Бехтерев В. М. Мозг: структура, функция, патология, психика: в 2 т. — Т. 1. — 1994

ББК 88.5
Б55

Бехтерев В. М. Мозг структура, функция, патология,
Б55 психика. Избранные труды в 2 томах / Под ред. А. Г. Чучалина.
Сост. В. С. Воробьев. — M.: Поматур, 1994. Т. 1. — 752 с.

Бехтерев Владимир Михайлович (1857—1927) — великий
русский невролог, первооткрыватель ряда образований мозга,
симптомов и синдромов в невропатологии и психиатрии.

В двухтомнике собраны наиболее известные труды В. М.
Бехтерева. В томе 1 объединены работы по нейроанатомии,
нейрофизиологии и общей неврологии, невропатологии. Перед
оригинальными статьями помещены предисловие редактора и
автобиография ученого.

Публикуемые в томе 1 работы, помимо их исторической
ценности как классических произведений, имеют также большое практическое значение для современной медицины, в частности, первое авторское описание болезни Бехтерева.

Большинство трудов В. М. Бехтерева впервые печатается
после смерти автора, причем, часть из них воспроизводится
факсимильно. Тексты снабжены комментариями составителя.

Для нейроморфологов, нейрофизиологов, невропатологов,
психиатров, психологов, социологов, философов, врачей общего
профиля, педагогов.

Репринтное
издание

ISBN 5-86208-008-2

Предисловие

Труды В. М. Бехтерева практически не издавались с 1927 года — времени его внезапной загадочной смерти, так поразившей современников и продолжающей волновать нынешнюю общественность. Один сборник далеко не лучших его работ (в основном мелких статей) вышел в свет в 1954 г. — вот, пожалуй, и все, что напечатано за эти годы. И хотя формально делам и личности В. М. Бехтерева уделялось относительное внимание (периодически печатались небольшие брошюры — биографии, издавались сборники трудов, посвященные его творчеству, проводились конференции и т. д.), его оригинальные тексты оставались недоступными широкому читателю, хранясь только в фондах центральных библиотек. Ученые его ранга и дарования, трудившиеся в одно время с ним, были удостоены чести посмертных многотомных академических изданий (И. П. Павлов, И. И. Мечников и др.), но В. М. Бехтерев незаслуженно обойден вниманием. Правда, за последние 3 года вышли несколько книг с перепечаткой его произведений, однако все равно медики нашей страны находятся в долгу перед памятью этого великого человека. Новые поколения врачей должны больше знать об ученом. Дать общее представление о В. М. Бехтереве как универсальной личности и многогранном исследователе — это и есть цель, преследуемая настоящим изданием.

При анализе огромного эпистолярного наследия В. М. Бехтерева нами были отобраны для издания наиболее ценные его работы, не потерявшие актуальности до настоящего времени: труды по нейроморфологии, физиологии, невропатологии, психиатрии, психологии, философские произведения, актовые речи. Все они сгруппированы в публикуемом двухтомнике.

Первый том открывается автобиографией В. М. Бехтерева, уникальным документом, лучше всего свидетельствующим о таланте автора. Любой даже самый опытный биограф проиграет, если есть автобиография, написанная выдающейся личностью. Мы имеем такие примеры: автобиографии Ч. Дарвина, Н. И. Пирогова, Г. Спенсера, К Бэра, И. М. Сеченова, С. Рамон-и-Кахаля — это несравненные по своей научной и исторической значимости творения. Думается, что и. собственное жизнеописание нашего знаменитого невролога может стоять в этом ряду, несмотря на свою краткость. «Автобиография» Владимира Михайловича была напечатана дважды: в 1927 г. — сокращенный вариант, в 1928 г.— полный текст (Акционерное издательское общество «Огонек»). С тех пор данное произведение не публиковалось, равно как и многое, о чем будет говориться далее Публикация автобиографии в предлагаемом собрании сочинений избавляет от необходимости

приводить в предисловии биографические сведения о В. М. Бехтереве и анализировать ход развития его как личности и ученого.

Научные работы (всего 18) В. М. Бехтерева разделены по следующим рубрикам: «Нейроанатомия», «Физиология и общая неврология», «Невропатология» — I том; «Психиатрия», «Психология», «Социология и философия» — II том. Большая часть трудов воспроизводится факсимильно, сохраняя подлинность оригиналов, меньшая часть перепечатывается в современном исполнении.

В рубрике «Нейроанатомия» помещено факсимиле главы III «Волокна мозгового ствола» из части I книги В. М. Бехтерева «Проводящие пути спинного и головного мозга» (2-е издание, СПб, 1896). Из-за невозможности опубликования в полном объеме руководства по проводящим путям (800 страниц), которое является классическим и служило не одному поколению русских врачей, сочтено уместным напечатать небольшую выдержку из этого произведения. Цель такой публикации: познакомить теперешних читателей с этой реликвией в оригинале и дать возможность ощутить, как В. М. Бехтерев описывает «ядро Бехтерева» («верхнее вестибулярное ядро» ствола мозга по современной номенклатуре) через 10 лет после его открытия. Именно поэтому из всего большого текста взяты соответствующие страницы.

Рубрика «Физиология и общая неврология» включает в себя два замечательных произведения: выпуск VII «Основ учения о функциях мозга» (СПб, 1907) — полный факсимильный текст — и перепечатку всей книги «Мозг и его деятельность» (M.-Л., 1928). Содержание обоих трудов несколько выходит за рамки означенной темы рубрики, но их общая направленность такова. Здесь же печатается краткая статья «Одаренность, гениальность и мозг» (1927).

Руководство В. М. Бехтерева «Основы учения о функциях мозга» напечатано издательством К. Л. Риккера, в котором вышло большинство его дореволюционных работ. Оно содержит 7 выпусков, появлявшихся в свет на протяжении 1903—1907 гг. и достигших объема в 1527 страниц. Вскоре за границей были напечатаны переводы этого капитального труда. И. П. Павлов, постоянный оппонент В. М. Бехтерева, отозвался весьма нелестной рецензией, упрекая автора главным образом в субъективности толкований. Однако широким кругом специалистов руководство было встречено с большим интересом. Для своего времени, несомненно, оно было энциклопедическим изданием. Для настоящей публикации из него взят выпуск VII («Мозговые полушария»). Выбор этой части сочинения сделан потому, что в ней наиболее удачно увязаны данные физиологических и клинических исследований, в том числе выполненных в лаборатории автора. К тому же речь идет о функциях высших отделов головного мозга. Помимо исторической ценности этот бехтеревский труд содержит постановку ряда современных актуальных проблем (межполушарная асимметрия, корреляты психических функций и т. д.).

Книга Владимира Михайловича «Мозг и его деятельность» вышла в свет посмертно в 1928 г. и вместе с другой монографией, 4-м изданием «Общих основ рефлексологии человека», опубликованной в этом же году, является своеобразным научным завещанием ученого. Избранная автором несколько популярная форма

изложения материала не снижает высокого профессионализма и научной значимости данного труда. В книге 22 главы, в которых последовательно рассматриваются вопросы строения мозга, функции тех или иных его отделов, учение о локализации функций в коре большого мозга, общие принципы рефлексологии (научного направления, созданного В. М. Бехтеревым), явления возбуждения и торможения в нервной системе, зрительно-двигательная координация, функции слуха, обоняния, вкуса, осязания, анализируется роль двигательных корковых центров, префронтальной области, ассоциативной коры, речедвигательных областей Вернике и Брока, обсуждаются некоторые психологические проблемы, соматовегетативные компоненты рефлексов, гипноз, влияние факторов внутренней и внешней среды, сочетание наследственного и приобретенного, конституциональные особенности, социальные аспекты и др. Многие из бехтеревских выводов сейчас кажутся устаревшими, часть попросту неверна. Современный специалист, конечно, разберется, что к чему. Но историко-медицинское значение этого произведения очевидно, и мы уверены в целесообразности данной публикации в настоящем собрании.

Небольшая статья В. М. Бехтерева «Одаренность, гениальность и мозг», напечатанная в популярном журнале «Вестник знания» (кстати, В. М. Бехтерев был в 20-е годы его редактором вплоть до самой смерти), содержит, кроме броского названия, ряд интересных мыслей о затронутом предмета Вполне логична такая постановка вопроса человеком, сделавшим глубокие открытия в области изучения нервной системы. К сожалению, читатель не найдет у автора готовых ответов на крайне интригующий вопрос о мозговых эквивалентах талантливости (такого ответа нет и по сей день). Он отстаивает саму правомерность поисков в этом направлении, разносторонним освещением проблемы как бы предостерегая от упрощенных подходов. Но все равно в тексте много интересного и поучительного для сегодняшнего читателя.

Том I завершается рубрикой «Невропатология». Мы оказались в очень тяжелом положении при оформлении этого раздела. Дело в том, что, при всей многогранности его дарования, В. М. Бехтереву удалось больше всего сделать именно в данной области неврологии. Его слава как врачевателя нервных болезней этим и обусловлена. Более 100 трудов по невропатологии принадлежат его перу, из них 3 книги: «Нервные болезни в отдельных наблюдениях» (в 2 выпусках, Казань, 1894—1899, общий объем 533 с), «Общая диагностика болезней нервной системы» (в 2 частях, СПб, 1911— 1915, 332 с.), «Сифилис центральной нервной системы» (СПб, 1902, 116 с.). Вопросы топической диагностики, патологические рефлексы, лечение заболеваний нервной системы — здесь В. М. Бехтеревым сделаны блестящие находки, закрепленные за его именем. Многое из его открытий вошло в руководства, энциклопедии, учебники и стало коллективным универсальным разумом всех медиков. Поэтому перепечатка таких работ не вызвала бы интереса у современных врачей. Трудно было также отдать предпочтение какой-либо из этих многочисленных статей, которые, будучи вместе взятыми, могли бы заполнить весь объем выпускаемого двухтомника. Компромиссное решение было найдено: опубликовать оригинальный текст первого сообщения в 1892 г. о такой

нозологической форме, как болезнь Бехтерева, а также второе развернутое авторское упоминание о ней в книге «Нервные болезни в отдельных наблюдениях» (1899, в. 2).

Болезнь Бехтерева («болезненная одеревенелость позвоночника» — современное название) была описана ученым в статье в журнале «Врач» (1892, т. 13, 36, с. 899—903). Думается, что подобной полноты изложения всех особенностей симптомов этого заболевания нигде больше не встретить, кроме как у автора. В этом и ценность настоящей публикации. В. М. Бехтерев приводит истории болезней 5 больных, 3 из них очень подробных. Он выделяет 5 ведущих признаков заболевания: большая или меньшая неподвижность всего или части позвоночного столба; дугообразное искривление позвоночника кзади, преимущественно в верхней грудной области; паретическое состояние мышц туловища, шеи и конечностей; притупление чувствительности преимущественно в области разветвления кожных ветвей спинномозговых нервов: нижних шейных, а иногда и поясничных; разнообразные признаки раздражения со стороны тех же нервов в виде парестезий, даже местных гиперестезий и болей в спине и шейной области, а также в конечностях и в позвоночном столба «Горбатость» Владимир Михайлович связывает с «параличной слабостью мышц спины». Большого опыта лечения таких больных автор к тому времени не имел, сообщив только о благотворном влиянии местных отвлекающих средств в виде прижиганий.

Эту форму заболевания иногда называют болезнью Штрюмпеля — Бехтерева — Мари, но приоритет, безусловно, за русским ученым: Бехтерев — 1892, Штрюмпель — 1897, Мари — 1898 гг.

Второй том открывается разделом «Психиатрия». По этому вопросу у В. М. Бехтерева имеется около 200 работ, среди них 1 брошюра «Классификация душевных болезней» (1891), две монографии под названием «Невропатологические и психиатрические наблюдения» (1900, 1910), ряд специальных книг о гипноза Сочетание в одном лице качеств невропатолога и психиатра, как и у большинства специалистов данного профиля — современников В. М. Бехтерева, придает этим исследованиям неповторимый оттенок. Нелегко было сделать выбор, тем не менее остановились на двух трудах, на наш взгляд, имеющих непреходящую ценность. Это речь Владимира Михайловича, произнесенная на праздновании 50-летнего юбилея Общества психиатров 29 января 1912 г., «Основные задачи психиатрии как объективной науки» и небольшая по объему книга «Гипноз, внушение и психотерапия и их лечебное значение» (1911).

Тема доклада на упомянутом юбилее была вполне правомочна для автора, имевшего за плечами 30-летний опыт врачевания душевных болезней. К тому времени В. М. Бехтерев был известным теоретиком и практиком психиатрии. Гуманизация лечебной помощи, внедрение наряду с С. С. Корсаковым принципа нестеснения, системы патронажа психически больных, организация трудо-, фармако-, серо-, гипнотерапии, пропаганда нейрохирургии и т. д. — все это было активно генерировано им. Он был тонким, наблюдательным диагностом. Десятки открытых им синдромов следовали чередой: «бред гипнотического очарования», «боязнь покраснеть», «непереносливость чужого взгляда», «одержимость га-

дами», «боязнь опоздать», «боязнь великого выхода у священников», «паросмофония» и др. Нет необходимости напоминать о его врачебной изобретательности, например, о его знаменитой микстуре.

Таким образом, речь была нацелена на обобщения. В ней В. М. Бехтерев, прослеживая историю психиатрии, подчеркивает значение объективного метода исследования душевнобольных в противоположность ранее применявшимся субъективно-психологическим подходам. Он не согласен с попытками экстраполировать опыт самонаблюдений для «проникновения в душу другого человека». При этом не умаляется роль методов экспериментальной психологии, которые также носят объективный характер и могут применяться в клиника Но что особенно интересно для современного читателя — это обязательность изучения всей соматической сферы больного наряду с нервно-психическими нарушениями. В. M. Бехтерев указывает на то, что «центр тяжести болезненного процесса в огромном большинстве душевных заболеваний лежит вообще не в изменениях мозга, ... а вне мозга». Поэтому причину психического заболевания часто следует искать «в нарушенных условиях жизнедеятельности всего организма, наиболее резко выражающихся лишь нарушением психических отправлений». Думаю, что такие советы опытного клинициста пригодятся нынешним психиатрам, нередко злоупотребляющим достижениями психофармакологии и забывающим о «теле» пациента. К тому же важно, что В. М. Бехтерев также стоял у истоков психосоматической медицины.

В книге «Гипноз, внушение и психотерапия и их лечебное значение» наиболее четко и целенаправленно излагается этот вопрос, хотя имеется еще много авторских публикаций на данную тему. В. М. Бехтерев получил метод гипноза из первых рук — от создателя метода Ж. Шарко в Париже, где стажировался во время заграничной командировки по окончании Военно-медицинской академии Как и другие методы, освоенные им тогда: нейроанатомические — от П. Флексига, Б. Гуддена, Т. Мейнерта, психологические — от В. Вундта. Это имело решающее значение для существенного прорыва, сделанного В. М. Бехтеревым в наука В отношении же гипноза это было особенно важно: сам метод был сильно дискредитирован применявшими его шарлатанами. Шарко поставил его на строго научную основу и научил ему русского стажера, к тому же понравившегося и показавшего интересные препараты, сделанные им в Лейпциге в лаборатории П. Флексига. Дальнейшее определялось талантливостью ученика. А здесь успехи В. М. Бехтерева бесспорны и общеизвестны. Он мог гипнотизировать одновременно до 50 человек, главным образом, хронических алкоголиков, с хорошими лечебными результатами Свое мастерство демонстрировал также на заседаниях основанного им при Военно-медицинской академии «Общества экспериментальной психологии и гипнотизма», которые собирали многолюдную аудиторию врачей и петербургской публики. Лекции о гипнозе, читанные Владимиром Михайловичем каждый год студентам Военно-медицинской академии и слушательницам Женского медицинского института, пользовались особой популярностью: их посещала вся академия и институт, люди стояли в

проходах, возникали пререкания из-за мест между старшекурсниками (для которых предназначались эти лекции) и слушателями младших курсов. В наше время, похоже, профессора-медики утратили инициативу в этом плане, чем пользуются люди с гораздо меньшей квалификацией, привлекая новейшие технические средства (телевидение, радио) и преследуя совершенно иные цели, чем старые, добрые доктора.

Изложение В. М. Бехтеревым проблемы гипноза характеризуется умелым сочетанием научности и дидактичности. И ученый и врач здесь может взять себе то, что ему нужно. Нельзя сказать, что прогресс науки за 80 лет перечеркнул многое. В столь деликатной области, как психика, все или почти все остается таким же загадочным. Во всяком случае, в отечественной литературе вряд ли найдется автор, который освещал бы данную тему лучше, чем В. М. Бехтерев. Очень интересны исторические сведения, приведенные вначале. Далее автором рассматривается природа гипноза и сна, даются практические рекомендации о способах вызывания гипноза, анализируются условия, затрудняющие его развитие. Особенно ценны страницы, посвященные лечебному применению гипноза и роли внушения. Их трудно пересказывать, их нужно читать. Возможно, они помогут многим практикам внедрить этот метод. Приходится только сожалеть, что в силу разных обстоятельств не была обеспечена преемственность школ, в частности, бехтеревской, из-за чего в нашей стране были утрачены высокие мировые позиции в искусстве врачевания. Особенно чувствительна эта потеря для психиатрии и ее ветви наркологии, где, к примеру, метод гипнотерапии незаменим, однако из-за отсутствия учителей и учеников попросту забыт, изредка пробиваясь в виде робких попыток врачей-самоучек.

Очень важны мысли В. М. Бехтерева о гибком комбинированном использовании различных психотерапевтических приемов. Абсолютизация метода гипноза недопустима, равно как и игнорирование лекарственного лечения или физиотерапии. Это все как-будто бы ясно и банально, но в наш прагматический век такое предостережение нелишне: всем известно свойственное многим медикам стремление к тиражированию усредненных процедур, дающих сиюминутный эффект. Человеческая жизнь — самое сложное явление окружающего мира, и хотя бы поэтому она заслуживает уважения.

Представляет определенный интерес отношение В. М. Бехтерева к психоанализу З. Фрейда, высказанное в связи с проблемой гипноза и внушения. В разделе «Психоанализ и лечение исповедью» он обсуждает работы З. Фрейда начала 1900-х годов. Надо сказать, что петербургский невролог не в восторге от исследований, проведенных австрийским ученым. Он критически оценивает «катарсис» (очищение от психической травмы), «сублимацию» (исполнение вытесненных желаний), совсем не приемлет примата «половой» травмы в развитии психических болезней. В. М. Бехтерев приходит к заключению, что метод психоанализа Фрейда «далеко уступает психотерапии перевоспитанием и даже внушению». К тому же он считает, что «психоанализ, столь трудный обычно на практике, может быть осуществлен с гораздо большей легкостью в гипнозе». Фрейд в более поздних трудах учел критику

коллег, снизив акцент на сексуальную составляющую поведения. Что же касается взаимоотношений В. М. Бехтерева и З. Фрейда в целом, то они, будучи учениками одного и того же учителя — Шарко, пошли самостоятельными путями в деле разработки проблем гипноза, создав собственные школы.

Следующий раздел тома II — «Психология». Этот цикл работ В. М. Бехтерева можно без преувеличения назвать золотым запасом нашей нации. По сути дела, это выдающееся проявление русской оригинальной мысли в столь тонком, гносеологически важном вопроса И не наша вина, а скорее беда, что таким запасом мы до сих пор не можем как следует распорядиться. Ни одного переиздания трудов в течение 60 лет после смерти! Да, было признание таланта, была критика за «недостаточный материализм», за «избыточный идеализм». Но слово самому ученому предоставлено не было. Что помешало этому? Может быть, апологетика И. П. Павлова или критика Шеррингтона и Фрейда отвлекли внимание от фигуры В. М. Бехтерева? Или виной всему скоропостижная, обросшая легендами таинственная смерть Владимира Михайловича? Трудно сказать. Вот почему нами особенно тщательно отобраны для публикации его психологические исследования. Бехтеревских книг и статей на эту тему много: более 100. Тема психического больше, чем остальные, претерпела значительную динамику в течение жизни ученого. В связи с этим было решено дать ключевые работы, являющиеся вехами на этом пути. В результате выстроилась следующая цепочка: «Сознание и его границы» (1888), «Психика и жизнь» (1902), «Объективная психология» (1907, вып. I), «Общие основания рефлексологии» (1918). Из нее выпали 2 звена: книги «О локализации сознательной деятельности у животных и человека» (1896) и «Коллективная рефлексология» (1921), которые сделали бы более совершенной логику такого построения. Этого, однако, не сделано из-за ограничений в объеме издания, равно как и пришлось пойти на вынужденные жертвы: не печатать большее по объему, но лучшее, переработанное 2-е издание «Психики и жизни» (1904), исключить выпуски 2 и 3 «Объективной психологии» (1910—1911), публиковать вместо последнего 4-го, наиболее капитального издания «Общих основ рефлексологии» (1928) 1-е скромное, в 3 раза меньшее по объему издание 1918 г.

Постоянная нацеленность невролога на трудную тему психического вполне естественна, ибо причастность мозга к высшим функциям нервной системы, в том числе и психике, для специалиста такого профиля не вызывала сомнений к концу XIX — началу XX веков. Для В. М. Бехтерева, знатока и первооткрывателя строения нервной системы, человека, о котором говорили: «Кто знает мозг?» и следовал ответ — «Бог и Бехтерев», обращение к теме «материя и сознание» было нечто большим, чем чисто профессиональный интерес. Это было особенностью его замечательного ума, энциклопедичного, ассоциативного, склонного к философским обобщениям; это было к тому же и свойством русского ума, подарившего миру открытия И. М. Сеченова и И. П. Павлова в данной области; это было, наконец, и потребностью одаренной личности в самовыражении.

По-видимому, неслучайно 31-летний казанский профессор

В. М. Бехтерев выбрал для своей актовой речи тему «Сознание и его границы». Уже тогда им ставилась и начала реализовываться задача объективного изучения тайников психической сферы, понимания соотношения психического и материального. Всю свою жизнь он пытался приблизить эти два понятия, дойти до границы этих несовместимых категорий, найти «субстрат психики». Его не устраивал вульгарный материализм, классический объективный и субъективный идеализм или компромисс дуалистов. Отсюда стремление к выработке монистического взгляда на этот предмет и, как одно из следствий этого, страстная увлеченность энергетизмом, за что он подвергался справедливой критике как при жизни, так и посмертно. Подобную цельность мировоззрения и веру в познаваемость проблемы сознания материальными средствами сохранили на протяжении всей жизни немногие естествоиспытатели. К их числу, кроме В. М. Бехтерева, можно отнести Эрнста Геккеля и И. П. Павлова. Большинство же исследователей, будучи убежденными материалистами в молодости, становилось к старости агностиками, готовыми произнести вслед за Э. Дюбуа-Реймоном «Ignorabimus», или в лучшем случае превращалось в дуалистов (В. Вундт, Р. Вирхов, К Бэр, Н. И. Пирогов, Ч. Шеррингтон, Р. Кахаль, Дж. Экклс и др.). Сходный метаморфоз претерпели и другие величайшие гении — Ньютон, Кант.

Знакомясь с актовой речью «Сознание и его границы», читатель по достоинству оценит бехтеревское мастерство излагать простым понятным языком столь сложные вещи. Являясь учеником В. Вундта, он освоил его методы экспериментальной психологии, которые внедрил в созданной им лаборатории при Казанском университета С результатами этих психофизических исследований «звуковых впечатлений» он делится со своими коллегами, параллельно давая определение сознания, анализируя соотношение сознательного и бессознательного, оценивая объем сознания и т. д. Молодой профессор хорошо понимал ограничения метода самонаблюдения в психологии. В целом речь воспринимается как ясная установка на будущие серьезные исследования в этом направлении.

Важным промежуточным этапом деятельности В. М. Бехтерева является книга «Психика и жизнь». Она вышла в 1902 г., переиздана в 1904 г. в расширенном и переработанном виде, а затем была переведена на французский и немецкий языки Книга эта как бы подводит итог «дорефлекторной» стадии развития невролога. В самом деле, слова «рефлекс» пока нет в лексиконе Владимира Михайловича, он еще находится в плену только одной заманчивой идеи «энергетического монизма», находясь под сильным влиянием В. Оствальда. Поэтому в тексте господствует вездесущее слово «энергия». Человек с огромным литературным талантом и неистребимой жаждой самовыражения, он дает книге краткое привлекательное название, выдержанное в стиле, принятом среди знаменитых ученых-популяризаторов того времени: П. Флексиг «Мозг и душа» (1897), В. Вундт «Душа и мозг» (1909), В. Я. Данилевский «Душа и природа» (1897). Однако по содержанию книга не относится к популярному жанру, она строго научна. В ней дается краткий обзор теорий, начиная с древних времен, о взаи-

моотношениях психических и материальных процессов (Платон, Декарт, Лейбниц, Кант, Фихте, Гегель, Спиноза, Шеллинг, Гельвеций, Ламетри, Вундт и др.), приводятся новейшие взгляды (Авенариус, Мах, Грот, Лопатин), обсуждается вопрос о существовании «психики» у растений (Фаминцын, Бючли, Фехнер), рассматривается электрическая теория нервного проведения (Дюбуа-Реймон, Германы, Сеченов, Введенский, Вериго, Миславский, Чирьев). Весь этот перечень фактов автор представляет как анатомо-физиологическое обоснование собственной «энергетической» точки зрения на деятельность мозга. Суть психических явлений, по Бехтереву, сводится к следующему: «Скрытая энергия организма есть не что иное, как проявление мировой энергии как деятельного начала в природе, выражением которого являются те физические или материальные изменения в нервной ткани, которыми сопровождаются вообще все совершающиеся в ней процессы поведения, тогда как внутренним выражением той же энергии являются те субъективные или сознательные явления, которые мы открываем в нас самих путем самонаблюдения». Идеи энергетической универсальности будут в последующем инкрустированы в его рефлексологические построения. Трудно вычленить, в чем В. М. Бехтерев оказался прав, а в чем нет, но, по-видимому, общение с печатным словом гения окажется сейчас полезным и нейрофизиологу, и психологу, и историку медицины.

Следующий этап в совершенствовании учения о психике — это выход в свет «Объективной психологии» (1907—1910). Предтечей ее была публикация статьи автора «Объективная психология и ее предмет» («Вестник психологии», 1904). Однако принципиальным отличием данной книги от предыдущих произведений В. М. Бехтерева является первое упоминание о рефлексах как основе нервно-психических процессов. Энергетическая концепция уже не выступает на первый план. Главная мысль ученого — определение задач объективной психологии: уход от субъективизма, ограничение сферы применения метода самонаблюдения, рассмотрение нервно-психических отправлений только с их внешней стороны, сводя их к совокупности сочетательных рефлексов.

Термин «сочетательный рефлекс» сродни павловскому «условному рефлексу», разговор о котором начался примерно в то же время. Здесь возникает проблема взаимоотношений И. П. Павлова и В. М. Бехтерева. Тема «Павлов и Бехтерев» практически не освещена в нашей литература Это «великое противостояние» двух талантливых русских людей при всей занимательности и драматичности сюжета нанесло немалый ущерб развитию отечественной нейробиологии. Почти все биографы того и другого исследователя обходили данный вопрос. Только недавно он серьезно затронут в книге В. О. Самойлова, А. С. Мозжухина «Павлов в Петербурге — Петрограде — Ленинграде» (1989). Следует о нем упомянуть.

Однокурсники по Медико-хирургической академии, в последующем ее профессора и академики, выдающиеся первооткрыватели в своих областях (Бехтерев — в неврологии, Павлов — в физиологии), разделившие в 1900 г. премию имени К. Бэра Петербургской академии наук за свои работы, они долгие годы шли параллельным курсом, относясь друг к другу с уважением, отличаясь тем-

пераментами, особенностями характера и отношением к начальству. Так было до тех пор, пока И. П. Павлов от своих традиционных исследований в области физиологии пищеварения не обратился к изучению функций головного мозга, то есть вторгся в сферу научных интересов В. М. Бехтерева. Приоритет в учении об условных рефлексах, конечно, принадлежит И. П. Павлову: опыты его учеников С. Г. Вульфсона, А. Т. Снарского, И. Ф. Толочинова по «психическому слюноотделению» были поставлены в конце 90-х годов XIX века, а сам Иван Петрович в 1903 г. выступил в Мадриде с речью, в которой изложил основы своей новой условнорефлекторной доктрины — за несколько лет до появления слова «рефлекс» в обиходе знаменитого клинициста и выработки его сотрудниками в 1907 г. методов сочетательных двигательных рефлексов: на дыхание у собаки (Спиртов) и у человека (В. Я. Анфимов), на электрическое раздражение у собаки (В. П. Протопопов) и у человека (А. Г. Молотков). Вот именно этого приоритета и никогда публично не признавал В. М. Бехтерев, а И. П. Павлов соответственно не уступал, указывая прямо: «...К нашим работам спустя несколько лет после их начала примкнули В. М. Бехтерев с его учениками у нас и Калишер в Германии». Ученики и обыватели поддерживали конфликт, который выражался в ожесточенных диспутах на заседаниях Общества русских врачей и защитах диссертаций в Военно-медицинской академии. Результатом был разрыв, взаимные оскорбления в научной недобросовестности и в дальнейшем полное игнорирование друг друга лидерами двух школ и их последователями.

Эта ремарка уместна перед тем, как дать оценку труду В. М. Бехтерева «Общие основания рефлексологии» (1918), особенно если читатель ознакомится с главой 16 (с. 59—62) с изложением исторических аспектов, где имя И. П. Павлова даже не упоминается (!). Правда, в 4-м посмертном издании 1928 г. в главе 16 (с. 213—228) оно имеется, но в том же необъективном ракурсе. Поэтому изложение вопроса будет вне личностных моментов. Рефлексология в понимании В. М. Бехтерева — это целостная теория, объясняющая поведение человеческой личности с объективной биосоциальной точки зрения. К термину «рефлексология» он пришел длинным путем эволюции в цепи: «сознание» — «психика» — «объективная психология» — «психорефлексология» — «рефлексология». Это все та же попытка «материализации человеческой мысли», согласно которой, основным проявлением соотносительной деятельности признаются сочетательные рефлексы, торможение которых сопровождается развитием субъективных состояний, доступных самонаблюдению. В. М. Бехтерев считает, что энергия, осуществляющая соотносительную деятельность, встречая в коре большого мозга препятствия к проведению нервного тока, приводит к субъективным явлениям. Источник этой энергии содержится во внешнем мире, откуда она путем трансформации воспринимающими органами передается к мозговым центрам. Из последних после устранения задержки та же энергия передается к мышцам и железистым клеткам, переходя таким образом в механическую и молекулярную работу. Как видно, «дуст» места нет, но появилось столь же непонятное слово «энергия». Круг опять замкнулся Это, надо полагать, не наполняло оптимизмом современников Влади-

мира Михайловича, да и теперь не дает успокоения. По-видимому, не следует быть слишком строгим к В. М. Бехтереву: главное в том, что направление, избранное им, верное — это путь рационального достоверного знания. Другое дело, что чрезмерная увлеченность одной идеей, стремление объяснить ею все и вся могут привести к неудачам, как это и произошло в случае с написанием В. М. Бехтеревым книги «Коллективная рефлексология» (1921). В данном произведении автор при объяснении социальных явлений широко использует прямые аналогии и экстраполяции законов физики и механики, что вызвало критику современников, хотя в целом этот труд содержит ценный приоритетный социально-психологический материал с анализом проблем общения, группового поведения и формирования коллектива.

Что касается бехтеревской рефлексологии в целом, то она в том или ином виде вошла в общий комплекс учения о рефлексах, созданного учеными XIX—XX столетий. Ведь основная мысль его заключалась в возможности материального закрепления следов памяти в процессе онтогенеза посредством «сочетательно-рефлекторной деятельности как последовательной надстройки унаследованных и приобретенных рефлексов, все более и более усложняющихся и все более и более разнообразящихся». Разве не об этом говорили И. П. Павлов с учениками?

Таким образом, читатель сможет по представленной подборке работ судить о том, как формировался Бехтерев-психолог. Для более глубокого вхождения в данную проблему рекомендуется ознакомиться с 4-м (последним) изданием «Общих основ рефлексологии человека» (1928, 544 с.).

В заключительном разделе 2-го тома объединены работы по социологии и философии. Общественная активность Владимира Михайловича была очень высока: и как выразителя прогрессивных взглядов, и как популяризатора науки. Такая деятельность нередко приводила к столкновениям с властями, министрами и полицейскими чинами, что еще больше вызывало к нему симпатии передовой интеллигенции и учащейся молодежи. Им написано множество научно-популярных статей, брошюр о гипнозе, алкоголизме, проблемах воспитания (более 50), его публичные выступления и актовые речи становились значительными общественными событиями. Это не были абстрактные мысли кабинетного ученого: В. М. Бехтерев хорошо разбирался в социальных вопросах хотя бы как умелый врачеватель психических болезней, понимавший, что причина многих из этих недугов лежит в устройстве общества. В раздел «Социология и философия» включены такие труды: «Внушение и его роль в общественной жизни» (1908), «Личность и условия ее развития и здоровья» (1905), «Предмет и задачи общественной психологии как объективной науки» (1911), «Внушение и воспитание» (1923), «Бессмертие человеческой личности как научная проблема» (1918), «Социальное бессмертие человеческой личности» (1928).

Книга «Внушение и его роль в общественной жизни» (1908) представляет собой 3-е расширенное издание речи, произнесенной В. М. Бехтеревым в актовом годичном собрании Военно-медицинской академии 18 декабря 1897 г. (напечатана в 1898 г.; 2-е издание вышло в 1904 г.). Это редкостное по своим научным и литера-

турным качествам произведение Красочное историческое описание социальных эпидемий безумия, юродства и кликушества вместе с анализом их причин привлекут и специалиста и непрофессионального читателя. Вереница уникальных личностей проходит перед глазами: магнетизер Месмер, «снимающий напряжение» металлическим стеком с бьющихся в конвульсиях истеричек; аббат Бешерон, выполняющий акробатические прыжки на могиле Сен-Медарского кладбища в Париже, среди толпы своих почитательниц, которые совершают бесконечные танцы и подергивания; параноик Малёванный, вызвавший массовую психопатическую эпидемию в России в конце XIX века и т. д. Тотальное сумасшествие, затмение сознания могут происходить у больших групп людей под влиянием внушения. При определенных условиях мозг человека становится уязвимой системой, открытой для внешнего воздействия со стороны прорицателей, демагогов, шарлатанов. Причем, чем невероятнее, иррациональнее, парадоксальнее внушаемая мысль, тем больший эффект она вызывает в массе людей. Масштабы подобных психических эпидемий могут захватывать все общество и находятся в прямой зависимости от его коллективного интеллекта.

Следующая статья «Личность и условия ее развития и здоровья» — это речь, которую В. М. Бехтерев произнес в сентябре 1905 г. на 2-м съезде психиатров в Киеве. Владимир Михайлович сообщает в своей автобиографии о впечатлении, вызванном речью: в конце ее была устроена шумная овация, а оратора вынесли на руках из зала. Что же такое было сказано им? Прежде всего, нужно учитывать время произнесения речи — канун 1-й русской революции А в своем докладе В. М. Бехтерев, анализируя условия, в которых должна развиваться свободная личность, не мог не выступить с критикой порядков, насажденных царским правительством. Вот некоторые выдержки из этой речи «Значение личности в исторической жизни народов ярче всего выступает в те периоды, когда силою вещей их социальная деятельность идет повышенным темпом...». «Народ, у которого совершенно не развита общественная жизнь, у которого личность подавлена, обречен на разложение и утрату своей самостоятельности...». «Правильная законность в стране везде и всюду считается гарантией личности...». «Попрание прав человеческой личности всегда отражается тягостным образом на нервно-психическом состоянии человека...». «Алкоголизм, достигший такого гигантского развития в современном обществе, есть без сомнения то зло, которое несет в себе зародыш упадка личности...». «Лишь отказ правительства от пользования вином в фискальных целях, а равно и поднятие благосостояния народных масс путем широких освободительных реформ являются мерами, обещающими наибольший успех [в борьбе] с этим народным бедствием [алкоголизмом]...». «Отрицание личности носит в себе и зародыш разложения общества...». «Вытравливание духа оппозиции, с которого обычно начинается правительственный гнет над личностью, приводит к тому порабощению духа, в котором уже нельзя открыть следов здравой критики, свободного полета мысли и стойкости убеждений...». «Общественное самоуправление и правильно организованное представительство с правами законодательной власти, избранное всем населением страны

путем всеобщего и равного голосования, являются поэтому той жизненной ареной, где личность совершенствуется в своем окончательном развитии...». Свою речь Бехтерев закончил стихами Лермонтова: «Отворите мне темницу, дайте мне сиянье дня». Теперь понятна реакция аудитории. Большой общественный отклик вызвала и по всей стране речь, напечатанная в изложении во многих газетах.

Статья «Предмет и задачи общественной психологии как общественной науки» является докладом, прочитанным В. М. Бехтеревым при открытии психологической секции совета Психоневрологического института в феврале 1910 г. и напечатанным в «Вестнике знания» (1911). В нем приводятся различные мнения по этому вопросу: о психологии народов (Вундт), о психологии толпы (Михайловский), о «слиянии психик в единую коллективную душу» (Копельман). Дается определение общественной психологии, ее предмета, задач и методов. Эта ветвь психологии и социологии изучает проявления нервно-психической деятельности в разнообразных общественных группах и собраниях, начиная с простой толпы, сходок, митингов и кончая собраниями в форме научных обществ и коллегиальных учреждений общественного и правительственного характера. Автор подчеркивает значение при этом эмоциональных моментов: настроения, аффектов и так называемой «общественной впечатлительности». Рассматриваются средства взаимоотношений отдельных членов в социальных группах: устное и печатное слово, жест, мимика и т. д. К числу факторов, управляющих совокупной деятельностью многих лиц или собраний, В. М. Бехтерев относит: непосредственное психическое влияние, обусловливающее подражание; словесное внушение; убеждение, основанное на усвоении. В отдельной главе дается понятие «собирательной личности», то есть слияния в целое той или иной общественной группы. Здесь решающее значение имеет цель собрания, даже в большей мере, чем личные качества объединившихся лиц. Особенно это касается случайно собравшейся уличной толпы или участников митингов. Интеграл совместной деятельности таких групп может быть гораздо ниже интеллектуальных показателей отдельно взятых ее членов. Автор склонен расширять границы «собирательной личности» до населения целых городов, стран и всего цивилизованного человечества. В заключении оцениваются взаимоотношения личности и общества.

Брошюра «Внушение и воспитание» (1923) стереотипно повторяет соответствующее издание 1912 г., а материалы, представленные в последнем, изложены в докладе на 1-м Международном педологическом конгрессе в Брюсселе в августе 1911 г. Педагогические работы В. М. Бехтерева имеют выраженную социологическую направленность. В публикуемом труде описываются врачебные способы коррекции поведения подростков с целью возможно более ранней их социальной реабилитации. При этом делается акцент на методы внушения и гипноза. Приводятся конкретные случаи, описываются особенности психики детей, их ранимость, внушаемость. Рассматриваются также вопросы воспитания и образования. Нешаблонное взаимодействие врачей и педагогов при устранении аномалий психической деятельности ребенка имеет решающее значение. При определенных психических отклонениях

у детей одно простое воспитание оказывается бессильным, и только вмешательство психиатра, использующего внушение, исправляет очень тяжелые и запущенные воспитанием случаи.

Двухтомник избранных трудов В. М. Бехтерева завершается 2 философскими статьями о проблеме бессмертия. Работа «Бессмертие человеческой личности как научная проблема» представляет собой речь на торжественном акте Психоневрологического института в феврале 1916 г. В ней ученым развивается идея социального бессмертия отдельной личности и всего человечества. Она является прямым следствием центральной концепции В. М. Бехтерева — «эволюционного (энергетического) монизма». Его представление о смерти не оставляет надежд на загробную жизнь тела или души. Бессмертие же личности понимается как «бессмертие духа», как общественная память последующих поколений о делах умершего («социальная наследственность», по терминологии автора). Причем, речь идет не о передаче нематериального начала, а о трансформации «мировой энергии», распространении ее на всю «собирательную человеческую личность». Таким образом, в этом процессе есть обращенность как в будущее, так и в прошлое, ибо человеческое сообщество несет в себе генетический опыт всего живого на земле. В общем, бехтеревская идея близка по внешним данным к переселению душ у буддистов и, строго говоря, относится к разряду хорошо воспринимаемых вечных истин: о добре и зле, о легендарных героях, о преемственности мировой культуры и др. Речь исполнена оптимизма и веры в космическое выживание человечества, независимо от детерминированных в связи с иссяканием солнечной энергии планетных катаклизмов. Есть очень сильная утилитарная сторона взгляда ученого на вопросы жизни и смерти: активная пропаганда разумного творчества на благо людей и полное неприятие идеи долгожительства как цели существования; в частности, он не согласен с геронтологической установкой ортобиоза И. И. Мечникова. Крайне важно, на наш взгляд, и такое следствие из теоретических построений В. М. Бехтерева, как взаимодействие «донора» и «акцептора» при передаче эстафеты бессмертия. Главное действующее начало здесь — социальная память. Она должна быть адекватной и по возможности тоже «бессмертной». Ведь всегда существует вероятность снижения общего индекса интеллектуальности, что не позволит не только понять наследие выдающихся личностей, но и усвоить элементарные знания. Так что субъект, желающий стать «бессмертным», должен еще при жизни работать и в этом направлении.

Заключительная статья «Социальное бессмертие человеческой личности» является сокращенным вариантом предыдущей. Однако мы сочли необходимым опубликовать ее, так как она — своеобразный реквием В. М. Бехтерева. Это последняя статья, написанная им и сданная в печать примерно за 3 недели до смерти, в начале декабря 1927 г. 24 декабря он скончался, а статья вышла в январском номере 1928 г. журнала «Вестник знания», где Владимир Михайлович состоял главным редактором. Почему именно данную тему выбрал ученый? Предчувствие близкого конца? Трудно объяснить. Это, очевидно, еще одна тайна одаренных людей. Вспомним Моцарта, пушкинские строки о гибели Ленского на снегу (поэт закончил жизнь так же), смерть Печорина у под-

ножия горы летом (Лермонтов погиб в июле на дуэли у Машука), «Забытые страницы» Салтыкова-Щедрина, предсказание собственной смерти Достоевским и т. д. В. М. Бехтерев также оставил человечеству свое «завещание».

Подводя итог всему сказанному, следует подчеркнуть те бехтеревские открытия, приоритет которых общепризнан и закреплен в эпонимах или упоминаниями в руководствах и энциклопедиях. Укажем на главные из них.

В нейроанатомии: открыты верхнее вестибулярное ядро (ядро Бехтерева); полоска между I и II слоями коры большого мозга (полоска Бехтерева); сетчатое ядро покрышки моста мозга (иногда современные авторы добавляют «Бехтерева»); впервые описан ряд проводящих путей и других ядер центральной нервной системы.

В нейрофизиологии: установлена локализация в двигательных областях коры большого мозга центра заученных движений у дрессированных собак; определено расположение вкусового центра у человека в коре большого мозга в области покрышки; выяснена роль таламуса как передаточного звена кортикофугальных и кортикопетальных связей.

В невропатологии: впервые выделены болезни и синдромы — болезненная одеревенелость позвоночника (болезнь Бехтерева), постапоплектическая гемитония, хореическая падучая, сифилитический множественный (рассеянный) склероз, острая мозжечковая атаксия (чаще всего при алкоголизме), особая форма лицевого тика, акроэритроз; его именем названы — физиологические рефлексы Бехтерева (лопаточно-плечевой, акромиальный, орбикулярный, выдыхательный, рефлекс с большого вертела), патологические рефлексы Бехтерева (тыльно-стопный, запястно-пальцевой, сгибательно-пальцевой), симптомы Бехтерева (безболезненность икроножных мышц как ранний признак спинной сухотки; неспособность больных, страдающих ишиасом, поднимать пораженную конечность на уровень с вытянутой здоровой нижней конечностью; болезненность при постукивании по скуловой дуге как симптом поражения основания мозга; симптом ощущения движения в парализованных конечностях; пароксизмальная походка мелкими шажками при постэнцефалитическом поражении; возникновение резкой боли в подвздошной области при быстром пассивном разгибании в коленном суставе приподнятой конечности (дополнение к симптому Ласега); развитие половинных нарушений кожной чувствительности при местных травмах и др.).

В психиатрии: впервые описаны новые формы фобий и навязчивых состояний (боязнь покраснеть, боязнь подавиться, боязнь чужого взгляда, навязчивая улыбка, потение рук и др.); выделена особая форма бреда под гипнозом («бред гипнотического очарования»); обращено внимание на галлюцинозы периферического происхождения, связанные с нарушением обоняния, слуха.

В психологии: создана теория объективной психологии, или рефлексологии — научного направления, шедшего параллельно учению об условных рефлексах И. П. Павлова.

В. М. Бехтеревым основаны журналы «Неврологический вестник», «Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии». «Вестник психологии, криминальной антропологии и

педологии». По его инициативе были открыты Психоневрологический институт, Противоалкогольный институт, Институт по изучению мозга.

Заключая предисловие, хочу поблагодарить составителя — кандидата медицинских наук В. С. Воробьева за большой труд по сбору, анализу и подготовке к печати работ В. М. Бехтерева. Неоценимую помощь оказал член-корреспондент РАМН В. О. Самойлов, которому я выражаю признательность за его квалифицированные советы и участие в этом важном деле. Благодарю за содействие изданию настоящей книги сотрудников Фундаментальной библиотеки РАМН и Фундаментальной библиотеки Военно-медицинской академии, а также всех тех, кто откликнулся и поддержал эту идею.

Академик А. Г. Чучалин

Автобиография
Мое раннее детство протекло частью в условиях сельской жиз-
ни наиболее глухих мест Вятской губ[ернии], например, в по-
лурусском, полувотякском селе Унинском, Глазовского уезда, час-
тью в небольшом, не менее, пожалуй, захолустном гор[оде] Глазо-
ве, частью в самом городе Вятка
Мои детские впечатления были самые отрадные, несмотря на
то, что я потерял отца на девятом году жизни, и в семье, кроме
матери, нас осталось трое братьев: старший Николай, средний
Александр и младший — я. С братьями у нас установилась вза-
имно-дружеская жизнь, но со смертью отца началась для нас
крайне тяжелая в материальном отношении жизнь. Мать и мы
трое остались почти без всяких средств к существованию, кроме
небольшого двухэтажного дома в г[ороде] Вятке с небольшим
флигельком, в котором вся семья и ютилась. Скудный доход в
виде ежемесячной платы с жильцов, что-то в общей сложности
около 20 руб. в месяц — вот все, что могло быть ресурсами к
предстоящей жизни. К счастью, мать, будучи женщиной образо-
ванной по своему времени, поставила себе целью жизни дать
своим детям образование.
О своем же отце скажу лишь несколько слов, ибо его мало
помню. По нраву он был человеком добродушным и живым, не-
смотря на свою болезнь — чахотку. Как сейчас, помню целую
комнату в селе Унинском, отделенную решеткою от входа, с боль-
шим деревом посередине, где птицы порхали и гнездились, поль-
зуясь той свободой, какую допускало помещение.
Благодаря, очевидно, этому, уже в детстве у меня развилась
невинная страсть собирать гербарии, коллекции насекомых, а
позднее и менее невинная страсть к охоте, которая, впрочем,
увлекала более всего тем, что давала возможность быть среди
природы, слушать крик болотного коростеля, водяной курочки,
заунывный голос иволги, кудахтанье тетеревов. Все это со време-
нем отпало, но оставило неизгладимую любовь к естествознанию.
Эти условия вовлекли меня еще в гимназии в чтение книг по
естествоведению и наукам, над которыми я просиживал ночи.
Большую службу в этом отношении мне сослужила Вятская пуб-
личная библиотека, богато снабженная, в числе других, и книга-
ми естественно-научного содержания. Полагаю, что не было
сколько-нибудь известной популярной книги по естествознанию в
каталоге библиотеки, которая бы не побывала в моих руках и не
была более или менее основательно проштудирована с соответст-
вующими выписками. Нечего говорить, что такие книги того вре-
мени, как Писарева, Португалова, Добролюбова, Дрэпера, Шелгу-

нова и др. прочитывались с увлечением по многу раз. Нашумев-
шая в то время теория Дарвина была, между прочим, предметом
самого внимательного изучения с моей стороны. На беду, как-то в
4-ом классе гимназии, была задана тема «Человек — царь приро-
ды». Я решил, что такая тема очень подходит к изложению моих
познаний в части, относящейся к дарвинской теории. Набравшись
смелости, я постарался развить эту теорию в применении к зада-
нию. Посидев несколько вечеров, написав и исправив написанное,
я перебелил и подал довольно солидную тетрадь нашему учителю
словесности. В классе на моем сочинении он особенно остановил-
ся, не в пример прочим, и стал развивать мысли, что теория
Дарвина подвергается сомнению, что она не доказана и неверна и
после этого назидания, которое я должен был выслушивать стоя
по крайней мере с 1/4 часа, передал мне мое сочинение с баллом
3 с двумя минусами.
Наконец, я дотянул до 7-го класса, к концу которого нас
застала толстовская реформа с прибавлением 8-го класса, со
сдачей экзаменов на аттестат зрелости. Эта реформа нас всех
буквально огорчила. Но выручил случай. Тогдашняя медико-хи-
рургическая академия объявила о приеме на прежних основани-
ях. Вести об этом в Вятке до нас, гимназистов, дошли очень
поздно. Узнав об этом случайно от заинтересованных в этом тро-
их товарищей, я решил поехать за счастьем вместе с ними.
Время моего пребывания в академии было временем бурных
студенческих волнений. То и дело были студенческие сходки,
«студенческие беспорядки» по тогдашней терминологии, демонст-
рации и, между прочим, знаменитая на казанской площади
и т. п. Особенно бурными были сходки в стенах академии из-за
недовольства проф[ессором] Ционом, закончившиеся выходом по-
следнего из академии. С одной стороны, не иссякло еще стремле-
ние хождения в народ в целях его просвещения по примеру
известной Брешко-Брешковской, с другой — выявлялись уже но-
вые устремления в сторону террористических актов, которые
позднее обозначились именами Фигнер, Веры Засулич, Халтури-
на, Желябова, Перовской и мн[огих] др[угих]. Эти имена, когда я
был уже молодым врачом, были у всех на устах и призывали всю
передовую молодежь, если не к действию в духе тех же устремле-
ний, то во всяком случае к глубоким симпатиям к каждому
террористическому акту.
Но еще во время моего студенчества некоторая его часть на-
правилась на фабрики для политической пропаганды и, объеди-
нившись с рабочими на определенной платформе против тогдаш-
ней власти, устроила знаменитую демонстрацию на Казанской
площади 6 декабря 1876 г. Как известно, это было первое выступ-
ление интеллигентной молодежи с рабочим классом, и, само со-
бой разумеется, выступление было организовано не иначе, как по
инициативе революционной интеллигенции. В этом отношении я в
корне расхожусь с Плехановым, у которого читаем: «В Чернышев-
ской демонстрации (т. е. в похоронной демонстрации замученного
в тюрьме студента Чернышева. — Авт.) рабочие не принимали
участия... И вот рабочим захотелось сделать свою демонстрацию,
и притом такую, которая своим резко революционным характером
совершенно затемнила бы демонстрацию интеллигентов».

Прежде всего, в чернышевскую демонстрацию студенчество не
могло привлечь к участию рабочих просто потому, что замучен-
ный студент взбудоражил умы студенчества, а времени было не-
достаточно, чтобы организовать еще и рабочую демонстрацию.
Другое дело — казанская демонстрация, для подготовки которой
было достаточно времени и на которой впервые приняли участие
рабочие вместе со студенчеством. Но можно ли допустить, что
рабочим захотелось устроить свою демонстрацию — выходит, как
будто, в виде компенсации за неучастие в чернышевской демонст-
рации Конечно, нет. Очевидно, Плеханов упустил из виду закон
эволюции, которому подлежало и народничество. Несмотря на
первоначальную идеологию народничества в сторону поднятия
крестьянства, в последующее время внимание революционной ин-
теллигенции, несомненно, направилось и на рабочую массу, среди
которой в 70-х годах, главным образом, революционным студенче-
ством, в том числе и нашими товарищами по академии, была
проведена усиленная пропаганда. В силу этого на казанскую
демонстрацию, состоявшую в большинстве из студенчества, от-
кликнулся и рабочий класс, хотя и в меньшинстве, всего 200—250
человек, не так, как предполагалось, но во всяком случае не
потому, что будто бы (по утверждению Плеханова) «рабочим захо-
телось устроить свою демонстрацию особо». На казанской демон-
страции студенчество играло руководящую роль, говорило зажи-
гательные речи, выкидывало над головами толпы революционные
лозунги на красных пузырях, взвивавшихся кверху в разных мес-
тах сплотившейся толпы. Не отставали от студенчества и рабо-
чие ни в речах, ни в действиях. Рабочий Яков Потапов, поднятый
на руках, развернул перед толпой знамя с надписью «Земля и
Воля» при шумной овации всей толпы.
Но вся эта бурность студенческой жизни, постоянная тревога
за возможность подпасть под действие политической репрессии
со стороны зоркого ока власти, хотя и затрудняла прохождение
курсов, но все же не отстранила меня от занятий по академии,
которым я отдавался всегда с жаром в свободное время. Какой-то
счастливый рок спас меня от ареста и от других последствий
суровой немезиды, которые постигли многих из моих сородичей и
ближайших товарищей. Как раз незадолго до ареста многих из
моих сородичей и товарищей по курсу, в конце 1873 года,
я заболел тяжелой неврастенией и был помещен в клинику
проф[ессора] Балинского, но вскоре поправился1*.
Проходя курсы академии, я интересовался почти всеми пред-
метами, каждым в своем роде, но, дойдя до 4-го курса, я остано-
вился на специальности нервных и душевных болезней, которые
читались до сего времени И. М. Балинским и, за его выходом по
выслуге лет с 1876 г., временно его замещавшим И. П. Мержеев-
ским, впоследствии профессором психиатрии в академии. Эта
специальность мне казалась из всех медицинских наук того вре-
мени наиболее тесно связанной с общественностью и, кроме того,
увлекала вопросами о познании личности, связанными с глубо-
кими философскими и политическими проблемами, и это решило
мой выбор.
Небольшой перерыв в моих студенческих занятиях произошел
в период весны и лета 1877 года, когда я вместе с несколькими

товарищами студентами отправился на театр военных действий
на Балканах. Тогда же я начал свою литературную деятельность,
корреспондируя с театра военных действий в «Северный Вестник»,
и затем кое-что из санитарной области военного времени напеча-
тал в «Русской Правде». И то и другое под псевдонимом «Сани-
тар»2*.
По окончании академии мне посчастливилось по конкурсу ос-
таться для подготовки к профессорской деятельности. Состоя в
Институте усовершенствования врачей, я избрал своей специаль-
ностью клинику проф[ессора] И П. Мержеевского. Ввиду же неза-
конченности военного положения (до Берлинского трактата) ока-
залось возможным вступить в Институт для подготовки к про-
фессорскому званию лишь в 1881 году. Но и все предшествовавшее
время, в положении прикомандированного к клиническому воен-
ному госпиталю врача, мне удалось провести в научных занятиях
при той же клиника
Начав заниматься по нервным и душевным болезням, вскоре я
должен был убедиться, что анатомо-физиологическая база этой
важнейшей отрасли медицины до чрезвычайности не разработана
и что развитие учения о нервно-психических болезнях не может
осуществляться без выяснения вопросов, связанных со строением
и функциями мозга. В то время по отношению к мозгу имело еще
полное для себя оправдание старое выражение «Textura obscura,
functiones obscurissimae» («Строение темно, функции весьма тем-
ны»). Желание пробить брешь в этой темноте, пролить в нее ка-
кой-нибудь свет и послужило основанием к тому, что, наряду с
клиникой, я с самого же начала занялся изучением мозга и
вообще принялся за разработку вопросов, связанных с его строе-
нием и функциями.
В 1881 г. мне удалось, как говорили тогда, блестяще защитить
докторскую диссертацию на тему о температуре тела душевно
больных. Все вместе взятое в том же году дало мне возможность,
согласно предложению И П. Мержеевского, выступить аспиран-
том на звание приват-доцента по душевным и нервным болезням.
По прочтении двух пробных лекций в конференции академии я
таким образом еще до командировки за границу успел приобре-
сти звание приват-доцента по душевным и нервным болезням.
Надо сказать, что очень рано меня посетила любовь, и я же-
нился уже вскоре по окончании курса на Наталии Петровне
Базилевской, дочери передового земского деятеля на юге, пере-
ехавшего затем на службу в г. Вятку и жившего с семьей кварти-
рантом в нашем дома Там и произошло мое первое знакомство с
моей будущей женой. Женитьба, однако, не отвлекла меня от
научных занятий, но все же вынуждала к врачебной практике,
ибо скудного жалованья начинающего военного врача, равнявше-
гося в то время 333 руб. с 33 коп. в год, конечно, не хватало даже
и на житье холостяка.
В положении начинающего врача, вынужденного искать зара-
боток помимо своей службы, да еще готовящегося к дальнейшей
научной работе, довольно трудно было уделять время обществен-
ной деятельности, которая к тому же для того времени могла
сводиться к революционному подполью; но все же, помимо науч-
ных работ, я не весь погрязал в болоте врачебно-практической

деятельности, но отдавал то или другое время и интересам вновь
обострившейся тогда после жестокой репрессии, связанной с по-
давлением народничества, революционной общественности. Чаще
всего на своих скромных врачебных приемах мне приходилось
встречаться с людьми, которые, стоя ближе к жизни, могли в
приятельской беседе осведомлять меня о положении обществен-
ного пульса, и за этими разговорами мы, бывало, засиживались
многими часами. К счастливым моментам этих бесед относится
одно событие в моей жизни, которое вспоминается вше теперь с
некоторым удовлетворением и о котором мне напомнил много лет
спустя в период временного правительства известный анархист
Кропоткин. Случилось так, что мы ехали с Кропоткиным в одном
вагоне на знаменитое в своем роде, но совершенно бесплодное по
своим результатам демократическое совещание в Москву. Узнав,
что едет в соседнем купе Кропоткин, я хотел с ним познакомить-
ся, ибо его имя импонировало мне, с одной стороны, тем, что мы
находились с ним в научной связи по вопросам, касающимся
взаимопомощи как важного фактора в эволюционном процессе, о
чем вше приходилось писать неоднократно3*. Он вышел в коридор,
и здесь мы встретились. Я назвал свое имя. «Ах, я вас знаю,—
ответил он,— вы спасли вше жизнь». — «Как так? Ничего не припо-
минаю». — И он рассказал вше, как, когда он жил в Париже, в
мансардах, пришел к нему один молодой человек и заявил о
необходимости принять меры предосторожности ввиду того, что в
Петербурге, в «священной дружине», возглавляемой тогдашним
командующим Петербургским военным округом вел[иким] кн[язем]
Владимиром Александровичем, созрел план убийства Кропоткина
за границей. Он переспросил пришельца: «От кого оповещение?»
Ответ указал на меня «В таком случае,— добавил Кропоткин,—
известие заслуживает доверия». — «Я принял меры,— добавил
Кропоткин,— поспешив своим переездом из Парижа». Дальнейший
наш разговор касался чисто научной темы и Кропоткин с увлече-
нием стал обмениваться со вшой мыслями о законе взаимопомощи
в живой природа
Рассказ Кропоткина напомнил вше почти забытое вшою собы-
тие. Во время одной из бесед на врачебном приеме мы разговори-
лись с одним из хорошо знакомых вше пациентов о «священной
дружине», и он вше под большим секретом передал как новость
циркулировавший в сферах слух об особом постановлении «свя-
щенной дружины» насчет убийства за границей опасного анархи-
ста Кропоткина, бегство которого из-под стражи Николаевского
госпиталя явилось в свое время в буквальном смысле ошеломляю-
ще-сенсационным событием. Оказалось, что один из близких моих
знакомых в скором времени должен был ехать в Париж. Ему и
была передана вшою соответствующая информация с непремен-
ным условием отыскать в Париже Кропоткина и предупредить
его о готовящемся заговоре с целью убийства его.
После того, как известно, появилось в заграничной печати
письмо Кропоткина с предупреждением, что если нападение на
него совершится, то имена заговорщиков, которые ему хорошо
известны, будут немедленно разоблачены в печати.
Будучи отправлен за границу, весной 1884 г. первые несколько
недель я знакомился в Берлине с постановкой клинического дела

по нервным и душевным болезням у лучших профессоров того
времени (Вестфаль, Мендель и др.), а по физиологии начал было
работать у проф[ессора] Кропекера в Физиологическом институте
знаменитого Дюбуа-гаймонда4*. Но, посетив затем Лейпциг в те-
чение лета 1884 года, я впервые встретился в лаборатории
проф[ессора] Флексига с чрезвычайно продуктивной методикой
исследования проводников мозга на срезах из мозгов человече-
ских зародышей и младенцев. К этому времени был только что
опубликован проф[ессором] Вейгертом особый способ окраски мя-
котных волокон, хорошо их выделяющий на фоне безмякотных
волокон в неразвитых мозгах зародышей и младенцев. Это дало
мне мысль широко использовать новый для того времени эмбрио-
логический метод в целях изучения проводящих путей мозга, о
чем я мечтал еще с первого своего шага вступления в клинику
нервных и душевных болезней. В силу этого я переселился из
Берлина в Лейпциг к проф[ессору] Флексигу и засел за шту-
дирование мозга по новому, еще неиспользованному в то время в
достаточной мере, эмбриологическому методу, или методу разви-
тия. Несколько месяцев, проведенных мною в Лейпциге у творца
этого метода профессора] Флексига, дали мне богатую научную
жатву, а продолжение этих исследований, по возвращении моем в
Россию, дало мне возможность разработать в возможной для того
времени полноте строение мозга и изложить результаты своих
исследований первоначально кратко, а затем в двухтомном труде
под заглавием «Проводящие пути спинного и головного мозга».
Этот труд, награжденный Российской академией наук премией
Бэра6*, явился таким образом оригинальным большим трудом в
этой до того времени еще мало разработанной области, который
до известной степени завершил первый этап в моей научной дея-
тельности, направленной к изучению строения мозга.
Само собой разумеется, что за границей меня интересовала не
одна анатомия мозга, но и гистология и физиология его центров,
чем я занимался ранее Поэтому в том же Лейпциге я начал
занятия в институте знаменитого физиолога Людвига, работая
специально в одном из отделений этого института — в лаборато-
рии профессора] Гауле. С другой стороны, меня не мог не интере-
совать семинарий по экспериментальной психологии у не менее
известного про[фессора] В. Вундта, где я стал заниматься в тече-
ние зимы 1884—1885 г. Для завершения своей заграничной коман-
дировки я отправился в Париж к профессору] Шарко, где в
старом Сальпетриере он изучал в то время истерию и где научно
устанавливалось им учение о гипнозе.
Я имел возможность продемонстрировать проф[ессору] Шарко
свои препараты мозга, изготовленные по эмбриологическому мето-
ду, которые заинтересовали знаменитого клинициста новизной
метода и ярким выделением проводящих путей и расположили
его ко мне, ибо, в свою очередь, он тотчас же пригласил ко мне
одну из больных клиники и продемонстрировал на ней особо
интересное явление в гипнозе в виде повышений нервно-мышеч-
ной возбудимости.
На обратном пути из Парижа в Россию я остановился в Мюн-
хене для ознакомления с лабораторией и научными достижения-
ми известного в то время другого анатома и психиатра Гуддена

и, наконец, побывав в Вене для ознакомления с условиями науч-
ной работы у старого знатока мозга и анатома-психиатра Мей-
нерта, я вернулся в Россию, получив назначение профессора пси-
хиатрии в Казанском университете.
Как ни лестна была для меня, тогда молодого еще врача 28
лет, по возвращении из-за границы профессура в Казани, но я
оставил заграницу с тяжелым чувством расставания с чем-то
более чем обаятельным и дорогим моему сердцу. Скажу более:
профессура меня перестала привлекать одно время. Будучи вес-
ной 1884 г. выбранным на кафедру в Казани, еще до своего
отъезда в заграничную командировку, я должен был отказаться
туда поехать, предпочитая занятия за границей, которые уже
тогда мне предвиделись, вследствие избрания меня на этот пред-
мет конференцией академии Но меня все же просили не отказы-
ваться впредь от профессуры в Казани. Затем, когда был введен
университетский устав 1884 г., я, уже будучи за границей, полу-
чаю новое приглашение на кафедру в Казань, на этот раз уже от
министра Делянова, но и тогда я все же решил отказаться от
профессуры. Однако формальный отказ по некоторым соображе-
ниям я предпочел заменить неприемлемыми, как мне казалось,
условиями с моей стороны, которые я считал необходимым выста-
вить в ответ на пригласительную бумагу министра. Я сообщил,
что согласиться на профессуру в Казани я мог бы лишь в том
случае, если бы была устроена в Казани специальная клиника,
которой в то время еще не было, чтобы была устроена и оборудо-
вана особая лаборатория, которой также не было, чтобы учреж-
дена была новая не существовавшая ранее должность ассистента
и, кроме того, так как я нахожусь в заграничной командировке,
то чтобы мне была предоставлена ранее всего командировка от
Министерства народного просвещения за границу. Считая, что
таким ответом я совершенно сжигаю себе корабли по отношению
к профессуре, я вполне успокоился, продолжая свою научную
работу за границей. Но через некоторое время я получаю ответ-
ную бумагу, в которой сообщалось, что все заявленные мною
требования удовлетворяются; что же касается заграничной ко-
мандировки, то мне предоставили ее сохранить по военному ве-
домству от академии, а назначение мое последует к концу лета
1885 г. Пришлось согласиться, и этим актом было предрешено
перенесение моей научной деятельности после заграницы в Ка-
зань.
Девять лет, проведенных мною в Казанском университете, со-
служили мне большую службу и в научном отношении. В большой
и образцовой для того времени окружной психиатрической лечеб-
нице, директором которой за год перед тем был назначен мой
бывший сотрудник по клинике в Петербурге д-р Л. Ф. Рагозин и
где я имел свою клинику, я встретил огромный клинический
материал по душевным болезням. Здесь, между прочим, настой-
чиво проводилась Л. Ф. Рагозиным новая для того времени систе-
ма нестеснения (no-restraint) в содержании душевнобольных, и я
вспоминаю с удовлетворением совместную с ним в этом отноше-
нии работу. По нервным же болезням я мог использовать матери-
ал в Казанском военном госпитале и в большой земской больнице;
с другой стороны, университет дал мне возможность устроить в

его стенах первую для того времени психо-физиологическую лабо-
раторию для научных изысканий в области анатомии, физиоло-
гии и экспериментальной психологии. Благодаря этому мне уда-
лось в Казани провести и закончить часть анатомических работ
по мозгу и подготовить уже тогда первое издание «Проводящих
путей». Кроме того, в Казани же в числе первых из русских
ученых я стал изучать и вводить в практику гипноз и внушение и
написал по этому предмету ряд своих работ. Здесь в Казани
образовалась и первая школа моих учеников, из которых вышли
будущие профессора П. О. Останков, Б. И. Воротынский и дирек-
тора и врачи больших психиатрических учреждений — д-ра Ва-
сильев, Диомидов, Мальцев, Мейер, Колотинский, Реформатский и
др. Благодаря образовавшейся школе у меня явилась возмож-
ность учредить при университете Общество невропатологов и пси-
хиатров, которое продолжает свою работу и поныне. Здесь же я
начал издавать журнал «Неврологический вестник» и выпустил в
свет двухтомное издание под заглавием «Нервные болезни в от-
дельных наблюдениях».
Но, само собой разумеется, особым удовлетворением явилось
для меня моральное единение с молодежью, слушавшей мои тео-
ретические лекции в здании университета, а клинические — в
окружной казанской лечебница Как это ни странно, но в числе
их, быть может, невольным слушателем был и знаменитый впо-
следствии писатель Максим Горький (Пешков), чего я, впрочем, в
то время и не подозревал и о чем он сам напомнил спустя долгий
срок, уже в период Октябрьской революции. Когда мы встрети-
лись с ним в Петрограде в послеоктябрьский период, кажется, в
издательстве у Гржебина, к редакционной коллегии которого он
имел тогда близкое отношение, он обратился ко мне со словами
«А вы знаете, что я был одним из ваших слушателей?» Я, конечно,
удивился и получил ответ: «Это было в Казани, когда к вам
ездили студенты на лекции в окружную лечебницу, за город; с
ними и я приезжал в эту лечебницу продавать булки студентам,
а когда, бывало, студенты войдут в аудиторию, то я незаметно
для других слушал вашу лекцию о больных через щелку двери».
Мы рассмеялись, но при этом рассказе я стал припоминать, что в
студенческой среде того времени немало было толков о каком-то
интеллигентном булочнике, к которому, сколько я припоминаю,
студенты в разговоре всегда относились с необычным уважени-
ем6*.
Про казанский период своей деятельности скажу в заключе-
ние, что я так был удовлетворен научной работой в симпатичном
провинциальном университете, всегда поддерживавшем научные
связи с Петербургом, и так сжился с лучшими научными пред-
ставителями его славного своими традициями медицинского фа-
культета, как проф[ессор] Виноградов (к сожалению, умерший
вскоре после моего приезда), Н. О. Ковалевский, И. М Догель,
К А. Арнштейн, Зайцев и др., что когда стали меня звать в мою
alma mater — Военно-медицинскую академию на кафедру
моего учителя проф[ессора] И. П. Мержеевского, оставившего
службу за выслугой лет, то я внутренне запротестовал было и
вообще обнаружил немало колебаний, пока мне не написали из
академии, что дело идет уже не о замещении мною кафедры в

академии, но и о моем заместительстве в Казани. Пришлось,
таким образом, согласиться, и, конечно, потом я в этом не раска-
ялся, ибо столица и отдаленный провинциальный город — дис-
танция огромного размера в смысле масштаба и научно-практи-
ческой и, в особенности, общественной деятельности.
По приезде в Петербург здесь, прежде всего, пришлось поду-
мать об устройстве самой клиники и о клиническом материале.
Правда, в то время была только что выстроена новая психиатри-
ческая клиника на месте старой, но в ней для лаборатории были
отведены три небольших комнаты и не было еще здания нервной
клиники, о постройке которой пришлось хлопотать уже мне.
Но когда все это устроилось, когда расширились лаборатории,
когда были оборудованы соответственным образом анатомиче-
ская, физиологическая и объективно-психологическая и гипноло-
гическая лаборатории и кабинеты, когда была благоустроена са-
ма психиатрическая клиника с введением в нее гражданских
бесплатных больных по выбору профессора, чего ранее не было,
когда затем в 1907 г. была выстроена, в связи с психиатрической,
образцовая нервная клиника и при ней особое нервно-хирургиче-
ское отделение с особой хорошо оборудованной операционной, где
под моим первоначальным руководством стали впервые осуществ-
ляться операции над нервными больными не только хирургами,
но и невропатологами — моими учениками, подготовляя тем но-
вую для того времени область хирургической невропатологии,—
тогда, можно сказать, клиника достигла апогея своего благо-
устройства и сделалась важным научным центром в области
неврологии вообще и в частности — в области невропатологии и
душевных болезней.
К этому центру и стали стремиться отовсюду врачи, желаю-
щие совершенствоваться в области неврологии и психиатрии. За-
кипела работа как в клинических отделениях, так и в лаборато-
риях клиники. Были периоды, когда научной работой по разным
вопросам неврологии, психиатрии и психологии было занято око-
ло 40 и более врачей. За время моей научной деятельности в
академии мне удалось опубликовать в виде сводного сочинения
большой трактат под заглавием «Основы учения о функциях моз-
га» в 7 выпусках, переведенный на немецкий и французский язы-
ки (частью) и, сверх того, мною был разработан большой клиниче-
ский материал, давший возможность выпустить в свет «Общую
диагностику нервных болезней» (2 тома) и «Невропатологические
и психиатрические наблюдения и исследования» (2 выпуска),
наряду с целым рядом работ, помещаемых в редактируемых мною
журналах «Обозрение психиатрии», «Неврологический вестник» и
других органах печати.
Здесь же в лаборатории клиники возникла впервые и та науч-
ная дисциплина, которая первоначально обозначалась мною «объ-
ективная психология» и которая затем была переименована мною
в рефлексологию и подход к которой начался еще во время моих
работ в Казанском университета
Ряд работ, осуществленных в моей лаборатории мною и моими
сотрудниками, дали вше возможность уже с 1907 г. начать печа-
тание большого издания под названием «Объективная психоло-
гия» (три выпуска), а позднее в 1918 г. вышла первым изданием

моя книга «Общие основы рефлексологии», являющаяся дальней-
шим развитием и углублением первой.
Очень лестную рецензию для моих трудов по рефлексологии,
между прочим, дало Государственное издательство в лице неизве-
стного мне редактора в предисловии к изданной ими моей книге
«Общие основы рефлексологии человека». В нем говорится, между
прочим, следующее:
«Для того, чтобы составить представление о том, как велик
вклад в науку о человеке, сделанный за последние сорок лет,
надо припомнить другую историческую дату и другое имя — мы
имеем в виду теорию развития и творца ее Чарльза Дарвина.
Глубочайший революционный переворот, произведенный в середи-
не прошлого столетия в науке и во всем тогдашнем мировоззре-
нии Ч. Дарвиным, обосновавшим теорию развития, не мог не
захватить в сферу своего влияния науку о человеке и, в
частности, ту ее часть, предметом которой является так
называемая психическая жизнь. Именно под влиянием этого
мощного стимула старая метафизическая психология, учившая о
«душе» как об особой сущности, сдала свои занимавшиеся веками
позиции, чтобы отойти в историю. Однако если во всех остальных
областях естествознания очистительный процесс на основе
принципа развития сравнительно быстро привел к коренному
изменению ранее господствовавших взглядов, то в области
психологии тот же процесс, встретившись с более стойкими
идеологическими преградами, принял затяжной характер и
вначале привел всего лишь к компромиссу. Возникшая под
влиянием дарвиновского естествознания так называемая эмпири-
ческая психология как наука о «душевных явлениях и законах,
ими управляющих», была психологией компромисса, была пере-
ходным периодом».
«То, что происходит теперь в этой науке на наших глазах и
что в громадной своей части, несомненно, связано с именем В. М.
Бехтерева как выдающегося исследователя в области физиологии
мозга, есть не что иное, как конец переходного периода, конец
психологии эпохи компромисса, длившейся более полувека. Уче-
ние о сочетательных рефлексах, сведенное в систему рефлексоло-
гии — это суровая и плодотворная критика ошибок, усвоенных из
прошлого, расчистившая путь для построения объективной науки
о личности человека — этого сложнейшего образования из всего,
что существует в природе».
Надо заметить, что рефлексология как научная дисциплина
ныне достигла такого положения, что возникают кафедры и в
медицинских и в педагогических вузах и создаются по рефлексо-
логии учреждения (напр[имер], госуд[арственный] рефлексол[оги-
ческий] институт по изучению мозга, патолого-рефлексологиче-
ский и др.), общества, кружки, тут же собираются съезды, изда-
ются журналы, напр[имер], «Украинский вістнік рефлексологии»,
«Обозрение психиатрии, неврологии и рефлексологии» и отдель-
ные сборники, нап[ример], «Новое в рефлексологии и физиологии
нервной системы» (Лен. Госиздат и изд[ательство] Госуд[арствен-
ной] психо-неврол(огической] академии Института] по изучению
мозга), «Вопросы психо-физиологии и рефлексологии труда» (Ка-
зань), «Рефлексология труда» и др. Этим самым победоносное

шествие рефлексологии может считаться в полной мере обеспе-
ченным.
Что касается моей профессорской деятельности, то до времени
первой революции 1905 г. она не осложнялась вообще никакими
особыми шероховатостями. В начале сентября 1905 г. мне при-
шлось говорить речь на 2-м съезде психиатров в Киеве «Об усло-
виях развития личности». В заключение я призвал к новой свет-
лой жизни заключительным возгласом лермонтовского стиха «От-
ворите мне темницу, дайте мне сиянье дня». Мне была устроена
шумная овация. Я был даже вынесен на руках из залы на улицу
и посажен в экипаж. Тотчас по окончании моей речи в огромной
зале начался импровизированный митинг. В зал введена была
полиция по распоряжению киевского градоначальника Клейгель-
са, причем произошли в той же зале аресты, еще более подлив-
шие масла в огонь. Бедному профессору И. А. Сикорскому как
председателю организационного комитета, человеку правых
убеждений пришлось пережить много волнений и иметь немало
неприятностей, но благодаря близкому знакомству с самим Клей-
гельсом ему удалось добиться освобождения арестованных и
съезд после некоторого перерыва мог продолжаться.
В период революции 1905 г. неожиданно умер начальник Воен-
но-медицинской академии — Таренецкий и, таким образом, пост
начальника академии оказался свободным. Конференция акаде-
мии вопреки моему желанию вверила вше путем избрания долж-
ность вр[еменно] и[сполняющего] долж[ность] начальника акаде-
мии, которая в течение зимы 1905-1906 г. потребовала от меня
большого напряжения Как бы то ни было, от меня требовалось
провести академию как учреждение военного ведомства «благопо-
лучно» сквозь бурю и натиск революции. Могу сказать, что это
было выполнено с честью, но передать здесь подробности всех
происшествий, бывших за это время в академии, и ликвидирова-
ние их, было бы излишне. Было уже решение и готовность мини-
стра утвердить меня окончательно в роли начальника академии,
сохранив даже за вшой кафедру и директорство по клинике, но я
предупредил это решение, убедившись в чрезвычайном бюрокра-
тизме всего управляющего аппарата академии. Вскоре министр
Редигер сменился бездарным Сухомлиновым С его воцарением
начались уже тяжелые события в академии.
В 1913 г. моя профессура в академии неожиданно для многих,
и прежде всего для меня, прерывается. Дело обыкновенно проис-
ходило из-за студенческих сходок, предупреждать которые обя-
заны были штаб-офицеры академии, но которые в этом, конечно,
были совершенно бессильны и, удовлетворяясь своим синекурным
положением, готовы были всегда сваливать на профессоров свою
ответственность. Так случалось и со вшой неоднократно из-за
сходок, происходивших в аудитории клиники душевных и нерв-
ных болезней. По поводу этого приходилось даже вести неприят-
ные разговоры с министром Сухомлиновым, который в отношении
управления академией являлся совершенно безграмотным солда-
фонов. Военный совет, происходивший под председательством во-
енного министра, издал приказ об отдаче студентами чести офи-
церам, подобно всем вообще нижним чинам. Начались столкнове-
ния на улице с офицеравми, которые стали избивать студентов, не

отдающих честь, оружием. Первые тяжелые жертвы этого прика-
за, вызвавшие большую сенсацию в обществе и отразившиеся
резкими выпадами по адресу грубого офицерства в тогдашней
прессе, потребовали лечения в клиническом госпитале. Нечего
говорить, как взбудоражило это обстоятельство студенческую
среду, на стороне которой, конечно, были все симпатии общества
и печати. Само собой разумеется, что все в один голос обвиняли в
этом деле министра Сухомлинова, который будто бы по поводу
вышеуказанного представления начальника академии о взаимном
приветствии заявил: «Слишком много чести для студентов, пусть
они отдают честь офицерам, как нижние чины».
Но когда стали происходить столкновения из-за неотдачи чес-
ти офицерам студентами академии, в вечерней «Биржевке»7* по-
явилась «беседа с одним видным генералом», в которой от имени
последнего заявлялось, что сами профессора будто бы ходатайст-
вовали об отдаче чести студентами и что во всем виноваты про-
фессора, а не он. Между прочим, по справке в вечерней «Биржев-
ке» было доподлинно выяснено, что «видный» генерал в действи-
тельности был никто иной, как сам Сухомлинов, ибо при проверке
беседы была предусмотрительно испрошена удостоверяющая пра-
вильность беседы подпись министра. Получилось нечто небывалое
Министр, чтобы скрыть свою глупость и оправдаться перед обще-
ственным мнением, очернил подведомственное ему же учрежде-
ние, репутация которого стояла в общественном мнении всегда
высоко, создаваясь в течение более ста лет. Меня настолько воз-
мутил этот факт, что войдя в кулуары конференционного зала,
где за чайным столом велась беседа профессоров, я бросил мысль,
что без протеста с нашей стороны этой беседы в «Биржевке»
«одного видного генерала» оставить нельзя. Не сразу, но в конце
концов все согласились. Решено было вопрос внести в конферен-
цию.
По установившемуся обычаю печатные заявления и опровер-
жения от конференции писались всегда ученым секретарем кон-
ференции. Но когда в конференции зашел вопрос о необходимо-
сти ответа, недавно избранный на эту должность ученый секре-
тарь заявил, что он, будучи новым лицом в своей должности, не
может принять на себя столь ответственной роли, и просил на-
значить в помощь ему для составления ответа специальную ко-
миссию, которая и была избрана из четырех профессоров со
включением меня. Ответ был составлен в выражениях достаточно
вразумительных. Но вот что произошло. После напечатания отве-
та в той же «Биржевке», которым отпарировались все гнусные
инсинуации министра, ученый секретарь, встретившись со вшой
однажды в коридоре академии, между прочим, заявил мне, что
была прислана в академию содержащая наш ответ газетная вы-
резка с вопросом от главного военно-санитарного инспектора Ев-
докимова: «Правда ли?» и «Кто?» Я спросил, что же вы сказали на
это? «Я указал членов комиссии, в том числе вас, включив и
себя»,— был ответ. Таким образом, вследствие неопытности учено-
го секретаря была в этом случае допущена тактическая ошибка
и вместо того, чтобы заявить, что ответ был написан от конфе-
ренции академии, а потому ответственны за него все присутству-
ющие в данном заседании конференции профессора, были назва-

ны определенные лица, составлявпше ответ по поручению той же
конференции. Очевидно, что при таком ответе те профессора,
кому предстоял близкий срок выслуги лет, имели в перспективе
неутверждение на дальнейшее оставление в академии. Это, оче-
видно, был один из тех мотивов, в силу которого представление
от академии о дальнейшем моем оставлении в академической
профессуре после 35 лет службы не было уважено министром —
факт, кажется, небывалый в истории академии того времени.
Правда, еще был мотив, который мог быть выставлен против
моего оставления в академии — это экспертиза по делу Бейлиса,
на которую я был вызван осенью 1913 года. Всем, конечно, памят-
но, как тогдашняя власть стремилась доказать ритуальное убий-
ство и выставила Бейлиса козлом отпущения в этом процессе.
Как известно, моя экспертиза, напечатанная в «Киевских вестях»
и затем полностью во «Врачебной газете», а впоследствии переве-
денная на немецкий язык, немало содействовала оправданию
Бейлиса, что не входило в планы тогдашнего правительства.
Как бы то ни было, мне пришлось расстаться с академией по
мотивам административного порядка. На это, впрочем, я нисколь-
ко не сетовал, ибо военная муштра того времени оказывалась
невыносимой во многих отношениях. Так, по приезде министра в
академию профессора должны были в полной парадной форме
выстраиваться в шеренгу, в случаях приезда военно-медицинского
инспектора надо было быть на вытяжке и малейшее упущение в
отношении формы, напр[имер], отсутствие шпор или незастегну-
тая пуговица, в результате приводило к выговору и т. п.
Я не сказал еще об одном важном обстоятельстве, которое
повлияло на мой выход из академии, это — создание мною Пси-
хо-неврологического института. Его возникновение и создание, с
одной стороны, явилось для меня глубоким нравственным удов-
летворением, с другой стороны, сделалось предметом неодобри-
тельного по разным мотивам отношения со стороны некоторой
группы профессоров, чего нельзя было не предвидеть и заранее
Cамо собой разумеется, что, когда стало вырастать это учрежде-
ние, создаваемое исключительно на собранные мною средства в
виде пожертвований с разных сторон, то власти постепенно пере-
шли от доверия к недоверию, что было, конечно, неизбежно с
развитием новой высшей школы, выросшей в целый университет.
Дело в том, что хотя задачи, обозначенные в его уставе, сами по
себе говорили о чем-то новом и интересном, но когда учреждение
стало оформляться не только в ученое учреждение, но и в высшее
учебное заведение с новым внутренним строем, с новыми задания-
ми и совершенно новым направлением в виде «Вольной высшей
школы», то оно, естественно, явилось у власть имущих настоящим
бельмом в глазу. И так как в самой академии даже в среде
студентов в связи с общей правительственной реакцией начала
выявляться партия из состава «союза истинно русских людей», за
мной стали следить, сколько я заметил, и «союзники» из студен-
тов и штаб-офицеры, появлявшиеся с неожиданной аккуратно-
стью на моих лекциях, чего раньше почти не бывало. Между тем
на своих лекциях мне приходилось часто возвращаться к вопросу
о причинах нервных и душевных болезней и в этих лекциях
неизбежно было резко отзываться о насаждении алкоголизма в

стране, о капиталистическом строе как современном зле и основ-
ной причине нестроения нашей страны, и о приводящем к вырож-
дению бедственном положении низших слоев населения (рабочих,
крестьянства) как основных причинах распространения нерв-
ных и душевных болезней.
Вопроса о капиталистическом строе мне приходилось касаться
и в публичных выступлениях, что не могло не обращать на себя
внимания.
«Капиталистический строй — вот основное зло нашего време-
ни», — говорю я в одной из речей. И мы должны всемерно забо-
титься о достижении других, более возвышенных норм нашей
общественности; на место капитала мы должны выдвинуть на
первый план здоровый труд и служение истине и добру8*, и далее
в том же духе9*. По вопросу об алкоголизме, в свою очередь, вше
приходилось выступать, не щадя тогдашнего спаивающего свой
народ правительства. Сюда относятся мои статьи об алкоголиз-
ме10*.
Все это, вместе взятое, решило мою участь в смысле дальней-
шего оставления меня на кафедре.
Хотя о моем выходе из академии много говорила в свое время
печать, но должен сказать, что для меня это событие не пред-
ставляло того морального ущерба, как это могло казаться другим,
и я успокаивался на мысли продолжать профессорскую деятель-
ность по гражданскому учреждению — Женскому медицинскому
институту, где я одновременно состоял профессором нервных и
душевных болезней, и, наконец, я рассчитывал уделять больше
времени для работы в созданном по моей инициативе Психо-не-
врологическом института К сожалению, и перспектива на Жен-
ский медиц[инский] институт скоро исчезла по не зависящим от
меня обстоятельствам. Дело в том, что через год по выходе из
академии наступил 35-летний срок моей учебной службы и по
Женскому медицинскому институту, и хотя совет института хо-
датайствовал об оставлении меня на дальнейший срок на той же
кафедре, но министр Кассо не уважил ходатайства.
Несколько позднее внезапная смерть моего же ученика
проф[ессора] А. Ф. Лазурского (в первые дни Февральской револю-
ции), читавшего в Женском медицинском институте курс экспе-
риментальной психологии, дала вше возможность продолжать
профессорскую деятельность в медицинском институте, но уже по
объективной психологии или рефлексологии Этого вше было уже
более чем достаточно, ибо вше приходилось читать еще курс
психиатрии и нервных болезней, и курс рефлексологии в
ГИМЗе11*, и затем еще курс рефлексологии в педвузе.
Что касается моей деятельности в роли президента Психо-не-
врологического института, то и она вскоре временно прервалась
по милости того же Кассо. История возникновения и развития
Психо-неврологического института, начиная с 1903 г., когда мною
было впервые внесено предложение об учреждении такого инсти-
тута в руководимое вшою как председателем Русское общество
нормальной и патологической психологии, сама по себе представ-
ляет много поучительного и, принимая во внимание условия того
времени, почти сказочного. Прежде всего необходимо было найти
средства для приобретения земли, построек и их оборудования. К

счастью, средства стали быстро притекать благодаря откликав-
шимся на дело просвещения многим из моих пациентов или их
родственников и знакомых и субсидиям, выдаваемым сверх того и
правительственными органами по отдельным представлениям
ин[ститу]та. Земля же была отведена в количестве многих деся-
тин из кабинетских земель. Таким образом, через 4 года после
начала курсов ин[ститу]та мы уже могли перенести их в собст-
венное здание за Невской заставой в б[ывшем] Царском, ныне
Медицинском городке. Здесь я хотел бы только сказать немного
слов о тех трудностях, с которыми связано в царский период
проведение такой крупной по размерам вольной школы, превра-
тившейся затем в частный Петербургский университет с 4 фа-
культетами и 2 отделениями. Уже министр Шварц, изгнавший из
университетов женщин, вошедших туда с 1905 г., стал шибко
коситься на наш институт за то, что на его глазах начались его
курсы в помещении тогда уже закрытых, бывших ранее опальны-
ми курсов Лесгафта, и, с другой стороны, за то, что на наши
курсы было допущено огромное количество женщин наряду с
мужчинами. Но особенным бельмом в глазу для министра было
то, что мы допустили в стены нашей высшей школы без всяких
ограничений и слушателей угнетенной в то время еврейской на-
циональности и допустили прием не одних классиков12*, но и
семинаристов и окончивших реальное образование Неменьшим
злом в глазах министра явилось то обстоятельство, что мы ввели
предварительный курс общего образования, за которым уже сле-
довали специальные факультеты. Но еще более его удручало,
по-видимому, то обстоятельство, что в профессора института на-
ми избирались наиболее прогрессивные ученые и в то же время
крупные научные силы, как проф[ессор] П. Ф. Лесгафт, М. М.
Ковалевский, Е. В. Де Роберти, Бодуэн де Куртене, Дм. А. Дриль,
Н. А. Карасев, Андреев, Лучицкий и др. Наконец, и некоторые
научные дисциплины, введенные в курс института, не были по
сердцу министру. Между прочим, в числе предметов общего вы-
сшего образования в наш устав проскользнула и социология. По-
следнюю, по моему предложению, взял на себя читать социолог и
член по избранию б[ывшего] государственного совета М. М. Кова-
левский и не менее авторитетный ученый Е. В. Де Роберти. И тот
и другой тогда почти только что вернулись из Парижа, где состо-
яли профессорами бывшей Вольной высшей школы. И вот, когда
при одном случае в кабинете Шварца случайно зашел вопрос о
читаемом у нас курсе социологии, министр не выдержал и с
раздражением произнес: «Какая может быть там социология. Та-
кой науки нет, а если что и есть, то лишь одна болтовня».
Особенно недоброжелательное отношение Шварца к институту
проявилось и в вопросе о льготах по воинской повинности слуша-
телям института. Мне как президенту института пришлось ему
первоначально докладывать этот вопрос устно. Министра я за-
стал врасплох на пути в кабинет. К моему удовольствию, я полу-
чил от него ответ, что он не находит препятствий к предоставле-
нию льгот по воинской повинности нашим студентам. Эта весть,
столь благоприятная для слушателей института, как молния,
распространилась по институту и возбудила, конечно, большое
удовлетворение среди молодежи. Но каково было мое удивление,

когда при представлении соответствующей бумаги по этому воп-
росу я встретил с его стороны категорическое «нет», причем он
даже стал отрицать, что он выразил готовность дать вышеука-
занные льготы. Тут мне пришлось на это реагировать соответст-
венной репликой. Но удалось достичь только того, чтобы льготы
были предоставлены одним классикам. С этим помириться, конеч-
но, было нельзя, ибо большинство наших слушателей как раз
были не классиками, а реалистами13*. Непредоставление же льгот
по воинской повинности большинству студентов было равносиль-
но закрытию учебного заведения. Мне пришлось поэтому ходатай-
ствовать перед министерством внутренних дел, где я встретил,
особенно со стороны заведующего соответствующим департамен-
том Куколь-Яснопольского, самое теплое отношение. Мне самому
было предложено составить возражение на бумагу Шварца в
письменной форме для того, чтобы дать ее на подпись министру
Столыпину. Нечего говорить, что я не поскупился в ярких кра-
сках изобразить всю неосновательность поведения Шварца в дан-
ном вопросе. Бумага с возражениями была подписана Столыпи-
ным и послана по принадлежности В результате ходатайство
увенчалось успехом, и Шварцу пришлось сдаться под влиянием
предписания министра внутренних дел — тогдашнего премьера.
Когда Шварц ушел из министерства, мы были обрадованы,
предполагая, что последует просветление14* в Министерстве на-
родного просвещения.
Но назначение А. А. Кассо всех разочаровало, ибо министер-
ский пресс обещал быть при нем еще более суровым. Между
прочим, один инцидент в глазах нового министра, видимо, полу-
чил особое значение Этот инцидент разыгрался на 1-м съезде
психиатров в Москва Как раз по какому-то поводу к этому
времени был не утвержден к дальнейшему служению министром
Кассо московский психиатр проф[ессор] Сербский. Ему предстоя-
ло, между прочим, говорить речь на 1-м публичном заседании
съезда, имевшем место в одной из аудиторий университета. Науч-
ные съезды того времени подлежали особому контролю со сторо-
ны администрации. Поэтому в первом же ряду прямо против
организационного бюро, открывавшего съезд, воссел помощник
градоначальника небезызвестный Строев, человек, видимо, особен-
но ревностный к полицейской служба Рядом с ним сел, видимо,
его приятель из охранки с университетским кандидатским знач-
ком. Речь Сербского, полная своеобразных и резких выпадов по
адресу Кассо, продолжалась недолго. Уже в самом начале в сло-
вах Сербского послышалась недопустимая по тому времени игра
слов, выразившаяся во фразе, что он, Сербский, высказывает по-
желание, чтобы такие глупые случаи («cas sots»)16*, относящиеся,
кажется, к своевольному удалению министром профессоров, более
не повторялись... Строев не выдержал, сорвался с места и заявил,
что он не может более позволить продолжение речи В зале про-
изошел шум и, таким образом, съезд был приостановлен распоря-
жением власти
Нечего говорить, что это событие вызвало большую сенсацию
во всей Москве, ибо никто не подозревал, что совершенно специ-
альный и сравнительно небольшой съезд может оказаться госу-
дарственно опасным собранием. Приехавшие в Москву психиатры

с внезапной приостановкой съезда не знали, как тут быть, воз-
вращаться ли им восвояси или же ждать выяснения вопроса,
будет ли продолжаться съезд или нет. Это обстоятельство вызва-
ло, в свою очередь, напряженную атмосферу в публике, заинтере-
сованной съездом. Через три дня пришло известие из Петербурга,
что съезд продолжать разрешено, но, конечно, под сугубым конт-
ролем администрации. Новое публичное заседание открывается
уже не в скромной аудитории университета, а в огромном зале
университета Шанявского. Публики собралось видимо-невидимо.
Мне пришлось говорить первому. Прямо против меня в первом
ряду сидел тот же Строев со своим соседом из охранки. Моя речь
относилась к самоубийству и возможной борьбе с ним (напечата-
на в «Вестнике знания», № 2 и 3 за 1912 г.). Речь была основана,
между прочим, по отношению к школьным самоубийствам на
материале, собранном официальным лицом того же министерства,
тогдашним санитарным инспектором министерства народного
просвещения проф[ессором] Хлопиным, и опубликованном им в
отдельной работа По содержанию моя речь, конечно, касалась
мрачного предмета и указывала на тяжелую действительность
того времени ввиду бывших в то время массовых самоубийств,
особенно среди рабочего класса, вследствие тяжелых экономиче-
ских условий и правительственной репрессии, и частью даже
среди школьников, но тем не менее речь заканчивалась оптими-
стическим аккордом и бодрящим стихом несмотря ни на что16*.
Но это не понравилось для контролирующего уха. Сама речь
однако была выслушана без остановки. Публика встретила ее
длительными аплодисментами. После речи объявлен был перерыв.
Все, казалось, обстояло благополучно. Бюро съезда, и за ним
Строев вышли в кулуары. Здесь неожиданно подходит ко вше
Строев и заявляет. «Позвольте вше пересмотреть вашу рукопись». —
«Зачем это?» — спросил я.— «Я не очень понял конец вашей речи».
На это я заметил, что речь была произнесена, он ее слышал, а к
пересмотру рукописей я не привык и потому дать ему не могу.
Тут вступились в разговор д[окто]р Чечот, проф[ессор] Рот и др.,
высказываясь против требования Строева, но он настаивал на
своем. Я категорически отказал. На это я получаю ответ: «Ах, так.
В таком случае я немедленно доложу градоначальнику по теле-
фону!» — «Сделайте ваше одолжение», — заметил я, как бы подо-
гревая его раздражение. Когда Строев вернулся от телефона, я
его еще переспросил: «Ну, что же вам сказал градоначальник?» —
«Градоначальник сделал вше выговор за то, что я не остановил
вас во время вашей речи»,— был ответ. — «С чем вас и поздрав-
ляю»,— говорю я.
Это маленькое бравирование с моей стороны однако отрази-
лось на вше как президенте Психо-неврологического института
далеко не благоприятно. Дело в том, что Строев через московско-
го градоначальника сделал донос по двум линиям: министру
внутренних дел и министру народного просвещения, в котором он
указывал на противоправительственное содержание моей речи и
на недопустимые будто бы по содержанию мои стихи, которыми
заканчивалась речь. Министр внутренних дел, по-видимому, до-
статочно привык к разным выпадам по адресу высших властей и
потому никак не реагировал или, быть может, только приказал

тайно внести соответствующий штрих в моем кондуите. Что же
касается министра Кассо, то при первом же докладе ему о по-
стройке нервно-хирургической клиники в нашем институте он с
первого же слова, отложив доклад в сторону, заявил: «Ну, это мы
обсудим потом, а теперь вы лучше вше скажите, что вы говорили
в речи, произнесенной в Москве на психиатрическом съезде». Я
должен был разъяснить, что моя речь была в общем лояльная по
содержанию, в политическом же отношении ничего не представ-
ляла особенного; что же касается школьных самоубийств, то я
пользовался официальными данными министерства. На все это
Кассо заметил: «Ну, вы дадите вше письменный ответ по этому
предмету». Действительно, возвратившись домой, я получаю пись-
мо за подписью Кассо, в котором он просит сообщить, что я
говорил на съезде в Москве в своей речи по отношению само-
убийств. Вопрос как будто бы не касался министра или мини-
стерства, но, очевидно, он подразумевается. На запрос я дал соот-
ветствующий ответ с приложением многих газетных вырезок, в
котором передавалось содержание речи достаточно подробно.
Этот ответ однако не удовлетворил министра. Последовал новый
запрос дать более детальное объяснение, в котором требовалось
привести и заключительные стихи
Пришлось и это исполнить. По истечении некоторого времени
справляюсь у заведующего высшими учебными заведениями Кам-
чатова о результатах. Узнав, что дело по резолюции министра
сдано в архив, я спрашиваю, что это значит? Мне было сказано,
что это ничего... Между тем вскоре совет Психо-неврологического
института должен был представить, согласно уставу, мое переиз-
брание в должности президента на новые пять лет. Министр меня
не утвердил президентом и притом без всяких мотивов, хотя
переизбрание это было единогласным, к тому же должность пре-
зидента с самого основания института не оплачивалась, а сам
институт содержался на частные средства.
Надо, однако, сказать, что подача соответственного представ-
ления через депутацию профессоров премьеру Коковцеву, как я
узнал впоследствии, оказалась делом небесплодным. Дело в том,
что Кассо, как можно было узнать со стороны, возымел намере-
ние закрыть Психо-неврологический институт, а для начала при-
знал необходимым «снять его главу». Чем вызвано было это наме-
рение, сказать трудно, но можно только догадываться. Дело в
том, что в так наз[ываемом] всеподданнейшем докладе С.-Петер-
бургского градоначальника Драчевского по поводу студенческих
беспорядков в Петербурге, как я мог видеть собственными глаза-
ми (документ вше был показан доверительно в в министерстве
нар[одного] просв[ещения]), значилось, что как всегда на первом
месте стоит Петербургский университет, затем следует Психо-не-
врологический институт с его левой профессурой, а затем следо-
вало подробное изложение наших студенческих демонстраций и
протестов. Против этого места всеподданнейшего доклада Нико-
лаем был карандашом помечен следующий запрос об институте:
«Какая польза от этого института России. Желаю иметь обосно-
ванный ответ»17*.
Однако сделанное Кассо представление о закрытии института
в совете министров, как я узнал стороной, не прошло в нем, а при

обмене мнений по этому предмету было высказано, что так как
институт привлек в свои стены огромное число учащейся молоде-
жи (в то время числилось на всех факультетах института что-то
около 8000 слушателей), то по тактическим соображениям закры-
вать институт неудобно, а во власти министра представить новый
устав института и вообще так его преобразовать, чтобы в нем все
было согласовано с интересами министерства.
В результате совет института получил предписание министра
Кассо представить новый проект устава. Получив эту бумагу, мы
в совете поручили выработку устава комиссии. Комиссия, прора-
ботав несколько месяцев, передала проект устава в совет; послед-
ний, найдя в нем что-то, что надлежало изменить, передал его
для доработки в ту же комиссию. Та же процедура повторилась
еще и еще раз. Время таким образом шло. Запросы шли за запро-
сами, мы все оттягивали представление, не видя от него ничего
доброго. Наконец, проект устава мы представили. Нечего гово-
рить, что министр его забраковал и, вместо того, чтобы сделать те
или другие указания совету о неудовлетворительности каких-ли-
бо пунктов проекта, поручил составление устава департаменту
народного просвещения в лице Н. О. Камчатова. Проект устава
был им изготовлен и показан мне в министерстве. Я заявил, что
на себя ответственности за него не беру и предложил просмот-
реть его вместе с нашим деканатом. Условились собраться у меня
на квартире на Каменном острова Здесь проект был рассмотрен в
присутствии меня и всех деканов и с участием его составителя.
Были внесены те или другие поправки, и дело сладилось. Но
проведение будущего устава, в котором значилось, что Психо-не-
врологический институт имеет в себе частный университет, а
слушатели по окончании получают все права лиц, окончивших
государственные университеты, выпало уже на долю преемника
Кассо — министра Игнатьева, ибо Кассо по возвращении из-за
границы во время уже начавшейся войны, где он был опознан и
избит, сильно занемог, а затем у него был обнаружен рак прямой
кишки, и он вскоре умер.
С назначением Кульчицкого попечителем Петербургского ок-
руга было проведено подробное обследование института на пред-
мет выяснения — может ли институт отвечать требованиям уни-
верситетского преподавания. Результаты этого обследования, в
котором участвовал и сам Кульчицкий, оказались вполне благо-
приятными. Кульчицкий отозвался, что институт по оборудова-
нию не уступает любому провинциальному университету. Препо-
давание оказалось также на соответствующей высота 6 резуль-
тате новый устав был утвержден министром и я был восстанов-
лен в должности президента. При гр[афе] Игнатьеве институт
прожил благополучно, хотя в нем бывали, как всегда, бурные
студенческие сходки, но когда сменил его Кульчицкий, а инсти-
тут не переставал бурлить и притом еще в большей против преж-
него степени, то пред самой революцией (за 3 дня) было сделано
распоряжение министром Кульчицким о закрытии института. Это
предписание до самого института не дошло, так как наступили
дни Февральской революции и царские министры были арестова-
ны. Институт был спасен от гибели.
После Октябрьской революции институт был принят на

госбюджет под наименованием 2-го университета. Со временем
часть его факультетов — педагогический и юридический, к
сожалению, не без участия некоторых из наших профессоров
были объединены с 1-м университетом и в нем растворились
Другая часть института, как напр[имер], Химико-фармацевтиче-
ское отделение, превратилась в самостоятельное учреждение под
названием Химико-фармацевтического института, ныне сделав-
шегося факультетом Ленинградского медицинского института
(бывшего женского). Ветеринарно-зоотехническое отделение, на-
чавшее было существовать при медицинском факультете, было
превращено в Зоотехнический ветеринарный институт; прямым
же преемником Психо-неврологического института с его универ-
ситетом являются ныне в своей учебной части Государственный
институт медицинских знаний, или ГИМЗ, представляющий
собою мощное медицинское учено-учебное заведение РСФСР. Что
же касается научной части, то продолжением института служит
в настоящее время Государственная психоневрологическая ака-
демия с Государственным] рефлексологическим институтом по
изучению мозга и целым рядом возникших из ее недр научно-
практических учреждений, каковы: Патолого-рефлексологиче-
ский институт имени академика] Бехтерева, Детский обследо-
вательный институт им. Грибоедова, Отофонетический институт,
Институт социального воспитания, Воспитательно-клинический
институт им. акад[емика] Бехтерева, ныне Психо-неврологическая
школа — санаторий для беспризорных, Институт глухонемых,
Центральная вспомогательная школа, Педологический институт,
ныне педологическое отделение Института мозга и др. Продол-
жением педагогического факультета Психо-неврологического ин-
ститута является педвуз педологии и дефектологии, недавно
слитый с педвузом им. Герцена.
Нечего говорить, что уже самый перечень учреждений, объеди-
няемых в научном отношении Психо-неврологической академией
и возникших при моем непосредственном участии, свидетельству-
ет о том, какие широкие перспективы развернулись для научно-
практической работы после великого Октября.
Но нельзя скрыть и того, что в первые годы Октябрьской
революции научная деятельность в означенных учреждениях и в
том числе лично моя деятельность затруднялась в невероятной
степени по причине тяжелых материальных условий, особенно в
период голода и военного коммунизма, при отсутствии света в
домах и в учреждениях, при невероятном иногда холоде в послед-
них по причине недостатка или даже почти полного отсутствия
средств сообщения.
Многие ученые, как известно, бежали за границу. И мне, ко-
нечно, представлялись разные возможности переезда за границу;
но я ничуть не завидовал тем, которые предпочли заграницу
своему дому, хотя должен сказать, что мне вместе с семьей при-
ходилось в голодные годы питаться нередко лишь овсом и ржа-
вой селедкой или воблой. Однако другим приходилось в это время
еще хуже, ибо, как известно, вымирали от голода даже целые
больницы и гибло от голода неисчислимое количество рабочих и
крестьян. Нам же помогал Дом ученых, организованный по ини-
циативе В. И Ленина и М. Горького.

В своих научных учреждениях я видел за эти годы немало
нестойких лиц даже среди своих ближайших учеников. Эти коле-
бания морального свойства не могли не отразиться пагубно на
правильном ведении научной работы. Нужно было во что бы то
ни стало поддержать колеблющихся, и я воспользовался случаем
для этой цели, когда мне пришлось делать доклад в публичном
заседании конференции Госуд[арственного] Института по изуче-
нию мозга в январе 1919 г. на тему «Основные задачи рефлексоло-
гии физического труда» (см. «Вопросы изучения и воспитания
личности», Петроград, № 1, 1920 г.). В заключении доклада я
высказал свои мысли следующим образом: «На переломе истории
нельзя стоять на перепутьи и ждать — нужна воля к действию, к
строительству и созидательной работе, и для нас, научных деяте-
лей, которые всегда отдавали свои силы на служение человечест-
ву, не должно быть колебаний. Мы должны отдавать себе отчет,
будем ли мы с народом, который, завоевав себе свободу, хочет
строить свое будущее сам и зовет нас соучаствовать в этом строи-
тельства Может ли быть сомнение в ответе на этот вопрос? Мы
поэтому должны стремиться к тому, чтобы сократить по возмож-
ности время разрухи, отдавая всю сумму наших знаний и все
уменье на созидательную работу в настоящих условиях страны и
на пользу народа. В этом отношении и новое учреждение —
Институт по изучению мозга и психической деятельности — при
своем развитии может дать новой молодой России то, чего не
могли дать научные учреждения в прежнее время, и это потому,
что теперь народ, почувствовав себя свободным, проявляет необы-
чайную жажду знаний, которая открывает широкие перспективы
не только в строительстве государственном и социальном, но и в
строительстве научного характера».
И я не ошибся Речь была одобрена собранием, и я могу с
удовлетворением сказать, что наши сотрудники Психо-неврологи-
ческой академии и Института по изучению мозга с тех пор заня-
ли правильный курс в своем отношении к общей атмосфере и к
советской власти и вели, в меру возможности, каждый для себя
свою научную работу, прилагая к ней при тяжелейших условиях
максимум энергии. Об этом свидетельствуют и издававшиеся
журналы и сборники при моем участии как редактора, как на-
пример, «Вопросы изучения и воспитания личности», «Вестник вос-
питания» (вм[есте] с Басовым в Орле), «Вопросы психофизиологии
и рефлексологии труда» (вм[есте] с Н. А. Миславским в Казани),
«Обозрение психиатрии, неврологии и рефлексологии», «Новое в
рефлексологии и физиологии нервной системы», «Вопросы изуче-
ния труда», «Рефлексология труда» и др.
Видеть и переживать спокойно и безропотно тысячи жертв я
не мог и мне простой инстинкт подсказал сделать по этому пред-
мету публичное выступление, написав в газеты обращение к вра-
чам всего мира с просьбой протестовать печатно и устно против
неслыханного злодеяния «цивилизованных» стран в виде заведо-
мого и массового убийства наших граждан, особенно ни в чем
неповинных детей и немощных инвалидов,— убийства, которым
мы обязаны блокаде нашей страны. Это был крик, вырвавшийся у
меня невольно, как по рефлексу, которому я не придал даже
особенного значения, но которому было придано значение помимо

меня. Мое обращение было опубликовано 1 января 1920 года во
многих газетах и передано по радио за границу18*. Надо заметить,
что этот мой протест против блокады далеко не послужил мне на
пользу. Эмигрантщина меня громила вовсю, заявляя о моей при-
надлежности к большевизму. Об этом говорили много и в нашей
публика
Отъезд ученых за границу мне казался, несмотря ни на что,
столь тяжелым для страны и катастрофически опасным явлени-
ем, что когда впервые наша организованная молодежь напечата-
ла в газетах призыв о желательном возвращении русских ученых
из-за границы, я не выдержал и признал необходимым особым
письмом в газеты поддержать этот призыв о возвращении ученых
для создания в стране новой культуры.
Но вот Советская страна мало-помалу очищает свою террито-
рию от белых. Ученые учреждения постепенно начинали оживать
и мало-помалу в течение нескольких последних лет мы, ученые
Советской России, под прекрасным лозунгом «смычка науки и
труда» стали вести, быть может, кропотливую, но, действительно,
научную работу, которая открывает для будущего расцвета Со-
ветской России неисчислимые горизонты и перспективы.
В заключение упомяну, что уже много лет, как я был польщен
избранием меня в Ленинградский совет рабочих, крестьянских и
красноармейских депутатов, где работаю в секции по образова-
нию.
В числе тех мер, которые вшою были предложены в этой сек-
ции, упомяну о настойчивом проведении в целях скорейшей лик-
видации безграмотности в нашей стране Института передвижных
школ, в виде так называемых бродячих учителей. При условиях
нашей страны, ввиду бездорожья и редкости населения, эта мера
как временная должна иметь особое значение по насаждению
грамотности в населении, и она уже принята для Ленинградской
губернии
Из других мероприятий укажу также на мое предложение
ввести такой же Институт бродячих агрономов или, вернее, сель-
скохозяйственных учителей, которые бы переходили для соответ-
ствующих указаний по сельскому хозяйству из деревни в деревню
и давали бы нашему крестьянину на месте, т. е. на его поле,
соответственные указания.
Наконец, устройство площадок по физическому образованию в
наших деревнях при недостатке отпускаемых средств могло бы
быть осуществлено при посредстве таких же бродячих учителей
физкультуры, которые, организовав под своим руководством груп-
пы молодежи из физкультурников, могли бы затем переходить в
другую деревню, для той же цели, из этой — в третью и т. д.
В отношении воспитания, в интересах будущих поколений мои
мысли были высказаны еще в докладе «О социально-трудовом
воспитании», произнесенном на съезде по экспериментальной пе-
дагогике (см. брошюру «О социально-трудовом воспитании»,
Петербург, 1917 г.). В этом докладе я говорю в заключительной
части
«Вообще необходимо всемерно развивать в детях, наряду с
инициативой, стремление к деятельности на общую пользу в фор-
ме совместного труда, тогда как все, что приводит к розни между

людьми, должно быть совершенно и отовсюду изгоняемо. В виде
основного условия такого воспитания необходимо образование
среди детей общинного начала. Необходимо, чтобы вместе с этим
социальность и право, а равно и чувство гражданского долга
вкоренилось в будущего человека наподобие инстинкта, чтобы
блага общества всегда им ставились выше своих личных выгод,
чтобы он сделался всегдашним ревнителем общественных интере-
сов и защитником их везде и всюду, чтобы его всегдашним идеа-
лом была возможная помощь общественному делу, клонящемуся к
общему благу.
И не одна только помощь «ближним» как основа гуманности
должна быть лозунгом социально-трудового воспитания, но, глав-
ным образом, помощь социальному целому, причем общечеловече-
ские идеалы должны быть признаваемы высшим достижением
морали. Иными словами, нужно заботиться о таком социально-
трудовом воспитании, которое создавало бы из человека истинно-
го гражданина - демократа и в то же время закаляло бы его
энергию для общественной деятельности, уравнивало бы всех не-
обходимостью трудиться на общую пользу, в меру их сил и спо-
собностей, и которое развивало бы в человеке социальные ин-
стинкты, вкореняя их с самого детства.
Социально-трудовое воспитание должно подготовить в буду-
щем новый тип социальной личности с полным сознанием граж-
данских прав и обязанностей, который понесет впереди себя зна-
мя единства, свободы и равенства между всеми вообще людьми и
явится хранителем лучших основ гражданственности, свободы и
братства.
Служение обществу должно сделаться своего рода религией
школьного воспитания. Оно должно чувствоваться детьми не как
должное, а как необходимое и неизбежное, как внутренняя по-
требность, как оправдание своего бытия».
Лучшая религия, с моей точки зрения, есть религия социаль-
ного героизма в смысле социальной жертвенности, о чем я писал
в статье «Бессмертие человеческой личности как научная пробле-
ма». Это была речь, произнесенная на акте Психо-неврологическо-
го института и напечатанная в «Вестнике знания» в 1916 г., где я
бессмертие рассматриваю, конечно, не в религиозном смысле, а в
смысле социального бессмертия.
Мне кажется даже, что пропаганду социального героизма19*
следовало бы ввести в воспитание наших детей и юношества.
Это и осуществлялось под моим руководством сотрудниками
Воспитательно-клинического института, где дети посвящали ве-
чера (по одному разу в неделю) рассказам в доступной детскому
уму форме о тех или других деятелях, преодолевавших жизнен-
ные препятствия к достижению социально полезных целей,
напр[имер], о Ленине, Спартаке, Колумбе, Линкольне и др. Такие
рассказы с демонстрациями в фонаре дети слушали с напряжен-
ным вниманием, без конца затем обсуждали предмет беседы и
прорабатывали ее последующей инсценировкой.
Далекий от всякой политики, я стою (как ученый, а не поли-
тик) на общечеловеческой платформе, и потому я ищу идеологи-
ческого выхода из старых форм жизни в целях создания новых ее
форм, связанных с раскрепощением народов и устранением экс-

плуатации одной нацией других наций и угнетения одним чело-
веком другого. Поэтому в начале мировой войны в публичной речи
я высказал свои мысли против войны как мог по тогдашнему
времени, когда то и дело в речах различных ораторов слышались
отзвуки старого гимна «Гром победы, раздавайся». Речь эта была
напечатана затем в «Вестнике знания» за 1915 г. под заглавием
«Лев Толстой и единение народов». В этой речи я, между прочим,
говорю: «Мне представляется настоящая война в виде тяжелого
кризиса всей вообще современной цивилизации, отрицательные
стороны которой так бичевал Л. Н. Толстой». И разве на самом
деле можно оправдывать существование такой цивилизации, при
которой человеческий ум изощряется более всего в изобретении
смертоносных орудий, когда он весь напрягается в целях сокру-
шения т[ак] н[азываемых] врагов, которых он завтра назовет свои-
ми братьями? Приводя затем миролюбивую речь базельского пас-
тора Лимбаха, я говорю, что истинное единение народов возмож-
но только при обновлении жизненных условий, при разоружении
народов, при новых социальных реформах и при новом укладе
международных отношений. Тем не менее человечество должно,
обязано найти после этой войны новые пути к достижению идеа-
лов мирной, братской жизни, должно отрешиться от старых жиз-
ненных норм. Для этой цели,— говорю я ниже,— должны полу-
чить прежде всего право на самобытие и развитие все порабо-
щенные ныне культурные народы Европы и вместе с тем должны
быть возможно справедливее размежеваны границы отдельных
воюющих стран.
Это первая прочная основа мира, который должен быть в
результате войны.
Вторая основная причина истинного мира должна заключать-
ся в разоружении народов до той степени, чтобы была возмож-
ность обеспечить лишь внутреннее спокойствие государств. «Не
должно быть также деления народов внутри страны на господ и
париев или гонимых, ибо все одинаково несут свои обязанности
по отношению к государству и его защите».
В заключение скажу, что в результате мировой войны прошлое
России, казавшееся извне столь величественным, кануло в веч-
ность и возврата к нему нет. На смену великой России, теперь
отошедшей в историю, мы имеем великую Федерацию народов,
объединяемых СССР, в которой каждый народ, будучи свободным,
чувствует себя уже теперь равным братом во всей Союзной семье.
Этому-то новому великому государственному организму открыва-
ются великие возможности не только в сторону социального про-
гресса, но и прогресса научного.
Закончу это мое жизнеописание последней строфой стихотво-
рения Тихобережского20*, написанного после окончания граждан-
ской войны в России:
«И пусть на месте масс порабощенных в веках живет и креп-
нет, и цветет союз всех стран объединенных, забывших старый
тяжкий гнет!»

Нейроанатомия

ПРОВОДЯЩІЕ ПУТИ
СПИННОГО И ГОЛОВНОГО МОЗГА.
РУКОВОДСТВО
КЪ ИЗУЧЕНІЮ
ВНУТРЕННИХЪ СВЯЗЕЙ МОЗГА
В. М. БЕХТЕРЕВА,
ПРОФЕССОРА ВОЕННО-МЕДИЦИНСКОЙ АКАДЕМІИ.
ДИРЕКТОРА КЛИНИКИ ДУШЕВНЫХЪ И НЕРВНЫХЪ БОЛѢЗНЕЙ ВЪ С.-ПЕТЕРБУРГѢ.
ЧАСТЬ I.
МЕТОДЫ ИЗСЛѢДОВАНІЯ, ВОЛОКНА СПИННОГО МОЗГА И МОЗГОВОГО СТВОЛА.
ВТОРОЕ ИЗДАНІЕ,
СОВЕРШЕННО ПЕРЕРАБОТАННОЕ И ЗНАЧИТЕЛЬНО ДОПОЛНЕННОЕ.
Съ 302 РИСУНКАМИ ВЪ ТЕКСТѢ.
—
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Изданіе К. Л. Риккера.
Невскій просп., 14.
1896.

ГЛАВА III.
ВОЛОКНА МОЗГОВОГО СТВОЛА.
Значительная часть сѣраго вещества стволовой части мозга
представляется въ видѣ болѣе или менѣе обособленныхъ
островковъ или гнѣздъ, разъединенныхъ между собою пучками
бѣлыхъ волоконъ. Послѣднія проходятъ здѣсь въ самыхъ раз-
личныхъ направленіяхъ, часто перекрещиваясь и переплетаясь
между собою, вслѣдствіе чего разсматриваемая часть мозга
представляетъ собою наиболѣе запутанное строеніе изъ всѣхъ
вообще областей центральной нервной системы.
Съ самаго начала мы разсмотримъ здѣсь главнѣйшія гнѣзда
сѣраго вещества, взаимныя связи и отношенія которыхъ намъ
предстоитъ выяснить въ послѣдующемъ изложеніи.
При переходѣ сѣраго столба спинного мозга въ продолго-
ватый мозгъ въ немъ происходятъ своеобразныя измѣненія,
рѣзко измѣняющія его внѣшнюю фигуру. Прежде всего задніе
рога еще въ верхней шейной области, начинаютъ постепенно
раздвигаться въ стороны, а вмѣстѣ съ увеличеніемъ толщины
мозга они замѣтно удлиняются, основаніе же ихъ съуживается.
Вмѣстѣ съ тѣмъ изъ основаній заднихъ роговъ въ напрлвленіи
кзади начинаютъ появляться значительные выступы сѣраго ве-
щества, изъ которыхъ внутренній на поперечныхъ срѣзахъ имѣетъ
грушевидную форму, а наружный — клинообразную. Это суть ядра
нѣжныхъ (Ng фиг. 65 и 66) и клиновидныхъ пучковъ (nc фиг. 66),
содержащія средней величины клѣточные элементы. Въ этихъ
ядрахъ и оканчиваются волокна пучковъ того же наименованія,

подходя своими конечными развѣтвленіями къ содержащимся
здѣсь клѣточнымъ элементамъ. Оба ядра (фиг. 65 и 66), изъ ко-
торыхъ первое начинается нѣсколько ниже второго, протягиваются
кверху на нѣсколько миллиметровъ выше писчаго пера, при чемъ
ядро нѣжныхъ пучковъ исчезаетъ прежде ядра клиновидныхъ пуч-
ковъ. Какъ то, такъ и другое ядро при изслѣдованіяхъ по спо-
собу Golgi представляются образованіями, большинство клѣтокъ
которыхъ имѣетъ цилиндрическій отростокъ, переходящій въ
Фиг. 65. Разрѣзъ на уровнѣ перекреста пирамидъ: fpy — пирамидный пучекъ;
cgа — передній рогъ; fa' — основной пучекъ передняго столба; Ng — n. funiculi gra-
cilis; g — subst. gelatinosa; XI — n. accessorius (Henle).
нервное волокно. Большая часть этихъ отростковъ выходитъ изъ
ядеръ въ брюшномъ направленіи и направляется въ задній пере-
крестъ (фиг. 67), другіе идутъ въ тыльномъ или тыльно-наружномъ
направленіи къ задней окраинѣ спинного мозга. Кромѣ клѣтокъ
и выходящихъ изъ нихъ отростковъ въ томъ и другомъ ядрѣ
содержатся также тончайшія кистевидныя развѣтвленія волоконъ
заднихъ корешковъ, о чемъ уже было упомянуто выше. Ядро
клиновидныхъ пучковъ, отличающееся по сравненію съ ядромъ
нѣжныхъ пучковъ значительно большими размѣрами, состоитъ соб-

ственно изъ двухъ частей: внутренняго и наружнаго ядра (фиг. 6 8),
тѣсно примыкающихъ одно къ другому, хотя и различающихся
между собою какъ по своему строенію, такъ и по отношеніямъ
къ другимъ частямъ мозга. Наружное ядро (nfce фиг. 67 и
nfcl фиг. 68; nB фиг. 75) состоитъ по преимуществу изъ боль-
шихъ клѣтокъ, снабженныхъ длиннымъ цилиндрическимъ от-
росткомъ, тогда какъ во внутреннемъ ядрѣ на ряду съ такими
Фиг. 66. Разрѣзъ на уровнѣ перекреста пирамидъ въ области выхода самыхъ ниж-
нихъ корешковъ n. hypoglossi. Перекрестъ пирамидъ почти законченъ. Nc — nucl.
funiculi cuneati; XII — n. hypoglossus; Ng — n. funic, gracilis; g — восходящій коре-
шокъ тройничнаго нерва; fa' — перекрестъ пирамидъ; fpy — пирамида. (Henle).
клѣтками несравненно чаще встрѣчаются и клѣтки съ короткимъ
быстро вѣтвящимся цилиндрическимъ отросткомъ (см. фиг. 69).
При этомъ наружное ядро принимаетъ въ себя волокна не
только изъ заднихъ столбовъ, но оно находится также въ из-
вѣстномъ соотношеніи съ волокнами сѣтевиднаго образованія,
а равно и съ веревчатымъ тѣломъ (см. ниже).
Еще ранѣе перехода спинного мозга въ продолговатый
уголъ, образуемый боковымъ рогомъ и основаніемъ задняго

рога, выполняется перекладинами сѣраго вещества, между
которыми проходятъ пучки бѣлыхъ волоконъ. Образованіе это,
извѣстное подъ названіемъ сѣтчатаго выступа (proc. reticularis),
въ продолговатомъ мозгу служить началомъ расположенныхъ
Фиг. 67. р — пирамида; оi — нижняя олива; оі' — добавочная олива; nla — переднее
боковое ядро; fe — мозжечковый пучекъ бокового столба; V — тройничный нервъ;
Sn — subst. gelatinosa; nfce — часть наружнаго ядра клиновиднаго пучка; nfg — ядро
пучка Goll'a; nfe — ядро клиновиднаго пучка; nlp — заднее боковое ядро; crs — задній
или верхній перекрестъ; fi — межоливчатый слой. Кнаружи отъ двухъ послѣднихъ
образованій заложена subst. retic. grisea.
вблизи боковой его поверхности передняго и задняго ядеръ
боковыхъ столбовъ (nla, nlp фиг. 67 и 68). На срѣзахъ, обрабо-
танныхъ по Golgi, въ этихъ ядрахъ обнаруживаются довольно
значительной величины вѣтвистые клѣточные элементы съ ци-
линдрическимъ отросткомъ, переходящимъ въ corp. restiforme.
Изъ этихъ ядеръ первое, содержащее клѣтки съ цилиндри-
ческимъ отросткомъ, направляющимся б. частью къ окраинѣ про-
долговатаго мозга и переходящимъ въ наружныя дугообразныя во-

локна (фиг. 70), служить повидимому мѣстомъ окончанія части во-
локонъ основного пучка спинного мозга, разсыпающихся здѣсь на
свои конечныя развѣтвленія. Что касается до отношенія къ спинно-
мозговымъ пучкамъ задняго ядра, расположеннаго нѣсколько
выше перваго и вблизи задняго рога, то оно остается пока еще
не точно извѣстнымъ.
Фиг. 68. Поперечный разрѣзъ чрезъ продолговатый мозгъ 6—7-мѣсячнаго человѣчес-
каго плода на уровнѣ нижгяго отдѣла большихъ оливъ. nfg — ядро нѣжнаго пучка;
nfс — ядро клиновиднаго пучка; cr — начало веревчатаго тѣла; Va — восходящій корень
тройничнаго нерва; Sn — subst. gelatinosa; oi — нижній отдѣлъ оливы; fo — оливоч-
ный пучекъ; р — пирамида; crf — задній перекрестъ, содержаний волокна изъ
ядеръ клиновидныхъ пучковъ; ffl — волокна основного пучка бокового столба; —
fsr — волокна основного пучка передняго и бокового столба; fl — уклоняющейся
пучекъ продолговатаго мозга; пlа — переднее ядро бокового столба; nfcl — наружное
ядро клиновиднаго пучка; fc — мозжечковый пучекъ. Окраска по Weigen'y.
Мѣсто перехода спинного мозга въ продолговатый обозна-
чается, какъ извѣстно, перекрестомъ пирамидъ, благодаря чему
передній рогъ вмѣстѣ съ боковымъ отдѣляются отъ остальной
части сѣраго вещества (фиг. 65 и 66). Вслѣдъ затѣмъ передній
рогъ постепенно пронизывается большимъ количествомъ воло-
конъ и такимъ образомъ превращается постепенно въ такъ
назыв. сѣтевидное образованіе продолговатаго мозга (formatio
reticularis), заключающее въ себѣ значительной величины раз-
сѣянныя сильно вѣтвистыя многоугольныя клѣтки съ цилиндричес-
кимъ отросткомъ различнаго направленія, посылающимъ отъ себя
въ стороны тонкіе боковые отпрыски. Эти клѣтки въ продолгова-

томъ мозгу скопляются преимущественно въ наружныхъ отдѣлахъ,
Фиг. 69. Клѣтка Golgi изъ наруж-
наго ядра n. cuneiformis.
Фиг. 70. Клѣтка изъ боковаго ядра, с —
цилиндрическій отростокъ, переходящій въ
наружныя дугообразныя волокна, поднима-
ющіяся къ corp. resteforme.
Фиг. 71. Область продолговатаго мозга на уровнѣ верхняго перекреста. Ново-
рожденный котенокъ. Обработка по Golgi. (Съ препар. д-ра Ф. Телятника), рі —
пирамида; nl — область бокового ядра; sn — subst. gelat. n. trigemini; V — вос-
ходящій корень тройничнаго нерва; nfc — область ядра клиновиднаго пучка; nfg —
область ядра нѣжнаго пучка; nfs — начало одиночнаго пучка; crs — верхній пере-
крестъ; cc — центральный каналъ. Клѣточные элементы, заложенные въ сѣтевидномъ
образованіи, входятъ въ составь т. наз. Subst. retic. grisea.
благодаря чему эта часть сѣтевиднаго образоваеія носитъ на-
званіе subst. retic. grisea, въ отличіе отъ остальной его части

извѣстной подъ названіемъ subst. retic. alba (фиг. 67 и 71) 1).
Вскорѣ и основаніе задняго рога пронизывается многочисленными
волокнами, благодаря чему сѣтевидное образованіе быстро нарос-
таетъ, въ то время какъ желатинозное вещество задняго рога болѣе
или менѣе совершенно отдѣляется отъ остальной массы сѣраго ве-
щества и продолжается кверху въ видѣ самостоятельнаго обра-
зованія, сопровождающаго восходящій корень тройничнаго нерва
(фиг. 67). На препаратахъ, обработанныхъ по Golgi, въ желати-
нозномъ веществѣ тройничнаго нерва среди густаго спле-
тенія тончайшихъ волоконецъ, образованнаго очевидно глав-
нымъ образомъ развѣтвленіями входящихъ сюда волоконъ вос-
ходящаго (resp. нисходящаго) корешка тройничнаго нерва, мы
встрѣчаемъ клѣтки малой и средней величины, часто веретено-
образной или продолговатой формы, между которыми не малое
число попадается клѣтокъ съ развѣтвляющимся цилиндриче-
скимъ отросткомъ. Кромѣ того тамъ и сямъ внутри subst.
gelatinosa встрѣчаются довольно значительной величины вѣтви-
Фиг. 72. Область subst. gelatinosae тройничнаго нерва и прилежащей части сѣте-
виднаго образованія. Обработка по Golgi (съ препар. д-ра Ф. Телятника) sn —
subst. gelatinosa; nV — область восходящаго корня тройничнаго нерва; с, с, с — ци-
линдрические отростки клѣтокъ прилежащихъ областей сѣтевиднаго образованія.
стыя клѣтки средней величины, которыя сосредоточены въ до-
вольно значительеомъ числѣ въ особенности непосредственно
*) Kölliker все разсѣянное сѣрое вещество сѣтевиднаго образованія обозначаетъ
именемъ nucl. magnocellularis diffusus.

снутри отъ Роландова вещества (фиг. 72). Цилиндрическіе отростки
этихъ клѣтокъ направляются большею частью въ брюшномъ на-
правлены и переходятъ затѣмъ въ область сѣтевиднаго образованія.
Вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ завершается такъ называемый нижній
перекрестъ и образуются пирамиды продолговатаго мозга, по
обѣимъ сторонамъ послѣднихъ въ видѣ продолженія остатковъ
переднихъ роговъ выступаютъ два новыхъ образованія, пред-
ставляющихъ собою свернутый складками листокъ сѣраго веще-
ства — это такъ называемыя нижнія оливы (оі фиг. 67, 68 и 73),
протягивающаяся кверху до уровня нижней части моста и
образующія собою на передней поверхности продолговатаго мозга
значительной величины выступы по обѣимъ сторонамъ пирамидъ.
Фиг. 73. V, X, XII — корешки соотвѣтствующихъ черепныхъ нервовъ; nX — ядра
n. vagi; nXII — ядро n. hypoglossi; nXII' — добавочное ядро n. hypoglossi;
fs — funic solitarius; па — nucl. ambiguus; oi — нижняя олива; py — пирамида;
fap — fibrae arc. posteriores. Препаратъ изъ человѣческаго плода, окрашенный по
Weigert'y.
На препаратахъ, обработанныхъ по Golgi, не трудно убѣ-

диться, что оливы содержать въ себѣ вѣтвистые средней величины
клѣточные элементы закругленной формы, заложенные среди густаго
сплетенія волоконецъ и проникающихъ оливы въ поперечномъ на-
правленіи дугообразныхъ волоконъ сѣтевиднаго образованія. Спле-
теніе волоконецъ здѣсь образовано частью древовидными развѣт-
вленіями подходящихъ къ клѣткамъ оливъ волоконъ, принадлежа-
щихъ другимъ системамъ, частью осевыми цилиндрами содержа-
щихся въ оливахъ клѣточекъ, частью наконецъ протоплазменными
отростками послѣднихъ. Цилиндрическій отростокъ клѣтокъ ниж-
нихъ оливъ частью направляется внутрь и переходитъ черезъ шовъ
на другую сторону, частью идетъ въ брюшномъ направлены, гдѣ онъ
затѣмъ заворачивается б. ч. также внутрь, переходя въ дугообразныя
волокна (фиг. 74). Въ ближайшемъ сосѣдствѣ съ оливами сзади и
снутри ихъ располагаются два небольшихъ образованія, по внѣш-
нему своему виду и строенію совершенно сходныхъ съ оливами и
Фиг. 74. Область нижнихъ оливъ изъ мозга новорожденнаго котенка. Обработка
по Golgi. (Съ препар. д-ра Ф. Телятника) oi — нижнія оливы; py — пирамида; r —
шовъ; с, с, с — цилиндрическіе отростки клѣтокъ нижнихъ оливъ.
потому носящихъ названіе добавочныхъ оливъ (oi' фиг. 67; ois, оіі
фиг. 77). Обыкновенно принимаютъ, что добавочныя оливы по сво-
ему строенію представляютъ собою образованія, вполнѣ сходныя

съ большими оливами. Однако новѣйшія изслѣдованія Vincenci по-
казали, что клѣтки добавочныхъ оливъ представляются по своему
строенію нѣсколько иными, нежели клѣтки нижнихъ оливъ 1).
На этомъ-же уровнѣ спереди, а нѣсколько выше и снутри пира-
мидъ помѣщается небольшое скопленіе сѣраго вещества, извѣст-
ное подъ названіемъ дугообразнаго ядра или ядра пирамидъ (n.
arciformis s. n. arcuatus), которое впрочемъ не имѣетъ прямого
отношенія къ волокнамъ самихъ пирамидъ, а служитъ лишь мѣ-
стомъ прерыванія проходящихъ здѣсь дугообразныхъ волоконъ
(фиг. 115). Ядро это, содержащее клѣтки среднихъ размѣровъ
треугольной или веретенообразной формы, непосредственно пе-
реходитъ въ направленіи кверху въ сѣрое вещество шва и въ
ядра моста, съ которыми мы познакомимся ниже.
Въ задней части продолговатаго мозга вмѣстѣ со вскры-
тіемъ центральнаго канала оба ядра заднихъ столбовъ начи-
нають постепенно отодвигаться все болѣе и болѣе кнаружи, а
снутри отъ нихъ въ сѣромъ веществѣ, выстилающемъ въ видѣ
пласта дно 4-го желудочка, начинаютъ постепенно выступать
ядра черепныхъ нервовъ: подъязычнаго, блуждаюгцаго, и языко-
глоточнаго. Впрочемъ ядро подъязычнаго нерва, отличающееся
значительными размѣрами въ длину, обнаруживается первона-
чально вблизи центральнаго ка-
нала прежде его вскрытія, слѣ-
довательно ниже писчаго пера,
и находится въ непосредствен-
ной связи съ сѣрымъ веще-
ствомъ, окружающимъ цен-
тральный каналъ спинного мозга.
Эти ядра содержатъ въ себѣ
различныя по величинѣ клѣтки,
и даже отдѣльныя части одного и
того же ядра содержатъ неодина-
ковые по размѣрамъ клѣточные
элементы, какъ это мы имѣемъ
въ отношеніи ядра n. hypoglossi.
Фиг. 75. Часть разрѣза чрезъ область
продолговатаго мозга собаки. XII — n.
hypoglossus; nXII — ядро n. hypoglossi;
nXII' — добавочное ядро n. hypoglossi;
nfa — ядро передняго столба. Кармин-
ный препаратъ.
1) Vincenci. Atti della k. Akademia medica di Roma 1886—1887. Edinger's
Bericht въ Schmidt's Jahrbücher за 1887 г.

Только-что упомянутое ядро, располагающееся въ нижней
части дна 4-го желудочка вблизи срединной линіи, въ общемъ
содержитъ довольно значительной величины клѣточные элементы,
цилиндрическій отростокъ которыхъ переходить въ корешки n.
hypoglossi. Но особенно большими размѣрами, какъ я убѣдился
на мозгахъ животныхъ, отличаются собственно тѣ клѣточные эле-
менты, которые располагаются при наружной части разсматри-
ваемаго ядра (фиг. 111). Клѣтки эти помимо своей величины
характеризуются еще тѣмъ, что ихъ длинные протоплазменные
отростки уходятъ далеко въ глубь сѣтевиднаго образованія
(фиг. 114). Довольно значительной величиной отличаются также
клѣтки, располагающаяся съ брюшной стороны отъ ядра n.
hypoglossi, располагающіяся снутри отъ его корешковъ и обра-
зующія т. н. добавочное ядро Duval'a и Koch'a (фиг. 111).
Напротивъ того другое добавочное ядро n. hypoglossi, рас-
полагающееся съ брюшной стороны отъ главнаго ядра и сна-
ружи отъ корешковъ, содержитъ сравнительно небольшой вели-
чины клѣточные элементы (фиг. 75).
Что касается ядеръ n. vagi и glossopharingei, располагаю-
щихся съ тыльно-наружной стороны отъ ядеръ hypoglossi, то
они содержатъ въ себѣ средней или даже малой величины
клѣточные элементы (фиг. 75).
На этомъ же уров-
нѣ во внутреннихъ
областяхъ продолго-
ватаго мозга, мы на-
ходимъ два неболь-
шихъ образованія, изъ
которыхъ одно, распо-
ложенное кнаружи и
содержащее въ себѣ
доволно большихъ
размѣровъ вѣтвистые
клѣточные элементы,
извѣстно подъ назва-
ніемъ передняго ядра
блуждающаго и языкоглоточнаго нерва (n. ambiguus на фиг. 73),
Фиг. 76. Клѣтка шва на уровнѣ продолговатаго мозга;
цилиндрическій отростокъ направленъ кверху.

другое же, расположенное внутри сѣраго вещества дна 4-го же-
лудочка надъ ядромъ подъязычнаго нерва, носитъ названіе
ядра круглаго пучка (n. f. teretis). Кромѣ того здѣсь же мы на-
ходимъ сѣрое вещество шва, которое представляется значительно
болѣе развитымъ у животныхъ, нежели у человѣка.
Ядро круглаго пучка обыкновенно содержитъ въ себѣ клѣ-
точные элементы поразительно малыхъ размѣровъ. Что касается
сѣраго вещества шва, то его клѣтки б. частью средняго или
даже небольшаго размѣра и съ малымъ числомъ отростковъ,
чѣмъ онѣ отличаются отъ крупныхъ клѣтокъ сѣтевиднаго обра-
зованія (фиг. 76).
Заслуживаете также упоминанія особое ядро, расположенное
во внутреннихъ отдѣлахъ сѣтевиднаго образованія непосредственно
кнутри отъ корешковъ подъязычнаго нерва, которое было описано
Фиг. 77. Поперечный разрѣзъ чрезъ продолговатый мозгъ на уровнѣ средней части
нижнихъ оливъ изъ мозга 7 мѣсячнаго человѣческаго плода, fs — одиночный
пучекъ; cr — веревчатое тѣло; Va — восходящій корень тройничнаго нерва; sn —
subst. gelatinosa; ois — верхняя добавочная олива; оі — нижняя или большая олива;
р — пирамида; oii — внутренняя добавочная олива; XII — корешки языкодвига-
тельнаго нерва; fl — уклоняющейся пучекъ продолговатаго мозга; nfcl — наружное
ядро клиновиднаго пучка; nfa — ядро передняго столба (дыхательное ядро Мислав-
скаго); nXII — ядро языкодвигательнаго нерва; nXII' — добавочное ядро языко-
двигательнаго нерва.
Н. А. Миславскимъ подъ названіемъ дыхательнаго ядра, Obersteine-
г'омъ же было названо, благодаря его положенію, ядромъ пе-

реднихъ столбовъ (n. fun. anterioris nfa фиг. 75 и 77). На препара-
тахъ, обработанныхъ по Golgi, я могъ убѣдиться, что ядро это
заключаетъ въ себѣ то большей, то меньшей величины довольно
рѣдко размѣщенные среди волоконъ сѣтевиднаго образованія вѣт-
вистые клѣточные элементы съ цилиндрическимъ отросткомъ,
большею частью направленнымъ внутрь, къ raphe (фиг. 78).
На вышележащихъ разрѣзахъ, проведенныхъ на уровнѣ
верхняго отдѣла нижнихъ оливъ, въ тыльномъ направленіи отъ
послѣднихъ, по обѣимъ сторонамъ шва располагаются значитель-
ной величины скопленія сѣраго вещества безъ рѣзкихъ очертаній
и содержащія поразительные по величинѣ многоугольные вѣтвистые
клѣточные элементы, заложенные среди большаго количества про-
ходящихъ здѣсь мякотныхъ волоконъ. Образованія эти извѣстны
подъ названіемъ нижнихъ центральныхъ ядеръ или ядеръ Boller'а
(nci фиг. 79). Клѣточные элементы этихъ ядеръ хорошо видны
Фиг. 78. Ядро передняго столба изъ мозга
новорожденной кошки (съ препар. д-ра
Телятника). Обработка по Golgi. с, с — ци-
линдрическіе отростки клѣтокъ.
Фиг. 79. Поперечный разрѣзъ чрезъ
продолговатый мозгъ собаки, р — пи-
рамида; оі — нижняя олива; nl —
боковое ядро; псі — нижнее централь-
ное ядро; V— нисходящій корешокъ
тройничнаго нерва; nD — ядро Dei-
ters'a; паі — т. н. внутреннее ядро слу-
хового нерва; ta — tub. acusticum. Кар-
минный препаратъ.
уже на карминныхѣ препаратахъ, но они выступаютъ особенно
красиво и рѣзко на препаратахъ, обработанныхъ по Golgi (фиг.

80). Цилиндрическіе отростки ихъ обыкновенно даютъ отъ себя
боковые отпрыски и имѣютъ вообще различное направленіе,
причемъ нѣкоторые переходятъ черезъ шовъ, другіе же идутъ
въ противоположномъ направленіи, посылая ко шву одинъ или
нѣсколько протоплазменныхъ отростковъ (фиг. 81). Должно за-
мѣтить, что къ клѣткамъ нижняго центральнаго ядра подхо-
дятъ также конечныя древовидныя развѣтвленія дугообразныхъ
и иныхъ волоконъ, выходящихъ изъ другихъ областей нервной сис-
темы. Нерѣдко встрѣча этихъ развѣтвленій волокна съ протоплаз-
менными отростками клѣтокъ случается даже внутри шва (фиг. 82).
Небольшой величины сѣрыя гнѣзда мы встрѣчаемъ также въ
области corp. restiformis. По своему положенію эти сѣрыя гнѣзда,
содержащія въ себѣ большею частью средней величины клѣточ-
ные элементы, могутъ быть названы ядрами corp. restiformium l).
Фиг. 80. Разрѣзъ на уровнѣ верхней части продолговатаго мозга новорожденная
щенка (съ препар. д-ра Королькова). Клѣтки нижняго центральнаго ядра. Обра-
ботка по Golgi. r — шовъ; f, f — волокна, оканчивающаяся при клѣткахъ централь-
наго ядра; с, c, с — цилиндрическіе отростки клѣтокъ центральнаго ядра.
Приблизительно на томъ же уровнѣ между верхнимъ отдѣломъ
1) Въ послѣднее время эти мало извѣстныя сѣрыя гнѣзда послужили предме-
томъ изслѣдованія со стороны занимающагося въ завѣдываемой мною лабораторіи
студ. мед. Лазурскаго.

нижней оливы и желатинознымъ веществомъ тройничнаго нерва
впервые появляется ядро личнаго нерва (nVII фиг. 83), содержащее
нѣсколько болѣе средней величины клѣтки съ цилиндрическимъ
отросткомъ, переходящимъ въ корешки этого нерва. Далѣе,
вблизи тыльной поверхности продолговатаго мозга обнаружи-
вается такъ называемое внутреннее ядро слухового нерва, содер-
жащее болѣе мелкіе клѣточные элементы, а непосредственно кна-
ружи отъ него начинаетъ выступать крупноклѣточное ядро Dei-
ters'а (nD фиг. 79 и 83). Наконецъ, въ самыхъ наружныхъ обла-
стяхъ продолговатаго мозга, соотвѣтственно мѣсту вступленія слу-
хового нерва въ мозгъ, обнаруживается переднее или боковое ядро
слухового нерва (naa фиг. 83) и такъ назыв. слуховой бугорокъ
(ta фиг. 79), о клѣточныхъ элементахъ которыхъ подробнѣе
будетъ сказано ниже.
Фиг. 81. Клѣтка изъ nucl. centralis; с — цилиндрически отростокъ; col — боковые
отпрыски; r — шовъ.
При переходѣ продолговатаго мозга въ мостъ появляются
новыя сѣрыя массы, располагающаяся кнутри и отчасти въ
брюшномъ направленіи отъ ядеръ личнаго нерва, — это верхнія
оливы съ прибавочными оливами, содержащія средней величины

клѣточные элементы (os фиг. 84). Послѣдніе представляются
большею частью вытянутой формы и, какъ показываютъ пре-
параты съ обработкой по Golgi, окружены развѣтвленіями вхо-
дящихъ сюда волоконъ слуховаго нерва (фиг. 86 f, f, f). Осевой ци-
линдръ этихъ клѣточныхъ элементовъ, какъ я убѣдился на пре-
паратахъ обработанныхъ по Golgi, въ большинствѣ случаевъ на-
правляется внутрь ко шву, хотя несомнѣнно имѣются и такіе
элементы, цилиндръ которыхъ поворачиваетъ кнаружи и пере-
ходить въ область слуховыхъ нервовъ (фиг. 85).
Въ ближайшемъ сосѣдствѣ съ верхними оливами среди про-
ходящихъ здѣсь въ поперечномъ направленіи волоконъ тра-
пеціевиднаго образованія (corp. trapezoideum) мы различаемъ
еще небольшія сѣрыя гнѣзда, которыя могутъ быть названы
ядрами трапеціевиднаго образованія (ct фиг. 83). Онѣ со-
держатъ небольшой величины овальной или продолговатой
формы клѣточные элементы, имѣющіе, какъ и клѣточные эле-
менты верхнихъ оливъ, извѣстное отношеніе къ волокнамъ тра-
пеціевиднаго образованія, служащимъ продолженіемъ слуховыхъ
нервовъ (см. ниже). На этомъ же уровнѣ при наружномъ углѣ 4-го
желудочка мы встрѣчаемъ особое, впервые мною описанное ядро,
принимающее въ себя волокна преддверной вѣтви слухового нерва
(n. angularis, ядро n. vestibularis, ядро Бехтерева по номенклатурѣ
Rauber'a и Obersteiner'a). Ядро это (пѵ фиг. 83) содержитъ
клѣточные элементы средней величины съ цилиндрами, ухо-
дящими частью внутрь, въ тыльныя области сѣтевиднаго
образованія, частью въ заднюю ножку мозжечка. Далѣе въ
изгибѣ корешка личного нерва мы находимъ ядро отводящаго
нерва (пѴІ фиг. 83), а по обѣимъ сторонамъ шва въ брюшныхъ
отдѣлахъ верхняго этажа начинаютъ обнаруживаться большія
сѣрыя ядра, связанныя съ сѣрымъ веществомъ моста и пред-
ставляющаяся въ видѣ большого выступа этого сѣраго веще-
ства въ область верхняго этажа или покрышки. Ядра эти по
наружной сторонѣ образуютъ собою довольно значительной ве-
личины выступы въ видѣ крыльевъ и проникнуты въ поперечномъ
направленіи большимъ количествомъ волоконъ, выходящихъ изъ
шва въ боковыя области сѣтевиднаго образованія. Благодаря

послѣднему обстоятельству внутреннее строеніе этихъ ядеръ
имѣетъ сѣтчатый видъ, вслѣдствіе чего они и были впервые
мною описаны подъ названіемъ сѣтчатыхь ядеръ покрышки или
верхняго этажа моста (nrt фиг. 89 и 93). Содержащіеся въ нихъ
клѣточные элементы по величинѣ значительно уступаютъ эле-
ментамъ центральныхъ ядеръ, но все-же по размѣрамъ онѣ
должны быть причислены къ довольно крупнымъ элементамъ, во
всякомъ случаѣ къ элементамъ болѣе, чѣмъ средняго размѣра.
Нѣсколько далѣе кверху на уровнѣ корешковъ тройнич-
наго нерва мы встрѣчаемъ два новыхъ сѣрыхъ образованія —
двигательное и чувствительное ядра тройничнаго нерва (фиг.
89 nVs, nVm), сѣтчатое же ядро достигаетъ своего полнаго
развитія. Что касается дви-
гательнаго ядра тройнич-
наго нерва, то подобно дру-
гимъ двигательнымъ ядрамъ
оно содержитъ значитель-
ной величины клѣточные эле-
менты съ цилиндрами, пере-
ходящими въ корешковыя во-
локна; чувствительное же
ядро тройничнаго нерва со-
держитъ малой величины клѣ-
точные элементы, заложенные
среди тончайшихъ развѣт-
вленій корешковыхъ воло-
конъ. Впрочемъ послѣднее
ядро не представляетъ со-
бою самостоятельная обра-
зованія, а является непосредственнымъ продолженіемъ желати-
нознаго вещества тройничнаго нерва.
Еще нѣсколько выше, вблизи угла верхняго конца 4-го же-
лудочка мы находимъ группу клѣтокъ, служащую началомъ
нисходящаго корешка тройничнаго нерва, и содержащую внутри
себя пузыревидные клѣточные элементы средней величины
Фиг. 82. Клѣтка сѣтевиднаго образованія,
посылающая въ шовъ (r) протоплазменный
отростокъ, дѣлящійся на двѣ вѣтви; f — во-
локно изъ сѣтевиднаго образованія другой
стороны, вѣтвящееся при клѣткѣ и ея от-
росткахъ.

(фиг. 89 nVd)1). Въ брюшномъ направленіи и нѣсколько кнутри отъ
этой группы помѣщается такъ называемый locus coeruleus или subst.
ferruginea—область, представляющая собою какъ-бы продолженіе
только-что упомянутаго
ядра и содержащая по внѣш-
нему виду подобные же клѣ-
точные элементы. Далѣе въ
боковыхъ частяхъ верхняго
этажа моста внутри боковой
петли мы встрѣчаемъ особое
скопленіе сѣраго вещества,
извѣстное подъ названіемъ
ядра боковой петли (см. фиг.
90 справа въ области 11).
Приблизительно на томъ
же уровнѣ въ центральныхъ
областяхъ сѣтевиднаго об-
разованія я нахожу не-
большое скопленіе особен-
но большихъ многоотрост-
чатыхъ клѣтокъ, заложен-
ныхъ среди массы воло-
конъ сѣтевиднаго образо-
ванія, чѣмъ оно напоми-
наетъ собою нижнее цен-
тральное ядро. Такъ какъ
ядро это, сколько мнѣ извѣстно, до сихъ поръ еще не было описано,
то я предлагаю его назвать наружнымъ верхнимъ или еще лучше
просто верхнимъ центральнымъ ядромъ (ncse фиг. 91) 2).
Фиг. 83. Разрѣзъ изъ мозга новорожденная
младенца, pca — передняя ножка мозжечка;
nv — n. vestibularis; nD — положеніе ядра
Deiters'a; nVl — ядро n. abducentis; naa —
nucl. ant. acustici; pf — pedunculus floculi;
VIIIv — преддверный корешокъ слухового нер-
ва; ct — ядро corp. trapezoidei; nVII — ядро n.
facialis; oi — нижняя олива; ру — пирамида.
Окраска по Weigert'y.
1) Golgi признаетъ эти клѣтки за однополюсныя, снабженный лишь однимъ цилин-
дрическимъ отросткомъ; однако другія изслѣдованія не подтверждаютъ указаній Golgi.
Оказывается, что и у этихъ клѣтокъ со стороны, противоположной цилиндрическому
отростку, имѣется по одному, а иногда и по два протоплазменныхъ отростка (Lugaro).
2) Ядро это прекрасно можно видѣть на поперечныхъ срѣзахъ кошачьяго и
собачьяго мозга, проведенныхъ на уровнѣ между заднимъ двухолміемъ и мозжеч-
комъ. Клѣтки, содержащіяся въ немъ, у этихъ животныхъ такъ велики, что на
срѣзахъ, окрашенныхъ карминомъ, ихъ можно даже видѣть невооруженнымъ гла-
зомъ въ видѣ отдѣльныхъ точекъ.

Фиг. 84. Разрѣзъ чрезъ мостъ новорожденнаго младенца, cd — corp. dentatum;
fos — пучекъ, идущій отъ верхней оливы къ ядру n. abducentis; VII — корешки facia-
lis; os — верхняя олива; съ брюшной стороны отъ верхнихъ оливъ можно видѣть
волокна corp. trapezoideum; VI — корешки n. abducentis; пирамидный пучекъ; foc —
волокна, поднимающіяся отъ верхней оливы къ кровельнымъ ядрамъ и образующія
перекрестъ надъ послѣдними; nVII — ядро n. abducentis. Окраска по Pahl'ю.
Фиг. 85. Клѣтка изъ верхней оливы; с — цилиндрическій отростокъ. Обработка
по Golgi азотво-кислымъ серебромъ.

Наконецъ, проведя разрѣзъ непосредственно позади задняго
двухолмія, кромѣ вышеуказанныхъ образованій мы находимъ
еще скопленіе сѣраго вещества, расположенное съ той и съ
другой стороны шва и описанное мною подъ названіемъ
верхняго централь-
наго ядра (ncsi фиг.
91, nes фиг. 92),
которое въ отличіе
отъ предъидущаго
можетъ быть назы-
ваемо внутренними
верхнимъ централь-
нымъ ядромъ или еще
лучше срединнымъ
ядромъ. Оно содер-
житъ внутри себя
густо расположен-
ныя клѣтки малой
величины, чѣмъ су-
щественно и отли-
чается отъ располо-
женнаго непосред-
ственно позади его сѣтчатаго ядра покрышки (nrt фиг. 91).
Сверхъ вышеописанныхъ ядеръ въ сѣтевидномъ образованіи
мы находимъ болѣе или менѣе рѣзко выдѣляющіяся изъ общаго
фона, но не строго ограниченныя области, содержащія разсѣян-
ное сѣрое вещество. Такія области мы встрѣчаемъ въ т. наз.
subst. grisea продолговатаго мозга, на уровнѣ слуховыхъ ядеръ
снутри отъ corp. restiforme и надъ верхними оливами, на уровнѣ
четверохолмія снутри отъ передней мозжечковой ножки и вдоль
внутренняго края петлевого слоя. Равнымъ образомъ и съ
брюшной и въ особенности съ наружной стороны отъ зад-
няго продольнаго пучка мы замѣчаемъ большее скопленіе клѣ-
токъ сѣтевиднаго образованія, нежели въ другихъ областяхъ.
Далѣе въ нижнемъ этажѣ моста на всемъ протяженіи, начи-
ная отъ верхняго конца нижнихъ оливъ до уровня задняго
Фиг. 86. Верхняя олива изъ новорожденная щенка.
Обработка азотно-кислымъ серебромъ по Golgi съ преп.
д-ра Королькова, l — слой волоконъ, окружагощій ядро
оливы; f, f, f волокна, развѣтвляющіяся между клѣтками
оливы; cl — клѣтка, импрегнированная серебромъ.

Фиг. 87. Ядро трапеціевиднаго образо-
ванія изъ новорожденного щенка. Обра-
ботка по Golgi; f,f,f — волокна, раз-
вѣтвляющіяся между клѣтками ядра тра-
пеціевиднаго образованія; ct — corp. tra-
pezoideum.
Фиг. 88. Клѣтка изъ ядра трапеціе-
виднаго образоваиія. Обработка по
Golgi. f, f, f', f' — волокна, оканчи-
вающіяся тончайшими развѣтвленіями
при клѣткѣ и ея отросткахъ; ct —
corp. trapezoideum.
Фиг. 89. Разрѣзъ изъ мозга 9-мѣсячнаго человѣческаго плода, сса — передняя
ножка мозжечка; Vd — нисходящій корешокъ тройничнаго нерва; nVs — чувстви-
тельное ядро тройничнаго нерва; Ѵт — двигат. корешокъ тройничнаго нерва;
пѴт — двигат. ядро тройничнаго нерва; os — верхняя олива; l — петлевой слой;
nrt — сѣтчатое ядро покрышки; nVd — пузыревидныя клѣтки, изъ которыхъ возни-
каютъ волокна нисходящаго корешка тройничнаго нерва. Окраска по Weigert'y.

двухолмія, мы находимъ большія скопленія сѣраго вещества,
расположенныя частью разсѣянно въ промежуткахъ между про-
ходящими здѣсь пучками волоконъ, частью въ видѣ скопленій
въ тыльно-внутреннихъ
областяхъ моста, а рав-
но и въ брюшныхъ и
наружныхъ его отдѣ-
лахъ и носящія на-
званіе ядеръ моста (фиг.
93). По ихъ положенію
мы можемъ такимъ об-
разомъ различать вну-
треннее (фиг. 90) и
наружное ядро моста
(фиг. 97). Какъ въ томъ,
такъ и въ другомъ содер-
жатся вѣтвистыя доволь-
но значительной величи-
ны клѣтки, посылающія
свои осевые цилиндры
большею частью внутрь
ко шву. Кромѣ клѣтокъ
и выходящихъ изъ нихъ
отростковъ въ ядрахъ
моста содержатся также
конечныя развѣтвленія вступающихъ сюда волоконъ, между ко-
торыми, какъ я убѣдился, содержатся нерѣдко развѣтвленія (фиг.
94), вполнѣ уподобляющіяся моховиднымъ волокнамъ мозжечка
(см. ниже). Непосредственно кпереди или кверху отъ моста resp.
въ головномъ направленіи располагается межножечный узелъ
Gudden'a (gi фиг. 95) — образованіе, рѣзко обособленное у
животныхъ и весьма неясно обозначающееся въ человѣческомъ
мозгу.
Если мы затѣмъ проведемъ разрѣзъ на уровнѣ задняго дву-
холмія, то изъ новыхъ образованій мы найдемъ здѣсь сѣрое
вещество съ ядрами задняго двухолмія (ncqp фиг. 96, cqp
Фиг. 90. Поперечный разрѣзъ, проведенный позади
задняго двухолмія и непосредственно впереди мо-
ста. Препаратъ изъ взрослаго мозга съ размягче-
ніемъ въ области внутренней сумки праваго полу-
шарія. Обработка по Weigert'y. l — Петлевой
слой; lp — внутренняя петля; на лѣвой сторонѣ
этотъ пучекъ атрофігрованъ; ls — разсѣянные до-
бавочные пучки петлевого слоя; на правой сто-
ронѣ видѣнъ переходъ этихъ пучковъ въ мозговую
ножку; ll — боковая петля съ содержащимся въ
ней ядромъ; fl — задній продольный пучекъ; рса —
перекрестъ передней ножки мозжечка.

Фиг. 91. Поперечный разрѣзъ чрезъ
мостъ на уровнѣ задняго отдѣла задняго
двухолмія собаки, cqp — corp. quadri-
gem. post,; ncse — верхнее наружное
центральное ядро; ncsi — верхнее вну-
треннее, центральное или срединное
ядро; nrt — передняя часть сѣтчатаго
ядра покрышки. На рисункѣ можно ви-
дѣть относительные размѣры клѣтокъ
вышеуказавныхъ ядеръ Карминовый
препаратъ.
Фиг. 92. Косвенный разрѣзъ чрезъ моз-
говой стволъ сверху и сзади впередъ и
внизъ изъ мозга несколько недѣльнаго
младенца; ncs — область верхняя вну-
тренняя центральнаго ядра; flp — зад-
ній продольный пучекъ; fc — централь-
ный пучекъ покрышки; IV — корешки
блоковаго нерва послѣ перекреста надъ
aq. Silvii; ll — боковая петля; l — глав-
ная петля; lsp — волокна петлевого слоя,
переходящія въ мозговую ножку; р —
пирамидный пучекъ; fsp' — разсѣянные
пучки тонкихъ волоконъ внутри петле-
вого слоя; crca — перекрестъ волоконъ
передней ножки мозжечка. Окраска по
Weigert'y.
Фиг. 98. Поперечный разрѣзъ изъ того же мозга, что и на фиг. 90, проведенный
чрезъ нижнюю половину моста; fls — задній продольный пучекъ; nrt — сѣтчатое
ядро покрышки; Va — восходящій корень тройничнаго нерва; l — петлевой слой;
08 — мѣсто верхней оливы; fc — центральный пучекъ покрышки; lp — внутренняя петля;
на другой сторонѣ этотъ пучекъ атрофированъ.

фиг. 97), по положенію своему, соотвѣтствующими его возвы-
шеніямъ, и ядра блоковаго нерва. Объ ядрахъ послѣдняго
нерва подробнѣе будетъ сказано ниже при разсмотрѣніи ко-
решка этого нерва. Что же касается задняго двухолмія,
то всю толщу его на поперечныхъ срѣзахъ изъ кусковъ,
обработанныхъ по
Golgi, можно раздѣ-
лить на нѣсколько
слоевъ. Не принимая
во вниманіе самаго
наружнаго тонкаго
слоя неврогліи, мы
здѣсь находимъ: 1)
периферическій или
наружный слой мя-
котныхъ волоконъ,
переходящій въ бѣ-
лое вещество моз-
жечка и составляю-
щій непосредствен-
ное продолжевіе пе-
редня го двухолмія.
2) большой слой бѣ-
лыхъ волоконъ, кото-
рый въ хвостовомъ направленіи можно прослѣдить до начала
velum medulläre anterius; 3) ядро задняго двухолмія, обрамлен-
ное со всѣхъ сторонъ волокнами бѣлаго вещества; 4) слой тол-
стыхъ волоконъ, располагающихся снутри боковой петли и 5)
сѣрое центральное вещество. Ядро задняго двухолмія содержитъ
въ себѣ большое количество мелкихъ клѣтокъ большею частью
овальной или треугольной формы, многочисленные вѣтвистые от-
ростки которыхъ образуютъ собою густую сѣть волоконъ, про-
никающую все ядро. Послѣднее, кромѣ того, окружено со всѣхъ
сторонъ въ видѣ сумки мякотными волокнами, проникающими
также и внутрь ядра, гдѣ онѣ разсыпаются въ очень тонкую сѣть
волоконецъ. Эти волокна принадлежатъ т. наз. боковой петлѣ.
Фиг. 94. Клѣтки ядеръ моста изъ мозга новорожденной
кошки. Обработка по Golgi. с, с — цилиндрическіе от-
ростки клѣтокъ; f, f — подходящія къ клѣткамъ мохо-
видныя волокна.

Нѣсколько выше на уровнѣ между задними и передними
возвышеніями четверохолмія въ боковыхъ частяхъ верхняго
этажа мы находимъ еще небольшое образованіе, описанное мною
подъ названіемъ nucl.
lemnisci lateralis (cpr
фиг. 97), которое
во избѣжаніе смѣше-
нія съ упомянутымъ
выше ядромъ боко-
вой петли и соглас-
но первоначально-
му предложенію Р.
Flechsig'a, я считаю
въ настоящее время
болѣе правильнымъ
именовать corpuspa-
rabigeminum.
Что касается рас-
положенная нѣ-
сколько выше перед-
няго двухолмія, то оно
не имѣетъ вида строго
обособленнаго ядра,
а представляетъ собою образованіе, состоящее изъ сѣраго
вещества, въ которомъ оканчиваются волокна подобно тому,
какъ въ мозговой корѣ. Собственно, если принять во вниманіе
всю толщу передняго двухолмія, то мы встрѣчаемъ въ немъ
сѣрое вещество, мѣстами пронизанное значительными слоями
мякотныхъ волоконъ (см. фиг. 95), благодаря чему мы здѣсь
можемъ различать: 1) поверхностное сѣрое и периферическое
бѣлое вещество, образованное волокнами n. optici; 2) среднее
сѣрое вещество, служащее непосредственнымъ продолженіемъ
поверхностнаго сѣраго вещества и содержащее большое коли-
чество значительной величины клѣтокъ; 3) расположенное нѣ-
сколько глубже, отчасти же въ самомъ среднемъ сѣромъ веще-
ствѣ среднее бѣлое или мозговое вещество, содержащее между
Фиг. 95. Поперечный разрѣзъ чрезъ область перед-
няго двухолмія кролика; ftro — зрительныя волокна
въ переднемъ двухолміи; fl — волокна петлевого слоя;
cgi — corp. genic. int.; sn — subst. nigra; trp — tr. trans-
versa pedunculi; ntrp, ntrg — коническое ядро, слу-
жащее мѣстомъ окончанія tractus peduncularis transv.;
gi — gangl. interpeduncular; pm — pedunculus corp.
mammillaris; fr — fasc. retroflexus; fpf — волокна
глубокаго вещества передняго двухолмія; aS — aq.
Sylvii. Окраска по Weigert'y.

прочимъ пучки волоконъ изъ зрительныхъ путей Gratiolet,
принадлежащихъ затылочнымъ долямъ, а отчасти и волокна
иного происхожденія; 4) глубокое сѣрое и глубокое бѣлое мозговое
вещество, изъ которыхъ первое является продолженіемъ во-
обще сѣраго вещества
двухолмія, глубокое же
мозговое вещество обра-
зуется волокнами, беру-
щими начало изъ глу-
бокаго и средняго сѣраго
вещества, послѣ чего эти
волокна спускаются по
окружности сѣраго веще-
ства aq. Sylvii, подъ ко-
торымъ онѣ образуютъ т.
наз. фонтановидный пере-
крестъ (см. ниже).
Что касается содер-
жащихся въ области пе-
редняго двухолмія клѣтокъ,
то онѣ различествуютъ по
величинѣ и формѣ, смотря
по своему мѣстоположе-
нію, вслѣдствіе чего мож-
но различать здѣсь три
слѣдующихъ слоя (не счи-
тая слоя неврогліи): 1) слой мелкихъ клѣтокъ съ разнообраз-
нымъ направленіемъ цилиндрическихъ отростковъ; 2) слой бо-
лѣе крупныхъ многоотростчатыхъ клѣтокъ, цилиндрическіе от-
ростки которыхъ б. частью переходятъ въ среднее и глубокое
мозговое вещество, близко же расположенныя ко шву клѣтки
нерѣдко посылаютъ свой отростокъ внутрь, при чемъ онъ въ
такомъ случаѣ переходитъ черезъ шовъ надъ крышею aq.
Sylvii и направляется въ мозговое вещество двухолмія противо-
лежащей стороны; 3) наконецъ вблизи сѣраго полостнаго ве-
щества снова встрѣчаются клѣтки малыхъ размѣровъ совершенно
Фиг. 96. Косвенный разрѣзъ, проходящій чрезъ
область четверохолмія и нижнюю часть моста
изъ мозга человѣческаго плода незадолго передъ
рожденіемъ. ll — боковая петля; ncgp — ядро
задняго двухолмія; fbp — волокна задней ручки,
выходящія изъ ядра задняго двухолмія; fcg —
волокна, перекрещивающіяся надъ aq. Sylvii въ
области передняго двухолмія; cqa — переднее
двухолміе; fpa — волокна передней ножки моз-
жечка; bg — волокна петлевого слоя, подни-
мающаяся къ четверохолмію; fv — отвѣсный
пучекъ моста.

такого же рода, какъ и клѣтки перваго слоя. Впрочемъ всѣ
эти слои раздѣляются далеко не такъ строго, какъ это принято
думать. Слѣдуетъ замѣтить, что цилиндры клѣтокъ, располагаю-
щихся въ среднемъ слоѣ дву-
холмія, частью направляются
кнаружи, переходя въ дугооб-
разныя волокна передняго дву-
холмія, частью направляются
внутрь до центральнаго веще-
ства, гдѣ они поворачиваютъ
вдоль его стѣнки; наконецъ
нѣкоторые направляются ко шву
надъ aq. Sylvii и здѣсь пере-
ходятъ на другую сторону (фиг.
98). Достойно также вниманія,
что въ области передняго дву-
холмія встрѣчается не мало клѣ-
токъ съ быстро вѣтвящимся нерв-
нымъ отросткомъ (фиг. 99).
На уровнѣ переднихъ отдѣ-
ловъ передняго двухолмія въ
брюшныхъ областяхъ сѣраго ве-
щества aq. Sylvii, являющагося
непосредственнымъ продолженіемъ сѣраго вещества дна 4-го желу-
дочка, мы находимъ впервые клѣточныя скопленія, соотвѣтствующія
ядрамъ глазодвигательнаго нерва (nIII фиг. 102). Нѣсколько выше
въ тыльно-наружномъ направленіи помѣщается небольшое образо-
ваніе, которое правильнѣе всего можетъ быть названо ядромъ зад-
ней спайки (пер фиг. 1011). Въ брюшномъ направленіи и нѣсколько
кнаружи и кзади отъ ядеръ глазодвигательныхъ нервовъ распола-
гаются такъ называемыя красныя ядра (nr фиг. 101), содержащая
средней и малой величины клѣточные элементы 2), а еще болѣе
кнаружи и ближе къ основанію мозговой ножки помѣщается
Фиг. 97. Разрѣзъ чрезъ область задняго
двухолмія 3-хъ-мѣсячнаго младенца. Ок-
раска по Pahl'ю. cqp — ядро задняго
двухолмія; cpr — corp. parabigenrinum;
l — петлевой слой; fo — волокна изъ
наружной части основанія мозговой
ножки, начинающія облагаться мякотью;
р — волокна пирамидныхъ пучковъ; ff —
волокна изъ внутренняго отдѣла мозговой
ножки, начинающія облагаться мякотью.
Между пучками волоконъ моста видны
сѣрыя массы наружнаго ядра моста.
1) Ядро это Л. Даркшевичъ ошибочно принималъ за верхнее ядро n. oculomoto-
rii. См. Neurolog. Centraiblatt № 21 за 1885 г.
2) Недавно Mahaim показалъ, что у кроликовъ и морскихъ свинокъ красныя

такъ наз. черное вещество Зоммеринга (Substantia nigra Somme-
ringii — sn фиг. 101, 102) съ пигментированными клѣтками, раз-
дѣляющее здѣсь верх-
ній этажъ отъ нижняго
и протягивающееся отъ
верхняго отдѣла моста
до подбугроваго тѣла
(см. ниже). На препара-
тахъ, обработанныхъ по
Golgi, черное вещество
состоитъ изъ массы клѣ-
токъ средней величины
и разнообразной формы
съ цилиндрическими от-
ростками, направляю-
щимися въ разныя сто-
роны — частью въ об-
ласть мозговыхъ но-
жекъ, частью въ тыльномъ направленіи въ область покрышки.
Фиг. 98. Клѣточные элементы изъ области передняго двухолмія изъ мозга ново-
рожденнаго щенка. Срисовано съ помощью камеры-люциды съ препаратовъ д-ра
Королькова. Центральный капалъ для сокращенія размѣровъ рисунка поставленъ
нѣсколько выше, чѣмъ въ дѣйствительности. Обработка по Golgi. При с — цилин-
дрическіе отростки клѣтокъ.
Фиг. 99. Клѣтка съ вѣтвящимся цилиндрическимъ
отросткомъ (c) изъ области верхняго двухолмія.
ядра состоятъ изъ трехъ отдѣловъ: передняго, содержащаго мелкія клѣтки, сред-
няго и задняго; первый отдѣлъ связывается съ мозжечкомъ прямымъ, второй и тре-

Далѣе въ глубинѣ мозговыхъ ножекъ мы находимъ еще не-
большое, содержащее мелкія клѣтки, конической формы продолго-
ватое образованіе (фиг. 95), располагающееся между краснымъ
ядромъ и чернымъ веществомъ въ косвенномъ направленіи къ
передне-задней отвѣсной плоскости и принимающее въ себя
волокна т. наз. поперечваго пучка мозговой ножки, въ силу
чего я называю его яд-
ромъ поперечнаго пучка
(n. tractus peduncularis
transversus).
Приблизительно на томъ
же уровнѣ между краснымъ
ядромъ съ одной стороны
и выдвигающимся на бо-
ковую поверхность про-
долговатаго мозга петле-
вымъ слоемъ съ другой
стороны помѣщается зна-
чительной величины скоп-
лете б. или м. разсѣян-
ныхъ клѣточныхъ элемен-
товъ, впервые мною опи-
санное подъ названіемъ
безъимяннаго ядра (n. inno-
minatus см. фиг. 102 кнутри отъ l). Равнымъ образомъ и
снутри красныхъ ядеръ имѣются особыя скопленія нервныхъ
клѣтокъ средней величины, расположенныя по ту и другую
сторону шва.
Еще выше мы встрѣчаемъ образованіе, располагающееся съ
тыльной стороны передняго двухолмія; образованіе это, извѣстное
подъ названіемъ шишковидной железы (gl. pinealis), вопреки
мнѣнію Schwalbe, Cionini и др., признается нынѣ за органъ, со-
держаний нервныя волокна *).
Фиг. 100. Разрѣзъ на уровнѣ мозговыхъ ножекъ
изъ мозга двухмѣслчнаго младенца. Окраска по
Pahl'ю. Pv — pulvinar; cge — corp. genic. ext.
cgi — corp. genic. int.; l — петлевой слой;
cp — задняя спайка; fe — ранѣе развивающійся
пучекъ наружнаго отдѣла мозговой ножки; р —
область пирамиднаго пучка; fi — ранѣе разви-
вающейся пучекъ внутренняго отдѣла мозговой
ножки; lp — волокна внутренней петли.
тій — перекрестнымъ образомъ. Тотъ же авторъ признаетъ, что внутри краснаго
ядра содержится еще другое меньшей величины ядро (n. minimus). (Mahaim.
Recherches sur la structure anatomique du noyau rouge. 1894. Bruxelles).
') Небезъиитересно замѣтить здѣсь, что новѣйшія изслѣдованія приводятъ къ

Далѣе на уровнѣ верхняго конца subst. nigrae начинаетъ обна-
руживаться рѣзко ограниченное, благодаря окружающимъ волок-
намъ, такъ назыв. подбугровое
тѣло (corp. subthalamicum) или
ядро Luys'a (cs фиг. 103 и 105),
блѣдное тѣло чечевичцеобраз-
наго ядра (glob. pallidus n. len-
ticularis (gp фиг. 103), ядро
уздечки (n. habenulae — nh фиг.
104) и зрительный бугоръ (th
фиг. 103, 104 и 105) съ при-
мыкающими къ нему внутренни-
ми и наружными колѣнчатыми
тѣлами (cgi и cge фиг. 100, cge
фиг. 105), изъ которыхъ по-
слѣднія могутъ быть раздѣлены
еще на особыя ядра.
Наконецъ на основной по-
верхности мозга кромѣ сѣ-
раго вещества 3-го желудочка,
составляющаго непосредствен-
ное продолженіе сѣраго веще-
ства aq. Sylvii, мы находимъ
такъ назыв. титечныя ядра
(се фиг. 104) и сѣрый бугорокъ
(tub. cinereum).
Относительно блѣднаго тѣла
необходимо здѣсь замѣтить, что оно распадается, благодаря про-
ходящей чрезъ него внутренней бѣлой пластинѣ, на два чле-
ника. И въ томъ, и другомъ членикѣ среди массы проникаю-
щихъ это ядро бѣлыхъ волоконъ, содержатся, какъ показы-
ваютъ препараты съ обработкой по Golgi, многочисленныя вѣт-
вистыя нервныя клѣтки среднихъ размѣровъ треугольной или
Фиг. 101. Разрѣзъ изъ мозга нѣсколько
недѣльнаго младенца на уровнѣ крас-
наго ядра, pulv — pulvinar thalami; stz —
str. zonale; fbp — волокна задней ручки;
lfg — волокна петлевого слоя, начинаю-
щія разсѣеваться при переходѣ въ tha-
lamus; lsp — волокна петлевого слоя,
перешедшія въ нижній этажъ мозговой
ножки; fsn — волокна subst. nigrae; р —
пирамидный пучекъ; cs— нижній отдѣлъ
corp. subthalamici; sn — subst. nigra;
nr — n. ruber; fc — волокна центральнаго
пучка покрышки; ncp — ядро задней
спайки; cp — задняя спайка; ls — пучекъ,
выходящій изъ ядра задняго двухол-
мія къ зрительному бугру. Окраска по
Weigert'y.
тому выводу, что шишковидная желѣза представляетъ собою па самомъ дѣлѣ зача-
токъ третьяго или темяннаго глаза, существованіе котораго у нѣкоторыхъ видовъ
ящерицъ было доказано Graaf'омъ, Spencer'омъ и Миклухо-Маклаемъ.

неправильной формы съ цилиндрическимъ отросткомъ, уходя-
щимъ б. частью въ область внутренней капсулы (фиг. 107).
Зрительный бугоръ, выстоящій своею верхнею поверхностью
въ полость боковаго желудочка, содержитъ внутри себя нѣсколько
отдѣльныхъ образованій. Мы раз-
личаемъ въ немъ: 1) внутреннее
или главное ядро или внутреннее
ядро Burdach'а, въ непосредствен-
ной связи съ которымъ находится
и подушка зрительнаго бугра (pul-
vinar — pv фиг. 100, pulv. фиг.
101); 2) верхнее или переднее
ядро располагающееся кпереди
отъ предъидущаго; 3) наружное
ядро, пронизываемое многочи-
сленными мякотными волокнами,
и 4) небольшое среднее ядро (Cen-
tre median Luys'a), располагаю-
щееся между внутреннимъ и на-
ружвымъ ядромъ. Кромѣ этихъ
ядеръ В. Ф. Чижъ изъ лабораторіи
Flechsig'a описалъ внутри зри-
тельнаго бугра еще особое чашко-
видное тѣло, располагающееся
между среднимъ ядромъ и пуч-
ками, идущими изъ краснаго ядра
въ наружное ядро зрительнаго
бугра 1).
Фиг. 102. Разрѣзъ на уровнѣ перед-
няго двухолмія изъ мозга нѣсколько
недѣльнаго младенца, cqs — область
передняго двухолмія; lsp — пучекъ,
идущій изъ ядра задняго двухолмія
къ зрительному бугру; fbp — волокна
задней ручки; l — петлевой слой;
ls — волокна добавочныхъ разсѣян-
ныхъ пучковъ петлевого слоя, пе-
реходящія въ область нижняго эта-
жа мозговой ножки; р — волокна пи-
рамиднаго пучка; sn — subst. nigra;
cca — волокна передней мозжечко-
вой ножки: nIII — ядро n. oculo-
motorii; fc — волокна центральнаго
пучка покрышки; ср — comm. pos-
terior. Кнутри отъ петлевого слоя
область безъимяннаго ядра. Окраска
по Weigert'y.
1) Необходимо замѣтить, что вышеупомянутыя ядра представляютъ собою б.
или м. значительные, раздѣленные прослойками бѣлаго вещества, отдѣлы зритель-
наго бугра, которые повидимому въ свою очередь содержатъ въ себѣ другія
меньшей величины ядра. По крайней мѣрѣ на кроличьихъ мозгахъ Nissl описалъ
въ каждомъ изъ большихъ ядеръ зрительнаго бугра 3—4 меньшихъ ядра, кото-
рыя различаются между собою, благодаря различному отношенію ихъ клѣточныхъ
элементовъ къ красящимъ веществамъ. Кромѣ того имъ же описано у кроликовъ
ядро рѣшетчатаго слоя и срединное ядро, расположенное впереди отъ ядра уздечки.
Наконецъ, въ самомъ переднемъ отдѣлѣ зрительнаго бугра имѣется еще крупноклѣ-
точное ядро (n. magnocellularis). Равнымъ образомъ и наружное колѣнчатое тѣло по

На препаратахъ, обработанныхъ по Golgi, въ зрительныхъ
буграхъ мы находимъ съ одной стороны клѣтки съ цилиндриче-
скимъ отросткомъ, быстро распадающимся на множество тончай-
шихъ побѣговъ, съ другой — клѣточные элементы средней ве-
личины съ длиннымъ ци-
линдрическимъ отрост-
комъ, посылающимъ на
своемъ пути въ стороны
боковые отпрыски. Нѣ-
которые изъ этихъ от-
ростковъ мнѣ удавалось
прослѣдить до внутрен-
ней сумки. Кромѣтого въ
thalamus мы встрѣчаемъ
множество волоконъ, пе-
реходящихъ въ конеч-
ные развѣтвленія вблизи
содержащихся здѣсь
клѣтокъ (фиг. 108).
Въ титечныхъ тѣ-
лахъ (се фиг. 104),
по изслѣдованіямъ Gud-
den'a содержится соб-
ственно три ядра, раз-
личныя по своимъ соеди-
неніямъ — два внутрен-
нихъ (медіальныхъ) и одно наружное (лятеральное). На препа-
ратахъ, обработанныхъ по Golgi, кромѣ осевыхъ цилиндровъ,
возникающихъ изъ клѣтокъ титечныхъ ядеръ, въ послѣднихъ
содержится также большое количество развѣтвленій входящихъ
сюда волоконъ.
Въ веществѣ infundibuli кромѣ своеобразныхъ, различно рас-
Фиг. 103. Разрѣзъ чрезъ мозгъ новорожденнаго.
th — зрительный бугоръ; gp — glob, pallidus; cs —
corp. subthalamicum; fgp — пучекъ, выходящій изъ
globus pallidus къ мозговой корѣ; р — пирамид-
ный пучекъ; lnl — волокна петли, переходящія отъ
corp. subthalamicum къ glob, pallidus; anl — петля
чечевичнаго ядра; fnr — волокна изъ краснаго
ядра, направляющіяся уже постепенно въ основ-
ныя области thalami optici; fc — волокна изъ крас-
наго ядра, переходящія во внутреннюю сумку
къ nucl. lenticularis.
Monakow'y содержатъ до 5 отдѣльныхъ ядеръ: спинное или тыльное, наружное,
внутреннее, брюшное и наружно-брюшное, изъ которыхъ нервыя два въ свою оче-
редь состоять изъ двухъ половинъ. Собственно къ волокнамъ сѣтчатки имѣетъ
отношеніе лишь задняя часть спинного ядра, всѣ же остальныя ядра принимаютъ
въ себя волокна, выходящія изъ зрительныхъ центровъ коры.

положенныхъ элементовъ невролгіи по Berkley содержатся также
нервныя клѣтки, цилиндрическій отростокъ которыхъ частью
окружаетъ собою полость.
Что касается мокрот-
ной железы, то по R.
у Cajal'ю въ нервной ея
части содержатся вере-
тенообразныя, треуголь-
ныя и звѣздчатыя клѣт-
ки съ очень короткими
протоплазменными от-
ростками и кромѣ того
конечныя развѣтвленія
осевыхъ цилиндровъ, ко-
торый спускаются въ
ножкѣ железы изъ бу-
горка. Эти осевые ци-
линдры образуютъ во-
кругъ клѣтокъ железы
необыкновенно густое
нервное сплетеніе. Ra-
mon у Cajal описываетъ
также эпителій, грани-
чащій съ нервной ча-
стью железы. Оказывается, что въ немъ оканчиваются много-
численные свободно вѣтвящіеся между эпителіальными клѣт-
ками осевые цилиндры. Всѣ эти волокна, развѣтвленія кото-
рыхъ напоминаютъ развѣтвленія въ чувствующемъ эпителіѣ,
происходятъ изъ нервной доли; въ железистой же части такихъ
волоконъ не содержится 1).
Фиг. 104. Разрѣзъ чрезъ переднюю часть краснаго
ядра изъ мозга 21/2—3 мѣсячнаго младенца (съ
препарата Ф. Телятника), с. cal — corp. callosum;
th— зрительный бугоръ; nh — nucl. habenulae; fnh —
пучекъ отъ nucl. habenulae къ поясному слою
thalami; се — corp. candicans; nr — красное ядро;
fnr — волокна отъ краснаго ядра къ thalamus; h —
волокна, направляющіяся изъ краснаго ядра во
внутреннюю сумку; ci — внутренняя сумка; nl —
nucl. lenticularis; fth — нижняя ножка thalami;
по — зрительный канатикъ; р — область пирамид-
наго пучка; р' —область двигательныхъ черепныхъ
нервовъ, еще не вполнѣ мякотная.
1) По отношенію къ мокротной железѣ заслуживают вниманія также изслѣ-
дованія по методу Golgi Berkley'a, который также убѣдился, что железистую часть
образованія проникаютъ развѣтвляющіеся осевые цилиндры. Что касается нервной
части, то она построена много сложнѣе, чѣмъ предполагалось. Она окружена слоемъ
кругловатыхъ клѣтокъ, между которыми располагаются въ видѣ столбовъ перекладины,
и содержитъ внутри себя кромѣ разнообразнаго вида элементовъ неврогліи большое
количество пирамидальиыхъ клѣтокъ; длинный верхушечный отростокъ послѣднихъ

Сѣрый бугорокъ содержитъ въ себѣ нѣсколько ядеръ. По
Lenhossek'y мы должны различать въ немъ собственно три
ядра, болѣе или менѣе
ясно отграниченныхъ
другъ отъ друга. Тот-
часъ впереди и надъ
tractus opticus лежитъ
надзрительное или верх-
нее ядро (n. supraopti-
cus); непосредственно
же сзади отъ него ле-
житъ переднее, а еще
болѣе кзади задне-боко-
вое ядро сѣраго бугорка.
Наконецъ по поводу
строенія полостнаго сѣ-
раго вещества дна 4-го
желудочка, aq. Sylvii и
3-го желудочка слѣ-
дуетъ сказать, что оно
вездѣ и всюду проник-
нуто тончайшимъ спле-
теніемъ волоконецъ и
содержитъ средней и
малой величины клѣ-
точные элементы, между которыми нерѣдко попадаются клѣт-
ки съ быстро вѣтвящимся цилиндрическимъ отросткомъ. Что
касается содержащагося въ немъ сплетенія волоконецъ, то оно
частью составляется изъ отростковъ заложенныхъ здѣсь клѣ-
токъ, частью же обязано своимъ происхожденіемъ вступающимъ
Фиг. 105. Разрѣзъ изъ мозга нѣсколько недѣль-
наго младенца, cs — corp. subthalamicum; nr —
красное ядро; ср — задняя спайка; th — зритель-
ный бугоръ; lth — волокна петли, оканчивающаяся
въ thalamus; lnl — волокна петли, направляющіяся
отъ corp. subthalamicum къ glob. pallidus; cge —
corp. genic. ext.; fth — волокна, выходящія изъ
thalamus къ мозговой корѣ; р — пирамидный пу-
чекъ; tro — tractus opticus; сМ — commissura
Meynert'a; fc — центральный пучекъ покрышки.
проникаетъ чрезъ всю hypophysis и на поверхности раздѣляется на тонкія вѣ-
точки. Осевые цилиндры, паходящіеся внутри hypophysis, происходятъ изъ этихъ
клѣтокъ и часто идутъ параллельно верхушечному отростку. Отъ нихъ выходятъ
совершенно своебразныя моховидная развѣтвленія, которыя на поверхности обло-
жены во множествѣ яйцевидными тѣльцами. Кромѣ пирамидальннхъ клѣтокъ въ
hypophysis имѣются также веретенообразныя, двуполюсныя и многополюсныя
клѣтки. Кромѣ того внутри нервной части образованія авторъ описываетъ еще
эпителіальпые рукава, которые безъ сомнѣнія принадлежатъ его железистой части.

сюда изъ окружающихъ областей волокнамъ, переходящимъ въ
конечныя развѣтвленія (f,f фиг. 109). Клѣточные элементы сѣраго
полостного вещества скучиваются въ особенности на уровнѣ задняго
отдѣла задняго двухолмія вблизи срединной линіи, гдѣ они обра-
зуютъ собою вытянутыя въ стрѣловидномъ направленіи ядра aq.
Sylvii. Цилиндрическіе отростки клѣтокъ этихъ ядеръ повидимому
идутъ въ брюшномъ направленіи къ области сосѣдней со швомъ.
Въ общемъ центральное сѣрое вещество представляетъ
собою какъ-бы узловую станцію, которая находится въ со-
отношеніи съ самыми различными системами волоконъ, посы-
лающихъ сюда свои боковые отпрыски. Послѣдніе, какъ и въ
другихъ сѣрыхъ гнѣздахъ, переходятъ въ конечныя развѣтвле-
нія вблизи заложенныхъ здѣсь небольшихъ клѣтокъ, цилин-
дрическій отростокъ
которыхъ большею
частью имѣетъ экс-
центрическое направ-
леніе. По В. Павлову
центральное сѣрое
вещество какъ у че-
ловѣка, такъ и у выс-
шихъ млекопитаю-
щихъ на простран-
ствѣ между хвосто-
вымъ концомъ зад-
няго двухолмія до
средины верхняго
двухолмія допускаетъ
ясное раздѣленіе на
нѣсколько слоевъ.
Первый слой образу-
етъ цилиндрическій
эпителій съ наружнымъ заостреннымъ концомъ, переходящимъ
въ ДЛИННЫЙ отростокъ. Второй слой состоитъ изъ нервныхъ
клѣтокъ разнообразной формы, преимущественно овальныхъ,
располагающихся лучеобразно и посылающихъ свои отростки
Фиг. 106. Поперечный разрѣзъ чрезъ область перед-
няго двухолмія кролика, ftro — зрительныя волокна
внутри передняго двухолмія; fl — волокна петлевого
слоя въ переднемъ двухолміи; cge — corp. genic. int.;
pcm — pedunculus corp. mammillaris; cml — corp.
mammillare; crfr — перекрещивающіяся волокна по
выходѣ изъ corp. mammillare; fpf — волокна глубокаго
вещества передняго двухолмія; aS — aq. Sylvii. Окраска
по Weigert'y.

частью въ направленіи aq. Sylvii, частью кнаружи. Третій слой
образуетъ собою почти лишенное клѣточныхъ элементовъ пра-
вильное кольцо, состоящее изъ гу-
стого сплетенія волоконъ, образо-
ванная отростками второго и слѣ-
дующаго слоевъ. Четвертый слой
состоитъ изъ нервныхъ клѣтокъ,
располагающихся въ видѣ густого
слоя преимущественно овальной фор-
мы съ 3—4 маловѣтвящимися отрост-
ками. Пятый слой представляетъ со-
вершенно безклѣточное простран-
ство, выполненное образующими сѣть
resp. сплетете отростками четвер-
того и слѣдующаго слоевъ. Нако-
нецъ шестой слой состоитъ изъ боль-
шихъ многоотростчатыхъ клѣтокъ
разнообразной формы.
Выше середины передняго двухолмія вышеописаннаго пра-
вильная расположенія уже не наблюдается, а все центральное
сѣрое вещество состоитъ изъ большого количества нервныхъ
клѣтокъ, образующихъ своими отростками густое сплетете воло-
конецъ.
Относительно физіологической роли многихъ изъ перечислен-
пыхъ образованій наши познанія отличаются пока еще боль-
шими пробѣлами. Исключая ядра черепно-мозговыхъ нервовъ,
Фиг. 107. Клѣтки изъ glob. pallidus
новорожденной кошки. Обработка
по Golgi. с, с — цилиндрическіе от-
ростки клѣтокъ.
Фиг. 108. Клѣтка изъ задней части thalami. f, f, f — волокна, развѣтвляющіяся
при клѣткѣ.

значеніе которыхъ (впрочемъ далеко не всѣхъ) уясняется уже
изъ анатомическаго ихъ отношенія къ выходящимъ корешкамъ,
наши теперешнія свѣдѣнія по физіологіи этихъ образованій
вкратцѣ ограничиваются слѣдующимъ:
Нижнія оливы,
какъ мнѣ показали
опыты надъ живот-
ными, имѣютъ не-
сомнѣнное отно-
шеніе къ функціи
равновѣсія тѣла,
что находится въ
полномъ согласіи
съ тѣмъ фактомъ,
что эти образова-
нія, какъ увидимъ
впослѣдствіи, на-
ходятся въ пря-
мой связи съ моз-
жечкомъ. На осно-
ваніи произведен-
ныхъ мною опы-
товъ надъ живот-
ными необходимо
признать, что и об-
ласти, облегающія
полость 3-яго же-
лудочка, имѣютъ самое тѣсное отношеніе къ функціи равновѣсія.
Наконецъ извѣстное, хотя еще не въ достаточной степени выяс-
ненное, отношеніе къ функціи равновѣсія необходимо признать
и за ядрами моста, стоящими, какъ увидимъ ниже, въ обшир-
ной связи съ полушаріями мозжечка и большого мозга.
Что касается до ядеръ сѣтевиднаго образованія, то не под-
лежите никакому сомнѣнію, что они играютъ роль весьма важ-
ныхъ рефлекторныхъ центровъ, хотя до сихъ поръ за неболь-
шимъ исключеніемъ мы не въ состояніи сказать съ опредѣлен-
Фиг. 109. Разрѣзъ чрезъ aq. Sylvii на уровнѣ задняго
двухолмія изъ мозга новорожденнаго щенка. f, f — во-
локна, развѣтвляющіяся въ центральномъ сѣромъ веще-
ствѣ; а, а — клѣтки центральнаго сѣраго вещества;
b, b, b — клѣтки срединнаго ядра; fl — funic. longitudi-
nalis; aS — дно aq. Sylvii. Обработка азотно-кислымъ
серебромъ по Golgi.

ностью, какіе именно рефлексы передаются при посредствѣ того
или другого изъ этихъ гнѣздъ сѣраго вещества. Здѣсь мы замѣ-
тимъ только, что ядро передняго столба по опытамъ Н. А.
Миславскаго должно представлять собою дыхательный центръ,
и что нижнее центральное ядро по своему положенію соотвѣт-
ствуетъ локализаціи сосудодвигательнаго центра, вслѣдствіе чего
и представляется возможнымъ думать, что роль этого центра
выполняется при посредствѣ упомянутаго ядра. Съ другой сто-
роны сѣтчатое ядро, судя но его связямъ, о которыхъ будетъ
сказано нами ниже, по всей вѣроятности играетъ роль особаго
двигательнаго центра.
Какое участіе въ отраженной дѣятельности организма при-
нимаютъ срединное и верхнія центральныя ядра — объ этомъ
мы пока еще не имѣемъ точныхъ свѣдѣній. Что же касается
сѣрыхъ гнѣздъ наружнаго тюля сѣтевиднаго образованія, то здѣсь
могутъ быть высказаны нѣкоторыя соображенія между прочимъ
по отношенію къ функціи верхнихъ оливъ. Такъ какъ послѣд-
нія кромѣ соединенія съ переднимъ ядромъ слухового нерва
(nucl. anterior Meynert'a) находятся въ связи съ ядромъ отво-
дящаго перва, то существуетъ полное оспованіе приписывать
имъ роль не только слухового центра, но еще и двигательнаго
центра, управляющая между прочимъ рефлекторнымъ передви-
женіемъ глазныхъ яблокъ. Въ пользу этого предположенія гово-
ритъ также и связь верхнихъ оливъ съ мозжечкомъ, болѣе или
менѣе обширныя разрушенія котораго, какъ извѣстно, всегда
влекутъ за собою рефлекторныя разстройства какъ въ положе-
ніи, такъ и въ передвиженіи глазныхъ яблокъ.
Изъ другихъ сѣрыхъ гнѣздъ стволовой части мозга мы оста-
новимся здѣсь еще на функціи двухъ важнѣйшихъ мозговыхъ
образованій — четверохолмія и зрительныхъ бугровъ.
Переднее двухолміе, а равно и наружныя колѣнчатыя тѣла,
какъ показываютъ опыты, стоять въ тѣсномъ отношеніи къ
функціи зрѣнія. Впрочемъ фактъ этотъ очевиденъ уже изъ
того обстоятельства, что переднее двухолміе вмѣстѣ съ на-
ружными колѣнчатыми тѣлами представляютъ собою узлы, въ
которыхъ прерываются волокна зрительныхъ нервовъ. Помимо

того переднее двухолміе по всей вѣроятности играетъ вмѣстѣ
съ тѣмъ и роль рефлекторная центра, при посредствѣ ко-
торая зрительные импульсы передаются на двигательную сферу.
Это доказывается уже тѣмъ, что, какъ я убѣдился въ опы-
тахъ надъ различными животными, самое слабое электрическое
и даже простое механическое раздраженіе передняго двухолмія
вызываетъ у животная моментальное общее судорожное вздра-
гиваніе всего тѣла. Не подлежитъ также сомнѣнію, что при
посредствѣ передняго двухолмія происходить и передача зри-
тельныхъ импульсовъ на мышцы, управляющія движеніемъ
глазныхъ яблокъ. Въ физіологической литературѣ имѣются указа-
нія и объ отношеніи передняго двухолмія къ другимъ функціямъ
организма (напр. дыханію, сосудодвигателямъ и т. п.). Но въ
этомъ отношеніи мы имѣемъ еще мало прочно установленнаго.
Роль задняго двухолмія въ отправленіяхъ нервной си-
стемы до новѣйшаго времени представлялась недостаточно
ясною. Опыты, произведенные мною въ позднѣйшее время,
показали однако, что заднее двухолміе можетъ быть разсматри-
ваемо какъ центръ слуха, голоса и сочетанія отраженныхъ
движеній. Въ самомъ дѣлѣ, полное разрушеніе задняго дву-
холмія приводить къ развитію у животныхъ глухоты, прекращенію
голоса и невозможности стоянія и ходьбы; неполное разрушеніе
вызываетъ лишь нарушеніе вышеуказанныхъ функцій. При раз-
Фиг. 110. Положеніе ядеръ черепныхъ нервовъ. Продолговатый мозгъ и мостъ
представлены прозрачными. Ядра двигательныхъ нервовъ окрашены чернымъ цвѣ-
томъ, ядра чувствительныхъ голубымъ (Edinger).

драженіи задняго двухолмія появляется обнаруженіе голоса,
движеніе глазъ въ противоположномъ направленіи, судорожныя
движенія членовъ противоположной и въ меньшей степени
соотвѣтствующей
стороны и, нако-
нецъ, выпрямленіе
и поворачиваніе
кпереди противо-
положная уха.
Ближайшее отно-
шеніе этого обра-
зованія при по-
средствѣ боковой
петли и волоконъ
corp. trapezoidei
къ переднему ядру
слухового нерва
безъ сомнѣнія впол-
нѣ оправдываетъ
выводъ объ отношеніи его къ функціи слуха; съ другой стороны
связь задняго двухолмія съ сѣтчатымъ ядромъ и ядрами моста
(см. ниже) объясняетъ намъ въ достаточной степени его отно-
шеніе къ функціи движенія.
Что касается зрительныхъ бугровъ, то на основаніи своихъ
опытовъ надъ животными и нѣкоторыхъ патологическихъ наблю-
деній я прихожу въ выводу, что эти узлы обладаютъ по пре-
имуществу двигательной функціей и предназначены главнѣй-
шимъ образомъ для выполненія непроизвольныхъ движеній, про-
являемыхъ какъ нашими внутренними органами (сердцемъ, же-
лудкомъ, кишечникомъ, мочевымъ пузыремъ и пр.), такъ и
внѣшними органами движенія, т. е. мышцами, и служащихъ
между прочимъ выраженіемъ нашихъ чувствованій и душевныхъ
движеній (при посредствѣ такъ наз. аффективныхъ движеній
или психо-рефлексовъ). Вмѣстѣ съ тѣмъ зрительные бугры по-
видимому представляются центрами, при посредствѣ которыхъ
кожныя (преимущественно осязательныя) раздраженія и по всей
Фиг. 111. Область ядеръ n. hypoglossi и n. vagi у щенка, кото-
рому вскорѣ послѣ рожденія сдѣлана перерѣзка съ вырѣзы-
ваніемъ куска праваго n. vagi (съ препар. г. Осипова);
XII — корешки XII нерва; fXII — тыльно расположенныя
отъ ядра XII сочетательныя волокна этого нерва; nX —
ядро n. vagi; nft — мелкоклѣточное ядро n. vagi; fs — fun.
solitarius; nXII — главное ядро XII нерва; nXII' — клѣтки
при наружной части ядра XII нерва; nXII — брюшная
часть ядра XII нерва, r — шовъ. Справа, вслѣдствіе быв-
шей операціи, fs, nft и nX атрофированы. Окраска кар-
миномъ.

вѣроятности также раздраженія, идущія отъ спеціальныхъ
органовъ чувствъ, вызываютъ сложныя и разнообразныя реф-
лекторныя движенія въ различныхъ частяхъ тѣла, не исключая
и внутреннихъ органовъ.
О функціяхъ другихъ гнѣздъ стволовой части мозга, расположен-
ныхъ на основаніи мозга, мы можемъ здѣсь замѣтить, что glo-
bus pallidus имѣетъ повидимому отношеніе къ чувствительной
сферѣ, а область tuber cinereum, какъ показываютъ нозднѣйшіе
опыты, имѣетъ отношение къ образованію тепла въ тѣлѣ. Слѣ-
дуетъ также упомянуть, что съ пораженіемъ hypophysis въ но-
вѣйшее время связываютъ особыя болѣзеенныя состоянія, вы-
ражающіяся чрезмѣрнымъ ростомъ скелета (акромегалія, ги-
гантизмъ).
Переходя къ разсмотрѣнію волоконъ мозгового ствола, мы
прежде всего скажемъ объ окончаніи въ мозговомъ стволѣ ко-
решковъ черепныхъ нервовъ.
Фиг. 112. Поперечный разрѣзъ чрезъ продолговатый мозгъ на уровнѣ средней части
нижнихъ оливъ изъ мозга 7 мѣсячнаго человѣческаго плода, fs — одиночный
пучекъ; cr — веревчатое тѣло; Va — восходящій корень тройничнаго нерва; sn —
subst. gelatinosa; ois — верхняя добавочная олива; оі — нижняя или большая олива;
р — пирамида; oil — внутренняя добавочная олива; XII — корешки языкодвига-
тельнаго нерва; fl — уклоняющейся пучекъ продолговатаго мозга; nfcl — наружное
ядро клиновиднаго пучка; nfa — ядро передняго столба; nXII — ядро языкодвига-
тельнаго нерва; nXII' — т. наз. добавочное ядро языкодвигательнаго нерва или
ядро Roller'a.

Изъ этихъ послѣднихъ въ мозговой стволъ вступаютъ ко-
решки всѣхъ паръ, за исключеніемъ первой и одинадцатой (фиг.
110). Здѣсь нѣтъ надобности описывать въ подробности всѣмъ
извѣстный внутримозговой ходъ корешковъ черепныхъ нервовъ;
но, въ виду существующихъ разнорѣчій между авторами, нельзя
не упомянуть, хотя бы вкратцѣ, о мѣстѣ окончанія волоконъ
этихъ корешковъ въ ихъ ядрахъ.
Подъязычный нервъ (n. hypoglossus) происходить главною
своею частью изъ большого вытянутаго въ отвѣсномъ напра-
вленіи ядра, содержащаго нѣсколько группъ значительной вели-
чины клѣтокъ и расположеннаго своимъ нижнимъ отдѣломъ въ
брюшномъ направленіи отъ центральнаго канала, верхнимъ-же от-
дѣломъ въ брюшно-наружномъ направленіи отъ продольной сре-
динной бороздки по ту и другую сторону шва (nXII фиг. 112
и 113). Между клѣточными группами этого ядра заложено тонкое
и густое сплетеніе нервныхъ волоконецъ. Собственно нервные
корешки подъязычнаго нерва образуются изъ осевыхъ цилиндровъ,
содержащихся въ ядрѣ клѣтокъ. Всѣ вообще клѣточные элементы,
заложенные въ ядрѣ n. hypoglossi, представляются многоотрост-
чатыми съ богатыми развѣтвленіями протоплазменныхъ отростковъ.
Достойно вниманія, что различные отдѣлы ядра, какъ мы уже
упоминали выше, представляютъ собою группы неодинаковыхъ по
размѣрамъ клѣточныхъ элементовъ, на что до сихъ поръ недо-
статочно обращалось вниманія. На моихъ препаратахъ изъ щен-
ковъ и кошекъ съ ясностью можно видѣть, что болѣе крупные
клѣточные элементы заложены при наружной части ядра hypo-
glossi, въ особ. въ верхнемъ его отдѣлѣ, образуя собою какъ
бы обособленную группу (фиг. 111). Равнымъ образомъ и клѣт-
ки, примыкающія къ брюшной части верхнихъ отдѣловъ ядра
n. hypoglossi и располагающаяся частью снутри отъ его кореш-
ковъ, частью между послѣдними, также выдѣляются значительно
большей величиной по сравненію съ клѣтками другихъ областей.
Очевидно, что мы имѣемъ здѣсь дѣло съ расчлененіемъ ядра на
отдѣльныя части, что вполнѣ согласуется съ многосложной функ-
ціей подъязычнаго нерва.
Предполагаемый многими авторами перекрестъ неболь-

шой части корешковъ этого нерва по срединной линіи, при
посредствѣ котораго устанавливалась бы связь каждаго нерва
съ ядрами той и другой стороны, въ послѣднее время опровер-
гается изслѣдованіями Minganzini, произведенными по методу
атрофіи1). Равнымъ образомъ и въ ранѣе произведенныхъ
изслѣдованіяхъ по методу атрофіи въ Munchen'ской лаборато-
Фиг. 113. V, X, XII — корешки соотвѣтствующихъ черепныхъ нервовъ; nX — ядра
n. vagi; nXII — ядро n. hypoglossi; nXII' — добавочное ядро n. hypoglossi;
fs — funic. solitarius; па — nucl. ambiguus; oi — нижняя олива; py — пирамида;
fap — fibrae arc. posteriores. Препаратъ изъ человѣческаго плода, окрашенный по
Weigert'y.
1) Опыты послѣдняго автора (Ann. d. freniatria II. 4.1890) и Schaffer'а (Inaug.
Dissert. Erlangen. 1889) показали, что вслѣдъ за вырываніемъ или перерѣзкой n.
hypoglossi у молодыхъ животныхъ происходить атрофія ядра соотвѣтствующей сто-
роны; при этомъ волокна сѣтевиднаго образованія и олива остаются безъ измѣненія;
точно также дугообразныя волокна, располагающіяся съ брюшной стороны отъ ядра,
въ опытахъ автора были сохранены, что очевидно свидѣтельствуетъ въ пользу того,
что упомянутыя волокна не принадлежать къ корешковымъ волокнамъ подъязычнаго
нерва. Здѣсь заслуживаютъ упоминанія между прочимъ и повѣйшія изслѣдованія
Staderini, также не находившаго перекрестка корешковыхъ волоконъ n. hypoglossi.

ріи Ganser'омъ, Mayser'омъ и v. Gudden'омъ совершенно отри-
цается перекрестъ волоконъ n. hypoglossi. Считаю не лишнимъ
указать, что и при изслѣдованіяхъ по методу перерожденія
и послѣдовательной обработкой по Marchi, производимыхъ
д-рами Дѣловымъ и Телятникомъ въ завѣдыв. мною лаборато-
ріи, также не удавалось видѣть перекреста его волоконъ
Ниже мы увидимъ однако,
что имѣются вполнѣ ос-
новательныя данныя въ
пользу существованія связи
между обоим и ядрами подъ-
язычнаго нерва. Волокна,
служащія для этой связи
и проходящія между обо-
ими ядрами въ сѣромъ
веществѣ, можно видѣть
уже у зародышей позд-
няго возраста. При выше-
указанныхъ изслѣдова-
ніяхъ съ перерожденіемъ
эти волокна остаются безъ
измѣненія. Упомянемъ
здѣсь же, что при вырѣ-
зывавіи у молодыхъ животвыхъ n. hypoglossi вмѣстѣ съ рѣз-
кой атрофіей его ядра обнаруживается замѣтная атрофія въ
тыльномъ ядрѣ n. vagi-glossopharingei, что указываете на
извѣстное соотношеніе этихъ нервовъ съ подъязычнымъ.
Рядомъ съ головной частью большого крупно-клѣточнаго
ядра при мѣстѣ выхода корешковъ подъязычнаго нерва, помѣ-
щается небольшой величины добавочное ядро Duval'a и Koch'a
(nXII фиг. 112, 113) 2) въ которомъ по взгляду нѣкоторыхъ
Фиг. 114. Область корешковъ n. vagi и hypo-
glossi въ продолговатомъ мозгу новорожден-
наго котенка. Обработка по Golgi; XII —
корешки XII нерва; nXII — главное ядро XII
перва; nX — ядро блуждающаго нерва; nft —
мелкоклѣточное ядро n. vagi; X — корешки n.
vagi; nXII — многоотростчатыя клѣтки при на-
ружной части ядра XII нерва.
1) Слѣдуетъ еще упомянуть здѣсь, что въ послѣднее время Held прослѣдилъ нѣко-
торый изъ корешковыхъ волоконъ n. hypoglossi до клѣтокъ сѣтевиднаго образованія.
2) Упомян. добавочное ядро n. hypoglossi впервые было описано Duval'емъ.
На основаніи случая, въ которомъ при вскрытіи главное ядро n. hypoglossi ока-
залось разрушеннымъ совершенно, добавочное же лишь частью, и въ которомъ
при жизни языкъ совершенно утратилъ произвольный движенія, хотя и принималъ
участіе въ ассоціированныхъ движеніяхъ при актѣ глотанія, Duval и Raymond
высказали предположеніе, что главное ядро подъязычнаго нерва является спе-
ціальнымъ центромъ для движеній языка при артикуляціи, тогда какъ добавочное
ядро является центромъ ассоціированныхъ движеній языка при глотаніи. Гипотеза

также оканчивается часть волоконъ подъязычнаго нерва, хотя
это еще и не окончательно установлено. Напротивъ того из-
слѣдованія съ перерожденіемъ и атрофіей скорѣе говорятъ про-
тивъ связи этого ядра съ корешками выше указанная нерва.
Непосредственно снаружи у выхода корешковъ n hypoglossi
помещается другое добавочное мелкоклѣточное ядро Roller'a
(nXII'' фиг. 75 стр. 135), принадлежность которая къ подъязыч-
ному нерву впрочемъ опровергается новѣйшими изслѣдованіями.
Замѣтимъ здѣсь, что n. ambiguus не имѣетъ вовсе отношенія
къ корешкамъ подъязычнаго нерва. Точно также и съ нижней
оливой разсматриваемый нервъ не имѣетъ никакой связи. Не
подлежитъ однако сомнѣнію, что въ ядро n. hypoglossi входить
съ брюшной стороны значительное число волоконъ, возникаю-
щихъ изъ сѣтевиднаго образованія. Волокна эти, очевидно,
служатъ для установленія связи между рефлекторными цен-
трами сѣтевиднаго образованія и ядромъ n. hypoglossi. 1)
Далѣе на препаратахъ, окрашенныхъ по Weigert'y и
Pahl'ю, съ брюшной стороны отъ ядра n. hypoglossi обыкно-
венно выступаеть сь особенною ясностью пучекъ волоконъ,
огибающій ядро и затѣмъ перекрещивающійся во швѣ (фиг.
113 и 116). Не подложить сомнѣнію, что значительная часть
волоконъ этого пучка не имѣетъ отношенія къ ядрамъ n. hypo-
glossi, лишь небольшая часть его волоконъ возникаетъ изъ
ядра n. hypoglossi, равно и изъ сосѣдняя съ нимъ ядра
n. vago-glossopharingei (см. ниже).
Разсматриваемыя волокна, возникающія преимущественно
изъ глубокихъ частей наружныхъ отдѣловъ сѣтевиднаго обра-
зованія и изъ области т. н. n ambigui, уходятъ въ шовъ и за-
тѣмъ, перекрещиваясъ въ немъ, частью переходятъ въ сосѣднія
области сѣтевиднаго образованія противолежащей стороны,
частью же, спустившись до межоливнаго слоя, скрываются въ
послѣднемъ. Такимъ образомъ эти волокна съ одной стороны
эта во всякомъ случаѣ нуждается въ подкрѣпленіи новыми фактами, тѣмъ болѣе,
что и связь добавочнаго ядра Duval'a съ корешками n. hypoglossi въ послѣднее
время подвергается сомнѣнію.
1) Тотчасъ позади главн. ядра, въ системѣ волоконъ fibrae propriae n. hypo-
glossi (Koch'a), съ которыми мы познакомимся ниже, находится особое ядро съ
мелкими клѣтками, описываемое Staderini подъ назв. n. intercolato. Это образо-
ваніе по опытамъ д-ра Дѣлова также нѣсколько атрофируется въ своей нижней
части при вырѣзываніи корешковъ n. hypoglossi у животныхъ.

служатъ для установленія связи рефлекторныхъ центровъ сѣте-
виднаго образованія той и другой стороны и между прочимъ
ядра послѣдняго столба (дыхательнаго ядра) съ n. ambigui, съ
другой — для установленія связи ядеръ hypoglossi и glossopha-
ringei съ вышележащими областями мозга при посредствѣ ме-
жоливнаго слоя.
Мы уже упоминали о существованіи большихъ многоотрост-
чатыхъ клѣтокъ, расположенныхъ при наружной части ядра
n. hypoglossi (nXII' фиг. 114). На препаратахъ, обработанныхъ
по Golgi, можно убѣдиться, что протоплазменные отростки этихъ
клѣтокъ спускаются далеко вглубь сѣтевиднаго образованія, въ
которомъ они очевидно вступаютъ въ разнообразныя соотно-
шенія съ развѣтвляющимися въ сѣтевидномъ образованіи осе-
выми цилиндрами.
Фиг. 116. Разрѣзъ на уровнѣ верхней части продолговатаго мозга нѣсколько-не-
дѣльнаго щенка (съ препар. д-ра Н. Жукова), ffr — волокна, проходящія подъ ядромъ
n. hypoglossi и заворачивающіяся къ области n. ambigui; fs — одиночный пучекъ;
nfc — nucl. fun. cuneati; V — нисходящій корень тройничнаго нерва; sg — subst.
gelat. тройничнаго нерва; cr — corp. restiforme; na — область бокового ядра;
XII— n. hypoglossus; оі — нижняя олива; py — пирамида. Окраска по Pahl'ю.

Блуждающій нервъ (n. vagus), проникающій въ боковую часть
продолговатаго мозга, одною частью своихъ волоконъ оканчивается
въ заднемъ или тыльномъ ядрѣ, расположенномъ въ тыльно-наруж-
номъ направленіи отъ верхней части ядра подъязычнаго нерва (nX
фиг. 113 и 114). Къ этому ядру направляется значительная часть
волоконъ блуждающаго нерва непосредственно по вступленіи его
въ продолговатый мозгъ. Изъ этихъ волоконъ однако не всѣ про-
никаютъ въ ядро, нѣкоторыя же, минуя вышеуказанное ядро
и обходя съ брюшной стороны ядро подъязычнаго нерва, пере-
ходятъ черезъ шовъ на другую сторону. Возможно, что онѣ на-
правляются затѣмъ къ n. ambiguus, расположенному въ сред-
нихъ частяхъ наружнаго отдѣла сѣтевиднаго образованія и
содержащему крупные клѣточные элементы. Эта связь однако пред-
ставляется лишь вѣроятной, но еще не доказанной съ точностью;
Фиг. 117. Схематическое изо-
браженіе корешковъ X и XII
нервовъ и межоливнаго слоя.
X — корешки n. vagi; XII — ко-
решки n. hypoglossi; nX — ядро
n. vagi; nXII — ядро n. hypoglossi,
fs — funniculus solitarius; nam —
n. ambiguus; nla — переднее
ядро бокового столба; nlp —
заднее ядро бокового столба;
fnla, fnlp — волокна, выходя-
щія изъ ядеръ боковыхъ стол-
бовъ въ веревчатое тѣло; Y —
восходящій корень тройничнаго
нерва; sn — subst. gelatinosa;
cr — corp. restiforme; nfc —
nucl. f. cuneiformis; nfg —
остатокъ ядра нѣжнаго пучка;
оі — нижнія оливы; ois — доба-
вочная олива; nrp — ядро пе-
редняго столба; py — пирамида;
іоі — межоливный слой; lm1 — волокна межоливнаго слоя, выходящія изъ
ядра клиновиднаго пучка противолежащей стороны и образующая собою
выше наружный отдѣлъ главной петли; lm11 — волокна межоливнаго слоя,
выходящія изъ ядра нѣжнаго пучка противолежащей стороны и образую-
щія собою выше внутренній отдѣлъ главной петли; narc — n. arciformis;
fac — fibrae arc. ext., образованный изъ волоконъ верхняго перекреста,
принадлежащихъ ядрамъ нѣжныхъ пучковъ; fi — fibrae arc. internae; fa —
положеніе уклоняющагося пучка продолговатаго мозга, выходящаго изъ зад-
няго отдѣла основного пучка бокового столба; foi — волокна, выходящія
изъ оливъ къ веревчатому тѣлу.

напротивъ того связь n. vagi съ n. ambiguus соотвѣтствующей
стороны на мой взглядъ представляется фактомъ неоспоримымъ.
По Grabower'y, которому между прочимъ удалось доказатъ, что
иннервація мышцъ гортани зависитъ не отъ accessorius, а отъ vagus
и, по всей вѣроятности, отъ его двигательнаго ядра или n. am-
biguus, послѣднее начинается на томъ уровнѣ medullae oblongatae,
гдѣ нижеія оливы съ передней и наружной добавочной оливой уже
вполнѣ сформировались. Наибольшая развитія это ядро дости-
гаетъ на уровнѣ n. acustici anterioris, вмѣщая въ себѣ въ об-
щей сложности отъ 20 до 30 клѣтокъ. Продолженіемъ этого
ядра въ черепномъ направленіи служитъ ядро n. facialis.
Волокна, служащія для связи n. vagi съ nucl. ambiguus
соотвѣтствующей стороны, проходятъ вмѣстѣ съ прочими волок-
нами n. vagi до сѣрой почвы дна 4-го желудочка и затѣмъ
круто поворачиваютъ въ брюшномъ направленіи для достиже-
нія n. ambiguus. Далѣе необходимо принять связь n. vagi съ
областью, расположенной подъ дномъ 4-го желудочка непо-
средственно кнаружи отъ тыльнаго ядра и извѣстной подъ
названіемъ ala cinerea (nft фиг. 118). Какъ извѣстно, эта
область уже старыми авторами отмѣчалась, какъ область оконча-
нія n. vagi. И дѣйствительно, во всѣхъ опытахъ съ вырѣзываніемъ
n. vagi у новорожденныхъ животныхъ, произведенныхъ въ завѣды-
ваемой мною лабораторіи студ. мед. Осиповымъ, эта область пред-
ставлялась ясно атрофированной (см. ниже). Къ тому же и на
препаратахъ изъ зародышевыхъ мозговъ можно видѣть пере-
ходъ части корешковыхъ волоконъ n. vagi въ эту область. Нако-
нецъ извѣстная часть волоконъ блуждающая нерва вступаетъ въ
такъ назыв. одиночный пучекъ продолговатаго мозга, въ которомъ
они спускаются въ нисходящемъ направленіи. При этомъ часть
волоконъ этого пучка, сопровождаемаго на всемъ своемъ про-
тяженіи subst. gelatinosa, повидимому переходить въ дугообраз-
ныя волокна сѣтевиднаго образованія, направляясь внутрь къ
области шва, въ которомъ они и перекрещиваются, переходя въ
область переднихъ столбовъ 1).
1) Mayser и въ послѣднее время Koch (Nord. Med. Ark. XXII. 1889.) отрицаютъ
связь n. yagi съ n. ambiguus, что по моему мнѣнію совершенно ошибочно. Изслѣ-

Такъ какъ эти дугообразныя волокна переходятъ шовъ при-
близительно на уровнѣ ядра переднихъ столбовъ, resp. дыха-
тельнаго ядра, то и можно предполагать, что они, перекрестив-
шись во швѣ, вскорѣ вступаютъ въ это ядро, хотя утверждать
этого съ положительностью еще не представляется возможнымъ1).
Необходимо замѣтить, что одиночный пучекъ составляется
не только изъ волоконъ блуждающаго нерва, но еще въ большей
мѣрѣ изъ волоконъ языкоглоточнаго нерва2). Его верхній конецъ
обнаруживается впервые въ тыльно-наружной части сѣтевиднаго
образованія на уровнѣ корешковъ послѣдняго нерва. Въ нисходя-
щемъ направленіи этотъ пучекъ постепенно смѣщается все болѣе
и болѣе внутрь и, наконецъ, исчезаетъ на уровнѣ верхняго отдѣла
шейной части спинного мозга въ сѣромъ веществѣ вблизи цен-
тральнаго канала при клѣточныхъ группахъ, представляющихъ
собою самый нижній отдѣлъ вышеуказаннаго тыльнаго ядра.
Не подлежитъ сомнѣнію, что по крайней мѣрѣ извѣстная часть
волоконъ этого пучка имѣетъ отношеніе къ клѣткамъ сопровож-
дающей его subst. gelat. 3) (фиг. 121). Безспорно, что одиноч-
дованія зародышевыхъ мозговъ даютъ возможность съ положительностью убѣдиться
въ существовании этой свяви. Къ тому же Gudden послѣ вырыванія n. vagi у ново-
рожденныхъ животныхъ наблюдалъ атрофію n. ambiguus на соотвѣтствующей сторонѣ
(Forel. Ueber d. Verhältniss d. exper. Atrophie etc. Zürich, 1891. Sep. Abdr. стр. 11),
въ чемъ убѣдился также и Осиповъ, производившій свои изслѣдованія въ завѣдывае-
мой мною лабораторіи.
l) Dees (Arch. f. Phychiatrie XX. 1888) послѣ перерѣзки n. vagi вскорѣ послѣ
рожденія у кроликовъ наблюдалъ полное исчезаніе клѣтокъ тыльнаго и брюшного
(n. ambiguus) ядра этого нерва и значительную атрофію волоконъ одиночнаго пучка.
Такъ какъ въ его опытѣ всѣ чувствующія волокна n. vagi, ram. auricularis, ram. la-
ringeus sup. и n. glossopharingeus были сохранены, то по автору волокна, выхо-
дящія изъ тыльнаго ядра n. vagi, не могутъ считаться чувствующими. Слѣдуетъ
еще упомянуть, что въ опытѣ автора одновременно съ vagus былъ перерѣзанъ и
д. laringeus inf., снабжающіи мышцы гортани, тогда какъ ядра n. accessorii были
найдены нормальными. Отсюда авторъ заключаетъ, что иннервація гортанныхъ
мышцъ происходить изъ брюшного (или передняго) ядра n. vagi (n. ambiguus).
Не безъинтересно указать здѣсь также, что вслѣдъ за перерѣзкой n. vagi у жи-
вотныхъ Forel наблюдалъ атрофію ядра, лежащаго при переднемъ концѣ n. hy-
poglossi. Только что указанное ядро Forel склоненъ признать за двигательное
ядро n. vagi; авторъ впрочемъ совершенно неосновательно выражаетъ сомнѣніе въ
отношеніи n. ambiguus къ n. vagus.
2) Оба эти нерва посылаютъ въ одиночный пучекъ частью непосредственно
свои корешковыя волокна, частью же нисходящія вѣтви послѣднихъ.
3) Съ брюшной стороны отъ subst. gelat. мы встрѣчаемъ небольшое число круп-

ный пучекъ не спускается до уровня VIII шейнаго корешка, какъ
допускалъ Krause, и какъ до сихъ поръ многими принимается.
Въ послѣднемъ легко убѣдиться на зародышевыхъ мозгахъ, гдѣ
этотъ пучекъ представляется уже мякотнымъ, въ то время
какъ окружающія его области оказываются безмякотными.
Достойно вниманія, что изъ волоконъ одиночнаго пучка на
его пути отходятъ боковые отпрыски, конечныя развѣтвленія
которыхъ подходятъ къ сосѣднимъ клѣткамъ задняго рога. При-
надлежитъ-ли этотъ родъ окончанія содержащимся въ одиночному
пучкѣ волокнамъ n. vagi или же только волокнамъ glossopharingei
утверждать съ положительностью нельзя 1). Переходъ части воло-
конъ блуждающаго нерва въ одиночный пучекъ слѣдуетъ считать
не подлежащимъ вообще никакому сомнѣнію, несмотря на то,
что нѣкоторые изъ
авторовъ, какъ Bol-
ler, считаютъ невѣ-
роятнымъ, чтобы
одиночный пучекъ
кромѣ восходяща-
го корня языкогло-
точнаго нерва со-
держалъ также и
волокна блуждаю-
щаго нерва. На
препаратахъ изъ
зародышевыхъ
мозговъ мы имѣли
въ этомъ отношеніи
столь убѣдитель-
ныя картины, что по моему мнѣнію указанный вопросъ не мо-
жетъ считаться болѣе спорнымъ.
Фиг. 118. Область ядеръ n. hypoglossi и n. vagi у щенка, кото-
рому вскорѣ послѣ рожденія сдѣлана перерѣзка съ вырѣзы-
ваніемъ куска праваго n. vagi (съ препар. г. Осипова);
XII — корешки XII нерва; fXII — тыльно расположенные
отъ ядра XII сочетательныя волокна этого нерва; nX —
ядро n. vagi; nft — мелкоклѣточное ядро n. vagi; fs — fun.
solitarius; nXII — главное ядро XII нерва; nXII' — клѣтки
при наружной части ядра XII нерва; nXII' — брюшная
часть ядра XII нерва, r — шовъ. Справа, вслѣдствіе быв-
шей операціи, fs, nft и nX атрофированы. Окраска кар-
миномъ.
ныхъ клѣтокъ, изрѣдка попадающихся и въ самой subst. gelat. Имѣютъ ли онѣ
отношеніе къ одиночному пучку мы сказать съ уверенностью не можемъ.
1) Должно замѣтить, что въ литературѣ имѣются указанія о содержаніи въ
одиночномъ пучкѣ помимо языкоглоточнаго и блуждающаго нервовъ еще в другихъ
волоконъ. Но въ отношеніи послѣдвихъ взгляды авторовъ еще далеко не устано-
вились.

Всѣ эти данныя въ общемъ вполнѣ согласуются съ резуль-
татами изслѣдованій по методу атрофіи.
Центральныя окончанія n. vagi неоднократно изслѣдовались
послѣднимъ способомъ. Мы упомянемъ здѣсь объ изслѣдова-
ніяхъ Gudden'a, Forel'a, Mayser'a, Dees а и Осипова.
Mayser 1), вырывавшій n. vagus вмѣстѣ съ узломъ и, какъ
онъ предполагаетъ, также вмѣстѣ съ n. glossopharingeus, находилъ
атрофію центральнаго ядра n. vagi (вѣроятно тыльнаго), атрофію
одиночнаго пучка, частичную атрофію особаго, кнаружи располо-
женная ядра (х — на рисункѣ автора) и сморщиваніе subst.
gelatiuosae. Nucl. ambiguus съ обѣихъ сторонъ былъ нормаленъ.
Gudden однако наблюдалъ перерожденіе и n. ambiguus на той
сторонѣ, на которой n. vagus былъ вырванъ 2). Dr. Dees, пере-
рѣзывая у кроликовъ n. vagus безъ поврежденія n. glossopha-
ringei, ram. auricularis и laring. sup. n. vagi, находилъ, какъ
мы уже упоминали, полную атрофію тыльнаго ядра, атрофію
nucl. ambigui и частичную атрофію восходящаго корня, resp.
одиночнаго пучка 3).
Forel, оцѣнивая результаты изслѣдованій Mayser'a, v. Gud-
den'a и др. относительно n. vagi и glossopharingei, приходитъ
къ слѣдующимъ выводамъ: 1) чувствительныя волокна происхо-
дят изъ т. наз. одиночнаго пучка и оканчиваются, очевидно,
между клѣтками прилежащей subst. gelatinosae, съ которыми
они, впрочемъ, не соединяются, такъ какъ ихъ истинныя начала
лежать въ периферическихъ узлахъ; 2) двигательныя волокна
n. vagi и glossopharingei происходятъ изъ клѣтокъ ядра, распо-
ложенная съ тыльной стороны отъ ядра n. hypoglossi, въ видѣ
нервныхъ отростковъ этихъ клѣтокъ; 3) оба корешка и ядро
расположены на сторонѣ нерва и перекрещиванія не существуетъ.
Авторъ впрочемъ оговаривается, что позднѣйшія изслѣдованія
1) Forel. loco cit.
2) Въ работахъ по методу атрофіи, произведенныхъ въ München'ской лабо-
раторіи, отвергается связь этого ядра съ корешковыми волокнами n. hypoglossi.
(Forel. Ueber d. Verhältniss d. exper. Atrophie und Degenerationsmethode zur
Anatomie und Histologie des Centrainervensystems. Sep. Abd. aus d. Festschrift z.
Feier d. Doctor-Jubiläums d. H. K. W. v. Nägeli u. A. v. Kölliker. Zürich. 1891).
3) Ниже будетъ выяснено, что т. наз. одиночные пучекъ составленъ частью
изъ нисходящихъ вѣтвей корешковыхъ волоконъ n. vagi и glossopharingei.

могутъ выяснить отношеніе этихъ первовъ къ n. ambiguus и
къ Mayser'овскому ядру.
Наконецъ на препаратахъ студ. мед. Осипова, производив-
шая свои изслѣдованія надъ щенками и котятами въ завѣды-
ваемой мною лабораторіи, послѣ вырѣзыванія на шеѣ куска
n. vagi у животныхъ развивалась (см. фиг. 118) рѣзкая атро-
фія тыльнаго ядра, атрофія области, извѣстной подъ назва-
ніемъ ala cinerea, рѣзкая атрофія одиночная пучка съ его
желатинознымъ веществомъ и замѣтная, хотя и менѣе рѣзко
выраженная, атрофія соотвѣтствующаго n. ambigui. Эти опыты,
такимъ образомъ, кромѣ подтверждена вышеуказанныхъ дан-
ныхъ, заставляютъ при-
знать, что область сѣ-
рыхъ крыльевъ (ala ci-
nerea) принадлежитъ къ
ядрамъ n. vagi. Достойно
вниманія, что и ядро
n. hypoglossi на сторонѣ
операціи представля-
лось нѣсколько атрофи-
рованнымъ (nXII фиг.
118), что указываетъ
на соотношеніе между
корешками n. vagi-glos-
soparingei и n. hypo-
glossi. При тѣхъ же опытахъ, съ помощью изслѣдованія по
методу Marchi, можно было убѣдиться въ распространеніи пе-
рерожденія на дугообразныя волокна тыльныхъ частей внутрен-
няя отдѣла сѣтевиднаго образованія.
Языкоглоточный нервъ (n. glossopharingeus) подобно предъ-
идущему беретъ начало въ двуполюсныхъ клѣткахъ своего узла.
Фиг. 119. Схемат. изображение корешковъ IX пары, cr— corp. restiforme;
VIII1 — восходящій корень слухового нерва; nft — nucl. fun. teretis; IX — ко-
решки n. glossopharingei; V — восходящій корень тройничнаго нерва; su — subst.
gelatinosa; fs — fun, solitarius; fa — положеніе уклоняющегося пучка продолг.
мозга. Кнутри отъ fs обозначено особое ядро, описываемое на стр. 178.

Чувствующія волокна его перифер. отдѣла, развѣтвляющіяся въ
задней части языка въ т. н. papillae circumvalatac, какъ въ
наст. время доказано съ несомнѣнностью, благодаря введенію
прижизненной окраски съ помощью метиленовой сини, оканчи-
ваются свободно въ т. н. вкусовыхъ рюмкахъ, при чемъ копце-
выя нити не переходятъ въ центральные отростки т. н. осе-
выхъ или вкусовыхъ клѣтокъ, какъ принималось ранѣе, а, про-
никая между послѣдними, прилегаютъ къ нимъ на всемъ про-
тяженіи, заканчиваясь свободно на уровнѣ вкусового отверстія
(К. А. Арнштейнъ и др.).
Что касается центральныхъ окончаній языкоглоточнаго нерва,
то въ этомъ отношеніи имѣется цѣлый рядъ изслѣдованій, при-
надлежащихъ Edinger'y, Obersteiner'y, Kölliker'y, Mendel'ю,
Pierret, Roller'у, Gierke и др. Тѣмъ не менѣе и до сихъ поръ
въ отношеніи центральныхъ окончаній языкоглоточнаго нерва
мы имѣемъ еще много спорныхъ вопросовъ. Въ виду этого я
ограничусь здѣсь главнымъ образомъ тѣми данными, которыя
основаны на собственныхъ изслѣдованіяхъ и лишь въ тѣхъ ча-
стяхъ вопроса, на которыя не простираются мои изслѣдованія,
я буду ссылаться на того или другого изъ авторовъ.
Въ общемъ языкоглоточный нервъ въ отношеніи своихъ цен-
тральныхъ окончаній имѣетъ большое сходство съ блуждающимъ
нервомъ. Подобно послѣднему, онъ беретъ начало частью въ зад-
немъ или тыльномъ ядрѣ, расположенномъ подъ дномъ желудочка
въ тыльнонаружномъ направленіи отъ ядра n. hypoglossi (nX фиг.
118), частью въ ala cinerea, частью въ n. ambiguus, наконецъ
частью выходить изъ одиночнаго пучка. По мнѣнію нѣкоторыхъ
самые верхніе пучки, происходящіе изъ тыльнаго ядра, обра-
зуютъ portio intermedia, волокна которой, продолжаясь въ бара-
банной струнѣ, вступаютъ въ язычный нервъ (n. lingualis). Взглядъ
этотъ было бы желательно однако провѣрить по методу атрофіи.
На своихъ препаратахъ я нахожу еще небольшое, располо-
женное на уровнѣ корешковъ n. glossopharingei кнаружи отъ
верхнихъ отдѣловъ ядра подъязычнаго нерва и кнутри отъ
одиночнаго пучка, довольно обособленное образованіе, кото-
рое повидимому однако не имѣетъ особаго отношенія къ волок-

намъ языкоглоточнаго нерва (фиг. 119 1). Далѣе, врядъ ли под-
лежитъ сомнѣнію связь послѣдняго съ n. ambiguus, хотя и не
всѣ авторы считаютъ ее доказанной.
Наконецъ безспорно, что часть волоконъ языкоглоточнаго
нерва, подобно волокнамъ блуждающаго нерва, вступаетъ въ
одиночный пучекъ, образуя собою главную составную часть послѣд-
няго (fs фиг. 119 и Xs фиг. 120). Вмѣстѣ съ этимъ пучкомъ во-
локна языкоглоточнаго нерва достигаютъ верхняго уровня пере-
креста пирамидъ и вскорѣ
затѣмъ исчезаютъ подъ
писчимъ перомъ въ сѣромъ
веществѣ снутри волоконъ,
образующихъ верхній пе-
рекрестъ, въ упомяну-
тыхъ клѣточныхъ груп-
пахъ, расположенныхъ
вблизи центральнаго кана-
ла (фиг. 121).
Вышеуказанное про-
долженіе одиночнаго пучка
въ область центральнаго
сѣраго вещества, окружаю-
щая центральный каналъ,
я имѣлъ возможность про-
слѣдить какъ на препара-
тахъ зародышей человѣка,
окрашенныхъ по Wei-
gert'y, такъ и на зародыше-
выхъ препаратахъ, обрабо-
танныхъ по Golgi (фиг.
121). И въ томъ, и въ другомъ случаѣ волокна одиночнаго
пучка выступаютъ съ поразительною ясностью на всемъ своемъ
Фиг. 120. IX, XII— корешки языкоглоточнаго и
подъязычнаго нервовъ; IX — корешокъ языко-
глоточнаго нерва, направляющейся въ funic, soli-
tarius — fs; XII' — двигательный корешокъ языко-
глоточнаго нерва: оі — нижняя олива; py — пира-
мида.
1) Возможно, что это именно ядро находилъ атрофированнымъ между про-
чимъ Mayser въ случаяхъ съ вырываніемъ n. vagi и glossopharingei у новорожден-
ныхъ свинокъ (х Fig. 6 въ работѣ Forel'a: Ueber das Verhältniss d. exper. Atro-
phie. München. 1891 (Sep. Abdr.).

протяженіи, вслѣдствіе чего и удается прослѣдить окончанія
послѣдняго со всею точностью.
Сѣрое вещество, сопровождающее одиночный пучекъ, пред-
ставляетъ чувствующее ядро языкоглоточнаго нерва. Это сѣрое
вещество представляетъ собою собственно содержащее мелкія
клѣтки желатинозное вещество, отделившееся отъ желатиноз-
наго центральнаго вещества въ указанной области. Очевидно,
оно относится къ языкоглоточному нерву такъ же, какъ жела-
тинозное вещество заднихъ роговъ и восходящаго корешка трой-
ничнаго нерва относится къ спинномозговымъ корешкамъ и
тройничному нерву
Фиг. 121. Область продолговатаго мозга на уровнѣ верхняго перекреста. Ново-
рожденный котенокъ. Обработка по Golgi (съ препар. д-ра Ф. Телятника), py —
пирамида; nl — область бокового ядра; sn — subst. gelat. n. trigemini; V — вос-
ходящій корень тройничнаго нерва; nfe — область ядра клиновиднаго пучка; nfg —
область ядра нѣжнаго пучка; nfs — одиночный пучекъ вблизи своего начала; crs —
верхній перекрестъ; cc — центральный каналъ. Клѣточные элементы, заложенные въ
сѣтевидномъ образованы, входятъ въ составъ т. наз. subst. retic. grisea.
1) Bettiger въ послѣднее время утверждаетъ, что въ направленіи къ мозгу часть
одиночнаго пучка поднимается выше корешковъ языкоглоточнаго нерва, присоеди-
няясь къ восходящему корешку n. acustici. На своемъ пути кверху эта часть оди-
ночнаго пучка, образующая лишь одинъ изъ четырехъ квадрантовъ послѣдняго и
отличающаяся особенной тонкостью своихъ волоконъ, посылаетъ многочисленный
волокна къ выходящему чувствующему корешку тройничнаго нерва (Bettiger. Inaug,
Dissert. 1889 и Arch. f. Psych. XXII, 1889).

Необходимо замѣтить, что сѣрое вещество funiculi solitarii
продолжается на короткомъ протяженіи и выше выхода кореш-
ковъ n. vagi и glossopharingei. По Kölliker'y изъ этой именно
части сѣраго вещества funic. solitarii выходятъ волокна, при-
надлежащая n. Wrisbergii.
Здѣсь необходимо упомянуть еще объ экспериментальныхъ
изслѣдованіяхъ О. Dees'a (Arch. f. psych. Bd. XX), получив-
шаго слѣдующіе результаты: волокна, выходящія изъ главнаго
(тыльнаго?) ядра vagi-glossopharingei, ничуть не представляютъ
чувствительныхъ волоконъ; брюшное ядро n. vagi-glossopharingei
(n. ambiguus) образуетъ ближайшій центръ для гортанныхъ
мышцъ. Одиночный же пучекъ можетъ быть разсматриваемъ,
какъ восходящій чувствующій корень n. vagi и glossopharingei.
Корешковыхъ волоконъ изъ шва не имѣется.
Наконецъ изслѣдованія по методу атрофіи, производимыя
въ завѣд. мною лабораторіи Ф. Телятникомъ, показали между
прочимъ, что вслѣдъ за вырѣзываніемъ n. glossopharingei у ще-
Фиг. 122. Препаратъ изъ 6 мѣсячнаго человѣческаго плода; VIIIc — почти безмя-
котная улитковая вѣтвь корешка слухового нерва; VIIIv — преддверная вѣтвь
слухового нерва, уже обложенная мякотью (снутри отъ центральнаго ея конца видна
треугольная фигура нисходящаго корешка слух. нерва); V —- восходящій (resp.
нисходящій) корень тройничнаго перва; пѴП ядро n. facialis; oi — верхній отдѣлъ
нижней оливы; nd — nucl. dentatus. Окраска по Weigert'y.

нятъ и кроликовъ атрофируются: тыльное ядро, ядро alae ciner.,
одиночный пучекъ, клѣтки сопровождающей его subst. gelati-
nosae, клѣтки subst. gelat. n. trigem., ядра бок. столба и п.
ambigui (сильнѣе на стор. операціи, менѣе рѣзко на против.
стор.), затѣмъ клѣтки нижней части ядра facialis и ядра
hypoglossi.
Слуховой нервъ (n. acusticus) составляется изъ двухъ глав-
ныхъ частей — улитковой и
преддверной вѣтви. Предъ вступ-
леніемъ въ мозгъ обѣ эти вѣтви
идутъ въ одномъ общемъ стволѣ,
не сливаясь однако другъ съ
другомъ, внутри же мозга онѣ
снова раздѣляются, образуя со-
бою два корешка, развиваю-
щіеся, какъ я убѣдился, не
вполнѣ одновременно: 1) позд-
нѣе развивающійся наружный
или задній корешокъ, проходя-
щій черезъ gangl. cochlearis,
огибающій веревчатое тѣло сна-
ружи и соотвѣтствующій, какъ
я доказалъ впервые по методу
развитія, улитковой вѣтви слу-
хового нерва (VIIIc фиг. 122)
и 2) нѣсколько ранѣе развиваю-
щійся внутренній или передній корешокъ, проникающій въ мозгъ
снутри отъ веревчатаго тѣла и соотвѣтствующій преддверной
вѣтви слухового нерва (VIIIv фиг. 122) 1).
Фиг. 123. Конечныя развѣтвленія нисхо-
дящихъ волоконъ слухового пути вблизи
клѣтки tub. acustici Golgi.
l) Относительно периферическихъ окончаній слухового нерва заслуживают
вниманія новѣйшія изслѣдованія Retzius'a, van Gehuchten'a, Cajal'a и Lenhossek'a,
по которымъ окончанія слуховыхъ волоконъ въ чувствующемъ эпителіѣ слухового
органа, въ macula и crista acusticae, а равно и въ papilla acustica basilaris пред-
ставляются въ видѣ свободныхъ развѣтвленій, располагающихся между эпителіаль-
ными клѣтками. Они заканчиваются здѣсь небольшими четковидными утолщеніями
вблизи эпителіальной поверхности, при чемъ отношенія окончаній волоконъ къ
волосковымъ клѣткамъ слухового эпителія повсюду основаны па простомъ сопри-
косновеніи. Отсюда очевидно, что слуховыя волокна получаютъ свои возбуж-
денія не непосредственно при движеніи эндолимфы, а чрезъ волосковыя клѣгки.

Часть перваго корешка, оканчивается въ такъ назыв. перед-
нем или боковомъ, иначе прибавочномъ ядрѣ слухового нерва
(n. anterior Meynert'a) и въ слуховомъ бугоркѣ (tub. acusticum),
развѣтвляясь здѣсь на конечныя кисти или деревца вблизи зало-
женныхъ въ этихъ ядрахъ клѣтокъ, другая же часть перехо-
дитъ непосредственно въ волокна трапеціевиднаго образованія
и вступаетъ въ связь съ верхними оливами той и другой стороны
(фиг. 124). Впрочемъ по Onufrowitsch'у, производившему свои
изслѣдованія надъ кроликами, въ переднемъ ядрѣ, представляющемъ
Фиг. 124. Разрѣзъ на уровнѣ acusticus изъ мозга 9 мѣсячнаго плода. nVII — ядро
n. facialis; V — нисходящій корешокъ тройничнаго нерва; VIII' — волокна корешка
слухового нерва, частью поднимающаяся къ слуховому бугорку, частью перехо-
дящія въ striae acusticae Monakow'a; VIIId — нисходящій корень передняго ко-
решка слухового нерва; naa — n. ant. acustici; VIIIc — улитковая вѣтвь корешка
слухового нерва, (задній корешокъ); VIII" — волокна корешка слухового нерва, не-
посредственно переходящія въ corp. trapezoideum для соединенія съ верхними
оливами той и другой стороны; VII — часть корешковъ facialis; os — верхнія оливы;
VI — часть корешковъ n. abducentis; ll — петлевой слой; ta — tub. acusticum.
Окраска по Weigert'y.
Послѣднія такимъ образомъ по R. у Cajal'ю могутъ быть уподоблены палочкамъ и
колбочкамъ сѣтчатки, такъ какъ, подобно имъ, онѣ представляются эпителіемъ,
являющимся посредникомъ въ передать внѣшняго раздраженія къ воспринимаю-
щимъ нервнымъ волокнамъ. Питательный центръ для этихъ волоконъ по Lenhossek'y
помѣщается въ периферическихъ ядрахъ слухового нерва, изъ клѣтокъ которыхъ
волокна при первоначальномъ развитіи выростаютъ въ двухъ направленіяхъ — къ
мозгу и къ периферіи, при чемъ и въ томъ и въ другомъ направленіи они заканчи-
ваются свободными развѣтвленіями. Слѣдуетъ еще замѣтить, что каждое слуховое
волокно, благодаря внутриэпителіальнымъ развѣтвленіямъ, стоитъ въ соотношеніи
съ большимъ количествомъ волосковыхъ клѣтокъ.

собою будто бы полнѣйшую аналогію съ межпозвоночными узлами
волокна задней вѣтви слухового нерва лишь прерываются,
оканчиваются же они въ сѣромъ веществѣ слухового бугорка
(tub. acusticum) 1). По взгляду Obersteiner'a и другихъ авто-
ровъ часть волоконъ задней вѣтви слухового нерва, обогнувъ
Фиг. 125. Схематическое изображеніе волоконъ слухового нерва и corp.
trapezoidei. VIII — корешки слухового нерва; rap— задній корешокъ слухо-
вого нерва; raa — передній корешокъ слухового нерва; na — переднее ядро
слухового нерва; ta—tub. acusticum; stra—striae medullares s. acusticae;
etrs—striae Monakow'a; cr—corp. restiforme; nv—n. vestibularis; ni—т. наз.
внутреннее ядро слухового нерва; nD — ядро Deiters'a; VIIa — восходящій
корешокъ личного нерва; VIIc — нисходящій корешокъ личного нерва;
nVII — ядро личного нерва; оі — верхній конецъ нижней оливы; fc — цен-
тральный пучекъ покрышки; oi — верхняя олива; tr—corp. trapezoideum;
ру — пирамида; nci—n. centralis inf; fna — волокна, выходящія изъ верхней
оливы къ ядру отводящаго нерва; fnt — волокна боковой или нижней петли;
V —восходящій корень тройничнаго нерва; sn—subst. gelatinosa. Ядро
трапеціевиднаго образованія и его связи на схемѣ не обозначены.
1) Sala въ послѣднее время доказываетъ, что лишь клѣтки периферической или
наружной части передняго ядра имѣютъ аналогію съ клѣтками межпозвоночныхъ
узловъ и обладаютъ особыми оболочками, между тѣмъ какъ клѣтки внутренняго от-
дела того же ядра представляютъ типъ центральныхъ клѣтокъсъ развѣтвляющи-
мися осевыми цилиндрами.

веревчатое тѣло снаружи, вступаетъ въ область такъ наз. вну~
тренняго ядра, располагающегося въ тыльныхъ областяхъ про-
долговатаго мозга снутри отъ веревчатаго тѣла и содержа-
щаго мелкіе клѣточные элементы. Не отрицая подобной связи,
мы должны однако замѣтить, что до сихъ поръ еще не имѣется
точныхъ доказательствъ въ пользу такой связи.
Съ другой стороны при изслѣдованіяхъ по методу развитія
мы убѣждаемся, что задній корешокъ проникаетъ не только въ
переднее ядро и въ слуховой бугорокъ, но, какъ я убѣдился, при
посредствѣ corp. trapezoideum (VIII" фиг. 124) и волоконъ, оги-
бающихъ corp. restiforme (striae acusticae Monakow'a см. VIII
фиг. 124), еще и въ обѣ верхнія оливы, а равно и въ ядра
corp. trapezoidei и, наконецъ, въ ядро боковой петли, а при по-
средствѣ послѣдней и въ ядро задняго двухолмія противополож-
ной стороны (фиг. 125); незначительная же часть его волоконъ, при
Фиг. 126. Схема центральнаго слухового проведенія. Системы 1 порядка (Held).
Nc — n. coclearis; vk — переднее ядро; Та — tuberculum acusticum; os — верхняя
олива; ctr — corp. trapezoideum; R — raphe; Tk — трапеціевидное ядро; ls — бо-
ковая петля; lsk — ядро боковой петли; uv — нижнее или заднее двухолміе; ov —
верхнее или переднее двухолміе; Ri — кора мозга.

посредствѣ боковой петли своей стороны быть можетъ достигаеть
непрерывно до ядра задняго двухолмія соотвѣтствующей стороны1).
Особенно поучительны результаты произведенныхъ въ лаборато-
ріи проф. Р. Flechsig'а изслѣдованій Heid'а по методу Golgi, которые
могу подтвердить и на основаніи полученныхъ мною данныхъ.
Мы приведемъ здѣсь изъ работы Held'а слѣдующія положенія:
Фиг. 127. Схема центральнаго слухового проведенія. Системы 2-го порядка (Held).
Nc — Nervus cochlearis; vK — переднее ядро; ctr — трапеціевидное образованіе;
Tk—трапеціевидное ядро; os — верхняя олива; Та — tuberculum acusticum; sta —
striae acusticae; ls — боковая петля; lsk — ядро боковой петли; Ba — передняя
ножка мозжечка; Bak — перекрестъ передней ножки мозжечка; ov — верхнее дву-
холміе; иѵ — нижнее двухолміе; Bi — кора мозга; Rb — корковый путь.
1) Упомянемъ здѣсь же о результатахъ изслѣдованій P. Flechsig'a надъ ново-
рожденными котятами, при которыхъ выяснилось, что изъ первичныхъ центровъ
улитковаго нерва выходятъ по крайней мѣрѣ 4 системы: 2 брюшныя и 2 спинныя.
Три изъ нихъ участвуютъ въ образованіи corp. trapezoideum, одна изъ спинныхъ
перекрещивается частично во швѣ позади corp. trapezoideum и послѣ перекрещи-
ванія прилежитъ къ corp. trapezoideum вблизи верхней оливы. Нижняя или боко-
вая петля имѣетъ двойное соединеніе съ n. cochlearis: 1) чрезъ составныя части
corp. trapezoideum и 2) чрезъ волокна, перекрещивающіяся сзади его во швѣ. По-
слѣднія выходятъ преимущественно изъ tub. acusticum, первыя — большею частью
изъ передняго ядра слухового нерва. Верхняя олива содержитъ волокна изъ обо-
ихъ улитковыхъ нервовъ и соединяется съ другой стороны съ нижней петлей.

1) Основу центральнаго слухового пути образуютъ прямыя
развѣтвленія осевыхъ цилиндровъ слухового нерва; это суть ко-
решковыя системы (или сист. 1 порядка), окончаніе которыхъ
находится въ переднемъ ядрѣ слухового нерва и въ tuberculum
acusticum; но кромѣ того корешковыя волокна содержатъ также
верхнія оливы, а, повидимому, также и болѣе удаленныя сѣрыя
массы (фиг. 126).
2) Системы второго порядка проходятъ въ одномъ направ-
лении съ корешковыми волокнами. Онѣ возникаютъ изъ систем-
ныхъ клѣтокъ, которыя заложены тамъ, гдѣ оканчивается слу-
ховой нервъ. Онѣ образуютъ такимъ образомъ его центральныя
продолженія. Начало этихъ волоконъ (см. фиг. 127) лежитъ на
всемъ протяженіи центральнаго слухового пути— въ переднемъ
слуховомъ ядрѣ, слуховомъ бугоркѣ, верхней оливѣ, ядрѣ тра-
пеціевиднаго образованія, ядрѣ боковой петли вплоть до нижняго
двухолмія, благодаря чему въ этихъ различныхъ сѣрыхъ образова-
ніяхъ возникаетъ новый приростъ волоконъ взамѣнъ оканчиваю-
Фиг. 128. Разрѣзъ чрезъ нижнюю часть моста 9 мѣсячнаго челов. плода. VIIId —
нисходящій корешокъ слухового нерва; sa — striae acust. Monakow'a; naa — nucl.
ant. acustici; VIIIa — передній корешокъ слухового нерва; ctr — волокна изъ перед-
няго слухового ядра въ corp. trapezoideum, направляющіяся въ верхнія оливы той
и другой стороны и составляющая системы 2-го порядка; VII — корешки facialis,
os — верхняя олива; VI — поперечноперерѣзанные корешки отводящаго нерва; l —
петлевой слой; nVII — ядро facialis; V — нисходящій корешокъ n. trigemini; fnt —
волокна изъ верхней оливы, направляющіяся къ кровельному ядру мозжечка; fls —
задній продольный пучекъ. Окраска по Weigert'y.

Фиг. 129. Клѣтки изъ tub. acusticum новорожденнаго щенка. Обработка сереб-
ромъ по Golgi; с, с, с — цилиндрическіе отростки клѣтокъ, представляющія собою
системы второго порядка, начинающееся въ слуховомъ бугоркѣ.
Фиг. 130. Схема центральнаго слухового проведенія. Обратно идущія системы (Held).
vK — переднее ядро; ctr — corp. trapezoideum; R — raphe; Tk — трапеціевидное
ядро; os — верхняя олива; Та — tuberculum acusticum; sta — Striae acusticae; sk —
ядро боковой петли; ov — верхнее двухолміе; uv — нижнее двухолміе; Ki—кора мозга.
110

щихся пучковъ болѣе глубокихъ отдѣловъ. Они образуютъ главную
составную часть центральнаго слухового пути (фиг. 127 и 129).
3) Въ противоположномъ направленіи къ этимъ системамъ
второго порядка пробѣгаютъ обратно идущія системы. Онѣ вы-
ходятъ изъ выше лежащихъ отдѣловъ центральнаго слухового
пути въ направленіи къ глубже-лежащимъ сѣрымъ массамъ,
проникая въ послѣднія. Ихъ осевые цилиндры подходятъ къ
области первичнаго окончанія слухового нерва, такъ что послѣд-
нія изъ обратно идущихъ системъ оканчиваются тамъ, гдѣ возни-
каютъ первыя изъ системъ второго порядка (фиг. 123 и 131).
4) Центральный слуховой путь представляетъ главнымъ об-
разомъ перекрестное продолженіе слуховыхъ нервовъ, въ меньшей
степени — неперекрещенное. Такимъ образомъ для слуховыхъ нер-
вовъ имѣются совершенно подобныя же отношенія, какъ и для
зрительныхъ нервовъ.
Фиг. 131. Схема центральнаго слухового проведенія. Рефлекторные пути (Held).
No — n. opticus; hl— задній продольный пучекъ; ncl — n. cervicalis 1; crf — мѣсто
фонтановиднаго перекреста. Остальныя обозначенія или тѣ-же, что и въ 2 предъ-
идущихъ рисункахъ, или понятны сами собой.
111

5) Центральный слуховой путь оканчивается большею частью,
по крайней мѣрѣ что касается корешковыхъ волоконъ и сис-
темъ второго порядка, въ среднемъ мозгу и именно въ четверо-
холміи, откуда выходятъ обратно идущія системы. Въ меньшей
части онъ проходитъ, какъ прямой корковый слуховой путь
чрезъ область средняго мозга къ большому мозгу.
Нельзя, впрочемъ, не замѣтить здѣсь, что существованіе пря-
мого корковаго слухового пути является ничуть не точно доказан-
нымъ фактомъ, а скорѣе можетъ быть разсматриваемо, какъ бо-
лѣе или менѣе правдоподобное предположеніе и, мнѣ кажется,
будетъ правильнѣе пока воздерживаться отъ его признанія за
научный фактъ.
Съ другой стороны здѣсь должно отмѣтить, что слуховой
путь имѣетъ обширныя связи, очевидно предназначенныя для
рефлекторныхъ импульсовъ (фиг. 131). Ниже мы увидимъ, что
въ переднемъ двухолміи волокна слухового пути достигаютъ
клѣтокъ, служащихъ началомъ нисходящихъ системъ; такъ какъ
въ соотношеніи съ этими клѣтками стоять также волокна зри-
Фиг. 132. Часть ядра n. facialis изъ но-
ворожденнаго щенка. Обработка по
Golgi; f,f — волокна, развѣтвляющіяся
между клѣтками ядра n. facialis et—
corp. trapezoideum.
Фиг. 133. Клѣтка изъ ядра трапеціе-
виднаго образованія. Обработка по
Golgi. f, f, f', f' — волокна трапе-
ціевиднаго образованія, оканчива-
ющіяся тончайшими развѣтвленіями
при клѣткѣ и ея отросткахъ; ct —
corp. trapezoideum.

тельнаго нерва, то по Held'y этимъ путемъ устанавливается
общій зрительно-слуховой рефлекторный путь. Съ другой сто-
роны изъ трапеціевиднаго образованія отходятъ боковые отпрыски
и волокна къ ядру n. facialis (фиг. 132), къ ядру трапеціевиднаго
образованія (фиг. 133) и въ сѣтевидное образованіе. На-
конецъ, и верхнія оливы, служащія мѣстомъ прерыванія воло-
конъ слухового нерва, какъ было мною доказано по методу раз-
вита еще въ 1885 году, посылаютъ пучекъ волоконъ къ ядру
n. abducens той же стороны.
Внутренній или перед-
ній корешокъ слухового
нерва, возникающій соб-
ственно въ области ам-
пуллъ изъ клѣтокъ, пе-
риферическіе отростки ко-
торыхъ проникаютъ между
эпителіемъ слухового кру-
жечка (macula acustica)
и слухового гребешка, въ
продолговатомъ мозгу всту-
паетъ въ соединеніе съ
слѣдующими ядрами: съ
такъ назыв. боковымъ яд-
ромъ или ядромъ Deiters'а,
содержащимъ элементы
крупнаго размѣра, съ опи-
саннымъ мною ядромъ n.
vestibularis, располагаю-
щимся при наружномъ
углѣ дна четвертаго же-
лудочка (см. выше) и со-
держащимъ клѣточные эле-
менты меньшихъ размѣровъ (фиг. 134) и наконецъ быть мо-
жетъ съ т. наз. внутреннимъ ядромъ.
Вступивъ въ ядро Deiters'a, часть волоконъ этого корешка
заворачиваетъ внизъ и, спускаясь на нѣкоторомъ протяженіи
Фиг. 134. Срѣзъ изъ мозга новорожденнаго
младенца, pca — передняя ножка мозжечка;
nv — n. vestibularis; nD — положеніе ядра
Deiters'a; nVI — ядро n. abducentis; naa —
nucl. ant. acustici; pf — pedunculus floculi;
VIIIv — преддверный корешокъ слухового нер-
ва; ct — ядро corp. trapezoidei; nVII — ядро n.
facialis; oi — нижняя олива; py — пирамида.
Окраска по Weigert'y.
113

внутри ядра, постепенно въ немъ истощается, образуя собою такъ
наз. восходящій корень слухового нерва, нижній конецъ кото-
раго теряется при верхней части ядра Burdach'a Въ ядро
n. vestibularis входитъ собственно головная часть передняго ко-
решка. На разрѣзахъ, взятыхъ изъ переходной области между
продолговатымъ мозгомъ и pons Varolii, можно видѣть, что
часть волоконъ передняго корешка поворачиваетъ въ тыль-
номъ направленіи и вскорѣ исчезаетъ между клѣточными эле-
ментами вышеуказаннаго ядра 2).
Какъ ядро Deiters'a, такъ и ядро n. vestibularis, какъ будетъ
выяснено ниже, стоитъ въ связи съ центральными ядрами моз-
жечка, что вполнѣ согласуется съ происхожденіемъ внутренняго
или передняго корешка изъ преддверной вѣтви слухового нерва3).
Необходимо замѣтить кромѣ того, что еще очень недавно
къ корешковымъ волокнамъ слухового нерва относили такъ
назыв. мозговыя полоски (striae medullares s. acusticae), пред-
l) Слѣдуетъ имѣть въ виду, что нѣкоторые изъ новѣйшихъ авторовъ отрицаютъ
связь передняго корешка слухового нерва съ ядромъ Deiters'a на томъ основаніи,
что при искусственно вызванной атрофіи слухового нерва у животныхъ вышеука-
занное ядро будто бы не атрофируется. Выше мы упоминали однако, что методомъ
атрофіи въ послѣднее время нерѣдко здоупотребляютъ въ томъ смыслѣ, что отри-
цательнымъ даннымъ, получаемымъ при этомъ методѣ, придаютъ болѣе значенія, чѣмъ
они того заслуживаютъ. Если принять въ соображеніе, что ядро Deiters'a представ-
ляется значительнымъ по величинѣ образованіемъ и что кромѣ слухового нерва
оно находится въ связи со спиннымъ мозгомъ, съ мозжечкомъ и наконецъ
посылаетъ отъ себя волокна еще и въ центральномъ направленіи, то не трудно
понять, почему ядро это можетъ и не подвергаться ясно выраженной атрофіи при
перерожденіи и атрофіи слухового нерва, несмотря на то, что связь его съ по-
слѣднимъ нервомъ представляется вполнѣ очевидною и можетъ быть легко дока-
зана при изслѣдовавіи зародышевыхъ мозговъ. Надо впрочемъ замѣтить, что въ
послѣднее время эта связь была доказана также и по методу Golgi (Held).
2) Sala въ послѣднее время на основаніи изслѣдованій, произведенныхъ по ме-
тоду Golgi, оспариваетъ связь ядра Deiters'a и описаннаго мною n. vestibularis
съ преддверной вѣтвью слухового нерва (Sull'origini del nervo acustico. Отд. оттискъ
изъ Monitoro Zoologico Italiano 1891). Я не могу сказать въ какой степени только
что указанный методъ имѣетъ преимущества въ рѣшеніи вопроса объ окончаніи
слухового нерва въ мозгу, но во всякомъ случаѣ я не вижу надобности недовѣ-
рять въ этомъ случаѣ и другимъ методамъ, напр. методу развитія, съ помощью
котораго упомянутыя связи выясняются съ полною очевидностью.
3) Что касается предполагаемой нѣкоторыми прямой связи слухового и др.
чувствующихъ нервовъ съ мозжечкомъ, то объ этомъ все существенное будетъ
сказано въ главѣ о волокнахъ мозжечка.

ставляющія собою довольно толстые, хотя и непостоянные пучки
волоконъ, идущіе въ человѣческомъ мозгу впоперекъ ромбовид-
ной ямки отъ веревчатаго тѣла до срединной бороздки, соотвѣт-
ствующей мѣсту шва, въ который они затѣмъ и погружаются
(фиг. 135). Перекрестившись въ глубинѣ послѣдняго и обогнувъ
затѣмъ противоположную пирамиду, пучки эти, послѣ преры-
ванія въ ядрѣ пирамиды (n. arciformis), переходятъ въ переднія
дугообразныя волокна (fibrae arcuatae anteriores) противоле-
жащей стороны. Пучки эти не слѣдуетъ смѣшивать съ другими
пучками, которые подъ тѣмъ же названіемъ описываются у жи-
вотныхъ и которые, какъ показалъ впервые Monakow, представ-
ляютъ собою прямое продолженіе волоконъ n. acustici. Эти
striae Monakow'a, слабо развитые у человѣка, обогнувъ corp.
restiforme, погружаются тотчасъ же въ глубину мозга, направ-
ляясь къ области верхнихъ оливъ преимущественно противопо-
ложной стороны, тогда какъ истинныя striae человѣка идутъ по
поверхности желудочка и, спускаясь въ raphe, выходятъ на пе-
Фиг. 135. Срѣзъ на уровнѣ нижнихъ отдѣловъ моста изъ мозга, гдѣ Striae med.
особенно рѣзко развиты. Та — tub. acusticum; strM — Striae Monakow'a, выхо-
дящія изъ tub. acusticum; stra — striae medullares, выходящія изъ области моз-
жечка въ сосѣдствѣ съ floculus и проходящія по дну желудочка до шва, гдѣ онѣ
спускаются въ нижній этажъ, переходя на другую сторону; р — пирамида; oi —
нижняя олива.

реднюю поверхность мозга, не имѣя въ то-же время никакого от-
ношенія къ верхнимъ оливамъ.
Мои изслѣдованія, подтвержденный затѣмъ и другими авто-
рами, показали, что эти полоски, развивающіяся въ относи-
тельно позднемъ возрастѣ, на самомъ дѣлѣ не составляютъ
прямого продолженія корешковъ слухового нерва. Онѣ, невиди-
мому, представляютъ собою пучки волоконъ, стоящіе въ бли-
жайшемъ отношеніи къ tub. acusticum и къ мозжечку. По крайней
мѣрѣ на тѣхъ мозгахъ, въ которыхъ striae medullares развиты
хорошо, не трудно убѣдиться, что онѣ представляютъ собою
пучки, расположенные надъ striae acusticae Monakow'a; притомъ
нерѣдко уже макроскопически можно съ ясностью видѣть, что
онѣ проходятъ по дну ромбовидной ямки до задней поверхности
задней мозжечковой ножки, въ веществѣ которой онѣ и скрыва-
ются вблизи floculus. Необходимо замѣтить, что разсматриваемыя
striae medullares представляютъ собою пучки, отличающіеся боль-
шимъ непостоянствомъ; нерѣдко онѣ такъ слабо развиты, что
едва замѣтны для невооруженнаго глаза, а иногда и совершенно
отсутствуютъ; въ другихъ случаяхъ, наоборотъ, онѣ развиты
крайне рѣзко, представляясь собраніемъ большихъ пучковъ, про-
ходящихъ по дну ромбовидной ямки. Весьма нерѣдко также
онѣ развиты неодинаково на той и на другой сторонѣ. Нако-
нецъ ихъ направленіе по дну ромбовидной ямки можетъ пред-
ставлять большія отклоненія отъ нормы. Очень часто одинъ или
нѣсколько пучковъ, а иногда даже и всѣ принимаютъ вмѣсто
поперечна го косвенное направленіе кпереди и кнаружи, направ-
ляясь подъ болѣе или менѣе острымъ угломъ отъ срединной ли-
ши къ области мозжечковыхъ ножекъ. Въ этомъ случаѣ, какъ
я убѣдился, иногда представляется до очевидности яснымъ,
что разсматриваемые пучки, получающіе названіе conductor
sonorus, уходятъ въ область средней мозжечковой ножки. Не-
давно Н. М. Поповъ подробнѣе изслѣдовалъ аномальное разви-
тіе str. medullarium, извѣстное подъ названіемъ conductor
sonorus, при чемъ его результаты вполнѣ согласны съ выше-
поименованными данными; подобно мнѣ онъ также убѣдился,
что волокна conductor sonorus, имѣя общее происхожденіе съ

волокнами str. medull. уходятъ въ среднюю ножку мозжечка,
вмѣстѣ съ которой они и поднимаются къ послѣднему 1).
Въ соотвѣтствіи съ вышеуказанными данными стоятъ и ре-
зультаты изслѣдованій по методу атрофіи.
Въ опытахъ Onufrowitsch'a (Arch. f. Psych. Bd. XVI. 3) и
Baginsky'аго (Sitzb. d. k. preuss. Akad. d. Wissensch. 25 Febr.
1886) при разрушеніи внутренняго уха у кроликовъ съ тече-
ніемъ времени развивалась атрофія задняго корня слухового
нерва съ заложенными въ немъ клѣточными элементами, пе-
редній же корень оказывался лишь незначительно уменьшен-
нымъ или даже вполнѣ сохранившимся. Одновременно съ тѣмъ
была находима значительная атрофія передняго ядра и tub.
acusticum. Кромѣ того по опытамъ Baginsky'аго вслѣдъ за ука-
занной операціей въ corp. trapezoideum и въ соотвѣтствующей
верхней оливѣ происходить умѣренное исчезаніе волоконъ; за-
тѣмъ атрофируется противоположная нижняя петля, ручка зад-
няго двухолмія, ядро послѣдняго и corp. genic. internum. Почти
то-же самое было найдено авторомъ и послѣ разрушенія улитки
у новорожденной кошки.
Съ другой стороны въ опытѣ Monakow'a надъ кошкой (Corr.
Bl. f. Schweiz. Aerzte XVII. 5. 1888) послѣ перерѣзки ниж-
ней петли позади задняго двухолмія была найдена атрофія
striae acusticae и затѣмъ tub. acustici. Выше уже было упо-
мянуто, что подъ названіемъ striae acusticae авторомъ пони-
маются особые, хорошо развитые у животныхъ, пучки волоконъ,
огибающіе corp. restiforme и идущіе затѣмъ во внутренне-брюш-
номъ направленіи къ области верхнихъ оливъ той и другой, но
преимущественно противоположной стороны. Слѣдовательно,
пучки эти не имѣютъ ничего общаго съ striae medullares чело-
вѣка, которыя, какъ я показалъ впервые, не представляютъ
собою прямого продолженія слуховыхъ нервовъ 2).
1) Flechsig допускаетъ, что и striae medullares человѣка въ концѣ концевъ до-
стигаютъ задняго двухолмія, въ чемъ я, однако, не могъ убѣдиться при данныхъ
изслѣдованіяхъ.
2) Во избѣжаніе всякихъ недоразумѣній на нашъ взглядъ было бы правильнѣе
удержать за послѣдними пучками лишь названіе striae medullares и избѣгать часто
употребляемаго авторами названія striae acusticae, которое можетъ быть при-
своено пучкамъ, описаннымъ Monakow'ымъ.

Baginsky'ому удалось также у кроликовъ сдѣлать изолиро-
ванное разрушеніе лабиринта. Въ этомъ случаѣ вмѣстѣ съ пе-
реднимъ корнемъ атрофировалась область сѣраго вещества, со-
отвѣтствующая описанному мною n. vestibularis, и кромѣ того
обнаруживалась ясная атрофія внутренняго отдѣла задней моз-
жечковой ножки. Не лишено интереса между прочимъ и то об-
стоятельство, что по изслѣдованіямъ Ziehen'а и Kükenthal'а у
китообразныхъ большая часть n. acustici идетъ въ восходящемъ
направленіи, непрерывно поднимаясь до corp. genic. int., при
чемъ волокна его связываются и съ сильно развитымъ у этихъ
животныхъ заднимъ двухолміемъ, что много ранѣе доказано
Spitzka; изъ передняго же корня слухового нерва у нихъ можно
прослѣдить пучки въ мозжечекъ 1).
1) При этомъ случаѣ л хотѣлъ бы сказать нѣсколько словъ по поводу неоднократно
затрогиваемаго въ послѣднее время вопроса о первенствѣ открытія нѣкоторыхъ
фактовъ, относящихся до центральныхъ окончаній слухового нерва.
Еще въ 1885 году въ № 7 Neurologisches Centraiblatt мной была опубликована
вкратцѣ работа изъ дабораторіи проф. Р. Flechsig'а, существенные результаты
которой переданы мною въ слѣдующихъ положеніяхъ: (NB — курсивная слова
были набраны курсивомъ также и въ оригинальной работѣ):
1) Слуховой нервъ распадается по времени развитія на два хорошо различимыхъ
отдѣла; а) нѣсколько ранѣе развивающійся отдѣлъ этого нерва соотвѣтствуетъ въ
существенномъ <переднему> корню слухового нерва, обнимаетъ собою всѣ входящія
въ центральный органъ кнутри отъ corp. restiforme волокна и происходитъ изъ n.
vestibularis, вслѣдствіе чего онъ и названъ мною корнемъ n. vestibularis; b) позд-
нѣе развивающійся отдѣлъ слухового нерва, соотвѣтствующій <заднему> корню
авторовъ, содержитъ всѣ расположенныя кнаружи отъ corp. restiforme волокна в
выходитъ изъ n. cochlearis, вслѣдствіе чего онъ названъ мною корнемъ n. cochlearis.
2) Ни одинъ изъ этихъ корней не имѣетъ прямой связи съ мозжечкомъ.
3) Корень n. vestibularis частью оканчивается въ сѣрой массѣ, которая рас-
положена въ боковой части 4-го желудочка тыльно отъ ярда Deiters'a, частью
же спускается вдоль послѣдняго къ продолговатому мозгу. Корень n. cochlearis
оканчивается большею частью въ переднемъ ядрѣ слуховою нерва, изъ котораго
выходитъ corp. trapezoideum (Flechsig).
4) Striae medullares развиваются много позднѣе обоихъ корней слухового
нерва и потому очевидно не могутъ стоять въ прямой связи съ послѣднимъ.
Двѣ недѣли ранѣе того въ моей работѣ, подъ заглавіемъ Schenkel des Kleinhirns, insbesondere der Brückenarme (Neurol. Centralbl. № 6,
1885, стр. 122), приведено указаніе слѣдующаго рода: Das corpus trapezoideum
geht im Wesentlichen hervor aus dem vorderen Acusticuskern und stellt eine cen-
trale Bahn des Acuticcus bez. des III Hirnnerven dar (Flechsig).
Далѣе въ моей работѣ: <О петлевомъ слоѣ> (Ueber die Schleifenschicht), со-
общенной проф. P. Flechsig'омъ въ засѣданіи Королевскаго Саксонскаго ученаго
общества 4 мая 1885 г. (S. Ref. in Neurol. Centralblatt, 3, 5, 356, 1885), указывается

Изъ новѣйшихъ изслѣдованій, произведенныхъ по методу
атрофіи относительно слухового нерва и его центральныхъ раз-
впервые, что изсдѣдованіе мозговъ, принадлежащихъ зародышамъ 26—30 стм., по-
буждаете къ принятію, что ядро нижняго двухолмія чрезъ боковую петлю соеди-
няется съ верхней оливой и corp. trapezoideum (а чрезъ то съ восъмымъ нервомъ).
При этомъ слово <восьмымъ> было набрано курсивомъ и въ текстѣ работы,
изъ которой заимствована эта выдержка. Затѣмъ въ работѣ: <О соединеніяхъ
верхнихъ оливъ и ихъ вѣроятной физіологической роли>, опубликованной въ
томъ же году на русскомъ языкѣ (см. Врачъ, № 82, 1885 г.) и рефериро-
ванной въ Neurolog. Centralblatt, № 21 за 1885 г., я выяснилъ между прочимъ.
на основаніи изслѣдованія зародышевыхъ мозговъ, что нижняя или боковая петля
образуетъ собою пучекъ волоконъ, который беретъ начало главнымъ образомъ изъ
соотвѣтствующей, отчасти же изъ противоположной верхней оливы и устанавли-
ваете такимъ образомъ связь между этими образованіями и заднимъ двухолміемъ.
Съ другой стороны, тамъ же указана мною связь между верхними оливами в
переднимъ ядромъ слухового нерва при посредствѣ поперечныхъ волоконъ corp.
trapezoidei. Наконецъ въ статьѣ <О нервныхъ путяхъ спинного и головного мозга>,
помѣщенной въ <Основаніяхъ къ изученію микроскопической анатоміи человѣка и
животныхъ> (изд. подъ ред. М. Лавдовскаго и Ф. Овсянникова), на стр. 939, я бук-
вально говорю слѣдующее: сна разрѣзахъ изъ зародышевыхъ мозговъ удается показать
связь верхнихъ оливъ съ наружнымъ ядромъ слухового нерва (переднимъ Meynert'a),
принимающимъ въ себя задній корень послѣдняго, и съ ядромъ отводящаго нерва.
Волокна, соединяющія верхнія оливы съ наружнымъ слуховымъ ядромъ (18, фиг.
III и VI), выходятъ изъ послѣдняго прямо кнутри на перекрестъ съ переднимъ.
корнемъ слухового нерва; они только частью разсѣиваются въ соотвѣтствующей
верхней оливѣ, большинство же переходить въ поперечный волокна трапеціевиднага
тѣла и, перекрещиваясь затѣмь въ raphe, поднимается въ нижней или боковой
петлѣ къ заднему четверохолмію. Не лишнимъ считаю замѣтить здѣсь, что на
приложенномъ къ статьѣ схематическомъ рисункѣ вышеозначенный путь, соединяю-
щій наружное иди переднее слуховое ядро съ заднимъ двухолміемъ, и дальнѣйшія
его продолженія къ корѣ обозначены вполнѣ соотвѣтственно содержанію текста. Ана-
логичныя указанія можно найти и въ моей статьѣ rapports et connexions intimes>, помѣщенной въ Arch. Slaves de Biologie за 1887 г.
До опубликованія первой изъ этихъ работе появилось въ печати лишь краткое
сообщеніе Forel'я (см. Neurolol. Centralblatt, № 5, за 1885 г.), опередившее опуб-
ликованіе моей работы на одинъ мѣсяцъ. Но въ этомъ сообщеніи Forel'я я нахожу
лишь то общее съ данными моей работы, что слуховой нервъ имѣетъ два корня,
которые, какъ извѣстно, различались уже и прежними авторами, и что задній ко-
рень большею частью своихъ волоконъ оканчивается въ переднемъ ядрѣ слухового
нерва. Объ отношеніи же передняго корня къ преддверной части и задняго корня
къ улитковой части слухового нерва въ этой работѣ не упоминается ни полъ-словомъ.
Такимъ образомъ очевидно, что за указаннымъ исключеніемъ вышеприведенные
факты были заявлены мною впервые изъ лабораторіи Flechsig'a и при томъ заяв-
лены вполнѣ категорично въ столь распространенномъ реферирующемъ печатномъ op-
rant, какъ Neurolog. Centralblatt. Въ виду этого кажутся въ высшей степени стран-
ными сдѣланныя въ свое время со стороны Onufrowitz'a заявленія, клонящіяся къ
умаленію значенія нашихъ изслѣдованій и къ отрицанію первенства (Priorität) сдѣ-
ланнаго мною открытія, что улитковая часть слухового нерва имѣетъ своимъ цен-

вѣтвленій, заслуживаютъ вниманія работы проф. Bumm'a (Fest-
schrift zur Hundertfünfzigjährigen Stiftungsfeier d. Universität
Erlangen. Wiesbaden 1893) и Кирильцева (см. Neurol. Centr.
p. 5. 1894 и его диссертація: задній корешокъ слухового нерва
я его первичные центры. Москва 1894).
Первый авторъ, производя изслѣдованія по Gudden'овскому'
способу надъ 4 кроликами, нашелъ, что задній корешокъ вы-
тральнымъ продолженіемъ задній корешокъ, а преддверная часть — передній коре-
шокъ слухового нерва. Эти заявленія въ свое время встрѣтили совершенно спра-
ведливый протестъ со стороны проф. P. Flechsig'a, высказанный имъ въ статьѣ
(См. Neurol. Centralblatt,
№ 23, 1886).
Позднѣе однако же Baginsky въ одной изъ свовхъ работъ (Ueber den Ursprung
und den centralen Verlauf des N. acusticus des Kaninchens und der Katze),
помѣщ. въ Virch. Arch., Bd. 119, стр. 81 и слѣд., снова прибѣгнулъ къ подобному же
пріему, какъ и Onufrowitz, въ отношеніи доказанной мною и Flechsig'омъ связи
слухового нерва съ заднимъ двухолміемъ. Несмотря на то, что въ выше цитиро-
ванныхъ нашихъ работахъ, какъ мы видѣли, связь передняго ядра слухового
нерва съ заднимъ двухолміемъ при посредствѣ волоконъ corp. trapezoidei и задней
или боковой петли многократно и категорически утверждалась, Baginsky силится
доказать, что мы высказали лишь предположевіе или гипотезу, а что доказательство
связи слухового нерва съ заднимъ двухолміемъ принадлежитъ ему. Вотъ его
подлинныя слова:
Beweis aber ist erst erbracht durch meine experimentelle Untersuchung>.
Въ чемъ же причина того, что Baginsky наши заключенія считаетъ лишь прос-
тымъ предположеніемъ, а не доказаннымъ фактомъ? Виною тому оказываются скобки,
въ которыя заключены шесть словъ въ одной изъ цитированныхъ выше работъ.
Этому, конечно, не всякій повѣритъ, а потому считаю не лишнимъ привести
слова Baginsky'аго цѣликомъ: Es liegt mir vollkommen fern, einen Prioritätsstreit zu
beginnen, ich erlaube mir indess zu bemerken, dass in jenen Sitzungsbericht der
Königl. Sächsischen Gessellschaft der Wissenschaften, auf den sich Flechsig bezieht,
den ich zur Zeit meiner ersten Publication nicht gekannt hatte (неизвѣстной Ba-
ginsk'ому собственно осталась не одна цитируемая имъ моя работа, но и три выше-
упомянутыхъ моихъ сообщенія, касающіяся того же предмета) und der mir erst durch
die Freundlichkeit Flechsig's zuging, die Worte nerven> in Klammem stehen und dass diese Klammern erst später nach Publication
meiner Arbeit weggelassen sind (sic!). Also so ganz gesichert hat Flechsig (и очевид-
но также я) im Jahre 1885 den Zusammenhang zwischen Nervus acusticus und hinteren
Vierhügelganglion nicht betrachtet; überdies ist der Ausdruck nahme>, wie mich bedünken will, mir dazu angethan, einer Vermuthung Baum zu geben>.
(Курс. мой).
Всякія поясненія къ этой выдержкѣ я нахожу совершенно излишними, такъ какъ
и безъ того ясно, что ближайшимъ поводомъ къ такого рода заявленіямъ можетъ
служить лишь совершенно неумѣстная и не оправдываемая фактами погоня за пер-
венствомъ.

ходить изъ tub. acusticus и передняго слухового ядра. Оба
ядра кромѣ того служатъ какъ начальныя или усиливающія ядра
волоконъ corp. trapezoidei. Между заднимъ слуховымъ корешкомъ
и мозжечкомъ не существуетъ видимой связи.
Тому же автору у новорожденнаго котенка удалось на одной
и той же сторонѣ удалить tuberculum acusticum и передняго
ядра слухового нерва, затѣмъ задній и передній корешокъ слухо-
вого нерва и наконецъ corp. trapezoideum. Изъ болѣе важныхъ
результатовъ автора заслуживаютъ вниманія слѣдующіе: началь-
ными ядрами нижней (боковой) петли и corp. trapezoidei въ
головномъ направленіи является сѣрое вещество нижняго дву-
холмія въ хвостовомъ направленіи верхняя (и побочная олива)
и переднее ядро слухового нерва. Въ отношеніяхъ corp. tra-
pezoidei къ мозжечку и его ножкамъ убѣдиться неудалось.
Въ заключеніе приведемъ здѣсь съ нѣкоторыми редакціон-
ными поправками, не измѣняя конечно сути дѣла, также и
выводы д-ра Кирильцева изъ его диссертаціи, основанные на
произведенныхъ по методу атрофіи опытныхъ изслѣдованіяхъ
надъ морскими свинками:
1) Волокна задняго корешка слухового нерва у морской
свинки, вступая въ продолговатый мозгъ, непрерывно идутъ
своей большей частью въ переднее ядро и слуховой бугорокъ
своей стороны, меньшей частью въ верхнія оливы и бугры
нижняго четверохолмія преимущественно противоположной сто-
роны и оканчиваются во всѣхъ названныхъ сѣрыхъ массахъ.
Незначительная часть волоконъ оканчивается вѣроятно еще и въ
боковыхъ ядрахъ нижней (s. боковой) петли.
2) Всѣ перечисленныя сѣрыя массы суть такимъ образомъ пер-
вичные центры этого корешка или — что тоже — улитковаго нерва.
3) Внутреннее и Дейтерсово ядро не служатъ мѣстомъ
окончанія волоконъ задняго корешка acustici.
4) Волокна этого корешка, оканчивающіяся въ верхнихъ
оливахъ, идутъ въ трапеціевидномъ тѣлѣ (дополн. авторомъ въ отд.
отт.), оканчивающіяся же въ верхнихъ оливахъ, въ боковыхъ яд-
рахъ петли (что лишь вѣроятно) и въ буграхъ нижняго четверохол-
мія, проходятъ кромѣ трапеціевиднаго тѣла и въ нижней петлѣ.

5) Во швѣ перекрещиваются только волокна, идущія въ
противоположныя — верхнюю оливу, ядро петли и бугоръ ниж-
няго четверохолмія, другія же остаются на той же сторонѣ.
6) Кромѣ волоконъ задняго корешка трапеціевидное тѣло и
нижняя петля содержать еще и волокна изъ передняго ядра
и отчасти слухового бугорка.
7) Волокна эти идутъ вмѣстѣ съ корешковыми и оканчи-
ваются тамъ же, гдѣ и эти послѣднія, т. е. въ верхнихъ оли-
вахъ, ядрахъ петли и буграхъ нижняго четверохолмія, главн.
обр. на сторонѣ противоположной по отношенію къ мѣсту сво-
его начала.
8) Въ число этихъ же волоконъ трапеціевиднаго тѣла вхо-
дятъ и волокна задняго отдѣла слуховыхъ полосокъ (striae),
если не принимать въ соображеніе немногихъ содержащихся
въ послѣднемъ корешковыхъ волоконъ. Возникая изъ перед-
няго ядра, а можетъ быть и слухового бугорка, они обра-
зуютъ собою тыльную часть трапеціевиднаго тѣла и также идутъ
въ верхнюю оливу своей, главнымъ же образомъ противополож-
ной стороны, продолжаясь вѣроятно отчасти и въ нижнюю петлю.
9) Нижняя петля содержитъ кромѣ того волокна изъ верхней
оливы своей, а равно — надо полагать — и противоположной
стороны, идущія, по всему вѣроятію, въ нижнее четверохолміе.
10) Трапеціевидвое образованіе и нижняя петля, заключая
въ себѣ всѣ вышеупомянутыя волокна, представляютъ такимъ
образомъ корешково-центральный путь улитковаго нерва.
11) Передній отдѣлъ слуховыхъ полосокъ (striae въ болѣе
тѣсномъ смыслѣ) возникаетъ изъ слухового бугорка, отдавая при
этомъ немногія волокна и въ переднее ядро, и направляется въ
верхнюю оливу и нижній бугоръ четверохолмія отчасти своей,
преимущественно же противоположной стороны, проходя къ
буграмъ четверохолмія въ составѣ волоконъ нижней петли.
Перекрестъ этихъ полосокъ во швѣ лежитъ тыльно отъ тра-
пеціевиднаго образованія.
12) Волокна этого отдѣла представляютъ по всему вѣроятію
особые центральные ассоціаціонные пути, стоящіе въ тѣсной

связи съ первичными центрами задняго корешка и при томъ пути
частично перекрещенные.
13) Передній корешокъ слухового нерва (на сколько выяс-
няется изъ моихъ неполныхъ въ этомъ отношеніи данныхъ)
идетъ частью въ ядро Бехтерева, частью же спускается внизъ
въ восходящемъ корешкѣ acustici (Roller'a).
Мои опыты съ односторонней перерѣзкой всего слухового
нерва у собакъ въ результатѣ дали атрофію того и другого ко-
решка, атрофію передняго ядра, слухового бугорка, рѣзкую
атрофію corp. trapezoidei, затѣмъ атрофію striae acust. Mona-
Фиг. 136. Схема волоконъ задняго корня слухового нерва и его центральныхъ
проводниковъ. Pp. VIII — задній корешокъ слухового нерва; na — nucl. anterior,
ta — tub. acusticum; tr. — corp. trapezoideum; ctr — ядро corp. trapezoidei; VII — ядро
личного нерва; sta — striae acusticae Monakow'a; ll — боковая петля; nll — ядро бо-
ковой петли; fll — пучекъ, идущій отъ ядра боковой петли внутрь и переходящій
на другую сторону; cgp — заднее двухолміе; cga — переднее двухолміе; bp — волокна
задней ручки; cgi — заднее или внутреннее колѣнчатое тѣло; fa — слуховой пучекъ
внутри мозговыхъ полушарій; fc — волокна, выходящія изъ ядра задняго двухолмія
на другую сторону и перекрещивающіяся надъ aq. Sylvii; III, IV, VI — ядра co-
отвѣтствующихъ черепныхъ нервовъ; ff — волокна, спускающіяся изъ области перед-
няго двухолмія въ глубокомъ слоѣ послѣдняго и образующая фонтановидный пере-
крестъ между красными ядрами; th — зрительный бугоръ; сі — внутр. сумка; nl —
nucl. lenticularis; cl — claustrum; i — insula; lt — височныя извилины (область слухо-
вого центра).

kow'a, ясную атрофію соотвѣтствующей, а въ слабой степени и
противоположной верхней оливы, атрофію ядра трапеціевиднаго
образованія и нижней петли. Кромѣ того въ результатѣ опыта
соотвѣтственно атрофіи передняго корешка слухового нерва
обнаружилась замѣтная атрофія въ области описаннаго мною
ядра n. vestibularis и нисходящаго корешка слухового нерва.
Итакъ данныя, полученныя по методу атрофіи, въ общемъ
вполнѣ подтверждают тѣ выводы относительно центральныхъ
окончаній слухового нерва, которые въ этомъ направленіи да-
етъ методъ развитія. На основаніи тѣхъ и другихъ данныхъ
представляется очевиднымъ, что мѣстомъ предварительнаго окон-
чанія слухового нерва является переднее ядро, слуховой буго-
рокъ, верхнія оливы соотвѣтствующей и противоположной сто-
роны, ядра трапеціевиднаго образованія, ядра противоположной
Фиг. 137. Срѣзъ, проведенный чрезъ мостъ новорожденная младенца, cd — corp. denta-
tum; fos — пучекъ, идущій отъ верхней оливы къ ядру n. abducentis; VII — корешки fa-
cialis; os — верхняя олива; съ брюшной стороны отъ верхнихъ оливъ можно видѣть
волокна corp. trapezoideum; VI — корешки n. abducentis; р — пирамидный пучекъ; foc —
волокна, поднимающаяся отъ верхней оливы къ кровельнымъ ядрамъ и образующія
перекрестъ надъ послѣдними; nVII — ядро n. abducentis. Окраска по Pahl'ю.

боковой петли и, наконецъ, противоположнаго задняго, а по
Held'y также и передняго двухолмія. Каждое изъ этихъ образо-
ваній въ свою очередь служить началомъ вторичныхъ восхо-
дящихъ и нисходящихъ системъ. Такъ какъ заднее двухол-
міе, какъ увидимъ впослѣдствіи, при посредствѣ особой сис-
темы волоконъ связывается съ внутреннимъ колѣнчатымъ тѣ-
ломъ и съ корой первой и второй височныхъ извилинъ, слу-
жащихъ мѣстомъ слухового центра у человѣка, то мы такимъ
образомъ получаемъ полное представленіе о всемъ пути улит-
ковой вѣтви слухового нерва (см. фиг. 136). Этотъ результатъ
достигнуть, какъ мы видѣли, благодаря введенію въ область из-
слѣдованія слухового нерва методовъ развитія и атрофіи.
Можно сказать, что слуховой нервъ является прекраснымъ
примѣромъ того значенія, которое занимаютъ въ анатоміи цен-
тральной нервной системы такіе методы, какъ методъ развитія
и атрофіи, такъ какъ только благодаря имъ въ настоящее время
явилась возможность выяснить сложныя и запутанныя отно-
шенія этого нерва къ центральнымъ образованіямъ.
Происхожденіе корешка личного нерва, въ настоящее время
представляется почти безспорнымъ, а потому и нѣтъ надоб-
ности распространяться о немъ подробно. По общему призна-
нію корешокъ этого нерва, образовавъ своеобразный загибъ въ
тыльныхъ областяхъ моста надъ ядромъ отводящаго нерва, на-
правляется затѣмъ къ ядру, содержащему крупныя клѣтки и
расположенному въ брюшныхъ областяхъ сѣтевиднаго образо-
ванія снутри отъ восходящаго корня тройничнаго нерва и стылу
трапеціевиднаго образованія (фиг. 137).
Часть волоконъ корешка личного нерва изъ мѣста загиба,
или такъ наз. колѣна, направляется кнутри и, переходя чрезъ
срединную линію, достигаетъ ядра противоположной стороны.
Предполагаемая нѣкоторыми авторами связь корешковъ личного
нерва съ ядромъ отводящаго нерва въ настоящее время отри-
цается большинствомъ анатомовъ 1).
Экспериментальныя изслѣдованія по методу атрофіи неодно-
1) О предполагаемомъ отношеніи верхней вѣтви n. facialis къ ядру n. oculomotorii
(Mendel) все необходимое сказано при описаніи этого нерва (см. ниже).

кратно производились надъ n. facialis, и результаты ихъ въ об-
щемъ вполнѣ согласны съ сдѣланнымъ выше описаніемъ хода
этого нерва. Въ послѣднее время Mayer имѣлъ возможность
изслѣдовать ходъ перерожденнаго n. facialis у человѣка по методу
Marchi въ одномъ случаѣ разрушенія пирамидки язвеннымъ про-
цессомъ; полученные имъ результаты въ общемъ тѣ же, что и
при разрушеніи n. facialis у животныхъ. Слѣдуетъ лишь упомя-
нуть, что авторъ отмѣчаетъ небольшое количество волоконъ,
выходящихъ изъ ядра n. facialis въ направленіи къ raphe, кото-
рыя впрочемъ нельзя было прослѣдить на другую сторону.
Достойно вниманія, что ядро личного нерва стоитъ въ связи съ
чувствующимъ ядромъ тройничнаго нерва при посредствѣ воло-
конъ, подходящихъ къ послѣднему съ брюшной стороны. Далѣе
можно убѣдиться въ ближайшемъ отношеніи ядра личного нерва къ
corp. trapezoideum, а при посредствѣ послѣдняго очевидно и
къ верхнимъ оливамъ, служащимъ мѣстомъ окончанія слухового
нерва. Слѣдуетъ еще упомянуть, что по Kölliker'y въ ядро fa-
cialis входятъ боковые отпрыски изъ остатковъ боковыхъ стол-
бовъ, располагающихся съ брюшной стороны отъ выходящаго
корешка личного нерва и съ тыльной стороны отъ верхнихъ
оливъ. Объ отношеніи пирамиднаго пучка къ ядру n. facialis бу-
детъ сказано ниже.
Необходимо здѣсь замѣтить, что пораженіе восходящаго ко-
решка личного нерва нерѣдко приводить къ перерожденію ко-
лѣна и нисходящей части корешка личного нерва, какъ показы-
ваютъ наблюденія различныхъ авторовъ. Съ своей стороны на
основаніи личныхъ патологическихъ наблюденій я долженъ за-
мѣтить, что при пораженіи ядра личного нерва развивается
обыкновенно полная атрофія колѣна и выходящаго корешка лич-
ного нерва на соотвѣтствующей сторонѣ и одного выходящаго
корешка на противоположной сторонѣ.
Должно еще имѣть въ виду, что клиническія наблюденія за-
ставляютъ признать существованіе двухъ различныхъ ядеръ для
верхней и нижней вѣтви n. facialis. Что касается вышеописан-
наго ядра, то не подлежитъ сомнѣнію, что имъ иннервируется
нижняя вѣтвь n. facialis. Гдѣ заложенъ центръ для верхняго n. faci-

alis, пока еще остается не вполнѣ выясненнымъ. Здѣсь заслужи-
ваете лишь упоминанія, что по опытамъ Е. Mendel'a вслѣдъ
за вырѣзываніемъ верхняго вѣка и m. frontalis у новорожден-
ныхъ животныхъ была найдена атрофія ядра n. oculomotorii,
изъ чего Е. Mendel заключаетъ объ отношеніи этого ядра къ
верхней вѣтви n. facialis, при чемъ волокна отъ этого ядра къ
n. facialis будто-бы проходятъ въ заднемъ продольномъ пучкѣ.
Мы считаемъ однако болѣе правильнымъ воздержаться пока
отъ окончательнаго рѣшенія этого вопроса — тѣмъ болѣе, что но-
вѣйшія изслѣдованія Bregmann'a съ вырываніемъ n. facialis дали
совершенно отрицательные результаты по отношенію къ пере-
рожденію задняго продольнаго пучка, между тѣмъ какъ волокна
n. facialis обнаруживали всѣ признаки перерожденія.
О корешкахъ отводящаго нерва мы замѣтимъ лишь, что они
Фиг. 138. Схематическое
изображеніе волоконъ V, VI
и VII пары, cr — corp. resti-
forme; nVd — клѣточная
группа, служащая началомъ
нисходящаго корешка трой-
ничнаго нерва; Vd — нисхо-
дящий корешокъ тройнич-
наго нерва; ns — чувстви-
тельное ядро тройничнаго
нерва; nVm — двигательное
ядро тройничнаго нерва;
V — общій стволъ тройнич-
наго нерва; Vm — двигатель-
ный или передній корешокъ
тройничнаго нерва; Va —
восходящій корень тройнич-
наго нерва; nVI — ядро от-
водящаго нерва; VI — коре-
шокъ отводящаго нерва;
VIIa — восходящее плечо
корешка личного нерва;
VIIc — нисходящее плечо
корешка личного нерва;
VIIb — колѣно личного нер-
ва; tr—corp. trapezoideum;
ntr — nucl. corp. trapezoidei; os — верхняя олива; fos — волокна, связывающія
верхнюю оливу съ ядромъ отводящаго нерва; fl — задній продольный пучекъ;
nrt — сѣтчатое ядро; lm1, lm11 — петлевой слой; fc — центральный пучекъ
покрышки; ро —м остъ; ру — пирамидный пучекъ, проходящій внутри моста.

входятъ въ ядро соотвѣтствующей стороны, расположенное въ
тыльныхъ областяхъ моста подъ мѣстомъ загиба корешка личного
нерва (пѴІ фиг. 137 и 138). Хотя нѣкоторыми авторами (напр.
Obersteiner'омъ) и допускается существованіе корешковыхъ
волоконъ отводящаго нерва, направляющихся мимо вышеупо-
мянутаго ядра къ срединной линіи и затѣмъ къ ядру дру-
гой стороны, но въ присутствіи ихъ трудно убѣдиться. Новѣй-
шія же изслѣдованія по методу перерожденія, произведенныя
Веrgmann'омъ, совершенно отвергаютъ присутствіе такого рода
волоконъ (Jahrb. f. psych. Bd XI). Полноты ради упомянемъ здѣсь,
что часть корешковыхъ волоконъ n. abducentis была прослѣжена
Held'омъ на препаратахъ, обработанныхъ по Golgi, до клѣтокъ
сѣтевиднаго образованія; съ другой стороны Lugaro, изслѣдо-
вавшій недавно отводящій нервъ на такихъ же препаратахъ,
убѣдился, что кромѣ волоконъ, выходящихъ изъ классическаго
ядра, къ отводящему нерву присоединяются еще волокна, берущія
начало въ клѣточныхъ группахъ, заложенныхъ снаружи и съ брюш-
ной стороны отъ вышеуказаннаго ядра и проходящія на нѣкото-
ромъ протяженіи въ направленіи восходящаго корешка n. facialis.
Несомнѣнно также, что изъ ядра отводящаго нерва вы-
Фит. 139. Разрѣзъ на уровнѣ ядра n. abducentis изъ человѣческаго плода 33 стм.
длины; Vila — восходящая часть корешка facialis; Vlld — нисходящая часть ко-
решка facialis; пѴІ — ядро n. abducentis; fnVI— волокна, выходящія изъ ядра
n. abducentis къ заднему продольному пучку противолежащей стороны; VIIg —
колѣно корешка n. facialis; VII— волокна n. facialis, направляющіяся къ противопо-
ложной сторонѣ; VI — корешки n. abducentis. Окраска по Weigert'y.

ходятъ волокна кнутри, въ область задняго продольнаго пучка,
гдѣ они по изслѣдованіямъ Duval'а и Labord'a восходятъ до
ядеръ глазодвигательнаго нерва другой стороны. Эти указанія
Duval'a и Labord'a относительно связи ядра отводящаго нерва
съ ядрами глазодвигательнаго нерва противолежащей стороны
до сихъ поръ еще не были подтверждены другими авторами. Я
убѣдился однако, что изъ каждаго ядра отводящаго нерва дѣй-
ствительно выходятъ въ довольно значительномъ числѣ волокна
внутрь къ заднему продольному пучку, который они проникаютъ
насквозь и затѣмъ перекрестившись въ raphe, проникаютъ въ
задній продольный пучекъ другой стороны (фиг. 139). Эти во-
локна очевидно и могутъ служить для перекрестной связи ядра
отводящаго нерва съ ядромъ n. oculomotorii.
Тройничный нервъ, какъ извѣстно, составляется изъ большаго
чувствительнаго и меньшаго двигательнаго корешка. Изъ нихъ
Фиг. 140. Схема, представляющая периферический и центральный путь вкусовыхъ
волоконъ. lingua — языкъ; gsp — gland, submaxillaris; nl — nerv. lingualis; pc —
papillae circumvalatae; IX, VII и V — корешки соотвѣтствующихъ нервовъ; Ѵ1, Ѵ11,
и V111 — три вѣтви тройничнаго нерва; pa — pes anserina; na — n. auricularis;
fst — for. stylo-mastoideum; cht — chorda tympani; nps — n. petrosus superf. maj.;
gsp — gangl. spheno-palatinum; gV — gangl. Gassen; cal — corp. callosum; fg —
вкусовыя волокна, направляющіяся въ мозговыя полушарія.

первый беретъ начало въ двуполюсныхъ клѣткахъ gangl. Gasseri,
тогда какъ второй проникаетъ въ мозгъ, минуя этотъ узелъ. Къ
периферіи отъ узла тройничный нервъ, какъ извѣстно, пред-
ставляетъ собою три большихъ вѣтви. Достойно вниманія, что
клиническія данныя представляютъ неопровержимыя доказатель-
ства въ пользу того, что между второю и третьего вѣтвью трой-
ничнаго нерва происходитъ обмѣнъ чувствующихъ волоконъ для
переднихъ двухъ третей
языка. Только-что указан-
ныя волокна первоначаль-
но проходятъ въ n. lingua-
lis, затѣмъ при посред-
ствѣ барабанной струны
они присоединяются къ n.
facialis и идутъ вмѣстѣ съ
волокнами этого нерва вну-
три Фаллопіева канала до
gangl. geniculi, послѣ чего
при посредствѣ n. petrosus
sup. major они подходятъ
къ gangl. sphenopalatinum
второй вѣтви, въ которую
переходятъ окончательно
(фиг. 140).
Оба корня тройнична-
го нерва имѣютъ различ-
ное окончаніе внутри моз-
га. Чувствительный корень
(фиг. 138, Vs фиг. 140), по
вступленіи въ среднія области Вароліева моста, оканчивается частью
въ такъ назыв. чувствительномъ ядрѣ тройничнаго нерва (nVs фиг.
150), содержащемъ мелкіе клѣточные элементы (ns фиг. 138, nVs
фиг. 150), частью же поворачиваетъ внизъ и, сопровождаясь жела-
тинознымъ веществомъ, достигаеть уровня перекреста пирамидъ и
даже спускается въ шейную часть спинного мозга (V фиг. 142 и
146; Va фиг. 143 и 144). Это такъ назыв. восходящій корень трой-
Фиг. 141. Разрѣзъ изъ мозга 9 мѣсячнаго че-
ловѣческаго плода; l —петлевой слой; art — n. re-
ticularis tegmenti pontis; VII — корешковыя во-
локна, переходящія на другую сторону; V— во-
локна двигательнаго корешка тройничнаго нерва,
переходящія на другую сторону; Vd — нисходящій
корешокъ тройничнаго нерва; Vs — большой или
чувствительный корень тройничнаго нерва; os —
верхняя олива. Окраска по Weigert'y.

ничнаго нерва, волокна котораго въ продолговатомъ мозгу, въ осо-
бенности-же на уровнѣ перекреста пирамидъ и ниже въ области верх-
няго отдѣла шейной части спинного мозга, проникаютъ сквозь
желатинозное или студенистое вещество въ направленіи кнутри и
оканчиваются, подобно наружной части заднихъ корешковъ, частью
въ группѣ клѣточныхъ элементовъ, располагающейся непосред-
ственно снутри отъ желатинознаго вещества въ его сплетеніи
(plexus), частью при тѣхъ клѣточныхъ элементахъ, которые
заложены въ самомъ желатинозномъ веществѣ (фиг. 145) 1).
Какъ бы ни смотрѣли анатомы на природу и происхожденіе
Роландова вещества, несомнѣнно, что въ немъ содержатся нервные
клѣточные элементы. Поэтому наравнѣ съ клѣтками, заложенными въ
его plexus, оно должно быть разсматриваемо, какъ чувствующее
ядро тройничнаго нерва. Необходимо замѣтить, что и выше-
упомянутое чувствующее
ядро тройничнаго нерва,
расположенное въ Варо-
ліевомъ мосту, представ-
ляетъ собою ничто иное,
какъ самый верхній отдѣлъ
желатинознаго вещества,
сопровождающаго восхо-
дящій корень n. trigemini.
Такимъ образомъ оче-
видно, что и въ томъ, и
въ другомъ случаѣ дѣло
идетъ собственно объ од-
ной и той же части. При
этомъ слѣдуетъ упомянуть,
что патологическіе случаи
показываютъ, что именно въ восходящемъ корешкѣ тройничнаго
нерва содержатся чувствующіе нервы лица. Упомянемъ также, что
небольшое количество волоконъ большаго или чувствующаго кореш-
Фиг. 142. Срѣзъ изъ мозга человѣческаго
плода 44 стм. длины; V — нисходящій корешокъ
тройничнаго нерва; lfg — часть межоливнаго
слоя изъ ядра нѣжныхъ пучковъ; lfc — часть
межоливнаго слоя изъ ядра клиновиднаго
пучка; or — нижняя олива; py — пирамида; fc—
начало центральнаго пучка покрышки; cr — corp.
restiforme. Окраска по Weigert'y.
1) У животныхъ (собаки, кошки и пр.), какъ показываютъ экспериментальныя
изслѣдованія по методу атрофіи, восходящій корень тройпичнаго нерва проникаетъ
глубоко въ шейную часть спивного мозга, при чемъ его удается обнаружить даже
ниже корешковъ 5-шейнаго нерва (Gudden jun.).

ка тройничнаго нерва достигаетъ непосредственно такъ наз. двига-
тельнаго ядра тройничнаго нерва, о которомъ будетъ сказано ниже.
Кромѣ того должно имѣть въ виду, что изъ чувствующаго
ядра тройничнаго нерва на всемъ его протяженіи въ направ-
леніи кнутри отходятъ дугообразныя волокна, которыя достига-
ютъ шва и затѣмъ, перекрестившись въ немъ, примѣшиваются
къ петлевому слою. Волокна эти суть ничто иное, какъ централь-
ныя продолженія чувствующаго корешка тройничнаго нерва, къ
которымъ мы впослѣдствіи еще вернемся.
На уровнѣ передняго угла четвертаго желудочка и задняго дву-
холмія при боковой стѣнкѣ желудочка по наружному краю цент-
ральнаго сѣраго вещества располагаются пузыревидные клѣточные
элементы, служащіе началомъ такъ назыв. нисходящаго корешка
тройничнаго нерва, волокна котораго присоединяются затѣмъ къ об-
щему корню тройничнаго нерва и вмѣстѣ съ нимъ выходятъ наружу1).
Фиг. 143. Поперечный разрѣзъ чрезъ продолговатый мозгъ на уровнѣ средней части
нижнихъ оливъ изъ мозга 7 мѣсячнаго человѣческаго плода, fs — одиночный
пучекъ; cr — веревчатое тѣло; Va — восходящій корень тройничнаго нерва; sn —
subst. gelatinosa; ois — верхняя добавочная олива; оі — нижняя или большая олива;
р — пирамида; oil — внутренняя добавочная олива; XII — корешки языкодвига-
тельнаго нерва; fl — уклоняющійся пучекъ продолговатаго мозга; nfcl — наружное
ядро клиновиднаго пучка; nfa — ядро передняго столба; пХІІ — ядро языкодвига-
тельнаго нерва; nXII' — т. наз. добавочное ядро языкодвигательнаго нерва или
ядро Roller'a.
1) По указаніямъ Meynert'a нисходящій корешокъ тройничнаго нерва присое-
диняется къ большому или чувствующему, по другимъ — къ малому или двигательному

Фиг. 144. Поперечный разрѣзъ чрезъ продолговатый мозгъ 6—7-мѣсячнаго человѣче-
скаго плода на уровнѣ нижняго отдѣла большихъ оливъ. nfg — ядро нѣжнаго пучка;
nfc — ядро клиновиднаго пучка; er — начало веревчатаго тѣла; Va — восходящій корень
тройничнаго нерва; sn — subst. gelatinosa; oi — нижній отдѣлъ большой оливы; fo —
оливный пучекъ; р — пирамида; crf — волокна задняго перекреста; ffl — волокна
основного пучка бокового столба, часть которыхъ присоединяется къ межоливному
слою; fsr — волокна межоливнаго слоя; fl — уклоняющійся пучекъ продолговатаго
мозга; nla — переднее ядро бокового столба; nfcl — наружное ядро клиновиднаго
пучка; fc — мозжечковый пучекъ. Окраска по Weigert'y.
Фиг. 145. Область subst. gelatinosae тройничнаго нерва и прилежащей части сѣте-
виднаго образованія. Обработка по Golgi (съ препар. д-ра Ф. Телятника); sn —
subst. gelatinosa; nV — область восходящаго корня тройничнаго нерва; с, с, с — ци-
линдрическіе отростки клѣтокъ прилежащихъ областей сѣтевиднаго образованія.

Не подлежитъ никакому сомнѣнію, что нисходящій корешокъ трой-
ничнаго нерва не имѣетъ прямого отношенія къ корѣ мозжечка,
какъ принимали нѣкоторые авторы.
Фиг. 146. p — пирамида; oi —нижняя олива; оі' — добавочная олива; nla — переднее
ядро боковыхъ столбовъ; fc — мозжечковый пучекъ бокового столба; V — тройничный
нервъ; sn —subst. gelatinosa; nfce — часть наружнаго ядра клиновиднаго пучка; nfg —
ядро пучка Goll'a; nfe — ядро клиновиднаго пучка; nlp — заднее боковое ядро; crs —
задній или верхній перекрестъ; fi — межоливный слой. Кнаружи отъ двухъ послѣднихъ
образована заложена subst. retic. grisea.
корню тройничнаго нерва. Мои изслѣдованія скорѣе говорятъ въ пользу перваго
мнѣнія. Однако вопросъ этотъ на мой взглядъ можетъ быть окончательно рѣшенъ
только съ помощью метода атрофіи путемъ поочередной перерѣзки чувствующей и
двигательной вѣтви тройничнаго нерва. Такого рода наблюденія въ послѣднее время
были произведены Bregmann'омъ при чемъ оказалось, что вслѣдъ за перерѣзкой
двигательной вѣтви тройничнаго нерва происходитъ перерождение portionis minoris
и нисходящаго корешка тройничнаго нерва. Должно впрочемъ замѣтить, что Held
на освованіи своихъ позднѣйшихъ изслѣдованій часть волоконъ чувствующаго
корешка тройничнаго нерва производитъ изъ клѣтокъ locus ceruleus, а Mendel
присоединяется къ высказанному мною мнѣнію о присоединеніи нисходящаго ко-
решка тройничнаго нерва къ чувствующему корню этого нерва.

Физиология
и
общая
неврология

ОСНОВЫ УЧЕНІЯ
о
ФУНКЦІЯХ МОЗГА
Акад. В. Бехтерева,
Профессора Императорской Военно-Медицинокой Академіи,
директора Клиники душевныхь и нервныхъ болѣзней.
Выпускъ VII.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія П. П. Сойкина, Стремянная, 12.
1907.

Мозговыя полушарія.
Роль мозговой коры въ отношеніи вкуса.
Обращаясь къ разсмотрѣнію корковыхъ центровъ вкуса, не-
обходимо прежде всего припомнить, что животныя съ удален-
ными полушаріями не вполнѣ утрачиваютъ вкусъ и на рѣзкія
вкусовыя раздраженія они реагируютъ соотвѣтствующими дви-
жениями языка и губъ, что было отмѣчено уже старыми авто-
рами.
Не говоря объ опытахъ Flourens'a 1), точность которыхъ под-
вергается сомнѣнію въ виду того, что они были произведены надъ
птицами, мы укажемъ на опыты Magendie 2), который убѣдился,
что послѣ удаленія полушарій животныя чувствительны къ
запахамъ и къ вкусовымъ впечатлѣніямъ.
Затѣмъ Longet, производя опыты надъ собаками и кош-
ками, убѣдился, что, если операцію удаленія мозговыхъ полу-
шарій произвести быстро, то растворъ колоквинта, налитый въ
отъ, вызываетъ движеніе челюстей, какъ будто бы животное
желало освободиться отъ непріятнаго ощущенія. На основаніи
этихъ опытовъ авторъ приходитъ къ выводу, что ощущеніе
вкуса, какъ и другихъ органовъ чувствъ, должны быть локали-
зированы не въ корѣ, а въ подкорковыхъ центрахъ Вароліева
моста. Этого же мнѣнія держался и Vulpian.
Въ опытахъ Goltz'a съ удаленіемъ мозговыхъ полушарій у
собакъ мясо, смоченное молокомъ, отлично поѣдалось животнымъ
тогда какъ мясо, смоченное растворомъ хины, собака пережевы-
вала, но затѣмъ выбрасывала его съ неудовольствіемъ. То же
самое наблюдалось и въ томъ случаѣ, если мясо смачивалось
растворомъ калоквинта.
Отсюда очевидно, что уже въ подкорковыхъ областяхъ мозга
мы имѣемъ центры, въ которыхъ возникаютъ элементарныя
1) Flourens. Rech. exper. sur les fonctions et les proprietes du syst. ner-
veux. Paris. 1862.
2) Magendie. Praxis elementaire de physiologie. 1895.

вкусовыя ощущенія, по всей вѣроятности различаемыя лишь
количественно, такъ какъ нѣтъ ни одного наблюденія, которое
указывало бы на качественное различеніе животными, лишен-
ными полушарій, тѣхъ или иныхъ вкусовыхъ веществъ.
Отсюда очевидно, что дифференцированныя вкусовыя пред-
ставленія должны быть отнесены въ область, мозговой коры.
Локализація вкусового центра. Литературныя указанія.
Что касается вопроса о мѣстоположеніи корковаго вкусового
центра, то въ этомъ отношеніи до самаго позднѣйшаго времени
было еще больше блужданій, нежели по отношенію къ корко-
вому центру обонянія.
Couti 1), изслѣдуя обоняніе, вкусъ и слухъ у 15 обезьянъ,
которымъ были разрушены различныя части мозга, не получалъ
опредѣленнаго результата.
Другіе авторы относили центръ вкуса къ области gyri hypo-
campi. Въ этомъ отношеніи прежде всего должно упомянуть
объ опытахъ Ferrier'a, относящихся еще къ 1875 г. 2) Эти опы-
ты, произведенные на обезьянахъ, далеко не могутъ быть при-
знаны безупречными въ отношеніи чистоты операціи; они за-
ключались въ томъ, что авторъ вскрывалъ у обезьянъ подъ хло-
роформомъ, область теменныхъ и височныхъ извилинъ, водя
термокаутеромъ въ вещество мозга съ цѣлью разрушенія
gyri hypocampi и cornu Ammonis. Само собою разумѣется, что
такой пріемъ долженъ быть признанъ крайне грубымъ.
У оперированныхъ такимъ образомъ животныхъ изслѣдо-
валось обоняніе при помощи уксусной кислоты и амміака,
вкусъ изслѣдовался лимонной кислотой; изслѣдованіе же кож-
ной чувствительности производилось съ помощью горячаго
желѣза и щипковъ.
На основаніи такого рода опытовъ авторъ приходить къ за-
ключенно, что разрушеніе Аммоніева рога и gyri hipocampi при-
1) Couti. Rech. sur les troubles sensitifs, sensoriels et intellectuals etc. So-
ciety de biol. 26 Fevrier 1881.
2) D. Ferrier. Experiments on the brain of man. Philosoph. transactions.
Vol. 165. Part. II. 1875.

водитъ къ кожной анэстезіи на противоположной сторонѣ. Цен-
тромъ обонянія служить gyr. uncinatus; по сосѣдству же съ обо-
нятельнымъ центромъ расположенъ и центръ вкуса.
Въ виду того, что эти опыты Ferrier'a не остались безъ воз-
раженій, онъ опубликовалъ совмѣстно съ Іео другой рядъ
опытовъ въ 1884 году 1).
Эти опыты также производились съ помощью термокаутера,
проводимаго чрезъ задніе отдѣлы полушарій. Надо впрочемъ за-
мѣтить, что въ этомъ рядѣ опытовъ авторъ старается дока-
зать, что g. hypocampi и cornu Ammonis содержать центры для ося-
зательной (тактильной) и мышечной чувствительности; при этомъ
наблюдалась лишь неполная и преходящая анэстезія; при разру-
шеніи fasciae dentatae авторы наблюдали временную гиперэ-
стезію, при разрушеніи одного с. Ammonis наблюдалась замѣт-
ная анэстезія противоположной стороны.
Надо замѣтить, что опыты Ferrier'a и Іео встрѣтили рѣзкую
критику со стороны Н. Munk'a 2) какъ по отношенію къ поста-
новкѣ самыхъ опытовъ, такъ и по отношенію къ дѣлаемымъ
изъ нихъ выводамъ. Послѣдній авторъ полагаетъ, что какъ
центръ вкуса, такъ и центръ обонянія заложены въ gyr. hypo-
campi 3).
Luciani 4) на основаніи своихъ изслѣдованій признаетъ, что
центръ вкуса расположенъ въ сосѣдствѣ съ обонятельнымъ
центромъ и занимаетъ четвертую височную извилину и часть
Аммоніева рога.
Въ работѣ Luciani и Seppilli, хотя и не приводится рядъ опы-
товъ, спеціально касающихся разрушенія Аммоніева рога, но въ
числѣ другихъ опытовъ описаны 4, въ которыхъ между прочимъ
произведено частичное удаленіе Аммоніева рога. На основаніи
этихъ опытовъ авторы, какъ мы уже упоминали, приходятъ къ
выводу, что Аммоніевъ рогъ представляетъ собою центральный
пунктъ обонятельной сферы, при чемъ даже частичныя разру-
шенія его приводять къ рѣзкому нарушенію обонянія. Кромѣ
того согласно съ первоначальными изслѣдованіями Luciani ав-
1) Ferrier and Іео. A record of the cerebral hemispheres. Philosoph. Trans-
actions. Paso. II. 1884—1885.
2) H. Münk. Ueber die Fuhlsphaeren d. Gehirnrinde. Sitzb. d. K. preuss.
Academie d. Wissensch. 14 Iuli. 1892. XXXVI S. 679—723.
3) Prof. H. Munk. Ueber die Functionen der Grosshirnrinde. Berlin. 1881.
4) Luciani. On the sensorial localisations in the cortex cerebri. Brain.
Iuli. 1884. Part. XXYI.

торы указываютъ на отношеніе Аммоніева рога къ зритель-
ной и слуховой функціи.
Надо замѣтить однако, что и эти опыты Luciani и Seppilli
не могутъ считаться безупречными въ отношеніи чистоты опе-
рации и выводовъ, дѣлаемыхъ изъ этихъ опытовъ, какъ можно
видѣть изъ работы Н. Осипова
На основаніи своихъ опытовъ авторъ убѣдился, что Аммо-
ніевъ рогъ не играетъ никакой роли въ отношеніи кожной и
мышечной чувствительности. Равнымъ образомъ и разстройства
слуха у оперированныхъ животныхъ не наблюдались. Что ка-
сается слѣпоты, наблюдаемой при вышеуказанной операціи, то
она объясняется не пораженіемъ собственно Аммоніева рога,
а зависитъ отъ перерѣзки проводниковъ, идущихъ къ непо-
врежденнымъ участкамъ сѣраго вещества зрительной сферы.
Яснаго нарушенія чувства вкуса и обонянія авторъ также
не наблюдалъ при своихъ опытахъ. Такимъ образомъ авторъ
подвергаетъ сомнѣнію отношеніе Аммоніева рога къ кожной и
мышечной чувствительности, а равно и къ чувствамъ зрѣнія,
слуха, обонянія и вкуса. По его предположенію Аммоніевъ рогъ
не имѣетъ самостоятельной функціи.
Заслуживаетъ вниманія также, что Ferannini2) особымъ спо-
собомъ разрушалъ орбитальную область у собакъ. Изслѣдуя
затѣмъ оперированныхъ животныхъ, онъ находилъ на опериро-
ванной сторонѣ ослабленіе чувства вкуса и обонянія въ теченіе
нѣсколькихъ дней послѣ операціи, но эти разстройства затѣмъ
быстро исчезали, что очевидно говорить противъ локализаціи
этихъ ощущеній въ данной области мозга.
Съ другой стороны слѣдуетъ отмѣтить, что нѣкоторые изъ
авторовъ признавали существованіе центровъ вкуса не на осно-
ваніи мозга, а на выпуклой поверхности полушарій. Въ этомъ
отношеніи мы упомянемъ объ ислѣдованіяхъ проф. Щербака 8),
произведенныхъ надъ кроликами, который наблюдалъ потерю
вкуса послѣ двусторонняго удаленія теменныхъ областей у
этихъ животныхъ.
1) H. Осиповъ. Изслѣдованіе физіологическаго значенія Аммоніева рога
по методу выпаденія функціи. Неврологич. Вѣстникъ. 1900.
2) Ferannini. Sur la physiologie du lobe orbitaire. Riforma medica. 1901.
Vol. III, № 12.
3) Проф. А. E. Щербакъ. Къ вопросу о локализаціи вкусовыхъ центровъ
въ мозговой корѣ. Вѣстн. клинич. и суд. психіатріи. 1891, вып. 1.

Съ другой стороны Тоnnіnі 1) при разрушеніяхъ наружной
поверхности полушарій вмѣстѣ съ другими разстройствами
отмѣчаетъ и разстройство вкуса.
Изслѣдованія нашей лабораторіи.
Изъ вышеприведеннаго очевидно, какъ шатки были до по-
слѣдняго времени наши свѣдѣнія о локализаціи центра вкуса
въ мозговой корѣ. Руководясь этимъ, въ нашей лабораторіи
былъ посвященъ цѣлый рядъ работъ болѣе точному выясне-
нию локализаціи этого центра въ корѣ полушарій. Уже на осно-
ваніи изслѣдованій въ своихъ „Проводящихъ путяхъ спинного
и головного мозга" 2) я высказался въ томъ смыслѣ, что цен-
тромъ вкуса у приматовъ является область operculi. Затѣмъ въ
теченіе нѣсколькихъ послѣднихъ лѣтъ въ завѣдываемой мною
лабораторіи были произведены изслѣдованія д-рами Шипо-
вымъ, Трапезниковымъ, Ларіоновымъ и Горшковымъ, которые,
какъ мнѣ кажется, окончательно выяснили вопросъ о локали-
заціи центровъ вкуса въ мозговой корѣ у собакъ.
Прежде всего нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ нашей ла-
бораторіи былъ произведенъ цѣлый рядъ опытовъ съ разру-
шеніемъ у собакъ Аммоніева рога (gyr. hypocampi) и сводовой
извилины (g. fornicati), причемъ ни въ томъ, ни въ другомъ
случаѣ не было замѣчено какихъ-либо разстройствъ какъ въ
отношеніи общей чувствительности, такъ и въ отношеніи вкуса
(д-ръ Шиповъ). Эти опыты такимъ образомъ исключаютъ уко-
ренившееся среди многихъ авторовъ мнѣніе о существованіи
центровъ вкуса въ области Аммоніева рога (gyri hypocampi), а
также не отвѣчаютъ и предположенію объ отношеніи сводовой
извилины къ чувству вкуса.
Другіе опыты надъ собаками (д-ръ Трапезниковъ 3)) убѣжда-
ютъ, что разрушеніе нижняго отдѣла четвертой наружной из-
вилины соотвѣтственно углу между f. olfactoria и fis. praesylvia
1) Tonnini. Rivista sper. di freniatria, vol. XXIV и XXV. 1898 и 1899.
2) В. Бехтеревъ. Проводящіе пути спинного и головного мозга. Спб.
Изд. 1. 1896—1898.
3) А. В. Трапезниковъ. О центральной иннерваціи глотанія. Дисс.
Спб. 1897.

тотчасъ надъ lob. olfactorius приводить къ ослабленію вкуса на
противоположной сторонѣ. Двустороннее же разрушеніе выше-
указанной области вмѣстѣ съ нарушеніемъ жеванія приводило
къ двустороннему ослабленію вкуса и нарушенію апетита. При
этихъ опытахъ выяснилось также, что разрушеніе вышеуказанной
области влечетъ за собою перерожденіе волоконъ, которое при
окраскѣ по Marchi между прочимъ удается прослѣдить вплоть
до ядеръ n. glossopharingei въ продолговатомъ мозгу. При опы-
тахъ, произведенныхъ въ нашей лабораторіи позднѣе и для
другой цѣли (д-ръ Ларіоновъ 1)), также оказалось, что ослабленіе
чувства вкуса наступало каждый разъ послѣ разрушенія въ
области четвертой наружной извилины въ вышеуказанномъ
мѣстѣ.
Наконецъ, весь вопросъ о корковыхъ центрахъ вкуса былъ
подвергнуть въ нашей лабораторіи детальной обработкѣ д-ромъ
Горшковымъ 2) причемъ особое вниманіе было обращено на вы-
ясненіе топографіи корковыхъ центровъ вкуса. Для этихъ опы-
товъ выбирались такія собаки, у которыхъ чувство вкуса пред-
ставлялось особенно хорошо развитымъ и которыя, благодаря
этому, живо реагировали на различныя вкусовыя вещества
даже сравнительно небольшой интенсивности. Само собою
разумѣется, что собаки изслѣдовались въ отношеніи вкуса по
нѣскольку разъ до операціи и затѣмъ многократно послѣ опе-
раціи въ теченіе продолжительнаго времени наблюденія. Вмѣ-
стѣ съ тѣмъ, кромѣ вѣса и t° тѣла, у животныхъ изслѣдо-
валась общая чувствительность и обоняніе отдѣльно на каж-
дой сторонѣ.
Что касается вкуса, то изслѣдованіе его у животныхъ произ-
водилось двумя способами: или наносились вкусовыя вещества
па поверхность языка, или они примѣшивались къ пищѣ, при-
чемъ и въ томъ, и въ другомъ случаѣ примѣнялись и жидкія и
порошкообразныя вкусовыя вещества. Жидкія вкусовыя вещества
или смѣшивались съ жидкой пищей или же пропитывались ими
куски твердой пищи. Порошкообразныя вещества насыпались на
языкъ, или же смѣшивались съ жидкой пищей или обсыпались
ими куски твердой пищи. Сладкій вкусъ изслѣдовался растворомъ
тростниковаго сахара или кусочками сахара или же сахарнымъ
1) В. Е. Ларіоновъ. О корковыхъ центрахъ слуха. Дисс. Спб. 1898.
2) Д-ръ Горшковъ. О локализаціи центровъ вкуса въ мозговой корѣ.
Обозр. Психіатріи, 1900.

порошкомъ. Кислый вкусъ изслѣдовался растворомъ лимонной
кислоты, иногда же уксусной или соляной кислоты. Горь-
кій вкусъ изслѣдовался различными горькими веществами,
главнымъ же образомъ солянокислымъ хининомъ въ растворѣ
и отваромъ колоквинта и алоэ въ 5% растворѣ. Соленый вкусъ
изслѣдовался растворами поваренной соли. При нанесеніи жид-
кихъ растворовъ на языкъ употреблялась обыкновенная пипетка-
капельница съ вытянутымъ концомъ и съ гуттаперчевымъ кол-
пачкомъ на другомъ концѣ. Обыкновенно собаки легко привы-
каютъ къ употребленію пипетки.
Вкусовые растворы наносились отдѣльно на кончикъ одной
стороны языка, для чего конецъ пипетки проводился между
зубами, затѣмъ на основаніе языка той же стороны, для чего
конецъ пипетки вводился между щекой и зубами въ простран-
ство между нижней губою и деснами нижней челюсти до задней
стѣнки щеки. При такомъ способѣ выпускаемый растворъ
проходилъ позади крайнихъ зубовъ въ корню языка и при
соотвѣтственномъ наклоненіи головы оставался лишь на своей
сторонѣ. Такимъ же точно образомъ изслѣдовался кончикъ языка
и его основаніе на другой сторонѣ.
Для нанесенія порошкообразныхъ веществъ употреблялся
черенокъ скалпеля или же кисточка. Примѣшиваніе вкусовыхъ
веществъ къ твердой и жидкой пищѣ не требуетъ осо-
быхъ поясненій. Нужно лишь замѣтить, что предлагаемые
животному куски пищи не должны быть малыми во избѣжаніе
быстраго проглатыванія и не должны быть особенно твердыми
во избѣжаніе боли при жеваніи послѣ головной операціи.
Послѣ каждой пробы производилась промывка языка водой
и къ слѣдующей пробѣ прибѣгали лишь послѣ того, какъ со-
бака окончательно успокаивалась отъ предыдущаго раздра-
женія.
Самое изслѣдованіе вкуса производилось согласно указаніямъ
опыта не у очень голодныхъ и не у вполнѣ сытыхъ собакъ.
Кромѣ того предварительно у каждой собаки изучалось инди-
видуальное отношеніе ея къ пищѣ, такъ какъ оказалось, что
нѣкоторыя собаки не ѣли вовсе сырого мяса, а пожирали съ
удовольствіемъ вареное и жареное мясо; однѣ собаки не ѣли
ни чернаго, ни бѣлаго мяса, а другія ѣли и то, и другое; однѣ
охотно пили молоко, а другія имъ пренебрегали. При изслѣдо-
ваніи принималась во вниманіе реакція животнаго на вку-
совыя вещества по сравненію съ реакціей на простую дестил-

лированную воду, которую предварительно животному вливали
въ ротъ тѣми же пріемами, какъ и вкусовыя вещества. Изслѣдо-
вате всегда начиналось съ болѣе слабыхъ растворовъ, отъ
которыхъ восходили къ болѣе крѣпкимъ. При этомъ темпе-
ратура воды и растворовъ была одна и та же. Наконецъ, у
оперируемыхъ животныхъ изслѣдовалась и общая и темпе-
ратурная чувствительность языка.
При этихъ опытахъ, произведенныхъ на 42 собакахъ, были
обслѣдованы съ помощью разрушенія различныя части мозговой
коры, какъ тѣ, въ которыхъ предполагалась уже и ранѣе лока-
лизація вкусового центра, такъ и всѣ прочія корковыя области
на верхне-наружной и на нижне-внутренней поверхности. При
этомъ разрушеніе областей производилось какъ съ одной сто-
роны, такъ и съ обѣихъ сторонъ, въ послѣднемъ случаѣ какъ
одновременно, такъ и въ разное время.
Наблюденіе оперированныхъ животныхъ производилось послѣ
операціи въ продолженіе періода времени отъ нѣсколькихъ дней
до нѣсколькихъ мѣсяцевъ. Существенные изъ полученныхъ при
этомъ результатовъ сводятся къ слѣдующему:
При двустороннемъ разрушеніи области мозговой коры, распо-
ложенной въ передне-нижнемъ отдѣлѣ третьей и четвертой
первичныхъ извилинъ (g. sylviaci., gyr. ectosylvii ant. и gyr. comp.
ant.), наступаетъ болѣе или менѣе рѣзкое ослабленіе вкуса,
тогда какъ разрушеніе другихъ областей мозговой коры не
давало замѣтнаго ослабленія вкуса у собакъ. При разрушеніи
указанной выше области въ одномъ полушаріи наступаетъ
ясное ослабленіе вкуса на противоположной сторонѣ и неболь-
шое ослабленіе на соотвѣтствующей сторонѣ, что говорить въ
пользу неполнаго перекрещиванія вкусовыхъ волоконъ. При
этомъ вмѣстѣ съ нарушеніемъ вкуса наступаетъ и потеря
осязательной чувствительности языка также болѣе рѣзкая при
одностороннемъ разрушеніи на противоположной и менѣе рѣз-
кая на соотвѣтствующей сторонѣ.
Въ зависимости отъ размѣровъ разрушенія стоить какъ
степень ослабленія вкуса, такъ и продолжительность его раз-
стройства. Такъ, при небольшихъ разрушеніяхъ уже спустя
нѣсколько дней наступаетъ возстановленіе вкуса, тогда какъ при
болѣе значительныхъ разрушеніяхъ ослабленіе вкуса удается
обнаружить у животныхъ даже и по истеченіи нѣсколькихъ
недѣль. При двустороннихъ разрушеніяхъ возстановленіе вкуса
происходить медленнѣе, но оно все же возможно и притомъ

происходить легче и скорѣе при неполныхъ разруше-
ніяхъ вкусовыхъ областей въ обоихъ полушаріяхъ. При час-
тичныхъ разрушеніяхъ вкусовой области наступаетъ ослабленіе
вкуса для отдѣльныхъ вкусовыхъ ощущеній, что служить до-
казательствомъ то-
го, что въ разныхъ
частяхъ вкусовой
области мозговой
коры локализи-
руются главныя
категоріи вкусо-
выхъ ощущеній:
горькаго, соле-
наго, кислаго и
сладкаго (фиг. 87).
Вполнѣ точно
опредѣлить тер-
риторію для каж-
даго изъ упомянутыхъ категорій вкусовыхъ ощущеній не удается;
но изъ сопоставленія цѣлаго ряда опытовъ выясняется, что от-
дѣльные вкусовые центры расположены въ упомянутой области
въ видѣ скалы, которую можно намѣтить лишь съ нѣкоторой
вѣроятностью слѣд. образомъ: на gyrus sylviacus ant. (4-й изви-
линѣ) и на ближайшемъ къ ней отдѣлѣ gyr. ectosylvius ant. (3-й
извилинѣ) располагаются спереди назадъ преимущественно об-
ласти для горькаго и соленаго вкуса, а на gyrus ectosylvius ant.
помѣщаются спереди назадъ области для кислаго и сладкаго
и вмѣстѣ съ тѣмъ области для осязательной чувствительности
языка. Послѣдняя область находится въ gyr. ectosylvius ant. въ
сосѣдствѣ съ gyr. syprasylvius ant.
Необходимо замѣтить, что при раздраженіяхъ вкусовыми
веществами слизистой оболочки языка у собакъ почти съ по-
стоянствомъ разнообразныя обнаруживаются рефлекторныя дви-
женія языка и губъ, которыя исчезаютъ или ослабѣваютъ при
удаленіи корковой вкусовой области. Послѣдняя такимъ обра-
зомъ должна быть признана корковымъ центромъ вкуса, въ
которомъ впервые возникаютъ дифференцированныя вкусовыя
отпечатки.
Возможно, что въ ближайшемъ сосѣдствѣ съ этой областью
должна находиться и область для храненія вкусовыхъ отпе-
чатковъ, съ которой также возбуждаются рефлеторныя движе-
Фиг. 87. Наружная поверхность мозга собаки; g — область
вкусового центра.

нія. Но спеціальныхъ опытовъ въ этомъ отношеніи еще не
имѣется, вслѣдствіе чего и нельзя указать въ настоящее время
локализаціи такой области. Нѣкоторые изъ опытовъ (д-ръ Тра-
пезниковъ) даютъ возможность предполагать существованіе
такой области вблизи передняго отдѣла 4-й и можетъ быть 3-й пер-
вичной извилины; но, безъ сомнѣнія, это есть не болѣе какъ
предположеніе 1).
Движенія, получаемыя съ области вкусового центра.
Какъ и въ другихъ чувственныхъ центрахъ коры, въ об-
ласти вкусового центра, мы находимъ особые пункты, раздра-
женіе которыхъ даетъ двигательный эффектъ въ мышцахъ,
дѣятельность которыхъ находится подъ непосредственнымъ
контролемъ соотвѣтствующихъ чувственныхъ раздраженій.
Въ этомъ отношеніи уже Ferrier при раздраженіи лобнаго,
т. е. передняго отдѣла четвертой извилины, наблюдалъ вытя-
гиваніе верхней губы кверху и расширеніе носовыхъ отверстій.
При изслѣдованіяхъ въ нашей лабораторіи также было
1) Въ послѣднее время появилась работа д-ра Тихомирова (Опытъ строго-
объективнаго изслѣдованія функцій большихъ полушарій у собаки. СПБ.
1906), въ которой онъ пытался убѣдиться въ правильности недостаточно
впрочемъ обоснованнаго предположенія д-ра Бабкина, будто бы т. наз.
условный слюноотдѣлительный рефлекссъ долженъ передоваться отъ чув-
ственныхъ центровъ коры къ вкусовому центру и отъ послѣдняго непосред-
ственно къ продолговатому мозгу. На основаніи всего 4 опытовъ (два съ
одностороннимъ и два съ двустороннимъ полнымъ и неполнымъ удаленіемъ
центра) онъ убѣдился, что условный рефлексъ не исчезалъ, если предвари-
тельно былъ разрушенъ корковый вкусовой центръ; онъ не убѣдился также
и въ отсутствіи или ослабленіи вкуса у оперированныхъ имъ животныхъ.
Нужно однако замѣтить, что авторъ не устанавливалъ предварительно по-
рога вкусового раздраженія у оперированныхъ имъ животныхъ (что суще-
ственно важно) и изслѣдовалъ ихъ въ томъ періодѣ, когда уже могла на-
ступить компенсація разрушенныхъ областей коры другими. Позднѣе про-
изведенный изслѣдованія д-ра Бѣлицкаго въ нашей лабораторіи между
тѣмъ вполнѣ подтвердили существованіе локализаціи вкусового центра въ
указанной выше области мозговой коры у собакъ и вмѣстѣ съ тѣмъ
доказали полную необходимость при этого рода изслѣдованіяхъ предвари-
тельно устанавливать вкусовой порогъ у оперируемыхъ собакъ. Изъ этихъ
опытовъ выяснилось также, что съ теченіемъ времени сравнительно
легко наступаетъ компенсація разрушенныхъ областей — обстоятельство, вовсе
не принимавшееся во вниманіе въ опытахъ д-ра Тихомирова.

отмѣчено, что раздраженіе фарадическимъ токомъ нижней
части gyri sylv. ant. вызываетъ сокращеніе губъ на противопо-
ложной сторонѣ (фиг. 88).
Далѣе изслѣ-
дованія въ на-
шей лаборато-
ріи (д-ръ Тра-
пезниковъ) по-
казали, что при
этомъ со вкусо-
вой области
удается выз-
вать движеніе
языка и актъ
глотанія, неза-
висимо отъ из-
слѣдованнаго
нами и Останко-
вымъ центра въ
двигательной
области (фиг. 88), съ которой также получается актъ глотанія
(фиг. 89).
Движенія языка и глотаніе, вызываемыя съ области вкусо-
вого центра не прекращаются и послѣ обрѣзыванія вышеука-
занной области, тогда какъ подрѣзываніе совершенно прекра-
щаеть эти движенія.
Наконецъ, при раздраженіи другихъ мѣстъ упомянутой
области мозговой коры у собаки легко вызываются жеватель-
ныя движенія, которыя очевидно также находятся подъ конт-
ролемъ вкусовыхъ ощущеній.
У обезьянъ движенія жеванія и глотанія, какъ извѣстно, по-
лучаются при раздраженіи самаго нижняго отдѣла централь-
Фиг. 88. Наружная поверхность собачьяго мозга. 1 — смы-
каніе вѣкъ болѣе на противополож. сторонѣ; 2 — сокращеніе
противополож. щеки; 3 — замыканіе челюсти; 4 — движеніе языка;
5 — сокращеніе угла рта на противоложной сторонѣ и раскрытіе
челюстей; 6 — глотаніе; 7 — сокращеніе противоположнаго уха;
8 — смыканіе вѣкъ на противоположной сторонѣ; 9 — сокращеніе
угла рта на противополож. сторонѣ; 10 — раскрытіе рта, а
иногда и движеніе языка; 11 — слабое сокращеніе верхней губы
на противоположной сторонѣ; 12 — глотаніе.
Фиг. 89. Кривая глотательнаго акта, полученная съ точки а (Бехтеревъ и Останковъ).

выхъ извилинъ, что я имѣлъ возможность подтвердить на осно-
ваніи своихъ опытовъ. Послѣдній фактъ находится въ пол-
номъ соотвѣтствіи съ сдѣланнымъ мною указаніемъ, что вку-
совая область у обезьянъ располагается въ области operculi.
Патологическія наблюденія.
Переходя къ разсмотрѣнію клиническихъ наблюденій, относя-
щихся къ занимающему насъ предмету, должно къ сожалѣнію
констатировать, что они отличаются большою скудостью. Въ
этомъ отношеніи прежде всего заслуживаетъ вниманія тотъ
фактъ, что при мозговыхъ корковыхъ пораженіяхъ, какъ напр.
у эпилептиковъ и въ параличномъ слабоуміи 1), наблюдается не-
рѣдко частичное пораженіе вкуса, что находится въ полномъ
согласіи съ вышеприведенными изслѣдованіями относительно
обособленія корковыхъ областей для разныхъ вкусовыхъ ощу-
щеній.
Извѣстны также клиническіе случаи съ стойкой потерей
вкуса и обонянія, вслѣдствіе травматическаго пораженія
черепа. Одинъ изъ этихъ случаевъ принадлежитъ Oyle'ю
(Med. Chir. Trans. 1870), другой Ferrier'y. Къ сожалѣнію эти
случаи безъ вскрытія.
Въ случаѣ Feitier 2) дѣло шло о больномъ, получившемъ
проломъ черепа до основанія. Въ слѣдующіе за раненіемъ дни
онъ обнаруживалъ упорную потерю вкуса и обонянія.
Я имѣлъ также въ числѣ своихъ наблюденій случай полной
потери вкуса и обонянія послѣ травматическаго пораженія череп-
ныхъ покрововъ въ теменныхъ областяхъ, но также безъ вскрытія
Что касается клиническихъ наблюденій, относящихся до
локализаціи вкусовой области, то въ виду вышеприведенныхъ
указаній относительно значенія Аммоніева рога, какъ вкусоваго
центра, слѣдуетъ имѣть въ виду, что нѣкоторые авторы, какъ
Meynert 3), Sommer 4), Bratz 5) и др., находили нерѣдко склероти-
1) Д-ръ Германъ. Обозрѣніе Психіатріи № 2, 1899.
2) Peltier. Fracture du crane. Sem. medical. 1872.
3) Sommer. Erkrankung des Ammonshorns als aetiologiches Moment der
Epilepsia. Arch. f. Psych, d. X. 1880.
4) Bratz. Ueber die Ammonshorn bei Epileptischen und paralitiken. Allg. Zeit-
schr f. Psych. Bd. 56. Hft 5. 1899.
5) См. Протоколы Общ. психіатровъ за 1899.

ческое пораженіе Аммоніева рога въ gyr. hypocampi и сосѣднихъ
областяхъ коры у падучныхъ.
Какъ бы ни смотрѣть на причину этого пораженія, заслужи-
ваетъ вниманія фактъ, что у падучныхъ сравнительно рѣдко
наблюдается утрата вкусовыхъ ощущеній. Между прочимъ Som-
mer, наблюдавшій изъ 90 случаевъ падучей въ 30 пораженіе
Аммоніева рога, отмѣчаетъ также относительную рѣдкость раз-
стройства какъ обонянія, такъ и вкуса у этихъ больныхъ.
Эти наблюденія конечно не могутъ быть признаны вполнѣ
убѣдительными для такой цѣли, потому что въ нихъ не были
прослѣжены отдѣльные случаи, въ которыхъ сохраненіе вкуса
было бы констатировано при значительномъ склерозѣ Аммо-
ніева рога.
Въ виду этого съ точки зрѣнія вышеуказаннаго вопроса я
придаю особое значеніе опубликованному мною наблюденію отно-
сительно случая, въ которомъ имѣлось двухстороннее разру-
шеніе почти всего gyp. hypocampi съ частью Аммоніева рога и
gyr. uncinati и съ подлежащимъ бѣлымъ веществомъ височныхъ
долей и въ которомъ тѣмъ не менѣе вкусъ оставался нена-
рушеннымъ при глубокомъ пораженіи памяти 1). Случай этотъ
не оставляешь сомнѣнія въ томъ, что предполагаемая нѣкото-
рыми изъ авторовъ локализація центра вкуса въ области gyri hy-
pocampi и Аммоніева рога не подтверждается и для человѣка.
Точно также и въ случаѣ Bouchard'a 2) съ двухстороннимъ
поренцефалическимъ пораженіемъ при верхушкѣ височныхъ
долей съ участіемъ области Аммоніева рога, gyri hypocampi, части
gyri fornicati и lobi lingualis не наблюдалось измѣненій во вкусѣ,
въ обоняніи, а равно и въ общей, осязательной и мышечной
чувствительности. Но у больного имѣлись рѣзкія измѣненія
психической сферы въ видѣ меланхолическаго угнетенія съ
амнезіей и дезоріентировкой въ отношеніи окружающаго.
Далѣе Ballet 3) приводить случай, въ которомъ при сохра-
неніи общей и спеціальной чувствительности наблюдалось обшир-
ное пораженіе височно-основной области. Въ другомъ случаѣ
обнаруживалось глубокое разстройство общей чувствительности,
1) См. Научныя собранія врачей клиники душевныхъ и нервныхъ бо-
лѣзней 25 февр. 1899. Обозрѣніе Психіатріи, № 7. 1899.
2) Bouchard. Destruction du pole sphenidal etc. Society de neurologie. Paris, 6
Pevrier. 1902. Revue mensuelle № 9. 1902.
3) Ballet. Rech. anat. et clmiques sur le faisceau sensitif etc. These de Paris.
1881.

но имѣлась полная сохранность слуха, зрѣнія, вкуса и обонянія.
На вскрытіи же обнаружено пораженіе обѣихъ теменныхъ долекъ
(верхней и нижней) и всей височно-основной (temporo-sphenoidal)
области и затылочныхъ извилинъ.
Въ виду этихъ фактовъ очевидно, что область вкусового
центра у человѣка должно искать на наружной поверхности
полушарій.
Само собою разумѣется, что въ виду опытовъ надъ живот-
ными слѣдуетъ предполагать, что вкусовой центръ у человѣка
располагается въ области operculi въ сосѣдствѣ съ островкомъ,
вблизи центровъ языка, жеванія и глотанія.
Къ сожалѣнію мы не имѣемъ въ этомъ отношеніи прямыхъ
клиническихъ наблюденій съ разрушеніемъ вышеуказанной
области, гдѣ было бы обращено особое вниманіе на изслѣдо-
ваніе вкуса. Тѣмъ не менѣе въ рядѣ случаевъ корковаго псевдо-
бульбарнаго паралича съ пораженіемъ нижнихъ отдѣловъ цен-
тральныхъ извилинъ отмѣчалось и пораженіе вкуса въ большей
или меньшей степени.
Далѣе въ соотвѣтствіи съ опытами на животныхъ могутъ
быть поставлены наблюденія, въ которыхъ патологическое гнѣздо,
сидѣвшее въ области operculi, приводило къ судорогѣ жеватель-
ныхъ мышцъ. Такой именно случай былъ сообщенъ проф.
Н. М. Поповымъ (Неврологич. Вѣстн. 1899). Такъ какъ изъ
опытовъ мы знаемъ, что раздраженіе вкусовой области
вызываетъ сокращеніе мышцъ, губъ, языка, жевательныхъ и
глотательныхъ, то очевидно, что вышеприведенный случай съ
судорогой жевательныхъ мышцъ говоритъ съ положительностью
въ пользу локализаціи у человѣка центровъ вкуса именно въ
области operculi.
Изъ гнѣздовыхъ пораженій съ потерей вкуса можетъ быть
приведенъ случай V. Gehnchten'a 1), который наблюдалъ больного
съ эпилептифорными приступами съ преобладаніемъ судорогъ на
лѣвой сторонѣ. Этотъ больной испытывалъ дурной вкусъ во
рту вмѣстѣ съ нѣжнымъ запахомъ за нѣсколько минуть до голо-
вокруженія. Тѣмъ не менѣе внѣ приступовъ и вкусъ, и обоняніе
оставались непораженными. При вскрытіи оказалась опухоль,
занимавшая всю толщину лѣваго n. lenticuluris, ограды и боль-
шую часть извилинъ островка. При этомъ некрозъ ткани и
1) V. Gehuchten. Un cas de tumeur cerebral. e avec autopsie. Societe belg. de
neurol 27 Fevrier. 1900.

гнѣздо кровеизліянія разрушило большую часть основной по-
верхности мозговой коры.
Guyon 1) наблюдалъ больного, имѣвшаго съ давнихъ поръ
потерю вкуса и обонянія, причемъ на вскрытіи былъ найденъ
нарывъ въ два пальца длиною соотвѣтственно передней части
первой височно-основной извилины и простиравшійся наружу
и книзу до моста.
Къ сожалѣнію оба эти случая по обширности разрушенія
не могутъ служить для установленія локализаціи вкусового
центра у человѣка.
Въ литературѣ до сихъ поръ еще не отмѣчались клиниче-
скіе случаи съ психическимъ разстройствомъ вкуса. Между тѣмъ
въ отдѣльныхъ случаяхъ мнѣ встрѣчались больные, которые,
хотя и воспринимали вкусовыя ощущенія, но не могли опре-
дѣлить его характеръ даже и приблизительно и вообще не
узнавали знакомыхъ вкусовыхъ веществъ. Къ сожалѣнію въ
случаяхъ этого рода недостаетъ вскрытія, вслѣдствіе чего
нельзя имѣть и точнаго представленія о мѣстоположеніи
центровъ обонятельныхъ представленій у человѣка.
Руководясь вышеуказаннымъ нами случаемъ съ двусторон-
нимъ размягченіемъ обѣихъ gyri pyriformis и обоихъ Аммоніевыхъ
роговъ съ частью височныхъ долей, въ которомъ вкусъ былъ
сохраненъ, слѣдуетъ лишь заключить, что вышеуказанныя области
не имѣютъ отношенія къ представленіямъ вкуса и нѣтъ вообще
основанія искать такія области на основаніи мозга. Очевидно,
что и область для храненія вкусовыхъ ощущеній должна рас-
полагаться гдѣ либо по сосѣдству съ центромъ для вкусового
воспріятія.
Подкорковые проводники вкусовой области.
Обращаясь къ вопросу о подкорковыхъ проводникахъ вку-
совой области, необходимо имѣть въ виду, что центростреми-
тельными проводниками для нея являются продолженія тѣхъ
вкусовыхъ волоконъ петлеваго слоя, которыя подверглись пре-
рыванію въ задне-наружномъ отдѣлѣ зрительныхъ бугровъ (цент-
ральное ядро). Отсюда они поднимаются чрезъ внутреннія части
задняго отдѣла внутренней капсулы въ лучистомъ вѣнцѣ зри-

тельнаго бугра, направляясь къ области вкусоваго центра моз-
говой коры.
По крайней мѣрѣ Ballet, производя послѣдовательные срѣзы,
нашелъ, что вкусовые проводники, какъ и проводники общей
чувствительности проходятъ въ болѣе внутреннихъ частяхъ
внутренней капсулы.
Наряду съ вкусовыми волокнами послѣ прерыванія въ
задне-наружной части thalami къ нижней части центральныхъ
извилинъ поднимаются и центральный продолженія трой-
ничнаго нерва, въ пользу чего говорятъ между прочимъ
изслѣдованія P. Flechsig'a и Hösel'a, а равно и другихъ авторовъ.
Та часть этихъ центростремительныхъ проводниковъ, которая
передаетъ ощущенія отъ поверхности языка и дужекъ мягкаго
нёба можетъ быть также признаваема за центростремительный
путь вкусовой области, такъ какъ разрушеніе послѣдней, какъ
мы видѣли, обязательно связывается съ ослабленіемъ чувстви-
тельности языка.
Что касается центробѣжныхъ проводниковъ, выходящихъ
изъ области вкусового центра къ подкорковымъ образованіямъ,
то надо имѣть въ виду прежде всего, что вкусовой центръ
стоить въ тѣсномъ соотношеніи съ движеніемъ губъ, языка,
жеваніемъ и глотаніемъ, которыя, какъ мы видѣли, легко по-
лучаются при раздраженіи области вкусового центра.
Отсюда очевидно, что проводники для этихъ движеній,
управляемыхъ n. faciale, hypoglosso, trigemino и glossopharingeo,
являются центробѣжными проводниками вкусовой области.
И дѣйствительно, при изслѣдованіяхъ, производимыхъ въ
нашей лабораторіи (д-ръ Горшковъ), послѣ разрушенія вкусового
центра въ корѣ наблюдалось между прочимъ нисходящее пере-
рожденіе во внутренней капсулѣ, затѣмъ нисходящее пере-
рожденіе въ пирамидномъ пучкѣ и въ волокнахъ, оканчиваю-
щихся въ двигательныхъ ядрахъ XI, XII, VII и III пары.
Но независимо отъ этихъ проводниковъ, являющихся оче-
видно произвольно-двигательными проводниками для корковаго
вкусового центра, несомнѣнно имѣются и непроизвольные дви-
гательные пути, связывающіе этотъ центръ съ subst. nigra, раз-
драженіе наружной части которой, какъ показали изслѣдованія
въ нашей лабораторіи (д-ръ Юрманъ),съ постоянствомъ вызываетъ
глотательный актъ, а по Economo въ медіальной ея части за-
ложенъ и центръ жеванія. Далѣе, несомнѣнно имѣется
центробѣжная связь корковаго вкусового центра съ брюш-
нымъ ядромъ thalami optici, какъ показали изслѣдованія въ на-

шей лабораторіи (д-ръ Горшковъ). Физіологическое значеніе
этой связи очевидно уже относится къ сферѣ непроизволь-
ныхъ выражающихъ движеній.
Въ заключеніе упомянемъ, что Economo 1) послѣ экстирпаціи
центра языка и жеванія въ переднемъ концѣ f. ectosylviae не
могъ прослѣдить перерожденія до ядра n. glossopharingei;
въ его случаяхъ перерожденіе спускалось чрезъ внутреннюю
капсулу, причемъ часть волоконъ достигала поясного слоя зри-
тельнаго бугра и отсюда проникала въ lam. med. externa. Въ
поясномъ слоѣ и въ брюшномъ ядрѣ с и можетъ быть a thalami
и терялись перерожденный волокна; другая же часть могла
быть прослѣжена чрезъ внутреннюю капсулу въ брюшномъ на-
правленіи въ медіальную часть мозговой ножки и отсюда въ
subst. nigra.
Для выясненія вопроса, какой изъ этихъ проводниковъ
имѣетъ значеніе для жеванія, авторъ производилъ раздраже-
ніе жевательныхъ проводниковъ на разрѣзахъ мозга, причемъ
онъ могъ изслѣдовать жевательный путь чрезъ переднею часть
внутренней капсулы въ медіально-вентральномъ направленіи въ
мозговую ножку до медіальной части передней половины subst.
nigrae Soemmeringii, гдѣ и заложенъ по его мнѣнію соотвѣтствующій
подкорковый центръ.
Эти наблюденія такимъ образомъ не оставляютъ сомнѣнія
въ томъ, что наряду съ волевыми двигательными проводниками,
связывающими вкусовой корковый центръ чрезъ передній отдѣлъ
внутренней сумки, основаніе мозговой ножки и петлевой слой
съ двигательными ядрами черепныхъ нервовъ, изъ него вы-
ходятъ также проводники къ области зрительнаго бугра, оче-
видно, служащіе для непроизвольныхъ выражающихъ движеній,
связанныхъ съ вкусовыми воспріятіями, и проводники къ
области snbst. nigrae, являющейся подкорковымъ узломъ, ком-
бинирующимъ въ себѣ разнообразный движенія, какъ жеваніе,
глотаніе и измѣненіе дыхательныхъ движеній, выполняемый при
нормальномъ актѣ ѣды.
1) С. I. Economo. Die centralen Bahnen der Каu und Schlückactes. Pflü-
ger's Arch. 1902. Bd 91. Hft 1 и 2.

Корковая обонятельная область. Анатомическія данныя.
Переходя къ разсмотрѣнію корковой обонятельной области,
необходимо прежде всего имѣть въ виду, что единственнымъ
периферическимъ проводникомъ обонятельныхъ впечатлѣній
являются fila olfactoria, вступающія въ bulbus olfactorius (фиг. 90). Хотя
въ прежнее время и высказы-
валось даже такими кори-
феями науки, какъ Claude Ber-
nard, сомнѣніе въ роли обо-
нятельныхъ луковицъ въ
проведеніи обонятельныхъ
впечатлѣній, но въ настоя-
щее время врядъ ли кто-
либо можетъ указать ре-
альный поводъ къ сомнѣ-
нію въ этомъ отношеніи.
Несомнѣнно однако, что
и тройничный нервъ играетъ
извѣстную роль въ опредѣ-
леніи пахучихъ веществъ,
но именно тѣхъ, которыя
дѣйствуютъ раздражающимъ образомъ на слизистую оболочку
вообще, подобно всѣмъ другимъ острымъ веществамъ. Слѣ-
довательно тройничный нервъ даетъ намъ лишь общія ощу-
щенія, имѣющія впрочемъ особое значеніе въ опредѣленіи
пахучихъ веществъ; специфическими же нервами, дающими
намъ собственно обонятельныя ощущенія, являются обонятель-
ныя нити (fila olfactoria,) заканчивающаяся въ обонятельной
долькѣ (lobus olfactorius) у животныхъ и въ обонятельной луко-
вицѣ (bulbus olfactorius) у человѣка.
Высказывавшееся нѣкоторыми авторами предположеніе, что
обонятельныя ощущенія играютъ главную роль въ развитіи у
животныхъ полового влеченія не можетъ быть признано вполнѣ
правильнымъ, такъ какъ удаленіе обѣихъ bulbi olfactorii у со-
бакъ въ опытахъ, произведенныхъ въ нашей лабораторіи
(д-ръ Пуссепъ), не нарушало существеннымъ образомъ по-
лового влеченія, въ развитіи котораго обонятельный органъ
играетъ, хотя быть можетъ и важную, но во всякомъ случаѣ
лишь вспомогательную роль.
Фиг. 90. Схема волоконъ и клѣтокъ bulbi
olfactori; Sch — Шнейдерова оболочка съ
бинокулярными клѣтками; gl — glomeruli;
м — митральный клѣткв; е — зернистая клѣтка;
cl — нервная клѣтка зернистаго слоя; f — цен-
тробѣжное волокно; gy — lob. pyriformis; ol —
обонятельное поле.

Обонятельная долька и луковица, до которыхъ достигаютъ
обонятельныя нити, какъ извѣстно, образуюъ собою видоизмѣ-
ненную мозговую кору, отъ которой проводники идутъ въ
двухъ направленіяхъ: 1) къ подкорковымъ мозговымъ узламъ
чрезъ такъ называемое обонятельное поле (въ области обоня-
тельнаго бугорка) и 2) непосредственно къ мозговой корѣ,
вмѣстѣ съ наружнымъ корешкомъ обонятельной дольки и лу-
ковицы.
Что касается связей обонятельныхъ долекъ и луковицъ съ
подкорковыми мозговыми узлами, то объ этомъ было упомянуто
уже въ другомъ мѣстѣ. Связи же этихъ образованій съ мозго-
вой корой, происходятъ, какъ я убѣдился, на эмбріональныхъ
мозгахъ главнымъ образомъ при посредствѣ наружнаго обоня-
тельнаго корешка, подходящаго своими конечными развѣтвле-
ніями къ верхушкѣ височной доли своей стороны и вступаю-
щаго въ такъ называемый lobus pyriformis.
Должно однако замѣтить, что какъ между всѣми подкор-
ковыми чувствующими центрами, такъ и между lobus olfaktorius
той и другой стороны имѣется связь при посредствѣ коммис-
суральнаго пучка передней спайки, которая содержитъ съ одной
стороны чисто коммиссуральныя волокна, съ другой перекре-
стныя волокна, соединяющія lobus olfactorius своей стороны съ bulbus
olfactorius другой стороны. Только что указанная коммиссураль-
ная связь очевидно соотвѣтствуетъ тому тѣсному соотношенію
обонятельныхъ впечатлѣній той и другой стороны, которое
обусловлено самою природою обонятельнаго органа.
Что же касается перекрестной связи, то она очевидно
обусловливаетъ перекрестное отношеніе обонятельныхъ до-
лекъ къ другимъ частямъ мозга.
Значеніе мозговой коры въ отношеніи обонянія.
Одинъ изъ существенныхъ и важныхъ вопросовъ физіологіи
мозга заключается въ томъ, обнаруживаютъ ли собаки, ли-
шенный полушарій, какія-либо проявленія обонянія? Собаки
Goltz'a, какъ извѣстно, были вполнѣ лишены обонянія, но
у нихъ вмѣстѣ съ полушаріями удалялись и lobi olfactorii,
вслѣдствіе чего эти опыты въ рѣшеніи вышеуказаннаго вопроса
не имѣютъ значенія. Въ виду этого въ особыхъ опытахъ я
производилъ операцію удаленія мозговыхъ полушарій со
включеніемъ обѣихъ височныхъ долей, причемъ lobus и bulbus

olfactorius съ обонятельнымъ полемъ оставались сохраненными.
При этомъ я пытался убѣдиться, имѣются ли у животныхъ
тѣ или другіе признаки обонянія. Оказалось, что такія жи-
вотныя реагиругютъ на сильно пахучія вещества, на болѣе сла-
быя они однако не проявляли внѣшней реакціи. Также нельзя
было убѣдиться, чтобы они оріентировались въ отношеніи пи-
щевыхъ веществъ съ помощью своего обонянія.
Все это заставляетъ насъ придти къ выводу, что такія
животныя не только лишены обонятельныхъ представленій,
но и обонятельныя ощущенія не воспринимаются ими по
крайней мѣрѣ во всей полнотѣ. И если возможно говорить
о какомъ-либо воспріятіи обонятельныхъ впечатлѣній живот-
ными безъ полушарій, но съ сохраненными обонятельными
дольками, то не иначе, какъ о воспріятіи ихъ въ такой эле-
ментарной формѣ, которая не даетъ возможности животному
оріентироваться въ отношеніи окружающихъ предметовъ, из-
дающихъ запахи. Опытъ дѣйствительно показываетъ, что какъ
раздраженія Шнейдеровой оболочки (напр. сѣроуглеродомъ),
такъ и электрическое раздраженіе обонятельныхъ луковицъ у
оперированныхъ животныхъ съ удаленіемъ значительной части
мозговыхъ полушарій несомнѣнно отражается какъ на крове-
обращеніи, такъ и на дыханіи, приводя къ экспираторной за-
держкъ послѣдняго. Такимъ образомъ мы здѣсь имѣемъ ре-
флексъ съ специфическихъ обонятельныхъ нервныхъ провод-
никовъ, — рефлексъ, не исключающій конечно и воспріятія
элементарныхъ обонятельныхъ ощущеній. Однако дальше этихъ
заключеній въ разсматриваемомъ нами предметѣ мы идти не
можемъ.
Во всякомъ случаѣ, руководясь вышеизложеннымъ, мы долж-
ны придти къ выводу, что воспріятіе дифференцированныхъ
обонятельныхъ ощущеній, а равно и образованіе обонятельныхъ
представленій есть функція мозговой коры полушарій.
Корковый центръ обонянія. Литературныя указанія.
Возникаетъ теперь вопросъ, какія же области мозговой коры
должны быть признаны обонятельными центрами. Къ сожалѣ-
нію въ этомъ отношеніи до сихъ поръ не существуетъ полнаго
согласія между авторами.
Прежде всего Ferrier, руководясь своими опытами, опредѣ-
ляетъ центръ обонянія въ височной области вблизи ея верхушки

Опыты его были произведены на обезьянахъ, которымъ по-
средствомъ термокаутера чрезъ теменныя и височныя извилины
производилось разрушеніе gyri hypocampi и cornu Ammonis.
Обоняніе при этихъ опытахъ изслѣдовалось съ помощью
уксусной кислоты и амміака. Этотъ способъ изслѣдованія ко-
нечно не свободенъ отъ возраженій, какъ и самый способъ
оперированія животныхъ для разрушенія gyr. hypocampi и Аммо-
ніева рога.
Въ своихъ лекціяхъ Ferrier обращаетъ вниманіе на то обстоя-
тельство, что у осматическихь животныхъ, у которыхъ обоняніе
развито хорошо, область gyri hypocampi также развита прекрасно,
тогда какъ у аносматическихъ животныхъ она представляется
малою по размѣрамъ.
Это обстоятельство безъ сомнѣнія имѣетъ большое значеніе.
Однако оно не говорить безусловно въ пользу локализаціи
чувствующаго обонятельнаго центра именно въ Аммоніевомъ
рогѣ, а доказываетъ лишь ближайшее отношеніе его къ функціи
обонянія.
По Munk'y, который особенно возставалъ противъ точности вы-
шеуказанныхъ опытовъ Ferrier'a, центръ обонянія располагается
по сосѣдству съ извилиной Аммоніева рога 1). Нужно впрочемъ
замѣтить, что Munk, высказывая свое мнѣніе опирается въ сущ-
ности не на прямые опыты, а на патологическій случай одной
изъ оперированныхъ имъ собакъ, у которой онъ удалилъ обѣ
зрительныя сферы и которая, вслѣдствіе того, была слѣпою. У
этой собаки онъ обнаружилъ между прочимъ неспособность
обонять мясо. При вскрытіи же кромѣ разрушенія, вызваннаго
операціей, онъ нашелъ размягченіе обѣихъ gyri hypocampi, кото-
рыя были превращены въ кисту.
Luciani на основаніи своихъ опытовъ признаетъ, что Аммо-
ніевъ рогъ является центральнымъ пунктомъ обширной обоня-
тельной области, занимающей значительную часть височной и
теменной доли. По изслѣдованіямъ автора даже частичное
разрушеніе Аммоніева рога причиняетъ ослабленіе обонянія, а
вначалѣ даже и полное его прекращеніе. При этомъ авторъ
убѣдился, что каждый обонятельный центръ стоить въ соотно-
шеніи съ обѣими половинами носа, хотя болѣе всего съ соот-
вѣтствующей его стороной.
Мы уже упоминали ранѣе, что Аммоніевъ рогъ по Luciani
имѣетъ также отношеніе къ функціи слуха и зрѣнія.
1) Н. Munk. Ueber die Functionen des Grosshirnrinde. Berlin. 1881.

Позднѣе этихъ изслѣдованій Luciani появились изслѣдованія
Fasola1) изъ той же лабораторіи. Авторъ этотъ удалялъ у
собакъ сначала одинъ Аммоніевъ рогъ, а затѣмъ и другой.
Результатъ изслѣдованія сводится къ тому, что Аммоніевъ рогъ
имѣетъ отношеніе къ функціи обонянія, зрѣнія и слуха. Такъ
какъ авторъ при своихъ опытахъ производилъ разрушеніе Ам-
моніева рога послѣ предварительнаго удаленія задней части
полушарія, то легко понять, что у оперированныхъ животныхъ
наблюдалось разстройство зрѣнія и слуха.
Что касается обонянія, то необходимо упомянуть, что на-
блюдаемое въ первое время послѣ операціи рѣзкое пониженіе
обонянія возстановлялось вполнѣ уже въ теченіе 2—3 недѣль
послѣ операціи. Обстоятельство это можетъ наводить на мысль,
что авторъ имѣлъ дѣло не съ чувствующимъ центромъ
обонянія.
Въ позднѣйшей работѣ Luciani въ сотрудничествѣ съ Seppilli,
хотя и не приводится опытовъ, спеціально относящихся къ
разрушенію Аммоніева рога, но въ числѣ другихъ описаны 4
опыта, въ которыхъ было произведено между прочимъ частич-
ное удаленіе Аммоніева рога. Эти опыты даютъ авторамъ по-
водъ высказать положеніе, что Аммоніевъ рогъ представляетъ
собою центральный пунктъ обонятельной сферы, причемъ даже
частичныя его разрушенія приводятъ къ рѣзкому разрушенію
обонянія.
При одностороннемъ удаленіи Аммоніева рога обоняніе на-
рушается съ обѣихъ сторонъ, изъ чего авторы заключаютъ, что
имѣется неполный перекрестъ обонятельныхъ волоконъ въ го-
ловномъ мозгу. Кромѣ того авторы подобно Luciani указываютъ
на отношеніе Аммоніева рога къ зрительной и слуховой функціи.
По ихъ опытамъ оказывается, что, если послѣ удаленія зритель-
ныхъ сферъ въ корѣ затылочныхъ долей слѣпота оказывалась
неполной, то последовательное удаленіе Аммоніева рога при-
водило къ полной душевной слѣпотѣ. То же самое наблюдалось
и въ отношеніи слуха.
Выводы эти однако не могутъ быть признаны безупречными,
такъ какъ не видно, чтобы авторы утвердительно могли ска-
зать, что въ ихъ опытахъ не были задѣты зрительная и слу-
ховая сферы.
1) G. Fasola. Sulla fisiologia del grande hipocampo. Rivista sper. di Freniatria.
Anno XI. 1885.

Позднѣе д-ръ Осиповъ опубликовалъ изслѣдованіе изъ ла-
бораторіи проф. Munk'a 1), относящееся къ тому же предмету.
Въ опытахъ этого автора Аммоніевъ рогъ удалялся чрезъ
мозговую рану на уровнѣ 2 и 3 затылочныхъ извилинъ и чрезъ
вскрытіе бокового желудочка.
Вслѣдъ за удаленіемъ одного рога такая же операція про-
изводилась надъ другимъ рогомъ. При изслѣдованіи обонянія
авторъ прибѣгалъ къ помощи мяса и нѣжно пахучаго хмѣ-
левого масла, производящая на собакъ крайне непріятное впе-
чатлѣніе.
Самое изслѣдованіе обонянія у животныхъ производилось
съ завязанными глазами, причемъ сущность изслѣдованія сво-
дилась къ тому, чтобы выяснить, на какомъ разстояніи отъ
носа собака реагировала на мясо или хмѣлевое масло.
При этихъ опытахъ авторъ получилъ отрицательные резуль-
таты какъ въ отношеніи вкуса, такъ и обонянія. Что же ка-
сается разстройства зрѣнія и слуха, то они по нему въ до-
статочной мѣрѣ объясняются нарушеніемъ проводниковъ, иду-
щихъ къ неповрежденнымъ участкамъ сѣраго вещества зри-
тельной и слуховой сферы.
Несмотря на вышеуказанныя изслѣдованія, Onodi 2) недавно
высказался въ пользу того, что у человѣка центръ обонянія
помѣщается въ gyr. hypocampi и въ uncus.
Изслѣдованія нашей лабораторіи.
Изъ вышеизложеннаго ясно, что вопросъ о локализаціи
обонятельнаго центра въ мозговой корѣ оставался невыяснен-
нымъ до позднѣйшаго времени въ самой существенной своей
части. Руководясь этимъ, я предложилъ занимавшемуся въ
нашей лабораторіи д-ру Горшкову вновь подвергнуть этотъ
вопросъ систематическому изслѣдованію и провѣркѣ.
Для изслѣдоваанія обонянія у собакъ употреблялись: мясо
въ различныхъ видахъ (сырое, вареное, жареное, собачье мясо
свѣжее и разлагающееся), хлѣбъ и вата, напитанная моло-
комъ. Кромѣ того примѣнялись и другія пахучія вещества,
напримѣръ, іодоформъ, вонючая камедь, камфора, скипи-
1) Осиповъ. Изслѣдованіе физіологическаго значенія Аммоніева рога по
методу выпаденія функціи. Невр. Вѣстн. 1900.
2) Onodi. Die Rindencentren des Geruches und der Stimmbildung. Arch. f.
Laryngol. Bd. 14.1903. Revue hebdom. d. Laryngol. № 15, 417. 1903.

даръ, гвоздичное и мятное масло, хлороформъ и растворъ 80%
уксусной кислоты. Изслѣдованія производились съ каждой
ноздрей въ отдѣльности, при чемъ другая при этомъ затампо-
нировалась или закрывалась ватой.
Глаза при изслѣдованіи закрывались полотенцемъ. Оказа-
лось, что на всѣ пищевыя пахучія вещества собаки реаги-
руютъ хорошо даже издали, на другія же пахучія вещества
реагируютъ лишь въ томъ случаѣ, если они находятся вблизи
и въ достаточномъ количествѣ.
Такъ какъ оказалось затруднительно ослаблять запахъ пище-
выхъ веществъ, то пришлось прибѣгнуть къ опредѣленію разстоя-
нія, при которомъ животныя начинали реагировать на пахучія
вещества или тѣмъ, что тянулись къ нему, чтобы схватить,
или тѣмъ, что отворачивались отъ него.
Обыкновенно послѣ примѣненія одного пахучаго вещества
собакѣ давался отдыхъ.
Изслѣдованіе всегда велось въ такомъ порядкѣ, что примѣня-
лись сначала менѣе пахучія вещества, а позднѣе — болѣе пахучія.
Само собою разумѣется, что предва-
рительно опытовъ выяснялось индиви-
дуальное отношеніе животнаго къ разно-
образнымъ пахучимъ веществамъ.
Все изслѣдованіе произведено на 16
опытахъ считая въ томъ числѣ 4 кон-
трольныхъ.
При этихъ опытахъ выяснилось, что
областью обонянія у животныхъ должно
признавать lobus или g. pyriformis (фиг. 91).
Такъ какъ разрушеніе этой области при-
водить къ стойкому уничтоженію обонянія
на соотвѣтствующей сторонѣ, которое
можетъ быть наблюдаемо и послѣ уда-
ленія bulbi и tract. olfactorii, то, оче-
видно, что въ области gyri pyriformis
должно признать существованіе обоня-
тельнаго центра, предназначенная для
воспріятія дифференцированныхъ обоня-
тельныхъ ощущеній.
Опыты показали однако, что и разрушеніе сосѣднихъ обла-
стей мозговой коры, особенно subiculi cornu Ammonis (gyri hypo-
campi), приводить къ ослабленію обонянія на соотвѣтствующей
сторонѣ, которое однако съ теченіемъ времени постепенно
Фиг. 91. Мозгъ собаки съ
основанія. Заштрихованная
область справа представляетъ
собою область, которая при
удаленіи приводить къ потерѣ
обонянія.

исчезаетъ. Этотъ фактъ заставляетъ предполагать, что и въ
обонятельной сферѣ мы можемъ различать собственно центръ
воспріятія обонятельныхъ ощущеній и расположенный по сосѣд-
ству съ нимъ центръ обонятельныхъ представленій. Разрушеніе
перваго приводить всегда къ стойкимъ измѣненіямъ въ сферѣ
обонянія, тогда какъ разрушеніе второго даетъ лишь времен-
ныя явленія, благодаря тому, что постоянно притекающія че-
резъ чувственный центръ обонянія новыя впечатлѣнія, откла-
дываясь въ уцѣлѣвшихъ частяхъ мозговой коры, создаютъ но-
вый запасъ обонятельныхъ представленій.
Подтвержденіемъ вышесказаннаго служить то обстоятель-
ство, что у осматическихъ животныхъ, какъ извѣстно, область
gyri hypocampi съ subiculnm развита прекрасно, тогда какъ у
аносматическихъ животныхъ эта часть мозга представляется
малою по размѣрамъ. Это обстоятельство уже само по себѣ,
какъ мы упоминали выше, говорить въ пользу отношенія вы-
шеуказанной области къ сферѣ обонянія.
Двигательныя явленія, получаемыя при раздраженіи
обонятельной области.
Уже изъ опытовъ Ferrier'a мы знаемъ, что электрическое раздра-
женіе lobi hypocampi вызываетъ поворота губъ и носового отверстія
на ту же сторону съ частичнымъ ихъ закрытіемъ, какъ будто бы
животное слышало сильный запахъ. Этотъ эффектъ по Ferrier'y
получается при раздраженіи собственно крючковиднаго конца
gyri hypocampi, т. е. gyri nncinati или pyriformis, расположенной
при верхушкѣ височной доли и являющейся чувствительнымъ
обонятельнымъ центромъ мозговой коры.
Необходимо замѣтить, что при раздраженіи gyri pyriformis
при изслѣдованіяхъ въ нашей лабораторіи (д-ръ Горшковъ) съ
постоянствомъ обнаруживалось сокращеніе также ноздри на
своей сторонѣ.
Въ нашихъ опытахъ надъ собаками ряздраженіе въ области
сосѣдней съ наружнымъ корнемъ n. olfactorii съ постоянствомъ
вызывало усиленныя дыхательныя движенія.
Очевидно такимъ образомъ, что съ lobus pyriformis resp. съ цен-
тра обонянія приводятся въ движеніе мышцы лица, управляющія
движеніями ноздрей и губъ, стоящими въ тѣсномъ соотношеніи
съ отправленіемъ органа обонянія, а также движенія ды-

хательнаго аппарата являющіяся существенно необходимыми
при внюхиваніи пахучихъ веществъ и при отвращеніи отъ
нихъ.
Нѣтъ никакого сомнѣнія, что дѣло идетъ здѣсь о двигатель-
ныхъ рефлекторныхъ центрахъ, подобныхъ тѣмъ, которые мы
находимъ и въ другихъ чувственныхъ центрахъ мозговой коры,
какъ напр. въ зрительномъ и слуховомъ центрахъ.
Патологическія наблюденія.
Обращаясь къ клиническимъ наблюденіямъ, мы находимъ
здѣсь рядъ указаній, вполнѣ подтверждающихъ данныя экспе-
римента относительно локализаціи корковаго обонятельнаго
центра.
Такъ, Chardon и Griffith сообщаютъ случай, въ которомъ было
ослаблено обоняніе на одной сторонѣ. При вскрытіи обнару-
жена опухоль, захватившая gyr. uncinatus, при чемъ обонятель-
ный нервъ остался неповрежденнымъ. Равнымъ образомъ,
имѣется рядъ наблюденій надъ случаями эпилепсіи, въ кото-
рыхъ имѣлась обонятельная аура, при вскрытіи же обнаружи-
валось участіе въ пораженіи gyri uncinati (случаи Н. Jakson'a,
Beevor'a, Hamilton'a и др.).
Въ упомянутомъ выше случаѣ съ двустороннимъ пора-
женіемъ lobi pyriformis обоняніе отсутствовало, какъ можно было
судить по анамнестическимъ даннымъ, хотя къ сожалѣнію оно
не могло быть при жизни обслѣдовано.
Кромѣ того я могъ иногда констатировать у больныхъ съ
церебральными пораженіями своеобразное явленіе, заключав-
шееся въ томъ, что больные слышали запахи, но не могли ихъ
узнавать. Здѣсь, очевидно, дѣло шло уже объ утратѣ не обо-
нятельныхъ ощущеній, а ихъ воспоминательныхъ образовъ,
иначе говоря, обонятельныхъ представленій. Къ сожалѣнію,
всѣ эти случаи остались безъ вскрытія.
Такимъ образомъ, руководясь патологическими наблюденіями
на людяхъ, мы также должны придти къ выводу, что чувствен-
нымъ центромъ обонянія является область lobi pyriformis, при
чемъ и сосѣднія съ ней gyr. hypocampi и g. fornicatus имѣютъ из-
вѣстное отношеніе къ обонянію, представляя по всей вѣрояности
ту область, въ которой хранятся обонятельныя представленія.
Въ связи съ вышеизложеннымъ заслуживаетъ вниманія

тотъ фактъ, что у индѣйцевъ и китайцевъ по Kaes'y 1) gyr.
fornicatus съ ея системой волоконъ болѣе развита, нежели у
германской расы, что можетъ быть поставлено въ связь съ
тѣмъ, что первые народы болѣе пользуются своимъ обоня-
ніемъ, нежели европейцы, и вырабатываютъ, очевидно, болѣе
сложныя обонятельныя представленія.
Подкорковые проводники обонятельной области.
Переходя къ разсмотрѣнію проводниковъ, связывающихъ
корковые центры обонянія съ периферіей тѣла, необхо-
димо прежде всего указать, что по взгляду многихъ авто-
ровъ 2), центростремительный обонятельный путь составляется
изъ трехъ невроновъ: изъ периферическаго, достигающаго
bulbus olfactorins, изъ промежуточнаго или средняго, идущаго отъ
bulbus olfactorins до rhinencephalon или основного обонятельнаго
поля (обонятельный бугорокъ, переднее дырчатое пространство)
и центральнаго идущаго отъ rhinencephalon до hyppocarapns pallii.
Надо однако замѣтить, что hyppocampus, какъ показываютъ физіо-
логическія изслѣдованія, не служить собственно чувственнымъ
обонятельнымъ центромъ, заложенными какъ мы видѣли, въ
gyr. pyriformis. Поэтому вышеуказанный путь очевидно долженъ
имѣть другое значеніе.
На основаніи своихъ изслѣдованій я убѣдился, что изъ
bulbus olfactorius выходить одинъ сравнительно рано развиваю-
щійся пучокъ, лежащій по наружной части tractus olfactorius и
направляющійся непосредственно къ g. pyriformis. Этоть пучокъ,
входящій въ составь наружнаго пучка bulbi olfactorii, очевидно
и долженъ быть разсматриваемъ, какъ центростремительный
путь обонянія.
Подтвержденіемъ вышесказаннаго могутъ служить опыты,
произведенные въ нашей лабораторіи д-ромъ Горшковымъ3), кото-
рый изслѣдовалъ обонятельные проводники, разрушая у собакъ
центръ обонянія, лежащій въ gir. pyriformis. Послѣ односторон-
няя удаленія этого центра наблюдалось небольшое переро-
1) Kaes. A brief summary of the researches of the Kaes etc. Journ. of comp.
neur. Vol. X. № 3. 1900.
2) Констанаянъ. Ученіе о проводящихъ путяхъ и центрахъ обонянія.
Дисс. Ростовъ-на-Дону, 1902.
3) Горшковъ. Невр. Вѣстн., т. X, вып. 1, 1902.

жденіе, главнымъ образомъ, на своей, частью на противопо
ложной сторонѣ въ lob. olfactorius, частью въ bulbus olfactorius и
особенно въ наружномъ корнѣ tractus olf.
О роли другихъ корешковъ обонятельной луковицы будетъ
сказано ниже.
Центробѣжными проводниками, связывающими область кор-
коваго обонятельнаго центра съ подкорковыми областями, какъ
показали изслѣдованія, производимыя въ нашей лабораторіи
(д-ръ Горшковъ), являются волокна fimbriae и свода и ВОЛОКНА
лучистаго вѣнца thalami optici. Волокна thalami optici служатъ
очевидно, для передачи непроизвольныхъ выражающихъ дви-
женій, возбуждаемыхъ обонятельнымъ органомъ; что же ка-
сается волоконъ свода, то они являются тѣми проводниками,
при посредствѣ которыхъ передается вліяніе обонятельныхъ
корковыхъ центровъ на другіе подкорковые центры мозгового
ствола, стоящіе въ соотношеніи съ corp. mamillaria.
Особое развитіе волоконъ свода у всѣхъ вообще макросми-
ческихъ животныхъ стоитъ, безъ сомнѣнія, въ соотвѣтствіи съ
большимъ развитіемъ обонятельныхъ центровъ и вмѣстѣ съ
тѣмъ съ большимъ вліяніемъ у нихъ органа обонянія на дви-
гательную сферу.
Такъ какъ миндалевидное ядро относится къ области gyr.
pyriformis, слѣдовательно является частью обонятельной области,
то и пучокъ, выходящій изъ него въ видѣ stria cornea и окан-
чивающійся въ tub. cinerem, является также центробѣжнымъ
рефлекторнымъ пучкомъ, передающимъ обонятельныя впеча-
тлѣнія къ области tub. cinerei.
Равнымъ образомъ и область gyri hypocampi и fornicati стоить
въ непосредственной связи съ подкорковыми центрами глав-
нымъ образомъ при посредствѣ волоконъ длиннаго свода.
При разрушеніяхъ въ области g. fornicati, производимыхъ въ
нашей лабораторіи (д-ръ Шиповъ), обнаруживалось самостоя-
тельное вторичное перерожденіе волоконъ длиннаго свода, ко-
торое распространялось въ область обонятельнаго поля, къ
corp. mamillare и частью чрезъ tenia thalami къ ядру уздечки.
Надо думать такимъ образомъ, что область gyri fornicati, стоя-
щая въ ближайшемъ соотношеніи съ gyr. pyriformis и вѣроятно
имѣющая извѣстное отношеніе къ образованію обонятельныхъ
представленій, передаеть соотвѣтствующіе импульсы къ подкор-
ковымъ узламъ, какъ мы видѣли, имѣющимъ отношеніе къ
дыханію и другимъ движеніямъ, связаннымъ съ обонятельной
функціей.

Существуютъ указанія, что tractus olfactorius имѣетъ само-
стоятельный путь, направляющейся кзади въ область зритель-
наго бугра.
По крайней мѣрѣ по Obersteiner'y часть волоконъ коммис-
суральнаго обонятельнаго пучка переходить кзади къ thalamus
opticus, образуя такимъ образомъ рефлекторный путь для пере-
дачи обонятельныхъ впечатлѣній къ двигательнымъ центрамъ
thalami. Надо впрочемъ замѣтить, что этотъ пучокъ еще да-
леко не обслѣдованъ въ должной степени, чтобы мы могли
на немъ подробнѣе остановиться.
Но несомнѣнно, что въ области такъ-называемаго обонятель-
наго поля на основаніи мозга resp. въ обонятельномъ бугоркѣ
и въ переднемъ дырчатомъ пространствѣ мы имѣемъ подкор-
ковую рефлекторную обонятельную область, чрезъ которую обо-
нятельные импульсы передаются по соединительнымъ пучкамъ
къ другимъ подкорковымъ образованіямъ, служа къ развитію
обонятельныхъ рефлексовъ. Прежде всего изъ каудальныхъ от-
дѣловъ обонятельной дольки, изъ обонятельнаго бугорка и пе-
редняго дырчатаго пространства идетъ горизонтальный пучокъ,
который по Констанаяну 1) въ направленіи кзади оканчивается
одной частью въ боковомъ ядрѣ с. mammillaris (f. olfactoria mammil-
laris), другой частью переходить въ tegmentum (f. olfactoria teg-
menti). Такъ какъ изъ corp. mammillare въ свою очередь выходятъ
волокна въ tegmentum, то вышеуказаннымъ путемъ обонятель-
ные импульсы могутъ передаваться непосредственно къ дви-
гательнымъ образованіямъ tegmenti.
Къ этому пути примыкаетъ очевидно и часть волоконъ
длиннаго свода, оканчивающаяся въ области обонятельнаго поля.
A. Wallenberg 2) затѣмъ подробнѣе изслѣдовалъ по методу
перерожденія указанныя еще Bonegger'омъ связи обонятельной
доли съ основными частями мозга и Edinger'омъ, какъ „обонятель-
ное развѣтвленіе къ среднему и межуточному мозгу". По автору
этотъ „основной обонятельный путь происходить большею
частью изъ основного обонятельнаго слоя areae olfactoriae и по-
лучаетъ во время своего хода прибавки изъ лобныхъ частей
с. striati и изъ ядра основного продольнаго пучка, что пред-
ставляетъ по автору обонятельное поле въ широкомъ смыслѣ
слова. Большая часть его волоконъ оканчивается безъ перекре-
щиванія; медіально же заложенныя волокна перекрещиваются
1) Констанаянъ. Loco cit., стр. 240.
2) A. Wallenberg. Der Basale Riechbtindel d. Kaninchens. Anat. Anzeiger. XX.
1901, № 7.

въ decussatio hypothalamica, въ переднихъ ножкахъ мозжечка и
внутри моста. Изъ среднихъ волоконъ часть оканчивается въ
кругломъ узлѣ между subst. nigra и перекрестомъ свода, дру-
гая часть по обѣ стороны перекреста переходитъ къ централь-
ное сѣрое вещество; третья же продолжается въ задній про-
дольный пучокъ. Кромѣ того пучки изъ основного обонятель-
наго поля входятъ въ центральное сѣрое вещество aq Sylvii и
въ ближайшія части ромбовидной ямки, въ ядро n. oculomotorii и
trochlearis, въ узлы form. reticularis lateralis моста и въ передніе
столбы resp. передніе рога, куда они проникаютъ черезъ задній
продольный пучокъ.
Мы не можемъ входить здѣсь въ обсужденіе этихъ дан-
ныхъ съ анатомиической стороны. Что же касается физіоло-
гической стороны вопроса, то нельзя сомнѣваться въ томъ, что
въ области основного обонятельнаго пучка должны между про-
чимъ проходить рефлекторныя связи обонятельныхъ долей съ
дыхательными подкорковыми и другими рефлекторными
центрами. Въ пользу этого предположенія по крайней
мѣрѣ говорятъ произведенные въ нашей лабораторіи опыты,
изъ которыхъ выяснилось, что послѣ вкола въ переднюю
часть сѣраго бугра по сосѣдству съ зрительнымъ перекре-
стомъ дыханіе пріостанавливается въ инспираціи, а затѣмъ
обнаруживались глубокія дыхательныя экскурсіи. Тѣ же
явленія получались и въ томъ случаѣ, когда въ мозговую
рану вводились электроды и пропускался токъ. Иногда этимъ
путемъ вызывалась даже полная остановка дыханія, такъ что
приходилось прибѣгать къ искусственному дыханію 1). Эти из-
мѣненія очевидно представлялись рефлекторнаго происхожденія
и не могутъ быть объяснены иначе, какъ путемъ раздраженія
проходящихъ здѣсь по основанію мозга въ каудальномъ на-
правленіи проводниковъ, выходящихъ изъ обонятельнаго поля
въ нисходящемъ направленіи.
Роль мозговыхъ полушарій въ отношеніи слуха.
Значеніе мозговыхъ полушарій въ отношеніи слуха было
впервые оцѣнено еще Flourens'омъ. Какъ извѣстно, вслѣдъ за
удаленіемъ полушарій у птицъ и мелкихъ животныхъ Flourens
наблюдалъ вмѣстѣ съ утратой воли и интеллекта также утрату
1) Саковичъ. О вліяніи сѣраго вещества дна 3-го желудочка и зритель-
наго бугра на температуру тѣла. Дисс. Спб. 1897., стр. 85.

чувственнаго воспріятія и между прочимъ утрату зрѣнія и
слуха. Очевидно, что эти опыты не оставляютъ сомнѣнія въ
важномъ значеніи мозговыхъ полушарій для слуха. Правда,
Flourens, являясь защитникомъ единства психическихъ функцій
въ мозговыхъ полушаріяхъ, не обозначалъ на поверхности по-
слѣднихъ какого-либо особаго слуховаго центра, тѣмъ не менѣе
его опыты положили впервые прочное основаніе воззрѣнію, что
слуховое воспріятіе невозможно при отсутствіи мозговыхъ по-
лушарій и слѣдовательно въ нихъ, точнѣе говоря, въ мозговой
корѣ происходить процессъ воспріятія слуховыхъ впечатлѣній-
Впослѣдствіи однако Magendie вопреки мнѣнію Flourens'a выска-
зался въ томъ смыслѣ, что по снятіи большого и малаго мозга
вкусъ, обоняніе и слухъ у млекопитающихъ не поражаются. Позд-
нѣйшіе авторы высказывали также довольно противорѣчивые
взгляды относительно значенія полушарій и подлежащихъ
областей мозга въ области слуха.
Надо замѣтить, что до начала развитія ученія о локализа-
ціяхъ въ мозговой корѣ не могло быть никакихъ вообще по-
пытокъ точнѣе локализировать слуховой центръ въ мозговыхъ
полушаріяхъ, а потому указанія позднѣйшихъ авторовъ ка-
саются лишь вопроса о значеніи въ отношеніи слуха полу-
шарій вообще и ниже-лежащихъ областей мозга. Въ этомъ отно-
шеніи мы упомянемъ съ самаго начала о наблюденіяхъ Longet,
по которому вслѣдъ за удаленіемъ большихъ полушарій мозга
у молодыхъ кошекъ, собакъ и кроликовъ не наблюдалось ни-
какой вообще реакціи на самыя сильныя звуковыя раздраженія,
тогда какъ птицы вслѣдъ за удаленіемъ полушарій отъ вы-
стрѣла открывали глаза и поднимали голову, послѣ чего снова
приходили въ свое обычное сонливое состояніе. Съ другой
стороны удаленіе мозжечка не оказывало никакого вообще
вліянія на слухъ. На основаніи этихъ опытовъ Longet признавалъ
области мозгового ствола (собственно средняго мозга) мѣстами
возникновенія ощущеній (sensorium commune), относя къ дѣятель-
ности полушарій болѣе сходные психическіе процессы въ видѣ
представленій.
Позднѣе Vulpian, удаляя у крысъ большія полушарія
вмѣстѣ съ полосатыми тѣлами и зрительными буграми, убѣ-
дился въ томъ, что эти животныя вслѣдъ за операціей еще
хорошо реагируютъ на свистъ. Руководясь этими опытами, онъ
призналъ въ области Вароліева моста существованіе центровъ
слуховыхъ ощущеній и вмѣстѣ съ тѣмъ существованіе цен-
тровъ выражающихъ движеній.

Равнымъ образомъ опыты другихъ авторовъ, какъ Renzi,
Lussana и Lemoigne'я привели къ аналогичнымъ результатамъ. У
животныхъ вслѣдъ за удаленіемъ мозговыхъ полушарій кромѣ
зрительной реакціи на свѣтовыя впечатлѣнія, о которой была
уже рѣчь при разсмотрѣніи корковаго зрительнаго центра, все
еще можно было вызвать поворачиваніе головы на сильные
звуки (напр. выстрѣлъ изъ пистолета). Такимъ образомъ уда-
лете полушарій не исключало вполнѣ ни зрѣнія, ни слуха.
Результаты всѣхъ этихъ изслѣдованій привели къ тому,
что въ область мозговыхъ полушарій стали относить только
представленія, т. е. переработанныя чувственныя впечатлѣнія,
тогда какъ первичныя или простыя чувственныя впечатлѣнія
относили къ области центровъ мозгового ствола. Послѣдній,
какъ чувственный мозгъ, противополагали мозговымъ полу-
шаріямъ, роль котораго сводится къ болѣе высшей интеллекту-
альной дѣятельности.
Локализація корковаго слуховаго центра. Первоначальныя
изслѣдованія Ferrier'a.
Такъ приблизительно дѣло обстояло до тѣхъ поръ, пока
извѣстный своими многочисленными опытами надъ мозгомъ
проф. Ferner въ половинѣ 70-хъ годовъ не указалъ болѣе или
менѣе точно на локализацію слухового центра въ корѣ высшихъ
млекопитающихъ 1). Подобно тому, какъ раздраженіе въ области
затылочной доли, вызывая движеніе глазныхъ яблокъ, впервые
послужило указаніемъ на существованіе въ корѣ затылочной
области зрительнаго центра, также точно и раздраженіе коры
височной доли книзу отъ задняго конца fossae Sylvii, вызывая
движеніе уха, послужило Ferrier'y основаніемъ для открытія
здѣсь слухового центра.
Своими опытами съ каутеризаціей Ferrier показалъ, что при
разрушеніи верхней височно-основной извилины (g. temporo-sphe-
noidalis) у обезьянъ теряется слухъ на противоположной сторонѣ,
тогда какъ другія функціи у животныхъ остаются ненарушен-
ными.
При разрушеніи той же извилины съ обѣихъ сторонъ у
животнаго наблюдалась глухота на оба уха. У другой обезьяны,
1) D. Ferrier. Proceeding of the r. soc. of London. Phil. Trans. 1875.
V. 165, British Medic. Journ. 1875. August. — Function of the Brain.

у которой предварительно путемъ разрушенія gyr. angularis была
вызвана слѣпота на противоположный глазъ, разрушеніе сѣ-
раго вещества верхнихъ височныхъ извилинъ привело также
къ ясной глухотѣ животнаго, не смотря на сохраненіе движенія
и всѣхъ остальныхъ родовъ чувствительности кромѣ зрѣнія.
Правда, если вблизи этой обезьяны производили громкій
звукъ, то она выражала какъ бы удивленіе, но по мнѣнію Ferrier'a
мы здѣсь имѣемъ дѣло со слуховымъ рефлексомъ подобно
тому, какъ и у птицъ съ удаленными полушаріями наблюда-
лось поворачиваніе головы въ сторону сильнаго звука, произ-
водимая напр. выстрѣломъ изъ пистолета.
Такимъ образомъ Ferrier въ результатѣ своихъ опытовъ
приходитъ къ выводу, что въ верхней височной извилинѣ
обезьянъ и въ аналогичныхъ частяхъ мозга прочихъ животныхъ
помѣщается особый слуховой центръ, разрушеніе котораго при-
водить къ психической глухотѣ.
Впослѣдствіи Ferrier вмѣстѣ съ Іео 1) въ отвѣтъ на критику
его воззрѣній со стороны другихъ авторовъ вновь повторилъ
свои опыты надъ двумя обезьянами, произведя имъ разрушеніе
верхней височно-основной извилины. При этомъ было найдено,
какъ и въ прежнихъ опытахъ, рѣзкое ослабленіе слуха на про-
тивоположной сторонѣ, благодаря чему Ferrier и Іео высказы-
ваются за прежній взглядъ Ferrier'а о мѣстоположеніи въ верхней
височно-основной извилинѣ слухового центра для противопо-
ложной стороны.
Изслѣдованія Н. Munk'а.
Вскорѣ послѣ первоначальныхъ изслѣдованій Ferrier'a начали
появляться изслѣдованія проф. Munk'a, который изложилъ ре-
зультаты своихъ опытовъ въ рядѣ сообщеній Берлинскому фи-
зіологическому обществу и Берлинской Королевской Академіи
наукъ 2).
На основаніи своихъ изслѣдованій Munk призналъ, что слу-
ховой центръ у собакъ помѣщается въ задней части височной
доли. При этомъ оказалось, что съ разрушеніемъ опредѣлен-
ной центральной области можно было вызвать не полную
глухоту, а душевную глухоту и лишь разрушеніе всего слухо-
1) Ferier and Іео Philos. Trans. 1884 Vol. 175.
2) H. Munk. Ueber die Functionen der Grosshirnrinde Ges Mitth. Berlin 1881.

вого центра вызываетъ по Munk'y полную и окончательную
глухоту.
Полная или по терминологии автора корковая глухота на
противоположное ухо по опытамъ Munk'a происходить при удале-
ніи у собакъ коры задняго отдѣла 2 и 3 височныхъ извилинъ.
При удаленіи упомянутаго отдѣла обѣихъ височныхъ долей
получается двусторонняя полная глухота, при чемъ опериро-
ванная собака переставала лаять.
Оперированный такимъ образомъ животныя совершенно не
обращали вниманія на сильныя звуковыя раздраженія и
даже не производили при этомъ никакихъ вообще движеній
ушными раковинами.
Интересно, что вмѣстѣ съ глухотой животнаго послѣдова-
тельнымъ образомъ развивалась и нѣмота. Первоначально у
оперированной собаки лай дѣлался болѣе монотоннымъ и
жесткимъ, затѣмъ онъ начиналъ постепенно слабѣть пока на-
конецъ черезъ двѣ недѣли не исчезалъ совершенно.
Нельзя не отмѣтить здѣсь того факта, что по опытамъ
Munk'a въ слуховомъ центрѣ коры воспринимаются не представ-
ленія только но и слуховыя ощущенія, благодаря чему съ полнымъ
разрушеніемъ этого центра собака становится вполнѣ глухою.
Слѣдовательно по опытамъ Munk'a роль чувственнаго мозга,
который по мнѣнію другихъ авторовъ долженъ быть помѣ-
щаемъ въ мозговомъ стволѣ, переносится въ область мозговой
коры; па долю же центровъ мозгового ствола остаются оче-
видно лишь одни рефлекторныя отправленія.
Достойно вниманія, что при одностороннемъ разрушеніи
слуховой области собака на звуки реагируетъ по преимуществу
движеніемъ уха соотвѣтствующей стороны. Вмѣстѣ съ тѣмъ
при звукахъ она поворачиваетъ голову и туловище въ направ-
лены оперированной стороны благодаря тому, что слухъ на
оперированной сторонѣ остался сохраненнымъ. Производя по-
слѣдовательно замыканіе ватой того и другого уха у опериро-
ваннаго вышеуказаннымъ образомъ животнаго авторъ убѣдился,
что одностороннее удаленіе слухового центра вызываетъ глу-
хоту на противоположное ухо, иначе говоря существуетъ
перекрестная связь каждаго уха съ противоположнымъ мозго-
вымъ полушаріемъ.
Выше мы уже упоминали, что въ области слуховой сферы
въ заднемъ отдѣлѣ второй борозды Munk отмѣчаетъ особую
область, разрушеніе которой вызываетъ не полную глухоту, а
лишь явленія душевной глухоты.

Такимъ образомъ по Munk'y слуховой центръ, помѣщающійся
при заднемъ отдѣлѣ височной доли точно также, какъ и зри-
тельный центръ, содержитъ въ себѣ центральную область, въ
которой будто бы хранятся воспоминательные образы слуховыхъ
впечатлѣній.
Удаленіе этихъ областей въ обоихъ полушаріяхъ мозга вы-
зываетъ психическую глухоту, совершенно подобную зритель-
ной слѣпотѣ, иначе говоря, вызываетъ состояніе, когда живот-
ное слышитъ, но не узнаетъ звуковыя впечатлѣнія и не пони-
маетъ ихъ значенія, такъ какъ у него утрачены слуховыя пред-
ставленія и воспоминательные слуховые образы.
Современемъ однако оперированная собака вновь научается
понимать звуки и слова путемъ опыта и воспитанія. Она
является какъ бы въ положеніи новорожденнаго щенка, кото-
рый долженъ еще учиться понимать звуки, но, такъ какъ мы
имѣемъ дѣло со взрослымъ и умственно развитымъ животнымъ,
то естественно, что оно пріобрѣтаетъ новый опытъ много ско-
рѣе, нежели новорожденный щенокъ. Совершенно аналогичные
результаты были получены Munk'омъ и надъ обезьянами.
Позднѣйшіе опыты Munk'a, относящіеся къ 1881 году
дали небезынтересный данныя относительно частичныхъ раз-
рушеній слуховой сферы.
Въ этихъ новыхъ опытахъ Munk убѣдился, что при непол-
ному разрушеніи обѣихъ слуховыхъ сферъ однѣ собаки хорошо
различали свисты, другія шумъ, третьи лай или зовъ, будучи
въ то же время глухи къ другимъ звукамъ. Основываясь на
этомъ фактѣ, Munk предпринялъ затѣмъ систематическія изслѣ-
дованія съ частичными разрушеніями слуховой сферы. Для
этой цѣли онъ предварительно вызывалъ у собакъ полную глу-
хоту на одно ухо съ помощью разрушенія улитки.
Затѣмъ, разрушая ту или другую часть слуховой сферы на
той же сторонѣ, онъ изслѣдовалъ слухъ животнаго раз-
личными звуковыми раздраженіями и тонами. Въ результатѣ
этихъ опытовъ выяснилось, что передняя часть слуховой сферы
располагающаяся ближе къ fossa Sylvi служить для воспріятія
высокихъ тоновъ, тогда какъ задняя часть слуховой сферы
служить для воспріятія болѣе низкихъ тоновъ. Такъ при уда-
леніи двухъ заднихъ третей слуховой области собака не реаги-
ровала на низкіе тоны органной трубки, на басовый голосъ и
на низкіе шумы, напр. при ударахъ въ барабанъ. Напротивъ
того при разрушеніи переднихъ отдѣловъ слуховой сферы со-
бака не различала высокихъ тоновъ, тонкаго голоса и высокихъ

шумовъ. Достойно вниманія, что въ первомъ случаѣ собака
становилась нѣмой, какъ и всѣ вообще глухія собаки, тогда
какъ во второмъ случаѣ она продолжала лаять попреж-
нему.
Далѣе, по мнѣнію Munk'a обыденный слухъ собаки локали-
зировался преимущественно въ нижней области слуховой сферы,
такъ какъ при разрушеніи ея собака слышитъ очень плохо
и лаетъ отрывисто, тогда какъ при разрушеніи верхней части
слуховой сферы собака повидимому слышитъ все, хотя и
не понимаетъ звуковъ; лай же остается сохраненнымъ по-
прежнему.
Вышеприведенный изслѣдованія привели Munk'a къ выводу,
что различныя области слуховой сферы служатъ для воспріятія
разныхъ тоновъ и что послѣдовательный переходъ отъ болѣе
низкихъ тоновъ къ болѣе высокимъ происходить по направле-
нію выпуклой книзу дуги, огибающей конецъ fiss. postsylviae по
Owen'y или задній конецъ второй борозды.
Къ сожалѣнію отъ дальнѣйшихъ изслѣдоваяій въ этой инте-
ресной области Munk долженъ былъ отказаться, вслѣдствіе
крайней утомительности подобнаго рода изслѣдованій.
Выше мы уже упоминали, что по Munk'y въ корѣ мозга со-
бакъ и обезьянь должны быть локализированы не одни только
представленія, но и ощущенія, такъ какъ собаки и обезьяны
вслѣдъ за полнымъ двустороннимъ разрушеніемъ слуховой
сферы становится совершенно глухими, а современемъ даже и
глухонѣмыми.
Этотъ свой взглядъ на локализацію слуховыхъ ощущеній
въ мозговой корѣ впослѣдствіи Munk распространилъ и
на другихъ болѣе низшихъ животныхъ, не исключая и
птицъ.
Дѣлая спеціальные опыты съ удаленіемъ мозговыхъ полу-
шарій у кроликовъ и птицъ, авторъ убѣдился, что послѣ такой
операціи эти животныя вопреки мнѣнію прежнихъ авторовъ
становятся вполнѣ глухими и слѣпыми 1).
Разнорѣчіе между своими результатами и результатами
прежнихъ авторовъ въ этомъ вопросѣ авторъ объясняетъ тѣмъ,
что онъ удалялъ у животныхъ безусловно всѣ мозговыя полу-
шарія, чего будто бы не достигали при своихъ опытахъ преж-
ніе авторы.
1) Выводы эти впрочемъ не простираются на лягушекъ.

Понятіе о психической глухотѣ и слѣпотѣ.
По поводу вышеприведенныхъ изслѣдованій надо замѣтить
что явленія психической глухоты, по крайней мѣрѣ что касается
глухоты къ словамъ, уже давно были извѣстны въ клини-
ческой потологіи и есть всѣ основанія думать, что поня-
тіе объ этихъ явленіяхъ было заимствовано физіологами
изъ области клинической патологіи въ томъ смыслѣ, что
когда физіологи столкнулись съ фактами, отвѣчающими
состоянію психической или душевной безчувственности, то они
уже нашли въ клинической патологіи рядъ строго провѣрен-
ныхъ наблюденій, которыя не только не оставляли сомнѣнія
въ существованіи подобнаго рода явленій, но и представляли
собою подробно разработанную картину этого своеобразнаго
разстройства. Естественно, что эти клиническіе факты не могли
не повліять и на выясненіе аналогичныхъ фактовъ,наблюдаемыхъ
и у животныхъ.
Сколько намъ извѣстно, Ferrier первый установилъ понятіе
о подобнаго рода явленіяхъ у животныхъ съ разрушеніемъ
опредѣленныхъ областей мозговой коры.
Надо замѣтить, что при разрушеніи области gyri angularis у
обезьянь по Ferrier'y наблюдается разстройство зрѣнія въ про-
тивоположномъ глазу съ характеромъ амбліопіи. При этомъ
нѣтъ полной слѣпоты, такъ какъ собака обходитъ препятствія, но
оцѣнка зрительныхъ представленій является у ней нарушенною
Собака не узнаетъ пищи, хозяина и проч., словомъ является ду-
шевно слѣпою. Подобныя же явленія были констатированы
Ferrler'омъ и по отношенію къ слуху при разрушеніи височныхъ
извилинъ.
Особенно же подробно развилъ ученіе о душевной слѣпотѣ
и глухотѣ у животныхъ проф. Munk въ Германіи. Что ка-
сается психической или душевной глухоты, то Munk понимаетъ
подъ этимъ терминомъ въ сущности явленіе, совершенно ана-
логичное тому, что извѣстно въ клинической патологіи подъ
названіемъ словесной глухоты и амузіи. Животное при суще-
ствованіи душевной глухоты слышитъ, но не понимаетъ и не
узнаетъ слышаннаго, какъ человѣкъ съ словесной глухотой
слышитъ, что ему что-то говорятъ, но не понимаетъ и не узнаетъ
слышанныхъ словъ и съ другой стороны человѣкъ съ амузіей
слышитъ звуки, но не узнаетъ ихъ музыкальныхъ особенно-
стей и не можетъ пѣть мотивовъ.

Какъ мы видѣли выше, Munk въ области слухового центра
у собакъ, который онъ локализируетъ на поверхности средней
и задней части височной доли, отмѣчаетъ область, въ которой
будто бы хранятся воспоминательные слуховые образы и разру-
шеніе которой приводить къ тому, что животное, утративъ всѣ
воспоминательные образы, хотя и слышитъ звуки, но эти звуки
для него являются совершенно новыми; оно не узнаетъ и не пони-
маетъ звуковъ, иначе говоря, животное становится душевно глу-
химъ. Оно не узнаетъ такимъ образомъ голоса своего хозяина,
не понимаетъ страшныхъ для него ранѣе звуковъ кнута и т. п.
Возраженія противъ признанія въ корѣ особаго слухо-
вого центра.
Говоря объ изслѣдованіяхъ Munk'a, нельзя не привести
здѣсь и результаты опытовъ его противника по вопросу о ло-
кализаціи въ мозговыхъ полушаріяхъ проф. Goltz'a.
При своихъ опытахъ Goltz первоначально производилъ вы-
мываніе сѣраго вещества мозговыхъ полушарій струей воды
на большомъ протяженіи, благодаря чему получались обшир-
ныя разрушенія мозговой поверхности въ одномъ или обоихъ
полушаріяхъ мозга. Но впослѣдствіи онъ самъ призналъ
недостаточность своего метода, такъ какъ при этомъ спо-
собѣ нѣтъ возможности точно судить о величинѣ разру-
шеній; главный же недостатокъ метода Goltz'a по нашему
мнѣнію заключается въ томъ, что Goltz вмѣсто того, чтобы
руководиться при раздраженіяхъ коры мозга анатомическимъ
основаніемъ, напр. извилинами или развѣтвленіемъ тѣхъ или
другихъ пучковъ въ корѣ. или добытыми уже физіологиче-
скими данными, напр. обозначеніемъ на корѣ мѣстоположенія
тѣхъ или другихъ центровъ, уже указанныхъ другими авто-
рами, произвольно дѣлилъ мозговую поверхность на большія
области или квадраты, удаляя путемъ выспринцовыванія че-
резъ трепанаціонныя отверстія то одинъ изъ квадратовъ,
то другой.
Естественно, что при такомъ способѣ далеко не часто мо-
жетъ быть произведено полное удаленіе того или другого
центра. Это замѣчаніе имѣетъ силу въ особенности по отно-
шенію къ слуховому центру, расположенному въ области ви-
сочной доли, слѣд. вблизи основанія черепа, въ трудно до-
ступной для оперативнаго вмѣшательства части мозговой по-

верхности. Затѣмъ большой вопросъ, когда наблюдать живот-
ныхъ послѣ произведенной операціи: вскорѣ ли послѣ
операціи или много позднѣе. Естественно, что спустя
извѣстное время тѣ или другіе результаты произведенной опе-
раціи постепенно изглаживаются путемъ замѣняющей функціи
другихъ областей мозга и такимъ образомъ первоначальный
эффектъ операціи постепенно затушевывается.
Этими двумя условіями, мнѣ кажется, главнымъ образомъ
и слѣдуетъ объяснить тотъ фактъ, что проф. Goltz первоначально
отрицалъ существованіе опредѣленнаго мѣстоположенія ка-
кихъ-либо центровъ въ мозговой корѣ. Впослѣдствіи же
наблюдая животныхъ съ утратой тѣхъ или другихъ функцій
вслѣдъ за удаленіемъ части мозговой коры, онъ уже пересталъ
высказываться столь рѣшительно противъ ученія о локализа-
ціяхъ центровъ въ мозговой корѣ, пока наконецъ не перешелъ
на сторону лицъ, не отвергающихъ этого ученія въ прин-
ципѣ, но признающихъ лишь мѣстоположеніе корковыхъ цен-
тровъ не столь ограниченнымъ, какъ допускаютъ строгіе при-
верженцы ученія о мѣстоположеніи центровъ въ мозговой
корѣ.
Такимъ именно образомъ случилось и съ слуховымъ цен-
тромъ въ изслѣдованіяхъ Goltz'a. ГІослѣ первоначальнаго со-
вершенно отрицательнаго отношенія къ существованію этого
центра въ корѣ, Goltz уже въ 1879 г.1) послѣ удаленія у собаки четы-
рехъ квадратовъ мозговой коры нашелъ у нея вмѣстѣ съ рѣзкимъ
ослабленіемъ кожной чувствительности и зрѣнія ясно выра-
женную глухоту. Правда, Goltz не призналъ эту собаку ни со-
вершенно слѣпой, ни совершенно глухой, а лишь съ ослабле-
ніемъ зрѣнія и тугимъ слухомъ, но во всякомъ случаѣ онъ
призналъ аналогію въ отношеніи нарушеній слуха у этой со-
баки съ той потерей слуха, которую наблюдали у собакъ и
обезьянъ Ferrier и Munk вслѣдъ за двустороннимъ удаленіемъ
коры большого мозга въ области височныхъ долей. Надо впро-
чемъ замѣтить, что и позднѣе, даже еще въ 1881 году, Goltz
высказывался въ томъ смыслѣ, что въ корѣ мозга не суще-
ствуетъ строго ограниченныхъ центровъ для разныхъ органовъ
чувствъ.
Оспаривая ученіе о строго ограниченныхъ центрахъ мозго-
вой коры, вмѣстѣ съ тѣмъ Goltz высказался и противъ лока-
лизаціи собственно ощущеній въ мозговой корѣ и въ частно-
1) Goltz. Pflügers Arch. 1879. — Ueber die Verrichtungen des Grosshirns.

сти слѣд. слуховыхъ ощущеній. Большой опорой для этого
мнѣнія служатъ его позднѣйшіе опыты съ полнымъ удаленіемъ
мозговыхъ полушарій у собакъ. Оперированная имъ собака
вслѣдъ за полнымъ удаленіемъ мозговыхъ полушарій будто
бы не была глуха, что удостовѣряетъ и проф. Ewald. По Goltz'y
эта собака просыпалась подъ вліяніемъ шума; при рѣзкихъ же
звукахъ рожка она двигала ушами, встряхивала головой, вста-
вала съ мѣста и даже поднимала ту или другую лапу къ уху;
обыкновенные же шумы не производили на нее никакого влія-
нія. Вмѣстѣ съ тѣмъ эта собака весьма разнообразно обнару-
живала свой голосъ, могла ворчать и лаять.
Необходимо замѣтить, что тѣ выводы, которые Goltz дѣ-
лаетъ изъ этихъ своихъ опытовъ, какъ и ранѣе высказанные
имъ взгляды, подверглись рѣзкой критикѣ со стороны проф.
Munk'a, который всѣ проявленія слуховой, равно какъ зритель-
ной и осязательной реакціи у оперированной Goltz'емъ собаки
признаетъ не за сознательный, а за рефлекторныя.
Надо, впрочемъ, замѣтить, что въ этомъ спорѣ между двумя
представителями физіологіи мозговыхъ центровъ упущено одно
очень важное обстоятельство, которое лучше всего, быть мо-
жетъ, и объясняетъ возникшія разнорѣчія по вопросу о сохра-
нившихся функціяхъ и проявленіяхъ психики у оперированной
Goltz'емъ собаки. Дѣло въ томъ, что операція удаленія мозго-
вой коры у собаки Goltz'a производилась въ нѣсколько пріе-
мовъ, раздѣленныхъ значительными промежутками времени
(не менѣе нѣсколькихъ мѣсяцевъ), благодаря чему у живот-
наго въ значительной мѣрѣ уже могли возстановиться перво-
начально утраченныя функціи, благодаря замѣняющей дѣятель-
ности подлежащихъ областей мозга. Естественно, что такая
собака какъ въ отношеніи разстройствъ слуха, такъ и въ
отношеніи разстройствъ другихъ мозговыхъ функцій, не мо-
жетъ быть и сравниваема съ тѣми собаками, у которыхъ раз-
стройства, обусловленныя операціей, наблюдаются тотчасъ же
или вскорѣ послѣ этой операціи и у которой никакой замѣны
утраченныхъ мозговыхъ функцій еще не наступило.
Изслѣдованія Luciani, Tamburini и другихъ авторовъ.
Изъ авторовъ, работавшихъ надъ слуховымъ центромъ, мы
остановимся еще на работахъ Luciani, Tamburini, Brown'a и Schäf-
fer'a и нѣкоторыхъ другихъ.

При опытахъ Luciani и Tamburini 1) вслѣдъ за разрушеніемъ
задней части 3-й первичной извилины у собакъ наблюдалась
двусторонняя глухота, при чемъ на противоположной сторонѣ
глухота была выражена много рѣзче, представляясь почти пол-
ною, тогда какъ на соотвѣтствующей сторонѣ она представля-
лась значительно менѣе выраженной.
Современемъ однако различіе въ слухѣ той и другой сто-
роны болѣе или менѣе выравнивается, но при этомъ нельзя
было убѣдиться въ полномъ возстановленіи слуха. Если за-
тѣмъ послѣ относительнаго возстановленія слуха у животнаго
удалить слуховой центръ другой стороны, то въ результатѣ
обнаруживается почти полная глухота на оба уха и почти въ
одинаковой степени. Впослѣдствіи и въ этомъ случаѣ слухъ
возстановляется, но нельзя опредѣлить съ точностью, насту-
паетъ ли у оперированныхъ животныхъ полное возстановленіе
слуха.
Въ опытахъ авторовъ при разрушеніи второй извилины у
животныхъ наступала слѣпота въ противоположномъ глазу,
тогда какъ со стороны слуха не обнаруживалось никакого
ослабленія.
Въ окончательныхъ выводахъ авторы признаютъ, что слухо-
вой центръ собаки находится въ верхне-задней части 3-й на-
ружной извилины, хотя онъ можетъ распространяться и за
вышеозначенные предѣлы. Далѣе, для объясненія возстано-
вленія слуха у оперированныхъ животныхъ авторы допускаютъ
замѣну разрушенныхъ областей мозга со стороны здоровыхъ
частей мозговой коры, какъ это наблюдается вездѣ и всюду
при разрушеніи мозговой коры; при одностороннемъ же разру-
шеніи мозговой коры происходить замѣна утраченной функціи
со стороны центровъ другого полушарія.
Спустя нѣсколько лѣтъ Luciani вмѣстѣ съ Seppilli выпустили
книгу о локализаціи функцій 2), въ которой они привели рядъ
новыхъ опытовъ относительно центровъ мозговой коры и между
прочимъ слухового, собравъ въ то же время и клиническій
матеріалъ, подтверждающій физіологическія изслѣдованія.
Къ сожалѣнію авторы для изслѣдованія слуха кромѣ упот-
ребляемыхъ въ нѣкоторыхъ случахъ камертоновъ прибѣгли къ
небезупречному способу изслѣдованія, опредѣляя слухъ опери-
1) Rivista sperim. di freniatria 1879.
2) Luciani und Seppilli. Die Fnrctions-Localisation auf d. Grosshirnrinde.
Leipzig. 1886. Uebers. v. Fraenkel.

рованныхъ животныхъ съ помощью шумовъ отъ бросаемыхъ
на полъ кусковъ пищи.
Въ одномъ случаѣ было произведено собакѣ четыре опе-
раціи въ теченіе 4 мѣс. Въ теченіе перваго мѣсяца были уда
лены обѣ височныя доли послѣдовательно одна за другой съ
промежутками въ 1/2 мѣсяца. При третьей операціи была уда-
лена кора лѣвой затылочной области съ расширеніемъ разру-
шенія кпереди и книзу. Наконецъ спустя нѣсколько времени
было сдѣлано разрушеніе и правой затылочной области.
Въ этомъ случаѣ слухъ падалъ послѣ каждой операціи
преимущественно съ противоположной стороны; со временемъ
же онъ возстановлялся въ большей или меньшей степени
кромѣ того собака ослѣпла, вслѣдствіе удаленія обѣихъ заты-
лочныхъ долей, и сдѣлалась слабоумной. Въ другомъ опытѣ
съ разрушеніемъ въ два пріема обѣихъ височныхъ долей
авторы наблюдали послѣ каждой операціи развитіе полной
глухоты противоположнаго уха.
При удаленіи коры въ передней части височной доли и въ
нижней теменной области съ обѣихъ сторонъ у собаки послѣ
каждой операціи обнаруживалась потеря слуха на противопо-
ложное ухо, а спустя 7 мѣсяцевъ у ней обнаруживалась лишь
душевная глухота.
При неполномъ двустороннемъ удаленіи височныхъ обла-
стей у собаки авторы наблюдали только сильную тупость слуха
съ обѣихъ сторонъ. При другихъ опытахъ съ одностороннимъ
разрушеніемъ височной доли у животнаго наблюдали глухоту
на противоположное ухо.
Наконецъ у животныхъ, которымъ удалялись затылочныя и
теменныя области, наблюдалось временное пониженіе слуха на
противоположной сторонѣ, но, какъ оказывается, при чтеніи про-
токоловъ лишь въ тѣхъ случаяхъ, когда операціей захватыва-
лась и часть 3-й первичной извилины.
Кромѣ того при разрушеніи височныхъ долей авторы иногда
наблюдали пониженіе осязательной чувствительности. Зрѣніе
также иногда нарушалось, но лишь въ незначительной степени
и временно, вѣроятнѣе всего вслѣдствіе совмѣстнаго пораженія
второй первичной извилины.
Въ концѣ концовъ авторы подтверждают локализацію цен-
тровъ движенія и органовъ чувствъ и между прочимъ слухо-
вого центра, указанную уже другими авторами, но они находятъ,
что эти центры не представляются строго обособленными, а
покрываютъ въ извѣстной мѣрѣ другъ друга, переходя въ со-

сѣдніе центры, причемъ въ пораженныхъ областяхъ происхо-
дить постепенное ослабленіе дѣятельности корковыхъ центровъ.
Этотъ выводъ впрочемъ въ значительной мѣрѣ ослабляется
тѣмъ обстоятельствамъ, что при своихъ изслѣдованіяхъ авторы
не руководились анатомическими границами тѣхъ или дру-
гихъ областей мозга, вслѣдствіе чего при операціяхъ разру-
шенія одного центра они естественно могли захватить и часть
другого.
Сверхъ того на основаніи своихъ изслѣдованій авторы при-
ходятъ къ выводу, что каждый слуховой нервъ долженъ обла-
дать подобно зрительному нерву перекрестными и непере-
крестными волокнами; при этомъ и тѣ, и другія волокна раз-
биваются не въ опредѣленныхъ частяхъ слухового центра, а
на всей его поверхности.
Здѣсь же мы упомянемъ еще о работѣ Tonini 1), изслѣдова-
ніе котораго впрочемъ произведено лишь на двухъ собакахъ,
причемъ разрушались преимущественно верхніе отдѣлы височ-
ныхъ долей. Какъ бы то ни было, результаты автора въ общемъ
согласны съ данными ранѣе поименованныхъ изслѣдованій.
Вслѣдъ за операціей слухъ сильно слабѣлъ; съ другой стороны
обнаруживалось небольшое пониженіе слуха и на соотвѣтствую-
щей сторонѣ. Со временемъ же наблюдалось постепенное возста-
новленіе слуха съ самаго начала на соотвѣтствующей сторонѣ, а
затѣмъ и на противоположной. При разрушеніи у той же со-
баки височной доли на другой сторонѣ обнаруживались тѣ же
самыя явленія съ соотвѣтствующими измѣненіями въ отноше-
ніи стороны наибольшаго пониженія слуха. Въ общемъ авторъ
поддерживаетъ мнѣніе другихъ изслѣдованій о локализаціи
слуха въ височныхъ доляхъ и признаетъ неполное перекрещи-
ваніе слуховыхъ волоконъ съ преобладаніемъ перекрещиваю-
щихся волоконъ. Новостью въ выводахъ автора является лишь
то, что по его мнѣнію поврежденіе верхнихъ отдѣловъ височ-
ной доли приводить къ пораженію слуха лишь съ противопо-
ложной стороны, тогда какъ удаленіе нижней части височной
доли приводить къ пораженію слуха съ обѣихъ сторонъ.
Врядъ ли однако возможно дѣлать такой выводъ при ограни-
ченномъ числѣ произведенныхъ авторомъ опытовъ. Слѣдуетъ
еще упомянуть, что при разрушеніи височныхъ долей двига-
тельная и чувствительная сфера по наблюденіямъ автора вовсе
не нарушается.
1) Tonini. Rivista sperim. di freniatria. 1896, vol. XXII, fasc. III.

Позднѣе Ferrier въ своихъ лекціяхъ, говоря о слуховомъ
центрѣ, помѣщаетъ его въ первой височной извилинѣ. Между
прочимъ онъ останавливается на своемъ опытѣ надъ обезьяной,
которую онъ демонстрировалъ на Лондонскомъ конгрессѣ въ
1881 г. и которой онъ за 6 недѣль передъ тѣмъ посредствомъ
прижиганія разрушилъ обѣ верхнія височныя извилины.
Обезьяна представлялась совершенно глухою и оставалась въ
такомъ положеніи до того, какъ была убита 13 мѣсяцевъ спустя
послѣ операціи. Позднѣйшіе опыты съ двустороннимъ разру-
шеніемъ верхнихъ височныхъ извилинъ дали тѣ же результаты.
Напротивъ того одностороннее разрушеніе первой височной
извилины въ опытахъ автора никогда не вызывало продолжи-
тельной глухоты на одно ухо, что вполнѣ согласно съ указа-
ніями Luciani и Tamburini. Ferrier приводить между прочимъ и
клиническія наблюденія, доказывающія подобную же локали-
зацію слухового центра у человѣка.
Далѣе, Alt и Biedl1) при опытахъ надъ собаками убѣдились,
что удаленіе коры височной доли вызываетъ болѣе или менѣе
значительное пораженіе слухового воспріятія на тоны, рѣчь и
шумы и притомъ на обѣихъ сторонахъ, но на противоположной
сильнѣе, чѣмъ на соотвѣтствующей. Пораженіе слуха всегда
было преходящимъ и на соотвѣтствующей сторонѣ исчезало
уже по истеченіи нѣсколькихъ дней, тогда какъ на противо-
положной сторонѣ по истеченіи нѣсколькихъ недѣль. Двусто-
роннее разрушеніе приводило къ двустороннему ослаблѣнію
слуха.
Мы не имѣемъ въ виду касаться здѣсь анатомической ли-
тературы, относящейся къ слуховому центру, и можемъ лишь
указать въ этомъ отношеніи на интересную работу Strohmayer'a 2)
объ анатомическомъ положеніи слухового центра въ корѣ.
Но нельзя не упомянуть здѣсь объ отрицательныхъ резуль-
татахъ физіологическихъ изслѣдованій слухового центра въ
височныхъ доляхъ. Эти отрицательные результаты принадле-
жать изслѣдованіямъ Horsley'я и Schäffer'a 3) и затѣмъ Sanger
Brown'a и Schäffer'a. 4) Horsley и Schäffer, чтобы провѣрить ученіе
Ferrier'a и Leo о вліяніи разрушенія gyri uncinati на чувствитель-
ность противолежащей стороны, удаляли попутно у обезьянь боль-
шую часть височной доли и при этомъ находили, что слухъ у нихъ
1) P. Alt u. A. Biedl. II manicomio med. XV. 1—2. 1899.
2) Strohmayer. Monatsschrift f. Psychiatrie. 1901.
3) Horsley and Schäffer. Philosoph. Transactions. 1888, p. 19—21. 31—39.
4) Philosoph, transactions. 1888, p, 303.

представлялся повидимому сохраненнымъ. Надо однако замѣ-
тить, что верхняя височная извилина по заявленію самихъ
авторовъ удалялась ими несовершенно. Если вмѣстѣ съ тѣмъ
принять во вниманіе, что изслѣдованіе слуха у обезьянъ пред-
ставляеть, вообще говоря, большія трудности, что отмѣчаютъ
и сами авторы, то представляется весьма страннымъ, что изъ
такихъ опытовъ авторы дѣлаютъ выводы въ основѣ противо-
рѣчащіе опытамъ Ferrier'a и Munk'a.
Что касается изслѣдованій Sanger'a, Brown'a и Schäffer'a надъ
слуховыми центрами у обезьянъ, то изъ работы послѣдннго 1) мы
узнаемъ слѣдующее: при полномъ удаленіи верхнихъ височныхъ
извилинъ съ обѣихъ сторонъ у обезьянъ (хотя у одной или
двухъ обезьянъ по словамъ автора все же были обна-
ружены небольшія части сѣраго вещества внутри бороздъ)
слухъ не представлялся ослабленнымъ болѣе или менѣе замѣт-
нымъ образомъ. Обезьяны различали даже тихіе звухи, какъ
чмоканіе губами, шуршаніе бумаги и притомъ они будто
бы понимали звуки. Къ сожалѣнію авторъ не описываетъ под-
робно способа изслѣдованія слуха у оперированныхъ живот-
ныхъ и въ особенности не упоминаетъ о томъ, исключали ли
они въ своихъ опытахъ вліяніе зрѣнія; испытаніе камертонами
въ ихъ опытахъ также повидимому не примѣнялось. Затѣмъ
нельзя не принять въ соображеніе, что изъ рисунковъ, прило-
женныхъ къ общей работѣ Brown'a и Schäffer'a, можно видѣть.
что верхняя височная извилина удалялась не вполнѣ, что, какъ
мы видѣли, заявлялось и самими авторами. Принявъ во вни-
маніе вмѣстѣ съ тѣмъ, что изслѣдованіе слуха у обезьянъ пред-
ставляеть большія трудности, мы не видимъ основанія признать
особую убѣдительность отрицательныхъ результатовъ изслѣдо-
ванія Brown'a и Schäffer'a надъ обезьянами.
Но мы не можемъ оставить безъ вниманія того обстоятель-
ства, что въ опытахъ авторовъ у обезьяны съ двустороннимъ
удаленіемъ обѣихъ височныхъ долей, а также и у той обезьяны,
которой при двустороннемъ удаленіи верхней височной изви-
лины было произведено выскабливаніе сѣраго вещества обна-
руживались ясные признаки ослабленія интеллекта и памяти,
напоминающаго идіотизмъ. Эти животныя, хотя, и восприни-
мали всѣ вообще внѣшнія впечатлѣнія, но они видимо не
понимали значенія предметовъ. Близко знакомые имъ пред-
меты они совершенно не узнавали и съ любопытствомъ
1) Schaffer. Brain. 1888.

осматривали ихъ, обнюхивали, пробовали на языкъ, какъ
будто бы это были совершенно незнакомыя для нихъ вещи.
При этомъ обращало на себя вниманіе то обстоятельство,
что почти то же самое они продѣлывали съ тѣми же самыми
предметами спустя нѣсколько минутъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ эти
обезьяны отличались жадностью къ пищѣ и утрачивали страхъ
передъ людьми, что указываетъ на развитіе извѣстной степени
равнодушія. Надо впрочемъ замѣтить, что со временемъ интел-
лектъ этихъ обезьянъ возстановлялся и они снова становились
нормальными животными.
Факты эти безспорно указываютъ, что въ области височныхъ
долей по сосѣдству съ слуховымъ центромъ имѣются области,
рѣзко вліяющія на психическую сферу.
Въ заключеніе скажемъ, что доказательность опытовъ Brown'a
и Schäffer'a относительно отсутствія слухового центра въ верх-
нихъ височныхъ извилинахъ обезьяны оспаривается Ferrier'омъ.
Послѣдній находитъ въ опытахъ Brown'a и Schäffer'a удаленіе
верхнихъ височныхъ извилинъ недостаточнымъ, что и объяс-
няетъ по его мнѣнію сохранность слуха у обезьянъ, оперирован-
ныхъ Brown'омъ и Schäffer'омъ.
Въ доказательство справедливости своихъ прежнихъ взгля-
довъ Ferrier уже послѣ изслѣдованій Brown'a и Schaffer'a вновь
продѣлалъ опыты съ удаленіемъ у обезьянъ верхнихъ височ-
ныхъ извилинъ и какъ на основаніи своихъ провѣрочныхъ опы-
товъ, такъ и на основаніи опытовъ другихъ авторовъ (Munk'a,
Luciani и Tamburini, Luciani и Seppilli и др.) и клиническихъ
случаевъ съ корковой глухотой пришелъ къ выводу, что
корковые центры слуха помѣщаются въ верхнихъ височныхъ
извилинахъ.
Изслѣдованія нашей лабораторіи.
Изъ вышеизложеннаго ясно, что въ отношеніи корковаго слу-
хового центра имѣется еще цѣлый рядъ вопросовъ, которые
ждутъ своего окончательнаго разрѣшенія. Первый и основной
вопросъ заключается въ томъ: слѣдуетъ-ли въ корѣ мозга локали-
зировать лишь качественныя слуховыя воспріятія, относя болѣе
элементарныя количественныя слуховыя воспріятія къ функціи
центровъ мозгового ствола или же въ корѣ мозга мы должны
локализировать не только первыя но и послѣднія. Съ другой
стороны и вопросъ о локализаціи въ мозговой корѣ слуховыхъ

центровъ представляетъ еще нѣкоторыя спорныя стороны,
особенно что касается болѣе точнаго мѣстоположенія и гра-
ницъ этого центра у высшихъ животныхъ. Наконецъ, особенную
важность представляетъ вопросъ относительно локализаціи
центра для психической глухоты Munk'a и затронутый тѣмъ
же авторомъ вопросъ о локализаціи различныхъ тоновъ въ
различныхъ отдѣлахъ слухового центра.
Дабы убѣдиться въ томъ, должно ли локализировать въ
мозговой корѣ слуховыя ощущенія, какъ то утверждаетъ Munk,
наибольшее значеніе по нашему мнѣнію могутъ имѣть опыты
съ одностороннимъ или двустороннимъ удаленіемъ мозговыхъ
полушарій. Эта операція представляетъ, внѣ сомнѣнія, полное
удаленіе всѣхъ тѣхъ областей мозговой коры, которыя могутъ
служить для чувственнаго воспріятія и слѣдовательно также для
слухового воспріятія и потому, если можно доказать, что у жи-
вотныхъ съ удаленными полушаріями сохраняется въ какой-либо
мѣрѣ слухъ, то ясно, что этимъ самымъ дается несомнѣн-
ное доказательство въ пользу того, что по крайней мѣрѣ
простыя слуховыя ощущенія могуть возникать и въ ядрахъ
мозгового ствола; при противоположныхъ результатахъ при-
дется признать, что слуховыя ощущенія должны быть локали-
зированы въ мозговой корѣ.
Съ этой цѣлью еще въ 1883 г. и затѣмъ позднѣе были
произведены нами опыты съ полнымъ удаленіемъ мозговыхъ
полушарій у птицъ и различныхъ млекопитающихъ, какъ крысъ,
морскихъ свинокъ, кроликовъ и собакъ. При этомъ у птицъ
были произведены опыты какъ съ одностороннимъ, такъ и съ
двустороннимъ удаленіемъ полушарій. Что касается опытовъ
съ удаленіемъ у птицъ одного изъ полушарій, то въ резуль-
тат у нихъ съ постоянствомъ обнаруживается вмѣстѣ съ слѣ-
потой на противоположный глазъ и глухота на противоположное
ухо. Поэтому, если у птицы съ удаленіемъ одного полушарія
устранить функцію слухового органа на соотвѣтствующей
сторонѣ, то птица будетъ глухою и уже не реагируетъ на
звуковыя раздраженія.
Если у птицъ или млекопитающихъ произвести полное уда-
лете обоихъ мозговыхъ полушарій, то у всѣхъ этихъ животныхъ
тотчасъ вслѣдъ за произведенной операціей вмѣстѣ съ полной
слѣпотой обнаруживается и почти полная глухота; по крайней
мѣрѣ сильные звуки не вызывали никакой вообще или почти
никакой реакціи съ ихъ стороны. Можно было замѣтить лишь
вздрагиваніе птицъ при сильныхъ звуковыхъ раздраженіяхъ.

Но тѣ изъ птицъ, который переживали операцію болѣе долгое
время, со временемъ проявляли признаки слуховой реакціи.
Такъ, голуби и куры по истеченіи извѣстнаго времени вслѣдъ
за операціей на внезапно произведенный сильный звукъ
открывали глаза и слегка приподнимали голову; при этомъ
нельзя было констатировать никакихъ признаковъ качествен -
наго воспріятія слуховыхъ впечатлѣній, такъ какъ вышеука-
занная слуховая реакція не измѣнялась отъ качества произво-
димыхъ звуковъ отъ ихъ высоты или локализаціи. Что касается
млекопитающихъ, пережившихъ операцію болѣе долгое время,
то о проявленіяхъ слуха у нихъ мы можемъ судить по опы-
тамъ Goltz'а.
Собака, выздоровѣвшая вслѣдъ за полнымъ удаленіемъ моз-
говыхъ полушарій по Goltz'y не была совершенно глуха, такъ
какъ она просыпалась подъ вліяніемъ шума; при рѣзкихъ же
звукахъ рожка она поводила ушами, встряхивала головой, под-
нималась съ мѣста и даже иногда поднимала ту или другую
лапу къ уху. Иногда она дѣлала движеніе ушами и головой
и даже громко вскрикивала; обыкновенные же шумы не про-
изводили на нее видимаго вліянія. Точно также эта собака не
была лишена голоса, но она его проявляла повидимому лишь
при внѣшнихъ раздраженіяхъ. Въ общемъ надо признать та-
кимъ образомъ, что собака Goltz'a воспринимала слуховыя раздра-
женія, не обнаруживая качественнаго ихъ различенія. Правда,
Munk всѣ эти явленія разсматриваетъ, какъ чисто рефлек-
торныя; но это уже вопросъ иного рода, который на нашъ
взглядъ не имѣетъ столь существеннаго значенія, который ему
обыкновенно придаютъ.
Мы не склонны подтягивать факты подъ теорію, и должны
признать, что факты, сообщаемые Goltz'емъ, говорятъ съ поло-
жительностью за то, что собаки, пережившія долгое время опе-
рацію удаленіемъ обоихъ полушарій мозга, обнаруживаютъ воспрі-
ятіе слуха, но при этомъ ничто не говорить въ пользу качествен-
наго различенія ими звуковъ, иначе говоря собаки такого рода
имѣютъ количественное, но не качественное воспріятіе звука.
Изъ этихъ же опытовъ очевидно, что существуетъ извѣстное
различіе между животными, которыя незадолго до изслѣдованія
перенесли операцію удаленія мозговыхъ полушарій и тѣми, ко-
торыя уже прожили послѣ операціи болѣе продолжительное
время. Первыя являются почти совершенно глухими, тогда
какъ вторыя проявляюсь элементарныя слуховыя ощущенія въ
видѣ количественная воспріятія звука.

Ясно, что съ теченіемъ времени слухъ у оперированныхъ
животныхъ въ извѣстной мѣрѣ улучшается, но лишь до сте-
пени количественнаго слухового воспріятія. Такимъ образомъ
мы должны признать, что въ отсутствіи коры, слѣдовательно при
существованіи однихъ подкорковыхъ центровъ, заложенныхъ
въ corp. genic. int., возможны слуховыя ощущенія, измѣняю-
щіяся въ своей интенсивности, но не качественно. Такимъ
образомъ въ корѣ полушарій должно происходить съ одной сто-
роны качественное воспріятіе звуковыхъ впечатлѣній, дающее
дифференцированныя слуховыя ощущенія; съ другой стороны въ
корѣ происходить и та переработка этихъ ощущеній, продуктомъ
которой являются слуховыя представленія. Что касается болѣе
точной локализаціи слухового центра въ корѣ полушарій, то съ
этой цѣлью были неоднократно производимы мною опыты надъ
собаками. Эти опыты показываютъ, что удаленіе значительной
части коры обѣихъ височныхъ долей вызываетъ двустороннюю
почти полную глухоту на весьма продолжительное время. На-
противъ того одностороннее разрушеніе слухового центра про-
изводить лишь рѣзкое ослабленіе слуха на противоположной
сторонѣ и замѣтное, хотя и небольшое, ослабленіе слуха на
своей сторонѣ.
Такъ какъ при этомъ дѣло идетъ о дѣйствительномъ осла-
бленіи слуха, а не о психической только глухотѣ, то очевидно,
что въ вышеуказанныхъ областяхъ содержится центръ слухо-
вого воспріятія, въ которомъ отпечатлѣваются качественно раз-
личныя слуховыя ощущенія.
Изслѣдованія, произведенныя въ нашей лабораторіи, не
оставляютъ сомнѣнія въ томъ, что различныя области этого
центра служатъ для воспріятія неодинаковыхъ по качеству
звуковыхъ впечатлѣній. Выясненіемъ этого вопроса въ нашей
лабораторіи занялся д-ръ Ларіоновъ, излѣдованія котораго
были произведены на собакахъ съ рѣдкимъ стараніемъ, тща-
тельностью и въ результатѣ дали въ высшей степени инте-
ресные результаты 1). Для опредѣленія слуха оперируе-
мыхъ животныхъ имъ примѣнялся способъ Bezold'a съ многооктав-
нымъ рядомъ камертоновъ, причемъ для ослабленія обертоновъ
употреблялись мягкіе ударники, приспособленные для вы-
зыванія опредѣленной силы тона. Камертоны для опытовъ были
взяты изъ шести октавъ, а именно: А' изъ контроктавы, А изъ
большой октавы, с и е изъ безчертной или малой октавы, g',
1) См. Ларіоновъ Дисс. Спб. 1898 г.

а', b' и h' изъ одночертной октавы, с2, cis2, и а2 изъ двучерт-
ной октавы и с3 изъ трехчертной октавы. По Helmholfz'y
тоны эти имѣютъ слѣдующее число колебаній въ секунду:
А' — 55, А — 110, с — 132, e — 165, g' — 296, а' — 440 (по
рѣшенію же Парижской Академіи Наукъ 435, такъ какъ по
французскому счету главныхъ волнъ 870), h' — 495, с2 — 528,
а2 — 880 и с2 — 1056. Имѣя въ виду большое количество произ-
веденныхъ опытовъ, врядъ ли можно было примѣнить къ из-
слѣдованію слуха у собакъ большее количество камертоновъ.
Кромѣ того примѣнялись еще духовые камертоны № 1 съ
тонами b1 и cis2 и № 2 съ хроматической гаммой отъ тона dl
до fis2. Надо замѣтить при этомъ, что духовые камертоны
имѣли совершенно одинаковые обертоны съ обыкновенными со-
отвѣтствующими камертонами. Эти духовые камертоны, отно-
сящіеся по Helmholfz'y къ язычковымъ инструментамъ и имѣ-
ющіе большое количество обертоновъ, примѣнялись собственно
въ виду того, что уже многіе авторы производили изслѣдова-
нія съ этими инструментами.
Кромѣ того они могли въ нѣкоторой степени замѣнить че-
ловѣческую рѣчь (напримѣръ звуки словъ или согласныхъ)
въ предѣлахъ одночертной и двучертной октавъ, въ которыхъ,
какъ извѣстяо, и воспринимаются звуки разговорной человѣ-
ческой рѣчи. Всѣ камертоны предварительно провѣрялись на
скрипкѣ и на роялѣ.
Кромѣ того изслѣдовалась слуховая реакція у оперирован-
ныхъ животныхъ и отъ шумовъ. Послѣдніе вызывались:
1) треніемъ кусочковъ опредѣленныхъ номеровъ столярной
шкурки въ видѣ треска; 2) сотрясеніемъ бумажной коробочки съ
пескомъ въ видѣ шипѣнія; 3) сотрясеніемъ жестяной коробочки
съ металлическими колечками въ видѣ парящихъ звуковъ и
наконецъ 4) сотрясеніемъ бумажной коробочки съ камешками
и кусочками костей разной величины и формы въ видѣ неопре-
дѣленнаго шума.
Что касается ударниковъ, то въ употребленіи имѣлись
спеціально приготовленные для опытовъ малый и большой
ударникъ. Первый состоялъ изъ квадратной, толстой, деревян-
ной доски съ укрѣпленнымъ на ней металлическимъ перкутор-
нымъ молоткомъ проф. Виноградова и скалой, стоящей сбоку
молотка и раздѣленной на 8 стм. Молотокъ снабженъ скручи-
вающейся при поднятіи молотка пружиной.
Второй ударникъ представлялъ собою чугунную доску на
пробочныхъ ножкахъ съ прикрѣпленнымъ къ ней стальнымъ

рычагомъ въ 26 стм. и съ вертикально стоящей шкалой съ
дѣленіями въ 30 стм. На концѣ рычага прикрѣпленъ перку-
торный молоточекъ съ резиновымъ концомъ, самый же рычагъ
раздѣленъ также на сантиметры и по нему можетъ передви-
гаться грузъ для увеличенія силы удара. При вызываніи звука
конецъ одной вѣтви камертона кладется на гладкій край тол-
стой чугунной доски, а другая вѣтвь камертона произво-
дить ударъ падающимъ съ опредѣленной высоты молоткомъ.
При этомъ получается совершенно ясный и чистый тонъ безъ
смѣшанныхъ обертоновъ.
Кромѣ того примѣнялся и ударъ камертоновъ о мягкую
ножку стола, причемъ обертоны по возможности избѣгались,
для чего кромѣ наблюденія за правильностью удара обраща-
лось вниманіе на то обстоятельство, чтобы камертонъ подно-
сился къ уху собаки не тотчасъ послѣ удара, а спустя нѣ-
сколько секундъ, когда обертоны для слуха уже исчезали.
Самое изслѣдованіе слуха производилось обыкновенно такимъ
образомъ: собака привязывалась свободно къ ножкѣ стола и
затѣмъ камертонъ подносился къ уху животнаго спереди въ
то время, какъ другой рукой удерживалась морда животнаго.
При изслѣдованіи слуха духовыми камертонами они подноси-
лись къ уху животнаго такимъ образомъ, чтобы выходящій
изъ нихъ воздухъ выходилъ въ сторону отъ уха. Кромѣ того
для опытовъ производился соотвѣтствующій подборъ животныхъ.
Многія собаки при звуковыхъ раздраженіяхъ, особенно камер-
тономъ, дѣлаютъ движеніе ухомъ и мотательное движеніе го-
ловою. Кромѣ того можно наблюдать также и звуковой рефлексъ
на зрачекъ. Всѣ эти движенія представляютъ собою звуковые
корковые рефлексы, такъ какъ при удаленіи мозговыхъ полу-
шарій эти движенія исчезаютъ и равнымъ образомъ они исче-
заютъ вмѣстѣ съ разрушеніемъ корковыхъ слуховыхъ центровъ.
Само собою разумѣется, что для опытовъ выбирались реаги-
рующая на звуковыя раздраженія собаки. Наиболѣе пригод-
ными для опытовъ съ тонами оказались черные пуделя и се-
тера, а для опытовъ съ шумами крысоловки. Кромѣ того слухъ
изслѣдовался у животныхъ наиболѣе употребительными сло-
вами: „на", „иди", „сюда", а у дрессированныхъ собакъ и дру-
гими словами, которыя доступны ихъ пониманію.
Изслѣдованіе животныхъ производилось обыкновенно въ
тишинѣ по утрамъ и вечерамъ, причемъ отмѣчались при
опытахъ особыми знаками: отсутствіе рефлекса, слабый ушной
рефлексъ, хорошій рефлексъ и очень хорошій рефлексъ; кромѣ

того отмѣчался также перекрестный рефлексъ въ видѣ сла-
баго, хорошаго и очень хорошаго рефлекса.
Въ общемъ результаты 20 произведенныхъ въ этотъ направ-
леніи опытовъ сводятся къ слѣдующему:
Даже незначительное разрушеніе коры въ области височ-
ной доли на одной изъ трехъ ея височныхъ извилинъ вызы-
ваетъ съ самаго начала въ теченіе 1 — 2 дней полную глу-
хоту къ тонамъ и шумамъ на противоположное ухо и замѣтное
ослабленіе слуха къ тонамъ и шумамъ на соотвѣтственное ухо.
Затѣмъ слухъ постепенно возстановляется за исключеніемъ
того, что на нѣкоторые тоны слухъ остается совершенно исчез-
нувшимъ на противоположное ухо и ослабленнымъ къ тѣмъ же
тонамъ на соотвѣтствующее ухо.
Факты эти съ одной стороны указываютъ на неполный пере-
крестъ слуховыхъ нервовъ, съ другой стороны они доказываютъ,
что различные участки коры височныхъ областей мозга имѣютъ
отношеніе къ воспріятію опредѣленной высоты тоновъ.
При разрушеніи четвертой или угловой извилины (gyrus
angularis) 1) у собакъ выпадали высокіе тоны, приблизительно
начиная съ с2; при разрушеніи задняго височнаго отдѣла
третьей извилины выпадали тоны среднихъ октавъ, приблизи-
тельно отъ е до с2; затѣмъ при удаленіи коры въ задне-ниж-
немъ концѣ второй извилины происходило выпаденіе тоновъ
низшихъ октавъ приблизительно отъ е до А1 и далѣе. Нако-
нецъ при удаленіи въ видѣ поперечной полосы сѣраго веще-
ства всѣхъ трехъ извилинъ обнаруживалось выпаденіе всѣхъ
шести октавъ, но съ промежуточными сохранившимися тонами.
Изъ сопоставленія всѣхъ опытовъ между собою явствуетъ,
что у животныхъ въ височной долѣ большого мозга имѣется
скала, соотвѣтствующая скалѣ улитки, причемъ расположеніе
центровъ для различныхъ тоновъ въ области височной доли на
основаніи опытовъ выяснилось слѣдующимъ образомъ (фиг. 92)
всѣ тоновые центры для разныхъ актовъ расположены въ трехъ
височныхъ извилинахъ такимъ образомъ, что центры для тоновъ
низкихъ октавъ размѣщены на задне-нижнемъ отдѣлѣ 2-й изви-
лины, тогда какъ центры для болѣе высокихъ октавъ заложены
въ четвертой или угловой извилинѣ; тоны же промежуточныхъ
октавъ расположены на третьей височной извилинѣ. Въ общемъ
послѣдовательность расположенія всѣхъ тоновыхъ центровъ
представляется слѣдующею:
1) Извилину эту нельзя смѣшивать съ gyr. angularis обезьянъ и чело-
вѣка, у которыхъ соотвѣтствующая ей извилина скрыта въ глубинѣ островка.

Начинаясь вверху задне-нижняго отдѣла 2-й извилины
центры для низкихъ тоновъ, постепенно переходя къ центрамъ
для болѣе высокихъ тоновъ, направляются сверху внизъ по упо-
мянутому задне-нижнему отдѣлу 2-й извилины, затѣмъ, огибая
снизу задній
конецъ второй
борозды (fis.post-
sylvia Owen'a,
lis. suprasylvia
post, no Ellenber-
ger'y и Baum'y)
переходятъ въ
третью извили-
ну, поднимаясь
отъ нижняго ея
конца вверхъ и
затѣмъ при
верхнемъ отдѣ-
лѣ этой изви-
лины перехо-
дятъ чрезъ третью борозду fiss. ectosylvia Owen'a или f. ectosylvia
postica по Ellenberger'y) въ заднюю половину четвертой или
угловой извилины.
Эти опыты приводятъ къ выводу, что каждый тоновой центръ,
содержащей въ себѣ извѣстную группу клѣтокъ, связанъ про-
водниками съ группой волосатыхъ клѣтокъ Corti'ева органа и
въ то же время соотвѣтствуетъ группѣ приблизительно одина-
ково настроенныхъ струнъ основной перепонки.
Достойно вниманія, что даже при частичныхъ односторон-
нихъ разрушеніяхъ въ области слухового центра современемъ
у животныхъ развивалась полная тоновая глухота, какъ на противо-
положное ухо, такъ и на соотвѣтствующее. Этотъ фактъ вѣроятно
долженъ быть поставленъ въ связи съ распространеніемъ размягче-
нія на сосѣднія области и съ послѣдовательнымъ перерожденіемъ
ассоціаціонныхъ, коммиссуральныхъ и проекціонныхъ путей
той и другой стороны, что подтверждается и посмертнымъ изслѣ-
дованіемъ мозговъ оперированныхъ животныхъ съ обработкой
препаратовъ по Marchi.
Что касается воспріятія шумовъ, то оно выпадало вмѣстѣ
съ выпаденіемъ воспріятія тоновъ и всѣ вообще опыты пока-
зываютъ, что шумы воспринимаются тѣми же центральными
областями, какъ и тоны.
Фиг. 92. Мозгъ собаки. Распредѣленіе тоновыхъ центровъ.
Отъ низкихъ къ высокимъ октавамъ эти центры рззмѣщаются
въ нисходящемъ направленіи по задненижнему отдѣлу второй
извилины, затѣмъ восходятъ по задненижнему отдѣлу третьей
извилины и оканчиваются въ угловой извилинѣ.

Что касается воспріятія рѣчевыхъ звуковъ и близкихъ къ
нимъ язычковыхъ тоновъ, то имѣется основаніе предполагать по
крайней мѣрѣ у нѣкоторыхъ собакъ зачаточное развитіе центра,
соотвѣтствующаго центру Wernicke у человѣка. Дѣло въ томъ,
что при выпаденіи реакціи почти на всѣ тоны и шумы воспрі-
ятіе рѣчевыхъ звуковъ, которымъ соотвѣтствуютъ и язычковые
тоны остается сохраненымъ.
Въ одномъ опытѣ съ разрушеніемъ лѣвой теменной доли
выпало воспріятіе только язычковыхъ тоновъ, что вѣроятно и
объясняется близостью къ этой области зачаточнаго центра
Wernicke, расположенная у собакъ повидимому при верхнемъ
концѣ 3-й первичной височной извилины.
Изслѣдованія, направленныя спеціально на выясненіе вопроса
о душевной глухотѣ Munk'a у дрессированныхъ собакъ съ раз-
рушеніемъ вышеуказанной области, привели къ отрицательнымъ
результатамъ. По крайней мѣрѣ въ четырехъ опытахъ собаки
съ удаленіемъ центральныхъ частей слуховыхъ центровъ, хотя и
становились въ первое время боязливыми и какъ бы слабоум-
ными, но затѣмъ быстро оправлялись и прекрасно понимали
словесныя приказанія. Лишь въ первые дни послѣ операціи
наблюдалось какъ бы оглушеніе, отчего собаки и казались
слабоумными; при спеціальномъ же изслѣдованіи въ послѣ-
дующіе дни нетрудно было обнаружить у животныхъ выпа-
деніе низкихъ и среднихъ тоновъ соотвѣтственно разрушенной
области.
Такимъ образомъ вышеприведенные опыты не оставляютъ
сомнѣнія въ томъ, что въ вышеуказанной области височной доли
имѣется центръ слухового воспріятія, въ которомъ возникаютъ
качественно различныя ощущенія, но въ этой области не содер-
жится центра для храненія звуковыхъ отпечатковъ resp. центра
слуховыхъ представленій, разрушеніе котораго давало бы пси-
хическую или душевную глухоту, какъ это имѣлось въ опытахъ
Munk'a. Этотъ центръ очевидно лежитъ обособленно въ сосѣд-
нихъ частяхъ мозговой коры. Если руководиться опытами Munk'a,
то надо признать, что этотъ центръ лежитъ у собакъ на второй
первичной извилинѣ нѣсколько выше и частью кзади отъ
центра слухового воспріятія.
Въ этомъ отношеніи очевидно имѣется полная аналогія
между соотвѣтствующими центрами зрѣнія и слуха. Какъ тамъ мы
имѣемъ въ корѣ центръ зрительнаго воспріятія и особый центръ
храненія зрительныхъ отпечатковъ resp. центръ зрительныхъ
представление такъ и здѣсь мы имѣемъ корковый центръ слухо-

вого воспріятія и особый центръ слуховыхъ представленій, гдѣ
хранятся всѣ вообще ранѣе воспринятые звуковые отпечатки.
Это раздѣленіе слухового центра на центръ слухового
воспріятія и центръ храненія звуковыхъ отпечатковъ или центръ
слуховыхъ представленій, какъ мы увидимъ впослѣдствіи
вполнѣ соотвѣтствуетъ и клиническимъ даннымъ.
Въ заключеніе замѣтимъ, что какъ наши опыты, такъ и
опыты д-ра Ларіонова съ разрушеніемъ другихъ областей моз-
говой коры (напр. двигательной или лобной) не дали замѣтныхъ
разстройствъ въ отношеніи слуха.
Двигательныя явленія при раздраженіи слуховой области.
Литературныя данныя.
Какъ и другіе чувствующіе и психочувственные центры моз-
говой коры, слуховая область при раздраженіи электрическимъ
токомъ вызываетъ двигательныя явленія. Эти послѣднія, сколько
мнѣ извѣстно, впервые были наблюдаемы Hitzig'омъ.
Далѣе Ferrier убѣдился, что электрическое раздраженіе верх-
ней височной извилины у обезьянъ, а равно и нижняго или
задняго отдѣла 3-й первичной извилины или соотвѣтствующей
ей области у другихъ млекопитающихъ (собаки, шакалы, кошки,
кролики, морскія свинки, крысы) вызываетъ отведеніе и подня-
тіе противоположнаго уха, раскрытіе глазъ, расширеніе зрачковъ
и поворачиваніе глазъ и головы въ противоположную сторону.
Такъ какъ совершенно аналогичныя явленія наблюдались у
обезьянъ при громкомъ свистѣ во время тишины, то Ferrier и
полагаетъ, что въ верхней височной извилинѣ не содержится
самостоятельныхъ двигательныхъ центровъ, упомянутыя же
движенія служатъ выраженіемъ происходящихъ подъ вліяніемъ
тока субъективныхъ слуховыхъ явленій и зависятъ отъ пере-
дачи раздраженія съ заложеннаго здѣсь чувствующаго слухо-
вого центра на двигательные центры, заложенные въ централь-
ныхъ и сосѣднихъ съ ними извилинахъ. Иначе говоря, движенія,
возникающія при раздраженіи слухового центра передаются не
по двигательнымъ проводникамъ, выходящимъ изъ области
слухового центра, а обусловливаются рефлекторной передачей
со слухового центра по ассоціаціоннымъ проводникамъ на дви-
гательные центры мозговой коры.
Позднѣе Sanger, Brown и Schäffer, производя электрическое

раздраженіе заднихъ или верхнихъ 2/з первой височной изви-
лины у обезьянъ, получали поварочиваніе глазъ въ противопо-
ложную сторону, что вызывалось также и при раздраженіи со-
сѣдней съ нею второй височной извилины. При раздраженіи
верхняго отдѣла верхней височной извилины въ томъ мѣстѣ,
гдѣ сходятся Сильвіева и параллельная ей борозда, получалось
отведеніе назадъ противоположная уха; но авторамъ не уда-
лось вызвать раздраженіемъ этихъ областей движеніе уха впе-
редъ, какъ то описываетъ Ferrier.
Далѣе въ лабораторіи Munk'a были произведены въ 1891 г.
спеціальныя изслѣдованія надъ раздраженіемъ слуховой сферы
у собакъ д-ромъ Baginsky'мъ 1).
Результаты этого изслѣдованія сводятся къ слѣдующему:
Нижніе отдѣлы 2-й, 3-й и 4-й извилины, а при болѣе сильномъ
токѣ и вышележащіе отдѣлы 3-й и 4-й извилины, а уровнѣ задняго
конца Сильвіевой борозды у собакъ при раздраженіи вызывали
движеніе ушей; при этомъ Baginsky наблюдалъ расширеніе зрач-
ковъ и отклоненіе глазныхъ яблокъ въ противоположную сто-
рону и быстрое успокоеніе животнаго, которое временами даже
начинало при этомъ помахивать хвостомъ.
Какъ съ нижнихъ, такъ и среднихъ отдѣловъ 2-й, 3-й и
4-й извилинъ авторъ получилъ сокращеніе уха и раскрытіе
глазныхъ яблокъ; съ нижняго же отдѣла 2-й извилины полу-
чалось движеніе противоположнаго уха впередъ.
Изслѣдованіе нашей лаборатории.
Въ нашей лабораторіи вопросъ о движеніи глазъ и ушей
неоднократно былъ подвергаемъ изслѣдованію какъ мною са-
мимъ, такъ и другими лицами. Между прочимъ спеціальныя
изслѣдованія съ раздраженіемъ области слухового центра были
произведены у насъ д-ромъ Ларіоновымъ.
При этомъ можно было убѣдиться, что съ трехъ височныхъ
извилинъ въ мѣстахъ расположенія слухового центра раздра-
женіе токомъ вызывало отклоненіе ушей, глазъ и головы въ
противоположную сторону, какъ будто бы собака прислушива-
лась противоположнымъ ухомъ.
Еще болѣе подробныя изслѣдованія относительно заложен-
l) Baginsky. Arch. f. Anatomie und Phys. Phys. Abtb. 1891. стр. 227.

наго здѣсь центра для движенія глазъ были произведены въ
завѣдываемой нами лабораторіи д-ромъ Герверомъ 1).
При этомъ выяснилось, что участокъ для движенія глазъ у
собакъ помѣщается въ центрѣ угловой извилины 2) у конца
Сильвіевой борозды и занимаетъ площадь не болѣе 3—4 кв.
милл. (с фиг. 36, стр. 949). При раздраженіи этого участка
обыкновенно происходитъ поднятіе и оттягиваніе кзади противо-
положная уха, послѣ чего наблюдается отклоненіе глазъ и
головы въ сторону противоположную раздраженію съ замѣтнымъ
расширеніемъ зрачковъ (фиг. 93).
Опыты показали при этомъ, что возбудимость этого участка
меньше по сравненію съ возбудимостью лобнаго участка для
движенія глазъ, о которомъ рѣчь была выше. Поэтому
одновременное раздраженіе лобнаго участка въ одномъ
полушаріи и височнаго участка въ другомъ всегда вызы-
ваетъ движеніе глазъ въ направленіи противоположномъ тому
полушарію, въ которомъ раздражается лобный участокъ. Обрѣ-
зываніе височнаго участка не устраняло вызываемыхъ съ него
движеній; удаленіе же участка не вызываетъ въ положеніи
глазъ никакихъ измѣненій.
При поперечной перерѣзкѣ мозгового полушарія по sulcus
cruciatus движенія глазъ при раздраженіи височнаго участка
ничуть не нарушаются. Это показываетъ, что вышеуказанныя
движенія не зависятъ отъ передачи раздраженія къ центрамъ
двигательной области мозговой коры. Между тѣмъ разрушеніе
передняго двухолмія тотчасъ же уничтожало двигательный
эффектъ въ отношеніи глазъ при раздраженіи височнаго
участка, откуда слѣдуетъ, что эти движенія передаются къ
Фиг. 93. Кривая получена при раздраженіи височнаго участка «1». Верхняя линія
представляетъ движеніе праваго глаза, вторая сверху — лѣваго глаза, третья -отмѣтчикъ
раздраженія, четвертая — отмѣтчикъ времени въ секундахъ.
*)' Д-ръ Герверъ. Дисс. Спб.
а) Уже ранѣе упоминалось, что угловая извилина у собакъ не можетъ
быть отождествляема съ угловою извилиною у обезьянъ и человѣка.

корковымъ глазодвигательнымъ центрамъ при посредствѣ
области передняго двухолмія.
Въ позднѣйшее время мы произвели опыты съ раздраженіемъ
слухового центра у обезьянъ.
Эти опыты показали, что съ первой височной извилины при
раздраженіи токомъ получаются движенія противоположнаго
уха. Въ моихъ опы-
тахъ удалось полу-
чить эти движенія
съ двухъ точекъ (25 и
26 фиг. 94) раздра-
женіе болѣе задней
точки вызывало со-
дроганье и движете
противоположнаго
уха раздраженіе же
болѣе кпереди или
книзу лежащей точки
вызывало прижима-
ніе противополож-
наго уха къ головѣ.
Далѣе у обезьянъ
при раздраженіи
области слухового
центра на первой ви-
сочной извилинѣ
мнѣ удавалось вы-
зывать поворачиваніе
глазъ въ противопо-
ложную сторону
(е фиг. 35, стр. 947).
Вмѣстѣ съ движеніемъ глазъ съ области слухового центра мо-
гутъ быть получены также и измѣненія въ ширинѣ зрачковъ
и притомъ какъ расширеніе ихъ, такъ и съуженіе.
По крайней мѣрѣ у обезьянъ раздраженіемъ съ помощью
фарадическаго тока задняго отдѣла 1-й височной извилины
мнѣ удавалось вмѣстѣ съ отклоненіемъ головы въ противопо-
ложномъ направленіи и раскрытіемъ глазъ, особенно противо-
положнаго, наблюдать и рѣзкое расширеніе зрачковъ. Съ дру-
гой стороны раздраженіе нѣсколько кзади и кверху лежащей
области той же извилины у обезьянъ въ моихъ опытахъ вмѣстѣ
съ отклоненіемъ глазъ въ противоположеомъ направленіи и
Фиг. 94. Мозгъ обезьяны-макаки. Цифрами обозначены
мѣста раздраженія. 105—101 — глаза отклоняются вправо
и книзу. 25 — незначительное дрожаніе праваго уха;
движеніе глазъ вправо и кверху и сокращеніе зрачковъ.
26 — колебательныя движенія праваго уха съ приведеніемъ
его къ головѣ кзади (безъ движенія главъ). 9 — раскры-
тие глазъ, особенно праваго, расширеніе зрачковъ, дви-
женіе головы въ правую сторону. 61 — отклоненіе глазъ
вправо. 27 — рѣзкое отклоненіе главъ вправо и нѣсколько
кверху. 28 — рѣзкое отклоненіе глазъ вправо и нѣсколько
князу. 29 — съуженіе зрачковъ н сведеніе глазъ кнутри,
причемъ соотвѣтствующій глазъ приводится внутрь сильнѣе,
чѣмъ противоположной. 19 — расширеніе зрачковъ, мор-
ганіе вѣкъ праваго глаза, при дальнѣйшемъ раздраженіи
слабое движеніе праваго уха. 20 — расширеніе зрачковъ,
морганіе правыхъ вѣкъ, затѣмъ дрожаніе въ правомъ
ухѣ и правой сторонѣ лица. 42 — клиническое раздраже-
ніе правой щеки, праваго верхняго вѣка, а при болѣе
сильномъ токѣ и праваго уха.

нѣсколько кверху вызывало рѣзкое сокращеніе зрачковъ безъ
всякихъ другихъ движеній. Очень вѣроятно, что въ физіологи-
ческомъ состояніи существование центровъ для движенія зрачка
въ области или въ сосѣдствѣ съ слуховымъ центромъ объясняетъ
намъ игру зрачка при различныхъ слуховыхъ воспріятіяхъ.
Что касается слуховой психической сферы, расположенной
подъ первой височной извилиной, то и съ нея мы можемъ по-
лучить путемъ раздраженія электрическимъ токомъ съ одной
стороны движеніе ушей, съ другой — движеніе глазъ. Уже ра-
нѣе мы видѣли, что электрическое раздраженіе не только са-
мого слухового центра, но и сосѣднихъ областей, вызываетъ
движеніе противоположнаго уха впередъ, а съ другихъ обла-
стей получается расширеніе зрачковъ и отклоненіе глазъ.
Тѣ же явленія были наблюдаемы и въ нашей лабораторіи
и, такъ какъ область, съ которой вызываются эти явленія, соот-
вѣтствуетъ области Munk'овскаго центра, то очевидно, что дѣло
идетъ здѣсь о тѣхъ движеніяхъ, которыя вызываются съ обла-
сти слуховой сферы.
Всѣ вышеразсмотрѣнные двигательные эффекты получаются
лишь при относительно слабыхъ токахъ, при болѣе же силь-
номъ раздраженіи можно получить и общія судорожныя дви-
женія.
При обрѣзываніи этихъ центровъ двигательный эффектъ
не измѣняется, онъ исчезаетъ лишь при подрѣзываніи мозго-
вой коры, откуда слѣдуетъ, что дѣло идетъ здѣсь о самостоя-
тельныхъ двигательныхъ центрахъ. Ferrier признаетъ движенія,
получаемыя при раздраженіи коры височной области, за реф-
лекторныя движенія, обусловленныя будто бы субъективными
ощущеніями. Однако то обстоятельство, что движенія эти
удается получить и съ подлежащаго бѣлаго вещества гово-
рить въ пользу того, что дѣло идетъ здѣсь не о рефлектор-
ныхъ движеніяхъ, обусловленныхъ субъективными состояніями,
а о движеніяхъ, вызванныхъ раздраженіемъ содержащихся здѣсь
особыхъ двигательныхъ, проводниковъ, стоящихъ въ тѣснѣй-
шемъ соотношеніи съ центрами для слуховыхъ ощущеній, при-
чемъ и движенія, возбуждаемыя первыми въ нормальномъ со-
стояніи животнаго, происходять очевидно подъ непосредствен-
нымъ контролемъ слуховыхъ ощущеній.
Въ пользу того же вывода говорить и тотъ фактъ, что раз-
рушеніе въ области слухового центра, какъ и подрѣзываніе
вышеуказанныхъ центровъ не вызываетъ у животныхъ ника-
кихъ вообще замѣтныхъ разстройствъ въ сферѣ произвольныхъ

движеній, но непроизвольныя движенія противоположнымъ
ухомъ на звуковыя раздраженія при этомъ прекращаются со-
вершенно. Очевидно такимъ образомъ, что дѣло идетъ здѣсь о
двигательныхъ центрахъ непроизвольнаго характера, возбуждав-
мыхъ слуховыми ощущеніями и представленіями.
Достойно вниманія, что вслѣдъ за разрушеніемъ области
слухового центра не удается обнаружить никакихъ вообще
замѣтныхъ разстройствъ въ сферѣ кожной чувствительности
вопреки мнѣнію Munk'a, считающаго gyr. angularis собаки за
чувствующій центръ для противоположная уха.
Несомнѣнно, что слуховыя впечатлѣнія играютъ роль и въ
координаціи многихъ другихъ, движеній; особенно же тѣхъ,
которыя требуютъ извѣстнаго темпа, какъ напримѣръ движе-
нія танцевъ. Нельзя сомнѣваться такъ же, что и спеціальный
родъ движеній, извѣстный подъ названіемъ рѣчевыхъ, совер-
шается подъ ближайшимъ контролемъ слуха, благодаря чему
глухота въ раннемъ возрастѣ обычно приводить къ глухонѣ-
мотѣ, а у взрослыхъ полная глухота приводить нерѣдко къ
нарушенію рѣчи какъ въ отношеніи интонаціи, такъ иногда
даже и правильнаго воспроизведенія словъ.
Но въ этомъ случаѣ дѣло идетъ очевидно уже о передачѣ
вліянія слуховыхъ ощущеній и представленій на болѣе отда-
ленные двигательные центры, заложенные въ центральныхъ
извилинахъ мозга и въ заднемъ отдѣлѣ лобныхъ извилинъ.
Замѣтимъ здѣсь, что другіе наши опыты показали, что съ
височной области при раздраженіи ея электрическимъ токомъ
крайне легко получается рѣзкое повышеніе кровяного давленія,
чѣмъ быть можетъ объясняется вліяніе слуховыхъ ощущеній
на сферу кровеобращенія вообще и на обусловленныя ею из-
мѣненія самоощущенія и настроенія.
Патологическія наблюденія.
Обращаясь къ клиническимъ наблюденіямъ, мы убѣждаемся,
что они не оставляютъ сомнѣнія въ томъ, что у человѣка слу-
ховой центръ помѣщается въ височныхъ доляхъ и именно въ
верхнихъ извилинахъ этихъ долей.
Изъ клиническихъ наблюденій, относящихся до слуховыхъ
корковыхъ центровъ, мы приведемъ здѣсь лишь наиболѣе
заслуживающія вниманія. Shaw 4) наблюдалъ женщину 34 лѣтъ,
1) См. Ferrier. The cronian lectures on cerebral localisation. 1890.

которая за 2 мѣсяца предъ принятіемъ въ госпиталь, вслѣд-
ствіе апоплексическая удара почувствовала слабость въ правой
рукѣ, потеряла рѣчь и сдѣлалась глухой.
Слабость въ рукѣ постепенно прошла, но глухота остава-
лась. Больная ослѣпла, получила падучные приступы и умерла
годъ спустя отъ воспаленія легкихъ. При вскрытіи найдена
полная атрофія gyr. angularis и верхней височной извилины съ
обѣихъ сторонъ съ исчезаніемъ сѣраго вещества. Черепные
нервы оказались нормальными, лишь n. optici были атрофи-
рованы. Аналогичный случай сообщили С. Wernicke и Friedländer 1).
Женщина 43 лѣтъ получила ударъ, сопровождаемый правосто-
ронней гемиплегіей и афазіей; она могла говорить лишь непонятно,
сказанная же она совершенно не понимала.
Со временемъ правосторонняя гемиплегія прошла, но обна-
ружился легкій параличъ лѣвой руки. Появилась спутанность,
больная сдѣлалась абсолютно глухой. Изслѣдованіе ушей дало
отрицательные результаты. Затѣмъ послѣдовала смерть отъ
кровеизліянія. При вскрытіи было найдено гуммозное размяг-
ченіе обѣихъ височныхъ долей со включеніемъ обѣихъ верх-
нихъ височныхъ извилинъ. Въ остальномъ ничего ненор-
мальная.
Наблюдете Pick'a 2) ОТНОСИТСЯ къ 64 лѣтнему мужчинѣ, ко-
торый внезапно оглохъ послѣ апоплексическая приступа, по-
лучивъ въ то же время правосторонній гемипарезъ, дизартрію
и парафазію, хотя больной могъ правильно называть предметъ
и могъ читать. При вскрытіи оказалось пораженіе обѣихъ ви-
сочныхъ долей съ участіемъ первыхъ извилинъ. Заслуживаетъ
вниманія случай Durante'a 3) съ пораженіемъ почти всей височ-
ной доли, въ которомъ обнаруживалась двусторонняя глухота,
смѣнившаяся современемъ одностороннею туговатостью слуха
на противоположное ухо.
Кромѣ этихъ данныхъ слѣдуетъ еще упомянуть о наблюденіи
Mills'a 4). Въ этомъ случаѣ дѣло идетъ о больномъ, получив-
шемъ полную глухоту за 9 лѣтъ до смерти послѣ второго
инсульта, наступившаго спустя 4 года послѣ первая инсульта.
При вскрытіи оказалось старое двустороннее пораженіе первой
и второй височныхъ извилинъ.
1) Wernicke u. Friedländer. Fortschr. d. Med. 1. № 6. 1883.
2) Pick. Zeitchr. f. Hypnotismus. 1897. Bd. 6. H. 5.
3) Durante. Brit. Med. Journ. II, стр. 1825. 1902.
4) Mills. Neurol. Centr. № 5. 1895.

Тотъ же авторъ 1) въ случаѣ прирожденной глухонѣмоты
нашелъ при вскрытіи двустороннюю атрофію обѣихъ височныхъ
извилинъ. Подобный же случай былъ сообщенъ еще ранѣе
Broadbert'омъ 2).
Эти наблюденія я могу пополнить своимъ случаемъ глухонѣ-
моты развившейся съ ранняго возраста, при вскрытіи же была
найдена двусторонняя атрофія обѣихъ височныхъ извилинъ
на значительномъ ихъ протяженіи.
Въ отношеніи одностороннихъ пораженій заслуживаетъ вни-
манія случай Kaufman'a изъ клиники Kussmaul'a, въ которомъ
наблюдалась лѣвосторонняя гемиплегія и полная глухота на
лѣвое ухо. При вскрытіи же обнаружилась облитерація глав-
наго ствола art. f. Sylvii, причемъ пораженными оказались зна-
чительныя области праваго полушарія со включеніемъ всей
правой верхней височной извилины и подлежащаго лучистаго
вѣнца. Лѣвый n. acusticus и перефирическій ушной органъ
представлялись нормальными.
Въ литературѣ имѣются и другіе случаи, напримѣръ Kuss-
maul'а и Hutin'a, гдѣ наблюдалась перекрестная глухота, вслѣд-
ствіе обширныхъ пораженій мозга въ височной долѣ. Наши
наблюденія впрочемъ скорѣе говорятъ за существованіе не-
полнаго перекрещиванія слуховыхъ волоконъ у человѣка,
такъ какъ въ случаяхъ чувственной афазіи въ нѣкоторыхъ
изъ нашихъ наблюденій обнаруживалось ослабленіе слуха съ
обѣихъ сторонъ, но всегда болѣе значительное на сторонѣ про-
тивоположной пораженію.
Здѣсь слѣдуетъ еще упомянуть, что въ опытахъ Monakow'а
(Arch. f. Psych. Bd. XXVII, стр. 428) разрушеніе первой височной
извилины приводило къ перерожденію corp. genic. iut., содержа-
щего подкорковый слуховой центръ.
Корковый музыкальный центръ.
Руководясь патологическими наблюденіями, мы имѣемъ осно-
ваніе признать въ височной долѣ собственно два самостоятельныхъ
центра, изъ которыхъ одинъ, лежащій на первой извилинѣ болѣе
кпереди, служитъ для воспріятія тоновъ — это такъ называемый
музыкальный центръ, соотвѣтствующій тоновому центру высшихъ
млекопитающихъ. Другой является спеціальнымъ центромъ для
воспріятія человѣческой рѣчи. Это такъ называемый центръ
1) Mills. Univ. med. Magazine. Now. 1889.
2) Broadbert. Journ. of Anatomy. 1870.

Wernicke l), лежащій въ лѣвомъ полушаріи въ заднемъ отдѣлѣ
1-й височной извилины, зачаточно развитый повидимому и у
нѣкоторыхъ животныхъ, какъ напримѣръ собакъ.
Извѣстно, что способность пѣнія и вообще выраженія музы-
кальная чувства до извѣстной степени независима отъ сло-
весной рѣчи. Такъ дѣти, лишенный членораздѣльной рѣчи, уже
могутъ пѣть. „Пѣніе безъ словъ, веденіе мотива или фонація
зависитъ отъ дѣйствія мышцъ гортани или дыханія, артику-
ляція же или произношеніе словъ соединяетъ въ себѣ фо-
націю и дѣйствіе мышцъ языка, рта и мягкаго неба. Слѣ-
довательно фонація есть отправленіе болѣе простое, прими-
тивное по сравненію съ сложной артикуляціей. У собакъ
вой будетъ соотвѣтствовать фонаціи, а лай, визгъ, ворча-
ніе — артикуляціи. У нихъ соотвѣтствующіе рѣчевымъ цен-
тры находятся въ зачаточномъ состояніи; центры же фонаціи
болѣе развиты, какъ у дѣтей и идіотовъ по Wildermuth'y.
Legge и Heland'y. Въ настоящее время какъ послѣдніе авторы, такъ
и Oppenheim, Knoblauch, Brazier, Wallaschek и Edgren прочно устано-
вили фактъ на афазикахъ и идіотахъ со вскрытіями,что музы-
кальная способность есть примитивный, а рѣчь есть сложный актъ,
пріобрѣтенный въ дѣтствѣ долгимъ упражненіемъ и подража-
ніемъ, съ чѣмъ соглашаются Wernicke, Kussmaul и Preyer" 2).
Въ полномъ согласіи съ этимъ стоить тотъ фактъ, что
музыкальное чувство несомнѣнно имѣется какъ у птицъ, такъ
и у многихъ млекопитающихъ, тогда какъ пониманіе рѣчи
совершенно недоступно ни для птицъ, ни для низшихъ млеко-
питающихъ и только высшимъ млекопитающимъ оно доступно
послѣ извѣстной дрессировки, но лишь въ ограниченной мѣрѣ.
Съ другой стороны и афазики иногда отлично поютъ пѣсни и
молитвы, не имѣя возможности произнести ни одного члено-
раздѣльнаго звука. Хотя афазія нерѣдко выражается полной
потерей рѣчи, но въ отдѣльныхъ случаяхъ больные, страдающіе
афазіей, не будучи въ состояніи ни произносить, ни даже по-
нимать словъ, иногда отлично ихъ выговариваютъ при пѣніи и при
всемъ томъ повторять ихъ отдѣльно, т. е. безъ пѣнія, не могутъ. Это
объясняется безъ сомнѣнія существованіемъ особыхъ связей между
тоновымъ или музыкальнымъ центромъ и голосовымъ центромъ и
центромъ рѣчи въ 3-й лобной извилинѣ. Съ другой стороны имѣ-
ются случаи афазіи, гдѣ на ряду съ утратой рѣчи обнаруживается
1) С. Wernicke. Der aphasische Symptomencomplex. 1874, стр. 36—70.
2) Ларіоновъ. Дисс. Спб. 1898. стр. 344.

также и потеря музыкальныхъ способностей, т. е. пониманія
музыкальной мелодіи и способности выражать музыкальную
мелодію голосомъ. Въ этомъ отношеніи мы можемъ сослаться
на труды Charcot 1), Stumpf'а 2), Grasset'a 3), Ballet 4), Proust'a,
Lichtheim'a, Kast'a, Oppenheim'a,5), Brazier, Kussmaul 6), Wildermuth'a7),
Knoblauh'a 8), Falret 9), Endgren'a 10) и мн. др.
Въ отдѣльныхъ случаяхъ у больныхъ даже утрачивались
музыкальныя способности при сохраненіи словесной рѣчи.
Мнѣ также приходилось неоднократно наблюдать больныхъ
афазиковъ, лишенныхъ рѣчи, которые тѣмъ не менѣе отлично
могли пѣть. Одинъ изъ бывшихъ въ нашей клиникѣ афази-
ковъ, не имѣвшій возможности произносить ни одного слова,
могъ отлично пѣть молитву: „Со святыми упокой", не имѣя
возможности произнести отдѣльно ни одного изъ этихъ словъ.
Другой афазикъ былъ также лишенъ рѣчи и не могъ повторять
словъ, а между тѣмъ могъ отлично пѣть словами цѣлый рядъ пѣ-
сенъ, напримѣръ: „Гой ты, Днѣпръ, ты мой широкій", „Внизъ по
матушкѣ по Волгѣ" и пр., а также народный гимнъ „Боже Царя
храни!". Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ отлично понималъ музыку и могъ
играть на скрипкѣ. Въ одномъ случаѣ афазіи больной, хотя и
могъ повторять слова, но не могъ повторять рѣчи окружаю-
щихъ, тогда какъ онъ отлично исполнялъ музыкальную мелодію.
Одинъ 7-лѣтній мальчикъ перенесъ въ раннемъ возрастѣ
экламптическій приступъ и затѣмъ долго страдалъ перемежной
лихорадкой, вслѣдствіе чего былъ лишенъ членораздѣльной
рѣчи, между тѣмъ онъ могъ отлично пѣть молитвы. Тотъ
фактъ, что у дѣтей раньше развивается музыкальное чувство,
нежели словесная рѣчь, также подтверждаетъ существованіе
особыхъ центровъ для воспріятія тоновъ и для словесной рѣчи.
Надо замѣтить, что вышеуказаннымъ наблюденіямъ надъ афа-
1) Bernard. De l'aphasie et de ses divers formes. These de Paris. 1885.
2) См. Ribot. Болѣзни памяти. Р. п.
3) Grasset. Montpeler medical. 1878.
4) Ballet. De langage interieur et les diverses formes de l'aphasie. Paris. 1886.
5) Oppenheim. Ueber das Verhalten der musikalischen Ausdrücksbewegungen
und der musicalischen Verständnisses bei Aphasischen. Charite-Analen. 1888.
6) Kussmaul. Die Störungen der Sprache. 1877.
7) Wildermuth. Untersuchungen über den Musiksinn der Idioten. Allg. Zeitschr.
f. Psych. 1889.
8) Knoblauch. Brain. XIII. 1890.
9) Falret. Diction. encycl. des sciences med, t. V. 1876. Art. Aphasie, стр. 620.
10) Endgren. Amusie (musicalische Aphasie). Deutsche Zeitschr. f. Nerven-
heilk. 1894.

зиками давали весьма разнородный объясненія. Такъ, Falret по-
лагалъ, что дѣло идетъ въ случаяхъ, подобныхъ вышеуказан-
нымъ, о какомъ-либо недостаткѣ памяти, такъ какъ случается
нерѣдко со здоровыми лицами, что они не могутъ припомнить
словъ пѣсни, пока ее не запоютъ.
Съ другой стороны Gowers и Hughlings Jackson полагаютъ, что,
такъ какъ рѣчь является функціей опредѣленныхъ частей лѣваго
полушарія, автоматическое повтореніе словъ при пѣніи обусло-
вливается дѣятельностью праваго полушарія. Но этому объясне-
нію противорѣчитъ то обстоятельство, что въ другихъ случаяхъ
рѣчь при пораженіи лѣваго полушарія утрачивается совершенно
и не можетъ происходить произношенія словъ даже и при пѣніи.
Чтобы устранить это возраженіе, необходимо допустить, что
существуютъ значительныя индивидуальныя отклоненія въ
развитіи слуховыхъ центровъ и центровъ рѣчи и что у нѣко-
торыхъ лицъ правое полушаріе можетъ обусловливать автома-
тическую рѣчь при пѣніи, тогда какъ у другихъ вся рѣчевая
способность почти исключительно сосредоточивается въ лѣвомъ
полушаріи.
Но въ такомъ случаѣ это объясненіе наталкивается на за-
трудненіе въ объясненіи того, какимъ способомъ происходить
связь музыкальнаго тона съ рѣчью и какіе проводники въ
правомъ полушаріи служатъ для пѣнія словъ.
Ниже мы увидимъ кромѣ того, что и посмертныя вскрытія
не стоять въ согласіи съ только что приведенными предпо-
ложеніями.
Нѣкоторые авторы полагаютъ согласно гипотезѣ Mach'a
Strieker'a, Hensen'a, Pockenpohl'a, и Pollak'a что музыкальныя пред-
ставленія находятся въ зависимости отъ движеній мышцъ гор-
тани и голосовыхъ связокъ, а также губъ, языка и tensoris tym-
pani, который у иныхъ лицъ, какъ извѣстно, подчиненъ даже и
волевымъ вліяніямъ. Въ виду этого напримѣръ Frankl-Hochwartl)
полагаетъ, что въ случаяхъ, когда наблюдается потеря рѣчи
при сохранены музыкальныхъ способностей, дѣло идетъ о
воспроизведеніи музыкальныхъ представленій съ помощью
ушныхъ представленій или собственно по Stricker'y съ помощью
tensoris tympani. Вѣроятно, что у музыкантовъ и сокращенія
ручныхъ мышцъ служатъ основой для развитія музыкальныхъ
представленій.
Однако ученіе о зависимости слуховыхъ представленій отъ
1) Frankl-Hochwart. Deutsche Zeitschr. f. Nervenheilk. Bd. 1. 1891.

движеній гортани опровергается патологическими наблюденіями.
Правда, Goltz своими опытами на собакахъ показалъ, что при
звуковыхъ колебаніяхъ происходить движенія tensoris tympani,
но Welloschek справедливо замѣчаетъ по этому поводу, что въ
сущности при этихъ опытахъ дѣло идетъ о звуковыхъ впечат-
леніяхъ, а не о музыкѣ и не о музыкальныхъ представленіяхъ.
Далѣе Pollak 1) своими опытами доказываетъ, что движенія
tensoris tympani стоятъ въ зависимости не отъ звуковыхъ волнъ,
но обусловливаются вліяніемъ центральной нервной системы,
такъ какъ эта мышца реагируетъ лишь въ томъ случаѣ, когда
нервный слуховой аппаратъ сохраняется.
Но если бы вышеуказанное объясненіе было справедливо,
то очевидно, что для лицъ, которыя получили афазію при со-
хранены музыкальныхъ способностей, необходимо было бы при-
знать не только тоть фактъ, что при воспроизведеніи звуковъ
они руководятся сокращеніями tensoris tympani, но также и
существованіе въ мозгу особыхъ центровъ для музыкальныхъ
представленій, отдѣльныхъ отъ центровъ для воспріятія словъ.
Pollak признаетъ, что весь вообще музыкальный процессъ
представляется исключительно интеллектуальнымъ, при чемъ
одни лица непроизвольно вызываютъ въ своемъ представленіи
музыкальныя пьесы съ зрительными образами, другія съ зву-
ковымъ представленіемъ, третьи съ комбинаціей тоновъ и чет-
вертыя съ двигательными представленіями.
Такимъ образомъ напримѣръ одна дама при слушаніи му-
зыки представляла себѣ ландшафты, поверхность воды, скалы,
замки и проч. Другіе связываютъ музыку съ звуковыми пред-
ставленіями, они уподобляютъ звуки шуму вѣтра, раскатамъ
грома и проч.
Тѣ лица, которыя представляютъ музыку въ видѣ комби-
націи тоновъ, представляютъ ее въ сущности, какъ интеллек-
туальную игру различныхъ тоновъ.
Наконецъ, есть лица, которыя связываютъ музыку съ двига-
тельными представленіями, напримѣръ съ представленіями объ
игрѣ на инструментахъ или же съ ритмомъ, пляской, танцами,
жестами, словами и т. п.
Такимъ образомъ по автору въ отношеніи музыкальнаго
чувства должны играть большую роль ассоціаціи.
Эти различные типы людей безспорно представляютъ боль-
1) Pollak. Ueber die Function des Musculus tensor tympani. Med. Jahrbü-
cher 1886.

шой интересъ въ психологическомъ отношеніи, но врядъ ли
они могутъ объяснить различныя формы музыкальной
афазіи; для этого нужно было бы доказать, что при извѣстной
формѣ амузіи имѣется всегда опредѣленный типъ, чего однако
никто еще не доказалъ.
По Ballet музыкальная память образовалась будто бы раньше
памяти словъ, а такъ какъ Ribot указываетъ, что память обра-
зуется вообще посредствомъ наслоеній сначала болѣе старыхъ,
а позднѣе болѣе свѣжихъ впечатлѣній, при ослабленіи же ея
сначала стираются болѣе позднія впечатлѣнія, то по автору
музыкальная память некогда не можете утратиться раньше
словесной памяти.
Но эти предположенія опровергаются прямыми наблюденіями.
Извѣстно, напримѣръ, что у тенора Barre внезапно развилась
полная амузія, вслѣдствіе чего онъ не только не могъ пѣть
ни одной ноты, но и не понималъ, что поютъ, между тѣмъ
какъ обыкновенную рѣчь воспринималъ правильно и правильно
же говорилъ.
Почти то же случилось съ пьянистомъ Prudent'омъ, который
внезапно во время концерта потерялъ совершенно музыкальную
память. Съ этихъ поръ онъ не понималъ ни одной мелодіи,
оркестръ онъ слышалъ лишь въ видѣ нестройнаго шума, при
этомъ онъ совершенно не могъ ни исполнить ни одной пьесы, ни
пѣть по нотамъ. Не смотря на то, у него не было афазіи. Впослѣд-
ствіи онъ почти выздоровѣлъ, но игралъ затѣмъ всегда лишь
по партитурѣ.
Можно указать здѣсь также на наблюденіе Carpenter'a надъ
ребенкомъ, который вслѣдъ за ушибомъ головы оставался безъ
сознанія въ теченіе 3-хъ дней, послѣ чего утратилъ всѣ позна-
нія въ музыкѣ; память же ко всему другому у него оставалась
вполнѣ сохраненною.
Словесная амнезія развивается отъ частнаго къ общему.
Поэтому съ самаго начала утрачиваются конкретныя слова, на-
званія лицъ или небольшой коллекціи предметовъ, напримѣръ
собственныя имена, техническіяназванія, апозднѣе теряются имена
существительныя; междомѣтія же, мѣстоименія и частью глаголы
остаются, какъ фундаменте языка. Наконецъ позднѣе всего
утрачивается мимика, являющаяся въ формѣ первичнаго языка.
Тотъ же законъ по Brazier имѣетъ значеніе и для музыки.
Ноты — это конкретныя понятія, подобныя именамъ собственнымъ
и существительнымъ. Раздѣленіе ноте по количеству времени
1, 1/2, 1/4 и проч. можете быть уподоблено прилагательному.

Хотя качественная оцѣнка нотъ и оцѣнка ихъ по количеству
времени соединяется въ одинъ символъ, но оцѣниваются они
мозгомъ отдѣльно и, хотя въ нормальномъ состояніи эта оцѣнка
происходитъ обыкновенно одновременно, но въ патологическомъ
состояніи можетъ произойти расчлененіе обоихъ процессовъ.
Въ такомъ случаѣ согласно закону Ribot сначала должна
утрачиваться конкретная или тоновая оцѣнка нотъ, а затѣмъ и
болѣе общая оцѣнка т. е. оцѣнка по времени и наконецъ утрачи-
вается отвлеченное понятіе нотъ. При возвращеніи же къ нор-
мальному состоянію сначала возвращается болѣе общая оцѣнка,
а затѣмъ и частная. Эти замѣчанія безспорно интересны, но они
имѣютъ значеніе лишь для болѣе детальной оцѣнки разстройствъ
музыкальнаго чувства въ случаяхъ напримѣръ общаго упадка
интеллекта, наблюдаемаго при той или другой формѣ слабо-
умія, но не для оцѣнки тѣхъ разстройствъ музыкальныхъ спо-
собностей, которыя наблюдаются при такъ называемой амузіи
Если руководиться клиническими наблюденіями музыкаль-
ной афазіи или амузіи, то въ сущности приходится признать
существованіе нѣсколькихъ типовъ упомянутыхъ разстройствъ,
совершенно аналогичныхъ типамъ словесной афазіи.
Здѣсь мы можемъ различать: 1) тоновую глухоту, 2) нотную
слѣпоту или музыкальную алексію, 3) двигательную или эк-
спрессивную амузію, которая въ свою очередь можетъ быть ра-
здѣлена на вокальную и инструментальную амузію и нако-
нецъ 4) музыкальную аграфію.
Эти различные виды амузіи, очевидно, зависятъ отъ пораже-
нія соотвѣтствующихъ центральныхъ областей, лежащихъ, хотя
и смежно, но отдѣльно отъ рѣчевыхъ центровъ и отъ пораженія
ассоціаціонныхъ связей между различными корковыми центрами.
На основаніи вышеуказанныхъ данныхъ необходимо признать
въ корѣ человѣка существованіе двухъ отдѣльныхъ центровъ
центръ для воспріятія тоновъ или музыкальный центръ и центръ
для воспріятія словъ или словесный центръ. Первый центръ рас-
положенъ въ передней части первой височной извилины, тогда
какъ второй центръ, расположенъ въ заднемъ отдѣлѣ первой
височной извилины и затѣмъ подобно тому, какъ имѣется дви-
гательный центръ для произнесенія словъ въ задней части из-
вилины Brocka, имѣется въ корѣ и гортанный или голосовой
центръ, служащій для пѣнія, о чемъ рѣчь была уже выше. Всѣ
эти центры за исключеніемъ двусторонняго гортаннаго центра по-
1) См. Ларіоновъ, loco cit.

лучаютъ свое развитіе у большинства людей въ лѣвомъ полуша-
ріи и находятся въ связи какъ между собою, такъ и съ цен-
трами зрительныхъ представленій и двигательныхъ представле-
ній для звуковъ и съ центромъ памяти. Нарушеніе связи
музыкальнаго центра съ зрительнымъ центромъ можетъ объ-
яснить намъ происхожденіе нотной слѣпоты; нарушеніе связи
между музыкальнымъ центромъ и двигательнымъ центромъ
руки объясняете намъ нотную афазію, а нарушеніе связи между
музыкальнымъ центромъ и центромъ музыкальныхъ представле-
ній объясняете намъ возможность происхожденія музыкальной
транскортикальной афазіи или такого состоянія, когда боль-
ные слышать звуки тоновъ, но не улавливаютъ ихъ мелодіи.
Патолого-анатомическія данныя.
Должно замѣтить, что самостоятельность музыкальныхъ цен-
тровъ отъ рѣчевыхъ доказывается не только клиническими слу-
чаями афазіи безъ амузіи и наоборотъ амузіи безъ афазіи, но
и патолого-анатомическими вскрытіями.
Такъ, въ случаяхъ Openheim'a и Bernard'а съ двигательной
афазіей и амузіей оказалось пораженіе задняго отдѣла З-й лѣ-
вой лобной извилины.
Въ случаѣ Openheim'a съ двигательной афазіей и амузіей
и словесной и тоновой глухотой при вскрытіи было обнаружено
размягченіе 2-й и 3-й лобной извилины и прилежащей части
височныхъ извилинъ.
Далѣе въ случаѣ Dejerine'a съ словесной и нотной слѣпотой
при вскрытіи было обнаружено размягченіе зрительной области
въ корѣ затылочной и теменной доли и атрофія зрительныхъ
путей Gratiolet.
Затѣмъ въ литературѣ имѣются случаи тоновой глухоты
или чувственной амузіи со вскрытіемъ. Одинъ изъ этихъ слу-
чаевъ принадлежите Bernard'у.
Въ этомъ случаѣ были разрушены въ лѣвомъ полушаріи
мозга средняя и задняя части 3-й лобной извилины, весь остро-
вокъ, вся первая височная извилина и небольшая часть ниж-
ней теменной доли съ частью подкорковыхъ узловъ.
Должно замѣтить, что кромѣ чувственной афазіи въ этомъ слу-
чаѣ имѣлась въ началѣ двигательная афазія и словесная глухота,
которыя однако скоро прошли, изъ чего слѣдуетъ, что соотвѣт-
ствующіе центры въ заднемъ отдѣлѣ 3-й лобной извилины и

въ заднемъ же отдѣлѣ 1-й височной извилины вѣроятно были
поражены въ менѣе значительной степени, нежели центръ для
воспріятія музыки, который согласно опытамъ надъ животными
долженъ помѣщаться въ передней части первой височной из-
вилины, а можетъ быть въ задней части островка, скрывающей
въ себѣ gyr. angularis собакъ.
Наиболѣе важнымъ и интереснымъ въ отношеніи локали-
заціи тонового или музыкальнаго центра является случай
Edgren'a, который мы приведемъ здѣсь въ краткомъ извле-
ченіи.
Больной 39 лѣтъ, вслѣдствіе паденія на голову, получилъ
внезапно словесную и тоновую глухоту съ парафазіей. Онъ го-
ворилъ, смѣшивая слоги въ словахъ, не могъ повторять словъ,
не понималъ ихъ, читать вслухъ могъ, но путалъ слоги, т. е.
обнаруживалъ явленія паралексіи, могъ читать плавно и почти
безошибочно писалъ, путая иногда лишь слова; музыку же
совершенно не понималъ и вмѣсто оркестра слышалъ лишь
неопредѣленный шумъ. Кромѣ того у больного была ясная
спутанность психической сферы и незначительное ослабленіе
слуха съ обѣихъ сторонъ.
Спустя мѣсяцъ больной выписался изъ больницы почти вы-
здоровѣвшимъ. Ни спутанности, ни разстройствъ памяти, ни
словесной глухоты уже не обнаруживалось; у больного оста-
лась лишь легкая парафазія. По выходѣ изъ больницы боль-
ной, участвовавшій ранѣе въ пѣвческомъ обществѣ, замѣтилъ
однако, что не различаетъ тоновъ, не смотря на то, что ранѣе
обладалъ хорошимъ слухомъ. Теперь вмѣсто оркестра онъ
слышалъ только шумъ и не могъ различать никакихъ мелодій.
Когда самъ больной пѣлъ, то скоро утрачивалъ мелодію, такъ
какъ не понималъ своего собственнаго пѣнія.
Спустя 3 года больной вновь поступилъ въ больницу съ
purp. haemorrhagica; у больного въ это время не было ни двига-
тельной, ни чувственной афазіи; больной хорошо читалъ и
писалъ, тогда какъ тоновая глухота обнаруживалась попреж-
нему.
Справа больной слышитъ часы на 7 стм., слѣва на 12 стм.
Костная проводимость отсутствовала. У больного существовала
парэстезія нижнихъ конечностей. Въ мочѣ бѣлокъ и гіалино-
вые цилиндры.
Черезъ 2 мѣсяца больной умеръ при явленіяхъ воспаленія
почекъ. Вскрытіе обнаружило въ мозгу разрушеніе двухъ пе-
реднихъ третей первой лѣвой височной извилины длиною въ

5 стм. и шириною въ 3 стм. и передней половины лѣвой же
второй височной извилины. Справа было найдено разрушеніе
верхней и наружной поверхности задней половины первой ви-
сочной извилины и нижняго края gyr. supramarginalis на протя-
женіи 6 стм.
Равнымъ образомъ и изъ статьи Probst'a 1), основанной
на разборѣ всѣхъ имѣющихся случаевъ тоновой глухоты
и одного своего случая выясняется, что утрата воспріятія
мелодіи при сохраненіи способности пѣть, играть на музы-
кальныхъ инструментахъ и читать ноты происходитъ при раз-
рушеніи передняго отдѣла первой височной извилины той или
другой стороны, преимущественно же лѣвой.
Въ 22 случаяхъ афазіи безъ пораженія музыкальныхъ спо-
собностей эти отдѣлы всегда были цѣлы по преимуществу съ
лѣвой стороны. Авторъ полагаетъ однако, что локализація
музыкальнаго воспріятія въ отдѣльныхъ случаяхъ колеблется.
Въ большинствѣ случаевъ она относится къ переднимъ
отдѣламъ первой височной извилины лѣваго полушарія, въ
меньшинствѣ же случаевъ къ тѣмъ же отдѣламъ правой ви-
сочной извилины, что зависитъ отъ того, былъ ли больной
правшой или лѣвшой.
Въ виду результатовъ этого вскрытія авторъ въ числѣ дру-
гихъ выводовъ, подтверждая аналогію между различными ви-
дами амузіи и афазіи и признавая клиническую самостоятель-
ность различныхъ формъ амузіи, которыя могутъ сопрово-
ждаться и могутъ не сопровождаться афазіей, приходитъ между
прочимъ къ заключенію, что для тоновой глухоты или чув-
ственной амузіи въ высшей степени вѣроятная локализація
въ первой или въ первой и второй лѣвыхъ височныхъ извили-
нахъ впереди области, пораженіе которой приводитъ къ словесной
глухотѣ.
Выводъ этотъ очевидно находится въ полномъ соотвѣтствіи
съ результатами опытовъ на животныхъ.
Равнымъ образомъ и производившій излѣдованіе въ нашей
лабораторіи д-ръ Ларіоновъ, руководясь аналогіей клиническихъ
наблюденій съ результатами опытовъ надъ животными и ана-
логичными данными, приходитъ къ выводу, что центръ для
воспріятія тоновъ у человѣка находится въ передней половинѣ
второй и въ переднихъ двухъ третяхъ первой височныхъ
1) M. Probst. Ueber die Localisation des Tonvermögens. Arch. f. Psycb u.
Nervenkr. 1899. Bd. Hft. 2.

извилинъ обоихъ полушарій, причемъ верхніе тоны скалы
по автору вѣроятно находятся въ задней части островка, соот-
вѣтствующей g. angularis собаки.
Что же касается центровъ пониманія музыки, то согласно
схемѣ Knoblauch'а и современнымъ взглядамъ объ афазіи и
амузіи должно признать, что таковые должны помѣщаться по
всей вѣроятности въ заднемъ ассоціаціонномъ центрѣ P. Flechsig'a,
въ области задней половины второй и въ третьей височной изви-
линѣ, гдѣ по Bateman'y содержится и память словъ.
Точно также и по Probst'y слѣдуетъ различать центры вос-
пріятія тоновъ и центры пониманія мелодій.
Еще нѣтъ указаній, гдѣ помѣщаются послѣдніе, но, руково-
дясь аналогіей съ центрами воспріятія рѣчи (центръ Wernicke)
и центромъ пониманія рѣчи, о чемъ рѣчь будетъ еще впереди,
надо думать, что центръ музыкальнаго пониманія долженъ
находиться по сосѣдству съ послѣднимъ. Пока однако еще не
существуетъ въ этомъ отношеніи вполнѣ согласныхъ взгля-
довъ. Нѣкоторые согласно Monakow'y допускаютъ, что правая
слуховая сфера служить преимущественно для воспріятія
звуковъ и тоновъ, лѣвая же для анализа сложныхъ музыкаль-
ныхъ звуковъ.
Словесный слуховой центръ.
Кромѣ тонового или музыкальнаго центра въ корѣ чело-
вѣка имѣется еще особый смежный съ нимъ словесный центръ
или центръ воспріятія словъ, какъ звуковъ, состоящихъ частью
изъ шумовъ, частью изъ тоновъ опредѣленной высоты. Существо-
вате этого центра, въ которомъ идеи облекаются въ форму
слова и который такимъ образомъ имѣетъ спеціальное пред-
назначеніе, обусловленное развитіемъ у человѣка рѣчи, дока-
зывается случаями такъ назыв. словесной глухоты, при ко-
торой слова не слышатся, какъ таковыя, и потому не могутъ
быть повторяемы. Поэтому больной, само собою разумѣется, не
можетъ и понимать человѣческой рѣчи, хотя въ то же время
онъ можетъ слышать тоны вполнѣ хорошо. Для примѣра можно
указать на одно изъ наблюденій Exner'a, хотя таковыхъ можно
было бы привести значительное количество. Больная имѣла
хорошій слухъ, отлично слышала звонъ колокола, хлопанье
дверей, тиканье часовъ, тогда какъ не могла понимать ни одного

слова; по выздоровленіи же разсказывала, что слова ей слы-
шались на подобіе смѣшаннаго шума. Это состояніе слѣдуетъ
отличать отъ другого состоянія, съ которымъ прежде обыкно-
венно его смѣшивали, а именно: когда больные слышатъ слова,
могутъ ихъ автоматически повторять, но не понимаютъ ихъ
смысла. Подобное состояніе представляетъ собою припадокъ
такъ называемой транскортикальной чувственной афазіи и
зависитъ отъ нарушенія связи между словеснымъ корковымъ
центромъ и тѣми областями мозга, въ которыхъ слова, какъ
звуки, ассоціируются съ опредѣленными предметами и понятіями.
Объ этихъ областяхъ мозга, которыя очевидно входятъ въ составь
задняго ассоціаціоннаго центра Phlechsig'a, мы будемъ еще вести
рѣчь впослѣдствіи, а теперь замѣтимъ лишь, что существую-
щія въ настоящее время патолого-анатомическія данныя не
оставляютъ сомнѣнія въ томъ, что центръ для воспріятія словъ
или центръ Wernicke, разрушеніе котораго приводитъ къ сло-
весной глухотѣ, содержится въ задней половинѣ или точнѣе
въ задней трети первой височной извилины лѣваго полушарія
С. Wernicke 1) впервые на основаніи вскрытія своихъ случаевъ
установилъ локализацію этого центра въ задней части 1-й ви-
сочной извилины и въ прилежащей области 2-й височной изви-
лины лѣваго полушарія. Съ тѣхъ поръ многократно описы-
вались случаи словесной глухоты или чувственной афазіи съ
подобной же локализаціей.
Слѣдуетъ впрочемъ упомянуть, что Wernicke неправильно
разсматриваетъ открытый имъ центръ, какъ центръ воспоминанія
звуковыхъ образовъ, такъ какъ этотъ центръ въ сущности
является центромъ словеснато воспріятія.
Kahler и Pick въ 1899 году 2), собравъ литературу, относя-
щуюся къ словесной глухотѣ, приходятъ на основаніи сопо-
ставленія своихъ и чужихъ случаевъ къ тому заключенію, что
пораженіе 1-й и 2-й височныхъ извилинъ лѣваго полушарія
вызываетъ потерю слуха къ рѣчи и неспособность понимать
рѣчь и даже явленія слабоумія. Особенно глубокое слабоуміе
развивается при пораженіи обѣихъ височныхъ долей.
Въ сочиненіи Luciani и Seppilli 3) сопоставлено 20 случаевъ
1) С. Wernicke. Der aphasische Symptomocomplex. 1874. — Lehrbuch der
Gehirnkrankheiten 1887.
2) Kahler und Pick. Präger Vierteljahrschr. Bd. 141 и 142. Beiträge zur
Pathologie und patholog. Anatomie d. Centrainervensystem. Leipzig, 1879.
3) Luciani und Seppilli, Die Functions-Localisation auf der Grosshirnrinde. 1888.

словесной глухоты со вскрытіемъ, въ которыхъ обнаружено
пораженіе височныхъ извилинъ преимущественно 1-й и 2-й.
Въ трехъ изъ этихъ случаевъ были поражены всѣ три ви-
сочныя извилины, причемъ въ двухъ случаяхъ были поражены
заднія части этихъ извилинъ и въ одномъ случаѣ пораженіе
распространилось на всѣ отдѣлы извилинъ, въ 10-ти были
поражены одновременно и первая, и вторая височная извилины
и въ 7-ми случаяхъ одна первая височная извилина, причемъ
въ 3-хъ изъ этихъ случаевъ была поражена задняя половина
1-й височной извилины.
Ewens собралъ 25 случаевъ словесной глухоты съ локали-
заціей пораженія въ первой височной извилинѣ.
Въ работѣ проф. Naunin'a 1) собраны 71 случай двигатель-
ной и чувственной афазіи и неточно опредѣленныхъ формъ
афазіи, при этомъ выяснилось, что локализація пораженія въ
случаяхъ съ словесной глухотой соотвѣтствуетъ задней поло-
винѣ 1-й височной извилины (собственно 3-й и 4-й пятой ея
части, считая спереди).
Въ изслѣдованіяхъ Exner'a 2) собрано 167 различныхъ
случаевъ пораженій мозговыхъ полушарій, причемъ авторъ
нанесъ мѣста пораженій на схему мозга, раздѣленную на 366
квадратиковъ. Мѣста наиболѣе густо окрашенныя и предста-
вляютъ собою соотвѣтствующіе центры.
Эти изслѣдованія показываютъ, что рѣчь и пониманіе про-
износимыхъ словъ теряется при пораженіи 3-й лѣвой лобной
извилины и 1-й и 2-й лѣвыхъ височныхъ извилинъ. Что касается
3-й лѣвой лобной извилины, то, какъ извѣстно, она служить
центромъ произвольной рѣчи. Разрушенія же 1-й и 2-й височной
извилины приводятъ по мнѣнію Exner'a къ словесной глухотѣ.
Далѣе Allen Starr 3), собравъ 50 случаевъ словесной глухоты
и раздѣливъ ихъ по мѣсту пораженія, убѣдился, что за исклю-
ченіемъ 7 случаевъ во всѣхъ остальныхъ были поражены ви-
сочныя извилины.
Въ 38 случаяхъ пораженной оказалась 1 височная извилина,
въ 24-хъ случаяхъ 2-я височная извилина и въ 3-хъ случаяхъ
3-я височная извилина. 2-я и 3-я височныя извилины всегда
поражались лишь вмѣстѣ съ 1-й кромѣ впрочемъ одного слу-
чая, гдѣ 2-я извилина была поражена изолированно.
Въ 7-ми же вышеупомянутыхъ случаяхъ оказались пора-
1) Verhandl. d. VI Congresses f. innere Medicin zu Wiesbaden. 13. April 1887.
2) Exner. Arch. f. Psych. 1889. Bd. II.
3) A. Starr. Brain 1890.

женными нижняя теменная долька, верхне-краевая извилина
угловая извилина и затылочныя извилины.
Такъ какъ всѣ только что указанныя области лежать въ
непосредственномъ сосѣдствѣ съ первой височной извилиной,
то есть полное основаніе полагать, что и въ этихъ 7 случаяхъ
дѣло идетъ о поврежденіи подкорковыхъ волоконъ 1-ой ви-
сочной извилины, которое очевидно и уподобляетъ эти слу-
чаи пораженію сѣраго вещества самой извилины.
Такъ какъ во время произвольной рѣчи и при чтеніи мы
руководимся мысленнымъ звучаніемъ словъ въ слуховомъ
центрѣ, то естественно, что при словесной глухотѣ, обусло-
вленной разрушеніемъ слухового центра для словъ, происхо-
дятъ ошибки и перепутываніе словъ, что извѣстно подъ на-
званіемъ парафазіи и паралексіи.
Надо замѣтить, что въ анатомическомъ отношеніи къ 1-й
височной извилинѣ тѣсно примыкаютъ и извилины задней ча-
сти островка, вѣроятно, тѣсно связанныя съ 1-й височной
извилиной и въ физіологическомъ отношеніи. Задняя остров-
ная извилинка, представляясь очень малой по своимъ размѣ-
рамъ, составляетъ по Mills'y 1) продолженіе задней суженной
половины 1-й височной извилины; лежащая же впереди отъ
предыдущей извилинка островка составляете продолженіе
передней половины 1-й височной извилины. У болѣе низшихъ
млекопитающихъ, какъ напр. у собаки, островку человѣка и
обезьянъ соотвѣтствуетъ собственно т. наз. Сильевіева извилина
или gyr. angularis, выступающая на поверхность мозга, а 1-й височ-
ной извилинѣ человѣка и обезьянъ соотвѣтствуетъ задній отдѣлъ
т. наз. надсильвіевой извилины или 3-ей первичной извилины.
Такъ какъ съ другой стороны gyr. angularis у собакъ, какъ показы-
ваютъ опыты на животныхъ, представляютъ собою также часть
слухового центра, то есть основаніе думать, что и соотвѣт-
ствующія ей островныя извилины въ мозгу человѣка и обезьянъ
служатъ также для отправленій слуха. Къ этому заключенію
дѣйствительно и приходятъ нѣкоторые авторы, какъ Mills,
Charlesk, Turner, Ferrier и др., причемъ имѣются и клиниче-
скіе факты, говорящіе съ положительностью въ пользу этого
заключенія. Особенно поучительны въ этомъ отношеніи изслѣ-
дованія Meynert'a 2) и Sander'a 3). Итакъ, существуютъ основа-
нія полагать, что какъ у собакъ слуховой центръ захватывалъ
1) Mills. On the loclalsatiou of the auditory centre. Brain. 1891.
2) Meynert. Wien. med. Jahr. 1866. Bd. XII.
3) Sander. Arch. f. Psych. 1869. Bd. II.

собою т. наз. Сильвіеву извилину, такъ и у человѣка, а равно
и у обезьянъ слуховыя области не ограничиваются одной пер-
вой височной извилиной, но и распространяются на прилежа-
щія области островка.
Съ этимъ согласны и новѣйшія данныя P. Flechsig'a, кото-
рый, руководясь изслѣдованіями по методу развитія, прихо-
дитъ къ выводу, что у человѣка слуховая область кромѣ 1-й
височной извилины распространяется также и на лежащія въ
глубинѣ fossae Sylvii двѣ поперечныя извилины височной доли,
представляющія въ сущности корни 1-й височной извилины
и переходящія въ послѣднюю непосредственно. По Flechsig'y
какъ передняя поперечная, такъ и 1 височная извилины уже
рано содержатъ мякотныя волокна, которыхъ не содержится
въ это время ни въ передней 1/3 ни въ задней 1/5 части 1-й ви-
сочной извилины.
Д-ръ Ларіоновъ, работавший въ нашей лабораторіи, руково-
дясь только что указанными данными, случаями амузіи со
вскрытіемъ Endgren'a и своими опытами, схематически пред-
ставляеть расположеніе тоновыхъ центровъ у человѣка въ зад-
ней части островка и въ передней половинѣ первой и второй ви-
сочныхъ извилинъ, при чемъ въ островкѣ по его мнѣнію бу-
дутъ располагаться центры для воспріятія высокихъ тоновъ,
въ 1-й височной извилинѣ центры для среднихъ тоновъ и во
2-й височной извилинѣ центры для низкихъ тоновъ.
Во всякомъ случаѣ главная часть слухового или музыкаль-
наго центра у человѣка по нашему мнѣнію располагается въ
передней части 1-й височной извилины, вѣроятно, съ обѣ-
ихъ сторонъ и обладаетъ самостоятельными центростреми-
тельными проводниками, такъ какъ существуетъ болѣзненное
состояніе, извѣстное подъ названіемъ амузіи, когда слова слы-
шатся, но музыка не воспринимается.
Что же касается центра для воспріятія словъ Wernicke, то
онъ по Ларіонову располагается въ задней половинѣ 1-й ви-
сочной извилины, слѣдовательно соотвѣтственно положенію
среднихъ тоновъ, преимущественно сексты b1—g2 одно — и дву-
чертной октавъ.
Въ согласіи съ этими выводами стоятъ и изслѣдованія
Bezold'a, который убѣдился, что у глухонѣмыхъ весьма нерѣдко
обнаруживается выпаденіе воспріятія тоновъ большой сексты
b1—g2 1).
1) Ларіоновъ. Дисс. Спб. 1898.

Въ заключеніе упомянемъ, что словесный центръ разви-
вается у огромнаго большинства людей по преимуществу, если
не исключительно, въ лѣвомъ полушаріи мозга согласно тому,
что и произвольный центръ рѣчи развивается въ лѣвой 3-й
лобной извилинѣ.
Вслѣдствіе этого, пораженія правой височной доли обыкно-
венно не сопровождаются пораженіемъ съ характеромъ сло-
весной глухоты. Въ числѣ многочисленныхъ наблюденій этого
рода въ указанномъ отношеніи заслуживаете вниманія между
прочимъ случай Edinger'a 1), у котораго, вслѣдствіе мелано-
саркомы, была удалена вся правая височная доля и островокъ
и при этомъ никакихъ явленій выпаденія не обнаруживалось.
Особенно рѣчь и слухъ больного представлялись безъ наруше-
нія. При анатомическомъ изслѣдованіи найдено перерожденіе
волоконъ, идущихъ въ затылочную, теменную и лобную долю,
но всѣ эти пучки были слабо развиты.
Вышеуказанная локализація словесного слухового центра въ
лѣвомъ полушаріи стоитъ очевидно въ связи съ тѣмъ явленіемъ,
что двигательные центры лѣваго полушарія вообще представ-
ляются болѣе развитыми, нежели двигательные центры праваго
полушарія, отчего между прочимъ происходите и превалиро-
ваніе у большинства людей правой половины тѣла какъ въ
отношеніи силы, такъ и въ отношеніи развитія мышечной си-
стемы. Въ силу той же зависимости у лѣвшей центры сло-
веснаго воспріятія и рѣчи развиваются большею частью въ
правомъ, а не въ лѣвомъ полушаріи, въ силу чего въ случа-
яхъ словесной глухоты или двигательной афазіи у лѣвшей на-
ходятъ пораженіе въ соотвѣтствующихъ областяхъ праваго,
а не лѣваго полушарія. Это замѣчаніе имѣетъ полное значеніе
по отношенію къ словесному центру. Что же касается тонового
или музыкальнаго центра, то у животныхъ, напр. собакъ, онъ
получаете двустороннее развитіе, какъ показываютъ соотвѣт-
ствующіе опыты. Въ отношеніи человѣка имѣющіяся наблюде-
нія еще не даютъ возможности съ положительностью рѣшить
вопросъ о томъ, принадлежите ли воспріятіе тоновъ у него
исключительно лѣвому полушарію или же частью оно при-
надлежите и правому полушарію.
Частая встрѣча тоновой глухоты съ словесной афазіей го-
ворите очевидно въ пользу того, что этотъ центръ у человѣка
1) Edinger. Geschichte eines Patientes etc. Arch. f. klin. Med. Bd. 73.

отличается особымъ развитіемъ въ лѣвомъ полушаріи, но въ
извѣстномъ случаѣ тоновой глухоты, описанномъ Edgren'омъ,
было найдено пораженіе въ области слуховыхъ центровъ не
только лѣваго, но и праваго полушарія.
Тѣмъ не менѣе другой случай тоновой глухоты вмѣстѣ съ
афазіей, описанный Bernard'омъ, представлялъ пораженіе въ лѣ-
вомъ полушаріи мозга.
Если дѣйствительно подтвердится фактъ, что тоновой центръ
у человѣка развитъ по преимуществу или исключительно въ
лѣвой височной долѣ, какъ и высказывается по этому поводу
Edgren, то очевидно, что лѣвая височная доля у человѣка слу-
жить по преимуществу, если не исключительно, для качествен-
наго слуха; на долю же правой остается лишь общее воспріятіе
звуковъ въ видѣ напр. шума и простыхъ звуковъ, которые
воспринимаются вѣроятно какъ правымъ, такъ и лѣвымъ полу-
шаріями; по крайней мѣрѣ разрушеніе слуховыхъ центровъ
лѣваго полушарія не прекращаетъ воспріятія шумовъ и не
приводить вообще къ полной глухотѣ, которая развивается, какъ
увидимъ ниже, лишь при двустороннихъ пораженіяхъ височ-
ной доли.
Въ дополненіе къ вышеприведеннымъ наблюденіямъ слѣ-
дуетъ замѣтить, что въ случаяхъ, когда патологическое гнѣздо
въ области первой височной извилины приводило къ раздра-
женію мозговой ткани, какъ напр. при опухоляхъ въ выше-
названной области, у больныхъ обнаруживались тѣ или другія
субъективныя слуховыя ощущенія. Сюда относятся наблюденія
Gowers'a, Mennet'a и др.
Вслѣдствіе недоразвитія и атрофіи ушныхъ мышцъ у чело-
вѣка, конечно, не можетъ быть и рѣчи въ подобныхъ случаяхъ
о какихъ либо движеніяхъ ушей подобно тому, какъ это на-
блюдается у животныхъ съ хорошо развитой и подвижной
ушной раковиной, у которыхъ раздраженіе въ области слухо-
вого центра вызываетъ всегда ясныя движенія ушей.
Изъ предыдущего очевидно, что въ слуховой области чело-
вѣка слѣдуетъ различать центры для слухового воспріятія то-
новъ и шумовъ и спеціальные центры для воспріятія рѣчи или
словесный центръ, который у большинства людей развивается въ
лѣвомъ полушаріи мозга, у меньшинства въ правомъ полушаріи.
Первый, т. е. словесный центръ помѣщается въ задней поло-
винѣ первой височной извилины, тогда какъ тоновой центръ
располагается въ передней части той же извилины.
Кромѣ центровъ тонового и словеснаго воспріятія по со-

сѣдству съ ними въ корѣ несомнѣнно имѣются области, въ
которыхъ продукты слухового воспріятія сохраняются въ видѣ
слѣдовъ или отпечатковъ.
Къ сожалѣнію область слуховыхъ воспоминательныхъ слѣ-
довъ представляется у человѣка еще недостаточно ограничен-
ною. Но есть много данныхъ въ пользу того, что эта область
слуховыхъ представленій расположена на 2-й и 8-й височныхъ
извилинахъ, а возможно, что для той же цѣли служатъ и
основныя части височныхъ извилинъ.
Клиническія наблюденія не оставляютъ сомнѣнія въ томъ,
что въ извѣстныхъ случаяхъ у больныхъ происходитъ пра-
вильное воспріятіе звуковъ и словъ и они могутъ повторять
всѣ слышанныя и всѣ произносимыя предъ ними слова, мо-
гутъ даже записать послѣднія, но въ то же время они не по-
нимають чужой рѣчи, забыли названія предметовъ и не пом-
нятъ воспринимаемыхъ ими словъ.
Это суть случаи словесной глухоты, при которой воспріятіе
словъ вообще не нарушено, пониманіе же словъ, какъ симво-
ловъ окружающихъ предметовъ, утрачено въ большей или
меньшей степени или даже совершенно.
Вскрытіе такого рода случаевъ обыкновенно открываете
пораженія височныхъ извилинъ, что заставляете признать ло-
кализацію центра для слуховыхъ воспоминательныхъ слѣдовъ
или представленій въ сосѣднихъ частяхъ височной доли.
Особенно часто наблюдаются случаи чистой словесной глу-
хоты при нарывахъ лѣвой височной доли, обусловленныхъ
отитомъ, какъ показываете въ этомъ отношеніи многочислен-
ный рядъ клиническихъ наблюденій.
Центръ слуховыхъ представленій
Амнестическая афазія.
Надо думать, что центръ для звуковыхъ представленій и
центръ для представленій словъ, какъ опредѣленныхъ симво-
ловъ, занимаюсь собою большую часть наружной поверхности ви-
сочной доли кромѣ первой височной извилины и вѣроятно также
прилежащія области основной поверхности височной доли.
Однимъ изъ хорошихъ примѣровъ вышеуказаннаго разстрой-

ства представляетъ случай Monakow'a 1), въ которомъ у больного
имѣлся достаточный запасъ словъ, хорошій вообще слухъ и
правильное употребленіе словъ; больной, хотя и съ трудомъ,
могъ даже читать и писать, но при всемъ томъ больной не
понималъ чужой рѣчи. Больной одновременно при этомъ стра-
далъ зрительными и слуховыми галлюцинаціями при сохра-
ненной въ остальномъ психикѣ. Вскрытіе показало размягченіе
2-й и 3-й затылочной и 2-й и 3-й височныхъ извилинъ слѣва
и пораженіе средней области правой затылочной доли.
Имѣются впрочемъ и чистые случаи амнестической афазіи,
при которыхъ больные слышатъ и понимаютъ чужую рѣчь, мо-
гутъ повторять за другими всѣ рѣшительно слова и понимаютъ
даже ихъ значеніе, могутъ читать и писать, но они забываютъ
названія предметовъ и потому рѣчь ихъ лишена существитель-
ныхъ, а сами они не въ состояніи назвать окружающихъ пред-
метовъ ни при какихъ условіяхъ. Особенно часто это разстрой-
ство наблюдается при нарывахъ лѣвой височной доли, разви-
вающихся нерѣдко, вслѣдствіе гнойнаго отита 2).
Чаще всего этотъ симптомъ наблюдается при зрительныхъ,
иногда же при слуховыхъ и осязательныхъ впечатлѣніяхъ.
Явленія чистой амнестической афазіи наблюдались между
прочимъ Strohmayer'омъ 3) и нѣкоторыми другими авторами.
Въ одномъ изъ случаевъ, который я могъ наблюдать вмѣстѣ
съ П. А. Останковымъ, дѣло шло о чистой амнестической
афазіи безъ словесной глухоты, нарывъ же, сидѣвшій въ лѣвой
височной долѣ, разрушилъ значительную часть gyr. liugualis
и часть бѣлаго вещества височной доли.
Luciani и Seppilli 4), руководясь случаемъ Cattan'a, въ которомъ
наблюдалась словесная амнезія при сохраненіи слуха и спо-
собности повторять слова, при вскрытіи же наблюдалось по-
раженіе 2 и 3 лѣвыхъ височныхъ извилинъ, полагаютъ,
что вообще амнезія словъ можетъ существовать безъ
словесной глухоты и что въ то время, какъ воспріятіе словъ
происходитъ въ 1 лѣвой височной извилинѣ, воспроизведете
словъ выполняется 2-й и 3-й лѣвыми височными извилинами.
l) Monakow. Arch. f Psych. 1885. Bb. XVI.
2) Marcus. Ueber die beim otitisschen Abscess d. linken Schläfehlappen auf-
tretenden Störungen der Sprache. D. Zeitschr. f. Chirurgie. Bd. 60.
3) Strohmayer. Zur Kritik d. „subcorticalen" sensorischen Aphasie. D.
Zeitschr f. Nervenheilkunde. 1902. 5 u. 6 Hft.
4) Luciani. Die Functions-Localisation auf der Grosshirnrinde. 1886. Leip-
zig. Uebers. v. Eraenkel, стр. 223.

Въ работѣ Zacher'a приводится случай съ пораженіемъ вто-
рой извилины лѣвой височной доли въ видѣ кисты, величиною
въ марку, при жизни же кромѣ ослабленія умственныхъ спо-
собностей наблюдалась амнестическая афазія, выражавшаяся за-
бываніемъ названій.
Broadbent 1) на основаніи клиническихъ случаевъ помѣщаетъ
центръ памяти словъ въ особой описываемой имъ коллате-
ральной долькѣ на основной поверхности височной доли.
По Bateman'y 2) на 2 и 3 височныхъ извилинахъ лѣвой
стороны помѣщается центръ, разрушеніе котораго вызываетъ
амнестическую афазію, т. е. потерю памяти словъ.
Точно также Elder 3) помѣщаетъ особый центръ памяти
словъ на основаніи клинико-патологическихъ данныхъ въ 3-й
извилинѣ височной доли.
Имѣя въ виду вышеприведенный данныя, мы можемъ при-
знать, что въ наружной и основной части височной доли имѣ-
ются съ одной стороны центры для храненія звуковыхъ пред-
ставленій, съ другой — центры, предназначенные для храненія
словесныхъ представленій; иначе говоря, для храненія словъ,
какъ символовъ опредѣленныхъ предметовъ.
Подкорковые слуховые проводники.
Обращаясь къ вопросу о ходѣ подкорковыхъ слуховыхъ
путей, необходимо припомнить прежде всего, что слуховые
центральные проводники, поднимаясь въ мозговомъ стволѣ въ
боковой петлѣ, какъ мы уже видѣли, направляются затѣмъ
чрезъ заднюю ручку къ заднему или нижнему колѣнчатому
тѣлу.
Отсюда, какъ показываюсь патолого-анатомическія изслѣдо-
ванія Monakow'a, эмбріологическія изслѣдованія P. Flechsig'a и
спеціально произведенныя въ нашей лабораторіи изслѣдованія
(д-ра Ларіонова), слуховые пути поднимаются въ бѣломъ ве-
ществѣ полушарій, главнымъ образомъ къ области первой и
частью второй извилины височной доли, т. е. къ мѣсту корко-
ваго слухового центра.
Патолого-анатомическія изслѣдованія доказываютъ что у чело-
вѣка центральный подкорковый слуховой путь имѣетъ тотъ же
1) Broadbent. Brain. 1879. Med. Chir. Trans. 1872. Brit. med. Journ. 1897.
2) Bateman. On aphasia. London. 1899.
3) Elder. Aphasia and the cerebral speech mechanism. London. 1897.

ходъ, причемъ изъ колѣнчатаго тѣла слуховые проводники подни-
маются къ 1-й височной извилинѣ, проходя въ началѣ въ ближай-
шемъ сосѣдствѣ съ заднимъ отдѣломъ внутренней сумки, чѣмъ и
объясняется между прочимъ тотъ фактъ, что въ случаѣ Vet-
ter'а при пораженіи внутренней сумки наблюдалась перекрест-
ная глухота.
Позднѣйшія изслѣдованія Ramon у Cajal'a показываютъ,
что бугрокорковый слуховой путь, оканчивается вѣроятно
въ основной долѣ головного мозга (lobus sphenoidalis), что для
высшихъ животныхъ во всякомъ случаѣ не можетъ быть
принято. Заслуживаетъ однако вниманія, что подобно дру-
гимъ чувствительнымъ путямъ авторъ констатируетъ и въ
слуховыхъ центральныхъ путяхъ вмѣстѣ съ восходящими и
нисходящія корко-бугровыя или собственно корко-колѣн-
чатыя волокна, которыя, проникая во внутреннее колѣнчатое
тѣло, оканчиваются здѣсь свободными развѣтвленіями, смѣши-
ваясь съ развѣтвленіями боковой петли.
Что касается центробѣжныхъ проводниковъ слухового центра,
обусловливающихъ движенія, рефлекторно вызываемыя слухо-
вымъ воспріятіемъ, какъ движенія ушей и движенія глазъ, то
они легче всего изучаются путемъ наблюденія вторичныхъ пе-
рерожденій на мозгахъ съ разрушеніемъ слуховой области моз-
говой коры.
Для вышеуказанной цѣли въ вашей лабораторіи произво-
дились спеціальныя изслѣдованія (д-ръ Ларіоновъ), причемъ
оказалось, что вслѣдъ за разрушеніемъ слухового центра пе-
рерожденныя волокна направляются съ одной стороны чрезъ
задній отдѣлъ внутренней капсулы къ внутреннему колѣнча-
тому тѣлу и отсюда къ заднему четверохолмію и съ другой сто-
роны къ верхненаружнымъ отдѣламъ бугровъ, достигая ихъ
stratum zonale. Кромѣ того отчасти прямо, отчасти чрезъ связь
съ gangl. habenulae и ножкой conarii перерожденныя волокна вхо-
дятъ въ заднюю спайку и въ переднее двухолміе и чрезъ глу-
бокое вещество послѣдняго въ область задняго продольнаго
пучка противоположной стороны, въ прилежащіе отдѣлы сѣте-
виднаго образованія и даже въ переднюю ножку мозжечка.
Что касается до физіологической роли центробѣжнаго пути,
связывающаго слуховой центръ височной доли съ заднимъ ко-
лѣнчатымъ тѣломъ и заднимъ четверохолміемъ, то здѣсь мы
имѣемъ очевидно обратно идущія системы, которыя, руководясь
своими опытами, я долженъ признать за тѣ пути, при по-
средствѣ которыхъ происходитъ психорефлекторное движеніе

ушей. По крайней мѣрѣ при своихъ опытахъ я неоднократно
убѣждался, что раздраженіе задняго колѣнчатаго тѣла и зад-
няго двухолмія вызываетъ столь же характеристичныя движенія
ушей, какъ и раздраженіе мозговой коры въ области слухового
центра.
Связь слухового центра мозговой коры съ переднимъ дву-
холміемъ и съ задней спайкой, а при посредствѣ глубокаго
вещества двухолмія съ заднимъ продольнымъ пучкомъ и глаз-
ными ядрами, очевидно служитъ для передачи слуховыхъ им-
пульсовъ съ мозговой коры на движете глазъ и состояніе
зрачка и объясняете намъ явленія со стороны глазъ и зрач-
ковъ, наблюдаемыя при раздраженіи корковаго слухового центра.
Подтвержденіемъ этого служите тотъ фактъ, что съ разрушеніемъ
передняго двухолмія, какъ показали спеціально произведенные
въ нашей лабораторіи опыты (д-ръ Герверъ), прекращаются и
движенія глазъ, вызываемыя съ корковаго височнаго центра.
Что касается до связи слухового центра съ stratum zonale
thalami, то аналогично другимъ связямъ чувственныхъ центровъ
коры съ бугромъ мы признаемъ ее имѣющей значеніе въ от-
ношеніи выражающихъ движеній.
Наконецъ, что касается до связи слухового центра съ сѣте-
виднымъ образованіемъ, то роль ея остается еще невыяснен-
ной и можно лишь предполагать, что при посредствѣ ея пе-
редается указанное нашими опытами вліяніе слухового центра
на кровеобращеніе.
О корковомъ зрительномъ центрѣ.
Изъ всѣхъ чувственныхъ центровъ коры мозга центръ
зрѣнія служилъ предметомъ наиболѣе обстоятельныхъ изслѣ-
дованій какъ со стороны физіологовъ, такъ и клиницистовъ;
но, не смотря на то, и до сихъ поръ ученіе о корковомъ зри-
тельномъ центрѣ не достигло еще той законченности, кото-
рая въ этомъ отношеніи представляется желательною.
Первоначальныя указанія.
Уже изъ опытовъ Flourens'a 1) было извѣстно, что при уда-
леніи у птицъ мозговыхъ полушарій они лишались между
1) Flourens. Arch. generale de medecine. Ann. t. II.

прочимъ зрѣнія и слуха. Если же удалялось одно изъ полу-
шарій, то у птицъ наблюдалась слѣпота и глухота съ проти-
воположной стороны. Эти опыты такимъ образомъ впервые уста-
новили связь зрительнаго и слухового органа съ мозговой
корой и вмѣстѣ съ тѣмъ показали, что у птицъ эта связь
представляется перекрестною.
Впрочемъ по опытамъ позднѣйшихъ авторовъ у животныхъ съ
удаленными полушаріями зрѣніе и слухъ утрачиваются не совер-
шенно. Такъ, Lussana и Lemoigne, а равно и Renzi, находили, что
вслѣдъ за удаленіемъ большихъ полушарій у животныхъ еще
сохраняется способность избѣгать препятствія и обнаруживается
поворачиваніе головы на свѣтъ. Послѣднее констатировалъ
при своихъ опытахъ и Longet. У болѣе низшихъ животныхъ,
какъ напр. лягушекъ, способность избѣгать препятствія вслѣдъ
за удаленіемъ мозговыхъ полушарій обнаруживается вообще
съ необычайною ясностью.
Вышеприведенные результаты опытовъ заставляли призна-
вать, что кора мозга въ сущности служитъ для образованія
зрительныхъ представленій, тогда какъ зрительное ощущеніе
должно локализироваться въ основныхъ частяхъ мозга, служа-
щихъ мѣстомъ окончанія зрительныхъ волоконъ.
Что касается локализаціи корковаго зрительнаго центра, то,
пока господствовало ученіе Flourens'a объ единствѣ психиче-
скихъ функцій, не возникало даже и вопроса о томъ, гдѣ соб-
ственно помѣщается зрительный центръ въ мозговой корѣ.
По Luciani и Seppilli впервые Paniza въ 1855 году указалъ
на существованіе особаго корковаго зрительнаго центра. Но
это указаніе долгое время не обращало на себя никакого
вниманія.
Затѣмъ Kendrick отмѣтилъ на поверхности задней части моз-
говыхъ полушарій у птицъ область, удаленіе которой приво-
дитъ къ слѣпотѣ противоположнаго глаза.
Далѣе въ 1874 году Hitzig 1) опредѣленно указалъ на суще-
ствованіе зрительнаго центра въ корѣ затылочной доли у
собакъ.
Позднѣйшія обширныя изслѣдованія Ferrier'a послужили
повидимому базой для дальнѣйшихъ изысканій относительно
локализаціи зрительнаго центра у высшихъ млекопитающихъ.
На основаніи цѣлаго ряда опытовъ, произведенныхъ надъ обезья-
нами, Ferrier локализировалъ зрительный центръ въ такъ на-
1) E. Hitzig. Untersuch, über d. Gehirn. Centralbl. f. med. Wiss. 1874.

зываемой угловой извилинѣ (gyr. angularis) теменной доли обезьянъ.
Разрушеніе ея вызывало по автору слѣпоту противоположнаго
глаза, которая съ теченіемъ времени постепенно исправлялась.
Двустороннее же разрушеніе угловыхъ извилинъ вызывало абсо-
лютную и окончательную слѣпоту на оба глаза.
Подобная локализація зрительнаго центра по автору под-
тверждалась еще и тѣмъ, что раздраженіе области угловой
извилины и соотвѣтственныхъ областей коры у другихъ жи-
вотныхъ вызывало поворачиваніе глазъ въ противоположномъ
направленіи, сопровождающееся расширеніемъ зрачковъ. Надо
замѣтить, что отношеніе gyrus angularis къ зрѣнію подтвержда-
лось и позднѣйшими авторами, между прочимъ Horsley'емъ и
Schäffer'омъ, а также Luciani и Tamburini, тогда какъ другіе авторы
какъ Munk, Tomsen и Brown отрицаютъ всякое отношеніе gyr.
angularis къ зрѣнію.
Luciani и Tamburini 1) впервые замѣтили двустороннюю одно-
именную слѣпоту у собакъ съ разрушеніемъ затылочной доли.
Munk, первоначально оспаривавшій отношеніе зрительнаго
центра къ обѣимъ сѣтчаткамъ 2), впослѣдствіи измѣнилъ свой
взглядъ, признавъ присутствіе двусторонней одноименной геміа-
нопсіи, какъ постоянный результата пораженія корковаго зри-
тельнаго центра 3). Равнымъ образомъ и Ferrier при позднѣйшихъ
своихъ опытахъ, а равно и всѣ другіе авторы, констатировали
отношеніе каждой затылочной доли къ зрѣнію того и дру-
гого глаза.
Изслѣдованія Н. Munk'а.
Прежде всего мы остановимся на изслѣдованіяхъ Н. Munk'a,
которыя начали появляться вскорѣ послѣ опубликованія пер-
выхъ работъ Ferrier'a. Эти изслѣдованія устанавливали, что
центръ зрѣнія какъ у собакъ, такъ и у обезьянъ помѣщается въ
затылочной части мозговой коры, съ чѣмъ впослѣдствіи, какъ
увидимъ ниже, соглашался и Ferrier, признавъ впрочемъ, что
gyr. angularis служитъ для центральнаго зрѣнія, тогда какъ
мозговая кора затылочной доли соотвѣтствуетъ перифериче-
скимъ отдѣламъ сѣтчатокъ.
1) Luciani e Tamburini. Suli centri psicosensori corticali. Rivista sper. di
Freniatria. 1877.
2) H. Munk. Gesamm. Mitth. 1877, стр, 30.
3) H. Munk. Gesamm. Mitth. 1879, стр. 66 и слѣд.

Должно однако упомянуть, что нѣкоторые изъ позднѣй-
шихъ авторовъ, какъ напр. Tomsen и Brown, подобно Munk'y не
относятъ gyr. angularis къ области зрительнаго центра.
Такъ какъ взгляды Munk'a относительно явленій, слѣду-
ющихъ за частичнымъ или полнымъ разрушеніемъ зрительной
сферы, которая по мнѣнію этого автора распространяется на
всю затылочную долю, представляются болѣе выработанными,
то они и заслуживаютъ болѣе подробнаго разсмотрѣнія.
Munk полагаетъ, что на поверхности затылочной доли каж-
даго мозгового полушарія существуетъ область А1, въ которой
хранятся воспоминательные образы минувшихъ зрительныхъ
впечатлѣній (Erinnerungsbilder).
Область эта соотвѣтствуетъ мѣсту яснаго видѣнія противо-
положной сѣтчатки. Если такимъ образомъ указанная область
или „сфера", какъ называетъ ее Munk, будетъ разрушена въ
обоихъ мозговыхъ полушаріяхъ, то животное утратить образы
различныхъ предметовъ, которые до того времени сохранялись
въ его памяти. У животнаго наступаетъ психическая или „ду-
шевная слѣпота" по терминологіи автора (Seeleblindheit). Если
опытъ сдѣланъ надъ собакой, то явленія заключаются въ слѣ-
дующемъ: ни въ движеніи, ни въ чувствительности и ни въ
одномъ органѣ чувствъ за исключеніемъ зрѣнія у животнаго
не обнаруживается никакихъ разстройствъ. Собака обходить
препятствія, встрѣчаемыя на пути, но животное не обращаешь
никакого вниманія на знаки, которымъ оно прежде повинова-
лось, не боится кнута до тѣхъ поръ, пока не почувствуешь его
на своей спинѣ, собака равнодушна къ разнымъ проявленіямъ
со стороны другихъ собакъ, съ которыми прежде любила
играть. Она разучилась находить то мѣсто въ комнатѣ, гдѣ
обычно стоить пища и питье, приготовленныя для нее. Она не
даешь лапы при простомъ протягиваніи къ ней руки. Она не
моргаешь, если подносятъ къ ея глазамъ зажженную спичку.
Если на пути собаки ставятъ чашку съ пищей, то она
ее обходить, не прикоснувшись къ ней. Словомъ собака
не узнаетъ то, что видитъ, представляясь душевно слѣпою.
Животное однако можетъ снова пріобрѣсти утраченные зри-
тельные образы при помощи новаго жизненнаго опыта или
воспитанія.
По мнѣнію Munk'a въ приведенномъ примѣрѣ оперированной
собаки новыя зрительныя впечатлѣнія все таки доходятъ до ея
сознанія, оставляютъ за собой представленія о существованіи,
формѣ и размѣрахъ тѣхъ или другихъ предметовъ и тѣмъ самымъ

обусловливаютъ образованіе въ сознаніи животнаго новаго за-
паса зрительныхъ образовъ. Собака находится такъ сказать въ
положеніи молодого щенка, у котораго только что раскрылись
глаза и который путемъ опыта долженъ создавать для себя
запасъ зрительныхъ образовъ. Только въ этомъ случаѣ запасъ
зрительныхъ образовъ создается медленнѣе, чѣмъ у взрослой
оперированной собаки, которая обладаетъ въ совершенствѣ
остальными органами чувствъ.
Мало по малу оперированная собака выучивается узнавать
людей и предметы сначала болѣе крупные, а потомъ и мелкіе.
По истеченіи 3—5 недѣль зрѣніе ея возстанавливается вполнѣ
и животное уже ничѣмъ болѣе не отличается отъ здоровыхъ
животныхъ. По мнѣнію Munk'a пріобрѣтеніе новыхъ зритель-
ныхъ образовъ и слѣдовательно возстановленіе зрѣнія про-
исходить, благодаря уцѣлѣвшимъ частямъ поверхности полу-
шарій въ окружности А1, въ которыхъ откладываются новые
зрительные образы.
Если удаленіе области А1 произведено только въ одномъ
полушаріи, то психическая слѣпота появляется у животнаго
только въ одномъ глазу на сторонѣ противоположной въ отно-
шеніи поврежденнаго мозгового полушарія; со временемъ же
зрѣніе можетъ возстановиться также, какъ и въ предыидущемъ
случаѣ. Что при этомъ возстановленіи играютъ роль окружающія
мѣсто A1 области полушарія доказывается по мнѣнію Munk'a
тѣмъ обстоятельствомъ, что, если животное, у котораго зрѣніе
вслѣдъ за удаленіемъ мѣста A1 со временемъ возстановлива-
лось, то развитіе менингита, который иногда у оперированныхъ
животныхъ распространяется съ мѣста А1 на окружающія
области, можетъ снова вызвать явленія психической слѣпоты
такъ же, какъ и въ первое время послѣ операціи.
Въ корѣ полушарій по мнѣнію Munk'a нѣтъ другой области
кромѣ мѣста А1, разрушеніе которой вызывало бы явленія
психической или душевной слѣпоты 1). Мѣсто А1, въ которомъ,
какъ сказано выше, хранится большая часть прежнихъ зри-
тельныхъ образовъ, по мнѣнію Munk'a соотвѣтствуетъ мѣсту
яснаго видѣнія сѣтчатки противоположнаго глаза.
Въ другомъ рядѣ опытовъ Munk удалялъ почти всю заты-
лочную долю у собаки. Послѣдствіемъ этого разрушенія про-
исходила не только психическая, но и абсолютная слѣпота
противоположнаго глаза или по терминологіи автора „корковая
1) Н. Munk. loco cit. стр. 115.

слѣпота" (Rindenblindheit). Со временемъ зрѣніе этихъ животныхъ
лишь отчасти улучшалось. Впослѣдствіи авторъ убѣдился
однако, что вслѣдъ за разрушеніемъ одной затылочной доли
животное еще въ состояніи видѣть самой наружной частью
сѣтчатки противоположнаго глаза, слѣдовательно оно видитъ
предметы, лежащіе во внутренней части поля зрѣнія, хотя оно
и не узнаетъ эти предметы, вслѣдствіе существованія у него
психической слѣпоты. Вмѣстѣ съ тѣмъ у животнаго замѣчается
уничтоженіе функціи самой наружной части сѣтчатки соотвѣт-
ствующаго поврежденной сторонѣ глаза.
По Munk'y при разрушеніи затылочной доли на соотвѣт-
ствующей сторонѣ выпадаетъ часть, равная сохраненной части
сѣтчатки въ противоположномъ глазу, при чемъ самое боль-
шее она достигаетъ одной четвертой части сѣтчатки.
Но, если у собаки будетъ произведено удаленіе опредѣлен-
ной части поверхности полушарія въ окружности А1, то въ
сѣтчаткѣ противоположнаго глаза образуется только punctum
coecum, по своему мѣстоположенію отличное отъ физіологиче-
скаго punctum coecum.
При этомъ никакихъ явленій психической слѣпоты не обна-
руживается: собака все отлично видитъ и узнаетъ за исключе-
ніемъ только того, что въ опредѣленной части поля зрѣнія
она не въ состояніи оріэнтироваться относительно тѣхъ или
другихъ предметовъ. Если напр. собака голодна и передъ ней
бросятъ нѣсколько кусковъ говядины, то замѣчаютъ, что жи-
вотное не трогаетъ нѣкоторыхъ кусковъ, которые было бы легко
схватить, и бросается на другіе.
По истеченіи 3—5 дней эти разстройства зрѣнія становятся
менѣе значительными, а на второй недѣлѣ животное уже со-
вершенно возвращается къ нормѣ.
На основаніи подобнаго рода опытовъ Munk заключаетъ,
что отъ пораженной части сѣтчатки отходятъ волокна зри-
тельнаго нерва къ разрушенной области зрительной сферы, при
чемъ элементы послѣдней, какъ показываютъ его опыты, распо-
ложены въ порядкѣ, соотвѣтствующемъ расположенію элемен-
товъ сѣтчатки 1).
1) Болѣе подробно выводы автора были формулированы имъ слѣдую-
щимъ образомъ:
„Jede Retina ist mit ihrer äussersten lateralen Partie zugeordnet dem äus-
sersten lateralen Stücke der gleichseitigen Sehsphäre. Der viel grossere übrige
Theil jeder Retina gehört dem viel grösseren übrigen Theile der gegenseitigen
Sehsphäre zu und zwar so, dass man sich die Retina der Art auf die Sehsphäre

Опыты Munk'a надъ обезьянами привели къ аналогичнымъ
результатамъ, но съ нѣкоторыми особенностями. Почти полное
удаленіе выпуклой поверхности затылочной доли дѣлаетъ
обезьяну геміопичной. У животнаго происходитъ слѣпота двухъ
соотвѣтствующихъ половинъ сѣтчатокъ, которая продолжаетъ
существовать въ теченіе недѣль и мѣсяцевъ.
Вслѣдъ за удаленіемъ обѣихъ затылочныхъ долей животное
дѣлается абсолютно слѣпымъ на оба глаза и при движеніи
наталкивается на всѣ препятствія, встрѣчаемыя на пути. Съ
теченіемъ времени зрѣніе улучшается. Полное выздоровленіе
происходитъ однако только въ тѣхъ случаяхъ, гдѣ уцѣлѣла
еще какая-нибудь часть затылочной доли или на нижней или
на внутренней поверхности. Munk полагаете, что у обезьянъ
такъ же, какъ и у собаки, внутри зрительной сферы существуете
центръ для сохраненія образовъ прежнихъ зрительныхъ впе-
чатлѣній, но, гдѣ помѣщается этотъ центръ, Munk не могъ опре-
дѣлить въ точности.
Взгляды Munk'a, какъ очевидно изъ предыдущаго, во мно-
гихъ частяхъ расходятся съ изслѣдованіями Ferrier'a. Послѣдній
правда, какъ мы уже видѣли, призналъ впослѣдствіи значеніе
затылочной доли въ отношеніи зрѣнія, но gyr. angularis онъ
разсматриваетъ, какъ область, служащую для центральнаго
зрѣнія; Munk же не относите gyr. angularis къ области зритель-
наго центра. Съ другой стороны и самыя явленія, наблюдаемыя
въ опытахъ Ferrier'а и Munk'a, описываются различно. Первый
наблюдалъ у оперированныхъ животныхъ слѣпоту противопо-
ложнаго глаза, тогда какъ Munk отличаете слѣпоту психическую
и слѣпоту корковую.
Далѣе, по изслѣдованіямъ Ferrier'a существуете полное пе-
рекрещиваніе зрительныхъ волоконъ, подходящихъ къ gyr.
angularis, такъ какъ животное при разрушеніи этой извилины
слѣпнетъ на противоположный глазъ, тогда какъ по изслѣдо-
ваніямъ Munk'a оказывается, что у собакъ самые наружные
отдѣлы сѣтчатокъ получаютъ волокна изъ того же мозгового
полушарія, а у обезьянъ неполный перекрестъ зрительныхъ
волоконъ выраженъ значительно сильнѣе, вслѣдствіе чего раз-
projicirt denken kann, das der laterale Rand der Retinarestes dem lateralen
Rande des Sehsphärenrestes, der innere Rand der Retina dem medialen Rande
der Sehsphären, der obere Rand der Retina dem vorderen Rande der Sehsphäre,
endlich der untere Rand der Retina dem hinter en Rande der Sehephäre entspricht".
Munk. 1. cit. стр. 88).

рушеніе одного зрительнаго центра дѣлаетъ животное геміо-
пичнымъ.
Въ позднѣйшихъ своихъ работахъ 1), относящихся до того
же предмета, Munk снова подтверждаеть свои прежніе взгляды,
при чемъ явленія корковой слѣпоты онъ констатировалъ также
при разрушеніи полушарій у болѣе низшихъ животныхъ, какъ
то: кроликовъ, морскихъ свинокъ, крысъ и птицъ, тогда какъ
лягушка (Desmunlins, Magendi, Blaschko) 2) и рыбы (Renzi и Vulpian)
въ этомъ отношеніи представляютъ исключеніе. Между прочимъ
Blaschko, работавшій въ лабораторіи Munk'a, показалъ, что ли-
шенная мозговыхъ полушарій лягушка сохраняетъ какъ зри-
тельныя воспріятія, такъ и память зрительныхъ образовъ и
пользуется послѣдними для своихъ движеній, слѣдовательно
такая лягушка не представляется слѣпою и даже повидимому
не можетъ считаться душевно слѣпою.
Достойно вниманія, что по мнѣнію Munk'a какъ положеніе
зрительныхъ сферъ, такъ и проекція сѣтчатокъ у птицъ, пред-
ставляются такими же, какъ и у высшихъ животныхъ. Онъ
убѣдился, что голуби съ удаленнымъ мозговымъ полушаріемъ
ничуть не слѣпы вполнѣ на противоположный глазъ, какъ
утверждали ранѣе (Flourens, Kendrick и др.), но что они еще
видятъ, если къ нимъ приближаютъ объектъ спереди или
снутри; такимъ образомъ наружная часть сѣтчатки противопо-
ложнаго или слѣпого глаза остается у нихъ непораженной.
Въ заключеніе упомянемъ, что Munk не допускаетъ повиди-
мому никакой иной точки зрѣнія на предметъ, такъ какъ до
самаго послѣдняго времени всѣ результаты изслѣдованій, от-
клоняющіеся отъ установленной имъ локализаціи, онъ объ-
ясняешь недостаткомъ операцій и другими условіями, которыя
приводятъ къ пораженію его зрительной сферы.
Возраженія противъ взглядовъ Munk'a. Изслѣдованія
Luciani, Goltz'a и др.
Надо замѣтить, что изслѣдованія Munk'a встрѣтили мно-
жество возраженій не только со стороны Ferrier'a 3), о ко-
1) Münk. Sitzb. r. Akad. d. Wissensch. Berlin. 1883. XXXIV, 1884. XXIV.
2) Blaschko. Dissert. inaug. Berlin, 1880.
3) Ferrier. Centr. f. Nervenh. 1880, № 19, The functions of the brain. Lon-
don, 1886.

торыхъ было уже ранѣе упомянуто, но и другихъ авторовъ въ
особенности же со стороны Luciani и Seppilli, Goltz'a, Loeb'a,
Christiani и др.
Не говоря о возраженіяхъ со стороны Goltz'a и Loeb'a, а также
Gudden'a противъ локализаціи всѣхъ вообще центровъ въ корѣ,
въ томъ числѣ и зрительнаго въ затылочной долѣ, замѣтимъ,
что Luciani и Seppilli, Goltz и Loeb убѣдились, что ограниченныя
поврежденія зрительной области мозговой коры никогда не
приводитъ къ центральной скотомѣ зрѣнія, а всегда вызываютъ
разстройство зрѣнія геміопическаго характера. Далѣе, мы имѣемъ
рядъ авторовъ, которые расходятся съ Munk'омъ не по существу,
а въ тѣхъ ИЛИ другихъ частностяхъ.
Два итальянскихъ изслѣдователя Luciani и Tamburini 1) на
основаніи своихъ изслѣдованій пришли къ выводу, что зри-
тельный центръ у собаки помѣщается во второй наружной
извилинѣ (gyr. supersylvius по Owen'y) на протяженіи отъ лобной
до затылочной области. Вслѣдъ за разрушеніемъ зрительнаго
центра въ одномъ полушаріи эти авторы наблюдали совершен-
ный амаврозъ противоположнаго глаза и незначительную
амбліопію въ соотвѣтствующемъ глазу. Со временемъ въ про-
тивоположномъ глазу явленія медленно улучшались, тогда какъ
зрѣніе соотвѣтствующимъ глазомъ возстановлялось совершенно.
Если вслѣдъ затѣмъ у животнаго разрушали зрительный центръ
въ другомъ полушаріи мозга, то въ результатѣ обнаруживалась
почти совершенная двусторонняя слѣпота.
Со временемъ въ этихъ случаяхъ слѣпота нѣсколько улуч-
шалась, хотя еще послѣ нѣсколькихъ недѣль у животнаго
удавалось обнаружить совершенно ясныя разстройства въ зрѣніи.
Впослѣдствіи Luciani отдѣльно и въ сотрудничествѣ съ
Seppilli нѣсколько видоизмѣнилъ, частью же подробнѣе развилъ
свои взгляды 2).
Обозначая на схематическомъ рисункѣ мозговой поверхности
отдѣлы, разрушеніе которыхъ вызываетъ нарушеніе зрѣнія,
слуха, обонянія, и осязанія вышеуказанные авторы получаютъ
сферы соотвѣтствующихъ функцій. Оказывается при этомъ, что
упомянутая сферы покрываютъ другъ друга въ значительной
своей части. Отъ каждой сферы остается только малая часть,
1) Luciani е Tamburini. Sui centri psico-sensori corticali. Rivista speriment.
di freniatria. 1879.
2) Luciani. Brain, 1884. стр. 145—160.
Luciani und Seppilli. Die Functionslocalisation auf der Groshirnrinde. Auto-
risirte deutsche Ausgabe von d-r. M. 0. Frankel. Leipzig. 1886.

представляющая чистый центръ, разрушеніе котораго вызываетъ
только разстройство опредѣленнаго чувства и никакихъ посто-
роннихъ явленій. Каждая сфера такимъ образомъ распадается
на центральную площадь и площадь иррадіаціи.
Въ задней части теменной доли всѣ эти сферы встрѣчаются
вмѣстѣ, вслѣдствіе чего эта область по мнѣнію авторовъ имѣетъ
выдающееся значеніе по отношенію къ психической жизни.
Каждая сфера представляетъ область, въ которой происходятъ
психическія явленія, стоящія въ непосредственной связи съ
элементарными ощущеніями. Такимъ образомъ зрительная
сфера, какъ и другія, представляетъ область, въ которой ло-
кализируются зрительныя представленія; простыя же зрительныя
ощущенія по автору локализируются въ среднемъ мозгѣ.
Что касается сиеціально зрительнаго центра, то выводы
Luciani, какъ они выражены въ одной изъ цитированныхъ ра-
ботъ, во многихъ отношеніяхъ находятся въ полномъ разно-
рѣчіи съ данными Munk'a.
Зрительныя разстройства по мнѣнію автора наступаютъ не
только при удаленіи затылочныхъ долей, но и при удаленіи
височной, теменной и лобной доли и даже при удаленіи Ам-
моніева рога; продолжительныя зрительныя разстройства на-
блюдаются впрочемъ только при удаленіи затылочно-теменной
доли, гдѣ авторъ и локализируеть собственно центръ зрѣнія. Уже
ничтожныя поврежденія въ области этого центра приводять къ
зрительнымъ разстройствамъ. Существованіемъ связи между нимъ
и другими центрами объясняются временныя нарушенія его функ-
ция при удаленіи другихъ корковыхъ областей. Разрушеніе
зрительнаго центра вызываетъ одноименную двустороннюю ге-
міопію, поэтому каждое полушаріе находится въ связи съ наруж-
нойчастью противоположной и внутренней части соотвѣтствующей
сѣтчатки. Но проекціи сѣтчатки въ корѣ, какъ допускаетъ Munk,
авторъ не признаешь такъ какъ двустороннія мѣстныя разрушенія
въ различныхъ отдѣлахъ зрительнаго центра (спереди, сзади и пр.)
вызываютъ не частичныя, а диффузныя зрительныя разстройства.
Такимъ образомъ какъ перекрещенная, такъ и неперекрещенная
часть n. optici по Luciani находится въ соединеніи со всей затылочно-
теменной областью, причемъ количество перекрещенныхъ воло-
конъ представляется вообще больше, чѣмъ неперекрещенныхъ.
Далѣе, такъ какъ въ опытахъ автора обширныя двустороннія
удаленія зрительнаго центра не приводили къ полной продол-
жительной слѣпотѣ, а только къ такъ называемой душевной
слѣпотѣ, то авторъ въ противоположность Munk'y не признаетъ

кору за мѣсто образованія ощущеній, которое происходитъ по
его взгляду въ среднемъ мозгѣ; къ корѣ же мы имѣемъ лишь
психическую переработку ощущеній въ представленія.
Слѣдуетъ замѣтить, что зрительныя разстройства вслѣдъ
за удаленіемъ переднихъ частей мозговыхъ полушарій кромѣ
Luciani были наблюдаемы также и другими авторами, между
прочимъ Hitzig'омъ, Exner'омъ, мною и др.
Къ слабой сторонѣ опытовъ Luciani и его сотрудниковъ надо
отнести то обстоятельство, что они не руководились при своихъ
операціяхъ анатомическими границами извилинъ, и потому
напримѣръ вмѣстѣ съ 1-й и 2-й затылочными извилинами
имѣющими отношеніе къ зрѣнію, захватывали и часть 3-й из-
вилины, гдѣ располагается уже слуховой центръ; равнымъ
образомъ при разрушеніи височныхъ извилинъ въ опытахъ
авторовъ не исключалось и пораженіе второй затылочной изви-
лины, гдѣ помѣщается зрительный центръ, или gyr. uncinati,
гдѣ помѣщается обонятельный центръ. Естественно поэтому,
что пораженіе одного центра въ ихъ опытахъ сопровождалось
въ той или другой мѣрѣ и явленіями, соотвѣтствующими по-
ражению сосѣднихъ центровъ.
По Bianchi 1) зрѣніе есть сложный результата координаціи
многочислеяныхъ процессовъ, различныхъ по своей природѣ.
При воспріятіяхъ отъ объекта слѣдуетъ различать: 1) возбу-
жденіе свѣтовое; 2) серію извѣстныхъ движеній, и 3) коорди-
націю этихъ обоихъ факторовъ, благодаря чему получается
объективное единство, которое происходитъ въ центрѣ изо-
браженія предмета.
Въ соотвѣтствіи съ ученіемъ Luciani и Tamburini Bianchi 2)
приписываетъ второй извилинѣ особое вліяніе на зрѣніе. Кромѣ
того корковый центръ зрѣнія простирается еще на 1-ю и 3-ю
первичную извилину и на остальныя части затылочной доли.
Разрушеніе какъ всей зрительной сферы, такъ и любой ея
части вызываетъ въ общемъ одинаковый эффекта, при чемъ
для возстановленія зрѣнія достаточно, чтобы хотя одна часть
ея оставалась въ цѣлости; полное же разрушеніе этой области
вызываетъ всегда зрительныя разстройства съ длительнымъ
характеромъ.
1) L. Bianchi. La Geographie psychologique du manteau cerebral. et la
doctrine de Flechsig. Revue de psych., clin. et ther. 1900.
2) Bianchi. Sulle compensatione funzionale della cortecia cerebrale. La psy-
chiatria. 1883.Ancora sulla doctrina dei centri corticali motori del cervello. La
dsychiatria. 1885.

По Zacher'y 1) пораженіе затылочныхъ долей можетъ давать
корковую и душевную слѣпоту. Корковая слѣпота стоитъ въ
связи только съ потерей или ослабленіемъ свѣтовыхъ представ-
леній, тогда какъ выпаденіе воспріятія цвѣтовъ и пространства,
а равно и выпаданіе зрительныхъ воспоминаній, относится къ
психической или душевной слѣпотѣ.
Что касается изслѣдованія и взглядовъ Goltz'a и его после-
дователей, то въ первоначальныхъ своихъ работахъ 2) Goltz
утверждалъ, что ему также мало удалось получить убѣди-
тельныя доказательства въ пользу локализація ощущеній,
какъ и по отношенію къ локализаціи движенія. Появляющіяся
у собаки при незначительныхъ поврежденіяхъ мозгового веще-
ства, непосредственно за операціей зрительныя разстройства
также, какъ и разстройства другихъ чувствъ, могутъ со време-
немъ совершенно исчезнуть. При болѣе значительныхъ разру-
шеніяхъ полушарій головного мозга упомянутыя разстройства
становятся болѣе рѣзкими и такъ называемая психическая
слѣпота можетъ сдѣлаться постоянной. Наконецъ при удаленіи
еще болѣе значительныхъ частей зрѣніе у собакъ становится
поразительно неполнымъ; хотя животное еще видитъ, можетъ
обходить препятствія и можетъ направлять свои движенія, тѣмъ
не менѣе на взглядъ поверхностнаго наблюденія животное
представляется почти совершенно слѣпымъ. Собака не узнаетъ
многихъ изъ окружающихъ лицъ и предметовъ и относится
равнодушно къ такимъ сценамъ, которыя прежде производили
на нее сильное впечатлѣніе. Она не узнаетъ своей пищи, не
пугается, когда грозятъ плетью, не подаетъ лапы при протяги-
ваніи къ ней руки и т. п.
Для этой неполноты зрѣнія Goltz приводитъ объясненіе, со-
вершенно отличное отъ того, которое было представлено Munk'омъ.
По мнѣнію Goltz'a обычные психическіе эффекты не вызываются
зрительными впечатлѣніями потому, что сами чувствующіе
импульсы неспособны вызвать достаточно опредѣленныхъ пред-
ставленій, вслѣдствіе этого зрѣніе остается туманнымъ; пред-
меты кажутся животному какъ черезъ дымку и возможно также
по мнѣнію Goltz'a, что предметы кажутся безцвѣтными, какъ бы
вылинявшими. Результатомъ этого и происходить то, что собака
не узнаетъ мясо по его цвѣту и многіе другіе предметы.
Во всѣхъ случаяхъ результаты, наблюдаемые у животныхъ
l) Zacher. Arch. f. Psych, u. Nervenh. 1887. VIII.
2) Goltz. Pflügers Arch. Bd. XIII, XIV, XX, и XXVI.

по словамъ Goltz'a зависятъ отъ распространенности произве-
деннаго поврежденія, отъ количества удаленнаго мозгового ве-
щества, а не отъ мѣста, на которомъ производилась операція.
Животныя, у которыхъ разрушеніе ограничивается затылочными
долями, обнаруживаютъ по его словамъ тѣ же явленія, какъ
и животныя, у которыхъ разрушеніе произведено въ самомъ
переднемъ отдѣлѣ такъ называемой двигательной области моз-
говой коры. Собака послѣ удаленія значительной части мозго-
выхъ полушарій впадаетъ по словамъ Goltz'a въ идіотизмъ и,
вслѣдствіе того, что ея психическая дѣятельность представ-
ляется до извѣстной степени урѣзанной, она оказывается не-
способной къ болѣе высокимъ переработкамъ получаемыхъ ею
чувственныхъ импульсовъ.
Въ послѣдующее время Goltz однако долженъ былъ суще-
ственнымъ образомъ измѣнить свой взглядъ. Онъ призналъ съ
положительностью, что доли мозга не имѣютъ одной и той же
функціи и допускаетъ, что разрушеніе теменныхъ долей сильнѣе
дѣйствуетъ на осязательныя ощущенія, тогда какъ разрушеніе
заднихъ долей на зрительныя. Онъ самъ не считаетъ уже себя
безусловнымъ противникомъ ученія о локализаціяхъ въ мозго-
вой корѣ, а является по его собственному выраженію против-
никомъ той формы этого ученія, въ какой оно проповѣдуется
большинствомъ современныхъ изслѣдователей.
Тѣмъ не менѣе и въ позднѣйшее время между воззрѣніями
Goltz'a и его послѣдователей съ одной стороны и взглядами
защитниковъ ученія о локализаціяхъ въ мозговой корѣ съ
другой по самымъ существеннымъ вопросамъ обнаруживаются
непримиримыя противорѣчія и точно такія же противорѣчія
существуютъ во взглядахъ Goltz'a и Munk'a о локализаціи зри-
тельныхъ разстройствъ въ корѣ животныхъ.
Въ общемъ Goltz, хотя и устанавливаетъ вліяніе затылочной
области коры на зрѣніе, но онъ не убѣдился въ существо-
ваніи ограниченной зрительной области, какъ Ferrier, Munk и
Luciani.
Къ тому же по его мнѣнію нарушеніе зрѣнія при пораженіи
коры обусловливается вліяніемъ задержки, а не удаленія соб-
ственно корковыхъ элементовъ.
Между прочимъ въ доказательство несостоятельности ученія
Munk'a Goltz демонстрировалъ на одномъ собраніи нѣмецкихъ
неврологовъ и психіатровъ двухъ оперированныхъ имъ собакъ.
У первой собаки были разрушены сначала съ лѣвой стороны,
а затѣмъ и съ правой лобныя доли вмѣстѣ съ двигательными

центрами; съ правой стороны была кромѣ того разрушена зна-
чительная часть затылочной доли, тогда какъ съ лѣвой заты-
лочная доля была оставлена въ цѣлости. Собака такимъ обра-
зомъ оперированная не обнаруживала никакихъ слѣдовъ дви-
гательнаго паралича, она могла пользоваться всѣми четырьмя
конечностями и могла изгибаться вправо и влѣво; движенія
однако были неловки, неуклюжи и походка была шаткая. Му-
скулатура головы и жевательныя движенія были сохранены,
ощущеніе также; собака могла ворчать и лаять. У ней обна-
руживалось однако слѣдующее замѣчательное разстройство:
самостоятельно она не могла ѣсть, хотя не существовало ни-
какихъ явленій паралича со стороны аппаратовъ, служащихъ
для ѣды, такъ какъ она свободно пожирала пищу, если ее
закладывали ей въ ротъ. По взгляду автора собака вообще
находилась въ состояніи глубокаго слабоумія. Она не разли-
чала окружающихъ ее лицъ и животныхъ, не обращала вни-
манія на слуховыя впечатлѣнія, не реагировала на кнутъ и
крики, обоняніе у нея отсутствовало, чувство вкуса имѣлось.
Животное казалось совершенно слѣпымъ, хотя лѣвая зритель-
ная сфера осталась неповрежденной, а правая по крайней мѣрѣ
частью была сохранена. Въ тоже время животное казалось глу-
химъ, несмотря на сохранившіяся слуховыя сферы.
Другой собакѣ Goltz произвелъ очень значительное и глу-
бокое разрушеніе обѣихъ затылочныхъ долей. Несмотря на то,
что обѣ зрительныя сферы у животнаго были совершенно
уничтожены, собака еще видѣла въ такой степени, что воспри-
нимала угрозы и кусала руку, которую ей протягивали. Такого
рода наблюденія по мнѣнію Goltz'a доказываютъ, что при из-
вѣстныхъ условіяхъ животное при глубокомъ и обширномъ
разрушеніи переднихъ частей мозга можетъ сдѣлаться слѣпымъ,
тогда какъ при уничтоженіи затылочныхъ долей животное не
должно обязательно обнаруживать слѣпоту.
При удаленіи обѣихъ затылочныхъ долей мозга Goltz (Pflü-
gers Arch. Bd. XLII) наблюдалъ слѣдующее: собака не совер-
шенно слѣпа, такъ какъ она обходить всѣ препятствія. Она,
правда, страдаетъ слабостью зрѣнія и кромѣ того общей сла-
бостью воспріятія слуха, осязанія и обонянія.
Въ результатѣ она была слабоумна, что обнаруживалось
особенно ясно при сравненіи съ слѣпою собакою, у которой
удалены оба глазныя яблока. Несмотря на то, что собака, у
которой удалены обѣ затылочныя доли, представлялась ранѣе
болѣе интеллигентной по сравненію съ собакой, ослѣпленной

черезъ удаленіе обоихъ глазныхъ яблокъ, теперь послѣдняя
собака казалась интеллигентной, первая слабоумной. Она не
могла надлежащимъ образомъ оцѣнивать осязательныя ощу-
щенія, она не реагировала соотвѣтствующимъ образомъ на
вздуваніе, легко ступала въ пустоту, съ трудомъ передвига-
лась и при спусканіи съ лѣстницы легко сваливалась. Между
тѣмъ ничего подобнаго не замѣчалось у собаки, ослѣпленной
чрезъ вылущевіе глазныхъ яблокъ. Такъ же и слухъ замѣтно
пострадалъ, такъ какъ собака безъ полушарій на зовъ блуждала
безцѣльно взадъ и впередъ, тогда какъ собака съ вылущеніемъ
глазныхъ яблокъ шла прямо на зовъ. При всемъ томъ движенія со-
баки правильны. Она могла употреблять переднія лапы для удер-
жанія добычи и могла подавать лапу, что представляло совер-
шенную противоположность съ животными, которымъ удаляли
переднія доли мозга. Слѣдуетъ еще упомянуть, что собаки съ
удаленіемъ заднихъ частей полушарій представлялись крот-
кими и невинными даже и въ томъ случаѣ, если ранѣе они
были злыми.
Даже собака, которой Goltz удалялъ всѣ мозговыя полу-
шарія съ частью зрительныхъ бугровъ, не была по его мнѣ-
нію совершенно слѣпа, такъ какъ при сохраненной реакціи
зрачковъ при внезапномъ яркомъ освѣщеніи она отворачивала
въ сторону свою голову.
Тѣмъ не менѣе собака не могла руководиться зрѣніемъ,
такъ какъ она не замѣчала стоявшей около нея птицы, натал-
кивалась на препятствія и не узнавала ни людей, ни знако-
мыхъ ей собакъ. Munk оспариваетъ и въ этомъ пунктѣ за-
ключенія проф. Goltz'a. По его мнѣнію, всѣ тѣ явленія, кото-
рыя у собакъ съ удаленными полушаріями Goltz признаетъ за
проявленіе зрѣнія, слуха, вкуса и осязанія на самомъ дѣлѣ суть
рефлекторныя оборонительныя, а не сознательныя движенія.
По словамъ Munk'a, тѣ органы чувствъ, которые, возбужда-
ясь умѣренными раздраженіями, даютъ возможность животному
познавать окружающій міръ, предохраняются отъ чрезмѣрныхъ
раздраженій тѣмъ, что въ этомъ случаѣ безъ всякаго участія
ощущенія появляются общіе оборонительные рефлексы, устра-
няющіе источникъ раздраженія, и вмѣстѣ съ тѣмъ возбужда-
ются общія чувства, вслѣдствіе чего на помощь рефлексамъ
приходятъ сознательныя произвольныя движенія.
Такимъ образомъ Munk у собакъ съ удаленвыми полуша-
ріями не допускаетъ присутствія какихъ бы то ни было ощу-
щеяій; по его мнѣнію такого рода собаки могутъ обнаружи-

вать лишь общія чувства и сознательныя произвольныя дви-
женія.
Критическіе взгляды Goltz'a по отношенію къ ученію о ло-
кализаціяхъ въ мозговой корѣ вообще и въ частности зритель-
наго центра въ корѣ затылочной доли отразились также и
на воззрѣніяхъ его ученика Loeb'a, работавшаго первоначально
подъ руководствомъ Goltz'a 1). Loeb въ своей работѣ старается
прежде всего рѣшить два существенныхъ вопроса: 1) суще-
ствуетъ ли локализація зрительныхъ разстройствъ въ корѣ
полушарій, иначе говоря, существуетъ ли область, от-
нятіе которой обязательно и исключительно приводитъ къ зри-
тельнымъ разстройствамъ; 2) каковы суть по своей природѣ
зрительныя разстройства, обусловливающіяся поврежденіемъ
мозговой коры.
Въ доказательство неправильности положеній Munk'a Loeb
въ одномъ случаѣ удалилъ собакѣ съ однимъ лѣвымъ глазомъ
его мѣсто яснаго видѣнія А1 въ корѣ правой затылочной
доли; не смотря на то животное послѣ того видѣло мѣстомъ
яснаго видѣнія повидимому такъ же, какъ и до операціи: другому
животному Loeb удалилъ кору обѣихъ зрительныхъ сферъ. Послѣ
такой операціи мѣста яснаго видѣнія остались также нетрону-
тыми, дефектъ обнаруживался только въ боковыхъ частяхъ
поля зрѣнія, которыя въ подобномъ случаѣ по Munk'y только
и должны были видѣть. Во всѣхъ остальныхъ подобныхъ же
опытахъ мѣсто яснаго видѣнія всегда функціонировало лучше
другихъ. Отсюда Loeb заключаетъ, что утвержденіе Munk'a, будто
бы чрезъ отнятіе мѣста A1 въ корѣ полушарій собака стано-
вится слѣпою, совершенно ошибочно.
Далѣе, изъ 11 собакъ, которымъ Loeb удалялъ мѣсто А1 съ
большей или меньшей частью окружающей области 7 обнару-
живали половинное разстройство зрѣнія, остальныя же 4 ни-
какихъ измѣненій въ отношеніи зрѣнія не представляли.
Вообще Loeb 2) при своихъ опытахъ съ удаленіемъ области
А1 и всей вообще зрительной сферы получилъ неодинаковые и
въ общемъ недостаточно опредѣлеяные результаты, на осно-
вами чего онъ приходить къ выводу, что всякая область коры
затылочной доли можетъ быть удалена безъ вызыванія малѣй-
шихъ разстройствъ зрѣнія. Но Loeb въ противоположность
Goltz'y въ отдѣльныхъ опытахъ наблюдалъ также и полную
1) Jaques loeb. Pflügers Arch. 1884. Pflügers Arch. 1885.
2) I. Loeb. Sehstörungen nach Verletzung d. Grosshirnrinde. Pflügers. Arch.
Bd. 34.

слѣпоту при разрушеніи обѣихъ зрительныхъ долей. Тѣмъ не
менѣе объясненія его на этотъ счетъ невполнѣ опредѣленны.
Онъ ссылается въ этомъ случаѣ и на вліяніе задержки и даже
на химическія вліянія, вызванныя въ подкорковыхъ образова-
ніяхъ травматическими поврежденіями.
Дальнѣйшія заключенія автора сводятся къ слѣдующему:
каждое мѣсто коры затылочной доли, включая и зрительный
центръ, можетъ быть удалено безъ вызыванія какихъ-либо
разстройствъ со стороны зрѣнія. Въ тѣхъ же изъ вышеуказан-
ныхъ случаевъ, въ которыхъ обнаруживалось разстройство со
стороны зрѣнія, оно всегда выражалось въ формѣ одноименной
боковой геміамбліопіи противолежащей поврежденію стороны.
Наконецъ, во всѣхъ случаяхъ односторонней и двусторонней
геміамбліопіи животныя видятъ всего лучше мѣстомъ яснаго
видѣнія.
Послѣ разрушенія теменныхъ и височныхъ долей въ отно-
шеніи зрѣнія Loeb имѣлъ также неодинаковые результаты,
т. е. зрительныя разстройства въ однихъ случаяхъ получались,
въ другихъ не получались.
Что касается ученія Munk'a о психической слѣпотѣ, то Loeb
подвергаетъ его чрезвычайно рѣзкой критикѣ, называя все
это ученіе метафизіологіей. Точно также и предположеніе
Goltz'a, что животныя съ психической слѣпотой видятъ все
въ сѣромъ свѣтѣ, онъ считаетъ ошибочнымъ. Эти зрительныя
разстройства по его мнѣнію объясняются просто тѣмъ, что
животное, сохранивъ непораженною извѣстную часть поля зрѣ-
нія, при слабоуміи и вслѣдствіе безпокойства не можетъ поль-
зоваться ею при помощи соотвѣтствующихъ тѣлодвиженій,
какъ это сдѣлало бы здоровое животное.
Само собою разумѣется, что эти заявленія Loeb'a въ свою
очередь не остались безъ рѣзкой критики со стороны проф.
Munk'a, но мы не будемъ здѣсь слѣдить за всѣми частностями
этого научнаго спора, — тѣмъ болѣе, что взгляды Munk'a были
нами достаточно подробно изложены выше.
Между прочимъ Loeb 1) имѣлъ возможность опровергнуть
взглядъ Munk'a о возстановленіи зрѣнія подъ вліяніемъ упраж-
ненія у животныхъ съ разрушеніемъ затылочной области моз-
говой коры. Онъ содержалъ оперированныхъ животныхъ въ
темномъ ящикѣ и, не смотря на то, что при этомъ зрительныхъ
1) 1. Loeb. Beiträge z. Physiologie des Groshirus. Pflüger's Arch. Bd. 39.

впечатлѣній не получалось, возстановленіе зрѣнія съ теченіемъ
времени все же происходило, какъ обыкновенно.
Другими противниками Munk'a въ отношеніи его ученія о
зрительномъ центрѣ являлись A. Christiani 1) и Gudden 2). Chris-
tiani заявилъ, что кролики, которымъ удалялись мозговыя по-
лушарія вмѣстѣ съ corp. striatum, могутъ ходить, не обнаружи-
вая явленій слѣпоты. Когда удаляютъ отъ нихъ внѣшнія раз-
драженія, то они по большей части засыпаютъ, но затѣмъ
самопроизвольно вновь пробуждаются и ходятъ. Въ то же
время они обнаруживаютъ повышенную рефлекторную возбу-
димость къ слуховымъ раздраженіямъ.
Хотя авторъ и не допускаетъ мысли, что животныя безъ
полушарій также видятъ, какъ и нормальныя, тѣмъ не менѣе
между нимъ и Munk'омъ въ этомъ отношеніи существуетъ не-
примиримое противорѣчіе. Munk, какъ мы видѣли, находилъ
кроликовъ съ удаленными полушаріями совершенно слѣпыми,
тогда какъ Christiani предполагаетъ, что у такихъ кроликовъ
зрительныя впечатлѣнія дѣйствуютъ еще на рефлекторный и
координаторный центры, заложенные въ зрительныхъ буграхъ,
вслѣдствіе чего животныя могутъ производить цѣлесообразныя
движенія.
Наблюденіе Christiani, что животныя безъ полушарій еще
избѣгаютъ препятствій, Munk въ свое время объяснялъ про-
стыми случайностями, напр. круговыми движеніями живот-
ныхъ при условіи, если препятствіе случайнымъ образомъ по-
мѣщается въ центрѣ описываемаго животнымъ круга. Chris-
tiani однако отвергаетъ подобное объясненіе, отрицая самое
существованіе круговыхъ движеній у своихъ животныхъ.
Gudden противъ ученія о локализаціяхъ въ мозговой корѣ
высказывался главнымъ образомъ на основаніи добытыхъ имъ
анатомическихъ данныхъ и результатовъ экспериментальныхъ
изслѣдованій преимущественно надъ новорожденными или
очень молодыми животными. Gudden указываетъ на необходи-
мость изученія анатомическаго строенія мозговой коры и въ
особенности хода волоконъ прежде, чѣмъ изучать локализацію
функцій въ мозговой корѣ. Онъ указываетъ, что всякій фи-
зіологическій результатъ теряеть свое значеніе, коль скоро
онъ стоитъ въ противорѣчіи съ несомнѣнными анатомическими
фактами.
1) А. Christiani. Zur Physiologie des Gehirns. Berlin. 1885.
2) Gudden. Jahresversamml. d. Vereins d. Irrenärzte zu Baden. 1886. Allg.
Zeitschr. f. Psych. 1886 стр. 478 и слѣд.

Съ анатомической стороны онъ приводить слѣдующія данныя.
Въ цѣломъ рядѣ животныхъ существуетъ извѣстное соот-
ношеніе между развитіемъ lobus, bulbus и nervus olfactorius и
тѣмъ не менѣе по отдѣленіи обѣихъ bulbi olfactorii у 7—8
дневныхъ кроликовъ съ теченіемъ времени находятъ ихъ lobi
olfactorii нормально развитыми. Если бы кора ихъ служила
исключительно для функціи обонянія, то безъ сомнѣнія они
должны были бы атрофироваться. Gudden указываетъ затѣмъ,
что удаленіе или разрушеніе другихъ органовъ чувствъ, какъ
вылущеніе глаза, разрушеніе ушного прохода съ сшиваніемъ
надъ нимъ кожи и перерѣзка n. acustici, перерѣзка n. trige-
mini и другихъ чувствительныхъ нервовъ, а равно и перерѣзка
тѣхъ или другихъ двигательныхъ нервовъ у новорожденныхъ
животныхъ не влечетъ за собою съ теченіемъ времени, т. е.
при развитіи животнаго, атрофіи какихъ-либо опредѣленныхъ
отдѣловъ коры. Послѣ удаленія у новорожденныхъ животныхъ
всего полушарія вмѣстѣ съ corp. striatum также не обнаружи-
валось послѣдовательной атрофіи въ tractus и въ n. optici, а равно и
въ ядрахъ мозгового ствола. Такого рода животныя развива-
лись совершенно нормально: „видѣли, слышали, чувствовали и
двигались, какъ неоперированныя животныя" и въ указанномъ
отношеніи не обнаруживалось вообще „ни малѣйшаго различія
между обѣими сторонами".
Въ другихъ случаяхъ Gudden производилъ новорожденнымъ
кроликамъ удаленіе одновременно затылочныхъ и теменныхъ
долей на обѣихъ сторонахъ, послѣ операціи эти животныя
также развивались правильно: „видѣли, слышали, чувство-
вали и двигались, какъ нормальные кролики"; различіе между
тѣми и другими могло обнаруживаться развѣ только въ томъ,
что движенія первыхъ проявляли болѣе импульсивный харак-
тера нежели движенія послѣднихъ.
Что касается ихъ способности видѣть и психической пере-
работки видѣннаго, то даже и не могло быть вопроса, избѣ-
гаютъ ли они препятствія на своемъ пути, на свободѣ ихъ
было трудно поймать, уже на большомъ разстояніи они уда-
лялись отъ руки, прыгали по лѣстницѣ вверхъ и внизъ и пр.
При вскрытіи, произведенномъ послѣ того, какъ животныя
выросли, оказывалось, что они не имѣли и слѣда зрительной
сферы.
Если у новорожденныхъ животныхъ были удалены оба моз-
говыя полушарія, то такія животныя уже отличались отъ
предыдущихъ. Они отставали въ своемъ развитіи и обнару-

живали признаки идіотизма, хотя въ значительной мѣрѣ всѣ
ощущенія еще воспринимались и подвергались психической
переработкѣ, а также и движенія ихъ не были лишены пси-
хическихъ импульсовъ.
На основаніи этихъ и другихъ анатомическихъ данныхъ,
Gudden полагаетъ, что мозговыя функціи могутъ быть локали-
зированы не болѣе, какъ въ двухъ главныхъ областяхъ мозго-
вой коры, изъ которыхъ одна служитъ для двигательныхъ,
другая для чувствительныхъ представленій.
Надо замѣтить однако-же что анатомическія данныя, на
которыя опирается Gudden въ своихъ выводахъ, по крайней
мѣрѣ по вопросу о данныхъ, касающихся отношенія зритель-
ной сферы къ первичнымъ зрительнымъ центрамъ tr. opticus,
стоятъ въ противорѣчіи съ изслѣдованіями Monakow'a. Послѣд-
ній, какъ извѣстно, показалъ, что вслѣдъ за удалевіемъ зри-
тельной сферы у новорожденныхъ животныхъ обнаруживается
атрофія первичныхъ зрительныхъ центровъ (corp. quadrigeminum,
corp. genic. ext.) и tactus opticus. Съ другой стороны при разрушеніи
зрительныхъ волоконъ въ области внутренней капсулы обнару-
живается атрофія пирамидальныхъ клѣтокъ зрительной сферы.
Что же касается физіологическихъ наблюденій Gudden'a,
то здѣсь необходимо указать, что его опыты надъ новорожден-
ными въ отношеніи результатовъ далеко не могутъ быть при-
равниваемы къ опытамъ надъ взрослыми животными. Gudden и
самъ предвидѣлъ подобное возраженіе и чтобы встрѣтить его
во всеоружіи, ссылается также на свои опыты съ удаленіемъ
мозговой коры у взрослыхъ животныхъ, которые дали будто
бы тѣ же самые результаты. Gudden однако заявляеть, что для
своихъ опытовъ онъ предпочиталъ взрослымъ животнымъ
на половину или на треть выросшихъ животныхъ, что однако
не одно и то же.
Въ отношеніи вопроса о зрительномъ центрѣ Gudden ссы-
лается между прочимъ на двухъ оперированныхъ имъ собакъ
(тоже только на половину выросшихъ), у которыхъ онъ уда-
лилъ, хотя и не всю, но значительную часть зрительной сферы,
при чемъ животныя не обнаруживали явленій геміанопсіи.
Надо впрочемъ замѣтить, что по мнѣнію Munk'a 1) въ опытахъ
Gudden'a будто-бы не вполнѣ удалялась зрительная сфера
отчего и зависѣли полученные авторомъ результаты.
!) Н. Munk. Sitzb. d. Kais. Preuss. Akademie d. Wissensch. zu Berlin. XXXI
1889.

Изслѣдованія Lannegrace'а
Изъ позднѣйшихъ работъ, касающихся корковыхъ зритель-
ныхъ центровъ, заслуживаетъ между прочимъ вниманія ра-
бота Lannegrace'a 1), существенные выводы которой сводятся къ
слѣдующимъ положеніямъ:
1. Часть коры, поврежденія которой способны нарушить
зрѣніе, занимаетъ значительное протяженіе, почти всю выпуклую
поверхность мозга.
2. Зрительныя разстройства корковаго происхожденія мо-
гутъ быть двухъ родовъ: въ видѣ одноименной геміопіи (ге-
міанопсіи) и въ видѣ перекрестной амбліопіи.
3. Природа зрительнаго разстройства зависитъ отъ мѣста
поврежденія; поверхность мозга содержитъ двѣ области: одну
очень обширную область геміопіи, занимающую почти всю по-
верхность полушарія, но имѣющую свое главное сѣдалище
въ затылочной долѣ и область амбліопіи, болѣе ограниченную,
расположенную въ лобныхъ и въ особенности въ теменныхъ
частяхъ полушарій.
4. Амбліопія довольно часто связана съ чувствительными
и трофическими разстройствами противоположнаго глаза. Ав-
торъ пытается даже доказать, что корковая перекрестная
амбліопія представляется результатомъ поврежденія корко-
выхъ чувствующихъ областей глаза.
Кромѣ того, на основаніи опытовъ, произведенныхъ надъ
обезьянами, Lannegrace высказываешь слѣдующіе выводы:
1. Разрушеніе одной затылочной доли повидимому остается
безъ вліянія на зрѣніе (согласно съ Ferrier'омъ и Jeo и вопреки
Munk'y).
2. Разрушеніе одной угловой извилины нарушаешь зрѣніе
противолежащей стороны, обусловливая повидимому перекрест-
ную слѣпоту; послѣдняя однако не очень рѣзка и кратко-
временна.
3. Разрушеніе затылочной и угловой извилины съ той же
стороны вызываетъ разстройство зрѣнія въ обоихъ глазахъ по-
видимому съ характеромъ перекрестной неполной слѣпоты,
вмѣстѣ съ одноименной геміанопсіей (согласно съ Fer-
rier'омъ и Jeo).
1) Lannegrace. Influence des lesions corticales sur la vue. Arch. de medi-
cine experim. et d'anatomie pathologique. Paris. 1880.

4. Разрушеніе Роландовыхъ (центральныхъ) извилинъ по-
видимому также обусловливаетъ нарушеніе зрѣнія.
5. Послѣдовательное разрушеніе обѣихъ угловыхъ изви-
линъ не вызываетъ потери зрѣнія.
6. Разрушеніе обѣихъ затылочныхъ долей обусловливаешь
несовершенную потерю зрѣнія, а лишь преходящія зритель-
ныя разстройства.
7. Разрушеніе обѣихъ затылочныхъ долей и одной угловой
извилины не уничтожаетъ зрѣнія вполнѣ (согласно съ
Ferrier'омъ).
8. Разрушеніе обѣихъ затылочныхъ долей и обѣихъ угло-
выхъ извилинъ не приводишь необходимо къ совершенной слѣ-
потѣ (какъ утверждаютъ Ferrier и Jeo).
Уже изъ этихъ выводовъ нетрудно убѣдиться что ре-
зультаты опытовъ автора, не разъясняя по существу тѣхъ
противорѣчій, которыя возникли между ученіемъ Ferrier'a, и
Munk'a, сами по себѣ оставляютъ немало неясностей.
Въ этихъ опытахъ, какъ и въ опытахъ самого Ferrier'a, остается
совершенно невыясненнымъ, почему разрушеніе затылочной
доли и угловой извилины вызываетъ перекрестную слѣпоту
съ одноименной перекрестной геміанопсіей, въ то время какъ
разрушеніе одной затылочной доли остается безъ существен-
наго вліянія на зрѣніе, разрушеніе же одной угловой извилины
вызываетъ лишь нерѣзкую и кратковременную перекрестную
амбліопію.
Надо замѣтить, что Lannegrace въ своей работѣ приводитъ
совершенно особенное объясненіе для происхожденія пере-
крестной амбліопіи. По нему зрительная система состоитъ изъ
двухъ частей:
1. Чувственнаго аппарата, служащаго посредникомъ зри-
тельнаго воспріятія и 2) чувствительно-двигательнаго аппарата,
играющаго роль побочной системы, обезпечивающей правиль-
ное отправленіе перваго и дѣйствующаго въ то же время на
сосуды m. chorioideae, обнаруживая особенное вліяніе на питаніе
сѣтчатки. Одноименная геміанопсія (полуслѣпота) есть ничто
иное, какъ слѣдствіе пораженія перваго, т. е. чувственнаго
аппарата, тогда какъ перекрестная амбліопія обусловливается
пораженіемъ чувствительно-двигательнаго аппарата. Такимъ
образомъ по Lannegrace'y перекрестная амбліопія является ре-
зультатомъ питательнаго разстройства сѣтчатки, сопровождаю-
щая нарушеніе чувствительности глаза.
Упомянемъ здѣсь же объ изслѣдованіяхъ д-ра Целерицкаго

надъ затылочными долями у собакъ, произведенныхъ въ лабо-
раторіи проф. И. П. Мержеевскаго 1). Авторъ этотъ при удаленіи
затылочной доли у собакъ наблюдалъ перекрестную амбліопію
что находится въ полномъ противорѣчіи съ вышеизложенными
опытами Munk'a.
Роль переднихъ отдѣловъ мозговой коры въ отношеніи
зрѣнія. Изслѣдованія Е. Hitzig'a.
Необходимо замѣтить, что не однѣ только затылочныя и
теменныя доли играютъ роль въ отношеніи зрѣнія; разрушеніе
другихъ областей также не остается безъ вліянія на зрѣніе,
какъ на томъ настаиваетъ особенно Luciani.
По Luciani и Seppilli разстройство зрѣнія зависитъ отъ экстир-
паціи почти всѣхъ частей наружной области мозговой коры,
хотя область собственно зрительнаго центра и представляется
ограниченною, но окружающія части въ этомъ отношеніи не
остаются безъ значенія. Авторы оспариваютъ Munk'овскій,
взглядъ на томъ основаніи, что двусторонняя одноименная
геміанопсія можетъ происходить не только при разрушеніи за-
тылочной доли мозговой коры, но и теменной и даже височ-
ной доли; затѣмъ зрительныя разстройства послѣ удаленія
зрительной области Munk'a даже и при двусторонней операціи
со временемъ исчезаютъ и наконецъ нельзя вызвать частичной
слѣпоты при двустороннихъ разрушеніяхъ зрительной сферы
Munk'a.
Несомнѣнно, что рѣзкія зрительныя разстройства наблю-
даются при разрушеніи переднихъ частей мозговыхъ полу-
шарій въ области gyri sygmoidei, на чемъ въ особенности оста-
навливается въ своихъ изслѣдованіяхъ проф. Hitzig.
Въ послѣднее время Е. Hitzig 2) опубликовалъ новое изслѣ-
дованіе относительно зрительнаго центра мозговой коры. Онъ
прежде всего останавливается на томъ фактѣ, что почти всѣ
защитники ученія о локализаціяхъ, какъ напримѣръ Luciani,
Bianchi, Exner и Paneth и др., согласно заявляютъ, что поврежденія
передней половины или любой другой части мозговой коры
1) См. секція неврологіи III съѣзда русскихъ врачей. „Врачъ", № 5, 1889.
См. кромѣ того диссерт. автора Спб.
2) Е. Hitzig. Ueber das corticale Sehen des Hundes. Arch. f. Psych. Bd. 33.
Heft 3.

собаки приводить къ зрительнымъ разстройствамъ подобно
тому, какъ и поврежденія собственно зрительной сферы. Фактъ
этотъ либо оставляемъ былъ безъ объясненія, либо онъ давалъ
поводъ къ развитію теорій, являющихся какъ бы переходными
между двумя основными ученіями въ вопросѣ о локализаціи
мозговыхъ функцій.
Самъ Hitzig уже давно отмѣтилъ появленіе зрительныхъ
разстройствъ даже при ограниченныхъ разрушеніяхъ переднихъ
долей мозга у собакъ. Очевидно, что предстоитъ выяснить,
имѣетъ ли собака одинъ только зрительный центръ или ихъ
нѣсколько, причемъ одинъ изъ этихъ центровъ долженъ въ
такомъ случаѣ помѣщаться въ переднихъ доляхъ мозга.
Имѣя въ виду послѣднее предположеніе, авторъ справедливо
указываетъ, что послѣдовательное поврежденіе различныхъ.
служащихъ для зрѣнія, областей должно неизбѣжнымъ обра-
зомъ привести къ суммированію существующихъ или къ воз-
обновленію уже исчезнувшихъ зрительныхъ разстройствъ
Въ первомъ же случаѣ, т. е. при существованіи одного зри-
тельнаго центра, ничего подобнаго быть не можетъ.
Какъ извѣстно, Munk 1) настаивалъ на томъ фактѣ, что зри-
тельныя разстройства, наблюдаемыя при поврежденіи областей
коры, не входящихъ въ зрительную сферу, въ дѣйствительности
обусловливаются совмѣстнымъ поврежденіемъ этой сферы,
иначе говоря, зависятъ отъ недостатка въ оперативной техникѣ.
Для изслѣдованія зрѣнія у собакъ Hitzig считаетъ особенно
пригоднымъ описанный имъ ранѣе взвѣшивающій аппаратъ
(schwebender Apparat) 2), который служитъ хорошо для изслѣдо-
ванія разстройствъ движенія, чувствительности и зрѣнія и съ
которымъ путемъ привлеченія вниманія животнаго на мясо съ
удобствомъ можно периметрировать поле зрѣнія подобно тому,
какъ и у человѣка.
На основаніи своихъ опытовъ авторъ убѣдился вопреки
Exner'у и Paneth'y 3), что зрительныя разстройства, какъ и дви-
гательныя, обнаруживаются у собакъ даже вслѣдъ за простымъ
обнаженіемъ ріае matris въ области gyri sygmoidei. При этомъ
исчезалъ и зрительный рефлексъ.
Напротивъ того удаленіе ріае matris въ затылочной части
1) Munk. Ueber die Ausdehnung der Sinnessphaeren in der Grosshirn rinde
Sitzb. 1899. LII.
2) E. Hitzig. Ueber Functionen des Grosshirns. Berl. Klin. Woch. 1886, № 40.
3) Exner und Paneth. Ueber Sehstörungen nach Operationen in Bereich des
Vorderhirns. Pflüger's. Arch. 1886.

полушарія, хотя также приводило къ разстройству зрѣнія и
къ исчезанію зрительнаго рефлекса, но при этомъ не вызывало
никакихъ двигательныхъ разстройствъ.
Само собою разумѣется, что и въ томъ, и въ другомъ слу-
чаѣ разстройства представлялись менѣе значительными и
менѣе продолжительными по сравненію съ тѣми, при которыхъ
ріа mater повреждалась вмѣстѣ съ подлежащимъ веществомъ.
По Hitzig'y 1) зрительныя разстройства и исчезаніе зритель-
ныхъ рефлексовъ наступаетъ съ постоянствомъ при поврежде-
ніяхъ gyr. sygmoidei. При этомъ нарушеніе зрительныхъ реф-
лексовъ обязано поврежденію центра orbicularis, по удаленіи
котораго оно наблюдается также съ постоянствомъ. Равнымъ
образомъ поврежденіе этого центра, а еще чаще поврежденіе
его сосѣдней области, лежащей спереди и сбоку (остатокъ
центра facialis Hitzig'a) приводитъ къ нарушенію носо-глазного
рефлекса (Nasenlidreflex), тогда какъ переднее плечо 2, 3 и 4
извилины, включая и переднюю часть большого бѣлаго слоя
и внутренней капсулы, можетъ быть повреждаемо безъ наступ-
ленія какихъ-либо зрительныхъ разстройствъ.
На основаніи этихъ данныхъ Hitzig съ рѣшительностью
высказывается въ томъ смыслѣ, что упомянутыя зрительныя раз-
стройства не могутъ зависѣть, какъ думаешь Н. Munk, отъ нена-
мѣреннаго поврежденія зрительной сферы.
Другой вопросъ, который авторъ поставилъ себѣ задачей,
это — выяснить, подвергаются ли выздоровѣвшія отъ зрительнаго
разстройства собаки съ большимъ поврежденіемъ зрительной
сферы новому и быть можетъ болѣе значительному разстрой-
ству зрѣнія вслѣдъ за удаленіемъ g. sygmoidei.
При этомъ оказалось, что, если у животнаго путемъ разру-
шенія затылочной зрительной области, названной Н. Munk'омъ
А1, вызвать разстройство зрѣнія и затѣмъ выждать, когда это
разстройство зрѣнія пройдетъ, то поверхностное разруше-
ніе gyr. sigmoidei не вызываетъ нарушенія зрѣнія, а при бо-
лѣе глубокомъ поврежденіи растройство зрѣнія появляется
вновь, но современемъ оно можетъ снова исчезнуть.
На основаніи этихъ опытовъ авторъ приходитъ къ выводу,
что второго корковаго зрительнаго центра, если вообще его
собака имѣетъ, не содержится въ gyr. sigmoidei.
1) Е. Hitzig. Arch. f. Psych. Bd. 36. Heft 1, стр. 94.
2) См. также E. Hitzig. Phys. u. Klin. Untersuchungen über das Gehirn.
Berlin. 1904.

Такъ какъ при этомъ можно исключить даже ненамѣренное
поврежденіе затылочнаго зрительнаго центра А1, то наступленіе
зрительныхъ разстройствъ послѣ первичнаго поврежденія сиг-
мовидной извилины принуждаетъ къ принятію, что существуетъ
прямое или непрямое соединеніе между этой извилиной и зри-
тельной сферой, посредствомъ котораго раздраженіе, причинен-
ное операціей, переносится на зрительную сферу, производя
временное нарушеніе зрѣнія.
Далѣе авторъ убѣдился, что послѣ предварительнаго раз-
рушенія gyri sygmoidei область A1 Munk'a можно разрушить,
удалить или подрѣзать, не производя ни слѣда зрительнаго
разстройства. Но, если произвести первичное разрушеніе области
А1, то происходитъ съ постоянствомъ рѣзкое и довольно про-
должительное геміопическое разстройство зрѣнія.
Отсюда авторъ дѣлаетъ слѣдующіе выводы: 1) мѣсто A1 не
можетъ представлять собою зрительнаго центра въ собствен-
номъ значеніи этого слова въ смыслѣ Н. Munk'a, ибо въ про-
тивномъ случаѣ при всѣхъ условіяхъ должно было бы про-
изойти значительное и болѣе долгое время длящееся зритель-
ное разстройство. Между тѣмъ это наблюдается только при
первичномъ пораженіи въ этой области, тогда какъ поверхно-
стное вторичное пораженіе совсѣмъ или почти совсѣмъ не
сопровождается зрительными разстройствами; 2) область A1
должна находиться въ такомъ же отношеніи къ зритель-
ному центру, какъ и gyr. sygmoides, такъ какъ дѣятельность
этого центра чрезъ пораженіе этой области временно ограничи-
вается или прекращается.
Труднѣе отвѣтить на вопросъ, почему зрительный актъ при
первичной операціи въ вышеуказанной области рѣзко нару-
шается въ своей функціи и почему при предварительномъ
удаленіи g. sygmoidei получается какъ бы иммунитета противъ
вторичной операціи съ разрушеніемъ области A1 Munk'a. Авторъ
не рѣшаетъ этого вопроса съ положительностью. Онъ полагаетъ
однако, что такого рода механизмъ дѣйствуетъ по всей вѣроят-
ности при посредствѣ подкорковыхъ центровъ.
Онъ предполагаетъ, что у собаки большая часть того, что
называютъ зрѣніемъ, происходитъ не въ корѣ, а въ подкорко-
выхъ зрительныхъ центрахъ, которые временно нарушаются
въ своей функціи при разрушеніи g. sygmoidei и затылочной
части мозговой коры.
Но послѣ того, какъ они возстановятъ свою функцію, они
получаютъ извѣстную независимость отъ мозговой коры, вслѣд-

ствіе чего поврежденіе тѣхъ или другихъ ея частей остается
уже безъ вліянія на зрѣніе.
По взгляду Munk'a, какъ извѣстно, область А1 является мѣ-
стомъ яснаго видѣнія и что воспоминательные зрительные
образы при постоянномъ притокѣ сознательнаго воспріятія
откладываются тамъ изъ центральнаго пункта во все большемъ
и большемъ кругѣ, вслѣдствіе чего удаленіе области А1 при-
водить къ корковой слѣпотѣ въ области яснаго видѣнія.
Hitzig оспариваетъ это воззрѣніе о мѣстно откладываемыхъ
образахъ воспоминанія. Онъ убѣдился, что, если у собаки вы-
зывается разстройство зрѣнія, то въ огромномъ большинствѣ
случаевъ получается геміопическое разстройство независимо
отъ мѣста пораженія.
Въ исключительныхъ случаяхъ впрочемъ авторъ наблюдалъ
и квадрантную анопсію. Не входя ближе въ оцѣнку отношенія
къ области А1 описаннаго Munk'омъ явленія подъ названіемъ
душевной слѣпоты, авторъ справедливо указываетъ, что мѣсто
А1 не можетъ представлять собою мѣста яснаго видѣнія, если
оно можетъ быть уничтожено безъ наступленія какихъ либо
зрительныхъ разстройствъ.
Въ другой своей работѣ, являющейся продолженіемъ пер-
вой 1), проф. Hitzig пытается разрѣшить вопросъ о значеніи
тѣхъ областей мозговой коры, которыя обнаруживаютъ вліяніе
на зрѣніе и въ частности области g. sigmoidei и мѣста А1
Munk'a въ корѣ затылочной доли.
Если бы существовало въ корѣ нѣсколько областей, слу-
жащихъ для зрѣнія, то, какъ было уже упомянуто, послѣдова-
тельное ихъ разрушеніе должно бы усиливать разстройство
зрѣнія, наступающее вслѣдъ за первоначальной операціей. А
между тѣмъ при своихъ опытахъ Hitzig, какъ мы видѣли, убѣ-
дился, что послѣ того, какъ зрительныя разстройства, обуслов-
ленныя разрушеніемъ А1, исчезли или ослабѣли, разрушеніе
сигмовидной извилины, обыкновенно приводящее къ зритель-
ному разстройству, ничуть не усиливаетъ это разстройство, вы-
званное первой операціей.
Съ другой стороны, если опытъ произвести въ обратномъ
смыслѣ, т. с. сначала разрушить область сигмовидной извилины
и послѣ нѣкотораго времени область А1, то оказывается, что
не происходитъ никакого зрительнаго разстройства или въ
1) Е. Hitzig. Berl. Klin. Woch. 1900.

исключительныхъ случаяхъ лишь непродолжительная и вре-
менная амбліопія 1).
Очевидно, что этотъ зрительный иммунитетъ каждой опера-
ціи противъ наступленія зрительныхъ разстройствъ объясняется
тѣмъ, что истинный центръ не находится ни въ той, ни въ
другой области; зрительныя же разстройства, обусловленныя
той или другой операціей, должны быть по Hitzig у отнесены
на счетъ задержки функцій истиннаго зрительнаго центра.
Задаваясь затѣмъ вопросомъ, имѣется ли въ этомъ случаѣ
задержка функціи корковаго или подкорковаго центра, авторъ ста-
рается разрѣшить этотъ вопросъ путемъ наблюденія при той и дру-
гой операціи зрительнаго рефлекса, выражающагося смыка-
ніемъ вѣкъ при приближеніи руки. При этомъ оказывается,
что при разрушеніи области gyr. sygmoidei этотъ рефлексъ исче-
заетъ надолго и не возстанавляется нѣкоторое время даже
и послѣ того, какъ зрительное разстройство уже исчезло, тогда
какъ при разрушеніи области A1 этотъ зрительный рефлексъ
въ первое время обыкновенно вовсе не подавляется; онъ по-
давляется лишь со временемъ на болѣе или менѣе долгое время и
представляется нерѣдко ослабленнымъ даже въ то время, когда
зрительныя разстройства уже исчезли.
Очевидно, что сохранность или отсутствіе зрительнаго ре-
флекса не находится въ прямой зависимости отъ зрительнаго
разстройства.
Вмѣстѣ съ тѣмъ вышеуказанные опыты доказываютъ, что
при разрушеніи gyri sygmoidei поражается не одно только зрѣ-
ніе, но и стоящія въ связи съ зрительнымъ актомъ двигатель-
ныя функціи, тогда какъ при разрушеніи чувственной части
коры эти двигательныя функціи не нарушаются по крайней
мѣрѣ первично. Такъ какъ вслѣдъ за разрушеніемъ gyri syg-
moidei наступаетъ продолжительное угнетете зрительнаго ре-
флекса, тогда какъ само зрительное разстройство въ большин-
ствѣ случаевъ является при этомъ лишь кратковременнымъ,
то по автору дѣло сводится здѣсь не къ задержкѣ корковаго
зрительнаго центра. Съ другой стороны, то обстоятельство, что
разрушевіе корковаго зрительнаго центра приводить къ уничто-
1) Кромѣ взаимоотношения между областью g. sygmoidei и областью A1
Hitzig наблюдалъ аналогичное взаимоотношеніе и между зрительными обла-
стями той и другой стороны. Авторъ нерѣдко наблюдалъ, что соответству-
ющая геміанопсія при разрушеніи напр. правой затылочной области не на-
ступала, если предварительно была вызвана временная геміанопсія чрезъ
поврежденіе лѣвой затылочной области.

женію зрительнаго рефлекса безъ какихъ-либо другихъ раз-
стройствъ въ функціи двигательной области мозговой коры,
заставляетъ признать, что и въ этомъ случаѣ дѣло сводится
не къ задержкѣ корковыхъ двигательныхъ центровъ.
На основаніи этихъ данныхъ авторъ приходитъ къ заклю-
ченію, что и въ томъ, и въ другомъ случаѣ дѣло идетъ о за-
держкѣ функціи не корковыхъ, а подкорковыхъ центровъ.
Этой задержкой функціи подкорковыхъ центровъ и объясняются
какъ нарушеніе зрительнаго рефлекса, такъ и нарушеніе зрѣнія.
Поэтому при разрушеніи области А1 зрительный рефлексъ
не прекращается сразу, такъ какъ первоначально угнетете
распространяется на подкорковый зрительный центръ, а потомъ
уже на подкорковый рефлекторный центръ. Въ томъ же слу-
чаѣ, когда разрушается кора gyri sygmoidei, подавленіе происхо-
дить сильнѣе въ подкорковомъ двигательномъ центрѣ, нежели
въ подкорковомъ зрительномъ центрѣ.
Въ концѣ концовъ, для объясненія явленій, наступающихъ
вслѣдъ за разрушеніемъ зрительной области, Hitzig прини-
маетъ вліяніе задержки. Не отрицая отношенія области А1 къ
зрѣнію, онъ замѣчаетъ однако, что еще неясно, въ чемъ заклю-
чается это отношеніе. Вѣрно лишь, что разрушенія этой области
приводятъ къ угнетенію подкорковыхъ зрительныхъ областей, но
здѣсь трудно провести болѣе точнымъ образомъ отграниченіе
прямого корковаго разстройства отъ непрямого подкорковаго
нарушенія.
Это объясненіе однако не можетъ быть признано такимъ, ко-
торое устраняло бы всѣ вопросы, связанные съ корковыми зри-
тельными разстройствами. Если удаленіе коры А1 вызываетъ
угнетеніе подкорковаго зрительнаго центра, чрезъ который про-
ходить рефлексъ для замыканія вѣкъ, то непонятно, почему
въ этомъ случаѣ рефлексъ не прекращается сразу, такъ какъ
послѣдиій долженъ прекращаться съ того момента, какъ только
подавляется чувственная или двигательная область рефлекса.
Съ другой стороны объясненіе подавленія функціи подкор-
коваго зрительнаго центра при разрушеніи двигательной области
мозговой коры встрѣчаетъ затрудненіе въ анатомическихъ дан-
ныхъ, такъ какъ намъ неизвѣстны прямыя связи между дви-
гательной областью и подкорковымъ зрительнымъ центромъ,
заложеннымъ въ corp. genic. ext.
Далѣе и продолжительностъ зрительныхъ разстройствъ, на-
блюдаемыхъ при удаленіи А1, говоритъ противъ того, чтобы ихъ
сводить исключительно на угнетеніе подкорковыхъ зрительныхъ

центровъ. Главнѣйшей опорой мнѣнія Hitzig'a служитъ, какъ мы
видѣли, тотъ подмѣченный имъ фактъ, что по возстановленіи
зрѣнія послѣ удаленія А1 удаленіе gyr. sygmoidei уже не вы-
зываетъ зрительнаго разстройства и съ другой стороны по воз-
становленіи зрѣнія послѣ удаленія gyr. sygmoidei удаленіе обла-
сти А1 не вызываетъ уже характеристичныхъ явленій со стороны
зрѣнія или лишь незначительныя явленія височной амбліопіи.
Но и эти факты не могутъ быть объяснены съ точки зрѣнія
угнетенія, такъ какъ непонятно, почему послѣ того, какъ зри-
тельное разстройство, вызванное угнетеніемъ подлежащаго цен-
тра, возстановилось, вслѣдствіе исчезанія этого угнетенія, оно не
можетъ вновь появиться, если вновь на подкорковый центръ
будетъ дѣйствовать угнетеніе со стороны другой корковой
области.
Остается также невыясненнымъ, почему именно двѣ упо-
мянутая области мозговой коры дѣйствуютъ задерживающимъ
образомъ на подкорковые зрительные центры и отчего недѣй-
ствительными оказываются въ этомъ отношеніи другія корко-
выя области?
Во всякомъ случаѣ эти опыты Hitzig'a, какъ они ни поучи-
тельны они сами по себѣ, ничуть не рѣшаютъ окончательно во-
проса о корковыхъ зрительныхъ центрахъ, но они освѣщаютъ
съ совершенно другой точки зрѣнія вопросъ о зрительномъ
центрѣ на наружной поверхности затылочной доли и приводятъ
къ выводу, что ни область gyri sigmoidei, ни область А1 Munk'a
въ дѣйствительности не являются истинными зрительными
центрами и отношеніе ихъ къ зрѣнію требуетъ еще выясненія.
По Hitzig'у 1) зрительныя разстройства при разрушеніи заты-
лочной доли со временемъ выравниваются и вообще дли-
тельной частичной корковой слѣпоты въ смыслѣ Н. Munk'a не
наблюдается. Онъ не могъ также подтвердить и проекціи
сѣтчатки въ затылочной долѣ согласно съ Munk'омъ. Достойно
лишь вниманія, что временная квадратная геміанопсія книзу
наблюдалась исключительно при пораженіи передней половины
зрительной сферы и что при пораженіяхъ заднихъ отдѣловъ
зрительной сферы чаще наблюдались скотомы въ верхнемъ
сегментѣ зрительной сферы.
Равнымъ образомъ при разрушеніи мѣста А1, при которомъ
Н. Munk кромѣ душевной слѣпоты наблюдалъ продолжительную
корковую слѣпоту мѣста яснаго видѣнія въ противоположномъ
l) Е. Hitzig. Physiol. und klin. Untersuchungen über das Gehirn. Berlin.

глазу, авторъ находилъ по большей части лишь преходя-
щую перекрестную геміанопсію, часто же при этомъ не на-
блюдалось никакихъ ясныхъ зрительныхъ разстройствъ. Такъ на-
зываемая душевная слѣпота Munk'a, не имѣющая ничего общаго
съ душевной слѣпотой, описываемой клиницистами, объяс-
няется простой амбліопіей собаки. Короче говоря, какой-либо
законосообразной зависимости свѣтоваго ощущенія опредѣлен-
ныхъ мѣстъ сѣтчатокъ отъ опредѣленныхъ частей зрительной
коры у собаки не существуетъ. Здѣсь повидимому суще-
ствуютъ обширныя индивидуальныя отклоненія. Заслужи-
ваетъ вниманія, что Hitzig 1) могъ констатировать зрительное
разстройство противоположнаго глаза у собакъ съ разрушеніемъ
затылочной доли. Для этой цѣли онъ производилъ въ два
отдѣльные и удаленные другъ отъ друга сеанса экстирпацію
каждой затылочной доли. Послѣ первой операціи онъ могъ
констатировать, что зрительное разстройство исчезало послѣ
болѣе или менѣе продолжительнаго времени; при этомъ раз-
стройство зрѣнія всегда исчезало снутри и снизу и оставалось
послѣдяимъ лишь амбліопическое пятно вверху и кнаружи.
Послѣ второй операціи съ двумя исключеніями въ глазу,
ранѣе пораженномъ, вновь вызывалось разстройство зрѣнія, бо-
лѣе сильное, чѣмъ въ глазу, вновь нарушенномъ. Оно еще уси-
ливалось и въ слѣдующіе дни, но не представляло собой огра-
ниченной скотомы, какъ думалъ Munk. Со временемъ это раз-
стройство также исчезло, какъ и всѣ другія.
Далѣе Hitzig высказывается на основаніи пяти подробно
анализированныхъ наблюденій противъ проекціи соотвѣтствую-
щаго отдѣла сѣтчатки на боковой трети зрительной сферы.
Въ то же время Hitzig высказывается и противъ объясненій,
данныхъ на этотъ счетъ Monakow'ымъ.
Monakow, какъ извѣстно, развилъ особую теорію относи-
тельно соотношенія между корой зрительной области и
сѣтчаткой. Его опыты, показали, что послѣ удаленія моз-
говой коры происходитъ перерожденіе зрительныхъ путей
и части клѣточныхъ элементовъ въ подкорковыхъ цент-
рахъ, въ особенности въ corp. genic. ext.
Съ другой стороны, вслѣдствіе удаленія глаза, перерождается
вмѣстѣ съ волокнами зрительныхъ путей и гелятиновое вещество
въ corp genic. ext, которое содержитъ конечныя вѣтви зритель-
ныхъ путей tractus.
1) Hitzig. Demonstration zur Physiologie des corticalen Sehen. Neur. Centr.
1902 г.. № 10.

Такимъ образомъ свободной отъ перерожденія въ томъ и
въ другомъ случаѣ оказывается система промежуточныхъ клѣ-
точекъ, открытая еще Ramon у Cajal'емъ, которая конечными раз-
вѣтвленіями соединяетъ обѣ зрительныя системы — основную и
подкрковоую.
Этимъ клѣточнымъ элементамъ, которые Monakow называетъ
вставочными, онъ приписываешь роль воспринимателей притекаю-
щихъ возбужденій и способность переносить ихъ въ разныхъ на-
правленіяхъ, благодаря тому, что они заключены въ subst. gelatinosa.
Этимъ путемъ устанавливается какъ бы относительная зависи-
мость зрительной области мозговой коры отъ опредѣленныхъ отдѣ-
ловъ сѣтчатокъ, при чемъ ограниченныя пораженія зрительной
сферы необязательно приводить къ зрительнымъ разстрой-
ствамъ именно потому, что вставочныя клѣтки могутъ переда-
вать возбужденіе еще отъ всѣхъ частей сѣтчатокъ къ мозговой
корѣ.
Съ другой стороны по теоріи Monakow'a острая геміамбліопія,
наблюдаемая по удаленіи мѣста А1 должна быть объяснена тѣмъ,
что не только поражаются содержащіяся въ мѣстѣ А1 зритель-
ныя волокна и соотвѣтствующія имъ клѣтки въ corp. genical. ext.,
но временно остаются внѣ дѣятельности до новой организаціи
передачи и тѣ клѣточные элементы въ corp. genic. ext, которыя
не стоять въ прямомъ отношеніи къ области А1, каковой про-
цессъ Monakow обозначаешь названіемъ diaschisis.
Hitzig не удовлетворяется этимъ объясненіемъ, такъ какъ
въ его опытахъ лишь въ меньшинствѣ случаевъ существовало
извѣстное соотношеніе между отдѣльными частями сѣтчатокъ
и наружными областями затылочной части мозговой коры.
Въ большинствѣ же случаевъ даже при распространенныхъ
пораженіяхъ мозговой коры не удавалось отмѣтить замѣтныхъ
зрительныхъ разстройствъ. Онъ приходитъ поэтому къ выводу,
что въ отношеніи вышеуказанныхъ соотношеній имѣются боль-
шія индивидуальныя различія.
На эти различія указалъ, руководясь анатомическими осно-
ваніями также Bernheimer, въ остальномъ придерживающійся
впрочемъ объясненія Monakow'a.
Е. Hitzig 1), высказываясь вообще противъ diaschisis, замѣ-
чаетъ, что, если у собаки съ разрушеніемъ двигательной обла-
сти коры и въ извѣстной мѣрѣ также у обезьянъ обнаружи-
вается исчезаніе двигательныхъ разстройствъ, то это объяс-
1) Hitzig. Huglings Jackson und motorische Rindecentren. Berlin. 1900.

няется тѣмъ, что вмѣстѣ съ явленіями задержки, вслѣдствіе
шока, остающіеся двигательные импульсы отдаются въ необыч-
ной и неправильной формѣ. Но постепенно съ прекращеніемъ
дѣйствія шока обнаруживается приспособленіе къ новымъ от-
ношеніямъ и происходитъ проведеніе по существующимъ пу-
тямъ. Подобный же процессъ Hitzig допускаетъ и въ чувстви-
тельныхъ проводникахъ при разрушеніи зрительной области
мозговой коры (области A1 Munk'a). По его взгляду теорія dia-
schisis Monakow'a можетъ еще служить къ объясненію опытовъ
съ положительнымъ результатомъ, тогда какъ къ опытамъ съ
отрицательными результатами она вовсе неприложима.
Hitzig убѣдился также, что даже значительной величины
и глубокія пораженія затылочной доли часто не даютъ зритель-
ныхъ разстройствъ или же послѣднія представляются минималь-
ными, если существовало разрушеніе внутри другого полуша-
рія. Эти факты наводятъ его на мысль, что большая часть
явленій, если не всѣ, должны быть отнесены къ пораженію под-
корковаго механизма и что уже послѣ первой операціи подкор-
ковые центры оказываются соотвѣтствующимъ образомъ измѣ-
ненными.
Новое наступленіе давно исчезнувшихъ зрительныхъ раз-
стройствъ послѣ разрушенія въ другомъ полушаріи было отмѣ-
чено между прочимъ Luciani и Tamburini и подтверждено также
другими авторами и между прочимъ Hitzig'омъ. Послѣдній
однако не склоненъ его объяснять тѣмъ, что удаляется при
этомъ викарирующая область коры, такъ какъ, если бы это
было справедливо, то это происходило бы въ каждомъ случаѣ,
между тѣмъ Hitzig'омъ при большомъ числѣ произведенныхъ
операцій это явленіе было замѣчено всего 8 разъ. Поэтому онъ
допускаетъ для его объясненія двѣ возможности: или произво-
дится при второй операціи новое гнѣздо въ прежде опериро-
ванномъ полушаріи, или же вліяніе подкорковыхъ узловъ чрезъ
вторую операцію переносится на узлы другой стороны.
Заключительный выводъ Hitzig'a изъ его обширныхъ
изслѣдованій сводится къ слѣдующему: „для меня начало
всякаго зрѣнія состоитъ въ произведеніи готоваго зрительнаго
образа въ сѣтчаткѣ, продолженіе зрѣнія въ комбинаціи этого
зрительнаго образа съ двигательными, а можетъ быть и съ дру-
гими иннерваціонными чувствами для образованія представле-
ній низшаго порядка въ подкорковыхъ центрахъ и самая высшая
форма зрѣнія при существованіи связанная съ корой развитія
зрѣнія, состоитъ въ апперцепціи этихъ представленій низшаго

порядка и въ асооціаціи съ представленіями и чувствами
(чувственными представленіями) другого происхожденія".
Мы нарочно привели такъ подробно изслѣдованія Е. Hitzig'a,
такъ какъ изъ работъ послѣдняго времени они безспорно
должны быть признаны наиболѣе важными и по обширности
матеріала, и по выводамъ автора изъ всѣхъ вообще изслѣдо-
ваній этого рода, относящихся къ послѣднему времени.
Позднѣйшія изслѣдованія.
Намъ остается еще упомянуть о работѣ изъ лабораторіи
Hitzig а, д-ра Kolberch'a 1), который на основаніи своихъ опытовъ
приходитъ къ выводу, что передняя граница зрительной сферы,
обозначенная Munk'омъ, представляется искусственною, такъ
какъ зрительныя разстройства наступаютъ по удаленіи коры
также и впереди этой границы, въ такъ называемой глазной обла-
сти, безъ всякаго при томъ поврежденія gyr. sygmoidei и съ дру-
гой стороны они могутъ и отсутствовать какъ при поврежденіи
впереди, такъ и позади вышеуказанной границы, и особенно
послѣ вторичныхъ операцій на другой сторонѣ. Вообще даже
въ отношеніи продолжительности наступающихъ зрительныхъ
разстройствъ нѣтъ существеннаго разграниченія между зри-
тельной и глазной сферой.
Наконецъ, и въ отношеніи характера зрительнаго разстрой-
ства при поврежденіи глазной области и зрительной сферы
нѣтъ существеннаго различія, такъ какъ въ обоихъ случаяхъ
наблюдается двусторонняя одноименная геміанопсія.
Въ этомъ авторъ видитъ дальнѣйшее доказательство оши-
бочности Munk'овскаго ученія о проекціи сѣтчатки на мозго-
вой корѣ. Вмѣстѣ съ тѣмъ его опыты приводятъ къ выводу,
что отграниченіе зрительной сферы спереди вообще представ-
ляется невозможнымъ сдѣлать на основаніи опытовъ съ уда-
леніемъ мозговой коры.
Munk 2), какъ и слѣдовало ожидать, высказывается противъ
позднѣйшихъ изслѣдованій Hitzig'a, доказывающихъ, что зри-
тельныя разстройства обнаруживаются не только при разру-
1) Kolberch. Ueber die Augenragion etc. Arch. f. Psych. Bd. 37.
2) Munk. Zur Physiol. der Grosshirnrinde. D. Med. Woch. № 22,
стр. 166. 1902.

шеніи затылочной доли, но и другихъ частей полушарій и
даже мозговой оболочки.
По обыкновенію онъ признаетъ Hitzig'овскiя изслѣдованія
частью основанными на ошибочномъ наблюденіи, частью же
полагаетъ, что на правильность выводовъ Hitzig'a вліяли по-
бочныя поврежденія.
Изъ позднѣйшихъ работъ мы укажемъ на изслѣдованіе
Crispolti 1), который при одностороннемъ неполномъ удаленіи
зрительной области мозговой коры наблюдалъ амбліопію всей
сѣтчатки противоположнаго глаза и наружной трети сѣт-
чатки своего глаза.
При болѣе же обширномъ удаленіи коры наблюдается пол-
ная слѣпота противоположнаго глаза и наружной трети сѣт-
чатки глаза своей стороны. Вмѣстѣ съ тѣмъ никакихъ другихъ
симптомовъ какъ со стороны глазъ и зрачковъ, такъ и со сто-
роны общей чувствительности и движенія не обнаруживалось.
S. Umamuera 2) убѣдился, что нарушеніе зрѣнія происхо-
дитъ при разрушеніи всей вообще наружной поверхности моз-
говыхъ полушарій, не исключая лобной области. Остающіяся
разстройства зрѣнія послѣ разрушенія затылочной и теменной
области объясняются тѣмъ, что здѣсь повреждаются окончанія
зрительныхъ путей. Зрительныя же разстройства послѣ повреж-
денія другихъ областей коры объясняются динамическими при-
чинами, въ основѣ которыхъ лежитъ взаимодѣйствіе центровъ.
При возстановленіи разстройствъ получаешь особое значевіе
въ динамическомъ отношеніи другое полушаріе, благодаря во-
локнамъ corp. callosi.
Въ заключеніе упомянемъ, что Gallemaevt 3) при изслѣдо-
ваніи мозговъ съ односторонней атрофіей bulbi oculi или вылу-
щеніемъ глаза убѣдился, что атрофія клѣтокъ обнаруживалась
въ корѣ затылочной области той и другой стороны, при чемъ
съ противоположной стороны атрофія обнаруживалась рѣзче и
локализировалась въ fis. calcarina, въ l. lingualis и cuneus; между
тѣмъ въ l. fusiformis и angularis измѣненія представлялись нич-
тожными.
1) С. Crispolti. Il centro corticale della visione. Ann. di nevrogl.,
fasc. II. 1902.
2) S. Umamuera. Ueber die corticalen Störungen des Sehactes etc. Pflügers
Arch. Bd. 100, стр. 495. 1903.
3) M. Gallemaevt. Les centres corticaux de la vision. etc. Bull. de l'Acad. de
Belgique. XVI; № 4. 1902.

Изслѣдованія нашей лабораторіи.
Всѣ вышеприведенныя указанія, которыми впрочемъ вся
литература предмета далеко еще не исчерпывается, убѣждаютъ
насъ въ томъ, что не только относительно точной локализаціи
зрительной сферы, но и вообще относительно зрительной функ-
ціи мозговой коры мы находимся еще въ періодѣ, если не
начала разработки предмета, то во всякомъ случаѣ въ пе-
ріодѣ всевозможныхъ противорѣчій. Въ самомъ дѣлѣ, кромѣ
указанія объ отношеніи задней части мозговыхъ полушарій къ
зрѣнію, едва ли что нибудь въ этой области можетъ считаться
прочно установленнымъ. Вотъ почему новыя изслѣдованія въ
этомъ отношеніи по нашему мнѣнію представляются крайне
желательными.
Наши изслѣдованія надъ зрительной функціей начались еще
съ начала восьмидесятыхъ годовъ и съ тѣхъ поръ съ разными
перерывами продолжались въ теченіе около полутора десятка
лѣтъ; за этотъ періодъ въ разные промежутки временя дѣла-
лись краткія сообщенія объ этихъ изслѣдованіяхъ Между
прочимъ уже вь 1890 году въ своей работѣ „О зрительной пло-
щади мозговыхъ полушарій" 2) я указалъ на извѣстное значе-
ніе для зрительной функціи внутренней поверхности заты-
лочной доли.
Отъ болѣе же подробныхъ публикацій я воздерживался по
разнымъ соображеніямъ, особенно же въ виду запутанности
вопроса о зрительной сферѣ Munk'a. Лишь съ тѣхъ поръ, какъ
мы убѣдились въ существованіи истиннаго зрительнаго центра въ
корѣ животныхъ не въ области A1 Munk'a, а на внутренней по-
верхности затылочной доли 3), весь вопросъ получилъ въ нашихъ
глазахъ значительную ясность.
Въ послѣдующемъ изложеніи мы постараемся, руководясь
своими изслѣдованіями, посильно отвѣтить лишь на нѣкоторые
изъ спорныхъ вопросовъ относительно зрительной функціи
мозговой коры, которые намъ кажутся наиболѣе существенными
1) В. Бехтеревъ. О вліяніи удаленія мозговыхъ полушарій у животныхъ
на зрѣніе и слухъ. См. протоколы Общ. Психіатровъ за 1883 г. О явленіяхъ, слѣ-
дующихъ за перерѣзкой зрительныхт волоконъ внутри мозговыхъ полушарій.
Вѣстн. Клинич. и Судебн. Психіатріи вып. 2, 1883 г. и Neurol. Centralbl. №l.
1884 г. О зрительной площади на поверхности полушарій Арх. Психіатр. 1890 г.
2) В. Бехтеревъ. Арх. Психіатріи, 1890 г.
3) В. Бехтеревъ Обозр. психіатріи 1903.Monatschr.f.Psych.за тотъ же годъ.

и важными. Приэтомъ считаю необходимымъ замѣтить, что на-
стоящее изслѣдованіе было подготовлено мною къ печати на осно-
ваніи имѣвшагося у меня матеріала, полученнаго при опытахъ,
произведенныхъ въ разное время, еще до обнародованія позд-
нѣйшихъ изслѣдованій Hitzig'a. Но съ тѣхъ поръ, какъ вышла
книжка Arch. f. Psychiatrie съ началомъ послѣдняго об-
ширнаго труда Hitzig'a „о зрительномъ центрѣ", я долженъ
былъ воздержаться опубликованіемъ результатовъ своей работы
до обнародованія изслѣдованій Hitzig'a въ ихъ полномъ объемѣ.
Послѣднія, не могли подвергнуться съ моей стороны
экспериментальной провѣркѣ въ настоящей работѣ, они
послужили мнѣ лишь предметомъ обсужденія на основаніи
ранѣе добытыхъ данныхъ. Но въ виду особой важности и
интереса послѣднихъ изслѣдованій Hitzig'a надъ зрительнымъ
корковымъ центромъ, я предложилъ занимающемуся въ моей
лабораторіи д-ру Агаджанянцу произвести рядъ провѣроч-
ныхъ опытовъ. Предварительное сообщеніе о результатахъ этихъ
изслѣдованій было доложено въ научныхъ собраніяхъ Петер-
бургской клиники душевныхъ и нервныхъ болѣзней 26 февраля
1904 г. Позднѣе была напечатана въ русской печати полностью
и самая работа д-ра Агаджанянца 1), которая подвердила резуль-
таты, добытые въ моей работѣ относительно локализаціи истиннаго
зрительнаго центра па внутренней поверхности затылочной доли
мозга у животныхъ, разъяснивъ также и нѣкоторыя другія заслу-
живающія вниманія стороны вопроса о зрительномъ центрѣ.
Объ отношеніи корковаго зрительнаго центра къ зритель-
нымъ представленіямъ и ощущеніямъ.
Переходя къ изложенію данныхъ нашей работы, необхо-
димо указать, что одинъ изъ наиболѣе важныхъ вопросовъ въ
занимающемъ насъ вопросѣ заключается въ томъ: слѣдуетъ-ли
локализировать въ корѣ полушарій ощущенія или же только
болѣе сложные продукты зрительнаго воспріятія, такъ сказать
зрительныя представленія, придерживаясь терминовъ субъек-
тивной психологіи. Вопросъ этотъ, какъ мы знаемъ, различ-
ными авторами разрѣшается далеко нединаковымъ образомъ и
во всякомъ случаѣ до настоящего времени представляется еще
во многихъ отошеніяхъ спорнымъ.
Такъ какъ рѣшеніе этого вопроса не можетъ быть вполнѣ
г) Д-ръ Агаджанянцъ. О корковомъ центрѣ зрѣнія. 1904.

одинаковымъ для различныхъ животныхъ, то мы разсмотримъ
послѣдовательно съ вышеуказанной точки зрѣнія тѣ явленія,
которыя наблюдаются въ отношеніи зрѣнія у земноводныхъ,
птицъ и млекопитающихъ.
Если мы возьмемъ для опыта лягушку и удалимъ ей оба
мозговыя полушарія, то мы убѣдимся, что въ отношеніи зрѣ-
нія оперированная лягушка мало чѣмъ отличается отъ здо-
ровыхъ экземпляровъ этого вида животныхъ. При своихъ прыж-
кахъ она отлично обходитъ препятствія, слѣд. несомнѣнно
ихъ видитъ, иначе говоря, получаетъ зрительныя ошущенія.
Тѣмъ не менѣе оперированная лягушка содержитъ и суще-
ственныя отличія отъ здоровой. Она обходитъ препятствія,
лишь будучи побуждаема къ движенію, но она не можетъ
сама добывать себѣ пищи и не боится приближенія къ ней
руки человѣка, желающаго ее схватить. Ясно слѣдовательно,
что оперированная лягушка, хотя и получаетъ зрительныя
ощущенія, но не перерабатываетъ ихъ соотвѣтственнымъ обра-
зомъ, вообще не оцѣниваетъ должнымъ образомъ внѣшнія впе-
чатлѣнія и не вырабатываешь на основаніи ихъ соотвѣтствую-
щихъ представленій объ окружающемъ. Отсюда можно заклю-
чить, что у лягушекъ болѣе простые зрительные импульсы
воспринимаются уже среднимъ мозгомъ, тогда какъ дальнѣй-
шая переработка зрительныхъ импульсовъ происходитъ у нихъ
въ корѣ мозговыхъ полушарій.
Если мы удалимъ оба мозговыя полушарія у голубя, то его
легко принять вполнѣ за слѣпого, какъ то и доказываетъ
Munk. Однако, мы знаемъ, что уже старые авторы могли кон-
статировать, что птицы вслѣдъ за удаленіемъ полушарій еще
могутъ поворачивать голову къ источнику свѣта. При своихъ
опытахъ я въ свою очередь убѣдился, что оперированные та-
кимъ образомъ голуби обнаруживаютъ еще нѣкоторые слѣды
своей зрительной способности при летаніи. Если голубя съ
удаленными полушаріями подбросить на воздухъ, то при по-
летѣ онъ всегда постепенно спускается по наклонной линіи
книзу и въ концѣ концовъ становится своими лапками на почву.
Если мы теперь возьмемъ голубя съ перерѣзанными зритель-
ными нервами слѣдовательно несомнѣнно слѣпого и подбросимъ
его на воздухъ, то убѣдимся, что онъ, будучи выпущенъ изъ
рукъ, падаешь тотчасъ же внизъ, какъ комъ, ударяясь грудью
о почву. Ясно, что первый голубь еще руководится своими
зрительными импульсами, тогда какъ второй представляется
вполнѣ слѣпымъ.

Нѣкоторые авторы говорятъ о томъ, что если птицу
съ удаленными полушаріями подбросить на воздухъ, то
она при полетѣ иногда еще избѣгаетъ большихъ препятствій,
напримѣръ, не подвергается ударамъ въ стѣны комнаты,
въ нѣкоторыхъ же случаяхъ болѣе или менѣе удачно садится
даже на край стола. Явленія эти, очевидно, не могутъ
быть объяснены простою случайностью, какъ полагали иные
авторы. Во всякомъ случаѣ скептицизмъ въ этомъ отношеніи
долженъ быть по моему мнѣнію окончательно разсѣянъ срав-
нительными наблюденіями, сдѣланными мною между голубями
съ удаленными полушаріями и ослѣпленными посредствомъ
перерѣзки зрительныхъ нервовъ. Это сравненіе показываетъ,
что для голубей съ удаленными полушаріями доступно по
крайней мѣрѣ количественное воспріятіе свѣта, благодаря чему
такіе голуби обнаруживаютъ способность летать, тогда какъ
голуби съ перерѣзкой зрительныхъ нервовъ, какъ лишенные
всякаго руководства зрѣніемъ, совершенно отказываются летѣть.
Такъ какъ первые голуби, не смотря на способность въ из-
вѣстной мѣрѣ руководиться зрѣніемъ при полетѣ, не могутъ
узнавать своей пищи, не опасаются приближенія къ нимъ
руки и не улетаютъ при видѣ подходящей къ пимъ кошки,
то очевидно, что качественное воспріятіе свѣта и различеніе
предметовъ у птицъ представляется возможнымъ лишь при
сохранены коры мозговыхъ полушарій.
Слѣдуетъ при этомъ отмѣтить тотъ фактъ, что у птицъ
съ удаленными полушаріями обнаруживается замѣтное расши-
реніе зрачковъ при полной сохранности зрачковой реакціи на
свѣтъ. Это расширеніе зрачковъ на мой взглядъ правильнѣе
всего объяснить утратой нормальной аккоммодативной способ-
ности глазъ, вслѣдствіе неспособности различать окружающіе
предметы.
Что касается наконецъ млекопитающихъ, то при удаленіи
мозговыхъ полушарій у крысъ, морскихъ свинокъ, кроликовъ
и собакъ я ни въ одномъ случаѣ не могъ тотчасъ вслѣдъ за
операціей убѣдиться, чтобы эти ЖИВОТНЫЯ безъ полушарій
могли проявлять въ какой-либо мѣрѣ свою зрительную спо-
собность.
Должно однако имѣть въ виду, что всѣ эти наблюденія
имѣютъ свою силу и значеніе только по отношенію къ живот-
нымъ со свѣжей и вообще недавно произведенной операціей
удаленія мозговыхъ полушарій, но явленія могутъ быть дру-
гими, коль скоро животныя переживаютъ операцію удаленія

мозговыхъ полушарій въ теченіе нѣсколькихъ недѣль или
мѣсяцевъ.
Для выясненія этого вопроса я изслѣдовалъ голубей и куръ,
которымъ было произведено за много недѣль или мѣсяцевъ
предъ тѣмъ удаленіе мозговыхъ полушарій, причемъ неодно-
кратно убѣждался, что такого рода птицы имѣютъ значительно
большую зрительную способность, чѣмъ тѣ, которымъ удале-
ніе мозговыхъ полушарій произведено недавно. Такъ, птицы,
которымъ оба полушарія были удалены нѣсколько недѣль или
мѣсяцевъ тому назадъ, при бросаніи на воздухъ иногда могли
избѣгать большихъ препятствій, дающихъ сильную тѣнь. Точно
также онѣ садились на край стола, хотя и безъ большой лов-
кости.
Очевидно, что для такихъ птицъ доступно по крайней
мѣрѣ количественное воспріятіе свѣта и по всей вѣроятности
также распредѣленіе въ пространствѣ тѣней, чѣмъ они могли
въ извѣстной мѣрѣ даже руководиться при своихъ движеніяхъ.
Тѣмъ не менѣе и у такихъ птицъ не удается убѣдиться
въ сохранности качественно различающаго зрѣнія и въ возмож-
ности правильной оцѣнки пространственныхъ отношеній, что
очевидно составляетъ неотъемлемую функцію мозговой коры.
Что касается млекопитающихъ съ удаленными полушаріями,
то явленія, наблюдаемыя у нихъ спустя много мѣсяцевъ послѣ
произведенной операціи, были впервые описаны Goltz'емъ. Его
знаменитая собака, пережившая операцію удаленія мозговыхъ
полушарій 181/2 мѣсяцевъ, не была, судя по описанію, совершенно
слѣпа, такъ какъ при внезапномъ яркомъ освѣщеніи она за-
крывала глаза и даже иногда отворачивала голову въ сторону.
Должно однако имѣть въ виду, что по утвержденію самого
Goltz'a руководиться зрѣніемъ его собака не могла.
Собака не узнавала ни пищи, ни людей, ни знакомыхъ ей
собакъ и не могла обходить препятствія на своемъ пути. Хотя
Munk и признаетъ зрительную реакцію у этой собаки за чисто
рефлекторную, однако онъ и не доказалъ, что эта рефлек-
торная реакція не явилась слѣдствіемъ ощущенія. А ме-
жду тѣмъ, если отворачиваніе головы въ сторону про-
изводится животнымъ съ сохраненными полушаріями, то
врядъ ли кто-нибудь объяснитъ это движеніе простымъ
рефлексомъ, лишеннымъ всякаго ощущенія.
Изъ предыдущаго ясно, что существуешь извѣстная разница
въ отношеніи зрительнаго воспріятія между животными,
которыя недавно перенесли операцію удаленія мозговыхъ

полушарій, и тѣми, которыя прожили послѣ нея уже значи-
тельный періодъ времени. У вторыхъ зрительная способность
во всякомъ случаѣ лучше, нежели у первыхъ. Дѣло идетъ
такимъ образомъ о нѣкоторомъ возстановленіи и упражненіи
зрительной способности у оперированныхъ животныхъ. Фактъ
этотъ объясняется повидимому тѣмъ, что при зрительномъ вос-
пріятіи у нормальныхъ животныхъ импульсы, не задерживаясь
въ подкорковыхъ центрахъ, направляются почти прямо къ
мозговой корѣ; у оперированныхъ же животныхъ они перво-
начально также не задерживаются въ подкорковыхъ центрахъ,
направляясь по своему обычному пути, и лишь съ теченіемъ
времени вмѣстѣ съ развитіемъ перерожденія подкорковыхъ
волоконъ постепенно происходить функціональное приспо-
собленіе подкорковыхъ центровъ, благодаря которому подхо-
дящіе къ нимъ импульсы мало по малу задерживаются въ
области подкорковыхъ узловъ мозга, возбуждая здѣсь все бо-
лѣе и болѣе сильную реакцію, благодаря чему со временемъ
и улучшается зрительная способность оперированныхъ такимъ
образомъ животныхъ. Нельзя впрочемъ отрицать здѣсь и влія-
ніе угнетенія подкорковыхъ узловъ въ первый періодъ послѣ
операціи, которое со временемъ ослабѣваетъ или исчезаетъ
совершенно.
Тѣмъ не менѣе изъ вышенриведенныхъ данныхъ ясно, что
даже у животныхъ, долго пережившихъ операцію удаленія
мозговыхъ полушарій, обнаруживается лишь элементарная
зрительная реакція, которая можетъ объясняться, какъ мы ви-
дѣли, болѣе или менѣе локализированнымъ въ пространствѣ
количественнымъ воспріятіемъ свѣта. Такимъ образомъ каче-
ственно различающее зрительное воспріятіе, приводящее къ
зрительному представленію, не можетъ вырабатываться въ под-
корковыхъ зрительныхъ центрахъ, а возникаетъ лишь въ кор-
ковыхъ центрахъ.
Объ отношеніи корковаго зрительнаго центра къ зрѣнію
тѣмъ и другимъ глазомъ.
Что касается вопроса объ отношеніи каждаго мозгового полу-
шарія къ зрѣнію тѣмъ и другимъ глазомъ, то у низшихъ позвоноч-
ныхъ и птицъ каждое полушаріе несомнѣнно управляетъ зрѣ-
ніемъ одного противоположнаго глаза. Этотъ фактъ, находящійся
въ полномъ согласіи съ существованіемъ полнаго зрительнаго
перекреста у всѣхъ вышеназванныхъ животныхъ, доказывается

тѣмъ обстоятельствомъ, что при удаленіи у этихъ животныхъ
одного изъ мозговыхъ полушарій происходитъ полная слѣ-
пота на противоположный глазъ, тогда какъ зрѣніе соотвѣт-
ствующимъ глазомъ не страдаетъ болѣе или менѣе замѣтнымъ
образомъ. Вмѣстѣ съ этимъ зрачокъ противоположнаго глаза,
какъ я убѣдился при своихъ опытахъ надъ птицами, предста-
вляется ясно расширеннымъ по сравненію съ зрачкомъ соот-
вѣтствующаго глаза и, хотя вполнѣ реагируетъ на свѣтъ, но
не обнаруживаетъ совершенно аккоммодативныхъ сокращеній
зрачка даже въ томъ случаѣ, если подъ вліяніемъ акком-
модаціи, напримѣръ при приближеніи руки, зрачокъ соотвѣт-
ствующаго глаза подвергается сокращенію.
Хотя Munk, производя опыты съ удаленіемъ одного мозгового
полушарія у птицъ, какъ мы уже упоминали, доказывалъ одно
время, что небольшая часть внутренняго отдѣла поля зрѣнія въ
противоположномъ глазу у нихъ будто бы еще сохраняетъ зри-
тельную способность; но при своихъ опытахъ съ одностороннимъ
удаленіемъ мозгового полушарія у голубей я убѣдился, что они
никогда не обнаруживали ясной зрительной реакціи. Такимъ
образомъ необходимо признать, что, какъ у птицъ, такъ и у всѣхъ
болѣе низшихъ позвоночныхъ зрѣніе каждымъ глазомъ выпол-
няется при посредствѣ противоположнаго полушарія. У млеко-
питающихъ же и особенно у болѣе высшихъ изъ нихъ въ зрѣніи
каждымъ глазомъ участвуютъ оба полушарія одновременно.
Правда, относительно болѣе низшихъ млекопитающихъ,
какъ напримѣръ кроликовъ, мы не имѣемъ сооотвѣтствующихъ
наблюденій, благодаря тому, что эти животныя мало или вовсе
не подходятъ для изслѣдованія зрительной способности, тѣмъ
не менѣе неполное перекрещиваніе зрительныхъ волоконъ,
хотя и съ значительнымъ преобладаніемъ перекрещивающихся
волоконъ, доказано для кроликовъ патолого-анатомическимъ
путемъ по методу перерожденія (Gudden) и потому нѣтъ осно-
вами сомнѣваться въ томъ, что у этихъ животныхъ зритель-
ная функція каждаго глаза находится въ зависимости не только
отъ противоположнаго, но частью и отъ соотвѣтствующаго
полушарія.
Что касается собакъ, то этотъ фактъ физіологическимъ
путемъ былъ доказанъ впервые Luciani и Tamburini, а затѣмъ
подтвержденъ Munk'омъ и въ настоящее время можетъ считаться
фактомъ неиспоримымъ. Если у собаки удалить всю заднюю
часть мозгового полушарія, то нетрудно убѣдиться, что она
невполнѣ слѣпа на противоположный глазъ, такъ какъ вну-

тренняя треть поля зрѣнія этого глаза, (а по утвержденію Munk'a
одна четверть) представляется еще способною воспринимать
зрительныя впечатлѣнія. Въ то же время въ соотвѣтствующемъ
глазу представляется слѣпою наружная треть поля зрѣнія,
тогда какъ двѣ внутреннія трети поля зрѣнія въ соотвѣт-
ствующемъ глазу представляются сохраненными. Ясно, что
мѣсто яснаго видѣнія у собакъ управляется противоположнымъ
полушаріемъ мозга и только зрѣніе боковыми отдѣлами сѣт-
чатки управляется обоими полушаріями.
Надо впрочемъ замѣтить, что при опытахъ надъ собаками
можно убѣдиться, что не всегда линія, раздѣляющая темную
часть поля зрѣнія отъ свѣтлой, проходить строго правильно и
одинаково, такъ какъ въ отдѣльныхъ случаяхъ можно наблю-
дать иногда тѣ или другія отступленія.
Замѣтимъ здѣсь же, что у оперированныхъ вышеуказаннымъ
образомъ собакъ зрачокъ противоположнаго глаза въ боль-
шинствѣ случаевъ представляется нѣсколько шире зрачка со-
отвѣтствующаго глаза. Этотъ фактъ можно объяснить тѣмъ, что
несмотря на полную сохранность свѣтовой реакціи, зрачокъ про-
тивоположнаго глаза не обнаруживаетъ никакихъ аккоммода-
тивныхъ сокращеній.
Что касается наконецъ обезьянъ, то у нихъ, какъ показы-
ваютъ соотвѣтствующіе опыты, вслѣдъ за удаленіемъ затылоч-
ной доли мозговой коры наблюдается такого же рода геміанопсія
или половинная слѣпота, какъ и въ патологическихъ случаяхъ
у человѣка, причемъ и зрачки представляются почти одина-
ковыми, лишь съ небольшимъ преобладаніемъ ширины зрачка
противоположнаго глаза надъ соотвѣтствующимъ. Необходимо
замѣтить, что и здѣсь, т. е. у обезьянъ, какъ и у человѣка,
слѣпая наружная часть поля зрѣнія въ противоположномъ глазу
представляется нѣсколько большею по сравненію съ сохра-
нившеюся внутреннею частью поля зрѣнія и равнымъ обра-
зомъ слѣпая внутренняя часть поля зрѣнія въ соотвѣтствую-
щемъ глазу представляется соотвѣтственно меньшею по срав-
ненію съ сохранившеюся наружною частью поля зрѣнія. При
этомъ линія, раздѣляющая темную часть поля зрѣнія отъ свѣт-
лой, представляется болѣе или менѣе отвѣсною, проходящею
приблизительно по меридіану фиксаціонной точки. Но при этомъ
послѣдняя у человѣка и обезьянъ не представляется вполнѣ
слѣпою, такъ какъ пятенный пучокъ волоконъ, идущихъ къ
желтому пятну сѣтчатки подвергается въ общемъ зрительномъ
перекрестѣ неполному перекрещиванію.

Отсюда очевидно, что у приматовъ и человѣка не только
зрѣніе одноименными отдѣлами сѣтчатокъ управляется обоими
полушаріями, но и область желтаго пятна съ тѣмъ однако, что
въ каждомъ полушаріи мозга представлены одноименныя сто-
роны обѣихъ сѣтчатокъ, т. е. наружная часть сѣтчатки въ
соотвѣтствующемъ глазу и внутренняя часть сѣтчатки въ про-
тивоположномъ глазу, въ то время какъ всѣ отдѣлы желтаго
пятна представлены и въ томъ, и въ другомъ полушаріи мозга.
Соотвѣтственно этому и зрачки обоихъ глазъ, какъ у обезьянъ,
такъ и у человѣка съ разрушеніемъ затылочной доли сохра-
няютъ способность сокращаться подъ вліяніемъ аккоммодатив-
ныхъ усилій при приближеніи напримѣръ предметовъ, которые
фиксируются глазами. Надо впрочемъ замѣтить, что и у чело-
вѣка, какъ и приматовъ, возможны тѣ или другія индиви-
дуальныя отклоненія въ иннерваціи желтаго пятна.
О локализаціи зрительной области въ мозговой корѣ.
Переходя къ разсмотрѣнію вопроса о локализаціи зритель-
ныхъ областей въ мозговой корѣ, необходимо замѣтить, что,
какъ у низшихъ, такъ и у высшихъ животныхъ онѣ занимаютъ зад-
Hie отдѣлы коры мозговыхъ полушарій. Если нанримѣръ у голубя
мы удалимъ всю заднюю часть одного изъ полушарій, включая
и внутренній его отдѣлъ, то, не представляя никакихъ суще-
ственныхъ разстройствъ въ отношеніи какихъ либо другихъ
функцій кромѣ зрѣнія, голубь обнаружитъ слѣпоту противо-
положнаго глаза съ небольшимъ расширеніемъ его зрачка и
неспособностью обнаруживать его сокращеніе при приближеніи
предметовъ, вслѣдствіе отсутствія аккоммодативныхъ усилій.
Такой голубь, будучи предоставленъ самому себѣ, вслѣдствіе
ослѣпленія противоположнаго глаза, поворачиваетъ свою голову
такъ, чтобы пользоваться для оріентированія зрячимъ глазомъ
соотвѣтствующей стороны. Вмѣстѣ съ тѣмъ нетрудно обнару-
жить, что голубь не замѣчаетъ пораженнымъ глазомъ ни встрѣ-
чающихся препятствій на его пути, ни угрожающихъ жестовъ,
ни приближенія его враговъ, напримѣръ кошки. При этомъ
спеціальное изслѣдованіе показываетъ, что ослѣпленіе голубя
на противоположный глазъ представляется равномѣрнымъ и
распространяющимся па всѣ отдѣлы сѣтчатки. Но крайней
мѣрѣ мнѣ не удалось убѣдиться, чтобы голуби съ разруше-
ніемъ задней части мозговыхъ полушарій обнаруживали ча-

стичное сохраненіе поля зрѣнія, какъ это доказывалъ нѣкогда
Munk по отношенію къ голубямъ съ удаленіемъ одного въ моз-
говыхъ полушарій.
Необходимо имѣть въ виду, что вышеописанныя явленія
обнаруживаются въ теченіе долгаго времени безъ существен-
ныхъ измѣненій. Лишь въ томъ случаѣ, если удаленіе задней
части полушарія у голубя произведено невполнѣ и особенно
оставлены внутреннія части полушарія, современемъ происхо-
дитъ замѣтное улучшеніе зрительной способности противопо-
ложнаго глаза, степень котораго находится въ зависимости отъ
размѣровъ разрушенія. Если у голубя мы удалимъ заднія
части обоихъ мозговыхъ полушарій, не исключая и внутрен-
нихъ отдѣловъ ихъ, то голубь представляется слѣпымъ на оба
глаза и обнаруживаетъ ясное расширеніе зрачковъ съ сохра-
неніемъ ихъ реакціи на свѣтъ подобно тому, какъ и голуби, у
которыхъ удалены оба мозговыя полушарія. Различіе, которое
обнаруживается между тѣми и другими голубями, заключается
въ томъ, что у перваго кромѣ слѣпоты на оба глаза и нѣко-
тораго расширенія зрачковъ не обнаруживается никакихъ во-
обще болѣе или менѣе замѣтныхъ разстройствъ, тогда какъ у
голубей съ удаленіемъ полушарій кромѣ слѣпоты обнаружи-
вается также недостатокъ и другихъ воспріятій, (напр. слуховыхъ
и пр.); вмѣстѣ съ тѣмъ у нихъ обнаруживаются и тѣ явленія,
которыя служатъ выраженіемъ недостатка интеллекта и воли.
Слѣпота у голубей съ удаленными задними отдѣлами моз-
говыхъ полушарій представляется болѣе или менѣе стаціо-
нарною въ теченіе значительнаго времени. По крайней мѣрѣ
въ теченіе первыхъ недѣль оперированные мною голуби не
обнаруживали замѣтнаго улучшенія зрительной способности.
Все это относится однако къ тѣмъ случаямъ, въ которыхъ при
операціи были вполнѣ удалены задніе отдѣлы полушарій. Если
наоборотъ у голубя сохранилась хотя бы небольшая часть зад-
ней области мозговыхъ полушарій. особенно внутреннихъ ихъ
отдѣловъ, то съ теченіемъ времени у оперированныхъ голубей
обнаруживается нѣкоторое улучшеніе зрительной способности,
которое современемъ еще прогрессируетъ, но полнаго возста-
новленія зрительной способности не наблюдается, такъ какъ
даже и спустя нѣсколько мѣсяцевъ послѣ операціи зрѣніе
остается рѣзко ослабленнымъ.
При этомъ слѣдуетъ имѣть въ виду, что во всѣхъ выше-
приведенныхъ случаяхъ у голубей обнаруживается дѣйстви-
тельная, а не психическая только слѣпота. Обстоятельство это

приводить къ выводу, что въ корѣ задней части полушарій у
птицъ происходитъ сложное зрительное воспріятіе, приводя-
щее по всей вѣроятности къ качественному различенію.
Впрочемъ, въ отдѣльныхъ опытахъ при ограниченномъ разру-
шеніи коры верхней поверхности задняго отдѣла мозговыхъ
полушарій можно наблюдать у голубей сохранность зритель-
наго воспріятія и неспособность оцѣнивать соотвѣтствующимъ
образомъ продукты зрительнаго воспріятія, слѣдовательно нѣчто
въ родѣ психической слѣпоты. Такой голубь видитъ все, обхо-
дитъ препятствія, отстраняется при приближеніи руки, но онъ
недостаточно оцѣниваетъ окружающее и не узнаетъ знакомыхъ
ему предметовъ. Онъ не боится, когда его стараются поймать
руками, не пугается приближающейся кошки и т. п. Ясно, что
у голубей имѣются въ задней части полушарій двѣ области,
изъ которыхъ одна соотвѣтствуетъ истинному зрительному
центру или центру зрительнаго воспріятія, тогда какъ другая,
лежащая на верхней поверхности задней части полушарія,
соотвѣтствуетъ области, въ которой вырабатываются на осно-
ваніи соотвѣтствующаго зрительнаго воспріятія и вмѣстѣ съ тѣмъ
хранятся тѣ явленія, которыя принято называть въ психологіи
человѣка зрительными представленіями.
Не входя въ подробности по этому предмету, на ко-
торомъ мы остановимся еще разъ при описаніи опытовъ
надъ млекопитающими, замѣтимъ здѣсь, что всѣ вышеприве-
денные опыты не оставляютъ сомнѣнія въ томъ, что у голубей
и вообще у птицъ зрительная область помѣщается въ заднихъ
частяхъ мозговыхъ полушарій и что въ каждомъ полушаріи
имѣются какъ центры, служащіе для зрительнаго воспріятія про-
тивоположнымъ глазомъ такъ и центры для выработки соотвѣт-
ствующихъ зрительныхъ представленій.
Вмѣстѣ съ тѣмъ изъ предыдущихъ опытовъ выясняется, что
въ области зрительныхъ центровъ у птицъ помѣщается и центръ
аккомодаціи, такъ какъ вмѣстѣ съ удаленіемъ зрительной об-
ласти аккомодація противоположнымъ глазомъ у голубя вмѣ-
стѣ съ развитіемъ слѣпоты совершенно утрачивается.
Переходя къ опытамъ надъ млекопитающими, слѣдуетъ
прежде всего выяснить вопросъ о локализаціи центра зритель-
наго воспріятія въ корѣ полушарій. Я уже упоминаль ранѣе, что
еще въ 1890 году 1) я обратилъ вниманіе на особое значе-
1) В. Бехтеревъ. О зрительной площади на поверхности полушарій.
Архивъ психіатріи. 1890 г.

ніе въ отношеніи зрѣнія внутренней части затылочной доли.
Дѣйствительно, при своихъ опытахъ, разрушая внутреннюю
поверхность затылочной доли у собакъ, я съ постоянствомъ
наблюдалъ у нихъ стойкую геміанопсію обоихъ глазъ съ проти-
воположной стороны (Ѵ1 Фиг. 95) 1). При этомъ мѣсто яснаго ви-
дѣнія въ противоположномъ глазу, по крайней мѣрѣ въ первое
время, предста-
влялось вполнѣ
затемненнымъ,
тогда какъ въ
соотвѣтствующемъ
глазу оно сохра-
няло зрительную
способность. Вмѣ-
стѣ съ этимъ слѣ-
пая часть сѣтчатки
въ противолож-
номъ глазу пред-
ставлялась болѣе
значительною, не-
жели въ соотвѣт-
свующемъ глазу. Въ общемъ размѣры слѣпой и зрячей части
сѣтчатокъ въ этомъ случаѣ вполнѣ соотвѣтствовали тому, что
наблюдается и послѣ односторонней перерѣзки traclus optici
съ тѣмъ впрочемъ различіемъ, что при разрушеніи мозговой
коры не обнаруживалось геміопической реакціи зрачковъ. При
этомъ зрачокъ противоположнаго глаза обыкновенно предста-
влялся замѣтно шире зрачка соотвѣтствующаго глаза особенно
въ томъ случаѣ, когда животное фиксировало глазами близкіе
предметы, что очевидно зависѣло отъ недостатка аккоммодаціи
въ глазу противоположной стороны. Слѣдуетъ при этомъ имѣть
въ виду, что вышеназванныя разстройства зрѣнія не исчезали
въ моихъ опытахъ даже и по истеченіи многихъ мѣсяцевъ,
вообще они представлялись весьма стойкими.
Двустороннее разрушеніе внутреннихъ отдѣловъ задней части
полушарій приводило обыкновенно къ полной слѣпотѣ живот-
наго, отличающейся большою стойкостью.
Имѣя въ виду эту стойкость зрительныхъ разстройствъ
съ одной стороны, съ другой полноту утраты зрѣнія и нако-
Фиг. 95. Мозгъ собаки сверху и снутри. VI — истинный зри-
тельный центръ на внутренней поверхности затылочной доли.
VII — Центръ зрительныхъ представленій.
1) Бехтеревъ. О корковомъ зрительномъ центрѣ. Обозр. псих. 1901. № 8,
Monatschr. f. Psych. 1901.

нецъ топографическое соотвѣтствіе вышеназванной области
съ областью зрительнаго центра у людей (изслѣдованія Seguin'a,
Henschen'a и др.), нужно признать, что центръ зрительнаго во-
спріятія у собаки содержится именно здѣсь, а не на наруж-
ной поверхности задней части полушарій, какъ полагали Ferrier,
Munk и др.
Изслѣдованія, сдѣланныя въ нашей лабораторіи д-ромъ
Агаджанянцемъ не только подтвердили только что указанное
защищаемое мною положеніе, но и привели между прочимъ къ
выводу, что подобно тому, какъ и у людей, чувственный зри-
тельный центръ у животныхъ, расположенный па внутренней
поверхности затылочной доли, можетъ быть раздѣленъ на двѣ
части, изъ которыхъ одинъ отдѣлъ соотвѣтствуетъ централь-
ному зрѣнію, а другой — периферическому. Первый расположенъ
повидимому болѣе кпереди, второй болѣе кзади.
Значеніе наружной поверхности затылочной доли для
зрѣнія.
Если мы имѣемъ чувственный зрительный центръ на
внутренней поверхности затылочной доли, то въ такомъ слу-
чаѣ, что же представляетъ собою та область, которую мы нахо-
димъ на наружной поверхности и которая соотвѣтствуетъ зри-
тельному центру авторовъ? Для того, чтобы дать отвѣтъ на
зтотъ вопросъ необходимо, конечно, прежде всего ознакомиться
съ тѣми явленіями, которыя обнаруживаются у животныхъ при
удаленіи этой области.
Если у собаки удалена поверхность задней части полуша-
рія на мѣстѣ второй извилины и сосѣднихъ частей первой и
третьей извилинъ въ одномъ полушаріи мозга, напр. въ лѣ-
вомъ, то при этомъ обнаруживаются слѣдующія явленія:
Съ открытыми обоими глазами животное ходитъ вообще доволь-
но свободно, не натыкаясь на препятствія. Вообще оно различаетъ
всѣ предметы, находящіеся вокругъ него, узнаетъ своего госпо-
дина, быстро схватываетъ куски пищи, которые разбрасываютъ
предъ нимъ на полу. Если дѣло идетъ о дрессированной со-
бакѣ, то она поднимаетъ лапу при протягиваніи къ ней руки,
понимаетъ угрожающіе жесты и пр. Но если мы завяжемъ жи-
вотному лѣвый глазъ, то оно ходить уже съ меньшею охотою
и чаще всего рѣшается оставить мѣсто лишь подъ вліяніемъ

побужденія. Нерѣдко впрочемъ животное послѣ завязыванія
глаза съ самаго начала обнаруживаетъ своеобразныя движенія
головою, какъ будто бы что-нибудь мѣшало ему различать окру-
жающіе предметы. Своего хозяина оно уже не узнаетъ, не бро-
сается на кусокъ мяса, не боится кнута, которымъ помахиваютъ
предъ нимъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ при ходьбѣ животное наталки-
вается на встрѣчаемые на пути препятствія, особенно на тѣ
изъ нихъ, которыя лежатъ справа отъ животнаго. Напротивъ
того предметы, лежащіе слѣва животное несомнѣнно еще ви-
дитъ и обходитъ, хотя и не всегда.
Если напр. во время передвиженія животнаго подставить
ему ногу слѣва, то оно большею частью или тотчасъ же оста-
навливается или же, обогнувъ ногу, продолжаетъ свой путь,
обходя такимъ же образомъ и другія препятствія, встрѣчаемыя
съ той же стороны отъ животнаго. Точно также, если напр.
животное голодно, то оно подбираетъ тѣ изъ разбросанныхъ
предъ нимъ кусковъ хлѣба, которые лежать снутри отъ него
другіе же куски оно или вовсе пропускаетъ или находить ихъ
только послѣ долгаго обнюхиванія. Все это убѣждаетъ насъ
въ томъ, что животное имѣетъ значительное ограниченіе поля
зрѣнія въ глазу противоположномъ въ отношеніи поврежден-
наго мозгового полушарія съ правой стороны. Въ этомъ удается
убѣдиться еще и слѣдующимъ путемъ: если произвести пе-
редъ животнымъ угрожающій жесть рукою или сдѣлать быст-
рое движеніе руки прямо противъ или справа отъ глаза про-
тиволежащаго поврежденному полушарію въ то время, какъ
другой глазъ прикрытъ рукою или плотно завязанъ, то жи-
вотное не обнаруживаетъ ни замыканія вѣкъ, ни какого либо
другого движенія, по которому можно было бы заключить, что
оно замѣчаетъ обращенный къ нему угрозы.
Напротивъ того, если тѣ же движенія и жесты производятъ
слѣва отъ глаза, то животное почти всегда при этомъ прищу-
риваетъ вѣки.
Еще лучше изслѣдовать зрѣніе у оперированныхъ живот-
ныхъ, если при завязанномъ глазѣ соотвѣтствующей стороны
мы положимъ незамѣтно для него въ разныхъ направленіяхъ
куски бѣлаго хлѣба или сахара. Животное въ этихъ случаяхъ
схватываетъ только тѣ куски пищи которые оно видитъ, дру-
гіе же, хотя бы они лежали и близко, но относятся къ правой
сторонѣ поля зрѣнія, животное какъ бы не замѣчаетъ.
Производя этимъ путемъ возможно тщательное изслѣдова-
ніе, удается подмѣтить, что животное въ глазу противополож-

номъ въ отношеніи поврежденнаго полушарія, обнаруживаетъ
явленія половинной слѣпоты, причемъ большая наружная часть
поля зрѣнія, включая и фиксаціонную точку, оказывается за-
темненною, меньшая же внутренняя часть сохраняетъ свою
зрительную способность. Этой послѣдней частью поля зрѣнія
животное очевидно и пользуется при своихъ передвиженіяхъ
для обхода встрѣчаемыхъ на пути препятствій и располо-
женныхъ снутри отъ глаза предметовъ.
Если теперь животному завязать не противуположный пра-
вый глазъ, а соотвѣтствующій, т. е. лѣвый глазъ, то оно идетъ
довольно свободно и при томъ при своихъ передвиженіяхъ
сравнительно хорошо обходитъ встрѣчаемыя на пути препят-
ствія, если они лежатъ слѣва отъ глаза или прямо кпереди
отъ него, но оно наталкивается довольно часто на препятствія
и предметы, лежащіе справа отъ глаза. При болѣе вниматель-
номъ изслѣдованіи съ помощью угрожающихъ жестовъ или
разбрасыванія кусковъ пищи обнаруживается, что и въ этомъ
глазу у животнаго существуетъ половинная слѣпота, причемъ
слѣпою здѣсь является меньшая внутренняя часть поля зрѣ-
нія, сохранившею же зрительную способность — большая наруж-
ная часть поля зрѣнія.
Такимъ образомъ у оперированныхъ вышеуказаннымъ обра-
зомъ животныхъ обнаруживается разстройство зрѣнія съ харак-
теромъ одноименной геміанопсіи, но въ то время, какъ въ со-
отвѣтствующемъ глазу выпадаетъ лишь внутренняя часть поля
зрѣнія съ сохраненіемъ центральнаго зрѣнія, въ противополож-
номъ глазу мы имѣемъ не только наружную геміанопсію, но и
нарушеніе центральнаго зрѣнія, характеризующееся порази-
тельной его неполнотой. Послѣдняя заключается въ томъ, что
животное противоположнымъ глазомъ, хотя и видитъ окружа-
ющее, такъ какъ иногда обходитъ препятствія, но оно остается
поразительно равнодушнымъ къ зрительнымъ впечатлѣніямъ.
Оно повидимому не различаетъ и не узнаетъ окружающаго,
т. е. обнаруживаетъ именно тѣ явленія, которыя должны быть
подведены подъ понятіе психической или душевной слѣпоты
Эти разстройства у собаки длятся въ теченіе различнаго вре-
мени, что зависитъ отъ размѣровъ разрушенія.
При небольшихъ разрушеніяхъ дѣло ограничивается обы-
кновенно нѣсколькими днями, при болѣе же значительныхъ
разрушеніяхъ упомянутыя разстройства могутъ быть обнару-
жены даже и по истеченіи нѣсколькихъ недѣль. Обыкновенно
впрочемъ они исчезаютъ съ теченіемъ времени болѣе или мѣ-

нѣе вполнѣ. Необходимо имѣть въ виду, что со временемъ
явленія половинной слѣпоты иногда исчезаютъ и тогда на
сцену выступаетъ лишь вышеописанная неполнота зрѣнія
въ противоположномъ глазу. Въ другихъ случаяхъ возстанов-
ляется ранѣе центральное зрѣніе въ противоположномъ глазу
тогда какъ геміанопсія остается на болѣе долгое время.
Въ такомъ случаѣ спустя то или другое время послѣ про-
изведенной операціи обыкновенно животное противоположнымъ
глазомъ уже фиксируетъ окружающіе предметы и различаетъ
по крайней мѣрѣ болѣе крупные изъ нихъ, напр. узнаетъ сво-
его господина, боится показываемаго ей кнута и пр. Спустя
еще извѣстное время, животное противоположнымъ глазомъ
уже вполнѣ хорошо фиксируетъ окружающіе предметы и един-
ственное разстройство зрѣнія, которое у него обнаруживается,
заключается въ томъ, что боковыя части полей зрѣнія съ про-
тивоположной стороны и въ томъ, и въ другомъ глазу остаются
затемненными. Въ такомъ видѣ геміанопсія у оперированныхъ
животныхъ обыкновенно остается въ видѣ болѣе или менѣе
постояннаго симптома. По крайней мѣрѣ въ моихъ случаяхъ
она могла быть обнаружена даже и по истеченіи года послѣ
произведенной операціи.
Если мы произведемъ поверхностное разрушеніе обѣихъ
затылочно-темянныхъ долей, то у животнаго наблюдается дву-
сторонняя психическая слѣпота, которая впрочемъ совреме-
немъ постепенно возстановляется. Окончательной же слѣпоты
въ этихъ случаяхъ никогда не получается, но само собою
разумѣется, что въ зависимости отъ размѣровъ разрушенія
находится и продолжительность наблюдаемыхъ зрительныхъ
разстройствъ.
Изъ другихъ явленій у оперированныхъ вышеуказаннымъ
образомъ животныхъ при односторонней операціи обнаружи-
вается лишь небольшая неравномѣрность зрачковъ, выражаю-
щаяся большей шириной зрачка праваго глаза, особенно при
смотрѣніи вблизи, при полной сохранности зрачковой реакціи.
Очевидно, что большая ширина зрачка противоположнаго глаза
въ данномъ случаѣ стоитъ въ связи съ недостаткомъ аккомо-
даціи праваго глаза, вслѣдствіе затемнѣнія фиксаціонной его
точки, что и приводитъ естественнымъ образомъ къ тому, что
зрачокъ противоположнаго глаза при фиксаціи животнымъ бли-
жайшихъ предметовъ представляется расширеннымъ, хотя и
весьма незначительно.

О топографіи отдѣльныхъ частей зрительнаго поля въ
затылочной области.
Что касается топографіи отдѣльныхъ частей зрительнаго
поля въ области затылочной доли, то необходимо замѣтить, что
при разрушеніи области, расположенной на второй и частью
первой первичной извилинѣ задней части полушарія, у жи-
вотныхъ обнаруживаются явленія амбліопіи въ видѣ психиче-
ской слѣпоты въ противоположномъ глазу большею частью
одновременно съ развитіемъ одноименной геміанопсіи обоихъ
глазъ.
При болѣе ограниченныхъ разрушеніяхъ, производимыхъ
особенно въ болѣе заднихъ отдѣлахъ только что указанной
области, будутъ ли они произведены въ наружной, внутренней,
передней или задней ея части, у животныхъ также обнаружи-
вается одноименная геміанопсія съ противоположной стороны,
но при этомъ явленія психической слѣпоты представлялись
слабо выраженными или были кратковременными.
Ни въ одномъ случаѣ при разрушеніяхъ справа или слѣва
отъ вышеуказанной области мнѣ не удалось наблюдать раз-
стройства зрѣнія въ одномъ соотвѣтствующемъ глазу, какъ это
утверждаетъ Munk. Во всѣхъ рѣшительно случаяхъ геміаноп-
сическое разстройство зрѣнія наблюдалось не въ одномъ только
глазу, но въ обоихъ и всегда представлялось въ видѣ геміа-
нопсіи. Равнымъ образомъ я не могъ убѣдиться и въ возмож-
ности вызвать у животнаго болѣе ограниченное разстройство
зрѣвія въ противоположномъ глазу въ видѣ напр., punctum
coecum, какъ принимаетъ Munk. Но въ нѣкоторыхъ изъ моихъ
случаевъ вслѣдъ за развитіемъ перекрестной амбліопіи съ
одноименной геміанопсіей послѣдняя съ теченіемъ времени
исчезала и у животнаго оставалась затѣмъ лишь одна пере-
крестная амбліопія съ характеромъ психической слѣпоты.
Вопросъ о психической или душевной слѣпотѣ.
Подъ названіемъ психической слѣпоты понимается, какъ
извѣстно, состояніе, когда узнаваніе предметовъ зрительнаго
воспріятія отсутствуешь или нарушено.
Въ этихъ случаяхъ видѣніе въ сущности представляется

возможнымъ, но отождествленіе зрительнаго образа съ суще-
ствовавшими ранѣе такими же образами утрачено; а такъ какъ
отождествленіе возможно на почвѣ сравненія, то ясно, что
здѣсь пораженіе либо уничтожаетъ центръ для храненія зри-
тельныхъ образовъ, либо нарушаетъ связь между центромъ
зрительнаго воспріятія и центромъ для храненія зрительныхъ
образовъ.
Такъ какъ при этомъ узнаваніе предметовъ находится въ пря-
момъ соотношеніи съ зрительнымъ воспріятіемъ, то очевидно,
что и явленія психической слѣпоты по отношенію къ сѣтчат-
камъ должны распредѣляться точно такимъ же образомъ, какъ
и явленія дѣйствительной слѣпоты, обусловленной отсутствіемъ
зрительнаго воспріятія. Поэтому и психическая слѣпота мо-
жетъ быть не только въ видѣ перекрестной амбліопіи для
области желтаго пятна, но и въ видѣ одноименной двусторонней
геміамбліопіи для периферической части поля зрѣнія или же
одновременно въ видѣ перекрестной амбліопіи и одноименной
двусторонней геміамбліопіи.
Само собою разумѣется, что нелегко разграничить явленія,
описываемыя подъ названіемъ психической или душевной слѣ-
поты отъ обыкновенной амбліопіи.
Подъ психической или душевной слѣпотой Munk напр. по-
нимаетъ то состояніе, когда животное видитъ окружающіе пред-
меты, но оно не связываетъ съ ними тѣхъ зрительныхъ пред-
ставленій, которыя прежде возбуждались этими предметами
въ его сознаніи, слѣд. здѣсь обнаруживается то состояніе,
когда животное видитъ, но не узнаетъ и не понимаетъ види-
мое. Однако, всѣ явленія, которыя наблюдалъ Munk у опери-
рованныхъ имъ животныхъ, другими авторами, напр. Goltz'емъ,
объяснялись не утратой воспоминательныхъ зрительныхъ обра-
зовъ, а дѣйствительной неполнотой зрѣнія.
Какъ уже выше было упомянуто, Goltz первоначально объ-
яснялъ существовавшее у животныхъ съ разрушеніемъ заднихъ
частей полушарія ослабленіе зрѣнія цвѣтной слѣпотой.
Мы съ своей стороны не можемъ согласиться съ упомянутымъ
объясненіемъ, такъ какъ оперированныя животныя одинаково не
различаютъ, какъ цвѣтные, такъ и нецвѣтные предметы. Изслѣдо-
ванія въ нашей лабораторіи (д-ръ Агаджанянцъ), произведенныя
съ цвѣтными вкусовыми непахучими веществами (мармаладъ,
карамельки), на которые такъ лакомы обезьяны и нѣкоторыя
изъ собакъ, вообще показали, что у животныхъ съ разруше-
ніемъ мозговой коры не удается обнаружить явленій одной

цвѣтной слѣпоты безъ пораженія общаго свѣтового воспріятія.
Поэтому и тотъ опытъ съ переодѣваніемъ въ цвѣтной костюмъ,
на который ссылается Goltz, на мой взглядъ совершенно просто
объясняется лишь ослабленіемъ зрѣнія, психическимъ или
инымъ. Равнымъ образомъ я не могу принять и объясненія
Loeb'a для явленій, описанныхъ Munk'омъ подъ названіемъ ду-
шевной или психической слѣпоты, допускавшаго, что живот-
ныя, у которыхъ сохранилась еще извѣстная часть поля зрѣ-
нія, вслѣдствіе своего слабоумія, не могутъ пользоваться со-
хранившеюся частью зрѣнія въ такой степени, какъ здоровыя
животныя.
Дѣло въ томъ, что животныя съ ограниченнымъ поврежде-
ніемъ затылочной доли ничуть не представляютъ собою явле-
ній слабоумія, по крайней мѣрѣ въ такой мѣрѣ, чтобы не умѣть
пользоваться сохранившеюся частью поля зрѣнія.
Однимъ изъ доказательствъ въ пользу существованія у опе-
рированныхъ животныхъ настоящей психической или душев-
ной слѣпоты служитъ между прочимъ обстоятельство, что раз-
сматриваемыя разстройства зрѣнія при извѣстномъ упражне-
ніи со стороны животнаго постепенно сглаживаются. По край
ней мѣрѣ по объясненію Munk'a это обстоятельство служить
доказательствомъ того, что упражненіе даетъ возможность жи-
вотному сдѣлать новый запасъ зрительныхъ образовъ и живот-
ное наконецъ успѣваетъ воспитать пораженный глазъ въ та-
кой степени, что существовавшая въ началѣ разстройства со
стороны зрѣнія современемъ исчезаютъ почти совершенно. Но и
это доказательство не можетъ быть признано безусловнымъ.
Дѣло въ томъ, что и при существованіи обыкновенной не-
полноты или слабости зрѣнія возможно улучшеніе послѣдней
какъ благодаря замѣняющей дѣятельности уцѣлѣвшихъ ча-
стей зрительнаго поля того и другого полушарія, такъ и бла-
годаря тому, что и при постепенномъ упражненіи животное съ
помощью другихъ органовъ чувствъ научается пользоваться
недостаточными зрительными впечатлѣніями съ большимъ со-
вершенствомъ, нежели это было въ первое время вслѣдъ за
операціей. Кромѣ того опыты съ содержаніемъ оперирован-
ныхъ животныхъ съ явленіями такъ называемой психиче-
ской слѣпоты въ темныхъ помѣщеніяхъ, какъ дѣлалось это въ
нашей лабораторіи (д-ръ Агаджанянцъ), показали, что и при
этихъ условіяхъ, при которыхъ объ упражненіи зрительной
способности животнаго не могло быть и рѣчи, зрѣніе тѣмъ не
менѣе современемъ постепенно возстановлялось.

Заслуживаетъ также упоминанія наблюденіе Probst a, кото-
рый послѣ удаленія зрительнаго корковаго центра при суще-
ствованіи геміанопсіи замѣтилъ, что животныя послѣ операціи
становились боязливыми, старались уползти куда-нибудь и
чувствовали себя хорошо лишь въ темнотѣ. Это обстоятель-
ство повидимому указывало на недостатокъ оріентированія въ
окружающемъ.
Но вотъ что также достойно вниманія: если мы произве-
демъ двустороннее удаленіе наружной части затылочной доли
безъ разрушенія глубокихъ ея частей, дабы не повредить про-
ходящіе въ бѣломъ веществѣ пучки Gratiolet, то у животныхъ
не получается полной и продолжительной слѣпоты, такъ какъ
уже въ скоромъ времени послѣ операціи удается обнаружить
у нихъ явленія, соотвѣтствующія не полной или истинной
слѣпотѣ, а такъ называемой душевной слѣпотѣ. Въ этомъ за-
ключается различіе такихъ животныхъ отъ тѣхъ, которымъ
произведено двустороннее удаленіе внутреннихъ областей за-
тылочной части мозговой коры, такъ какъ у послѣднихъ дѣло
идетъ не о душевной слѣпотѣ, а о слѣпотѣ дѣйствительной
и полной.
Все это очевидно говоритъ въ пользу того, что на наруж-
ной поверхности затылочной доли мы имѣемъ центръ, въ ко-
торомъ откладываются или хранятся и получаютъ дальнѣй-
шую обработку продукты зрительнаго воспріятія, возвикшія въ
области чувственнаго зрительнаго центра, лежащаго на внутрен-
ней поверхности затылочной доли. Эта дальнѣйшая обработка
состоитъ въ сочетаніи качественнаго зрительнаго воспріятія съ
мышечными и иными ощущеніями и двигательными импульсами,
что даетъ возможность создавать полныя зрительныя предста-
вленія и благодаря этому оріентироваться въ окружающемъ
пространствѣ. Такимъ образомъ въ области наружной поверх-
ности затылочной доли мы имѣемъ очевидно психочувствен-
ный или психическій центръ зрѣнія, являющійся прямымъ
дополненіемъ чувственному центру зрѣнія, расположенному на
внутренней поверхности затылочной доли.
Поэтому, когда разрушенъ чувственный центръ зрѣнія на
внутренней поверхности затылочной доли, то зрѣніе не возстано-
вляется, несмотря на существованіе психо-чувственнаго центра
зрѣнія въ наружной части затылочной доли, который, кстати
сказать, не ограничивается только размѣрами Munk овскаго
центра, а простирается на болѣе значительное протяженіе,
между тѣмъ съ разрушеніемъ психо-чувственнаго центра зрѣніе

ніе современемъ возстановляется, очевидно благодаря отклады-
ванію сочетанныхъ зрительныхъ образовъ въ другихъ сосѣд-
нихъ съ разрушеннымъ центромъ областяхъ или даже въ со-
отвѣтствующемъ центрѣ другого полушарія.
Повидимому соотвѣтственно чувственному центру зрѣнія,
заложенному на внутренней поверхности затылочной доли, и
психо-чувственный зрительный центръ также представляется
состоящимъ изъ области, относящейся къ центральному зрѣнію
противоположнаго глаза, и другой области, относящейся къ
периферическому зрѣнію одноименныхъ сторонъ сѣтчатокъ обо-
ихъ глазъ.
Въ пользу этого взгляда говоритъ то обстоятельство, что
при обширныхъ поврежденіяхъ теменно-затылочной области мнѣ
удавалось получать явленія двусторонней геміанопсіи съ
амбліопіей противоположнаго глаза съ затемненіемъ главнымъ
образомъ области яснаго видѣнія. Если же поврежденія про-
изводились въ болѣе переднихъ частяхъ той же теменно-за-
тылочной области, то нерѣдко явленія половинной геміанопсіи
были относительно слабо выражены и часто даже вскорѣ исче-
зали, при чемъ у животныхъ оставалась на болѣе продолжи-
тельное время амбліопія противоположнаго глаза съ преиму-
щественнымъ затемненіемъ области яснаго видѣнія. Совер-
шенно аналогичныя наблюденія были констатированы недавно
и д-ромъ Агаджанянцемъ при изслѣдованіяхъ произведенныхъ
въ завѣдываемой нами лабораторіи.
Что касается обезьянъ, то, принимая во вниманіе изслѣ-
дованія Ferrier'a и другихъ авторовъ, есть основаніе полагать,
что психо-чувственная зрительная область у нихъ можетъ
быть разчленена также на двѣ части: для центральнаго зрѣ-
нія въ gyr. angularis и для одноименныхъ областей перифери-
ческаго зрѣнія въ остальной части наружной поверхности заты-
лочной доли.
Во всякомъ случаѣ вышеприведенный анализъ приводитъ
насъ къ выводу, что по сосѣдству съ чувственнымъ центромъ
зрительнаго воспріятія, помѣщающимся на внутренней поверх-
ности затылочной доли имѣется особая область, въ которой
вторично откладываются уже переработанные путемъ новыхъ
сочетаній съ другими чувственными знаками и двигательными
импульсами зрительные импульсы, хранящіеся здѣсь въ видѣ
воспоминательныхъ зрительныхъ образовъ. Эта психо-чувcтвен-
ная область должна занимать значительные размѣры, такъ какъ
по мѣрѣ развитія животнаго у него накопляется все большій и

большій запасъ зрительныхъ образовъ. Такъ какъ полный актъ
зрѣнія предполагаетъ не только видѣніе, но и различеніе, т. е.,
узнаваніе получаемаго зрительнаго воспріятія, какъ новаго
продукта зрѣнія или какъ уже бывшаго въ сознаніи зри-
тельнаго образа, что возможно при сравненіи переживае-
маго зрительнаго образа съ прежними зрительными образами,
то, очевидно, что психо-чувственная зрительная область во время
зрительнаго акта находится также въ постоянно дѣятельномъ со-
стояніи, какъ и чувственная область зрительнаго воспріятія.
Такимъ образомъ обѣ области нужны для полнаго зритель-
наго акта, но въ то время, какъ разрушеніе чувственной обла-
сти зрительнаго воспріятія, лежащую на внутренней поверх-
ности затылочной доли, вызываетъ прочную потерю зри-
тельной способности, разрушеніе психо-чувственной зрительной
области, устраняя наряду съ неполнымъ ослабленіемъ зрѣнія воз-
можность узнаванія зрительныхъ образовъ, лишь временно унич-
тожаетъ зрѣніе, такъ какъ съ теченіемъ времени путемъ откла-
дыванія сочетанныхъ зрительныхъ образовъ въ сосѣднихъ ча-
стяхъ коры или въ другомъ полушаріи мозга, возможно обра-
зованіе новаго запаса зрительныхъ образовъ и послѣдовательное
возстановленіе зрѣнія.
Что же касается вопроса о томъ, располагаются ли зрительные
образы въ этихъ психо-чувственныхъ областяхъ по ихъ цвѣту и по
пространственнымъ отношеніямъ въ различныхъ частяхъ мозговой
коры, чѣмъ думаютъ нѣкоторые объяснять явленія цвѣтной слѣ-
поты, и нарушеніе въ пространственной оріентировкѣ, то на этотъ
вопросъ спеціальныя изслѣдованія, которые были предприняты въ
нашей лабораторіи (д-ръ Агаджанянцъ) на обезьянахъ и со-
бакахъ съ изслѣдованіемъ поля зрѣнія оперированныхъ жи-
вотныхъ съ помощью цвѣтныхъ вкусовыхъ веществъ (разнаго
цвѣта мармеладъ и карамельки), привели къ вполнѣ отрица-
тельнымъ выводамъ, такъ какъ ни въ одномъ случаѣ у жи-
вотныхъ не получалось настоящей цвѣтной слѣпоты безъ об-
щей слѣпоты.
О центрахъ движенія глазъ въ области затылочной доли.
Литературныя указанія.
Мы думаемъ поэтому, что явленія цвѣтного зрѣнія не явля-
ются лишь продуктомъ дѣятельности мозговой коры, какъ при-
знаютъ нѣкоторые авторы. Цвѣтное зрѣніе является результатомъ

того качественна но анализа свѣтоваго луча, который первично
данъ уже въ сѣтчаткѣ и поэтому до зрительнаго корковаго
центра на внутренней поверхности затылочной доли достигаютъ
уже соотвѣтственно дифференцированные зрительные импульсы,
которые въ психо-чувственной области подвергаются дальнѣйшей
обработкѣ главнымъ образомъ со стороны пространственныхъ
отношеній.
Такъ какъ полный актъ зрѣнія заканчивается образованіемъ
зрительныхъ представленій, приводящихъ къ оріентированію
въ пространствѣ, то очевидно, что въ психо-чувственномъ
центрѣ, въ которомъ хранятся зрительныя представленія, должны
возникать импульсы, приводящіе въ движеніе мышцы глазныхъ
яблокъ, какъ органы оріентированія въ окружающемъ простран-
ствѣ. И дѣйствительно, цѣлый рядъ изслѣдователей отмѣчаетъ
центры движенія глазныхъ яблокъ въ области наружнаго от-
дѣла затылочной доли.
Уже Hitzig отмѣтилъ въ задней части теменной области со-
бакъ особый центръ для движеній глазъ въ противоположномъ
направленіи. Затѣмъ Ferrier на цѣломъ рядѣ животныхъ обна-
ружилъ въ затылочно-теменной области коры существованіе
особыхъ центровъ движенія глазъ въ противоположномъ на-
правленіи. Движенія эти были признаны имъ за рефлекторныя
движенія, обусловловленныя субъективными состояніями, вы-
званными раздраженіемъ чувственныхъ центровъ.
При раздраженіи электрическимъ токомъ gyri angularis у
обезьяны Ferrier наблюдалъ движеніе глазъ и головы въ про-
тивоположную сторону то съ расширеніемъ зрачковъ, то съ
суженіемъ зрачковъ. Подобныя же явленія съ соотвѣтствую-
щихъ областей мозга авторъ получалъ и у другихъ живот-
ныхъ, напр. собакъ. Luciani, Tamburini и др. авторы получали
тѣ же самыя движенія и съ затылочныхъ долей мозга. Въ
литературѣ имѣются указанія также и на движенія болѣе об-
щаго характера, получаемыя раздраженіемъ задней части моз-
говой коры 1).
Позднѣйшія изслѣдованія выясняютъ существованіе тѣс-
наго соотношенія между проекціей сѣтчатки на поверхности
затылочной доли и соотвѣтствующими движеніями глазъ,
получающимися при раздраженіи затылочной области мозга.
Въ этомъ отношеніи заслуживаютъ вниманія. прежде всего
изслѣдованія Schäffer'a, который, производя раздраженіе заты-
1) См. Целерицкій. Дисс Спб. 1890.

лочной доли у обезьянъ, подтвердилъ ученіе Munk'а о проек-
ціи сѣтчатки на мозговой поверхности. Насколько по движе-
ніямъ глазныхъ яблокъ можно дѣлать заключенія о локализа-
ціи зрительнаго впечатлѣнія на сѣтчаткѣ, на основаніи своихъ
опытовъ онъ приходитъ къ выводу, что зрительная площадь
одного полушарія связана съ соотвѣтствующими частями обѣ-
ихъ сѣтчатокъ, что верхнія части сѣтчатокъ соотвѣтствуютъ
переднимъ частямъ зрительной площади, нижніе же отдѣлы
сѣтчатокъ — заднимъ отдѣломъ зрительной площади. Obregia
изъ лабораторіи Munk'a 1) произвелъ аналогичные опыты надъ
затылочной долею собаки Munk, сообщая объ этихъ опытахъ,
между прочимъ говоритъ, что его ученіе о связи у человѣка
и обезьянъ каждой зрительной площади съ обѣими половинами
сѣтчатокъ у собакъ приблизительно одной боковой четверти
съ соотвѣтствующей сѣтчаткой и трехъ четвертей съ противо-
положной сѣтчаткой въ настоящее время признается почти
всѣми. Но не всѣми еще раздѣляются его взгляды о проек-
ціи сѣтчатокъ въ зрительной площади, въ силу чего онъ при-
даетъ особое значеніе опытамъ съ раздраженіемъ зрительной
площади, подтверждающимъ его ученіе о проекціи. Obregia вы-
ходитъ изъ предположенія, что раздраженіе опредѣленныхъ
областей сѣтчатки достигаетъ сознанія, какъ свѣтовое явленіе,
располагающееся внѣ и въ діагонально противоположномъ на-
правленіи. Это субъективное ощущеніе обнаруживается движе-
ніемъ глазъ по направленію воображаемаго источника свѣта.
Полученные имъ эффекты раздраженія зрительной сферы дали
совпаданіе раздражаемыхъ областей съ соотвѣтствующими обла-
стями сѣтчатокъ по Munk'y, такъ какъ фарадическое раздра-
женіе коры вызывало каждый разъ ассоціированное движеніе
глазъ въ направленіи діагонально противоположномъ соотвѣт-
ствующимъ отдѣламъ сѣтчатки.
Такимъ образомъ путемъ раздраженія передней части зри-
тельной сферы, которая соотвѣтствуетъ верхнимъ отдѣламъ
сѣтчатокъ по Munk'у, вызываются глазныя движенія внизъ,
путемъ раздраженія заднихъ отдѣловъ сѣтчатокъ — глазныя дви-
женія вверхъ; раздраженіе средины области А1 соотвѣтствующей
мѣсту яснаго видѣнія, вызываетъ слабое конвергированіе, какъ
при фиксированіи, какъ будто бы возбуждалось на сѣтчаткѣ
1) Н. Munk. Sehsphäre und Augenbewegungen. Sitzb. d. königl. preuss. Aka-
demie d. Wissensch. 16 Jan. 1890, Du Bois Reymond's Arch. 1890, стр.
260—280.

мѣсто яснаго видѣнія. Раздраженіе бокового пояса зрительной
сферы указываетъ на наиболѣе наружную часть соотвѣтствую-
щей сѣтчатки; раздраженіе же средины 1-й извилины указы-
ваетъ на внутреннюю сторону противоположной сѣтчатки.
По Munk'y вышеуказанныя движенія не имѣютъ ничего об-
щаго съ произвольными движеніями, а стоятъ въ соотношеніи
лишь съ тѣми зрительными впечатлѣніями, которыя напра-
вляютъ взоръ, чтобы фиксировать неясно видимое. Поэтому
зрительная сфера кромѣ волоконъ, предназначенныхъ для
зрѣнія, должна содержать еще лучистыя волокна, связывающія
зрительную сферу съ подкорковыми областями. Перерѣзка
этихъ волоконъ по Munk'у прекращаетъ эффектъ электриче-
скаго раздраженія зрительной сферы.
Фактическая сторона этихъ изслѣдованій затѣмъ была от-
части подтверждена работою д-ра Целерицкаго. Онъ убѣдился,
что раздраженіе области А1 вызываетъ измѣненіе въ ширинѣ
зрачковъ, которые сначала суживались, затѣмъ расширялись
и вмѣстѣ съ тѣмъ обнаруживалось движеніе глазныхъ яблокъ,
при чемъ раздраженіе переднихъ частей этой области вызы-
вало движеніе глазъ кверху, раздраженіе задней части той же
области вызывало движевіе глазъ книзу, а раздраженіе сре-
дины той же области вызывало боковое движеніе глазъ въ
противоположномъ направленіи. Эти движенія не исчезаютъ
и послѣ кругового обрѣзыванія области, а равно и послѣ раз-
рѣзовъ, проводимыхъ по передней, задней и нижней перифе-
ріи. Лишь разрѣзъ, проведенный на границѣ 1-й извилины, на-
рушаетъ вышеуказанный двигательный эффектъ.
Изъ новыхъ данныхъ, сообщенныхъ въ этой работѣ, слѣ-
дуетъ указать на то, что одновременное раздраженіе симме-
тричныхъ точекъ обоихъ полушарій въ области A1 вызываетъ
антагонизмъ въ дѣйствіи глазныхъ яблокъ, благодаря которому
глазныя оси принимаютъ параллельное положеніе и глаза обна-
руживаютъ незначительныя нистагмообразныя движенія. Кромѣ
того авторъ убѣдился, что по снятіи мозговой коры раздраже-
ніемъ подлежащаго бѣлаго вещества также вызываются выше-
указанныя движенія глазъ и даже еще съ большей легкостью,
изъ чего авторъ заключаетъ, что они обусловливаются не
субъективными зрительными впечатлѣніями, а раздраженіемъ
имѣющихся здѣсь двигательныхъ проводниковъ. Онъ убѣдился
кромѣ того, что разрушеніе четверохолмія приводитъ къ ослабле-
нію или полному прекращенію движеній глазныхъ яблокъ,
получаемыхъ при раздраженіи мозговой коры.

Barger 1), повторяя опыты Munk'a и Obregia съ фарадиче-
скимъ раздраженіемъ т. называемой зрительной сферы, при-
шелъ въ общемъ къ тѣмъ же результатамъ, какъ и вышена-
званные авторы. Въ объясненіи получаемыхъ явленій авторъ
держится тѣхъ же взглядовъ, какъ и Munk, т. е. признаетъ
развитіе подъ вліяніемъ электрическаго раздраженія субъек-
тивнаго свѣтового ощущенія. Между прочимъ въ доказатель-
ство этого авторъ продѣлалъ опыты съ зашиваніемъ у моло-
дого щенка вѣкъ. Когда по истеченіи 10 мѣсяцевъ вѣки были
открыты и произведено раздраженіе зрительной сферы, то
оказалось, что характерныхъ движеній не получалось.
Тѣмъ не менѣе проекцію сѣтчатки на корѣ авторъ пред-
ставляетъ иначе, чѣмъ Munk. Онъ доказываетъ, что у собаки
каждое полушаріе соотвѣтствуетъ одной половинѣ зрительнаго
поля, при чемъ половина сѣтчатки проецируется на полушаріе
такъ, что внутреннему краю зрительной сферы соотвѣтствуютъ
обращенныя къ желтому пятну части сѣтчатки, тогда какъ пе-
риферическія части сѣтчатки соотвѣтствуютъ боковому краю
зрительной сферы.
Упомянемъ еще, что Gründbaum и Sherington 2) у человѣко-
подобныхъ обезьянъ вызывали ассоціированныя движенія глазъ
не только съ наружной поверхности затылочной доли при зад-
немъ ея концѣ, но и съ области f. calcarina, хотя съ послѣдней
области движеніе вызывалось труднѣе, чѣмъ съ наружной
поверхности затылочной доли.
Изслѣдованія нашей лабораторіи.
При своихъ изслѣдованіяхъ, опубликованныхъ еще въ 1886—
1887 году 3) мы также отмѣтили у собакъ и кошекъ на мѣстѣ 2-й
первичной извилины приблизительно на срединѣ разстоянія
между заднимъ краемъ сигмовидной извилины и оконечностью
затылочной доли центръ, вызывающій при раздраженіи движе-
ніе глазныхъ яблокъ въ противоположномъ направленіи вмѣстѣ
съ суженіемъ зрачковъ и легкимъ сжиманіемъ вѣкъ. (s фиг.
30 и 31 стр. 854—855).
1) Н. Berger. Exper. Untersuch. über die von der Sehsphäre ausgelösten
Augenbewegungen. Monatschr. f. Psych. Bd. IX. 1901.
2) Grünbaum and Sherington. Observations an the Physiologie etc. Royal-
society. 1901. Neur. Centr. 1902.
3) Бехтеревъ. Физіологія двигательной области мозговой коры. Арх.
Псих. 1886—87.

Обрѣзываніе этого центра по окружности, а равно и пред-
варительное удаленіе двигательной области не устраняли
эффекта при раздраженіи вышеуказаннаго центра, тогда какъ
подрѣзываніе его тотчасъ же прекращало всякій двигательный
эффектъ, хотя никакихъ явленій паралича соотвѣтствующихъ
мышцъ при этомъ не обнаруживалось.
При позднѣйшихъ изслѣдованіяхъ производенныхъ нами
надъ обезьянами мы могли получить съ затылочной области
(фиг. 35 стр. 947) движеніе глазъ въ противоположномъ направле-
ніи, движеніе глазъ въ противоположномъ направленіи и книзу
при раздраженіи болѣе переднихъ отдѣловъ той же области и
движеніе глазъ въ противоположномъ направленіи и вверхъ
при раздраженіи болѣе заднихъ и задненаружныхъ отдѣловъ
затылочной области. Кромѣ того съ одного пункта, лежащаго
кзади отъ мѣста сліянія сильвіевой борозды вмѣстѣ съ 1-й
височной можно было получить ясную дивергенцію глазъ
вмѣстѣ съ расширеніемъ зрачковъ, а съ другого, лежащаго
тотчасъ кнаружи отъ предъидущаго ясную конвергенцію глазъ
вмѣстѣ съ суженіемъ зрачковъ (фиг. 96). Достойно вниманія,
что вмѣстѣ съ движеніемъ глазъ иногда обнаруживалось и
движеніе головы въ томъ же направленіи. Вслѣдъ за прекра-
щеніемъ раздраженія глаза сами собой иногда отклонялись
въ другую сторону, т. е. въ сторону раздраженія.
Затѣмъ въ завѣдываемой нами лабораторіи были произве-
дены въ отношеніи затылочнаго глазного центра подробныя
изслѣдованія д-ромъ Герверомъ При этомъ выяснилось, что
изъ областей коры, дѣйствующихъ на движенія глазъ заты-
лочный участокъ занимаетъ протяженіе около 2 стм. въ діаметрѣ
и располагается въ видѣ круга на поверхности второй, третьей,
а отчасти и четвертой первичныхъ извилинъ, „при чемъ центръ
его соотвѣтствуетъ точкѣ, находящейся на третьей извилинѣ,
именно, на половинѣ разстоянія между концами затылочной
доли и sulcus cruciatus".
При электрическомъ раздраженіи вышеуказаннаго участка
получаются обыкновенно боковыя движенія глаза въ сто-
рону, противоположную раздражаемому полушарію (фиг. 97). Но
при этомъ слѣдуетъ замѣтить, что раздраженіе переднихъ отдѣ-
ловъ вышеуказаннаго участка вызываетъ въ нѣкоторыхъ слу-
чаяхъ движеніе глазъ внизъ, а раздраженіе заднихъ его отдѣ-
1) Герверъ. О мозговыхъ центрахъ движенія глазъ. Дисс. Спб. 1889.

ловъ вызываетъ также въ отдѣльныхъ случаяхъ движеніе
глазъ вверхъ. Должно впрочемъ замѣтить, что иногда раздра-
женіе одной и той же области разсматриваемаго участка въ
отдѣльныхъ случаяхъ вызывало движеніе глазъ то внизъ, то
вверхъ. Какъ и въ моихъ опытахъ, обрѣзываніе этого участка
не уничтожало движеній, послѣ же подрѣзыванія требовалось
уже раздраженіе значительно большей силы, чтобы получить
тотъ же эффектъ.
Подлежащее бѣлое вещество давало одинаковый эффектъ,
но возбудимость его представлялась меньшей по сравненію
съ возбудимостью мозговой коры. Въ общемъ же возбудимость
разсматриваемаго участка для движеній глазъ слабѣе возбу-
димости лобнаго участка для движенія глазъ. Благодаря
этому, одновременное раздраженіе токомъ одинаковой силы за-
тылочнаго участка въ одномъ полушаріи и лобнаго въ дру-
гомъ всегда давало движенія глазъ, соотвѣтствующія лобному
участку.
Какъ и въ нашихъ опытахъ, удаленіе разсматриваемаго уча-
стка не давало замѣтнаго паралича движеній глазъ въ про-
тивоположность тому, что наблюдается при удаленіи лобнаго
участка. Поперечныя перерѣзки по крестовидной бороздѣ по-
лушарія, слѣдовательно впереди разсматриваемаго участка, не
измѣняли эффекта, наблюдаемаго при его раздраженіи; рав-
нымъ образомъ и удаленіе лобнаго участка для движеній
глазъ не отражалось на эффектѣ раздраженія затылочнаго
участка, откуда слѣдуетъ, что онъ имѣетъ самостоятельные
приводы, а не передаетъ свое вліяніе на мышцы глазъ при
посредствѣ лобнаго участка. Напротивъ того, перерѣзка перед-
нихъ бугровъ четверохолмія совершенно прекращаетъ движе-
те глазъ съ затылочнаго участка, не устраняя движенія глазъ
при раздраженіи лобнаго участка.
Фиг. 96. Кривая № 5 Получена при раздраженіи затылочнаго участка «а» (д-ръ Герверъ).

Отсюда ясно, что затылочный участокъ движенія глазъ
передаетъ свое вліяніе на глазныя мышцы при посредствѣ
передняго двухолмія.
Выше было упомянуто, что раздраженіе затылочнаго участка
въ средней его области всегда вызывало движеніе глазъ въ
боковомъ направленіи на противоположную сторону; въ отдѣль-
ныхъ опытахъ, но далеко не во всѣхъ, раздраженіе переднихъ
отдѣловъ разсматриваемаго участка вызывало движеніе глазъ
внизъ, а раздраженіе заднихъ отдѣловъ разсматриваемаго
участка вызывало движеніе глазъ кверху.
Преобладаніе боковыхъ движеній глазъ во многихъ опы-
тахъ указываетъ очевидно, что подкорковые центры отводя-
щихъ нервовъ представляются болѣе возбудимыми по сравненію
съ центрами другихъ глазныхъ мышцъ. Если же перерѣзыва-
лась внутренняя прямая мышца глаза на сторонѣ раздраженія
и наружная прямая мышца глаза на сторонѣ противоположной
раздражаемому полушарію, то раздраженіе различныхъ частей
затылочнаго участка вызывало у собакъ лишь движеніе глазъ
вверхъ и движеніе глазъ внизъ, причемъ раздраженіе перед-
няго отдѣла этого участка обыкновенно вызывало движеніе
глазъ внизъ, тогда какъ раздраженіе задняго отдѣла — движеніе
глазъ вверхъ.
Выше мы видѣли, что Munk, Obregia и Schäffer движенія
глазъ, получаемыя при раздраженіи разсматриваемаго участка,
объясняютъ связью расположенной здѣсь зрительной сферы
съ различными отдѣлами сѣтчатокъ.
Такъ, Munk признаетъ, что наиболѣе верхняя часть зритель-
ной сферы связана съ верхними отдѣлами сѣтчатокъ, наи-
болѣе нижняя связана съ нижними отдѣлами сѣтчатокъ, сред-
нiй же отдѣлъ зрительной сферы связанъ съ средними и вну-
тренними отдѣлами сѣтчатокъ.
Въ виду того, что въ опытахъ Гервера раздраженіе перед-
нихъ областей разсматриваемаго участка далеко не съ постоян-
ствомъ вызывало движеніе глазъ книзу, какъ и раздраженіе
заднихъ областей того же участка — движеніе глазъ кверху,
нерѣдко же раздраженіе передняго и задняго отдѣла этого
участка вызывало боковыя движенія глазъ въ противоположномъ
направленіи, тогда какъ движеній глазъ кверху и книзу вовсе
не наблюдалось, а въ иныхъ случаяхъ раздраженіе одного
и того же пункта вызывало движеніе глазъ то книзу, то
кверху, слѣдуетъ заключить, что схема Munk'a и Schäffer'a
страдаетъ нѣкоторой неточностью.

Вмѣстѣ съ тѣмъ необходимо признать, что части переднихъ
отдѣловъ разсматриваемаго участка связаны не только съ верх-
ними отдѣлами сѣтчатокъ, но частью и съ другими ихъ отдѣ-
лами; равнымъ образомъ и нижніе отдѣлы того же участка
связаны не только съ нижними отдѣлами сѣтчатокъ, но частью
и съ другими ихъ отдѣлами.
Преобладаніе же бокового движенія глазъ по всей вѣ-
роятности объясняется тѣмъ, что волокна, принадлежащія
среднимъ отдѣламъ сѣтчатокъ, имѣютъ отношеніе нетолько
къ средней области разсматриваемаго участка, но частью
и къ переднимъ и заднимъ его отдѣламъ. Кромѣ того слѣ-
дуетъ имѣть въ виду также большую возбудимость подкорко-
выхъ центровъ для боковыхъ движеній глазъ по сравненію съ
центрами другихъ движеній глазъ.
Во всякомъ случаѣ при вышеуказанномъ объясненіи намъ
становится понятнымъ, почему напр. во многихъ случаяхъ
раздраженіе любого отдѣла разсматриваемаго участка вызы-
ваетъ движеніе глазъ въ боковомъ направленіи, тогда какъ
вслѣдъ за перерѣзкой мышцъ, производящихъ это движеніе,
съ переднихъ отдѣловъ этого участка мы получимъ движеніе
глазъ книзу, а съ задняго отдѣла того же участка движеніе
глазъ кверху.
Опыты съ раздраженіемъ gyr. angularis.
На основаніи своихъ изслѣдованій я убѣдился, что центры
движеній глазъ имѣются не только въ затылочной, но и въ
задней части теменной области, не говоря о тѣхъ, которые
расположены въ височной и двигательной областяхъ. Относи-
тельно глазного центра у собакъ въ задней части теменной
области уже была рѣчь выше.
Что же касается обезьянъ, то изслѣдованія съ раздражені-
емъ показали, что движенія глазъ и измѣненіе въ ширинѣ
зрачковъ удается получить не съ одной затылочной области,
но и съ задней части теменной доли или собственно съ gyr.
angularis.
Относительно опытовъ съ раздраженіемъ gyr. angularis те-
менной области (фиг. 97) необходимо замѣтить, что здѣсь съ раз-
личныхъ точекъ получались въ общемъ тѣ же движенія, т. е.
движенія глазъ вверхъ и въ противоположномъ направленіи,

прямо въ противоположномъ направленіи и въ противополож-
номъ направленіи и внизъ. Однако порядокъ распредѣленія
этихъ движеній нѣсколько иной, такъ какъ движеніе въ проти-
воположномъ направленіи и въ противоположномъ направле-
ніи и внизъ удава-
лось получать съ
болѣе наружныхъ
частей gyri angularis,
движеніе же въ про-
тивоположномъ на-
правленіи и вверхъ
болѣе съ внутрен-
нихъ частей той же
извилины.
При болѣе силь-
номъ раздраженіи къ
движеніямъ глазъ
присоединялись и
движенія головы въ
томъ же направленіи,
а при движеніи глазъ
вверхъ и внизъ все-
гда участвовали и
соотвѣтствующія
движенія вѣкъ.
Здѣсь слѣдуетъ
еще обратить внима-
ніе на открытый нами
центръ дивергенціи
глазъ, который у обезьянъ располагаетя въ средней части
передняго отдѣла gyr. angularis, т. е. того ея отдѣла, который
лежитъ кпереди отъ задняго конца f. Sylvii послѣ сліянія ея
съ первой височной бороздой. Раздраженіе здѣсь строго опре-
дѣленной области вызываетъ ясное расхожденіе зрительныхъ
осей, какъ при смотрѣніи вдаль, вмѣстѣ съ легкимъ приподня-
тіемъ вѣкъ и расширеніемъ зрачковъ.
На этой же извилинѣ, но уже въ нижней или наружной
части, кпереди и нѣсколько книзу отъ мѣста сліянія Силь-
віевой борозды съ первой височной извилиной я могъ
отмѣтить и спеціальный центръ конвергенціи. Раздраженіе его
вызываетъ конвергенцію обоихъ глазъ съ яснымъ суженіемъ
зрачковъ.
Фиг. 97. Мозгъ обезьяны-макаки. Лѣвое полушаріе. Мѣста
раздраженія обозначены цифрами. 99—100. Отклоненіе
глазъ вправо и вверхъ. 101 — Отклоненіе глазъ вправо
и внизъ. 102 — Отклоненіе глазъ вправо. 16 — Съуженіе
зрачковъ, движеніе глазъ вверхъ и нѣскольво вправо.
17 — Расширеніе зрачковъ и разхожденіе глазныхъ осей,
какъ при смотрѣніи вдаль. 18 — Рѣзкое отведеніе глазъ
вправо и нѣсколько вверхъ съ съуженіемъ зрачковъ. 111 —
Отведеніе глазъ вправо и внизъ; вслѣдъ за окончаніемъ
раздраженія рѣзкое отведеніе ихъ въ обратномъ направ-
леніи. 31 — Отклоненіе глазъ вправо и вверхъ. 30 — Рас-
ширеніе зрачковъ; отклоненіе глазъ вправо и внизъ.
32 — Сильное движеніе глазъ внизъ и кнаружи. 59 —
Отклоненіе глазъ вправо и нѣсколько внизъ. 60 — Откло-
неніе глазъ вправо и затѣмъ вверхъ. 33 — Отклоненіе
глазъ вправо. 69 — Отклоненіе глазъ вправо и нѣсколько
вверхъ. 34, 35 и 63 — Отклоненіе глазъ вправо.

Въ заключеніе замѣтимъ, что всѣ разсмотрѣнныя выше
движенія глазъ передаются къ первичвымъ или подкорковымъ
центрамъ движенія глазъ не прямо, а при посредствѣ передняго
двухолмія, такъ какъ вмѣстѣ съ разрушеніемъ послѣдняго уже
не удается вызвать съ заднихъ частей мозговой коры никакихъ
движеній глазъ.
Если имѣть въ виду анатомическія отношенія, то передача
двигательныхъ импульсовъ съ затылочнаго центра должна оче-
видно происходить при посредствѣ центробѣжныхъ волоконъ
пучковъ Gratiolet; что же касается передачи импульсовъ съ те-
меннаго центра, то она можетъ происходить при посредствѣ
того пучка нисходящихъ волоконъ, который связываетъ темен-
ныя доли съ четверохолміемъ.
Значеніе глазныхъ центровъ въ корѣ затылочной доли.
Что касается до значенія разсматриваемыхъ движеній, то
всѣ авторы согласны въ томъ, что содержащіеся здѣсь центры
не могутъ быть признаны произвольно двигательными, что ясно
уже изъ того, что удаленіе этихъ центровъ не вызываетъ па-
ралича соотвѣтствующихъ движеній. Большинство авторовъ,
какъ мы видѣли, признаетъ, что эти движенія глазъ находятся
въ прямомъ соотношеніи съ субъективными, т. е. зрительными
явленіями и обусловливаются будто бы ими. Предполагается,
что у животнаго при раздраженіи вышеуказанныхъ областей
появляются зрительныя ощущенія въ опредѣленной части поля
зрѣнія и соотвѣтственно тому глаза животнаго поворачиваются
въ сторону этого зрительнаго образа, т. е. либо въ боковомъ
направленіи, либо вверхъ, либо внизъ. Однако уже нѣкоторое
непостоянство эффекта, на который мы указывали выше, гово-
рить противъ этого объясненія. Съ другой стороны тотъ фактъ,
что тѣ же самыя движенія мы можемъ получить и по снятіи
мозговой коры при раздраженіи подлежащаго бѣлаго вещества,
говоритъ съ рѣшительностью противъ такого объясненія дви-
женія глазъ субъективными состояніями въ видѣ зрительныхъ
ощущеній или представленій.
Не касаясь ближе вопроса о значеніи спеціально теменныхъ
центровъ движенія глазъ, мы должны признать за движеніями
глазъ, получающимися при раздраженіи зрительнаго поля зад-

нихъ отдѣловъ мозговой коры, рефлекторный характеръ. но
причина этихъ движеній заключается по нашему мнѣнію не въ
субъективныхъ ощущеніяхъ или представленіяхъ, а въ томъ,
что съ самаго ранняго дѣтства съ опредѣленными зрительными
ощущеніями и представленія ми ассоціировались опредѣленныя
формы движеній глазъ, для которыхъ и возникли особые реф-
лекторные центры въ предѣлахъ той же зрительной сферы,
гдѣ возникаютъ и зрительныя представленія.
Такимъ образомъ, мы имѣемъ здѣсь дѣло съ настоящими
двигательными центрами, но не произвольными, а рефлеторными
или мимовольными, дѣятельность которыхъ находится въ не-
посредственной связи съ зрительными впечатлѣніями.
Поэтому, когда устранены эти центры, то у животныхъ не
происходить произвольно-двигательнаго паралича у помянутыхъ
движеній; но у нихъ вмѣстѣ съ зрѣніемъ выпадаетъ весь
сложный комплексъ двигательныхъ актовъ, тѣсно связанныхъ
съ зрительной функціей.
Зрачковые центры зрительной области.
Кромѣ движенія глазъ въ зрительной области получаются
измѣненія въ ширинѣ зрачковъ въ видѣ расширенія и суженія
ихъ, которыя частью связаны съ движеніемъ дивергенціи и
конвергенціи. Что касается расширенія зрачковъ, получающагося
при раздраженіи затылочной доли, то уже давно имѣлись въ
этомъ отношеніи соотвѣтствующія указанія авторовъ. Равнымъ
образомъ при своихъ изслѣдованіяхъ я съ постоянствомъ отмѣ-
чалъ этотъ эффектъ при раздраженіи области глазного центра
въ задней части мозговой коры. Позднѣйшіе опыты на обезья-
нахъ, о которыхъ рѣчь была выше, показали намъ, что расши-
реніе зрачковъ является обычнымъ спутникомъ дивергенціи
глазъ при раздраженіи соотвѣтствующаго центра въ gyr. angularis.
Но при тѣхъ же опытахъ я убѣдился, что расширеніе зрачковъ
можетъ быть получено у обезьянъ и съ области, лежащей по
другую сторону Сильвіевой борозды, въ предѣлахъ затылочной
доли, причемъ оно сопутствовалось движеніемъ глазъ вь про-
тивоположномъ направленіи и книзу. Заслуживаетъ вниманія,
что эффектъ этотъ не исчезаетъ и послѣ предварительной пе-
перѣзки шейнаго ствола симпатическаго нерва. Въ позднѣйшее

время Parsons 1) убѣдился, что этотъ эффектъ въ видѣ расши-
ренія зрачковъ наблюдается не только при перерѣзкѣ шейнаго
n. sympathici, но и тройничнаго нерва, а также и при пере-
рѣзкѣ corp. callosi, тогда какъ перерѣзка n. oculomotorii его
вполнѣ уничтожаетъ, откуда авторъ съ полнымъ правомъ за-
ключаетъ, что этотъ эффектъ является актомъ задержки по
отношенію къ ядру n. oculomotori, что еще ранѣе было доказано
Н. А. Миславскимъ 2).
Что касается суженія зрачка, то уже въ своей работѣ:
„Физіологія двигательной области мозговой коры", (1886—1887 г.)
я упоминаю о томъ, что раздраженіе у собакъ области 2-й пе-
рвичной извилины на срединѣ разстоянія между заднимъ
краемъ сигмовидной извилины и концомъ затылочной доли,
вмѣстѣ съ боковымъ движеніемъ глазъ вызываетъ замѣтное
суженіе зрачковъ, сопровождаемое легкимъ сжиманіемъ вѣкъ.
Хотя Angclucci на основаніи своихъ опытовъ и высказывался
въ томъ смыслѣ, что не существуетъ въ корѣ мозга особаго
центра для суженія зрачка, но и позднѣйшія изслѣдованія, про-
изведенныя въ нашей лабораторіи, заставляютъ признать суще-
ствованіе суживающихъ зрачокъ центровъ. Въ послѣднее время
вопросъ о суживающихъ зрачокъ центрахъ у собакъ былъ раз-
работанъ въ завѣдываемой мною лабораторіи проф. Пильцомъ,
который ранѣе этого изслѣдовалъ суживающіе зрачокъ центры
въ задней части мозговой коры у кроликовъ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ я имѣлъ возможность подробно обслѣдо-
вать суживающіе зрачокъ центры, расположенные въ предѣ-
лахъ зрительной сферы у обезьянъ. При этомъ выяснилось,
что какъ съ отдѣльныхъ точекъ затылочной области, такъ и съ
области gyr. angularis удается вызвать вмѣстѣ съ движеніемъ
глазъ и суженіе зрачковъ.
Въ затылочной долѣ область, съ которой получалось суже-
ніе зрачковъ, расположена по сосѣдству, но нѣсколько книзу
отъ области, расширяющей зрачокъ, причемъ суженіе зрачковъ
здѣсь съ постоянствомъ сопутствовалось рѣзко выраженной
конвергенціей глазъ. Точно также и при раздраженіи другого
центра конвергенціи, расположеннаго въ нижней части перед-
няго отдѣла g. angularis, вмѣстѣ съ конвергенціей глазъ по-
являлось и суженіе зрачковъ. Надо впрочемъ замѣтить, что
1) Y. Parsons. On dilatation of the pupil from stimulation of the cortex
cerebri. Journ. of phys. Bd. 26.
2) H. A. Миславскій. Невр. Вѣстн. 1903 г.

при раздраженіи верхней части передняго отдѣла g. angularis я
наблюдалъ суженіе зрачковъ вмѣстѣ съ движеніемъ глазъ въ
противоположномъ направленіи и кверху. Очевидно, что суже-
ніе зрачковъ не является при этихъ опытахъ результатомъ
конвергенціи, а представляетъ собою явленіе самостоятельное.
Заслуживаетъ вниманія, что какъ съ коры затылочной доли,
такъ и съ коры теменной доли одного изъ полушарій эффектъ
всегда получался съ обѣихъ сторонъ и ни въ одномъ случаѣ
онъ не представлялся одностороннимъ.
Корковые центры аккоммодаціи въ зрительной области.
Болѣе, чѣмъ вѣроятно, что какъ при расширеніи зрачковъ, со-
провождаемомъ расхожденіемъ глазъ, какъ при смотрѣніи вдаль,
такъ и при суженіи зрачковъ, сопровождающемся нерѣдко
сведеніемъ глазныхъ осей, какъ при смотрѣніи вблизь, проис-
ходитъ соотвѣтствующія аккоммодаціонныя движенія глазъ.
Предположеніе это наводитъ на мысль, что здѣсь же лежатъ
и аккоммодаціонные центры мозговой коры. Убѣдившись, что
центръ, расположенный у передняго края затылочной доли у
обезьянъ, съ постоянствомъ вызываетъ крайне рѣзкое суженіе
зрачковъ, я высказалъ еще въ 1899 г. 1) предположеніе, что
тотъ же самый центръ производитъ и напряженіе аккоммодаціи
или же, что центръ аккоммодаціи находится въ ближайшемъ
сосѣдствѣ съ упомянутой областью. Руководясь этимъ я пред-
ложилъ д-ру Бѣлицкому спеціально заняться въ нашей лабо-
раторіи изслѣдованіемъ корковыхъ центровъ аккоммодаціи.
Эти изслѣдованія 3) показали, что при электрическомъ раз-
драженіи въ области задней трети теменной и частью передней
области затылочной доли (3Т фиг. 41 и 42, стр. 972) удается
получить какъ у собакъ, такъ и у обезьянъ напряженіе акком-
модаціи какъ въ противоположномъ, такъ и въ соотвѣтствую-
щемъ глазу (фиг. 98 и 99). Обрѣзываніе этого участка не вы-
зывало никакихъ измѣненій въ отношеніи эффекта.
Даже перерѣзка полушарія впереди отъ затылочно-темен-
ного участка для аккомодаціи не вызывала измѣненій въ отно-
1) См. Обозр. Психіатріи, 1899 г., № 7.
2) См. д-ръ Бѣлицкій. О корковыхъ центрахъ аккоммодаціи. Обозр.
Псих., 1902 г.

шеніи эффекта, откуда слѣдуетъ, что этотъ участокъ предста-
вляется совершенно самостоятельнымъ и независимымъ отъ
передняго или лобнаго участка для аккоммодаціи, заложеннаго,
какъ показали изслѣдованія въ нашей же лабораторіи, въ
двигательной области мозговой коры (д-ръ Бѣлицкій).
Отмѣтимъ здѣсь, что у обезьянъ при электрическомъ раз-
драженіи впереди верхней трети f. calcarinae на внутренней
поверхности полушарія, удается также вызвать измѣненіе въ ши-
ринѣ зрачковъ и напряженіе аккомодаціи какъ въ глазу проти-
воположной, такъ и своей стороны (д-ръ Бѣлицкій). Обрѣзываніе
коры въ этомъ случаѣ никогда не измѣняло эффекта, тогда какъ
подрѣзываніе его уничтожало. Очевидно, что мы имѣемъ здѣсь
особый центръ аккоммодаціи, тѣсно связанный съ актомъ
зрѣнія.
Что касается вліянія того и другого полушарія на аккоммо-
дацію, то есть основаніе полагать, что дѣйствіе каждаго центра
по отношенію къ противоположному глазу является болѣе зна-
чительнымъ, нежели по отношенію къ соотвѣтствующему, такъ
Фиг. 93. Кривая № 5. Кривая, полученная при раздраженіи лѣваго участка «З Т».
Правый глазъ.
Фиг. 99 Кривая № 6. Кривая, полученная при раздраженіи лѣваго участка «3 Т».
Лѣвый глазъ.

какъ для вызыванія рапряженія аккоммодаціи съ соотвѣтствую-
щаго полушарія требовался токъ нѣсколько болѣе сильный,
нежели съ противоположнаго полушарія.
Заслуживаетъ вниманія. что въ нѣкоторыхъ случаяхъ при
раздраженіи вышеуказаннаго участка, особенно въ задней его
области, наблюдалось разслабленіе аккоммодаціи, но причину
этого разслабленія указать трудно.
Слѣдуетъ еще упомянуть, что постояннаго соотношенія между
актомъ аккоммодаціи и суженіемъ или расширеніемъ зрачковъ
не наблюдалось, изъ чего повидимому слѣдуетъ, что имѣются
самостоятельные центры для зрачковъ и для аккоммодаціи.
Далѣе, изслѣдованія надъ обезьянами, какъ мы уже видѣли,
показываютъ, что у нихъ на внутренней части затылочной доли
впереди верхней губы f. calcarinae имѣется участокъ величиною
въ 1 стм.. раздраженіе котораго съ постоянствомъ вызываетъ на-
пряжете аккоммодаціи глазъ. Обрѣзываніе этого центра не
измѣняло эффекта, тогда какъ подрѣзываніе его уничтожало.
Этотъ внутренній затылочный участокъ обезьянъ соотвѣт-
ствуетъ положенію заложеннаго здѣсь истиннаго зрительнаго
центра и можетъ быть стоитъ въ ближайшемъ сосѣдствѣ съ
положеніемъ центра для желтаго пятна, который какъ у живот-
ныхъ по изслѣдованіямъ въ нашей лабораторіи, такъ и у чело-
вѣка по изслѣдованію Henschen'a 1) занимаетъ переднюю часть
f. calcarinae.
Равнымъ образомъ у обезьянъ вызывалось напряжете
аккоммодаціи и при раздраженіи области g. angularis, съ
которой, какъ мы видѣли, получается также и измѣненіе ши-
рины зрачковъ.
Итакъ въ области зрительной сферы мы имѣемъ цен-
тры движенія глазныхъ яблокъ, центры движенія зрачка
и аккоммодаціи, которые приходятъ въ дѣйствіе рефлек-
торно подъ вліяніемъ возникающихъ зрительныхъ образовъ,
служа настоящими орудіями при оріентированіи въ окружа-
ютцемъ пространствѣ. Зрительный актъ, дающій въ результатѣ
зрительныя представленія, слагается конечно не изъ однихъ
только продуктовъ зрительнаго воспріятія, но и изъ опредѣ-
ленныхъ мышечныхъ ощущеній отъ движеній глазъ и сокра-
щенія глазныхъ мышцъ, опредѣляющихъ направленіе и удаленіе
l) Henschen. Sur les centres optiques cerebraux. Rev. gen. d'ophth.
Paris. 1894, XIII. Sur le centre cortical de la vision. Congr. intern. de mede-
cine, 1900.

отъ насъ даннаго зрительнаго образа. Вотъ почему въ центрѣ
зрительныхъ представленій мы имѣемъ и центры движенія
глазъ, которые возбуждаются рефлекторно каждый разъ, когда
тотъ или другой, выдѣляющійся изъ окружающей обстановки
предметъ, служитъ импульсомъ для зрительнаго воспріятія.
Тогда изъ истиннаго зрительнаго центра, располагающагося на
внутренней поверхности затылочной доли, направляется им-
пульсъ къ центру зрительныхъ представленій, гдѣ возбуждаются
тотчасъ же соотвѣтствующіе двигательные импульсы, идущіе къ
глазнымъ мышцамъ для надлежащаго приспособленія глаза, въ
результатѣ котораго и образуется такъ называемое зрительное
представленіе, какъ продуктъ опредѣленнаго психическаго про-
цесса, называемаго нами видѣніемъ.
Другія двигательныя явленія, получаемыя при раздраженіи
зрительной области.
Должно имѣть въ виду, что съ зрительной сферы удается
вызвать электрическимъ раздраженіемъ поворачиваніе головы,
а равно и общія двигательныя явленія и даже эпиле-
птическіе приступы. Послѣдніе впрочемъ прекращаются со-
вершенно послѣ того, какъ удаляется вся область си-
гмовидной извилины или такъ называемая двигательная
область мозговой коры, откуда слѣдуетъ, что эти при-
ступы развиваются при посредствѣ передачи раздраженія
на послѣднюю область. Несомнѣнно, что этимъ же путемъ, т. е.
при посредствѣ передачи раздраженія съ зрительной сферы на
двигательную область, происходять и многіе двигательные акты
въ нормальномъ состояніи. Между прочимъ даже такое кажу-
щееся чисто рефлекторнымъ движеніе, какъ замыканіе вѣкъ
при приближеніи какого-либо предмета, напримѣръ ладони
къ глазамъ, происходитъ не безъ участія связи зритель-
ной сферы съ двигательной, такъ какъ удаленіе послѣдней
приводить къ прекращенію этого рефлекса также, какъ и
удаленіе самой зрительной сферы. Тѣмъ не менѣе и по уда-
леніи всей двигательной области раздраженіемъ заднихъ отдѣ-
ловъ полушарій удается вызвать общія судорожныя движенія
тетаническаго характера, которыя прекращаются лишь въ томъ
случаѣ, если произвести подрѣзываніе мозговой коры на зна-
чительномъ протяженіи. Отсюда очевидно, что мы имѣемъ

здѣсь дѣло съ самостоятельными двигательными импульсами
рефлекторнаго характера, передающими вліяніе на подкорковые
центры по всей вѣроятности при посредствѣ затылочно-мосто-
вой системы волоконъ.
Въ соотвѣтствіи съ этимъ стоитъ наблюденіе Hitzig'a 1), ко-
торый указываетъ, что иногда поврежденіями зрительной сферы
удавалось вызывать двигательныя явленія выпаденія (дефектъ
волевой энергіи).
Наблюденіе это авторъ подтверждаетъ также и въ позднѣй-
шее время 2), но по автору оно не является постояннымъ слѣд-
ствіемъ разрушенія заднихъ частей мозговой коры, причину
же его появленія въ отдѣльныхъ случаяхъ авторъ оставляетъ
невыясненной.
Быть можетъ сюда же относится и наблюденіе Nothnagel'я,
наблюдавшаго у кроликовъ стремительное бѣгство впередъ при
вкалываніи иглы въ затылочную часть полушарій, какъ симп-
томъ раздраженія. Нѣкоторые авторы, правда, сомнѣваются въ
чистотѣ этого наблюденія, предполагая возможность повреж-
денія нижележащихъ областей мозга.
Но, какъ бы ни смотрѣгь на это наблюденіе, врядъ ли мож-
но сомнѣваться въ томъ, что зрительныя, какъ и слуховыя,
впечатлѣнія могутъ непосредственно отражаться на подкорко-
выхъ центрахъ передвиженія. Въ самомъ дѣлѣ мы имѣемъ
прямое доказательство въ пользу непосредственнаго вліянія
зрительной сферы на движеніе. Если у собаки, какъ я убѣж-
дался неоднократно, удалить вполнѣ обѣ двигательныя области,
то по истеченіи нѣкотораго времени она настолько оправляется,
что можетъ свободно ходить; при этомъ оказывается, что при
своихъ передвиженіяхъ собака руководится въ извѣстной мѣрѣ
и зрительными импульсами, обходитъ препятствія и пр., что
очевидно говоритъ въ пользу непосредственной передачи
импульсовъ съ зрительной сферы на область движенія.
Значеніе двигательной области въ актѣ зрѣнія.
Нужно однако замѣтить, что зрительное представленіе часто
бываетъ недостаточнымъ, если для зрительнаго акта не при-
1) Hitzig. Alte und neue Untersuchungen über das Gehirn. Arch. f. Psych.
Bd. 34. 1901.
2) E. Hitzig. Physiologishe und kliniche Untersuchungen über das Gehirn.
Berlin. 1904.

влекаются произвольные импульсы. Для того, чтобы создать
ясное представленіе о предметѣ, часто бываетъ недостаточно
только видѣть предметъ, нужно его еще осмотрѣть, что до-
стигается произвольнымъ направленіемъ и перемѣщеніемъ
глазныхъ осей и произвольнымъ же аккоммодированіемъ глазъ,
Ясно, что въ прямомъ соотношеніи съ центромъ зрительныхъ
представленій должны находиться и центры произвольныхъ
движеній внѣшнихъ глазныхъ мышцъ и центры произвольной
аккоммодаціи, такъ какъ только съ ихъ помощью становится
возможнымъ такой важный для образованія зрительныхъ пред-
ставленій актъ, какъ смотрѣніе.
Центры для произвольныхъ движеній глазъ, какъ извѣстно
помѣщаются у обезьянъ и человѣка въ заднемъ отдѣлѣ лоб-
ныхъ извилинъ, а у собакъ въ области сигмовидной извилины.
Изслѣдованія, произведенныя въ нашей лабораторіи, показали,
что въ gyr. sigmoides у собакъ содержатся также центры движенія
зрачка и центры аккоммодаціи (см. выше). Если принять во внима-
ніе значеніе движенія глазныхъ яблокъ для установленія ихъ
на точку яснаго видѣнія и въ особенности же значеніе акком-
модаціи въ отношеніи ясности зрѣнія, то для насъ станетъ
понятнымъ и значеніе gyri sigmoidei для зрѣнія.
Нарушеніе зрѣнія при разрушеніи двигательныхъ областей
можетъ объясняться выпаденіемъ двигательныхъ импульсовъ
и недостаткомъ образованія соотвѣтствующихъ зрительныхъ
представленій, которые предполагаютъ сочетаніе двигательныхъ
ощущеній съ зрительными.
Поэтому, если мы произведемъ у собаки удаленіе области
gyri sigmoidei, то равнымъ образомъ будемъ наблюдать явленія,
сходственныя съ тѣми, которыя наблюдаются у животныхъ при
удаленіи наружной поверхности затылочной доли.
На основаніи своихъ опытовъ 1) я могъ убѣдиться, что
удаленіе области gyri sigmoidei въ обоихъ полушаріяхъ приво-
диъ къ явленіямъ общаго ослабленія зрительной способности
какъ на той, такъ и на другой сторонѣ. Животныя въ этомъ
случаѣ обнаруживали ясное нарушеніе зрѣнія, которое выра-
жалось тѣмъ, что они не могли правильно руководиться сво-
имъ зрѣніемъ и не могли оцѣнивать правильнымъ образомъ
разстоянія окружающихъ предметовъ. Благодаря этому, напр.,
одно изъ оперированныхъ мною животныхъ, умѣвшее хорошо
1) См. Физіологія двигательной области мозговой коры. Архивъ пси-
хіатріи 1886—87.

обходить препятствія, прошло чрезъ перила балкона, не замѣ-
тивъ послѣднія, и свалилось съ высоты двухъ саженъ.
Hitzig при одностороннемъ разрушеніи двигательной области
наблюдалъ даже геміанопсію такого рода, какъ и при разру-
шеніи области А1 Munk'a въ затылочной части мозговой коры.
Если бы это наблюденіе подтвердилось, то его слѣдовало бы
объяснить тѣмъ, что каждый зрительный центръ въ корѣ за-
тылочной доли связанъ съ двигательными центрами движенія
глазъ и аккомодаціи соотвѣтствующаго полушарія. Благодаря
этому, становится невозможнымъ приспособленіе глаза для зри-
тельныхъ изображеній, падающихъ на одноименныя стороны
сѣтчатокъ того и другого глаза, чѣмъ и объясняются явленія
одноименной геміанопсіи при удаленіи одной gyri sigmoidei; при
двустороннемъ же удаленіи gyri sigmoidei выступаютъ, какъ и
должно быть, разстройства съ характеромъ двусторонней
амбліопіи.
Однако, изслѣдованія д-ра Агаджанянца приводятъ къ вы-
воду, что удаленіе двигательной области мозговой коры при-
водитъ къ диффузному пораженію зрѣнія противоположнаго
глаза, что должно быть поставлено въ связь съ пораженіемъ
мышечнаго чувства глазныхъ мышцъ и пораженіемъ произ-
вольной аккоммодаціи глазъ.
Съ нашей точки зрѣнія могутъ быть легко объяснены и тѣ
соотношенія между затылочной зрительной сферой и g. sig-
moides, которыя выяснились въ изслѣдованіяхъ проф. Hitzig'a.
Какъ мы видѣли выше, этотъ авторъ убѣдился, что, если зри-
тельныя разстройства, обусловленныя удаленіемъ затылочной
области А1, исчезли или ослабѣли, то удаленіе gyri sigmoidei не
вызываетъ уже усиленія разстройства, вызваннаго первой
операціей.
Если мы примемъ во вниманіе, что зрительное разстройство
при удаленіи gyri sigmoidei обязано нарушенію двигательныхъ
импульсовъ, первоначальнымъ источникомъ которыхъ являются
зрительные отпечатки, отлагающіеся въ области затылочной
доли, то весьма понятно, что удаленіе gyri sigmoidei послѣ пред-
варительнаго разрушенія области А1 не даетъ новаго усиленія
зрительныхъ разстройствъ. Этого усиленія не происходитъ даже
и въ томъ случаѣ, когда зрительныя разстройства уже исчезли
или ослабѣли, такъ какъ въ послѣднемъ случаѣ очевидно ослаб-
леніе зрительнаго разстройства возможно не иначе, какъ при
посредствѣ соотвѣтствующей области другого полушарія или
же при посредствѣ оставшихся боковыхъ частей затылочнаго

зрительнаго поля, которыя не связаны съ центрами gyri sigmoidei
и слѣд. пользуются при улучшеніи зрѣнія рефлекторными
движеніями глазъ и аккоммодаціей, получающими свои импуль-
сы изъ тѣхъ же сохранившихся областей затылочнаго поля. На-
оборотъ предварительное удаленіе gyri sigmoidei и послѣдова-
тельное затѣмъ возстановленіе зрительнаго разстройства по
опытамъ Hitzig'a приводитъ къ тому, что разрушеніе области А1
или не вызываетъ никакого зрительнаго разстройства или лишь
непродолжительную и временную амбліопію. Если это наблю-
дете подтвердилось бы, то пришлось бы признать, что удале-
ніе произвольно двигательной системы, участвующей въ зрѣніи,
настолько важно и значительно для зрѣнія, что вмѣстѣ съ
устраненіемъ центровъ для этихъ движеній и связанная съ
ними зрительная область А1 становится недѣятельной или
инертной, замѣняясь въ своей функціи другими областями
мозговой коры, вѣроятнѣе всего сосѣдними частями коры того
же полушарія, вступающими въ иныя соотношенія съ глазными
и аккоммодаціонными центрами.
Такимъ образомъ эти своеобразныя соотношенія между
областями мозговой коры, предназначенными для выполненія
зрительнаго акта, становятся для насъ понятными безъ обраще-
нія къ гипотезѣ объ угнетеніи подкорковыхъ центровъ зрѣнія
и движенія, которой придерживается Hitzig.
Равнымъ образомъ и состояніе зрительнаго рефлекса, вы-
ражающагося смыканіемъ вѣкъ при разрушеніяхъ области
gyri sigmoidei и зрительной области А1 легко объясняется съ
вышеуказанной точки зрѣнія. Этотъ зрительный рефлексъ
очевидно корковаго, а не подкорковаго характера и происходитъ
повидимому, благодаря передачѣ импульсовъ непосредственно
отъ корковаго центра зрительнаго воспріятія, расположеннаго,
какъ я убѣдился при своихъ опытахъ, на внутренней поверх-
ности затылочной части мозговой коры, къ двигательному
центру вѣкъ, расположенному на gyrus sigmoides.
Что касается до отношенія къ этому рефлексу центра зритель-
ныхъ представленій, расположеннаго на наружной поверхности
мозговой коры, то онъ повидимому оказываетъ задерживающее
вліяніе на этотъ рефлексъ. По крайней мѣрѣ извѣстно, что упомя-
нутый рефлексъ съ особенною силою развивается при неожидан-
номъ зрительномъ воспріятіи, когда зрительнаго представленія
еще и не образовалось, тогда какъ зрительное представленіе о
предстоящемъ зрительномъ впечатлѣніи обыкновенно подав-
ляетъ всякое рефлекторное смыканіе вѣкъ. Поэтому естественно,

что удаленіе gyri sigmoidei вызываетъ продолжительное исчез-
новеніе зрительнаго рефлекса, который не возобновляется нѣ-
которое время даже и послѣ возстановленія зрительной спо-
собности, тогда какъ при удаленіи области А1 первоначально
не происходитъ никакого измѣненія въ зрительномъ рефлексѣ,
который, какъ мы уже говорили, передается непосредственно
отъ корковаго центра зрительнаго воспріятія къ корѣ сигмо-
видной извилины; современемъ же подъ вліяніемъ угнетаю-
щаго вліянія мозговой раны въ періодѣ ея заживленія или же
подъ вліяніемъ наступающаго перерожденія ассоціаціонныхъ
волоконъ происходитъ угнетеніе зрительнаго рефлекса на бо-
лѣе или менѣе продолжительное время.
Необходимо замѣтить, что и у нормальныхъ собакъ этотъ
рефлексъ не отличается постоянствомъ. Baensel старался объ-
яснить это обстоятельство тѣмъ, что въ головномъ мозгу
имѣются задерживающія вліянія на развитіе этихъ рефлексовъ,
что вполнѣ согласуется съ вышеуказанными соображеніями.
Патологическія наблюденія. Локализація зрительнаго
центра.
Что касается человѣка, то въ настоящее время мы имѣемъ
уже немало наблюденій, имѣющихъ существенное значеніе въ
отношеніи рѣшенія вопроса о локализаціи зрительнаго центра
въ корѣ полушарій большого мозга. Всѣ эти наблюденія, перво-
начально собранныя въ книгѣ Willbrand'a (Ueber Hemianopsie) и
въ сообщеніи Nothnagel'я на конгрессѣ въ Висбаденѣ въ 1887 г.,
не оставляютъ сомнѣнія въ томъ, что у человѣка каждая за-
тылочная доля связана съ соотвѣтствующими половинами обѣ-
ихъ сѣтчатокъ. На основаніи этихъ же и позднѣйшихъ кли-
ническихъ наблюденій можно придти къ заключенію, что цен-
тромъ зрѣнія у человѣка служитъ внутренняя часть затылочной
доли.
Еще Nothnagel въ 1879 году на основаніи ряда клиниче-
скихъ наблюденій локализировалъ центръ зрѣнія въ затылоч-
ной долѣ.
Къ такому же выводу на основаніи клиническихъ данныхъ
пришли: Mauthner, Allen Starr и Willbrand и Philipsen.
Первоначально продполагали, что зрительный центръ у че-
ловѣка помѣщается на внутренней поверхности затылочной

доли, въ крайней долькѣ и въ сосѣднихъ частяхъ наружной по-
верхности полушарій (Philipsen) или, что геміанопсія у чело-
вѣка обязана пораженію верхушки затылочной доли или край-
ней дольки (Willbrand и Dejerine) или пораженію cuneus'a съ
первой затылочной извилиной (Nothnagel) или даже одного
cuneus'a (Seguin). Нѣкоторые, какъ Hun, устанавливали здѣсь даже
болѣе дробную локализацію, признавая отношеніе верхней части
сѣтчатки къ нижней части cuneus'a, а нижней части сѣтчатки
къ lobus lingualis. По Vialet корковый центръ зрѣнія занимаетъ
всю внутреннюю поверхность затылочной доли, ограничиваясь
кпереди внутренней перпендикулярной бороздой, книзу ниж-
нимъ краемъ 3-й затылочной извилины, кзади затылочнымъ
полюсомъ. Наилучше установленной является передняя гра-
ница.
Болѣе же детальное обоснованіе клиническаго ученія о кор-
ковомъ зрительномъ центрѣ и зрительныхъ путяхъ у человѣка,
мы находимъ у Henschen а, посвятившаго этому предмету обшир-
ную работу (Path. des Gehirns, vol. II) еще въ 1892 и затѣмъ
позднѣе вновь разсмотрѣвшаго этотъ вопросъ въ особомъ
трудѣ 1).
На основаніи цѣлаго ряда клиническихъ фактовъ онъ уста-
навливаетъ локализацію зрительнаго центра у человѣка въ
области f. calcarina затылочной доли.
Этотъ общій результатъ изслѣдованія стоитъ между про-
чимъ въ полномъ согласіи съ одной стороны съ изслѣдова-
ніями по методу атрофіи (Monakow, Леонова), съ другой — съ
анатомическими изслѣдованіями, производимыми по методу
развитія.
Послѣднія доказываютъ съ несомнѣнностью, что такъ назы-
ваемые зрительные пути, которые развиваются много ранѣе
другихъ волоконъ затылочныхъ долей, развѣтвляются въ
ближайшемъ сосѣдствѣ съ fissura calcarina, какъ разъ въ
той части коры затылочной доли, въ которой имѣется такъ
наз. полоска Vick d'Azyr'a, содержащая одиночныя большія
клѣтки.
Равнымъ образомъ изслѣдованія Леоновой нѣсколькихъ слу-
чаевъ анофталміи показали, что при этихъ состояніяхъ исче-
заютъ крупныя клѣтки 4 слоя (3 по Meynert'y), заложенныя въ
области fis. calcarinae. Не подлежитъ такимъ образомъ никакому
1) Henschen. Revue critique etc. Paris. 1900.

сомнѣнію, что въ области послѣдней борозды и помѣщается
центръ зрительнаго воспріятія у человѣка.
Точно также Gallemaerts 1) на основаніи изслѣдованія мозго-
вой коры въ 5 случаяхъ односторонней энуклеаціи или атрофіи
глазного яблока пришелъ къ слѣдующимъ заключеніямъ.
Послѣ атрофіи или энуклеаціи глазного яблока частичное
перекрещиваніе зрительныхъ волоконъ выражается клѣточной
атрофіей въ обѣихъ затылочныхъ доляхъ. Эта клѣточная
атрофія болѣе рѣзко выражена на противоположной сторонѣ.
Атрофія ограничивается въ особенности областью f. calcarinae,
lob. lingualis и cunei, занимая различное пространство въ этихъ
извилинахъ, смотря по субъекту. При этомъ всѣ слои зритель-
ной сферы принимаютъ съ теченіемъ времени участіе въ атро-
фіи. Вмѣстѣ съ этимъ полоска Gennari должна быть разсматри-
ваема, какъ полоска исключительно зрительная.
Зрительная сфера помѣщается въ области f. calcarinae, lingua-
lis и cunei. Она не распространяется ни на gyr. descendens, ни
на 1. fusiforme и еще менѣе на g. angularis.
Для доказательства того, что центръ зрѣнія помѣщается на
внутренней поверхности затылочной доли, конечно, должны быть
исключены всѣ тѣ случаи, въ которыхъ вмѣстѣ съ корой было
повреждено и бѣлое вещество затылочной доли вмѣстѣ съ
зрительными путями и приняты во вниманіе лишь тѣ, въ ко-
торыхъ пораженіе ограничивается корой и подкорковыми слоями.
Такихъ случаевъ Henschen'омъ собрано 33 и во всѣхъ ихъ наблю-
далась геміанопсія, изъ чего слѣдуетъ, что зрительный центръ
у человѣка помѣщается на внутренней поверхности затылоч-
ной доли.
Здѣсь слѣдуетъ еще упомянуть, что, хотя и описывались
случаи геміанопсіи съ пораженіемъ брюшной области затылоч-
ной доли (gyr. angularis и fusiforme), но ни въ одномъ изъ этихъ
случаевъ съ пораженіемъ одной мозговой коры, какъ показы-
ваетъ болѣе подробный анализъ, не обнаруживалось явленій
геміанопсіи, изъ чего слѣдуетъ, что послѣдняя въ этихъ слу-
чаяхъ обусловливалась пораженіемъ зрительныхъ путей, а не
мозговой коры.
Руководясь затѣмъ нѣсколькими случаями изъ литературы,
въ особенности же случаями Reinhard'a (Arch. f. Psych. Bd. 17,
стр. 173) и Nordenson-Henschen'a, авторъ приходить къ выводу,
1) Gallemaerts. Les centres corticaux de la vision etc. Bull. de l'Acad.
royale de med. de Belgique. Avril. 1902.

что собственно разрушеніе коры въ области f. calcarinae произво-
дить геміанопсію и что все зрительное поле находится въ корѣ
этой борозды.
Авторъ при этомъ указываетъ, что ему не удалось найти
ни одного случая въ литературѣ, въ которомъ не было бы по-
врежденія коры f. calcarinae или зрительныхъ путей безъ геміа-
нопсіи.
Необходимо имѣть въ виду, что при разрушеніи коры заты-
лочной доли у человѣка центральное зрѣніе страдаетъ менѣе
всего и вообще отличается наибольшею стойкостью, что должно
поставить въ связь съ неполнымъ перекрещиваніемъ пятен-
наго пучка. Замѣтимъ здѣсь, что патологическія наблюденія
надъ человѣкомъ не оставляють сомнѣнія въ томъ, что выше-
указанная область, представляющая зрительный центръ у чело-
вѣка, служить для воспріятія собственно зрительныхъ ощуще-
ній, такъ какъ съ разрушеніемъ ея у больныхъ наступаетъ
настоящая геміанопсія, совершенно одинаковаго свойства, какъ
и геміанопсія, наблюдаемая при разрушеніи наружнаго колѣн-
чатаго тѣла или при разрушеніи tractus optici; при этомъ и раз-
мѣры затемненныхъ частей зрительнаго поля представляются со-
вершенно одинаковыми, изъ чего слѣдуетъ, что дополнительнаго
перекрещиванія зрительныхъ волоконъ гдѣ-либо за chiasma,
какъ допускали нѣкоторые авторы (напр. Charcot) не суще-
ствуетъ.
Разница между геміанопсіей, обусловленной одностороннимъ
пораженіемъ зрительнаго тракта, и геміанопсіей, обусловленной
пораженіемъ затылочной области мозговой коры, заключается
лишь въ томъ, что въ первомъ случаѣ, какъ показали впер-
вые Wilbrand и Wernicke, вмѣстѣ съ тѣмъ обнаруживается такъ
называемая геміопическая реакція зрачковъ на свѣтъ, чего
не замѣчается при второй геміанопсіи.
Это различіе однако стоитъ въ зависимости исключи-
тельно отъ содержанія зрачковыхъ волоконъ внутри зрительнаго
тракта.
Если затѣмъ у человѣка обѣ затылочныя доли подвергаются
разрушенію, то наступаетъ полная и абсолютная слѣпота, какъ
доказывають нѣкоторые изъ описанныхъ въ литературѣ случаевъ.
Я самъ имѣлъ возможность наблюдать три случая съ полнымъ
разрушеніемъ обѣихь затылочныхъ долей. Въ одномъ изъ слу-
чаевъ было огнестрѣльное пулевое раненіе, полученное во время
послѣдней русско-турецкой войны какъ разъ въ заднюю часть
головы, при чемъ пуля, пробившая черепъ на вылетъ, разру-

шила обѣ затылочныя доли. Въ двухъ другихъ случаяхъ обѣ
затылочныя доли подверглись разрушенію, вслѣдствіе размяг-
ченія, обусловленнаго закупоркой сосудовъ.
Во всѣхъ случаяхъ имѣлась полная и стойкая слѣпота на
оба глаза, причемъ сохранялось лишь количественное воспрія-
тіе свѣта, т. е. возможно было различеніе освѣщеннаго простран-
ства отъ полной темноты.
Отсюда очевидно, что и у человѣка, какъ и у высшихъ
млекопитающихъ, необходимо признать участіе подкорковыхъ
центровъ въ количественномъ воспріятіи свѣта, тогда какъ
качественное воспріятіе свѣта, слѣдовательно воспріятіе зри-
тельныхъ впечатлѣній у человѣка, какъ и у всѣхъ высшихъ
млекопитающихъ происходитъ въ корѣ затылочной области
мозговой коры.
Полноты ради упомянемъ здѣсь, что двустороннія пора-
женія затылочныхъ долей, приводя къ полной слѣпотѣ, отли-
чаются отъ случаевъ слѣпоты, обусловленной пораженіемъ
обѣихъ tr. optici, всей chiasma или обоихъ зрительныхъ нервовъ
тѣмъ, что въ первомъ случаѣ не наблюдается ни полнаго прекра-
щенія свѣтовой реакціи, ни даже ослабленія ея, какъ это на-
блюдается въ остальныхъ случаяхъ.
Слѣдуетъ еще упомянуть, что нѣкоторые изъ авторовъ
(Willbrand, Sachs и др.), руководясь клиническими данными, при-
знавали необходимымъ разложить зрительный центръ въ
корѣ на три главныхъ составныхъ части: 1) центръ цвѣт-
ной, 2) центръ пространственнаго чувства и 3) центръ свѣ-
тового ощущенія. Такое раздѣленіе зрительнаго центра
имѣетъ въ виду тотъ фактъ, что кромѣ корковыхъ пора-
женій съ полной половинной слѣпотой, когда больные ни-
чего не видятъ соотвѣтственными половинами сѣтчатокъ,
имѣются случаи съ половинной цвѣтной слѣпотой, когда
соотвѣтствующія половины сѣтчатокъ сохраняютъ способ-
ность видѣть и различать предметы, но не восприни-
маютъ цвѣтовъ и наконецъ имѣются случаи корковыхъ пора-
женій, въ которыхъ больные имѣютъ лишь количественное
воспріятіе свѣта, не различая цвѣтовъ и не располагая внѣш-
нихъ воспріятій въ пространствѣ. Willbrand 1) полагаетъ, что
центръ для свѣтового чувства лежитъ при вершинѣ каждой
затылочной доли, цвѣтной центръ позади sulc. parieto-occipitalis,
тогда какъ пространственный центръ располагается въ проме-
1) Willbrand. Opthalmiatrische Beiträge zur Diagnostik der Gehirnkrankheiten.

жуткѣ между обоими вышеназванными центрами. Мы пола-
гаемъ однако, что вопросъ о топографіи особаго цвѣтнаго и
пространственнаго центра въ корѣ далеко еще не выясненъ въ
такой мѣрѣ, чтобы не возникало по поводу этого предмета
тѣхъ или другихъ сомнѣній, о чемъ рѣчь будетъ еще въ дру-
гомъ мѣстѣ.
Детальная топографія зрительнаго центра на внутренней
поверхности затылочной доли.
Заслуживаетъ однако вниманія болѣе детальная топографія
зрительнаго центра на внутренней поверхности затылочной
доли, которая установлена работами Henschen'a 1).
Руководясь рядомъ анатомо-клиническихъ наблюденій,
Henschen приходитъ къ выводу, что наиболѣе важная для зрѣ-
нія пятенная область помѣщена на внутренней поверхности
коры затылочной доли. Въ доказательство этого авторъ ссы-
лается между прочимъ на опубликованный Anton'омъ случай
опухоли въ обѣихъ теменныхъ доляхъ, въ которомъ все же
зрѣніе было сохранено до нѣкоторой степени.
Съ другой стороны анализы случаевъ, въ которыхъ были
разрушены обѣ затылочныя доли, показываютъ по Henschen'y,
что ни одинъ изъ этихъ случаевъ не стоитъ въ противорѣчіи
съ предположеніемъ, что пятенный центръ помѣщается въ корѣ
затылочной доли; отдѣльныя же наблюденія (Förster'a, Laqueur'a
и Henschen'a) говорятъ въ пользу того, что этотъ центръ помѣ-
щается въ области fis. calcarinae.
Вопросъ о томъ, какія именно части f. carlarinae служатъ
пятеннымъ центромъ, Henschen (Path. des Gehirns II, стр. 341)
разрѣшаетъ слѣдующимъ образомъ: всѣ описанные случаи не
стоятъ въ согласіи съ локализаціей пятенной территоріи въ
заднемъ концѣ f. calcarinae, но они благопріятны для идеи, по
которой тамъ находится мѣсто периферическаго зрительнаго поля
и что даже небольшая часть наружнаго отдѣла сосѣднаго fis-
surae принадлежитъ къ периферической зрительной сферѣ.
L. Laquer 2) на основаніи клинико-анатомическаго метода
1) Henschen. Pathologie des Gehirns 1892. Его же. Revue critique etc.
Paris. 1900.
2) L. Laquer. Noch einmal die Lage des Centrums der Macula lutea im
menschl. Gehirn. Virch. Arch. Bd. 175 Hft, 3. 1902.

приходить однако къ выводу, что центръ maculae luteae лежитъ
въ самой задней части f. calcarinae.
Хотя Henschen оспаривалъ случай Laqueur'a, указывая на
неполноту его анатомическаго изслѣдованія, но послѣдній
замѣчаетъ, что и въ случаѣ Küstermann'a, въ которомъ при
кажущейся совершенной слѣпотѣ задняя часть f. calcarinae
была цѣла, имѣлось слабоуміе, затруднявшее изслѣдованіе.
Затѣмъ онъ ссылается въ пользу своего мнѣнія на случай
Christiansen'a, въ которомъ до смерти была полная сохранность
зрѣнія и тѣмъ не менѣе при вскрытіи найдено разрушеніе пе-
редней части f. calcarinae.
Надо впрочемъ замѣтить, что больная Christiansen'a 1), по-
лучившая огнестрѣльное пораженіе въ голову, сдѣлалась афа-
зичной и совершенно ослѣпла. Лишь съ теченіемъ времени
зрѣніе ея улучшилось, но лишь до геміанопсіи.
Авторъ оспариваетъ также взглядъ Bernheimer'a, и Monakow'а,
что macufa lutea вообще не представляетъ островчатой локали-
заціи въ мозгу.
Sachs, руководясь случаемъ Forster'a, высказывается также
въ пользу локализаціи пятенной области въ задней части f.
calcarinae. Но Henschen въ позднѣйшее время, останавливаясь
вновь на этомъ вопросѣ, приводить случай Molin'a (Path. des
Gehirns III, obs. I), который говоритъ въ пользу его предполо-
женія. Анализируя подходящіе случаи, Henschen приходитъ даже
къ выводу, что пятенная область заложена въ области ножки
cuneus'a, тогда какъ случаи другого рода, особенно Küstermanna,
говорятъ въ пользу локализаціи периферическаго зрѣнія въ
задней части fis. calcarinae.
Надо замѣтить, что сохранность при корковой геміанопсіи
пятенной области или мѣста яснаго видѣнія различными авто-
рами объяснялась различно.
Willbrand высказалъ гипотезу двусторонней иннерваціи
пятенной области, тогда какъ Forster держался мнѣнія, что
пятенная область въ мозговой корѣ, благодаря многочислен-
нымъ анастомозамъ сосудовъ различнаго происхожденія, нахо-
дится въ наилучшихъ условіяхъ питанія и потому чаще сохра-
няется отъ пораженія.
Henschen, придерживаясь гипотезы Wllbrand'a, пoлaгaeтъ также,
что въ тѣхъ случаяхъ, въ которыхъ при геміанопсіи центральное
1) V. Christiansen. Ein Fall Schussläsion durch die centralen optischen
Bahnen. Wien. Med. Blätter. № 13. 1902.

зрѣніе остается свободнымъ, дѣло идетъ о двусторонней иннер-
ваціи пятенной области, заложенной въ наиболѣе переднемъ
отдѣлѣ f. calcarinae, собственно въ области ножки cuneus'a.
Что касается другихъ областей сѣтчатокъ, то по Henschen'y
зрительная проекція въ корѣ fissurae calcarinae заключается въ
томъ, что верхняя губа этой борозды соотвѣтствуетъ тыльной
половинѣ сѣтчатокъ, тогда какъ нижняя губа соотвѣтствуетъ
нижней или брюшной половинѣ сѣтчатокъ, причемъ положе-
ніе это относится какъ къ периферическимъ отдѣламъ сѣтча-
токъ, такъ и къ пятенной области 1). Надо впрочемъ замѣтить, что
въ новѣйшее время нѣкоторые авторы (Monakow, Sachs, Bernheimer)
начали высказывать сомнѣніе въ существованіи корковой проек-
ціи сѣтчатки 2) въ предположеніи, что, вслѣдствіе прерыванія
зрительнаго пути въ corp. genic. ext, не можетъ быть изолирован-
ной передачи зрительныхъ импульсовъ отъ сѣтчатки до моз-
говой коры, но Henschen справедливо оспариваетъ этотъ взглядъ,
отстаивая на основаніи цѣлаго ряда наблюденій установившуюся
точку зрѣнія относительно проекціи полей зрѣнія въ мозговой
корѣ.
Руководясь отдѣльными наблюденіями, онъ указываетъ за-
тѣмъ, что поврежденіе тыльнаго отдѣла области fls. calcarinae,
какъ и задняго отдѣла подкорковыхъ зрительныхъ путей, при-
водитъ къ развитію квадрантной нижней геміанопсіи, тогда
какъ поврежденіе брюшного отдѣла области fls. calcarinae, какъ
и брюшного отдѣла зрительныхъ путей, приводитъ къ развитію
верхней квадрантной геміанопсіи.
Далѣе, на основаніи клиническихъ данныхъ Henschen оспа-
риваетъ также взглядъ Munk'a, будто бы зрительное поле въ
корѣ полушарій состоитъ изъ двухъ отдѣльныхъ частей; одной,
лежащей болѣе кнаружи, для прямыхъ волоконъ и другой, ле-
жащей болѣе кнутри, для перекрещенныхъ волоконъ.
Онъ справедливо указываетъ, что, если бы это мнѣніе было
справедливо по отношенію къ человѣку, то были бы болѣе
часты одностороннія геміанопсіи коркового происхожденія.
Между тѣмъ въ литературѣ при весьма значительномъ
числѣ корковыхъ пораженій имѣется всего два случая моно-
кулярной геміанопсіи, въ которыхъ при томъ же результаты
1) См. въ этомъ отношеніи также интересный случай Beefor'a. Brain.
Part. II 1904, стр. 153).
2) Въ согласіи съ этимъ и Laquer раздѣляетъ взглядъ авторовъ, при-
знающихъ островчатое положеніе maculae luteae несоотвѣтствующимъ клини-
ческимъ даннымъ.

вскрытія не были подробно изложены, вслѣдствіе чего и въ
виду огромнаго числа случаевъ, доказывающихъ развитіе дву-
сторонней одноименной геміанопсіи при подобныхъ же пора-
женіяхъ мозговой коры, нельзя имъ придавать безусловнаго
значенія.
Противъ мнѣнія Munk'a говорятъ и результаты периметри-
ческаго изслѣдованія Willbrand'a, показывающіе существованіе
одноименныхъ двустороннихъ скотомъ очевидно корковаго
происхожденія.
Выше былъ уже косвенно затронутъ весьма важный во-
просъ о томъ, имѣется ли въ корѣ два поля для воспріятія —
свѣтовое и цвѣтное — или только одно.
Въ этомъ послѣднемъ случаѣ нужно предположить, конечно,
что или имѣется одинъ и тотъ же слой клѣтокъ для того и
другого воспріятія, или же для этой цѣли предназначены
различные слои.
Вопросъ о двухъ поляхъ для воспріятія свѣтовыхъ и цвѣт-
ныхъ впечатлѣній возникаетъ естественно при разсмотрѣніи
тѣхъ клиническихъ наблюденій, въ которыхъ имѣются явленія
цвѣтной слѣпоты или цвѣтной геміанопсіи безъ явленій обык-
новенной слѣпоты или геміанопсіи.
Нѣкоторые случаи Verrey и Mockey геміахроматопсіи возбу-
ждаютъ предположеніе, не имѣется ли особаго центра для
цвѣтнаго воспріятія въ области gyr. fasiforme.
Надо однако замѣтить, что другія наблюденія не согласу-
ются съ этимъ предположеніемъ, такъ какъ имѣются случаи,
въ которыхъ gyr. fusiforme была разрушена, тогда какъ f. calca-
rina осталась сохраненной и тѣмъ не менѣе не наблюдалось
цвѣтной геміанопсіи.
Эти данныя говорятъ очевидно въ пользу того, что f. cal-
carina является одновременно и центромъ цвѣтнаго воспрія-
тія. Къ этому выводу приходитъ именно Henschen на основаніи
всѣхъ имѣющихся въ этомъ отношеніи клиническихъ данныхъ
и мы съ своей стороны должны также примкнуть къ этому
взгляду.
Отношеніе наружныхъ частей затылочной области къ
зрѣнію у человѣка.
Хотя Henschen и оспариваетъ отношеніе наружныхъ частей
затылочной доли къ зрѣнію, но въ пользу такого отношенія,
несомнѣнно можетъ быть приведенъ цѣлый рядъ фактовъ.

Имѣется рядъ наблюденій, въ которыхъ пораженія наруж-
ной поверхности затылочной доли и даже въ исключитель-
ныхъ случаяхъ нижней теменной дольки у человѣка сопро-
вождались явленіями геміанопсіи и разстройствами зрѣнія
вообще.
Этотъ фактъ одни авторы объясняли тѣмъ, что въ такихъ
случаяхъ повреждаются зрительные пути Gratiolet, тогда какъ
другіе признаютъ существованіе особаго зрительнаго центра
на наружной поверхности затылочной доли и въ gyr. angularis.
Къ авторамъ, локализировавшимъ зрительный центръ на бо-
ковой поверхности затылочной доли, принадлежитъ между про-
чимъ Reinhard и Monakow.
Въ соотвѣтствіи съ этимъ взглядомъ стоитъ и наблюденіе
Panizza, который у субъекта, потерявшаго зрѣніе 3-хъ лѣтъ и
умершаго 18 лѣтъ, нашелъ атрофію теменныхъ и затылочныхъ
областей.
Другіе авторы, руководясь клиническими наблюденіями, до-
казывающими существованіе зрительнаго центра на внутрен-
ней поверхности затылочной доли, признаютъ также существо-
вате и другого зрительнаго центра вѣ корѣ наружной части
затылочной доли.
Изъ клиницистовъ между прочимъ Gowers принимаетъ одинъ
зрительный центръ вблизи крайней дольки и другой въ обла-
сти нижней теменной извилины, точнѣе въ области gyr. angu-
laris. Также и Ferrier признаетъ, что зрительный центръ ло-
кализируется въ области затылочной доли и въ угловой извилинѣ.
Подобнаго же взгляда держались Angeluci и Seppilli.
Мнѣніе Monakow'a, который также кромѣ зрительнаго центра
въ затылочной долѣ признаетъ еще зрительный центръ въ угло-
вой извилинѣ, подробнѣе будетъ приведено ниже.
Противникомъ этого ученія въ новѣйшее время, какъ мы
уже упоминали, является Henschen.
Собравъ имѣющіеся въ литературѣ случаи опухолей, аб-
сцессовъ, кровеизліяній и размягченій, захватывавшихъ темен-
ныя части полушарій, авторъ въ послѣдней своей работѣ
путемъ критики и анализа устанавливаетъ, что разрушенія ко-
ры теменныхъ областей сами по себѣ не вызываютъ разстройствъ
зрѣнія и что послѣднія въ тѣхъ случаяхъ, гдѣ онѣ обнару-
живаютя, обусловливаются пораженіемъ подлежащихъ зритель-
ныхъ путей. Въ частности то же самое авторъ устанавливаетъ
и по отношенію къ gyrus angularis.
Переходя къ разсмотрѣнію пораженій затылочной доли, не-

обходимо замѣтить, что по Hensehen'y мы имѣемъ уже около ста
случаевъ, доказывающихъ локализацію зрительнаго центра въ
корѣ затылочной доли, и въ настоящее время весь вопросъ
заключается будто бы въ болѣе детальной его локализаціи въ
этихъ доляхъ. Въ этомъ отношеніи Henschen на основаніи соб-
ранныхъ имъ наблюденій уже въ 1902 году пришелъ къ
выводу, что пораженія коры наружной поверхности затылоч-
ной доли не даютъ разстройствъ зрѣнія.
Мнѣніе это однако оспаривалось другими авторами и въ
послѣднее время Monakow'ымъ 1). Подвергая вновь анализу
случаи пораженія затылочной доли, авторъ находить, что, исклю-
чая случаи съ геміанопсіей, гдѣ вмѣстѣ съ корой наружной
поверхности затылочной доли были повреждены и зрительные
пути, имѣется рядъ другихъ доказательныхъ случаевъ, гдѣ по-
врежденіе наружной поверхности затылочной доли не приво-
дило къ разстройствамъ зрѣнія. Сюда относятся напр. два
случая В. Bramwell'a и Pick'а. Случаи эти по автору говорятъ
противъ распространенія зрительнаго центра на наружную по-
верхность затылочной доли.
Monakow держится однако иного мнѣнія. По нему зритель-
ный центръ занимаетъ область f. calcarinae и двухъ прилежа-
щихъ извилинъ, cuneus'a, язычной извилины и задняго отдѣла
gyr. angularis. Взглядъ этотъ авторъ поддерживаетъ даже и послѣ
первой работы Henschen'a, вышедшей въ 1892 г. По его мнѣнію
вопросъ о дѣйствительномъ распространеніи зрительной сферы
у человѣка не можетъ быть разрѣшенъ одними клиническими
наблюденіями со вскрытіями, какъ вслѣдствіе отношеній цирку-
ляціи, о которыхъ упоминалось выше, такъ и вслѣдствіе воз-
можности утилизировать другіе пути (моментъ возстановленія).
Но факты, относящіеся къ этому предмету, а равно и сохраненіе
maculae luteae при двойномъ разрушеніи обѣихъ затылочныхъ
долей и наконецъ результаты изученія вторичныхъ измѣненій
приводить къ необходимости признать, что зрительная сфера
внѣ извилинъ затылочной доли (cuneus. lob. lingualis, gyr. descen-
dens O1—О3) занимаетъ по крайней мѣрѣ заднюю часть gyrus
angularis. MonaKow признаетъ далѣе, что желтое пятно сѣтчатки
не локализировано въ ограниченной корковой области. По его
мнѣнію периферическія части сѣтчатки и желтое пятно имѣютъ
неодинаковую функцію: первыя служатъ болѣе къ оріентированію
движеній, вторыя по преимуществу для воспріятія свѣта. Можно
1) Monakow. Nothnagel's Pathologie und Therapie. IX. I.

поэтому предположить, что первыя локализированы въ сосѣд-
ствѣ съ двигательной областью глазъ въ опредѣленной области,
тогда какъ послѣднія имѣютъ диффузное расположеніе соотвѣт-
ственно съ особой важностью ихъ функціи.
Мнѣніе Monakow'а о большомъ распространеніи зрительной
сферы основывается между прочимъ на томъ, что у человѣка
60 лѣтъ, который потерялъ оба глаза въ первые дни жизни,
при вскрытіи атрофія въ области Henschen'a была выражена не
рѣзче, нежели въ другихъ областяхъ затылочной доли. Съ дру-
гой стороны для того, чтобы вызвать полную слѣпоту и пере-
рожденіе первичныхъ зрительныхъ центровъ, необходимо раз-
рушить не только внутреннюю, но и наружную часть затылочной
доли.
Несмотря на эти разногласія, Henschen въ своемъ позднѣй-
шемъ трудѣ 1), анализируя весь имѣющійся клинико-анатоми-
ческій матеріалъ, вновь подкрѣпляетъ свой прежній взглядъ,
что корковый центръ зрѣнія у человѣка помѣщается на вну-
тренней поверхности затылочной доли по обоимъ склонамъ f.
calcarinae. Тѣ же случаи, которые будто бы говорятъ за суще-
ствованіе зрительнаго центра въ наружныхъ частяхъ затылочной
доли, въ дѣйствительности объясняются сопутственнымъ пора-
женіемъ зрительныхъ путей.
Но и позднѣйшіе авторы не слѣдуютъ въ этомъ отношеніи
вполнѣ за Henschen'омъ. Bernheimer 2) напр. полагаетъ на осно-
ваніи своихъ анатомическихъ и физіологическихъ изслѣдованій,
что всѣ части затылочеыхъ извилинъ снабжены зрительными
волокнами. Разрушеніе наружныхъ частей въ его опытахъ надъ
обезьянами вызывало перерожденіе въ pulvinar и въ четверохолміи.
Gyr. angularis будто бы не принадлежитъ къ зрительной сферѣ, такъ
какъ его разрушеніе не вызываетъ перерожденія. Между прочимъ
авторъ, какъ упомянуто выше, держится мнѣнія, что нѣтъ
островчатаго расположенія въ корѣ пятенныхъ волоконъ; по-
слѣднія представляются смѣшанными съ периферическими уже
въ corp. genic. ext.; поэтому даже полное прерываніе пятенныхъ
волоконъ можетъ компенсироваться другими проводниками.
1) Henschen. Revue critique etc. Paris. 1900.
2) Bernheimer. Anat. u. experim. Untersuchungen über die corticalen Sehcen-
tren. Klin. Monatsch. f. Augenh. 1900. Его-же Die corticalen Sebcentren. Wien. Med.
Woch. № 49. 1900.

Патологическія наблюденія надъ психической слѣпотой.
Нужно имѣть въ виду, что при двустороннемъ пораженіи
наружной поверхности затылочной доли уже давно отмѣчались
явленія т. наз. психической слѣпоты; послѣдняя иногда обнару-
живается, какъ симптомъ наростающаго параличнаго слабоумія
(Fürstner) 1).
По Е. Long'y психическая слѣпота, которую приписываютъ
потерѣ памяти зрительныхъ впечатлѣній, зависитъ вѣроятно
отъ двусторонняго гнѣзда, помѣщающагося на наружной по-
верхности затылочныхъ долей (Munk, Willbrand, Riebet, Violet
и др.).
Е. Long наблюдалъ явленія психической слѣпоты и послѣ
односторонняго пораженія наружной поверхности лѣвой заты-
лочной доли, но онъ полагаетъ, что здѣсь могли быть пора-
жены вполнѣ или отчасти ассоціаціонныя системы.
Вотъ одно изъ характерныхъ наблюденій этого рода. Боль-
ной, сапожникъ, 65 лѣтъ, безъ явнаго наслѣдственнаго предра-
сположенія къ нервнымъ заболѣваніямъ. Уже 6 лѣтъ назадъ
получилъ ударъ во время своей работы. Затѣмъ черезъ 4 года
ударъ повторился. Въ послѣднее время вновь появились моз-
говые симптомы. Въ результатѣ лѣвосторонній гемипарезъ, бо-
лѣе рѣзко выраженный въ лицѣ. Чувствительность на лѣвой
сторонѣ потеряна. Больной не понимаетъ, когда ему говорятъ,
онъ не признаетъ людей, которые къ нему приближаются, даже
свою жену, которая пришла повидаться съ нимъ въ госпиталь.
Когда подходятъ къ его кровати, онъ свою правую руку ста-
витъ козырькомъ надъ глазами, какъ будто бы для того, чтобы
различать болѣе ясно, и затѣмъ, повторивъ многократно свой
жестъ, онъ опускалъ безпомощно свою руку. Невозможно его
заставить кушать молоко изъ стакана. Необходимо перелить
молоко въ маленькую бутылочку и, опрокидывая ему голову,
вливать въ ротъ содержимое, которое онъ поѣдаетъ съ самаго
начала съ трудомъ. Позднѣе онъ сталъ лучше понимать окру-
жающее и пьетъ молоко, которое ему вливаютъ въ ротъ, а къ
концу второго дня онъ уже понялъ употребленіе бутылочки
1) Fürstner. Weitere Mittheilungen über einige eigenthümliche Sehstörungen
bei Paralytiker. Arch. f. Psych. IX.

съ молокомъ и каждый разъ, когда ему ее ставятъ, онъ ощу-
пываетъ ее своей правой рукой, пьетъ содержимое и ставитъ
на мѣсто. При этомъ по дѣйствіямъ можно было обнаружить у
больного присутствіе лѣвосторонней одноименной геміанопсіи.
Въ это время онъ еще не понимаетъ употребленія стакана, онъ его
опрокидываетъ и вновь поворачиваетъ, не поднося ко рту и не
принимая осторожности въ отношеніи содержимаго, которое
при этомъ выливается. Въ слѣдующіе дни было замѣчено, что
больной пріобрѣлъ нѣкоторое знаніе и можетъ пить одинъ изъ
стакана, но онъ можетъ ѣсть твердую пищу лишь тогда, когда
ее положатъ ему въ ротъ. Современемъ состояніе психической
слѣпоты стало прогрессивно улучшаться, гемипарезъ конечно-
стей прошелъ, но параличъ лица остался. Словесная глухота
полная. Словесная слѣпота также повидимому полная. Вне-
запная смерть съ развитіемъ крайне рѣзкой тоски приблизи-
тельно 2 мѣсяца спустя послѣ помѣщенія въ госпиталь.
При вскрытіи въ лѣвомъ полушаріи найдено корковое размяг-
ченіе по пути Сильвіевой борозды, которое разрушило: 1) ножку
3-лобной извилины; 2) переднюю часть первой височной изви-
лины; 3) нижнюю часть gyr. supramarginalis и gyr. angularis; 4) заднюю
часть 2-затылочной борозды. Въ правомъ полушаріи поврежде-
ніе занимаетъ на наружной поверхности: нижнюю часть восхо-
дящей теменной борозды, верхнюю и заднюю часть первой ви-
сочной извилины, всю нижнюю теменную извилину, причемъ
поврежденіе кзади протягивается до gyr. angularis и до 2-й за-
тылочной извилины. Въ глубь это поврежденіе достигаетъ до
развѣтвленій thalami optici; внутренняя капсула не повреждена.
Нѣтъ надобности пояснять, что этотъ случай представляется
болѣе сложнымъ, чѣмъ можетъ показаться съ самаго начала,
вслѣдствіе присоединенія къ психической слѣпотѣ явленій
афазіи и апраксіи.
Въ случаѣ С. Monakow'a 1) имѣлась обоюдосторонняя корко-
вая геміанопсія съ отсутствіемъ центральнаго поля зрѣнія и
съ позднимъ появленіемъ геміанопсической душевной слѣпоты,
съ амнестической слѣпотой для цвѣтовъ и съ нарушеніемъ
способности оріентироваться, что характерно для душевной слѣ-
поты при ограниченномъ корковомъ поврежденіи lobi occipitalis.
Руководясь вышеизложеннымъ, мы полагаемъ, что въ на-
стоящее время кромѣ несомнѣнно доказаннаго у человѣка
1) Monakow. Общ. вѣмецкихъ псих. въ Франкфуртѣ на Майнѣ. 20—30 ап-
рѣля 1900 г.

особаго центра для зрительнаго воспріятія на внутренней по-
верхности затылочной доли въ области f. calcarina имѣются какъ
клиническіе, такъ и патолого-анатомическіе факты въ пользу
существованія еще другого центра въ корѣ наружной части
затылочной доли, который въ соотвѣтствіи съ данными экспе-
римента очевидно долженъ играть роль психочувственнаго зри-
тельнаго центра или центра зрительныхъ представленій.
Пораженіе этого центра приводитъ также къ явленіямъ ге-
міанопсіи, но обыкновенно менѣе стойкой по сравненію съ ге-
міаноисіей, обусловленной пораженіемъ зрительнаго центра въ
области f. calcarina и вмѣстѣ съ тѣмъ, особенно при двусторон-
немъ пораженіи, у больныхъ обычно развиваются явленія болѣе
или менѣе ясно выраженной психической слѣпоты.
Словесная и нотная слѣпота.
Въ числѣ патологическихъ явленій, имѣющихъ отношеніе
къ психической переработкѣ продуктовъ зрительнаго воспрія-
тія, относятся также тѣ хорошо изученныя явленія, которыя
въ клиническомъ отношеніи представляютъ собою особый видъ
афазіи, извѣстной подъ названіемъ слѣпоты къ словамъ и ко-
торыя въ сущности представляютъ ничто иное, какъ явленія
психической или душевной слѣпоты къ письменнымъ и пе-
чатнымъ знакамъ словъ.
Разстройство это, какъ извѣстно, состоитъ въ томъ, что че-
ловѣкъ видитъ совершенно ясно написанное или напечатанное,
но понять написаннаго не можетъ.
При этомъ въ зависимости отъ того, сохранена ли связь съ
двигательнымъ центромъ письма, онъ можетъ или не можетъ
копировать то, что видитъ въ книгѣ или въ письмѣ.
Ясно, что въ этомъ случаѣ зрительное воспріятіе суще-
ствуетъ, но не даетъ соотвѣтствующихъ зрительныхъ предста-
вленій. Такимъ образомъ это разстройство представляетъ собою
частичный видъ душевной или психической слѣпоты.
На основаніи цѣлаго ряда клиническихъ наблюденій Ferrier'a
Charcot, а за ними и другіе авторы признаютъ, что область,
которая въ подобныхъ случаяхъ чаще всего страдаетъ, это
gyr. angularis въ лѣвомъ полушаріи мозга.
Надо впрочемъ замѣтитъ, что по взгляду другихъ авто-
ровъ здѣсь дѣло заключается не въ пораженіи центровъ, а въ

пораженіи проводниковъ, проходящихъ отъ затылочныхъ обла-
стей къ слуховому центру рѣчи, заложенному въ верхней ви-
сочной извилинѣ лѣваго полушарія.
Тѣмъ не менѣе еще не существуетъ въ атомъ отношеніи
какихъ-либо прочныхъ доказательствъ; большинство фактовъ
говоритъ повидимому въ пользу существоваванія особаго центра
зрительныхъ представленій. въ пользу же существованія осо-
баго зрительнаго словеснаго центра говоритъ между прочимъ
и аналогія съ слуховымъ словеснымъ центромъ, въ существо-
ваніи котораго никто не сомнѣвается (см. ниже).
За вышеуказанную локализацію словесной слѣпоты говорятъ
нѣсколько поучительныхъ случаевъ изъ литературы, между
которыми мы можемъ упомянуть о наблюденіяхъ Henschen'a,
Sigaud и др. французскихъ авторовъ. Равнымъ образомъ можно
насчитать немало случаевъ правосторонней геміанопсій съ
атаксіей, въ которыхъ обнаруживалось разрушеніе въ обла-
сти лѣвой затылочной доли и gyr. angularis. По Naunin'y
(„Aphasie", Versamml. in Wiesbaden 1887) афазія съ словесной слѣ-
потой чаще локализируется собственно въ пограничной области
между g. angularis и 1. occipitalis.
Наконецъ въ литературѣ описываются еще случаи музы-
кальной или нотной слѣпоты, причемъ на основаніи результа-
товъ вскрытія можно полагать, что центръ для чтенія нотъ
помѣщается въ нижней теменной долькѣ рядомъ съ центромъ
словесной слѣпоты въ gyr. angularis. Развитіе этого центра, по
Probst'y большею частью происходитъ слѣва.
Вліяніе заднихъ частей полушарій на двигательную сферу
глазъ.
Равнымъ образомъ имѣются клиническія наблюденія и от-
носительно вліянія заднихъ частей мозгового полушарія на
двигательную сферу глазъ.
Въ частности по отношенію къ локализаціи задняго центра
для движенія глазъ у человѣка должно упомянуть прежде
всего объ обширномъ трудѣ Grasset 1), который на основаніи
цѣлаго ряда наблюденій приходитъ къ выводу, что отклоненіе
1) Grasset. Localisations corticales. Revue mens. 1879. Его же De localisa-
tion dans les maladies cerebrales. Paris 1880.

глазъ у людей наблюдается при пораженіи областей, окружаю-
щихъ Сильвіеву борозду, въ особенности же при заболѣваніи
g. angularis.
Далѣе С. Wernicke 1) наблюдалъ отклоненіе глазъ при по-
раженіи нижней теменной дольки.
Равнымъ образомъ въ книгѣ С. Wernicke 2) приведенъ рядъ
случаевъ, на основаніи которыхъ приходится заключить, что
пораженіе теменныхъ долей въ извѣстныхъ случаяхъ сопро-
вождается отклоненіемъ глазъ и головы.
Monakow 3) также признаетъ, что отклоненіе глазъ у чело-
вѣка можетъ быть послѣдствіемъ пораженія gyr. angularis.
Въ числѣ клиническихъ состояній, заслуживающихъ вни-
манія, нельзя не обратить вниманія на состояніе т. наз. оптиче-
ской атаксіи, на которую указываетъ д-ръ Ноишевскій 4).
По его взгляду отмѣченный Munk'омъ фактъ, что собаки
съ удаленіемъ области A1 подходятъ къ пищѣ не сразу, а
послѣ многихъ поворотовъ головы, объясняется не выпаде-
ніемъ центральнаго зрѣнія, какъ думаетъ Munk, а оптической
атаксіей. Въ пользу этого объясненія онъ приводить клиническіе
случаи, въ которыхъ имѣлось аналогичное разстройство, выра-
зившееся тѣмъ, что больные при сохраненіи зрѣнія должны
были поворачивать голову прежде, чѣмъ имъ удавалось фикси-
ровать предметы. Онъ полагаетъ, что и больные Fürstner'a пред-
ставляли отчасти явленія оптической атаксіи. Надо замѣтить,
что разстройство это мало имѣетъ аналогіи съ табетической
атаксіей, такъ какъ при послѣдней вмѣстѣ съ закрытіемъ
глазъ всѣ движенія ухудшаются, тогда какъ при оптической
атаксіи эти движенія съ закрытіемъ глазъ напротивъ того улуч-
шаются 5).
1) С. Wernicke. Ueber Herderkrankungen d. unteren Scheitelläppchens. Arch.
f. Psych. Bd. XX. S. 256.
2) C. Wernicke. Lehrb. d. Gehirnpathologie. 1881.
3) Monakow. Gehirnpathologie. Wien. 1897.
4) Ноишевскій. Кортикальная геміанопсія и оптическая атаксія (Ataxia
optica). Сообщ. въ научныхъ собраніяхъ Петерб. клиники душ. и нервн. бол.
1903 г.
5) Аналогію съ табетической атаксіей по моему мнѣнію можетъ пред-
ставлять собою лишь настоящая зрительная атаксія движенія глазъ, кото-
рую нетрудно наблюдать у слѣпыхъ. Благодаря этой атаксіи у лицъ,
вполнѣ потерявшихъ зрѣніе, обыкновенно появляется атактическій нистагмъ
и недостаточная координація движеній глазныхъ яблокъ, вслѣдствіе чего
повороты глазъ въ различныхъ направленіяхъ у такого рода больныхъ
становятся неточными и недостаточными.

Наконецъ, описываемый въ послѣднее время рефлексъ на
зрачокъ со стороны зрительныхъ представленій 1), напр. суже-
ніе зрачковъ при представленіи свѣта и расширеніе зрачковъ
при представленіи темнаго цвѣта, очевидно стоитъ въ соотно-
шеніи съ описанными мною зрачковыми центрами въ заднихъ
частяхъ полушарій.
Я убѣдился кромѣ того, что уже одно представленіе о пред-
метѣ, лежащемъ вблизи, достаточно, чтобы вызвать извѣстную
степень напряженія аккоммодаціи глаза и съ другой стороны
представленіе о предметѣ, лежащемъ вдали, приводитъ уже кь
разслабленію аккоммодаціи. Этотъ аккоммодаціонный зрительный
рефлексъ очевидно также стоитъ въ соотношеніи съ аккоммо-
даціонными центрами заднихъ частей коры полушарій, изслѣдо-
ванными въ нашей лабораторіи.
Зрительные подкорковые проводники.
Переходя къ разсмотрѣнію зрительнаго подкорковаго пути,
необходимо имѣть въ виду, что онъ составляется изъ волоконъ,
поднимающихся отъ corp. genic. ext. къ корѣ затылочной части
мозговой коры безъ новаго дополнительнаго перекрещиванія
вопреки предположенію, высказанному нѣкогда Charcot и осно-
ванному на случаяхъ церебральной амбліопіи очевидно исте-
рическаго происхожденія.
Противъ такого перекрещиванія говорятъ не только всѣ
позднѣйшія клиническія наблюденія, которыя согласно удосто-
вѣряютъ, что пораженіе бѣлаго вещества при заднемъ отдѣлѣ
внутренней сумки, какъ и пораженіе бѣлаго вещества затылоч-
ной доли, вызываетъ явленія двусторонней геміанопсіи противо-
положной стороны, но и наши экспериментальныя изслѣдованія,
производимыя надъ собаками
Анатомическія данныя говорятъ въ пользу того, что общимъ
пучкомъ, содержащимъ подкорковыя связи зрительныхъ обла-
стей мозговой коры, являются т. наз. зрительные пути Gratiolet,
съ чѣмъ согласны и новѣйшія изслѣдованія Ramon у Cajal'я.
Послѣдній авторъ 2) признаетъ, что въ пучкахъ Gratiolet
содержится какъ бугро-корковый зрительный пучокъ, волокна
котораго оканчиваются въ f. calcarina въ толщѣ striae Gennari
1) Piltz. Neur. Centr. 1889. № 11.
2) Ramon у Cajal. Планъ строенія зрительнаго бугра. Сообщено на XIV
междун. мед. конгрессѣ въ Мадридѣ.

и вступаютъ здѣсь въ соединеніе съ ядрами и съ особымъ ви-
домъ звѣздчатыхъ клѣтокъ, такъ и корко-зрительныя во-
локна, идущія изъ коры и развѣтвляющіяся между нервными
островками наружнаго колѣнчатаго тѣла.
При этомъ онъ могъ подмѣтить, что центральные зритель-
ные пути по сравненію съ рефлекторными, отходящими къ
подкорковымъ центрамъ, становятся тѣмъ болѣе развитыми,
чѣмъ болѣе мы приближаемся къ человѣку.
Что касается экспериментальныхъ изслѣдованій, относя-
щихся до зрительныхъ подкорковыхъ путей, то таковыя были
между прочимъ произведены мной еще въ 80 годахъ 1). Съ
цѣлью перерѣзки зрительныхъ волоконъ при заднемъ отдѣлѣ
внутренней капсулы я пользовался подобно Vessyere'y спе-
ціально изготовленнымъ выдвижнымъ ножичкомъ, скрытымъ
въ тонкомъ металлическомъ троакарѣ, который погружался въ
ткань мозговыхъ полушарій на соотвѣтственную глубину,
послѣ чего ножичекъ выдвигался изъ троакара и соотвѣт-
ственнымъ поворотомъ рукоятки инструмента производилась
перерѣзка мозгового вещества. При вскрытіи оперированныхъ
такимъ образомъ собакъ я могъ убѣдиться, что разрѣзъ произ-
водился при самомъ заднемъ отдѣлѣ внутренней сумки
вблизи начала нижняго рога. При этомъ у животныхъ во всѣхъ
безъ исключенія случаяхъ наблюдалась двусторонняя одно-
именная геміанопсія на противоположной сторонѣ совершенно
такого же рода, какая наблюдается и при перерѣзкѣ соотвѣт-
ствующаго tractus optici, но съ тѣмъ различіемъ, что при этомъ
не обнаруживалось никакого нарушенія въ реакціи зрачковъ;
при этомъ и здѣсь въ противоположномъ глазу затемненная
часть поля зрѣнія представлялась значительно больше зрячей,
тогда какъ въ соотвѣтственномъ глазу первая представлялась
соотвѣтственно меньше второй.
Такъ какъ и разрушеніе зрительнаго центра мозговой коры
вызываетъ тѣ же явленія одноименной геміанопсіи, то пред-
ставляется несомнѣннымъ, что зрительные пути по выходѣ
изъ corp. genic. ext. направляются къ затылочной области моз-
говой коры безъ дополнительнаго перекрещиванія.
Замѣтимъ, что Monakow (Arch. f. Psych. Bd. XX, fasc 3) на
основаніи опытовъ съ перерѣзкой задней части внутренней
1) В. Бехтеревъ. О явленіяхъ, слѣдующихъ за перерѣзкой зрительныхъ
волоконъ внутри мозговыхъ полушарій. Вѣстн. психіатріи 1883 и Neur.
Centr. № 1. 1884.

капсулы убѣдился, что эта перерѣзка вызывала восходящее
перерожденіе въ корковыхъ проводящихъ волокнахъ и въ за-
тылочной части мозговой коры въ области зрительнаго центра,
гдѣ перерождались между прочимъ большія клѣтки въ
3-мъ слоѣ и атрофировались нервныя сѣти 3 и 5 слоевъ.
По Monakow'y экспериментально-анатомическія и патолого-
анатомическія изслѣдованія доказываютъ соотношеніе между
корою и ядрами corp. genic. ext. и pulvinar. Боковая часть зри-
тельной сферы соотвѣтствуетъ внутренней части corp. genic. ext.,
а медіальная часть зрительной сферы боковой части corp. genic.
ext., тогда какъ pulvinar стоитъ въ связи съ gyr. angularis.
Топографія зрительныхъ путей у человѣка.
Что касается положенія зрительныхъ подкорковыхъ путей у
человѣка, содержащихся въ пучкахъ Gratiolet, (фиг. 100) то по Hen-
schen'y, начинаясь въ на-
ружномъ колѣнчатомъ
тѣлѣ, они помѣщаются
на уровнѣ первой и
второй височной боро-
зды. Такое же напра-
вленіе зрительные пути
имѣютъ и въ затылоч-
ной долѣ, но въ послѣд-
ней они посылаютъ во-
локна къ верхней и
нижней губѣ f. calcarinae.
Послѣднія волокна
имѣютъ дугообразный,
неправильный ходъ и
окружаютъ наиболѣе
заднюю часть задняго
рога. Сзади послѣдняго они образуютъ треугольное поле, изъ
котораго волокна расходятся къ f. calcarina l).
По Henschen'y (Revue critique, стр. 120) въ пучкахъ Gratiolet
зрительныя волокна помѣщены въ вертикальномъ направленіи
такъ же, какъ и въ сѣтчаткѣ, и что то же положеніе сохра-
няется и въ затылочной долѣ и въ fiss. calcarina.
Поэтому въ результатѣ анализа многочисленныхъ кли-
Фиг. 100 Схема зрительныхъ путей; no —зрит. нервъ;
tro — tr. opticus; nge - наружное колѣнчатое тѣло; fg —
зрительный пучокъ затылочной доли; fqs — четверохолм-
но-спинной пучокъ.
l) Henschen. Revue critique, стр. 122.

ническихъ случаевъ Henschen устанавливаетъ, какъ положеніе,
что поврежденіе задней части зрительныхъ путей въ corp.
genic. ext., кзади отъ послѣдняго и въ корѣ f. calcarina приводитъ
къ геміанопсіи въ нижнемъ квадрантѣ, тогда какъ поврежденіе
брюшной части зрительныхъ путей вызываетъ геміанопсію въ
верхнемъ квадрантѣ (стр. 119).
Въ заключеніе должно упомянуть, что какъ у животныхъ,
такъ и у человѣка, всѣ корковыя зрительныя разстройства, а
равно и пораженія зрѣнія, обусловленныя прерываніемъ под-
корковыхъ проводниковъ, не сопровождаются никакими измѣне-
ніями въ реакціи зрачковъ на свѣтъ, тогда какъ геміанопсія,
обусловленная пораженіемъ зрительнаго канатика, сопрово-
ждается либо вялой свѣтовой реакціей зрачка, либо полнымъ
прекращеніемъ свѣтовой реакціи въ слѣпыхъ частяхъ сѣтча-
токъ (такъ называемая геміопическая реакція зрачковъ), на
что впервые обратили вниманіе Willbrand въ своемъ трудѣ:
„Ueber Hemianopsie" 1881, что затѣмъ было оцѣнено въ діагно-
стическомъ отношеніи С. Wernicke въ его работѣ: „Ueber hemi-
opische Pupillenreaction" (Fortschr. d. Medicin. Bd. 1, стр. 50, 1883),
и что также было подтверждено Ferrier'омъ, Синани и мной
при опытахъ надъ животными съ перерѣзкой tr. optici.
Центробѣжныя связи корковаго зрительнаго центра.
Не подлежитъ сомнѣнію, что подкорковыя связи зритель-
наго центра состоятъ не только изъ центростремительныхъ,
но и центробѣжныхъ проводниковъ. Уже наряду съ центростре-
мительными волокнами, поднимающимися отъ corp. genic. ext. къ
корѣ затылочной доли, имѣются и обратно идущія, слѣд. центро-
бѣжныя волокна, связывающія кору зрительнаго центра съ corp.
genic. ext. Послѣднія и продолжаются затѣмъ и въ зрительные
тракты и нервы до сѣтчатки глазъ.
О значеніи этихъ обратно идущихъ системъ въ чувствую-
щихъ проводникахъ рѣчь была уже выше 1).
Что касается другихъ центробѣжныхъ связей, то онѣ сое-
1) Здѣсь мы замѣтимъ, что позднѣйшія изслѣдованія Ramon у Cajal'a
показываютъ, что всѣ чувствующія ядра зрительнаго бугра (включая и corp.
genic. ext. и int.) служатъ мѣстомъ окончанія нисходящихъ или корко-
бугровыхъ волоконъ.
Касаясь вопроса о значеніи этихъ нисходящихъ чувствительныхъ си-
стемъ Ramon у Cajal говоритъ о 3 гипотезахъ на этотъ счетъ:

диняютъ зрительная области коры съ четворохолміемъ, зри-
тельными буграми и ядрами моста.
Достовѣрно извѣстно, что область передняго четверохолмія
не имѣетъ центростремительныхъ связей съ корковымъ зри-
тельнымъ центромъ и всѣ отношенія этого образованія къ
корѣ мозга являются въ видѣ центробѣжныхъ проводниковъ.
Между прочимъ къ четверохолмію подходятъ отъ наружной по-
верхности затылочной доли и даже отъ теменной области центро-
бѣжныя волокна, передающая вліянія на глазныя мышцы.
Въ прежнее время нерѣдко высказывалось предположеніе,
что движеніе глазъ, наблюдаемое при раздраженіи заднихъ
частей мозговыхъ полушарій, получается благодаря передачѣ
возбужденія на корковые двигательные центры, расположен-
ные въ области gyri sigmoidei. По Munk'y и Ferrier'y эти движенія
суть рефлекторной природы и обусловливаются субъективными
явленіями, вызываемыми раздраженіемъ зрительныхъ центровъ.
Но спеціальные опыты съ перерѣзкой полушарій во фрон-
тальномъ направленіи и съ удаленіемъ чувство-двигательныхъ
центровъ переднихъ отдѣловъ полушарій показали, что и въ
Гипотеза выжидательнаго вниманія (Radziwilowicz, Roux), предложенная
для объясненія дѣятельности центробѣжныхъ волоконъ сѣтчатки. Въ при-
ложеніи къ корко-бугровымъ волокнамъ эта гипотеза обозначала бы, что
кора мозга оказываетъ воздѣйствіе на центры зрительнаго бугра, облегчая
распространеніе центростремительнаго тока путемъ сближенія дендритовъ
съ конечными волокнами (Duval) или какимъ-либо инымъ способомъ. Этимъ
путемъ можно бы объяснить нашу способность удерживать вниманіе на
опредѣленной точкѣ зрительнаго поля, на извѣстномъ звукѣ или на огра-
ниченной области кожнаго чувствительнаго воспріятія.
Гипотеза задерживающаго вліянія въ сущности та же, что и предыдущая,
но по ней центробѣжныя волокна дѣйствуютъ не для облегченія передачи
возбужденій по невронамъ, а для задерживанія или уменьшенія хода нерв-
наго тока кромѣ той области, которая служитъ предметомъ вниманія.
Ramon у Cajal высказывается за гипотезу нервнаго заряда. Онъ убѣдился,
что клѣтки съ короткимъ осевымъ цилиндромъ включены не между приво-
дящими, т. е. центростремительными волокнами и восходящими невронами
съ длиннымъ осевымъ цилиндромъ, а между развѣтвленіями нисходящихъ,
или корко-бугровыхъ волоконъ и клѣтками восходящихъ невроновъ. Клѣт-
камъ съ короткимъ осевымъ цилиндромъ онъ приписываетъ роль электри-
ческихъ аккумуляторовъ или конденсаторовъ нервной энергіи. По этому
взгляду центробѣжные проводники могутъ служить для разряда нервной
энергіи и тамъ, гдѣ возбужденіе въ первыхъ чувствительныхъ путяхъ
слабо, оно усиливается въ этихъ центрахъ, чтобы достичь корковыхъ цен-
тровъ воспріятія. Въ сѣтчаткѣ и въ обонятельныхъ луковикахъ центробѣж-
ные проводники тоже оканчиваются не яри клѣткахъ съ длиннымъ осевымъ
цилиндромъ, а при промежуточныхъ тѣльцахъ, которыя могутъ быть упо-
доблены клѣткамъ съ короткимъ осевымъ цилиндромъ.

этомъ случаѣ раздраженіемъ заднихъ отдѣловъ коры удается
вызвать движеніе глазъ; равнымъ образомъ обрѣзываніе заты-
лочнаго глазного центра не устраняетъ движевія глазъ, откуда
слѣдуетъ, что оно должно передаваться по самостоятельнымъ
проводникамъ, связывающимъ зрительные центры мозговой
коры съ подкорковыми узлами.
Дѣйствительно, опыты показываютъ, что и непосредственное
раздраженіе подкорковаго бѣлаго вещества затылочной доли
вызываетъ движеніе глазъ, что и заставляетъ прійти къ
выводу, что дѣло идетъ и здѣсь о проводникахъ, свя-
зывающихъ зрительные центры коры съ подкорковыми узлами.
Изъ опытовъ Целерицкаго и подобныхъ же эксперименталь-
ныхъ изслѣдованій, произведенныхъ въ нашей лабораторіи
(д-ръ Герверъ), выяснилось, что движенія глазъ. получаемыя
при раздраженіи мозговой коры затылочной доли, прекращаются
съ разрушеніемъ передняго двухолмія, откуда слѣдуетъ,
что двигательные проводники, выходящіе изъ затылочнаго
зрительнаго центра и управляющіе движеніемъ глазныхъ
мышцъ, прерываются въ этомъ образованіи.
Есть основаніе полагать, что какъ аккоммодація, такъ и
суженіе зрачковъ, получаемыя при раздраженіи зрительныхъ
областей мозговой коры передаются также при посредствѣ пе-
редняго двухолмія, въ пользу чего по крайней мѣрѣ говорятъ
опыты, произведенные въ нашей лабораторіи (д-ръ Бѣлицкій).1)
Что касается до расширенія зрачковъ, то, какъ мы видѣли,
оно является результатомъ возбужденія функціи ядра n. oculomo-
torii и вѣроятно волокна, вызывающія этотъ эффектъ, имѣютъ
въ общемъ тотъ же путь распространенія, какъ и волокна для
суженія зрачка.
По крайней мѣрѣ спеціально произведенные въ завѣдывае-
мой нами лабораторіи опыты показываютъ, что движенія глазъ
съ задней части коры мозга не могутъ быть получены послѣ пред-
варительнаго разрушенія передняго двухолмія (д-ръ Герверъ).
Къ центробѣжнымъ проводникамъ должны быть отнесены и
связи зрительныхъ областей мозговой коры съ зрительнымъ
бугромъ. Такіе центробѣжные проводники содержатся между
прочимъ въ пучкѣ, извѣстномъ подъ названіемъ нижняго
1) Удаленіе задняго участка для аккоммодаціи въ опытахъ д-ра Вѣ-
лицкаго вызывало перерожденіе, проникающее чрезъ заднюю часть вну-
тренней сумки въ зрительный бугоръ, въ corp. genic. ext. и въ передніе
бугры четверохолмія, причемъ перерожденіе оказывалось сильнѣе выражен-
нымъ на сторонѣ разрушенія.

продольнаго пучка, который ранѣе признавался за ассоціаціон-
ный пучокъ и который по изслѣдованіямъ P. Flechsig'a дол-
женъ быть признанъ за особый проекціонный пучокъ, выхо-
дящій изъ коры затылочной доли къ thalamus opticus.
Schütz 1) на основаніи патологическаго случая, въ кото-
ромъ, благодаря образованію такъ наз. microgyri была поражена
почти вся затылочная область, убѣдился что нижній задній
пучокъ въ согласіи съ изслѣдованіями P. Flechsig'a предста-
вляетъ собою проекціонный пучокъ, ясно идущій отъ глазной
затылочной области къ среднему мозгу. При болѣе подробномъ
изслѣдованіи выяснилось, что въ нижнемъ продольномъ пучкѣ
содержится вѣнецъ волоконъ съ центробѣжнымъ направле-
ніемъ, выходящихъ отъ центровъ olfactorii, optici, acustici и чув-
ствительныхъ центровъ коры.
Въ дальнѣйшемъ этотъ пучокъ проходитъ черезъ наружный
отдѣлъ subst. nigrae и петлю и въ концѣ концовъ по предпо-
ложенію автора продолженія его достигаютъ дыхательныхъ
ядеръ черепныхъ нервовъ и переднихъ роговъ спинного мозга.
Съ цѣлью болѣе детальнаго изученія связи затылочнаго
центра движенія глазъ съ подкорковыми областями въ нашей
лабораторіи д-ръ Герверъ производиль разрушеніе вышеуказан-
наго коркового центра и убѣдился, что перерожденіе по лу-
чистому пучку въ пучкахъ Gratiolet входило въ задній отдѣлъ
внутреней сумки, при чемъ оно обнаруживалось въ задней
части зрительнаго бугра, въ наружномъ колѣнчатомъ тѣлѣ и въ
переднихъ буграхъ четверохолмія, особенно въ бугрѣ соотвѣт-
ствующей стороны. Въ ядрахъ глазныхъ нервовъ перерожден-
ныхъ волоконъ не наблюдалось вовсе. Очевидно, что затылоч-
ный центръ движенія глазъ кромѣ соединеній съ наружнымъ
колѣнчатымъ тѣломъ и задней частью зрительнаго бугра свя-
занъ непосредственно съ областью передняго двухолмія, благо-
даря чему и передается вліяніе съ коры затылочной области на
ядра глазныхъ нервовъ. Отсюда понятно, что разрушеніе пе-
реднихъ бугровъ четверохолмія совершенно уничтожаетъ эф-
фектъ движенія глазъ при раздраженіи затылочной доли.
Что касается наконецъ до связи затылочнаго центра дви-
женія глазъ съ заднимъ отдѣломъ зрительнаго бугра, то она,
очевидно, служить, какъ уже ранѣе выяснялось, для выполне-
нія соотвѣтствующихъ выражающихъ движеній, возбуждаемыхъ
зрительнымъ воспріятіемъ.
1) H. Schütz Ueber die Beziehungen d. unteren Längsbündel. Neur. Centr.
№ 19. 1902.

Выше были приведены также данныя и относительно влія-
нія зрительной сферы на общія локомоторныя движенія при
умѣренномъ раздраженіи.
Если мы примемъ во вниманіе анатомическія данныя, то
врядъ ли можно сомнѣваться въ томъ, что центробѣжнымъ
проводящимъ путемъ въ этомъ случаѣ должна служить заты-
лочно-височно-мостовая система волоконъ, достигающая въ
нисходящемъ направленіи ядеръ моста.
Высшіе центры психическихъ отправленій.
По разсмотрѣніи чувство-двигательныхъ центровъ мозговой
коры съ ихъ подкорковыми проводниками намъ необходимо
заняться вопросомъ объ отправленіи другихъ областей мозго-
вой коры, на долю которыхъ выпадаютъ болѣе высшія психи-
ческія отправленія.
Вопросъ о высшихъ психическихъ центрахъ неоднократно
затрогивался физіологами, работавшими надъ мозговой корой,
но различными авторами онъ рѣшался далеко неодинаковымъ
образомъ. Не говоря о научныхъ увлеченіяхъ, извѣстныхъ подъ
названіемъ френологіи Gall'a, по которому различныя особен-
ности ума и характера должны быть локализированы въ опре-
дѣленныхъ частяхъ головного мозга, которымъ соотвѣтствуютъ
внѣшнія выпуклости на поверхности черепа, должно имѣть въ
виду, что вопросъ о высшихъ психическихъ или интеллектуаль-
ныхъ функціяхъ коры всегда дѣлилъ авторовъ на два различныхъ
лагеря. Одни, начиная съ Flourens'a, признававшаго единство
мозговыхъ функцій, допускали, что собственно психическія
отправленія представлены въ мозговыхъ полушаріяхъ повсюду.
Хотя послѣ Flourens'a физіологія мозговой коры сдѣлала огром-
ный шагъ впередъ, выдѣливъ особыя Flourens'омъ не признавав-
шіеся центры движенія и чувствительности, но и въ позднѣйшее
время нѣкоторые авторы, какъ Goltz, держатся взгляда, по ко-
торому высшія психическія или интеллектуальныя функціи не
имѣютъ строгой локализаціи въ мозговой корѣ. Тѣмъ не менѣе
самъ Goltz обратилъ вниманіе на то обстоятельство, что вслѣдъ
за разрушеніями заднихъ частей коры полушарій собаки стано-
вятся кроткими, смирными и равнодушными, тогда какъ жи-
вотныя съ удаленіемъ переднихъ частей полушарія предста-
вляются болѣе злыми и гнѣвливыми. Но онъ не связываетъ этихъ
наблюденій съ вопросомъ о локализаціи высшихъ психическихъ

отправленій у животныхъ, объясняя ихъ съ точки зрѣнія задер-
живающаго вліянія со стороны разрушенныхъ областей мозга.
Даже такіе защитники ученія о локализаціяхъ функцій
въ мозговой корѣ, какъ Munk, для высшихъ психическихъ
процессовъ не предназначаетъ ни одной строго опредѣленной
области въ мозговой корѣ, такъ какъ интеллектуальныя отпра-
вленія, извѣстныя подъ названіемъ разума, будто бы разлиты
всюду въ мозговой корѣ и нигдѣ въ частности. По Munk'y интел-
лигенція есть результатъ взаимодѣйствія всѣхъ чувственныхъ
сферъ. Особаго центра, спеціально служащаго для интеллекта,
не существуетъ, такъ какъ чувственныя области занимаютъ
всю поверхность коры; равнымъ образомъ и кора лобной доли
занята чувственнымъ центромъ для туловища. Вообще по
взгляду этого автора въ корѣ мозга нѣтъ особыхъ областей,
предназначенныхъ спеціально для психическихъ функцій,
интеллектуальная же дѣятельность связана съ дѣятельностью
всего мозга. Сообразно этому даже за такими областями мозга,
какъ лобныя доли, Munk'омъ не признается особаго значенія
въ отношеніи психической дѣятельности и они предназначаются
для элементарной чувство-двигательной функціи имѣющей бли-
жайшее отношеніе къ туловищу.
Такимъ образомъ по Munk'y лобныя доли не образуютъ
сѣдалища интеллегенціи, и вообще не существуетъ какихъ-
либо особыхъ областей коры, предназначенныхъ для высшихъ
психическихъ функцій такъ же, какъ не существуетъ областей,
служащихъ только для сферы ощущеній.
Однако, взглядъ Munk'a на роль лобныхъ долей въ отношеніи
чувствительности и движенія туловища оспаривался другими
авторами. Между прочимъ по Hitzig'y результаты опытовъ Munk'a
съ раздраженіемъ и разрушеніемъ лобныхъ долей объясняются
съ одной стороны тѣмъ, что онъ примѣнялъ токи такой силы,
что вовлекались въ раздраженіе сосѣднія части двигательной
области и съ другой стороны при разрушеніяхъ захватывались
области туловища, центры которыхъ у обезьянъ лежатъ, какъ
мы видѣли, при заднемъ отдѣлѣ первой лобной извилины.
Тѣмъ не менѣе и нѣкоторые изъ позднѣйшихъ авторовъ,
какъ С. Wernicke 1), Monakow 2) и др. высказываются въ томъ
смыслѣ, что высшія психическія функціи не имѣютъ опредѣ-
ленной локализаціи подобно элементарнымъ психическимъ про-
1) С. Wernicke. Der Aphasische Simptoraencomplex. 1874.
2) С. Monakow. Ueber d. gegenwärt. Stand d. Präge nach d. Localisation im
Grosshirn. I Jahrg g. 2 Abth. 1902.

цессамъ, каковы: воспріятіе и процессы, связанные съ оріентиро-
ваніемъ и отвѣтными движеніями.
Между тѣмъ другіе авторы, работавшіе надъ мозговой ко-
рой, выдвигали иной взглядъ, признавая опредѣленную лока-
лизацію между прочимъ и для высшихъ психическихъ отпра-
вленій. Въ этомъ отношеніи уже давно сравнительная анатомія
и клиническій опытъ выдвигали лобную долю, какъ область,
имѣющую особое отношеніе къ психической дѣятельности. Не-
обычайное развитіе этой доли у человѣка до наглядности ука-
зывало на выдающуюся роль этой доли въ развитіи высшихъ
психическихъ отправленій, а данныя клинической патологіи,
представляющія поразительные примѣры недоразвитія и упадка
умственныхъ способностей при пораженіи лобныхъ долей, ка-
залось, приводили несомнѣннымъ образомъ къ выводу о спе-
ціальномъ отношеніи лобныхъ долей къ высшимъ психическимъ
отравленіямъ. По Edinger'y, который обращаетъ особое вниманіе
на сравнительно-анатомическія отношенія лобныхъ долей, раз-
витіе послѣднихъ стоитъ у человѣка въ прямомъ отношеніи
къ тѣмъ функціямъ, чрезъ которыя homo sapiens выдѣляется
предъ всѣми высшими животными, иначе говоря къ высшимъ
психическимъ отправленіямъ. Послѣднія становятся возмож-
ными, благодаря существованію безчисленныхъ ассоціаціонныхъ
путей. Должно имѣть въ виду, что мозговое вещество лобныхъ
долей чрезвычайно богато ассоціаціонными волокнами, которыя
идутъ ко всѣмъ мозговымъ провинціямъ, частью находя въ ихъ
корѣ свое окончаніе. Въ общемъ такимъ образомъ лобныя доли
человѣческаго мозга можно разсматривать, какъ огромные
ассоціаціонные центры.
Особое участіе лобныхъ долей въ психическихъ актахъ при-
знается также Wundt'омъ 1), Гойеромъ 2) и др., не говоря о цѣломъ
рядѣ клиницистовъ, работавшихъ въ области невропатологіи
и психіатріи.
Изъ экспериментаторовъ, работавшихъ надъ функціей мозговой
коры, Hitzig, производившій опыты надъ животными съ удаленіемъ
лобныхъ долей и наблюдавшій у нихъ явленія идіотизма, при-
шелъ къ выводу, что эти доли служатъ мѣстомъ высшихъ
психическихъ отправленій. Ferrier, руководясь своими опытами
считаетъ предлобныя области, т. е. тѣ части коры лобныхъ
извилинъ, которыя лежатъ впереди sut. coronaria за области,
1) W. Wundt. Grundzüge d. phys. Psychol. Bd. 1.
2) Гойеръ. „Мозгъ и мысль". Лекція. Отд. изд.

въ которыхъ локализируется вниманіе, благодаря чему эти
области и играютъ особую роль въ отношеніи психической
дѣятельности. Точно также и другіе авторы, какъ напр. Bianchi,
признавали за лобными долями особое значеніе въ отношеніи
психической дѣятельности.
По взгляду учениковъ W. Wundt'a т. наз. апперцепція
является функціей лобныхъ долей. Измѣненія въ характерѣ и по-
раженіе умственной дѣятельности при пораженіи лобныхъ долей
ставили часто въ связь именно съ нарушеніемъ апперцепціи
Съ другой стороны недостатокъ въ развитіи лобныхъ долей у
животныхъ также ставился въ связь съ отсутствіемъ у нихъ
аппрцепціи. Съ другой стороны и области теменной доли нѣкото-
рыми изъ авторовъ (напр. Luciani и др.) признавались за обла-
сти, имѣющія особое значеніе для психической дѣятельности.
По Luciani, хотя зрительная, слуховая, обонятельная и чув-
ство-двигательная область имѣетъ свои области въ мозговой
корѣ, но имѣется еще особая территорія въ глазной области
Munk'a, въ которой происходить какъ бы сліяніе всѣхъ чув-
ственныхъ областей и которая представляется поэтому наи-
болѣе важною въ психическомъ отношеніи. Экстирпація этой
области по Luciani приводить одновременно къ разстройствамъ
зрѣнія и вмѣстѣ съ тѣмъ къ разстройствамъ слуха, обонянія
и осязательныхъ ощущеній. Разрушенія ни одной другой обла-
сти не могутъ дать столь обширныхъ разстройствъ и не вызы-
ваютъ столь глубокія психическія нарушенія, какъ именно раз-
рушеніе этой области.
Hitzig однако по поводу этого „центра центровъ" замѣчаетъ,
что ученіе о немъ только въ томъ случаѣ представлялось бы
обоснованнымъ, если бы удаленіе малыхъ частей этой области
одинаковымъ образомъ приводило къ разстройствамъ во всѣхъ
другихъ чувственныхъ сферахъ, чего въ дѣйствительности не
оказывается. Тѣмъ не менѣе важное значеніе для психической
дѣятельности той области, которая лежитъ въ заднихъ частяхъ
полушарій по сосѣдству съ центрами чувственнаго воспріятія
отмѣчалось и другими авторами.
Между прочимъ опыты Munk'a съ разрушеніемъ централь-
ныхъ областей височныхъ долей приводили къ развитію явле-
ній слабоумія у собакъ, что было наблюдаемо также и при опы-
тахъ, произведенныхъ въ нашей лабораторіи (д-ръ Ларіоновъ).

Ученіе объ ассоціаціонныхъ центрахъ коры.
Въ послѣднее время особенно полно развилъ ученіе о ло-
кализаціи психическихъ функцій въ опредѣленныхъ областяхъ
мозговой коры Р. Flechsig.
Руководясь своими эмбріолого - анатомическими изслѣдова-
ніями, Р. Flechsig 1) выдѣлилъ въ мозговой корѣ кромѣ чув-
ственно-двигательныхъ центровъ особые ассоціаціонные центры,
которые занимаютъ большую часть мозговой коры, а именно: 2/3 ея
Въ анатомическомъ отношеніи эти ассоціаціонные центры обо-
собляются отъ чувственно-двигательныхъ центровъ тѣмъ, что они
не находятся въ прямой связи съ подкорковыми образованіями,
благодаря чему бѣлое ихъ вещество состоитъ изъ ассоціаціон-
ныхъ волоконъ и не содержитъ вовсе проводниковыхъ. Въ ги-
стологическомъ отношеніи строеніе ихъ коры соотвѣтствуетъ
Meynert'овскому пятислойному типу, въ эмбріологическомъ же
отношеніи они относятся къ областямъ, позднѣе развивающимся.
Такихъ ассоціаціонныхъ центровъ Р. Flechsig различаетъ три:
1) Самый большой или задній ассоціаціонный центръ, занимаю-
щій область теменныхъ извилинъ, praecuneus, часть g. lingualis,
g. fusiformis, вторую и третью височныя извилины и наружный
отдѣлъ трехъ затылочныхъ извилинъ. Центръ этотъ связанъ
ассоціаціонными волокнами съ корковыми центрами зрѣнія
и слуха, а также съ чувство-двигательной областью тѣла (область
центральныхъ извилинъ и задній отдѣлъ 3-й лобной извилины).
Съ пораженіемъ этого центра связано между прочимъ развитіе
спутанности сознанія. 2) Передній ассоціаціонный центръ зани-
маетъ кору первой и второй лобной извилины и gyr. rectus.
Этотъ центръ связанъ главнымъ образомъ съ чувство-двига-
тельной областью тѣла, съ третьей лобной извилиной и съ обо-
нятельнымъ центромъ. Этотъ передній ассоціаціонный центръ
представляетъ собою центръ, въ которомъ возникаетъ понятіе
о собственной личности, гдѣ создаются представленія о „я"
вслѣдствіе чего патологическіе процессы въ области этого
центра приводить къ измѣненію личности, къ возникновенію
бредовыхъ идей величія или бредовыхъ идей самоуничиженія.
3) Средній ассоціаціонный центръ, располагающейся въ корѣ
островка. Центръ этотъ связанъ ассоціаціонными волокнами
съ третьей лобной извилиной и съ слуховымъ центромъ, вслѣд-
ствіе чего по предположенію P. Flechsig'a онъ предназначенъ
для функціи рѣчи.
1) Р. Flechaig. Gehirn und Seele. Leipzig. 1896.

Въ трехъ поименованныхъ асооціаціонныхъ центрахъ и ло-
кализируются психическія отправленія. Этимъ раздѣленіемъ коры
на чувственно-двигательныя области и ассоціаціонные центры
объясняется тотъ фактъ, что въ однихъ случаяхъ пораженіе
коры приводитъ къ пораженію ощущенія или движенія безъ
душевнаго разстройства, тогда какъ въ другихъ случаяхъ подъ
вліяніемъ пораженія мозговой коры развиваются чисто пси-
хическія разстройства.
По P. Flechsig'y при посредствѣ заднихъ ассоціаціонныхъ
центровъ происходитъ ассоціація представленій со словами.
Такимъ образомъ нижнія теменныя области служатъ для ассо-
ціаціи осязательныхъ представленій со словесными образами,
кзади лежащія нижнія теменныя области служатъ для связи
зрительныхъ представленій со словесными образами, а цен-
тральныя височныя области служатъ для связи слуховыхъ
представленій съ звуковыми образами. Передніе же ассоціаціон-
ные центры по P. Flechsig'y связаны съ воспоминательными обра-
зами чувствъ пріятнаго и непріятнаго, а также образами движеній-
побужденій и дѣйствій, служащихъ для сознанія своей личности,
Р. Flechsig 1) основывалъ свой взглядъ объ особыхъ ассоціа-
ціонныхъ центрахъ, имѣющихъ отношеніе къ высшимъ пси-
хическимъ отправленіямъ, на болѣе позднемъ обложеніи
мякотью опредѣленныхъ областей мозга, на отношеніи ихъ къ
другимъ частямъ полушарій при посредствѣ ассоціаціонныхъ
путей, тогда какъ эти области лишены проекціонныхъ волоконъ
и наконецъ на патологическихъ фактахъ.
По Flechsig'y связи заднихъ ассоціаціонныхъ центровъ съ
зрительнымъ бугромъ суть также психическія или ассоціаціон-
ныя, такъ какъ онѣ связываютъ при посредствѣ бугровъ задній
ассоціаціонный центръ съ лобными долями2).
Подкрѣпленіе своихъ взглядовъ Р. Flechsig находитъ кромѣ
случаевъ наростающаго параличнаго слабоумія съ пораженіемъ
преимущественно переднихъ ассоціаціонныхъ центровъ въ
особенности въ случаяхъ транскортикальной афазіи. Въ случаѣ,
напр. Heutmer'a 3), больной слышалъ рѣчь и правильно повторялъ
сказанное, могъ также писать и громко читать, могъ даже самъ
1) Р. Flechsig. Gehirn und Seele. — Die Localisation d. geistigen Vorgänge
etc. Leipzig. 1896.
2) P. Flechsig. Neur. Centr. № 7. 1897. — Plan des menschl. Gehirns. Leipzig,
1883. Neur. Centr. 1883, стр. 501, см. также Neur. Centr. 1894, № 19 и 1895,
№ 23, и Bericht über die Verh. d. k. Sächsisch. Gesellsch. d. Wiss. № 2, 1894.
стр. 164.
3) Freud. Z. Auffasung d. Aphassien. Leipzig und Wien. 1897. Bd. 5. Heft. 6.

говорить, но не понималъ чужой рѣчи. Очевидно, что у боль-
ного надо было предположить разобщеніе центровъ Wernicke для
воспріятія словъ и центровъ Brocka отъ центровъ конкретныхъ
представленій. Дѣйствительно вскрытіе показало размягченіе,
какъ бы отдѣлившее центры Wernicke и Brocka отъ ассоціа-
ціонныхъ центровъ.
Въ позднѣйшемъ своемъ трудѣ Р. Flechsig различаетъ отдѣль-
ныя области коры по времени развитія, причемъ онъ опредѣ-
ляетъ свыше 40 эмбріологическихъ территорій, признавая,
что это число не есть еще окончательное. Всѣ эти мелкія тер-
риторіи онъ раздѣляетъ на группы. Такимъ образомъ по P. Flech-
sig'y слѣдуеть различать: 1) первичныя территоріи, которыя
развиваются еще прежде, чѣмъ плодъ достигнетъ своей зрѣ-
лости (отъ 1 до 8 его системъ); 2) промежуточныя территоріи,
которыя міэлинизируются въ тотъ періодъ, когда оканчиваются
роды (отъ 9 до 32) и наконецъ 3) конечныя территоріи, во-
локна которыхъ міэлинизируются въ періодъ отъ 1 до 4 мѣсяца
послѣ родовъ.
Въ относительномъ развитіи какъ ассоціаціонныхъ, такъ и
проводниковыхъ областей мозговой коры существуютъ кромѣ
того нѣкоторыя различія между обоими полушаріями мозга.
Въ своемъ послѣднемъ сообщеніи въ Парижѣ Р. Flechsig 1)
отчасти развиваетъ, отчасти дополняетъ свое прежнее ученіе.
Онъ держится твердо дѣленія мозговой коры на проекціонные
и ассоціаціонные центры, причемъ онъ полагаетъ, что суще-
ствованіе проекціонныхъ волоконъ въ нѣкоторыхъ областяхъ
его ассоціаціонныхъ центровъ ничуть не подрываешь его уче-
нія, которое основывается на преобладаніи однихъ волоконъ
надъ другими, а не на исключительномъ содержаніи какихъ-
либо однихъ волоконъ. Изъ 4 проекціонныхъ центровъ — сфера
чувствительности тѣла и вкуса, сфера зрѣнія, слуха и обонянія,
различающихся по строенію мозговой коры, онъ полагаетъ, что
первый долженъ быть расширенъ на счетъ задняго отдѣла
лобныхъ извилинъ и части gyr. supramarginalis. Кромѣ того, онъ
признаешь проекціонное поле въ gyr. subangularis. Благодаря
этому послѣднему его задній ассоціаціонный центръ раздѣляется
на два — теменной и височный а потому въ послѣднее время онъ
склоненъ придерживаться первоначальнаго своего раздѣленія на 4
ассоціаціонныхъ центра-лобный, теменной, височный и островчатый
1) Р. Flechsig. Ueber die Projections-und Associationsoentren d. menschl.
Gehirns. См. XIII междунар. конгрессъ въ Парижѣ.

Въ этихъ ассоціаціонныхъ центрахъ, особенно же въ темен-
номъ и височномъ, хорошо обозначается раздѣленіе на болѣе
ранній по развитію краевой поясъ и болѣе позднюю централь-
ную область. Краевые пояса прилежатъ къ чувственнымъ цен-
трамъ и находятся въ связи съ ними при посредствѣ fibrae
arcuatae. Центральныя области ассоціаціонныхъ центровъ (осо-
бенно средняя часть g. angularis, третья височная извилина,
передняя половина 2-й лобной извилины) суть узловые пункты
длинныхъ ассоціаціонныхъ системъ; они суть конечныя области
наиболѣе характеристичныя для человѣческаго мозга. Изоли-
рованное ихъ пораженіе никогда не сопровождается ни чув-
ствительными, ни двигательными явленіями выпаденія. Если
же двигательное возбуждеяіе можетъ отъ нихъ исходить, то
лишь, какъ отдаленное дѣйствіе. При этомъ центральныя области
ассоціаціонныхъ центровъ находятся въ связи со многими,
частью даже со всѣми чувственными областями. При дву-
стороннемъ ихъ разрушенія наблюдаются дефекты интеллекта,
особенно же нарушеніе ассоціацій. Центральныя области такимъ
образомъ имѣютъ значеніе для душевной дѣятельности и для
постройки душевныхъ образовъ, въ которой участвуютъ многія
чувственныя качества, какъ напримѣръ наименованіе предмета,
чтеніе и т. п., что собственно относится преимущественно къ
заднему ассоціаціонному центру.
Критическіе взгляды по вопросу объ ассоціаціонныхъ
центрахъ.
Нужно замѣтить, что ученіе объ ассоціаціонныхъ центрахъ
встрѣтило противниковъ какъ съ анатомической, такъ и съ
физіологической стороны. Siemerliug 1) напр. утверждаетъ, что
на основаніи изслѣдованія дѣтскихъ мозговъ невозможно раз-
дѣлить мозговую кору на отдѣльные центры.
Dejerine въ видѣ возраженія P. Flechsig'y указывалъ на то,
что переднія части лобныхъ долей, теменныя, затылочныя изви-
лины, квадратная долька и височныя извилины имѣютъ обшир-
ныя связи съ зрительными буграми, а изъ височныхъ долей
выходитъ кромѣ того пучокъ волоконъ, спускающійся въ на-
ружную часть мозговой ножки. Подобныя же возраженія сдѣ-
ланы и O. Fogt'омъ 2).
1) Siemerling. Berl. klin. Woch. 1898. № 47.
2) O. Fogt. Zeitschr. f. Hypnotismus. 1897. Bd. 5, Heft 6

По O. Fogt'y 1) у животныхъ, какъ и у человѣка обложеніе
мякотью въ разныхъ отдѣлахъ нервной системы развивается
такъ же, какъ и у человѣка. Онъ убѣдился однако, что центры
съ болѣе позднимъ развитіемъ нервной системы не чистые
ассоціаціонные центры, но содержатъ также и проекціонныя
волокна. Fogt высказываетъ даже сомнѣніе въ отношеніи того прин-
ципа, на которомъ покоятся изслѣдованія P. Flechsig'a. Онъ
считаетъ недоказаннымъ прежде всего, что неодинаковыя по
времени развитія системы должны имѣть и различную функцію,
и вообще онъ считаетъ недостаточно обоснованнымъ дѣлать
физіологическіе выводы на основанія нетвердо стоящихъ
анатомическихъ данныхъ.
V. Monakow, высказываясь противъ ученія P. Flechsig'a, по-
лагаетъ, что нельзя локализировать чувственныя представленія,
такъ какъ эти представленія суть комплексы впечатлѣній,
имѣющихъ каждый свой путь и свой центръ и что различныя
корковыя сферы не могутъ быть разсматриваемы, какъ входныя
ворота (portes d'entree) проекцій, притекающихъ отъ чувстви-
тельныхъ подкорковыхъ центровъ.
По Monakow'y могутъ быть локализированы только тѣ функ-
ціи, которыя стоятъ въ связи съ оріентированіемъ въ про-
странствѣ и съ движеніемъ, ему соотвѣтствующимъ. Всѣ
остальныя чувствительныя функціи составляются изъ комби-
націй болѣе простыхъ возбужденій. Тѣ функціи, которыя соот-
вѣтствуютъ болѣе тонкой качественной дифференцировкѣ и кото-
рыя не имѣютъ ничего общаго съ оріентированіемъ въ простран-
ствѣ, въ особенности же психическія функціи, не могутъ быть
локализированы въ означенныхъ корковыхъ областяхъ. Можно
однако ихъ изучать анатомически, изслѣдуя пучки различныхъ
частей, участвующихъ въ сложной функціи.
Что касается спеціально ассоціаціонныхъ центровъ Р. Flechsig'a,
то по Monakow'у 2), хотя число проводниковыхъ волоконъ безъ
всякаго сомнѣнія много меньше числа ассоціаціонныхъ въ ниж-
ней теменной долѣ, въ лобныхъ извилинахъ, въ insula и въ
височныхъ извилинахъ основанія, но въ то же время число
ассоціаціонныхъ волоконъ всегда значительно превосходитъ ко-
личество проекціонныхъ волоконъ даже въ тѣхъ извилинахъ,
1) О. Fogt. Zur Kritik d. sog. entwickelungsgeschichtlichen anatomischen
Methode. Реф. въ Allg. Zeitschr. f. Psych. 1900. Bd. 57. Его же P. Flechsig's
Associationslehre. Реф. въ Neur. Centr. 1900, стр. 331.
2) V. Monakow. Centres de projection et dissociation. XIII Congres inter-
nat. de Medecine. Paris. 29 Aout. 1900.

занятыхъ чувствительными или двигательными центрами, гдѣ
эти послѣдніе достигаютъ своей максимальной густоты. Съ
другой стороны, основываясь на методѣ вторичныхъ переро-
жденій, Monakow пришелъ къ выводу, что всякая область
мозговой коры даже малаго протяженія имѣетъ проекціонныя
волокна двоякаго типа — центростремительныя и центробѣжныя.
Между прочимъ и gyr. angularis такъ же, какъ и gyr. supramarginalis,
не исключена изъ представительства въ лучистомъ вѣнцѣ.
Авторъ далѣе несогласенъ съ тѣмъ положеніемъ P. Flechsig'a,
что послѣдовательная міэлинизація зависитъ единственно отъ
функціи. Онъ указываетъ между прочимъ, что на развитіе во-
локонъ вліяютъ въ значительной мѣрѣ мѣстныя причины, на-
примѣръ условія кровообращенія, что существуютъ большія
индивидуальныя различія въ отношеніи послѣдовательности
развитія волоконъ, что ассоціаціонныя волокна въ извѣстныхъ
случаяхъ развиваются ранѣе проекціонныхъ, что допускается
и P. Flechsig'омъ, и что послѣднія, помѣщаясь въ „промежу-
точныхъ" и „конечныхъ" областяхъ, могутъ получить міэлини-
зацію уже послѣ того, какъ ассоціаціонныя волокна обложились
міэлиномъ, вслѣдствіе чего и получается въ этой области
характеръ ассоціаціоннаго центра.
Въ виду этой неточности метода міэлинизаціи Monakow со-
мнѣвается въ существованіи ассоціаціонныхъ центровъ, какъ
спеціально психическихъ центровъ, противополагаемыхъ проек-
ціоннымъ центрамъ. Ему кажется, что огравиченіе спеціальныхъ
ассоціаціонныхъ центровъ въ значительной мѣрѣ искусственно
и произвольно. Волокна, поздно получающія міэлинъ, не должны
непремѣнно служить для психической функціи, такъ какъ и
нѣкоторыя двигательныя функціи развиваются очень поздно, а
волокна, предназначенныя для половой функціи, вѣроятно не
міэлинизируются ранѣе возраста полового развитія.
Monakow сомнѣвается также и въ особомъ значеніи лобныхъ
долей по отношенію къ психической сферѣ и признаетъ въ этомъ
отношеніи чисто гипотетическою важность, приписываемую P. Fle-
chsig'омъ лобнымъ долямъ и другимъ ассоціаціоннымъ центрамъ.
Въ концѣ концовъ, какъ бы вообще ни были поучительны и инте-
ресны изысканія P. Flechsig'a на счетъ послѣдовательной міэли-
низаціи нервныхъ центровъ, по мнѣнію Monakow'a „elles ne suf-
fisent pas a elles seules a demontrer l'existence de grands centres cor-
ticaux isoles et bien delimites, de centres psychiques, qui seraient sans
connexion directe avec les regions sous-corticales plus profondes de
l'encephale".

Въ другой своей работѣ Monakow 1) заявляетъ, что во всѣхъ
извилинахъ проекціонныя волокна составляютъ только малую
составную часть общей массы мозговаго вещества и, хотя можно
всю сумму областей, лишенныхъ проекціонныхъ волоконъ, обо-
значить ассоціаціонными центрами въ противоположность раз-
сѣянно лежащимъ проекціоннымъ пунктамъ, тѣмъ не менѣе
не существуешь строгаго разграниченія между областями бѣд-
ными и богатыми проекціонными волокнами. Авторъ не убѣ-
дился также и въ существовали различія между этими обла-
стями въ обоихъ полушаріяхъ мозга. Что касается интелле-
ктуальныхъ центровъ, то по Monakow'y правильнѣе допускать, что
элементы, служащіе для душевной дѣятельности, разсѣяны по
всей корѣ. Наконецъ Flechsig'овской теоріи одновременнаго
одѣванія мякотью проекціонныхъ волоконъ одного предназна-
ченія авторъ противололаетъ свою теорію „архитектоническаго
единства комплекса невроновъ".
Bianchi, оспаривающій вообще ученіе P. Flechsig'a объ ассоціа-
ціонныхъ поясахъ, признаешь, что задній ассоціаціонный поясъ
въ дѣйствительности представляетъ корковую область, предна-
значенную единственно для зрительной функціи во всѣхъ ея
степеняхъ, начиная отъ болѣе простыхъ до болѣе сложныхъ
причемъ ея расположеніе представляется такимъ, соотвѣтственно
тому, какъ развивалась зрительная функція, начиная отъ простаго
свѣтоваго воспріятія, имѣющаго свое сѣдалище въ sulc. calcarina
въ cuncus и въ затылочномъ полюсѣ, усложняясь присоедине-
ніемъ глазодвигательныхъ элементовъ, образованіемъ образовъ
предметовъ и заканчиваясь образованіемъ графическихъ зри-
тельныхъ знаковъ самихъ предметовъ и ихъ отношеній въ со-
сѣдствѣ съ передними границами названной области.
По Bianchi нѣтъ основанія разсматривать эту область коры,
какъ анатомическій субстратъ болѣе высокихъ интеллектуаль-
ныхъ процессовъ, состоящихъ въ ассоціаціи различныхъ обра-
зовъ, потому что этой гипотезѣ не благопріятствуетъ ни одно
клиническое наблюденіе; если же двустороннія пораженія этой
области кромѣ психической слѣпоты приводятъ къ болѣе или
менѣе значительному слабоумію, то это можетъ быть объяснено
просто потерей значительной части коры, служащей магази-
номъ зрительныхъ образовь внѣшняго міра, вообще значитель-
ной части чувственныхъ элементовъ, которые служатъ основа-
ніемъ душевной жизни.
1) V. Monakow. Die Projections — und Associationscentren. Сообщ. на меж-
дународномъ конгрессѣ въ Парижѣ. Реф. Wien. Med. Woch. 1900. № 33.
331

Съ другой стороны по Bianchi для установленія особыхъ
ассоціаціонныхъ центровъ недостаточно еще утвержденія, что
возбужденіе чувственной области имѣетъ своимъ результатомъ
галлюцинаціи, тогда какъ возбужденіе ассоціаціоннаго пояса
вызываетъ умственную спутанность; необходимо подкрѣпить
это разсужденіе анатомо-патологическими фактами, между тѣмъ
намъ неизвѣстно фактовъ, говорящихъ въ пользу такого тол-
кованія. Достаточно по Bianchi указать на случаи, въ которыхъ
одна только зрительная или слуховая галлюцинація глубоко
разстраиваетъ психическую личность и можетъ произвести
огромную душевную спутанность и даже истинное состояніе
спутанности, чтобы дать этой гипотезѣ правильную оцѣнку 1).
По Bianchi гипотезу P. Fiechsig'a не подкрѣпляетъ и гисто-
логическій анализъ, который ничуть не указываетъ на большую
сложность строенія ассоціаціонаыхъ областей по сравненію съ
областями чувственнаго воспріятія. Кромѣ того противъ взгля-
довъ P. Flechsig'a по Bianchi говоритъ и тотъ фактъ, что значи-
тельная степень слабоумія обычно развивается вмѣстѣ съ глу-
хотой къ словамъ при пораженіи 1-й височной извилины, въ ко-
торой по Flechsig'y имѣются частью первичныя, частью промежу-
точный территоріи.
Въ этомъ случаѣ такимъ образомъ специфическая функція
высшаго интеллектуальнаго значенія помѣщена въ „первич-
ныхъ" и „промежуточныхъ" территоріяхъ P. Flechsig'a.
Переходя къ двигательной области или къ области тѣла
(zone somesthetique) Bianchi справедливо указываетъ, что это есть
область, къ которой притекаютъ нервныя волны съ различныхъ
чувственныхъ областей для осуществленія психическаго реф-
лекса, который насъ ставитъ въ соотношеніе съ внѣшнимъ
міромъ. Въ этомъ отношеніи только что указанная область моз-
говой коры уподобляется переднимъ рогамъ спинного мозга.
Но по мѣрѣ того, какъ мы поднимаемся въ іерархіи цен-
тровъ отъ спинныхъ въ направленіи къ головнымъ, рефлектор-
ные акты возрастаютъ въ своей сложности до того момента,
пока рефлексъ не сдѣлается психическимъ сознательнымъ фено-
меномъ высшаго значенія.
Чтобы осуществлять эти рефлексы двигательная область
должна быть связана съ каждой областью мозговой коры.
Но въ этомъ случаѣ двигательная область является также
ассоціаціонною областью и еще въ большей мѣрѣ, нежели
1) Bianchi, loco cit. стр. 6 и 7.

задняя ассоціаціонная область P. Flechsig'a, такъ какъ она ути-
лизируетъ продукты всѣхъ чувственныхъ областей, помѣщаю-
щихся сзади и снизу. Между тѣмъ она міэлинизируется первою
и обозначается № 1 по схемѣ P. Flechsig'a.
Здѣсь мы встрѣчаемъ между прочимъ еще часть двига-
тельной области, которая предназначена для сложныхъ отпра-
вленій руки и для письма, и особый рѣчевой центръ. Эти
центры выполняютъ двигательную функцію наиболѣе возвы-
шенную въ іерархіи двигательныхъ центровъ.
Они очевидно должны имѣть безчисленные ассоціаціонные
пути, такъ какъ, имѣя функцію по существу двигательную,
они въ то же время служатъ наиболѣе совершеннымъ выра-
женіемъ высшей психической жизни. Они являются такимъ
образомъ также ассоціаціонными зонами и притомъ зонами
высшаго значенія, благодаря связямъ, которыя соединяютъ
ихъ со всѣми другими областями мозговой коры. Нельзя
также установить и параллелизма между міэлинизаціей и по-
слѣдовательностью развитія мозговыхъ функцій. Такъ, произ-
вольныя движенія для ходьбы управляются зоной № 1, первой
и по своему развитію, тогда какъ ходьба у дитяти разви-
вается много позднѣе, нежели напр. слышаніе словъ, которое
выполняется зонами № 7 и № 23. Съ другой стороны такъ
какъ двигательная область рѣчи, помѣщающаяся въ области
чувство двигательной проекціи, даетъ продуктъ, который по
своей сложности долженъ быть результатомъ ассоціаціонной
работы, то она является съ интеллектуальной точки зрѣнія
много болѣе высшей, нежели задній поясъ ассоціаціи P. Flech-
sig'a. Такимъ образомъ нѣтъ основанія принимать его раздѣ-
ленія на пояса проекціи и пояса ассоціаціи, если исключить
анатомическіе факты, которые должны имѣть лишь ограни-
ченное примѣненіе къ психологіи и душевной патологіи.
Также и относительно лобной доли L. Bianchi не согла-
шается съ P. Flechsig'омъ въ существенныхъ пунктахъ.
Кромѣ того, противъ взглядовъ P. Flechsig'a высказались
Dejerine, Simmerling, Sachs и нѣкоторые другіе.
Но мы не будемъ излагать возраженій всѣхъ авторовъ, вы-
сказавшихся противъ воззрѣній Р. Flechsig'a, такъ какъ сущ-
ность этихъ возраженій уже вполнѣ охарактеризована въ
предыдущемъ изложеніи.

Дальнѣйшее развитіе ученія объ ассоціаціонныхъ
центрахъ.
Здѣсь слѣдуетъ однако упомянуть, что рядъ авторовъ вы-
сказывается, хотя и съ нѣкоторыми ограниченіями, въ пользу
воззрѣній P. Flechsig'a.
Такъ, Demoor 1) произвелъ рядъ опытовъ надъ собаками съ
цѣлью провѣрки Flechsig'овскихъ ассоціаціонныхъ центровъ.
Для этой цѣли въ 4 группахъ опытовъ онъ дѣлалъ разру-
шеніе области sulc. cruciati, затылочныхъ долей, лобной доли и
теменно-височной доли. Разрушеніе области sulc. cruciati и за-
тылочныхъ долей давало всѣмъ извѣстные симптомы. При разру-
шеніи теменно-височной области наблюдалась та особенность, что
собака въ своей обычной обстановкѣ была вполнѣ понятлива,
тогда какъ въ новой обстановкѣ она была безпомощна, не
могла въ достаточной мѣрѣ комбинировать впечатлѣнія и при-
нимать рѣшенія, вслѣдствіе нарушенія ассоціацій. Разрушенія
лобныхъ долей дали автору отрицательные результаты, что
однако онъ толкуетъ въ пользу ученія P. Flechsig'a, такъ какъ
въ лобныхъ доляхъ по Flechsig'y долженъ быть центръ инди-
видуальности и характера, развитіе котораго у собаки и чело-
вѣка должно быть крайне несоразмѣрнымъ, вслѣдствіе чего
удаленіе его у собаки, вслѣдствіе недоразвитія, и не должно
сказываться особыми симптомами. Въ виду этого теменной
центръ авторъ считаетъ болѣе важнымъ, нежели лобный.
L. F. Barker 2), развивая взгляды P. Flechsig'a, признаетъ, что
большой лобный центръ преимущественно служитъ для субъ-
ективныхъ, такъ сказать на свое „я" направленныхъ ассоціацій,
тогда какъ большой задній центръ собираетъ и обработываетъ
преимущественно объективныя, т. е. на внѣшней міръ напра-
вленныя ассоціаціи.
По Hitzig'y 3) Р. Flechsig въ своихъ гипотезахъ слишкомъ
далеко зашелъ, но несомнѣнно его работы и основныя идеи
1) Demoor. Les centres sensitifs-moteurs et les centres dissociations chez
le chien. Travaux du laboratoire de rinstitut Solvay. II. № 3. 1899
2) Barker. The sense-areas and association centres etc. The Journ. of nerv.
and menth. dis. № 6. 1897.
3) Hitzig. Die Projections- und Associationscentren d. menschl. Gehirns.
Международный Конгрессъ въ Парижѣ 1900.

представляютъ существенный успѣхъ въ знаніи строенія и
функцій мозга.
Prof. Schäffer 1) находитъ, что при прогрессивномъ параличѣ
помѣшанныхъ, — болѣзни, сопровождающейся рѣзкимъ слабо-
уміемъ, процессъ перерожденія въ корѣ поражаетъ преимуще-
ственно ассоціаціонные центры P. Flechsig'a.
Д-ръ Ларіоновъ также приводитъ много клиническихъ и
анатомическихъ данныхъ въ пользу признанія ассоціаціонныхъ
центровъ и даже въ извѣстной мѣрѣ авторъ этотъ еще далѣе
развиваетъ ученіе Р. Flechsig'a.
По Ларіонову 2) задніе ассоціаціонные центры служатъ для
низшей сознательной дѣятельности, завѣдывая ассоціаціей
конкретныхъ понятій и представленій, а также памятью звуко-
выхъ и письменныхъ образовъ словъ для этихъ понятій.
Storch 3) допускаетъ существованіе особаго „стереопсихиче-
скаго поля", которому онъ приписываетъ созиданіе простран-
ственныхъ представленій и которое находится въ связи съ раз-
личными чувствительными и двигательными центрами. Однако
для установленія такого поля авторъ довольствуется психофи-
зіологическими умозрѣніями.
Точка зрѣнія автора. Психо-чувственныя области.
Съ своей стороны, отдавая должное трудамъ знаменитаго
анатома, мы признаемъ, что вопросъ о локализаціи высшихъ
психическихъ отправленій можетъ получить соотвѣтствующее
разрѣшеніе только на основаніи данныхъ эксперимента и
клиники.
Съ этой стороны уже изъ предыдущаго изложенія должно
быть ясно, что кромѣ первичныхъ центровъ воспріятія, зало-
женныхъ для зрѣнія во внутренней части затылочной доли,
для слуха въ первой височной извилинѣ, для кожно-мышечной
1) Prof. Shaffer. Die Topographie d. paral. Rindendegeneration und deren
Verhältniss zu Flechsig's Associationscentren. Neur. Centr. № 2. 1902.
2) См. Ларіоновъ. Обзоръ работъ объ афазіи. Обозрѣніе Психіатріи. 1898,
№7, 8, 9, 10, 11. — О транскортикальной чувственной и двигательной афазіи.
Обозр. Псих. 1899. № 8. — О корковыхъ центрахъ слуха. СПБ. 1898. — Анато-
мическія и другія основанія ученія объ ассоціаціонныхъ центрахъ головного
мозга. Вопросы нервно-психической медицины. 1893 г., т. I.
3) Е. Storch. Einiges z. Function d. langen Associationsneurone d. Gross-
hi. ns. Wien Med. Blatter № 27, 1902.

чувствительности въ теменныхъ и центральныхъ извилинахъ,
для обонянія въ g. pyriformis и для вкуса при заднемъ
отдѣлѣ operculi, имѣются еще особыя вторичныя области вос-
пріятія, представляющіяся въ отношеніи своего функціональ-
наго значенія областями высшаго порядка.
Мы уже ранѣе говорили, что для полнаго акта зрѣнія, слуха
или осязанія недостаточно еще воспринимать видимое, слыши-
мое или осязаемое, нужно еще оформить видимое, слышимое
или осязаемое въ видѣ конкретнаго отпечатка, что достигается
не иначе, какъ путемъ сочетанія простого зрительнаго, слухо-
ваго или осязательнаго воспріятія съ воспріятіемъ отъ мышцъ,
обслуживающихъ данный чувствующій органъ.
Для откладыванія этихъ конкретныхъ отпечатковъ по сосѣд-
ству съ воспринимающимъ центромъ зрѣнія, слуха и осязанія
имѣются особыя вторичныя области воспріятія, въ которыхъ
они и хранятся на болѣе или менѣе продолжительное время.
Такія области для зрѣнія, какъ мы видѣли, лежатъ на на-
ружной поверхности затылочной доли, для слуха на 2-й и 3-й
наружныхъ височныхъ и височно-основныхъ извилинахъ и для
осязанія и вкуса на центральныхъ извилинахъ. Для обонянія
кромѣ первичной области воспріятія въ g. pyriformis подобный
вышеуказаннымъ вторичныя области заложены въ sub. cornu
Ammonis и g. fornicatus.
Хотя раздраженія отъ предметовъ внѣшняго міра дости-
гаюсь коры мозга большею частью при посредствѣ нѣсколькихъ
органовъ чувствъ, но, благодаря имѣющимся сочетаніямъ въ
корѣ, конкретные отпечатки, откладывающіеся въ разныхъ цен-
трахъ коры отъ одного и того же предмета вступаютъ въ болѣе
или менѣе тѣсное соотношеніе другъ съ другомъ, благодаря
чему оживленіе одного изъ отпечатковъ приводитъ послѣдова-
тельнымъ образомъ къ оживленію всѣхъ другихъ тѣсно съ нимъ
связанныхъ отпечатковъ.
Возьмемъ для примѣра апельсинъ. Полный отпечатокъ его
является уже сложнымъ психическимъ продуктомъ, слагаю-
щимся изъ отпечатка отъ желтаго цвѣта, шарообразной формы,
извѣстной величины, шероховатой поверхности, опредѣленнаго
вида разрѣза, извѣстной тяжести, опредѣленнаго запаха, кисло-
сладскаго вкуса и т. п. Эти отпечатки оживляются послѣдова-
тельно при возбужденіи одного изъ нихъ, благодаря сочетатель-
ной дѣятельности различныхъ воспринимающихъ центровъ, хра-
нящихъ эти отпечатки.
Такимъ образомъ, какъ имѣется тѣсная связь между пер-

вичными и соотвѣтствующими вторичными воспринимающими
центрами зрѣнія, слуха и осязанія, такъ должна быть ассоціа-
тивная связь между всѣми вообще функціонально различными
воспринимающими центрами.
Если мы теперь примемъ во вниманіе топографію этихъ
центровъ, то вышеуказанныя связи должны происходить глав-
нымъ образомъ при посредствѣ теменныхъ и наружно-основныхъ
височныхъ областей полушарій, что на самомъ дѣлѣ и под-
тверждается анатомическими изысканіями. (фиг. 101).
Ясно, что послѣдствіемъ разрушенія тѣхъ областей темен-
ныхъ и височныхъ долей, которыя не заняты первичными
воспринимающими центрами кожныхъ и мышечныхъ ощущеній,
смотря по топографіи пораженія, можетъ быть или неузнаваніе
внѣшнихъ знакомыхъ ранѣе раздраженій, вслѣдствіе разрушенія
центровъ, гдѣ хранятся предметные отпечатки, или рѣзкое на-
рушеніе естественныхъ соотношеній между предметными отпе-
чатками, что приводитъ къ ихъ спутанности, невозможности
Фиг. 101. Схематическое изображеніе человѣческаго мозга. Заштрихованныя области суть
чувстводвигательные центры; бѣлыя поля соотвѣтствуютъ теменно-височной и предлобной
областямъ, предназначеннымъ для высшихъ психическихъ отправленій

оріэнтироваться въ окружающем пространствѣ и къ болѣе или
менѣе рѣзкому нарушенію психики.
Изъ экспериментальныхъ работъ мы уже ранѣе указывали на
изслѣдованія Luciani, отмѣчающаго особое значеніе для психи-
ческой сферы теменныхъ областей и на позднѣйшія изслѣдо-
ванія Demoor'a. который наблюдалъ неспособность животныхъ
съ удаленными теменными областями оріентироваться и при-
нимать рѣшенія при новыхъ условіяхъ.
Изслѣдованія, произведенныя нами надъ собаками съ дву-
стороннимъ разрушеніемъ области задняго отдѣла теменныхъ
долей, показали, что у оперированныхъ животныхъ обнаружи-
ваются рѣзко выраженныя явленія слабоумія, чего не наблю-
дается напр. у животныхъ, которымъ произведено двустороннее
разрушеніе тѣхъ или другихъ чувственныхъ или двигатель-
ныхъ областей; но, само собою разумѣется, въ вопросахъ насъ
интересующихъ, данныя клиники пріобрѣтаютъ особое значеніе
и оставляютъ далеко позади себя тѣ данныя, которыя дастъ въ
этомъ отношеніи экспериментъ надъ животными.
Патологическія наблюденія.
Клиническія наблюденія показываютъ съ несомнѣнностью,
что послѣдствіемъ частичнаго разрушенія вышеуказанныхъ
областей является неузнаваніе бывшихъ впечатлѣній и не-
достатокъ оріентировки въ окружающемъ мірѣ съ явленіями
психической спутанности.
Иногда у больныхъ имѣется рядъ подобныхъ разстройствъ
въ сферѣ различныхъ ощущеній, особенно же въ сферѣ
зрѣнія, слуха и обонянія, вслѣдствіе чего такого рода больные
утрачиваютъ понятіе о всѣхъ или о большинствѣ окружающихъ
предметовъ. Состоянія эти ранѣе неправильно назывались
апраксіей, такъ какъ вмѣстѣ съ этимъ связана и потеря
воспоминанія объ употребленіи предметовъ. Иногда для выше-
указанной цѣли пользуются названіемъ асимболіи, но этотъ
терминъ съ большею правильностью могъ бы быть примѣняемъ
для тѣхъ случаевъ, гдѣ больные не могутъ узнавать предметовъ
и забываютъ употребленіе слова. Мы полагаемъ, что наиболѣе
подходящимъ терминомъ для описываемыхъ состояній должно
быть данное Freud'омъ названіе агнозіи.
Послѣ Freud'a, описавшаго это состояніе, второй случай

агнозіи, хотя и безъ вскрытія, приводится Fere 1). Больной
не узнавалъ окружающаго, не узнавалъ улицъ и даже не
узнавалъ самого себя въ зеркалѣ, не узнавалъ, формы
и цвѣта окружающихъ предметовъ, больной не могъ писать
но списывалъ слова, могъ объясняться по французски, но при-
водилъ слова съ испанскаго. Въ случаѣ Dejerine'a, больной могъ
читать и могъ немного писать, но не понималъ смысла читае-
маго; при вскрытіи же была обнаружена саркома обѣихъ те-
менныхъ долей.
Два случая хорошо выраженной агнозіи недавно были сооб-
щены Liepmanno'омъ въ Berl. psych. Verein 2).
Въ послѣднее время выяснилось, что и пораженія, при-
водящія къ потерѣ представленій объ употребленіи руки для
пользованія тѣми или другими предметами, не смотря на со-
хранность ихъ узнаванія, и извѣстныя подъ названіемъ апраксіи,
также являются послѣдствіемъ пораженія опредѣленныхъ частей
теменныхъ областей. Доказательствомъ могутъ служить уже
ранѣе упомянутые случаи Liepmann'a 3) и нашъ 4) (см. выше).
Далѣе въ нѣкоторыхъ случаяхъ опухолей заднихъ отдѣловъ
мозговой коры наблюдались явленія спутанности, которыя напо-
минали собою спутанность при психозѣ, извѣстномъ подъ на-
званіемъ остраго галлюцинаторнаго помѣшательства или галлю-
цинаторной спутанности. Таковы случаи: Wallenberg'a 5) и Haupner'a
и Fragstein'a 6). Руководясь этимъ, есть основаніе полагать, что и
измѣненія при упомянутомъ психозѣ, какъ справедливо указы-
валъ Erbsloh, локализируются въ заднихъ частяхъ мозговой коры.
Дѣйствительно въ одномъ случаѣ полиневритическаго пси-
хоза съ явленіями спутанности, рѣзкаго ослабленія памяти, не-
возможности оріентироваться въ пространствѣ и ложными вос-
поминаніями д-ръ Вырубовъ 7) нашелъ рѣзкія клѣточныя из-
мѣненія, локализировавшіяся главнымъ образомъ въ теменныхъ
доляхъ полушарій.
Въ случаѣ Erbslöh 8) мы имѣемъ гнѣздовое пораженіе лѣвой
1) Fere. Progr. med., 1888 № ст.
2) Liepmann. Centr. f. Nerv. 1902, стр. 620.
3) Liepmann. Das Krankheitbild der Apraxie. 1900.
4) В. Бехтеревъ. Обозр. Психіатріи. 1906. Monatschr. f. Psych. 1906.
5) R. Wallenberg. Zwei Fälle v. Tumor d. hinteren Schädelgrube. Arch. f.
Psych. XXI.
6) Haupner u. v. Fragstein. Berl. Klin. Woch. 1897. № 2.
7) Вырубовъ. См. Обозр. Псих.
8) Erbsloh. Ueber einen Fall von Occipitaltumor. Monatschr. f. Psych. u. Neu-
rol. № 31. 1902.

затылочной доли, комбинированное съ психозомъ въ видѣ гал-
люцинаторной спутанности. Психозъ уподоблялся состоянію
неспособности къ оріентированію съ галлюцинаціями, какъ это
наблюдается при delirium tremens и въ нѣкоторыхъ случаяхъ у
эпилептиковъ (Pick). Только въ двухъ направленіяхъ можно
было отмѣтить отклоненіе отъ вышеуказаннаго психоза: 1) не-
значительнымъ количествомъ слуховыхъ галлюцинацій и
2) отсутствіемъ измѣненій настроенія.
При болѣе подробномъ анализѣ психическаго разстройства,
какъ на болѣе постоянное и болѣе поразительное явленіе у
больного, обнаруживавшееся уже въ началѣ заболѣванія, слѣ-
дуетъ указать на неспособность больного удерживать въ па-
мяти новыя представления даже простого качества, какъ пред-
меты и слова, безразлично-достигали-ли эти предметы сознанія
больного при посредствѣ слуха, зрѣнія или стереогностическаго
чувства. Со временемъ, хотя способность запоминанія нѣсколько
улучшилась, но больной тѣмъ не менѣе обнаруживалъ
рѣзкое ослабленіе памяти, выразившееся неспособностью
удерживать цѣлый рядъ представленій въ послѣдовательномъ
порядкѣ.
Кромѣ того у больного отмѣчали „гетерогенныя" мысли.
Когда его спрашивали о помѣщеніи, то онъ, описывая его, го-
ворилъ, что тамъ также есть лошади, чего конечно не было.
Далѣе у больного обнаруживалась ясная задержка ассоціаціи
и нарушеніе способности сужденія. Кромѣ того у больного
имѣлись прекрасно выраженныя ложныя воспоминанія.
Перцепція, т. е. простое воспріятіе у больного не было нару-
шено, апперцепція, т. е. узнаваніе прошлыхъ представленій на
высотѣ психоза было значительно разстроено (напр. своего отца
онъ называетъ товарищемъ и т. п.).
Обращало также вниманіе неузнаваніе отдѣльныхъ предме-
товъ, не зависѣвшее отъ разстройствъ зрѣнія. Вмѣстѣ съ тѣмъ,
благодаря разстройству апперцепціи, больной путался въ окру-
жающемъ его пространствѣ. Въ общемъ въ сферѣ апперцепціи
обращало на себя вниманіе: 1) иллюзорное неузнаваніе отдѣль-
ныхъ предметовъ; 2) просматриваніе отдѣльныхъ частей карти-
ны и 3) смѣшиваніе отдѣльныхъ рядовъ представленій другъ
съ другомъ.
Все это наблюдалось при непораженной способности воспо-
минанія, такъ какъ паціентъ могъ читать, писать и рисовать по
памяти. При физическомъ обслѣдованіи обнаруживалась право-
сторонняя одноименная геміанопсія и парезъ правой нижней вѣтви

facialis при мимическихъ движеніяхъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ были при-
знаки мозгового давленія,головныя боли, рвота, замедленіе пульса,
позднѣе ускореніе его съ неправильностью, легкое нарушеніе
равновѣсія, современемъ же обнаружилось повышеніе рефле-
ксовъ и исчезновеніе симптомовъ давленія. Впослѣдствіи геміа-
нопсія въ лѣвомъ глазу ограничилась до незначительнаго де-
фекта, но современемъ она опять возобновилась. Авторъ пред-
полагаетъ пораженіе въ затылочной долѣ вблизи зрительныхъ
путей, которые не разрушены, но только сдѣлались временно
недѣятельными. Вмѣстѣ съ тѣмъ авторъ по аналогіи съ извѣ-
стнымъ и поучительнымъ случаемъ Lissauer'a предполагаетъ
пораженіе волоконъ corp. callosi лѣваго полушарія.
Въ параллель съ этими случаями я могу привести и свой
случай съ размягченіемъ какъ въ томъ, такъ и въ другомъ
шаріи области gyri pyriformis, gyri hypocampi и основныхъ
височно-затылочныхъ извилинъ съ подлежащимъ бѣлымъ ве-
ществомъ височныхъ долей. У больного изъ соматическихъ раз-
стройствъ не было ни разстройствъ движенія, ни разстройствъ
кожной и мышечной чувствительности, не было также ни раз-
стройствъ зрѣнія и слуха, ни разстройствъ вкуса, не смотря
на двустороннее разрушеніе тѣхъ именно областей, которыя по
нѣкоторымъ авторамъ являются центрами вкусового воспріятія.
Къ сожалѣнію, обоняніе у больного осталось точно необслѣдо-
ваннымъ, но собранныя свѣдѣнія говорили за его рѣзкое при-
тупленіе, если не за полное отсутствіе.
Изъ психическихъ явленій у больного первоначально
обнаруживался симтомокомплексъ полиневритическаго пси-
хоза съ явленіями глубокаго ослабленія памяти и сообра-
женія и съ ложными воспоминаніями. Такой именно діагнозъ
и былъ установленъ въ московской психіатрической клиникѣ,
гдѣ работалъ С. С. Корсаковъ.
Въ послѣдующій же періодъ пребыванія больного въ вашей
клиникѣ можно было констатировать у него глубокое ослабленіе
памяти ко всѣмъ вообще свѣжимъ впечатлѣніямъ, а вмѣстѣ
съ тѣмъ можно было констатировать также и утрату многихъ
пережитыхъ представлений съ своеобразными обманами памяти.
Въ связи съ этимъ случаемъ мы можемъ указать также на
цитированный ранѣе случай Bouchaud'a 1) съ поренцефалическимъ
пораженіемъ при вершинѣ височной доли съ участіемъ области
Аммоніева рога, gyri hypocampi, части gyri fomicati и lob. lingualis,
1) Bouchaud. Destruction du pole sphenoidal etc. Revue neurol. № 9 1902.

въ которомъ у больного не имѣлось ни разстройствъ вкуса и
обонянія, ни разстройствъ общей, осязательной и мышечной
чувствительности. Напротивъ того у больного имѣлись ясныя
психическія разстройства, выражавшіяся первоначально угне-
теннымъ меланхолическимъ состояніемъ съ ослабленіемъ пси-
хики и рѣзко выраженной амнезіей, неспособностью оріен-
тироваться и т. п.; со временемъ же наступило нѣкоторое
улучшеніе въ состояніи больного, но онъ все время оставался
съ рѣзкимъ ослабленіемъ памяти и не могъ хорошо оріенти-
роваться въ окружающемъ 1).
Приведенные случаи доказываютъ, что и основныя части за-
тылочно-височныхъ областей такъ же, какъ и наружныя части
теменно-затылочныхъ извилинъ, имѣютъ особое значеніе для
психической дѣятельности.
Съ другой стороны имѣется немало примѣровъ, гдѣ разру-
шенія, локализировавшіяся въ вышеуказанной области приводили
къ совершенной спутанности представленій или даже къ полной
утратѣ соотвѣтствующихъ представленій, что такъ характери-
стично для глубокаго слабоумія. Мнѣ извѣстны случаи полнаго
идіотизма, гдѣ были поражены съ обѣихъ сторонъ только те-
менныя области, тогда какъ разрушенія не менѣе обширныя
въ другихъ воспринимающихъ или двигательныхъ областяхъ
мозговой коры, вызывая соотвѣтствующія разстройства вос-
пріятія или движенія, обыкновенно не приводятъ къ болѣе
или менѣе значительному ослабленію умственныхъ способно-
стей.
Далѣе въ литературѣ имѣется цѣлый рядъ случаевъ идіо-
тизма, обусловленныхъ пораженіемъ теменныхъ и затылочно-
височныхъ областей. Сюда могутъ быть отнесены случаи, опи-
санные Richardier'омъ 2), И. П. Мержеевскимъ 3), Bourneville'емъ 4),
Ireland'омъ 5) и др. Также и изученіе мозговъ въ музеѣ нашей
1) Достойно вниманія, что эпилепсіи, какъ и въ моемъ случаѣ, у боль-
ного не было, вслѣдствіе чего, несмотря на частую встрѣчу поражеиій Ам-
моніева рога при эпилепсіи, нѣтъ достаточныхъ основаній происхождение
эпилепсіи ставить въ зависимость отъ пораженія Аммоніева рога.
3) Richardier. Etude sur les scleroses encephaliques primitives de l'enfance.
Paris. 1885.
3) И. П. Мержеевскій. О нѣкоторыхъ особенностяхъ головного мозга идіо-
товъ etc. Сборникъ суд. мед. 1875.
4) Bourneville. Recherches clihiques et therapeut. sur l'epilepsie, hysterie et
l'idiotie. 1882, стр. 36.
5) Ireland. Идіотизмъ и тупоуміе, пер. Томашевскаго. 1880.

клиники показало д-ру Ларіонову 1), что у нѣкоторыхъ идіотовъ
теменныя доли рѣзко задерживаются въ развитіи, особенно
справа, представляя атрофію извилинъ и микрогири.
Въ одномъ нашемъ случаѣ была найдена даже рѣзкая атрофія
и недоразвитіе теменныхъ долей съ хорошимъ развитіемъ лоб-
ныхъ и центральныхъ извилинъ, какъ между прочимъ было и
въ цитированномъ выше случаѣ И. П. Мержеевскаго.
Также и Кочеткова 2) приводитъ два случая идіотизма съ
атрофіей правыхъ затылочныхъ и височныхъ долей въ одномъ
и атрофіей лѣвыхъ теменныхъ долей въ другомъ полушаріи.
Можно было бы привести здѣсь и другіе случаи пораженія
вышеназванныхъ областей съ развитіемъ идіотизма, но пола-
гаемъ, что и приведенныхъ достаточно для обоснованія выше-
указаннаго положенія.
Такимъ образомъ всѣ вышеприведенныя данныя не оста-
вляютъ сомнѣнія въ темъ, что теменно-затылочныя и частью
височныя области, не занятыя чувстводвигательными центрами,
служатъ мѣстомъ вторичнаго отраженія образовъ воспріятія,
будучи предназначены главнымъ образомъ для образованія и
храненія конкретныхъ отпечатковъ и для сочетанія этихъ отпе-
чатковъ другъ съ другомъ.
Этимъ самымъ очевидно опредѣляется и тѣсное отношеніе
вышеназванной области къ памяти и репродуктивной дѣятель-
ности, которая всегда страдаетъ болѣе или менѣе рѣзкимъ
образомъ при ея разрушеніи, вслѣдствіе чего поражевіе этой
области въ раннемъ возрастѣ должно неизбѣжнымъ образомъ
приводить къ идіотизму, а у взрослыхъ разрушеніе той же
области приводитъ къ развитію слабоумія съ глубокимъ ослабле-
ніемъ памяти и нарушеніемъ способности оріентированія въ
окружающемъ пространствѣ.
Вышеприведенный случай Erbsloh'a не можетъ служить
опроверженіемъ, такъ какъ при немъ было сохранено воспоми-
наніе, вызываемое по произволу, когда больного заставляли
писать, читать и рисовать, пассивное же воспроизведете, выра-
жающееся узнаваніемъ окружающаго было глубоко нарушено.
Выводы эти вполнѣ согласны со взглядами С. Wernicke 3),
по которому понятія, возникающія на основаніи зрительныхъ,
слуховыхъ и осязательныхъ образовъ, локализируются въ за-
1) Ларіоновъ. Анат. и другія основанія ученія объ ассоц. центровъ го-
ловного мозга. Вопр. нервно-псих. мед. 1003, т. 1.
2) Кочеткова. Arch f. Psych. 1901.
3) С. Wernicke. Der aphasische Symptomencomplex. 1874.

тылочно-височныхъ областяхъ, вслѣдствіе чего двустороннее
пораженіе затылочно-височныхъ областей приводитъ къ разви-
тію самаго тяжелаго слабоумія.
Надо замѣтить, что опредѣленныя части разсматриваемой
области въ лѣвомъ полушаріи предназначены для храненія
словесныхъ символовъ въ видѣ зрительныхъ и слуховыхъ обра-
зовъ.
Мы ранѣе уже встрѣчались съ тѣмъ фактомъ, что у чело-
вѣка обнаруживается иногда такъ называемая алексія, выра-
жающаяся утратой письменныхъ образовъ словъ, благодаря
чему человѣкъ, будучи способнымъ говорить, писать и пони-
мать чужую рѣчь, лишается способности читать, хотя онъ и
можетъ списывать съ книги по буквамъ отдѣльныя слова 1).
Charcot, руководясь цѣлымъ рядомъ клиническихъ наблю-
деній, установилъ, что это своеобразное разстройство зависитъ
отъ пораженія лѣвой gyri angularis.
Хотя различными авторами высказывались несовсѣмъ со-
гласные съ этимъ положеніемъ взгляды на происхожденіе
алексіи и нѣкоторыми этотъ видъ афазіи понимается, какъ ре-
зультата нарушенія связи между зрительнымъ и словеснымъ
центромъ лѣваго полушарія, тѣмъ не менѣе клиническія дан-
ныя не оставляюсь сомнѣнія въ томъ, что при пораженіи gyri
angularis лѣвой стороны алексія, т. е. неспособность читать и
слѣдовательно воспроизводить на основаніи письменныхъ зна-
ковъ образы словъ составляетъ явленіе болѣе или менѣе
обычное.
Выше мы видѣли также, что въ лѣвомъ полушаріи имѣются
особыя области, предназначенныя для храненія звуковыхъ обра-
зовъ словъ. Эти области расположены въ височной долѣ по
сосѣдству съ первой ея извилиной, гдѣ заложены тоновый и
словесный центры. Разрушеніе ихъ приводитъ къ явлевіямъ
такъ называемой тоновой психической глухоты или амузіи и
словесной психической глухоты, когда люди воспринимаютъ
звуки и слова, но не могутъ понять ихъ смысла.
Это разстройство рѣчи обычно связано съ извѣстной сте-
пенью ослабленія умственныхъ способностей, что говоритъ оче-
видно также въ пользу особаго отношенія этихъ областей къ
высшимъ психическимъ отправленіямъ.
1) Достойно вниманія, что въ случаяхъ подобныхъ вышеуказаннымъ
больные иногда могутъ понять смыслъ видимыхъ ими словъ съ помощью
осязанія и мышечнаго чувства, обводя буквы пальцемъ, какъ дѣлаютъ
слѣпые.

Kahler и Pick 1) на основаніи вскрытій приходятъ къ заклю-
ченно, что пораженіе лѣвой височной доли преимущественно
1-й и 2-й извилинъ приводитъ обычно кромѣ потери слуха
къ словамъ еще и къ развитію слабоумія; пораженія же обѣихъ
височныхъ долей приводятъ къ глубокому слабоумію.
Выше была рѣчь также о томъ, что такъ называемая амне-
стическая афазія, выражающаяся потерей памяти словъ, лока-
лизируется въ извилинахъ височной доли, расположенныхъ
внѣ слуховыхъ и словесныхъ центровъ на наружной и основ-
ной ея поверхности.
Безъ сомнѣнія для болѣе детальнаго обоснованія тѣхъ пси-
хическихъ разстройствъ, которыя наблюдаются при обширныхъ
пораженіяхъ вышеуказанной психочувственной области нужны
еще дальнѣйшія клиническія наблюденія и изслѣдованія. Но
при этомъ должно остерегаться увлеченій мало обоснованными
гипотезами, къ каковымъ слѣдуетъ между прочимъ отнести
взгляды В. Hollander'a 2). Авторъ этотъ локализируете даже
отдѣльныя формы душевныхъ заболѣваній въ вышеназванной
области, полагая, что его наблюденія подтверждаютъ локали-
зацію Gall'а. На основаніи собранныхъ изъ литературы данныхъ
онъ локализируетъ меланхолію въ gyr. angularis и supramargi-
nalis, манію въ средней части височно-основной области коры
(lobus temporo-sphenoidalis), тогда какъ бредъ преслѣдованія лока-
лизируется по его мнѣнію въ задней части височныхъ изви-
линъ. Само собою разумѣется, что, какъ-бы ни была богата
литература, на которую опирается въ этомъ случаѣ авторъ, его
взгляды не могутъ выдержать даже поверхностной критики и
мы даже не считаемъ нужнымъ на нихъ останавливаться, — тѣмъ
болѣе, что въ другомъ мѣстѣ была уже рѣчь о томъ, что раз-
личный части вышеназванной психочувственной области за-
няты тѣми или другими центрами представленій и слѣдова-
тельно ни въ какомъ случаѣ нельзя допускать мысли, что по-
раженія отдѣльныхъ, притомъ же сравнительно ограниченныхъ
частей этой области, должны вызывать опредѣленные психозы,
представляющіе собою цѣлый рядъ психическихъ симптомовъ
съ опредѣленнымъ законосообразнымъ теченіемъ.
1) Kahler und Pick. Beiträge z. Pathol. und pathol. Anatomie d. Central-
nervensystems. Prager. Vierteljahrschr. Bd. 141, 142.
2) Hollander. The mental functions of the brain. London. 1901.

О неодинаковой функціи того и другого полушарія.
Вышеприведенныя данныя, касающіяся центровъ рѣчи, насъ
сталкиваютъ съ вопросомъ о невполнѣ одинаковой функціи
того и другого полушарія. Вопросъ этотъ особенно важенъ по
отношенію къ такимъ областямъ, которыя имѣютъ ближайшее
отношеніе къ высшимъ психическимъ отправленіямъ, такъ какъ
по отношенію къ чувствительной и двигательной функціи можетъ
быть рѣчь лишь о неравномѣрной функціи обоихъ полушарій.
Всякому извѣстно, что у большинства людей сила правыхъ
конечностей больше лѣвыхъ, что указываетъ на преобладаніе
двигательныхъ центровъ лѣваго полушарія надъ двигательными
центрами праваго полушарія. Что же касается чувствительности
то повидимому здѣсь преобладаютъ обратныя отношенія, т. е.
центры праваго полушарія преобладаютъ надъ центрами лѣваго.
По крайней мѣрѣ по Exner'у правое полушаріе болѣе чувстви-
тельно, тогда какъ въ лѣвомъ болѣе сосредоточено двигатель-
ной функціи; поэтому будто-бы и скрытыя пораженія чаще
бывали справа, нежели слѣва.
Само собою разумѣется, что все это относится къ правшамъ,
тогда какъ у лѣвшей, которые встрѣчаются въ 20 слишкомъ
процентахъ, имѣются обратныя отношенія.
Но если по отношенію къ чувствительности и движенію
дѣло идетъ о количественной неравномѣрности въ распредѣ-
леніи функціи того и другого полушарія, то по отношенію къ
тѣмъ областямъ, которыя имѣютъ отношеніе къ высшимъ пси-
хическимъ отправленіямъ, возможны будто бы даже качествен-
ный функціональныя различія.
U. Iochson, Ross, Gowers 1) Knoblauch и нѣкоторые другіе при-
знаютъ за правымъ полушаріемъ болѣе низкую роль завѣды-
ванія главнымъ образомъ аффективной стороной психической
сферы. Въ пользу этого мнѣнія указывалось на тотъ фактъ,
что пораженія лѣваго полушарія съ центромъ Brocka не исклю-
чаетъ еще аффективной рѣчи. По нѣкоторымъ въ правомъ
полушаріи имѣется даже особый центръ общихъ чувствъ или
эмоцій.
Съ другой стороны по Wernicke 2) узнаваніе предметовъ свя-
l) Gowers. Lectures on the diagnosis of diseases of the brain. 1885. стр. 126.
a) Freund. Ueber optische Aphasie und Seelenblindheit. Arch. f. Psych.
1889. Bd. XX.

зано съ дѣятельностью праваго полушарія, тогда какъ словесное
представленіе о нихъ зависитъ отъ дѣятельности лѣваго полу-
шарія.
По Ларіонову 1) лѣвое полушаріе за исключеніемъ передняго
отдѣла его лобной доли у правшей завѣдываетъ болѣе низшей
психической дѣятельностью, именно собираніемъ внѣшнихъ
впечатлѣній, запоминаніемъ словъ, какъ звуковыхъ образовъ,
зрительныхъ и другихъ образовъ, письменныхъ знаковъ и дви-
гательной стороной рѣчи и письма, музыкальными способно-
стями, и голосомъ, такъ сказать, памятью чувственныхъ и дви-
гательныхъ представленій.
Въ задней же половинѣ праваго полушарія видимо нахо-
дится болѣе высшій большой ассоціаціонный центръ, завѣды-
вающій понятіями о внѣшнихъ предметахъ, т. е. о ихъ сущно-
стяхъ, отношеніяхъ и качествахъ (цвѣта, очертанія, формы и
величины). Это есть центръ узнаванія.
Такимъ образомъ по взгляду автора правое полушаріе
играеть болѣе важную роль для психики, нежели лѣвое, такъ
какъ афазики будто бы все понимаютъ, только не говорятъ.
По Ларіонову при заболѣваніи праваго теменно-височнаго
ассоціаціоннаго центра „разстраиваются болѣе высшія проявле-
нія интеллекта, между тѣмъ какъ при страданіи лѣваго задняго
ассоціаціоннаго центра страдаютъ словесная память и предста-
вления о предметахъ".
Должно впрочемъ замѣтить, что въ вышеуказанномъ случаѣ
дѣло идетъ о больныхъ, страдающихъ двигательной афазіей, у
которыхъ сохранена вся такъ называемая умственная рѣчь, т. е.
рѣчь въ видѣ слуховыхъ образовъ словъ. Утрата же послѣдней
при такъ называемой словесной глухотѣ обязательно влечетъ
за собою большіе дефекты мышленія и даже явленія болѣе или
менѣе яснаго ослабленія умственныхъ способностей.
Тѣмъ не менѣе можно допустить съ нѣкоторымъ основа-
ніемъ, что лѣвая психочувственная область, будучи предназна-
чена между прочимъ для храненія словесныхъ образовъ, усту-
паете первенство по отношенію къ созданію собственно кон-
кретныхъ представленій правой психо-чувственной области.
Уже вышеприведенныя физіологическія изслѣдованія не
оставляютъ сомнѣнія въ томъ, что извѣстныя части психочув-
1) Ларіоновъ. Loco cit. Отд. отт., стр. 54.
2) Ларіоновъ. Анат. и др. основанія и пр. Вопросы нервно-псих. мед.
1903, т. I, стр. 31.

ственной области путемъ центробѣжныхъ волоконъ находятся
также въ связи и съ подкорковыми областями. И дѣйствительно
анатомическія изслѣдованія показываютъ, что эта область кромѣ
богатаго содержанія ассоціаціонныхъ волоконъ посылаетъ про-
водники къ нижележащимъ частямъ мозга, хотя и въ значи-
тельно меньшей мѣрѣ, нежели собственно чувственныя и въ
особенности двигательныя области.
Изъ центростремительныхъ связей этой области повидимому
слѣдуетъ указать только на пучки, выходящіе изъ thalamus, по
которымъ быть можетъ передаются къ корѣ импульсы, лежащіе
въ основѣ общихъ чувствованій.
Врядъ ли впрочемъ можно сомнѣваться въ томъ, что во-
локна зрительныхъ бугровъ содержатъ вмѣстѣ съ центро-
стремительными и центробѣжные проводники, которые и пере-
даютъ разнообразныя выражающія движенія, возбуждаемыя
съ помощью зрительныхъ, слуховыхъ, обонятельныхъ, вкусо-
выхъ и иныхъ импульсовъ.
Отношеніе предлобныхъ областей мозга къ интеллектуаль-
ной дѣятельности. Анатомическія отношенія.
Кромѣ задняго отдѣла теменныхъ, наружнаго отдѣла заты-
лочныхъ и наружно-основнаго отдѣла височныхъ долей въ пси-
хической сферѣ играетъ, безъ сомнѣнія выдающуюся роль и
предлобная область, обнимающая собою большую часть трехъ
лобныхъ извилинъ, исключая задніе ихъ отдѣлы, и всѣ
орбитальныя извилины съ gyr. rectus.
Подъ названіемъ предлобной области понимается собственно
вся область лобныхъ долей, расположенная кпереди отъ чув-
стводвигательныхъ центровъ. Анатомической границей, отдѣ-
ляющей ее отъ болѣе заднихъ частей мозговыхъ полушарій,
является положеніе вѣнечнаго шва или линія, мысленно про-
веденная отъ нижняго конца передней центральной борозды
перпендикулярно къ внутреннему краю полушарія.
Въ особомъ значеніи этой области по отношенію къ психи-
ческой дѣятельности прежде всего убѣждаютъ насъ сравни-
тельно анатомическія данныя.
Какъ извѣстно, вмѣстѣ съ большимъ развитіемъ психической
сферы въ мірѣ животныхъ замѣчается и большее развитіе моз-

говыхъ полушарій, но рядомъ съ этимъ у млекопитающихъ,
обладающихъ извилинами, у которыхъ мы можемъ различать
отдѣльныя доли, обнаруживается тотъ замѣчательный фактъ,
что лобныя доли, едва намѣченныя у грызуновъ, постепенно
увеличиваются при возвышеніи къ приматамъ, причемъ даже
у низшіихъ обезьянъ они еще развиты сравнительно мало, тогда
какъ у человѣкообразныхъ обезьянъ они развиты уже много
больше. Тѣмъ не менѣе и у послѣднихъ лобныя доли предста-
вляются значительно слабѣе развитыми, нежели у людей.
Достаточно сравнить напримѣръ мозгъ человѣкообразной
обезьяны съ мозгомъ человѣка, чтобы убѣдиться, что мозгъ
первой уступаетъ мозгу второго главнымъ образомъ въ раз-
витии лобныхъ долей мозга, достигающихъ такого пышнаго
образованія въ мозгу человѣка.
Вообще можно признать, что въ восходящемъ ряду живот-
ныхъ развитіе лобныхъ долей идетъ параллельно большему
развитію интеллектуальныхъ способностей.
Отсутствуя у земноводныхъ и пресмыкающихся и находясь
въ зачаточномъ состояніи у птицъ, лобныя доли прогрессивно
увеличиваются въ восходящемъ ряду млекопитающихъ, при-
чемъ здѣсь дѣло идетъ не объ абсолютномъ только, но и объ
относительномъ увеличеніи размѣровъ лобныхъ долей.
Такъ, по изслѣдованіямъ Meynert'a у медвѣдя относительный
вѣсъ лобной доли равняется всего 300 граммъ при относитель-
номъ вѣсѣ мозгового плаща въ 644 гр., у собаки относитель-
ный вѣсъ лобной доли достигаетъ уже 328 гр. при вѣсѣ моз-
гового плаща въ 628 гр., у обезьянъ относительный вѣсъ лоб-
ной доли достигаетъ уже 350 гр. при относительномъ вѣсѣ
мозгового плаща въ 708 гр., а у человѣка относительный вѣсъ
лобной доли достигаетъ 420 гр. при относительномъ вѣсѣ
мозгового плаща въ 780 гр.
Изъ этихъ данныхъ мы видимъ, что только у человѣка
относительный вѣсъ лобной доли выражается цифрой значи-
тельно большей половины относительнаго вѣса всего мозгового
плаща.
Лобная доля у человѣка, какъ мы уже упоминали выше,
развита значительно больше, нежели у обезьянъ, а у послѣд-
нихъ больше, нежели у хищныхъ животныхъ. Значеніе этого
факта выступитъ для насъ еще яснѣе, если мы замѣтимъ здѣсь,
что въ отношеніи развитія теменной и височно-затылочной
доли человѣкъ далеко не имѣетъ столь поразительнаго пре-
имущества предъ животными, какъ въ отношеніи лобныхъ долей.

Не меньшаго вниманія заслуживаютъ и анатомическія
данныя относительно лобныхъ областей. Изъ пучковъ, связы-
вающихъ эти области съ ядрами мозгового ствола, мы можемъ
указать на пучекъ, идущій къ ядрамъ моста и слѣдовательно
устанавливающій отношеніе лобныхъ долей съ мозжечкомъ, и за-
тѣмъ на пучекъ, идущій къ зрительнымъ буграмъ, или переднюю
ножку послѣднихъ; но и тотъ, и другой пучекъ выходятъ изъ
заднихъ отдѣловъ мозговой коры лобныхъ долей, вся же пе-
редняя часть послѣднихъ не содержитъ проекціоныхъ пуч-
ковъ, а состоитъ изъ ассоціаціонныхъ волоконъ, связываю-
щихъ лобныя доли съ обонятельными областями, съ темен-
ными и центральными извилинами и съ затылочными и ви-
сочными долями.
Всѣ эти данныя говорятъ съ рѣшительностью въ пользу
ближайшаго отношенія лобныхъ долей или собственно той
ихъ части, которая извѣстна подъ названіемъ предлобной
области, къ интеллектуальной дѣятельности.
Экспериментальныя изслѣдованія относительно значенія
предлобныхъ областей мозга.
Въ виду вышесказаннаго представляется въ высшей сте-
пени желательнымъ выяснить значеніе предлобной области
мозга въ отношеніи психической дѣятельности, насколько
позволяютъ намъ это сдѣлать эксперименты на животныхъ и
клиническія наблюденія надъ людьми съ разрушеніемъ лоб-
ныхъ долей.
До позднѣйшаго времени наши физіологическія свѣдѣнія
объ этой, безъ сомнѣнія, важнѣйшей мозговой области пред-
ставлялись еще недостаточно полными, но не потому, чтобы
изученіе функціи этой области не подвергалось изслѣдованію.
Нѣкоторые изъ видныхъ физіологовъ нашего времени брались
за рѣшеніе задачи — выяснить функцію предлобныхъ областей
но данныя, полученныя при этихъ изслѣдованіяхъ, болѣе опре-
дѣленны въ отрицательномъ, нежели въ положительномъ смыслѣ,
или же полны противорѣчій съ результатами другихъ авторовъ.
Очень правдоподобно, что нѣкоторыя изъ этихъ противорѣчій
объясняются тѣмъ, что границы разрушенія лобныхъ долей у
различныхъ авторовъ представлялись нединаковыми, такъ
какъ одни авторы при удаленіи лобной доли руководились

анатомическими гриницами, другіе же пользовались при сво-
ихъ опытахъ фарадическимъ токомъ, удаляя весь тотъ отдѣлъ
лобной доли, который располагается впередъ отъ возбудимой
области мозговыхъ полушарій.
Собственно взгляды всѣхъ авторовъ, работавшихъ надъ
функціей лобныхъ или собственно предлобныхъ областей, мо-
гутъ быть раздѣлены на три категоріи. По взгляду однихъ
авторовъ лобная доля есть ничто иное, какъ область, служащая
для воспріятія чувствительности и для иннерваціи движенія.
Сюда должны быть отнесены взгляды Luciani и Seppilli, Munk'a
и Groslik'a. Къ другимъ авторамъ, къ числу которыхъ надо при-
числить Hitzig'a и Ferrier'a, лобныя доли представляютъ собою
главнымъ образомъ центръ интллектуальной дѣятельности.
Третьи авторы, къ которымъ относятся Bianchi, Россолимо и нѣ-
которые другіе, приписываютъ лобной долѣ и ту, и другую
роль. Наконецъ Goltz признаетъ за лобными долями за-
держивающее вліяніе по отношенію къ другимъ корковымъ
областямъ, а Р. Flechsig. 1) въ послѣднее время высказывается
за локализацію въ нихъ волевыхъ процессовъ и чувствованія.
Изъ авторовъ, работавшихъ надъ функціей лобныхъ долей,
Hitzig 2) первый, опираясь на свои эксперименты надъ собаками,
высказался за то, что лобныя доли мозга представляютъ собою
центръ высшей психической дѣятельности. Этотъ авторъ при
своихъ опытахъ убѣдился, что раздраженіе электрическимъ
токомъ лобныхъ долей у животныхъ не вызываетъ вообще
никакихъ двигательныхъ явленій. Равнымъ образомъ при уда-
леніи у животныхъ лобныхъ долей, не замѣчалось никакихъ
вообще разстройствъ въ отношеніи чувство-двигательной
сферы, но у такихъ животныхъ обнаруживалось съ постоян-
ствомъ состояніе идіотизма. Правда, въ нѣкоторыхъ опытахъ
съ одностороннимъ удаленіемъ лобной доли авторъ убѣдился
въ существованіи у животныхъ пареза противоположной сто-
роны и нарушенія зрѣнія, но и то, и другое авторъ не относитъ
спеціально на счетъ разрушенія лобной доли, а объясняете
пораженіемъ при операціи сосѣднихъ областей, а именно,
сигмовидной извилины. Такимъ образомъ существеннымъ явле-
ніемъ при удаленіи лобныхъ долей по мнѣнію Hitzig'a является
лишь упадокъ интеллекта.
1) Р. Flechsig. См. сообщение на Международномъ психологическомъ
конгрессѣ въ Римѣ 1905.
2) Hitzig. Arch. f. Psych. 1884, Bd. XV.

Ferrier, производившій опыты надъ кошками, собаками и
обезьянами, выбравъ притомъ наиболѣе умственно развитыхъ
изъ этихъ животныхъ, также пришелъ къ выводу, что лобныя
доли не имѣютъ никакого отношенія къ сферѣ движенія и
чувствительности, такъ какъ раздраженіе ихъ поверхности или
собственно раздраженіе поверхности предлобной области даетъ
отрицательные результаты, удаленіе же предлобныхъ областей не
вызываетъ никакихъ разстройствъ движенія и чувствительности,
а приводить къ нарушенію психической сферы, выражающе-
муся утратой вниманія и измѣненіемъ характера животныхъ.
Говоря объ оперированныхъ обезьянахъ въ работѣ о функ-
ціяхъ мозга, Ferrier замѣчаетъ, что, хотя послѣ операціи они
могли казаться наблюдателю, незнавшему ихъ прежде, живот-
ными, достигшими средняго уровня умственныхъ способностей
для обезьяны, но въ дѣйствительности они значительно измѣ-
нилйсь въ интеллектуальномъ отношеніи. „Вмѣсто того, чтобы
живо интересоваться, какъ прежде, всѣмъ тѣмъ, что ихъ окру-
жало, внимательно и съ любопытствомъ слѣдить за всѣмъ, что
происходило вокругъ ихъ, они оставались вялыми, апатичными
и дремали; они отвѣчали только на чувствительныя и момен-
тальныя впечатлѣнія, выходя изъ состоянія апатіи только для
того, чтобы безсмысленно блуждать изъ стороны въ сторону.
Они не были лишены умственныхъ способностей, но повидимому
утратили наблюдательную способность и вниманіе".
Совершенно иного взгляда на функцію лобныхъ долей дер-
жится Munk 1). Этотъ авторъ, какъ мы уже упоминали, не при-
знаетъ какой-либо опредѣленной локализаціи для интеллектуаль-
ной дѣятельности. По нему интеллектъ есть результата дѣятель-
ности всей мозговой коры; онъ развита вездѣ и всюду въ мозго-
вой корѣ и нигдѣ въ частности, такъ какъ всѣ вообще чув-
ственныя воспріятія служатъ въ большей или меньшей мѣрѣ
къ созиданію умственной дѣятельности. Поэтому всякое вообще
поврежденіе мозговой коры приводить къ нарушенію интел-
лекта въ той мѣрѣ, въ какой удаленная область играетъ роль
въ отношеніи чувственнаго воспріятія.
На основаніи своихъ спеціальныхъ опытовъ надъ лобными
долями, Munk приходить къ выводу, что эти области суть ничто
иное, какъ продолженіе чувстводвигательной области, распо-
ложенной на сигмовидной и центральныхъ извилинахъ и пред-
1) Munk. Sitzb. Berlin. Akad. d. Wiss. 1882. Ueber die Functionen der Grosshirn-
rinde. 1881.

ставляетъ собою центръ для туловища животного. По Munk'y,
если у животныхъ удалены обѣ лобныя доли, то у нихъ не наблю-
дается никакихъ вообще разстройствъ движенія и чувствитель-
ности со стороны конечностей, но зато у нихъ обнаруживается
нарушеніе чувствительности и движенія въ области туловища.
Такія животныя не могутъ изгибать свое туловище и слѣ-
довательно не могутъ поворачиваться за кускомъ пищи, если
его ведутъ отъ морды къ хвосту. Вмѣстѣ съ тѣмъ у живот-
ныхъ при стояніи обнаруживается нѣчто въ родѣ кошачьяго
горба, благодаря чему ихъ заднія конечности представляются
нѣсколько приближенными къ переднимъ.
Если у животныхъ произведено удаленіе одной лобной доли,
то всѣ явленія наблюдаются въ противоположной сторонѣ туло-
вища. Такое животное обнаруживаетъ наклонность при движе-
ніяхъ поворачиваться на оперированную сторону и ни при ка-
кихъ условіяхъ не можетъ изгибать туловище въ направленіи
противоположной стороны; вмѣстѣ съ тѣмъ оно изрѣдка про-
изводитъ круги на оперированную сторону и представляетъ
анэстезію на противоположной сторонѣ туловища. Въ общемъ
всѣ эти явленія у животныхъ по Munk'y наблюдаются въ тече-
ніе продолжительнаго времени.
Вышеуказанное разстройство движенія со стороны туловища,
какъ и въ случаяхъ корковаго пораженія конечностей, Munk
объясняетъ разстройствомъ чувствительности, т. е. собственно,
утратой чувства прикосновенія, мышечнаго чувства и соот-
вѣтствующихъ двигательныхъ представленій относительно ту-
ловища и потому разсматриваетъ лобную долю, какъ чувствую-
щій центръ для туловища.
Здѣсь слѣдуетъ однако замѣтить, что явленія, наблюдаемыя
Munk'омъ у животныхъ съ удаленіемъ лобныхъ долей не под-
тверждены другими авторитетными въ этой области физіологами,
какъ Hitzig'омъ и Ferrier'омъ, и въ свое время вызвали даже
рѣзкія опроверженія со стороны этихъ авторовъ.
Тѣмъ не менѣе опыты, произведенные Luciani и Seppilli 1), въ
общемъ дали результаты, согласные съ данными Munk'a. Эти
авторы при удаленіи одной лобной доли также наблюдали па-
резъ мышцъ противоположной стороны туловища и пониженіе
всѣхъ родовъ чувствительности на противоположной сторонѣ
Но авторы убѣдились, что всѣ эти явленія обнаруживаются въ
1) Luciani und Seppilli. Die Funtionslocalisation an der Grosshirnrinde.
Leipzig. 1880.

рѣзкой степени лишь вскорѣ послѣ произведенной операціи;
современемъ же они постепенно ослабѣваютъ и уже спустя около
мѣсяца отъ этихъ явленій остаются лишь слабые признаки.
Въ нѣкоторомъ согласіи съ опытами Munk'a стоятъ также
и изслѣдованія, произведенныя Groslik'омъ 1). Его опыты были
произведены надъ собаками, причемъ авторъ производилъ какъ
одностороннее, такъ и двустороннее удаленіе лобныхъ долей.
Въ первомъ случаѣ у животныхъ на противоположной сторонѣ
наблюдалось пониженіе осязательной, болевой и мышеч-
ной чувствительности и вмѣстѣ съ тѣмъ парезъ противопо-
ложныхъ конечностей, благодаря чему при волевыхъ движеніяхъ
конечности одноименной стороны функціонировали сильнѣе
противоположныхъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ авторъ наблюдалъ пони-
женіе чувствительности на противоположной сторонѣ затылка
и туловища и парезъ мышцъ, служащихъ для поворачиванія
головы и передней части туловища въ противоположную сто-
рону. Но всѣ эти нарушенія чувствительности и движенія ис-
чезаютъ значительно скорѣе, нежели тѣ же разстройства при
разрушеніи двигательной сферы. При этомъ у животныхъ не
обнаруживалось никакихъ вообще измѣненій въ отношеніи
слуха, зрѣнія, интеллекта и характера. Равнымъ образомъ и при
двустороннемъ удаленіи лобныхъ долей авторъ не наблюдалъ
никакихъ разстройствъ въ отношеніи зрѣнія, слуха и интел-
лекта животныхъ. Въ этомъ случаѣ у животныхъ, въ сущности
говоря, обнаруживались тѣ же явленія въ отношеніи чувстви-
тельности и движенія, которыя обнаруживались и при одно-
стороннемъ удаленіи лобной доли, съ тою лишь разницею, что
эти явленія носили двусторонній характеръ. Слѣдуетъ отмѣтить,
что и при двустороннемъ удаленіи лобныхъ долей чувствитель-
ныя и двигательныя разстройства современемъ ослабѣвали и
наконецъ исчезали совершенно. Въ общемъ такимъ образомъ
результаты изслѣдованій Groslik'a довольно близко напоминаютъ
результаты изслѣдованій Munk'a; слѣдуетъ лишь отмѣтять, что
Groslik на основаніи своихъ опытовъ признаетъ лобную долю
за центръ для затылка и туловища.
Что касается Goltz'a 2), то этотъ авторъ, какъ извѣстно, смо-
тритъ на психическую дѣятельность, какъ на функцію всего
мозга и слѣдовательно не признаетъ за лобной долей подобно
Munk'y особаго значенія въ отношеніи интеллектуальной дѣя-
1) Groslik. Arch. f. Anatomie und Physiologie. 1895
2) Goltz. Pflügers. Arch. 1884. Bd. XXXIV.

тельности. При своихъ опытахъ съ удаленіемъ лобной доли
Goltz могъ наблюдать лишь разстройства чувствительности
на противоположной сторонѣ и слѣпоту противоположнаго глаза,
но никакихъ явленій паралича мышцъ въ области туловища
въ опытахъ автора не наблюдалось.
При отнятіи большихъ симметричныхъ отдѣловъ передней
половины большого мозга по Goltz'y 1) у животныхъ наблюда-
лись слѣдующія явленія:
Собака обнаруживала постоянное ненормальное безпокойство;
будучи вынута изъ клѣтки, она постоянно ходитъ кругомъ по
комнатѣ, пока она не устанетъ до крайности. Всѣ движенія
членовъ отличались большою неловкостью. Такъ напр. собака не
могла удерживать кости своими лапами; у ней обнаруживалась
непрочность при стояніи на ногахъ; всѣ движенія ея отлича-
лись большою неловкостью и представлялись неуклюжими. Со-
бака легко скользила по полу, не могла ни бѣжать, ни пры-
гать, съ трудомъ принимала пищу, не могла подавать лапу и
вообще употреблять ее въ видѣ руки и сильно худѣла, не смо-
тря на богатое питаніе. Чувствительность повидимому представля-
лась сохраненной. Такимъ образомъ на основаніи этого опыта ав-
торъ приходить къ выводу, что собака съ глубокимъ разрушеніемъ
обѣихъ переднихъ половинъ большого мозга обнаруживаетъ
тяжелыя и продолжительныя разстройства движенія.
На основаніи этихъ результатовъ авторъ полагаетъ что
въ передней половинѣ большого мозга заложены симметрич-
ныя отправленія, которыя заступаютъ другъ друга, и потому не
могутъ возстановляться послѣ двустороннихъ разрушеній мозга.
Здѣсь нѣтъ надобности говорить, что отмѣчаемыя авторомъ
двигательныя разстройства должны быть поставлены въ зави-
симость отъ поврежденія сигмовидныхъ извилинъ. Но заслу-
живаетъ большого вниманія, что у животныхъ съ удаленіемъ
переднихъ областей мозга обнаруживалось своеобразное измѣ-
неніе характера. Собака становилась возбужденной, без покой-
ной, гнѣвливой, что было наблюдаемо также и другими авто-
рами, напр. Luciani и Loeb'омъ.
Въ общемъ можно сказать, что животныя съ разрушеніемъ
переднихъ долей мозга рѣзко измѣняются въ своемъ характерѣ
и изъ кроткихъ дѣлаются злыми, обнаруживая наклонность къ
патологическимъ аффектамъ. Такія животныя легко могутъ
быть выведены изъ своего обычнаго состоянія, могутъ быть
1) Goltz. Pflügers. Arch. Bd. XLII.

легко разсержены и приведены въ ярость. До какой степени
мы имѣемъ здѣсь дѣло съ явленіемъ ненормальнымъ, показы-
ваетъ наблюденіе Goltz'a надъ оперированной собакой, которая,
будучи приведена въ раздраженное состояніе, схватывала зу-
бами свою собственную лапу и кусала ее.
Наклонность къ аффектамъ у оперированныхъ животныхъ, ко-
торая, какъ увидимъ ниже, замѣчается и у людей съ значитель-
нымъ пораженіемъ лобныхъ долей, Goltz остроумно объясняетъ
тѣмъ, что лобныя доли въ нормальномъ состояніи обнару-
живають задерживающее вліяніе въ отношеніи функціи дру-
гихъ (чувственныхъ?) областей коры и разъ это вліяніе, вслѣд-
ствіе удаленія лобныхъ долей прекращается реакція на
чувствительныя раздраженія въ головномъ мозгу становится
сильнѣе обычнаго и можетъ легко перейти въ аффектъ.
Въ согласіи съ Goltz'емъ спеціальныя излѣдованія Fano,
Libertini1) и Oddi2) поддерживаютъ взглядъ, что лобныя доли
суть органы задержки для движеній и рефлексовъ, выполня-
емыхъ нижележащими центрами. Это задерживающее вліяніе,
принадлежащее всей вообще корѣ, распредѣлено неравномѣрно:
въ большей мѣрѣ имъ обладаютъ лобныя доли, въ меньшей
мѣрѣ затылочныя доли, тогда какъ теменно-височныя области
такимъ дѣйствіемъ почти вовсе не обладаютъ.
Разбирая вопросъ о задержкѣ, Bianchi справедливо указываетъ,
что всякій вообще органъ и въ особенности всякая часть мозго-
вого плаща можетъ быть центромъ задержки и задерживаемымъ
органомъ въ различные моменты и при различныхъ условіяхъ.
Всякій разъ, какъ центръ воспріятія приходитъ въ повышенную
дѣятельность подъ вліяніемъ соотвѣтствующихъ стимуловъ, онъ
уже самымъ фактомъ своей повышенной дѣятельности стано-
вится центромъ задержки по отношенію къ другимъ, которые
находятся съ нимъ въ анатомическихъ отношеніяхъ.
Лобныя доли, въ которыхъ происходитъ синтезъ продуктовъ
умственной дѣятельности и которыя производятъ наиболѣе вы-
сокую умотвенную дѣятельность, конечно, могутъ обнаруживать
задержку по отношенію къ другимъ областямъ мозга еще въ бо-
лѣе рѣзкой мѣрѣ, но во всякомъ случаѣ нервная дѣятельность
одна и нигдѣ нѣтъ спеціальнаго аппарата задержки (согласно
мнѣнію Munk'a, Duval'a, Luchsinger'a, Heidenhain'a) и потому нельзя
1) Е. Libertini. Arch. ital. de Biol. XIXV. 1895. 9 Fano. тамъ же.
2) R. Oddi. Atti della R. Acad. del Lincei an. CCXCII. 1895.

объяснять явленія задержки доктриной мозговыхъ локализацій
какъ дѣлаетъ Oddi.
Bianchi 1) у оперированныхъ собакъ и обезьянъ, наблюдалъ какъ
чувстводвигательныя, такъ и психическія разстройства. Такъ,
при удаленіи одной лобной доли онъ наблюдалъ вращеніе живот-
ныхъ по кругу и вмѣстѣ съ тѣмъ у нихъ обнаруживался па-
резъ противоположной передней конечности. Осязательныхъ
разстройствъ авторъ не наблюдалъ кромѣ одной собаки, у ко-
торой обнаруживалась анэстезія на противоположной сторонѣ и
одной обезьяны, у которой наблюдалась гиперэстезія лица и
уха на противоположной сторонѣ. Зрѣніе у всѣхъ животныхъ
представляло нарушеніе въ видѣ наружной геміанопсіи на
противоположной сторонѣ, что наблюдалось въ теченіе двухъ-
трехъ недѣль. Что касается слуха, то лишь въ одномъ слу-
чаѣ наблюдалось ослабленіе его на противоположной сторонѣ.
Нарушенія психической дѣятельности выступали съ яс-
ностью лишь при двустороннемъ удаленіи лобныхъ долей. Эти
психическія разстройства представлялись въ общемъ крайне
рѣзкими и выражались общимъ безпокойствомъ, подвижностью,
постояннымъ безцѣльнымъ блужданіемъ, отсутствіемъ наблю-
дательности и любознательности, ослабленіемъ половыхъ вле-
ченій, равнодушіемъ къ окружающему, отсутствіемъ сообрази-
тельности, недостаткомъ памяти и воспріятія новыхъ впечатлѣ-
ній, повышенною возбудимостью и боязливостью при всякомъ
стукѣ и при появленіи другихъ животныхъ. Въ концѣ кон-
цовъ авторъ на основаніи своихъ опытовъ приходитъ къ вы-
воду, что лобныя доли служатъ координирующими центрами
для чувственныхъ и двигательныхъ продуктовъ прочихъ цен-
тровъ мозговой коры.
Равнымъ образомъ и взгляды P. Flechsig'a послѣ возраженій
Monakow'a, Dejerine'a, Vogt'a, Siemmerling'a по его мнѣнію могутъ
быть приняты только съ ограниченіемъ.
Онъ признаетъ также, что вся мозговая кора принимаетъ ак-
тивное участіе въ психическихъ процессахъ, но по его мнѣнію
возможно, что лобная доля принимаете въ нихъ главную роль,
хотя это и не доказано съ точностью.
Въ другой своей работѣ, посвященной разбору уче-
нія P. Flechsig'a объ ассоціаціонныхъ центрахъ (1. с.) Bianchi
говоритъ по поводу лобныхъ долей слѣдующее:
Лобная доля можетъ быть разрушаема у обезьянъ до пред-
1) Bianchi Brain. 1895. Neur. Centr. 1895. № 15.

лобной борозды безъ всякихъ измѣненій со стороны чувстви-
тельности и движенія. Результатомъ разрушенія лобной доли
являются психическія разстройства.
По автору лобныя доли представляютъ собою органъ физіо-
логическаго соединенія (fusion) всѣхъ чувственныхъ и двига-
тельныхъ продуктовъ, выработанныхъ въ другихъ корковыхъ
областяхъ, гдѣ заложены различныя чувствительныя и двига-
тельныя функціи. Это есть органъ сознательнаго и историче-
скаго синтеза двухъ главныхъ факторовъ душевной жизни:
одного — соматическаго или эмотивнаго; другого — представитель-
наго или интеллектуальнаго.
Извѣстно, что существуетъ ассоціативное отношеніе между
различными чувствительными тонами и продуктами, выра-
ботанными областями воспріятія и чувстводвигательными
центрами. Область, въ которой встрѣчается наибольшее число
этихъ воспоминательныхъ образовъ, сознательное представленіе
которыхъ является необходимымъ условіемъ для сужденія, и
есть именно лобная доля.
Словомъ психическій синтетическій процессъ, который воз-
вышаетъ личность надъ чисто чувственнымъ уровнемъ, есть
главная функція лобныхъ долей. Клиническіе факты показы-
ваютъ, что пораженія этихъ областей приводитъ къ потерѣ
способности образовать чистое сужденіе и психическіе синтезы
болѣе возвышеннаго порядка.
Въ концѣ концовъ несомнѣнно, что удаленіе лобныхъ до-
лей, не вызывая никакого нарушенія чувствительности и дви-
женія, приводить къ неспособности утилизировать богатства,
собранныя въ обширномъ магазинѣ чувственныхъ и двигатель-
ныхъ образовъ мозгового плаща.
По автору даже и нравственное чувство, происшедшее пу-
темъ развитія изъ эгоистическаго чувства и представляющее
собою также ничто иное, какъ физіологическое соединеніе
индивидуальныхъ эмоцій съ эмоціями другихъ лицъ, принад-
лежащихъ къ одному сообществу, является также результатомъ
дѣятельности лобныхъ долей. Этимъ объясняется то обстоя-
тельство, что у большинства лицъ съ пораженіемъ лобныхъ
долей происходитъ рѣзкое измѣненіе характера въ антисоціаль-
номъ направленіи; обезьяны же, лишенныя лобныхъ долей, ста-
новятся болѣе нетерпѣливыми, сердитыми и индифферентными
къ лицамъ или животнымъ, къ которымъ они были ранѣе при-
вязаны. Замѣчено, что и прирожденные преступники отлича-
ются недостаточно-развитыми лобными долями. Въ тѣхъ же

случаяхъ, въ которыхъ случайно обнаруживался широкій
лобъ, находили явленія гидроцефаліи, задержку въ окостенѣ-
ніи швовъ и т. п.
Лобныя доли играютъ важную роль также въ развитіи со-
знанія. Онѣ служатъ мѣстомъ встрѣчи всѣхъ элементовъ лич-
ности и ея внѣшнихъ связей. Поэтому всѣ лица съ непол-
нымъ развитіемъ или пораженіемъ лобныхъ долей представляютъ
замѣтное распаденіе „я" и значительное суженіе поля сознанія.
Обезьяны же, которымъ удалены лобныя доли, сохраняютъ со-
знаніе тѣла, но не имѣетъ полной формы того сознанія, которое
возникаетъ изъ соединенія органическаго сознанія съ созна-
ніемъ внѣшняго міра.
Наконецъ всѣ психическіе элементы жизнеяныхъ отношеній,
любви, дружбы, признательности, соціальности не обнаружива-
ются у оперированныхъ животныхъ, если они находятся въ
обществѣ себѣ подобныхъ.
Bianchi между прочимъ оспариваетъ теорію вниманія, кото-
рую поддерживаютъ нѣкоторые авторы въ отношеніи лобныхъ
долей. По его взгляду несомнѣнно, что люди съ малымъ раз-
витіемъ лобныхъ долей представляютъ умѣренную способность
вниманія, взамѣнъ чего у нихъ усилены чувстводвигатель-
ные рефлексы. У животныхъ (собакъ и обезьянъ) съ удаленіемъ
лобныхъ долей также понижается волевое вниманіе. Наконецъ
и у лицъ, которыя подверглись травматизму въ этой области
мозга обнаруживается уменьшенная способность вниманія: они
неспособны поэтому соединить въ полѣ своего сознанія боль
шое число психическихъ элементовъ.
Но вниманіе, какъ рефлексъ, въ сущности не есть функція
исключительно лобныхъ долей. Это есть явленіе, которое вы-
текаетъ изъ дѣятельности всѣхъ чувственныхъ областей коры,
лишь волевое вниманіе внутренне связано съ синтетической
дѣятельностью интеллекта и чувства, которыя создаютъ высшія
состоянія сознанія, почему оно почти всегда ослабляется у живот-
ныхъ и людей, лишенныхъ лобныхъ долей. Но по автору нельзя
ограничивать роль лобныхъ долей только волевымъ вниманіемъ
это значитъ ограничивать роль лобныхъ долей однимъ только
явленіемъ изъ многихъ элементовъ сложнаго механизма дѣя-
тельности.
Лобныя области представляютъ собою по Bianchi не только
органъ физіологическаго соединенія воспріятій для образо-
ванія понятія, но вмѣстѣ съ тѣмъ мѣсто воспоминанія и
пунктъ встрѣчи конкретныхъ образовъ для выработки про-

цессовъ заключенія и cужденій, которыя „я" призвано образо-
вывать въ различныхъ случаяхъ при измѣнчивыхъ отноше-
ніяхъ съ внѣшнимъ міромъ.
Онѣ является мѣстомъ соединенія элементарныхъ ощущеній,
которыми владѣетъ каждый индивидъ, а также мѣстомъ, откуда
рождаются наиболѣе высшія чувства, характеризующія совре-
меннаго цивилизованнаго человѣка.
У обезьянъ, лишенныхъ лобныхъ долей, можно видѣть между
прочимъ ослабленіе до совершеннаго исчезанія чувства материн-
ства, а также чувства признательности къ людямъ,которые за ними
ухаживаютъ. Равнымъ образомъ и у людей съ слабымъ развитіемъ
лобныхъ долей семейное чувство оказывается ослабленнымъ. Они
всегда болѣе эгоисты и менѣе способны къ выполненію соціаль-
ныхъ функцій. У нихъ не существуетъ альтруистическаго чувства
какъ продукта физіологическаго соединенія личныхъ эмоцій
съ общимъ чувствомъ, охватывающимъ все человѣчество, под-
держивающимъ соціальныя отношенія и заставляющимъ каж-
даго дѣйствовать на общее благо. Также и любовь, которая въ
высшихъ наиболѣе духовныхъ проявленіяхъ является продук-
томъ очень сложнымъ, у обезьянъ съ удаленными лобными до-
лями по Bianchi сводилась къ проявленію наиболѣе безстыд-
ному и менѣе естественному. Въ заключеніе замѣтимъ, что
взгляды и даже фактическія данныя изслѣдованій Bianchi, въ
свою очередь, не остались въ литературѣ безъ возраженій 1).
Чтобъ закончить литературный обзоръ, упомянемъ, что
Россолимо 2) наблюдалъ у оперированныхъ собакъ вслѣдъ за
удаленіемъ лобныхъ долей, какъ чувстводвигательныя раз-
стройства, такъ и разстройства психической дѣятельности. При
разрушеніи обѣихъ лобныхъ долей авторъ могъ констатиро-
вать съ одной стороны ослабленіе мышечнаго чувства и атак-
тичность движеній, причемъ первоначально обнаруживалась
также душевная слѣпота и ослабленіе обонянія, съ другой
стороны стремленіе животныхъ запрятываться въ темные
углы, безцѣльное бѣганіе, неспособность оріентироваться, от-
сутствіе сообразительности, общій упадокъ интеллекта и зна-
чительное ослабленіе памяти.
Съ другой стороны Marinesco 3) на основаніи своихъ опытовъ
1) См. Шаманна. Международна психол. конгрессъ въ Римѣ 1905 г.
2) Россолимо. Хирурго-токсическій способъ и пр. Арх. психіатріи. 1893.
3) Marinesco. Quelque« questions de localisation cerebrale. Cammunic. a la
societe des sciences med. de Bucarest. Spectator № 6, 1902. Revue neur. 1902,
стр. 1093.

высказывается противъ взгляда Munk'a, что въ предлобныхъ
извилинахъ содержится центръ для мышцъ туловища.
Наконецъ, по Ларіонову передніе или лобные ассоціаціон-
ные центры объединяютъ наши внутреннія тѣлесныя чувство-
ванія, слѣд. понятіе о самочувствіи, двигательныхъ актахъ и
т. д. съ предметными представленіями, изъ чего вырабатывается
такъ называемая идеація, складываются высшія понятія о са-
момъ себѣ, личномъ „я" и о присущихъ ему качествахъ и
дѣйствіяхъ другихъ лицъ, т. е. все то, что называется идей-
нымъ отвлеченнымъ мышленіемъ.
Слѣдовательно, въ переднихъ ассоціаціонныхъ центрахъ
надо предположить, помѣщается память словъ, выражающихъ
отвлеченныя понятія.
Авторъ предполагаетъ при этомъ прочную связь между пе-
редними и задними ассоціаціонными центрами при посредствѣ
волоконъ fasc. arcuatus и uncinatus Meynert'a и fasc. subcallosus.
Въ послѣднее время Н. Munk 1) вновь согласно своимъ первона-
чальнымъ воззрѣніямъ высказывается противъ результатовъ
изслѣдованій Ferrier'a, Goltz'a и Bianchi относительно вліянія
на психику удалевія предлобной и предзрительной области
(Munk'овскій центръ туловища и Munk'овскій центръ глазъ въ
теменной области). Результаты опытовъ съ удаленіемъ лобной
Доли въ отношеніи интеллекта онъ объясняетъ частью болѣе рас-
пространеннымъ пораженіемъ мозговой коры, частью вліяніемъ
шока, частью наконецъ распространеніемъ воспалительнаго про-
цесса. При антисептическомъ удаленіи лобныхъ долей авторъ
не находилъ никакого ослабленія интеллекта. Не наблюдалось
также и измѣненій характера. Авторъ оспариваетъ затѣмъ до-
казательность случаевъ Leonore Welt насчетъ измѣненій харак-
тера, такъ какъ въ этихъ случаяхъ имѣлись кромѣ пораженія
лобныхъ долей и другія глубокія измѣненія прочихъ частей мозга.
Авторъ критикуете далѣе значеніе P. Flechsig'овскихъ
изслѣдованій, раздѣляющихъ кору на чувственные и ассоціа-
ціонные центры. Онъ признаете, что не только лобная доля не
служить для интеллекта, но что вообще не существуете въ
корѣ особыхъ областей, занятыхъ высшими психическими
функціями такъ же, какъ нѣте и областей, занятыхъ исключи-
тельно чувственными отправленіями.
Munk находите, что ни экспериментальный, ни патологиче-
скій матеріалъ не подтверждаютъ, чтобы возлѣ или между
1) Н. Munk. Ueber die Ausdehnung d. Sinnensphäre in der Grosshirnrinde
Sitzb. d. Königl. Preuss. Acad. d. Wissensch. zu Berlin. 1901.

чувственными центрами имѣлись корковыя области, которыя
были бы предназначены для высшихъ психическихъ функцій.
Авторъ, какъ и при первоначальныхъ своихъ изслѣдованіяхъ,
не признаетъ вообще существованія особыхъ областей коры, ко-
торыя завѣдывали бы высшими психическими функціями.
Кора разсматривается, какъ агрегатъ предназначенныхъ для
различныхъ чувствъ отдѣловъ коры или чувственнныхъ сферъ.
Въ центральныхъ элементахъ каждой чувственной сферы, ко-
торая непосредственно или почти непосредственно связана съ
проекціонными путями, по предположенію Munk'a происходятъ
специфическія ощущенія, воспріятія и представленія. Эти обла-
сти коры соединяются ассоціаціонными волокнами съ другими
центральными элементами, которые снова распредѣлены по
всей корѣ, такъ какъ каждая функція связана съ опредѣлен-
нымъ морфологическимъ образованіемъ.
Надо однако замѣтить, что Marinesco 1) снова оспариваетъ
взглядъ Munk'a на чувствующую роль лобной доли, руководясь
тѣмъ, что въ лобную долю не идетъ вообще никакихъ чувстви-
тельныхъ проводниковъ.
Изслѣдованія нашей лабораторіи.
Въ виду несогласныхъ результатовъ физіологическихъ изслѣ-
дованій относительно функціи предлобныхъ областей мозга
мной въ разное время производилось разрушеніе этихъ
частей мозга у собакъ. Во всѣхъ случаяхъ двустороянихъ по-
раженій я наблюдалъ тупость и равнодушіе животныхъ и болѣе
или менѣе ясное ослабленіе ихъ интеллекта.
Заслуживаетъ вниманія кромѣ того наблюдавшееся иногда
у животныхъ рѣзкое измѣненіе нрава, выражающееся часто
крайнею раздражительностью.
Одна изъ оперированныхъ мною собакъ, которой было сдѣ-
лано разрушеніе одной изъ лобныхъ долей изъ смирнаго и
кроткаго существа сдѣлалась чрезвычайно злой, неспособной
сдерживать свое раздраженіе и неразборчивой къ пищѣ.
Въ результатѣ три маленькихъ котенка, къ которымъ эта
собака до операціи относилась крайне дружелюбно и ласково,
въ короткое время сдѣлались жертвами ея злобы и алчности.
При одностороннемъ разрушеніи всѣ явленія были сла-
бее выражены. Нарушеніе чувствительности, если и наблюда-
1) Marinesco. Рефер. въ Jahresb. f. Neurol, u. Psych. 1902.

лось иногда, то во всякомъ случаѣ безъ большаго постоянства
и ни въ одномъ случаѣ не было рѣзко выраженнымъ.
Съ цѣлью болѣе детальнаго выясненія разстройствъ обнару-
живающихся при пораженіи лобныхъ долей, я предложилъ
произвести въ нашей лабораторіи рядъ опытовъ въ этомъ на-
правленіи д-ру Жуковскому.
Опыты эти были произведены надъ собаками, причемъ въ
отдѣльныхъ опытахъ удалялась то одна, то обѣ лобныя доли или,
точнѣе говоря, тѣ части мозга, которыя лежать непосредственно
кпереди отъ сигмовидной извилины.
Явленія, наблюдавшіяся при этомъ, заключались въ слѣду-
ющемъ:
Въ первые дни послѣ операціи двусторонняго удаленія лоб-
ныхъ долей у животныхъ обнаруживалось сильное угнетеніе:
они отказывались отъ пищи и все время лежали, забившись
въ уголъ. Въ это время животныя совершенно не реагировали
на окружающее, не отвѣчали ни на свѣтъ, ни на сильный слу-
ховыя ощущенія; только при сильныхъ болевыхъ раздраже-
ніяхъ они поднимались съ мѣста, но затѣмъ вскорѣ снова за-
бивались въ уголъ.
„Видъ собакъ былъ дикій, угрюмый; шерсть взъерошена,
безсмысленный взглядъ, морда и хвостъ опущены книзу; у двухъ
собакъ замѣчалась сильная раздражительность; если ихъ ста-
рались поднять на ноги, онѣ огрызались и обнаруживали же-
ланіе укусить". У всѣхъ вообще оперированныхъ собакъ въ
это время обнаруживались измѣневія чувствительности, при
чемъ у одной собаки обнаруживалось пониженіе болевой чув-
ствительности на всемъ тѣлѣ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ у всѣхъ животныхъ обнаруживалось сла-
бое паретическое состояніе всѣхъ конечностей, выражавшееся
шаткостью походки и невозможностью удерживаться на ногахъ
при поворотахъ.
По истеченіи 3—4 дней послѣ операціи всѣ эти явленія
начинали быстро ослабѣвать. Животныя начинали принимать
пищу, становились болѣе подвижными, парезъ конечностей по-
степенно слабѣлъ и по истеченіи двухъ недѣль почти со-
вершенно исчезалъ. Равнымъ образомъ и разстройства чувстви-
тельности не были продолжительными. Гиперэстезія, обнару-
живавшаяся у одной собаки, совершенно исчезла по истеченіи
2 недѣль и чувствительность не представляла уже никакихъ
разстройствъ. Точно также рѣзкое понижете чувствительности
у одной изъ собакъ совершенно прошло уже къ концу третьей

недѣли; у трехъ же остальныхъ собакъ пониженіе болевой
чувствительности оказалось болѣе стойкимъ и наблюдалось до
дня смерти (одна собака жила 2 мѣс., другая 11/2 мѣсяца, третья
1 мѣс. 20 дней). Пониженіе болевой чувствительности обнару-
живалось на всемъ тѣлѣ, но оно рѣзче всего обнаруживалось
въ области затылка, шеи и передней части туловища.
Надо замѣтить, что у трехъ собакъ съ стойкимъ измѣненіемъ
чувствительности обѣ лобныя доли были разрушены цѣликомъ
причемъ у одной изъ собакъ разрушеніе распространилось по-
слѣдовательно и на передній отдѣлъ сигмовидной извилины.
Осязательная чувствительность у животныхъ также пред-
ставляла пониженіе и при томъ параллельно измѣненію боле-
вой чувствительности. Органы чувствъ не представляли замѣт-
ныхъ измѣненій, кромѣ тѣхъ случаевъ, гдѣ ранились зритель-
ный и обонятельные нервы.
Какъ уже упомянуто, въ первое время послѣ операціи у
всѣхъ собакъ замѣчалось состояніе рѣзкаго угнетенія психи-
ческой сферы, выражавшееся неподвижностью, сонливостью и
отсутствіемъ реакціи на все окружающее.
У двухъ собакъ кромѣ того наблюдалась рѣзкая раздражи-
тельность. Вскорѣ эти явленія глубокаго угнетенія постепенно
ослабѣвали и на сцену выдвигалось общее ослабленіе интел-
лекта. Внимательное наблюдете животныхъ показывало, что
на всѣхъ ихъ дѣйствіяхъ лежала печать необдуманности и не-
сообразительности. Такъ, если имъ давалось мясо, завернутое
въ бумагу, то собака обнюхивала его, но не догадывалась, какъ
развернуть его, и послѣ многихъ неудачныхъ попытокъ про-
глатывала мясо вмѣстѣ съ бумагой, тогда какъ здоровыя со-
баки въ этихъ случаяхъ быстро оріентировались. У двухъ со-
бакъ былъ произведенъ слѣдующій опытъ: смятый листъ бу-
маги въ комокъ слегка смазывался говяжьимъ жиромъ; услы-
хавъ запахъ говядины, собака моментально схватывала комокъ
бумаги и проглатывала его. У здоровыхъ собакъ такой опытъ
никогда не удавался, такъ какъ, схвативъ кусокъ бумаги, онѣ
тотчасъ же оріентировались на счетъ его содержимаго и вы-
брасывали.
Равнымъ образомъ, если передъ глазами животнаго зажига-
лась спичка, то въ первый моментъ, когда спичка вспыхивала,
животное немного отстранялось, а затѣмъ начинало тянуться
къ пламени и обнюхивать его, рискуя обжечь себѣ носъ.
Очевидно, что въ началѣ у животнаго была реакція психо-
рефлекторнаго характера, но при этомъ собака не могла долж-

нымъ образомъ оцѣнивать видимое. Точно также, если угрожали
собакѣ палкой, то въ первый моментъ она быстро отскакивала
назадъ, а затѣмъ начинала опять тянуться къ палкѣ и даже
обнюхивала ее, не смотря на то, что по прежнему ей продол-
жали угрожать той же палкой. Опять и здѣсь такимъ образомъ
есть узнаваніе предмета, но нѣтъ пониманія опасности отъ
него, точно также и во время ѣды оперированныя собаки вели
себя иначе, чѣмъ здоровыя животныя. „Набросившись
съ прожорливостью на поставленную пищу, они скоро броса-
ли ее и начинали безцѣльно бѣгать по лабораторіи, а затѣмъ
снова принимались за ѣду и такъ нѣсколько разъ".
Очевидно, что вслѣдъ за удовлетвореніемъ перваго голода,
происходящая путемъ психорефлекса, утрачивалась цѣль ѣды
и только послѣ новаго импульса къ ѣдѣ, возбужденнаго голо-
домъ, собака опять принималась за пищу. Достойно вниманія,
что во время ѣды собаки никогда не помогали себѣ перед-
ними лапами. „На кличку они не отзывались. Совсѣмъ почти
не реагировали на ласку и угрозу. Если собаку ласкали, то
она не выражала при этомъ никакой радости, стояла непод-
вижно передъ экспериментаторомъ, уставивъ на него безсмыс-
ленный взглядъ, опустивъ хвостъ и дрожа всѣмъ тѣломъ; ту
же позу сохраняла она и въ томъ случаѣ, если ей угрожали и
били". Въ общемъ внѣшность собакъ производила жалкое
впечатлѣніе: у нихъ обнаруживалась современемъ сильная ху-
доба, онѣ казались равнодушными, съ взъерошенною шерстью,
съ опущенными книзу головой и хвостомъ. У всѣхъ собакъ
кромѣ того обнаруживалось дрожаніе. Въ двухъ случаяхъ
замѣчалось безпокойство, выражавшееся наклонностью къ
безцѣльному бѣганью.
При удаленіи одной лобной доли первоначально у собакъ
также обнаруживались явленія угнетенія, но менѣе рѣзкія, не-
жели въ предыдущемъ случаѣ, послѣ же того, какъ живот-
ныя освобождались отъ первыхъ послѣдствій операціи, у
нихъ обнаруживались уже столь неясныя психическія раз-
стройства, что ихъ было трудно обнаружить при изслѣдованіи.
Съ физической же стороны у животныхъ наблюдались въ об-
щемъ тѣ же явленія, что и у собакъ съ разрушеніемъ обѣихъ
лобныхъ долей, но эти явленія обнаруживались на одной про-
тивоположной сторовѣ. Такъ, у животныхъ обнаруживался па-
резъ противоположныхъ конечностей и пониженіе чувствитель-
ности на всей противоположной сторонѣ, сильнѣе выраженное
въ области затылка, шеи и передней части туловища. Оба эти

явленія современемъ постепенно ослабѣвали и уже черезъ мѣ-
сяцъ представлялись сравнительно очень слабо выраженными;
паралича мышцъ туловища у животныхъ наблюдать не удавалось.
Но по отношенію къ сферѣ чувствительности вообще не-
обходимо замѣтить, что только въ трехъ случаяхъ двусторон-
нихъ разрушеній лобныхъ долей ослабленіе чувствительности
у животныхъ наблюдалось до дня смерти въ общемъ не болѣе,
какъ въ теченіе двухъ мѣсяцевъ. Въ одномъ случаѣ наблюда-
лось не пониженіе чувствительности, а гиперэстезія, которая
современемъ исчезла. Въ другомъ случаѣ анэстезія предста-
влялась кратковременной. При одностороннемъ же удаленіи
лобныхъ долей явленія со стороны чувствительности обнару-
живались вообще непродолжительное время и уже къ концу
перваго мѣсяца ослабѣвали настолько, что представлялись
крайне слабо выраженными.
Обсужденіе полученныхъ данныхъ.
Изъ предыдущаго ясно, что психическія разстройства,
принадлежатъ вообще къ наиболѣе постояннымъ и наиболѣе
характеристичнымъ разстройствамъ у животныхъ съ двусторон-
нимъ разрушеніемъ лобныхъ долей. Если они не столь рѣзко
выражены при одностороннемъ удаленіи лобной доли, то фактъ
этотъ легко объясняется замѣняющей функціей другой доли.
Если мы оставимъ въ сторонѣ психическое угнетеніе, обна-
руживающееся въ первое время вслѣдъ за двустороннимъ уда-
леніемъ лобныхъ долей и объясняемое по всей вѣроятности на-
несеніемъ значительной травмы мозгу животнаго, то психиче-
скія разстройства, наблюдаемыя при этомъ, обычно сводятся къ
недостатку оцѣнки новыхъ внѣшнихъ впечатлѣній и къ отсут-
ствію сообразительности съ одной стороны и къ поразительному
недостатку внѣшнихъ реакцій со стороны животнаго на ласку
и угрозы и къ особой раздражительности въ отдѣльныхъ слу-
чаяхъ съ другой.
Прежде всего возникаетъ вопросъ, на чемъ можетъ быть
основанъ недостатокъ оцѣнки новыхъ внѣшнихъ впечатлѣній
и отсутствіе сообразительности. Наблюденіе показываетъ, что
животныя видятъ, слышатъ и осязаютъ; они узнаютъ внѣшнія
впечатлѣнія, такъ какъ въ первое время реагируютъ на нихъ
соотвѣтствующимъ образомъ, но тѣмъ не менѣе оцѣнка этихъ
впечатлѣній съ точки зрѣнія ихъ вредности или полезности,

а равно и выборъ цѣлесообразныхъ дѣйствій представляются
недостаточными, вслѣдствіе чего животныя проглатываютъ пу-
стую бумагу, намазанную жиромъ, проглатываютъ бумагу вмѣ-
стѣ съ кускомъ мяса, тянутся къ огню, обнюхиваютъ палку,
которой имъ грозили и т. п.
Очевидно, что дѣло идетъ въ этомъ случаѣ объ утратѣ
ихъ высшихъ познавательныхъ способностей, которыя устана-
вливаютъ опредѣленное соотношеніе между отпечатками новыхъ
внѣшнихъ впечатлѣній и результатами прошлаго опыта и кото-
рыя направляють движенія и дѣйствія сообразно личной пользѣ.
Эти высшія познавательныя функціи основаны на томъ про-
цессѣ, который въ субъективной психологіи извѣстенъ подъ
названіемъ сужденія и умозаключенія, тѣсно связаннаго съ во-
левымъ вниманіемъ и волевымъ выборомъ движеній и который
мы обозначимъ здѣсь психорегуляторной дѣятельностью.
Далѣе, обращаетъ на себя вниманіе та особенность собакъ
съ удаленными лобными долями, которая выражается ихъ по-
разительнымъ равнодущіемъ къ тѣмъ воздѣйствіямъ, которыя
приводятъ къ выраженію душевныхъ движеній. Животныя,
какъ мы видѣли, не отвѣчаютъ соотвѣтствующи тѣлодвиже-
ніями ни на ласку, ни на угрозы. Выше мы видѣди, что соб-
ственно воспріятіемъ раздраженій отъ внутреннихъ органовъ
завѣдуютъ главнымъ образомъ центральныя и ближайшія ча-
сти теменныхъ извилинъ. Равнымъ образомъ и реакція со сто-
роны внутреннихъ органовъ возбуждается участками мозговой
коры, расположенными на уровнѣ центральныхъ и частью те-
менныхъ извилинъ. Слѣдовательно, нельзя допустить, чтобы
здѣсь первично поражалось какъ воспріятіе тѣлесныхъ раз-
драженій, такъ и психорефлекторная реакція со стороны вну-
треннихъ органовъ, включая и сосудистую сферу, — тѣмъ болѣе,
что непосредственные опыты съ изслѣдованіемъ движенія вну-
треннихъ органовъ и сосудистой системы показали намъ, что
кора лобной области даетъ въ этомъ случаѣ совершенно отри-
цательные результаты.
Ясно, что дѣло идетъ здѣсь не о нарушеніи первичнаго
воспріятія тѣлесныхъ раздраженій, а вѣрнѣе всего объ утратѣ
ихъ послѣдовательныхъ слѣдовъ и о недостаткѣ оцѣнки этихъ
впечатлѣній, приводящей къ выработкѣ индивидуальныхъ отно-
шеній къ окружающему міру.
Развитіе психорегуляторной дѣятельности, обусловливающей
оцѣнку высшихъ впечатлѣній и цѣлесообразный выборъ движе-
ній сообразно получаемымъ внѣшнимъ воздѣйствіямъ стоитъ

въ связи съ развитіемъ индивидуальнаго ядра психической
сферы, которое, развиваясь на основаніи послѣдовательныхъ
слѣдовъ отъ раздраженій со стороны внутревнихъ органовъ,
очевидно и имѣетъ свое сѣдалище въ лобныхъ доляхъ.
Психо-регуляторная дѣятельность отражается и на про-
явленіяхъ эмоцій путемъ сдерживанія ихъ въ соотвѣтствен-
ныхъ случаяхъ, т. е. сообразно даннымъ внѣшнимъ условіямъ.
Поэтому естественно, что у собакъ съ удаленными лобными
долями вмѣстѣ съ нарушеніемъ психорефлекторной дѣятель-
ности обнаруживается въ отдѣльныхъ случаяхъ крайняя раз-
дражительность, несвойственная нормальнымъ животнымъ.
Теперь возникаетъ вопросъ, какъ смотрѣть на измѣненія
чувствительной сферы у оперированныхъ животныхъ.
Такъ какъ проявленія чувствительности при удаленіи пред-
лобныхъ долей оказываются нестойкими, то на предлобныя
доли нельзя смотрѣть, какь на центръ чувствительности.
Есть основаніе полагать, что и пораженіе чувствительности
объясняется въ извѣстной мѣрѣ нарушеніемъ оцѣнки внѣш-
нихъ раздраженій, вслѣдствіе чего собака равнодушна къ внѣш-
нимъ раздраженіямъ до тѣхъ поръ, пока не возбуждается психо-
рефлекторное движеніе, вызванное болью.
Нельзя впрочемъ отрицать, что по крайней мѣрѣ болѣе
стойкія измѣненія чувствительности, наблюдаемыя въ отдѣль-
ныхъ случаяхъ при полномъ удаленіи лобныхъ долей, могутъ
объясняться и поврежденіемъ сосѣднихъ центровъ туловища
и конечностей, расположенныхъ въ задней части лобной доли
и въ области сигмовидной извилины.
Во всякомъ случаѣ, нѣтъ никакихъ основаній признавать,
что въ лобной долѣ мы имѣемъ центры чувствительности для
туловища согласно взгляду Munk'a.
Намъ остается еще сказать нѣсколько словъ о временныхъ
разстройствахъ движенія, наблюдаемыхъ у оперированныхъ жи-
вотныхъ.
Выше мы видѣли, что оперированныя животныя не могли
цѣлесообразно пользоваться своими движеніями, обнаружи-
вая напр. неупотребленіе передней конечности при глоданіи
кости. Такъ какъ у животныхъ нельзя было констатировать болѣе
или менѣе длительныхъ паретическихъ явленій въ конечно-
отяхъ, то, очевидно, что въ лобныхъ доляхъ нельзя признавать
и двигательныхъ центровъ. Но извѣстное отношеніе ихъ къ дви-
женію существуетъ, что отражается прежде всего на цѣлесооб-
разномъ направленіи движеній. Есть основаніе полагать, что

предлобныя области имѣютъ въ извѣстной степени направляю-
щее вліяніе на двигательную сферу, стоящее въ связи съ оцѣн-
кой внѣшнихъ впечатлѣній.
Итакъ предлобныя области согласно экспериментальнымъ
даннымъ должны быть разсматриваемы, какъ области, служащія
мѣстомъ развитія индивидуальнаго ядра психической сферы,
вслѣдствіе отложенія здѣсь послѣдовательныхъ слѣдовъ отъ
внутреннихъ раздраженій; вмѣстѣ съ тѣмъ лобныя доли служатъ
областями психо-регуляторной дѣятельности, обусловливающей
развитіе высшихъ познавательныхъ функцій, выражающихся
правильной оцѣнкой внѣшнихъ впечатлѣній и цѣлесообраз-
нымъ направленіемъ и выборомъ движеній сообразно съ упо-
мянутой оцѣнкой.
Патологическія наблюденія.
Послѣ разсмотрѣнія экспериментальныхъ данныхъ мы оста-
новимся еще на клиническихъ наблюденіяхъ съ разрушеніемъ
лобныхъ долей.
Прежде всего надо замѣтить, что существующія клиниче-
скія данныя съ разрушеніемъ лобныхъ долей у людей не
даютъ рѣшительно никакихъ указаній въ пользу того, что
разрушенія собственно предлобныхъ областей приводятъ къ на-
рушенію чувствительности и къ развитію параличныхъ явленій.
Отсюда ясно, что приписывать предлобнымъ областямъ роль цен-
тровъ чувствительности или движенія нѣтъ никакихъ основаній.
Въ новѣйшее время однако опубликовано нѣсколько кли-
ническихъ наблюденій, изъ которыхъ явствуетъ, что пора-
женія лобныхъ долей вызываютъ разстройство въ статической
координаціи. Я упомяну здѣсь о случаѣ Кузнецова на-
блюдавшаго больную, у которой при жизни имѣлись вы-
нужденныя движенія съ разстройствомъ равновѣсія, при
вскрытіи же обнаружена опухоль (cisticercus cellulosus) въ мяг-
кой мозговой оболочкѣ, приведшая къ частичной атрофіи
правой лобной доли. Точно также въ случаѣ Bruns'a 2) обна-
руживалось разстройство въ равновѣсіи тѣла, напоминавшее
мозжечковую атаксію, при вскрытіи же были найдены опухоли
въ лобныхъ доляхъ.
1) Кузнецовъ. Вѣстн. клин. и суд. псих. ч. IX
2) Bruns. Deutsche. Med. Woch. 1892. № 7.

Изъ новѣйшихъ авторовъ Anton и Zingerle 1) останавливаются
между прочимъ на отношеніи лобныхъ долей къ мозжечку.
По взгляду этихъ авторовъ анатомическіе и физіологиче-
скіе факты такъ же, какъ и многочисленные патологическіе
эксперименты у человѣка, кромѣ отношенія лобныхъ долей
къ интеллекту принуждаютъ къ принятію въ лобныхъ до-
ляхъ центральной области большого мозга для мозжечка,
чувствующимъ органомъ которой служатъ полукружные ка-
налы. Въ пользу такого взгляда по авторамъ говорить тотъ
фактъ, что особенно обильными представляются соединенія лоб-
ныхъ долей съ передними частями зрительнаго бугра, а отъ
послѣдняго идутъ къ мозжечку переднія ножки.
Не признавая особенной убѣдительности въ послѣднемъ
доводѣ авторовъ нельзя однако отрицать, въ виду упомянутыхъ
выше фактическихъ данныхъ извѣстныя отношенія лобныхъ
долей къ статической координаціи, но мы полагаемъ, что это
отношеніе принадлежитъ собственно болѣе заднимъ отдѣламъ
лобныхъ долей, посылающимъ къ нижележащимъ центрамъ
лобно-мостовыя системы.
Что касается до патологическихъ наблюденій, указываю-
щихъ на отношеніе лобныхъ долей къ психической сферѣ, то
въ этомъ отношеніи, вообще говоря, недостатка не имѣется.
Прежде всего, однимъ изъ наиболѣе замѣчательныхъ на-
блюденій, относящихся къ пораженію лобныхъ долей, является
случай американскаго рудокопа, извѣстный подъ названіемъ
„Amerikan growbar cases". Случай этотъ состоитъ въ слѣдующемъ:
рабочій Gage 25 лѣтъ, пробуравивъ дырку въ скалѣ, затыкалъ
пороховой зарядъ при посредствѣ заострепнаго желѣзнаго
бруска длиною 3 фута и 7 дюймовъ, шириною въ 1 дюймъсъ 1/4
и 13 1/4 фунтовъ вѣсомъ; въ скважинѣ послѣдовалъ взрывъ,
и брусокъ пролетѣлъ сквозь его голову, пройдя чрезъ лѣвый
уголъ верхней челюсти и лобную долю и выйдя чрезъ вер-
хушку черепа вблизи стрѣловиднаго шва. Брусокъ былъ
поднятъ на нѣкоторомъ протяженіи, облитый кровью и забрыз-
ганный мозговымъ веществомъ. Въ началѣ больной былъ сильно
оглушенъ, но около часа спустя онъ могъ самъ пройти по вы-
сокой лѣстницѣ къ хирургу и могъ разсказать вполнѣ созна-
тельно о случившемся.
Субъектъ этотъ впослѣдствіи выздоровѣлъ и прожилъ
1) Anton und Zingerle. Bau. Leitung und Erkrankung des menschlichen
Grosshirns. 1902.

затѣмъ около 121/2 лѣтъ. Точнымъ прижизненнымъ наблюде-
ніемъ, а равно и на основаніи изслѣдованія черепа, который
былъ откопанъ впослѣдствіи, было константировано, что сна-
рядъ, прошедши чрезъ лѣвый уголъ верхней челюсти, вышелъ
изъ черепа непосредственно впереди вѣнечнаго шва; слѣдова-
вательно задняя часть лобной доли, въ которой расположены
двигательные центры, осталась непораженною и этимъ объя-
сняется отсутствіе паралича у больного. Въ психическомъ
отношеніи этотъ субъектъ, какъ свидѣтельствуетъ д-ръ Harlow,
совершенно преобразился: равновѣсіе между его умственными
способностями и инстинктивными наклонностями казалось совер-
шенно нарушеннымъ; онъ сдѣлался нервенъ, непочтителенъ,
ругался наигрубѣйшимъ образомъ, чего прежде у него вовсе
не было въ привычкахъ; онъ едва сдерживался съ равными
себѣ; нетерпѣливо переносилъ противорѣчіе и не слушалъ со-
вѣтовъ другихъ, если они были противоположны его мнѣніямъ;
по временамъ онъ былъ чрезвычайно упоренъ, капризенъ и
нерѣшителенъ, строилъ планы будущаго и тотчасъ же бросалъ
ихъ, чтобы принять другіе, казавшіеся ему болѣе практичными.
Это дитя по уму и проявленію умственныхъ способностей и
взрослый по страстямъ и инстинктамъ. До несчастія, хотя онъ
не получилъ школьнаго воспитанія, онъ имѣлъ довольно устой-
чивый умъ и на него смотрѣли не иначе, какъ на человѣка,
ровнаго въ дѣлахъ и разумнаго и въ тоже время весьма энер-
гичнаго и настойчиваго въ исполненіи предпринимаемыхъ имъ
плановъ; послѣ же поврежденія въ этомъ отношеніи онъ такъ из-
мѣнился, что его друзья и знакомые говорили: „это болѣе не Gage".
Вообще у большинства лицъ, подвергшихся травматическому
пораженію или пораженію лобныхъ долей, замѣчено глубокое
измѣненіе характера. Лица эти становятся эгоистами, гнѣвлив-
ными; мизантропами и крайне импульсивными.
Здѣсь должно еще упомянуть о случаѣ Jastrowitz'a, который
наблюдалъ 38-лѣтняго лакея, сдѣлавшагося слабоумнымъ, бла-
годушнымъ и склоннымъ къ шуткамъ. У него существовала
картофелевидная опухоль 4 сант. длины и 3 сант. ширины въ
лобной области, справа простиравшаяся на 1 сант. отъ средин-
ной линіи и лежавшая на 2 сант. надъ орбитальной поверхностью.
Опухоль эта занимала верхушку лобной доли въ томъ мѣстѣ,
гдѣ верхняя лобная извилина переходитъ на орбитальную по-
верхность; при этомъ была захвачена и средняя лобная изви-
лина. Этотъ больной ранѣе помѣщался въ заведеніи Dalldorf,
вслѣдствіе эпилепсіи, причемъ послѣ припадковъ онъ приходилъ

нерѣдко въ сильное возбужденіе, обнаруживалъ спутанность и
склонность къ нападеніямъ, обманы слуха и зрѣнія и бредъ
преслѣдованія. При этомъ не обнаруживалось никакихъ мѣст-
ныхъ симптомовъ. Jastrowitz указываетъ, что душевное разстрой-
ство въ видѣ слабоумія съ своеобразнымъ веселымъ возбу-
жденіемъ (такъ наз. moria) онъ видѣлъ только при опухоляхъ
въ лобной долѣ и такихъ случаевъ наблюдалъ съ полдюжины.
При этомъ онъ указываетъ, что не всѣ пораженія лобной доли
сопровождаются подобными же явленіями. Но moria по его
мнѣнію всегда представляетъ собою симптомъ, указывающій на
опухоль, гнѣздящуюся въ лобной долѣ.
Наблюденія съ пораженіями лобныхъ долей, обусловливаю-
щими измѣненія характера, были собраны между прочимъ
Leonore Welt'омъ въ работѣ: „Ueber Charakterveranderungen des
Menschen infolge von Läsionen des Stirnhirns. 1888) Авторъ въ этой
работѣ сообщаетъ о наблюдаемомъ случаѣ пролома лоб-
ной кости и тяжкаго поврежденія правой лобной доли съ
изъятіемъ мозговой массы, которое протекло безъ двига-
тельныхъ и чувствительныхъ разстройствъ, но вызвало своеоб-
разныя измѣненія въ характерѣ больного, который изъ способ-
наго добродушнаго человѣка сдѣлался злымъ, коварнымъ и
склоннымъ къ насилію.
На основаніи литературнаго изученія вопроса авторъ между
прочимъ приходитъ къ выводу, что при кровеизліяніяхъ и раз-
мягченіяхъ въ лобныхъ доляхъ никогда будто бы не наблю-
даются измѣненія въ характерѣ, при другихъ же пораженіяхъ
они наблюдаются нерѣдко, но не съ постоянствомъ. На основа-
ніи протоколовъ вскрытій слѣдуетъ придти къ заключенію, что
измѣненія характера обусловливаются пораженіями частей,
лежащихъ вблизи срединной линіи орбитальной поверхности
лобной доли, преимущественно справа.
Насколько эта локализація подтвердится и въ другихъ слу-
чаяхъ, покажутъ будущія наблюденія. Съ своей стороны я могу
указать случай обширной фибросаркомы, располагавшейся на
орбитальной поверхности обѣихъ лобныхъ долей и захватив-
шей ихъ внутреннія части; при этомъ оба n. olfactorii были за-
хвачены опухолью и chiasma nn. opticorum была сдавлена. Не-
смотря на эту локализацію опухоли больная эта, обнаруживав-
шая явленія крайней забывчивости, особенно позднѣйшихъ со-
бытій и представлявшая явленія глубокого равнодушія и апа-
тіи и хорошо выраженныя ложныя воспоминанія, не обнаружи-
вала однако существенныхъ измѣненій въ характерѣ.

Впослѣдствіи мы имѣли и другой подобный же случай
фибросаркомы основанія лобныхъ долей съ явленіями апатіи,
слабоумія и слѣпоты (вслѣдствіе сдавленія зрительнаго пере-
креста), но опять-таки безъ указанныхъ измѣненій характера.
Тѣмъ не менѣе значеніе вышеуказаннаго симптома не должно
быть умаляемо для характеристики хроническихъ пораженій
лобныхъ долей, особенно съ характеромъ опухоли.
По Oppenheim'y, который обозначалъ вышеуказанныя разстрой-
ства, какъ стремленіе къ остроумничанію, оно составляетъ обыч-
ный симптомъ, наблюдаемый при опухоляхъ лобныхъ долей.
Вообще же Oppenheim 1) высказывается въ томъ смыслѣ, что
психическія нарушенія составляютъ частый симптомъ пора-
женія лобныхъ долей, хотя изслѣдованіе психическихъ раз-
стройствъ въ этомъ случаѣ не было еще достаточно оцѣнено
въ діагностическомъ отношеніи.
Авторъ цитируетъ между прочимъ случай Allen Starr'a и
Mac Barney, въ которомъ впервые на основаніи психическихъ
разстройствъ была діагностирована опухоль лобной доли. По
его мнѣнію въ тѣхъ случаяхъ мозговой опухоли, въ которыхъ
рѣзко обнаруживаются психическая слабость, апатія, помраче-
ніе сознанія или же иные характерные симптомы, должно
имѣть въ виду, что опухоль занимаетъ лобныя доли, хотя
указать точнѣе, какія именно части лобныхъ долей она захва-
тываетъ, пока не представляется возможнымъ.
Далѣе заслуживаетъ вниманія случай пораженія лобныхъ
долей, опубликованный Lepine'омъ.
Авторъ наблюдалъ больного съ нарывомъ въ правой лоб-
ной долѣ, у котораго обнаруживались явленія тупоумія. Онъ
повидимому понималъ, что ему говорили, но ему было трудно
произнести слово. Когда ему предлагали сѣсть, онъ садился.
Безъ посторонней же помощи онъ могъ пройти только нѣ-
сколько шаговъ.
Ventra 2) приводитъ случай чистаго травматическаго пораженія
лобныхъ долей съ упадкомъ интеллигенціи, что говоритъ оче-
видно въ пользу мнѣнія Hitzig'а, Bianchi, Flechsig'а и вопреки Munk'y.
Приведемъ затѣмъ наблюденіе Dawidson'a:
Крестьянинъ получилъ сильный ударъ въ голову желѣз-
нымъ крюкомъ, который, проломивъ лобъ, обнажилъ и разо-
рвалъ мозгъ до вѣнечнаго шва. Разрушены были, какъ опре-
1) Oppenheim. Die Geschwülste des Gehirns. Nothnagel's spec. Pathol u. The-
rapie. Wien. 1896.
2) Ventra. Les fonctions des lobes prefrontaus. Gaz. hebdom. № 13. 1900.

дѣлено при вскрытіи на правой сторонѣ большая часть сред-
ней и верхней лобной извилины, на лѣвой значительная часть
нижней лобной извилины.
О психическомъ состояніи этого субъекта существуютъ слѣ-
дующія указанія: хотя больной несомнѣнно понималъ, что ему
говорили, и дѣлалъ согласно словамъ другихъ, но каждое его
движеніе производило на наблюдателя впечатлѣніе движенія
автоматическая и механическаго.
Byron Bramwell 1) въ большинствѣ случаевъ пораженія лоб-
ныхъ долей находилъ рѣзко выраженныя психическія разстрой-
ства, тогда какъ опухоли другихъ областей мозга такія раз-
стройства вызываютъ лишь въ незначительной степени.
Далѣе Bayerthal 2) обращаетъ вниманіе на тотъ фактъ, что
при опухоляхъ лобныхъ долей въ видѣ ранняго симптома,
является апатія, ослабленіе вниманія и интереса.
Въ одномъ случаѣ Neisser'a 3) при пораженіи саркомой лѣ-
вой лобной доли клиническія явленія соотвѣтствовали dementiae
paralyticae.
При опухоляхъ лобныхъ долей вообще нерѣдко наблюда-
ются разстройства сознанія и психической сферы. Между про-
чимъ Bergmann, руководясь измѣненіями психической сферы,
поставилъ діагностику опухоли лобной доли, которая и под-
твердилась при операціи.
S. Auerbach 4), приведя одинъ изъ случаевъ опухоли лобной
доли, напоминавшей по клиническимъ симптомамъ миксодему
(временноразвившійся слизистый отекъ, замедленіе психическихъ
процессовъ, общая апатія, слабость памяти, ослабленіе воли,
отсутствіе гнѣздовыхъ симптомовъ), хотя при вскрытіи щитовид-
ная железа оказалась нормальной, приходить на основаніи своего
случая и литературныхъ данныхъ къ выводу, что лобная доля у
людей стоитъ въ тѣсномъ соотношеніи съ высшими психи-
ческими отправленіями. Онъ критически относится къ указа-
ніямъ Munk'a, стоящимъ въ противорѣчіи съ данными другихъ
экспериментаторовъ, а также высказывается противъ Bruns'a,
отрицающаго доказательность клиническихъ наблюденій въ
1) Byron Bramwell. On the localisation of intracranial tumours. Brain.
Spring Part. 1899.
2) Bayerthal. Loco cit. Neur. Centr. 1902, стр. 632.
3) Neiseer. Tumori di lobi anteriori del cervello. Gazz., стр. 1898. Реф. въ
вопросахъ и нервно-псих. мед. 1899. т. IV, стр. 353.
4) S. Auerbach. Beitrag zur Diagnostik der Geschwülste des Strinhirns
Deutsche Zeitschr. f. Nervenh. 1902. Bd. 22. 3 и 4.

пользу отношенія лобныхъ долей къ интеллекту (см. ниже).
Авторъ выставляетъ на видъ то обстоятельство, что при опу-
холяхъ лобной доли психическія разстройства составляютъ
ранній симптомъ и притомъ появляются много чаще, нежели
при опухоляхъ другихъ областей мозга.
Burr 1) констатировалъ рѣзкое ослабленіе интеллекта при
развитіи опухоли въ лѣвой префронтальной области.
Durante 2) приводитъ 8 случаевъ мозговыхъ опухолей съ
экстирпаціей, кончившейся выздоровленіемъ; изъ нихъ 5 слу-
чаевъ относятся къ лобнымъ долямъ и во всѣхъ этихъ
случаяхъ выдающійся симптомъ былъ психическая слабость.
Россолимо (Вѣстн. психіатріи годъ IX) приводитъ случай
опухоли лобной доли съ нарушеніемъ въ отношеніи поступковъ.
Имѣются также случаи удаленія опухоли, сдавившей и частью
разрушившей лобную долю (правую) съ нарушеніемъ психики,
которое прошло послѣ удаленія опухоли 3).
Mendel4) на основаніи обширнаго литературнаго матеріала
также приходитъ къ выводу, что, когда при жизни обнаружива-
лись психическія разстройства, на вскрытіи или при операціи
обнаруживались пораженія лобной доли.
Характернымъ въ отношеніи психическаго разстройства мо-
жетъ считаться и цитированный выше случай травмы черепа
д-ра В. А. Перимова.
Allen Starr на основаніи цѣлаго ряда случаевъ, принадле-
жащихъ различнымъ авторамъ (Ferrier, Welt, Thomson, Griffith
Steldon), а также и на основаніи лично ему принадлежа-
щихъ случаевъ приходитъ къ выводу, что пораженіе лобныхъ
долей сопровождается потерей или разстройствомъ интеллекта
въ степени, соотвѣтствующей размѣрамъ пораженія, и ослаб-
леніемъ вниманія.
Ferrier въ своемъ сочиненіи „о локализаціи въ болѣзняхъ
мозга" приводитъ случаи Baraduc'a и Davidson'a въ доказатель-
ство прямого отношенія лобныхъ долей къ интеллекту.
Одинъ изъ этихъ случаевъ представляетъ атрофію лобныхъ
долей, приведшую къ полному слабоумію, о другомъ случаѣ
Dawidson'a уже ранѣе упомянуто.
1) С. Burr. The relation of the prefrontal lobes to mental function. Philad.
med. Journ. Vol. II, стр. 217.
2) Durante. Observations on certain cerebral localisations. Brit. Med. Journ.
II, стр. 1825. 1902.
3) Friedreich. Ueber die Phys. und Path. v. d. Function des Stirnhirns. Münch.
Med. Woch., стр. 1725. 1902.
4) Mendel. Mitthel. aus d. Grenzgeh. d. Med. u. Chir. Hft. 4 и 5.

Самъ Ferrier указываетъ на случай идіотизма, описанный Cru-
vellier, въ которомъ предлобныя области совершенно отсутствовали.
По Ferrier'y 1) всѣ вообще большіе дефекты лобныхъ долей
приводить къ развитію идіотизма.
Случаи идіотизма съ пораженіемъ лобной доли вообще
нерѣдки. Здѣсь можно указать лишь на нѣсколько случаевъ
Bourneville'a 2), на случаи Данилло3), Forel'я 4) и мн. др.
Недавно Mac Donald 5) описалъ случай больнаго съ приро-
жденнымъ слабоуміемъ, погибшаго отъ интеркурирующей бо-
лѣзни, у котораго существовало почти совершенное отсутствіе лоб-
ной области. Онъ приводитъ также свою статистику идіотизма,
говорящую въ пользу отношенія лобныхъ долей къ интеллекту.
Изъ 40 случаевъ идіотизма 25 случаевъ были безъ мѣстныхъ пора-
женій, 12 съ сильной атрофіей лобныхъ долей, 2 съ атрофіей
затылочной доли и 1 съ атрофіей лобной и затылочной доли.
Еще больше въ литературѣ случаевъ идіотизма, когда
вмѣстѣ съ лобными долями подвергались разрушенію и другія
доли, особенно теменныя и височныя.
Bolton 6) на основаніи патолого-анатомическихъ изслѣдо-
ваній мозговъ душевнобольныхъ приходить къ выводу, что
предлобная область, гдѣ заложенъ передній ассоціаціонный
центръ P. Flechsig'a, служить мѣстомъ процессовъ коорди-
націи и ассоціаціи. Этотъ центръ недоразвить во всѣхъ со-
стояніяхъ первичной психической слабости; при слабоуміи же
эта область подвергается атрофіи. Авторъ приходитъ къ вы-
воду, что съ ассоціаціонной дѣятельностью болѣе всего свя-
заны пирамидныя клѣтки, которыя и поражаются болѣе всего при
слабоуміи. Если у обезьянъ не обнаруживается тѣхъ явленій,
которыя можно констатировать у людей, то это объясняется
большимъ различіемъ въ душевной дѣятельности человѣка и
высшихъ обезьянъ.
Phelps 7) также признаетъ за лобной областью ближайшее
отношеніе къ высшимъ психическимъ функціямъ, но при этомъ
1) Ferrier. О локализаціяхъ въ болѣзняхъ мозга. Р. пер. 1887.
2) Bourneville. Recherches cliniques et therap. 1882, 1892 и 1893.
3) Данилло. Вѣстн. клин. и суд. псих. 1887, вып. I.
4) Forel. Arch. f. Psych. 1887. XVIII. См. Onufrowicz. Das balkenlose Mi-
crocephalengehirn Hofmann.
5) Mac Donald. Note on the prefrontal lobes and the localisation ot men-
tal function. Journ. of ment. sciences. Vol. 48, стр. 9. 1902.
6) Bolton. The Function of the frontal lobes. Brain. 1903, II, стр. 214.
7) Phelps. The localisation of the mental taculties in the left prefrontal
lobe. The Amer. Journ. of the med. sciences CXXIV, № 4, 5, 1902.

онъ полагаетъ, что правая лобная доля не имѣетъ никакого
отношенія къ этимъ функціямъ; эта роль будто бы при-
надлежитъ лишь лѣвой лобной долѣ. Авторъ приводитъ въ
пользу этого взгляда большое число случаевъ съ разрушеніемъ
этой доли.
Не только пораженіе правой лобной доли, но даже пора-
женіе всего праваго полушарія не вызываетъ по автору яснаго
пораженія интеллекта.
Здѣсь нужно однако отмѣтить и скептическіе голоса нѣ-
которыхъ клиницистовъ по отношенію къ вопросу о психиче-
скихъ функціяхъ лобныхъ долей. Такъ слѣдуетъ имѣть въ виду,
что въ нѣсколькихъ случаяхъ Charcot и Pitres 1) не обнаружива-
лось замѣтныхъ разстройствъ при пораженіи лобныхъ долей.
Bruns 3) изъ общихъ психологическихъ соображеній при-
шелъ къ выводу въ томъ смыслѣ, что будто бы нѣтъ основанія
заключать, что лобныя доли имѣютъ особое значеніе для пси-
хической дѣятельности. Хотя психическія разстройства въ видѣ
слабоумія составляютъ обычный симптомъ пораженія лобныхъ
долей, но ослабленіе умственныхъ способностей наблюдается
также и при пораженіи другихъ областей мозга. При томъ же ча-
стота слабоумія при опухоляхъ лобной доли по автору можетъ
быть объяснена тѣмъ, что, вслѣдствіе удаленія лобныхъ долей
отъ продолговатаго мозга, опухоли въ нихъ могутъ достигать отно-
сительно большихъ размѣровъ, нежели въ другихъ частяхъ мозга
Къ аналогичнымъ результатамъ приходитъ и Bernhardt 3).
Въ томъ же смыслѣ высказывается и Е. Müller 4). Онъ объяс-
няетъ психическія разстройства при опухоляхъ лобныхъ долей
общими симптомами. Случаевъ же, гдѣ психическія разстрой-
ства появлялись ранѣе общихъ симптомовъ, въ литературѣ
немного. Обычно наблюдаемая подавленность не можетъ быть
признаваема за ослабленіе умственныхъ способностей. Хотя
послѣ оперативнаго удаленія опухолей лобныхъ долей и
наступало быстрое улучшеніе психическаго состоянія, но
вмѣстѣ съ тѣмъ наблюдалось и исчезаніе общихъ симпто-
мовъ. Послѣдній фактъ по мнѣнію автора говоритъ за то, что
психическое разстройство представляетъ собою въ этихъ слу-
1) Charcot et Pitres. Revue mensuelle. 1877.
2) Bruns. Die 'Geschwülste des Nervensystems. Berlin. Karger. 1897.
3) M. Bernhardt. Beiträge zur Symptomatologie und Diagnostik der Hirn-
geschwülste. Berlin. 1881.
4) E. Müller. Krit Beiträge z. Frage d. Beziehungen d. Stirnhirne. Allg.
Zeitschr. f. Psych. 59, Bd. в Hfl.

чаяхъ общій, а не мѣстный симптомъ. Замедленіе апперцепціи,
замедленіе отвѣтовъ больныхъ на вопросы, нарушеніе оріенти-
ровки относительно времени, мѣста и окружающихъ условій
объясняется будто бы также общими условіями. Наблюдаемая
нерѣдко тупость чувствъ также мѣняется и можетъ зависѣть
отъ подавленности. Къ измѣненіямъ характера слѣдуетъ отно-
ситься потому осторожно, что оно можетъ быть сведено къ
поврежденіямъ всей мозговой коры. Это будто бы доказывается
опытами Friedmann'a, который, производя кроликамъ и во-
робьямъ уколы и ранки въ разныхъ частяхъ поверхности мозга,
наблюдалъ измѣненіе поведенія этихъ животныхъ, напоминавшее
цоведеніе собаки, лишенной лобныхъ долей, тогда какъ при
вскрытіи у оперированныхъ животныхъ наблюдалось лишь диф-
фузное покраснѣніе мягкой оболочки.
Ceston и Lejonne ') послѣ обозрѣнія всей литературы вопроса
пришли къ слѣдующимъ выводамъ:
Опухоли и поврежденія лобныхъ долей во многихъ случаяхъ
могутъ не сопровождаться какими-либо психическими раз-
стройствами. Если же развиваются психическія разстройства,
то ихъ можно раздѣлить на три группы: 1) развиваясь у лицъ
съ тяжелой наслѣдственностью, опухоль можетъ вызвать пси-
хозъ, за которымъ сама опухоль можетъ остаться незамѣчен-
ною. 2) Опухоль лобныхъ долей вызываетъ сама по себѣ пси-
хическія разстройства въ видѣ подавленности и оцѣпенѣлости,
наклонности ко сну, слабости памяти и интеллекта и прогрес-
сирующаго слабоумія подобно опухолямъ другихъ частей
мозга. 3) Психическія разстройства, которыя всего болѣе
должны быть отнесены къ пораженію лобной доли, суть:
маніакальное возбужденіе, идеи самоубійства, спутанность
идей и слабоуміе, затѣмъ афазія, благодушіе, эгоизмъ, равно-
душіе къ окружающему, но особенно часто наблюдаются пора-
женія высшихъ психическихъ процессовъ, какъ-то: памяти,
ассоціаціи идей и высшихъ чувствъ 2).
Нѣтъ надобности пояснять, что взгляды Bruns'a, Bernhardt'a,
Muller'a и др. не могутъ быть признаны соотвѣтствующими
истинѣ уже въ виду огромнаго количества наблюденій съ трав-
1) Ceston et. Lejonne. Revue neurol. 1901. № 17.
2) Въ послѣднее время P. Anton (Münch. Med. Woch. 1906 № 22) выска-
зывается въ томъ смыслѣ, что психическіе симптомы при одностороннемъ
пораженіи лобной доли неопредѣленны, при двустороннемъ же напоминяютъ
явленія прогрессивнаго паралича. Изъ соматическихъ разстройствъ авторъ
отмѣчаетъ разстройства равновѣсія при стояніи и ходьбѣ.

матическимъ поврежденіемъ, атрофіями и размягченіемъ лоб-
ныхъ долей, при которыхъ у больныхъ обнаруживались тѣ или
другія психическія разстройства.
Д-ръ Ларіоновъ въ своей статьѣ 1) совершенно справедливо
замѣчаетъ по поводу случаевъ „скрытаго" теченія пораженій
лобной доли, что „нарывы, опухоли, пулевыя раненія и кровоизлія-
нія часто не вызываютъ, какъ это слѣдовало бы ожидать, стой-
кихъ измѣненій или пораженій функцій центровъ мозговой коры,
потому что они обыкновенно мало повреждаютъ ее и очень
часто вызываютъ давленіемъ на мозгъ болѣе общіе, чѣмъ оча-
говые, симптомы обыкновенно съ характеромъ раздраженія,
тогда какъ атрофія, перерожденія и склерозъ коры напротивъ
обусловливаютъ стойкія пораженія ея съ выпаденіемъ или
уничтоженіемъ функцій затронутаго центра". „Мы и видимъ,
что случаи, приведенные Charcot и Pitres'омъ 2) и протекавшіе
будто-бы безъ объективныхъ симптомовъ, представляли 9 разъ
нарывъ правой или лѣвой лобной доли, 1 разъ кровоизліяніе
въ веществѣ правой лобной области и одинъ только разъ
размягченіе лѣвой глазничной области мозга. При этомъ надо
замѣтить, что нарывъ, обыкновенно не разрушавшій коры, по-
мѣщался подъ ней въ бѣломъ веществѣ, какъ это и было ука-
зано авторами въ нѣкоторыхъ вышеприведенныхъ случаяхъ.
Кровоизліяніе также видимо было подъ корой и на корѣ, а не
въ ея веществѣ. Размягченіе же глазничной поверхности
могло повести только къ измѣненію характера".
Въ своемъ кругу наблюденій я имѣлъ кромѣ двухъ ранѣе
упомянутыхъ случаевъ пораженія лобныхъ долей опухолями
нѣсколько случаевъ иныхъ пораженій лобныхъ долей, въ ко-
торыхъ съ постоянствомъ обнаруживались явленія болѣе или
менѣе значительнаго ослабленія умственныхъ способностей.
Далѣе въ одномъ изъ моихъ случаевъ рѣзкая атрофія лѣвой
лобной доли до 1/3 нормальной величины лежала въ основаніи
глубокаго идіотизма.
Въ одномъ, предоставленномъ мнѣ д-ромъ Совѣтовымъ,
случаѣ поренцефалическаго дефекта въ области лѣвой лобной
доли, вслѣдствіе котораго вся наружная поверхность лѣ-
вой лобной доли съ передней центральной извилиной отсут-
ствовала, имѣлся также глубокій идіотизмъ.
1) Ларіоновъ. Анат. и др. основ. ученія объ ассоц. центрахъ головного
мозга. Вопр. нервно-псих. мед. 1903 г., т. 1.
2) Charcot et Pitres. Revue mens. 1877.

Наконецъ въ одномъ случаѣ дѣло шло о слабоумной боль-
ной съ галлюцинаціями, у которой при вскрытіи была обнару-
жена огромная киста, занимавшая большую часть лѣвой лоб-
ной доли.
Здѣсь нельзя не упомянуть также о случаяхъ наростающаго
параличнаго слабоумія, при которомъ разлитая пораженія обо-
лочекъ и мозговой коры рѣзче всего обнаруживаются въ пе-
реднихъ частяхъ полушарій, особенно въ лобныхъ и централь-
ныхъ извилинахъ, тогда какъ клиническія явленія кромѣ раз-
стройствъ соматическаго характера заключаются въ прогрес-
сирующемъ ослабленіи умственныхъ способностей съ измѣне-
ніемъ характера и личности, съ своеобразнымъ нелѣпымъ бре-
домъ величія или ипохондрическими идеями.
Выводы изъ патологическихъ наблюденій.
Сопоставляя теперь всѣ данныя клиническихъ наблюденій
надъ людьми, мы должны придти къ заключенію о важномѣ
значеніи предлобныхъ областей для психической сферы. Къ
сожалѣнію многія изъ клиническихъ наблюденій не отличаются
достаточною полнотою изслѣдованія и въ этомъ отношеніи
мало пригодны для выясненія основной причины тѣхъ психи-
ческихъ разстройствъ, которыя обнаруживаются при пораженіи
предлобныхъ областей. Но въ общемъ всѣ констатированныя
при пораженіи предлобныхъ областей разстройства со стороны
психической сферы могутъ быть сведены: 1) къ ослабленію интел-
лекта, выражающагося слабоуміемъ или идіотизмомъ; 2) къ
своеобразному измѣненію личности и характера, сопровождающа-
гося ослабленіемъ интеллекта и воли и состояніемъ психиче-
скаго возбужденія; въ отдѣльныхъ же случаяхъ къ крайней
раздражительности; 3) къ состоянію апатіи, равнодушія или къ
обнаруженіи иного рода психическихъ разстройствъ. При этомъ
въ случаѣ появленія у больныхъ бреда, въ немъ обнаруживается
обычно рѣзкое измѣненіе личности.
Если мы сравнимъ эти данныя съ результатами экспери-
мента, то найдемъ между тѣми и другими довольно близкое
сходство. И здѣсь, какъ и у животныхъ, отмѣчается болѣе или
менѣе ясное пораженіе высшихъ познавательныхъ способностей,
воли и вниманія на ряду съ измѣненіями характера и состоя-
ніемъ равнодушія.
Такимъ образомъ и данныя клиники позволяютъ остано-

остановиться на предположеніи, что лобныя доли имѣютъ психоре-
гуляторное значеніе, благодаря чему при ихъ пораженіи съ одной
стороны страдаетъ болѣе или менѣе существеннымъ образомъ
разсудокъ, воля и активное вниманіе, съ другой происходитъ
то или другое нарушеніе психической сферы съ измѣненіемъ
личности.
Изъ двигательныхъ разстройствъ при пораженіи лобной
доли въ патологическихъ случаяхъ отмѣчалось иногда нару-
шеніе статической координаціи при стояніи и ходьбѣ, что мо-
жетъ быть объяснено поврежденіемъ лобно-мостовой системы.
Неодинаковая роль правой и лѣвой лобной доли.
Нѣкоторыя данныя говорятъ повидимому за неодинаковое
участіе каждой лобной доли въ психической дѣятельности.
На неодинаковость функціи лѣвой и правой лобныхъ долей
мы встрѣчаемъ указанія между прочимъ и въ работѣ L. Welt а1),
въ которой на основаніи обширной казуистики (до 60 случаевъ)
съ пораженіемъ лобныхъ долей (травмы, нарывы, опухоли,
кровеизліянія, размягченія и атрофіи) дѣлается выводъ, что
во многихъ случаяхъ не происходитъ измѣненій характера;
въ другихъ обнаруживался автоматизмъ, ипохондрія, психи-
ческая слабость или повышеніе возбудимости, измѣненіе
настроенія, деменція и летаргія; въ 12 же случаяхъ обнаружи-
валось рѣзкое измѣненіе характера. Въ этихъ послѣднихъ слу-
чаяхъ страдали преимущественно первая или внутренняя изви-
лина глазничной поверхности и чаще справа, чѣмъ слѣва.
Отсюда авторъ заключаетъ, что g. rectus, особенно праваго полу-
шарія, содержитъ область, пораженіе которой приводитъ къ
измѣненію характера.
Далѣе Тауберъ на основаніи значительнаго механическаго
поврежденія правой лобной доли у 15-лѣтняго субъекта, у ко-
тораго не оказалось измѣненій психической сферы, приходитъ
къ выводу, что потеря мозговой ткани въ области переднихъ
частей лобныхъ извилинъ праваго полушарія можетъ не вы-
звать никакихъ вообще разстройствъ въ сферѣ движенія, чув-
ствительности и мыслительной сферы. Руководясь изслѣдованіями
1) L. Welt. D. Arch. f. klin. Med. 1882. Bd. 42.

ніями A. Starr'a 1) и Horsley'я 2), тотъ же авторъ въ первой лобной
извилинѣ лѣваго полушарія помѣщаетъ центръ интеллекта, а
во второй лобной извилинѣ центръ голоса (?), мышленія и памяти.
Ларіоновъ 3) по тому же поводу говоритъ слѣдующее:
При пораженіяхь лѣвой лобной доли въ случаѣ Wilks'a
(опухоль) наступило странное и угрюмое настроеніе духа, потомъ
летаргія и деменція, въ случаѣ Binet (абцессъ) замѣчалось
ослабленіе интеллекта, въ случаѣ Kotsonopolos'a (саркома) по-
явилась меланхолія, въ случаѣ Traill'я (опухоль) ипохондрія и
психическая возбудимость, въ случаѣ Weiss'a (гумма) наблю-
далась психическая слабость, въ случаѣ Biermer'a (опухоль)
замѣчалось религіозное настроеніе, смѣнившееся веселымъ смѣш-
ливымъ настроеніемъ, а потомъ психическимъ разстройствомъ
(какимъ, неизвѣстно), въ случаѣ Hoaship'а (кровеизліяніе въ
средину лобной доли) былъ наблюдаемъ ступоръ, въ случаѣ
Richand (кровеизліяніе въ переднюю часть лобной доли) наблю-
далось временное безсознательное состояніе, въ случаѣ Ziegler'a
(нарывъ) замѣчались юморъ, печаль, подавленность и равно-
душіе ко всему, въ случаѣ Hirtz'a (нарывъ) была спячка, въ слу-
чаѣ Rosenthal'a (какое то поврежденіе) было короткое безсо-
знательное состояніе, въ случаѣ Chuppe'а (размягченіе) въ на-
чалѣ потеря сознанія, въ случаѣ Bergeron'a (нарывъ) наблю-
далось возбужденіе безъ потери сознанія и интеллекта, въ
случаѣ Pitres'a (кровеизліяніе) наблюдалось коматозное состоя-
ніе и наконецъ въ случаѣ Langlet (удаленная пуля) замѣча-
лось угрюмое расположеніе духа.
Изъ описанія этихъ случаевъ можно усмотрѣть, что при
пораженіи лѣвой лобной доли наступаетъ обыкновенно ослабле-
ніе интеллекта и подавленное состояніе духа съ переходомъ
въ безсознательное состояніе, ступоръ, сопоръ, летаргію, ипо-
хондрію, меланхолію и деменцію.
Вообще при пораженіи лѣвой лобной доли временно безсо-
знательное состояніе наблюдается чаще, чѣмъ при пораженіи
правой лобной доли.
Если теперь разсмотримъ пораженія правой лобной доли,
то оказывается слѣдующее: здѣсь были наблюдаемы въ слу-
чаѣ Eulenburg'a (нарывъ) словоохотливость, къ чему раньше
1) A. Starr. Brain. Surgery, London. 1849.
2) Horsley On the surgery of the central nerv. system. X intern. Cong-
ress in Berlin. Bd. IV стр. 9. Brit. Med. Journ. 1890 Dec.
3) Ларіоновъ. Анат., и др. основанія и пр. Вопр. Нервно-псих. Мед. 1903 г.

больная вовсе не была склонна; при этомъ интеллекта не
страдалъ вовсе (только одинъ разъ было безсознательное со-
стояніе съ конвульсіями), въ случаѣ Lepine'a (нарывъ всей доли)
нежеланіе отвѣчать, хотя больной все сказанное понималъ,
потомъ на вопросы сталъ отвѣчать, тупое выраженіе лица, воз-
бужденіе (кричалъ и бросалъ на полъ все, что попадало подъ
руку), коматозное состояніе и смерть, въ случаѣ Henoch'a (легкая
атрофія всей доли, особенно верхней лобной извилины) всевоз-
можныя глупыя шутки, порча игрушекъ (больная была дѣвочка),
драчливость безъ всякаго повода, въ случаѣ Hebreat (опухоль)
идіотизмъ, хитрость и склонность къ воровству, въ случаѣ
Gorland'a (пуля и нарывъ въ долѣ) грустное состояніе духа
въ продолженіе 18 мѣсяцевъ, въ случаѣ Jastrowitsch'a (2 нарыва)
разстройства сознанія (Geistesabwesenheit) съ тупымъ выраженіемъ
лица, рѣчь была задержана, больной отвѣчалъ правильно, но
послѣ короткаго обдумыванія, лежалъ безъ движеній, не за-
являлъ ни жалобъ, ни желаній, замѣчалась потеря общаго чув-
ствилища и въ случаѣ Selwin'a (рана ножемъ черезъ глазницу)
сильное ослабленіе памяти, неспособность къ напряженной
умственной дѣятельности, темпераментъ сталъ раздражитель-
нымъ, особеннно послѣ употребленія спиртныхъ напитковъ.
Въ этихъ случаяхъ наблюдалось, слѣдовательно, главнымъ
образомъ веселое или грустное настроеніе духа, доходившее до
маніакальной экзальтаціи (сильной возбудимости, словоохотли-
вости, наклонности къ разрушенію и драчливости) или до ме-
ланхолической подавленности и stupor'a.
„Изъ вышеприведенныхъ же случаевъ видно, что страданія
лѣвой лобной доли часто ведутъ къ разстройству сознанія и
интеллекта, а страданія правой лобной доли часто влекутъ за
собой измѣненія настроенія духа и характера безъ разстройства
сознанія и интеллекта. Исключенія изъ этого правила падаютъ
видимо на лѣвшей, такъ какъ эти исключенія встрѣчаются
значительно рѣже, какъ и лѣвши".
По взгляду д-ра Ларіонова правый лобный центръ, вѣроятно,
завѣдываетъ аффективно-страстной стороной душевной жизни,
первичными, мимолетными чувственными представленіями и
страстными побужденіями, исходящими изъ общихъ внутрен-
нихъ тѣлесныхъ и внѣшнихъ ощущеній пріятнаго и непріят-
наго свойства.
Между тѣмъ лѣвый лобный центръ видимо сильно разви-
вается у высоко интеллигентныхъ людей, завѣдуя идейнымъ
мышленіямъ, обобщающимъ предметныя представленія, понятія

и страстныя аффективныя представленія, исходящія изъ
вышеназванныхъ центровъ.
Этотъ центръ по автору является мѣстопребываніемъ
высшихъ ингредіентовъ психики, именно: сознанія, самосо-
знанія, вниманія, критическаго разума, идеаціи и разумной воли.
Поэтому „глубокія пораженія коры лѣваго передняго ассо-
ціаціоннаго центра обыкновенно сопровождаются потерей ра-
зума, строгой критики, твердой воли и устоевъ нравственной
этики. Эти пораженія наблюдаются, какъ мы видѣли, въ на-
чальныхъ стадіяхъ развитія прогрессивнаго паралича и вообще
въ тяжелыхъ формахъ деменціи и идіотизма. Здѣсь обыкновенно
замѣчается рѣзкое измѣненіе характера въ сторону аффектив-
ной или страстной окраски, вслѣдствіе какъ бы вхожденія въ
свои полныя права праваго лобнаго центра, тогда какъ болѣе
глубокія страданія коры послѣдняго вызываютъ у правшей
разстройства въ сферѣ аффективныхъ чувствъ или характера
въ сторону ихъ подавленія безъ пораженія разсудочной спо-
собности".
Въ заключеніе упомянемъ, что въ недавнее время P. I.
Möbius 1) сдѣлалъ попытку локализировать математическія спо-
собности или, точнѣе, расположеніе къ математикѣ въ области
третьей лобной извилины кпереди отъ центра рѣчи. Особенное
развитіе этого математическаго органа по автору выражается
и въ наружныхъ частяхъ въ видѣ ненормальнаго образованія
лобнаго угла, которое сопровождается увеличеніемъ окружаю-
щаго лобный уголъ пространства, что особенно замѣтно вы
ступаетъ на лѣвой сторонѣ. Точно также и мягкія части обна-
руживаютъ здѣсь особенное развитіе, выражаясь утолщеніемъ
кожи и часто поразительно развитыми бровями.
Точка зрѣнія автора.
Съ нашей точки зрѣнія также нельзя признать полнаго тож-
дества въ функціяхъ правой и лѣвой лобной доли. Мы полагаемъ,
что для психической дѣятельности болѣе важною представляется
лѣвая предлобная область, какъ имѣющая ближайшее отношеніе
къ произвольной рѣчи; но врядъ ли есть основаніе ограничивать
участіе правой предлобной области въ психической дѣятель-
ности воспріятіемъ аффективныхъ чувствъ и характеромъ, въ
1) P. I. Möbius. Ueber die Anlage zur Mathematik. Leipzig. 1900.

образованіи котораго и по нашему мнѣнію должны играть важ-
ную роль предлобныя области, какъ психорегуляторныя области
вообще, но тѣмъ не менѣе нѣтъ достаточныхъ основаній къ
тому, чтобы локализировать характеръ въ одной только правой
предлобной области. Мы вообще думаемъ, что въ этомъ слу-
чаѣ правильнѣе говорить о преимущественномъ, а не объ ис-
ключительномъ вліяніи.
Врядъ ли здѣсь нужно пояснять тотъ фактъ, что, благодаря
обширной взаимной связи обѣихъ предлобныхъ областей при по-
средствѣ forceps anterior мозолистаго тѣла, происходитъ болѣе или
менѣе значительная компенсація разстройствъ, обусловленныхъ
разрушеніемъ одной лобной доли. Отсюда понятно, что, хотя
при одностороннемъ разрушеніи предлобной области и могутъ
быть открываемы въ отдѣльныхъ случаяхъ характерныя явленія,
но эти послѣднія съ гораздо большей рельефностью выступаютъ
при разрушеніи обѣихъ предлобныхъ областей, что соотвѣтствуетъ
и экспериментальнымъ изслѣдованіямъ.
Въ связи съ вышеуказаннымъ значеніемъ предлобныхъ
областей мозга въ отношеніи психической дѣятельности стоитъ
быть можетъ и тотъ фактъ, что локализація двигательнаго
центра рѣчи, этого важнѣйшаго орудія человѣческой мысли,
устанавливается въ такъ называемой извилинѣ Broca, тогда
какъ центры двигательныхъ представленій для другихъ чле-
новъ помѣщаются, какъ мы видѣли, въ области центральныхъ
извилинъ 1).
Что касается взглядовъ Möbius'a на локализанію математи-
ческихъ дарованій преимущественно въ 3-й лобной извилинѣ
лѣваго полушарія, то это изслѣдованіе, возвращающее насъ отча-
сти къ Gall'евскимъ воззрѣніямъ, встрѣтило довольно рѣзкую
критику по наиболѣе существеyнымъ пунктамъ 2). Въ подроб-
ности этой критики мы не будемъ здѣсь входить, но замѣтимъ, что
и самъ Möbius при изслѣдованіи столь знаменитыхъ математи-
1) Въ послѣднее время Р. Marie (Semaine med. 1906, 23 mai оспариваегъ
правильность локализаціи двигательнвй афазіи въ извилинѣ Broca, считая
частоту пораженія этой извилины при афазіи Broca совершенно случайной,
обусловленной распространеніемъ на нее сосудистой области артеріи f. Sylvi.
Равнымъ образомъ авторъ подвергаетъ критикѣ и ученіе о Weruicke'вской
афазіи. Однако эти возраженія не могутъ быть признаны безупречными и
встрѣтили уже отпоръ со стороны нѣкоторыхъ авторовъ (см. реф. Rothmann'a
Neur Centr. № 15, 1006).
2) См. напр. W. Ahreus. Krit. Bemerkungen zu P. I. Möbius: Ueber die
Anlage zur Mathematik. Centr f. Psych. Mai. 1901.

ковъ, какъ Gauss, Direchlet, Helmholtz и др., мозги которыхъ
были спеціально описаны, не обнаружилъ ничего положитель-
наго въ пользу математическаго органа. Отсюда очевидно, что
столь строгая локализація математическихъ способностей, ко-
торую допускаетъ Möbius, не можетъ быть принята къ руковод-
ству. Однако, имѣя въ виду, что математика требуетъ особен-
наго развитія логическаго мышленія и представляетъ собою одну
изъ формъ отвлеченнаго мышленія, мы думаемъ, что прекрас-
ное развитіе математическихъ способностей не можетъ суще-
ствовать безъ хорошаго развитія предлобныхъ отдѣловъ мозга.
Вмѣстѣ съ этимъ, руководясь своими наблюденіями, я дол-
женъ признать, что лица, страдающія двигательной афазіей,
нерѣдко утрачиваютъ способность производить даже сравни-
тельно несложныя математическія вычисленія и устно, и на бу-
маге. Я наблюдалъ даже изолированное пораженіе способности къ
математическимъ вычисленіямъ въ періодъ возстановленія рѣчи
послѣ афазіи, когда послѣдняя уже исчезала совершенно 1).
Отсюда можно заключить, что дѣятельность рѣчевого центра
представляетъ существенную помощь при математическихъ
вычисленіяхъ. Это даетъ возможность понять, почему въ нѣ-
которыхъ случаяхъ у математиковъ дѣйствительно поражаетъ
развитіе 3-й лобной извилины преимущественно на левой сто-
роне, где, какъ известно, содержится и центръ речи.
Съ вышеуказаннымъ особымъ отношеніемъ предлобныхъ
областей мозга къ высшимъ психическимъ отправленіямъ сле-
дуетъ сопоставить тотъ анатомическій фактъ, что предлобныя
области мозга, если и имеютъ, то лишь крайне ограниченныя связи
съ подкорковыми образованіями, тогда какъ ассоціаціонныя
связи предлобныхъ областей съ более задними отделами моз-
говой коры представляются чрезвычайно богато развитыми.
Отсюда само собой понятно то значеніе, которое пріобре-
таютъ ассоціаціонныя связи мозговой коры въ отношеніи пси-
хическихъ функцій. О нихъ теперь и поведемъ свою речь.
Сочетательныя системы. Анатомическія отношенія.
Анатомія различаетъ: 1) связи, которыя соединяютъ между
собою ближайшія извилины (внутреннія и наружныя короткія
системы) и 2) связи, которыя соединяютъ между собою
более удаленныя извилины, и наконецъ 3) мозговыя спайки
1) См. В. Бехтеревъ. Докладъ въ Научн. собр. клин. душ. и нервн. бол. 1895.

или связи, соединяющія между собою одноименныя симме-
тричныя или несимметричныя области мозговой коры того
и другого полушарія.
Надо впрочемъ замѣтить, что многія ассоціаціонныя, осо-
бенно длинныя связи въ анатомическомъ отношеніи предста-
вляются еще далеко неизученными въ той степени, какъ это
было бы желательно. Въ послѣднее время въ нашей лабораторіи
былъ подвергнутъ вопросъ объ ассоціаціонныхъ путяхъ спе-
ціальному изслѣдованію (д-ръ Трошинъ и д-ръ Агаджанянцъ).
При этомъ оказалось, что въ мозгу развиты главнымъ обра-
зомъ среднія и короткія сочетательныя системы; къ сред-
нимъ относятся прежде всего два пучка, связывающихъ
лобную долго съ чувстводвигательною областью: одинъ ле-
житъ въ глубинѣ бѣлаго мозгового вещества, другой въ fasc.
subcallosus, затѣмъ особый пучекъ, связывающій височную долго
съ наружной поверхностью затылочной доли, аналогично ниж-
нему продольному пучку 1) Кромѣ того, есть основаніе до-
пустить связь между теменной долей и кпереди лежа-
щими областями чрезъ fasc. subcallosus и съ другой сто-
роны между затылочно-височными областями и кпереди ле-
жащими частями полушарій. Далѣе, имѣется повидимому
связь между двигательной и теменной областью и нижнена-
ружнымъ отдѣломъ полушарія 2).
Далѣе, на основаніи изслѣдованій д-ра Агаджанянца, мы
должны отмѣтить связи истиннаго зрительнаго центра на вну-
тренней поверхности затылочной доли съ наружнымъ отдѣломъ
мозговой коры (согласно съ указаніями Vialet) и затѣмъ связи
этой послѣдней съ наружными частями лобной доли.
Остальныя связи устанавливаются короткими системами,
проходящими отъ одной извилины къ другой въ видѣ дугъ
какъ внутри, такъ и снаружи послѣднихъ (наши изслѣдо-
ванія и изслѣдованія Kaes'a 3). Эти болѣе короткія системы
наиболѣе развиты въ т. называемомъ заднемъ ассоціаціонномъ
центрѣ P. Flechsig'a.
1) Мы не исключаемъ при этомъ мнѣнія Р. Flechsig'а о существованіи
особой проеціонной системы на мѣстѣ послѣдняго продольнаго пучка. Мы
думаемъ, что имѣется и ассоціаціоная система между затылочной и височ-
ной долями и проекціонная система на мѣстѣ нижняго продольнаго пучка,
связывающая мозговую кору съ зрительнымъ бугромъ.
2) Трошинъ. Объ ассоціаціонныхъ системахъ полушарій. Дисс. 1903. Юби-
лейный Сборникъ работъ посвящ. В. М. Бехтереву. 1903 г.
3) В. Бехтеревъ. Провод. пути сп. и гол. мозга ч. II, 1898.

Равнымъ образомъ, какъ мы уже упоминали выше, они по-
лучаютъ особенно богатое развитіе въ предлобныхъ областяхъ,
играющихъ роль психорегуляторныхъ областей, а у человѣка
также и въ области островка, что очевидно связано съ раз-
витіемъ рѣчевого аппарата. Должно впрочемъ имѣть въ виду, что,
какъ уже и ранѣе упоминалось, ассоціаціонные центры, особенно
задній, не исключительно заняты ассоціаціонными проводниками
а содержитъ и проекціонные проводники, которые и передаютъ
двигательные импульсы съ этой области мозга къ нижележащимъ
подкорковымъ центрамъ. Равнымъ образомъ и всѣ чувственныя
области мозговой коры содержатъ кромѣ проводниковыхъ во-
локонъ также извѣстное количество ассоціаціонныхъ связей.
Функція сочетательныхъ системъ.
Существованіе ассоціаціонныхъ связей вообще составляетъ
характерную особенность мозговой поры и объясняетъ намъ
ту сочетательную дѣятельность различныхъ отдѣловъ послѣд-
ней, безъ которой сложная умственная дѣятельность предста-
влялась бы невозможной.
Тѣмъ не менѣе, если сравнить количество сочетатель-
ныхъ волоконъ въ ассоціаціонныхъ центрахъ съ тѣмъ
количествомъ этихъ волоконъ, которое мы встрѣчаемъ
въ чувстводвигательныхъ центрахъ, то, безъ сомнѣнія, мы
должны признать его значительно преобладающимъ въ пер-
выхъ центрахъ по сравненію съ послѣдними. Съ другой сто-
роны и количество проводниковыхъ волоконъ въ заднемъ,
а тѣмъ болѣе въ переднемъ ассоціаціонномъ центрѣ предста-
вляется много менѣе значительнымъ, нежели въ другихъ чув-
стводвигательныхъ центрахъ мозговой коры.
При обсужденіи результатовъ опытовъ надъ двигательными
центрами мозговой коры мы уже видѣли, что психически
обусловленныя движенія развиваются подъ контролемъ чув-
ственнаго воспріятія.
Главную роль въ этомъ отношеніи играютъ кожныя и мы-
шечныя воспріятія, которыя координируются со всѣми рѣши-
тельно движеніями, такъ какъ ни одно психически обусловлен-
ное движеніе не выполняется безъ руководства съ помощью
осязательнаго и мышечнаго воспріятія.
Но немаловажное значеніе имѣютъ для руководства пси-
хически обусловленными движеніями также зрительныя и слу-

ховыя ощущенія и представленія, съ которыми координиро-
вано большинство движеній. Особенно же тѣсно координиро-
ваны съ зрительными ощущеніями поворотъ головы и глазъ,
съ слуховыми — движеніе уха. Также и съ обонятельными ощуще-
ніями координированы нѣкоторые двигательные акты, какъ
напр. движеніе морды при обнюхиваніи и вдыхательныя дви-
женія. Наконецъ, съ вкусовыми ощущеніями спеціально коор-
динированы движенія губъ, языка, жеваніе и глотаніе.
Съ другой стороны и движенія служатъ для выработки бо-
лѣе точнаго воспріятія ощущеній. Такъ напр. точная локализація
осязательныхъ и мышечныхъ ощущеній находится въ зависи-
мости отъ движенія членовъ, локализація зрительныхъ представ-
леній вырабатывается подъ вліяніемъ движеній глазъ и го-
ловы и отчасти
верхнихъ и ниж-
нихъ конечностей
(при хватаніи и
дотрагиваніи), ло-
кализація слухо-
выхъ ощущеній
вырабатывается въ
зависимости гла-
внымъ образомъ
отъ движенія уха
(у животныхъ) и
головы; локализа-
ція обонятельныхъ
и вкусовыхъ ощу-
щеній въ свою
очередь находится
въ зависимости
отъ сокращенія
мышцъ, измѣняю-
щихъ направленіе
носа и носовыхъ
отверстій и отъ
движенія языка и
губъ.
Такимъ обра-
зомъ вездѣ и
всюду мы встрѣчаемъ взаимную координацію движеній съ
соотвѣтствующими ощущеніями и обратно.
Фиг. 102. Схема человѣческаго мозга, на которую нанесены ли-
ніями зрительные пути, чувствительные пути глаза, зрительно-
двигательные пути, проходящіе черезъ переднее двухолміе и
ассоціаціонныя связи зрительнаго центра съ чувствительными
и двигательными центрами коры. На схемѣ изображены также
чувствительные пути, поднимающіеся отъ желудка къ корѣ и
связи лобной доли съ чувствующимъ желудочнымъ центромъ
и съ центромъ движенія глазъ.

Въ результатѣ этого раздраженіе чувствующихъ центровъ
должно возбуждать путемъ психорефлекса соотвѣтствующія
движенія и съ другой стороны возбужденіе опредѣленныхъ
двигательныхъ центровъ должно вызывать соотвѣтствующія
ощущенія при вызываемыхъ движеніяхъ.
Эта взаимная координація чувственнаго воспріятія съ дви-
гательными импульсами и обратно выполняется, безъ сомнѣнія
ассоціаціонными связями мозговой коры.
Допустимъ, что мы получаемъ зрительное раздраженіе отъ
съѣдобнаго объекта (фиг. 102). Зрительное возбужденіе, достигая
первичнаго зрительнаго корковаго центра, передается къ психи-
ческому зрительному центру, отъ котораго черезъ область четве-
рохолмія выходятъ импульсы къ мышцамъ глаза, направляющіе
послѣдній на внѣшній объектъ. Эти движенія глаза, отражаются
въ видѣ соотвѣтствующихъ осязательно-мышечныхъ ощущеній
въ чувственныхъ центрахъ коры, откуда импульсъ вновь дости-
гаете психическаго зрительнаго центра, создавая здѣсь вмѣстѣ
съ собственно зрительнымъ отпечаткомъ зрительно-двигательный
отпечатокъ или представленіе. Отъ послѣдняго импульсъ исхо-
дить къ лобному центру движенія глазъ, приводящему къ
волевому осматриванію внѣшняго объекта и къ созданію болѣе
полнаго представленія о немъ. Это осматриваніе съѣдобнаго
предмета поддерживается главнымъ образомъ импульсами го-
лода, исходящими изъ желудка, достигающими коры централь-
ныхъ извилинъ и вторично отражающимися въ лобную долю,
откуда импульсъ направляется къ тому же лобному центру
движенія глазъ.
Прерываніемъ ассоціацій объясняются также и частые слу-
чаи нарушенія стереогностическаго чувства, предполагаю-
щаго актъ ощупыванія. Это чувство, какъ мы уже говорили,
слагается изъ сочетанія и психической переработки кож-
ныхъ и мышечныхъ ощущеній съ соотвѣтствующими двига-
тельными представленіями. Такимъ образомъ оно является
прямымъ слѣдствіемъ нарушенія сочетательныхъ связей между
центрами кожныхъ и мышечныхъ ощущеній и центрами дви-
гательныхъ представленій.
Равнымъ образомъ благодаря ассоціаціоннымъ связямъ чув-
ственные импульсы, возникающіе въ корковыхъ чувство-дви-
гательныхъ областяхъ, передаются въ болѣе высшіе по дѣятель-
ности психо-чувственныя области и въ символическіе или сло-
весные чувственные центры коры, а отсюда въ предлобную область,
занятую психо-регуляторною дѣятельностью, откуда путемъ но

ваго отраженія нервно-психическая волна направляется къ
двигательнымъ центрамъ (волевые импульсы) и къ психо-чув-
ственнымъ областямъ мозговой коры (волевое вниманіе).
Съ другой стороны ассоціаціонныя связи объясняютъ намъ
передачу импульсовъ съ одного чувство-двигательнаго центра на
другой, напр. съ зрительнаго на слуховой и обратно или съ
обонятельнаго на зрительный и пр.
Благодаря этимъ ассоціаціоннымъ связямъ, если въ двухъ
чувствующихъ центрахъ мозговой коры происходятъ одновре-
менныя или послѣдовательныя раздраженія, то достаточно со-
временемъ повторить одно изъ раздраженій, чтобы оживился
послѣдовательно и отпечатокъ воспріятія въ другомъ чув-
ственномъ центрѣ на подобіе психо-рефлекса.
Значеніе сочетательныхъ системъ въ развитіи
нѣкоторыхъ формъ афазіи.
Нарушеніемъ сочетательной связи отдѣльныхъ центровъ
объясняются и многіе виды афазіи, какъ транскортикальныя
формы афазіи и парафазіи.
Изъ относящихся сюда случаевъ транскортикальной чув-
отвенной афазіи особенно поучительнымъ является случай,
описанный Heubner'омъ 1).
Разстройство въ этомъ случаѣ состояло въ томъ, что боль-
ной слышалъ хорошо чужую рѣчь, могъ повторять слово за
словомъ то, что ему говорили, могъ читать вслухъ, могъ пи-
сать, но онъ не понималъ чужой рѣчи и самостоятельно не
говорилъ. При вскрытіи же лѣвая слуховая сфера представля-
лась какъ бы отдѣленной съ трехъ сторонъ: сверху, сзади и
снизу отъ сосѣднихъ извилинъ гвѣздомъ размягченія.
Прекрасный случай подобнаго же состоянія представляетъ
наблюденіе Lordat.
Въ случаѣ P. Flechsig'a съ пораженіемъ 2-й и 3-й височ-
ныхъ извилинъ вмѣстѣ съ утратой пониманія смысла словъ
наблюдалась и утрата конкретныхъ представленій и запамято-
ваніе словъ, которыя больной однако могъ повторять, хотя
самостоятельно говорить онъ не былъ въ состояніи.
Впрочемъ имѣются въ литературѣ и другія случаи подоб-
наго же рода.
1) См. Freud. Zur Auffassung der Aphasien. Leipzig und Wien. 1891, стр. 24.

Во всѣхъ этихъ и подобныхъ имъ случаяхъ СИМПТОМО-
коплексъ афазіи съ небольшими варіаціями заключается въ
томъ, что, хотя воспріятіе ощущеній и не нарушено, но понима-
ніе сказаннаго становится невозможнымъ. Иначе говоря, слово,
какъ звукъ, остается, а слово, какъ знакъ или символъ, исчезаетъ.
Прежде всего возникаетъ вопросъ, отчего можетъ зависѣть
то явленіе, что больной, несмотря на то, что воспринимаетъ
слышанное, не можетъ его понять. Во всякомъ случаѣ это
явленіе не зависитъ отъ того, что больной утрачиваетъ отпе-
чатки прошлыхъ звуковыхъ образовъ и лишается этимъ са-
мымъ ихъ запаса. Отпечатки прошлыхъ звуковыхъ образовъ
навѣрное даже остаются, такъ какъ больной можетъ иногда пи-
сать подъ диктовкту и повторить сказанное.
Вообще остается въ цѣлости почти весь запасъ звуковыхъ
отпечатковъ и ихъ дальнѣйшихъ сочетаній, въ силу чего
больной отлично знаетъ, что только что произнесенное предъ
нимъ слово и повторенное имъ самимъ ему знакомо; онъ
знаетъ, что это слово онъ слыхалъ и произносилъ неоднократно
и въ то же время онъ самъ удивляется тому, что это слово
ему непонятно, ничего ему не говоритъ, такъ какъ оно теперь
не связывается съ соотвѣтствующимъ ему конкретнымъ отпе-
чаткомъ. Оно такимъ образомъ является простымъ звукомъ,
а не символомъ, возбуждающимъ образъ того или другого
предмета.
Въ этихъ случаяхъ больной слышитъ и повторяетъ слова,
но не можетъ ихъ понять, хотя самъ больной можетъ еще го-
ворить, вслѣдствіе сохраненія связи центровъ конкретныхъ
представленій съ двигательнымъ центромъ рѣчи.
Это суть состоянія, извѣстныя подъ названіемъ транскорти-
кальной чувственной афазіи.
Такое состояніе предполагаетъ прерываніе связи между
словеснымъ слуховымъ центромъ и центромъ памяти словес-
ныхъ образовъ resp. слѣдовъ, расположеннымъ въ ближайшемъ
сосѣдствѣ съ первымъ. И дѣйствительно, извѣстные случаи
со вскрытіемъ показываютъ, что пораженіе въ нихъ обыкно-
венно локализируется въ височной долѣ, при заднемъ отдѣлѣ
первой височной извилины.
Вышеуказанныя состоянія транскортикальной чувственной
афазіи должно отличать отъ простой словесной глухоты, при
которой вмѣстѣ съ утратой словеснаго воспріятія утрачивается
не только пониманіе сказанныхъ словъ, но и возможность ихъ
повторенія.

Соотвѣтственно случаямъ транскортикальной чувственной
афазіи описаны случаи транскортикальной амузіи при кото-
рыхъ больные слышатъ музыку, но не могутъ понять музыкаль-
ныхъ произведеній. И здѣсь, какъ и въ случаѣ Heubner'a, дѣло
идетъ очевидно о перерывѣ путей между тоновымъ центромъ
и центромъ, хранящимъ звуковые отпечати въ корѣ.
Само собою разумѣется, что словесный и тоновой центръ
стоять во взаимной связи съ зрительнымъ словеснымъ центромъ,
развивающимся въ сосѣдствѣ съ центромъ, хранящимъ зри-
тельные отпечатки, а равно и съ послѣднимъ; оба же они стоять
въ связи съ двигательнымъ центромъ Broca и съ графическимъ
центромъ руки, равно какъ и съ центрами другихъ движеній.
Прерываніе послѣднихъ связей въ свою очередь даетъ намъ
объясненіе нѣкоторымъ своеобразнымъ афазическимъ разстрой-
ствамъ.
Такъ, заслуживаете вниманія частое совпаденіе съ словесной
глухотой парафазіи и параграфіи выражающейся тѣмъ, что
больные употребляютъ одни слова вмѣсто другихъ. Эти явленія
повидимому могутъ быть объяснены тѣмъ, что во время рѣчи
и письма мы имѣемъ въ слуховой психической сферѣ или въ
центрѣ словесныхъ образовъ какъ бы мысленное звучаніе словъ;
вообще произношеніе словъ находится подъ постояннымъ кон-
тролемъ слуховыхъ образовъ, благодаря существованію ассоціа-
ціонныхъ связей между слуховымъ и двигательнымъ центрами
рѣчи. Поэтому вполнѣ понятно, что, когда человѣкъ лишается спо-
собности понимать слова, онъ лишается въ то же время и соот-
вѣтственнаго контроля надъ произносимыми словами, чѣмъ и
могутъ быть объяснены въ этихъ случаяхъ явленія парафазіи.
Съ другой стороны нарушеніе связи между зрительнымъ
словеснымъ центромъ и словеснымъ слуховымъ центромъ при-
водитъ къ развитію такъ называемой алексіи, когда больные,
хотя и видятъ написанное или напечатанное, но не могутъ чи-
тать и не могутъ даже копировать; вмѣстѣ съ тѣмъ прерываніе
связи между зрительнымъ и слуховымъ словеснымъ центромъ
приводите къ развитію паралексіи, которая выражается тѣмъ,
что вмѣсто одного слова больные читаютъ другое, списывать
же слова могутъ.
Не менѣе поучительны также и случаи такъ называемой
транскортикальной алексіи, подъ которой понимается состояніе,
1) Vogt. Litteraturzusammenstellung über Aphasie. Zeitschr. f. Hypnotismus.
1898. Bd. 6, Hft. 5.

когда больные понимаютъ устную рѣчь, сами говорятъ, могутъ
повторять все, сказанное другими, могутъ писать и не могутъ
лишь читать, хотя отдѣльныи буквы и даже слова они могутъ
иногда списывать по аналогіи съ предыдущими случаями. Это
разстройство также можетъ быть объяснено разобщеніемъ связи
между зрительнымъ словеснымъ центромъ (область gyr. angularis
въ лѣвомъ полушаріи) и центрами зрительныхъ слѣдовъ 1).
Транскортикальной афазіи и алексіи обычно сопуствуетъ и
аграфія. Въ первомъ случаѣ невозможность писать или ошибки
въ письмѣ объясняются тѣмъ, что больной лишается кон-
трольнаго звучанія словъ въ слуховомъ словесномъ центрѣ,
вслѣдствіе чего особенно страдаетъ письмо подъ диктовку. Во
второмъ случаѣ аграфія является слѣдствіемъ выпаденія зри-
тельныхъ образовъ словъ и потому особенно страдаетъ списываніе.
Такимъ образомъ при пораженіи связи зрительнаго и словес-
наго слухового центра съ письменнымъ центромъ руки у боль-
ныхъ обнаруживаются такъ называемыя аграфическія разстрой-
ства, выражающіяся неспособностью писать подъ диктовку и
списывать съ книги.
Нужно затѣмъ имѣть въ виду случаи амнестической афазіи,
когда больные все понимаютъ и могутъ говорить, но по желанію
не могутъ называть предметы. Этотъ родъ афазіи можетъ зави-
сѣть отъ нарушенія связи между центромъ словесныхъ слуховыхъ
отпечатковъ и центрами зрительныхъ отпечатковъ. Пораженіе при
этомъ видѣ афазіи обыкновенно локализируется въ области
височной доли и часто наблюдается при нарывахъ въ этой долѣ.
Надо затѣмъ имѣть въ виду, что образъ какого-либо пред-
мета въ сущности никогда не бываетъ простымъ отпечаткомъ,
являющимся результатомъ какого-либо одного воспріятія, а
состоитъ изъ цѣлаго ряда отпечатковъ отъ воспріятій, возни-
кающихъ при посредствѣ различныхъ органовъ.
Такъ какъ слово является объединяющимъ символомъ
всѣхъ этихъ отпечатковъ, то очевидно, что должны быть особыя
ассоціаціонныя связи между различными центрами воспріятій
и центромъ словесныхъ слуховыхъ образовъ.
Соотвѣтственно нарушенію той или другой изъ этихъ свя-
зей возможно развитіе частной транскортикальной афазіи.
1) См. Pick. Zeitschrift f. Hypnotismus. 1897. Bd. 6. Hft. 5. Ilo Storch'y
(Zwei Fälle v. reiner Alexie. Monatschr. f. Psych, u. Neurol. Bd. XIII. 1903)
чистая алексія обязана частичному прерыванію путей между зрительнымъ
полемъ и стереопсихическимъ полемъ.

Такъ, извѣстны случаи такъ называемой оптической афазіи,
выражающейся тѣмъ, что человѣкъ въ этихъ случаяхъ видитъ
предметы, но не можетъ ихъ назвать, пока не ощупаетъ ихъ
рукою 1). Это разстройство обыкновенно наблюдается въ томъ
случаѣ, если вмѣстѣ съ gyr. angularis подвергаются разруше-
нію и проводники, идущіе чрезъ corp. callosum изъ другой gyr.
angularis въ височную долю. Оно объясняется такимъ образомъ
нарушеніемъ связи между обоими центрами зрѣнія и центромъ
словесныхъ слуховыхъ образовъ, тогда какъ связь между ося-
зательными и мышечными центрами и центромъ словесныхъ
слуховыхъ образовъ остается сохраненной.
Особенно поучительнымъ представляется Lissaner'овскій слу-
чай т. наз. транскортикальной психической слѣпоты 2). Въ
этомъ случаѣ имѣлось неправильное опознаваніе внѣшнихъ
предметовъ (слона больной принималъ за дикаго человѣка и
пр.), причемъ обнаруживалось рѣзкое нарушеніе въ способности
различать двѣ сходственныя картины (нарушеніе чувства формы
по Lissauer'y). Способность воспоминанія зрительныхъ впечатлѣ-
ній, бывшихъ предъ болѣзнью, была сохранена или же лишь
незначительно поражена; собственныя же изображенія предме-
товъ по воспоминанію выполнялись крайне неточно и непра-
вильно.
Такимъ образомъ при сохраненомъ воспоминаніи зритель-
ныхъ впечатлѣній и ненарушенномъ зрительномъ воспріятіи
ассоціація между новыми и старыми зрительными впечатлѣ-
ніями была рѣзко нарушена.
Очевидно, что и пораженіе въ его случаѣ должно быть на
пути между областью мозговой коры, воспринимающей но-
выя впечатлѣнія, и областью, сохраняющей старыя воспо-
минанія.
Hahn 3) опубликовалъ патолого-анатомическое изслѣдованіе
Lissauer'овскаго случая, закончившагося смертью отъ пневмоніи
причемъ оказалось: слѣва эмболическое закупориваніе art. cerebri
profunda выше четверохолмія и послѣдовательное старое размяг-
ченіе въ cuneus; его стебель и передняя часть перерождены до
основныхъ частей затылочной верхушки. Перерожденіе распро-
страняется повсюду до сильно расширеннаго желудочка и, сужи-
ваясь впередъ, протягивается до corp. callosum, который въ
1) Подробнѣе см. у Muller'a. Arch. f. Psych. Bd. XXIV. Hft. З.
2) Lissauer. Arch. f. Psych. Bd. XXI.
3) Hahn. Allg. Zeitschr. f. Psych. Bd. 54, стр. 100.

нижней своей части сильно сморщенъ и уменьшенъ на 1 треть
своего объема, причемъ въ немъ на разрѣзѣ найдены зерни-
стые шары. Извилины затылочной доли, прилежащихъ частей
височной и теменной доли сильно сужены. Справа никакихъ
существенныхъ измѣненій кромѣ незначительнаго суженія
затылочной доли. Подробнѣе на разрѣзахъ по изслѣдованію
Sachs'a 1) оказалось слѣдующее:
Слѣва почти перерожденъ слой corp. callosi. Внутренній са-
гиттальный слой въ своихъ периферическихъ частяхъ очень
бѣденъ волокнами. Наружный сагиттальный слой (нижній
продольный пучокъ) совершенно перерожденъ, stratum cunei
transv. не обнаруженъ. Справа почти полное перерожденіе слоя
corp. callosi въ затылочной долѣ; правый tapetum видимо бѣд-
нѣе волокнами по сравненію съ лѣвымъ.
Такимъ образомъ явленія транскортикальной слѣпоты могли
быть объяснены здѣсь перерожденіемъ волоконъ splenium corp.
callosi; нарушеніе же ассоціацій между новыми и старыми зритель-
ными образами объясняется нарушеніемъ сочетательныхъ во-
локонъ между первичнымъ зрительнымъ корковымъ центромъ
и центромъ храненія зрительныхъ отпечатковъ.
Извѣстны далѣе случаи т. наз. амнестической цвѣтной слѣ-
поты или, точнѣе говоря, цвѣтной афазіи. Разстройство это со-
стоитъ въ томъ, что больной, хотя и различаетъ цвѣта и мо-
жетъ ихъ подбирать въ послѣдовательномъ порядкѣ, по онъ
не можетъ ихъ назвать. Явленіе это стоитъ весьма близко къ
оптической афазіи и составляетъ какъ бы отдѣльный ея видъ.
Оно основывается очевидно на нарушеніи связи между зри-
тельнымъ resp. цвѣтнымъ центромъ въ корѣ и слуховымъ цен-
тромъ рѣчи.
Съ другой стороны можно наблюдать состоянія, когда че-
ловѣкъ не можетъ называть предметы по осязательному и
мышечному воспріятію, — это будетъ т. наз. осязательная или,
вѣрнѣе говоря, осязательно-мышечная афазія, а если будетъ
обнаруживаться неспособность обозначать по имени тоны, мы
будемъ имѣть тоновую афазію въ собственномъ смыслѣ.
Нужно затѣмъ имѣть въ виду, что въ патологическихъ со-
стояніяхъ съ разстройствомъ рѣчи мы встрѣчаемся иногда
съ случаями, когда больной забываетъ по преимуществу имена
существительныя и въ такомъ случаѣ онъ объясняется по
1) Н. Sachs. Hinterhauptlappen. Arb. aus d. psych. Klinik in Breslau. цит.
пo Erbsloh'y. Monatschr. f. Neur. u. Psych. 1902. Hft. 3. стр. 192.

преимуществу глаголами, прилагательными и нарѣчіями, вы-
ражающими дѣйствія, отношенія предметовъ и качества ихъ,
прибѣгая во всѣхъ случаяхъ, гдѣ дѣло касается существи-
тельныхъ, къ описательному способу выраженія; тогда какъ
въ другихъ случаяхъ разстройства рѣчи наоборотъ больные
помнятъ существительныя, а утрачиваютъ воспоминанія гла-
головъ, нарѣчій и прилагательныхъ. Broadbent 1), подмѣтилъ, что
первое наблюдается въ томъ случаѣ, когда поражается центръ
Wernicke и его окрестности, а второй случай наблюдается въ
томъ случаѣ, когда поражаются области, сосѣднія съ центромъ
Broca. На этомъ основаніи авторъ локализируетъ особый
центръ памяти словъ, который онъ помѣщаетъ въ коллятераль-
ной долькѣ, находящейся на основаніи височной доли, и особый
центръ предложеній, помѣщаемой имъ въ 3-й лобной извилинѣ
впереди отъ центра Broca.
Мы не раздѣляемъ взглядовъ Braadbent'a на счетъ центра
предложеній впереди отъ рѣчевого центра Broca, но полагаемъ,
что отношенія между предметами, выраженныя глаго-
лами, стоятъ въ зависимости отъ связи между центрами дви-
гательныхъ образовъ и центромъ рѣчи, почему и наблюдается
иногда устраненіе этихъ формъ, изъ запаса словъ при пора-
женіи областей, сосѣднихъ съ центромъ рѣчи. Что касается
центра памяти словъ, то всѣ имѣющіяся данныя. какъ мы ви-
дѣли, говорятъ за то, что онъ лежитъ въ височной долѣ по
сосѣдству съ центромъ С. Wernicke.
Имѣются также случаи транскортикальной двигательной
афазіи, основанные на перерывѣ путей между двигательными
центрами словъ и письма и центрами конкректныхъ образовъ,
когда больные могутъ понимать рѣчь другихъ и письмо, мо-
гутъ читать и списывать и даже писать подъ диктовку, но не
могутъ самостоятельно говорить и писать, т. е. лишены произ-
вольной рѣчи и письма.
Наконецъ, когда дѣло идетъ о прерываніи всѣхъ вообще
связей между центрами конкретныхъ образовъ и центрами рѣчи,
наступаетъ полная асимболія, когда слова, утрачивая свое зна-
ченіе, произносятся безъ всякаго смысла въ видѣ простого
безсодержательнаго набора 2).
Равнымъ образомъ и разнообразныя психическія разстрой-
1) См. В. Бехтеревъ. О транскортикальной парафазіи или асимболіи.
Обозр. Психіатріи. 1905.
2) Broadbent, Brain. 1879. Med. Chir. Trans. 1872. Brit Med. Journ. 1897.
№ 1892.

ства объясняются въ значительной мѣрѣ тѣми или другими
нарушеніями въ дѣятельности ассоціаціонныхъ связей мозго-
вой коры. Мы не будемъ здѣсь входить въ подробности этого
вопроса, такъ какъ это завлекло бы насъ въ глубь душевной
патологіи человѣка, но мы укажемъ здѣсь на душевное раз-
стройство, извѣстное подъ названіемъ галлюцинаторной спу-
танности (amentia по Meqnert'y), которое основано главнѣйшимъ
образомъ на нарушеніи въ дѣятельности ассоціаціонныхъ свя-
зей мозга.
Наконецъ, и извѣстные въ литературѣ случаи парамиміи,
когда человѣкъ, желая плакать, смѣется и наоборотъ, могутъ
быть объяснены въ извѣстной мѣрѣ также пораженіемъ опре-
дѣленныхъ ассоціаціонныхъ проводниковъ.
Значеніе мозговыхъ спаекъ.
Что касается спеціально мозговыхъ спаекъ, къ которымъ
принадлежатъ corp. callosum, передняя спайка и psalterium, то
ихъ роль сводится къ тому, что они обусловливаютъ постоян-
ное функціональное взаимоотношеніе корковыхъ центровъ того
и другого полушарія.
Послѣднее нетрудно доказать по отношенію къ двигатель-
нымъ центрамъ, путемъ эксперимента, такъ какъ раздраженіе
corp. callosi на поперечномъ срѣзѣ въ областяхъ, соотвѣтствую-
щихъ двигательнымъ корковымъ центрамъ, обыкновенно воз-
буждаетъ движеніе соотвѣтствующихъ членовъ (Schäffer и Mott).
Впрочемъ, перерѣзка corp. callosi сама по себѣ, какъ пока-
зали изслѣдованія А. Е. Янишевскаго 1), не вызываетъ ника-
кихъ разстройствъ чувствительности и движенія.
Тѣмъ не менѣе было бы ошибочно думать о малозначитель-
ной роли этой спайки въ отношеніи психики.
Установленіе постоянной функціональной связи между кор-
ковыми центрами того и другого полушарія при посредствѣ моз-
говыхъ спаекъ должно имѣть во всякомъ случаѣ огромное зна-
ченіе для психической дѣятельности, доказательствомъ чему
служитъ то обстоятельство, что всѣ извѣстные до сихъ поръ
случаи съ врожденнымъ отсутствіемъ или недоразвитіемъ corp.
callosi сопровождались идіотизмомъ или б. или м. значитель-
нымъ ослабленіемъ интеллекта 2).
1) А. Е. Янишевскій. О коммиссуральныхъ системахъ мозговой коры.
Невр. Вѣст. 1903.
2) См. Томашевскій. Къ патологіи идіотизма. Дисс. Спб.

Если имѣются въ этомъ отношеніи нѣсколько отрицатель-
ныхъ случаевъ, то въ нихъ дѣло идетъ во всякомъ случаѣ
лишь о частичномъ недоразвитіи corp. callosi.
Все вышесказанное приводить къ выводу, что взаимоотно-
шеніе центровъ обоихъ полушарій, устанавливаемое съ по-
мощью мозговыхъ спаекъ, представляется существенно важ-
нымъ въ дѣлѣ развитія умственныхъ способностей и лишь
благодаря ихъ присутствію оказывается возможнымъ полный
расцвѣтъ психической дѣятельности.
КОНЕЦЪ.

АКАД. В. М. БЕХТЕРЕВ
МОЗГ
и
ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
С 97 рисунками в тексте и 24 стереоскопическими
снимками человеческого мозга (Приготовлены в
лаборатории автора д-ром В. Я. Кузнецовым)
ПОСМЕРТНОЕ ИЗДАНИЕ
ПОД РЕДАКЦИЕЙ
ПРОФ. А. В. ГЕРВЕРА
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКВА 1928 ЛЕНИНГРАД

Настоящий труд посвящается
светлой памяти моей матери
Марии Михайловны
Бехтеревой
ПРЕДИСЛОВИЕ.
Настоящая книга представляет собою краткое изложение
деятельности мозга, как она может быть представлена в связи
с общим планом его строения и основными данными, относя-
щимися к его отправлениям. Само собою понятно, что без
знакомства со строением мозга и его проводящими путями не-
мыслимо иметь правильное представление ни о механизме
отправлений мозга, ни о деятельности мозга как аппарата
соотношения человека с окружающим миром.
Вот почему и в книге первоначально представлен общий
план строения мозга, затем выясняется роль важнейших про-
водящих систем, главнейших мозговых узлов и областей мозго-
вой коры, и, наконец, узлов мозговых полушарий. Лишь после
этого выясняется самый механизм мозговой деятельности, как
он представляется на основании данных лабораторного иссле-
дования, и, наконец, представлены основные условия реактивных
проявлений человека в окружающей его среде на основании
рефлексологических исследований, осуществленных главным
образом в лабораториях Государственной психоневрологической
академии и в частности в лабораториях Государственного ре-
флексологического института по изучению мозга.
Чтобы сделать книгу более доступной в анатомической
части для лиц, незнакомых с мозгом, к ней приложены в особом
кармане обложки фотографические снимки различных (и внешних,
и внутренних) частей мозга для стереографического их обзора,
осуществленные возможно тщательным образом одним из моих
сотрудников. Для лиц, мало знакомых с мозгом, рекомендуется
их рассмотреть прежде чтения книги.
Самое изложение автор старался сделать доступным воз-
можно большему кругу читателей, в какой мере это осуществимо
в вопросах, касающихся строения мозга.
В. Бехтерев.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
НЕОБХОДИМОСТЬ ОБЪЕКТИВНОГО ИЗУЧЕНИЯ ЛИЧНОСТИ КАК БИОСОЦИАЛЬНОГО ЯВЛЕНИЯ.
АНАТОМИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ О СТРОЕНИИ МОЗГА. НЕРВНАЯ СИСТЕМА. МОЗГОВЫЕ КЛЕТКИ,
ПРОВОДНИКИ, ЯДРА, ИЗВИЛИНЫ И ДОЛИ МОЗГОВЫХ ПОЛУШАРИЙ. СЛОИ МОЗГОВОЙ КОРЫ.
Учение об отправлениях, иначе функциях или деятельности,
мозговых полушарий, и в частности отдельных частей мозговой
коры имеет почти столетнюю историю, начатую исследованиями
Фиг. 1. Shc — sulcus horizontalis cerebelli; Gti —. gyrus. temporalis inf.; Gtm —
gyrus temporalis med.; Stm — sulcus temporalis medius; Sts — sulcus temporalis
sup.; Rp — ramus posterior s. Sylvii; Rah — ramus ant. horisontalis S. Sylvii;
Go — gyri orbitales; Po — pars orbitalis; Pt — pars triangularis; Raa — ramus
anterior s. Sylvii; gca — gyrus centralis ant.; gfm — gyrus frontalis medius:
Gfs — gyrus frontalis sup.; Sfs — sulcus frontalis sup.; Sfi — sulcus frontalis inf.;
Sp — sulcus praecentralis; Sc(R) — sulcus centralis (Rolandi); gcp — gyrus centr.
post.; Si — sulcus interparietalis; Gs — gyrus supramargiualis; Ga — gyrus angu-
laris; Gts — gyrus temporalis sup.; Sol — sulcus occipitalis lat.; Fct — fissura
cerebri transversa.

Flourens'a с удалением мозговых полушарий у птиц. Несмотря
на свою давность, это учение до сих пор еще не завершило
своего цикла, что объясняется отчасти тем, что для выяснения
столь трудного вопроса должны были быть разработаны самые
различные области учения о нервной системе, как, например,
ход проводящих путей мозга, данные строения (архитектоники)
мозговой коры, данные из области развития или эмбриологии и
сравнительной анатомии мозга и данные из клинической пато-
логии мозговых полушарий. Наконец, нарушение мозговых
функций у человека сопровождается, как известно, изменениями
в области умственной деятельности, иначе говоря, в области
высших или сочетательных рефлексов, а это требовало соответ-
ственного изучения той деятельности, которую мы считали бы
Фиг. 2. Scc — sulcus corporis callosi: Sc — sulcus cinguli (pars marginalis);
ScR — sulcus centralis (Rolandi); С — cuneus; Fc — fissura calcarina; Tcc — trun-
cus corporis callosi; S — splenium; R — rostrum; Sp — septum pellucidum;
To — thlam. opticus; Cq — corpus quadrig.; Bo — bulbus olfact.; Gm — gyrus unci-
natus; Cm — corpus mammillare; P — pons.; V—IV ventr.; Mo — med. oblong.;
Cul — culmen; Lc — lobulus centralis; Lc — lingula; N — nodulus; U — uvula;
Tv — tuber vermis; D — declive; Py — pyramis.

Фиг. 3. Вид головного мозга снизу. Римскими цифрами обозначены пары
черепных нервов. I — olfactorius; II — opticus; III — oculomotorius; IV — troch-
learis; V — trigeminus; VI — abducens; VII — facialis; VIIa — intermedius;
VIII — acusticus; IX — glossopharyngeus; X — vagus; XI — accessorius; XII — hypo-
glossus; ncl — n. cervicalis.

подходящим назвать в интересах объективной терминологии
сочетательно-рефлекторной деятельностью.1
Необходимо особенно подчеркнуть, что субъективный метод,
господствующий до сих пор в современной психологии, скорее
является тормозом, нежели пособником в изучении функций
мозговой коры, ибо, будучи произвольно переносим некоторыми
учеными на представителей животного мира, служивших: объек-
тами экспериментальных
работ в области мозго-
вой коры, он послужил
источником искусствен-
ного построения схемы
ее деятельности на осно-
вах субъективного ана-
лиза, совершенно в дан-
ном случае непригод-
ного.
В этом отношении
только то объективное
изучение, которое мы
обозначаем именем ре-
флексологии, и которое
занято исследованием со-
четательно - рефлектор-
ной деятельности в виде
разнообразных проявле-
ний индивида с характе-
ром высших или соче-
тательных рефлексов,
приобретенных на почве
той или иной конституции, путем его опыта в социальном
окружении, с учетом внешних и внутренних раздражителей, их
вызывающих, может дать в результате правильное выяснение
механизма тех взаимоотношений с окружающей средой, главным
Фиг. 4. Схематический вид мозга с правой
стороны (1 : 3 нат. вел.). А — большой мозг
(на месте нижнего отдела центр. извилин);
В — мозжечок, отодвинутый от основания
мозга; с — мост; D — продолговатый мозг
(medulla oblongata); а — мозговая ножка;
b — четверохолмие; С — Варолиев мост;
d — веревчатое образование (corp. restiforme);
е — Сильвиева борозда (fissura Sylvii); F — лоб-
ная доля; g — височная доля; А — затылоч-
ная доля; между h и А — теменная доля.
1 Не следует смешивать сочетательно-рефлекторной деятельности или дея-
тельности с характером приобретенных в течение жизни высших рефлексов
с соотносительной деятельностью, под которой мы понимаем совокупность
всех вообще рефлексов как высших, так и низших (иначе говоря, как при-
обретенных, так и унаследованных или видовых), с помощью которых уста-
навливаются все вообще соотношения индивида с окружающим миром.

органом которых является мозг. Вот почему нельзя не признать
своевременным пересмотр вопроса о функциях мозговых полу-
шарий с точки зрения рефлексологии как объективной науки,
изучающей личность человека с биосоциальной точки зрения.
Фиг. 5. Серые ядра мозжечка. Горизонтальный срез через ядра червя и полу-
шарий мозжечка (увел. 2:1). li — срезанные борозды язычка (lingula). Се-
рая кора полушарий мозжечка воспроизведена частично, остальные границы
только намечены, v. i — срезанные извилины vermis inf.; а, а — кровельные
ядра; g, g1, g2 — части шаровидного ядра; е — пробка (embolus); d — зуб-
чатое ядро (nucleus dentatus); с — большая, передняя перекрещенная ком-
миссура vermis. (В. Stilling.)
В основе такого изучения личности должно лежать знаком-
ство с строением мозга, иначе не будет представляться доста-
точно ясным и понятным самый механизм, при посредстве
которого осуществляются внешние проявления личности и в осо-

бенности ее высшие или сочетательные рефлексы (условные
по другой терминологии).
Поэтому прежде всякого объективного биосоциального из-
учения личности необходимо сделать краткий обзор строения
и функций той части центральной нервной системы, которая,
выполняя сочетательно-рефлекторную деятельность индивида,
дает в результате своего функционирования наиболее характер-
ные для личности человека внешние и внутренние реакции
в ответ на те или иные воздействия.
Дело идет не о чем другом, как о деятельности мозговых
полушарий с их извилинами и бороздами, покрытыми серым
корковым веществом (см. фиг. 1, 2 и 3).
Фиг. 6. Схема поперечного среза мозга, показывающая распре-
деление спаечных и проекционных волокон внутри полушарий.
А — corp. callosum; В — commissure ant.; С — пирамидный (двига-
тельный) пучок, происходящий из пирамидных клеток. (Ra-
mon у Cajal.)
Головной мозг, принимающий в себя продолжения всех
центростремительных нервов, проходящих в задних корешках
спинного мозга и в центростремительных черепных нервах, и по-
сылающий от себя центробежные волокна к периферии через
двигательные (передние) корешки спинного мозга и двигатель-
ные же нервы головного мозга (фиг. 3), состоит из трех главных
частей: 1) мозгового ствола (To, P, Мо фиг. 2) со спинным
мозгом как его продолжением, 2) мозжечка и 3) мозговых полу-
шарий (фиг. 1, см. также и фиг. 6). Приэтом мозговой ствол,
включающий межуточный (То фиг. 2), средний и продолговатый

МОЗГ (Mo фиг. 2) с Варолиевым мостом (Р фиг. 2) и имеющий
своим продолжением спинной мозг, состоит из белых волокон,
являющихся отростками: 1) клеток серого вещества мозговых
полушарий, 2) серых гнезд, располагающихся внутри его моз-
говой массы в виде вытянутых столбов, отдельных ядер и
рассеянных клеток, и 3) периферических узлов. Что касается
мозжечка (фиг. 5) и большого мозга, то кроме центральных ядер
они содержат в себе расположенное по их поверхности в виде
пласта серое вещество, к которому подходят восходящие во-
локна, являющиеся отростками клеток нижележащих узлов (или
центростремительные проводники), и из клеток которого отходят
«исходящие отростки или центробежные проводники. Приэтом
те и другие связаны между собой либо ассоциирующими боко-
выми отпрысками или коллатералями волокон (фиг. 6), либо
особыми ассоциирующими волокнами (фиг. 7).
Кора мозжечка с ее извилинами не является конечной стан-
цией для центростремительных волокон, как она не является и
начальным пунктом для центробежных волокон, а играет роль
посредника между органами, служащими для статической функ-
ции (кожно-мышечный аппарат, полукружные каналы), и корой
больших полушарий мозга (фиг. 8).
Ныне можно считать установленным, что серое вещество
спинного мозга, мозгового ствола и мозжечка, служа промежу-
точными станциями на пути нервных проводников, осуществляет
выполнение прирожденных или унаследованных рефлексов, тогда
как серое корковое вещество полушарий является тою поверх-
Фиг. 7. Сочетательные волокна между lobus frontalis
и lobus occipitalis. Изображено схематически продоль-
ным разрезом через мозг, а, b, с — пирамидные клетки;
d — восходящие конечные разветвления коллатералей;
е — нервные конечные разветвления (на поперечном
разрезе). (Ramon у Cajal.)

Фиг. 8. Восходящие мозжечковые пучки спинного мозга и их центральные
пути. В — Бурдаховский пучок; са — fasciculus cerebellaris ant., идущий через
velum medullare ant. к червю; ср — общий пучок из ядер задних столбов
к червю; d — nucleus dentatus cerebelli; fi — fibrae arcuatae int; fp — fibrae
arcuatae ext. post; ft — волокна из коры червя к ядрам покрышки; G — пучок
Голля; gl — nucleus globosus; р — nucleus emboliformis; rp — задние чувстви-
тельные корешки; sc — подкорковые пути brachium conjunctivum; t — nucleus
tegmenti; tr — мозжечковый пучок бокового столба (fasc. spinocerebellaris);
Vi — vermis inf.; Vs — vermis sup.; g — гирляндовидные волокна мозжечка.
(Автор.)

ностью, до которой достигают по центростре-
мительным проводникам все вообще перифери-
ческие раздражения в виде нервного тока, и
от которой этот ток вновь возвращается через
ассоциационные связи и центробежные пути
к периферии, вызывая соответствующие ответы
на притекающие к нему раздражения в форме
приобретенных рефлексов — двигательных, сер-
дечно-сосудистых, секреторных и трофических.
Вышеуказанные проводники центральной
нервной системы составляются из так назы-
ваемых невронов (NII фиг. 9), состоящих из
клетки с ядром, снабженной протоплазменными
отростками или дендритами и одним осевым
цилиндром, собирающим в себя волоконца или
фибриллы, пронизывающие зерни-
стую протоплазму клетки.
Размеры, форма тела клетки,
количество и форма ее дендритов,
а равно и содержание в них боль-
шего или меньшего количества
зернистых телец или зерен Нис-
сля (Nissl) представляются в раз-
личных местах мозга неодинако-
выми. Точно также неодинакова и
форма цилиндрического отростка.
В одних случаях последний отли-
чается своей длиной (фиг. 9) и
посылает на своем пути тонкие,
гибкие боковые побеги, тогда как
в других клетках цилиндрический
отросток уже с самого начала
или вблизи клетки рассыпается на
множество мелких побегов (это —
клетки второго типа Гольджи),
примыкающих к соответствующим
клеткам.
Есть и еще один тип клеток,
у которых один из ее дендритов сближается с цилиндриче-
ским отростком, образуя при выходе из клетки один двойной
Фиг. 9. Схема двухневронного
двигательного проводящего пути.
NII — неврон или нервная еди-
ница. Стрелка указывает на-
правление проведения нерв-
ных импульсов. 1 — пирамидная
клетка коры; 2 — аксон или ци-
линдрический отросток; 3 — бо-
ковая ветвь или коллатераль;
4 — коллатераль, подходящая
своими ветвями (4') к клетке (5)
передних рогов спинного мозга,
служащих началом перифериче-
ского неврона; 8 — мышечное
волокно; 9 — так называемая по-
дошва, служащая местом окон-
чания периферического двига-
тельного неврона при мышцах.

отросток; последний затем вскоре же делится на два отростка,
расходящихся в стороны в виде буквы Т, примером чего могут
служить клетки межпозвоночных узлов (Е фиг. 10). Впрочем,
во многих других случаях осевой цилиндр по выходе из клетки
на том или другом протяжении делится на-двое в форме восхо-
дящей и нисходящей ветви, как это мы видим на отростках
задних корешков и столбовых клетках спинного мозга (фиг. 11).
Связь между нервными клетками у высших животных и чело-
века в центральной нервной системе устанавливается обыкно-
венно путем так называемого контакта, то есть соприкосно-
вения конечных разветвлений осевого цилиндра, чаще всего
древовидного характера (иногда с пуговчатыми окончаниями),
с дендритами и телом нервной клетки, служащей началом
следующего неврона. Таким образом проводящий путь обра-
Фиг. 10. Поперечный срез через спинномозговой узел
10-дневной крысы. На рисунке представлены типичные
перицеллюлярные разветвления, составленные из различ-
ных препаратов. F, G, H — перицеллюлярные корзинки
нервных волокон; р, і — волокна, разветвляющиеся в узле;
А — передний корешок; В — корешок sympathicus'a (ramus
communicans); С — передняя спинальная ветвь; d — зад-
няя спинальная ветвь; Е — клетки спинномозговых узлов.
Хромисто-серебряная импрегнация. (Ramon у Cajal.)

зуется из нескольких цепеобразно связанных друг с другом
невронов, причем передача возбуждения с одного неврона на
другой происходит в направлении от клетки по цилиндрическому
отростку. Вследствие этого все восходящие пути образуют цепь
невронов с восходящим направлением цилиндрических отрост-
ков, а все нисходящие пути составлены из невронов с нисхо-
дящим направлением цилиндри-
ческих отростков. Помимо того
с помощью цилиндрических же
отростков устанавливаются про-
межуточные связи между клет-
ками серого вещества (фиг. 12).
Лежащие в центральных час-
тях спинного мозга серые столбы
представляют в поперечном срезе
форму буквы Н, выступающие
части которой, связанные между
собою белой и серой спайкой,
называют передними и задними
рогами (фиг. 13). В них мы имеем
распределение клеточных эле-
ментов частью в рассеянной
форме, большею же частью
в форме отдельных групп, кото-
рые размещаются в заднем роге,
в центральных отделах серого
вещества и в переднем роге.
В заднем роге мы имеем группу,
лежащую впереди так называе-
мого Роландова вещества, содер-
жащего в себе мелкие клетки, и образующую ядро заднего рога. За-
тем при внутренней стороне шейки заднего рога мы имеем группу
клеток, именуемую Кларковыми столбами. Далее, мы имеем цен-
тральную группу клеток средней части серого вещества и, на-
конец, несколько клеточных групп переднего рога, из которых
важнейшими являются наружная и внутренняя группы. Совер-
шенно особое положение занимают небольшие группы клеток:
одна из этих групп помещается в углу небольшого бокового вы-
ступа серого вещества, называемого боковым рогом, и другая, опи-
Фиг. 11. Передние и задние ко-
решки спинного мозга.

санная мною, небольшая группа клеток, лежит при наружном
крае шейки заднего рога (на фиг. 13 не обозначено, лежит вблизи і).
Задние корешки, собирающие свои волокна с кожной пери-
ферии, с мышечно-суставных поверхностей и от внутренних
органов тела, вступают в соотношение со всеми этими группами
клеток, причем они, как и рассеянные клетки, являются стан-
циями, служащими для осуществле-
ния через них тех или других спин-
номозговых рефлексов и для передачи
нервного возбуждения на другие не-
вроны в восходящем и нисходящем
направлении. Группы клеток передних
рогов, бокового рога и центральные
группы, а возможно, что и некоторые
группы из лежащих кзади имеют бли-
жайшее отношение к передним кореш-
кам и посылают в них свои осевые ци-
линдры.
При переходе спинного мозга в про-
долговатый серое вещество с содержа-
щимся в нем гелатинозным веществом
заднего рога и центрального канала
претерпевает различные видоизменения
своей формы и, частью разрастаясь,
частью уменьшаясь (редуцируясь), обра-
зует различные выступы, отдельные ядра
и рассеянные клетки.
Так, на тыльной поверхности серого
вещества спинного мозга, при переходе
его в продолговатый, мы встречаем два
больших выступа, называемые ядрами
Голля (Goll) и Бурдаха (Burdach), при-
чем к последнему примыкает еще наруж-
ное ядро Монакова (nfcl фиг. 15 и 20).
Затем гелатинозное вещество заднего
рога, отделяющееся от остального серого вещества спинного мозга,
становится гелатинозным веществом нисходящего корня тройнич-
ного нерва, а передние рога, оторванные от остального серого веще-
ства, превращаются в так называемые нижние оливы (oi фиг. 16).
На ряду с этим, вместе с раскрытием центрального канала,
Фиг. 12. Ассоциационные
клетки спинного мозга.

Фиг. 13. Схема окончания и начала корешковых волокон и волокон белых
столбов в сером веществе спинного мозга и распределения клеток в послед-
нем, rpe — наружные задние корешки; rpi — внутренние задние корешки;
ср — волокна, образующие заднюю спайку; t — отпрыски задних корешков,
рассеивающиеся в Кларковых столбах спинного мозга; r —отпрыски задних
корешков, направляющиеся в область передних рогов серого вещества; n — от-
прыски задних корешков, рассеивающиеся к средней части серого веще-
ства resp. в центральной группе клеток серого вещества спинного мозга;
s, s — отпрыски задних корешков, разветвляющиеся внутри заднего рога;
u — веточка из пограничного слоя, оканчивающаяся в сером веществе спинного
мозга; fp — волокно из бокового пирамидного пучка, оканчивающееся при
клетках переднего рога; l, l — веточки из основного пучка бокового столба и
т, т ,т — веточки из основного пучка переднего столба, вступающие в серое
вещество спинного мозга; с — спаечные клетки; а, a — столбовые клетки,
цилиндрические отростки которых переходят в передне-боковые столбы;
b — столбовые клетки, цилиндрические отростки которых переходят в задние
столбы; d — клетка с коротким цилиндрическим отростком; fg — пучки Goll'я;
gi — область пучков Goll'я, расположенная при задней перегородке; gl — про-
межуточная область; brs, bpa и bpm — задней, средний и передний отделы пу-
чков Burdach'a; z — наружная корешковая область (краевой пояс); р — пира-
мидный пучок бокового столба; р' — пирамидный пучок переднего столба;
cl — мозжечковый пучок бокового столба; al — передненаружный пучок;
i — внутренний пучок бокового столба; fbl — основной пучок бокового столба;
fla — основной пучок переднего столба; r, а — передние корешки; ср — задняя
спайка; над ней центральный канал, в соседстве с которым имеется централь-
ное Роландово вещество. (Автор.)

представляющего нижний угол дна IV желудочка, центральные
области серого вещества спинного мозга, растягиваясь в попе-
речном направлении, образуют дно четвертого желудочка; при-
этом небольшая часть центрального гелатинозного вещества под-
нимается на некотором протяжении кверху в виде небольшого
столба, сопровождающего так называемый одиночный пучок
(fs фиг. 20).
После этих превращений серое вещество, служащее стан-
циями на пути проводников белого вещества внутри мозгового
ствола, представляется в форме более или менее обособленных
гнезд серого вещества, — то в виде компактных скоплений нервных
клеток, то в виде клеточных групп, более или менее рассеянных
среди проходящих между ними нервных волокон. Отчасти бла-
годаря последнему обстоятельству, главным же образом благодаря
проходящим в разных направлениях взаимно пересекающимся
волокнам мы имеем в мозговом стволе так называемое сетчатое
вещество (subst. reticularis), начинающееся рассеиванием клеточ-
Фиг. 14. Схематическое изображение перекреста пирамид. S.lp. — за-
дняя перегородка; п. g. — ядро нежного пучка; n.с. — ядро кли-
новидного пучка; H1 и H2 — задние столбы: g — subst. gelatinosa
заднего рога; се — шейка заднего рога; r.p.С.I. — задние корешки
I пары; fr — сетевидное образование; х — subst. gel. centralis; cc— цен-
тральный канал; С.а. — передний рог; py1 — перекрещивающиеся
пирамиды; S — боковой столб; V — передний столб; а и b — группы
клеток переднего рога; f.l.a. — передняя щель. (Kopsch-Bauber.)

НЫХ групп бокового рога и протягивающееся в восходящем на-
правлении через весь мозговой ствол.
Среди скоплений серого вещества внутри мозгового ствола
мы различаем, прежде всего, ряд ядер черепномозговых нервов
как центростремительных, так и центробежных, уподобляющихся
местам окончания задних корешков и местам выхода передних
корешков в спинном мозгу (фиг. 17). Последовательно в восхо-
дящем направлении мы имеем здесь: гелатинозное вещество
тройничного нерва (нисходящий корень — sg фиг. 16, Sn фиг. 20),
ядра XI (n. accessorius — XIIn, hypoglossus и vagus — п XII фиг. 20
и 35) и двигательной и чувствительной IX — X пары нервов
(n. glossopharingeus и V пары — Sg фиг. 20, 22), причем XI пара
возникает своими нижними ветвями еще из области передних
рогов верхней части спинного мозга (фиг. 36). Затем следуют в вос-
ходящем направлении ядра VIII пары (n. acusticus) в виде наруж-
Фиг. 15. Поперечный срез через продолговатый мозг 6—7-ме-
сячного человеческого плода на уровне нижнего отдела больших
олив, nfg—ядра нежного пучка (Goll'я); п/с—ядра клиновид-
ного пучка (Burdach'a); er— начало веревчатого образования;
Va—восходящий корень тройничного нерва; Sn—subst. gelatinosa;
ox—нижний отдел оливы; /о—приоливный пучок; р —пирамида;
erf—задний перекрест, содержащий волокна из ядер клиновид-
ных пучков; ///—волокна основного пучка бокового столба;
fsr—волокна петли;//—уклоняющийся пучок Монакова; nla—
переднее ядро бокового столба; nfcl — наружное ядро клиновид-
ного пучка Монакова. Окраска по Weigert'y. (Автор.)

Фиг. 16. Чувствительный перекрест в продолговатом мозгу. nfB — ядро
Burdach'a; nfG — ядро Goll'я; crs — задний перекрест; sg — subst. gelatinosa;
fc — мозжечковый пучок; nla— ядро бокового столба; fcn — центральный
пучок; оі — нижние оливы; fi — внутренняя петля; py — пирамида.
Фиг. 17. Схема продолговатого мозга в профиль с обозначением ядер и
корешков черепных нервов.

Фиг 18. Мозг 1/2 годовалого ребенка F.f.о. — fasciculus fronto-occipitalis;
F.a. — fasciculus arcuatus; I. — insula. C.i.l — Capsula interna lenticularis;
l. — nucleus lateralis thalami; G.d.—gyrus dentatus; C.A. — cornu Ammonis;
T. — tapetum; C.i. — cornu inferius; C.c. — corpus callosum; С. — cingulum;
F. — fornix; S.g.a. — f. subcallosus; S.s.A. — stratum sagittale internum; F.l.i. — fasci-
culus longitudinalis inferior: C.i.s. — capsula interna sublenticularis; M.L.— medi-
tullium laterale (Wernicke); C.g.e. — corpus geniculatum externum (laterale);
Т.о. — tractus opticus; C.g.i. — corpus geniculatum internum s. mediale; P. — pe-
dunculi; Ps. — pons; S.n. — substantia nigra; N.c. — nucleus caudatus; N.L.— части
nucleus lenticularis; S.r. — stratum reticulare; N.r. — nucleus ruber; N.o. — nervus
oculomotorius; C.p. — commissura posterior; C.h. — ganglion habenulae; P. — pul-
vinar. (Пинес из лаборат. автора.)

ного или переднего ядра
(по фиг. 19), так назы-
ваемого слухового бугорка
и внутреннего ядра, затем
ядра Бехтерева и Дейтер-
сова ядра; выше их ядро VII
пары (фиг. 29); еще выше
двигательное и чувстви-
тельное ядро V пары (n. tri-
geminus), нисходящий цен-
тростремительный корень
которой в сопровождении
гелатинозного вещества
спускается глубоко в шей-
ную часть спинного мозга.
Далее, кверху, в тыльных отделах мозгового ствола, под
областью четверохолмия, мы имеем ядра главных нервов —
Фиг. 19. Срез из мозга кролика, которому
было сделано вылущение одного глаза.
по — n. opticus, принадлежащий здоровому
глазу; по' — атрофированный n. opticus,
соответствующий вылущенному глазу;
tro — tractus opticus справа слабо атро-
фированный, слева атрофированный силь-
нее; cge — corp. genic. ext.; ср — задняя
спайка; v — полость III желудочка.
Фиг. 20. Поперечный срез через продолговатый мозг на уровне средней
части нижних олив из мозга 7—8-месячного человеч. плода, fs — одиноч-
ный пучок; cr — веревчатое образование; Va — восходящий корень тройнич-
ного нерва; Sn — substantia gelatinosa; ois — верхняя добавочная олива;
оі — нижняя или большая олива; р — пирамида; oi — внутренняя добавоч-
ная олива; XII — корешки языкодвигательного нерва; fl — уклоняющийся
пучок Монакова; nfcl — наружное ядро клиновидного пучка; nfa — ядро
переднего столба; nXII— ядро языкодвигательного нерва п XII— добавочное
ядро языкодвигательного нерва. (Автор.)

(фиг. 34) IV и III пары, а еще выше ядра второй пары в виде
наружного коленчатого узла (cge фиг. 19 и 26), причем некоторая
часть волокон этой пары достигает переднего четверохолмия и
зрительного бугра.
Из других серых образований мозгового ствола, делящегося
прослойкой петлевого слоя (ctu фиг. 22), а выше и черным веще-
Фиг. 21. Схематическое изображение волокон V, VI и VII пар.
cr — corp. restiforme; nVd — клеточная группа, служащая нача-
лом нисходящего корешка тройничного нерва; Vd — нисходящий
корешок тройничного нерва; ns — чувствительное ядро трой-
ничного нерва; nVm — двигательное ядро тройничного нерва;
V — общий ствол тройничного нерва; Ѵт — двигательный или
передний корешок тройничного нерва; Va — восходящий корень
тройничного нерва; nVI — ядро отводящего нерва; VI — коре-
шок отводящего нерва; VIIa — восходящее плечо корешка лице-
вого нерва: VIIc — нисходящее плечо корешка лицевого нерва;
VIIb — колено лицевого нерва; tr — corp. trapezoid.; ntr — nucleus
corp. trapezoid.; os — верхняя олива; fos — волокна, связываю-
щие верхнюю оливу с ядром отводящего нерва; fl — задний
продольный пучок; lmI, lmII — петлевой слой; fc — центральный
пучок покрышки; ро — мост; py — пирамидный пучок, прохо-
дящий внутри моста. (Автор.)

ством (subst. nigra) на два этажа — нижний и верхний, кроме уже
ранее упомянутых ядер задних столбов с ядром Monakow'a, нижних
олив и серого дна четвертого желудочка, переходящего выше
в серое вещество Сильвиева водопровода, мы имеем в нижнем
этаже Варолиева моста большие серые ядра последнего, дуго-
образное ядро и нижние оливы, а в верхнем этаже имеем в восхо-
дящем порядке начиная с нижних отделов продолговатого мозга:
ядро переднего столба (nfa фиг. 20), крупноклеточное ядро
(nXII фиг. 36), нижние центральные ядра (ncgp фиг. 68), ядра
боковых столбов (nla фиг. 16), упомянутое выше ядро Дейтерса,
ядра трапециевидного образования (ntr фиг. 21), верхние оливы
(OS фиг. 22, 23 и 29), описанное мною сетчатое ядро (nrt фиг. 21,
22, 23 и 24), срединное ядро (ncs фиг. 24 и ncs фиг. 39), верхнее
центральное ядро (ncsl фиг. 24), затем ядра боковой петли
(nl фиг. 24), substantia ferruginea (sfr фиг. 24), заднее двухолмие
Фиг. 22. Разрез чрез нижнюю часть моста 6—7-месячного чело-
веческого плода. На нем можно видеть, как волокна мякотного
поля сетевидного образования (fsr) устремляются к сетчатому
ядру покрышки (ntr); os — верхняя олива; V — n. trigeminus; fV — во-
локна тройничного нерва, идущие ко шву; fnt — пучок, под-
нимающийся от верхней оливы к кровельному ядру мозжечка;
vd — нисходящий корень тройничного нерва; flp — задний продоль-
ный пучок; nrt— сетчатое ядро покрышки; fsr— мякотные волокна
сетевидного образования, часть которых вступает в сетчатое ядро
покрышки. (Автор.)

(ncgp фиг. 68; cqp фиг. 39), безыменное ядро (кнутри от L
фиг. 25) и околодвухолмное ядро (corp. parabigeminum), переднее
двухолмие (B.c.q. фиг. 25), красное ядро (N.r. фиг. 26), черное
вещество (S.n. фиг. 26 и 27), ядро заднего продольного пучка
(Даркшевича — пер фиг. 34), ядро Люиса s. corp. subthalamicum
(C.s.L. фиг. 27), внутреннее коленчатое (С.g.і. фиг. 25) и упомяну-
тое выше наружное коленчатое ядро (С.g.е. фиг. 26), зрительный
бугор с подушкой (pulvinar — Р фиг. 25, 26 и 27), ядро уздечки
и другие ядра серого вещества третьего желудочка (Tt фиг. 32),
титьковидное ядро (см. два ядра впереди III пары — 5, 9,
фиг. 47), чечевичное ядро (nucl. lenticularis), представляющееся
в виде бледного ядра (globus pallidus — G.p. фиг. 27 и 28) или
паллидальной системы (paleostriatum) и скорлупы (putamen, Р фиг.
27 и 28), связанной с хвостатым образованием (nucl. caudatus —
Фиг. 23. Разрез из мозга 9-месячного человеческого плода.
l — петлевой слой; nrt — n. reticularis tegmenti pontis; VII — кореш-
ковые волокна, переходящие на другую сторону; Vm — волокна
двигательного корешка тройничного нерва, переходящие на дру-
гую сторону; Vd — нисходящий корешок тройничного нерва;
Vs — большой или чувствительный корень тройничного нерва;
os — верхняя олива. Окраска по Weigert'y. (Автор.)

(C.s. фиг. 25; с.s.t. фиг. 26; N.c. фиг. 27; C.s.t.r. фиг. 28) или
стриальной системой (neostriatum — фиг. 28). Из них два послед-
них образования являются в сущности, как было установлено
мною еще в 1906 г. (см. Проводящие пути мозга, изд. 2),
особой внутренней извилиной большого мозга, которая передним
концом упирается в переднее дырчатое пространство (фиг. 3),
впереди от титьковидных тел — серый бугорок у осматических
животных), задним же концом, продолжающимся в нижний рог,
упирается в миндалевидное образование (Am фиг. 27; na фиг. 32),
являющееся в свою очередь подкорковым узлом (archistriatum).
Что касается мозжечка, вырастающего над продолговатым
мозгом и соединяющегося с мозговым стволом тремя парами
ножек (передними, средними и задними), то в нем мы на-
Фиг. 24. Схематическое изображение поперечного среза волокон на
уровне перекреста IV пары, петлевого слоя и передней ножки.
lm I lm II — волокна главной петли, выходящие из ядра клиновидного,
нежного пучка; lmp — волокна внутреннего добавочного пучка петли;
lmsn — рассеянные пучки петлевого слоя; lml — боковая петля;
nrt — передняя часть сетчатого ядра; ncs — верхнее центральное
ядро; ncsl — наружное верхнее центральное ядро; flp —задний про-
дольный пучок; aq — aq. Sylvii; IV — корешки блокового нерва;
V — нисходящий корешок тройничного нерва; sfr — subst. ferruginea;
pc — центральный пучок покрышки; pc1 — тыльный пучок передней
ножки мозжечка; pcII — средний пучок передней ножки мозжечка;
pcIII — внутренний пучок передней ножки мозжечка; pcIV — брюшной
пучок передней ножки мозжечка; fqu — волокна, выходящие из области
заднего двухолмия к сетчатому ядру и к мосту. (Автор.)

ходим с одной стороны центральные ядра, размещенные среди
белого вещества, как, например, зубчатое ядро (d фиг. 5; cd
фиг. 29), шарообразное образование (g, g1, g2 фиг. 5), кровель-
ное ядро (а, а фиг. 5) и пробковидное ядро (e фиг. 5) и с другой
стороны серое вещество, покрывающее в виде коркового слоя
Фиг. 25. C.r. — corona radiata; С. — cingulum; F. — fornix; P. — pulvinar
thalami; F.r. — formatio reticularis; L. — lemniscus; C.g.i. — corpus geniculat.
int. (med.); F.h. — fissura hyppocampi; C.s. — corpus caudatum с хвостом (в двух
местах); G.d. — gyrus dentatus; С.A. — cornu Ammonis; Ci.r. — capsula in-
terna retrolenticularis: T. — tapetum; F.l.i. — fasciculus longitudinalis inferior;
C.i.v.L — cornu inferius ventriculi lateralis; S.s.i.t — stratum sagittale internum
temporale; D.b. — decussatio brachiorum; B.c.q. — brachium corp. quadrigemini.
(Пинес из лаборат. автора.)

всю поверхность моpжечка (фиг. 5). Последнее, в свою очередь,
делится на два главных отдела; средний — в виде так назы-
ваемого червя, делящегося в свою очередь на верхний и нижний
червь (vi фиг. 5) и боковые отделы в виде полушарий мозжечка,
Фиг. 26. C.r. — corona radiata; G.s.— gyrus supramarginalis; F.a.— fasciculus
arcuatus; F.S. — fossa Sylvii; N.l — nucleus lentiformis; G.t.I. — gyrus temporalis
primus; F.l.i. — fasciculus longitudinalis inferior (pars temporalis); T.— tape-
tum; C.i. — cornu inferior; G.H. — gyrus Hyppocampi; C.A.— cornu Ammonis;
G.d. — gyrus dentatus; S.s.i.t. — stratum sagitt. intern. tempor; III. — n. oculo-
motorius; L. — lemniscus; L.l. — lemniscus lateralis; C.i.r. — capsula interna
retrolenticul.; C.g.e. — corpus geniculatum externum (laterale); C.g.i. — corpus
geniculatum internum (mediale); S.n. — substantia nigra; N.r. — nucleus ruber;
P. — pulvinar; C.c. — corpus callosum; C. — cingulum; l. — pars lateralis thalami;
v. — pars ventr. thalami; p. — pars post, thalami; M.l. — meditullium laterale
(поле Wernicke); F.f.о. — fasciculus fronto-occipitalis; C.s.t. — nucleus caudatus
corporis striati. (Пинес из лаборат. автора.)

Фиг. 27. C.r. — corona radiata; F.f.о. — fasciculus fronto-occipitalis; F.a. — fasci-
culus arcuatus; С.e. — Capsula externa; С — claustrum; C.e.m. — Capsula extrema;
In — insula; C.i.s. — Capsula interna sublenticularis; a. — nucleus anterior thalami;
G.p. — globus pallidus; C.a. — commissure anterior; S.o — stratum opticum;
l-v. — pars latero-ventralis thalami: m-v. — pars medioventralis thalami;
С.i. — Capsula interna (pars lentico-optica); VIII — ventriculus tertius, S.n. — sub-
stantia nigra; C.s.L. — ядро Люиса или corp. subthalamicum; Zi— zona incerta;
Nrpf — волокна из красного ядра; Sr — stratum zonale; F — fornix; Tt — strat
longit.; Cg — cingulum; Fc.m — fiss. calloso-marginalis. (Пинес из лаб. автора.)

(фиг. 5), причем как червь, так и полушария мозжечка прони-
заны частью глубокими, частью более мелкими поперечными
бороздами, из которых первые разделяют их на отдельные
дольки, имеющие особые наименования.
Мы не войдем в подробности строения серого вещества спин-
ного мозга и мозговых узлов, обычно содержащих в себе того
или иного типа нервные клетки с их отростками — дендритами
и выходящими из них цилиндрами, переходящими в нервные
волокна. Что же касается мозжечка, то мы упомянем лишь,
что кора мозжечка имеет своеобразное послойное разделение —
в виде поверхностного мелкозернистого слоя (А фиг. 30),
слоя клеток Пуркинье (а фиг. 30; Р фиг. 31), зернистого или
ядерного слоя (В фиг. 30), причем своеобразное и сложное со-
Фиг. 28. F.a. — fasciculus arcuatus; С.ет. — Capsula extrema;
C.ex. — Capsula externa: Cl. — claustrum; C.a. — commissura ante-
rior; S.p.a — substantia perforata anterior; C.str. — corpus striatum;
F.f.o. — fisciculus fronto-occipitalis; F.l.m. — fasciculus longitudin.
med.; C. — cingulum; S.l.m—stria longitudin. media: F. — fornix;
ant. — nucleus anterior thalami; G.p.— globus pallidus; A.l. — ansa
lenticularis; F.o. — fasciculus olfactorius; F.f. — fasciculus fornicis;
F.c.m. — fissura calloso-marginalis; F.u. — fasciculus uncinatus;
C.f.— columnae fornicis; I. — insula. (Пинес из лаборат. автора.)

отношение между содержащимися здесь клеточными элемен-
тами отчасти может быть уяснено на соответствующих рисунках
(фиг. 30 и 31).
Серое вещество больших полушарий мозга, принимающее
в себя спереди первую пару — обонятельные нервы (I фиг. 3)
с луковицей (ВО фиг. 3; 2 фиг. 47) (представляющей у жи-
вотных с развитым обонянием особую обонятельную дольку),
кроме вышеуказанной внутренней извилины (стриальная си-
стема) (cnc, nl, па фиг. 32) расположено исключительно на на-
ружной поверхности полушарий в виде коркового слоя толщи-
ною от 2 до 5 или несколько более мм. Это серое корковое
вещество, представляющее собою последний этап для восходящих
проводников и начальную область выхода центробежных про-
Фиг. 29. Срез через мост новорожденного младенца, cd — corp.
dentatum; fos — пучок, идущий от верхней оливы к ядру
n. abducentis; VII — корешки facialis; os — верхняя олива;
с брюшной стороны от верхних олив можно видеть волокно
corp. trapezoideum; VI — корешки n. abducentis; р — пирамид-
ный пучок; foc — волокна, поднимающиеся от ядра Бехтерева
к кровельным ядрам и образующие неполный перекрест над
последними; пѴІ — ядро n. abducentis. Окраска по Pal'ю. (Автор.)

водников и место связи первых с последними проводниками
с помощью ассоциационных волокон, изборождено с поверхности
многочисленными, различной величины и глубины, бороздами,
между которыми располагаются извилины (фиг. 1, 2, 3). Более
глубокие борозды, называемые Роландовой [Sc(R) фиг. 1], за-
тылочно-теменной (над С фиг. 2) и Сильвиевой (Rp фиг. 1),
разделяют мозговые полушария на отдельные большие доли: лоб-
ную, теменную, затылочную и височную. Промежуточная область
Фиг. 30. Схематический стреловидный срез через кору мозжечка. А — мелко-
зернистый слой; В — гранулезный или ядерный слой; С — белое вещество;
h — моховидные волокна; а — клетка Пуркинье; о — ее цилиндрический
отросток (аксон); b, b — большие звездчатые клетки; d— корзиночные
разветвления их цилиндров; е — малые звездчатые клетки в наружной
части мелкозернистого слоя; f — клетки с сильно разветвленным цилиндри-
ческим отростком; n, n — цепляющиеся волокна; g — клетки ядерного слоя;
т — клетки невроглии.

между лобной и теменной долями выделяется еще в особую цен-
тральную долю, образуемую двумя расположенными по обеим сто-
ронам Роландовой борозды центральными извилинами (gca, gcp,
фиг. 1) и лежащей с внутренней их стороны парацентральной
долькой (по обе стороны ScR фиг. 2). Кроме того, лобная доля
мысленным продолжением восходящей ветви Сильвиевой борозды
(Raa фиг. 1) в виде вертикали к внутренней щели мозга может
быть разделена еще на предлобную область и заднелобную область.
Из глубоких борозд на внутренней поверхности полушарий
мы отметим еще так называемую клювовидную борозду (f. cal-
carina — Fc фиг. 2), которая, являясь часто горизонтальной
ветвью затылочно-теменной борозды, разделяет кверху от себя
клин (cuneus — С фиг. 2) от нижележащей язычной извилины
(gyr. lingualis); упомянем затем о мозолисто-краевой борозде на
внутренней поверхности полушария (Sc фиг. 2), под которой
помещается так называемая сводовая извилина (Scc фиг. 2).
Фиг. 31. Главнейшие формы ганглиозных клеток и различные виды волокон
коры мозжечка. FF — цепляющиеся волокна (ползучие); G — мелкие клетки
коры; K — корзинчатая клетка; kk— цилиндры мелкозернистых клеток;
L — большая зернистая клетка; Р — клетка Пуркинье.

Фиг. 32. Полусхематическое изображение мозгового полушария
в лобном разрезе, проведенном через мозговые узлы и внутрен-
нюю сумку. Наружный серый слой представляет мозговую кору.
спс — nucl. caudatus; nl — наружный член nucl. lenticularis s. puta-
rnen; cc — corp. callosum; ca — передняя спайка; v — боковой
желудочек; cf — ножка свода; ci — внутренняя сумка; cl — claus-
trum; ik — insula Reilii; J — infundibulum; Tt — серое вещество
желудочка при переднем отделе зрительного бугра; na — nucl.
amygdale; II — tract. opticus. (Автор.)
Фиг. 33. Аммониев рог в нижнем роге бокового желудочка
вместе с plexus chorioideus. Лобный срез через hyppocampus
и нижний рог бокового желудочка (2:1). v.l. — нижний
рог бокового желудочка; sub.— gyr. hyppocampi; cA. — hyp-
pocampus от d до с покрыта на боковой стороне желудочка
белой мозговой пластиной, при с переходит в fimbria — fi;
между а и b натянуто сплетение plexus chorioideus — p.ch.,
исходящее из мягкой оболочки; продолжение pia mater
па свободной поверхности запунктировано; n.c. — cauda
nucl. caudati; f — fascia dentata; g — lamina medullaris
involuta, выходящая из subst. reticular. (Rauber-Kopsch.)

Из извилин, лежащих на мозговой поверхности кроме уже упо-
мянутых центральных извилин (gca, gcp фиг. 1), в лобной доле
мы различаем разделенные двумя лобными бороздами три лобные
извилины (считая сверху вниз — первую, вторую и третью), затем
в теменной доле, разделенные межтеменной и вертикальной
межуточной бороздой, три теменных извилины — верхнюю темен-
ную долю и две нижних извилины — верхнекраевую (gyr. supra-
marginalis) и угловую (gyr. angularis). Кроме того, мы различаем
Фиг. 34. Дорзальная проекция ядер глазных мышц. Слева рисунка
при горизонтальных чертах надписи в порядке сверху вниз:
ncp — nucleus commissurae post. et fasciculi longitudinalis medialis
(Даркшевича); n WE — ядро Westphal-Edinger'a; мелкоклеточковое
ядро oculomotorius'a, m. levator palpebrae sup., m. obliquus inferior,
m. rectus superior., m. rectus medialis, m. rectus inferior. (По
Edinger'y.)

на поверхности височной доли разделенные двумя бороздами три
височных извилины — первую, вторую и третью, причем с вну-
тренней поверхности первой височной извилины в глубине Силь-
виевой борозды мы имеем еще две маленькие извилинки Гешля
(Heschl). Точно также и в затылочной доле мы можем различать
разделенные двумя бороздами три извилины — первую, вторую
и третью. Из извилин на внутренней поверхности полушария
(фиг. 2) мы имеем, кроме ранее упомянутых парацентральной
дольки и клина, внутреннюю поверхность первой лобной изви-
лины, упомянутую выше сводовую извилину и так называемую
квадратную дольку, лежащую напротив клина (cuneus), спереди
от теменно-затылочной борозды.
Фиг. 35. V, X, XII — корешки соответствующих черепных нервов;
nX — ядра n. vagi; nXII — ядро n. hypoglossi; nXII — добавочное
ядро n. hypoglossi; fs— funic. solitarius; па — nucl. ambiguus; oi — ниж-
няя олива; py— пирамида; fap — fibrae arcuatae posteriores. Препарат
из человеческого плода, окрашенный по Weigert'y. (Автор.)

Далее, на основной поверхности затылочно-височной доли
(фиг. 3) мы различаем скрытые мозжечком — язычную, вере-
тенообразную извилины и образующую внутренний свободный
край височной доли извилину Аммониева рога (10—12 фиг. 47
и фиг. 33) с его основанием (subiculum) и зубчатой пластинкой
(fascia dentata), заканчивающуюся кпереди крючковидной изви-
линой — gyr. uncinatus (lob. pyriformis у животных с развитым
обонянием). Наконец, на основании лобной доли (фиг. 3) мы раз-
личаем прямую извилину, лежащую кнутри от обонятельной
луковицы, затем мелкие надглазные (орбитальные) извилинки
и переднее дырчатое пространство (subst. perf. anterior — фиг. 47
кзади от луковицы), представляющее уже переход к серому
веществу хвостатого образования (n. caudatus — спс фиг. 32).
В заключение упомянем о мелких извилинах островка (insula
Reilii — ik фиг. 32), скрываемого покровом, образуемым нижним
концом центральных отделов мозговой коры и верхним краем ви-
сочной доли. Под островком мы имеем еще особую пластинку серого
вещества, называемую оградой (claustrum — cl фиг. 32), кнутри от
Фиг. 36. Спинной мозг новорожденного, rp — задние ко-
решки; ra — передние корешки; XI — корешки XI пары;
nXI — ядро XI пары; py — боковой пирамидный пучок;
fc — мозжечковый пучок; al — передненаружный пу-
чок; py' — передний перекрещенный пирамидный пучок.
Окраска по Pal'ю. (Автор.).

Фиг. 37. IX, XII — корешки языкоглоточного и подъ-
язычного нервов; IX' — корешок языкоглоточного нерва,
направляющийся в funic. solitarius — Xs; X — двигатель-
ный корешок языкоглоточного нерва; oi — нижняя олива;
py — пирамида. (Автор.)
Фиг. 38. Срез из мозга 9-месячного человеческого плода, cca — передняя
ножка мозжечка; Vd — нисходящий (церебральный) корешок тройничного
нерва; nVs — чувствительное ядро тройничного нерва; Vm — двигат. коре-
шок тройничного нерва; nVm — двигат. ядро тройничного нерва; os — верхняя
олива; l — петлевой слой; nrt — сетчатое ядро покрышка; nVd — пузыре-
видные клетки, из которых возникает нисходящий корешок тройничного
нерва. Окраска по Weigert'y. (Автор.)

которой располагается прослойка белого вещества, так назы-
ваемая наружная капсула (capsula externa — см. С. е. фиг. 27 и
С. ex. фиг. 28).
Упомянем затем, что внутри мозговых полушарий мы имеем
большую и важную в функциональном отношении прослойку
белого вещества, между зрительным бугром и хвостатым ядром
с одной стороны и чечевичным ядром (n. lenticularis) или скор-
лупой с палидальным образованием с другой стороны (С. і. фиг. 27
и 32). Эта прослойка белого вещества называется внутренней
капсулой и является местом прохода важнейших восходящих и
нисходящих проводников, соединяющих между собою серое веще-
ство спинного мозга и мозгового ствола с корой мозговых полу-
шарий (фиг. 42).
Что касается клеток серого коркового вещества, то в отли-
чие от строения мозговых узлов, представляющих, как упомя-
нуто, скопления то более скученных, то менее скученных кле-
ток разной формы и величины, мы здесь имеем, подобно тому
Фиг. 39. Поперечный срез чрез мост на уровне заднего
отдела заднего двухолмия собаки, cqp — corp. quadrigem.
post; ncse — верхнее наружное центральное ядро; ncsi —
верхнее внутреннее центральное или срединное ядро;
nrt— передняя часть сетчатого ядра покрышки. На ри-
сунке можно видеть относительные размеры клеток выше-
указанных ядер. Карминовый препарат. (Автор.)

Фиг. 40. Срез через gyr. temporalis sup. взрослого. А — вид нервных клеток;
В — вид нервных волокон, обложенных мякотью. 1 — плетенчатый слой;
2 — малые пирамидные клетки; 3 — пирамидные клетки средней величины;
4 — большие поверхностные пирамидные клетки; 5 — малые звездчатые клетки;
6 — большие глубокие пирамидные клетки; 7 — веретенообразные и тре-
угольные клетки. (Bamon у Cajal.)

Фиг. 41. Гистологические (клеточные) участки на наружной (А) и на вну-
тренней (В) поверхностях полушария. 1 — area postcentralis intermedia;
2 — postcentr.-caudalis; 3 — postcentr. oralis; 4 — praecentralis giganto-pyramidalis;
5 — praeparietalis; 6 — frontalis agrariularis; 7 — parietalis super.; 8 — front. inter-
media; 9 — front. granulans; 10 — frontopolaris; 11 — praefrontalis; 17— striata;
18 — occipitalis; 19 — praeoccipitalis; 20 — temporalis infer.; 21 — temp. media;
22 — temp. super.; 23 — limbica post. ventralis; 24 — limbica ant. ventr.; 25 — sub-
genualis; 26 — ectosplenialis; 27 — praesubicalis; 28 — entorhinalis ventralis:
29 — retrolimbica granulans; 30 — retrolimbica agranularis; 31 — limbica post.
dorsalis; 32 — limb. ant. dors.; 33 — praegenualis; 34 — entorhinalis dors.;
35 — perirhinalis; 36 — ectorhinalis; 37 — occipito-temporalis; 38 — temporo-
polaris; 39 — pariet inf. port. s. angularis; 40 — pariet. inf. ant. s. supramar-
ginalis; 41 — tempor. transversa anter.; 42 — temp. transv. post.; 43 — sub-
centralis; 44 — opercularis; 45 — triangularis; 46 — front. media; 47 — orbitalis.
(По Brodmann'y.)

как и в мозжечке, послойное расположение клеток с содержа-
щимися между ними волокнами в виде шести, вернее даже
семи особых слоев, которые в отдельных частях коры получают
то большее развитие, с подразделением их на вторичные слои,
то редуцируются до минимума. Эти слои суть следующие
1) невроглийный с поверхностными тангенциальными волокнами,
2) мелкозернистый, 3) малых пирамид, 4) больших пирамид,
5) угловатых клеток и 6) веретенообразных клеток, который Vogt
делит еще на два подотдела (6 и 7) (фиг. 40, А, В). Различия
в развитии отдельных слоев выделяют особые области мозговой
коры, из которых мы назовем: 1) область центральных извилин
и в них значительную часть передней центральной извилины
Фиг. 42. Внутренняя капсула. I — проводник движения
глаз; II — вращения головы; III и IV — лица и языка
с гортанью; V — руки; VII — ноги; VI — проводники
чувствительности; VIII — зрительные проводники от
вар. коленч. тела к коре; IX — височно-мозговая система;
X — слуховые проводники от внутр. коленч. тела к коре;
XI — подкорковый слуховой путь; XII — зрительные пути
Gratiolet. Впереди от I — лобно-мостовая система.

с парацентральной долькой
и задним отделом первой
лобной извилины как со-
держащую в четвертом слое
гигантские пирамиды (4
фиг. 41, А, В); 2) область клю-
вовидной борозды (fiss. cal-
carina — 17 фиг. 41), харак-
теризующуюся в разрезе
белой полоской Vick d'Azyr'a,
содержащую большое ко-
личество мелких клеток и
одиночные большие пира-
миды (фиг. 43); 3) средний
отдел внутрениего края пер-
вой височной извилины (22
фиг. 41) с поперечными
извилинками Гешля, содер-
жащий крупные пирамиды
с резко обозначившимися
прослойками белого веще-
ства; 4) область обонятель-
ной луковицы (фиг. 44) с
тремя слоями и особыми ми-
тральными клетками (фиг.
45 и 72); 5) крючковидную
извилину с двойными пи-
рамидами (34 фиг. 41) и 6)
Аммониев рог (27 фиг. 41) с
зубчатой пластинкой, имею-
щие совершенно своеобраз-
ное расположение клеточ-
ных элементов (фиг. 46),
наконец, 7) переднее дыр-
чатое вещество с обособлен-
ными гнездами клеточных
элементов (фиг. 47). Более
подробное исследование ко-
ры под микроскопом откры-
вает в ней и другие более
Фиг. 43. Топографическое распределение
клеточных элементов в затылочной части
мозговой коры вблизи fissura calcarina.
(Автор.)

мелкие различия в расположении клеток и волокон, благодаря
чему вся площадь мозговой коры может быть разделена как архи-
тектонически, так и эмбриологически (Флехсиг) на целый ряд
более или менее обособленных друг от друга мелких площадок —
числом до 40 по Brodman'y (фиг. 41 А, В) и даже до 200 по
Ц. и О. Фохту.
Входить в подробности расположения клеток и волокон в раз-
ных отделах и площадках коры здесь нет основания, ибо сведения
по этому предмету могут
быть почерпнуты из спе-
циальных сочинений. Заме-
тим лишь, что слои мозговой
коры различаются между
собою не только особенно-
стями в расположении кле-
точных элементов, но и ко-
личеством пронизывающих
их нервных волокон разного
направления — вертикаль-
ных, косых и параллель-
ных поверхности мозговой
коры (В фиг. 40). Что же
касается различных кор-
ковых областей и мелких
полей, то они всегда резко
(на срезах как бы волоско-
образной линией) разграни-
чены друг от друга (С и О.
Vogt). Кроме того не только
каждая область коры, но,
согласно позднейшим иссле-
дованиям Минковского по
методу перерождения, даже
каждое поле Бродмана со-
держит как восходящие,
так и нисходящие волокна, хотя и в разных количествах.
Отметим здесь, что из клеток мозговой коры заслуживают
внимания еще так называемые клетки Мартинотти (Martinotti),
цилиндрические отростки которых направлены к мозговой по-
верхности, где они, делясь, входят в самый поверхностный или
Фиг. 44. Обонятельная луковица чело-
веческого мозга по свежему препарату.
С левой стороны чертежа по порядку
сверху вниз означены: bulbus olfactorius,
tractus olfactorius, rostrum corp. callosi, sul-
cus parolfactorius ant., sulcus parolfactor.
post., area parolfactoria (Broca), gyrus sub-
callosus, trigonum olfactorium, stria olfactoria
medialis, commissura ant., lamina terminalis.
С правой стороны: stria olfactoria lateralis,
substantia perforata ant. (pars post. rhinen-
cepbali), конец gyrus subcallosus. Снизу
рисунка слева: chiasma opticum, справа —
tractus opticus. (W. His.)

Фиг. 45. Срез из обонятельной дольки новорожденного котенка.
А — слой обонятельных волокон; В — мелкозернистый слой;
С — ядерный слой; о, а, а — отростки клеток мелкозернистого
слоя, разветвляющиеся в клубочках; b, b — обонятельные во-
локна, образующие сплетение в клубочках; оба волокна дают
ветви в два различных клубочка; с — митральная клетка. Обра-
ботка по Golgi. (С препарата д-ра Телятника из лаб. автора.)
Фиг. 46. Схема gyr. hyppocampi. С — место заворота внутрь коры; 1 — вере-
тенообразные, 2 — полиморфные, 3 — нервные клетки Golgi; 4 — гигантская
пирамидная клетка; 5 — малая пирамидная клетка; 6 — нервная клетка мелко-
зернистого слоя; al — восходящие коллатерали, переходящие в stratum
lacunosum пирамидных клеток (частью также полиморфных клеток); 7 — поли-
гональные нервные клетки fascia dentata; 8 — веретенообразные ее клетки.
(К. Schaffer.)

тангенциальный слой волокон, в котором и происходит контакт
(соприкосновение) этих цилиндров с достигающими этого же
слоя вертикальными отростками больших и малых пирамид.
Ясно, что клетки Мартинотти являются клетками, ассоциирую-
Фиг. 47. Основание мозга с bulb. olfactorius; часть левой височной доли пред-
ставлена как бы прозрачной, чтобы показать ход зрительного канатика.
1 — основная поверхность лобная, далее: 2 — обонятельная луковица; 3 — пе-
редняя часть мозолистого образования; 5 — обонятельный тяж; 4, 6 — вну-
тренний и наружный корешки обонятельного тяжа; 7 — перекрест зритель-
ных нервов; 8 — воронка (infundibulum); 9 — титьковидное ядро; 10 — Аммониев
рог; 11 — височная доля с основания мозга; 12 — крючковидная извилина;
13 — tract. opticus; 14 — мозговая ножка; 15 — Варолиев мост; 16 — продол-
говатый мозг; 17 — основание затылочной доли. (Edinger.)

щими подходящие к ним центростремительные волокна с пира-
мидными клетками коры, посылающими от себя центробежные
волокна.
Помимо упомянутых выше клеток Martinotti, отростки кото-
рых разветвляются в тангенциальном слое, в последнем имеются
еще особые клетки-ассоциаторы (фиг. 48), открытые в свое
время Рамон и Кахалем (Ramon у Cajal) и служащие, как
надо думать, для установления функциональной координации
пирамидных клеток мозговой коры с их длинными верхушеч-
ными отростками по-
добно клеткам вто-
рого типа Golgi в дру-
гих мозговых образо-
ваниях.
Но не один только
тангенциальный слой
служит для связи кле-
ток коры между со-
бою, мы имеем еще
особые волокнистые
слои в коре, из кото-
рых мы знаем полоску
Бельаржера (Bail-
larger), переходящую
в затылочной доле в полоску Vickd'Azyr'a, полоску Бехте-
рева и Kaec (Kaes) (фиг. 40 соотв. 3) и, наконец, подкорковые
дуги Мейнерта (Meynert) (фиг. 49). Эти полоски образованы,
главным образом, боковыми ветвями или коллатералями корко-
вых волокон, осуществляющими также ассоциирующую функцию.
Фиг. 48. Сочетательная клетка из первого слоя коры мозга.
т — поверхность мозгового полушария. Обработка по Golgi.
(Автор.)
Фиг. 49. Дугообразные волокна Мейнерта,
связывающие друг с другом соседние из-
вилины. Обработка по weigert'y. (Автор.)

Так называемые спайки мозга, связывающие между собой
кору обоих мозговых полушарий — большое мозолистое обра-
зование (corp. callosum — cc фиг. 32), передняя спайка (comm.
anterior — ca фиг. 32) и Давидова лира (между Аммониевыми
рогами) образованы большею частью также боковыми ветвями
или коллатералями волокон, проходящих внутри полушарий
(фиг. 8).
По рассмотрении этих данных перейдем к выяснению функ-
ции мозговой коры как важнейшего органа, осуществляющего
приобретаемую био-социальным опытом высшую рефлекторную
деятельность, в то время как спинной мозг и ядра мозгового
ствола служат выполнителями низших или прирожденных
рефлексов.

ГЛАВА ВТОРАЯ.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ ЛОКАЛИЗАЦИИ В МОЗГОВОЙ КОРЕ ВОСПРИНИМАЮЩЕЙ И
ДВИГАТЕЛЬНОЙ ФУНКЦИИ В РАЗЛИЧНЫХ ОБЛАСТЯХ МОЗГОВЫХ ПОЛУШАРИЙ (ЦЕНТРЫ
ЗРЕНИЯ, СЛУХА, ВКУСА, РЕЧИ, ЧТЕНИЯ, ПИСЬМА, МУЗЫКИ, ПЕНИЯ, РАВНОВЕСИЯ И ПР.).
Как известно, впервые Фричем (Fritsch) и Хитцигом
(Hitzig) в 1870 г. были обнаружены особые возбудимые под
влиянием электрического тока области в сигмовидной изви-
лине собаки, что, на ряду с классическими исследованиями
французского клинициста Шарко о двигательной роли цен-
тральных извилин у человека, с центром ноги вверху, центром
руки в середине и центром лица внизу, послужило к обоснова-
нию учения о локализациях в мозговой коре, опиравшегося еще
на ранее сделанное открытие Broca центра речи (в третьей
извилине левой лобной доли). Вскоре, однако, возникли разно-
речия авторов в отношении роли отдельных частей мозговой
коры в отправлениях организма. Если взгляд на всю мозговую
кору в целом, как на место, где протекают высшие, иначе
интеллектуальные или репродуктивно-сочетательные процессы,
не возбуждал ни в ком сомнения, то все же функции отдельных
частей мозговой коры МНОГИМИ физиологами и неврологами пони-
мались и оценивались далеко не одинаково.
Прежде всего первоначальный взгляд авторов, обозначавших
возбудимые током области мозговой коры, расположенные у собак
и кошек на сигмовидной извилине, а у обезьян и у человека на
передней центральной извилине, как психомоторные центры, был
оставлен позднейшими авторами, как не обоснованный на каких-
либо положительных данных. С другой стороны, и истинная двига-
тельная роль этих областей была подвергнута сомнению, вследствие
чего некоторыми из физиологов, начиная с Мунка (Н. Münk 1),
нарушение движения при удалении этих областей признавалось
результатом изменений кожной и мышечной восприимчивости.
1 H. Munk. Zur Physiologie d. Grosshirnrinde. Med. Woch. 1877.

Как известно, вся кора, не исключая и лобной доли, рассма-
тривалась Мунком как орган чувствительности. Что касается
собственно интеллекта, то Мунк не устанавливал для него
какой-либо локализации. По его взгляду интеллект должен быть
всюду в мозговой коре и нигде в частности.
Однако, взгляды Мунка встретили оппозицию со стороны
целого ряда других авторов, как в отношении вопроса об исклю-
чительно чувствительной или воспринимающей функции мозговой
коры и отрицания двигательной роли сигмовидной области, resp.
передней центральной извилины, так и в отношении локализа-
ции интеллекта. 1 Прежде всего некоторыми авторами [Шарко
(Charcot) и П. Шеффер (Shaffer), Ферьер (Ferrier), Нотна-
гель (Nothnagel) и другие] поддерживался взгляд о двигатель-
ной роли передних центральных извилин, роль же чувствитель-
ных областей предоставлялась задней центральной, а по неко-
торым авторам и теменным извилинам, особенно верхнекраевой
извилине.2
Кроме того, немало разноречий в мнениях авторов было
высказано и по вопросу о границах собственно чувствительной
области, причем мной впервые было указано на участие у со-
бак в чувствительной функции соседней с сигмовидной области
теменных извилин (gyr. coronarius), соответствующей задней цен-
тральной извилине приматов и человека. Что же касается чело-
века, то одними авторами область чувствительности ограничи-
валась задней центральной извилиной, другими она распростра-
няется не только на заднюю, но и на соседние отделы теменных
извилин или собственно верхнекраевую извилину (gyrus supra-
marginalis), что, впрочем, не находит подтверждения в исследова-
ниях патологических случаев с перерождением чувствительных
путей.
Целый ряд позднейших авторов примкнул к тому взгляду,
что как двигательная часть сигмовидной извилины, так и пе-
1 Б числу отрицателей существования двигательных центров в коре мозга
принадлежит и физиологическая школа акад. И. П. Павлова, которая
прежние центры коры обозначает именем анализаторов.
2 При раздражении задней центральной извилины у обезьян также могут
получаться судорожные движения в конечностях, но они являются рефлек-
торными и осуществляются через переднюю центральную извилину, ибо
предварительное удаление последней устраняет, как доказано позднейшими
опытами, эффект со стороны задней центральной извилины.

редняя центральная извилина являются в сущности чувстви-
тельными областями, ибо не только у животных экстирпация
области сигмовидной извилины сопровождалась вполне очевид-
ным нарушением восприимчивости кожных и мышечных раз-
дражений на конечностях противоположной стороны, но и у
человека разрушение или удаление центральных извилин, как
выяснено рядом исследований [Негро, Краузе (Krause),
Хорелей (Horsley), Рансом (Ransom), Кушинг (Cushing),
Валленберг (Wallenberg) и другие], сопровождалось анэстезией
противоположной стороны (фиг. 50); с другой стороны, появле-
ние парэстезий в соответствующих областях конечностей при
раздражении центральных извилин и даже одной передней
извилины у человека (фиг. 51) было доказано Хорслеем
(Horsley) и другими авторами.
В виду этого, в свое время Экснер (Exner), а позднее и
Флехсиг (Р. Flechsig) выдвинули учение о смешанной сенсо-
моторной области или зоне в коре центральных извилин, по
которому обе части зоны — чувствительная и двигательная, —
признаваемые другими авторами за раздельные зоны, рассма-
тривались как топографически нераздельная зона, локализи-
Фиг. 50. Схематическое расположение центров активного осязания — st;
зрения — о; слуха — а; обоняния — ol и вкуса — g. (Автор.)

рующаяся на протяжении обеих центральных извилин. К этому
взгляду затем примкнул из позднейших авторов Дежерин
(Dejerine) 1 и Лонг (Long). 2
Другие же авторы в центральной области мозговой коры
обособляли собственно двигательную зону, к которой относили
переднюю центральную извилину, от чувствительной, к кото-
рой причисляли заднюю центральную извилину и примыкаю-
щие к ней части теменной доли. К этим авторам принадлежат
Фогт (О. Vogt), Бродман (Brodmann), Шеррингтон (Sher-
rington), Кемпбль (Campbel), Милс (Mills), Вейленбург
(Weilenburg) и другие.
Также и по вопросу о
пределах чувствительной
или воспринимающей зоны
имеются немалые разноре-
чия между авторами: одни,
как указано, распростра-
няют чувствительную об-
ласть и на части коры,
лежащие вне центральных
извилин, в пределах те-
менной доли, особенно на
верхнекраевую извилину
(gyr. supramarginalis), дру-
гие же ограничиваются
исключительно одной зад-
ней центральной извилиной
или же обеими центральными извилинами. Между прочим, Мона-
ков и Шеффер, работая по методу перерождения, пришли
к выводу, что к чувствительной зоне относятся задняя централь-
ная извилина (gcp фиг. 1) с частью верхнекраевой (gyr. supra-
marginalis), а отчасти и передняя центральная извилина (gca фиг. 1).
Заметим приэтом, что Пробст (Probst), разрушая у обезьян
зрительный бугор и исследуя по способу Марки (Marchi) пере-
рождение волокон, убедился, что, хотя более сильная дегенерация
наблюдается по склонам Роландовой борозды (regio Rolandica),
но в небольшом числе перерожденные волокна были обнаружены
Фиг. 51. Схема человеческого мозга.
Р — центр ноги; М — центр руки;
F — центр лица; L — центр языка; К — центр
жевания и глотания; Т — центр туловища;
F — центр движения головы; О — центр
движения глаз; Т3 — двигательный центр
речи; 02, 03 — вторая и третья затыл.
извилины. (Автор.)
1 Dejerine. Bevue neurologique. 1893.
8 Long. La voie et centre de la sensibilite.

почти во всех извилинах. Близко к Пробсту в этом вопросе
стоит и Закс (Sachs), делавший опыты с разрушением
у обезьян и кошек как зрительного бугра, так и мозговой коры.
Исследования одного случая с поражением зрительного бугра,
произведенные позднее д-ром Вендеровичем (б. ассистентом
при моей клинике нервных болезней Ленинград. Медицинского
Ин-та), приводят к выводу, что перерождение центростремитель-
ных проводников, поднимающееся к центральным областям мозга,
заполняет приблизительно в одинаковой мере заднюю и перед-
нюю центральные извилины и, притом, располагается, главным
образом, по склонам Роландовой борозды, образуя на поперечном
срезе род подковы. Автор скептически относится к существо-
ванию таких же проводников, хотя бы и в скудном количестве,
вне Роландовой борозды, но оговаривается, что категорически
разрешить этот вопрос, на основании своего случая, не может.
Позднейшие исследования, основанные, главным образом, на
опытах с раздражением центральных извилин у антропоидов
(Бродман, О. Фогт и другие), выяснили, с одной стороны, тот
факт, что раздражение задней центральной извилины при уда-
лениии передней не дает никакого двигательного эффекта,
о чем было упомянуто выше, и с другой стороны, указали на
значительно более дробную локализацию двигательных центров
в области передней центральной извилины. В общем, начиная
сверху в направлении книзу следует различать центры движе-
ния стопы, голени, бедра, плеча, предплечья, кисти и пальцев,
затем лица и еще ниже языка.
Далее, имеется целый ряд исследований относительно поло-
жения в мозговой коре так называемых чувствительных центров
зрения, слуха, вкуса и обоняния.
Здесь следует упомянуть об исследованиях Хитцига,
Ферьера, Мунка, Лючиани (Luciani), Тамбурини (Tam-
burini), Бианки (Bianchi) и целого ряда других авторов. На
основании этих исследований положение зрительного центра
у собак определялось на верхней или наружной поверхности
задней части полушария, а у обезьян на поверхности затылоч-
ной доли; слухового центра — на поверхности задних отделов
височной доли и обонятельного центра в области грушевидной
извилины (gyr. pyriformis), соответствующей крючковидной изви-
лине человека, а по некоторым и в области Аммониева рога.
Что касается вкусового центра, то по одним авторам он лока-

лизируется в области Аммониева рога, а по исследованиям д-ра
Горшкова (из моей лаборатории) в надсильвиевой области, что
оспаривалось проф. И. П. Павловым, не указавшим, однако,
иного местоположения вкусового центра в мозговой коре. Это
оспаривание могло зависеть от недостаточности самого метода
исследования, ибо установленная мной в полном соответствии
с данными д-ра Горшкова локализация вкусового центра
у человека (g фиг. 50) в нижнем отделе верхнего покрова (oper-
culum) 1 в настоящее время подтверждена со стороны вполне
компетентных исследователей.2
Затем моими исследованиями было выяснено, что зрительная
область у собак распространяется не только на наружную по-
верхность задней части полушарий, которая отмечалась и у чело-
века как зрительный центр (о фиг. 50), но и на внутреннюю ее
поверхность в области клювовидной борозды (fс фиг. 2), что по-
лучило подтверждение и дальнейшее развитие в исследованиях
Минковского, отнесшего к зрительной области у собак всю
часть коры, снабженную полоской Vick d'Azyr'a.
Мало определенные данные были получены авторами при
экспериментальных исследованиях над предлобными областями
мозга. Мунк признавал за лобными долями роль чувствитель-
ных центров для противоположной половины туловища, отчего,
по его мнению, зависела и констатированная им невозможность
для животных с разрушением одной лобной доли поворачи-
ваться на оперированную сторону. Другие авторы признавали
за лобными долями роль областей, служащих для внимания.
Наконец, в лобных долях, впереди от центральных извилин,
Ферьером, Бианки, мною, Гервером (из моей лаборато-
рии) и другими отмечался центр для движения глаз и головы
1 См. В. Бехтерев. Die Functionen d. Gehirncentra. Bd. 3.
2 Приведу здесь в оригинале точную выдержку на этот счет из работы
К. Gоldstеin'a (Deut. Zeitschr. f. Nervenheilk. Bd. 77): «Das Geschmackcentrum
wurde früher fast allgemein in die Nähe des Geruchcentrums verlegt, was wohl
sicher nicht richtig ist. Die neueren Untersuchungen aus meinem Institut von
Börnstein lassen keine Zweifel, dass die von Bechterew schon 1900 zuge-
nommene Lage des Geschmackcentrums im Operculum zu Recht besteht. Die
Nähe des Geschmacksgebietes im untersten Teil der hinteren Zentralwindung,
der Kaumuskelcentren im entsprechenden der vorderen und der Heschl'schen
Windung, kann hier bei recht kleinem Herd zu einer characteristischen Sympto-
mentrias führen». См. затем работу Fr. Bremer'a. Arch. intern. de physiol.
Bd. 21. H. 31. 1922.

(О фиг. 51); большинство же других авторов склонно признавать
за лобными долями роль интеллектуальных центров.
Исследования, производившиеся в моей лаборатории (мной,
проф. Жуковским и д-ром Афанасьевым), показали, что
собаки, с удалением предлобных областей, лишены способности
активного сосредоточения, недостаточно сметливы в дифферен-
цировке окружающих раздражителей и кроме того данные опы-
тов говорят за то, что оперированные животные отличаются
импульсивностью в движениях и лишены инициативы. Искус-
ственно воспитанные сочетальные рефлексы (например, на звуки)
приэтом не утрачиваются. Что касается центра движения глаз
и центра для мышц туловища, то они несомненно размещаются
впереди от центральных извилин: первый в заднем отделе вто-
рой лобной, но на некотором расстоянии от передней централь-
ной извилины, а второй, по моим данным, в заднем отделе пер-
вой лобной извилины, что и объясняет нам как неспособность
осуществлять повороты на оперированную сторону, так и анэсте-
зию туловища, наблюдающуюся у животных с удалением пред-
лобных областей.1
На ряду с вышеуказанными изысканиями производились
клинические исследования Вернике (С. Wernicke), Мона-
кова, Хеншена (Henschen), Хорслея, мои, Тамбурини
и многих других. На основании этих исследований, а также
исследований Флехсига по методу развития ныне устано-
влено существование двухсторонне иннервирующего зрительного
центра в коре внутренней поверхности затылочной доли в
области fiss. calcarina (fc фиг. 59), распространяющегося и на
первую затылочную извилину (фиг. 79), а по некоторым
(Монаков) — и на наружной поверхности затылочной доли
(о фиг. 50), и затем существование слухового центра в среднем
отделе верхнего края первой височной извилины (а фиг. 50)
и в двух поперечных извилинах Хешля (Флехсиг, Вен-
дерович). Далее мои исследования дали возможность, как
уже упомянуто, установить локализацию вкусового центра в
области верхнего покрова (operculum) или самого нижнего отдела
задней центральной извилины (фиг. 52).
1 Клинические наблюдения над людьми с поражением лобных областей
не оставляют сомнения также и в отношении лобных долей к статической
координации движений, о чем ниже.

Необходимо заметить, что локализация слухового центра
в мозговой коре человека была более детально определена
исследованиями по методу развития Флехсига, впервые ука-
завшего на верхний край первой височной ИЗВИЛИНЫ И на
ФИГ. 52. Схема хода вкусовых волокон. I, II и III — ветви тройничного нерва;
fg — центральные пути языкоглоточного нерва; ta — центральные пути
тройничного нерва; fg и fd — бугрокорковые волокна, служащие продолже-
нием чувствительных волокон языка, содержащихся в языкоглоточном и
тройничном нервах; cg — область вкуса в коре; р' — нисходящие проводники
к языкодвигательному нерву; ph — ядро hypoglossi. (Автор.)

извилинки Хешля, скрытые в глубине Сильвиевой ямки, как
на слуховой центр, что было позднее подтверждено исследова-
ниями по методу перерождения у нас д-ром Вендеровичем
и другими. С другой стороны, исследования ряда авторов, в
особенности Хеншена, указали нам подробную топографию
сетчатки на мозговой коре в области fiss. calcarina, причем
область верхней губы этой борозды соответствует верхним квад-
рантам обеих сетчаток, область нижней губы — нижним квад-
рантам обеих сетчаток, а область желтого пятна — затылоч-
ному полюсу.
Наконец, что касается обонятельного центра, то клиника,
подобно позднейшим физиологическим исследованиям (В. П.
Осипов), не дала определенных данных в пользу локализации
его в Аммониевом роге, как то указывалось прежними авто-
рами. Между тем у нас д-ром Горшковым было доказано,
что удаление у собак грушевидной извилины (gyr. pyriformis)
резко ослабляет обонятельную функцию. Вполне естественно,
что в соответствии с этими физиологическими исследованиями
приходится признавать локализацию обонятельного центра у че-
ловека в области крючковидной извилины, соответствующей
грушевидной извилине собак (gm фиг. 2, 3—4; фиг. 41, 12,
фиг. 47). 1
Вопрос об афазии, благодаря заявлениям Мари (Р. Marie),
опровергавшим старое учение Брока (Broca) о локализации
двигательного центра речи в заднем отделе третьей левой лобной
извилины, был вновь пересмотрен в недавнее время, но иссле-
дования ряда авторов, в числе которых выдаются исследования
Монакова, в общем привели к выводу о правильности уста-
новленной ранее Вернике локализации двигательного речевого
центра в заднем отделе левой нижней лобной извилины и слухо-
вого словесного центра, согласно ранее установленной Вернике
(Wernicke) локализации, — в области первой (а по Вернике и
1 Имеются исследования из лаборатории проф. И. П. Павлова, опровер-
гающие эту локализацию, но лаборатория проф. И. П. Павлова до сих пор
в течение более 11/2 десятка лет не указала другой локализации обонятельного
центра в коре. Между тем вышеуказанные данные вполне согласуются с дан-
ными анатомии относительно места окончания наружного корешка обонятель-
ной луковицы и данными, полученными мною по методу развития, в виду
чего на этом основании мы признаем локализацию обонятельного центра в
крючковидной извилине человека за достоверный факт.

второй) височной извилины левого полушария,1 следовательно
в ближайшем соседстве с слуховым центром (фиг. 54). 2
Предполагавшийся Шарко специальный центр для чтения
в угловой извилине (gyr. angularis — фиг. 64) большинством ав-
торов ныне не признается как особый центр, а явления сло-
весной слепоты, нередко наблюдаемой при поражении этой обла-
сти, рассматриваются как результат поражения подкорковых
проводников, идущих от обоих зрительных центров к слухо-
вому словесному центру, помещающемуся на первой височной
извилине левого полушария. Однако, вполне убедительных до-
казательств в пользу этого взгляда все же не имеется, и на мой
взгляд есть основание полагать, что у многочитающих развивается
дополнительно к зрительной области особый лексический центр.
Немало разноречий в литературе имеется и относительно су-
ществования особого графического центра, локализируемого од-
ними авторами в коре самого заднего отдела второй лобной изви-
лины левого полушария, тогда как другие авторы отвергают
существование особого графического центра в коре полушарий,
признавая, что роль такового выполняется имеющимся центром
руки в левом полушарии мозга. Тем не менее, в виду суще-
ствования эксквизитных случаев ограниченного поражения зад-
него отдела второй лобной извилины с явлениями ясно выра-
женной аграфии и притом без паралича верхней конечности,
необходимо все же признать, что у людей много пишущих
имеется центр письма, дополнительно развивающийся из центра
руки, тогда как у людей мало пишущих, а тем более безгра-
мотных обособленного центра письма и чтения не существует
(см. схему фиг. 54).3 Упомянем здесь же, что музыкальные
способности на основании имеющихся случаев помещают в
области первой височной извилины того и другого полушария
в переднем ее отделе, а центр для пения, по новейшим дан-
ным, располагается как в правом, так и в левом полушарии, при
заднем отделе второй лобной ИЗВИЛИНЫ.
1 Недавно к такому выводу на основании ряда, наблюдений пришел
и проф. Гервер (см. его доклад на конференции Психо-Неврологической
Академии. 1923). Русская клиника, 1925. Афазия, ее патогенез и симпто-
мокомплекс.
2 У левшей словесные центры размещаются в тех же частях правого
полушария.
3 См. В. Бехтерев. Основы учения о функциях мозга. Вып. VII, 1907.

Далее, в литературе мы встречаем указания на существова-
ние особых центров ориентации и равновесия (статической ко-
ординации) в височной доле под областью слухового центра
(вторая и третья височные извилины).
Что касается предлобных областей, то целый ряд авторов,
как мы видели, признает за ними особое значение в отношении
специально интеллектуальной сферы. Между тем мы видели, что
удаление предлобных областей вызывает устранение активного
сосредоточения, инициативы и сметливости, приводя к развитию
импульсивности. Кроме того, исследования Брунса (Bruns)
и Цингерле (Cingerle) на ряде случаев с опухолью лобной
доли привели к выводу о влиянии этих областей на статиче-
скую координацию, ибо при этом наблюдались расстройства дви-
гательного характера, напоминающие мозжечковую атаксию, что
может получить объяснение в связи с окончанием в этих обла-
стях мозга волокон передней мозжечковой ножки и началом
лобно-мостовой системы.
Упомянем затем о важных исследованиях Липмана (Liep-
mann) и ряда других авторов, легших в основу учения о зави-
симости явлений так называемой апраксии, или неспособности
подражать и выполнять заученные действия, от поражения
теменных областей в левом полушарии, разрывающего связь
зрительных центров затылочных областей мозговой коры с цен-
тральными извилинами. Другой вид так называемой «идеатор-
ной» апраксии, когда происходит нарушение плана действий,
является, повидимому, следствием поражения задних частей лоб-
ных долей и надкраевой извилины (gyr. supramarginalis), разры-
вающих связь центральных извилин с другими отделами коры.
Заслуживает внимания, что помимо всех вышеуказанных
центров некоторые авторы различали на территории чувстви-
тельных центров зрения и слуха центры собственно ощущений
и центры представлений или центры, предназначенные для
сохранения воспоминательных образов (Myнк), вследствие чего
удаление одних частей этих центров коры вызывало утрату
только воспоминательных образов или явления так называемой
душевной слепоты или глухоты, тогда как удаление всей кор-
ковой территории данного центра должно было вызывать пол-
ную слепоту и полную глухоту (Мунк). Другие, кроме чув-
ственных центров, локализировали в теменных областях коры
мозга еще особые высшие центры — «центры центров» (Лю-

чиани), имеющие будто бы особо важное значение в интеллек-
туальной деятельности. Но и то и другое учение в настоящее
время имеет лишь историческое значение. Тем не менее кли-
нические данные не оставляют сомнения в том, что поражения
в областях, близких к воспринимающим центрам, дают в резуль-
тате явления так называемой агнозии, то-есть неспособности
узнавать предметы или определять их качественные особен-
ности. Это нарушение, по нашему мнению, стоит в связи с не-
достаточной или неправильной ориентировкой, каковая функция
обусловливается нарушением связи, обеспечивающей передачу
импульсов с центростремительных проводников на центробежные,
иннервирующие мышцы того же органа.
Нам необходимо еще остановиться несколько подробнее на
учении о существовании особых с центров мысли» или интел-
лектуальных центров, иначе особых «психических» центров,
поддерживаемых рядом авторов. Хотя уже давно многие авторы
склонны были рассматривать лобную долю как область мысли
по преимуществу, однако вопрос этот стал вновь пересматри-
ваться вместе с возникновением физиологических исследований
по отношению к мозговой коре, причем в связи с этим и кли-
ницисты-невропатологи стали собирать свой ценный в этом
отношении материал из области патологии человека.
Мы уже упоминали, что Мунк приписывал лобной доле
роль центра чувствительности для туловища, отметив, что жи-
вотное с удалением одной лобной доли лишено возможности
поворачиваться за куском хлеба на оперированную сторону.
Интеллект же, по учению Мунка, не локализируется в лобных
долях, ибо для этого служит вся вообще мозговая кора. Однако,
этот взгляд, в свою очередь, подвергся оспариванию. Хитциг
и Ферьер держались того мнения, что лобная доля играет
роль центра внимания. Также и другие авторы отводили лоб-
ной доле ту или другую роль в интеллектуальной функции.
Для выяснения функции лобной доли производились опыты
между прочим над обезьянами, и притом целым рядом авторов,
но все же окончательных результатов они не дали, несмотря на
то, что некоторые авторы, как, например, Франц (Franz)
и Бианки особенно поддерживали взгляд об интеллектуаль-
ной функции лобной доли. Так же и Хеншен в своей послед-
ней работе склоняется к этому взгляду. Против же отношения
лобной доли к интеллекту высказывались Лючиани, Се-

пилли (Sepilli), Шеффер, Гросслик (Grosslik) и другие.
По отношению к человеку вопрос об интеллектуальных центрах
был выдвинут в особенности Флехсигом в связи с про-
цессом развития волокон, принадлежащих разным корковым
областям.
Флехсиг имел своего предшественника в лице Брод-
бента (Broadbent), который еще в 1872 году заявлял, что
лобные и теменные области, а также островок, не имеющие
будто бы прямой связи с подкорковыми центрами (что, как
увидим ниже, не вполне справедливо), развиваются позднее дру-
гих частей мозговой коры и должны быть поэтому признаны
предназначенными для высших resp. психических функций.
Флехсигом, однако, это учение было развито с гораздо
большей полнотой и с большею анатомическою обоснованностью,
вследствие чего оно стало предметом особого внимания в науч-
ной литературе. Этот автор различает собственно четыре ассо-
циационных центра — лобный, островной, теменной и височный.
Лобный центр по Флехсигу сохраняет следы сознательных те-
лесных переживаний, образующих в общей совокупности «я»
человека; островной центр имеет отношение к функции речи,
теменной же и височные центры, находясь в связи с центрами
воспринимающих органов зрения, слуха и осязания, вырабаты-
вают представления о внешнем мире.
Однако, учение Флехсига подверглось критике и с ана-
томической, и с физиологической точки зрения. С одной сто-
роны, было признано, что ассоциационные центры не лишены
проводниковых (проекционных) волокон, как показали исследо-
вания по методу перерождения, и, с другой стороны, что строе-
ние ассоциационных центров ничем по существу не отличается
от близлежащих областей. Точно так же и клинические данные
не оказались особенно доказательными в смысле учения об ассо-
циационных центрах.
Дело в том, что, хотя по статистике Шустерa (Schuster) из
776 случаев мозговых опухолей с психическими расстройствами
таковые чаще всего отмечены при локализации поражения
в лобных долях, но этот факт автором объясняется тем, что
в лобных долях опухоли вообще могут свободнее развиваться, не-
жели в других частях полушарий. С другой стороны, Пфей-
фер (Pffeifer), на основании 36 наблюдений, пришел в ука-
занном отношении также к отрицательному результату.

Дальнейшие исследования в этом отношении также не дали
вполне определенных результатов, вследствие чего здесь было бы
излишне останавливаться на них особо, если мы примем во
внимание то, что было нами сказано о предлобных областях
выше. В отношении же задних ассоциационных центров — темен-
ного и височного — клинические наблюдения дают еще менее
определенные данные, если не считать апрактические рас-
стройства, связанные с поражением теменных областей и объ-
ясняемые поражением проходящих здесь сочетательных волокон,
о чем речь была выше.
Но произведенные в свое время мои исследования (совместно
с Н. А Миславским) показали, что раздражение электриче-
ским током всей этой обширной теменно-височной области со-
провождается ярким сердечно-сосудистым эффектом, а это говорит
в пользу того, что здесь мы имеем область, при посредстве ко-
торой развиваются разнообразные мимико-соматические состоя-
ния, сопровождающиеся сердечно-сосудистыми изменениями.
Не следует вообще забывать, что так называемые расти-
тельные функции организма, к которым относятся сердечная
деятельность, кровообращение, игра зрачков, деятельность вну-
тренних органов (движения желудка, кишек, пузыря и пр.),
имеют своими главными центрами бугровые и подбугровые
области мозга, в соседстве с дном III желудочка, но все же и
кора мозга участвует в той или иной мере в этих отправлениях
организма благодаря центростремительным и центробежным
связям указанных подкорковых областей с корой мозга. Много-
численные исследования, произведенные в свое время мною и
целым рядом лиц из моей лаборатории, а также других авто-
ров показали, что в коре сигмовидной извилины и соседних
областей у собак, соответствующих центральным извилинам
человека, мы имеем центры зрачковые, аккомодативные, дыха-
тельные, сердечно-сосудистые, для движения внутренних орга-
нов, слюноотделительные, желудочно-сокоотделительные и др.
Между прочим, такие изменения как сердечно-сосудистые, вы-
полняются, однако, не одной центральной областью мозга, но и
всей теменной и височной корой, слюноотделительные эффекты
могут быть получены со всей теменной области, а аккомодация
и врачковые изменения могут быть вызваны путем раздражения
током с наружной и внутренней поверхности затылочной доли
я соседних частей теменной области. Да и внешние движения

не являются функцией одних центральных областей мозга, ибо,
напр., движения глаз получаются при раздражении наружных
и внутренних отделов затылочной доли, где имеется зритель-
ный центр; движение ушей и глазные движения получаются
с областей соседних с слуховым центром (угловая извилина);
дыхательные движения с движением носа с области соседней
с обонятельной частью коры и т. п. Эти движения очевидно
стоят в связи с функцией соответствующих воспринимающих
областей (слуха, зрения и пр.) и являются так называемыми
ориентировочными движениями.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ГИПОТЕЗЫ О ПСИХИЧЕСКИХ ЦЕНТРАХ. НЕВОЗМОЖНОСТЬ ОБЪЯСНЕНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИМ
МЕТОДОМ МЕХАНИЗМА РАБОТЫ МОЗГОВОЙ КОРЫ. РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
В ИЗУЧЕНИИ ЛИЧНОСТИ ПО СТРОГО ОБЪЕКТИВНОМУ МЕТОДУ ИЗУЧЕНИЯ ВНЕШНИХ ЕЕ
ПРОЯВЛЕНИЙ В ВИДЕ ПРИРОЖДЕННЫХ И ПРИОБРЕТЕННЫХ РЕФЛЕКСОВ В СООТНОСИТЕЛЬ-
НОЙ И, В ЧАСТНОСТИ, СОЧЕТАТЕЛЬНО-РЕФЛЕКТОРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.
В предыдущей главе нами изложено вкратце все существен-
ное в учении о локализациях функций в мозговой коре.
Приэтом надо заметить, что в различные периоды разви-
тия этого учения, вплоть до самого последнего времени, раз-
личные авторы вносили в него много субъективного, заимство-
ванного из психологии человека. Почти весь материал этой
науки, как ощущение, представление, воспоминательные образы,
внимание, понятия и прочее были привлекаемы для объяснения
не только патологических состояний человека, обусловленных
поражениями мозговых полушарий, но и для объяснения со-
стояния животных с удалением различных областей мозговой
коры. Все это допускалось не одними только неврологами, кото-
рые, освоившись с субъективной терминологией, применяв-
шейся ими у кровати больного, считали необходимым проверять
свои наблюдения путем эксперимента на животных, но и чи-
стыми физиологами, такими, например, как Мунк, Лючиани
и многие другие.
Нельзя также упускать ив виду, что такие психологические
определения, как сознание, ум, чувство и воля, являются слиш-
ком общими, абстрактными терминами, благодаря чему не мо-
жет быть найдено точек соприкосновения между ними и соот-
ветствующими физиологическими отправлениями. Очевидно, что
об установлении их локализации в коре мозга невозможно и го-
ворить.
Единственно, что будто бы устанавливают данные патоло-
гии это — особые мнестические центры, или так называемые

психические центры зрения, слуха и обоняния. Так, на на-
ружной поверхности затылочной доли локализировали психиче-
ский центр зрения, на наружной поверхности височной доли —
психический центр слуха, а в передней части верхнекраевой
извилины (gyr. supramarginalis) — психический центр осязания.1
Возьмем для примера одну из позднейших работ Xеншена
(Zeitschr. f. d. gesam. Neur. u. Psych. 1919), где автор высказы-
вается по этому предмету следующим образом: нервные по-
верхности на периферии замещаются в мозгу аналогичными
и адекватными аппаратами в виде корковой сетчатки, корко-
вого Кортиевого аппарата и тому подобное. Корковая сетчатка
ограничивается областью fiss. calcarina и затылочным полюсом, ко-
торый соответствует желтому пятну. В остальном расположение
части корковой сетчатки совершенно соответствует перифериче-
ской сетчатке, представляя как бы ее копию. Аналогичные дан-
ные имеются и в отношении других корковых центров. При-
этом локализацию коркового центра для слуха Xеншен уста-
навливает в поперечных извилинах височной доли, в двух же
задних третях левой первой височной извилины он помещает
центр словесных звуков, а в височном полюсе — музыкальное
чувство. Приэтом ни зрительный, ни слуховой центры не могут
быть признаны по Хеншену местами сознания. Зрительные
отпечатки впервые сознаются только вместе с тем, как они пере-
ходят в представления в форме картин памяти (Gedächtnissbil-
der), откладываясь в боковых (наружных) частях затылочной
доли и вступая здесь в ассоциацию с энергиями других чувств.
Таким путем образуются представления, благодаря связи равных
чувств.
Подобно оптическим представлениям и слуховые предста-
вления локализируются в височной коре, тактильные — в темен-
ной коре, где автор признает область стереогностических пред-
ставлений, топографически обособленную как от чувствитель-
ных, так и от двигательных представлений.
Если частичные психические элементы локализуются в опре-
деленных частях коры, то полные (completen) и составные (zusam-
mengesetzte) не имеют локализации, а образуются через ассоциации
различных площадей представлений.
1 Более подробные литературные указания можно найти в моем сочине-
нии: Основы учения о функциях мозга, вып. VI и VII и в особенности
в немецком издании Die Functionen der Nervencentra. Jena. Lief. 3.

Интеллект, по автору, надо рассматривать составленным из мно-
гих отдельных энергий или способностей, которые могут выпа-
дать в отдельности, а. по мере их выпадения оскудевает и лич-
ность. По автору экспериментальные и патологические данные
говорят в пользу того, что как интеллект, так и психическая
деятельность вообще имеет почву (Unterlage) в лобных долях.
Надо заметить, что субъективно-психологические взгляды
находили повсюду широкое распространение в клиниках, и на
самом деле многие клиницисты, кроме обычных корковых пора-
жений той или иной чувственной области, описывали еще и ду-
шевную слепоту и душевную глухоту, понимая под этими
наименованиями утрату соответствующих представлений при
совершенно здоровых органах чувств.
Нельзя не упомянуть, впрочем, что субъективизм, введен-
ный в изучение функций мозговых полушарий в свое время
еще физиологом Мунком, встретил отпор со стороны других
физиологов, особенно со стороны Гольца (Goltz), обозначив-
шего все это учение о душевной слепоте и душевной глухоте на-
званием «метафизиологии», и я не ошибусь, если скажу, что
недалеко уже время, когда весь этот отзвук старой субъектив-
ной психологии будет совершенно отброшен не только физиоло-
гами, но и клиницистами, как совершенно негодный хлам.
Но как бы то ни было, до настоящего времени функции моз-
говой коры для огромного числа авторов сводились и сводятся
к признанию, как мы видели выше, разного рода обособленных
центров — чувствительных, психических, двигательных, а для
других авторов — к признанию одних чувствительных областей
в коре с развитым интеллектом в последней или к признанию
чувствительных и отдельных от них психических центров;
третьи же признавали существование в коре центров движе-
ния и чувствительности, но не признавали существования осо-
бых психических центров. Словом, в этом отношении не имелось
и не имеется согласованного мнения авторов.
Мы не касаемся здесь многочисленных научных разно-
речий, которые концентрировались около вопросов, затраги-
ваемых гипотетическими центрами с специальным «психи-
ческим» предназначением, каковы упомянутые выше Мунков-
ские области воспоминательных образов, «центры центров»
Лючиани и позднее выдвинутое учение об ассоциационных
центрах Флехсига.

Все эти научные разноречия, чем бы они ни мотивировались,
исходили обычно из взглядов субъективной психологии, и, если
исключить школы Гольца, Торндайка и Павлова, как
физиологов, работавших над функцией мозговой коры животных,
то психология человека до сих пор еще не отрешилась ни в ка-
кой мере от субъективного анализа явлений. Поэтому и в во-
просе о функциях мозговой коры человека были положены в осно-
вание субъективные данные, заимствованные из психологии.
А между тем ясно, что субъективный взгляд, господство-
вавший доныне в психологии, давал возможность говорить
лишь о локализации элементарных «психических» явлений
в форме простых представлений (так называемые мнестиче-
ские области), самый же механизм работы мозговой коры
субъективным методом не мог быть разъяснен вовсе. Поэтому
мы, отвергая субъективный метод, как ненаучный, должны
в отношении функционирования мозговой коры человека поль-
зоваться исключительно объективным методом, отрешившись
в то же время и от субъективной терминологии, не оказываю-
щей нам полезных услуг в толковании явлений.
Надо иметь в виду, что взгляд на существование особых чув-
ствительных, двигательных и особых же психических центров
в сущности не был окончательно поколеблен до самого послед-
него времени, потому что изучение функций мозговой коры все
время происходило, за упомянутыми ранее исключениями, под
углом зрения субъективной психологии, которая основные свои
положения черпала из самонаблюдения или анализа своего соб-
ственного сознания, частью же заимствовала их из философии,
как, например, деление психических отправлений на ум, чувство
и волю. Повое научное направление в изучении личности человека,
разрабатываемое мною в соучастии с целым рядом сотрудни-
ков и учеников и обозначаемое мною рефлексологией, устана-
вливает строго объективный метод изучения всех внешних про-
явлений человеческой ЛИЧНОСТИ, являющихся ответами на те или
иные внешние и внутренние воздействия. Эти проявления со-
стоят из прирожденных, иначе обыкновенных или низших, и
приобретенных, иначе сочетательных или высших рефлексов,
вызываемых внешними или внутренними раздражениями. 1 Об-
1 По другой терминологии прирожденные рефлексы называются «безу-
словными», а приобретенные «условными».

щая совокупность и тех и других рефлексов вместе с наслед-
ственно-органическими или инстинктивными и мимико-сомати-
ческими рефлексами обозначается мною соотносительной дея-
тельностью, ибо этой деятельности мы обязаны, в связи с кон-
ституцией, определяющей большую или меньшую реактивность,
установлением соотношения индивида с окружающей средой
как социальной, так и материальной или физической, тогда как
совокупность одних приобретенных или высших рефлексов мо-
жет быть обозначена сочетательно-рефлекторной деятель-
ностью.
Чтобы подойти к выяснению вопроса о личности человека
с точки зрения рефлексологии, рассматривающей ее как биосо-
циальное явление и изучающей ее строго-объективным мето-
дом, требующим помимо выяснения конституции учета внеш-
них и внутренних раздражителей и ответных на них реакций,
необходимо иметь в виду прежде всего, что эта дисциплина,
стоя на физико-энергетической точке зрения в объяснении
нервно-психических явлений, рассматривает человека как дея-
теля, обладающего внешними и внутренними органами как транс-
форматорами внешних энергий и скопляющего запасы энергии,
получаемой главным образом вместе с питанием и функциони-
рованием трансформаторов, и не в одних только мышцах и же-
лезах, но и в нервной системе, и в последней в особенности, и
расходующего эти запасы энергии в виде разрядов, проявляю-
щихся в движениях, сосудистых реакциях и секреторных про-
цессах как внешних, так и внутренних. 1
1 См. В. Бехтерев. Общие основы рефлексологии. Ленинград. 1926.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
ЗЕРНИСТАЯ И ВОЛОКНИСТАЯ ЧАСТИ КЛЕТКИ. ЗЕРНИСТАЯ КАК ХРАНИТЕЛЬНИЦА ЗАПАСА
ЭНЕРГИИ, ВОЛОКНИСТАЯ — ПРОВОДНИКОВАЯ ЧАСТЬ КЛЕТКИ. ВОСПРИНИМАЮЩИЕ ОРГАНЫ
КАК ТРАНСФОРМАТОРЫ ВНЕШНИХ ЭНЕРГИЙ В НЕРВНЫЙ ТОК. ГИПОТЕЗА РАЗРЯДОВ.
ПРИРОЖДЕННЫЕ, НАСЛЕДСТВЕННО-ОРГАНИЧЕСКИЕ, МИМИКО-СОМАТИЧЕСКИЕ И ПРИОБРЕ-
ТЕННЫЕ РЕФЛЕКСЫ.
На основании имеющихся данных в отношении нервной
системы мы можем теперь признать, что проводниковой частью
нервных клеток служит волокнистая их часть, имеющая непо-
средственным своим продолжением особые цилиндры, или аксоны,
тогда как зернистая часть протоплазмы нервных клеток с их ден-
дритами или протоплазменными отростками, состоящая из Нис-
слевских телец или тигроидного вещества и подвергающаяся
процессу диссимиляции, или распада, при нервной деятельности,
должна быть признана главной, если не исключительной, храни-
тельницей запаса энергии, которая при израсходовании воспол-
няется путем ассимиляции, в связи с кровообращением и прито-
ком соответствующего питательного материала (фиг. 52а).
Фиг. 52а. А — волокнистая часть
нервной клетки.
В — зернистая часть нервной клетки.
(Из лаборат. автора.)

С другой стороны, мы знаем, что нервный ток не только
в периферических проводниках 1 и в спинном мозгу, что было
известно уже давно, но и в коре головного мозга, как пока-
зали произведенные в моей лаборатории исследования, сопрово-
ждается электроотрицательным колебанием в форме тока действия
(д-р Ларионов и д-р Тривус. Дисс. из моей лаборатории.
СПБ2), лежащего в основе проведения нервных импульсов. При-
этом, для объяснения перехода нервного тока с одного неврона на
другой в свое время (см. Обозрение Психиатрии и Neurol. Zentralbl.
за 1896 г.) была предложена мною теория разрядов, обусловлен-
ных разностью потенциала энергии в двух соседних невронах,
связанных друг с другом условиями контакта.3 Самый же нерв-
ный ток ныне может быть объяснен процессом ионизации, свя-
занным с непрерывным разложением и восстановлением и про-
исходящим как в периферических воспринимающих приборах
и проводниках под влиянием специфических раздражений, так
и в центрах под влиянием притекающих к ним возбуждений
с периферии.4 Этот процесс движения нервного тока, возбуждая
нервную клетку, в тоже время является (в случае, если дело
не доходит до ее истощения) стимулом и для ее питательной
функции, стоящей в связи с функцией ядра и неизбежно происхо-
дящей, как и всюду, в процессе клеточной жизнедеятельности,
сопутствуемой сократительностью ее протоплазмы.
Другое положение, которое мы должны принять, заключается
в том, что, как правило, раздражения, благоприятно действующие
в нормальных условиях жизнедеятельности индивида, приво-
дят к рефлексам наступательного характера, содействуя тем
самым процессам ассимиляции и созиданию клеточной прото-
плазмы. Наоборот, неблагоприятно действующие на организм
раздражения приводят к оборонительным рефлексам, которые
1 Полное освещение предмета и изложение литературы по этому пред-
мету за прошлое время можно найти в вышедшей из моей лаборатории дис-
сертационной работе д-ра Кауфмана (диссерт. СПБ).
2 В последней работе приведена и соответствующая литература вопроса.
3 См. также мою книгу: Психика и жизнь. СПБ. Psyche und Leben.
Wiesbaden, L'activite psychique et la vie. Paris, где эта теория развита полнее.
4 Б 1923 г. по этому предмету появилась работа акад. Лазарева, кото-
рая сводит все процессы в воспринимающих органах, при внешних воздей-
ствиях, на ионизацию. Б подробности этой работы, как и в ее критику, мы
здесь входить не будем, так как к этому предмету мы еще вернемся в дру-
гом месте.

тем самым ограничивают действие внешнего раздражителя на
воспринимающую поверхность. С другой стороны, недостаточная
насыщенность питательными продуктами вызывает активность
индивида, тогда как насыщение приводит к торможению актив-
ности и к покою.
На ряду с этим, под влиянием многократно действующих
внешних воздействий одного и того же характера, происходит
торможение рефлексов, а при таких же раздражениях неумерен-
ного характера происходит еще и истощение нервных центров,
характеризующееся распадом содержащихся в нервной клетке
Нисслевских телец и другими нарушениями в клетке в виде,
например, смещения в сторону ее ядра и так далее. Этот про-
цесс, известный под названием хроматолиза, вообще является
в результате усиленной деятельности нервных клеток, что может
быть доказано и экспериментально. Так, если мы предварительно
пересечем спинной мозг в грудной области и затем, путем
длительного раздраження электрическим током двигательных
областей мозговой коры собак в области сигмовидной извилины,
будем вызывать судороги в передних конечностях, то при после-
дующем вскрытии и уплотнении мозговой ткани мы получим, как
показали опыты в нашей лаборатории (д-р Пассек), явления
совершенно ясного хроматолиза в клетках передних рогов шей-
ного утолщения спинного мозга, между тем как ничего подобного
не наблюдается в этом случае в клетках поясничного утолщения,
откуда возникают корешки для нервов нижних конечностей.
Следует приэтом иметь в виду, что хроматолитический процесс
дает, как установлено целым рядом исследований, восстановле-
ние нервной клетки в прежний покойный вид, откуда следует,
что хроматолизом характеризуется лишь временное истощение
клетки, лежащее в основе процессов утомления. Только с разру-
шением ядра, исполняющего в клетке питательную функцию, на-
ступает окончательная гибель ее, характеризующаяся ее пере-
рождением и явлениями атрофии.
Само собой разумеется, что восстановление Нисслевских
телец в истощенной клетке происходит на счет притекающего
к ней питательного материала. Таким образом запасы энергии
мозговая клетка, как и все клетки, пополняет на счет вносимого
в организм пищевого материала, притекающего к ней в пере-
работанном виде при посредстве кровеносной системы и щеле-
видных пространств мозга.

Сама клетка, как и весь аппарат соотношения, т.-е. мозг,
содержащий скопления нервных клеток, могут быть, таким обра-
зом, рассматриваемы как особые аккумуляторы энергии, которую
мы можем условно назвать мозговой или, если угодно, нервно-
психической энергией.
Функционирование или деятельное состояние нервной системы
и в частности мозга состоит в разряде запасной энергии нерв-
ных клеток, приобретаемой извне главным образом вместе
с питанием. Благодаря этому клетки становятся способными под
влиянием того или иного толчка развивать нервный ток, пробегаю-
щий в клеткобежном направлении по цилиндрическим отросткам
и передающийся с одного неврона на другой, вследствие разницы
потенциалов энергии, в цепи связанных друг с другом невронов.1
Каким же образом происходит приведение в деятельное
состояние мозговых клеток, и чем обусловливается тот толчок,
который приводит к разряду запасную энергию нервных кле-
ток? В этом случае должно принять во внимание, что все воспри-
нимающие аппараты (фиг. 53), как мною признано было в работе,
появившейся в 1896 г. (Обозр. Психиатрии, 1896 г. и Neurol.
Centralbl. за тот же год), должны быть рассматриваемы как
особые трансформаторы, служащие для превращения различных
форм внешних энергий в нервный ток, который, направляясь
к мозговой коре через ряд невронов, при посредстве клеток
Мартинотти, ассоциационных клеток Района и Кахаля и
боковых коллатералей достигает клеток коры, посылающих к пе-
риферии нисходящие, или центробежные, чаще всего ветвящиеся
проводники. По этим последним, образующим, в свою очередь, ряд
невронов, ток снова направляется к периферии, возбуждая здесь,
смотря по месту окончания, в одних случаях сократительную
ткань мышц (исчерченных и гладких), чем достигается переход
нервной энергии в механическую работу, в других же случаях
вызывая соответствующие изменения в железистых аппаратах.
В последнем случае осуществляется работа, связанная с отде-
лением химического продукта, поступающего в кровь (когда
дело идет о железах внутренней секреции) или выходящего
наружу по выводным протокам, или, наконец, изливающегося
в соответствующие полости тела.
1 См. В. Бехтерев. Обозрение Психиатрии, 1896 и Neurol. Centralbl.
за тот же год.

Фиг. 53. Рисунок и объяснения заимствованы из «Der kleine Brockhaus» и
представляет мозг с основания и сбоку, а также спинной мозг в виде не-
большого отрезка, воспринимающие органы — ухо, глаз, нос со Шнейдеро-
вой оболочкой, язык со вкусовыми сосочками и кожу с потовыми и сальными
железками, волосом и нервными приборами. 1. Вертикальный продольный
разрез через мозолистое образование, мозговой ствол, малый и продолговатый
мозг: ha — мозговой придаток; hb — мозолистое образование; kh — мозжечок;
rh — правая половина мозга; rs — обонятельные тяжи; sn — зрительный нерв;
vh — передний мозг или мозговые полушария; ѵт — продолговатый мозг.
2. Мозг снизу (основание мозга): aa — место глазного яблока; aamn — наруж-
ный глазной мышечный нерв; gn — зрительный нерв; kh — мозжечок; ls —
левый зрительный нервный тракт; rs— обонятельные тяжи; sk — перекрест

Вышеуказанным путем получается полное кругообращение
энергии, причем та или иная внешняя энергия, действуя на
внешние или внутренние рецепторы, трансформируется в них
в нервный ток, связанный с процессом ионивации; последний же
возбуждает разряд запасной энергии клеток, благодаря чему
в свою очередь возникает, связанный с процессом ионизации,
обратный ток, который, распространяясь по цепи невронов, до-
стигает мышц и железистых органов, выполняющих соответ-
ственную работу. В свою очередь, и работа мышц путем обрат-
ного тока, идущего по центростремительным проводникам, как
и химический процесс, являющийся в результате работы желез,
достигая нервных клеток мозга и симпатических узлов, отра-
жается на их деятельности растормаживающим (возбуждающим)
или затормаживающим образом. Поэтому в первом случае мы
имеем облегченный переход их запасной энергии в кинетиче-
скую или химическую работу на периферии, во втором случае,
наоборот, этот переход затрудняется, замещаясь молекулярной
работой высших центров.
Другой формой превращения внешних энергий в организме
является созидание и рост самих тканей и продукция необхо-
зрительных нервов, vb — Варолиев мост, ѵт — продолговатый мозг. 3. Кусок
спинного мозга, показывающий выход нервов спинного мозга: g — нервный
узел (ганглий); hlsp — задний продольный желоб; rmn — нервы спинного
мозга; vlsp — передняя продольная щель. 4. Слух. Вертикальный разрез через
слуховой аппарат; ag — наружный слуховой ход; gk — слуховые косточки;
l — лабиринт; om — ушная раковина; osd — ушные сальные железы;
ospd — околоушная железа; ot — Евстахиева труб; osd — барабанная полость;
sb — височная кость; tf — барабанная перепонка. 5. Обоняние. Место оконча-
ния обонятельных нервов (обонятельная область) на правой боковой стенке
носовой полости и носовой перегородки (поднята); nm — носовые раковины;
nsn— носовая перегородка; rb — обонятельная область. 6. Вкус. Верхняя
поверхность языка с вкусовыми сосочками: fn — нитевидные; pn — грибо-
видные; um — окруженные валиком вкусовые сосочки; n — нервы. 7. Окру-
женный валиком вкусовой сосочек в вертикальном разрезе: d — железа, п —
нервы, sb — вкусовая рюмка. 8. Зрение. Горизонтальный разрез через (правое)
глазное яблоко: ah — сосудистая оболочка; gk — стекловидное тело; hak — зад-
няя глазная камера; hh — роговая оболочка; i — радужка; l — хрусталик;
lh — склера; nh — сетчатая оболочка; oa — оптическая ось; р — зрачок;
sa — ось зрения; sn — зрительный нерв; vak — передняя глазная камера.
9. Глазное (левое) яблоко с глазными мышцами: agm — наружная; igm — вну-
тренняя; ogm — верхняя прямая мышца; olm — верхняя поднимающая веко;
osm — верхняя косая мышца; sn — зрительный нерв; ugm — нижняя прямая;
usm — нижняя косая мышца. 10. Осязание. Вертикальный разрез через
кожу: bg — кровеносные сосуды; fz — жировые клетки; gp — сосудистые
сосочки; h — волос; hp — волосяной сосочек; hs — роговой слой; lh — кожа;
т — мышца; п — нерв; nho — нервное образование; nkr — нервные венцы;
sd — потовая железа; sh— слизистая оболочка; td —сальная железа; tk —
осязательные тельца.

димого для его жизнедеятельности тепла, что стоит в зависи-
мости от гормонных процессов желез внутренней секреции,
а также процессов кровообращения и обмена, подчиненных, в свою
очередь, деятельности нервной системы.
Изложенная энергетическая точка зрения, покоящаяся на
физическом основании ионного процесса, собственно и лежит
в основе всего рефлексологического учения.
Как общий результат исследований этого рода, необходимо
признать, что в то время как прирожденные рефлексы у высших
животных, являясь результатом био-социального, закрепленного
в потомстве, опыта предков, выполняются при участии узлов
периферической нервной системы и мозговых ядер и клеток
черепноспинной оси, приобретенные, или сочетательные, ре-
флексы у тех же животных являются продуктом деятельности
мозговой коры, при участии подкорковых узлов. Если о не-
которых рефлексах, как, например, местных кожных рефлексах,
когтевых рефлексах (у собак) и прочих, можно было думать
первоначально, что дело идет в отношении их прирожденных
рефлексов, то исследования, осуществленные в моей лабора-
тории, показывают, что мы имеем здесь дело с корковыми
же рефлексами, и в то же время есть основание полагать, что
в действительности здесь дело идет об упрочившихся естествен-
ных сочетательных рефлексах, приобретаемых путем жизненного
опыта.
Но имеется еще особая группа существенно необходимых
для обеспечения жизни отдельной особи и вида рефлексов, кото-
рую мы обозначаем сложными органическими рефлексами и
которую биологи охотно называют инстинктами. В этих ре-
флексах дело идет о таких движениях, первоначальные импульсы
для которых чаще всего исходят из телесной или соматической
сферы, и проявления которых в виде цепи рефлексов у высших
животных и человека осложняются участием в той или иной
мере рефлексов, приобретаемых путем жизненного опыта.
Отсюда ясно, что эти рефлексы, осуществляемые при посред-
стве симпатической нервной системы и черепноспинной оси,
вовлекают в деятельное состояние центры мозговой коры, по-
скольку, по крайней мере в этих рефлексах, участвует жизнен-
ный опыт.
Необходимо признать и еще один род рефлексов, в которых
сложный механизм внешнего проявления дан от природы, как

и в предыдущей группе сложных органических рефлексов,
но эти рефлексы, будучи также более или менее сложными, не
связываются с удовлетворением насущных нужд организма,
как в предыдущем случае, а скорее проявляют собою картину
внутреннего состояния организма и происходящих в нем пере-
мен под влиянием внутренних же или внешних воздействий.
Это мимико-соматические рефлексы в нашем обозначении или
эмоциональные состояния по терминологии психологов. Характер
проявления этих рефлексов, тесно связанных, как показывают
позднейшие исследования, с отделением гормонов железами
внутренней секреции, дан прирожденным механизмом, ибо все
люди более или менее одинаково смеются и плачут, но, по-
скольку эти рефлексы возбуждаются текущими или прошлыми,
внешними или внутренними воздействиями, осуществление их
стоит в прямой связи с социальным жизненным опытом.
В конце концов весь жизненный опыт, выявляемый, начи-
ная с первых дней после рождения, в форме ориентировочных
и сочетательных рефлексов различного характера и различной
сложности и рефлексов сосредоточения, осуществляется при
участии мозговой коры, в которой наростают новые связи,
большая или меньшая частота их повторения отражается раз-
витием соответствующих проторенных путей или путей наи-
меньшего сопротивления.
Мозговая кора таким образом, будучи органом преформиро-
ванным в своем строении, является в настоящем смысле слова
органом приобретенного био-социального жизненного опыта,
хранящим в себе следы этого опыта за истекшее время, в про-
тивоположность подкорковым и периферическим узлам, кото-
рые являются органами, содержащими опыт предков, закреп-
ленный путем наследственности в потомстве.

ГЛАВА ПЯТАЯ.
РОЛЬ МОЗГОВОЙ КОРЫ В СОЧЕТАТЕЛЬНО-РЕФЛЕКТОРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. ВЗАИМНАЯ
СМЕНА ЯВЛЕНИЙ ВОЗБУЖДЕНИЯ И ТОРМОЖЕНИЯ. СОСРЕДОТОЧЕНИЕ КАК ДОМИНАНТА.
ПРОЦЕССЫ ЗАМЕЩЕНИЯ ИЛИ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ. УСТАНОВКА СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ РЕФЛЕКСОВ
КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ИНЕРЦИИ.
Если общий вывод предыдущей главы представляется для
нас существенно важным, ибо он говорит о локализации со-
четательных рефлексов в мозговой коре вообще с участием
подкорковых образований, то следующей за этим задачей служит
выяснение самого механизма развития и выполнения этих
рефлексов по разным участкам мозговой коры. Для выяснения
этого вопроса необходимо войти в частности относящихся к этому
предмету физиологических и клинических данных.
Надо заметить, что периферические рецепторы являются
не только трансформаторами энергии, но и первичными анали-
заторами внешних воздействий и в то же время их комбинато-
рами, ибо уже одно то, что одни приборы приспособлены для
трансформации одних характеризующих данную внешнюю энер-
гию колебаний, другие для трансформации других, третьи для
трансформации третьих, указывает на самый первый или на-
чальный анализ явлений внешнего мира. Этот анализ обуслов-
лен соответственным приспособлением периферических приборов
этих рецепторов в виде определенного их морфологического строе-
ния. Приэтом каждый рецептор имеет мышечный аппарат, ко-
торый действует комбинированно с специфическим аппаратом.
Но этого мало. Мы знаем, что имеется в дальнейшем расчле-
нение внешних воздействий как в отношении силы, так и их
характера, что осуществляется без всякого участия мозговой
коры. Всем известны опыты над обезглавленной лягушкой,
которая при раздражении спины раствором кислоты дает оборо-
нительный рефлекс стирания кислоты лапкой соответствующей
стороны, а при отрезании этой лапки приводит в действие
лапку другой стороны (Пфлюгер). Приэтом все это осуще-
ствляется в том случае, если производится раздражение раство-

ром кислоты определенной крепости, и не происходит, если раз-
дражение производится более слабым раствором.
Ясно, что мы здесь уже встречаемся с анализом как силы,
так и характера раздражения и даже места его действия и
в то же время с определенной комбинацией мышечных сокраще-
ний и кожных раздражений.
Аналогичные явления могут быть наблюдаемы и на высших
животных. Я, напр., убедился, что если, непосредственно после
удаления мозговых полушарий у собаки начать ее душить, зажав
на некоторое время нос и рот, она будет сильно обороняться своими
передними лапами, как и всякая здоровая собака, приспособляясь
к месту и времени действия сторонней руки. Если сильно раз-
дражать заднюю лапу такой собаки электрическим током, она
не только отдернет ее, но и сорвется со своего места и побежит,
тогда как тактильные раздражения у собаки без полушарий
не дадут ничего подобного. Известные исследования, произве-
денные Гольцем (Goltz), не оставляют сомнения в том,
что собаки после удаления полушарий способны реагировать
на резкие кожные, звуковые и иные раздражения аналогично
здоровым животным, откуда следует, что пространственно-вре-
менный анализ внешних воздействий осуществляется уже в более
или менее общей форме без участия мозговой коры. Такой
анализ осуществляется в более простой форме уже самими пери-
ферическими приборами через посредство подкорковых и перифе-
рических узлов, как первых инстанций, до которых достигает
нервный ток, возникающий в периферических трансформаторах.
Хотя имеются данные, которые заставляют признать не-
сомненное участие в этом анализе периферических трансфор-
маторов, за что говорит специальное устройство рецепторных
приборов воспринимающих органов, но нельзя забывать, что,
если анатомическое устройство органов данного индивида стоит
в полном соответствии с его функцией, то не что иное как функция,
вызываемая внешним раздражением определенного рода, в фило-
генетическом развитии животного мира приводит к соответствую-
щему приспособлению органа, а последовательно к его морфоло-
гическим изменениям в связи с гормональными условиями. 1
1 См. В. Бехтерев. Значение гормонизма и социального отбора
в эволюции организмов — «Природа», октябрь 1926; Биохимические системы
и их роль в развитии организмов — «Русский Врач», 1913; Роль социаль-
ного элемента в эволюции видов — «Вестник Знания», № 13, 1926.

Вот почему нельзя рассматривать анализаторскую и комби-
нирующую роль периферических трансформаторов обособленно
от нервных центров, при посредстве которых осуществляется ре-
флекторная реакция организма, ибо собственно непосредственной
связью возбуждения рецепторного трансформатора с последую-
щим возбуждением при посредстве соответствующего центра
мышечных (resp. мышечно-суставных) трансформаторов и опре-
деляется как анализ, так и синтез внешнего воздействия.
Таким образом, раздражение того или другого рецепторного
трансформатора приводит к качественно отличному от других
внешнему эффекту, первично в силу сложившегося филогене-
тическим путем особого анатомического строения, а вторично
в силу своих анатомических соотношений с мышечным аппа-
ратом, его обслуживающим, причем дальнейший анализ и синтез
внешних воздействий возможен только при посредстве более диф-
ференцированного пространственно - временного комбинирования
возбуждения одного трансформатора с возбуждением других
трансформаторов, что не обходится без участия мозговой коры.
Так с введением в действие мышечного трансформатора глаз,
приводящего к смещению взора, мы получаем изменения и
внешнего воздействия на сетчатковый трансформатор. Если
мы обозначим раздражение как R. воздействие на сетчатковый
трансформатор как А, а мышечный трансформатор, принимая во
внимание приэтом лишь внешние мышцы глаза, как В, то в сущ-
ности с каждым направлением взора, AB, А'В', А"В" и т. д., мы
будем иметь новые комбинации действия внешних раздражите-
лей в виде R = AB; R' = А'В'; R" = A"B" и т. д.
Зрачковый и аккомодативный рефлекс должны дать еще
новую комбинацию раздражений благодаря введению новых
мышечных ингредиентов I и АС. В виду этого количество
возможных комбинаций здесь окажется уже значительно больше,
а если мы примем во внимание бинокулярное зрение, то оно
должно возрасти еще в большем размере.
Ясно, что вместе с каждой новой комбинацией, вызываемой
смещением взора, характер внешнего воздействия, как в отно-
шении сетчаткового раздражения, так и в отношении мышеч-
ного раздражения и одновременно раздражения слизистой глаза,
а также соответственного раздражения внутренних глазных мышц
окажется неодинаковым, что и лежит в основе анализа внешних
воздействий на сетчатковый трансформатор. Но этот анализ

является в результате комбинаций сетчатковых, слизисто-
мышечных и просто мышечных раздражений, иначе говоря, он
неизбежно сопутствуется синтезом.
Так без обращения к субъективному анализу рефлексология
рассматривает участие трансформаторов в установлении соотно-
шения организма к воздействиям внешнего мира, основанного
на анализе и вместе с тем на синтезе.
Дело, однако, не ограничивается установлением соотношения
внешнего воздействия на сетчатковый трансформатор с непосред-
ственно обслуживающим данный трансформатор мышечным аппа-
ратом, но должны быть приняты во внимание и другие движения,
стоящие в прямой, хотя и более отдаленной, связи с внешним
воздействием. Не только направление взора, но и протягива-
ние руки, как и передвижение тела к предмету, служащему
раздражителем зрительного трансформатора, должны быть при-
няты в соображение в оценке внешнего воздействия на данный
трансформатор. Не следует приэтом упускать ив виду, что то
или иное сетчатковое раздражение, благодаря связи сетчаткового
трансформатора с вегетативными центрами, вызывает измене-
ние сердцебиения, краску в лице, изменение дыхательных
экскурсий и тому подобное. Таким образом, дело идет в этом
случае о взаимоотношении и комбинации двух и даже трех
особых рефлексов — направление взора, движение руки, нередко
с передвижением тела в пространстве, и, наконец, изменения со
стороны сердечно-сосудистой системы и дыхания — взаимно-
связанных между собою благодаря установившемуся их взаим-
ному сочетанию. Ясно, что в этом случае мы имеем и анализ,
и синтез еще более сложный, нежели в выше рассмотренных
случаях.
В последнем случае дело идет в сущности о новообразова-
нии связей между различными отделами мозговой коры и под-
корковых узлов в связи с условиями био-социального жизненного
опыта, ибо от природы этих связей не дано, как в этом убеж-
дают наблюдения над новорожденными младенцами, а они раз-
виваются соответственно упражнению вместе с развитием инди-
вида по закону воспитания сочетательных рефлексов (см. ниже),
то-есть путем смычки нервного тока трех независимых рефлек-
сов— подкоркового и одновременно коркового рефлекса зри-
тельно-двигательного—и корковых мышечно-осязательно-двига-
тельного и зрительно-вегетативного.

Все это заставляет нас признать, что комбинаторная дея-
тельность, или синтез, благодаря сочетаниям является одной
из наиболее характерных функциональных особенностей в дея-
тельности нервной системы вообще и мозговой коры в частности
на ряду с дифференцировкой или анализом.
Эта комбинаторная деятельность была выявлена при наших
исследованиях и экспериментальным путем над сочетательными
рефлексами под именем избирательного обобщения, состоящего
в том, что один и тот же сочетательный двигательный рефлекс
может быть воспитан нашим методом (фиг. 55) на два или более
различные по характеру внешние раздражители, вследствие
чего эти последние получают объединение в одной двигатель-
ной реакции и, следовательно, в одном определенном отношении
индивида к их воздействиям.1 Это один из видов комбинирова-
ния или синтеза внешних раздражителей.
Другой вид обобщения внешних раздражений заключается
в одной определенной реакции на сложный ИЛИ составной раз-
дражитель. Так, если мы возьмем составной ИЛИ сложный раз-
дражитель, например в виде одновременного раздражения све-
том и звуком, и будем обычным путем воспитывать на него
сочетательный двигательный рефлекс, то вскоре мы убедимся,
что при получении рефлекса на оба одновременных раздражи-
теля могут получаться более слабые рефлексы на каждый из
раздражителей и притом неодинаковой силы. Таким образом,
в последнем случае мы имеем дело с анализом, но если будем
продолжать воспитывать рефлекс на оба одновременные раз-
дражителя, то мы получим сочетательный рефлекс только на
один составной раздражитель и вовсе не получим в отдель-
ности рефлекса ни на один из раздражителей, входящих в со-
ставное раздражение. Здесь, очевидно, мы имеем уже настоя-
щий синтез.
Таким образом надо решительно возражать против понима-
ния корковых центров как анализаторов и против установи-
вшегося в физиологии взгляда считать исключительно анализ
основным проявлением деятельности мозговой коры.
Па основании всего вышеизложенного необходимо иметь в виду,
что на ряду с анализом всегда имеется на лицо координация и
1 В. Бехтерев. Значение двигательной сферы и прочее — «Русский
Врач», 1909. См. также Общие основы рефлексологии человека, Госиздат.,
Ленинград, 1926.

комбинирование или синтез. А потому различные корковые
области суть не анализаторы только, как обозначают их обычно
физиологи Ленинградской школы, а вместе с тем одновременно
координаторы и комбинаторы. Таким образом основной функ-
цией мозговой коры всегда и везде является анализ и синтез,
синтез и анализ, а не один только анализ.
Другая особенность функциональной деятельности мозговой
коры, выявленная уже при первоначальных исследованиях
в отношении мозговых центров, это — взаимная смена явлений
возбуждения и торможения, с которой мы встречаемся при
повторном возобновлении раздражений, вызывающих сочетатель-
ные рефлексы, ибо каждый сочетательный рефлекс при повтор-
ном его возобновлении постепенно угасает или тормозится и,
с другой стороны, заторможенный рефлекс после прекращения
раздражений через то ИЛИ другое время вновь растормажи-
вается. Независимо от такого внутреннего торможения и вну-
треннего же растормаживания мы имеем и процесс внешнего
торможения, наступающего под влиянием какого-либо сторон-
него внешнего раздражения в период выявления рефлекса, как
мы имеем и внешнее растормаживание, осуществляемое под влия-
нием внешнего раздражения, производимого в период затор-
моженности рефлекса. Дело идет таким образом о замещении
одного процесса другим, а это доказывает, что между обоими
процессами нет противоположения, ибо эти оба процесса, будучи
активными, находятся в условиях функционального взаимоотно-
шения. Это взаимоотношение обоих процессов выявляется не
только во времени в виде смены одного другим, но и в про-
странстве, ибо в обычных условиях возбуждение одной мозговой
функции сопутствуется торможением других функций и наоборот
(так называемая индукция Sherrington'а). Но этого мало. Мы
встречаемся здесь еще с особым взаимоотношением того и дру-
гого процесса, ибо в случае особо сильного возбуждения одной
из функций не только затормаживаются все другие области
мозгоговой коры, но оно еще привлекает к себе импульсы из
других частей коры. В этом случае всякое стороннее раздра-
жение не вызывает обычных местных рефлексов, а еще более
усиливает степень возбуждения деятельного центра. Эти осо-
бенности взаимоотношений возбуждения и торможения были
выяснены мной в достаточной полноте еще в 1911 году при
рассмотрении процесса сосредоточения (см. Вестник Психоло-

гии, 1911, и Объективная психология, вып. Ш). В позднейшее
время этот процесс, прослеженный физиологами при функцио-
нировании не только центров мозговой коры, но и подкорко-
вых узлов черепноспинной оси, был обозначен именем доми-
нанты (проф. Ухтомский).
Дальнейшие произведенные у нас исследования показали,
что всякий сочетательный рефлекс при его вызывании после
нестойкого первоначального периода быстро обобщается или
генерализуется на всю область, обнимаемую данным трансфор-
матором. Так при воспитааии сочетательного рефлекса на дан-
ный звук первоначально все вообще звуки способны вызывать
тот же рефлекс, тогда как современем сочетательный рефлекс
вновь ограничивается, дифференцируясь до первоначально раз-
дражаемого пункта, т.-е. в вышеуказанном примере рефлекс
будет получаться только на данный звук. 1
Таким образом, эти процессы генерализации рефлекса и его
последовательной дифференцировки представляются тесно свя-
занными между собой, являясь выражением одного и того же
процесса возбуждения и торможения в различных фазах его раз-
вития.
Из вышеизложенного ясно, что действие раздражителей
ничуть не представляется одинаковым, ибо один и тот же раз-
дражитель при одних условиях может возбуждать сочетатель-
ный рефлекс или растормаживать временно угасший сочета-
тельный рефлекс, при других условиях может действовать тор-
мозящим образом на воспитанный сочетательный рефлекс. Иначе
говоря, ни один раздражитель не имеет абсолютного значения
в отношении характера воздействия, а лишь относительное,
ибо его действие определяется ничуть не его свойствами, а
соотношением его с состоянием того аппарата, на который это
действие падает. Это то, что я обозначаю законом относитель-
ности в деятельности центров.2
Далее, в сочетательных рефлексах выявляется очень важный
процесс замещения, состоящий в том, что раздражитель, действо-
вавший ранее в смысле вызывания дифференцированного соче-
тательного рефлекса, может быть замещен другим раздражителем,
1 См. В. Бехтерев. Значение двигательной сферы и прочее — «Рус-
ский Врач», 1909; В. П. Протопопов. Дисс.; В. А. Шевалев. Дисс.
2 См. В. Бехтерев. Общие основы рефлексологии, 1918, 1923 и 1926;
Коллективная рефлексология, 1920.

способным вызывать столь же дифференцированный сочета-
тельный рефлекс. Так, если мы совместно с раздражителем,
способным вызывать сочетательный рефлекс, будем вводить еще
другой раздражитель, то и он приобретает после нескольких
повторений способность вызывать сочетательный рефлекс, по-
добно первому раздражителю. Этим устанавливается последова-
тельная цепь раздражителей, вызывающих один и тот же соче-
тательный рефлекс. Но в том случае, если первоначальный раз-
дражитель утрачивает благодаря торможению рефлексогенное
действие, мы имеем уже процесс замещения или переключения
одного раздражителя на другой.
То же мы наблюдаем и в отношении ответной части рефлекса.
Первоначально распространенный рефлекс в виде общей реакции
современем выявляется в одной раздражаемой конечности, т.-е.
дифференцируется. Но если выявление рефлекса будет чем-
нибудь воспрепятствовало, например, лапа животного будет
привязана или соответствующий центр этой лапы будет устра-
нен, то рефлекс осуществляется через другие двигательные
центры и иным двигательным аппаратом. Здесь мы имеем осо-
бый вид переключения в двигательной сфере.
В моей лаборатории выявлен также принцип инерции или
установки в сочетательных рефлексах, состоящий в том, что
если в одной конечности воспитать сочетательный рефлекс на
один раздражитель, а в другой конечности на другой, то при
скорой смене одного раздражителя другим мы получаем на
первый раздражитель второй сочетательный рефлекс, а на вто-
рой раздражитель — первый сочетательный рефлекс.
Для доказательства этого положения опыт делается таким
образом, что на один, например звуковой раздражитель, мы воспи-
тываем сочетательный рефлекс на правой конечности, а на
световой раздражитель — на левой. Если затем мы будем за-
менять довольно быстро звуковой раздражитель световым и на-
оборот, то получим при раздражении звуком рефлекс на левой,
а при раздражении светом — рефлекс на правой конечности.
То же может быть доказано и на речевых рефлексах. Связывая
раздражение светом со словом «свет», а раздражение звуком со
словом «звук», при вышеуказанной быстрой смене раздражите-
лей свет может быть назван звуком, а звук светом.
Наконец, процесс установки может быть доказан и следую-
щими опытами. Если мы заставим испытуемого производить

синхронично с ударами метронома надавливание пальцем на ре-
зиновый баллончик, которое при посредстве воздушной передачи
будет записываться пером на вращающемся барабане, то ока-
жется, что при быстром колебании метронома внезапная его
остановка будет сопровождаться одним, двумя или тремя, смотря
по быстроте метронома, лишними надавливаниями пальца
(опыты мои и д-ра Н. И. Добротворской из моей лабора-
тории).
Мы убедились, что двигательные сочетательные рефлексы
могут быть в известной мере подавляемы или стимулируемы
не только внешними раздражителями, но и внутренними импуль-
сами, возникающими в связи с установившимся отношением
испытуемого к этим рефлексам, что выявляет активность самой
личности по отношению к своим рефлексам, выработанную в ре-
зультате прошлого жизненного опыта.
Так, воспитав сочетательный двигательный рефлекс по выра-
ботанному у нас методу путем совмещения рефлексогенного
электрического раздражителя с нерефлексогенным, например,
звуковым (фиг. 55), мы испытуемому можем предложить за-
держивать сочетательный рефлекс и оказывается, что пока
рефлекс еще не упрочился окончательно, он может быть затор-
маживаем внутренним усилием, приводящим к большему напря-
жению мышц-антагонистов. С другой стороны, если мы предло-
жим испытуемому освободить руку от всякого внутреннего уси-
лия, то этого уже достаточно, чтобы неупрочившийся еще
рефлекс стал выявляться с большим постоянством.
Наконец, наши опыты свидетельствуют, что воспитание, раз-
витие и торможение сочетательных рефлексов стоит в известном
соотношении с общим состоянием мимико-соматической деятель-
ности стенического или астенического характера, 1 благодаря
чему в первом случае легко осуществляются рефлексы, в кото-
рых выявляется тенденция к возникновению рефлексов наступа-
тельного характера; во втором случае рефлексы в той или иной
мере подавляются или в них выявляется тенденция к про-
явлению рефлексов оборонительного характера.
Так как мимико-соматическая деятельность зависит, главным
образом, от деятельности органов внутренней секреции (внутрен-
1 В. Бехтерев. Объективная психология, вып. II. Шесть первых ме-
сяцев в развитии младенца — «Вестник Психологии», 1916.

него отделения), стоящей в прямой связи с иннервацией узлов
вегетативной системы и соответствующих подкорковых узлов,
заведывающих этой системой, то мы должны выставить как
положение, что выполнение сочетательных рефлексов мозговой
коры находится в той или иной степени в связи с деятельно-
стью подкорковых узлов и даже узлов симпатической нервной
системы. В конце концов и сочетательные мимико-соматические
рефлексы, как доказано у нас специальными опытами, разви-
ваются и воспитываются совершенно подобно всем вообще соче-
тательным рефлексам (д-р Шнеерсон и др.).
Таким образом выявление сочетательных рефлексов стоит
в связи с деятельностью не одной мозговой коры, но и подкорко-
вых центров, особенно центров вегетативной нервной системы.
В заключение отметим, что сложность сочетательных ре-
флексов представляется, вообще говоря, неодинаковой. Простей-
ший сочетательный рефлекс есть ориентировочный рефлекс, со-
стоящий в установке воспринимающего органа на внешнем
раздражителе. Этот рефлекс основан на устанавливающейся связи
внешнего раздражителя с определенной иннервацией обслужи-
вающего данный орган мышечного аппарата. Необходимо иметь
в виду, что основа такого ориентировочного рефлекса уже дана
от природы и передается по наследству, ибо уже только что
родившийся младенец способен двигать глазами в направлении
источника света, но эта способность далеко не совершенна и по-
степенно совершенствуется вместе с жизненным опытом. Так
известно, что, напр., следить за движущимся в пространстве
предметом ребенок научается лишь много позднее.
Более сложным является сочетательный рефлекс в собствен-
ном смысле слова, ибо он обусловливается связью двух или
большего числа ориентировочных рефлексов. Напр., в опыте
с воспитанием сочетательного рефлекса на звук при совместном
действии электрического тока мы имеем вновь устанавливаемую
связь между двумя ориентировочными рефлексами: на электри-
ческий ток с одной стороны и на звуковой раздражитель с дру-
гой. В случае же воспитания сочетательного рефлекса с по-
мощью электрического тока на составные раздражения, напр.
на свет и звук, мы имеем установку связи между тремя ориен-
тировочными рефлексами. Еще большей сложностью отличается
рефлекс сосредоточения. Так как рефлекс сосредоточения вызы-
вается путем сочетательной деятельности мозговой коры, то

здесь мы имеем связь не только двух или более ориентиро-
вочных рефлексов, но один из этих рефлексов в процессе сосредо-
точения сопровождается, как мы видели, таким напряжением
(соответственно повышенной возбудимости его центра), что при
подавлении всех других сочетательных рефлексов сторонние
раздражители содействуют еще большему напряжению данного
ориентировочного рефлекса. Таков, напр., случай углубления
человека в книгу, когда всякий сторонний раздражитель заста-
вляет еще больше углубляться в содержание книги.
Но это сосредоточение не является актом постоянным. Через
то или другое время оно сменяется сосредоточением на другом
предмете, а с этого предмета может перейти на третий и т. д.
Это перемещение доминантного сосредоточения с одного предмета
на другой предполагает перемещение прилива крови последова-
тельно к равным корковым центрам путем расширения корковых
сосудов. Факт этот должен казаться бесспорным, если мы примем
во внимание, что каждый работающий орган испытывает при-
лив крови благодаря активной гиперемии. Можно полагать, что
одновременное сжатие сосудов в других областях коры сопро-
вождает процесс торможения.1
Таковы те наиболее существенные положения, которые до-
быты у нас экспериментально-рефлексологическим путем отно-
сительно сочетательно-рефлекторной деятельности человека, яв-
ляющейся результатом функционирования мозговой коры с уча-
стием подкорковых узлов.
1 Более чем вероятно, что в основу процесса торможения должна быть
положена энергетическая теория (см. Общие основы рефлексологии, 1926),
но все же участие сосудистой системы не может быть исключено полностью,
особенно если принять во внимание большую подвижность сосудистой си-
стемы головного мозга и в особенности мелких сосудов мозговой коры, на
что я обратил внимание еще в своем сочинении Основы учения о функциях
головного мозга.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.
ЗРИТЕЛЬНО-ДВИГАТЕЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ МОЗГОВОЙ КОРЫ И ЗАТЫЛОЧНАЯ ДОЛЯ. ПРИВОДНО-
ОТВОДНОЙ АППАРАТ В ОСУЩЕСТВЛЕНИИ АКТА СМОТРЕНИЯ (ДВИЖЕНИЯ ГЛАЗ, ЗРАЧКОВ,
АККОМОДАЦИЯ).
Наблюдения над новорожденными, осуществленные в свое
время мною,1 а позднее рядом сотрудников младенческого отде-
ления Педологического института под руководством моим и
Щелованова, не оставляют сомнения в том, что развитие
ориентировочно-сочетательных рефлексов на почве низших или
обыкновенных рефлексов и процессов сосредоточения, идет
онтогенетически-эволюционным путем вместе с вызреванием ас-
социационных связей и проводников нервной системы.2
На основании целого ряда исследований можно определенно
сказать, что если ориентировочные рефлексы в наиболее при-
митивном виде имеются уже со дня рождения и требуют лишь
последующего совершенствования, то первые сочетательные ре-
флексы начинают проявляться приблизительно по истечении
двух недель, а первые проявления зрительного и слухового со-
средоточения не ранее 11/2—21/2 месяцев. Таким образом мы
видим, что последовательность в развитии рефлексов идет в пря-
мой связи с их сложностью и степенью возбуждения центров.
Из приведенных данных следует, что коре мозга принадле-
жит роль крайне тонкого, и притом способного к установлению
временных анализаторно-комбинаторных связей рецепторно-ре-
активного механизма. И действительно, мы знаем, что с удале-
нием коры возможны лишь более грубые унаследованные, а по-
1 В. Бехтерев. Объективная психология, в. II; Шесть первых меся-
цев в развитии младенца — «Вестник Психологии».
2 Подробности см. В. Бехтерев и Н. Щелованов. К обоснованию
генетической рефлексологии. Доклад на съезде по педологии, эксперим. педа-
гогике и психо-неврологии. 3 января 1924 года. См. Новое в рефлексологии
и физиологии нервной системы, вып. I, 1925.

тому и более или менее постоянные соотношения рецепторно
двигательного порядка.
Так, собака без полушарий не лишена соответствующих дви-
гательных реакций на различные внешние раздражения, осо-
бенно более резкие, но установление новых связей между внеш-
ними раздражениями, по крайней мере зрительно-слухового по-
рядка, и двигательными реакциями, установление связи их
с прошлыми раздражениями того или иного рода и, следова-
тельно, временный синтез и соответствующий анализ оказы-
вается невозможным. Таким образом и руководство прошлым
опытом, а следовательно, и основанная на нем инициатива
движений совершенно отсутствует. Как мы знаем, нормаль-
ное животное в течение жизни приобретает путем упражнения
целый ряд навыков. Эти-то навыки и утрачиваются вместе
с удалением мозговой коры и в том числе утрачиваются навыки
в управлении функцией передвижения, зависящей от подкорко-
вых образований. Поэтому животное, лишенное полушарий, всегда
испытывает вначале некоторое нарушение способности пере-
движения, современем восстанавливающееся, в то же время
оно утрачивает навсегда приобретаемую путем упражнения спо-
собность употреблять свои конечности в форме орудий (на
подобие руки) при всех актах, требующих изолированных дви-
жений, осуществляемых под руководством внешних раздражений.
Между прочим животное утрачивает в этом случае и приобре-
таемые путем упражнения местные кожно-мышечно-двигатель-
ные рефлексы. На ряду с этим оперированное животное, как
я убедился в своих опытах, утрачивает навсегда и воспитан-
ный благодаря дрессировке рефлекс подачи лапы на словесный
или зрительный сигнал.1
Так представляется дело, когда мы хотим уяснить себе
общий характер функциональной деятельности мозговой коры.
Чтобы выяснить роль отдельных областей коры в отношении
развития высших или сочетательных рефлексов, необходимо обра-
титься к ближайшему рассмотрению проводящих систем, стоя-
щих в связи с различными рецепторными трансформаторами
(фиг. 63). В этом случае должны быть приняты во внимание,
с одной стороны, системы, относящиеся к рецепторам-трансфор-
1 См. В. Бехтерев. Физиология двигательной площади мозговой коры.
«Архив Психиатрии», 1886—1887.

маторам, стоящим в непосредственной связи с головным мозгом,
и с другой стороны, системы трансформаторов, стоящих с ним
и в связи через посредство спинного мозга.
Из второй категории трансформаторов мы должны разли-
чать: 1) покровные — кожные и слизистые — трансформаторы,
2) мышечно-суставные трансформаторы, 3) статико-мышечные
трансформаторы, наконец 4) особую категорию трансформаторов
должны образовать воспринимающие приборы симпатической или
вегетативной нервной системы или вегетативные трансфор-
маторы.
Хотя в настоящее время уже изучены в достаточной мере
периферические приборы и в коже, и в подкожной клетчатке,
и во внутренних органах, не исключая сосудов тела и ткани
мышц, но все же наши сведения относительно роли каждого
из этих многочисленных приборов за некоторыми исключе-
ниями представляются еще далеко не достаточными и дело
будущего определить ближайшим образом как их физиологи-
ческое значение, так и установить отношение к тому или дру-
гому трансформатору.
Роль рецепторов-трансформаторов сводится кроме анализа-
торско-комбинаторской деятельности прежде всего к превращению
внешних физических энергий природы в нервный ток в форме
ионного процесса. Самое возбуждение специальных приборов того
или другого трансформатора, как и проведение по нерву или
развитие так называемого нервного тока, ныне рассматриваются
с точки зрения теории, допускающей непрерывное разложение
и восстановление нервного вещества (академик Лазарев и
проф. Л. Л. Васильев из Института мозга), причем клеточный
аппарат с моей точки зрения необходимо рассматривать как акку-
мулятор запасной энергии, скопляющейся в них, как выяснено
выше, главным образом под влиянием приносимого к ним пита-
тельного материала и суммирования внешних раздражений. Этот
запас освобождается, в случае отсутствия торможения, в форме
соответствующих рефлексов вместе с тем как новая волна нерв-
ного тока перейдет за известный предел.
Как известно, всякий рефлекс предполагает существование
центростремительных или восходящих проводников, центрального
аппарата и центробежных или нисходящих проводников.
Но такое деление обязано исключительно физиологии, с точки
же зрения биологии мы имеем один цельный приводно-отводный

аппарат, содержащий цепь взаимно-связанных невронов, при-
водящих к центрам нервный ток под влиянием периферического
раздражения и тем возбуждающих этот центр и затем отводящих
возбуждение, лежащее в основе ответной реакции, к перифери-
ческим органам.
Корковые или сочетательные рефлексы, очевидно, также
должны осуществляться при посредстве приводно-отводных
аппаратов. В настоящее время на основании данных анатомии
мы можем сказать, что нет ни одной области мозга, где бы не
имелось одновременно восходящих и нисходящих проводников.
Только здесь эти проводники, обыкновенно, содержат большее
число невронов, нежели проводники, служащие для выполне-
ния простых рефлексов, выполняемых, напр., спинным мозгом.
И это потому, что корковые приводно-отводные аппараты яв-
ляются надстройками над подкорковыми.
Как уже упоминалось, исследования, произведенные как мною,
так и целым рядом других авторов над животными, не оставляют
сомнения в том, что возбудимыми с помощью электрического
тока оказываются не только области, расположенные главным
образом на сигмовидной извилине у собак и на передних централь-
ных извилинах приматов и в частности человека, которые авто-
рами обозначались как двигательные области, но и те области
коры, которые ранее относились к так называемым чувствен-
ным областям коры под наименованием центров — зрения, слуха,
обоняния, вкуса и пр. Особенно детальные исследования в этом
отношении имеются относительно так называемой зрительной
области в затылочной доле мозговой коры.
Упомяну прежде всего, что до недавнего времени в учении
о локализации зрительной функции в мозговой коре, имеющей
прямое отношение к сетчатке глаза, имелось существенное
противоречие между клиническими и экспериментальными дан-
ными. В то время как на основании клинических исследова-
ний большинством авторов признавалась у человека и при-
знается локализация зрительного центра на внутренней поверх-
ности затылочной доли мозговой коры в области верхней и ниж-
ней губы fiss. calcarina, у собак зрительный центр Хитциг,
Ферьер и Мунк локализировали на наружной поверхности
затылочной доли, причем со времени исследований Мунка
было установлено отношение этой области к обеим сетчаткам
глаз. Равным образом и у обезьян к области зрения относилась

Мунком вся наружная поверхность затылочной доли. Правда,
некоторые из клиницистов, например Монако в, простирали
зрительный центр и у человека на часть наружной поверх-
ности затылочной доли мозговой коры, но так как все же и
по Монакову главная часть зрительной области мозговой коры
у человека располагалась на внутренней, а не на наружной по-
верхности затылочной доли, то этим самым вышеуказанное разно-
речие сглаживалось только в некоторой, но ничуть не полной
Фиг. 54. Схема речевых рефлексов, по — n. opticus; cge — corp.
genic. ext; vis — зрительная область; ms — область кожно-мышеч-
ной восприимчивости руки; ser — двигательный центр руки;
log — двигательная область речи; nh — ядро n. hypoglossi;
lng — язык; n—n. acusticus; cgi — corp. genic. int; ос —сло-
весный центр слуха в коре височной доли.

мере. Лишь с того времени, когда моими исследованиями было
доказано, что и у собак внутренняя поверхность затылочной доли
служит для зрения, вышеуказанное разноречие было сглажено
в той или другой степени.1
Позднейшие исследования Минковского окончательно
установили, что местом зрительного центра в коре следует
считать область полоски Vick d'Azyr'a, так называемую regio
striata, расположенную как у животных, так и у человека
главным образом на внутренней поверхности мозговой коры
(fe фиг. 51). Надо, однако, заметить, что опыты с раздражением
наружной затылочной доли у собак, произведенные в свое время
Феррьером, а затем Мунком, Целерицким, Обрежиа,
Бергером (Berger), мною и Гервером (ив моей лаборато-
рии), показали, что с наружной поверхности затылочной доли
собак можно получить разнообразные движения глаз в боковом
направлении, вверх и вниз, которые Ферьером, Мунком,
Обрежиа и Бергером (из лабор. Мунка) объяснялись как
рефлекторные движения, вызванные субъективными зритель-
Фиг. 55. Расположение приборов при воспитании сочетательного двигатель-
ного рефлекса с подошвы ноги. EK — электрический звонок; Е, Е, Е, Е —
электрические элементы; SJ — регулятор силы тока; I, II, III — три ключа
для пальцев; К — вращающийся цилиндр для записи; FB — запись движений
ноги; FR — запись момента действия электрического тока на подошву;
SR — запись момента действия электрического звонка.
1 В. Бехтерев. Основы учения о функциях мозга, вып. 7, 1907.
Die Functionen der Nervencentra, Bd. 3.

ными образами. Нет надобности говорить, что последнее объ-
яснение, как необоснованное фактами, вообще ненаучно. Надо
заметить, что и у обезьян вызываются ассоциированные дви-
жения глаз и не только с наружной поверхности, но и с вну-
тренней поверхности затылочной доли [Грюнбаум (Grünbaum)
и Шеррингтон (Sherrington).
Мои исследования, относящиеся к занимающему нас вопросу,
начаты еще несколько десятков лет назад и затем продолжа-
лись позднее как мною самим, так и моими сотрудниками —
проф. А. Гервером и Ю. Белицким, причем первым, а равно
и мною, были исследованы, главным образом, внешние движе-
ния глаз и движения зрачка, тогда как движения аккомодации
были исследованы Белицким. Из этих исследований, произ-
веденных над собаками и над обезьянами, выяснилось, что при
раздражении как наружных, так и внутренних отделов наруж-
ной поверхности затылочной доли одинаково получается боковое
движение обоих глаз в противоположном направлении, но раз-
дражение более передних отделов наружной поверхности заты-
лочной области полушарий вызывает движение глаз в противо-
положную сторону и вниз, тогда как раздражение более задних
отделов той же области вызывает движение глаз в противопо-
ложную сторону и вверх. Движение головы нередко следует
за движением глаз.
У обезьян с затылочной области получаются аналогичные
движения глаз, иногда сопутствуемые и движением головы.
Здесь же заложены и двухсторонние центры движения зрачков,
как показали мои исследования над обезьянами, причем при
одностороннем раздражении расширение зрачков обычно сопут-
ствуется движением глаз в боковом направлении.
Заслуживает особого внимания факт, что это расширение
зрачков не исчезает и после перерезки шейного симпатического
нерва, вследствие чего я признал его результатом функциональ-
ной задержки ядер глазодвигательных нервов, к каковому вы-
воду пришел также Браунштейн и что затем подтвердилось
при опытах Н. Миславского и других. По исследованиям
Парсонса (Parsons) эффект расширения зрачков не только не
исчезает при перерезке симпатических нервов, но он не исче-
зает и при перерезке тройничного нерва. Его не устраняет даже
и перерезка большой спайки — corp. callosum. Только перерезка
общего глазодвигательного нерва его вполне устраняет, вслед-

ствие чего автор, в согласии с моими данными и позднейшими
результатами опытов Н. Миславского, признал, что расши-
рение зрачков, в этом случае, является актом задержки или
торможения по отношению к ядру глазодвигательного нерва.
С соседних же областей затылочной доли, расположенных
несколько снаружи, получается сужение зрачков вместе с кон-
вергенцией глаз.
Далее, исследования, осуществленные в моей лаборатории,
показывают существование у обезьян особых зрачковых центров
и центров аккомодации — на внутренней поверхности затылоч-
ной доли впереди верхней части клювовидной борозды — fiss.
calcarina (Белицкий).
Другой центр аккомодации у обезьян помещается в области
угловой ИЗВИЛИНЫ gyr. angularis, где мною были констатированы
и зрачковые центры, а у собак на наружной поверхности за-
тылочной доли. Надо приэтом заметить, что в вышеуказанных
опытах не обнаруживалось постоянного соотношения между
сужением зрачков и сокращением аккомодации, откуда следует,
что здесь имеются особые центры аккомодации и особые же
зрачковые центры.
Из сказанного очевидно, что в затылочной области мозговой
коры на ряду с приводными волокнами зрительного тракта,
подходящими к fis. calcarina, имеются и отводные проводники,
осуществляющие эффект возбуждения (а в иных случаях эффект
угнетения) внешних и внутренних мышц глава. 1
Что те и другие волокна находятся во взаимной функцио-
нальной и анатомической связи, явствует ив исследований
Бергера,3 который новорожденным щенятам зашивал веки.
Когда, по истечении десяти месяцев, сшитые веки были рас-
крыты, то оказалось, что характерных движений глаз при
раздражении коры затылочных долей не обнаруживалось. Отсюда
ясно, что вышеуказанные центры движения глаз являются
результатом жизненного опыта в области зрительного акта.
Против предположения, что двигательные явления, полу-
чаемые при раздражении затылочной доли, суть рефлекторные,
1 Кроме угнетающего эффекта на зрачок нужно иметь в виду, что и
боковые движения глаз характеризуются эффектом возбуждения внутренней
мышцы противоположного глаза и тормозящим эффектом со стороны наруж-
ной мышцы своего глаза (Гервер).
2 Berger. Monatsschrift f. Psychiatrie. Bd. IX. 1901.

обусловленные будто бы передачей раздражения на так назы-
ваемую двигательную сферу, расположенную на сигмовидной
извилине у собак и на центральных извилинах у обезьян, гово-
рит между прочим то обстоятельство, что, как я убедился, обре-
зывание раздражаемых участков затылочной доли не устраняет
двигательного эффекта, а подрезывание его прекращает. Кроме
Фиг. 56. Схема зрительных проводников от сетчатки до коркового зритель-
ного центра и связи последнего с другими областями мозговой коры, rt —
сетчатка; ml — желтое пятно; по — зрительный нерв; tro — tractus opticus;
cg — comm. Gudden'a; cge — corp. genic.ext.; cga — corp. genic. ant.; pu — pulvi-
nar; fo — зрительные пути Gratiolet; as — aq. Sylvii; nr — красное ядро; l — пет-
левой слой; sn — subst. nigra: p — мозговая ножка; с. cal. — corp. callosum;
с — cuneus; gl — gyr. lingualis; lo — lobus occipitalis; ga — gyr. angularis;
gt — gyr. temporalis (область слухового центра); i — insula; gfB — gyr, fron-
talis Broca (область речевого центра); lf — lob. frontalis; fa — пучок, связыва-
ющий соседние извилины мозговой коры; fli — предполагаемая связь зри-
тельного центра с слуховым центром или собственно центром слов;
fls — верхний продольный пучок, связывающий зрительный центр с цен-
тром речи; ftl, fto — пучки волокон, описанные Sachs'ом и Violet'ом и свя-
зывающие с одной стороны gyr. lingualis, с другой cuneus, как зрительные
центры с двигательными центрами, расположенным на наружной поверхности
затылочной доли; fca — пучок, связывающий зрительный центр с центром
слов.

того и раздражение подлежащего белого вещества по удалении
мозговой коры сопровождается двигательным эффектом. Все это
с решительностью исключает мнение о рефлекторной природе
двигательных явлений, получаемых при раздражении мозговой
коры затылочной доли и говорит за передачу двигательных
импульсов с коры затылочной доли к нижележащим центрам
при посредстве нисходящих волокон, берущих начало в самой
затылочной коре.
Произведенные в моей лабо-
ратории исследования между
прочим показали, что разруше-
ние центров движения глаз в за-
тылочной доле сопровождается
перерождением нисходящих про-
водников, достигающих области
четверохолмия. В то же время
произведенные у меня исследо-
вания А. В. Гервера пока-
зали, что предварительное раз-
рушение области четверохолмия
устраняет движение глаз, полу-
чаемое при раздражении током
наружной поверхности затылоч-
ной доли.
Не следует забывать, что и
с внутренней поверхности заты-
лочной доли получаются как
изменения аккомодации, так и
движения зрачков.
Если мы примем во внима-
ние, что анатомические исследо-
вания не оставляют сомнения
в существовании сочетательных волокон между внутренней по-
верхностью затылочной доли и наружной поверхностью той же
доли (фиг. 56), то мы, естественно, придем к выводу, что зри-
тельная область мозговой коры имеет, с одной стороны, привод-
ную область, расположенную на внутренней поверхности заты-
лочной доли, в области fiss. calcarina (фиг. 57), и отводную область
как на внутренней, так и на наружной поверхности затылочной
доли, причем последняя, при посредстве особых сочетательных
Фиг. 57. Затылочная часть полу-
шария из мозга 2-месяц. 28-днев-
ного младенца. С — fiss. calcarina;
fv — зрительный пучок, уже обло-
жившийся мякотью и потому резко
выделяющийси среди окружающих
безмякотных областей. Обработка
по Pal'ю. (С препарата д-ра Те-
лятника из лаб. автора.)

волокон, стоит в прямом и тесном функциональном соотношении
с приводной областью, развиваясь в связи с ее функцией.
Более, чем очевидно, что движения, выполняемые затылоч-
ной долею, обслуживают зрительный акт при смотрении и зри-
тельном сосредоточении, осуществляя те движения, которые
могут быть названы ориентировочно — сочетательными рефлек-
сами в области зрительного трансформатора.
Таким образом, дело идет здесь о зрительно-двигательной
функции, которая обнаруживается актом смотрения, причем дви-
гательная часть области является столь же необходимой частью
в этом акте, как и воспринимающая часть (фиг. 57). Однако, эф-
фекты поражения той и другой области не могут быть одинаковы.
В то время как разрушение внутренней поверхности затылоч-
ной доли вызывает, как известно, половинную слепоту (гемиано-
псию), разрушение наружной поверхности затылочной доли, если
оно не идет вглубь мозгового вещества и не поражает зритель-
ные пути (Gratiolet), вызывает не гемианопсию, а самое
большое половинное ослабление зрения с явлениями агнозии,
то есть неспособность определять предъявляемый предмет, при-
чем, как показали мне клинические наблюдения, и боковые
движения глаз в сторону амблиопии вслед за фиксируемым пред-
метом в этих случаях оказываются неосуществимыми, хотя
произвольные повороты глаз в том же направлении предста-
вляются еще возможными.1
Для более детального уяснения функций зрительно-двига-
тельной области коры постараемся представить себе ход центро-
стремительных и центробежных проводников, связанных с рас-
сматриваемой областью затылочной доли. Прежде всего иссле-
дованиями Рамон и Кахаля было установлено, что зрительные
нервы и зрительные тракты содержат не только центростреми-
тельные волокна, но частью и центробежные волокна, входящие
в сетчатку (h фиг. 62). Исследования Монакова показали, что
и в подкорковых путях содержатся, на ряду с центростреми-
тельными и центробежные волокна, входящие в наружное колен-
чатое тело.
Сверх того, необходимо принять во внимание существование
ближайшей рефлекторной дуги для зрачка с передачей свето-
1 Между прочим характерно, что больные с корковыми поражениями
зрения не замечают своего зрительного расстройства, в чем я много раз
убеждался при своих исследованиях.

вого раздражения сетчатки на ресничные волокна, доказывае-
мой сохранением зрачковой реакции на свет даже в вырезанном
глазу (фиг. 59).
На дальнейшем пути зрительных проводников в области
зрительных трактов устанавливается их связь с центральным
серым веществом, при посредстве волокон, отходящих в послед-
нее за зрительным перекрестом, затем на уровне наружного
коленчатого тела с клетками последнего, причем ответвления
зрительных проводников на этом уровне достигают с одной
стороны поясного слоя зрительного бугра, с другой стороны
клеток переднего двухолмия, которые в свою очередь, при по-
средстве фонтановидных волокон, связываются с одной сто-
роны с ядрами нервов, управляющих движениями глаз (фиг. 59
и hl фиг. 60), с другой стороны, спускаясь вниз к спинному
мозгу, достигают ядра передних рогов спинного мозга.
Все эти боковые ответвления обеспечивают осуществление
простых рефлексов, возбуждаемых с сетчатки глаза, что же
касается продолжения основных зрительных проводников, то они
идут в затылочных пучках Gratiolet. Они представлены волок-
нами, идущими от клеток наружного коленчатого ядра в виде
центростремительных подкорковых проводников, поднимающихся
к коре затылочной доли, к верхней и нижней губе клювовидной
борозды — fiss. calcarina.
На всем пути, начиная от сетчатки и до наружного колен-
чатого тела, центростремительные зрительные проводники не
изменяют своего относительного топографического положения,
сообразно их началу в разных отделах сетчатки. В наружном
коленчатом узле зрительные волокна окончиваются при фляшко-
видных клетках (Henschen). На дальнейшем пути к коре зри-
тельные волокна сохраняют приблизительно то же расположение,
как и в зрительных тяжах. С другой стороны, как упоминалось
ранее, внутренняя поверхность затылочной доли, согласно
исследованиям Закса и Виоле (Violet), соединяется ассо-
циационными волокнами с наружным отделом той же заты-
лочной доли.
Спрашивается теперь: какие связи с подкорковыми узлами
нам известны относительно наружных отделов мозговой коры?
В этом отношении мы должны иметь в виду, что от заты-
лочной доли нисходит пучок волокон, который в виде так назы-
ваемого нижнего продольного пучка достигает зрительного бугра

Фиг. 58. Схема демонстрирует, как человек смотрит. Вызванное светом воз-
буждение сетчатки по зрительному нерву II направляется через подкорковое
наружное коленчатое ядро (cgs) к сетчатковой области мозговой коры в fiss.
calcarina. Отсюда возбуждение, с одной стороны, направляется по ассо-
циационным проводникам к наружной двигательной области затылочной доли
мозговой коры и оттуда по нисходящим проводникам к области переднего
четверохолмия и затем через задний продольный пучок к ядрам глазных
нервов VI, IV и III, приводя к правильной установке глаза, с другой сто-
роны, к области сосредоточения в предлобной части коры лобные центры
движения глаз С, откуда по нисходящим проводникам направляется к тем же
движущим глаза нервам, VI, IV и III, осуществляя активное направление
взора при сосредоточении на свече. В этой, как и во всех других схемах,
дело идет лишь об изображении основного направления нервного тока. (Автор.)

(Флехсиг).1 Исследованиями по методу перерождения в моей
лаборатории доказано (А. Гервер2), что нисходящие волокна
затылочной доли вступают в переднее двухолмие (фиг. 59).
Этим путем нисходящие волокна, через фонтановидный пучок,
достигают ядер глазодвигательных нервов. Таким образом уста-
навливается связь зрительной области коры, с одной стороны,
при посредстве волокон нижнего продольного пучка с зрительным
бугром, обслуживающим двигательной своей частью (внутреннее
ядро), как я доказал своими
опытами, мимику;3 с дру-
гой стороны, при посред-
стве переднего двухолмия
с ядрами глазодвигатель-
ных нервов, обслуживаю-
щих глазные мышцы. И,
действительно, разрушение
переднего двухолмия уни-
чтожает глазодвигатель-
ный эффект раздражения
затылочной доли, что гово-
рит несомненно в пользу
вышесказанного положе-
ния.
Другие связи затылоч-
ной доли суть межкорко-
вого характера, как, на-
пример, связь обеих зри-
тельных областей между
собою через большую спай-
ку мозга (fcp фиг. 60), связь
каждой зрительной области
через большой продольный дугообразный пучок с передними обла-
стями мозга и пучки Виоле, устанавливающие связь внутренней
поверхности затылочной доли с наружной ее поверхностью
Фиг. 59. Схема зрачковых волокон.
по — зрительный нерв; ch — chiasma;
пр — зрачковые волокна; cga — переднее
четверохолмие; pv — puhinar; fc — корко-
вый центр зрения; cge — corp. genic. ext.:
ro — tractus opticus; gc — gangl. ciliare.
(Автор.)
1 P. Flechsig. Gehirn.
2 А. Гервер. Дисс. СПБ.
3 В. Бехтерев. «О функции зрительных бугров». Вестник Психиа-
трии, 1884. Исследования случаев энцефалита доказывают, что кроме зри-
тельного бугра в осуществлении мимики играет роль и стриальная область
(neostriatum), стоящая в тесной анатомической связи с зрительным бугром.

(фиг. 56). Можно убедиться непосредственными опытами, что
зрительная область затылочной доли передает свое влияние на
движение тела и конечностей через сигмовидную извилину
у собак и через центральные извилины у приматов и человека
(фиг. 61). В то же время клинические наблюдения устанавли-
вают, что разрушение этой связи приводит к устранению подра-
жания в действиях (апраксия).
Так, мы знаем, что при глубоких разрезах в теменных обла-
стях коры общие эпилептические судороги, вызываемые раз-
дражением затылочной области, прекращаются, что свидетель-
ствует в пользу того, что эти судороги при раздражении заты-
лочной доли вызываются благодаря передаче возбуждения на
область сигмовидных (resp. центральных) извилин, раздражение
которых, уже при сравнительно слабом токе, приводит к раз-
Фиг. 60. Внутренняя поверхность правого мозгового полушария с удале-
нием части белого вещества. Ccl.4 — splenium corp. callosi; Fcp— forceps
post.; Fli — fasc. long, inf.; Tho — thalamus opt.; Tap — tapetum; В — мозгов,
ножка; Cca — comm. anterior; II — tract opticus: Baf— передняя ножка свода:
Bdf — свод.

Фиг. 61. Схема сочетательных и простых рефлексов, tro — зрительный тракт;
cgs — переднее двухолмие; cgi — заднее двухолмие; os — верхняя олива;
па — наружное слуховое ядро; vs — чувствительные волокна блуждающего
нерва; nF — нерв грудобрюшной преграды; nr —дыхательное ядро; th — зри-
тельный бугор; cr — корковый центр дыхания; s — центростремительные (чув-
ствительные) проводники к зрительному бугру; Fr — нисходящие проводники
среднего мозга к дыхательному ядру продолговатого мозга; р — нисходящие
корковые волокна. (Автор.)

витию эпилептических приступов. В своих опытах я убедился
также, что и искусственно вызванный зрительный сочетательный
рефлекс (подачи лапы у собаки) прекращается вместе с удале-
нием сигмовидной извилины.
Заметим, что и мигательный рефлекс глаз на угрозу, как
я убедился, прекращается вместе с удалением сигмовидных
извилин или даже соответствующих центров в области сигмо-
видных извилин, равно как и по удалении затылочных долей.
Приняв во внимание все вышеуказанные данные, мы можем
в настоящее время составить более или менее ясное предста-
вление о функции зрительных проводников и затылочной моз-
говой коры. Прежде всего необходимо иметь в виду, что бла-
годаря связям сетчатки с ресничными волокнами и ресничными
же узлами и затем связям зрительных волокон с передним
двухолмием обусловливается в первом случае ближайшая пери-
ферическая, а во втором случае подкорковая зрачковая реакция
(фиг. 59). Значение связи зрительных путей с центральным
серым веществом пока не может быть выяснено.
Вероятно, дело идет здесь об отношении зрительных про-
водников к вегетативному подкорковому центру. С другой сто-
роны, связь зрительных волокон с поясным слоем зрительного
бугра, в виду значения последнего как важного подкоркового
мимико-соматического центра, может обеспечивать передачу
импульсов с сетчатой оболочки на отводящие проводники зри-
тельного бугра для осуществления мимико-соматических рефле-
ксов (бугро-стрио-красноядерная связь и пучок Монакова).
Все эти связи служат таким образом для осуществления
прирожденных рефлексов, выполняемых сетчатой оболочкой
в форме приспособления самой сетчатки, например, ее сосудов,
к световому раздражению (вероятно, обратно идущие системы),
в форме сокращения зрачка и сокращению аккомодативной
мышцы, в форме соответственного движения глаз при световом
раздражении и в форме приспособления мимики к внешним
раздражениям, например, к яркому освещению (щуренье век),
что мы и наблюдаем у животных с удалением мозговых полу-
шарий.
Наконец, через связи затылочной доли с другими, напр. со-
седними и удаленными двигательными центрами мозговой коры,
осуществляются с одной стороны усовершенствованные жизнен-
ным опытом ориентировочно-сочетательные рефлексы, с другой

стороны приобретенные жизненным опытом зрительно-двига-
тельные рефлексы высшего порядка. Из них первые служат для
более точного распознавания предметов, вторые для действий,
вызываемых зрительными раздражениями.
Попробуем подробнее расшифровать значение этих связей, как
мы можем это сделать на основании известных нам данных.
Hисходящие связи, идущие в самых подкорковых и перифери-
ческих зрительных путях и заканчивающиеся в сетчатке (фиг. 62),
могут представляться на первых порах более загадочными по
своей функции. И, действительно, по поводу их значения выска-
зывались разнообразные гипотезы, в рассмотрение которых мы
здесь входить не будем, но постараемся подойти к выяснению
вопроса с новой точки зрения. Дело в том, что такие же нис-
ходящие проводники не составляют исключительную принад-
лежность зрительных путей: они констатированы также в слу-
ховых и обонятельных путях, в петлевом слое, проводящем
центростремительные проводники от мышц в восходящем напра-
влении, в задних корешках и в подкорковых волокнах задней
центральной извилины. Отсюда очевидно, что такие нисходящие
волокна выполняют более или менее одинаковую функцию во
всех центростремительных проводниках, несущих импульсы
с периферических воспринимающих органов к коре мозговых
Фиг. 62. Схема распространения нервного возбуждения от палочек и кол-
бочек сетчатки до corp. geniculata ant. А— сетчатка; В — n. opticus, С —
corp. geniculat. ext.; а — колбочки; b — палочки; d — двухполюсные колбо-
образные клетки; с — двухполюсные палочковидные клетки; е — ганглиозные
клетки; F— центробежные нервные волокна; g — спонгиобласты; h — сво-
бодные нервные окончания волокон, происходящих из сетчатки; g — нерв-
ная клетка, воспринимающая при посредстве своего протоплазменного от-
ростка притекающие зрительные импульсы; r — клетка, от которой отходят
центробежные волокна. (По Ramon у Cajal'ю.)

полушарий, и очевидно выполняют какую-то роль в приспособле-
нии этих органов во время их функционирования.
Для задних корешков, собирающих центростремительные
волокна с кожной поверхности и мышц, эта роль с сущности
уже выяснена. Мною было доказано, что задние корешки при
раздражении вызывают расширение сосудов и это, очевидно, не
может осуществляться иначе как при посредстве нисходящих
волокон задних корешков, единственных нисходящих провод-
ников, которые могут быть приняты здесь во внимание. От-
сюда — полное основание полагать, что если сосудосуживающие
волокна (а равно и сосудорасширители для мышц) подходят
к воспринимающим органам при посредстве симпатических воло-
кон, то сосудорасширители попадают в эти органы не иначе
как при посредстве нисходящих волокон, содержащихся в самых
центростремительных проводниках. А если это так, то важная
приспособительная роль этих проводников во время функцио-
нирования воспринимающих органов, и в том числе сетчатки
глаза, представляется вполне очевидною. Именно при посредстве
этих волокон осуществляется приспособление сосудов сетчатки
при зрительном акте к воспринимаемым ею световым лучам,
ибо вполне естественно, что кровоснабжение раздражаемого
органа должно приспособляться к самому раздражению, к его
интенсивности и качеству, иначе раздражаемый орган естественно
должен пострадать в своей структуре, то-есть в нем должны
развиваться соответственные трофические изменения resp. рас-
стройство питания.1
Таким образом, очевидно, что здесь дело идет о соответствен-
ном приспособлении воспринимающего органа к акту смотрения.
Если мы обратимся к волокнам затылочной доли, спускаю-
щимся к переднему двухолмию, то их роль была выяснена рабо-
тами моей лаборатории. Дело в том, что предварительное раз-
рушение переднего двухолмия прекращает ассоциированные дви-
жения глаз, вызываемые раздражением мозговой коры затылоч-
ной доли, а это неизбежно приводит к выводу, что эти послед-
ние движения выполняются при посредстве переднего дву-
холмия и связи его с глазными ядрами При посредстве воло-
кон, содержащихся в тех же нисходящих путях, и при посредстве
1 Для такого приспособления несомненно должны служить как ближай-
шие подкорковые рефлексы, так и более высшие корковые рефлексы, ибо
акт смотрения происходит обычно с участием мозговой коры.

того же двухолмия и связи его с ядрами глазных нервов и
со спинным мозгом выполняются и зрачковые рефлексы высшего
порядка и вероятно также аккомодативные корковые рефлексы,
а также рефлексы общего движения (фиг. 59 и 66).
Отсюда ясно, что связи затылочной доли с передним дву-
холмием, заведующим ассоциированными движениями глаз и
движениями зрачка, а также и хрусталика, обеспечивают соот-
ветственное обслуживание внешнего и внутреннего мышечного
аппарата глаз при смотрении на предмет и следовании взором
8а его движением, иначе говоря, с помощью их может дости-
гаться соответственное приспособление в отношении установки
и передвижения глаза для соответственного направления зритель-
ных осей, а также соответственное приспособление к количеству
световых лучей, попадающих в глаз путем изменения размеров
зрачка, и соответственное же изменение кривизны хрусталика
в целях собирания световых лучей на желтом пятне сетчатки.
Относительно связи затылочной доли с зрительным бугром
столь решительных заключений сделать нельзя за отсутствием
прямых данных. Но нельзя не принять во внимание, что выше-
указанные мои экспериментальные исследования, подтвержден-
ные и клиническими наблюдениями, доказали значение зритель-
ных бугров в выполнении мимико-соматических движений, и
что эта роль зрительных бугров, как показывают данные кли-
ники и эксперимента, выполняется внутренними их ядрами.
Позднейшие исследования в связи с учением об энцефалитах
выяснили, между прочим, что в выполнении мимико-соматиче-
ских движений на ряду с зрительными буграми соучаствует и
стрио-паллидальная система (nucl. caudatus и n. lenticularis), кото-
рая, стоя в тесной связи с зрительными буграми, получает свои
импульсы при посредстве тех же зрительных бугров.
А если это так, то надо полагать, что связь затылочных
долей с зрительными буграми служит для осуществления, в форме
сочетательных рефлексов, мимико-соматических движений, раз-
вивающихся в связи с корковыми зрительными импульсами.
В результате нашего анализа мы приходим к выводу, что
затылочная доля мозговой коры в ее целом, то есть не только
ее внутренняя поверхность, но также и наружная, служит для
осуществления разнообразных сочетательных resp. корковых
рефлексов, возбуждаемых с сетчатки глаза.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
СЛУХОДВИТАТЕЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ КОРЫ И ВИСОЧНАЯ ДОЛЯ. ПРИВОДНО-ОТВОДНОЙ АППАРАТ
В ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРОЦЕССА СЛУШАНИЯ (ДВИЖЕНИЕ УШЕЙ У ЖИВОТНЫХ, ПОВОРОТ
ГОЛОВЫ).
То, что мы выяснили сейчас по отношению к органу зрения,
с одинаковым основанием применимо и по отношению к другим
воспринимающим аппаратам, ибо мы во всех областях коры
мозга, предназначенных для обслуживания того или другого
из воспринимающих органов, встречаемся с подобными же
соотношениями подходящих к ним центростремительных и выхо-
дящих из них центробежных волокон. Возьмем слуховую область,
расположенную у собак в задней части верхних височных изви-
лин, а у человека в средней области внутреннего края первой
ВИСОЧНОЙ ИЗВИЛИНЫ и двух поперечных ИЗВИЛИН Хешля.
По исследованиям Флехсига по методу развития центростре-
мительные слуховые проводники по достижении ими внутреннего
коленчатого тела направляются от последнего к передней попе-
речной извилине Хешля, а по Вендеровичу, работавшему по
методу Марки с применением больших срезов, — к средней части
внутреннего края первой височной ИЗВИЛИНЫ И К смежным
частям двух ИЗВИЛИН Хешля. Что этим дело не ограничивается
по отношению к корковой функции слуха, показывают клини-
ческие указания авторов, доказывающие отношение к слуху
вообще средней части и даже всей первой височной ИЗВИЛИНЫ;
по Монакову же слуховая область распространяется И за
пределы последней.
Дело объясняется очевидно тем, что и эта область коры
представдяет собой не только приводные, но и отводные части,
имеющие вполне определенное отношение к слуху. И, действи-
тельно, подобно тому как зрительно-двигательная область или
область смотрения, так и рассматриваемая область, при уда-
лении ее, дает ослабление слуха, а при раздражении областей

Фиг. 63. Схема демонстрирует, как человек слушает. Возбуждение Кортиева
органа передается через VІІІ слуховой нерв и продолжение его в мозгу
в виде слухового проводящего пути до внутреннего коленчатаго ядра cgi
и от последнего до корковой слуховой области а в двух извилинах Heschl'я
и во внутренние части 1-й височной извилины. От этой области возбуждение
распространяется с одной стороны к лежащему сзади (вблизи угловой изви-
лины) двигательному отделу той же области, откуда нисходящие пути на-
правляются: 1) к области четверохолмия, а оттуда через задний продольный
пучок к ядрам глазных нервов — VІ, ІV и III и 2) к заднему двухолмию и
нижележащим ядрам для установки слухового органа (последняя часть на-
правления тока на схеме не обозначена). С другой стороны от слуховой об-
ласти возбуждение достигает области активного сосредоточения (в пред-
лобной области мозга), откуда нисходящие проводники направляются через
передний отдел внутренней капсулы и мозговую ножку к ядрам тех же
глазных нервов — VI, IV и III. Схема поясняет направление взора при
активном сосредоточении на звуковом раздражении в направлении источника
звука.

коры соседних с приводной ее частью дает соответствующий
двигательный эффект (у животных разнообразные движения на-
ружного уха и др.), вследствие чего она представляется не
слуховой только, а слуходвигательной областью. Еще Ферьер
при своих опытах убедился в том, что у обезьян раздражение
верхней височной извилины, а у собак и других млекопитающих
раздражение подсильвиего отдела третьей (считая изнутри) нерв-
ной извилины вызывает отведение и поднятие противопо-
ложного уха, раскрытие глаз, расширение зрачков и поворачи-
вание глаз и головы в противоположном направлении.
Сходственные результаты были получены Зангером (San-
ger), Брауном и Шеффером. В опытах Багинского
над собаками при раздражении второй, третьей и четвертой
извилин на уровне заднего конца Сильвиевой борозды вызы-
валось движение ушей с расширением зрачков и отклонение
глазных яблок в противоположном направлении. Между прочим
с нижнего отдела второй извилины этот автор получал и дви-
жение противоположного уха вперед. В моей лаборатории ис-
следования были произведены мною, д-ром Ларионовым и
д-ром Гервером (последним, собственно, в отношении ассоции-
рованных движений глаз). Приэтом выяснилось, что электри-
ческое раздражение с трех височных извилин, в соседстве
с слуховой областью, вызывало отклонение ушей, глаз и головы
в противоположном направлении, подобно тому, как это наблю-
дается, например, когда собака прислушивается противоположным
ухом. Такие же отношения очевидно должны существовать и
у человека за исключением отклонения ушей вследствие атрофии
ушных мышц (фиг. 63).
Что касается собственно движения глаз, то у собак оно
получалось с центра угловой извилины, у конца Сильвиевой
борозды. Раздражение этого участка, размерами не более 3—4 мм,
вызывает поднятие и оттягивание кзади противоположного уха,
за которым происходит отклонение глаз и головы в противо-
положном направлении при заметном расширении зрачков. И здесь
дело идет очевидно о двигательном эффекте, который не может
быть понимаем как движения, вызываемые при посредстве сигмо-
видной извилины у собак и центральных извилин у приматов,
ибо эти движения не прекращаются и после обрезывания соот-
ветственного участка; после же подрезывания мозговой коры
в этих областях они устраняются совершенно.

Это доказывает, что двигательный эффект получается при
посредстве нисходящих систем, связывающих эти области коры
с подкорковыми образованиями.
Что касается анатомических связей слуховой области, то они
были выяснены более или менее полно в целом ряде исследо-
ваний. Уже несколько десятков лет назад мною было устано-
влено на основании эмбриологических исследований, что слухо-
вой нерв представляет собой два особых ствола, из которых один,
возникающий из преддверия и полукружных каналов (фиг. 64),
переходит в передний корешок, тогда как другой, улитковый,
нерв (фиг. 69) переходит в задний корешок. 1 Волокна послед-
него, который нас собственно и будет здесь интересовать,
входя в продолговатый мозг, делятся на восходящие и нисхо-
дящие ветви, причем первые вступают в так называемый слу-
ховой бугорок, а вторые в наружное слуховое ядро, где пред-
варительно и оканчиваются при содержащихся в нем клеточных
элементах (фиг. 65). Впрочем, часть волокон минует клетки
этого ядра и, проходя непосредственно к другим образованиям,
лежащим на пути центральных продолжений улитковых волокон,
как то: верхние оливы (своей и другой стороны), трапециевид-
ные ядра, ядра боковой петли, и, отдав ответвления к заднему
и переднему двухолмию, достигает своими конечными ветвями
заднего коленчатого ядра (cgm фиг. 65). Приэтом в продолго-
ватом мозгу имеется разделение центральных продолжений слу-
ховых волокон на два пути. Один, верхний, идущий от слухового
Фиг. 64. Формы костного лабиринта (2:1). А — левый лабиринт снаружи;
B — правый лабиринт снутри; С — левый лабиринт сверху; aaa — концы
ампул трех дуговых входов; s — верхний дуговой ход; р — задний дуговой
ход; е — внешний дуговой ход; с — улитка; с. — tractus spiralis forammosus;
fo — fenestra vestibuli; fr — fenestra cochleae; re— recessus eliipticus; rs — re-
cessus sphafericus; av — aquaeductus vestibuli. (По препарату Claudius'a из
Henle.)
1 См. В. Бехтерев. Neur. Centralbl., № 7, 1885.

бугорка в виде слуховых полосок под дном четвертого желу-
дочка, и другой, нижний, проходящий в так называемом тра-
пециевидном образовании; но так как верхний путь через шов
спускается до трапециевидного же образования, то оба эти
пути по другую сторону шва сходятся вместе и в дальнейшем
остаются уже все время нераздельными (см. фиг. 65).
Затем следует отметить, что ветви слуховых корешков,
будучи разной длины, как выяснено исследованиями, главным
образом Хельда (Held), оканчиваются древовидными развет-
влениями, частью, как упомянуто, при клетках наружного слухо-
вого ядра и слухового бугорка, частью при клетках верхних
олив и трапециевидного ядра, частью же при клетках ядра
боковой петли и затем при клетках заднего и переднего дву-
холмия, и, наконец, некоторые из слуховых волокон своими
конечными разветвлениями достигают внутреннего коленчатого
ядра (фиг. 67). Приэтом клетки каждого из упомянутых ядер,
лежащих в направлении слухового пути, в свою очередь посы-
лают свои аксоны в восходящем направлении и достигают
клеток ближайших или более отдаленных ядер, пополняя тем
самым убыль слуховых волокон, вследствие предварительного
Фиг. 65. Схема приводной части ориентировочного слухового рефлекса.
Центральный путь слухового нерва и отношение его к N. VI, заведывающему
боковым движением глаз. VI — fila radicularia nervi abducentis; VIII с — nervus
cochlearis; cgm — corpus geniculatum mediale; N. VI — nucl. nervi abducentis;
na — nucl. ventralis s. anterior nervi cochlearis; nll — nucl. lemnisci lateralis;
os — nucl. olivaris sup.; st — подкорковый восходящий путь к коре височной
доли; Cr. г — corp. restif.; nf — nucl. n. facialis. (Автор.)

их окончания при клетках тех или других ядер и, в конце
концов, все вообще слуховые волокна, прямо или посредственно,
достигают задних коленчатых ядер, являющихся подкорковыми
слуховыми центрами.
Следует еще иметь в виду, что ядра заднего и переднего
двухолмия не лежат на прямом пути слуховых волокон к заднему
коленчатому ядру, ибо последнее не получает слуховых волокон
ни от заднего, ни от переднего двухолмия, принимающих
в себя слуховые волокна из нижележащих слуховых ядер
(фиг. 65). Таким образом переднее и заднее двухолмие должны
быть рассматриваемы, как образования, имеющие отношение
к слуховым рефлексам (движение глаз, общие движения), а не
являются этапными станциями на прямом пути слуховых воло-
Фиг. 66. Схема центрального слухового проводника. Рефлекторные
пути. No — n. opticus; hl — задний продольный пучок; Rct — n. cer-
vicals I; crf — место фонтановидного перекреста; Та —- tub. aust.; vK — пе-
реднее ядро слухового нерва; os — верхняя олива; ctr — corp. trapez.;
ls — боковая петля; sk — ядро боковой петли; R — шов; nV — заднее
двухолмие. Остальные обозначения понятны сами собой. (Н. Held.)

КОН в направлении к вышележащим областям, каковыми
являются наружное слуховое ядро и слуховой бугорок, верхние
оливы и трапециевидные ядра, ядра боковой петли и, наконец,
внутреннее коленчатое ядро. Лишь последнее является, как
упомянуто, ближайшим к коре подкорковым ядром, при клетках
которого предварительно заканчиваются все слуховые волокна,
направляющиеся в кору головного мозга. Следует приэтом
иметь в виду, что в продолговатом мозгу далеко не все слуховые
волокна перекрещиваются. Часть их остается на своей стороне
и, вступая в верхнюю оливу своей стороны, поднимается в боко-
вой петле той же стороны (фиг. 67).
Что касается волокон, выходящих из клеток внутреннего
коленчатого ядра к височной доле мозга (фиг. 65), то они образуют
подкорковое звено слухового пути, которое, направляясь от вну-
треннего коленчатого ядра почти горизонтально кнаружи мимо
заднего края чечевичного ядра и, образуя часть мозгового венца,
Фиг. 67. Схема центрального слухового проведения. Обратно
идущие системы (Held): vK — переднее ядро; ctr — corp. trape-
zoideum; R — raphe; TK — трапециевидное ядро; os — верхняя
олива; Та — tuberculum acusticum; Sta — striae acusticae: SK — ядро
боковой петли; ov — верхнее двухолмие; nV — нижнее дву-
холмие; Кі — кора мозга.

оканчиваются, как можно убедиться по методу перерождения,
в височных извилинах мозга у собак, а у человека оканчиваются
тремя пучками в средней части верхнего и внутреннего края
первой височной извилины и в прилежащих к ней двух изви-
линах Хешля, скрытых в Сильвиевой ямке. Таков ход восходя-
щих волокон слухового пути.
Переходя к рассмотрению
центробежных или нисходя-
щих проводников слуховой
области, необходимо прежде
всего иметь в виду обратные
системы волокон, идущие от
мозговой коры к внутреннему
коленчатому ядру, и системы,
идущие от последнего в на-
правлении к периферии по
тому же слуховому пути, по
которому восходят выше рас-
смотренные слуховые провод-
ники. Приэтом нисходящие
волокна, как и восходящие,
представляют собой последо-
вательно прерывистый путь,
состоящий из клеток различ-
ных ядер слухового пути с ак-
сонами, обращенными к пери-
ферии и оканчивающимися
при клетках тех или других
нижележащих ядер того же
слухового пути. Эти нисхо-
дящие проводники опять же
прерываются на своем пути
в заднем коленчатом ядре, в ядре боковой петли, в верхней
оливе, в наружном слуховом ядре, достигая таким путем пери-
ферии.
Что касается других нисходящих систем слуходвигательной
области мозговой коры, то можно определенно говорить о связи
этой области, и именно угловой извилины при посредстве
нисходящих волокон, с передним и задним двухолмием, из кото-
рых первое дает при раздражении ассоциированные движения
Фиг. 68. Косвенный срез, проходящий
через область четверохолмия и ниж-
нюю часть моста из мозга человече-
ского плода незадолго перед рожде-
нием. ll — боковая петля; ncgp — ядро
заднего двухолмия; fbp — волокна зад-
ней ручки, выходящие из ядра заднего
двухолмия; fcg — волокна, перекрещи-
вающиеся над aq. Sylvii в области
переднего двухолмия; cga — переднее
двухолмие;. fpa — волокна передней
ножки мозжечка; bg — волокна петле-
вого слоя, поднимающиеся к четверо-
холмию; fv — отвесный пучок моста
снутри от ll волокна пучка Münzer'a.
Обработка по Weigert'y. (Автор.)

глаз, а второе, как я убедился из своих
опытов, дает разнообразные движения
уха, движения конечностей более общего
характера и крики. Дальнейшие нисходя-
щие связи переднего двухолмия осуще-
ствляются при посредстве ранее упо-
мянутых волокон, спускающихся в виде
фонтановидного перекреста в задний про-
дольный пучок и проходящих в нем до
клеток ядер глазных нервов и спускаю-
щихся еще и в спинной мозг в виде
тектоспинальной системы. Что же ка-
сается заднего двухолмия, то его связь
с двигательными образованиями устана-
вливается при посредстве волокон пучка
Мюнцера (Münzer), спускающихся по
боковой поверхности покрышки моста
и достигающих между прочим описан-
ного мною сетчатого ядра покрышки
(фиг. 38 и 21) в области верхнего этажа
Варолиева моста и имеющего двигатель-
ную функцию, частью же через отвесный
пучок моста спускающихся к ядрам
последнего, в свою очередь связанным
сетевидным образованием. Кроме того
имеется еще связь ядра боковой петли
к так называемому срединному ядру, рас-
положенному по обеим сторонам шва.
Все вышеизложенное приводит к вы-
воду, что при посредстве восходящих и
нисходящих систем слуходвигательной
области происходит осуществление как
простых слуховых, так и высших ориен-
тировочных сочетательных рефлексов,
т. е. тех, которые обслуживают слуховой
орган во время его деятельности, осу-
ществляя процесс слушания. Вследствие
этого слуходвигательную область височ-
ной доли мы обозначаем как область, заведывающую слу-
шанием.
Фиг. 69. Схема окончания
в периферии n. acusticus
вблизи n. vestibularis 1-2 —
neuroepithel; 1 — волоско-
вые клетки; 2 — волокни-
стые или опорные клетки;
3 — периферические интер-
эпителиальные конечные
разветвления; 4 — нервные
волокна; 5 — клетка слухо-
вого ганглия; 6 — дендрит;
7 — пограничная мозговая
линия; 8 — деление на вос-
ходящую и нисходящую
ветви с их коллатералями.
(G. Betzius. Biolog. Unter-
suchungen Bd. IV, 1892.)

Следует иметь в виду, что по соседству с слуходвигательной
областью, на месте второй и третьей височных извилин, неко-
торыми авторами (Мильс и другие) признается локализация
центральных окончаний преддверного нерва, передающего им-
пульсы, возникающие при смещении головы от давления эндо-
лимфы на его окончания. Эти данные мы могли бы связать с тем
фактом, что из височной и частью затылочной области выходит
большая система центробежных волокон, спускающаяся через
наружный отдел основания мозговой ножки — так называемый
пучок Тюрка (Türck) — к ядрам моста. В таком случае пред-
ставилось бы возможным признать, что в височных извилинах
коры дело идет также о сочетательных рефлексах статического
характера, которые могут осуществляться не только в связи
с движениями головы, но вероятно и в соотношении с звуковыми
и может быть также с зрительными импульсами, как это мы
имеем, например, в танцах под музыку и при других условиях.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
ОБОНЯТЕЛЬНО-ДВИГАТЕЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ. КРЮЧКОВИДНАЯ ИЗВИЛИНА. ПУТИ, УСТАНАВЛИ-
ВАЮЩИЕ СООТНОШЕНИЯ С МОЗГОВОЙ КОРОЙ И ПОДКОРКОВЫМИ ОБРАЗОВАНИЯМИ ДЛЯ
ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ АКТА НЮХАНИЯ.
Передневнутренняя часть височной доли в виде грушевидной
доли у осматических животных и крючковидной извилины у чело-
века (Gm фиг. 2), как установлено уже давно, имеет отношение
к обонятельной доле и следовательно к обонятельной функции,
тесно связанной с Шнейдеровой оболочкой носовой полости. В этом
отношении еще опыты Ферьера показали, что удаление
крючковидных извилин у обезьян приводит к потере обоня-
ния. Myнк наблюдал собаку с потерей обоняния, у которой
один gyr. hyppocampi представлялся размягченным, другой был
превращен в кисту.
Исследования Лючиани на основании опытов с удале-
нием Аммониева рога привели к заключению, что Аммониев
рог является главным полем обонятельной сферы, причем даже
незначительные его повреждения приводят к нарушению обоня-
тельной функции. Но произведенные позднее опыты проф. Оси-
пова из лаборатории Г. Мунка опровергли этого автора,
ибо удаление двух передних третей Аммониева рога могло
быть осуществляемо без последствий в отношении обоняния.
У собак одностороннее удаление грушевидной извилины,
gyr. pyriformis, в опытах Горшкова, произведенных в моей
лаборатории, вызвало резкое понижение реакции на пахучие
раздражения на своей стороне и ослабление на другой стороне.
В опытах Завадского, произведенных в Павловской лабора-
тории, двустороннее удаление gyr. pyriformis вызывало однако
лишь временную утрату условных обонятельных рефлексов на
слюноотделение, что могло по автору зависеть будто бы от
общего угнетения мозговых функций. С нашей точки зрения
последнее объяснение не имеет за себя вполне убедительных

данных, ибо не исключена возможность компенсирования с те-
чением времени у собак, как у осматических животных, недо-
стающих ольфактивных раздражений раздражениями носовых
ветвей тройничного нерва, которые в опытах Завадского не
перерезались. К тому же возможна компенсация удаленных
грушевидных извилин соседними областями мозговой коры (на-
пример tub. olfactorium).
Вообще не следует упускать из виду, что имеются условия
для компенсирования удаленной gyr. pyriformis, ибо кроме на-
ружного корня существуют еще другие корни, направляю-
щиеся от обонятельной луковицы к другим областям мозга
[обонятельный бугорок, subst. perf. ant. у человека (фиг. 70)].
И это обстоятельство не принято Завадским во внимание,
а оно говорит против убедительности его опытов. Главный же
недостаток его опытов заключается в неустранении перерезкой
носовых ветвей тройничных нервов, так как по опытам д-ра Ла-
рионова через эти ветви происходит непосредственная пере-
дача обонятельных импульсов к продолговатому мозгу. К тому
же ряд клинических данных говорит решительно в пользу выше-
Фиг. 70. Схематическое изображение волокон обонятельных
нервов и луковиц. fo, fo, fo — волокна обонятельных нервов;
bo — bulbus olfactorius; cto — серое вещество tractus olfactorius;
с — кора височной области; са — передняя спайка; 2 — волокна,
выходящие из bulbus и оканчивающиеся в tractus olfactorius;
6 — волокна, выходящие из bulbus непосредственно к мозговым
узлам так называемый основной обонятельный пучок; 3 и 7 —
волокна, входящие в состав наружного корешка tractus olfacto-
rius и направляющиеся из bulbus olfactorius к коре gyr. pyri-
formis височной доли; 1 и 8 — волокна передней спайки, из ко-
торых 1 составляют волокна обонятельных луковиц, входящие
в состав передней спайки; 5 — волокна, связывающие кору
обонятельной луковицы с корой лобной доли (так называемый
верхний корешок обонятельной луковицы).

указанной локализации обонятельной функции в крючковидной
извилине, стоя в противоречии с выводами Завадского.
Сюда относятся случаи аносмии при поражении крючковидных
извилин, как то: случаи Шюртона (Churton) и Гриффиса
(Griffith), Линде (Linde), Оппенгейма (Oppenheim) и других,
и еще более многочисленные случаи с обонятельными галлю-
цинациями при поражениях крючковидной извилины.
Таким образом мы можем принять, что воспринимающая
обонятельная область мозговой коры человека помещается
в крючковидной извилине, соответствующей грушевидной изви-
лине осматических животных, что не исключает отношения
к обонятельной функции переднего дырчатого пространства
(subst. perf. ant.), соответствующего обонятельному бугорку (tub.
olfactorius) у животных. Несомненно приэтом, что обонятель-
ная область коры содержит в себе не исключительно только
приводную область, служащую местом окончания обонятельного
пути, состоящего из обонятельных волокон митральных клеток
обонятельной луковицы, но и область отводную, ибо опыт пока-
зывает, что с соседних мозговых областей можно получить путем
раздражения электрическим током движения, которыми характе-
ризуется функция обоняния. Еще Ферьер в своих опытах
Фиг. 71. Схема распространения нервного возбуждения в обонятельном ап-
парате млекопитающих. А — обонятельная оболочка. В — glomer. olfactorii
луковицы; С — митральные клетки; Е — ядерные клетки; D — tractus olfacto-
rius; G — область наружного обонятельного пучка; F — пирамидальные клетки
tractus; М — клетки с коротким цилиндрическим отростком; I — боковые от-
прыски bulbus; N — боковые отпрыски наружного обонятельного пучка;
L — центробежные волокна. (Bamon у Cajal.)

убедился, что электрическое раздражение крючковидно изогну-
того конца gyr. hyppocampi приводит в движение губы и отвер-
стия носа на сторону раздражения и частичное замыкание
этого отверстия, как будто бы оно воспринимало сильный запах.
Исследования д-ра Горшкова в заведываемой мною лабо-
ратории показали, что раздражения gyr. pyriformis с постоян-
ством вызывает сокращение носового крыла на своей стороне.
В моих опытах раздражение корковой области в соседстве с на-
ружным корнем обонятельной доли с постоянством вызывало
резко выраженные дыхательные движения.
Что касается хода приводящих и отводящих путей обоня-
тельной области, то центростремительные волокна, подходящие
к рассматриваемой области, представляют собою собственно
двух- и трехневронный обонятельный путь (фиг. 71): первый
неврон представляет собой волокна биполярных клеток Шней-
деровой оболочки, которые в обонятельных клубочках обоня-
Фиг. 72. Схематическое изображение обонятельных
волокон, начиная с периферии до обонятельного
центра.

тельной луковицы входят в контакт с дендритами митральных
и султановидных клеток (фиг. 72); второй неврон образован
волокнами, выходящими из обонятельной луковицы (фиг. 71)
и достигающими, при посредстве наружного, ранее всех других
развивающегося корня обонятельной луковицы, передней части
gyr. hippocampi или так называемой gyr. pyriformis у животных
и gyr. uncinatus у человека. Здесь волокна этого неврона подхо-
дят к так называемым двойным пирамидам, характерным для
данной области. Так как имеется полное основание признать,
что данная область является корковым обонятельным центром,
то очевидно, что здесь мы имеем дело с двухневронным центро-
стремительным путем. Между тем связь обонятельных волокон
с subst. perf. ant., о чем сказано будет ниже, является трех-
невронным обонятельным путем, принимая во внимание, что
серое вещество обонятельного тяжа или луковицы, при посред-
стве которого устанавливается эта связь, является для него
промежуточной станцией. Дело в том, что часть вторичных
волокон обонятельного тяжа предварительно оканчивается в коре
самой обонятельной луковицы (фиг. 70), и уже от этой коры
центростремительные волокна, в виде волокон третьего неврона,
направляются к так называемому обонятельному бугорку (tub.
olfactorium) у животных и аналогичному ему переднему дырча-
тому пространству у человека (subst. perf. anterior), представляю-
щему корковую же территорию (So фиг. 73).1
Продолжение этих волокон образует основной обонятельный
пучок. Он идет под передней спайкой, в глубине subst. perf.
ant., где он получает значительный прирост и направляется
частью к области титьковидного ядра (corp. mammillaris, фиг. 75)
своей стороны, частью продолжается далее, к сетевидному обра-
зованию среднего мозга и даже еще далее в нисходящем на-
правлении, подвергаясь по Валленбергу частичному пере-
кресту (decussatio hypothalamica post.), что, однако, оспаривается
1 Надо, впрочем, заметить, что отношение этой области, характеризую-
щейся островчатыми скоплениями клеток, к обонятельной луковице в последнее
время некоторыми авторами (Эдингер) оспаривалось. Однако, Шрис
(Е. Shrith) высказывается вопреки Эдингеру решительно в пользу отно-
шения обонятельного бугорка к обонятельной луковице. Следует иметь в виду,
что волокна, берущие начало в коре обонятельного тяжа в виде волокон
третьего неврона, образуют еще и третий обонятельный корешок, направляю-
щийся в основные части лобной доли и представляющий собою в сущности
ассоциационный пучок волокон.

Гживо-Добровским (Grzywo-Dobrowsky). От этой системы
отделяются волокна в виде обонятельно-уздечкового пучка, ко-
торые в форме мозговых полосок (striae medullares) подходят
к ядру уздечки (gh фиг. 73). Эти волокна по Район и Кахалю
составляют лишь боковые ветви предыдущей системы.
Некоторые из авторов признают, что часть волокон этой
системы оканчивается во внутреннем (мимическом) ядре
зрительного бугра, что можно считать достаточно обосно-
ванным.
Фиг. 73. Схема обонятельного ориентировочного рефлекса (внюхивание). X — fila
radicularia nervi vagi; сa — commissura ant.; cm — corpus mammillare; cp — волокна
от nucleus habenulae к задней коммиссуре; fg — волокна от corpus mamillare
к Гудденовскому ядру; fi — fasciculus thalamo-mammillaris; fl — fasciculus
longitudinalis medialis; fr — fornix; ful — волокна fornix longus; gh — nucleus
habenulae; gi— ganglion interpedunculare; gp — gyrus pyriformis; l — lemniscus
medialis; m — волокна от Гудденовского ядра к substantia reticularis grisea;
na — nucleusant thalami; ng — ядро Гуддена; nt — nucleus tegmenti (v. Gudden);
nX — nucleus sensibilis nervi vagi; pce — pedunculus corporis mammiliaris из петле-
вого слоя; qa — lamina quadrigemina; r — волокна от nucleus tegmenti (v. Gud-
den) к ядрам черепных нервов; re —radix lat. tractus olfactorii; rf — волокна
tractus olfactorii к области trigonum olfactorium; ro — radix medialis tractus
olfactorii; s — волокна от ganglion interpedunculare к nucleus tegmenti; so — об-
ласть trigonum olfactorium; th — thalamus; tro — tractus olfactorius; tl—taenia
thalami; x — fasciculus retroflexus. (Автор.)

В обонятельном тяже проходят и обратно идущие волокна, кото-
рые достигают обонятельной луковицы (Рамон и Кахаль).
Необходимо иметь в виду, что первичные центры обоняния
той и другой стороны связаны друг с другом при посредстве
волокон передней спайки, имеющей два отдела. В переднем ее
меньшем обонятельном отделе проходят волокна, которые, начи-
наясь по Рамон и Кахалю из султановидных клеток обоня-
тельной луковицы и проходя через переднее дырчатое про-
странство, достигают слоя зерен обонятельной луковицы другой
стороны.1
Имеется кроме того связь вторичных обонятельных центров
с Аммониевым рогом, соединенным в свою очередь с аналогич-
ным образованием другой стороны при посредстве psallerium'a
или Давидовой лиры. Эта связь Аммониева рога с вторичными
обонятельными центрами доказывается тем, что в человеческой
патологии атрофия Аммониева рога наблюдается вместе с атро-
фией обонятельной луковицы.
Из связей вторичных обонятельных центров следует иметь
в виду также пучок Цукеркандля (Zuckerkandl), берущий
начало в переднем дырчатом пространстве (subst. perf. ant.,
spa фиг. 75). Пучок этот восходит к подмозолистой извилине
в виде ножки, ограничивающей V желудочек прозрачной пере-
городки (pedunculus septi), образуя по Эдингеру частичный
перекрест и присоединяясь на уровне заднего края перегородки
к своду. Из опытов по методу перерождения видно, что пучок
этот восходящего направления, ибо перерождается после раз-
рушения обонятельной области (Кастанаян).
Далее нужно сказать о проходящих в глубине сводовой
извилины (gyr. fornicatus) волокнах cinguli (С фиг. 18 и Cg фиг. 27),
связь которых с обонятельной долей несомненна, ибо частичное
1 Рамон и Пробст наблюдали вторичное перерождение волокон
переднего отдела спайки вслед за разрушением bulbus, однако, ряд других
авторов (Понятовский, Левенталь, Кастанаян, Гехухтен
и Гживо-Добровский) находили перерождение только при условии
поражения вместе с луковицей и части обонятельного тяжа; поэтому боль-
шинство авторов склонно признать, что передняя часть передней спайки
соединяет обонятельный тяж одного полушария с обонятельным тяжем и
луковицей другого полушария. Кроме того, некоторыми допускается также
и переход через переднюю спайку волокон, возникающих из обонятельного
тяжа одной стороны, в кору gyr. hyppocampi другой стороны, что, однако,
требует еще подтверждения.

перерождение его наблюдали в направлении от обонятельной
области к Аммониеву рогу (д-р Трошин, работавший в моей
лаборатории, и Гживо-Добровский).1 Надо, однако, от-
метить, что это перерождение постепенно убывает в направлении
кзади, вследствие чего есть основание полагать, что расположен-
ная над corp. callosum сводовая извилина (gyr. fornicatus, фиг. 2),
в белом веществе которой над мозолистым образованием (corp.
callosum) проходят волокна cinguli, является местом частичного
их прерывания. С другой стороны, исследования Рамон и
Кахаля доказывают отношение волокон cinguli к подножию
(subiculum) и к Аммониеву рогу.
Наконец, и продольные полоски corp. callos. (striae longitudi-
nales corp. callosi) представляют собою путь, связывающий вто-
ричные обонятельные центры с Аммониевым рогом. Опыты
Кастанаяна и Гживо-Добровского показали развитие
перерождения этих полосок в случаях разрушения обонятель-
ной доли. Такое перерождение наблюдалось и у человека после
разрушения опухолью обонятельной луковицы (Муратов).
Мои данные приводят к выводу, что продольные полоски (striae
longitudinales) представляют собою не что иное, как продолжение
части волокон пучка Цукеркандля и части волокон длинного
свода, причем и ff. perforantes представляют собою не что иное,
как продолжение волокон длинного свода, содержащего центро-
стремительные волокна. Эти волокна, пробуравливая corp. cal-
losum, присоединяются затем к надмозолистым продольным по-
лоскам (Tt фиг. 27; Sim фиг. 28), которые переходят на заднем
концо мозолистого тела в fasciola cinerea, а при продолжении
в fasc. dentata волокна продольных полосок переходят в lamina
medul. involuta Аммониева рога (фиг. 46).2
Выше мы говорили о переходе волокон cinguli в gyr. hyppo-
campi в cornu Ammonis. Добавим здесь, что исследования Ра-
мон'а показали, что в Аммониевом роге дело идет о связи
1 Рамон и Кахаль отрицает связь cinguli с обонятельной долей, но
мнение его в этом отношении мало обосновано, в чем я вполне согласен
с Л. В. Блуменау (Мозг человека, вып. V, стр. 432).
2 Следует, однако, заметить, что часть волокон продольных полосок мест-
ного значения, ибо они возникают из клеток induseum, причем некоторые из
этих волокон направляются вперед, другие, наоборот, назад, достигая fasc.
dentata Аммониева рога, большинство же делится в глубине induseum на
передние и задние ветви с тем же направлением, как и предыдущие (Рамони
Кахаль).

этих волокон через lam. medull. involuta с зернами fasc. dentata,
от которых выходят мшистые аксоны, направляющиеся к пира-
мидам верхнего отдела, аксоны же последних частью переходят
в fimbria, частью путем коллатералей соединяются с дендри-
тами пирамидных клеток нижнего отдела. Однако, эти пира-
миды своими верхушечными отростками достигают и непо-
средственно волокон lam. involuta и вместе с тем к ним подхо-
дят восходящие аксоны из alveus. Таким образом в данном
случае и тем и другим, то есть более длинным и более корот-
ким путем, может происходить на пирамиды передача возбужде-
ния и притом с разных сторон.
Что касается дальнейших связей вторичных обонятельных
центров с подкорковыми образованиями, то один из них хорошо
известен, это fimbria, связывающая передние части gyr. hyppo-
campi и uncus Аммониева рога при посредстве волокон свода
с титьковидным образованием, перед вступлением в который
эта система образует частичный перекрест волокон, частью же
с другими нижележащими образованиями. С другой стороны,
волокна stria cornea (с фиг. 76), связанные с миндалевидным
ядром, по Рамону, являются будто бы главным проводящим
путем для обонятельной области lobus pyriformis. По автору
эти волокна, обогнув внутреннюю капсулу позади передней
спайки, направляются кзади в мозговую ножку.
Благодаря отношению части волокон stria cornea к передней
спайке есть основание признать существование частичного их
перекреста.
По Кёлликеру (Koelliker) однако в stria cornea содержатся
волокна двоякого направления: от n. amygdale к subst. perf. ant.
и идущие обратно от последней к n. amygdale, что говорит
в пользу ассоциационной функции этих волокон.
Наконец, выше было упомянуто о пучке волокон, связываю-
щем обонятельную область с зрительным бугром. Заметим, что
эта связь может быть доказана и с помощью метода перерожде-
ния у животных.
Из всего вышесказанного ясно, что обонятельная долька
имеет многосторонние связи как с другими частями мозговой
коры, так и с подкорковыми мозговыми узлами. Но нельзя
забывать, что эта функция сама по себе является такой, кото-
рая руководит осматическими животными в их ориентировке
в пространстве и в их движениях не в меньшей, а скорее

Фиг. 74. Схема изображает, как человек нюхает. (Мозг представлен со сто-
зоны внутренней поверхности полушария.) Возбуждение, начавшись в области
Шнейдеровой оболочки, через обонятельные волокна 1 и bulbus Olfaktorius
направляется к крючковидной извилине — ol, к обонятельному бугорку — tc
и к титьковидному ядру — се. От крючковидной извилины возбуждение по
ассоциационным волокнам направляется к сводовой извилине, откуда дости-
гает области активного сосредоточения с в предлобной части коры, а оттуда
по нисходящим проводникам к ядрам глазных нервов — VI, IV и III, уста-
навливающим взор на пахучем объекте. Другие связи обонятельного бугорка
и титьковидного ядра с другими подкорковыми образованиями (зрительный
бугор, ядро Gudden'a и пр.) служат для втягивания воздуха в ноздри и для
мимических движений лица.

в большей мере, нежели даже слух и быть может зрение. По
ее роли в жизни животного она может быть названа осязанием
на расстоянии. Однако, у человека эта функция далеко не
играет такой роли, вследствие чего здесь многие из рассмотрен-
ных связей представлены в резко атрофированном виде, а не-
которые из них сохраняются почти в зачаточном виде.
Из рассмотренных связей одни служат непосредственно
выполнению самого процесса обоняния или обонятельного ре-
флекса (фиг. 74). Сюда относятся, с одной стороны, связи обо-
нятельной доли непосредственно с корой gyr. pyriformis при
посредстве рано развивающегося наружного обонятельного
корня и с другой стороны связи ее с корой обонятель-
ного тяжа и с substantia perf. ant. Последнее образование,
как известно, имеет отношение к вегетативной системе. С дру-
Фиг. 75. Передняя коммиссура основания мозга, изображенная
на своем пути. Удалены rostrum corp. callosi, subst. perforata ant.
и ее окружающее, а также дно III желудочка; n.l. — nucl. lenti-
formis; II — n. opticus; ch — chiasma opticum; III — n. oculo-
motorius; pe — pedunculus; p — pons.; cc — corp. callosum; Vv — пя-
тый желудочек; sp — lamina septi pellucidi; VIII — третий желу-
дочек; fa — ножка свода; Cm — corp. mammillare; sbp — subst.
perf. poet.; ca — comm ant.; tro — tr. opticus; cgl — corp. gen. lat.;
cgm — corp. gen. med.; fqa — прод. tr. opt. к переднему двухолмию.

гой стороны титьковидные образования, по моим исследованиям,
имеют отношение к дыхательной функции. 1 Отсюда можно
допустить, что основной обонятельный пучок, связывающий кору
обонятельного тяжа с corp. mammillare (cm фиг. 73), обеспечи-
вает участие в обонятельной функции дыхательных органов, без
какового не обходится в сущности ни один акт обнюхивания.
С другой стороны, система волокон olfacto-habenularis (gh
фиг. 73), направляющаяся в форме отдельной части вышеуказан-
ной системы к ядру уздечки, в виду отношения последнего
к межножечному ядру (ді фиг. 73) и при его посредстве к дру-
гим ядрам мозгового ствола, должна служить для координации
Фиг. 76. Средний мозг, межуточный мозг и полосатое тело
сверху. v.s.p. — cavum septi pellucidi; g.c.c. — genu corp. callosi;
l.s.p. — lamina septi pellucidi; с — stria cornea; pu — pulvinar;
ce — cerebellum. Чертами обозначены с левой стороны по порядку
сверху вниз: columna fornicis, tuberculum ant. thalami. taenia cho-
rioidea, stria medullaris, trigonum habenulae, colliculus sup., trigonum
lemnisci, brachium conjunctivum. С правой стороны: corp. ant.
ventriculi lat., caput nucl. caudati, commissura ant., stria cornea;
com. media, thalamus, habenula, commissura post, pedunculus ce-
rebri, brachium pontis, colliculus inf., fenulum veli medullaris ant.
1 См. Основы учения о функциях мозга, вып. V.

обоняния с функцией других ядер черепных нервов; связь же
этой системы с зрительным бугром дает повидимому возможность
осуществления мимических обонятельных рефлексов.
Наконец, признаваемый некоторыми центростремительный
пучок из ядра тройничного нерва к области substantia perf. ant.
мог бы обеспечивать соучастие в обонятельной функции резких
раздражений, передаваемых через носовые ветви тройничного
нерва.
Приэтом кора gyr. pyriformis, представляющая собою глав-
ную корковую обонятельную область и получающая доходящие
до нее раздражения через наружный обонятельный корешок,
в свою очередь связана с подкорковыми образованиями тремя пу-
тями: 1) через fimbria и свод с титьковидным ядром и другими
нижележащими образованиями для участия дыхательной функ-
ции в более сложном акте обнюхивания, выполняемом мозговой
корой, 2) через stria cornea (фиг. 76), направляющуюся, согласно
Рамону и Кахалю, в мозговую ножку для осуществления
связанных с функцией обоняния движений (движение крыльев
носа, поворот головы и прочее) и 3) через нижнюю ножку с зри-
тельным бугром, очевидно для выполнения соответствующих
мимических движений.
Остальные связи gyr. pyriformis с другими корковыми обла-
стями служат для выполнения сочетательных процессов, связан-
ных с обонятельной функцией, а спаечные волокна обеспечивают
согласованность двусторонней функции обонятельного органа.
Все вышеизложенное приводит к выводу, что рассматривае-
мая область не является только областью воспринимающей, но
и областью осуществляющей соответственные ориентировочные
рефлексы, возбуждаемые с органа обоняния. Иначе говоря,
мы имеем здесь не только область обоняния, но и область
нюхания.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
ВКУСО-ДВИГАТЕЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ ИЛИ ОБЛАСТЬ ВКУШЕНИЯ. ЦЕНТРЫ ВКУСА, ЖЕВАНИЯ,
ГЛОТАНИЯ.
Местоположение так называемой вкусовой области коры,
имеющей ближайшее отношение к сосочкам языка (фиг. 77),
определялось авторами далеко не одинаково. Многие из авторов
локализировали вкусовую область в соседстве с обонятельной, при-
чем одни (Ферьер) относили эту область к основным частям
височной доли, другие, как Мунк, к gyr. hypocampi, Лючиани
к задней части gyr. hypocampi и четвертой первичной извилины,
а Монаков локализировал ее в верхней части gyr. hypocampi
вблизи splenium corp. callosi. Другие авторы помещали вкусовой
центр на наружной поверхности мозговых полушарий, но также
неопределенно. Так Щербак у кроликов центр вкуса помещал
на наружной поверхности теменной доли, начиная от fis. longi-
tudinals до нижнего или наружного ее края, то есть кзади от
центров рта и языка, указанных на мозгу этих животных Ферье-
ром. С другой стороны, Таннини (Tannini) находил поражение
вкуса после удаления лобных областей.
Работами моей лаборатории (первоначально д-ром Трапез-
никовым и затем Ларионовым) в опытах на собаках было
выяснено значение для вкуса области, лежащей непосредственно
кнаружи от сигмовидной ИЗВИЛИНЫ. Более специальные исследо-
вания в этой области были произведены в моей лаборатории
д-ром Горшковым. Этими исследованиями вкусовой центр
был определен кнаружи от сигмовидной извилины в передних
отделах двух наружных первичных извилин в соседстве с Силь-
виевой бороздой. Эти исследования показали, что при одно-
стороннем разрушении данной области происходит потеря вкуса
и осязания на противоположной половине языка и некоторое
ослабление вкуса на одноименной стороне. Стойкость явлений

стоит в прямой зависимости от размеров поражения. При частич-
ных разрушениях этой области можно было наблюдать частичные
поражения вкуса для кислого, соленого, сладкого и горького,
но эти области в вышеуказанном порядке сверху вниз перехо-
дят друг в друга без резких границ.
Надо заметить, что опыты д-ра Тихомирова с двусто-
ронним поражением означенной области вместе с соседними
частями коры вызывали утрату условных слюнных рефлексов
с кожи и хотя этот факт истолковывался в смысле опровержения
вышеуказанных опытов, позднейшие исследования проф. Бе-
лицкого, проверявшего опыты д-ра Горшкова по методу,
применявшемуся последним, подтвердили его результаты.
Исследования же, произведенные позднее в лаборатории
проф. Линдемана д-ром Ларионовым, показали, что слю-
ноотделение может осуществляться даже без участия коры, пу-
тем прямой передачи вкусовых раздражений к продолговатому
мозгу при посредстве волокон тройничного нерва, а это не было
принято во внимание в опытах Тихомирова.
Что касается человека, то, руководясь клиническими наблю-
дениями и вышеуказанными исследованиями, я установил, что
область вкуса помещается в operculum. Кэмпбль (Campbell),
руководясь соответствием указываемой на мозгу собаки области
переднему отделу островка, склонен локализировать вкусовой
центр в этой именно области, являющейся соседней с operculum.
Однако, соображения Кэмпбля нам не кажутся вполне убеди-
тельными, тем более, что не доказано вообще полное топографи-
ческое соответствие в расположении корковых центров в мозгу
собаки и человека. Однако, имеются и клинические наблюде-
ния, которые говорят в пользу нашей локализации. В одном
случае, напр., дело шло о новообразовательном процессе височной
доли, в котором при существовании обонятельных расстройств
указанная мною область была вовлечена в поражение. Наконец,
в последнее время указанная мною локализация была в точно-
сти подтверждена Бронштейном (Bronstein) из лабора-
тории Гольдштейна (Н. Goldstein) 1 и работой Бремера
(Bremer). 2
1 См. К. Goldstein. D. Zeitschr. f. Nervenheilkunde. Bd. 77.
2 Bremer, Fr. Physiologie nerveuse da la mastication chez le chat et le
lapin etc. Arch. intern. de phys. Bd. 21. Heft 31. 1923.

Заслуживает далее внимания, что раздражение электриче-
ским током вышеназванной области впереди от нижнего конца
центральной борозды у обезьян, как я убедился, вызывает акты
жевания и глотания. У собак вся область, расположенная между
Фиг. 77. Схема приводной части вкусо-двигательного рефлекса. I — n. oph-
talmicus; II — n. maxillaris; III — n. mandibularis; Vs — nucleus eensitivus n.
trigemini; N. ts — nucleus tractus spinalis nervi trigemini; Ss — подкорковые
волокна из thalamus к нижней части gyrus centralis post, тройничного нерва;
у — fibrae arcuatae int.; Cm — fibrae ascendentes subcorticales; Vne — radix
motorius; Vs — radix sensitiv (Автор.)

s. coronalis и fiss. rhinalis (s. limbica) и
fiss. Sylvii, при раздражении разных ее
пунктов в моих опытах давала равно-
образный двигательный эффект, наблю-
даемый в связи с вкусовыми раздра-
жениями, как, например, сокращение
противоположной щеки, закрытие че-
люстей, движение языка, открытие че-
люстей, глотание, сокращение противо-
положного угла рта, открытие рта,
иногда также движение языка, слабое
сокращение противоположной верхней
губы, глотание. 1 Кроме того исследо-
вания нашей лаборатории показали, что
с этой области, особенно с передних
ее отделов, можно получить и наибо-
лее резко выраженный эффект слюно-
отделения.
Ясно таким образом, что здесь мы
имеем дело не просто со вкусовой, а
с вкусо-двигательной областью, выпол-
няющей под влиянием вкусовых раздра-
жений определенный ряд обслуживаю-
щих вкусовой орган движений, иначе
говоря, мы имеем здесь область не вкуса
только, но вкушения.
Анатомические связи рассматривае-
мой области сравнительно мало изучены.
Сосочки двух передних третей языка
снабжены волокнами, n. lingualis, кото-
рые сложным путем через барабанную
струну, n. facialis, n. petrosus sup. major,
вступают во II ветвь тройничного нерва
и затем вступают в нисходящий корень
последнего.
Не подлежит сомнению, что централь-
ные продолжения нисходящего корня тройничного нерва (фиг. 77),
после прерывания в клетках subst. gelatinosa и перекреста воло-
Фиг. 78. Схема вкусо-
вого органа, g — вкусовая
рюмка; р — вкусовое от-
верстие; ian — внутрирю-
мочное нервное разветвле-
ние; irn — между рюмоч-
ное нервное разветвление;
sz — чувствительная клет-
ка (соответственно клетке
межпозвоночных узлов);
со — граница центрального
органа. (Retzius.)
1 См. В. Бехтерев. Основы учения о функциях мозга. VI. Die
Functionen d. Nervencentra. Bd Ш.

кон, содержащихся частью в области петлевого слоя, частью
над последними, прерываются в особой группе клеток наружного
ядра зрительного бугра. Отсюда бугро-корковые волокна, вклю-
чающие дальнейшие продолжения, достигают заднего отдела
operculum (фиг. 81 и 82). Таким же приблизительно путем подни-
маются, видимо, и продолжения возникающего в сосочках зад-
ней части языка (фиг. 53 и фиг. 78) языкоглоточного нерва;
вступающего в продолговатом мозгу в так называемый нисходя-
щий корень того же нерва, входящий в одиночний пучок (fasc.
Фиг. 79. Схема глотательного рефлекса. IX и X — центростреми-
тельные волокна IX и X пары нервов, идущие в tractus solita-
rius; после прерывания в клетках центральные продолжения,
перекрестившись во шве. поднимаются до thalamus, откуда до-
стигают коры operculum. От последнего в свою очередь нисходят
центральные проводники к двигательному ядру X пары нервов-
Xm. (Автор.)

Фиг. 80. Схема демонстрирует, как человек вкушает. Возбуждение, начав-
шись на языке, передается по IX и V нервам к соответствующим ядрам
в продолговатом мозгу и от последних к воспринимающему подкорковому
ядру в зрительном бугре — tns, откуда с помощью подкорковых проводников
возбуждение достигает заднего отдела верхнего покрова (operculum). Отсюда
возбуждение передается к двигательной корковой области языка, челюстей
и глотки и затем через нисходящие проводники до соответствующих ядер
продолговатого мозга для осуществления акта еды. С другой стороны возбу-
ждение от задней части operculuma — gs может достать предлобной области
активного сосредоточения — с, откуда возбуждение направляется не только
к передней двигательной области operculum при смаковании, но и по нисходя-
щим проводникам к ядрам глазных нервов VI, IV, III, производящим соответ-
ственное направление взора. (Автор).

solitarius продолговатого мозга — fs фиг. 35 и фиг. 79), содержа-
щий в то же время волокна блуждающего нерва. После преры-
вания в клетках волокна сопровождающего пучка subst. gela-
tinosa и после перекрещивания поднимаются вместе с петлей
к зрительному бугру и оттуда вместе с бугро-корковыми волок-
нами достигают operculum. Далее, можно признать, что и эти
пути, как и все другие центростремительные проводники, со-
держат обратно идущие волокна. Они по крайней мере доказаны
с несомненностью для петлевого слоя, содержащего в себе часть
вкусовых волокон.
Кроме того, из передней части того же operculum, содержа-
шей центры движения челюстей — жевания и глотания, и из
соседней области передней центральной извилины нисходят
проводники к соответствующим двигательным ядрам тройнич-
ного, языкодвигательного и языкоглоточного нервов продолго-
ватого мозга (фиг. 17, V, IX, XII; фиг. 84, V.; фиг. 85, IX, X,
фиг. 87).
Исследования Бремера показали между прочим, что раз-
дражение слизистой щеки у кошки вызывает жевательные дви-
жений. Полное же удаление жевательного центра в коре при-
водит к полной утрате вкусовой чувствительности и чувстви-
тельности к раздражению щек. То же наблюдается и у обезьян
при полном двустороннем удалении указанного центра.
Из вышеизложенного очевидно, что рассматриваемая область,
подобно другим областям коры, представляет собою, как мы уже
говорили, не просто вкусовую область, а вкусо-двигательную
область или область вкушения, осуществляющую ориентировоч-
но-сочетательные рефлексы, возбуждаемые раздражением вкусо-
вого трансформатора.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
ОСЯЗАТЕЛЬНО-МЫШЕЧНО-ДВИГАТЕЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ ИЛИ ОБЛАСТЬ АКТИВНОГО ОСЯЗАНИЯ
ПРИВОДНАЯ (ЗАДНЯЯ И ПЕРЕДНЯЯ ЦЕНТРАЛЬНЫЕ ИЗВИЛИНЫ) И ОТВОДНАЯ ДЛЯ ВЫПОЛНЕ-
НИЯ ДВИЖЕНИЙ (ПЕРЕДНЯЯ ЦЕНТРАЛЬНАЯ ИЗВИЛИНА И ЗАДНИЙ ОТДЕЛ ПЕРВОЙ ЛОБНОЙ
ИЗВИЛИНЫ — area gigantoformis). ЦЕНТРЫ ДВИЖЕНИЯ ЛИЦА, РУКИ, НОГИ И ПР. БОЛЕЕ
ДРОБНОЕ ДЕЛЕНИЕ ЦЕНТРОВ НА ПЕРЕДНЕЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ИЗВИЛИНЕ, РЕЗУЛЬТАТЫ
РАЗРУШЕНИЯ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ИЗВИЛИН.
Перейдем теперь к области, расположенной на обоих скло-
нах Роландовой борозды в виде задней и передней центральных
извилин с парацентральной долькой и задним отделом перед-
ней лобной извилины, называемой одними авторами психомотор-
ной, другими просто моторной, третьими осязательной, четвер-
тыми сенсо-моторной или чувство-двигательной. Мы предпочитаем
называть эту область по ее функции осязательно-мышечно-дви-
гательной или активно-осязательной областью, приспособленной
к обособленным движениям под руководством кожно-мышечных
импульсов.
В отношении этой области, содержащей в четвертом слое
гигантские пирамиды, наши сведения, вообще говоря, более
полны, хотя и здесь после первоначальных исследований
Хитцига и Фрича (Fritsch) относительно названной
области в литературе имеется немало научных противоре-
чий, что видно уже из вышеуказанных ояозначений данной
области.
Прежде всего необходимо иметь в виду, что многочисленный
ряд экспериментальных исследований не оставляет сомнения
в том, что разрушение сигмовидной извилины и соседней с ней
корональной извилины у собак 1 и разрушение центральных
извилин у приматов и человека вызывает нарушение кожно-
1 В. Бехтерев. Врач, 1884. Основы учения о функциях мозга вып. VI. —
Die Functionen der Nervenzentra Bd. III. Jena. Fischer.

мышечной восприимчивости и движения в противоположных
конечностях. Оперированные собаки ясно реагируют слабее на
уколы и прикосновения, сохраняют неудобные положения чле-
нов и в то же время, как я убедился в своих опытах,1 проведен-
ных еще в половине 80-х годов, обнаруживают расстройства
движения в виде утраты отдельных resp. обособленных дви-
жений конечностями в форме орудий или наподобие руки (на-
пример, захватывание лапой кости у собак, загребательные
движения передних лап и тому подобное), приобретаемых, оче-
видно, путем жизненного опыта, а равно и всех вообще заучен-
ных движений (например, подача лапы, движения в вертикальном
положении на задних лапах у собак и тому подобное). У обезьяны
разрушение передней центральной извилины приводит к утрате
кожной восприимчивости и параличу движения в форме ясно вы-
раженного половинного паралича (гемиплегии) противоположной
половины тела с повышением сухожильных рефлексов, подобно
тому, как мы наблюдаем это у человека с поражением тех же
областей коры. Изолированные движения и здесь утрачивались
полностью. 2
Надо заметить, что как у высших животных, так и у чело-
века (фиг. 1) рассматриваемая область может быть разделена
на собственно кожно-мышечную воспринимающую или привод-
ную область, расположенную на задней центральной извилине
(gcp фиг. 1), и переднюю смешанную, или кожно-мышечно-
двигательную область (gca фиг. 1), предназначенную для вы-
полнения изолированных и заученных движений (фиг. 81).
Как известно, Мунк рассматривал всю область сигмовидной
извилины у собак и центральных извилин у обезьян, как область
собственно чувствительную для конечностей и головы, причем он
простирал эту область и на всю остальную часть лобной доли
или предлобную область, которой он отводил значение воспри-
нимающей или чувствительной области для туловища. Полу-
чаемые при разрушении рассматриваемой области двигательные
нарушения Мунк ставил в исключительную зависимость от
поражения осязательной и частью болевой восприимчивости.
1 В. Бехтерев. Физиология двигательной области мозговой коры.
Арх. психиатрии, 1886 — 1887 гг.; В. Бехтерев. Основы учения о функ-
циях мозга. Вып. VI. Die Functionen der Nervenzentra, Bd. III.
2 B. Бехтерев. Основы учения о функциях мозга. Вып. VI; Die
Functionen der Nervenzentra, Bd. III, стр. 1403 и след.

Приэтом здесь дело шло не о выделении особой восприни-
мающей или чувствительной области наряду с двигательной,
а о признании всей рассматриваемой области, вместе с корой
лобной доли, за исключительно чувствительную область, вопреки
мнению прежних авторов (Хитциг, Ферьер и друг.),
признававших центральные области коры за исключительно
двигательные области. Однако, в 1884 г. мне удалось показать,
что у собак можно обнаружить расстройства кожной и мышеч-
Фиг. 81. Схема осязательного ориентировочного рефлекса
(активное осязание или ощупывание), bp — волокна из ядер
моста к мозжечку; Np, Np — ядра моста (nn. pontis); pa — fasci-
culus pyramidalis ant.; pl — fasciculus pyramidalis lat.; ra — fila
radicularis ant.; у — substantia nigra; rp — задние корешки
(fila rad. post.); nfp — ядра задних столбов (nn. finic. poster.);
lm — lemniscus (петля); nrt— сетчатое ядро (n. reticularis).

ной восприимчивости в конечностях противоположной стороны
при разрушении теменной области мозговой коры, лежащей не-
посредственно позади от сигмовидной извилины (gyr. coronalis).
Этим самым устанавливалось, что в рассматриваемой области
у собак мы имеем заднюю область как приводную область или
область кожно-мышечной восприимчивости (gyr. coronalis) и пе-
реднюю отводную область, или область, служащую для выпол-
нения обособленных движений (gyr. sygmoideus). 1
Опыты Хитцига, произведенные на макаках, показали,
что возбудимый участок коры у них обнимает лишь переднюю
центральную извилину и соседний участок лобной доли, рас-
положенный впереди s. praecentralis. Позднейшие опыты Фер-
рьера и других исследователей заставляли предполагать, что
возбудимой представляется не одна передняя центральная
извилина с задней частью лобной доли, но отчасти и задняя
центральная извилина, в чем убеждались и другие авторы. Однако,
такие результаты могли получиться в зависимости от распро-
странения возбуждения по ассоциационным волокнам на пе-
реднюю центральную извилину. Дело в том, что опыты Шер-
рингтона2 и Грюнбаума, произведенные на мозгах выс-
ших обезьян (горилла, шимпанзе и орангутанг), привели к тому
результату, что возбудимая область коры у этих животных не
переходит кзади за центральную борозду. Притом же, если
переднюю центральную область разрушить, то с задней цен-
тральной ИЗВИЛИНЫ мы уже не получим движения при раздра-
жении электрическим током (Левандовский и Симон —
Lewandowsky u. Simon).3 Таким образом у высших обезьян, как
и у собак, представлялось возможным различать в рассматривае-
мой области две части: одну приводную, или воспринимающую,
заднюю, и другую отводную или двигательную — переднюю.
Наконец, при операциях у человека выяснилось, что вместе
с разрушением одной передней центральной извилины получается
1 В. Бехтерев. Физиология двигательной области мозговой коры. Архив
Психиатрии, 1886 — 1887 гг.
2 Sherrington and Grünbaum. Transact. of the pathol., London. 1902.
3 Pflügers Arch. Bd. 129, 1909, 111 Hft. К сожалению, в период издания
моего сочинения: Die Functionen der Nervenzentra, 1911, начатого печатанием
на русском языке еще до появления этой работы, я не имел возможности
ознакомиться с результатами этой работы, а потому и не мог принять во вни-
мание эту работу в упомянутом сочинении.

не только паралич соответствующих движений, но и изменения
кожной и мышечной восприимчивости, откуда следует, что здесь
мы имеем дело с приводно-отводной, а не одной только областью
(сенсо-моторной). У всех вообще животных высшего типа по-
следовательным раздражением разных отделов коры передней
центральной извилины начиная сверху (снутри) в нисходящем
направлении (кнаружи) мы получаем движения противоположной
задней конечности, начиная от стопы к бедру, затем передней
конечности начиная от плеча к пальцам, затем морды или лица
и, наконец, языка. Кроме того, с заднего отдела первой лобной
извилины, по моим исследованиям, получаются движения туло-
вища. У человекообразных обезьян мы имеем область ноги
в самом верху передней центральной извилины, ниже ее или
в средней части извилины мы имеем область руки, считая
в нисходящем направлении, область плеча, предплечья и кисти
с пальцами, а ниже руки область лица. Каждая из этих обла-
стей при раздражении дает целый ряд движений в соответствен-
ной части тела.
У человека, в общем, мы имеем аналогичное же расположение
центров. Согласно исследованиям Краузе (фиг. 82), на перед-
ней центральной извилине у человека можно различать до сорока
возбудимых центров с таким расположением, что верхний отдел
этой извилины занят центрами движений ноги в обратном по-
рядке по отношению к сегментам конечности, так что в самом
верху помещается центр стопы, а наиболее низкий центр этой
конечности представлен центром бедра. Ниже нижней конечно-
сти в двух средних четвертях той же извилины мы имеем
центр руки, но с иным расположением: выше всего центр дви-
жения лопатки, а ниже всего центры пальцев. В нижней четверти
передней центральной извилины помещаются центры лица и
в самом низу центры движения челюстей (жевания). При своих
исследованиях я убедился, кроме того, в существовании особого
центра для языка ниже центра лица и особого центра глотания
в самом низу, рядом с центром жевания; но эти центры относятся
уже к области вкушения.
Далее, впереди от передней центральной извилины, на пер-
вой лобной извилине, мы имеем центры движения туловища
и вращения головы, несколько отступя вперед от прецентраль-
ной борозды, на месте второй лобной извилины, помещаются
центры движения глаз, связанные с процессом активного со-

средоточения. Наконец, у человека в соседстве с двигательными
центрами лица, как я убедился, имеется и центр дыхания,
который отмечается также и в коре мозга у собак.
Из вышеизложенного ясно, что имеется, вообще говоря, тон-
кая дифференцировка движений в коре передней нейтральной из-
вилины человека, причем наиболее резков ыраженная дифференци-
ровка у человека обнаруживается по отношению движений кисти
и пальцев. Вообще дифференцировка этих центров увеличи-
вается с возвышением животных по эволюционной лестнице.
У кроликов центров вообще мало, у кошки больше, у собаки
еще больше, у обезьяны значительно больше, особенно у чело-
векообразной, а у человека мы имеем наибольшую дифференци-
ровку центров (рис. 82).
Фиг. 82. Двигательные центры коры левого полушария у человека. (По Krause.)

Не следует, однако, забывать, что в отношении более част-
ного расположения двигательных центров имеются индиви-
дуальные различия как у животных, так и у людей, объяс-
няющие нам и некоторые различия в отношении результатов,
получаемых различными авторами при такого рода исследо-
ваниях.
Должно заметить, что раздражение корковых центров на
передней центральной извилине у человека сопутствуется вместе
с судорожным сокращением мышц своеобразными парэстезиями
в форме бегания мурашек и т. п., объясняемыми тем, что перед-
няя центральная извилина получает и центростремительные про-
водники, о чем речь уже была выше.
Что касается эффекта разрушения рассматриваемой области,
то исследования над животными показали, что чем выше тип
животного, тем более значительны следуемые за удалением дан-
ной области расстройства движения. Так, у собак они характе-
ризуются парезом конечности вместе с нарушением кожной и
мышечной восприимчивости на противоположной стороне, вслед-
ствие чего животное, хотя и может ходить и бегать, но часто
ставит неудобно свои конечности, запинается лапами о препят-
ствия и не может исправлять неудобного положения своих чле-
нов, причем оно не реагирует ни на смещение своих членов, ни
на прикосновение и также не реагирует и на умеренные колю-
щие раздражения.
Кроме того, как было упомянуто выше, много было доказано, что
животные в этом случае прочно утрачивают и все заученные дви-
жения, как, например, подачу лапы и передвижение в вертикаль-
ном положении на задних лапах, являющиеся в сущности искус-
ственно воспитанными сочетательными рефлексами. Далее у опе-
рированных собак утрачиваются и местные рефлексы с кожи
и ее придатков и со слизистых оболочек, как, например, ре-
флексы на прикосновение к лапе, когтевой рефлекс при посту-
кивании палочкой по концам ногтей, волосковый рефлекс при
поглаживании против шерсти свободно свешенной передней
лапы, а также и носовой рефлекс при механическом раздраже-
нии носовой полости. Впоследствии у нас было доказано, что
и искусственно воспитанные выработанным в нашей лаборатории
приемом двигательные сочетательные рефлексы утрачивались
вместе с удалением рассматриваемой области мозговой коры
(д-р Протопопов).

Что касается обезьян, то у них расстройства восприимчи-
вости и движения оказывались значительно более глубокими,
нежели у собак. По моим опытам обезьяна (макака), у которой
была удалена вся область обеих центральных извилин вместе
с задними участками лобных долей, представляла явления геми-
плегии с гемианэстезией и даже контрактурами на пораженных
конечностях, причем в первое время обнаруживалась даже деви-
ация головы и глаз на противоположную сторону.
Что касается явлений паралича, то у обезьян, как и у чело-
века, передняя конечность поражается в большей мере, чем
задняя, и свешивается пассивно в воздухе, тогда как на заднюю
конечность животное может слегка опираться при ходьбе, при-
чем, передвигаясь с места на место, животное сильно прихрамы-
вает.
Как уже и ранее упоминалось, животные с разрушением
центральных извилин проявляют поразительную неспособность
выполнять какие бы то ни было обособленные движения пора-
женными членами. Поэтому как обезьяна, так и собака не в со-
стоянии подобрать под туловище свешенную конечность пора-
женной стороны, хотя бы она подвергалась резким внешним
раздражениям; собака не в состоянии пользоваться переднею
конечностью при глодании кости, обезьяна не может цепляться
кистью и захватывать предметы, в то время как совместные
движения, например локомоторные, ими выполняются.
Но локомоторные движения, как мы знаем, сохраняются не
только при удалении центральных извилин, но даже и при
удалении мозговых полушарий, откуда следует, что они выпол-
няются при посредстве подкорковых областей. Центральные же
области коры в этом случае играют лишь вспомогательную
роль при локомоции, дополняя последнюю функцию обособлен-
ными движениями. Приэтом восприимчивость кожная и мышеч-
ная представляется все же резко нарушенной.
Что касается кожных рефлексов, то они представляются от-
сутствующими или пониженными по сравнению с здоровой
стороной, тогда как сухожильные не только сохраняются, но
с течением времени представляются даже резко повышенными.
При частичных поражениях центральных извилин у обезьян
можно получить и паралич той или другой конечности или
моноплегию с понижением восприимчивости и с ослаблением
кожных рефлексов.

Что касается человека, то еще Шарко и за ним целым
рядом других авторов была установлена локализация отдельных
центров в соответствии с тем, как об этом было упомянуто
ранее, при оценке результатов раздражения коры центральных
извилин у обезьян и у человека, то есть ноги вверху централь-
ных извилин, руки в средней их части и лица внизу цент-
ральных извилин. Приэтом область ноги распространяется не
только на верхний отдел центральных извилин, но и на часть
парацентральной дольки, причем стопа, так же, как и у обезьян,
расположена кверху, а бедро книзу в противоположность руке,
кисть которой расположена в направлении книзу, а плечо в на-
правлении кверху.
Что касается области движения туловища, то по клиниче-
ским данным, согласным с моими экспериментальными дан-
ными, — Хорслея и Шеффера, она располагается в заднем
отделе передней лобной извилины на ее верхней и частью
внутренней поверхности (вопреки опытам Грюнбаума и
Шеррингтона).
Далее, в моем распоряжении имелись и клинические наблю-
дения с поражением на второй лобной извилине, в некотором
расстоянии кпереди от предцентральной борозды центра для
движения глаз и поворота головы, при котором наблюдались
отклонения глаз и головы в противоположную сторону.
В случаях, когда гнездо поражения имеет раздражающий ха-
рактер, как это иногда имеет место при сифилитическом менинго-
энцефалите и при последующем рубцевании после поверхностного
огнестрельного ранения в области центральных извилин, может
обнаружиться, как я уже неоднократно наблюдал в ряде
случаев, развитие мелкой клонической судороги при всяком
вытяжении руки или ноги (интенционная клоническая судорога).
В редких случаях одно активное напряжение мышц в течение
известного времени при водит к развитию эпилептических при-
падков. С другой стороны, еще со времени Джаксона
(Н. Jackson) известно, что при раздражающем процессе в цент-
ральных извилинах мы имеем явления так называемой парци-
альной или Джаксоновской эпилепсии, развивающейся в форме
самостоятельных припадков с местными клоническими судоро-
гами.
Равным образом при искусственном раздражении с помощью
электрического тока при операциях и у человека мы получаем

с передней центральной извилины изолироваввые мышечные
сокращения членов при последующем развитии клонической
судороги; кроме того при дальнейшем же раздражении мышеч-
ные сокращения могут переходить, как я много раз убеждался
при операциях, в характерную для мозговой коры мелкую
клоническую судорогу, которая может захватить и другие части
тела.
Заслуживает внимания, что у человека с различных отде-
лов вышеназванной области мне удавалось получать путем раз-
дражения явления со стороны внутренних органов, каковы инспи-
раторные дыхательные движения, усиление сердцебиения, эрекция
penis'a и тому подобное, что указывает на, отношение этих
областей и к вегетативной нервной системе.
Хорслей обратил внимание, что при раздражении током
передней центральной извилины больные заявляли об ощущении
мурашек, а иногда и онемении пальцев, подвергавшихся судо-
рожному сокращению, что указывает на отношение центров
передней центральной ИЗВИЛИНЫ не только к движению, но
и к кожной восприимчивости. И, действительно, при разруше-
нии рассматриваемой области кожная восприимчивость всегда
ослабевает в заметной степени, выражаясь кожной гипэстезией,
особенно к прикосновению. Эта гипэстезия, по моим наблюдениям,
всегда выражена сильнее на периферии конечности, в восходя-
щем же направлении она постепенно сглаживается.
Но независимо от этого, и мышечная восприимчивость к сме-
щениям членов обнаруживает более или менее ясно выраженные
изменения во всех случаях острых поражений центральных
извилин у человека.1 Некоторые авторы, как Нотнагель, Мо-
нако в и другие, распространяют мышечную восприимчивость и
на другие области мозга, например, на теменные извилины, лежа-
щие позади задней центральной борозды, и, в особенности, на
нижнюю теменную дольку (gyr. supramarginalis). За теменными же
извилинами некоторыми из авторов признавалось и отношение
к кожной восприимчивости. Однако, вопрос этот еще не вышел
1 Надо заметить, что из экспериментаторов Ферьер и Шеффер
отрицают отношение этой области к мышечной восприимчивости. Из клини-
цистов же Милль и Вейзенберг высказываются против отношения
рассматриваемой области к восприимчивости вообще. Но не следует забы-
вать, что как у человека, так и у животных, нарушение восприимчивости
с течением времени вообще выравнивается.

из стадии разногласий между авторами. С Другой стороны, при-
знание функции кожной и мышечной восприимчивости за Аммо-
ниевым рогом с крючковидной извилиной (Ферьер) или за
сводовой извилиной (gyr. fornicatus), за что в свое время выска-
зался Хорслей и Шеффер, не было подтверждено поздней-
шими исследованиями.
Отдельные клинические наблюдения, например, Штауффен-
бергa (Stauffenberg)1 и других показывают, что поражение
одной задней центральной извилины и теменных долей сопро-
вождалось простым изменением кожной и мышечной восприим-
чивости без нарушения сферы движения; другие наблюдения
говорят за то, что на задней центральной извилине области кож-
ной и мышечной восприимчивости имеют особую топографию
для отдельных частей тела, причем и здесь нога помещается
выше, рука ниже, а еще ниже лицо.
В последнее время на основании клинических наблюдений
целого ряда авторов выясняется, что изменения кожной воспри-
имчивости при поражениях коры часто напоминают собою ко-
решковый или спинномозговой тип, что заставляет притти
к выводу, что в коре мозга мы имеем как бы проекцию спинно-
мозговых локализаций кожной восприимчивости.
Но не одна тактильная и мышечная восприимчивость стра-
дает при поражениях области центральных извилин. Как уже
ранее упоминалось, страдает приэтом и восприимчивость к уко-
лам, а равно и восприимчивость к термическим раздражениям
и даже волосковая (по нашим данным). Эти расстройства,
однако, бывают выражены в меньшей степени, нежели нару-
шение тактильной восприимчивости, что может обусловливаться
неодинаковым количеством перекрещивающихся волокон в области
мозгового ствола, а также более значительной рефлекторной ролью
подкорковых областей в отношении этих видов восприимчивости.
Заслуживает внимания, что особо характерным явлением
для корковых расстройств всех видов восприимчивости является
нарушение в определении места раздражения (атопогнозия),
а также и нарушение в отношении характера раздражения
(дизэстезия), благодаря чему у больных обнаруживается заме-
щение одного раздражения другим, например, холода теплом
(обжиганием) или уколами и тому подобное.
1 J. Stauffenberg. Arch. f.Psych., Bd. 45.

Кроме того у человека уже неоднократно наблюдались, в слу-
чаях корковых поражений в области центральных извилин, явле-
ния астереогнозиса, характеризующегося тем, что больные не
могут распознавать предметов, имеющихся у них в руках.
Явления эти могут обнаруживаться не только в тех случаях,
где наблюдаются расстройства кожной и мышечной восприим-
чивости или параличи, что вполне естественно, но и там, где
подобные расстройства вполне отсутствуют. 1
По моим данным, эти явления наблюдаются при неглубоких
поражениях коры центральных извилин, особенно задней, что
говорит за отношение этих расстройств к нарушению сочета-
тельных связей поверхностного слоя мозговой коры.
Обычно в случаях подобного рода больные не могут опре-
делить не только самого предмета, но ни его формы, ни раз-
меров, ни его твердости или мягкости. В иных случаях, однако,
эти определения возможны, но самый предмет все же не распо-
знается. Такие случаи описывались под названием «тактильной
асимболии» Кутнером (Kutner), Пажжио (Paggio) и Кото
(Koto). Здесь дело идет о поверхностных поражениях мозговой
коры центральных извилин, приводящих, как надо думать,
к поражению связей рассматриваемой области с другими обла-
стями мозговой коры. 2
1 В одном из моих случаев астереогнозиса у больного при полном сохра-
нении кожной и мышечной восприимчивости обнаруживался своеобразный
симптом в виде поразительного замедления движений (брадикинезия).
2 Отмечу еще, что по моим наблюдениям в случаях корковых пораже-
ний обыкновенно сами больные не замечают имеющихся у них расстройств.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
ЦЕНТРОСТРЕМИТЕЛЬНЫЕ И ЦЕНТРОБЕЖНЫЕ ПРОВОДНИКИ ОСЯЗАТЕЛЬНО-МЫШЕЧНО-ДВИГА-
ТЕЛЬНОЙ ОБЛАСТИ. СОМАТО-ДВИГАТЕЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ КАК ОБЛАСТЬ АКТИВНЫХ ДВИЖЕ-
НИЙ. МИМИКО-СОМАТИЧЕСКИЕ ОБЛАСТИ МОЗГОВОЙ КОРЫ.
Если мы обратимся к исследованию проводящих путей,
относящихся к области центральных извилин, то мы должны
прежде всего принять в соображение, что от наружного ядра
зрительного бугра, в котором предварительно заканчиваются
волокна главной петли и волокна передне-наружного пучка боко-
вых столбов спинного мозга, поднимается в виде третьего
неврона пучок волокон, вступающий, как показывают исследо-
вания по методу перерождения (Пробст, д-р Вендерович),
как в заднюю, так и в переднюю центральную извилину
(фиг. 83).
Таким образом мы имеем в задней и передней центральных
извилинах окончание центростремительных проводящих путей,
начинающихся в кожной и мышечной поверхностях и продол-
жающихся в пределах первого неврона (с клеткой в межпозво-
ночных узлах) в задние корешки. Последние по вступлении в
спинной мозг распределяются между разными группами клеток
серого вещества (фиг. 13). Одни вступают в задние столбы и
разветвляются здесь на более длинные восходящие и более
короткие нисходящие ветви (rp. фиг. 11). И те и другие дают
на своем пути боковые тонкие отпрыски к клеткам серого
вещества, к которым подходят и конечные разветвления нисхо-
дящих ветвей, восходящие же ветви поднимаются непосред-
ственно к продолговатому мозгу, прерываясь здесь в клетках
пучков Голля и Бурдаха (n.g., n.c. фиг. 14; nfG, nfB фиг. 16).
Другие части задних корешков, проникая через наружные
части заднего столба в задний рог, достигают клеточной

группы, лежащей впереди от заднего рога, в глубине серого
вещества спинного мозга. Третьи подходят таким же путем
к клеткам Кларковых столбов, лежащих кнутри от перед-
него конца шейки заднего рога, и. наконец, четвертые отделы
Фиг. 83. Ход чувствительных путей от задних корешков до
коры больших полушарий. В — Бурдаховский пучок; G — Гол-
левский пучок; ls — fasciculus antero - lateralis superficialis как
часть пучка Gowers'a, направляющаяся к thalamus; р — задние
(чувствительные) корешковые волокна; s — подкорковый чув-
ствительный путь из thalamus.

корешков проникают через вершину заднего рога непосред-
ственно в гелатинозное вещество заднего рога и в клеточную
группу, лежащую непосредственно впереди от последнего.1
Эти различные отделы задних корешков представляются
неодинаковыми и в функциональном отношении. На основании
имеющихся данных нам известно, что продолжения задних
корешков в задних столбах спинного мозга служат центростре-
мительными путями для мышечно-суставных раздражений, слу-
жащих для определения положения членов, продолжения второй
группы корешков являются центростремительными проводниками
каждой восприимчивости, продолжения третьей группы служат
центростремительными проводниками статической координации,
а продолжения четвертой группы, по всей вероятности, служат
центростремительными же проводниками для раздражений вну-
тренних органов.
Дальнейшие, т.-е. вторые, невроны всех этих отделов идут
в восходящем направлении по разным путям. Так, проводники
для мышечно-суставных раздражений, по достижении ядер зад-
них столбов, продолжаются в верхний перекрест и затем, после
перекрещивания в петлевом слое, разъединяющем мозговой ствол
на две части, — верхний этаж или покрышку и нижний этаж —
подымаются выше. Рассматриваемые проводники на своем пути
внутри мозгового ствола дают ответвления для осуществления
низших рефлекторных функций, достигая своими конечными
разветвлениями наружного ядра зрительного бугра. Отсюда эти
проводники в виде третьего неврона поднимаются к задней
центральной и передней центральной извилинам, располагаясь
в разрезе центральной или Роландовой борозды, по ту и по дру-
гую сторону ее, в виде охватывающей борозду подковы. Местом
окончания этих проводников в коре являются собственно клетки
Мартинотти, посылающие свой цилиндрический отросток в восхо-
дящем направлений к поверхностному слою ассоциационных
волокон.
Из других ответвлений петлевого слоя отметим волокна,
идущие к области четверохолмия, к черному веществу (sub-
stantia nigra), к титьковидному ядру (так называемая ножка
1 До сих пор нельзя было установить, служит ли описанная мною группа
клеток при наружном крае шейки спинного мозга также местом окончания
части задних корешков, что представляется более, чем вероятным.

титьковидного ядра) и, возможно, также к ядру Knys'a и к блед-
ному ядру (globus pallidus) чечевичного образования. Последнее,
однако, требует еще доказательств.
Все эти боковые ответвления служат, очевидно, в функцио-
нальном отношении, как рефлекторные связи.
Продолжения второго отдела задних корешков (фиг. 85),
достигших группы клеток, лежащей впереди заднего рога, пред-
ставляются в виде волокон, перекрещивающихся в передней
спайке (коммиссуре) и после огибания переднего рога поднимаю-
щихся в передне-наружной части бокового столба в области моего
передне-наружного пучка или пучка Говерса (Gowers).1 По
достижении продолговатого мозга эти волокна проходят в виде
обособленного пучка по периферии продолговатого мозга и затем
внутри верхнего этажа, располагаясь в наружных его отделах
над петлевым слоем, подходят к клеткам наружного или воспри-
нимающего ядра зрительного бугра, откуда, вместе с предше-
ствующими волокнами, достигают тех же задней и передней
центральных ИЗВИЛИН.
Продолжения третьего отдела задних корешков, вступающих
в соотношение с Кларковыми столбами, направляются в виде
волокон, берущих начало в клетках последних и идущих к пе-
риферии спинного мозга в область мозжечкового пучка боковых
столбов. Последние, держась все время периферии спинного
мозга, поднимаются кверху непосредственно продолжаясь вместе
с наружным отделом задней мозжечковой ножки в мозжечок.
Главной своей массой этот пучок достигает верхнего червя; пе-
редняя же его часть, продвигаясь внутри продолговатого мозга
далее кверху, на уровне передней мозжечковой ножки, огибает
последнюю снаружи, достигая таким путем нижнего червя. Их
дальнейшие продолжения внутри передней ножки мозжечка после
перекреста под четверохолмием имеют связи с красным ядром
и зрительным бугром с одной стороны, а с другой со стрио-
паллидальной системой и с лобными долями, а потому будут
рассмотрены нами в другом месте.
Что касается, наконец, четвертого отдела задних корешков,
проводящего раздражение из внутренних органов, то он состоит,
очевидно, из коротких волокон, поднимающихся в соседстве
1 К пучку Gowers'a нередко авторы причисляют и волокна переднего
мозжечкового пучка, но здесь об этих волокнах мы не говорим.

с задним рогом в так называемом поясе Лиссауэра (Us-
sauer'a), подходящих к группе клеток, лежащих впереди заднего
рога. Их дальнейший путь еще не выяснен. Можно лишь пред-
полагать, что они продолжаются в волокнах мною описанного
внутреннего пучка, расположенного в пограничном слое Флег-
сига, частью же быть может и в других отделах боковых и
задних столбов. Восходящие продолжения этих волокон, невиди-
мому, надо искать в сетевидном образовании мозгового ствола
и в подбугровых областях основных частей головного мозга.
Однако, это лишь простое и к тому же мало обоснованное пред-
положение, — ничуть не более.
Есть основание думать, что первый, а может быть и второй
центростремительный путь снабжен подобно другим центро-
стремительным проводникам обратно идущими волокнами, ибо
существование таких волокон доказано у нас по методу пере-
рождения в задних корешках. Затем вшою были доказаны
обратно идущие волокна и в задних столбах, и в петлевом слое.
С другой стороны, доказано, что центральные ИЗВИЛИНЫ коры
мозга связаны с зрительным бугром нисходящими волокнами
центральных извилин. На основании экспериментальных иссле-
дований можно даже определенно утверждать, что кроме перед-
них корешков задние корешки содержат в себе часть сосудо-
расширителей, а эти сосудорасширители, очевидно, и могут быть
представлены в задних корешках только центробежными волок-
нами.
Таким образом представляется очевидным, что обратно
идущие системы в пределах всего рассмотренного нами центро-
стремительного пути содержат в себе сосудорасширители и
должны играть роль в отношении приспособления кровеснабже-
ния при раздражениях кожной и внутренних поверхностей, напр.,
кишечника.
Несомненно, однако, что сосудорасширители проходят не
только в виде обратно идущих систем, направляясь к пери-
ферии через задние корешки, но мы знаем, что и передние ко-
решки содержат вместе с сосудосжимателями и сосудорасшири-
тели, которые, очевидно, идут непосредственно к мышцам вместе
с двигательными проводниками.
Между прочим, определенно выяснено, что центральные обла-
сти мозговой коры у высших позвоночных и человека имеют отно-
ношение к тепловой экономии. Мной этот факт был установлен

еще в 1880 году1. Дело в том, что мышцы тела являются
главными регуляторами производства тепла, причем, когда
этот тепловой регулятор вступает в действие, ускоряется цир-
куляция крови в мышцах и, наоборот, замедляется в брюшных
органах, вследствие чего температура печени и кишек пони-
жается по отношению к температуре артериальной крови (Н. Magne,
Journ. de phys. et de la path, gener., t. XVI, № 5).
Как бы то ни было, все данные говорят за то, что как сосудо-
расширители, так и сосудосжиматели мышц имеют отношение
к области центральных извилин. По крайней мере клинические
наблюдения (вазомоторные явления, обычно сопровождающие па-
раличи, обусловленные поражением центральных извилин и пр.)
не оставляют в этом отношении сомнения. Так как паралич
сосудосжимателей наблюдается нередко при поражении нисхо-
дящих двигательных пучков, то надо думать, что по крайней
мере часть этих волокон спускается к спинному мозгу вместе
с волокнами последних.
Важнейшей нисходящей системой осязательно-мышечно-дви-
гательной области или области активного осязания является
пирамидный пучок. Этот пучок выходит из передней централь-
ной извилины у заднего отдела первой лобной ИЗВИЛИНЫ И
передней части парацентральной дольки и несомненно является
одной из важнейших центробежных систем головного мозга,
которая из гигантских клеток коры передней центральной
извилины спускается непосредственно в спинной мозг (фиг. 84
и 85). Входя в состав мозгового венца, пучок этот в нисхо-
дящем направлении проходит через среднюю треть заднего отдела
внутренней капсулы (фиг. 4 и 88) на уровне верхнего ее отдела
и, смещаясь постепенно кзади, к уровню нижнего ее отдела,
вступает затем в основание мозговой ножки, занимая здесь
приблизительно вторую пятую часть его считая снаружи.
Продолжаясь затем через нижний этаж моста, этот пучок
образует собою в продолговатом мозгу пирамиду, при нижнем
конце которой происходит неполный перекрест его волокон
с таким же пучком другой стороны (фиг. 85). После этого
перекреста пирамидная система спускается в спинной мозг
в виде перекрещенного бокового пучка большего размера и не-
перекрещенного переднего пирамидного пучка меньшего размера,
1 См. В. Бехтерев. Опыт клинич. исследования температуры тела
при душевных заболеваниях. СПБ. 1881.

Фиг. 84. Схема волокон двигательного пучка черепных нервов и пирамид-
ного пучка, с —кожная поверхность; т — мышцы; пр — периферический
нерв; gi — ganglion intervertebral; rp — задний корешок; ra — передний ко-
решок; pl — боковой пирамидный пучок; ра — передний; col — боковые
отпрыски; р — пирамидный пучок внутри мозговых полушарий и в мозговом
стволе; pi —добавочная внутренняя петля, содержащая двигательный путь
черепных нервов; XI, XII, X, IX, VI, VII, VIII, IV — корешки и ядра
соответствующих черепных нервов; сі— внутренняя сумка. (Видоизменение
схемы Tlatau.)

Фиг. 85. Схема пирамидных путей двигательной части nn. trigemini и facialis.
V. m. — двигательная часть n. trigemini; VII—корешки n. facialis; f —централь-
ный путь n. facialis; NV — двигательное ядро n. trigemini; NVII — ядро
n. facialis; p — волокна пирамидного пути (fascic. cerebro-spinalis lat и ant.);
ra —передние корешки; t — центральный путь двигательной части n. trige-
mini. (По автору.)

причем волокна и того и другого пучка достигают, большею
частью без дальнейшего перекрещивания в спинном мозгу, клеток
его передних рогов (фиг. 84 и 85).
Для обслуживания кожно-мышечного аппарата лица и сли-
зисто-мышечного аппарата языка и глотки мы имеем допол-
нительную к вышеуказанной парную систему приводно-отводных
проводников. Последняя в своих восходящих путях образуется
Фиг. 86. сс — corp. caudatum; th— thalamus; nl — nucl. lenticul.;
p — пирамидный путь; f —путь для n. facialis; nVI — ядро
VI пары; fl — задний продольный пучок; rVS — чувст. корешок
V пары; sR — Роландово вещество; nf — ядро n. facialis;
VII — корешок n. facialis; lm — петля; ру — пирамида; ра — пе-
редний пирамидный путь; ra — корешки.

центростремительными проводниками, периферический неврон ко-
торых представлен волокнами тройничного нерва, входящими
в воспринимающие ядра вышеуказанного нерва. Ядра эти пред-
ставлены в продолговатом мозгу так называемым чувстви-
тельным или воспринимающим ядром тройничного нерва и
клетками гелятинозного вещества, сопровождающего его
нисходящий корешок. Восходящие системы, возникающие из
Фиг. 87. сс — corp. caudatum; th — thalamus; p —пирамидный
путь; vg — путь IX и X пар; nl — nucl. lenticular.; nXII —ядро
XII пары; IX, X — корешок IX и X пар; na — nucl. ambiguus;
SR — Роландово вещество; rVS — чувствительный корешок
V пары; оl — олива; ру— пирамида; ра — передний пирамид-
ный путь; ra — передние корешки.

этих ядер после перекрещивания в шве, поднимаются в виде
пучка волокон, лежащего над петлевым слоем и достигающего
особых клеточных групп в наружном ядре зрительного бугра.
Из последнего же, вместе с венцом зрительного бугра, про-
должения вышеуказанных волокон поднимаются к нижним от-
делам задней и частью передней центральных извилин (фиг. 77).
Связанные с этой восходящей си-
стемой при посредстве ассоциацион-
ных корковых волокон, нисходящие
или центробежные проводники пред-
ставлены исходящими из нижних
отделов передней центральной изви-
лины двигательными проводниками
для мышц лица, спускающимися че-
рев область колена (фиг. 88) внутрен-
ней сумки (впереди от пирамидного
пучка) и затем через основание моз-
говой ножки, где они расположены
в соседстве с пирамидным пучком
снутри от него. Вслед за тем эти
волокна спускаются вместе с пира-
мидным пучком и, выходя из него на
соответствующих уровнях в верхний
этаж, перекрещиваются в шве, всту-
пая в двигательные ядра лицевого
нерва (фиг. 85 и 86). Часть двига-
тельных волокон спускается и далее,
вместе с пирамидным пучком на
уровне пирамид переходит в боковые
столбы и затем из боковых столбов
вступает в ядро, принадлежащее XI
нерву и расположенное в шейной
части спинного мозга.
Между прочим коллатерали пи-
рамидного пучка на своем пути
отходят к ядрам моста (фиг. 81).
Есть основание говорить также об особой дыхательной си-
стеме, центростремительные волокна которой представлены
легочными ветвями блуждающего нерва, воспринимающим яд-
ром последнего в продолговатом мозгу и выходящими из него
Фиг. 88. Схематическое рас-
положение волокон внутрен-
ней сумки, nc — nucl. cauda-
toe; Fh — зрительный бугор;
gp — glob. pallidus; pt — puta-
men nucl. lenticul.; 1 — область
волокон передней ножки зри-
тельного бугра; 2 — область
волокон лобно-мостовой си-
стемы; 3 — волокна двигатель-
ных черепных нервов, обра-
зующие ниже внутренний
добавочный пучок петли;
4 — область пирамидного пуч-
ка; 5 — чувствующие провод-
ники, образующие ниже рас-
сеянные добавочные пучки
петлевого слоя; 6 — область
волокон задней или затылоч-
но-мостовой системы.

центростремительными проводниками, поднимающимися через
зрительный бугор к центральным извилинам, а оттуда по ассо-
циационным волокнам к дыхательным центрам, доказанным
у собаки в соседстве с сигмовидной извилиной и мной у чело-
века в ближайшем соседстве с передней центральной ИЗВИЛИНОЙ.
Центробежные проводники для этой системы проходят, как надо
думать, в нисходящих двигательных путях до ядра n. frenicus,
управляющего диафрагмой.
Что касается, наконец, центростремительных проводников,
служащих для движения глаз, то они поднимаются к коре
Фиг. 89. Схематическое изображение хода волокон на уровне переднего
четверохолмия, по — волокна зрительного канатика; cgs — верхнее двухол-
мие; fcp — волокна задней спайки; ls — пучок волокон, выходящий из ядра
заднего двухолмия к зрительному бугру; cp — corp. parabigeminum; ni — об-
ласть безыменного ядра; l — петлевой слой; sn — subst. nigra; fe— наруж-
ный пучок мозговой ножки; р — пирамидный пучок; lp — добавочный пучок
петли; lsp — рассеянные пучки петлевого слоя, переходящие в мозговую
ножку; fi — внутренний пучок мозговой ножки; III — n. oculomotorius; рсс — ре-
dunculus corp. caud. s. mamm.; crv — брюшной перекрест покрышки; fr — fun.
retroflexus; nr — nucl. ruber; fe— центральный пучок покрышки; fp — задний
продольный пучок; ndIII — заднее ядро n. oculomotorii; nmIII — внутреннее
или срединное ядро n. oculomotorii; crf — фонтановидвый перекрест; fcgs — во-
локна глубокого мозгового вещества четверохолмия, переходящие в фонта-
новидный перекрест; aS — aquaed. Sylvii. (Автор.)

в виде волокон верхней ветви тройничного нерва и его цен-
тральных продолжений, центробежные же пути для движения
глаз возникают из глазных областей мозговой коры, располо-
женных на второй лобной извилине несколько кпереди от пе-
редней центральной ИЗВИЛИНЫ. В нисходящем направлении эти
волокна, спускаясь, как показали мои исследования, через перед-
ний отдел внутренней капсулы, во внутреннюю часть основания
мозговой ножки, вступают непосредственно в задний продольный
пучок и вместе с ним подходят к ядрам глазных нервов (фиг. 58).
На ряду с рассмотренными нами двигательными системами
из тех же центральных извилин, к которым подходят центро-
стремительные волокна из наружного или воспринимающего
ядра зрительного бугра, нисходят проводники, спускающиеся
в лучистом венце к двигательной части зрительного бугра,
представленной внутренним ядром последнего.
Позади зрительного бугра продолжения этих волокон дости-
гают в нисходящем направлении красного ядра, из которого
спускается перекрещивающийся под НИМИ В виде Форелевского
перекреста пучок, известный под названием уклоняющегося
пучка или пучка Монакова. Пройдя чрез мозговой ствол, пучок
этот дает ответвления к двигательным черепным нервам, в
спинном же мозгу располагается впереди от бокового пирамид-
ного пучка и, подобно последнему, достигает клеток передних
рогов спинного мозга (ft фиг. 13). Его периферическим про-
должением являются в мозговом стволе двигательные черепные
нервы, в спинном мозгу передние корешки и периферические
нервы.
Сообразуясь с тем, что эта система проходит через внутрен-
нее, мимическое по функции, ядро зрительного бугра, необхо-
димо признать, что роль этой системы сводится к выполнению
мимических или точнее мимико-соматических движений.
Необходимо иметь в виду, что как центральные извилины,
так и соседние с ними теменные области коры воспринимают
еще и раздражения, передаваемые черев вегетативную нервную
систему. Так, на основании произведенных в моей лаборатории
исследований (д-р Чудновский) было выяснено, что с разру-
шением сигмовидной извилины у собак (resp. центральных изви-
лин у приматов и человека) утрачивается и волосковая воспри-
имчивость, которая зависит от симпатических волокон, берущих
начало у корней волосков. Некоторые клинические случаи, на-

пример, с булимией (волчий голод) при поражении задней цент-
ральной извилины не оставляют сомнения в том, что централь-
ные извилины служат воспринимающими аппаратами и для
слизистой желудочно-кишечного тракта. Трудно пока выяснить
в подробностях весь ход центростремительных проводников ве-
гетативной нервной системы. Исследования, произведенные в
моей лаборатории (д-р Михайлов), показывают, что продолже-
ния вегетативных волокон поднимаются в спинном мозгу и в
задних и в боковых столбах, внутри имеющихся уже центро-
стремительных систем.
Мы не знаем в точности продолжения этих волокон внутри
мозгового ствола. Но более или менее обоснованные предполо-
жения в этом отношении сводятся к тому, что продолжения
вегетативных волокон должны проходить в сетевидном образо-
вании до уровня подбугровых областей, где в соседстве с tub.
cinereum содержатся важнейшие церебральные подкорковые
центры вегетативной нервной системы. С этими центрами не-
сомненно стоит в связи и кора центральных и соседних с ними
теменных извилин и притом как при посредстве центростреми-
тельных, так и центробежных волокон.
С другой стороны, из данных физиологии мы знаем, что
раздражение тех же центральных извилин, как мы видели, дает
эффект сосудистого характера на периферии, а исследования,
осуществленные главным образом в моей лаборатории, показали,
что раздражение тех же извилин вызывает двигательные явле-
ния со стороны внутренних органов, управляемых симпатиче-
ской и парасимпатической системой, и даже различные измене-
ния секреторного характера.
Так, моими исследованиями в сотрудничестве с Н. Ми-
славским, а равно и работами моей лаборатории было дока-
зано, что раздражениями сигмовидной извилины и соседних
областей коры у собак можно вызвать сужение сосудов проти-
воположной стороны, повышение кровяного давления (а иногда
и понижение его), усиление сердцебиения, на высоте которого
можно обнаружить и временные остановки его в диастоле (vagus-
pulsus). Далее исследованиями в моей лаборатории доказано,
что с сигмовидной извилины получается сокращение селезенки
(Эриксон), сокращение аккомодативной мышцы (Велицкий),
движения желудка, кишек, влагалища (я и Н. Миславский)
и мочевого пузыря (д-р Мейер), напряжение penis'a (Пуссеп),

движения влагалища и матки у кроликов (я, Миславский
Плохинский), а также отделение слез (я и Н. Мислав-
ский), отделение пота у жеребят (Грибоедов), отделение
мочи (Карпинский) и желчи (Вирсаладзе), отделение
молока у молочных овец (д-р Никитин), отделение семени
Пуссеп) и т. п.
Очевидно, что эти эффекты должны осуществляться при
посредстве нисходящих проводников. А так как подобные эф-
фекты могут быть вызваны и путем раздражения зрительного
бугра и подбугровой области, содержащей вегетативные центры,
то естественно допустить, что проводники, передающие эти
эффекты, проходят через только что указанные образования.
Продолжения их в нисходящем направлении следует искать в
сетевидном образовании, в спинном же мозгу продолжения этих
проводников содержатся в основном пучке переднебокового столба
спинного мозга и вступают в соотношение с клетками главным
образом боковых и передних рогов, через которые, очевидно, и
происходит передача соответствующих импульсов на периферию.
Далее, мои опыты в сотрудничестве с П. Миславским
показали, что с сигмовидной извилины у собак можно вызвать
расширение зрачка с выпячиванием глаза и сокращением
третьего века, то-есть те явления, которыми характеризуются
раздражения шейного симпатического нерва и шейного утолще-
ния (центр Budge). Из бокового рога на уровне 1-го грудного
нерва и берет свое начало шейный симпатический нерв. Мои
опыты показали затем, что такой же эффект получается и при
раздражении подбугровой области у переднего края зрительных
бугров, где, очевидно, и заложен подкорковый симпатико-глаз-
ной центр.
Этим уже до некоторой степени определяются направление
и этапы центральных нисходящих проводников шейного симпа-
тического нерва, регулирующего между прочим и кровенапол-
нение органа зрения сообразно различным условиям его жизне-
деятельности.
Из всего вышеизложенного ясно, что кожно-мышечно-
двигательные области являются в одно и то же время со-
мато-двигательными областями, получающими импульсы не
только с кожи и мышц, но и с органов соматической сферы.
Ясно, что мы имеем здесь прежде всего дело с областями актив-
ного движения, связанного с внутренними потребностями орга-

низма. Это конечно не исключает того, что благодаря ассоциа-
ционным связям эти области осуществляют движения при посред-
стве импульсов, притекающих с других приводно-отводных об-
ластей, — зрительно-двигательных, слухо-двигательных и иных.
Следует затем иметь в виду, что сердечно-сосудодвигательный
эффект, как показали опыты, произведенные мною и Н. Ми-
славским, получается при раздражении не одних только
центральных извилин, но и при раздражении обширной темен-
ной области и значительной части височной доли. Кроме того,
с надсильвиевой области и в меньшей степени почти со всей
теменной области, как убедился я в сотрудничестве с Н. Ми-
славским, удается вызвать более или менее резкое слюно-
отделение, что также, очевидно, стоит в связи с большим кро-
венаполнением слюнных желез. Влияние надсильвиевой области
на слюноотделение было у нас затем подробно исследовано
д-рами Бари и Спиртовым. Затем раздражением опреде-
ленной области коры сзади и кнаружи от сигмовидной извилины
у собак было обнаружено у нас и влияние раздражения коры
на желудочное сокоотделение (А. Гервер). Все это убеждает
нас в том, что эти обширные области коры не являются только
ассоциационными областями, как их многие признавали, но обла-
дают и центробежными системами, оказывающими воздействие
на сердечно-сосудистую систему, иннервируемую вегетативной
нервной системой, и следовательно, на функцию желез внешней
и внутренней секреции. Очевидно, что эти проводники дости-
гают периферии через целый ряд станций — подкорковые об-
ласти основания мозга (серое вещество в соседстве с tub. cine-
reum), сетевидное образование, клетки спинного мозга, симпа-
тический пограничный ствол и периферические узлы.
Что касается центростремительных проводников для этих
функций, то, очевидно, они проходят через такой же ряд станций
в восходящем направлении, начиная от клеток спинного мозга,
через подбугровое серое вещество и зрительные бугры до моз-
говой коры тех же центральных теменных и других ее областей.
Вряд ли может подлежать сомнению, что сердечно-сосудистые
области коры связаны многочисленными ассоциационными во-
локнами с соседними областями коры, служащими для слуха,
зрения, осязания, вкуса и обоняния, ибо вызываемые при по-
средстве их сочетательные рефлексы обычно сопровождаются
и более или менее резкими сердечно-сосудистыми эффектами.

Отсюда очевидно, что центральные и теменно-височные об-
ласти воры принимают самое деятельное участие в сочетательных
рефлексах мимико-соматического характера. В соответствии с
этим стоит очевидно и тот факт, что разрушение задних отделов
коры у животных приводит к тому, что они становятся вообще
и более вялыми и более или менее безразличными к воздей-
ствиям окружающей среды.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.
ПРЕДЛОБНЫЕ ОБЛАСТИ. ЭФФЕКТ ИХ РАЗРУШЕНИЯ. ПРЕДЛОБНЫЕ ОБЛАСТИ КАК ОБЛАСТИ
СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ РЕФЛЕКСОВ. ПАРНОСТЬ ПРОВОДЯЩИХ СИСТЕМ. КОРОТКИЕ И ДЛИННЫЕ
АССОЦИАЦИОННЫЕ ВОЛОКНА.
В настоящее время нам необходимо еще рассмотреть пред-
лобные области мозга, служащие предметом большого разноре-
чия между авторами. Дело идет здесь о той обширной области
мозга, которая располагается кпереди от кожно-мышечно-дви-
гательной области и которая анатомически определяется как
область, лежащая у человека впереди от венечного шва или
впереди от мысленной линии, служащей центральным продол-
жением вертикальной ветви Сильвиевой борозды к внутреннему
краю полушария.
Уже сравнительно-анатомические данные, показывающие
прогрессивное увеличение размеров и относительного веса лоб-
ных областей в восходящем ряду животных до человека вклю-
чительно, говорят за отношение вышеуказанных областей
к наиболее важным процессам сочетательно-рефлекторной дея-
тельности. Однако, вопрос этот, на основании имеющихся дан-
ных, не мог получить вполне правильного освещения.
Мы уже говорили выше, что некоторые авторы, как, напри-
мер, Мунк признавали за лобной долей1 чувствительную функ-
цию для туловища, но этот взгляд, несмотря на то, что он,
казалось, получил подтверждение со стороны Лючиани, Се-
пилли и Грослика, встретил со стороны целого ряда дру-
гих авторов возражения, опирающиеся как на физиологические,
так и на анатомические данные.
1 Надо заметить, что в литературе постоянно смешивают названия: лоб-
ных долей с преддобными областями, вследствие чего нелегко разобраться в
том, говорит ли автор о лобных долях в их анатомических границах или
же о предлобных областях в вышеуказанных границах.

Исследования Хитцига и Ферьера, как и целого ряда
последующих авторов, указывают на отношение предлобных обла-
стей в интеллектуальной деятельности, но эти данные настолько
общего характера, что ближе определить роль лобных или, соб-
ственно, предлобных областей не представляется возможным.
Ценными в этом отношении могут быть признаны, прежде всего,
указания Гольца, который обратил внимание на то, что собаки
с удалением передних частей мозга представляются крайне
злыми и беспокойными, что наблюдалось затем Лючиани и
Лёбом и что было наблюдаемо также мною. Это указывает на
задерживающее влияние лобных долей по отношению к другим
частям коры. Эту гипотезу о тормозящем влиянии лобных до-
лей поддерживали, в согласии с Гольцом, Фано и Либер-
тини. Однако, Бианк и прав, заявляя, что всякая область коры
может быть и центром задержки, и задерживаемым органом. Уже
повышенная деятельность одной области приводит в задержке
функций других областей, стоящих в соотношении с первой.
Лобные доли, как имеющие высшую функцию в мозгу, могут
в этом отношении обнаруживать еще большее влияние по сравне-
нию с другими областями, но, во всяком случае, это не дает
еще указаний на основную их функцию.
По Бианки предлобные области, не имея прямого отно-
шения в функции движения и чувствительности, играют роль
синтезирующего органа, при чем клинические факты, по его
мнению, доказывают, что поражение этих областей приводит
к потере способности образовать чистое суждение и психические
синтезы более высокого порядка. Между прочим, автор оспари-
вает высказанную еще Ферьером теорию внимания, являю-
щегося результатом функции предлобных областей, на том
основании, что внимание есть функция всех чувственных обла-
стей, лишь волевое внимание связано с функцией синтетической
деятельности и оно-то и ослабляется при поражении лобных
долей; но это лишь одно явление из многих элементов сложного
порядка, наблюдаемых в такого рода случаях.
В моей лаборатории производились опыты над предлобными
областями мною и моими сотрудниками д-ром Жуковским
и д-ром Афанасьевым. В этих опытах удаление лобных
долей у собак производилось по линии, идущей впереди от кре-
стовидной борозды. Хотя опыты д-ра Афанасьева были
произведены позднее опытов д-ра Жуковского, но мы счи-

таем более целесообразным остановиться ранее всего на его
опытах, произведенных с целью выяснения влияния удаления
лобных долей на сочетательные рефлексы. В общем, результаты
этих опытов привели к тому, что «как одностороннее, так и
двустороннее разрушение предлобных областей не отражается
существенным образом на возможности воспитания сочетательно-
двигательных рефлексов как на звуковые, мышечные, так и на
колющие раздражения. Другой результат вышеуказанных опы-
тов состоит в том, что все вообще ранее воспитанные сочета-
тельные, как и все вообще заученные двигательные реакции
у животных сохранялись и вслед за удалением предлобных
областей».1
При этом, вслед за первоначальным послеоперационным
периодом угнетения у животных наступал период общего воз-
буждения с импульсивностью движений, во время которого
нарушалась дифференцирующая функция коры преимущественно
в ответной части рефлексов, что обусловливалось недостатком
тормозящих функций.
Однако, недостаток внутреннего торможения сопровождался
у животных импульсивностью движений при усилении внешнего
торможения, ибо сочетательный двигательный рефлекс вообще
легко тормозился под влиянием внешних раздражений, которые
сразу становились тормозами, хотя ранее эти раздражения тор-
мозящего действия и не проявляли. Недостаток внутреннего тор-
можения между прочим характеризовался тем, что собака, в здо-
ровом состоянии не хватающая сахар, предоставляемый вместе с
зажженной спичкой, после операции схватывала его и обжигала
при этом морду, что повторялось много раз с одним и тем же
результатом. С другой стороны, оперированная собака, получа-
вшая после опыта сахар со столика, до операции этой получкой
довольствовалась, тогда как после операции продолжала отыски-
вать сахар и после съеденного куска, прыгая на стол и бегая из
угла в угол. Кусочек белой бумажки, удерживаемый в руках,
возбуждал животное так, что оно прыгало за ним по 30—40 раз
под ряд. То же самое происходило, когда собаке давали сахар
из руки: она без конца начинала прыгать, стараясь схватить
1 См. В. Бехтерев. Изучение функций предлобных и других обла-
стей мозговой коры с помощью сочетательно-двигательных рефлексов. «Обо-
зрение Психиатрии», №№ 4—9, 1914, стр. 353.

поднятую руку, хотя никакой приманки в ней и не было. Вообще
же животное схватывало всякие предметы, имеющие лишь отда-
ленное сходство с кусками сахара, как то: кусочки белой
бумаги, кусочки дерева и тому подобное, что указывало на не-
достаток дифференцировки. Из данных, полученных д-ром Жу-
ковским, мы извлекаем следующее: после того как насту-
пающий непосредственно вслед за операцией период глубокого
угнетения ослабевал, у оперированных собак наступали сле-
дующие явления: если собаке дать мясо, завернутое в бумагу,
она производила много неудачных попыток развернуть бумагу
и кончала тем, что проглатывала мясо вместе с бумагой, здо-
ровые же собаки в этом отношении быстро ориентировались и
достигали своей цели. Смятый комок бумаги, смазанной жиром,
оперированная собака сразу проглатывала, тогда как здоровая
собака никогда не проявляла ничего подобного и, схватив такой
кусов, тотчас же выбрасывала его изо рта. И в этом случае
у оперированной собаки обнаруживался недостаток дифферен-
цировки. От зажженной спички, при вспыхивании пламени,
животное сначала отскакивало, а затем тянулось к ней и обню-
хивало, рискуя получить ожог. Если собаке угрожали палкой,
она сначала бурно отскакивала назад, а затем снова тянулась
к палке и даже обнюхивала ее, несмотря на прежние угрозы
той же палкой. И в этих наблюдениях дело шло о недостатке
дифференцировки на ряду с ослаблением внутренних тормозов,
характеризующимся первоначальным быстрым отскакиванием.
При еде у оперированных собак обнаруживалось следующее:
набросившись с прожорливостью на поставленную пищу, они
скоро бросали ее и начинали бесцельно бегать по лаборатории, а
затем снова принимались за еду, и так несколько раз. И здесь мы
имеем импульсивность собаки при недостаточной сосредоточен-
ности на еде. На кличку они не отзывались по недостатку, как
надо думать, активной сосредоточенности. Совсем почти не реаги-
ровали на ласку и угрозу. Если собаку ласкали, то она не выра-
жала при этом знаков радости, стояла неподвижно перед экспери-
ментатором, уставив на него ничего не выражающий (бессмыслен-
ный) взгляд, опустив хвост и дрожа всем телом; ту же позу
сохраняла она и в том случае, если ей угрожали и били. Дело
шло таким образом в известной мере об амимии. В двух слу-
чаях обнаруживалось беспокойство в виде наклонности в бес-
цельному беганию (возбуждение статического аппарата при

недостатке торможения). У всех собак наблюдалось дрожание,
они со временем сильно худели и казались равнодушными,
то-есть безразлично относились к окружающему (недостаток
мимико-соматических реакций). Заслуживает внимания, что
у двух собак обнаруживалась сильная раздражительность: если
их поднимали на ноги, они огрызались и старались укусить
(недостаток торможения). После первого периода угнетения,
обнаруживающегося вслед за операцией, что продолжалось пер-
вые 3-4 дня, животные становились более подвижными и у них
в течение ближайших двух недель исчезал парез конечностей.
Что касается расстройства кожной восприимчивости, то оно обна-
руживалось у всех собак. У одной собаки была гиперэстезия,
исчезнувшая через 2 недели, у других резкая гипэстезия к ко-
лющим раздражениям на всем теле, исчезнувшая у одной собаки
к концу третьей недели; у трех других собак она представля-
лась стойким явлением, длящимся до дня смерти. Хотя пони-
жение кожной восприимчивости наблюдалось на всем теле, но
оно резче обнаруживалось в области затылка, шеи и передней
части туловища. Другие воспринимающие органы — без суще-
ственных изменений.
Заслуживает внимания, что оперированные животные заби-
ваются в тесные углы, откуда не могут выбраться, что зави-
сит, повидимому, от неспособности к самостоятельным пово-
ротам, ибо, дойдя до стены, они, вместо того чтобы повер-
нуться назад, направляются вдоль стены и упираются затем
в угол. При одностороннем разрушении предлобной области рас-
стройства в области высшей сочетательно-рефлекторной деятель-
ности были выражены много менее резко, явления же со сто-
роны кожной восприимчивости обнаруживались на противопо-
ложной стороне, причем у животных обнаруживалась неспособ-
ность поворачиваться на оперированную сторону.
Все вышеприведенные данные заставляют признать, что, хотя
у животных сохраняются все ранее воспитанные сочетательные
рефлексы и могут воспитываться новые сочетательные рефле-
ксы на зрение и слух, но во всех случаях, где животное само
должно проявить свою активность, руководясь прошлым опытом,
оно не проявляет должной ориентировки и не обнаруживает
соответственно дифференцированных реакций. Вместе с тем обра-
щает на себя внимание и поразительная импульсивность. Это
может зависеть раньше и прежде всего от недостатка тормо-

жения, с одной стороны, и сосредоточения — с другой. Все ука-
занные данные относительно оперированных животных пови-
димому могут быть сведены к тому, что у них обнаруживается
недостаток активного сосредоточения, что объясняло бы нам и
недостаток ориентировки и недостаток дифференцирования и
обнаруживающуюся у животных, вследствие недостатка внутрен-
него торможения, импульсивность и бесцельное бегание.
Все привычные акты, как приобретенные ранее сочета-
тельные рефлексы, напр. в области зрения и слуха, у них сохра-
нены, равным образом они способны и к образованию новых
сочетательных рефлексов на зрение и слух. Свои потребности
животное также удовлетворяет привычным образом. Но у него
недостает ориентировки там, где оно должно подвергать анализу
и синтезу раздражители, дающие возможность удовлетворения
своих потребностей, а равно и раздражители, вызывающие, бла-
годаря воспроизведению имевшегося в этом отношении опыта,
необходимость обороны и наступления. Иначе говоря, животное
не воспроизводит активно в должной мере свой опыт в отноше-
нии бывших ранее внешних воздействий и неспособно заторма-
живать действия, возбуждаемые внешними поводами. На недо-
статок активного сосредоточения и активного (внутреннего) тор-
можения должна быть сведена таким образом вышеуказанная
импульсивность в движениях и действиях оперированных собак.
Словом, животное без предлобных областей становится суще-
ством подчиненным исключительно внешним и внутренним воз-
действиям, без активного сосредоточения и активной (внутренней)
задержки, которые обусловливают известную осмотрительность
и осторожность в поведении. Недостаточностью активного
сосредоточения, быть может, объясняется и легкая затормажи-
ваемость сочетательных рефлексов внутренними раздражи-
телями.
Особенного внимания заслуживает факт, что оперированные
собаки обнаруживают амимию в виде недостатка характерных
выражений на ласку, а вместе с тем обнаруживалось в извест-
ных случаях проявление чисто рефлекторной гневливости. Одно-
временно с тем у многих животных обнаруживается гипэстезия
к внешним механическим воздействиям и к воздействиям орга-
ническим, чем, вероятно, и объясняется гипэстезия главным
образом в области головы, шеи и туловища, а также и особая
прожорливость оперированных животных.

Поразительна затем неспособность животных поворачиваться
в сторону, противоположную по отношению к операции, а при
двусторонней операции — неспособность самостоятельно повора-
чиваться ни в ту, ни в другую сторону, а отсюда неизбежность
попадания животного в углы и неспособность выбираться из
них. Надо полагать, что в этих случаях играет известную
роль недостаток статической координации, но возможно, что эти
особенности имеют известное отношение и к гипэстезии туло-
вища, как полагал Мунк.
Отметим здесь же, что раздражение предлобных областей
электрическим током остается в общем без эффекта, но раздра-
жение заднего отдела первой лобной извилины дает движение
головы и туловища, а раздражение второй лобной извилины у
обезьян и соответственной области у собак вызывает движение
глав в противоположном направлении. Этот эффект был подробно
изучен в моей лаборатории как мною самим на обезьянах,
так и проф. А. Гервером на собаках. Кроме того, работой
проф. Белицкого, произведенной в моей лаборатории, в этой
же части коры обнаружен центр аккомодации глаза. Эти дви-
гательные эффекты очевидно имеют прямое отношение к актив-
ному сосредоточению.
Что касается клинических наблюдений, то можно привести
не мало случаев с поражением предлобных областей, в которых
обнаруживались явления слабоумия. И это могло бы быть по-
ставлено в связь с недостатком активного сосредоточения.
Однако, до сих пор в этом отношении имеется не мало вопросов.
Так, по статистике Шустера (Schuster) из 775 случаев опухо-
лей с психическими расстройствами эти последние, если исклю-
чить поражения corp. callosum, встречаются значительно чаще
при локализации опухоли в лобной области, нежели в других
частях мозга. Но другие авторы, например, Брунс и Мюл-
лер объясняют этот факт тем, что опухоли в лобных долях
достигают значительно больших размеров, нежели, например,
опухоли в задних частях полушарий, лежащих ближе к продол-
говатому мозгу и потому скорее приводящих в смерти. К отри-
цательному же выводу приходят и другие авторы, например,
Бернхардт. Тем не менее, сопоставляя все клинические слу-
чаи, нельзя не притти к выводу, что при поражении лобных
долей с особенным постоянством наблюдается поражение интел-
лекта в сопровождении расстройств активного сосредоточения.

Кроме того имеются наблюдения с так называемой идеаторной
апраксией при поражении лобных долей. Во всех наших слу-
чаях, между прочим, обнаруживались явления безразличия и
апатии. Кроме того, исследованиями Брунса (Bruns), Цин-
герле (Zingеrlе) и др. в ряде случаев поражения лобных до-
лей отмечается ясное нарушение статической координации при
стоянии и ходьбе. Имеются наблюдения и о состоянии крайней
раздражительности, импульсивности и легкомысленности (moria)
при поражении лобных областей. Далее, мы уже упоминали, что
на основании имеющихся в моем распоряжении наблюдений раз-
дражение лобных областей, соответственно второй извилине, со-
провождается у людей отклонением глаз и головы на противопо-
ложную сторону. Имеются, кроме того, наблюдения с раздраже-
нием при мозговых операциях током вышеуказанной области,
приводившим к судорожному отведению глаз и головы на свою
сторону. Таким образом клинические наблюдения в общем стоят
в согласии с данными экспериментальных исследований.
Что касается восходящих и нисходящих проводников пред-
лобной области, то мы должны сказать, прежде всего, о передней
ножке зрительного бугра, как о пучке, выходящем из ядер
последнего и направляющемся в лобную долю. Из анатомии
мы знаем, что волокна этой системы, содержащиеся в переднем
отделе внутренней сумки, имеют соотношение с передним ядром,
но часть волокон этой ножки окружает переднее ядро, отделяя
его от наружного и имея связь повидимому с наружным и вну-
тренним ядрами зрительного бугра. Так как наружное ядро зри-
тельного бугра (ядро Бурдаха) является воспринимающим или
чувствительным ядром, то надо признать, что связанные с этим
ядром волокна передней ножки представляют собой центростре-
мительные проводники, тогда как волокна, стоящие в связи с
внутренним (двигательным) ядром, должны иметь центробежное
направление.
С другой стороны, как данные, получаемые по методу пере-
рождения, так и исследования по методу Района, не оста-
вляют сомнения в том, что волокна передней ножки зритель-
ного бугра имеют двоякое направление, при чем одни из них
имеют бугро-корковое направление, другие, наоборот, корко-
бугровое направление. Бутро-корковыми волокнами предлобная
область связана с двумя ядрами зрительного бугра — с наружным
и передним. Если связь предлобной области с наружным ядром

бугра может объяснить нам кожно-мышечную гипэстезию, глав-
ным образом туловища, при разрушении лобной доли, то такая
же связь ее с передним ядром может пролить свет на со-
отношение этой области с центростремительными импульсами
органического характера, ибо переднее ядро зрительного бугра
получает волокна из титьковидного ядра, которое, в свою оче-
редь, принимает в себя волокна из его ножки, а последняя
стоит в связи с волокнами главной петли.
Далее, исследования Монакова устанавливают соотноше-
ния между красным ядром и предлобной областью при посред-
стве волокон, являющихся продолжением передней ножки моз-
жечка.
Что касается нисходящих волокон предлобной области, то мы
уже упоминали о нисходящих волокнах передней ножки бугра.
С другой стороны, мы имеем нисходящие волокна, достигающие
спинного мозга из первой лобной извилины, для совращения
мышц туловища и головы и из второй лобной ИЗВИЛИНЫ для
движения глаз. Далее мы имеем нисходящие волокна так назы-
ваемой лобно-мостовой системы, начало которой Монаковым
относится в передне-наружным отделам лобной доли, Квенсе-
лем (Quensel) ко всей верхне-наружной поверхности лобной доли.
Сверх вышеуказанных проводниковых связей предлобная
область богата ассоциационными связями как длинными, так
и короткими, с лежащими кзади от нее корковыми областями.
Так она получает длинные волокна из центральных извилин,
достигающие лобного полюса, и из затылочной доли, достигаю-
щие наружных областей лобной доли.
Оценивая все, что мы знаем теперь относительно предлобной
области, мы можем притти к выводу, что подобно другим
областям коры она является также местом развития сочета-
тельных рефлексов. Так, здесь осуществляются сочетательные
рефлексы с поворотом глаз, головы и туловища, что может объ-
ясняться существованием восходящих и нисходящих проводни-
ков, имеющих соотношение с лежащими здесь центрами дви-
жения глаз, головы и туловища.
Что касается до проводников, связывающих предлобные
области с зрительными буграми при посредстве пучка волокон,
известного под названием передней ножки зрительного бугра
и имеющего, повидимому, соотношение с внутренней поверх-
ностью предлобной области, то, очевидно, дело идет здесь, судя

по связям его с внутренним ядром зрительного бугра, об его
отношении к мимической функции. Если предположить, что
центростремительные проводники в данном случае передают
внутренние раздражения, исходящие из соматической сферы,
то мы могли бы допустить, что центробежные волокна этого
пучка тем самым оказывают влияние на рефлекторную мимику,
вызываемую внутренностными раздражениями. Мы знаем, что
больные с поражением лобных долей представляются либо
апатичными, либо крайне раздражительными. Так, в патологи-
ческих случаях наблюдается иногда неудержимый навязчивый
смех и плач, что и могло бы быть объяснено прерыванием этой
системы волокон. Равным образом может быть так же объяснена и
особая злобность животных с удаленными предлобными областями.
Таким образом можно допустись, что лобная область в данном
случае в отношении мимических движений осуществляет соче-
тательные рефлексы под влиянием внешних и внутренних или
органических раздражений.
Другая обширная система восходящих проводников предлоб-
ных областей, в виде продолжений волокон передней ножки
мозжечка, или относится к статической координации, при чем
волокна этой системы, прежде чем достигнуть своих конечных
пунктов в лобной доле, проходят через мозжечок, как централь-
ный орган статической координации. Если лабиринтная система
восходящих статических проводников, как мы видели, имеет
отношение к височной доле, то к лобной доле должна иметь
в сущности отношение спинномозговая система.
Рассмотрим здесь, каким образом восходящие проводники
этой системы подходят сюда с периферии. Выше мы видели,
что часть задних корешков, собирающих центростремительные
пути с периферии, подходит к клеткам Кларковых столбов. Воз-
никающие из этих клеток цилиндрические отростки напра-
вляются к периферии боковых столбов и здесь, заворачиваясь
кверху, поднимаются по периферии бокового столба в виде пря-
мого мозжечкового пучка (cd фиг. 8). Часть последнего, по дости-
жении продолговатого мозга, вступает через наружный отдел
веревчатого образования в мозжечок, направляясь к его верхнему
червю, тогда как другая часть, продолжаясь в продолговатом
мозгу до передней мозжечковой ножки, огибает последнюю сна-
ружи и через передний парус подходит к нижнему червю. В свою
очередь, к червю поднимаются и волокна, выходящие от ядер

задних столбов, направляющиеся по периферии продолговатого
мозга в мозжечок. С другой стороны, червь посылает от себя
волокна к центральным ядрам мозжечка, из которых выходит
передняя мозжечковая ножка brachium conjunctivum (фиг. 90);
последняя же, перекрещиваясь под четверохолмием, вступает
в соотношение частью с красным ядром, большая же ее часть
Фиг. 90. Схематический рисунок, представляющий, кроме связей
вестибулярного нерва со спинным мозгом и ядрами мозжечка,
продолжение средней мозжечковой ножки brachium conjunctivum
после перекрещивания ее под четверохолмием в виде подкорко-
вых восходящих путей sc, sc' к лобной доле противоположного
полушария. Из других обозначений отметим; d — зубчатое ядро
(corp. dentatum), g — шаровидное ядро (n. globosus), р — пробко-
видное ядро, t— кровельное ядро.

поднимается к зрительному бугру и в предлобные области голов-
ного мозга. Отсюда ясно, что мы имеем здесь дело с много-
членным проводником, являющимся продолжением корешковых
волокон задних столбов и корешковых волокон, вступающих в
столбы Кларка.
Что касается соответствующей нисходящей системы, то она,
в свою очередь, представляется многочленной. Выходя из лоб-
ной доли, она достигает клеток Варолиева моста и затем про-
должается в виде перекрещивающихся во шве волокон, подни-
мающихся в средней ножке мозжечка к задним отделам его
полушарий, откуда, при посредстве гирляндовидных ассоциа-
ционных волокон и волокон нисходящей системы той же сред-
ней мозжечковой ножки, возвращается к Варолиеву мосту. Здесь
часть волокон подходит к клеткам моста, которые стоят в связи
при посредстве вертикального пучка (fv фиг. 68) с описанным
мною сетчатым ядром покрышки. Другие, достигая шва, подни-
маются в том же вертикальном пучке к сетчатому ядру
другой стороны. После прерывания в последнем продолже-
ния этой системы спускаются в основном пучке передне-
боковых столбов, достигая этим путем клеток передних рогов,
откуда выходят передние корешки, направляющиеся к мыш-
цам тела.
Есть основание думать, что эта парная система, на ряду
с рефлекторной функцией, осуществляемой при посредстве крас-
ного ядра и зрительного бугра, выполняет важную функцию
сочетательно-рефлекторной статической координации движений.
Возможно допустить, что эта высшая статическая координация
движений подчинена внутренним органическим импульсам, обу-
словливающим направление передвижения в связи с потребно-
стями индивида. Вполне естественно, что у животных, пере-
двигающихся на четырех ногах, нарушение статики не обнару-
живается особенно резким образом вслед за удалением пред-
лобных областей, но зато у них выступает особенно рельефно
неспособность выбраться из тесных помещений, например, углов,
благодаря отсутствию способности управлять передвижением,
делать повороты туловищем и тому подобное, тогда как у чело-
века, передвигающегося на двух ногах, при поражении пред-
лобных областей мы имеем крайне резко выраженное нару-
шение статической координации, как убеждает нас в том ряд
патологических наблюдений.

Наконец, в предлобных извилинах мы имеем еще, как мы
видели, центры движений глаз и центры аккомодации, при чем
производившиеся в моей лаборатории (Гервер) исследования
с вторичным перерождением после разрушения этих центров
показали связь их при посредстве нисходящих центробежных
проводников, спускающихся через передний отдел внутренней
капсулы и достигающих через задний продольный пучок непо-
средственно ядер глазных нервов.
Если мы представим себе, что эта система нисходящих
волокон находится в ассоциационной связи с восходящей систе-
мой волокон, поднимающейся от зрительного бугра, то для нас
станет ясным, что при посредстве этой системы выполняется
передвижение взора в связи с кожно-мышечными и вообще
телесными (соматическими) раздражениями и, следовательно, его
направление с соответствующей аккомодацией устанавливается
под влиянием телесных импульсов. А так как эти импульсы
лежат в основе активности организма, то и необходимо признать,
что активность в передвижении взора и в передвижении головы
туловища, стоящая в связи с раздражителями эндогенного про-
исхождения, должна быть поставлена в связь с лобными
областями.
Из предыдущего ясно, что в предлобных областях коры
мы имеем, как и в других ее областях, тот же тип парных систем,
при чем здесь осуществляются сочетательные рефлексы, связан-
ные главным образом с соматическими и мышечными раздра-
жениями и выявляющиеся в форме активной установки взора,
поворотов головы и туловища, а также активного сосредоточе-
ния на тех или других объектах.
Таким образом общим типом различных частей мозговой
коры является строение не по типу только одних восприни-
мающих областей с центростремительными связями, которые
каким-то таинственным образом должны передавать свои рецеп-
торные процессы к нижележащим областям, а по типу парности
восходящих и нисходящих систем, определяющих соотношение
данной корковой области с теми или иными внешними или
внутренними раздражителями, и определяющих следующие
за этими раздражениями реакции как ближайшие, так и более
отдаленные.
Наконец, относительно внутренней извилины мозга, пред-
ставленной стриальной системой, заметим, что и здесь очевидна

парность проводящих систем, если принять во внимание, что
зрительные бугры и стриальное образование с бледным ядром
(gl. pallidus) образуют собою тесно связанную и совместно рабо-
тающую друг с другом систему узлов, при чем воспринимающим
узлом является зрительный бугор, к которому подходят восхо-
дящие системы в виде главной петли, пучка Говерса и воло-
кон из красного ядра, как продолжения мозжечковых волокон,
а стриальное образование, связанное с зрительным бугром много-
численными волокнами, представляет собою отводную область,
посылающую от себя через бледный узел (gl. pallidus) нисходящие
волокна в виде 1) описанного мною и Флехсигом централь-
ного пучка покрышки и 2) петли чечевичного ядра, достигаю-
щей между прочим подбугрового (Люиса) тела, черного веще-
ства и красного ядра и продолжающейся в сетевидном образо-
вании и в уклоняющемся пучке Монакова.
Не входя в подробности относительно физиологического зна-
чения стриальных образований, заметим здесь, что роль их, как
показывают позднейшие исследования целого ряда авторов, сво-
дится, главным образом, с одной стороны, к рефлекторному
выполнению миостатической функции, регулирующей деятель-
ность мышечного аппарата при смещении членов, а с другой —
к рефлекторной же мимике.1
1 Как известно, большинством авторов отвергалась всякая связь базаль-
ных ганглий с мозговой корой. Но автором настоящего труда была опубли-
вана работа, в которой на основании вторичных перерождений было устано-
влено, что размягчение коры мозга и подкоркового белого вещества в области
передней центральной и соседних частей лобных извилин сопровождалось
перерождением в gl. pallidus в виде больших черных глыбок (по Маrсhі)
и рассеянных очень мелких глыбок в putarnen и nucl. caudatum. Это обстоя-
тельство давало основание не сомневаться в существовании корковых нисхо-
дящих связей с этими узлами как центральных, так и лобных извилин,
в пользу чего имелись и другие научные данные, приведенные мною в моем
труде «Проводящие пути спинного и головного мозга», 1886—88 гг.
Позднейшие исследования Минковского над обезьянами также дают
вполне определенные указания на перерождение в стриальной системе узлов
при разрушении лобных долей. Я, должен, однако, указать, что крайняя
нежность черных глыбок neostriatum, в противоположность paleostriatum, заста-
вляет предполагать тонкий калибр перерождающихся волокон, что, пови-
димому, говорит за то, что дело идет здесь либо о коллатералях проводни-
ковых систем, либо о вегетативных волокнах, тогда как с paleostriatum кора
связана обыкновенными двигательными проводниками.

Фиг. 91. сс — corp. caudatum; th — thalamus; nl — nucl. lenticul.;
p — пирамидный путь; h — путь n. hypoglossi; nh — ядро
XII пары; fl — задний продольный пучок; rvs — чувствительный
корешок V пары; SR — Роландово вещество; ola — добавочная
олива; ol — олива; ру — пирамида; XII — корешок XII пары,
ра — передний пирамидный путь; ra — передний корешок.

Рассматривая функции отдельных областей коры, во всех
случаях мы имели в виду выяснение ближайших или ориенти-
ровочных сочетательных рефлексов, которые выполняются при
посредстве той или другой корковой области. Однако, нельзя
упускать из вида, что кора мозга не функционирует только
своими отдельными обла-
стями в одиночку, но она
функционирует большею
частью при взаимной смене
работающих областей. По-
мимо того, и одновременно
функционирующие в изве-
стных случаях отдельные
области мозговой коры вза-
имно обмениваются дости-
гающими до них импуль-
сами, притекающими с пе-
риферии. Это обусловли-
вается, с одной стороны,
обширными связями между
симметричными и не сим-
метричными частями обоих
мозговых полушарий в фор-
ме спаек (мозолистое обра-
зование, передняя спайка и
Давидова лира), так и со-
единительными длинными и
короткими ассоциационны-
ми системами. Из длинных
систем этого рода особен-
но заслуживают внимания
а) продольный Бурдахов-
ский пучок, взаимно свя-
зывающий задние отделы
полушарий с передними и
центральные извилины с лобными, теменные извилины с
височными; б) вертикальный теменной пучок, огибающий
островок, и, наконец, в) striae Lancisii и их центральные
продолжения к thalamus и мозговой коре и более короткие
системы.
Фиг. 92. Схематическое изображение чув-
ство-двигательных проводников в голов-
ном мозгу, ct — чувствительные ветви пе-
риферических нервов; т — двигательные
ветви тех же нервов; gi' — gangl. interver-
tebrale; rp— задние и ra — передние ко-
решки; fs — волокна задних столбов; crp —
задний или верхний перекрест; fs — во-
локна петли; а — мозговая кора; с — пира-
мидная клетка; р — пирамидные волокна.
Для большей простоты схемы зрительный
бугор, в котором прерываются волокна
петли, здесь не обозначен.

Что касается связи между ближайшими извилинами и
участками коры, то она устанавливается при посредстве обшир-
ной системы коротких ассоциационных волокон, проходящих
частью в поверхностных слоях коры (тангенциальные волокна),
частью в самой мозговой коре в виде так называемых полосок
(striae), частью же в более глубоких слоях в виде Мейнертовских
дуг (fibrae arcuatae).
Заметим, что все эти связи, как длинные, так и короткие,
а равно и спайки имеют волокна двоякого направления, от ко-
торых одни передают возбуждения в одном направлении, другие
в другом. Этими связями устанавливается как высший анализ,
так и высший синтез в работе различных, удаленных и бли-
жайших областей мозговой коры. Процесс анализа в данном
случае обусловливается тем, что сложный внешний объект, вос-
принятый разными трансформаторами и разными частями и при
том в разной степени, является как бы расчлененным на свои
составные части, а высший синтез обеспечивается связями ме-
жду собою различных сочетательных областей в целом. Этим
путем, с одной стороны, устанавливается функциональное взаимо-
Фиг. 93. rp — периферическое нервное волокно; s — чувстви-
тельный путь; т — двигательный путь; ra — передний корешок;
th — зрительный бугор; сс — corp. caudatum.

отношение как между симметричными областями коры, так и
между различными одновременно функционирующими сочетатель-
ными областями.
О другой стороны, благодаря тем же условиям целый ряд
областей коры выявляет свою рефлекторную функцию не только
при посредстве принадлежащих им самим центробежных про-
водников (фиг. 94 и 95), но и при посредстве кожно-мышечно-
двигательной области. Последняя, благодаря этому, приобретает
особое положение среди всех других областей коры, являясь
своего рода громоотводом для возбуждений, притекающих с пе-
риферии к различным сочетательным областям коры.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
ПРИВОДНЫЕ ОТДЕЛЫ КОРКОВЫХ СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ ОБЛАСТЕЙ, КАК КОПИИ ВОСПРИНИМАЮ-
ЩИХ ТРАНСФОРМАТОРОВ. ИХ ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ РОЛЬ В СМЫСЛЕ ПЕРЕДАЧИ ВОЗБУЖДЕНИЯ
ЧЕРЕЗ АССОЦИАЦИОННЫЕ ВОЛОКНА НА ОТВОДНЫЕ ОБЛАСТИ. МЕХАНИЗМ СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ
РЕФЛЕКСОВ.
В предыдущем изложении мы представили в кратких словах
как центростремительные resp. восходящие проводники, подни-
мающиеся от периферических трансформаторов к мозговой коре,
так и связанные с ними центробежные или нисходящие про-
водники, выходящие из соответствующих корковых областей
к подкорковым узлам и продолжающиеся за ними далее к пе-
риферии (фиг. 92).
Согласно общему принципу функционирования мозговых
центров, мы должны иметь в виду, что деятельность каждого
центра состоит в его возбуждении, обусловленном, обычно, путем
притока к нему импульсов с периферии при посредстве его
центростремительных проводов или же со стороны других цен-
тральных областей, и разрешении этого возбуждения путем пере-
дачи его по центробежным проводникам к периферическим дви-
жущим или же секреторным аппаратам.
Очевидно, что мозговая кора, как обширный центральный
аппарат, не может функционировать иначе. Следовательно, если
мы мозговую кору расчленяем на ряд более или менее обособ-
ленных по функции областей, то каждая из них может выпол-
нять свою функцию при посредстве притока возбуждающих
импульсов с периферии и при посредстве оттока разрешающих
возбуждение импульсов к периферии же. Взаимные между этими
областями связи, устанавливающие координацию и согласован-
ность в их деятельности, не изменяют существа дела в этом
отношении. Отсюда очевидно, что каждая область мозговой
коры, представляемая в форме особой функциональной области,
должна состоять из двух отделов, из которых один отдел должен

быть приводным, другой — отводным отделом, при чем эти от-
делы частично в той или иной мере взаимно покрывают друг
друга. Если Xеншен в своих последних работах признает кор-
ковые центры копиями периферических воспринимающих аппа-
ратов и в этом отношении присваивает различным центрам
коры название периферических аппаратов, как, например, retina,
corticalis, corty-corticalis и т. под., то это может относиться
отнюдь не ко всей площади отдельных корковых областей,
а лишь к одному приводному их отделу и то лишь относительно.
Дело в том, что топографическое распределение в коре провод-
ников, идущих от внешних рецепторов-трансформаторов, пред-
ставляется более или менее сходственным с тем, какое они
имеют на периферии. Это установлено для зрительных путей,
ибо в corpus genicul. externum и в коре fiss. calcarina имеется
более или менее аналогичная топография распределения про-
водников с распределением их по сетчатке. Таким образом тыль-
ные области правых половин сетчаток соответствуют верхней
губе правой fiss. calcarina, нижние отделы тех же половин сетча-
ток — нижней ее губе, желтое пятно соответствует затылочному
полюсу, а периферические — передним отделам fiss. calcarina.
Другой пример, где имеется более или менее соответственная
топографическая проекция на мозговой коре, представляет рас-
пределение кожно-мышечно-суставного рецептора-трансформа-
тора в задней и передней центральных извилинах, при чем,
благодаря перекрещиванию волокон, мы имеем в коре Роландовой
борозды противоположного полушария в общем тот же порядок
распределения, что и на периферии в самых рецепторах, но
в обратном порядке, а именно в направлении снизу вверх:
лицо, рука и нога, но рука и нога расположены в двух противо-
положных друг другу направлениях, а туловище лежит впереди
или на заднем отделе первой лобной извилины.
Вполне естественно, что выпадение той или другой части
приводного отдела корковых областей должно сопровождаться
выключением части самого рецептора из функционирования и
утратой всякого воздействия соответственных внешних раздра-
жений на организм, осуществляющихся через определенную
часть данного рецептора. Случаи мозговых поражений, действи-
тельно, показывают, что разрушение, например, верхней губы
fiss. calcarinae в одном полушарии приводит благодаря неполному
перекрещиванию волокон в зрительном перекресте (chiasma)

к утрате функции верхних квадрантов сетчаток в том и другом
глазу на соименной стороне, что приводит к выпадению нижних
квадрантов поля зрения с противоположной стороны. Разруше-
ние нижней губы той же извилины приводит к недеятельности
нижних квадрантов обеих сетчаток на соименной стороне и след.
к выпадению верхних квадрантов поля зрения на противо-
положной стороне. Разрушение одного затылочного полюса при-
водит к слепому пятну в области желтого пятна того и другого
глаза, а разрушение остальных частей fiss. calcarinae дает в ре-
зультате то или другое ограничение периферических полей
зрения, наконец, разрушение всей fiss. calcarinae с верхней и ниж-
ней ее губой приводит к гемианопсии, обусловливающей недея-
тельность одноименных половин сетчаток на своей стороне, а
разрушение fiss. calcarinae в обоих полушариях мозга приводит к
полной корковой слепоте при сохранении реакции зрачков на
свет.
Ограниченные поражения задней центральной извилины
сопровождаются также местным выпадением кожно-мышечного
трансформатора на противоположной стороне, при чем разру-
шение верхнего отдела задней центральной извилины приводит
к ограничению функции названного трансформатора в области
ноги, разрушение среднего отдела той же извилины к таким же
расстройствам области руки, а разрушение нижнего отдела —
в области лица.
Что касается корковых областей остальных трансформаторов,
то исследования д-ра Поляк,1 относящиеся к слуховому аппа-
рату летучих мышей, не оставляют сомнения в том, что и здесь
наблюдается как на периферии, так и в продолговатом мозгу
начала локализации. Для вкусовой же поверхности языка эта
локализация на периферии более чем очевидна. С другой стороны,
на основании исследований, производившихся в моей лаборатории
д-ром Ларионовым (дисс.) относительно тоновой скалы
на поверхности височной доли собак и д-ром Горшковым
(дисс.) относительно вкусовой скалы на поверхности надсиль-
виевой области у тех же собак, мы имеем основание признать
и здесь топографическое расположение проводников, идущих
1 См. д-р С. Поляк. О новейших исследованиях слуховой системы у
млекопитающих. Юбилейный сборник В. М. Бехтерева. Ленинград, 1926,
стр. 27 и след.

от этих трансформаторов к коре соответственно распределению
их в периферических рецепторах. Очевидно, то же самое должно
быть принято и по отношению к другим трансформаторам, напри-
мер, статическим, что соответствует и данным относительно пери-
ферических статических органов и подтверждается исследова-
ниями Барани (Barany) и других авторов над мозжечком.
Такова основная структура приводных отделов корковых
сочетательных областей. Эти отделы являются в топографи-
ческом отношении как бы копиями воспринимающих трансфор-
маторов. Функциональная же их роль сводится к передаче
возникающего в них возбуждения под влиянием периферических
раздражений на отводные области коры при посредстве корот-
ких ассоциационных волокон. Благодаря последним таким об-
разом устанавливается прежде всего связь этих отделов коры
с ближайшими отводными отделами, которые, являясь в свою
очередь функциональным воспроизведением подкорковых ко-
ординирующих центров, образуют с первыми соответствующую
приводно-отводную пару. При этом центробежные проводники
каждой пары обслуживают мышечный аппарат тех же воспри-
нимающих трансформаторов, о чем речь была выше. Эти отделы
коры, заведывающие так называемыми ориентировочными ре-
флексами, таким образом как бы возвращают возбужденный
с периферии ток на периферию же, в виде обратной волны
к мышцам, а равно и к железам, обслуживающим данный ре-
цептор-трансформатор, обеспечивая тем соответственное его при-
способление при выполнении функции.
Вместе с этим, благодаря жизненному опыту устанавливается
координация одних приводно-отводных сочетательных областей
коры с другими приводно-отводными сочетательными областями
для осуществления разнообразных сочетательных рефлексов.
Заметим, что данные рефлексологии не оставляют сомнения
в том, что всякий вновь вырабатываемый сочетательный рефлекс
основан на новообразовании связей в коре мозга, а так как
сочетательный рефлекс есть результат упражнения, то ясно, что
благодаря упражнению должны возникать в мозгу новые связи.
В настоящее время мы можем говорить, что эти вновь обра-
зуемые связи получают и соответствующее морфологическое
выражение. Так исследования Агдура1 на мышцах показали,
1 Agduhr. Journ. f. Psychol. u. Neurol. 1920. t. XXV, стр. 463.

что под влиянием длительного ежедневного движения в соответ-
ствующих ганглиях увеличиваются размеры клеток, нарастает
число толстых невритов (цилиндров) и увеличивается неврофи-
бриллярная масса в клетках. С другой стороны, исследования
Аркус Каперс'а1 показали нарастание и вытягивание дендри-
тов в направлении максимального раздражения.
Заметим далее, что в коре мозга имеются еще особые рече-
вые области, из которых главнейшими следует считать две:
слуховая словесная область, развивающаяся в связи со слухо-
двигательной областью и помещающаяся в средней части пер-
вой височной извилины левого полушария (область Вернике),
и двигательная словесная область (область Брока), помещаю-
щаяся в заднем отделе нижней или третьей лобной извилины
левого полушария2 и развивающаяся в связи с лежащими не-
посредственно кзади областями лица, языка, гортани и движе-
ния челюстей, расположенными в нижнем отделе передней
центральной извилины (log фиг. 54). Область Брока является
таким образом, благодаря ассоциационным связям, координирую-
щим центром движений языка, губ, челюстей и гортани, иннер-
вируемых соседним отделом передней центральной извилины для
произнесения слова. Хотя эта область Брока, благодаря разви-
вающимся связям с другими областями коры, носит все особен-
ности самостоятельного центра, но остается еще вопросом: обла-
дает ли он также самостоятельными связанными с его функцией
центростремительными и центробежными проводниками или же
осуществляет свою функцию при посредстве тех центростре-
мительных и центробежных проводников, которыми обладают
центры языка, губ и движения челюстей нижнего отдела пе-
редней центральной извилины и с которыми рассматриваемый
центр стоит в соотношении при посредстве межкорковых связей.
Дело в том, что поражение подкорковых областей мозгового
ствола не вызывает явлений афазии или безречия, являющегося
исключительно результатом коркового поражения в области зад-
него отдела третьей левой лобной извилины.
1 Arcus Kappers. Die Vergleichende Anatomie d. Nervensystems. Haarlem.
1921.
2 У левшей эти центры помещаются в правом полушарии, что объ-
ясняется их связью в период развития с деятельностью руки, как органа
жестикуляции, — этой как бы показательной речи, стоящей в теснейшей связи
с мимикой, как первичной речью.

Также и область Вернике (ос фиг. 64) следует рассматри-
вать, как область, координирующую ту часть тоновой скалы
слуходвигательной области мозговой коры, которая относится
к речевому регистру для воспринятая отдельных звуков в их
определенном сочетании, как словесных знаков, замещающих те
или иные внешние объекты, отношения между ними или внутрен-
ние состояния организма. Самостоятельных центростремитель-
ных и центробежных проводников этот центр опять же не имеет,
а передает возникающее в нем возбуждение при звуковом раз-
дражении на речево-двигательный центр (Брока), о чем по-
дробнее речь будет в другом месте.
Есть основание полагать, что у лиц много читающих имеется
еще особый лексический центр в области угловой извилины
(gyr. angularis), предназначенный для чтения, то-есть для рас-
шифровки в звуковую форму письменных или печатных сло-
весных знаков. Заметим здесь, что далеко не всеми авторами
признается существование обособленного лексического центра,
но у лиц много читающих имеются все основания его призна-
вать, 8а что говорят соответствующие клинические данные.
Точно также возможно развитие у лиц многопишущих и более
или менее обособленного графического центра в соседстве с цен-
тром руки, в заднем отделе второй лобной извилины левого по-
лушария, но и этот центр для многих является еще более спор-
ным, нежели лексический центр, хотя имеются наблюдения
с поражением означенной области и развитием аграфии при
сохранности движений руки.
Надо заметить, что вышеуказанные речевые области функ-
ционально связаны между собою, осуществляя тем самым разно-
образные формы устной и письменной речи в форме сочета-
тельного рефлекса (фиг. 54). По такие акты, как активное вос-
произведение слов или активное уразумение смысла слов, как опре-
деленных знаков, а равно и активная речь в смысле определен-
ного ее логического построения требуют еще участия активного
сосредоточения на словах, как символах определенных предметов
и их связи (в смысле, напр., логической связи), локализирующе-
гося в предлобных областях, а следовательно должны существовать
и ассоциационные связи вышеуказанных речевых областей с пред-
лобными частями полушария (на фиг. 54 не обозн.). Нарушение
всех этих связей приводит к развитию особых расстройств
речи, обозначаемых так называемой транскортикальной афазией.

Войдем теперь в дальнейшие частности относительно роли
сочетательных отделов коры, снабженных центростремительными
и центробежными проводниками, составляющими приводно-
отводную пару, обслуживающую данный периферический
аппарат.
Прежде всего, относительно обратно идущих систем, встре-
чающихся во всех вообще центростремительных проводах, речь
была уже выше, как о системах, обусловливающих приспо-
собление в виде сосудорасширительной реакции.
Сверх того, каждая область, служащая местом окончания
центростремительных проводников, принадлежащих тому или
другому трансформатору, снабжена, как мы знаем, особыми
нисходящими системами, обслуживающими двигательный ИЛИ
железистый аппарат, привлекаемый так или иначе к выполне-
нию функций, связанных с деятельностью данного трансфор-
матора. Благодаря этому пользование органом зрения сводится
прежде всего к смотрению, органом слуха — к слушанию, ося-
зательным органом — к ощупыванию, органом обоняния1 — к ню-
ханию, органом вкуса — к вкушению, статическими органами —
к установке статики (равновесия) и тому подобное. Таким обра-
зом корковые сочетательные области, возбуждаемые при посред-
стве периферических трансформаторов, являются в сущности
областями смотрения, слушания, ощупывания или активного
осязания, нюхания, вкушения, установления статики и так
далее, ибо эти акты и суть те, которые прежде всего осущест-
вляются при действии внешнего раздражения на соответству-
ющий трансформатор.
По при осуществлении вышеуказанных актов в результате
мышечных сокращений, обслуживающих данный орган, и соот-
ветствующих железистых отделений, в свою очередь, к коре
мозга направляются центростремительные импульсы. Последние
совместно с теми импульсами, которые подходят с периферии
от соответствующих трансформаторов, путем специального син-
теза, соответствующего топографическому положению раздражи-
теля во внешнем пространстве, обусловливают дальнейший анализ
воздействий окружающей нас среды.
Допустим, что дело идет о кожном раздражении, вызывае-
мом каким-либо предметом, который положен на спокойно ле-
жащую ладонь. Пока предмет возбуждает рефлексы своими
размерами, тяжестью и температурой, он вызывает соответствую-

щее возбуждение не только в кожно-мышечной области коры,
но и приводит к возбуждению симпатические центры, упра-
вляющие просветом сосудов и железистой иннервацией. В ре-
зультате, при отсутствии торможения, мы будем иметь движе-
ние руки, в зависимости от качеств раздражителя, либо в форме
захватывания предмета, либо освобождения от него руки и ее
отдергивания вместе с местным сосудистым и железистым эф-
фектом. Но как только это произошло, естественно вводится
в дело миостатический трансформатор, а при одновременном
смещении головы и преддверно-статический трансформатор, ко-
торые передадут возбуждение на соответствующие центробежные
системы; смещение же глаз вызовет еще и соответствующее
возбуждение сетчаткового трансформатора, приводящего в дви-
жение внутренний глазодвигательный аппарат.
Все эти возбуждения, сочетаясь друг с другом, и служат
к более детальному анализу предмета и в то же время дело идет
здесь о комбинации или синтезе этих возбуждений, неизбежно
следующих одно за другим. В результате получается приспосо-
бление движения к определенной форме и размерам различных
поверхностей предмета, благодаря чему достигается неодинако-
вое отношение к данному предмету, по сравнению со всеми
другими предметами, имеющими, скажем, одинаковую тяжесть,
одинаковую поверхность приложения и одинаковую температуру,
но иные внешние формы и иные размеры других, не прикасав-
шихся к ладони сторон.
Таким образом путем комбинации или синтеза кожных, мы-
шечных и статических раздражителей достигается более совер-
шенный анализ внешнего объекта, который осуществляется
благодаря сочетательной связи между приводно-отводными про-
цессами, связанными с кожным, мышечно-суставным, статиче-
ским и сетчатковым трансформаторами, осуществляющими в со-
путствии с сосудистыми реакциями ориентировочный сочета-
тельный рефлекс (фиг. 160).
Но вместе с ориентировочным рефлексом и в непосредствен-
ной зависимости от него естественно возникает и ряд движений,
которые являются результатом воздействия внешнего предмета
на общую мимико-соматическую сферу, в зависимости от его
мягкости, жесткости, уколов, охлаждения, ожога и тому подоб-
ное. Эти раздражения, передаваясь в восходящем направлении
к мозговой коре, возбуждают еще особую нисходящую систему,

спускающуюся в спинной мозг в виде Монаковского пучка и
осуществляющую соответствующие мимические и мимико-сома-
тические движения. Но данный предмет одновременно может
возбуждать не только осязательный кожно-мышечный трансфор-
матор, но одновременно и сетчатковый. Лучи света, отражае-
мые этим предметом, первоначально попадают на ту или дру-
гую часть сетчатки. Благодаря установившемуся путем долго-
временного опыта сочетательному рефлексу глаза поворачиваются
к предмету так, что лучи от него попадают на желтые пятна
глаз. Одновременно происходит аккомодативный (приспособи-
тельный) сочетательный рефлекс в обоих глазах, собирающий
лучи, как в фокусе, концентрируя их на желтые пятна. В слу-
чае же, если предмет достаточных размеров, и лучи от него не
вмещаются в область желтых пятен, глаза последовательно пере-
двигаются, по установившемуся рефлексу, с одной точки пред-
мета на другую, дабы раздражение световым лучом последова-
тельно возбуждало наиболее восприимчивые части желтых пятен.
Весь этот механизм выполняется при помощи передачи воз-
буждения по центростремительным проводникам, идущим от
сетчаток через наружные коленчатые ядра к клювовидной бо-
розде (fiss. calcarina) и, передаваясь отсюда к соседним частям
затылочной доли, здесь возбуждает клетки и системы волокон,
вызывающие соответственное перемещение глаз и вместе с тем
приспособительный акт, происходящий при посредстве аккомо-
дативной мышцы внутри глаз. Так как весь этот механизм
вводится в действие вместе с ощупыванием предмета, то ясно,
что должно устанавливаться определенное соотношение между
сочетательным рефлексом ощупывания и сочетательным ре-
флексом смотрения, а этим достигается при дальнейшей каче-
ственной дифференцировке предмета в отношении отражаемых
им лучей, попадающих в наши глаза, новый синтез кожно-мы-
шечных раздражений и производимых тем же предметом сетчат-
ковых раздражений (фиг. 92).
Но мало этого. Допустим, что предмет оказался способным
издавать звук при его смещении или ударе о другую твердую
поверхность; с этим связано возбуждение звуковыми волнами
слухового или Кортиева трансформатора, которое достигает при
посредстве соответствующих слуховых ядер, верхних олив и
внутреннего коленчатого тела слуховых извилин Хешля и вну-
тренних отделов первой височной извилины. Отсюда оно распро-

страняется на соседние отводные области коры, вызывая соответ-
ствующий поворот головы для лучшего уловления звуковых волн,
у животных же с подвижной ушной раковиной дело идет еще и
Фиг. 94. Схема сочетательного зрительно-слухо-двигательного
рефлекса, no — зрительный нерв; sps—воспринимающая клетка
спинного мозга; fm, fs— центростремительный путь к thalamus;
fn — двигательный путь от коры к спинному мозгу; па — пери-
ферический слуховой путь; cge — наружное коленчатое ядро;
cgi — внутреннее коленчатое ядро; ас — слуховая корковая об-
ласть; vis — зрительная область в коре; ms — воспринимающее
ядро в thalamus; ps — воспринимающий центр руки: pm — двига-
тельный центр руки.

о соответствующем передвижении последней, а также и передви-
жение глаз в сторону звука. Все это осуществляется при по-
средстве исходящих из этих областей проводников, спускаю-
щихся к заднему и переднему двухолмию, в свою очередь имею-
щему нисходящие связи, управляющие движениями головы, уха
(у животных) и глаз.
Благодаря всему этому устанавливается новый способ соот-
ношения личности с данным предметом путем усложнения ком-
плекса сочетательных рефлексов, возбуждаемых в коре мозга
данным предметом. И здесь мы встречаемся с новым анализом
и одновременно с новым синтезом тех возбуждений, которые
вызываются данным предметом. Но движение головы и глаз в
свою очередь возбуждает мышечный трансформатор, благодаря
чему устанавливается целая цепь рефлексов, взаимно связанных
друг с другом (фиг. 94).
Допустим затем, что данный предмет мы испытываем на
язык и он оказывается способным возбудить сосочковый транс-
форматор. С этим вместе возбуждение направляется по центро-
стремительным проводникам к соответствующим ядрам продол-
говатого мозга и оттуда, через особое ядро в зрительном бугре,
к мозговой коре, к области верхнего покрова (operculum), где
мной устанавливается вкусовая сочетательная область. Это
возбуждение в коре передается на системы нисходящих путей,
приводящие в движение язык и челюсти и вызывающие отде-
ление слюны и глотание. С этим еще более осложняется комплекс
возбуждений, вызываемых данным предметом, и это новое ослож-
нение комплекса возбуждений приводит опять к дальнейшему
анализу внешних свойств предмета и одновременно к синтезиро-
ванию этих свойств с теми, которые были выявлены в данном
комплексе ранее.
Но самый предмет может оказаться еще издающим летучий
раздражитель, действующий возбуждающим образом на Шней-
деровский трансформатор носовой области. В этом случае са-
мое раздражение Шнейдеровского трансформатора достигается
не иначе, как путем внюхивания, то-есть инспирации, произво-
димой через нос, что осуществляется при посредстве волокон
основного обонятельного пучка, связывающего bulbus olfactorius
с титьковидным ядром и серыми ядрами сетевидного образова-
ния, включая и дыхательные центры с грудобрюшным нервом
(n. frenicus). Вместе с тем для лучшей ориентировки с помощью

обонятельного органа необходим соответствующий поворот глаз,
что может осуществляться при посредстве волокон, идущих от
subst. perforata ant. к ядру уздечки и при посредстве дальнейшей
его связи, через ножки nucl. habenulae, с ядром Даркшевича и
задним продольным пучком и следовательно с ядрами глазных
нервов, а через перегибной пучок (fasciculus retroflexus) и его
продолжения — с ядрами других черепных нервов.
Что касается корковой области, заложенной в крючковидной
извилине и subst. perf. ant., то возбуждение первой из них, не-
избежно связанное с раздражением Шнейдеровского трансформа-
тора, приводит в действие центробежную нисходящую систему,
содержащую волокна свода с его продолжением в виде пучка
Гуддена (Gudden), а возбуждение второй приводит в действие
так называемую stria cornea, переходящую в мозговую ножку.
Следовательно, и тем и другим путем дается возможность осу-
ществлять соответствующие сочетательные рефлексы, обусло-
вленные возбуждением Шнейдеровского трансформатора. Нако-
нец, одновременно с тем, при посредстве связи обонятельной
луковицы с зрительным бугром может возбуждаться мимико-
соматическая реакция соответственно характеру действия лету-
чего раздражителя. И здесь мы встречаемся с новым анализом
свойств внешнего предмета, но этот новый анализ неизбежно
связан с синтезом не только в деятельности самого обонятель-
ного трансформатора, но и путем связи новых сочетательных
рефлексов, приводящих в действие в период мимико-соматиче-
ской реакции мышечно-суставной и соматический раздражители
с теми, которые уже раньше вошли в этот комплекс. Так же
обстоит дело и с другими трансформаторами.
Но имеется еще один род сочетательных рефлексов, кото-
рый стоит в соотношении с раздражениями, идущими из вну-
тренних органов. Мы знаем, что растительные функции орга-
низма, находясь лишь в некоторой зависимости от высших
корковых центров, также проявляются в форме сочетательных
рефлексов. Таковы дыхательные рефлексы, а также сосудисто-
сердечные движения, половая функция, секреторные отправления
и тому подобное. Во всяком случае есть полное основание призна-
вать, что, хотя функционирование внутренних органов, упра-
вляемых вегетативной системой, и обеспечено деятельностью
соответствующих перифических и подкорковых узлов, но оно не
обходится и без участия мозговой коры в тех случаях, когда

дело идет о развитии вышеуказанных сочетательных рефлексов
под влиянием раздражений тех или других внешних трансфор-
маторов. В пользу этого говорит целый ряд наблюдений и
фактов.
Мы уже говорили ранее, что рядом исследований, произве-
денных в моей лаборатории, было доказано, что области коры,
раздражение которых вызывает дыхательные движения, эрекцию
penis'a, отделение пищеварительных желез и отделение молока,
служат для выполнения так называемых сочетательных рефлек-
сов. Достаточно, например, удалить дыхательные центры (кна-
ружи от сигмовидной извилины) в коре собаки — и она уже не
реагирует усиленными дыхательными движениями при прибли-
жении к ней кошки, как это обычно происходит с нормальным
животным. С другой стороны, если мы удалим у собаки область
желудочного сокоотделения (кзади и кнаружи от сигмовидной
извилины), то окажется, по крайней мере в первое время после
операции, что при пищевой приманке, действующей на глаз
животного, при условии устранения ее действия на обонятель-
ный трансформатор, не происходит отделения желудочного сока.
Если у молочной овцы удалить области молочного отделения
(вблизи центра лица), то при приближении и криках ягненка-
сосунца мы не получим отделения молока, которое течет сплош-
ной струей при приближении и криках ягненка у молочных
овец, которым вставлена в молочный проток канюлька. Если у
собаки-кобеля будет удалена область половых органов (при зад-
нем отделе сигмовидной извилины), то никакого полового возбу-
ждения и эрекции полового органа не вызовет у него появление
суки в период течки и тому подобное.
Нет сомнения, что благодаря сосудодвигательной реакции та-
кие же сочетательные рефлексы осуществимы и в отношении
желез внутренней секреции, выделяющих гормонный инкрет
непосредственно в кровяное ложе, что, само собой разумеется,
действует в свою очередь на функции мозга и узлы симпати-
ческой нервной системы, приводя к осуществлению соответ-
ствующих мимико-соматических состояний. Впрочем, неоспоримо
и прямое воздействие первной системы на железы внутренней
секреции, ибо в заведываемой мною лаборатории Института
мозга доказано по отношению к целому ряду желез внутренней
секреции (гипофиз, эпифиз, надпочечник, щитовидная железа,
тестикул) существование в них нервных окончаний симпатической

и центральной (парасимпатической) нервной системы (Пинес
и др.). В связи с этими соотношениями становится понятным
и крайне убедительный опыт Кеннана (Kennan) над котенком.
Если последний будет испуган приближением к нему собаки, то
оказывается, что количество адреналина в его крови резко уве-
личивается.
Спрашивается: какой же механизм лежит в основе этих со-
четательных рефлексов? Как и в других случаях, здесь оче-
видно дело идет о передаче возбуждения с тех или других
трансформаторов, например, сетчаткового, Кортиева и других,
к соответствующим областям мозговой коры и оттуда к соот-
ветствующим подкорковым центрам, служащим началом центро-
бежных проводников для дыхания, а также проводников сосудо-
двигательного и секреторного характера. Вспомним, что важней-
шие вегетативные центры расположены при основавии мозга в
сером веществе ПІ желудочка.
Здесь дело идет очевидно об анализе внешних предметов и
явлений с помощью сочетательных рефлексов, проявляющихся
в области соматической сферы. Но опять же и здесь, одновре-
менно с тем, мы имеем и синтез, ибо раздражения, исходящие
от различных предметов, могут вызывать один и тот же эф-
фект, например, в дыхании, сердцебиении, давлении крови, гор-
монных отделениях и тому подобное, а это приводит к обобще-
нию внешних раздражителей при посредстве вызываемой ими
сходственной внутренней реакции.
Необходимо иметь в виду, что почти каждый предмет
является возбудителем не одного только трансформатора, а двух,
трех или многих. Звонок возбуждает Кортиев трансформатор
звуком, сетчатковый своим видом, покровный (осязательный)
и мышечно-суставной при ощупывании. Вокал лимонада возбу-
ждает сетчатковый трансформатор своим видом, Кортиев транс-
форматор — звуком при механическом ударе обо что-нибудь,
покровный и мышечно-суставной при ощупывании своим сопро-
тивлением, сосочковый при отведывании химическим воздей-
ствием, Шнейдеров при обнюхивании своими летучими ча-
стицами, соматический при выпивании его путем раздражения
внутренних поверхностей и тому подобное. И так как относи-
тельная степень и локализация раздражения каждого из этих
трансформаторов меняется в зависимости как от изменения по-
ложения объекта, так и от времени, с которым связано изме-

нение общего состояния организма, то естественно, что с этим
вместе также меняется характер возбуждаемых рефлексов, вслед-
ствие чего внешний объект является объединяющим возбуди-
телем различных сочетательных рефлексов, образующих, благо-
даря их взаимной связи, особый ему свойственный комплекс.
С другой стороны, в числе вышеуказанных трансформаторов
имеются два — покровный и мышечно-суставной, — которые,
работая большей частью совместно, соучаствуют как в возбу-
ждении других трансформаторов, так и при осуществлении
возникающих при этом рефлексов, в виде тех или иных дви-
гательных актов. Это соучастие в работе различных воспри-
нимающих трансформаторов покровного и мышечно-суставного
трансформатора в свою очередь дает возможность с одной сто-
роны дифференциации или анализа внешних раздражений от
предмета, как возбудителя специальных трансформаторов, и с
другой стороны синтеза или обобщения всех раздражителей
данного предмета, в соответствии с чем и в связи с бывшим
опытом осуществляется двигательная реакция, проявляющаяся
при выполнении рефлексов. Например, съедобные предметы
подносятся ко рту движением руки, предметы опасные возбу-
ждают эффект отстранения и тому подобное.
В предыдущем изложении мы по возможности упростили
схему функционирования мозговой коры, не приняв во внима-
ние того, что при тех или иных условиях соотношения внеш-
него предмета, его положения, размеров и формы вводятся в
возбуждение те или иные трансформаторы в определенном вре-
менном порядке, и к этому же вовлекаются в действие другие
системы.
Таким образом, если предмет находится в некотором расстоя-
нии от нас, то раньше всего придет в возбуждение сетчатковый
трансформатор, который, введя в действие соответствующий
глазодвигательный аппарат, тем самым вызывает возбуждение
покровно-мышечной сочетательной области глаз. Это возбуждение
путем ассоциационных связей может привести в действие, бла-
годаря предшествовавшему опыту и вызыванию в прошлом теми
или иными его качествами благоприятного гормонизма (путем
возбуждения центральных проводников вегетативной нервной
системы), наступательные двигательные рефлексы и прежде
всего возбуждает аппарат передвижения, если предмет находится
вдали от индивида, и затем хватательный аппарат руки, или

же один последний аппарат, если предмет находится в неболь-
шом удалении. И в том и в другом случае одновременно с
началом возбуждения покровно-мышечной области ног и рук
естественно возбуждаются 1) преддверный и кожно-мышечные
статические трансформаторы, передающие возбуждение через
мозжечок и кору на мостомозжечковые системы, и 2) мозговые
узлы стрио-паллидальной системы, устанавливающие состояние
миостатической координации, сообразно выполняемому движению.
И здесь мы имеем новый анализ внешнего предмета, как стоя-
щего от нас на известном расстоянии, но вместе с тем мы
имеем и синтез, благодаря введению в общий комплекс возбу-
ждений, вызываемых данным предметом, еще ряда возбуждений,
обусловленных передвижением тела, протягиванием руки и вы-
зываемой тем и другим статической и миостатической коорди-
нации.
В другом случае действие предмета первоначально может
выражаться возбуждением Кортиева трансформатора, вследствие,
допустим, раздавшегося по какой-либо причине звука. Это воз-
буждение, достигая слуховой области коры и передаваясь на
соседние области, снабженные нисходящими проводниками к чет-
верохолмию и затем к глазодвигательным, поворачивающим го-
лову ядрам и нервам, заставляет повернуть глаза и голову в
направлении раздавшегося звука; у животных же с подвижной
ушной раковиной движение головы может замещаться смеще-
нием первой в соответственном направлении. Этим самым дано
условие для возбуждения кожно-мышечного и статического транс-
форматоров, которые, передаваясь к коре, путем ассоциацион-
ных связей могут возбудить сложный акт передвижения к пред-
мету или от предмета в зависимости от характера воздействия
данного звука на центробежные проводники вегетативной си-
стемы, действующие на изменение гормонного состава крови и
вызывающие то или иное мимико-соматическое состояние.
В другом случае, путем пахучего раздражителя, внешний
объект может раньше и прежде всего возбудить Шнейдеров
трансформатор, который путем передачи на соответствующие
проводники вызовет вдыхательный эффект, а затем, путем пе-
редачи возбуждения от обонятельной области коры на сомато-
двигательную и кожно-мышечно-двигательную области централь-
ных и соседних извилин мозговой коры, вызовет мимико-сома-
тическую реакцию и передвижение тела, которое, в зависимости

от благоприятного или неблагоприятного воздействия, вызван-
ного влиянием данного пахучего возбудителя на соматическую
сферу, будет иметь наступательный характер в смысле дви-
жения вперед или оборонительный в смысле отстранения от
него с заткнутым носом.
В особом случае предмет мы можем испытать на язык, и
таким образом он прежде всего вызовет возбуждение сосочко-
вого трансформатора и обслуживающего его двигательного аппа-
рата в виде движения языка, губ, челюстей и последующего
сокращения глотки и одновременно с тем секреторный слюно-
отделительный и сокоотделительный рефлекс в желудке; а все
это может привести в возбуждение покровно-мышечные и сома-
тические области мозговой коры, что выразится определенным
рядом внешних и внутренних движений.
Далее, предмет может подействовать на нас смещением тела
при передвижении опоры под ногами, вследствие чего мы будем
иметь первичное возбуждение статических трансформаторов,
приводящих в действие мышечный аппарат в целях установки
равновесия при посредстве лобно-мостовых и височно-мостовых
систем, а это в свою очередь приводит в действие миостати-
ческий аппарат стрио-паллидальной системы. Вслед за этим
может быть вовлечен в возбуждение и кожно-мышечный транс-
форматор, перемещающий тело в том или другом направлении,
благодаря чему мы уходим с зыбкого места. Мы не говорили
еще о случаях, где с самого начала одновременно возбуждается
два или более трансформаторов, вследствие чего последователь-
ное возбуждение тех или других областей становится еще более
разнообразным.
При этом не следует упускать из виду, что раздражение
каждого из трансформаторов так или иначе отражается и на
мимико-соматической сфере, главным образом, в отношении изме-
нения иннервации мышц лица, дыхания и деятельности сер-
дечно-сосудистой системы и желез внутренней секреции, а это
возбуждает неизбежно, в большей или меньшей мере, гормонизм,
отражающийся на общем состоянии индивида и на его отно-
шении к предмету раздражения.
Во всех вышеуказанных случаях мы имеем цепь возбужде-
ний разных трансформаторов, которые всегда и везде, на ряду
с новым анализом предмета, вызывают одновременно и синтез,
устанавливая определенный комплекс рефлексов, неизбежно воз-

никающий и впоследствии при таких же условиях внешнего
воздействия со стороны предмета.
Заслуживает особого внимания взаимоотношение, которое
устанавливается жизненным опытом между зрительно-двига-
тельной, слухо-двигательной, обонятельно-двигательной и про-
чими областями мозговой коры и областью центральных изви-
лин (сигмовидной у собаки), выполняющей кожно-мышечно-
двигательные и органические (сердечно-сосудодвигательные и
иные) сочетательные рефлексы.
Если мы двигаемся к данному предмету или отворачиваемся
от него, если мы идем на определенный звук или убегаем, услы-
шав рев дикого зверя, если мы привлекаемся запахом розы
и подходим к ней, чтобы ближе его воспринять, или устраняемся
от противного нам запаха падали, — во всех этих случаях мы
имеем сочетательные рефлексы, выполняемые при посредстве
передачи импульсов с зрительно-двигательной, слухо-двигатель-
ной и обонятельно-двигательной области на область центральных
извилин. В этом убеждает нас прежде всего лабораторный опыт.
Такой опыт, как упоминалось ранее, впервые был осуществлен
мною на дрессированных собаках и представлен в работе, опубли-
кованной в 1886 —1887 году.1 Он показывает, что дрессирован-
ная собака, приученная подавать лапу на протянутую руку
или на слова сдавай лапу!», не может осуществлять это дви-
жение при удалении сигмовидной извилины в противоположном
полушарии.
В позднейший период времени, когда в моей лаборатории
начались работы с искусственным воспитанием сочетательных
двигательных рефлексов по выработанному у нас методу, ока-
залось возможным подтвердить, что удаление сигмовидной изви-
лины устраняет воспитанный ранее путем сочетания электри-
ческого раздражителя со звонковым рефлекс в виде отдер-
гивания лапы при звуке одного звонка (д-р Протопопов.
Дисс. 1909). Так как совершенно одинаковые результаты полу-
чаются, как показывают произведенные в моей лаборатории
опыты с искусственным воспитанием сочетательных двигатель-
ных рефлексов, и на человеке, то вполне естественно, что
разрушение центральных извилин или их проводников и здесь
1 В. Бехтерев. Физиология двигательной области мозговой коры.
Вестник Психиатрии, 1886—1887 гг.

должно в результате привести к устранению искусственно-воспи-
танного сочетательного двигательного рефлекса на звуковое или
какое-либо иное раздражение. Это и было подтверждено опы-
тами, осуществленными мною совместно с Протопоповым
над гемиплегиками. Оказалось, что сочетательный двигатель-
ный рефлекс на звук, легко воспитываемый у гемиплегика на
здоровой стороне, не может быть получен на парализованной
стороне.
Однако, это относится к случаям полного паралича, а не
пареза, при котором, как доказано у нас, сочетательный рефлекс
может получаться (д-р Чалый). Подобные же рассуждения,
очевидно, применимы и по отношению к другим искусственно
воспитанным сочетательным рефлексам на звук, напр. сердечно-
сосудистым (согласно показанию плетизмографической кривой),
как это было доказано в моей лаборатории при опытах д-ра Ча-
лого. Дело идет и здесь о сочетательных рефлексах, которые
осуществляются путем передачи импульсов с одной сочетатель-
ной области — в данном случае слуховой — на другую — сердечно-
сосудодвигательную; в вышеуказанных же случаях мы имеем
передачу импульсов со слуходвигательной области височной доли
на центральные извилины, осуществляющие движение членов.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
РЕЧЕВЫЕ ОБЛАСТИ МОЗГОВОЙ КОРЫ ВЕРНИКЕ И БРОКА. МУЗЫКАЛЬНАЯ ОБЛАСТЬ. ПРО-
ЦЕСС ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ РЕФЛЕКСОВ. ПЕРЕРЫВ АССОЦИАЦИОННОЙ СВЯЗИ ОБЛАСТЕЙ КОРЫ.
СОСРЕДОТОЧЕНИЕ. ПОДОТЧЕТНОСТЬ СУБЪЕКТИВНЫХ ПЕРЕЖИВАНИЙ. ГИПНОЗ.
В виду особого значения речевой функции у человека
остановимся несколько подробнее на сочетательных речевых
рефлексах, осуществляемых при посредстве межкорковых связей
между отдельными речевыми центрами, о которых речь была
выше (фиг. 54).
Речь человека, первично возникающая частью как воспро-
изведение обыкновенных звуковых рефлексов (ой, ай, нну и т. п.)
в форме сочетательных рефлексов, частью (позднее) как звуко-
подражание (мяу, му и т. п.) и впоследствии многоразлично
дифференцирующаяся путем синтеза и анализа, осуществляется,
как мы уже говорили, при посредстве особого рода корковых
центров, которые развиваются односторонне, у большинства
людей в левом полушарии с одной стороны дополнительно к
слуховой области и с другой к корковой области нижнего конца
передней центральной извилины, выполняющей рефлексы в об-
ласти языка, губ и гортани. Словесным слуховым центром сле-
дует признавать на основании имеющихся данных центр Вер-
нике, расположенный на поверхности средней части первой
височной извилины левого полушария в соседстве со слуховой
областью; двигательным же речевым центром является задний
отдел третьей лобной извилины левого же полушария (центр
Брока), расположенный впереди от нижнего конца передней
центральной извилины. Несмотря на некоторое удаление друг
от друга этих областей они работают совместно, будучи объеди-
нены между собою межкорковыми связями и имеют по отноше-
1 См. В. Бехтерев. Общие основы рефлексологии, 1926 г. и Кол-
лективная рефлексология, 1923 г.

нию к речи такое же приблизительно функциональное взаимо-
отношение, как и области задних и передних центральных из-
вилин, при чем одна является воспринимающей частью для зву-
ковых словесных кожно-мышечных раздражений, другая отво-
дящею частью, выполняющей ответные словесные реакции.
Слуховая словесная область Вернике может быть рассма-
триваема как дифференцировавшаяся часть слуховой области,
приобревшая самостоятельность в отношении своей функции.
В свое время Шарко предполагал существование зрительного
речевого центра или центра для чтения, расположенного в левой
угловой извилине, следовательно, в ближайшем соседстве с зри-
тельно-двигательной областью левого полушария. После того
составилась огромная литература по этому вопросу, и целый
ряд авторов высказывался против существования особого центра
для чтения, причину же алексии, или неспособности читать,
при поражении угловой извилины эти авторы видели в пора-
жении подлежащих проводников, идущих от зрительных центров
того или другого полушария через подкорковые области левой
угловой извилины к слуховому словесному центру левого полу-
шария.
Не входя в рассмотрение всего вопроса, замечу, что с моей
точки зрения большая или меньшая дифференцировка мозговых
центров вообще зависит в большей или меньшей мере от упраж-
нения, а потому, как уже и ранее говорилось, можно принять,
что у людей много читающих дополнительно к зрительным
центрам развивается обособленная область в коре угловой изви-
лины, где координируются зрительные рефлексы, связанные
с письменным или печатным изображением слов.
Тот вид афазии, который называется амнестической афа-
зией и который состоит в невозможности воспроизводить сло-
весные символы при показывании предметов, но слова воспро-
изводятся легко при подсказывании их первого слога, или же
больные сами называют те же самые предметы в другое время
и при других условиях, объясняется разрывом связи между
зрительно-двигательной сферой и областью Вернике. В этих
случаях иногда достаточно положить предмет в руки больного,
чтобы он мог его ощупать, и предмет называется. Но в дру-
гих случаях и ощупывание не помогает, если нарушена связь не
только с зрительной областью, но и с областью активного
осязания. При этом больные воспринимают слова и могут

их повторять, благодаря сохранности связи между словесным
воспринимающим центром (Вернике) и словесным двигатель-
ным центром (Брока), но они не понимают смысла слов, т.-е.
их отношения как символов к предметам, воспринимаемым
обыкновенно с помощью зрительного и осязательного трансфор-
маторов (т. наз. транскортикальная афазия). В иных случаях
мы имеем состояния, при которых больные все понимают, что
им говорят, но сами не могут говорить самостоятельно. Это
повидимому зависит от нарушения связи между лобными обла-
стями, как областями активного сосредоточения, и речевыми
областями.
Наконец, мною описана особая форма расстройства речи
под названием парасимболии, которая, при сохраненной способ-
ности воспринимать значение слов, характеризуется порази-
тельно бессвязным набором слов в собственной речи, слов, к тому
же нередко искаженных, но при сохранности количества слогов
и соответствующих ударений на слогах, при чем больные не
замечают того, что они говорят бессодержательным и ни для
кого не понятным языком. Повторение слов при этом возможно,
хотя опять же бывает часто искаженным, но с сохранением
соответствующих ударений. Относительно происхождения этого
поражения мои предположения пока сводятся к тому, что в этих
случаях нарушается слуховой контроль над словообразованием
вследствие разрыва связи между слуховым словесным центром
и другими корковыми центрами.1
В несовсем определенном положении стоит вопрос об осо-
бом двигательном центре для письма. Некоторые авторы, руко-
водясь соответствующими наблюдениями, склонны были, как
мы уже упоминали, признавать существование особого центра
для письма в заднем отделе второй лобной извилины, тогда как
другие авторы не видят основания признавать существование
здесь особого письменного или графического центра, руководясь
между прочим тем, что человечество пользуется письменностью
сравнительно недавно. Но если признать, что дифференцирова-
1 Мы не упомянули в предыдущем изложении о подкорковых Формах
афазии, где дело идет о чистых формах двигательной афазии и чистых фор-
мах словесной глухоты. Однако, случаи, сюда подходящие, еще не получили
права на выделение их в самостоятельные виды афазии, отличные везде и
всегда от корковых форм с разрушением соответствующих областей.

ние морфологически наследованных центров таких, как центр
руки, является в значительной мере результатом упражнения,
то очевидно, что у лиц многопишущих может развиться более
или менее обособленный центр для письма, дифференцирова-
вшийся из области руки; у лиц же малопишущих такого обо-
собленного центра может не быть и повидимому не существует,
а необходимые для письма движения выполняются областью
руки, расположенной в средней части передней центральной
извилины. Для нашей цели, однако, несущественно, имеется
ли особый центр для письма или же письменные движения
выполняются областью руки. Важно лишь знать, что при по-
средстве вышеуказанных воспринимающих областей для пись-
менных речевых знаков, как внешних раздражений (так назы-
ваемый лексический центр угловой извилины) и при посред-
стве области для ручных символических движений, безраз-
лично — совпадает ли она с центром руки или обособлена от
него — выполняется как чтение и переписка, так и письменная
речь вообще.
При чтении выпуклых букв, общепринятых для слепых,
можно говорить о стереогностических речевых знаках, воспри-
нимаемых ощупывающими движениями руки. В этом случае
кожно-мышечные раздражения от центра руки непосредственно
передаются к центру Вернике и затем к центру Брока.
Надо при этом иметь в виду, что самое произнесение и
написание слов может быть подражательным, как и всякое
другое движение. В этом случае дело идет о простом воспро-
изведении слов или простом списывании текста. Самый процесс
в этом случае выполняется в первом случае при посредстве
передачи звукового раздражения, достигающего словесного слу-
хового центра по ассоциационным связям, на двигательный
речевой центр и оттуда к движущим центрам языка, губ и
гортани, заложенным в продолговатом мозгу, а в другом слу-
чае при посредстве передачи с зрительного словесного центра
к двигательному письменному центру (повидимому чаще всего
через посредство слухового словесного центра) и оттуда к дви-
гательному спинномозговому центру руки, лежащему в шейном
утолщении спинного мозга.
Но подражательная речь нужна главным образом при неу-
чений речи и, без сомнения, благодаря звукоподражанию, ребе-
нок приобретает навык говорить, равно как благодаря подра-

жанию он научается писать. Обычная же речь только в малой
мере может быть подражательной (при повторении вопроса, при
воспроизведении трудных слов в целях упражнения, при при-
вычной персеверации и тому подобное), большею же частью
она является либо ответного на вопросы другого человека, что
вынуждает к активному сосредоточению на словах другого, либо
самостоятельною в форме активного движения, при чем выпол-
няется всегда в определенном построении (в смысле логической
и синтактической связи), а это осуществимо, по крайней мере
вначале, не иначе как с участием активного сосредоточения,
выполняемого предлобными областями. Отсюда ясно, что схема
речевых рефлексов должна восполняться связью последних как
с воспринимающими речевыми центрами, так и с двигательным
речевым и письменным центром. Благодаря первой связи возбу-
ждается активное сосредоточение к словесным звуковым раздра-
жителям, с другой стороны — к письменным речевым раздра-
жителям. Благодаря второй связи осуществляется звуковая или
письменная речь в форме самостоятельной логической речи.
Нельзя при этом забывать, что и эта схема представляет
нам лишь в самом упрощенном виде весь сложный аппарат
речи, ибо речь состоит в сущности из символических звуковых
и зрительных знаков, а знак имеет только тот смысл, что он
замещает внешние объекты или их взаимоотношения, или те
или другие внутренние раздражения и состояния, а замещение
знаком того и другого и третьего только в том случае может
быть практически полезным, если замещаемый знак воспроиз-
водит рефлексы, вызываемые замещаемыми раздражителями.
Отсюда ясно, что звуковой знак «луна» должен воспроизводить
рефлекс смотрения на луну, звуковой знак «смрад» воспроизво-
дит рефлекс отвращения от смрада, звуковой знак «апельсин»
должен вызывать рефлекс направления взора на апельсин, отде-
ления слюны, вкушения и тому подобное. То же очевидно должно
иметь силу и по отношению к письменным речевым знакам.
Очевидно, что во время слушания чужой речи звуковые ее
знаки должны возбуждать воспроизведение хотя бы в мини-
мальной степени соответствующих рефлексов, связанных с дан-
ными звуковыми знаками, и равным образом произнося те или
другие слова, мы осуществляем тем самым личную потребность,
вырабатывавшуюся в течение жизненного опыта в общении
с другими лицами передавать с помощью речевых знаков свое

отношение к тем или другим предметам или явлениям окру-
жающего мира.1
Благодаря достигаемой путем речевых рефлексов экономии
в затрате энергии и относительного упрощения в обозначе-
нии предметов, их частей и отношений между предметами,
осуществляется возможность наиболее совершенной дифферен-
цировки или анализа, примером чего может служить между
прочим математический анализ. Но с другой стороны, с по-
мощью языка человек достигает таких обобщений, о которых
при иных условиях невозможно было бы и думать.
Итак, мозговая кора во всех тех отправлениях, которые
были рассмотрены выше, является местом развития сочета-
тельных рефлексов, при посредстве которых, в связи с вовле-
чением в деятельность подкорковых образований, осуществля-
ются две тесно связанные друг с другом функции анализа и
синтеза, дифференциации и обобщения. Поэтому в коре мозга
мы не имеем анализаторов, как таковых, согласно взгляду
школы Павлова, а имеем области, которые служат столь же
комбинаторами, сколько и анализаторами.
В некотором соотношении с речью стоит музыка, которая
для выполнения требует участия движений под руководством
зрительных и слуховых знаков. Иногда утрата музыкальных
способностей происходит одновременно с афазией, но в других
случаях амузия наблюдается и независимо от афазии. Эти
данные говорят за то, что музыкальные области находятся
в соседстве с речевыми. Наблюдения Эдгрена и других
авторов заставляют признать лежащие кпереди от слухового
центра отделы первой височной ИЗВИЛИНЫ за воспринимающую
музыкальную область, при этом ряд клинических наблюдений
говорит за участие в этом отношении как левого, так и пра-
вого полушария. Разрушение вышеуказанной области приводит
к неспособности воспринимать музыкальные мотивы. Двигатель-
ная музыкальная область, разрушение которой вызывает вокаль-
ную афазию и инструментальную апраксию, повидимому, поме-
щается в заднем отделе второй лобной извилины того и другого
полушария. В этом отношении интересен случай Манна, в кото-
ром после оперативного удаления задней части второй лобной
1 Патологические нарушения того или другого лежат в основе, так назы-
ваемых, транскортикальных или межкорковых афазий.

извилины правого полушария утратилась способность и петь, и
свистать. Имеются также случаи музыкальной или нотной
алексии (то-есть неспособности разбирать ноты), с поражениями
в задних частях полушарий без точной локализации. Ясно, что
в этих случаях мы имеем дело с расстройствами, вполне анало-
гичными афазическим, и потому к ним, в большей или меньшей
мере, приложимы те рассуждения, которые имели место в отно-
шении разных форм афазии.
Необходимо иметь в виду, что так как словесные знаки,
как символические рефлексы, замещают собою другие осущест-
вляемые человеком сочетательные рефлексы, включая и невы-
явленные или заторможенные в своем внешнем проявлении ре-
акции, а следовательно и сопровождающие их субъективные
состояния, которые с ними неотъемлемо связаны, то как сами
рефлексы, так и сопровождающие их субъективные пережи-
вания передаются другим с помощью слов, как они передаются
в менее совершенной степени с помощью мимики и жестов.
Так как словами дается отчет другим о своих действиях,
поступках, о своем состоянии и в том числе о невыявленных
рефлексах, сопровождающихся внутренними переживаниями и
невысказанными мыслями, то мы можем говорить о подотчетных
рефлексах и состояниях и неподотчетных или безотчетных ре-
флексах и состояниях.
В данном случае мы впервые столкнулись с так называе-
мыми внутренними переживаниями или субъективными процес-
сами и вместе с этим возникает вопрос: как их следует пони-
мать? Представляют ли они нечто особое от того нервного про-
цесса, которым неизбежно сопровождается каждый рефлекс?
Энергетическое воззрение, лежащее в основе физического миро-
понимания, заставляет нас признать, что мозговые процессы
и связанные с ними субъективные переживания, суть проявле-
ния физической же энергии, которая обусловливает и движе-
ние нервного тока по невронам; но субъективные переживания
связаны, как показывают наблюдения и опыт, с большей или
меньшей задержкой и напряжением нервного процесса, а так
как эта задержка может происходить только в нервных клетках,
а не в волокнах, то эти субъективные переживания суть про-
явления деятельности клеток.
Из чего же следует, что субъективные переживания свя-
заны с задержкой и напряжением нервного процесса, в основе

которого лежит движение нервного тока? Мы знаем, что много-
кратное выполнение всякого сложного движения переходит
в так называемый автоматизм, то-есть в акт безотчетный, и
в то же время связано с ускорением процесса его выполнения.
Отсюда ясно, что чем скорее выполнение сочетательного реф-
лекса, тем он становится менее подотчетным и наоборот, чем
медленнее осуществляется сочетательный рефлекс, как это
обычно происходит при первоначальном развитии сложных
двигательных актов, тем он становится более подотчетным, а
замедление рефлекса и есть его задержка, неизбежно связанная
с повышенным внутренним сопротивлением благодаря недоста-
точному проторению пути через клеточные элементы, ибо раз-
ницы в скорости проведения по самому нерву в зависимости
от частоты проведения импульсов мы не наблюдаем. В то же
время задержка в проведении по клеткам приводит их к пере-
возбуждению. Итак, всякое подотчетно осуществляемое движе-
ние есть более медленно протекающий сочетательный рефлекс,
сопутствуемый перевозбуждением мозговых клеток в отличие
от безотчетного движения, как привычного и более скоро проте-
кающего рефлекса, не сопутствуемого субъективной окраской.
Если мы теперь примем во внимание, что согласно личному
опыту меньшая подотчетность соответствует меньшей сознатель-
ности, а большая подотчетность большей сознательности, то
станет ясным, что сознательность, как субъективный процесс,
связан с большим напряжением нервной энергии при большей
задержке нервного тока.
Но анализ явлений приводит нас еще к другим выводам.
Когда мы производим какое либо новое сложное действие, мы
осуществляем его при участии активного сосредоточения, при
чем самое действие становится для нас подотчетным; когда же
это действие вследствие упражнения становится для нас при-
вычным и в то же время безотчетным, мы уже можем его
осуществлять, и в действительности осуществляем без актив-
ного сосредоточения, которое может быть направлено на какой
либо другой предмет. Таким образом ясно, что связь того или
другого сочетательного рефлекса с активным сосредоточением
в нормальных условиях жизни приводит к возможности давать
о нем соответствующий словесный отчет, благодаря происходящей
при этом задержке мозгового процесса и большого возбуждения
нервных центров. Между тем освобождение сочетательного рефлекса

лекса от связи с активным сосредоточением путем упражнения
того же движения ускоряет развитие сочетательного рефлекса,
поднимая его напряжение и в то же время делает его непод-
отчетным.
Но независимо от упражнения, всякий сочетательный рефлекс
может оказаться без сочетания с активным сосредоточением,
когда последнее, в момент выполнения данного рефлекса, соче-
тано с каким-нибудь другим рефлексом. В этом случае сочета-
тельный рефлекс окажется безотчетным. То же будет происхо-
дить и в том случае, если активное сосредоточение будет чем-
либо подавлено, то-есть заторможено, что может зависеть от
разнообразных причин.
Наиболее яркое доказательство сказанного мы имеем в явле-
ниях гипноза и внушения, которые получают доказательную
силу опыта. Самый гипноз с нашей точки зрения должен быть
объяснен торможением активного сосредоточения под влиянием
длительного смотрения на яркий предмет или под влиянием пассов,
проводимых по кожной поверхности лица и рук в нисходящем
направлении, слушания тиканья часов и тому подобное 1 или же
торможением, связанным с словесным или символическим обозна-
чением сна: приказательным или убеждающем «спите». Отсюда
естественно, что все рефлексы, возбуждаемые словесным вну-
шением в глубоком гипнозе, не могут встретить активной за-
держки со стороны самого лица, подвергаемого гипнотизирова-
нию, и выполняются как бы автоматически без сопротивления.
С другой стороны, все внушаемое в гипнозе и все те рефлексы,
которые мы вызываем в гипнозе путем внушения, как выпол-
няемые без активного сосредоточения, не могут быть активно
воспроизводимы в бодрственном состоянии после гипноза, сле-
довательно, оказываются актами неподотчетными в бодрствен-
ном состоянии. Однако, достаточно связать путем слова, следо-
вательно, путем символического раздражителя внушаемое в гип-
нозе с актом пробуждения, вместе с которым активное сосредо-
точение входит в свои права, иначе говоря, достаточно связать
этим путем внушаемое с активным сосредоточением, чтобы по
пробуждении все внушаемое и все выполняемое внушением
было воспроизведено и стало таким образом подотчетным. С дру-
1 В. Бехтерев. La suggestion et son role dans la vie sociale. Paris.
См. также «Вестник Знания». 1925.

гой стороны, воспроизведение внушаемого в гипнозе может быть
осуществлено после гипноза и без прямого внушения в гипнозе
«все припомнить по выходе из гипноза», если внушаемый акт
мы свяжем с тем или другим внешним раздражителем, который
наступит после. В этом случае при наступлении последнего,
как в гипнозе, так и вне гипноза, естественно воспроизведется
внушаемый акт. Например, мы говорим лицу, находящемуся
в глубоком гипнозе: «когда пробьет такой-то час, вы пробу-
дитесь» или: «через столько-то минут по пробуждении вы при-
помните все, что вам говорилось и что вы делали в гипнозе»,
или: «когда вы прикоснетесь до своей книги, вы проделаете
такое-то движение» и так далее. Во всех этих и подобных им
случаях все внушенное является символическим раздражителем
и осуществляется потому, что здесь оно через тот или другой
внешний раздражитель связывается с активным сосредоточе-
нием.
Но даже и без специального внушения можно вызвать
воспроизведение бывшего в гипнозе путем установления побоч-
ной связи с активным сосредоточением. Например, путем вну-
шения в гипнозе, т. е. путем символического раздражителя вызы-
вается отрицательная галлюцинация относительно присутствую-
щего в опыте лица, иначе говоря, данное лицо выходит из поля
активного сосредоточения. По пробуждении это лицо гипноти-
зированным не замечается, его прикосновение не производит
эффекта, его голос не слышится. Но если бывшему гипнотику
положить на руку часы и эти часы будет брать у него лицо,
к которому относится отрицательная галлюцинация, то в этом
случае часто заявляется, что часы исчезли неизвестно куда, но
при расспросах, как часы могут внезапно исчезнуть, иногда
внушенная отрицательная галлюцинация исчезает и скрывав-
шийся за ней объект воспроизводится во всей полноте благодаря
вовлечению его в сферу активного сосредоточения.
Из сказанного очевидно, что, если самый гипноз стоит
в зависимости от торможения активного сосредоточения, то
внушение в гипнозе, а равно и так называемое постгипноти-
ческое внушение связано с сочетанием путем слова, как сим-
волического раздражителя, того или другого предмета или дей-
ствия с продолжающимся торможением активного сосредоточе-
ния (при отрицательной галлюцинации), или с возбуждением
в тот или другой срок по отношению к нему активного сосре-

доточения. Иначе говоря, дело идет о сочетании путем данного
слова, как раздражителя, с торможением или возбуждением
активного сосредоточения, и в этом заключается вся сущность
действия внушения в виде вновь образованного сочетательного
рефлекса или подавления установившегося ранее рефлекса.
Вместе с тем очевидно, что подотчетность того или другого
акта связана всегда и везде с активным сосредоточением, без
которого самый акт становится неподотчетным. Так как в жизни,
вследствие временной связи активного сосредоточения с тем
или другим раздражителем, все другие внешние воздействия
вызывают сочетательные рефлексы без связи с активным со-
средоточением, то мы в праве выявляемые человеком комплексы
сочетательных рефлексов разделить на связанные с активным
сосредоточением и не связанные с ним. Первые оказываются
всегда подотчетными, тогда как вторые обычно неподотчетны.
Не так давно Липманом было изучено своеобразное рас-
стройство в отношении движения, которое известно под назва-
нием апраксии и о котором речь была уже выше. Сущность его
заключается в том, что больной, не обнаруживающий явлений
паралича, может сам по себе производить рукой все те дви-
жения, которые происходят под непосредственным воздействием
осязательно-мышечных импульсов, например, держать в руке
данный ему предмет, застегивать пуговицы на платье, если
зажимают пуговицу между его пальцами, может пользоваться
ногой при стоянии и ходьбе, может писать, если дать ему в руки
перо, может курить вложенную ему в рот папиросу, может жевать
кусок, положенный в рот, и тому подобное. И, тем не менее,
он не может пользоваться употребительными предметами, напри-
мер, гребенкой, пером, зубной щеткой, топором и тому подобное,
ни путем подражания, ни по словесному требованию. Так, на-
пример, зажимание кисти своей руки больной осуществляет,
когда кладут ему в руку какой-либо предмет, но он не может
сжать кулака ни по словесному требованию, ни путем подража-
ния. Это расстройство может быть объяснено только тем, что
у больных сохраняются ближайшие сочетательные рефлексы,
выполняемые рукой в форме осязательно-мышечного рефлекса
(фиг. 54), но утрачиваются сочетательно-двигательные реф-
лексы под влиянием зрительных, слуховых и словесных импуль-
сов (фиг. 93, 94). Несомненно, что это расстройство, аналогичное
афазии в речевом аппарате, обусловливается поражением коры

Фиг. 95. Схема демонстрирует, как человек работает. Возбуждение с пери-
ферии под влиянием кожно-мышечных раздражений при захватывании и дер-
жании рукою рукоятки топора, направляясь по центростремительным пери-
ферическим нервам и задним корешкам, достигает, с одной стороны, серого
вещества спинного мозга (кожные раздражения), с другой стороны, через зад-
ние столбы достигает соответствующих ядер Goll'я и Burdach'a в продолгова-
том мозгу (мышечные раздражения) и оттуда при посредстве петлевого слоя
к воспринимающему подкорковому ядру зрительного бугра — ths. Вместе
с тем из серого вещества спинного мозга при посредстве спино-талямиче-

мозговых полушарий, разрушающим корковую связь между
областью активного осязания и областью смотрения и слушания.
И в этом легко убедиться путем анализа действий больного. Так
он берет зубную щетку и пользуется ей как сигарой, кладя ее
в рот и стараясь закурить, гребенкой он пользуется как пером
и закладывает ее 8а ухо, как делают это писцы, и тому подоб-
ное. Если больному показывают для воспроизведения круг, он
рисует квадрат и перекрещивает его внутри еще крестом и так
далее. Если вы просите больного взять тот или другой предмет,
больной может повторить фразу, может пояснить ее содержа-
ние и следовательно воспринимает значение слов, как символов,
но выполнить действия не может и берет какой либо
другой предмет. При всем том действия, выполняемые с по-
мощью тех или других предметов, больной знает. Если вы
дадите ему гребенку и подведете его руку с гребенкой к голове,
показав ему, как чешут голову, он будет чесать свою голову.
Намереваясь покурить, он берет ручку с пером, вставляет ее
в рот наподобие мундштука и начинает пыхтеть, как при куре-
нии папиросы. При всем том больные выполняют те или дру-
гие простые действия, например, простое зажимание кулака,
захватывание, поднимание руки и тому подобное, и часто к ним
прибегают взамен требуемых действий. Дело идет, таким обра-
зом, при упомянутом расстройстве о неспособности выполнения
ского пучка возбуждение распространяется к воспринимающему же подкор-
ковому ядру в зрительном бугре — ths. Отсюда через подкорковые центро-
стремительные проводники возбуждение как с кожи, так и от мышц дости-
гает воспринимающей области коры для руки в среднем отделе задней цен-
тральной извилины — Ms. Затем по ассоциационным путям возбуждение на-
правляется к двигательной области той же руки в передней центральной
извилине — Mm, а оттуда по пирамидному пучку — к передним рогам шейного
утолщения спинного мозга, из которых при посредстве передних корешков и
двигательных нервов возбуждение направляется к мышцам руки, осуще-
ствляя их сокращение. Одновременно с этим от объекта работы возникает
зрительное раздражение, передающееся по II нерву и направляющееся к
подкорковому наружному коленчатому ядру — cgs, а оттуда к сетчатковой
области мозговой коры в fis. calcarina — OS. В свою очередь от последней
возбуждение направляется, с одной стороны, к двигательной наружной части
затылочной области — От, а отсюда к области переднего четверохолмия и
затем к ядрам глазодвигательных нервов— VI, IV и III, для установки взора
на объекте работы, с другой стороны, к воспринимающей области руки — Ms
(для контроля движений руки зрением). С другой стороны, от затылочной
области импульсы направляются к области сосредоточения в предлобной
области с, из которой импульсы идут к той же области руки (для активного
исходящего от внутренних раздражений направления ее движения) и по ни-
сходящим проводникам — к ядрам' глазодвигательных нервов с другой сто-
роны (для активного направления взора при сосредоточении на работе).

действия согласно словесному приказу и путем подражания,
тогда как сами действия осуществимы при иных условиях, напр.
при показывании, причем правильно выполняемые отдельные
действия не сообразуются с определенным заданием, к выполне-
нию которого больной тем не менее стремится. Вместе с тем
возможны и простые неполные движения, как, например, дви-
жения пальцев, движения руки и тому подобное.
В отличие от двигательной апраксии Липман различает
еще другую форму («идеаторную») апраксии, когда движения
по существу не нарушены, и возможно подражание действиям
другого лица, но нарушается самый план действия.
Обычная локализация двигательной апраксии — это пора-
жение верхне-краевой извилины (gyr. supramarginalis), которое обу-
словливает прерывание связи между задними отделами полу-
шарий, содержащими зрительно-двигательную область, и цен-
тральными извилинами, через которые выполняются движения.
В других случаях наблюдали апраксию при поражении лобной
доли (Гартман), что объяснимо прерыванием связи задних
частей полушария с областью активного сосредоточения, кото-
рое неизбежно участвует в действии.
Если мы примем во внимание, что предлобные области
являются местом активного сосредоточения, то вполне понятно,
что с нарушением последнего нетрудно вообще поставить в связь
и так называемую «идеаторную» апраксию.
При этом следует иметь в виду, что у правшей область
руки в левом полушарии руководит не только действиями пра-
вой руки, но и действиями левой руки, благодаря связи центров
через большую мозговую спайку, вследствие чего правосторонняя
апраксия обычно сопровождается и левосторонней апраксией;
одна же левосторонняя апраксия может наблюдаться лишь при
поражении средней части большой мозговой спайки (Липман).
Заметим еще, что апраксия может быть наблюдаема не только
в руке, но и в ноге и даже в языке, и других частях тела, про-
являясь и здесь аналогичными явлениями.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
ВОЗБУЖДЕНИЕ И ТОРМОЖЕНИЕ КАК КОЛИЧЕСТВЕННАЯ СТОРОНА ФУНКЦИЙ МОЗГОВОЙ КОРЫ.
АНАЛИЗ И СИНТЕЗ КАК КАЧЕСТВЕННАЯ СТОРОНА ЕЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. РАЗВИТИЕ И УСО-
ВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ВНЕШНИХ РЕАКЦИЙ КОРЫ, КАК ОРГАНА СОЧЕТАТЕЛЬНО-РЕФЛЕКТОР-
НОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНДИВИДА В СВЯЗИ С ОПЫТОМ ЖИЗНИ. ВЛИЯНИЕ КРОВООБРАЩЕНИЯ.
СИСТЕМЫ СОМАТИЧЕСКАЯ И ПАРАСИМПАТИЧЕСКАЯ ИЛИ ВЕГЕТАТИВНАЯ. СИМПАТИКОТО-
НИКИ И ВАГОТОНИКИ. ЦИКЛОТИМИКИ, ЖЕЛЕЗЫ И РОЛЬ ГОРМОНИЗМА В СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ
РЕФЛЕКСАХ.
Вышеизложенным мы могли бы закончить рассмотрение
функций мозговой коры и подкорковых узлов, которая вы-
является осуществлением самых разнообразных ориентировочно-
сочетательных, собственно сочетательных рефлексов и рефлексов
сосредоточения, составляющих результат жизненного опыта каж-
дого индивида. При этом, как мы видим, наиболее характер-
ным является тот факт, что всякая приводно-отводная область
корковой территории, на ряду с дифференцированием внешних
раздражений, имеет комбинаторную или синтезирующую роль.
Иначе говоря, на два или несколько одновременно происходя-
щих, но различных по характеру раздражений любой области
может происходить ответная двигательная реакция в связи
с жизненным опытом как в одиночку на каждое раздражение,
так и на все одновременно происходящие раздражения.
Наши лабораторные опыты доказывают кроме того, что, если
в течение более или менее продолжительного времени поддер-
живаются рефлексы на совокупность раздражений, то со време-
нем уже не получается рефлекса на одиночные раздражения,
входящие в состав сложного раздражения, а составной ИЛИ
СЛОЖНЫЙ раздражитель действует, как одно целое. Как в изби-
рательном обобщении, так и в этом случае дело идет уже не об
анализаторской функции коры, а наоборот — о синтетической,
которая не менее характерна для коры, как и анализаторская.
Вот почему и самое название анализаторов, применяемое к отдель-

ным областям коры, мы не можем признать правильным.
Области мозговой коры в такой же мере анализаторы, в какой
и комбинаторы. Анализ и синтез, синтез и анализ — вот в чем
сущность качественной стороны функциональной деятельности
каждой корковой области, тогда как возбуждение и торможе-
ние и последующее растормаживание служат выражением ко-
личественной стороны этой деятельности.
Кора мозга, как я сказал выше, есть область, в которой
запечатлеваются результаты жизненного опыта, столь необхо-
димого для высших животных вообще и человека в особенности
как наиболее приспособляющегося существа. Человек рождается
на свет обладая соответствующими воспринимающими аппара-
тами: зрительным, слуховым, осязательным, обонятельным и
вкусовым, мышечным и соматическим. Но нет сомнения в том,
что новорожденный ребенок еще не умеет в полной мере смо-
треть, слушать, ощупывать, нюхать, вкушать, определять поло-
жение членов в пространстве и соответственным образом ква-
лифицировать свои соматические состояния путем соответствен-
ного опыта. Все наблюдения над новорожденными детьми пока-
зывают, что они научаются в совершенстве всему этому лишь
постепенно.
Что касается столь важных функций, как речь и ходьба
или передвижение с установкой статической координации,
то они у новорожденных детей совершенно отсутствуют и при-
обретаются лишь путем долгого опыта. Наконец, активное
отношение к окружающему миру в целях удовлетворения своих
потребностей, которое новорожденный ребенок проявляет лишь
в примитивной форме, совершенствуется им с течением времени
под влиянием опыта. Все эти приобретения, добываемые путем
долгого упражнения, и являются функциями мозговой коры,
как в том нас убеждают клинические факты, подкрепляемые
данными эксперимента.
Таким образом в период жизненного опыта дело идет не
только о развитии, но и о совершенствовании внешних реакций,
происходящих в зависимости от тех или других раздражений.
Это-то совершенствование, состоящее в наиболее целесообразном
использовании благоприятных раздражений в целях наилучшего
обеспечения нужд организма и в устранении неблагоприятных
раздражений, и происходит путем анализа их для осуществле-
ния дифференцировочных реакций соответственно отдельным

составным частям внешних раздражений, но вместе с тем и для
избирательного обобщения и синтеза различных внешних раз-
дражений, смежных друг другу в пространстве и времени,
в целях задержки одних реакций в определенных условиях и на
определенное время, и в возбуждении и развитии других реакций
в наиболее подходящие моменты времени в условиях наибо-
лее выгодных для возможного использования раздражений
в целях удовлетворения соответствующих потребностей орга-
низма.
Вот та сложная схема отправлений, с которой мы встре-
чаемся при выяснении роли мозговой коры, как высшего органа
сочетательно-рефлекторной деятельности индивида, при соуча-
стии в этих отправлениях и соответствующих мозговых узлов.
Эта деятельность стоит в прямом соотношении с состоя-
нием кровообращения в мозгу и с его питанием, вследствие
чего необходимо ближе коснуться этого вопроса.
Сосуды нашего тела, как и вся гладкая мускулатура, подчи-
нены двум иннервационным системам: симпатической и пара-
симпатической, которые обе вместе мы будем называть вегета-
тивной системой. Первая представлена симпатическими волок-
нами центростремительного и центробежного или, что все равно,
восходящего и нисходящего направления, и в свою очередь
проходящими на своем пути через так называемые симпатиче-
ские узлы, содержащиеся в разных областях тела, связанные
с центральной нервной системой особыми соединительными
ветвями. 1 Вторая представлена блуждающим нервом, общим
глазодвигательным нервом и эрекционным нервом (nerv. erigens).
Первая система суживает сосуды, учащает сердцебиение и тем
поднимает кровяное давление. Вторая действует в обратном на-
правлении, расширяя сосудистое ложе, замедляя деятельность
сердца и понижая кровяное давление. Об отношении той и дру-
гой систем к гладкой мускулатуре внутренних органов и об
отношении симпатической системы к общему тонусу скелетных
мышц, выяснившемся за последнее время рядом физиологи-
ческих исследований, мы здесь распространяться не будем.
1 Необходимо иметь в виду, что совершенно недостаточно ограничивать
сочетательно-рефлекторную деятельность одной мозговой корой, ибо на ряду
с последней обычно соучаствуют в этой деятельности и подкорковые узлы и,
особенно, узлы, участвующие в проявлении вегетативных реакций.

Из сказанного очевидно, что обе системы в смысле своего дей-
ствия на сердце и сосуды тела оказываются прямо противо-
положными, и вся сердечно-сосудистая система находится под
влиянием колеблющегося иннервационного равновесия той и
другой системы.
Надо, однако, заметить, что в зависимости от прирожденной
организации мы имеем типы людей с преобладанием одной из
систем, вследствие чего одни могут быть названы симпатико-
тониками, другие ваготониками, не говоря о смешанных или
переходных типах между теми и другими. Это значит, что у первых
людей имеется большее преобладание, даже в обычном состоянии,
симпатической системы над парасимпатической, что выражается
повышенным давлением крови, более частым пульсом и боль-
шим расширением зрачков, тогда как другие отличаются пре-
обладанием парасимпатической системы и следовательно более
низким давлением в сосудах, более редким пульсом, более узкими
зрачками и тому подобное. Нет надобности говорить, что пре-
обладание той или другой системы отражается как на общем
состоянии организма, так и на общем характере рефлексов,
вызываемых внешними раздражениями. Симпатикотоник, это —
человек с преобладающими симптомами раздражения симпати-
ческой нервной системы, с широкими зрачками, блеском глаз,
относительной сухостью во рту, учащенным сердцебиением и
с более или менее оживленными речевыми и такими же общими
движениями. Ваготоник представляет обратную картину, обна-
руживая собою человека с преобладанием парасимпатической
системы, с более тусклым взором, с более медленными речевыми
и общими движениями. Имеются и практические приемы искус-
ственного вызывания симпатикотонии и ваготонии путем вве-
дения, напр., в первом случае адреналина, а во втором случае
пилокорпина. Те же приемы могут служить и для обнаружения
явлений существующей симпатикотонии и ваготонии, в зави-
симости от характера реакций, вызываемых впрыскиванием
того или другого вещества.
Однако сосудистая иннервация представляется значительно
сложнее, чем это может показаться с самого начала. Прежде всего
давно известно, что имеется как бы противоположение между
состоянием сосудов всего тела и головы; именно, в то время
как сосуды тела сжимаются под влиянием тех или других
воздействий, сосуды головы и мозга, вследствие коллатераль-

ного прилива, расширяются. Исследования, осуществленные
в моей лаборатории, указывают и на возможность развития
в известных случаях активного расширения сосудов мозга.
Другие данные говорят нам об относительной независимости
иннервации венечных сосудов сердца, питающих его ткань.
Вообще в отношении иннервации сосудов мы должны считаться
с возможностью местной игры сосудов, в зависимости от тех
или иных местных условий.
Особенно важными в практическом отношении предста-
вляются связанные с теми или иными особенностями в отде-
лении гормонов изменения просвета сосудов мозга, определяю-
щие состояние его активной гиперемии и активной анемии, а это
в свою очередь связано в первом случае с состоянием общего подъ-
ема и оживления, а во втором случае с состоянием общей пода-
вленности и угнетения. Есть люди, представляющие собою чере-
дование того и другого состояния. Эти люди известны под на-
званием циклотимиков, ибо их состояние характеризуется цикли-
ческой сменой преобладания в разное время того или другого
состояния (циклотимия). И эта смена отражается на всей жизне-
деятельности организма крайне резкими чертами. В каких-нибудь
несколько дней, а иногда и того менее, человек, казавшийся до
того вялым, подавленным, несловоохотливым, жалующимся на
свою немощность и неспособность мыслить и умственно рабо-
тать, становится бодрым и оживленным, много работает, создает
разнообразные планы своей предстоящей деятельности, заявляя
о своем прекрасном самочувствии, и тому подобное.
Высшую степень этого же состояния с проявлением явно
патологических черт мы имеем в так называемом маниако-
депрессивном процессе, характеризующемся, с одной стороны,
фазой резко выраженной подавленности, обычно с меланхоли-
ческим бредом самоуничижения, греховности, а нередко и
преследования, длящейся неделями и даже месяцами, и с дру-
гой, — идущей на смену первой — фазой резко выраженного
возбуждения, доходящего временами до взрывов настоящего не-
истовства и сопровождающегося обычно повышенной переоцен-
кой личных качеств и нестойким бредом величия.
Анализ всех этих явлений приводит к выводу, что мы имеем
в данном случае какое-то еще не выясненное в полной мере
в своем существе токсемическое состояние, которое не может
быть обусловлено ни чем иным, как нарушением внутренней

секреции, изменяющим состав крови и действующим таким пу-
тем как на общее кровообращение, так и на состояние сосудов
мозга в смысле их активной анемии или активной гиперемии.
Органами внутренней секреции, как мы знаем, являются
железы, выделяющие свой секрет прямо в кровь. Важнейшими
из этих желез являются щитовидная, околощитовидная, вилоч-
ковая, надпочечники, половые железы, поджелудочная железа,
придаток мозга и шишковидная железа.
Важное значение этих желез для организма доказывается
теми нарушениями, которые обусловливаются их удалением.
Так, удаление щитовидной железы приостанавливает рост и
общее развитие и вызывает кретинизм у детей и слизистый
отек ИЛИ микседему у взрослых; удаление околощитовидных
желез вызывает тетанию и эпилептовидные припадки; пораже-
ние гипофиза в раннем возрасте связано с развитием гигантизма,
у взрослых акромегалии, поражение шишковидной железы вы-
зывает усиленный рост половых органов; удаление половых же-
лез вызывает недоразвитие вторичных половых признаков или
так называемый евнухоидизм; устранение поджелудочной железы
вызывает нарушение общего обмена и выделение сахара.
С другой стороны, введение в организм веществ той или
другой железы вызывает противоположный эффект, чем ныне
и пользуются в медицине.
Все эти данные не оставляют сомнения в том, что питание
и развитие различных частей организма стоит в связи не только
с деятельностью нервной системы, но и с деятельностью желез
внутренней секреции, отделяемое которых, известное под назва-
нием гормонов, поступает в общий круг кровообращения, дей-
ствуя при этом избирательно на те или другие ткани.1
Само собою разумеется, что в здоровом организме мы имеем
своеобразное взаимоотношение желез внутренней секреции, ко-
торое устанавливается в результате взаимного влияния секрета
одной железы на деятельность другой. Были предположения,
что различные железы являются взаимными синергистами и
антагонистами по отношению друг к другу. Но оказалось, что
взаимоотношения желез в действительности много сложнее.
Сотрудник заведываемого мною Института по изучению мозга
проф. Белов показал, что мы имеем прямое или посредственное
1 См. В. Бехтерев. Био-химические системы. «Русский Врач». 1916.

взаимно-перекрестное влияние одной железы на другую, иначе
говоря, если одна железа стимулирует другую, то эта другая
железа тормозит функцию первой железы. В других случаях
дело идет о подобном же соотношении, но не непосредственно
одной железы на другую, а через какую-либо третью железу
или даже через ряд желез. Этим путем и происходит восстано-
вление равновесия при нарушении функции той или другой
железы.
Надо заметить, что взаимоотношения желез происходят не без
участия и нервной системы. Так, одни из желез своим секретом
стимулируют симпатическую систему, другие парасимпатиче-
скую. Между тем симпатическая нервная система, как мы го-
ворили выше, оказывает влияние не только на гладкие мышцы,
но и на тонус скелетных мышц (при посредстве сарколеммы),
а следовательно и на силу мышечных сокращений, что уже
доказано опытным путем. Так, продукт надпочечников, адре-
налин, является, как мы знаем, одним из важнейших стимули-
рующих средств для симпатической системы, действующей как
на гладкие мышцы, так и на скелетную мускулатуру и между
прочим сокращающей мелкие сосуды тела и вследствие того
резко повышающей кровяное давление. Недостаток же адрена-
лина в теле, вызванный поражением надпочечников, дает про-
тивоположный эффект вызывая в то же время общее ослабление
организма, доходящее до поразительного бессилия.
Синергистом в указанном отношении для адреналина является
продукт мозгового придатка — питуитрин, которым пользуются
врачи для усиления слабых мышечных сокращений. С другой
стороны, секрет семенных желез является агентом, резко повы-
шающим возбудимость нервной системы.
Далее имеются и гормоны — угнетатели нервно-мышечного
аппарата, которые пока еще ближе нам неизвестны, хотя имеются
указания, что гормоны щитовидной железы относятся к одним
из таких угнетателей деятельности тканей.
Таким образом в железистом гормонизме, смотря по его ха-
рактеру, мы имеем как могучего возбудителя жизнедеятельности
тканей и возбудителя сосудистой иннервации, так и могучего
угнетателя того и другого. Но гормонизм находится в прямой
зависимости и от вегетативной нервной системы. Мы уже го-
ворили выше, что в заведываемой мною лаборатории рефлексо-
логического Института по изучению мозга было обнаружено

присутствие в целом ряде желез внутренней секреции нерв-
ных окончаний симпатической и парасимпатической нервной си-
стемы. При этом доказано, что железы внутренней секреции
имеют как центростремительные, так и центробежные связи с
центральной нервной системой, при чем при посредстве центро-
бежных нервов может осуществляться обильное выделение со-
ответствующих гормонов в кровь, подобно тому как при раздра-
жении центробежных нервов слюнной железы мы можем получить
обильное слюноотделение. Но гормон, поступая в кровь, смотря по
своему характеру, может возбуждать или угнетать нервно-мы-
шечную систему, иначе говоря, вызывать общую реакцию или
общий тонус стенического или астенического характера.
Отсюда ясно, что гормонное отделение или гормонизм является
фактором, могущим играть большую роль в проявлении так
называемых сочетательных рефлексов или рефлексов высшего
порядка. И в самом деле, в тех состояниях, которые известны
под названием эмоциональных, и которые мы обозначаем мимико-
соматическими, мы имеем развитие или общего стенического
состояния, связанного с оживлением всех рефлексов, в особен-
ности наступательного характера, или общего астенического ха-
рактера, связанного с подавлением рефлексов при общей склон-
ности к оборонительному их характеру.
Само собою разумеется, что есть разнообразные оттенки
этих состояний, которые отличаются теми или другими особен-
ностями, не утрачивая, однако, своего основного характера.
Исходя из тех положений, которые мы развивали в предъ-
идущем изложении, необходимо признать, что в первом случае
дело идет о развитии стенизирующего гормонизма, во втором
случае астенизирующего гормонизма.
Имеются кроме того смешанные мимико-соматические ре-
флексы с преобладанием стенического элемента, как, например,
гнев, которые, как показывает опыт, сопровождаются особенно
сильным возбуждением нервной системы.
Чрезмерное повышение возбуждения нервной деятельности
мы имеем между прочим и при всякой борьбе, а также в заме-
шательстве, где подъем энергии нервной системы, — правда, не-
целесообразно направленной, — может приводить даже у подрост-
ков к развитию поллюции, как то засвидетельствовано мною
неоднократными соответствующими наблюдениями. Очевидно,
что условия быстрой смены раздражений возбуждающего и угне-

тающего характера, с преобладанием первого, дают в результате
общую гиперстеническую реакцию, вследствие изобильного сте-
низирующего гормонизма. В слюнной реакции аналогичный
эффект был наблюдаем д-ром Парфеновым, когда слюноот-
делительный сочетательный рефлекс воспитывался на опреде-
ленный раздражитель и он внезапно сменялся другим раздра-
жителем близким к первому, напр. при смене круга эллипсом.
Слюна при такой смене начинала обильно вытекать из протоков.
Есть основание думать, что быстрая смена раздражений
возбуждающего и угнетающего характера, с преобладанием по-
следнего, вообще дает в результате общую гиперстеническую
реакцию, вследствие изобильного стенизирующего гормонизма.
Примером таких состояний может служить состояние так назы-
ваемой растерянности, развивающееся обычно в результате вне-
запно действующих раздражений, к которым сочетательно-рефлек-
торная деятельность приспособиться сразу не может, и наступают
колебания в ее проявлениях в том или другом направлении.
Для нас существенно важно отметить, что как стенические,
так и астенические состояния могут быть отчасти свойственны
конституции данного лица и следовательно быть результатом вро-
жденных особенностей, но в иных случаях и те и другие и даже
гиперстенические и гиперастенические мимико-соматические со-
стояния могут развиваться как сочетательные рефлексы. А если
это так, то очевидно, что эти состояния могут вызываться бла-
годаря возбуждению при участии мозговой коры соответствую-
щих подкорковых образований. Дело в том, что имеются опре-
деленные научные данные, которые не оставляют сомнения в
том, что мимико-соматические рефлексы выполняются при по-
средстве подкорковых узлов. В этом отношении, как мы уже
упоминали выше, еще в половине 80-х годов мною было дока-
зано путем эксперимента участие в мимико-соматических рефлек-
сах зрительных бугров, что было подтверждено и рядом клини-
ческих наблюдений.1 Позднейшие патологические наблюдения
после энцефалитических и других болезненных процессов убе-
ждают нас в том, что на ряду с зрительными буграми в указан-
ном отношении немаловажную роль играет также и стрио-пал-
лидальная система в виде n. caudatus и nucl. lenticularis, стоящих
в тесном взаимоотношении с thalamus opticus при посредстве
1 См. В. Бехтерев. Вестник Психиатрии, 1885 и Virch. Arch., 1887.

связующих волокон. Вряд ли может быть сомнение и в участии
при этом вегетативной области серого бугра.
Однако, и приняв эти узлы за центры мимико-соматических
рефлексов, мы тем самым не имеем никакого основания исклю-
чать влияние корковых областей на возникновение этих ре-
флексов. Как мы видели, это доказывается и прямыми опы-
тами с удалением коры теменно-височных предлобных областей.
Можно полагать, что в то время как подкорковые мозговые
узлы являются центрами рефлекторных мимико-соматических
рефлексов, кора мозга соучаствует в выявлении сочетательных
мимико-соматических рефлексов.
В зависимости от того, будет ли гормонизм, вызванный
внешним воздействием, благоприятен или неблагоприятен для
организма, в частности по отношению к кровообращению и
функциям мозга, иначе говоря, будет ли он их поднимать и
оживлять или наоборот подавлять и угнетать, — выразится соот-
ветственным образом и отношение индивида к данному воздей-
ствию. При благоприятном гормонизме вся двигательная си-
стема принимает более бодрый тонус, корпус тела выпрямляется>
черты лица разглаживаются, взор оживляется и блестит, углы
рта растягиваются в улыбку, и движения и действия ожи-
вляются, принимая наступательный характер в целях продле-
ния действия данного раздражения, при чем и сосредоточение
устремляется на последнее.
Наоборот, при неблагоприятном гормонизме все мышцы тела
ослабляются в своем тонусе, корпус тела принижается, углы
рта опускаются, веки отяжелевают, взор тускнеет и делается
безжизненным, черты лица выделяются резче, брови опускаются,
движения ослабевают, что легко заметить на понижении силы
голоса и в то же время действия подавляются, принимая в
случаях внешних раздражений оборонительный ИЛИ защитный
характер в целях устранения воздействий, вызывающих небла-
гоприятный гормонизм. В редких случаях даже и на обычно
благоприятные внешние воздействия не только не обнаружи-
вается наступательных по отношению к ним рефлексов, а наобо-
рот — чаще всего выявляются рефлексы с характером отстране-
ния и удаления.
Ясно, что благодаря возбуждению внешним или внутренним
раздражителем того или иного гормонизма выявляется не только
общий характер мимико-соматического тонуса, но изменяются

соответственным образом и отношения индивида к внешним
воздействиям.
Этим общим отношением индивида к тому или другому раз-
дражению завершается комплекс реакций, вызываемых раздра-
жением, при чем и здесь, на ряду с новым анализом данного
предмета, как возбудителя той или иной мимико-соматической
реакции, неизбежно вводится и синтез, потому что возбуждение
мимико-соматической реакции вводит данное воздействие в об-
щий комплекс тех воздействий, которые возбуждают такой
же или подобный характер проявления мимико-соматической
реакции.
Таким образом мы видим, что везде и всюду деятельность
мозговой коры с подкорковыми мозговыми узлами в каждый
данный момент сводится к дифференцированию и избирательному
обобщению или анализу и синтезу, основанным на возбуждении,
торможении и растормаживании рефлексов.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.
ЛИЧНЫЕ РЕФЛЕКСЫ. ПОДРАЖАТЕЛЬНЫЕ, СИМВОЛИЧЕСКИЕ (ЖЕСТЫ) И РЕЧЕВЫЕ РЕФЛЕКСЫ.
НЕВЫЯВЛЕННЫЕ ИЛИ СУБВОКАЛЬНЫЕ РЕФЛЕКСЫ В ФОРМЕ МЫСЛИТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ.
РОЛЬ ПРОШЛЫХ ВОЗДЕЙСТВИЙ НА ПРОЯВЛЕНИЕ СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ РЕФЛЕКСОВ.
Необходимо принять во внимание, что раздражения, иду-
щие от внутренних органов, уже от рождения возбуждают ре-
флексы с определенным характером движений — наступатель-
ного или оборонительного характера. Так голодный младенец,
еще ни разу не кормленный, начинает беспокоиться, вытягивая
губы то в ту, то в другую сторону, как бы уже ища захватить
сосок. Если кормление не происходит, он начинает еще больше
беспокоиться и, наконец, разряжается общей недифференциро-
ванной реакцией — беспорядочными движениями ручек и ножек
с закидыванием головы и продолжительным плачем. Наоборот,
когда ребенок накормлен, он успокаивается и засыпает.
Все эти движения вызываются не внешними, а внутренними
соматическими раздражениями. Они носят как бы самостоятель-
ный характер, проявляя активность младенца, будучи на самом
деле вполне рефлекторными движениями. Со временем, однако,
как эти движения, так и другие аналогичные движения по за-
кону сочетательных рефлексов возникают раньше, чем они будут
вызваны путем простого рефлекса, служа выражением лишь
«два намечаемых внутренних раздражений в виде потребности
еды, отворачивания от еды, потребности покоя, движения и
прочее. Эти реакции мы называем личными движениями; они
характеризуют активное, внешними причинами не обусловлен-
ное и потому как бы самостоятельное отношение индивида к
внешнему миру.
Эта активность у взрослых животных и человека может
выявляться в форме самых разнообразных проявлений само-
стоятельного возникновения того или иного движения, актив-

ного поворачивания из стороны в сторону, активного сосредо-
точения, активного сдерживания и активного же усилия и
растормаживания того или другого из сочетательных рефлек-
сов, т.-е. того комплекса внешних проявлений, которые осуще-
ствляются при участии сомато-двигательной области лобных и
центральных извилин. Это дает впечатление, что энергия, на-
копляемая в мозгу, выявляется наиболее полным образом именно
через посредство вышеуказанных рефлексов.
В комплексах личных рефлексов мы подходим к разрешению
вопроса об активности индивида и всякого живого существа,
в связи с его наследственно органическими рефлексами
(инстинктами), характеризующимися потребностью в питании,
половыми потребностями, потребностью в защите от вреда, по-
требностью в отдыхе или в деятельности, потребностью в игре
и так далее. Эти-то потребности и сложившиеся привычки,
как приобретенные навыки, и являются основными руководи-
телями в поведении человека вообще, поскольку возникновение
и развитие тех или других потребностей преломляется (в смысле
их подкрепления или торможения) в социальных условиях и
поскольку удовлетворение их вообще осуществимо в социальном
окружении и в условиях производительности страны. Здесь мы
должны видеть тесную связь рефлексологического учения о по-
ведении с марксизмом, что составляет особую задачу для иссле-
дования.
Личные рефлексы, как и всякие другие сочетательные ре-
флексы, входят в разнообразные связи и соотношения со всеми
другими сочетательными рефлексами, возникающими путем
раздражения внешних трансформаторов. Таким образом личный
рефлекс активного сосредоточения может вступить в соотноше-
ние с ориентировочным рефлексом смотрения и мы, вследствие
этого, получим активное зрительное сосредоточение (всматрива-
ние), с другой стороны, те же личные рефлексы сосредоточения
могут вступить в соотношение с ориентировочным рефлексом
слушания и мы получим активное слуховое сосредоточение (вслу-
шивание), при соотношении личного сосредоточения с кожно-
мышечными рефлексами мы получим активное осязательное
сосредоточение (нащупывание), при соотношении личного сосре-
доточения с рефлексом вкушения мы будем иметь активное
вкусовое сосредоточение (смакование), при соотношении сосре-
доточения с рефлексом нюхания мы будем иметь активное обо-

нятельное сосредоточение (внюхивание или обнюхивание). Во
всех этих случаях необходимо отмечать личный рефлекс сосре-
доточения или активное сосредоточение, обусловленное внутрен-
ними поводами, от сосредоточения, вызванного внешними воз-
действиями, в виде простого смотрения, слушания, вкушения
и пр., которое может быть обозначаемо пассивным сосредото-
чением.
Так как личные рефлексы имеют своим первоисточником
внутренние потребности организма, обеспечивающие его жиз-
ненное существование, то естественно, что при всевозможных
сочетаниях они приобретают главенствующую или руководящую
роль по отношению к другим, связанным с ними рефлексам,
в силу чего последние занимают по отношению к первым более
или менее подчиненную роль. Но несомненно, что и сочета-
тельные рефлексы, возникающие на почве внешних раздраже-
ний, в состоянии вторичным образом возбуждать и личные ре-
флексы в виде, например, активного сосредоточения, активных
движений и тому подобное.
В силу этого мы имеем новый анализ внешних раздражений,
благодаря сочетаниям возбуждаемых извне рефлексов с наслед-
ственно органическими потребностями организма. Здесь, таким
образом, определителями тех или других качеств внешних объек-
тов являются внутренние потребности индивида, так сказать
большая или меньшая нуждаемость в их использовании в каждый
данный момент, иначе говоря, установление личного отношения
индивида к внешнему предмету. Но на ряду с этим мы здесь
имеем и синтез, ибо всякому ясно, что одной и той же потреб-
ностью может объединяться целый ряд разнообразных объектов,
возбуждающих различные трансформаторы, и при том в различной
степени, благодаря чему образуются определенные комплексы
рефлексов.
Мало этого. В сущности все рефлексы, возбуждаемые при
посредстве внешних трансформаторов и вступающие в связь
с рефлексом активного сосредоточения, объединяются в один
большой комплекс сочетательных рефлексов, стоящий в соотно-
шении с основными потребностями организма — пищевыми, брач-
ными, социальными и др. Этот комплекс высших рефлексов
является основным для всякой вообще личности и потому ее
наиболее всего и характеризует. Вне этого комплекса сочета-
тельных рефлексов остаются все другие сочетательные рефлексы,

которые не вступают в связь с рефлексом активного сосредо-
точения, например, вследствие отвлечения последнего (в мо-
мент внешнего воздействия) в другом направлении, вследствие
его подавления и тому подобное.
До сих пор не было речи об одной важной функции мозго-
вых полушарий, которая осуществляется в форме подражатель-
ных рефлексов, являющихся на ряду с личными рефлексами
важнейшим элементом социальной жизни.
Когда мы производим много раз одно и то же движение,
мы, в сущности, подражаем самим себе. При этом мы можем
воспроизводить движение, руководясь исключительно мышечно-
осязательными раздражениями, например, в случае многократ-
ного притоптывания ногой. Здесь дело идет о рефлексе, пробе-
гающем по той же дуге, что и при многократном ощупывании
одного и того же предмета и что уподобляется так называемой
круговой реакции у детей. Но то же движение мы можем осу-
ществить и под контролем глаз, где на ряду с мышечными
раздражениями от производимого движения будут происходить
и совместные зрительные раздражения. В конце концов, в силу
связи или сцепления сочетательных рефлексов, доказываемого
и лабораторным путем, одних зрительных раздражений будет
достаточно, чтобы возбудить тот же акт движения. Отсюда ясно,
что, наблюдая те же движения, производимые другим челове-
ком, мы получаем возможность им подражать.
Иначе говоря, из самоподражания создается акт подражания
другим. Ясно, почему у людей обнаруживается склонность
к подражанию, как акту подготовленному собственными дви-
жениями и как уже выработанному на себе самом сочетательному
рефлексу. При самоподражании дело идет таким образом пер-
вично об анализе одних мышечно-суставных раздражителей, воз-
буждающих повторным образом одни и те же движения, и затем
об объединении или синтезе зрительного рефлекса смотрения
с мышечно-двигательным рефлексом. Если мы примем нашу
схему сочетательных рефлексов, то убедимся, что и подражание
вообще, а равно и жесты, основанные на подражании, подво-
дятся под нее так же, как и все другие акты, о которых речь
была выше.
В самоподражании мы имеем дело с круговой реакцией,
наблюдаемой особенно часто у детей, причем дело идет, в сущ-
ности, о беспрерывном воспроизведении двигательного рефлекса

под влиянием вызываемого самим движением раздражения со-
кращающихся мышц. Стало быть, рефлекс в данном случае осу-
ществляется с помощью тех проводников, с помощью которых
осуществляются и первичные ориентировочные осязательно-мы-
шечные движения, осуществляемые спино-талямической и та-
лямо-кортикальной системами, с одной стороны, и ассоциацион-
ными связями и пирамидным путем — с другой. Когда мы имеем
само подражание при зрительном наблюдении, то дело сводится
к объединению при посредстве связей своего ориентировочного
рефлекса смотрения и своего же ориентировочного осязательно-
мышечного рефлекса, при чем импульс для воспроизведения
последнего может исходить не с периферии кожно-мышечной
поверхности, а с сетчатки глаза.
С актом подражания и самоподражания связаны между про-
чим и наши символические рефлексы, как жесты и речь.
В самом деле, все символические движения в виде так назы-
ваемых жестов основаны на самоподражании или подражании,
как я показал в особой работе.1 Так называемые изобразитель-
ные, ощупывающие и указывающие движения суть не что иное,
как движения, воспроизводящие в укороченном виде (в форме
знака или символа) движения такого же типа, осуществляемого
на деле в соответствующих случаях. Так, когда мы говорим
о предмете огромного размера, мы разводим своими руками, как
бы желая изобразить большой обхват этого предмета; когда мы
показываем низкий рост какого-либо человека, мы пригибаемся
и устанавливаем протянутую ладонь на известном уровне от
пола, как будто своей ладонью прикрываем ему голову, и так
далее. Когда мы говорим о шаре, мы обеими ладонями обводим
по воздуху впереди себя, в направлении сходящихся друг к другу
полукругов, как бы ощупывая тем самым впереди себя нахо-
дящийся шар. Когда нужно описывать четыреугольник, мы
делаем такие же движения, но в направлении четыреугольника.
Когда мы говорим о фигуре, представляющей в плоскостном
разрезе вид восьмерки, мы делаем движение двумя ладонями
в виде двух полушарий. Далее, когда мы говорим о предмете,
лежащем впереди, мы протягиваем палец, как бы указывая на
предмет, стоящий впереди нас. Когда мы говорим о предмете,
1 В. Бехтерев. Биологическое значение мимики. «Вестник Знания»,
1912 г.

лежащем высоко над нами, мы вытягиваем руку и палец вверх
над головой, и тому подобное.
Такого же характера оказываются и все другие жесты,
представляющие собою воспроизведение действительных дви-
жений в укороченном виде, как знаки этих движений. Так,
манящие движения суть движения, воспроизводящие как бы
притягивание к себе, движения рук вперед с ладонями, подня-
тыми кверху, суть движения отталкивания. Движения угрозы,
в форме сжатых кулаков, поднятых кверху, воспроизводят
движения нападения. Подъем плеч, при невозможности что-либо
осуществить, воспроизводит отдергивание рук от предмета,
опасного в каком-либо отношении, с которым человек вообще
не в силах справиться. Хватание за голову при безнадежности
положения воспроизводит спасательное движение рук, когда
голове угрожает опасность. Биение кулаками собственной груди
и рванье на себе волос и ломание рук в результате какой-либо
тяжелой неудачи являются воспроизведением наказывающих
движений, направленных на самого себя как виновника не-
удачи.
Что касается устной речи, то здесь также дело идет о сим-
волах или знаках, но знаках голосового характера. Первоначаль-
ный источник этих голосовых знаков состоит, как мы говорили,
из простых голосовых рефлексов: ах, ох, ух, ай, ой, нну и
прочее, которые вырываются из груди, как простые рефлексы
в результате тех или иных телесных раздражений и мышечных
усилий, и из звукоподражаний: мяу, муа, динь-динь, тик-так,
тпрр, ш-ш и тому подобное, происхождение которых обще с
теми подражаниями, о которых речь была выше. Рефлексы
первого рода превратились затем в междометия, когда они стали
воспроизводиться при иных условиях по закону сочетательных
рефлексов. 1
Первичный язык, состоящий из междометий и звукоподра-
жаний, со временем, в условиях коллективного труда и охоты,
все более и более осложнялся путем удвоения слогов, приставок,
суффиксов, соединений и комбинирования звуков, замещения их
другими звукам и, смягчениями, заимствованием чужих звуковых
обозначений (при смешении языков) и тому подобное. Ясно,
1 В. Бехтерев. Объективная психология, вып. 3. Общие основы ре-
флексологии. Изд. 1926.

что с помощью звуковых знаков естественно облегчается и уточ-
няется анализ предметов и явлений, благодаря обозначению их
отдельных частей, а вместе с тем из обозначений сходственных
предметов одним и тем же звуковым знаком постепенно воз-
никли обобщающие или родовые обозначения. Со временем сло-
весные знаки в виде устной речи дополнились письменными
знаками, которые первоначально явились в форме изобразитель-
ной письменности, со временем же превратились в письменные
знаки идеографического, а затем и фонетического характера.
Нечего говорить, что с совершенствованием языка процесс ана-
лиза и синтеза окружающего мира достиг наивысшей степени
своего развития и явилась возможность развития общих понятий
и отвлеченных процессов мысли.
Нам остается еще сказать несколько слов о тех внутренних
процессах, как чтение про себя и вообще мысль, которые про-
текают без видимого внешнего выражения или со слабыми
внешними проявлениями, а между тем из самоанализа мы знаем,
что эти процессы могут проявляться крайне яркими субъектив-
ными явлениями. Примером этого может служить всякая зани-
мающая нас мысль, не выявляемая ни действием, ни словом.
В чем же тут дело? Можно определенно сказать, что мы имеем
здесь дело с рефлексом же, но заторможенным в своем центро-
бежном отделе. И вот как можно это показать. Когда мы что-
нибудь делаем, например, делаем какую-нибудь вырезку ив
бумаги, мы несомненно осуществляем сочетательный рефлекс.
Но я могу воздержаться от самого действия и тем не менее
продолжать думать о том, как я должен был бы произвести
вырезку. В этом случае я имею в сущности тот же самый ре-
флекс, который объектом действия имеет ту же бумагу, но самое
действие лишь мыслится, а не осуществляется, откуда ясно,
что мысль о действии есть тот же рефлекс, что и самое действие,
но без осуществляемого действия, иначе говоря, тот же рефлекс
с заторможенным центробежным его концом, осуществляющим
самое действие. Другой пример: я читаю книгу вслух и этим
путем воспринимаю ряд словесных символов, являющихся внеш-
ним раздражителем, побуждающим меня произносить ряд напеча-
танных на бумаге словесных символов. Но я могу читать и про
себя. В таком случае я имею тот же рефлекс, возбуждаемый
во мне напечатанными словами книги, но не выявляемый мною
произнесением слов. Однако, в результате этого рефлекса с затор-

моженным действием во мне продолжается словесное мышленье
в соответствии с читаемым текстом. Но ведь подобные же или
какие-либо другие мысли могут возникать и не из книги, а путем
репродукции и развития чего-либо слышанного или виденного
и тогда мы имеем мысль, возникающую из другого источника
и все же это будет вызванный путем репродукции, но затормо-
женный в своем внешнем проявлении рефлекс одинакового свой-
ства с тем, который возбуждается и8 книги. А между тем по
существу таким именно образом возникают все вообще наши
мысли, которые в силу вышесказанного мы и должны понимать
как заторможенные в своих внешних проявлениях сочетательные
рефлексы или субвокальные рефлексы.
При этом, конечно, не следует упускать из виду, что и за-
торможение во внешнем проявлении этих рефлексов не может
быть полным, ибо всякая напряженная мысль сопровождается
слабыми речевыми движениями (малоощутимыми движениями
языка, шепчущим движением губ, слабыми смещениями кадыка
и тому подобное). Мысль о печальной судьбе героя в романе
может вызвать слезы на глазах и даже проявиться плачем и
будет сопровождаться усиленным сердцебиением, и это потому,
что сфера соматических проявлений менее легко поддается тор-
можению или активной задержке по сравнению с действиями
или речевыми процессами.
Между прочим, на приведенных примерах подтверждается
прежде высказанное положение, что задержка в развитии со-
четательных рефлексов сопровождается повышением яркости
субъективной окраски, почему всякое действие сопутствуется
менее ярким субъективным состоянием, нежели тот же самый
процесс, но задержанный в своем внешнем выявлении. Доста-
точно сравнить выполняемое действие с воображаемым, чтобы
убедиться в этом.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.
КОРКОВЫЕ СОЧЕТАТЕЛЬНЫЕ ОБЛАСТИ ДЛЯ ВНУТРЕННИХ, ОСОБЕННО СТАТИКОДИНАМИЧЕ-
СКИХ, РАЗДРАЖЕНИЙ В ЛОБНЫХ ДОЛЯХ И ДЛЯ ВНЕШНИХ РАЗДРАЖЕНИЙ В ТЕМЕННО-
ЗАТЫЛОЧНО-ВИСОЧНЫХ ДОЛЯХ. ВНУТРЕННЯЯ ИЗВИЛИНА МОЗГА (ХВОСТАТОЕ ТЕЛО И СКОР-
ЛУПА) ДЛЯ СТАТИКИ ЧЛЕНОВ ПРИ ДВИЖЕНИИ В ПРОСТРАНСТВЕ.
В результате всего вышеизложенного необходимо, как мы
уже говорили, признать, что в коре мозга нет ни особых вос-
принимающих или чувствительных центров, ни особых двига-
тельных центров для органов с поперечнополосатой или гладкой
мускулатурой, ни особых секреторных центров, ни, наконец,
особых интеллектуальных или собственно психических центров,
а имеются лишь приводно-отводные области различных по ха-
рактеру ориентировочно-сочетательных рефлексов. Являясь одно-
временно анализаторами и комбинаторами внешних раздраже-
ний, они осуществляют ориентировочно сочетательные рефлексы,
ближайшим образом обслуживающие данный трансформатор (бли-
жайшие ориентировочные сочетательные рефлексы). В одних
случаях мы смотрим, в других случаях слушаем, в третьих
ощупываем, в четвертых нюхаем, в пятых вкушаем, в шестых
устанавливаем свою статику, в седьмых действуем по внутрен-
ним побуждениям и тому подобное. Эти акты являются неиз-
бежными при введении в действие того или другого трансфор-
матора, и эта-то работа обслуживающего мышечного аппарата
при деятельности любого трансформатора и служит выражением
ближайших ориентировочно-сочетательных рефлексов, возникаю-
щих при возбуждении приводно-отводных областей коры под
влиянием соответствующих внешних воздействий. В зависи-
мости от неодинакового анатомического строения перифериче-
ских приборов того или другого трансформатора, последний, как
мы уже говорили, является в одно и то же время и первона-
чальным анализатором внешних раздражений и комбинатором
их, ибо самый анализ осуществляется с помощью сочетания
специфических раздражений того или другого трансформатора

с импульсами от обслуживающих его мышц, возникающими от
приспособления к этим раздражениям самого органа в напра-
влении лучшего использования внешнего воздействия. Отсюда
ясно, что анализ в этом случае происходит в непосредственной
связи с синтезом. И притом, чем количественно больше мышечных
импульсов сочетано с специфическим раздражением периферичес-
кого трансформатора, в зависимости от большего количества уча-
ствующих в сокращениях мышц, его обслуживающих, тем разно-
образнее и тоньше самый анализ раздражения, основанный на син-
тезе ряда импульсов, возникающих в связи с этими раздражениями.
Поэтому каждая станция на пути проведения нервного тока,
как представляющая собою место развития новых рефлектор-
ных движений, создает условия для дальнейшего анализа и
синтеза внешних раздражений. Приводно-отводные же области
мозговой коры, стоящие в соотношении с функцией того или
другого трансформатора, как содержащие восходящие и связан-
ные с ними соседние нисходящие системы, возбуждающие обслу-
живающий данный воспринимающий трансформатор мышечный
аппарат, являются одновременно и высшим анализатором и
высшим комбинатором различных раздражений, входящих в со-
став общего воздействия на данный трансформатор.
Вместе с тем кора мозга может быть разделена на две боль-
шие области, из которых одна, передняя, представленная лоб-
ными и центральными извилинами, черпает свой материал
преимущественно в виде импульсов, приводящих ее в деятель-
ное состояние, из кожно-мышечной статической и соматической
сферы организма. Другая — затылочно-височно-теменная об-
ласть — черпает свой материал извне организма в виде приво-
дящих ее в деятельное состояние импульсов — зрительных,
слуховых, обонятельных и лабиринтных. Таким образом одна
пользуется эндогенными раздражениями, другая — экзогенными.
Первая может быть названа областью внутренних телесных,
особенно статико-динамических раздражений (endocortex), вто-
рая — областью внешних раздражений (exocortex). Входящая в
состав первой кожно-мышечно-двигательная область, предста-
вленная центральными извилинами и задними отделами лобных,
служит однако как местом эндогенных (resp. мышечных и сома-
тических, включая слизистую языка) раздражений, так и ме-
стом экзогенных (resp. тактильных) раздражений. Она таким
образом представляется как бы переходной частью между той

и другой областью коры. В свою очередь и область эндогенных
раздражений (endocortex) и область экзогенных раздражений
(exocortex) состоят в связи как с этой переходной или про-
межуточной областью, так и между собою, находясь в постоян-
ном взаимно-функциональном соотношении. Благодаря этому
центральные извилины мозга являются областью, через которую
осуществляются ответные реакции в форме тех или иных слож-
ных движений вследствие переноса возбуждения на эту область
с самых различных территорий мозговой коры.
Сверх собственно корковых сочетательных областей необхо-
димо признать еще особую сочетательную область, образо-
ванную хвостатым телом (nucl. caudatus) и скорлупой (putamen),
представляющих собой внутреннюю извилину мозга, связанную
с областью эндогенных раздражений. Эта извилина, принимая
в себя часть волокон передней мозжечковой ножки, поднимаю-
щихся к лобным долям, будучи связана с зрительным бугром,
отводящими путями с бледным узлом (globus pallidus) и с дру-
гими ядрами мозгового ствола и, в числе их, с подбугровым
ядром Люиса, черным веществом и ядрами моста, выполняет
на ряду с мимикой миостатическую функцию, рефлекторно тор-
мозя тонус мышц и приспособляя статику при разнообразных
смещениях членов в пространстве. И здесь смещение той или
другой конечности и головы, вызванное внешним воздействием,
возбуждает особую миостатическую реакцию, чем также дости-
гается анализ внешних воздействий и в то же время эта мио-
статическая реакция служит к синтезу раздражений, возбуждаю-
щих такую же реакцию. Таким образом и здесь мы встречаемся
с анализом и синтезом, являющимися, как мы видели, общим
и основным характером всех отправлений мозговой коры и оче-
видно также стриальной системы узлов.
Как внешние, так и внутренние воздействия, пробегая до
мозговой коры и стриальных узлов и отражаясь на периферии
теми или иными ответными реакциями, при многократном их
повторении все более и более ускоряются, благодаря тому, что
при этом, в большей или меньшей мере, с образованием новых
связей устраняются препятствия в проводящих путях нервной
системы. В связи с этим частое возобновление одних и тех же
реакций все более и более ее упрочивает, чем объясняются все так
называемые привычные движения и приобретенные инстинкты,
осуществляемые по проторенным и вполне уже готовым путям.

Надо при этом иметь в виду, что ответные движения на.
те или другие воздействия не стоят в прямой зависимости
от последних, как это обычно наблюдается в простых рефле-
ксах, выполняемых более низшими отделами нервной системы,
а сообразуются чаще всего еще с внутренними воздействиями,
обусловленными состоянием органов внутренней секреции и дру-
гими внутренними условиями. Пример: человек голодный на-
брасывается на пищу, тогда как сытый человек от нее отво-
рачивается. Человек свежий интересуется всем и ловит жадно
всякий разговор, тогда как утомленный человек совершенно
безразличен ко всему и тяготится даже разговором. Отсюда
ясно, какое значение получает в реакциях на внешний мир
общее состояние организма, как результат гормонизма, в свою
очередь обусловленного теми или иными воздействиями внеш-
ними или внутренними.
С другой стороны, характер внешних рефлексов стоит в пря-
мой зависимости не от одних только текущих, но и от проте-
кавших ранее воздействий. Так, привлекательный сам по себе
по внешнему виду цветок дурмана заставляет нас обходить
его только потому, что прошлый опыт сопровождался дурными
последствиями от его запаха. Яркие цветы розы, естественно,
нас привлекают и возбуждают в нас стремление сорвать самый
цветок, но прошлый опыт заставляет нас остерегаться шипов
ро8ы и даже в известных случаях воздержаться от срывания.
Ясно, что тут и там руководит нами прошлый опыт, который
заставляет нас в одном случае отходить от привлекающего раз-
дражения, воздерживаясь от наступательного рефлекса, в другом
случае возбуждать этот рефлекс. Иначе говоря, прошлые воз-
действия в одном случае изменяют направление наших дви-
жений или их возбуждают, в другом случае их тормозят. Все
это говорит в пользу того, что прошлые воздействия не остаются
бесследными. Возбуждая путем репродукции или растормажи-
вания субвокальные корковые рефлексы, они не только видо-
изменяют соответствующим образом сочетательные рефлексы,
вызываемые текущими раздражениями, но, образуя при много-
кратном возобновлении проторенные пути или пути наимень-
шего сопротивления, они создают нередко определенную уста-
новку в отношении тех, а не иных реакций на данное внешнее
раздражение.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.
НЕРЕФЛЕКСОГЕННЫЕ РАЗДРАЖЕНИЯ. УСЛОВИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ РЕ-
ФЛЕКСОВ. СТОЙКОСТЬ, ЦЕПЬ ПОСЛЕДНИХ, ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ, ДИФФЕРЕН-
ЦИАЦИЯ РЕФЛЕКСА. ВОЗБУЖДЕНИЕ И ТОРМОЖЕНИЕ, СМЕНА ОДНОГО ДРУГИМ, СКРЫТОЕ
ДИФФЕРЕНЦИРОВАНИЕ.
Особенностью функций мозговой коры является то, что каждое
раздражение, привносимое из внешней и внутренней, или те-
лесной, среды может быть связано с любым другим раздраже-
нием. Если мы вызовем тот или другой рефлекс, какого бы
характера этот рефлекс ни был, — пусть это будет вызываемый
электрическим раздражением двигательный рефлекс с подошвы
ноги, с ладони или с пальцев руки или даже удар молоточком
по коленному сухожилию, наконец, установившийся рефлекс на
словесный приказ, как это осуществлялось в моей лаборатории,
при том или другом совмещении этих раздражителей с любым
сторонним нерефлексогенным раздражением, независимо от его
силы, — последнее после того или другого числа совмещений
будет в состоянии вызвать тот самый рефлекс, который вызы-
вался первым, т. е. рефлексогенным раздражением. Это прове-
рялось в моей лаборатории и на дыхании, и на двигательном
рефлексе, и на энцефалической кривой, изображающей движения
мозга, и на сердечно-сосудистой системе с помощью сердечно-
сосудистой кривой (д-р Чалый). Оказалось, что, если вызы-
вать с помощью электрического раздражения той или другой
части тела изменения сердечно-сосудистой кривой, то при со-
вмещении этого раздражения с любым сторонним нерефлексоген-
ным раздражением мы получим после того или иного числа
совмещений воспроизведение того же рефлекса на сердечно-со-
судистой кривой. Это положение проверено, как известно, и на
секреторной функции у собак при пищевом раздражителе. Совме-
щая последний с любым сторонним нерефлексогенным раздра-
жением, мы получаем и на него соответствующий секреторный

эффект, что доказано уже целым рядом исследований, глав-
ным образом произведенных в физиологической лаборатории
проф. Павлова.
Это свидетельствует прежде всего о том, что мозговая кора,
через которую осуществляются сочетательные рефлексы, есть,
прежде всего, орган, воспроизводящий рефлекторную деятель-
ность подкорковых центров, но, он воспроизводит рефлексы пу-
тем предварительной их комбинации с любым внешним раз-
дражением, в силу чего кора и на этом примере оказывается
комбинирующим или синтезирующим органом, устанавливаю-
щим соотношение любых вообще рефлексогенных экзо-и эндоген-
ных раздражений с ИНЫМИ нерефлексогенными раздражениями
внешнего или внутреннего характера, вслед за чем начинается
дифференцировка нерефлексогенного раздражения.
Заметим кстати, что, хотя и утверждается школой Пав-
лова со времени работы Крестовников а, что будто бы
необходимым условием развития и установления сочетатель-
ного resp. условного рефлекса является определенный времен-
ный порядок сочетания, при чем условный, т. е. нерефлексоген-
ный, раздражитель будто бы должен непременно предшествовать
безусловному или рефлексогенному, благодаря чему условный
раздражитель понимается как сигнальный, однако, в моей лабо-
ратории при работах с помощью двигательного метода доказано
вполне определенно, что и раздражения, следующие за основным
раздражением («ретросигнальные»), могут так же хорошо, а иногда
даже и лучше, вызывать сочетательный рефлекс, как и раздра-
жения, предшествующие основному раздражению (д-р Шнир-
ман). В объяснение этого явления мы пока не войдем. Доста-
точно указать здесь на то, что сочетательная деятельность
коры основана на связи не самых раздражений, а их следов
в нервных центрах, которые в них остаются вслед за раз-
дражениями.
Из вышеизложенного ясно, что мозговая кора, в отличие от
других областей цереброспинальной оси, дает возможность раз-
вивать и устанавливать временные связи между самыми раз-
личными ее отделами путем упражнения и воспитания в любом
направлении. Дело в том, что полученный вышеуказанным
образом сочетательный рефлекс не представляется вполне проч-
ным, ибо, повторяемый многократно, он постепенно угасает или
тормозится. Можно поддержать вновь развившийся сочетатель-

ный рефлекс путем нового возобновления совместного действия
бывших раздражений, притом, чем чаще мы будем осуще-
ствлять это совмещение, тем прочнее будет удерживаться вы-
званный вышеуказанным путем сочетательный рефлекс. Это
показывает, что связи между различными отделами мозговой
коры ослабляются и затормаживаются при отсутствии упражне-
ния, которым они были установлены. Но они возобнов-
ляются вновь с новым упражнением и становятся все
более и более прочными при всяком возобновлении упраж-
нения.
Обычно повторное возобновление сочетательного рефлекса
без совмещения его с рефлексогенными раздражениями не раз-
рывает связи, а лишь временно затормаживает ее, ибо достаточно
дать некоторый отдых после прекращения сочетательного ре-
флекса, чтобы он возобновился вновь. Но, тем не менее, невозоб-
новление совмещения нерефлексогенного с рефлексогенным раз-
дражением может привести к окончательному разрыву устано-
вившейся было связи. Это можно утверждать на основании опытов
с двигательным сочетательным рефлексом, что указывает на
особую истощаемость вновь образованных связей в мозговой коре.
Надо, впрочем, заметить, что как в отношении скорости уста-
новления связи, так и в отношении прочности ее имеются
чрезвычайно большие индивидуальные различия в том смысле,
что сочетательная связь либо устанавливается крайне мед-
ленно и требует большого числа повторений, либо она устана-
вливается легко и прочно, иногда с первого же сочетания или
с двух трех или нескольких сочетаний (д-р Грекер). Это неодно-
кратно констатировано в опытах с двигательными сочетательными
рефлексами, произведенными в моей лаборатории (Платонов,
Васильева и другие). В этом мы видим проявление прин-
ципа индивидуальности, что стоит в прямом соотношении с кон-
ституциональными условиями организма. 1 Это указывает на
неодинаковую быстроту развития у различных лиц новых со-
четательных связей коры, но ничуть не указывает на каче-
ственную продуктивность мозговой работы.2
1 В. Бехтерев. Общие основы рефлексологии. Госизд. 1926. В отноше-
нии индивидуальных различий см., между прочим, данные исследований д-ра
Грекера (дисс. из нашей лаборатории).
2 В последнее время детальные исследования индивидуальных особен-
ностей в возникновении и проявлении сочетательных рефлексов в соотноше-

Далее, развитие и установление сочетательного рефлекса
происходит не с одинаковою скоростью, в зависимости от харак-
тера сочетаемого раздражения. Не одно и то же — будем ли мы
воспитывать путем упражнения двигательный сочетательный
рефлекс на звуковое, зрительное или осязательное раздражение.
Это указывает на неодинаковую склонность к образованию
временных связей между различными качественно неодинако-
выми раздражителями и следовательно между различно функ-
ционирующими отделами мозговой коры.
С другой стороны, если развитие и установление сочета-
тельного рефлекса может осуществляться и при сочетании
того или другого стороннего раздражения с электрокожным
даже и в том случае, если последнее, как мы говорили выше,
следует за первым раздражением через несколько секунд или
ему предшествует на то или другое число секунд, то этот факт
может быть объяснен тем, что возбуждение, развивающееся
в корковых клетках под влиянием внешних раздражений, длится в
течение нескольких секунд, благодаря чему в течение всего периода
длительности возбуждения может устанавливаться связь между
различными элементами коры, находящимися в возбуждении.
Не следует упускать из виду, что вновь образованный соче-
тательный рефлекс и сам по себе может быть источником но-
вых сочетательных рефлексов, ибо если мы к воспитанному
рефлексу, например звуковому, присоединим новый нерефлек-
согенный раздражитель, не затормаживающий сочетательного
рефлекса, то он, не будучи поддерживаем рефлексогенным раз-
дражителем, после того или другого числа совмещений ста-
новится уже рефлексогенным, то-есть в состоянии и сам по
себе вызывать тот же сочетательный рефлекс. Вслед затем и
на почве этого вторичного сочетательного рефлекса можно по-
лучить дальнейший сочетательный рефлекс вышеуказанным
образом, а на этом следующий и так далее.1 Отсюда ясно,
нии с конституциональными особенностями индивида осуществлены в нашей
лаборатории д-ром Мясищевым (см. его доклад на Ленинградском съезде
психо-неврологов. 1924 г.)
1 Хотя слюнной условный, или сочетательный, рефлекс Павловской лабо-
раторией не мог быть вызван далее третьего условного рефлекса, но, работая
с двигательным сочетательным рефлексом, мы могли переводить сочетатель-
ный рефлекс с одного раздражителя на другой неограниченное число раз.

что этим путем мы можем получить настоящую цепь сочета-
тельных раздражителей, основанную па замещении одного
сочетательного раздражителя другим, а этого третьим и так
далее.
Если с основным электрокожным раздражением сочетается
неоднородное, а составное раздражение (звук + свет), как это
делалось в моей лаборатории (д-р Платонов), то при развитии
сочетательного рефлекса он получается на каждую часть со-
ставного раздражения, по при этом на полное составное раз-
дражение рефлекс проявляется сильнее, нежели на отдельные
составляющие его части, а при введении отдельных частей
составного раздражения, как самостоятельных раздражителей,
рефлекс на один из составных раздражителей оказывается
не только более сильным, но и более стойким, иначе говоря,
один из этих раздражителей может преобладать по стойкости
над другим. При дальнейших опытах рефлекс может вызы-
ваться даже на одно лишь составное раздражение и не полу-
чаться на каждую из его частей. Этот факт показывает, что,
если две корковых области будут единовременно вводиться в со-
стояние возбуждения вместе с основным раздражителем, то уже
одновременность их связи с последним устанавливает между
возбуждаемыми частями коры прочную связь, делая составное
раздражение как бы синтетически цельным и во всяком случае
предоставляя ему, как раздражителю, преимущество каждой из
его частей.
Если мы будем два неодинаковых раздражения порознь со-
вмещать с каждым из основных раздражителей, прилагаемых
Б двум различным частям тела, например, к точкам, располо-
женным на двух симметричных конечностях, то при быстрой
перемене одного многократно сочетаемого раздражения на другое
мы в первое время обычно получаем рефлекс на прежде раздра-
жаемой конечности, что отвечает припципу взаимодействия. Это
доказано специальной работой д-ра Жмыхова в моей лабо-
ратории при совмещении светового раздражителя с электри-
ческим раздражителем в одной ноге и звукового раздражителя
с электрическим в другой ноге.
Подобный же результат получился па речевых рефлексах,
когда даваемый звук испытуемый должен был называть звуком,
а свет — светом. Оказалось, что при многократном повторении
одного раздражителя напр. звука и последующей быстрой смене

звука светом свет назывался звуком и наоборот. Это доказы-
вает между прочим, что установление более или менее постоян-
ного очага возбуждения является как бы притягательным про-
водником для всех новых возбуждений, откуда бы они ни при-
ходили. Это отвечает принципу тяготения, указанному в моих:
«Общих основах рефлексологии».1
Когда возникает впервые под влиянием совмещения двух:
раздражителей (рефлексогенного и нерефлексогенного) сочета-
тельный рефлекс, то первоначально, как показали произведенные
у нас исследования, он нестойкий и местный, иначе говоря,
получается большею частью в одиночку и к тому же лишь при
том же самом раздражении. Но с дальнейшим развитием поле
его быстро расширяется, так как рефлекс вызывается топографи-
чески и качественно различными раздражениями той же катего-
рии, после чего при дальнейших пробах вызывать рефлекс он
постепенно все более и более дифференцируется, отвечая на все
более и более топографически и качественно близкие раздра-
жения к первоначально сочетаемому раздражению. Так, если
воспитывать сочетательный рефлекс на тактильное кожное раздра-
жение в определенном месте кожной поверхности при основном
электрокожном раздражении в подошву ноги или в пальцы рук,
то первоначально мы получим нестойкий сочетательный рефлекс
при тактильном раздражении данной области, но при дальней-
ших пробах вызвать рефлекс он получается уже тактильными
раздражениями разных частей тела, после чего поле его вызы-
вания суживается вновь и может быть доведено, особенно при
постоянной поддержке сочетанием местного тактильного раздра-
жителя с основным электрокожным раздражителем, до минималь-
ных размеров, близких к кругам Вебера (Израильсон и Ше-
велев из моей лаборатории). То же может быть прослежено и
на сочетательном рефлексе, воспитываемом на звук. Если соче-
таемый звук с основным электрокожным был «до», то перво-
начально нестойкий двигательный рефлекс является ответом
только на «до», но при дальнейшем воспитании рефлекса послед-
ний будет вызываться любым звуковым раздражителем, после
чего наступит постепенная дифференциация рефлекса, доводи-
1 Другой пример принципа тяготения представляет доминантный про-
цесс или процесс сосредоточения, где очаг наибольшей возбудимости при-
влекает к себе все вообще сторонние раздражения.

мая у собак до 1/7—1/8 в тона (Протопопов из моей лабо-
ратории).
То же самое может быть доказано по отношению к сочетатель-
ным рефлексам на световые и цветные раздражения (д-р Молот-
ков и Лукина из моей лаборатории).
Факты эти свидетельствуют о том, что возбуждение, воз-
никшее в той или другой области мозговой коры, первоначально
разливается по всей области, воспринимающей данные раз-
дражения, после чего на смену возбуждения идет с периферии
торможение области, благодаря чему возбуждение вновь ограни-
чивается той частью коры, которая соответствует применяемому
раздражению.
Вышеуказанная дифференциация, выявленная впервые в виде
основного закона нашими исследованиями,1 становится более со-
вершенною и тонкою при многократном возобновлении перво-
начально сочетаемого раздражителя. Таким образом, если мы
имеем первоначально сочетаемый с электрокожным раздражением
звуковой раздражитель «до», то дифференциация сочетательного
рефлекса достигает большей тонкости, если мы будем многократно
возобновлять звук «до», нежели в том случае, если этот звук
не будет возобновляем при пробах с другими звуковыми раз-
дражителями. Это явление, обнаруженное в моей лаборатории
(д-р Протопопов), получило у нас название принципа на-
ведения.
Очевидно и здесь мы имеем привлечение возбуждения к уста-
новившемуся сочетательному пути. Но тем не менее мы всегда
имеем известный предел для дифференциации всех вообще внеш-
них раздражений — кожных, звуковых, световых и др., при-
близительно соответствующий, как мы убедились, разностному
порогу в ощущении. Это значит, что дифференцированное воз-
буждение в коре не точкообразно по протяжению, а охватывает
всегда известную, хотя и небольшую, площадку, в пределах
которой возбуждение представляется сплошным, очевидно, путем
вовлечения в это возбуждение целой группы клеток.
Необходимо затем принять во внимание, что в начале воз-
никновения кожного сочетательного рефлекса, когда он отли-
чается нестойкостью, всякое раздражение того же характера.
1 См. В. Бехтерев. Значение эксперимента в исследовании двигатель-
ной сферы и пр. «Русский Врач», № № 33, 35 и 36, 1909 г.

действующее на другие части тела, окончательно тормозит
рефлекс с первоначального участка тела.
Это указывает, что при первоначальном возбуждении опре-
деленного участка данной воспринимающей области мозговой
коры остальные части той же области мозговой коры находятся
в стадии торможения, которое преодолевается при развитии и
установлении сочетательного рефлекса, вместе с распростране-
нием возбуждения от раздражаемого места, вслед за тем вновь
нарастает волна торможения, начиная с периферии возбужден-
ной области, и распространяется, постепенно убывая, к раздра-
жаемому месту.
Здесь, таким образом, дело идет об особом законе в деятель-
ности нервной системы, общем и для других случаев. Согласно
этому закону, проявляющемуся в деятельности высших центров,
всякое возбуждение сопутствуется торможением других частей
коры. С другой стороны, возбуждение, возникающее в одном
пункте коры, сменяется торможением в этом пункте и обратно:
торможение в нем сменяется возбуждением. Взаимодействие и
смена одного процесса другим представляет основное явление
в функциях нервной системы, соответствуя закону ритма. По-
этому и внешние раздражители не имеют абсолютного значения
ни как возбудители нервного процесса, ни как его тормоза.
Действие их зависит всецело от состояния взаимоотношения,
в котором находятся процессы возбуждения и угнетения в данной
корковой области. Одно и то же раздражение при одних условиях
окажется возбудителем, при других тормозом, что я называю
принципом относительности.
Этим объясняется и тот интересный факт, который я обо-
значаю «скрытым» или «самостоятельным» дифференцирова-
нием, и который был прослежен в моей лаборатории уже в ряде
исследований, производимых над сочетательными рефлексами
с кожной поверхности. Сущность его заключается в том, что,
если мы воспитаем сочетательный рефлекс на той ИЛИ другой
части тела и освободим испытуемого от дальнейших раздражений,
оставив самый рефлекс в стадии неполной дифференцировки
или даже вовсе без дифференцировки, то оказывается, что новое
испытание, через то или другое время, того же рефлекса покажет
уже существование дифференцированного рефлекса. Ясно, что
дифференцирование лишь частью зависит от упражнения, его
несомненно ускоряющего; на самом же деле оно осуществляется

и без упражнения, обусловливаясь общим законом, по которому
начавшееся и уже развившееся в коре возбуждение затем само
по себе ограничивается, сменяясь обратной волной торможения;
в силу этого мы получаем скачкообразное развитие рефлекса
вполне дифференцированного из рефлекса первоначально недиф-
ференцированного. 1
Ив изложенного ясно, какую важную роль играют в дея-
тельности мозговой коры процессы взаимной смены возбуждения
торможением и наоборот — торможения возбуждением.
1 Скачкообразность в развитии сочетательных рефлексов доказывается
и другими данными. См. работу Бехтерева и Полонского. «Вопросы
изучения и воспитания личности», 1926 г.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.
СОСРЕДОТОЧЕНИЕ АКТИВНОЕ И ПАССИВНОЕ. ДОМИНИРОВАНИЕ. СТОРОННИЕ РАЗДРАЖЕНИЯ.
ЗАМЕЩАЮЩИЕ РАЗДРАЖИТЕЛИ. ВЛИЯНИЕ СЛОВЕСНЫХ ЗНАКОВ НА ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ
РЕФЛЕКСОВ. ЦЕНТРАЛЬНАЯ НЕРВНАЯ СИСТЕМА КАК АККУМУЛЯТОР ЭНЕРГИИ. БОДРЯЩАЯ
СТЕНИЧЕСКАЯ И ОСЛАБЛЯЮЩАЯ АСТЕНИЧЕСКАЯ РЕАКЦИИ. ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ. НАСЛЕД-
СТВЕННОСТЬ. КОНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ И ПРИОБРЕТЕННЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ. ОБЩАЯ
ОДАРЕННОСТЬ. ВЛИЯНИЕ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ. СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ КОНСТИТУЦИЕЙ
И ПОВЕДЕНИЕМ.
Необходимо еще несколько подробнее остановиться на одном
существенно важном процессе, который выявляется в деятель-
ности коры мозговых полушарий. Это принцип сосредоточения
или доминирования, о чем речь уже была в предыдущем изло-
жении.
Еще в 1911 году, в работе, помещенной в «Вестнике Психо-
логии» и затем в моей «Объективной психологии» (стр. 467 и
следующие), изданной и в немецком переводе (Objective Psycho-
logie oder Psychoreflexologie. Berlin, 1913), я определил сосредото-
чение следующим образом:
«Под этим названием, — говорю я, — мы понимаем тот комп-
лекс мышечных сокращений, который ставит соответствующий
воспринимающий орган в наиболее благоприятные условия для
осуществления впечатлений, устранив в то же время все, что
могло бы в той или иной мере воспрепятствовать последнему.
«Этот комплекс мышечных сокращений представляется более
или менее типичным для каждого воспринимающего органа, слу-
жащего местом сосредоточения. Таким образом, мы можем раз-
личать зрительное, слуховое, осязательное, обонятельное и вку-
совое сосредоточение.
«Сосредоточение характеризуется не одними только измене-
ниями в иннервации дыхания (вероятно и сердцебиения), а при
зрительном сосредоточении еще и изменениями в ширине зрачков
и в напряжении аккомодативной мышцы.

«Что касается внутреннего сосредоточения, то оно дости-
гается тем, что тот самый акт сосредоточения, который вызы-
вался при действии внешнего раздражения, может возбуждаться
путем репродуктивной деятельности, имея своим предметом
оживляемые следы.
«При этом, внутреннее сосредоточение характеризуется
с внешней стороны, главным образом, возможным устранением
всех внешних воздействий и задержкой движений, благодаря
чему естественно выигрывает внутренняя работа, состоящая
в оживлении следов.
«Наблюдения и опыт показывают, что существенную помощь
внутреннему сосредоточению оказывают те или иные мышечные
знаки, особенно же внутренняя речь, то-есть двигательные им-
пульсы, которые осуществляют как бы беззвучное слово и
которые выражаются едва заметным движением голосовых связок,
дыхательных мышц, языка и губ».
Само собой разумеется, что сосредоточение в форме сочета-
тельного рефлекса может возбуждаться как внешними раздра-
жителями, текущими и прошлыми, путем воспроизведения, так
и внутренними импульсами, возникающими в результате вну-
тренних состояний, связанных с теми или иными раздражи-
телями, обусловленными состоянием соматической сферы.
В случае, когда эти состояния обусловлены внутренними усло-
виями, приводящими к активному отношению индивида к внеш-
нему миру, то и сосредоточение, обусловленное внутренними
условиями, мы называем активным, в отличие от того сосредо-
точения, которое вызывается внешними воздействиями и которое
может быть названо в силу этого пассивным.
Что касается природы сосредоточения, то оно, помимо внешних
проявлений, сопутствуется «еще и внутренними процессами,
в виде развития токов действия, усиленного прилива крови
к соответствующим центрам, повышенного в них обмена и тому
подобное, что указывает на большое развитие нервно-психи-
ческой энергии в соответствующих центрах», характеризующееся
их повышенным возбуждением.
«С другой стороны, так как акт сосредоточения сопро-
вождается подавлением всех других движений и более или
менее пассивным состоянием всех других воспринимающих
органов, то очевидно, что при сосредоточении мы имеем все
благоприятные условия к тому, чтобы нервно-психические про-

цессы достигли наибольшего напряжения в том центре, который
находится при этом в деятельном состоянии.
«Поддержкой более или менее постоянного напряжения этих
процессов в определенном центре и служат постоянно прите-
кающие к нему импульсы с периферии от сокращающихся мышц
и от самого воспринимающего органа, частью же благодаря
установившимся сочетаниям и от личной сферы» (фиг. 95).
Эти краткие выдержки из моего труда, опубликованного на
русском языке в 1907—1911 гг., показывают, что уже тогда
механизм сосредоточения понимался мною, как особый физио-
логический процесс, который был затем выявлен при посредстве
специальных опытов физиологами (проф. Ухтомский и его
школа) и удачно обозначен Авенариусовским термином доми-
нанты, обнаруживающейся вообще в деятельности нервных цен-
тров и не только высших, но и низших.
Таким образом, сосредоточение, как процесс, характеризу-
ющийся состоянием напряженного возбуждения определенного
центра, при одновременном торможении всех других центров,
при чем сторонние раздражения могут только поддерживать и
даже усиливать состояние возбуждения работающего центра,
является дальнейшим основным принципом в деятельности
мозговой коры полушарий.
Итак, анализ и синтез или дифференцирование и избиратель-
ное обобщение, основанные на процессах возбуждения и тормо-
жения, взаимоотношение между процессами возбуждения и тормо-
жения, замещение одного процесса другим (переключение) и
доминирование в тот или другой момент данного нервного воз-
буждения, или процесс сосредоточения, — вот к чему сводится
в общих чертах механизм деятельности коры мозговых полу-
шарий.
Мы до сих пор не говорили о скрытом периоде сочетатель-
ного рефлекса, который до сих пор не был, к сожалению, опре-
делен точными измерительными приборами. Но судя по кривым,
получаемым на кимографе с быстрым вращением вала, он должен
быть больше скрытого периода спинно-мозгового рефлекса.
Опыты, произведенные в моей лаборатории, указывали на
тормозящее для сочетательных рефлексов последействие, которое
обнаруживается вслед за действием электрокожного раздражи-
теля. В обстановке опытов д-ра Шварцмана это последействие
отмечалось в течение около восьми минут. Так как более слабые

Фиг. 96. Схема демонстрирует, как человек ощупывает, сосредоточиваясь
на осязаемом предмете. Возбуждение от механического раздражения ося-
заемого предмета распространяется по центростремительным нервам руки и
межпозвоночным узлам и по задним корешкам до клеток серого вещества
спинного мозга и до ядер продолговатого мозга (Goll'я и Burdach'a). Отсюда
по спино-талямическому и петлевому пучкам возбуждение достигает под-
коркового воспринимающего ядра в зрительном бугре — sth, от которого оно
восходит до воспринимающего центра руки в средней части задней и передней
центральных извилин, а оттуда по ассоциационным проводникам передается
к движущему центру той же руки в средней части передней центральной
извилины. От последнего возбуждение идет по нисходящим пирамидным
пучкам к передним рогам шейного утолщения и затем через передние корешки
(ra) направляется к мышцам руки, осуществляющим ощупывание. Активное
осязание предполагает однако участие области сосредоточения (с) в предлобной
части мозговой коры, что осуществляется путем передачи импульса от центра
руки в коре задней центральной извилины к области сосредоточения — с,
а от с возбуждение направляется по нисходящим проводникам к ядрам —
VI, IV и III пар нервов, движущих глаз, которые неизбежно следуют в этом
случае за движением руки.

сочетаемые раздражители, например, тактильные и иные такого
длительного последействия не имеют, то представляется инте-
ресной задачей выяснить, в какой мере последействие всякого
вообще раздражителя зависит от его силы и качества.
Не менее интересным является выяснение вопроса: всегда
ли последействие бывает тормозного характера или же последей-
ствие может быть и возбуждающим для последующих раздра-
жений. Действительно, опыты, произведенные в моей лабора-
тории над действием быстро следующих друг за другом звуковых
раздражений (метроном), и ведением счета показали возбуждаю-
щее влияние на работу. Особенно в этом случае заслуживали
бы внимания сочетательные раздражения, стоящие на границе
пределов дифференциации, где должны возникать колебания
в ответной реакции в ту или другую сторону, — колебания, судя
по опытам д-ра Парфенова, действующие вообще крайне
возбуждающим образом. Так как, с другой стороны, опыты, про-
изведенные в моей лаборатории с ретросигнальными раздраже-
ниями (д-р Шнирман) показали, что сторонние раздражения,
повторно производимые спустя несколько секунд (до 5-ск.) после
электрокожного раздражения, способны воспитывать сочетатель-
ный рефлекс, то ясно, что дело идет о волнообразном последей-
ствии электрического раздражителя, вызывающем вначале из-
вестную степень возбуждения, после которого должен наступить
период торможения, и так далее.
Заслуживает внимания влияние замещающих раздражителей
на выявление сочетательного рефлекса. К числу замещающих
раздражителей относятся такие, которые помогают выявлению
сочетательного рефлекса. К таким замещающим раздражителям
следует причислить, например, соответствующие символические
или словесные раздражители. Так, если мы заменяем, при
воспитанном уже двигательном сочетательном рефлексе, электри-
ческий ток словом «боль», то в некоторых случаях сочетаемое
раздражение может дать соответствующий эффект (д-р Василь-
ева из моей лаборатории). Это относится особенно к лицам
чрезмерно раздражительным. Другие исследования из нашей
лаборатории (д-р Протопопов) показали, что, если воспиты-
вать сочетательный рефлекс на известный звук, например, на
«ля», сопровождая его названием звука «ля», мы получаем
сочетательный рефлекс скорее, нежели без произнесения слова
«ля». В последнее время при работе над сочетательными ре-

флексами, в форме активного и пассивного движения, в нашей
лаборатории выяснилось также особое значение словесных симво-
лов (Дернова-Ярмоленко) как возбудителей сочетатель-
ного рефлекса. При этом оказалось, что сочетательная связь
легко устанавливается при активном движении, предшествую-
щем словесным приказам, и не устанавливается вовсе, или почти
вовсе, при пассивных движениях. Все это говорит о том, что
словесный знак, как символ, сам по себе не остается без влияния
на осуществление сочетательных рефлексов. Мало того. Исследо-
вания нашей лаборатории показали, что словесный приказ, как
упрочившийся словесный сочетательный рефлекс, может заме-
щать собою прирожденный рефлексогенный раздражитель, вслед-
ствие чего в нашей лаборатории приказ «отнимай пальцы» «положи
на место», «не отнимай» применяется как рефлексогенный раз-
дражитель для детей (взамен электрического) с целью воспитания
сочетательного рефлекса. Но особенно выдвигается роль словесных
символов в гипнозе, понимаемом с рефлексологической точки зре-
ния как биологическое состояние тормозного характера, сопро-
вождающееся подавлением личных рефлексов. В этом состоянии,
как известно, словесное внушение способно возбудить без всякой
задержки любое действие, а с другой стороны, оно может мгно-
венно затормозить развитие того или другого вида деятельности
и даже подавлять репродукцию точно установившихся следов.
Из этих данных легко усмотреть, что слова, как символы,
имеют в одних случаях оживляющее, в других тормозящее
влияние на воспитание сочетательных рефлексов, но это стоит
в связи в одних случаях с вызыванием каких-либо сторонних
рефлексов, в других случаях зависит от характера самих сим-
волов и влияния слов, как возбудителей сочетательно-рефлектор-
ных реакций, на направление сосредоточения; в третьих случаях —
от устранения путем слова естественной задержки в проявлении
рефлекса; в четвертых случаях действие слов связано с изме-
нением общего мимико-сочетательного тонуса (настроения). Оче-
видно, что слово, как символ, действует не самим звуком, а уста-
новившимся сочетательным рефлексом с тем или иным внешним
объектом как раздражителем или внешним действием или внутрен-
ним состоянием, которые вырабатываются в жизненных условиях.
Таким образом, слово, как и всякий знак, здесь является вызы-
вающим агентом установившихся в течение жизни сочетательных
рефлексов, — ничуть не более. Но в этом его значение и в этом

его сила. Уже в обычном состоянии эта сила слова проявляет
себя на каждом шагу, но в жизни его сила иногда умеряется
противодействием других возникающих рефлексов, тогда как
в гипнозе, когда активная сторона личности подавляется, воз-
действие слова, как внешнего раздражителя, оказывается более
или менее непреложным.
В заключение заметим, что периферические нервные при-
боры внешних и внутренних воспринимающих органов, являясь
трансформаторами внешних энергий, служат в то же время
постоянным источником для скопления энергии в нервных
центрах, что физиологически характеризуется суммированием
возбуждения. Но нервные центры заряжаются энергией прежде
всего и непосредственно путем притока крови с химически обра-
ботанным пищевым материалом, содержащим скопленную в расте-
ниях и в мясе животных солнечную энергию.
Благодаря вышеуказанным условиям центральная нервная
система является особым аккумулятором энергии, которая, при
посредстве нисходящих систем и примыкающих к ним пери-
ферических приборов, преобразуется при сокращении мышц
в кинетическую работу, а путем железистого отделения — в хими-
ческую работу, вследствие чего эти периферические приборы
в виде нервных окончаний в мышцах и железах, в свою оче-
редь, должны быть признаны трансформаторами, которые, в от-
личие от первых, приводных, трансформаторов, могут быть
названы отводными трансформаторами. Таким образом происхо-
дит кругообращение энергии, которое, начинаясь от приводных
трансформаторов, воспринимающих энергию извне, передается
в виде волны нервного тока в направлении к мозговой коре,
клетки которой получают химическую энергию из крови, а затем
из коры через ассоциационные и отводные пути энергия дости-
гает вновь периферии, переходя в механическую работу мышц
или в химическую работу желез.
К числу важнейших приспособительных процессов необхо-
димо отнести то явление, что всякий благоприятно действующий
раздражитель, как мы уже говорили ранее, оказывает общую
стеническую или бодрящую реакцию и вместе с тем возбуждает
рефлексы наступательного характера, направленные к тому,
чтобы действие этого раздражителя поддержать, усилить и
вообще полнее использовать; тогда как всякий раздражитель
действующий неблагоприятно в данную минуту, сопровождается

астенической или ослабляющей реакцией и в то же время возбу-
ждает рефлексы защитного или оборонительного характера, на-
правленные к тому, чтобы устранить или ослабить это неблаго-
приятное действие, а следовательно, отвести организм от раздра-
жителя или удалить и уничтожить самый раздражитель. Нет
надобности пояснять, что такое приспособление лежит в самой
основе жизнедеятельности организма и, следовательно, является
одним из тех приспособлений, которые обеспечивают самое су-
ществование индивида.
Мы уже указывали ранее на важный принцип индивидуаль-
ности (особности), в основе которого лежит конституциональные
условия, но еще важнее, что каждый человек, как член общества,
отражает в себе воздействия среды, но отражает до известной
степени в соответствии с данными своей организации, благодаря
чему каждый человек представляется существом, в том или иной
отношении отличающимся от других своими индивидуальными
чертами. Иначе говоря, личность есть нечто самобытное и не-
повторяемое. И нам остается спросить теперь: на чем основана
эта индивидуальность и как она создается?
Прежде всего надо отдать себе отчет в том, что личность
есть всегда и везде продукт био-социальных условий, обязан-
ный своим происхождением, с одной стороны, биологическому
наследству, полученному от предков, а с другой стороны —
социальным условиям окружающей среды. Биологическое наслед-
ство приобретается человеком от предков путем наследствен-
ности, подчиняющейся особым законам наследственной пере-
дачи, изученной в своей основе венским ученым, монахом
Менделем, почему эти законы и называются менделизмом.
Здесь не место входить в подробности этого учения, которое
заслуживало бы особого рассмотрения, как не место входить и
в рассмотрение типов людей, различающихся теми или другими
особенностями физического склада и характера самой личности.
Для нас существенно важно уяснить себе, что передача приро-
жденных наклонностей в проявлениях сочетательно-рефлекторной
деятельности подвергается тем же закономерностям, как и
передача телесных или морфологических признаков. Уже наблю-
дая только что родившихся детей, можно видеть между ними
различие, ибо один ребенок спокоен и тих, тогда как другой
уже с самого начала представляется более беспокойным и бой-
ким. Эти и другие наследственные особенности с возрастом

еще более выявляются, и можно определенно сказать, что, на
ряду с теми или иными морфологическими признаками в смысле
телесных форм, наследственные условия лежат прежде всего
в основе так называемых конституциональных, то-есть завися-
щих от физического склада, особенностей соотносительной дея-
тельности, из которых можно отметить между прочим по нашим
исследованиям лиц с медленным темпом движений и с быстрым
темпом движений, лиц, склонных к физическому спокойствию
(статиков) и лиц, склонных к движению (динамиков).
Далее, то, что обозначается темпераментом, в отношении
сущности которого наукой еще далеко не сказано последнего
слова, также должно быть отнесено к наследственным усло-
виям. С другой стороны, в связи с последними стоит и так
называемый антропологический тип, характеризующийся неоди-
наковым развитием важнейших воспринимающих трансформато-
ров и соответствующих им мозговых областей, например, слухо-
двигательной (музыкальный и музыкально-глухой тип), зри-
тельно-двигательной (так называемый зрительный тип), кожно-
мышечно-двигательной (так называемый моторный тип), вкусо-
двигательной (гурманный тип), словесно-двигательной (речистый
тип) и другие. Далее с наследственными условиями связаны,
в известной мере, и прирожденные или унаследованные наклон-
ности, например, музыкальные дарования, склонности к рисо-
ванию, живописи, технике, языкам, математике и тому подобное.
Наконец, и общая одаренность, то-есть склонность к большему
или меньшему развитию сочетательно-рефлекторной деятельности,
в той или иной мере обусловливается наследственными условиями,
ибо гении обладают высокой одаренностью в известной мере как
даром природы. С другой стороны, умственная недоразвитость
или так называемая дефективность есть также, в огромном боль-
шинстве случаев, недостаток, идущий от природы. Вот тот биоло-
гический стержень, который, будучи унаследованным, прежде
всего лежит в основе будущего развития личности. Нет надоб-
ности говорить, что и возникающие после рождения, в периоде
развития, те иди другие физические недочеты, не говоря о бо-
лезненных состояниях, могут отразиться на развитии сочета-
тельно-рефлекторной деятельности.
В настоящее время морфологические особенности, в виде
того или иного физического склада, а также прирожденные или
унаследованные наклонности соотносительной деятельности

вообще и в частности сочетательно-рефлекторной деятельности
не без основания относят к определенным унаследованным осо-
бенностям не только в отношении строения, но и обмена
веществ в организме и так называемого гормонизма или отде-
ления внутренних желез. Будучи постоянно омываемы проте-
кающею через них кровью, эти железы вводят в кровь раз-
личные по химическим свойствам вещества, которые могут
быть количественно большими или меньшими, в связи с раз-
витием и функциональною деятельностью самих желез. Мы
уже упоминали, что эти железы, благодаря их отделяемому
в виде гормонов, поступающему в кровь, оказывают своим
химизмом функциональное взаимодействие друг на друга, бла-
годаря чему отделяемое одной железы действует подавляющим
или возбуждающим образом на функцию другой и наоборот. —
В конце концов создается то или иное равновесие, которое и
свойствено каждому данному организм у. Это равновесие, конечно,
не может быть постоянным, оно колеблется в зависимости от тех
или других условий, действующих на функцию той или другой
железы, и, между прочим, от деятельности нервной системы, кото-
рая, как мы знаем, непосредственно воздействует на железы, изме-
няя прилив крови к ним, и потому может быть в одних случаях
возбудителем деятельности желез, в других случаях ее тормозом.
Таковы биологические особенности, определяющие индиви-
дуальные качества личности и между прочим ее реактивность
на внешние и внутренние раздражители того или иного рода. Все
остальное, что представляет собою личность, весь ее запас опыта,
достигаемый путем осуществления сочетательных рефлексов,
является главнейшим образом результатом социальных и со-
циально-экономических условий окружающей ее среды, ибо,
если исключить воздействие климата, метеорологических усло-
вий и условий местности, вся материальная среда, включая
орудия производства, продукты производства и прочее, оказываю-
щая непосредственное воздействие на человека, воспринимается
не иначе, как под углом социально-экономических отношений.
Личность от дня рождения воспитывается в социальной среде:
с самого начала своей семьи и близких ей людей, с течением
времени личность воспитывается в школьной среде и в среде
своих товарищей, наконец, еще позднее черпает свой жизнен-
ный опыт из окружающей ее классовой и профессиональной
среды, соучаствуя с ней в общем труде.

Отсюда ясно, что почти весь запас опыта, иначе говоря,
почти вся совокупность приобретенных сочетательных рефлек-
сов того или другого рода или то, что можно было бы назвать
содержанием личности, — все это является результатом окру-
жающей среды. Нет в мире личности самой по себе, дан-
ной только от прирожденно-наследственных условий, ибо лич-
ность в своих индивидуальных особенностях проявления соот-
носительной деятельности есть результат не только прирожден-
ных условий, но и воздействий на нее социальной среды и
приспособления ее к последней. Без социальной среды нет
и не может быть человеческой личности. Таким образом и то,
что мы обозначаем индивидуальностью в человеческой лич-
ности, есть в сущности результат всех био-социальных условий,
то-есть как наследственности, так и воздействий окружающей
среды, которые, отражаясь в сочетательно-рефлекторной деятель-
ности, создают определенный уклон в ее общем развитии, при
чем даже и прирожденные или унаследованные свойства под-
вергаются соответствующим изменениям в связи с условиями
окружающей среды.
В заключение следует отметить, что в последнее время в
науке, благодаря исследованиям Кречмера (Kretschmer), вы-
двинут вопрос о соотношении конституции с особенностями
характера или, следовательно, с особенностями поведения. Во-
прос этот большой и важный, и в этом отношении уже достиг-
нуты некоторые результаты, имеющие отношение к патологии
личности. Они рассматриваются поэтому подробно в психиатри-
ческой литературе, но здесь не место о них распространяться.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
ЭКСПЕРИМЕНТ В ЦЕЛЯХ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И НАРАСТАНИЯ СВЯЗЕЙ В КОРЕ. ВОЗНИКНО-
ВЕНИЕ СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ РЕФЛЕКСОВ В ЖИЗНЕННЫХ УСЛОВИЯХ. СЦЕПЛЕНИЕ СОЧЕТАТЕЛЬ-
НЫХ РЕФЛЕКСОВ ВО ВРЕМЕННОЙ И ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОЙ СМЕЖНОСТИ. ОСНОВ-
НЫЕ ГРУППЫ ОРГАНИЧЕСКИХ РЕФЛЕКСОВ: ОРИЕНТИРОВОЧНЫЕ, САМООХРАНИТЕЛЬНЫЕ,
ПИЩЕВЫЕ, ПОЛОВЫЕ, МЫШЕЧНО-ДВИГАТЕЛЬНЫЕ, МИМИКО-СОМАТИЧЕСКИЕ, ПОДРАЖА-
ТЕЛЬНЫЕ, СВЯЗАННЫЕ С ГАЗООБМЕНОМ И ЕСТЕСТВЕННЫМИ ОТПРАВЛЕНИЯМИ, СОННЫЙ,
СЕМЕЙСТВЕННО-СОЦИАЛЬНЫЙ. ПРОГРАММА РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО НАБЛЮДЕНИЯ ЗА ПО-
ВЕДЕНИЕМ ЛИЧНОСТИ.
Существенно важную роль в развитии всякой вообще лич-
ности играет процесс новообразования связей, обеспечивающий
накопление так называемого умственного богатства. Вопрос о ново-
образовании связей в настоящее время доказан с чрезвычайной
убедительностью и сводится к образованию новых высших или
сочетательных рефлексов, механизм которых выяснен с помощью
лабораторных исследований, о которых упомянуто выше. Как мы
видели, при совмещениях с основным рефлексогенным раздражи-
телем какого-либо стороннего нерефлексогенного раздражителя,
вновь воспитывается так называемый сочетательный рефлекс.
Основным раздражителем в жизненных условиях обычно является
органический раздражитель, вызывающий в одном случае за-
щитный рефлекс, как выражение инстинкта самосохранения,
в другом случае пищевой, как выражение инстинкта питания,
в третьем случае половой, как выражение инстинкта размноже-
ния. Сверх того рефлексогенный раздражитель может быть и
в форме приказа или инструкции, как результат социальных
отношений. Отсюда ясно, что раздражители, лежащие в основе
так называемых инстинктов, или биологические факторы, с одной
стороны, и речевые повелительные раздражители, как упрочи-
вшиеся социальные факторы — с другой являются первичной осно-
вой для установления новых связей в виде сочетательных ре-
флексов. Что дело идет об установлении новых связей через моз-

говые полушария, а не черед подкорковые узлы, доказывается
тем фактом, что если собаке удалить мозговые полушария, то
у ней устраняются все воспитанные ранее сочетательные ре-
флексы. С другой стороны, у нас доказано, что если воспитать
сочетательный двигательный рефлекс у собаки на передней
конечности путем электрического раздражения, совмещаемого
со звуком или другим нерефлексогенным раздражением, то до-
статочно удалить затем сигмовидную извилину (соответствую-
щую передней центральной извилине человека) в противополож-
ном полушарии, чтобы воспитанный вышеуказанным путем
сочетательный рефлекс совершенно исчез. Точно также и ана-
логичный сочетательный рефлекс в виде подачи лапы собакой
на подаваемую руку, — рефлекс, воспитанный путем дрессировки
с приманкой на пищу, исчезает вслед за удалением сигмовид-
ной извилины противоположного полушария, как я убедился.1
Таким образом не может подлежать сомнению, что двигатель-
ные сочетательные рефлексы в конечном итоге осуществляются
через мозговые полушария, в частности через мозговую кору,
что, впрочем, не исключает участия в их развитии и подкор-
ковых образований.
Мы видели выше, что основным раздражителем для возни-
кновения сочетательных рефлексов являются раздражители
с характером органических и социальных факторов и что эти
факторы являются первичной основой для наслаивания на них
сочетательных рефлексов в жизненных условиях. И, действи-
тельно, если ребенок, уколовший себе пальчик, инстинктивно
отдернет руку от колющего предмета, который он успел за
это время рассмотреть, то в другой раз достаточно ребенку
увидеть данный предмет, чтобы заблаговременно отстра-
нить свою руку от колющего орудия. Вот пример воспитания
сочетательного рефлекса в естественных, то-есть жизненных,
условиях, совершенно аналогичный тому, что мы имеем и
в условиях эксперимента. С другой стороны, если у человека
под влиянием голода разыгрывается аппетит, то уже одного
бряцания тарелок бывает достаточно, чтобы почувствовать во
рту избыточное отделение слюны и это потому, что много-
кратно звуки тарелок совмещались с едой, вызывавшей отде-
1 В. Бехтерев. Физиология двигательной области мозговой коры.
Архив Психиатрии. 1886—1887.

ление слюны. Таким образом, в жизненных условиях с образо-
ванием сочетательных рефлексов дело происходит совершенно
так же, как и в условиях эксперимента.
Мы внаем далее, что каждое органическое проявление в форме
инстинкта кроме прирожденных рефлекторных движений содер-
жит и дополнительную часть в виде необходимых для осуще-
ствления этого инстинкта сочетательных рефлексов. В самом
деле для осуществления защиты от вредоносных механических
влияний, дабы не колоться и не обжигаться, каждый раз тре-
буется, как мы видели, выработка соответствующих сочета-
тельных рефлексов. Для осуществления акта еды младенцу
первоначально предоставляется грудь или соска, но впослед-
ствии, с развитием двигательной координации рук, младенец
сам захватывает руками грудь матери или свою соску, а это
захватывание есть уже сочетательный рефлекс, выработанный
путем опыта с сосанием.
Итак, в сущности нет ни одного органического или инстин-
ктивного влечения, которое не осуществлялось бы на ряду с при-
рожденными рефлекторными движениями еще и при участии
сочетательных рефлексов.
В рассмотренных нами случаях мы имеем в сущности только
первоначальное наслоение или надстройку сочетательных ре-
флексов над органическими влечениями; но раз возникший
сочетательный рефлекс дает возможность при его посредстве
и дальнейшего возникновения сочетательных рефлексов. В экс-
перименте это происходит таким образом. Допустим, что мы
воспитали у человека сочетательный рефлекс путем совмещения
электрического раздражителя в пальцы руки с каким-либо зву-
ком, например звуком «до». Пока этот рефлекс не дифферен-
цировался окончательно, мы можем присоединить к звуку «до»
еще и звук «соль» и сочетая этот двойной звук с электриче-
ским током, мы получим сочетательный рефлекс и на звук «до»
и на звук «соль». Затем точно также к звуку «соль» мы можем
присоединить звук «ми» и мы получим подобным же путем сочета-
тельный рефлекс и на «до», и на «соль», и на «ми». Так мы можем
вести образование все новых и новых сочетательных рефлексов.
Но есть и другой способ наслоения одних сочетательных
рефлексов на почве прежних путем их сцепления.
Положим, мы образовали сочетательный рефлекс на звук «до».
К этому звуку «до» мы присоединим, до наступления его дифферен-

цировки, звук «соль» и мы убедимся, что и не пользуясь со-
вмещением того и другого звука с электрическим раздражите-
лем, мы будем иметь сочетательный рефлекс на звук «соль». Это
будет вторичный сочетательный рефлекс. К этому звуку «соль»
мы можем присоединить новый звук и окажется, что и на этот
звук, без предварительного совмещения его с электрическим
раздражителем, мы получим сочетательный рефлекс, который
будет таким образом третичным сочетательным рефлексом. Можно
итти точно таким же образом и далее и, в случае хорошего
экспериментального об'екта с легко образующимися сочетатель-
ными рефлексами, мы можем получить целую гамму сочета-
тельных рефлексов, из которых каждый воспитался в связи
с другим сочетательным рефлексом путем связи или сце-
пления с ним без всякого подкрепления с основным рефлексо-
генным раздражителем. При этом первые сочетательные ре-
флексы могут даже и затормозиться. Все это показывает, что
развитие сочетательных связей может осуществляться и без уста-
новившейся непосредственной связи с основным рефлексогенным
раздражителем, а путем сцепления или связи одного прочного
сочетательного раздражителя с другим смежным с ним по вре-
мени, этого второго с третьим, третьего с четвертым, четвертого
с пятым и так далее. Так как мы убедились, что гармоничные
тона легче сочетаются друг с другом, нежели дисгармоничные,
то ясно, что элемент сходства для установления сочетательных
связей имеет также свое особое значение.
Если мы будем экспериментировать над кожными раздра-
жителями, которые могут осуществляться в разных пунктах
кожной поверхности, или над световыми раздражителями, кото-
рые мы можем располагать в разных частях поля зрения, то
окажется, что, воспитав рефлекс на прикосновение к одной части
кожной поверхности, например к плечу, мы можем присоеди-
нить к нему такое же раздражение в другой части кожной
поверхности и окажется, что это новое раздражение вызовет
такой же сочетательный рефлекс, тогда как рефлекс с преж-
него места может погаснуть. Совмещая, затем, с этим такое же
раздражение в третьем пункте кожной поверхности, мы полу-
чим сочетательный рефлекс и на это третье кожное раздра-
жение и так далее. То же и в поле зрения. Если мы распо-
ложим три одинаковой силы электрические лампочки в разных
частях поля зрения — вверху, справа и слева — и затем вос-

питаем первоначально рефлекс на одну из лампочек, после чего
присоединим к этой лампочке еще свет другой лампочки и
получим снова сочетательный рефлекс без раздражения электри-
ческим током, то затем окажется, что и первая, и вторая лам-
почки вызовут тот же сочетательный рефлекс. То же может
получиться и по отношению к третьей лампочке. Итак, не
подлежит сомнению, что сочетательные рефлексы могут сце-
пляться друг с другом не во временной только смежности, но
и в пространственно-временной смежности.
Мы говорили до сих пор о случаях сцепления рефлексов,
когда первоначальный сочетательный рефлекс развился путем
связи с органическим раздражителем любого стороннего раздра-
жителя. Но то же мы имеем и в случае, когда первоначальный
рефлекс развился путем связи какого-либо стороннего раздра-
жителя с приказом, как основным социальным раздражителем.
Опыт в этом случае производится следующим образом. Испы-
туемому, у которого пальцы лежат на ключе, дают приказ под-
нять пальцы каждый раз, когда раздастся звонок. Через неко-
торое время и без приказа поднимаются пальцы, как только
раздастся звонок. Ясно, что на основе первоначального приказа
образовался сочетательный рефлекс на сторонний раздражитель-
звонок. К этому сочетательному раздражителю можно присоеди-
нить другой раздражитель и после нескольких совмещений но-
вого раздражителя со звонком первый будет вызывать отнятие
пальцев и т. д. Словом, мы снова получаем последовательную
цепь сочетательных рефлексов.
Из предыдущего ясно, что в жизненных условиях происхо-
дит, путем новообразования связей, благодаря совмещению не-
рефлексогенных раздражителей с органическими рефлексоген-
ными раздражениями и с обусловливаемыми иными инстинк-
тивными потребностями и социальными установками, как бы по-
стоянное наращивание сочетательных рефлексов, после чего уста-
новившиеся рефлексы и сами путем сцепления в пространствен-
ном, временном и временно-пространственном порядке приводят
к новообразованию новых сочетательных рефлексов, которые,
в зависимости от основного органического раздражителя, обра-
зуют соответствующие группы или категории, иначе говоря,
те или другие комплексы. Этим путем и устанавливаются
те разнообразные отношения, в которые вступает данный ИНДИ-
ВИД с окружающим миром, при чем индивидуальное развитие

каждого человека, как мы видели выше, обусловливается,
с одной стороны, особенностями прирожденных качеств (большей
или меньшей рефлекторной возбудимостью, быстротой и силой
проявления, преобладающим антропологическим типом, теми или
другими особенностями реакций и т. п.), так и различием окру-
жающей материальной, в особенности же социальной, среды,
создающей те или другие раздражители. Отсюда ясно, что для
понимания развития соотношения личности с окружающим
миром необходимо проследить хотя бы в общих чертах, какие
категории и комплексы сочетательных рефлексов, в связи с окру-
жающей средой, развиваются на почве различных органических
состояний и воздействий.
Для этой цели раньше и прежде всего небходимо выяснить,
с какими органическими рефлексами и реактивными проявле-
ниями, унаследованными от предков, мы имеем дело у любого
вообще индивида. Мы ограничимся здесь лишь кратким пере-
числением этих основных групп рефлексов, развивающихся в
социальных условиях среды, с указанием на их непосред-
ственные или ближайшие раздражители.
1. Ориентировочные рефлексы, связанные с установкой
воспринимающих трансформаторов на внешние раздражители
того или иного рода и у новорожденных, еще не достигших
полного развития.
2. Самоохранительные рефлексы с их оборонительным и
наступательным характером, направленные к активной защите
организма от действующих на него неблагоприятных раздра-
жителей.
3. Пищевые рефлексы, сводящиеся к насыщению организма
во время голодания и отверганию пищи при насыщении и свя-
занные с пищевыми раздражителями.
4. Половые рефлексы, стоящие в связи с накоплением про-
дуктов половых желез, возбуждаемые внешними раздражите-
лями соответствующего рода и достигающие полностью своего
развития лишь с возрастом.
5. Мышечно-двигательные рефлексы наступательного и обо-
ронительного характера, приводящие к развитию движений,
в зависимости от отдыха, и к прекращению движений, в зави-
симости от переутомления, и стоящие в связи с внутренними
раздражителями, обусловленными химизмом мышечной деятель-
ности.

6. Мимико-соматические рефлексы, характеризующие общее
состояние организма в зависимости от удовлетворения или не-
удовлетворения тех или других его потребностей и соответствую-
щих раздражителей.
7. Подражательные рефлексы, приводящие к возбуждению,
под влиянием внешних раздражителей, реакций, подобных реак-
циям окружающей среды, и характеризующиеся большей или
меньшей переимчивостью.
8. Голосовые и иные символические рефлексы в виде крика,
стона и т. п., вызываемые теми или иными телесными раздра-
жителями.
9. Органические рефлексы, связанные с газообменом крови
(дыхательная функция) и с удалением отбросов, происшед-
ших в результате обмена, в виде мочеиспускания и испраж-
нения.
10. Сон, как общий биологический рефлекс, зависящий
у взрослых, главным образом, от накопления в организме про-
дуктов обмена и являющийся, таким образом, защитным сома-
тическим рефлексом, стоящим в связи с переутомлением.
Эти органические рефлексы следует дополнить еще хотя
и не прирожденным, но развивающимся после рождения.
11. Семейственно-социальным рефлексом, устанавливающим
связи семейного и общественного характера.
Вот основные наследственно-органические и приобретенные
с актом вскармливания рефлексы, которые вызываются внеш-
ними или внутренними раздражителями, неизбежно возникаю-
щими в жизненных условиях организма в ближайшие дни
по рождении. Они-то и служат источниками развития сочета-
тельных рефлексов.
Так на почве ориентировочных рефлексов развивается уточ-
нение деятельности трансформаторов и процессы анализа и
синтеза окружающей среды. Самоохранительные рефлексы дают
начало к защите от неблагоприятных влияний, непогоды, хо-
лода, тепла, врагов, вредителей и пр. (одежда, жилище, орудия
защиты, фатализм, религия и т. п.). Пищевые рефлексы при-
вели к развитию охоты, земледелия, плодоводства, накопления
запасов, изобретения всякого рода орудий и средств, служа-
щих к накоплению богатств, и т. п. Половые рефлексы при-
вели к развитию культа любви, брачных обрядностей и т. п.
Мышечно-двигательные рефлексы приводят к развитию трудо-

вых процессов, спорта и т. п. Мимико-соматические рефлексы
дают начало играм, развлечениям всякого рода и отчасти
искусствам. Подражательные рефлексы дают начало социаль-
ным условиям деятельности в общем труде, подражательному
изображению окружающей природы, звукоподражанию и пр.
Органические рефлексы, связанные с газообменом, привели
к установлению более или менее регулярных прогулок на све-
жем воздухе, устройству вентиляции и т. п. Рефлексы, связан-
ные с удалением отбросов, привели к специальным техническим
средствам, связанным с специальными приспособлениями в целях
соблюдения опрятности и элементарных гигиенических правил
и т. п. Голосовые и иные символические рефлексы послужили
к развитию жестов, междометий и затем, на ряду с звукоподра-
жанием и социальными условиями, к развитию словесной речи.
Сон, как биологический тормозящий рефлекс, служит к устано-
влению обстановки покоя, подходящего постельного содержания
и т. п. Наконец семейственно-социальный рефлекс служит на-
чалом, с одной стороны, семейного уклада и быта, с другой сто-
роны, началом социальности, которая в дальнейшем приводит
к первоначальному разделению на классы, а в отношении обще-
ственного строительства руководится социально-экономическими
условиями и условиями производства. На почве этих-то рефлек-
сов, путем новообразования связей, путем сочетания нерефлек-
согенных раздражителей с их основными рефлексогенными
раздражителями, и развиваются сочетательные рефлексы. По-
следние, начиная с первичных, все более и более наслаиваются
один на другой, в соответствии с новыми раздражителями, об-
разуя все более и более обширные комплексы сочетательных
рефлексов, выявляющиеся в жизненной обстановке.
Но на ряду с новообразованием связей и накоплением соче-
тательных рефлексов, а равно и выявлением их в форме ли внеш-
них рефлексов или заторможенных в своем внешнем вы-
явлении внутренних субвокальных рефлексов в виде мысли,
мы постоянно имеем дело с особым доминантным процессом
с характером сосредоточения, возбуждаемого либо внешними,
либо внутренними раздражителями и выявляющегося в первом
случае в виде пассивного, во втором случае в виде активного
процесса. В повседневной жизни мы, таким образом, в связи
с вышеуказанными условиями в сочетательно-рефлекторной
деятельности постоянно сменяем одну доминанту другою, иначе

говоря, сосредоточиваемся то на том, то на другом предмете.
Все высказанное и определяет в значительной мере как пове-
дение, так и все вообще сложные комплексы рефлексов высшего
порядка того или другого лица.
Наконец, необходимо принять во внимание особо важное
значение мимико-соматических состояний в виде общего мимико-
соматического тонуса. Положительный, как и отрицательный
тонус, вызванный теми или иными условиями, оказывает всегда
определенное влияние как на склонность к образованию, так
и на характер рефлекторных реакций. С другой стороны, и
вызывание внешними или внутренними раздражителями мимико-
соматических рефлексов того или иного рода, то-есть с положи-
тельным (например, радость, восторг и тому подобное) или
отрицательным (страх, уныние и тому подобное) характером,
отражается как на развитии и характере рефлексов, так и на
определенной их установке по отношению к тому или иному
раздражителю. Так, положительный тонус приводит к развитию
деятельности и к наступательным рефлексам вообще, а отри-
цательный тонус к подавлению движений или оборонительным
рефлексам. Все это вместе взятое определяет, в общей слож-
ности, поведение человека и вообще его отношение к окружаю-
щему миру, обусловленное работой его головного мозга.
В виду всего вышесказанного в программной схеме наблю-
дений над личностью человека необходимо иметь в виду прежде
всего учет следующих комплексов сочетательных рефлексов в
связи с их раздражителями:
1. Ориентировочных рефлексов в отношении окружающей
обстановки с их дифференцировкой и избирательным обобще-
нием и сосредоточением.
2. Самоохранительных рефлексов с их защитными и насту-
пательными реакциями по отношению к неблагоприятным для
организма условиям (активная и пассивная защита своих инте-
ресов и т. п.).
3. Пищевых рефлексов в их разнообразных проявлениях.
4. Половых рефлексов и формы их проявления.
5. Мышечно-двигательных рефлексов, проявляющихся в по-
требности движения и отдыха.
6. Мимико-соматических рефлексов в виде общего тонуса,
его перемен и порывов, а также в виде игр, развлечений и раз-
личных родов эстетических проявлений.

7. Символических рефлексов в их разнообразных проявле-
ниях в виде жестов и речи.
8. Подражательных рефлексов в их разнообразных проявле-
ниях, как в отношении движений, так и голоса.
9. Органических рефлексов, связанных с удалением отрабо-
танных продуктов и с газообменом крови (удовлетворение есте-
ственных потребностей, условия опрятности и потребности в
чистом воздухе).
10. Сонного рефлекса в смысле количества сна, его глу-
бины и различных его особенностей.
11. Семейственно - социальных рефлексов, проявляющихся
в установлении связи семейного и общественного характера
с последующим развитием этических, т. е. социально-сообразных,
отношений.
Сверх того рефлексологическое исследование требует спе-
циального наблюдения за особенностями проявления личности
в деятельности как умственной, так и физической и в твор-
честве того и другого труда, при чем в этом отношении сле-
дует учитывать следующие биологические особенности: 1. На-
растание успешности в работе или степень упражняемости.
2. Утомляемость в работе. 3. Стойкость сосредоточения в работе
(последнее по методу автора — путем учета работы и введения
сторонних раздражителей для учета их влияния на работу).
4. Быстроту замещения одной работы другой. 5. Отношение
(интерес) к деятельности, социальные импульсы к работе
и т. п.
Наконец, должны быть зарегистрированы общие конститу-
циональные и социальные особенности поведения, как то: при-
вычный мимико-соматический тонус, большая ИЛИ меньшая по-
движность, быстрый или медленный темп движений, развитие
и степень негативизма (если он имеется), склонность к изыска-
ниям того или другого рода и тому подобное.
Во всех вообще случаях программа исследования предпола-
гает не только учет внешних проявлений ЛИЧНОСТИ, НО И учет
тех раздражителей — текущих или прошлых, внешних или вну-
тренних, — которые служат поводами для этих проявлений.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.
ОБРАЗОВАНИЕ СОЧЕТАТЕЛЬНЫХ РЕФЛЕКСОВ НА ПОЧВЕ ОРГАНИЧЕСКИХ. ОРИЕНТИРОВОЧ-
НЫЙ — У НОВОРОЖДЕННЫХ. СОСРЕДОТОЧЕНИЕ, ИССЛЕДОВАНИЕ, АНАЛИЗ И СИНТЕЗ. ТОНУС.
ИНТЕРЕС РАБОТЫ. ТВОРЧЕСТВО. САМООХРАНИТЕЛЬНЫЕ РЕАКЦИИ. РЕАКЦИИ ПАССИВНЫЕ
И АКТИВНЫЕ. ПОСЛУШАНИЕ, ПОКОРНОСТЬ. ОБОРОНА ВСЯКОГО РОДА. ПИЩЕВОЙ РЕФЛЕКС.
АГРЕССИВНАЯ РЕАКЦИЯ. БОРЬБА КЛАССОВ И НАРОДОВ. ПОЛОВОЕ РАЗВИТИЕ. ОНАНИЗМ.
АГРЕССИВНОСТЬ. МЫШЕЧНО-ДВИГАТЕЛЬНЫЙ ИНСТИНКТ. ДВИЖЕНИЕ. ОТДЫХ. ТРУД. МИ-
МИКО-СОМАТИЧЕСКИЙ РЕФЛЕКС. РАЗВЛЕЧЕНИЯ. ПОДРАЖАТЕЛЬНЫЙ РЕФЛЕКС. ОБЫЧАИ,
НРАВЫ, ТРАДИЦИИ. СОН КАК ТОРМОЗНОЙ РЕФЛЕКС. СЕМЕЙСТВЕННО-СОЦИАЛЬНЫЙ РЕ-
ФЛЕКС. САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ.
Обращаясь к развитию личности, мы можем ограничиться
здесь только общими, и притом более или менее краткими, заме-
чаниями.
Ориентировочный рефлекс может быть образуем уже у ново-
рожденного младенца. Если мы зажжем электрическую лампочку
на некотором расстоянии от личика ребенка и будем медленно ее
водить вправо или влево, то мы заметим, что глаза младенца
будут медленно как бы скачкообразно поворачиваться за светом.
Если мы положим на ладонь подходящий закругленный предмет,
то мы заметим, что ручка ребенка постепенно зажимает этот
предмет. Уже в первые дни проявляются у ребенка и другие
ориентировочные рефлексы, как обонятельный, вкусовой и слу-
ховой. С течением времени прирожденный ориентировочный
органический рефлекс у ребенка осложняется сочетательными
ориентировочными рефлексами, сопутствуемыми актом сосредо-
точения.
Так, если первоначально младенец поворачивал глава на свет
лампочки, когда ее подносили сбоку его глаз, то со временем
глаза поворачиваются и в направлении руки, смещаемой в том
же направлении, как и свет, и на то лицо, которое осуществляло
передвижение лампочки.
Как всякий сочетательный рефлекс, так и ориентировочный
сочетательный рефлекс подвергается дифференцировке с одной

стороны, и избирательному обобщению — с другой. Дифференци-
ровка состоит в том, что постепенно из окружающей обстановка
выделяются предметы, возбуждающие ориентировочный рефлекс.
На ряду с этим одни из внешних раздражителей вызывают
благоприятное воздействие на ребенка, и он дольше на них
останавливает свой взор или даже тянется к ним; по отноше-
нию к другим, наоборот, проявляет защитные реакции, напри-
мер, щурит веки, закрывая глаза, и тому подобное. В этих
явлениях, таким образом, мы имеем уже и анализ, или дифферен-
цировку, и синтез (избирательное обобщение). Более благоприятно
действующие раздражители, вызывая более длительный ориен-
тировочный рефлекс, с течением времени приводят к развитию
сосредоточения, которое сопровождается, на ряду с длительным
ориентировочным рефлексом, более или менее полной задержкой
всех других рефлексов и стимулируется со стороны сторонних
раздражителей. В общем как зрительное, так и слуховое со-
средоточение развивается, в более или менее ясной форме,
впервые в срок от 11/2 до 11/2 месяцев после рождения.
Таким образом, на почве ориентировочных рефлексов разви-
вается очень важный в умственной и физической деятельности
процесс, который мы обозначаем рефлексом сосредоточения.
Последнее осуществляется в том случае, если предмет имеет
возможность по тем или другим причинам возбудить данный
трансформатор в наибольшей мере. Это может быть обусловлено
новизной предмета, выделением его какими-либо свойствами
из окружающей среды и тому подобное.
Во всех этих случаях ориентировка углубляется и усили-
вается по чисто внешним условиям, а потому такое сосредото-
чение может быть названо пассивным, о чем речь была выше.
Но органические раздражители сами в состоянии возбуждать
длительную и углубленную ориентировку с характером сосре-
доточения. Например, голодный ребенок устремляет свой упор-
ный взгляд на пищевые продукты, человек в опасности устре-
мляет свой слух на всякий шорох и так далее. Это будет уже
активное сосредоточение. Нечего говорить, что часто мы имеем
и внешние, и внутренние поводы для развития сосредоточения,
которое мы назовем в таком случае пассивно-активным сосредо-
точением.
С развитием сосредоточения постепенно идет все более и
более подробное обследование ребенком окружающей обстановки,

предметы которой самого разнообразного характера вызывают
последовательные ориентировочные рефлексы со стороны воз-
буждаемых ими воспринимающих трансформаторов. Само сосре-
доточение предполагает, как мы видели, особо сильное возбу-
ждение данного центра, при котором все остальные центры,
благодаря принципу взаимодействия, подавляются, а их раз-
дражители стимулируют еще более возбужденный центр. Это
мы и видим во внешних проявлениях, ибо, когда человек
сосредоточивается на каком либо предмете, он в него как бы
впивается своим взором (возбуждение зрительного центра), тогда
как все другие его движения затормаживаются и человек стоит
пред зрительным объектом, как вкопанный; в то же время он
ничего не слышит и не видит, а всякий стук или сторонний
свет только сильнее заставляет его впиваться взором в данный
предмет. Это и есть внешние проявления того, что физиоло-
гами понимается под названием доминанты.
Вместе с развитием сосредоточения в ориентировочных
рефлексах имеется все, что необходимо для исследовательской
работы, — ориентировка в материале, анализ и синтез и сосредото-
чение. Однако необходим еще внутренний возбудитель работы —
мимико-соматический положительный тонус ИЛИ интерес, вызы-
ваемый самой работой.
С развитием сочетательно-рефлекторной деятельности осо-
бенно сильным раздражителем, возбуждающим ориентировочные
рефлексы, является всякое вообще движущееся тело. В этом
случае воспринимающие трансформаторы, приспособляясь к по-
стоянному смещению раздражителя, часто вызывают и соответ-
ствующую двигательную реакцию. Наблюдения показывают,
что только что родившиеся птицы бросаются на гусеницу,
когда она начинает от них уползать, и оставляют ее в покое,
если она недвижима. Наоборот, всякий предмет, движущийся
на новорожденных животных, вызывает у них защитную реак-
цию движения вспять. И то и другое, очевидно, стоит в связи
с координацией разведения (при смотрении вдаль) и сведения
(при смотрении вблизи) глазных яблок с агрессивной и защит-
ной реакциями. То же мы можем наблюдать и у хищников.
Наступление на них с упорным взглядом заставляет их уда-
ляться, а бегство от них вызывает немедленное преследование.
При этом, конечно, принимают особое участие ориентировоч-
ные рефлексы.

Все сказанное об ориентировочных рефлексах заставляет
нас признать, что исследовательские стремления, первично свя-
занные с пищевыми, а в дальнейшем с экономическими раздра-
жителями, обеспечивающими благосостояние индивида и сооб-
щества, у взрослых существенно подкрепляются ориентировоч-
ными рефлексами и сосредоточением. Но эти исследовательские
стремления на ряду с экономическими могут стимулироваться
еще и другими раздражителями, например, самоохранительными,
половыми и тому подобное.
Всякое вообще исследование, как известно, требует предва-
рительной ориентировки в предмете исследования и соответ-
ствующего сосредоточения, затем анализа и синтеза, развиваю-
щихся в связи с сосредоточением, без которого неосуществимо
никакое вообще исследование. Постоянное же сосредоточение
на одном и том же предмете, поддерживаемое положительным
мимико-соматическим тонусом (интересом) при соответствующем
запасе знаний или опыта, и является необходимым условием
всякого вообще исследования, а следовательно и того, что назы-
вают творчеством, ведущим к изобретениям, к открытию новых
и новых истин, а следовательно и к постоянному восполнению
нашего знания, этой основы культуры.
Ясно, что научное творчество, первоначально коренящееся
в тех же ориентировочных рефлексах, стимулируется пищевыми,
социально-экономическими, а равно и иными раздражителями,
часто, по крайней мере, вначале удовлетворяя утилитарные по-
требности социально-экономического характера, но в своем даль-
нейшем развитии оно так удаляется от прямых жизненных по-
требностей, что кажется, будто оно отошло от них совершенно.
Дело в том, что каждый ученый, как и всякий привлеченный
к той ИЛИ другой работе, постепенно, благодаря тренировке и
привычке, становится как бы рабом своей работы, подобно лю-
бому спортсмену, особенно если она сопровождается положи-
тельными мимико-соматическими тонусами. Однако, как бы
далеко научный деятель ни отходил от жизни, его достижения,
так или иначе, иногда даже совершенно неожиданным образом,
приведут к важным экономическим успехам. Вспомним хотя
бы открытия электричества, радия и прочее, которые перво-
начально, казалось, не могли иметь никакой практической
пользы, а ныне они явились существенными агентами в раз-
витии целых отраслей производства и важнейшими методами

врачевания в медицине. Наконец, и вся математика, как мы
знаем, развивается большею частью как бы независимо от ути-
литарных целей, а между тем использовывание ее достижений
в практическом отношении не заставило себя ждать.
Мы уже упоминали, что ориентировочные, а затем и иссле-
довательские рефлексы первично стоят в том или ином соотно-
шении с пищевыми. Пища должна быть найдена, а это нахо-
ждение возможно только с помощью ориентировочных реакций,
которые развиваются путем новообразования связей на почве
тех, которые выполняются более низшими центрами. Известно,
что собака без полушарий способна реагировать на резкие звуки
рожка, на резкие кожные и некоторые другие раздражители.
Стало быть, дело идет здесь, в этих примитивных формах
ориентировочных рефлексов, о прирожденных рефлексах, вы-
полняющихся подкорковыми узлами.
Как развиваются сочетательные ориентировочные рефлексы
в связи с пищевыми раздражителями, показывает между прочим
интересный опыт Цитовича. Он работал с новорожденными
щенятами, кормил их только молоком, но одного кормил при
звуке метронома, а другого при запахе камфоры. Оказалось,
что у щенка, который кормился под звук метронома, звук по-
следнего всегда вызывал отделение слюны, тогда как запах
камфоры вовсе на него не действовал, у другого, наоборот, 8а-
пах камфоры гнал слюну, а метроном оставался без эффекта.
В то же время у щенка, кормленного молоком, мясо, вызвав
положительную двигательную реакцию, не сопровождалось вовсе
отделением слюны, но после кормления несколько раз мясом
как вид мяса, так и запах его стал вызывать с постоянством,
на ряду с двигательной реакцией, и отделение слюны.
В нашем Педологическом Институте опыт ставился таким
образом, что грудное кормление ребенка сопровождалось и звон-
ковой сигнализацией и цветным освещением (красная электри-
ческая лампочка), при чем оказалось, что уже по истечении
двух недель после рождения одни эти искусственные раздра-
жители вызывали те самые движения губ младенца, которые
он проявляет при кормлении. 1
Не следует забывать, что ориентировочные рефлексы, не-
посредственно связанные с пищевыми раздражителями, влекут
1 В. Бехтерев и Н. Щелованов. Новое в рефлексологии. 1925.
Вып. I.

за собой неизбежно, в связи с теми же раздражителями, насту-
пательную реакцию, но эта реакция первоначально у младенца
в конечном счете определяется вкусовым органом, при чем, когда
потребность питания удовлетворена, тогда преобладает защитная
реакция уже на всякий пищевой раздражитель.
Обращаясь к самоохранительным реакциям, необходимо иметь
в виду, что они проявляются в примитивном виде с первых
моментов существования: уже ранее упомянутая реакция пя-
чения назад только что родившихся животных при приближе-
нии к их глазам предмета представляет собою самоохранитель-
ный или защитный рефлекс. Собака без полушарий также про-
являет защитные реакции: при резких кожных раздражениях
она отдергивает раздражаемые конечности и огрызается; если
зажать ей нос и рот, она обороняется передними лапами, если
ее раздражать сильным электрическим током, она первоначально
огрызается, а когда это не помогает, устремляется в бегство.
Щурение век у младенца под влиянием сильного света пред-
ставляет также защитную реакцию. У младенца защитные
реакций в виде закрытия глаз, а позднее в виде отворачивания
от всего стороннего, представляются не только хорошо разви-
тыми, но и преобладающими, проявляясь ко всему, что не
относится к акту питания и непосредственному за ним уходу.
Почти всякий новый предмет, особенно движущийся, младенца
пугает, приближение всякого стороннего человека заставляет его
отвернуться, а дальнейшее приближение и в особенности при-
косновение приводит нередко к безудержному крику и разного рода
оборонительным движениям. Отсюда — отрицательное отношение
ребенка ко всему стороннему и его поразительная застенчивость.
Эта защитная реакция стоит в прямой связи с инстинктом
самоохранения, избегающим всего неиспытанного, неизвестного.
И действительно, стоит к ребенку непривыкшему к людям, по-
дойти стороннему человеку, как развивается защитная реакция
с криком и плачем и даже с отворачиванием от него.
Нет надобности говорить о том, что эти реакции со време-
нем из общих становятся дифференцированными и таким обра-
зом все более и более правильно регулирующими поведение
ребенка. Эта дифференцировка, как мы знаем, связана с тор-
можением, находящимся в связи с опытом, а потому она должна
быть результатом деятельности мозговой коры. И, действительно,
физиологические опыты показывают, что у собаки с удалением

полушарий ориентировочные, защитные, как и другие реакции,
ее могут быть затормаживаемы с помощью искусственного вве-
дения сочетательных раздражителей. То же следует иметь в виду
я относительно новорожденных в первые дни после рождения.
Защитные реакции могут быть двух родов: чисто пассив-
ные, приводящие к неподвижности, что обеспечивает возмож-
ность лучше укрыться от врага, подавляя в то же время его
агрессивность, и активные — в виде оборонительных движений
и бегства. Прирожденный характер этих реакций уже давно
подмечен биологами: куропатка с птенцами в первый момент
скрывается от охотника, упрятывая в траве своих птенцов,
а когда скрыться уже невозможно — взлетает. Некоторые из
птиц в момент опасности взлетая продолжают движение по
воздуху зигзагами, что их лучше защищает от нападения и
выстрелов. Молодой олень проявляет не одинаковую реакцию
в зависимости от положения, в котором он окажется в минуту
опасности: если он лежал, он продолжает лежать, оставаясь
неподвижным, а если он был на ногах, то устремляется в бегство.
Даже маленький жучок, при внезапном раздражении, сразу
останавливается, оставаясь неподвижным, а если его затем раз-
дражать, он стремится скорее убежать; в случае же, если его
захватят, он производит ряд оборонительных движений. То же
в сущности происходит и с человеком. В минуту опасности он
старается скрыться, останавливаясь за прикрытием, как вкопан-
ный, а когда скрыться нельзя, он устремляется в бегство; когда
же его схватят, он обороняется всеми возможными средствами.
На почве самоохранительных реакций развиваются мало-по-
малу, путем новообразования связей, и сочетательно-рефлектор-
ные реакции. Так, на почве пассивных реакций самосохранения
развивается путем сочетательных связей послушание и рабская
покорность. На почве активных защитных реакций развивается
путем сочетательных связей оберегание себя от опасностей всеми
имеющимися способами, до вооружения включительно, и преду-
предительное избегание всего, что связано с риском. Защитные
реакции активного порядка приводят к обороне всякого рода,
к созданию большей обеспеченности, к изысканию защитных
орудий, а в общественном смысле к устройству защитных убежищ,
жилищ и оград с плотными запорами, к возникновению охраны
в виде сторожей, милиционеров, к образованию войска, армий и
тому подобное.

Надо заметить, что активная оборона уже непосредственно
переходит в наступательные реакции, ибо всеми стратегами
признается, что лучшая оборона есть наступление.
На почве защитных реакций развивается и религиозный
культ, обеспечивающий защиту от неизвестных, а потому таин-
ственных вражеских сил таинственными же силами божества.
Бессилие от неуспеха оружия, от непредвиденных причин перед
возможной опасностью заставляет искать для себя защиту в тех
силах, которые благодетельны, и обращение к которым сопровож-
дает успех. В первом случае дикарь сваливает вину на вра-
ждебные силы, во втором случае он видит действие богов для него
милостивых и добрых. Первоначально даже всякое орудие, даро-
вавшее успех в охоте или бою, признается содержащим таин-
ственную силу, являясь фетишем, а орудие, не сопровождавшееся
успехом, отбрасывается как лишенное таинственной силы или
даже содержащее в себе нечто враждебное. Нередко эти силы
персонифицируются, будучи сочетаемы с влиянием добрых или
злых предков, откуда культ пенатов. Мало-помалу этот культ
превращается в культ добрых и злых богов, из которых одних
надо благодарить и славословить, других умилостивлять.
Но подобно тому, как в каждой человеческой семье имеется
высшее лицо — отец (pater familias), общий защитник и судья,
как в каждом племени есть начальник или старшой, так и боги
с течением веков получают своего начальника, высшего бога,
верховного повелителя и высшего судью. Это — переход к едино-
божию, ибо с проявлением высшего бога более низшие, ему
подчиненные, играют роль уже его слуг, посланцев, исполни-
телей, а когда сила бога возвышается до вездесущия и все-
могущества, тогда уже эти низшие должности исполнителей
становятся ненужными, излишними, а потому естественно отми-
рают.
Все это развитие религиозного культа, как мнимой защиты
слабого духом, но богатого фантазией человека, таким образом,
обязано своим происхождением прирожденным рефлексам само-
охранения или защитным реакциям, на почве которых, с по-
мощью сочетательных связей, постепенно развиваются комплексы
религиозного культа.
Прирожденный первичный пищевой рефлекс характеризуется
сосательными и как бы искательными движениями губ младенца,
которые проявляются в виде настоящей доминанты, ибо как бы

ребенок ни был ранее беспокоен, обнаруживая рассеянное воз-
буждение в виде крика и общего барахтанья конечностями, с мо-
мента сосания он совершенно замолкает и успокаивается, при
чем вместе со всяким сторонним раздражением он еще более
присасывается к груди матери. Этот-то сосательный акт, как
природный рефлекс, и служит у каждого младенца условием
развития первого сочетательного рефлекса. Мы уже ранее упо-
минали, что спустя около двух недель после рождения, как только
ребенка берут на руки, приводя его в положение кормления, он
уже ранее, чем поднесут его к груди матери, начинает проявлять
соответствующие движения, направленные для уловления мате-
ринской груди.1 Это совершенно аналогично экспериментальным
данным о воспитании сочетательных рефлексов. Если мы с основ-
ным электрическим раздражителем в пальцы руки будем сочетать
кожный раздражитель с характером прикосновения, более или
менее совпадающий по времени с основным электрическим, то
возникающий сочетательный рефлекс будет проявляться в момент
прикосновения, хотя бы он и не сопровождался электрическим
раздражителем. Со временем, конечно, на почве основного пище-
вого рефлекса развиваются и другие сочетательные рефлексы,
в том числе и сосредоточение должно быть поставлено в связь
с сосательным актом младенца.
В раннем возрасте, в виду преобладания органического пи-
щевого рефлекса, преобладает характерная наступательная реак-
ция по отношению ко всем предметам, которые могут быть
В8яты в руки и вложены в рот, ибо грудной ребенок все по-
падающее под руки тянет непременно в рот и подвергает
пробе на язык, а при мягкости предмета начинает его сосать,
как сосет он и свой палец, замещая реакцию сосания груди
реакцией сосания пальца.8 Но в том же возрасте при необычных
новых раздражителях, не подвергающихся испытанию на вкус
в виду ограниченности опыта, преобладает защитная реакция.
Пищевой инстинкт между прочим дает начало исследователь-
ским стремлениям. Мы уже говорили об участии в этом ориенти-
ровочных реакций, но они суть первоначальные реакции опо-
1 См. В. Бехтерев и Н. Щелованов. К обоснованию генетиче-
ской рефлексологии. Новое в рефлексологии. Вып. I.
2 Фрейдисты считают, что сосание младенца есть проявление полового
акта, с чем мы не можем согласиться.

знавательного характера. За первой ориентировкой следует ее
углубление в смысле большей дифференцировки отдельных дета-
лей, а это уже начало анализа. Но вместе с анализом проис-
ходит и одинаковое реагирование на те или другие сходственные
в каком-либо отношении детали, а это уже есть избирательное
(или аналитическое) обобщение, которое является началом синтеза.
Итак, ориентировочные рефлексы влекут за собой анализ и синтез,
являющиеся основой всякого вообще исследования.
Но чтобы исследовательский процесс поддерживался, необхо-
димо, чтобы внешний раздражитель, возбуждающий ориенти-
ровочный рефлекс, был достаточно сильным для индивида, а
таковым и является пищевой раздражитель. Пищевой рефлекс
таким образом ведет неизбежно к исследованию, ибо пища дол-
жна быть отыскана путем соответствующего исследования, и
хроме того должна быть исследована еще и ее пригодность.
Из сказанного ясно, что пищевой рефлекс связан также и
с наступательными реакциями, поскольку пища должна быть
отыскана и добыта, что обычно не обходится без особых
усилий.
Когда у млекопитающих прекращается грудное питание, они
путем подражания усваивают себе способность захватывать го-
товую в природе пищу и ее поглощать. Младенец от рождения
способен зажимать ладонью круглые предметы и на почве этого
и засасывания своего пальца развиваются обособленные дви-
жения руки после грудного кормления. Когда младенец пере-
водится на обыкновенную пищу, он приучается брать ее руками,
а затем, с возрастом, научается и отыскивать и добывать или
приобретать средства для ее добывания. Таким образом путем
целого ряда сочетательных связей развивается то, что обозна-
чается в просторечии заботой о пропитании, о насущном хлебе,
о пропитании семьи, о добывании для этого средств путем вы-
полнения того или другого дела, например, мастерства, службы
и тому подобное. На основе пищевых реакций, путем сочета-
тельных связей, развивается и стремление к обеспечению себя
пищевыми продуктами и к скоплению запаса, на том же осно-
вано и развитие охотничьего промысла, земледелия, скотовод-
ства и всего того, что относится к сельскому хозяйству, к оро-
шению земли, к разнообразным промыслам и ко всему вообще
производству, ибо производство лучше всего обеспечивает насе-
ление от нищеты и голода.

Пищевой же инстинкт с его наступательными тенденциями
является главной основой экономических интересов, последние
же в социальной среде приводят к борьбе классов. Всякому ясно,
что в основе этой борьбы лежат главным образом, если не исклю-
чительно, экономические условия. Обездоленность одних классов
и обеспеченность других являются теми факторами-раздражи-
телями, которые возбуждают агрессивные наклонности одних
против других. Также и войны настоящего времени, какими
бы флагами они ни прикрывались, в конечном счете стоят
в связи с экономическими причинами, а следовательно пер-
вично и с пищевым инстинктом. Таковы все так называемые
колониальные войны. Другие войны, хотя бы они обозначались
оборонительными, ведутся в целях обеспечения лучшего для
себя бытия и лучших экономических условий.
Развитие пола, как теперь выяснено, стоит в прямой связи
с половыми железами. Последние своими гормонами определяют
и половое возбуждение, и тенденцию к разрешению полового
возбуждения — путем ли сближения с половым объектом или
как либо иначе. Половая эрекция у мальчиков под влиянием
чисто механических условий кровообращения в тазу (застой в
тазу и прочее) может быть наблюдаема уже в течение первого
полугода. С течением времени случайное раздражение рукой
может уже повести к разрешению полового напряжения. Это по
закону сочетательных связей приводит нередко к развитию она-
низма, который, в исключительных случаях, может развиваться
в очень раннем детском возрасте. Обычно же онанизм проявляется
к периоду полового созревания, когда половое напряжение ста-
новится более интенсивным. Благодаря установившейся связи
зрительного раздражения с эрекцией, разрешаемой с помощью
онанизма, достаточно одного зрительного раздражения от поло-
вых органов или даже одного воспроизведения напряженного
вида последних, чтобы развилась эрекция, а она в силу тех же
сочетательных связей требует привычного разрешения с по-
мощью рукоблудия. В этом и заключается драма онанистов. Они
начинают онанировать в силу сочетательных связей, у них раз-
вивается без достаточного внешнего повода эрекция, а эрекция
и приводит к онанизму как привычному акту. С развитием
молодого индивида весь социальный уклад (разговоры, танцы,
литература, искусство и прочее) направляют сосредоточение
подростка на специфический половой объект — противополож-

ный пол и на способы достижения полового общения, благодаря
чему так или иначе устанавливаются половые связи между
мужским и женским полом.1
Опытами позднейшего времени (Штейнах, Воронов,
Завадовский) доказано, что не только морфология, но и
поведение мужского и женского пола стоит в тесной связи
с гормонами половых желез. Как известно, повышенная энергия
и, как ее следствие, активность связана с мужскими половыми
железами, а пассивность — с женскими. Благодаря этому в период
спаривания самцы многих видов ведут между собой отчаянные
бои, чего в большинстве случаев не обнаруживают самки.
Мы уже знаем из опытов Штейнаха и других, как
развивается у омоложенного самца агрессивность, после того
как она была утрачена с возрастом. С другой стороны, кастри-
рование превращает буйного быка в трудолюбивого, покорного
вола, а горячего жеребца — в скромного и тихого мерина. Надо,
впрочем, иметь в виду в этом случае кастрацию в раннем
возрасте, ибо кастрация жеребца, произведенная после половых
сношений, как известно, не устраняет половых стремлений
благодаря установившимся сочетательным связям. Отсюда ясно,
что и вышеуказанные особенности в поведении самцов, само
собой разумеется, поддерживаются не одними гормонами, но
и развивающимися на этой почве сочетательными рефлексами,
в связи с агрессивными наклонностями и преследованием самки
для обладания ею.
Пассивная реакция, как мы говорили, связана с женским
полом, ибо в том, что известно под названием женственности,
преобладающую роль играет пассивность, уступчивость, по-
датливость, преклонение перед мужеством, силой и превосход-
ством представителя противоположного пола. Правда, и женщина
1 Есть мнение, что стремление к общению с противоположным полом
является актом унаследованным, в пользу чего могут говорить как опыты
Штейнаха, так и доказанная д-ром Мануйловым различная реакция
мужской и женской крови и слюны. Но если у животных раздражитель,
исходящий от противоположного пола (в виде, например, запаха во время
течки и прочее), может непосредственно возбуждать половую эрекцию у пред-
ставителей противоположного пола, то у человека эти раздражители кроме
характерологических особенностей так или иначе устраняются культурой,
а одежда скрывает и самые органы, вследствие чего в человеческом обще-
стве, по моим данным, преобладающую роль в смысле отыскания полового
объекта играют главнейшим образом социальные факторы.

не лишена активности, что сказывается в кокетстве, во флирте,
в ласках, но все эти наступательные реакции отличаются
своеобразной нежностью, будучи предназначены для возбу-
ждения представителя противоположного пола не силой, а своей
привлекательностью и, в конечном итоге, для подчинения и
предоставления себя в обладание объекту противоположного
пола. Временный уклон от преследования самца, в данном
случае, имеет своею целью только более сильное возбуждение
в нем стремления к преследованию с тем, чтобы тем полнее
отдаться его натиску. И здесь все эти реакции явились резуль-
татом развития, на почве гормонных влияний женских половых
желез, новых сочетательных связей, развивающихся вместе
с жизненным опытом.
Между прочим роль гормонов женских половых желез в этом
случае хорошо выясняется с кастрированием самок и после-
дующим вшиванием мужской железы, благодаря чему самка
становится вполне похожей на самца не только по своим мор-
фологическим особенностям, но и по манере своего поведения,
которое приводит не только к большей активности, но даже и
к ухаживанию за самками.
Путем сочетательных связей с общим характером поведения,
обусловленным половыми железами, представляется различие
в манере держаться и во внешнем убранстве (платье, прическа
и прочее) и в играх женского и мужского персонала, в их неоди-
наковой роли в танцах, во взаимном обхождении, при встречах
одного пола с другим, в профессиональных занятиях и даже
в искусствах, развитие которых сильно стимулируется половым
влечением или собственно тем его проявлением, которое, будучи
направлено на определенный объект, обозначается любовью.
Кроме защитного, пищевого и полового инстинктов, следует
иметь в виду еще врожденный мышечно-двигательный инстинкт.
Он состоит в потребности мышечных движений, которые в мо-
лодом возрасте, при избытке энергии, переходят в потребность
мышечных упражнений. Когда собака без полушарий, предоста-
вленная самой себе, проделывает разные сложные двигательные
реакции до подскакивания включительно, мы имеем здесь простое
удовлетворение двигательной потребности после долговременного
сидения в клетке. Как известно, и хищные звери, сидя в клетке,
обычно не остаются спокойными, а почти постоянно, за исклю-
чением времени сна, бродят из стороны в сторону перед решеткой

клетки. Повидимому, у хищников этот мышечно—двигатель-
ный инстинкт заявляет себя сильнее, проявляясь и при их
одомашнении, как это мы видим на наших котятах и щенках, нахо-
дящихся почти в беспрерывном движении и в играх. У травояд-
ных животных мы имеем те же проявления мышечно-двигатель-
ного инстинкта, но уже в гораздо менее выраженной степени.
Отсюда ясно, что наступательные реакции связаны и с мы-
шечно-двигательным инстинктом, ибо этот инстинкт приводит
к необходимости движения, к активности, а это — основа всякого
наступательного рефлекса.
Необходимо иметь в виду, что агрессивные реакции бла-
годаря работе мышц сопровождаются всегда усиленным отде-
лением адреналина, а это доводит мышечную активность до
крайнего напряжения, что дает больше энергии как в отра-
жении, так и преследовании врага.
В связи с мышечно-двигательным инстинктом всякий более
или менее продолжительный отдых требует затем движения
или моциона. Последний у лиц, занимающихся умственным тру-
дом и стало быть лишенных соответственных движений, является
особой потребностью, с удовлетворением которой связываются
интересы здоровья, ибо освежающее и оздоровляющее влияние
прогулок и экскурсий общеизвестно. Для лиц, занятых пре-
имущественно физическим трудом, последний также является
особой потребностью, прежде всего вследствие сложившейся
привычки к труду и тренировки в нем. Этот труд, если только
он не переотягощает силы, не может быть тягостным. Только
часть общества, непричастная к труду, находит его для себя
настолько тягостным, что готова его обозвать проклятием чело-
веческого рода, чего не сделает ни один крестьянин, ни один
рабочий и вообще ни один трудящийся человек.
Само собой разумеется, что физический, как и умственный
труд, должен быть соответственным образом регулирован в
смысле смены его достаточным отдыхом, устранения всех небла-
гоприятно влияющих на здоровье условий, усовершенствования
санитарной техники, рациональной его организации в каждом
данном случае и, наконец, известного удовлетворения путем
соответственного вознаграждения, обеспечивающего то, что обо-
значается в обиходе интересом. И тогда физический труд, осо-
бенно, если на глазах трудящегося видны и результаты его
работы в смысле ее количества и качества, а иногда и творчества,

дает такое же удовлетворение, как и умственный труд, опять же
если он правильно регулирован и сопровождается соответствен-
ным успехом.
При этом надо принять во внимание, что физический труд,
обычно связан с затратой не только специально мышечной
энергии, но и энергии нервных центров, участвующих в работе,
без чего немыслим никакой вообще физический труд. Поэтому
и регулировка в данном случае должна принимать во внимание
деятельное участие нервной системы в физическом труде.
С другой стороны, недостаток физического труда у интелли-
гентских профессий, в силу врожденности мышечно-двигатель-
ного инстинкта, приводит к необходимости не только иметь в
определенное время моцион и прогулки, но и создает потреб-
ность в гимнастических упражнениях и в спортивных занятиях,
которые, раз будучи начаты, увлекают в такой мере, что немно-
гие со временем отказываются от них бед достаточных причин.
Благодаря навыкам в движениях разного рода и сама мы-
шечная работа становится привычной, а это все получает
важное значение в подготовке населения к физическому труду,
который таким образом, в свою очередь, становится второю
натурою. Надо кроме того заметить, что роль мышечных дви-
жений не ограничивается только упражнением в сфере мышечных
движений, а и соответствующей вместе с движениями тренировкой
сердечно-сосудистой системы.
Мы знаем, что мышечные движения приводят к усиленному
выделению в кровь адреналина, а последний усиливает работу
сердца и, сжимая периферические сосуды, тем самым скопляет
больше крови в работающих мышцах и во внутренних органах,
а это, вместе с последующей реакцией в виде так называемого
разгорячения и усиленного потоотделения, приводит к усилению
обмена веществ и тем самым осуществляет оживляющее влия-
ние на организм вообще, связанное с приобретением здоровья,
в том, конечно, случае, если физические упражнения не дово-
дятся до излишней усталости.
В числе наследственно-органических рефлексов следует иметь
в виду и мимико-соматический рефлекс, который мы наблюдаем
уже у новорожденного младенца. Когда он удовлетворен едой, его
щечки краснеют и личико приобретает тот отпечаток в чертах,
который характеризует внутреннее удовлетворение. При не-
удовлетворительности в жизненных потребностях, наоборот, по-

является двигательное беспокойство, крик и плач. Спустя не-
сколько дней после рождения можно заметить улыбку при
механических раздражениях двумя пальцами руки щек младенца.
На почве таких унаследованных мимико-соматических ре-
флексов вскоре развиваются сочетательные рефлексы такого
же типа. Уже поднесение к груди матери вызывает внешний
вид удовлетворенности на личике младенца. Если долго не дают
ребенку грудь, он начинает беспокоиться и разражается криком
и плачем. Если же в спокойном состоянии младенца, после того как
механическое раздражение щек пальцами руки вызывает улыбку,
поднести пальцы в лицу, не касаясь щек, мы уже получаем
улыбку. Во всех этих случаях дело идет таким образом о соче-
тательных мимико-соматических рефлексах, развившихся на
почве унаследованных.
С возрастом мимико-соматические рефлексы развиваются все
более и более и, между прочим, ко времени полового развития
возникает половая мимика, на почве которой развиваются соче-
тательные мимико-соматические рефлексы в виде того, что можно
было бы назвать любовной мимикой. Подробнее вопрос о развитии
мимики мной был представлен в особой работе и здесь нет надоб-
ности входить в рассмотрение этого вопроса по существу.1 Но мы
должны иметь в виду, что мимико-соматические рефлексы поло-
жительного характера, к которым мы относили то, что обозна-
чается веселостью, в противоположность таким же рефлексам
угнетающего характера, имеют оживляющее влияние на весь
обмен веществ, приводя к оживлению движений и к наступатель-
ным реакциям, благодаря чему впоследствии возникает потреб-
ность в создании условий для возбуждения таких мимико-сома-
тических реакций, которые и проявляются еще в детском воз-
расте в форме разнообразных игр и различного рода развлечений.
И то и другое, конечно, осуществимо лишь при удовлетворении
насущных потребностей в отношении питания и отдыха, ибо в про-
тивном случае преобладающую роль приобретают вышеуказан-
ные потребности, и ни о каких развлечениях не может быть и речи
Некоторые полагают, что в основе игры лежит один лишь
избыток энергии. И действительно в молодом возрасте в игре
проявляется избыток энергии в массе движений, производимых
в так называемых подвижных играх. Но несомненно, что
1 В. Бехтерев. «Вестник Знания». 1911 г.

основа игры не в этом, ибо есть целый ряд игр, где не только
нет избытка движений, но где, наоборот, преобладает неподвиж-
ное состояние, например, игры в кости, в орел и в решку,
в домино, в карты, в шахматы и тому подобное.
Если мы обратимся к животным, то и здесь игра не обяза-
тельно требует движений. Посмотрите, например, как домашняя
кошка выжидает движения пойманной мышки, чтобы броситься
за ней при малейшей ее попытке ускользнуть. Следовательно,
сущность игры не в движении или не обязательно в движе-
нии, а в том оживляющем или ободряющем мимико-соматиче-
ском состоянии, которое вызывается путем создания себе раз-
влечения, то-есть возбуждения тем или иным путем благоприят-
ной мимико-соматической реакции. Поэтому в каждой игре
есть то, что обозначают обыкновенно «интересом» или занима-
тельностью и что неотъемлемо связано с самоудовлетворением.
Наивысшее напряжение интереса сопряжено с достижением
конечного успеха в игре, которое является настоящим торжеством
для выигравшего. Проигравший, конечно, не испытывает этого
торжества, но и во все время игры надеется быть победителем,
и это поддерживает в нем интерес к игре. Как только выяснилось
безнадежное состояние одного из партнеров в игре, так игра утра-
чивает для него интерес и нередко даже прекращается раньше
ее окончания.
Игра не требует обязательно и сообщества, она может выяв-
ляться и в одиночестве, например, котенок играет с шариком,
даже с своим хвостом, мальчик играет мячом или в бирюльки,
девочка в куклы. Но несомненно, что в сообществе интерес,
этот основной двигатель игры, усиливается во много раз бла-
годаря соревнованию и взаимному подбадриванию. Поэтому чем
больше участников игры, тем более игра возбуждает интереса,
тем более она становится занимательной. Однако, сложность
игры определяется и возрастом: чем меньше возраст, тем менее
сложной может быть игра.
С другой стороны, с возрастом подвижные игры, постепенно,
вследствие меньшего преобладания избыточной энергии и при
замещении другими инстинктивными проявлениями (например,
половыми, социальными) постепенно вытесняются, например,
танцами или замещаются играми же без больших движений
(бильярд, карты, домино, шахматы и и так далее) или иного рода
развлечениями, например, коллекционерством или зрелищами.

Само собою разумеется, что подвижная игра приводит
к упражнению самих мышц, в их развитию, к развитию ориен-
тировочных, защитных, наступательных и социальных рефле-
ксов (товарищество в игре) и, развивая в то же время соответ-
ствующие тормозные реакции, имеет огромное значение, ибо
в играх происходит, в настоящем смысле слова, подготовка в буду-
щим жизненным условиям. Отсюда огромное социальное значение
игр вообще, которые иногда приобретали даже государствен-
ное значение. Таковы Олимпийские игры у древних греков.
В числе развлечений в молодом возрасте занимают особое
место танцы. Последние, как возбудители мимико-соматической
реакции, явились уже в результате жизненных условий. В перво-
бытных танцах мы уже видим воспроизведение войн, охоты, пре-
следования женщины и тому подобное, — одним словом, воспроиз-
ведение тех жизненных условий, которые сопровождались теми
или другими удачами, вызывавшими положительную мимико-
соматическую реакцию. Следовательно, подобно играм, танцы
являются стимулирующим условием для оживления положи-
тельной мимико-соматической реакции, связанной с бывшими
удачами. По в танцах дело идет уже о воспроизведении
жизненного опыта, в связи с пережитыми событиями или со-
бытиями, бывшими в опыте других, при чем ритм здесь воз-
никает в силу особой легкости ритмических движений вообще.
Впоследствии в танцах начинают преобладать движения, отно-
сящиеся к бытовым сценам, и в особенности к сценам, относя-
щимся к взаимоотношению полов, ибо среди танцующей моло-
дежи половой ИНСТИНКТ проявляет себя особенно резким образом.
Как при игре, так и при танцах вырабатывается, конечно,
масса сочетательных связей, которые затем используются в
жизненных условиях, приучая к навыкам, столь необходимым
и в условиях социальных отношений и в условиях взаимоотно-
шения полов.
Па почве мимико-соматических рефлексов в связи с половым
инстинктом возникают путем дальнейших сочетательных связей
в социальном окружении и в полном соотношении с социально-
экономическими факторами и все вообще искусства, о чем здесь
не место распространяться.
Символические рефлексы, как мы уже говорили ранее, в виде
простого крика, а впоследствии первичных звуков ой, ай, ох,
ух, нну, как первичные прирожденные рефлексы, лежат в основе

сочетательно-рефлекторных междометий, этого первичного языка.
Позднее язык восполняется жестами и подражательными зву-
ками — мяу, муу и пр. И те и другие звуки являются корнями
для будущих слов, дифференцируясь путем приставок, суффиксов,
придыханий, удвоений и т. п., которые пополняются затем путем
подражательного звукообразования (напр. тереть, скрипеть и т. п.),
развиваясь непрерывно в условиях труда и взаимоотношения
людей, причем большое значение имеют заимствования при
смешении языков. Так возникает человеческая речь, являю-
щаяся важнейшим орудием общения между людьми и объеди-
няющим фактором социальной жизни. Интонация и жесты, как
восполняющие речь изобразительными, описательными, указы-
вающими и прочими движениями, делают ее еще более вырази-
тельной.
Нет надобности говорить, что вся речь, как и жесты, раз-
виваясь, как символические сочетательные рефлексы, имеют
огромное значение для цивилизации, предоставляя возможность
свой опыт и сделанные тем или другим лицом достижения пере-
давать другим.
Особенно ценно, что благодаря развитию в связи с устной
речью письменности получили широкое распространение как чте-
ние, так и письменная речь, что делает народы не только куль-
турными, но и историческими.
Подражательный рефлекс несомненно лежит в природе са-
мого организма, ибо подражание мы встречаем на низших сту-
пенях животного царства. В мире насекомых многое для нас
было бы совершенно непонятным, если бы мы не приняли во
внимание фактора подражания. Что касается позвоночных, то
и здесь подражание играет большую роль. Птицы взлетают
одна за другой, как только сторожевая взмахнет крыльями,
хотя бы не было никакой опасности. За вожаком стада осталь-
ные идут, слепо ему подражая во всем, хотя бы все это грозило
им гибелью. Затем и в классе птиц, и в классе млекопитающих
дети перенимают от родителей почти весь жизненный опыт.
Что касается человека, то подражание в младенческом воз-
расте проявляется очень рано. Еще до развития речи мла-
денец перенимает от старших целый ряд жестов и мимических
движений, а также произносит подражательные звуки. Затем
членораздельная речь усваивается ребенком исключительно путем
подражания, на котором основано также почти все воспитание.

Здесь следует сказать несколько слов о том, как подра-
жание, будучи органическим рефлексом, переходит в подражание
в форме сочетательного рефлекса. Я уже упоминал выше, что
по моим данным сочетательный подражательный рефлекс осно-
ван на самоподражании. От природы мы можем воспроизводить
свои движения. Это есть самоподражание, являющееся приро-
жденным актом. По так как я могу наблюдать свои движения,
то это дает возможность выполнять те или другие из наших дви-
жений под контролем зрения: здесь таким образом мы будем иметь
уже сочетательное самоподражание, которое может проявляться
в самых разнообразных формах. Но с этим вместе любое видимое
движение у других нами воспроизводится в точности, ибо если
мы свои движения могли воспроизводить под влиянием зри-
тельных импульсов, то eo ipso мы можем воспроизвести при оди-
наковых зрительных импульсах и чужие движения. С другой
стороны, если я научился воспроизводить свои звуки под кон-
тролем своего слуха (а что это так и бывает, доказывают случаи,
как искажается речь, иногда до полной непонятности, у лиц
совершенно оглохших), то и слышимые звуки со стороны могут
быть воспроизводимы в форме сочетательного подражания. Эта
форма подражания в социальной жизни человека приобретает
со временем преобладающую роль, распространяясь на все формы
взаимоотношений между людьми, а также на предметы техники,
производства, моды и даже творчества, которое первоначально
по крайней мере нередко бывает подражательным.
Обычаи, нравы и традиции, в сущности, обязаны своим
существованием и прочностью своего бытия подражанию же. При-
обретение младшим поколением всех достижений старших поко-
лений также обязано подражанию. Роль последнего в обще-
ственной жизни была оценена в свое время Тардом (Tarde),
который, как известно, подражание ставил в основу социальных
условий жизни. Тард, несомненно, оказался односторонним,
выдвинув подражание, как основу социальной жизни, и не оце-
нив в достаточной мере инициативу и значение открытий, а также
стимулирующего значения экономических факторов. Но во всяком
случае несомненно, что в социальной жизни одинаково важны как
достижения новых открытий, стоящие в связи с углублением
исследовательской работы, так и подражание, обеспечивающее
распространение открытий как в среде соответствующего поко-
ления, так и в среде последующих поколений. Важнейшим же

стимулом того и другого являются без сомнения социально-эконо-
мические условия.
Не будем много останавливаться на органических рефле-
ксах, приводящих к газообмену и в выведению отбросов из
организма, ибо их роль в жизни индивидов представляется оче-
видной без особого пояснения. Заметим только, что функция
правильного газообмена обусловливает необходимость пользования
свежим воздухом. Следовательно, наши стремления к прогулкам,
выездам in's Grüne, на дачи, в горы или к морю и т. п. обусло-
влены путем сочетательных связей с потребностью лучшего газо-
обмена. Что же касается выведения отбросов, то здесь обще-
ственные условия привели к установлению сочетательных свя-
зей тормозного характера, связанных с вопросами общественной
благопристойности и установленных правил приличия, а также
к соответствующей санитарной технике.
Обращаясь в вопросу о сне, необходимо иметь в виду, что
мы имеем здесь дело с органическим общим тормозным ре-
флексом, который является в результате накопления в орга-
низме отработанных продуктов, главным образом, кенотоксинов.
Этот факт в настоящее время не может быть оспариваем
в виду имеющихся экспериментальных данных (Pieron, La-
grange и др.). Таким образом самоотравление есть фактор,
который, действуя на мозг, подавляет его деятельность и тем
дает возможность в период этого торможения вывести продукты
регрессивного обмена из тканей и в частности из мозга и во вся-
ком случае нейтрализовать их действие на мозг, благодаря чему
последний снова получает возможность работать.
Но вот что здесь существенно для нас в настоящее время.
Сон до известной степени может быть преодолеваем с одной
стороны; с другой стороны мы можем ускорить его наступление
ложась спать раньше времени, для того чтобы отоспаться к на-
значенному сроку; мы можем даже его прервать, если будем
сосредоточены на мысли встать к определенному сроку и, нако-
нец, мы можем его до известной степени удлинить, если нам
не нужно торопиться встать к тому или другому сроку. Нако-
нец, для наступления сна в определенный срок, как мы знаем,
действует и привычка.
Вполне очевидно, что сон, таким образом, не является только
результатом одного самоотравления, а является в форме пред-
упреждающего самоотравление защитного рефлекса. Кроме

того в отношении его наступления или прекращения имеют
значение те или другие социальные условия, которые действуют
на развитие сна или его прекращение путем установившихся
сочетательных связей. Отсюда ясно, что, хотя в основе сон есть
результат самоотравления, но в то же время в известной мере,
то-есть пока самоотравление не приобретает абсолютного подавляю-
щего императива, сон является и сочетательным рефлексом
тормозного защитного характера, предупреждающим послед-
ствия самоотравления, при чем этот рефлекс до известной сте-
пени подчинен общим жизненным и социальным условиям, выра-
батывающим, в целях приспособления, определенные сочета-
тельные связи.
Наконец, что касается семейственно-социальных рефлексов,
то бесспорно, что в них нет ничего врожденного, но также бес-
спорно, что у некоторых насекомых и позвоночных этот рефлекс
возникает с первых шагов жизни, а у высших позвоночных,
можно сказать, с молоком матери, ибо детеныши у последних
развиваются в семье при уходе за ними родительской пары. Хотя
социальность в биологическом мире проявляется за много времени
раньше семьи, вынуждаясь условиями жизни (совместная защита,
совместное нападение), но бесспорно, что она не является врожден-
ной у животных. Между прочим собака без полушарий не про-
являет никакой ласки к кормящему ее служителю, а при легком
прикосновении к ней во время еды даже огрызается.
Таким образом, у животных семья является особой школой
социальных навыков, которые здесь возникают благодаря по-
дражанию младших старшим и благодаря авторитету последних,
как обладающих жизненным опытом, перед беспомощными и без-
опытными новыми существами, их потомками. Этот авторитет
приобретает тем большее значение, чем беспомощнее родится
детеныш, а это в наибольшей мере проявляется у высших типов
животных и, в особенности, у человека.
Когда мы говорим об авторитете в семье старших перед млад-
шими, то здесь уже дело не идет об органическом рефлексе под-
ражания, а о подражании в силу воздействий, выработанных
жизненным опытом, следовательно, о подражании сочетатель-
ного характера, в которое входит обязанная привычке к со-
вместной жизни привязанность, с одной стороны, и вынужден-
ная необходимость подчинения — с другой. У человека мерами,
приводящими к подчинению младших старшим, кроме подра-

жания примеру старших, являются ласка и поощрительные
меры в одних случаях, принуждение, в порядке дисциплины
в других и, наконец, словесное внушение и убеждение.
Так как о подражании речь была выше, то здесь следует
сказать кратко только о других формах воздействия старших
на младших. О поощрительных мерах и ласке, побуждающих
в одних случаях к деятельности, в других случаях к ее тормо-
жению, говорить нет надобности. Сколь ни важно стимулирова-
ние тех или других форм деятельности, но не менее важно и
создание условий для развития тормозных реакций в младшем
поколении, реакций, приобретающих огромное социальное зна-
чение в виду необходимости самоограничения в сожительстве
с другими. Конечно, и принуждение морального характера при-
обретает в указанном отношении особое значение, меры же
физического насилия в культурных семьях замещаются пове-
лением или приказом, имеющим форму словесного принуждения,
развивающегося путем сочетательных связей, а в иных слу-
чаях и принуждения в форме угрозы, развившегося в форме
сочетательного рефлекса на почве насилия.
Что касается внушения и убеждения, то это два способа
словесного воздействия, из которых первое действует непосред-
ственным путем, осуществляя свое влияние через слово, а вто-
рое действует путем так называемых логических доводов, то-есть
путем замещения результатов жизненного опыта словесными
знаками, ибо всякий силлогизм с его большой и малой посылками
есть результат жизненного опыта, где опыт над большим количе-
ством материала определяет неизбежным образом опыт над мень-
шим количеством того же материала. Например, все люди
смертны — это опыт над большим количеством людей. Кай —
человек — это опыт, относящийся только к данному объекту.
Последний, в виду опыта над всеми вообще известными до сих пор
людьми, вынуждает признать необходимость одинакового с дру-
гими результата опыта, то-есть смертность Кая.
Нам нет надобности говорить о значении того и другого
способа словесного воздействия в деле воспитания и образо-
вания молодого поколения, что общеизвестно, но необхо-
димо все же признать, что и тем, и другим путем весь опыт
предшествующих поколений, а путем печатного станка опыт
всего человечества, передается от старших к младшим, идущим
на смену старших. Тем же способом происходит передача тех

или других достижений от опытных и образованных к неопыт-
ным и необразованным, чем поддерживается преемственность
человеческой культуры, и это несмотря на то, что те или
другие географические и политико-экономические условия, ме-
нявшиеся в течение истории, перемещали центры цивилизации
из одной области в другую и из одного угла земного шара
в другой.
Здесь мы скажем еще о тех связях, которые устанавливаются
благодаря жизненным условиям в семейной обстановке. Прежде
всего скажем о том, что часто обозначают родительским ин-
стинктом. Бесспорно, родительский инстинкт есть прежде
всего материнский инстинкт, проявляющийся у всех млеко-
питающих благодаря физической связи и тем гормонным отно-
шениям и сочетательным связям, которые устанавливаются
в связи с кормлением. Последняя связь, повидимому, отличается
особенной прочностью, ибо известно, что девушки охотно оста-
вляют рожденных ими детей в силу социальных условий, но
достаточно, чтобы девушка хотя бы сутки покормила своего
ребенка, как она уже привязывается к нему и не покидает его.
Дело в том, что на почве кормления устанавливается гормональ-
ная основа связи между матерью и ребенком и вместе с испы-
танными мимико-соматическими состояниями развиваются новые
сочетательные связи, подкрепляющие первую до такой степени,
что расстаться с ребенком это значило бы причинить жестокий
моральный удар. Отношение отца к ребенку не имеет такой не-
посредственной физической подкладки и не имеет таких связан-
ных непосредственно с кормлением гормональных основ, — оно
основано исключительно на сочетательных связях, которые укре-
пляются лишь с развитием ребенка и в связи с отношением
к ребенку его матери. Вместе с обереганием ребенка, благодаря
заботам его матери, и вместе с привязанностью к ребенку ма-
тери, а также вместе с постоянным общением отца с ребенком,
эти сочетательные связи еще более закрепляются.
Семья, как мы знаем, является продуктом очень древнего
происхождения, может быть, даже перешла к нам от предчело-
века. Но первобытные семьи не знают отца, как выяснено ныне
при исследовании австралийцев, переживающих каменный век.
Дети у них остаются с матерями и всюду следуют за ними. Но
как бы то ни было, семья, хотя бы и в таком виде, без отцовства,
служит первоначальной школой социальных отношений и может

в известной мере, на ряду с земледелием, содействовать оседлому
образу жизни.
Когда толкутся комары, они удовлетворяют потребность
в движении под возбуждающим влиянием тепла, в то же время,
несомненно, осуществляют свои движения подражательным обра-
зом. Также и дети в игре подражают друг другу, как они под-
ражают и старшим. Подражание, это — первое условие социаль-
ных соотношений. Подражание ребенка матери в улыбке, в речи
и в движениях делает его социальным существом, так же как
и нуждаемость в питающем его молоке. Отсюда ясно, что в челове-
ческом обществе первоначально семья, а затем товарищество
в играх и в школе и в общем труде — вот первоначальные основы
социальности.
Социальный инстинкт у человека воспитывается таким
образом вместе с молоком матери, и здесь впервые возникают
альтруистические стремления. Другая важная основа социаль-
ности человека — это общий труд, вынуждаемый экономическими
условиями и приводящий в развитию товарищества. Наконец,
немалую роль в этом отношении играет половая связь и со-
здание семейного очага. Защита отцом семьи, защита матерью
детей — вот несомненные проявления альтруизма, которые про-
являются уже у всех высших животных.
Надо, однако, сказать, что социальные отношения, как осно-
ванные на сочетательных связях, в общем труде и совместной
жизни далеко не всегда выдерживают соревнование, например,
с могущественным биологическим инстинктом самоохранения
и питания. Поэтому в случав общественных бедствий, например,
во время пожаров, гибели пароходов на морях и тому подобное
социальные связи быстро подавляются, замещаясь эгоистиче-
скими стремлениями к спасению самого себя, и только упро-
чившиеся социальные навыки представляют в этом отноше-
ние исключение из общего правила. С другой стороны, в период
тяжелого голода даже семейные связи подавляются полностью,
когда дело идет о пожирании отцами и матерями своих детей.
Уже некоторый недостаток пищевых продуктов делает обще-
ство более меркантильным, более эгоистичным, более мещанским.
Его интересы поглощаются главным образом заботами о пище,
о хлебе насущном, при чем увеличиваются и преступления
против собственности. Голод приводит к изысканию суррогатов
питания и изысканию новых продуктов питания, как было, на-

пример, во время морской блокады Франции в конце прошлого
столетия. Так недостаток сахара, привозившегося в виде трост-
никового сахара из южных стран, привел в свое время к добы-
ванию сахара из свекловицы. То же произошло и в Германии
во время ее блокады в великую войну, где исследования хими-
ков были направлены на изыскание новых продуктов питания
в виде, например, супа из дрожжей. Но вместе со стремлением
к отысканию новых продуктов питания в периоды голода всегда
усиливаются грабежи и преступления против собственности, как
это устанавливается точными статистическими данными.
Таким образом, существующие в общественной жизни со-
циальные связи, укрепляемые раздражителями, исходящими
из социальных условий жизни в виде приличия, обычаев и
законодательных предписаний, в случаях общественных бедствий
быстро подавляются. На место их выступают на сцену и
выдвигаются на первый план основные, в одних случаях защит-
ные реакции (при кораблекрушениях, пожарах и тому подобное),
в других случаях агрессивные реакции, например, во время
голода (грабежи, воровство, людоедство и тому подобное). Наконец,
при половой неудовлетворенности, как это часто бывает в похо-
дах, дело доходит до разнузданного насилия над женщинами.
Но все же в условиях нормального удовлетворения насущных
потребностей общественные сочетательные связи настолько
сильны, что они приводят к жертвенности и подвигам.
Некоторые из авторов всю социальность склонны объяснять
борьбой 8а существование и естественным отбором, полагая, что
социальность есть высшее приспособление, которое, будучи по-
лезно в жизни, во многих случаях спасает виды от гибели.
Но если этим путем можно объяснить развитие совместных дей-
ствий во время нападения стаями хищников или совместной
защиты животных, то во всяком случае без особой натяжки
нельзя объяснить этим путем самопожертвования, которое среди
животных, живущих в природе, проявляется, повидимому, глав-
ным образом в семье, и именно со стороны родителей и особенно
матери, защищающей детенышей, ибо с гибелью матери обык-
новенно гибнет ее потомство, если оно недостаточно созрело.
Очевидно, таким образом, что те сочетательные связи, кото-
рые возникли и укрепились в семье, будучи особенно сильными
со стороны матери, дают основу для самопожертвования. Точно
также и социальность, как обширная семья, может создавать усло-

вия для самопожертвования, и эти условия заключаются в стиму-
лирующем влиянии установившихся социальных связей по отно-
шению к самопожертвованию в интересах общества. Здесь полу-
чает уже значение не естественный отбор, а социальный отбор,
который оберегает и поддерживает наиболее социальные эле-
менты, и значение которого вообще недостаточно оценивается
биологами. 1
И если животные доросли до самопожертвования в интересах
семьи, то человечество достигло уже той стадии развития, когда
самопожертвование идет в интересах не одной только семьи, но
и целого сообщества, племени, народа. Здесь, конечно, играют
роль сочетательные связи, но связи, возникающие на почве
родительских и социальных отношений, вырабатываемых самою
жизнью.
1 В. Бехтерев. Социальный отбор и его биологическое значение.
«Вестник Знания». 1912 г.; Nord und Süd. 1912; Гормонизм и социальный отбор.
«Природа». 1916.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.
САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ — ПРОЯВЛЕНИЕ МОРАЛИ. ИЗМЕНЧИВОСТЬ ЕЕ В СВЯЗИ С ЭПОХОЙ И
КУЛЬТУРОЙ У РАЗНЫХ НАРОДОВ И В РАЗНЫХ КЛАССАХ. СОЦИАЛЬНЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ.
ГЕРОИЗМ. ЗАВИСИМОСТЬ ПОВЕДЕНИЯ ОТ КОЛЕБАНИЯ ОРГАНИЧЕСКИХ РАЗДРАЖИТЕЛЕЙ
И ИНСТИНКТОВ.
Мы подошли таким образом к вопросу о морали, ибо само-
пожертвование есть в конце концов высшее проявление морали.
Что мораль есть продукт по преимуществу человеческого, и
именно социального, опыта, не может быть сомнения. Дело в том,
что нет одной общей морали, она изменчива в связи с эпохой
и культурой. Даже у разных наций мы имеем различную мораль.
Один народ признает преступным то, что другой вменяет себе
в священную обязанность. Примером может служить хотя бы кров-
ная месть горцев Кавказа. В другом случае народ свято хранит
заветы свободы для себя, признавая своим правом лишать
свободы другие народы. Один класс людей позволяет себе то,
что возбраняет другому классу. Одни охраняют свой семейный
очаг, как святыню, тогда как среди других народов хозяин
считает за честь предложить свою жену любимому гостю.
У одних народов честь девушки ставится выше всех ее других
качеств, тогда как, например, в цивилизованной Японии де-
вушкам до замужества не возбраняется иметь сколько угодно
связей. В Индии даже отдельные касты имеют свою мораль.
Также и в наших общественных классах имеется далеко не
одинаковая мораль.
Итак сколько бы ни говорили философы о моральном импера-
тиве и о долге, таковой является во всяком случае результатом
социальности в данных условиях существования народа. Ясно, что
не может быть одного категорического императива, общего для
всех, и сам императив вырабатывается на основании опыта,
поставленного в идеальные условия. К сожалению, в понятие
морали вводятся часто психологические отзвуки. Добро, например,

некоторые отождествляют с тем, что дает удовольствие, а зло
с тем, что дает страдание (Спенсер1). Но мы знаем, наоборот,
что поступки, приводящие сейчас к страданию, завтра могут
оправдать себя счастьем и наоборот.
Савич («Поведение человека»), как и Сутерлянд, нахо-
дит в родительских связях, в половом инстинкте, корни высшего
закона морали. В доказательство приводится рассказ Тургенева
«Воробей», где родитель воробей защищает своего выпавшего
из гнезда птенца от нападения собаки. Половые гормоны и воз-
никающие на почве их реакции защиты детей, защиты семьи
до самопожертвования включительно — вот что важно для раз-
вития морали и Савич замечает: «Итак, материнские инстинкты
играют огромную роль в создании тех привычек, из коих фор-
мируется мораль» (стр. 139). В этом мы можем присоединиться
к нему только отчасти. В семейных условиях быта действи-
тельно создается первоначальная школа жизни, но она затем
расширяется в школьном товариществе, в играх, в спорте, в тан-
цах, в общественных собраниях и, наконец, окончательно уста-
навливается в широких общественных кругах. Угрызения со-
вести должно рассматривать с точки зрения возникшего вну-
треннего конфликта между осуществленным поступком и уста-
новившимися в данной среде и приемлемыми самим лицом, со-
вершившим поступок, традициями морали.
Как бы то ни было, субъективизм и в вопросах морали
должен быть отброшен как совершенно неподходящий метод,
тогда как объективный подход к делу дает, как мы видели,
возможность установить связь морали с бытом и социальными
условиями жизни, ибо морально все то, что соответствует в наи-
большей мере интересам наибольших масс населения, избегая
в то же время нанесения вреда меньшинству последнего. Нет
надобности говорить, что социальные навыки полезны и потому
они должны поддерживаться отбором, но если отбор вообще под-
держивает индивида, лучше приспособленного к борьбе за суще-
ствование и следовательно более сильного, то в социальных усло-
виях дело идет уже о приспособлении к общественности; следо-
вательно фактором приспособляющим здесь является сама среда
и не в смысле выработки физически более сильного, когда дело
1 Поскольку испытывается страдание, постольку наносится зло, а пове-
дение, приносящее сколько-нибудь зла, не может быть абсолютно добрым.
(Спенсер: «Основы нравственности», русск. перев., стр. 275.)

идет о естественном отборе, а в смысле более социального,
т.-е. мудрого и морального, хотя бы он был физически слабым.
Отсюда приходится сделать вывод, что социальная среда
сама себе довлеет и сама является фактором, творящим и создаю-
щим я именно вырабатывающим лиц с жертвенными склон-
ностями, каковых не может создать одна борьба за существова-
ние хотя бы сообщества. Вот почему следует признать мораль
продуктом общественности, в форме особого вида общественного
приспособления, с условиями самоограничения до жертвенности
включительно. В самом деле, борьба за существование не знает
самоограничения в виде хотя бы сдержки. Раз борьба началась,
она не знает самоограничения, которое создается только в усло-
виях общественной организации, неизбежно приводящей в инте-
ресах целого к самоограничению и жертвенности.
Мораль таким образом является не чем иным, как обществен-
ным продуктом в виде привыканий к тормозным реакциям само-
ограничения, в интересах наибольшего сообщества с одной сто-
роны, и с другой стороны, в виде активных наступательных реак-
ций в смысле принесения в жертву самого себя в интересах
того же сообщества. Эти навыки передаются путем подражания
из поколения в поколение, становясь обычаями, которые впо-
следствии, вместе с развитием культуры и грамотности, пере-
ходят в писаные законы, играющие роль наложения обществен-
ных тормозов на поступки, не соответствующие интересам сооб-
щества, при чем тормозным раздражителем является угроза, свя-
занная с известным насилием над личностью, для устранения
ее из строя общественности в целях ее исправления.
Нет надобности говорить, что законы требуют исполнения
минимальной морали большей частью с тормозным характером,
без чего нельзя обойтись в условиях общественности, но сама
общественность с ее неписанным законом, регулируемым так на-
зываемым общественным мнением, устанавливает правила, кото-
рые идут много дальше писаных законов в смысле требований мо-
рали высшего качества в виде не самоограничения только, но
и жертвенности. Орудиями же общественного мнения является,
с одной стороны, публичное осуждение, как фактор тормозного
характера, приводящий к подавлению личности и защитному ре-
флексу стыда, а с другой стороны, общественная похвала и на-
града, как стимулирующий или понуждающий фактор, приводя-
щий к подъему энергии и социальному героизму.

Из всего вышесказанного ясно, что на почве органических
раздражений развивается путем осложнения основных реакций
сочетательными связями целый ряд оборонительных и наступа-
тельных действий для отыскания и добывания пищи, для отра-
жения опасности и нападения на врага, для защиты от него,
для защиты от непогоды и других невзгод, а затем для оты-
скания средств и способов поддержания и укрепления здоровья,
для создания развлечений и спорта, для создания полезных со-
оружений, для улучшения способов сообщения и обмена опытом,
для изготовления орудий всякого рода, годных для улучшения
быта, для совместной работы и тому подобное.
Так как органические раздражители, особенно же лежащие
в основе инстинктов, колеблются в своей силе, то и поведение
меняется в зависимости от этого. Когда инстинкт удовлетворен,
он перестает стимулировать, и сочетательные связи, развив-
шиеся в связи с ним, уступают место действию других инстинк-
тов. Всякий же неудовлетворенный инстинкт заявляет о себе
своими запросами и вынуждает к соответственным действиям,
если эти действия не будут заторможены другими факторами.
Но инстинкт может быть и переключен на другие действия,
как, например, половое влечение может быть переключено на
высшие культурные цели, на общественную работу и т. п.
Отметим здесь, что человек в период своей деятельности
может создавать те или другие навыки, иногда столь прочные,
что они, вызывая благодаря сложившейся привычке особые по-
требности, напоминают собою потребности органического харак-
тера. Возьмем привычки к курению, алкоголизации и другие.
На почве этих навыков возникают, в свою очередь, комплексы
сочетательных связей, которые так же руководят поведением, как
и комплексы сочетательных связей, возникающих на почве
органических социальных инстинктов. Алкоголик и курильщик
являются рабами своей страсти. Человек, привыкший по утрам
пить кофе, всегда обращается к нему, и эта потребность может
быть столь же прочна, как и потребность, напр., умываться и т. п.
Но на ряду со всем этим нельзя упускать из виду, что по
отношению к действиям и поступкам человека имеются социаль-
ные тормозы в виде запретов со стороны старших в семье, со
стороны власть имущих, со стороны обычаев, правил прили-
чия, моды, законов и общественного мнения. Эти тормозы на-
лагают соответствующие ограничения на человека, заставляю-

щие его держаться в рамках, не допускающих конфликтов с окру-
жающей средой, а где они проявились — к возможному их огра-
ничению и устранению таковых впредь.
С другой стороны, на ряду с тормозами имеются и социаль-
ные стимулы в виде похвалы старших, высокой оценки поступка,
общественных мнений и иных поощрительных мер разного рода.
Эти-то стимулы и побуждают человека в деятельности на пользу
других, на пользу общества вообще, иногда даже в ущерб своим
личным интересам.
Особой формой социального воздействия является приказ
или повеление, сложившееся на почве соподчиненных взаимо-
отношений людей, благодаря установившейся социальной дис-
циплине. В зависимости от характера словесных знаков при-
каза, его действие может быть и тормозным или задерживаю-
щим то или иное возможное действие, и принуждающим к дей-
ствованию того или иного рода. Самой собою разумеется, что
степень реального воздействия зависит, во-первых, от внешних
условий соподчиненности двух лиц или двух социальных групп,
из которых одна в порядке дисциплины является руководящей,
другая руководимой стороной, и во-вторых от прочности устано-
вившейся между НИМИ ДИСЦИПЛИНЫ. Тем не менее на примере
приказа, а также и инструкции, более, чем где либо, выявляется
значимость словесного воздействия как стимулирующего или
тормозящего фактора во взаимоотношениях людей, находящихся
в социальной среде.

Одаренность, гениальность и мозг
Вопрос о том, проявляется ли высокая одаренность, талант или
гений какими-либо анатомическими особенностями в мозгу, состав-
ляет одновременно вопрос большой научной важности и в то же
время вопрос, еще далеко не решенный наукой.
Первоначально полагали, что показателем высокой одаренности
является вес головного мозга, и к этому, как казалось, было основа-
ние в том, что мозг дикарей в общем весит меньше, чем мозг культур-
ных людей. Исследования показали, что даже мозг средневековых
парижан, судя по размерам черепов, должен быть несколько меньше
по весу по сравнению с мозгом современных парижан. Вместе с тем и
сравнительно-анатомические данные доказывают в общем, что чем
выше тип животного, иначе говоря, чем выше оно по своему умствен-
ному развитию, тем относительно размер его головного мозга боль-
ше
Однако посмертные исследования мозга известных ученых и
других видных деятелей в разных областях культуры не оставляют
сомнения в том, что веса их представляют широкую шкалу1* колеба-
ний, начиная от сравнительно малых до относительно очень высо-
ких величин. Так, мозг замечательного политического деятеля и
несравненного оратора Гамбетты весил несколько более 1200 грам-
мов, тогда как вес мозга, напр[имер], Кювье достигал около 1800
граммов. Эти весовые различия, кроме многих других причин, объяс-
няются, между прочим, тем, что на вес мозга оказывает большое
влияние последняя болезнь, унесшая человека в могилу, и условия
смерти, обусловливающие или застой крови в мозгу и его отечность,
или малокровие мозга. Поэтому неудивительно, что мозги дарови-
тых лиц в одних случаях отличались большим весом, в других
приближались по весу к мозгам дикарей или даже спускались еще
нижа К тому же и в животном царстве простой вес мозга ничуть не
может быть признан правильным показателем развития умствен-
ных способностей. Более ценным некоторыми не без основания при-
знается так наз[ываемый] относительный вес мозга, т[о] е[сть] вес
мозга, взятый по отношению к весу тела, или даже вес головного
мозга, взятый по отношению к весу спинного мозга. Само собою
разумеется, что имеется минимальный предел веса мозга, несовме-
стимый с нормальным состоянием умственных способностей, харак-
теризующий идиотизм, как есть, с другой стороны, и идиоты, обла-
дающие громадным весом мозга. Отсюда ясно, что умственная ода-

ренность человека получает свое пластическое выражение не в весе
мозга, а в чем-то ином.
С другой стороны, можно признать, как правило, что относитель-
но большая разница в преобладании левого полушария над правым
говорит за большую одаренность вообще. И это потому, что левое
полушарие не только связано с большим преобладанием развития
двигательной функции в соответствии с большим мышечным разви-
тием правой стороны, согласно закону перекрещивания проводни-
ков мозга, но и ввиду развития центров речи в левом же полушарии,
а с речью связано, как известно, и мышление.
Бесспорно затем, что развитие мозговой поверхности, выражаю-
щееся большим количеством бороздок и развитием мелких мозговых
извилин должно быть признано особо значительным показателем
развитости умственных способностей, ибо у всех низших человече-
ских рас, а также у малоразвитых людей мозг вообще не отличается
богатством мелких извилин. В этом отношении были делаемы по-
пытки одаренность поставить в связь с шириной коркового серого
слоя, а в последнее время даже обращают внимание на то или иное
развитие мозговых сосудов, но все эти попытки пока лишь частно-
сти или детали в исследовании мозга с точки зрения большего или
меньшего умственного развития, не дающие даже приблизительного
подхода к разрешению вопроса. Однако богатство мозговых изви-
лин, а равно и преобладание левого полушария над правым опреде-
ляют лишь вообще развитие умственных способностей, но не опреде-
ляют еще того, в каком направлении имеется это развитие умствен-
ных способностей, иначе говоря, не определяют качество той или
иной одаренности.
Спрашивается, дает ли современное состояние наших знаний о
функциях (отправлениях) мозга некоторые точки опоры для выяс-
нения локализации (помещения) в мозговой коре той или иной
одаренности, которая связывалась бы с развитием определенных
областей мозга, имеющих к ней ближайшее отношение2*.
В этом отношении нам известно, что напр[имер], слух локализу-
ется в височной доле мозга и именно в глубине сильвиевой борозды,
во внутреннем отделе верхней височной извилины и в скрытых в
глубине сильвиевой борозды поперечных извилинах Гешля; зрение
— в задних отделах мозга, в области так наз[ываемой] шпорной
борозды, расположенной на внутренней поверхности затылочной
доли, включая затылочный полюс; активное осязание в смысле ощу-
пывания и тесно связанные с ним активные движения — в глубине и
по склонам роландовой борозды, в задней и передней центральных
извилинах, причем движения представлены в передней централь-
ной извилине и на поверхности заднего отдела первой лобной изви-
лины (туловище); вкус с движением языка, жеванием и глотанием
— в нижнем отделе центральных извилин, в так наз[ываемом] остро-
вке, прикрывающем сверху сильвиеву ямку; далее, обоняние связано
с функцией обонятельной дольки и с крючковидной извилиной,
расположенной при переднем полюсе височной доли; наконец, дви-

гательная функция речи связана с деятельностью среднего отдела
верхней височной извилины (центр Вернике), а воспринимание
письменной речи в форме чтения с так наз[ываемой] угловой извили-
ной теменной доли. Для письма имеется у многопишущих особый
центр при самом заднем отделе 2-й лобной извилины, у малопишу-
щих, очевидно, письмо выполняется центром руки (в средней части
передней центральной извилины). Для голоса следует признать
центр при самом заднем отделе 3-й, или нижней, и второй лобной
извилины левого полушария, в связи с речью. Далее на уровне
среднего отдела второй лобной извилины мы имеем особый центр
для направления взора и приблизительно там же, как доказано у
нас, центр для движения зрачка и для движения аккомодации
(приспособления глаза на близь и даль). В остальных частях лобной
доли, в так наз[ываемой] предлобной области, лежащей более кпе-
реди, мы имеем активное сосредоточение и активную же статиче-
скую координацию тела (способность правильно удерживаться в
вертикальном положении), выполняемую при посредстве так
наз[ываемой] передней мостовой системы. Само собою разумеется,
что и остальные части поверхности мозговой коры имеют особые
отправления, которые частью связаны с деятельностью вышеука-
занных областей коры, частью остаются еще невыясненными. Так,
мы можем сказать, что наружные части затылочной доли мозговой
коры осуществляют передвижение глаз в связи с зрительными им-
пульсами, исходящими из области пшорной борозды, чем обеспечи-
вается распознавание или узнавание предметов, ибо всякий зри-
тельный акт обязательно требует не только воздействия на зритель-
ный орган, но и определенной установки глаз. С другой стороны,
слуховая область в своей окрестности имеет также центры движе-
ния глаз, а у животных и центры движения ушной раковины,
причем совместным воздействием звукового раздражения кортиева
органа с поворотом ушной раковины и глаз достигается прислуши-
вание. То же мы имеем: 1) в отношении активного осязания (ощупы-
вания) благодаря соседству и взаимоотношению костномышечных
раздражений и соответствующих двигательных областей на задней
и передней центральных извилинах с задним отделом первой лоб-
ной извилины, 2) в отношении вкушения благодаря соседству и
взаимоотношению центров, воспринимающих вкусовое раздраже-
ние и центров движения языка, жевания и глотания в области
самого нижнего отдела центральных извилин или верхнего остро-
вка и 3) в отношении нюханья благодаря соседству области, восп-
ринимающей обонятельные раздражения (обонятельная луковица
и крючковидная извилина), и особых дыхательных центров. Кроме
того, со стороны нижних отделов затылочной и височной долей
исходят импульсы для статики и движения в связи с функцией
зрения и слуха при посредстве так наз[ываемой] задней мостовой
системы
Далее, мы имеем сосудисто-сердечные и секреторные области в
теменных долях, что указывает на их отношения к мимико-сомати-

ческой (эмоциональной) деятельности, связанной обычно с зритель-
ными, слуховыми и осязательно-мышечными раздражениями. Име-
ются затем данные, которые доказывают отношение передних отде-
лов верхней височной извилины к музыкальным способностям.
С другой стороны, немецкий невропатолог Мебиус высказал мнение,
что математические дарования или способность к счислению пред-
ставлены в переднем отделе нижней лобной извилины, впереди от
центра Брока3*. Правда, против этого мнения были сделаны в свое
время возражения, но я все же отмечу здесь, что у афазиков с
поражением центра Брока, расположенного непосредственно кзади
от упомянутой области, счет поразительно нарушается. Как на
пример укажу, что в одном случае интеллигентный ветеринарный
врач, страдавший в течение более десятка лет двигательной афа-
зией или неспособностью говорить (объясняемой поражением цент-
ра Брока), без каких-либо других расстройств со стороны речи и
движений, настолько освоился со своим состоянием, что вел совер-
шенно самостоятельную жизнь и мог делать большие путешествия,
причем для расспросов по поводу того или другого предмета он
руководился небольшим словарем и сам составил опросник, кото-
рым пользовался всегда, указывая при обращении с людьми на те
или другие слова или на тот или другой вопрос, разрешения которо-
го он искал, и затем руководился соответствующими ответами. Он
мог также хорошо не только читать, но и писать, и несмотря на все
это при полном сохранении умственных способностей он при испы-
тании не мог сделать на бумаге самого простого сложения, нап[ри-
мер], сложения двух двузначных цифр. Начав это счисление и не
справившись с ним, он обычно отказывался его продолжать; о дру-
гих арифметических действиях здесь также не могло быть и речи.
Но если мы устанавливаем связь определенных областей мозга с
теми или другими частями коры, то все же нельзя не принять во
внимание, что те или другие способности и проявления мозговых
отправлений требуют обычно координированной деятельности раз-
личных мозговых областей. Допустим, что дело идет о речевой спо-
собности. Никак нельзя думать, что дело ограничивается в этом
случае передачей возбуждения с слухового словесного центра лево-
го полушария на двигательный речевой центр того же полушария
— это еще только рефлекторная речь. Чтобы речь была логичной,
она должна сопровождаться активным сосредоточением, направля-
ющим речь на доказательства определенного положения, а это
предполагает участие предлобной области мозга. Кроме того, вся-
кая речь, а ораторская в особенности, должна сопровождаться
модуляциями голоса и мимико-соматической (эмоциональной) ре-
акцией, что должно предполагать участие голосового центра темен-
ных областей. Подобные же отношения должны существовать и в
отношении других проявлений мозговой деятельности, даже наибо-
лее простых. Допустим, что мы имеем дело с лицом, которое должно
выполнять какую-либо механическую работу. Дело не может огра-
ничиваться одной передачей возбуждения с зрительных областей

затылочной доли на осязательно-двигательные области централь-
ных извилин. Этого было бы достаточно для так наз[ываемой] авто-
матической работы. Но так как всякая работа требует известной
сосредоточенности, то естественно вовлекаются в деятельное состо-
яние предлобные области; если же работа связана с художествен-
ным удовлетворением при ее выполнении, то этим самым вовлекают-
ся в деятельное состояние и теменные области.
Ясно, таким образом, что всякая, а тем более сложная умствен-
ная деятельность, связанная с той или иной профессиональной
одаренностью, требует участия различных частей мозга. Поэтому,
вообще говоря, нельзя ожидать, чтобы та или другая профессио-
нальная одаренность не имела вполне определенного пластического
выражения на поверхности мозга. К тому же мы должны принять во
внимание, что при некоторых формах умственного труда, требую-
щих частого возбуждения мимико-соматических реакций,
напр[имер], у артистов, поэтов, писателей вообще, наряду с работой
головного мозга должна сильно вовлекаться в возбуждение симпа-
тическая или вегетативная система и связанная с ней гормональ-
ная система (т[о] е[сть] система внутренних желез, выделяющих в
кровь химические продукты, называемые гормонами). Отсюда ясно,
в какой мере в этих случаях мало вероятно рассчитывать найти в
мозгу в полной мере пластическое выражение определенной про-
фессиональной одаренности.
Тем не менее нельзя упускать из виду, что та или другая профес-
сиональная деятельность, избираемая обыкновенно по роду природ-
ной одаренности, требует обычно усиленного развития определен-
ных мозговых областей, и это дает возможность связать их
развитие с определенной одаренностью. Вполне вероятно,
напр[имер], что музыкальная одаренность предполагает особенное
развитие слуховых областей мозга, одаренность живописца должна
быть связана с развитием зрительной области, ораторская одарен-
ность — с развитием речевой извилины Брока и т. д. И действитель-
но, при осмотре мозга известного пианиста и композитора Рубин-
штейна, хранящегося в антропологическом музее Военно-Медицин-
ской Академии в Ленинграде, мне сразу бросилось в глаза богатое
развитие первой височной извилины как в левом, так и в правом
полушарии мозга. В том же музее мне был предъявлен мозг одного
известного певца, и у него мною было обнаружено необычайно
богатое развитие первых височных извилин.
Из научной литературы известно, что та же особенность, т[о]
е[сть] богатое развитие слуховых областей, была обнаружена и на
мозгу всемирно известного композитора Баха. Далее, мозг знамени-
того политического деятеля Франции и замечательного оратора
Гамбетты несмотря на относительно малый вес поражал необычай-
но богатым развитием речевого центра Брока (нижняя лобная изви-
лина левого полушария). Выше было упомянуто, что общая умствен-
ная одаренность человека имеет характерологические особенности,
с одной стороны, в богатом развитии мозговых извилин благодаря

большому развитию мелких вторичных и в особенности третичных
борозд на поверхности мозговой коры и, с другой стороны, в преоб-
ладании по весу и размеру и богатству извилин левого полушария
над правым. Как на пример первого признака общей одаренности
можно указать на большое различие в развитии борозд мозговой
коры у дикарей, где поражает вообще бедность извилин, и даже у
малоинтеллигентного человека, с одной стороны, и на пример изве-
стного математика Гаус[с]а, мозг которого поражал особенным бо-
гатством борозд и мозговых извилин, что значительно увеличивало
размеры его серого коркового слоя
Что касается особенного неравенства в развитии левого и право-
го полушария, то я мог констатировать этот признак в особенном
развитии при исследовании двух мозгов высокоодаренных лиц —
профессора [Д. И.] Менделеева и проф[ессора] М. М. Ковалевско-
го4*. Детальное же описание первого мозга имеется в указанной на
немецком языке брошюре, снабженной соответствующими рисунка-
ми. Что же касается мозга М. М. Ковалевского, то кроме доклада,
сделанного вскоре после его смерти в Петербургском Антропологи-
ческом Обществе, описания различных особенностей этого мозга
еще не было сделано в печати. Поэтому мы войдем здесь в некоторые
подробности по этому предмету. Вес мозга М. М. не был значи-
телен, он равнялся 1360 грамм, но обращала на себя внимание
большая разница в размерах полушарий, причем длина левого моз-
гового полушария 170 мм, правого 165. При общей ширине полуша-
рий в 144 мм, ширина левого полушария 81 мм, правого 63 мм.
Расстояние от переднего конца лобной доли или лобного полюса до
верхнего конца центральной или роландовой борозды левого полу-
шария 114 мм и от верхнего конца роландовой борозды до затылоч-
ного полюса того же полушария 98 мм. В правом полушарии то же
расстояние от лобного полюса до верхнего конца роландовой бороз-
ды равно 109 мм, тогда как от последнего до затылочного полюса
119 мм. Наряду с этим значительным преобладанием размеров лево-
го полушария над правым поражало и богатство извилин левого
полушария над правым благодаря большему развитию в нем мелких
бороздок. Так, я мог отметить неодинаковое развитие борозд на
основной или орбитальной, иначе надглазничной области лобных
долей. На левой стороне эта поверхность мозга представлялась
испещренною мелкими бороздками в форме елочки, тогда как на
правом полушарии эта область обозначалась более редкими борозд-
ками в форме буквы Н.
Обращало затем на себя внимание большое различие в развитии
задних отделов левой нижней лобной извилины или так наз[ывае-
мой] извилины Брока (центр речи) по сравнению с правой. В то
время как на правой эта часть извилины представлялась запавшею
и недостаточно развитою, достигая не более 15 мм в высоту и 12 мм в
ширину, та же часть этой извилины на левом полушарии (речевой
центр Брока) была поразительно развита и выступала на всем
своем протяжении в виде резко обозначенной дугообразной извили-

ны высотою в 29 мм и шириною 15 мм. Точно также неодинаковое
развитие представляли собою и нижние отделы задней централь-
ной извилины, так наз[ываемый] верхний покров (operculum5*), в
котором мною был доказан центр вкуса. В левом полушарии эта
область представлялась особенно развитой по размерам и в то же
время раздвоенной глубокой бороздой на две извилины, чего не
наблюдалось в правом полушарии. Наконец обращало на себя вни-
мание и различие в строении теменных областей. В этом отношении
особенно поражало богатое развитие вторичных и третичных бо-
розд в левой теменной области по сравнению с правой. То же
отчасти следует заметить и по отношению к левой лобной доле,
имеющей заметное преобладание над правой в отношении разви-
тия вторичных и третичных борозд и извилин.
Вышеописанное исследование мозга М. М. Ковалевского позво-
лило нам сделать следующие выводы Прежде всего, преобладание в
размерах и в богатстве извилин левого мозгового полушария стоит в
связи, как мы уже знаем, с развитием интеллектуальной сферы.
Правда, левое полушарие и обычно преобладает в своих размерах
над правым, что может быть поставлено в соотношение с преоблада-
нием в развитии мышц правой стороны над мышцами левой сторо-
ны. Но когда дело идет о необычно большом развитии вторичных и
третичных борозд в левом полушарии, то оно должно быть постав-
лено главным образом в связь с развитием интеллектуальной дея-
тельности, так как левому полушарию принадлежит, между про-
чим, специально речевая функция, а речь самым теснейшим образом
связана с интеллектуальной деятельностью.
С другой стороны, мозг М. Ковалевского характеризовался тем,
что в нем имелось особенно богатое развитие заднего отдела 3-й
лобной извилины, или извилины Брока, заведующей функцией речи.
При вскрытии мною большого числа мозгов здоровых и больных лиц
я лишь очень редко встречал столь богатое развитие извилины
Брока, какое имелось в мозгу М. М. Ковалевского. Нет надобности
говорить, что это развитие извилины Брока должно быть поставле-
но в связь с большим даром слова. Мы знаем в самом деле, что
М. М. Ковалевский, будучи своего рода полиглотом, говорившим на
нескольких языках, отличался редким красноречием; его речи напо-
минали собою приятные беседы, поражавшие свободой слова и
изяществом формы.
Особое развитие речевой способности проявлялось в том, что
Ковалевский обыкновенно диктовал, а не писал собственноручно
свои сочинения. Но в речи М. М. не было так наз[ываемого] темпера-
мента, выражающегося модуляциями голоса. Имеет ли этот факт
какое-либо значение в сопоставлении с тем, что соответствующая
часть нижней лобной извилины правого полушария, принимающая
участие в функции голоса, в мозгу М. М. оказалась относительно
слабо развитой и как бы запавшей, я не считаю возможным решить
до будущих наблюдений.
Что касается особенно богатого развития в мозгу М. М. нижнего

отдела задней центральной извилины левого полушария или так
наз[ываемого] верхнего покрова, то, руководясь тем, что в этой обла-
сти содержится открытый мною вкусовой центр, можно поставить
его в связь с тем, что М. М. Ковалевский, сколько известно, был
вообще хорошим гурманом, «любителем покушать», что и обусловли-
вало его необычную полноту, доходившую до тучности.
От дальнейших выводов приходится пока воздержаться, дабы не
впасть в необоснованные гипотезы, которые должны бы подлежать
основательной проверка К сожалению, для такой проверки нет
благоприятных условий, ибо добывание мозгов знаменитых ученых
и мыслителей вообще сопряжено с необычайными трудностями и
скорее обусловливается счастливым случаем, ибо даже интеллиген-
тная среда еще не прониклась убеждением, что самому благородно-
му органу человеческого существа — мозгу, там, где проявился
талант, приличествует более сохранение в музеях в консервирован-
ном виде для научных целей, нежели тление и разложение в земле
для поедания червями. Можно и должно мечтать о том времени,
когда у нас создастся целый музей мозгов великих людей в целях
выяснения природы гения и таланта.
Как нелегко ныне достать мозги видных деятелей, показывает,
напр[имер], факт, что мозг нашего великого писателя земли
русской Л. Толстого, имевшего при смерти возле себя д-ра
Маковецкого, не удалось сохранить для потомства, несмотря на
то, что мною была направлена своевременно телеграмма в Ясную
Поляну с напоминанием о необходимости в интересах науки
вскрытия мозга Л. Толстого. Но несмотря ни на что окружающие
бессмертного гения при его смерти, очевидно, предпочли опустить
в могилу вместе с телом и его мозг, как бы соглашаясь с тем,
что мозг, который дал миру столько прекрасных творений, не
нужен ни для науки, ни для потомства как реликвия и должен
подвергнуться общей участи, т[о] е[сть] разложению и зловонному
гниению.
Не знаю, что произошло с мозгом знаменитого Мечникова.
Своевременно я телеграфировал в Институт Пастера о необходимо-
сти вскрытия мозга и, сколько знаю, он действительно был вскрыт,
но пока исследования его не было опубликовано, как не было
опубликовано и подробного антропологического (а не анатомо-па-
тологического) исследования мозгов и наших выдающихся обще-
ственных деятелей.
Но более всего обидно, что и в период, следующий за революцией,
ни родственники, ни даже окружающие талантливых лиц врачи не
заботятся о вскрытии и консервировании мозгов — этих истинных
носителей всякой вообще одаренности, таланта и гения. Вот еще
так недавно скончался наш великий художник Васнецов, затем
Кустодиев, создавшие шедевры в искусства Умер замечательный
политический деятель Дзержинский, а еще ранее Фрунзе, совсем
недавно умер поэт Есенин, до него умер поэт Брюсов, несколько
раньше поэт Блок, а подумал ли кто-либо из окружавших лиц о том,

чтобы их мозг был вскрыт для подробного научного исследования и
сохранен для потомства как драгоценная реликвия?
Если бы кто-либо взглянул, как бережно и любовно обставлен,
напр[имер], вскрытый некогда мною и подробно мною описанный
мозг знаменитого Менделеева в анатомическом музее Государствен-
ного Института Медицинских Знаний, то я не сомневаюсь, у того
отпадет всякое предубеждение против посмертного вскрытия, хотя
бы одного мозга.
В этом нельзя не видеть поразительного тормоза в развитии
науки об одаренности вообще и науки о гении в частности. Наша
революция, борющаяся со всякими предубеждениями мистическо-
го характера, до сих пор еще не коснулась этого предмета, а
между тем здесь нужно сделать что-нибудь радикальное. Пред-
убежденным родственникам необходимо сказать прямо, что, окру-
жая заботами при жизни наших знаменитых политических и
общественных деятелей, как и не менее знаменитых деятелей
науки и искусства, они не имеют права не допускать вскрытия
мозга и тела вообще, ибо это противодействует развитию науки о
происхождении таланта и гения; властям же следовало бы де-
кретировать беспрепятственное вскрытие умерших знаменитостей,
ибо только путем тщательного исследования многих мозгов изве-
стных общественных деятелей, литераторов, поэтов, ученых и ху-
дожников, можно будет выяснить анатомическую основу высокой
одаренности человека. При этих условиях постепенно при Госу-
дарственном Рефлексологическом Институте по изучению мозга
можно было бы создать целый музей мозгов — пантеон знамени-
тостей и великих людей, и этим путем гений человека, этот не-
уловимый пока сфинкс, перестал бы со временем быть загадкой
и предстал бы пред человечеством еще в большей красоте и
величии.

Невропатология

ОДЕРЕВЕНѢЛОСТЬ ПОЗВОНОЧНИКА
СЪ
ИСКРИВЛЕНІЕМЪ ЕГО,
КАКЪ
ОСОБАЯ ФОРМА ЗАБОЛѢВАНІЯ.
Проф. В. М. Бехтерева.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Я. Трей, Разъѣзжая, 43.
1892.

Одеревенѣлость позвоночника съ ис-
кривленіемъ его, какъ особая форма
заболѣванія.
Въ теченіи послѣднихъ лѣтъ я имѣлъ возможность на-
блюдать заболѣваніе, выражающееся въ развитой формѣ
искривленіемъ кзади и неподвижностью или одеревенѣ-
лостью позвоночнаго столба и цѣлымъ рядомъ разстройствъ
со стороны нервной системы. Такъ какъ при обзорѣ под-
ходящей литературы я не нашелъ болѣе или менѣе по-
дробныхъ и вообще точныхъ указаній по поводу этого свое-
образного страданія, то, интереса ради, я и считаю не-
лишнимъ сообщить свои наблюденія по сдѣланнымъ мною
записямъ о больныхъ этого рода, изъ которыхъ трое были
пользуемы мною на домашнемъ пріемѣ.
I. Больная Ш., 56 л., явилась ко мнѣ на пріемъ съ жало-
бами на мучительное чувство тяжести въ задней части шеи,
отдающееся въ спинной хребетъ и въ заднюю часть головы;
кромѣ того, по временамъ больная испытываетъ ощущеніе
стягиванія въ горлѣ и ее какъ бы душить. Болѣе же всего
она жалуется на то, что за послѣднее время ей стало труд-
но поддерживать голову, которую постоянно клонитъ впе-
редъ. Съ перваго же раза у больной обращаетъ на себя вни-
маніе рѣзкое искривленіе позвоночника кзади въ верхней
его части, въ особенности въ нижней шейной и лопаточной
областяхъ, при чемъ голова представляется какъ бы выдви-
нутой впередъ и слегка опущенной. Мать больной тоже
страдала искривленіемъ позвоночника кзади, хотя и болѣе
слабымъ; затѣмъ подобнымъ-же искривленіемъ позвоночника
страдала сестра больной и, кромѣ того, съ дѣтства стра-
даетъ имъ и ея дочь. Сама больная была нѣсколько суту-
ловата еще съ молодости, но въ послѣдніе годы искривленіе
позвоночника, какъ она замѣчаетъ, стало рѣзко усиливаться.

Вмѣстѣ съ этимъ усиленіемъ искривленія вначалѣ были
боли въ правой рукѣ; кромѣ того, въ теченіи послѣднихъ 5
лѣтъ больная нерѣдко испытывала чувство тяжести въ го-
ловѣ, которое усилилось въ особенности за послѣднюю зиму.
Теперь тяжесть обнаруживается преимущественно въ заты-
лочной области головы и въ задней части шеи. Сверхъ то-
го, въ послѣднее время больную стало постоянно безпокоить
своеобразное и тягостное чувство стягиванія въ боковыхъ
частяхъ шеи, преимущественно подъ нижней челюстью, въ
особенности слѣва. Изъ другихъ явленій слѣдуетъ отмѣтить,
что прежде у больной бывали сильныя мигрени. Лѣтъ 20
назадъ она мгновенно ослѣпла на правый глазъ, но затѣмъ
зрѣніе ея стало возстановляться, хотя еще и въ настоящее
время правый глазъ видитъ хуже лѣваго. Явленій истеріи
не было никогда.
Выпуклая горбатость (искривленіе кзади) позвоночника въ
нижней шейной и верхней грудной областяхъ, благодаря
чему голова сильно выдвинута впередъ. Лордозъ въ ниж-
ней части позвоночника, если и есть, то весьма незначи-
тельный. При болѣе внимательномъ осмотрѣ туловища замѣ-
чается лишь нѣкоторое опущеніе лопатокъ и какъ бы рас-
хожденіе ихъ въ стороны, но ясной атрофіи мышцъ, под-
держивающихъ лопатки, подъ жировымъ покровомъ не за-
мѣтно; только на шеѣ, справа, замѣтно нѣкоторое исхуданіе
мышцъ по сравненію съ лѣвой стороной. Болевая чувстви-
тельность въ лопаточныхъ областяхъ спины незначительно
понижена; никакихъ другихъ разстройствъ чувствительно-
сти нѣтъ, кромѣ упомянутаго выше чувства стягиванія подъ
нижней челюстью и ощущенія тяжести въ задней части
шеи и затылочной области головы. При выпрямленіи, т. е.,
поднятіи головы кверху, чувство тяжести въ ней всегда
усиливается. Точно также, по заявленію больной, чувство
тяжести въ головѣ замѣтно усиливается и при ходьбѣ. Са-
мородныхъ болей въ спинѣ больная не испытываетъ; при
надавливаніи на позвоночникъ и при постукиваніи по немъ
боли тоже не ощущаетъ. Органы чувствъ въ порядкѣ, за
исключеніемъ ослабленія зрѣнія на правый глазъ, которымъ
видитъ неясно, при чемъ верхнія части предметовъ кажутся
какъ бы затянутыми легкой пеленой. Въ области движенія
главная жалоба больной сводится на то, что голову тянетъ
впередъ, такъ что трудно поддерживать ее въ естествен-
номъ положеніи. Выпрямлять голову ей тоже трудно; и, какъ
уже я сказалъ, при этомъ всегда является чувство тяжести
въ задней части шеи и головы. Движенія шеи въ стороны
довольно свободны. Типъ дыханія исключительно брюшной:
плоская грудь больной почти вовсе не участвуетъ въ дыха-
тельныхъ движеніяхъ. Позвоночникъ въ грудной области
поразительно мало подвиженъ. Повороты въ сторону, вы-

прямленіе и сгибаніе его чрезвычайно ограничены. Въ ле-
жачемъ положеніи горбатость не исправляется. Другихъ
двигательныхъ разстройствъ не замѣтно. Сухожильные реф-
лексы безъ существенныхъ измѣненій. Въ теченіи послѣд-
няго года у больной стали обнаруживаться запоры. Въ ос-
тальномъ никакихъ разстройствъ. Лѣчилась электричествомъ,
но улучшенія не было; скорѣе даже отъ электричества ей
стало хуже.
Во время наблюденія, продолжавшагося около мѣсяца,
больная принимала іодистый калій, а противъ болѣзненныхъ
ощущеній — по временамъ хининъ съ антифебриномъ. Кромѣ
того, дѣлались прижиганія по позвоночнику, въ шейной об-
ласти. Прочнаго улучшенія не послѣдовало, но прижиганія
несомнѣнно облегчали, хотя и временно, тягостныя ощуще-
нія стягиванія въ шейной области.
II. Больная М., 52 л., обратилась ко мнѣ за совѣтомъ въ
началѣ августа 1890 г. по поводу приступовъ сердцебіенія,
тоски и безсонницы, которыми она страдаетъ уже нѣсколь-
ко мѣсяцевъ. Рѣзкое искривленіе позвоночника кзади, преи-
мущественно въ верхней части грудинной области. Изъ раз-
спросовъ по этому поводу выяснилось, что она уже болѣе
10 лѣтъ стала замѣчать, что верхнюю часть ея туловища
постепенно клонитъ впередъ. Незадолго передъ этимъ (лѣтъ
12 назадъ) больная упала въ банѣ и сильно ушибла спину,
которая послѣ того была черною (кровоподтекъ). Вслѣдъ за-
тѣмъ больная стала испытывать боль въ нижнихъ шейныхъ
позвонкахъ, если долго оставалась въ сидячемъ положе-
ніи. Въ тоже время стала обнаруживаться впервые неболь-
шая сутуловатость. Эти болѣзненныя явленія сама больная
относила къ тому, что, живя безъ прислуги, она должна
была много хлопотать по хозяйству, при чемъ часто прихо-
дилось работать въ согнутомъ положеніи. 2 года назадъ, от-
воряя дверь, она случайно упала на спину и ушибла себѣ
руку, послѣ чего чувствовала боль въ спинѣ съ мѣсяцъ и
должна была лежать въ постели. Отъ боли она не могла
даже повертываться въ кровати безъ посторонней помощи;
кромѣ того, полученныя при паденіи поврежденія руки ос-
ложнились рожею. Во время лежанія въ постели у больной
появились мѣсячныя, которыхъ ранѣе не было уже 8 лѣтъ.
Черезъ мѣсяцъ больная поправилась настолько, что при ле-
жаніи уже не чувствовала боли въ спинѣ, но при ходьбѣ и
сидѣніи боль еще была. Эта боль въ меньшей степени про-
должается и по сіе время, вслѣдствіе чего больная и не мо-
жетъ подолгу сидѣть. Со времени паденія сутуловатость
стала быстро усиливаться до рѣзкаго искривленія позвоноч-
ника кзади, при чемъ послѣднее, по заявленію больной, и въ
настоящее время постепенно усиливается все болѣе и болѣе.
Изъ анамнеза больной выясняется далѣе, что ея мать тоже

страдала искривленіемъ позвоночника кзади, но въ меньшей
степени; тетка же больной страдала подобнымъ искривле-
ніемъ въ крайне рѣзкой степени. Больная заявляетъ, что въ
настоящее время она чувствуетъ по временамъ жаръ въ
тѣлѣ, не исключая и головы, сопровождающійся потѣніемъ.
Это явленіе обыкновенно наступаетъ внезапно, въ различное
время дня и, продолжаясь не болѣе 10 минутъ, сопровож-
дается чувствомъ общей слабости въ такой степени, что
больная въ это время не можетъ сидѣть. Только что ука-
занное явленіе въ особенности часто стало обнаруживаться
послѣ втораго паденія; теперь оно бываетъ иногда по нѣ-
скольку разъ въ день. Послѣ втораго паденія у больной бы-
ваетъ также сильная безсонница и тоска. Что же касается
до сердцебіенія, то больная страдаетъ имъ уже съ давнихъ
поръ. Слѣдуетъ еще упомянуть, что въ рукахъ нерѣдко по-
является чувство онѣмѣнія, а по временамъ бываетъ я дро-
жаніе; въ послѣднее время въ рукахъ стала обнаруживаться
даже нѣкоторая слабость. Кромѣ того, больная чувствуетъ,
какъ будто голову ея гнетъ впередъ, такъ что нужно нѣко-
торое усиліе, чтобы поддерживать ее въ прямомъ поло-
женіе.
Первое, что бросается въ глаза, — это упомянутое уже рѣз-
кое искривленіе позвоночника, преимущественно въ верхней
грудной области. При осмотрѣ туловища сбоку, можно ска-
зать, что верхняя часть позвоночника образуетъ выпуклую
кзади дугу съ радіусомъ приблизительно въ двѣ четверти.
Вмѣстѣ съ тѣмъ голова больной замѣтно выдвинута впередъ;
шея кажется укороченной; подбородокъ же слегка опущенъ.
Въ поясничной области яснаго уравновѣшивающаго лордоза
нѣтъ. Тазъ стоитъ болѣе прямо и какъ бы нѣсколько вы-
двинутъ впередъ; разстояніе же между мечемъ и лобкомъ
укорочено, при чемъ животъ какъ бы выпяченъ впередъ,
тогда какъ грудь, наоборотъ, представляется плоскою, почти
впалою. Выпрямленіе позвоночника невозможно ни при ка-
кихъ условіяхъ, даже и при лежаніи. Небольшое наклоненіе
туловища впередъ и назадъ возможно, лишь благодаря нѣ-
которой сгибаемости позвоночника въ нижней грудной и по
ясничной частяхъ. Повороты позвоночника возможны также
лишь въ слабой степени, благодаря подвижности его ниж-
ней части. Верхняя же 1/2 грудной и нижняя часть шейной
областей позвоночника почти совершенно неподвижны. При
попыткахъ къ поворачиванію туловища чувствуется нѣко-
торая боль въ шейной области. Поднятіе головы кверху и
повороты ея въ стороны замѣтно ограничены; послѣдніе со-
вершаются почти исключительно на счетъ сочлененія ат-
ланта со вторымъ позвонкомъ, вслѣдствіе чего движеніе го-
ловы дѣлаетъ впечатлѣніе флюгера, движущагося на непо-
движной оси. На спинѣ замѣтна нѣкоторая атрофія мышцъ

въ надлопаточныхъ областяхъ. Подъостныя мышцы тоже
слегка атрофированы, въ особенности правая. Шея и руки
кажутся нѣсколько исхудавшими. Реберные промежутки
почти всюду ясно очерчены. Лопатки и наружныя части
ключицъ сильно опущены, благодаря чему плечи стоятъ нѣ-
сколько ниже обыкновеннаго. Чувствительность всѣхъ ро-
довъ, не исключая и болевой, ясно понижена на спинѣ, въ
особенности соотвѣтственно уровню первыхъ 4 грудныхъ
нервовъ. Въ меньшей степени пониженіе чувствительности
обнаруживается и въ верхней 1/2 груди, а также въ над-
ключичныхъ областяхъ шеи; въ нижней части груди яснаго
пониженія чувствительности нѣтъ. Изъ субъэктивныхъ раз-
стройствъ чувствительности обращаетъ на себя вниманіе по
временамъ бывающее чувство ползанія мурашекъ по спинѣ
и онѣмѣніе въ рукахъ. Кромѣ того, у больной уже съ дав-
нихъ поръ по временамъ бываютъ боли въ ногахъ, въ осо-
бенности въ подколѣнныхъ областяхъ и въ вертлюгахъ. Ор-
ганы чувствъ въ порядкѣ. Въ позвоночникѣ самородныхъ
болей не чувствуетъ вовсе; лишь при сильномъ постукива-
ніи въ области 4 верхнихъ грудныхъ позвонковъ обнаружи-
вается нѣкоторая болѣзненность, остальные же позвонки и
при постукиваніи безболѣзненны. Въ области движеній об-
наруживается уже упомянутое ослабленіе силы рукъ. Хотя
всѣ движенія рукъ и возможны, но движенія ихъ, въ осо-
бенности вверхъ, за голову и кзади, за спину, крайне слабы
и вызываютъ обыкновенно общую усталость. Фарадическая
и гальваническая возбудимость мышцъ не измѣнена; лишь
въ мышцахъ лопаточныхъ областей замѣтно нѣкоторое ослаб-
леніе электрической возбудимости. Въ походкѣ замѣтныхъ
разстройствъ нѣтъ. На лѣвой ногѣ два пальца согнуты и
обнаруживаютъ неподвижность составовъ. Дыханіе исклю-
чительно брюшное: грудная клѣтка почти вовсе не уча-
ствуетъ въ дыханіи. Сухожильные рефлексы безъ суще-
ственныхъ измѣненій, но при ударѣ молоточкомъ по внут-
реннему краю нижняго угла лопатки не получается от-
раженного движенія руки, бывающего у людей здоровыхъ.
Мочевой пузырь работаетъ совершенно правильно. Съ дав-
нихъ поръ больная страдаетъ запорами. Въ маткѣ — полипъ.
Въ остальномъ ничего патологического.
За время наблюденія, продолжавшагося около 3 недѣль,
больная принимала противъ тоски и сердцебіенія бромистый
натрій съ кодеиномъ и настойкой ландышей, а противъ без-
сонницы и запоровъ — бромистый хининъ съ ревенемъ; кромѣ
того, были назначены общія спиртныя растиранія, теплова-
тыя ванны въ 28° Р. съ солью и прижиганія по позвоноч-
нику, въ верхней грудной области. Подъ вліяніемъ этого
лѣченія тоска стала значительно меньше, сердцебіеніе со-
вершенно прекратилось, безсонница тоже прошла, запоры

уменьшились. Неповоротливость же спины и всѣ другія яв-
ленія остались безъ измѣненія.
III. Больной Г., 39 л., много разъ падалъ и ушибалъ спи-
ну. 15 лѣтъ тому назадъ получилъ ушибъ вьюкомъ въ лѣвое
плечо, такъ что упалъ и не могъ самъ подняться. Кромѣ
того, нужно упомянуть, что, служа съ 1870 по 1888 г. со-
ставителемъ поѣздовъ, больной часто долженъ былъ рабо-
тать съ наклоненнымъ туловищемъ. Мало по малу у него
стало развиваться искривленіе позвоночника кзади, а не-
сколько позднѣе, лѣтъ 10 назадъ, впервые появились и боли
въ туловищѣ, рукахъ и ногахъ. Боли эти частію были
стрѣлявшія и блуждавшія, а частію сосредоточивались въ
локтевыхъ и бедренныхъ сочлененіяхъ, вслѣдствіе чего и
признавались врачами за ревматическія. Вслѣдствіе боли въ
составахъ больной года 11/2 ходилъ съ трудомъ. Спустя годъ
появились и поясничныя боли; затѣмъ года четыре спустя
къ поясничнымъ болямъ присоединились боли въ бокахъ,
столь сильныя, что больной почти не могъ ѣздить на изво-
щикахъ вслѣдствіе тряски. Кромѣ того, временами бывали
парэстезіи въ подошвахъ, въ видѣ щекотанія.
Такъ какъ всѣ боли, какъ упомянуто, привнавались за
ревматическія, то въ 1889 г. больной былъ посланъ изъ Ка-
зани врачами въ Астрахань на Тинакскія грязи, но, какъ и
слѣдовало ожидать, никакого улучшенія на грязяхъ не по-
слѣдовало; скорѣе даже боли обострились и общее состояніе
ухудшилось. Между прочимъ, послѣ Тинакскихъ грязей по-
явились приступы сердцебіенія и боли въ грудной доскѣ и
въ лѣвой 1/2 груди, продолжающіяся и по сіе время. Состав-
ныя боли были еще прошлой зимой, но облегчились отъ гор-
чишниковъ и въ настоящее время бываютъ лишь изрѣдка и
на минуту, не болѣе. Чаще всего больнаго безпокоятъ те-
перь боли въ поясницѣ и въ боковыхъ частяхъ живота, бы-
вающая приступами на довольно продолжительное время (до
нѣсколькихъ дней). Съ лѣта прошлаго года, т. е., съ годъ
назадъ, больной сталъ замѣчать общую слабость, выражаю-
щуюся усталостью при ходьбѣ.
Мать больнаго, которой въ настоящее время 70 лѣтъ, за
послѣднія 15 лѣтъ сгорбилась подобно сыну, при чемъ и у
нея по временамъ бываютъ боли въ ногахъ и чувство щеко-
танія въ подошвахъ; отецъ больнаго по видимому въ чахот-
кѣ; о другихъ родныхъ больной не можетъ дать точныхъ
свѣденій.
12 мая 1891 г.: Средняго роста, довольно порядочнаго сло-
женія, съ умѣреннымъ развитіемъ подкожнаго жира. Рѣз-
кая горбатость спины съ выпуклостью кзади, преимуще-
ственно въ лопаточной области; вслѣдствіе этого голова,
благодаря уравновѣшивающему отклоненію шеи впередъ, ка-
жется выдвинутой кпереди и слегка опущенной. Въ пояс-

ничной области яснаго лордоза нѣтъ; скорѣе можно бы го-
ворить объ уплощеніи поясничной части хребта. Тазъ какъ
бы нѣсколько выдвинуть впередъ, и потому животъ кажет-
ся выпяченнымъ. Передняя часть груди рѣзко уплощена и
даже кажется нѣсколько вдавленной. Лопатки замѣтно вы-
стоятъ кзади вслѣдствіе исхуданія мышцъ. Дыханіе исклю-
чительно брюшное, вслѣдствіе чего животъ въ верхней его
части постоянно втягивается и выпячивается. Грудная же
клѣтка при дыханіи остается неподвижной; даже и при уси-
ленномъ вдыханіи она не принимаетъ замѣтнаго участія въ
дыхательныхъ движеніяхъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ обращаетъ на
себя вниманіе поразительная неподвижность позвоночника,
который не сгибается ни взадъ, ни впередъ, ни вправо, ни
влѣво. При попыткахъ согнуться больной лишь слегка сги-
баетъ туловище. Движенія головы кверху ясно ограничены.
Въ лежачемъ положеніи разгибанія позвоночника не проис-
ходитъ. По заявленію больнаго, сгибать спину ему что-то не
даетъ, не смотря на то, что при попыткахъ къ сгибанію
особенной боли въ позвоночникѣ онъ не чувствуетъ. При
постукиваніи позвоночника особенной болѣзненности не обна-
руживается; лишь въ нижней грудной области чувствуется
при этомъ нѣкоторая боль въ глубинѣ. Больной заявляетъ,
что его туловище какъ бы клонить впередъ и что ему
трудно выпрямиться и приподнять голову. Вмѣстѣ съ
тѣмъ онъ жалуется на общую слабость и слабость ногъ въ
частности. Хотя походка его и не представляется рѣзко
разстроенной, но, вслѣдствіе неподвижности позвоночни-
ка при ходьбѣ и стояніи, колѣни подгибаются; а пото-
му и самая походка кажется совершенно своеобразной.
Благодаря той-же неподвижности позвоночника и частью
вслѣдствіе слабости ногъ, больному трудно подниматься съ
постели и даже со стула; при этомъ больной обыкновенно
помогаетъ себѣ руками. Въ особенности трудно больному
вставать послѣ долгаго сидѣнья. При этомъ вставаніи почти
всегда появляется боль то въ поясницѣ, то въ бокахъ. Мыш-
цы рукъ и ногъ худы и дряблы на ощупь. Болевая и ося-
зательная анэстезіи на спинѣ, начиная съ области 2-го груд-
наго и до области нижнихъ поясничныхъ нервовъ, но на
уровнѣ 11—12 груднаго нерва чувствительность значитель-
но лучше, нежели въ выше и нижележащихъ областяхъ и
можетъ даже считаться повышенной. При этомъ на лѣвой
сторонѣ спины чувствительность вообще притуплена болѣе,
нежели на правой. На ягодицахъ и въ нижнихъ конечно-
стяхъ чувствительность сохранена; въ плечевыхъ же обла-
стяхъ замѣчается нѣкоторое притупленіе болевой чувстви-
тельности. На груди, ниже области 2-го груднаго нерва, хотя
и обнаруживается анэстезія, но въ значительно меньшей
степени, нежели на спинѣ. На животѣ нижняя граница анэ-

стезіи опредѣляется линіей, идущей надъ остями подвздош-
ныхъ костей, ниже пупка приблизительно пальца на три.
Изъ субъэктивныхъ разстройствъ обращаютъ на себя вни-
маніе почти постоянное чувство какъ бы электризаціи въ
шейной области, направляющееся отъ головы внизъ, затѣмъ
ощущеніе тяжести въ груди («какъ бы доска положена на
грудь») и чувство опоясыванія, появившіяся за послѣднее
время. Кромѣ того, во время сидѣнія и лежанія больной ис-
пытываетъ почти постоянное непріятное щекотаніе въ под-
колѣнныхъ областяхъ, при усиленіи котораго онъ невольно
дѣлаетъ иногда дергающее движеніе ногой (судорожное со-
кращеніе). Подобное-же щекотаніе ощущается и въ локтяхъ,
при чемъ больной нерѣдко, чтобы облегчить себя, тоже произ-
водить дергающія движенія рукой. Далѣе, у него «можжатъ»
голени, въ особенности послѣ ходьбы. Съ другой стороны,
при сидѣніи или неловкомъ шагѣ чувствуется нѣкоторая
боль въ области бедреннаго нерва, подъ Poupart'овой связ-
кой, съ той или другой стороны, но болѣе съ лѣвой. При
давленіи въ этой области дѣйствительно обнаруживается бо-
лѣзненность. Позвоночникъ при постукиваніи безболѣзненъ,
кромѣ области, соотвѣтствующей уровню 11 и 12 позвонковъ,
гдѣ сильное постукиваніе сопровождается ясною болью. На
этомъ же уровнѣ чувствуется глубокая боль и при давленіи
по обѣимъ сторонамъ позвоночника, при чемъ всегда являет-
ся и потребность вдохнуть или спереть воздухъ въ груди,
какъ бы для облегченія болѣзненнаго ощущенія. Точно так-
же чувство боли въ вышеуказанныхъ областяхъ и таже
своеобразная потребность спереть воздухъ въ груди появ-
ляются и при ѣздѣ на извощикѣ. Органы чувствъ безъ из-
мѣненій; зрачки нѣсколько неравномѣрны, но на свѣтъ реа-
гируютъ правильно. Дѣятельность мочеваго пузыря не на-
рушена. Съ нѣкоторыхъ поръ замѣтна половая слабость. Ко-
лѣнные рефлексы на обѣихъ сторонахъ повышены.
Во время наблюденія, продолжавшагося около недѣли, боль-
ной принималъ іодистый калій и хининъ съ фенацетиномъ.
Кромъ того, производились прижиганія по позвоночнику
приборомъ Paquelin'a. Существеннаго улучшенія за такой
короткій срокъ, конечно, послѣдовать не могло, но прижи-
ганія, всё-таки, несомнѣнно, на нѣкоторое время облегчали
признаки раздраженія чувствительныхъ нервовъ.
Въ дополненіе къ приведеннымъ наблюденіямъ считаю
необходимымъ замѣтить, что еще прежде я наблюдалъ 2
больныхъ съ подобными же явленіями, но, къ сожалѣнію,
не сохранилъ о нихъ подробныхъ записей. Тѣмъ не менѣе,
въ связи съ предъидущими наблюденіями и эти случаи
не лишены интереса.

Въ одномъ изъ нихъ у душевно-больнаго болѣе 10 лѣтъ
существовала выпуклая горбатость позвоночнаго столба въ
плечевой и шейной областяхъ, достигавшая такой степени,
что подбородокъ почти прикасался къ грудной доскѣ. При
этомъ совершенно безболѣненный позвоночный столбъ отли-
чался полной неподвижностью: больной не могъ не только
повертывать туловища, но даже повертывать и выпрямлять
голову, вслѣдствіе чего онъ производилъ впечатлѣніе чело-
вѣка, съ упорствомъ смотрящаго на свои ноги. Достойно
также вниманія, что грудная клѣтка не принимала никако-
го участія въ дыханіи, которое совершалось, исключительно
благодаря сокращеніямъ грудобрюшной преграды. Чувстви-
тельность была значительно притуплена почти на всей по-
верхности тѣла, въ особенности же въ области шеи, спины
и боковыхъ частей груди. Мышечная сила рукъ была за-
мѣтно ослаблена. О субъективныхъ ощущеніяхъ больной не
могъ давать показаній вслѣдствіе своего психическаго раз-
стройства. Анамнеза получить не удалось. Больной умеръ
отъ присоединившейся бугорчатки легкихъ; вскрытія не
было.
Въ другомъ случаѣ были явленія paralysis agitans и вмѣ-
стѣ съ тѣмъ крайне рѣзкая горбатость позвоночника въ груд-
ной и шейной областяхъ, благодаря чему голова въ сидячемъ
и стоячемъ положеніяхъ представлялась опущенной прямо
внизъ, а взоръ устремлялся въ полъ. При этомъ замѣчалась
поразительная неподвижность позвоночнаго столба: больной
былъ лишенъ возможности сгибать и поворачивать тулови-
ще въ стороны въ сидячемъ или стоячемъ положеніяхъ, не
могъ поднимать головы и только слегка двигалъ ею въ сто-
роны. По той-же причинѣ больной не могъ безъ посторонней
помощи повертываться въ постели съ одного бока на дру-
гой или перемѣнить лежачее положеніе на сидячее; вставать
же на ноги онъ могъ, только помогая себѣ руками. Въ чув-
ствительной сферѣ у больнаго наблюдались частыя и разно-
образныя парэстезіи въ области спины, груди и рукъ и яс-
ное притупленіе чувствительности преимущественно на спи-
нѣ. Вмѣстѣ съ тѣмъ бросалось въ глаза общее исхуданіе, въ
особенности же мышцъ лопаточныхъ областей. Боли въ поз-
вонкахъ не было ни при постукиваніи, ни при попыткахъ
сгибанія. Дыханіе было исключительно брюшнымъ. Сила
рукъ значительно ослаблена; да, и въ ногахъ замѣтна была
паретическая слабость. Колѣнные рефлексы съ обѣихъ сто-
ронъ были повышены. Съ теченіемъ времени паретическая
слабость рукъ и ногъ значительно усилилась, и развились
сгибательныя сведенія нижнихъ, а затѣмъ и верхнихъ ко-
нечностей. Впослѣдствіи, какъ я слышалъ, больной умеръ
отъ какого-то осложнения, причемъ вскрытія сдѣлано не бы-
ло. Къ сожалѣнію, въ этомъ случаѣ причина, вызвавшая

одеревенѣлость и искривленіе позвоночника, какъ и въ предъ-
идущемъ случаѣ, осталась не выясненной; явленія же para-
lysis agitans впервые начали обнаруживаться, какъ это час-
то случается с подобными больными, послѣ внезапнаго и
сильнаго душевнаго потрясенія.
Изъ приведенныхъ наблюденій ясно, что тяжесть бо-
лѣзни у моихъ больныхъ была далеко неодинакова. На-
именѣе тяжелую картину представляла первая больная, у
которой заболѣваніе въ тоже время было и болѣе свѣжее
по времени; послѣдній же случай слѣдуетъ признать са-
мымъ тяжелымъ. Тѣмъ не менѣе, не подлежитъ сомнѣнію,
что во всѣхъ приведенныхъ случаяхъ мы имѣли одно и
тоже заболѣваніе. Въ этомъ убѣждаетъ насъ то, что во
всѣхъ случаяхъ картина и развитіе болѣзни представляли
много общаго. Такъ, почти во всѣхъ случаяхъ существо-
вали: 1) большая или меньшая неподвижность или, по
крайней мѣрѣ, недостаточная подвижность всего или толь-
ко извѣстной части позвоночнаго столба при отсутствіи въ
немъ рѣзкой болѣзненности при постукиваніи и сгибаніи;
2) дугообразное искривленіе позвоночника кзади, преиму-
щественно въ верхней грудной области, при чемъ голова
представлялась выдвинутой впередъ и опущенной; 3) па-
ретическое состояніе мышцъ туловища, шеи и конечно-
стей, большею частью съ небольшою атрофіей спинныхъ
лопаточныхъ мышцъ; 4) притупленіе чувствительности,
преимущественно въ области развѣтвленія кожныхъ вѣт-
вей спинныхъ и нижнихъ шейныхъ нервовъ, а иногда и
поясничныхъ; наконецъ 5) разнообразные признаки раз-
драженія со стороны тѣхъ же нервовъ, въ видѣ парэсте-
зій, даже мѣстныхъ гиперэстезій и болей въ спинѣ и въ
шейной области, а также въ конечностяхъ и въ позвоноч-
номъ столбѣ; въ послѣднемъ въ особенности при долговре-
менномъ сидѣніи. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ были, очевид-
но, и признаки раздраженія со стороны двигательныхъ
нервовъ. Такъ. въ одномъ случаѣ былъ родъ судорожнаго
подергиванія рукъ и ногъ, появлявшегося вслѣдъ за чув-
ствомъ щекотанія въ локтевыхъ и подколѣнныхъ обла-
стяхъ; въ другомъ случаѣ имѣлись сведенія верхнихъ и
нижнихъ конечностей.

Что касается до этіологіи болѣзни, то выдающимися при-
чинами въ тѣхъ трехъ случаяхъ, въ которыхъ имѣются
анамнестическія данныя, были наслѣдственность и трау-
матическое поврежденіе спины. Послѣднее, очевидно, иг-
рало существенную роль въ развитіи болѣзни въ 2 слу-
чаяхъ; къ сожалѣнію, въ третьемъ случаѣ при собираніи
анамнеза на это обстоятельство не было обращено внима-
нія больнаго; и потому остается неизвѣстнымъ,неимѣлали
эта причина и въ данномъ случаѣ извѣстнаго значенія? —
Наслѣдственность отмѣчена во всѣхъ трехъ случаяхъ. Въ
дальнѣйшемъ обсужденія вышеприведенныхъ наблюденiй
прежде всего возникаетъ вопросъ о причинѣ искривленія
позвоночнаго столба. Такъ какъ объ англійской болѣзни
здѣсь не можетъ быть и рѣчи, то уже изъ того обстоятель-
ства, что во всѣхъ случаяхъ было дугообразное, а не уг-
ловое искривленіе позвоночника и не было сколько нибудь
рѣзкой мѣстной болѣзненности его при давленіи и посту-
киваніи, слѣдуетъ заключить, что мы имѣли дѣло съ т. наз.
мышечнымъ искривленіемъ позвоночника. Мышечныя фор-
мы искривленія позвоночнаго столба, какъ мы знаемъ въ
свою очередь, дѣлятся по своему происхожденію на при-
вычныя, ревматическія и паралитическія. О привычномъ
искривленіи позвоночника въ моихъ случаяхъ, конечно,
не можетъ быть и рѣчи. Хотя нѣкоторые больные и ука-
зывали, что имъ приходилось много нагибаться при сво-
ихъ занятіяхъ, но, безъ сомнѣнія, правильнѣе всего смот-
рѣть на эти объясненія, лишь какъ на желаніе больныхъ
подъискать наиболѣе доступную ихъ пониманію причину
для искривленія позвоночнаго столба. Дѣло въ томъ, что
другія проявленія болѣзни, какъ то: боли, парэстезіи, ане-
стезіи, паретическая слабость, замѣтная, хотя и слабая ат-
рофія мышцъ, неподвижность позвоночнаго столба и со-
вершенная невозможность произвольного его выпрямленія
положительно исключаютъ мысль о привычномъ искривле-
ніи позвоночника. Надо думать поэтому, что указываемая
нѣкоторыми изъ больныхъ необходимость частаго сгибанія
спины, быть можетъ, до нѣкоторой степени только способ-
ствовала усиленію искривленія; основная же причина этого

искривленія во всякомъ случаѣ должна быть иная. Съ дру-
гой стороны, въ моихъ случаяхъ не можетъ быть рѣчи и о
ревматическомъ мышечномъ искривленіи, которое обыкно-
венно развивается болѣе или менѣе быстро, почти внезап
но, послѣ простуды, одновременно съ болями въ спинѣ,
при чемъ исправленіе кривизны позвоночнаго столба ста-
новится невозможнымъ даже и на короткое время вслѣд-
ствіе болей, появляющихся при малѣйшемъ сокращены
произвольныхъ мышцъ. Такимъ образомъ, путемъ исклю-
ченія я прихожу къ выводу, что въ описанныхъ выше слу-
чаяхъ горбатость, по всей вѣроятности, обусловлена пара-
личной слабостью мышцъ спины. Въ пользу этого, безъ со-
мнѣнія, говорятъ паретическая слабость въ мышцахъ шеи,
спины и конечностей (въ особенности верхнихъ), анэстезія
кожи и нѣкоторая атрофія спинныхъ мышцъ. Но въ обыкно-
венныхъ случаяхъ паралитической горбатости имѣются два
существенно важные и характерные признака, отличаю-
щіе это заболѣваніе отъ всѣхъ другихъ формъ горбатости:
отсутствіе боли и неспособность выпрямлять позвоночникъ
вслѣдствіе паралича мышцъ *). Въ моихъ же случаяхъ
были на лице боли и парэстезіи въ области спины, шеи и
отчасти въ конечностяхъ, а невозможность выпряиленія
позвоночнаго столба обусловливалась, по видимому, не
столько параличной слабостью мышцъ, сколько неподвиж-
ностью самаго позвоночнаго столба. Въ самомъ дѣлѣ, мои
больные одинаково не могли ни выпрямлять, ни сгибать
своего позвоночника въ грудной области, такъ что при не-
обходимости они нагибались всѣмъ туловищемъ, и при-
томъ всегда въ несовершенной степени. Точно также и бо-
ковые повороты позвоночника были рѣзко ограничены, или
почти совсѣмъ невозможны. Достойно вниманія, что, не
смотря на значительную горбатость позвоночника кзади,
не было замѣтнаго лордоза поясничной части или, по край-
ней мѣрѣ, не было такого лордоза, какъ въ обыкновенных!»
случаяхъ горбатости, зависящей отъ паралича спинныхъ
мышцъ 2).
1) Eulenburg, Real Encyclopedic, т. XI, стр. 553.
2) См., напр., извѣстный случай Eulenburg'а'a.

Очевидно въ моихъ случаяхъ была не простая паралич-
ная горбатость, т. е., не горбатость, обусловленная парали-
чемъ спинныхъ мышцъ, подобно описанной, напр., Eulen-
burg'омъ, а совершенно своеобразное заболѣваніе, поразив-
шее не только нервы шейныхъ и спинныхъ мышцъ и
частью мышцъ конечностей, но также и самый остовъ
позвоночнаго столба. Спрашивается, что же это за пора-
жение?
Вопроса этого нельзя, конечно, рѣшить съ положитель-
ностью до тѣхъ поръ, пока случаи, подобные вышеприве-
деннымъ, не будутъ изслѣдованы и патологоанатомически.
Тѣмъ не менѣе, руководясь клиническими данными, я же-
лалъ бы высказать здѣсь свои соображенія о патогенезѣ бо-
лѣзни, при чемъ я хорошо сознаю, что соображенія эти не
могутъ имѣть иного значенія, какъ гипотезы, нуждающейся
въ патологоанатомической провѣркѣ.
Прежде всего необходимо имѣть въ виду, что ранніе
признаки болѣзни: чувство тяжести головы и невозможность
поддерживать туловище въ прямомъ направленіи; поэтому
уже въ раннихъ періодахъ болѣзни развивается искривле-
ніе позвоночника кзади. Рядомъ съ этимъ, очень рано же
появляются и признаки раздраженія со стороны шейныхъ
и спинныхъ нервовъ, пораженіемъ которыхъ, безъ сомнѣ-
нія, объясняются не только вышеуказанныя паретическія
разстройства, съ теченіемъ времени все болѣе и болѣе уси-
ливающіяся, но и небольшая атрофія пораженныхъ мышцъ.
Но такъ какъ въ тоже время развивается и поразительная
малоподвижность позвоночнаго столба, то, очевидно, что
болѣзненный процессъ, гдѣздясь въ позвоночномъ каналѣ,
долженъ вовлекать въ страданіе одновременно, какъ соеди-
нительнотканныя части позвоночника, способствующія его
движенію, такъ и корешки, дающіе начало спиннымъ и
шейнымъ нервамъ.
На основаніи всѣхъ этихъ данныхъ можно предполо-
жить, что въ описываемыхъ случаяхъ мы имѣемъ само-
стоятельно развивающійся разлитой хроническій процессъ
въ областяхъ сосѣднихъ съ твердой оболочкой спиннаго
мозга: по всей вѣроятности, разлитое хроническое воспа-

леніе окружающей ее клѣтчатки и наружныхъ слоевъ са-
мой твердой оболочки, обусловливающее, съ одной стороны,
обширныя плотныя срощенія твердой оболочки съ тѣлами
позвонковъ и связками, а, съ другой, сдавливаніе выходя-
щихъ корешковъ. Этими 2 причинами удовлетворительно
объясняются, какъ неподвижность позвоночнаго столба или
его одеревенѣлость, такъ и признаки раздраженія спин-
номозговыхъ корешковъ, парезъ шейныхъ и спинныхъ
мышцъ, съ нерѣзко выраженной атрофіей въ нихъ, а так-
же и бывающій иногда парезъ мышцъ верхнихъ конечно-
стей. Возможно, конечно, что съ теченіемъ времени мо-
жетъ присоединиться и пораженіе самаго спиннаго мозга,
какъ послѣдствія его сдавливанія. Этимъ, по всей вѣроят-
ности, и объясняется бывшая въ третьемъ случаѣ мѣстная
болѣзненность позвоночника на уровнѣ 11 и 12-го груд-
ныхъ позвонковъ, паретическая слабость ногъ и усиленіе
сухожильныхъ колѣнныхъ рефлексовъ.
Съ вышесказаннымъ предположеніемъ о патологоанато-
мической основѣ пораженія вполнѣ согласуется и этіоло-
гія страданія. Мы видѣли, что кромѣ наслѣдственности,
предрасполагающей къ заболѣванію, траума спины иг-
раетъ роль важной непосредственной причины; и нельзя
отрицать, что именно траума можетъ сдѣлать для насъ
легко понятнымъ происхожденіе разлитаго воспалительна-
го процесса въ клѣтчаткѣ, окружающей твердую оболочку
спиннаго мозга.
Что же касается до теченія этого своеобразнаго болѣз-
неннаго процесса, то всѣ больные, относительно которыхъ
имѣлись анамнестическія свѣденія, единогласно свидѣтель-
ствуютъ, что болѣзнь развивалась, хотя и медленно, но по-
видимому прогрессивно. Вѣроятно, въ дальнѣйшемъ тече-
ніи она оканчивается параличами и сведеніями: по край-
ней мѣрѣ, такъ можно заключить изъ третьяго и пятаго
случаевъ, представлявшихъ болѣе развитую форму, неже-
ли остальные.
Относительно лѣченія мои наблюденія, къ сожалѣнію,
слишкомъ неполны, чтобы можно было сдѣлать какія-либо
заключенія. Могу лишь отмѣтить благотворное вліяніе

мѣстныхъ отвлекающихъ, въ видѣ прижиганій приборомъ
Pacquelin'а, на субъэктивныя болѣзненныя ощущенія. Ру-
ководясь чисто теоретическими соображеніями, можно бы-
ло бы испытать и подвѣшиванія, но я, къ сожалѣнію, не
имѣлъ возможности примѣнить этотъ способъ въ моихъ
случаяхъ.

НЕРВНЫЯ БОЛѢЗНИ
ВЪ ОТДѢЛЬНЫХЪ НАБЛЮДЕНІЯХЪ.
Проф. В. М. Бехтерева,
Директора клиники душевныхъ и нервныхъ болѣзней въ
С.-Петербургѣ.
Вып. 2.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Складъ изданія у К. Л. Риккера.
Невскій проспектъ, № 14.
1899.

О сращеніи или одеревенѣлости позво-
ночнаго столба, какъ особой формѣ за-
болѣванія.
Въ 1892 году я опубликовалъ во Врачѣ и въ Neurol.
Centralblatt работу подъ заглавіемъ: „Одеревенѣлость позвоноч-
ника съ его искривленіемъ, какъ особая форма заболѣванія",
въ которой на основаніи пяти представившихся мнѣ наблюде-
ній я старался выяснить симптоматологію особаго, еще очень
мало извѣстнаго въ невропатологической литературѣ пораже-
нія, выражавшагося болѣе или менѣе полною неподвижностью
или одеревенѣлостью, дугообразнымъ искривленіемъ кзади по-
звоночнаго столба и цѣлымъ рядомъ нервныхъ разстройствъ,
характерныхъ для этой формы заболѣванія.
Суммарно симптомы описаннаго мною болѣзненнаго со-
стоянія были формулированы мною тогда въ слѣдующихъ
положеніяхъ: 1) большая или меньшая неподвижность или по
крайней мѣрѣ недостаточная подвижность всего или только
извѣстной части позвоночнаго столба при отсутствіи въ немъ
рѣзкой болѣзненности при постукиваніи и сгибаніи; 2) дуго-
образное искривленіе позвоночника кзади, преимущественно
въ верхней грудной области, причемъ голова представлялась
нѣсколько выдвинутой впередъ и опущенной; 3) паретическое
состояніе мышцъ туловища, шеи и конечностей, большею частью
съ небольшой атрофіей спинныхъ и лопаточныхъ мышцъ: 4) при-

тупленіе чувствительности преимущественно въ области раз-
вѣтвленія кожныхъ вѣтвей спинныхъ и нижнихъ шейныхъ, а
иногда и поясничныхъ нервовъ; 5) разнообразные признаки раз-
драженія со стороны тѣхъ же нервовъ въ видѣ парэстезій и бо-
лей въ спинѣ и въ шейной области, а также въ конечностяхъ
и въ позвоночномъ столбѣ; въ послѣднемъ въ особенности
при долговременномъ сидѣніи. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ были
очевидно и признаки раздраженія со стороны двигательныхъ
нервовъ. Такъ, въ одномъ случаѣ былъ родъ судорожнаго по-
дергиванія рукъ и ногъ, появлявшагося вслѣдъ за чувствомъ
щекотанія въ локтевыхъ и подколѣнныхъ областяхъ. Въ дру-
гомъ случаѣ имѣлись сведенія верхнихъ и нижнихъ конеч-
ностей.
Къ этому необходимо прибавить, что изъ тѣхъ же на-
блюденій я убѣдился, что упомянутое выше паретическое со-
стояніе мышцъ туловища и шеи нерѣдко приводитъ къ труд-
ному поддерживанію головы, которую клонитъ впередъ и внизъ,
и къ нарушенію дыханія, которое становится исключительно
брюшнымъ; при этомъ грудная клѣтка, отчасти вслѣдствіе гор-
батости позвоночника, отчасти же вслѣдствіе паретическаго
состоянія межреберныхъ мышцъ, рѣзко уплощается и почти
не участвуетъ въ дыханіи даже при произвольномъ усиленіи
дыхательныхъ движеній.
Надо замѣтить, что вышеприведенное представляетъ со-
бою лишь весьма сжатые итоги клиническихъ симптомовъ
этого заболѣванія, которые подробно описаны въ представлен-
ныхъ мною отдѣльныхъ случаяхъ. Все, впрочемъ, важное изъ
клиническаго описанія отдѣльныхъ случаевъ будетъ приведено
мною впослѣдствіи, теперь же замѣчу, что въ этіологіи трехъ
ранѣе описанныхъ мною случаевъ, въ которыхъ имѣлись ана-
мнестическія свѣдѣнія, отмѣчены мною наслѣдственность и трав-
матическое поврежденіе спины, которое играло несомнѣнную
роль въ развитіи болѣзни въ двухъ случаяхъ; въ третьемъ
случаѣ на этотъ этіологическій моментъ не было обращено

вниманія. Что касается наслѣдственности, то она отмѣчена
была во всѣхъ трехъ случаяхъ.
Достойно вниманія, что развитіе болѣзни во всѣхъ слу-
чаяхъ происходило, хотя и медленно, но прогрессивно. Выше-
описанное заболѣваніе и до сихъ поръ представляется еще
весьма малоизвѣстнымъ въ невропатологической литературѣ.
Лишь въ недавно вышедшемъ учебникѣ нервныхъ болѣзней
проф. Oppenheim'a (1894 г.) мы встрѣчаемъ весьма краткое
описаніе, обнимающее не много болѣе одной странички, осо-
бой формы пораженія позвоночника, озаглавленное „Die Arth-
ritis deformans der Wirbelsäule".
Симптоматологія этого пораженія Oppenheim'омъ пред-
ставлена слѣдующимъ образомъ: „Страданіе сопровождается
болями; эти боли локализируются въ позвоночномъ столбѣ и
усиливаются при попыткахъ къ движенію. Къ этому нерѣдко
присоединяются корешковые симптомы; такъ какъ for. inter-
vertebralia, вслѣдствіе новообразованія кости, съуживаются,
то корешки подвергаются медленно наростающему сдавлива-
нію, которое приводитъ къ стрѣляющимъ болямъ (Intercostal-
Brachial Cruralneuralgie) и къ атрофическому параличу въ
области мышцъ конечностей. Послѣдній почти никогда не
представляется полнымъ. Если одновременно имѣется arthritis
deformans остальныхъ сочлененій, то нелегко опредѣлить — мо-
жетъ ли быть отнесена мышечная атрофія на воспаленіе нер-
вовъ, или же она стоитъ въ прямой зависимости отъ мѣстнаго
пораженія сочлененій. Въ одномъ сомнительномъ случаѣ, ко-
торый я видѣлъ, дало возможность рѣшить вопросъ электри-
ческое изслѣдованіе. Обнаруженіе реакціи перерожденія го-
ворило за то, что дѣло идетъ о дегенеративной атрофіи, стоя-
щей въ зависимости отъ корешковаго неврита. Только рѣдко
самъ спинной мозгъ сдавливается. Но описанъ одинъ случай,
въ которомъ обезображивающій артритъ произвелъ столь значи-
тельныя разростанія на зубовидномъ отросткѣ, что это при-
вело къ сдавленію продолговатаго мозга. Страданіе протека-
етъ очень хронически, обыкновенно съ послабленіями и обо-

стреніями. Діагнозъ опирается главнымъ образомъ на обна-
руженіе arthritis въ суставахъ, на неподвижность большихъ
отдѣловъ или всего позвоночника — анкилозъ, остающійся и
въ хлороформномъ наркозѣ, и на корешковые симптомы. Иног-
да ощупываніе приводить къ точнымъ результатамъ".
Вотъ все, что мы встрѣчаемъ, за исключеніемъ прогноза
и теченія, въ книгѣ Oppenheim'a относительно arthritis defor-
mans позвоночника. Это описаніе во многихъ отношеніяхъ не
можетъ считаться полнымъ, въ нѣкоторыхъ же частностяхъ
невполнѣ соотвѣтствуетъ симптоматологіи пораженія, описан-
наго мною подъ названіемъ „одеревенелости позвоночника",
хотя есть полное основаніе думать, что и въ томъ, и въ дру-
гомъ случаѣ дѣло идетъ въ сущности объ одномъ и томъ же
пораженіи.
Прежде однако, чѣмъ рассматривать симптоматологію это-
го пораженія, я приведу еще одинъ тяжелый случай сращенія
или одеревенѣлости позвоночника, наблюдаемый мною въ по-
слѣднее время въ клиникѣ нервныхъ болѣзней.
Больной Э., 52 лѣтъ отъ роду, уроженецъ Ковенской гу-
берніи, отставной фельдшеръ. Отецъ больного пользовался
всегда хорошимъ здоровьемъ. не пилъ, велъ постоянно уме-
ренный образъ жизни и умеръ на тридцатомъ году жизни
отъ брюшного тифа. Мать умерла шестидесяти пяти лѣтъ и
отличалась всегда крѣпкимъ здоровьемъ. Среди родныхъ боль-
ного никогда не было случаевъ заболѣванія душевными или
нервными болѣзнями, многіе изъ нихъ отличались долголѣті-
емъ, проживая до семидесяти пяти и до восьмидесяти лѣтъ.
Самъ больной на 3 году отъ роду перенесъ натуральную оспу,
на 10 году болѣлъ корью, а на 37 году заразился сифили-
сомъ, отъ котораго лѣчился неисправно: принималъ іодистый
калій и то не долгое время, втираній же совсѣмъ не дѣлалъ.
10 лѣтъ тому назадъ больной перенесъ брюшной тифъ и кро-
мѣ того страдалъ довольно часто лихорадками. Лѣтъ 6 тому
назадъ имѣлъ сильный ушибъ, вслѣдствіе паденія на бокъ.
Кромѣ того еще ранѣе, лѣтъ 30 назадъ, онъ также подвергся
сильному ушибу. Больной недавно женился и имѣетъ дочь,
родившуюся въ срокъ, которая совершенно здорова. Злоупо-
требленій алкоголемъ никогда не было и больной жилъ всегда

умѣренно. 4 года тому назадъ у него безъ всякой причины
появился зудъ на лѣвой половинѣ груди, усиливавшійся во
время потѣнія и проходившій отъ растиранія. Черезъ годъ на
этихъ же мѣстахъ появились жгучія боли, періодически уси-
ливавшіяся. Отъ растиранія онѣ обыкновенно проходили. Съ
февраля мѣсяца 1894 года эти боли приняли стрѣляющій ха-
рактеръ и распространялись въ видѣ пояса на обѣ половины
грудной клѣтки, хотя сильнѣе выражались почти всегда съ
лѣвой стороны и обыкновенно сопровождались сильнымъ зу-
домъ. Боли были настолько сильны и постоянны, что больной
совсѣмъ лишился сна и могъ засыпать только съ хлораломъ.
Послѣ лѣченія въ теченіе двухъ мѣсяцевъ хлораломъ, салици-
ловымъ натромъ и іодистымъ каліемъ боли стали появляться рѣ-
же, но все еще имѣли колющій характеръ. Лѣтомъ 1894 года
больной лѣчился ваннами въ Старой Руссѣ. Вначалѣ онъ чувст-
вовалъ себя хорошо, но къ осени опять появилось ухудшеніе и
боли возобновились. Въ настоящее время больной жалуется на
сильныя стрѣляющія боли въ окружности лѣваго соска и въ
дѣвой лопаткѣ. Боли эти вызываются каждый разъ, когда боль-
ной обѣ руки и особенно лѣвую приведетъ къ груди, поэтому
онъ всегда держится въ согнутой позѣ съ отведенными отъ ту-
ловища руками. Боли бываютъ иногда настолько сильны, что,
по его словамъ, вызываютъ даже головокруженіе. Когда у боль-
ного развиваются запоры и животъ вздувается газами, то эти
боли распространяются въ лѣвую ногу, а иногда и въ лѣвую
руку и даже въ правыя конечности и вмѣстѣ съ тѣмъ вы-
зываютъ спазмы въ кишкахъ, а иногда и эрекцію члена.
Слѣдуетъ кромѣ того замѣтить, что въ рукахъ и ногахъ боль-
ной почти всегда ощущаетъ холодъ, онѣмѣніе и ползаніе му-
рашекъ.
При наружномъ осмотрѣ больного при поступленіи въ
клинику въ 1895 году было отмѣчено следующее: грудная
клѣтка въ передне-заднемъ діаметрѣ немного съужена. Съ
передней поверхности она сильно уплощена, реберные про-
межутки вдавлены. Напротивъ того, въ боковомъ діаметрѣ и
именно въ нижней своей части грудная клѣтка расширена,
ребра при дыханіи остаются неподвижными и дыханіе поэто-
му представляется исключительно брюшнымъ. Позвоночникъ
представляетъ равномѣрное искривленіе въ грудной своей ча-
сти съ выпуклостью кзади; при постукиваніи не болѣзненъ;
лишь при сильномъ постукиваніи въ области остистаго от-
ростка третьяго грудного позвонка обнаруживается слабая

болѣзненность. Зрачки нѣсколько съужены. Измѣненій со сто-
роны поля зрѣнія нѣтъ. Больной жалуется на скорую уста-
лость при ходьбѣ, задержку мочеиспусканія и на запоры. Въ
грудной части позвоночникъ совершенно неподвиженъ; въ
шейной же и поясничной части движенія позвоночника крайне
ограничены. Изъ кожныхъ рефлексовъ межлопаточный ясно
выраженъ на правой сторонѣ, брюшной и надчревный отсут-
ствуютъ на обѣихъ сторонахъ, ягодичный справа ясно выра-
женъ, а слѣва отсутствуетъ. Рефлексъ cremaster'a повышенъ,
равно какъ и подошвенный. Изъ сухожильныхъ рефлексовъ
локтевые (на triceps и biceps), а также и колѣнный на обѣ-
ихъ ногахъ сильно повышены. Рефлексы ахиллова сухожилія
хорошо выражены оба, но яснѣе съ правой стороны. Мышеч-
ная сила правой руки 25 килогр., а лѣвой 24 килогр. Мы-
шечная сила въ нижнихъ конечностяхъ достаточная. Мышеч-
ное чувство нигдѣ не нарушено. При изслѣдованіи больного
уколами булавки на большей части груди и грудной части
спины кромѣ болевого чувства онъ испытываетъ чувство жже-
нія, а при болѣе сильныхъ уколахъ на означенныхъ мѣстахъ
является сильный зудъ. Чувствительность къ фарадическому
току представляется по вышеуказаннымъ границамъ повышен-
ной. Вмѣстѣ съ тѣмъ въ области лѣваго соска и въ надло-
паточной области обнаруживается легкая анэстезія. Осязатель-
ная чувствительность представляетъ также извращеніе, такъ
какъ вмѣсто осязательнаго раздраженія воспринимается чув-
ство жженія и зуда въ кожѣ. Мѣстами въ тѣхъ же областяхъ
наблюдается температурная анэстезія, выражающаяся пони-
женіемъ чувствительности къ холоду и извращеніемъ ощуще-
нія. Въ рукахъ и ногахъ болевая чувствительность ослаблена,
особенно она понижена въ рукахъ. Со стороны мочевого пу-
зыря и прямой кишки также существуютъ разстройства функ-
ціи, выражающіяся у больного небольшой задержкой при мо-
чеиспусканіи и запоромъ.
Съ тѣхъ поръ болѣзненное разстройство представляло
мало существенныхъ перемѣнъ. Первоначально оказали благо-
пріятное вліяніе на болевыя ощущенія въ груди систематиче-
ски производимыя подвѣшиванія на видоизмѣненномъ мною
аппаратѣ Спримона и долговременное примѣненіе іодистаго
калія и ваннъ, но со временемъ больной пересталъ перено-
сить подвѣшиванія, вслѣдствіе чего пришлось отъ нихъ отка-
заться; равнымъ образомъ іодистое лѣченіе и примѣненіе ваннъ
оказалось безъ вліянія. Мало по малу состояніе больного нѣ-

сколько ухудшилось главнымъ образомъ въ отношеніи субъ-
ективныхъ разстройствъ.
Въ общемъ состояніе больного въ 1896 году какъ во
время демонстрированія его въ научномъ собраніи врачей
клиники 15 апрѣля 1896 г., такъ и нынѣ представляется од-
нимъ и тѣмъ же, и поэтому я ограничусь здѣсь однимъ общимъ
описаніемъ состоянія больного въ теченіе 1896 года. У боль-
ного имѣется въ прежней степени округлая горбатость въ
верхней части грудного и нижней части шейнаго отдѣла по-
звоночника. Вмѣстѣ съ тѣмъ обращаетъ на себя вниманіе
отсутствіе компенсирующаго лордоза въ шейной и поясничной
области. Ощупываніе позвоночника даетъ совершенно отрица-
тельныя данныя. Голова вслѣдствіе искривленія позвоночника
выдвинута впередъ, грудь, напротивъ того, представляется упло-
щенною съ вдавленіемъ межреберныхъ промежутковъ, вслѣд-
ствіе атрофіи дыхательныхъ мышцъ. Благодаря этому, животъ
и тазъ нѣсколько выдвинуты впередъ; колѣна слегка подогнуты.
Позвоночникъ представляется совершенно неподвижнымъ какъ
въ грудной, такъ и въ нижней шейной области; лишь въ по-
ясничной и въ верхней шейной области позвоночникъ пред-
ставляетъ крайне ограниченную подвижность. Походка боль-
ного представляется крайне своеобразной: больной ходитъ съ
широко разставленными ногами, причемъ недостатокъ подвиж-
ности позвоночника онъ замѣняетъ болѣе значительнымъ под-
гибаніемъ ногъ. Кромѣ того, по словамъ больного, онъ не
можетъ долго ни сидѣть, ни стоять, а долженъ либо лежать,
либо постоянно передвигать ногами, что будто бы облегчаетъ
его боли. По временамъ онъ поэтому топчется на мѣстѣ, по-
очередно поднимая свои ноги; по его заявленію, въ этомъ
случаѣ ноги будто бы сгибаются сами собою, помимо его
воли.
При изслѣдованіи мышечной системы не трудно замѣтить
ясныя, хотя и не очень рѣзкія, явленія атрофіи въ правой
лопаточной области и въ плечевой части правой руки; въ
плечевой части лѣвой руки атрофія также имѣется, но выра-
жена слабѣе, въ правой же лопаточной области она предста-
вляется едва замѣтною, между тѣмъ предплечье и кисть не
обнаруживаютъ никакихъ вообще слѣдовъ атрофіи; достойно
также вниманія болѣе или менѣе ясно выраженное западеніе
межреберныхъ промежутковъ, указывающее на атрофію дыха-
тельныхъ мышцъ; правый плечевой суставъ при движеніи пред-
ставляется ясно болѣзненнымъ и движенія руки кзади и квер-

ху вслѣдствіе того ограничены. Другіе суставы здоровы. Ды-
ханіе исключительно брюшное, грудь же остается неподвиж-
ною не только при обыкновенномъ дыханіи, но и при произ-
вольномъ усиленіи дыханія. По словамъ больного, дыханіе его
не представляется свободнымъ; ему не даетъ свободно дышать
стѣсненіе въ груди и развивающіяся вмѣстѣ съ тѣмъ болѣз-
ненныя ощущенія въ грудной области. Что касается мышеч-
ной силы, то можно лишь отмѣтить нѣкоторую, впрочемъ не-
рѣзко выраженную, слабость верхнихъ и нижнихъ конечно-
стей, хотя всѣ движенія выполняются правильно. Походка съ
мелкими шагами, шаткая. При поворотахъ больной повора-
чивается разомъ всѣмъ туловищемъ. Въ мѣстахъ атрофіи
мышцъ замѣтное ослабленіе фарадической возбудимости, но
ясно выраженной реакціи перерожденія нигдѣ не обнаружи-
вается. При давленіи на нервные стволы верхнихъ конечно-
стей замѣчается небольшая чувствительность. Также и давле-
ніе на n. cruralis вызываетъ нѣкоторую болѣзненность.
Фиг. 1 и 2.
Область гиперэстезіи и дизэстезіи: прикосновеніе пальцемъ вызываетъ не-
пріятное жженіе; уколы булавкой и легкое царапаніе вызываютъ крайне
рѣзкое ощущеніе боли и оставляютъ послѣ себя продолжительное жженіе.

Рефлексы верхнихъ конечностей замѣтно повышены. Ко-
лѣнные рефлексы слабы. Кожные рефлексы въ мѣстахъ ги-
перэстезіи рѣзко повышены, въ остальныхъ областяхъ нор-
мальны.
Изслѣдованіе чувствительности показываетъ рѣзкій по-
ясъ гиперэстезіи осязательной и болевой чувствительности во
всей грудной области, какъ на задней, такъ и на передней
поверхности тѣла (фиг. 1 и 2). Малѣйшее раздраженіе, хотя бы
даже проведеніе пальцемъ по ребрамъ, вызываетъ страшную
боль, которая вызываетъ даже рефлекторныя движенія. Въ
шейной области, въ особенности слѣва, и частью въ верхней
лопаточной области замѣчается даже нѣкоторая анэстезія.
Между прочимъ обращаетъ на себя вниманіе дизэстезія въ
мѣстахъ, гдѣ обнаруживается повышенная чувствительность.
Такъ, вмѣсто боли или осязательнаго ощущенія больной испы-
Фиг. 3 и 4.
Разстройство температурной чувствительности (пониженіе чувства тепла
я холода, мѣстами-же въ этой области обнаруживается извращеніе: холодъ
воспринимается какъ тепло, а рѣзкія тепловыя раздраженія вызываютъ чув-
ство ломоты).

тываетъ чувство рѣзкаго жженія или зуда. Кромѣ того у
больного поражаетъ особенная продолженность болѣзненнаго
ощущенія (жженія, зуда). Такъ, напр., при легкомъ проведеніи
пальцемъ по груди чувство рѣзкаго болѣзненнаго жженія длит-
ся до 12 секундъ. Подъ вліяніемъ гиперэстезіи больной даже
рубашку держитъ приподнятою, чтобы она не касалась груди.
Онъ избѣгаетъ также сидѣть, а старается оставаться на
ногахъ. Не смотря на повышенную болевую и осязательную
чувствительность, у больного почти въ тѣхъ же областяхъ об-
наруживается пониженіе чувства тепла и холода; мѣстами же
чувство холода замѣняется ощущеніемъ тепла, тогда какъ
рѣзкія температурныя раздраженія вызываютъ чувство ломоты
(фиг. 3 и 4). Кромѣ того у больного обнаруживаются и само-
стоятельные ощущенія въ видѣ парэстезій въ грудной области
и боли въ груди и рукахъ, отчасти даже въ нижнихъ конечно-
стяхъ. По его словамъ, движеніе нижнихъ конечностей и пе-
реступаніе съ мѣста на мѣсто облегчаетъ его болевыя ощуще-
нія въ области груди, и онъ часто прибѣгаетъ къ этимъ дви-
женіямъ въ періодѣ обостренія болей.
Не подлежитъ никакому сомнѣнію, что въ нашемъ слу-
чаѣ мы имѣемъ дѣло съ тою формою заболѣванія, которая
описана мною подъ названіемъ „одеревенѣлости позвоночника"
и которая также удобно можетъ быть названа сращеніемъ
позвоночнаго столба. Въ пользу этого говоритъ какъ непод-
вижность позвоночника, такъ и цѣлый рядъ корешковыхъ
симптомовъ въ грудной области, выражающихся болями, ги-
перэстезіей, парезами, атрофіей мышцъ, затрудненнымъ дви-
женіемъ, паретической слабостью верхнихъ и нижнихъ конеч-
ностей и медленно наростающимъ ходомъ болѣзненнаго про-
цесса. По сравненію съ ранѣе описанными мною наблюдені-
ями особенно рѣзкими въ данномъ случаѣ представлялись
симптомы со стороны чувствительности въ видѣ мучительныхъ
болей и гиперэстезіи въ грудной области. Надо однако замѣ-
тить, что субъективные симптомы со стороны чувствительно-
сти въ большей или меньшей степени обнаруживались и во
всѣхъ другихъ случаяхъ. Достойно вниманія также, что здѣсь
при постукиваніи позвоночника наблюдалась мѣстная его чув-

ствительность въ области 3-го шейнаго позвонка и въ груд-
ной области.
Подобная же мѣстная чувствительность наблюдалась так-
же и въ одномъ изъ прежде описанныхъ мною случаевъ.
Въ остальномъ представленный случай ничѣмъ суще-
ственнымъ не выдѣляется изъ ранѣе опубликованныхъ мною
наблюденій. Заслуживаетъ вниманія, что и въ немъ, какъ и
въ двухъ изъ ранѣе описанныхъ случаевъ, травма отмѣчалась
въ числѣ этіологическихъ моментовъ. Напротивъ того, наслѣд-
ственныхъ условій заболѣванія, наблюдавшихся въ 3-хъ, ранѣе
мною опубликованныхъ случаяхъ, здѣсь отмѣтить не удалось.
Сопоставляя только-что описанный случай съ ранѣе опу-
бликованными мною случаями подобнаго же заболѣванія, мы
приходимъ къ выводу, что у больныхъ прежде всего обращаетъ
на себя вниманіе большее или меньшее искривленіе позвоноч-
ника съ выпуклостью кзади въ области плечевого пояса и почти
совершенная неподвижность его во всей грудной области и за-
трудненная подвижность въ поясничной и нижней шейной об-
ластяхъ. Компенсаторный лордозъ поясничной и шейной обла-
сти обыкновенно отсутствуетъ; тазъ нѣсколько выпяченъ кпере-
ди, ноги въ колѣнномъ сочлененіи слегка подогнуты при стояніи
и ходьбѣ. Походка представляетъ обыкновенно тѣ или другія,
иногда крайне своеобразныя, явленія; при поворотахъ непод-
вижность позвоночника обыкновенно приводитъ къ тому, что
больные одновременно поворачиваютъ туловище и голову.
Грудная клѣтка вслѣдствіе пареза дыхательныхъ мышцъ край-
не малоподвижна даже и при усиліяхъ производить болѣе
глубокіе вдохи, вслѣдствіе чего дыханіе у такого рода боль-
ныхъ всегда бываетъ исключительно брюшнымъ.
Выпрямленіе позвоночника оказывается невозможнымъ
ни при какихъ вообще условіяхъ. У больныхъ нерѣдко обна-
руживается лишь ограниченная сгибаемость въ поясничной
части и въ шейной области, если сращеніе не распростра-
няется на эти области. Иногда при попыткахъ къ поворачи-
ванію чувствуется боль въ той или другой части позвоночника.

Равнымъ образомъ при постукиваніи позвоночника, по-
верхностномъ или глубокомъ, иногда удается обнаружить бо-
лѣзненность въ той или другой его части, большею частью
впрочемъ не сильную. Вообще съ этой стороны страданіе не
можетъ считаться болѣзненнымъ. Кромѣ того заслуживаетъ
вниманія паретическое состояніе мышцъ груди, плечевого по-
яса, верхнихъ и нерѣдко даже нижнихъ конечностей и легкая
атрофія мышцъ лопаточныхъ, иногда шейныхъ, а также верх-
нихъ конечностей и мышцъ груди.
Реакція перерожденія можетъ быть лишь въ болѣе за-
тянувшихся случаяхъ, при болѣе или менѣе рѣзкой мышеч-
ной атрофіи, въ другихъ случаяхъ она отсутствуетъ, и обна-
руживаются лишь количественныя измѣненія электрической
возбудимости въ смыслѣ ея пониженія. Чувствительность обыч-
но при этой болѣзни поражается съ самаго начала, причемъ
наблюдается болѣе или менѣе ясное ея пониженіе въ обла-
стяхъ развѣтвленія тѣхъ нервовъ, которыя соотвѣтствуютъ
пораженной части позвоночника. Иногда наблюдается расще-
пленіе чувствительности: аналгезія и термическая анэстезія
при сохраненіи осязательной чувствительности. Кромѣ того,
могутъ наблюдаться и дизэстезіи, какъ показываетъ послѣд-
ній случай.
Въ тѣхъ же областяхъ обнаруживаются болѣзненныя
ощущенія и различнаго рода парэстезіи, а въ нѣкоторыхъ
случаяхъ болѣе или менѣе рѣзкія гиперэстезіи чаще всего въ
области груди, рукъ и туловища, иногда удается отмѣтить и
чувствительность пораженныхъ нервныхъ стволовъ къ давле-
нію. Рефлексы измѣняются различно: межлопаточный и чрев-
ный чаще всего отсутствуютъ; сухожильные рефлексы конеч-
ностей нерѣдко повышены, въ особенности колѣнные, хотя
бываютъ и исключенія. Функціи тазовыхъ органовъ или не
поражаются вовсе, или же поражаются лишь въ позднѣйшихъ
стадіяхъ болѣзни. Иногда обнаруживается пораженіе тѣхъ или
другихъ суставовъ конечностей, но это далеко не составляетъ
правила.

Ощупываніе позвоночника рѣдко обнаруживаетъ какія
либо спеціальныя измѣненія. Процессъ обнаруживаетъ почти
всегда наклонность къ прогрессированію, причемъ однако не
наблюдается особенно рѣзкихъ колебаній въ болѣзни. Въ боль-
шинствѣ случаевъ болѣзнь развивается въ пожиломъ возра-
стѣ. Возможны ли случаи ранняго заболѣванія — остается неиз-
вѣстнымъ. Въ этіологическомъ отношеніи слѣдуетъ имѣть въ
виду, независимо отъ общихъ условій организма, травму и на-
слѣдственность.
Что касается патологической анатоміи настоящаго забо-
лѣванія, то, къ сожалѣнію, до сихъ поръ еще въ этомъ отно-
шеніи мы не имѣемъ хорошо прослѣженныхъ случаевъ со
вскрытіемъ. Но на основаніи клиническихъ симптомовъ слѣ-
дуетъ предполагать, что вмѣстѣ съ развитіемъ подъ вліяніемъ
основного процесса сращенія позвоночнаго столба въ пораже-
ніе вовлекаются спинно-мозговые корешки, подвергающіеся
сдавливанію; теперь мнѣ кажется однако сомнительнымъ, чтобы
хроническій воспалительный процессъ захватывалъ собою и
наружные слои твердой мозговой оболочки и окружающей ея
клѣтчатки, какъ объ этомъ я говорилъ въ первомъ своемъ
сообщеніи.
Предсказаніе quo ad valetudinem безспорно должно счи-
тать въ этой болѣзни неблагопріятнымъ. При лѣченіи, на мой
взглядъ, слѣдуетъ имѣть въ виду ванны, вытяженіе позвоноч-
наго столба, отвлекающія на позвоночникъ, массажъ и про-
должительные пріемы іода внутрь.

Комментарии1
АВТОБИОГРАФИЯ
Печатается по 2-му изданию: В. М. Бехтерев. Автобиогра-
фия. Б-ка «Огонек», N 316, Акц. Изд. Об-во: «Огонек», М., 1928,
51 с. (тираж 25 ООО). 1-е сокращенное издание вышло в 1927 г.
С тех пор автобиография не публиковалась.
1* (с. 23). Приводятся материалы о болезни В. М. Бехтерева,
взятые из фондов Военно-медицинской академии:
1. История болезни
Копия
№ 27. Студ. М. Х. Академии Константин
Г N 0452 [ошибочная запись — ред.] Бехтерев
1873 г.
Клинический военный госпиталь
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ.
Клиника душевных болезней.
Имя, отчество и фамилия. Импер. М. Хир. Акад. студ. Влади-
мир Бехтерев.
День прибытия. Октябрь 23 дня 1873 года.
Название болезни. Hallucinationes Exaltatii maniaca.
Нравственное состояние. Настроение духа изменчивое. Во вре-
мя первой беседы с врачом б-й то смеется некстати, то становит-
ся серьезен и не владеет настолько собою, чтобы сдерживать
проявление чувства.
Память сохранена, речь логична.
Кроме изменения в настроении духа у больного существуют
еще болезненные явления в сфере ощущений: б-й имеет много
иллюзий и галлюцинаций слуха и зрения [однажды больному
показалось, что на улице мимо его прошел человек без головы]. В
другой раз б-й находился дома и читал, вдруг слышит, кто-то
перелистывает книгу в соседней комнате. Хотя б-й по его словам
был вполне убежден, что в смежной комнате никого нет, но
повинуясь какому-то темному влечению, он быстро пошел в др.
1 — составлены В. С. Воробьевым.

комнату и увидел на окне стоящую фигуру человека. Б-й был
сильно взволнован [устрашен и испуган] и хотя признавал, что
представившаяся картина есть следствие обмана чувств, но тем
не менее невольно, так сказать, без размышления схватил палку
и бросил в стоящую на окне фигуру. Окно разбилось, видение
исчезло и больному стала ясна ошибка его действий.
Галлюцинации бывали вечером перед сном. Б-й сам заметил
этот факт, что он размышлял вслух и не мог владеть собою после
того, как некоторое время проводил в диспутах с товарищами.
Поступки б-ного отличались рассеянностью. Так, б-й однажды
надел платье наизнанку и так прошелся по улица
Болезнь обнаружилась в первый раз или же повторилась во
второй раз. — В первый раз.
Б-й работал и читал много (готовился к экзамену). Мало спал. В
последние 3—4 недели он иногда спал всего по 2—3 часа в сутки.
Предполагаемая причина болезни. Скудная пища и чрезмерная
умственная деятельность.
Предсказание относительно жизни и излечимости душевной
болезни. — Совершенно благоприятно в обоих отношениях.
Назначение врача.
Содержание:
Отделение, в котором помещен. — Покойное.
Порция. — 1.
Лечение:
Фармацевтическое. Ferrum carbonat. Ванны.
Нравственное. Мускульная работа
Течение болезни.
24 (октябрь) Клиника произвела на б-го сильное впечатление,
он не мог удержаться от слез и заплакал, хотя и сам удивлялся,
как у него могли явиться слезы, которых он не проливал уже
более 10 лет. Б-й был в сильном волнении.
Содержание. Пища: На завтрак суп и котлетка. В обед офи-
церская порция. Лечение фармацевтическое: Железо. Ванны. Пи-
тательная пища.
25 (октябрь) Б-й совершенно покоен. Рассказывает, что первый
раз в жизни он не мог совладать со своими чувствами.
Лечение нравственное: Чтение, работа на ферме (колка дров ...).
26 (октябрь) Б-й рассказал, что в течение последних дней пред
поступлением в клинику у него были иллюзии и галлюцинации
(что описано выше).
27 (октябрь) Покоен, занимается чтением, работал на ферме,
играл на бильярде. Спал хорошо (крепко и долго), аппетит хоро-
ший.
28—31 (октябрь) У б-ного вполне восстановились психические
функции, галлюцинаций нет, рассеянности нет, напротив, б-й спосо-
бен к умственной работа Настроение духа ровное. Б-й вполне поко-
ен, относится как разумный человек к минувшему болезненному
состоянию, не скрывает происходившего с ним, а напротив подробно
рассказывает про бывшие у него галлюцинации, про ошибки сужде-

ний, про расстройство логики и про несообразные поступки. Б-й
хорошо анализирует свое состояние.
Ноябрь 1873 г.
1—2. Б-й спал мало обе минувшие ночи. В это время приходили
в голову неприятные мысли о том, что б-му незачем жить. Б-му
кажется, что неприятные мысли были причиной бессонницы.
Назначено Kalii bromat. две ложки в день.
3. Б-й спал хорошо. Все прочее удовлетворительно.
4—12. Состояние б-ного вполне удовлетворительно. Спал хорошо.
Настроение духа ровное и не отличается от обычного настроения
духа больного в здоровом его состоянии. Б-й занимается чтением.
12—16. Состояние изменяется постепенно в смысле улучшения,
именно, б-й полнеет и вполне способен работать, занимается ум-
ственной работой серьезно и не устает. Представляется вполне
выздоровевшим человеком.
16-20. То же.
Б-й выписывается по выздоровлении.
Подписано: д-р Сикорский.
2. Автобиография, написанная в клинике
Г-н доктор! По Вашему желанию я думаю теперь описать кое-что
из моей жизни; но беру именно то, что может относиться к предпо-
лагаемой мною Вашей цели. Поэтому мне незачем говорить Вам о
моих прошлых годах; скажу только, что я в 1867 г. поступил 9-ти лет
во 2-й класс Вятской гимназии и во всех классах учился хорошо,
хотя особенным прилежанием не отличался. До 6-го или даже до
7-го кл. я, кроме гимназических обыкновенных занятий, ничем дру-
гим не занимался. Но в 7-м классе я почувствовал всю неудовлетво-
рительность гимназических занятий и знаний; я был недоволен
собой и невольно искал лучшего исхода. Чтобы пополнить свои
знания, я принялся за чтение. Но тут явилась другого рода труд-
ность. По какому отделу и в какой системе начать чтение? Этот
вопрос по важности своей непременно должен быть решен в то же
вр. Но как его решить, если я был незнаком совершенно с науками,
кроме тех знаний (если их можно так назвать), которые дает гимна-
зия Людей, которые могли бы мне помочь в этом деле, я не нашел. И
вот я взял наудачу в библиотеке «Раб. вопр.» Флеровского. Я прочел
его и был сильно озадачен. Я не представлял, что вокруг меня
находится гнетущая бедность, трущобы, вечно тратящий свои силы
(без вознаграждения) рабочий люд. Я был увлечен этим важным
вопросом и захотел испытать и видеть сам все, что мне дает эта
книга. На этом основании я завел себе лошадь на те деньги, которые
я получал в Вятке с ... и поехал верхом по Вятскому, Орловскому,
Слободскому уезду, чтобы все разузнать, все увидеть. Мне привелось
проездить целые три недели и после этой поездки на меня нашло
разочарование. Дело в том, что какого хочешь приведи русского
мужика и спроси, как живется. Получишь ответ. «Плохо, барин!». Я
бросил всю социологию и принялся изучать естествознание, преиму-
щественно биологические науки — зоологию, ботанику, антрополо-

гию, физиологию, психологию, химию, также геологию, геогнозию,
минералогию и палеонтологию. По этому отделу знания я прочел
все, что мог найти немногого в Публичной Вятской библиотека И в
продолжение одного года прочел 4 шкапа ест. отд. Вят. библиотеки.
Действительно в это время мне привелось работать много, тем более,
что меня связывали еще со всех сторон гимназические занятия. Но я
находил время для того и для другого. После гимназии я тотчас
садился за книгу и читал часов до 6. После того я часа на два
отдыхал за гимназическими работами, а потом снова читал часов до
2-х ночи. Вообще и обстановка и жизнь моя были всегда скучными,
мрачными.
Будучи 7-ми лет я потерял своего отца и поэтому очень понятно,
что я воспитан был в дурной обстановка Но в этот последний год я
также жил и общественной жизнью. Я имел два, три дома знакомых
и всегда находил себе хороших людей. Одна из моих знакомых очень
милая молодая дама М., с которой я был в последнее время близок. Я
Вам уже говорил, что у меня есть брат старший Николай. Очень
добрый и милый человек, которого я всегда любил и уважал. Он
ныне кончил курсы в Казанском университета И приехал в Вятку
30-го мая. К этому вр. я был сильно расстроен одним казусом (отъез-
дом одной госпожи Ш.) и я не знал, что мне предпринять. Я ожидал
брата и думал, что он меня хоть сколько-нибудь развлечет. Но он
заставил меня ждать 6 суток. В продолжении этих дней я почти
совершенно не спал. Я каждую ночь ходил в Александровский сад
на берег Вятки и ждал своего брата таким образом до утра Ах,
милый Николай, когда-то мы с ним увидимся! Мы с ним всегда жили
дружно. Никогда не скрывали и не ссорились. Одним словом он
понимал меня, я понимал его. Он читал социологию, я читал естест-
вознание. Мама у меня весьма религиозна, но хорошая и добрая
женщина, хотя женщина с предрассудками и с старыми убеждени-
ями. Мне часто приходилось ссориться с ней или за излишнюю
откровенность или за религиозные впечатления.
Из развлечений я могу назвать одну охоту. В свободное время
я беру своих собак, двустволку и пойду шествовать за Вятко-
речье, большей частью один. Это в роду ... надо заметить, там
хорошая охота на царскую дичь.
Насчет моих взглядов я не могу Вам сказать все, что имею, но
замечу вообще, что все мои взгляды и воззрения грубо материали-
стичные. Только в последнее время (именно в Питере), когда мне
жить привелось довольно жутко, на меня находит какое-то раз-
очарование (этому должно быть помогает скука, которую я испы-
тываю здесь) и сквозь твердую оболочку материализма чувства
все-таки временами проникают наружу..
Здешняя обстановка (т. а в Петербурге) кажется мне еще
хуже, чем где-либо. Нет никого знакомых, нет развлечений. Было
время, когда и есть приходилось впроголодь.
Конечно, я здесь ... тем же и так же, как и в Вятке.
Более я Вам, г. доктор, сказать не могу, кажется и этого
достаточно, чтобы понять меня. Если хотите, то я с Вами могу
поговорить, может быть подробнее.
Но теперь у меня устала рука ...
В. Бехтерев

3. Письмо из клиники к знакомой
24-го сентября (ош.?)
Петербург
Милая Серафима Аполлоновна!
Будь здорова!
Теперь я нахожусь в клинике, в отделе нервных болезней ...
Обстановка, как ты можешь сама судить, одна из худших.
Мне кажется, что никакая натура ни ослиное терпение не
может вынести этой обстановки. Заниматься нечем, скука страш-
нейшая Сиди да похаживай между сумасшедшими! Не трудно
сойти с ума. По этому случаю можно вспомнить бедную Марью
Федоровну. Я теперь в чувствах. Ты знаешь меня, я всегда был
слишком груб, я никого не жалел, я никогда не разочаровывался
Теперь обстановка заставляет (конечно невольно) перемениться и
перемениться совершенно. Я не помню, чтоб я когда-нибудь пла-
кал, но теперь, когда я пишу это письмо, слезы ручьями невольно
катятся и я не в силах удержаться Мне даже совестно за себя,
что я действительно не в силах ... Но ужас, ужас какая обстанов-
ка! Я не мог себе вообразить такого положения Это ужасно, это
ужасно. Кроме того, у меня нет денег и поэтому если и выпишусь
когда-нибудь из клиники, то не знаю, где и приложиться Впро-
чем, у меня есть товарищи ...
Прощай, будь здорова, весела ...
Наслаждайся, милая моя
В. Бехтерев
2* (с. 24). Некоторые из более ярких воспоминаний об этой
эпопее можно найти, между прочим, в позднейшей моей статье
под заглавием «Софийский съезд и впечатления из Болгарии» в
«Вестнике знания» за 1910 год (авт.).
3* (с. 25). См. напр[имер], мои статьи о социальном отборе —
«Вестник психологии» и «Nord und Sued» за 1912 г., «Природа» за
1916 год и др. (авт.).
4* (с. 26). Так у автора. Правильно: «Реймона».
5* (с. 26). Премии К Бэра В. М. Бехтерев был удостоен пополам
с И. П. Павловым в 1900 г.
6* (с. 28). Об этом, между прочим, знаменитый писатель упоми-
нает в своей книге «Мои университеты» (авт.).
7* (с. 32). «Биржевка» (жаргон). Точное название этой газеты —
«Биржевые ведомости». Газета издавалась в Петербурге с 1861 по
1917 гг.
8* (с. 34). См. «Труды Съезда психиатров» в Петербурге 1911 г. и
отд[ельное] издание (авт.).
9* (с. 34). В. Бехтерев. «Вопросы нервно-психического здоровья
в населении России». Отд[ельная] брошюра (авт.).
10* (с. 34). В. Бехтерев. 1) «Вопросы алкоголизма и меры борьбы
с его развитием». 2) «Об алкогольном оздоровлении». 3) «Отрезвле-
ние народа и физическое и нравственное его оздоровление».
4) «Существенное в вопросах алкоголизма» и другие брошюры
(авт.). См. также труды В. М. Бехтерева по этому вопросу в книге

«Классики русской медицины о действии алкоголя и алкоголиз-
ме», 1988, М., «Медицина», с. 68—137.
11* (с. 34). ГИМЗ — Государственный институт медицинских
знаний.
12* (с. 35). «Классиков» — учащихся классических гимназий.
13* (с. 36). «Реалистами» — учащимися реальных училищ
14* (с. 36). «Последует просветление ...» — здесь В. М. Бехтерев
употребляет каламбур. «Шварц» ("schwarz") по-немецки означает
«черный», «темный».
15* (с. 36). В произношении слышится, как Кассо (авт.).
16* (с. 37). Эта речь была напечатана в «Вестнике психологии».
Правда, она была сильно сглажена в печати (авт.).
17* (с. 38). См. статью «Из резолюций Николая II» — «Былое»,
1918 г., N 12, с. 143 (авт.).
18* (с. 42). В этом протесте, о котором я ни с кем не
советовался, я видел лишь моральное удовлетворение для самого
себя, но впоследствии я узнал, что он не пропал втуне. В то
время уже велись переговоры о снятии блокады, для чего
тов[арищ] Литвинов пребывал тогда в Дании. В иностранной
печати устами бывших наших министров только и заявлялось,
что надо во что бы то ни стало душить большевиков, а вместе
с ними, очевидно, и всех оставшихся в Советской стране. Мой
голос явился из самой Советской России и прозвучал в ином
тоне. Как это отразилось на переговорах о снятии блокады, мне,
конечно, осталось неизвестным, но знаю, что через две, прибли-
зительно, недели из-за границы в наших газетах появилось
известие, что блокада снимается В действительности оказалось,
что это было лишь теоретическое заявление, практически же
блокада продолжалась еще некоторое время (авт.).
19* (с. 43). См. мою работу «Бессмертие человеческой личности
как научная проблема». «Вестник знания», 1916 г. (авт.).
20* (с. 44). «Тихобережский» — псевдоним В. М. Бехтерева, под
которым он печатал свои беллетристические произведения (см.,
напр., Литературный сборник «Щит», М., 1915, под ред. Л.
Андреева, М. Горького, Ф. Сологуба).
ПРОВОДЯЩИЕ ПУТИ СПИННОГО И ГОЛОВНОГО МОЗГА.
ЧАСТЬ I. ГЛАВА III.
ВОЛОКНА МОЗГОВОГО СТВОЛА
Факсимильное воспроизведение текста из главы III части
I руководства В. М. Бехтерева «Проводящие пути спинного и
головного мозга». СПб, К. Л. Риккер, 1896. с. 126—212.
С. 49. «Golgi [С.]» — К. Гольджи (1844-1926), итальянский гис-
толог, автор метода импрегнации серебром, лауреат Нобелевской
премии (1906 г.).
С. 63. Ядро Бехтерева по современной терминологии именуется
«верхним вестибулярным ядром».
С. 76. «Шишковидная железа» — по современной номенклатуре
«шишковидное тело».
С. 77. «Титечное ядро (тело)» — современное название «сосце-
видное, или мамиллярное, ядро (тело)».

С. 80. «Мокротная железа» [«glandula pituitaria»] — так называ-
ли раньше гипофиз. По-латыни «pituita» — «мокрота, слизь».
С. 90. «Перекрестка» — опечатка. Правильно: «перекреста».
С. 118. «Acuticcus» — опечатка. Правильно: «Acusticus».
С. 125. «Личного нерва» — по современной номенклатуре «лице-
вого нерва».
ОСНОВЫ УЧЕНИЯ О ФУНКЦИЯХ МОЗГА
ВЫПУСК VII.
МОЗГОВЫЕ ПОЛУШАРИЯ
Факсимиле выпуска VII книги «Основы учения о функциях
мозга». СПб, 1907.
С. 138. В связи с представлением книги В. М. Бехтерева
«Основы учения о функциях мозга» в 1908 г. на конкурс
премии им. Л. Л. Рклицкого И. П Павлов дал на нее отзыв, в
котором наряду с положительными сторонами отмечает и
отрицательные. В частности, он так оценивает раздел, в котором
описываются корковые центры: «...Книга автора должна стать
главным руководством при специальном ознакомлении врачей и
естественников с центральной нервной системой. К сожалению,
в книге имеется немало и недостатков... Исследования авторской
лаборатории как особые главы занимают значительную часть
сочинения, так что все сочинение отчасти является как бы
общим обзором, общим сводом исследований автора и его школы.
Этим исследованиям автором придается решающее значение
почти во всех случаях. Между тем многие из этих исследований
еще не проверены другими физиологами, некоторые из них уже
встретили в литературе резкую оппозицию (исследования о
корковых тоновых и вкусовых центрах) и, наконец, в весьма
многих из них (напр[имер], в исследованиях о корковых центрах
секреций) методика должна быть признана явно недостаточ-
ной..» («Неопубликованные и малоизвестные материалы
И. П Павлова». Л., «Наука», 1975, с. 110—111). Возможно, И. П.
Павлов был субъективен в оценках; всем известны
противостояние и постоянные споры между этими крупными
учеными.
«Налитый в от» — опечатка. Правильно: «налитый в рот».
С. 140. «Аммониев рог» — в современном написании «аммонов рог».
С. 151. «N. lenticuluris» — опечатка. Надо: «а lenticularis».
С. 170. Г. Мунк — Hermann Munk (1839-1912), профессор фи-
зиологии в Высшей ветеринарной школе в Берлине (Германия).
Пионер в экспериментальных исследованиях локализации функ-
ций мозга, в частности, зрения в затылочной коре и слуха в
височной доле.
Термин «психическая (душевная) глухота», примененный к жи-
вотным, для нынешних исследователей звучит нестрого. См. так-
же с. 174.
С. 174. «Потологии» — правильно «патологии».
С. 175. «Goltz [F.]» — Ф. Гольтц (1834-1902), немецкий ученый-
медик.
С 187. «Helmholfz» — правильно «Helmholtz».
С. 192 Э. Гитциг — Julius Eduard Hitzig (1838-1907), немецкий

исследователь, профессор психиатрии в Галле, совместно с
Т. Фричем (Gustav Theodor Fritsch, 1838—1927) открыл моторные
центры коры большого мозга в 1870 г.
С. 205. «Закон Ribot» — Т. Рибо (1839—1916), французского
философа и психолога — гласит, что дольше всего удерживается
в памяти ранее запомнившееся.
С. 217. К Монаков — Constantin von Monakov (1853—1930),
русский по происхождению («Монахов»), профессор неврологии
в Цюрихе (Швейцария). Первооткрыватель ряда структур мозга
(рубро-спинальный тракт и др.). Впервые экспериментально
показал затылочную локализацию зрительных функций.
«Gyr. liugualis» — правильно «lingualis».
С. 218. П. Флексиг — Paul Emil Flechsig (1847—1929),
профессор психиатрии в Лейпциге (Германия). Создатель эмбри-
ологического морфологического метода изучения проводящих
путей мозга. Предложил концепцию «проекционных и ассоциа-
тивных центров».
С. 219. «[S.]Ramon у Cajal» — С. Рамон-и-Кахаль (1852—1934),
известный испанский гистолог, лауреат Нобелевской пре-
мии (1906 г.).
С. 239. «Tactus opticus» — опечатка. Правильно «tractus».
С. 267. С. Геншен — Salomon Eberhard Henschen (1847—1930),
профессор медицины в Упсале и Стокгольме (Швеция). Исследо-
вал патологию ЦНС, один из создателей учения о локализации
функций мозга.
С. 358. Замечание автора о связи преступности с недостаточно
развитыми лобными долями — это дань идеям френологии XIX века
(Галль, Ломброзо). Во всяком случае, в современной науке такой
корреляции не прослеживается.
С. 370. Описываемый случай с американским рудокопом клас-
сический и приводится во многих руководствах.
С. 372. «Moria» (лат.) — точный перевод «юродство», «дурашли-
вость».
С. 374. «Миксодему». По-видимому, опечатка. Правильно «миксе-
дему».
С. 398. «Meqnert» — опечатка. Правильно: «Meynert». Речь
идет о Theodor Hermann Meynert — Т. Мейнерте (1833-1892),
профессоре психиатрии в Венском университете (Австрия). Ис-
следовал тонкое строение мозга, открыл ряд образований,
названных его именем (клетки Мейнерта, перекрест Мейнерта
и т. д.).
МОЗГ И ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Факсимиле издания 1928 г. (М.-Л., ГИЗ).
К предисловию автора: фотоснимки из приложения к кни-
ге не воспроизводятся.
С. 407. «Условные по другой терминологии». Речь идет об услов-
ных рефлексах школы И. П. Павлова. О взаимоотношениях И. П.
Павлова и В. М. Бехтерева см. предисловие А. Г. Чучалина к
настоящему изданию.
С. 429. Подпись к рис. 30. «Стреловидный срез» — то есть срез в

сагиттальной плоскости, как принято обозначать ныне («sagitta» —
«стрела», лат.).
С. 430. Подпись к рис. 31 «Цепляющиеся (ползучие) волокна» — в
современном научном языке принято употреблять название «лазаю-
щие волокна».
«Клювовидную борозду» — имеется в виду «fissura calcarina»,
то есть «шпорная борозда» (см. также с. 492, 496, 590).
С. 431 Подписи к рис. 32, 33. «Лобный срез» — срез во фрон-
тальной плоскости.
С. 432. «Верхнекраевую извилину» — автор так не совсем верно
переводит «gyrus supramarginalis», что означает «надкраевая из-
вилина» (см также с. 614). Между тем на с. 456 В. М. Бехтерев
дает правильный перевод этого термина.
С. 434. «Зубчатой пластинкой» — в современной литературе
принят точный перевод термина «fascia dentata» («зубчатая
фасция»).
С. 444. «Полоску Бельаржера». Baillarger — французский
ученый. Следовательно, правильно говорить «полоска Бай-
ярже».
С. 456. «Душевной слепоты (глухоты)» — см. замечание к с. 170
публикации «Мозговые полушария» в настоящем томе.
С. 459. «Растительные функции» — синонимы «вегетативные,
автономные».
С. 522. «Induseum» — опечатка. Правильно «indusium» («indu-
sium griseum» — «серый покров», структурное образование конеч-
ного мозга).
С. 523. «Зернам» — речь идет о зернистых клетках, или, как их
раньше чаще называли, «клетках-зернах».
С. 526. В подписи к рис. 76 опечатка: не «fenulum», а
«frenulum», то есть «уздечка» (подразумевается уздечка переднего
[верхнего] мозгового паруса).
С. 537. В подписи к рис. 81 опечатка: вместо «nn. finic. poster.»
следует читать «nn. funic. poster.» (полностью «nuclei funiculi
posterioris»).
С. 543. «Джаксон» — правильно «Джексон» (имеется в виду
английский ученый John Hughlings Jackson, 1835—1911, невропа-
толог и психиатр).
С. 550. «Бледному ядру» («globus pallidus») — точное современ-
ное название «бледный шар». См. также с. 577.
С. 558. «Frenicus» — правильно «phrenicus» (см. также с. 592).
С. 574. Подпись к рис. 90. «Кровельное ядро» — теперешнее
название «ядро шатра» «nucleus fastigii»).
С. 577. «Бледным узлом» («globus pallidus») — см. комментарий
к с. 550. См. также с. 636.
«1886-1888» — правильно «1896-1898» гг.
С. 584. «Скалы» — современное написание «шкалы». См. также
с. 587.
С. 586. «Аркус Каперс (Arcus Kappers)». Ошибка — правильно:
«Ариенс Капперс (Ariens Kappers Cornelis Ubbo, 1877—1946), гол-
ландский нейроморфолог, ученик знаменитого немецкого исследо-
вателя Эдингера, директор Института мозга и профессор универ-
ситета в Амстердаме. Соавтор (совместно с К С. Crosby и G. С.
Huber) известного руководства «The comparative anatomy of the

nervous system of vertebrates, including man», изданного в 1936 г.
и переизданного в 1960 г.
ОДАРЕННОСТЬ, ГЕНИАЛЬНОСТЬ И МОЗГ
Печатается по: «Вестник знания», 1927, N 14, с. 833—844.
1* (с. 700). В исходном тексте «скалу».
2* (с. 701). Следует заметить, что определение локализации
функций мозга в опытах с удалением или повреждением тех или
иных его отделов (то есть по так называемому критерию «дефици-
та функции») нельзя считать строго корректным.
3* (с. 702). «Центр Брока» — двигательный центр речи. Распо-
ложен у правшей в нижней лобной извилине слева. Открыт
в 1861 г. П. Брока (Broca Paul, 1824—1880), французским хирур-
гом и антропологом.
4* (с. 704). М. М. Ковалевский (1851—1916) — ученый (юрист,
историк) и общественный деятель России.
5* (с. 705). «Operculum» (лат.) — «покрышка» (структура конеч-
ного мозга).
ОДЕРЕВЕНЕЛОСТЬ ПОЗВОНОЧНИКА С ИСКРИВЛЕНИЕМ
ЕГО КАК ОСОБАЯ ФОРМА ЗАБОЛЕВАНИЯ
Факсимиле перепечатанного оттиска из журнала «Врач»,
1892, т. 13, N 36, с. 899—903. Статья была напечатана так-
же в 1892 г. на немецком языке в «Neurol. Centralblatt», а в
1954 г. опубликована вновь в сборнике: В. М. Бехтерев, «Из-
бранные произведения». Медгиз, т., с. 197—206.
С. 713. «Грудинной области» — по-видимому, речь идет о груд-
ной области.
С. 715, 716. «Составов», «боли в составах», «составные боли» — так
у В. М. Бехтерева. Допущена опечатка — правильно «суставов».
С. 716, 719. «Грудная доска» — грудина.
С. 719, 720. «Paralysis agitans» — дрожательный паралич.
С. 721—724. Этиология болезни Бехтерева (анкилозирующего
спондилоартрита, ревматоидного спондилита) до сих пор полно-
стью не выяснена. Многие причинные моменты, подчеркнутые авто-
ром, принимаются во внимание (травма, переохлаждение и др.).
НЕРВНЫЕ БОЛЕЗНИ В ОТДЕЛЬНЫХ НАБЛЮДЕНИЯХ
ВЫПУСК 2.
О СРАЩЕНИИ ИЛИ ОДЕРЕВЕНЕЛОСТИ
ПОЗВОНОЧНОГО СТОЛБА
КАК ОСОБОЙ ФОРМЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ
Факсимильное воспроизведение статьи из 2-го выпуска
книги В. М. Бехтерева «Нервные болезни в отдельных наблю-
дениях». СПб, К. Л. Риккер, 1899, с. 87—99.
С. 739. «Quo ad valetudinem» (лат.) — «Относительно выздоров-
ления».

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие (академик А. Г. Чучалин) 5

Автобиография 21

НЕЙРОАНАТОМИЯ 45

Проводящие пути спинного и головного мозга. Часть I. Глава III. Волокна мозгового ствола 47

ФИЗИОЛОГИЯ И ОБЩАЯ НЕВРОЛОГИЯ 135

Основы учения о функциях мозга. Выпуск VII. Мозговые полушария 137

Мозг и его деятельность 400

Одаренность, гениальность и мозг 700

НЕВРОПАТОЛОГИЯ 709

Одеревенелость позвоночника с искривлением его как особая форма заболевания 711

Нервные болезни в отдельных наблюдениях. Выпуск II. О сращении или одеревенелости позвоночного столба как особой форме заболевания 727

Комментарии 741

Документальное
научное издание

Бехтерев Владимир Михайлович

Мозг: структура, функция, патология, психика.
Избранные труды в 2 томах

Том 1

Сдано в набор 27.09.93. Подписано к печати 10.11.94.
Формат 70×100¹/₁₆. Печать офсетная. Бумага офсетная № 1.
Усл. печ. л. 61,10. Тираж 5000 экз. Заказ 1003.

Издательство «Поматур».
Москва, ул. Неглинная, 29/14.

Диапозитивы изготовлены
на Чеховском полиграфическом комбинате.

Отпечатано с диапозитивов
в ГПП «Печатный Двор» Комитета РФ по печати.
197110, Санкт-Петербург, Чкаловский пр., 15.