Бершадская Д. С. Педагогические взгляды и деятельность Шацкого. — 1960

Посвящаю эту книгу
Валентине Николаевне Шацкой

«Весь свой громадный педагогический опыт
он ставил на службу Советской власти...
Проделанная работа не пройдет даром»
Н. К. Крупская
ВВЕДЕНИЕ
Станислав Теофилович Шацкий — выдающийся пред-
ставитель русской дореволюционной педагогики и ак-
тивный участник строительства советской школы, про-
двинувший вперед теорию и практику коммунистиче-
ского воспитания. Его педагогическое наследие по
многим вопросам, особенно по вопросам воспитательной
работы с детьми и руководства учительским коллек-
тивом, может быть использовано в наши дни для
дальнейшего совершенствования деятельности советской
школы, школ-интернатов и внешкольных детских учреж-
дений.
XXI внеочередной съезд Коммунистической партии
Советского Союза уделил особое внимание вопросу
о воспитании всесторонне развитых и подготовленных
людей коммунистического общества: «Осуществление
грандиозного плана коммунистического строительства
требует решительного улучшения всей работы по воспи-
танию советских людей, повышению их коммунистиче-
ской сознательности и активности, формированию ново-
го человека в духе коллективизма и трудолюбия, созна-
ния общественного долга, в духе социалистического
интернационализма и патриотизма, в духе соблюдения
высоких принципов морали нового общества. Необходи-
мо обратить особое внимание на воспитание подрастаю-
щего поколения в духе коммунизма, приближение школы
к жизни, соединение обучения с производительным тру-
дом, овладение научными знаниями, накопленными
человечеством, преодоление пережитков капитализма

в сознании людей и развертывание непримиримой борь-
бы с враждебной буржуазной идеологией»1. Таковы
перспективы нашей педагогической работы.
Семилетним планом предусматриваются крупные
мероприятия по развитию народного образования, науки
и культуры. Ленинский завет воспитания и обучения
всесторонне развитых и всесторонне подготовленных
людей благодаря соединению образования с производи-
тельным трудом становится основой повседневной рабо-
ты советской школы.
В этих условиях полезно обратиться к деятельности
первых строителей советской школы, предпринявших
еще на заре нового, социалистического общества попыт-
ки подойти к решению тех задач, которые ныне,
в период постепенного перехода от социализма к ком-
мунизму, во весь рост встают перед нашей педагогиче-
ской общественностью.
Вот почему сегодня интересен и опыт С. Т. Шацкого
в области всестороннего воспитания молодого поколе-
ния. Вместе с педагогическим коллективом, который он
создавал и которым руководил на протяжении трех
десятилетий, С. Т. Шацкий, насколько было возможно
в те времена, прокладывал новые пути умственного,
нравственного и физического воспитания молодого по-
коления, совершенствовал теорию и практику трудового
и художественного воспитания.
В педагогическом наследии С. Т. Шацкого мы найдем
верные мысли и творческий опыт в области организа-
ции детского коллектива в колонии, школе, клубе. Инте-
ресно, что в этом вопросе С. Т. Шацкий, организуя
многообразную деятельность своих воспитанников, при-
учая их к труду, шел примерно теми же путями, на
которые несколько позднее и независимо от Шацкого
вступил и другой замечательный советский педагог
А. С. Макаренко. Шацкий и Макаренко по ряду вопро-
сов пришли к одинаковым выводам: о благодатной роли
завтрашней радости в продвижении детского коллектива
вперед, о распределении обязанностей в коллективе,
о воспитании чувства долга.
1 Материалы внеочередного XXI съезда КПСС, М., Госполит-
издат, 1959, стр. 240—241.

С. Т. Шацкий и А. С. Макаренко никогда не работали
вместе, не упоминают друг о друге в своих произведе-
ниях. У нас нет оснований полагать, что они знали один
округом: ведь «Педагогическая поэма» А. С. Макарен-
ко была опубликована только в 1935 г., т. е. уже после
смерти С. Т. Шацкого. Педагогическая деятельность
и Шацкого, и Макаренко начинается в знаменательные
годы первой русской революции и протекает на фоне
сложных исторических событий. В этот период в усло-
виях активной деятельности большевистской партии,
выдвинувшей передовые революционные идеи в области
воспитания подрастающего поколения, а также благо-
даря тому, что в русской классической педагогике уже
зародилась мысль о благотворной роли детской среды
в процессе воспитания,' объективный процесс развития
педагогической мысли именно в нашей стране в начале
XX в. привел к необходимости исследовать проблемы
воспитания детей в духе коллективизма. Этот объектив-
ный процесс нашел отражение в деятельности С. Т. Шац-
кого начиная с 1905 г., а впоследствии также и в рабо-
те А. С. Макаренко.
Расцвет педагогического творчества А. С. Макаренко
приходится на послереволюционные годы. Опираясь на
прочный фундамент марксистско-ленинского учения,
Макаренко уверенно осуществлял всестороннее воспи-
тание своих питомцев в условиях их коллективной
деятельности. Он сумел очень близко подойти к правиль-
ному решению проблемы соединения обучения с произ-
водительным трудом.
По-иному обстояло дело у С. Т. Шацкого. Началом
его сложного пути явилась работа в 1905 г. в дет-
ских учреждениях клубного типа и в детской летней
Щелковской колонии под Москвой. В 1911 г. Шацкий
создал колонию «Бодрая жизнь». Уже в этот период
в творческой деятельности С. Т. Шацкого намечаются
контуры учения о воспитании детей в коллективе и через
коллектив (как он называл—«детское сообщество»).
В своей деятельности он опирался на традиции русской
классической педагогики XIX в., на труды П. Ф. Лес-
гафта, Л. Н. Толстого, глубоко анализировал опыт
повседневной воспитательной работы. На С.Т.Шацкого,
несомненно, влияли идеи Коммунистической партии,
с которыми он знакомился, беседуя с рабочими,

с Л. Б. Красиным (1, стр. 415, 420—422) 1, читая статьи
Н. К. Крупской, публиковавшиеся в журнале «Свобод-
ное воспитание», где начал печатать свои первые
работы по вопросам воспитания и сам Шацкий.
Тем не менее С. Т. Шацкий, в отличие от Макаренко,
революцию понял и принял не сразу. Принадлежа до
Великого Октября к радикальной интеллигенции, он
полагал первоначально, что революция принесет с собою
гибель культуры, отрицание классического наследия.
Однако практическое участие в строительстве советской
школы, изучение жизни привели к коренной ломке,
принципиальному обновлению воззрений С. Т. Шацкого:
с позиций буржуазно-демократической педагогики он
перешел на позиции марксистско-ленинской педагогики.
С. Т. Шацкий вступил в ряды Коммунистической партии
Советского Союза.
Такой переход не был случайным, он явился итогом
многолетних исканий новых путей образования и вос-
питания молодого поколения, характеризующих Шацкого
еще в дореволюционный период деятельности его как
педагога, чуткого к практике, к жизни.
В советских условиях, постепенно осознав глубочай-
ший смысл социалистического преобразования жизни,
Шацкий сумел внести и свой значительный педагогиче-
ский вклад в общенародное дело строительства нового
общества.
В деятельности и трудах С. Т. Шацкого нашли отра-
жение те трудности и заблуждения, с которыми было
сопряжено развитие советской школы. Так, в 20-х годах
он в целом положительно оценивал комплексные про-
граммы и метод проектов, которые, как известно, раз-
рушали основы систематического обучения и воспитания
детей. И эти ошибки С. Т. Шацкому удалось преодолеть:
в последние годы жизни он немало сделал для совер-
шенствования всей системы образования и обучения
в нашей школе.
1 Первая цифра обозначает порядковый номер цитируемого
произведения в Библиографии трудов С. Т. Шацкого (см. Приложе-
ния). Далее ссылки на произведения С. Т. Шацкого, за немногими
исключениями, даются также путем указания в тексте порядкового
номера произведения в этом списке и страниц (или листов неопуб-
ликованных произведений).

С. Т. Шацкий был человеком необыкновенно широкой
и многогранной культуры, высокообразованным, одарен-
ным общественным деятелем. Замечательный педагог,
он в то же время был незаурядным певцом и артистом.
В 1910 г. он получил дебют в Большом театре, но, заня-
тый работой с детьми, пел там лишь изредка (его люби-
мой ролью была роль Садко). Прекрасный рассказчик
в быту, Шацкий в своих книгах «Годы исканий» и «Бод-
рая жизнь» проявил и талант писателя, сумевшего
тонко и глубоко проникнуть в душевные переживания
ребенка, нарисовать полные жизни и движения картины
деятельности детского сообщества: труд, игры, спектак-
ли, прогулки и другие занятия ребят Шацкий описывает
так, что все это читатель видит перед собой. И в этом
отношении С. Т. Шацкий близок к А. С. Макаренко.
Шацкий был в то же время глубоким знатоком живо-
писи, скульптуры, архитектуры. Человек широкого круга
интересов и способностей, он успешно изучал естествен-
ные и точные науки, основы агрономии, не говоря уже
о психологии и истории педагогики. Обширные позна-
ния и дарования С. Т. Шацкого нашли полезное приме-
нение в его работе с детьми и учителями.
В Тезисах ЦК КПСС и Совета Министров СССР
об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем
развитии системы народного образования в стране
выдвинуто требование: «Школам и органам народного
образования необходимо уделять больше внимания
развитию способностей и задатков всех детей как в об-
ласти искусства, так и в математике, физике, биологии
и других отраслях наук»1. Чтобы суметь выполнить
такое требование, нам и в этом отношении полезно
вспомнить опыт наших предшественников, в частности
Шацкого. Мы знаем, что беседы С. Т. Шацкого с детьми
о живописи, скульптуре, архитектуре, литературе, фоль-
клоре, о родной природе, исполнение им в кругу вос-
питанников вокальных и драматических произведений
наряду с его работой по организации производствен-
ного и сельскохозяйственного труда детей, основанного
на последних для того времени достижениях науки
1 Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем раз-
витии системы народного образования в стране, М., Госполитиздат,
1958, стр. 23

и имевшего поэтому большую образовательную ценность,
оказывали могущественное воспитательное влияние на
детвору. Следовательно, раскрытие того, как Шацкий
шел по пути овладения обширными знаниями, как он
развивал свои недюжинные природные дарования, чтобы
затем личное духовное богатство отдать детям, тоже
должно привлечь внимание читателей.
В течение своей многолетней деятельности С. Т. Шац-
кий издал несколько десятков педагогических работ;
кроме того, как видно из приводимой библиографии,
часть статей Шацкого еще не опубликована. Книги
С. Т. Шацкого и его статьи, широко и разносторонне
освещающие теорию и практику воспитания (в детском
доме, в детском саду, в школе, в клубе, в детской коло-
нии, в семье), представляют большой интерес для широ-
кого круга читателей.
Лучшее в творчестве С. Т. Шацкого созвучно нашей
эпохе, его опыт, его труды могут и должны быть исполь-
зованы при решении больших задач, стоящих сегодня
на повестке дня в области теории и практики коммуни-
стического воспитания подрастающего поколения.

Моя педагогическая вера вырос-
ла из отрицательной оценки педаго-
гики, примененной ко мне
С. Т. Шацкий «Годы исканий»
Часть СТРАНИЦЫ
первая
жизни

Глава I
ДЕТСКИЕ ГОДЫ. УЧЕНИЕ В ГИМНАЗИИ
С. Т. Шацкий родился в Смоленске 1 (13) июня
1878 г. в семье чиновника — делопроизводителя первого
пехотного Невского полка — Теофила Осиповича Шац-
кого (1838—1901). В 1881 г. семья его переехала
в Москву. Мать будущего педагога, Антонина Клементь-
евна Шацкая (в девичестве Ляхович, 1851—1921), вос-
питывалась в Смоленской губернии у своего дяди —
владельца небольшого имения Федоровское. Отец Анто-
нины Клементьевны имел восьмерых детей, жил в нужде
и поэтому оказался вынужденным отдать дочь на вос-
питание брату. Она тяжело переживала разлуку с роди-
телями, братьями и сестрами. Ей хотелось учиться
в гимназии, но дядя считал, что женщине образование
не нужно, и даже грамоте ее не обучил. Антонина
Клементьевна сама научилась читать; с детских лет
у нее развилась глубокая любовь к русскому языку
и русской литературе. Выйдя в 1875 г. замуж за Тео-
фила Осиповича Шацкого, став впоследствии матерью
одиннадцати детей, из которых семеро достигли зрелого
возраста, она отдавала все свои силы на то, чтобы
в условиях нужды и лишений все же дать образование
своим детям. Имение Федоровское, которое она получила
в наследство, в 1881 г. пришлось продать в уплату дол-
гов ее брата. Семья жила на ничтожное жалование
Теофила Осиповича. Трудности, связанные с недостат-
ком средств, необходимых для содержания и обучения
детей, тяжело отразились на характере Антонины
Клементьевны. По воспоминаниям ее дочери—Екатерины

Теофиловны Воеводской (1881—1949), она была вспыль-
чива, нервна и иногда, выходя из терпения, наказывала
детей.
«Я вспоминаю грустную сцену раннего детства —
читаем мы у Шацкого — стою на коленях в комнате, где
только раскрылись все мои вины. Мать ушла, сказав:
«Стой тут, я приду сейчас с розгой и высеку, чтобы ты
помнил, как следует».
Не помню, высекла она меня или нет. Но помню
огромный ужас ожидания — вот-вот начнется!» (1,
стр. 218).
Правда, такие случаи в семье Шацких были редки,
но все же они оставляли след в сознании детей, и осо-
бенно болезненно переживал их чуткий и впечатлитель-
ный маленький Станислав. На всю жизнь у него сохра-
нилось отвращение к физическим наказаниям, он ни
разу не допустил их, работая впоследствии с детьми.
Несмотря на то что Антонина Клементьевна порою
теряла самообладание, во многих отношениях ее влия-
ние на детей было положительным. Она сама трудилась
с утра до ночи и приучала детей к труду, воспитывала
в них заботливое отношение друг к другу. Мать нахо-
дила время и для задушевных бесед с детьми. Религия
не играла большой роли в ее жизни; религиозных обря-
дов она не соблюдала и не требовала их соблюдения от
детей. С нежностью и уважением относились к матери
дети. С. Т. Шацкий горячо любил мать и ценил в ней
даровитого и сердечного человека. В 1913—1920 гг.
Антонина Клементьевна являлась сотрудником С. Т. Шац-
кого в его педагогической работе: она помогала сыну
организовывать хозяйственный и сельскохозяйственный
труд детей в обществе «Детский труд и отдых» и в коло-
нии «Бодрая жизнь».
Из воспоминаний С. Т. Шацкого и его сестры Е. Т. Вое-
водской известно, что Теофил Осипович Шацкий был
безукоризненно точен и аккуратен в выполнении всех
своих жизненных обязанностей. Был хорошим семьяни-
ном. На воспитание детей смотрел, как на главное дело
жизни. Он никогда не бил детей, однако свои обязанно-
сти по отношению к детям понимал узко: все свобод-
ное время он проводил дома, следя за каждым шагом
сыновей и дочерей, требуя от них беспрекословного
повиновения, точного выполнения семейного режима,

соблюдения постов и исполнения других религиозных
обрядов.
Время было трудное: в условиях политической реак-
ции восьмидесятых годов сковывал страх сказать лиш-
нее слово, оказаться на подозрении, лишиться места.
В этих гнетущих условиях Т. О. Шацкий очерствел, стал
суровым. Через много лет Станислав Теофилович рас-
сказывал о том, как отец, стремясь сломить формирую-
щуюся волю, наказывал его — ставил на колени. (124,
л. 69). Как-то раз отец без всякой вины поставил сына
на колени, а за то, что мальчик не захотел извиниться,
снова его наказал.
Были в характере Т. О. Шацкого и привлекательные
черты. Он любил музыку и пение, по вечерам нередко
пел с женою и детьми. Порою он играл с детьми и был
мастер на всевозможные интересные выдумки: то клеил
игрушечные домики, то вырезывал из картона или
бумаги диковинные птиц. И в эти минуты исчезала
печать суровости, которую наложила на него жизнь
в казарменной обстановке. Общие игры сближали детей
с отцом. Но так было, пока дети были малы. В общем
же условия семейного воспитания С. Т. Шацкого, его
братьев и сестер были неблагоприятными. «Строгий
режим семьи мелкого военного чиновника-делопроиз-
водителя... Страхи. Почитание начальства. Религиоз-
ность. Карьера. Материальная нужда» (103, л. 2),— так
краткими штрихами воспроизводит С. Т. Шацкий об-
становку своего детства. Характерной чертой отца была
боязнь всего нового, всех тех веяний жизни, которые,
проникая сквозь стены созданного им семейного мирка,
грозили разрушить этот мирок. Сыновьям и дочерям
он строго запретил посещать театры и концерты и во-
обще возвращаться домой позднее 9 часов вечера.
Требования отца были столь тягостными для детей,
что последние с каждым годом все более отдалялись
от него, вставали на путь самостоятельного решения
важнейших вопросов жизни. Чувствуя это, Теофил Оси-
пович тем не менее продолжал настаивать на внешнем
хотя бы повиновении его родительской воле. «Вы бы
хоть вид делали, что слушаетесь меня»,— нередко гова-
ривал он Станиславу, его братьям и сестрам. Эти слова
отца запечатлелись в памяти С. Т. Шацкого как
поразительно верное и точное отражение бессилия

воспитания, основанного исключительно на внешнем по-
виновении.
Станислав Шацкий был по своей натуре жизнерадо-
стным, инициативным ребенком, он любил людей, стре-
мился к общению с ними. Но в своей семье мальчик
чувствовал себя одиноким, стал замкнутым и хранил
в тайне от окружающих «свое»—детское, хорошее, так
и рвавшееся на волю. Его необыкновенная одаренность
проявлялась уже в эти ранние годы жизни. Маленький
Станислав был поразительно наблюдательным, впеча-
тлительным. Он тонко и остро воспринимал окружаю-
щий мир, впечатления его характеризовались полнотою,
яркостью, у него был прекрасный музыкальный слух.
Мальчик болезненно реагировал на все то дурное, с чем
приходилось ему сталкиваться, в особенности мучитель-
но он переживал ссоры в семье. Уже в раннем детстве
Станислав порою сознавал, что взрослые поступают
с ним нехорошо. По мере того как он рос, его критиче-
ское отношение к практике воспитания все углублялось,
все более переходило в неудержимое стремление искать
педагогическую правду.
Этому особенно способствовал опыт учения в Шестой
московской гимназии, куда С. Шацкий был принят
в 1888 г.1. В «Годах исканий» С. Т. Шацкий правдиво
изобразил гимназию восьмидесятых и девяностых годов:
холодный, казенный строй жизни учебного заведения,
формалистическое преподавание, учение ради отметок
и получения аттестата зрелости, враждебные взаимоот-
ношения между учащими и учащимися. Учение в гимна-
зии С. Шацкий воспринимал как «службу в присутствен-
ном месте» (1, стр. 205).
Как не хочется ему, ученику первого класса, вставать
утром с постели и идти в ненавистную гимназию. Он
исступленно молится о том, чтобы его не спросили,
а если спросят, чтобы поставили пятерку... Идя в гим-
назию, десятилетний Станислав собирает ломаные под-
ковы «для счастья», мечтает о том, чтобы гимназия
сгорела.
1 Б. Толмачевский переулок, д. 3. В настоящее время в бывшем
здании Шестой московской гимназии находятся Государственная
библиотека по народному образованию имени К. Д. Ушинского
и Научный архив Академии педагогических наук РСФСР.

Он учится прилежно, приготавливает все уроки, но
и это не спасает его от беды.
В первом классе начинается урок латыни.
«...При мертвовыжидательной тишине детей Николай
Иванович входит в класс. Наскоро развертываю грам-
матику.
— Книжки сложить!— слышу знакомый голос сквозь
зубы.
«Неужели заметил!»—и тихо прячу книжку в парту
и уже уверен, что все пропало.
Я знаю, убежден, что Николаю Ивановичу известно,
что со мной происходит. И меня не удивляет, что он
называет мою фамилию первой. Растерянно, беспомощ-
но стою перед кафедрой, стою вроде как на узенькой
дощечке через ручей, с которой каждую минуту могу
сорваться. Меня может выручить только случай. Едва
слышу, что спрашивает мой судья. Отвечаю наобум
и с каждым ответом все больше и больше ощущаю,
как лечу вниз. Вдруг меня осенило, столбняк прошел.
Мне стали ясны все вопросы и что надо отвечать. Но
поздно. «Садись!»—и рука в журнале безжалостным
движением, хорошо мне знакомым, выводит «2+».
Я оглушен, окаменел от стыда и досады и несправед-
ливости. А как раз все, что мне нужно было ответить,
еще раз ярко вспыхивает в голове. Несчастье непопра-
вимо, только как его пережить?» (1, стр. 207).
С какой тонкостью почувствовал Шацкий-ученик
казенное чиновничье равнодушие учителя в «безжалост-
ном движении» его руки, выводившей в журнале неудо-
влетворительную отметку. Ни минуты для размышле-
ний, никаких дополнительных вопросов... Все должно
быть затвержено наизусть.
У С.Шацкого — ученика средних и старших классов —
постепенно формировалось сознательное критическое
отношение ко всей системе обучения и воспитания в гим-
назии, которая сковывала детское творчество, имея
целью подготовить из учащихся покорных и усердных
чиновников. Критическое отношение Шацкого-гимнази-
ста к «системе» проявилось в определенной, продуман-
ной линии поведения: «внешне приспособляться, внут-
ренне жить по-своему». «Приспособление» понимается
им как умение, возможно меньше тратя сил на учение,

остальные силы тратить на свою жизнь, на «развитие»,
по гимназической терминологии (1, 237).
С каждым годом для С. Шацкого все большее значе-
ние приобретает «свое»—то, чему не учили в гимна-
зии,— музыка, пение, произведения русских и иностран-
ных писателей, не входившие в программу, которая, как
известно, включала более всего литературу XVIII в.
и первой трети XIX в. Его любимыми авторами стано-
вятся великие гуманисты, тончайшие знатоки души
ребенка: Л. Н. Толстой, В. Гюго, Ч. Диккенс. Диккенс
особенно привлек юного Шацкого своими произведени-
ями о воспитании детей. Превосходные страницы рома-
на «Давид Копперфильд» о маленьком мальчике, талант-
ливом и старательно учившемся, но забывавшем все
выученное на уроках у грозного Мордстона, воспринима-
ются гимназистом, как написанные о нем самом. Эти
страницы, клеймящие бездушное отношение учителя
к ученику в буржуазном обществе, оживают в сознании,
когда читаешь в «Годах исканий» описания уроков
в Шестой московской гимназии. Тот же дух старой фор-
малистической школы.
Благородное стремление служить народу пробуж-
дают у Шацкого произведения Н. А. Некрасова
и М. Е. Салтыкова-Щедрина. Он жаждет деятельности.
Он принимает участие в тайном издании классного
научно-художественного журнала и в работе стихийно
возникавших ученических кружков. Благодаря такой
самодеятельной образовательной работе наиболее ода-
ренные и инициативные учащиеся собственными уси-
лиями прокладывали себе путь и порою вырастали
в крупных деятелей науки. Примером этого служит не
только сам С. Т. Шацкий. Любопытно заметить, что
и неоднократно упоминающийся в «Годах исканий»
соученик Шацкого по Шестой московской гимназии
Николай Михайлович Никольский стал ученым — исто-
риком; его перу принадлежат труды из области древней
истории, например «Детство человечества».
В результате неудовлетворенности системой гимнази-
ческого образования, не находя среди учителей людей,
которые пробуждали бы лучшие чувства и благородные
мысли, С. Т. Шацкий в годы юности проникся глубоким
стремлением — встретить настоящего человека, который

заслуживал бы уважения и доверия. Но этой мечте его
суждено было осуществиться лишь много позднее.
1893 год ознаменовался значительным событием для
определения жизненного пути С. Т. Шацкого: он стал
домашним учителем. Этого рода работу он выполнял
далее почти постоянно до 1908 г., т. е. на протяжении
пятнадцати лет. Так началась его педагогическая дея-
тельность.
Необходимость давать уроки была вызвана тем, что
семья остро нуждалась. Не только пятнадцатилетний
Станислав, но даже его младшие сестры были вынуж-
дены заботиться о заработке. Двенадцатилетняя сестра
Шацкого подрабатывала уроками французского языка.
С. Шацкому работа преподавателя пришлась по
душе, он отнесся к ней, как к серьезному, ответственному
делу. Занимаясь со своим учеником-первоклассником,
Станислав не просто помогал ему готовить уроки, но
заботился о его духовном развитии.
Учась в шестом классе гимназии, С. Шацкий заинте-
ресовался новым предметом — физикой; он самостоя-
тельно производил всевозможные опыты и даже пытал-
ся изобрести вечный двигатель. Этот интерес к есте-
ственным наукам сохранился у Станислава Теофиловича
в течение всей его жизни. Далеко не так обстояло дело
с изучением других учебных предметов: ими он зани-
мался, лишь готовясь к очередному ответу у доски. Одно
время Шацкий-гимназист начал было проявлять интерес
к чтению книг по истории, но этот интерес не был под-
держан учителем истории, обычные вопросы которого
сводились к следующим: «Назовите Гогенштауфенов
через одного. Перечислите всех императоров на букву О.
Сколько было миров между Францией и Англией до
Людовика XI?» (1, стр. 242).
Легко себе представить, с каким мучительным напря-
жением памяти была связана для гимназистов необ-
ходимость отвечать на эти и подобные вопросы, столь
далекие от научных запросов молодежи. И понятно,
почему между учителями и подростками устанавлива-
лись враждебные взаимоотношения. Однажды Шестую
гимназию посетил помощник попечителя округа Садоков.
Ученики шестого класса откровенно рассказали ему об
уроках и учителях и даже показали свой подполь-
ный журнал, в котором помещались статьи, резко

критикующие гимназические порядки. В результате
экзамены при переводе в следующий класс преврати-
лись в своеобразную «чистку», были использованы учи-
телями как средство избавиться от многих беспокойных
гимназистов. Лишь половина учащихся была переведена
в седьмой класс, а все остальные либо были провалены
на экзаменах, либо выпущены с аттестатами «без права
поступления в высшие классы». По воспоминаниям
С. Т. Шацкого, «великое избиение» продолжалось шесть
недель. Голова ломилась от массы сведений... Перед
глазами с отчетливостью всплывали страницы, строчки,
параграфы учебников. Зубрили по целым дням и неве-
роятно устали.
Последние два года учения в гимназии были для
С. Шацкого и его товарищей периодом, который кратко
и верно охарактеризован словами: «жизнь без фунда-
мента» (1, стр. 251). Учение тягостно, оно опостылело
и не может служить основой, фундаментом жизни, но
является отбыванием ненавистной повинности за
аттестат зрелости, без которого все дороги в жизнь
закрыты. Формально-казенное отношение к учению во-
шло у молодежи в привычку, столь прочно укоренив-
шуюся, что, когда в восьмом классе появился новый
учитель истории — вдумчивый педагог, требовавший от
учащихся понимания исторических событий и умения
анализировать и обобщать факты, гимназисты вступили
в открытую борьбу с ним. Он преподавал по-новому
и поэтому не подходил, как много лет спустя замечает
С. Т. Шацкий, под выработанный в гимназии стиль уче-
ния. И с горечью Станислав Теофилович добавляет:
«Как жалко, что он появился слишком поздно» (1,
стр. 254).
...И вот, наконец, последние экзамены. Экзаменаторы
требуют только одного: безукоризненно выученных
наизусть ответов по программе. И поэтому даже на
экзамене по литературе, которую он так любил, С. Шац-
кий отвечал кратко, вяло и холодно. Он отказался
продекламировать «Кавказ» Пушкина, а между тем
перед экзаменами долго бродил по улицам Кремля
и, глядя вниз на Москва-реку, по внезапно»вспыхнувшей
аналогии взволнованно повторял:
Кавказ подо мною.,.

Окончена гимназия. В актовом зале директор объ-
явил результаты экзаменов. Совершен традиционный
обряд: брошены в реку ненавистные учебники. Как мало
приобретено истинно научных, полезных знаний, сколько
усвоено ненужного, бесполезного в жизни... Лучшие
силы молодежи затрачены на критику системы воспита-
ния в гимназии, на приспособление к этой системе и на
борьбу с ней. Далеко не всем учащимся удалось выдер-
жать эту борьбу. С. Т. Шацкий приводит некоторые
цифровые данные: «Маленькая статистика: из 29 уче-
ников первого класса до восьмого добрались трое,
из 35 учеников второго — 5, из 35 шестого—18». (1,
стр. 249).
Эта ненавистная для молодежи система обучения
и воспитания в гимназии была обусловлена всем укла-
дом общественной и государственной жизни того вре-
мени— периода царствования Александра III и начала
царствования Николая II, система, которая «окутывала
живые существа мелочностью, мещанством, заставляла
тратить массу усилий на пустяки» (1, стр. 263). По
мысли С. Т. Шацкого, так учить, так воспитывать нельзя.
Нужно искать педагогическую правду.

Глава II
ГОДЫ СТУДЕНЧЕСТВА
Все яснее и яснее чувствую тя-
жесть тех прочно сложившихся усло-
вий, которые заполняют почти всю
общественную жизнь
С. Т. Шацкий «Годы исканий»
Юноша Шацкий возлагал большие надежды на выс-
шую школу. Ему думалось, что здесь наконец-то осуще-
ствится его мечта найти в учении основу жизни, подгото-
виться к полезной обществу деятельности. Перед ним
встала трудная задача — определить свой жизненный
путь, избрать какой-либо род деятельности. Но нелегко
было ему, молодому человеку, получившему далекое от
жизни классическое образование, решить эту задачу.
В «Годах исканий» и неопубликованном дневнике «Годы
студенчества» С. Т. Шацкий запечатлел унылую картину
той бесперспективности, в условия которой обычно по-
падали молодые люди со средним классическим образо-
ванием.
Чему учиться? Для того чтобы разрешить этот во-
прос, нужно было знать жизнь, определить свое призва-
ние. Этого средняя школа не дала. Она не помогла
и проникнуться живым интересом к той или иной науке:
гимназическое обучение представляло в одинаково туск-
лом свете все области человеческого знания.
И С. Т. Шацкий, не чувствуя в себе определенных
склонностей, поступает на математический факультет
Московского университета. Единственная причина такого

выбора — круглая отметка «пять» по -математике за
два последние класса гимназии, позволявшая надеяться,
что изучение математики в университете пойдет успешно.
Однако скоро стало ясно, что гимназия не дала доста-
точной подготовки по математике. Лекции оказались
трудными, непонятными. К тому же не было денег для
покупки довольно дорого стоившего напечатанного
курса лекций. На экзамене пришлось обращаться
к помощи товарищей. И хотя экзамены с внешней сто-
роны прошли благополучно, С. Т. Шацкий испытывал
чувство неудовлетворенности своими познаниями и ре-
шил перейти на другой факультет.
Столь же случайно осенью 1897 г. молодой студент
остановил свой выбор на медицинском факультете. Но
и здесь он не нашел себя. Лекции по анатомии и физи-
ологии были понятнее, нежели лекции по математике,
но не вызывали у него глубокого интереса. Шацкий
начал пропускать лекции, отстал от группы.
Неясность перспективы, которая лишала учебный
труд полноты жизненного значения, осознавалась
С. Т. Шацким, как глубокая внутренняя драма. Универ-
ситет, подобно средней школе, как это ясно видел
Шацкий, был далек от жизни, не давал ответов на ее
запросы. Учение на медицинском факультете не удовле-
творило его (104, л. 221). Не раз думал он о том, чтобы
оставить университет и посвятить себя какому-либо
серьезному делу, например стать рабочим. «Была
у меня в то время еще одна мысль,— читаем мы в его
студенческом дневнике,— ввиду того, что я весьма силь-
но запутался во всяких жизненных делах и потерял
значительную долю надежды на то, что из моей работы
в университете должен быть в конце концов выход, по-
пробовать сжечь все корабли, бросить науку, бросить
музыку и поступить в железнодорожные рабочие. Но
это была только мысль, которая неоднократно при-
ходила мне в голову, а осуществления своего она не по-
лучила» (104, л. 223).
Здесь нужно сказать о том, что с детских лет в усло-
виях своей семьи С. Т. Шацкий занимался музыкой
и пением. Особенно много он упражнялся в игре на
фортепиано во время летних каникул, которые обычно
проводил у своего дяди, человека одаренного в музы-
кальном отношении. В 1896 г., одновременно с поступле-

нием в университет, Шацкий был принят в частную
музыкальную школу, где занимался игрой на фортепи-
ано и обучался пению. Кроме того, он являлся участни-
ком университетского хора. В бытность же студентом,
Шацкий учился позднее (с 1900 г.) в Московской кон-
серватории по классу пения, но консерватории не
окончил. В «Годах студенчества» Шацкий вспоминает
о том, что музыкальные впечатления тесно соединялись
в его сознании с литературными образами. Музыка на-
ряду с педагогикой являлась в течение всей жизни его
второй профессией1.
Следует отметить, что путь. С. Т. Шацкого в универ-
ситете не представлял собой в те времена исключитель-
ного явления. В стенах университета Станислав Теофи-
лович встречался со многими студентами, которые, не
имея определенных научных интересов, кочевали с од-
ного факультета на другой. У всех этих студентов за-
мечался упадок энергии и неуверенность в успешности
нового периода своей работы. Собственные тяжелые
переживания и наблюдения за товарищами, которые
тоже не могли разрешить вопроса о выборе профессии,
вновь и вновь убеждали Шацкого в порочности системы
среднего и высшего образования того времени.
Наконец на третий год тягостного блуждания по
высшей школе С. Т. Шацкий поступил на естественный
факультет университета. Выбор естественного факуль-
тета также был в значительной степени случайным
(1, стр. 412). Однако этот выбор оказался несравненно
удачнее, чем прежние. На естественном факультете пре-
подавал К. А. Тимирязев. Влияние на студентов этого
выдающегося представителя русской науки было силь-
ным и плодотворным. С. Т. Шацкий в лице К. А. Тими-
рязева нашел не только учителя, но и того настоящего
человека, о встрече с которым мечтал с отроческих лет.
В «Годах студенчества» Шацкий рисует обаятельный
образ своего учителя: «Все, что меня интересовало
и могло интересовать на естественном факультете, свя-
зывалось, главным образом, с именем проф. Тимирязе-
ва. Среди студентов было довольно сильно распростра-
1 Деятельность С. Т. Шацкого в области музыкального искус-
ства является столь многообразной, что требует специального изу-
чения и не может рассматриваться в этой книге о Шацком-педагоге.

нено мнение о том, что Тимирязев преследуется прави-
тельством за свое направление, за свою смелость, за
пристрастие к Дарвину. На его лекции сходилось гро-
мадное количество студентов...
Но я видел его и в более близкой обстановке. Он
проводил так называемый демонстративный курс для
студентов. Курс этот состоял в том, что вечерами в боль-
шом зале выставлялось до 50 столиков с микроскопами
и при каждом микроскопе была лампа, освещавшая
препарат по физиологии растений. Мы переходили от
одного микроскопа к другому. Тимирязев тут же при-
сутствовал/лично объяснял препараты, задавал вопросы,
мы ему тоже задавали вопросы, и в то же время он вел
весьма живые разговоры, в которых оспаривал того или
другого профессора, указывал в резкой форме на то,
с чем нельзя согласиться в его утверждениях.
Обстановка этих занятий производила на меня чрез-
вычайно сильное впечатление...
Я чувствовал, что, с одной стороны, начинаю при-
ближаться к пониманию сущности научной работы,
а с другой стороны, на меня весьма сильно действовала
и сама личность интересного для меня человека. Я пред-
ставлял, что наступит когда-нибудь время, когда
я пойду, поговорю с ним по душам, объясню ему то,
что меня тревожит в моей настоящей работе, и получу
от него указания, как мне дальше вести свою работу,
благодаря чему я, наконец, встану на ноги» (104,
лл. 226—227).
Под влиянием Тимирязева, а также другого прогрес-
сивного профессора естественного факультета Мензбира
Шацкий стал дарвинистом. Интересно заметить, что
лекции проф. Тихомирова, который читал, по определе-
нию студентов, «против Дарвина», не убеждали Шац-
кого, но, напротив, вызывали у него чувство недоуме-
ния: «Как можно спорить против истины?»
С принятием теории дарвинизма в мировоззрение
молодого Шацкого проникли элементы материализма;
в сознании его глубоко запечатлелась мысль об эволю-
ции в природе. Он обнаруживает все более крепнущий
интерес к работам естествоиспытателей-материалистов.
С. Т. Шацкий-студент изучил труды крупнейшего рус-
ского физиолога И. М. Сеченова, на которые в после-

дующие годы он не раз ссылался в своих педагогических
сочинениях. «Жизнь растений» К. А. Тимирязева, а позд-
нее и труды И. П. Павлова стали его настольными
книгами.
В годы учения на естественном факультете Москов-
ского университета С. Т. Шацкий начинает все яснее
осознавать, что его призвание — педагогическая дея-
тельность.
Работа под руководством и в непосредственном кон-
такте с К. А. Тимирязевым оказала сильное влияние
на формирование педагогических взглядов С. Т. Шац-
кого. Близость этого выдающегося представителя рус-
ской науки к аудитории, интересная организация экспе-
риментальной работы с учащимися, умение пробудить
у них живой интерес к естествознанию, экзамены в фор-
ме непринужденной беседы, порою даже спора со студен-
том послужили для Шацкого высоким образцом учи-
тельской деятельности. «Я не помню .более приятного
ощущения, как то, когда я сдавал... экзамен у Тимиря-
зева,— записывает Станислав Теофилович в своем сту-
денческом дневнике.— Это был не, экзамен, а это была
беседа двух научных специалистов, по крайней мере,
так ставил дело он сам; он больше интересовался
вопросом о том, как я оцениваю некоторые научные
вопросы, связанные с курсом, чем допытывался о моих
знаниях» (104, л. 232).
То неумение самостоятельно продуктивно работать,
на которое, как на одно из тяжелых следствий гимнази-
ческого учения, не раз горько сетовал Шацкий, в годы
учения у Тимирязева постепенно преодолевается. Явля-
ясь студентом первого и второго курсов естественного
факультета, Шацкий стремится начать в лаборатории
самостоятельную научно-исследовательскую работу,
которую он хотел вести под руководством Тимирязева.
Однако, согласно правилам, к самостоятельной работе
в лаборатории допускались лишь студенты четвертого
курса. Шацкий не мог осуществить своего желания,
и это обстоятельство глубоко печалило его. Зато он
целые вечера проводил в читальне Румянцевского музея,
с величайшим интересом и вниманием изучая книги
философского, психологического и педагогического ср-

держания (1, стр. 412—413). Важно отметить само на-
правление научных интересов молодого Шацкого —
интересов, устремленных к человеку. Он знакомится
с русской классической педагогикой.
Высокую оценку дал С. Т. Шацкий сочинениям ана-
тома, физиолога и педагога П. Ф. Лесгафта, педагогиче-
ские принципы которого он называл великолепными.
Идея Лесгафта о необходимости системы в воспитании,
основывающейся на последовательно усложняющихся
и сознательно выполняемых детьми упражнениях в раз-
личных родах деятельности, а также то особое внимание,
которое Лесгафт уделял физическому образованию
молодого поколения, явились фундаментом для разви-
тия педагогических воззрений и деятельности С. Т. Шац-
кого. Последний, подобно Лесгафту, считал необходи-
мым для воспитателя знание анатомо-физиологических
особенностей детей, их психики, умение развивать спо-
собности ребенка в процессе труда, игр, физических
упражнений. Следуя за Лесгафтом, Шацкий придавал
огромное значение хорошему преподаванию естествен-
ных наук в школе. Впоследствии с Шацким работали
некоторые ученики Лесгафта, в частности Н. О. Масса-
литинова. Шацкий и его товарищи явились достойными
преемниками Лесгафта и, опираясь на его труды, со-
здали немало своего, нового. Есть основания полагать,
что одна из центральных идей педагогического творче-
ства и практической деятельности С. Т. Шацкого — идея
о важности трудового компонента в воспитании — берет
начало именно в трудах П. Ф. Лесгафта.
В философских и психологических трудах он ищет
ответа на глубоко волнующие его вопросы о цели жиз-
ни человека, об особенностях душевных переживаний
ребенка, подростка, юноши. Особенно глубокое впечат-
ление на С. Т. Шацкого произвели педагогические сочи-
нения Л. Н. Толстого и его «Исповедь», распространяв-
шаяся в те годы тайно.
Произведения Л. Н. Толстого наряду с произведени-
ями П. Ф. Лесгафта стали важнейшими источниками, из
которых С. Т. Шацкий черпал глубокие идеи для своей
работы с детьми. Чувство ненависти к богатым и обле-
ченным властью живет в сердце С. Т. Шацкого, и острая
критика Толстым всех устоев общественной жизни
находит в нем отклик. Подобно Толстому, Шацкий

осуждает быт и нравы привилегированной части общества.
Он пишет о представителях высших классов, как о лю-
дях, которые чужды народу, мыслят и чувствуют по-
верхностно, ни дружбы, ни любви, ни искренности не
ценят. Стремление большинства обеспеченных и образо-
ванных людей не простираются дальше желания поль-
зоваться внешним успехом; фразы, которые произносят
эти люди, нередко красивы, но лишены глубокого смысла
и являются лишь повторением чужих мыслей. Об этом
Шацкий высказывал суждение, характеризующее демо-
кратическую направленность его воззрений: «Слова
красиво сказанной фразы то же самое для языка, что
красиво сшитая одежда для тела... Самостоятельность
мысли и даже проявление воли идет, уменьшаясь от
низших классов к высшим» (104, лл. 247—248).
Порою у Шацкого в неясной форме рождались мыс-
ли, не свойственные Толстому,— о значении борьбы для
продвижения человечества вперед: «Конечно, если бы
люди были всем довольны, чувствовали бы себя вполне
удовлетворенными тем, что имеют, то тогда не было
бы никакого движения вперед...
Мысли о борьбе, о препятствиях приходят мне по-
чему-то в голову» (104, л. 249).
Эта запись в дневнике относится к 1900 г. Однако
в этот период его жизни борьба и противоречия еще не
осознавались Шацким в классовой определенности этих
понятий. Не доходя в своем понимании общественной
жизни до осознания значимости экономических условий,
классовой борьбы, С. Т. Шацкий полагает, что нравствен-
ное совершенствование личности, улучшение дела вос-
питания молодого поколения — вот пути борьбы с соци-
альным злом. «Каждый человек считает себя в глубине
души добрым, умным, способным к полезной деятель-
ности,—размышляет в дневнике Шацкий,—и только
наиболее чуткие к себе думают, что они могут быть
лишь добрыми и великодушными. Это напоминает мне
состояние лени. Разве не может быть состояния лени
в жизни, добре, в великодушии?» (104, лл. 245—246).
С юных лет С. Т. Шацкий проявлял горячую любовь
к детям и верил в то, что у каждого ребенка при пра-
вильном подходе к нему можно развить положительные
черты характера. К 1902 г. относится запись в дневнике.
«Лучшее средство в деле воспитания — это дать про-

явиться в душе ребенка какому-нибудь хорошему чув-
ству и, смотря по силе этого проявления, на душе всегда
останется более или менее глубокий след, память
о пережитом, которая направляет волю. Пусть узнают
дети про себя, как они могут быть честны, искренни,
благородны, просты, деятельны... Пусть они запомнят
хорошее движение своей натуры и станут верить себе.
Это очень важно» (1, стр. 262). Интересно, что эту же
мысль в 1914 г. С. Т. Шацкий повторил в письме
к Л. К. Шлегер 1, а в начале двадцатых годов включил
ее в книгу «Годы исканий», придавая ей, видимо, очень
серьезное значение.
Здесь Шацкий положительно оценивает природные
способности ребенка, но вместе с тем утверждает, что
для развития способностей, для определения положи-
тельных черт характера необходимо воспитание. Таким
образом, уже в этот период проблемы воспитания
встали перед ним, он стал задумываться над созданием
таких форм педагогической работы, которые явились
бы правильными.
Как прообраз будущей работы в сознании С. Т. Шац-
кого возникала Яснополянская школа Л. Н. Толстого.
Высказывания Л. Н. Толстого по вопросам воспитания,
относящиеся к началу шестидесятых годов XIX века:
о важности сплочения учащих и учащихся в единое
дружное сообщество, о развитии творческого воображе-
ния детей и о их художественном воспитании — пред-
ставлялись С. Т. Шацкому необыкновенно важными
и интересными. Впоследствии в лекциях и статьях Шац-
кий называл мысли Толстого о развитии детского твор-
чества бессмертными.
В особенности же увлекло Шацкого дело образова-
ния и воспитания детей народа, которому посвятил себя
Л. Н. Толстой.
В это время (начало 900-х годов) высоко поднима-
ется волна революционного движения. Она захватывает
и студентов, вступающих на путь стачек, демонстраций,
организующих собрания и митинги. Под влиянием идей
Толстого Шацкий был склонен верить в возможность
1 Луиза Карловна Шлегер (1843—1942)—-сотрудница С. Т. Шац-
кого на протяжении 1905—1934 гг. посвятила себя воспитанию
детей дошкольного возраста, уделяла внимание и вопросам обуче-
ния младших школьников.

мирного преобразования общественной жизни и основ-
ное место в таком преобразовании он отводил воспита-
нию. Однако он порою и сам принимал участие в сту-
денческих волнениях, так как глубоко чувствовал не-
выносимый гнет общественной жизни и был проникнут
страстным стремлением к улучшению положения народа.
По-новому близким и дорогим стал С. Т. Шацкому
К. А. Тимирязев после того, как Шацкий убедился, что
его учитель глубоко сочувствует протестующим студен-
там. Однажды Климент Аркадьевич и Станислав Тео-
филович, беседуя у окна университетской аудитории,
увидели студенческую демонстрацию. Вдруг появился
конный отряд казаков, окружил студентов и принялся
их избивать. В глазах Климента Аркадьевича засвети-
лась непримиримая ненависть, он гневно сжал кулаки,
возмущенный этой расправой с мирной студенческой
демонстрацией. Чувства, которые испытывал он, были
понятны Станиславу Теофиловичу и разделялись им
(104, лл. 239—240).
В 1902 г. С. Т. Шацкий окончил естественный фа-
культет университета, но, участвуя в проходившей в это
время студенческой забастовке, держать экзаменов не
стал. Он стремится к полезной обществу деятельности,
принимает решение создать школу в деревне, используя
в ней в качестве одного из важнейших воспитательных
средств сельскохозяйственный труд детей. Прежде чем
осуществить это решение, он считает необходимым при-
обрести знания в области агрономии и с этой целью
в 1903 г., по совету К. А. Тимирязева, поступает в Мос-
ковский сельскохозяйственный институт (ныне Тимиря-
зевская академия). Здесь он учился с 1903 по 1905 г.
В то время в сельскохозяйственном институте рабо-
тали такие прогрессивные деятели науки, как В. Р. Виль-
яме, А. Ф. Фортунатов, Н. Я. Демьянов. Они учили
молодежь самостоятельно мыслить, создавали условия
для исследовательской работы студентов (1, стр. 415).
С. Т. Шацкий вел свои научные занятия по агрономии
в лаборатории проф. В. Р. Вильямса, под его' непосред-
ственным руководством. Впоследствии В. Р. Вильяме
оказывал С. Т. Шацкому помощь и в педагогической
работе, содействуя оборудованию детской сельскохозяй-
ственной колонии в Щелкове необходимым инвентарем.
Кроме того, С. Т. Шацкий занимался сельскохозяйствен-

ной статистикой у проф. А. Ф. Фортунатова. Среди про-
фессоров института Шацкий высоко ценил Н. Я. Демь-
янова, видного ученого в области органической химии
и талантливого учителя и воспитателя молодежи. Виль-
яме, Демьянов, Фортунатов горячо любили молодежь,
умели пробудить в ней глубокий интерес к науке. При-
мер их педагогической работы имел для С. Т. Шацкого
столь же важное значение, как и пример К. А. Тимиря-
зева.
В особенности значительным было влияние на
С. Т. Шацкого проф. А. Ф. Фортунатова, последователь-
но выдвигавшего и отстаивавшего прогрессивные педа-
гогические идеи. Алексей Федорович Фортунатов резко
критиковал систему воспитания в средней и высшей
школе того времени. Он саркастически высмеивал фор-
малистическое преподавание, требуя такой организации
учения, которая содействовала бы развитию самостоя-
тельного мышления у учащихся. Работая в сельско-
хозяйственном институте, А. Ф. Фортунатов придавал
особое значение самостоятельным научно-исследователь-
ским изысканиям студентов. Своих детей по всем пред-
метам он сам учил дома и подготовил их к поступле-
нию в высшие учебные заведения. Алексей Федорович
занимался и с детьми своих товарищей, в частности
с Валентиной Николаевной Демьяновой (впоследствии
ставшей женой Шацкого), организуя их в группы и под-
готавливая эти группы к поступлению в университет
и другие высшие учебные заведения. Он стремился
сделать учение как можно более привлекательным,
интересным, воспитывающим у детей любовь к народу.
Даже правила орфографии его ученики усваивали не
путем заучивания, но в связи с анализом отрывков из
художественной литературы. В. Н. Шацкая рассказы-
вает, например, что особенно запечатлелась в ее памяти
работа над поэмой Н. А. Некрасова «Кому на Руси
жить хорошо». Эта революционно-демократическая по
своей направленности поэма в программу гимназии,
конечно, не входила, а профессор Фортунатов на про-
тяжении нескольких месяцев диктовал своим ученикам
поэму часть за частью. Оживленные беседы о содержа-
нии поэмы и об ее художественных достоинствах содей-
ствовали не только умственному, но и нравственному
и эстетическому воспитанию подростков. Попутно

успешно велась работа и по закреплению орфографиче-
ских и пунктуационных навыков.
Исключительная душевная теплота Алексея Федоро-
вича, его готовность оказать молодежи всемерную
помощь и поддержку, разносторонность и глубина его
познаний снискали ему любовь и уважение в студенче-
ской среде. Шацкий, который в значительной мере
разделял воззрения проф. Фортунатова на вопросы вос-
питания, высоко ценил Алексея Федоровича, часто
и подолгу беседовал с ним 1.
Учась в сельскохозяйственном институте, С. Т. Шац-
кий пытался открыть школу ручного труда для детей
служащих и технических работников института. Он тща-
тельно готовился к этому, развивая прежде всего у себя
необходимые навыки в обращении с материалами и ин-
струментами труда, чтобы впоследствии обучать труду
детей. И в наши дни такие навыки выработать у себя
необходимо любому педагогу. Сельскохозяйственный
институт предоставил для школы ручного труда поме-
щение, но проект школы не был утвержден Московским
учебным округом и поэтому не мог быть реализован.
Так первая же попытка С. Т. Шацкого создать воспита-
тельное учреждение нового типа встретила противодей-
ствие со стороны представителей официальной педаго-
гики.
1 Впоследствии два сына проф. А. Ф. Фортунатова — Констан-
тин Алексеевич и Александр Алексеевич Фортунатовы стали бли-
жайшими сотрудниками Станислава Теофиловича в его педагоги-
ческой работе. К. А. Фортунатов (ум. в 1914 г.) не раз выступал
со статьями, обличающими недостатки в деятельности высших
учебных заведений. Его памяти посвящена книга «Бодрая жизнь»
В. Н. и С. Т. Шацких. Проф. А. А. Фортунатов (ум. в 1951 г.)
был деканом исторического факультета Московского городского
педагогического института имени В. П. Потемкина. Он ведал
кафедрой истории средних веков, в то же время читал курс истории
педагогики.

Глава III
ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ПУТЬ
Мечтой моей юности было со-
здание детского царства
С. Т. Шацкий «Дети — работники
будущего»
1. ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД
С. Т. Шацкий в неопубликованной статье «Педагоги-
ческая работа опытной станции» (1924) указывает
следующие основные этапы дореволюционного периода
своей общественно-педагогической деятельности: годы
1905—1908, 1908—1914 и военные годы (96, л. 222).
Эта установленная самим Шацким периодизация
в общем правильно намечает границы своеобразных по
их творческому направлению этапов его педагогической
работы, и дальнейшее развитие педагогической деятель-
ности С. Т. Шацкого освещается поэтому в соответ-
ствии с этим делением.
Щелковская колония и детский клуб в Москве
(1905—1908 гг.)
Последним годом систематического учения С. Т.. Шац-
кого в сельскохозяйственном институте был 1904/05
учебный год1, ознаменовавшийся в истории нашей
родины событиями первой русской революции. Это были
1 Официально С. Т. Шацкий был отчислен из Московского
сельскохозяйственного института в 1908 г. (со званием кандидата
естественных наук).

годы, когда пролетариат — гегемон революции, руко-
водимый партией большевиков, в союзе с крестьянством
с величайшим упорством и самопожертвованием вел
борьбу против существующего общественного строя.
Передовое студенчество приняло участие в этой герои-
ческой борьбе. «Открылись двери университетов,—
писал В. И. Ленин в «Докладе о революции 1905
года»,— и аудитории, которые в мирное время пред-
назначались исключительно для того, чтобы дурманить
молодые головы профессорской кафедральной мудростью
и превращать их в покорных слуг буржуазии и царизма,
служили теперь местами, собраний для тысяч и тысяч
рабочих, ремесленников, служащих, которые открыто
и свободно обсуждали политические вопросы»1.
Растущая ненависть С. Т. Шацкого к угнетателям
народа обусловила то сочувствие, с которым он отнес-
ся к революционной борьбе масс. Шацкий принимал
участие в студенческих волнениях. На концертах и вече-
рах он помогал проводить сбор средств на покупку
оружия (склад браунингов находился в одной из ком-
нат студенческого общежития), вместе с другими това-
рищами собирал и пересылал революционную литера-
туру в деревню (103, лл. 1—8).
Именно в это революционное время жажда реального
дела все глубже и глубже овладевали его сознанием, все
сильнее проникала в него идея создания новой школы
в деревне. Но нет у него средств, да и немыслимо орга-
низовать школу одному. Тем не менее в 1905 г. он сумел
начать свою общественно-педагогическую работу. Внеш-
ним поводом этому послужила встреча с А. У. Зеленко2.
А. У. Зеленко в 1903 г. отправился в кругосветное
путешествие, во время которого заинтересовался
деятельностью добровольных обществ интеллигенции,
1 В. И. Ленин, Соч., т. 23, стр. 240.
2 Александр Устинович Зеленко (1871—1953) — известный архи-
тектор и педагог, сотрудник С. Т. Шацкого в его педагогической
работе с 1905 по 1934 г. В эти же годы Зеленко был связан
и с другими воспитательными учреждениями, изучал теорию и прак-
тику воспитания в странах Западной Европы (см. статьи А. У. Зе-
ленко «Современные реформаторы образования и воспитаниям
опубликованные в журнале «Свободное воспитание» за 1911—
1914 гг.). В последние годы жизни А. У. Зеленко являлся научным
сотрудником Научно-исследовательского института художествен-
ного воспитания Академии педагогических наук РСФСР.

ведших разнообразную культурную работу среди город-
ской бедноты и уделявших немало внимания работе
с детьми. Они назывались сетлементами 1. Зеленко на-
писал о сетлементах своей знакомой — педагогу
Л. К. Шлегер, прося ее подыскать в Москве такой район,
где было бы целесообразнее всего основать подобный
«культурный поселок». В 1905 г. А. У. Зеленко вернулся
из путешествия на родину и, по предложению Шлегер,
решил основать сетлемент в Сущевско-Марьинском рай-
оне Москвы. Основную массу населения этой части
города составляла беднота: рабочие и ремесленники. Дети
школьного возраста и подростки здесь нередко остава-
лись безнадзорными, целые дни проводили на улицах
в своих стихийно возникавших группках. Многие из них
приобретали дурные привычки: курили, затевали драки,
сквернословили. Всего детей и подростков в районе
было тогда 2043, а грамотных из них — лишь 1551, при-
чем в основном это были окончившие лишь начальную
школу2.
А. У. Зеленко начал подбирать людей, которые
вместе с ним и Л. К. Шлегер вели бы культурную рабо-
ту. Зимой 1905 г. в театре он случайно познакомился
с С. Т. Шацким. Вскоре они снова неожиданно встре-
тились у общих знакомых, разговорились и с тех пор
начали встречаться. По воспоминаниям Зеленко3, Шац-
кий с первых же встреч произвел впечатление незауряд-
ного человека; А. У. Зеленко,в беседе рассказал Стани-
славу Теофиловичу о плане своей общественной работы
среди детей бедняков, но к желанию последнего принять
участие в этом деле, выраженному тут же, он отнесся
1 Сетлементы (или сеттльменты, от англ. settlement — поселе-
ние), названные так, видимо, по аналогии, существовали в стра-
нах Западной Европы, а затем в Америке начиная с 60-х годов
XIX в. Характеризуя их деятельность, С. Т. Шацкий в 1928 г. пи-
сал: «Для американских либералов было чрезвычайно характер-
ным — организовать эти «сетлементы» так, чтобы в них была
полная терпимость к самым разнообразным мнениям, которые вообще
имеются в обществе и вступают друг с другом в конфликт. Разу-
меется, идея социального примирения классов при помощи такого
рода общественной работы была далеко не чужда американским
педагогам». (1, стр. 416—417).
2 Материал о районе Московского сетлемента заимствован
нами из статьи Н. Казимирова в книге «Дети — работники буду-
щего», 1908, стр. 19—25.
3 В 1947 г. 9 личной беседе с автором настоящей книги.

сдержанно: в это время велики были успехи С. Т. Шац-
кого и в его научной работе в сельскохозяйственном
институте, и в овладении вокальным искусством; Зеленко
думал, что Шацкий предпочтет стать ученым или пев-
цом. Однако Шацкий не колебался. Его увлекла пер-
спектива создания новой, демократической педагогики,
привлекло дело организации клуба и летней колонии
для детей, о чем он договорился с Зеленко, полагавшим,
что в условиях колонии можно будет определить,
есть ли у Шацкого настоящее призвание к педагогиче-
ской работе.
Летом 1905 г., собрав среди знакомых небольшую
сумму денег и необходимые предметы хозяйственного
обихода, Шацкий и Зеленко вывезли на летнюю дачу
в Щелково (под Москвой) 14 мальчиков-подростков,
главным образом воспитанников приюта Сущевского
попечительства о бедных1. Здесь-то и имели место пер-
вые опыты воспитания детского коллектива и через
коллектив, именуемый у Шацкого уже с этого времени
«детским сообществом» (иногда—«детским обществом»)2.
С. Т. Шацкий и А. У. Зеленко вводили в жизнь
колонистов разнообразные полезные занятия от трудо-
вых процессов до совместных игр. Станислав Теофило-
вич занимался с воспитанниками химией и показывал им
опыты. Занятия в химической лаборатории возбуждали
у колонистов интерес к естественным наукам. В работе
колонии имели место и некоторые элементы художе-
ственного воспитания: хоровое пение, рассказывание
сказок. Немало времени уделялось прогулкам и экскур-
сиям. В свободные часы воспитанники играли в городки.
Воспитатели увлекались городками порою не меньше
самих ребят и умели внести в игру много радости.
Требования, связанные с соблюдением правил игры,
положительно сказывались на поведении детей. В итоге
всей воспитательной работы к концу лета жизнь колонии
стала дружной, слаженной.
1 Этот опыт описан в книге «Дети — работники будущего»
(см. библ. —1, стр. 27—80).
2 В этой главе мы ограничиваемся самым кратким рассказом
о воспитательной работе С Т. Шацкого в руководимых им детских
учреждениях. Во второй части рассмотрим его опыт и идеи в их
развитии, в частности, остановимся и на практике частных уроков,
и на истории колонии в Щелкове и колонии «Бодрая жизнь».

Успешное осуществление воспитания в Щелковской
колонии окрылило С. Т. Шацкого. Осенью 1905 г. он
вместе с А. У. Зеленко и Л. К. Шлегер организовал
первый в нашей стране клуб для детей и подростков
в Бутырско-Марьинском районе Москвы.
Вести работу было очень трудно из-за недостатка
средств. Педагоги обратились за помощью в Сущевское
попечительство о бедных, но встретили отказ. Вообще
до 1906 г. С. Т. Шацкий и его товарищи ни разу не
получили поддержки со стороны правительства для
ведения работы с детьми. Небольшую помощь оказывали
частные лица. Но этих средств было недостаточно даже
для приобретения необходимого оборудования и посо-
бий. Что же касается педагогов, то они были вынуждены
работать бесплатно. Коллектив сплачивался лишь
благодаря энтузиазму участников этих педагогических
предприятий, готовности их идти на жертвы. Надо
сказать, что только в советских условиях С. Т. Шацкий
и его товарищи начали получать заработную плату
за свой труд, тогда как в условиях буржуазно-помещи-
чьей самодержавной России эти люди, не располагавшие
средствами к существованию, вынуждены были работать
безвозмездно. Мало того, бывало и так, что часть своих
денег, заработанных литературным трудом, концерт-
ными выступлениями *, частными уроками, они отдава-
ли на нужды детского клуба. .
Кружок педагогов-энтузиастов расширялся. В него
вошли В. Н. Демьянова (вышедшая в 1906 г. замуж за
С. Т. Шацкого и посвятившая свою жизнь совместной
с ним педагогической работе2), А. А. и К. А. Фортуна-
товы, Е. Я. Казимирова (впоследствии Фортунатова3,
работавшая с 1908 г. учительницей начальной школы),
1 Почти все члены педагогического кружка были людьми музы-
кально одаренными, выступавшими с концертами: В. Н. Демьяно-
ва окончила Московскую консерваторию с золотой медалью,
С. Т. Шацкий пел, А. У. Зеленко играл на виолончели, А. А. Фор-
тунатов — на скрипке, Е. Я. Казимирова пела и т. д. Почти все
они занимались литературной работой, выступая со статьями и кни-
гами методического содержания в печати.
2 В настоящее время действительный член Академии педаго-
гических наук проф. В. Н. Шацкая является директором Института
художественного воспитания АПН РСФСР.
3 В последние годы кандидат педагогических наук Е. Я. Фор-
тунатова работала в Институте теории и истории педагогики
Академии педагогических наук РСФСР.

Н. С. Киричко, Л. Д. Азаревич1 и др. Весь этот неболь-
шой коллектив, известный тогда как кружок Шацкого —
Зеленко, с энтузиазмом взялся за работу в клубе, невзи-
рая на очень плохие условия — клуб располагался
в Тихвинском переулке на пустыре, в тесном и неуютном
помещении бани.
Даже и в столь неблагоприятных условиях клуб
скоро превратился в учреждение, живая деятельность
которого стала привлекать все большее число маленьких
посетителей. Вначале -приходила лишь небольшая груп-
па детей, но вскоре количество посетителей — детей
рабочих, ремесленников, мелких служащих — значи-
тельно возросло. Дети рассказывали друг другу, как
интересно в клубе, приходили новые, а потом пригла-
шали товарищей, братьев, сестер...
С. Т. Шацкий заботился более всего о том, чтобы
дети не оставались разобщенными посетителями клуба,
но сознавали себя участниками общих игр и занятий.
Он считал полезным пробуждать инициативу детей
и вместе с тем подчеркивал, что воспитатели должны
руководить воспитанниками, «внести в жизнь серьезные
интересы, подходящие для детского возраста»2.
На протяжении 1905—1906 гг. занятия с детьми
становились все более разнообразными. Постепенно
сложился обычай объединять ребят в так называемые
клубы-кружки. В каждом кружке преобладали опреде-
ленные виды занятий: физика, химия, литература, ино-
странные языки, рисование, пение, рукоделие, причем
кружками постоянно руководили имеющие необходи-
мую подготовку сотрудники. Что же касается ребят, то
им предоставлялась возможность самостоятельно выби-
рать такой кружок, занятия в котором более соответ-
ствовали их запросам и интересам. Кроме того, для
детей и подростков, посещавших клуб, организовывались
коллективные посещения театров, картинных галерей,
1 Л. Д. Азаревич (ум. в 1954 г.) и Н. С. Киричко (ум.
в 1957 г.) до конца жизни работали в библиотеке по народному
образованию имени К. Д. Ушинского Академии педагогических
наук РСФСР.
2 Новая общественно-педагогическая работа для «детей — работ-
ников будущего», под ред. И. И. Горбунова-Посадова, М., 1910.
стр. 7. Автор не указан, но рукопись этой брошюры, написан-
ная рукой С. Т. Шацкого, хранится в научном архиве АПН РСФСР,
ф. 1, ед. хр. 289, лл. 1—14.

музеев и прогулки за город. У детей возникали и раз-
вивались серьезные интересы в области науки, литера-
туры, искусства.
Педагоги заботились о том, чтобы их воспитанники
были дисциплинированными. Каждому новому посети-
телю клуба сообщались правила поведения, и он должен
был дать расписку: «На правила согласен». При этом
Станислав Теофилович и его друзья искали и находили
новые пути влияния на своих воспитанников — нередко
детей улицы, не умевших, порой, сдерживать свои поры-
вы. Педагоги внушали детям сознание долга перед това-
рищами и старшими, учили их дорожить честью клуба.
По воспоминаниям А. А. Фортунатова, воспитатели
старались как бы мимоходом подсказать детям, как
следует в том или ином случае поступить,— у детей же
было ощущение, словно каждый из них сам пришел
к определенному выводу.
Укреплению авторитета воспитателей содействовали
беседы Шацкого с клубистами. Станислав Теофилович
объяснял ребятам, что труд воспитателя сложен, тре-
бует сил, спокойствия. Однажды, обратившись к под-
росткам, работавшим на заводе в качестве учеников
и порою нарушавшим порядок в клубе, он сказал:
«...Нам ваши поступки ужасно мешают; ведь мы рабо-
таем, все равно как ваши слесари работают; и разве
хорошо было бы, если кто-нибудь стал вас толкать
во время вашей работы? А у нас такая же работа»1.
Наблюдая за детьми, Шацкий пришел к выводу,
что в характерах детей, в их словах и поступках
отражаются и постоянно берут верх нравы и обычаи
среды, взрастившей их. Поэтому, стремясь к достиже-
нию прочных положительных результатов в деле воспи-
тания, С. Т. Шацкий все чаще задумывался над вопро-
сом о необходимости влияния не только на детей, но
и на их родителей. И в 1905 г. он выдвинул перед своими
сотрудниками две взаимосвязанные задачи: во-первых,
изучить те условия, в которых дети живут дома, и, во-
вторых, все лучшее, что заключает в себе семейная
практика воспитания, использовать в работе клуба.
Шацкий сам много размышляет над существом этой
новой проблемы. Он отмечает, что клуб не должен
1 С. Т. Шацкий, Дети — работники будущего. М, 1908,
стр. 66—68.

отрывать детей от жизненной обстановки, создавая дру-
гую, невозможную вне его стен, но обязан воплотить
в своей деятельности «то лучшее, что могла бы дать эта
обстановка и вне стен приюта при умении ею пользо-
ваться»1. Так С. Т. Шацкий пришел к ценной, мысли
о создании «жизненной», народной системы воспитания,
которая воплотила бы в себе все лучшее из народных
обычаев и нравов: трудолюбие, страстное стремление
к знанию, сердечное отношение к людям.
В то же время внимание Станислава Теофиловича
было сосредоточено и на изучении отрицательных
сторон быта и воспитания во многих семьях рабочих
и ремесленников. Отрицательные стороны отчетливо
обозначались в условиях старого общественного строя,
обрекавшего народные массы на отсталость в культур-
ном отношении. В особенности обращали на себя вни-
мание столь грозные социальные явления, как безнад-
зорность детей, их неграмотность. С. Т. Шацкий и его
сотрудники видели, как дети нередко становятся поме-
хой для своих родителей, измотанных непрестанной
работой. И, естественно, Станислав Теофилович вместе
с другими членами педагогического коллектива посе-
щает фабрики, заводы, мастерские, навещает своих
питомцев дома, беседует с их родителями. Первое
время родители относились к работникам клуба с изве-
стным недоверием. Но постепенно стали прислуши-
ваться к их советам и начали обращаться к ним с труд-
ными для себя вопросами: как воспитывать детей,
нужно ли их наказывать. Затем родители стали чаще
и чаще заходить в клуб, слушали там лекции о воспи-
тании, смотрели самодеятельные спектакли.
В начале 1906 г. был создан детский сад, работу
которого члены кружка рассматривали как средство
помочь женщинам-работницам: позаботиться об их
маленьких детях в те часы, когда матери бывают на
работе. Теперь С. Т. Шацкий получил возможность
осуществлять воспитание детей на протяжении двена-
дцати-пятнадцати лет их жизни, начиная с дошкольного
возраста. В этом проявилась особенность С. Т. Шац-
кого-педагога: стремление к тому, чтобы весь про-
1 С. Т. Шацкий, Новая общественно-педагогическая работа,
для «детей — работников будущего», М., 1910, стр. 6.

цесс воспитания человека — с малых лет до возмужа-
лости — совершался при его личном, близком, поистине
отеческом участии К
Дошкольную работу в детском саду вели Л. К. Шле-
гер и Л. Д. Азаревич. Вследствие того, что помещение
приюта было тесным, вначале в саду было только два-
дцать детей, но позднее он значительно расширился.
С. Т. Шацкий систематически посещал детский сад,
играл с малышами, внимательно наблюдая за ними,
за их разнообразной деятельностью.
Кружок взял на себя заботу и об организации меди-
цинской помощи нуждающимся в ней детям. Для них
сотрудница Е. В. Манджос, работавшая до того зем-
ским врачом, открыла в своей квартире амбулаторию
и зубоврачебный кабинет.
Комплекс всех этих учреждений с 1906 г. стал назы-
ваться, по предложению А. У. Зеленко, сетлементом,
т. е. культурным поселком. Московский сетлемент внеш-
ним образом в период своей организации признал неза-
завимость своей деятельности от политики, от влияния
различных партий. Однако, как впоследствии отметил
С. Т. Шацкий, «с этой аполитичностью и беспартийно-
стью у нас ничего не вышло; хотя в числе работников
и были люди, принадлежавшие к различным политиче-
ским партиям и умевшие уживаться друг с другом, но
сам «сетлемент» относился резко отрицательно к таким
политическим организациям, как «Союз русского наро-
да», «октябристы» и вообще правые партии.» (1,
стр. 417). С. Т. Шацкий и его товарищи стремились
как можно резче противопоставить старой школе, госу-
дарственной системе воспитания новое, свое. Шацкий
так характеризует работу сетлемента: «Вопросы стави-
лись как прямое противодействие обычной рутинной
школьной работе; трудовое воспитание явилось ответом
на интеллектуальную школу того времени; самодеятель-
ность детей была поставлена на место полного отсутствия
самодеятельности их как в выборе занятий, так
1 Можно назвать ряд имен людей, получивших воспитание,
начиная с дошкольного возраста, в детских учреждениях, возглав-
лявшихся С. Т. Шацким, например М. Ф. Лобанову, являющуюся
в настоящее время работником детского музыкального радиовеща-
ния, С. Т. Богачова, погибшего на фронте во время Великой Отече-
ственной войны, В. Изачик, которая работает теперь преподава-
телем математики в школе, и др.

и в характере школьной работы; культура детских
интересов, их удовлетворение было ответом на полное
игнорирование массовой педагогики...» (96, л. 222).
Таким образом, деятельность сетлемента в Москве
носила самостоятельный характер, не сводилась к под-
ражанию заграничным сетлементам 1.
Некоторые представители буржуазии сочли возмож-
ным оказывать денежную поддержку сетлементу; они
образовали финансовый комитет сетлемента. Приток
денежных средств несколько увеличился.
К весне 1906 г. клуб смог обслуживать уже около
120 детей. Весною и летом дети собирались уже не
в тесном помещении дневного приюта, а на свежем воз-
духе. Сотрудники играли с ними, занимались гимнасти-
кой, два раза в неделю совершали экскурсии, знакомя
ребят с окрестностями Москвы. Семьдесят ребят вместе
с С. Т. и В. Н. Шацкими выехали на дачу в Щелково.
Работа в колонии помогла в 1906—1907 гг. еще
лучше организовать работу клуба: в лице колонистов
сотрудники нашли надежных помощников. Получив
осенью небольшие средства от министерства просвеще-
ния, педагогический кружок арендовал помещение
в Вадковском переулке. В этих условиях несколько рас-
ширились рамки внешкольной и дошкольной работы.
Кроме того, была открыта дополнительная школа для
подростков 12—15 лет. Эти ребята, окончив начальную
школу, проводили целые годы без определенных
занятий, так как на работу их еще не принимали.
К весне 1907 г. детские учреждения сетлемента обслу-
живали 250 детей и подростков, а в Щелковской коло-
нии летом побывали 80 ребят.
.Зимой и ранней весной 1907—1908 гг. кружок рабо-
тал над многими серьезными вопросами воспитания.
Успеху в работе в значительной мере способствовало то
обстоятельство, что поздней осенью 1907 г. под руко-
водством А. У. Зеленко, который был не только педаго-
гом, но и архитектором по профессии, при бескорыст-
ном участии местного трудящегося населения был
1 Сетлементы за границей не противопоставляли свою деятель-
ность просветительной политике государства, но стремились допол-
нить воспитание и обучение детей в школе системой внешкольных
мероприятий: организацией площадок для игр, клубов, детских
библиотек и пр.

построен новый, прекрасно оборудованный дом по Вад-
ковскому переулку, 5 1. В доме имелись 22 комнаты,
одна из которых явилась залом. В то трудное время
построить этот дом удалось лишь благодаря тому, что
уже довольно широко распространившийся авторитет
,педагогического кружка и беседы среди населения про-
будили в трудящихся прилегающего района сочувствие
к воспитательной работе с детьми, которую вел
С. Т. Шацкий с товарищами. Здесь большинство работ
было выполнено бесплатно; рабочие соседнего завода
Листа (в настоящее время завод «Борец») и артель
штукатуров в течение всего лета 1907 г. отдавали
стройке дни отдыха, не получая при этом вознаграждения.
В красивом и просторном новом доме несколько
комнат было отведено для клубных занятий. Для обуче-
ния рисованию были созданы студии. В двух самых
больших комнатах библиотеке-читальне и зале было
особенно уютно. В зале устраивались общие собрания,
концерты, вечера художественной самодеятельности,
спектакли, встречи с родителями. Привлекая самих
детей на помощь, педагоги создают в новом доме кра-
сивую обстановку, которая должна была пробуждать
у детей бодрость, деловое настроение. Ребята украшают
помещение своими рисунками, вышивают салфетки,
занавески, скатерти. При доме были созданы музей
и мастерская по изготовлению наглядных пособий. Тут
же помещались детский сад, дополнительная школа для
подростков и впервые тогда организованная кружком
начальная школа, курсы рисования и черчения, столяр-
ная, слесарная, сапожная, переплетная и швейная
мастерские. «Жизнь в доме начинается с утра и не пре-
кращается до вечера,— рассказывал С. Т. Шацкий.—
Каждая комната видит у себя и веселье, и серьезное
занятие, и чтение, и научные опыты. В доме мало най-
дется пустого места во все время дня, с 9 час. утра до
9 час. вечера» (2, стр. 50).
Кружок создал начальную школу для того, чтобы
в ней по-новому вести преподавание. В этой школе
основное внимание уделялось изучению родного языка,
естественных наук и занятиям по ручному труду.
1 В настоящее время этот дом является дворцом пионеров
Октябрьского района Москвы.

Ребята, проведшие лето в Щелковской колонии,
объединились в кружок любителей земледелия; с ними
проводились беседы о жизни животных и растений.
На собраниях кружка ставились опыты: определяли со-
став почвы, воздуха, воды. Другая группа подростков
изучала в специально оборудованной лаборатории
физику, химию и географию. Эта группа уделяла также
много времени рисованию и чтению художественной
литературы. Сотрудники вообще прилагали большие
старания к тому, чтобы приохотить детей к чтению:
младшим рассказывали сказки; со старшими читали
вслух произведения Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева,
молодого А. М. Горького, Ч. Диккенса, В. Гюго. Про-
читанное обсуждалось. Открывается детская библиотека
для посетителей клуба. Организовался кружок астро-
номов, для которого удалось приобрести телескоп.
Любители фотографии самостоятельно изготовили фото-
аппараты для каждого из членов своего кружка.
Самой оживленной комнатой в доме была комната
ручного труда, где стояли верстаки, стол с слесарными
тисками, паяльная лампа, было много разнообразных
материалов и инструментов. Ребята под руководством
сотрудника приготовляли электрические элементы, ком-
пасы, разнообразные механизмы, звонки, которые затем
ставили в своих квартирах, модели построек и пр.
Круг интересов каждого посетителя клуба настолько
быстро расширялся, что обычно его уже не могли удов-
летворить занятия в каком-либо одном кружке: посте-
ленно возник обычай посещать некоторые занятия
и в*других кружках.
Ни на один день не прерывалась работа С. Т. Шац-
кого и его друзей с семьями клубистов. Все чаще и чаще
родители приходили к сотрудникам, прося совета
и помощи в деле воспитания детей. Сотрудники в свою
очередь спрашивали у родителей, что те находят нуж-
ным, полезным для своих детей. Некоторых родителей
удалось привлечь к непосредственному участию в воспи-
тательной работе. С помощью этих родителей велись
занятия по черчению, рукоделию и фотографии.
В течение трех лет педагогический кружок сплотился,
приобрел опыт воспитательной работы. Особенно боль-
шое значение для каждого члена кружка имели про-
водившиеся еженедельно педагогические совещания, на

которых подвергались всестороннему анализу доклады
дежуривших в течение недели сотрудников. Здесь про-
исходил живой обмен опытом и впечатлениями, отме-
чались успехи и недостатки в работе, выдвигались по-
лезные предложения. С. Т. Шацкий в своих выступле-
ниях нередко подчеркивал мысль о важнейшем значении
педагогического руководства детьми, глубокого воспи-
тательного влияния на них со стороны старших.
Однако в тех исторических условиях — в годы жесто-
кой политической реакции — коллектив педагогов, встре-
чая поддержку со стороны трудящихся, постоянно
подвергался травле со стороны монархистов-реакцио-
неров.
Царское правительство, подавив революцию 1905—
1907 гг., обрушило репрессии даже против, тех просве-
тительных союзов, обществ и кружков, которые прежде
(в связи с манифестом от 17 октября 1905 г.) могли
легально вести свою работу. Демократические тенденции
в деятельности С. Т. Шацкого и его товарищей, естест-
венно-научное направление в их занятиях с детьми
и другие стороны работы кружка вызвали злобу реак-
ционных кругов, в особенности черносотенцев-монархи-
стов. Монархическое собрание дало неофициальное пору-
чение студенту лицея Грингмуту (племяннику небезыз-
вестного редактора черносотенной газеты «Московские
ведомости») ознакомиться с деятельностью С. Т. Шац-
кого и его товарищей. Грингмут под видом человека,
интересующегося вопросами воспитания, в январе 1908 г.
явился в клуб. У дежурного сотрудника А. А. Фортуна-
това он долго выспрашивал о принципах и методах работы
клуба, а затем выразил желание присутствовать на за-
нятиях какого-либо кружка. В соответствии с традицией
уважения самостоятельности детей А. А. Фортунатов
счел необходимым спросить у ребят, согласны ли они
допустить на свое занятие постороннее лицо. Дети выра-
зили согласие, но когда Фортунатов вернулся, чтобы
пригласить «гостя» на занятие, последнего уже не было1.
После этого приходили и другие подозрительные лица.
В «Московских ведомостях» появилась статья, в кото-
рой деятельность С. Т. Шацкого и его товарищей
рассматривалась как революционная и даже коммуни-
1 По рассказу А. А. Фортунатова в личной беседе (1946).

стическая, в то время как в действительности это была
культурно-просветительная работа, проникнутая демо-
кратизмом. 7 февраля 1908 г. дядя подосланного в клуб
шпика Е. Д. Грингмут выступил в Русском монархиче-
ском собрании с докладом. В каждом слове доклада
раскрывается реакционный облик монархической пар-
тии. Грингмут в особенности был недоволен тем, что
в клубе нет икон, что педагоги воспитывают детей
не в духе религиозного смирения, но, напротив, пробу-
ждают у своих питомцев интерес к естественным наукам,
к физике и химии, развивают их ум, учат мыслить само-
стоятельно, сообща обсуждать на собраниях (называю-
щихся сходками) волнующие вопросы. «...Чей диавольский
ум изобрел... этот способ выработки из детей будущих
фанатиков — революционеров, с малых лет прививая
к ним парламентские привычки, приучая их к не-
принадлежащей и непривычной им роскоши?..»1 — вос-
клицал Грингмут.
Не по душе пришлось монархистам даже и то об-
стоятельство, что в детских учреждениях С. Т. Шац-
кого для детей рабочих была создана уютная обстанов-
ка — «непривычная им», как говорилось в докладе.
Грингмут назвал группу Шацкого — Зеленко «могучей
организацией», имея в виду то глубокое воспитательное
воздействие, которое педагоги оказывали на детей.
Самостоятельность ребят, воспитанная у них педаго-
гами, получила определение «парламентских при-
вычек».
...Наступило тяжелое время в жизни С. Т. Шацкого
и его товарищей, а также и самих воспитанников. Подле
клуба собирались хулиганы из так называемого «Союза
русского народа». Часто они не давали сотрудникам
войти в помещение, швыряли камни в окна, срывали
лекции, концерты, спектакли, избивали клубистов.
Полиция произвела обыски у нескольких сотрудников.
С. Т. Шацкий и А. У. Зеленко были задержаны и не-
сколько дней провели под арестом в полицейской части.
Наконец 1 мая 1908 г., по постановлению Московского
особого городского по делам об обществах и союзах
присутствия, клуб был закрыт.
1 Научный архив Академии педагогических наук, ф. 1, ед. хр.
4, лл. 5—8.

История клуба показывает, насколько трудно было
ѣ условиях самодержавной буржуазно-помещичьей
России вести культурно-просветительную работу среди
населения.
«Создание детского царства» оставалось недостижи-
мой мечтой.
Общество «Детский труд и отдых». Колония
«Бодрая жизнь»
(1909—1913 гг.)
В течение 1908 г. С. Т. Шацкий и его сотрудники
неоднократно обращались с просьбами о возобновле-
нии деятельности клуба. Дело доходило даже до сената.
Их просьбы оставались неудовлетворенными.
Станислав Теофилович в 1908 г. поступил работать
учителем природоведения в младших классах коммер-
ческого училища на Щипке (в Москве). Это училище
было одним из передовых учебных заведений того вре-
мени. По предложению С. Т. Шацкого, в план препода-
вания были включены занятия ручным трудом.
Только в феврале 1909 г. оказалось возможным
возобновить работу кружка педагогов, организовав
общество под названием «Детский труд и отдых». Руко-
водство педагогическим коллективом теперь осуще-
ствлял один С. Т. Шацкий, А. У. Зеленко после закры-
тия сетлемента на несколько лет уехал.
14 февраля 1909 г. на заседании Московского по де-
лам об обществах и союзах присутствия был рассмо-
трен и утвержден устав общества «Детский труд
и отдых», который в дальнейшем подвергался незначи-
тельным изменениям в отдельных разделах, а в целом
сохранял свое значение на протяжении всего времени
существования этого общества.
Приводим некоторые выдержки из этого устава.
«§ 1. Общество «Детский труд и отдых» имеет своей
целью оказывать помощь детям населения г. Москвы:
а) доставлять им всевозможные разумные занятия и раз-
влечения, б) укреплять их здоровье и оказывать
им медицинскую помощь.
§ 2. Для достижения вышеуказанных задач общество
устраивает:
а) гимнастические залы для физических упражнений,

площадки Для подвижных игр, катки, прогулки на
лыжах,
б) занятия ручным трудом, декламацией, музыкой
и пением,
в) экскурсии,
г) чтения с волшебным фонарем,
д) концерты и спектакли с участием детей,
е) амбулатории для оказания детям бесплатной
медицинской помощи,
ж) детские библиотеки и читальни, а также музей
детского труда и занятий...
§ 3. Деятельность общества ограничивается детьми
в возрасте от 5 до 15 лет.
Район деятельности общества ограничивается пре-
делами г. Москвы» (63, лл. 28—30).
Согласно уставу, в составе общества могут быть дей-
ствительные члены — лица, которые ежегодно вносят
на нужды «Детского труда и отдыха» не менее 100 руб.,
или сотрудники, принимающие участие в работе обще-
ства личным неоплачиваемым трудом, а также члены-
соревнователи (последние должны были при вступлении
в общество внести не менее 50 руб., а кроме того, жерт-
вовать на нужды общества не менее 5 руб. в год).
На членов педагогического коллектива ложилась
обязанность заведовать приемом детей, устанавливать
внутренний распорядок и вести занятия с детьми. Ра-
ботать приходилось в исключительно трудных усло-
виях, так как «тайный и явный надзор за этой работой
был чрезвычайно усилен, и учреждение подвергалось
частым обыскам... угроза закрытия учреждения посто-
янно висела над головой» (1, стр. 417).
Педагогические установки оставались прежними:
воспитание детей в духе сознательного отношения
к учению, труду, деятельности, в области искусства.
В 1909 и 1910 гг. экспериментальная деятельность
общества осуществлялась лишь в детском саду, началь-
ной школе и вечернем клубе. В дальнейшем кружок
прилагал немалые усилия к тому, чтобы расширить
пределы своей деятельности: создать такое опытное
учреждение, которое охватывало бы широкий круг куль-
турно-просветительных мероприятий, включало бы раз-
нообразные виды занятий с детьми, подростками, юноше-
ством. Однако, не имея поддержки со стороны прави-
ла

тельства, подвергаясь гонениям, С. Т. Шацкий и его
товарищи смогли в дореволюционных условиях осущест-
вить лишь небольшую часть этого большого плана.
Не находя поддержки у государства, С. Т. Шацкий
пытается привлечь внимание передовой общественности
к работе с детьми. Он пишет и опубликовывает брошюру
«Задачи общества Детский труд и отдых», рассказывает
в ней о тех ужасающих условиях, в которых живут дети
городской бедноты, подвергаясь губительному влиянию
улицы. Шацкий выдвигает демократическое требование:
превратить культурные достижения человечества в об-
ласти техники, науки, искусства, остающиеся пока до-
стоянием ничтожного меньшинства обеспеченных людей,
в достояние народных масс1.
Однако широкого отклика на свой призыв он не
встречает. Приходится ограничиться тем, что уже есть.
Но к этому во что бы то ни стало нужно присоединить
работу в детской колонии. Идея создания детской сель-
скохозяйственной колонии, возникшая еще в юные годы
и лишь отчасти осуществленная в опыте Щелковской
колонии, не оставляет С. Т. Шацкого и теперь: «Мы
должны иметь в виду создание постоянной детской
сельскохозяйственной колонии недалеко от города, кото-
рая ввела бы детей... в интересы важной человеческой
деятельности, поддерживающей фактически жизнь и
входящей в близкое соприкосновение с природой...
Колония даст детям возможность всесторонне развить
свои силы, основываясь на разумном, серьезном тру-
де» 2,— писал Шацкий.
К задаче создания колонии он подходил очень серьез-
но. Не ограничиваясь изучением педагогической литера-
туры и анализом опыта Щелковской колонии, С. Т. Шац-
кий решает посмотреть детские учреждения такого типа
за границей для того, чтобы из их практики почерпнуть
все лучшее, передовое, что помогло бы успешно осущест-
влять трудовое воспитание детворы в условиях сельско-
хозяйственной колонии. С этой целью С. Т. Шацкий
1 Задачи общества «Детский труд и отдых», Библ. нового
восп. и образов, и защиты детей под ред. И. Горбунова-Посадова,
М., 1909, стр. 7—8. Автор не назван, но авторство С. Т. Шацкого
подтверждается Е. Я. Горбуновой-Посадовой, В. Н. Шацкой,
А. А. Фортунатовым, Р. К. Шнейдером.
2 Там же, стр. 7.

летом 1910 г. уезжает за границу. Он посещает Данию,
Швецию и Норвегию, а также Финляндию.
Знакомясь в этих странах с работой ряда детских
домов, организованных как сельскохозяйственные коло-
нии, С. Т. Шацкий обратил внимание на то, что с хозяй-
ственной стороны многие из этих учреждений интерес-
ны— являются настоящими благоустроенными поместь-
ями, но с точки зрения педагогической они заслуживают
самой строгой критики. Педагоги там порою являются
неплохими организаторами трудовых процессов, но нет
у них ни высоких идеалов, ни глубоких чувств, ни твор-
ческих идей. Труд детей сообщает им определенные
навыки, но лишен воспитательного смысла. Особенно
мрачное впечатление на С. Т. Шацкого произвели физи-
ческие наказания детей. Он много спорил с педагогами
скандинавских стран, рассказывал им о гуманистиче-
ских традициях русской педагогической науки.
Постепенно Шацкий убеждается, что путешествие
не могло обогатить его новыми педагогическими идея-
ми. Его собственная воспитательная работа была не-
сравненно более передовой и содержательной, нежели
опыт заграничных педагогов. Осенью 1910 г. Станислав
Теофилович вернулся в Москву для того, чтобы собст-
венными усилиями на основе творческих исканий соз-
дать новый тип детской сельскохозяйственной колонии.
Развертыванию работы в этом направлении препятство-
вало лишь отсутствие средств.
Между тем деятельностью общества «Детский труд
и отдых» начинало живо интересоваться передовое учи-
тельство. Весной 1911 г. в доме общества была устроена
выставка работ воспитанников детского сада и учени-
ков начальной Школы. Эта выставка привлекла до ты-
сячи посетителей; осмотр и обсуждение детских рисун-
ков и сочинений, чтение лекций, спектакли и концерты,
индивидуальные и групповые беседы — такова была
работа сотрудников с посетителями. В некоторых шко-
лах начинают вводить, по примеру педагогов общества
«Детский труд и отдых», ручной труд К Кроме того,
с 1911 г. в некоторых районах Москвы стали созда-
ваться районные общества попечения об учащихся
1 См. «Опыт преподавания в двух младших классах городской
начальной четырехгодичной школы», М., 1913.

детях. Эти общества тоже шли по пути организации
детских клубов. Вскоре клубы открылись и в некоторых
провинциальных городах. Но все эти попытки культур-
ной работы с детьми не встречали поддержки со стороны
государства и осуществлялись разрозненно, на основе
личной инициативы энтузиастов.
Кружок С. Т. Шацкого буквально задыхался от недо-
статка средств. В 1911 г. Шацкий и его сотрудники
обращаются к населению Москвы с «призывом к под-
держанию общества «Детский труд и отдых». Состави-
тели призыва указывали в нем, что они считают необ-
ходимым «захватить детей как можно ранее, создав
прочную связь между образованием и воспитанием
младшего, среднего и старшего возрастов.., провести
все эти возрасты непрерывно в здоровых и культурных
условиях» (63, лл. 118—119). Здесь вновь выдвигается
требование обучать детей «хотя бы того возраста (до
пятнадцати лет), когда они могли бы приурочить свой
труд к какому-нибудь определенному мастерству». Сле-
дует обратить внимание на слова «хотя бы». Шацкий стре-
мится воспитывать не только подростков, но и юношей.
В это время в устав общества «Детский труд и отдых»,
по предложению Шацкого, вносятся существенные
дополнения, а именно: среди других детских учреждений
указываются санатории и колонии; в орбиту деятельно-
сти общества включаются теперь дети до 17 лет; район
деятельности общества определяется пределами не од-
ной уже Москвы, но и всей Московской губернии.
В 1911 г. действительный член общества «Детский
труд и отдых» М. К. Морозова, имевшая большое со-
стояние, разрешила в одном из ее имений, находившемся
в Калужской губернии, организовать детскую колонию
общества. В мае С. Т. Шацкий приступил к этой работе.
Колония, созданная С. Т. Шацким, получила впослед-
ствии название «Бодрая жизнь»; она стала его любимым
детищем, основной базой его практической деятельности
как воспитателя. История этой колонии за годы 1911—
1913 отражена в книге С. Т. Шацкого в соавторстве
с В. Н. Шацкой «Бодрая жизнь» (часть первая) ,.
1 Эта книга написана С. Т. и В. Н. Шацкими в 1913—1914 гг.,
во время их заграничного путешествия. В печати она впервые ча-
стями стала появляться в 1&4 г. в журн. «Народное образование».
Отдельной книгой. впервые издана в 1915 г. издательством «Гра-

В книге ставится проблема влияния на детей окру-
жающей их среды, пагубных условий, в которых живут
дети бедняков. Иллюстрируя свои мысли картинами
из жизни детворы в Бутырско-Марьинском районе Моск-
вы, авторы приходят к тому заключению, что тяжесть
бытовых условий: злоба, брань, кражи, пьянство и раз-
врат взрослых, находя в детях невольных подражателей,
разрушают их детство. «Чем хуже жизнь взрослых, тем
гибельнее она сказывается на детях»,— утверждают
авторы (1, стр. 86). Они правдиво показывают тяже-
лую жизнь трудящихся.
Понимание детской психики в ее социальной обу-
словленности явилось важной предпосылкой для опреде-
ления подхода авторов «Бодрой жизни» к проблеме
воспитания как основного фактора в формировании
человека.
В названии колонии «Бодрая жизнь» заключена
основная идея, определившая направление ее деятель-
ности,— идея о необходимости создать для детей город-
ской бедноты на лоне природы условия, благоприят-
ствующие их воспитанию.
В основе работы колонии, в которой уже летом 1911 г.
побывали ее первые питомцы, лежал сельскохозяйст-
венный труд. Велись там и кружковые общеобразова-
тельные занятия. Жизнь в колонии действовала на ребят
оздоравливающе. Посильный труд на свежем воздухе,
купанье в реке, разнообразные подвижные игры, прогул-
ки и экскурсии укрепляли детей, развивали их, спла-
чивали друг с другом. В конце августа сотрудники
познакомили колонистов с планами, намеченными на
следующее лето, заблаговременно готовя ребят к созна-
тельному участию в работе. С осени, по возвращении
в Москву, колонисты «Бодрой жизни» составили
в клубе общества «Детский труд и отдых» особую груп-
пу, которая собиралась два раза в неделю для какого-
либо общего дела. Участников собраний, при всем раз-
мотей» (Москва), в 1919 г. вышла вторым изданием, в 1923 г.—
третьим. Включена в книгу «Избранные произведения С. Т. Шацко-
го, М, 1958, стр. 81—198. Вторая часть книги «Бодрая жизнь»,
отражающая опыт колонии за последующие 16 лет (1914—1930 гг.),
была подготовлена С. Т. и В. Н. Шацкими к изданию в 1930 г.
в объеме 30 авторских листов, но рукопись погибла во время
пожара, и восстановить ее при жизни С. Т. Шацкий не успел.

личии их индивидуальных вкусов и интересов, объеди-
няла мысль о будущем колонии.
С. Т. Шацкий стремился привлечь в детские учреж-
дения общества побольше детей, но по-прежнему не-
доставало средств. В «Докладной записке» московской
Городской думе об обществе «Детский труд и отдых»
он с горечью писал: «...Осенью 1912 г. общество «Дет-
ский труд и отдых» принуждено было отказать массе
детей, желавших посещать занятия. Общее число при-
нятых дошло до 300, причем в одной дошкольной груп-
пе было 90 детей. Это число оставалось неизменным до
последнего времени» (5, стр. 4).
Тяжелым испытанием для С. Т. Шацкого была не-
обходимость отказывать множеству детей и подростков,
желавших посещать клуб. Еще больнее было давать
отрицательный ответ на просьбы многих клубистов,
выражавших желание поехать в колонию. А тяга
в колонию была велика. И немудрено: с каждым годом
жизнь там становилась все более интересной, труд —
все более разнообразным и увлекательным.
Новые планы культурной работы
(1913—1917 гг.)
В конце 1913 г. С. Т. Шацкому правлением общества
«Детский труд и отдых» было поручено посетить наи-
более интересные детские учреждения в Швейцарии,
Франции, Бельгии и Германии.
В центре внимания Станислава Теофиловича по-
прежнему оставались вопросы трудового воспитания
детей. В это время его уже не удовлетворяет работа
в условиях детской колонии, функционировавшей только
летом. Он пытается наметить план создания трудовой
школы. За границей ему хочется побывать в тех школах,
где можно было бы изучить хотя бы небольшой опыт при-
общения учащихся к труду. «Нет мне другого выхода,
кроме трудовой, рабочей... школы. Когда я нахожусь
среди... знающих, что делать, детей, я вижу, что вот
перед глазами истинный метод... Все здоровое, живое
и глубокое можно основать на этих привычках к дея-
тельности» (65, л. 142).
О его впечатлениях можно судить, rip отдельным
высказываниям в письмах товарищам, оставшимся
в Москве. Письма эти в основном посвящены вопросам

работы общества «Детский труд и отдых», волновавшим
С. Т. Шацкого в период его отсутствия. Замечания же
о наблюдаемом во время поездки лаконичны, полеми-
чески заострены, порой категоричны. Эти краткие суж-
дения свидетельствуют о том, что надежды Шацкого
в капиталистических странах Западной Европы почерп-
нуть ценный опыт не оправдались.
В Цюрихе Станислав Теофилович посетил ряд школ
и детских садов, работавших по системе Фребеля. Он
обратил внимание на то, что труд в пришкольных
мастерских носит необязательный характер и что
методы преподавания в школах формалистичны. О «вос-
питательной» работе С. Т. Шацкий рассказывает корот-
ко и выразительно: «На уроке гимнастики учитель от-
хлопал мальчика по щекам» (65). Он понял, что имя
Фребеля часто прикрывает «педагогику», основанную
исключительно на внешнем принуждении.
Далее С. Т. Шацкий познакомился с работой только
что зарождавшегося тогда института имени Жан-Жака
Руссо в Женеве. Но институт лишь носил имя Руссо, не
воплощая в своей деятельности того демократизма
и гуманизма, которые были присущи этому великому
мыслителю и педагогу. Посетив Лозанну, С. Т. Шацкий
покинул Швейцарию и уехал в Мюнхен. Он немало
слышал и читал о так называемой трудовой школе
Г. Кершенштейнера. Приехав в эту школу, побывал
на занятиях, побеседовал с Кершенштейнером. Но узко-
утилитарная школа Кершенштейнера, в которой труд
выступал как самоцель, оказалась весьма далека от
того, что ожидал увидеть в ней Шацкий. Горьким чув-
ством проникнуто его письмо к Н. О. Массалитиновой1:
«Я... не столько научился, как просветил и прочистил
свои мозги. Главная задача был Кершенштейнер, его-то
1 Надежда Осиповна Массалитинова (1878—1921) — ученица
П. Ф. Лесгафта, видный деятель в области теории и практики
воспитания. В 1914 г. она организовывала детские площадки в Мо-
скве, являясь членом городского «Общества попечения об учащих-
ся детях»; в 1915 г. она стала сотрудником общества «Детский труд
и отдых», ас 1919 г. и до конца своей жизни была работником Пер-
вой опытной станции по народному образованию, руководимой
С. Т. Шацким. В архиве АПН РСФСР хранятся ее интересные
работы о физическом воспитании детей, о детских играх в их
Образовательном и воспитательном значении. Ею и ее учениками
записаны к проанализированы сотни народных детских игр.

я вынюхал достаточно, и дела — одно, а слова — другое.
Самый настоящий практик и администратор. Успех от-
того, что хорошо говорит и пишет, и мюнхенцы дали
много денег. Но до народной школы он не дошел...
Теперь Кершенштейнер на вершине славы, член парла-
мента, дела по школьной части сдает» (65).
Это был 1914 год. В педагогической работе, так же
как и во всей жизни Германии, чувствовалась лихора-
дочная подготовка к империалистической войне. Исклю-
чительно внешнее дисциплинирование детей, имеющее
целью подготовку молодого поколения к участию»
в захватнических войнах, С. Т. Шацкий обнаружил;
и в практике детских учреждений, руководимых Г. Кер-
шенштейнером. Отсюда он сделал правильный вывод
об отсутствии в этих учреждениях настоящей воспи-
тательной работы — такой работы, которая была бы
направлена на развитие в среде учащихся духа коллек-
тивизма, сознательности, самодеятельности. Глубока
реакционная по своим целям и задачам школа Кершен-
штейнера воспитывала детей в духе индивидуализма,
тогда как в работе С. Т. Шацкого и его сотрудников
трудовое воспитание было тесно связано с другими
сторонами педагогической работы. «Вы знаете атмо-
сферу немецкой школы, которая и в лучших образцах
ужасно любит командовать, и это командирство при-
рожденное, стихийное, исходящее из опасения за свой
бронированный кулак, за свой милитаризм, стоящий
таких денег»,— читаем мы в письме С. Т. Шацкого
к Л. К. Шлегер из Германии (65).
Не увидев за границей даже и подобия настоящей
народной трудовой школы, С. Т. Шацкий старается
найти хотя бы отдельные методические достижения
в постановке обучения и организации детского труда.
Но и тут ему пришлось столкнуться с господством фор-
мализма в преподавании, хотя учителя и утверждали,
что оно основывается на новейших для того времени
методах.
Шацкий ознакомился с деятельностью восьмилетней
иллюстративной школы в Аугсбурге, пропагандировав-
шей методы А. Лая. Отношение к иллюстрации не как
к средству, но как к цели учебной работы, непомер-
ное увлечение технической стороной, характерное для
этой школы, встретили резко отрицательную оценку

со стороны Станислава Теофиловича: «Три полоски на-
клеивают целый час»,— не без сарказма писал он
Л. К. Шлегер. В другом письме к ней Станислав Теофи-
лович отрицательно отозвался о школе Б. Отто (близ
Берлина), которую он тоже посетил: «Дети кажутся
мне внутренне мало дисциплинированными. Я не думаю,
чтобы Отто мог чего-нибудь добиться, ибо его мораль
не высока — поддержание текущей жизни. Я, например,
не стал бы два дня толковать с детьми о сыскном отде-
лении и способах узнавать преступников» 1 (65).
Не удивительно, что, вернувшись в 1914 г. из-за гра-
ницы, возобновив свою работу в обществе «Детский
труд и отдых», С. Т. Шацкий основную задачу видит
прежде всего в том, чтобы уберечь детей от шовинисти-
ческого военного угара, от всего того отрицательного,
что ему привелось повидать в Германии. Это настрое-
ние Шацкого становится известным представителям
буржуазии, частично финансировавшим работу обще-
ства, и некоторые из них отказывают в денежной под-
держке. Недостаток средств с еще большей силой, чем
прежде, ограничивает сферу деятельности общества
«Детский труд и отдых».
Но С. Т. Шацкий не опускает рук. Новое дело, не
менее важное, влечет и захватывает его. Вместе
с А. У. Зеленко, Н. О. Массалитиновой и Л. К. Шлегер
С. Т. Шацкий принял участие в работе организовавше-
гося тогда в Москве «Союза обществ попечения об уча-
щихся детях». Союз еженедельно устраивал методиче-
ские совещания всех клубных работников Москвы, на
которых Шацкий и его сотрудники часто выступали
с докладами.
Станислав Теофилович теснее сближается с учитель-
ством Москвы, популяризирует опыт не только клуба, но
и школы общества «Детский труд и отдых»2.
1 Б. Отто в своей школе устраивал общественные суды над
провинившимися воспитанниками. Эта практика еще в 1910—1911 гг.
подверглась острой и справедливой критике со стороны Н. К. Круп-
ской на страницах журнала «Свободное воспитание». Н. К. Круп-
ская, Пед. соч., Т. 1, М., 1957, стр. 130—134).
2 С этого времени сторонником идей С. Т. Шацкого становится,
например, учительница К. В. Полтавская, впоследствии сотруд-
ница Первой опытной станции, а далее директор средней школы
имени М. Горького в Москве, входившей в число детских учрежде-
ний опытной станции (ум. в 1947 г.).

Новой задачей, которую поставил перед собою
и товарищами по работе С. Т. Шацкий, явилась под-
готовка молодых деятелей в области школьного и вне-
школьного воспитания. В 1914 т. С. Т. Шацкий,
В. Н. Шацкая, А. У. Зеленко и Л. К. Шлегер были при-
глашены читать лекции на педагогических курсах при
университете имени Шанявского. Этому делу Шацкий
отдавал много сил и времени. В архиве хранятся отзы-
вы слушателей. Например, о С. Т. Шацком и Л. К. Шле-
гер читаем: «Научили с такой любовью и вниманием
относиться к детской жизни, с таким уважением под-
ходить к ребенку, какого не было раньше» (65).
Однако исключительно лекционная работа не удо-
влетворяла С. Т. Шацкого. Ему представлялось пра-
вильным подготавливать будущих педагогов не только
теоретически, но и практически. Интересен его набро-
сок плана статьи по этому вопросу: «Нужна школа,
выучка, нужны методы, формы. К детскому учрежде-
нию— курсы. Был огромный протест против чтения
лекций, против массы, которая слушает, но не рабо-
тает. Переработка, анализ своего опыта, вкладывание
своего» (65, л. 3).
Шацкий организует практические занятия с курсан-
тами при обществе «Детский труд и отдых» в Москве
и в колонии «Бодрая жизнь».
Еще в 1913 г. у С. Т. Шацкого возникла мысль
о важности организации детского опытно-показатель-
ного учреждения, где можно было бы на практической
основе создавать теорию воспитания и учить педагоги-
ческую молодежь. Позднее, в 1915 г., Шацкий решил
назвать это учреждение опытной станцией, по анало-
гии с опытными станциями, изучающими природу
и сельское хозяйство. .С просьбой о денежном пособии
на создание опытной станции он обратился в москов-
скую Городскую думу, но сумму получил ничтожную:
около 3000 руб. Этого было мало. После долгих хлопот,
в конце 1916 г., ему удалось получить дополнительно
субсидию (16 700 руб.) от министерства народного
просвещения, во главе которого в то время стоял бур-
жуазный либерал А. А. Игнатьев. С этими средствами
уже можно было сделать первые шаги в задуманном
деле. И С. Т. Шацкий пытается организовать неболь-
шую опытную станцию в районе, окружающем колонию

«Бодрая жизнь». Колонию он мыслит теперь как мето-
дический центр, где будут проходить практику моло-
дые учителя. К тому же и колонисты, в особенности
старшие воспитанники колонии, должны стать энер-
гичными помощниками в культурно-просветительной
работе среди местного населения. К осуществлению
проекта опытной станции С. Т. Шацкий приступил,
организовав при Калужском губернском земстве бел-
кинский межуездный участок «повышенного земского
хозяйства с рядом мероприятий и учреждений просве-
тительного характера». Центром опытного участка
явилось село Белкино, близ которого находилась
колония «Бодрая жизнь». В культурной работе с насе-
лением окрестных деревень приняли участие сотруд-
ники колонии, старшие воспитанники, курсистки-прак-
тикантки.
В Белкине был выстроен народный дом, где про-
водились лекции, беседы и где нередко колонисты
выступали со спектаклями и концертами.
В летние месяцы 1916 и 1917 гг. в близлежащих
деревнях Самсонове и Пяткине были построены и от-
крыты детские сады и школы, в которых работали кур-
санты. Это были первые попытки осуществления наме-
ченного С. Т. Шацким обширного плана, в котором
говорилось: «...Для обслуживания нужд местного насе-
ления участок должен был развить в достаточной мере
ряд объединенных общими методами работы учрежде-
ний местного характера — школ, начальной и дополни-
тельной, доводящей детей до 14—15-летнего возраста,
учреждений дошкольного и внешкольного характера
(ясли, детские сады, очаги, мастерские, библиотеки для
детей и взрослых, местный музей, курсы для взрослого
населения (высшая крестьянская школа); сеть коопера-
тивных учреждений, народный дом, правильно постав-
ленную помощь местного агронома, врача, ветеринара,
юриста, страхового агента; на таком участке должны
испытываться и проверяться новые методы земской
работы, определяться их целесообразность, доступность
населению и стоимость» (67, л. 105).
Трудности, связанные с осуществлением этого плана
культурной работы, станут понятны, если учесть не толь-
ко недостаток средств у педагогов-общественников, но и
культурно-экономическую., .отсталость района. Здесь

сельское хозяйство велось на низком уровне население!
более всего занималось ткачеством. Огромные прибыли
получали кулаки-мироеды, а крестьяне голодали. В тя-
желую работу ткачей вовлекались и дети с самого
раннего возраста. В результате смертность детей в тех
районах, где стремился развернуть работу С. Т. Шацкий
(Малоярославецкий и Боровской уезды Калужской
губ.), в то время была самой большой в России1. Кула-
ки, скупавшие ткани по дешевке, были заинтересованы
в том, чтобы дети не учились, а работали. Кулацкое
сопротивление развертыванию культурной работы ока-
залось весьма упорным. Под давлением кулаков
крестьяне наотрез отказывались сдавать пустующие
помещения под культурные учреждения. Естественно,
что со скудными средствами и небольшой группой своих
помощников С. Т. Шацкий мог сделать сравнительно
немного.
В 1922 г., подготавливая второе издание своей книги
«Дети — работники будущего», С. Т. Шацкий в преди-
словии рассказывал о себе: «Мечтой моей юности было
создание детского царства. Тяжкие психические раны,
которые были нанесены моей жизни бесплодными
годами ученья в средней и высшей школе, вызывали
протест, который претворился в искание выхода. И этим
выходом были дети, их звонкие голоса и кипящее дви-
жение» (1, стр. 29) .
Двенадцать лет он неустанно трудился, чтобы осу-
ществилась эта мечта. На пути неизменно возникали
непреодолимые препятствия, обусловленные самим
общественно-политическим строем, обрекавшим народ-
ные массы на нищету, бесправие и невежество. Задача
создания настоящей опытной станции для ведения куль-
турно-просветительной работы оказывалась неразре-
шимой.
В период своей дореволюционной деятельности
С. Т. Шацкий и его товарищи проявили себя как про-
грессивные педагоги-демократы, самоотверженно рабо-
тавшие на благо детей трудящихся в городе и деревне,
1 См. «Краткий очерк рождаемости, смертности и брачности
православного населения Калужской губернии в трехлетие 1901,
1902 и 1903 годов». Сост. И. И. Моллесон, Калуга, 1907, стр. 21—23.

насколько это было возможно в то время. Царское
правительство не давало им возможности развернуть
работу в полную меру их сил.
В советских условиях им предстояло несравненно
более плодотворно работать в области воспитания под-
растающего поколения, стать деятельными участниками
строительства новой социалистической школы, проана-
лизировать свой опыт, сделать из него теоретические
выводы.
Однако для всего этого необходимо было С. Т. Шац-
кому многое пересмотреть в своих взглядах 1, понять
смысл и значение работы. нашей партии, овладеть
марксистско-ленинской методологией, необходимой осно-
вой правильного воспитания.
2. РАБОТА С. Т. ШАЦКОГО ПОСЛЕ ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ
...Нельзя сказать, чтобы к эпохе революции
я и мои товарищи пришли с очень большим
опытом, достаточно проверенным и закончен-
ным. Мы пришли с огромными исканиями
С. Т. Шацкий «Мой педагогический путь»
В работе С. Т. Шацкого в советских условиях,
открывших широкие возможности для деятельности
в области воспитания и образования подрастающего
поколения, четко обозначаются следующие этапы.
В годы 1917—1918 С. Т. Шацкий, переживая слож-
ную эволюцию своих общественно-политических воззре-
ний, постепенно осознает всемирно-историческое значе-
ние Великой Октябрьской социалистической революции
и проникается сознанием необходимости активно участ-
вовать в создании советской школы.
С 1919 г., овладевая марксистско-ленинским учением,
С. Т. Шацкий идет по пути практического осуществле-
ния и теоретического обоснования воспитания молодого
поколения нашей родины в коммунистическом духе.
Шацкий работал в эти годы вместе с Н. К. Крупской
и А. В. Луначарским и учился у них. Именно в эти годы
1 См. главу «Общепедагогические идеи С. Т. Шацкого».

он получил возможность воплощать в жизнь заветные
мечты его юности о счастливом детстве детворы, об ис-
тинно народной школе, о всестороннем развитии спо-
собностей молодого поколения.
Идейный кризис и его преодоление
(1917—1918 гг.)
С. Т. Шацкий с большим воодушевлением встретил
Февральскую революцию, но испытывал чувство расте-
рянности перед Октябрем. Такие противоречивые, пере-
житые и многими современниками Шацкого, чувства
явились у него, как свидетельствует сам Шацкий, след-
ствием культурничества, аполитичности, неправильного,
обусловленного пропагандой врагов революции, отно-
шения к большевикам как к разрушителям культуры
(см. 1, стр. 420—421).
Посвятив двенадцать лет своей жизни (с 1905 по
1917) просветительной работе в среде городского про-
летариата, Шацкий порой сознавал, что только теперь,
когда власть в стране перешла в руки рабочих, стала
действительно возможной широкая культурно-просве-
тительная работа среди детей и взрослых. На собрании
общества «Детский труд и отдых» 9 декабря 1917 г. он
выступил с предложением создать новый устав обще-
ства, в котором получили бы отражение расширившиеся
возможности научно-экспериментальной педагогической
деятельности: «Необходимо обратить внимание на более
активное участие в делах общества родителей воспиты-
ваемых нами детей. Сейчас уже началась определенная
работа с населением, о чем раньше, по условиям поли-
цейским, нельзя было мечтать... Это прямой и необходи-
мый вывод из нашей предыдущей деятельности, наши
идеи по существу всегда были демократичны» (67,
лл. 122—123).
И вместе с тем С. Т. Шацкий и после Октября
не сразу осознал неразрывную связь педагогики с поли-
тикой Советского государства. Над ним довлели еще
традиции дореволюционной буржуазно-демократической
педагогики. В 1917 г. С. Т. Шацкий ответил отказом на
предложение А. В. Луначарского занять пост одного из
руководителей Государственной комиссии по народному
образованию.

Двойственное отношение С. Т. Шацкого к пролетар-
ской революции нашло отражение в его выступлении
на Первом Всероссийском съезде по просвещению
(1918), в статьях этого времени «Дети и общество» и
«На путях к трудовой школе» (см. 6 и 7). В то же вре-
мя статьи этого периода обнаруживают отсутствие
у него программы действий, ясно поставленной цели
воспитания. «Самая важная работа наша должна быть
направлена на то, чтобы сохранить то, что есть
в детях»,— утверждал Шацкий, обосновывая необходи-
мость в педагогической работе исходить из интересов
и запросов самих детей, но не из социально обусловлен-
ной цели воспитательной работы. Однако в той же са-
мой статье он указывал: «Дети не могут помочь себе
сами. Их воля слаба, их средства недостаточны. Позна-
ние и свобода детской индивидуальности будут реальны
только в условиях социального воспитания» (7, стр. 21).
Этого Шацкий не мог не сказать, ибо он был прежде
всего педагог-практик.
Столь противоречивые, неоформленные взгляды ни-
как не могут быть сведены к единству. Но важно иметь
в виду, что в условиях несостоятельности теоретических
предпосылок С. Т. Шацкий неуклонно и быстро шел
по пути осознания великого значения Октября прежде
всего благодаря своей практической работе с детьми
в колонии «Бодрая жизнь», не прерывавшейся и в эти
годы, и в силу своего глубокого стремления создать тру-
довую массовую школу. Шацкий видел, что молодое
советское правительство буквально с первых же дней
и месяцев проявляло большую заботу о народном обра-
зовании
Опубликованная осенью 1918 г. «Декларация о еди-
ной трудовой школе» помогла С. Т. Шацкому понять, что
прежние его сомнения были неосновательными: мо-
лодое советское государство, разрушив старую школу,
которую так ненавидел Шацкий, встало на путь сози-
дания новой системы просвещения, основывающегося
на принципе всестороннего умственного, нравственного,
трудового, эстетического и физического воспитания моло-
дого поколения. Теперь в самой дорогой ему области
культуры — в деле воспитания детворы — С. Т. Шацкий
реально ощутил это созидание. И уже в конце того же
1918 г. на одном из заседаний С. Т. Шацкий твердо

заявил о своей готовности оставаться на стороне декрета
о единой трудовой школе л.
Это был тот период, когда многие учителя еще
не осознали смысла и значения Великой Октябрьской
социалистической революции. Даже те из них, кому идеи
буржуазного воспитания не были близки, заняли выжи-
дательную позицию. Нашлось среди учителей немало
и таких, которые в советских условиях ушли с педагоги-
ческой работы. Партия боролась за привлечение опыт-
ных педагогов к участию в строительстве советской
школы. Большую работу в этом направлении вел На-
родный комиссариат просвещения.
Немаловажную роль в положительном решении этой
задачи сыграл пример С. Т. Шацкого, вступившего
в 1918 г. на путь советского педагога. Многие старые
учителя присматривались к тому, какую позицию зай-
мет Шацкий, авторитет которого был велик и деятель-
ность которого привлекала общее внимание. Тысячи
ранее колебавшихся учителей последовали примеру
Шацкого и, отбросив сомнения, пошли по пути уча-
стия в работе советской школы.
Теперь перед взором С. Т. Шацкого открылась широ-
кая перспектива работы. В этом его поддержали
и ближайшие товарищи, которые в большинстве своем
радостно встретили Октябрь; например, А. У. Зеленко,
Л. К. Шлегер, Н. О. Массалитинова не испытали тех
сомнений, которые у С. Т. Шацкого исчезли лишь
теперь.
В октябре 1918 г. Народный комиссариат просвеще-
ния выдвигает задачу ведения опытной работы в ряде
школ. И эта задача вызывает у С. Т. Шацкого живой
интерес. Но ему кажется, что опытную педагогическую
работу нужно вести не только в отдельных школах, еще
важнее осуществить идею целой системы эксперимен-
тальных педагогических учреждений, т. е. идею созда-
ния опытной станции (72, лл. 191—192), первоначаль-
ные контуры которой намечались у Шацкого еще в его
дореволюционной работе. И вот в конце 1918 г.
С. Т. Шацкий совместно с А. А. Фортунатовым присту-
пает к разработке проекта положения об опытной стан-
1 По воспоминаниям сотрудника Первой опытной станции
Р. К. Шнейдера.

ции. В начале 1919 г. он передает проект в Народный
комиссариат просвещения. 12 мая 1919 г. на 61-м засе-
дании коллегии Наркомпроса этот документ был утвер-
жден как «Положение о Первой опытной станции по на-
родному образованию при Наркомпросе». Руководство
Первой опытной станцией было поручено С. Т. Шацкому.
Вслед за Первой опытной станцией, возникшей по ини-
циативе Шацкого и его товарищей, организовались
и другие опытные станции Народного комиссариата
просвещения. Их работа способствовала строительству
новой, советской массовой школы.
По новому пути
(1919—1934 гг.)
Работа Первой опытной станции раскрывала перед
Станиславом Теофиловичем возможность осуществить
все то, о чем он мог только мечтать в 1914—1916 гг. Он
приобщается к участию в строительстве советской
школы, определяя задачи своей деятельности как «содей-
ствие культурному строительству республики путем орга-
низации и постановки всевозможных опытов в области
культурной работы во всех ее видах» (75, л. 11).
И действительно, работа сразу получила широкий
размах. В систему опытной станции влились многие
учреждения. Основное значение имело Калужское отде-
ление. Здесь работа велась в Угодско-Заводском, Мало-
ярославецком и Боровском районах, на территории
свыше 150 км2, в 35 деревнях (15, стр. 8—10). Централь-
ное положение в районе занимала колония «Бодрая
жизнь», превратившаяся в основной очаг научно-иссле-
довательской деятельности. Кроме того, открылось еще
и Московское отделение Первой опытной станции,
в которое вошла школа, возглавляемая К. В. Полтав-
ской, детский дом «Гнездышко» (заведовал им
И. Г. Розанов1), центральный детский сад, постоянная
педагогическая выставка и информационное бюро
(Малая Дмитровка, 14); детский дом в Очакове под
1 И. Г. Розанов в настоящее время профессор, преподаватель
Московского городского педагогического института имени В. П. По-
темкина. Ведет на протяжении ряда десятилетий научную работу
в области трудового воспитания.

Москвой, которым заведовал Д. И. Петров, тоже ст&Л
одним из учреждений опытной станции.
Расширился круг педагогов. Кроме старых товарищей
С. Т. Шацкого, продолжавших работать с ним, в кол-
лектив влились молодые работники, в том числе бывшие
воспитанники колонии «Бодрая жизнь» А. С. Лапин,
А. В. Гаврилов, А. Э. Фрадкин, Г. П. и Н. П. Левины.
С 1919 г. помощником С. Т. Шацкого по работе сначала
в московском, а потом в калужском отделении Первой
опытной станции стал Л. Н. Скаткин 1.
Задача участия в культурном строительстве вдохно-
вляет С. Т. Шацкого на организацию широкой и много-
образной работы с детьми и со взрослым населением.
Сам он находится более всего в калужском отделении.
Мы упоминали уже о том, насколько отсталым был этот
район как в экономическом, так и в культурном отно-
шении, до какой степени высока была детская смерт-
ность, обусловленная беспощадной эксплуатацией
не только взрослых, но и детей кулаками — скупщиками
ткацких изделий. В советских условиях кулаки оказы-
вают активное сопротивление мероприятиям нашей
власти, они борются и против культурной работы. Пре-
одолевая все возраставшее сопротивление кулачества,
С. Т. Шацкий выступает как страстный пропагандист
школьного строительства. Он созывает сельские сходы,
призывает население помочь построить детские учрежде-
ния и присылать детей в эти учреждения. Основным зве-
ном становится пока начальная школа.
К январю 1920 г. около половины детей, живших
в районе Первой опытной станции, удалось привлечь
в школы. Тогда же С. Т. Шацкий поставил вопрос о не-
обходимости введения всеобщего обучения в районе.
Кроме того, открылись детские сады, ясли, народные
дома, библиотеки и другие культурно-просветительные
учреждения.
Особую заботу проявил С. Т. Шацкий о подготовке
учительских кадров, организовав курсы для обучения
будущих учителей.
1 Л. Н. Скаткин, кандидат педагогических наук, в настоящее
время является преподавателем Московского городского педагоги-
ческого института имени В. П. Потемкина. Им опубликовано не-
сколько статей о С. Т. Шацком и о работе Первой опытной стан-
ции по народному образованию.

Руководя Первой опытной станцией, Шацкий стре-
мится сочетать экспериментальную педагогическую ее
работу, которая могла бы содействовать развитию совет-
ской педагогической науки и обогащать передовым опы-
том учительство всей страны, с решением практических
задач по удовлетворению культурных нужд населения
прилегающего района. «...Опытная работа имеет в виду
накопление и разработку материала, могущего способ-
ствовать как государственным органам, так и общест-
венным организациям и широким кругам населения
в деле углубления проблем культурной работы, выясне-
ния организационных форм и методов проведения ее
в жизнь»,— так формулирует общие задачи опытной стан-
ции С. Т. Шацкий (75, л. 11). Он особенно настойчиво
подчеркивал мысль о естественном характере тех
условий, в которых будет протекать научное исследова-
ние, призванное обогатить массовую школьную прак-
тику. Так, в плане работы опытной станции на 1920 г.
отмечается, что научное, опытное изучение вопросов
воспитания она «осуществляет путем организации прак-
тической работы среди населения, а не в изолированных,
особо благоприятных условиях (в чем отличие опытной
станции от большинства институтов и лабораторий экспе-
риментальной педагогики)»1.
Конкретно цели работы коллектива педагогов опре-
деляются как изучение и обобщение опыта воспитатель-
ной работы с детьми и культурно-просветительной работы
со взрослыми, а также ознакомление с жизнью насе-
ления: экономикой, бытом, традициями в области вос-
питания. Не ограничиваясь одним только изучением,
С. Т. Шацкий и другие педагоги встают на путь ока-
зания помощи партийным организациям и местным
советам в работе по поднятию сельского хозяйства, по
распространению санитарно-гигиенической культуры, по
обучению неграмотных и малограмотных крестьян.
Народный комиссариат просвещения во главе с
А. В. Луначарским и Н. К. Крупской давал Первой
опытной станции средства, которые возможно было уде-
лить в те годы — годы гражданской войны. В 1920 г. был
отремонтирован и полностью восстановлен дом-дворец
в Вадковском переулке. Он снова стал детским клубом,
1 Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 60, л. 7.

вошел в систему учреждений станции. В этом же году
удалось приобрести сельскохозяйственные машины для
колонии «Бодрая жизнь», чтобы постановка труда в ко-
лонии (ставшей с 1917 г. не только летней, но превра-
тившейся в школу-интернат) могла служить примером
для местного населения. С каждым годом финансо-
вые ассигнования становились все более значительными.
Н. К. Крупская, с которой С. Т. Шацкий познакомил-
ся еще в 1918 г., проявляет большое внимание к работе
С. Т. Шацкого. Позднее Шацкий отмечал особую значи-
мость и благотворность влияния на него Н. К. Крупской
в этот период (1, стр. 421).
В 1920 г., согласно постановлению Народного комис-
сариата просвещения, Первая опытная станция по на-
родному образованию заносится в список ударных педа-
гогических учреждений.
С. Т. Шацкий на заседаниях организационного коми-
тета опытной станции не раз говорил о том, что Народ-
ный комиссариат просвещения делает все необходимое
для успешной работы станции. В это время он ищет
соответствующие эпохе революции принципы деятель-
ности опытной станции. В статье «Дело опытной стан-
ции» (1919) он писал: «Давно жданное время револю-
ции пришло и захватило всех в свой поток... Россия
поступила в школу и учится с невероятным напором, как
умеет, спеша перескочить из XVII в XX столетие...
Мы переоцениваем ценности, рвем старое и примеряемся
к новому.
Наше время... учитель, и такой, у которого надо
учиться самим...
Время наше полно яростных попыток к коллектив-
ности— опытная станция хочет понять те условия, кото-
рые создают прочный коллектив.
Время наше не может думать об остановке, оно
хочет... бесконечно развиваться, создавая новые и но-
вые формы,— опытная станция мечтает о педагогике
в движении» (72, лл. 191—192).
Так окончательно определился новый, советский под-
ход С. Т. Шацкого к вопросам воспитания. В этом
смысле путь С. Т. Шацкого подтверждает правильность
указания В. И. Ленина о том, что представители старой
интеллигенции—специалисты, работая в условиях содей-
ствия со стороны коммунистов, могут прийти к признанию

коммунизма. С. Т. Шацкий, которому Советское
государство, Коммунистическая партия оказали всемер-
ную помощь в развертывании педагогической деятель-
ности, явился одним из таких специалистов: он пришел
к признанию коммунизма и оказался в числе учителей,
которых партия привлекла к делу строительства совет-
ской школы, советской педагогики. А. В. Луначарский
в статье «Десять лет Наркомпроса» отметил, что
С. Т. Шацкий в процессе своей деятельности в советских
условиях сделался коммунистом 1.
В 1921 г. С. Т. Шацкий начинает под руководством
Н. К. Крупской работать над составлением новых про-
грамм советской школы.
В это же время он впервые приступает к системати-
ческому изучению произведений основоположников
марксизма-ленинизма, черпая в этих трудах «глубочай-
шие основания для развития теории и практики педаго-
гического дела новой исторической эпохи» (1, стр. 421).
В 1922 г. С. Т. Шацкий перерабатывает положение
о Первой опытной станции по народному образованию.
Он ставит теперь вопрос не о содействии культурному
строительству республики, а о работе опытной станции
непосредственно в системе Наркомпроса «в соответ-
ствии с общими задачами социального строительства
страны, в условиях жизни города и деревни» (76,
лл. 8—9).
Тогда же в ряде докладов и статей Шацкий со всей
ясностью указывает на то, что воспитание должно быть
целеустремленным процессом, и выдвигает задачу под-
готовить из детей граждан будущего социалистического
строя: людей с широким общественно-политическим
кругозором, коллективистов, всесторонне образованных
и развитых деятелей и в то же время мастеров в избран-
ной ими специальности. Этой возвышенной цели
С. Т. Шацкий подчинил вею свою педагогическую
работу. Он не только борется за глубокое идейно-поли-
тическое вооружение молодого поколения, но ведет
.вместе со своими сотрудниками политико-просветитель-
ную работу, органически сочетая ее с педагогической
пропагандой среди взрослого населения. Опыт этой
работы живо отражен в статьях того времени: «Съезд
«Народное просвещенно № 11-12, 1927, стр. 14.

школьных комитетов», «Школа и быт деревни», «Школа
и строительство жизни» и др.
Обращаясь к крестьянам-родителям, С. Т. Шацкий
рассказывал о новом воспитании, которое учит жить
складно, трудиться сообща, мыслить самостоятельно,
не верить религиозным предрассудкам. Он выступает
против темноты и невежества, против старого быта,
в условиях которого много народу пострадало, выступает
как неустанный пропагандист идей коммунистического
воспитания, как страстный борец за культурную рево-
люцию.
В работе сельских школ опытной станции Станиславу
Теофиловичу удалось осуществить многие важные тре-
бования советской педагогики. Помимо обычных занятий
по русскому языку и арифметике, в школах было хоро-
шо поставлено рисование, пение. Учителя часто водили
ребят на разнообразные экскурсии: исторические, гео-
графические, природоведческие, краеведческие и произ-
водственные. Дети с увлечением работали в трудовых
уголках, в уголках природы и на пришкольных участках.
Они участвовали как пионеры в общественной работе
на селе. Широкое развитие получили внеклассное чтение,
постановка спектаклей, хоровое пение, игры и другие
виды внеклассной работы. Участие детей во всей этой
разнообразной деятельности развивало их всесторонне.
Учителя вели большую общественно-политическую и
культурно-просветительную работу среди родителей.
Население помогало школе во всех ее начинаниях. На-
пример, оно охотно встало на путь оздоровления дере-
венского быта и улучшения физического воспитания
детворы. С детьми и родителями педагоги и врачи вели
беседы по охране здоровья. В школе зимой и летом
осуществлялись оздоровительные мероприятия: гимна-
стические упражнения, подвижные игры, прогулки.
В детских учреждениях, опытной станции каждый ребе-
нок находился под наблюдением врача.
В жизни крестьян и их детей наступили большие
перемены. Там, где раньше горе, нужда, болезнь подка-
шивали людей, где росли и часто погибали хилые, болез-
ненные дети, теперь подрастала бодрая, здоровая совет-
ская детвора; по мере своих небольших сил и она при-
нимала участие в борьбе за новую жизнь. Вот ребята
привели в порядок колодец, чтобы вода была свежая.

Вот около домов они разбили цветники. В зелени и цве-
тах утопают школы. Войдите в любой дом — везде чисто,
в каждой семье устроены уголки школьников: там есть
книжная полка, там висит расписание дня ученика.
Народный комиссариат просвещения приветствовал
эту большую работу. Н. К. Крупская вспоминала:
«Я рассказывала как-то Владимиру Ильичу о той рабо-
те, которую развертывает Первая опытная станция
Наркомпроса в Калужской губернии в деле физического
воспитания деревенских школьников (тогда станция
делала еще первые шаги в этом направлении, теперь
эта работа развернулась у нее очень широко). «Вот это
настоящее дело, а не болтовня»,— заметил Владимир
Ильич»1.
Первую опытную станцию посещают учителя Совет-
ской страны, делегации учителей из других стран. Здесь
учатся, здесь проникаются духом педагогического энту-
зиазма, вдохновляются, глядя на неустанную, самоотвер-
женную работу всего коллектива.
Между тем количество школ, детских садов и вне-
школьных просветительных учреждений в Калужском
отделении непрерывно растет. В 1923 г. при колонии
«Бодрая жизнь» была организована средняя школа-девя-
тилетка, в которой сначала учились 84 колониста и 35
деревенских школьников. Из года в год количество
учащихся увеличивалось. В 1924 г. средняя школа откры-
лась в Угодско-Заводском районе. В 1925 г. наряду
с двумя средними школами в районе опытной станции
имелось 14 хорошо оборудованных начальных шк&л,
4 детских сада, школа крестьянской молодежи, 3 район-
ные библиотеки, 3 народных дома, 6 изб-читален. В 1925
и 1926 гг. возникают новые типы образовательных учре-
ждений в Первой опытной станции: школы для подрост-
ков и кружки для деревенской молодежи (еще раньше
работа с деревенскими подростками и молодежью нача-
ла проводиться при школе-колонии «Бодрая жизнь»).
С. Т. Шацкий в эти годы работает и в Калужском
отделении, и в московском отделении опытной станции,
а также в Народном комиссариате просвещения. Он на>
1 Н. К. Крупская. Речь на совещании по физическому
воспитанию школьников в массовой школе, 1926 г. Сб. «О воспи-
тании и обучении», М, Учпедгиз, 1946, стр. 107-

ходит время и для большой работы над собой, учится,
читает философские труды К. Маркса, Ф. Энгельса,
B. И. Ленина, изучает высказывания классиков марк-
сизма о воспитании и образовании. В 1926 г. Станислав}
Теофилович Шацкий вступает кандидатом в члены/
Коммунистической партии. Он принимает деятельное
участие в организации всеобщего обучения в Советском
Союзе. «Мы стоим перед началом огромной обществен-
ной работы — введением всеобщего обучения... Начало
всеобщего обучения — событие исключительно важное
в культурной жизни страны. К нему надо основательно
готовиться»,— призывал С. Т. Шацкий (26, стр. 29).
Не покладая рук Станислав Теофилович трудится,
борясь за то, чтобы социалистическая культура прочно
вошла в быт народа.
В это время он занят не только вопросами создания
новых школ, не только тем, чтобы все дети были охва-
чены обучением, но и проблемами повышения качества
обучения; во многих статьях напоминает учителям
о необходимости воспитания действительно грамотного,
имеющего прочные знания и навыки молодого поко-
ления.
Мы знаем, что С. Т. Шацкий был тем представителем
педагогической теории и практики, которого волновала
задача разумной организации всей жизни и деятельности
молодого поколения. Поэтому в тесной связи с работой
школы он мыслил развертывание широкой внеклассной
и внешкольной воспитательной работы с детьми и моло-
дежью, придавая особое значение созданию станций
юных натуралистов, кружков по изучению техники,
оживлению художественной самодеятельности, популяри-
зации художественной литературы,— всего того, что
заключает в себе полезные, здоровые начала и слу-
жит для подрастающего поколения противоядием от
чуждых и враждебных идеологических влияний. Свои
мысли об этом он излагает в статье «Живая работа»
(1, стр. 309—313).
1928 год ознаменовался для С. Т. Шацкого большое
радостью — он был принят в члены Коммунистической
партии.
Год вступления в члены партии Ленина стал для
C. Т. Шацкого годом напряженной теоретической работы.
Он подводит некоторые итоги практической деятельности

Первой опытной станции и той большой работы по изу-
чению теории, которую вел на протяжении многих лет.
Поражает разнообразие в выборе тем статей, характе-
ризующее широту интересов С. Т. Шацкого в области
как теории, так и истории педагогики, написанных
и опубликованных в 1928 г. Их более двадцати.
В это же время С. Т. Шацкий начал работать уже
не только как воспитатель детей, но и как агитатор
и пропагандист, умевший привлечь крестьян в колхозы.
С. Т. Шацкий мыслил воспитание неразрывно связан-
ным с жизнью и работой народа. Он не представлял
себе детей, на которых не оказывали бы определяющего
влияния условия жизни. Поэтому одной из основных
идей опытной станции была идея положительного влия-
ния школы на быт деревни. Теперь же, в процессе
борьбы за коллективизацию, разрешалась важная про-
блема создания в деревне той новой, проникнутой
общественными интересами жизни, которая является
ценным фактором в коммунистическом воспитании
молодого поколения. Вот почему работу в области
коллективизации С. Т. Шацкий считал своим кровным
делом, которому отдал много сил.
Однако работа с детьми у него и в это время не пре-
рывалась. Она нашла отражение в статьях по вопросам
воспитания и обучения и очерках «Не пугайте детей»,
«Кто виноват?» и других, написанных просто и живо,
предназначенных для широкого круга читателей-роди-
телей, о воспитании детей в духе социалистического
оптимизма, коллективизма, творческого отношения к дея-
тельности. Многие статьи, относящиеся к 1928 г., посвяще-
ны проблемам дидактики и методики обучения в школе;
здесь речь идет об учительском мастерстве, о рацио-
нальной организации обучения и тесной его связи
с жизнью.
Именно в это время получила довольно широкое рас-
пространение идея отмирания школы. Сторонники этой
идеи говорили, что воспитание детей постепенно должно
стать делом, осуществляемым в процессе самой жизни,
в связи с чем школа как обучающее и воспитывающее
учреждение сделается ненужной, «отомрет». С. Т. Шац-
кий активно вступает на путь борьбы с вредной
антиленинской теорией «отмирания школы»; он выдви-
гает и отстаивает идею непрестанного укрепления шко-

лы, совершенствования всей ее образовательной и воспи-
тательной деятельности. Сторонники идеи отмирания
школы обрушились на С. Т. Шацкого и обвинили его
в «правом уклоне» в педагогике (1928—1929 гг.).
Надежда Константиновна Крупская достойным обра-
зом ответила на клеветническую заметку о С. Т. Шац-
ком. «В номере 42 (от 20 февраля) «Вечерней Москвы»
помещена заметка He-педагога «На путях марксистской
педагогики»,— писала она.—...В этой заметке достаточно
известный передовому учительству педагог С. Т. Шацкий
охарактеризован как «идеолог правого крыла москов-
ских педагогов».
С тех пор как С. Т. Шацкий стал коммунистом и по-
вел энергичную борьбу с кулачеством, у него появилось
немало врагов. Немало также и таких людей, которые
не очень понимают, что к чему, не умеют слушать и вни-
кать в постановку вопросов и рады лишь случаю пошу-
меть и нажить кое-какой капиталец на этом шуме.
С. Т. Шацкого я знаю с 1921 г.1, близко знаю его
взгляды и его большую самоотверженную работу в деле
народного образования и могу только удивляться, что
возможно появление на страницах «Вечерней Москвы»
столь безответственной заметки-» 2.
Для нас сегодня не представляет сомнений правиль-
ность суждений С. Т. Шацкого о том, что школа должна
не отмирать, а укрепляться. Однако выступление его
в то время требовало мужества, и это является его за-
слугой. Ответ Н. К. Крупской на заметку в газете
«Вечерняя Москва» показывает, с какой теплотой она
относилась к самоотверженной работе С. Т. Шацкого.
И действительно, Станислав Теофилович не просто тру-
дился, он горел на работе.
Все новые и новые начинания предлагаются и осуще-
ствляются им. Так, в 1929 г., являясь членом коллегии
Народного комиссариата просвещения, С. Т. Шацкий
организует в Краснопресненском районе Москвы ком-
бинат учебно-воспитательных учреждений: детский сад,
школу, детскую техническую станцию, детский физкуль-
турный городок, а также педагогический техникум. Идея
1 Н. Крупская имеет в виду не просто личное знакомство,
которое произошло в 1918 г., но свою совместную с С. Т. Шацким
работу с 1921 г.
2 «Вечерняя Москва» от 25/11 1929 г.

организации таких культурных комбинатов обосновы-
вается Шацким в ряде его статей конца двадцатых—на-
чала тридцатых годов. Особенно важной для нас являет-
ся статья С. Т. Шацкого «Новое и старое»—исполненный
мысли и чувства гимн культурной революции в Совет-
ском Союзе.
Наряду с заслугами и достижениями в практической
и теоретической деятельности С. Т. Шацкого как педа-
гога нельзя обойти молчанием и его серьезные заблу-
ждения в вопросах системы преподавания в школе.
В поисках форм и методов решения задачи связи воспи-
тания с жизнью, пробуя и экспериментируя, С. Т. Шац-
кий не сразу смог найти правильный путь (это же отно-
сится и к другим видным представителям советской педа-
гогики того времени). Он надеялся, что комплексная
система обучения свяжет школу с жизнью, теорию
с практикой в детской деятельности. Но «комплексы»
нарушали последовательность в обучении. В конце
двадцатых — начале тридцатых годов С. Т. Шацкий не-
критически отнесся к таким по существу своему глубоко
буржуазным формам обучения, как метод проектов
и дальтон-план. В этих формах он тоже пытался найти
ключ к установлению более тесной связи учения в школе
с жизнью, с практической деятельностью.
В практике руководимых им самим детских учреж-
дений благодаря его талантливости и высокой квалифи-
кации членов работавшего с ним дружного педагоги-
ческого коллектива применение даже этих неправильных
методов образовательной работы не причиняло заметного
вреда. Напротив, школы Первой опытной станции подго-
тавливали молодых людей, хорошо владеющих основами
наук. Но в массовой практике использование метода про-
ектов и дальтон-плана обусловило снижение качества
обучения, сыграло вредную роль. Понять ошибочность
своих взглядов в этих вопросах С. Т. Шацкому помогли
исторические постановления Центрального Комитета на-
шей партии о школе. Сразу же после опубликования по-
становления ЦК партии от 5 сентября 1931 г. «О началь-
ной и средней школе» в калужском отделении опытной
станции был созван (7/1X1931) съезд учителей всех школ
опытной станции, посвященный изучению постановления.
Выступил Шацкий. Прямо и честно он признал свои ошиб-
ки, особенно в части использования метода проектов,

и призвал педагогический коллектив быстрее и полнее
реализовать решение партии.
В последние годы жизни С. Т. Шацкий со свойствен-
ным ему воодушевлением боролся за осуществление по-
становлений ЦК партии от 5 сентября 1931 г. «О началь-
ной и средней школе» и от 25 августа 1932 г. «Об учеб-
ных программах и режиме в начальной и средней
школе». В эти годы он являлся руководителем Централь-
ной педагогической лаборатории Наркомпроса (с 1931
по 1934). Лаборатория была организована на базе цент-
ральной педагогической выставки и информацион-
ного бюро Московского отделения Первой опытной
станции.
Задачи Центральной педагогической лаборатории
коллегия Наркомпроса определила как изучение и обоб-
щение «опыта работы центральных и местных опытных
учреждений», а также и как разработку вопросов, касаю-
щихся «содержания, организации и методов работы
в них»1.
9 мая 1932 г. постановлением коллегии Народного
комиссариата просвещения Первая опытная станция
была реорганизована, она вошла в систему опытных уч-
реждений Центральной педагогической лаборатории. Эта
лаборатория должна была изучать и обобщать опыт
целой сети центральных и местных опытных учреждений:
в Москве — школы имени А. М. Горького и школы имени
Радищева, в Ленинграде—школы имени А. В. Луна-
чарского, опытных станций в Угодско-Заводском районе,
в Ясной Поляне и т. д. В системе Центральной педаго-
гической лаборатории имелись два педагогических тех-
никума и детский сад (в Москве). С. Т. Шацкий, возглав-
ляя это учреждение, полагал необходимым изучать и мас-
совую практику школы, используя ее достижения в работе
опытных учреждений (131, лл. 28—29). У него были
широкие планы научно-практической деятельности Цент-
ральной педагогической лаборатории: «...Мы находимся
в самой начальной стадии работы: у нас, конечно,
вырастет своеобразный научный институт» (133, л. 105).
Как первоочередную задачу Центральной педагоги-
ческой лаборатории С. Т. Шацкий выдвигает методиче-
скую помощь учительству в деле улучшения постановки
1 Научный архив АПН РСФСР, ф. 17, ед. хр. 2, л. 1.

уроков. В опытных детских учреждениях лучшие учи-
теля подготавливают открытые уроки. Эти уроки далее
подвергаются коллективному анализу, всестороннему
обсуждению. И сами уроки, и суждения товарищей
об этих уроках подробно записываются. Так постепенно
появляется материал, полезный для массовой практики.
Шацкий сам посещал и опытные, и массовые школы,
бывал на многих уроках, все подмечал, живо участво-
вал в обсуждении, с интересом анализировал детские
работы. Он оценивает урок как такую форму обра-
зовательной работы, которая обеспечививает усвоение
учащимися знаний в системе. Обобщая накопленный
материал, он пишет целую серию статей, в которых
популяризирует передовой опыт проведения уроков1,
рассказывает о лучших учителях-тружениках.
Последний месяц жизни С. Т. Шацкого ознаменовал-
ся его исследовательской работой в школах Ленинграда.
Особенно глубоко он познакомился с постановкой учеб-
ного дела в школе имени А. В. Луначарского и дал по-
лезные указания коллективу педагогов этой школы.
Шацкий приходил в школы не как человек, задав-
шийся целью проверить состояние преподавания, не как
строгий инспектор. Он напоминал скорее золотоиска-
теля, который неустанно ищет мельчайшие крупинки бес-
ценного передового опыта. И поиски эти не были напра-
сными. Соединяя в себе черты незаурядного теоретика
с практической опытностью, Станислав Теофилович умело
подмечал достижения в работе учителей. В то же время
такое постоянное общение с учителями позволяло ему
успешно прокладывать столбовой путь развития педаго-
гической науки — путь создания теории на базе анализа
и обобщения практики.
Работая в Центральной педагогической лаборатории,
С. Т. Шацкий в то же время с февраля 1932 г. являлся
директором Московской государственной консерватории
(она называлась в те годы Высшей музыкальной школой
имени Феликса Кона). На эту должность он был реко-
мендован Центральным Комитетом Коммунистической
партии как выдающийся, музыкально образованный певец
и как опытный педагог, имевший большие достижения,
' Большая часть этих статей еще не опубликована; они войдут
в подготавливаемое к изданию собрание сочинений С. Т. Шацкого.

в частности в области художественного воспитания моло-
дого поколения.
Довольно широко распространившиеся в те годы
ошибочные общепедагогические концепции, некритически
заимствованные из новейшей западной педагогики, об-
условили большие недостатки в работе этого музыкаль-
ного учреждения. Преподавание велось без должной
системы. Овладение музыкальным и вокальным искус-
ством оставалось в пренебрежении, а слушатели боль-
шую часть своего времени посвящали концертным вы-
ступлениям, не связанным с программным материалом.
Основным в преподавании был здесь лабораторно-
бригадный метод, снижавший ответственность каждого
отдельного слушателя за свое продвижение вперед.
Всему этому положили конец решения ЦК партии
о школе, а также постановление о роспуске литератур-
но-художественных организаций, стоявших на ложных
позициях ликвидации, отмирания профессионального
искусства на основе его полного вытеснения художест-
венной самодеятельностью. Влияние этих организаций,
в частности на работу консерватории, было крайне отри-
цательным.
Опираясь на постановления ЦК партии, С. Т. Шац-
кий твердой рукой установил в консерватории необхо-
димую дисциплину и порядок.' Он осудил как глубоко
ошибочную практику лабораторно-бригадные занятия
слушателей. Станислав Теофилович указал на перво-
очередную роль теоретических занятий, которые до этого
велись несистематично, а также подчеркнул идею, в со-
ответствии с которой самое главное в подготовке слу-
шателей консерватории — руководство определенного
учителя, представителя известных традиций в искусстве.
В первые же месяцы своей деятельности в качестве
директора консерватории он пересмотрел все учебные
планы и программы и вместе с профессорско-преподава-
тельским составом выработал новые программы и пла-
ны, которые обеспечивали глубокое и систематичное
музыкальное образование слушателей консерватории.
Эти программы и планы лежат в основе и ныне дей-
ствующих программ и учебных планов консерватории.
. По приглашению С. Т. Шацкого в консерваторию
вернулись оставившие ее в период хозяйничанья ли-
тературно-художественных организаций профессора

P. M. Глиер, С. С. Прокофьев, Л. В. Кабалевский,
Н. Я. Мясковский. С. Т. Шацкий сплотил профессорско-
преподавательский состав.
До начала работы Шацкого в консерватории кафедры
ограничивались лишь организационной работой; каждый
преподаватель руководствовался в своей работе со слу-
шателями исключительно собственными установками, по-
рою не выдерживающими критики. С. Т. Шацкий реорга-
низовал кафедры, объединив. преподавателей одной
специальности; он направил кафедры по пути методиче-
ской работы, имеющей целью улучшить преподавание.
Шацким впервые в истории консерватории была основа-
на кафедра педагогики, так как он считал необходимой
для слушателей, многие из которых впоследствии долж-
ны стать учителями, не только специально музыкальную,
но и педагогическую подготовку *. С этого времени пре-
подавание педагогики стало неотъемлемым элементом
учебной работы консерватории.
При консерватории С. Т. Шацкий организовал аспи-
рантуру, называвшуюся школой высшего художествен-
ного мастерства. Здесь учились Э. Гилельс, Б. Гольд-
штейн, Р. Тамаркина, М. Козолупова, Я. Флиер и мно-
гие другие талантливые представители советского
музыкального и вокального искусства. Кроме того, по
инициативе С. Т. Шацкого и А. Б. Гольденвейзера
в консерватории были созданы оперная студия, башкир-
ское и татарское музыкальное и вокальное отделения,
школа военных капельмейстеров (последняя с 1952 г.
является самостоятельным вузом, подготавливающим
дирижеров военных оркестров).
Главное внимание С. Т. Шацкого как педагога было
сосредоточено на особой детской группе, организован-
ной им при Московской консерватории и включавшей
в свой состав музыкально одаренных детей и подростков
(впоследствии из этого начинания выросла Центральная
музыкальная школа-десятилетка — ЦМШ). Станислав
Теофилович заботился о том, чтобы из маленьких учени-
ков консерватории не выросли люди, развитые односто-
ронне — только в музыкальном отношении, но поставил
1 На заседаниях кафедр С. Т. Шацкий часто выступал с до-
кладами: о советской дидактике, о школе, о мерах по улучшению
музыкально-теоретической подготовки слушателей и др.

работу с ними так, чтобы ученики росли всесторонне раз-
витыми и образованными. Занятиями в особой детской
группе Шацкий руководил сам, знал каждого ученика,
воспитывал в детях чувство ответственности за их уче-
ние. Зорко следил он за тем, чтобы у детей не было и
следа высокомерия, зазнайства, а ведь эти недостатки
часто проявляются у высокоодаренных детей по вине
окружающих, не умеющих порою в присутствии ребенка
сдержать чувство восхищения его успехами. С. Т. Шац-
кий прививал маленьким консерваторцам чувство
глубокого уважения ко всем советским людям, предста-
вителям любой специальности. Для них в консерватории
была создана школа, в которой среди других препода-
вателей работали И. И. Любимов *, П. А. Фаворский 2
и А. Ф. Лушин 3.
26 мая 1933 г. был издан приказ Совета народных
комиссаров о премировании некоторых учащихся дет-
ской группы консерватории. В этот же день С. Т. Шац-
кий вместе с преподавателями и лучшими учащимися
детской группы, а также с учениками профессора Сто-
лярского из Одесской консерватории был приглашен
на прием в Кремль.
До последних дней жизни Станислав Теофилович,
хотя состояние его здоровья внушало серьезные опасе-
ния, не прерывал своей кипучей педагогической деятель-
ности. И даже в день смерти, последовавшей внезапно,
от паралича сердца, в воскресенье 30 октября 1934 г.,
он побывал в консерватории,- чтобы дать указания
художникам, готовившим оформление здания к празд-
нованию XVII годовщины Октября.
Педагоги нашей страны и вся советская обществен-
ность восприняла кончину С. Т. Шацкого как тяжелую
утрату. В «Правде» от 1/ХІ 1934 г. в некрологе
о С. Т. Шацком Н. К. Крупская рассказала о его заслу-
1 И. И. Любимов с 1923 г. работал с Шацким в московском
отделении Первой опытной станции; в настоящее время преподает
педагогику в Московской государственной консерватории имени
П. И. Чайковского.
2 П. А. Фаворский был учителем математики в колонии «Бод-
рая жизнь»; в школе консерватории он также преподавал мате-
матику.
3 А. Ф. Лушин — воспитанник колонии «Бодрая жизнь>
с 1911 г., в школе консерватории преподавал рисование. В настоя-
щее время является художником оперной студии консерватории.

гах в развитии теории и практики коммунистического
воспитания. «Проделанная работа не пройдет даром»,—
заключает Надежда Константиновна. Для нас эти сло-
ва — напоминание о, важности всестороннего изучения
педагогического наследия С. Т.'Шацкого с целью исполь-
зования всего живого и ценного в практике современной
советской школы.
Учителя, работавшие с С. Т. Шацким, и выращенные
им люди бережно хранят память об этом выдающемся
педагоге-коммунисте. Не забывают Станислава Теофило-
вича и жители тех районов, где в течение двадцати лет
он трудился, создал свою опытную станцию, проявив
себя не только как педагог, но и как борец за новую
колхозную деревню. В трудные месяцы немецко-фашист-
ской оккупации (конец 1941 г.) население бережно хра-
нило у себя в домах и в подвалах имущество школ
и культурных учреждений, ибо величайшее уважение
к школе, которое сумели здесь воспитать С. Т. Шацкий
и его сотрудники, характерно для каждого жителя. Кол-
хозник из деревни Самсоново Алексей Петрухин в период
оккупации тайно хранил в своем доме, прятал от озве-
релых врагов портрет педагога-коммуниста С. Т. Шац-
кого.
Ежегодно 30 октября собираются сотрудники и уче-
ники, чтобы вспомнить о нем и рассказать о своей ра-
боте, которую почитают лучшим памятником этому заме-
чательному педагогу.
Наследие С. Т. Шацкого принадлежит советской
школе.

Социалистическое воспитание на-
шей молодежи может быть осуще-
ствлено лишь при организации пла-
нового, коллективного ее участия
в социалистическом строительстве
С. Т. Шацкий «Колхозное
строительство и работа школы»
Часть ПРОБЛЕМЫ
вторая ВСЕСТОРОННЕГО
ВОСПИТАНИЯ
МОЛОДОГО
ПОКОЛЕНИЯ
В ТРУДАХ
С.Т.ШАЦКОГО

Глава I
ОБЩЕПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ИДЕИ С. Т. ШАЦКОГО
...Я считаю для себя чрезвычайно важным
самое внимательное изучение всех выступлений
и статей В. И. Ленина, которое в дальнейшем
привело к основательной переработке всего
моего практического опыта, установлению но-
вых точек зрения на педагогическое дело
С. Т. Шацкий «Мой педагогический путь»
Характерной особенностью С. Т. Шацкого как педа-
гога было стремление осмысливать сущность педаго-
гических явлений, размышлять над причинами неудач,
затруднений, сопоставлять, анализировать, обобщать
отдельные наблюдения. Все это неизбежно вело к необ-
ходимости установить основные закономерности про-
цесса воспитания, выработать у себя общепедагогиче-
ские идеи.
В связи с общей эволюцией его мировоззрения
общепедагогические идеи С. Т. Шацкого эволюциониро-
вали, причем глубокому, коренному пересмотру они
подверглись на основе марксистско-ленинского учения.
В основных чертах «процесс становления того, что мы
назвали бы «педагогическим мировоззрением» С. Т. Шац-
кого, был следующим.
С первых шагов своей работы в качестве учителя
и воспитателя Шацкий стремился осмыслить, оценить
практический опыт, сделать из него научные выводы.

В этом ему помогало изучение литературных источников
и практической работы детских учреждений у нас и за
границей. Но в целом формирование общепедагогических
взглядов Шацкого несколько отставало от его практи-
ческой деятельности, не всегда ему удавалось сразу сде-
лать верные выводы из жизненных наблюдений. Этим
и объясняется, что на протяжении всего дореволюцион-
ного периода его работы живая практика воспитания
в детских учреждениях, основанных Шацким, стояла
неизмеримо выше его теоретических построений. И не
случайно он склонен был порою рассматривать педаго-
гику скорее как искусство, чем как науку. «Воспитание
прежде всего дело жизни, очень глубокой и разнообраз-
ной, а поэтому оно не вкладывается в определенные
рамки, да и нельзя быть достаточно опытным в этом
деле»,— читаем мы, например, на страницах «Бодрой
жизни» (1, стр. 197).
1. Благотворное влияние традиций русской
классической педагогики
На заре своей педагогической деятельности
С. Т. Шацкий глубоко изучил труды представителей
русской классической педагогики. Он не оставил без
внимания ни одной книги по вопросам воспитания, соз-
данной его предшественниками. А. А. Фортунатов вспо-
минал о том, что С. Т. Шацкий на протяжении всей сво-
ей жизни высоко ценил труды К. Д. Ушинского,
Н. И. Пирогова, читал и перечитывал их сочинения. Но
в статьях самого Шацкого мы чаще находим суждения
о трудах двух наиболее близких ему русских педагогов:
П. Ф. Лесгафта и Л. Н. Толстого. Поразительно то об-
стоятельство, что Толстой и Лесгафт, являвшиеся пред-
ставителями совершенно противоположных позиций
в педагогике, в равной мере привлекли к себе Шацкого.
В самом деле, Л. Н. Толстой ставил вопрос о свободе
в воспитании, П. Ф. Лесгафт требовал строго продуман-
ной системы в педагогическом деле.
Тут нужно посмотреть, что именно особенно глубоко
повлияло на Шацкого как в трудах Толстого, так
и в трудах Лесгафта.
В произведениях классиков русской педагогики,
в особенности Толстого и Лесгафта, внимание Шацкого

привлекла прежде всего острая критика буржуазной
педагогики. Эту критику Станислав Теофилович ценил
на протяжении всей своей жизни. «Если бы собрать все
критические замечания Толстого по отношению к обыч-
ной школе, ее задачам, организации, методам, педаго-
гам, педагогическим воззрениям буржуазного общества
воедино, мы имели бы теперь чрезвычайно сильное ору-
жие против современных нам буржуазных тенденций,
обычаев, суждений и интересов в педагогической обла-
сти. Критика Толстого резка, жестока, вскрывает с не-
обычайной смелостью все лицемерие буржуазного
общества»,— такова оценка Шацкого (1, стр.395).Столь
же смела и глубока критика П. Ф. Лесгафта в адрес
системы воспитания в современной ему России.
Он рисует детей то забитых, то заласканных, которые
не только лишены настоящего, продуманного, системати-
ческого воспитания, но даже в своих родных семьях
редко находят достойный пример для подражания
в старших членах семьи.
Но не только критика, а и позитивные идеи Толстого
и Лесгафта интересовали Шацкого. П. Ф. Лесгафт соз-
дал систему упражнений, всесторонне развивающих
ребенка; Лесгафт выдвигал идеи трудового воспитания,
физического образования. Он, вслед за К. Д. Ушинским,
показал, что основное в воспитании — разумно органи-
зованная детская деятельность. Лесгафт указывал, что
на ребенка влияет не только школа, но — в не меньшей
мере — и семья, и вся окружающая среда. Эти идеи
разделял и С. Т. Шацкий. Он назвал Лесгафта «истин-
ным создателем научной педагогики» (86, л. 35).
Но то, что дал П. Ф. Лесгафт, Станислав Теофилович
дополнял и теми идеями, которые он почерпнул в ра-
ботах Л. Н. Толстого, особенно в его яснополянских
статьях. Это идеи Толстого о всемерном развитии
детского творчества и о важности создания «школьного
общества», т. е. дружного, устремленного к общим целям
коллектива учащих и учащихся. С. Т. Шацкий по-своему
оценивает высказывания Л. Н. Толстого о свободе в вос-
питании, критикуя узкое, одностороннее понимание им
этого вопроса. «Можно много говорить относительно
того, что школа, создаваемая Толстым, была школой
анархической,— писал Шацкий.— Но я думаю, что это
соображение чисто внешнее. Процесс развертывания

детских сил, задавленных окружающей средой... для
Толстого был самым важным»1.
И сам С. Т. Шацкий, вступив на педагогический путь
в столь же неблагоприятных исторических условиях, как
и Л. Н. Толстой, в своей работе дореволюционного пе-
риода пытался идти по пути создания дружного сообще-
ства детей и взрослых — их воспитателей, в котором дет-
вора могла бы развернуть свои силы и способности.
Педагог по призванию, С. Т. Шацкий постоянно обо-
гащает свои знания не только изучением специальной
литературы; для него характерно также восприятие
художественной литературы — произведений великих
гуманистов — со стороны отразившихся в них педагоги-
ческих идей. С. Т. Шацкий обратил внимание на связь
между художественным творчеством Л. Н. Толстого
и его деятельностью в области воспитания, ибо в жизни
Толстого учительский труд тоже являлся искусством.
Толстой «отразил огромную тягу крестьянских масс
к знанию, к разумной жизни»,— писал Шацкий (46,
стр. 187—188). Однако Толстой в силу глубокой проти-
воречивости его мировоззрения не мог указать народу
путь к достижению идеала разумной жизни. Не мог этого
сделать в первый период своей общественно-педагогиче-
ской деятельности и Шацкий, так как и он тогда был
далек от теории и практики борьбы пролетариата за пре-
образование общества. По справедливому мнению
С. Т. Шацкого, в художественных произведениях
Толстого очень интересно поставлены педагогические
вопросы. «Если бы подобрать все то, что говорили
о детях, об условиях их воспитания, о создании детских
характеров Толстой, Достоевский, Гоголь, Тургенев, Дик-
кенс, Виктор Гюго, Горький и вообще все художники
слова, то в результате получилось бы чрезвычайно цен-
ное собрание педагогических материалов, анализ кото-
рых мог бы внести значительные изменения в существо
педагогической работы» (45, стр. 136). Станислав Тео-
филович высказал в этой связи мысль о важности изда-
ния литературно-педагогической хрестоматии, которая
поможет педагогам расширить свой кругозор и выра-
ботать в себе наблюдательность, чуткость к детям.
1 С. Т. Шацкий, Толстой-педагог, Научный архив АПН
РСФСР, ф. 1, ед. хр. 296, л. 291.

Влияние на С. Т. Шацкого классической педагогики
(и в ее специально научном, и в художественном вопло-
щении в произведениях литературы) было для него, не-
сомненно, плодотворным и определяющим. Оно прежде
всего послужило противоядием от тех идей свободного
в анархическом смысле воспитания, которые занимали
большое место в педагогической литературе конца XIX
и начала XX вв., т. е. того времени, когда начал свою
работу с детьми С. Т. Шацкий. В дальнейшем, начиная
с 1908 г.к он отдал известную дань этим идеям и тео-
риям, но эти временные и неглубокие напластования ни-
когда уже не могли изменить существенную основу его
педагогических воззрений. К тому же нужно подходить
к влиянию на С. Т. Шацкого идей свободного воспитания
не как к ошибкам, к бездумным увлечениям модными
в то время педагогическими идеями, но как к сложному
и противоречивому поиску, нащупыванию рациональных
зерен, без которых не может стать общественным фак-
том ни одна педагогическая теория и которые и привле-
кают к ней и склоняют на ее сторону. Такими привлека-
тельными сторонами в высказываниях сторонников сво-
бодного воспитания были идеи гуманного отношения
к детям, развития их самодеятельности, инициативы.
Но в самом главном вопросе — в понимании сущно-
сти свободного воспитания — С. Т. Шацкий шел своим
путем. Так, если мы, например, сопоставим понимание
свободы в воспитании в трудах С. Т. Шацкого и в стать-
ях представителя анархической педагогики К. Н. Вент-
целя, то увидим, что здесь есть коренное, принципиаль-
ное отличие. Вентцель утверждал: «Индивидуальность
ребенка для сторонников свободного воспитания являет-
ся тем базисом, на котором должно строиться все дело
образования и воспитания, и вместе с тем тою высшею
целью, которая должна здесь преследоваться» х. Отдель-
ный ребенок с его интересами и запросами, по мнению
Вентцеля, определяет всю деятельность воспитания.
Вентцель, идя по пути анархии в деле воспитания, на-
стаивает на свободе детской личности, оставляя откры-
тым вопрос о дисциплине. Его попытка в 1906 г. основать
в Кривоарбатском переулке Москвы «Дом свободного
1 К. Н. Вентцель, Принцип индивидуальности, «Свободное
воспитание № 9, 1911—1912, стр. 29—30.

ребенка», работать с детьми в условиях педагогического
«хвостизма» завершилась плачевно. Вскоре пришлось это
•учреждение закрыть из-за царившего в нем беспо-
рядка.
В этой связи небезынтересно рассказать, как отнесся
С. Т. Шацкий к попытке К. Н. Вентцеля основать «Дом
свободного ребенка». По воспоминаниям Л. К. Шлегер1,
С. Т. Шацкий очень заинтересовался этим учреждением
уже по одному тому, что принцип свободы воспитания
противоположен полному отсутствию свободы в старой
школе. Однако в «Доме свободного ребенка» Станислав
Теофилович увидел вялых, безучастных ко всему педа-
гогов и детей, очень недовольных тем, что они предостав-
лены самим себе. Здесь царил беспорядок; Шацкий ушел
разочарованный. Не случайно в клубе сетлемента он
установил строгие правила.
Идя по пути создания детского сообщества, органи-
зуемого и руководимого сплоченным коллективом педа-
гогов, он понимал свободу как максимальное развитие
самостоятельности, инициативы ребят в условиях их под-
чинения задачам и требованиям коллектива. Это исклю-
чало возможность анархии в воспитании, дало возмож-
ность С. Т. Шацкому основать детские учреждения,
работа в которых протекала успешно, плодотворно.
Представители анархической педагогики исходили из
идеалистического понимания природы ребенка, оценивая
ее как совершенную, идеальную, требующую лишь бла-
гоприятных условий для своего самораскрытия. Так оце-
нивал в свое время детскую природу и Л. Н. Толстой.
В этом вопросе более правильные мысли высказал
П. Ф. Лесгафт, который, изучив опыт воспитания детей
в семьях, подметил, что в самом раннем возрасте дети
начинают проявлять эгоизм и другие пороки, отражая
в своем поведении влияние тех, кто их окружает.
И С. Т. Шацкий усваивает этот, более жизненный
взгляд на природу ребенка. Он считает, что возможности
благоприятного развития способностей детей очень
велики, но такое развитие возможно лишь в условиях
разумного воспитания. Дети берут пример со взрослых,
в поступках, словах отражают влияния окружающей
1 Л. К. Шлегер, Шацкий и дошкольное дело, Сб. «С. Т. Шац-
кий», М., 1935, стр. 75—76.

среды. Таким образом, создание благоприятных условий
деятельности детского сообщества Шацкий считает тоже
важной задачей.
Представители анархической педагогики выдвигают
перед воспитателями задачу удовлетворения тех инте-
ресов и запросов, которые исходят от самих детей.
С. Т. Шацкий и его сотрудники в клубе, в Щелков-
ской колонии, в колонии «Бодрая жизнь» сами органи-
зуют разнообразную полезную деятельность детского
сообщества, пробуждая у ребят интерес ко всей этой
деятельности и стремясь только к тому, чтобы самими
детьми занятия с ними старших воспринимались живо,
были связаны с положительными эмоциями и лишь
в этом смысле являлись свободными.
Так сквозь поток анархических теорий воспитания
конца XIX и начала XX века, отразивший постепенный
переход буржуазной педагогики на позиции крайнего
индивидуализма, стихийности, совершенно по-иному за-
звучал голос молодого С. Т. Шацкого, в деятельности
которого нашли достойное воплощение идеи лучших
представителей русской классической педагогической
мысли.
Это особенно проявилось в годы первой русской рево-
люции 1905—1907 гг., когда невиданный до того вре-
мени подъем общественной жизни оказал могуществен-
ное влияние и на С. Т. Шацкого.
2. Шацкий и буржуазная педагогика
С 1908 г. С. Т. Шацкий впервые начал знакомиться
с книгами современных ему представителей педагогики
Западной Европы и США: Г. Кершенштейнера, Э. Мей-
мана, А. Лая, Д. Дьюи, несколько позднее С. Холла
и других. Мы уже знаем, что в 1910 и в 1913—1914 гг.
он сам побывал за границей и посетил школы Г. Кер-
шенштейнера, Б. Отто и другие. Со свойственной ему
чуткостью Шацкий понял, что в этих школах осуществ-
ляется воспитание, выгодное буржуазии, проникнутое
духом шовинизма, милитаризма. Личные наблюдения
помогли С. Т. Шацкому преодолеть державшееся неко-
торое время у него представление, будто и ответ на вол-
новавшую его проблему трудовой школы он сможет
найти в западноевропейской педагогике. В статье «Н«

пути к трудовой школе» (8, стр.31),подытоживая личные
наблюдения и изучение соответствующей литературы,
С. Т. Шацкий еще в тот период, когда окончательно
не определились его политические взгляды, дает отрица-
тельную характеристику так называемой трудовой шко-
лы в странах Западной Европы. Прежде всего он отме-
чает, что это школы для детей буржуазии и аристокра-
тии, в которых внутренняя дисциплина отсутствует, а
внешний порядок поддерживается телесными наказания-
ми. Такие наказания имели место в Германии, Франции,
Англии, Швеции, Швейцарии и т. д. Труд воспитанни-
ков, а также изучение искусства занимают очень мало
места в практике «трудовых» школ.
По-иному отнесся С. Т. Шацкий к книгам представи-
телей американской педагогики, в особенности к рабо-
там Д. Дьюи (1859—1952), в то время профессора
Колумбийского университета. Впервые с книгами Дьюи
Шацкий познакомился в 1908 г. «Введение в философию
воспитания», «Школа и общество» и другие работы
Дьюи привлекли внимание Шацкого и получили высо-
кую оценку в тех предисловиях, которые он написал
к русским переводам этих книг. Шацкого привлекло
в деятельности Дьюи прежде всего отрицательное отно-
шение последнего к недостаткам старой школы, т. е. то,
с чего начинал сам Шацкий. Но дальнейшее развитие
педагогических взглядов Шацкого и Дьюи (не говоря
уже о мировоззрении) пошло в совершенно различных
направлениях.
Известно, что в последние десятилетия своей жизни
Д. Дьюи являлся одним из реакционнейших педагогов,
поддерживал систему воспитания, проникнутую духом
милитаризма, расовой дискриминации, погони за биз-
несом, приучающую детей трудящихся к безоговороч-
ному повиновению и прививающую детям буржуазии
качества будущих дельцов-эксплуататоров. Однако пол-
ностью проводя политику правящих реакционных
кругов США, Дьюи демагогически провозглашал
идеи независимости воспитания от классовых интересов,
свободы и самодеятельности воспитываемых, говорил
о трудовой школе, исходя при этом из философии праг-
матизма. Его суждения о надклассовом характере вос-
питания направлены прежде всего против рабочего
класса, против коммунистической партии — тех прогрес-

сивных сил, которые Дьюи всемерно старался устранить
от участия в деле воспитания молодого поколения.
С. Т. Шацкий никогда не бывал в США, не видел
американской школы; именно поэтому он с большим
доверием отнесся к концепции Д. Дьюи, якобы «направ-
ленной на улучшение жизненных форм» (10, стр. 5—6).
В І908 и в последующие годы, пытаясь еще в отрыве
от марксизма осмыслить теоретические основы педаго-
гики, С. Т. Шацкий увлекается прагматистской филосо-
фией Дьюи и даже называет последнего «лучшим фило-
софом современной школы» (там же).
Однако даже для того времени неправильно было бы
полагать, что Шацкий во всем был согласен с Дьюи.
Тем более неправильно мнение, имеющее на Западе из-
вестное распространение, будто Шацкий является после-
дователем Дьюи в России. Концепция Дьюи имела сво-
им исходным принципом идеалистическое толкование
сущности детской природы, заключающей якобы в самой
себе возможности самораскрытия; в этой связи и воспи-
тание рассматривалось лишь как содействие спонтан-
ному развитию сил и способностей, заложенных в дет-
ской натуре. По Дьюи, определяющее значение в воспи-
тании придается интересам самих детей.
С. Т. Шацкий, разделявший взгляды крупнейших
представителей русского материалистического естество-
знания И. М. Сеченова, И. П. Павлова, К. А. Тимиря-
зева, уже в дореволюционные годы приближался к мате-
риалистическому пониманию сущности детской природы
в ее обусловленности влияниями среды и воспитания.
Горячо любя детей, он не идеализировал их. Ему свой-
ственно представление о ребенке, как о маленьком
человеке с неустойчивой психикой и огромной тягой
подражать как хорошему, так и дурному в окружающей
среде. В то же время С. Т. Шацкий был проникнут педа-
гогическим оптимизмом: верой в то, что детская природа
заключает в себе возможности для всестороннего раз-
вития и совершенствования в благоприятных условиях
жизни и воспитания. Его никогда не оставляла надежда
исправить характеры детей, искалеченных жизнью доре-
волюционной России, но он понимал, что это нелегкая за-
дача, разрешение которой требует времени и напряжения
сил воспитателей. С точки зрения С. Т. Шацкого, со
всей определенностью выраженной еще в 1914 г. на

'страницах «Бодрой жизни», хорошие черты в поведе-
нии, характерах детей не могут сформироваться само-
произвольно, но должны быть воспитаны в детях пред-
ставителями старшего поколения.
Впоследствии Шацкий сам отмечал влияние на него
прагматизма Дьюи, но определил существенное отличие
своих взглядов на основные задачи воспитания: «...Я
вспоминаю те основания, которые никак не могли меня
примирить с так называемым течением свободного вос-
питания. По своему опыту, я, конечно, видел, что сво-
бодного ребенка не существует, а существует ребенок,
отражающий всевозможные воспитательные влияния
среды, а поэтому во все проявления ребенка необходимо
ввести значительные социальные поправки. Это как раз
были те поправки, которые, по-моему необходимо было
ввести и в теорию Джона Дьюи. Если мы нигде не име-
ем ребенка самого по себе, если нам трудно разобрать-
ся в том, где кончается ребенок и начинается среда,
то не разобравшись в этих основных вопросах, невоз-
можно и продуктивно работать с детьми» (1, стр. 419).
Влияние прагматистской педагогики Д. Дьюи на
С. Т. Шацкого, безусловно, не было определяющим, оно
не нашло отражения в практической воспитательной
деятельности Шацкого, но все же сыграло отрицатель-
ную роль в формировании его общепедагогических
взглядов. В частности, отрицание до 1919 г. социально
обусловленной цели воспитания связано с увлечением
глубоко буржуазными и по существу демагогически-
ми высказываниями Дьюи о надклассовости воспи-
тания.
Это заблуждение объясняется еще и тем, что в 1916—
1918 гг. он проникся интересом к биогенетической теории
другого представителя американской педагогики—С. Хол-
ла. Биогенетическая концепция, называющаяся также
теорией рекапитуляции, рассматривает развитие ребен-
ка как повторение основных стадий эволюции челове-
чества (дикости, варварства и т. д.). Согласно теории
рекапитуляции, например, ребенок в определенном воз-
расте непременно должен быть эгоистичным, а на более
высоком возрастном этапе столь же неизбежно должен
превратиться в альтруиста. В известной мере на основе
концепции С. Холла Шацкий пытался выдвинуть эво-
люционистский принцип «органического роста ребенка

й педагогического процесса». Этот лженаучный прин-
цип полностью исключал возможность постановки цели
воспитания в силу того, что самый процесс развития
ребенка и детского сообщества в целом мыслился как
нечто фатальное, совершенно не зависящее от воли
воспитателей.
Принцип органического роста педагогического дела
означал бы в условиях его последовательного осуще-
ствления приспособление всей системы воспитания к тем
требованиям, которые якобы неизбежно возникают
у детей определенных возрастов. К счастью, биогенети-
ческую концепцию С. Т. Шацкий воспринимал скорее
как гипотезу, потому что, ссылаясь на нее в статьях
этих лет («Дети и общество», «На пути к трудовой
школе»), он, однако, не давал никаких практических
советов о воспитании, основанном на принципе органи-
ческого роста. В жизни детских учреждений, основан-
ных Шацким, существо воспитательной работы тоже
оставалось прежним. В статьях последующих лет (начи-
ная с 1919 г.) к биогенетизму С. Т. Шацкий уже не воз-
вращался, а в 1924 г. в книге «Годы исканий» (часть
вторая) он подверг концепцию С. Холла уничтожаю-
щей критике.
Таким образом, к Октябрьской революции Шацкий
пришел с неоформленными, внутренне противоречи-
выми, непрерывно эволюционирующими взглядами,
отражающими в себе более и менее глубокие влияния
американской буржуазной педагогики. Преодоление
этих влияний оказалось длительным и сложным процес-
сом. Но в советских условиях, овладевая марксизмом-
ленинизмом, Шацкий постепенно и все более критиче-
ски осмыслил истинную сущность буржуазного воспи-
тания и буржуазной педагогической науки. Анализируя
педагогические взгляды и деятельность С. Т. Шацкого,
следует не упускать из виду и того, что, возглавляя
Первую опытную станцию по народному образованию,
Шацкий обязан был изучить и порою экспериментально
проверять некоторые методические рекомендации пред-
ставителей буржуазной педагогики, например Кильпат-
рика, выступившего в 1925 г. с книгой «Метод проек-
тов» и в 1928 г.— с книгой «Основы метода». Этим
объясняется то, что среди многообразных методов
и приемов, имевших место в работе педагогического

коллектива опытной станции, частично применялись
и некоторые методические приемы, рекомендованные
буржуазными учеными. Известно, что применение этих
методов не оправдало себя в практике советской школы;
оно привело лишь к нарушению системы в обучении
детей, и методы эти были отвергнуты.
Совершавшийся еще в дореволюционные годы про-
цесс преодоления регрессивных влияний и представлений
буржуазной педагогики стал у Шацкого особенно интен-
сивным в советские годы в связи с его работой в кол-
лективе советских педагогов и на основе изучения и со-
знательного овладения теорией марксизма-ленинизма.
Говоря его словами, он переоценивал ценности. Когда
в 1927 г. приехавший в Советский Союз Д. Дьюи посе-
тил Первую опытную станцию и С. Т. Шацкому при-
шлось беседовать с ним, то это был уже не тот Шацкий,
который когда-то слепо верил, что «Дьюи полон желания
построить школьную систему, не поддерживающую со-
циальных противоречий» (10, стр. 5). Теперь Станислав
Теофилович хорошо осознал и сущность капиталистиче-
ского строя, и фальшивый характер буржуазной демо-
кратии, и истинные цели Д. Дьюи и других представи-
телей буржуазной педагогики.
Во многих своих работах Шацкий уделял немало
внимания критике буржуазной, в частности, американ-
ской, школы и педагогики, выдвигающей прежде всего
критерий личного успеха своих питомцев в предстоящей
борьбе за существование. «Вся американская обстанов-
ка заражена... духом практицизма, который носится
в воздухе.., интересами конкуренции, лицемерия...
Школьники награждаются всеми этими качествами»,—
писал Шацкий (126, л. 178). И вот теперь, беседуя
с Дьюи, Шацкий разоблачает фальшь и демагогию как
в вопросах воспитания, так и в политических вопросах.
Например, когда Д. Дьюи заявил, что одним из важных
моментов, будто бы преобразующих жизнь рабочих
США, явится предлагаемое Дьюи установление шести-
часового рабочего дня, С. Т. Шацкий возразил: «...что-
бы обеспечить ваш шестичасовой рабочий день, китай-
цам придется, вероятно, работать не меньше двена-
дцати часов» (19, стр. 21).
Подлинную сущность буржуазной педагогики Шац-
кий обнажил в лекции, прочитанной для студентов

педагогического техникума Первой опытной станции
5 декабря 1928 г., «О советской и буржуазной педаго-
гике». Он рассказал молодым слушателям о Всемирном
педагогическом конгрессе в Локарно, созванном для
обсуждения вопросов морального воспитания молодого
поколения: «...Всемирный конгресс, который имел в сво-
ем составе известнейших педагогов, ученых, психологов
всего мира, собрался для того, чтобы под видом новей-
ших интересных педагогических мыслей... о таких при-
ятных вещах, как самоуправление, свобода ребенка,
гармоническое развитие человека, всеобщий мир..., сго-
вориться между собой о том, как бы тонко и незамет-
ным образом укрепить положение вещей, имеющееся
сейчас в буржуазных странах... Когда мы стали знако-
миться с материалом этого конгресса, то мы увидели...
какое большое внимание уделялось вопросам дисцип-
лины и религии. Все доклады на эту тему были встре-
чены с очень большим одобрением» (24, лл. 20—21).
Станислав Теофилович разъяснил студентам истин-
ный смысл буржуазных педагогических теорий, внешне
выступающих за свободное и гармоническое развитие
ребенка, но в итоге неизменно сводящих все к служе-
нию интересам господствующего класса капиталистов.
Показателен в этом отношении набросок плана несохра-
нившегося доклада С. Т. Шацкого на педагогическом
конгрессе в Париже в 1933 г. «1. Причины империали-
стической войны... 2. ...Нарастание фашистского движе-
ния. Это «новое» все больше и больше превращает мир
в войну. Кризис. Рост противоречий. Новая война.
3. Новая война наиболее свирепая. Ее разрушительные
средства. Развал капиталистической системы. 4. Что
делала капиталистическая школа до первой войны,
после нее в подготовке новой войны. Культура фашиз-
ма — религия, национализм, диктатура крупнейшего
капитала, военная организация школы, наука и дис-
циплина. Роль учителя. Такая- школа подготавливает
повсюду новых разрушителей культуры, новую войну.
5. Наша система, наша школа; сопоставление «мы
и они». Наша программа, учебники, методы — их основ-
ные тенденции. Количество и качество в нашей школе.
Коммунистическое воспитание как оплот действитель-
ного мира. Наша культура — в чем она заключается.
6. Борьба против войны — это значит борьба за наш

тип школы, наш тип воспитания. Строительство социа-
лизма, построение коммунистического общества — га-
рантия против всех войн. Вместе с капитализмом отми-
рают и всякие войны. 7. Призывы и т. д.».
С. Т. Шацкий, педагог, к которому с величайшим
уважением относились передовые демократические дея-
тели в области воспитания во всем мире, поставил
в докладе вопросы воспитания глубоко принципиально,
политически остро. Стержень доклада: закономерное
противопоставление двух систем воспитания — буржу-
азной и социалистической, раскрытие преимуществ
советского типа воспитания, призыв к педагогам-демо-
кратам других стран всемерно бороться за наш, совет-
ский, коммунистический тип воспитания. Гордость за
социалистическую школу, за теорию коммунистического
воспитания"детей испытывал С. Т. Шацкий, этим чув-
ством был проникнут его доклад.
Убедившись на собственном длительном опыте иска-
ний в том, что «роль буржуазии в воспитании сыграна,
что она ничего не может дать принципиально ценного,
нового», С. Т. Шацкий пришел к твердому выводу, что
создание системы «того воспитания, которое нужно
новым социальным слоям, неизбежно приходящим на
смену старым», явится работой, выпавшей на долю ком-
мунистической педагогики (1, стр. 423).
3. Значение работы над овладением марксистско-
ленинской теорией для формирования новых
педагогических воззрений
В двадцатые-тридцатые годы С. Т. Шацкий уделил
немало времени и сил тщательному изучению гениаль-
ных творений классиков марксизма-ленинизма. Сохра-
нились некоторые конспекты трудов классиков марк-
сизма-ленинизма, с удивительным прилежанием и лю-
бовью составленные С. Т. Шацким. Показательны
в этом отношении конспекты «Теория познания по
Энгельсу», «Теория познания по Ленину» (138). Они
обстоятельны, свидетельствуют о глубоком и всесторон-
нем изучении прочитанных трудов. Интересно уже само
построение конспектов. Они заботливо отредактированы
и представляют собою как бы небольшие статьи по
узловым вопросам. На основе анализа внимательно

прочитанных первоисточников С. Т. Шацкий составляет
планы, а далее по каждому пункту плана пишет неболь-
шую статью, раскрывая в ней основные положения
марксистско-ленинской гносеологии, иллюстрируя их
многочисленными примерами из области естествознания,
истории, педагогики. Выбирая примеры, Шацкий выхо-
дит далеко за пределы изучаемого произведения. Таким
образом, каждая его статья, включенная в конспект,—
живое отражение творческого усвоения произведений
Маркса, Энгельса, Ленина, применения их идей к педа-
гогике. К изучению основных произведений Маркса,
Энгельса, Ленина Шацкий возвращался неоднократно.
С присущей ему активностью Станислав Теофилович
становится агитатором, пропагандистом, выступает с до-
кладами, направленными против религиозных предрас-
судков и других проявлений идеалистического миро-
воззрения. Он подготавливает для учителей несколько
лекций о высказываниях В. И. Ленина по вопросам
культуры и воспитания (139). Мысли В. И. Ленина
о воспитании сыграли особо важную роль в процессе
становления принципиально новых педагогических воз-
зрений С. Т. Шацкого. «Я считаю для себя чрезвычайно
важным внимательное изучение всех выступлений и ста-
тей В. И. Ленина, которое в дальнейшем привело
к основательной переработке всего моего практического
опыта, установлению новых точек зрения на педагоги-
ческое дело»,— рассказывает С. Т. Шацкий (1, стр. 421).
Из трудов Маркса и Энгельса С. Т. Шацкий извле-
кает глубочайшие основания для развития теории
и практики педагогического дела новой исторической
эпохи. Среди своих учителей он с особенной теплотой
называл Н. К. Крупскую, которая «умеет, как никто из
нас, соединять все наши работы с тем основным делом,
над которым работает Коммунистическая партия, т. е.
делом рабочего класса, говорящего во всем мире новое
слово» (1, стр. 422). Работая вместе с Н. К. Крупской,
С. Т. Шацкий коренным образом переоценил те выводы
и идеи, которые были выработаны им и его товарищами
на протяжении долгого периода практической работы.
С. Т. Шацкий решительно отверг свои прежние, эволю-
ционистские взгляды на исторический процесс. Теперь
на историко-материалистической основе он по-новому
ставит вопросы воспитания — как социального явления.

Таким образом, работа по изучению трудов осново-
положников марксизма-ленинизма и произведений
Н. К. Крупской, вдохновляя С. Т. Шацкого на борьбу
за социалистическую организацию нашей школы, была
связана с формированием у него принципиально новых
воззрений на педагогическую науку в ее теоретическом
и историческом разделах.
Исходя из марксистско-ленинского учения, С. Т. Шац-
кий теперь рассматривает партийность воспитания как
его основной принцип. В статье «Большие и больные
вопросы современной школы» он указывает на то, что
для Коммунистической партии «воспитание партийной
смены... вопросы глубокие, основные» (26, стр. 30).
Требование партийности воспитания для Шацкого
означает неразрывную связь педагогической работы
школы и других детских учреждений, а также воспита-
ния в семье с политикой партии, с политикой Совет-
ского государства. Именно поэтому в своих статьях,
лекциях, докладах вопросы школы и воспитания Шац-
кий ставит как важнейшие проблемы общественной
жизни. Его беззаветная вера в победу великого дела
коммунизма обусловила тот оптимизм, которым про-
никнуты эти работы.
«Мы переживаем революционный подъем огромного
размаха и изумительной глубины. Процесс революцион-
ного строительства идет вглубь, создавая тем самым
условия, гарантирующие прочность нового строя»,—
так начинает С. Т. Шацкий статью «Новое и ста-
рое», посвященную проблемам культурной революции
(1, стр. 313).
О культуре Шацкий писал и в дореволюционные го-
ды, но тогда он рассматривал культуру абстрактно, с «об-
щечеловеческой» точки зрения. Теперь в свете марк-
сизма-ленинизма Станислав Теофилович осмысливает
вопросы культуры в их классово-исторической обуслов-
ленности. Культурное строительство в Советской стране
осознается им как процесс коренного революционного
преобразования жизни на социалистических началах.
В лекции «Ленин о культурной революции в школе»
Шацкий говорил о том, что, по мысли В. И. Ленина,
борьба за культуру является упорной классовой борь-
бой и за социализм, и за строителей социализма, и за

крепкую смену строителей — молодежь, и за школу,
и за учителя (139, л. 34).
Следуя по указанному В. И. Лениным пути в пони-
мании сущности культуры, рассматривая последнюю
в ее конкретно-классовом содержании, С. Т. Шацкий
дает глубокую сравнительную характеристику нашей
и буржуазной культуры: «...Наша культура, культура
сорганизованных коллективистических настроений
масс,— это не есть культура отдельных человеческих
единиц, находящихся по отношению друг к другу
в состоянии индивидуального соревнования. В нашей
культуре плановость будет противополагаться анар-
хизму культуры буржуазной. Наша культура, при ее
массовом распространении, при доступности и понимае-
мое• широкими массами трудящихся, будет противо-
полагаться культуре классовой, культуре господствую-
щего слоя населения. Мы будем называть нашей куль-
турой все то, что снимает путы с человеческого ума, что
организует массы трудящихся для их борьбы, что
освобождает человека от власти над ним природных
сил, что дает ему возможность владеть и управлять
природными и социальными силами, что уничтожает
конкуренцию, что ведет к отмиранию классов и воспи-
тывает в каждом человеке потребность участвовать во
всеобщем строительном плане, создаваемом рабочим
классом. Наша культура — это есть-тот процесс, кото-
рый освобождает руки человека, снабжая их новой
техникой. Наша культура — это мощное уничтожение
всех тупиков, связанных с развитием индивидуализма,
создаваемого культурой буржуазной» (1, стр. 314).
Сквозь эту сравнительную характеристику красной
нитью проходит мысль, что созидаемая в нашей стране
социалистическая культура — не что иное, как культура
«сорганизованных коллективистических настроений
масс», тогда как буржуазная культура по своей при-
роде— анархическая, индивидуалистическая.
4. Шацкий о коммунистическом воспитании
В чем же заключается принципиальная новизна,
в чем величайшие преимущества советского типа воспи-
тания по сравнению с буржуазным воспитанием?
Они определяются прежде всего возвышенностью

цели и принципов марксистско-ленинской педагогики.
Советская школа призвана воспитать нового человека:
носителя великой социалистической культуры, коллекти-
виста, всесторонне и гармонически развитой личности,
проникнутой идеей служения трудящемуся человечеству.
Восприняв в годы строительства советской школы
ленинское понятие воспитания, С. Т. Шацкий сделал
своеобразный вклад в разработку этого вопроса.
Подчеркивая мысль об определяющем значении
Великой Октябрьской социалистической революции для
создания в нашей стране подлинно демократической
системы народного просвещения, С. Т. Шацкий одно-
временно указывает и на ту важнейшую роль, которую
играет просвещение в упрочении завоеваний • револю-
ции. В правильном разрешении вопросов воспитания, по
Mbicjfn С. Т. Шацкого, кровно заинтересована вся совет-
ская общественность. Только общими" усилиями учите-
лей, работников внешкольных детских учреждений,
родителей — всего народа, призванного помочь школе
разрешить ее воспитательные задачи, можно подгото-
вить молодежь, «крепко коммунистически настроенную»
(116, л. 261), готовую преодолеть любые трудности
в борьбе за новую жизнь.
Определив коммунистическую цель воспитания как
основу работы школы, С. Т. Шацкий до конца преодо-
левает влияние биогенетической концепции, согласно
которой воспитатель исходит в своей деятельности из
запросов, интересов самих детей. В 1923 г., возражая
тем, кто предлагал в учебно-воспитательной работе
более всего учитывать потребности и склонности ребят,
он утверждал: «Новая школа — это есть школа чрезвы-
чайно серьезно организованная. Новая школа не может
строиться на беспорядочном потоке различных интере-
сов детей» (14, стр. 135). В 1926 г. он вновь возвра-
щается к этому вопросу и подчеркивает, что ждать, пока
дети сами догадаются выдвинуть то или иное полез-
ное для их воспитания требование,— значит, для
педагога плестись в хвосте, быть оппортунистом. Ждать
нельзя — надо активно воздействовать на детей, вести
их за собой, в то же время осуществляя полное разви-
тие инициативы и сознательности воспитываемых. Моло-
дое поколение должно вырасти сильным, решительным,
«нужно обучать детей самостоятельности» (1, стр. 369).

С. Т. Шацкий сумел глубоко раскрыть и поднять на
принципиальную высоту требование теснейшей связи
учительской деятельности с политикой партии, с обще-
ственной жизнью. Эта связь — краеугольный камень
общепедагогических воззрений С. Т. Шацкого.
Еще в дореволюционные годы Станислав Теофилович
пытался развернуть культурную работу среди взрос-
лого населения, так как стремился создать единую
систему воспитания, охватывающую как руководимые
им детские учреждения, так и семьи учащихся. Но это
были всего лишь отдельные опыты оказания педагоги-
ческой помощи немногим семьям рабочих и крестьян.
Путь к преобразованию народной жизни в целом
и к совершенствованию массовой практики воспитания
лежал через революционные битвы, в которых трудя-
щиеся завоевали себе право на человеческую жизнь,
на правильное воспитание и образование своих детей.
В советских условиях возникли необходимые предпо-
сылки благотворного влияния на подрастающее поко-
ление окружающей их среды. Победа социализма еще
более укрепила эти предпосылки. Естественно, что
в наши дни вопрос об укреплении связи школы
с жизнью «имеет исключительно важное значение для
успешного решения задач коммунистического строи-
тельства»1. Поэтому нам интересно и то, как в ранний
период строительства советской школы пытался разре-
шить задачу установления теснейшей связи школы
с жизнью, теории с практикой в обучении С. Т. Шац-
кий, которому порою удавалось приблизиться к совре-
менному решению этих вопросов, ибо и он, как мы, исхо-
дил из указаний классиков марксизма-ленинизма
о политехнизме, о связи обучения с производительным
трудом. Отдельные стороны опыта С. Т. Шацкого как
руководителя Первой опытной станции в деле укрепле-
ния связи школы с жизнью не устарели, некоторые
высказанные им мысли и сегодня звучат свежо.
В опыте и теоретических высказываниях С. Т. Шац-
кого четко обрисовывались основные стороны педагоги-
ческой работы, которые обеспечивают связь школы
с жизнью: изучение среды, в которой живут дети; единство
1 Закон об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем
развитии системы народного образования в СССР, М., 1958, стр. 3.

воспитательных усилий школы и семьи; организа-
ция посильного участия школьников в строительстве
новой жизни (этот вид связи школы с жизнью Шацкий
называет производственным, строительным) (1, стр. 267).
Делу изучения среды учителя школ Первой опытной
станции отдали немало сил. Они познакомились с усло-
виями жизни и воспитания каждого ребенка. Нам
в наши дни, пожалуй, покажется слишком детализиро-
ванной та схема обследования, которую предложил для
этого С. Т. Шацкий (1, стр. 278—280), но главная за-
дача— суммировать и закрепить положительные мо-
менты в семейном воспитании и идти по пути борьбы,
преодоления отрицательных сторон быта, пагубно влия-
ющих на детей,— безусловно является плодотворной.
Тщательное изучение среды было оправдано, оно
органически сочеталось с той большой работой, которую
С. Т. Шацкий называл «педагогизацией среды». Ста-
нислав Теофилович с молодых лет обращал серьез-
ное внимание на то хорошее, что веками закреплено
в практике народного воспитания; особенно ценил Шац-
кий приучение детей к труду, практиковавшееся в лю-
бой рабочей и крестьянской семье. Здесь уместно
сказать, что даже и историко-педагогическую науку он
не сводил к трудам отдельных выдающихся ее пред-
ставителей, но прежде всего считал важным изучать
историю развития школы и опыта народных масс в об-
ласти воспитания (19). «...Школа не единственное место,
где протекает процесс воспитания и образования детей.
Широкие народные массы всегда занимались и теперь
занимаются этим важнейшим жизненным делом. Эти
массы, которые создавали фундамент жизни для каж-
дой страны, в то же. время создавали и средства воспи-
тания для своих детей и даже самую систему...»,— отме-
чал Шацкий (51, стр. 45). Он о каждом ученике школ
Первой опытной станции хотел знать, чему ребенка
обучили дома. И порою приходилось узнавать поистине
поразительные вещи. Вот, например, на вопрос: «В ка-
ких видах труда ты зимой участвовал?» ученик Крив-
ской школы Первой опытной станции Сережа Рыбаков
в 1924 г. дал такой ответ: «Сапоги чиню, картошку на-
бираю, самовар ставлю, печку затопляю, лошадь
запрягаю, поросятам стелю, гнезда курам плету, сено
скидываю, картошку тру, учальники делаю, лампу

зажигаю, поросятам свечу, дрова таскаю, жеребенку
картошку режу, лоханку корове выношу, снег со двора
скидываю, рожь с печки ссыпаю, картошку чищу, полы
мету, к ухвату ручку делаю, трепалку делаю, к топору
ручку делаю, салазки, лыжи делаю, дрова пилю, ножи
точу, солому рублю, лошадь пою, закуту делаю, силки
ставлю, кур на двор сгоняю, за водой хожу, коров на
двор сгоняю, с окон стираю, толкач делаю, лопатку
делаю, за бушмой хожу, к сундуку скобку делаю, само-
вар ставлю, чернила развожу, полку делаю, часы заво-
жу, сапоги мажу, цветы поливаю, нитки сматываю,
колодки делаю, к молотку ручку делаю, гвозди выта-
скиваю, дратву сучу, стуло делаю, окна замазываю, на
кадку обруч делаю, вешалки прибиваю, к двери петли
прибиваю, к самопрялке валы делаю, от двора снег
откидываю, сарай запираю, крюки делаю, уроки делаю,
трусов кормлю, рукомойник привязываю, навоз скиды-
ваю, морковь режу, окна протираю, лампады зажигаю,
лоханку корове ношу, соли насыпаю из чулана, поро-
сенка кормлю, лещетки вяжу, колодки для сапог
делаю, толкушку для картошки делаю, крючки для шуб
делаю, к самопрялке струну делаю, нашест курам
устраиваю, дрова таскаю, стол чищу, печку растопляю»
(1, 324). Этот мальчик перечисляет более 70 трудовых
операций. Так с малых лет в своей семье он приучается
работать, быть полезным.
Но все ли хорошо в домашнем быту детей? Конечно,
нет. Приходилось терпеливо добиваться малейших улуч-
шений в бытовых условиях учащихся. «Очень часто
меня упрекают в том, что я занялся ручками, зубами —
одним словом, пустяками. Но если подумать о том, что
в школах СССР учатся восемь миллионов ребят, если
их научить понемногу шагать по пути культурности
и грамотности, то это — грандиознейшая задача, если
дело представляешь себе в массовом масштабе. Без
маленьких шагов, которые делаются массой, достигнуть
ничего нельзя. Ленин по этому поводу говорил, что нам
нужно добиться того, чтобы вместе с нами, хотя бы мед-
ленным шагом, но двигалась вся масса, и когда начнет
она двигаться, то в нашей работе мы получим такое
ускорение, о котором даже не мечтаем» (29, стр. 73).
Работа по «педагогизации среды» органически вклю-
чала в себя и пропаганду педагогических знаний среди

населения; особенно заботился С. Т. Шацкий о том,
чтобы родители, как и учителя в школе, привыкали
искать разумные способы влияния на детей, не допу-
скали физических наказаний, унижающих ребенка.
Единство системы воздействия на детей в школе и семье
рассматривалось как необходимая предпосылка успеш-
ного воспитания. С. Т. Шацкому пришлось выступать
перед родителями-общественниками на съезде школь-
ных комитетов Первой опытной станции в 1924 г. Там
он говорил просто, задушевно, так, чтобы каждый кре-
стьянин и крестьянка поняли его: «...Вспоминаю, как
был за границей и как там пришлось спорить из-за
повсеместного битья детей... У нас же, вообще, у рус-
ских, обычай битья в школах не признается... У нас есть
много примеров, что можно добиться порядку без угроз
наказаниями. Мы хотим, чтоб дети учились охотно,
не из-под палки. А вот дома ребят постоянно бьют
и этим мешают школе наводить свои порядки. Только
ученик в школе наладится, а дома выдерут — и опять
начинай с самого начала» (20, стр. 115).
Задача «педагогизации среды» решалась усилиями
не только одних учителей; С. Т. Шацкий привлек к ней
и наиболее сознательных родителей, и самих ребятишек,
приучая их участвовать в жизни: быть в своей семье
примером культурности, опрятности, помогать в воспи-
тании младших братьев и сестер, вести большую обще-
ственную работу, полезную всему населению.
Общественную среду, в которой работает школа,
С. Т. Шацкий мыслил в ее непрестанном движении
вперед, обусловленном творческим участием народа
в строительстве социализма. По мере роста культуры
в связи со строительством колхозов С. Т. Шацкий вы-
двигает новую задачу — глубокого внедрения в деятель-
ность школы новых социалистических тенденций обще-
ственной жизни, так как воспитание должно тысячами
нитей связать детей с жизнью всего великого Совет-
ского Союза. Школьники в Первой опытной станции
работали на колхозных полях, где для них были выде-
лены учебно-опытные участки, радиофицировали деревни
и т. д.— словом, применяли в жизни те знания, кото-
рые они получали в школе. «Социалистическое воспи-
тание возможно только тогда, когда мы организуем

участие детей в социалистическом строительстве»,—
утверждал С. Т. Шацкий (126, л. 82).
Воспитателей детских домов Станислав Теофилович
предупреждал о том, что их воспитанники не должны
получать воспитание, изолированное от жизни. Напро-
тив, в условиях жизни ребят в детском доме следует
проявлять особую заботу о расширении общественных
связей коллектива воспитанников.
Принцип связи воспитания с жизнью положен
С. Т. Шацким в основу умственного, трудового и поли-
технического воспитания детей, он пронизывает проду-
манную Шацким теорию детского коллектива, из этого
принципа исходит решение проблемы призвания.
Связь воспитания с жизнью мыслилась С. Т. Шац-
ким как основа той педагогической системы, которая
может быть выработана в нашей стране только общими
усилиями представителей педагогической науки и учи-
телей. «Надо работать над такой педагогической систе-
мой,— писал Шацкий,— которая явилась бы нужной,
жизненной для широких масс трудящихся, откры-
вающих с колоссальной силой новые пути в жизни
человечества. Это есть одна из самых благородных и бла-
годарных задач, которые только можно себе представить.
Я не сомневаюсь в том, что эта педагогическая
система будет одной из наиболее сильных систем, кото-
рые только знала педагогическая наука. Главное ее
достоинство будет в том, что она будет до конца прав-
дива, жизненна, проста, в том, что она явится одним из
сильнейших орудий в руках пролетариата в деле созда-
ния нового коммунистического общества, в том, что
она не будет «ни тепла, ни холодна», а раскаленно
горяча и соберет под свои знамена педагогов-револю-
ционеров, крепких, мужественных, честных, вооружен-
ных могучим орудием марксистского метода»1.
Сегодня перед нами возникла такая педагогическая
система; она нашла свое обоснование в произведениях
Маркса, Энгельса, Ленина, она обобщает более чем
сорокалетний опыт советской школы, ее основные поло-
жения определены Центральным Комитетом Коммуни-
стической партии; весь народ принял участие в обсуж-
1 С. Т. Шацкий, Мой педагогический путь, «Народный учи-
тель» № 12, 1928, стр. 47,

дении этой системы и горячо одобрил ее. Действительно,
в ней основное ядро — связь педагогики, школы
с жизнью, соединение учения и труда нашей детворы.
Нет сомнения в том, что эта система, как и предсказы-
вал С. Т. Шацкий, явится одним из наших сильнейших
орудий в борьбе за коммунизм.
В основу работы с детьми С. Т. Шацкий положил
общепедагогический принцип советской педагогики —
принцип коммунистической сознательности. В дореволю-
ционные годы приходилось ограничиваться воспитанием
у детей сознательного отношения к их деятельности
в детском коллективе. Теперь же, в период своего
активного участия в строительстве советской школы,
Станислав Теофилович говорит о том, что наши дети
должны осознавать всякое делаемое ими дело как
частицу общенародного дела. Лишь она, коммунистиче-
ская сознательность, пронизывая всю полезную деятель-
ность детей — учение, труд, общественную работу,—
сделает эту деятельность педагогически целесообраз-
ной. «Школа...— писал Шацкий,— расширяет горизонты
ребенка за пределы замкнутого мирка, ставит перед ним
общественные задачи, приближает то, чем дышит совре-
менная эпоха, к обиходным, привычным мыслям ребен-
ка» (1, стр. 339)... «Она (школа — Д. Б.) помогает бла-
готворному процессу сталкивания старого с новым,
организует новые бытовые формы жизни детей»
(1, стр. 335). С этим связана задача идейно-политиче-
ского воспитания, пробуждения у школьников обще-
ственных интересов и горячего стремления разумно,
сознательно участвовать в социалистическом строи-
тельстве (126, л. 147). Плановое, организованное участие
детей и молодежи в социалистическом строительстве
С. Т. Шацкий оценивает как важнейший путь воспита-
ния в коллективе учащихся «внутренней дисциплины»
(так порою он называл сознательную дисциплину, осно-
ванную на чувстве долга). Следовательно, молодое
поколение нужно воспитывать так, чтобы каждый
учащийся не только сознательно выполнял свои обязан-
ности члена школьного коллектива и помогал това-
рищам, но чтобы он смотрел на выполнение своих
детских, несложных обязанностей, как на частицу обще-
народного дела. Исполненное коммунистической созна-
тельности отношение ребят к их делу должно стать

привычным отношением. В практике детских учрежде-
ний, основанных С. Т. Шацким, осуществлялась опреде-
ленная система упражнений, приучающая детвору
к сознательной деятельности 1.
Принцип коммунистической сознательности С. Т. Шац-
кий раскрывал не только со стороны интеллектуальной,
требуя того, чтобы дети понимали цель и задачи своих
действий, вырабатывали у себя полезные умения и на-
выки, осмысливая их значение, но еще и со стороны
эмоциональной. Молодежь должна быть воспитана
в духе ненависти к пережиткам старого, капиталистиче-
ского мира и беззаветной любви к родине, трудящимся.
Участие в строительстве социализма учащихся имеет
тем большую воспитательную ценность, чем полнее оно
проникнуто энтузиазмом, готовностью преодолеть лю-
бые трудности. «Мы не падем ниц и не будем просить
неизвестные силы помочь нам в наших трудностях,
а будем вместе... с Максимом Горьким утверждать, что
слово «человек»; говорящее о властителе сил природы,
своими руками кующем мировое счастье, должно зву-
чать гордо и тем самым создавать среди нашей моло-
дежи могучий подъем, гарантирующий конечную победу
над старым, отжившим миром» (47, стр. 187—188).
Новая коммунистическая цель воспитания опреде-
лила в его работе и новые, советские принципы воспи-
тания, обеспечивающие могучий подъем нашей моло-
дежи в ее учении и труде.
5. Психологические взгляды
Интерес С. Т. Шацкого к психологии был не отделим
от его педагогических исканий. Знание ребенка — необ-
ходимое условие успешной педагогической работы.
Именно поэтому Шацкий много работал над изучением
психологии. На страницах его книг, статей и архивных
материалов мы находим тонкие и верные суждения об
особенностях душевной жизни ребенка, подростка
и юноши. Эти суждения основываются на внимательном
изучении трудов выдающихся психологов, педагогов
1 Подробно об этом см. в третьей главе, «Учение о детском со-
обществе».

и писателей и на личных наблюдениях в процессе много-
летней педагогической работы.
Станислав Теофилович, говоря о детях, описывает
их переживания в связи с теми или иными моментами,
имеющими воспитательное значение. В статье «Не пу-
гайте детей» (39) он правдиво изобразил состояние
страха, которое испытывают запуганные дети. В связи
с этим Шацкий проанализировал важный психологиче-
ский и педагогический вопрос о пагубном влиянии отри-
цательных и благотворном влиянии положительных
эмоций на ребенка.
В «Годах исканий» раскрыты особенности восприя-
тия и мышления маленького ребенка (1, стр. 202—203).
В статье «Деревенские дети и работа с ними» Шацкий
в живых зарисовках воплотил свои психологические
наблюдения над деревенскими детьми, раскрыл богат-
ство переживаний, которое связывается у ребяти-
шек с их учением, общественно полезной работой,
игрой.
Психологические воззрения С. Т. Шацкого эволю-
ционировали в связи с эволюцией его мировоззрения.
На страницах юношеского дневника отражен про-
цесс возникновения и развития у Станислава Теофило-
вича интереса к психологии. «Я уже привык к рассма-
триванию душевной деятельности как своей, так
и других»,— записано в этом дневнике (104, л. 245).
Наблюдение за людьми у Шацкого-студента было свя-
зано со стремлением помочь им: «Я чувствую, что
я человек и хочу видеть другого человека, хочу знать,
что он такое, хочу выйти из тесной ограды моего тела,
в котором заключено мое «Я»,— замечал Станислав
Теофилович в дневнике. (Там же.)
Дальнейший путь формирования его психологических
воззрений связан с практикой частных уроков и харак-
теризуется важной новой чертой: от созерцания внут-
ренних душевных переживаний человека, стремления
угадать их С. Т. Шацкий постепенно переходит к изуче-
нию характера личности, проявляющегося объективно
в деятельности. К 1900 г. относится запись в дневнике:
«Дурно то, что я прохожу почти безразлично мимо
результатов и целей деятельности человека» (104,л.246).
Чем далее, тем более проблемы деятельности человека
становятся объектом внимания Шацкого. Например,

благородные черты характера К. А. Тимирязева Стани-
слав Теофилович раскрывает, показывая своего учителя
в процессе работы среди студентов.
Еще в молодые годы Шацкий пришел к важному
психологическому и педагогическому выводу: человек
формируется в процессе своей деятельности. Отсюда он
делает вывод о пользе содержательных занятий, кото-
рые играют в воспитании детей более существенную
роль, нежели всевозможные нравоучения.
Наблюдая за воспитанниками детского клуба сетле-
мента и Щелковской колонии, Шацкий, как рассказы-
валось выше, обратил внимание на то, что дети в своем
поведении и речи отображают нравы окружающей их
среды. Он понял, что психику ребенка следует изучать
в ее отношении к условиям жизни.
В годы строительства советской школы С. Т. Шац-
кий еще более углубил свое материалистическое пони-
мание психологии и подверг острой критике суждения
педологов, утверждающих, что «каждая личность раз-
вивается на основе того, что в ней заложено». По
мысли Шацкого, «слова, вкусы, привычки являются
отражением той среды, в которой человек живет»
(124, л. 3). Однако Шацкий был чужд стремления пред-
ставлять психические свойства ребенка, определившиеся
под влиянием окружающей среды, как нечто неизмен-
ное, застывшее. Напротив, он говорил о возможности
и необходимости воспитания, которое совершенствует
характер ребенка. Новое в быту советского города
и деревни оценивалось Шацким как важная предпо-
сылка воспитания личности с лучшими чертами харак-
тера.
Станислав Теофилович рассматривал психику ребен-
ка в совокупности и взаимодействии всех ее проявлений
как единое целое. В связи с этим им была глубоко
продумана мысль о тесной связи и взаимном влиянии
различных сторон детской деятельности: учения, труда,
игры, ибо любое полезное дело оказывает положитель-
ное воздействие на личность. Мыслительный процесс
сопровождает все виды деятельности, особенно если она
связана с преодолением затруднений. Эмоции окраши-
вают все явления детской жизни. Они правильно раз-
виваются, если педагог, организующий деятельность
детворы, сумеет учесть побудительную (ферментатив-

ную, по определению Шацкого) роль эмоциональных
моментов.
Суммируя многочисленные высказывания С. Т. Шац-
кого по вопросам психологии, мы ниже передаем их
в форме тезисов.
Только в разнообразной полезной деятельности,
создающей и закрепляющей у воспитуемых сложные
системы временных условных нервных связей в коре
мозга, формируются восприятие, память, мышление,
воля, характер, вкусы, интересы, способности, таланты
(104, 106, 115, 116, 117, 121). Поэтому проблема упраж-
нения молодого поколения в разнообразной полезной
деятельности привлекает особое внимание С. Т. Шац-
кого.
Он вновь и вновь возвращается к трудам И. П. Пав-
лова и П. Ф. Лесгафта, продумывает педагогический
опыт и приходит к следующим выводам.
Упражнение воспитываемых в различных областях
деятельности и в разумном поведении следует осуще-
ствлять как процесс сознательный и волевой.
Механическое учение и непосильный труд вредны
в детском возрасте; деятельность детей должна быть
связана с преодолением посильных трудностей и с по-
ложительными эмоциями.
Упражнения — длительный процесс; они необходимы
и для образования навыков и для их закрепления.
Особенно трудной является задача исправления у де-
тей дурных навыков и привычек. «С навыками нельзя
бороться простым их вытеснением. С приобретением
связан длительный умственный процесс и длительное
упражнение»,— напоминал педагогам Шацкий1.
Основное для учителя — сосредоточивать внимание на
качестве выполнения детьми их работы, но не на бы-
строте завершения. Приучая детей торопиться, можно
сообщить им навык небрежной работы,— предостерегал
Станислав Теофилович (1, стр. 356—359). По этому
вопросу он возражал педологам, говоря: «Педологи нам
любезно подсовывают тесты, а я — против; они говорят,
что надо испытывать скорость реакции, а я думаю, что
насчет скорости надо подождать, а нужна медлитель-
ная, упорная работа... На что нам скорость?
1 С. Т. Шацкий, Годы исканий, М., 1924, стр. 151.

Я вижу, что они не понимают нашего педагогиче-
ского дела, они не могут педагогические проблемы по-
ставить по-настоящему» (124, лл. 195—196).
В единстве с проблемой упражнения С. Т. Шацкий
ставил задачу воспитания у детей «серьезных интере-
сов» к изучению наук, к технике, к росту своего кол-
лектива и своего личного как части коллектива, к пре-
одолению препятствий, к совершенствованию своих и чу-
жих способностей, к определению будущей профессии
и т. д. Интерес ребенка к чему-либо Шацкий оценивал
не как нечто готовое и требующее удовлетворения, но
как результат упражнений, выполняя которые ребенок
«понемногу начинает ощущать, что он чем-то овладе-
вает, он констатирует у себя какое-то продвижение
вперед» (114, л. 72). Продвижение вперед — вот основ-
ное условие воспитания интереса. Станислав Теофило-
вич рассказывает о школьнице, которую учитель научил
решать трудные задачи; после этого математика стала
ее любимым предметом. Любовь выросла из сознания,
что есть способности, необходимые для дела. Он при-
водит и другие аналогичные примеры из жизни. Таким
образом, процесс упражнений не только дает знания
и умения, но и формирует интересы и склонности.
В последние годы жизни, занимаясь вопросами со-
вершенствования постановки школьного урока, Шацкий
обратился к проблеме развития детского мышления
в процессе обучения. В основных чертах развитие это
он представлял как последовательное восхождение уча-
щегося от непосредственного познания вещи к понятию
об общих для целой группы вещей свойствах и каче-
ствах и наконец к осознанию общих законов (133, л. 90).
Горячо любя детвору, С. Т. Шацкий дал нашему учи-
тельству немало полезных советов, касающихся учета
возрастных и индивидуальных особенностей учащихся.
Интересно его пожелание учителям: выработать в себе
способность представлять жизнь и ее отдельные мо-
менты такими, какими они преломляются в сознании
ребенка определенного возраста, получше помнить себя
маленькими.
Учет возраста важен и в учебной работе детей, и в их
труде. С. Т. Шацкий не допускал в школах непосиль-
ного труда детей и указывал родителям, какие виды
труда полезны детям, а какие — тяжелы, вредны. Он
из

советовал вносить как можно больше радостного во все
виды деятельности детворы, особенно в общественно
полезную пионерскую и комсомольскую работу: «Надо
прямо и определенно сказать — дети есть дети, и они
должны заниматься своими делами, хотя бы они имели
близкое отношение к жизни взрослых, по-детски, со
всем жаром, непосредственностью, образностью, игрой
и жаждой нового, что всегда является для них харак-
терным»,— заметил Шацкий, обобщая свои наблюде-
ния (1, стр. 321).
В практике основанных Шацким детских учрежде-
ний любая полезная работа питомцев всегда была бод-
рой, живой, осуществлялась с воодушевлением, именно
по-детски.
Очень близка к воззрениям С. Т. Шацкого и по идее
и по организации наша сегодняшняя работа с пионе-
рами по ступенькам, пронизанная увлекательными игро-
выми моментами, устремленная в будущее, построенная
с учетом возрастных особенностей детей.

Глава II
ВОПРОСЫ ДИДАКТИКИ В ТРУДАХ
С. Т. ШАЦКОГО
...Если буржуазная философия стремилась
объяснить мир, а наша философия стремится
не только объяснить, но и перестроить мир, то
эта особенность имеет очень большое значение
для воспитания детского мышления
С. Т. Шацкий «Повышение качества
урока»
В начале своей педагогической деятельности Шац-
кий, отрицательно оценивая практику средней школы
того времени, пытался найти новые пути образования.
Уже в 1893—1904 гг., давая частные уроки, он вступил
на путь известного расширения содержания и обновле-
ния методов обучения, ибо стремился сделать препода-
вание активным, сблизить его с жизнью, развить у де-
тей и подростков самостоятельное мышление. Шацкий
вспоминал о своих частных уроках: «Занятия свои
я обставлял возможно более богато: я таскал с собой
книги, приборы, производил со своиМи учениками раз-
нообразные физиологические, химические и физические
опыты» (1, стр. 413).
В последующие дореволюционные годы, являясь
учителем в дополнительной школе сетлемента, руководя
работой учителей начальной школы сетлемента, а впо-
следствии общества «Детский труд и отдых», Шацкий
сосредоточил внимание на проблеме связи образования
с физическим трудом учащихся. Трудовую деятельность

учеников он оценивал как важнейшее средство активи-
зации, сближения с жизнью процесса обучения. Являясь
учителем, С. Т/ Шацкий преподавал- расширенный, по
сравнению с обычной школьной программой того вре-
мени, курс естественных наук.
В скупых записях сохранившихся протоколов отдель-
ных уроков, проводившихся Шацким в дополнительной
школе сетлемента (для подростков 12—15-летнего воз-
раста), отражен стиль его работы как учителя, который
умел преподавать так увлекательно, что у большинства
учеников как бы само собой возникало стремление
самостоятельно делать модели по анатомии, писать
«ученые трактаты», они испытывали потребность само-
стоятельно думать над предметом 1. В этой школе пре-
подавался и ручной труд, тесно связанный с учебной
работой детей по другим предметам, особенно по кур-
сам физики2, химии и анатомии.
К периоду работы в дополнительной школе (1906—
1907) относится возникновение требования связи
трудового воспитания с умственным воспитанием и обра-
зованием. Выдвинутое практикой дополнительной шко-
лы, это требование стало в дальнейшем одним из основ-
ных принципов педагогической деятельности С. Т. Шац-
кого и его сотрудников.
Как в дополнительной школе, так и в начальной
школе сетлемента, продолжавшей свою работу и в годы
существования общества «Детский труд и отдых» (до
1916 г.), преподавание было предметным и носило систе-
матический характер. Одним из учебных предметов яв-
лялся труд.
В период своих размышлений над тем, какою должна
быть трудовая школа, С. Т. Шацкий ищет новых путей
связи обучения с трудом учащихся, далеко не сразу
находит эти пути, допускает' порою ошибки. Примерно
в 1913 г. он выдвигает тезис, определяющий труд как
основу образовательной работы школы, и отсюда в даль-
нейшем приходит к выводу, что учебная работа должна
вестись не по предметам, но концентрироваться вокруг
1 Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 1, л. 40а.
2 Физику в дополнительной школе преподавал В. Н. Вуче-
тич, впоследствии кандидат педагогических наук, научный сотруд-
ник АПН РСФСР (ум. в 1945 г.).

определенных видов трудовой деятельности ребят. За-
дачи школы определялись теперь как сообщение детям
знаний, которые явились бы своеобразным ответом на
вопросы, возникающие в процессе коллективного труда.
Попытку такого обучения с 1916 г. осуществляла началь-
ная школа общества «Детский труд и отдых». Эта
попытка могла означать в известной мере нарушение
принципа систематичности в усвоении наук; на место
системы знаний выдвигались элементы научных знаний,
которые возможно сообщить ребятам в связи с их тру-
дом. Однако в практике обучения детворы в начальной
школе общества «Детский труд и отдых» этот ошибоч-
ный принцип почти не отразился. В преподавании еще
больше усилилась связь с трудовой деятельностью уча-
щихся, а знания по русскому языку, арифметике и дру-
гим учебным предметам учителя сообщали в должной
системе.
В первые же голы строительства советской школы
С. Т. Шацкий принял горячее участие в решении столь
близкой ему проблемы трудовой школы. К идее тру-
довой школы он, как известно, пришел еще в дорево-
люционные годы. Теперь же, провозглашенная как прин-
цип, выдвинутая самой революционной действительно-
стью, идея трудовой школы стала ему еще более
дорогой.
Содержание трудовых процессов, задачи воспита-
тельной работы такой школы, по его мысли, должны
быть определены с учетом местных условий, исходя из
жизненных требований. «Каждая школа должна рабо-
тать по своему плану»,— писал С. Т. Шацкий
(73, лл. 216—217). В соответствии с этим положением
работники Первой опытной станции в 1918—1920 гг. про-
извели с очень большой тщательностью учет всех осо-
бенностей в жизни населения районов, прилегающих
к станции. В итоге в одном только из районов опытной
станции наметилось 14 вариантов планов трудовой
деятельности и общественной работы школ. В дальней-
шем в учебно-воспитательные планы вносились изме-
нения в связи со всеми теми переменами, которые совер-
шались в жизни крестьян, получивших в советских
условиях новые возможности.
С необходимостью строго дифференцированного под-
хода было сопряжено практическое решение проблемы

связи школы с жизнью в те времена. Естественно, что
мы, перестраивая школу сегодня, теснее связывая ее
с жизнью, должны будем в определении учебных и вос-
питательных планов опираться на совершенно иную
действительность как в городе, так и в колхозной
деревне. Нам легче найти типические планы для опре-
деленных районов, а то и целых краев, имеющих одина-
ковые или близкие хозяйственные условия.
Уже в первые годы строительства советской школы
значительно расширилось содержание образования:
в программы был включен материал, развивающий уча-
щихся в идейно-политическом отношении. Это давало
возможность поднять на более высокую ступени их
сознательность. Школьников «новые мысли... побуж-
дают к новым действиям» (124, л. 119),— говорил об
этом С. Т. Шацкий, стремясь теснее связать школу
с жизнью, организовать участие школы, ее педагогиче-
ского коллектива и детского сообщества в преобразова-
нии, улучшении жизни (1, стр. 293).
С 1921 г. С. Т. Шацкий принимал активное участие
в разработке комплексных программ, включавших
известные темы и предусматривавших, чтобы изучение
всех предметов было связано с данными темами. После-
довательное применение комплексных программ чревато
было нарушением системы в преподавании основ науч-
ных знаний. В связи с этим позднее у нас высказыва-
лось немало суждений об ошибках Шацкого в деле
строительства советской школы. В этом вопросе пора
разобраться по существу.
Шацкий, проникнутый стремлением тесно связать
преподавание в школе с жизнью, установить . связи
между изучаемыми в школе предметами и разнообраз-
ными видами полезной деятельности людей, т. е. соеди-
нить теорию с практикой, естественно, искал новых
форм организации обучения: пробовал, эксперименти-
ровал, проверял в практике то комплексные программы
(20-е годы), то систему проектов (конец 20-х и начало
30-х годов), пытаясь отыскать в них рациональные
зерна.
Если мы вдумаемся в сущность комплексных про-
грамм, то увидим, что они явились одною из первых,
пусть еще очень несовершенных форм воплощения идеи
связи обучения с жизнью. В них было заключено тре-
пе

бование сообщить детям представление о разнообразной
деятельности советских людей, о жизненном, практиче-
ском значении сообщаемых в школе знаний. Однако
в комплексных программах в том виде, как они суще-
ствовали в двадцатые годы, отражая в себе влияние
западноевропейской педагогики, был коренной недочет:
сами комплексы носили нередко искусственный харак-
тер, связи между предметами школьной программы
порою устанавливались лишь внешним образом. Эти
недочеты чувствовал С. Т. Шацкий и, как мы увидим
ниже, пытался их устранить.
Использование комплексных программ в силу за-
ключенных в них ошибок не могло, следовательно, раз-
решить проблему связи образования с трудом учащихся.
Поэтому в конце двадцатых годов в школах опытной стан-
ции экспериментально проверялся метод проектов, рас-
пространившийся к тому времени в американской буржу-
азной педагогике (135, л. 175). Проекты требовали того,
чтобы все преподавание было подчинено подготовке уча-
щихся к выполнению тех или иных практических дел.
Последнее вело к нарушению системы в преподавании
в еще большей степени, чем это было при использовании
комплексных программ. Ошибочно видя в проектах
средство углубления работы школы в отношении связи
ее с окружающей жизнью, Шацкий первоначально уде-
лил немало внимания методической разработке проектов
с учетом специфики городской и деревенской школы.
При этом в статье «О дидактике и дидактическом мате-
риале» (50) он указывал на необходимость системати-
ческого преподавания русского языка, математики
и других основных предметов учебного курса. Чуткий
к педагогической практике, С. Т. Шацкий требовательно
относился к задаче сообщения детям знаний по основ-
ным учебным предметам: русскому языку, математике,
истории и т. д. Он часто указывал на то, что занятия
по этим предметам должны быть систематическими,
независимо от очередной комплексной темы. Шацкий
подвергал острой критике работу тех школ и учителей,
которые пытаются во что бы то ни стало сочетать
сообщение научных знаний с изучением какой-либо
комплексной темы. Например, в статье Шацкого «Прак-
тика и теория программ ГУСа» есть такие строки:
«...Возникает вопрос — как при проработке темы
по

о домашнем скоте дать понятие о десятичных дробях или
в области языка — как связать корову с шипящими
согласными. Вот одно из основных мучений: можно ли
отдельно от комплексов упражняться? В Ленинградской
губернии есть специальный термин: внекомплексное
пространство. Этот термин — внекомплексное простран-
ство — сделал бы честь философу Канту: очень гордо
звучит! Это значит, что можно заниматься упражне-
ниями, не связанными с данной темой» (24, стр. 101).
Шацкий, таким образом, указывал на необходимость
систематических занятий и упражнений. «...Наивные
люди... думают, что новая школа и грамота с ее техни-
ческими упражнениями не очень соответствуют друг
другу. Это, разумеется, неверно: нам нужна грамот-
ность, большая, чем раньше» (1, стр. 300).
О том, что необходимую общеобразовательную под-
готовку С. Т. Шацкий всегда считал главным делом
школы, свидетельствует и опыт школы колонии «Бодрая
жизнь». Здесь уделялось время и внимание прохожде-
нию комплексных тем, причем педагоги и учащиеся
вели большую общественную работу в близлежащих
деревнях, применяя на практике полученные знания.
Однако самодовлеющего значения комплексы не имели.
В девятилетней школе колонии на протяжении двадцатых
и тридцатых годов работали высококвалифицирован-
ные и талантливые учителя. Кроме С. Т. Шацкого,
В. Н. Шацкой, А. А. Фортунатова и Е. Я. Фортуна-
товой, в колонии преподавали и такие мастера, как
математик П. А. Фаворский (в настоящее время ведет
научную работу в области методики математики),
физики Т. Т. Шацкий, С. М. Зепалов и другие. Знания
сообщались учащимся в системе, причем очень много
внимания уделялось идейному содержанию изучаемого
материала. С. Т. Шацкий беседовал с колонистами на
историко-политические темы, рассказывал им о жизни
и деятельности В. И. Ленина, читал и разъяснял стар-
шим воспитанникам доступные их пониманию произве-
дения основоположников марксизма-ленинизма, напри-
мер «Коммунистический манифест». Школа колонии
успешно подготавливала учащихся к поступлению в ву-
зы и к труду. В этом есть большая доля непосредствен-
ного участия самого Станислава Теофиловича, сумев-

шего привить своим питомцам важные практические
навыки.
С 1918 г. и на протяжении всех последовавших лет,
пока существовала школа колонии «Бодрая жизнь»,
С. Т. Шацкий работал в ней. Так, взяв на себя прове-
дение краеведческих занятий с учащимися, занятия эти
он поставил не просто интересно. Организуя экскурсии,
накапливая вместе с воспитанниками интересные мате-
риалы по географии и природоведению, давая колони-
стам задания для их самостоятельной работы (составить
карту или план местности, записать свои наблюдения,,
подготовить зарисовки, схемы, чертежи, систематически
накапливать данные об изменении погоды и пр.), Шац-
кий всю эту работу пронизывал идеей воспитания твор-
ческого отношения детей к природе, пробуждения у них:
стремления, изучив природу, трудиться, подчинять ее
силы разуму человека. Рассказывая учащимся об исто-
рии колонии, Станислав Теофилович на примерах из*,
этой истории показывал, как преобразуется природа под.
влиянием человеческого труда: прежде на террито-
рии колонии был сплошной лес, теперь он частично'
вырублен, открылся доступ солнечным лучам, а это
полезно для здоровья; до неузнаваемости изменился
луговой покров, потому что люди посеяли высокосорт-
ные травы; цветет фруктовый сад, которого прежде
не было.
Не удовлетворяясь изучением местного края, с 1921 г.
каждое лето Станислав Теофилович во время своего
отпуска путешествовал то со средними, то со старшими
воспитанниками школы колонии на север, на юг, изучал
с ними природные богатства, рассказывал о труде совет-
ских людей в этих краях, о перспективах дальнейшего
строительства. Молодые путешественники видели сами
ту созидательную работу, участниками которой они го-
товились стать. Шацкий умел с необыкновенным искус-
ством пробуждать у молодых хозяев страны заботливое
чувство по отношению к нашему народному хозяйству.
Так же, как у себя дома, в колонии воспитанники дума-
ли о том, что еще нужно построить, усовершенствовать
на каком-либо заводе, в колхозе и совхозе.
...Кавказ. С крутизны низвергается водопад.
— Вот бы где гидроэлектростанцию построить...—
мечтательно произносит один из экскурсантов.

Другой уверенно отвечает:
— Погоди, построим,— себя и своих товарищей он
в эту минуту представляет участниками строительных
работ.
Станислав Теофилович рассказывал молодежи о про-
шлой безрадостной жизни в тех краях, которые они ви-
дели теперь перед собой расцветшими, о том, как здесь
создала новую жизнь Коммунистическая партия, объяс-
нял, к каким большим делам нужно готовить себя: «...Вы
увидите гигантское развитие культурной жизни в нашей
стране, и оно произойдет благодаря вашим усилиям,
усилиям новых людей» (123, л. 75).
Опыт школы колонии «Бодрая жизнь» и других школ
Первой опытной станции освещался на страницах педа-
гогических журналов того времени и таким образом,
безусловно, положительно влиял на массовую практику.
К тому же многочисленные гости опытной станции так-
же знакомились с этим опытом.
Стремясь усовершенствовать практику обучения,
С. Т. Шацкий пишет статьи «О количестве и качестве
в школьной работе», «О том, как мы учим» и другие,
предостерегая в них учителей от «безметодики» в обуче-
нии и от чрезмерной перегрузки детей общественной ра-
ботой, выдвигая важные вопросы дидактики. Так, Ста-
нислав Теофилович ставил интересную дидактическую
проблему рационализации урока, предлагал научить
детей на уроках «не только умению работать, но умению
«вкусно работать», работать с известным наслаждением»
(105, л. 185). Он до мелочей продумывал вопрос об эко-
номии учебного времени на вспомогательные процессы,
о культуре движений учителя и учащихся: умении ниче-
го не забывать, мгновенно находить нужное. Культура
объяснения учителем задания, даваемого классу, в осо-
бенности занимает Шацкого. Все должно быть указано
детям так четко, ясно, чтобы уж не приходилось пере-
спрашивать и выполнить работу можно было без ошибок.
Не все предложения С. Т. Шацкого в области рацио-
нализации уроков в равной мере приемлемы. Нам,
например, представляется спорным его пожелание
не затрачивать на уроках времени на выслушивание
ответов плохих учеников, а спрашивать их после уроков.
Но большинство предложений сохраняет свою ценность.
Шацкий прав, когда он говорит, основываясь на опыте,

о необходимости учета не только результатов, но и само-
го процесса работы ученика. Правда, при этом высказы-
вается спорное пожелание осуществлять такой учет
вместе с самим учеником. Скорее, надо бы в этом случае
посоветовать учителю сообщать ученикам свою оценку
их отношения к работе. Но учителю, как предлагал
С. Т. Шацкий, действительно важно установить, является
ли ответ ученика результатом механического заучи-
вания или этот ответ по-настоящему продуман и глубоко
осознан. По мнению Шацкого, учителю следует изучать
способности детей прежде всего для того, чтобы в каж-
дом отдельном случае отчетливо представлять себе,
с каким напряжением сил связывается именно для этого
ученика выполнение задания.
С. Т. Шацкий в своих работах по вопросам дидактики
и методики не раз напоминает один из великолепных
принципов П. Ф. Лесгафта: воспитание у учащихся уме-
ния в течение наименьшего отрезка времени и с мини-
мальной затратой сил выполнять максимально возмож-
ную работу. Шацкий в связи с этим советует педагогам
продумать систему упражнений, обеспечивающих учени-
кам возможность, экономя время и силы, достигать
нужных результатов в учении. В итоге Станислав Теофи-
лович предлагает не просто формально оценивать зна-
ния ученика: данный ответ, данную работу,— но при оцен-
ке отметить положительные (или отрицательные) момен-
ты в его учении и степень продвижения вперед 1.
Шацкий формулирует в качестве первого принципа
учета знаний ребят следующее положение: «Надо поста-
вить учет так, чтобы он помогал ученикам работать, что-
бы ученик ясно ощущал, что ему работать становится
легче, интереснее, яснее» (43, стр. 16).
Станислав Теофилович советует изучать опыт учеб-
ной работы лучших учеников и знакомить с этим опытом
всех остальных ребят.
Убедительны суждения С. Т. Шацкого о том огром-
ном значении, которое имеет воспитание у детей поло-
жительного отношения к учету и контролю их учебной
деятельности. Анализируя опыт буржуазной школы, он
обращает внимание на то обстоятельство, что в условиях
1 Об оценке знаний, протокольная запись доклада С. Т. Шац-
кого 11/II 1928, Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 216,
л. 153.

этой школы у детей нередко вырабатываются «оборо-
нительные реакции» по отношению к контролю их
знаний. Так, в Шестой московской гимназии велся са-
мими учащимися приблизительный учет, когда кого
спросят, и бывало так, что спрошенный ученик прятался
под парту, а товарищи единодушно уверяли учителя,
будто его нет в классе (1, стр 229—232). Посещая уро-
ки в наших школах, Шацкий, конечно, не столкнулся
с подобными «оборонительными реакциями», но порою
подмечал недостатки в преподавании, которые вызывают
у учеников отрицательное отношение к учету их зна-
ний. Так, глубоко неправильным он признал стремление
некоторых учителей подменить оценку выполненной
работы оценкой личности ученика, что оскорбляет детей.
У хорошего ученика иной раз бывает плохая работа.
Следует указать ему ошибки и объяснить, как их ис-
править, не затрагивая самой личности ученика (1,
стр. 374—375). Нужно добиваться сознательного отно-
шения ребят к учебной работе, активного стремления
с их стороны воспринять, понять, запомнить учебный
материал. Долг учителя — добиться такого положения,
когда дети сами обращаются к нему при затруднениях.
В условиях взаимного доверия и уважения учет успе-
ваемости школьника учителем будет способствовать
повышению качества знаний, так как он, говоря сло-
вами С. Т. Шацкого, «связан с положительными реак-
циями» (106, л. 204).
В статье «О советской дидактике и дидактическом
материале» (50) Шацкий выдвигает задачу создания
законченной системы наглядных пособий по каждому
предмету и по каждой теме. Значение этих пособий он
усматривает не только в том, что с их помощью дети
ясно представят себе изучаемое явление, но также и в
том, что, пользуясь пособиями, дети будут под руковод-
ством учителя упражняться самостоятельно. Например,
по курсу физики пособия могут быть использованы для
всевозможных конструктивных работ. Вообще Шацкий
считал полезным снабжать школы не готовыми прибо-
рами и моделями, но отдельными деталями, из которых
учащиеся-могли бы сами приготовлять нужные нагляд-
ные пособия. Эта его мысль очень интересна.
С. Т. Шацкий стремится научить ребят работать не
только головой, но и руками. В 1930 и 1931 гг. он вы-

ступает с предложением организовать работу учащихся
по договорам на предприятиях (в городских условиях)
и в колхозах (в сельских школах), чтобы таким образом
разрешить задачу политехнической подготовки наших
школьников. Шацкий говорил, что предприятия нужно
выбирать наиболее оборудованные с технической сторо-
ны. Это мероприятие он мыслил так, что оно не должна
отрицательно сказываться на учебной работе школы:
«Ребят нужно учить и одновременно знакомить их с про-
изводством»,— писал Станислав Теофилович в марте
1931 г. (61, стр. 59—64). Однако в то время, когда в ра-
боте школы коренным недочетом была недостаточная
общеобразовательная подготовка учащихся, это по
существу правильное предложение еще не являлось
своевременным. Постановления ЦК партии от 5 сентяб-
ря 1931 г. «О начальной и средней школе» и от 25 авгу-
ста 1932 г. «Об учебных программах и режиме в началь-
ной и средней школе» требовали от С. Т. Шацкого как
руководителя Центральной педагогической лаборатории
Наркомпроса (1932—1934) деятельности по улучшению
учебной работы в школе.
В центре внимания С. Т. Шацкого — руководителя
Центральной педагогической лаборатории, как говори-
лось выше, стоит проблема урока в школе. Система хо-
рошо подготовленных уроков рассматривается им каК
основная форма организации обучения. С. Т. Шацкий
ставит перед собой и своими сотрудниками Л. К. Шле-
гер, С. М. Ривесом 1, П. В. Ковановым и другими задачу
продумать, изучить в практике школы основные про-
блемы дидактики и частных методик применительно
к уроку. Исходя из требования наиболее экономного
и рационального использования уроков, он дает опреде-
ление понятия методики преподавания: «Методика явля-
ется системой средств, при помощи которых мы органи-
зуем работу. Именно на слове «система» я делаю уда-
рение. Нужно взять отдельные операции и хорошо их
отшлифовать — учет ли это, контроль и т. д.— и нужно
нащупать наиболее рентабельные способы работы, т. е-
заняться вопросами рационализации» (1, стр 370).
1 Впоследствии профессор, член-корреспондент АПН РСФСР
(ум. в 1953 г.).

Те указания по вопросам лучшей организации урока,
которые даны С. Т. Шацким в его статьях, опубликован-
ных в 1928 г., продумываются им вновь с большой тща-
тельностью. На передний план им выдвигаются такие
дидактические вопросы, как проблема связи нового
учебного материала со старым, уже усвоенным детьми,
от правильного разрешения которой зависит глубина
и прочность знаний, проблема культуры преодоления
затруднений, проблема воспитания у детей интереса
к науке. Эти три важнейшие проблемы рассматривались
С. Т. Шацким в их взаимной связи и обусловленности.
«Во время процесса обучения ребята познают но-
вое,— говорил Шацкий.— Но ведь это новое теснейшим
образом связано со старым; из старых элементов мы
строим новое. И эта проблема старого, накопленного
опыта, проблема того, что ребенок уже знает, имеет
громаднейшее значение» (133, л. 93). Весьма существен-
ную пользу связи нового материала со старым — уже
пройденным — С. Т. Шацкий усматривает в том, что бла-
годаря такой связи формируется логическое мышление,
развивается интерес к науке. Ведь долгое «топтание на
месте» делает учение малоинтересным. С другой сто-
роны, усвоение нового, незнакомого материала без связи
его со старым, выученным материалом создает столь
значительные трудности для понимания, что непомерное
напряжение детских сил для их преодоления может
убить интерес к новому вопросу, теме, разделу, даже
предмету в целом.
Говоря об особенностях усвоения нового материала,
Шацкий тонко замечает: «Каждая задача, каждый во-
прос является каким-нибудь затруднением, которое надо
преодолевать. И с этой точки зрения речь должна идти
не о ликвидации затруднений, а, может быть, о культуре
затруднений» (1, стр. 365).
Ликвидация затруднений, т. е. стремление некоторых
педагогов сделать обучение максимально легким, Шац-
кий справедливо оценивает как отказ от достаточно бы-
строго продвижения вперед и в изучении самого пред-
мета, и в развитии детского мышления. Затруднения
в учебной работе обычно возникают у детей, когда они
овладевают новым учебным материалом. В связи с этим,
по мысли С. Т. Шацкого, новый материал следует сооб-
щать, когда прочно усвоены предыдущие разделы про-

граммы. К тому же новый материал должен быть осоз-
нан учащимися в его значении: для чего надо понять
и усвоить определенный раздел программы; с какой
целью дается задание. Без этого невозможно пробудить
у детей серьезный интерес и вызвать напряжение воли,
необходимые в процессе преодоления затруднения.
Содержание нового материала должно быть препод-
несено учителем ясно, четко, прочувствованно: «...Ребята
должны хорошо представлять и понимать, что им пред-
лагается сделать, речь идет о возбуждении у ребят ум-
ственной деятельности и на основании этой возбужден-
ной умственной деятельности происходит выполнение
тех или других работ» (1, стр 365—366). Ставя вопрос
о воспитании у детей живого интереса к предмету как
необходимой предпосылки умственной деятельности,
Шацкий напоминает о положительной роли эмоций
в обучении; он высоко ценит умение учителя поддержи-
вать бодрое настроение в классе, рассказывать живо
и увлекательно, использовать красочный, запоминаю-
щийся наглядный материал. «Учебная работа... соединя-
ется с моментом эмоциональным, с пробуждением глу-
бокого интереса к предмету» (140, л. 153).
Задумывается Шацкий и над задачей воспитания
материалистического мышления, творческого отношения
к жизни, к труду в процессе обучения. «...Если буржуаз-
ная философия стремилась объяснить мир, а наша фило-
софия стремится не только объяснить, но и перестроить
мир, то эта особенность имеет очень большое значение
для воспитания детского мышления» (1, стр. 368),— от-
мечает он. Все преподавание следует пронизать идеей
материалистического миропонимания в доступной уча-
щимся форме, объясняя то в одной, то в другой связи, что
«вещи реально существуют и развиваются по законам
природы, сознание наше отображает эти вещи... Мы дол-
жны доказывать это ежечасно во время наших занятий
с ребятами» (133, л. 89).
Усилия Шацкого были направлены к тому, чтобы
выработать у детей, подростков и молодежи непреклон-
ное стремление вносить в жизнь ценное новое, полезное
обществу.
Не раз напоминал Шацкий о том, что к ребятам на
урок учителю нельзя идти с пустыми руками. Надо не-
пременно подготовить пособия: рассказывая, показы-

вать; объясняя, демонстрировать и самим учащимся пору-
чать изготовление пособий, конструирование моделей,
ремонт учебного оборудования. Одного книжного мате-
риала мало, дидактический материал в преподавании
Требуется разнообразный. Станислав Теофилович гово-
рил о системе в использовании наглядных пособий; он
придавал большое значение экскурсиям, практическим
работам учащихся в кабинетах, лабораториях, на при-
школьных участках, видя во всем этом важное условие
повышения качества обучения и один из путей расшире-
ния политехнического кругозора школьников.
Задача умственного воспитания детей не сводится
в трудах С. Т. Шацкого к проблемам образования и обу-
чения, а рассматривается гораздо шире, так как разре-
шается в процессе всей многообразной деятельности
учащихся, особенно в их коллективном труде. Например,
говоря о значении работы школьников в колхозах,
С. Т. Шацкий поставил важный вопрос «о воспитании
перспективного мышления» (126, л. 211) у ребят, кото-
рые своим живым участием способствуют росту и укре-
плению родных колхозов. Таким образом, лишь всесто-
роннее воспитание разрешает задачу формирования
у молодого поколения творческого, перспективного мыш-
ления.

Глава III
УЧЕНИЕ О ДЕТСКОМ СООБЩЕСТВЕ
Много сил наших было употреб-
лено на то, чтобы приучить детей
жить вместе, работая сообща, помо-
гая друг другу, и дать им почув-
ствовать, что общими усилиями
можно сделать гораздо больше, чем
порознь
С. Т. Шацкий «Бодрая жизнь»
1. СТАНОВЛЕНИЕ УЧЕНИЯ О ДЕТСКОМ СООБЩЕСТВЕ
Идеи Л. Н. Толстого о школьном обществе, мысли
П. Ф. Лесгафта о воспитании детей в процессе разно-
образной полезной деятельности, воспринятые С. Т. Шац-
ким еще в студенческие годы, заронили в его сознание
плодотворную идею организации коллективного труда
детей.
С. Т. Шацкий, высоко ценивший труд как приложе-
ние науки к жизни, придавал большое значение труду
как воспитательному фактору. Характеризуя с этой сто-
роны работу основанных им детских учреждений в доре-
волюционные годы, Шацкий писал: «Детский труд не
являлся, как это представляют себе многие педагоги,
средством научиться обслуживать себя, делать все
самому для себя, поделать некоторые полезные пред-
меты обихода, нужные для дома, для хозяйства, и не
был тем материалом для умственной работы, что имеет
в виду формула синтез труда и науки, а имел

прежде всего роль, организующую нормальное детское
сообщество» (1, стр. 84).
Известно, что еще в 1902 г. на даче в Иванькове
Станислав Теофилович воспитывал детей, приучая их
трудиться, играть, читать сообща. Начиная общественно-
педагогическую работу в 1905 г., в период первой рус-
ской революции, С. Т. Шацкий и его товарищи были
проникнуты стремлением воспитать детей в демократи-
ческом духе, научить их трудиться на общую пользу.
Естественно, что в то время готового учения о детском
сообществе у него еще не было; оно складывалось в его
практике постепенно, на протяжении десятилетий, при-
чем буквально каждый год, а то- и месяц творческих
исканий приносил нечто новое, ценное. Рассмотрим в ос-
новных чертах этот процесс.
В 1905 г. на даче в Щелкове С. Т. Шацкий и А. У. Зе-
ленко должны были разрешить нелегкую задачу: раз-
вить у своих воспитанников, успевших уже испытать
губительное влияние безнадзорной уличной жизни, уме-
ние жить и работать в дружном коллективе. При этом
воспитателям было важно, чтобы их воздействие не вос-
принималось подростками как тягостное, принудитель-
ное, но, напротив, пробуждало у каждого колониста
собственную инициативу.
«Каждый удачный день приносил новые предполо-
жения, новые быстрые выводы; новый день строился как
прямое продолжение предыдущего» (1, стр. 73). Было
трудно. Это объяснялось тем, что большинство из
16 мальчиков-колонистов было воспитанниками приюта.
То, что они оказались в колонии, воспринималось ребя-
тами, как нечто неожиданное, не было у них стремления
выполнять работы, результат которых сказывается через
несколько лет. Не помог даже пример воспитателей.
Шацкий энергично вскапывал землю, а его воспитан-
ники с любопытством наблюдали за его работой, кое-
кто даже затеял игру, превратив лопаты в ружья
(1, стр. 43). Но совсем по-иному воспитанники сами себе
приготавливали еду; они понимали, что это необходимо.
Удалось увлечь их строительными работами, особенно
хорошо они строили террасу, мечтая о том, как в неда-
леком будущем будут пить на террасе чай, играть на
ней. Так первоначальный опыт воспитания ребят в тру-
де показал, что задача работы должна быть понятной,

интересной детям. В этих условиях даже отсутствие при-
вычки трудиться не являлось препятствием: минималь-
но необходимые навыки дети приобретали быстро.
Другим важным наблюдением было то, что. воспи-
татели заметили серьезную организующую и сплачи-
вающую ребят роль сходок — собраний, на которых
решались все основные вопросы и вырабатывалось обще-
ственное мнение. На сходках говорили о ходе работ,
о выполнении обязанностей дежурных, о правилах по-
ведения; здесь выслушивали жалобы, разрешали споры.
С. Т. Шацкий и А. У. Зеленко поддерживали авторитет
сходки, следили за тем, чтобы там принимались пра-
вильные решения и чтобы эти решения всеми коло-
нистами выполнялись (1, стр. 70). Рассказывая на сход-
ках о предстоящей работе, например по изготовлению
кроватей, Станислав Теофилович объяснил, как она по-
лезна для всех. Хорошо, удобно будет спать на новых,
крепких кроватях. И вот ребята оживлялись, горячо
брались за дело. Представление о том, с какой
радостью связано выполнение работы, возникавшее
у колонистов, делало их труд более осмысленным, инте-
ресным, возбуждало желание работать лучше и быстрее.
Постепенно, пользуясь такими подъемами энтузиазма,
можно было уже объяснить воспитанникам, что дружный,
организованный труд помогает вырасти людьми, полез-
ными народу. И не случайно один из воспитанников
назвал С. Т. Шацкого «учителем жизни» (1, стр. 68).
Интересно, что предпринятая Шацким и Зеленко
в начале лета попытка опереться в своей работе на двух
воспитанников-подростков не увенчалась успехом, при-
вела к противоположному результату: те в короткое вре-
мя в колонии стали чем-то вроде диктаторов. Это привело
к разладу. А вот опора на все детское сообщество,
на всю сходку привела к положительному результату.
На тех воспитанников, которые порою проявляли
непослушание, сходка оказывала очень сильное влияние.
А к концу лета удалось настолько организовать коллек-
тив, что воспитатели смогли спокойно уехать на три дня,
оставив своих воспитанников без наблюдения со стороны
взрослых. За время отсутствия старших жизнь в коло-
нии шла обычным порядком. Из анализа этих наблюде-
ний стало ясно, что воспитание отдельных ребят с по-
мощью всего детского сообщества, организуемого

и направляемого воспитателями, осуществляется наибо-
лее успешно.
Так родилась идея -воспитания положительных черт
характера у отдельных воспитанников с помощью фор-
мируемого педагогами общественного мнения в детской
среде — идея, детальная практическая разработка и пре-
творение которой является, бесспорно, заслугой
С. Т. Шацкого. Важную роль в осуществлении этой идеи
играет такое педагогическое руководство детьми, кото-
рое требует от самих воспитателей известного такта,
умения опираться на авторитет сходки. Делая замеча-
ния отдельным колонистам, С. Т. Шацкий обращал их
внимание прежде всего на то, что они нарушали реше-
ние всего сообщества. Сами же воспитатели показывали
детям пример уважения общественного мнения: они
выступали не только как руководители, организаторы,
но и как прилежные исполнители обязанностей, возла-
гаемых на них коллективом.
Этот обычай сохранился и в детском клубе сетле-
мента, который Шацкий и Зеленко организовали по воз-
вращении из колонии. И здесь большую роль играла
сходка, а важной задачей педагогов была организация
общественного мнения в детской среде. Интересно, что
правила клуба охотно соблюдали, уважая сходку, при-
знавая ее авторитет, даже те подростки, которые пре-
жде славились своим дурным поведением, были еще не-
давно «грозою» Марьинского района.
В Щелковскую колонию летом 1906 г. удалось вы-
везти уже 70 детей (в две смены). Состав воспитанни-
ков по сравнению с летом 1905 г. полностью обновил-
ся. В числе колонистов на этот раз были и девочки, что
само по себе уже характеризовало творческий подход
к работе с детьми, ее новизну по сравнению с существо-
вавшими тогда формами работы школы, руководствовав-
шейся непреложно идеей раздельного обучения.
Здесь, в колонии, Шацкий продолжает совершенство-
вать свою теорию детского сообщества, черпая материал
для обобщений в практике. Он хочет, чтобы под его вли-
янием дети научились достигать «хотя бы маленькой
цели, но своим трудом, своими мыслями» 1.
1 С. Т. Шацкий, Новая общественно-педагогическая работа
для «детей — работников будущего», М., 1910, стр. 7.

Колонисты, большинство которых посещали занятия
клуба, в течение нескольких месяцев в известной мере
были подготовлены к жизни на даче, и с ними легче
поэтому было вести воспитательную работу, чем с маль-
чуганами, проведшими здесь лето 1905 г. Однако и те-
перь порою возникали трудности.
В первые дни поведение колонистов (обеих смен)
характеризовалось некоторым, хотя и беспорядочным,
оживлением: дети устраивались в комнатах, гуляли, зна-
комясь с местностью, мечтали jo том, как они будут жить
и работать в колонии. Но когда они включились в не-
привычную трудовую деятельность, оживление сме-
нилось недовольством. Причину этого настроения
С. Т. Шацкий видел в том, что при первом робком и не-
умелом подходе к работе еще «не было среди колони-
стов той объединяющей цели общего дела, которая
превращает толпу в разумное живое общество людей» х.
Опираясь на опыт лета 1905 г., С. Т. Шацкий встал
на путь организации целенаправленного труда. Но те-
перь он совершенствует эту организацию: впервые вво-
дит в деятельность воспитанников плановое начало.
Если до этого трудовые задания давались детям от слу-
чая к случаю, то летом 1906 г. воспитанникам на первом
же собрании рассказывают обо всем, что им надлежит
сделать в течение лета: обработать огород, вычистить
двор, поставить изгородь вокруг сада, разбить в саду
дорожки, устроить цветник, сделать плот для купания,
заготовить сено. Все это понадобилось потому, что рас-
ширился участок, возник план покупки лошади, коровы;
в Щелкове С. Т. Шацкий надеялся создать настоящую
сельскохозяйственную колонию.
На первой же сходке устанавливается точный поря-
док дежурств. Из среды детей избирается «эконом»,
который хранит у себя ключи от кухни и столовой, уча-
ствует в распределении продуктов. Во главе каждого
трудового задания ставится кто-либо из наиболее серь-
езных ребят. Все это создает необходимые предпосылки
к воспитанию чувства ответственности, и трудовая дея-
тельность колонии быстро налаживается. Через несколь-
ко дней после приезда в колонию воспитанники уже
1 С. Т. Шацкий, Дети — работники будущего, 1908,
стр. 80—81.
№

дружно работают на огороде, и даже такое трудное
дело, как сенокошение, оказывается им по плечу.
В свободные часы ребята гуляют, читают, занимают-
ся. Воспитатели беседуют с ними на научные темы.
В конце июля, когда основные работы были завершены,
в утренние часы, по определенному расписанию стали
проводиться занятия русским и иностранными языками,
арифметикой, рисованием, естествознанием, хоровым пе-
нием, музыкой, подготовкой спектаклей. В колонии про-
должала свою работу журнальная комиссия, организо-
ванная еще зимой в клубе. В течение всего лета выходит
рукописный журнал, в котором помещаются стихи, рас-
сказы, очерки и заметки детей. На страницах журнала
находят отражение новые чувства и мысли детей, возни-
кающие у них в процессе труда, их мечты о будущем.
В семье труда, любви и счастья
Дни пролетели, как во сне,
И пролетит еще их много,
Но мысли наши впереди,—
писал, например, колонист Шейкин.
На основе воспитания у детей сознательного отно-
шения к их повседневной деятельности С. Т. Шацкий
получил возможность выдвинуть перед детским сообще-
ством новые, более сложные этические требования. Счи-
тая порочной практику раздельного обучения, он осо-
бенно заботился о воспитании у мальчиков уважения
к девочкам, а девочек он стремился полнее заинтересо-
вать коллективной деятельностью, развить у них актив-
ность. Первое время мальчики и девочки сторонились
друг друга. Девочкам не нравилась та грубая брань,
которую нередко позволяли себе мальчики; недовольны
были они и тем; что мальчики недостаточно следили за
чистотой и порядком. Станислав Теофилович решил по-
ставить на сходке вопрос о поведении мальчиков и посо-
ветовал девочкам выступить и рассказать обо всем, что
их не удовлетворяет в поведении мальчиков. Эта мысль
оказалась плодотворной. Выступление девочек произ-
вело на мальчиков большое впечатление. Один из них,
единственный среди колонистов ученик среднего учеб-
ного заведения, заявил: «Мы жили раньше и ничего за
собой не замечали, и не обращали внимания на то пло-
хое, что в нас есть, а приехали девочки, и мы увидели
себя в зеркале, какие мы. По-моему, надо благодарить

их за то, что они не побоялись говорить правду в глаза...
Я обещаю смотреть за собой, и потом еще предлагаю
сделать постановление, чтобы в колонии бросить брань»1.
Такое постановление было принято сходкой; девочки
сумели оказать облагораживающее влияние на маль-
чиков.
Заметим, что в детских учреждениях, основанных
С. Т. Шацким, было принято правило: на сходках гово-
рить только правду. Из этого, как мы видим, вырастает
уже новое, более прекрасное этическое требование:
ценить правду, любить ее, быть за нее благодарным.
И вот в Щелковской колонии после сходки, которую мы
сейчас описали, мальчики, выслушав суровые замечания
девочек, стали относиться к ним гораздо лучше, чем
относились прежде. Мальчики сделали девочкам столы,
ящики, полочки, а те в свою очередь принялись чинить
колонистам платье, белье и шить им рубашки...
Уважение мальчиков к девочкам особенно возросло
после того, как девочки по собственной инициативе при-
нялись выполнять одинаковую с мальчиками работу,
очищая участок от кирпичей. Уважение живо прояви-
лось в том, что и мальчики перестали гнушаться так
называемой «женской работой», а начали мыть полы,
шить, штопать; всему этому они учились у девочек.
Воспитанники гордились теми взаимоотношениями,
которые у них сложились, видели в этих взаимоотно-
шениях залог успешной работы и счастливой жизни:
«...Мы должны показать себя, как могут работать обще-
ства, состоящие из мальчиков и девочек»2,— записы-
вают в своем журнале щелковцы.
В те времена, когда миллионные массы женщин были
обречены на политическое бесправие, воспитание у де-
вочек общественных интересов и забота о том, чтобы
мальчики уважали их, как равных, было очень хорошим,
передовым делом. Мы знаем, что с требованием совмест-
ного обучения и воспитания мальчиков и девочек в усло-
виях одинаковой для тех и других трудовой деятельности
в те годы неоднократно выступала представительница
революционной марксистской педагогики Н. К. Круп-
ская. Особенно интересна в этом отношении ее статья
1 С. Т. Шацкий, Дети — работники будущего, 1908,
стр. 86—88.
2 Там же, стр. 91.

«Следует ли обучать мальчиков «бабьему делу»?» !, как
бы перекликающаяся с работами С. Т. Шацкого по это-
му вопросу.
Тогда же С. Т. Шацкий размышляет и над проблемой
педагогически плодотворного объединения в коллективе
ребят различных возрастов2. Как известно, старая гим-
назия несла на себе печать традиционного порока: меж-
ду старшими и младшими учениками ее создавалась
такая грань, через которую порою не решались пересту-
пить и наиболее самостоятельные дети. У самого Стани-
слава Теофиловича на всю жизнь сохранилось воспоми-
нание о том, как в гимназии во время перемен он сты-
дился подходить к своему горячо любимому младшему
брату — ученику первого класса, а тот в новой для него
обстановке чувствовал себя одиноким, несчастным, смо-
трел на старшего брата умоляющими глазами, но про-
сить его о помощи не смел. Чувство ложного стыда Шац-
кий-гимназист испытывал и в тех случаях, когда ему
приходилось провожать в пансион младшую сестру Иза-
беллу: он боялся как бы его внимательное отношение
к младшей сестре не послужило предметом злых шуток
со стороны товарищей по учению (1, стр. 216—217).
В первые две недели жизни на даче между старшими
и младшими детьми, составлявшими меньшинство, не-
редко возникали конфликты. Старшие разговаривали
с малышами начальнически снисходительным тоном, не
давали им возможности ни в чем проявить свою иници-
ативу. Отметив это, воспитатели начали подготавливать
младших колонистов к выступлениям на собраниях, за-
ботились о том, чтобы дети в проявлении своей актив-
ности старались не отставать от старших. Со старшими
воспитатели не раз говорили о правах младших, соз-
давали общественное мнение, под влиянием которого
постепенно изменялась привычка подростков говорить
с детьми в лучшем случае пренебрежительно. Несколько
раз старшим колонистам, которые оказывались винов-
ными в грубом обращении с младшими, приходилось
1 «Свободное воспитание» № 10, 1909—1910, стр. 55—60.
2 Опыт этой работы получил отражение в книге «Бодрая
жизнь» (1914), но некоторые интересные замечания, характеризую-
щие ранние попытки Шацкого соединить в детском сообществе
воспитанников различных возрастов, содержатся и в труде,
«Дети — работники будущего» (1908).

просить у них прощения перед сходкой. В итоге
старшие перестали притеснять младших. Не ограничи-
ваясь этим, в последующие годы, как мы увидим,
С. Т. Шацкий встал на путь создания таких взаимоотно-
шений в детском коллективе, когда старшие воспитан-
ники помогали педагогам воспитывать младших.
По сравнению с 1905 г. лето 1906 г. внесло и еще
один важный момент в теорию и практику создания
детского сообщества. Как известно, ключом к разреше-
нию этой проблемы являются правильные взаимоотноше-
ния личности и коллектива. Летом 1905 г. Шацкий прежде
всего был озабочен воспитанием у отдельных колонистов
уважения к коллективу и умения подчинить свое пове-
дение требованиям общей жизни и работы. Теперь эта
задача продолжает сохранять для Станислава Теофи-
ловича важнейшее значение, но работа его усложняется
и приобретает более совершенные формы в связи с тем,
что он выдвигает новое требование: создать в детском
сообществе уважение к каждому своему сочлену. Так,
когда однажды некоторые воспитанники обидели двух
мальчиков, воспитатели разъяснили детям, что обида
нанесена не двум, а всем, ибо «один за всех, все за одно-
го». С этого времени старшие колонисты взяли этих двух
мальчиков под свое покровительство. Детское сообще-
ство выступило как сила, защищающая каждого отдель-
ного ребенка. Зарождалась традиция уважения сообще-
ства к каждому своему сочлену, независимо от его пола
и возраста, и благодаря этой традиции «...в жизни коло-
нии сказалось преимущество внутренней дисциплины,
основанной на сознательном отношении к порядку, на
участии всех в его установлении, перед внешней прину-
дительной дисциплиной, держащейся только силой
характера руководителя.
При этом условии дети чрезвычайно охотно пользо-
вались знаниями и указаниями старших, руководивших
колонией, которые приобрели особый авторитет в их
глазах» !.
В результате того что упрочились связи в детском
коллективе, окрепло и воспитательное влияние сообще-
ства, направляемое педагогами на каждого отдельного
1 С. Т. Шацкий, Новая общественно-педагогическая работа
для «детей — работников будущего», М., 1910, стр. 5.

ребенка. По своей сущности эта идея С. Т. Шацкого,
возникшая в опыте летней работы 1906 г., близко
подходит к теории «параллельного» педагогического воз-
действия, обоснованной и развитой несколькими десяти-
летиями позднее А. С. Макаренко. Макаренко, воспиты-
вая своих колонистов, тоже заметил, что влияние педа-
гога на отдельных ребят оказывается более сильным
и плодотворным, если оно осуществляется через детский
коллектив. Такова объективная закономерность правиль-
ного воспитания детей в условиях гармонических взаи-
моотношений личности и коллектива, замеченная и по-
своему выраженная как С. Т. Шацким, писавшим о «вну-
тренней дисциплине» в детском сообществе, так и
А. С. Макаренко, создавшим стройную теорию «парал-
лельного» педагогического воздействия.
Мы видим, что в учение о детском сообществе в 1906 г.
вошли новые ценные положения. С. Т. Шацкий не оста-
новился на этом.
Наступило лето 1907 г. В Щелковской колонии побы-
вали 80 посетителей клуба (в две смены). Строй жизни
в течение предшествовавших двух лет сложился в такой
мере, что теперь с первых дней в Щелкове установились
традиционные порядки. Ежедневно с 9 утра до 12 дня
происходили обязательные для всех общественные рабо-
ты, которыми руководила детская рабочая комиссия,
назначавшаяся на неделю. Из среды колонистов изби-
ралось пятеро распорядителей, которые дежурили по
очереди и помогали педагогам распределить трудовые
обязанности в коллективе. В то время как одни работали
на огороде, другие убирали комнаты, готовили обед,
отправлялись за покупками. Новым по сравнению с пре-
дыдущим летом явился обычай поручать выполнение
ответственных дел не отдельным колонистам-заведую-
щим, но целой комиссии: благодаря этому увеличилось
число детей-активистов. О хозяйственных нуждах про-
должал заботиться один «эконом», но он избирался
лишь на неделю. Одна из старших девочек стала заведо-
вать деньгами колонии.
Основное внимание руководителей колонии во главе
с С. Т. Шацким привлекла поставленная совершенно
по-новому — в соответствии с требованиями агрономии—
работа на огороде. Эта работа началась ранней весной
и не прекращалась ни на один день, Дети разбивали

гряды, высаживали овощи, пололи, окучивали их. Ребя-
там был показан рядовой посев и посадка огурцов рас-
садой. В виде опыта высадили 12 сортов картофеля.
С. Т. Шацкий проводил с воспитанниками чтения по зем-
леделию. Трудовые навыки благодаря этому колонисты
приобретали сознательно, целеустремленно. В их работе
физическое усилие выступало в единстве с мыслительной
деятельностью. Станислав Теофилович поставил перед
колонистами задачу работать так, чтобы колония-ферма,
как она теперь называлась, полностью окупала себя. Эта
задача обусловливалась в то время не только педа-
гогическими соображениями, но и теми серьезными
материальными затруднениями, которые мешали педа-
гогическому кружку С. Т. Шацкого расширять и углуб-
лять воспитательную деятельность.
Перспектива самостоятельной, независимой жизни
колонии оказалась для ребят очень привлекательной.
Стремясь достичь желанной цели, они трудились с боль-
шим энтузиазмом. Во второй половине лета участие
в работах было необязательным, но колонисты сами
образовали два трудовых объединения, между которыми
разгорелось живое и увлекательное соревнование. Друж-
ная работа положительно влияла на взаимоотношения
колонистов. Когда изредка между отдельными ребятами
происходили ссоры, то эти ссоры встречали общее осу-
ждение: если жить недружно, то «ничего не устроишь».
Еще суровее воспитанники осуждали лентяев: «Ты не ко-
лонист, тебе все равно, будет наша колония или нет».
Ко всякой неудаче и неурядице ребята относились как
к беде, приносящей ясно осознаваемый вред общему
делу. На свою работу они смотрели с сознанием ответ-
ственности и порою говорили: «А может быть, и другие
начнут, глядя на нас!»
В свободные часы колонисты много читали: из Моск-
вы они захватили в колонию довольно большую биб-
лиотеку.
Воспитанники колонии в 1907 г. образовали уже
такое сообщество, которое было способно помочь педа-
гогам оказать эффективное действие на новичков. С об-
щего согласия воспитанников в колонию был принят
подросток, которого раньше все боялись из-за его «буй-
ного» характера. Сотрудники и детский коллектив поста-
вили его в условия полного доверия и даже избрали

«экономом». Он гордился таким доверием, стал иным
человеком.
Так, благодаря терпеливой и последовательной рабо-
те педагогов коллектив колонистов создавал традиции
организованной и деятельной жизни, дружбы, взаимо-
помощи. Общественное мнение в детской среде стало
той силой, которая оказывала могущественное влияние
на каждого ребенка и подростка.
Опыт работы С. Т. Шацкого и его сотрудников в Щел-
ковской колонии заслуживает внимания. История коло-
нии, ее рост и развитие, в котором не только отдельные
годы, но даже и месяцы напряженного педагогического
труда приносили что-либо новое в теорию и практику
воспитания, представляет одну из - интересных страниц
в истории русской педагогики, так как именно в Щел-
кове впервые был приобретен опыт создания организо-
ванного, деятельного детского коллектива — надежной
опоры для руководителей в воспитании каждого ребенка.
Как случилось, что некоторые контуры учения о дет-
ском коллективе, получившего полное развитие лишь
в советских условиях (определивших его необходимость
для воспитания людей новой эпохи), наметились еще до
Великого Октября в опыте С. Т. Шацкого и его товари-
щей? На этот вопрос ответил сам Шацкий в 1922 г., на-
писав новое предисловие к книге «Дети — работники
будущего»: «Когда проходит много лет жизненной рабо-
ты, чувствуется глубокая потребность отойти от нее, ог-
лядеться, просмотреть и проверить ее в своих мыслях.
Я должен признать, что мне выпало на долю великое
счастье участвовать в свежем педагогическом деле, силь-
но захватившем всех его участников, проторившем соб-
ственную тропу в педагогике. Оно началось в эпоху пер-
вого сдвига русской жизни, началось как будто случай-
но. Много таких случайностей было во все последующее
время. И они часто прежде казались такими. Но теперь
я вижу, что это были только кажущиеся случайности
и что в действительности во всей работе, со всем ее раз-
нообразием, мечтами, самообольщением, неудачами
и успехами, была определенная линия, была некая зако-
номерность, быть может, только ощущаемая, а не по-
знаваемая, которая вела ее от одного этапа к другому,
развивая и укрепляя то верное, что было вначале педа-
гогическим инстинктом» (1, стр. 29).

Речь идет о закономерности, обусловившей возник-
новение теории детского коллектива в нашей стране, где
с наибольшей полнотой и силой развертывалась в тот
период освободительная борьба пролетариата, косвенно
влиявшая на работу прогрессивного кружка педагогов
во главе с С. Т. Шацким и создававшая некоторые бла-
гоприятные условия для этой работы. Не случайно пер-
вые опыты воспитания в коллективе осуществлялись
в период революции 1905—1907 гг., когда у С. Т. Шац-
кого и его товарищей пробудилось стремление создать
детское царство, говоря их словами, даровать детям
конституцию, в условиях которой «дети должны почув-
ствовать себя маленькими распорядителями своей общей
жизни» (1, стр. 33).
Наступившая в стране реакция прервала и опыты
педагогического кружка по созданию детского сообще-
ства. Лишь с 1911 г. удалось возобновить эту работу
в колонии «Бодрая жизнь».
В самом названии новой колонии заключена основ-
ная идея, определившая направление ее деятельности.
Шацким руководила мысль о необходимости создать
на лоне природы для детей городской бедноты условия,
благоприятствующие их умственному, физическому, эсте-
тическому развитию и воспитанию в коллективном труде.
Здесь еще раз надо подчеркнуть, что, в то время как
в странах Западной Европы так называемые новые шко-
лы создавались для детей буржуазии, С. Т. Шацкий тру-
дился для того, чтобы приобщить к культуре детей тру-
дящихся, с величайшим усердием изыскивая необходи-
мые для этого средства.
Опыт этой колонии за годы 1911—1913 отражен
в книге «Бодрая жизнь», написанной С. Т. Шацким сов-
местно с В. Н. Шацкой *. «Бодрая жизнь» — глубокое
и сильное произведение, одухотворенное идеей движе-
ния, непрестанного развития, совершенствования дела
воспитания детского сообщества. «Бодрая жизнь» —
оптимистическое произведение, имевшее особенно важ-
ное, значение в эпоху начавшегося революционного
подъема. Оптимизм этой книги заключен в ее основной
1 Материалы о колонии «Бодрая жизнь» за годы 1911—1930
см. в научном архиве АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 210—217.

идее —идее достижения молодым поколением новой,
лучшей жизни. На страницах книги нашла отражение
неудовлетворенность авторов существовавшим общест-
венным строем, в условиях которого очень тяжело
людям — и взрослым, и маленьким; здесь описаны и про-
анализированы смелые опыты нового, коллективного
воспитания молодого поколения.
Эта книга является основным источником для рассмо-
трения эволюции взглядов С. Т. Шацкого на проблему
детского сообщества в годы нового революционного
подъема.
Работа в колонии «Бодрая жизнь» — прямое продол-
жение всего того положительного, что имело место еще
в Щелковской колонии 1905—1907 гг. Поэтому деятель-
ность педагогов в колонии «Бодрая жизнь» интересно
сравнить с практикой воспитания в Щелкове.
Как в Щелковской колонии, так и в колонии «Бодрая
жизнь» серьезнейшую роль играл коллективный труд
воспитываемых: «... Работа, работа, наша основа! Как
начать, как приступить с нею к детям? Как дать им при-
вычку к труду свободно, без принуждения, как добиться
радости в труде?»1 — таковы были те сложные пробле-
мы, которые вновь, как и в Щелкове, встали перед педа-
гогическим коллективом колонии «Бодрая жизнь». Ведь
здесь воспитанники были теперь новые, не имевшие
трудовых привычек. (Лишь пять бывших воспитанников
Щелковской колонии, которым теперь было уже по
17 лет, выехали летом 1911 г. в колонию «Бодрая жизнь»
в качестве помощников воспитателей.) Приучение новых
питомцев к физической работе представлялось нелегким
делом, ибо надо было пробудить у ребят сознательное
отношение к труду, которое явилось бы предпосылкой
свободного, т. е. добровольного, участия в нем.
Существенным новым моментом, содействующим раз-
решению поставленных задач, явилась возможность осу-
ществлять в колонии «Бодрая жизнь» работу с детьми
из года в год на значительно большем участке земли,
чем в Щелкове.
Летом 1911 г., когда жизнь колонии только еще скла-
дывалась, педагоги пробуждали у детей готовность пре-
1 С. Т. Шацкий и В. Н. Шацкая, Бодрая жизнь, М., 1915,
стр. 5.

одолеть трудности в работе, вызывая в их сознании
представление о возможном благополучии коллектива,
которое, однако, может быть достигнуто лишь в резуль-
тате напряжения всех сил как взрослых, так и детей.
Сложная задача — выработать у детей привычку
и любовь к сельскохозяйственному труду — разрешалась
педагогическим коллективом на основе разъяснения
колонистам ближайших перспектив колонии и каждого
ее воспитанника. У руководителей колонии возникла
интересная мысль: пробудить у воспитанников стрем-
ление приехать сюда и на следующее лето, поставив
перед ними условие — всей своей работой и поведением
заслужить это почетное право. Осуществление этой
идеи привело к трудовому подъему, а как известно, в ус-
ловиях подъема возникает чувство удовольствия, ра-
дость труда. Это чувство усиливалось благодаря разум-
ному чередованию труда и отдыха. Если в Щелкове
движению вперед, подъему способствовала идея органи-
зации самоокупающейся колонии-фермы, то теперь были
достигнуты положительные результаты в связи с перспек-
тивой, увлекшей каждого питомца: жить в колонии
каждое лето. Это означало, что детское сообщество орга-
низуется, сплачивается, продвигается вперед только при
том условии, если оно вдохновлено серьезной идеей
и разрешает сложную задачу. В противном же случае
неизбежен застой.
Так в колонии «Бодрая жизнь» (как ранее в Щел-
кове) необходимый труд стал интересным (1, стр. 115);
в процессе труда между воспитанниками образовались
деловые связи, пробудилась их общественная актив-
ность. Беседы о планах или итогах работы, оценка труда
и поведения отдельных колонистов на сходках содей-
ствовали созданию здорового общественного мнения,
бодрых настроений в коллективе. Ребята приучались
жить, помогая друг другу, заботясь друг о друге. У них
появилось сознание того, что «общими усилиями можно
сделать гораздо больше, чем порознь» (1, стр. 87), по-
служившее основанием для их сплочения. По мере того
как возрастала ответственность колонистов за их работу,
проявлялось у них и сознание ответственности за свои
слова, поступки, за все свое поведение в коллективе.
На страницах «Бодрой жизни» рассказывается о многих
случаях, характеризующих возросшее уважение к требо-

ваниям коллектива со стороны отдельных его членов:
об успешной борьбе с курением, грубой бранью и т. д.
Детское сообщество выступало как единое целое бла-
годаря тому, что мальчики и девочки в нем сдружились
в совместной трудовой деятельности. В вопросе о сов-
местном воспитании мальчиков и девочек С. Т. Шацкий
шел по пути, который обозначился перед ним в Щелков-
ской колонии летом 1906 г.
Педагогическое мастерство С. Т. Шацкого и его
сотрудников окрепло. Это помогло им не страшиться
трудностей, конфликтов, неизбежных в жизни детского
сообщества.
Случилось так, что группа мальчиков обидела нерв-
ного и впечатлительного Мишу. Под влиянием педаго-
гов собрание (теперь уже оно не называлось сходкой)
приняло решение сделать замечание обидчикам и пред-
ложить им извиниться перед Мишей. На следующий
день вчерашние обидчики участливо обращались к Ми-
ше, советуя ему работать, чтобы стать сильным, здоро-
вым, помогали ему. Этот случай явился своеобразным
толчком, под влиянием которого дети живее ощутили
теплоту человеческих взаимоотношений в своей среде.
С. Т. Шацкий, основываясь на опыте, сделал ценный
теоретический вывод о положительном значении, кото-
рое имеет борьба с препятствиями, правильное разре-
шение конфликтов для развития детской сознательности:
«Как всегда бывает, всякие выдающиеся случаи, радост-
ные и печальные, имели для колонии большое значение.
Этими толчками двигалась вперед наша жизнь. Одни
случаи заставляли нас переживать некоторый подъем,
другие сплачивали более тесно наше маленькое обще-
ство и служили поводом к тому, чтобы у ребят возни-
кали новые мысли и более сознательное отношение
ко всему нашему укладу» (1, стр. 100). Такова его
мысль, определяющая, по существу, диалектический под-
ход к конкретным педагогическим явлениям, хотя он в то
время еще и не изучал диалектического метода. Если
мы в этой связи сопоставим мысли С. Т. Шацкого, воз-
никшие у него в 1911 г., с суждениями А. С. Макаренко
в «Педагогической поэме» о положительном значении
конфликтов, вспомним, как Макаренко отважно разру-
шил благополучную жизнь своих горьковчан и повел
их на «завоевание Куряжа», то отметим, что в работе

Макаренко имел место уже сознательно-диалектический
подход к педагогическому делу в советских условиях.
И в этом вновь проявились естественные закономерности
самой деятельности воспитания детского коллектива,
осознанные как Шацким, так и Макаренко.
Одним из интереснейших оригинальных моментов
в деятельности С. Т. Шацкого как воспитателя было вве-
дение им впервые летом 1911 г. в колонии «Бодрая
жизнь» таких мероприятий, осуществление которых не-
избежно приводило к возникновению «толчков». Так,
в начале августа, когда колонисты закончили большую
работу—подготовили место для фруктового сада,—обяза-
тельные работы были отменены и заменены доброволь-
ными. Этот переход был подготовлен разъяснительной
работой педагогов. Все же некоторые воспитанники не
проявили достаточной сознательности, в то время как
весь детский коллектив продолжал вести хорошо теперь
уже не обязательные работы. О лентяях в коллективе
складывалось отрицательное мнение, товарищи беседо-
вали с ними, звали работать, ставили вопрос о них на
собраниях. И в этой борьбе всего руководимого педаго-
гами детского общества против отдельных нарушений
традиций колонии закалялся и креп коллектив.
В дальнейшем же труд в колонии носил то обяза-
тельный, то свободный характер. Эти переходы — от
свободных работ к обязательным и от обязательных
к свободным — С. Т. Шацкий осуществлял с учетом
всех условий. Например, решение вопроса зависело от
того, какое отношение к труду проявляло большинство
колонистов; принимался во внимание характер самих
работ — степень их трудности, наличие или отсутствие
эмоционально привлекательных моментов в тех или
иных видах труда.
Таким образом, в 1911 г. С. Т. Шацкий вновь прове-
рил те выводы, которые возникли у него по вопросу
о детском сообществе в Щелкове, и внес существенно
новое: установил значение так называемых «толчков»
(конфликтов, столкновений) в продвижении вперед,
в воспитании у ребят сознательного отношения к тре-
бованиям коллективной жизни. Но и это было еще не
все; учение С. Т. Шацкого о детском сообществе в целом
еще полностью не сложилось; пока наметились лишь
основные контуры этого учения.

В начале лета 1912 г. был составлен план, пред*
усматривающий введение ряда новых сельскохозяйствен-
ных и других работ. На протяжении нескольких лет
предполагалось создать крупную ферму с садом, полем,
огородом, скотным двором и молочным хозяйством. Для
этого требовалось произвести значительные строитель-
ные работы. Предполагалось также построить новую
кухню, молочную, ледник, большую террасу-столовую.
Было обращено внимание на рационализацию труда.
Например, в прачечной устроили стиральную машину,
тщательно оборудовали сушилку и пр. Изобретая
всевозможные усовершенствования, воспитанники при-
обретали навыки в области техники.
С. Т. Шацкий глубоко продумывает систему введе-
ния новых моментов в трудовую деятельность ребят:
«...Чувствовалась еще необходимость в том, чтобы наш
труд был более разнообразен, чтобы самые склонности
ребят — преимущественно проявлять себя в любимых,
подходящих для них формах работы, могли найти свое
применение. Таким образом, можно было надеяться
внести больше живых интересов в наш обиход. Идти
к этому следовало осторожно; в нашей маленькой жизни
каждое нововведение, как бы незначительно оно ни
было, все же составляло своего рода событие. Нельзя
было и перегружать колонистов работой, нельзя было
утомлять их таким разнообразием, при котором они
стали бы кидаться из одной стороны в другую. Поэтому
казалось целесообразным вводить новое только тогда,
когда наша жизнь придет к сознанию, что так лучше.
Втянувшись в работу, мы можем расширить наши
трудовые горизонты. Таким образом, появляется созна-
тельная необходимость улучшений в нашей жизни,
и мы делаем новое приобретение, новый шаг. Все зна-
чение такой жизни заключалось, по нашему мнению,
в том, что дети сами переживают, быть может
незаметно для себя, эти мысли и участвуют
в практическом осуществлении их»
(1, стр. 117).
В этом замечательном высказывании привлекает
наше внимание новизна в подходе к проблеме воспита-
ния у детей сознательного отношения к деятельности.
Новизна заключается в том, что Шацкий, говоря
о необходимости разнообразия в детском труде, в то

Же время предостерегает от перегрузки ребят, считает
излишним такое разнообразие, в условиях которого
«дети стали бы кидаться из одной стороны в другую».
В то же время он глубоко осмысливает проблему взаи-
модействия старых (освоенных) и новых моментов
в труде детей и подростков. Новое — это сознательное
развитие: углубление, расширение, усложнение привыч-
ной и понятной деятельности. Естественно, раз это так,
то последовательность во введении новых моментов
создается на основе закрепления имеющихся достиже-
ний. Новое включается в систему воспитания в доступ-
ной детскому пониманию форме и в объеме, не превы-
шающем сил детворы,— оно представляет как бы
следующий закономерный шаг на знакомом пути, тот
шаг, которому предшествовали и за которым последуют
многие другие шаги.
Нельзя забывать, что задача планомерного освоения
новых задач детским коллективом ставилась С. Т.Шац-
ким прежде всего как задача сознательного освоения,
которое содействовало бы развитию детского мышления.
Этим-то и обусловлено не случайное, а планомерное
введение нового. С этим связано и последовательное
усложнение мотивации выполнения детворой ее трудо-
вых обязанностей. Если на ранних этапах существова-
ния колонии воспитанники осознавали лишь необходи-
мость самообслуживания (не приготовишь обеда —
останешься голодным), то по мере расширения круга
трудовых занятий у детей пробуждался интерес и к дру-
гим видам работы, возникала потребность полезной
деятельности. Понятная детям работа постепенно стано-
вилась привычным для них «порядком» колонии, кото-
рому они добровольно повинуются, охотно беря на себя
все более трудные поручения. Так у колонистов пробуж-
дается чувство ответственности за свою личную работу.
Поддерживая это чувство, воспитатели помогают детям
и подросткам осознать задачи всей трудовой группы,
членами которой они являются. На высшем этапе
удается воспитать у каждого колониста сознание ответ-
ственности за работу всей колонии.
Обсуждение вопросов лучшей организации труда на
собраниях колонистов и в частных беседах педагогов
с ними оказывает положительное влияние на развитие
мышления и речи детей. Это особенно четко прослежи-

вается, когда мы знакомимся с рукописным журналом
колонии «Наша жизнь», первый номер которого вышел
7 июля 1912 г. Редакция журнала, состоящая из коло-
нистов и возглавляемая С. Т. Шацким, обратилась
к ребятам с просьбой: «Пишите обо всем, что кому
нравится; пишите о хорошем и дурном; придумывайте,
как исправить нашу жизнь» (1, стр. 124).
И вот в своих статьях, стихотворениях, рассказах
дети своим прежде не всегда ясно осознававшимся
чувствам учатся придавать законченную и четкую
форму письменной речи. Тогда-то стало ясно, что в про-
цессе коллективной трудовой жизни у многих из них
развилась способность вдумчиво анализировать пережи-
ваемые события, обобщать отдельные моменты в тру-
довой жизни колонии. Образцом того, как надо писать,
служили ребятам статьи, стихотворные фельетоны и рас-
сказы самого С. Т. Шацкого. Например, во втором
номере журнала он с большим чувством писал в статье
«Что такое наша колония?»: «...Наша колония — это
место, где мы все устраиваем кругом себя хорошую
жизнь, и чем дальше, тем лучше. Это, как поется в пес-
не: «Все дальше, все дальше!» (1, стр. 130—131).
Размышляя над вопросами, возникающими в труде,
думая о причинах, условиях, следствиях того или иного
явления повседневного быта, дети приучались мыслить
конкретно, четко, жизненно. Мы должны отметить, что
С. Т. Шацкий умел не только на научном материале,
но и в опыте самой жизни развивать мышление своих
воспитанников. В этом он достиг большого мастер-
ства.
Все полнее проникала в сознание колонистов мысль
о важности того дела, которое совершалось в колонии,
и по мере этого проникновения расширялись перспек-
тивы детского коллектива в целом и каждого его члена.
Если летом 1911 г. определяющим моментом в работе
и поведении каждого ребенка являлось стремление
лично для себя заслужить право выезжать в колонию
постоянно, то теперь «колония стала рассматриваться
как нечто целое, имеющее свои цели, свои задачи, свои
средства для осуществления их, свою общую жизнь
и свое будущее» (1, стр. 147). На этой основе стала
возможной сознательная борьба воспитанников за луч-
шее будущее колонии. Дети и подростки мечтают

теперь не только о том, чтобы им самим можно было
каждое лето жить в колонии, но также и о создании
условий, необходимых для расширения колонии. Им
хочется, чтобы колонистов стало побольше и чтобы все
воспитанники колонии полюбили ее как родной уголок,
расцветший благодаря общему дружному труду.
Под влиянием воспитателей в сознание большинства
колонистов проникает мысль о различии между свобо-
дой, предполагающей четкое и ответственное выполне-
ние своих обязанностей, и произволом, нетерпимым
в жизни коллектива. Дети уже не хотят терпеть в своей
среде лентяев и нарушителей порядка. В соответствии
с установившейся традицией всякий, получивший три
замечания на собраниях, должен был покинуть коло-
нию. Складывались и другие обычаи, традиции именно
этого коллектива: делиться гостинцами, которые роди-
тели присылали из Москвы, радушно принимать гостей
(для этого даже была избрана специальная «гостепри-
имная комиссия») и другие.
Правильное понимание свободы и укрепление тра-
диций явились теми сторонами практической работы
летом 1912 г., которые имели важное значение для
дальнейшего развития учения о детском сообществе.
В 1913 г. срок летнего пребывания воспитанников
в колонии был удлинен до 5 месяцев. Удалось ввести
новые виды деятельности: уход за коровами, проведение
дорог, устройство водопровода и канализации и т. д.
Все эти виды труда были освоены колонистами, и они
скоро почувствовали те улучшения, которые последо-
вали в их жизни. Дети принимали большое участие
во всех делах колонии. И вот теперь возник новый обы-
чай: меняться должностями; этот обычай способство-
вал разностороннему трудовому развитию ребят, к то-
му же* он приучал детей быть то руководителями,
то исполнителями. Впервые этим летом проявилась
в полном объеме и трудовая инициатива самих детей.
С. Т. Шацкий в журнале колонии поместил свою
статью, в которой отметил это: «Хорошо бы еще коло-
нистам знать про всю колонию — где и для чего делают
всякие работы. Некоторые из наших ребят взялись
и везде работать, и везде помогать, и со всем знако-
миться. Это хороший почин, и хорошо было бы, если
бы у них хватило пороху надолго» (1, стр. 162).

После того как воспитанники прочли в журнале эту
статью, многие из них начали обходить все границы
колонии, всю ее усадьбу, сами замечали, где что не
в порядке, и по собственной инициативе принялись все
доделывать, исправлять, придумывать, что еще полезное
можно сделать (1, стр. 163). Это было новым приобре-
тением в практике работы и в разработке учения о дет-
ском сообществе. В результате укрепления трудовой
самостоятельности детей сотрудники получили возмож-
ность заниматься не столько вопросами хозяйственной
жизни, сколько проблемами воспитательной работы.
Летом 1913 г. С. Т. Шацкий продолжил начатую еще
в Щелкове работу по совместному воспитанию в дет-
ском сообществе колонистов разных возрастов. Впервые
приехали в колонию ее младшие воспитанники в воз-
расте от 8 до 12 лет. Младших мальчиков и девочек
выделили в особую группу, с которой работала одна из
сотрудниц. Эта группа была поставлена в наиболее
благоприятные условия. Малыши работали меньше, так
как утром они вставали на час позднее; к тому же
они выполняли более легкие задания. Ссоры и недоразу-
мения, возникавшие в их среде, разрешались на особом
(получившем в колонии название «маленького») собра-
нии, которое проводила сотрудница. Впрочем, понемногу
младшие воспитанники привыкли принимать участие
и в общих собраниях. С. Т. Шацкий большую часть
времени проводил с ними, ему было особенно интересно
в дальнейшем, из года в год, осуществлять воспитание
ребят, принятых туда впервые в семи- восьмилетнем воз-
расте.
Этим же летом колонисты впервые были разделены
на три группы по возрастному признаку; воспитателям
было важно укрепить дружбу между разными группами.
В Щелкове удалось добиться лишь того, чтобы старшие
не обижали младших. В колонии «Бодрая жизнь» летом
1913 г. С. Т. Шацкий попробовал привлечь старших
колонистов к воспитательной работе с малышами. Он
достиг успеха, сумел пробудить у подростков хорошее
чувство заботливости по отношению к малышам. Шац-
кий научил подростков проявлять это чувство деятельно.
Из среды старших девочек на собрании была выбрана
четырнадцатилетняя «мать», обязанностью которой
являлось руководить работами младшей группы, дого-

вариваясь заранее с педагогами о том, какая работа
на очереди и как ее лучше выполнить. «Мать» прекрасно
справлялась со своими обязанностями; она прониклась
чувством ответственности не только за свою работу, но
и за работу всей своей группы. В то же время ею
самою руководили, ее направляли воспитатели.
В последующие годы установились определенные
традиции заботливого отношения старших воспитанни-
ков к младшим.
Ежегодно в колонию первыми в начале мая выез-
жали старшие колонисты. Они тщательно убирали поме-
щение и участок, подготавливали огороды и парники,
словом, по-хозяйски все приводили в порядок, готовясь
встретить младших. Остальные воспитанники отправля-
лись в колонию в конце мая. Радостного дня отъезда
они ждали с величайшим нетерпением. Нередко у детей
из очень бедных семей совсем не было белья. Все это
по приезде их в колонию проверяли старшие. Кому
нужно было, сами шили белье. Старшие и средние
колонисты следили за тем, чтобы у маленьких всегда
были чистые руки и ноги. Почти все подростки научи-
лись делать перевязки и в случае надобности спешили
на помощь к малышу. У многих подростков в колонии
были младшие братья и сестры, но не только о членах
своей семьи, но и обо всех других младших ребятах
старшие заботились, как родные. Самым серьезным
проступком в колонии было — обидеть малыша.
Колония постепенно становилась большой семьей,
в которой ребята проникались братским отношением
друг к другу, сыновними и дочерними чувствами к сво-
им воспитателям. Здесь каждому воспитаннику ко дню
его рождения приготавливали подарки, пекли традици-
онный пирог. Нежнейшим вниманием окружали коло-
нисты больных товарищей. Сюда в годы империалисти-
ческой войны, когда некоторые колонисты лишились
своих отцов, их многодетные матери отдавали на лето
и своих младших детей.
Это произошло не случайно. Элементы семейных
отношений С. Т. Шацкий рассматривал как одно из
необходимых условий, цементирующих детский коллек-
тив. Мысль, отражающую это положение, выразил
А. У. Зеленко, опираясь в значительной мере на опыт
детских учреждений, руководимых С. Т. Шацким,

в статье «Беседы с читателем. Семейное или обществен-
ное воспитание», из которой и сегодня, когда мы со-
здаем школы-интернаты, интересно привести некоторые
выдержки: «...Благо, жизненность, прогресс семьи
покоятся на тех же началах, как и у всякой обществен-
ной организации: на чувстве личной и общественной
солидарности...
Можно смело сказать, что лишь та семья исполняет
свой долг по воспитанию, если она внесла в него луч-
шие элементы общественности.
...Если главный орган общества, касающийся детей,—
школа, а за ней и все побочные продукты обществен-
ной связи с семьей, как приюты, колонии, площадки для
игры, детские клубы, не имеют, не берегут в себе эле-
менты семейственности, то они не исполняют своей
задачи...
Если между руководителями и детьми нет милых,
хороших, доверчивых отношений.., нет возможности
внести лучшие элементы семьи, то ни руководитель, ни
школа, ни общество не исполнили той задачи, которую
на них возлагает ход истории человечества»1.
Эти взгляды А. У. Зеленко разделялись С. Т. Шац-
ким. Использование в практике колонии «Бодрая
жизнь» лучших элементов семейных отношений обога-
тило теорию и практику детского сообщества. Если
в Щелкове в первые годы работы С. Т. Шацкого с груп-
пой детей задача сводилась к тому, чтобы не допустить
ссор между детьми, обид, если там удалось превратить
коллектив в своеобразное орудие «защиты прав» каж-
дого его сочлена, то теперь в этом отношении было
достигнуто несравненно больше. Колонисты «Бодрой
жизни» всем сердцем привязались друг к другу, стара-
лись поддержать один другого, порадовать, как это
бывает в хорошей семье. С большим уважением и вни-
манием относился Станислав Теофилович к родителям
колонистов. Когда они приезжали в колонию, их встре-
чала «гостеприимная комиссия», с ними подолгу бесе-
довал Шацкий. И это укрепляло семейные связи кол-
лектива. Родители колонистов в свою очередь отвечали
на такое отношение к ним и к их детям искренним ува-
жением. А. Кузнецова, четверо братьев и сестер которой
1 «Свободное воспитание» № 4, 1912—1913, стр. 9—10.

также воспитывались в учреждениях общества «Дет-
ский труд и отдых», вспоминает неоднократно слышан-
ные от матери слова о С. Т. Шацком: «Он вас только
хорошему учит...»
В 1914 г. колония «Бодрая жизнь» немного расши-
рилась. Число ее воспитанников возросло с 55 до 75 че-
ловек. Окрепло хозяйство колонии. Артелью рабочих
было раскорчевано дополнительно около 15 десятин
земли*, после чего общий земельный надел колонии
составил около 30 десятин. Работы на этой земле под
руководством С. Т. Шацкого дети вели в соответствии
с требованиями науки, пользуясь некоторыми неслож-
ными сельскохозяйственными машинами (5, стр. 11).
Жизнь колонии строилась в соответствии с устано-
вившимся распорядком. Рано утром ребята получали
большую кружку парного молока с белым хлебом,
который выпекали сами колонисты, а потом отправля-
лись трудиться на свежем воздухе до наступления
жары. Они работали в саду, на огороде, на цветнике,
расчищали дорожки на участке. Через два часа шли
завтракать, аппетит у всех был превосходный. Каждый
ощущал в себе непочатый источник энергии, бодрости.
После завтрака начинались игры, спевки, занятия
чтением, рисованием, музыкой, пением, репетиции спек-
таклей. До обеда успевали еще и выкупаться в реке.
С младшими купался кто-либо из старших колонистов,
которого все уважали и слушались. Бывало он скажет:
«Довольно, пора вылезать из воды!»—и хоть очень
хотелось побыть в воде еще немного — никаких разгово-
ров, приходилось выбираться на берег. Прогулка к реке
и купание продолжались с 11 утра до 2 часов дня.
Потом колонисты обедали. Обед приготавливали
дежурные воспитанники. Готовили все ребята — и маль-
чики, и'девочки — очень вкусно и особенно наловчились
в изготовлении всевозможных овощных блюд. После-
обеденный сон сменялся новыми увлекательными играми
и занятиями, продолжавшимися до чая.
Жизнь в колонии была такой интересной и разнооб-
разной, что каждый находил себе занятие по вкусу.
Одни колонисты любили проводить свободное время
1 Рабочие в колонии выполняли работы, которые тяжелы для
детей. С. Т. "Шацкий не допускал непосильного труда колонистов.

рисуя, другим доставляли удовольствие прогулки, треть-
им — ручные работы. Некоторые любители сельского
хозяйства часть своего досуга проводили в ягоднике,
на цветнике, в огороде или на скотном дворе. Перед
ужином, когда становилось прохладно, ребята снова
работали, а после ужина, собравшись все вместе, пели,
декламировали и слушали художественное чтение.
В колонии все ребята быстро поправлялись, стано-
вились крепкими, веселыми.
Ребята горячо любили С. Т. Шацкого; иной раз —
вспоминают бывшие воспитанники — так окружат его
со всех сторон, особенно маленькие, что его высокой
фигуры и не видно за ними. Шацкий и другие руково-
дители заботились не только о том, чтобы у ребят были
полезные занятия; они уделяли много времени воспита-
нию, приучали колонистов быть правдивыми, беречь об-
щее имущество. К имуществу колонии ребята привыкли
относиться, как к своему собственному; работали всегда
добросовестно, чувствовали, что колония своя, общая.
Дурные поступки некоторых колонистов встречали на
собраниях общее искреннее осуждение. Виновному дела-
лось замечание, которое в дальнейшем на одном из
собраний при условии хорошей работы и разумного
поведения с него снималось. Самым большим наказа-
нием было получить «два с половиной» замечания,
потому что за этим следовало исключение из колонии
на некоторое время. Тут мы узнаем уже новый момент
в организации детского коллектива и дисциплины в нем.
Если в 1911—1913 гг. воспитанник, получивший на
собраниях три замечания, навсегда изгонялся из коло-
нии, то уже двумя годами позднее детское сообщество
окрепло настолько, что можно было ограничиваться
исключением отдельных ребят только на некоторое
время.
Большое значение в воспитании детского сообщества
имел пример самих воспитателей. Колонисты уже из
детского стремления подражать старшим привыкали
относиться к своей деятельности так, как относились
к работе с ними их воспитатели. Эти тенденции дело-
вого, хозяйского отношения к окружающему находили
благодатную почву в распорядке, в ритме жизни коло-
нии, и ребята с каждым годом чувствовали себя все
более и более самостоятельными людьми, на которых

коллектив во всем может положиться. И не случайно;,
именно в колонии вырастали хорошие помощники педа-
гогов, будущие учителя и воспитатели в детских учреж-
дениях Первой опытной станции.
В 1916—1917 гг. в колонии «Бодрая жизнь» усили-
лась работа в области умственного воспитания ее
питомцев. Несмотря на то что пока колония остава-
лась только летней, были установлены систематические*
общеобразовательные занятия по расписанию, так как:
опыт показал, что школы, где зимой учились колони-
сты, не давали им нужных знаний. Ребят учили:
С. Т. Шацкий, В. Н. Шацкая, А. А. Фортунатов,,
Н. О. Массалитинова и другие опытные педагоги..
Изучаются естествознание, математика, история, лите-
ратура. Учиться у этих преподавателей было так инте-
ресно, что порою колонисты упрашивали, когда-
проходило установленное время, позаниматься с ними:
еще хоть несколько минут.
Подросли старшие питомцы «Бодрой жизни». Нужно1
было подумать о их будущей общественной деятель-
ности. Воспитатели беседуют с ними, стремятся углу-
бить у них общественные интересы. В колонии прочи-
тывают вслух и обсуждают со старшими питомцами;
«Что делать?» Н. Г. Чернышевского, «Записки»
М. Н. Волконской, «Записки революционера» П. А. Кро-
поткина.
В эти же годы С. Т. Шацкий пытался применить
в практике работы колонии некоторые положения так на-
зываемой теории «органического роста» (см. стр. 96-^-97
наст. изд.). Поскольку в основе теории «органического
роста» лежит идея соответствия воспитательной работы
запросам и интересам детей определенных возрастов,
причем детям младшего возраста приписывается как их
коренное свойство эгоизм, а старшим — альтруизм,
Шацкий решил по-новому поставить труд воспитанни-
ков. Он предложил колонистам выбрать себе участки
земли и создать свои индивидуальные огороды, а ра-
боты на общем участке колонии при этом были объяв-
лены необязательными. Что же произошло? Некоторые,
к тому же старшие, воспитанники отгородили себе
участки земли и начали их обрабатывать, забывая
порою об общем огороде. Маленькие, вопреки пред-
ставлению о них как об эгоистах, не проявили никаких

частнособственнических интересов. Они просто прихо-
дили группками на свои участочки играть, строили на
них шалаши и бескорыстно помогали старшим в их
возне на индивидуальных участках. Порою стали возни-
кать ссоры, связанные с распределением участков,
использованием инвентаря и пр. Между тем не прекра-
щались работы и на общем огороде, добровольцев было
большинство. Но ребята сами заметили, и педагоги
обращали их внимание на это: с появлением частных
участков стало хуже жить. И вот вскоре наступил тор-
жественный день, когда все изгороди вокруг своих уча-
стков их «владельцы» сами же поломали и расширили,
образовав таким образом общий участок колонии. То
был, пожалуй, самый счастливый день в жизни коло-
нистов.
Этот опыт С. Т. Шацкого показал, следовательно,
вздорность теории «органического роста». Получился
совсем не тот результат, который предполагался (мыс-
лилось, что маленькие дети заинтересуются сначала
работой на индивидуальных участках, а затем в про-
цессе «органического роста» они придут к сознанию
необходимости трудиться сообща на объединенном
участке). Однако опыт введения своеобразного кон-
фликта между личным и общественным интересами
воспитанников сыграл положительную роль в том
смысле, что он наглядно показал ребятам преимуще-
ства коллективного землепользования, совместного
труда. Конфликт разрешился положительно, так как
колония уже несколько лет воспитывала этих детей
и подростков в духе коллективизма. Все это послужило
«толчком» к дальнейшему развитию сознательности
воспитанников. Что же касается теоретических воззре-
ний С. Т. Шацкого, то этот опыт тоже оказался полез-
ным: во всех своих работах последующих лет Шацкий
обосновывал идею коллективистического воспитания
детей любого возраста.
И все же, несмотря на большие достижения в деле
создания детского сообщества в Щелковской колонии
и особенно в колонии «Бодрая жизнь», С. Т. Шацкий
в дореволюционных условиях не мог разрешить до
конца проблему коллективистического воспитания детво-
ры. Общественные навыки и привычки колонисты
проявляли в своем тесно спаянном коллективе, но они

недостаточно были связаны с жизнью всей страны, дет-
ское сообщество оставалось, по словам Шацкого, «зам-
кнутым» (1, стр. 198).
Совершенно иные возможности открылись в этом
смысле в советских условиях. Организовав Первую
опытную станцию по народному образованию, С. Т. Шац-
кий сумел тесно связать свою колонию с жизнью при-
легающего района, а в дальнейшем — всей Советской
страны.
То отсутствие культуры, те невыносимые условия
жизни, которые были характерны для района опытной
станции в момент ее создания, обусловили необходи-
мость энергичной работы в окружающей среде. И ко-
лонисты, как мы увидим ниже, принесли опытной
станции немало пользы. А опыт колонии «Бодрая
жизнь» и других детских учреждений Первой опытной
станции дал основания С. Т. Шацкому по-новому
осмыслить и принципиально обновить свое учение
о детском сообществе.
Напомним читателю, что с 1918 г. «Бодрая жизнь»
работала круглый год. Здесь открылась школа (спер-
ва — начальная, а через несколько лет — средняя).
Сохранение колонии в суровых условиях 1918—1919 гг.
было для ее основателей нелегким делом, но они сумели
сберечь эту своеобразную педагогическую лабораторию,
где прежде всего испытывались новые методы обучения
и всестороннего воспитания. Не хватало продуктов.
С. Т. и В. Н. Шацкие выезжали в окрестные деревни,
давали там концерты, а продукты, которые они полу-
чали за эти концерты, привозили в колонию. По их
инициативе колонисты теперь впервые стали заниматься
не только огородными, но и полевыми работами, что
способствовало материальному благополучию колонии,
расширяя в то же время трудовые горизонты и умения
ее воспитанников. В трудные годы колонисты еще тес-
нее сплотились. Они и теперь, став взрослыми людьми,
любят вспоминать о том, как бодро переносили лише-
ния, как из скудного запаса продуктов готовили вкус-
ные блюда, с особой тщательностью сервируя при этом
стол.
Любопытным показателем сознательной дисцип-
лины было, например, то, что «эконом», дежурные по
кухне никогда, даже в самые суровые дни, не брали себе

ничего, кроме общей порции. Из испытаний этих лет
колония вышла более крепкой и сплоченной, чем была
раньше.
В годы строительства советской школы С. Т. Шац-
кий идет по пути всемерного расширения общественных
связей коллектива колонии «Бодрая жизнь». Колонисты
выступают перед местным населением с концертами.
Они становятся культармейцами: обучают неграмотных
крестьян. Колония ведет образцовое хозяйство, куда
местные жители приходят учиться. Школу колонии, ее
собрания, занятия начинает посещать деревенская
молодежь. Но это еще первые шаги, только начало
будущей большой общественной работы.
В начале двадцатых годов, по инициативе С. Т. Шац-
кого, возникает переписка между колонистами «Бодрой
жизни» и воспитанниками детской колонии в Мала-
ховке под Москвою, а также учащимися школы-коммуны
и педагогического техникума в Узбекистане. В усло-
виях тесной связи коллективов различных школ и дет-
ских домов создаются предпосылки для расширения
общественного кругозора каждого ученика. Шацкий
установил интересный обычай: воспитанники детского
дома в Москве, которым заведовал Д. И. Петров, каж-
дое лето приезжали погостить в колонию «Бодрая
жизнь», где они знакомились с жизнью и работой де-
ревни, изучали природу, трудились, отдыхали. Коло-
нисты «Бодрой жизни» тоже довольно часто посещали
детский дом в Москве; гостя у москвичей, посещали
театры, музеи, выставки. Сотрудникам связанных между
і собой детских учреждений Станислав Теофилович ука-
зывал на то, что для воспитания общественной спайки
между ребятами более всего необходимы дружеские
] взаимоотношения и деловой контакт между представи-
телями педагогических коллективов1. Таким образом,
:и педагоги получали возможность более широкого
и плодотворного обмена опытом. Мы видим, что поня-
тие детского сообщества у С. Т. Шацкого уже расши-
ряется, охватывая коллективы воспитанников различ-
ных детских учреждений.
1 Протокол собрания сотрудников «Бодрой жизни» от 6/XI
1921 г. Научный архив АПК РСФСР, ф. 1, ед. хр. 211, лл. 145—146.

Отсюда следует новый шаг. В 1922 г. С. Т. Шацкий
выдвигает как важную задачу организацию сплочен-
ного детского коллектива всех школ Первой опытной
станции, рассматривая воспитанников «Бодрой жизни»
как направляющее звено в таком коллективе.
Началась повседневная активная работа колонистов
и сотрудников колонии среди детей, подростков и мо-
лодежи деревни. Была поставлена цель — превратить
колонию из «замкнутого» до революции учреждения
в детский и юношеский центр для всего района. При
колонии был создан клуб. Здесь велись общеобразова-
тельные занятия, ставились спектакли; много деревен-
ской молодежи вступило в хор колонии. При этом
дружный и дисциплинированный коллектив колонистов
явился как бы живым средством пропаганды среди
деревенской молодежи новых общественных отношений.
В школе колонии «Бодрая жизнь» к середине двад-
цатых годов почти все ребята стали пионерами и ком-
сомольцами. Главной задачей юных пионеров и комсо-
мольцев-колонистов С. Т. Шацкий считал общественно
полезную работу среди детского населения района
Первой опытной станции. Как это осуществлялось?
Например, весной 1924 г. в колонии была открыта оран-
жерея. Колонисты, работавшие в ней, подготовили
праздник цветов, пригласив деревенских школьников.
Ребята веселились от души, особенно понравились дере-
венским школьникам народные песни в исполнении хора
колонистов. Один из маленьких гостей написал об этой
встрече: «Интересно встретиться, поговорить с другими
ребятами, так было весело и домой не хотелось»1.
С этого момента колония стала цветоводческим цент-
ром Первой опытной станции, возглавив деятельность
районного цветоводческого детского кооператива;
в 1923 г. колония дала крестьянам шесть с половиной
килограммов цветочных семян различных сортов. Теперь
же, с 1924 г., школьники берут заботу о цветах в свои
руки и при помощи колонистов около каждого жилого
и общественного здания устраивают цветники. Увлека-
тельное деЛо — выращивание цветов на пришкольных и
приусадебных участках — содействовало организации и
укреплению районного детского пионерского коллектива.
1 Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 213, лл. 163—165.

Колонисты, а по их примеру и с их помощью дру-
гие школьники опытной станции выращивали и высоко-
сортные ягоды. Для населения в колонии и школах
устраивались выставки ягод, овощей, цветов, планов
огорода, поля и т. д. Учащиеся объясняли крестьянам,
приходившим посмотреть выставки, некоторые агроно-
мические требования. Ребята помогали в сборе золы
как полезного удобрения.
В годы коллективизации С. Т. Шацкий придавал еще
большее общественное значение культуре сельскохозяй-
ственного труда в школах Первой опытной станции,
видя в этом воплощение идеи связи школы с жизнью.
В соответствии с планом Шацкого в школе колонии
«Бодрая жизнь» были оборудованы руками учащихся
для местной молодежи и колхозников краеведческий
музей, кабинет сельского хозяйства и химическая лабо-
ратория. Более интенсивной стала опытная работа
в оранжерее. Все хозяйство колонии приобрело образ-
цово-показательный характер. Ввели восьмипольную
систему, представлявшую собою в то время новое
слово агрономической науки. Это было средство про-
паганды среди крестьян идеи перехода к многополью,
осуществимой только в условиях колхозного строя.
С необыкновенной тщательностью в колонии велись
также работы на огороде. Колония ежегодно на одной
десятине земли выращивала не менее 18 различных
огородных культур, цветы и ягоды всевозможных сор-
тов, а также плодовые деревья. Земледелие было
связано у колонистов с изучением естествознания и
химии.
Руководство сельскохозяйственным трудом в школе
колонии «Бодрая жизнь» и других школах Первой
опытной станции осуществлял агроном-педагог П. А. За-
витаев1. Вместе с ним ученики всех школ помогали
колхозникам подготавливать семена к весеннему севу.
Подростки под его руководством изучали устройство
сельскохозяйственных машин (молотилки, веялки, сор-
тировки «Триумф», триера, жмыходробилки), практи-
чески осваивали технику ремонта и управления этими
1 В настоящее время П. А. Завитаев — кандидат педагогиче-
ских наук, старший научный сотрудник Института методов обуче-
ния Академии "педагогических наук РСФСР.

машинами. В эти же годы учащиеся ряда школ опыт-
ной станции начали шефствовать над домашними
животными: они научились определять возраст коров,
их вес, удойность, содействовали проведению в жизнь
мероприятий зооминимума.
С. Т. Шацкий высказал ряд интересных и для на-
шего времени мыслей по вопросу об организации обще-
ственно полезного труда школьных детских коллекти-
вов в колхозах. Во многих лекциях, прочитанных
им в 1929—1930 гг. в рабоче-крестьянском радиоунивер-
ситете, Шацкий говорил о большом воспитательном
значении, которое имеет для молодого поколения уча-
стие в социалистическом колхозном труде при условии,
если работа детей организована разумно. Для того
чтобы дети, трудясь, становились подлинными энтузиа-
стами колхозного строительства, главное дать им воз-
можность максимально проявить свою творческую
самодеятельность. Поэтому надо выделить на колхоз-
ных полях специальные участки, которые полностью
обрабатывались бы учащимися под руководством педа-
гогов: «Нам нужно говорить о такой организации дет-
ской работы, которая является частью работы колхоза,
такой частью, которая посильна, доступна детям, но
она должна быть серьезной,— писал С. Т. Шацкий.—
Нам нужен такой детский труд, который был бы полон
смысла и подъема» (126, л. 114).
То обстоятельство, что трудовая деятельность детво-
ры — основа ее коллективной организации — мыслится
в советских условиях как общественно полезная рабо-
та, далеко выходящая за пределы потребностей самого
детского учреждения, представляет принципиально но-
вый момент в учении С. Т. Шацкого о детском сообще-
стве. Основным моментом, в котором сказалась прин-
ципиальная новизна решения Шацким проблемы
детского сообщества в годы строительства советской
школы, является идейно-политическая партийная на-
правленность педагогической работы с воспитанниками
наших детских учреждений. Такая направленность,
естественно, не могла иметь места в его дореволюцион-
ной деятельности.
Читая работы С. Т. Шацкого, мы обращаем внима-
ние на то, что общественную работу детей он оценивает
как путь приобщения детской массы к интересам всей

советской общественности. Если, скажем, общественная
работа детей дает известные экономические результаты,
но не сплачивает ребят, то она утрачивает значительную
долю воспитательной ценности, замечал Шацкий. Он
продумывает организацию и методику общественно
полезной коллективной деятельности детей, выдвигая
такие важные теоретические положения.
Виды общественно полезной работы ребят должны
не выбираться от случая к случаю, но представлять
собою стройную, последовательную систему, обеспечи-
вающую их непрестанный политехнический рост и спло-
чение детского коллектива. Задачи менее сложные в этой
работе предшествуют более сложным. Общественные
поручения не должны быть однообразными: учащимся
следует прививать различные полезные умения, в осо-
бенности же умение доводить дело до конца и за-
креплять его результаты, чтобы затем подняться на
новую, более высокую ступень. «Когда детская органи-
зация что-либо сделала, чего-либо достигла, когда
результаты ее деятельности ощутительны... то эта дет-
ская организация прочна и ей обеспечено будущее»
(25, стр. 141—149),— замечал Шацкий, советуя избе-
гать «наплыва общественных дел» и не ставить перед
детьми непомерно больших и сложных задач.
Оценивая общественную работу детей как одно из
звеньев в системе их всестороннего воспитания, Ста-
нислав Теофилович делал отсюда вывод о необходи-
мости тесной связи между этим звеном и всеми осталь-
ными. Усвоение молодежью научных знаний — необхо-
димое условие успешной общественной работы. Разве
могли бы, скажем, воспитанники «Бодрой жизни» осу-
ществлять электрификацию и радиофикацию деревень,
входивших в состав Первой опытной станции, да еще
и вести научно-технические кружки деревенской моло-
дежи, не зная физики, электротехники? Без достаточ-
ной образовательной подготовки общественнику не
обойтись. Вся трудовая деятельность детей с полным
основанием оценивалась С. Т. Шацким как обществен-
но полезная. Обращал он внимание и на огромное зна-
чение художественно-эмоциональных моментов в обще-
ственно-политическом воспитании детей. Это не сводится
к выбору определенных видов общественно полезной
работы, например к подготовке спектаклей, организации

вечеров и т. п. Самое главное — большой эмоциональ-
ный подъем в осуществлении любой общественно полез-
ной работы и воспитание у детей сознания красоты
самой идеи служения народу, укрепление чувства долга,
ответственности на этой основе. Многие общественные
поручения (к примеру, заведование инструментами,
хранение их, выдача, поручавшиеся одному из колони-
стов «Бодрой жизни») сами по себе могут и не содер-
жать эмоционально привлекательных моментов; однако
сознание общественной значимости порученного дела,
доверие коллектива создают тот «элемент подъема, свя-
занный с общественным делом», который Шацкий опре-
делял как чрезвычайно важное воспитательное средство
(128, л. 237).
С. Т. Шацкий учитывал и то важное влияние, кото-
рое оказывает общественно полезная направленность
воспитания детского коллектива школы на отношение
ребят к своему учению и даже на отношение учителей
к преподавательскому труду. Образование и обучение
приобретают полноту смысла и значения лишь при
условии целеустремленного воспитания: «Ребенок может
научиться хорошо считать. А не будет ли он в даль-
нейшем применении этого навыка обсчитывать? —
размышлял Шацкий.— Как он будет применять свои
знания и умения в жизни?.. Перед школой стоит очень
большой вопрос о том направлении работы, которое
должно создаваться нашей организацией образования»
(26, стр. 32).
Таким образом, вся работа школы неразрывно свя-
зывается с формированием у детей сознательного обще-
ственно полезного поведения. Молодое поколение
должно воспитываться в духе лучших традиций само-
отверженно работающего, горячо любящего родину
советского народа. Те новые, социалистические взаимо-
отношения между людьми, которые все полнее входят
в кровь и плоть народа, должны найти живое воплоще-
ние и в коллективах учащихся наших школ. С малых
лет у ребенка следует воспитывать любовь к' людям
и умение подчинять личные стремления требованиям
коллективной жизни. В этом заключено коренное отли-
чие нашей нравственности от основывающейся на инди-
видуалистических предпосылках буржуазной морали.
Оно подчеркнуто Шацким в одной из его лекций: «Если

я думаю об... общем деле и нахожу в нем свое малень-
кое местечко, значит я стою на правильном пути к со-
циалистическому строительству; если я думаю только
о себе, о том, как воспользоваться этим общим, чтобы
пробить себе дорогу в жизни,— это буржуазное настрое-
ние» (124, л. 25). Вот, собственно, почему и в после-
революционные годы из общей совокупности проблем
воспитания как наиболее существенную С. Т. Шацкий
выдвигал проблему детского коллектива.
Коллективизм — во всей полноте значения этого
слова — цель воспитания, ибо человек социалистического
общества разделяет интересы всех трудящихся. После-
довательное развитие у детей навыков коллективной
жизни и деятельности — основной путь воспитания ком-
мунистической нравственности. Исходя из этих пред-
посылок, воспитание нового человека — общественного
деятеля, безраздельно отдающего себя служению людям,
С. Т. Шацкий мыслил только как воспитание в коллек-
тиве. «...Индивидуальное вооружение (знаниями.—Д. Б.)
ребенка направлено на достижение общественных целей,
и поэтому школа организует детское общество»
(1, стр. 294),— такова предельно четкая формула
Шацкого, раскрывающая сущность разработанного им
на протяжении десятилетий, но получившего научно-
марксистское обоснование лишь в годы строительства
советской школы учения о детском сообществе.
Еще в начале XX в., на заре своей общественно-педа-
гогической деятельности, Станислав Теофилович считал
важнейшей задачей воспитания создание дружного,
организованного детского общества как социального
объединения людей, связанных общим делом.
Трудясь над обоснованием теории и практики дет-
ского сообщества в годы строительства советской шко-
лы, С. Т Шацкий рассматривает детский коллектив с бо-
лее широких позиций — это общественная организация,
подготавливающая строителей и борцов за коммунизм.
В свете такого понимания цели воспитательной работы
он по-новому ставит и вопрос о развитии, движении
вперед детского коллектива. Детский коллектив разви-
вается в процессе деятельности, организуемой педагога-
ми в соответствии с едиными государственными требова-
ниями. Этот процесс предполагает систему введения
в жизнь детского коллектива все новых моментов, пре-

дусмотренных задачами общественно-политического,
умственного, трудового, физического и эстетического вос-
питания детей. Но особенно важной силой, организую-
щей, укрепляющей, движущей вперед советских учащих-
ся, С. Т. Шацкий считал воспитание их в духе коммуни-
стической идеологии. Посещая школы, он обращал осо-
бое внимание на качество преподавания общественных
наук и предлагал в старших классах вести кружковую
работу с целью углубления общественно-политического
образования подростков и молодежи.
Интересен опыт работы общественно-политического
кружка, организованного при школе колонии «Бодрая
жизнь» в 1924 г. На первом собрании 10 мая все члены
кружка высказали пожелания, чем бы хотелось зани-
маться; один выразил желание «научиться общественно
работать», другой—«узнать общественную жизнь», тре-
тий— «учиться мыслить и читать газету», четвертый —
«познакомиться с политикой вообще и практически
работать над организацией политических праздников
и вечеров»1 и т. д. В кружке в соответствии с этими
пожеланиями велись занятия текущей политикой. Кро-
ме того, кружковцы осуществляли общественную рабо-
ту: подготавливали таблицы, плакаты, фотомонтажи
и сводки из газет для деревни, а некоторые члены круж-
ка распространяли газеты среди крестьян.
Работа с газетой явилась в практике колонии одним
из важных средств общественно-политического воспи-
тания. Станислав Теофилович замечал, наблюдая за ре-
бятами, что в газетах многие из них стараются прежде
всего найти заметки о происшествиях. Тогда он ввел
в обычай коллективные беседы по газетным материалам,
сообщения и доклады учащихся на политические темы.
Таким образом, удалось научить читать газету: привлечь
внимание ребят к вопросам социалистического строи-
тельства в нашей стране и к международным проблемам.
Упоминавшиеся уже нами экскурсии и путешествия ко-
лонистов по родному краю и родной стране явились
средством их идейно-политического воспитания. При
этом одною из самых интересных была экскурсия в Ле-
нинград, организованная для членов общественно-поли-
тического кружка колонии и имевшая целью дать круж-
1 Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 213, л. 289.

ковцам яркое представление о революционной истории
города Ленина. Для школьников опытной станции и для
взрослого населения в колонии нередко ставились лек-
ции учителей и старших учащихся на политические темы.
Шацкий, например, для всех учащихся опытной станции
сделал доклад «Что дала детям советская власть»
(1926). При проведении торжественных собраний, посвя-
щенных революционным праздникам, старшие школь-
ники взволнованно, горячо выступали перед населением.
С. Т. Шацкий подчеркивал необходимость готовить из
ребят, оканчивающих среднюю школу, агитаторов и про-
пагандистов партийной политики. Таким- образом, его
учение о детском сообществе пополнилось требованием
полного и глубокого развития у нашей смены обществен-
ных интересов, которые превращали бы каждого члена
детского коллектива в сочлена великой семьи трудя-
щихся страны.
Работу по воспитанию у детей коллективистического
сознания С. Т. Шацкий продумал не только со стороны
идейной, но и со стороны ее организации. Единство,
сплоченность, дисциплина — главные признаки детского
сообщества. «Ребенок должен проникнуться сознанием
того, что он не только ученик, но и маленький гражда-
нин, по мере своих сил и возможностей привлекающий-
ся к большому общественному делу советского социали-
стического строительства,— делился своими соображе-
ниями Шацкий.— Ученик воспитывается как будущий
советский гражданин. Следовательно, создание дисци-
плинирующей атмосферы, той дисциплины, кото-
рая поддерживается не только учителем,
но и учениками, является нашей важной задачей»
(48, стр. 204).
Здесь фактически речь идет снова о таком воспита-
тельном влиянии на каждого ребенка, которое А. С. Ма-
каренко называл параллельным педагогическим дейст-
вием, имея в виду единство требований, предъявляемых
к каждому воспитаннику как учителями, так и самим
детским коллективом. Однако теперь, по сравнению
с дореволюционным периодом работы, вопрос о дисци-
плине, поддерживаемой детским сообществом, рассма-
тривается С. Т. Шацким с точки зрения новой воспита-
тельной задачи — подготовки сознательного советского
гражданина.

В связи с этим весьма интересны пути влияния на ре-
бят через детский коллектив, которые имели место
в опыте С. Т. Шацкого: во-первых, забота об активной
работе комсомольской, пионерской организации, комите-
та колонии; во-вторых, создание общественного мнения
в среде учащихся; в-третьих, формирование и за-
крепление в этой среде полезных традиций и обычаев.
В практической деятельности педагога все эти проблемы
разрешаются в их единстве.
Поскольку требования коллектива и его выборных
органов вырабатываются сообща, ребята сами прояв-
ляют живую, от сердца идущую заботу о закреплении
этих требований в виде обычаев и традиций. В этих
условиях всякое нарушение того или иного правила встре-
чает осуждение не только со стороны педагога, но и у
самих детей. С. Т. Шацкий не раз указывал советскому
учительству на важность систематической работы, на-
правленной к формированию полезных традиций в дет-
ском коллективе — традиций столь прочных, что наруше-
ние их непременно встретит протест со стороны учащих-
ся. «Надо ставить вопрос о том, как работать над
общественным мнением в школе,— предлагал Станислав
Теофилович.— Если в школе что-нибудь уже принято
и не только принято как правило, а как обычай, то од-
ному кому-нибудь выступать против всех очень трудно;
он знает, что если он правило нарушил, то к нему будут
неодобрительно относиться почти все; на это дело он не
пойдет» (1, стр. 351).
Самая главная традиция — жить деятельно. Отсут-
ствие у ребят интересного и полезного дела, как спра-
ведливо замечал Шацкий, следуя в этом вопросе тра-
дициям русской классической педагогики,— основная
причина разлаженности дисциплины. Напротив, всякий
раз, когда дети работают с подъемом, в их поведении
проявляются положительные черты: целеустремленность,
деловитость, уравновешенность.
СТ. Шацкий стремился так осуществлять воспита-
ние детей в духе сознательной дисциплины, чтобы поло-
жительные традиции и правила в результате упражне-
ний стали привычными нормами поведения каждого
члена детского общества. При этом само понятие упраж-
нения он понимал широко, имея в виду полезное

значение всех навыков добросовестной работы. Например,
если ребенок приучен хранить в чистоте свои тетради,
писать аккуратно, четко выполнять рисунки и чертежи,
то это существенные предпосылки воспитания из него
исполнительного, дисциплинированного работника. То
же следует сказать о выполнении трудовых задач,
о пользе тщательной подготовки роли к спектаклю. Вся-
кое правильно поставленное упражнение в любой полез-
ной деятельности дисциплинирует ребенка.
Опираясь на это положение, С. Т. Шацкий давал
необходимые советы тем педагогам, у которых дело
с дисциплиной не ладилось. Так, во многих школах
Первой опытной станции, где во время перемен между
уроками начиналась у ребят беспорядочная возня, Шац-
кий предлагал проводить в течение 10—15 минут гимна-
стические упражнения и организованные игры.
Благодаря такой организации перемен улучшилась
дисциплина даже и на уроках. Сам С. Т. Шацкий, рабо-
тая с детьми, не допускал беспорядочной беготни, бесцель-
ной возни, лихорадочного возбуждения, словом, всего того,
что дезорганизует коллектив и отрицательно влияет на
нервную систему детей. Бывшие воспитанники «Бодрой
жизни» вспоминают о том, каким непреклонно строгим
становился Шацкий, когда кто-либо из ребят не слушал-
ся. Шума он не выносил. «Если вы сейчас не замолчите,
то я уйду!» — предупреждал Станислав Теофилович рас-
шумевшихся детей, и тотчас воцарялась тишина. Правиль-
но, по его мнению, дать детям возможность полностью
проявить свою энергию в разнообразной организован-
ной деятельности: в учении, труде, подвижных играх,
спорте.
Однако деятельность сама по себе только при том
условии может явиться средством сплочения детей
в дружное, дисциплинированное общество, если педаго-
ги сумеют пробудить у воспитанников сознательное стре-
мление к совершенствованию своих деловых и личных
взаимоотношений с другими людьми. Ребенка нужно не
просто «занять» — ему нужно объяснить смысл и зна-
чение той работы, которую он выполняет вместе со сво-
ими товарищами, его надо научить ценить работу каждого
члена детского сообщества, как свою собственную.
«Общественные привычки вместе работать еще не соз-

дают общественного духа»1,— предостерегал С. Т. Шац-
кий. «Общественный дух» проявляется лишь в условиях
определенной системы полномочий в детском коллективе,
обеспечивающей воспитание у ребят чувства ответствен-
ности за свою и чужую работу.
Мы помним, что организационные основы детского
сообщества в известной мере были определены С. Т. Шац-
ким еще в Щелковской колонии и в колонии «Бодрая
жизнь» в дореволюционные годы. Собрания, решениям
которых повиновались и дети, и взрослые, комиссии, по-
могающие педагогам направить деятельность всех питом-
цев, помощь старших детей в воспитании младших — все
это являлось предпосылками к созданию определенной
системы общественных полномочий.
В послереволюционные годы Станислав Теофилович
продолжает работать над укреплением организации дет-
ского сообщества в своей колонии. С 1924 г. в колонии
«Бодрая жизнь» на общем собрании избирался комитет,
который во всей своей деятельности был теснейшим об-
разом связан с педагогическим советом, отрядами юных
пионеров и ячейкой комсомола, принимая общее решение
о том, какое общественное дело поручить каждому коло-
нисту, как помогать деревенским школам. Комитет воз-
главлял работу комиссий. В то же время в основе орга-
низации детского коллектива лежало педагогическое
руководство. Воспитатели колонии заранее подготавли-
вали материал для обсуждения на детских собраниях.
На педагогических совещаниях решалось, с чем и как
выступить перед детьми, какую одну общую для всех
линию провести. Думали и над тем, нет ли среди воспи-
танников такого, кто уже делает первые попытки осу-
ществлять мероприятие, ставшее теперь необходимым
для всех. Если можно было найти колониста-инициатора,
то слово предоставлялось прежде всего ему. Так педа-
гоги заботились, чтобы педагогически целесообразные ре-
шения воспринимались колонистами как их собственные,
уже назревшие, прочувствованные и осознанные. «Нуж-
но нам договориться до конца,— говорил С. Т. Шацкий
1 Из выступления на собрании сотрудников колонии «Бодрая
жизнь», протокол от 15/11 1921 г. Научный архив АПН РСФСР,
ф. 1, ед. хр. 210, л. 59.

сотрудникам колонии,— наш сговор прямым путем
будет передаваться ребятам, всецело передаваться им»1.
В результате та воспитательная работа, которую про-
водили педагоги, опираясь на детские выборные органы,
представляла собой единую стройную систему. Положи-
тельное значение имела борьба педагогов за строгое
выполнение каждым членом детского сообщества приня-
тых решений, указаний учителей, дежурных, членов
комитета, представителей комиссий.
«Общественный дух» в коллективе проявляется
в полной мере, если в нем воспитано общественное мнение.
С. Т. Шацкий оценивал общественное мнение как важное
средство установления правильных взаимоотношений
между личностью и коллективом. Отдельные нару-
шители дисциплины во всех тех случаях, когда их по-
ступки противоречат традициям коллектива, окажутся
вынужденными уступить перед силою общественного
мнения. Обобщая свой многолетний опыт, Шацкий под-
черкивал мысль, что работа над созданием общественно-
го мнения в детском коллективе всегда являлась для
него «главным средством влияния на ребят» (30,
стр. 7—11).
Общественное мнение в детском обществе формирует-
ся не само собою, но благодаря усилиям педагогов. Раз-
решение этой задачи требует от педагога большого ис-
кусства, такта; зато, когда результаты достигнуты, рабо-
та воспитателя протекает в благоприятных условиях под-
держки со стороны детей. Тут не раз надо поговорить
о хорошем и дурном с каждым воспитанником, важно
и правильно оценить поступки самих ребят, и направить
работу детской печати, и беседовать с детьми о прочи-
танных ими книгах и журналах.
В этом отношении можно многому поучиться у
С. Т. Шацкого и его сотрудников. Особенно интересен их
многолетний опыт создания общественного мнения, обы-
чаев, традиций в колонии «Бодрая жизнь». Заглянем
в предысторию колонии. Начиная свою деятельность
в Щелкове, где было не мало воспитанников-подростков,
уже искалеченных средой, Шацкий прежде всего позабо-
тился о создании и закреплении таких элементарных
1 Из протокола собрания сотрудников колонии «Бодрая жизнь>
от 7/ХІІ 1920, Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 210, л. 121

обычаев, которые делали возможным самое общежитие
воспитанников: не обижать друг друга, не воровать, не
лгать. В дальнейшем же в Щелкове и особенно в колонии
«Бодрая жизнь», неустанно трудясь над упрочением этих
обычаев, связанных с запретами, означающих: нельзя,
не делай дурного, С. Т. Шацкий встал на путь формиро-
вания обычаев и традиций, несравненно более сложных
и ценных. Суть этих положительных обычаев и традиций
в том, что они вносят новое, передовое в сознание
детей, вытесняя старое, дурное. Шацкий хотел, чтобы
в традициях проявилось творческое отношение воспитан-
ников к их общей деятельности и чтобы в этих тради-
циях нашла отражение незнакомая ранее ребятам пре-
лесть сложившихся между ними в колонии взаимоотно-
шений. Возникли такие замечательные обычаи и традиции
колонии, как добровольное участие в труде, береж-
ное отношение к общему имуществу, взаимопомощь
и т. д.
В своем последовательном развитии работа
С. Т. Шацкого и его сотрудников привела к установле-
нию в колонии «Бодрая жизнь» системы обычаев и тра-
диций *.
Содержательность, слаженность жизни коллектива
колонистов такова, что на первый взгляд покажется: все
делается само собою, никому ни о чем не приходится на-
поминать. Работа колонии и каждого ее воспитанника
строится по плану, ежедневно выполняется часть этого
плана. Занятия школы, комиссий, кружков следуют
по расписанию. В установленные часы колонисты тру-
дятся. Во взаимоотношениях колонистов проявляются
обычаи уважения, доверия, внимания друг к другу. При-
нято повиноваться дежурным. И даже в те дни, когда
дежурит младшая группа, старшие воспитанники выпол-
няют распоряжения малышей.
1 В приложениях мы публикуем очерк упоминавшейся выше
воспитанницы колонии «Бодрая жизнь» Н. И. Рудневой «День
в колонии». Очерк был написан в 1924 г., когда Н. Руднева явля-
лась выпускницей школы колонии. Прочитав книгу «Бодрая жизнь»,
одна из глав которой называется «День в колонии», она проник-
лась стремлением на примере описания одного дня из жизни коло-
нистов показать то новое, что вошло в эту жизнь спустя десять
лет после опубликования книги С. Т. и В. Н. Шацких. В Очерке
Н. И. Рудневой раскрыты новые, советские обычаи и традиции
колонии; с этой точки зрения он очень интересен,

В колонию теперь нередко приезжают ее бывшие вос-
питанники, иной раз даже со своими семьями; с мужь-
ями, женами, маленькими детьми. Встречи с прежними
питомцами—одна из полезных традиций: жизнь стано-
вится теплее, колония превращается в родной дом. Заду-
шевные отношения в еще большей мере, чем прежде, от-
личают это детское сообщество с его прочно определив-
шимися семейными началами. Выпускник школы коло-
нии остается членом семьи колонистов, он приезжает
сюда не как гость, но как свой, близкий человек. Стоит
только бывшему воспитаннику переступить порог коло-
нии, как для него начинается обычная жизнь в коллек-
тиве: труд, пение, чтение. Беседы с колонистами, которые
уже стали студентами или вступили на путь самостоя-
тельной трудовой жизни, содействуют расширению жиз-
ненного горизонта воспитанников колонии. С. Т. Шацкий
не раз, бывало, говорил о том, что поступление на работу
и в вузы вовсе не означает уход выпускника из колонии,
но что это лишь путь к расширению и углублению связи
учреждения с жизнью советской страны. Не случайно до
сегодняшнего дня имеют место традиционные встречи
бывших колонистов «Бодрой жизни».
Семейное начало в быту колонии укреплялось благо-
даря заботе воспитателей о культуре взаимоотношений
между детским сообществом в целом и его отдельными
группами. Было принято интересоваться делами не толь-
ко своей группы, но и всех других групп и помогать со-
обща отстающим коллективам. На собраниях с одинако-
вым вниманием слушались отчеты о работе другой груп-
пы. Если какая-либо группа на время покидала колонию
(чаще всего путешествовали старшие и средние), начи-
налась оживленная переписка; к моменту возвращения
ребята, оставшиеся в колонии, готовили подарки, пекли
пироги. А те, которые возвращались в колонию, привози-
ли с собою открытки, рисунки, камешки и другие подар-
ки товарищам. В колонии поддерживалась «мода веж-
ливости»— так называл Станислав Теофилович обычай
колонистов быть учтивыми не только по отношению к стар-
шим, но также и по отношению друг к другу. Вошло
в обычай взыскательное отношение каждого воспитан-
ника прежде всего к самому себе. Выступая на собрании
или в печати, ребята указывали не только недочеты в ра-
боте товарищей, но и свои собственные ошибки, совето-

вались с коллективом, как исправить дурно выполнен-
ную работу, как наверстать упущенное.
Традиционным обычаем колонии являлось гостепри-
имство. Единство детского сообщества, его монолитность
с особой силой проявлялись в тех случаях, когда бывало
нужно поддержать честь и достоинство всех перед лицом
нового человека, гостя. Но дело не только в этом. В обы-
чае гостеприимства было воплощено глубокое уважение,
которое воспитывал С. Т. Шацкий у своих колонистов
к советским людям. В колонию, как домой, приходили
учителя, крестьяне окрестных сел и деревень, дети, мо-
лодежь, сюда приезжали из различных городов. Обычай
гостеприимства теснее связывал колонию со всей совет-
ской действительностью.
Обычаи и традиции колонии «Бодрая жизнь» вопло-
щали в себе идеалы нового, социалистического общежи-
тия, они облагораживающе влияли на каждого ребенка.
Опыт педагогического коллектива колонии «Бодрая
жизнь» в области формирования хороших обычаев и тра-
диций в среде воспитанников был использован в прак-
тике школ Первой опытной станции. И там появилась
«мода вежливости», и там стало принято заботиться
о малышах: школьники начали работать с детьми до-
школьного возраста, приготавливая для них игрушки,
организуя утренники.
Учитывая значение воспитательного влияния, кото-
рое педагог оказывает на каждого ребенка через друж-
ный коллектив детей, С. Т. Шацкий задумывался и над
методами непосредственного воздействия учителя на уча-
щегося. Суждения Шацкого об этом в советский период
его деятельности существенным образом отличаются
от мыслей, высказанных в книге «Дети — работники
будущего». Работая в Щелковской колонии, Станислав
Теофилович считал педагогически правильным влиять
на непослушных детей, опираясь исключительно на об-
щественное мнение, на решение сходок. Но в последую-
щие годы, работая в колонии «Бодрая жизнь», Шацкий
пришел к выводу, что иногда полезнее сделать воспитан-
нику внушение с глазу на глаз (1, стр. 94—99), и лишь
в том случае, если это не помогает, можно прибегнуть
к помощи детского сообщества. Ведь общественное осу-
ждение поступка — наиболее сильное средство, к кото-
рому без надобности не следует прибегать.

Возможны и необходимы замечания педагога ребен-
ку в присутствии товарищей. В этом случае порицание
или одобрение выступает как средство формирования
общественного мнения в среде детей. Положительное или
отрицательное отношение педагога к какому-либо
поступку не должно быть тайной для детей: ведь они
с волнением ждут, что-то скажет он. По мнению Шацкого,
в тех случаях, когда ученик позволил себе антиобщест-
венный поступок, учитель обязан выразить осуждение.
Но и это еще не все. Чтобы быть авторитетным воспитате-
лем детского сообщества, учителю необходимо настойчиво
добиваться того, чтобы дети его беспрекословно слуша-
лись, выполняли все его указания. Твердость учителя, его
требовательность содействуют воспитанию этих качеств
характера и у детей; ребята приучаются с боль-
шим уважением относиться к строгому учителю.
В свою очередь и учитель обязан уважать обычаи и
традиции детского коллектива. В свете этого положения
С. Т. Шацкий подходил к вопросу о наказаниях. Он счи-
тал наказание целесообразным в том случае, если дур-
ной поступок ребенка осознается детским сообществом
как прямое нарушение правил, обычаев и традиций. За-
дача педагога разъяснить детям, что именно дурно в по-
ступке товарища, не допуская такого положения, чтобы
наказанный оказался окруженным сочувствием других
учеников.
В своей воспитательной практике С. Т. Шацкий при-
бегал к наказаниям двух родов. К первому роду следует
отнести наказания, которые правильнее было бы опре-
делить как дополнительные упражнения в выполнении
обычаев коллектива: уборка помещения, в котором на-
сорил, переделка работы, выполненной небрежно, помощь
товарищу, которого обидел, и т. д. Наказания этого
рода могли налагаться как педагогом, так и собра-
нием. В тех случаях, когда нарушались основные пра-
вила и традиции всерьез, Станислав Теофилович опи-
рался на более сильное средство воздействия. Это было
моральное осуждение: замечание на общем собрании.
Сохранялся прежний порядок: колонист, получивший
три замечания, должен был на некоторое время поки-
нуть колонию. Однако в годы строительства советской
школы до этого дело никогда не доходило, так как вся
работа колонистов давала возможность каждому про-

явить себя с положительной стороны, а за хорошую ра-
боту на одном из последующих собраний замечание сни-
малось.
Мы видим, что и в вопросах организационных, каса-
ющихся системы полномочий в детском коллективе, роли
в нем педагогов, значения обычаев и традиций, приме-
нения наказаний и поощрений, позиции С. Т. Шацкого
и А. С. Макаренко очень близки. Принципы одни и те
же, а формы воспитательной работы иной раз и раз-
личные. Так, например, в детских учреждениях, осно-
ванных А. С. Макаренко, забота старших воспитанников
о младших проявлялась в том, что старшие выбирали
себе «корешков» из числа младших и заботились о них.
У Шацкого в колонии «Бодрая жизнь» одна из старших
девочек являлась «матерью». В практике А. С. Макарен-
ко значительное место занимала своеобразная воениза-
ция, придававшая особую организованность и стройность
коллективу. Его воспитанники делились на «отряды»,
во главе которых стояли «командиры»; большую роль
в работе играла военная символика: сдача рапортов,
быстрое, точное выполнение приказов и распоряжений,
объявление благодарностей перед строем. Все это
способствовало пробуждению у воспитанников Антона
Семеновича бодрости, «мажорного» настроения, эмоцио-
нального подъема в любой полезной деятельности. Объя-
сняется такая особенность работы А. С. Макаренко с кол-
лективом в известной степени тем, что в момент, когда
складывался коллектив колонии имени А. М. Горького,
да и коммуны имени Ф. Э. Дзержинского, большая часть
воспитанников были подростки и юноши, принадлежав-
шие к миру «правонарушителей». В колониях С. Т. Шац-
кого были 10—12-летние девочки и мальчики и малень-
кие дети в возрасте 7—9 лет. Многих из этих ребятишек
С. Т. Шацкий воспитывал с дошкольного возраста. Стар-
ших ребят в колонии бывало немного, причем они обыч-
но являлись помощниками воспитателей. Большинство
воспитанников имели в колонии братьев и сестер (к при-
меру, Скаткиных было четверо, Шильниковых — четверо,
Богачевых — четверо, Лушиных — четверо, Лобановых —
четверо, Почиталовых — трое, Николаенко — трое, Кузне-
цовых—двое, Рудневых — двое). Важно было, чтобы
эти дети ко всем остальным товарищам относились не хо-
лоднее, чем к своим родственникам. Этого С. Т. Шацкому

удалось достичь в полной мере: он всех колонистов
сплотил в единую дружную семью. Так, по-своему решал
Шацкий задачу организации сообщества воспитанников.
В работе С. Т. Шацкого и А. С. Макаренко, варьи-
руясь в соответствии со спецификой условий работы каж-
дого (возраст детей, среда), проявились общие характер-
ные для них черты, необходимые для успешного решения
задачи создания детского коллектива, и прежде
всего следует отметить здесь организаторский талант
обоих выдающихся советских педагогов. Не случайно
Н. К. Крупская еще в дореволюционные годы писала
о том, как необходим учителю новой школы, ставящему
перед собою цель воспитания сознательных общественни-
ков, организаторский талант, ибо «он должен суметь
сорганизовать общую работу детей, внести единство в эту
работу, связать эту работу одной объединяющей иде-
ей,— иначе школа может выродиться в учреждение, где,
вместо того чтобы научиться самостоятельно работать,
дети будут учиться лодырничать и требовать, чтобы все
им служили и их забавляли» К Вот этим-то умением
организовать общую работу детей, одухотворить их ра-
боту одной объединяющей идеей, поддерживать созна-
тельное отношение к жизни в коллективе, активизировать
каждого воспитанника, пробуждать инициативу воспи-
танников и обладали С. Т. Шацкий и А. С. Макаренко.
Их трудами и была заложена основа учения о детском
коллективе, а в своей практической работе с детьми они
достигли гармонических взаимоотношений между лич-
ностью и коллективом.
С. Т. Шацкий и А. С. Макаренко с величайшим вни-
манием, интересом, уважением, доверием относились
к своим воспитанникам, давая им возможность всесто-
ронне развить свои силы и способности в полезной дея-
тельности. Личное обаяние и достойный пример этих вос-
питателей сами по себе служили могущественным сред-
ством воспитания. Оба они знали своих питомцев, умели
подойти к ним, понимали, когда нужно приказывать,
а когда подсказывать, давать самим ребятам возмож-
ность проявлять инициативу.
Стремясь во всей полноте развить способности каж-
дого своего воспитанника и достичь наиболее положи-
1 Н. К. Крупская, Пед. соч., т. 1, М., 1957, стр. 111.

тельного результата в работе всего детского коллектива,
А. С. Макаренко и С. Т. Шацкий не допускали застоя
в работе, они все время стремились выдвинуть перед
детьми новые, интересные задачи, решение которых
представляло закономерные шаги на пути к достижению
общей цели коммунистического воспитания.
Как педагоги-практики, Шацкий и Макаренко под-
ходили к конкретным вопросам воспитания диалектиче-
ски, умея даже конфликты в детском коллективе исполь-
зовать в воспитательных целях.
2. ОРГАНИЗАЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДЕТСКОГО СООБЩЕСТВА
Если... молодая свежая человеческая
масса войдет в жизнь, в ее строительную
работу с известным умением работать, если
она знакома с некоторыми приемами техники,
если она умеет не растрачивать времени зря,
если она хорошо грамотна и развила вкус
к строительству,— вообще если эта молодежь
деловая, здоровая, живая, то какой колос-
сальный вклад она сделает в развитие наших
производительных сил
С. Т. Шацкий «Живая работа»
В условиях работы учителя как руководителя дет-
ского коллектива должны быть продуманы все виды
и формы полезной деятельности, всесторонне развиваю-
щей учащихся. В наши дни «в социалистическом обще-
стве, где постепенно ликвидируются существенные
различия между трудом физическим и умственным и ут-
верждается единение умственного и физического труда,
в гигантской степени ускоряется развитие всех сторон
не только материального производства, но и духовной
деятельности широчайших трудящихся масс, открывает-
ся неограниченный простор для всестороннего развития
личности. Все достижения мировой культуры при социа-
лизме становятся достоянием народа» 1.
Приобщить подрастающее поколение к этим дости-
жениям можно только на основе организации целена-
1 Закон об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем
развитии системы народного образования в СССР. М., 1958, стр. 5.

правленной многообразной полезной деятельности, Ё про-
цессе которой силы и способности учащихся развивались
бы всесторонне. Все необходимые объективные условия
для успешного решения этой задачи сегодня, в период
перехода от социализма к коммунизму, в нашей стране
есть. Успех зависит от энергии, искусства и опытности
воспитателей, которые, не ограничиваясь задачами
обучения, посвятили бы себя творческой воспитательной
работе с детьми.
В этом отношении С. Т.Шацкий осуществлял все, что
от него зависело, что было возможно в условиях его вре-
мени. Он шел по пути соединения обучения с разнооб-
разной, имеющей воспитательное значение, полезной
деятельностью своих воспитанников: это был труд, это
были занятия в области искусства, игры, спорт. Мы уже
знаем сложную эволюцию воззрений С. Т. Шацкого на
проблему соединения обучения детей с другими видами
их деятельности. Поэтому в настоящей главе остановим
внимание на тех положительных моментах, которые
имели место в опыте С. Т. Шацкого в годы строительства
советской школы и могут сегодня отчасти быть использо-
ваны нами.
Воспитание в труде
Одним из могущественных средств связи воспитания
с жизнью является бодрый, радостный, разнообразный
детский труд. С. Т. Шацкий неустанно подчеркивал
мысль о серьезнейшей общественной значимости трудо-
вого воспитания молодого поколения. Станислав Теофи-
лович говорил и писал о задаче воспитания у нашей мо-
лодежи вкуса и интереса к практическому участию
в строительстве социализма. Система трудового воспи-
тания в Советском Союзе, указывал он, должна быть
построена таким образом, чтобы поколение, вступающее
в жизнь, оказалось вооруженным техническими знания-
ми и умениями, могло внести свой вклад в развитие
наших производительных сил.
Шацкий не мыслил всесторонне развитой личности
без умения трудиться. Поскольку физическая работа
учащихся имеет первостепенное образовательное значе-
ние, является средством расширения технического круго-
зора, важно, чтобы эта работа была должным образом

организована и механизирована. Читатели книги «Бод-
рая жизнь», основываясь на отраженном в ней опыте
первых лет существования колонии, порою думают, что
труд воспитанников С. Т Шацкого был по преимуществу
ручным трудом. Это не совсем так. В дореволюционный
период трудовое воспитание осуществлялось главным
образом в процессах ручного труда не потому, что Шац-
кого удовлетворял организованный примитивно трудовой
процесс, а оттого, что слишком скудны были средства, ко-
торыми он располагал. Поэтому в период создания Пер-
вой опытной станции по народному образованию
С. Т. Шацкий очень серьезно поставил вопрос о необ-
ходимости «полного оборудования колонии для работы —
от чисто ручной к работе с машинами» (74, л. 50).
В первые же годы работы колонии в советских усло-
виях туда приглашается агроном, для того чтобы поста-
вить сельскохозяйственный труд детей на уровень науч-
ных требований. Работа учащихся оценивается С. Т. Шац-
ким как «приложение науки к жизни»1. В соответствии
с этим принципом и организуется труд детей.
В школе колонии «Бодрая жизнь» каждому учащему-
ся было поручено наблюдать за небольшими участками
огородной гряды (около одного метра), не только рабо-
тать, но и записывать время появления первых всходов,
делать заметки обо всем процессе развития растений.
В связи с прополкой ребята составляли таблицы
сорных трав и знакомились с различными способами
борьбы с этими травами. Летние сельскохозяйственные
работы завершались выставкой ее продуктов, причем
на выставках учащиеся демонстрировали не только
результаты своего труда, но и его процесс (в таблицах,
диаграммах и т. д.).
На научной основе была поставлена в колонии и ра-
бота в области животноводства. Например, в 1922 г.
здесь имелись две лошади, пять коров, куры, гуси, кро-
лики. Был и небольшой пчельник (9 ульев). Впослед-
ствии количество животных возросло, причем одною из
отраслей хозяйства стало свиноводство. Воспитанники
«Бодрой жизни» работали в кружках куроводов, свино-
водов и т. д. над улучшением соответствующей отрасли
1 Из доклада об организации школ второй ступени 21/XII
1923 г. Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 211, лл. 30—31.

общего хозяйства, консультируясь у специалистов и пре-
подавателей.
С. Т. Шацкий организовал также труд, активизирую-
щий школьное обучение. Воспитанники колонии и уча-
щиеся школ Первой опытной станции под руководством
учителей оборудовали физические кабинеты школ, кон-
струируя из деталей приборы и изготовляя пособия.
В колонии хорошему усвоению физики подростками со-
действовала их работа по механизации некоторых тру-
довых процессов: устройство водопровода на кухне
и скотном дворе, подготовка оборудования для электро-
станции. Колонисты трудились в столярной, слесарной
и механической мастерских колонии.
Воспитанию у ребят более глубоких научно-техниче-
ских интересов способствовала также внеклассная
кружковая работа, сочетавшая в себе практическую
и научную стороны. Так, в 1924 г. в колонии «Бодрая
жизнь» организовался кружок радио и электричества,
в котором преподаватель планомерно проводил теорети-
ческие занятия. Кружковцы вели большую общественно
полезную работу, практически осуществляя электрифи-
кацию окружающих деревень и оборудуя электростан-
цию колонии. Интерес юных техников к электрификации
еще более возрос после организации для них экскурсий
на Волховстрой.
В результате серьезной постановки дела трудового
воспитания в колонии многие ее питомцы в дальнейшем
стали агрономами, зоотехниками, рабочими-мастерами,
инженерами, техниками.
Опыт колонии как экспериментального учреждения
позволил С. Т. Шацкому ставить вопрос о политехниче-
ской подготовке всего молодого поколения. «Каковы пер-
спективы современной техники? — спрашивал С. Т. Шац-
кий и отвечал на этот вопрос.— Всесоюзное совещание
по составлению нового плана электрификации СССР
наметило изумительные возможности получения токов
высокого напряжения (400 000 вольт), и использование
солнечной энергии путем превращения ее в солнечное
электричество, и замену паровозов электровозами. Через
пять лет эти планы станут действительностью. Но это
значит, что потребность в технически подготовленных
людях возрастет во много раз и что именно в области

электрификации их потребуется особенно много, ибо
мы вполне сможем в широких размерах электрифици-
ровать и промышленность и сельское хозяйство. Следо-
вательно, будут повышенные требования к школе, и к
оценке успешности учеников, и к программам, которые
должны быть «насыщены электричеством», и к продук-
тивности педагогического труда» (1, стр. 361—362).
В самое понятие «грамотности» Шацкий включал как
ее непременное условие трудовые навыки, которые долж-
ны быть сообщены детям в процессе их обучения в шко-
ле. В статье «Большие и больные вопросы современной
школы» он писал: «...В задачи всеобщего обучения мы
должны ввести элементарные умения обращаться с ин-
струментами и материалами» (26, стр. 32—33).
Станислав Теофилович считал необходимым органи-
зовать мастерские или хотя бы «трудовые комнаты» во
всех школах. Кроме того, он предлагал создать мастер-
ские и как внешкольные воспитательные учреждения.
Говоря об организации таких школьных и общественных
мастерских, Шацкий предостерегал от примитивизма
в их оборудовании: «Конечно, для этого дела должны
быть использованы все возможности: если есть двига-
тель, электрическая сила, усовершенствованная машина,
ими следует непременно воспользоваться и сделать
дальнейший шаг в улучшении техники работы» (26,
стр. 33).
С. Т. Шацкий мыслил политехническую подготовку
детей в неразрывной связи с их общим научным образо-
ванием (48, стр. 197). Политехническое образование
мыслилось Шацким как овладение молодым поколением
основами технологии на базе активного, связанного
с практическим делом изучения всей совокупности точных
и естественных наук. Здесь полезно напомнить уже знако-
мое нам его предложение организовать при всех школах
лаборатории, в которых учащиеся сами из деталей и мате-
риалов конструировали бы приборы и другие наглядные
пособия. В этой связи он советовал приобретать для школ
не готовые приборы, но лишь их отдельные части (50).
В своей практике трудового воспитания молодого
поколения С. Т. Шацкий и его сотрудники стремились
к полноте научно-технической оснащенности. В основном
плане Первой опытной станции они предусматривали
необходимость «создания сильного педагогического

и хозяйственно-технического центра» (74, л. 51). Техниче-
ское оборудование педагогического процесса было необ-
ходимо для того, чтобы школьники овладевали новой тех-
никой под руководством учителей. В условиях Первой
опытной станции несколько расширился круг обычных
педагогических специальностей. Здесь, как мы знаем,
был агроном-педагог. К работе с детьми привлекались
также селекционеры, ветеринары, инженеры и техники.
Нашему современнику нет необходимости доказывать,
сколь плодотворна такая постановка дела.
Ставя вопрос о политехнизме в школе, С. Т. Шацкий
и его товарищи не упускали из внимания и очень важ-
ную жизненную задачу развития у ребят простейших
трудовых навыков, необходимых, во-первых, в повседнев-
ной жизни, и, во-вторых, подготавливающих детей
к усвоению более сложных трудовых операций. Об
этом С. Т. Шацкий писал не раз, напоминая о не-
обходимости для воспитателей развивать «универ-
сальный инструмент» (как он называл) —руку ребенка.
Повседневные упражнения в ручном труде делают руку
умелой, дают человеку в конечном счете возможность
выполнять многие трудовые операции. Так, в колонии
«Бодрая жизнь», на протяжении всех лет ее существо-
вания, ребята полностью обслуживали свой быт. Это
делалось и в советские годы не с целью экономии, но в
интересах правильного воспитания: «Наша задача —
выработать человека, который мог бы и умел о себе поза-
ботиться. Надо создавать навыки такие, чтобы человек
не требовал за собой ухода, а умел бы сам вымыть по-
суду, убрать за собой, и мы оставляем ряд обязанностей,
которые каждому придется выполнять»1,— так ставили
вопрос педагоги колонии «Бодрая жизнь». Интересно
заметить, что разнообразные трудовые навыки, вырабо-
танные у колонистов с малых лет, облегчали и ускоряли
выполнение ими любых трудовых процессов. Об этом
свидетельствуют, в частности, периодические (недельные)
дневники под названием «Учет жизни», которые время
от времени вели старшие воспитанники колонии2. Почти
1 Из протокола собрания сотрудников колонии «Бодрая жизнь»
от 16/IV 1926, Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 216,
лл. 35—36.
2 Эти дневники хранятся в Научном архиве АПН РСФСР
(ф, 1) и в личных архивах бывших воспитанников колонии.

в каждом из таких дневников прочитаешь записи: убор-
ка комнаты — 20 минут. Уборка в колонии осуществля-
лась безукоризненно, а времени, как мы видим, она
занимала немного.
С. Т. Шацкий ставил вопрос и о существенной роли,
которую должно играть в трудовом воспитании приви-
тие детям умения владеть простейшими инструментами:
молотком, напильником, клещами и т. д. Бывшие коло-
нисты часто вспоминают о том, как сам Станислав
Теофилович любил обучать их столярному и слесарному
делу, как терпеливо, много раз показывал приемы поль-
зования инструментами, а нередко, положив свою руку
на неопытную руку колониста, водил ею, направлял
до тех пор, пока тот сам не овладеет техникой работы.
В дальнейшем среди самих ребят появилось столько ма-
стеров, что они могли обучать младших и менее опытных
товарищей.
С. Т. Шацкий требовал многообразной как по органи-
зации, так и по техническим средствам трудовой дея-
тельности детей с целью развития у них различных по-
лезных в жизни умений. Молодое поколение следует
воспитывать в духе уважения и к сельскохозяйственному
труду, и к ремеслу, и к работе на фабриках и заводах,
оборудованных по последнему слову техники,
В деле трудового воспитания С. Т. Шацкий считал
нужным идти по пути постепенного усложнения работы.
Младшим школьникам следует привить элементарные
трудовые навыки, а главное у них следует пробудить же-
лание работать. По мере углубления научного образова-
ния учащихся необходимо также углублять их теорети-
ческие познания и совершенствовать умения в области
промышленной и сельскохозяйственной техники.
С. Т. Шацкий особенно подчеркивал значение обще-
педагогического принципа коммунистической сознатель-
ности для успешного трудового воспитания детей. Дело
не сводится к формированию навыков и умении.
И не в этом главное. Основное значение труда детворы
в том, что каждый ребенок начинает чувствовать себя
маленьким советским гражданином, участвующим по
мере своих скромных сил в великом деле социалистиче-
ского преобразования жизни. Станислав Теофилович
объяснял ребятам ту пользу, которую приносит их
работа, ее благотворное влияние на экономику й" быт

населения, не говоря уже о значении результатов их
деятельности для самих ребят. Воспитанию у учащихся
сознательного отношения к труду способствовало и то,
что С. Т. Шацкий и его сотрудники учили школьников
планировать, учитывать работу, распределять ее про-
дукты. К тому же трудовые горизонты воспитанников
детских учреждений, основанных С. Т. Шацким, не были
ограничены узкими пределами работы самого детского
сообщества, своей деревни, своего района. Учителя зна-
комили ребят с деятельностью различных фабрик и за-
водов страны, рассказывали о новостройках, передовых
совхозах и колхозах, беседовали с ними о новых дости-
жениях техники, о плане строительства социализма во
всей стране.
В школах Первой опытной станции трудовая деятель-
ность школьников была связана и с их эстетическим
воспитанием. Например, в летнее время педагоги вели
кружки юных техников и затейников, занимавшиеся по
преимуществу изобретением всевозможных интересных
и изящных игрушек.
Труд колонистов «Бодрой жизни» приобретал для
них особый смысл и значение, потому что он заключал
в себе эмоционально-привлекательные моменты. В ко-
лонии поощрялся свободный труд воспитанников: выши-
вание, вязание кружев, шитье платьев куклам, изготов-
ление красивых шкатулок, выпиливание рамок и выжи-
гание по дереву и т. д. Эти трудовые процессы сами
по себе красивы, увлекательны. Но не говоря много
о них, следует обратить внимание на поразительное
обстоятельство: самые прозаические трудовые процессы,
организуемые С. Т. Шацким, приобретали в представ-
лении его воспитанников поэтическое очарование. Шац-
кий наблюдал эмоции работающих детей, старался
эти эмоции усилить. В журнале колонии он поместил,
например, такое сообщение: «Так как куплены лошадь
и сбруя, то наши художники предлагают проекты рас-
краски дуги» (1, стр. 140). Дуга, украшенная детьми,
стала предметом особой любви и забот. В колонии
бережно сохранялись и украшались детьми многие
орудия их труда. Огромное большинство сохранив-
щихся в Научном архиве АПН РСФСР и в личных
архивах бывших колонистов сочинений, рассказов, очер-
ков, стихотворений отображает коллективный труд.

Опоэтизированы такие трудовые процессы, как рубка
дров, приготовление пищи, работа в поле и на огороде,
на скотном. дворе. Воспитание социалистического отно-
шения к труду для С. Т. Шацкого означало — учить
детей ко всякой работе относиться, как к высокому
искусству. Труд, приобретая эмоционально-привлека-
тельный характер, становился одним из путей художе-
ственного воспитания детей. Это такая прекрасная
черта в его педагогической деятельности, которая заслу-
живает дальнейшего развития в современной теории
и практике коммунистического воспитания.
С. Т. Шацкий заботился и о том, чтобы труд детей
был организован в соответствии с требованиями гигие-
ны и служил одним из средств оздоровления подрастаю-
щего поколения. Врачи исследовали всех учащихся
и определяли меру их участия в общем труде. Для
сельскохозяйственных летних работ выбирались утрен-
ние и предвечерние нежаркие часы. Трудовые обязан-
ности распределялись в соответствии с возрастом и сте-
пенью закаленности каждого ребенка, подростка
и юноши.
Определяя постановку трудового воспитания в шко-
лах Первой опытной станции, С. Т. Шацкий считал
необходимым предварительно изучить трудовую дея-
тельность деревенских школьников в семье. Его цель —
прежде всего совершенствовать народную практику
воспитания подрастающего поколения в духе любви
к труду. Учителя опытной станции, по предложению
Шацкого, изучили этот вопрос и установили, как сами
дети относятся к различным видам труда. Оказалось,
что не все виды трудовой деятельности в семье в рав-
ной мере привлекают ребят. Есть и такие работы, кото-
рые внушают школьникам отвращение. Последнее осо-
бенно имеет место тогда, когда труд детей и подростков
превышает меру их сил или является скучным, одно-
образным, не требующим напряжения мысли (например,
разматывание ниток). В сочинениях большинство ребят
писали, что любят работать в поле «всем миром»
(в коллективе), ухаживать за домашними животными,
строить шалаши, делать игрушки и т. д. Рассматривая
участие детей в трудовой жизни деревни как полезный
фактор воспитания, Станислав Теофилович считал

нужным организовать труд дома и в школе так, чтобы
он был понятен ребятам в своем жизненном значении,
посилен и интересен.
«Школа должна устраивать наиболее целесообраз-
ные режимы детей в их семьях, режимы здоровья, труда,
быта и слепить за их проведением в жизнь»,— указы-
вал Шацкий (112, л. 277). Трудовую деятельность
школьников в семье С. Т. Шацкий стремился организо-
вать на основе требований науки. Поэтому во всех
школах Первой опытной станции преподавались домо-
водство, огородничество, цветоводство, включенные
в учебный план.
Воспитание детей, подростков и молодежи в труде
Шацкий мыслил и как однѵ из важных задач внешколь-
ной работы с учащимися. Детские технические станции,
станции юных натуралистов возникли в нашей стране
в значительной мере по его инициативе. Он предлагал
организовать в крупном масштабе детские «технические,
научные, спортивные, клубные, кооперативные кружки
и общества: садоводов, огородников, цветоводов, кроли-
ководов, защиты птиц, растений — бесконечное множе-
ство всевозможных типов и форм, поддержать инициа-
тиву весьма серьезно работающих в этом отношении
комсомольских и пионерских организаций» (1, стр. 311).
По мнению С. Т. Шацкого, такая работа необходима;
она даст выход детской изобретательности, положит
конец тому пагубному явлению, которое он называл
«детской безработицей» (там же).
Свежо, как будто написанные вчера, звучат слова
С. Т. Шацкого о задачах, которые необходимо решить,
создавая политехническую школу:
«Проблема политехнизации школы теснейшим обра-
зом и в главных моментах связана с радикальным
изменением качества нашей школы. Она чрезвычайно
сильно привлекает внимание, силы и средства широких
масс трудящихся, создавая глубокую базу для под-
готовки кадров социалистического строительства, реши-
тельно кладет конец словесному обучению, меняет
коренным образом содержание подготовки учителя,
открывает новые пути для организации трудовой школы
и для разработки новой методики обучения (связь
теории с практикой).

Необходимо поэтому,— делал вывод С. Т. Шацкий,—
вокруг дела политехнизации школы организовать мас-
совое движение, развить широкую пропаганду, изучать
и использовать уже имеющийся опыт связи школы
с производством, привлекать рабочих, техников, инже-
неров, хозяйственников к помощи в переподготовке
учителей и к занятиям с детьми» (129, л. 380).
Он выдвинул ряд практических предложений, не
утративших для нас значения: 1) создать при школах
актив из представителей самых разнообразных специ-
альностей (агрономов, трактористов, летчиков, меха-
ников, пожарных и т. д.), привлечь этот актив к делу
политехнизации школы; 2) осуществить политехниче-
скую переподготовку учителей; 3) создать при всех
средних и высших педагогических учебных заведениях
мастерские политехнических пособий, над созданием
которых трудились бы будущие учителя; 4) ввести для
них обязательную производственную практику; 5) со-
здать для школьников библиотечку по вопросам тех-
ники и труда (129, л. 381).
Эти предложения наряду с большим практическим
опытом в области трудового и политехнического воспи-
тания детей являются полезным вкладом С. Т. Шац-
кого в нашу сегодняшнюю работу, направленную на
сближение обучения с жизнью, соединение его с про-
изводительным трудом.
Художественное воспитание
Над разрешением задачи всестороннего воспитания
детей С. Т. Шацкий работал, учитывая основное значе-
ние не только труда, но и искусства как могуществен-
ного средства воспитания. Выразительное чтение, пение,
музыка, рисование, лепка, подготовка спектаклей — все
это было характерно для повседневного быта детских
учреждений, основанных Шацким еще и в дореволю-
ционные годы. Но, став одним из строителей советской
школы, Станислав Теофилович по-новому глубоко
и всесторонне, основываясь на принципах коммунисти-
ческого воспитания детей, продумал содержание и ме-
тоды эстетического воспитания.
Работу по художественному воспитанию детворы
Шацкий осуществлял в неразрывной связи с другими

формами педагогической деятельности, направленной
к формированию настоящих борцов за коммунизм. По
его мысли, эстетическое образование молодого поколе-
ния и развитие детского художественного творчества —
необходимая сторона процесса воспитания в целом.
В силу этого проблема художественного воспитания
никогда не сводится им к задачам выработки у детей
тех или иных навыков и умений в области музыкаль-
ного, драматического, изобразительного искусства, но
выступает во всей своей педагогической значимости.
Искусство, как справедливо замечает он, воздействует
на разум и чувства детей, оказывает на них необыкно-
венно сильное благотворное влияние: «Через искус-
ство — будь это пение, музыка, танец, рисование или
постановка — дети скорее подойдут к культуре. Борьба
же с некультурностью нашего быта весьма нужна. Но
надо помнить, что искусство — большая сила, и не
безразлично, в каком направлении оно использовано.
И лишь в том случае, если оно будет вести вперед,
воодушевлять на борьбу за новый общественный строй
и подлинный коммунизм, а не культивировать тяготе-
ние к прошлому, можно считать выполненной его педа-
гогическую задачу» (31, стр. 5—6).
Идейно-политическое содержание произведений
искусства становится для С. Т. Шацкого в годы строи-
тельства советской школы основным критерием, опре-
деляющим воспитательную ценность. Он указывал на
важнейшее воспитательное значение художественных про-
изведений, проникнутых идеями революционной борьбы
и социалистического строительства. Большую роль Ста-
нислав Теофилович отводил произведениям классиче-
ского и народного искусства, ибо эти произведения
также вдохновляют на трудовые и боевые подвиги,
ведут вперед.
Шацкий стремился к тому, чтобы вся жизнь и дея-
тельность детворы были проникнуты красотой. Разви-
тие у детей любви к прекрасному в новых обществен-
ных отношениях советской эпохи, в искусстве, науке,
природе и труде представлялось ему длительным про-
цессом. В силу этого художественное воспитание
Шацкий мыслил как систематическое влияние педагога
на ребят, осуществляемое не только в связи со спе-

циальными занятиями в области искусства, но еже-
дневно и ежечасно, в процессе учения детей, их обще-
ственно полезной деятельности.
Большого внимания заслуживает практический опыт
художественного воспитания колонистов «Бодрой жиз-
ни». Изучение и популяризация этого опыта представ-
ляют не только исторический интерес, но могут оказать
положительное влияние и на практику современной
школьной и внешкольной работы.
Интересно была поставлена в колонии работа в об-
ласти музыкального воспитания детей, которую осуще-
ствляли С. Т. Шацкий и В. Н. Шацкая. Благодаря этой
работе музыка и пение в колонии стали одними из
наиболее любимых занятий. Но это случилось далеко
не сразу. В первые годы существования колонии
нелегко было воспитать у колонистов вкус к народному
и классическому музыкальному искусству: в условиях
своей прошлой жизни многие дети увлекались мещан-
скими романсами. В колонии нередко «...рояль и Мен-
дельсон вступали в соревнование с дикими песнями,
которые буйная компания распевала у себя в комнате»
(1, стр. 129 и 179—186). Лишь в итоге длительной,
терпеливой работы воспитателей удалось научить
детвору слушать хорошую музыку. Выбирались такие
музыкальные произведения, которые, отвечая эстетиче-
ским требованиям, по содержанию и форме доступны
детскому пониманию. Дети не только слушали музыку,
но в дальнейшем сами учились петь и играть на фор-
тепьяно. Это помогало им более глубоко и тонко чув-
ствовать и понимать музыку.
В колонии дети пели и соло, и хором. Постепенно
удалось подготовить прекрасный многоголосый хор
колонистов.
Музыкальные занятия колонистов были разнообраз-
ными. Дети слушали музыку и пение в исполнении
С. Т. Шацкого, В. Н. Шацкой, А. А. Фортунатова,
солистов детского хора, приглашенных артистов. Быв-
шие сотрудники и воспитанники колонии с особенной
теплотой и волнением вспоминают о голосе Шацкого,
драматическом теноре с баритоновым отливом. Пение
С. Т. Шацкого охарактеризовано А. А. Фортунатовым,
как обладавшее чрезвычайно тонкой, интересной фра-
зировкой, благодаря чему каждый романс превращался

в законченное художественное произведение. Одной из
любимых песен С. Т. Шацкого была песня о мельнике
из музыкального цикла Ф. Шуберта «Прекрасная мель-
ничиха»:
В движенье мельник жизнь ведет, в движенье-
Припев этой песни «Все дальше, все дальше...» стал
девизом колонистов, символизируя непрестанное про-
движение вперед, совершенствование* жизни их дет-
ского сообщества.
Значение концертных выступлений С. Т. Шацкого
в детском кругу А. А. Фортунатов определял так:
«...Его пение было сильным художественным воспита-
тельным средством» *.
Самостоятельная работа детей по овладению музы-
кальным и вокальным искусством давала возможность
каждому колонисту в полной мере развить свои способ-
ности. Некоторые из воспитанников и воспитанниц
колонии, проявлявшие глубокий интерес к игре на фор-
тепьяно, упражнялись ежедневно под руководством
В. Н. Шацкой.
В 1921 г. в колонии был проведен учет работы по
музыкальному образованию воспитанников. Учет этот,
осуществлявшийся в течение нескольких дней, показал
следующее: во все те часы, которые свободны от уче-
ния и труда, кто-либо из детей упражнялся в игре на
фортепьяно. В 1922 г. для колонистов удалось при-
обрести второй музыкальный инструмент.
Музыка в колонии прочно вошла в быт ее питом-
цев, пение звучало всюду: в лесу, в поле, у резки, на
огороде, в кухне. Пение облегчало труд, помогало
в пути преодолевать большие расстояния, подниматься
на горные вершины в Крыму и на Кавказе, неустанно
идти вперед «все дальше, все дальше...»
Живо и увлекательно проходили в колонии беседы
о композиторах и их произведениях, музыкальные вик-
торины; детям предлагались музыкальные задачи и за-
гадки, которые разгадывались то в письменной, то
в устной форме и привлекали общее внимание. Инте-
ресными были и музыкально-ритмические занятия, ко-
торые изо дня в день проводили в колонии В. Н. Шац-
1 Научный архив АПН РСФСР, ф. 1, ед. хр. 299, л. 104а.

кая и М. А. Румер 1. (Одно из таких занятий описала
Н. Руднева в своем очерке «День в колонии», см. При-
ложения.)
По мере того как музыка и пение все полнее вхо-
дили в жизнь колонистов, возникала возможность
ведения общественно полезной работы: воспитанники
«Бодрой жизни» становились руководителями музы-
кальных и хоровых кружков, организуемых ими в среде
деревенской молодежи; они выступали, исполняя раз-
личные музыкальные и вокальные произведения в сель-
ских клубах: изучали местный песенный фольклор
и в свою очередь пропагандировали песни колонии
среди населения. Особенно ценной являлась пропаганда
колонистами революционных песен: «Интернационала»,
«Марсельезы», «Мы кузнецы» и других. Колония стала
музыкальным центром района опытной станции.
С. Т. Шацкий заботился о музыкальном воспитании
и деревенских школьников, подготавливал учительство
Первой опытной станции к занятиям с детьми музыкой
Я пением. «В наших школах дети много и с большим
увлечением поют,— рассказывал Станислав Теофилович
в статье «Живая работа»,— поют и народные песни
и сочиненные музыкантами. Разучив известный репер-
туар песен, школы устраивают концерты для населе-
ния... Интересно отметить, что из художественных песен
Глинки, Римского-Корсакова, Чайковского, Шуберта
и других композиторов есть такие, которые являются
любимыми,* повторения которых постоянно требуют...»
(1, стр. 307).
Эстетическое воспитание учащихся С. Т. Шацкий
осуществлял и на материале художественной литера-
туры. Еще в Щелковской колонии установился обычай
каждый вечер читать или слушать рассказы. Чтение худо-
жественной литературы и рассказывание стало одной
из традиций и в колонии «Бодрая жизнь». Больше
всего ребята любили слушать С. Т. Шацкого, кото-
рый, по их воспоминаниям, был мастером выразитель-
ного, увлекательного рассказа и художественного чте-
ния. Вели эти занятия и другие сотрудники и старшие
1 В настоящее время М. А. Румер является старшим научным
сотрудником Института художественного воспитания детей Акаде-
мии педагогических наук РСФСР.

воспитанники, которые навещали младших и расска-
зывали им сказки,— это был один из путей к друже-
скому сближению колонистов разных возрастов.
В колонии задача правильной организации индиви-
дуального и коллективного детского чтения постоянно
была в центре внимания педагогов. В библиотеке коло-
нии имелись в значительном количестве классические
:и принадлежащие перу советских авторов литератур-
ные произведения, чтение которых пробуждало у каждого
воспитанника возвышенные мысли и чувства. В про-
сторной и уютной читальне колонии по вечерам
никогда не бывало пусто. Любовь к книге с малых лет
прививалась воспитанникам. Этому особенно способ-
ствовали литературные вечера, посвящавшиеся обычно
творчеству классиков русской литературы: А. С. Пуш-
кина, Н. А. Некрасова, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова,
А. М. Горького.
Велики были и возможности развития литературно-
творческих способностей воспитанников. В соответ-
ствии с прочно сложившейся традицией в колонии
систематически издавался рукописный журнал и выпу-
скались стенные газеты. Основное внимание педагоги-
ческого коллектива было сосредоточено на том, чтобы
направить творчество детей по пути высокой коммуни-
стической идейности. В школе колонии «Бодрая жизнь»
и в других школах опытной станции были, например,
подготовлены многочисленные очерки, стихотворения
и рассказы учащихся на тему: «В. И. Ленин в литера-
туре и поэзии» (1, стр. 345—347). Творческие работы
детьми создавались и в связи с проведением револю-
ционных праздников. Лучшие из этих работ зачитыва-
лись на районных собраниях учащихся.
Интересен был обычай перечитывать время от вре-
мени старые журналы. Часто читал С. Т. Шацкий.
С неподражаемой теплотой и мягким юмором он декла-
мировал стихотворение кого-нибудь из присутствующих
: здесь же колонистов, написанное пять-шесть лет назад,
наивное, неумелое и вместе с тем исполненное той пре-
.лести, которая отличает поэтическое творчество детей.
Потом в руках Станислава Теофиловича оказывался
журнал меньшей давности. Новое стихотворение того
же колониста. Наконец одно из последних стихотворе-
ний, очерков, рассказов. Процесс совершенствования

литературных способностей товарища раскрывался
перед юными слушателями во всей полноте. И даже
тот, кто не был уверен в своих способностях, прони-
кался надеждой в конце концов достичь желаемого.
Шацкий активно участвовал в литературной жизни
колонии. Он писал не только руководящие статьи, но
и эпиграммы и небольшие шуточные поэмы, в которых
остроумно высмеивал ленивых и непослушных ребят.
Метод влияния на колонистов с помощью шутки-иронии
имел большое значение в воспитательной практике
С. Т. Шацкого так же, как это было и в опыте
А. С. Макаренко. У детей благодаря этому вырабаты-
валось ценное человеческое качество — чувство юмора.
Литературное творчество детей давало простор и для
развития воображения и для совершенствования логиче-
ского мышления. Постепенно достигалось умение писать.
Так, колонист А. Лушин впервые выступил на страницах
журнала колонии с небольшим очерком «Утро» (1, стр.
140), а через несколько лет он писал уже не только
очерки, но рассказы, стихи, стал поэтом колонии.
Положительное значение в эстетическом развитии
колонистов имела тесная связь между их литературным
творчеством и занятиями в области изобразительного
искусства.
Рисование, лепка, художественное вышивание столь
же прочно вошли в быт колонии, как музыкальная
культура, чтение художественной литературы и лите-
ратурное творчество. Даже в трудные годы, до
1921 г., когда не хватало бумаги и красок, ребята рисо-
вали углем, либо выжигали и вырезывали свои рисунки
по дереву. В последующие годы значение изобразитель-
ного искусства в колонии еще более возросло. В 1924—
1925 гг. А. А. Фортунатов прочитал старшим воспитан-
никам цикл лекций по истории искусства, которые
всколыхнули у колонистов живой интерес к живописи,
скульптуре, архитектуре. К той же цели были направ-
лены и нередко организуемые экскурсии в картинные
галереи и музеи Москвы. Путешествуя по Советской
стране, колонисты внимательно изучали памятники
русской архитектуры, делали зарисовки и фотоснимки.
На прогулки брали свои альбомы и рисовали. Не
удивительно, что колония воспитала несколько
художников-профессионалов (см. главу о призвании).