъ я съ вами въ классъ пройду,
займусь".
— Батюшка! Вамъ вѣдь, я думаю, ужъ не удобно безъ зрѣнія-то, да
и не по силамъ?
— Ну, да вѣдь... Нѣтъ, ничего; вотъ только не вижу-то; а про силы
что говорить! я еще могу. Я люблю ребятишекъ-то.
— Лѣтъ-то ужъ много вамъ, батюшка!
— Много, много... За 80 пошло... „И множае ихъ трудъ и болѣзнь",
говоритъ псалмопѣвецъ. Вотъ оно и мое такое же дѣло. Только я еще
ничего... Пожилъ; благодареніе Господу"!
Въ это время вошла учительница. Поздоровались. Она стала спраши-
вать, чѣмъ ей сейчасъ заниматься. Но престарѣлый батюшка шуточно-
досадливымъ тономъ замѣтилъ ей: „ты не командуй. Я самъ сначала пойду
съ г. инспекторомъ. А ты вотъ лучше тѣмъ временемъ чаемъ-то распо-
рядись".
Быть тому такъ; пошли.
— На молитву! возгласилъ почтенный о. Константинъ и тотчасъ самъ
сталъ читать внятнымъ, хотя и дребезжащимъ, конечно, голосомъ: „Пре-
благій Господи!... ниспосли намъ благодать Духа Твоего Святаго"... А по-
томъ самъ же запѣлъ: „Царю небесный"!... Дѣти подхватили и пропѣли
дружно, не громко и довольно стройно.
Въ концѣ молитвы опять вошла учительница; подошла къ шкафу,
вынула папку съ маленькими картинками по Священной Исторіи и стала
возлѣ законоучителя.
— Ну, раздай имъ карточки (т. е. картинки), сказалъ ей батюшка.
Она стала раздавать ихъ каждому изъ учащихся въ старшемъ отдѣ-
леніи.
Ну, у тебя что, Аверьяновъ?... да гдѣ ты, который?
— Вотъ я, батюшка, говоритъ Аверьяновъ, влагая въ руку законо-
учителю свою „карточку": у меня „Входъ Господень въ Іерусалимъ".
— Аа! Входъ Господень? Ну вотъ и разсказывай, что знаешь о немъ»
Ученикъ разсказалъ хорошо, бойко. Раза два-три законоучитель оста-
навливалъ его, требуя объясненій, которыя и давались удовлетворительно.
По громкимъ вопросамъ, по ихъ краткой категоричности, по энерги-
ческимъ жестамъ о. Константина я убѣждался, что онъ дѣйствительно еще
бодръ духомъ.
Отвѣчали ученики и по „карточкамъ"—картинкамъ изъ Священной
Исторіи, и по вѣроученію на вопросы законоучителя хорошо, а главное—
очень бойко, весело. Старецъ священникъ, видимо, услаждался отвѣтами
дѣтей; улыбка удовольствія не сходила съ его благодушнаго лица.

Попробовалъ было и я самъ кое-что спросить по молитвознанію, но
тутъ оказалось, что дѣти, кромѣ текста молитвъ, почти ничего не знаютъ.
Ну, ужъ если эта сторона дѣла страдаетъ почти у всѣхъ прочихъ
законоучителей, то было бы странно претендовать на лучшіе успѣхи у этого
80-ти лѣтняго старца.
Поэтому я поспѣшилъ прекратить свои вопросы дѣтямъ, тѣмъ болѣе
охотно мирясь съ обычнымъ пробѣломъ, что за о. Константиномъ есть
чрезвычайно важное достоинство, какимъ обладаютъ, къ сожалѣнію, немно-
гіе изъ законоучителей; это—искренняя, глубокая любовь къ дѣтямъ. Само
собою и дѣти платятъ ему тѣмъ-же. Да и весь приходъ любитъ его. Онъ
священствуетъ уже 54-й годъ, и все время безсмѣнно въ излюбленномъ
селѣ Бураковѣ.
Здѣсь не только отцы, но отцы отцовъ его паствы,—все бывшіе его
ученики и крестники.
— Я люблю дѣтишекъ, говоритъ о. Константинъ: я все съ ними...
все съ ними. Отъ заутрени въ классъ, и они за мной. Евангеліе почитаю
имъ; потомъ попоемъ; а тамъ опять въ церковь. А послѣ обѣда выйду
посидѣть на завалинку, а они опять около меня".
Отсюда, да и вообще, видно было, что между почтеннымъ старцемъ
священникомъ и дѣтьми существуетъ глубокая драгоцѣннѣйшая духовно-
нравственная связь, воспитательное значеніе которой болѣе могуче, нежели
одно обычное классное преподаваніе.
21. Вишневское.
Вишневское училище, бѣдное своею внѣшностью принадлежитъ, однако,
къ числу лучшихъ внутреннимъ богатствомъ своимъ—качествами учащихъ, а
отсюда и учащихся.
И законоучитель, и учитель здѣсь—люди очень способные, душевно
преданные училищному дѣлу.
О. Іосифъ—личность съ независимымъ характеромъ, твердо устано-
вившимся взглядомъ на вещи и на людей, обладаетъ вмѣстѣ съ тѣмъ само-
стоятельно выработаннымъ здравымъ взглядомъ на учебно-воспитательное
дѣло и ведетъ его съ непринужденною свободою опытнаго и любящаго
педагога, проникнутаго невозмутимымъ благодушіемъ, подъ-часъ съ оттѣн-
ками юмора (по поводу не впопадъ даннаго отвѣта или своей же собствен-
ной обмолвки и т. п.).
Предметъ у него знаютъ отлично. Даже дѣло молитвознанія постав-
лено съ очень хорошимъ успѣхомъ: молитвы произносятъ разстановочно,
достаточно выразительно и знаютъ общій ихъ смыслъ и значеніе отдѣль-
ныхъ словъ и выраженій. Мало того: что рѣдко встрѣчается,—имѣютъ даже
понятіе о картѣ Палестины. Исторію, нечего и говорить, знаютъ прекрасно;
разсказываютъ совершенно свободно, бойко, своими словами. Если попы-
таешься остановить ученика среди разсказа какимъ нибудь вопросомъ, онъ,
не смущаясь, и какъ-бы, между прочимъ, даетъ отвѣтъ на него и тотчасъ

обращается къ своему разсказу, не затрудняясь продолженіемъ его; развѣ
только въ полголоса самъ себѣ скажетъ: „что бишь я"?, (т. е. на чемъ я
остановился).
Эта свобода рѣчи, эта сознательность отвѣтовъ при полномъ спокой-
ствіи духа есть, по моему мнѣнію, высшее свидѣтельство истиннаго, глу-
бокаго усвоенія преподаннаго и успѣшнѣйшаго достиженія высокой цѣли
предмета Закона Божія.
Методъ преподаванія о. Іосифа преимущественно катихизическій, и
притомъ совершенно натуральный, не дѣланный. Его преподаваніе скорѣе
просто бесѣда, чѣмъ урокъ. Онъ не смущается маленькими отступленіями
въ области, не относящіяся къ Закону Божію, или не подобающія на урокѣ
съ точки зрѣнія ригориста или педанта-педагога. Нерѣдко онъ обращается
къ сравненіямъ, уподобленіямъ и щедрою рукою разсыпаетъ вопросы туда
и сюда по всему классу.
— Да ты знаешь-ли, когда первый-то часъ читается?... „Охъ Госпо-
ди! да вѣдь у меня же не всегда", говоритъ онъ шепотомъ, съ благодушной
улыбкою обращаясь ко мнѣ. А для кого?... Ну да,—для стоящихъ въ
храмѣ („коли они есть", мимолетной скороговоркой вполголоса вставляетъ
онъ).
— Тааакъ... „Миромъ Господу помолимся" вѣрно ты объяснилъ...
Вѣдь вѣрно? обращается онъ быстро ко всему классу.—Да. Такъ-то такъ;
ну, а если мы съ кѣмъ-нибудь не примирились (бываетъ вѣдь?).
Ученикъ: Ну, такъ и Господь не приметъ нашей молитвы.-
Законоуч.—И это вы знаете. Вотъ только не знаете, какъ училъ объ этомъ
Іисусъ Христосъ...
Многіе: Нѣтъ, знаемъ.
Закон. Оо? А въ какой притчѣ?
Многіе. О немилосердномъ должникѣ.
Закон. И разскажетъ? (обращается онъ къ одному изъ учениковъ.
Ученикъ начинаетъ разсказывать). Нѣтъ, погоди. Вижу, что знаешь. А я
вотъ что спрошу: одною ли только этою притчею училъ насъ Господь при-
миряться съ имѣющими что-либо противъ насъ?
Одинъ изъ учен. „Нѣтъ; еще Онъ говорилъ, что прежде, чѣмъ при-
несешь даръ твой къ алтарю, поди помирись съ братомъ твоимъ.
Закон. А еще? (Ученики молчатъ). Да ну-же, подумайте.
Одинъ изъ учениковъ. Еще въ молитвѣ Господней: остави намъ долги
наша, яко же и мы оставляемъ должникомъ нашимъ".
Закон. Вѣрно! молодецъ. Ну, а дальше какъ читается великая ектенія?
Учен. „О свышнемъ мирѣ и о спасеніи душъ нашихъ Господу помо-
лимся".
Зак. Это о какомъ „свышнемъ мирѣ"? (Ученикъ отвѣчаетъ) Такъ.
Дальше,—ты! (обращается онъ къ другому ученику).
Учен. „О мирѣ всего міра, благостояніи святыхъ Божіихъ церквей и
соединеніи всѣхъ Господу помолимся".

Закон. „Да какъ-же это церквей? вѣдь она одна у насъ церковь-
то? (Учен, молчатъ). Ну, что же молчите? Да вѣдь и общество наше напр.
русское, православное, одно, а вѣдь подраздѣляется же: въ каждомъ городѣ,
селѣ—свое общество, какъ часть единаго, частичное, частное общество.
А? Такъ что-ли? Ну, такъ вотъ вѣдь и церковь-то тоже: тоже общество единое,
но состоящее изъ многихъ малыхъ частей, частныхъ церквей?... Какъ я
говорю? (Одинъ изъ учениковъ отвѣчаетъ). Ну, да. Такъ вотъ и молитесь,
чтобы и всѣ церкви были въ мирѣ и благостояніи. А то вѣдь бываетъ—
вотъ мы Вишневскіе христіане, нѣтъ-нѣтъ, да что нибудь и повздоримъ
съ Крутовскими. Ну какой-же тутъ миръ и благостояніе церквей. А?...
Да ты не слушаешь? (Учен, „нѣтъ, я слышалъ, что вы говорите)" Ну, до-
кажи же, что слушалъ. Что я говорилъ"?.
Прослушавъ занятія о. Іосифа, я самъ предложилъ нѣсколько вопро-
совъ, чтобы убѣдиться въ сознательности усвоенія пройденнаго. „Скажи
мнѣ", спросилъ я одного мальчика въ старшемъ отдѣленіи, „какъ ты вѣ-
руешь въ Бога"?
Въ виду примѣра многихъ другихъ училищъ я не надѣялся, чтобы
ученикъ былъ въ состояніи безъ наведенія отвѣтить на такой вопросъ, но
совершенно ошибся.
„Какъ мнѣ вѣровать—о томъ учитъ насъ символъ вѣры. Вѣрую въ
Бога Отца, что Онъ одинъ, и Онъ Творецъ міра и видимаго и невидима-
го,—значитъ, „ангеловъ"... И т. д., и т. д.
Еще я замѣчалъ, что въ большей части училищъ дѣти знаютъ запо-
вѣди наизусть, но затрудняются отвѣтить на вопросъ, чему учитъ та, или
другая заповѣдь, если предварительно не спросить, какъ она читается. Въ
желаніи еще попытать силы учениковъ о. Іосифа, я спросилъ дѣвочку:
„чему насъ научаетъ 4-я заповѣдь"?
— Она научаетъ насъ работать, не лѣниться, по праздникамъ ходить
въ церковь.
— А работать въ праздники нельзя?
— „Нѣтъ, можно",увѣренно-бойко отвѣтила ученица: „вотъ бы съѣздить
за дровами кому, или дровъ наколоть для кого, если онъ боленъ или бѣдный".
Обыкновенно же на подобный вопросъ дѣти другихъ училищъ кате-
горически отвѣчаютъ, что работать въ праздники грѣхъ, или—при неко-
торомъ оспариваніи ихъ отвѣта—высказываются формально, что можно
дѣлать добрыя дѣла. А если спросишь,—какія же добрыя дѣла, то отвѣ-
чаютъ опять: ходить въ церковь, читать божественныя книги, молиться;
п уже самъ законоучитель добавляетъ: „навѣщать больныхъ, подавать
милостыню"... т. е., во 1-хъ, отвѣчаютъ не вполнѣ прямо на вопросъ, а во
2-хъ, въ такой формѣ, которая отъ частаго употребленія довольно притупи-
лась, чтобы проникнуть въ умы и сердца дѣтей.
О. Іосифъ, видимо, увѣренъ въ своихъ питомцахъ, доволенъ ими и
любитъ ихъ.
Въ прошломъ году, (не знаю, ужъ не съ умысломъ-ли) онъ отпустилъ
своихъ учениковъ на экзаменъ въ другое село однихъ, безъ себя, ото-

звавшись болѣзнію. Надо при этомъ сказать, что я, инспекторъ, былъ для
него лицомъ совершенно новымъ, а другой экзаменаторъ, о. Свѣтляковъ,
хотя не новымъ, но слишкомъ неблагосклоннымъ, почти не скрывавшимъ и
отъ меня своего нерасположенія къ о. Іосифу. Такъ ученики и явились
одни. Учитель явился нѣсколько позже. Но надо было видѣть, какими
орлами являлись эти мальчуганы къ экзаменаціонному столу, чуть не съ
вызывающимъ видомъ, какъ бы говоря: „Ну-съ, вотъ и я! Что вамъ угодно,
спрашивайте"! И ужъ какъ мы ни спрашивали съ о. Свѣтляковымъ, но
ни разу, помнится, не привели въ замѣшательство ни одного изъ этихъ
быстроглазыхъ знатоковъ Закона Божія. Съ понятнымъ любопытствомъ по-
сматривалъ я, какія отмѣтки ставитъ о. Свѣтляковъ: ни одной 4-ки, всѣ 5.
Мнѣ же казалось мало и этого: я всѣмъ ставилъ 5-f-
Таковъ-то здѣсь законоучитель, почтенный о. Іосифъ. И вѣдь не изъ
молодыхъ, прибавлю. Ему ужъ 60-й идетъ.
22. Больше-Омутское.
Въ окончательномъ или среднемъ выводѣ Б.-Омутское училище при-
ходится отнести къ числу хорошихъ училищъ. Но есть одинъ отдѣлъ, и
притомъ главнѣйшій, по которому это училище стоитъ выше всѣхъ про-
чихъ. Я разумѣю, конечно, Законъ Божій. Правда, есть и еще не мало
училищъ, гдѣ этотъ предметъ поставленъ хорошо или даже очень хорошо,—
но здѣсь, думаю, онъ ведется еще лучше. Тамъ я вижу очень большое
усердіе законоучителей, правильное веденіе дѣла, отличные успѣхи; не
отрину и любви къ дѣлу со стороны учащихъ, и любви къ этимъ послѣд-
нимъ со стороны дѣтёй. Но это все-таки не совсѣмъ то, что я нашелъ
здѣсь. Все хорошее, что есть тамъ, есть и здѣсь; но любовь здѣсь преобла-
даетъ. И это преобладаніе отражается на результатахъ самымъ благотвор-
нымъ образомъ въ томъ именно смыслѣ, что здѣсь наилучше достигается
самая высшая, самая существенная цѣль предмета: религіозно нравственное
вліяніе на душу ребенка.
Я уже имѣлъ случаи высказывать, что знаніе молитвъ,—это камень
преткновенія въ значительномъ большинствѣ училищъ. Хотя о.о. законо-
учители теоретически и знаютъ, конечно, что слѣдуетъ называть надлежа-
щимъ знаніемъ молитвы, но на практикѣ всѣ почти слѣдуютъ ограничен-
ному пониманію этого знанія: прочиталъ молитву—значитъ знаетъ.
А что ученикъ читаетъ крайне небрежно, проглатываетъ окончанія однихъ
словъ, искажаетъ другія, не понимаетъ значенія третьихъ и въ заклю-
ченіе не знаетъ, о чемъ въ данной молитвѣ молитъ, или за что благо-
даритъ, или за что славословить Бога,—все это, какъ будто, дѣло
второстепенное: выростетъ-де, узнаетъ. Но увы—этого не будетъ, ко-
нечно! А кромѣ того, гдѣ же тутъ нравственное воздѣйствіе на душу ре-
бенка? гдѣ развивающее и просвѣщающее разумъ вліяніе? гдѣ благодатное,
молитвенное настроеніе души? II чѣмъ же, наконецъ, отличается такое на-
ученіе молитвы отъ наученія домашняго?

Вотъ этотъ то камень преткновенія и обойденъ благополучно въ нѣ-
которыхъ немногихъ училищахъ, въ числѣ которыхъ и то, о которомъ
говорю.
Опрашиваю дѣвочку, знаетъ ли она какую либо молитву Божіей Ма-
тери. Она называетъ: „Богородице Дѣво", а на вопросъ, не знаетъ ли
она другой,—„Достойно есть", и затѣмъ читаетъ эту молитву такъ плавно,
такъ отчетливо, съ такою интонаціею благоговѣнія, что я былъ просто
удивленъ ея отвѣтомъ и по невольному влеченію въ похвалу ей сказалъ
нѣсколько разъ сразу: „прекрасно"!
Законоучитель съ своей стороны спросилъ о раздѣленіи этой молитвы
и о томъ, какъ составлены были обѣ части. Послѣ отвѣта по поводу одной
части, законоучитель обратился къ мальчику, чтобы тотъ докончилъ отвѣтъ
дѣвочки. Мнѣ показалось, что, можетъ быть, мальчикъ не совсѣмъ ясно
понимаетъ, что требуется отъ него, почему и спросилъ его, знаетъ ли онъ,
о чемъ его спрашиваютъ. Вотъ отвѣтъ его:
— Какъ-же? Я хочу разсказать о томъ, какъ составлена вторая по-
ловина молитвы „Достойно есть яко воистину".
Это ученикъ изъ средняго отдѣленіе. И такъ это онъ мило, свободно
и увѣренно отвѣтилъ, что вызвалъ во мнѣ улыбку удивленія и умиленія,
вмѣстѣ, конечно, съ новымъ выраженіемъ похвалы какъ за этотъ отвѣтъ,
такъ и за дальнѣйшій.
Прибавлю еще, что ни одинъ ученикъ (или ученица) не начинаетъ
читать молитву, не перекрестясь предварительно.
Разсказы дѣтей изъ Священной Исторіи отличаются свободою, созна-
тельностью и простотою изложенія. Затѣмъ: въ то время, какъ въ другихъ
училищахъ и въ Февралѣ, даже въ Мартѣ, еще не начинаютъ знакомиться
съ Богослуженіемъ, здѣсь съ ними знакомы уже въ Декабрѣ. А это, по
моему, очень высокой цѣны обстоятельство.
Преподаваніе предмета тоже представляетъ свои прекрасныя черты.
Законоучитель пользуется всѣми случаями, въ которыхъ можно навести
дѣтей на нравственный выводъ путемъ примѣровъ, взятыхъ изъ жизни.
Рѣчь заходитъ о милостынѣ—и какъ-то ловко, какъ будто между
словъ (не выставляя рѣзко на показъ цѣли) вводится разсказъ о мальчикѣ
Вонифатій, наказанномъ матерью за раздачу милостыни. Чуткое сердце
дѣтей питается этимъ примѣромъ безъ формальнаго вывода морали, кото-
рая могла бы только испортить дѣло. Или какъ-то по ходу урока возни-
каетъ вопросъ; какъ быть, если плохо успѣваешь въ ученіи? Прямого
отвѣта опять-таки нѣтъ,—а батюшка говоритъ: „Вотъ что я разскажу
вамъ про одного мальчика. Звали этого мальчика Сережей"... и пошелъ
разсказъ, какъ этотъ Сережа плохо учился, какъ его наказывали родители,
какъ онъ ушелъ въ лѣсъ и плакалъ тамъ; увидалъ—стоитъ у березы мо-
нахъ; подошелъ къ нему... и т. д., и т. д. до конца; а конецъ тотъ, что
Сережа сталъ лучше всѣхъ учениковъ. Пожалуй, тутъ же и второй конецъ—
что мальчикъ этотъ былъ не иной кто, какъ Сергій Преподобный. А тре-
тій конецъ—онъ остается не выраженнымъ словесно, но едва ли не тѣмъ

болѣе благодатнымъ отзвукомъ отдается въ сокровенныхъ глубинахъ впе-
чатлительныхъ дѣтскихъ душъ.
Наконецъ вотъ выходитъ мальчуганъ и показываетъ мнѣ, какъ онъ
читаетъ въ церкви за дьячка. Читаетъ славно. Еще особенность: здѣсь
даже дѣвочки читаютъ въ церкви, что весьма умилительно отзывается какъ
въ сердцахъ отцовъ, такъ особенно матерей.
Въ пользу высокаго достоинства преподаванія о. Алексѣя много го-
воритъ и то любопытное обстоятельство, что къ нему въ классъ забираются и
совсѣмъ крошки—дѣти, 5—6 лѣтнія; разсаживаются по-просту на полу и
въ дѣтской простотѣ, съ дѣтскимъ интересомъ внимаютъ слову законоучи-
теля. Поймутъ ли они что, усвоятъ ли—съ точки зрѣнія формальнаго
усвоенія—невѣдомо; но присутствіе ихъ и живой интересъ достаточно сви-
дѣтельствуютъ, что они усваиваютъ нѣчто иное, но высокое, благодатное,
навѣкъ неизгладимыми чертами врѣзывающееся въ душу и питающее ее
всю жизнь потомъ.
23. Корешковское.
Законоучитель о. П. Чтецовъ—человѣкъ среднихъ еще лѣтъ, умный,
способный, усердный и, мнѣ кажется, могъ бы быть очень хорошимъ пре-
подавателемъ, еслибъ нашелъ въ себѣ силы строго критически отнестись къ
своему методу и ознакомиться съ общеизвѣстными положеніями дидактики.
Но излишняя самоувѣренность и самолюбіе мѣшаютъ ему, наряду со мно-
гими другими, признать за собою недостатки или хотя бы просто интере-
соваться тѣмъ, какъ ставится дѣло въ другихъ училищахъ, что о томъ
пишется въ педагогической литературѣ, какъ цѣнятъ его занятія сотова-
рищи, инспекторъ и т.п. Можетъ быть даже, это не только самоувѣренность:
можетъ быть, сюда въ очень значительной степени примѣшивается нѣкоторая
косность.
Выносишь какое-то странное впечатлѣніе, когда ознакомишься съ ра-
ботою подобныхъ людей. Послушайте, какъ хорошо отвѣчаютъ ученики,
только не мѣшайте ни имъ, ни руководителю ихъ,—очень хорошо выхо-
дитъ. Вы замѣтите, можетъ быть, что дѣти отвѣчаютъ немножко книж-
но; но это бы не бѣда: можетъ быть, это только результатъ ихъ усердія
готовить уроки; пусть ихъ ухо привыкаетъ и языкъ научается литератур-
нымъ оборотамъ рѣчи. Но вамъ начинаетъ бросаться въ глаза, что законо-
учитель ужъ что-то слишкомъ предупредителенъ къ возможнымъ ошибкамъ
учениковъ: чуть отвѣчающій замялся, батюшка спѣшитъ договаривать или
продолжать за него самъ. Это ужъ неодобрительно. Наконецъ, вы слыши-
те, что ученики нѣтъ-нѣтъ да и скажутъ несообразность. Это поселяетъ
уже подозрѣніе, что дѣти знаютъ предметъ не толково. Вы пробуете при-
нять участіе въ вопросахъ, и все чаще и чаще получаете нелѣпые отвѣты.
Если бъ это были обмолвки, о томъ не стоило бы, конечно, и упоминать.
Но „обмолвокъ" этихъ такое обиліе, и дѣти такъ далеки отъ того, чтобы
вникать въ свои отвѣты, и такъ мало способны сообразить нелѣпость отвѣ-

та, что ихъ неразвитость становится несомненною, какъ несомнѣннымъ
представляется и важный недостатокъ преподаванія—не придавать значе-
нія толковости отвѣтовъ и либо пропускать мимо ушей безсмысленность
ихъ, либо самому равнодушно поправлять ихъ.
Законоучитель говоритъ, а учительница подтверждаетъ, что здѣшніе
ученики по Закону Божію всегда считались лучшими на экзаменѣ.
Вѣрю имъ, ибо знаю какъ производятся экзамены. Но это только
усугубляетъ трудность моей задачи—убѣдить, что отвѣты безъ запинки еще
не ручательство толковаго знанія.
Впрочемъ, какъ знать: можетъ быть мои замѣчанія, бесѣда, проведенная
вечеромъ, споры, оставятъ слѣдъ въ душѣ законоучителя. Примѣровъ тому
не нѣтъ. Тогда, я охотно вѣрю тому,—о. П. Чтецовъ будетъ очень хоро-
шимъ законоучителемъ.
24. Бакинское.
По старому, но съ большимъ воодушевленіемъ и любовью ведетъ дѣ-
ло о. Петръ Вороновъ, законоучитель Бакинскаго училища. Знанія его
учениковъ можно назвать превосходными, если примѣнять къ нимъ старое
же мѣрило. Дѣти отвѣчаютъ на вопросы бойко, очень твердо, но мало со-
знательно. Они быстро перечтутъ всѣхъ царей іудейскихъ, а на вопросъ,
кто изъ нихъ былъ знаменитѣйшій, отвѣтить уже совсѣмъ не могутъ. Мо-
гутъ разсказать о Симеонѣ Богопріимцѣ, но не знаютъ, кто изъ 70 тол-
ковниковъ дожилъ до Рождества Христова, или же отвѣчаютъ не смуща-
ясь: „Лука и Клеопа". На вопросъ: что самое важное было сдѣлано Мо-
исеемъ для Евреевъ? не отвѣчаетъ никто, кромѣ одного, который говоритъ:
„онъ рознялъ ихъ, какъ они дрались". Спросилъ о литургіи:—ни слова.
Оказывается, и не начинали еще (19 марта! скоро экзамены). Коснулся мо-
литвознанія—не знаютъ, о чемъ мы молимся въ молитвѣ „Отче нашъ".
Читаютъ молитвы небрежною скороговоркой. О картѣ Палестины и понятія
не имѣютъ.
Достопочтенный о. Петръ заявляетъ, что онъ держится „своего ме-
тода". И вотъ плоды его.
Но въ такомъ случаѣ какъ же я сказалъ, что успѣхи можно назвать
превосходными? Да, можно; именно въ духѣ и требованіяхъ стараго пре-
подаванія; а въ одномъ, отношеніи даже и съ точки зрѣнія всякаго пре-
подаванія. Вотъ послушаемъ.
Законоучитель. „Какъ читается молитва Сыну Божію?" („Вопросъ").
Ученикъ. (Даетъ „отвѣтъ" безъ запинки, не переводя духа, скорого-
воркою) „Госп.-Исусе Христе.. Сын-Бож-молитв.... ади пречист-Твое Мат.-
и всѣхъ святыхъ Твоихъ помил-насъ аминь".
Закон. „Въ какомъ членѣ I. Христосъ называется Сыномъ Божіимъ?"
Учен. „Во второмъ". „И во един-Госп-наш-Исус-Хста-Сына-Бож-
единор..."

Закон. „Стой! а чѣмъ доказать предвѣчное рожденіе Сына Божія отъ
Бога Отца?"
Учен. „Во 2-мъ псалмѣ говорится": „Сынъ Мой еси Ты, Азъ днесь
родихъ Тя."
Закон. „А кто прочтетъ весь 2-й псаломъ?" (Поднимаются нѣсколько
рукъ и раздаются голоса: я, я, я, я, батюшка, я, батюшка, я!) Ну, читай
ты (дѣвочкѣ).
Дѣв. „Векую шаташася языцы и людіе поучишася тщетнымъ... (чи-
таетъ болѣе половины псалма).
Закон. А третій? (опять: я, я, я, батюшка! я, я). Ну.
Другая дѣвочка читаетъ какъ бы захлебываясь: „Господи, что ся
умножиша стужающіи ми..."
Закон. Стой. Чѣмъ доказать, что Духъ Святый исходитъ отъ одного
Отца? Ты...
Учен. Въ Евангеліи читаемъ: „Егда же пріидетъ Утѣшитель, Его же
Азъ послю отъ Отца, Духъ истины, иже отъ Отца исходитъ, Той свидѣ-
тельствуетъ о Мнѣ".
Закон. Ну, а вотъ вы (обращаясь къ младшему отдѣленію). Что такое
Богъ?... Ты....
Учен,—не переводя духа, бойко, громко:
„Богъ есть Духъ, вѣчный, всеблагій, всевѣдушій, правосудный, все-
могущій, вездѣсущій, неизмѣняемый, вседовольный, всеблаженный".
Закон, (къ старшимъ). Чѣмъ доказать что Богъ вѣченъ?... Ты...
Учен. Въ Священномъ Писаніи говорится: „Прежде даже горамъ не
быти и создатися земли и вселеннѣй, и отъ вѣка и до вѣка Ты еси".
Закон, (какъ бы въ раздумьи)... Богъ... Кто знаетъ оду Державина
„Богъ"? („Я, батюшка, я знаю, я! я! я скажу!) Ну, ты говори.
Учен. „О ты въ пространствѣ"...
И т. д. съ новыми вопросами о членахъ Символа вѣры, о доказатель-
ствахъ, текстахъ и съ отвѣтами безъ запинки.
Законоучитель, видимо, до того доволенъ блестящими успѣхами своихъ
питомцевъ, которыхъ любитъ всей душой, что у меня не достало духа говорить
съ нимъ о какихъ-либо недостаткахъ. Зачѣмъ вносить какое-либо разочаро-
ваніе въ душу этого глубоко-почтеннаго и усерднаго труженика. Такой
добротой и вѣрой вѣетъ отъ него, что эти качества сами собою, безъ по-
мощи даже текстовъ, перелились бы, да и переливаются въ души дѣтей.
А не въ этомъ ли и суть дѣла? Такъ пусть его! подумалъ я; и на вопросъ
батюшки отозвался объ успѣхахъ его учениковъ самымъ лестнымъ обра-
зомъ, прибавивъ, что его дѣти—„просто богословы".
Словомъ—здѣсь предметъ Закона Божія представляетъ собою явленіе
совершенно исключительное, вызывающее и исключительную оцѣнку. Самъ
же законоучитель—лицо безспорно достойное глубокаго уваженія и полной
признательности за его хотя бы и своеобразное, но сердечно-любимое, ма-
стерское веденіе дѣла.

26. Стрѣлецкое.
О. Павелъ Инсаровъ, законоучитель Стрѣлецкаго училища, представляетъ
собою довольно рѣдкій примѣръ превращенія изъ хорошаго законоучителя въ
посредственнаго. Мнѣ кажется, онъ съ каждымъ годомъ дѣлается слабѣе и
слабѣе. Нынѣ онъ дошелъ уже до того, что сталъ высказывать просто несо-
образности. Такъ, по поводу высказаннаго мною сожалѣнія, что до сихъ
поръ онъ не знакомилъ дѣтей съ богослуженіемъ, онъ завелъ вечеромъ,
въ присутствіи еще одного священника, разговоръ, въ которомъ дошелъ
до заключенія, что съ богослуженіемъ, какъ подумать хорошенько,—впору,
пожалуй, и вовсе бы не знакомить дѣтей. Почему? спрашивается. „Да по-
тому, что чѣмъ больше дѣти узнаютъ въ этой области, тѣмъ болѣе будутъ
впослѣдствіи склонны впасть въ ереси, въ маловѣріе, въ сектантство; утра-
титъ чувство благоговѣнія къ тайнѣ священнодѣйствій, ибо благоговѣніе
именно и поддерживается простодушнымъ невѣдѣніемъ"!!
26. Егоровское.
По предмету Закона Божія Егоровское училище одно изъ лучшихъ
въ городѣ N. Законоучитель—человѣкъ не старый, умный и любящій учеб-
ное дѣло, хотя, тѣмъ не менѣе, не вполнѣ опытный.
Чтобы показать, въ чемъ заключается его неопытность, приведу от-
рывокъ изъ урока въ младшемъ отдѣленіи.
Предметомъ урока служила молитва: „Достойно есть яко во истину".
Законоучитель велъ объясненіе молитвы и объяснялъ по порядку каждое
слово молитвы. Такое объясненіе заняло */2 часа времени, при чемъ почти
все время говорилъ только самъ законоучитель. Ближе чѣмъ на половинѣ
этихъ объясненій чувствовалось уже утомленіе, во 1-хъ, однообразіемъ
хода урока, во 2-хъ, отвлеченностью языка, въ 3-хъ отсутствіемъ централь-
наго пункта, къ которому тяготѣли бы всѣ толкованія, уясняя общее содер-
жаніе молитвы. Ко всему этому: какъ только покончили съ молитвою
„Достойно есть", тотчасъ же приступили къ молитвѣ: „Благаго Царя бла-
гая Мати", и урокъ пошелъ тѣмъ же утомительно однообразнымъ поряд-
комъ. Законоучитель, повидимому, смутно испытывалъ потребность вне-
сти въ урокъ какой либо элементъ разнообразія и сталъ предлагать во-
просы, но какіе? Будящіе мысль ребенка, наводящіе на желаемое заключе-
ніе? Нѣтъ. А просто говоритъ—говоритъ что-нибудь и, пѣтъ-нѣтъ, да и
спроситъ: „такъ ли?"
Само-собою, дѣти отвѣчаютъ: „такъ".
Или—законоучитель говоритъ: „вотъ Божія Матерь и будетъ просить
за насъ Сына Своего. Исполнитъ ли Онъ Ея просьбу?"
— „Исполнитъ, батюшка!"
— Да исполнитъ. Исполнитъ, потому что...
И пойдутъ разъясненія, пока батюшка снова не спроситъ: „такъ ли"?
и снова дѣти отвѣтятъ: „такъ".

Или, напримѣръ, урокъ шелъ въ среднемъ отдѣленіи. Рѣчь шла о
пророкахъ. Сначала законоучитель далъ общее понятіе о нихъ; и, по моему,
это ему удалось хорошо: и кратко, и просто. Надо бы только переспросить
кого-нибудь. Это онъ и дѣлаетъ, но не часто; не сдѣлалъ этого и теперь/
Далѣе послѣдовалъ разсказъ о Самуилѣ; законоучитель разсказалъ хорошо,
частями и съ переспросомъ. Но, между прочимъ, когда явился поводъ
коснуться карты Палестины и мною былъ предложенъ дѣтямъ старшаго
отдѣленія вопросъ, оказалось, что они совсѣмъ незнакомы съ картою,
хотя она и виситъ въ классѣ.
27. Ольгинское.
Я прослушалъ урокъ Закона Божія въ младшемъ отдѣленіи. Всѣ
дѣти въ одинъ голосъ читали молитву: „Царю Небесный". Законоучитель
выспрашивалъ значеніе словъ и общее содержаніе молитвы, при чемъ опять
дѣти отвѣчали хоромъ, всѣ вмѣстѣ. Пріемъ преподаванія—неудобный и
несостоятельный. Предлагались, правда, вопросы и отдѣльно нѣкоторымъ,
но тутъ законоучитель дѣлалъ другіе промахи, вродѣ того напр., что, сдѣ-
лавъ замѣчаніе о неправильности въ отвѣтѣ, не переспрашивалъ, какъ же
именно слѣдовало отвѣтить; или, сдѣлавъ исправленіе, не убѣждался, усвое-
но ли оно. Одна дѣвочка стала читать:
„Богородице дѣворадуйся".
— Вотъ и не такъ! замѣтилъ батюшка и заставилъ другую.
Та сказала правильно, и урокъ пошелъ далѣе. А между тѣмъ я увѣ-
ренъ былъ, что первая дѣвочка не усвоила исправленія, и, когда снова
спросилъ ее, она опять читала „дѣворадуйся". Даже когда законоучитель
сказалъ ей: „ты сначала скажи только: Богородице Дѣво! а потомъ ужъ
дальше—„радуйся, благодатная Маріе" и пр., дѣвочка стала читать такъ:
„Богородице Дѣво! дѣворадуйся, благодатная Маріе"...
Затѣмъ прослушалъ я еще урокъ въ старшемъ отдѣленіи—объ уст-
ройствѣ храма. Этотъ урокъ былъ проведенъ гораздо лучше и даже, пря-
мо можно сказать, очень хорошо. Столь же хорошо отвѣчали и дѣти на
вопросы по поводу вновь преподаннаго урока.
* 28. Вознесенское женское училище.
Здѣсь о состояніи Закона Божія я долженъ отозваться такъ: законо-
учитель о.- Іоаннъ—очень хорошій человѣкъ, но успѣхи у него положи-
тельно слабы. Послѣднее заявленіе дѣлаю неохотно, съ сердечнымъ сожа-
лѣніемъ, что вынужденъ произнести отзывъ нелестный для почтеннаго за-
коноучителя, которому, хотѣлось бы думать, не много не достаетъ для того,
чтобы подняться значительно выше посредственности. Человѣкъ онъ еще
непреклонныхъ лѣтъ, весьма симпатичной наружности, очень скромный,
ласковый съ дѣтьми и, наконецъ, примѣрно усердный въ своей препо-
давательской дѣятельности. Одна бѣда: онъ очень и очень неопы-

тенъ въ веденіи дѣла и не знакомъ съ основными положеніями дидактики.
Подобно многимъ другимъ законоучителямъ, онъ, ведя урокъ, говоритъ
больше все самъ; говоритъ по-долгу, не останавливаясь; видимо, что онъ
далекъ отъ мысли слѣдить за собою и живо представлять себѣ состояніе
своихъ маленькихъ слушательницъ, которыя положительно не въ силахъ
долго напрягать свое вниманіе. Затѣмъ, также заурядъ съ другими неопыт-
ными преподавателями, онъ ведетъ свои разговоры, обращаясь все къ
одной и той же избранной имъ ученицѣ, или много-что къ двумъ, совсѣмъ за-
бывая о массѣ прочихъ. Онъ не знаетъ даже такихъ азбучныхъ вещей,
что при спрашиваніи слѣдуетъ ставить вопросъ, а потомъ уже называть
фамилію, или даже вовсе не называть, а слѣдить за количествомъ подня-
тыхъ и неподнятыхъ рукъ, вызывать одну изъ поднявшихъ и тотчасъ
затѣмъ кого либо изъ неподнявшихъ. Неправильные отвѣты законоучитель
исправляетъ не посредствомъ ученицъ, которыя могли и желали бы испра-
вить ошибку подруги, а самъ, и притомъ какъ-то мимолетно или мимо
ходомъ, нисколько не заботясь о томъ, усвоено-ли его исправленіе.
Ко всему этому онъ, наряду съ прочими законоучителями, сосредо-
точиваетъ свое вниманіе на самомъ легкомъ отдѣлѣ предмета Закона Бо-
жія—Священной Исторіи; а капитальной важности вопросы: какъ молиться
дома и въ церкви, или, другими словами, отдѣлы молитвознанія и Богослуже-
нія отодвинуты куда-то далеко, на задній планъ.
Вслѣдствіе всего этого дѣло кончается тѣмъ, что дѣвочки плохо по-
нимаютъ молитвы, дурно даже читаютъ ихъ; мало того: многія даже и со-
всѣмъ забыли ихъ. Еще менѣе знакомы онѣ съ литургіею и, сколько я
могъ убѣдиться изъ вопросовъ своихъ, совсѣмъ не знаютъ, когда и какъ
надо молиться за обѣднею.
Думаю, что если о. Іоаннъ пожелаетъ обратить серьезное вниманіе
на несовершенства своего преподаванія, онъ можетъ сдѣлаться однимъ изъ
лучшихъ законоучителей. Въ противномъ случаѣ усердная, но крайне не-
умѣлая работа его обречена на безплодіе и въ будущіе годы.
29 ское двухклассное городское училище.
Самымъ больнымъ мѣстомъ въ этомъ училищѣ оказывается предметъ
Закона Божія. Законоучителемъ здѣсь состоитъ священникъ, который уже
очень устарѣлъ для того, чтобы съ успѣхомъ вести преподаваніе; къ физи-
ческой немощи его присоединяется и полное незнаніе современныхъ тре-
бованій методики и дидактики.
Для несвѣдущаго можетъ однако показаться, что все обстоитъ бла-
гополучно. Достопочтенный батюшка аккуратно посѣщаетъ уроки и зани-
мается усердно. Вотъ онъ вошелъ въ классъ; старческою походкой медли-
тельно-степенно подошелъ къ учительскому столу, затѣмъ возсѣлъ на сту-
лѣ; оправился; и довольно долго смотрѣлъ въ классный журналъ.
— Что нынче задано? протяжно спрашиваетъ онъ.
— „Отпаденіе западной церкви отъ восточной", отвѣчаютъ ему.

— А еще что? (послѣ замѣтной паузы).
— Еще о литургіи,—проскомидію, говорятъ ученики.
Слѣдуетъ опять пауза. Батюшка смотритъ въ журналъ и, видимо, со-
ображаетъ, кого бы ему спросить.
— Соколовъ! наконецъ возглашаетъ онъ.
Соколовъ, какъ бы отвѣчая общему настроенію, неспѣшно встаетъ,
выходитъ изъ-за парты, направляется къ срединѣ класса и становится у
стола противъ законоучителя. И опять пауза. Батюшка какъ будто соби-
рается съ силами и наконецъ вопрошаетъ:
Н-ну, отвѣчай „Отпаденіе западной церкви отъ восточной".
Ученикъ отвѣчаетъ; а батюшка слѣдитъ за отвѣтомъ по учебнику,
поправляя ученика или вставляя пропущенное.
„Однако ученикъ-то отвѣчаетъ хорошо", думается вамъ. Вотъ онъ кон-
чилъ.—Садись, говоритъ батюшка, и затѣмъ неспѣшно протягиваетъ руку
къ перу, погружаетъ его въ чернилицу, вынимаетъ и направляетъ перо
къ журналу, согнувшись надъ которымъ, отыскиваетъ фамилію спрошен-
наго ученика. Въ классѣ тишина. Взоры учениковъ устремлены на руку
батюшки, по движенію которой не трудно заключить, что ставится отмѣт-
ка 4. И все это совершается такъ степенно, такъ важно и такъ медленно.
Тѣмъ же порядкомъ вызывается другой ученикъ, который, однако,
послѣ двухъ-трехъ фразъ требуемаго отвѣта заявляетъ, что онъ урокъ
знаетъ не твердо. Послѣ краткаго допроса „почему?" и болѣе или менѣе
неудовлетворительнаго объясненія ученикъ идетъ на мѣсто съ худо сдержи-
ваемой улыбкой, которую мгновенно мѣняетъ на скорбное выраженіе, когда
взоръ его встрѣтился съ моимъ.
Третій ученикъ отвѣчаетъ порядочно. Также и четвертый.
Словомъ, говорю, для неопытнаго посѣтителя можетъ казаться, что
лучшаго и желать, пожалуй, нечего. Да и самъ почтенный батюшка, по-
видимому, доволенъ. Ему, очевидно, никогда не приходило въ голову за-
даться вопросомъ напр. о томъ: не слишкомъ ли ужъ поздно начинаетъ
онъ знакомить съ литургіей, приступая къ ней въ Y группѣ? Неужели-
же 4-то года ученики ходили въ церковь, не знакомясь совсѣмъ съ бого-
служеніемъ?
Но пусть такъ. А знаютъ ли литургію ученики, хотя YI группы?
этимъ вопросомъ тоже, невидимому, никогда не задавался о. законоучитель,
потому что когда я попробовалъ поспросить учениковъ, они обнаружили
почти полное незнаніе. Послѣ, когда я спросилъ законоучителя о причинѣ
столь грустнаго факта, онъ благодушно отвѣтилъ, что „вѣдь и немудрено:
забыли; учили-то въ прошломъ году еще, а нынѣ не повторяли".
Тогда, чего добраго, и самыя молитвы нуждаются въ урочномъ по-
втореніи? подумалось мнѣ, судя по нѣкоторымъ опытамъ прошлаго. Я спро-
силъ учениковъ VI группы молитву Ангелу-хранителю. И отвѣтить не могъ
ни одинъ ученикъ! Я обратился къ Ѵ-й группѣ,—тоже! Спросилъ вечер-
нюю молитву. Изъ 5 учениковъ VI группы только одинъ помнилъ; а въ
V помнили 5-ро изъ 15-ти; а десятеро отозвались забвеніемъ.

30. Луковское женское.
Законоучителя священника N. я нахожу малоспособнымъ и устарѣв-
шимъ для преподаванія Закона Божія. Недостатки нѣкоторыхъ престарѣ-
лыхъ священниковъ иногда хотя нѣсколько сглаживаются ихъ степен-
ностью, а также внушающею почтеніе и расположеніе наружностью и ха-
рактеромъ; а здѣсь и этого нѣтъ. Преподаваніе его еще менѣе удовлетво-
рительно, чѣмъ напр. преподаваніе въ предыдущемъ училищѣ. Успѣхи,
конечно, тоже крайне слабы. Дѣвочки отвѣчаютъ вяло, сбивчиво и нерѣд-
ко просто безсмысленно. О литургіи совсѣмъ ничего не знаютъ. Содержа-
ніе Символа вѣры объяснила порядочно только одна дѣвочка, а остальныя
говорятъ какой-то вздоръ, вродѣ того напр., что въ молитвѣ Св. Духу
мы просимъ о хлѣбѣ; въ вечерней молитвѣ читаютъ: „прости ми миренъ
сонъ", при чемъ даже мои наведеніи не помогали дѣвочкамъ уразумѣть,
что это безсмыслица; послѣдняя сдѣлалась даже сугубою, когда и самъ за-
коноучитель (вѣроятно, по недостаточной трезвости) выразилъ недоумѣніе,
почему бы и не читать такъ, т. е. „прости ми миренъ сонъ". Словомъ
сказать, молитвознаніе здѣсь поставлено изъ рукъ вонъ плохо; а нѣкото-
рыхъ молитвъ многія дѣвочки и совсѣмъ не знаютъ.
31. Комлевское.
,.У насъ почти все Комлево раскольники", говоритъ почтенный отецъ
В., „даже православные-то заражаются расколомъ".
Что же отсюда слѣдуетъ? Надо по возможности лучше поставить учи-
лище, казалось бы. А что хорошее училище или, по крайней мѣрѣ, пре-
данные дѣлу учащіе могутъ имѣть въ этомъ случаѣ значеніе большее да-
же, нежели церковныя проповѣди и пренія съ раскольниками, примѣры
тому есть и притомъ далеко не единичные.
Здѣсь же, оказывается, и учащіяся-то дѣти мало ходятъ въ церковь,
и пѣніе не преподается въ училищѣ. Это, конечно, потому, что здѣсь со-
стоитъ не учитель, а учительница. Но почему же учительница?... Не по-
нятно.
Успѣхи по предмету Закона Божія здѣсь слабоваты, какъ и въ боль-
шей части училищъ ... скаго уѣзда, но только не вслѣдствіе недостатка
усердія со стороны законоучителя.
Законоучитель о В.—старикъ, но еще очень добрый, энергичный, бла-
годушнаго характера и очень усердный, хотя вмѣстѣ съ тѣмъ и очень неопыт-
ный. Видимо, онъ это и чувствуетъ. Со свойственнымъ ему прямодушіемъ
онъ самъ говоритъ:
— Вы ужъ того:... понаставьте насъ, мы вѣдь... взять меня самого:
ну, 'что я? Нужды нѣтъ, что старикъ, а вѣдь что грѣха таить, самъ не
увѣренъ, хорошо я преподаю или нѣтъ. Вотъ вы пожалуйте въ училище, я
тамъ при васъ займусь урокомъ, а вы послушайте; а послѣ и покритикуй-
те, да хорошенько наставьте, что и какъ надо. А то вѣдь знаете? право

же ни я, ни другой кто изъ насъ, изъ здѣшнихъ,—мы не слыхивали ни-
когда ни отъ кого, что преподавать, какъ преподавать"...
Такія чистосердечный рѣчи не часто услышишь: нѣкоторые изъ о. о.
законоучителей полагаютъ, что разъ ими получено богословское образова-
ніе, тѣмъ самымъ за ними обезпечено не только право, но и самая успѣш-
ность и методическая безошибочность преподаванія Закона Божія.
Понятно, что желаніе о. Василія я исполнилъ съ полнымъ удоволь-
ствіемъ.
Дѣло повелъ онъ такъ: сначала, какъ-бы въ скобкахъ, замѣтилъ, что
у него средніе и старшіе идутъ вмѣстѣ.
— „Ну, читайте 1-ю заповѣдь", распорядился онъ затѣмъ, обратив-
шись къ дѣтямъ.
И вотъ оба отдѣленія, повторяя за батюшкою, стали читать. Плавно,
съ разстановкою словъ, громкимъ басомъ батюшка зачитываетъ: „Азъ есмь
Господь Богъ твой".
„Азъ есмь Господь Богъ твой", вторятъ ему 29 голосовъ.
— „Да не будутъ тебѣ бози иніи развѣ Мене", заканчиваетъ о. Ва-
силій.
— Да не будутъ тебѣ бози иніи развѣ Мене!! шумно, громогласно
повторяютъ дѣти.
Мнѣ ясно слышится, что въ среднемъ отдѣленіи нѣкоторыя изъ дѣтей
говорятъ: „бозиніи", вмѣсто „бози иніи" и „рази миня" вмѣсто „развѣ
Мене".
— Ну, теперь вторую", предлагаетъ о. Василій.
Тѣмъ же способомъ прошла и вторая заповѣдь.
— Ну, третью, приглашаетъ далѣе о. законоучитель.
И третью прочитали такъ же. Только гдѣ то мѣстами случались малень-
кіе перерывы, когда о. Василій считалъ нужнымъ кое что пояснить, но
очень кратко, безъ повторенія самими учениками.
Порою встрѣчались и вопросы со стороны законоучителя, на которые
дѣти отвѣчали всѣ вдругъ. А кто изъ нихъ дѣйствительно отвѣчалъ само-
стоятельно и кто только тянулся за отвѣтомъ товарищей или даже просто
только голосилъ, вставляя случайно пойманное слово,—это совершенно
ускользало отъ вниманія законоучителя.
— Ну, а четвертая вотъ какъ читается, говоритъ онъ: „Помни день
субботній, еже святити его" и пр. и пр.; тѣмъ-же порядкомъ. И такимъ-то
способомъ онъ провелъ всѣ десять заповѣдей! Потомъ послѣдовалъ неожи-
данный переходъ:
— А какія горы упоминаются въ Священной Исторіи?
Слышатся шумно перебивающіе другъ друга и сливающіеся отвѣты:
„Моріа"! „Карминъ"! „Хоривъ"! „Синай"! „Ѳаворъ"! „Елеонская"!
Видимо, законоучитель весьма доволенъ: вотъ-де какъ отвѣчаютъ!
— А рѣки какія?
— „Іорданъ, Іорданъ, Іорданъ, Іорданъ"! закричали ребята.
— Ну, да что-жъ, все только Іорданъ всѣ! Чай, еще знаете?!

— Ерихонъ, батюшка, Ерихонъ! раздался чей то голосъ.
— Ну, ты:—„Ерихонъ"! Какой „Ерихонъ"?! Іерихонъ—городъ. А
Тигръ-то и Евфратъ забыли? Ну, да ладно. А вы вотъ скажите-ка, чѣмъ
Іорданъ-то памятенъ вамъ?
— Въ немъ Іисусъ Христосъ крестился. Тамъ Іоаннъ Креститель...
— Ну, да. А вотъ горы-то... Кармилъ-то о какомъ событіи напоминаетъ?
Двое отвѣтили очень хорошо; прочіе молчали. На вопросъ о Ѳаворѣ
опять дружно всѣ зашумѣли. Кто то, однако, сказалъ было: „вознесся"
вмѣсто преобразился; но другіе тотчасъ доложили: онъ вретъ, батюшка!—
преобразился, а вознесся-то на Елеонской.
— А скажите мнѣ, кого да кого воскресилъ Іисусъ Христосъ?
Отвѣчали вѣрно. Потомъ вдругъ вопросъ:
— Какъ читается 3-й членъ Символа вѣры?
Отвѣтъ и краткое объясненіе даны вѣрно.
— А 7-й?—11-й?
И снова внезапный переходъ:
— Кому молитва „Царю Небесный"?
— Царю! бойко крикнулъ прежде всѣхъ одихъ изъ среднихъ.
— Экъ ты!—„Царю!" Да оно, пожалуй, и Царю, только какому?
Тутъ ужъ другіе поправили отвѣтъ. Послѣ этого батюшка перешелъ
было къ какому то совсѣмъ другому вопросу; но мнѣ захотѣлось спросить
старшихъ, о чемъ же мы молимся-то въ молитвѣ Св. Духу; при этомъ
я предварилъ, чтобы не отвѣчали всѣ разомъ, а только подняли бы руки,
кто знаетъ. Но таковыхъ, увы, изъ 14 оказалось только 4. Далѣе вылепи-
лось, что въ среднемъ отдѣленіи почти никто не знаетъ утренней молитвы;
даже двое не знали „Отче нашъ", и наконецъ—что все училище совсѣмъ
не знаетъ молитвы послѣ ученія. Спросилъ было старшихъ о притчахъ.
Двое могли передать содержаніе нѣкоторыхъ притчей,—объясненія же
ихъ—никто.
— Ну, что, какъ? спросилъ меня достопочтенный о. В. по окончаніи урока.
Вотъ что, батюшка, сказалъ я: вы, какъ я съ удовольствіемъ замѣтилъ
это въ теченіи урока, любите ребятъ, любятъ и они васъ, любите вы и
заниматься. А это чрезвычайно важное обстоятельство.
— Благодарю васъ. Да, это вѣрно: я и ребятъ люблю и занимаюсь
охотно. Да только всетаки, хорошо ли занимаюсь-то, преподаю-то? Вижу,
что должно быть многое неладно что-нибудь. Ну,—вотъ вы теперь и на-
ставьте. Я съ большимъ удовольствіемъ послушаю.
— У васъ, говорю я ему, здѣсь по сосѣдству еще два села; значитъ,
еще два законоучителя: нельзя ли бы намъ всѣмъ вмѣстѣ собраться ужо
вечеркомъ. Вотъ мы и побесѣдовали бы. Конечно, не безъ промаховъ или
недостатковъ и ваше преподаваніе, какъ вѣдь и у сосѣдей вашихъ. Вы
съ ними хорошо знакомы? Они бываютъ у васъ?
— Помилуйте, нерѣдко. Это я съ удовольствіемъ. Да вотъ еще и
Олсуфьево недалеко; тамъ тоже вѣдь земское училище; я, пожалуй, спосылаю,
и за отцомъ Иваномъ.

Такъ и было сдѣлано. Вечеромъ собралось даже болѣе, чѣмъ я пред-
полагалъ: прибылъ одинъ священникъ законоучитель церковно-приходской
школы и одинъ молодой человѣкъ, готовящійся посвятиться во священники.
Бесѣда продлилась *за полночь. Не задѣвая ничьего самолюбія, почти
не касаясь именно тѣхъ уроковъ, какіе я слышалъ у здѣшнихъ оо. законо-
учителей, но приводя примѣры, которые мнѣ часто встрѣчаются почти
всюду, я при участіи самихъ же о.о. законоучителей разобралъ важнѣйшіе
и общіе всѣмъ дидактическіе промахи и затѣмъ весьма подробно изложилъ,
поясняя и доказывая фактами, при какой постановкѣ дѣла достигаются
наилучшіе результаты, особенно въ отдѣлахъ милитвознанія и Богослуженія.
Бесѣда прошла весьма оживленно и въ очень пріятномъ взаимно
дружественномъ настроеніи. Почтенные отцы законоучители чуть ли уже.
не съ избыткомъ благодарили за нее, щедро наградивъ меня лестными
отзывами, и я простился съ ними, вынося искреннюю увѣренность, что
дѣло у насъ непремѣнно пойдетъ впередъ хорошимъ ходомъ.

IV. На урокахъ учителей и учительницъ.
* 32. Б ское училище.
Счастливое сочетаніе ума, способностей, доброты, усердія, живости и
энергіи ставятъ учительницу Татьяну Васильевну Далину внѣ конкуренціи
прочихъ учительницъ.
Работа въ классѣ у нея просто кипитъ. Но она не суетлива, а просто
быстра, опытна, находчива. Все она видитъ, вездѣ поспѣваетъ, ни надъ
чѣмъ не задумывается; а своимъ проницательнымъ взоромъ, улыбкою и
веселымъ настроеніемъ поддерживаетъ непрестанное бодрое настроеніе во
всѣхъ дѣтяхъ.
— Теперь у васъ ариѳметика? спрашиваетъ она среднихъ. Хорошо.
Старшіе! вы знаете, что вамъ нужно будетъ сдѣлать?
— Притчу о богатомъ и Лазарѣ написать, Вы давеча сказали.
— Да. Письменно изложить. Помните, какъ надо?
— Помнимъ, помнимъ.
— Маленькіе, готовы? Хорошо, начинайте же. Ты, Назаровъ, къ доскѣ.
Пишите!., „мои... пріятели". Какъ надо написать „пріятели"? (Ученики
поднимаютъ руки, вызванный отвѣчаетъ).
Средніе! а вамъ вотъ задача:
„У меня было рубль денегъ. Четверть ихъ ушла на покупку книги,
пятая часть остальныхъ на бумагу; а что потомъ осталось—на это купила
апельсиновъ по 6 коп. за каждый"...
— Что надо узнать въ задачѣ?"
Пока одни поднимали руки, желая отвѣтить, а другіе соображали,
учительница, идя къ старшимъ, а обращаясь къ младшимъ, продолжала дикто-
вать: „хорошіе мальчики"; и спросила, какую ошибку можно сдѣлать въ
словѣ хорошіе. Говоря это, она справилась уже, такъ ли пишутъ старшіе,
и потративъ на все не болѣе 15 секундъ, вызвала одного изъ среднихъ,
который отвѣтилъ, что въ задачѣ надо узнать, сколько было куплено апель-
синовъ.
Анализъ задачи шелъ легко, быстро и кратко (кратко потому, что,
видимо, дѣти освоились съ анализами и даже менѣе способныя поднимали
руки на вопросы учительницы); и пока одинъ отвѣчалъ, другой на доскѣ
изображалъ планъ рѣшенія.

За первою задачею слѣдовала вторая тѣмъ же порядкомъ съ мимо-
летными паузами для продолженія диктанта въ младшемъ отдѣленіи.
Но послѣ второй задачи не послѣдовала третья, четвертая, пятая,
какъ это бываетъ у многихъ другихъ менѣе опытныхъ учителей и учи-
тельницъ. Нѣтъ; но въ цѣляхъ разнообразія урока, возбужденія дѣтей и
вмѣстѣ съ тѣмъ въ цѣляхъ самаго предмета былъ сдѣланъ какъ бы вне-
запный переходъ къ быстрому устному счисленію.
— „Кто скорѣе скажетъ, 600 да 600 сколько будетъ?"
— „А сколько будетъ, если 50 помножить на 40?
Поди-ка, Земновъ, напиши: два милліона. Что стоитъ на 3-мъ мѣстѣ?
На 5-мъ, Соловьевъ?"
И, говоря это, учительница въ то же время пишетъ на доскѣ сама:
10601001.
Кто готовъ сейчасъ-же прочесть это число? 240 возьмите 2 раза и
полученное уменьшите вчетверо.
Ѵ3 сажени—что это? а 2/3 ? Сколько въ сажени дюймовъ? футовъ?
Семью 12? 84 взять 3 раза! 71 безъ 43? a/s сутокъ сколько часовъ?
II т. д. и т. д.
Дѣтямъ, видимо, нравятся эти быстрые умственные перелеты въ обла-
сти разнообразныхъ случаевъ счислять то такъ, то этакъ, то одно, то со-
всѣмъ другое.
А диктантъ младшихъ въ тоже время подвигается да подвигается.
Порою учительница, предупреждая возможность ошибки, спроситъ мимо-
ходомъ слабенькаго ученика, помнитъ ли онъ правило, почему именно надо
писать такъ, а не иначе.
Старшіе между тѣмъ сидятъ солидно, углубившись въ стилистическія
соображенія и продолжая излагать притчу о богатомъ и Лазарѣ.
Вотъ уже близокъ и конецъ урока. Нужно провѣрить написанное
младшими, не оставляя среднихъ безъ дѣла. Для этого послѣднимъ дается
№ задачи, которую они должны сами прочесть, усвоить, рѣшить и записать
весь планъ рѣшенія на грифельныхъ доскахъ.
Диктантъ провѣренъ. Новая работа готова уже младшимъ; на доскѣ
написаны отдѣльныя слова: Вода. Топоръ. Василекъ. Корова. Каша. Волкъ.
Пароходъ. Хомутъ.
Кто-же и когда писалъ ихъ? Да сама учительница въ то время, когда
предлагала среднимъ бѣглые вопросы по счисленію. Отдѣльнаго времени на
запись ихъ не потребовалось ни секунды, а между тѣмъ обильный мате-
ріалъ для новой работы уже и есть. По провѣркѣ диктанта дѣтямъ пред-
ложено было списать эти слова и къ каждому изъ нихъ приставить опре-
дѣленіе на вопросъ—что это такое? (Вода—жидкость. Топоръ—орудіе, и т.д.).
Урокъ конченъ. Дежурные ученики собираютъ у прочихъ тетради,
грифельныя доски. Все совершается быстро, въ порядкѣ.
Вторымъ урокомъ было церковно-славянское чтеніе, соединенное въ
старшемъ и среднемъ отдѣленіяхъ. Предметомъ чтенія была П-я глава
Евангелія отъ Матѳея, часть которой была задана ранѣе среднему отдѣле-

нію для упражненія въ механизмѣ чтенія. Порядокъ урока построенъ былъ
такъ, что начиналъ читать кто-либо изъ среднихъ, при чемъ старшіе слѣ-
дили; по прочтеніи стиха, одинъ изъ старшихъ переводилъ по книгѣ безъ
русскаго текста.
Видно было, что старшіе отлично уже навыкли въ переводѣ и по
прочтеніи перваго стиха:
„Іисусу же рождшуся въ Виѳлеемѣ
Іудейстѣмъ, во дни Ирода царя, се
волсви отъ востокъ пріидоша"....
всѣ до одного подняли руки въ готовности или увѣренности дать вѣрный
переводъ знакомаго по прежнимъ урокамъ оборота „дательнаго самостоя-
тельнаго". А когда учительница спросила, какъ бы они перевели, если бы
стояло не „пріидоша", а „пріидохомъ", то не только всѣ старшіе, но болѣе
половины и среднихъ подняли руки къ отвѣту! И дѣйствительно, оказалось,
что даже средніе умѣютъ уже различать въ глаголахъ 1-е лицо отъ 3-го
и единственное число отъ множественнаго.
По переводѣ двухъ-трехъ стиховъ, учительница по поводу какого то
славянскаго слова стала предлагать бѣглые вопросы вообще о значеніи
различныхъ прежде усвоенныхъ словъ и формъ.
— Что значитъ „всуе"? А „векую"? „Во"? А какимъ другимъ сла-
вянскимъ словомъ можно замѣнить „бо"? (яко). Что значитъ „воеже"?
Гдѣ напр. встрѣчается это слово? (Въ молитвѣ послѣ ученія „воеже вни-
мати ученію"). Какъ по славянски сказать: очень? который? А „которое"?
Что значитъ: „рѣхомъ" А „рѣхъ"? „рѣша"? По-русски—„вы согрѣшили",
а какъ это сказать по-славянски?
Далѣе снова продолжался переводъ. А пока кто нибудь читалъ, учи-
тельница обходила младшихъ, просматривая, на сколько успѣшно и пра-
вильно ли исполняется данная имъ самостоятельная работа. Имъ надлежало
списать съ классной доски и рѣшить рядъ ариѳметическихъ формулъ:
53+16+?=100.
64: 4X2—32=?
и т. п.
Въ самомъ концѣ урока средніе пересказали вцѣлѣ содержаніе всего
переведеннаго изъ Евангелія; а затѣмъ трое—четверо младшихъ въ цѣ-
ляхъ провѣрки и упражненія читали и вычисляли вслухъ свои ариѳмети-
ческія формулы.
По живости, разнообразію и плодотворности второй урочный часъ не
уступалъ первому; и урокъ ц.-славянскаго чтенія, нерѣдко скучно-одно-
образный у другихъ, прошелъ скоро, интересно; на дѣтяхъ не было замѣтно
и слѣда утомленія. Особенно довольны были средніе, замѣтивъ мое пріятное
удивленіе, что они почти не уступаютъ старшимъ въ знакомствѣ съ строемъ
славянской рѣчи.
Не могу не обратить вниманія, что эти же уроки обнаружили, на
сколько здѣсь сдѣлано болѣе сравнительно съ другими училищами.

Тамъ, придерживаясь исключительно метода Евтушевскаго или Голь-
денберга (даже многія городскія училища), къ январю мѣсяцу едва-едва
успѣваютъ выбраться съ младшимъ отдѣленіемъ изъ области упражненій
надъ числами перваго десятка. Здѣсь же, безъ особыхъ затрудненій, опери-
руютъ надъ числами всей сотни на сложеніе, вычитаніе и отчасти даже на
умноженіе съ дѣленіемъ.
Въ среднемъ же отдѣленіи пройдена, какъ мы видѣли, нумерація;
затѣмъ изучены сложеніе и вычитаніе надъ числами любой величины и,
могу свидѣтельствовать, вполнѣ хорошо.
Читать по-русски,—тоже мастера всѣ дѣти, не исключая младшихъ,
которыя читаютъ, соблюдая даже интонацію и уже ни одинъ не прочитаетъ:
его или своего и т. п., а прямо, не задумываясь: ево, своево и пр.
Во время чтенія среднихъ г-жа Далина не разъ предлагала имъ та-
кіе вопросы: зачѣмъ это тутъ двоеточіе поставлено? (между предложеніями,
не соединенными причиннымъ союзомъ).
— „А если-бы тутъ было слово „потому что"?
Слѣдуетъ отвѣтъ, что тогда надо бы только запятую. Это ученикъ
средняго-то отдѣленія!
Вотъ мои отмѣтки среднимъ за чтеніе:
5. 5. 4. 4+ 5+ 5. 5+
а старшимъ:
5. 5. 54- 5 5+
Раздѣлка механизма чтенія прекрасна. Читаютъ совсѣмъ не спѣша
и въ то же время совершенно свободно и съ очень хорошей интонаціею.
Разсказываютъ старшіе хорошо и хорошо помнятъ все прочитанное вообще,
а особенно изъ отдѣловъ историческаго и географическаго.
Исправно и усердно ведется и отдѣлъ самостоятельныхъ письменныхъ
изложеній. Всѣхъ изложеній было болѣе 15-ти, не считая еще ариѳметиче-
скихъ письменныхъ работъ.
Пишутъ въ старшемъ отдѣленіи хорошо (но можно бы писать лучше);
младшіе очень хорошо, а средніе даже отлично.
Заключу замѣчаніемъ, что учительница не довольствуется одними
урочными занятіями; нерѣдко вечерами къ ней приходятъ дѣти, и она съ
ними читаетъ изъ имѣющагося при училищѣ маленькаго запаса дѣтскихъ
книжекъ, которыя она раздаетъ и на домъ. Упомяну, пожалуй, еще и о
томъ, что она привлекла къ себѣ симпатію мѣстнаго общества не однимъ
только усердіемъ къ школѣ и любовью къ дѣтямъ, но и помощью самимъ
родителямъ въ обыкновеннѣйшихъ болѣзняхъ, для чего у нея есть лечеб-
никъ и цѣлая полка, уставленная лекарственными снадобьями, какими впер-
вые она была снабжена отъ земской управы въ холерный 1891-й годъ, и
съ тѣхъ поръ пополняетъ ихъ сама на свой счетъ.
* 33. Бурковское училище.
Бурковское училище свободно можетъ быть поставлено наравнѣ съ
только что описаннымъ Б.........скимъ училищемъ.

Учитель А. И. Второспасскій служитъ уже давно,—слишкомъ двад-
цать лѣтъ, но время и трудъ не могли сломить его мощной комплекціи и
не отразились на духѣ и на работѣ его ни апатіею, ни утомленіемъ, ни
отсталостью. Многое множество сверстниковъ его, учителей и учительницъ,
сошло со сцены совсѣмъ; а тѣ немногіе, которые продолжаютъ еще служить,
замѣтно ослабѣли или надломились. Одинъ только благодушный, почтен-
ный Александръ Ивановичъ, какъ старый крѣпкій дубъ въ молодомъ
лѣсу, стоитъ себѣ, съ улыбкою посматривая на окружающую молодежь
товарищей.
Онъ знаетъ, что изъ среды ихъ у него есть достойные соперники и
соперницы, иногда отбивающіе у него пальму первенства. Но это ничего;
это не смутитъ его. Лишь только онъ узнаетъ, въ чемъ дѣло, онъ ужъ
не замедлитъ примѣнить и у себя новинку, если она несомнѣнно полезна,
и—снова стоитъ наравнѣ съ болѣе молодыми и сильными претендентами на
достоинство одного изъ самыхъ лучшихъ учителей.
Въ веденіи уроковъ онъ уступитъ г-жѣ Далиной очень не много. У него
нѣтъ столь же кипучей дѣятельности и разнообразія, какъ у нея, но все
же работа ведется энергично, очень плодотворно и, конечно, безъ траты
времени на безполезные разговоры или пустые вопросы.
Видимо, что онъ обладаетъ большимъ опытомъ. А дальнѣйшее зна-
комство съ нимъ обнаруживаетъ, что онъ не полагается на одну свою опыт-
ность, но и готовится къ занятіямъ и такимъ образомъ является въ классъ
съ заранѣе продуманнымъ планомъ и выясненными деталями того или
другого урока. У него есть на запасѣ и свои, имъ самимъ составленныя
задачи или отдѣльные вопросы; у него цѣлыя тетради съ конспектами
уроковъ по объяснительному чтенію.
Поэтому на урокѣ его чувствуется, что онъ ведетъ дѣло съ твердою
увѣренностью въ себѣ и въ успѣхѣ: онъ покоенъ, ровенъ, но отнюдь не
сухъ; благодушенъ, не прочь подпустить и ласковую шуточку по поводу
какого-нибудь промаха того или другого изъ дѣтей, (а это имъ очень нра-
вится). Почти не сходящая съ его добраго лица благосклонная улыбка
является какъ бы магическимъ ключемъ, которымъ легко раскрывается пуг-
ливое сердце дѣтей; они не боятся его нисколько; но и не позволятъ себѣ
выходить за предѣлы достаточно строгаго приличія, потому что это вѣдь
не съ кѣмъ другимъ; это—Александръ Ивановичъ.... вонъ онъ какой важ-
ный да почтенный; его и старики-то уважаютъ; его другіе-то учителя слу-
шаютъ, какъ ученики.
Кстати: теперь есть пятеро учителей—все бывшіе ученики г. Второ-
спасскаго; ученики въ двоякомъ смыслѣ: дѣтьми они учились и кончили
курсъ въ Бурковскомъ училищѣ; взрослыми, когда сами стали учителями,
служили у него помощниками и выработались въ хорошихъ учителей.
Теперь у г. Второспасскаго нѣтъ помощника.
Я предлагалъ ему однако; но онъ самъ отказывается.
— „Одному лучше", говоритъ онъ: „помощникъ поступитъ,—его са-
мого-то надо еще учить долго; онъ не столько помогаетъ, сколько мѣшаетъ

а понавыкъ,—уходитъ въ настоящіе учителя; является новый помощникъ,
и опять та же исторія".
Такъ и остается онъ одинъ. Многочисленность учащихся (90 чел.)
его не пугаетъ. Порядокъ у пего отличный; дѣти послушны и умны,—дѣ-
ло и идетъ полнымъ ходомъ, правильно и отлично—успѣшно.
Успѣхи всѣхъ отдѣленій и по всѣмъ отдѣламъ занятій очень хоро-
шіе или даже отличные. Въ особенности же образцово ставится усвоеніе
прочитаннаго; а успѣхи по чистописанію можно назвать даже блестящими.
Такого свободнаго, установившагося почерка я не встрѣчалъ ни въ одномъ
изъ сельскихъ и городскихъ училищъ.
* 34. Березовское училище.
Урокъ чтенія и ариѳметики въ младшемъ отдѣленіи былъ прове-
денъ образцово. Ни суеты, ни шумливости, или иныхъ какихъ-либо замѣ-
шательствъ и перерывовъ въ ходѣ урока не было; а между тѣмъ можно
было сказать, что работа кипитъ въ рукахъ энергичной и умной учитель-
ницы М. Н. Дашневой.
Прочли двѣ статейки изъ „Баранова": „Левъ и мышь", „Отецъ и
сыновья". Вопросы, отвѣты и пересказъ текли свободно, скоро, безъ того
пустословія, которымъ нерѣдко страдаютъ уроки неопытныхъ или малоспособ-
ныхъ преподавателей. Въ то же время учительница отъ времени до времени
прохаживалась мимо учениковъ средняго отдѣленія, слѣдя за ихъ самостоятель-
ною работою, и одновременно съ этимъ вела диктантъ въ старшемъ
отдѣленіи, успѣвая пользоваться паузами въ урокѣ младшихъ для того, что-
бы мимолетно намекнуть старшимъ на возможность ошибки въ диктуемомъ
словѣ, спросить правило, или прямо предупредить ошибку.
Такъ дѣло шло около получаса. Послѣ того былъ сдѣланъ быстрый
поворотъ занятій съ младшими. „Ну, будетъ, почитали. Первую статью до-
ма читайте, чтобы послѣ мнѣ прочесть безъ запинокъ, по знакамъ. А те-
перь посчитаешь, ариѳметикой займемся", сказала учительница.
„Слушайте. Отецъ купилъ дѣтямъ гостинцевъ къ „Николѣ".... А у
насъ когда „Никола"-то будетъ? (Большая часть дѣтей подняли руки).
Такъ вотъ, я говорю, отецъ гостинцевъ купилъ и истратилъ на нихъ гри-
венникъ: два пряника заплатилъ по копѣйкѣ, да купилъ изюму 1/2 ф. за
пятачекъ, да большую конфету съ картинкой. Вотъ вы и узнайте, много-
ли онъ заплатилъ за конфету".
Нѣсколько ребятъ тотчасъ же подняли руки. Но учительница пред-
ложила неподнявшимъ руки разсказать задачку. Одинъ разсказалъ, послѣ
чего самъ же крикнулъ: „три копѣйки, Марья Николаевна!
— Можетъ, и такъ: только я тебя не хвалю: порядка не знаешь.
Тебѣ велѣно только разсказать. Да и отвѣтъ-то ты далъ не полный. Ска-
жи-ка ты, Катя, обратилась она къ одной дѣвочкѣ.
— „Отецъ заплатилъ за конфету съ картинкой три копѣйки".

— „Почему же выходитъ 3 коп.?"
Дѣвочка объяснила.
„А кто догадается, что стоитъ фунтъ изюму?" Болѣе половины уче-
никовъ подняли руки, другіе недоумѣвали; но послѣ перваго же наводя-
щаго вопроса—смекнули.
(А диктантъ старшихъ, между тѣмъ, продолжался своимъ чередомъ).
— „Если бы фунтъ-то изюма раздать поровну пятерымъ дѣтямъ,
на сколько копѣекъ пришлось бы каждому? Сколько будетъ 4 раза 2?
Восемь безъ 4? Половина 8-ми ?4-жды 2? 8 да 2? 10-ть безъ 1-й? 9 безъ 6?
3-жды 3? 9 безъ 5? и т. д. и т. д. Потомъ слѣдовали еще двѣ задачки; при
чемъ одинъ изъ учениковъ изобразилъ на доскѣ и рѣшеніе.
Дѣти считали и отвѣчали очень хорошо. Урокъ прошелъ оживленно
и скоро. Видимо было, что ученики пріучены къ отличному порядку, къ
полнымъ отвѣтамъ и къ вниманію, которое тѣмъ легче поддерживать, что
на урокахъ нѣтъ повода скучать или утомляться однообразіемъ.
Замѣтно также, что здѣсь обращается особенно тщательное вниманіе
на чистоту и опрятность дѣтей. Послѣднія вообще произвели на меня самое
пріятное впечатлѣніе—дѣтей аккуратныхъ, смышленыхъ, живыхъ и привя-
занныхъ къ своей учительницѣ.
* 35 П........е училище.
Это одно изъ лучшихъ училищъ въ городѣ N какъ по успѣхамъ,
такъ и по составу учащихъ.
Старшая учительница г-жа Меркалова обладаетъ сильнымъ умомъ,
очень хорошими педагогическими способностями и опытомъ.
Объяснительное чтеніе въ старшемъ отдѣленіи—- самый серьезный и
трудный отдѣлъ занятій въ начальномъ училищѣ, по признанію самихъ
учителей и учительницъ и по свидѣтельству опыта. Немногіе изъ учитель-
скаго персонала съ полнымъ успѣхомъ овладѣваютъ метод омъ его. Къ
числу таковыхъ относится и г-жа Меркалова.
Въ подтвержденіи этого приведу вкратцѣ содержаніе даннаго ею урока.
Въ порядкѣ принятой постепенности читалась изъ книги для чтенія
„Баранова" статья „Кормилица Волга". Послѣ того, какъ ученикъ прочелъ пер-
вый пунктъ строкъ въ 7-мь, учительница предложила сказать вкратцѣ, о чемъ
было прочитано, провѣрила, какъ понимаютъ дѣти, что называется рѣкою,
а также и то, какъ надо понимать, что рѣка можетъ быть кормилицею.
Въ то же самое время, какъ предлагались вопросы и давались отвѣты,
учительница записала на доскѣ отвѣты учениковъ о главнѣйшемъ содер-
жаніи прочитаннаго:
I. Начало Волги. Теченіе ея; длина и пр. Затѣмъ слѣдовало тѣмъ
же порядкомъ дальнѣйшее чтеніе и, конечно, другимъ уже ученикомъ.
Попутно и въ связи съ пересказомъ прочитаннаго предлагались нѣ-
которые другіе вопросы, касавшіеся прочитаннаго на прежнихъ урокахъ,—воп-
росы преимущественно изъ области географическихъ и историческихъ свѣ-

дѣній объ отечествѣ и притомъ въ связи съ указаніемъ по географиче-
ской картѣ. Вопросы и отвѣты этого рода дѣлались кратко, сжато и какъ
бы мимоходомъ, почти не нарушая главнаго занятія. Въ то же время на
классной доскѣ постепенно, безъ всякой траты времени, выросталъ планъ
читаемой статьи, который дѣти составляли сами, а учительница молча или,
точнѣе, продолжая ходъ урока, но ни слова не говоря о томъ, что дѣ-
лала сама на классной доскѣ, записывала этотъ планъ.
Во время пересказа вцѣлѣ главнаго содержанія всей статьи рѣчь кос-
нулась какъ-то сѣвернаго края Россіи и Ломоносова, причемъ дѣти обна-
ружили основательное, толковое усвоеніе прежде прочитаннаго матеріала.
Было замѣтно, что дѣти здѣсь гораздо развитѣе, чѣмъ въ другихъ учили-
щахъ, а это слѣдуетъ объяснить прежде всего умѣлою постановкою чтенія.
Заканчивая урокъ, богатый содержательностью и давшій много мѣста
самодѣятельности дѣтей, учительница, какъ бы шутя, предложила имъ въ
наступающую перемѣну или вообще въ досужія минуты проштудировать
по картѣ всѣ упоминавшійся на урокѣ географическія имена, а кромѣ
того посовѣтовала быть готовыми къ тому, чтобы сдѣлать письменное из-
ложеніе о Волгѣ. И наконецъ обѣщала почитать съ ними (не урочнымъ
способомъ) изъ книжки: „По Русской землѣ".
Не менѣе опытною рукою, оживленно и содержательно былъ прове-
денъ и урокъ ариѳметики. Рѣшалась довольно сложная задача на обмѣнъ
двумя лицами двухъ предметовъ, изъ которыхъ однимъ было поле, поверх-
ность и урожай котораго надлежало вычислить. Вопросъ задачи былъ:
кто изъ мѣнявшихся и сколько долженъ былъ доплатить деньгами.
Конечно, была сдѣлана провѣрка, всѣ-ли поняли задачу и дѣйстви-
тельно-ли поняли. „Какой первый вопросъ надо будетъ рѣшить"? спраши-
вала учительница.
„Почему же именно этотъ вопросъ? Можно-ли рѣшить задачу, на-
чавъ съ другаго вопроса"? „Съ какого"? „Почему"? „Какъ"? Вопросы эти,
равно какъ и всѣ дальнѣйшіе, которыхъ однако было не много, разсыпа-
лись по всему классу. Руки поднимались дружно; при чемъ учительница
обращала вниманіе на неподнявшихъ и, послѣ чьего - нибудь отвѣта, спра-
шивала ихъ.
Детальныя вычисленія производились очень быстро всѣми учениками
на особыхъ тетрадяхъ, причемъ предварительно на особомъ мѣстѣ велось
изображеніе плана рѣшенія („въ строкахъ").
Отвѣты учениковъ,—выражусь словами своей черновой записи, „ве-
ликолѣпны, полны, точны, отчетливы, бойки".
Тѣми же качествами оживленности, содержательности и умнаго веде-
нія дѣла отличался урокъ славянскаго языка, предметомъ котораго былъ
псаломъ XXXVII,—его чтеніе и переводъ.
Читаютъ дѣти очень хорошо и настолько дружно и внимательно слѣ-
дятъ за чтеніемъ другъ друга, что на вопросъ учительницы: „кто замѣ-
тилъ ошибку?" —.всѣ или почти всѣ поднимаютъ руки. Переводятъ очень
бойко и правильно съ знаніемъ точнаго значенія словъ и даже главнѣй-

шихъ грамматическихъ формъ, хотя съ послѣдними начали знакомиться
только въ нынѣшнемъ году. Видимо, что псаломъ этотъ отчасти уже былъ
разработанъ на предшествовавшемъ урокѣ, потому что нѣкоторыя изъ
трудныхъ выраженій, вродѣ: „зане гоняхъ благостыню", были правильно
переведены самими учениками.
Къ слову отмѣчу одну особенность; передъ чтеніемъ псалма каждый
ученикъ осѣняетъ себя крестнымъ знаменіемъ.
Но засимъ можно упомянуть, что даже и у г-жи Меркаловой на-
шелся слабоватый пунктъ; по-русски дѣти читаютъ нерѣдко съ букваль-
нымъ произношеніемъ, по-печатному.
Что касается чистописанія,оно поставлено очень хорошо.
Сердечная давняя дружба, связывающая здѣсь всѣхъ трехъ учитель-
ницъ, сказалась тѣмъ благодѣтельнымъ послѣдствіемъ, что другія двѣ учи-
тельницы П.........аго училища прекрасно усвоили характеръ веденія дѣла
г-жею Меркуловою. Послѣдняя, конечно, отъ этого не только ничего не
теряетъ, но очень много выигрываетъ, какъ во мнѣніи подругъ, такъ и
во мнѣніи начальства.
* Вознесенское городское начальное училище.
Я не скажу, чтобы учительницы Вознесенскаго училища какъ нибудь
особенно выдавались своею талантливостью, но ставлю ихъ выше многихъ
другихъ за ихъ вдумчивое, серьезное отношеніе къ дѣлу. Большинство
прочихъ учительницъ берутъ преимущественно усердіемъ и, такъ сказать,
слѣпою исполнительностью программъ, инструкцій, распоряженій и т. п.;
не внося ничего лично отъ себя по своей иниціативѣ въ постановку дѣла.
Такая работа всегда носитъ на себѣ характеръ работы машинной, подра-
жательной, страдаетъ однообразіемъ; а самъ работникъ вѣчно пребываетъ
въ какой то неувѣренности въ себѣ или же рискуетъ впасть въ рутину и
формализмъ.
Г-жи Елютина и Мидова, по счастію, почти свободны отъ такого не-
достатка личной иниціативы. Обѣ онѣ много читаютъ, взаимно дѣлятся
мыслями о прочитанномъ; а плодомъ этого постояннаго въ теченіи нѣ-
сколькихъ лѣтъ обмѣна мыслей является болѣе серьезное отношеніе къ
дѣлу, большая опытность и лучшіе успѣхи.
Урокъ объяснительнаго чтенія въ старшемъ отдѣленіи „О народахъ
и государствахъ" по книжкѣ „Баранова" Л. И. Елютина провела почти
безукоризненно правильно. Работа велась серьезно, а вмѣстѣ съ тѣмъ и
оживленно.
Пустыхъ, праздныхъ вопросовъ не встрѣчалось. Географическая карта
не была забыта; прочитанное усвоено основательно; въ дидактическихъ де-
таляхъ не было замѣтно никакихъ промаховъ. Дѣвочки отвѣчали хорошо,
обстоятельно, полными отвѣтами. Правда, тонъ отвѣтовъ мнѣ нѣсколько не
понравился: это тонъ однообразный, съ оттѣнкомъ пѣвучести, тонъ, ко-

торый царилъ въ старой школѣ, да и теперь встрѣчается нерѣдко,—тотъ
казенный тонъ, которымъ учащіеся въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ
отвѣчаютъ заданные имъ уроки.
Тотъ же тонъ замѣтенъ и въ русскомъ чтеніи. Но, тѣмъ не менѣе,
читаютъ дѣти вполнѣ свободно и правильно.
Прослушалъ я у г. Елютиной и урокъ ариѳметики. Она ведетъ дѣло
по методу Гольденберга и ведетъ, пожалуй можно сказать, хорошо; но не
достаточно опытною рукою. Урокъ страдалъ двумя недостатками: во 1-хъ,
во время рѣшенія задачи одною ученицею у доски всѣ остальныя все время
сидѣли почти только слушая, мало принимая участія въ рѣшеніи; а во
2-хъ,—весь урокъ только и занятъ былъ рѣшеніемъ крупныхъ задачъ; не
было задачекъ летучихъ, мелкихъ, но требующихъ сообразительности или
быстраго вычисленія; не было и примѣровъ на устное счисленіе, требующее
также быстроты, твердаго знанія нѣкоторыхъ свойствъ чиселъ и нумера-
ціи, знакомства съ элементарными дробями, съ процентомъ и т. п. А между
тѣмъ, все это, внося разнообразіе, оживляетъ урокъ и поднимаетъ энергію
дѣтей, не говоря о непосредственной полезности такихъ ариѳметическихъ
упражненій.
Чистописаніе дѣтей—очень хорошо; но орѳографія страдаетъ, какъ
и въ большинствѣ училищъ, впрочемъ. За данный мною пробный дик-
тантъ дѣвочки получили въ среднемъ выводѣ только 2л/2. Обстоятельство
это повергло учительницу почти въ отчаяніе, пока я не успокоилъ ее
объяснивъ ей, что постигшую её неудачу по этому отдѣлу раздѣляютъ и
многіе другіе учителя и учительницы, среди которыхъ есть и очень хоро-
шіе педагоги; и что, не зная нѣкоторыхъ очень плодотворныхъ пріемовъ,
которые выработаны живою практикою, но которыхъ не найти въ суще-
ствующихъ методическихъ руководствахъ,—нельзя достичь очень хоро-
шаго правописанія иначе, какъ пожертвовавъ успѣхами по какимъ-либо
другимъ отдѣламъ. Далъ ей затѣмъ свои записки о преподаваніи орѳо-
графіи, которыя, какъ я потомъ узналъ, она списала для себя и своихъ
сослуживицъ.
Прослушалъ я уроки и Ю. Д. Мидовой, которая вела въ этотъ годъ
младшее отдѣленіе. Г-жа Мидова, хотя значительно моложе Елютиной, но
къ дѣлу относится, кажется, еще серьезнѣе; она очень строга къ самой
себѣ и съ какой то особенной, усиленною аккуратностью ведетъ всѣ от-
дѣлы занятій. Я не замѣтилъ на ея урокахъ особеннаго оживленія; но,
тѣмъ не менѣе, уроки эти нельзя назвать сухими или скучными. Успѣхи
же я готовъ признать отличными и притомъ одинаково по всѣмъ отдѣ-
ламъ. Дѣти, напр., читали очень свободно и, что особенно достойно вни-
манія,—съ хорошею интонаціею. Пишутъ отлично; только не по сезону
крупно; къ апрѣлю мѣсяцу пора бы писать помельче.
По ариѳметикѣ пройдена, и весьма основательно, почти вся сотня,
что для N—скихъ училищъ является успѣхомъ почти исключительнымъ.
Третьей учительницѣ г-жѣ Земновской—будь она не въ этомъ учи-
лищѣ—грозила участь остаться на уровнѣ заурядной посредственности.

До 189* года она служила въ другомъ училищѣ, гдѣ старшая учитель-
ница была не чужда тенденціи держать подальше отъ себя вторую учи-
тельницу. Переводомъ Земновской въ Вознесенское училище я надѣялся
доставить ей возможность свободнѣе развернуть свои способности подъ
вліяніемъ новыхъ подругъ сослуживицъ.
Надежда моя не только не обманула моихъ ожиданій, но и превзошла
ихъ. Когда я присутствовалъ за работой Земновской въ прежнемъ учи-
лищѣ, я видѣлъ въ ней только очень усердную, но крайне неопытную тру-
женицу; ей даже большого труда стоило поддерживать необходимый поря-
докъ въ классѣ во время урока.
Прошло 8 мѣсяцевъ, и я, придя къ ней въ Вознесенское училище,
просто былъ пораженъ происшедшею перемѣною: передъ мною была совсѣмъ
какъ будто другая учительница!
Она уже не рветъ, не мечетъ, какъ бывало въ Мишинскомъ училищѣ,
не кипятится изъ-за того, что дѣти невнимательны, не перебрасывается
внезапными скачками отъ однихъ вопросовъ къ другимъ, не имѣющимъ
логической связи съ предыдущими.
Серьезность и степенность Елютиной, вдумчивость Мидовой, очевид-
но, отразились на г-жѣ Земновской, сдѣлавъ ее гораздо болѣе спокойною, ров-
ною, а вечернія бесѣды съ ними, совмѣстныя чтенія методическихъ руко-
водствъ и педагогическихъ журналовъ, живой обмѣнъ мыслей и классная
практика,—придали ей столь значительную долю плодотворной опыт-
ности, что я затрудняюсь теперь сказать, уступаетъ ли она въ этомъ отно-
шеніи своимъ славнымъ подругамъ.
Жаль,—мнѣ не довелось прослушать ея урока объяснительнаго чте-
нія (она вела въ ту пору среднее отдѣленіе); но урокъ ариѳметики она про-
вела, скажу не преувеличивая, лучше своихъ подругъ; онъ былъ оживлен-
нѣе и разнообразнѣе, чѣмъ у тѣхъ.
Что касается метода, то по моему совѣту она рѣшилась отказаться какъ
отъ Евтушевскаго, такъ и отъ Гольденберга и испытать другую, по моему
убѣжденію, болѣе практичную постановку дѣла.
Чтеніе какъ русское, такъ и славянское, я нашелъ отличнымъ. Дѣти
читаютъ очень свободно, но не торопливо, и правильно интонируютъ. Са-
мыхъ слабыхъ учениковъ я отмѣтилъ баллами: 3+ 4. З-f-, а прочихъ изъ
читавшихъ 5. 5. 5-f- 5 5-f- 5-f- 5.
Въ чистописаніе дѣти средняго отдѣленія, мнѣ кажется, превзошли
среднія же отдѣленія почти всѣхъ прочихъ городскихъ училищъ.
Согласно желанію г-жи Земновской я разрѣшилъ ей опытъ введенія
прямого почерка и этотъ опытъ нахожу теперь вполнѣ удачнымъ.
36. Ипановское училище.
Здѣсь законоучитель о. Алексѣй Малининъ совсѣмъ заслоняетъ собою
личность и дѣятельность своей воспитанницы учительницы В. М. Пригоже-
вой. Пригожева—барышня очень симпатичная: воспитанная въ строгихъ на-
чалахъ религіозной нравственности въ благочестивой семьѣ о. Алексѣя, она

производитъ впечатлѣніе 12-ти лѣтней дѣвочки своею конфузливою скром-
ностью, которой не утратила и послѣ 6 лѣтъ жизни среди многочислен-
ныхъ подругъ епархіальнаго училища. Она умна и способна, но еще мало
опытна. Впрочемъ, несмотря на это, не смотря на необыкновенную скромность,
дѣло ведетъ она очень не дурно и притомъ оживленно. Но „папаша" (о. Алексѣй)
немножко мѣшаетъ ей своимъ вмѣшательствомъ и претензіями на руководи-
тельство. Она и видитъ, что онъ что нибудь не такъ говоритъ или совѣтуетъ,
но при дѣтяхъ не рѣшается спорить съ нимъ и тѣмъ умалять его высокій
авторитетъ. Послѣ же, дома, она возражаетъ ему очень мило и даже смѣ-
ло, видя его благодушное настроеніе, которое, кажется, никогда не поки-
даетъ его; теперь ужъ онъ въ свою очередь не особенно „перечитъ" ей,
чувствуя, что въ дидактикѣ или методикѣ она едва ли слабѣе его.
Такъ и ведутъ они рука объ руку общее дѣло съ искреннѣйшей лю-
бовью и примѣрнымъ усердіемъ. Только знакомства съ современными ме-
тодами нѣсколько маловато у обоихъ; иначе и успѣхи у нихъ были бы,
несомнѣнно, превосходные; да и теперь въ младшемъ отдѣленіи они именно
таковы; а въ старшемъ и среднемъ—частію порядочные, частію хорошіе,
какъ напримѣръ, хороши по ариѳметикѣ въ старшемъ отдѣленіи.
Съ образцовой аккуратностью ведутся тетради для письменнаго рѣше-
нія ариѳметическихъ задачъ, какъ и всѣ вообще, впрочемъ, тетради. А прой-
дено по ариѳметикѣ необычайно много: еще Декабрь мѣсяцъ, а дѣти ужъ
рѣшаютъ задачи на всѣ 4-ре дѣйствія съ составными именованными чис-
лами! Это будетъ отчасти понятно, если скажу, что и въ среднемъ уже
пройдено сложеніе и вычитаніе на многозначный числа; а въ младшемъ уп-
ражняются въ предѣлахъ чиселъ отъ 20 до 24! т. е., какъ ни въ одномъ
почти училищѣ .... скаго уѣзда. Въ Декабрѣ мѣсяцѣ обыкновенно
нигдѣ еще не покончили безконечныхъ упражненій въ счисленіи до де-
сяти. Какъ же это здѣсь о. Алексѣй ушелъ такъ далеко?
Я не успѣлъ еще сказать, что младшее отдѣленіе по всѣмъ предметамъ
ведетъ исключительно о. Алексѣй. Это меня тоже удивило сначала. Но
еще болѣе удивили безпримѣрные успѣхи.
Когда я спросилъ достопочтеннаго батюшку, прошли ли они весь алфа-
витъ, онъ взглянулъ на меня съ недоумѣніемъ.
— То есть это какъ? Мы вѣдь ужъ давно читаемъ все. Ну-ка, Вася,
почитай г-ну Инспектору, говорилъ онъ, обращаясь къ одному мальчику.
Тотъ весьма бойко началъ читать по Евангелію.
— Это второгодникъ? спросилъ я.
— Помилуйте. Да у меня второгодниковъ-то и совсѣмъ нѣтъ. Извольте
спросить сами любого.
Я сталъ вызывать то одного, то другого; всѣ читали замѣчательно
хорошо для этой поры учебнаго года; даже титла почти не затрудняли.
— Но что же, спрашивалъ я о. Алексѣя: вы только по Евангелію чи-
таете съ ними? А не пробовали по какой нибудь свѣтской книжкѣ, напр.
по Баранову—„Наше Родное"?
— „Баранова"? Да Баранова-то мы ужъ всего прочли.

Теперь я, въ свою очередь, смотрѣлъ недоумѣнно на о. Алексѣя. Какъ?
къ половинѣ декабря прочли всю книжку Баранова?! Это не возможно! Разу-
мѣется, о. Алексѣй ясно видѣлъ мое изумленіе и добродушно-самодовольно
улыбался.
„Да чтожъ вы удивляетесь", говорилъ онъ: вѣдь мнѣ что дома-то дѣ-
лать? Совсѣмъ безъ-мала нечего. Я все вотъ съ ними и вожусь. Начи-
наемъ то мы въ 8 утра; до полденъ поучимся,—да на часокъ домой сходимъ,
а съ часу до 3-хъ или до 4-хъ опять здѣсь.
— Неужели, говорю, такъ по-долгу учите? дѣтямъ-то ужъ тяжело
очень.
— Дѣтямъ?... А вы спросите-ка ихъ... вотъ они всѣ тутъ теперь передъ
вами... какъ они устаютъ-то. Смеркается ужъ; я имъ говорю: ну, будетъ,
домой! Такъ вѣдь нѣтъ: „еще, батюшка, почитаемъ, давай еще". Такъ-ли
я, ребятушки, говорю?"
— „Такъ, такъ, такъ, батюшка! кричатъ дружно и весело дѣти.
Что на это сказать? Не по правиламъ гигіены и не по росписанію
учатся. „Исполать вамъ", говорю батюшка! Учитесь, какъ знаете. Полю-
бопытствовалъ я всетаки поспросить дѣтей, какъ они читаютъ по Бара-
нову и понимаютъ-ли, что читаютъ. Читаютъ, оказалось, такъ же хорошо,
какъ и по Евангеліи), и понимаютъ хорошо.
Положительно удивляюсь и восхищаюсь могуществомъ любви, дви-
гающей горы.
Я забылъ еще сказать, что вѣдь и учатся-то у батюшки па кухнѣ!
То есть собственно только младшее отдѣленіе. Оказывается, что это любо-
пытное училище не имѣетъ собственнаго помѣщенія; а когда и наемной
подходящей избы не нашлось для него, тогда батюшка рѣшилъ помѣстить
младшихъ къ себѣ на кухню, а старшихъ и среднихъ—странно сказать—
на колокольню!
Церковь здѣсь бѣдная, небольшая и долгое время оставалась безъ
настоящей колокольни. Когда то мѣстный землевладѣлецъ надумалъ вы-
строить и ее; вывелъ уже три этажа, но вдругъ захворалъ и померъ. Шли
годы; колокольня не достроивалась. И вздумалось о. Алексѣю: что ей оста-
ваться въ такомъ видѣ безъ всякой пользы? Сломалъ онъ 3-й этажъ, во вто-
ромъ пробилъ окна, устроилъ печь, покрылъ его кровлею, поставилъ парты и
послалъ туда свою воспитанницу Пригожеву со старшимъ и среднимъ от-
дѣленіями. Не особенно удобное помѣщеніе получилось, но все же лучше,
чѣмъ никакого.
Впрочемъ, въ настоящее время строится уже особое зданіе для учи-
лища; съ осени, вѣроятно, въ него и перейдутъ. А колокольня останется
для подростающихъ и грядущихъ поколѣній нагляднымъ памятникомъ того,
какими способами въ былое время приходилось иногда піонерамъ народ-
наго просвѣщенія полагать первыя основанія народныхъ училищъ. *)
Остается сказать еще объ успѣхѣ дѣтей по Закону Божію. По этому
предмету сдѣлано не менѣе, нежели по прочимъ,—или даже болѣе. Я былъ
*) Теперь училищное зданіе выстроено, и притомъ отличное.

очень удивленъ, что теперь, въ Декабрѣ, старшее и среднее отдѣленія озна-
комлены уже со всею литургіею.
Оказалось, что о. Алексѣй еще въ прошломъ году слышалъ отъ кого-
то о моихъ бесѣдахъ съ о.о. законоучителями и, принявъ къ сердцу неко-
торые практическіе совѣты, немедленно примѣнилъ ихъ на практикѣ, очень
довольный полученными результатами. Самое преподаваніе Закона Божія
ведетъ онъ со свойственною ему простотою и теплотою изложенія и
безъ крупныхъ дидактическихъ промаховъ. Дѣти тѣмъ охотнѣе слушаютъ
его, что онъ, подобно другимъ лучшимъ законоучителямъ, не налегаетъ на
задаваніе, а тѣмъ болѣе на заучиваніе уроковъ; усвоеніе обезпечивается
почти исключительно только классного работою и отчасти подробностью
изложенія, если таковая почему-либо представляетъ для дѣтей интересъ
Въ этомъ случаѣ о. Алексѣй беретъ прямо Библію и по ней читаетъ дѣ-
тямъ то или другое мѣсто.
Разсказываютъ дѣти изъ Св. Исторіи очень хорошо и толково отвѣ-
чаютъ на дробные вопросы; притомъ,—что знаютъ старшіе, то же знаютъ
и средніе; только, конечно, не столь еще отчетливо.
37. Мордвинцевское училище.
Въ Мордвинцевскомъ училищѣ преподается и пѣніе. Преподаетъ его
учитель Ермоловъ. Хора церковнаго онъ еще не успѣлъ сформировать, но
начало ему уже положено. Дѣти поютъ частію съ нотъ, частію съ голоса.
Теперь вести пѣніе учителю даже и трудно: онъ долгое время былъ очень
боленъ. Впрочемъ, несмотря на это, онъ трудится неустанно и находитъ
время обучать дѣтей еще пчеловодству, для занятій которымъ отводитъ
вечерніе часы.
Я съ большимъ удовольствіемъ, присутствовалъ на одномъ изъ этихъ
вечернихъ уроковъ пчеловодства. Урокъ этотъ со стороны внѣшней, фор-
мальной обстановки не имѣлъ подобія настоящаго урока съ сидѣньемъ за
партами и соблюденіемъ всѣхъ требованій классной дисциплины. Дѣти—
ихъ было человѣкъ семь—расположились, кому гдѣ удобнѣе, вокругъ учи-
теля близъ топившейся печки, въ которой тѣмъ же временемъ варилась и
„картошка" на ужинъ ночующимъ въ училищѣ дѣтямъ. Они здѣсь ночуютъ
не потому, что имъ далеко идти домой; нѣтъ они здѣшніе всѣ; а просто,
потому:—„намъ", говорятъ „здѣсь лучше: вотъ мы чево нибудь подѣлаемъ,
или почитаемъ; а не то Иванъ Митричъ чево нибудь разскажетъ; не то —
попоемъ".
—„Гдѣ-же вы спите"? спросилъ я.
— „ Тутъ и спимъ .... вотъ на полу."
— Да на чемъ же, на полу-то?
— „ Ну вотъ, „на-чемъ!" Постелемъ полушубки, шапки подъ головы—
и спимъ."
Иванъ Дмитріевичъ, между тѣмъ, плелъ соломенный улей и за рабо-
той обращался къ дѣтямъ съ различными вопросами, касательно устройства

ульевъ, вывода матокъ и. т. п. Дѣти непринужденно отвѣчали, что знали,
порою перебивая другъ друга, споря или дружно смѣясь надъ какимъ либо
до смѣшного не впопадъ отвѣтомъ товарища. Кромѣ пчеловодства имѣется
въ виду и садоводство. Учитель съ дѣтьми посѣяли уже яблочныя сѣмена;
придетъ весна,—начнутъ разводить питомникъ.
Проживъ въ училищѣ почти два дня, я вынесъ о немъ самое отрад-
ное впечатлѣніе, какъ объ училищѣ, которое действительно можетъ пре-
тендовать на названіе „образцоваго" и „министерская", какъ въ отноше-
ніи успѣшности занятій, такъ еще болѣе со стороны самаго глубокаго и
здороваго нравственнаго вліянія учителя, съ увлеченіемъ отдающагося
своему дѣлу, которымъ онъ занятъ въ полномъ смыслѣ слова съ утра до
ночи.
38, Малиновское училище.
Учитель Малиновскаго училища Я. С. Виляновъ преподаетъ прекрасно,
правильно, съ неподдѣльнымъ увлеченіемъ и несомнѣнною симпатіею къ
дѣтямъ. Его урокъ объяснительнаго чтенія въ младшемъ отдѣленіи я по-
читаю верхомъ совершенства; онъ проведенъ былъ чисто артистически.
Позволяю себѣ не вдаваться въ подробное описаніе хода урока въ
цѣляхъ доказательства правильности веденія его; правильно вести урокъ
въ младшемъ отдѣленіи еще не особенно трудно; но вложить душу въ него—
дѣло крайне не легкое, и доступное далеко не многимъ. Я бы охотно пере-
далъ здѣсь подробно эту сторону дѣла, но это является едвали не столь
же труднымъ дѣломъ, не поддаваясь описанію. Ибо какъ передать эту
милую безъискусственную полуулыбку, которая играетъ на устахъ учителя,
когда онъ самъ читаетъ и говоритъ дѣтямъ:
„Гдѣ сладкій шопотъ
Густыхъ лѣсовъ?..
Потоковъ ропотъ,
Цвѣты луговъ?... Да... гдѣ все это?
„Нѣтъ; ничего не стало; вонъ что надѣлала зима!
Цвѣты луговъ?... ихъ нѣтъ ужъ, нѣтъ...
„Деревья голы,
Коверъ зимы
Покрылъ холмы,
Луга и долы".
II гдѣ я найду средство передать этотъ задушевно-грустный тонъ, кото-
рый даже мнѣ взрослому просился въ душу. Я смотрѣлъ то на дѣтей, то на
учителя и любовался. Кажется, я еще не видывалъ дѣтей столь глубоко-
тронутыхъ, наэлектризованныхъ. По-истинѣ они впились взорами въ учи-
теля, а это усугубляло вспыхнувшій въ немъ огонекъ лиризма и энергію,
давая въ общемъ такое впечатлѣніе отъ урока, передать котораго я не
умѣю.

Учитель читалъ въ перемежку съ учениками. И надо сказать, они
отлично усвоивали его интонацію. Но до чего хорошо было учителемъ про-
читано стихотвореніе послѣдній заключительный разъ, можно судить по-
тому отчасти, что дѣти по прочтеніи тотчасъ запросили: „Еще, еще, Яковъ
Сергѣичъ"!
39. Бѣловодское училище.
Г. Назаровъ, учитель Бѣловодскаго училища, ставитъ учебное дѣло
отлично. Успѣхи по всѣмъ отдѣламъ его занятій очень хороши; а по сла-
вянскому чтенію и самостоятельнымъ письменнымъ изложеніямъ прямо,
можно сказать, блестящи. На этихъ двухъ отдѣлахъ я остановлюсь по-
болѣе.
Славянская грамата у г. Назарова не ограничивается однимъ меха-
низмомъ чтенія или много что, въ придачу къ нему, пересказомъ прочи-
танныхъ отрывковъ изъ Евангелія. Нѣтъ, у него дѣло ставится гораздо
основательнѣе. Дѣти именно изучаютъ строй церковно-славянской рѣчи,
освоиваются со складомъ ея сознательно; конечно, болѣе практически; однако
практика не исключаетъ и нѣкоторыхъ теоретическихъ основъ, напр., зна-
комства съ главнѣйшими падежными и глагольными формами. Но и здѣсь,
замѣчу, эти теоретическія основы пріобрѣтаются не путемъ заучиванія
склоненій и спряженій, а путемъ только упражненія въ томъ и другомъ
при поводахъ къ тому во время переводовъ. Дѣти старшаго отдѣленія не
ограничиваются чтеніемъ Евангелія, —чтеніе Псалтири (избранныхъ псал-
мовъ) занимаетъ очень видное мѣсто. Самый механизмъ чтенія доводится
до совершенства; иногда даже,—такъ выражусь, до изящнаго совершенства.
Переводятъ псалмы очень хорошо, точно и сознательно, благодаря усвоенію
формъ, порою даже такихъ, которыя здѣсь можно назвать тонкостями>
какъ напр. О и © для различенія падежей, или знаніе того, что обороты
вродѣ= „еще же ему глаголющу" носятъ названіе „дательнаго самостоя-
тельнаго", а переводятся въ видѣ полнаго придаточнаго предложенія, вы-
ражающаго обстоятельство времени. Такимъ образомъ, помимо избранныхъ
Евангельскихъ чтеній, къ половинѣ Апрѣля были разработаны слѣдующіе
псалмы:

Послѣдніе три псалма вообще надо бы пройти раньше, отложивъ на
время псалмы 89 и 5-й или 30 и 33-й. Но обстоятельство это не состав-
ляетъ, конечно, важнаго недостатка.
Душевно радъ тому, что наконецъ все въ большемъ и большемъ
числѣ училищъ дѣло начинаетъ ставиться такъ, какъ, по моему разумѣ-
нію, то непремѣнно слѣдуетъ. А то до сего времени обыкновенно ограни-
чивались однимъ только многократнымъ перечитываніемъ отрывковъ изъ
Евангелія, или если и читали иногда Псалтирь, то только механически.
Упражненія въ самостоятельномъ письменномъ изложеніи ведутся съ
большимъ стараніемъ, темы весьма многочисленны и разнообразны, испол-
неніе замѣчательно хорошо въ общемъ.
До 11-го Апрѣля было исполнено 65 работъ!
Привожу перечень ихъ въ сокращенномъ видѣ:
1. Описаніе лошади.
2. Подборъ вопросовъ къ ст. „Корова".
3. Сравненіе лошади и коровы.
Послѣ еще нѣсколько подобныхъ темъ.
4. Раздѣленіе животныхъ по образу жизни. Какія изъ нихъ прино-
сятъ пользу человѣку и какія вредъ.
5. Подборъ вопросовъ къ статьѣ „Соколъ".
6. Утка (описаніе).
7. Жизнь пчелъ.
8. Составленіе таблицы животныхъ млекопитающихъ.
9. Общее описаніе птицъ.
10. Береза (описаніе).
11. Почва.
12. Какъ получается ржаная мука.
13. Подборъ вопросовъ къ статьѣ „Соль".
14. Металлы (общее описаніе).
15. Воздухъ.
Дѣлаются и переложенія басенъ или изложенія содержанія разсказовъ
и стихотвореній, напр.:
16. Переложеніе басенъ: „Свинья подъ дубомъ".
17. „ „ „Ворона и лисица".
18. „ „ „Квартетъ".
19. Изложеніе разсказа „Судъ Божій надъ епископомъ".
20. „ „ ,,Царь и мужикъ".

Видное мѣсто занимаютъ и темы изъ области отечествовѣдѣнія
вродѣ такихъ напр.:
21. Описаніе нашего отечества.
22. Описаніе Сѣвернаго края.
23. Завоеваніе Сибири.
24. О призваніи князей, и т. п.
Жаль только, не достаетъ упражненій въ составленіи писемъ, на что
мною и обращено вниманіе учителя. Разумѣется, этими письменными те-
мами не ограничивается все знакомство дѣтей со своимъ отечествомъ.
Такъ, по географіи Россіи дѣти знаютъ: границы Европ. Россіи;
главныя рѣки, ихъ начало, впаденье. Знаютъ раздѣленіе Россіи на глав-
нѣйшія топографическо-климатическія области; главные города съ объясне-
ніемъ, чѣмъ каждый изъ нихъ особенно замѣчателенъ. Могутъ охаракте-
ризовать Сѣверный край, Уральскій, Степной, Черноземный, Поволжье,
Озерную страну, Кавказъ, Сибирь.
Изъ исторіи русской могутъ свободно разсказать: о началѣ Русскаго
государства, о крещеніи Руси, о Ярославѣ, Владимірѣ Мономахѣ, о началѣ
Москвы, о татарскомъ игѣ и освобожденіи отъ него, о 1612 годѣ, о Петрѣ
Великомъ, Екатеринѣ II-й, о 1812 годѣ, о Севастопольской оборонѣ, о
Царѣ-Освободителѣ.
Со всѣмъ этимъ дѣти знакомятся не на особыхъ урокахъ, конечно,
а по связи съ уроками русскаго чтенія.
40. Матовское училище.
Учитель Филатовъ являетъ собой прекрасный примѣръ того, что
можетъ сдѣлать человѣкъ при добромъ желаніи, усердіи и способности.
Какъ и многихъ учителей, его особенно смущалъ отдѣлъ „сочиненій" или
упражненій въ различнаго рода самостоятельныхъ письменныхъ изложе-
ніяхъ; смущалъ до того, что онъ какъ бы недовѣрчиво относился къ моимъ
фактическимъ доказательствамъ удачной постановки этого отдѣла по нѣко-
торымъ другимъ училищамъ. И вотъ, какъ разъ именно онъ достигаетъ
такихъ отличныхъ результатовъ въ названномъ отдѣлѣ, что я просто от-
казывался вѣрить имъ. Не столько меня удивило, что ученики могутъ до-
вольно хорошо или даже очень хорошо излагать свои мысли, сколько не-
обычайное количество упражненій. На вопросъ мой, сколько примѣрно было
сдѣлано упражненій, учитель отвѣчалъ, что, вѣроятно, не менѣе 60-ти! Это,
казалось, невѣроятнымъ! Я просилъ учителя подобрать къ имѣвшейся у
меня тетради одной изъ ученицъ всѣ прочія отъ начала учебнаго года.
Это было сдѣлано, и мы вечеромъ занялись разсматриваніемъ этихъ работъ,
счетомъ и выпискою всѣхъ темъ. Что же оказалось? — 84 работы! Я все
же таки и своимъ глазамъ продолжалъ не вѣрить; ибо какъ въ самомъ
дѣлѣ можно успѣть продѣлать такую массу упражненій? Я спросилъ объ
этомъ учителя.—„Да вѣдь мы каждую недѣлю раза два-три, а то и четыре,
пишемъ, говорилъ учитель: „дѣтямъ это нравится".

Какъ только выдается часъ самостоятельныхъ занятій, такъ и пи-
сать и писать; темы я обдумываю и подбираю наканунѣ. Задаю и на домъ.
Вы вѣдь сами, В. А., говорили что надо больше писать".
— „Да я противъ этого ничего и не говорю. Я удивленъ только и
удивленъ пріятнымъ образомъ", отвѣчалъ я учителю.
И темы, какъ оказывается, подобраны дѣльно. Перечислять ихъ всѣ
едва ли есть надобность; но я еще разъ приведу для примѣра нѣкоторыя.
1. Нашъ классъ (описаніе).
2. Муха и паукъ (сравненіе).
3. Мѣшокъ съ золотомъ. (Краткое переложеніе большой статьи и
планъ ея).
4. Какъ проводятъ крестьяне престольные праздники.
5. Домъ крестьянина (описаніе).
6. Матовская церковь (описаніе).
7. Церковь и домъ (сравненіе).
8. Часы (описаніе).
9. Лѣсъ (описаніе).
10. Петръ Великій и Екатерина Великая (сравненіе).
11. Зима (описаніе).
12. Ломоносовъ (жизнеописаніе).
13. Царствованіе Императора Николая 1-го (изложеніе).
14. Животныя млекопитающія и птицы (сравненіе).
15. Основаніе Кіево-Печерской лавры.
16. Всеобщая воинская повинность.
17. Басня: „Свинья подъ дубомъ" (переложеніе).
18. Россія во времена призванія князей и теперь (сравненіе).
19. Вредъ отъ удѣльной системы правленія.
20. Весенній день (описаніе).
21. Трудящійся и лѣнивый человѣкъ (сравненіе).
22. Ночь на Свѣтлое Воскресенье.
23. На пословицу: „Станешь лѣниться,—будешь съ сумой волочиться".
24. Сѣнокосъ (картина).
И. т. д. и. т. д. Не достаетъ только упражненій въ составленіи пи-
семъ и дѣловыхъ бумагъ (условій, расписокъ, прошеній). Правописаніе до-
ведено до наивысшей степени совершенства, какая только мыслима для
сельскаго училища. Ученики и ученицы старшей группы въ среднемъ вы-
водѣ получили отмѣтку за пробную диктовку чистую—5-ть! результатъ еще
небывалый, да и невозможный почти.
41. Лобецкое училище.
Г-жа Глѣбова—умная, способная и опытная учительница; но не увѣ-
ренная въ себѣ, она крайне была озабочена наступившимъ днемъ ревизіи,
составивъ себѣ, преувеличенное мнѣніе о тѣхъ требованіяхъ, какимъ должна
удовлетворять хорошая учительница. Поэтому, когда, прослушавъ ея

урокъ объяснительнаго чтенія въ старшемъ отдѣленіи, я сказалъ ей, что
урокъ проведенъ отлично, образцово,—она положительно растерялась отъ
радости.
А ея радостью радовался и я, убѣждаясь, какъ высоко она цѣнитъ
свое достоинство. Урокъ проведенъ былъ дѣйствительно прекрасно. Чи-
талась по Баранову статья: „Кавказъ".
Само собою,—что такія методическія требованія, какъ чтеніе статьи
по частямъ, выспрашиваніе главнаго содержанія, объясненіе только мало-
знакомыхъ словъ и выраженій, а также всѣ дидактическіе мелкіе пріемы,
совокупностью которыхъ достигается возбужденіе общаго вниманія, уча-
стіе каждаго въ работѣ, оживленіе урока,—все это было выполнено без-
укоризненно; иначе не за что было бы и хвалить. Но въ ея урокѣ были
черты, ставившія веденіе дѣла на очень высокую ступень и говорившія за
умъ и опытность учительницы. Мнѣ напр., бросалось въ глаза то степен-
ное спокойствіе, съ какимъ она вела все дѣло и которое замѣтно отража-
лось на манерѣ учениковъ и ученицъ давать отвѣты. Ни малѣйшей сует-
ливости, ненужныхъ усиленныхъ повышеній голоса, иногда переходящихъ
въ непріятную крикливость, которою менѣе опытные учителя и учитель-
ницы стараются замѣнить недостающее умѣнье придать интересъ и жи-
вость занятію. Затѣмъ дѣльность вопросовъ по поводу читаемаго или раз-
спрашиваемаго. Ихъ не много; учительница не сыплетъ ими зря и необ-
думанно; вопросы ея касаются существа дѣла, главнаго содержанія читае-
мой части статьи и притомъ такіе вопросы, на которые нѣтъ прямого от-
вѣта въ прочтенной статьѣ, а можетъ быть его нѣтъ пока и въ головѣ
ребенка; но онъ, по соображеніямъ учительницы, долженъ быть самостоятель-
но найденъ, такъ какъ въ свое время предметъ вопроса былъ объясненъ
дѣтямъ. Въ этомъ и важно убѣдиться, и полезно воскресить въ дѣтской
памяти забытое или готовое къ забвенію, тѣмъ болѣе, что и вопросъ-то
выходитъ кстати, по связи съ читаемой статьею.
Какъ бы мимоходомъ, не теряя времени на остановку, учительница
сообщаетъ о высочайшихъ вершинахъ—Эльбрусѣ и Казбекѣ и, убѣдившись,
что названія эти восприняты вѣрно, продолжаетъ дѣло и потомъ уже опять
какъ-то кстати спрашиваетъ:,, а какія мы съ вами узнали высочайшія двѣ
горы на Кавказѣ"? Наконецъ все время урока географическая карта не
висѣла безъ дѣла на глазахъ дѣтей. То сама учительница показывала, то
(чаще) вызывала дѣтей, чтобы они указали ту или иную мѣстность, кото-
рой только случалось касаться. И видно было, что дѣти отлично освоились
съ картою, бойко и вѣрно указывая все, что спрашивалось.
И однако же это отнюдь не былъ урокъ географіи; иначе, опять таки,
онъ не заслуживалъ бы названія образцоваго. Нѣтъ, это былъ именно
урокъ русскаго чтенія, русскаго языка, на которомъ отчетливо выступала
на первый планъ главная цѣль—правильно, выразительно читать, сообра-
жать что читаешь, давать отчетъ въ прочитанномъ и, давая этотъ отчетъ,
выражаться правильно, полно и, по возможности, точно.
— „Полный отвѣтъ"! требуетъ учительница. Или:

— „ну, что это! развѣ такъ выражаются! кто умѣетъ лучше?",, Да,
вотъ это такъ, это лучше".
— „А почему лучше"? обращается она къ неудачно выразившемуся.
Или: „можешь-ли ты замѣнить это слово другимъ"? И. т. д., и. т. д.
Читаютъ дѣти въ старшемъ отдѣленіи очень хорошо, а въ среднемъ
отлично, не хуже старшихъ.
Пишутъ всѣ хорошо. Въ правописаніи учительница тоже не ожидала
блестящаго успѣха и охотно повѣрила, хотя сильно опечалилась, когда
вечеромъ на бесѣдѣ съ нею и съ учителемъ другого здѣшняго же училища
я, скрывая шутку, сказалъ ей, что средняя отмѣтка за пробный диктантъ
ея учениковъ получилась 2 5/16.
— А у Павла Егоровича?" спрашиваетъ она.,, А у него, говорю, 3 17/24-
— Боже мой! Что же это! а вѣдь какъ я старалась .... Вы принесли
тетради? Можно взглянуть? И—учительница не вѣрила глазамъ, вспыхнула
до слезъ, увидавъ на общей обверткѣ своихъ диктовокъ средній выводъ—
чистую 4. — ,, Ну, неужели, неужели!" восклицаетъ она. Неужели, Павелъ
Егоровичъ, я и васъ перещеголяла! Какъ я рада, какъ рада, если-бъ Вы
знали, В. А!
— Прекрасна ваша радость, говорю я ей. Въ ней, къ тому же, я
вижу ручательство за дальнѣйшіе успѣхи!
Введены здѣсь и занятія рукодѣльемъ подъ руководствомъ супруги
законоучителя М. В. П—ой, которая ставитъ дѣло гораздо раціональнѣе,
нежели другія учительницы. У г-жи П—ой есть и руководства по пред-
мету рукодѣлья; а по моему предложенію она составила и подробную про-
грамму пройденнаго. Вотъ эта программа:
I.
A) Различіе рукодѣлья отъ другихъ ручныхъ работъ. Польза рукодѣлія.
B) Понятіе о вязаньи и различные виды его.
1) Вязанье различныхъ кружевъ крючкомъ.
2) Вязанье чулокъ изъ бумаги, нитокъ и шерсти различными способами.
3) Вязанье салфетокъ или скатертей: а) на спицахъ, в) крючкомъ, с)—
филе; различными узорами.
4) Вязанье головныхъ платковъ, мужскихъ шарфовъ изъ шерсти.
П.
A) Понятіе о вышиваніи и узорахъ.
B) Снимка и рисованіе узоровъ.
C) 1) Вышиваніе русскимъ швомъ полотенецъ и платковъ.
2) Упражненія въ мѣткѣ бѣлья и носовыхъ платковъ.
Д) Понятіе о строчкѣ бѣлья. Упражненія въ строчкѣ полотенецъ
прозрачною строчкою и узорами черезъ настилку.
3) Шитье по канвѣ (шерстями съ подборомъ тѣней по узору) туфель
и другихъ вещей.
III.
А) Шитье. Пріемы, какъ пользоваться иглою и наперсткомъ; различіе
иголъ и нитокъ по нумерамъ.

1) Упражненія въ наметываніи, тачаніи, запошивкѣ, подшивкѣ рубцовъ
въ дѣланіи сборокъ и складокъ.
2) Упражненія въ наметываніи петель и проранокъ.
3) Упражненія въ кройкѣ бѣлья: дѣтскихъ чепцовъ, нагрудниковъ,
фартуковъ, дѣтскихъ рубашечекъ (мужскихъ и женскихъ), дѣтскихъ плать-
ицъ, сорочекъ и другихъ видовъ бѣлья.
По моему предложенію учительница завела также особый журналъ
работъ, по которому можно было бы судить и о количествѣ сработаннаго,
и о постепенности упражненій каждой ученицы.
42. Черниковское училище.
Въ разъѣздахъ по училищамъ приходится иногда наталкиваться на
такіе случаи, передъ которыми невольно останавливаешься въ изумленіи.
Объ одномъ изъ такихъ случаевъ я и хочу здѣсь упомянуть.
Разскажу о немъ тѣмъ охотнѣе, что онъ составляетъ не единичное
явленіе, а фактъ такого рода, который приходится наблюдать довольно не-
рѣдко и который тѣмъ самымъ невольно наводитъ на размышленія и
извѣстные выводы.
Въ Черниковскомъ училищѣ учительствуетъ г-нъ Маташевъ. Я по-
знакомился съ нимъ въ прошлогоднюю ревизію, причемъ съ грустью долженъ
былъ согласиться, что отзывъ попечителя училища (въ ту пору предводи-
теля дворянства вмѣстѣ съ тѣмъ) о г-нѣ Маташевѣ, выраженный въ лако-
нической формѣ:,, бываютъ и хуже," вполнѣ отвѣчаетъ дѣйствительности,
т. е. той постановке учебнаго дѣла, которую мнѣ пришлось здѣсь встрѣ-
тить. Такимъ образомъ оспаривать такой отзывъ мнѣ не представилось
основаній и я только мысленно благодарилъ судьбу за то, что, если и
бываютъ учителя хуже Маташева, то, къ счастью, не въ моемъ районѣ.
Скажу откровенно, что не-хотя направлялъ я свой вторичный путь въ
Черниковское училище: сердце сжималось при воспоминаніи той скудости
результатовъ, какую я засталъ здѣсь въ прошлую ревизію. Опять придется
въ своей ревизіонной записи ставить единицы за чтеніе, опять ожидаетъ
безграмотнѣйшее письмо и дрянная каллиграфіи. Правда, тогда я до 1 часа
ночи усердно трактовалъ съ учителемъ и о немъ самомъ, и о постановкѣ
дѣла по всѣмъ предметамъ но, сознаюсь, дѣлалъ это не съ охотою, безъ
надежды, чтобы дѣло исправилось такимъ учителемъ, о которомъ только и
можно было сказать, что „бываютъ и хуже."
Но, какъ бы то ни было,—а ужъ прибылъ въ училище—надо было
идти на уроки, смотрѣть и слушать. Слушаю, какъ читаютъ. Не вѣрю; это,
вѣроятно, разученную прежде статью читаютъ такъ хорошо,—фальсификація.
Даю самъ другую статью,—опять читаютъ хорошо. Открываю новую—тоже;
еще—тоже. Удивляюсь!
Вотъ отмѣтки изъ моей прежней ревизіонной записи напр. за чтеніе
въ старшемъ и среднемъ отдѣленіяхъ:
Старш. отд. 3+ 2. 2. 2. 1. 2. 3— 1. 2. 2.

Средн. отд. 3. 3. 3. 3. 4— 2. 3. 4. 2. 1. 2. 2. 2+ 2. 1. 3. 2. 2.
А вотъ нынѣшнія:
Старш. отд. 3. 4. 4-f- 4+ 5. 5. 4+
Средн. отд. 4. 4. 4. 3. 5+ 2. 4. 4. 5.
Въ младшемъ читаютъ плоховато еще:
2. 3. 3. 1. 3. 2. 5. 4.
Но па первой ревизіи вѣдь вотъ какъ приходилось оцѣнивать:
2. 1. 1. 1. 1— 1. 1. 1. 3. 1. 1— 1.
Отлично, думаю себѣ. Да и не только думаю, а высказываю это учи-
телю. „Если бы такъ же у васъ и письмо успѣшно было?" прибавляю я.
—-„Я старался, В. А.," говоритъ учитель: кажется, лучше стали писать.
Не угодно ли взглянуть".
Смотрю—и снова глазамъ не вѣрю: да, это превосходное письмо! Взяли
два образца: одинъ отъ прежней ревизіи, другой отъ нынѣшней. Образцы
краснорѣчиво говорили сами за себя. О правописаніи можно судить по
тѣмъ же образцамъ. Средняя отмѣтка по прежней ревизіи получилась 1 3/8>
по нынѣшней 3 4Д !
Вотъ какія замѣчательныя метаморфозы могутъ совершаться. Ока-
зывается, г. Маташевъ не бездарность; а только онъ какъ-то душевно
принизился, забросилъ дѣло, не видя ему оцѣнки, и обратился въ нѣкоего
лѣниваго поденщика, отбывающаго скучную прескучную работу. Чѣмъ хуже
были результаты этой работы, тѣмъ она становилась еще скучнѣе, противнѣе;
а успѣхи падали еще и еще ниже. А посмотрите теперь, какъ духовно
выросъ этотъ труженикъ; какою радостью сіяетъ взоръ его, какъ онъ
торжествуетъ.
— „Вѣдь я, говоритъ, Васъ, какъ праздника ждалъ. Я помнилъ, что
Вы уѣхали отъ меня съ очень дурнымъ обо мнѣ мнѣніемъ, хотя и не выска-
зали его. И вотъ рѣшился потрудиться, чтобы хоть нѣсколько оправдать себя.
Повѣрьте, В. А., я точно воскресъ изъ мертвыхъ; я опять теперь
люблю работу.
Что г. Маташевъ говорилъ правду, это было несомнѣнно. Думаю,
что правдѣ этой не будетъ противорѣчить и то обстоятельство, что въ его
работѣ и теперь нѣкоторые отдѣлы были еще слабы; таковы: ариѳметика и
церковно-славянскій языкъ. Понятно, что всего вдругъ нельзя передѣлать.
Большое спасибо учителю уже и за то, что сдѣлалъ!
43. Поминковское училище.
Съ Поминковскимъ училищемъ у меня связываются рѣзко различныя
воспоминанія. Есть въ его жизнедѣятельности сторона, заслуживающая
всякой похвалы (разумѣю дѣятельность законоучителя); но есть такія ела-

бости, по которымъ это училище не можетъ нравиться. Когда послѣднее
сужденіе мнѣ случалось высказывать въ частной бесѣдѣ среди лицъ, болѣе
или менѣе знающихъ это училище, въ слушающихъ возникало крайнее
недоумѣніе: „Какъ: Поминковское училище вамъ не нравится? Да это,
кажется, лучшее училище въ уѣздѣ! Учитель Богоявленскій напримѣръ,—
онъ всегда считался лучшимъ изъ учителей; Муратовъ тоже хорошій учи-
тель. Наконецъ, законоучитель,—его всѣ хвалятъ".
Вотъ какою репутаціею пользовалось Поминковское училище во всемъ
уѣздѣ. Я это понимаю. Дѣйствительно, если сравнить его съ другими и
спросить: неужели въ Поминковскомъ училищѣ успѣхи хуже, чѣмъ гдѣ
нибудь въ Еловскомъ или Луковскомъ? то, разумѣется, придется сказать,
что въ Поминкахъ конечные результаты лучше. И, тѣмъ не менѣе, я ожи-
далъ гораздо большаго отъ учителей, завоевавшихъ себѣ репутацію луч-
шихъ въ уѣздѣ.
Обстоятельно всмотрѣвшись въ ходъ дѣла и въ самихъ гг. учителей,
я пришелъ къ заключенію, что это педагоги, когда-то кѣмъ-то захваленые,
почившіе съ той поры на лаврахъ и успѣвшіе изрядно опуститься; но, тѣмъ
не менѣе, самоувѣренные и самодовольные (по крайней мѣрѣ, одинъ изъ
нихъ).
Г-нъ Богоявленскій считается первымъ по достоинству сравнительно
съ Муратовымъ. Онъ это давно слышитъ, знаетъ и не сомнѣвается въ томъ.
Познакомимся же съ нимъ поближе на его урокахъ.
Идетъ урокъ чтенія въ младшемъ отдѣленіи.
Г. Богоявленскій (очень полный мужчина) сидитъ за каѳедрою. Уче-
никъ читаетъ: „ще-ти-на".
— Слѣдующій! возглашаетъ учитель.
Слѣдующій читаетъ: „ям... ямщ... и... ямщикъ".
— Ивановъ, дальше!
Ивановъ читаетъ: „щип-цы".
— Слѣдующій!....
Слушаю, слушаю и недоумѣваю: что это за методъ преподаванія?...
„Слѣдующій"! „Слѣдующій"! Слѣдующій"!—и больше ничего!
Да наконецъ: неужели здѣсь едва еще только покончили съ алфавитомъ??
Оказывается, да. Это при двухъ то учителяхъ въ Декабрѣ мѣсяцѣ!. Это
у первостатейнаго-то учителя?! И хоть бы разъ остановился онъ на какомъ
нибудь словѣ спросить, что же оно значитъ! И что это за пріемъ: что ни
слово, то особаго ученика вызывать?.
Послѣ зашелъ на урокъ ариѳметики. Ну, такъ и кажется, будто г.
Богоявленскій съ утра не сходилъ съ каѳедры: тотъ же взглядъ, тотъ же
вялый тонъ, та же поза.
Вижу на доскѣ написано:
2+ 1+ 3= 6
1+ 2+ 3= 6

На этомъ моментѣ я засталъ работу. По поводу написаннаго ученикомъ
(3+ ...) учитель спрашиваетъ: „Какъ это прочесть"? Ученикъ читаетъ:
„къ тремъ прибавить"... Учитель диктуетъ: „Три"! Ученикъ пишетъ: 3.
— Те—перъ какъ прочи—таешь? спрашивалъ учитель, чуть не
позѣвывая.
Ученикъ: „къ тремъ прибавить три"...
А я опять недоумѣваю: да неужели они все еще не выбрались изъ
предѣловъ перваго десятка? Неужели еще только въ Декабрѣ знакомятся
со знакомъ сложенія?! Просто глазамъ не вѣрится. Тамъ, гдѣ-то въ зане-
сенной сугробами снѣга, въ дырявой, холодной и темной избушкѣ у без-
вѣстной г-жи Алексѣевой, которая одна ведетъ дѣло съ тремя отдѣленіями
въ 70 человѣкъ,—тамъ ушли гораздо дальше.
А здѣсь работаютъ двое мужчинъ, съ болѣе высокимъ образованіемъ
(одинъ кончилъ въ учительской семинаріи, другой въ духовной), съ такою
репутаціею,—и три мѣсяца толкуютъ о томъ, что 2 да 1 и еще 3 будетъ
шесть и что знакъ -\- значитъ прибавить!
Однако, что же дальше? Да все то же и то же.
Ухожу въ другой классъ, откуда минутъ черезъ 20 снова, въ концѣ уже
урока, возвращаюсь къ г. Богоявленскому.
— Какъ же э—то про—чи—тать? растягиваетъ онъ.
Ученикъ: „къ четыремъ прибавить два." И. т. д. то есть все та же
канитель. И это весь урокъ такъ!!
Остается посмотрѣть чистописаніе. Смотрю, какъ пишетъ одинъ, смотрю
у другого, у третьяго, у пятаго .... плохо что—то. Обхожу всѣ парты.
Странно: я не вижу, гдѣ же хорошіе-то ученики; вѣдь не всѣ же
пишутъ плохо. Рѣшаюсь послѣ урока собрать всѣ тетради, уношу съ собой
и разсматриваю всѣ по одной, ставя на каждой отмѣтку. Что же получается?
Изъ 69 учениковъ двое получили по 4, девятеро по 3 и по 3-f- ; 29
учениковъ по единицѣ, а остальные по 2-йкѣ. Въ среднемъ выводѣ 1 59/69.
Значитъ, пишутъ ниже, нежели посредственно.
Что же пишутъ? Слова? Нѣтъ, элементы еще. Притомъ только и
только элементы. Мало того: каждый ученикъ пишетъ одинъ только какой
нибудь элементъ. И въ какомъ количествѣ!
Цѣлыя страницы, нѣсколько страницъ, много страницъ даже. Вотъ
напр. ученикъ Быковъ: у него 11-ть страницъ исписано палочками съ
загибомъ внизу и 15 страницъ просто прямыми палочками! А вотъ напр.
ученики Бушуевъ и Губановъ: у каждаго изъ нихъ вся тетрадь исписана
палочками!!
Таковъ-то захваленый первый учитель уѣзда г. Богоявленскій. Слѣ-
дуетъ удивляться только, когда и какимъ образомъ онъ пріобрѣлъ себѣ
завидную, но нынѣ уже совсѣмъ несправедливую репутацію перваго учи-
теля въ уѣздѣ.
Значительно лучше его второй учитель—Муратовъ, ведущій старшее
и среднее отдѣленія. Онъ дѣльнѣе, способнѣе Богоявленскаго, и успѣхи у
него гораздо лучше.

44. Высоковское училище.
Преподаетъ учительница г-жа Хлѣбова.
Идетъ урокъ объяснительнаго чтенія въ старшемъ отдѣленіи; пред-
метомъ его служитъ статья изъ книги для чтенія Баранова „Свѣтлый
праздникъ". Вызванъ ученикъ. Читаетъ. Читаетъ долго, тихо, монотонно..
Еще бы немного болѣе пѣвуче, вышло бы подобіе чтенія Псалтири по
покойникѣ.
— „Довольно", говоритъ учительница: разсказывай!
Ученикъ разсказываетъ (должно быть, дома еще читалась эта статья) тѣмъ
же тономъ.
— Дальше! такой-то.
Другой ученикъ читаетъ. Читаетъ—читаетъ—читаетъ, —кончилъ.
— Разсказывай! говоритъ опять учительница.
Слѣдуетъ разсказъ.
— Петровъ! отвѣчай „Демьянову уху"! (къ чему это?!)
Петровъ отвѣтилъ очень хорошо.
Ну, теперь ты Березинъ: читай „Свѣтлый Праздникъ".
Что это?—опять то-же? Опять. И это—урокъ объяснительнаго чте-
нія.—Да вы читали ли, спрашиваю я послѣ учительницу, какія нибудь
методическія руководства по объяснительному чтенію?, Оказывается нѣтъ.
Даже о руководящей книжкѣ для учителей автора „Книги для чтенія" г-жа
Хлѣбова не знаетъ!
Урокъ ариѳметики прошелъ благополучнѣе, но не много. Все время
учительница вела рѣшеніе задачи съ однимъ вызваннымъ къ доскѣ уче-
никомъ. Прочіе смотрѣли и слушали (если еще только слушали) безучастно.
А кстати—что же дѣлало младшее отдѣленіе въ это время (среднее
ведется другою учительницею)?
Оно писало. Писало на доскахъ какую-то букву и все одну и ту же.
Одну сторону доски исписали; надоѣло, и сидятъ такъ. И учительница этого
не замѣчаетъ. Такъ и просидѣли безъ дѣла.
На другомъ урокѣ обнаружилось, что дѣти не умѣютъ давать полныхъ
отвѣтовъ; не знакомы даже съ общепринятымъ способомъ заявленія о готов-
ности къ отвѣту—посредствомъ поднятія рукъ, а кричатъ всѣ, кто во что
гораздъ! „72!" „вретъ онъ,—82!" „82!" „чего ты!—72!" „Нѣтъ, нѣтъ, я
знаю!" „Нѣтъ, Варвара Дмитріевна, у нихъ „...." А у меня вышло" ....
И. т. п.: шумъ, гвалтъ,—ничего разобрать нельзя.—
Мнѣ кажется, что сказаннаго достаточно, чтобы можно было не вда-
ваться въ подробное разсмотрѣніе всѣхъ успѣховъ и коротко сказать о
нихъ, что они едва посредственны.
Не умолчу однако, что г-жа Хлѣбова занимается очень усердно и
пенять ей за ея малоуспѣшность я не могъ; вся вина ея въ томъ, что она
молода и неопытна.

V. Воспитательная часть.
О постановкѣ воспитательной части въ народныхъ училищахъ, по
скольку ее можно разсматривать отдѣльно отъ преподаванія, а равно и отъ
вопроса о внѣклассномъ чтеніи, о дѣтскихъ библіотекахъ, объ обученіи пѣ-
нію,—придется сказать немногое. Здѣсь съ чувствомъ особеннаго удоволь-
ствія я пользуюсь случаемъ высказать свое мнѣніе, что эта часть въ нашихъ
училищахъ поставлена весьма удовлетворительно. Какъ учителя, такъ
еще болѣе учительницы, а также большая часть законоучителей, относятся
къ дѣтямъ гуманно и владѣютъ ими на столько искусно, что дѣти вполнѣ
подчиняются ихъ нравственному авторитету и въ то же время чувствуютъ
себя свободными; сердечно любятъ своихъ учителей, а также училища и
занятія. Ни тѣлесныхъ наказаній, ни гнѣвнаго злобнаго обращенія, ни пи-
санныхъ или печатныхъ правилъ, ни ежедневныхъ отмѣтокъ не суще-
ствуетъ. И, тѣмъ не менѣе, или точнѣе, именно поэтому нравственная ат-
мосфера, которою дышатъ учащіеся, оказывается совершенно здоровою и
животворящею. Я говаривалъ не разъ, повторю и теперь, что ученики на-
шихъ народныхъ училищъ самые милые изъ учениковъ всѣхъ прочихъ
учебныхъ заведеній. Они дисциплинированы, по отнюдь не замуштрованы,
они подчинены не угрозами наказаній, не суровымъ режимомъ, а кротки-
ми внушеніями и ласковымъ обращеніемъ. Они любимы, и любятъ сами.
А гдѣ любовь, тамъ и Богъ, тамъ и нравственность.
46. Лукьяновское училище.
Лукьяновское училище нѣкоторыми сторонами своей жизнедѣятель-
ности представляетъ большой интересъ. Учебная часть здѣсь поставлена
хорошо. Но я не буду говорить объ урокахъ. Заглянемъ въ классъ во
время большой перемѣны; посмотримъ, что тамъ дѣлается. Нерѣдко въ по-
добныхъ случаяхъ часть дѣтей, остающихся въ классѣ или возвращающихся
со двора и улицы, шумятъ, играютъ, бѣгаютъ, кричатъ, смѣются. Здѣсь же
было иначе. Еще въ сѣняхъ, отдѣляющихъ квартиру учительницы отъ
класса, я заслышалъ какъ будто пѣніе. Изъ опасенія входомъ своимъ пре-
рвать его, я остановился, прислушиваясь, и убѣдился, что въ классѣ дѣй-
ствительно поютъ и притомъ, должно быть, многіе, но не всѣ одно и тоже.
Воспользовавшись моментомъ, когда нѣсколько дѣтей бѣжали со двора въ
классъ, я на нѣсколько мгновеній задержалъ дверь полуотворенною, а по-
томъ, когда замѣтилъ, что дѣти, увидѣвъ меня, нисколько не стѣснялись,

я вошелъ въ классъ и тутъ уже могъ видѣть развлеченіе дѣтей. Два-три
ученика бродили по классу; двое-трое сидѣли, перелистывая какія-то книж-
ки; а человѣкъ тридцать разбились на кучки и вполголоса пѣли. Одни
пѣли: „Милосердія двери отверзи намъ", другіе—„Правило вѣры и образъ
кротости", третьи—„Премудрости Наставниче, смысла подателю", иные что-
то еще,—не припомню; а нѣкоторые уговаривались, что лучше спѣть:
Взбранной воеводѣ", или „Спаси, Господи", или „Премудрости Настав-
ниче", или „Заступнице усердная".
Во все время большой перемѣны ни бѣготни, ни толкотни и неизбѣж-
ной при этомъ пыли „столбомъ" не замѣчалось вовсе, хотя дѣти, несомнѣнно,
чувствовали себя вполнѣ свободными; многіе влетали въ классъ со смѣхомъ,
по тутъ вскорѣ же какъ бы задавались вопросомъ: что теперь? примкнуть
ли къ поющимъ, или сѣсть за книжку, или, такъ себѣ, бродить отъ одной
кучки товарищей къ другой.
— Вы, должно быть, любите пѣть-то? спросилъ я, подходя къ одной
изъ поющихъ группъ.
— Любимъ. Мы завсегда поемъ... вотъ въ перемѣны, или утромъ до ученья.
— Кто-же васъ учитъ пѣть?
— И батюшка учитъ; а больше дьячекъ. Батюшка больше на спѣвкахъ.
— Развѣ у васъ и хоръ пѣвчихъ есть?
— Коли нѣтъ!—есть хоръ... вотъ мы въ хору же поемъ,,.
— А читать въ церкви.... никто изъ васъ не читаетъ?
— Читаемъ. Старшіе-то безъ мала всѣ читаютъ.
— Въ церковь-то часто ходите?—
— Какъ праздникъ, такъ и идемъ. Да мы сначала вотъ сюда. А ужъ
потомъ съ Олимпіадой Ивановной въ церковь.
— У васъ рано ли обѣдню-то служатъ?
— Не больно рано... вотъ—какъ заутреня отойдетъ, мы только при-
бѣжимъ сюда, Евангеліе прочитаемъ, и ударятъ къ обѣднѣ.
— Такъ вы и къ заутренѣ ходите? Да, чай, вѣдь пѣвчіе только?
Или и другіе?
— Во-отъ? Чать, мы всѣ ходимъ!
— И младшіе всѣ?
— Всѣ какъ есть. У насъ засмѣютъ, коли кто проспитъ.
Что-то это любопытно, думалось мнѣ, когда я входилъ въ квартиру
учительницы. Здѣсь законоучитель о. Дмитрій удостовѣрилъ, что въ тече-
ніе всего года Олимпіада Ивановна буквально ни одной заутрени не про-
пустила. И всегда съ полнымъ комплектомъ своихъ 60-ти питомцевъ.
— Если васъ это интересуетъ, прибавилъ батюшка, останьтесь у ме-
ня ночевать: завтра воскресенье,—вотъ вы и увидите сами.
Предложеніе о. Димитрія я принялъ. Между тѣмъ перемѣна кончи-
лась, и мы снова отправились въ классъ. Такъ какъ антрактъ вышелъ
довольно продолжительный, то умѣстно было занятія возобновить молит-
вою. Не заставъ утренней пред классной молитвы, я просилъ учительницу
исполнить молитву въ томъ видѣ, какъ это дѣлается у нихъ ежедневно.утромъ.

— Дѣти! на молитву! какъ давеча утромъ, сказала учительница.
Здѣсь опять нѣкоторая особенность: дѣти встали не на своихъ мѣ-
стахъ, за партами, какъ это бываетъ почти вездѣ, а вышли изъ-за партъ;
но такъ ловко, тихо и вмѣстѣ скоро, занявъ притомъ каждый свое опре-
дѣленное мѣсто, что я невольно промолвилъ: „превосходно"!
Дежурный ученикъ началъ молитву. Читалъ онъ отчетливо, не спѣш-
но, тономъ церковнаго чтенія. Чтеніе прерывалось пѣніемъ нѣкоторыхъ
молитвъ. Пѣли всѣ 60 дѣтей; и, не смотря на это, пѣніе было совсѣмъ не
громкое и очень, очень стройное. Очевидно было, что они давно уже на-
выкли въ этомъ и дѣйствительно поютъ съ любовью. Крестились всѣ очень
плавно, чинно. Молитвъ читалось весьма много; между прочими и „Помилуй
:мя Боже".Вмѣсто „Преблагій Господи", которую здѣсь поютъ передъ урока-
ми послѣ большой перемѣны,—пѣли „Премудрости Наставниче". Молились
за ГОСУДАРЯ, ГОСУДАРЫНЮ, Наслѣдника-Цесаревича И за весь Царствующій
Домъ, за родителей, за отца духовнаго, за ненавидящихъ и обидящихъ,
за усопшихъ, въ числѣ коихъ за болярина Алексѣя, а въ заздравной мо-
литвѣ за раба Божія Димитрія.
Вся молитва исполнена была во всѣхъ отношеніяхъ такъ прекрасно,
что мнѣ приходилось только восхищаться ею. Я, впрочемъ, не стою не-
премѣнно за продолжительность, или за церковный тонъ чтенія, но ничего
не имѣю и противъ. Высокое достоинство молитвы я находилъ въ ея бла-
гоговѣйности и благолѣпіи.
Разспросивъ, кто такіе рабы Божіи Алексѣй и Димитрій, за которыхъ
молились дѣти, я узналъ слѣдующее: еще при освобожденіи крестьянъ по-
мѣщикъ Остафьевъ (Алексѣй) оставилъ 1000 руб. на церковь и на училище.
По смерти Остафьева капиталъ этотъ неизвѣстно куда дѣвался, пропадалъ
нѣсколько лѣтъ. Священникъ о. Димитрій хлопоталъ, однако, о немъ,—пи-
салъ племяннику завѣщателя (Дм. Р. О.); тотъ взамѣнъ погибшаго капи-
тала уже самъ отъ себя выслалъ тысячу рублей, при помощи которыхъ и
выстроили весьма удобное, просторное зданіе для училища. Въ благодар-
ность за него дѣти и молятся теперь ежедневно за жертвователей.
Послѣ большой перемѣны я уже не слушалъ уроковъ, а самъ занялся
съ дѣтьми: диктовалъ, спрашивалъ по ариѳметикѣ, по чтенію, слушалъ
разсказы изъ прочитаннаго, смотрѣлъ тетради и пр. Исключая ариѳметики
въ младшемъ отдѣленіи, успѣхи по прочимъ отдѣламъ въ общемъ оказа-
лись хорошими, по славянскому чтенію и по чистописанію даже отличными.
Не задолго до конца занятій въ классѣ появилась еще какая-то барышня.
— Кто это? спросилъ я учительницу.
Это видите-ли,—мнѣ вздумалось, чтобы дѣвочки поучились рукодѣлію.
А она... это дочь нашего псаломщика... она мастерица. Я и просила ее,
не займется-ли она съ дѣвочками. Она занимается хорошо и усердно,—
черезъ день, каждый разъ часа 1г/2. Не желаете-ли посмотрѣть ихъ работы?
Работъ оказалось весьма уже много. Однѣ совсѣмъ закончены; дру-
гія еще исполняются или только начаты; всѣ содержатся очень аккуратно
и чисто.

Между прочимъ, я узналъ, что за уроками рукодѣлія дѣвочки поютъ.
Поютъ молитвы.
Узналъ также, что этой барышнѣ учительница платитъ немного сама
изъ своего жалованья за рукодѣліе.
Покончивъ занятія, я отправился къ о. законоучителю, куда вечеромъ
пришла и учительница. Вечеръ прошелъ въ разнаго рода разспросахъ и
разъясненіяхъ о преподаваніи. Преимущественно же рѣчь шла о Законѣ Бо-
жіемъ, о преподаваніи правописанія въ старшемъ и ариѳметики въ млад-
шемъ отдѣленіяхъ.
На утро я опоздалъ къ заутренѣ; она уже отходила, когда я подо-
шелъ къ церкви. Прошелъ въ училище. Было еще темно. Квартира учи-
тельницы оказалась запертою; я вошелъ въ классъ, гдѣ въ потемкахъ за-
нялъ мѣсто на одной изъ заднихъ партъ въ ожиданіи прибытія дѣтей ^
Минутъ черезъ пять послышался хрустъ снѣга подъ ногами идущей тол-
пы. Классъ сталъ наполняться дѣтьми. Путаясь въ темнотѣ при отыскива-
ніи своихъ партъ и мѣстъ, дѣти,повидимому, забавлялись тѣмъ самымъ. Кто-то
вдвоемъ, или втроемъ уже усѣвшись, запѣли вполголоса: „Воскресеніе Хри-
стово видѣвше". Такъ прошло нѣсколько минутъ, когда наконецъ сторожиха,
вошла къ намъ съ огаркомъ свѣчи, который она и поставила на столѣ..
Тускло освѣщенный и изрядно нахолодѣвшій классъ съ собравшимися въ.
ночную пору дѣтьми представлялъ довольно своеобразную картину.
Вошла учительница.
— Ну, дѣти, сказала она: познакомимся же теперь съ Евангеліемъ,,
которое нынче будетъ читаться за обѣднею. Евангеліе отъ Луки, глава XIV.
Дѣти перекрестились. Одинъ изъ учениковъ старшаго отдѣленія, вызван-
ный къ столу, началъ читать по-славянски притчу о званныхъ на ужинъ^
По прочтеніи двухъ стиховъ учительница спросила: „кто изъ стар-
шихъ понялъ, что прочитали?
Всѣ руки поднялись. Вызванная дѣвочка передала содержаніе; а дру-
гая стала продолжать чтеніе, которое и слѣдовало тѣмъ-же порядкомъ.
между тѣмъ, полюбопытствовалъ сосчитать учениковъ. Всѣ 60 были налицо..
Вслѣдъ за послѣдними словами притчи: „много званныхъ, но мало»
избранныхъ", учительница обратил асъ къ среднему отдѣленію.
— А изъ васъ кто можетъ разсказать?.
Все среднее отдѣленіе, безъ исключенія, подняло руки. Это меня уди-
вило, и я уже самъ вызвалъ къ разсказу двоихъ, которые съ виду каза-
лись не особенно способными; но они разсказали всю притчу. Я похва-
лилъ ихъ.
Тогда учительница замѣтила: „Вѣдь у меня и младшіе разсказываютъ..
Не знаю, какъ теперь вотъ".
— Младшіе! кто хочетъ разсказать? спросила она. Поднялось рукъ.
10 или 12 (всѣхъ младшихъ 23). Не безъ чувства умиленія слушалъ я^
какъ даже эти крошки связно и понятливо, хотя и съ нѣкоторыми ошиб-
ками, разсказывали притчу Христову, не забывая завершить ее заключе-
ніемъ: „Онъ и сказалъ: „много званныхъ, а мало избранныхъ".

Между тѣмъ заблаговѣстили къ обѣднѣ, и мы всѣ отправились въ
церковь. Въ церкви дѣти читали и пѣли очень хорошо; неучаствовавшіе
въ пѣніи стояли рядомъ, молились и держали себя примѣрно.
Какая прекрасная практика для дѣтей! думалось мнѣ при воспоминаніи
утренняго чтенія Евангелія. Какія добрыя, благодатныя и вмѣстѣ благодар-
ныя воспоминанія сохранятся въ сердцахъ дѣтей объ училищѣ, объ учитель-
ницѣ и законоучителѣ! Какъ, наконецъ, прочно усвоятся Евангельскія
повѣствованія, если сообразить, что такія чтенія ведутся весь годъ, что въ
нихъ участвуютъ даже младшіе, которые такимъ образомъ троекратно въ
теченіе курса услышатъ эти чтенія, будучи активными да еще такими
жилыми, внимательными участниками ихъ.
Итакъ,—вотъ тѣ своеобразныя черты въ жизни Лукьяновскаго учи-
лища и вотъ типъ народной учительницы, ради которыхъ я счелъ нужнымъ
вдаться въ довольно подробное изложеніе.
Отрадно свидѣтельствовать, что эти дорогія черты, этотъ желаемый
типъ народнаго учителя, не составляютъ исключенія; они встрѣчаются и
въ другихъ различныхъ училищахъ.
46. Юринское училище.
Благоустроенное въ отношеніи помѣщенія, Юринское училище отли-
чается еще большимъ благоустройствомъ въ отношеніи учебно-воспитательной
части, чѣмъ обязано выдающемуся усердію и способностямъ законоучителя
и учителя.
Рѣдко случается такое счастливое совпаденіе всѣхъ благопріятныхъ
для успѣха дѣла условій со стороны умственныхъ и нравственныхъ качествъ
обоихъ преподавателей, какое находимъ здѣсь. Обыкновенно бываетъ либо
такъ, что одинъ изъ преподающихъ не достаточно способенъ или мало
усерденъ, либо—если оба способны и усердны—имъ не достаетъ глубокаго
дружелюбнаго единенія въ дѣйствіяхъ, во взглядахъ на жизнь и особенно
на цѣли училищнаго дѣла.
Здѣсь же нѣтъ недостатка ни въ чемъ.
Законоучитель человѣкъ способный, отлично усердный, очень благо-
душный, любовно относящійся къ дѣтямъ и къ успѣхамъ ихъ не только
по своему предмету, но и по всѣмъ прочимъ. И, не смотря на свои пожи-
лыя лѣта, онъ умѣетъ дружески сойтись съ преподавателемъ юношею,
лишь бы послѣдній самъ не лишенъ былъ общительности и добродушія.
Учитель Дубровинъ тѣмъ лучше удовлетворяетъ этому условію, что,
•обладая мягкимъ, уживчивымъ характеромъ, не избалованъ еще привычкою
проводить свободное время въ шумныхъ компаніяхъ и, какъ нельзя болѣе,
охотно довольствуется тѣмъ развлеченіемъ, какое ему можетъ представить
небольшое семейство почтеннаго батюшки. Оба искренне любятъ школу и
дѣтей; оба очень усердно работаютъ, но и оба не достаточно еще опытны,
хотя обоимъ не достаетъ очень немногаго уже; отсюда общность интересовъ,
сомнѣній, вопросовъ, въ обсужденіи которыхъ они находятъ истинное и
высокое удовольствіе.

Казалось бы, что за дѣло батюшкѣ, какъ идетъ у учителя ариѳмети-
ка,—а онъ порою завернетъ къ нему и на урокъ ариѳметики; а вечеркомъ
за чаемъ оба судятъ и рядятъ, какъ надо вести дѣло лучше. Учитель съ
добродушно - скептическою улыбкою выслушиваетъ мало - состоятельную
критику батюшки. Тотъ это видитъ, да не обращаетъ вниманія, смѣется:
— Да ты погоди, чего ухмыляться-то:—я дѣло говорю. Не такъ ли, В. А.?
обращается онъ ко мнѣ уже.
— Нѣтъ, говорю, батюшка, не такъ.
— О-о? Ну, инъ вамъ и книга въ руки. А я все съ нимъ спорю. Молодъ
еще.... А впрочемъ, вотъ я и старъ, да глупъ; и меня учить надо.
И расхохочется батюшка; а черезъ пять минутъ опять вступаетъ въ
пренія. Учитель говоритъ, что батюшка даже просматриваетъ диктовки
учениковъ.
— А какъ же, какъ же! говоритъ законоучитель: „заглядываю. Ну-ка,
молъ, какъ наши-то пишутъ.... Какъ у тебя-то пишутъ. Сынъ мой былъ
учителемъ—хорошо писали. Не хуже бы стали у тебя. Ну, да нѣтъ (обра-
щается онъ ко мнѣ)—пожалуй, какъ бы не лучше. А? какъ вы находите,
В. А?
— „Пожалуй, что и получше", говорю.
— Эка, вонъ оно что! А ты ужъ и радъ, и радъ! смѣется батюшка,
учителю, хлопая его по плечу.
— И я, говорю, радъ, батюшка, глядя на васъ обоихъ, какъ Вы
сдружились между собою.
— Еще бы! Ѣдимъ и пьемъ вмѣстѣ! Вѣдь онъ у меня столуется-то.
Да славный, славный, нечего сказать; люблю какъ сына. Вы только ужъ не
отъимите его у меня; въ другое училище не надумайте перевести. А то а
брошу все; право, брошу: мнѣ будетъ скучно.
На вопросъ мой,—а бываетъ-ли учитель на урокахъ Закона Божія,
законоучитель отвѣчалъ утвердительно, прибавивъ: „А не ходилъ бы—я
бы самъ позвалъ. Умъ хорошо, а два лучше. Вѣкъ живи, вѣкъ учись.
Вотъ хоть бы эти полные отвѣты—какая славная штука. Я прежде не
требовалъ полныхъ отвѣтовъ. А онъ мнѣ: то и то. Послушалъ я у нега
на урокѣ:—истинно!—хорошо. И самъ сталъ дѣлать такъ же".
Такъ-то, идя рука объ руку во всемъ, что касается учебно-воспитатель-
ной части, законоучитель и учитель поставили свое училище почти на всю
высоту требованій, какія можно предъявить хорошему начальному училищу-
Ни на урокахъ Закона Божія, ни тѣмъ болѣе, на прочихъ урокахъ
совершенно нѣтъ мѣста безсознательному усвоенію преподаваемаго. Благо-
даря этому, благодаря милымъ характерамъ обоихъ учащихъ и ихъ такту,
дѣти здѣсь—прелестныя: такія умненькія, живыя, такъ свободно, сознательно
отвѣчаютъ, и наконецъ, вообще, такъ мило держатъ себя, что можно ими
полюбоваться.
Теперь собственно объ успѣхахъ.
Я не скажу, чтобы успѣхи по Закону Божію были безукоризненно—
отличны. Найдутся въ Е...скомъ уѣздѣ три—четыре, а можетъ быть,

и 6-7 училищъ, въ которыхъ дѣти знаютъ больше; но только больше, а
основательнѣе—едва ли.
Странно мнѣ показалось сначала, что молитвы здѣсь произносятъ не
болѣе какъ порядочно (объясняютъ же очень хорошо). Я поставилъ это на
видъ о. Іоанну, замѣтивъ, что могу назвать училищъ десять, гдѣ молитвы
произносятъ замѣтно лучше.
— Ну, неужели?! удивился батюшка. Чего же не достаетъ моимъ?—
кажется, и разстановочно и ужъ ни одного словечка не переврутъ, ни окон-
чанія ни проглотитъ;—отчетливо.
— Да, говорю: это такъ, но не достаетъ благоговѣйной выразительности.
И, согласитесь, это все равно, что души не достаетъ. Ваши какъ читаютъ?
„Преблагій, Господи, ниспосли, намъ, благодать, Духа, Твоего,
Святаго." Это что?—машина. А Вы поучите-ка, чтобы такъ: „Преблагій
Господи! НИСПОСЛИ намъ благодать Духа Твоего Святаго"!.... дабы вни-
мая и. т. д. Вы, конечно, видите, что я говорю отнюдь не о свѣтской
интонаціи, а единственно о благоговѣйной осмысленности. Законоучитель
охотно согласился, что одной разстановочности очень еще не достаточно
для того, чтобы молитву можно было признать истинно молитвою,—мыслью
и чувствомъ,—и обѣщался непремѣнно обратить на эту сторону все свое
вниманіе.
По всѣмъ прочимъ отдѣламъ Закона Божія, не исключая знакомства
съ картою Палестины,—успѣхи очень хорошіе. До полнаго совершенства
не достаетъ, чтобы, во 1-хъ, ученики объ эту пору года (Февраль) знали
уже всю литургію, во 2-хъ, чтобы велись письменныя изложенія и въ 3-хъ,
чтобы чертили карту Палестины.
Что касается классной молитвы, то она поставлена еще не вполнѣ
удовлетворительно, что, впрочемъ, и понятно, въ виду вышесказаннаго о
качественной сторонѣ молитвознанія.
Успѣхи по всѣмъ почти прочимъ предметамъ отличные.
Читаютъ во всѣхъ отдѣленіяхъ прекрасно. Вотъ какія отмѣтки значатся
у меня въ ревизіонной записи:
въ младш. отдѣл.: 5. 5. 5+ 5-f- 4+ 2+ Н-+ 3+ 3. 5. 5.
въ средн. отдѣл. 4. 5. 4. 5. 4. 5. 4. 4. 5. 5. 5. 5.
въ старш. отдѣл. 5. 5. 4. 4-f- 3. 5. 4. 5+ 4.
. Это чтеніе русское. Того же достоинства и славянское. Занятія сла-
вянскимъ чтеніемъ въ старшемъ отдѣленіи сосредоточиваются главнымъ
образомъ на Псалтири. Псалмы читаются съ дословнымъ переводомъ и съ
усвоеніемъ незнакомыхъ словъ.
По ариѳметикѣ успѣхи въ младшемъ отдѣленіи посредственные. Мало
пройдено и неосновательно; въ февралѣ мѣсяцѣ сидятъ все еще за числами
1-го десятка и, тѣмъ не менѣе, считаютъ не бойко; задачи рѣшаютъ тоже
слабовато. Это все, впрочемъ, благодаря крайностямъ двухъ рѣзко различ-
ныхъ методовъ,—Евтушевскаго и Гольденберга. Въ среднемъ отдѣленіи
учитель велъ дѣло ни по тому, ни по другому методу, или, точнѣе, частію

по одному, частію по другому, и результаты получилъ отличные. Я про-
слушалъ его урокъ ариѳметики въ среднемъ отдѣленіи и нашелъ, что дѣло
ведется образцово. Задачи дѣти анализируетъ прекрасно,—толково, обстоя-
тельно; соображаютъ рѣшеніе довольно быстро; всѣ заняты; всѣ напряженно
внимательны. Работа, какъ говорится, кипитъ. Отъ задачъ учитель мгно-
венно обратился къ бѣглому устному счету,—пріемъ, отлично возбуждающій
энергію дѣтей въ моментъ, когда она готова поослабнуть.
Занялись этимъ, а на доскѣ готовы два примѣра на умноженіе; это
сдѣлаютъ уже безъ учителя, пока онъ провѣряетъ работы младшаго и
старшаго отдѣленій.
Въ старшемъ отдѣленіи успѣхи по ариѳметикѣ можно назвать отлич-
ными: и задачи рѣшаютъ очень хорошо, и въ бѣгломъ устномъ счисленіи
не затрудняются, и даже механизмомъ дѣленія многозначныхъ чиселъ вла-
дѣютъ свободно и сознательно.
Пишутъ отлично и орфографически (средняя отмѣтка за данный мною
пробный диктантъ старшему отдѣленію получилась 44/9), и каллиграфически.
А въ младшемъ отдѣленіи, можно сказать,—безподобно.
Усердно ведутся и упражненія въ самостоятельномъ письменномъ
изложеніи: исполнено около 20-ти работъ. Недостатокъ ихъ—однообразіе:
почти всѣ темы сводятся къ передачѣ содержанія статей анекдотическаго
характера.
Географическихъ и историческихъ свѣдѣній еще мало. (Руководство
Баранова введено въ училищѣ очень недавно, а по Паульсону трудно озна-
комить съ исторіею и географіею Россіи). Впрочемъ, все прочтенное по
русской исторіи усвоено основательно. Кромѣ того учитель и самъ разска-
зываетъ дѣтямъ, руководствуясь учебникомъ Рождественскаго.
Дѣти обучаются и пѣнію. Въ церкви поютъ подъ руководствомъ учи-
теля очень порядочно. Есть хорошіе чтецы часовъ и шестопсалмія.
Каждое воскресенье, каждый дванадесятый праздникъ учитель объ-
ясняетъ дѣтямъ между утреней и обѣднею праздничное Евангеліе и тропари.
47. Столѣтовское училище.
И законоучитель и учитель прекрасные люди и очень хорошіе педа-
гоги. Оба душою преданы дѣлу обученія и воспитанія дѣтей; оба знаютъ
и ведутъ свое дѣло очень хорошо, а собственно воспитательное—даже
отлично.
Говоря о многихъ другихъ училищахъ, я часто прохожу молчаніемъ
воспитательную часть, отношеніе учителя къ дѣтямъ, дисциплину, всѣ
порядки и т. п.; потому что не вижу что бы можно было сказать о нихъ
кромѣ обыкновенныхъ: „ничего" или „удовлетворительно", „обстоитъ благо-
получно" и т. п. Но отъ времени до времени встрѣчаются такія училища,
въ которыхъ воспитательная сторона дѣла выступаетъ съ особенною рельеф-
ностью либо въ худую (рѣдко), либо, чаще, въ хорошую сторону. Къ по-
слѣднимъ принадлежитъ и описываемое училище.

Здѣсь, какъ только я пріѣхалъ, тотчасъ по входѣ въ классъ, меня
уже поразила невиданная мною особенность въ народной школѣ: всѣ дѣти
стрижены подъ гребенку, даже двѣ дѣвочки.
Это что за явленіе?! воскликнулъ я мысленно и обратился за разъ-
ясненіями къ учителю.
— Ну, да что-же, В. А., отвѣчалъ онъ: развѣ дурно? вѣдь любо
смотрѣть; а то—косматые, лохматые, вонючіе отъ масла коровьяго или
деревяннаго, или отъ квасу и т. п. А насѣкомыя-то? То тотъ, то другой,
а тамъ пятый, десятый всю пятерню запустятъ въ голову, чешутся, че-
шутся Иной поймаетъ,—казнью займется. Ты ему тамъ изъ ариѳме-
тики, а онъ занятъ,—смертные приговоры постановляетъ... Ну, да и про-
сто грязь, безобразіе.... А какіе ногти были у нихъ? они отчасти имъ и
нужны были; а теперь не надо.
Дѣйствительно, ногти у всѣхъ острижены, руки, лица, шеи—чистыя.
— Прекрасно, говорю я. Ну, а что родители, мужики?.
— У—у! сначала что было!—бунтъ да и только. Ну, да я не испу-
гался; я самъ крестьянинъ,—знаю ихъ. На первый -разъ я промолчалъ;
стричь—не стригъ, а и не отрекся отъ своего намѣренія. Уговорилъ сна-
чала одного-двухъ; матерямъ растолковалъ, что сіе есть благо для нихъ:
ни мыть, ни чесать.... масла, молъ, на двугривенный сбережешь. Остригъ
двоихъ, а тамъ трое сами захотѣли. И пошло по маленьку. Теперь всѣ
смирились; да еще похваливаютъ.... Ишь, говорятъ: гляди ты, чево онъ
сдѣлалъ—каки шары точеные. Не замай его:—гоже вѣдь и вправду.
— Прекрасно, прекрасно! похваливаю я.
Я, В. А., говоритъ учитель, ужасно не люблю грязи, неопрятности....
Вотъ еще это сквернословіе.... Вѣдь, знаете?—я ихъ совсѣмъ отъучилъ
отъ этого,—ребятишекъ то своихъ.
— Какъ же это вы?
— А у меня круговая порука. Ябедничать—не ябедничай въ оди-
ночку другъ на друга, а всѣ разомъ говори, если кто какъ выругался.
Такъ оно и пошло. Вытравилъ теперь совсѣмъ это сквернословіе.... Народъ-
то здѣсь распущенъ. Чего ужъ—сами родители поблажали дѣтямъ, коли
въ церковь нейдутъ...
Вотъ еще хлопотъ то было! Я завелъ особый журналъ вотъ
извольте взлянуть...
— Это что же за отмѣтки? спрашиваю я.
— А это значитъ: „до пріѣзда Инспектора".
Вотъ, молъ,—разъ прощу, другой пожурю, а то и оштрафую, а по
третьему—штрафъ само по себѣ, а для стыда—пріѣдетъ Инспекторъ—ему
покажу, небось, стыдно будетъ. Ужъ вы, пожалуйста, подайте видъ, что со
вниманіемъ, серьезно разсматриваете этотъ журнальчикъ. А сперва спросите
меня при нихъ: а что, дескать, усердны ли ваши дѣти къ Храму Божію?
Такъ это и было сдѣлано.
На одной изъ классныхъ стѣнъ при самомъ входѣ вижу какую то
таблицу или объявленіе. Подхожу, читаю:

Ученики и ученицы Столѣтовскаго училища обязаны ежедневно въ
учебное время приходить въ классъ:
1. Съ чистыми руками и ногами.
2. Въ чистомъ бѣльѣ и одеждѣ.
3. Съ опрятной головой.
4. Не забывать учебныхъ вещей.
5. Книги держать въ чистотѣ и обложкѣ.
6. Тетради тоже.
7. И держать себя хорошо, какъ при учителѣ, такъ и безъ него.
Учитель Столѣтовскаго училища
П. Щербининъ.
— Ну, и что же, спрашиваю, знаютъ они эти правила?
— А не угодно-ли любого? наизусть. Они не учили ихъ; это само
собой разумѣется. А я вотъ какъ: объявилъ подъ круговою же порукою,
что ни одинъ не имѣетъ права, переступивъ порогъ идти далѣе до своего
мѣста, не остановившись у правилъ: прочитай! осмотрись, все-ли такъ у
тебя? Нѣтъ,—ступай домой, исправься, что нужно, потомъ иди. Ну, вотъ
разъ по пяти, по десяти прочитали и знаютъ.... Вы видите, полъ-то какой?
Дѣйствительно, и полъ безукоризненной чистоты.
— А вѣдь какіе невѣжи-то-были! кланяться не умѣли. У меня—кла-
няйся всѣмъ. Со мной встрѣтишься—кланяйся; со старостой—тоже; съ ба-
тюшкой и подавно. Иной забудется, оправдываться начнетъ: „я еще дале-
ко былъ". За версту кланяйся! говорю.
Всѣхъ порядковъ однако не перескажешь. Но нельзя-ли замѣтить,
что эта регламентація удручающимъ образомъ дѣйствуетъ на свободу дѣ-
тей, портитъ ихъ отношенія къ учителю? Да—въ рукахъ дурного педаго-
га это было бы непремѣнно такъ; а здѣсь и признака ничего подобнаго
нѣтъ! Дѣло ведется умно, постепенно, съ полушуткою, съ любовью, безъ
всякихъ наказаній, кромѣ ничтожныхъ штрафованій изрѣдка, и никогда
съ выраженіемъ злобы или ядовитой насмѣшки. Въ результатѣ—милѣйшія
дѣти: чистыя, опрятныя, вѣжливыя, исправныя, свободныя и веселыя.
Здѣсь нѣтъ духа регламентаціи; есть только видимость ея въ вывѣ-
шенномъ объявленіи, и больше ни въ чемъ.
Изобразить вліяніе законоучителя мнѣ труднѣе; надо было бы изла-
гать цѣлый урокъ его подробно; да и то, пожалуй, не удастся передать
того, что составляетъ силу его; не передашь ни его тона, ни той особенной
любовной и какъ будто слегка жалостливой улыбки, постоянно обращенной
къ дѣтямъ, которою онъ какъ будто говоритъ имъ: „я люблю вѣдь васъ,
крошки мои; я благословляю васъ; любите же и вы меня, любите и то,,
что внушаю вамъ; а внушаю я вамъ законъ Божій; а законъ-то этотъ—
тоже любовь. Вы этого не понимаете? ну, ничего; я волью въ васъ не-
замѣтно, что испытываю самъ; а я испытываю любовь и къ Богу, и къ
вамъ; возлюбите и вы Его и меня и другихъ. А въ этомъ весь законъ
и пророки".

Преподаетъ о. Алексѣй Смоквинъ прекрасно, несмотря на то, что
онъ еще человѣкъ очень молодой, всего 24-хъ лѣтъ; но болѣзненный видъ
его и слабое сложеніе какъ будто говорятъ за то, что онъ и въ эти 24 года
пережилъ, перечувствовалъ и передумалъ многое и многое. Плоть его
немощна, но духъ бодръ.
Усердіе его неистощимо, кажется. Въ большую перемѣну, когда казалось,
пора бы передохнуть и намъ и дѣтямъ, онъ и за стаканомъ чаю неустанно
говорилъ мнѣ о своихъ занятіяхъ, о своихъ предположеніяхъ, разспраши-
валъ о недостаткахъ въ успѣхахъ его учениковъ, о методикахъ по Закону
Божію, о томъ, какъ ставится дѣло у лучшихъ законоучителей.
— Да будетъ, о. Алексѣй, говорю: устали, я думаю. Ужо наговоримся.
— Ахъ нѣтъ, нѣтъ, В. А.,! вѣдь я васъ давно ужъ ждалъ; слышалъ...
надо вѣдь... такія крошки: неужели для нихъ не послужить? что же будемъ
за пастыри... Ахъ да! я вамъ не сказалъ: какъ мы разучили „Милость
мира"! говоритъ о. Алёксѣй и вскакиваетъ со стула, устремляясь къ двери.
— „Куда вы?
— „Я сейчасъ, сейчасъ. Вы кушайте чай-то, я свой допью послѣ.
Вотъ только „Мил...
И скрылся за дверью. Еще минута—раздается звучное, гармоничное
пѣніе „Ми....лость ми...ра".
Дѣлать нечего, надо опять въ классъ. Поютъ очень хорошо.
— Да кто же здѣсь пѣнію-то учитъ? спрашиваю я о. Алексѣя.
— Да вотъ то-то некому. Петръ Лаврычъ (учитель) не поетъ, не мо-
жетъ. Ну а я,—какъ же безъ пѣнія?—дай ужъ, думаю, самъ. Грудь-то вотъ
только слаба, В. А., а то бы... вотъ и собираю ихъ раза два въ недѣлю...
Да ничего, поютъ теперь всю Литургію. Не желаете-ли?... Дѣти! Херувимскую!
— О. Алексѣй! Перемѣна-то кончилась.
— „Ахъ, Господи! какъ же? Нѣтъ ужъ вотъ только Херувимскую,—
пожалуйста".
Пропѣли и ее.
— Ахъ.... вотъ время-то только: а то бы еще тройное „Господи, по-
милуй"—одна минута вѣдь, упрашивалъ онъ.
И „Господи помилуй" пропѣли.
— Такъ вы говорите, въ Полянѣ Законъ Божій отлично? а? Ну,
какъ же?.... тамъ кто, бишь, вы говорили? Отецъ Дмитріевъ?
Такъ угощалъ меня о. Алексѣй своимъ училищемъ, засыпая вопро-
сами, и, кажется, готовъ былъ говорить, сообщать, показывать безъ конца.
Успѣхи его учениковъ очень хорошіе; всѣ знанія осмысленны, отвѣты сво-
бодны, толковы. Пройдено уже все, положенное по программѣ.
Молитва классная поставлена превосходно и поставлена такъ не на
основаніи подробной прошлогодней бесѣды моей (я въ прошломъ годѣ здѣсь
и не былъ), а только на основаніи слышаннаго учителемъ и законоучите-
лемъ стороною, отъ другихъ, какъ я совѣтую устроить классную молитву.
Объ успѣхахъ учителя распространяться не буду; они очень хороши
по всѣмъ отдѣламъ занятій.

48. Бѣлынское училище.
Я осматривалъ это училище уже во второй разъ. Годъ тому назадъ
у о. законоучителя я нашелъ дѣло—такъ себѣ, какъ говорится; у учителя—
хорошо, даже очень. По обыкновенію, провелъ тогда здѣсь цѣлый день,
бесѣдуя вечеромъ объ условіяхъ успѣшнѣйшей постановки дѣла. И вотъ
направляясь вторично въ это училище, я съ понятнымъ интересомъ зада-
вался вопросомъ,—какіе-то плоды прошлогодней бесѣды найду здѣсь. Законо-
учитель— человѣкъ способный, а учитель еще способнѣе. Что-то они сдѣ-
лали за годъ?
Оказалось,—одинъ далъ чуть не вдвое больше того, что давалъ прежде,
а другой зарылъ свой талантъ въ землю, убоявшись будто-бы одного члена
училищнаго совѣта, который на экзаменахъ требуетъ не того, что требуетъ
Инспекторъ. Это прискорбно. Но еще прискорбнѣе, что зарывающимъ та-
лантъ свой оказался законоучитель.
Правда, членъ училищнаго Совѣта Z....cKaro уѣзда любитъ на экза-
менахъ предлагать вопросы, совсѣмъ не подходящіе къ программѣ элемен-
тарной школы. То спроситъ онъ (я самъ свидѣтель тому), какъ звали па-
стуховъ, которые первые пришли на поклоненіе родившемуся Божествен-
ному Младенцу, то испытуетъ дѣтей вопросомъ: „что было сказано при
закладкѣ храма Іерусалимскаго, или вдругъ: „А въ какомъ псалмѣ сказано:
„раздѣлиша ризы Моя и о одежди Моей метаху жребій"?... Затѣмъ: „Для
чего были надѣланы перегородки въ ковчегѣ"? и мн. др. т. п.
— Но что же изъ этого? говорю я батюшкѣ. Во 1-хъ, членъ учи-
лищнаго совѣта не требуетъ, чтобы ученики обязательно знали имена
виѳлеемскихъ пастуховъ; а во 2-хъ, если-бъ и требовалъ,—неужели надо
забыть программу и начинять головы дѣтей отвѣтами на такіе вопросы?
— „Конечно, нѣтъ", соглашается батюшка: но вѣдь вы знаете, Гор-
дѣй Борисычъ лицо вліятельное. Не угоди имъ—и
— Что же?
— Да такъ.... Всетаки. Что за охота непріятности на себя навлекать....
— Ну, а какъ же не угодить программѣ-то, или, по вашему, инспек-
торскимъ требованіямъ?
— Да я угождаю тѣмъ и другимъ.
— Но отчего же у васъ такъ плохи успѣхи?
— Да потому, что нельзя же: вы требуете того, а Гордѣй Борисычъ
другаго.
Бесѣда въ такомъ родѣ могла идти безконечно и безплодно. Я свелъ
было на другое пока; но опечалился еще болѣе. Оказывается, батюшка дер-
жится слишкомъ меркатильной точки зрѣнія въ отношеніи къ своей паствѣ,
которая- за то и не любитъ его... А вѣдь еще молодой человѣкъ! ему нѣтъ
и 30 лѣтъ. Долго шла бесѣда, и батюшка о школѣ и о своемъ предметѣ
ни слова. Я было опять къ дѣлу, но встрѣтилъ энергичный отпоръ.
— Да что вы, право! говорилъ батюшка: неужели вы думаете, что
этихъ мальчишекъ можно учить Закону Божію?! Ему еще и восьми-то лѣтъ

нѣту; правой руки отъ лѣвой не отличитъ; дикость, грубость.... а тутъ
толкуй ему о догматахъ вѣры. Развѣ это возможно? Неужели вы, В. Аг,
вѣрите, что этимъ ребятишкамъ можно преподавать Законъ Божій? Я не
вѣрю рѣшительно. Съ 15-ти лѣтъ—можно, пожалуй; а раньше нѣтъ!.
Послѣ этого оставалось только распрощаться съ такимъ законоучите-
лемъ, пожелавъ ему въ душѣ иного поприща дѣятельности. Нечего и го-
ворить, что успѣхи его учениковъ я нашелъ весьма и весьма слабоватыми.
Совсѣмъ другой типъ представляетъ собою учитель Девисовъ. Умный»
способный, читающій, любознательный, съ мягкимъ любящимъ сердцемъ,
хорошій пѣвецъ,—онъ искренне преданъ своему дѣлу и ведетъ его съ лю-
бовію, съ усердіемъ и отличнымъ успѣхомъ.
Ничего-то онъ не забылъ изъ прошлогодней нашей бесѣды; о всемъ
позаботился; все дѣло поставилъ въ еще улучшенномъ видѣ, хотя и тогда
я былъ доволенъ успѣхами его учениковъ.
Читаютъ и пишутъ у него отлично. По орфографіи въ прошломъ
годѣ его ученики получили среднюю отмѣтку 3%0. Для средняго вывода и эта
отмѣтка хорошая; но нынѣ она поднялась до 41'» при 16 писавшихъ ученикахъ!
Я нахожу этотъ успѣхъ блистательнымъ. Любуясь имъ, радуясь всѣмъ
сердцемъ тому, что можетъ дать наша русская начальная школа втеченіе
3-хъ зимъ при правильной постановкѣ дѣла и способномъ учителѣ, я не
могъ отказать себѣ въ удовольствіи приложить нѣсколько образцовъ этого
письма даже къ своему отчету.
Въ чтеніи то же самое. Мало того, что процессъ чтенія разработанъ
отлично и что дѣти могутъ хорошо разсказывать,—здѣсь читаютъ и раз-
сказываютъ не что попало, а съ толковымъ выборомъ, преслѣдующимъ въ
концѣ концовъ опредѣленныя цѣли. Вслѣдствіе этого здѣшніе ученики прі-
обрѣли довольно много свѣдѣній о Россіи въ географическомъ и еще болѣе
въ историческомъ отношеніи.
Славянское чтеніе весьма хорошо: читаютъ съ дословнымъ переводомъ,
съ общимъ затѣмъ пересказомъ и съ изученіемъ словъ.
Классные порядки, дисциплина—примѣрные. Дѣти вообще очень смыш-
лены, развиты, свободны. Поютъ очень хорошо, стройно, гармонично.
Храмъ Божій посѣщаютъ исправно, и всегда вмѣстѣ съ учителемъ.
Въ церкви поютъ, читаютъ часы и шестопсалміе.
И всѣ эти добрые плоды учитель даетъ, живя самъ далеко не въ
благопріятныхъ условіяхъ. Квартира холодна; классъ бываетъ не топленъ
дня по три (сторожа нѣтъ); супруга учителя сама уже топитъ классъ, если
удосужится отъ дѣтей, либо и учитель самъ, да и то, если есть дрова. Доходило
не разъ до того, что дровъ нѣтъ ни полѣна по нѣскольку дней; выручали дѣти,
принося каждый изъ своего дома по полѣну,—нынѣ одни, завтра другіе.
Стѣны класса сплошь мокрыя, покрытыя плѣсенью. Полы метутъ уче-
ники, а моетъ самъ учитель; и это было не разъ!
Просидитъ учитель въ такомъ-то классѣ часовъ 6 или 7; пора и
домой; а дома—дѣти, нужда, недостатки разные да холодъ. Надо тетради
просмотрѣть; къ завтрашнему уроку приготовиться, почитать, подумать!...

49. Рузинское училище.
Это довольно любопытное училище въ отношеніи персонала учащихъ
лицъ.
Когда я, подъѣхавъ къ училищу, вошелъ въ него, меня встрѣтила
какая то дѣвочка лѣтъ 15-ти. Я спросилъ ее, гдѣ мнѣ увидать учительницу
М. И. Мозгову.
— Это я, отвѣчала робко и конфузливо дѣвочка. Я, былъ крайне
удивленъ ея отвѣтомъ.
— Вы?! воскликнулъ я невольно, и тѣмъ привелъ ее въ еще большее
смущеніе; она уже совсѣмъ шепотомъ отвѣчала: „Да,—я." Но мнѣ до того
не вѣрилось, чтобъ эта дѣвочка была здѣсь настоящею учительницею, что
изъ желанія еще точнѣе удостовѣриться я спросилъ ее:
— Вы одна занимаетесь, или здѣсь двѣ учительницы?
— Нѣтъ, я одна, прошептала она.
— Сколько же у васъ учениковъ?
— Было около 130; теперь на лицо 115.
Услыхавъ это, я снова былъ изумленъ и, поистинѣ, во мнѣ мелькнула
мысль: на яву ли все это я слышу и вижу? 115 учениковъ! и на рукахъ
этой дѣвочки, одной безъ помощницы,—невѣроятно! И какъ она справится
съ такою массою дѣтей? Да они ее просто бумажками закидаютъ, а учить-
ся у нея, слушаться ея не станутъ:—такая она миніатюрная, нѣжная,
такая робкая, слабая. Она сама ребенокъ и, къ сожалѣнію, должно быть,
больной: ея прозрачную блѣдность я сначала приписалъ было волненію, но
нѣтъ: мы уже и въ классѣ побывали, теперь сидимъ въ ея квартирѣ, за-
просто бесѣдуя за-чаемъ, а она все, какъ бѣлый воскъ.
— Что это вы пьете? спросилъ я ее, когда замѣтилъ, что она нали-
ваетъ себѣ въ чашку изъ особаго чайника. Она—конфузливая на каждомъ
шагу—сконофузилась и теперь: „Да это .... такъ" .... прошептала она,
покашливая: „по совѣту доктора."
Мертвенный цвѣтъ лица учительницы, ея частое сухое покашливанье,
невольно наталкивали на мысль: ужъ не чахотка ли развивается въ этомъ
молодомъ, еще не успѣвшемъ вполнѣ сформироваться, организмѣ?
Мое недоумѣніе на счетъ успѣшности ея занятій все возрастало, та-
кимъ образомъ. Въ глубинѣ души я даже и не сомнѣвался уже, что встрѣчу
здѣсь то же состояніе дѣла, какое приходится наблюдать въ наиболѣе сла-
быхъ училищахъ, если только не еще худшее. Жаль было училище, и не
менѣе жаль это хрупкое слабое созданіе, гибнущее подъ непосильнымъ
бременемъ.
Пошли въ классъ. А тѣмъ временемъ пришелъ и законоучитель.
Увидавъ его, я еще болѣе какъ бы упалъ духомъ: передо мной стоялъ худой,
блѣдный, немощной, весь посѣдѣвшій старикъ, лѣтъ 70 коли не 80-ти! Что
за странное сочетаніе двухъ такихъ педагоговъ! Что взять съ этого убѣлен-
наго сѣдинами старца?

Но всетаки надо же что нибудь поспросить по Закону Божію. А
чтобы не смущать на первыхъ порахъ ни дѣтей, ни учащихъ, я попросилъ
батюшку самого повыспросить въ старшемъ отдѣленіи, что ему угодно, изъ
пройденнаго.
— Ну... прочти хоть ты, Гриша, молитву Духу Святому! предложилъ
онъ одному изъ дѣтей младшаго отдѣленія.
Ученикъ читаетъ. Я удивляюсь: какъ однако не дурно прочелъ!
— Ну, а что же ты знаешь о Духѣ Святомъ? кто это—Духъ Свя-
тый? спрашиваетъ батюшка того же мальчика.
Отвѣтъ данъ вѣрно и бойко.
— А изъ какихъ же словъ молитвы видно, что эта молитва—Духу
Святому? обратился законоучитель уже къ среднему отдѣленію. Всѣ подняли
руки, а одинъ не утерпѣлъ и, не дожидаясь вызова, отвѣтилъ.
— Откуда же мы научаемся, какъ надо вѣровать въ Духа Святаго?
(Отв. „изъ Символа Вѣры"). Въ которомъ членѣ говорится о Духѣ Святомъ?
и прочитай этотъ членъ?
Ученикъ читаетъ.
— А ты, говоритъ о. Сергій, обращаясь къ одному изъ старшаго отдѣ-
ленія, объясни, что значитъ „споклоняема и сславима" и понимаешь-ли слова:
„глаголавшаго пророки"?
Потомъ, возвращаясь къ молитвѣ „Царю Небесный," о. Сергій спраши-
валъ, почему Духъ Святый называется Утѣшителемъ; затѣмъ предложилъ
разсказать изъ Священной Исторіи о Сошествіи Св. Духа и, наконецъ,
перешолъ къ Богослуженіи), спрашивая о времени пѣнія Символа вѣры, о
нисхожденіи Св. Духа на освящаемые дары. Послѣ давались и другіе
различные вопросы.
Логическая связь этихъ вопросовъ, послѣдовательность, переходы изъ
одного отдѣла предмета къ другому по внутренней связи рождающихся
мыслей или вопросовъ, наконецъ, если не отличные, то все же большею
частію хорошіе, толковые отвѣты дѣтей—устыдили меня за мое первоначаль-
ное сужденіе о законоучителѣ по одной его наружной немощи.
Дальнѣйшее знакомство съ нимъ обнаружило въ немъ человѣка, хотя
съ виду и немощнаго тѣломъ, но весьма бодраго духомъ, умнаго, способ-
наго, дѣятельнаго и даже веселаго, склоннаго къ шуткамъ и остротамъ.
Мало того: оказалось, что этотъ престарѣлый, почтенный сельскій протоіе-
рей много читаетъ, выписываетъ газеты, интересуется вопросами внутрен-
ней и внѣшней политики. Его сынъ тоже уже священствуетъ и состоитъ
законоучителемъ въ одномъ изъ ввѣренныхъ мнѣ же училищъ. Но сыну,
молодому человѣку, оказывается, далеко до старика-отца.
Настала очередь учительницы. Вотъ, если бы и здѣсь наружность
обманула меня, думалось мнѣ. Къ удивленію и удовольствію моему, такъ
и случилось. Я не скажу, чтобы г-жа Мозгова могла равняться съ лучшими
учительницами въ уѣздѣ; у нея нѣтъ ни такой опытности, какъ у тѣхъ,
ни знанія, ни живости въ работѣ, но, тѣмъ не менѣе, она несомнѣнно
обладаетъ хорошими способностями; а усердіе ея—какое-то какъ будто

сверхъ-человѣческое. Такъ о ней свидѣтельствовалъ и почтенный протоіе-
рей о. Сергій.—„Необыкновенно усердна, необыкновенно",—говорилъ онъ
мнѣ нѣсколько разъ:—„готова до ночи сидѣть съ учениками. Дай сидитъ:
вѣдь 115 человѣкъ! Вотъ изволите видѣть наше помѣщеніе: ужъ больше
50-ти, много что 60-ти, не умѣстишь. Вотъ она и работаетъ на двѣ смѣны:
отъучитъ однихъ до 1 часу, а съ 2-хъ опять—съ другими, часовъ до 5
и дольше."
Въ виду всѣхъ изложенныхъ условій естественно, что отличныхъ,
блестящихъ успѣховъ здѣсь нѣтъ и быть не можетъ. Но высокую честь
дѣлаетъ этой барышнѣ уже одно то, что она, точно агнецъ безгласный,
безропотно взяла на себя бремя, непосильное и для многихъ изъ мужчинъ,
и несетъ это бремя съ поразительнымъ смиреніемъ и добросовѣстностью.
— Вѣдь вамъ, я думаю, очень тяжело заниматься такимъ образомъ?—
говорю я ей.
— Да,—говоритъ она кротко и полушепотомъ.
— Вамъ надо дать помощницу. (Учительница молчитъ). Вы желали бы?
— Да... полегче бы было (И опять молчаніе).
— Какъ это вы справляетесь съ такой массою дѣтей? Вѣдь, я думаю,
шумно бываетъ? Слушаются они васъ?
— Нѣтъ, ничего, сидятъ тихо; слушаются.
— Случается вамъ наказывать ихъ?
— Да, иногда случается.
— Какъ же вы наказываете?
— Велю встать, или идти въ уголъ.
— А на колѣни?
— Нѣтъ, не ставлю. Впрочемъ, случалось, но рѣдко и то въ началѣ
только.
Все какъ-то плохо вѣря, чтобы эта воплощенная кротость могла
справиться болѣе чѣмъ со 100 мальчуганами, я послѣ разспрашивалъ о
томъ же законоучителя; но и онъ подтвердилъ, что дѣти и любятъ и
слушаются ея.
Что касается самыхъ результатовъ занятій, то я нашелъ ихъ по
меньшей мѣрѣ порядочными, а принимая во вниманіе обстоятельства,—
очень хорошими даже.
Вотъ мои отмѣтки, какими я цѣнилъ чтеніе русское и славянское
смѣшанно въ среднемъ отдѣленіи: 4. 4. 3. 5. 2. 5. 5. 4. 4. 4. 5.; при этомъ
въ черновой записи моей значится замѣтка: „очень хорошо, довольно
выразительно и безъ пѣвучести." А въ старшемъ отдѣленіи:
За русское чтеніе: 5. 4. 4. 4. 5. 5. съ замѣткою: „отлично! нѣкоторые,
впрочемъ, читаютъ по печатному его, что, чтобы; но свободно, не пѣвуче
и выразительно."
За церковно-славянское чтеніе: 5. 5+4+4. 3+3+и замѣтка: „читаютъ
прекрасно, но переводятъ не болѣе какъ посредственно; словъ знаютъ мало".
Въ младшемъ отдѣленіи оканчивается изученіе алфавита,—не прой-
дено 5 звуковъ. (Ревизія производилась 3-го Декабря).

Но что особенно удивило меня, это то, что даже правописаніе и
ариѳметика въ старшемъ отдѣленіи оказались въ удовлетворительномъ
-состояніи. Устныя задачи рѣшаютъ положительно хорошо, затѣмъ пройдены
всѣ 4-ре дѣйствія надъ простыми числами, и данный примѣръ на дѣленіе
-съ многозначнымъ дѣлителемъ дѣти сдѣлали всѣ очень порядочно. По
правописанію средняя отмѣтка получилась ровно три 3. Ведутся, наконецъ,
и упражненія въ самостоятельныхъ письменныхъ изложеніяхъ. Единствен-
но слабая сторона успѣховъ, это въ каллиграфіи. Но упрекнуть за это
учительницу, право,' едва-ли кто рѣшится!
50. Романовская школа грамотности.
Это одна изъ тѣхъ немногихъ, но на столько характерныхъ самодѣль-
ныхъ школъ, что, мнѣ кажется, было бы грѣшно обойти ее молчаніемъ.
Я познакомился съ нею случайно. Во время ревизіи одного изъ
училищъ мнѣ доложили, что меня желаетъ видѣть какая то слѣпая дѣвица-
учительница. Оказалось, что слѣпая крестьянская дѣвица Вѣра Лебедева,
обучающая дѣтей, проситъ произвести экзаменъ ея ученикамъ.
— Что же они у васъ знаютъ? спрашиваю я.
— Сами изволите увидѣть, говоритъ скромно-застѣнчиво дѣвица: учу
ихъ Закону Божію, и читать, и писать, и ариѳметикѣ.
Спрашиваю по Закону Божію: о сотвореніи міра, о Крещеніи, притчу
о благодѣтельномъ самарянинѣ, о Срѣтеніи, о заповѣдяхъ, молитвы. Отвѣ-
чаютъ славно.
Попробовалъ было спрашивать о значеніи нѣкоторыхъ молитвъ, о
переводѣ на русскій языкъ: въ этомъ безсильны. Однако учительница по-
спѣшила заявить: „Я сама-то все вѣдь это знаю, про что вы спрашиваете;
и имъ говорю; да ужъ такъ вотъ что-то... забываютъ. А вотъ Псалтирь
они ужъ знаютъ. Я съ ними читаю".
Оказывается, дѣйствительно, дѣти бойко читаютъ Псалтирь; иные псалмы
знаютъ наизусть. По-русски тоже порядочно читаютъ, хотя, правда, безъ
интонаціи вовсе. Пишутъ очень хорошо; только, конечно, орфографія сильно
хромаетъ. По ариѳметикѣ учатся считать устно (въ умѣ) и дѣлаютъ задачи
на доскахъ.
Само собою, здѣсь нельзя было прилагать въ оцѣнкѣ успѣховъ того
масштаба, какой приложимъ къ правильно организованнымъ земскимъ
училищамъ съ зрячими законо-учителями и учителями. Я былъ необычайно
изумленъ, слушая отвѣты учениковъ слѣпой учительницы и ея самой. Не
считая нужнымъ скрывать отъ нея своего пріятнаго изумленія, я ей и
выразилъ его, спросивъ, какимъ образомъ она учитъ дѣтей, когда сама
ничего не видитъ.
— Да ужъ такъ, говоритъ простодушно слѣпая: Господь взыскалъ Своею
милостью: вижу многое духовными очами. Я вѣдь, вотъ напримѣръ, службы:
я ихъ всѣ, какъ есть, знаю. Псалтирь я знаю наизусть. Или вотъ стихиры,
ирмосы.... Да я весь порядокъ сама бы справить съумѣла.

Евангеліе, какъ я могъ убѣдиться самъ, она знаетъ удивительна
обстоятельно.
— Ну, что же: вы разсказываете дѣтямъ изъ Священной Исторіи
сами, и потомъ они учатъ дома?
— Да, разсказываю и задаю; потомъ прослушиваю.
— Ну, а какъ же читать-то, писать или ариѳметикѣ учите?
— Да тоже такъ.... Конечно: сама я не вижу; а у меня вотъ помощ-
никъ есть: ну, такъ вотъ онъ ужъ обучаетъ. А я только тутъ съ ними:
слушаю да поправляю, что не такъ. Онъ вѣдь въ вашемъ же училищѣ
кончилъ курсъ; порядки-то знаетъ. Ну, а какъ ребенокъ еще, такъ, вѣстимо,
не все, какъ слѣдуетъ; я ужъ сама, что надо.
И занимаются въ этой школѣ цѣлые дни. Дѣти любятъ учительницу,
а родители и подавно: любятъ и видятъ въ ней присутствіе благодати Божіей
и умиленно дивятся на нее.
Учащихся у нея немного, впрочемъ: 8 мальчиковъ и 3 дѣвочки.
51. Глѣбовское училище.
Въ учебно-воспитательномъ отношеніи это училище поставлено образ-
цово, благодаря способности и усердію законоучителя и учителя. Даже самъ
строгій попечитель, расточая мнѣ жалобы на учителя, признавалъ, что
Маловъ, какъ учитель и воспитатель, дѣйствительно не вызываетъ никакого
упрека и что дѣти любятъ его. И дѣйствительно: и дѣти его любятъ, и
онъ дѣтей.
Видѣлъ я этихъ дѣтей и за молитвою, и въ классѣ за занятіями, и
на дворѣ за играми, и за обѣдомъ—за ужиномъ (при училищѣ устроено
общежитіе на средства попечителя), и ложившимися спать: и—во всѣхъ
случаяхъ они ведутъ себя отлично; не то, чтобы институтски скромно и
робко (мнѣ такое поведеніе не представляется отличнымъ), а непринужденно-
свободно, съ тою выдержкою, какая слагается не въ видѣ наружнаго под-
чиненія гнетущей регламентами подъ давленіемъ страха всевозможныхъ
штрафованій, а въ видѣ самослагающейся внутренно путемъ постепеннаго
упражненія привычки считать, что хорошо и что дурно,—подъ непрестан-
нымъ вліяніемъ благодушныхъ, но зорко слѣдящихъ педагоговъ и ихъ,
повидимому, не мудрыхъ и краткихъ наставленій, вродѣ: „такъ дѣлать не
хорошо; „это неприлично", а это „грѣхъ" или же—„вотъ такъ хорошо",
„за это тебя Господь благословитъ", „хвалю тебя, молодецъ".
— „Да и ты, какъ захочешь, не уступишь другимъ,—я вѣдь знаю
тебя, плута",—„А ты перекрестись, перекрестись! вѣдь работать начинаешь:
развѣ можно безъ помощи Божіей? ты перекрестись; тебя Господь благо-
словитъ и поможетъ тебѣ". „Крестъ-то что же не поцѣловалъ, коли спать
ложишься? эхъ ты,—голова"!
На все это дѣти отвѣчаютъ улыбками... не улыбками сомнѣнія или ироніи,
а улыбками пріятнаго настроенія духа, расположеннаго съ самымъ сердеч-
нымъ, именно дѣтскимъ довѣріемъ слѣдовать указаніямъ любимыхъ учителей.

Никакихъ грубыхъ выходокъ, бранныхъ словъ, безобразныхъ вскри-
киваній, гвалта—я не замѣтилъ и признаковъ. А между тѣмъ по всѣмъ
детальнымъ проявленіямъ ихъ школьной жизни видно съ несомнѣнностью,
что они бодры, свободны и довольны.
— Ну, а всетаки есть же у Васъ кто нибудь этакъ изъ знатныхъ
шалуновъ? спросилъ я какъ-то учителя.
— Есть, говоритъ учитель, полагая руку на одного ученика. Вотъ—
Цыгановъ; это ужъ такой шалунъ и-и! Лучше всѣхъ шалитъ и... и—лучше
всѣхъ учится. Кромѣ того: онъ лучше всѣхъ и въ классѣ сидитъ; это и
товарищи всѣ скажутъ. Ну, а ужъ внѣ класса—первый затѣйникъ на всякія
штуки. Только ничего очень дурного онъ себѣ никогда еще не позволялъ;
этого за нимъ незамѣтно.
Порядокъ въ классѣ, за обѣдомъ—строгій; за обѣдомъ, напр., никто
не разговариваетъ: „грѣхъ". На молитвѣ ведутъ себя чинно—благоговѣйно;
поютъ хорошо, молятся довольно долго (на сонъ грядущій) съ колѣно-
преклоненіями и съ видимымъ усердіемъ. Помолившись, становятся по-
парно, каждый твердо помня свое мѣсто, и, по знаку учителя,—по мѣстамъ,
на покой, въ спальню. Здѣсь въ порядкѣ, безшумно, но всѣ разомъ, по знаку
учителя, откинутъ свои кровати (онѣ складныя, и въ этомъ сложенномъ
видѣ пригибаются къ стѣнѣ), затѣмъ развернутъ тюфяки, чуть не мгновен-
но раздѣнутся и всѣ уже подъ одѣялами, не забывъ опять таки перекре-
ститься, поцѣловать крестъ и высказать пожеланіе покойной ночи и учи-
телю и товарищамъ.
Было бы слишкомъ долго подробно разсказывать о всемъ ходѣ здѣш-
ней школьной жизни. Полагаю, что и изъ сказаннаго видно, въ какомъ
духѣ строится она умнымъ и добрымъ учителемъ.
Какъ хорошо ведутъ себя дѣти, такъ же хорошо и учатся. Успѣхи
по Закону Божію прекрасны. Разсказываютъ очень хорошо, осмысленно.
Объясненіе молитвъ знаютъ даже младшіе ученики, да и знаютъ не
вслѣдствіе заучиванія, а вслѣдствіе свободнаго, сознательнаго усвоенія.
Здѣсь ученики, говоря вообще, уже не затрудняются отвѣтомъ на
вопросъ по поводу напр. ученія заповѣдей, не будутъ мучиться сомнѣніями,
можно ли работать въ праздники, понимая, когда можно, когда нѣтъ.
Видимо, что законоучитель много потрудился надъ разъясненіемъ дѣтямъ
евангельскаго ученія, приводя имъ примѣры изъ жизни для болѣе удобо-
понятнаго разрѣшенія сомнительныхъ вопросовъ.
II примѣры эти помнятся хорошо.
— Если ты не покаешься и не исправишься въ дурномъ дѣлѣ,—бу-
детъ ли прощенъ тебѣ грѣхъ? спрашивалъ законоучитель.
— Нѣтъ.
— Значитъ всякій грѣхъ, въ которомъ ты не раскаешься, Господь
не проститъ ужъ?
— Нѣтъ, не всякій: коли я что нечаянно сдѣлаю, пли и знать-то не
буду, что это грѣхъ—вотъ бы на Усѣкновеніе главы Ивана Предтечи поѣлъ
бы молока, а не зналъ бы, что постъ,—это ничего, Господь проститъ.

— Ну такъ вѣдь этакъ ты, пожалуй, и все будешь не знать!....
— На-что? на то и учимся, чтобы знать.
Мнѣ кажется, самая безъискусственность отвѣтовъ достаточно говоритъ
за то, что здѣсь не „уроки учатъ" „изъ Закона Божія", а воспитываются
самыя души или сердца дѣтей въ духѣ этого Закона. Букву—они тоже
знаютъ отлично, но не букву толкованій, а букву только самыхъ молитвъ,
заповѣдей и т. п.
То же слѣдуетъ сказать и о другомъ важнѣйшемъ отдѣлѣ въ пред-
метѣ Закона Божія—о Богослуженіи. Да кромѣ того: здѣсь Богослуженіе
уже порядочно знаютъ даже ученики средняго отдѣленія; одинъ изъ нихъ,
нѣкій Садовниковъ, отвѣчалъ на всѣ вопросы на ряду съ оканчивающими
курсъ. А ученикъ старшаго отдѣленія Шаговъ могъ послѣдовательно изло-
жить весь ходъ Литургіи со всѣми возгласами священника и ектеніями.
Затѣмъ, нѣкоторые ученики, напр. тотъ же шалунъ Цыгановъ, или
сейчасъ названные Шаговъ и Садовниковъ знаютъ все шестопсалміе
наизусть! Да и всѣ ученики знаютъ его, только кто начала псалмовъ, кто
все шестопсалміе до половины, кто какъ. Знаютъ „Благослови, душе моя.
Господа" (102 пс.) и нѣкотор. другіе псалмы. А „Помилуй мя Боже", даже
средніе знаютъ, хотя бы не твердо. При всемъ этомъ отнюдь не забыто
условіе, чтобы произносить и молитвы и псалмы не торопливо, отчетливо.
Не позабыта и карта Палестины; дѣти даже чертили ее.
Ну можно-ли, думалъ я, любуясь такими успѣхами,—можно ли достичь
такихъ результатовъ въ три зимы при томъ способѣ преподаванія, который
всю силу свою полагаетъ въ задаваніи уроковъ и въ обязательномъ, подъ
страхомъ наказанія, заучиваніи ихъ? Здѣсь вѣдь батюшка не говоритъ:
„половину псалма къ слѣдующему уроку"! Нѣтъ, онъ такъ только, будто
между словъ, скажетъ: „вотъ бы вы половину и выучили". А дѣти и учатъ,
и учатъ; да въ перегонки, кто больше, кто скорѣе. Такова сила таланта и
любовь къ дѣлу въ здѣшнемъ законоучителѣ о. Боголѣповѣ.
Успѣхи по предметамъ учителя тоже весьма хорошіе. Особенно вы-
дѣляются письменныя упражненія въ самостоятельномъ изложеніи. Здѣсь
продѣлано дѣтьми старшаго отдѣленія до 40 работъ на различныя темы.
Такимъ образомъ дѣти научились излагать свои мысли на письмѣ очень
порядочно.
52. Кругловское училище.
Учитель Альмитскій—натура разнообразно и достаточно богато ода-
ренная какъ умственными способностями, такъ и прочими душевными ка-
чествами. Веселый, съ любящимъ сердцемъ, энергичный, остроумный, до-
вольно начитанный, онъ соединяетъ въ себѣ всѣ свойства, необходимыя
для учителя-воспитателя, и сверхъ того обладаетъ, повидимому, способно-
стью организатора, сельскаго хозяина. Въ обществѣ и товариществѣ онъ
душа собравшейся компаніи, иниціаторъ и руководитель всякаго дѣла.
Желая всею душою отдаться дѣлу педагогическому, онъ мечтаетъ въ то же

время обзавестись кусочкомъ земли, а главное пчельникомъ; онъ знающій
и опытный пчеловодъ.
Когда я пришелъ къ нему на квартиру (квартиры при училищѣ нѣтъ),
то былъ пріятно удивленъ видомъ его комнатки. Значительный процентъ
сельскихъ учителей довольно далекъ, повидимому, стремленій къ удовлетво-
ренію эстетическихъ наклонностей. Вѣроятно, это надо объяснить неблаго-
пріятными тяжелыми условіями и текущей и предшествовавшей жизни ихъ,
а отчасти и средою, въ которой воспитались они.
„Не до эстетики"! можетъ справедливо, пожалуй, сказать каждый
учитель. Но бываютъ исключенія, долго не поддающіяся гнету неблаго-
пріятныхъ условій и создающія подобіе комфорта и изящества даже при
полномъ недостаткѣ средствъ. И однимъ изъ лучшихъ исключеній этого
рода является этотъ милый г. Альмитскій.
Въ квартирѣ его всего два окошечка, но они уставлены цвѣтами, а
не завалены, какъ у другихъ, хаосомъ всякой всячины. Зеркальце неболь-
шое, дешевенькое и, конечно, не безукоризненной правильности, но и оно
обрамлено красиво узорчатымъ собственноручно—выпиленнымъ изъ буковой
фанерки широкимъ бордюромъ. И если ужъ зеркальце удостоено такого
вниманія, то иконы и подавно. Съ какою любовью, видимо, усердствовалъ
онъ надъ многосложнымъ украшеніемъ иконы Крещенія Господня! сколько
тутъ рѣзьбы. Откуда онъ добылъ разноцвѣтнаго дерева? И вокругъ иконъ
и по стѣнамъ вьется плющъ; всѣ листочки его какъ будто обтерты—ни
слѣда пыли. Боковой столикъ, на которомъ стоитъ шкатулка собственной
работы и лежатъ книги, накрытъ двойною скатертью: одна простая, другая
сверху узорчатая.
Словомъ, во всѣхъ деталяхъ бѣдной обстановки рѣзко бросается въ
глаза чистота, опрятность, изящество.
Въ завязавшемся по этому поводу разговорѣ, онъ почти съ увлече-
ніемъ сталъ показывать и объяснять свои работы по выпилкѣ, матеріалы,
инструменты. Я ужъ думалъ, не конекъ ли это его и хотѣлъ свести раз-
говоръ на вопросы, ближе касающіеся школьнаго дѣла, какъ онъ самъ
предупредилъ меня, какъ бы внезапно устыдившись, что говоритъ о пустя-
кахъ. „Ну, да это что .... А вотъ, В. А.; что же Вы мнѣ хотѣли сказать
о моемъ училищѣ, какъ нашли мои занятія?"
И потекла бесѣда педагогическаго характера, обнаружившая въ г.
Альмитскомъ ясное и глубокое пониманіе своихъ обязанностей и отношеній
къ училищу.
Успѣхи его учениковъ частію хорошіе, частію даже отличные, напр.
по ариѳметикѣ, а также по каллиграфіи и правописанію.
Тѣмъ не менѣе мнѣ хотѣлось бы ожидать отъ г. Альмитскаго еще
лучшихъ результатовъ, напр., по чтенію. Дѣти читаютъ, впрочемъ, хорошо,
но не такъ, какъ бы, мнѣ казалось, должны читать у такого учителя. Я
это и высказалъ ему. Позволю себѣ привести отвѣтъ его. „Вѣрно, вѣрно,
В. А.: самъ вижу, что плохо читаютъ. Вы вотъ говорите, хорошо читаютъ;
а я нахожу—плохо. И знаете отчего? Слабъ есмь... homo sum.... нуждаюсь

наряду съ прочими смертными въ нѣкоторомъ вниманіи и поощреніи
со стороны поставленныхъ выше меня грѣшнаго. Но не удостоенъ, не удо-
стоенъ.... что дѣлать. Вотъ только нынѣ впервые.... А то вѣдь, извините,
доселѣ я не имѣлъ удовольствія испытать достаточно обстоятельной ревизіи.
Ну, какъ же не опускаться рукамъ даже и у людей болѣе меня способныхъ
и сильныхъ, когда.... да вотъ напр. въ прошломъ годѣ прибылъ къ намъ
на экзаменъ достопочтенный о. Свѣтляковъ. Сталъ экзаменовать по Закону
Божію. Провалились. Хорошо. Что же: наставилъ двоекъ, разсердился и
собирается ѣхать.
Какъ, говорю, неужели столь сокращенно? А по моимъ то предме-
тамъ?—„Да что-жъ, говоритъ: по Закону Божію не выдержали, такъ вѣдь—
спрашивай, не спрашивай—свидѣтельствъ выдать нельзя будетъ". Вотъ-съ
вамъ, какъ онъ,—-а вѣдь членъ Училищнаго Совѣта—вотъ какъ онъ смо-
тритъ на дѣло и какъ интересуется имъ! Да вы, говорю, о. протоіерей,
взгляните хоть, какъ пишутъ-то у меня, коли не хотите слушать чтенія.
Нѣтъ, такъ и уѣхалъ. Да, homo sum; ничего не подѣлаешь: не люблю па-
дать духомъ, а вотъ какъ будто упалъ,—такъ досадно стало. Трубишь-
трубишь годъ-то, а тутъ—и пріѣдутъ—такъ взглянуть не хотятъ. Знаю
вѣдь, что не для нихъ работаю, а для каждаго изъ „малыхъ сихъ" и для
отечества своего. Ну, вотъ подите,—разобидѣлся я да и только. Но теперь
воспряну духомъ и съ нетерпеніемъ буду ждать второй вашей ревизіи".
Къ дѣтямъ Альмитскій относится очень хорошо и пользуется искрен-
нею любовью ихъ.
За класснымъ порядкомъ, за опрятностью учениковъ, за чистотою класса
и всей его обстановкою онъ наблюдаетъ съ большимъ вниманіемъ; здѣсь на
всѣхъ мелочахъ видны слѣды его любви не только къ порядку, но и къ
нѣкоторому изяществу.
Мнѣ остается еще упомянуть объ одномъ отрадномъ обстоятельствѣ,
касающемся воспитательной части и дѣлающемъ честь смѣлости и энергіи
г. Альмитскаго. Надо сказать напередъ, что при всѣхъ моихъ ревизіяхъ
я между прочимъ спрашиваю учащихъ и преимущественно оо. законоучи-
телей, гдѣ стоятъ дѣти въ храмѣ во время Богослуженія: противъ царскихъ
вратъ, или же гдѣ нибудь въ сторонѣ. А если пріѣзжаю въ село въ Воскре-
сенье или подъ Воскресенье, то, конечно, лично удостовѣряюсь въ этомъ.
Въ большей части случаевъ дѣти стоятъ въ проходахъ между двумя при-
дѣлами, передъ входомъ въ холодный, лѣтній храмъ, т. е., въ такомъ
мѣстѣ, откуда не только ничего не видно, но и не слышно изъ того, что
совершается во время Литургіи или утрени. Я возстаю противъ такого
непорядка и настаиваю, чтобы дѣти стояли передъ царскими вратами. Но
многіе батюшки со мной спорятъ, увѣряя, что это неудобно, что народъ
тѣснитъ дѣтей: бабы во время великаго выхода п причащенія, а мужики
подходя къ кресту.
Все это похоже на резонность; но не болѣе какъ только похоже;
потомучто у меня же есть уже нѣсколько фактовъ, т. е. такихъ селъ, гдѣ
всѣ эти неудобства устранены. Бабы, правда, подходятъ, но дѣти безъ

суетни и толкотни уступаютъ имъ мѣсто на время и потомъ занимаютъ
его снова; словомъ, дѣлаютъ то же, что дѣлаютъ и взрослые, когда стоятъ
тутъ же. А къ кресту—мужики не должны подходить первые и не подхо-
дятъ; отпускаются сначала дѣти.
Все зависитъ отъ доброй воли и нѣкоторой доли энергіи священниковъ.
Но многіе изъ нихъ не обнаруживаютъ этихъ качествъ въ данномъ случаѣ.
Въ числѣ таковыхъ былъ и о. законоучитель Маловскаго училища*). Нѣ-
сколько разъ я упрашивалъ батюшку, чтобы отвелъ дѣтямъ мѣсто противъ
царскихъ вратъ, но онъ все какъ-то уклонялся отъ этого.
А. И. Альмитскій, зная мое отношеніе къ занимающему насъ вопро-
су, вознамѣрился разрѣшить его въ желаемомъ смыслѣ, т. е., перевести
дѣтей изъ темнаго прохода между придѣлами прямо предъ царскія двери.
— Что же это вы дѣлаете, о. Петръ, сталъ говорить онъ батюшкѣ:
когда же у насъ дѣти научатся молиться въ храмѣ и хорошо ознакомятся
съ Литургіею! Развѣ Инспекторъ не говорилъ съ Вами объ этомъ?
— Говорить-то говорилъ, да только....
— Чего тутъ „только"? Вы только дайте мнѣ Ваше согласіе, я ужъ
самъ все устрою.
— Напрасно! говорилъ о. Петръ: только непріятности навлечете,
мужики заговорятъ....
— Ну, и пускай. Заговорю и я. Васъ не побезпокою. Вы только
согласитесь, увѣщевалъ учитель.
Наконецъ почтеннѣйшій о. Петръ далъ свое согласіе. Тогда А. И.
Альмитскій заранѣе предупредивъ родителей дѣтей и вообще прихо-
жанъ, что по распоряженію батюшки и согласно указаніямъ Инспек-
тора отнынѣ дѣти будутъ стоять въ церкви передъ царскими вратами и
первыми подходить къ кресту, въ первое же затѣмъ Воскресенье уставилъ
дѣтей на новомъ мѣстѣ. Кое кто изъ мужиковъ дѣйствительно поворчалъ;
кто-то пытался пройти между дѣтей впередъ, но учитель самъ не пустилъ,
деликатно, но твердо объяснивъ, что этого нельзя, И съ тѣхъ поръ поря-
докъ водворился окончательно. Нынѣ я самъ былъ очевидцемъ отличнаго
порядка какъ во время Литургіи, такъ и во время отпуска крестомъ.
Присовокуплю, что и молились дѣти очень правильно. Теперь уже и самъ
о. Петръ радуется новому порядку и благородно-откровенно признаетъ, что
все это сдѣлано учителемъ. Мужики или, точнѣе, родители тоже вполнѣ
поняли разумность такого порядка и сами же одобряютъ учителя.
63. Будиковское училище.
Состояніе успѣховъ по Закону Божію здѣсь въ весьма неудовлетвори-
тельномъ состояніи. Бывшій здѣсь до сего времени законоучитель покойный
священникъ П. Б. велъ дѣло очень неумѣло и неревностно. Теперь его
замѣнилъ молодой священникъ о. Л—нъ. Но и отъ него я ожидаю не
*) Д. Альмитскій, согласно его желанію, былъ потомъ переведенъ сюда изъ Круглов-
скаго училища.

многаго; на первыхъ же порахъ обнаружились признаки лѣни и небрежно-
сти. Напр. до Февраля мѣс. онъ 17 разъ не былъ въ училищѣ, какъ я
убѣдился изъ журнала; и когда я ему вечеромъ замѣтилъ объ этомъ по
поводу очень слабыхъ успѣховъ, онъ сказалъ: „Что же, развѣ э,то ужъ
очень много?"
— Ну, а какъ вы думаете, спросилъ я его: втеченіе великаго поста,
и вообще до окончанія учебнаго года вы пропустите еще дней 8?
— Не знаю. Но возможно, отвѣчалъ онъ.
— А вѣдь знаете что:—17 и 8 будетъ 25; а это составитъ почти
полгода (настоящаго учебнаго времени всего 25—27 недѣль; а законоучи-
тель приходитъ въ училище 2 раза въ недѣлю).
— Что-же дѣлать, говоритъ юноша-батюшка: вѣдь не тысячи полу-
чаемъ за законоучительство. А главное—невозможно просто: у меня при-
ходъ большой; требы то и дѣло. Приходитъ мужикъ прямо въ училище^
изъ училища тащитъ. Ну, а вѣдь его ждать не заставишь. Опять-же,—напр.,
зоветъ къ умирающему причащать: тутъ все бросай, а иди.
— Ну, а сватьбу вѣнчать—тоже все бросай и иди?
А на поминки? Молитву дать? Крестины? отпѣваніе умершаго?—это
все тоже—бросай училище и иди? говорю я.
— А что-жъ вы думаете? Крестить?.. А ну какъ младенецъ-то чуть
живъ? Ты тутъ пока урокъ то доканчиваешь, а онъ померъ безъ креще-
нія: тутъ-то какъ быть? кто въ отвѣтѣ?
— Это такъ, говорю, батюшка. Но вы упускаете изъ вида, что гово-
рите это человѣку, который очень и очень многихъ законоучителей знаетъ,
и со всѣми условіями ихъ жизни и обязанностей знакомъ достаточно хорошо...
Что вы скажете о законоучителѣ, который... Надо Вамъ сказать, что
онъ ужъ почтенный старикъ и прекрасный законоучитель... который, говорю,,
недавно въ подобномъ же разговорѣ высказалъ, что онъ ни одного урока,
въ году не пропустилъ. Въ этомъ и я ужъ даже усомнился. Но его со-
служивецъ учитель удостовѣрилъ, что это истинная правда—не пропустилъ,
ни одного.
Удивляясь этому, я спросилъ того батюшку: неужели ни разу не было
случая, чтобы во время занятій въ училищѣ кто либо не оторвалъ отъ.
дѣла ради дѣйствительно неотложной требы—причастить умирающаго.
— Нѣтъ, не было. Да у меня они пріучены, сшутилъ почтенный
старикъ-священникъ: когда я въ училищѣ, они не умираютъ.
А затѣмъ, поясняя свою шутку, сказалъ: „вѣдь это все пустяки гово-
рятъ, будто требы мѣшаютъ исправно заниматься законоучителю въ учи-
лищѣ. Крестины, родины, поминки, сватьбы—со всѣми подобными требами
ко мнѣ не лѣзутъ въ училище: дѣйствительно, ужъ пріучены къ тому.
Причащать же—это ужъ очень рѣдко совпадаетъ такъ, что и человѣкъ
при смерти и я въ училищѣ. Что же: схожу, причащу и вернусь опять въ
училище, а если ужъ поздно,—завтра заквитаю пропущенное."
„Говорятъ, продолжалъ онъ, младенецъ слабъ, крестить надо скорѣе,"
—это тоже очень рѣдко. Да кромѣ того, я вѣдь такъ не повѣрю; покажи

младенца. Смотрю, спитъ себѣ преспокойно. Э—э, говорю, да онъ здоровѣе
насъ съ тобой. Подожди-ка часокъ: онъ выспится, а я изъ училища выйду,
и пойдемъ крестить.
Вотъ что говорятъ опытные, почтенные священники. Могу вамъ ука-
зать на священниковъ-благочинныхъ, которые притомъ состоятъ законоучи-
телями въ 2-хъ училищахъ и ведутъ дѣло очень исправно. А одинъ
священникъ, можно сказать, въ 5-ти училищахъ преподаетъ Законъ Божій
и ведетъ дѣло такъ, что равнаго ему почти нѣтъ.
Все зависитъ отъ доброй воли, усердія и любви къ дѣлу законоучи-
теля.
54. Ракитинское училище.
Это тоже, какъ и предыдущее училище, скорѣе просто школа
грамотности. Если признать, что не возможна успѣшная постановка
учебнаго дѣла, когда мѣсто учителя занимаетъ діаконъ, то тѣмъ съ
большимъ основаніемъ я буду утверждать то же самое, когда обязан-
ности учителя исполняетъ священникъ, да еще купно, конечно, съ обя-
занностями законоучителя. Здѣсь уже очевидно, что успѣховъ хоро-
шихъ быть не можетъ. Поэтому я отказываюсь трактовать Ракитин-
ское училище какъ нормальное земское училище; но, смотря на него
какъ на школу грамотности, охотно признаю ее за очень хорошую и по-
лезную школу, а о. А. Мочалова за трудолюбиваго, хотя и мало-опытнаго
педагога.
Въ младшемъ отдѣленіи къ половинѣ Декабря дѣти уже умѣютъ раз-
бирать гражданскую печать, выписываютъ на доскахъ буквы. Кое какъ
могутъ отвѣтить нѣкоторыя молитвы.
Въ среднемъ читаютъ—для школы грамотности—хорошо и по-русски
и по-славянски, но, конечно, безъ пересказа и перевода. Пишутъ тоже
сносно. По ариѳметикѣ проходятъ механизмъ сложенія и вычитанія; за-
учиваютъ таблицу умноженія; но и то, и другое, и третье усвоено слабо,
не основательно.
Въ старшемъ.... но старшаго отдѣленія нѣтъ совсѣмъ! Отчего? Ока-
зывается, были въ немъ двое или трое мальчиковъ, но всѣ выбыли и от-
правлены родителями куда-то на заработки.
По закону Божію изъ Ветхаго Завѣта пройдено до Моисея, изъ Новаго
до притчей. Но знанія дѣтей весьма не совершенны даже въ этомъ, наибо-
лѣе легкомъ для учащихся и для оо. законоучителей, отдѣлѣ. О богослу-
женіи, о вѣроученіи, о молитвахъ лучше не спрашивать: почти ничего
не знаютъ. Впрочемъ, текстъ молитвъ дѣти знаютъ, но опять таки именно
кое-какъ, то есть не лучше, чѣмъ знали бы и дома,—неправильно, сбивчиво,
съ небрежнымъ произношеніемъ и уже совсѣмъ безъ разумѣнія общаго
смысла и значенія словъ.

Причины существованія такого училища сводятся къ одному—дешевизнѣ
содержанія: наемъ квартиры, ремонтъ, жалованье законоучителю, учителю,
сторожу, учебныя пособія—все это обходится земству въ 200 рублей.
Принимая во вниманіе, что лучшаго помѣщенія (училище помѣщается
въ домѣ священника) въ селѣ не имѣется; особаго же общество строить
не желаетъ, приходится тѣмъ охотнѣе мириться съ существованіемъ этого
ненормальнаго училища, что вѣдь въ самомъ дѣлѣ лучше же что нибудь,
чѣмъ ничего.
55. Опокинское училище.
До чего сильно вліяетъ установившійся обычай, хотя бы и дурной, на
людей, получившихъ даже образованіе,—видно, между прочимъ, здѣсь на
учащихъ; а что еще болѣе замѣчательно, такъ это то, что они слѣдуютъ
этому дурному обычаю, не замѣчая того, и какъ разъ въ сферѣ своей
спеціальности, притомъ, такъ сказать, двойной спеціальности: священно-
служителей и законоучителей. Все дѣло воспитанія и обученія въ Опокин-
скомъ училищѣ въ рукахъ священника и діакона. Оба—люди хотя и не
равныхъ способностей, но добраго характера, ведущіе трезвую жизнь; оба
среднихъ лѣтъ и оба искренне готовы съ полнымъ усердіемъ служить дѣлу
народнаго образованія. Казалось бы поэтому, гдѣ, какъ не здѣсь, ожидать
если ужъ не хорошихъ успѣховъ вообще, то хотя бы надлежащаго религіозно-
нравственнаго вліянія, а потому и правильной постановки такого дѣла, какъ
напр. классная молитва. А между тѣмъ ничуть того не бывало. Дѣти чи-
таютъ молитвы самымъ небрежнымъ образомъ, такъ же небрежно творятъ
крестное знаменіе и поклоны. Кромѣ того: дѣти учатся пѣнію, а передъ
началомъ уроковъ ни одной молитвы не поютъ.
— Почему же это? спрашиваю я оо. I. и А.
Ради сбереженія времени, отвѣчаютъ они!
Но мало и этого: Евангеліе не читается вовсе на классныхъ молит-
вахъ. А почему? Оказывается, потому, что времени нѣтъ!!
Удивляясь въ высшей степени и недоумѣвая, я не зналъ вначалѣ,
что и сказать имъ на это. На вечерней бесѣдѣ было, конечно, все выясне-
но; и я доволенъ уже и тѣмъ, что какъ батюшка, такъ и о. діаконъ отъ
всей души искренно признали, что такая постановка классной молитвы и
всѣ ихъ резоны по этому поводу не имѣютъ ни малѣйшаго основанія и
пробуждаютъ сердечную готовность устроить классную молитву самую надле-
жащую, благолѣпную, благоговѣйную.
Законоучитель человѣкъ очень умный и способный, но, обременяемый
дѣлами по благочинію, не можетъ отдаться училищу въ той мѣрѣ, въ ка-
кой это было бы желательно.
Впрочемъ, успѣхи по Закону Божію у него хорошіе; только молитвы
какъ и въ большинствѣ училищъ, знаютъ плохо да съ Богослуженіемъ

еще не начинали знакомиться (февраль въ половинѣ), надѣясь на остающе-
еся время до конца марта, когда начнутся уже экзамены.
Успѣхи у о. діакона по чтенію, письму и ариѳметикѣ посредствен-
ные, а по правописанію—совсѣмъ слабые (Средній выводъ чистая 1). Та-
лая слабость успѣховъ зависитъ частію, кажется, отъ небрежности, частію
отъ бѣдности пособіями, но главнымъ образомъ отъ неумѣнья и незнанія,
какъ ставить дѣло.
56. Клюквинское училище.
Учительница, окончившая курсъ въ городскомъ начальномъ училищѣ?!
Да что-же это такое? Конечно, она должна была выдержать экзаменъ на
званіе учительницы. Но,—виноватъ,—все-таки я какъ-то не могу вмѣстить,
чтобы такія барышни (а ихъ по NN—скому уѣзду наберется до десяти) могли
быть хорошими учительницами.
Въ моей инспекторской практикѣ мнѣ еще въ первый разъ прихо-
дилось знакомиться съ учительницею, обладающею столь малымъ образова-
тельномъ цензомъ, и я подъѣзжалъ къ Клюквинскому училищу не безъ
чувства любопытства, хотя, правду сказать, съ желаніемъ—поскорѣе бы
ужъ что-ли отдѣлаться отъ такого училища, гдѣ несомнѣнно придется ви-
дѣть крайне неумѣлую работу, слабые успѣхи и въ заключеніе тяжелую для
себя обязанность вечерней бесѣды; тяжелую, впрочемъ, въ томъ только
предположеніи, что вѣдь придется начинать съ аза, такъ сказать; придется
чувствовать, что тебя не понимаютъ; словомъ—чуть не воду толочь.
Но вотъ и деревня Клюквина. Вотъ и училище. А вотъ и учитель-
ница,—довольно блѣдная, съ желтоватымъ цвѣтомъ лица, брюнетка; выра-
женіе лица, однако, умное, открытое.
Урокъ ужъ начался. Въ старшемъ отдѣленіи учительница ведетъ дик-
тантъ; средніе самостоятельно рѣшаютъ задачи, а младшіе читаютъ про себя.
Порядокъ классный однако хорошъ; т. е. даже очень хорошъ! Какъ
тихо! Тихо не потому только, что инспекторъ пріѣхалъ. Я уже понаметался
въ оцѣнкѣ обстоятельствъ и постановки дисциплины, за 12 лѣтъ службы
перевѣдавшись болѣе чѣмъ съ 400 училищъ въ 3-хъ различныхъ губерніяхъ.
Нѣтъ, говорю,—тихо потому, что совсѣмъ нѣтъ и признаковъ суетни
какой нибудь; никто, что-то, не вскакиваетъ, не кричитъ: „Анна Васильев-
на, у меня грифель сломался! Анна Васильевна! вонъ Ванька щиплется!
Анна Васильевна, пожалуйте перышко! Анна Васильевна, Строевъ чернила
пролилъ!44 Причемъ сосѣди, а то и все отдѣленіе нерѣдко бросаютъ работу,
встаютъ оборачиваются, напираютъ другъ на друга, вытягиваютъ шеи,
чтобы быть свидѣтелями такого событія, и кончаютъ новыми возгласами:
„чево онъ толкается, Анна Васильевна!44
— Нѣтъ, онъ вретъ, Анна Васильевна; онъ самъ толканется и т. д.
и т. п.

Безпорядки этого рода въ безпорядочномъ училищѣ скажутся и при
инспекторѣ. Слава Богу, здѣсь этого нѣтъ. А что не менѣе того отрадно
видѣть,—дѣти чисты, опрятны, причесаны.
Но посмотримъ, какъ идетъ урокъ. Вижу, учительница не смущается;
никакой натянутости въ обращеніи съ дѣтьми не замѣтно. Вотъ старшіе
кончили писать фразу; диктуется слѣдующая; учительница что-то спросила
о правописаніи одного слова и послѣ отвѣта, велѣвъ писать, обратилась
къ среднему отдѣленію для провѣрки рѣшенія задачи. Одинъ ученикъ вы-
званъ къ доскѣ, гдѣ въ строкахъ изображаетъ планъ рѣшенія, излагаемый
товарищами по частямъ.
Въ промежуткахъ между записью этихъ частей г-жа Ланина успѣ-
ваетъ диктовать старшимъ дальнѣйшія фразы, бѣгло спросивъ или пре-
дупредивъ возможность той или другой ошибки. Задача провѣрена; велѣно
рѣшать другую. А тѣмъ временемъ, безъ перерыва диктанта, началось про-
слушиваніе чтенія младшихъ.
Учительница не суетится, а дѣло идетъ живо и толково. Удивляюсь,
недоумѣваю и радуюсь. Слушаю младшихъ и опять удивляюсь замѣчатель-
нымъ успѣхамъ. Да ужъ нѣтъ-ли тутъ какой нибудь поддѣлки (бываетъ
иногда вѣдь и это). Рѣшился поспросить самъ и сталъ отмѣчать чтеніе
младшихъ. Вотъ эти отмѣтки: 5+ 5+ 4. 5. 3. 2-|- 5. 5.
Успѣхъ превосходный. Но какъ вспомню, что учительница окончила
курсъ только въ N—скомъ начальномъ училищѣ,—опять рождаются недо-
умѣнія; не вѣрится, чтобы все это было именно такъ, какъ вижу и слышу.
Надо, думаю, старшихъ послушать: какъ-то они читаютъ.
Опять отмѣчаю у себя въ ревизіонной записи слѣдующіе баллы:
5+ 4. 5. 3+ 4. 5. 5. 2. 4.
Потомъ спросилъ по-славянски. Но въ записи у меня цифровыхъ
отмѣтокъ нѣтъ, а значится слѣдующее: „Читаютъ хорошо... очень хорошо
И переводятъ—тоже. Слова знаютъ. Читаютъ и по Псалтири, но безъ пе-
ревода; и по Псалтири читаютъ уже церковнымъ тономъ. Это, однако, не
Дурно".
Думаю и теперь, что такая своеобразная постановка чтенія на два
манера—дѣло не дурное. Затѣмъ далъ задачу старшимъ. Рѣшили скоро и
очень бойко. Устное счисленіе однако я нашелъ слабымъ, какъ и вездѣ; но
и тутъ одна часть упражненій доведена до хорошаго результата; именно
вычисленіе частей, вродѣ напр. 3/5 60-ти, 2/9 72-хъ и. т. п., чего во мно-
гихъ другихъ училищахъ совсѣмъ даже не встрѣтишь. Пишутъ старшіе
очень хорошо и, что меня пріятно удивило, всѣ уже (въ Ноябрѣ) по одной
линейкѣ, да и то не по линеванному, а по транспарантамъ, изобрѣтеннымъ
самою же учительницею. Тетради въ отличномъ порядкѣ: все такъ чисто,
аккуратно, точно, какъ говорится, напоказъ.
— Я, говоритъ учительница, и рисовать ихъ пріучаю.
— Какъ рисовать? Вѣдь это вовсе не входитъ въ программу народ-
ныхъ училищъ. Гдѣ же успѣть еще рисованіемъ заниматься?

Извините. Вѣдь этимъ я не въ урочное время занимаюсь, а такъ
просто. Вотъ по субботамъ ко мнѣ приходятъ дѣвочки учиться шить; ну,
и мальчики прибѣгаютъ, просятъ подѣлать что нибудь; я и даю имъ рисо-
вать, показываю, какъ надо, а имъ это очень, очень нравится. А глав-
ное,—черезъ это они ко мнѣ и къ училищу привязываются сильнѣе.
— Это правда, говорю я; а про себя все удивляюсь, глядя на учитель-
ницу, слушая ее и видя отличные успѣхи.
Посмотрѣлъ тутъ же рукодѣльныя работы ученицъ: онѣ учатся шить,
вязать, вышивать, даже кроить. Младшія дѣвочки вяжутъ кружева, салфе-
точки, чулки; а старшія—преимущественно шьютъ.
Занятія производятся по-вечерамъ. И дѣвочки такъ полюбили свою
учительницу, что и ночуютъ у нея: кто въ классѣ, кто въ ея крошечной
комнаткѣ. Мальчики тоже не прочь хоть бы всю ночь не уходить, да только,
выходитъ, ужъ нельзя. Учительница прочтетъ имъ что нибудь, самимъ
дастъ почитать, или порисуетъ съ ними.
— Ну, а почитать что нибудь они охотятся? спросилъ я.
— Ахъ, да, очень даже! Только вотъ нечего вѣдь. Какъ-то разъ
получили мы отъ г. Директора нѣсколько книжечекъ, ихъ все и читали.
Да ужъ давно перечитали все.
— Ну, а если бы въ земствѣ попросить? Вы не пробовали?
— Охъ, что вы! ГДѢ же въ земствѣ... я, впрочемъ, пыталась, да
только... нѣтъ, ужъ лучше не говорить.
— А что?
— Да нѣтъ, такъ. Обидно и.... стыдно.
— Какъ стыдно?
— Нѣтъ, пожалуйста, не спрашивайте.... я не могу.
Это однако любопытно. Что такое тутъ кроется? подумалъ я, и вече-
ромъ снова завелъ рѣчь о томъ же.
Учительница рѣшилась наконецъ разсказать, какъ одинъ изъ власт-
ныхъ земцевъ позволялъ себѣ оскорбительно-ласковое обращеніе съ ней,
какъ онъ былъ любезно готовъ дѣлать все, что угодно, но именно цѣною
своего сквернаго и грубаго любезничанья. Бралъ напр. ее за талію даже,
и говорилъ, желая усадить на стулъ: „садись, голубушка, садись." Когда же
учительница пыталась протестовать противъ такого обращенія, „дѣятель",
урезонивая ее, говорилъ: „Ну, полно, Анюточка, что за глупости! Барыня
что ли ты какая?"
Затѣмъ, когда ухаживанье такого рода оказалось безплоднымъ, «Пани-
ной было просто мученье являться въ городъ за жалованьемъ. „Измучитъ,
бывало, стояньемъ," говорила она: „либо спроситъ:и ты что пришла? какъ
•будто не слыхалъ и не знаетъ, за чѣмъ она пришла. А не то просто
крикнетъ: „Ну, какого ты чорта пришла? Какое тебѣ еще жалованье?"
— Нѣтъ ужъ, заключила учительница: гдѣ тутъ соваться въ земство!
— Да вѣдь ужъ этого господина нѣтъ въ земствѣ, Вы сказали.

— Такъ-то такъ. Да всетаки на библіотеку для дѣтей нечего и думать
просить. Чего ужъ тутъ! бумаги и карандашей да и учебниковъ-то не
добьешься скоро.
— Такъ какъ же вы? Безъ бумаги, безъ книгъ?
— Нѣтъ. Я вотъ ужъ на свои немного купила.
— Неужели на свои?! Да вы много ли получаете въ мѣсяцъ-то?
— Двѣнадцать рублей 50 копѣекъ.
— А на учебники и на бумагу-то сколько истратили?
— Немного; съ чѣмъ то 4 рубля.
— А сами съ 8-ю остались?! Вѣдь этакъ жить нельзя.
— Ну, да вѣдь.... знаете, что, В. А.: все ужъ равно, плохо-то жить;
и на двѣнадцать-то рублей не ахти какъ привольно. Сожмусь и на 8.
По крайней мѣрѣ, душой-то не буду мучиться изо дня въ день, изъ часа
въ часъ, что нѣтъ ни бумаги, ни карандашей, пи учебниковъ... Извини-
те,—вы вотъ пріѣхали; говорите, что у меня дѣло идетъ хорошо. Это для
меня дороже всего.
Когда я спросилъ г-жу Ланину, отчего у нея такой изнуренный видъ,,
хотя въ то же время видно, что она какъ будто еще недавно обладала
отличнымъ здоровьемъ,—она сказала, что ее замучили зубы, и до того, что
впору было хоть ученье прекратить на-время; но чтобы не доводить до
этого, она рѣшилась вырвать три зуба, и—„вотъ теперь ничего, слава Богу."
Потомъ я узналъ еще не мало интереснаго изъ прошлаго учительницы;
оно весьма чревато неприглядностями учительской жизни съ 12-ти рубле-
вымъ окладомъ и напоминаетъ собою сплошной сѣрый фонъ дождливой
осени, которой, кажется, совсѣмъ не предшествовали ни лѣто, ни весна^
Но во имя чего же она такъ усердствуетъ послѣ этого?
Не знаю, какъ сказать. Просто, вѣроятно, во имя Божіе, во имя того,,
что она представляетъ собою типъ здоровой нравственной русской натуры,
въ которой живетъ безконечная вѣра въ Бога и всосанное съ молокомъ
матери чувство долга.
Разумѣется, я искренно, горячо благодарилъ г-жу Ланину, но созна-
валъ и сознаю, что моя благодарность маловата очень.
Въ завершеніе данныхъ мною очерковъ и характеристикъ, быть можетъ,
не лишне будетъ съ моей стороны высказать заключительное мнѣніе,
сложившееся во мнѣ 12-ю годами наблюденій надъ жизнью народныхъ учи-
лищъ, относительно того, какихъ результатовъ достигаютъ эти училища,
что они даютъ учащимся въ нихъ дѣтямъ, или что представляютъ собою
эти дѣти подъ воздѣйствіемъ воспитательно-образовательнаго вліянія нашихъ
законоучителей,, учителей и учительницъ и существующей нынѣ организаціи
земскихъ училищъ.

Я утверждаю, что общій уровень умственно-нравственнаго развитія
дѣтей земскихъ училищъ достаточно высокъ для того, чтобы можно было
сказать, что начальныя училища исполняютъ свое назначеніе вполнѣ удо-
влетворительно.
Дѣти въ три очень короткіе учебные года (130—150 учебныхъ дней)
научаются свободно читать, пріобрѣтая притомъ драгоцѣнную привычку чи-
тать сознательно; затѣмъ очень порядочно пишутъ въ каллиграфическомъ и
въ орфографическомъ отношеніи; а тамъ, гдѣ дѣтямъ есть возможность про-
быть въ училищѣ не 3, а 4 года, они всегда пишутъ въ обоихъ отноше-
ніяхъ прекрасно. Могутъ также сносно для ихъ возраста самостоятельно
излагать на письмѣ что либо изъ слышаннаго или прочитаннаго ими.
Вся сумма упражненій по русскому языку замѣтно поднимаетъ уро-
вень дѣтей какъ со стороны расширенія круга понятій, такъ и со стороны
развитія дара слова. А тамъ, гдѣ на помощь учителю является и законо-
учитель, достаточно широко и правильно понимающій свои педагогическія
обязанности,—подъемъ умственныхъ силъ дѣтей еще замѣтнѣе.
Въ области нравственнаго воспитанія училище даетъ едва ли не еще
болѣе. Я разумѣю здѣсь не существо даваемаго, ибо въ такомъ случаѣ
училище даетъ несомнѣнно нѣчто болѣе драгоцѣнное; но говорю только о
количественномъ пріобрѣтеніи дѣтей. Дѣти осмысленнѣе относятся къ вѣрѣ
вообще, къ молитвамъ и Богослуженію въ частности. Мнѣ даже кажется,
что дѣти, пробывшія въ училищѣ четыре года, а особенно дѣти образцовыхъ
двухклассныхъ училищъ, знаютъ Богослуженіе и Свящ. Исторію положи-
тельно лучше, чѣмъ ученики среднихъ учебныхъ заведеній, хотя бы даже
старшихъ классовъ, потому что программа по Закону Божію въ народныхъ
училищахъ не многосложна, преподаваніе и усвоеніе идетъ путемъ не
книжнымъ, и Храмъ Божій посѣщается дѣтьми аккуратно и свободно. А
тамъ, гдѣ на помощь законоучителю является учитель, преданный дѣлу,
любящій и понимающій его,—область нравственныхъ пріобрѣтеній замѣтно
расширяется всею суммою привычекъ, какія онъ прививаетъ къ дѣтямъ
въ безпрестанномъ общеніи съ ними—до начала уроковъ, во время занятій,
въ перемѣны, въ храмѣ и даже нерѣдко и въ послѣучебное время. При-
вычка къ труду, исполнительности, аккуратности, опрятности, внимательно-
сти, вѣжливости, послушанію, обходительности съ товарищами; затѣмъ зерно
патріотизма, нѣкоторое сознаніе самихъ себя, какъ членовъ одной общей
родины, земли Русской съ ея державнымъ Царемъ, наконецъ, ежедневныя
молитвы и чтенія изъ Евангелія,—все это ложится на нѣжную почву дѣт-
скихъ душъ живымъ сѣменемъ, которое тутъ же начинаетъ и проростать.
Явившись въ училище вначалѣ какими-то дикими несмысленными звѣрками,
грубыми, часто склонными къ жестокости, къ безпрестанной ссорѣ, къ брани,
дѣти выходятъ изъ него, можно сказать, неузнаваемыми: робкій, тупой
взглядъ смѣняется взоромъ свѣтлымъ, въ которомъ сказывается извѣстная
доля самосознанія, увѣренности и смышлености; грубоватыя черты нрава
смягчаются, облагораживаются; эгоистическія наклонности подъ совокупнымъ
воздѣйствіемъ законоучителя, учителя и вообще условій школьной жизни

уступаютъ мѣсто направленію, основаніемъ котораго служатъ начала
общественности.
Глядя на этихъ милыхъ, чистыхъ сердцемъ, простодушныхъ, веселыхъ
и очень смышленыхъ дѣтей, не хочется вѣрить, чтобы многія и многія изъ
нихъ потомъ снова обратились къ нравамъ и привычкамъ отцовъ своихъ
подъ развращающимъ вліяніемъ фабричной жизни или жизни большихъ
городовъ или подъ соблазнами трактирныхъ заведеній. А между тѣмъ это такъ.<
Утѣшеніемъ остается только надежда, что тернія городской, трактирной
или фабричной жизни не въ состояніи будутъ стереть навсегда, безслѣдно
благотворное вліяніе школы; нѣкоторый свѣтъ все еще останется, и, при
маломальски благопріятныхъ условіяхъ, его достаточно будетъ для того,
чтобы эти дѣти, становясь сами отцами, добромъ помянули школу, охотнѣе
отдавали бы въ нее своихъ дѣтей и тѣмъ лучше обезпечивали бы дальнѣй-
шіе, болѣе уже прочные успѣхи грядущихъ поколѣній.