Нечаев А. П. Психология физической культуры. — 1930

I. ОБЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ДЛЯ
ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ.
В настоящее время надо считать прочно установленным поло-
жение, что душевная жизнь, раскрывающаяся в нашем сознании,
тесно связана с головным мозгом.
Это положение в наши дни стало очень популярным и доказы-
вается самыми разнообразными способами.
Наблюдается, что животные, обладающие более развитым голов-
ным мозгом, отличаются и более развитою душевною жизнью. Го-
ловной мозг птиц значительно больше развит, чем мозг рыб. Го-
ловной мозг млекопитающих превосходит по своему развитию мозг
птиц. А мозг человека далеко оставляет за собою даже мозг наи-
более развитых зверей — собаки и обезьяны.
По мере того как в течение жизни человека растет и разви-
вается его мозг, растет и развивается вся его психика. Годы уси-
ленного роста и задержки в развитии мозга сопровождаются та-
ким же усиленным ростом и задержкой в области умственной жизни.
Старость, при которой наступает процесс увядания мозга, характе-
ризуется и упадком психической деятельности.
По мере развития патологической анатомии и психиатрии все
больше и больше устанавливается определенная связь между раз-
личными душевными заболеваниями и теми или другими измене-
ниями в коре головного мозга.
Все, что благоприятно или неблагоприятно влияет на жизнь
нашего мозга, должно соответствующим образом отражаться и на
состоянии нашей психики.
Наш головной мозг теснейшим образом связан со всеми осталь-
ными частями нашего организма. Его химический состав меняется
от состава циркулирующей в нем крови и продуктов, поступающих
в него из других частей тела. Процессы дыхания, пищеварения,
деятельность желез внутренней секреции, работа мышц—все это

находит определенное отражение в жизни нашего мозга и, следо-
вательно, в переживаемых нами душевных процессах.
Чтобы понять то значение, которое имеют для жизни нашего
организма упражнения, связанные с физической культурой, прежде
всего вспомним, что около 43°/0 веса среднего взрослого человека
приходится на его мышцы. Мускульная система находится в самой
тесной связи со всеми нашими органами восприятий. Без нее не мо-
гут осуществляться процессы дыхания и кровообращения. Мускулы
играют немалую роль в процессах, связанных с пищеварением.
Значительная часть коры больших полушарий мозга является цен-
трами, возбуждение которых связано с нашими движениями. Отсюда
понятно, что слабость или недоразвитие мускульной системы должны
очень невыгодно отражаться на душевной жизни человека.
Современная психология рассматривает мускульную систему как
орган выражения всех психических состояний. О душевных пере-
живаниях других существ мы можем судить только по их движе-
ниям и результатам этих движений. Всем ясно, что такие состояния,
как горе, радость, страх, воспоминание, желанье, нам могут быть
известны только по собственному наблюдению этих состояний
в самих себе. Мы можем наблюдать улыбку другого человека, но
не его чувство удовольствия, его слезы, но не самое чувство его
горя, его слова, но не самые мысли, выражаемые его словами.
Если мы по улыбке человека догадываемся об его радости или по
слезам — о горе, то только потому, что собственный опыт научает
нас понимать существование связи между улыбкой и радостью,
слезами и горем: глядя на чужую улыбку или чужие слезы, мы
невольно вспоминаем те состояния, которые переживались нами
в то время, когда нам самим приходилось также улыбаться или
плакать. Иначе говоря, чужие движения (жесты, как движения ту-
ловища и конечностей, мимика, как движения личных мускулов,
речь, как движение легких, гортани и языка, изменение цвета кожи,
как результат движения кровеносных сосудов, слезы, как результат
движения слезных желез, и т. п.) мы истолковываем, на основании
самонаблюдений, как выражение чужой душевной жизни. Благодаря
этому становится возможным взаимное понимание и взаимное обще-
ние между людьми.
Без мускульной системы не могло бы быть никакого проявле-
ния нашей личности, никакого обнаружения человеческого творче-
ства. Все города с их фабриками, театрами и школами созданы
при помощи мускульной силы. Все гениальные и самые обыденные

мысли выражены при помощи жестов, мимики или слов. Велико-
душные поступки и преступления осуществляются тоже посредством
мускульной деятельности, будет ли это сильный взмах руки, защи-
щающей слабую женщину от грабителя, или тихое слово, решаю-
щее человеческую судьбу.
Из всего этого ясно, что недостаточное развитие мускульной
системы может явиться существенным препятствием к внешнему
выражению личности человека, т. е. к тому, что называется чело-
веческой деятельностью у энергией, характером. При слабом и
недостаточном развитии мускулов образуется глубокая пропасть
между ценными мыслями и их выражением, добрыми намерениями
и их исполнением. «Мускулы, — справедливо замечает знаменитый
американский педагог и психолог Стенли Холл, — являются
проводниками навыков, подражания, повиновения, характера и даже
нравов и обычаев. Воспитание движений имеет существенное зна-
чение для юного поколения. Пора, наконец, признать, что нельзя
говорить о полном воспитании там, где отсутствует воспитание
движений. Ловкость, выносливость и настойчивость, в известном
смысле, могут быть названы мускульными добродетелями, а уто-
мляемость, апатия, капризное настроение, скука, беспокойство, рас-
сеянность и неуравновешенность — мускульными пороками» (G. St.
Hall, «Adolescence», V. I, 132).
С этой точки зрения становится вполне понятным, что справка
о большем или меньшем развитии мускульной системы человека
имеет серьезное психологическое значение. Дети, обнаруживающие
обилие, разнообразие и ловкость движений, в среднем оказываются
более способными к психическому развитию, чем дети вялые, мало-
подвижные и неуклюжие. Наблюдения показывают, что мускульная
сила кистей рук дикаря значительно уступает мускульной силе
кисти рук цивилизованного человека. Есть данные, показывающие,
что подобного же рода различие можно наблюдать и между раз-
ными классами цивилизованного общества, причем мускульная
сила кистей рук оказывается, в среднем, более высокой у лиц,
обладающих более развитой психикой. При суждении о большем
развитии мускульной системы, как признаке интеллектуального
развития, существенное значение имеет наблюдение над развитием
тонких мускулов, заведующих движениями пальцев, мимикой и
органами речи. Всем известна бросающаяся в глаза разница между
выразительным, подвижным лицом умственно развитого человека
и застывшим лицом идиота. Более высокие степени психического

развития обыкновенно соединяются с большим богатством речи и
большим разнообразием интонации.
Связь, существующая между мускульной системой и головным
мозгом, как органом нашей сознательной жизни, давно поставила
на очередь вопрос о физических упражнениях, как средстве укре-
пления, расширения и совершенствования человеческой психики.
В обычных условиях жизни нам приходится совершать далеко
не все движения, к которым способно наше тело. Многие группы
мускулов, упражнявшиеся нашими предками, остаются в бездействии.
В зависимости от требований профессионального труда некоторые
мышцы современного человека несут чрезмерную работу, другие,
напротив, бездействуют. Подобного рода положение дела оказы-
вает серьезное влияние на жизнь организма. Некоторые стороны
его атрофируются; нарушается правильный обмен веществ; наблю-
даются разнообразные явления дисгармонии. Все это, конечно, не
остается бесследным и для психической сферы, ведя за собой,
в большей или меньшей степени, те изменения, которые Ст. Холл
называет пороками мускульного характера.
Стремление воспользоваться физическими упражнениями, как
средством дать нашей мускульной системе разнообразные движения,
к которым способен наш телесный механизм, составляло основу
систем Яна (1778—1852) и Шписса (1810—1868), как основа-
телей гимнастики. Вызывая к деятельности мускульную систему
человека и таким образом оживляя весь его организм, надеялись
вызвать к жизни и целый ряд новых скрытых в нем духовных сил.
Впоследствии, в системе шведской гимнастики, а также в системе
«физического образования» Лесгафта, было особенно выдвинуто
значение физических упражнений, как средство борьбы с психи-
ческим автоматизмом.
При известном однообразии жизни наши действия легко меха-
низируются. Мы производим известные движения в определенной,
привычной для нас форме, совершенно не отдавая себе в них
отчета. Такая автоматизация наших действий представляет известную
выгоду, давая нам возможность быстро и точно, без дальнейшего
размышления, совершать необходимые движения. Примером такой
полезной автоматизации действий, когда-то сопровождавшихся опре-
деленными сознательными усилиями, могут служить движения руки
при письме или движения органов речи при разговоре. Но эти
процессы автоматизации должны иметь свою границу. Когда мы
пишем или говорим, то группы автоматизированных движений обык-

новенно подчиняются сознаваемым нами целям. Если этого нет,
то получается «автоматическое письмо» (вроде того, какое наблю-
дается у человека, рассеянно водящего карандашом по бумаге и
покрывающего ее беспорядочными рисунками и бессвязными фра-
зами) или «автоматическая речь», выражающаяся в воспроизведении
привычных слов и фраз, плохо согласованных с окружающими
обстоятельствами. Когда явления автоматизма начинают постепенно
захватывать все большую и большую область нашей душевной
жизни, грозя под конец захватить и высшие формы проявления
нашей психики, получается серьезная опасность для нашей личности.
Привычный образ действий постепенно овладевает всем нашим по-
ведением, так что всякое отступление от него становится для нас
затруднительным. Мы делаемся похожими на заведенных автоматов,
непрерывно повторяющих один и тот же ряд движений и неспо-
собных к новым комбинациям. Поэтому нас пугает всякое более
или менее резкое изменение окружающей обстановки, требующее
нового образа действий.
Против такого чрезмерного автоматизирования человеческого по-
ведения гимнастика действительно может явиться могучим средством.
Исполнение, по определенной команде, новых движений заставляет
людей упражняться в процессе приспособления своих действий
к постоянно меняющейся внешней обстановке. Еще в большей
степени этой цели удовлетворяют хорошо организованные кол-
лективные игры, где каждый участник игры, сообразуясь с данными
внешними обстоятельствами и общими правилами, должен в нужный
момент совершить то или другое движение.
Кроме указанных целей, физическая культура ставит своей за-
дачей исправление различного рода недочетов в развитии организма,
придание ему большей гармоничности. Мы на каждом шагу встре-
чаем людей, у которых вес не соответствует росту, сужена грудь,
недостаточно развиты руки, ноги, плечи и т. д. Психологическое
исследование обнаруживает, кроме того, и ряд иных дисгармони-
ческих явлений. Некоторые люди, при значительном уровне своего
общего умственного развития, обнаруживают слабость памяти и
внимания. Другие, наоборот, при большой памяти обнаруживают
слабость рассудочных процессов. У некоторых готовность к дей-
ствиям значительно превышает процессы обдумывания: они суетливы
и порывисты, действуют без достаточной оценки обстоятельств.
Другие, напротив, при полной способности к обсуждению и созда-
нию планов действий, с большим трудом переводят эти планы
в действия.

Является вопрос: нельзя ли ожидать, что физические упражне-
ния, содействующие гармоническому развитию нашего тела, в то
же время будут содействовать и гармоническому развитию нашей
психики?
В ответ на это позволю себе привести одну выразительную
справку из материалов научно-исследовательского кабинета при
Московском центральном доме работников просвещения. Весной
1926 года мною, совместно с врачом Т. Д. Кудиш, было обсле-
довано 93 педагога, из которых 64 человека никогда не занима-
лись физической культурой, а 29 систематически занимались физи-
ческими упражнениями в течение последнего времени от одного
до двух лет. Исследование психической сферы этих лиц (подробное
описание которого см. в последней главе) обнаружило, что у мно-
гих из наших испытуемых наблюдается нарушение гармонического
отношения между развитием памяти и внимания, с одной стороны,
и развитием двигательных процессов, с другой. У одних, при нор-
мальной или повышенной скорости движений, наблюдалась слабость
памяти и внимания. У других, наоборот, при нормальном и даже
повышенном состоянии памяти наблюдалась вялость двигательных
процессов. Лиц с гармоническим отношением между этими про-
цессами оказалось среди педагогов, не занимавшихся физическими
упражнениями, только 6%, а среди лиц, занимавшихся ими, — 55%.
При этом среди педагогов, занимавшихся физическими упражнениями,
почти совсем не оказалось лиц с пониженным развитием двигатель-
ных процессов. Если выразить состояние гармонического отношения
между сенсорными и моторными процессами (т. е. памятью и вни-
манием, с одной стороны, и скоростью движений, с другой) числом
100, то соответствующие изменения в сторону понижения сенсор-
ных процессов можно обозначить постепенно понижающимися чи-
слами от 99 до 0, а соответствующие изменения в сторону пони-
жения моторных процессов — постепенно повышающимися числами
от 101 и выше. Таким образом число 100 будет обозначать, что,
по нашим исследованиям, у данного лица найдено полное соответ-
ствие между развитием его памяти и внимания, с одной стороны,
и развитием скорости движений, с другой. Иначе говоря, число
100 будет коэффициентом полной гармонии между сенсорными и
моторными процессами. Коэффициент 90 будет обозначать, что
процессы памяти и внимания несколько понижены в сравнении со
скоростью движений данного лица. Коэффициент 50 будет обозна-
чать еще большее понижение сенсорных процессов сравнительно

с моторными и т. д. С другой стороны, коэффициент ПО обозна-
чает некоторое понижение моторных процессов сравнительно с сен-
сорными. Коэффициент 120 обозначает подобного же рода дис-
гармонию еще в большей степени и т. д. *. Пользуясь подобного
рода обозначением, мы можем построить следующую таблицу,
дающую общую сводку наших наблюдений (табл. I).
Таблица I.
Коэффициент гар-
монического отно-
шения сенсорных
и моторных про-
цессов
%
не занимавшихся
физическими
упражнениями
%
занимавшихся
физическими
упражнениями
30
4
0
40
3
0
50
6
10
60
6
4
70
18
10
80
8
7
90
11
7
100
6
55
110
4
0
120
14
4
130
8
0
140
6
0
150
9
0
160
0
0
170
0
0
180
0
0
190
0
0
200 и выше
3
3
Наглядно эти отношения могут быть представлены в виде сле-
дующей диаграммы (фиг. 1).
Конечно при обсуждении этих данных естественно возникает
1 Более подробное описание примененного здесь метода исследования
дается в последней главе этой книги.

вопрос: можно ли указанную разницу в гармоничности сенсорных
и моторных процессов ставить именно за счет занятий физическими
упражнениями? Не наблюдалось ли между данными группами педа-
гогов еще каких-нибудь различий, которые могли отразиться на
результатах произведенных над ними опытов?
В ответ на это можно привести справку из наших последую-
щих наблюдений, произведенных весной 1927 г. в том же Москов-
ском центральном доме работников просвещения.
Фиг. 1. Отношение развития сенсорных и моторных процессов у лиц, за-
нимавшихся и не занимавшихся физической культурой.
В марте нами была взята небольшая группа (около 30 чел.)
учительниц, никогда до тех пор не занимавшихся физическими
упражнениями, причем для них были организованы (под руководством
Д. Д. Синицына) систематические занятия с целью проследить
те изменения, которые будут вноситься в их психическую сферу
под влиянием этих занятий.
Параллельно с наблюдениями над изменениями сенсомоторной
гармоничности производились также наблюдения над частотою пульса.
Занятия физическими упражнениями происходили два раза в неделю,
причем во время упражнений окна оставались все время открытыми.
Программа занятий состояла из подготовительных упражнений,
вольных движений, игр и элементов пляски. Наблюдения происхо-
дили непосредственно до и после упражнений.
В результате этих опытов 1 ясно обнаружилось, что по мере
і Подробное описание их см. в моих статьях «Naujas psichinio nuovar-
gio tyrimo metodas» («Suetimo darbas» 1927,10) и «Zur Frage tiber Ermudungs-
messungen» («Archiv fur die gesamte Psychologie» 1928,63), а также в книге
«Психическое утомление» (Экспериментально-психологические исследования
педагогического и профессионального труда, под ред. А. П. Нечаева,
1929).

того как данная группа учительниц подвергалась систематическим
физическим упражнениям, наблюдались определенные благоприятные
изменения как в скорости пульса наших испытуемых, так и в сте-
пени обнаруживаемой ими сенсомоторной гармоничности. В частно-
сти, лиц с коэффициентом сенсомоторной гармоничности в пределах
от 90 до 109 оказалось:
Значение этих данных станет для нас еще более ясным, если
мы обратимся к изучению влияния физической культуры на отдель-
ные процессы психической жизни.
в начале марта .
в начале апреля
в конце апреля
в середине мая
29 %
31%
40 %
58<>/о

II. ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КАК СРЕДСТВО РАЗВИТИЯ
ВОСПРИЯТИЙ.
При самом поверхностном самонаблюдении уже обнаруживается
громадное значение в душевной жизни восприятий, т. е. процессов,
связанных с познанием качества окружающих нас предметов. При
помощи зрения мы воспринимаем свет и тени, а также различные
оттенки цветов, при помощи слуха — всевозможные звуки, при
помощи осязания—гладкость, шероховатость, тепло и холод, при
помощи вкуса — горькое, соленое, кислое и сладкое, при помощи
обоняния—разные запахи, при помощи мускульного чувства —
большую или меньшую тяжесть предметов. Лишение какого-нибудь
из этих видов восприятий (особенно таких, как зрение и слух)
справедливо считается большим несчастьем, влекущим за собою
глубокие изменения в душевной жизни человека. Качество и коли-
чество получаемых нами восприятий определяют содержание нашей
душевной жизни если не целиком, то в значительной части.
Это громадное значение восприятий для психики даже послу-
жило основанием к построению особой теории («сенсуализма»),
по которой все психические процессы являются только разнообразной
комбинацией восприятий. Отклики этой теории усиленно звучат и
в наше время, когда нередко вся душевная жизнь человека рассма-
тривается только как результат влияющей на него внешней среды.
В настоящей книге нет места для всестороннего анализа раз-
личных восприятий и разбора связанных с ними философских теорий.
Нам важно только, во-первых, отметить большое значение восприятий
в душевной жизни и, во-вторых, выяснить связь их с мускульной
системой как объектом физической культуры.
Биологические процессы (к числу которых относятся, конечно,
и процессы душевной жизни) становятся нам особенно понятными,
когда мы рассматриваем их с точки зрения постепенного развития*
Попробуем применить эту точку зрения к процессам восприятий.

Новорожденный ребенок мало восприимчив к окружающему.
В первые дни он совсем лишен слуха. Его зрение крайне несовер-
шенно. Осязание слабо выражено. Поэтому в первые недели жизни
человека его психика определяется не столько внешними воспри-
ятиями, сколько органическими ощущениями, связанными с болез-
ненными нарушениями и правильным функционированием организма
(поскольку это выражается в процессах питания, дыхания и т. п.).
По мере роста человека постепенно совершенствуются и его
восприятия. Четырехмесячный ребенок уже научается внимательно
разглядывать предметы, отчетливо оборачивается в сторону звука,
с удовольствием упражняется в осязании попадающих ему в руки
и губы вещей.
Чем больше возраст, тем тоньше становятся восприятия. Время
юности и возмужалости является их расцветом. С наступлением
старости восприимчивость начинает падать.
Одновременно со всеми этими изменениями в области восприятий
наблюдаются соответствующие изменения и в области движений.
Движения новорожденного отличаются не только своею слабостью,
но крайней неопределенностью и бессвязностью. Ребенок, свободно
лежащий на своей постельке, нередко задевает своими ручонками
свое собственное лицо. В первые дни жизни младенца можно бы-
вает подметить, как один из его глаз движется в сторону, проти-
воположную движениям другого. Постепенно движения отдельных
частей тела ребенка становятся все более упорядоченными. Он
становится способным совершать все более и более сложные дей-
ствия— научается хватать предметы рукой, ходить, бегать, прыгать
через веревочку, скакать на одной ножке, лазать по деревьям.
С дальнейшим развитием организма способность к разнообразным
движениям развивается еще больше.
Итак, одновременно с развитием восприятий наблюдается и раз-
витие движений. Что это значит? Есть ли это простое совпадение,
или между двумя этими процессами существует органическая связь?
Нетрудно убедиться, что двигательные процессы составляют
существенное условие всякого восприятия. Мы поворачиваем глаза
по направлению к предмету зрительного восприятия; наш зрачок
сокращается или расширяется в зависимости от данного освещения.
При слуховом восприятии мы направляем ухо в сторону звука, при-
чем кожа на голове и барабанная перепонка натягиваются. Воспри-
нимая запахи, мы расширяем ноздри и втягиваем в себя воздух.
Ощущения вкуса сопровождаются движениями языка. Участие движе-

ний при осязании и мускульном восприятии (т. е. восприятии тяже-
стей) настолько очевидно, что на этом не стоит и останавливаться.
Все эти легко наблюдаемые извне движения, которыми сопро-
вождаются восприятия, носят приспособительный характер. При
помощи этих движений орган восприятия принимает положение, при
котором легче всего может быть осуществлена его работа. И по-
нятно, что ребенок, у которого еще недостаточно развиты эти
приспособительные движения, оказывается недостаточно способным
и к процессам восприятия. Если перед глазами новорожденного
младенца поставить свечку, он начинает смотреть на нее, но если
эту свечку быстро отодвинуть в сторону, то ребенок сейчас же
теряет ее из своего поля зрения.
Неподвижная жизнь дает мало поводов к упражнению в приспо-
собительных движениях, столь необходимых для развития восприятий.
Напротив, подвижные игры, спорт, экскурсии — все то, что связано
с физической культурой в широком смысле этого слова,— создает
условия, выгодные для выработки большей восприимчивости.
Однако развитие приспособительных движений, сопровождающих
наши восприятия, составляет только одну сторону интересующего
нас процесса.
В состав каждого процесса восприятия входят, с одной стороны,
ощущения, вызываемые действием раздражителей на периферические
окончания чувствительных нервов, а во-вторых, те воспроизведенные
психические состояния, при помощи которых данные ощущения пони-
маются. Это можно пояснить таким примером. Перед нами на
тарелке лежит белый порошок, который легко можно принять и за
соль, и за сахар. Мы кладем маленькую щепотку его на язык. Раство-
ренное нашей слюной вещество начинает действовать на окончания
расположенных на нашем языке чувствительных нервов. Возникающие
таким образом раздражения по нервам передаются в большой голов-
ной мозг (в так называемый «вкусовой центр»), вследствие чего в на-
шем сознании возникает ощущение сладкого. Нервное возбуждение,
возникшее во вкусовом центре нашего мозга, не остается там изоли-
рованным, но быстро распространяется на другие части мозга, кото-
рые прежде возбуждались одновременно с данным центром. Прежде,
когда мы испытывали ощущение сладкого, мы в то же самое время
нередко видели белый цвет сахара, произносили самое слово «са-
хар» и т. д. Всем этим переживаниям соответствовали определенные
возбуждения разных «центров» нашего мозга. И теперь, когда воз-
буждается наш вкусовой центр, одновременно с ним начинают

возбуждаться и другие центры, связанные с представлением разных
качеств сахара. Поэтому-то мы, ощущая сладкий вкус, невольно
представляем себе цвет, форму и другие свойства сахара. Таким
образом данное ощущение понимается нами как качество сахара.
В этом процессе понимания ощущений движения играют немалую
роль. Ведь смена наших ощущений постоянно сопровождается
движениями. Поэтому немудрено, что в нашей памяти ряды разно-
образных ощущений связаны с представлениями различных движений.
Мы взглядываем на красивый цветок, и нам хочется взять его, по-
нюхать, прикоснуться к нему. Стук шагов в соседней комнате вы-
зывает у нас представление о том, что там кто-то ходит, и т. д.
Воспроизведение двигательных представлений, связанных с данными
ощущениями, сообщает нашим восприятиям особую живость. «Как
хороша эта картина!—говорим мы, рассматривая искусно исполнен-
ный пейзаж.—Кажется, как будто сейчас эти деревья зашевелятся,
и туча начнет двигаться!»
Участие двигательных представлений в наших восприятиях не
только сообщает им особую живость, но вдобавок еще помогает
нам устанавливать тесную связь между различными восприятиями
Я слышу, как тихо скрипнула дверь, зашуршала бумага и что-то
мягкое прикоснулось к моей руке. Я оборачиваюсь и вижу ласкаю-
щуюся кошку. Очевидно, это она вошла в дверь, по пути поиграла
упавшей на пол газетой и затем стала тереться о мою руку. Пред-
ставляя движения кошки, я в то же время связываю в одно целое
все полученные мною восприятия.
Возьмем еще пример. Когда мы, остановившись на улице мало
знакомого города, стараемся отдать себе отчет в том, на каком
именно месте мы сейчас находимся, то двигательные представления
в этом случае являются существенным условием нашей ориенти-
ровки. Они помогают нам установить связь между нашими воспри-
ятиями и прежними воспоминаниями. Мы начинаем вспоминать, что
если итти по этой улице, то можно выйти на большую площадь;
если повернуть за угол этого дома, то можно увидать пожарную
каланчу, и т. д.
Итак, значение движений в процессах восприятия двойное. Они,
во-первых, дают возможность нашим органам восприятия приспо-
собляться к наилучшему выполнению своих функций и, во-вторых,
обогащают нашу память такими представлениями, при помощи ко-
торых впоследствии достигается большая живость и связность всех
наших восприятий.

Из этого ясно, что, заботясь о развитии восприимчивости человека
мы должны обратить серьезное внимание на культуру его двигатель-
ной сферы. И если принято думать, что забота о развитии воспри-
имчивости составляет специальную задачу первоначального воспита-
ния, то отсюда следует вывод, что правильная постановка физической
культуры, в целях психической гигиены, должна начинаться с самого
раннего детства. С этой точки зрения нетрудно понять, что, например,
подвижные игры маленьких детей могут служить хорошей подго-
товкой для их последующих успехов в области обучения грамоте !.
Развитие двигательных процессов совершенствует восприятия, а с раз-
витием общего уровня восприимчивости становится более доступным
и осуществление тех специальных процессов восприятия, которые
связаны с усвоением грамоты.
1 Относящиеся к этому вопросу наблюдения см. в моей брошюре—
«Психологический метод обучения чтению», М. 1922.
on

III. ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ПАМЯТЬ.
Изучение процесса восприятий показывает нам, что в их составе
уже обнаруживается влияние прежнего опыта, т. е. то, что назы-
вается на языке психологов памятью. Когда мы что-нибудь видим
или слышим, то оказывается большая разница в тех случаях, когда
нам приходится воспринимать что-нибудь знакомое или совершенно
новое. Восприятие знакомых вещей совершается гораздо легче
и быстрее. Почему? Очевидно здесь обнаруживается влияние при-
вычки, повторений, памяти.
Всем известно колоссальное значение памяти в душевной жизни.
С потерей памяти человек становится неспособным не только к ду-
ховному творчеству, но даже к обычным процессам суждения*
С ослаблением памяти происходят расстройства в области воли
и заметные изменения в сфере чувств.
Психологи давно описали отношение процессов памяти к разно-
образным состояниям психики, и важное значение этих процессов
уже сто лет тому назад послужило основанием для Гербарта
(1776 — 1841) признать память основой всей душевной жизни.
Вопрос о физиологических основах памяти в настоящее время
значительно разработан. Установлена не только общая связь про-
цессов памяти с корой полушарий головного мозга, но даже вы-
яснена зависимость отдельных видов памяти с отдельными участками
мозговой коры. Наряду с этим собрано много фактов, показывающих
влияние на память процессов питания, дыхания и кровообращения
Особенно выразительная картина получается при сопоставлении
данных, связанных с наблюдением над памятью, с данными, отно-
сящимися к процессу снабжения головного мозга кровью. Количе-
ство и качество этой крови резко отражаются на работе памяти.
Давно известны наблюдения над лицами с пораненными или
трепанированными черепами, дающими возможность непосредственно
регистрировать больший или меньший прилив крови к их мозгу

во время производимой ими умственной работы, требующей памяти.
В отверстие черепа вставляется мягкая резиновая подушечка, на-
полненная воздухом и непосредственно соприкасающаяся с мозгом.
Малейшая пульсация мозга передается подушечке и, посредством
заключенного в ней воздуха,—очень чувствительному перу, коле-
бания которого отмечаются на вращающемся барабанчике. Таким
образом регистрируются изменения в кровонаполнении мозга при
той или другой работе памяти.
Наличие усиленного прилива крови к мозгу во время усиленной
работы памяти возможно установить и другими способами. М о с с о
помещал человека в лежачем положении на специально устроенных
весах. При этом наблюдалось, что когда человек находился в обыч-
ном рассеянном состоянии, то распределение его крови было иным,
чем в то время, когда им производилась умственная работа, требо-
вавшая напряжения памяти. В последнем случае получался перевес
тела в сторону головы. При помощи особого аппарата (плетисмо-
графа), конструированного Моссо, в подобного рода случаях удается
наглядно показать, что во время умственной работы кровь действи-
тельно отливает от конечностей.
Кровь является источником питания мозга. Поэтому понятна связь»
существующая между составом крови и мозговой работой. По на-
блюдениям, произведенным мною совместно с д-ром А. П. Егоро-
вым над работой стенографисток, обнаружилось, что при пони-
жении памяти на 0,5°/0 количество плазмоцитов (клеток раздраже-
ния) увеличивалось на 2,5°/0.
Очевидно, что физические упражнения, содействующие обмену
веществ в нашем организме и в частности повышающие процесс
окисления крови и более усиленное снабжение ею головного мозга,
должны содействовать и повышению процессов памяти. В этом
смысле должно существовать известное соответствие между изме-
нениями в процессах памяти и кровообращения. Факты подтвер-
ждают это.
По нашим наблюдениям, произведенным в научно-исследователь-
ском кабинете Московского центрального дома просвещения, полу-
чились в среднем следующие изменения скорости пульса и памяти
во время упражнений в осложненном беге (табл. II, фиг. 2).
Под «осложненным бегом» в данном случае подразумеваются следую-
щие упражнения. Руки кладутся на бедра. Левая нога делает быстрый шаг
вперед. Производится скачок на месте левой ногой с поднятием вперед
согнутой в колене правой ноги, Делается быстрый шаг вперед правой ногой.

Производится скачок на месте правой ногой, с поднятием вперед левой
ноги. Вслед за этим производятся четыре обыкновенных скачка вперед —
поочередно обеими ногами, начиная с левой, после чего все упражнения
начинаются сначала. Бег происходит под музыку с ритмом 2/4 (фиг. 3).
Таблица II.
Осложненный бег.
Длительность упражнений
0
30 сек.
60 сек.
90 сек.
Изменения пульса (в %%) • •
100
110,0
125
139,5
Изменения памяти (в °/0%) • •
100
101,5
101
106,5
Здесь мы видим прямое соответ-
ствие между ускорением пульса и
повышением памяти. Но подобно-
го рода соответствие наблюдается
Фиг. 2. Осложненный бег.
Фиг. 3. Осложненный бег
(скачок на месте).
не всегда. И это понятно. Ведь ускорение пульса имеет значение
для памяти лишь постольку, поскольку с ним связано усиленное
снабжение кровью головного мозга. Следовательно в данном случае
приходится принимать во внимание не только ускорение пульса, но
и связанное с ним распределение крови. Если при ускорении пульса
кровь более или менее равномерно распределяется по всему орга-
низму или сравнительно усиливается ее прилив к мозгу, мы в праве
ожидать (ceteris paribus) известного повышения памяти. Но если
ускорение пульса сопровождается усиленным приливом крови к конеч-

ностям и сердцу (и, следовательно, отливом ее от мозга), то подоб-
ного рода изменения естественно должны сопровождаться не повыше-
нием, а падением работы памяти. В этом отношении характерным
примером являются прыжки. По нашим наблюдениям, упражнения
в прыжках (при которых нижние конечности и сердце несут напря-
женную работу) вызывают одновременно и значительное повышение
скорости пульса и понижение памяти (табл. III, фиг. 4) 1.
Фиг. 4. Прыжки.
Фиг. 5. Подготовка к прыжку
(первый момент).
Длительность упражнений
0
15 сек.
30 сек.
45 сек.
Изменения пульса (в %%) . .
100
121
132,5
142,0
Изменения памяти (в %%) . .
100
84
82,5
76,5
При наших исследованиях прыжки производились с места через швед-
скую скамейку, положенную рейкой вверх. Упражняемый становился на
расстоянии полшага перед скамейкой и, поднявшись на носках, вытягивал
руки вверх. Затем он должен был полуприсесть, умеренно наклонить туло-
вище вперед и, опустив руки вниз, занести их назад. Прыжок через ска-
мейку совершался толчком ног при взмахе рук вперед. Заканчивая прыжок,
надо было полуприсесть, вытянув руки вперед. После этого упражняемый
вставал, поворачивался лицом к скамейке и начинал вышеописанные упраж-
нения в том же порядке (фиг. 5—7).
Таблица III.
Прыжки.
1 Описание примененного в данном случае метода исследования памяти
см. в последней главе.

Так как то или другое распределение крови по различным частям
организма зависит не только от вида физических упражнений, но
и от длительности их, то нетрудно понять, что один и тот же
Фиг. б. Подготовка к прыжку Фиг. 7. Конец прыжка,
(второй момент)
вид упражнений в течение разных периодов времени может давать
разные психические эффекты. Так, например, по нашим наблюдениям
упражнения с преодолением живой силы (перетягивание на палках)
вызывают в течение 45 секунд ускорение пульса, но соответствую-
щее ему повышение памяти замечается только в течение 30 секунд
(когда одновременно происходит и повышение мускульной силы
рук), после чего память (одновременно с мускульной силой рук)
обнаруживает тенденцию к понижению (табл. IV, фиг. 8).
Таблица IV.
Преодоление живой силы.
Длительность упражнений
0
15 сек.
30 сек.
45 сек.
Изменение скорости пульса
(в%%)
100
120,5
119
123,5
Изменение памяти (в %%)
100
101,5
113
95,5
Измен. муск. силы рук (в %%)
•
100
101,5
103
100,0
Упражнение в преодолении живой силы (перетягивании) происходило
так, Участники упражнений разделялись по парам, причем в каждую пару

входили лица соответствующего роста и мускульной силы. Партнеры стано-
вились лицом друг к другу и брали обеими руками палку так, чтобы она
находилась между ними с концами, направленными в правую и левую сто-
роны. При этом требовалось отставить левую ногу на полный шаг назад
и полуприсесть на нее. В таком положении начиналось перетягивание друг
друга на свою сторону (фиг. 9).
Из всего этого видно, что во-
прос о влиянии на память различ-
ных физических упражнений ока-
зывается более сложным, чем это
может показаться с первого взгля-
да. При оценке целесообразности
Фиг. 8. Преодоление живой силы.
Фиг. 9. Преодоление живой силы
(перетягивание).
того или другого упражнения для данного лица необходимо при-
нимать во внимание не только вид упражнения, но также его про-
должительность и физиологическую конституцию человека, для ко-
торого оно предназначается. Изменения в кровообращении, вызы-
ваемые физическими упражнениями, могут носить у разных лиц не
одинаковый характер, в зависимости от состояния их сердца, вели-
чины просвета и толщины стенок кровеносных сосудов, деятельно-
сти желез внутренней секреции и состояния нервной системы. В за-
висимости от всего этого скорость пульса у некоторых лиц изме-
няется под влиянием физических упражнений очень быстро и сильно.
У других напротив — слабо и медленно. У некоторых мы наблю-
даем сильное, но медленное ускорение пульса; у других—слабое,
но быстрое. Очевидно, что все эти индивидуальные особенности
должны быть принимаемы во внимание в то время, когда решается
вопрос о целесообразном выборе упражнений как средстве воз-
буждения памяти.
Для иллюстрации этого можно привести следующие примеры-

По нашим наблюдениям, упражнения в прыжках обыкновенно
влекут за собою (непосредственно вслед за данным упражнением)
некоторое понижение памяти. Но у лиц со слабым ускорением
пульса наблюдается обратный результат: память после прыжков по-
вышается на 10 —15%. Подобного же рода разница наблюдается
и после других видов упражнений.
В вопросе о влиянии физических упражнений на память боль-
шое значение имеет также справка о длительности этих упражне-
ний в связи с общим характером выполняемых задач. Если чело-
веку предлагается выполнить ряд сравнительно слабых и мало зна-
комых ему упражнений, то это на первых порах вызывает у него
напряженную работу процессов памяти, и результаты испытания
этих процессов через небольшой промежуток времени (например
3 минуты) обнаруживают их понижение. Если же данное физиче-
ское упражнение продолжается долее, то работа памяти постепенно
механизируется, и через более значительный промежуток времени
(например через 25 минут) часто обнаруживаются менее заметные
признаки утомления, чем в первый период работы. Наблюдая разно-
образные занятия ритмической гимнастикой, когда учащимся прихо-
дилось усваивать сложные сочетания сравнительно слабых движе-
ний, исполнявшихся ими под музыку, я находил, в среднем, после
3 минут подобного рода упражнений в самом начале урока, пони-
жение памяти на 25%. Но после 25 минут тех же самых упражне-
ний наблюдалось понижение памяти, в среднем, только на 8°/0.
Иначе обстоит дело в тех случаях, когда предметом упражнения
являются сильные, но не сложные движения (например упражнения
на параллельных брусьях). В таких случаях мне приходилось на-
блюдать после первых 3 минут упражнений, в среднем, понижение
памяти на 11%> а после 25 минут — на 16°/0.
Как известно, процессы кровообращения, имеющие столь важное
значение для памяти, находятся в теснейшей связи с процессами
дыхания. Газовый обмен, связанный с деятельностью легких, суще-
ственным образом влияет на состав крови, питающей мозг. И физи-
ческие упражнения, содействующие более полному и глубокому
дыханию, естественно должны благоприятно отражаться на работе
памяти.
По наблюдениям, произведенным нами (совместно с доктором
И. П. Смирновым), оказалось, что после нескольких минут
упражнений в глубоком дыхании, при падении скорости пульса на
4,5°/0, сила памяти повышается на 34°/0. После такого же пе*

риода упражнений в полном дыхании, при замедлении пульса на
6°/0, наблюдается повышение памяти на 20%- Напротив, после
упражнений в дыхании с сопротивлением или задержкой наблюда-
лось понижение памяти на Ю°/0 в первом случае и 8,5% во
втором (при замедлении пульса на 4 и 2,570) (фиг. 10).
При полном и глубоком дыхании выдох следует непосредственно за
вдохом, причем в первом случае не производится заметных мускульных
усилий при расширении грудной клетки, а во втором случае такие усилия
производятся. При дыхании с задержкой между вдохом и выдохом уста-
навливается определенная пауза. При дыхании с сопротивлением выдох
происходит через нос при закрытом рте, а вдох—через узкую ротовую щель,
причем губы принимают форму трубочки, а язык упирается в верхнюю
десну. При наших наблюдениях вдох при пол-
ном и глубоком дыхании продолжался 7 секунд,
а выдох—8; при дыхании с задержкой полага-
лось 5 секунд на вдох, 5 секунд на паузу и
5 секунд на выдох. Время вдоха и выдоха при
дыхании с сопротивлением соответствовало вре-
мени при полном и глубоком дыхании.
Фиг. 10. Изменение памяти
при разных типах дыха-
ния.
Очевидно, что при оценке физических
упражнений с точки зрения психогигиены
необходимо принимать во внимание и те
условия, в которые ставятся ими процессы
дыхания.
Рассматривая вопрос о влиянии физи-
ческих упражнений на память, мы до сих пор останавливались на
тех ближайших изменениях, которые вносятся физическими упраж-
нениями в процессы кровоснабжения мозга, имеющие столь суще-
ственное значение для памяти. Теперь нам следует рассмотреть фи-
зические упражнения как такие процессы, с которыми непосред-
ственно связываются определенные психические переживания.
При занятиях физической культурой мы имеем прежде всего по-
вторение различного рода движений. По мере того как эти движе-
ния повторяются, они становятся для нас все более и более при-
вычными. Мы производим их все с большей и большей ловкостью.
На первых порах, знакомясь с новым движением, мы употребляем
значительные усилия, чтобы понять то, что требуется сделать.
В некоторых случаях это понимание достигается только тогда,
когда кто-нибудь извне поможет нам овладеть известным движе-
нием, направив, как следует, нашу руку, ногу или туловище. Но

впоследствии это понимание начинает у нас появляться изнутри:
мы легко, по одной словесной инструкции, начинаем представлять
себе требуемое движение и затем так же легко его осуществляем.
Иначе говоря, занятия физической культурой заключают в себе
процесс запоминания движений. Они обогащают нашу память дви-
гательными представлениями.
Движения, связанные с физической культурой, даются не только
в виде однообразных автоматических упражнений, рассчитанных на
их чисто механическое заучивание, но и в виде различных сочета-
ний их с другими движениями. Кроме того очевидно, что физиче-
ская культура (понимаемая не только в смысле гимнастики, но
также в смысле спорта и игр) дает повод к самым разнообразным
ассоциациям, устанавливаемым между движениями и процессами
зрения, слуха, осязания, а также различными состояниями чувств.
Когда ребенок играет в пятнашки, а взрослый человек — в лапту
или футбол, им постоянно приходится согласовывать свои движения
со зрительными, слуховыми и осязательными впечатлениями. Благо-
даря этому у них образуется множество разнообразных ассоциаций,
в которых двигательные представления занимают выдающееся по-
ложение.
Какое значение может иметь это для общего развития памяти?
Давно подмечено, что один и тот же предмет (например колоколь-
чик) можно представлять себе в разных формах. Я могу вспомнить
зрительный образ колокольчика (его цвет и форму), могу предста-
вить себе звук, вызываемый им, ощущение гладкости и холода,
которое является при его прикосновении, наконец — те движения,
которые необходимо произвести, чтобы позвонить в колокольчик.
Иначе говоря, мы можем представлять вещи в различных образах —
зрительных, слуховых, осязательных, вкусовых, обонятельных и дви-
гательных.
Соответственно этому различаются разные виды памяти — зри-
тельная, слуховая, двигательная и пр. Исследования показывают, что
громадное большинство запоминаемого нами материала так или
иначе связано с двигательными представлениями. Наблюдая способы
заучивания, при помощи которого учащиеся школьного возраста
запоминают свой учебный материал, я много раз убеждался, что при-
близительно около 80% из них прибегают при этом к движениям —
повторяют вслух, шепчут слова про себя и т. п. Нередко приходится
наблюдать, что человек, желая припомнить название какого-нибудь

предмета, невольно прежде всего пользуется изобразительными дви-
жениями—машет рукой, водит пальцем в воздухе и т. д.
Итак, ясно, что физические упражнения содействуют развитию
памяти. Изучая отношения физических упражнений к работе голов-
ного мозга, мы вместе с тем углубляемся в понимание физиологи-
ческих основ памяти. Но, с другой стороны, и самые физические
упражнения можно рассматривать с точки зрения памяти. Повторяя
известные движения, мы их заучиваем. Благодаря физическим упраж-
нениям наша память обогащается рядом двигательных представле-
ний, помогающих нам в будущем легче овладеть теми или другими
движениями. Короче говоря, процесс обучения физическим упраж-
нениям, рассматриваемый с психологической точки зрения, является
процессом запоминания и в этом смысле должен подчиняться всем
законам памяти.
Экспериментальная психология в течение последних сорока лет
широко осветила процессы заучивания, установив целый ряд поло-
жений, имеющих важное значение при организации обучения какому
бы то ни было предмету. Знакомство с этими положениями, несо-
мненно, может помочь и более правильной постановке физической
культуры.
Остановимся на наиболее важных и существенных в этом отно-
шении пунктах.
Еще Эббинггаузу (1885 г.) удалось экспериментально уста-
новить влияние повторений на запоминание. Но при этом наблюде-
ния показали, что не всякое число повторений оказывает одинако-
вое влияние на память. Первые повторения обыкновенно дают очень
ничтожный результат. Но затем наступает полоса очень плодо-
творных повторений, когда каждое новое повторение заметно по-
вышает результат запоминания. Однако этот плодотворный период
повторений оказывается ограниченным, и через некоторое время
наступает момент, когда все последующие повторения хотя и со-
действуют дальнейшему закреплению в памяти данного материала,
нов самой ничтожной степени.
Так, например по наблюдениям Эббинггауза над самим со-
бою, не получалось значительной разницы в запоминании слогов,
если они повторялись большее или меньшее число раз в пределах
десяти повторений, но если количество повторений превышало 10,
то каждое последующее повторение давало заметную разницу в за-
поминании сравнительно с предшествующим числом повторений.

Если же данный ряд слогов повторялся более 30 разь то каждое
из последующих повторений не приносило очень заметной разницы
в запоминании.
Эти данные опытов Эббинггауза, подтвержденные потом и рядом
других исследований, показывают нам, что при всяком запоминании
нового материала неизбежно должен быть известный период при-
способления, при котором еще не обнаруживается заметных успехов.
Но этот период подготовляет почву для дальнейших плодотворных
упражнений.
С другой стороны, надо помнить, что повторениями можно
достичь многого, но не всего, и каждый индивидуум в конце концов
имеет свою меру памяти.
Усвоение физических упражнений не представляет в этом отно-
шении исключения. Преподавателям физической культуры и учащимся
не следует смущаться, если первые уроки не дают желанных резуль-
татов. Следует знать, что общий закон памяти (которому подчи-
няются и процессы запоминания движений) требует известного пе-
риода приспособления, подготовляющего почву для последующих
успехов.
Точные опыты дали нам возможность изучить не только процесс
запоминания, но также процесс забвения. Установлено, что время,
протекшее от момента получения запоминаемых впечатлений, не-
уклонно влияет на их забвение. При этом процесс забвения сильнее
всего сказывается в первое время после получения запоминаемых
знаний. Чем дальше отстоит от данного момента момент получения
нами имеющихся у нас знаний, тем меньшее влияние оказывает на
них процесс забвения. Вот почему недавно приобретенные навыки
нуждаются в более частом подкреплении повторениями, чем навыки,
давно уже приобретенные. Вот почему и преподаватель физической
культуры, строя план своих занятий, естественно должен уделять
больше времени повторению недавно разученных упражнений, чем
тех, которые были даны в более раннее время.
Изучая вопрос о влиянии повторений на процесс запоминания,
психологи много потратили труда на выяснение того значения,
которое имеет распределение повторений во времени. В каком слу-
чае получаются более прочные результаты запоминания — когда
. мы суммируем повторения или распределяем их на более длинный
срок? Что выгоднее — повторить какой-нибудь материал под-ряд
тридцать раз или повторять его в течение пятнадцати дней
по два раза в день?

Очевидно подобного рода вопрос имеет практическое значение
и для преподавателей физической культуры. При каких условиях
может быть лучше заучено то или другое движение? Что выгод-
нее— заниматься ли физическими упражнениями два раза в неделю
по часу или ежедневно по 20 минут?
Экспериментально-психологические исследования дают на этот
вопрос совершенно определенный ответ. Повторения приносят более
прочный результат тогда, когда они не суммируются, а распреде-
ляются на более длинный срок.
Интересным вопросом, связанным с процессом заучивания, является
вопрос о более целесообразном распределении заучиваемого ма-
териала.
Учебная практика показывает, что среди педагогов имеются
лица с противоположными тенденциями в этом направлении. Одни
склонны к дроблению заучиваемого материала. Они все свое вни-
мание направляют на усвоение отдельных элементов своего пред-
мета. Другие, напротив, прежде всего заботятся о том, чтобы все
предлагаемое запоминанию учащихся носило характер целостно-
сти. Подобного рода различие может наблюдаться и при поста-
новке занятий физической культурой. Какой же из этих методов
оказывается более целесообразным с точки зрения психологии?
Производя многочисленные опыты над запоминанием материала,
заучиваемого враздробь или целиком, психологи убедились в важ-
ном значении принципа связности и целостности. Одно и то же
стихотворение прочнее и быстрее заучивается, если повторять его
целиком, а не отдельными строфами или строчками. То же самое
оказывается справедливым и по отношению ко всякому другому
материалу. Даже ряды бессмысленных слогов лучше запоминаются,
если их повторять довольно значительными группами, а не малень-
кими строчками.
Из этого сам собою напрашивается вывод, что и двигательные
процессы должны запоминаться легче и прочнее, если они даются
нам не в своих отдельных элементах, но в более или менее слож-
ных сочетаниях с другими движениями.
Изучение процессов памяти обнаруживает большое влияние на
скорость и прочность запоминания осмысленности запоминаемого.
Осмысленный материал запоминается в 10 и даже 30 раз скорее, чем
бессмысленный. Чем понятнее для нас то, что мы запоминаем, чем яснее
нам цель заучивания, тем скорее и прочнее совершается запоминание.

Этот принцип осмысленности заучивания можно перенести и на
заучивание движений. Процесс приобретения двигательных навыков
может носить или чисто механический характер (когда мы имеем
дело с однообразными повторениями движений, не преследующих
никакой понятной нам цели), или характер осмысленных действий
(когда мы, совершая известные движения, понимаем ту цель, кото-
рая ими достигается). В этом отношении физические упражнения,
носящие форму естественных движений, спорта и игр, имеют несо-
мненное преимущество над упражнениями узко-гимнастического
типа !.
1 Подробное изложение современного состояния вопроса о памяти см.
в книге А. Нечаева «Память человека и ее воспитание», М. 1929. Прак-
тические указания по вопросу исследования памяти учащихся см. в моей
книге «Психология школьного коллектива», М. 1928.

IV. ЗНАЧЕНИЕ ДВИЖЕНИЙ В ПРОЦЕССАХ ВНИМАНИЯ И
ВООБРАЖЕНИЯ.
Внимание часто называют «общим признаком сознания». Этим
выражением хотят обозначить, что нет ни одного состояния созна-
ния, в котором нельзя было бы указать характерных признаков
«внимания». Уже одна эта справка показывает, что процессы, извест-
ные под именем внимания, занимают центральное положение в ду-
шевной жизни.
Понятие «внимания» относится к группе тех понятий, значение
которых определяется только сопоставлением их с понятиями про-
тивоположными. «Внимание» противополагается «рассеянию». И каж-
дое состояние сознания характеризуется тем, что наряду с элемен-
тами «внимания» в нем имеются элементы «рассеяния». Когда мы
смотрим в окно на улицу, то одни предметы воспринимаются нами
яснее других: одни впечатления привлекают наше внимание, к дру-
гим мы относимся рассеянно. То же самое можно наблюдать в лю-
бой момент нашей душевной жизни. Когда мы вспоминаем события
прошлого лета, то опять-таки некоторые воспоминания выплывают
ярче (привлекают наше внимание), другие являются в виде какого-
то смутного фона, на котором ясно выступают первые. Подобного
же рода различие в наших состояниях можно подметить и тогда,
когда мы о чем-нибудь рассуждаем или строим планы будущих
действий. Всегда в переживаемых нами процессах кое-что сознается
нами более ясно, чем все остальное.
Итак, состояние внимания, в противоположность состоянию рас-
сеяния, характеризуется особенной ясностью сознания. Эта ясность
не всегда связана с силой внешних раздражителей, на нас действую-
щих. Иногда мы особенно ясно воспринимаем такие впечатления,
которые с внешней точки зрения оказываются гораздо слабее дру-
гих. Так, например, находясь в шумной толпе, мы невольно обра-
щаем внимание на тихо сказанную фразу, в которой упоминается

наше имя. Из этого видно, что в процессе внимания мы имеем
дело с таким явлением, которое невозможно изучать, не считаясь
с внутренними субъективными переживаниями.
Все наши переживания, на которых было одновременно сосредо-
точено внимание, неизбежно сливаются в одно целое состояние
сознания. Я одновременно вижу перед собою пеструю толпу, со-
бравшуюся перед рядом торговых палаток, слышу крики и говор,
обоняю запах разных продуктов, испытываю при этом некоторое
возбуждение, — и все это, вместе взятое, сливается в моем созна-
нии в одно цельное представление оживленного базара. Внимание,
одновременно направленное на ряд разнообразных представлений
и чувств, послужило исходным пунктом их объединения. В некото-
рых случаях таким образом объединяются совершенно случайные
переживания. Человек, раздраженный какой-нибудь неприятностью,
получает довольно безразличное само по себе известие. Внезапно
это известие вызывает его гнев, который может стать понятным,
если только мы вспомним о законе внимания, объединяющего все,
на что оно одновременно направлено. В данном случае чувство
раздражения и содержание известия объединились только потому,
что они одновременно оказались в ясном поле сознания.
После этого станет понятным, почему процессы внимания счи-
таются источником психических связей. Чем больше то количество
представлений, на которые может быть одновременно направлено
внимание человека, и чем длительнее это внимание, тем более спо-
собным оказывается данный человек к образованию сложных пси-
хических комплексов. Идиоты и слабоумные способны только к са-
мым слабым проявлениям процессов внимания, и доступные им соче-
тания впечатлений отличаются бедностью и однообразием. Напротив,
внимание людей, способных к образованию широких и сложных
концепций (научных, художественных или практических), отличается
большим объемом и длительностью. Недаром, желая определить
общую психическую одаренность того или иного субъекта, психо-
логи придают особенное значение исследованиям процессов внимания.
Какое же значение может иметь физическая культура для раз-
вития этой драгоценной способности?
Изучая процессы внимания, очень удобно разделить их на две
большие группы — процессы внешнего и внутреннего внимания.
Процессами внешнего внимания можно назвать те случаи, когда
ясность переживаемых нами состояний определяется силой или ча-
стотой действующих на нас внешних раздражителей. Так, например,

если, выйдя на улицу, мы прежде всего обращаем внимание на
мелькающий перед нами красный флаг или на громкий гул несуще-
гося автомобиля, то это будет состояние внешнего внимания. Таким
же внешним состоянием внимания будет настойчивое замечание нами
шума дождя, тихо барабанящего в наши окна. Здесь сила раздра-
жителя заменяется его частотой. В противоположность этим слу-
чаям, процессами внутреннего внимания можно назвать такие психи-
ческие процессы, в которых ясность представлений определяется не
силой действующих раздражителей, а связью их с внутренними со-
стояниями субъекта. Примером подобного рода процессов может
быть приведенный выше случай, когда мы в шумной толпе обра-
щаем внимание на тихо сказанную фразу с интересным для нас
содержанием.
Посмотрим, какое значение может иметь физическая культура
для каждого из этих видов внимания.
Процессы внешнего внимания, очевидно, связаны с восприятиями.
Поэтому, говоря о значении физических упражнений для внешнего
внимания, нам пришлось бы здесь только повторить то, что мы
раньше сказали о значении двигательной культуры для восприятий.
Что же касается значения физических упражнений для процессов
внутреннего внимания, то оно естественно определяется отношением
этих процессов к памяти. Очевидно, что всякое состояние вну-
треннего внимания связано прежде всего с воспроизведением тех
или других данных прежнего опита. Когда мать, находясь в ком-
нате, наполненной говорливыми людьми, слышит издали слабый писк
своего младенца, то ее внимание объясняется только тем, что она
помнит о своем ребенке, знает по прежнему опыту его голос и
связана с ним целым рядом незабываемых переживаний. Возьмем
другой пример. Когда мы обдумываем какой-нибудь вопрос (а это,
конечно, состояние внутреннего внимания), то нам постоянно при-
ходится обращаться к своим прежним впечатлениям. И эти данные
прежнего опыта делают наше состояние внимания тем более силь-
ным, чем сильнее работает в данном направлении наша память.
Мы уже разбирали вопрос о значении физических упражнений
для процессов памяти, причем выяснили тесную связь между ними.
Отсюда само собою следует и важное значение физических упраж-
нений для процессов внутреннего внимания.
Физические упражнения содействуют процессам внимания прежде
всего постольку, поскольку они содействуют более оживленному
обмену веществ в организме и в частности лучшему кровоснабже-

нию головного мозга. Во-вторых, физические упражнения, развивая
нашу мускульную систему, обогащают нас двигательными предста-
влениями, имеющими такое громадное значение при образовании
психических связей. А в этих-то связях, как известно, и выражаются
состояния внимания.
Тесная связь, существующая между движениями и процессами
внимания, послужила поводом для известного французского психо-
лога Р и б о признать, что всякое состояние внимания неизбежно
заключает в себе двигательный элемент.
Это положение получает себе подкрепление в том, что со-
стояние, внимания обыкновенно сопровождается известным чув-
ством напряжения. А это чувство является типично мускульным
чувством.
В дополнение к этим общим положениям можно привести ряд
определенных наблюдений, показывающих влияние физических
упражнений на процессы внимания.
Наши опыты в данном случае обнаружили прежде всего очень
большую сложность разбираемого вопроса. Так же как и при раз-
боре вопроса о влиянии физических упражнений на память, нам
приходится подчеркнуть здесь необходимость учитывать не только
степень ускорения пульса при том или другом виде движений,
но и происходящее при этом распределение крови. Очевидно, что
в данном случае имеет существенное значение и характер дыха-
ния, связанного с данным упражнением. Вот почему разные виды
движений, при разной продолжительности, дают различные психи-
ческие эффекты.
Наблюдая влияние на процессы внимания разных видов дыха-
тельных упражнений (не соединенных с другими движениями), мы
установили определенное различие в тех результатах, которые по-
лучаются, с одной стороны, после глубоких и полных дыханий,
а с другой — после дыханий с задержкой и сопротивлением. Про-
цессы внимания повышались: после упражнений в глубоком
дыхании — на 27,5°/0, после упражнений в полном дыхании — на
30°/о' Те же процессы понижались: после упражнений в ды-
хании с сопротивлением — на 5°/0> после упражнения в дыхании
с задержкой — на Ю°/0. Во всех этих случаях упражнения в ды-
хательной гимнастике продолжались по одной минуте (фиг. II)1.
1 Подробное описание примененного здесь метода исследования вни-
мания см. в последней главе.

Сравнивая эти результаты с приведенными выше (фиг. 10) дан-
ными относительно влияния разных видов дыхания на память, мы
видим, что глубокое дыхание оказывается по преимуществу благо-
приятным для процессов памяти, а полное дыхание—по преиму-
ществу для процессов внимания. С другой стороны, упражнения
в дыхании с сопротивлением оказываются невыгодными по преиму-
ществу для процессов памяти, а упражнения в дыхании с задерж-
кой— по преимуществу для процессов внимания (фиг. 12).
Фиг. 11. Изменение внимания
при разных видах дыхания.
Фиг. 12. Влияние разных видов
дыхания на память и внимание.
Изучая влияние на процессы внимания отдельных видов физи-
ческих упражнений, мы заметили, в среднем, после 90 секунд
осложненного бега повышение внимания на 12°/0» после 30 се-
кунд упражнений с преодолением живой силы — на 29°/0, после
90 секунд вольных движений — на 8°/0 и после 30 секунд подтя-
гиваний— на 30°/о»
С другой стороны, после 90 секунд простого бега, по нашим
наблюдениям, длительность внимания в среднем падает на 18°/0>
после 20 секунд упражнений с мячом — на 7°/0, после 60 секунд
упражнений в равновесии—на 18°/0 и после 45 секунд прыжков—
на 22%.
Здесь отмечены наиболее выдающиеся моменты в смысле их
благоприятного и неблагоприятного влияния на процессы внимания.
В таблице V (стр. 39) дается сводка наблюдавшихся нами изменений
внимания под влиянием различных упражнений.
Сравнивая таблицу V с таблицей VI, показывающей изменения
памяти, наблюдаемые в те же моменты, мы видим, что некоторые
из данных физических упражнений по преимуществу стимулируют
память, а другие — внимание.

Таблица V.
Изменения внимания при разных видах физических
упражнений.
Длительность
упражнений
0
15"
30"
45"
60"
90"
120"
100
—
88,5
—
91,0
82
Бег осложненный . . .
100
96,0
—
91,5
112
Преодоление живой силы
100
114,0
128,5
96,0
—
—
—
Вольные движения . . .
100
—
103,5
—
97
108,0
91,0
Мяч
100
92,5
—
101
96,5
92,5
Упражн. в равновесии
100
84,0
85,5
82
—
Прыжки
100
80,5
88,5
77,5
—
—
Подтягивание
100
129,5
104
—
—
—
Таблица VI.
Изменения памяти при разных видах физических
упражнений.
Длительность
упражнений
0
15"
30"
45"
60"
90"
120"
100
—
100,0
—
85,5
89,0
—
Бег осложненный . . .
100
—
101,5
—
104,0
106,5
—
Преодоление живой силы
100
101,5
113,0
95,5
—
—
—
Вольные движения . . .
100
—
100,0
—
96,5
104,0
92
Мяч
100
—
94,0
—
95,5
93,5
91
Упражн. в равновесии .
100
—
101,5
89,0
85,5
—
—
Прыжки
100
84,0
82,5
76,5
—
—
—
Подтягивание
100
—
103,5
92,0
—
—
—
Вольные движения, подтягивание, преодоление живой силы
и отчасти упражнения с мячом, в среднем, содействуют по преиму-

ществу процессам внимания. При осложненном беге преимущественно
выигрывают процессы памяти. Под влиянием более или менее про-
Фиг. 13. Бег простой.
Фиг. 14. Осложненный бег.
Фиг. 15. Преодоление живой силы.
Фиг. 16. Вольные движения.
Фиг. 17. Упражнения с мячом.
Фиг. 18. Упражнения в разновесии
Фиг. 19. Прыжки.
Фиг. 20. Подтягивание.
должительного простого бега и упражнений в равновесии пони-
жается по преимуществу внимание. Прыжки понижают работу вни-
мания и в особенности памяти (фиг. 13—20).

Под вольными движениями в данном случае подразумеваются сле-
дующие упражнения. Положив руки на бедра, упражняемый должен:
Фиг. 21. Вольные движения
(приседание на носках).
Фиг. 22. Вольные движения
(поднятие правой ноги).
1) присесть глубоко на носках (фиг. 21), 2) подняться и встать на носках,
3) опять присесть глубоко на носках, 4) подняться и встать на всю ступню,
Фиг. 23. Вольные движения
(наклонение туловища вперед).
Фиг. 24. Вольные движения
(наклонение туловища назад).
5) поднять вперед правую вытянутую ногу (фиг. 22), 6) опустить вниз пра-
вую ногу, 7) поднять вперед левую вытянутую ногу, 8) опустить вниз левую

ногу, 9) наклонить вперед туловище (фиг. 23), 10) выпрямиться, 11) накло-
нить туловище назад (фиг. 24), 12) выпрямиться, 13) наклонить туловище
Фиг. 25. Вольные движения
(наклонение туловица направо),
Фиг. 26. Вольные движения
(подъем рук к плечам).
вправо (фиг. 25), 14) выпрямиться, 15) наклонить туловище влево, 16) вы-
прямиться и опустить руки вниз, 17) поднять руки к плечам (фиг. 26),
Фкг. 27. Вольные движения
(выбрасывание рук в стороны).
Фиг. 28. Вольные движения
(выбрасывание рук вверх).
18) выбросить руки в стороны (фиг. 27), 19) поднять руки к плечам, 20) вы-
бросить руки вверх (фиг. 28), 21) сделать полное кругообразное движение

прямыми руками с отводом их назад, 22) повторив это движение прямыми
руками с отводом их назад, 23) повторив это движение еще три раза, по-
ложить руки на бедра (фиг. 29).
Фиг. 29. Вольные движения
(руки на бедра).
Фиг. 30. Подтягивание
(исходное положение).
Упражнения с подтягиванием производились на буме высотою по
грудь упражняющихся. Требовалось стать лицом вплотную к буму, захва-
тить его руками сверху, присесть и вы-
бросить ноги вперед, приняв положение
«висения лежа» (фиг. 30). В этом поло-
жении происходили упражнения в под-
тягивании на руках с разведением лок-
тей в плоскость плечей (фиг. 31) и в
опускании на вытянутые руки.
Упражнения с мячом ставились так.
Упражняющиеся, разделившись на пары,
становились друг против друга на рас-
стоянии в 6 шагов, причем у каждого
в руках было по одному небольшому мячу.
Оба упражняющихся должны были одно-
временно (по счету 2/4) произвести сле-
дующие движения: 1) подбросить мяч
вверх правой рукой, 2) поймать мяч
двумя руками, 3) подбросить мяч вверх
левой рукой, 4) поймать мяч двумя ру-
ками, 5) бросить партнеру мяч правой
рукой, 6) поймать двумя руками брошен-
ный партнером мяч, 7) бросить левой ру-
кой мяч на пол так, чтобы он, отскочив, попал в руки партнера, 8) поймать
двумя руками мяч, брошенный партнером.
Фиг. 31. Подтягивание
(подъем).

Простой бег (фиг. 32) совершался по кругу в 2 200 см со скоростью
по метроному 132.
Упражнения в равновесии производились на рейке шведской скамейки,
причем требовалось: 1) встать обеими ногами на рейку, поднявшись на носки,
2) полуприсесть, 3) встать, 4) наклонить вперед туловище (фиг. 33), 5) вы-
прямиться, 6) вытянуть руки вверх, 7) опустить руки на бедра, 8) поднять
вытянутую правую ногу вперед, 9) опустить правую ногу вниз, 10) поднять
левую ногу вперед, 11) опустить левую ногу вниз, после чего все движения
повторялись, начиная со второго номера.
Интересно, что, наблюдая влияние разных видов физических
упражнений на процессы внимания, нам пришлось встретиться
Фиг. 32. Простой бег.
Фиг. 33. Упражнение в равновесии.
с фактами, совершенно аналогичными с теми, которые были указа-
ны в предшествующей главе, при разборе вопроса о влиянии раз-
ного рода движений на память. Если предметом упражнения явля-
ются сравнительно слабые, но довольно сложные сочетания движе-
ний (как это бывает, например, на уроках ритмической гимнастики),
то в самый начальный период упражнений (в первые три минуты)
процессы внимания оказываются значительно более пониженными,
чем в последующий период работы (через 25 минут этих же самых
упражнений). Если же предметом упражнения являются более слож-
ные сочетания движений (как, например, при занятиях легкой атле-
тикой), то получается совершенно обратный результат: процессы
внимания после более длинного периода упражнений (25 минут)
оказываются гораздо более пониженными, чем после самой первой

серии упражнений (3 минуты). При моих опытах, произведенных
в 1928 г. над группой инструкторов физической культуры, ритми-
ческая гимнастика, в среднем, давала понижение процессов внима-
ния: 13°/о после первых 3 минут упражнений и 4°/0 — после сле-
дующих 25 минут. Подобного же рода опыты при занятиях легкой
атлетикой дали, в среднем, понижение внимания на 6°/0 после
3 минут работы и на 31°/0 — после 25 минут.
Оценивая приведенные выше суммарные результаты наших наблю-
дений по вопросу о влиянии на внимание разных видов физических
упражнений, здесь необходимо, так же как и при оценке влияния
физических упражнений на память, считаться с индивидуальными
особенностями, о которых подробнее нам придется сказать в сле-
дующих главах. Теперь же нам важно отметить, что хотя физиче-
ские упражнения несомненно могут содействовать повышению внима-
ния, но в каждом отдельном случае для этого требуется их целе-
сообразный выбор. Есть движения (как, например, прыжки), которые
для большинства влекут за собой непосредственное понижение
процессов внимания и только в некоторых исключительных слу-
чаях дают обратный результат. Бывает и наоборот: движение, бла-
гоприятное для большинства, может вызывать у некоторых субъек-
тов отрицательные последствия.
Во избежание недоразумений необходимо помнить, что произ-
веденные нами опыты говорят только о непосредственном влиянии
тех или других физических упражнений на внимание. Следовательно
с этими справками мы должны прежде всего считаться в тех слу-
чаях, когда речь идет об известного рода упражнениях как сред-
стве непосредственного возбуждения внимания. С этой точки зре-
ния для громадного большинства лиц было бы нецелесообразным
перед самым началом занятий, требующих сосредоточенного внима-
ния, упражняться в прыжках или простом беге. Но очень краткие
(не свыше 30 секунд) упражнения в преодолении живой силы или
подтягивании, а также непродолжительные (около минут)
упражнения в вольных движениях могли бы в данном случае сыг-
рать роль возбудителя внимания.
Однако было бы неосторожно думать, что физические упраж-
нения, не имеющие силы непосредственного возбудителя внимания
и дающие в этом отношении обратный эффект, в конце концов не
могут быть использованы в качестве средства, направленного
к совершенствованию того же драгоценного психического аппарата—
внимания.

Надо помнить, что на процессах внимания, так же как и на всех
процессах нашей душевной жизни, сказывается влияние утомления.
Совершая в течение продолжительного времени работу в одном
и том же направлении, мы начинаем испытывать ослабление вни-
мания. Это ослабление наступает раньше или позже, в большей
или меньшей степени, в зависимости от многих условий и прежде
всего от того, насколько целесообразно распределяются наш труд
и отдых. Гигиена умственного труда требует, чтобы временами мы
давали сравнительный покой нашему головному мозгу, освобождая
его от той напряженной работы внимания, которую он обыкновен-
но несет. И в этих-то случаях, когда мы желаем воспользоваться
физическими упражнениями не для того, чтобы возбудить себя
к умственному труду, но для того, чтобы подготовиться к отдыху,
как раз могут пригодиться те виды движений, непосредственно
после которых обнаруживается и меньшая острота памяти и сла-
бость внимания. Человек не хочет умственно работать. Ему хочется
пребывать в полном рассеянии или в полном покое. А иногда
только это и требуется для блага нашей нервной системы.
Кроме всего этого следует помнить, что физические упражнения,
рассматриваемые с психологической точки зрения, имеют значение
не только средств подготовки к умственной работе или отдыху от
нее, но и непосредственно ценных психических переживаний. Вся-
кое планомерное физическое упражнение заключает в себе типичный
процесс внимания. Это внимание направлено на очень важную сто-
рону нашего организма — двигательную сферу. Упражняясь в раз-
личных сочетаниях движений, мы овладеваем целой сетью двига-
тельных представлений, которые затем окажут нам существенную
помощь в процессах образования сложных восприятий и работе
воображения.
О значении двигательных представлений в процессах восприятия
нам уже приходилось говорить выше.
Теперь остановимся на значении двигательных представлений
в процессах воображения.
Под процессами воображения (в отличие от процессов воспоми-
нания) обыкновенно подразумеваются такие сочетания представлений,
которые сознаются нами как нечто новое. Поэтому к процессам
воображения больше всего применимо понятие творчества.
Экспериментальное исследование воображения показывает нам,
что среди образов, связанных с этими процессами, двигательные
представления занимают выдающееся положение. С их количеством

в процессах воображения могут конкурировать разве только зри-
тельные образы. Около 60 — 70°/о всех образов воображения, воз-
никающих у нормального взрослого человека, так или иначе свя-
заны с двигательными представлениями, и резкое уменьшение этого
количества невольно возникающих в сознании представлений дви-
жения является серьезным признаком психического неблагополучия.
Типичную картину подобного рода изменений в процессах вообра-
жения мы имеем, например, в состояниях патологического аффекта
и слабоумия.
Разбирая процессы восприятия, мы указывали, какое влияние
оказывают на их живость связанные с ними двигательные пред-
ставления. То же самое надо сказать о процессах воображения.
Представления движений сообщают особенную живость нашим
творческим концепциям. Художественное произведение, в котором
«не чувствуется действия», кажется нам бледным и неинтересным.
Это станет нам совершенно понятным, если мы вспомним, что наши
движения самым тесным образом связаны с жизнью наших чувств.
При разных настроениях невольно меняется характер наших движе-
ний. В состоянии напряженного внимания наши движения становятся
слабыми и медленными. В состоянии возбуждения они приобретают
сильный и учащенный характер; когда нами переживается чувство
разрешения (например, при конце какой-нибудь работы, при разреше-
нии ожидания и т. п.), мы бываем склонны к сильным и однократ-
ным движениям. Таким образом между разными видами движений
и чувствами устанавливается прочная ассоциация. И немудрено
поэтому, что наличие двигательных представлений в продуктах во-
ображения влечет за собою и ряд соответствующих чувств.
Произведения Пушкина полны ярких двигательных образов.
Картины Верещагина привлекают своей силой и живостью изобра-
жения. Музыка Римского-Корсакова отличается своей динамичностью.
Но как раз все эти художники были большими любителями физи-
ческих упражнений. Пушкин еще в школе был прекрасным фехто-
вальщиком. Верховая езда и прогулки пешком всегда составляли
одно из любимейших его удовольствий. Подвижность Верещагина
общеизвестна. В автобиографии Римского-Корсакова с любовью
описываются подвижные игры детства и лазание по мачтам в Мор-
ском корпусе, где учился будущий композитор.

V. ГИГИЕНА ДЫХАНИЯ И КРОВООБРАЩЕНИЯ КАК ОСНОВА
ВОСПИТАНИЯ НАСТРОЕНИЙ И ЧУВСТВ.
Переживая разные душевные состояния, мы невольно придаем им
то или другое значение, выходящее за пределы того, что нами
в данный момент непосредственно переживается. Так, например, мы
видим в туманный день приближающееся к нам светлое пятно
и считаем это пятно знаком автомобиля. Или мы слышим легкий
стук в дверь, который сейчас же понимается нами как знак при-
хода какого-то человека.
Вдумываясь в переживаемые нами состояния, легко понять, что
громадная часть наших переживаний невольно понимается нами
в смысле знаков чего-то относящегося к внешнему миру, в смысле
качеств внешних предметов. Наши ощущения звуков, красок, за-
пахов, твердости и мягкости, тепла и холода, горького и сладкого
являются, конечно, для нас прежде всего внутренними, субъектив-
ными. Это положение стало ясным человечеству прежде всего бла-
годаря успехам физики, доказавшей, что вне нашего сознания
нет ни цветов, ни звуков, ни холода, ни тепла, а существуют лишь
различные колебания окружающей нас среды, субъективно воспри-
нимаемые нами как цвет, звук, холод, тепло и т. д. Тем не менее,
когда мы переживаем эти субъективные состояния, мы невольно
понимаем их как знаки чего-то вне нас существующего, придаем
им значение качеств внешних вещей. Находясь в лесу, мы пере-
живаем ощущения зеленого цвета, шума и свиста, тепла и про-
хлады, смолистого запаха и пр. И в это время мы нисколько не
сомневаемся, что зеленый цвет принадлежит листьям и хвое, что
шумит ветер, свистят птицы, греет солнце и пр. Иначе говоря-
своим собственным ощущениям мы придаем внешнее, объективное
значение.
Это бывает не только тогда, когда мы впервые получаем извест-
ные ощущения, но и тогда, когда мы после вспоминаем их. После

прогулки в лесу, вспоминая цвет и запах деревьев, тепло солнца
и вкус земляники, мы бываем уверены, что все эти наши воспоми-
нания относятся к внешним предметам. Переживаемые нами воспо-
минания в данном случае считаются нами качествами вещей, суще-
ствующих вне нас.
Все наши душевные состояния, которые мы сознаем как каче-
ства внешних предметов, называются представлениями. В этом
смысле можно говорить о зрительных представлениях, слуховых
представлениях, обонятельных представлениях, двигательных пред-
ставлениях и т. д.
В противоположность представлениям, другая часть наших ду-
шевных состояний невольно понимается нами не в смысле знаков
чего-то происходящего вне нас, а как раз напротив — в смысле
наших собственных переживаний, более или менее независимых
от окружающих нас вещей. Одна и та же музыка иногда может
доставлять нам удовольствие, иногда вызывать слезы, иногда раз-
дражать. В этом случае мы понимаем, что самые звуки, как знаки
происходящих вне нас колебаний воздушных волн, остаются теми
же самыми, но наше отношение к этим звукам (удовольствие, не-
удовольствие, раздражение) может меняться. Таким образом в со-
стояниях, вызываемых музыкой, мы различаем, с одной стороны,
слуховые представления (звуки), а с другой — связанные с ними
чувства (удовольствие, неудовольствие, раздражение и т. п.).
Подводя итог всему сказанному, мы видим, что среди наших
психических состояний можно различать две больших группы —
представления и чувства. Эти группы отличаются одна от другой
тем, что представления невольно понимаются как знаки познавае-
мых нами признаков внешнего мира, а чувства — как состояния,
характеризующие наш собственный внутренний мир и наше отно-
шение к тому, что происходит вне нас. В этом смысле иногда
говорят, что представления нами «объективируются», а чувства
«субъективируются».
Наблюдая отдельных людей, мы можем различать их по харак-
теру тех представлений, которыми они владеют. В зависимости от
среды, в которой жил и воспитывался человек, у него может быть
больше или меньше знаний. Его впечатления будут различного
качества. И, конечно, особенности представлений, которыми живет
человек, в значительной степени характеризуют и общий уровень
его интеллекта и направление его интересов.
Но, составляя характеристику человека, мы не можем ограни-

читься только справкой о богатстве и качестве его представлений.
Нам необходимо учесть также и особенности его чувств. Люди
с одинаковым приблизительно кругом представлений (вышедшие из
одной среды и получившие воспитание в одной и той же школе)
часто резко различаются по своим чувствам. У одного преобладает
веселое, жизнерадостное настроение. Другой мрачен и угрюм. Бы-
вают люди спокойные и люди, вечно одержимые тревогой. Одни
с верой смотрят в будущее и не унывают даже при самых тяже-
лых обстоятельствах. Другие склонны к постоянным разочарова-
ниям и отчаянию.
Характер чувств, наиболее свойственных тому или другому чело-
веку, резко отражается на характере всей его душевной жизни.
Господствующее настроение человека делает его более или менее
удобным членом общества. Бывают люди, которые, вследствие своей
раздражительности или исключительной мрачности, никак не могут
наладить нормальных отношений с окружающими. Напротив, дру-
гие, с веселым и спокойным настроением, всюду являются желан-
ными.
Едва ли надо доказывать, что мировоззрение человека находится
в органической связи с его господствующими чувствами. В старые
времена это положение недостаточно сознавалось, и люди склонны
были придавать в душевной жизни исключительное значение пред-
ставлениям. Теперь такой односторонний интеллектуализм надо
признать отжившим. В процессе воспитания начинают придавать
все больше и больше значения не только процессу приобретения
знаний, но и процессу образования надлежащих настроений
и чувств, «Идеологическая» оценка людей в социальной жизни
уступает оценке «эмоциональной».
Ввиду такой важности процессов чувства для всей нашей ду-
шевной жизни интересно выяснить, какое влияние могут иметь на
эту сферу занятия физической культурой.
Физические упражнения производят в человеческом организме
ряд разнообразных изменений, среди которых особенно бросаются
в глаза изменения в процессах дыхания и кровообращения.
Поэтому интересно проследить, насколько отражаются в сфере
чувств именно эти изменения.
Уже при самом поверхностном наблюдении обнаруживается
тесная связь, существующая между чувствами, с одной стороны,
и процессами кровообращения и дыхания,—с другой. Вздохи, хохот,
плач, усиленное биение и замирание сердца, бледность и покрас-

нение лица — явные симптомы различных чувств. Поэтому еще
в глубокой древности грудь (вместилище легких и сердца) считалась
обиталищем чувства. И до сих пор в обыденной речи органом
чувства признается сердце.
Конечно, нельзя думать, что с изменениями в области чувств
связаны изменения только в деятельности дыхательных органов и кро-
веносных сосудов. В этом отношении имеет также значение со-
стояние мускулов (сжимание кулаков и зубов во время гнева,
подкашивание ног во время страха) и выделительных желез (слезы
во время горя, слюни при сильной досаде, сухость во рту при
смущении и т. д.).
Но исследование отношений процессов дыхания и кровообраще-
ния к основным формам чувств дает наиболее характерные резуль-
таты, показывая, что разным формам чувств соответствуют разные
изменения в этих процессах.
Как известно, движения легких, сердца и кровеносных сосудов
связаны с возбуждениями продолговатого мозга. Но известно также,
что возбуждение центров дыхания и кровообращения, заложенных
в продолговатом мозгу, обусловливается возбуждениями большого
мозга как органа наших ощущений. Поэтому можно сказать, что
физиологическими центрами наших чувств являются области коры
большого мозга (преимущественно лобная и теменная доли) в их
связи с продолговатым мозгом как органом движения легких
и кровеносной системы.
Рядом ученых было произведено много опытов с целью выяснить,
какие именно изменения в дыхании и кровообращении соответ-
ствуют тем или другим формам чувств.
Опыты обыкновенно производились так. Лицу, помещенному
в условия, удобные для производства точных наблюдений над его
дыханием и кровообращением, предлагалось какое-нибудь впечат-
ление, которое могло бы вызвать в нем определенное чувство.
Например человека заставляли пробовать сладкую воду или раствор
хинина, подносили к его носу склянки с веществами приятного
или неприятного запаха, неожиданно пугали его выстрелом или
сильным криком, предлагали ему для решения математическую
задачу и т. п. По окончании опыта, во время которого с точно-
стью записывались изменения кровообращения и дыхания, экспе-
риментаторы при помощи опроса могли убедиться в том, какое
именно чувство действительно было пережито их испытуемым.
Для наблюдения за изменениями процесса дыхания обыкновенно

употребляется аппарат Марея, известный под именем пневмографа
(фиг. 34). Он состоит из эластичной пластинки /?, которая при
помощи четырех шнурков (Ь, Ь, Ь\ Ь') прикрепляется к грудной
клетке испытуемого (шнурки Ь' и У надеваются на шею, а шнурки
b и b завязываются на спине). При дыхании пластинка р начинает
двигаться, подымаясь и опускаясь вместе с грудной клеткой. От
Фиг. 34. Пневмограф Марея.
этого приходит в движение рычаг, соединяющий пластинку р с воз-
душным барабанчиком к. Рычаг колеблет (оттягивает и отпускает)
внутреннюю перепонку воздушного барабанчика и таким образом
разрежает и сжимает заключенный в нем воздух. Движения воздуха,
заключенного в воздушном барабане пневмографа, по трубке пере-
даются другому неболь-
шому воздушному бара-
банчику с прикрепленным
к нему пером (фиг. 35).
Таким образом каждое
движение грудной клетки
испытуемого может быть
при помощи пневмографа
передано перу и затем
записано на вращающем-
ся цилиндре (кимографе,
фиг. 36). Чем глубже ды-
хание испытуемого, тем большие взмахи будет делать перо пнев-
мографа; чем реже будет дыхание, тем шире получатся волны,
ізображенные пером на кимографе.
Изменения кровообращения, при психологических опытах, иссле-
дуются обыкновенно при помощи сфигмографа и плетисмографа.
Фиг. 35. Барабанчик Марея с пишущим
рычажком.

Сфигмограф, по своей
идее, представляет собою
аппарат, аналогичный пле-
тисмографу, с тою только
разницей, что воздушному
барабанчику передаются
движения не грудной клет-
ки, а лучевой артерии.
Если прикрепить сфигмо-
граф (фиг. 37) к руке и
соединить его с пишущим
пером, то на кимографе
получится ряд волн, со-
ответствующих измене-
ниям силы и частоты пуль-
са: при усилении пульса
волны повышаются, при
ослаблении—понижаются;
редкому пульсу соответ-
ствует широкая волна, частому — узкая.
Фиг. 36. Кимограф.
Фиг. 37. Сфигмограф Марея с воздушной пе-
редачей.
Для того чтобы ис-
следовать изменения кро-
вообращения, насколько
они отражаются в боль-
шем или меньшем напол-
нении мельчайших крове-
носных сосудов (капилля-
ров) и, вместе с тем, на
всем объеме того или дру-
гого члена (например
руки или ноги), упот-
ребляется аппарат, из-
вестный под именем
плетисмографа. В на-
стоящее время суще-
ствуют плетисмографы
различных систем. Из
них наиболее удобным
для психологических
целей является плетисмограф Лемана (фиг. 38). Стеклянный сосуд
фиг. 38. Плетисмограф Лемана.

служит для вкладывания руки. К правому отверстию сосуда прилажена
каучуковая манжета, которая вплотную, не пропуская воздуха, при-
легает к просунутой в нее руке. Поддержка для руки (А), передвигае-
мая с помощью винта, служит для того, чтобы класть на нее руку,
закрепляя ее в локтевом сгибе. Поднимающаяся вверх трубка (R)
переходит в тоненькую трубочку, в свою очередь переходящую в кау-
чуковую. Последняя соединена с пишущим барабанчиком Марея.
Кран Я ведет к другой трубке, которая соединена с дном водяного со-
суда, двигающегося вверх и вниз на особом штативе и находящегося
на одной высоте с трубкой R. Когда рука введена на свое место,
в этот сосуд вливают теплую воду и выпускают ее в сосуд G до
тех пор, пока из него не будет выгнан весь воздух и вода не
дойдет до половины трубки /?. Тогда закрывают кран И и соеди-
няют трубку R с записывающим аппаратом. Под влиянием прилива
и отлива крови рука, находящаяся в плетисмографе, увеличивается
или уменьшается в своем объеме, а вместе с этим изменяется уро-
вень воды в полой стеклянной трубке, соединенной с основною
частью плетисмографа. Вода, поднимаясь и опускаясь в трубке,
производит сжатие и расширение находящегося над ней воздуха.
Колебания же этого воздуха передаются пишущему перу, которое
и чертит на кимографе «плетисмограмму», аналогичную по своей
форме «сфигмограмме».
Производство наблюдений с целью выяснить отношение между
разными формами чувств и соответствующими им изменениями
в процессах дыхания и кровообращения связано со многими труд-
ностями. Поэтому результаты этих наблюдений в отдельных слу-
чаях не оказываются достаточно ясными. Тем не менее, сопоставляя
длинные ряды опытов, произведенных разными исследователями,
можно все-таки установить несомненную зависимость между основ-
ными формами чувств, с одной стороны, и определенными изме-
нениями дыхания и пульса,—с другой. Состояние возбуждения со-
провождается ускорением дыхания и усилением пульса, состояние
подавленности — замедлением дыхания и падением пульса. Если
дыхание часто и слабо, а пульс силен и замедлен, то возникает
чувство удовольствия; если же дыхание слабо и замедлено, а пульс
слаб и учащен, то является чувство неудовольствия. При чувстве
напряжения наблюдается слабый, медленный пульс и глубокое
медленное дыхание; при чувстве разрешения — сильный, ускорен-
ный пульс и учащенное, глубокое дыхание.
Для иллюстрации,этих явлений приведем несколько примеров

изменения кривых дыхания и пульса при разных состояниях чувства
(фиг. 39—43).
Фиг. 39. Изменение дыхания и пульса при напряжении и разрешении.
(Испытуемый переживает чувство напряжения, решая математическую за-
дачу. На нижней линии отмечен момент, когда задача решена. Чувство
напряжения сменяется чувством разрешения.)
Фиг. 40. Изменение дыхания и пульта при чувстве возбуждения. (Первая
отметка слева обозначает момент, когда была сказана фраза, вызвавшая
чувство возбуждения.)
Фиг. 41. Изменение дыхания и пульса в состоянии подавленности. (На ниж-
ней линии слева отмечен момент словесного внушения, вызвавшего чувство
подавленности.)
На каждом из данных рисунков верхняя линия обозначает изме-
нения дыхания, средняя линия — изменения пульса, а нижняя — время

наблюдения. На нижней линии петлеобразным выступом отмечается
тот момент, когда испытуемому давался раздражитель, изменявший
в ту или другую сторону состояние его чувства. Все кривые сле-
дует рассматривать слева направо, соответственно произведенной
записи. (Примеры взяты из опытов В. Гента, произведенных в Пси-
хологическом институте Лейпцигского университета.)
Фиг. 42. Изменение дыхания и пульса при чувстве удовольствия. (На ниж-
ней линии отмечен момент, когда испытуемый почувствовал запах фиалки.)
Зная тесное отношение, которое существует между чувствами,
с одной стороны, и процессами дыхания и кровообращения,—с дру-
гой, мы легко можем понять и то значение, которое может иметь
физическая культура для нашей эмоциональной сферы.
Фиг. 43. Изменение дыхания и пульса при чувстве неудовольствия. (На ниж-
ней линии отмечен момент, когда испытуемый почувствовал вкус хинина.)
Изменяя пульс и дыхание человека, мы можем переводить его
из одного душевного состояния в другое. При усилении пульса
с помощью физических упражнений состояние угнетения может
смениться некоторым возбуждением, чувство неудовольствия — удо-
вольствием. Регулируя процессы дыхания и кровообращения, мы
можем содействовать подъему той жизнерадостности, без которой
не может быть ни бодрой деятельности, ни личного счастья.

Разные виды физических упражнений в течение одного и того же
периода времени вызывают различные изменения в кровообращении.
Наглядным примером того разнообразия, которое может наблюдаться
в этом направлении, служит следующая таблица (табл. VII), показы-
вающая изменения (в процентах) ускорения пульса, наблюдавшиеся
при наших опытах после разных видов физических упражнений.
Таблица VII.
Процентные изменения скорости пульса при раз-
ных видах физических упражнений.
Вид упражнений
% изменения
Перед
упражн.
Через
15"
Через
30"
Через
45"
Через
60"
Через
90"
Через
120"
Бег простой . . .
100
—
112,0
—
123,5
133,5
—
Бег осложненный .
100
—
110,0
—
125,0
139,5
—
Преод. живой силы
100
120,5
119,0
123,5
—
—
—
Вольные движения
100
—
101,0
—
103,0
105,0
103,5
Мяч
100
—
101,0
—
105,5
109,5
104,5
Равновесие . . .
100
—
102,0
101,5
101,0
—
—
Прыжки
100
121,0
132,5
142,0
—
—
— !
Подтягивание . .
100
111,0
114,5
119,0
—
—
I
Наглядно эти отношения могут быть представлены в виде сле-
дующих кривых (фиг. 44).
Однако и в данном случае мы невольно сталкиваемся с тем же
вопросом, которого нам не раз приходилось касаться в предшествую-
щих главах, — с вопросом о необходимости индивидуализации физи-
ческих упражнений. Надо помнить, что один и тот же вид движений
у разных людей может вызывать неодинаковые эффекты, в зависи-
мости от общего состояния их организма. Длительное движение из-
вестного рода (например бег), вызывающее у одних усиление пульса,
у других влечет за собою его ослабление. Очевидно, что в дан-
ном случае и психический эффект будет другим, Неумелый выбор

вида и продолжительности движения, рекомендуемого тому или
другому лицу, может вызвать у него как раз противоположные
результаты в сравнении с теми, которые были желательны. В этом
случае преподаватель физической культуры должен внимательно
Фиг. 44. Изменение скорости пульса при разных видах физических
упражнений.
прислушиваться к самочувствию своих учеников и остерегаться
тех моментов, когда исполняемое упражнение становится тягостным
и неприятным *.
і Практические указания по вопросу исследования эмоциональной сферы
учащихся см. в книге Л. П. Нечаева—«Психология школьного коллектива»,
М. 1928 г.

VI. ДВИГАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ КАК ИНСТИНКТИВНАЯ ПО-
ТРЕБНОСТЬ, НАСТОЙЧИВО ВЫСТУПАЮЩАЯ В ТЕЧЕНИЕ
ВСЕЙ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА.
Конечно многим приходилось наблюдать, как маленький ребе-
нок, плотно завернутый в свои пеленки, с большим усилием пы-
тается от них освободиться. Он вертит головой, шевелит плечами,
пускает в ход руки и ноги. Его лицо при этом нередко принимает
оттенок страдания. Когда, наконец, ребенку удается достичь своей
цели, он начинает производить обильные движения, причем на его
лице появляется выражение удовлетворения.
Мы имеем здесь яркий пример инстинктивного движения.
Название «инстинкта» обыкновенно прилагается к таким дей-
ствиям живого организма, которые являются унаследованными, имеют
характер настойчивых стремлений и наблюдаются у целой группы
индивидуумов. Таковы, например, инстинктивные стремления птиц
к витью гнезд и перелетам, кошек — к ловле мышей и т. д.
Если инстинктивное стремление живого существа встречает пре-
пятствие к своему проявлению (например если собака или кошка
в период проявления полового инстинкта оказываются изолирован-
ными), то живым существом овладевает мучительное беспокойство.
Ребенок, стремящийся выпутаться из своих пеленок, очевидно,
действует инстинктивно. В данном случае возникающие у него
движения являются общими всему человеческому роду: они возни-
кают наследственно, помимо всякого процесса обучения; они на-
стойчивы, и задержка их вызывает беспокойство и страдание.
Еще с большей настойчивостью выступает потребность к дви-
жениям в последующее время жизни человека. Психический рост
развивающегося организма тесно связан с постепенно осложняю-
щимися проявлениями его инстинктивной потребности к движениям.
Полугодовой ребенок усиленно тянется к окружающим вещам; он
хватает и тащит к своим губам все, что только может попасть

в его руки. В то же время ребенок настойчиво производит дви-
жения речевого аппарата, повторяя отдельные звуки и слоги. Начав
ходить, ребенок постепенно переходит к бегу, лазанью и прыжкам.
Его руки постоянно стремятся к движению. Ему хочется трогать
окружающие вещи, строить, бороться, ломать. Потребность к ре-
чевым движениям тоже растет, и в известном возрасте болтливость
является естественным свойством ребенка. Его главные радости,—
игры — неразрывно связаны с движением.
Эта потребность ребенка в движении настолько очевидна, что
с давних пор одним из самых распространенных наказаний для этого
возраста было лишение движений (стояние в углу, сиденье на
стуле и пр.).
В юношеском возрасте инстинктивная потребность в движении
выступает очень ярко. Длинные прогулки, спорт, подвижные игры,
атлетика являются любимыми формами времяпровождения юношей.
Они мечтают об этом даже тогда, когда окружающая обстановка
не идет им в этом отношении навстречу.
Помню, как еще задолго до революции в Россию приехал про-
фессор педагогики Шеффильдского университета Грин, который,
познакомившись с рядом наших учебных заведений, сказал: «Я на-
шел у вас очень много интересного, но самым замечательным мне
показалось терпение ваших учащихся, которые проводят целые дни
в закрытых помещениях, без спорта и игр».
Когда над этими самыми учащимися, терпению которых удивлялся
английский профессор, мне приходилось производить психологиче-
ские наблюдения, то, несмотря на все, оказывалось, что инстинк-
тивная потребность к движениям у них чрезвычайно велика. Пред-
лагая этим учащимся вспомнить как можно скорее то, что они знают
приятного, я получал много ответов, относящихся к движению
(беганье, прыганье, прогулка, подвижные игры, гимнастика, спорт).
С количеством этих ответов (у мальчиков) могут конкурировать
только ответы, относящиеся к области искусства и художественной
литературы. У девочек количество ответов, связывающих чувство
приятного с представлениями движения, оказывалось меньше, чем
у мальчиков. В этом обнаруживалось, конечно, не только половое
различие психики (мужчина, в среднем, активнее женщины), но и
влияние традиций женского воспитания, особенно резко выступав-
ших в прежнее время.
Интересно отметить, что, по моим наблюдениям над учащимися,
с возрастом интерес к движениям у них все больше и больше

уступает место другим видам интересов, преимущественно эстети-
ческого и интеллектуального характера.
Это может находить себе определенное объяснение в процессе
постепенного развития внутреннего внимания, связанного с ростом
ассоциаций и эмоциональной сферы. Но при этом нельзя закры-
вать глаза и на ту опасность, которая может явиться в этот момент
для двигательной сферы организма. В природе наблюдается не только
процесс развития инстинктов, но и угасания их. Сидячий образ
жизни, связанный с интеллектуальной работой, постепенно заглу-
шает и видоизменяет нашу инстинктивную потребность к движениям.
Незаметно для себя люди исключают из своей жизни целый ряд
движений, которые прежде для них служили источником удоволь-
ствий. Постепенно даже простая ходьба становится довольно редким
движением. Происходящие отсюда последствия очевидны. Однако,
присматриваясь даже к такому ограниченному в своих движениях
человеку, мы все-таки постоянно можем наблюдать в нем вспышки
двигательных инстинктов. Иногда таким людям неодолимо хочется
говорить или писать. Временами у них является неудержимая по-
требность встать с места, потянуться, пройтись по комнате и т. д.
Своевременно начатые и правильно поставленные занятия физи-
ческими упражнениями, несомненно, могут помочь нам удовлетво-
рить одну из глубочайших потребностей нашего организма — по-
требность к движению.

VII. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПОДВИЖНЫХ ИГР.
Многие авторы давно останавливались на вопросе: какое значе-
ние в жизни человека имеет игра?
Нельзя сказать, чтобы на этот вопрос всегда давался благо-
приятный ответ. Так, например, в «Истории воспитания» Шмидта при-
водится выдержка из речи пиэтиста Теллнера (Tollner), который
на одной конференции требовал «запретить детям во всех школах
какие бы то ни было игры, разъяснив им по Евангелию их сует-
ность и глупость и показав, как они отвлекают дух от вечного
блага».
Однако подобного рода мнения представляют собою резкое
исключение. Громадное большинство педагогов, философов и даже
богословов, разбиравших вопрос о значении игр, отмечали их по-
ложительные стороны, как средства, развивающего тело и внося-
щего радость и бодрость в человеческую душу. При этом разу-
меются именно подвижные игры.
Выясняя положительное значение подвижных игр в процессе
жизни, приводят разные основания. По мнению некоторых, игра
является средством освободиться от излишка накопленных сил. Такой
точки зрения придерживается Спенсер. Он указывал на то, что
высшие животные и люди, благодаря развитию и дифференцировке
своих способностей, тратят в борьбе за существование не весь запас
своих жизненных сил, и что в то время когда одни из их способ-
ностей деятельно себя проявляют, другие пребывают в покое. По-
этому, по мнению Спенсера, естественно, что временами и высшие
животные и люди испытывают потребность в бесцельной, но до-
ставляющей удовольствие трате сил, которую мы называем игрой.
С другой точки зрения игра должна быть рассматриваема как
«деятельный отдых» от утомления, вызванного работой (Лацарус).
Эта точка зрения до известной степени может быть согласована
со взглядом на игру как трату излишка сил, если допустить, что

во время игры тратятся силы иного рода, чем во время работы.
Но главная трудность в этом объяснении состоит в том, что сама игра
нередко влечет за собою состояние значительного утомления. Бы-
вают игры, доводящие человека до полного истощения. Разве можно
в таких случаях утверждать, что стимулом к игре является отдых
или избыток сил?!
Очевидно, что обе теории (теория игры как теория излишка
сил и теория игры как формы отдыха) являются односторонними
и не могут быть положены в основу полного объяснения значения
игры в процессе жизни.
Поэтому в последнее время особенно подчеркивалось значение
игры как проявления различных инстинктов. При этом, по мнению
некоторых (Грос), в игре укрепляются инстинкты, которые могут
быть особенно полезны индивидууму в его дальнейшей борьбе за
существование. По мнению же других (Ст. Холл), в игре по
преимуществу обнаруживаются инстинкты, характерные для того
или иного возраста и представляющие собою отголосок прошлой
жизни рода.
Сопоставляя все эти теории, мы видим, что игра, несомненно,
представляет собою очень сложный биологический процесс и что
ее корни глубоко заложены в природе человека.
Если мы от общебиологических соображений обратимся к дан-
ным самонаблюдения, то увидим, что характерным признаком всякой
игры является чувство удовольствия. В этом смысле она обыкно-
венно противополагается «работе» как процессу, часто связанному
с тягостным напряжением. Когда пытаются даже сближать процессы
игры и работы, то это сближение опять-таки происходит в том
направлении, что работа представляется доставляющей такое же
удовольствие, как и процесс игры.
На чем же основывается удовольствие, доставляемое игрой?
Едва ли мы ошибемся, если скажем, что в основе удовольствия,
получаемого от всякой игры, лежит смена чувства напряжения
чувством облегчения или «разрешения». Чем сильнее и продолжи-
тельнее (конечно в известных пределах) переживаемое нами напря-
жение, тем больше чувство удовольствия, связанное с разрешением
этого напряжении.
Дети играют в прятки. Один напряженно ищет, другой с напря-
жением ждет, когда откроют его местопребывание. Но вот спря-
танный найден, — и обе стороны испытывают удовольствие: чувство
напряжения сменилось чувством разрешения.

При игре в загадки, шахматы и карты мы встречаемся с тем же
самым процессом. Обстановка игры вызывает у играющего опреде-
ленное чувство напряжения или ожидания, которое затем сменяется
приятным чувством резрешения.
Этот процесс смены чувства напряжения чувством разрешения,
составляющий основу удовольствия при всякой игре, соединяется
с разнообразными оттенками других психических переживаний. В за-
висимости от того, какие именно переживания соединяются с основ-
ным эмоциональным процессом игры, различаются разные формы игр.
В некоторых играх на первый план выступает ожидание того или
другого внешнего восприятия. Таковы, например, игры, которые
ведутся с маленькими детьми, когда взрослый человек то закрывает
руками, то опять открывает свое лицо и при этом произносит какое-
нибудь восклицание.
Иногда это ожидаемое внешнее восприятие может осложняться
в игре представлением связанного с ним выигрыша или проигрыша.
Такой случай мы имеем при всех азартных играх (лото, рулетка,
карты).
Бывают игры, где разрешаемое напряжение связывается с работой
памяти. Таковы, например, игры, в которых требуется в известный
промежуток времени написать как можно больше географических
имен, начинающихся на известную букву, и т. п.
Шахматы являются типичной игрой, где процессы напряжения и
разрешения связываются с работой зрительного воображения и
суждением.
Во многих играх (в особенности характеризующих отроческий
период) широко выступают процессы фантазии. Дети в лицах
разыгрывают целые истории, тут же ими изобретаемые. Подобного
рода игры впоследствии легко трансформируются в процессы лите-
ратурного и театрального творчества.
Наконец следует отметить, что во многих играх процессы на-
пряжения, сменяющиеся разрешением, бывают тесно связаны с пе-
реживаниями социального характера, включая в себя элементы под-
ражания, подчинения, организации и товарищеской симпатии.
Этими особенностями отличаются прежде всего подвижные игры,
регулируемые определенными правилами.
Характеризуя психологическую сторону игры, Шиллер сближал
ее с искусством. Между искусством и игрой, по его мнению, сход-
ство состоит в том, что в обоих случаях мы имеем свободную дея-
тельность, где человек без принуждения отдается известным пере-

живаниям и где удовольствие вызывается не материальным результатом
этой деятельности (как это бывает, например, при работе, испол-
няемой ради определенного вознаграждения), а самым процессом
игры и художественного творчества.
В этом смысле к игре и художественному творчеству может быть
приравнена и всякая другая деятельность, поскольку она носит бес-
корыстный характер и определяется удовольствием, порождаемым
самым процессом деятельности. Всем известны ценные работники,
которые любят свой труд независимо от материальной выгоды, ко-
торую он им приносит. Им нравится самый процесс любимой ра-
боты. Они испытывают от него эстетическое удовлетворение. Труд
и игра, работа и искусство в данном случае начинают терять свои
границы.
Из этого ясно, что игра, в известном смысле, может рассматри-
ваться как средство трудового воспитания. Упражняя человека в пе-
реживании удовольствий, связанных со свободной и бескорыстной
деятельностью, выраженной в форме игры, мы делаем его способ-
ным находить подобного же рода удовольствие и во всякой другой
деятельности, хотя бы она и носила форму не игры, а типичных
трудовых процессов.
Однако, выдвигая мысль о важном значении игры в процессе
трудового воспитания, нельзя упускать из внимания сложности этого
вопроса.
Удовольствие, вызываемое игрой, сводится к приятному чувству
разрешения, вызванного освобождением от предшествующего на-
пряжения. Но это напряжение может возникать и протекать при
различной обстановке, и, в зависимости от этого, и самое чувство
последующего разрешения может иметь разную психологическую
ценность.
В этом отношении интересно сопоставить психические состояния,
переживаемые, например, с одной стороны, при игре в теннис,
а с другой—при игре в рулетку.
Бескорыстный характер удовольствия, получаемого при игре в
теннис, резко противоположен материальной заинтересованности
рулетки. Если даже допустить возможность денежного приза за
выигрыш партии в теннис, то все-таки остается очевидным живой
интерес этой игры и в том случае, когда (как обыкновенно) ника-
ких особых призов с выигрышем не соединяется. В рулетке дело
обстоит как раз наоборот: просто следить за выходящими номе-
рами, не связывая с ними никаких материальных надежд и разоча-

рований, совсем не интересно. Такая игра теряет всякую привлека-
тельность.
Итак в одном случае мы имеем напряжение и разрешение, дей-
ствительно связанные с самым процессом игры, а в другом—те
же процессы, связанные с ожидаемым выигрышем, насколько его
может определить случайная комбинация по существу вовсе для
нас не интересных обстоятельств.
Напряжение и разрешение, испытываемые при игре в теннис,
связаны с нашими собственными действиями и нашими собствен-
ными деятельными восприятиями. Мы все время держим в своем
уме конечную цель игры. Мы в каждый момент ориентируемся в
новых впечатлениях и действуем сообразно создавшемуся положе-
нию—перебегаем с места на место, нагибаемся, подпрыгиваем, даем
слабые или сильные удары мячу, направляя его надлежащим обра-
зом. В то же время мы зорко следим за действиями наших про-
тивников и партнеров, невольно переносясь в их положение. Вот
почему в этой игре ловкое действие противника нередко вызывает
у нас искреннее восхищение. И вот почему игра в теннис действи-
тельно может считаться ярким примером того, как люди могут
«бороться без вражды».
Напряжение и разрешение, переживаемые играющим в рулетку,
носят диаметрально противоположный характер. Волевая сторона
играющего здесь совершенно подавлена напряженным ожиданием
случайно появляющегося внешнего восприятия. Играющий возбу-
жденно ждет решения своей судьбы, не имея возможности ничем
повлиять на совершающийся перед ним процесс и не зная тех пра-
вил, по которым он происходит. Его напряжение и последующее
разрешение меньше всего соответствуют тем процессам, которые
мы находим в планомерной трудовой деятельности. Напротив, здесь
перед нами типичные переживания человека, строящего свою жизнь
не на расчете собственных сил и определенно поставленных пла-
нов, а на вечном ожидании какого-то случайно свалившегося сча-
стья. Это — психика случайного биржевого игрока, афериста, лег-
комысленного прожигателя жизни.
Всякая игра имеет тем большее воспитательное значение, чем
больше в ней элементов активности и планомерности.
В этом отношении подвижные игры имеют несомненное преиму-
щество над всеми остальными. Процессы напряжения и разрешения
здесь непосредственно связаны с действиями и потому носят ти-
пично волевой характер. Удовлетворение, характеризующее закон-

ченный волевой процесс, выступает в подвижных играх в отчетли-
вом и ясном виде» При этом обнаруживается тесная связь между
двигательными и сенсорными процессами, имеющая такое важное
значение в психической гармонии.
Чтобы пояснить эти положения, разберем основные переживания,
связанные хотя бы с простой игрой в мяч.
Два мальчика перебрасывают мяч. Это доставляет им удоволь-
ствие, потому что весь процесс игры представляет собою (с пси-
хологической точки зрения) чередование чувства напряжения и
разрешения. Эти чувства связываются по преимуществу то с мускуль-
ными ощущениями (вслед за которыми возникают определенные зри-
тельные восприятия), то со зрительными восприятиями (вслед за
которыми возникают определенные движения). Играющий бросает
мяч. Переживая этот процесс, можно отчетливо различать и чувство
напряжения (в момент процесса нацеливания) и чувство разрешения
(в момент бросания). Мяч летит. Следя за ним глазами, бросивший
мяч испытывает новое чувство напряжения, ожидая, что этот мяч
сейчас будет пойман или упадет на землю. И в том и в другом
случае чувство напряжения сменяется чувством разрешения (с от-
тенком удовольствия или неудовольствия). Когда брошенный мяч
опять возвращается, снова возникает чувство напряжения, причем
это напряжение связано не только с областью зрительных восприя-
тий, но и с областью двигательной сферы: следя за полетом при-
ближающегося мяча, играющий напрягает свои мускулы, готовясь
его схватить. Но вот мяч схвачен, и чувство напряжения сменилось
чувством разрешения.
Мы видим, что здесь внимание играющего все время напра-
вляется то на сенсорные процессы (т. е. процессы восприятия),
то на процессы моторные (т. е. движения). Чувства напряжения
и разрешения, связанные с этими процессами двоякого рода, свя-
зывают их в одно целое переживание. И чувство удовольствия,
которое при этом возникает, ассоциируется со всем процессом
деятельности.
В этом примере простой игры с мячом мы имеем случай типичного
волевого акта, когда, с одной стороны, производимое нами дви-
жение вносит в окружающую нас среду желанное нами изменение
(мяч из наших рук попадает в руки нашего партнера), а с другой—
получаемое нами восприятие служит сигналом для совершения нами
определенного действия (видя летящий к нам мяч, мы готовимся
его схватить и, наконец, схватываем).

Эти типичные волевые моменты заключают в себе типичную
смену напряжения и разрешения, а вместе с тем и связанного с этой
сменой удовольствия. Простая игра в мяч является уже приятным
упражнением в волевом процессе. Правда, в данном случае этот
волевой процесс очень элементарен, но это не меняет его сущности.
Более сложные формы подвижных игр являются и более сложными
упражнениями волевой сферы. Игра в теннис в этом отношении
выше простой игры с перебрасыванием мяча. Быть может, найдутся
игры, превосходящие в этом отношении и теннис.
Разобрать психологию отдельных подвижных игр было бы очень
интересной задачей, но она лежит вне пределов нашей книги *.
Нам нужно было только выяснить общие основы воспитательного
значения подвижных игр с точки зрения психологии.
Теперь мы видим, что: 1) воспитательное значение подвижных
игр, имеющих свои корни в глубочайших инстинктах человеческой
природы, очень велико, 2) оно определяется укреплением ассоциации
между чувством удовольствия и процессом деятельности, 3) игра
является тем более действительным средством воспитания, чем
больше выступает в ней волевое начало, 4) подвижные игры в смысле
воспитательного средства резко противоположны азартным играм,
при которых процессы волевого напряжения и разрешения затем-
няются процессами возбуждения и подавленности, и 4) дорожа
воспитательным значением подвижных игр, мы должны особенно
культивировать такие формы их, где ясно выступают элементы
организованной деятельности и отсутствует господство азарта.
1 Н. С. Филитис, положивший много труда на изучение детских игр,
в последнее время обнародовал любопытную схему, в которой он подвергает
психологической оценке 64 игры для детей в возрасте от 7 до 12 лет («Физи-
ческое воспитание в школе I ступени», М. 1926). Хотя эта схема основана
на данных обычного (а не экспериментального) опыта, она представляется
результатом длинного ряда наблюдений опытного и вдумчивого педагога и
потому несомненно заслуживает полного внимания и может служить прекрас-
ным исходным пунктом для новых работ по психофизиологии детской игры.

VIII. ЗНАЧЕНИЕ ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ПРОЦЕССЕ
ОБРАЗОВАНИЯ ХАРАКТЕРА.
Наша душевная жизнь представляет собою непрерывную смену
переживаний. Однако в этом процессе постоянных перемен возможно
все-таки бывает различить сравнительно устойчивые состояния
и формы. Так, например, среди мимолетных впечатлений и быстро
проходящих воспоминаний у нас бывают мысли, которые надолго
и властно захватывают наше внимание; среди постоянно сменяющихся
настроений и чувств выделяются некоторые, составляющие, так
сказать, наиболее свойственный нам тон душевной жизни. И среди
наших стремлений не все оказываются в одинаковой степени не-
устойчивыми: некоторые из них упорно и настойчиво себя проявляют.
Все, что в нашей душевной жизни оказывается наиболее устой-
чивым и связным, называется нашей личностью. Личность про-
является в наших интересах, как наиболее устойчивых и связных
представлениях, в наших обычных настроениях и чувствах,
в наших наклонностях.
Каждый человек, более или менее способный к самонаблюдению,
может, сосредоточившись на самом себе, отдать себе отчет в том,
что именно составляет связное и наиболее устойчивое содержание
его душевной жизни, т. е. чем (какими интересами, чувствами
и стремлениями) он по преимуществу живет, какие именно пережи-
вания наиболее свойственны его «я», что составляет отличительные
свойства его личности.
Личность человека раскрывается не только в его собственном
процессе самонаблюдения, но и в совершаемых им действиях. На-
блюдая поступки человека, мы также различаем в них действия,
которые отличаются разной устойчивостью, неодинаковой склонно-
стью к повторению и в этом смысле могут считаться более или
менее характерными для личности человека.
Личность человека, поскольку она выражается в его действиях,
называется характером.

В обычной жизни часто пользуются словом «характер», причем
не только различают разные формы характера, но нередко говорят
о сильном и слабом характере или даже совершенном отсутствии
характера.
Какой смысл могут иметь эти выражения?
Если под «личностью» подразумевать связность и устойчивость
душевной жизни, поскольку она может быть установлена самона-
блюдением, а под «характером» ту же самую личность, поскольку
она обнаруживается в действиях человека, то под сильным харак-
тером придется подразумевать определенное соответствие действий
человека тому, что является наиболее устойчивым и связным содер-
жанием его внутренней жизни. Есть люди, которые умеют проявлять
в своих действиях только то, что соответствует их интересам, основ-
ным чувствам и намерениям. Они воздерживаются от высказывания
случайных мыслей, от выражения мимолетных и обычно не свой-
ственных им настроений, не дают простора своим беспорядочным
порывам. Их действия последовательны, определенны и сдержанны.
Про таких людей говорят, что они «с характером».
Напротив, «бесхарактерным» человеком называют такого, у ко-
торого не замечается определенной последовательности и связности
в действиях. В основе этого часто лежит слабо развитая личность,
в смысле недостаточно устойчивого и связного миропонимания,
неупорядоченных чувств и стремлений. В таких случаях человек,
совершая ряд непоследовательных и бессвязных действий, сам может
не сознавать этой беспорядочности: она ему кажется в порядке
вещей. Но не редко бывает, что нарушается определенная связь между
действиями человека и его личностью, поскольку она выступает
в его сознании. У человека выработались известные интересы, об-
разовались устойчивые чувства. Он имеет определенные планы,
которым желает следовать. Но неожиданно в его душевную жизнь
врываются случайные впечатления и настроения, которые влекут
его к беспорядочным действиям. Эти действия человек отказывается
признать выражением своей личности. Он считает их своими ошиб-
ками, искренно сожалеет о них или удивляется, как он мог позво-
лить себе подобного рода поступки. В таких случаях обыкновенно
тоже говорят об «отсутствии характера».
В каком бы смысле мы ни взяли слово «бесхарактерность», она
всегда будет обозначать серьезный дефект в душевной жизни че-
ловека; бесхарактерность делает человека ненадежным в моральном
отношении, На него трудно положиться в общественной работе.

Сам того не желая, бесхарактерный человек часто оказывается на-
рушителем своего слова, предателем, пособником преступления.
Может ли физическая культура помочь нам в борьбе с тем злом,
которое называется «бесхарактерностью»?
Для ответа на этот вопрос мы уже имеем достаточно материала,
приведенного выше.
Мы видели, что занятия физическими упражнениями обогащают
наше сознание двигательными представлениями, которые имеют
большое значение в процессе установки психических связей. Мы
видели также, какое благоприятное влияние оказывает физическая
культура на развитие процессов внимания. Неровности в настрое-
ниях, с которыми часто связывается наклонность к импульсивным
действиям, также могут сильно сглаживаться под влиянием пра-
вильно поставленных физических упражнений.
Всякая более или менее сложная подвижная игра является пре-
красным упражнением в связывании в одно целое разнородных
впечатлений, настроений и действий.
При всем этом, конечно, является существенно важным, что раз-
нообразные психические связи, образуемые при занятиях физической
культурой, базируются именно на двигательных представлениях. Уста-
новка прочных ассоциаций между движениями, с одной стороны, и раз-
нообразными представлениями, с другой, облегчает процесс после-
дующего внешнего выражения переживаемых психических состояний.
Радость, доставляемая физическими упражнениями, есть по преиму-
ществу радость действия, удовольствие от ясно выраженного и легко
протекающего волевого процесса.
Волевые процессы, культивируемые при планомерных заня-
тиях физическими упражнениями, как мы видели, отличаются боль-
шим разнообразием. Во многих случаях они осложняются разными
чувствами и умственными операциями, известными под именем па-
мяти, суждения, догадок и воображения. Ведя какую-нибудь игру
или совершая определенное гимнастическое упражнение, человек
все время должен «держать себя в руках», не поддаваться случай-
ным настроениям каприза или страха, помнить стоящую перед ним
задачу и в требуемый момент (не раньше и не позже), с соответ-
ствующей быстротой, совершить известное движение. Таким образом
при занятиях физической культурой мы имеем много поводов
к упражнению не только в совершении требуемых действий, но
и в воздержании от лишних и преждевременных движений. Иначе
говоря, мы имеем здесь тренировку характера *.
1 Подробнее о процессах воспитания воли и образовании характера см.
в моих брошюрах «Сила воли и ее воспитание», М. 1928 и «Характер
человека», М. 1929.
Практические указания по вопросу об исследовании волевой сферы уча-
щихся см. в моей книге; «Психология школьного коллектива», М. 1928.

IX. ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КАК СРЕДСТВО БОРЬБЫ С УМ-
СТВЕННЫМ УТОМЛЕНИЕМ И МОРАЛЬНОЙ СЛАБОСТЬЮ.
Утомление является грозным нарушителем нормального течения
нашей душевной жизни.
Признаками утомления являются упадок питания, ослабление
деятельности сердца, нервное истощение. Наряду с этим замечается
упадок памяти и внимания, раздраженное или угнетенное настрое-
ние духа, непреодолимая лень или беспорядочная суетливость.
Нетрудно понять, что все эти изменения должны порождать
ряд серьезных последствий для душевной жизни.
Мы знаем, какое значение имеют процессы памяти и внимания
для всего нашего интеллекта. С потерей памяти и расстройством
внимания становятся невозможными не только духовное творчество,
но и всякая умственная работа. Душевная жизнь утомленного че-
ловека становится рассеянной и неустойчивой. У него развиваются
явления автоматизма и торможения. С ослаблением более сложных
психических процессов (имеющих важное значение регуляторов че-
ловеческого поведения) усиливается влияние примитивных импуль-
сов. В поведении человека обнаруживается необдуманность, несдер-
жанность, бестактность и грубость.
Из этого видно, что утомление является источником не только
умственной слабости, но и морального неблагополучия.
Поэтому все средства борьбы с психическим утомлением должны
привлекать к себе наше особенное внимание. Одним из таких мо-
гучих средств, несомненно, являются занятия физической культурой.
Для иллюстрации того влияния, которое могут оказать в деле
борьбы с психическим утомлением физические упражнения, я вос-
пользуюсь материалом, который (в течение 1926 года) был собран
мною, совместно с д-ром Т. Д. Кудиш, в Научно-исследователь-
ском кабинете при ЦК рабпрос. Но предварительно необходимо
сказать несколько слов для пояснения примененного нами метода
исследования.

Этот метод представляет собою завершение почти тридцатилет-
них моих работ в области проблем умственного утомления К
Изучение специальной литературы и собственные исследования
привели меня к убеждению, что наиболее характерным показателем
умственного утомления является ослабление памяти и внимания.
Для регистрации изменений в этих процессах очень практичным
оказался следующий метод.
Испытуемому предлагают молча выслушать 12 двузначных чисел,
произносимых ровным голосом через 5 секунд одно после другого.
За 5 секунд до произнесения первого числа дается сигнал ко вни-
манию («начинаю» или «слушайте»). По произнесении последнего
числа выдерживается пауза в 5 секунд, после чего говорится: «пи-
шите». По этому сигналу испытуемый должен написать по памяти
(безразлично, в каком порядке) те числа из данного ряда, какие
только ему припомнятся. Общее количество правильно воспроизве-
денных чисел принимается за коэффициент памяти, а наибольшее
количество чисел, правильно воспроизведенных, как членов непре-
рывного данного при восприятии ряда, принимается за коэффициент
объема внимания.
Поясню это примером.
Испытуемому дается ряд чисел:
59, 62, 41, 96, 87, 94, 23, 78, 26, 67, 93, 51.
1 Результаты моих исследований по вопросу об умственном утомлении
изложены в следующих сочинениях: 1) Zur Frage tiber die normate geistige
Arbeit, Zeitschrift fur Schulgesundheitspflege, 1900; 2) Экспериментальные
данные к вопросу о внимании и внушении, «Вопросы философии и психо-
логии», 1900; 3) Современная экспериментальная психология в ее отношении
к вопросам школьного обучения, 1901, 3-е изд., 1917; 4) Veranderungen der
Aufmerksamkeitsschwankungen als Kennzeichen geistiger Ermiidung, Pada-
gogisch-psych. Studien, 1902; 5) Очерк психологии для воспитателей и учи-
телей, 1904, 5-е изд., 1915; 6) Утомление учащихся после классных уроков
и ручного труда, «Вестник психологии», 1905; 7) Экспериментально-пси-
хологические данные к вопросу о совместном обучении, «Труды 2-го всер,
съезда по эксп. пед.», 1913; 8) Совместное обучение при свете эксперимен-
тальной психологии, 1915; 9) Курс педагогической психологии для народных
учителей, 1915; 10) К вопросу об экспериментально-психологическом иссле-
довании летчиков, «Журн. псих., невр. и психиатр.», 1923; 11) Психоло-
гические наблюдения над учащимися в военно-учебных заведениях. Достиже-
ния псих.-физ. секции М. ак. совета, 1924; 12) Экспериментально-психоло-
гические данные к вопросу об организации спасательного дела в шахтах.
«Горный журнал», 1925; 13) Ум и труд, 1926; 14) Психология школьного
коллектива, 1928; 15) «Zur Frage uber Ermudungsmessungen». Archiv fur die
gesamte Psychologie, B. 63, 1928; 16) Психическое утомление, Гиз, 1929.

Молча выслушав данный ряД) он пишет:
59, 51, 44, 62, 87, 93, 41.
Мы сравниваем числа, написанные нашим испытуемым, с теми
числами, которые ему были даны, и подчеркиваем в данном нами
ряде те числа, которые были воспроизведены правильно. Тогда по-
лучается следующая картина:
59, 62, 41, 96, 87, 94, 23, 78, 26, 67, 93, 51.
Мы видим, что в данном случае правильно воспроизведено всего
6 чисел. Это число 6 мы принимаем за выражение памяти испы-
туемого.
Но числа, правильно воспроизведенные испытуемым, относятся
к разным частям воспринятого им ряда. Испытуемый правильно
воспроизвел из данного ему ряда числа: 1-е, 2-е, 3-е, 5-е, 11-е и
12-е. Остальные числа он забыл. Мы объясняем это явление тем,
что внимание нашего испытуемого было не одинаково сильно в те-
чение той минуты, когда он слушал произносимые перед ним числа.
В течение первых 15 секунд (пока произносились первые три числа)
он был настолько внимателен, что хорошо запомнил данные числа.
Затем внимание ослабело, и четвертое число не запомнилось. Запо-
минание пятого числа показывает, что около 25-й секунды восприя-
тия сила внимания опять несколько восстановилась. Но это восста-
новление было непродолжительно, и пять чисел, данных на про-
должении следующих 25 секунд, не удержались в памяти. На
последних секундах внимание опять усилилось, в результате чего
оказались удержанными два последних числа. Большая или меньшая
длительность внимания, обнаруженная во время восприятия данных
чисел, связывается с более или менее длинным рядом воспроизве-
дения чисел, данных под-ряд. Этой длиною непрерывного ряда
данных чисел, правильно воспроизведенных (независимо от порядка
воспроизведения)у измеряется напряженность внимания.
В рассматриваемом нами примере испытуемый правильно вос-
произвел из ряда данных ему чисел: 1-е, 2-е, 3-е (т. е. непрерыв-
ный ряд из 3 чисел), 5-е (одно число), 11-е, 12-е (два числа).
Таким образом при правильном воспроизведении всего 6 чисел
наш испытуемый воспроизвел, в сущности, три группы чисел, из
которых в одной было 3 числа, в другой 1 и в третьей 2. Вели-
чина большей из этих групп (в данном случае 3) принимается за
коэффициент внимания.

Итак общее количество правильно воспроизведенных чисел мы
принимаем за меру памяти, а распределение этих чисел в данном
ряду — за меру внимания.
Очевидно, что при одной и той же высоте памяти может обна-
руживаться разная высота внимания и наоборот. Например трем
испытуемым предлагается запомнить ряд чисел:
59, 62, 41, 96, 87, 94, 23, 78, 26, 67, 93, 51.
Один из них (безразлично в каком порядке) припоминает сле-
дующие числа:
59, 62, 41, 87, 93, 51 (т. е. 1-е, 2-е, 3-е, 5-е, 11-е и 12-е).
Другой воспроизводит:
59, 62, 96, 87, 93, 51 (т. е. 1-е, 2-е, 4-е, 5-е, 11-е и 12-е).
Третий воспроизводит:
59, 41, 94, 78, 67, 51 (т. е. 1-е, 3-е, 6-е, 8-е, 10-е и 12-е).
Коэффициент памяти для всех трех испытуемых в данном слу-
чае =6, а коэффициент внимания для первого испытуемого = 3, для
второго = 2, а для третьего = 1.
Теперь возьмем обратный пример.
Воспроизводя тот же данный ряд, первый испытуемый правильно
припоминает следующие числа:
59, 62, 41 (1-е, 2-е, 3-е).
Второй испытуемый дает:
59, 41, 96, 67, 93, 51 (1-е, 3-е, 4-е, 10-е, ll-ef 12-е).
Третий испытуемый:
59, 62, 87, 23, 78, 67, 93, 51 (1-е, 2-е, 5-е, 7-е, 8-е, 10-е,
11-е, 12-е).
Коэффициент внимания во всех этих случаях = 3, а коэффи-
циент памяти: для первого испытуемого = 3, для второго = 6, для
третьего = 8.
Для иллюстрации того, насколько подобного рода коэффициенты
могут служить показателями развивающегося умственного утомле-
ния, можно привести следующие данные, полученные в результате
исследования по только что описанному методу изменения работо-

способности учащихся одной специальной школы в течение целого
учебного дня (та л. VIII) *,
Таблица VIII.
Изменения памяти и внимания как показатели утомле-
ния при умственной работе учащихся.
Время наблюдения
Средний коэффи-
циент памяти
Средний коэффи-
циент внимания
Перед первым уроком
6,2
3,3
Перед третьим уроком
5,8
3,0
В конце четвертого урока
5,7
2,9
5,5
2,7
После вечерних занятий ....
5,3
2,8
Наглядно это можно выразить в виде следующих кривых
(фиг. 45).
Фиг. 45. Изменение памяти
и внимания в течение учеб-
ного дня.
Наряду с изменениями памяти и
внимания одним из характерных при-
знаков психического утомления является
изменение скорости двигательных про-
цессов и в частности движений, связан-
ных с процессом письма.
Для регистрации изменения скорости
этих процессов я пользуюсь следующим
приемом.
Испытуемым говорится, что их задача
заключается в том, чтобы в течение
небольшого промежутка времени, кото-
рый им будет дан, написать под-ряд (в
прямом порядке) как можно больше
чисел. Испытуемые предупреждаются,
что они должны писать, как обыкновенно, слева направо, не ставя
1 А. Нечаев. Психологические наблюдения над учащимися военно-
учебных заведений, — Достижения психо-физ. секции М. акад. сов., М. 1924
стр. 17—31,

запятых и начиная с того числа, которое им будет сказано. Произ-
несение двузначного числа из третьего десятка (22, 23, 25, 27)
служит сигналом к писанию. Через 30 секунд работы эксперимен-
татор энергичным тоном произносит «довольно!», после чего испы-
туемые моментально поднимают карандаши вверх.
Результаты наблюдений по этому методу показывают, что по
мере развития психического утомления (характеризуемого ослабле-
нием памяти и внимания) скорость письма имеет тенденцию к уве-
личению.
Это можно иллюстрировать следующими данными, полученными
мною в 1925 году при исследовании курсантов Московской пехот"
ной школы (еженедельно, по вторникам, перед началом второго
урока, с 10 ноября по 8 декабря). За означенный период память
и внимание, в среднем, ослабели на 14°/0, а скорость письма уве-
личилась на П°/о-
В настоящее время мною и моими сотрудниками издано спе-
циальное сочинение о психическом утомлении, где собран разно-
образный и обширный материал, освещающий проблему об изме-
нениях памяти и внимания, с одной стороны, и скорости двигательных
процессов— с другой, как признаках утомления. Однако к сведению
читателя настоящей книги я считаю необходимым все-таки предва-
рительно сообщить, что для суждения о степени и характере пси-
хического утомления, по данным опытов над памятью, вниманием
и скоростью письма, мы исходим из наличия некоторого нормаль-
ного отношения между указанными тремя процессами.
Наши исследования, произведенные над многими тысячами лиц,
стоящих на разной высоте интеллектуального развития, показали,
что существует определенное соответствие между умственным раз-
витием человека и нормально-присущей ему степенью памяти, вни-
мания и скорости письма 1.
Мы различаем б степеней умственного развития, которым нор-
мально соответствуют следующие коэффициенты памяти, внимания
и скорости письма (выражаемой количеством двузначных чисел,
написанных в течение 30 сек.), данные на таблице IX:
1 Ум и труд. — Экспериментально-психологические исследования школь-
ного и профессионального труда в связи с проблемой профессионального
отбора. Под ред. проф. А. П. Нечаева, 1926 (Ленинград, Госиздат).

Степени
Память
Внимание
Скорость
письма
Первая
0,0-1,9
0,0-1,4
0- 9
Вторая
2,0-3,2
1,5-1,7
10—14
Третья
3,3—4,6
1,8—2,4
15-21
Четвертая
4,7-5,1
2,5-2,7
22-26
Пятая
5,2-5,7
2,8—3,0
27—30
шестая
5,8 и выше
3,1 и выше
31 и выше
Для определения гармоничности отношений между сенсор-
ными и моторными процессами (т. е. в данном случае памятью
и вниманием, с одной стороны, и скоростью письма— с другой) мы
принимаем за 100 степень скорости письма и определяем по отно-
шению к ней процентные величины памяти и внимания, взяв сред-
нее арифметическое их коэффициентов. Таким образом коэффи-
циент гармоничности (х) так же относится к 100, как средний
коэффициент памяти (п) и внимания (в) относится к коэффи-
циенту скорости письма (ск.):
п±* ню
ИЛИ
4-вх 100
X— •
ск
Прилагая эту несложную формулу к отдельным случаям, мы
получаем 100, когда степень памяти внимания вполне соответствует
степени скорости письма, т. е. когда мы имеем признаки гармони-
ческого отношения между сенсорными и моторными процессами.
Если степень памяти и внимания оказывается ниже степени скоро-
сти письма, коэффициент гармоничности будет ниже 100. В слу-
чае нарушения гармонии в сторону превалирования сенсорных про-
цессов над моторными коэффициент гармоничности будет выше 100.
Под влиянием умственного утомления мы обыкновенно наблю-
даем, с одной стороны, понижение памяти и внимания, а с другой —

повышение возбудимости моторной сферы. Естественно, что наш
коэффициент гармоничности в данном случае будет обнаруживать
тенденцию к понижению.
Это явление можно иллюстрировать сравнением коэффициентов
гармоничности, полученных мною у небольшой группы учащихся,
исследованных 10 ноября 1925 года (когда они находились в пе-
риоде своей наибольшей умственной работоспособности), и 15 де-
кабря (когда у них обнаруживались определенные признаки значи-
тельного утомления). Средний коэффициент гармоничности равнялся:
в ноябре 136, в декабре 86 (табл. X).
Таблица X.
Изменение коэффициента гармоничности под влиянием
умственного утомления.
Испытуемые
10 ноября
15 декабря
М.
150
60
К.
150
60
Ор.
137
66
Оз.
87
50
П.
184
100
С.
184
125
См.
75
93
Ср.
75
84
т.
133
80
Тб.
100
120
ш.
127
100
ц.
200
50
ч.
92
100
У.
127
112
Мы видим, что у большинства наших испытуемых коэффициент
гармоничности понижается. В этом обнаруживается нарастающее

умственное утомление. У одного испытуемого (Тб.) обнаружилось
нарушение гармонии в сторону преобладания сенсорных процессов
над моторными. У двоих (Ср. и Ч.) наблюдалось даже некоторое
повышение гармоничности. Но несомненно, что в общем наряду
с развившимся утомлением произошло понижение памяти и вни-
мания вместе с ускорением двигательных процессов, отчего, в сред-
нем, сильно понизился наш коэффициент гармоничности.
Говоря об общем влиянии физической культуры на психическую
уравновешенность, мы уже проводили данные, полученные при по-
мощи вычисления коэффициента гармоничности (табл. I и фиг. 1,
стр. 13 — 14).
В дополнение к этой таблице и диаграмме интересно привести
данные, полученные д-ром Е. И. Павловой, произведшей по
моему методу ряд наблюдений над детьми школьного возраста. Опыты
производились до и после часовых занятий физическими упражне-
ниями 1 При этом при опытах до урока большинство учащихся
дало коэффициент гармоничности от 45 до 100, а после урока —
от 100 до 135.
Более подробные данные представлены в табл. XI и фиг. 46
Таблица XI.
Изменение гармоничности после нормального урока
физической культуры.
(Процент числа относится к количеству учащихся.)
Коэффи
циент гар
моничности
0-45
45—75
75—100
100—135
135—165
165—195
195—225
Проценты
До урока
0
26
26
21
6
11
5
После урока
0
17
0
56
11
6
10
В данном случае, после часовых занятий физической культурой
со школьниками, мы имеем изменение коэффициента гармоничности
1 В состав этих упражнений входили: построение, порядковые упраж-
нения, отжим, фехтование, прыжки, метание в цель (стоя и сидя в центре
круга), игры (рыбаки и рыбки), ходьба с дыхательными движениями.

в том же самом направлении, в каком оно наблюдалось нами после
длительных занятий физической культурой — с педагогами.
При наблюдениях, произведенных Е. И. Павловой над двумя
группами пионеров (в возрасте от 12 до 16 лет), обнаружилось
такое же повышение коэффициента психической гармоничности
Фиг. 46. Изменение гармоничности после нормального урока физической
культуры.
после получасовой игры в ручной мяч (с 10-минутным перерывом
посредине). Исследованиям было подвергнуто 13 мальчиков и 16 де-
вочек. Наряду с психологическими опытами (по нашему методу)
были произведены измерения скорости пульса и силы сжатия рук.
После игры, в среднем, пульс участился у мальчиков на 38°/0, у де-
Фиг. 47. Изменение гармоничности после игры.
вочек—на 44°/0. Динамометрические показания, в среднем, у маль-
чиков остались без изменения, у девочек повысились на 14°/0. Над
группой девочек психологические опыты были произведены еще че-
рез час после описанной игры, причем в этом случае результаты
(в смысле повышения психической гармоничности) получились еще
лучше, чем непосредственно после игры (табл. XII и фиг* 47).

Изменение коэффициента гармоничности после игры
в ручной мяч
(Процент числа относится к количеству учащихся.)
Коэффициент гармонич.
0-40
40—80
80-120
120-160
160—200
Проценты
Мальчики до игры . .
0
15
46
39
0
» после игры
(непосредственно) .
0
8
23
54
15
Девочки до игры . .
0
56
31
13
0
» после игры
(непосредственно) .
0
31
37
13
19
Девочки через час по-
0
7
50
43
0
Теперь мы рассмотрим, в какой степени влияют на восстанов-
ление сенсомоторной гармоничности (в указанном выше смысле)
отдельные виды физических упражнений.
С этой точки зрения нами было исследовано восемь видов фи-
зических упражнений: бег простой, бег осложненный, преодоление
живой силы, вольные движения, перебрасывание мяча, упражнения
в равновесии, подтягивание и прыжки.
Перед каждым из этих упражнений производились только что
описанные опыты с измерением памяти, внимания и скорости письма.
Кроме того у каждого испытуемого измерялась скорость пульса
и сила сжатия правой руки. После этого испытуемые в течение
некоторого времени совершали физические упражнения определен-
ного вида, по окончании чего опять производились все указанные
испытания. Затем (после небольшого отдыха) те же самые физи-
ческие упражнения производились в течение более продолжитель-
ного времени, после чего опять происходили психофизиологические
испытания, и т. д.
Наши наблюдения показали, что, в среднем, не все физические
упражнения, подвергавшиеся нашему изучению, оказывают одина-
ковое влияние на восстановление сенсомоторной гармоничности.
При беге (простом и осложненном), вольных движениях и преодо-
лении живой силы коэффициент гармоничности повышается, а при

упражнении в равновесии, подтягивании, прыжках и перебрасывании
мяча понижается. Иначе говоря, упражнения первого вида оказы-
ваются благоприятными преимущественно для сенсорной сферы,
а вторые — для моторной.
Время, в течение которого достигается тот или другой психи-
ческий эффект, также бывает различно при различных видах упраж-
нений. При простом беге мы наблюдаем, в среднем, максимальное
проявление гармоничности после минуты непрерывных упражнений.
При осложненном беге наибольший эффект в этом смысле полу-
чается после полутораминутных упражнений. Преодоление живой
силы давало наилучший результат через полминуты. Вольные дви-
жения в отношении времени восстановления сенсомоторной гар-
моничности приближались к ритмическому бегу.
Если принять средний коэффициент гармоничности, полученный
при исследовании всех наших испытуемых перед началом данного
физического упражнения, за 100, то отношение к нему соответ-
ствующих показаний, полученных после разной продолжительности
упражнений, может быть выражено в следующей таблице:
Таблица XIII.
Изменение коэффициента сенсомоторной гармонич-
ности.
Виды упражнений
Перед
упраж.
После
15 сек.
После
30 сек.
После
45 сек.
После
60 сек.
После
90 сек.
После
120 сек.
100
100
112,5
87,5
Бег осложненный . . .
100
—
107
—
107
133,5
—
Преодоление живой силы.
100
115
145
101,5
—
—
—
Вольные движения . . .
100
—
96
—
87
115
84
Мяч
100
—
87
—
94
93,5
77
Равновесие
100
—
87,5
87,5
79
—
—
Прыжки
100
86,5
86,5
75,5
—
—
Подтягивание
100
87,5
91,5
91,5
—
—
—
Наглядно эти отношения можно представить в виде следующих
кривых (фиг. 48 — 55).

При исследовании (совместно с д-ром И. П. Смирновым)
влияния на психику разных видов дыхательной гимнастики обна-
Фиг. 48. Бег осложненный.
Фиг. 49. Преодоление живой силы.
Фиг. 50. Бег простой.
Фиг. 51. Упражнения с мячом.
Фиг. 52. Вольные движения.
Фиг. 53. Подтягивание.
Фиг. 54. Прыжки.
Фиг. 55. Равновесие.
ружилось повышение (на 20Ѳ/0) коэффициента гармоничности после
двухминутного упражнения в глубоком дыхании. Почти такое же по-

вышение (на 18°/0) обнаружилось после соответствующих по своей
продолжительности упражнений в полном дыхании. После двухми-
нутных упражнений в дыхании с сопротивлением и задержкой на-
блюдалось понижение коэффициента гармоничности: в первом слу-
чае—на 9°/о> а во втором — на 10°/0 (фиг. 56).
Желая выяснить, в какой степени гармоническое отношение
сенсомоторных процессов связано с развитием дыхательной и мускуль-
ной системы, мы вычислили у 56 лиц корреляцию 1 между полу-
ченными для них коэффициентами гармоничности, с одной стороны, и
двумя показателями физического развития—с другой, в состав кото-
рых входит: 1) емкость легких по отно-
шению к весу (index vitalis) и 2) сила
сжатия руки (динамометрические испы-
тания) в отношении к весу. И в том и
в другом случае получилась определен-
ная положительная корреляция. А имен-
но: между коэффициентом гармонич-
ности и index vitalis корреляция равна
0,31; между гармоничностью и динамо-
метрическим индексом (дин/вес) корре-
ляция равна 0,31.
Интересно отметить, что, коррелируя
index vitalis и динамометрический ин-
декс, в отдельности, с памятью, вниманием и скоростью движений,
мы получали или отрицательную корреляцию или такую ничтожную
положительную, которую совсем нельзя было принять в расчет
(табл. XIV).
Фиг. 56. Изменение гармо-
ничности при разных ви-
дах дыхательной гимнастики
(после 2-минутных упражне-
ний).
1 Под корреляцией подразумевается соответствие между двумя рядами
наблюдений. Применяя к данным наблюдениям определенную формулу, мы
получаем в случае полного соответствия данных рядов наблюдений (т. е.
если член одного ряда, занимающий в нем по известному признаку первое
место, занимает в другом ряду, по другому признаку, тоже первое место,
член, занимающий в первом ряду второе место, занимает и во втором ряду
тоже второе место, и т. д.) единицу (1,00). В случае полной обратной
корреляции мы имеем единицу с отрицательным знаком (—1,00).
Все остальные случаи корреляции выражаются числами от 0 до 1, с поло-
жительным или отрицательным знаком. Есть несколько формул для вычис-
ления корреляции. В данном случае мы пользовались формулой неодинако-
вых знаков (cosr-u/100/

Корреляции между данными психологических и фи-
зиологических наблюдений.
Психологические
данные
Index vitalis
Дин/вес
Память
0,03
0,03
Внимание
—0,16
0,09
Скорость письма
—0,43
—0,03
Гармоничность
0,31
0,31
Из этого невольно хочется сделать вывод, что развитие ем-
кости легких и мускульной силы (в известном отношении к весу)
отражается не столько на развитии отдельных сторон психи-
ки, сколько на их взаимном гармоническом отношении.
Приведенные выше таблицы и диаграммы показывают нам, что
отдельные виды физических упражнений, применяемые с известной
мерой продолжительности, могут содействовать восстановлению
гармоничности сенсомоторных процессов, нарушаемой умственным
утомлением и тревогами текущей жизни.
В этом смысле психогигиеническое значение занятий физической
культурой очевидно.
Однако надо помнить, что успешное применение отдельных физи-
ческих упражнений с целью содействовать психическому благополу-
чию отдельных лиц требует очень осторожного к себе отношения.
Изучая влияние отдельных видов упражнений на отдельных лиц,
мы не раз убеждались, что одно и то же физическое упражнение,
оказавшее благоприятное влияние на одних лиц, может быть не-
благоприятно для других. При этом нам удалось установить, что
наиболее характерным физиологическим признаком, помогающим
судить о более или менее благоприятном влиянии определенных
видов физических упражнений на психику данного лица, являются
особенности его пульса 1. Так, например, простой бег оказался
1 Для определения этого были вычислены по отношению к каждому
исследованному упражнению: 1) средняя процентная величина максимального
ускорения пульса в течение всего данного периода упражнений, 2) среднее,
время, в течение которого этот maximum скорости пульса был достигнут 3) сред-
няя процентная величина максимального коэффициента гармоничности, по-

особенно благоприятным для лиц с нормальным ускорением пульса,
бег осложненный — для лиц с нормальным и повышенным ускоре-
нием пульса. Прыжки оказались наиболее благоприятными для лиц
с нормальным или пониженным ускорением пульса. Для лиц с по-
вышенным, но медленным ускорением пульса оказались наиболее
благоприятными вольные движения и упражнения с мячом. При
нормально или повышенно ускоренном пульсе, учащающемся в те-
чение продолжительного времени, являются наиболее благоприят-
ными упражнения с преодолением живой силы. Упражнения в рав-
новесии благоприятны преимущественно для лиц с медленно уско-
ряющимся пульсом, а упражнения в подтягивании — с медленно, но
сильно ускоряющимся пульсом.
Эти отношения можно наглядно представить в виде след. таблицы:
Таблица XV.
Физические упражнения, наиболее благоприятные для
лиц с разными формами ускорения пульса.
лученного в течение всего данного периода упражнений, и 4) среднее время,
в течение которого достигался maximum гармоничности. Сравнивая с полу-
ченными средними данными (и средними отклонениями от них) данные,
полученные при испытании отдельных лиц, легко было определить упраж-
нения, которые оказались для них более благоприятными в психическом
отношении. Ср. Т.Д. Кудиш, Физкультура и ее влияние на психику
просвещенца, М. 1928. В этой книге имеются подробные таблицы с резуль-
татами наших работ.

Рассматривая эту таблицу, мы видим, что ни одно из иссле-
дованных нами упражнений не оказалось преимущественно благо-
приятным для лиц с быстро ускоряющимся пульсом.
Коррелируя между собою максимальные коэффициенты гармо-
ничности, полученные при разных физических упражнениях, мы
получим возможность выяснить взаимную близость этих упражнений
с точки зрения их влияния на психику. Эта близость определялась
качеством и величиной корреляции, найденной между отдельными
упражнениями. В табл. XVI (на стр. 89) дана сводка полученных
нами корреляцй.
Пользуясь этой таблицей, можно расположить все исследован-
ные нами упражнения в определенный ранг с точки зрения их
сродства в отношении производимого ими влияния на психику (в
смысле восстановления сенсомоторной гармоничности). Если мы под
названием определенного физического упражнения будем писать
название того упражнения, которое имеет с ним наибольшую поло-
жительную корреляцию, а затем, в постепенной последовательности,
помещать названия тех, которые положительно коррелируют с ним
в меньшей степени (помещая в скобках названия упражнений с кор-
реляциями меньше 0,50), и затем, проведя черту, поместим за ней,
в таком же порядке, названия упражнений, находящихся с данным
в отрицательной корреляции, то у нас получится следующая таб-
лица (табл. XVII на стр. 90).
Если всмотреться в эту таблицу, то нетрудно заметить, что
физические упражнения, в которых по преимуществу участвуют
верхние или нижние конечности, расположились в противоположных
концах данных рядов. Это обстоятельство является особенно инте-
ресным, если вспомнить, что наша таблица была составлена на
основании чисто психологической корреляции. Несомненно, перед
нами здесь намечаются факты, которые при дальнейшей разработке
могут осветить важные проблемы психофизиологии.
Все, что было нами сказано в настоящей главе, еще раз под-
тверждает неоднократно высказанную нами мысль о необходимости
строго индивидуализировать выбор физических упражнений, кото-
рыми желают пользоваться как средством укрепления психики.
В каждом отдельном случае необходимо тщательно изучать инди-
видуальные особенности «физкультурника» или пациента и опре-
деленно понять ту цель, которую должны преследовать предлагае-
мые упражнения.
Надо сознаться, что в настоящее время для такой планомерной
работы еще недостаточно подготовлена почва. Вопрос о психоло-

гическом значении разных видов гимнастики, спорта и игр только
ставится для внимательного научного исследования. Но это, по су-
ществу, не меняет дела, и раз только к этому вопросу будет при-
влечено достаточное внимание, бесспорно найдутся и средства
и силы для его разработки.
Психическое утомление понижает весь культурный уровень нашей
жизни. Для неустойчивых и психопатических натур оно служит
источником серьезных нервных и душевных заболеваний. Для людей
нормальных оно является ядом, подтачивающим их умственную ра-
ботоспособность и отравляющим их жизненное счастье. Все сред-
ства в борьбе с этим врагом человеческой культуры должны быть
использованы. И физическим упражнениям, в их разнообразных
формах, согласованных с силами и потребностями индивидуума,
в этом случае по праву должно принадлежать одно из самых пер-
вых мест.
ORANDUM EST, UT SIT MENS SANA IN CORPORE
SANO!