Ананьевские чтения — 2005: [Вып. 1]

ГЛАВА 1. ОБЩЕПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА
Балин В.Д.
СТРУКТУРА ОБЩЕПСИХОЛОГИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ
Категориальный строй общей психологии не устоялся. Мало того,
что нет однозначного мнения относительно состава категорий, не решен
вопрос и структуры их совокупности, иерархии в ней. В то же время
иерархизация категорий сделает более обозримым и их состав.
Для того чтобы найти подход к решению этой проблемы, был прове-
ден опрос. Мы исходили из того, что в сознании квалифицированных
психологов представление о соотношении категорий имеется, надо
только правильно задать вопрос, не навязывая явно или неявно свою
точку зрения. Были обследованы 23 человека: 17 докторов наук и 6 док-
торантов, 13 мужчин и 10 женщин.
В предлагаемом опросном листе были приведены 25 наиболее из-
вестных категорий. Испытуемого просили проранжировать их по степе-
ни важности для психологии (1-й ранг - наиболее важная степень, 25-й
- наименее важная). В затруднительных случаях можно было пользо-
ваться вспомогательными критериям - степенью общности категории.
Других инструкций намеренно не давалось.
Полученные данные были обработаны с помощью корреляционного
и факторного анализа. Использовался метод максимального корреляци-
онного пути Л.К.Выханду. Анализировались первичные статистики.
Средний ранг для каждой категории таков: 1. Сознание - 5,48(5,73);
2. Личность - 6,52 (6,67); 3. Развитие - 6,65(5,93); 4. Образ - 7,04 (6,14);
5. Психическое - 7,87 (8,06); 6. Активность - 8.26 (5,24); 7. Мотив - 8,57
(6,24); 8. Целое - 8,61(7,6); 9. Отношение - 8,71(6,94); 10. Состояние -
9,26 (7,43); 11. Деятельность - 9,48 (7,64); 12. Регуляция - 9,57 (6,73);
13. Взаимодействие - 9,7 (6,75); 14. Самоорганизация - 9,78 (6,49); 15.
Общение - 10.17 (6,42); 16. Процесс - 10,22 (7,7); 17,5. Отражение -
10,26 (6,62) и Свойство - 10,26 (7,03); 19. Переживание - 10,7(6,9); 20.
Пространство-время - 11,43 (8,37); 21. Психогенез - 11,48 (8,15); 22.
Понятие - 12,04 (7,66); 23. Тип - 14,48 (7,29); 24. Норма - 15,78 (7,47);
25. Мера - 15,96 (7,55). После названия категории указан ее средний
ранг. В скобках дано стандартное отклонение.
Все корреляции между критериями положительные. Исключение со-
ставляет отрицательная корреляция (г= - 0,51; Р< 0,05) между катего-
риями «отношение» и «пространство-время»: тот, кто считает более
важной категорию «отношение», одновременно менее важной считает
«пространство-время».

Выделялись 4 фактора. I фактор до ротации был проинтерпретиро-
ван как нормативность, так как в него вошли категории «норма», «ме-
ра», «тип», «регуляция», «состояние». II и IV проинтерпретировать не
удалось. В III фактор вошла только категория «процесс)). Так он и был
назван. В I фактор после ротации вошли категории «психическое»,
«взаимодействие», «целое», «самоорганизация» и «психогенез». Фактор
обозначен как «Психогенез». Во II фактор вошли «деятельность», «мо-
тив», «личность», «общение». Он обозначен как «Активность лично-
сти». В III фактор вошли «понятие», «тип», «состояние», «процесс».
Видимо, это фактор «Традиционные категории». В IV фактор вошли
категории «развитие» с плюсом и «отражение» с минусом. Видимо, это
все же фактор «Развитие».
Интересные результаты дал метод Л.К.Выханду. Он выявил сле-
дующие узловые (системообразующие) категории: «состояние», «тип»,
«взаимодействие», «психическое», «общение», «деятельность».
Как видно, предложенные категории не равновесны. Менее общие
группируются в семантическом пространстве, связанном с понятиями
«тип», «состояние», «взаимодействие», «психическое», «общение»,
«деятельность», «нормативность», «психогенез», «личность». Обращает
на себя внимание то обстоятельство, что категории «сознание» боль-
шинство опрошенных дали первые места, в результате чего она оказа-
лась на 1-й позиции. Тем не менее она не вошла ни в один фактор, а в
цепочке максимального корреляционного пути оказалась между катего-
риями «регуляция» и «общение».
Данная схема иерархизации общепсихологических категорий не
«стыкуется» со схемой «базисные категории - метапсихологические
категории», предлагаемой в работах А.В.Петровского и
М.Г.Ярошевского (1998; 2000, и др.). Возможно, по крайней мере, меж-
ду базисными и метапсихологическими категориями следует поместить
промежуточный слой - макропсихологические категории. Должен быть
также слой более частных категорий, нежели «базисные». Впрочем, для
прояснения этого вопроса нужны дополнительные исследования с при-
влечением альтернативных методов.
Балин В.Д., Матчина В. В.
ЭМПИРИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СОЗНАНИЯ
Термин «сознание» весьма многозначен. Можно говорить, как ми-
нимум, о его видах: индивидуальном и общественном. Внутри вида
можно выделить сферы сознания. Мы исходим из предположения, что
генез всех видов и сфер сознания осуществляется по одним и тем же

законам, одной и той же схеме. При этом, если исходить из системных
представлений, в каждом виде и сфере сознания следует искать элемен-
ты, структуру и функцию системного образования.
Сформировавшаяся структура достаточно устойчива. Она существу-
ет в «движении», в связи с чем можно говорить об эволюции этой
структуры. Поскольку законы существования для всех видов и сфер
сознания принимаются одинаковыми, а различия, связанные с функци-
ей, обусловлены исходными элементами и структурой связей между
ними, то законы, открытые для одной сферы или вида, можно приме-
нять для другой сферы или вида. По разным обстоятельствам у одного
вида сознания лучше проявляются одни свойства, у другого - другие, но
все открытые нами закономерности присущи любой сфере или виду
сознания. Обобщим имеющиеся сведения о сферах и видах сознания.
Индивидуальное сознание. В ранее опубликованных работах (Балин
В.Д., 2001; Ткачева Л.П., 2003) были описаны следующие сферы инди-
видуального сознания: бессознательное, подсознательное, самость, ми-
росознание, самосознание, сверхсознание. Им присущи следующие ха-
рактеристики: 1) Широта-узость. 2) Фрагментарность-целостность.
3) Устойчивость-изменчивость. 4) Произвольность-непроизвольность.
5) Интенция (направленность) внутренняя-внешняя. 6) Избиратель-
ность. 7) Непосредственность-опосредованность. 8) Интенсивность.
9) Ясность. 10) Надмодальность. I I) Порог осознания. 12) Длительность
процесса осознания. 13)/Содержание сознания (информационный объем).
Общественное сознание. Можно говорить о таких его сферах, как
национальное, групповое, политическое, коллективное бессознательное,
и др. Видимо, они описываются теми же эмпирическими характеристи-
ками, что и индивидуальное. В опубликованной в этом же сборнике ста-
тье В.В. Матчиной приводятся следующие свойства общественного соз-
нания: биполярность (блоковость, поляризованность, противоречи-
вость), подверженность пульсации (его широта периодически увеличи-
вается и сужается), латентность (присущ эффект запаздывания, что уже
давно отмечено в исторической литературе, а также в искусстве). Эти
свойства можно добавить в вышеперечисленный список эмпирических
характеристик сознания.
Таким образом, понятие сознания имеет много смыслов. Тем не ме-
нее у всех видов и сфер сознания есть общие черты, характеристики,
некоторые из которых приведены выше. Каждая из приведенных харак-
теристик допускает применение к ней процедуры измерения и, стало
быть, и применения метода экспериментального исследования.

Басалаева Н. В.
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ СМЫСЛА
В ПРИЗМЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТНОГО ПОДХОДА
Проблема смысла и смыслообразования наиболее полное отражение
нашла в рамках деятельностного подхода, где личность, ее структура и
развитие обусловливаются различными аспектами жизнедеятельности.
В основе представлений о взаимосвязи личности, смысла, деятель-
ности лежит введенное А.Н.Леонтьевым понятие личностного смысла
(«значение-для-меня») как единицы индивидуального сознания. Поня-
тие личностного смысла воплощает принцип единства деятельности,
сознания и личности всех трех категорий. «Личностный смысл - инди-
видуализированное отражение действительного отношения личности к
тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность, осозна-
ваемое как "значение-для-меня" усваиваемых субъектом безличных
знаний о мире, включающих понятия, умения, действия и поступки,
совершаемые людьми, социальные нормы, роли, ценности и идеалы»
(Леонтьев А.Н., 1975).
В непосредственном восприятии объектов и явлений окружающей
действительности они приобретают тот личностный смысл, который
имеют для нас вследствие своего объективного места в нашей жизне-
деятельности. Трудно отделить от объекта его смысл, рассматривать его
как бы со стороны. Личностный смысл объектов и явлений действи-
тельности ими приобретается, когда они «презентированы субъекту в
образе», который есть отражение предмета, выступающее в реальных
жизненных отношениях. Личностный смысл не совпадает с жизненным
смыслом. Жизненный смысл - это «объективная характеристика отно-
шения объектов и явлений действительности к жизнедеятельности
субъекта», а личностный смысл - отражение действительного отноше-
ния в сознании субъекта, в его образе мира.
Смысловая картина человека чрезвычайно многоаспектна и пестра:
существует соподчиненная динамическая система смыслов, в которой
Могут быть выделены своеобразные этажи, уровни действенности, сте-
пени осознанности и т.п. В терминологии А.Г.Асмолова, это различные
смысловые установки: «нереализованные предрасположенности к дей-
ствиям, детерминируемые тем желаемым будущим, ради которого раз-
личные поступки и события приобретают личностный смысл».
По схемам Б.С.Братуся речь идет о смысловых (по Сосновскому
Б.А., «мотивациоино-смысловых») образованиях личности, функций,
уровни и виды которых можно принять за исходные. Одной из основ-
ных функций смысловых образований, с точки зрения Б.С.Братуся, яв-

ляется создание перспективы развития, поскольку смысловые системы
задают не сами по себе конкретные мотивы, цели и потребности, а
плоскость отношений между ними, то есть эскиз будущего, построение
которого должно предшествовать его реальному воплощению. Другой,
не менее важной функцией смысловых образований является смысловая
оценка деятельности, которая не может быть произведена, исходя из
наличных, актуальных мотивов и потребностей. Смысловая (нравствен-
ная) оценка предполагает надситуативную опору, представленную об-
щими принципами соотнесения конкретных мотивов и целей.
Д.А.Леонтьев по функциональному основанию выделяет следующие
структурные составляющие смысловой сферы личности: личностный
смысл, смысловая установка, мотив, смысловая диспозиция, смысловой
конструкт, личностная ценность. В эту структуру по-особому включа-
ются эмоции человека, связанные с мотивом и смыслом.
В работе В.К.Вилюнаса отношения смысла и эмоций трактуются как
проявление двух разных языков, выражающих единый мир пристраст-
ного в психике и имеющих различные уровни обобщения. Смысл имеет
язык «объяснительный», связанный с сознательной оценкой наличного
пристрастного отношения, эмоция же «описательна». Из того, что чело-
веческие эмоции отражают потребности, становятся мотивами и указы-
вают на степень или возможность удовлетворения потребностей, логи-
чески следует, что они являются для человека носителями смысла. Как
указывает В.К.Вилюнас, «обе системы терминологии - "эмоциональ-
ная" и "смысловая" - описывают в психологии одни и те же явления и
поэтому в большой степени взаимозаменяемы».
Таким образом, многочисленные конкретные результаты, получен-
ные исследователями по проблеме смысла, в большей степени остаются
разрозненными. Вместе с тем Д.А.Леонтьев сформулировал ряд общих
положений деятельностного подхода к проблеме смысла: 1) смысл по-
рождается реальными отношениями, связывающими субъекта с объек-
тивной действительностью; 2) непосредственным источником смысло-
образования являются потребности и мотивы личности; 3) смысл обла-
дает действенностью; 4) смысловые образования не существуют изоли-
рованно, а образуют единую систему; 5) смыслы порождаются и изме-
няются в деятельности, в которой только и реализуются реальные жиз-
ненные отношения субъекта.

Беломестнова Н. В.
О ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ФУНКЦИИ ПСИХИКИ
Определения психики в отечественной психологии 60-70-х годов
XX века фиксировали единственную ее функцию - отражение (в со-
временной терминологии репрезентация). Подход к психике как сиг-
нальной системе не менял радикально этого определения, но вводил
системные (кибернетические) категории для ее анализа и исследования.
В 80-х годах в дефинициях психики появляются уже две функции (без
явного перечисления) - отражение и поведение, причем поведение по
содержанию совпадает со всей психомоторной сферой. Правда, поведе-
ние, переведенное в системный термин «взаимодействие», еще не обо-
значается как функция психики, есть только указание на то обстоятель-
ство, что сама психика возникает в процессе взаимодействия со средой
(но ведь отражение — тоже взаимодействие, только одностороннее,
объект - субъектное, где объект воздействует на субъект), а проявляется
в деятельности (в поведении). И, наконец, в 90-х в определениях психи-
ки появляется функция регуляции поведения и формируется оконча-
тельная ныне принятая дефиниция: «Форма активного отображения
субъектом объективной реальности, возникающая в процессе взаимо-
действия высокоорганизованных живых существ с внешним миром и
осуществляющая в их поведении (деятельности) регулятивную функ-
цию». Но и в этой формуле акцент делается на то, что «психика - это
форма ... отражения ...», а взаимодействие и регуляция носят сервиль-
ный, служебный характер, цель же возникновения психики (ее системо-
образующий фактор) - отражение. В настоящее время уже трудно со-
гласиться с таким определением. Рассмотрим психику в сопоставлении
с другими организмическими системами регуляции, поскольку регули-
рующая функция ей все же атрибутируется.
Физиологи выделяют три системы регуляции иммунную, эндок-
ринную и нервную. Психологи говорят о двух системах регуляции -
нервной и психической. Получается, что если объединить биологиче-
ские и психологические системы знаний, то следует перечислять четыре
системы регуляции в организме. И в соответствии с принципами, зало-
женными И.М.Сеченовым и реализованными Л.М.Веккером, следует
изучить общие принципы регуляции (этим занимается общая теория
систем и, в частности, кибернетика) и специфические для каждой сис-
темы свойства и принципы. Но последние 20 лет в физиологии обнару-
жены данные о некоторых единых принципах функционирования им-
мунной, эндокринной и нервной систем, что и породило концепцию
диффузной нейроиммунноэндокринной системы регуляции (ДНИЭС)

как прародительнице всех регуляторных систем. Тогда выстраивается
не линеарное, а иерархическое эволюционное древо регуляторных сис-
тем: ДНИЭС дифференцируется на иммунную, эндокринную (которые
продолжают эволюционировать) и нервную системы регуляции. Нерв-
ная система регуляции генерирует психическую.
Таким образом, регуляторная функция не является монопольной
принадлежностью психики, эта функция имеется и является фундамен-
тальной и у других систем (иммунной, эндокринной, нервной). То есть
психика является одной из нескольких систем, предназначенных для
регуляции. А вот отражение внешней среды и воздействие (взаимодей-
ствие в узком смысле) на среду -- специфицирующие ее функции, отли-
чающие ее от других систем регуляции. Отсюда можно было бы дать
системную дефиницию психики, радикально не противоречащую преж-
ним, но включающую эти определения и корректирующую их в совре-
менных терминах: психика - одна из регуляторных систем (подсистем)
организма, осуществляющая свои функции с помощью отражения
свойств внешней и внутренней среды и трансформирующего взаимо-
действия с внешней средой.
Здесь обозначена родовая принадлежность психики - это регулятор-
ная система, дана специфика этой регуляторной системы - отражение
свойств среды и способность к ее трансформации. Отсюда и фундамен-
тальные функции психики:
1) интегративно-регулятивная — регуляция отдельных параметров
организма и самой психики в целях оптимального функционирования
системы «Организм - Среда»; это ее главная функция; поддерживается
интегративными механизмами (внимание, память, воля, речь);
2) репрезентативная - отражение свойств среды; она обеспечена
когнитивными образами и процессами (сенсорикой, перцепцией, пред-
ставлениями-репрезентациями, мышлением);
3) интерактивная - трансформирующее взаимодействие со средой;
имеется ввиду субъект-объектное взаимодействие, т.е. воздействие с
целью трансформации объектов среды; осуществляется психомоторной
сферой организма (движения, действия, поведение, деятельность).
Васильева С.В.
К ПРОБЛЕМЕ ЦЕННОСТЕЙ В ПСИХОЛОГИИ
Среди всего многообразия проблем, относящихся к психологии, фе-
номен ценностей является наиболее противоречивым и неоднозначным
для изучения. В существующей на сегодняшний день литературе, по-
священной данной проблематике, понятию «ценность», его определе-

нию и содержанию уделяется достаточно большое внимание, причём
понимание ценностей представлено в многообразии различных, альтер-
нативных подходов и концепций. Отсутствие единства объяснения при-
роды ценностей, а также недостаточная обоснованность и аргументиро-
ванность существующих концепций понимания ценностей определяют
актуальность изучения ценностной проблематики.
В существующей на сегодняшний день научной литературе сущест-
вует множество трактовок и объяснений понятия «ценность», но ни од-
но из них не является достаточно обоснованным и исчерпывающим.
Несмотря на многообразие концепций ценностей, в научной литературе
выделяется два основных аспекта дифференцирования этих концепций.
Первый заключается в различии методологических подходов, лежащих
в основе ценностных моделей, в этом случае ценностные концепции
построены по принципу конфронтации. Второй аспект заключается в
отношении к феномену ценностей в различных науках: в психологии,
социологии, философии этот феномен трактуется по-разному.
Теоретический анализ литературы позволяет сделать выводы о том,
что многие исследователи рассматривают ценности как некий высший
уровень в иерархии побуждений, потребностей, интересов человека, то
есть описывают структуру ценностей.
С появлением интереса к проблеме ценностей ученые столкнулись с
рядом трудностей не только теоретического обоснования и толкования
ценностей, но и диагностического измерения этого междисциплинарно-
го феномена. Второй аспект данной проблемы является более актуаль-
ным для психологов-практиков. Для того чтобы определиться с метода-
ми диагностики особенностей ценностной сферы человека, особенно
важно иметь четкое представление о структуре ценностей.
Широко известна структура Б.Д.Парыгина, в которой описаны
4 индикатора или последовательные стадии в присвоении ценностей.
• Знание, когда индивид информируется о ценностных значениях.
• Стереотип восприятия, когда индивид эмоционально-
рационально реагирует на информацию о ценностях.
• Установка (или убеждение), когда ценностные значения фор-
мируют у индивида готовность действовать.
• Побуждение, когда благодаря волевому усилию готовность
действовать превращается в само действие.
Похожие критерии разработал А.В.Иващенко. Степень сформиро-
ванности ценностей складывается из трех критериев: интеллектуально-
го, поведенческого и мотивационного.
В.А.Армавичуте критериями интернализации личностью ценностей
называет глубину и действенность знаний о ценностях, правомерность и
обоснованность отношения к ним, а также характер эмоциональных

переживаний, связанных с ценностями. Наконец, И.А.Сурина в струк-
туре ценностей выделяет 3 подсистемы: когнитивную, эмотивную и
поведенческую, которые в совокупности фиксируют ценности.
Обобщая все модели и схемы ценностей, можно выделить четыре
блока критериев: интеллектуальный; поведенческий; мотивационный и
оценочно-эмоциональный. Именно учет всех этих критериев представ-
ляется необходимым при диагностике ценностей человека.
Воронова Е.Ю., Гашкова О.В.
НАУКОМЕТРИЧЕСКИЙ МЕТОД
В ОЦЕНКЕ НАУЧНОГО ВКЛАДА ОТЕЧЕСТВЕННЫХ УЧЕНЫХ
Применение наукометрических методов позволяет решать широкий
круг исследовательских задач: оценка и прогнозирование интенсивно-
сти развития отдельных научных направлений; определение продуктив-
ности отдельных ученых и научных школ; количественная оценка влия-
ния новых концепций и методов на различные области знаний и т.д.
Гораздо реже наукометрические методы применялись для изучения
истории науки. Между тем, по мнению А.В.Колышкиной и Ю.Н.Олей-
ник (2002), можно указать достаточно широкий круг проблем историко-
научного плана, в которых использование методов могло бы повысить
объективность и обоснованность выводов, обеспечить рассмотрение
историко-научных вопросов в новом ракурсе и контексте. К ним отно-
сятся такие проблемы, как роль и значение творчества того или иного
ученого, выявление персонального состава научных школ, самооргани-
зующихся, неинституционализированных коммуникативных объедине-
ний исследователей и «оппонентного круга» исследователей, смена
научных приоритетов в творчестве ученых и измерение дисцип-
линарного поля отрасли науки, степень признания научным сообщест-
вом тех или иных идей, их преемственность в исследованиях и т. д.
Оценка качества научной работы, с точки зрения Р.Г.Касимовой
(2002), осуществляется по различным методикам, сочетающим объек-
тивные параметры и субъективные оценки. К субъективным относится
экспертная оценка. К числу наиболее широко известных и активно раз-
вивающихся направлений наукометрии относится библиометрия (объ-
ективная оценка) - «область исследований, направленных на получение
и обработку количественной библиографической информации». Глав-
ным измеряемым индикатором в этом случае являются библиографиче-
ские ссылки, содержащиеся в научной и учебной литературе.
Интерес исследователей к получению данных о цитировании связан с
утверждением информационной модели науки (в информационной мо-

дели науки мерой популярности является ее цитируемость: если публи-
кация цитируется, то она оказывает влияние на развитие науки) и широ-
ким спектром приложений этих данных. Одним из наиболее перспек-
тивных приложений признается «картографирование» науки, состоя-
щее: 1) в обнаружении ключевых научных работ для конкретной облас-
ти знания (при этом предполагается, что часто цитируемые работы
«знаменуют ключевые научные идеи... в самом широком смысле» и 2) в
выявлении «сетей цитирования» (при этом используется понятие соци-
тирования т.е. взаимное цитирование несколькими авторами друг друга,
выступающее мерой когнитивной связи между учеными).
В Западной наукометрии под термином «индекс цитируемости уче-
ного» понимается число ссылок на все работы данного исследователя,
которые он выполнил в соответствующей отрасли научной деятельно-
сти за какой-то конкретный период.
В нашем исследовании был проведен анализ массива публикаций за
1995-2004 гг. в журналах «Вопросы психологии», «Психологический
журнал», «Мир психологии» с целью выявления частоты цитирования
представителей наиболее авторитетных отечественных научных школ,
исследующих индивидуальность человека. Анализу подвергались час-
тота цитирования, социтирования, динамика цитирования авторов по
годам, тематика цитирования.
Как показывают полученные результаты, абсолютным лидером из
рассматриваемых нами авторов является С.Л.Рубинштейн (количество
цитат - 90), второе место удерживает А.Н.Леонтьев (79), третью пози-
цию занимает А.В.Брушлинский (44), четвертое место разделяют
Б.Г.Ананьев (40) и К.А.Абульханова-Славская (40), далее следуют
Б.М.Теплов (27) и В.С.Мерлин (23).
В динамике по годам с 1995 по 2004 г. наблюдается явный рост по-
пулярности работ С.Л.Рубинштейна, К.А.Абульхановой-Славской,
А.Н.Леонтьева; U-образная динамика популярности работ Б.Г.Ананьева,
А.В.Брушлинского и В.С.Мерлина; стабильность в популярности
Б.М.Теплова. Наиболее выраженной проблематикой в цитировании ра-
бот С.Л.Рубинштейна оказалась проблема личности; А.Н.Леонтьева -
проблемы личности й деятельности; Б.М.Теплова - проблема личности
и индивидуальности; в работах Б.Г.Ананьева и В.С.Мерлина - проблема
индивидуальности.
Оценка вклада отдельных ученых или научных школ предполагает
анализ продуктов их творчества. Нами сделан лишь первый шаг в этом
направлении, не позволяющий еще делать какие-либо обобщения.

Двойнин A.M.
ПРОБЛЕМА ВЕРЫ В ПСИХОЛОГИИ:
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ
Вера является одним из необходимых условий человеческого суще-
ствования. Феномен веры долгое время являлся предметом преимуще-
ственно философской рефлексии, отчасти изучался в рамках культуро-
логии, социологии, богословия, религиоведения и т.д. В психологии
относительно феномена веры сложилась парадоксальная ситуация.
С одной стороны, в психологической практике (консультационной,
коррекционной, терапевтической) феномен веры обнаруживается по-
всеместно. Общеизвестно, что исход решения психологической пробле-
мы напрямую зависит от веры человека в успешность ее решения. По-
этому в процессе консультирования каждый психолог сознательно или
бессознательно старается внушить клиенту веру в свои силы, действия,
в разрешимость проблемы и т.п. С другой стороны, в своем теоретико-
методологическом плане проблема веры разработана слабо.
Проведенный анализ психологической литературы по данной про-
блематике позволяет констатировать следующее.
1. Вера признается как значимый психологический факт зарубежны-
ми (К.Г.Юнг, Э.Фромм, В.Франкл, Г.Оллпорт, А.ван Каам, Р.Мэй и др.)
и отечественными исследователями (Б.С.Братусь, Р.М.Грановская,
А.К.Козырева, Т.П.Скрипкина, П.Н.Шихирев и др.)
2. Нередко понятие веры вводилось как объяснительное, а потому
долгое время не подвергалось специальному изучению. Ситуация упор-
ства человека в своих иллюзорных представлениях или недоказуемых
идеях объяснялась действием его веры.
3. В некоторых исследованиях вера отождествлялась с религиозной
верой или конкретной религией (А.Д.Александров, К.К.Платонов,
М.А.Попова, К.И.Никонов, В.И.Носович, Р.М.Грановская и др.)
4. В ряде исследований обнаруживается тенденция к противопостав-
лению веры и знания, при этом вера понимается либо как антагонист
знания, либо как нечто, дополняющее его (А.К.Козырева, В.Р.Букин,
Б.А.Ерунов и др.) Данное гносеологическое понимание игнорирует эк-
зистенциальное значение веры, отрывает ее от психической реальности.
5. В отнесении веры к психическим явлениям среди исследователей
отсутствует единство. Веру рассматривают: как одну из характеристик
сознания, как чувство, личностное отношение, элемент структуры лич-
ности, некое «концентрирующее» начало личности. Таким образом, в
феномене веры отражаются всевозможные стороны психической дейст-
вительности. Избежать «растворения» в них можно только выдвинув

следующие предположения: вера является интегральной психологиче-
ской характеристикой, объединяющей в единое целое различные явле-
ния психической действительности; вера есть системное психическое
образование, не сводимое к элементам психики.
6. В некоторых психологических подходах к изучению феномена ве-
ры наблюдаются следующие ошибки:
• отождествление веры как механизма (принятия, признания) с
содержанием тех представлений, которые принимаются как истинные;
• абстрактность рассмотрения веры, ее «незаземленность» к пси-
хической действительности - процессам, состояниям, свойствам;
• отождествление веры с ее проявлениями;
• элементаризм при рассмотрении веры как суммы компонентов
(эмоциональных, волевых и т.д.), ее «растворение» в других явлениях;
• мистификация веры, как особой реальности, «концентрирую-
щего начала», некой духовной инстанции.
7. На наш взгляд, наиболее приблизился к пониманию психологиче-
ского «существа» веры Б.С.Братусь. Он не только проследил несовпаде-
ние веры с другими психическими явлениями, но и наметил характер
связей с ними. Перспективным для дальнейшего психологического ис-
следования веры представляется ее понимание как отношения
(Д.М.Угринович, В.Л.Петрушенко, Г.Н.Щербакова).
Обобщая рассмотрение проблемы веры в психологии, отметим, что
среди исследователей нет согласия в понимании сущности и природы
данного феномена. Выделяемые психологические особенности веры
умозрительны и необоснованны, что проявляется в ее отнесении к про-
тивоположным сторонам психической действительности. Сами подходы
к рассмотрению веры в современной психологии не структурированы и
противоречивы, что затрудняет их сопоставление.
Необходимо вернуться к самой постановке проблемы. Данная работа
будет заключаться в обосновании психологической природы веры, оп-
ределении функций веры во внутреннем мире человека, раскрытии ме-
ханизмов ее динамики в реальных жизненных условиях конкретных
людей. Постановка проблемы возможна, благодаря опоре на общенауч-
ную и определенную психологическую методологию: на системный
подход, конкретную концепцию внутреннего мира человека, опреде-
ленные психологические принципы, концепцию личности и т.п.

Дроздовский А. К.
ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
КАК ДЕТЕРМИНАНТЫ СВОЙСТВ ЛИЧНОСТИ
Физиологические механизмы реализации свойств личности являются
важной, интересной, но еще недостаточно изученной проблемой. Целью
нашего исследования было выявление связей некоторых базовых
свойств личности с психофизиологическими характеристиками. Свой-
ства личности изучались на основе опросника Д.Кейрси, выявляющего
предпочтения в четырех парах: экстраверсия-интроверсия (E-I), здраво-
мыслие-интуиция (S-N), логичность-чувствование (T-F), рассудитель-
ность-импульсивность (J-P). Свойство личности «экстраверсия» допол-
нительно определялось с помощью опросника Айзенка (EPQ, форма А).
В состав исследуемых психофизиологических характеристик вошли:
1) свойства нервной системы (СНС): сила нервных процессов, под-
вижность возбуждения и торможения, соотношение нервных процессов
по величине (балансы «внешний» и «внутренний»), их диагностика
осуществлялась посредством двигательных методик Е.П.Ильина;
2) показатели активации (АП) и функциональной асимметрии полу-
шарий мозга (ФАП), определявшиеся активациометром Ю.А.Цагарелли.
Выборка - 352 человека (девушек - 280, юношей - 72, средний воз-
раст - 22 года). Связи свойств личности с типологическими проявле-
ниями СНС, АП, ФАП выявлялись посредством частотного анализа
(достоверность - по критерию Фишера) и корреляционного анализа (по
критерию Пирсона). В ходе частотного анализа определялось число ис-
пытуемых (доля в %), имеющих высокий, средний или низкий уровень
типологических проявлений СНС, АП, ФАП для всех предпочтений в
четырех парах свойств личности: E-I, S-N, T-F, J-P.
Отметим некоторые факты, полученные в нашем исследовании.
Во-первых, по двум разным методикам определения свойств лично-
сти «экстраверсия» и «интроверсия» (по Айзенку и Кейрси) типологи-
ческие комплексы по большинству позиций совпадают.
Во-вторых, типологические комплексы свойств «интроверсия»,
«здравомыслие», «логичность», «рассудочность» в значительной степе-
ни совпадают. Такой же вывод может быть сделан в отношении свойств
«экстраверсия», «интуиция», «чувствование», «импульсивность».
Эти факты подтверждаются и данными корреляционного анализа,
где наблюдались тесные связи (на уровне 0,001) между свойствами лич-
ности внутри каждой из двух групп свойств. Отмеченные факты вызы-
вают ряд вопросов к типологии личности Д.Кейрси. Например, если
кому-либо приписывается тип темперамента SP (Дионис) или NT (Про-

метей), то сопоставление типологических комплексов, соответствую-
щих каждому из свойств личности в отдельности, приведет нас к выво-
ду о том, что данному человеку свойственно проявлять одновременно
противоположные свойства нервной системы, уровни активации и ха-
рактера функциональной асимметрии полушарий мозга. Абсурдный
вывод мы получим и при некоторых других сочетаниях базовых свойств
личности, предлагаемых теорией личности Д.Кейрси.
Просматривается другой подход как для проверки научной обосно-
ванности многочисленных существующих теорий личности, так и для
создания такой типологии, которая была бы согласована с физиологиче-
ским и психофизиологическим уровнями организации личности. Это
группировка различных базовых свойств личности на основе типологи-
ческих комплексов психофизиологических характеристик, кумулятивно
детерминирующих проявление этих свойств.
Душабаев З.Р.
Б.Г.АНАНЬЕВ О МЕХАНИЗМЕ ПЕРЦЕПТИВНОГО ПРОЦЕССА
Со времён работ физиолога И.П.Павлова стало общепринятым, что
органом, порождающим восприятие, является анализатор, состоящий из
рецептора, нервных волокон, проводящих импульсы от рецептора к
мозгу, и клеток коры головного мозга. Что касается вопроса о том, где
возникает образ, мнения разделились. Согласно одной из гипотез - об-
раз возникает в рецепторе в тот момент, когда внешняя энергия воздей-
ствует на орган чувств. Согласно другой версии - образ формируется в
мозгу тогда, когда туда поступает информация от рецептора. Однако ни
одна из этих моделей не могла объяснить - во-первых, почему мы ви-
дим изображения предметов не в глазу и не в мозгу, а там, где отобра-
жаемые предметы находятся, во-вторых, почему мы видим мир не пере-
вёрнутым (как это происходит на сетчатке глаза), и, в-третьих, почему
мы видим объекты окрашенными в цвет, хотя на самом деле, как уста-
новили физики, цвета как такового у предметов нет, существует лишь
отражённый от объектов свет, определённой длины волны.
В 1898 г. выдающийся психоневролог В.М.Бехтерев обнаружил, что
наряду с волокнами, направленными от глаза к мозгу, существуют
нервные волокна, проводящие импульсы в обратном направлении - от
мозга к глазу. Ученик В.М.Бехтерева - Б.Г.Ананьев выдвинул предпо-
ложение, что перцептивный процесс не только начинается в рецепторе,
но и завершается в нём, или, выражаясь словами Л.М.Веккера, рецептор
является не только кодирующим, но и декодирующим устройством. В
теоретическую модель перцептивного процесса Б.Г.Ананьев ввёл ком-

понент проекции, призванный объяснить способность органов чувств
отображать удалённые от субъекта объекты. Предполагалось, что ре-
цептор, получив переработанную мозгом информацию, не только созда-
ёт образ, но и проецирует его во внешнее пространство.
Некоторые учёные обходились без понятия проекции, объясняя фе-
номен отображения человеком предметов на расстоянии способностью
мозга, исходя из разницы сигналов правого и левого рецепторов, вычис-
лить удалённость воспринимаемых объектов.
В задачу настоящего исследования входило создание эксперимен-
тальной ситуации, демонстрирующей способность оптической системы
глаза работать не только в режиме приёма информации (функция «фо-
тоаппарата»), но и в режиме дистантного воспроизведения психическо-
го изображения (функция «проектора»).
Опыты проводились на студентах второго курса Санкт-
Петербургского государственного университета аэрокосмического при-
боростроения, не участвовавших ранее в экспериментах по восприятию
зрительных изображений. Сначала у испытуемого устанавливали ведо-
мый (субдоминантный) глаз. Затем завязывали повязкой ведущий (до-
минантный) глаз и на расстоянии вытянутой руки экспонировали на 40
секунд негативное изображение девушки. Затем повязку с доминантно-
го глаза перемещали на субдоминантный и предлагали испытуемому
посмотреть ведущим глазом на белый экран, находившийся на расстоя-
нии вытянутой руки. Эксперимент установил, что участвовавшие в
опыте испытуемые сообщали экспериментатору о том, что они видят на
экране позитивное изображение девушки.
Полученные результаты говорили о том, что глаз, ранее не прини-
мавший из внешнего мира контрольное изображение, получив инфор-
мацию из мозга, способен создать соответствующий образ и спроециро-
вать его для испытуемого на экран. Важно отметить, что если белый
экран отодвигался дальше от испытуемого, то величина проецируемого
изображения увеличивалась, что говорило о действии законов оптики.
Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что гипотеза
Б.Г.Ананьева о существовании механизма проекции в перцептивном
процессе получила эмпирическое подтверждение. Проекция рецептором
изображения объясняет, почему наши образы находятся не в глазу, а вне
глаза. Благодаря тому, что проектор вновь переворачивает то, что было
на сетчатке, мы видим объекты не перевёрнутыми. Цветовые гаммы,
существующие внутри глаза, проецируются на предмет, поэтому у нас
возникает впечатление, будто объекты имеют цвет. Теоретическая мо-
дель перцептивного процесса, созданная профессором Б.Г. Ананьевым,
в рамках материалистической парадигмы легко отвечает на сформули-

рованные выше вопросы, в то время как модели других учёных не спо-
собны логично объяснить вскрываемые психологами факты.
Жданова С.Ю.
ОСОБЕННОСТИ ПОЗНАНИЯ ЧЕЛОВЕКОМ
СЕБЯ И ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ
Рассматривая проблему познания с точки зрения субъекта познания,
не обладающего профессиональным психологическим знанием, важно
говорить о том, каковы специфические особенности познания челове-
ком себя и индивидуальности других людей.
С целью изучения данного вопроса нами было проведено собствен-
ное эмпирическое исследование. Исследование осуществлялось на вы-
борке студентов 1, 3, 5-го курсов физического, философско-социоло-
гического, юридического факультетов Пермского государственного
университета. Выборка была уравновешенна по полу. Общее количест-
во обследованных составило 700 человек.
Были использованы: метод свободного описания (Lalljee М.,
Angelova R., 1995), метод рисунка. В соответствии с методом свободно-
го описания респондентов просили описать человека, знакомого менее
года; человека, знакомого более шести лет, и описать себя. Подчеркива-
лось, что описываемый человек должен быть того же возраста и пола,
что и обследуемый. В процессе использования графического метода
респондентов просили нарисовать индивидуальность, а потом себя.
Для обработки полученных данных использовался метод контент-
анализа. Анализ текстов респондентов осуществлялся на основе систе-
мы обработки данных Shweder, Bourne (1982). Вместе с тем были ис-
пользованы дополнительные критерии анализа. С целью подтверждения
обоснованности выделенных категорий была использована процедура
экспертной оценки. Данные обрабатывались методами матстатистики. В
частности был использован метод углового преобразования Фишера,
также были использованы кластерный, корреляционный анализ.
Полученные результаты исследования показывают, что существуют
специфические особенности познания студентами себя и индивидуаль-
ности других людей. Описания себя являются подробными, дифферен-
цированными, касаются в основном характеристик психологической
сферы. Респонденты анализируют особенности общения, деятельности.
К числу значимых характеристик человека относятся темперамент, ха-
рактер. Особое внимание уделяют уровню развития интеллекта, особен-
ностям развития памяти и мышления.

Результаты познания человеком индивидуальности других людей
показывают, что описания человека, знакомого менее года, являются
краткими, схематичными, касаются в основном физических качеств и
свойств личности, значимых для общения. При описании человека, зна-
комого менее года, респонденты указывают в основном характеристики
индивидного уровня индивидуальности такие, как рост, цвет глаз, во-
лос, прическа, признаки, наиболее бросающиеся в глаза.
Описания человека, знакомого более шести лет, являются разверну-
тыми. Респонденты описывают, как правило, близких людей, которых
хорошо знают, большое внимание уделяют истории знакомства. При
описании знакомого человека респонденты большое внимание уделяют
анализу психологических качеств. Характеристика психологической
сферы является подробной, однако в основном включает в себя харак-
теристику свойств личности значимых для общения и деятельности.
В целом результаты позволяют говорить о том, что познание инди-
видуальности малознакомого человека осуществляется на уровне пони-
мания-узнавания (Знаков В.В., 2000, 3003, 2005; Ким A.M., 2002) и со-
ответствует уровню социальных представлений. Процесс познания на
данном уровне осуществляется быстро, характеризуется фрагментарно-
стью, избирательностью. Для данного уровня познания индивидуально-
сти характерно наличие стереотипных ответов, оценочных суждений.
Познание себя и индивидуальности человека, знакомого более 6 лет,
соответствует более глубокому уровню познания и осуществляется на
стадии понимания-объединения. Одной из главных характеристик по-
знания, осуществляемого на данном уровне, является целостность, ко-
торая проявляется в познании не только индивидных характеристик
индивидуальности человека, но и свойств других ее иерархических
уровней, в частности личностного, социально-психологического, осо-
бенностей интеллектуальной сферы. Процесс познания, осуществляе-
мый на данном уровне, является развернутым, дифференцированным,
предполагает не только описание индивидуальных свойств, характери-
стик человека, но и проникновение в суть рассматриваемого явления,
анализ причин, обусловливающих особенности поведения.
Засорина Л.Н.
БИОИНФОРМАЦИОННЫЙ РЕСУРС
В ПСИХОЛОГИИ РАЗВИТИЯ
Феноменология биоинформационного ресурса человека (БИРС)
включается в междисциплинарную системологию в последние годы.
Впервые этот термин был заявлен в материалах 1-й Международной

конференции «Биоинформационный ресурс человека: резервы образо-
вания» (СПб, 2004, 296 с). Два исходных ноуменальных ключа образу-
ют фундамент новой человековедческой парадигмы БИО- и ИНФОР-
Мации. Оба эти понятия закрепляются в расширенном понимании.
БИО - в двуедином толковании:
а) фактор «био», жизнь, состояние живого вещества (включая жи-
вую Природу, Вселенную и «живой Космос»); биосистема вообще (это
значение в терминах: «биоценоз», «парабиоз» «биодобавки» и др.);
б) жизнь человека как естества, биологическое в человеке (значе-
ние проявлено в терминах: «биография», «биосоциальный» и др.)
ИНФОРМАЦИЯ:
а) в научном и практическом употреблении распространено зна-
чение: «сообщение, сведения о чем-либо в вербальной форме, цифровой
или иной сигнально-знаковой форме»;
б) новое, метанаучное понимание - «универсальная реалия, основа
информационного взаимодействия в сфере материального и биологиче-
ского, проявляющее себя как процесс, функция, свойство и мера разно-
образия/упорядоченности» (по Р.И.Полонникову, 1997).
Оппозиция двух исходных ноуменов является наиболее всеобъемлю-
щей в междисциплинарной системологии. Этот методологический подход
имеет своим императивом «информационный трансферт» в мировоззре-
нии, мировидении и когнитологии в целом. Грани предмета и объекта в
рамках отдельных наук (канонической классификации наук и их разде-
лов) сдвигаются в направлении интегративного синтеза. Жизнь рассмат-
ривается в диапазоне между физикой и психологией (плотноматериаль-
ным и тонкоматериальным, «одухотворенным» сознанием).
Биоинформационный подход к общей и специальной психологии
имеет своим следствием углубление основного понятийного аппарата и
технологий коррекционной практики во всех ее частных приложениях.
Изучение каналов передачи информации и информационного воздейст-
вия на человека выводит специалистов на управление поведением, ма-
нипуляцию психологическими патернами (ситуация «управляемой сму-
ты»). Мы живем не накануне, а в войне информационной, безжалост-
ной. Психика человека Находится под величайшим напряжением, что
ведет к сбоям гомеостаза, дисбиозу, упрощению системы образования и
угасанию информационной мощи народа, нации.
Психологическая защита личности становится острейшей задачей
безопасности жизни, сохранения жизненной энергии. Проблемы кор-
рекционной психологии в этой связи должны рассматриваться в более
широком аспекте - психолого-педагогической реабилитации всех уча-
стников образования (педагогов, родителей, детей). Человек - это уни-
кальная биоинформационная система, которая функционирует как не-

сущее и сущее информации. Биоинформационные функции у людей в
отличие от биоценозов I рода, по В.П.Казначееву (вне сознания челове-
ка), содержат сплав экзо- и эндоресурсов, что обеспечивает эволюцион-
ное развитие к сверхсознанию, Высшему Разуму (к метаинформацион-
ной страте). Психическая энергия работающего мозга по качеству явля-
ется самой высокоорганизованной, превосходит все другие энергии
(биохимическую, механическую, электромагнитную и др.), образует
высший контур управления саморегуляцией.
Любая функциональная система человеческого организма работает
по типу информационно голографического экрана (по Судакову К.В.).
Наиболее сложным звеном в этом информационном пространстве явля-
ется процесс мышления и сознание. Возможность передачи информации
экстрасенсорным путем обеспечивается резонансными, волновыми
взаимодействиями и «настроем на волну Природы», где образуются
динамические кванты встречных импульсов возбуждения и торможения
активации биообъектов (решающее значение здесь имеет синхрониза-
ция ритмов и фрактальных структур/симметрия самоподобия).
В практике коррекционной психологии наибольший эффект достига-
ется средствами интегративного обучения. Создание гармонизирующей
развивающей среды в образовании детей и подростков отвечает прин-
ципам биоинформационного подхода. При этом важнейшим биоресур-
сом и информационным резервом коррекционного обучения является
речевое пространство. Принцип опережающего речевого развития уча-
щегося - базовое начало психолого-педагогической реабилитации (см.
авторскую образовательную программу «Устремление» и «Оздоравли-
вающие технологии воспитания дошкольника»).
Иванова Т.А.
К ПРОБЛЕМЕ ПЕРИОДИЗАЦИИ
РАЗВИТИЯ СИСТЕМНОГО ЗНАНИЯ В ПСИХОЛОГИИ
Проблема периодизации развития системного знания в психологии,
традиционно решается в контексте смены парадигм системного мышле-
ния (Барабанщиков В.А., 2003).
Нами проведен анализ публикаций в журналах: «Вопросы психоло-
гии», «Вестник СПбГУ», «Психологический журнал», «Вестник МГУ:
Психология», «Психология: Журнал высшей школы экономики», «Мир
психологии», «Психология в вузе», «Психология и образование» за пе-
риод с 1955 по 2004 г. с целью выявить на данном материале хроноло-
гические этапы трансформации системного знания и появление новооб-

разований (термина, его определений, методологического осмысления и
рефлексии, критики и попыток обновления).
В результате выделено три макроэтапа развития системного знания в
психологии, условно названных нами - этап систем, этап системного
подхода и этап обновления системного подхода. На первом этапе, реги-
стрируется появление термина «система» в научной периодике и анали-
зируется первичный опыт его применения для решения психологиче-
ских задач. Для второго этапа характерно появление методологической
рефлексии, оформление системного подхода, как особого взгляда на
психическую реальность. На третьем происходит критическое пере-
осмысление опыта системного подхода в психологии, осознается необ-
ходимость обновления, и предпринимаются попытки трансформации
системного подхода к изменившимся реалиям.
На «этапе систем» (50-70-е годы XX в.) категория «система» актив-
но «примеряется» на различные проявления психического (психика
система), служит средством институционализации науки (психология -
система) и становится удобной для психологов формой организации
знания о психике (психологические знания система). Особенности
этапа таковы. Во-первых, в психологии происходит овладение терми-
ном «система» применительно к разнообразным проявлениям и формам
психической реальности. Во-вторых, многообразие содержания, вкла-
дываемого психологами в данное понятие, и контекста, в связи с кото-
рым оно упоминается. В-третьих, отсутствие строгих научных опреде-
лений данной категории, так как ещё не ясна ее эффективность для ре-
шения психологических проблем, при этом содержание понятия науч-
ному сообществу интуитивно понятно. В-четвертых, основным контек-
стом категории система в данный период выступает «знание о психиче-
ском», или соответственно «система знаний». В-пятых, система на этом
этапе - «желательная форма презентации знания о психическом, орга-
низации науки, объект и предмет изучения психологии».
На существенно других основаниях научное сообщество осваивает
понятие «система», на «этапе системного подхода» (70-90-е годы).
Термин операционализируется на уровне метода, содержание частично
трансформируется и воплощается в методологии системного подхода.
Количество публикаций резко растет, появляются методологические
работы, содержащие анализ сущности системного подхода, его перспек-
тив в рамках психологии. При этом содержание, вкладываемое автора-
ми в категории «система» и «системный подход», весьма дифференци-
ровано и неоднозначно. Эти разнообразные представления сближает
вера в сверхвозможности системного подхода, который позиционирует-
ся как более научный, философски обоснованный, имманентный приро-
де психики, как «норма» научного творчества.

Системный подход, не достаточно осознанный на уровне методоло-
гии, быстро превращается в теорию «правильного» научного познания,
необходимое условие интерпретации, так как позволяет строить любую
часть исследуемой реальности в зависимости от запроса исследователя
и гарантирует возможность встраивать полученное знание «по кирпи-
чику» в здание непротиворечивой науки. Исследователи видят в сис-
темном подходе в основном только плюсы, в редких случаях высказы-
вают критические замечания. Появляются алгоритмы системных иссле-
дований как средство спасения начинающего исследователя, который
может как-то неправильно использовать системный подход. Системный
подход, столь хорош и силен, что может справиться не только с задача-
ми исследования, но и с самим автором и эмпирией, выпадающей за
рамки изучаемой на данный момент системы.
Однако в 90-е годы появляются публикации, в которых содержится
критика системного подхода, акцентируются его недостатки примени-
тельно к психологии, делаются попытки трактовать и интерпретировать
предшествующую историю системного знания по-новому. Наступает
«этап обновления системного подхода». Основную совокупность тек-
стов о системах и системном подходе составляют так называемые юби-
лейные статьи, в рамках подхода работает меньше авторов. Публикуе-
мые работы содержат дополнительные аргументы в пользу ранее соз-
данных системных теорий, авторы пытаются расширять и дополнять
постепенно «исчерпаемое» предметное поле.
Выявленные нами этапы позволяют выстроить логику усвоения,
адаптации и трансформации системного знания применительно к пси-
хологическим исследованиям, что в свою очередь может являться осно-
вой периодизации процесса развития этого знания в психологии.
Кацай М.Ю., Кацай А. В.
О ТИПОЛОГИИ ХАРАКТЕРОВ
Изучение характеров (нормальных или патологических) должно
происходить при совместной работе психологов и психиатров. То есть
учение о характерах должно быть предметом дисциплины, находящейся
на рубеже психологии и психиатрии, что обогатит характерологию как
теоретически, так и практически. Но, конечно, нельзя переносить без
критического анализа закономерности, полученные на больных людях,
на здоровых (как это делал, к примеру, Э.Кречмер).
В свое время П.Б.Ганнушкин писал, что «когда говорят о "нормаль-
ной'1 личности, то... забывают, что соединение двух таких терминов,
как "личность" или "индивидуальность", с одной стороны, и "норма"

или "средняя величина" - с другой - это есть соединение двух по суще-
ству не согласных друг с другом терминов. То же самое относится и к
выражению "нормальный характер"... Ведь если бы мы имели... челове-
ка с идеально-нормальной психикой, то едва ли можно было говорить о
наличии у него... "характера". Такого рода человек был бы "бесхарак-
терным" в том смысле, что он всегда бы действовал без предвзятости, и
внутренние импульсы его деятельности постоянно регулировались бы
внешними агентами...».
Более полно представить картину проявления характерологических
черт личности позволяет рассмотрение акцентуаций характера, опреде-
ляемых как крайний вариант нормы. Нелегко провести четкую грань
между чертами, формирующими акцентуированную личность, и черта-
ми, определяющими вариации индивидуальности человека. Акцентуа-
ция всегда предполагает усиление степени выраженности определенной
черты; таким образом, эта черта личности становится акцентуирован-
ной. Акцентуация - это, в сущности, те же индивидуальные черты, но
обладающие тенденцией к переходу в патологическое состояние. При
большей выраженности они накладывают отпечаток на личность как
таковую и, наконец, могут приобретать патологический характер, раз-
рушая структуру личности.
Все исследователи акцентуаций единогласны в том, что личности,
обозначаемые как акцентуированные, не являются патологическими.
Заметим, что термин «акцентуированная личность» был предложен
К.Леонгардом для того, чтобы подчеркнуть, что речь идет именно о
крайних вариантах нормы, а не о зачатках патологии, и то, что эта край-
ность сказывается в усилении, акцентуации отдельных черт. Вообще
правильнее говорить не об акцентуированных личностях, а об акцен-
туациях характера. Именно типы характера, а не личности в целом, с ее
способностями и другими структурными компонентами, описаны в ра-
ботах Леонгарда, именно особенности характера отличают эти личности
от других. Сам автор говорил о том, что в рассмотренных им типах ак-
центуации личности преобладают свойства характера, которые опреде-
ляют «направленность интересов человека и форму его реакций».
В психологии существуют многочисленные попытки создания типо-
логических моделей психопатий (патологических отклонений характе-
ра) и акцентуаций (крайних вариантов нормы). Так, Леонгард выделял
демонстративный, педантический, возбудимый, гипертимический, дис-
тимический, тревожный, эмотивный, застревающий, экзальтированный,
циклотимный типы акцентуаций. Ганнушкин, основываясь на клинико-
индуктивном методе, попытался систематизировать многообразие кли-
нических проявлений, с которыми приходится сталкиваться на практи-
ке. Он выделил следующие группы психопатий: циклоиды, астеники,

шизоиды, параноики, эпилептоиды, неустойчивые, истерические, анти-
социальные, конституционально-глупые.
Типология А.Е.Личко исходит из классификации Ганнушкина и ти-
пологии акцентуированных личностей Леонгарда. Но отличается тем,
что предназначена специально для подросткового возраста, и охватыва-
ет как психопатии, так и акцентуации. Личко описал такие типы психо-
патий и акцентуаций у подростков, как: гипертимный, циклоидный, ла-
бильный, астено-невротический, сенситивный, психастенический, ши-
зоидный, эпилептоидный, истероидный, неустойчивый, конформный.
Построение типологий характера необходимо как для психологиче-
ской теории, так и для практики, так как типология помогает лучше по-
нять проявления человеческой индивидуальности. Принципы и крите-
рии, лежащие в основе типологий, более полно показывают различия в
психологических теориях и направлениях. Конституциональная психо-
логия (Кречмер, Шелдон), дифференциальная психология (Кеттел, Ай-
зенк), психоанализ (Фрейд) сходятся в своей формальной характеристи-
ке индивидуальных различий как неповторимых, уникальных, самобыт-
ных черт единичного человека, а не концентрированного выражения
интегральных системных качеств личности (одно из них характер), са-
мим своим происхождением обязанных образу жизни в данной культуре
и предшествующей истории.
Индивидуальность личности представляет собой не «единичное»
существо, противопоставленное системе общества, а выступает как ин-
дивидуальная форма воплощения всеобщей родовой сущности. Лич-
ность тем значительнее, чем больше в индивидуальном преломлении в
ней представлено всеобщее, через которое «просвечивает» особенное.
Килошенко М.И.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПРИХОТИ
Современная социальная психология спустя век возвращается к сис-
тематическим исследованиям прихоти. На этом пути решаются не-
сколько важных задач. Во-первых, преодоление устойчивых стереотип-
ных представлений о прихоти как проявлении исключительно буржуаз-
ной психологии человека. Во-вторых, изучение психологической спе-
цифики формирования и проявления прихотей. В-третьих, определение
роли прихоти в современных социокультурных процессах и т.д. Воз-
вращение к исследованию прихотей инициировано целым рядом при-
кладных задач, связанных с развитием рыночных отношений, измене-
нием структуры потребления и поведения потребителей.

Господствующее положение в XX в. социологической социальной
психологии с акцентом на исследованиях группы и общества оттеснило
на второй план изучение индивидуальных различий и влияний непо-
средственных социальных стимулов на поведение, что находится в ком-
петенции психологической социальной психологии. В связи с этим вы-
деление прихоти индивида в качестве предмета социально-
психологического исследования представляется символичным, так как
обозначает возврат интереса социальных психологов к личности. Одна-
ко особенности этого явления не могут быть раскрыты без обращения к
данным социологической ветви социальной психологии. Данное об-
стоятельство подчеркивает характер связи обоих направлений социаль-
ной психологии, их взаимовлияние и взаимообогащение.
Определение прихоти основано на семантическом значении слова.
Прихоть - желание того, без чего легко обойтись, произвольное хоте-
нье, для потехи своей и угоды (В.Даль); капризное желание, причуда
(С.Ожегов). Значение раскрывается в русских пословицах: «Прихотям
нашим нет конца», «Конь с приноровом, человек с прихотью», «При-
хоть тешит, не беда платить», «Кроме хлеба насущного, все прихоть».
Прихоти проявляются во всех сферах и на всех фазах жизни челове-
ка. Прихоти отводится роль предвестницы моды. В этой связи прихоть
определяется как устойчивое желание людей обладать какой-либо но-
винкой в той или иной сфере жизни несмотря ни на какие ограничения.
Еще до недавнего времени считалось, что наиболее легко их можно
распознать в одежде и аксессуарах людей. Американский социальный
психолог И.Богардус в течение тридцати пяти лет (с 1914 по 1949 г. XX
в.) проводил исследование устойчивости желаний людей. И оказалось,
что лидирующие позиции в индивидуальных списках прихотей принад-
лежат «женским нарядам и украшениям» (55,4 % испытуемых) и «оде-
жде и украшениям для мужчин и юношей» (16,3 %). Развлечения, от-
дых, музыка, автомобили и аксессуары к ним, сленг, образование, архи-
тектура и дизайн интерьера расположены в этих списках ниже.
Нами предпринята попытка повторить исследование И.Богардуса с
целью проследить устойчивость основных прихотей людей (2004-2005
гг.). Уже предварительный анализ результатов позволяет говорить об
изменении ранговых значений прихотей современных респондентов по
сравнению с поколением, принимавшем участие в исследовании Богар-
дуса. Наших современников в большей степени занимают новинки в
области сотовой связи, средств передвижения и дизайна интерьера. Они
стали более прихотливы в пище и развлечениях.
Выводы И.Богардуса относительно природы и динамики прихотей
человека не утратили своей актуальности и сегодня, в начале XXI в.
Триумф прихоти продолжается не более года. Для большинства из них

срок жизни — не более шести месяцев. Некоторые из прихотей, напри-
мер желание иметь драгоценности, актуальны в течение более длитель-
ного периода. Другие же проявляются постоянно. Что касается так на-
зываемых «прихотей момента», то их жизнь еще короче, не более трех
месяцев. Сегодня человеку нравится одно, а завтра это может показать-
ся ему уже не актуальным. Длительное время остаются популярными те
прихоти, которые основываются на реальных желаниях, либо связаны с
базовыми потребностями человека. Чем собственно объясняется устой-
чивый интерес к модной одежде, хотя и утративший свои лидирующие
позиции у наших современников.
Безусловно, интересно будет проанализировать, почему это про-
изошло. Но уже очевидно, что, с одной стороны, в прихоти отражается
внутриличностный конфликт между желанием обладать новинкой и
невозможностью удовлетворить потребность по каким-либо причинам.
А с другой - многие прихоти обращаются в потребности. В этом смысле
уместно говорить о формировании потребности следовать моде. У Даля
находим: «Мода - временная, изменчивая прихоть в житейском быту, в
обществе, в покрое одежды и в нарядах».
Естественно возникает целый ряд актуальных вопросов? Кто он -
этот человек с причудами? Почему в народе говорят: «С причуд и голо-
вушку разломило» или «И боярин в неволе у прихотей своих»? Так уж
ли небезопасно для развития индивида удовлетворение причуд, выра-
жающееся в нестабильных, быстроизменяющихся, поверхностных мо-
делях поведения? И почему все-таки уверяют люди: «С причудами {дру-
гих) уживусь, а с подвохой не уживешься». Каков социально-
психологический портрет причудливого человека?
Козлов Д.Д.
ПОСТРОЕНИЕ ДИНАМИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ «Я-КОНЦЕПЦИИ»
Проблема временной и кросс-ситуативной согласованности, устой-
чивости и изменчивости представлений человека о себе на сегодняшний
день не имеет однозначного решения. В качестве психических структур,
обеспечивающих согласованность представлений о себе, предлагаются
такие конструкты, как, например, «воспринимаемая самоэффектив-
ность» (Бандура А.), «возможное Я» (Розенберг М., Маркус X.), «про-
водники Я» (Хиггинс Т.) и другие. Не подвергая сомнению правомер-
ность перечисленных подходов, мы предлагаем интегративный вариант
решения поставленной проблемы, основанный на методологии систем-
ного анализа и синергетики - современного междисциплинарного на-

правления, изучающего поведение сложных самоорганизующихся сис-
тем с нелинейной динамикой.
Мы описываем «Я-концепцию» как единство когнитивной и аффек-
тивной подсистем, полагая конструкт элементом системы в целом. Ис-
пользуя методологический аппарат синергетики, можно представить
«Я-концепцию» как целостную динамическую систему (аспект устой-
чивости), имеющую несколько устойчивых состояний (аспект изменчи-
вости), переход между которыми носит квазидетерминированный ха-
рактер и зависит, в том числе, от управляющих параметров (условий
внешней среды). Строгое доказательство нашего подхода предполагает
возможность создания математической модели системы, построенной
на материале последовательности однотипных психодиагностических
срезов и демонстрирующей поведение, аналогичное описанному.
Экспериментальная процедура заключалась в ежедневном заполне-
нии испытуемыми бланков семантического дифференциала, а также
самооценке своего эмоционального состояния по предварительно выде-
ленным шкалам в течение длительного (до 100 дней) периода времени.
Следуя идиографической традиции, мы просили испытуемых самим
определять конструкты оценивания (всего 25) при каждом заполнении
бланка, предлагая завершить незаконченные предложения. В качестве
объектов оценки выступали 11 различных модусов «Я-концепции» и 2
обобщенные ролевые характеристики. Наши предыдущие исследования
(Козлов Д.Д., 2004) показали, что наиболее адекватным описанием со-
стояния системы «Я-концепции» в каждом срезе является вектор, ком-
поненты которого - расстояния между объектами шкалирования и са-
мооценки эмоционального состояния (в настоящем исследовании это
135-компонентный вектор).
С целью снижения размерности системы мы использовали метод
факторного анализа. Для самооценки эмоционального состояния мы
получили результаты, аналогичные результатам Zevon&Tellegen,
Mayer&Gaschke и др. - в большинстве случаев выделялась двухфактор-
ная структура позитивного и негативного возбуждения. Факторный ана-
лиз расстояний между объектами шкалирования позволил выделить от 3
до б индивидуально-специфичных факторов с возможностью их содер-
жательной интерпретации. Для каждого фактора удается выделить кон-
кретные объекты шкалирования, расстояния до которых имеют макси-
мальные факторные нагрузки, что позволяет интерпретировать фактор в
терминах противопоставления тому или иному аспекту «Я». В результа-
те полученная размерность системы не превышает 8, а при рассмотре-
нии характеристик эмоциональной сферы как управляющих параметров,
отражающих мотивационную релевантность актуальной ситуации, - 6.

Традиционно для описания динамических систем небольшой раз-
мерности используют системы дифференциальных уравнений. Соответ-
ствующий математический аппарат разработан в теории бифуркаций и
теории катастроф. В нашей работе для нахождения коэффициентов
уравнений мы используем методы множественной полиномиальной
регрессии и моделирования структурными уравнения. Уже в простей-
шем случае трех уравнений кубической формы потенциально можно
выделить восемь качественно различных состояний системы и пример-
но оценить вероятность нахождения системы в каждом из них.
В настоящее время для всех полученных результатов (8 испытуемых,
от 47 до 91 среза) нам удалось получить регрессионные модели с высо-
ко достоверными коэффициентами и коэффициентом множественной
корреляции выше 0,6. Моделирование структурными уравнениями по-
зволяет получить уравнения аналогичной формы, но с еще более высо-
ким уровнем достоверности. В каждом случае оказалось возможным
выделить несколько устойчивых структур «Я-концепции» для каждого
испытуемого, а также примерно оценить частоту ее актуализации.
Таким образом, в нашем исследовании мы предлагаем и обосновы-
ваем теоретическую модель описания «Я-концепции» как самооргани-
зующейся системы, как единство устойчивого и изменчивого, как ин-
тегрирующее личностное образование, способствующее как согласо-
ванности поведения в течение жизни, так и гибкости адаптации к раз-
личным жизненным ситуациям.
Коржова Е.Ю.
НАПРАВЛЕННОСТЬ ЛИЧНОСТИ УЧЕНОГО
Научное творчество требует от человека значительного напряжения
душевных сил и, как правило, для ее субъектов становится одной из
важнейших сфер проявления личности в процессе жизненного пути. С
нашей точки зрения, личность характеризуется, прежде всего, уникаль-
ным для данного человека способом решения общей для всех людей
жизненной задачи - реализации своего человеческого предназначения.
В связи с этим направленность «задает тон» всему «строю» личности и
потому может считаться ее определяющей характеристикой.
Закономерно возникает вопрос о связи общей направленности лич-
ности и мотивацией научной деятельности. Данная проблема соотно-
сится с более широкой и уже ставшей классической проблемой связи
смысла жизни и творчества.
Если вопрос сузить и рассматривать типы направленности личности,
то можно задаться целью соотнести типы направленности с типами на-

учной деятельности, ее содержанием и формой. При этом необходимо
учитывать, что направленность личности формируется прижизненно и
изменяется в течение жизненного пути. Поэтому на разных его этапах и
субъектные характеристики, и духовно-нравственные могут претерпе-
вать изменения. Соответственно, будут изменяться и мотивы занятия
научной деятельностью, ее типы.
Благодаря присутствию в феномене субъект-объектных ориентации
творческого компонента можно выдвинуть следующие предположения.
Лица с высокой общей творческой направленностью жизни в целом
будут более успешны и в научном творчестве как более узкой сфере
жизненного творчества. Творческий образ жизни естественен для них.
Это лица с выраженностью субъектной ориентации, в одномерной типоло-
гии субъект-объектных ориентации, а также преобразователи и гармониза-
торы, в двухмерной типологии. При «нетворческих» ориентациях (объект-
ной, в одномерной типологии, а также у пользователя и потребителя, в
двухмерной типологии) может наблюдаться «сдвиг мотива на цель»: заня-
тия научной деятельностью являются средством для достижения цели, не
тождественной творчеству. В наших эмпирических исследованиях было
показано, что каждый из типов имеет как достоинства, так и недостатки.
Общим недостатком при резкой выраженности ориентации является опре-
деленный эгоцентризм, невнимание к другим людям.
В тех случаях, когда сочетаются как творческие, так и приспособи-
тельные тенденции, как высокая, так и низкая ответственность, можно
говорить о наличии целостного типа: а) в случае «ситуативно-
целостного» типа характеристики субъект-объектных ориентации зави-
сят от конкретной ситуации; б) в случае «внутренне-целостного» типа
существует осознанный нравственный идеал.
Можно полагать, что чем выше внутренняя целостность личности,
связанная с выраженностью духовно-нравственной составляющей лич-
ности, тем в большей мере возможна реализация ее творческого начала
в плане раскрытия индивидуальности, ее духовного богатства. Растет
его содержательная ценность, поскольку оно соотносится с нуждами
человека, с его предназначением, становится устойчивой жизненная
активность, растет общая продуктивность в непрерывном творческом
горении. Творчество как духовно-нравственный заряд к действию, а не
простая техника делания, рассматривалось М.М.Бахтиным (1979). Эго-
изм (т.н. «личностная направленность», сфокусированность на себе)
препятствует интеллектуальной активности, что доказано эмпирически
(Богоявленская Д.Б., 2002).

Костив Л.М.
ВЫУЧЕННАЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ КАК ФЕНОМЕН РАЗВИТИЯ
В развития, при отсутствии лиц, заинтересованных в преднамерен-
ном адекватном инициировании деятельности, внешние условия начи-
нают выступать в роли стимула, побуждающего человека к ее выполне-
нию. Если внешние условия (стимулы) поставлены под контроль како-
го-либо лица, то они являются в его руках средством актуализации про-
цесса желаемой деятельности. Если такое лицо - сам субъект предстоя-
щей деятельности, то можно говорить о самоуправлении (самостоятель-
ности, по сути), в противном случае имеет место внешнее управление
поведением другого. Именно отсутствие субъективного контроля за
собственной деятельностью является основным механизмом становле-
ния выученной беспомощности как личностной позиции: иной человек,
общность людей (референтная группа, семья, коллектив и др.) являются
обусловливающей необходимостью.
Вынесенный вовне контроль, определение своей деятельности усло-
виями продиктованными «сверху», порождают существенные измене-
ния в самой деятельности, а именно ее основных сфер: мотивационно-
потребностного компонента и операционально-технической стороны,
которые и в онтогенезе, и в актуальном состоянии принадлежат не
субъекту деятельности, а «значимому» человеку (внешней доминанте).
Мотив и потребности, лежащие в основе деятельности, и одновре-
менно являющиеся продуктом самой деятельности, при выученной бес-
помощности задаются извне, либо определяются привычным стереоти-
пом поведения. Отсутствует субъективная побудительная сила мотива,
если он возникает, то не насыщается личной инициативой, не.является
движущим механизмом деятельности.
Активное поведение субъекта, направленное на преобразование
предмета с помощью определенных, уже имеющихся, а также разрабо-
танных для новой задачи средств и способов (выбранных в результате
идеаторной ориентировочной деятельности) в конечный, желаемый
продукт, при выученной беспомощности сводится к манипулированию
некогда заданными схемами поведения. При столкновении с новой ре-
альностью человек с выученной беспомощностью не способен к само-
стоятельному поиску разрешения, так как выучен на безвольное повто-
рение и совершение кем-то указанного, он пассивно ожидает инструк-
ций или стихийного разрешения ситуации.
Выученная беспомощность есть итог особого развития. Априори,
что в воспитании ребенка необходимым участником формирования дея-
тельности является взрослый, поведение которого определяет актив-

ность, потребности в достижениях, операционально-техническую сто-
рону действования, а также способность в актуальных ситуациях про-
дуцировать новые средства регулирования поведения. Именно опти-
мальный уровень поддержки взрослого является важным фактором ста-
новления самостоятельности как характеристики, прежде всего, дея-
тельности и самой личности ребенка. Выученная беспомощность явля-
ются производной как от тотального контроля и организации деятель-
ности, так и от полного отсутствия такового, когда деятельность зависит
от внешних условий, а не от усилий субъекта деятельности.
Таким образом, учитывая, что деятельность человека, складываю-
щаяся из внешних, конкретных (вещественные аспекты окружающей
действительности, проблемной ситуации) и внутренних, субъективно-
исторических (опыт действования, имеющийся у субъекта) условий,
которые являются результатом социального воздействия на формирую-
щееся в процессе развития понимание ребенком себя как субъекта дея-
тельности, активного преобразователя действительности, следует за-
ключить, что взрослый, выполняющий функцию мотива, контроля, кон-
кретных операций для ребенка в жестком варианте тотального управле-
ния или стихийно-попустительском русле формирует выучено беспо-
мощную личностную позицию, основным качественным критерием ко-
торой является со-зависимость.
На более поздних этапах развития выученная беспомощность реали-
зуется в пагубных для человека отношениях: в форме выраженной со-
циальной зависимости (лишенной черт инициативности, субъективно-
сти как таковой), алкоголизме, наркомании и других видах деструктив-
ного для зрелой личности поведения.
Следует отметить, что выученная беспомощность, понимаемая в бо-
лее широком контексте, раскрывает особенности взаимоотношения го-
сударства и человека, так, на примере истории можно проследить фор-
мирование тоталитарной системой образа особого «советского» граж-
данина, лишенного каких-либо индивидуальных черт, самостоятельно-
сти, инициативности, деятельность которого ограничена государствен-
ными стандартами, замкнута на выполнении узкого круга обязательств,
более того, получаемый в итоге продукт, условия жизни независимы от
качества выполняемой деятельности, от самого человека.
Итак, субъект за счет особой организации среды (в индивидуальных
и общественных масштабах) обучается бездействию в результате видо-
изменения мотивационной и операциональной сторон деятельности, в
итоге их «недоразвития», так как определяющим лицом деятельности
является другой человека, как взрослый для ребенка в онтогенезе.

Крылова М.А.
К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ФЕНОМЕНА КРЕАТИВНОСТИ
Творческая личность и ее особенности широко исследуются в отече-
ственной психологии. Проблемы развития творческих способностей, их
структуры и другие сейчас особенно актуальны. По мере углубления в
проблему у исследователей возникает ряд вопросов, в числе которых
вопрос о правомерности соотнесения креативности и дивергентного
мышления. Ряд авторов высказывается против сведения креативности к
дивергентному мышлению (Д.Богоявленская, В.Дружинин и др.).
Основные возражения относительно соотношения понятий креатив-
ности и дивергентного мышления сводятся к следующим пунктам. Так,
В.Дружинин отмечает, что такие параметры креативности, как беглость
и гибкость, относятся скорее к фактору интеллекта.
Тесты на дивергентное мышление, лежащие в основе большинства
методик на определение креативности, ориентированы скорее на выяв-
ление общих характеристик, а не отличительных особенностей творче-
ской личности. Поэтому целесообразным представляется соотносить
результаты данных тестов с другими методиками, такими, как психо-
биография, анализ случаев, а также с мотивационными, личностными
характеристиками, экспертными оценками.
Кроме того, дивергентное мышление не всегда креативно. Оно мо-
жет вести к выдвижению ряда идей, каждая из которых стандартна, но
вместе они составляют оригинальный творческий продукт. Сомнению
подвергается также критерий редкости ответов, поскольку редкие и
оригинальные ответы часто не совпадают. Истинно творческий ответ -
это такой ответ, который выходит за рамки общепринятых значений,
однако обладает качествами применимости и полезности.
Неправомерность сведения креативности исключительно к дивер-
гентному мышлению или ассоциативному мышлению рассматривается
также в связи с личностными особенностями. Так, импульсивные эмо-
циональные дети проявляют большую креативность, поскольку легко
дают самые различные ассоциации (Д.Богоявленская). Однако это со-
всем не означает того, что сдержанные, флегматичные дети не могут
быть креативными. Поэтому креативность может и должна быть рас-
смотрена также и с других позиций. Некоторые возражения связаны с
такими понятиями, как псевдокреативность (нонконформизм, недисци-
плинированность, желание быть оригинальным, высокая мотивация
достижений) и квазикреативность (уход в фантазии, отрыв от реально-
сти, отсутствие практической значимости творческого продукта), кото-
рые нельзя считать истинной креативностью.

Помимо проблемы соотношения креативности и дивергентного
мышления, возникает также вопрос о соотношении понятий креативно-
сти и творчества. Так, Т.Барышева пишет, что понятие креативности
шире творческого потенциала, поскольку феномен креативности имеет
потенциальную и актуальную формы. Творческий человек реализует
свою креативность в достижениях. Возможно, имеет смысл рассматри-
вать креативность как дивергентное мышление в качестве некоего твор-
ческого потенциала, тогда как творчество рассматривать скорее в дея-
тельностном аспекте, как осознанную целенаправленную деятельность,
реализацию потенциала.
Мало исследован вопрос о произвольности креативности, постав-
ленный еще Г.Юнгом, который писал о двух типах креативных лично-
стей: произвольном и непроизвольным, а также вопрос о генетической
предрасположенности к креативности (связи креативности с психотиз-
мом и когнитивной сверхвключенностью, о которой говорил Айзенк).
Неоднозначным остается мнение исследователей и по поводу харак-
тера взаимосвязи креативности и личностных особенностей. В нашем
исследовании (2004»), было показано, что различные виды креативно-
сти соотносятся с различными характеристиками личности. Людям, для
которых свойственно проявление креативности как психического про-
цесса, особенности мышления, часто присущи тревожность, эмоцио-
нальная неустойчивость - то есть черты неадаптированной личности.
Люди, творчески относящиеся к жизни, наоборот, уверены в себе, для
них характерна позитивная самооценка, творческий подход к решению
возникающих трудностей.
Эти и другие проблемы обусловливают развитие новых подходов в
рассмотрении креативности. В настоящее время исследование креатив-
ности идет по направлению изучения целостного феномена креативно-
сти, ее структуры, креативности как интегративного свойства личности.
Рассматривается как взаимосвязь с мотивационными, интеллектуаль-
ными, аффективными, эстетическими и другими показателями, так и с
различными видами креативности (креативностью как особенностью
мышления - вербальной и невербальной креативностью, креативностью
как творческим отношением к жизни - поведенческой креативностью).
Таким образом, проблема креативности все еще представляет обширное
поле для исследований.

Курганский Н.А.
ПРОБЛЕМА «ПАМЯТИ»
СТРУКТУР ПСИХИЧЕСКОГО СОСТОЯНИЯ
В прикладных исследованиях диагностика состояния человека пре-
следует две основные цели. Во-первых, рассматриваются изменения
состояния как результат воздействия. Таким воздействием может быть и
искусственно сформированный исследователем стимул, но чаще - это
выполняемая субъектом деятельность, как обычная (профессиональная),
гак и специально задаваемая в лабораторных условиях. При этом заме-
ряются показатели состояния до начала воздействия и после него (воз-
можны и промежуточные замеры). По изменению показателей судят о
величине и направлении реагирования на воздействие.
Во-вторых, можно рассматривать наличное состояние для прогноза
каких-либо особенностей будущего функционирования, будь то после-
дующие состояния или же поведение и деятельность. Разумеется, боль-
ший интерес прогноз представляет тогда, когда он не совпадает с диаг-
нозом, т.е. когда прогнозируемое состояние (или соответствующие ему
поведение и деятельность) является иным, чем начальное, но может
быть выведено из последнего с помощью математических и иных про-
цедур. В таком случае предполагается, что последовательно сменяющие
друг друга состояния не утрачивают в течение какого-то времени связи
с исходным, «помнят» его.
По-видимому, математические процедуры, позволяющие связать од-
но состояние с другим, применительно к психологии еще не разработа-
ны. За основу здесь мог бы быть взят математический аппарат распо-
знавания образов, или же теория марковских процессов. Пока же при-
ходится довольствоваться более простыми приемами математической
статистики, такими, как сравнение непосредственных или средних зна-
чений отдельных параметров, или подсчет коэффициентов корреляции
между структурами разных состояний, а также между рядами значений
одного параметра (автокорреляция).
На практике решение проблемы в известной мере зависит от мето-
дического обеспечения исследования. Методы диагностики психическо-
го состояния должны позволять получать показатели, структура значе-
ний которых спонтанно существенно не меняется за анализируемый
промежуток времени. В противном случае вряд ли уместно рассматри-
вать наличное состояние с целью прогноза, а изменение состояния как
результат направленного воздействия.
В настоящей работе предпринята попытка выяснить степень спон-
танной устойчивости структур психического состояния за разные ин-

тервапы времени. Исходя из практических задач, были выбраны сле-
дующие интервалы: 1, 2, 3, 4, 5, 6 часов. Кроме того, параметры состоя-
ния сравнивались через интервалы, кратные целому числу суток. По-
следнее делалось с двумя целями: а) посмотреть, существует ли суточ-
ная динамика структуры состояния в целом; б) проверить, не объясняет-
ся ли выявленная возможная связь между структурами состояния через
меньшие интервалы просто близостью замеров во времени суток.
На каждый из интервалов от 1 до 6 часов, а также кратных целому
числу суток было набрано не менее 10 пар экспериментов (всего 84 па-
ры у 45 испытуемых). Комплекс регистрируемых показателей (всего 22)
отражал основные уровни описания состояния: физиологический, пси-
хофизиологический, процессуальный, субъективного переживания.
Для адекватного сопоставления показателей, снимаемых с разных
методик, была произведена их унификация (нормирование), причем
интраиндивидуально, на основе имеющихся данных по каждому из ис-
пытуемых (от 8 до 16 экспериментов). Далее были подсчитаны коэффи-
циенты линейной корреляции между нормированными рядами различ-
ных параметров в рассматриваемых парах опытов. Так как все коэффи-
циенты корреляции рассчитывались для рядов одинакового размера,
общий коэффициент для каждого из интервалов определялся путем рас-
чета средней арифметической; значимость средних коэффициентов кор-
реляции оценивалась, исходя не менее чем из 220 пар чисел.
Результаты исследования показали, что имеется тенденция прогрес-
сивного убывания средних коэффициентов корреляции от интервала в 1
час до интервала в 6 часов. Значимыми эти корреляции оказались толь-
ко для первых четырех часов (для интервалов в 1 и 2 часа - высокозна-
чимыми). Для интервалов, кратных целому числу суток, средний коэф-
фициент корреляции оказался несущественным. Это не подтверждает
предположение о наличии явной внутрисуточной динамики структуры
психического состояния, а также «усиливает» результаты, полученные
для интервалов в 1 и 2 часа.
Следовательно, используя традиционный набор методик и показате-
лей, диагностирующих состояние, можно рассчитывать на сколько-
нибудь надежный прогноз в пределах от 0 до 4 часов. В этих же преде-
лах желательно рассматривать и изменения состояния как результат
воздействия. Увеличение длительности прогноза возможно, во-первых,
путем разработки или подбора новых методик, значения параметров
которых более устойчивы во времени, и, во-вторых, посредством ис-
ключения из общего комплекса показателей, имеющих наиболее корот-
кую «память». При этом следует помнить, что подобные изменения мо-
гут привести к ухудшению качества ближайшего прогноза из-за сниже-
ния ситуативной чувствительности диагностического аппарата.

Мазилов В. A.
МЕТОДОЛОГИЯ ПСИХОЛОГИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
В последние годы наметилось значительное усиление интереса пси-
хологов к вопросам методологии психологической науки. Несомненно,
это отрадное явление: психологи осознали, что существенное продви-
жение в предметной плоскости невозможно без соответствующей мето-
дологической проработки. Поэтому призывы так или иначе редуциро-
вать методологию, принизить ее значение, либо вообще ликвидировать
(неправомерно отождествляя методологию с ее философским уровнем, а
последний, в свою очередь, с марксизмом) остались в прошлом. И те-
перь на повестке дня стоит вопрос о воссоздании методологии психоло-
гической науки. Совершенно ясно, что методология психологии в том
виде, в каком она сложилась в советский период, больше не существует
- слишком многое в психологической науке изменилось. В последнее
время опубликовано много работ, посвященных методологии психоло-
гии. Здесь нет возможности останавливаться на анализе различных под-
ходов к реформированию методологии, поэтому остановимся лишь на
одном аспекте, имеющем, на наш взгляд, первоочередное значение. Ка-
кой должна быть новая (или обновленная) методология?
Необходимо различать собственно методологию психологии и тео-
рию психологии и, несомненно, методология не должна подменять со-
бой теории. Конечно, те или иные психологические теории могут иметь
методологическое значение и выступать в качестве методологии при
осуществлении психологического исследования. Но должна существо-
вать собственная методология - методология психологической науки в
узком смысле, обеспечивающая выполнение определенных функций.
Методология психологической науки пока еще не является устояв-
шейся, сформировавшейся концепцией. Напротив, методология психо-
логии представляет собой (и, по-видимому, должна представлять) сово-
купность идей, понятий, принципов, схем, моделей, концепций и т.д., и
в каждый момент времени на первый план выходят те или иные ее ас-
пекты. Если перед психологией встают новые задачи, то и методология
должна осуществлять соответствующую проработку, создавая новые
методологические модели. Иными словами, методология психологии
имеет конкретно-исторический характер.
В 1997 г., приступая к циклу методологических исследований и на-
мечая контуры новой методологии психологической науки, мы отмеча-
ли, что, вероятно, она должна складываться из следующих составляю-
щих, соответствующих трем основным группам задач, стоящих перед
этой областью знания: 1) когнитивной (познавательной) методологии,

описывающей принципы исследования психического; 2) коммуника-
тивной методологии, обеспечивающей соотнесение различных психоло-
гических концепций и реальное взаимодействие различных направле-
ний и школ в психологии; 3) методологии психологической практики
(практико-ориентированной психологии).
Прошедшие годы показали, что эскиз методологии психологии был
намечен верно. За прошедшие годы многое изменилось, было проведено
значительное число исследований, различными авторами опубликованы
результаты методологических разработок, существенно продвинувших
методологию психологии во всех трех направлениях. Кратко остано-
вимся лишь на коммуникативной методологии.
Необходимость разработки коммуникативной методологии опреде-
ляется тем, что в современной психологии накоплен богатейший мате-
риал: огромное количество фактических данных, гипотез, обобщений,
концепций и теорий разного уровня. Вместе с тем (ввиду отсутствия
общепринятых универсальных теорий) не складывается общая картина
психического, которая удовлетворила бы потребность психологическо-
го сообщества в адекватной общей теории. Психологи вынуждены поль-
зоваться совокупностью концепций, каждая из которых имеет свои дос-
тоинства и недостатки. Поэтому требуется инструмент, позволяющий
осуществлять соотнесение различных психологических теорий и в пер-
спективе производить интеграцию психологического знания.
Цель коммуникативной методологии состоит в разработке теорети-
ческой модели, обеспечивающей соотнесение психологических концеп-
ций и осуществление интеграции психологического знания. Теоретиче-
скую основу коммуникативной методологии составляет концепция со-
отношения теории и метода в психологии (В.А.Мазилов, 1998). Наи-
большую трудность, как показывает развитие психологии в XX столе-
тии, являет собой «несоразмерность», «несопоставимость» различных
психологических концепций, что подчеркивается многими авторами,
которым это препятствие представляется вообще непреодолимым: по их
мнению, различные подходы, парадигмы являются несоотносимыми.
Предложенная нами схема соотношения теории и метода в психоло-
гии является основой для одного из вариантов коммуникативной мето-
дологии. Достоинством этой схемы является ее достаточно универсаль-
ный характер. Важно подчеркнуть, что она учитывает специфику имен-
но психологического исследования (поскольку предполагает включение
реального предмета исследования). Разработка коммуникативной мето-
дологии сделала реальной интеграцию психологического знания.

Микляева А.В.
К ВОПРОСУ О ВОЗРАСТНОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ ЧЕЛОВЕКА
В науке возраст традиционно рассматривается через понятия «хро-
нология» и «периодизация». Для психологии более типично обращение
к последнему смыслу «возраста», который определяется методом пе-
риодизации для структурирования онтогенеза человеческой жизни
(В.П.Зинченко, Б.Г.Мещеряков). При этом отмечается, что возраст - это
исторически изменчивая стадия развития индивида в онтогенезе.
Подобный подход к проблеме возраста в психологии сформулирован
представителями культурно-исторической теории (Л.С.Выготский,
А.Н.Леонтьев, Д.Б.Эльконин и др.), которыми показано, что возраст -
это конкретно-историческая категория. Это означает, что возрастные
этапы жизненного пути человека определяются в процессе историче-
ского развития общества. Они не даны изначально, не заданы генетиче-
ски. По сути, возраст - это определенный период жизни человека, наде-
ленный каким-то особым содержанием, которое обусловлено культур-
но-историческими процессами, т.е. некий социокультурный конструкт.
Каждому возрастному периоду приписывается некоторый набор ха-
рактеристик, и, как следствие, набор требований к представителю дан-
ного возраста (К.Н.Поливанова). Возрастная стратификация общества и
отражающий ее возрастной символизм культуры (И.С.Кон) формируют
возрастную идентичность и, как следствие, возрастно-специфическое
поведение человека. Таким образом, «возраст» - это «инструменталь-
ное» понятие, дающее человеку ориентир для формирования отношения
к различным фрагментам окружающей действительности и самому себе.
Формирование возрастной идентичности (т.е. осознания и пережи-
вания человеком своей принадлежности к определенной возрастной
группе, являющиеся результатом интерпретации возрастных социаль-
ных конструктов, составляющих систему возрастного символизма куль-
туры) протекает в процессе социализации человека и является одним из
ее аспектов, который можно назвать «возрастной социализацией».
Социализация - это сложный, многогранный динамический процесс,
который представляет собой взаимодействие двух противоположных,
но тесно взаимосвязанных сторон - типизации социализируемого по-
средством принятия последним групповых норм и ценностей, а также
индивидуализации - адаптации человека к социальной среде. Соответ-
ственно возрастная социализация может быть определена как двухсто-
ронний процесс, включающий в себя, с одной стороны, интериоризацию
человеком элементов системы возрастного символизма, а с другой сто-

роны, воспроизводство этой системы в своей деятельности посредством
«возрастно-специфического» поведения.
Процесс возрастной социализации протекает в контексте повышения
социальной осведомленности, знаний о своей и других возрастных
группах, формируемых в процессе активного взаимодействия с ними.
Соответственно его течение невозможно отслеживать в отрыве от дру-
гих контекстов социализации (гендерной, этнической и т.п.), но можно
сфокусировать исследовательский интерес именно на нем, обратившись
непосредственно к «возрастным переживаниям» человека.
Наиболее распространенные представления о возрастно-
специфическом поведении усваиваются человеком в детстве благодаря
основным институтам социализации. Так, в семье ребенок впервые
сталкивается с проблемой возрастных отношений с людьми во взаимо-
действии с различными поколениями семьи, получает первые модели
возрастно-специфического поведения. В дошкольном учреждении и
школе ребенок сталкивается системой возрастно-специфического
обучения. Средства массовой информации предлагают ребенку сте-
реотипизированные возрастные образы (в сказках, детской литера-
туре, мультфильмах, рекламе и т.д.).
Однако, несмотря на такой поток возрастно-специфической ин-
формации, современный ребенок сталкивается с существенными
трудностями в процессе возрастной социализации, связанными с
тем, что в культуре во многом утрачены «метки возраста», ритуалы
перехода на новую возрастную ступень (различные мероприятия
инициационного характера). Сегодня дети включены в такие виды
деятельности, которые ранее считались строго возрастными (напри-
мер, экономическая деятельность в различных формах). Все это
«размывает» возрастную идентичность ребенка и приводит к тому,
что возникающие пробелы в возрастных представлениях могут за-
полняться различными стихийно возникшими возрастными метками,
в том числе девиантным поведением, которое сегодня рассматрива-
ется многими учеными и психологами-практиками, помимо прочего,
и как результат нарушения возрастных отношений.
Таким образом, исследование процесса возрастной социализации в
современных социальных условиях является важной задачей не только с
точки зрения расширения теоретических представлений о процессе со-
циализации, но и для решения задач психологической помощи.

Нижегородцева Н.В.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ СИСТЕМОГЕНЕТИЧЕСКОГО
ИССЛЕДОВАНИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ
Понимание «индивидуальности» как целостного единства всех
свойств человека в научной психологии впервые было обозначено в
работе В.Штерна «Дифференциальная психология и ее методические
основы» (1900). В отечественной психологии изучению индивидуально-
сти как многоуровневого системного образования посвящены исследо-
вания В.М.Бехтерева (1923, 1999), Б.Г.Ананьева (1969, 1977),
Б.Ф.Ломова (1977, 1984), В.С.Мерлина (1986), В.Д.Шадрикова (1982,
1994, 1999) и др. В наиболее общем виде основные положения систем-
ного подхода в исследовании развивающейся индивидуальности могут
быть представлены следующим образом.
1. Индивидуальность представляет собой сложно структурирован-
ную, многоуровневую целостность, отражающую единство единичного,
особенного и общего в характеристике человека как индивида, субъекта
деятельности и личности. Индивидные, личностные и субъектные свой-
ства образуют подструктуры общей структуры индивидуальности, и в
то же время каждая из них может рассматриваться как система по от-
ношению к составляющим ее элементам.
2. Индивидуальность предстает в единстве единичного и общего. Общее
в индивидуальности обусловлено общностью детерминации (социальной и
биологической), общностью формальной структуры, общностью законов
развития и функционирования отдельных уровней и индивидуальности в
целом. Единичное в индивидуальности количественно представлено различ-
ной мерой выраженности свойств в результатах деятельности (реальной или
идеальной) и качественным своеобразием выражения этих свойств.
3. Система индивидуальности активно взаимодействует с окружаю-
щей средой (биологической и социальной) и выступает подсистемой
систем более широкого значения (социальная группа, биосфера и т.п.).
4. Свойства индивидуальности имеют функциональный характер;
они возникают, развиваются и проявляются только в условиях реальной
деятельности. В деятельности индивидуальные свойства человека взаи-
мосвязаны, взаимообусловлены и неразделимы.
4. Развитие индивидуальности - это формирование системы индиви-
дуальных качеств; системогенез индивидуальности составляют два
взаимосвязанных процесса: развитие внутренней структуры компонен-
тов индивидуальности (развитие функциональных, операционных и мо-
тивационных механизмов) и развитие взаимосвязей внутриуровневого и
межуровневого характера. В развитии свойств индивидуальности выде-

ляются две фазы: фаза общего (неспециализированного) развития и фаза
специализации применительно к условиям конкретной деятельности.
5. Индивидуальность как структура закладывается и развивается
сразу как целостность; в зачаточном, редуцированном виде все основ-
ные подструктуры так или иначе представлены в структуре индивиду-
альности. На ранних этапах онтогенеза структуры индивидуальных
свойств еще не совершенны, они развиваются и «оптимизируются» в
процессе обучения, воспитания и накопления индивидуального опыта в
соответствии с целями реальной деятельности, постепенно приобретают
свойства системы. В процессе онтогенеза отдельные свойства и соот-
ветствующие подструктуры развиваются неравномерно и гетерохронно.
6. Детерминация индивидуального имеет сложный, многоуровневый
и опосредованный характер. В качестве внешних детерминант высту-
пают социальные и биологические макросистемы, Детерминация внут-
реннего характера обеспечивается многообразными сложными взаимо-
связями уровней и компонентов индивидуальности. Детерминация
внешнего и внутреннего характера может носить всеобщий (свойствен-
ный всем людям), особенный (свойственный группе людей) и специфи-
ческий, единичный (свойственный отдельному человеку) характер.
7. Индивидуальные особенности могут проявляться на уровне цело-
стной индивидуальности (интегральные свойства индивидуальности),
на отдельном уровне - на уровне индивида, личности или субъекта дея-
тельности (уровневые интегральные свойства), а также в отношении
частных функций и процессов (свойства компонентов индивидуальной
структуры). Интегральные свойства индивидуальности не сводимы к
свойствам отдельных уровней и развиваются по особым законам, от-
личным от законов отдельных уровней и компонентов. Свойства инди-
видуальности различной степени интегрированности объективируются
в процессе и результатах деятельности. Поэтому объектом исследования
индивидуальности является реальная деятельность человека.
Изучение интегральных свойств является одной из центральных
проблем в исследовании индивидуальности человека. К числу таких
свойств относится готовность к деятельности и ее вариант - готовность
к обучению (Нижегородцева Н.В., 1996, 1999, 2001 и др.).
Николаев А. Н.
ПРОГНОЗИРОВАНИЕ УСПЕШНОСТИ
НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НАЧИНАЮЩИХ УЧЕНЫХ
Прогнозирование успешности научной деятельности начинающих
ученых в сфере гуманитарных наук является основанием для отбора в

магистратуру и аспирантуру. В настоящее время такой отбор осуществ-
ляется по показателям успеваемости, что чрезвычайно неэффективно,
поскольку достоверной связи между оценками и успешностью научной
деятельности не обнаружено. Тестирование профессионально важных
качеств (ПВК), от которых зависит успешность деятельности будущего
ученого позволит ее прогнозировать, а соответственно и научно обос-
нованно отбирать кандидатов в магистранты и аспиранты.
Ранее предпринимались попытки выявления таких качеств, однако
полученные разными авторами результаты всегда отличались опреде-
ленной противоречивостью. Противоречивость результатов объяснить
легко: трудностью изучения успешности деятельности ученых. В на-
стоящее время сложилась ситуация, когда успешно выполняющего на-
учную деятельность ученого трудно отличить от неуспешного. Тради-
ционные показатели успешности: наличие публикаций и участие в кон-
ференциях часто свидетельствует не о способности ученого, а о его
карьерных устремлениях, желании «засветиться» в научных кругах.
Бесспорным критерием наличия ПВК начинающего ученого являет-
ся относительная легкость подготовки им кандидатской диссертации.
Сравнение отобранных по результатам наблюдения и самооценки
свойств личности у 14 успешных соискателей (подготовивших качест-
венно, в установленный срок свои диссертации) и 1 1 неуспешных по-
зволит выявить их ПВК.
К числу ПВК по результатам наблюдения были отнесены: направ-
ленность на деятельность (а не на себя и не на других) и мотивация дос-
тижения; активность и пластичность; целеустремленность и настойчи-
вость; организованность, любознательность и общительность; вербаль-
ная долговременная память, умение обобщать, находить существенные
и логические закономерности, гибкость, нестандартность и системность
мышления, креативность и общий уровень интеллекта - всего 18.
Однако при анализе экспериментальных данных достоверные разли-
чия получены лишь по 8 свойствам. Наиболее значимыми оказались:
системность мышления ( p< 0,001); умение находить существенное,
креативность и организованность (р < 0,01); умение обобщать, гибкость
мышления, активность и пластичность (p < 0,05).
Обратимся к ПВК, имеющим достоверность различий более чем
99%. В чем же проявляется системность мышления? В умении разло-
жить получаемую информацию и собственные мысли по «полочкам».
На практике отсутствие системности мышления проявляется в том, что
соискатель не может самостоятельно поставить задачи исследования, не
может построить собственную цепь рассуждений, и, как следствие, не
может спланировать предстоящее исследование. Именно у соискателей
с низким уровнем системности мышления диссертации отличаются от-

сутствием логики рассуждения, определенным «кашеобразием». Имен-
но они чаще всего выбирают темы исследования, связанные с эзотери-
кой, мистикой и со всем таким, что далеко от науки.
Низкая креативность в деятельности начинающего ученого прояв-
ляется в том, что соискатель испытывает затруднение также при разра-
ботке программы исследования, он стремится ее позаимствовать из дис-
сертации-аналога. Обзор литературы у такого соискателя, как правило,
имеет мало собственных рассуждений и сводится к перечислению мне-
ний других авторов. Неумение находить существенное реально прояв-
ляется в том, что соискатель много времени тратит на исследование не-
существенного и, более того - не относящегося к задачам исследования.
Низкая организованность проявляется в том, что соискатель потенци-
ально может написать диссертацию, но не может собраться.
При отборе магистрантов и аспирантов из числа кандидатов прежде
всего следует ориентироваться именно на эти качества. Осуществить их
диагностику достаточно легко. При определении системности мышле-
ния дается задание - написать задачи экспериментального исследования
по предложенной теме. Результат оценивается по полноте и качеству
поставленных задач. Для диагностики креативности можно рекомендо-
вать одну из методик, приведенных в книге А.Н.Николаева (2003); для
умения находить существенное - методику Р.Амтхауэра (Николаев
А.Н., 1996); для организованности - тест Н.И.Рейнвальда (1974, 1987).
В новых социально-экономических условиях тоталитарно-бюро-
кратического общества аспирантура испытывает дефицит способных
соискателей. Это делает необходимым проведение специальных меро-
приятий по привлечению способных к науке студентов для послевузов-
ского образования в рамках аспирантуры. Это нужно делать для расши-
рения возможностей отбора будущих соискателей кандидатской степе-
ни на основе прогнозирования успешности их научной деятельности.
Никольская Г. В.
«ХОРОШИЙ» И «ПЛОХОЙ» УСПЕХ:
НРАВСТВЕННЫЙ КРИТЕРИЙ УСПЕХА
Изучение успеха на сегодняшний день - это одна из актуальных и
«модных» тем российской психологии. Несмотря на давний интерес к
этой проблеме в мировой психологической науке, актуальность ее изу-
чения в России также во многом обусловлена социально-
экономическими изменениями, предъявляющими новые требования к
личности, ее деятельности и др. В связи с этим особую популярность

приобрели тренинги успеха, книги, предлагающие рецепты быстрого
достижения успеха в какой-либо сфере жизнедеятельности.
Человек хочет быть успешным. Но что такое успех, из чего он со-
стоит, как его достигнуть? Есть ли люди, предрасположенные к успеху?
Чем успех отличается от удачи? Эти и многие другие вопросы требуют
профессионального грамотного ответа.
Успех - это социальное признание достижений личности; это значи-
мая для личности оценка обществом результатов его деятельности, по-
ступков и др. Таким образом, можно выделить два компонента успеха:
внешнее социальное признание и внутренние притязания и достиже-
ния личности. Успех как стремление к социальному признанию занима-
ет существенное место в системе мотивов личности. Однако успех это
не только мотивационное, но и нравственное образование, в основе ко-
торого лежат ценности и желания личности.
Нравственный критерий успеха позволяет говорить о выделении
двух видов успеха - «хорошем» (позитивном) и «плохом» (негативном).
В данном случае речь идет о выборе личностью целей, средств и спосо-
бов достижения успеха. Эта проблема относится к числу так называе-
мых вечных; интерес к ней прослеживается на протяжении всей истории
человечества. И так, что такое хорошо и что такое плохо?
Хорошо: Позитивный успех. В данном случае предполагается дос-
тижение высоких результатов в значимой деятельности, отражающих
нравственные социальные ориентиры общества и связанных с продук-
тивной самореализацией личности («Москва слезам не верит», «Слу-
жебный роман» и др.).
Плохо: Негативный успех. Ориентация на успех способна привести
личность к безнравственному выводу о том, что достижение успеха оп-
равдывает любой путь к нему, что «победителей не судят», «цель оп-
равдывает средства» и др., а нравственным считается все, что приводит
к успеху. Такой успех, несмотря на его очевидную негативную оценку,
транслируется СМИ, в частности речь идет об «успешных» представи-
телях криминала («Бригада», «Брат» и др.).
Осорина М.В.
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТЕЛЕСНОСТЬ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ
ПРОБЛЕМА САМОПРЕДЪЯВЛЕНИЯ МИРУ
Тело человека - это основная форма самоподачи его души в трех-
мерной предметно- пространственной среде. Телесное рождение на свет
является первым шагом в самоосуществлении человека в тварном мире.
С этого момента и до самой смерти одушевленное тело является для нас

и основной формой самопредъявления нашего «Я», и главным орудием
воплощения всех наших замыслов.
И.М.Сеченов утверждал, что конечным звеном всякого психического
акта является движение. Человеческое тело психично, поскольку каж-
дый его мышечный элемент участвует в протекании и осуществлении
психической жизни. Как известно, события душевной жизни наклады-
вают отпечаток на тело, в частности, записываясь в нем на языке мы-
шечных сокращений и запечатляясь в мимике и минах лица, осанке,
привычных позах, двигательных паттернах и т.п.
Таким образом, тело можно рассматривать как своеобразную книгу
жизни личности, явленную для всеобщего обозрения. Тело - это не дом,
где, как в крепости, скрывается душа, также это не сосуд скудельный,
случайно оказавшийся ее пристанищем. Наоборот, тело - это основная
форма самопроявления души. Оно необходимо ей для того, чтобы быть
замеченной людьми и вступать во взаимодействие с ними, поскольку
только таким способом можно непрерывно получать обратную связь,
жизненно необходимую для развития личности. Чтобы осуществлялись
реальные события межличностного взаимодействия, личность должна
быть явлена в теле - то есть должна предстать перед людьми, а значит -
оказаться объектом наблюдения, обсуждения и влияния с их стороны.
Философ П.Тиллих ввел когда-то понятие мужества жить. Одним из
его важных аспектов можно назвать мужество представать в собствен-
ном телесном обличье и принимать на себя ответственность за него.
Такая экзистенциальная установка чрезвычайно важна для адекватной
психологической обработки обратной связи, получаемой «телесным Я»
от окружающих - близких и посторонних. Что, в свою очередь, необхо-
димо для решения многих практических проблем, таких, как:
• социализация «телесного Я» в детском, подростковом и юноше-
ском возрасте;
• возрастные аспекты принятия «телесного Я» у взрослых в моло-
дости, зрелости и старости;
• формирование культурных телесно-психических эталонов;
• проблемы «телесного Я» у людей с деформациями внешности;
• телесноориентированная психотерапия;
• психологические аспекты косметической хирургии
Работа выполнена при поддержке Совета по грантам Президента
Российской Федерации

Павлов В. А.
УСЛОВИЯ АКТУАЛИЗАЦИИ ТВОРЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА
ПРИ РЕШЕНИИ ЗАДАЧ-ГОЛОВОЛОМОК
Под актуализацией творческого потенциала мы понимаем использование
скрытых возможностей человека для того, чтобы решить творческую задачу.
Мы исходим из того, что творческая задача не решается наличными средст-
вами. Для ее решения нужно, чтобы появился некий «побочный продую»,
который и становится основой для решения (Я.А. Пономарев).
Взаимодействие человека и задания, субъекта и задачи мы рассматрива-
ем, используя традиционные понятия «личность», «ситуация», их «единст-
во». Ситуативные факторы, определяющие взаимодействие субъекта с дей-
ствительностью, и проявления личности как интегратора различных субъ-
ективных образований мы обозначаем понятием «условия».
Исследуя проблемы творчества, мы реализуем экспериментальный
подход. Мы исходим из того, что ситуативно-личностные условия для
актуализации творческого потенциала обнаруживают себя при решении
задач на сообразительность. При организации эксперимента и при ана-
лизе его результатов методологической основой нашей работы стано-
вится принцип целостности. При получении эмпирического материала
используется операциональная схема «стимул - реакция». Качественное
описание эмпирического материала проводится в форме структурно-
функционального, семиотического и контент-анализа. Используются
также сравнение, классификация и моделирование.
В результате структурного описания эмпирического материала стало
ясно, что взаимодействие субъекта с задачей имеет цикличный харак-
тер. Причём различаются циклы с полной актуализацией творческого
потенциала, циклы, где актуализация творческого потенциала происхо-
дит только на физиологическом уровне, и такие циклы взаимодействия,
в которых творческий потенциал не актуализируется.
В цикле с актуализацией творческого потенциала выделены сле-
дующие этапы:
1) предварительный анализ задачи и категоризация ее как «неизвестной»;
2) поисковая активность - пробы и ошибки с использованием не-
скольких «дублирующих» эвристик;
3) обнаружение барьера, для преодоления которого нужны эмоцио-
нальное отреагирование, рефлексия и дополнительные эвристики;
4) озарение - как «сцепление» элементов в ситуации-для-себя в
единое целое на физиологическом уровне;
5) перевод информации с физиологического уровня на психологический.

Ситуативно-личностные условия для актуализации творческого по-
тенциала определяются при анализе этапов именно того цикла, в кото-
ром произошла актуализация. Базовые условия актуализации суть:
1) новая ситуация, центральным элементом которой является задача;
2) общая мотивация, определяющая восприятие задачи как стимула;
3) свобода решения - как его пространственные и временные характеристики.
В результате проведённого исследования выделены следующие ос-
новные условия актуализации творческого потенциала. Во-первых, это
эвристическая поисковая активность на основе категоризации задачи
как «неизвестной». Во-вторых, это фрустрация при неэффективности
моделей решения, актуализированных в рамках поисковой активности.
В-третьих, это эмоциональное отреагирование напряжения, вызванного
фрустрацией. В-четвёртых, это рефлексия включенности в ситуацию и
учет перспектив развития ситуации. В-пятых, это эвристики, обеспечи-
вающие появление новых идей решения при возникновении субъектив-
ной неопределенности. Наконец, в-шестых, это безобразное мышление
- как следствие предварительной активности и сосредоточения внима-
ния на решении задачи.
Панова Е.Е.
К ВОПРОСУ О ЗАВИСИМОСТИ ОПЕРАТИВНОЙ ПАМЯТИ
Гипотезой нашего исследования явилась идея о том, что свойства
оперативной памяти (объём, скорость переработки информации) зави-
сят от индивидуально-типологических особенностей личности (темпе-
рамента, своеобразия психических процессов, переживаний).
Нами предпринята попытка установления количественной зависимо-
сти показателей оперативной памяти с темпераментными особенностя-
ми личности и её функциональным состоянием. С этой целью мы про-
вели исследование на выборке, состоящей из 300 человек, с применени-
ем следующих методик: модифицированная методика «Оперативная
память», личностный опросник Г.Айзенка EPI, опросник рельефа пси-
хического состояния личности А.А.Прохорова.
Используя базовые величины, полученные при помощи опросника
EPI, мы рассчитали показатель вектора удалённости от центра (р'),
предложенного профессором Л.М.Присняковой для выявления общих
зависимостей и тенденций, и получили следующие средние числовые
значения: р' холериков=6,8; р' сангвиников=10,6; р' меланхоликов= 10,0;
р' флегматов=12,6. Таким образом, мы получили две группы экстра- и
интровертов, причём в начале каждой группы находится представитель

эмоционально неустойчивого типа темперамента, а завершает группу
эмоционально устойчивый тип : 1-я гр : Х,С; 2-я гр : М, Ф.
Количественную взаимосвязь показателей оперативной памяти и р'
можно представить наиболее доказательно только при помощи матема-
тической модели. Математическая модель переработки информации
памятью (ТПИП), разработанная В.Ф.Присняковым и
Л.М.Присняковой, позволяет изучить закономерности мнемических
процессов по двум параметрам для процесса научения -Тит.
Модифицированная методика «Оперативная память» дала возмож-
ность получить величины постоянной времени переработки информа-
ции памятью Т для каждого из типов темпераментов: Т (холери-
ки)= 10,50 сек; Т (сангвиники)= 10,6 сек; Т (меланхолики)= 12,9 сек;
Т (флегматы)=12,4 сек. Таким образом, можно видеть, что значения по-
стоянной времени переработки информации памятью выше для интро-
вертированных типов темпераментов и ниже для экстравертированных.
Изменение значений Т происходит по ходу часовой стрелки по кругу
Г.Айзенка.
Исходя из цели исследования, мы установили зависимость измене-
ния времени Т на каждую единицу р': Т,с/р' (холерики)Н,54; Т,с/р' (сан-
гвиники)= ,0; Т,с/р' (меланхолики)=1,29; Т,с/р' (флегматы)- 0,98.
Анализируя полученные числовые значения, можно видеть, что измене-
ние Т у эмоционально стабильных происходит равномерно, в то время
как у эмоционально нестабильных эти изменения значительно превы-
шают равномерный прирост, что указывает на зависимость значений
характеристик оперативной памяти от темпераментных особенностей. С
целью более детального анализа нами были использованы показатели
шкал психических процессов и шкалы переживаний по опроснику
А.А.Прохорова: Показатели шкалы психических процессов (1111):
ПП(холерики)=7,3; ПП(сангвиники)=7,4; ПП(меланхолики)=6,8;
ПП(флегматы)=7,2. Показатели для шкалы переживаний (ШП):
ШП(холерики)=6,9; ШП(сангвиники)=7,3; ШП(меланхолики)=6,3;
ШП(флегматы)=7,1.
Также мы рассчитали отношения постоянной времени к показателям
психических процессов и шкалы переживаний (Т,с/ПП и Т,с/1ПП), что
показывает зависимость постоянной времени Т от психических процес-
сов и переживаний у представителей различных типов темпераментов:
Т,с/ПП (холерики)=1,44; Т,с/ПП (сангвиники)=1,43; Т,с/ПП (меланхоли-
ки)=1,9; Т,с/ПП(флегматы)=1,72; Т,с/ШП(холерики)Н,52; Т,с/ШП (сангви-
ники)= 1,45; Т,с/ШП(меланхолики)=2,05; Т,с/ШП(флегматы)= 1,75.
Из полученных числовых данных можно сделать вывод о сущест-
вующей тенденции минимизации постоянной времени Т,с при протека-
нии психических явлений для представителей экстравертированных

типов темпераментов и увеличения её значений для интровертов. Кроме
того, сохраняется тенденция, отмеченная выше: для эмоционально ста-
бильных как в группе экстра- (сангвиники) так и интровертов (флегма-
ты) эти значения ниже, чем для эмоционально нестабильных экстравер-
тов(холерики) и интровертов (меланхолики).
Обобщая полученные данные, можно сделать следующие выводы: 1)
о существующей числовой зависимости постоянной времени Т от типа
темперамента и тенденции её изменения по часовой стрелке по кругу
Айзенка; 2) о существующей тенденции изменения величины постоян-
ной времени переработки информации памятью от составляющих ана-
лизируемых шкал психических состояний.
Паттурина Н.П.
ПОНЯТИЕ «ЗРЕЛОСТЬ» В СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ
Понятие «зрелость» - довольно часто употребляемое в современной
психологии. Оно используется для характеристики степени развития
или уровня совершенства самого человека, его отдельных характери-
стик, видов деятельности или этапов его развития.
К понятию «зрелость» обращаются при описании важных новообра-
зований отдельных возрастов. Так, новорожденность описывается поня-
тием «незрелость новорожденного» (В.С.Мухина). Ребенок на момент
рождения вооружен определенным количеством безусловных рефлексов
и биологических потребностей, которые не могут составить основу пси-
хического развития. Они обеспечивают лишь выживание ребенка.
П.Я.Гальперин считал отмирание большинства безусловных рефлексов
важным психологическим последствием онтогенеза, способствующим
последующему включению ребенка в общество.
При описании психологической готовности детей к школе опирают-
ся на понятие «школьная зрелость» (И.В.Дубровина, Н.И.Гуткина,
М.В.Ермолаева, А.Е.Захарова, Л.И.Калинина, С.И.Наумова и др.). При
этом имеется в виду функциональное созревание психики. Традиционно
выделяют три аспекта школьной зрелости: интеллектуальный, эмоцио-
нальный и социальный. Дети с высоким уровнем функционального со-
зревания, как правило, быстрее адаптируются к школьной жизни.
При описании развития подростков зачастую используется понятие
«социальная зрелость» (Т.В.Драгунова и др.) Под социальной зрелостью
понимается такое положение подростка, когда он фактически занимает
положение взрослого, характеризуемое заботой о близких когда их
благополучие принимает для подростка характер жизненной ценности.

При описании юношеского возраста психологи обращаются к поня-
тиям идейной, гражданской зрелости (Д.И.Фельдштейн), профессио-
нальной зрелости (А.П.Чернявская). Идейная и гражданская зрелость
делает юного человека самостоятельной личностью для трудовой жизни
и деятельности, у него формируется умение составлять собственные
жизненные планы, находить средства их реализации. Под профессио-
нальной зрелостью понимается осознанность старшим школьником вы-
бора профессионального пути. Профессиональная зрелость включает
способность человека к самоопределению, информированность о мире
профессий и умение соотнести информацию со своими особенностями,
умение принимать решение, умение планировать свою профессиональ-
ную жизнь, эмоциональную включенность в ситуацию решения.
Наиболее часто понятие «зрелость» используется при характеристи-
ке взрослости, зачастую эти два понятия являются синонимами. Харак-
теризуя особенности зрелого человека, Б.Г.Ананьев употреблял такие
виды зрелости, как: общесоматическая, половая, умственная, граждан-
ская, личностная, трудовая. При характеристике взрослости психологи
обращаются к понятию «зрелая личность». В отечественной психологии
в качестве важнейших проявлений зрелой личности отмечают ее актив-
ность (стремление субъекта выходить за собственные пределы, расши-
рять сферу своей деятельности, действовать за границами требования
ситуации и ролевых предписаний); направленность личности (характе-
ризующуюся устойчивой системой мотивов - интересов, убеждений и
идеалов); глубинные смысловые структуры, которые обусловливают
сознание и поведение личности; степень осознанности отношений к
действительности, а также характерную структуру отношений, устано-
вок и диспозиций личности (А.В.Петровский, М.Г.Ярошевский).
Вершиной зрелости становится акме - реализация сущностных сил
человека - социальных, нравственных, профессиональных, ментальных.
А.А.Бодалев подчеркивает, что достижение акме - это прежде всего
личностный процесс, когда человек совершает поступок или серию по-
ступков, которые свидетельствую! о том, что он на пределе своих воз-
можностей выразил себя как высокоразвитая Личность, защищая своим
действенным отношением основные ценности жизни и культуры, кото-
рые, если судить по его поступкам, стали глубоко значимыми для него
собственными ценностями.
Подводя итог описанию понятия «зрелость», можно отметить, что
чаще всего оно используется как: 1) характеристика степени созревания
и соответствия возрасту отдельных психических явлений: интеллект,
эмоциональная сфера и т.д.; 2) набор психологических качеств или ха-
рактеристик, свидетельствующий о готовности человека к какому-либо

виду деятельности; 3) способность реагировать и успешно приспосаб-
ливаться к новым условиям; 4) возрастной этап развития человека.
Поляков С.Д.
«ТРАЕКТОРИЯ» НОВИЧКА В НАУЧНОЙ ШКОЛЕ
История научных школ - это и судьба ученых, ее представляющих.
Тема нашей статьи - «траектории» исследователей в конкретной,
более-менее устоявшейся научной школе. Наши работы в определенной
мере развивает подходы В.Б.Гасилова (1973) к анализу вхождения на-
чинающих сотрудников в исследовательские коллективы. В самом об-
щем виде можно говорить о трех этапах биографии исследователя в на-
учной школе: вхождение в научную школу, функционирование и выход
из школы. Существенным дня всех трех этапов - процессов (особенно
для первого) - мотивация деятельности члена научной школы.
На мотивацию деятельности исследователя как один из значимых
феноменов в социально-психологическом анализе науки обращают
внимание многие исследователи (Н.Сторер, П.С.Стрюк, Б.А.Фролов,
М.Г.Ярошевский и др.). Мы выделяем три группы мотивов этой дея-
тельности: собственно научные (стремление понять, осмыслить изучае-
мую реальность, решить какую-либо исследовательскую задачу); соци-
ально-научные (стремление работать, строить научное общение с людь-
ми именно из этой научной школы: не только в силу интереса к научной
программе, но и интереса к этим людям); прагматических (возможности
получения научного статуса, участие в престижных проектах и т.п.).
Помня об этих трех группах мотивов, рассмотрим динамику позиции
новичков в научных школах на примере научных школ.
Вхождение нового исследователя в научную школу имеет по край-
ней мере три составляющие: информационную, социально-
перцептивную и деятельностную. Информационная составляющая это
знакомство новичка с кругом идей, концепцией научной школы, как
через чтение соответствующей научной литературы, так и через инфор-
мацию «от человека» («лекторскую» и в неформальном общении). По-
следнее («от человека») к информационной составляющей добавляет
социально-перцептивную: восприятие, понимание, оценивание членов
«познаваемой» научной школы (в ситуациях конференций, семинаров,
деятельности лабораторий, опять-таки в неформальном общении). Базо-
вая составляющая вхождения новичка в Школу деятельностная: его
участие в деятельности, в деятельностях, связанных с функционирова-
нием научной школы. Такой деятельностью может быть не только пла-
новая исследовательская (как аспиранта или работника лаборатории), но

и практическая: образовательная практика, служащая для школы пред-
метом изучения, анализа.
Дальнейшая судьба новичка, его «жизнь» в научной школе зависит
не только от его собственных целей, мотивации и их соотношения с
нормативно-ценностным «полем» Школы, но также от своеобразного
«запаса» с которым пришел «вступающий». Исследовательская и орга-
низационная деятельности, динамика статуса и межличностных ролей,
тексты нового члена научной школы, его поступки в отношении лидера,
коллег, «ветеранов Школы», новых новичков, известность и статус вне
Школы создают тот или иной вариант индивидуальной траектории «че-
ловека Школы». Можно говорить как минимум о четырех типах такой
траектории: «касание», «погружение», «интеграция» и «вырост».
Суть «касания» - неглубокое, непродолжительное участие новичка в
деятельности школы с последующим относительно быстрым удалением.
Например, обучение в аспирантуре с прикреплением к соответствую-
щей лаборатории, центру, кафедре; защита диссертации и последующее
неучастие ни в мероприятиях Школы, ни в развитии идей.
«Погружение» - это вхождение в жизнь и деятельность Школы с по-
следующей многолетней работой в одном из ее подразделений, после-
довательное использование идей и наработок Школы без предложений
радикальных инноваций. «Погрузившиеся» - основа стабильности
Школы, ее консервативная, позитивная (а иногда и негативная) сила.
Траектория типа «интеграция» может быть описана в терминах из-
вестной концепции А.В.Петровского о взаимодействия личности и
группы: 1) адаптация личности к группе; 2) индивидуализация как про-
явление личности в группе «выдающие» из ее норм, ценностей (в нашем
случае идей и методов); 3) интеграция - принятие, освоение группой
(Школой) идей, подходов, методов «диссидента».
Наконец, «вырост». В этом случае, независимо от того принимает
Школа новые подходы члена Школы или нет, он (она) дистанцируется в
научном плане от «инкубатора» и строит «собственную науку», под-
черкнуто дистанцируемую от «изначальной».
Можно предположить, что какая бы ни была исходная мотивация но-
вичка, по мере вхождения его в Школу чаще всего набирают силу науч-
ные мотивы. По мере же функционирования и в ситуации выхода из
«поля» научной школы мотивация усложняется, и заметное место при-
обретают социальные и прагматические мотивы.

Портнова А.Г., Парфенова Д.А.
ПРОБЛЕМА НОРМЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ
Вопрос нормы психологического здоровья является неоднозначным
и требует комплексного рассмотрения. Существует множество подхо-
дов, сформировавшихся на базе различных психологических школ.
Среди широкого спектра подходов можно выделить следующие: нормо-
центрический, феноменологический, холистический, кросс-культурный,
дискурсивный, аксиологический, интегративный подходы.
В соответствии с целями нашего исследования нами были выбраны
нормоцентрический и аксиологический подходы, что позволило ориен-
тироваться при исследовании психологического здоровья на различные
характеристики функционирования человека, сделать акцент на пони-
мании здоровья как ценности и осуществить сравнительный анализ
средне популяционных и экспериментальных данных.
В философии, психологии, медицине, социологии сформировался
ряд критериев нормы: статистически-адаптационный, негативный кри-
терий нормы, подход П.Б.Ганнушкина, негативный описательный кри-
терий нормы, позитивный описательный критерий нормы и прочие.
Путем анализа различных подходов к проблеме дихотомии «нормы и
патологии», согласовывая выбор критерия нормы с целями исследова-
ния, мы предлагаем интегрировать негативный и позитивно описатель-
ный критерии, в рамках континуума норма - патология.
Использование вышеозначенного критерия позволит разграничить
норму и патологию на основании объективного негативного критерия
нормы путем выявления «патологических» симптомов, а также позво-
лит отделить собственно норму от «сверхнормы», которая в рамках гу-
манистической парадигмы на основе изучения ограниченного круга са-
моактуализовавшихся, зрелых личностей принимается за норму, что
является нормой-идеалом, целью развития личности.
При сопоставлении данного интегративного подхода с выбранными
нами критериями психологического здоровья (нормоцентрический и
аксиологический критерии), в частности нормоцентрического подхода и
негативного критерия нормы и аксиологического подхода и позитивно-
го описательного критерия, можно сделать следующие выводы:
- нормоцентрический подход и негативный критерий нормы подра-
зумевают различное понимание психологического здоровья;
- позитивный описательный критерий нормы является результатом
аксиологического подхода к психологическому здоровью личности.
Однако в широком смысле нормоцентрический подход к психологи-
ческому здоровью и негативный критерий нормы являются объектив-

ными, а аксиологический подход к психологическому здоровью и пози-
тивный описательный критерий нормы - субъективными.
На базе данных теоретических разработок нами было проведено ис-
следование на предмет выявления статуса психологического здоровья
студентов социально-психологического факультета Кемеровского госу-
дарственного университета. В исследовании участвовало 56 человек в
возрасте 18-24 лет (студенты 2 и 4 курсов). Были использованы методи-
ки: опросник мини-мулы, сокращенный вариант MMPI (негативный
описательный критерий), методика выявления доминирующего состоя-
ния ДС-8 Л.В.Куликова (позитивный описательный критерий).
Были выявлены статистически значимые различия между среднепо-
пуляционными показателями и экспериментальными данными по всем
шкалам методики мини-мульт. Получены следующие результаты:
1) у студентов 4-го курса статистически значимо более высокие
значения показателей по шкале «положительный - отрицательный образ
самого себя», чем у студентов 2-го курса;
2) у группы участников исследования с высокой и низкой само-
оценкой уровня психологического здоровья были выявлены статистиче-
ски значимо более высокие показатели по шкалам ипохондрии, истерии,
психастении, шизоидности и статистически значимо более низкие пока-
затели по шкалам «активное пассивное отношение к жизненной си-
туации», «устойчивость неустойчивость эмоционального тона» по
сравнению с участниками исследования со средней самооценкой уровня
психологического здоровья.
3) статистически значимая отрицательная корреляция между шка-
лами методик мини-мульт и ДС-8, так как теоретической основой дан-
ных методик являются различные критерии нормы.
Данные результаты требуют дальнейшей разработки и проверки, од-
нако проблема психологического здоровья студентов-психологов, по-
ставленная в данном исследовании, требует внимания и решения.
Птицына И.Б.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ НЕВРОЗ ПО ПАВЛОВУ:
КАНОНИЗИРОВАН И НЕДООЦЕНЕН
Физиологические основания психических явлений одна из тех
спорных проблем, которая до сих пор далека от окончательного разре-
шения. И.П.Павлов, выдвинув теорию условных рефлексов (УР), каза-
лось бы, изучал сугубо физиологические явления. Учение об УР явило
первую строго научной модель физиологического акта, которая могла
подвергаться верификации. Эта теория широко известна, но важно под-

черкнуть, что она позволила судить об опосредованном взаимоотноше-
нии животного с окружающей средой через ее «символическое» обо-
значение, через сигнал, условным образом связанный с реальностью.
Особый интерес представляют те исследования, где испытывались
«краевые» возможности организма по выработке УР выявление усло-
вий, нарушающих стандартный ход формирования УР. Такие опыты
приводили к экспериментальному неврозу у собак, что позволило Пав-
лову рассматривать их как метод изучения патологических психических
явлений. С 1924 г. в Физиологическом отделе ИЭМ (и позже - в Колту-
шах) началась систематическая работа по изучению экспериментальной
патологии ВНД. Представления Павлова о неврозе позже было развито
М.М.Хананашвили в виде теории информационных неврозов. Встает
закономерный вопрос о природе этих воздействий.
Функциональные расстройства нервной системы (НС), как сейчас
считают, возникают и проявляются под воздействием стресса. Воздей-
ствия можно рассмотреть с точки зрения их интенсивности. Оптималь-
ный диапазон параметров воздействия предполагает обычную физиоло-
гическую реакцию. Воздействие за границами оптимума относится к
категории стрессорных: слишком сильные могут стать повреждающи-
ми, слишком слабые приводят к депривации и соответственным нару-
шениям. Однако описан еще один тип воздействия, который находится
в пределах оптимальности, но тем не менее вызывает функциональные
расстройства НС, подобно гипер- и гиповоздействиям.
Экспериментальный (и информационный) невроз характеризуется
явным несоответствием физиологического диапазона воздействия и
весьма значимыми для организма последствиями, проявляемыми как
патология. Реакция на некоторые «нормальные» воздействия сущест-
венно сильнее и сложнее, чем обычный физиологический ответ, либо,
наоборот, может отсутствовать. Важным наблюдением Павлова было
то, что выработка УР зависит не только от параметров воздействия, но и
от состояния самого животного - как текущего состояния, так и от типа
нервной системы. Это означает, что эффект связан с особенностями
восприятия, воздействие воспринимается с другой (выше или ниже не-
кого стандарта в представлениях экспериментатора) значимостью. Это
возможно и тогда, когда реальное воздействие не совпадает с его мен-
тальным образом, т.е. образ реальности не совпадает с реальностью.
Поэтому рассмотрение природы такого невроза следует перевести из
области «чистой» физиологии, изучающей явления реальности, в об-
ласть субъективных, психических явлений, то есть явлений ментальных.
Известно, что реальный мир воспринимается через его ментальный
образ, который выстраивается в ходе онтогенеза на основе проявлений
жизненных потребностей организма благодаря свойствам и возможно-

стям, обеспечиваемым сенсорными и двигательными системами, приоб-
ретенными в результате филогенеза. Этот образ формируется на основе
означенных элементов внешней среды, занесенных в память.
Искажение образа мира у животных в эксперименте достигается из-
менением ожидаемой ситуации, например, при совмещении положи-
тельных и отрицательных раздражителей, при изменении общей осве-
щенности в эксперименте и т.п. Для экспериментатора это выглядит как
неадекватное, неадаптивное поведение животного применительно к ре-
альности (тому образу реальности, который имеет экспериментатор). Но
это можно интерпретировать и как адекватную реакцию на деформиро-
ванный ментальный образа мира по отношению к его возможному иде-
альному виду. Так, известно, что невроз имеет и защитную функцию.
Более грубые нарушения образа мира могут достигаться, например, вы-
ращиванием животных в специальных условиях (для которых этот об-
раз мира адекватен) и выявляются при смене обстановки на «более бла-
гоприятную». Ярким примером (и наиболее изученным) является выра-
щивание животных-изолянтов в одиночестве, которые при помещении
их к сородичам не имеют соответствующую модель поведения.
Рассмотренная модель экспериментального невроза может служить
методом определения неадекватоного восприятия реальности и является
переходным звеном от физиологических экспериментов к исследованию
психологических явлений.
Рябикина И.В.
МЕТАПОЗНАНИЕ И ЕГО РОЛЬ В ОБУЧЕНИИ
Исследование метакогнитивных процессов в последние десятилетия
приобретает всё большую значимость и актуальность в психологиче-
ской науке. Метапознание как результат функционирования метакогни-
тивных процессов влияет на приобретение, понимание, сохранение и
применение изученного материала, поэтому психолого-педагогические
аспекты формирования и динамики их развития занимают особое место
в этих исследованиях. Целью данной статьи является обсуждение по-
следних зарубежных достижений в исследовании метакогнитивных
процессов и их роли в процессе обучения.
Р.Стернберг пытается найти ответ на вопрос, как связаны метапоз-
нание, способности и совершенствование знаний учащихся. Согласно
его позиции, метапознание это важнейший компонент способностей
человека, которые, в свою очередь, способствуют совершенствованию
знаний. Так, люди, которые более успешны в выполнении интеллекту-
альных тестов, имеют систему навыков, необходимую также и в других

жизненных аспектах. Выполнение этих тестов требует метакогнитивных
и других навыков, таких, как: а) выявление скрытых целей эксперимен-
татора; б) хороший словарный запас; в) понимание текста; г) распреде-
ление времени; д) концентрация внимания; е) абстрактное мышление;
ж) подавление тревоги и других эмоций, которые затрудняют выполне-
ние заданий и т.д. Эти навыки, в частности, обеспечивают и учебную
успеваемость, и многие виды профессиональной деятельности.
Исследование А.Георгий показывает, что не стоит ожидать от сту-
дентов приветствования заданий, направленных на развитие метакогни-
тивных навыков. Напротив, они могут активно сопротивляться подоб-
ному обучению. Когда возникает и в течение ряда лет подкрепляется
привыкание к пассивному и в некоторой степени бессмысленному обу-
чению, то студенты не воспользуются более вдумчивым и вниматель-
ным подходом к тому, что они изучают. Это является следствием не-
удачной разработки программы обучения. Студенты приобретают мне-
ние, что знания - это владение большим количеством фактических дан-
ных. В этом случае метакогнитивные процессы могут казаться незначи-
мыми. И всё же, что действительно важно в жизни это знание того,
как использовать информацию, а не собственно владение информацией;
поэтому необходимо учить студентов метакогнитивным процедурам
использования знаний, которые, по крайней мере, так же важны, как и
знание, к которому применяются эти процедуры.
Г.Шро описывает два аспекта метапознания: знание о познании и ре-
гуляцию познания. Знание о познании относится к тому, что субъект
знает о своём познании и о познании в целом. Оно включает как мини-
мум три различных вида метакогнитивной осведомлённости: деклара-
тивную (знание о себе как о субъекте обучения и о факторах, влияющих
на обучение), процедурную (знание методов использования чего-либо)
и условную (знание о том, когда и как использовать первый и второй
типы знаний). Регуляция познания относится к системе деятельности,
которая позволяет учащемуся контролировать собственное обучение.
Шро подчеркивает, что эти два аспекта метапознания связаны между
собой. Так, например, суждения студентов колледжа об их способности
контролировать понимание текста значимо коррелируют с их точностью
контроля и пониманием текста. Также Шро указывает на то, что мета-
познание предметно-независимо. Например, одни и те же метакогни-
тивные процессы происходят как при решении математических задач,
так и при понимании текста.
Исследование Р.Майера, направленное на выявление роли когнитив-
ных, метакогнитивных и мотивационных навыков при решении задач,
показало, что базовых навыков недостаточно для успешного выполне-
ния задач, таких, как понимание текста, сочинение или решение мате-

магических задач. В каждом случае требуются метанавыки, т.е. знание
того, когда использовать, как соотносить и как контролировать пред-
метно-специфические методы решения.
Помимо упомянутых исследователей, изучением проблемы метапоз-
нания в психологии образования занимаются А.Артс и Э.Армур-Томас,
разработавшие инновационную метакогнитивную модель «обучение как
решение проблем»; К.Уолтер и П.Пинтрих, определившие роль когни-
тивных и мотивационных компонентов в саморегулируемом обучении;
Х.Еверсон и З.Тобиас, выявившие связь между способностью оценивать
собственные знания и учебной успеваемостью; В.Вильям с коллегами,
обосновавшие программу развития метакогнитивных источников успе-
ваемости в подростковом возрасте и др.
Обзор современных зарубежных исследований метапознания и его
роли в обучении раскрывает большое поле для дальнейшего изучения
этого вопроса, для прояснения терминологии и достижения единообра-
зия в обозначении феноменов отечественными и зарубежными учёны-
ми, разработки и обоснования методов исследования метакогнитивных
процессов, изучения с помощью этих методов динамики организации
метапознания у школьников и студентов в процессе обучения.
Самсонова Т. И.
РЕФЛЕКСИВНОСТЬ КАК ОСНОВА
ОБЩЕЙ СОЦИАЛЬНОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ ПОДРОСТКОВ
Общая социальная компетентность, заключающаяся в умении при-
нимать ситуативные и перспективные жизненные решения, является
необходимым условием самореализации человека. Ее основа - рефлек-
сивность - психическое свойство человека, обеспечивающее самокон-
троль поведения человека в актуальной ситуации, анализ происходяще-
го (ситуативная рефлексия); анализ предстоящей деятельности и пове-
дения, планирование и прогнозирование вероятных исходов (перспек-
тивная рефлексия); анализ уже выполненных действии, ошибок (ретро-
спективная рефлексия).
Общая социальная компетентность крайне необходима подросткам.
Значительная часть подростков характеризуется социальной незрело-
стью, инфантильностью, неумением делать выбор в жизни, прогнозиро-
вать последствия своих действий в жизненных ситуациях. Все это ведет
к ложной самореализации, возникновению девиантного поведения.
Цель исследования: изучение уровня рефлексивности подростков
14-16 лет с нормативным и девиантным поведением. Задачи исследова-
ния: определение уровня рефлексивности подростков; сравнение пока-

зателей в группе нормативных и девиантных подростков; определение
социальных детерминант (особенностей семьи, школы, досуга), влияю-
щие на уровень развития рефлексивности. Объект исследования - 252
учащихся (юношей) 8-10-х классов общеобразовательной школы и
школы-лицея СПб. Подростки были разделены на 2 группы: с норма-
тивным поведением (1 группа - 196 человек) и «группу риска» с деви-
антным поведением (II группа - 56 человек) с помощью экспертной
оценки классных руководителей, психологов и социальных работников.
В исследовании использовались методика изучения уровня рефлек-
сивности А.В.Карпова, анкета социальных детерминант развития.
Получены следующие результаты. Среднее значение уровня рефлек-
сивности в группе I - 112,38; в группе II - 104,91; различия статистиче-
ски значимы (р = 0,001). По уровню рефлексивности все учащиеся были
разделены на три группы: низкорефлексивные - 47 человек (18,7 %),
среднерефлексивные - 162 человека (64,3 %) и высокорефлексивные -
43 человека (17,0 %). Далее анализ проводился в полярных группах.
Выявлена статистически значимая зависимость уровня рефлексивно-
сти подростков (р < 0,05) от образования матери: из 47 подростков с
низким уровнем развития рефлексивности 33 человека (70,2%), чьи
матери не имеют высшего образования, среди высокорефлексивных (43
человека) - только 20 подростков (46,5%), чьи матери без высшего об-
разования. На развитие рефлексивности влияет тип воспитания в семье.
Так, среди подростков, свидетельствующих об автономном типе воспи-
тания в семье, 81,0 % - с низким уровнем развития рефлексивности, и
только 19,0 % - с высоким; в семьях, в которых доминирует позитивный
интерес родителей к ребенку, напротив, 62,2% подростков обладают
высоким уровнем развития рефлексивности, и только 37,8% - низким.
Полученные результаты говорят о различии уровня рефлексивности
у подростков с нормативным и с девиантным поведением, а также о
влиянии определенных социальных детерминант на уровень развития
рефлексивности подростков. В рамках исследования проводится также
разработка социальной технологии - компьютерной игры, способст-
вующей развитию рефлексивных процессов и формированию общей
социальной компетентности современных подростков.
Семенова Г. В.
ОБЩИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ
В ВОСПРИЯТИИ И РАСПРЕДЕЛЕНИИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
С точки зрения современной психологии, как указывает
А.Г.Асмолов, все более возрастает роль отдельной личности в судьбе

исторического процесса. Это определяет и увеличение степени ответст-
венности конкретных людей, в руках которых сосредоточивается уни-
кальная сила, связанная с самим существованием человечества как био-
логического вида. Изучение того, как воспринимается ответственность
и как люди делят ее между собой, имеет особое значение для социаль-
ной психологии и психологии личности для науки в целом.
Для того чтобы рассмотреть возможные варианты восприятия и рас-
пределения ответственности, мы предлагали модифицированный вари-
ант проективной методики «Рисованный апперцептивный тест» (PAT,
автор Л.Н.Собчик) группе испытуемых (N = 169) в возрасте от 17 до 45
лет. Выборку испытуемых составили учащиеся Профессионально-
реабилитационного центра для инвалидов (ПРЦ), преимущественно не
имеющих высшего образования (77 человек), здоровые взрослые,
имеющие высшее образование, (41 человек) и здоровые взрослые, не
имеющие высшего образования (51 человек). Обнаруженные законо-
мерности восприятия и распределения ответственности были свойст-
венны всем группам испытуемых. Данные, полученные с помощью
PAT, подвергались процедуре контент-анализа. Это позволило выявить
следующие тенденции в восприятии и распределении ответственности.
Люди склонны приписывать ответственность либо более активному,
сильному, либо более слабому участнику ситуации. В акцентированном
варианте это зачастую выглядит как приписывание ответственности
«агрессору» при одновременном уменьшении ответственности «жерт-
вы» или, наоборот, - роль «жертвы» необоснованно преувеличивается, а
роль «агрессора» - неадекватно уменьшается. Значит, в ситуациях, где
изначально партнеры неравноправны, не идет речи о распределении
ответственности в равном объеме между всеми участниками. Как толь-
ко появляются отношения типа «жертва - агрессор», наблюдается на-
рушение личного пространства человека, ущемление его прав.
Необходимо отметить, что роли «жертвы» и «агрессора» могут про-
игрываться не разными людьми, включенными в процесс социального
взаимодействия. Зачастую обе эти позиции сосуществуют в личности
одного человека. А это для психологии личности имеет важное следст-
вие: человек, проявляющий себя в одной ситуации как сверхответствен-
ный, в других ситуациях может вести себя достаточно безответственно.
Такая особенность восприятия ответственности, обнаруженная в
нашем исследовании, была также отмечена В.Франклом. Он писал, что
большая власть предполагает и большую ответственность: чем больше
власти (силы, активности), тем больше и ответственности. В иерархии,
следовательно, также ответственность не может быть распределена ме-
жду всеми в равной степени. Наибольшая ответственность будет ло-
житься на плечи человека, стоящего наверху иерархии.

Важно с самого начала образования группы уделять внимание про-
блеме ответственности, задумываться о том, как она распределяется
между людьми в данной конкретной ситуации - иначе возникнет сме-
шение понятий «вина» и «ответственность». Зачем человек пытается
«найти крайнего», выяснить, кто виноват? Возможно, для того, чтобы
отвести подозрения от себя - как будто ему есть что скрывать или он
допускает возможность ошибочности собственных действий, неуверен в
себе. С точки зрения общества это весьма продуктивно, так как позво-
ляет избегать оплошностей в будущем. Но остается открытым вопрос о
травматичности обвинений для личности человека, а также о том, как
обвинения влияют на развитие человеческих взаимоотношений. Слия-
ние таких разных понятий, как вина и ответственность, возможно лишь
в том случае, когда ситуация расценивается ее участниками как неорди-
нарная и имеющая негативные последствия. Нейтральная обыденная
ситуация такого слияния этих двух феноменов не вызывает. Таким об-
разом, с точки зрения обыденного человеческого восприятия при рас-
пределении ответственности ориентиром является виновность - чем
более виноватым кажется человек окружающим, тем большей ретро-
спективной ответственностью он наделяется.
Следующий вариант восприятие ответственности как чего-то, не
имеющего отношения к людям - участникам ситуации. Предполагается,
что ситуация (в том числе и проблемная) складывается по воле случая,
судьбы и проч. Ситуация, когда никто ни за что не отвечает, нейтраль-
на, если речь идет, например, о чем-то незначительном. Если же такая
ситуация возникает в социально значимом контексте, несложно пред-
ставить, чем это может обернуться.
В заключение хочется отметить наиболее продуктивный вариант
распределения ответственности - когда признается право на авторство
каждого участника ситуации. Ответственность при этом воспринимает-
ся как неотъемлемая характеристика каждого человека. Это позволяет
не ограничивать и не нарушать пространство партнера и дает право от-
стаивать собственное пространство.
Семёнова М.И.
О МЕНТАЛЬНЫХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯХ ВРЕМЕНИ
Проблеме времени посвящены многие исследования в психологии.
Материал о времени можно систематизировать следующим образом:
уровень индивида (время реакции, отмеривание временных интервалов,
установление связи перцептивного времени с психическими и физиоло-
гическими процессами), уровень личности (психологическое время как

отражение системы временных отношений между событиями жизнен-
ного пути), уровень субъекта деятельности (временная организация
жизнедеятельности личности, стратегии управления временем). Как
составная часть образа мира время рассматривается с позиций субъек-
тивной психосемантики, исследования в области которой обращены к
выделению индивидуальных и общих значений категории времени.
Субъективное пространство и время, как подчеркивается в ряде ра-
бот, чрезвычайно вариабельны. Научные публикации чаще обращены к
сравнительным аспектам перцептивного, психологического времени у
разных категорий испытуемых. Изучение ментальных репрезентаций
дает не только количественную оценку в физических единицах прелом-
ления в психике объективного физического времени, но и позволяет
рассмотреть качественное рефлексивное выражение. Современные ис-
следования ментальной репрезентации изучают принципы репрезента-
ции информации (специфические для субъекта способы познания мира),
также выявляют особенности репрезентации в сознании субъекта раз-
личных объектов (внутренних и внешних), при этом реальность мен-
тальных представлений понимается как сложное, многомерное образо-
вание в аспектах его содержания, структурной организации и особенно-
стей функционирования (Кильченко О.И., 2003).
Цель нашего исследования - описание феноменологии ментальной
репрезентации времени. Объектом выступает репрезентация времени
как отображение субъектом времени, его характеристик, свойств, зна-
чений, а предметом является содержание вербальной и образной мен-
тальной репрезентации времени. Предполагается, что отображение вре-
мени имеет сложную организацию образов, метафор, вербального вы-
ражения, специфичную на разных уровнях осмысления и обобщения.
Репрезентации времени можно исследовать с помощью качествен-
ных методов и проанализировать с различных позиций. Рисунок как
визуализированный результат позволяет получить наличие исходных
общих и индивидуальных образов времени, их порядковую структуру.
Полученные невербальные образы испытуемых абстрактны и конкрет-
ны, они часто носят символический и метафорический характер. А.Ф.
Лазурский писал, что особенно при оценке длительных промежутков
человек пользуется символическими образами и представлениями. Наш
анализ в большей мере направлен на содержание рисунка.
Вербальное определение понятия и описание качества заданных
объектов - «время» и «пространство» испытуемыми позволяет исследо-
вателю с помощью контент-анализа составить словарь вербальных об-
разов и значений. Обращение к представленности времени в психике
требует сравнения с взаимосвязанной категорией - пространством, что

обусловлено целью получения различия и сходства с равновесным по-
нятием, выходя за пределы внутренних характеристик времени.
Научные тексты также являются важным объектом получения ре-
презентации категории на уровне осознания и высокого обобщения.
Здесь категориальные характеристики времени расположены в самом
общем виде в двух аспектах: употребление общих физических, «объек-
тивных» признаков, принятых естественной наукой (последователь-
ность, непрерывность, связность) и выделение «субъективных» призна-
ков восприятия времени (обратимость, скорость, связь с действием че-
ловека и др.). Научный текст имеет свое (стандартное или оригиналь-
ное) определение пространства-времени, систему прилагательных и
эпитетов, которые интересны для исследования представлений как со-
ставной части феноменологии ментальных репрезентаций времени.
Серавин А.И., Шаронова П.А.
ПАРАДОКС СВОБОДЫ ВЫБОРА
Творческое мышление связано с нахождением принципиально новых
решений «на основе неоднозначных данных», то есть решение, не зави-
сящее от характера данных. Тесты Гилфорда, Торренса и других иссле-
дуют дивергентное и конвергентное мышление, не касаясь творческого,
поскольку основаны на поиске прогнозируемых решений в рамках за-
данных условий, существующей системы (Серавин А.И., 2005).
Нами был разработан проективный тест для исследования творче-
ского мышления. Перед началом выполнения теста задается следующая
инструкция: «Вот вам лист бумаги и карандаш, придумайте себе зада-
ние и выполните его на пятерку, после выполнения расскажите, что в
нем нового, что старого, почему вы думаете, что ваш продукт досто-
ин пятерки, но помните, что пятерку, наивысшую отметку, получит
только один из группы, тот, кто справится лучше всех» (Серавин А.И.,
2005; Серавин А.И., Шаронова П.А., 2005; Серавин А.И., Берно-
Беллекур И.В., 2005).
Эта методика опробована на выборке 230 студентов. Практика пока-
зала, что испытуемые решали математические задания, производили
геометрические построения, писали рассказы, обоснования теорий, пес-
ни с музыкой и без, музыкальные ноты, стихи, шахматные комбинации,
рисовали картины и рисунки, зачастую оставляли лист бумаги пустым.
Яркой особенностью проведения теста было то, что испытуемые не-
изменно в начале его выполнения впадали в шоковое состояние, кото-
рое длилось от нескольких секунд до нескольких минут. Это явление
мы назвали парадоксом свободы выбора. Из интервью с испытуемыми

мы выяснили, что им было трудно поставить самим себе задачу, так как
они впервые столкнулись с ситуацией, где им предлагалось сделать это
самим, без каких-либо заданных рамок и изначальных данных.
В итоге всех испытуемых можно разделить на две первичные кате-
гории: людей, способных поставить перед собой задачу, и неспособных.
Неспособных около 30%, они либо сдают лист чистым, считая такой
результат оригинальным, либо списывают идею у кого-нибудь из сосе-
дей. В последующих беседах мы заметили, что это скорее гиперкомпен-
сации интеллектуальной несостоятельности и неспособности в свобод-
ных условиях ставить перед собой интеллектуальные задачи.
Людей, способных поставить перед собой задачу, можно разделить
на тех, кто ставит конвергентно ориентированную задачу (около 40%
испытуемых), подразумевающую стандартное решение, дивергентно
ориентированную задачу (около 30% испытуемых), подразумевающую
оригинальный способ решения, и творчески ориентированную задачу
(менее 1% испытуемых), которая не подразумевает высокую вероят-
ность решения, а скорее задает вектор исследования рисков.
Людей, способных поставить себе задачи, ответ на которые они не
знают, или задачи, подразумевающие открытие, оказалось менее одного
процента. Выходит, что мизерно малая часть людей способны ставить
перед собой адекватные, оригинальные, новые и доработанные задачи,
а 99 процентов живут и решают задачи, ответы на которые известны,
открыты и поставлены другими.
Скорова А. А.
КОНЦЕПЦИЯ ОБРАЗА ТЕЛА
В РАЗЛИЧНЫХ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ШКОЛАХ
В психологии нет единого мнения относительно понятия «образ те-
ла». В сообщении мы рассмотрим взгляды на образ тела представителей
различных психологических школ. Понятие «образа тела» непосредст-
венно включено в понятия «Я-образ» и «Я-концепция» - в этой мысли
единодушны представители многих психологических направлений.
Одним из первых исследователей в зарубежной психологии, выдви-
нувшим идею единства телесного и «образа-Я», явился З.Фрейд. Он
представил тело как психологический объект в развитии эго-структур.
Процесс развития, согласно психодинамической концепции Фрейда,
заключается в изменении «локализации либидо», что приводит к изме-
нению особенностей личности
А.Адлер продемонстрировал тесную взаимосвязь между «образом
телесного Я» и самооценкой. В частности, некоторые типы поведения.

по его мнению, продиктованы попыткой компенсации истинной или
воображаемой ущербности тела.
В. Райх, представитель неопсихоанализа, считает, что в теле отража-
ется психологическое напряжение. Райх считает, что характер человека
включает постоянный «набор защит» или «панцирь». Райх пришел к
выводу, что мышечный и психологический «панцирь» одно и то же.
Хронические мышечные зажимы блокируют три основных эмоциональ-
ных состояния: тревожность, гнев и сексуальное возбуждение. Хрони-
ческие напряжения блокируют энергетические потоки, лежащие в осно-
ве сильных эмоций. Защитный панцирь не дает человеку переживать
сильные эмоции, ограничивая и искажая выражение чувств. По Райху,
полное освобождение от заблокированной эмоции происходит только
после ее глубокого переживания.
В большинстве исследований образ тела рассматривается в качестве
одного из важнейших компонентов самосознания (Берне Р.. Пиаже Ж..
Рубинштейн СЛ., Сеченов И.М., Меерович Р.И., Мдивани М.О., Мухи-
на B.C., Соколова Е.Т. и др.).
Р.Берне, считает, что образ тела складывается из следующих факто-
ров: реальное внешнее восприятие индивидом своего тела с точки зре-
ния функциональной способности в целом; интереоризированные пси-
хологические факторы, возникающие в связи с эмоциональными пере-
живаниями и различными жизненными ситуациями; то, что, по мнению
индивида, думают о нем окружающие; идеальный образ тела, который
возникает в процессе реальных наблюдений, сравнений и отождествле-
нии с телесными качествами других людей.
А.Тхостов отождествляет понятия «образ тела» и «схема тела», счи-
тая его пластической моделью тела, которая строится из соматических
ощущений и которая обеспечивает регуляцию двигательного акта.
По мнению А.Лоуэна, личность и характер отражаются в физиче-
ском строении, неврозы проявляются в телесном облике в строении
тела и движениях. Лоуэн считает, что ощущения, которые испытывает
человек от собственного тела и которые проявляются в движениях,
служат ключом к пониманию эмоционального состояния.
Смищенко О.Н.
СЧАСТЬЕ - МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Во все времена человечество волновал вопрос о том, что такое сча-
стье и как стать счастливым. Последние годы этот вопрос все чаще яв-
ляется предметом исследования психологии.

Человек может открыть новую дверь к счастью, используя идею по-
вторного программирования Родительского эго-состояния Транзактного
анализа. Дети (сознательно или подсознательно) принимают решения о
том, имеют ли они право любить и быть счастливыми. Эта программа
оказывает огромное влияние на развитие и проявление индивидуально-
сти ребенка и позже взрослого человека. Чтобы стать счастливым, тре-
буется разрешение на право быть счастливым.
Все мы нуждаемся в тех, кто поощряет нас принимать здоровые ре-
шения и кто подкрепляет эти решения положительными подтвержде-
ниями, например: «ты важен, потому что ты есть», или «ты действи-
тельно привлекательный и любящий», или «ты способен добиться успе-
ха». Хорошие родители, педагоги и коучи дают подтверждения, кото-
рые создают мотивацию и веру в себя, формируя Положительную но-
вую родительскую фигуру. Новый заботливый, чуткий, ободряющий
Родитель поощряет успех, свободу, автономию, учитывает актуальные
потребности внутреннего Ребенка, прощает неудачи и помогает преодо-
левать жизненные невзгоды. Безусловно, в старом Родителе существуют
положительные стороны, которые не следует игнорировать, а опираться
на них при формировании нового.
Хорошие родители имеют три качества, которые должны быть в но-
вом Родителе, создаваемом для себя. Это сила, защита и разрешение
Сила необходима для преодоления жизненных трудностей и дости-
жения долгосрочных целей. Сильные люди несут ответственность за
собственные чувства и поведение. При самоперепрограммировании не-
обходимо помнить, что положительный новый Родитель должен быть
более сильным, чем первоначальный. В противном случае сработают
старые отрицательные сообщения, и внутренний Ребенок не будет чув-
ствовать себя защищенным.
Защита необходима детям, чтобы они чувствовали себя в безопасно-
сти. Без защиты они становятся взрослыми, которые боятся рисковать и
изменить привычный порядок вещей. Или они не доверяют другим и
часто нападают или защищаются от реальных или предполагаемых ос-
корблений. Внутренний Ребенок чувствует себя защищенным, если ус-
тановлены и соблюдаются разумные границы и нормы.
Очень важно, чтобы у человека было Разрешение чувствовать себя
счастливым и знать, что можешь изменить себя и свою жизнь.
У родителей и значимых людей, наблюдая за ними, мы учимся тому,
как любить, думать, работать и играть (M.James, 2002). Создавая нового
родителя, следует обращать внимание на эти ключевые позиции.
Как любить, ребенок учится у любящих и заботливых родителей.
Как думать - учится, когда родители поощряют рассуждение, а не го-
товый ответ по образцу, поощряют наблюдательность и доверие к соб-

ственным мыслям и чувствам. Они помогают, если необходимо. Хоро-
шие родители и педагоги воспринимают детей всерьез, и уверены в их
способности решать проблемы самостоятельно.
Как работать, лучше всего учить демонстрацией и вовлечением в
процесс. Родители, которые показывают детям, как обращаться с инст-
рументами и машинами, помогают детям развивать веру в себя и чувст-
во собственного достоинства. Эффективный родитель, примером и
предписанием, показывает, что работа часто приятна - и сам процесс и
результат, когда работа завершена.
Как играть - иногда самая трудная вещь для взрослых. А ведь игра
«работа» детства. В игре дети экспериментируют с ролями жизни.
Они используют воображение и расширяют творческий потенциал. Так
что одна из самых важных родительских задач поощряет детей играть.
Человек, который умеет играть, может смеяться и любить, думать и
работать, и получает истинное удовольствие от жизни.
Формируя нового Родителя, не следует забывать о Взрослом, гак как
ясно думающее Взрослое эго-состояние - это ответственность, анализ и
просчет ситуации, что позволяет внутреннему Ребенку чувствовать себя
в безопасности. Это - помощь Ребенку, который начинает чувствовать
заботу и поддержку любящего нового Родителя. Очень важна, по мне-
нию М.James (2002), идея празднования своей храбрости в начале и дос-
тижений на пути к тому, чтобы быть счастливым.
Снетков В.М.
ПСИХОЛОГИЯ КАК НАУКА О ЗАКОНАХ И МЕХАНИЗМАХ
ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЧЕЛОВЕКА
С ВНЕШНИМ И ВНУТРЕННИМ МИРОМ
Тезис 1. Нам представляется, что отсутствие строго научного опреде-
ления объекта и предмета психологии, зависимость их формулирования от
политической и идеологической обстановки в стране, а не от научных це-
лей и задач психологии, привели к возникновению, продолжающемуся и
сегодня, методологическому кризису научной психологии.
Тезис 2. Для плодотворного и устойчивого развития психологии как
науки XXI века и действительного становления ее центром всех наук
необходимо в ее методологический базис заложить внеисторические,
«неполитические, естественные категории, которые в своей совокуп-
ности должны более ясно очертить объект и предмет ее исследования
как науки на всю будущую перспективу ее развития.
Тезис 3. На наш взгляд, определение предмета и объекта научной
психологии не является следствием какого-либо эксперимента или ка-

кой-либо теории, а является результатом негласного договора, кон-
сенсуса специалистов, ученых, теоретиков и практиков.
Тезис 4. Если обратиться к трудам отечественных и зарубежных
классиков психологии XX века, не смотря на различие их позиций,
среди них обнаруживается абсолютное единство взглядов, когда они
формулируют свои теории. Во всех этих случаях они опираются на
понятие человека, как живой, открытой, естественной системы.
Тезис 5. Как мы видим, консенсус достигнут в работах классиков
психологии уже в XX столетии, так как для них человек выступает ес-
тественным объектом психологии, а такое его свойство как психика -
предметом ее изучения.
Тезис 6. Как открытая, живая система человек вынужден взаимодей-
ствовать с окружающей средой и обмениваться с ней информацией,
энергией и веществом. Поэтому, исходя из материалистических тради-
ций и системного подхода, к определению психики чаще всего подходят
с позиции теории отражений. При этом необходимо понимать, что
сама теория отражений в своем онтологическом основании предполага-
ет наличие принципа взаимодействия, без реализации которого чело-
век не может существовать.
Тезис 7. Таким образом, психику человека, де-факто, т.е. на осно-
вании многих уже проведенных экспериментальных и теоретических
исследований, правильнее определять как механизм, процесс, и инст-
румент, взаимодействия человека как субъекта жизни с внутрен-
ним и внешним миром. Взаимодействие человека с внутренним миром
раскрывается в психологии через понятия «самоконтроль», «самосозна-
ние» и «саморегуляция»; Изучение взаимодействия человека с внешним
миром связано с понятиями «поведение» и «деятельность.
Тезис 8. Следовательно, с позиции подобного определения психики,
предметом зоопсихологии станут общие законы и механизмы взаи-
модействия живых, органических систем с внешним и внутренним
миром; предметом общей психологин станут общие законы, процес-
сы, механизмы, условия и результат (например, образ) взаимодействия
человека с внутренним и внешним миром; инженерной психологии
частные законы, механизмы и условия взаимодействие человека с ма-
шиной; психологии труда - законы, механизмы и условия взаимодейст-
вия человека с орудием и предметом труда; политической психологии -
законы, механизмы и условия взаимодействия людей в политической
сфере, в сфере властных отношений и политических структур; соци-
альной психологии; законы, механизмы и условия межличностного и
межгруппового взаимодействия людей; в педагогической психологии
- законы развития механизмов взаимодействия людей в процессе их
обучения; в возрастной психологии - законы развития и динамика из-

менений механизмов взаимодействия человека с самим собой и окру-
жающим миром на всех этапах его жизни; в клинической психологии
нарушения процессов и механизмов взаимодействия человека с внут-
ренним и внешним миром и т.д., и т.п.
Тезис 9. Таким образом, объектом психологии как науки является
естественно существующий человек, тогда как ее предметом выступа-
ют психические свойства, состояния и процессы, т.е. присущие внут-
реннему миру человека как живой, органической, разумной и словесной
системы механизмы, инструменты и последствия (результат) взаимо-
действия человека с внутренним и внешним миром, содержание и ин-
терпретация которых часто имеет общественно-исторический характер.
Тезис 10. С учетом всего вышесказанного научная психология мо-
жет стать естественной наукой и справедливо занять центральное место
в науках о человеке XXI веке.
Снетков В.М., Снегова Е. В.
ПСИХОЛОГИЯ
ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКОВЕДЕНИЯ
Актуальность возникновения и становления психологии профессио-
нального человековедения обусловлена тем, что научно-технический
прогресс все более ускоряется и на протяжении жизни одного поколе-
ния сегодня уже происходит несколько научно-технических революций.
Все это приводит к необходимости постоянного социального, психиче-
ского и профессионального развития и переобучения человека на про-
тяжении всей его профессиональной жизнедеятельности.
Профессиональное человековедение как наука является составной
частью синтетического человекознания, психологии, педагогики, ме-
неджмента, акмеологии и общего человековедения как междисципли-
нарного научного направления о законах, принципах, механизмах и
условиях целенаправленного сопровождения и управления развитием,
воспитанием, обучением и восстановлением человека на протяжении
всех этапов его жизни, т.е. науки о комплексном психолого-
педагогическом, медицинском, социальном и прочем сопровождении
жизни человека от младенчества и до глубокой старости. (В.М.Снетков
Вестник СПБГУ 2002). В XXI веке уже мало знать человека и его пси-
хику, — сегодня важно уметь вести его по жизни к вершинам социаль-
ной зрелости и профессионального мастерства.
Объектом человековедения как науки являются социально-
психологические системы различной природы возникновения. Социаль-
но-психологической мы называем такую систему, которая носит ан-

тропогенный, онтологический и целеустремленный характер, неотъ-
емлемым и смысл о образующим атрибутом внутреннего пространства
которой является целостный человек (там же). Данное определение
означает, что достаточно человеку появиться в пространстве какой-либо
системы как она в тот же миг получает статус СП системы. По своей
структуре каждая СПС включает в себя как минимум три элемента:
отдельного человека как объекта и/или субъекта взаимодействия, про-
странство и социальную организацию, т.е. законы и правила, по кото-
рым осуществляется взаимодействие человека и пространства. Ситуа-
ция — это СПС взятая в своей структуре без развития. Событие— это
ситуация как СПС взятая во времени, которая характеризуется коли-
чественным или качественным изменением человека, пространства или
правил взаимодействия. При таком подходе поступление человека на
работу или в институт, болезнь, изменение образа жизни или смена
профессии рассматриваются нами как событие.
Психология профессионального человековедения — это наука о со-
провождении и управлении профессиональным и индивидуальным
развитием персонала организации. Под профгенезом мы, понимаем
развитие человека за весь период его жизнедеятельности в организа-
ции с момента поступления и вплоть до выхода на пенсию. В содер-
жательном плане, развитие человека в организации представляет
собой результат взаимодействия человека с текущей профессиональ-
ной (рабочей) ситуацией, в результате которого в человеке происхо-
дят необратимые количественные, качественные, структурные и сис-
темные изменения, а сам человек достигает вершин социальной зре-
лости и профессионального мастерства. Исходя из вышесказанною,
мы рассматриваем ситуацию и событие в качестве основных категорий
профессионального человековедения и единиц анализа жизни и разви-
тия человека. (В.М.Снетков Вестник СПБГУ 2004).
Методологической основой психологии профессионального челове-
коведения как науки являются концепция психологического обеспече-
ния профессиональной деятельности (Г.С.Никифоров 1989) и концеп-
ция о непрерывности профессионального обучения и развития совре-
менного человека на протяжении всей его жизнедеятельности
(В.М.Снетков 2004).

Суходольский Г. В.
ТЕЛОПСИХИКА
Это словосочетание несколько лет назад предложил И.П.Волков для
обозначения единства тела и психики, как я бы сказал, телесности пси-
хики. Это словосочетание выражает новую и глубокую мысль.
Действительно, веками психику, духовную жизнь изучали саму по
себе, противопоставляя ее телу и жизни тела. Еще в 30-е годы XX в.
С.Л.Рубинштейн, хотя и выдвинул принцип единства сознания и дея-
тельности, все же не считал деятельность частью предмета психологии.
Но с естественнонаучных позиций нельзя объяснить зарождение, фор-
мирование и функционирование психики иначе как через посредство
внешней и внутренней деятельности организмов. Внутренняя психиче-
ская жизнь и деятельность формируются в процессе внешней организ-
менной деятельности. Пожалуй, впервые это доказал в 60-е годы XX в.
П.Я.Гальперин применительно к умственным действиям и понятиям.
С позиций традиционной концепции психического отражения и, что
то же самое, теории интериоризации процесс формирования психофи-
зиологических конструктов описывается подобно «нервной модели
стимула» (Е.Н.Соколов). Но это не объясняет активности психики, не-
обходимой для прогнозирования и творчества, т.е. вообще произволь-
ности, самовыражения психики, благодаря чему только и возможны
внутренняя, собственно психическая жизнь и деятельность, внешне не
проявляющиеся заметным образом в движениях и поведении высших
животных и человека.
Чтобы такая квазиавтономная психическая жизнь, деятельность бы-
ла возможна, необходимо особое усложнение нервных моделей. По-
видимому, в простейшем случае необходимо удвоение нервных моде-
лей: модель внешнего действия в ЦНС моделируется другой нервной
моделью, которая ассоциируется с иными конструктами и при затормо-
женности исходной, первой модели оказывается способной к автоном-
ному, внутреннему, собственно психическому функционированию.
То, что мысль, абстрактная или конкретная, может быть зарегистри-
рована через биопотенциалы соответствующих мышц конечностей,
языка и др., хорошо известно с середины XX в. Наличие внутренних
контуров регулирования, дублировавших внешние контуры, легко объ-
ясняет фантомные боли у лиц, подвергшихся операциям.
Можно думать, что принцип моделирования в ЦНС моделей более
низкого уровня в организации телопсихической жизни и деятельности
является фундаментальным для функционирования живых организмов в
эволюции. Суть этого принципа проста: более сложное заменяется ме-

нее сложным, как, например, составные понятия - терминами и аббре-
виатурами, от которых легко можно перейти к полному понятию.
Мне думается, сказанного достаточно, чтобы не проводить аналогии
между компьютером и человеческой, да и животной психикой: психика
в основе и сущности своей телесна.
Товстухо К. В.
ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ КОРРЕЛЯТЫ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ЗАЩИТ
В современной психофизиологии недостаточно изучена проблема
взаимосвязи между наиболее предпочтительным для человека механиз-
мом психологической защиты (МПЗ) и его физиологическими особен-
ностями. Была выдвинута гипотеза о том, что выбор конкретного МПЗ
связан с деятельностью определенных функциональных систем мозга.
Данная гипотеза была проверена на выборке испытуемых численностью
в 103 человека (33 мужчины и 70 женщин). Приоритетные МПЗ опреде-
лялись с помощью опросника «Индекс жизненного стиля» (LSI) Плут-
чика-Келлермана. Физиологические особенности исследовались путем
анализа данных ЭЭГ (данные спектрального, авто- и кросскорреляцион-
ного анализа), КЧМ. Фиксировалась активность вегетативной и двига-
тельной нервных систем с помощью измерения СД, ДД, ЧСС, ЧД, ЖЕЛ,
ОД, треморометрии, теппинг-теста и определения их производных.
Анализ данных, полученных в результате исследования, позволил
выделить две группы МПЗ. К первой мы отнесли компенсацию, интел-
лектуализацию, проекцию и вытеснение. При реализации защит первого
типа формируются однотипные паттерны физиологических показате-
лей, которые образуют функциональные системы. Доминирует левое
полушарие. Активация затылочных частей коры обоих полушарий
сильнее и наступает раньше, чем активация лобной части.
Проекция, компенсация и вытеснение протекают на фоне асинхрон-
ности альфа-ритмов правого полушария и затылка. Альфа-ритм возни-
кает сначала в левой затылочной, далее в правой затылочной, а потом в
правой лобной части коры. Альфа-активность правого полушария и за-
тылочной части коры при этом невысока. Вытеснение также сопровож-
дается малой амплитудой альфа-ритмов и увеличением плотности низ-
кочастотных ритмов дельта- и тетадиапазонов в затылочных частях.
Левое полушарие и лобные части коры при этом работают синхронно.
Компенсация, проекция и интеллектуализация реализуются при до-
минировании парасимпатической нервной системы. Компенсация и про-
екция сопровождаются низкой активностью пирамидной двигательной

системы, интеллектуализация - низкой активностью экстрапирамидной
двигательной системы. С точки зрения энергозатрат усиление активно-
сти парасимпатической нервной системы и уменьшение активности
двигательной связано с накоплением энергии, уменьшением общей ак-
тивности, стремлением к покою.
Достоверных данных о доминировании того или иного типа вегета-
тивной нервной системы при вытеснении не обнаружено. Вытесняемые
из сознания мысли напоминают о себе всевозможными соматическими
реакциями (неустойчивый пульс, статический тремор). Активна экстра-
пирамидная двигательная система.
Во вторую группу механизмов входят отрицание, регрессия и заме-
щение. Эти зашиты относятся к примитивным. Доминирует правое по-
лушарие, и чем сильнее, тем чаще используются МПЗ второго типа.
Активность лобных частей коры обоих полушарий выражена сильнее и
наступает раньше, чем активация затылочной части коры. МПЗ второго
типа включают процесс искажения информации (ее формы или смысла)
в начале восприятия Целостная картина мира возникает раньше, чем
человек получает информацию извне. Логика или предвзятость подав-
ляет получение адекватного образа мира.
Отрицание применяется на фоне стабильных, негибких функцио-
нальных состояний. При развитом отрицании человек не способен бы-
стро реагировать на изменения среды, он не успевает переработать по-
ступающую информацию и отрицает ее поступление.
У людей с развитой регрессией или замещением вегетативный тонус
сдвинут в сторону симпатического преобладания. Достоверных .данных
о доминировании того или иного типа вегетативной нервной системы
при отрицании не обнаружено. Людям с развитым замещением присущ
высокий уровень активации двигательной системы. Снятие напряжения
происходит путем его преобразования в действие. Люди с развитой рег-
рессией также могут использовать механизм мобилизации двигательной
активности. С точки зрения регуляции энергетических процессов это
может рассматриваться как эрготропия, т.е. энергозатратый способ
работы организма, направленный на увеличение обмена, как вид актив-
ности, способствующий усилению окислительных процессов.
Особняком стоит реактивное образование. Оно реализуется на фойе
доминирования правого полушария и усиления активации коры в це-
лом. При этом активация затылочной части правого полушария выра-
жена сильнее и наступает раньше, чем активация лобной части левого
полушария. Доминирует парасимпатическая нервная система. Актив-
ность двигательной системы низкая.
Таким образом, обнаружено два физиологических механизма, лежа-
щих в основе МПЗ. Первый связан с доминированием левого полуша-

рия, затылочных частей обоих полушарий коры, парасимпатической
нервной системы. Второй связан с доминированием правого полушария,
лобных частей обоих полушарий и симпатической нервной системы.
Толчинская Е.А.
ПСИХОЛОГИЯ МУЗЫКАЛЬНОГО ВОСПРИЯТИЯ
Важным в музыкальной терапии (МТ) является вопрос об особенно-
стях музыкального восприятия. Психология восприятия музыки влияет
на эффективность лечебного воздействия музыки, на подбор репертуара
для сеансов МТ, на показания и противопоказания к применению МТ.
Механизм восприятия музыки сложен, и физиологические реакции в
организме человека в результате МТ многообразны. Исследуя музы-
кальное восприятие, С.В.Шушарджан («Музыкотерапия и резервы че-
ловеческого организма») указывает на три компонента восприятия аку-
стических сигналов: слуховой, вибротактильный и биорезонансный.
Слуховой компонент осуществляется органами слуха. Вибротактильный
выполняется виброрецепторами кожи. Биорезонансный компонент реа-
лизуется разными структурами организма при совпадении частоты аку-
стического сигнала с резонансной частотой органа.
Представление о мелодии возникает в ассоциативных участках коры,
где осуществляется сложнейший анализ информации. На характер му-
зыкального восприятия и тип реакций влияют личностные (жизненный
и музыкальный опыт, музыкальность, психофизиологическое состояние
и адекватность слушателя) и объективные музыкальные факторы (сред-
ства музыкальной выразительности). Вопрос о музыкальном воспри-
ятии сложен. Как отмечает В.И.Петрушин (1997), трудность его реше-
ния в том, что «не существует фатальной зависимости между музыкаль-
ными предпочтениями и динамическими характеристиками темпера-
мента». Исследования психофизиологического параметра музыкального
восприятия показывают, что оно зависит от степени подвижности нерв-
ных процессов. Типологические особенности личности также влияют на
различия музыкального восприятия: «экстраверты предпочитают эстра-
ду классике», а «интроверты академическую музыку».
К неадекватным реакциям вследствие музыкального восприятия не-
мецкий музыкальный терапевт Г.Декер-Фойгт относит неожиданные
реакции, когда музыка тонизирующая начинает действовать расслаб-
ляюще. На неадекватность реакций влияют ассоциации, возникающие в
связи с пережитыми психотравмами. Очень многие индивиды реагиру-
ют сходно на музыку физиологически (пульс, дыхание и т.д.), но нико-
гда не станут реагировать одинаково в плане эмоциональном.

Различается аналитический, критический тип восприятия, с одной
стороны (встречается чаще у музыкантов) и образный тип - с другой.
Последний, а также восприятие детей и немузыкантов, имеет право-
полушарный тип восприятия (чему характерна конкретность, внимание
к единичному явлению, наличие ассоциаций и внемузыкальных обра-
зов). Большинству музыкантов свойствен левополушарный тип воспри-
ятия. В адекватном восприятии музыки участвуют оба полушария - та-
кое восприятие музыки является «воспитанным восприятием», «куль-
турной нормой».
Труди Ньютон
РАЗВИТИЕ ТВОРЧЕСТВА
Цель данного исследования состоит в том, чтобы рассмотреть поня-
тие «жить творчески» с точки зрения Транзактного Анализа (ТА). Zelin-
ger (1990) описывает творчество и стадии творческого процесса, ис-
пользуя модель эго-состояний. Основные понятия теории Транзактного
Анализа - наблюдаемые формы функционирования «Я»: Родитель,
Взрослый и Ребенок. Они индивидуальны (Родительское эго-состояние
- это собственный, уникальный опыт человека); могут меняться (мо-
дернизировать Родительскую информацию, обработку Взрослого, и
научиться получать доступ к Детскому удовольствию). Э.Берн опреде-
лил эго-состояния как «последовательные образцы чувства и опыта,
непосредственно связанного с соответствующим последовательным
образцом поведения» (1961).
Берн отметил четыре силы, которые действуют на маленького чело-
века - поддержка и запреты от родителей и значимых людей, Фортуна,
и потребность роста, что позволяет преодолевать неприятности и гово-
рить себе: «Я знаю, чего я хочу, и знаю, как мне этого добиться моим
собственным способом» (Берн, 1972). Эта положительная сила энергии
Детского эго-состояния - источник спонтанности, творчества и радости.
Таким образом, с позиции ТА творчество и самовыражение - нор-
мальный процесс, доступный каждому. Задача преподавателя состоит в
том, чтобы этот процесс был насколько возможно легким и естествен-
ным для ребенка. ТА - это функциональная модель, которая рассматри-
вает возможность изменения через осмысление.
Давление, которое приводит к отказу от творчества или обесценива-
ет способности, идет от Родителя. Взрослый, согласно Берну, поддер-
живает Ребенка и позволяет функционирующему индивидууму проти-
водействовать этому Родительскому давлению и найти собственный
источник творчества. Представление о себе и своих способностях скла-

дывается в детском возрасте. Использование модели ТА может быть
мощным инструментом для преподавателей. Человек достигает автоно-
мии, объединив положительные функции каждого эго-состояния так,
чтобы уязвимый Ребенок чувствовал защиту, а не недовольство Родите-
ля. Взрослый помогает Ребенку реально оценить свои возможности.
Zelinger (1990) описывает восемь стадий творческого процесса:
идеи/мотивация, импровизация, разработка, редактирование, интегра-
ция, полировка, разделение, развитие.
Первые два функции эго-состояния Ребенка. Человек, испыты-
вающий трудности, не может получить доступ к спонтанности Естест-
венного Ребенка, и находится в этот момент в Адаптированном Ребенке,
реагируя на Родителя другого человека. Следующие три стадии - разра-
ботка, редактирование и интеграция - является функциями Взрослого.
Творческая идея рассматривается, анализируется, синтезируется. Эта
стадия требует позиции Взрослого «здесь и теперь» для претворения
вдохновения в произведение искусства.
Полировка, разделение и развитие - Родительские стадии. Работа го-
това к представлению - и Родитель оценивает, так как на этой стадии
необходимы его ценности, позиция и опыт. На стадии разделения ху-
дожник «отпускает» работу от себя; на стадии развития работа рассмат-
ривается как уникальный личный вклад в мировую сокровищницу.
White&White (1975) используют модель эго-состояний, рассматривая
особенности влияния культуры на отношение к творчеству. Эти «посла-
ния» становятся частью содержания Родителя. Иногда это отрицатель-
ное отношение к творчеству. И в этом случае работа должна осуществ-
ляться с ценностями Родительского эго-состояния и изменения их.
Взрослый дает информацию, как «здесь и сейчас» начинать. В то же
самое время Родитель преподавателя защищает Ребенка студента:
«Здесь безопасно экспериментировать», и дает разрешение: «Вы можете
сделать это сами выбранным вами способом». Наконец, Ребенок препо-
давателя показывает удовольствие и волнение, когда работа закончена.
Например, говорит: «Мне нравится то, как Вы используете цвет».
Жить творчески означает иметь способность быть близким, спон-
танным и понимающим - именно так Э.Берн описал автономию и цели
психотерапии и образования.

Тупта О. В.
КОНЦЕПЦИЯ СОЦИАЛЬНЫХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ
В АСПЕКТЕ КОНСТРУКЦИОНИСТСКОГО ПОДХОДА
Идеи постмодернизма, пронизывающие систему современного пси-
хологического знания, ассоциируются прежде всего с критическими
тенденциями в оценке критериев истинности научного знания, с акцен-
тированием его социально-исторической природы, с подрывом основ
позитивистской науки, с оспариванием понятия действительности.
В основе «старой», позитивистской парадигмы, число сторонников
которой еще достаточно велико как в Америке, так и в Европе, лежит
убеждение о принципиальной познаваемости внутренних каузальных
механизмов, управляющих социальным поведением. Сторонники новой
парадигмы, или социальные конструкционисты (К.Джерджен, Р.Харре)
выступают оппонентами западной концепции объективного, индиви-
дуалистичекого, внеисторического знания, полагая, что осмысление
социопсихологической реальности не равнозначно «физическому зна-
нию» и требует принципиально иной эпистемологической модели.
Конструкционистская парадигма проявляет интерес к коммуника-
тивным основам знания, к смыслосозидающей активности людей в
формировании значений в пространстве социального дискурса посред-
ством символического взаимодействия. Социальный конструкционизм
демонстрирует разрыв с идеей объективной природы знания, отказыва-
ясь от «метафоры сознания как зеркала внешнего мира», с концепцией
истины как опытно верифицируемого соответствия «теории-фактам», с
картезианским противопоставлением субъекта и объекта познания. По-
нимание и осмысление мира в рамках данного подхода происходит в
процессе социальной коммуникации посредством выработки артефак-
тов, представляющих собой продукт и результат совместной деятельно-
сти людей, вступающих во взаимодействие.
Социальные репрезентации как продукт и неотъемлемый элемент
группового сознания используются людьми для ориентации и интерпре-
тации мира повседневности. Под социальным представлением
С.Московичи, автор концепции социальных репрезентаций, понимает
«совокупность понятий, выражений и объяснений, порожденных повсе-
дневной жизнью... В нашем обществе они выполняют ту же роль, что
мифы и верования в традиционных обществах, можно даже расценить
их как современные версии здравого смысла».
С.Московичи постоянно и настойчиво подчеркивает сам факт скон-
струированности социальных репрезентаций, акцентируя внимание при
этом на превалирующую роль дискурса - разговорного процесса, меж-

личностной коммуникации в их создании. Как отмечает В.А.Янчук, со-
циальные представления это не представления об объекте, сущест-
вующем независимо от социальных субъектов, это и есть объект, кото-
рый не может существовать независимо от действующих социальных
субъектов. Объект и человек взаимодействуют в построении и выраже-
нии репрезентации. Не сущность объекта определяет наши репрезента-
ции, а наши связи с этим объектом. Репрезентация, однажды сформиро-
ванная, поддерживает и подкрепляет эти связи. Кроме того, репрезента-
ции формируются не только связями между человеком и объектом, но и
связями человека с другими людьми и других людей с объектом.
Таким образом, социальные репрезентации конструируются в про-
цессе интеракций и общения с другими людьми, в то же время сами эти
взаимодействия и контакты формируются социальными репрезентация-
ми. «Будем же помнить о том, - говорит С.Московичи, - что наши пред-
ставления основаны не на тех вещах и ситуациях, которые в них упоми-
наются, они основаны на коммуникации, касающейся этих вещей и
ситуаций. В этом смысле они социально разделяются до того, как ус-
ваиваются людьми. Это окончательно проясняет тот факт, почему про-
цесс коммуникации оформляет наши разделяемые представления».
В этом, как мы видим, отчетливо проявляются заложенный в кон-
цепции конструкционистский дух. Социальные репрезентации как на-
бор понятий, убеждений и объяснений, порождаемых в повседневной
жизни в процессе интериндивидуальной коммуникации, влияют на спо-
соб видения и понимания реального мира, направляя действия человека.
Посредством социальных репрезентаций факты окружающего мира
подвергаются трансформации, оценке, чтобы стать знанием, исполь-
зующимся в повседневной жизни.
Чугунова Т. Б.
КРИТЕРИИ ПСИХИЧЕСКОГО И СОЦИАЛЬНОГО ЗДОРОВЬЯ
В ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
В настоящее время не вызывает сомнений тог фаю, что здоровье и
болезнь являются результатами взаимодействия биологических, психо-
логических и социальных факторов.
Если оценка выраженности здоровья на уровне организма находит в
современной медицине достаточно удовлетворительное решение, то в
отношении психического и особенно социального здоровья об этом го-
ворить преждевременно. Выявление состава и раскрытие содержания
критериев психического и социального здоровья являются одними из
тех основополагающих вопросов, от степени разработанности которых

будет во многом зависеть мера практической востребованности психо-
логии здоровья как научного направления.
Впервые попытка выделить критерии именно здоровой личности
была предпринята представителями гуманистической психологии. В
работах психологов данного направления здоровая личность рассматри-
вается в контексте психического и социального уровней здоровья. Наи-
больший вклад в развитие представлений о здоровой личности внесли
Г.Олпорт, К.Роджерс, А.Маслоу.
Г.Олпорт одним из первых среди западных психологов начал рас-
крывать проблему здоровой личности. Он придерживался того мнения,
что развитие человека происходит во взаимосвязи с социумом, что
именно через социальные отношения формируется и наполняется внут-
ренним содержанием личностная структура. По мнению Олпорта, здо-
ровая личность характеризуется следующими чертами: широкие грани-
цы «Я»; способность к доброжелательным отношениям; эмоциональная
уравновешенность; реалистическое восприятие, опыт и притязания;
способность к самопознанию и чувство юмора; направляющая жизнен-
ная философия. Такие критерии, как широкие границы «Я»; способ-
ность к доброжелательным отношениям; реалистическое восприятие,
опыт и притязания можно отнести к уровню социального здоровья. А
способность к самопознанию и чувство юмора; направляющую жизнен-
ную философию; эмоциональную уравновешенность к уровню психи-
ческого здоровья. Следовательно, в своей классификации Олпорт уде-
ляет равное внимание как критериям психического здоровья, так и кри-
териям социального здоровья.
К числу наиболее ярких представителей гуманистического направ-
ления в зарубежной психологии относится К.Роджерс. По его мнению,
самоактуализация представляет собой наивысший уровень психическо-
го здоровья личности как постоянное движение личности по пути соб-
ственного роста и самосовершенствования. В представлении Роджерса
здоровая личность может быть охарактеризована следующими чертами,
открытость переживанию; жить полно и насыщенно в каждый момент
существования; доверие к самому себе; чувство свободы в мыслях и
поступках; креативность. В отличие от Олпорта, Роджерс считает дос-
таточными для зрелой личности критерии психического здоровья. Толь-
ко в критерии «креативность» в единстве проявляются психический и
социальный уровни здоровья.
А.Маслоу, несомненно, является одним из главных идеологов гума-
нистического движения в психологии. Ему принадлежат наиболее раз-
вернутые рассуждения по теме психического здоровья личности. Про-
блему психологии здоровья Маслоу считал чрезвычайно актуальной. По
его мнению, потребность в самоактуализации всегда возникает у здоро-

вых людей. Наконец, Маслоу предпринял попытку сформулировать бо-
лее полное представление о том, что значит быть самоактуализирован-
ным, то есть психически здоровым, полноценным человеком. Такой
человек, по его мнению, обладает следующими характеристиками: аде-
кватное восприятие реальности; принятие себя, других и природы; не-
посредственность, простота, естественность; служение; потребность в
уединении, независимость; автономность, независимость от культуры и
окружения; свежий взгляд на вещи; высшие переживания: обществен-
ный интерес; межличностные отношения; демократичность; чувство
юмора; креативность; сопротивление культурным влияниям.
В отличие от Роджерса самоактуализированный человек должен об-
ладать не только признаками психического здоровья (принятие себя,
других и природы; непосредственность, простота, естественность; по-
требность в уединении, независимость; автономность, независимость от
культуры и окружения; свежий взгляд на вещи; разграничение средств и
целей; чувство юмора), но и признаками социального здоровья (адек-
ватное восприятие реальности; служение; высшие переживания; обще-
ственный интерес; демократичность; креативность; сопротивление
культурным влияниям). Таким образом, по Маслоу, самоактуализиро-
ванная личность есть прежде всего социально здоровая личность.
Резюмируя сказанное, отметим, что в традициях гуманистической
психологии авторы отдают большее предпочтение критериям психиче-
ского здоровья (58%), чем критериям социального здоровья (42%). Но в
то же время эта разница очень условна, так как внутри выделенных ка-
тегорий заметна смысловая близость некоторых критериев психическо-
го и социального здоровья.
Чулкова В.А.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В ОНКОЛОГИИ
Онкологические заболевания представляют собой реальную угрозу
здоровью и жизни многих людей, и смертность от рака во всем мире, к
сожалению, по-прежнему остается высокой. Однако достижения в об-
ласти диагностики и лечения онкозаболеваний привели к увеличению
числа людей, находящихся под диспансерным наблюдением врачей он-
кологов. Системный подход к изучению и лечению рака, равно как и
любого другого заболевания, требует обращения не только к соматиче-
ским, но и психологическим аспектам болезни.
В настоящее время можно выделить несколько взаимосвязанных
блоков психологических проблем, существующих в онкологии.
1. Особенности личности человека, предрасположенного к раку:

а) комплекс черт личности (тип «С»), которому свойственна труд-
ность в выражении негативных эмоций, особенно обиды и гнева, и ха-
рактерны прилежность, конформность, социальная нормативность, со-
гласие с авторитетами, забота о потребностях других людей;
б) реакции личности на психотравмирующие ситуации. Безнадеж-
ность, беспомощность, депрессия и отчаяние влияют на работу иммун-
ной системы, подавляя ее, и тем самым нарушают функцию иммунного
надзора, что влечет за собой возможность развития рака;
в) образ жизни и онкологические заболевания. «Вредные» привычки:
курение, злоупотребление алкоголем и переедание, являющиеся некон-
структивными способами преодоления жизненных трудностей и фор-
мирующие повседневный образ жизни, служат факторами, способст-
вующими возникновению онкологических заболеваний. Сюда же мож-
но отнести и дисгармонические сексуальные отношения.
2. Эмоциональные реакции на заболевание:
а) онкологическое заболевание - жизненный кризис человека. Его
аспекты: разрушение картины мира (в частности, иллюзии бессмертия)
и потеря контроля над ситуацией (ситуация заболевания и лечения);
б) переживание больным процесса лечения и его различных видов;
в) психологические защитные механизмы и копинг-поведение, спо-
собствующие адаптации к заболеванию;
г) внутренняя картина болезни инструмент создания и освоения
пространства болезни, ее осознания и принятия;
д) изменение социальных связей (в частности, семейных отношений)
в связи с заболеванием.
3. Организация психологической помощи, направленная на повыше-
ние качества жизни онкологического больного:
а) профессиональная психологическая помощь, состоящая в оказа-
нии помощи в принятии болезни, в возможности жить и лечиться в ус-
ловиях заболевания и быть способными адаптироваться к изменившейся
жизненной ситуации, используя ресурсы личности;
б) эмоциональная поддержка членов семьи.
4. Взаимодействие медицинских специалистов с онкологическими
больными и их родственниками:
а) высокая психоэмоциональная напряженность (вторичная психоло-
гическая травма);
б) отсутствие навыков коммуникативной деятельности;
в) синдром эмоционального выгорания.
5. Отношение общества к онкологическим больным (страх перед ра-
ком, вытеснение онкологических больных и их проблем за пределы сво-
его «здорового» мира, отсутствие социально-психологической помощи
онкологическим больным).

Шевелева М.С.
ПСИХИКА КАК ОБЪЕКТ ПОЗНАНИЯ
Вопрос об особенностях психики как объекта познания связан с од-
ним из основных вопросов психологии - определением ее предмета, что
вызывало и вызывает значительные трудности (Гиппенрейтер К).Б.,
2000; Левченко Е.В., 2001; Розин В.М, 1991). Анализ литературы пока-
зывает, что большинство авторов согласны по поводу того, что внут-
ренний мир человека, психика и явления психики являются достаточно
сложным и необычным объектом познания (Гиппенрейтер Ю.Б., 2000;
Климов Е.А., 1997, 1999; Левченко Е.В., 2001; Леонтьев А.Н., 1972;
Оганян Г.З., 1980; Рубинштейн СЛ., 2000; Субботский Е.В., 1998).
Вместе с тем, вопрос о том, в силу каких особенностей психика яв-
ляется сложным объектом, не был предметом специального исследова-
ния, поскольку положение о сложности психики как объекта познания
рассматривалось авторами как аксиома, не требующая доказательств.
Именно поэтому рассуждения авторов об особенностях психики как
объекта познания являются лаконичными и мало детализированными.
Особенности психики как объекта познания также отмечают пред-
ставители современного зарубежного направления «теория теории пси-
хики». По мнению психолога из Канады J.Astington (1994), люди в
большей мере склонны говорить о поведении, действиях и самом чело-
веке, чем о его психике и явлениях психики. По ее мнению, у каждого
человека есть свое представление о психике, своя «теория психики»,
которой он пользуется в ежедневной жизни, однако люди никогда или
почти никогда не размышляют и не говорят о психике. A.Gopnik (2001)
полагает, что мы знаем гораздо больше о способности человека пони-
мать физический мир, чем о его способностях понимать то, что мы на-
зываем словом «психика».
Трудности познания и понимания человеком психики проявляются и
в количестве исследований, направленных на изучение внутреннего и
внешнего мира. В современной психологической литературе преобла-
дают исследования, направленные на изучение того, как человек пред-
ставляет и понимает объективную, окружающую его реальность (Абра-
менкова В.В., 1990; Белавина И.Г., 1993; Кряж И.В., 1998; Луцковская
С.Д., 2000; Стеценко А., 1997; Чеснокова О.Б., 2000; Щедрина Е.В.,
1991 и др.). Работ, направленных на изучение понимания и восприятия
внутреннего мира человека, гораздо меньше (Бергфельд А.Ю., 2002;
Левченко Е.В., 2002; Маркова СВ., 2001; Фирулева Е.В., 2000).
Особенности психики как объекта познания отражены также в ис-
следованиях сознания психологов, интерес к которым возрос в послед-

нее десятилетие (Донцов А.И., Белокрылова Г.М., 1999; Зеличенко А.И.,
Степанова Г.И., 1989; Можаровский И.Л. 1998). В большинстве работ
отмечается, что профессиональное мировоззрение психологов форми-
руется на стыке научно-теоретического и житейского познания.
Таким образом, вопрос об особенностях психики как объекта позна-
ния специально не рассматривался, тем не менее, данные особенности
косвенно проявлялись в небольшом количестве исследований, направ-
ленных на восприятие и понимание внутреннего мира человека, а также
в описаниях профессиональных представлений психологов, на которые
оказывают значительное влияние житейские психологические знания.
Шостак В.И., Березанцева М.С.
ЗНАЧЕНИЕ ГЕТЕРОМОДАЛЬНОЙ КОНВЕРГЕНЦИИ
НА ЭТАПЕ ОЩУЩЕНИЯ
Перцепцию на осознаваемом (вербализуемом человеком) уровне
принято рассматривать как последовательность по крайне мере трех
этапов: ощущение как субъективный эквивалент элементарных призна-
ков предметов и явлений окружающей действительности, формирова-
ние образов - объединение всей информации об указанных предметах и
явлениях в их специфическом сочетании и опознание (распознание, уз-
навание) образов как субъективная категоризация, т.е. отнесение вос-
принимаемых образов к кругу известных конкретному субъекту пред-
метов и явлений внешнего мира. Критериями завершенности последне-
го этапа является возможность вербализации, т.е. обозначение общепо-
нятным словом, или адекватное с ним манипулирование.
Легко заметить относительность такого разграничения. Это проявля-
ется в том, в частности, что ощущения по степени использования полу-
чаемой информации могут быть также различной степени интеграции.
Наиболее демонстративной в этом отношении является зрительная
сенсорная система, в которой принцип «меченой линии» является весь-
ма относительным, т.к. каждая такая линия представляет собой резуль-
тат взаимодействия афферентных каналов несколько различной мо-
дальности, тем более что такие «меченые линии» можно структурно
разделить на выходе ганглиозных клеток сетчатки.
Хорошо известно, что у человека при трех специализированных цве-
топриемниках на рецепторном уровне характер цветовых ощущений
несравненно богаче, это, конечно, даже не семь, как полагал великий
Ньютон, а по крайней мере несколько десятков цветов. Такое несоот-
ветствие обусловлено тем, что, с одной стороны, формирование цвето-
вого ощущения детерминировано количественным вкладом каждой из

трех цветовоспринимающих систем на выходе ганглиозных клеток. С
другой стороны, уровень чувствительности каждой из этих систем под-
вержен адаптации, что также влияет на структуру выходного сигнала.
Степень адаптации и дезадаптации цветоприемников в решающей
степени зависит от их спектральной чувствительности. Это свойство
было использовано в экспериментах с воздействием экстремальных све-
товых раздражителей, по спектральному составу близких к естествен-
ному солнечному излучению. В таких условиях средневолновая цвето-
воспринимающая система оказывается дезаптированной в наибольшей
степени, а длинноволновая - в наименьшей степени. В результате при
предъявлении «белых» тестов они воспринимаются как красные, а «ко-
ротковолновые» как пурпурные.
Изменяя спектральный состав интенсивного дезадаптирующего воз-
действия, можно с высокой степенью воспроизводимости получить
ощущение «белых» тестов с зеленым или сине-фиолетовым оттенком.
Еще более необычная характеристика цветовых ощущений в таких
условиях наблюдается у лиц с аномалиями цветовосприятия, что обу-
словлено, с одной стороны, особенностями аномалии и, с другой - опи-
санными выше адаптационными процессами.
Измененное цветовосприятие при сопоставлении его с повседнев-
ными, обычными психофизическими условиями по критерию вербаль-
ного отчета корректируется до уровня полной компенсации.
Штейнбах Х.Э.
ИССЛЕДОВАНИЕ СУБЪЕКТИВНОЙ СЕМАНТИКИ
АРХЕТИПА ЖИЛИЩА
Архетип жилища несет в себе множество смыслов заданных закона-
ми выживания на биологическом уровне в природе и особенностями
истории движения культуры. Для исследования субъективной семанти-
ки архетипа жилища был проведен эксперимент с участием 117 человек
(обоего пола) - взрослых, имеющих семью, и студентов. Был использо-
ван метод свободных ассоциаций на листе бумаги, в центре которой
было написано слово «жилище», участник писал все возможные ассо-
циации, связанные с понятием жилища.
Основные категории для анализа семантики были разработаны на
базе мета-моделей НЛП и исследований семантики жилища в рамках
истории культуры. Были выделены следующие метапрограммы.
1. Жилище как убежище (основные ассоциации защита, крепость,
безопасность, пещера, убежище, свое место и т.д.). Эти метапрограммы
в три раза чаще упоминаются в женской выборке, в чем мужской.

2. Порядок - природа, метапрограмма, восходящая к истории куль-
туры человека, когда жилище как форма порядка соответствовало пред-
ставлениям о гармонии космоса и противопоставлялось хаосу природы
(лес, озеро, трава, гора, растения, порядок, чистота, животные и т.д.). В
основном к этой категории также обращаются участницы эксперимента.
3. Окружающая жилище территория - упоминание топонимики, типа
поселения, участка земли, двора, игровой площадки, улицы и подступов
к жилью (лифт, лестница). На метапрограмму, связанную с освоением
территории, в большей мере указывают представители мужского пола.
4. Связь с социумом выражена в тенденциях избегания-достижения
(соседи, друзья, гости, общение, уединение, одиночество и т.д. Чаще на
эту категорию ссылаются студенты и в меньшей степени взрослые.
5. Жилище как родовое гнездо (семья, дети, предки, родители и т.д.).
В этой категории нет больших различий между группами участников.
6. Жилище в функции восстановления ресурсов (еда, отдых, сон,
здоровье и пр.). Самый распространенный ресурс связан с приемом пи-
щи у мужской части населения.
7. Жилище, как способ социальной стратификации рассматривают
только взрослые участники эксперимента.
8. Самыми частыми категориями в материальной структуре жилища
являются: дом, кухня и ванна, реже встречаются окна и двери.
9. Жилище как мир вещей чаще всего включает телевизор, кровать,
компьютер, книги.
10. Жилище как мир стимулов (субмодальности) основная ассо-
циация связана с теплом, дальше свет и цвет, мягкие игрушки (тактиль-
ные ощущения) и музыка, которая в основном упоминается студентами.
Можно предположить, что музыка позволяет увеличить субъективное
пространство, создавая собственный мир комфорта.
1 1. Мир эмоций, связанных с жилищем: базовые переживания - уют,
комфорт, любовь, спокойствие.
12. Мир действий: наиболее распространенные - уборка и игра.

Глава 2. ЛИЧНОСТЬ И СОЦИУМ
Абрамов В.В., Моисеева О.Ю.
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ЛИЧНОСТИ
И ВОЗМОЖНОСТИ ЕЁ ПРИМЕНЕНИЯ
Разрабатываемая нами авторская социально-психологическая модель
идеографического изучения личности может быть полезной для пони-
мания особенностей поведения личности и имеет определённые воз-
можности применения в терапевтической и коррекционной практике.
Представим суть разрабатываемой нами модели, которая в значи-
тельной мере является идеографически ориентированной, поскольку
нацелена на поиск идентификаторов личности, относящихся к конкрет-
ной и во многом уникальной личности. Формально структура модели
может быть представлена достаточно просто. Мы полагаем, что целост-
ная личность образована двумя обобщёнными структурными компонен-
тами - «ядром» личности и «социальным слоем» личности.
«Ядро» личности является базовой структурной составляющей.
Фундаментальный характер этой составляющей заключается в том, что
«ядро» личности представляет собой инвариантную основу неизменно-
сти, тождественности личности себе самой. Неизменность «ядра» лич-
ности базируется на генетических факторах. Эмпирически это выража-
ется наличием корреляций между психологическими, личностными пе-
ременными и биологическими, психофизиологическими, природными
предпосылками. Для исследования этого пласта личности более всего
подходит номографически ориентированная методология, предлагаю-
щая большое разнообразие личностных тестов.
Наиболее известными и популярными являются личностные опрос-
ники Г.Айзенка и Р.Кеттелла. Однако наиболее обоснованным концеп-
туально и эмпирически является опросник Айзенка, базирующийся на
двух- (более поздняя версия трёх) факторной модели. Модель и концеп-
ты, предложенные Айзенком, являются наиболее валидными в персоно-
логии, так как выделенные им суперфакторы - «экстраверсия» и «ней-
ротизм» не только содержат в себе неслучайным образом связанные
индикаторы поведенческих проявлений, но и связанны с особенностями
функционирования мозга. Подход Айзенка замечателен также тем, что
их автор смог корректно выйти из психологического уровня поведенче-
ских проявлений на биологический уровень, разорвав «порочный круг»,
часто встречающийся в объяснении психологических феноменов.
В настоящее время наиболее признанной, вокруг которой сложился
определённый консенсус, является пятифакторная модель («Большая

Пятёрка» черт личности). «Большая Пятёрка» черт личности базируется
на «фундаментальной лексической гипотезе» и методологии факторного
анализа и позволяет осуществлять диагностику индивидуальных разли-
чий по пяти базовым личностным переменным: «невротизм», «экстра-
версия», «открытость опыту», «доброжелательность», «сознатель-
ность». Ещё раз подчеркнём, что «ядро» личности является инвариант-
ной, стабильной во времени составляющей в структуре личности.
Подробнее остановимся на рассмотрении второй составляющей, ко-
торую мы условно обозначили социальным слоем личности. Содержа-
ние социального слоя личности создаётся фактом включения личности в
конкретные социальные группы. Рамки статьи не позволяют нам под-
робно представить другие введённые нами понятия, концептуально свя-
занные с разрабатываемой социально-психологической моделью лично-
сти. Мы их просто перечислим, отметив, что они рассматриваются в
наших работах. Это такие понятия, как: «максимальная групповая пара-
дигма», «Мы-группа», «Мы-концепция» и др.
Именно содержание социального слоя личности, в сущности, опре-
деляет уникальное, отличимое от других и идентифицируемое своеоб-
разие конкретной личности. Мы утверждаем, что новые её характери-
стики являются результатом вхождения и постепенной включённости в
ту или иную группу (Мы-группу). Таким образом приобретаемые и по-
тенциально изменчивые характеристики личности, которые можно
идентифицировать и пометить словесно, обусловлены включением в
новые социальные группы (профессиональные, по интересу и т.д.)
Каждая социальная группа имеет свой определённый набор чётко и
явно выраженных характеристик, релевантных и специфичных для кон-
кретной группы. Эти характеристики становятся и затем являются атри-
бутами каждого члена специфичной социальной группы. Это то общее,
что делает членов социальной группы схожими. Очевидно, что фут-
больные фанаты, например, отличаются от собирателей марок и люби-
телей философии. Мы акцентируем внимание на том, что каждая спе-
цифичная социальная группа может быть охарактеризована важными и
отличимыми признаками - идентификаторами, которые мы относим к
параметрам социального слоя конкретной личности, включённой в ту
или иную социальную группу.
Мы полагаем, что наиболее значимый вклад в неповторимость и
уникальность личности вносит именно своеобразие содержания понятия
«социальный слой» личности. Разрабатываемая модель применима к
терапевтической и коррекционной практике.

Анищенкова Ю.Н.
СОЦИАЛЬНО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ
ФОРМИРОВАНИЯ НРАВСТВЕННО-ЭТИЧЕСКИХ НОРМ
Исследуя проблему развития нравственно-этических норм, необхо-
димо осветить то, что лежало в основе формирования человечества как
вида. Дарвинизм утверждает, что определяющим здесь было становле-
ние способности к труду как целенаправленной деятельности. При этом
произошел качественный скачок, предопределивший выделение вида
Homo sapiens из царства животных, его принципиально иное развитие.
Согласно концепции гармонизирующей эволюции, главным факто-
ром биологической эволюции предков человека стало влияние социаль-
ных потребностей. В процессе длительного развития, постепенного на-
копления полезных признаков и свойств преобразовывалась генетиче-
ская программа, что выражалось в нараставшей социализации биологи-
ческих свойств человека. Специфика генетической программы человека
заключается в сложности головного мозга, развитости руки, прямохож-
дении, анатомических особенностях гортани, высокочувствительных
сенсорных органах (зрении и слухе) - всего, что составляет морфологи-
ческие телесные особенности человека. Эти особенности предопреде-
ляют пластичность и приспособляемость к неблагоприятным обстоя-
тельствам, способность быстро реагировать и адаптироваться к внезап-
но возникающим факторам.
На современном этапе эта присущая человеку способность быстрой
адаптации выражается в готовности ребенка к последующему развитию
адекватно наличным социальным условиям. Такая готовность имеет
универсальный характер и является типологическим свойством челове-
чества как вида. Человеческий мозг неспециализирован, он потенциаль-
но обладает практически неограниченными возможностями в плане
реализации различных программ сознания и поведения.
Становление ребенка как личности проявляется в том, что «внешнее
в виде социальной программы постепенно становится внутренним, пре-
ломляясь через интеллект и чувственно-эмоциональную сферу». Таким
образом, развитие человека основано не на поглощении биологического
социальным, а на их органичной взаимообусловленности.
Человеческий мозг как система формируется только в условиях со-
циальной среды. Восприятие новой информации коррелируется со всем
общественно-практическим опытом, освоенным личностью. Способ-
ность к абстракции и обобщению накладывает отпечаток даже на непо-
средственные физиологические ощущения. В результате ощущения
входят в сознание, приобретая собственно человеческие значение и

смысл. Процессы абстрагирования нарастают по мере усложнения пси-
хических явлений, причем зависимость от биологических предпосылок
все более теряет свое значение, а на первый план выходит социально
обусловленный фактор. Развитие характеризуется качественными изме-
нениями, появлением новообразований, новых механизмов, новых про-
цессов, новых структур. Наиболее важными признаками развития явля-
ются дифференциация, появление новых элементов в самом развитии,
перестройка связей между сторонами объекта.
Л.С.Выготский выделял преформированный и непреформированный
типы развития. Преформированный тип - это такой тип, когда в самом
начале заданы, зафиксированы будущие стадии развития и его конеч-
ный результат. Примером преформированного типа является эмбрио-
нальное развитие. Непреформированный тип определяет широкие воз-
можности для различных вариантов развития. Развитие психики и лич-
ности человека это непреформированный тип, это процесс, который
детерминирован той формой практической и теоретической деятельно-
сти, которая существует на данном уровне развития общества. В полной
мере это относится к нравственному развитию личности.
Наследственно обусловленные задатки человека реализуются в про-
цессе социального развития. В свою очередь, биологическая основа оп-
ределяет развитие качеств, в том числе и нравственно-этических. Каж-
дая следующая ступень развития включает в себя предыдущие и в ре-
зультате последовательных этапов развития выстраивается иерархиче-
ская структура личности. Биологическое при этом трансформируется
под влиянием социального. Среда направляет развитие, но это влияние
зависит от индивидуальности ребенка. Развитие не сводится только
лишь к усвоению, оно включает в себя дальнейшую переработку усво-
енного, приводящую к целостным изменениям личности. Поэтому важ-
но создать оптимальные условия для полноценного развития личности.
Решающим фактором здесь является образовательный процесс.
Нравственное развитие ребенка является результатом системного
усвоения нравственных норм. На этой основе у субъекта формируется
способность к реагированию в различных жизненных ситуациях с ори-
ентацией на нравственные императивы. Устойчивость эмоционально-
ценностного отношения к нравственному, умение самостоятельно при-
нимать решение в сложной жизненной ситуации, нравственные уста-
новки - все это определяет характер позиции личности.

Афанасьев М.Ю.
СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА
В СИСТЕМЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ И ОБРАЗОВАНИИ
В условиях реформирования страны сегодняшней социальной си-
туации миллионы людей нуждаются в социальной помощи и защите.
В мире накоплен колоссальный опыт социальной работы с различ-
ными группами населения. Имеется немалый и отечественный опыт как
дореволюционного так и советского периодов. Сегодня резко измени-
лась социальная обстановка в стране, процессы обострения социальных
отношений требуют осмысления, анализа и обобщения. Необходимо
выработать научно-обоснованную концепцию социальной работы с на-
селением, разработать социальные технологии, понятные и убедитель-
ные приемы организации и проведения социальной работы.
Как показал мировой опыт, без участия социальных работников не
обходятся ни программы социального развития, ни социальная полити-
ка государства. Специалисты в этой области широко используются в
качестве экспертов при подготовке законодательных актов, принятии
решений местными органами власти и общественными организациями.
Практика показывает, что часто люди сталкиваются с проблемами, ко-
торые не могут решить ни они сами, ни члены их семей, ни друзья, ни
соседи, ни даже государственные чиновники. Для этого требуются люди
особой профессии - социальные работники.
Профессия социального работника была введена в Российской Фе-
дерации в 1991 году. Специалистов в этой области готовят на специаль-
ных курсах, в школах, лицеях, средних специальных учебных заведени-
ях в вузах. Сеть высших учебных заведений, приступивших к подготов-
ке и переподготовке специалистов по социальной работе, неуклонно
расширяется. На сегодняшний день таких вузов в России более 130.
Профессиональная направленность вуза предполагает специализа-
цию их выпускников. Сегодня большая часть вузов готовит специали-
стов-организаторов социальной работы с населением, специалистов по
работе с различными группами населения (безработными, молодежью,
детьми, пожилыми и т.д.). Часть вузов готовит специалистов в области
социально-медицинской помощи населению и по другим направлениям.
Получению знаний в области социальной работы, студентами ИС-
ПиП всех специальностей в этой связи сегодня представляется особенно
актуальной. Знания и умения социальной работы нужны сегодня факти-
чески всем выпускникам института ввиду его уникальности, необходи-
мости последующего применения этих знаний в профессиональной ра-
боте с детьми, разрешения различного рода социальных ситуаций.

Батурин М.А.
УМСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ УЧАЩИХСЯ 9-х КЛАССОВ
СЕЛЬСКОЙ ШКОЛЫ: ЭТНОПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Важнейшая задача Службы практической психологии в образовании
- обеспечить создание условий, гарантирующих психологическую
безопасность развития детей. Современные представления об условиях
становления личности включают понимание образовательной среды как
целенаправленно создаваемого социокультурного пространства, в кото-
ром происходит взаимодействие уникального внутреннего мира разви-
вающегося человека с другими людьми и реальным миром, где реализа-
ция безграничных возможностей ребёнка является целью-ценностью.
Эффективное решение выделенной задачи предполагает наличие у
специалистов Службы объективной информации о состоянии и динами-
ке психического и психологического здоровья ребенка, развивающегося
в условиях определенных образовательных сред. Психологическое бла-
гополучие может определяться через соответствие информации о пока-
зателях индивидуального развития обследуемых, с установленными
общими, возрастными и индивидуальными признаками нормы развития
личности. Известно, что умственное развитие занимает важнейшее ме-
сто среди психологических характеристик личности, обеспечивающих
ее готовность к выходу в самостоятельную жизнь.
В своей работе мы опираемся на понимание психопрофилактики как
системообразующего элемента деятельности педагога-психолога обра-
зовательного учреждения (Пахальян В.Э., 2003) и основные положения
этнофункционального подхода (Сухарев А.В., 1998). С позиций послед-
него важным является понятие этнофункционального рассогласования
(или согласования) элементов психики.
Проведенные нами эмпирические исследования показали, что в раз-
витии личности детей, принадлежащих к разным этносам (русские, та-
тары, чуваши, мордва), заметны определенные отличия, проявляющиеся
в особенностях их умственного развития. В частности, в сравнительном
исследовании умственных умений и навыков у разных этнических
групп учащихся 9-х классов было установлено следующее.
Общее интеллектуальное развитие учащихся можно охарактеризо-
вать в целом как соответствующее возрастной норме. В то же время при
выполнении заданий отдельных субтестов, наблюдаются определенные
различия в рамках общепринятого возрастного норматива. В частности,
наиболее высокие результаты при выполнении субтестов «Аналогии»,
«Классификация» были получены выпускниками русской национально-
сти, а наиболее низкие - учащимися, татарской национальности. Наибо-

лее высокие результаты по субтестам «Обобщения», «Числовые ряды»
показали учащиеся чувашской национальности, а наиболее низкие, но в
пределах возрастной нормы, выпускники татарской национальности.
При выполнении заданий общественно-гуманитарного цикла учащиеся
татарской национальности показали результаты ниже границы общеприня-
той возрастной нормы. Учащиеся чувашской национальности выполнили
задания на обобщения ниже возрастной нормы.
В целом можно констатировать, что уровень интеллектуального раз-
вития современных девятиклассников не соответствует требованиям
социально-психологического норматива. Аналогичные данные были
получены в исследовании по изучению особенностей обучения и пси-
хического развития школьников 13-17 лет, выполненного группой уче-
ных под руководством И.В.Дубровиной в середине 80-х годов XX века.
Анализ полученных результатов приводит к следующим выводам:
- существует взаимосвязь между интеллектуальным развитием и
психологическими особенностями подростков разной национальности:
- наиболее близки к верхней границе возрастной нормы показатели
таких мыслительных операций, как «Аналогии» и «Классификации»;
- наиболее низкие показатели интеллектуальных способностей по
трем учебным циклам (общественно-гуманитарный, естественно-
научный и физико-математический) у учащихся, независимо от их на-
циональности, получены по общественно-гуманитарным предметам;
независимо от национальности у учащихся девятиклассников
близка к нижней границе возрастной нормы такая характеристика ин-
теллекта, как «пространственные представления».
Безносов Д.С.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОТНОШЕНИЯ К ПРАВУ
Формирование устойчивого позитивного отношения граждан к пра-
ву становится первоочередной задачей государственного строительства.
Соответственно, актуальной оказывается и проблема изучения правово-
го сознания разных групп населения.
Цель нашего исследования состояла в изучении различных видов
отношения к праву как проявлений правового сознания. Гипотеза: пра-
вовое сознание проявляется в отношении личности к праву. В зависи-
мости от сочетания когнитивных, эмоциональных, поведенческих и
оценочных компонентов отношения возникают восемь видов правосоз-
нания. Предполагалось, что люди, получившие специальное юридиче-
ское образование, проявляют позитивное отношение к праву (правовой
реализм). Люди, не получившие юридического образования, склонны

проявлять правовой нигилизм как крайнюю форму деформации право-
вого сознания. В наибольшей степени такая деформация правового соз-
нания свойственна группе скинхедов.
Безносовым Д.С. и Романенко И.А. было опрошено 198 сотрудников
правоохранительных органов, 136 студентов гуманитарных вузов СПб
(психологи и философы) и 30 человек, принадлежащих к группировке
«Коалиция» (скинхеды). На основе технологии измерения установок
личности была разработана методика «Отношение к праву» и выделены
восемь основных видов правового сознания:
1. Правовой реализм опирается на полноту правовых знаний, поло-
жительные эмоции, правомерное поведение и высокую оценку значимо-
сти законов в регуляции социальных отношений. Правовые знания опи-
раются на логически стройные, обоснованные правовые идеи, выража-
ются в виде понятий и убеждений. Правовому реализму свойственны
чувство правового долга, ответственности, законности действий, уваже-
ния к праву, солидарности с требованиями права. Человек избирает
правомерное поведение, готов следовать правовым предписаниям.
2. Правовой идеализм характеризуется завышенной оценкой значи-
мости права в обществе, положительными эмоциями, правомерным по-
ведением, однако объем юридических знаний недостаточен для объек-
тивной оценки роли права.
3. Правовой конформизм основан на знании современного законо-
дательства, правомерном поведении, но на равнодушном отношении к
праву, отсутствии интереса и нейтральной оценке его значимости.
4. Правовой фетишизм возникает при отсутствии правовых знаний,
правомерном поведении, завышенной оценки роли права, придания ему
мистического, восторженных эмоций по поводу возможностей правовой
системы урегулировать и облагородить социальные отношения.
5. Правовой инфантилизм отличается недостаточным знанием зако-
нов, равнодушием в отношении правовой системы, значимость права не
оценивается, тем не менее человек проявляет правомерное поведение,
ориентируясь на стереотипы поведения других людей.
6. Правовой скептицизм проявляется при хорошем знании права,
правомерном поведении, НО При низкой оценке значимости права в об-
щественной жизни и равнодушном к нему отношении.
7. Правовой цинизм складывается как деформация правосознания
при хорошем знании законов, но негативном к ним отношении, зани-
женной оценке роли права в обществе и противоправном (асоциальном)
поведении. Циник - это человек хорошо знающий законы, но склонный
их нарушать, возможно, даже совершать преступные деяния.
8. Правовой нигилизм также является деформацией правосознания,
так как возникает при незнании законов, негативном к ним отношении,

противоправном поведении и крайне заниженной оценке значимости
правового регулирования общественных отношений.
Результаты исследования показали, что отношение к праву как ос-
новное содержание правового сознания может проявляться как в пози-
тивной, так и в негативной форме. Основным видом нормального, осоз-
нанного позитивного отношения к праву является правовой реализм.
Позитивное отношение к праву может проявляться также в видах пра-
вового идеализма, правового конформизма и правового фетишизма. Не-
гативное отношение к праву проявляется в видах правового скептициз-
ма, правового цинизма и правового нигилизма.
Основными факторами, формирующими позитивное осознанное от-
ношение к праву, являются получение специального юридического об-
разования и практическая деятельность человека как носителя и защит-
ника правовых норм. Незнание законодательства приводит к правовому
инфантилизму, характеризующимся нейтральным отношением к праву.
Деформация правового сознания свойственна группе скинхедов. Отно-
шение скинхедов к праву прежде всего характеризуется правовым ни-
гилизмом (средние значения 6,3 балла из 7 возможных); правовым скеп-
тицизмом (3,4) и правовым цинизмом (1,5). Сотрудникам правоохрани-
тельных органов присущ правовой реализм (5,8) в сочетании с отрица-
нием правового нигилизма (1,9) и правового цинизма (5,1).
Таким образом, анализ показал огромное значение юридическою
образования в формировании позитивного правового сознания.
Битюцкая Е.В.
ОСОБЕННОСТИ КОГНИТИВНОГО ОЦЕНИВАНИЯ
ТРУДНЫХ ЖИЗНЕННЫХ СИТУАЦИЙ
В современной психологии накоплен большой опыт изучения труд-
ных жизненных ситуаций (ТЖС). Описаны их структурные и содержа-
тельные характеристики, факторы стрессогенности событий; ТЖС ши-
роко изучаются в рамках теории копинг-поведения (Mischel W., Mag-
nusson D., Holms Т., Masuda M., Lazarus R., Paykel E., PrussolTB., Анцы-
ферова Л.И., Нартова-Бочавер С.К., Бурлачук Л.Ф. и др.).
Рассматривая проблему ситуационных факторов и их роли в поведе-
нии человека, многие ученые делают акцент на субъективном пережи-
вании ситуации человеком (а не объективном её описании). «Субъек-
тивная представленность картины ситуации в индивидуальном созна-
нии» (Бурлачук Л.Ф., Михайлова Н.Б., 2002) восприятие событий
субъектом, интерпретация и отношение к ним - определяется в совре-
менной науке как когнитивное оценивание. Несмотря на важность и

актуальность изучения когнитивного оценивания, инструмента, адек-
ватно измеряющего данный феномен, нет. В связи с этим нами была
разработана методика, целью которой стало выявление ТЖС и оценка
критериев трудности этих ситуаций для субъекта.
Методика состоит из двух частей: в первой респонденту предлагает-
ся перечислить ситуации, воспринимающиеся им как трудные. Вторая
часть представлена опросником, в котором необходимо проанализиро-
вать обозначенные ситуации по предварительно выявленным нами кри-
териям когнитивной оценки. В число этих критериев вошли значимость,
прогнозируемость, подконтрольность ситуации; оценка собственных
ресурсов, опыта, потерь, а также особенности процесса принятия реше-
ния относительно действий в данной ситуации.
Целью исследования, проведенного с помощью данной методики,
было выявление ситуаций, которые являются трудными для студентов,
а также изучение особенностей когнитивного оценивания в зависимости
от содержания ситуаций и тендерной принадлежности. В исследовании
приняли участие студенты московских вузов в возрасте от 18 до 23 лет;
всего 82 человека: 51 женщина и 31 мужчина.
Общее число ситуаций, указанных респондентами, составило 302.
Наиболее типичными ТЖС в студенческом возрасте оказались ситуа-
ции, охватывающие сферы: межличностных отношений, большая доля
из которых приходится на отношения с противоположным полом и с
родителями; учебной деятельности (сдача экзаменов), профессиональ-
ной деятельности (выбор, поиск работы, самореализация в профессии);
ситуации, связанные с нехваткой времени, перегрузками.
Проведенное нами исследование позволило выявить следующие
особенности когнитивного оценивания. Наиболее релевантным призна-
ком ТЖС является критерий значимости: все перечисленные ситуации
оказались высоко значимыми для респондентов. Роль других критериев
определяется содержанием ТЖС. Например, ситуация сдачи экзаменов
оценивается студентами как требующая высоких усилий (умственных,
физических), а также незамедлительных действий. Напряжение в отно-
шениях с родителями респонденты оценивают как ситуацию, которой
они не в силах управлять, контролировать. Ситуации перегрузок, не-
хватки времени характеризуются длительностью, высокими затратами
психологических и физических ресурсов, связываются с потерями.
Выявлен ряд ситуаций, восприятие и интерпретация которых суще-
ственно зависят от тендерной принадлежности. Так, юноши интерпре-
тируют ситуацию материальной несостоятельности как сложную из-за
необходимости быстро действовать и принимать решения, затрудняют-
ся с правильным выбором относительно её решения. Для девушек глав-

ная трудность определяется критерием нехватки знаний, умений, опыта
при решении материальных проблем.
При когнитивном оценивании ситуации напряженных взаимоотно-
шений с противоположным полом большинство респондентов мужского
пола указало на недостаток опыта, на затруднения, связанные с понима-
нием данной ситуации и принятием решений о действиях. Так же юно-
ши затрудняются в прогнозировании развития событий. Девушки при
анализе трудностей в отношениях с противоположным полом наиболь-
шее значение придают связанным с ними психологическим затратам.
Таким образом, при когнитивном оценивании ТЖС общим для всех
ситуаций оказался критерий значимости, роль остальных критериев за-
висит от содержания ситуации и половой принадлежности. В целом по-
лученные результаты говорят о том, что авторская методика позволяет
адекватно выявлять критерии трудности различных ситуаций при ког-
нитивном оценивании, изучать широкий круг связанных с ним явлений.
Бражникова А.Н.
К ВОПРОСУ О НРАВСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ
В ИЗМЕНЯЮЩЕЙСЯ РОССИИ
Глобальные преобразования в политической, экономической и соци-
альной сферах жизни современного общества повлекли за собой не-
удовлетворенность моральным состоянием нашего общества. В этой
связи, значительная доля вины за сложившуюся нравственную ситуа-
цию справедливо возлагается и на ученых, которые, по мнению
Б.С.Братуся, уклоняются от нравственных императив и рассуждений.
Кроме того, ряд ученых: А.И.Китов, Е.Н.Шиянов и другие, указывают
на то, что рыночная экономика меняет критерии оценки личности, и
если ранее главное внимание обращалось на нравственные качества че-
ловека, то в условиях рынка соображения морали, хотя и не обесцени-
ваются, но отодвигаются на второй план и личность приобретает новое
качество - стоимость, выраженную в деньгах.
В настоящее время как никогда общество нуждается в изучении и всесто-
роннем осмыслении новых процессов и явлений в области нравственности и
требует от науки глубокой переработки психологических аспектов нравст-
венности, поскольку происходящие в стране перемены изменили функцио-
нальные нравственные ценности, подорвали веру в справедливость, добро,
милосердие. Говоря о сегодняшнем состоянии психологической науки
Б.С.Братусь указывает на много цветность мнений и предлагает российскому
пути развития три подхода: гуманитарный, христиански ориентированный, и
нравственно ориентированный, которые находятся в стадии начального

оформления. Основу будущей психологии, на наш взгляд, должна составить
нравственная психология.
Предметом нравственной психология должен стать человек, который
живет в окружении других людей: близких, друзей, коллег. А в жизни
каждого человека более значимыми чаще всего становятся именно че-
ловеческие отношения. Еще СЛ.Рубинштейн писал о том, что первей-
шее из первых условий жизни человека - это другой человек. Отноше-
ние к другому человеку, к людям составляет основную ткань человече-
ской жизни, ее сердцевину. «Сердце» человека все соткано из его отно-
шений к другим людям; то, чего оно стоит, целиком определяется тем, к
каким человеческим отношениям оно стремится, какие отношения к
людям, к другому человеку он способен установить. Психологический
анализ человеческой жизни, направленный, на раскрытие отношений
человека к другим людям, составляет ядро подлинно жизненной психо-
логии. Здесь вместе с тем область «стыка» психологии с этикой.
Формируясь на стыке психологии и этики, нравственная психология
в основе своего учения должна поставить христианскую нравствен-
ность, одним из основных принципов которой является заповедь: воз-
люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь к другому человеку
выступает как первейшая потребность человека. Но что означает под-
линно любить человека? Все возвышенное трудно поддается логиче-
скому объяснению. Любовь долго терпит, милосердствует, не завидует
и никогда не превозносится, не раздражается и не мыслит зла. Все теря-
ет силу, если не будет основного - любви к человеку. Только через лю-
бовь возможно нравственное преобразование человека. Ведь нравствен-
ность не есть что-то придуманное и отвлеченное, а действительно суще-
ствующее, дающее себя чувствовать на каждом шагу и тесно перепле-
тенное со множеством явлений нашей личной и общественной жизни.
Нравственная психология в основе своего учения должна поставить
именно принципы сознательного проявления любви к добру и справед-
ливости, чести и достоинству. И чтобы освободить общество от зла,
нужно создать такую мораль, которая переродила бы сердце человече-
ское, ведь нравственность человека является критерием отражения лич-
ностного здоровья и общества в целом.
Ванновская О. В.
МИФЫ О КОРРУПЦИИ
Коррупция в России, по мнению многих исследователей
(А.И.Долговой, Б.В.Здравомыслова и других), приобрела системный
характер и обрела черты национального бедствия. Печальная судьба

Федерального Закона «О борьбе с коррупцией» доказала, что эта про-
блема оказалась на данном этапе трудно разрешимой как перед лицом
общества, так и на уровне власти. Проблема коррупции все чаще осве-
щается в средствах массовой информации, особенно в предвыборные
периоды, и используется как средство политической борьбы. В резуль-
тате происходит мифологизация общественного сознания, формируются
иррациональные установки. Рассмотрим некоторые из социально опас-
ных мифов, которые препятствуют пониманию природы коррупции, ее
причин и механизмов, создают иллюзии в общественном сознании.
Миф 1. Коррупция является продуктом распада советской системы и
связана с неготовностью новой элиты к управлению страной. Историче-
ский опыт доказывает обратное: коррупция была распространена и в
условиях постоянного дефицита товаров и услуг. Более того, взяточни-
чество - одно из старейших преступлений, известных уголовному зако-
нодательству. Не случайно вся история русского законодательства сви-
детельствует о том. что установление ответственности за взяточничест-
во и лихоимство всегда находилось в зоне внимания правителей. Этот
миф о коррупции опасен непониманием ее генезиса и как следствие -
построением неэффективных стратегий антикоррупционной политики.
Миф 2. Коррупция процветает благодаря аморальности отдельных
политиков или чиновников (победа над коррупцией сводится к замене
одних политиков другими). Однако если признать факт, что коррупция
в России носит системный характер, то замена отдельных ее элементов
без коренного изменения всей системы не приведет к желаемому ре-
зультату. Для претворения в жизнь эффективной антикоррупционной
программы необходим ряд комплексных мер, начиная с повышения
уровня нравственной и правовой культуры гражданского общества и
заканчивая переориентацией стратегии государства с интересов элиты
на интересы большинства граждан России, совершенствованием зако-
нодательства и реорганизацией системы государственной службы. Этот
миф о коррупции приводит к нежелательному повышению толерантно-
сти общества к проблеме коррупции.
Миф 3. Коррупция в России непобедима. Нельзя отрицать, что ко-
рысть, которая лежит в основании всех экономических преступлений,
является одним из самых трудноискоренимых пороков. Однако это не
повод поддерживать выгодный определенным кругам миф о естествен-
ности коррупции для России. В результате ослабляется инициатива
гражданского общества, культивируется пассивность и парализуется
«политическая воля» для победы над коррупцией.
Миф 4. Коррупцию можно победить только с помощью жестких ре-
прессивных мер. Ужесточение уголовного наказания не может рассмат-
риваться как панацея: антикоррупционные установки каждого конкрет-

ного чиновника должны опираться не на страх перед разоблачением, а
на нормы государственной, служебной и личной морали. Установка на
коррупцию - готовность прибегать к коррупции или, напротив, готов-
ность противостоять ей - одна из важнейших характеристик личности,
определяющая, в чью пользу будет разрешен «конфликт интересов»
между служебным долгом и личной выгодой. Чиновнику должно быть
не выгодно совершать экономические преступления; его функция -
обеспечение выполнения закона при минимуме возможностей для про-
явления своей личной воли. Это требует разработки процедуры допуска
к должности и лишения чина, принятия морального кодекса чиновника
и системы поощрений, более тщательного отбора и подготовки кадров.
Неопределенность законов и норм приводят к тому, что чиновник ста-
новится субъектом права, то есть имеет возможность трактовать закон
по-своему. До тех пор пока эта ситуация не изменится, применение ре-
прессий будет иметь характер симптоматического лечения. Распростра-
нение мифа о приоритете репрессивных мер в решении проблемы кор-
рупции приводит к дальнейшему снижению личной ответственности
чиновника за результаты своей деятельности, обезличивающей коллеги-
альности большинства административных решений.
Миф 5. Коррупция - средство сохранения равновесия в экономике и
создания «среднего класса». Экономические потери от коррупции толь-
ко за счет нелегального оттока капитала из России с 1988 по 2000 г. со-
ставляли около 300-350 миллиардов долларов. Поддержание данного
мифа выгодно только для коррумпированной элиты и способствует ук-
реплению коррупции как одной из сфер инвестиционной активности.
Для изменения коррумпированного аморального климата общества
важнейшую роль может сыграть, с одной стороны, политическая воля
высшего руководства государства, с другой стороны, средства массовой
информации, которые должны показывать каждый успех
в противодействии коррупции, способствовать развенчанию сущест-
вующих мифов, а также оказывать сопротивление созданию новых ин-
формационных фантомов.
Васильев В.В.
ЦЕННОСТЬ
КАК СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ
Ценность как важная социально-психологическая категория, - серь-
езный стимул человеческой активности. Ценность является ядром цен-
ностной ориентации, которая представляет собой предрасположенность

к определенной социальной активности и предшествует этой самой со-
циальной активности личности.
Перед совершением определенного действия человеку необходимо
определить его цель и средства достижения этой цели. Указанные фак-
торы, предопределяющие его действия, неизбежно должны пройти че-
рез его сознание и закрепиться в качестве стабильных ориентиров соци-
альной активности. В качестве таких стабильных ориентиров для лич-
ности выступают определенные ценности, которые выражают содержа-
ние ценностной ориентации. Ценностные ориентации в определенном
смысле содержат в себе признанный обществом спектр целей и средств
индивидуальной деятельности, причем указанные цели и средства все-
гда выступают для личности в форме социальных ценностей.
В связи с указанным в рамках процесса интеграции социальных сис-
тем очень важно учитывать различие в системах ценностей, являющих-
ся подсистемами интегрирующихся социальных систем. Очевидно, что
без выравнивания структуры и иерархии указанных систем ценностей,
невозможно бесконфликтное слияние социальных систем.
Согласованность ценностей - это самый важный фактор социальной
интеграции. В основе всей социальной структуры лежат общие цели и
принципы, которые соответствуют общепринятым ценностям и которые
большинство членов данной социальной системы рассматривают как
желаемые и с которыми оно согласно. Ценностная система является не
только базовым источником интеграции, кроме этого она является са-
мым устойчивым элементом социально-культурных систем.
Существует общая для любых социальных систем структура ценно-
стей, которая состоит из следующих групп ценностей: общие жизнен-
ные ориентации; политические ценности; религиозные ценности; семья;
моральные ценности; ориентации (ценности) в сфере трудовой деятель-
ности; общесоциальные ценности.
Порядок следования указанных групп ценностей в приведенном пе-
речне не является ранжированием этих групп, а имеет в данном случае
своей целью только описание существующих групп ценностей в любой
социальной системе. Более того, как мы выясним далее, различие цен-
ностных оснований в разных социальных системах происходит внутри
приведенных групп ценностей. Установление же иерархии между груп-
пами ценностей, по нашему мнению, не имеет смысла, поскольку в дан-
ном случае группировка ценностей произведена по различным аспектам
социальной деятельности, отсутствие любого из которых исключает
возможность существования самой социальной системы.
Таким образом, существуют базовые группы ценностей, которые не
дифференцируются в различных социальных системах. Дифференциа-
ция ценностных приоритетов существует и может быть выявлена внут-

ри базовых групп ценностей. Выявление указанных различий позволяет
установить этап развития той или иной социальной системы, опреде-
лить задачи, решение которых позволит осуществить интеграцию соци-
альных систем, а также определить саму процедуру интеграции, преду-
сматривающую выравнивание господствующих в интегрирующихся
социальных системах ценностей.
Вдовицын Р.Ф.
ИССЛЕДОВАНИЕ ЭТНИЧЕСКИХ УСТАНОВОК
МОЛОДЫХ КАРЕЛОВ, ФИННОВ И РУССКИХ
Нашей целью была оценка этнических установок представителей ка-
рельской, финской и русской этнических групп по следующих критери-
ям: эмоциональная окрашенность, приписываемая своей и чужой этни-
ческим группам, а также содержательная сторона установок.
В нашем исследовании использовалась методика свободного описа-
ния для изучения выраженности и эмоциональной окрашенности этни-
ческих стереотипов (Стефаненко Т.Г., Шлягина Е.И., Еникополов С.Н.,
1993 г.). В качестве респондентов в нашем исследовании принимали
участие представители карельской, финской и русской этнических
групп в возрасте от 17 до 30 лет.
Результаты: Для описания своей этнической группы карелы чаще
всего использовали следующие характеристики: положительные (доб-
рый и гостеприимный) и отрицательные (ленивый). Большая часть ха-
рактеристик как положительных, так и отрицательных встречалась
только в единичных случаях. Среди всех указанных испытуемыми ха-
рактеристик положительную эмоциональную окраску носили 52% уста-
новок, нейтральную - 26%, отрицательную - 22%.
Представители финской этнической группы чаще всего употребляли
в описании карелов характеристики: болтливый, упрямый, расчетливый.
Установки финнов по отношению к карелам носили в большей мере
нейтральный характер (66%); положительных - 33% и 1% отрица-
тельных характеристик. Среди характеристик, приписываемых карелам
финнами, в самоописании карелы указали только упрямство.
Русские приписывали карелам хитрость, причем и сами карелы так-
же указали такую характеристику. Большая часть характеристик носит ней-
тральную окраску. В описании русских карелы чаще использовали поло-
жительные характеристики (51,8%), наиболее популярные: веселый, доб-
рый, гостеприимный, умный. Отрицательных характеристик 7,4 % - пья-
ница, лентяй. Нейтральных характеристик - 40,8%.

Наибольшей популярностью в описании русских финнами обладают
отрицательные характеристики (75%): безалаберный, пьяница, расточи-
тельный. В отрицательных установках отмечалось отсутствие деловых
качеств, которые финны указывали в самоописании, но признавались и
положительные душевные качества русских: гостеприимство и доброта.
В самоописании русские чаще всего использовали следующие ха-
рактеристики: добрый, веселый, ленивый, пьяница. В целом русские
респонденты демонстрировали положительное отношение к своему эт-
носу (положительных характеристик 60%). По отношению к финнам
русские чаще использовали негативные (44,8%) и нейтральные (26,3%)
характеристики. Самые популярные характеристики финнов: жадный,
расчетливый, скупой, трудолюбивый.
Карелы описывали финнов как умных, спокойных, скупых, хитрых и
трудолюбивых. Всего положительных характеристик 64%, нейтральных
- 24%, отрицательных - 12%. В самоописании финны чаще всего ука-
зывали такие качества, как экономный, расчетливый, спокойный, хозяй-
ственный, причем все характеристики носили положительный характер.
Наибольшие трудности в описании вызвала карельская группа, так
как русские и финские испытуемые отмечали ее как наиболее сложную
для описания. Следует отметить, что устойчивых стереотипов, которые
разделяет большинство представителей группы как в самоописании, так
и в описании других национальностей, выявлено не было.
Горская Г.Б., Бондаренко Н.А., Гусейнов А.Ш., Зернова Т.И.,
Хорошун М.Э.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КАК ФАКТОР
СТАБИЛЬНОСТИ В ЛОКАЛЬНЫХ СООБЩЕСТВАХ
Возрастание темпов изменения условий жизни, ведущее к увеличе-
нию источников эмоциональной напряженности, привлекло внимание
не только к экономическим и социальным, но и к психологическим фак-
торам социальной стабильности. Существенное ухудшение физического
и психического здоровья, беспомощности перед жизнью, ведущей к
попыткам ухода от проблем в болезнь, наркоманию, алкоголизм, озна-
чает, что в современных условиях человеку оказывается недостаточно
тех ресурсов включения в социум, которые приобретались под влияни-
ем традиционных социализирующих воздействий. Свидетельством
осознания этой проблемы является усиление внимания к психологиче-
ской культуре человека, путям ее приобретения, формирования психо-
логической культуры в детском возрасте.

Цель данного проекта, поддержанного Российским гуманитарным
научным фондом (проект № 04-06-38016 а/Ю), - установление неявных,
потенциальных источников социальной нестабильности, обусловленных
условиями взросления, личностного развития детей и молодежи, воз-
можностями приобретения психологической культуры, необходимой
для активного вхождения в социум.
В задачи исследования входила оценка проявления потенциальных
источников социальной нестабильности психологического происхожде-
ния в группах подростков и молодежи разного пола, находящихся в раз-
личной образовательной среде, различающихся по особенностями ло-
кальной социальной среды. Она проводилась по следующим парамет-
рам: 1) уровень и источники тревожности; 2) подверженность эмоцио-
нальному выгоранию; 3) соотношение агрессивных и просоциальных
компонентов поведения; 4) соотношение значимости и доступности
ценностей; 5) структурированность отношений в учебных и профессио-
нальных группах. Исследование проводилась в трех возрастных ipynnax:
15-17 лет, 18-22 года, 23-40 лет. Общее число участников исследования
составило более 500 человек.
Исследование обнаружило слабость просоциальных установок, при-
знаком которой явилось незначительное превышение показателей про-
социальных реакций над показателями агрессивных в тесте «Рука». Со-
циометрические исследования выявили невысокую структурирован-
ность взаимоотношений в школьных, студенческих, профессиональных
группах, обусловленную недостатком социального опыта вследствие
ориентации образования на трансляцию знаний и недостаточного выи-
мания на личностный рост молодежи.
Фактором риска социальной нестабильности является отмеченное
усиление дифференциации молодежи по социальным признакам разно-
го порядка. Признаком такой дифференциации могут быть установлен-
ные достоверные различия степени расхождения значимости и доступ-
ности ценности школьников, обучающихся в обычных и специализиро-
ванных классах, в школах, расположенных в центре города и на окраи-
нах, проживающих в семьях из двух или трех и более поколений. Инди-
катором недостаточной адаптированности молодежи к условиям совре-
менной жизни является достаточно отчетливое проявление во всех
группах проявление эмоционального выгорания в фазе резистентности,
усиление проявлений эмоционального выгорания в группах 18-22-
летних и 23-40 - летних. Обращает на себя внимание более отчетливое
проявление выгорания у мужчин группы 23-40 лет. У значительной
части молодежи при невысоком уровне тревожности отмечается неуве-
ренность в будущем, в реализуемости жизненных планов.

Полученные данные можно рассматривать не только как следствие
социально-экономической ситуации в стране, но и как отражение более
широких процессов, характеризующих исторический этап развития со-
временного мира, приводящих к изменению условий и путей включения
молодого поколения в социум, изменяющих соотношение житейского
опыта и образования, как средств приобщения к человеческой культуре.
Наши данные говорят о необходимости фундаментальных исследований
специфических проявлений, привносимых в ход нормативного процесса
личностного развития особенностями современного мира, в поддержа-
ние социальной стабильности в локальных сообществах.
Гуриева С. Д.
ЭТНИЧЕСКИЕ НОРМЫ ЭТИКЕТНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Основной причиной возникающего вербального и невербального
несоответствия в ситуациях межкультурной коммуникации является
отсутствие знаний об этических нормах этнического этикета. При
знакомстве с другой культурой возникает вопрос о том, чем отличается
один народ от другого. Как правило, упоминается языковые различия,
отличия в материальной культуре, а также специфические нормы,
стандарты, атрибуты поведения, которые проявляются в сфере общения
Так, например, в сочинениях древних мыслителей (Геродота, Страбона,
Тацита, Монтеня) можно найти многочисленные подтверждения
повышенного интереса к обозначенной в настоящее время проблеме.
Перспективы изучения этнического этикета появились благодаря
применению лингвистических и семиотических процедур анализа
межкультурной коммуникации. Интерес к этическим нормам этнического
этикета связан с новым этапом в развитии коммуникации в современном
обществе, с глубинным осмыслением самого феномена общения как
важнейшего, структурного и содержательного фактора человека.
А.К.Байбурин разработал исследовательскую программу для
изучения этнического этикета в описываемом этносе.
1. Моральные ценности, социально одобряемые черты характера.
2. Отношение к представителям иного пола, социального положения.
3. Особенности общения в зависимости от степени родства, знакомства,
принадлежности к одной или разным национальным и/или
конфессиональным группам.
4. Различия в характере этикетности поведения в зависимости от места.
5. Реакция на несоблюдение привил этикета.
6. Степень устойчивости этикета по отношению к инновациям.

В исследовательской программе, различают вербальные и
невербальные компоненты этнического этикета. К вербальным
компонентам этнического этикета относя следующие содержательные
моменты: кто произносит первым приветствием; какие используются
нормы и формы обращения; какое существует отношение к темпу речи,
паузам, молчанию, интонациям; какие приняты стандартные нормы и
темы разговора, какие вопросы и/или ответы входят в обязательный
минимум общения; какие темы, вопросы считаются совершенно
запретными или неприличными; в каких ситуациях допустимо
использование эвфемизмов, иносказаний, умолчания и т.д.; какое
соотношение речи с невербальными средствами общения (жестами,
мимикой, позами и т.д.).
Соблюдение этических норм этнического этикета осложняется при
переводе информации с одного языка на другой, связанной с
отсутствием точного эквивалента используемого понятия. Следующая
проблема заключается в том, что одно и то же понятие по-разному
избыточно или недостаточно - выражается в разных языках. Таким
образом, чем сложнее и вариабельнее явление, тем оно более значимо и
весомо представлено в языке, и, наоборот, чем явление менее значимо,
тем грубее и проще языковая дифференциация.
Таким образом, если представить в целом структуру этнического
этикета, следует рассмотреть невербальные компоненты этнического
этикета, к которым относятся:
1. Этикетная проксемика. Ценностная организация пространства:
почетное место в доме, взаимное расположение участников общения,
дистанция общения, характеристика поз (допустимые/недопустимые).
2. Этикетная атрибутика. Этикетно значимые предметы обстановки.
3. Этикетные ситуации. Место и время, характеристика участников,
позы участников, дистанция, способы и формулы прощаний.
В данной работе затронуты далеко не все проблемы, связанные с
изучением этических норм этнического этикета. Однако основная зада-
ча заключается в том, чтобы обозначить новую исследовательскую про-
блематику, показать важность и значимость на современном этапе раз-
вития человеческого общества.
Гуриева С.Д., Минибаева Н.М.
ЭТНИЧЕСКАЯ УСТАНОВКА
И ФОРМИРОВАНИЕ ОЦЕНОЧНОЙ СИСТЕМЫ ОТНОШЕНИЙ
Изменения в экономической, политической и социальной сферах
жизни всего мирового сообщества требуют радикального изменения

сложившейся системы межнациональных отношений. Межэтнические
конфликты и их последствия показали необходимость более глубокого
изучения причин возникновения межэтнической напряженности. В на-
стоящее время Северо-Кавказский регион остается регионом с самым
высоким потенциалом долгосрочных этнических конфликтов. В ситуа-
ции сложившейся межэтнической напряженности возрастающее значе-
ние приобретает научный поиск социально-психологических механиз-
мов и эффективных путей стабилизации межнациональных отношений.
К сожалению, отмечается недостаточное внимание к знанию куль-
турных, психологических, исторических и др. особенностей взаимодей-
ствующих субъектов полиэтнической среды, детерминированных их
национальной принадлежностью. Целью проведенного исследования
было изучение особенностей этнической установки, которая адекватно
отображает реальные межнациональные отношения, дает возможность
прогнозировать их развитие, определяет «направление прогрессирую-
щего динамизма в мире межнациональных отношений».
Объектом исследования выступили лица осетинской и ингушской
национальностей, проживающие в Санкт-Петербурге, Владикавказе и
Назрани. Нами была выдвинута гипотеза о том, что одним из основных
механизмов, влияющих на формирование оценочной системы отноше-
ний, является этническая установка. Для реализации поставленной цели
и проверки гипотезы были сформулированы следующие задачи: 1) вы-
явить вектор направленности установок осетин и ингушей по отноше-
нию к своему народу и друг к другу; 2) провести сравнительный анализ
этнических установок между четырьмя группами респондентов по на-
циональному признаку и по месту проживания; 3) показать влияние эт-
нической установки на формирование оценочной системы отношений.
Для решения поставленных задач в проведенном исследовании ис-
пользовался следующий методический инструментарий: 1) методика
изучения фрустрационных реакций С.Розенцвейга (вариант Гуриевой
С.Д., 1997; Тагировой Р.А., 1999); 2) шкала социальной дистанции
Э.Богардуса; 3) тест М.Куна и МакПартленда «Кто Я?» (вариант Гурие-
вой С.Д.); 4) оригинальная методическая разработка С.Д.Гуриевой «Эт-
ническая установка и формирование оценочной системы отношений»;
5) методика Д.Катца и К.Брейли, модифицированная Н.М.Лебедевой; 6)
диагностический тест отношений, разработанный Г.У.Солдатовой; 7)
авторская анкета, специально разработанная для нашего исследования.
Результаты исследования позволили выявить сходство представле-
ний об образе «Я» как положительного, так и отрицательного у осетин и
ингушей, что подтверждает идею Г.У.Солдатовой о наличии единой
кавказской этничности, которой присущи традиционализм, общинность,
регламентированность, ценятся уважение к старшим, гостеприимство,

гордость, верность традициям. Поэтому особо обращает на себя внима-
ние резко негативная взаимная направленность представителей указан-
ных национальностей, выявленная в ходе нашего исследования.
Мы столкнулись с таким феноменом как, «отзеркаливание образа».
Ингуши и осетины, как при описании своего народа, так и при описании
друг друга, оперировали одинаковыми понятиями, но при этом, проти-
вопоставляя свои народы, формировали так называемый «образ врага».
Ингуши и осетины не желали видеть ничего общего между своими на-
родами. Здесь проявился феномен, названный З.Фрейдом «этнический
нарциссизм» или «нарциссизм малых различий», заключающийся в том,
что соседние и во многом близкие друг другу народы заостряют внима-
ние исключительно на различиях, негативных качествах друг друга.
Нами был выявлен «этнический негативизм», то есть максимальная
социокультурная дистанция, взаимное неприятие, неприязнь, нежелание
вступать в контакт. В качестве причин взаимного непонимания респон-
денты обеих национальностей указывали «черты национального харак-
тера» другого народа, «психический склад нации» друг друга, «терри-
ториальные претензии и историческое прошлое». Актуальная до па-
стоящего времени, фиксированная негативная этническая установка
продолжает оказывать влияние на поведенческие реакции.
Использование методики С.Розенцвейга и новой оригинальной ме-
тодической разработки С.Д.Гуриевой показало, что этническая установ-
ка в виде упоминания национальной принадлежности фрустратора де-
лала значимой не фрустриющую ситуацию, а национальную принад-
лежность, что проявлялось в резком повышении уровня вербальной аг-
рессии. Использование методики С.Д.Гуриевой показало, что этниче-
ская установка оказывает влияние на значительное изменение оценоч-
ных суждений, выдвигая на первый план не содержание оцениваемого
объекта, а национальную принадлежность автора.
Таким образом, в исследовании было показано, что негативная этни-
ческая установка определяет представления об образе «Я», выявляет
предпочтения в межэтнических контактах, уровень взаимной симпатии
и социокультурной дистанции, влияет на процесс формирования оце-
ночной системы отношений и позволяет выявить позитивную или нега-
тивную направленность в межнациональных отношениях. При этом
сила негативной этнической установки настолько велика, что для ее
изменения недостаточно влияния социокультурной среды, статуса этни-
ческого меньшинства в условиях проживания в другой среде.
По результатам нашего исследования можно сформулировать реко-
мендации по совершенствованию межнациональных отношений. Изме-
нение полюса этнической установки не представляется возможным,
если использовать силовые методы. Процесс перехода установки от

крайней негативной фазы (фаза контрастных иллюзий), которая являет-
ся наиболее прочной и устойчивой, к позитивной фазе (фаза констати-
рования равенства), невозможен без действия механизма нейтрализации
установки. Поэтому дальнейшее направление нашей научной работы
мы видим в поиске механизмов нейтрализации негативной этнической
установки для снижения уровня межэтнической напряженности.
Гусева О.А.
УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ, РЕАЛИЗОВАННОСТЬ, ЗНАЧИМОСТЬ
ОСНОВНЫХ ЖИЗНЕННЫХ СФЕР В ОНТОГЕНЕЗЕ
В настоящее время особую актуальность приобретает проблема са-
мореализации. Жизненный успех, реализация с помощью собственных
усилий, заложенных в человеке возможностей, - это важные состав-
ляющие его жизни, наиболее значимые цели, к которым он стремится.
В рамках изучения половых и возрастных особенностей самореали-
зации мы поставили перед собой задачу проанализировать субъектив-
ную оценку удовлетворенности, реализованности, значимости основных
жизненных сфер. Нами использовалась адаптированная тестовая мето-
дика В.Р.Манукян. От испытуемых требовалось оценить в баллах сте-
пень удовлетворенности, реализованности, значимости пяти основных
жизненных сфер: профессиональной, социальной, семейной, финансо-
вой, психологической. Объектом исследования явились работающие и
учащиеся 54 мужчины и 108 женщин, всего 162 человека, в возрасте от
18 до 55 лет. Полученные данные анализировались в половом и возрас-
тном аспектах. Было выделено три возрастных группы: 1 группа -
18-22года; 2 группа - 23-35 лет; 3 группа - 36-55 лет.
По общей выборке оценки уровня реализованности и уровня удовле-
творенности чуть выше среднего (5,7 баллов), оценка уровня значимо-
сти высокая (7,1 баллов). Таким образом, можно отметить, что по всем
представленным жизненным сферам реализованность и удовлетворен-
ность значительно ниже, чем значимость этих же сфер. Наибольшие
реализованность, удовлетворенность и значимость отмечаются в семей-
ной и социальной сферах. Наименьшая реализованность и удовлетво-
ренность отмечается в финансовой и профессиональной сферах, наи-
меньшая значимость - в профессиональной и психологической сферах.
Изучение всех представленных жизненных сфер во временной пер-
спективе выявило, что максимальная значимость представленных сфер
в будущем существенно ниже в настоящем и значительно понижается в
прошлом. Наибольшая направленность на будущее в первых двух груп-
пах и значительно меньше в третьей. Значимость настоящею наиболее

актуальна для первой группы, затем для второй и наименее значима для
третьей. Наиболее значимой и в прошлом, и в настоящем, и в будущем
для всех возрастных групп является семейная сфера.
Как показало наше исследование, самооценка общей реализованно-
сти с возрастом практически не изменяется, но снижается удовлетво-
ренность в старшей возрастной группе. В младшей и средней группах
доминирующими, в отношении реализованности и удовлетворенности,
являются семейная и социальная сферы, в старшей группе - профессио-
нальная и социальная. По параметрам реализованности возрастные раз-
личия отмечаются только в профессиональной и семейной сферах, т.е.
профессиональная реализованность в старшей возрастной группе значи-
тельно выше, чем в первой и второй группах. В семейной же сфере реа-
лизованность в старшей возрастной группе снижается.
В целом удовлетворенность жизнью снижается, и особенно это за-
метно в финансовой, семейной и социальной сферах. По параметрам
удовлетворенности достоверные различия выявлены практически по
всем сферам. При этом наблюдается общая тенденция: увеличение
удовлетворенности практически по всем сферам во второй группе и
снижение в старшей. Но при общем снижении удовлетворенности
старшая возрастная группа характеризуется увеличением удовлетворен-
ности в профессиональной сфере.
Значимых различий между данными мужчин и женщин по парамет-
рам удовлетворенности, реализованности и значимости нет в целом по
выборке, и нет в младшей и средней возрастных группах. Анализ поло-
вых особенностей реализованности, удовлетворенности и значимости
обнаружил статистически значимые различия только в старшей возрас-
тной группе. Реализованность в семейной, финансовой и психологиче-
ской сферах у мужчин статистически выше реализованности женщин в
этих же сферах. Удовлетворенность в семейной и финансовой сферах у
мужчин также статистически значимо больше, чем у женщин.
Корреляционный анализ позволил выявить сферы, которые в каждой
возрастной группе имеют наибольшее значение для реализованности,
удовлетворенности и значимости. Так, в группе 18-22 летних такой сфе-
рой является социальная, т.е. отношения с друзьями, родственниками,
любовные отношения. В группе 23-35 летних - это финансовая и соци-
альная. В группе 35-56 летних - это профессиональная сфера.
Меньшая значимость будущего, снижение реализованности и удов-
летворенности может характеризовать старшую возрастную группу как
кризисную. Половые различия свидетельствуют о том, что возрастной
кризис у женщин еще более выражен, чем у мужчин. Таким образом,
данные результаты могут быть использованы в разработке повышения
качества жизни людей разного возраста в современном обществе.

Дандарова Е.К.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕОРИИ ПРИВЯЗАННОСТИ
К ИЗУЧЕНИЮ РЕЛИГИОЗНОСТИ ЧЕЛОВЕКА
Известно, что З.Фрейд усматривал истоки религиозности взрослого
человека в длительном периоде его детской беспомощности и его по-
требности в заботе и помощи родителей. Перед лицом серьезных жиз-
ненных потрясений у индивида активизируются состояния инфантиль-
ной беспомощности и подавленности, которые могут привести к тому,
что он обращается за помощью и утешением к Богу. Как ни одна другая
психологическая теория, эта и другие идеи Фрейда, касающиеся рели-
гии, много и заслуженно критиковались. Вместе с тем совершенно не-
возможно отрицать тот факт, что одной из основных функций религии,
обеспечивающих ее жизненность, есть способность религии облегчить
страдания человека, предоставить ему психологическое «убежище».
По мнению Киркпатрика (Kirkpatrick L.A., 1992), одной из продук-
тивных современных психологических теорий, которые могут быть ис-
пользованы для лучшего понимания религиозности человека и, в част-
ности, «утешительного» эффекта религиозной веры, является теория
привязанности Дж.Боулби и М.Эйнсворт. Эти исследователи пришли к
убеждению, что взаимоотношения «родитель-ребенок», сложившиеся в
ходе развития привязанности в первые два года жизни, образуют основу
всех будущих социальных отношений человека (Крайг Г., 2000).
В соответствии с этой концепцией Бог или иные религиозные фигу-
ры (божества, духи, святые, ангелы) могут быть концептуализированы в
контексте тех привязанностей, которые создает индивид на протяжении
всей своей жизни. Такой подход к фактам религиозной жизни представ-
ляет, безусловно, большие возможности для более научного и менее
пристрастного психологического анализа религии, чем это возможно с
помощью психоаналитической теории.
Исследователи, занимавшиеся изучением формирования эмоцио-
нальной привязанности детей, установили, что любое, вызывающее тре-
вогу событие, в том числе угроза или реальная разлука с матерью, акти-
визирует систему привязанностей ребенка. Постоянная же доступность
источника комфорта и безопасности, коим является объект, с которым
ребенок сформировал полноценные отношения привязанности, служит
противоядием страху и тревоги: если человек убежден, что фигура при-
вязанности доступна ему всякий раз, когда он в ней нуждается, то он
будет гораздо менее склонен проявлять чрезмерно выраженные или
хронические страхи, чем тот, у кого этой убежденности нет.

Если религиозная вера и связанное с ней поведение можно рассмат-
ривать как проявление системы привязанности у человека, то становит-
ся ясным, почему люди обращаются к религии и в особенности к Богу в
тяжелых для них жизненных ситуациях. Многочисленные исследования
обнаруживают, что люди склонны видеть в Боге или иной религиозной
фигуре источник поддержки, дающий комфорт, заботу, любовь, источ-
ник, в котором они черпают силы в трудные для них времена. В иссле-
довании еще советского периода М.Г.Писманик (1976) пишет, что треть
обследованных им верующих на вопрос: «Что Вы особенно цените в
религии?» - ответили: «Утешение в беде».
Использование теории эмоциональной привязанности при исследо-
вании фактов религиозной жизни человека ставит многочисленные во-
просы, которые требуют эмпирических исследований. В частности,
Киркпатрик и Шейвер (Kirkpatrick&Shaver, 1960) обнаружили, что слу-
чаи внезапного обращения в религию встречаются в четыре раза чаще у
испытуемых, которые ретроспективно обнаружили избегающую привя-
занность к матери, чем у испытуемых с тревожной/амбивалентной при-
вязанностью. Такое положение вполне согласуется с мнением Эйнсворт
о том, что неудача в формировании безопасной привязанности с кем-то
из родителей заставляет ребенка искать ее в отношениях с сиблингами,
учителем, спортивным тренером, другом.
Этот список, как показывает исследование Киркпатрика, видимо,
может быть дополнен и божественными фигурами. Кроме того, другие
исследования, направленные на изучение связи религиозности и психи-
ческого здоровья человека, обнаружили, что обращение к Богу и рели-
гиозность в пожилом возрасте связана с лучшими показателями психи-
ческого здоровья. Вероятно, люди, уже давно потерявшие собственных
родителей, а также не имеющие или уже потерявшие своих спутников
жизни обращаются за психологической поддержкой к Богу, который и
обеспечивает этих людей той безопасной, надежной привязанностью,
которая так необходима каждому человеку.
Безусловно, мы не склонны следовать мнению тех ученых, которые
утверждают, что религиозность человека - это всего лишь манифеста-
ция опыта его раннего детства и обращение человека к религии есть
инфантильная, нездоровая, как это полагал Фрейд, реакция на стресс. В
рамках теории привязанности, обращение к Богу и другим религиозным
фигурам предстает в большей степени как нормальная человеческая
реакция, базирующаяся на базовых поведенческих моделях, активизи-
руемых в ситуациях, вызывающих тревогу, страх и другие негативные
эмоции. Обращение в подобных случаях к наиболее фундаментальному
опыту объясняет во многом стойкость религиозных верований во всех

человеческих сообществах, которые и обеспечивают человека генерали-
зованным чувством эмоциональной безопасности.
Елохина Т.П., Соловьёва М.А.
ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВОЙ АСПЕКТ
РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Пути, по которым движется нация в поиске ответов на жизненно
важные вопросы бытия, определяются ее политической культурой. Под
политической культурой понимают политическое сознание и политиче-
ское поведение индивидов, групп, нации в целом. Политическая культу-
ра задает направление политическому процессу, является фундаментом,
на котором строится здание реальной политики.
Общепризнанно, что Россия обладает специфическим политико-
культурным «генотипом». В силу этой специфики политическая куль-
тура России на протяжении последних столетий развивается в условиях
постоянного конфликта различных субкультур. Их представители ведут
разговор на разных языках, почти не понимая друг друга. И если разви-
тая (западно-европейская) политическая культура дает возможность
разнообразным субъектам политической жизни согласовывать свои ин-
тересы, избегая острых противоречий, то российская политическая
культура по сей день не накопила необходимый для этого потенциал.
Очевидно, что поиск общего языка для ведения политического диалога
в обществе требует расширения пространства общих (для различных
субкультур) смыслов, изучения индивидуальных и групповых ценност-
ных «портретов» и выявления точек их соприкосновения.
Наше исследование посвящено сравнительному анализу ценностно-
смыслового аспекта политической культуры двух доминирующих в об-
ществе субкультур: молодежной и «взрослой». В качестве объектов ис-
следования выступили студенты трех вузов Санкт-Петербурга в возрас-
те от 18 до 25 лет (всего 100 человек) и взрослые люди, имеющие выс-
шее образование, в возрасте от 40 до 65 лет (всего 70 человек). Для ис-
следования использовались тест «Смысложизненные ориентации»
(СЖО) Д.А.Леонтьева, методика «Ценностные ориентации» (ЦО)
В.А.Ядова и тест С.Шварца для изучения ценностей культуры.
Тест СЖО выявил высокие показатели исследуемых параметров в
молодежной выборке. Статистически достоверные различия по сравне-
нию с аналогичными параметрами «взрослой» выборки обнаружились
по общему показателю осмысленности жизни, по субшкале «процесс
жизни» и двум аспектам локуса контроля: «жизнь» и «Я». Это свиде-
тельствует не только о наличии у студенческой молодежи осмысленных

жизненных целей и направленности на временную перспективу, но и
отражает более высокий уровень общей осмысленности жизни по срав-
нению со взрослыми людьми. Процесс жизни воспринимается студен-
тами как интересный, эмоционально насыщенный и наполненный
смыслом. Они демонстрируют убежденность в том, что человек спосо-
бен контролировать свою судьбу, свободно принимать решения.
Методика ЦО показала статистически значимые различия между ис-
следуемыми выборками в пользу молодежной субкультуры по парамет-
ру, отражающему ориентацию человека на сферу рационального. Эта
ценностная ориентация проявляется в последовательности и целесооб-
разности поведения, в стремлении к системным знаниям.
По результатам теста С.Шварца в молодежной субкультуре домини-
руют ценности блока «Автономия», служащие личностному росту и
развитию, достижению целостности и полноты личности. Кроме того,
это свидетельствует об определенных изменениях в общественном соз-
нании, а именно о повышении значимости индивидуального начала в
отличие от традиционного коллективистского, предпочитаемого рес-
пондентами старшего возраста. Представители «взрослой» субкультуры
избирают ценности блока «Равноправие», формирующие и поддержи-
вающие групповое единство. Студенческая молодежь разделяет со
старшим поколением ценности блока «Консерватизм», традиционные
для русской культуры, транслируемые из поколения в поколение. Пред-
ставители как молодежной, так и «взрослой» субкультур солидарны в
отношении отвергаемых ценностей блоков «Иерархия» и «Гедонизм».
Это означает, что и те, и другие отвергают отношения господства, де-
монстрируют готовность пренебречь «принципом удовольствия».
Таким образом, сравнительный анализ систем ценностей исследуе-
мых субкультур обнаружил, что молодежь в большей степени, чем
взрослые, стремится к осмыслению жизненных целей и построению
собственного образа жизни. Она готова самостоятельно принимать ре-
шения и нести за них ответственность. Молодые люди предпочитают
порядок, закономерность и логику интуиции и случаю. Они ориентиро-
ваны на независимость и достижение личного успеха в ущерб группо-
вым целям и единству. Однако при этом они, как и старшее поколение,
исповедуют традиционные ценности российской культуры: уважение
родителей, защита семьи, здоровье, истинная дружба и верность.
Именно это может служить точкой соприкосновения двух полярных
(по возрасту) субкультур, помочь поиску общего языка между поколе-
ниями и в конечном счете развитию политической культуры России.

Каравай E.B.
ПРОБЛЕМА ПОСРЕДНИЧЕСТВА: ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
Появление интереса к посредничеству в настоящее время в науке
представляется вполне закономерным, так как это каждодневная реалия
нашей жизни. Проблема опосредования разрабатывалась еще
Л.С.Выготским, А.Р.Лурией, Б.Д.Элькониным, Дж.Верчем, М.Коулом в
рамках культурно-исторического подхода к психологии развития, где
опосредование представлялось стержневым моментом формирования
сознания и личности человека. Строгой дефиниции посредничества по-
ка не существует. В самом общем виде посредничество (медиацию, ме-
диаторство) определяют как содействие третьей стороны двум или бо-
лее другим в поисках соглашения в спорной или конфликтной ситуа-
ции. Ситуация посредничества всегда предполагает наличие трех-
сторонности (трех-субъектности, трех-объект-субъектности).
Центральной единицей анализа понятия «посредничества» является
такая категория, как «посредник» («медиатор»). В науке существует
представление о медиаторе как инструменте действий, форме опосредо-
вания и медиаторе как субъекте деятельности, особой персоне.
А.Ф.Лосев к медиаторам-инструментам относит знак, слово, символ,
миф, М.Коул - артефакты, т.е. материальные объекты, изготовленные
человеком, В.П.Зинченко, Э.Хатчинс - «культурные орудия», Дж.Верч
- мышление. Такую ситуацию посредничества представляется возмож-
ным назвать трех-объект-субъектной.
По мнению Б.Д.Эльконина, опосредствование это редукция по-
среднического действия и далее не может быть исследуемо вне целого,
вне своей «идеальной формы», и поэтому необходимо переходить от
исследования и конструирования разных форм опосредствования к ис-
следованию и конструированию форм посредничества, центральной
фигурой которых является человек-медиатор.
Одной из таких форм является трехсубъектная ситуация посредни-
чества, которая предполагает присутствие в реальном пространственно-
временном континууме (или ментальном: диалог собеседников о треть-
ем «отсутствующем» лице) трех субъектов общения. Обращение к ме-
диатору связано с тем, что человек, решая свою проблему во взаимо-
действии, потерпел неудачу в собственном диалоге (внутреннем или
внешнем) с конфликтующей стороной. Традиционно посредник как
субъект деятельности представляется как особая персона или коллектив
персон, осуществляющих миротворческую миссию, что соответствует
логике определения посредничества как одного из методов урегулиро-
вания конфликта и ведения переговоров. В данном случае посредник

выступает в роли судьи, арбитра, контролера, владеющего «завершаю-
щим, последним словом». Однако завершающие слова «третьего», по
М.М.Бахтину, овеществляют и унижают человека-личность.
С этой точки зрения интересны положения о посредничестве, сфор-
мулированные Б.Д.Элькониным. Замыслом посредничества является
построение ситуации со-бытия, судьбоносной встречи двух субъектов,
со-бытийной общности. Посреничество - это способ вращивания куль-
турного действия. Посредничество - это поиск взрослым как «идеаль-
ным субъектом» способа инициации поиска ребенком инициативного
действия, приобщение к миру идеи (фаза причастия) и реализации за-
мысла, приобщения реалии идеи наличному бытию (фаза осуществле-
ния). В посредничестве воплощена субъектность развития, которая вы-
ражается в принятии на себя труда и решения задачи, заботы и работы
по выполнению действий. Позиция посредника задается местом на гра-
нице между пространством причастия и пространством осуществления.
Поэтому сегодня необходимо, во-первых, отказаться от авторитар-
ной позиции посредника и пересмотреть деятельность человека в ситуа-
ции трехсубъектного посредничества с точки зрения диалогического
подхода. Во-вторых, представляется целесообразным расширить пред-
ставление о человеке-посреднике (посредник - это не только миротво-
рец) с точки зрения развития субъектности личности, что актуализирует
вопрос о ценностно-целевой стороне деятельности медиатора.
Кирилова Н.А.
ЦЕННОСТИ И ЭТНИЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ
УЧАЩИХСЯ РОССИИ И ТАТАРСТАНА
Россия на протяжении всей истории своего существования является
страной многонациональной и пол и культур ной. На ее территории про-
живает огромное количество представителей различных народностей,
при этом многочисленные этнические группы имеют длительный исто-
рический опыт мирного сосуществования. Этот факт отразился в их
культурной близости, сходстве ценностей. На протяжении более чем
семидесяти лет политика государства была направлена на преодоление
национальных различий между народами.
Распад Советского Союза вызвал к жизни противоположные процес-
сы. Исторические перипетии не могли не отразиться в сознании росси-
ян, что, в свою очередь, приводит и к изменениям в ценностной сфере
представителей различных народностей. Отечественные ученые отме-
чают, что среди основных процессов, свойственных массовому созна-
нию в ситуации нестабильности, имеет место и изменение системы цен-

ностей. Этим определяется актуальность социально-психологического
анализа ценностных ориентации разных этнических групп, проживаю-
щих на территории России, так как через анализ ценностей можно от-
четливо увидеть изменения, происходящие в культуре и личности, в
ответ на исторические и социальные перемены.
Этническая культура неизбежно детерминирует индивидуальное
сознание личности, влияет на систему ее ценностей, что непосредствен-
но отражается в поведении человека. Понятно, что говорить о таком
влиянии, можно лишь в том случае, когда индивид идентифицирует
себя со своим этносом, то есть, если он имеет достаточно развитое эт-
ническое самосознание. Обобщая сказанное, сформулируем цель наше-
го исследования: изучение связи ценностных ориентации с этническим
самосознанием представителей различных этносов.
Исследование проводилась в марте - апреле 2005 года в Профессио-
нальном лицее № 53 города Нижнекамска (Республика Татарстан) и в
Пермском Государственном профессионально-педагогическом коллед-
же (Россия). Выборка составила 100 человек (50 представители татар-
ской национальности и 50 - русской). Методики исследования: Методи-
ка диагностики уровня развития этнического самосознания В.Ю.Хоти-
нец; Опросник терминальных ценностей И.Г.Сенина (ОтеЦ); 16-
факторный личностный опросник Р.Б.Кеттела.
По данным исследования выявлено, что уровень этнического само-
сознания у молодежи как татарской, так и русской национальностей
имеет среднюю степень выраженности, значимых различий по данному
признаку не обнаружено. Хотя на уровне тенденции мы можем говорить
о том, что у представителей татарской национальности он немного вы-
ше, но это различие не достигает уровня значимости. Это можно объяс-
нить длительным существованием русского и татарского народа на од-
ной территории, а также проводимой государством в течение несколь-
ких десятилетий политикой, направленной на нивелирование нацио-
нальных различий, что неизбежно приводит к снижению уровня этниче-
ского самосознания. Сегодняшняя ситуация в стране, возвращение су-
веренитета национальным республикам способствует постепенному
росту этнического самосознания, особенно у малых народностей.
Ценностную сферу русской молодёжи характеризует более выра-
женная, чем у татарской выборки, направленность на профессиональ-
ную самореализацию, социальное признание и самосовершенствование.
Выявлены различия в связях этнического самосознания с ценност-
ными ориентациями и с личностными свойствами представителей раз-
личных этносов. У представителей русской этнокультуры обнаружены
связи этнического самосознания с ценностью достижения и уравнове-
шенностью как свойством личности, ценности сохранения собственной

индивидуальности с личностной напряженностью; показателей прони-
цательности с ценностями профессиональной жизни, собственного пре-
стижа, высокого благосостояния и достижения. То есть чем выше уро-
вень самосознания у русской молодежи, тем они уравновешеннее, и в
большей степени ориентируются на ценности достижения. Чем важнее
для них сохранение собственной индивидуальности, тем более они
склонны к фрустрации. Чем более проницательными являются эти уча-
щиеся, тем в большей степени они ориентируются на ценности профес-
сиональной жизни, престижа, высокого благосостояния и достижений.
Осознание себя представителем татарской этнической группы об-
ратно коррелирует с показателем уровня интеллекта по методике
Р.Кеттела. Чем выше интеллектуальные способности татарской моло-
дежи, тем более выражена тенденция ассимиляции с другими этносами,
а чем ниже уровень развития умственных способностей, тем сильнее
идентификация себя со своей этнокультурой. Этническое самосознание
в татарской выборке коррелирует также с ценностями развития себя и
сохранения индивидуальности. Ценности обучения и образования, се-
мейной и общественной жизни связаны с такими свойствами личности,
как подавленность, напряженность, раздражительность и ригидность.
Корсак Н.В.
РОЖДЕНИЕ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ
В КОММУНИКАТИВНОМ ПРОЦЕССЕ
Говоря о коммуникации сегодня, важно отметить, что основная за-
дача информационного обмена в общении состоит в выработке общего
смысла, единой точке зрения и согласия по поводу различных аспектов
ситуации общения. Особое значение в достижении согласия имеют по-
нимание и интерпретация людьми передаваемой информации. Так
Я.Яноушек, определяя коммуникацию как процесс передачи и принятия
значений, выделяет в ней два аспекта - предметный, или содержатель-
ный, и интерпретационный. Последний связан с тем смыслом, который
придают участники общения передаваемым ими значениям.
Проблема смысловой интерпретации сообщений и текстов является
специальным предметом исследования в работах Г.М.Дридзе, Я.А.Микк
и др. О необходимости в коммуникативном процессе единой или сход-
ной системы кодификации и декодификации говорит и Г.М.Андреева,
указывая на то, что обмен информацией возможен лишь при условии,
что знаки и закрепленные за ними значения известны всем участникам
коммуникативного процесса. Только принятие единой системы значе-
ний обеспечивает возможность партнеров понимать друг друга.

Реализация смыслов в речи представляет собой эвристический ас-
пект речемыслительной деятельности говорящего-слушающего. То, как
интерпретируют участники общения предмет мысли речи, какие из воз-
можных признаков ему приписывают, в известном смысле принадлежит
только данной ситуации общения. Другому участнику коммуникации,
чтобы понять речь партнера по общению, необходимо извлечь эти
смыслы, т.е. приравнять языковые знаки приблизительно к тем же кон-
текстуальным значениям, которые были отобраны для него говорящим.
Успех правильного отождествления смыслов также зависит не только от
знания языка, но и от многих факторов, в частности от объема знаний и
опыта общения в данной сфере, оттого, как развивается ситуация, и т.п.
Точные операции отбора контекстуальных значений и отождествле-
ния смыслов высказываний продвигают общение вперед, обеспечивают
его успех в целом. Показателем успеха в общении является установле-
ние взаимопонимания. Чтобы его обеспечить, человек должен уметь:
говорить особым образом (уметь трансформировать текст, в котором
заложена информация, учитывая особенности собеседника); слушать
своего собеседника (расшифровывая смысл речи, опираясь на оценку
особенностей восприятия мира своего собеседника).
Наряду со средствами (вербальными и невербальными) необходимо
различать внутренние механизмы процесса установления взаимопони-
мания между людьми. Если внешними его проявлениями является спо-
собность к сочувствию и соучастию, к сопереживанию и симпатии, к
согласию и согласованности в совместных действиях, то внутренней,
глубинной основой всех этих проявлений оказывается способность к
взаимному уподоблению, к идентификации. Человек испытывает сим-
патию к другому человеку, сочувствует и сопереживает ему, если он
способен почувствовать или представить себя на месте другого, если
для него понятна, близка и приемлема точка зрения и позиция того че-
ловека, с которым он общается.
Таким образом, первичным условием взаимопонимания является
идентификация индивидуальных опытов, уточнение адекватности
сформировавшихся систем значений в отношении транслируемого со-
держания и построение совместного опыта, т.е., как обозначает
В.А.Янчук, единого поля значений. Другим, не менее существенным
условием взаимопонимания является адекватность уровня взаимооцен-
ки общающимися индивидами. Ни одно из этих условий в отдельности
не может гарантировать глубокого и устойчивого взаимопонимания.
В коммуникативном процессе необходимо также учитывать источ-
ники недопонимания, которые непосредственно влияют на взаимопо-
нимание. Ими могут быть: отсутствие или искажение восприятия людь-
ми друг друга; различия в структуре подачи и восприятия речевых и

иных сигналов; дефицит времени для умственной переработки полу-
чаемых и выдаваемых сведений; умышленное или случайное искажение
передаваемой информации; отсутствие возможности исправить ошибку
или уточнить данные; отсутствие единого понятийного аппарата для
оценки личностных качеств партнера, контекста его речи и поведения;
нарушение правил взаимодействия в процессе выполнения конкретной
задачи; потеря или перенос на другую цель совместных действий и др.
Таким образом, достижение взаимопонимания между людьми это
проблема, которая все в большей мере становится предметом комплекс-
ного, междисциплинарного исследования. Философы и социологи, пси-
хологи и социолингвисты, политологи и историки с весьма различных
сторон подходят к пониманию и исследованию этого явления.
Кряжевских О. В.
ЖИТЕЙСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СОБЫТИИ
В отечественной психологической литературе встречаются разные
определения того, что такое «событие». В Большом толковом психоло-
гическом словаре подчеркивается неопределенность смысла этого тер-
мина: «Это слово повсеместно встречается в психологии и каждый ис-
пользует его таким образом, какой ему удобен». Возможно, многообра-
зие и разноплановость определений события психологами-теоретиками
связана, с одной стороны, со сложностью изучаемого феномена, с дру-
гой - с недостаточным количеством исследований той психологической
реальности, которая стоит за этим понятием. Между тем в обыденной
речи это слово используется повсеместно и понятно каждому человеку.
Мы предприняли попытку изучить представления студентов (кото-
рые мы рассматриваем как житейские) о том, что является событием.
Исследование проводилось в течение января-апреля 2005 г. В нем при-
няли участие студенты специальности «психология» 3-го курса ПГТИ,
студенты 4-го курса специальности «геология» ПГУ, 4 курса специаль-
ности «философия» ПГУ, 3-го курса специальности «журналистика»
ПГУ. Всего 45 человек, из них 12 юношей, 33 девушки.
Всем желающим предлагалось написать в свободной форме, что они
понимают под событием и каков, по их мнению, смысл этого слова. Для
обработки полученных данных был использован контент-анализ. Ре-
зультаты, представленные в тезисах, являются предварительными.
Первоначально выделены следующие категории (с указанием часто-
ты встречаемости): субъективная значимость (18%), эмоциональная
оценка (12%), пример события (гипотетический, реальный, пример-
метафора - 12%), указание на различные варианты понимания события

(11%), участники события (10,5%), перемена, изменение, влияние
(8,5%), фиксация в памяти, след (7,5%), пространственно-временные
характеристики события (4%), ожидаемое-неожиданное (3,5%), дейст-
вия после (в результате) события (3%), другие психические процессы в
событии (2,2%), взаимосвязь события и жизненного пути (2,2%).
Таким образом, наиболее отчетливые житейские представления о
событии (на материале студенческих текстов) сводятся к следующему:
событие это некое явление (факт, происшествие, случай, ситуация),
которое является субъективно значимым изменением жизни. Оно со-
провождается эмоциональной оценкой, эмоциональным откликом, а
также непроизвольно и прочно фиксируется в памяти.
Дополнительные характеристики, которые отражают отдельные
представления студентов: событие целостно, имеет границы; имеет за-
кономерный характер, но причинность (хотя и подразумевается) в со-
бытии не всегда очевидна для субъекта; событие действенно, нарушает
привычный ход жизни; последствия события «расслаиваются» на внеш-
нюю и внутреннюю сторону, на переживание и действие.
В дальнейшем предполагается сопоставить представления студентов
(житейские представления) с теми определениями события, которые
дают этому понятию В.И.Слободчиков, Б.Д.Эльконин, И.В.Кондаков,
Э.В.Сайко, В.А.Барабанщков, А.А.Бодалев и другие.
Кулешова Л. Н., Иванова Е.В.
СУБЪЕКТНО-ОБЪЕКТНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ И КАРТИНА
БУДУЩЕГО В РАЗНЫЕ ПЕРИОДЫ ВЗРОСЛОСТИ
С точки зрения Б.Г.Ананьева, интраиндивидуальная структура лич-
ности включает важнейшие личностные, субъектные и индивидные
свойства. При этом субъектные свойства могут, в свою очередь, прояв-
ляться на разных уровнях структурной организации человека. В на-
стоящее время интерес исследователей сосредоточен на рассмотрении
категории субъекта и ее соотношения с другими психологическими ха-
рактеристиками. При этом внимание привлекает субъектно-объектная
парадигма (К.А.Абульханова, Е.Ю.Коржова, И.Б.Дерманова и др.). В
данном исследовании предпринята попытка соотнести субъектно-
объектную ориентацию взрослого человека в контексте его жизни с
масштабностью и продуктивностью субъективной картины будущего.
За основу была взята гипотеза: факторы субъектно-объектной ори-
ентации и масштабность (протяженность и событийная насыщенность)
субъективной картины будущего по-разному взаимосвязаны в зависи-
мости от возрастных и интеллектуальных особенностей личности.

В исследовании участвовали мужчины строительных профессий в
возрасте от 20 до 53 лет, из которых 74 % имели среднее и средне-
специальное образование. Выборка составила 46 человек. Вся выборка
была разделена на три возрастные группы.
В результате исследования установлено: у мужчин данной выборки с
возрастом отмечается реконструкция субъективной картины жизненно-
го пути в направлении изменения целостности охвата жизненного пути
и нарастания дискретности восприятия жизни. При этом «стартовые»
моменты реконструкции субъективной картины с возрастом сдвигаются
на более ранние временные отрезки жизни. С увеличением хронологи-
ческого возраста масштабность субъективной картины будущего
уменьшается. Вместе с тем отмечается нарастание избирательного от-
ношения к различным аспектам будущего. Так, с возрастом профессио-
нальные планы становятся более отчетливыми, чем личностные.
С возрастом преобладающий тип субъектно-объектной ориентации в
жизненных ситуациях изменяется в направлении от «адаптирующего
интернального» к «адаптирующему экстернальному». Согласно данным
Е.Ю.Коржовой (2002), отличительной особенностью этих типов являет-
ся разная выраженность субъектной активности. Трансситуационная
интернальность локуса контроля говорит о высокой субъектной актив-
ности, об активном созидании жизни, а трансситуационная экстерналь-
ность о пассивности по отношению к своей жизни, в большей мере про-
являющейся как учет прежде всего её внешних обстоятельств.
По результатам, полученным на данной выборке, масштабность
субъективного будущего опирается на разные факторы субъектно-
объектной ориентации. При построении широкой временной перспек-
тивы будущего системообразующим фактором выступает «трансситуа-
ционная направленность освоения мира», которая по-разному связана с
предполагаемой и реализованной субъективной событийной насыщен-
ностью жизни. Для данной группы характерна взаимосвязь высокой
событийной насыщенности будущего с трансситуационном освоением
внешнего мира. Напротив, при трансситуационном освоении внутрен-
него мира, т.е. обращенности человека к самосовершенствованию, вы-
ражено представление о высокой субъективной насыщенности реализо-
ванного отрезка жизни. При этом интеллектуальные характеристики
активно включены в осмысление реализованного отрезка жизни.
При сжатом масштабе картины будущего активность субъекта игра-
ет более существенную роль. Так, в этой группе исследуемых представ-
ление о событийной насыщенности будущего взаимосвязано с фактором
«транситуационной подвижности». Для лиц с сжатым масштабом субъ-
ективного будущего характерно активное стремление субъекта к взаи-
модействию с новыми жизненными ситуациями, к развитию, к жизнен-

ным переменам, что находит отражение в большей насыщенности бу-
дущего релевантными событиями. Представление о степени протяжен-
ности будущего в этой группе взаимосвязано с фактором трансситуаци-
онного локуса контроля. Субъективная пролонгированность временной
перспективы будущего выше у лиц с внешним трасситуационным локу-
сом контроля. Фактор «трансситуационной направленности освоения
мира» в отличие от предыдущей группы связан также с возрастом ис-
следуемых. С возрастом в этой группе увеличивается обращенность к
внутреннему миру. Существенным моментом является также обнару-
женная в этой группе взаимосвязь субъектно-объектных ориентаций с
интеллектуальными характеристиками.
Таким образом, в субъективной картине будущего существенное ме-
сто занимают возрастные, интеллектуальные и субъектные характери-
стики личности. Выявлена разная степень субъектной включенности в
масштабном построении субъективной картины будущего.
Лобода В. Е.
ВОЗРАСТНАЯ СПЕЦИФИКА ПРОБЛЕМЫ ОДИНОЧЕСТВА
Проблема переживания одиночества всегда являлась и является
актуальной, поскольку с ней сталкивается, осознанно или неосознанно,
каждый человек. При этом эта проблема является мало исследованной.
Цель нашего исследования — изучить связь таких аспектов темпера-
мента, как «предметно-деятельностного» и «коммуникативного» с пе-
реживанием одиночества. Объектом исследования являются люди,
имеющие и не имеющие собственной семьи.
В ходе исследования была проведена пилотажная диагностика 70 че-
ловек: мужчин и женщин в возрасте от 20 до 60 лет. Из них 35 человек —
группа одиноких, 35 человек — контрольная группа.
Гипотеза исследования — существуют возрастные изменения у
одиноких и неодиноких людей, связанные с изменениями эргичности,
социальной эргичности, пластичности и социальной пластичности.
Результаты, полученные в ходе математической обработки первич-
ных данных, позволили выявить следующее:
— по всем показателям эргичности, социальной эргичности, пластич-
ности, социальной пластичности была получена тенденция цикличности
изменений по возрастным группам как одиноких, так и неодиноких рес-
пондентов. Цикл показателей эргичности, социальной эргичности и
пластичности — 20 лет, социальной эргичности — 10 лет;
— среднестатистические показатели эргичности одиноких выше по
всем возрастным группам среднестатистических показателей социальной

ной эргичности. Тогда как у неодиноких людей показатели эргичности
ниже показателей социальной эргичности по всем возрастным группам;
- среднестатистические показатели пластичности одиноких выше по
всем возрастным группам (исключение - группа 50-60 лет) показателей
социальной пластичности. У неодиноких людей показатели пластично-
сти ниже показателей социальной пластичности, за исключением воз-
растной группы 50-60 лет.
Матчина В.В.
СВОЙСТВА ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ
Общественное сознание весьма чувствительно к изменениям эконо-
мической и политической ситуации в стране. Официальные опросы от-
личаются, подчас заданностью, что делает их ненадежными. Сказанное
заставляет искать альтернативные средства оценки состояния общест-
венного сознания. Одним из таковых может являться анализ тематики
популярных песен. При этом предполагается, что если песня популярна,
то она отражает какие-то настроения в социуме. Производился анализ
тематики популярных песен, произведенный по материалам сборников
песен 50-90-х годов.
После проведения контент-анализа был составлен список из 19 наи-
более популярных тем. Далее испытуемые ранжировали указанные те-
мы по степени их значимости лично для них. Было опрошено 100 чело-
век, проживающих в Воронежской области (город Борисоглебск), и 30
человек, проживающих в Санкт-Петербурге.
Факторный анализ проводился несколько раз, выделялись последо-
вательно 2, 4, 5 и 7 факторов. Результаты факторного анализа по выде-
ленным 4, 5 и 7 факторам позволили обнаружить «эффект биполярио-
сти»: в каждом факторе представлены несколько конкурирующих тем
личного и общественного, борьбы и отдыха, прошлого и будущего, со-
циального и природного.
В результате факторного анализа по двум факторам (п= 100 человек)
выделилось 5 противоположных друг другу тематических блока. Про-
тивоположны друг другу блоки с условными названиями «борьба» (те-
мы: ВОВ, коммунизм, борьба за мир и др.) и «отдых» (темы: отдых, му-
зыка, времена года), а также блок «семья» (темы: семья, любовь, судьба
женщины т.д.) и блок «Т-К-М» (тайга-космос-Москва). Пятый блок,
названный «будущее», находится в центре, как бы на пересечении че-
тырех блоков. В него вошли темы: реки, США, будущее, молодежь. В
результате факторного анализа по двум факторам (п= 30 человек) выде-
лилось 4 тематических блока, между которыми также просматривается

противостояние. Противоположны друг другу блоки с условными на-
званиями «природа» (темы: реки, озера, времена года, тайга, отдых) и
«социум» (темы: семья, любовь, Москва, малая родина и др.). Другие
два блока: «прошлое» (темы: ВОВ, коммунизм, патриотизм) противопо-
ложен блоку «будущее» (темы: молодежь, США, Будущее и др.).
Далее была рассчитана напряженность каждой темы (общая и по ка-
ждому десятилетию). Это сделано по следующему алгоритму: Напря-
женность темы N = средний ранг темы Nx(rFx5+rFx4+rFx3+rFx2+rFxl)x
ранг темы N в десятилетии/число мест в десятилетии, где г - корреляция
N-й темы с факторами 5, 4, 3, 2 и 1. Все показатели брались по абсо-
лютной величине. Для каждой выборки напряженность тем рассчитыва-
лась отдельно.
В ходе анализа напряженности тем по всем десятилетиям были вы-
явлены «эффект пульсации» и «эффект запаздывания», характерные для
двух выборок. «Эффект пульсации» проявляется в динамике представ-
ленности тем в каждом десятилетии. В 50-е годы их было восемь, затем
в последующих годах происходит увеличение и дифференциация тема-
тических блоков вплоть до 90-х годов. В 90-е годы количество тем
уменьшилось до восьми. Такой эффект может быть связан с кардиналь-
ными переменами в жизни общества, которые привели к сужению об-
щественного сознания на определенном круге тем. В спокойное время
сознание людей вновь «расширяется».
«Эффект запаздывания» выражен в увеличении показателя напря-
женности определенной темы в более позднем десятилетии, но не в том,
в котором произошло событие, освещенное этой темой. Например, ос-
воение космоса началось в 60-е годы, а песни на эту тему появились в
70-е. Тема Великой Отечественной войны имеет самую высокую на-
пряженность только в 90-х годах.
50-е годы: Выборка - 30 человек. Наибольшая напряженность темы
борьбы за мир (40,3), наименьшая - темы любви (1,12). Выборка 100
человек. Наибольшая напряженность темы борьбы за мир (56,84),
наименьшая напряженность темы любви (1,86). 60-е годы: Выборка -
30 человек. Наибольшая напряженность темы борьбы за мир (20,15),
наименьшая - темы любви (1,5). Выборка - 100 человек. Наибольшая
напряженность темы неразделенной любви (33,98), наименьшая - у
темы любви (2,48). 70-е годы: Выборка 30 человек. Наибольшая
напряженность темы женской судьбы (23,6), наименьшая - > темы
любви (0,8). Выборка - 100 человек. Наибольшая напряженность у темы
космоса (56,24), наименьшая - у темы любви (1,35). 80-е годы: Выборка
30 человек. Наибольшая напряженность у темы времен года (37,2),
наименьшая - у темы любви (0,8). Выборка - 100 человек. Наибольшая
напряженность у темы отдыха (52,6), наименьшая - у темы любви

(1,35). 90-е годы: Выборка - 30 человек. Наибольшая напряженность
темы женской судьбы (30), наименьшая - у темы любви (0,7). Выборка
100 человек. Наибольшая напряженность у темы ВОВ (38),
наименьшая - у темы любви (1,14).
Таким образом предложенный метод изучения общественного соз-
нания позволил выявить такие его свойства: оно «биполярно», подвер-
жено «пульсации», ему присущ «эффект запаздывания».
Мейтина Э.Б.
ЭФФЕКТИВНОСТЬ ВОСПРИЯТИЯ ИНФОРМАЦИИ
В ОПОСРЕДОВАННОЙ КОМПЬЮТЕРОМ КОММУНИКАЦИИ
Проблема адекватного отражения человеком внешнею мира и внут-
реннего психического пространства всегда находилась в центре внима-
ния психологической науки, рассматривалась в неразрывном единстве с
самими жизненными функциями психики, ее роли в адаптации индиви-
да. Современные тенденции развития общества и науки привносят иные
грани в эту традиционную проблему, ставя перед психологией новые
задачи. В частности, крайне актуальным сейчас является изучение во-
проса об эффективности восприятия в ситуациях, связанных с исполь-
зованием современных компьютерных технологий.
К системам компьютерно опосредованной коммуникации относится
довольно широкий спектр современных средств связи: это электронная
почта, электронные доски объявлений, видео- и аудиоконференции, Ин-
тернет-чаты и т.д. (Michinov N., Michinov Е., Toczek-Capelle М.-С,
2004). При помощи коммуникативных систем подобного рода люди,
физически находящиеся на удалении друг от друга, могут объединяться
в виртуальном пространстве в целях общения, совместной работы, обу-
чения, игр и т.д., сохраняя порой полную анонимность (Мс-
Kenna&Green, 2002).
В последнее время особенности подобной коммуникации находятся
в центре довольно пристального внимания психологов, правда, данная
проблема разрабатывается в основном в рамках социальной психологии.
Значительное место в подобных исследованиях занимает проблема
точности межличностной перцепции. Анализируя процесс восприятия
друг друга партнерами по виртуальной коммуникации, обычно акцен-
тируются две основные особенности подобного взаимодействия: уже
упоминавшаяся выше анонимность и отсутствие невербальных средств
коммуникации, а также таких важнейших переменных, оказывающих
значительное влияние на ход общения, как физическая привлекатель-
ность, цвет кожи, пол и т.д. (Bargh J., McKenna К.. 2003).

По мнению ряда авторов, подобные условия снижают эффектив-
ность познания людьми друг друга, приводя к деиндивидуализации и,
как следствие, к поведению, в большей степени центрированному на
самом себе и в меньшей степени подверженному социальной регуляции
(Spoull, Kiesler, 1985). В исследовании Thompson и Nadler (2002) пока-
зано, в частности, что в ситуации проводимых при помощи электронной
почты переговоров участники склонны в большей степени прибегать к
механизмам казуальной атрибуции, чем при проведении переговоров
без помощи электронных средств связи.
Например, как оказалось, участники опосредованных компьютером
переговоров склонны считать, что партнер знакомится с содержанием
электронного письма незамедлительно после того, как это письмо было
отправлено, поэтому любые задержки с ответом трактуются как прояв-
ление неуважения или стремления схитрить. Как отмечают J.Bargh, К.
McKenna (2003), в случае электронной коммуникации многое остается
недосказанным и, следовательно, открытым для предположений и ин-
терпретаций. Именно поэтому собственные цели и желания человека,
имеющие отношение к партнерам по взаимодействию, начинают оказы-
вать значительное влияние на предположения и допущения, формули-
руемые в условиях подобного информационного дефицита.
В других же исследованиях показывается, что точность межлично-
стной перцепции может даже возрастать в ситуациях опосредованного
компьютером взаимодействия, поскольку имеющаяся анонимность спо-
собствует самовыражению, а относительное отсутствие физических и
невербальных коммуникативных сигналов (например, привлекательно-
сти) помогает построить отношения на иной, более фундаментальной
основе, такой, как общие ценности и убеждения (Bargh et al., 2002).
Vazire S.&Gosling S. (2004) показали, что восприятие информации о
личностных особенностях человека оказывается вполне точным при
посещении его персональной странички в Интернете. Как оказалось,
наиболее адекватно оценивается такая черта личности автора персо-
нальной странички, как открытость новому опыту, а вот степень экстра-
вертированности обычно преувеличивается.
Как отмечалось выше, работ по изучению общепсихологических ас-
пектов экранного способа восприятия информации, выполнено гораздо
меньше. Они носят ярко выраженный узкоспециализированный и при-
кладной характер. Здесь можно привести в пример исследования вос-
приятия графической информации в контексте обучения навыкам рабо-
ты на компьютере (Chalmers A., Dalton С, 2002). Или же работу
M.Dutta-Bergman (2003), нацеленную на изучение стратегий работы с
информацией медицинского характера у пользователей Интернета.

На наш взгляд, подобных исследований совершенно недостаточно.
Кроме того, практически неизученным остается вопрос индивидуально-
личностных детерминант восприятия информации в опосредованной
компьютером коммуникации, что и определяет выбор нами собственной
исследовательской стратегии.
Морозова Г. В.
ЛИЧНОСТНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ И ЗАВИСИМОСТЬ
В ОТНОШЕНИЯХ СО ЗНАЧИМЫМИ ДРУГИМИ
Современная социально-экономическая ситуация предъявляет высо-
кие требования к личностной организации человека, ее устойчивости,
стабильности, силе, с одной стороны, и - одновременно - к ее способ-
ности изменяться и трансформироваться - с другой. Пространство от-
ношений человека с окружающими его другими людьми сегодня, как
никогда, насыщено неожиданными и противоречивыми событиями. За-
частую взаимоотношения, казавшиеся весьма надежными и долговре-
менными, меняют свои характеристики на прямо противоположные или
вовсе рвутся. Построение новых отношений происходит постепенно и
требует привлечения новых возможностей для переоценки ситуации и
переосмысления происходящих событий.
Личность, формируясь в связях, отношениях с другими людьми, вы-
полняет роль буферного устройства в социальных связях, обеспечи-
вающего реализацию человека в этой сфере. Любой инструмент перед
использованием нуждается в тщательной настройке. В этом смысле
личность может быть совершенно расстроенным, заброшенным устрой-
ством, нуждающимся в хорошем уходе. Иногда это устройство может
быть и вовсе сломанным, не позволяющим его владельцу быть адекват-
но понятым и принятым окружающими.
Однако она же, личность, может быть блестяще настроенным «музы-
кальным инструментом», дающим человеку полную свободу самовыраже-
ния и реализации себя в отношениях с другими, буквально так же, как и в
музыкальном исполнительстве отличное качество настройки инструмента
позволяет музыканту чувствовать себя максимально свободным в своих
устремлениях, как исполнительских, так и творческих. «Хорошо темпери-
рованный клавир» (издание прелюдий и фуг И.С.Баха) в этом смысле мо-
жет служить аналогом хорошо проработанной и хорошо интегрированной
личностной структуры.
Нами выделены субъективные варианты переживаний личностью
своих взаимоотношений со Значимыми Другими, по критерию присут-
ствия-отсутствия в них ощущения свободы выбора действий и состоя-

ний и, соответственно, сохранения-потери субъектности. Первый вари-
ант связан с отсутствием ощущения свободы выбора действий и состоя-
ний при переживании взаимоотношений со Значимым Другим. Потеря
субъектности, (Я ничто) - это психологическая зависимость. Второй
вариант - присутствие ощущения свободы выбора действий и состоя-
ний при переживании взаимоотношений со Значимым Другим. Сохра-
нение и реализация субъектности (Я свободен в своем выборе и готов
принять все его последствия) - это психологическая свобода. Третий
вариант предполагает наличие ощущения «абсолютной и полной» сво-
боды выбора действий и состояний при переживании взаимоотношений
со Значимым Другим: декларирование субъектности (Я - всё). Легко
видеть, что 3-й (защитный) вариант есть разновидность первого, с отри-
цанием и искажением в сознании все того же деструктивного пережива-
ния потери субъектности в отношениях со Значимым Другим.
Очевидно, проблема психологической зависимости в отношениях со
Значимыми Другими может рассматриваться одновременно в разных
контекстах. С одной стороны, к ней возможно приближаться со стороны
контекста формирования аддиктивных форм поведения вообще и рас-
сматривать ее как особый случай аддикции. С другой стороны, к ней
возможно подойти в контексте функционирования личностной структу-
ры в целом как к проявлению дезинтегративной тенденции в личности и
потере субъектности в сфере отношений.
Первый подход будет характерен, таким образом, для медицинской
(клинической) психологии, второй - для психологии личности. Для пер-
вого подхода будет типичным рассматривать этот вид зависимости в
рамках, например, невротического развития, формирования погранич-
ной личностной структуры. Здесь зависимость в отношениях со Значи-
мыми Другими предстанет перед нами как симптомокомплекс, объеди-
няющий различные поведенческие паттерны. В этой модели сам фено-
мен больше походит на развивающуюся болезнь, со всеми вытекающи-
ми последствиями, как, например, признание приоритета биологическо-
го фактора в этиологии, а, главное, с недооценкой возможностей психо-
логической и психотерапевтической работы с этими случаями.
Для второго подхода будет типичным признать факт субъективного
переживания отношений со Значимым Другим как несвободным при-
знаком личностной дезинтеграции наряду с признанием приоритета его
социально-психологической природы. Здесь феномен может быть уви-
ден как результат длительного личностного развития в условиях силь-
ных депривационных факторов, затрагивающих структуру самосозна-
ния и мотивации. В этом подходе существует возможность контроля
хода развития самого феномена со стороны самого субъекта, за счет

большего доверия к формам психоконсультативной, психокоррекцион-
ной и психотерапевтической работы.
Назарян Ж.Г.
ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПОЛА
У ПОДРОСТКОВ РАЗНЫХ ЭТНОСОВ
Современная тенденция к глобализации ведет к интенсивному смеще-
нию гендерных стереотипов и ролей, что требует кардинально новых схем
поведения, препятствующих появлению конфликтных ситуации как между
разными поколениями одного этноса, так и между разными этносами. В
связи с этим целью нашей работы является выявление изменений этно-
культурной специфики формирования психологического пола личности у
подростков армянского и русского этносов.
В тестировании принимали участие подростки из полных одно-
национальных семей 11-12 лет (21 девочка и 20 мальчиков армянской
национальности, 22 девочки и 21 мальчик русской национальности) и
15-16 лет (22 девушки и 20 юношей армянской национальности, 22 де-
вушки и 21 юноша русской национальности).
С подростками армянского и русского этносов были проведены сле-
дующие психодиагностические методики:
1) Личностный опросник С.Бем (для взрослых) направленный на
выявление степени выраженности маскулинных и фемининных харак-
теристик у подростков.
2) Личностный опросник С.Бем (в переработке Зверевой СВ.) - на-
правленный на выявление степени выраженности маскулинных и феми-
нинных характеристик у младших подростков.
Результаты исследования
• Среднегрупповые показатели маскулинности (М) у младших
подростков армянского этноса несколько ниже (26,5±7), чем у их рус-
ских сверстников (28,7±8), хотя разница не достигает статистической
значимости. Показатели фемининности (F) у младших подростков обо-
их этносов отличаются незначительно 31,0±7 и 30,8±8.
• Среднегрупповые показатели М и F у старших подростков ар-
мянского (М=13,9±3; F=14,6±l) и русского (М=13,4±4; F-44,0±2) этно-
сов отличаются незначительно.
• Показатели М и F у подгрупп девочек, мальчиков, девушек и
юношей армянского и русского этносов отличаются незначительно.
• Анализ данных показывает, что маскулинных девушек с возрастом
становится больше в обеих выборках, но их количество невелико: среди
армянок оно увеличивается с 10 до 18%, у русских - с 14 до 22%, в то вре-

мя как этот прирост у юношей достаточно велик: у армян этот показатель
меняется от 20 до 35%, а у русских - от 19 до 43%.
• Количество феминных девушек несколько уменьшается в ар-
мянской выборке, но все же остается большинством в выборках обеих
возрастных групп (от 57 до 50%). Чего не наблюдается в русской вы-
борке, гак как с возрастом феминных девушек становится намного
меньше (от 50 до 36%) и в старшем подростковом возрасте подавляю-
щим большинством уже становятся андрогинные девушки.
• В выборке армянских юношей с возрастом наблюдается резкое
снижение количества феминных личностей (от 35 до 15%), в русской
выборке с возрастом оно остается неизменным (24%).
• Число андрогинных школьников с возрастом не изменяется в
выборке армянских девушек (33-32%). Чего нельзя сказать о русской
выборке девушек: их число намного увеличивается (от 36 до 41%).
• Число андрогинных школьников среди армянских юношей с
возрастом увеличивается (от 45 до 50%), а у юношей русской выборки
наоборот наблюдается резкое падение их числа (от 57 до 33%).
Таким образом, можно сделать выводы:
1) с возрастом происходит перегруппировка армянских подрост-
ков по показателям психологического пола: процент F мальчиков
уменьшается при увеличении А и М юношей. В выборке русских под-
ростков наблюдается рост числа юношей М группы;
2) изменение показателей психологического пола у армянских де-
вушек незначителен (в большинстве F личности), в отличии от рус-
ских девушек, среди которых начинают преобладать А личности.
Николаенко О.Н.
ОТНОШЕНИЕ К КОНВЕНЦИАЛЬНЫМ НОРМАМ
КАК ИНДИКАТОР СТРАТЕГИИ ЖИЗНИ
Нами было организовано исследование различий в образе жизни и
поведения людей, отличающихся по характеру идентификации с приня-
тыми в обществе стандартами поведения (конвенциальными нормами).
В исследовании приняли участие около 200 человек, в возрасте от 18 до
62 лет. Из совокупности данных всех участников была произведена вы-
борка результатов тех, кто отличался от большинства по степени иден-
тификации с конвенциальными нормами. 23 человека составили выбор-
ку участников с высоким уровнем идентификации с конвенциальными
нормами, а 21 человек - с низким. Затем был проведен анализ различий
выраженности других интересующих нас качеств личности.

Результаты анализа различий в уровне личностных особенностей мы
использовали для создания теоретических моделей: модели личности с вы-
соким уровнем идентификации с конвенциальными нормами и модели
личности с низким уровнем идентификации с принятыми нормами.
Полученные результаты позволяют говорить о том, что люди с вы-
соким уровнем идентификации с конвенциальными нормами более ори-
ентированы на интеграцию с внешним миром, посредством реализации
социальных норм, включая выражение приятых эталонов самопрезента-
ции. Например, они не склонны демонстрировать раздражение, и вооб-
ще стараются избегать ситуаций, не соответствующих их представлени-
ям о достойном и должном. Четкость определения должного достигает-
ся, возможно, за счет свойственной им, с одной стороны, стабильности
отношений личности, а с другой - открытости (как готовности к изме-
нениям отношений) во взаимодействии с другими людьми. Такая ста-
бильность внутреннего мира личности позволяет направить активность
на экстериоризацию своих отношений во внешнем мире.
Люди, склонные к самоконтролю, согласно нашим данным, более
тщательно подходят к анализу своей жизни, придавая статус события
относительно немногим жизненным ситуациям. Прошлые ситуации, а
также радостные ситуации, развивающиеся независимо от субъекта, они
реже включают в свою психологическую автобиографию. И если некон-
тролируемые, в том числе и радостные, ситуации все же определяются
ими как события жизни, то им придается относительно меньшее значе-
ние. Ответственное отношение к собственной личности проявляется в
относительно меньшей насыщенности жизненной перспективы, в осто-
рожной оценке значения ожидаемых событий, в более четком представ-
лении о собственном поведении в контролируемых событиях жизни.
Люди, чье поведение неструктурированно принятыми стандартами
поведения, как правило, демонстрируют большую нестабильность внут-
реннего мира. Они больше времени посвящают определению своих от-
ношений, чем их выражению во внешнем мире. И так как фокус внима-
ния смещен на внутриличностные процессы, во взаимодействии с
внешними обстоятельствами представители этой группы менее после-
довательны и избирательны. Парадоксальное на первый взгляд сочета-
ние подозрительности во взаимоотношениях и непосредственности са-
мопрезентации в контексте других характеристик личности, не склон-
ной принимать конвенциальные нормы, оказывается логичным. Ис-
кренность ответов на вопросы личностных опросников обеспечивается
слабым развитием внутренних стандартов самопрезентации, которые
могли бы привести к искажению этих ответов. Вероятно, нестабиль-
ность внутреннего мира затрудняет интеграцию жизненного опыта в
личных стандартах поведения, «размывает» идеалы.

Следствием таких личностных свойств можно считать затруднения в
определении приоритетов в ходе собственной жизни, когда почти все
запомнившиеся и ожидаемые жизненные ситуации считаются события-
ми. Другим выражением непонимания собственной роли в ходе жизни
является большое число событий, оцениваемых как неконтролируемые,
происходящие «сами собой», а также то большое значение, которое
придается именно этим событиям на фоне тенденции нечеткого пред-
ставления своего поведения в ходе некоторых из событий, оцениваемых
как контролируемые. Отношение к своей жизни людей, несклонных к
идентификации с конвенциальными нормами, скорее идеалистично.
Свою жизнь они представляют как насыщенную и радостную, а буду-
щее видят наполненным большим числом ярких событий, хотя пути
достижения желаемого и не всегда ясны.
Обобщая наши данные, можно говорить о том, что мера идентифи-
кации личности с требованиями общества связана не только с отноше-
нием к обществу, но и со способом представления собственной жизни и
характером самовыражения личности. Иначе говоря, человек по собст-
венной инициативе учитывает в своем поведении конвенциальные нор-
мы, когда стремится к осуществлению стратегии деятеля, то есть дос-
тижению соподчиненных целей во внешней среде. Если же личной
стратегией жизни является созерцание, то конвенциальные нормы рас-
сматриваются субъектом как внешние по отношению к его личности.
Падашуля Е.И.
ТРАНСФОРМАЦИЯ Я-КОНЦЕПЦИИ ЛИЧНОСТИ
В ИЗМЕНЯЮЩЕМСЯ ОБЩЕСТВЕ
Переходное состояние современного общества не только обострило
все протекающие процессы в нем, но и пронзило уровни его вертикали,
включая и личностный. Факт возникновения потребности в усложнении
гомеостаза, в процессе адаптации людей к такому состоянию общества,
предполагает трансформацию структуры их личности. Для обеспечения
управления трансформацией необходимо иметь представление, в каком
направлении происходят эти изменения в личности.
Актуальность проблемы обусловлена также поиском проблемного
слоя людей, испытывающих острую потребность в психологической
поддержке при адаптации к новым условиям. Изменения в структуре
личности проявляются в специфической реакции человека - его психо-
логических состояниях. Направленность обеспечивает возможность
накапливать их и создает предпосылки для возникновения нового каче-

ства, с помощью которого человек мог бы управлять своим состоянием
и активно функционировать в быстро изменяющихся условиях жизни.
Интерес к поиску путей управления процессом трансформации лично-
сти позволил сформулировать основную цель исследования - определить и
раскрыть социальные и гендерные особенности изменений в Я-концепции.
Предметом исследования выступила структура и состояние Я-концепции
личности в различных социальных стратах общества. В процессе исследо-
вания была выдвинута гипотеза, что в современных общественных услови-
ях Я-образ отражает направленность изменений в Я-концепции. Анализ
подходов к изучению личности выделил ее ядерное образование - Я-
концепцию и основные протекающие процессы - когнитивный и эмоцио-
нальный, которые идут одновременно и постоянно и, в зависимости от до-
минации одного из них, мы имеем дело с прогрессирующими пли дегради-
рующими изменениями.
Я-концепция была рассмотрена нами с ракурса системного подхода,
где она определяется как система представлений индивида о самом се-
бе, на основе которой он формирует и выстраивает отношения с собой и
другими людьми, состоящую из элементов - Я-образ, самооценка, са-
моопределение и самоактуализация. Рассмотрение сквозь призму пси-
хологических факторов ромбовидной модели стратифицированного об-
щества (Ситнова И.) показало, что в процессе реформирования эконо-
мической системы происходит социальная дифференциация людей,
обусловленная неравенством профессиональной позиции и уровнем
возможности реализации личностью своего Я.
Страта «Профессиональный труд» занимает верхнюю позицию,
«Иждивенцы/безработные» - нижнюю. Специфика положения страты
«Квалифицированный/малообеспеченный труд» проявляется в том, что
ее представители детерминируют социальную мобильность общества,
т.е формируют высшие или низшие страты.
С целью подтверждения выдвинутой гипотезы и экспериментально-
го определения зависимости изменений в Я-концепции от социальной
позиции была протестирована группа людей, занимающих различные
профессионально-статусные позиции. Измерение параметров, демонст-
рирующих внутреннюю трансформацию Я-концепции, происходило с
использованием батареи валидных и надежных методик. Матобработка
показателей дала возможность зафиксировать три группы параметров
зависимости особенностей трансформирующейся Я-концепции.
Первая группа, информирующая о когнитивном (прогрессирующе
устойчивом) направлении изменений, демонстрирует прямую зависи-
мость Я-образа от нисходящего изменения уровня самоактуализации
(1,17*—0,82—* 1,04). Вторая группа: уровень тревожных (деградирующе
неустойчивых) изменений - обратную зависимость (0,86—> 1,05*-^ 1.05).

Третья группа - фиксирует изменение доминанты в соотношении ос-
новных функциональных состояний (1,0—• 1,1 <—0,95). Полученные
группы - когнитивного, эмоционального и функционального направле-
ния изменений позволили рассчитать коэффициент их соотношения
(1,36<—0,78—> 1,0) и определить направленность изменений в Я-
концепции представителей социальных страт с учетом тендера.
Таким образом, результаты исследования в целом подтверждают вы-
двинутую гипотезу и позволяют сделать вывод, что адаптация личности
к изменяющимся условиям жизни в значительной степени зависит от
отношения к Я-образу, которое предопределяет выбор направленности
специфической реакции человека - его психологического состояния.
Наиболее остро процесс адаптации протекает у людей социальной про-
слойки, занимающейся квалифицированной деятельностью, имеющей
ресурсы для продажи на рынке труда своего интеллекта, но, в результа-
те экономических преобразований, лишила возможности в повышении
уровня реализации своей личности. Эти условия способствовали тому,
что процесс изменений Я идет в регрессивно эмоционально-
неустойчивом направлении, снижая интеллектуальное и общее функ-
циональное состояние Я-концепции в целом. В узком диапазоне вывод
касается женщин этой социальной прослойки и безработных мужчин,
которым на сегодняшний день остро необходима психологическая по-
мощь для коррекции направленности изменений в их Я-концепции.
Почебут Л.Г.
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ
ФОРМИРОВАНИЯ ТОЛЕРАНТНОСТИ
По нашему мнению, понятие «толерантность» следует определять
следующим образом. Толерантность - это уважение прав другого че-
ловека при условии, что он также уважает Байт права. Толерантность
предполагает защиту своих интересов при взаимном соблюдении своих
интересов и интересов партнера. Проявлению толерантного отношения
одного человека по отношению к другому препятствуют следующие
факторы: 1) нарушение прав человека со стороны других людей либо
государства; 2) причинение человеку физического или морального вре-
да; 3) обнаружение фактов манипулирования мнением, настроением и
поведением человека. Основными признаками манипуляции служат: а)
явный или скрытый обман; б) сознательное сокрытие или искажение
информации, являющейся ориентиром для дальнейшего поведения че-
ловека и принятия им решения; в) проявление агрессии со стороны од-
них людей по отношению к другим.

Данные факторы можно квалифицировать как интолерантное отно-
шение к конкретному человеку или группе людей. В этих случаях чело-
век должен активно защищать свои права и интересы, не принимая во
внимания интересы другой стороны. В случае интолерантного к себе
отношения он имеет право на самозащиту, безусловно, в рамках обще-
человеческой морали и законодательства. Подвергаясь обману, скрытой
или явной манипуляции, человек рискует стать жертвой эгоистических
интересов других людей.
Проявление полноценных толерантных взаимоотношений, по наше-
му мнению, возможно только в развитом обществе - «обществе соци-
ального доверия». Можно выделить следующие социальные и социаль-
но-психологические условия формирования толерантности:
• Высокий уровень благосостояния общества, всех слоев населе-
ния. Сглаживание различий между бедными и богатыми. В социальной
психологии установлена закономерность: только самодостаточный че-
ловек с позитивным проявлением самоидентичности способен к толе-
рантному отношению к другим людям. Эта закономерность распростра-
няется и на все общество: только самодостаточное, развитое в социаль-
ном отношении общество способно стимулировать формирование уста-
новок толерантного сознания у своих членов. Только в самодостаточ-
ном обществе возможно проявление толерантности всех возможных
видов: экономической, этнической, конфессиональной, межличностной.
• Сохранение самобытной культуры, чувства собственного дос-
тоинства, что позволяет с уважением относиться к другой культуре.
• Нормальная социальная и этническая идентичность. Отсутствие
гипо- и гиперидентичности, снижение социальной и социально-
психологической маргинализации людей, отсутствие двойных стандар-
тов во взаимоотношениях.
• Открытость общества, возможность межкультурных контактов,
приобретение опыта общения с представителями других народов и опы-
та жизни в других странах.
• Построение правового государства, регуляция межэтнических и
прочих конфликтов на правовой основе. Соблюдение прав человека.
• Ликвидация причин и случаев терроризма, приводящих к росту
межэтнической, межконфессиональной толерантности.
В целом можно сформулировать основные этнопсихологические
принципы исследования толерантности.
1) Изучение уровня социальной толерантности личности во взаимо-
связи с уровнем ее социальной идентичности.
2) Определение уровня толерантности в совокупности с измерением
видов правового сознания личности.

3) Комплексное исследование личности, выявление степени ее зре-
лости, самодостаточности, самореализации.
4) Измерение уровня толерантности в системе коммуникативных
особенностей личности.
Прокофьева Ю.А.
ПОТРЕБИТЕЛЬСКАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ ВЫПУСКНИКОВ
ЗАКРЫТЫХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ
Проблема изучения потребительской социализации в последнее время
приобретает все большую актуальность. Наряду с основными социальными
ролями (отца, школьника, рабочего, юриста и т.д.) каждый человек испол-
няет и роль потребителя каких-либо товаров и услуг, эта роль является не-
отъемлемой частью жизни любого члена общества. Интерес к данной про-
блеме возрос не только у маркетологов, экономистов и социологов, но и у
психологов. Причем последним важнее изучать процесс формирования,
динамику потребительского поведения, а не просто собирать фактические
данные, касающиеся того или иного поведения потребителей, личностных
качеств покупателей. В психологических источниках в основном исследу-
ются потребительское поведение и экономическая социализация, а не по-
требительская социализация.
В нашей работе рассматриваются особенности потребительской со-
циализации конкретной целевой группы - подростков, воспитывающих-
ся в закрытых образовательных учреждениях.
Был проведен анализ психологической литературы по данной про-
блематике и выделены следующие центральные положения, касающие-
ся потребительской социализации детей-сирот.
Рассуждая о понятии «социализация» мы опираемся на определение
ее как процесса приобретения навыков, знаний, убеждений, моделей
поведения и последующего их воспроизведения, включая моменты со-
циального творчества (Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А., 2001).
Считая потребительскую социализацию подвидом процесса экономиче-
ской социализации, мы предлагаем обратить внимание на активную
роль личности, воспроизведение и преобразование усвоенных устано-
вок, моделей и пр., касающихся потребительского поведения. Процесс
потребительской социализации продолжается всю жизнь и опосредует-
ся культурными, социальными нормами и ценностями.
Развитие детей-сирот в закрытых образовательных учреждениях
проходит в контексте психической депривации (эмоциональной, мате-
ринской, когнитивной, социальной и т.д.), вследствие которой дефор-
мируется процесс потребительской социализации воспитанников.

Мы пришли к следующим выводам:
1) Подростки, воспитывающиеся в интернатах, владеют скудным за-
пасом знаний о потреблении и не имеют практических навыков потре-
бительского поведения в силу отсутствия должного экономического
воспитания и информационной недостаточности.
2) Воспитанники закрытых образовательных учреждений лишены
возможности обмена личными вещами. Все вещи в интернате общие,
что определяет феномен общественной собственности (Слуцкий В.И.,
2000). Кроме того, ребенку важно наличие своего угла, места, где бы он
мог уединиться и быть полноправным хозяином. У воспитанников не
удовлетворяется потребность в жизненном пространстве для обособле-
ния и в личных вещах, которые помогают ему «утвердить свою самость,
материализовать свое Я» (Осорина М.В., 1999).
3) У детей, живущих в интернате на полном государственном обес-
печении, появляется иждивенческая позиция («нам должны», «дайте»),
отсутствуют бережливость и ответственность (Мухина B.C., 1989). Вос-
питанники интерната привыкли пользоваться всем и брать все, что есть
в учреждении, совершенно не задумываясь о том, кому принадлежит эта
вещь (Слуцкий В.И., 2000). Данный взгляд на «общие» вещи может
привести в дальнейшем к асоциальному поведению и искаженному
представлению о потреблении товаров.
4) Как было уже отмечено выше, процесс потребительской социали-
зации включает в себя не только усвоение, но и воспроизведение, а так-
же преобразование потребительского опыта. В учреждениях интернат-
ного типа подростки могут проходить лишь первый этап этап усвое-
ния. В процессе потребительской социализации воспитанников отсутст-
вует стадия выражения индивидуальности и достижение определенного
баланса между обществом и личностью (Петровский А.В., 2001).
Итак, специфика условий воспитания и обучения в закрытых образо-
вательных учреждениях не способствует развитию потребительской
социализации детей-сирот. Обстановка в интернатах напоминает ситуа-
цию в социалистическом обществе. Здесь сохранились ценности, свой-
ственные советскому государству. Однако современное российское
пространство определяется рыночной экономикой. Условия обучения и
воспитания в закрытых образовательных учреждениях вступают в про-
тиворечие с условиями современного общества вне интернатов. Такой
конфликт может привести к дальнейшей дезадаптации детей-сирот в
социуме, что негативно отразится и на потребительской социализации
воспитанников. Для более успешного ее протекания необходима пере-
стройка воспитательного и образовательного процесса в закрытых обра-
зовательных учреждениях, его адаптация к обстоятельствам развития

личности детей, обучение их потребительским понятиям и образцам
поведения, которые обычные дети усваивают в семье.
Пшениснова Ю.М.
УИЛЬЯМ ДЖЕЙМС И ЕГО КОНЦЕПЦИЯ
ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ФУНКЦИИ РЕЛИГИИ
Уильям Джеймс одним из первых обратил внимание на проблему
религии с позиций психологической науки. рассматривая
предназначение религии с точки зрения ее воздействия на жизнь людей.
Религия, по его мнению, позволяет индивиду сохранить внутреннее
спокойствие, подавить страсти и аффекты. В самом религиозном
переживании Джеймс видел некую величавость, значительность,
торжественность. В отличие от обычной нравственности, которая
приемлет законы мира и подчиняется им с чувством тяжкого ига, в
высших проявлениях религии покорность Богу никогда не ощущается
рабством. Это не слепое подчинение, а благостное чувство самого
широкого диапазона от состояния безмятежного покоя до высшего
предела энтузиазма. Религия для Джеймса и есть именно те
возвышенные эмоциональные переживания, которые вне религиозной
веры обречены «на увядание и гибель». Это «блаженство», которое
можно найти только в религии.
Джеймс пытался изучать специфические религиозные переживания,
которые отличаются своей глубиной, интенсивностью и большой
личной значимостью для тех, кто их испытывает, в этом он видел
главное отличие их от схожих, религиозных только на первый взгляд,
переживаний. Вера в существование «невидимого порядка вещей» и в
то, что высшее благо человека состоит в гармоничном приспособлении
к этому порядку и внутренняя жизнь в гармонии с ней образуют то, что
Джеймс называл «религиозным состоянием души», которому присущи
особые свойства и черты религиозного сознания и религиозного
переживания, которые трудно понять тому, кто их не испытал.
Религиозные переживания характеризуются чувством освобождения
от состояния угнетенности; уверенностью, что в конце концов все будет
хорошо; ощущением внутреннего мира и гармонии; утверждением
жизни, несмотря на то что внешние обстоятельства нисколько не
изменились. Центральное религиозное переживание, по Джеймсу,
утверждение жизни, чувство покоя и радости.
Для религиозного сознания характерно: эстетическое восприятие
мира; надежда на Бога в делах, мягкость и терпеливость по отношению
к другим людям, даже к самым антипатичным, равнодушным и

недоброжелательным (они являются орудием добра в руках Бога);
представление, что все события, связанные с судьбой человека,
представляют собой выполнение божественного предначертания.
Центр, вокруг которого вращается религиозная жизнь, - забота
человека о своей личной участи, которая, в свою очередь, является
единственной доступной человеку абсолютной реальностью. Поэтому
Джеймс брал за основу изучения религии индивидуальный религиозный
опыт человека и его чувства в качестве важнейшей формы проявления
религии. Религиозный опыт, по Джеймсу, присущ всем людям
независимо от их национальной принадлежности и вероисповедания, но
обладают люди этим опытом в различной степени.
Джеймс подчеркивал значение религии как утешения в кризисных
ситуациях. Религиозное обращение как раз зачастую происходит в
период жизненных кризисов. Джеймс при этом большое значение
придавал чувствам осознания своей порочности, греховности,
духовного несовершенства, которые зачастую сопровождают кризис и
способствуют принятию религиозной веры. Религиозная вера это
духовное достояние, и тот, кто способен переживать истинные
религиозные чувства, имеет неоспоримое духовное превосходство
перед неверующими, людьми, которые неспособны ни при каких
обстоятельствах пережить религиозного обращения.
Джеймс считал, что религиозный опыт в принципе одинаков у по-
следователей разных религий - буддистов, христиан, мусульман. Чтобы
объяснить, каким образом появляются различные религиозные конфес-
сии, Джеймс вводил понятие воздействия социальной реальности. Од-
нако социальные проявления, по мнению Джеймса, вторичны и мало-
существенны для религиозной жизни индивида, гораздо более важное
место здесь занимает то общее, что есть во всех религиях это гак на-
зываемое «душевное освобождение», которое складывается из двух час-
тей: 1) душевное страдание; 2) освобождение от него. Причем освобож-
дение от страданий состоит в чувстве, что это произошло благодаря
приобщению к высшим силам. Если прибавить к этому специфику кон-
кретного вероучения и личный темперамент, можно получить точное
воспроизведение индивидуального религиозного опыта как психическо-
го явления. Джеймс подчеркивал видимые результаты религиозного
опыта - рост духовных сил, открытие новых жизненных горизонтов.
Религия, утверждал Джеймс, содержит в себе определенные психо-
логические механизмы, благотворно действующие на людей. Непосред-
ственные чувства и переживания имеют решающее значение. Отсюда и
его концепция о терапевтической функции религии. Она обладает чу-
десной властью превращать самые невыносимые страдания человече-
ской души в глубокое счастье. Таким образом, религия, занимаясь судь-

бами личности, приходит с ней в соприкосновение, и поэтому призвана
неизбежно и навеки играть роль в истории человечества. Религиозные
вопросы для Джеймса - это вопросы о том, жить или не жить человеку в
единении с чем-то высшим, которое дается ему как дар. Этот дар только
и представляется реальным. Личность при этом обновляется коренным
образом, так же как и внешний мир меняется для верующего человека.
Решетников М.М.
СОЦИАЛЬНЫЙ АКТИВИЗМ И ТЕРРОРИЗМ
(Проблемы юношества)
Несмотря на то, что прагматически или стратегически ценного для
преодоления фанатизма и терроризма предложено не так уж много, тео-
рий в этой области более чем достаточно. При этом характерная осо-
бенность большинства из них состоит в том, что они разрабатываются
на уровне здравого смысла, одновременно с этим апеллируя к явлениям,
выходящим далеко за рамки обыденной жизни. Как представляется, и
первый и второй подходы не вполне адекватны, ибо, когда мы перехо-
дим к понятию «фанатизм», то тем самым заведомо обозначаем, что
обращаемся к сфере иррационального, а при более пристальном взгляде
мы не можем не замечать, что те или иные социальные эквиваленты
терроризма присутствуют повсеместно.
S.Twelmow и F.Sacco (2003) высказали предположение, что социаль-
ный активизм, фанатизм и его переход в идеи мученичества и терро-
ризма - это явления одного порядка, а иногда - и звенья одной цепи. В
связи с чем была сформулирована гипотеза о возможности (или нали-
чии) неких «особых социальных факторов», ответственных за формиро-
вание террористов. Упомянутые авторы также пытались выявить те си-
туации и события в истории жизни конкретных индивидов и социумов,
которые могли бы объяснить «развитие террористического мировоззре-
ния», а также факты, когда мы (нормальный социум), сами того не же-
лая, «поощряем» терроризм.
Сформулированные идеи показались мне чрезвычайно интересными,
но, большей частью - лишь провокативными, так как в последующем
они рассматривалась исключительно с американской (мало применимой
к российской истории и действительности) точки зрения.
Вероятно, будет нелишним напомнить, что, хотя мы справедливо го-
ворим о международном терроризме, не стоит забывать, что на террито-
рии собственного государства мы чаще всего сталкиваемся с фанатиз-
мом и терроризмом своих же сограждан. И наше продвижение к пони-
манию ряда социальных процессов явно тормозится тем, что мы все

время чего-то не домысливаем и не договариваем. Здесь, возможно, ска-
зывается многолетняя привычка к политизации проработки и оценки
любых проблем, в результате чего частично утратилась способность к
принципиально научному (лишенному политической подоплеки) анали-
зу. Я не уверен, что мне удастся избежать этого недостатка (которому,
безусловно, подвержен, как и многие представители моего поколения),
но очень бы хотелось.
Начну с того, что после развала СССР теракты стали еще одним
мощнейшим ударом по нашему национальному самосознанию и (есте-
ственному, как и для любой другой нации) нарциссизму. Ранее могуще-
ственный и гордый своими достижениями и историческим прошлым
народ, оказался в очередной раз униженным со стороны неких (несрав-
нимых по своим человеческим, экономическим и военным ресурсам)
экстремистских групп.
В предшествующей публикации (Решетников М.М. Клинический
метод в изучении и разрешении межнациональных конфликтов (Соци-
ально-историческая психиатрия) / В кн.: «Психология и психопатология
терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора». Материалы 1-ой
Всероссийской конференции. СПб: Восточно-Европейский Институт
Психоанализа, 2004. - стр. 37-64) мной уже обосновывались представ-
ления, что при наличии в истории народа тяжелой психической травмы,
связанной с массовым (национальным) унижением, через какой-то дос-
таточно длительный период (десятилетия и даже столетия) могут «вы-
зреть» те или иные ложные идеи (или идеи отношения), которые, при
наличии сопутствующих условий (дополнительных негативных эконо-
мических, социальных или политических факторов), затем превращают-
ся в непоколебимую убежденность конкретного народа или этнической
группы в своей правоте, избранности Богом, а также - в особой месси-
анской роли в сочетании с идеями гордости, величия и самопожертво-
вания во имя искупления или отмщения, при этом такая «мессианская
роль» может приобретать самые жестокие формы реализации. (Те или
иные массовые травмы имеются в истории почти всех народов, хотя
нельзя не признать, что некоторым «повезло меньше». Отношение к
этим травмам также сильно варьирует, и всегда определяется позицией
государственной элиты, которая может как последовательно минимизи-
ровать их роль в национальном сознании (и, как следствие - их транс-
ляцию следующему поколению), так и использовать как инструмент
влияния в своих узко корыстных (экономических или политических)
целях). Было также предложено распространить это предположение на
все некогда гонимые, колониальные или полуколониальные народы,
которым затем была дарована свобода, возможность вернуться на свои
исторические родины и очень скоро ощутить себя на обочине истории и

цивилизации (Решетников М.М. «Глобализация - самый общий взгляд»
и «Исламское противостояние и проблема терроризма». В кн. Решетни-
ков М.М. «Психодинамика и психотерапия депрессий» СПб: Восточно-
Европейский Институт Психоанализа», 2003. С. 107-155). В целом, пока
нет оснований отказываться от этой гипотезы, у которой имеется масса
исторических подтверждений, начиная с библейских времен и до наших
дней. Но я бы добавил к списку «гонимых, полуколониальных и коло-
ниальных народов» пост-имперские и пост-тоталитарные (психологиче-
ски «поврежденные») сообщества, у которых мы можем предполагать
ничуть не меньше поводов для аналогичных феноменов. Общеизвестно,
что террористы-фанатики - это преимущественно молодые люди. Но их
террористическое мировоззрение не сформировалось в одночасье, и,
таким образом, мы должны предполагать, что его предпосылки должны
находиться где-то в подростковом периоде, когда все (после предшест-
вующего периода идентификации с родителями) переживают «кризис
переоценки и самоутверждения» со склонностью подвергать сомнению
все устоявшиеся нормы и правила в сочетании с юношеской агрессив-
ностью. При нахождении в здоровом социуме этой естественной психо-
логической потребности противостоит консолидированная позиция
взрослого большинства, и постепенно новое поколение становится со-
циально более адаптивным. Но ситуация принципиально меняется, ко-
гда и это (взрослое) большинство оказывается в состоянии «кризиса
переоценки», «пересмотра всех устоявшихся норм и правил» и т. д. ес-
тественная (возрастная) агрессивность одних не только не встречает
адекватного противодействия, но и катализируется ситуационной агрес-
сивностью старшего поколения.
Внезапно открывшиеся (и в значительной степени - мифологизиро-
ванные) горизонты демократического строительства в начале 90-х спо-
собствовали небывалому росту социальной активности населения Рос-
сии. Однако этой социальной активности не было предоставлено ника-
кого духовного обрамления. В связи с чем значительная часть населения
заняла позицию «молчаливого большинства», другая часть социальных акти-
вистов влилась в (вначале - в чрезвычайно широкое, а затем все более су-
жающееся и бюрократизирующееся) экономическое и партийное строитель-
ство, а для третей - (также социальных активистов, но негативистски настро-
енных) демократические свободы создали уникальные условия для транс-
формации их убеждений и идеалов в различные формы бытового и нацио-
нального экстремизма и фанатизма (Решетников М.М. Современная россий-
ская ментальность. М.: Российские вести, 1996. 86 с).
Почему? Потому что привнесенная демократия (с немедленно гаранти-
рованными Конституцией всеми правами и свободами) при отсутствии
демократической традиции и сохранении тоталитарного типа самосознания

социума создает особую «питательную среду» для размножения вируса
интолерантности и терроризма. В кратком варианте это трудно обосновать,
но, безусловно, особо поверженной заражению этим вирусом оказывается
категория уже упомянутых социальных активистов (во всяком случае, ни-
кто не заподозрит в террористе «пассивную личность»).
Если культура и социум не принимает, не обсуждает или отвергает
идеалы потенциального или убежденного социального активиста, он
легко может трансформироваться в социального фанатика. Мы видим,
что в 2004-2005 годах именно молодежь в ряде новых стран, образо-
вавшихся после распада СССР, оказалась основной силой социальных
взрывов и катаклизмов. Как представляется, из этого опыта еще не сде-
лано должных выводов.
В частности: ключевым вопросом для любого культурного сообщества
(для многонационального - тем более) является то: как, куда и кем направ-
ляется, модулируется и контролируется нормальная социальная активность
(в том числе - и оппозиционного регистра) и нормальная социальная агрес-
сивность? Этот вопрос является ключевым, так как, если не происходит
адекватной разрядки вышеупомянутых потребностей на социально значи-
мые цели (а сама потребность, также как и потребность в ее реализации,
остается), они легко маргинализируются и принимают иные формы -
вплоть до патологических проявлений в форме узко национального «идей-
ного единства», или агрессивности и фанатизма малых групп. Ни для кого
не секрет, что национальная идея является самой мощной для идентифика-
ции и консолидации, и неуничтожимой.
Что консолидирует нацию? Вовсе не границы (независимо от того, «от-
крыты» они или задернуты «железным занавесом»), не флаг и не гимн, и не
гражданство. Прежде всего: общность истории, языка, культуры, традиции
и - самое главное: обращенность в общее (для всей нации) будущее, кото-
рое вначале существует только как идея. Есть ли это сейчас?
Вопреки широко распространенному мнению, что первичным фак-
тором, ответственным за терроризм и фанатизм, являются некие идеи,
возьму на себя смелость сформулировать гипотезу, что главной являет-
ся естественная агрессивность, которая затем лишь катализируется теми
или иными событиями, и уже после этого ей придаются определенные
оправдательные или объяснительные смыслы (Решетников М.М. Демо-
кратия, терроризм и гражданское общество: тенденции, противоречия,
исторические иллюзии // Журн. «Телескоп» № 6-2004. -с. 2-6). И эта
естественная агрессивность широко варьирует. Даже на бытовом уровне
мы это хорошо знаем и признаем, как в отношении конкретных людей,
так и народов, при этом - иногда даже подавая отсутствие такой агрес-
сивности как негативное качество (например, в известном выражении о
«"горячих" эстонских парнях»). Таким образом, чем агрессивнее этнос

или социальная группа, тем больше потребность в сдерживающих,
смыслообразующих и направляющих их активность факторах. Доста-
точно ли усилий прилагается в этом направлении?
К сожалению, у нас нет статистики и серьезных психологических
исследований социального терроризма подростков, который буквально
захлестнул Россию после первых терактов. Но наши американские кол-
леги, уделившие убийствам, совершенным подростками, и звонкам о
минировании школ более пристальное внимание, в большинстве случа-
ев обнаружили, что ведущими мотивами «малолетних террористов»
являлись: протест против давления властных структур (собственных
юношеских организаций или преподавательских структур) и обесценива-
ние человеческих отношений. Еще раз повторим: протест против давления
властных структур и обесценивания человеческих отношений принимал
самые различные формы - от, казалось бы, безобидных до поражающих
своей жестокостью. При одних и тех же побуждающих мотивах. С этой
точки зрения уместно задать еще один вопрос: так ли уж сильно отличают-
ся анонимный звонок о мнимом минировании школы от расстрела одно-
классников или массового захвата заложников? Количественные ли это
отличия или качественные?
В данном случае мы не говорим о противодействии терроризму - те,
кто стали на этот путь и уже запятнали себя кровью, вряд ли повернут
назад. Ничто не внушает такого оптимизма. Но можно ли предложить
какие-либо механизмы профилактики развития террористического ми-
ровоззрения и следующего за ним действия? В обществе существует
достаточно широко распространенная точка зрения, что терроризм - это
следствие деятельности террористов. Не заблуждение ли это? И даже
если принять эту точку зрения как верную, то тогда возникает второй
вопрос: а следствием чего является появление самих террористов и тер-
рористического мировоззрения?
Может быть, нам стоило бы больше думать о том, созданы ли реальные
условия для того, чтобы социальные активисты имели возможности для
выражения своих мнений и точек зрения (каковы бы они ни были)? Име-
ются ли действенные механизмы, которые позволяют отдельным людям,
профессиональным, религиозным или национальным группам быть услы-
шанными? Возможно ли вообще создание такой ситуации, которая будет
побуждать социальных активистов самого различного толка к сотрудниче-
ству. Как обеспечить формирование более безопасной, ответственной, на-
дежной и более прогнозируемой социальной атмосферы, где люди CMoiyr
актуализировать свои цели и потребности, не прибегая для утверждения
своих идей к ущемлению свободы окружающих?

Румянцева П. В.
ВРЕМЕННОЙ АСПЕКТ ЛИЧНОСТНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
СТАРШЕКЛАССНИКОВ ИЗ РУССКО-ЕВРЕЙСКИХ СЕМЕЙ
Проблема исследования идентичности потомков смешанных в этниче-
ском отношении браков достаточно актуальна для современной науки, и
это далеко не случайно. В современном мире социальное и культурное
пространство все более унифицируется, этническое своеобразие из сфер,
доступных непосредственному внешнему наблюдению, погружается во
внутренний план сознания, и именно в этих условиях изучение людей, яв-
ляющихся членами нескольких культур, говорящих как минимум на двух
«языках» - в самом широком смысле этого слова, - становится все более
важно (Qureshi К., Moores S., 1999).
В зарубежной науке проблему выходцев из этнически гетерогенных
семей начали разрабатывать, исходя из представлений о маргинально-
сти и маргинальном человеке (Стоунквист Э.В., 1979; Bochner S., 1982;
Mann J. 1973; Park R.E., 1928). Основной вопрос, который решался оте-
чественными исследователями - это вопрос о выборе детьми собствен-
ной национальности и о том, какими факторами выбор этот обусловли-
вается. В последние годы исследователи стали обращать внимание на
более глубинные аспекты этнического самосознания людей смешанного
происхождения, что позволило сделать вывод о неоднородности данной
группы (Галкина Е.М., Кирсанов В.А., Носенко Е.).
Наше исследование было нацелено на изучение особенностей иден-
тичности старшеклассников из смешанных русско-еврейских семей по
сравнению с их сверстниками из этнически гомогенных семей русских и
евреев. Объектом исследования послужили учащиеся 9-11 классов
школ Санкт-Петербурга, всего 165 человек. Среди изучаемых нами ас-
пектов самосознания определенное внимание было уделено временному
компоненту личностной идентичности. Представление человека о са-
мом себе структурировано во времени (Сарджвеладзе Н.И., 1989), а со-
гласованность разновременных «образов Я» считается одним из важ-
нейших показателей психического здоровья человека (Белинская Е.П.,
1999). Для исследования использовалась методика «Символический
анализатор мира» А.М.Парачева. В ходе проведения психодиагностиче-
ского обследования подросткам предлагалось определить свои цветовые
ассоциации с различными периодами жизни (от рождения до 70 лет).
При обработке полученных данных удалось выявить интересные
различия во временном аспекте личностной идентичности у старше-
классников смешанного русско-еврейского происхождения, обуслов-
ленные тем, кто именно из родителей (отец или мать) принадлежит к

еврейскому этносу. Можно отметить, что наиболее комфортными пе-
риодами для старшеклассников, рожденных еврейскими матерями, ока-
зываются периоды младечества (3 и 6 лет). С точки зрения возрастной
психологии это ключевые этапы детского развития ребенка, нередко
называемые кризисными. Для старшеклассников, в семье которых пред-
ставителем еврейского этноса является отец, наиболее комфортным
оказался период будущего - возраст 25 лет.
Нам представляется, что интерпретировать эти данные возможно,
исходя из представлений о разделении тендерных ролей в семье. Суще-
ствует определенный стереотип еврейской матери - гиперопекающей,
сверхзаботливой, очень принимающей. В ряде исследований была пока-
зана связь между этими стереотипными представлениями и тем поведе-
нием, которое еврейские матери действительно проявляют по отноше-
нию к своим детям (McClain, 1995; Dale, 1988). Видимо, именно эти
особенности и позволяют еврейской матери наиболее полно выполнять
функцию обеспечения эмоционального комфорта для своих детей, при-
чем особенно ярко выполнение этой функции представлено в сознании
последних во взаимосвязи с кризисными этапами возрастного развития,
то есть тогда, когда усилия матери по созданию атмосферы эмоцио-
нальной теплоты и безопасности были особенно необходимы.
Резкий «взлет» комфортности представлений о возрасте 25 лет у
старшеклассников, отцы которых - евреи, также можно объяснить, ис-
ходя из традиционных представлений о тендерном разделении труда.
Если еврейская мать представляется заботливой и принимающей, сте-
реотипное восприятие наделяет еврея-мужчину такими особенностями,
как умение приспосабливаться, «устроиться» в жизни. Традиционное
разделение труда по признаку пола требует от мужчины внесемейной
реализации, успехов на профессиональном и финансовом поприще.
Возраст 25 лет - это этап активного вхождения в широкую социальную
среду, расцвета карьеры. Идентифицируясь с отцом при планировании
освоения карьерных ролей, выходцы из еврейско-русских семей прини-
мают на себя и те качества отца-еврея, которые, с их точки зрения,
обеспечат им профессиональную и финансовую успешность.
Полученные данные заставляют предположить, что среди предста-
вителей еврейского этноса сохраняется более традиционное разделение
тендерных ролей в семье, однако этот вопрос требует дополнительного
изучения, поскольку отражение внутрисемейных отношений в сознании
подростка может не всегда совпадать с реальным положением дел.

Скрыль В.Н.
СУБЪЕКТНЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ БЛАГОПОЛУЧИЯ
В ПЕРИОД ПОЗДНЕЙ ВЗРОСЛОСТИ
Психические развитие человека - это сложный процесс, определяе-
мый как внутренними ресурсами, так и внешним окружением человека
и включающий в себя как приобретения (повышение уровня функцио-
нирования желательных характеристик и снижение уровня нежелатель-
ных), так и потери (снижение функциональных параметров желатель-
ных характеристик, и увеличение нежелательных). С точки зрения со-
временной науки приобретения, как и потери, присутствуют в любом
возрасте, изменяется только их соотношение и период поздней взросло-
сти, а именно возраст от 50 до 60 лет является в этом смысле переход-
ным. В исследованиях зарубежных авторов показано, что субъективно
на протяжении жизни люди отмечают в своём развитии определенные
изменения, как положительные, так и отрицательные, и предполагают,
что с возрастом эти изменения продолжатся (Fleeson). Положительно
оцениваемые изменения являются одним из компонентов, участвующих
в формировании чувства субъективного благополучия.
Существует множество подходов к определению этого феномена. В
целом большинство исследователей определяют субъективное благопо-
лучие как состояние, которое создаётся актуальными переживаниями
положительных и отрицательных эмоций, интенсивностью и частотой
этих переживаний и включает в себя результат сравнения актуального
представления о своём уровне субъективного благополучия с собствен-
ным представлением о нём (Diener, Emmons, Veenhoven, Frisch).
Ведущими компонентами, определяющими уровень субъективного
благополучия, признаются личностные характеристики. Личностными
качествами, связанными с высоким уровнем благополучия, являются:
автономность, контроль над окружением, личностный рост, позитивные
отношения с другими, наличие целей в жизни, самопринятие (Riff).
Личностные качества, являясь основными детерминантами субъек-
тивного благополучия, проявляются в структуре субъекта и, по мнению
К.А.Абульхановой-Славской, в качестве такого субъекта обнаруживают
свой способ жизни и индивидуальность. Таким образом, способы субъ-
ектного взаимодействия с миром являются проявлениями личностных
характеристик. В данном контексте представляется актуальным иссле-
довать способы организации субъектных ориентации, способствующие
высокой оценке субъективного благополучия. Мерой оценки уровня
благополучия может являться субъективная оценка качества жизни.

В исследовании приняли участие 155 работающих женщин в возрас-
те от 50 до 59 лет. Для определения способа субъектного взаимодейст-
вия с жизненной ситуацией использовался опросник жизненных ориен-
тации Е.Ю.Коржовой, для оценки уровня субъективного благополучия
использовался опросник ВОЗКЖ-100.
По результатам измерений были выделены группы с высоким, сред-
ним и низким уровнями субъективного благополучия. Анализ средних
значений в этих группах выявил статистически значимые различия по
показателю трансситуационного освоения мира (р<0,()1). Следователь-
но, чувство ответственности за свою жизнь, стремление к самоосущест-
влению во внешнем мире, восприятие своей жизни как насыщенной
событиями и нежелание планировать свою жизнь - качества, характер-
ны для людей, высоко оценивающих свой уровень субъективного бла-
гополучия. Людям с низкой оценкой- свойственна обращенность к внут-
реннему миру, представление о своей жизни как о малособытийной,
отсутствие ощущения контроля за собственной жизнью, так как она
рассматривается как один из аспектов существования внешнего мира.
Корреляционный анализ показал, что определяющим фактором в
группах с высоким и низким субъективным благополучием является
трансситуационная изменчивость. В группе с низкими оценками этот
показатель отрицательно связан с «Психологической» сферой, входя-
щими в неё субсферами и субсферой «Способность к работе» (р<0,01), а
в группе с высокими оценками к этим связям добавляется сфера «Уро-
вень независимости» и субсфера «Подвижность». Высокий уровень
субъективного благополучия определяется способностью человека ре-
ально смотреть на вещи, предпочитающего привычные способы дейст-
вий, планирующего свою жизнь исходя из реальных возможностей.
Группа со средним уровнем отличается малым количеством связей, что
обусловлено высокой индивидуальной изменчивостью и наличием
большого количества различных стратегий поддержания благополучия.
Выраженность субъект-объектной направленности наиболее сильно
связана с удовлетворенностью в «Психологической» сфере, в меньшей
степени с удовлетворенностью в сфере «Уровень независимости». Де-
терминантами субъективного благополучия в этих сферах являются
трансситуационная стабильность и трансситуационное освоение внеш-
него мира. Таким образом, объектная ориентация является одним из
способов достижения субъективного благополучия за счёт внутреннего
равновесия и постоянства. Субъектная ориентация, связанная с низким
ощущением благополучия, предполагает неудовлетворенность, актив-
ный поиск новых форм поведения и стремление к изменениям.

Исследование показало, что тип субъект-объектных ориентации в
жизненных ситуациях может являться показателем уровня оценки субъ-
ективного благополучия.
Соловьева Е.А.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ КОМПОНЕНТЫ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ
Тема города в современных условиях приобретает особую остроту в
связи с той культурной, интеллектуальной, политической и экономиче-
ской ролью, которую он играет в истории цивилизации (Глазычев В.Л.,
Дридзе Т.М, Елохина Т.П., Линч К., Милгрэм С, Сайко Э.В. и др.).
Еще Аристотель определил человека как «Homo politicus», понимая
под этим существо, проживающее в городе. Именно в городе, благодаря
социокультурному содержанию городской жизни, формируется то, что
принято называть «гражданским обществом». Вместе с тем жизнь в го-
роде имеет много минусов социально-психологического и экологиче-
ского порядка. Изучение города имеет мощную социологическую тра-
дицию, но психологические проблемы практически не поднимались.
Основным принципом градообразования считается принцип взаимо-
связи мира человеческих ценностей с пространством города (Линч К.).
Тем не менее, в явлении «город» чаще всего изучают субстрат, т.е. его
предметно вещную среду. В сознании людей образ «правильного горо-
да» соотносится с формой города, а не с его социальной сущностью, о
которой они даже не имеют представления (Алексеева Т.И., 1995).
Особенно это характерно для России, где город всегда существовал
как предметно-пространственная форма с соответствующими атрибута-
ми, из чего вытекала завышенная роль градостроительного проектиро-
вания как формы организации деятельности профессионалов. Город как
сообщество людей, связанных фактом совместного бытия, с граждан-
ской ответственностью на уровне муниципальной политической жизни
до сих пор в России не существует (Глазычев В.Л., Даркевич В.П.).
Психологическая проблематика города вошла в арсенал научных ин-
тересов на Западе в 60-е годы XX века, в нашей стране - в 80-е в связи с
развитием архитектурной психологии. Большая часть исследований то-
го времени была продиктована требованиями жилищного строительства
и попытками проектировщиков совместно с психологами преодолеть
последствия скудной функциональной архитектуры. Работы касались
главным образом эстетики организации городского пространства.
В конце 90-х - начале 2000-х годов в центре внимания исследовате-
лей оказываются субъективные переживания, ассоциации, связи и при-
вязанности, возникающие у пользователей среды. В основе современ-

ной концепции городской среды лежит признание социокультурной
функции наиболее важным структурообразующим фактором (Глазычев
В.Л, 1995;Сайко Э.В., 2001; Урбах, Хорошилов, 1991 и др.).
Серия наших исследований была посвящена изучению закономерно-
стей и механизмов формирования психологической среды города на
примере Санкт-Петербурга. Респондентами были студенты СПбГАСУ,
будущие архитекторы, строители, проектировщики различных сторон
городской жизни. Характер выборки интересен с двух точек зрения: 1)
возраста, в котором происходит наиболее активное освоения города; 2)
профессиональной ориентации.
Психологическую среду мы определяем как интериоризированную
часть окружающего мира; то, что осваивается, обживается, становится
своим; что имеет смысл и значения для субъекта. Один и тот же город
люди знают по-разному. Чем богаче окружение, тем больше разных
сред может быть создано на его материале, и тем разнообразнее будут
его обитатели (Барабаш Н.Б., 1986).
В исследованиях сопоставлялись три группы данных:
1) ментальные репрезентации города: свое-чужое, красивое-
некрасивое, предпочитаемое-отвергаемое, символическое-популярное;
2) предметное наполнение различных по психологическому значе-
нию пространств;
3) когнитивные и личностные особенности респондентов, а также
показатели «урбанофилии» - предпочтения городского образа жизни и
идентификации с городом.
Проверялись гипотезы об опосредованности связи предпочтений в
городской среде индивидуально-психологическими особенностями и о
влиянии характера будущей профессиональной деятельности на знания,
предпочтения и активность по отношению к городу.
Были выявлены два типа основных оппозиций, по которым описыва-
ется городская среда: «своя - чужая» и «общественная - ничейная».
Первая из них имеет информационный характер, вторая - нормативно-
побудительный. Определены основные признаки, значимые для иден-
тификации с городом, выделены группы психологических характери-
стик, связанных с восприятием и предпочтениями в городской среде.
Старобинский Б.М.
РИТУАЛИЗАЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ
Процесс ритуализации поведенческих актов присутствует во всех
сферах деятельности человека. Максимально ярко это проявляется в
межличностном общении. Обращаясь к исследованиям этологов (Ло-

ренц К., Дольник А. и др.), мы видим процесс ритуализации и в поведе-
нии животных. Ритуализация - неотъемлемая часть поведения живого
существа. Любая деятельность человека может быть ритуализирована.
При этом сам ритуал, как элемент поведения быстро становится необ-
ходимостью. То есть деятельность должна быть ритуализирована. Речь
идет не только об отдельных двигательных актах, но и об их последова-
тельности. Такая концепция лежит в основе имитационной модели не-
вербального поведения (Крылов B.C., Самохвалов В.П., 1989), по кото-
рой «элементы поведения - цепи поведения - комплексы цепей» и со-
ставляют модель поведения. С нашей точки зрения, создание человеком
такой модели и является ритуализацией.
Определение ритуализации - принятие и многократное повторение
определенных форм поведения (Пезешкиян П., 2002). При этом ритуа-
лизация основывается на «традиции и прошлом» (Дружинин В.Н.,
2000), а само исполнение ритуалов может являться инстинктивным.
Ритуализация поведения описывается исследователями во всех сфе-
рах деятельности человека, но в первую очередь это связано с межлич-
ностным общением (Куницина В.Н., Казаринова Н.В., Погольша В.М.,
2003) и взаимодействием с социальными институтами (Кронгауз М.А.,
1991). При этом в жизнедеятельности человека ритуализируется подав-
ляющее большинство действий. Все обыденные, привычные действия
совершаются без постоянного осознавания. Это становится заметным
чаще всего при нарушении стереотипа. Невротизированная личность
реагирует на такой сбой различными эмоциональными и психосомати-
ческими состояниями (портится настроение, появляется головная боль и
т.д.). Чтобы избежать этого, человек стремится к четкому выполнению
ритуала и к ритуализации иных своих действий, реализуя таким образом
потребность в ритуализации. Эмоциональное напряжение, потенци-
рующее это стремление, приводит к формированию зависимости от ри-
туального поведения (Старобинский Б.М., 2004).
Чем выше тревожность, тем больше невротизация (Хорни К., 2002).
Следовательно, тем больше ритуализированных действий. При этом
ритуалы усложняются. Отказ от них становится очень болезненным,
практически невозможным. В данном аспекте мы рассматриваем ритуа-
лизацию как неосознаваемый процесс формирования защитного пове-
дения, основанный на мифах влияния и являющийся реакцией на внеш-
ний фактор, воспринимаемый субъектом как значимый и приводящий к
использованию стереотипизированных форм поведения (ритуалов).
Например, в своей врачебной практике элементы ритуализации мы
выявили у всех пациентов, страдающих хроническими заболеваниями:
ИБС, грыжей пищеводного отверстия диафрагмы, сахарным диабетом
1-го типа, бронхиальной астмой. С нашей точки зрения, это в первую

очередь связано с необходимостью четкого приема медикаментов, вы-
нужденного ограничения физической нагрузки, строгостью диеты и
длительностью течения болезни. Нарушение режима зачастую приводит
к значительному ухудшению состояния, чаще всего сопровождаемого
эмоцией страха. Для снижения тревоги формируется устойчивый риту-
ал, сопровождающий прием лекарств. И сам прием лекарств становится
одним из важнейших ежедневных ритуалов. Ритуализация поведения
всегда есть у пациентов с хроническими заболеваниями позвоночника.
Особую выраженность она обретает при наличии психосоматического
расстройства (Тополянский В.Д., Струковская М.В., 1984).
В процессе психологического консультирования у клиентов выяв-
ляются ритуалы, в первую очередь связанные с повседневными дейст-
виями. В межличностном общении - от общепринятых ритуалов при-
ветствия и т.п. до ритуализации взаимодействия между супругами, ме-
жду родителями и детьми, между соседями, коллегами и пр. И чем бо-
лее ритуализированы эти отношения, тем более они формальны. При
принятиями всеми участниками этих взаимодействий таких «правил»
внешние проявления конфликтов между ними минимальны. Выявляется
выраженная «сценарность» общения. «Родительская традиция» (Берн
Э., 1997) определяет не только многие из ритуалов, но и диктует необ-
ходимость ритуализации. Сам процесс воспитания ребенка чаще всего
ритуализируется (Шейнов В.П., 2002).
Таким образом, ритуализация поведения проявляется у всех людей.
Чем выше невротизация личности и общества в целом, тем больше ри-
туализированных действий и тем сложнее сами исполняемые ритуалы.
Столярская Е.В.
ВОСПРИЯТИЕ ЛИЧНОСТЬЮ МОДУСОВ СВОЕГО «Я»
В традиции гуманистической, феноменологической и когнитивной
психологии «Я-концепция» рассматривается как важнейшее психологи-
ческое образование, оказывающее влияние на психологическое здоровье
личности, возможности ее внутреннего роста и развития. Одним из на-
правлений исследования «Я-концепции» личности является выделение
и изучение различных модусов (самоидентификаций, самопредставле-
ний) «Я», то есть частных образов «Я». Модусы «Я» образуются в раз-
личных ситуациях и отражают взгляды личности и ее окружения на то,
чем она является (реальное «Я»), чем может стать (возможное «Я»), к
чему стремится (идеальное «Я»), чего боится (негативное «Я») и т.д.
Были высказаны различные предположения относительно процесса
и механизмов формирования данных модусов самовосприятия. Так, со-

гласно теории «зеркального Я» Ч. Кули, личность формирует представ-
ления о собственном «Я», интериоризируя мнения и оценки окружаю-
щих, прежде всего - значимых других (Кули Ч., 1996). Дж. Мид утвер-
ждал, что «Я-личности» складывается в процессе реального взаимодей-
ствия с другими людьми и его содержание обусловлено взаимоотноше-
ниями с ними. Рефлексия на себя и идентификация с партнером по дея-
тельности выступают в данной концепции как основные механизмы
формирования «Я-личности» (Мид Дж., 1996). Согласно теории само-
восприятия Д.Бема, основными источниками информации о своем «Я»
для личности являются анализ внутреннего состояния, наблюдения за
собственным демонстрируемым поведением и анализом ситуации, в
которой это поведение реализуется (Bern D.J., 1964). Также многими
авторами высказывались предположения о том, что некоторые модусы
«Я», прежде всего «Я идеальное» являются во многом результатом ус-
воения личностью социальных норм, присущих данному обществу
(Берне Р., 1986; Кон И., 1978).
В рамках исследования «Взаимосвязь особенностей самовосприятия
и самоактуализации личности» мы изучали особенности восприятия
личностью различных модусов своего «Я»: «Я реального», «Я идеаль-
ного», «Я возможного», «Я прошлого» и «Я избегаемого». В частности,
мы попытались проверить достаточно простую частную гипотезу. Если
предположить, что «Я идеальное» формируется в результате усвоения
личностью социальных норм и отражает данные нормы, тогда должна
существовать известная общность в представлениях различных людей
относительно своего идеального «Я». На этом основании мы сформули-
ровали следующую гипотезу: дисперсия оценок «Я идеального» будет
меньше, по сравнению с аналогичными показателями для модусов «Я
реального», «Я возможного», «Я прошлого» и «Я избегаемого».
Объектом нашего исследования являлись студенты БГУ (обучаю-
щиеся на филологическом, историческом, физическом, химическом и
радиофизическом факультетах), 115 мужчин и 123 женщины. Для изу-
чения восприятия испытуемыми модусов «Я» нами была использована
методика «Семантический дифференциал». Качества, при помощи ко-
торых испытуемые оценивали модусы «Я», соответствовали классиче-
ской 3-х факторной модели Ч.Осгуда: оценка, сила и активность. Для
проверки гипотезы о наличии различий в дисперсии оценок различных
модусов «Я» использовался критерий различий Стьюдента.
После обработки данных стало возможным говорить о следующих
результатах. Так, в группе мужчин показатели дисперсии «Я идеально-
го» значимо отличились от аналогичных показателей «Я избегаемого»
(t=-9,879; sig=0,010) и «Я возможного» (t=-4,686; sig=0,043); для моду-
сов «Я реальное» и «Я прошлое» подобных различий не обнаружено

(t= 1,597; sig=0,251 и t=-l,916; sig=0,195 соответственно). В группе жен-
щин показатели дисперсии «Я идеального» значимо отличились от ана-
логичных показателей «Я избегаемого» (t=-20,432; sig=0,002), «Я про-
шлого» (t=-4,647; sig=0,043) и «Я возможного» (t=-4,998; sig=0,038); для
модуса «Я реальное» различий не обнаружено (t=2,377; sig=0,141).
Данный результат показывает, что существуют достоверные разли-
чия в дисперсии оценок «идеального Я» по сравнению с аналогичными
показателями других модусов «Я». Причем во всех случаях, когда обна-
руживаются значимые различия, дисперсия оценок «Я идеального» все-
гда меньше, чем аналогичные показатели для других модусов «Я». Эти
данные подтверждают выдвинутую нами гипотезу и могут рассматри-
ваться как экспериментальное доказательство идеи о социальном про-
исхождении представлений личности о собственном «идеальном Я».
Сулицкий В. В.
СТЕПЕНЬ ВИНЫ В СОВЕРШЕННОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ
И ЕЕ ОСОЗНАНИЕ ОСУЖДЕННЫМИ
Степень осознания вины в совершенном преступлении, на наш
взгляд, можно определить соотношением между осознанием совершен-
ных противоправных (преступных) действий в отношении личности
(общества) и осознанным восприятием установленного судом срока на-
казания за совершенное преступление. Среди вариантов осознания со-
вершенного преступления среди осужденных выделяем такие: полно-
стью виновен; виновен; виновен частично; скорее виновен, чем не ви-
новен; скорее не виновен, чем виновен; не виновен; полностью не вино-
вен; виновен, но виноватым себя не ощущаю; виновности в совершен-
ном преступлении «не вижу»; мои действия не являются преступлени-
ем; виновен (невиновен) потому, что просто «не повезло»; не сожалею о
том, что сделал, но сожалею, что попался; невиновен, так как преступ-
ление стало неизбежным в силу сложившихся обстоятельств; виновен
тот, кто «подбил» меня на преступление; я виновен по отношению к
государству настолько, насколько оно виновно по отношению ко мне.
Варианты восприятия установленного судом срока наказания: пол-
ностью согласен; частично согласен; не согласен; срок наказания не
соответствует степени вины; могли бы дать меньший срок наказания за
совершенное преступление; срок превзошел все мои ожидания; я думал,
дадут больше; я заслуживаю расстрела (пожизненного заключения).
Степени осознания вины:

1. Контуруальная - результат соотношения полного признания сво-
ей вины к различным вариантам восприятия установленного судом сро-
ка наказания.
2. Антуруальная - результат соотношения осознанности вины к раз-
личным вариантам восприятия установленного судом срока наказания.
3. Репуруальная - результат частичного признания собственной ви-
ны осужденным в соотношениях с восприятием установленного судом
срока наказания.
4. Избирательно-прогрессивная - результат отсутствия осознания вины
осужденным в совершенном преступлении на «высшем уровне», но понима-
ния им, что является скорее виновным, чем не виновным в содеянном в соот-
ношениях к восприятию установленным судом срока наказания.
5. Избирательно-регрессивная - результат отсутствия осознания
вины осужденным в совершенном преступлении на «простейшем уров-
не понимания» и занятия позиции, что является скорее не виновным,
чем виновным в содеянном в отношении к восприятию установленного
судом срока наказания.
6. Ситоруальная - результат соотношений непризнания собствен-
ной вины в содеянном преступлении к восприятию установленного су-
дом срока наказания как неизбежности.
7. Протуруальная - результат полного неприятия собственной вины
в отношении к восприятию установленного судом срока наказания как
попранию прав человека.
8. Моторуальная - результат соотношения осознанности преступ-
ления к его последствиям и к восприятию установленного судом срока
наказания, при котором наблюдается «кризис морали» и стремление
оправдать содеянное минимизацией нанесенного вреда (ущерба) потер-
певшим особам.
9. Табуруальная - результат неадекватной оценки своих преступных
действий в соотношении к восприятию установленного судом срока
наказания, при котором главную роль «играет» низкий социальный ин-
теллект и социально-педагогическая запущенность.
10. Питеру ильная - результат стремления самооправдать собствен-
ные действия в отношении к восприятию установленного судом срока
наказания как посягательство на личную свободу.
Степень осознания вины можно использовать при составлении плана
ресоциализации осужденного и определения основных форм и методов
работы в процессе подготовки его к жизни на свободе.

Таирова Н.О.
РЕЧЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ И ФАКТОР ВОЗРАСТА:
СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Из 128 человек, медиков и экономистов по образованию, опрошен-
ных в ходе исследования, только двое ответили, что люди разного воз-
раста говорят одинаково (женщина 25 лет и мужчина 26 лет). Осталь-
ные уверенно говорили, что отличия есть. Половина опрошенных за-
труднялась четко сформулировать данные отличия словами, - говорили,
что чувствуют их интуитивно. Другая половина - люди старше 35 лет -
старались объяснить это, чаще сравнивая себя с молодыми.
Речь молодых - 20-летних по мнению 35-летних грубее, грязнее,
фразы рваные, она более быстрая и менее осмысленная. Что касается
речи более старших - она оценивалась 35-летними как более достойная,
осмысленная, взвешенная по сравнению с собственной, и с речью моло-
дых тем более. Абсолютно все опрошенные отмечают связь между от-
личиями в речевом поведении и уровне образования.
На вопрос «Отличается ли.мужская речь от женской?» женщины в
основном отвечают «нет», или если «да», то только скоростью и боль-
шим разнообразием бытовых тем. Что касается профессиональной речи
(той, которой пользуются для обсуждения рабочих проблем - в больни-
це, операционной, офисе), то она, по мнению как мужчин, так и жен-
щин, не отличается. Чем старше мужчина, отвечающий на этот вопрос,
тем чаще он говорит, что в мужской и женской речи нет никаких разли-
чий. То же показывают и совсем молодые информанты-мужчины (до 27
лет). В возрасте от 30 до 37 лет мужчины категорично говорят, что от-
личия в мужской и женской речи существуют, причем у них речь делит-
ся на «женскую» и «человеческую вообще».
Ответы на вопрос «В вашем повседневном окружении в процессе
коммуникации больше людей пожилых/молодых/ваших ровесников?»
были крайне неоднородны. Мужчины, приехавшие в СПб из провинции
(из русскоговорящей провинции, а также Архангельска и Читы) незави-
симо от возраста определяют свое преимущественное повседневное ок-
ружение как старшее. Женщины, приехавшие в СПб из провинции (сле-
дует отметить, что так называемые «провинциалы» - это те, кто живет в
нашем городе с 17-18 лет, т.е. с момента поступления в вуз), определя-
ют свое повседневное окружение как ровесников. Почему? Получается,
что женщинам легче адаптироваться в другом обществе (семантически
другом, в данном случае - столичном). У мужчин сильнее проявляется
«синдром маленького человека» среди старших, то есть столица старше,
значимее их родного города.

Вышеописанный вариант не характерен для приезжих (живут в СПб
лет 8-10) из Закавказских республик. Наличие второго активного языка
(на правах родного или близко к этому) дает человеку дополнительную
эмоциональную поддержку и ощущение некоторого обособленного
превосходства,, перерастающего в чувство равенства или старшинства.
Перейти из своего маленького семантического поля (повседневного
круга) в идентичный большой, или расширенный, гораздо труднее, чем
полностью сменить повседневный круг.
Многие информанты определяли границы взрослости/зрелости так:
создание семьи, рождение ребенка, переезд в другой (более крупный)
город. Но человек становится старше только по отношению к тем. кто
остался на территории детства. Даже после 40 лет (характерно для муж-
чин) приехавший чувствует себя младше коренных жителей своей но-
вой территории, даже если он прожил на этой территории более 20 лет и
состоялся как профессионал. Очень интересны ответы на вопрос об оп-
ределении границ возраста. Половина опрошенных показывает, что оп-
ределить возраст по речи можно с точностью до 10 лет. Также именно
10 лет можно «спрятать» (убрать или добавить), если перестроиться на
речь другого возраста, то есть подстроиться под речевое поведение бо-
лее старшего или младшего собеседника.
Томилина С.В.
ИССЛЕДОВАНИЕ ИМПЛИЦИТНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
О ФЕНОМЕНЕ ЛЖИ
Ложь, или намеренное искажение истины, как говорит толковый
словарь С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой, является предметом профес-
сионального анализа философов и психологов, интерес к которому
только возрастает со времени. Авторитетный исследователь лжи
П.Экман назвал Америку и Россию странами лжи, подтверждая поло-
жение о том, что ложь является атрибутом как общественной, так и ин-
дивидуальной жизни. Феномен лжи, в том числе и собственной, рефлек-
сивные аспекты лжи, понимание того, как люди воспринимают эту пси-
хическую реальность, что говорят и думают о ней и что входит в содер-
жание представлений о лжи, как структурируется знание о ней, является
недостаточно разработанной областью психологического знания.
При постановке цели изучения феномена восприятия собственной
лжи в рамках теории психологии познания в области психологии (Лев-
ченко Е.В., 2001, 2005) нами был предпринят анализ имплицитных
представлений о феномене лжи и связанных с ним структурах. Данное
исследование носило характер пилотажного, в рамках которого апроби-

ровались методики исследования. Исследование проводилось в 2005 г.
среди студенток 3-го и 4-го курсов, обучающихся по специальности
«психология» государственных педагогического и классического уни-
верситетов г. Перми дневной формы обучения в возрасте 20-21 год
(средний возраст 20,6 года). Всего было обследовано 50 девушек.
Имплицитные (бытовые, обыденные) представления отражают неяв-
ные, как правило, неосознаваемые самим человеком представления о
связи различных личностных образований (черт характера, свойств
личности, структуры мотивации) и порождении того или иного поведе-
ния. Имплицитные представления о «лжи» и связанных с ним структу-
рах исследовались теоретически через анализ терминологически не-
строгих текстов (пословицы русского языка) и эмпирически через ана-
лиз полей представлений, полученных в результате теста свободных
ассоциаций, метода дефиниций и метода свободного самоотчета.
Полученные данные обработаны методом контент-анализа, катего-
риальность характеристик определена с помощью экспертной оценки,
расчет однородности выделенных категорий проверен при помощи х"
критерия согласия, использовался критерий Фишера, метод семантиче-
ского дифференциала. В качестве экспертов выступили аспиранты и
преподаватели кафедры психологии ПГУ и ПГПУ.
Результаты исследования имплицитных представлений о лжи отра-
жают неслучайность зависимости лжи и правды. Представления о лжи
отражают не прямое противопоставление правды и лжи, а существова-
ние лжи и правды без их взаимоуничтожения, обеспечения их сохране-
ния во взаимном единстве, в котором каждая из категорий имеет свое
собственное значение, функцию и ценностное отношение. Согласно
имплицитным представлениям правда воспринимается как нравствен-
ный, духовный и религиозный идеал, а ложь - как внешняя безличная
сила, обусловленная прагматически-материальными условиями жизни.
Регулирование поведения осуществляется через выбор для себя лжи
или правды. Выбор субъектом лжи сопровождается извинением - выне-
сением вины и собственной лжи за пределы «Я», что снимает ответст-
венность за свое поведение, или оправданием лжи, когда субъект при-
знает свою ответственность за ложь, но пытается преуменьшить отри-
цательные последствия, показать выгоду лжи. В первом случае субъект
деперсонифицируется, самоотчуждается. Во втором случае отражено
обесценивание правды, ложь представляется необходимым условием
материально-прагматического обеспечения жизни. Эмоционально-
ценностное отношение ко лжи в основном отрицательное. Исключение
составляет восприятие так называемой «лжи во спасение».
Семантические поля исследуемых понятий перекрываются совпаде-
нием 27 ассоциантов и связаны антонимическими парами, анализ кото-

рых позволяет высказать предположение, что в представлениях о лжи
отражается система оценки (истина/ложь, информация/дезинформация,
добро/зло), мотивационная структура, связанная с удовлетворением ба-
зовых потребностей (доверие/недоверие), нравственный выбор (ко-
рысть/бескорыстие), морально-нравственные свойства личности (чест-
ность, искренность, ответственность/лживость, неискренность, безот-
ветственность), система ценностей, переживание (страха/уверенности,
грусти/радости, вины/невиновности), отношение к другому человеку
как ценности (верность/ предательство).
Харитонов М.В.
ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ И РЕКЛАМА
Современная российская экономика всё больше и больше включает-
ся в экономику мировую. Новые экономические реалии, предполагаю-
щие появление товара, который надо продвигать на рынке, формируют
свои требования к рекламе, более того, собственно эту рекламу и соз-
дают. Ведь если в плановой экономике, продукт становился товаром по
мере того как был изготовлен, то в рыночной экономике продукт стано-
вится товаром лишь тогда, когда он востребован потребителем. Отсюда
и необходимость рекламной деятельности как одного из ключевых эле-
ментов функционирования рынка.
Однако не существует рекламы вообще, она всегда привязана к той
сетке ценностей, которую разделяет тот социум и тот этнос, которым
этот товар предполагается продать. В западной экономической психоло-
гии существует три варианта ответа на вопрос: «Надо ли учитывать на-
циональную специфику рынка при продвижении на него продукции
транснациональных компаний?». Первая школа, глобализации (стандар-
тизации), считает, что потребитель везде одинаков, и поэтому в рекламе
надо эксплуатировать общие черты среднестатистического потребителя.
Вторая школа, локализации (адаптации), придерживается противопо-
ложной точки зрения. Здесь считается, что реклама, чтобы быть успеш-
ной, должна являться частью и порождением национальной культуры. И
хотя торговые марки, технологии становятся глобальными, сама рекла-
ма должна оставаться локальной. Третья школа, сопряжённости, стоит
на более реалистичных, с нашей точки зрения, позициях. У её предста-
вителей господствует убеждение, что за основу может быть взят вари-
ант комбинации двух предыдущих подходов, при взвешенной оценке
тех факторов, которые могут повлиять на конкретную оценку конкрет-
ной рекламной, продукции представителями именно этого этноса.

Таким образом, получается, что часть продукции компании имеет
стандартизированные элементы, что экономически выгодно. Прежде
всего это - логотип, название продукта, упаковка. Однако, с другой сто-
роны, ряд элементов рекламы должен отражать и этническую специфи-
ку: слоган, например, или само содержание рекламного ролика. Приня-
то считать, что практически образцовой в этом плане является реклам-
ная кампания по продвижению кофе «Несткафе». Так, телевизионный
рекламный ролик, обращенный к англичанам, предлагал данный кофе
как напиток, который принято пить вместе всей семьёй, то есть апелли-
ровал к семейным ценностям. Немцам этот же кофе предлагался как
лучшее средство привести себя в порядок после трудной, интенсивной,
добросовестно выполненной работы. Французский вариант телевизион-
ного рекламного ролика демонстрировал симпатичную одинокую жен-
щину, «слегка за...». Героиня пьёт на кухне «Несткафе», когда Он ушёл,
и вспоминает бурно проведённую ночь. На российском телевидении в
то же время данный сорт кофе продвигался как напиток, который пьют
молодые, образованные и достаточно состоятельные люди («По вечерам
мы любим, собираться у Наденьки...»).
С другой стороны, история рекламы пестрит примерами недоучёта
особенностей этнического сознания при создании того или иного рек-
ламного продукта. Классическим «ляпом» тут, пожалуй, считают по-
пытку «Нокиа» продать новую модель сотового телефона в Германии
под слоганом «Каждому - своё». Характерны также примеры недоучета
слэнговых оборотов: «Мицубиси Паджеро» в Бразилии означает, мягко
говоря, пассивный гомосексуалист.
Под руководством автора в рамках написания дипломных работ сту-
дентами различных вузов тема специфики российского сознания отра-
батывается, начиная с 1994 года. В ходе этих поисков стало понятно,
что наибольшим рыночным потенциалом обладает модель этнокультур-
ных различий, предложенная Г.Хофстеде. Под рыночным потенциалом
мы здесь понимаем способность модели, быть использованной реаль-
ными производителями товаров и услуг в рыночной экономике.
Что касается непосредственно этнического сознания россиян, то оно
отличается рядом характерных особенностей. Менталитет российского
потребителя характеризуется сильно выраженной возбудимой акцен-
туацией. Это приводит к недостатку уравновешенности, благоразумия,
управляемости. Поэтому при совершении покупок россиянином голос
разума часто уступает неконтролируемым побуждениям. В российской
рекламе часто присутствует образ недоброжелателя («врага»), которого
надо победить, которому надо что-то доказать. Особенно активно этот
образ используется в политической рекламе. Крайне нежелательно ис-
пользование в российской рекламе депрессивных мотивов. Западные

телевизионные рекламные ролики, эксплуатирующие темы бессилия
человека, конечности его существования, бессмысленности человече-
ского бытия, не найдут понимания у отечественного потребителя.
Русские составляют подавляющее большинство населения России
82%. Поэтому создатели рекламы должны учитывать прежде всего осо-
бенности русского сознания. Это - иррациональность ~ убеждённость в
непредсказуемости человеческой жизни; неагентивность ощущение,
что людям неподвластна их собственная жизнь; любовь к морализатор-
ству; запрет на прогнозирование неудачного исхода событий.
Шаранов Ю.А., Гончарова Н.А.
ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВАЯ СТРУКТУРА ЛИЧНОСТИ
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ПРАВОНАРУШИТЕЛЕЙ
Темпы роста преступности среди несовершеннолетних в настоящее
время составляют примерно 10% в год. Среди целого комплекса при-
чин, лежащих в основе данной негативной тенденции, особое внимание
следует уделить изменениям в ценностно-смысловой сфере подростков
и молодежи. Имеется в виду появление новых барьеров на пути нор-
мальной социализации, приобретения личной идентичности детей и
подростков в условиях значительного снижения воспитательной роли
семьи и школы. Отчуждение в отношениях с родителями на фоне
социально-экономических проблем жизни современной семьи приводит
к формированию трудновоспитуемости, примитивизации самосознания,
деструктивных, протестных способов поведения подростков:
агрессивности, жестокости, вандализма, пьянства и наркомании.
В свою очередь, искаженная форма три или иной стороны личности
способствует созданию некоторых предрасположений к последующим
влияниям многих других факторов. Она'начинает искать собственную
питательную среду. В этой связи знание механизмов становления и
развития ценостно-смысловой сферы личности современного подростка
позволяет прогнозировать и управлять процессом его социально-
правовой социализации, вовремя предупреждать нравственные
деформации и асоциальные поступки.
Изучая психологические особенности несовершеннолетних правона-
рушителей, мы сознательно абстрагировались от распространенной
практики анализа специфики совершенных преступлений. В своем ис-
следовании мы обратились к выявлению психологические характери-
стик, ценностных предпочтений, ценностных смыслов, которые, воз-
можно, играют более существенную роль в формировании криминоген-
ных способов самореализации подростков. Исследование ценностных

смыслов представляет определенные трудности в силу того, что мето-
дики изучения ценностей в основном ориентированы на лиц, обладаю-
щих достаточным уровнем образования и культуры.
В качестве психодиагностических методик, позволяющих опреде-
лить особенности ценностно-смысловой структуры личности несовер-
шеннолетних правонарушителей, были выбраны методики, позволяю-
щие получить характеристику личности групп испытуемых в соответст-
вии с критериями психодинамического, потребностно-мотивационного,
ценностно-смыслового уровней: методика изучения тепмераментальных
особенностей (опросник Русалова В.М.); методика многофакторного
исследования личности Р.Кеттелла; тест самоописания личности С теи-
на; методика оценки терминальных ценностей (ОтеЦ).
Исследование показало, что в числе наиболее значимых ценностей
подэкспертных несовершеннолетних правонарушителей выступили
ценности общественной жизни, высокого материального положения и
семейной жизни. Содержанием наименее предпочитаемых являются
ценности сохранения собственной индивидуальности, ценности духов-
ной жизни, что характеризует несовершеннолетних правонарушителей
раннего юношеского возраста как лиц, не проявляющих стремлений к
получению морального удовлетворения во всех сферах своей жизни.
Исследование, проведенное при помощи метода многомерной мате-
матической статистики, в экспериментальных группах выявило четыре
наиболее значимых фактора с высоким процентным вкладом. Данные
факторного анализа помогли нам обнаружить взаимосвязи между пере-
менными, которые являются линейной комбинацией некоторых латент-
ных факторов. В содержание фактора с наиболее высоким процентным
вкладом (31,5 %) вошли переменные, относящиеся к характеристике
ценностей, ценностных жизненных сфер, а также свойств личности.
Высокие значения, определившиеся в ценностной структуре, объясняют
значимость ценностей общественной жизни и семейной жизни.
Все параметры методики ценностных ориентации в этом факторе
представлены на уровне высоких значений (929). Такие характеристики
основных составляющих данного фактора позволяют нам дать ему на-
именование - «Смысложизненные ценности как нормативные образова-
ния Я-концепции». Факторы II1-IV объединили в себе признаки, кото-
рые мы определили в качестве инструментов защитного поведения. Их
содержание дает обобщенные характеристики, свидетельствующие о
гибкости поведения (883), расчетливости (880) - «Приспособительное
поведение»; властности (772), осторожности, высоком самомнении
(773), демонстрации независимости (659) - «Реактивные образования».
Таким образом, личностная позиция, морально-этические взгляды,
ценностные предпочтения, ценностная иерархия и личностные смыслы

несовершеннолетних правонарушителей юношеского возраста могут
трактоваться с точки зрения склонности к зависимому поведению. Са-
моопределение по' отношению к культуре общества, происходящее по
мере усвоения норм, отражаются в их сознании в виде нормативных
образований, основанных на потребностях выгоды и безопасности. По
мере овладения собственными поступками и потребностями выстраива-
ется стратегия психологической защиты, на основе реактивных образо-
ваний, что и определяет реакцию на определенную ситуацию, которая
для несовершеннолетних становится криминогенной вследствие нрав-
ственной и ценностно-смысловой деформации.

Глава 3. ГЕНДЕР, СЕМЬЯ, РОДИТЕЛЬСТВО
Авалиани Т. В., Белобокова Н.К.
МОТИВАЦИОННОЕ ПОВЕДЕНИЕ САМОК-КРЫС
ПРИ ВОСПИТАНИИ ПРИЕМНЫХ КРЫСЯТ
Становление и последующее развитие поведенческих реакций у по-
томства во многом зависит от материнского поведения. Одним из мето-
дов исследования роли материнской среды является перекрестное вос-
питание приемными самками, которое может специфически влиять да-
же на генетически детерминированные поведенческие признаки.
Методика. В первые 48 часов после рождения крысят либо оставля-
ли с биологической матерью, либо пересаживали к другой самке. Ис-
следовали пометы крыс, которые на 14 сутки беременности (группы S
14) или за месяц до зачатия (группы S-before) подвергались стрессу
связанному с угрозой жизни (помещение в клетку с тигровым питоном
где одна из крыс становилась жертвой пищевых потребностей хищни-
ка), и пометы, рожденные от нормальных самок. Вычислялось среднее
время возвращения самкой каждого крысенка в гнездо (ВГ) при разбрасы-
вании крысят по клетке, индекс жизнеспособности (ИЖ) отношение жи-
вых крысят на 4-е сутки к родившимся, индекс лактации (ИЛ) - отношение
живых крысят на 20-21 сутки к родившимся и поведение крысят в одноме-
сячном возрасте в тесте открытого поля (ОП).
Результаты. ВГ у здоровых самок, воспитывающих собственных ит
чужих нормальных крысят, составляло 8,5±2,0 и 6,1 ±3,1 сек соответст-
венно. Время гнездования достоверно увеличивалось, когда здоровые
самки воспитывали крысят, рожденных от матерей с психогенной трав-
мой и составляло 39,1 ± 12,0 сек в группе крысят S-14 и 35,0 ±15,0 сек Е
группе S-before. Время возвращения в гнездо крысят самками с психо-
генной травмой достоверно выше нормы. ВГ у самок S-14 для собст-
венных крысят составляло 28,8±4,7 сек, для приемных нормальных
крысят 38,0±10,0 сек. ВГ у самок S-before для родных крысят ровнялось
46,0±26,2, а для приемных нормальных детенышей 61,0±25,9 сек. Хотя
чужих крысят самки собирали в гнездо несколько дольше, достоверных
различий данного показателя в обеих группах не выявлено.
ИЖ в большинстве исследуемых группах составлял 100%. Ранняя
постнатальная гибель выявлена у крысят S-14, пересаженных к нор-
мальным самкам (ИЖ=77%), и в группе нормальных крысят, переса-
женных к самкам S-before (ИЖ=61%). ИЛ нормальных крысят, воспи-
танных собственной или здоровой суррогатной самкой, был равен
100%. ИЛ крысят, рожденных и воспитанных самками S-14 и S-before,

изменялся в пределах от 70 до 90%. Обмен аналогичным потомством не
вызывал у крысят достоверного увеличения смертности к 21-м суткам
постнатального периода по сравнению с собственными пометами крыс с
психогенной травмой.
Более всего страдали приемные стрессированные крысята, которых
воспитывали здоровые самки, и нормальные крысята, воспитанные сам-
ками S-before. Более половины пометов крысят этих групп были унич-
тожены самками полностью. Выявленные факты свидетельствуют о
нарушении материнского поведения у самок, переживших стресс до
беременности, и, возможно, о биологической целесообразности здоро-
вых самок, которые уничтожают потомство с измененным поведением.
В одномесячном возрасте крысят, воспитанных суррогатными сам-
ками, тестировали в ОП. У крысят групп S-14 и S-before, воспитанных
нормальными самками, регистрировалась повышенная эмоциональная
напряженность, снижение исследовательской деятельности и двига-
тельной активности по сравнению с нормальными крысятами. Но эти
показатели были менее выражены, чем у крысят групп S-I4 и S-before,
которых воспитывали самки с психогенной травмой. У потомства здо-
ровых крыс, но воспитанных самками с психогенной травмой, выявлено
нарушение целостности поведения в ОП, изменение исследовательского
поведения и повышенные негативно-эмоциональные реакции.
Выводы. 1. Психогенная травма самок-крыс изменяет материнское
поведение и вызывает как у собственных, так и у здоровых приемных
крысят психоэмоциональные расстройства, особенно если самки пере-
живали витальный стресс до беременности. 2. Здоровые самки воспиты-
вают приемное стрессированное потомство до достижения дефинитив-
ного уровня, а затем уничтожают крысят с выраженными отклонениями
от нормы. Вскармливание здоровыми самками положительно влияет на
психоэмоциональное поведение выживших крысят, рожденных от мате-
рей с психогенной травмой.
Андреева Т.В., Бамбах М.А.
ОСОБЕННОСТИ БИНАЦИОНАЛЬНЫХ БРАКОВ
(НА ПРИМЕРЕ РУССКО-НЕМЕЦКИХ ПАР В ГЕРМАНИИ)
В настоящее время благодаря процессу миграции и усилению меж-
культурных контактов во всем мире растет число национально-
смешанных семейных пар. Приблизительно 10 % всех заключающихся в
Германии на сегодняшний день браков бинациональны. Однако соот-
ношение заключающихся браков было и остается по-прежнему не рав-
нозначным: немецкие женщины вдвое чаще вступают в брак с ино-

странцами, чем немецкие мужчины предлагают свою руку и сердце
представительницам других народов (Hecht El-Minshawi, В., 1992).
Можно выделить некоторый ряд мотивов, влияющих на выбор ино-
странного партнера: возможность переезда в другую страну; негатив-
ный опыт общения с партнером своей национальности; интерес к дру-
гой культуре; сложившийся образ представителей другой культуры;
желание вырваться из «тесных» рамок своей культуры; долгое пребыва-
ние в стране партнера и успешная интеграция; малое количество шансов
встречи партнера своей культуры при пребывании в чужой стране.
В данной работе исследовались ценностные ориентации партнеров в
бикультуральных парах и их представления о распределении ролей в
семье, а также их удовлетворенность отношениями. Объектом исследо-
вания явились 30 бинациональных пар (партнер - представитель немец-
кой культуры, а партнерша русская), проживающих на территории Гер-
мании, в большинстве своем в Берлине и Саарбрюкене. Средний стаж
совместной жизни исследованных пар составил 3,3 лет.
Прежде всего следует отметить, что ведущие ценности-цели партне-
ров в бикультуральных парах в целом сходны. У тех и других лидируют
ценности «здоровье», «любовь», «счастливая семейная жизнь». Следует
признать, что у немецких мужчин нет такого рассогласования между
ценностями любви и семьи, какое имеется, к сожалению, у российских
мужчин. Ценность счастливой семейной жизни превосходит у них в
среднем даже значимость интересной работы, активной жизни и свобо-
ды. В целом ценностную иерархию немецких мужчин, состоящих в би-
культуральных брачных союзах с российскими женщинами-
эмигрантками, можно считать достаточно гармоничной (среди предпо-
читаемых ценностей-целей и семья, и работа), с несколько повышенной
направленностью на личные и семейные ценности (любовь и семья
важнее интересной работы, активной жизни, творчества). У них уме-
ренно выраженная ориентация на материальную обеспеченность и от-
вержение творчества, общественного признания и удовольствий.
Ценностная ориентация женщин, состоящих в бикультуральных от-
ношениях, характеризуется явным приоритетом личных и семейных
ценностей, это как бы ориентация на жизнь в несколько замкнутом
«мирке», с отвержением ценностей саморазвития (познания и творчест-
ва), даже красоты природы, а также самостоятельности и общественно-
го признания. Направленность женщин весьма сходна с ценностной
структурой у российских домохозяек. Отличия в бикультуральных па-
рах касаются ценности самостоятельности (ее предпочитают мужья),
мира и равенства (они важнее для жен).
Для опрошенных в исследовании бикультуральных пар оказалось
характерным то, что традиционно женскую роль «семейного исихотера-

певта» в представлении большинства (60%) женщин должен играть
мужчина. Русскоязычные женщины, находясь вдали от родительской
семьи и друзей, имеют только одного близкого человека - своего парт-
нера, и ждут от него поддержки и утешения. Мужчины же не всегда
согласны на такую роль, считая, что ее должна выполнять женщина.
Большинство (73,3%) опрошенных женщин считают, что выполнять
роль воспитателя детей должна женщина; при этом около половины
(56,6%) немецких мужчин, состоящих в бикультуральных отношениях,
предпочитают также принимать в этом участие. Роль хозяина/хозяйки
согласны играть 63,3% женщин и 36,6% немецких мужей; 66,6% немцев
предпочитают заниматься материальным обеспечением семьи, их рус-
скоязычные жены в 20% случаев берутся за выполнение этой роли.
Также интересно отметить то, что 76,6% женщин считает, что лиде-
ром в сексуальных отношениях должен быть мужчина, в то время как
43,3% мужчин предпочитают, чтобы инициатива исходила от партнер-
ши (супруги). Роль организатора досуга 83,3% женщин перекладывают
на мужские плечи, видимо считая, что те гораздо лучше разбираются в
немецких развлечениях. Мужчины согласны на эту роль, желая помочь
своей партнерше лучше адаптироваться в чужой культуре. Однако роль
организатора субкультуры большинство мужчин (80%) желали бы
выполнять сами, вследствие своей принадлежности к культуре страны, в
которой живет пара. Женщины же, считая, что ценности обеих культур
должны быть представлены в семье, присваивают эту роль себе.
Несмотря на все сложности жизни смешанных супружеских пар,
удовлетворенность браком в бикультуральных немецко-русских парах
высокая: неудовлетворенных браком не было ни среди женщин, ни сре-
ди мужчин. По данным опроса, русскоязычные женщины, состоящие в
супружеских отношениях с немецкими мужчинами, несколько выше
оценивают эти отношения, чем их партнеры (мужья).
Андреева Т.В.
ОБРАЗЫ ПАРТНЕРА ПО ОБЩЕНИЮ И СУПРУГА
У СТУДЕНТОВ УНИВЕРСИТЕТА
Психологами подмечен некоторый парадокс брачно-семейных воз-
зрений юношей и девушек - это значительное расхождение качеств же-
лаемого спутника жизни и предполагаемого партнера по повседневному
общению, из числа которых этот спутник обычно и выбирается. Так,
опросы молодежи в 1980-е годы показали, что те качества личности,
которые считаются значимыми для идеального супруга, в реальном об-
щении юношей и девушек не имеют решающего значения (Ковалев

СВ., 1988). Наибольшим успехом у опрошенных юношей в 80-е годы
пользовались: по убывающей значимости красивые, веселые, любя-
щие танцевать, смелые, умные, энергичные, доверчивые и трудолюби-
вые девушки. В то же время идеальная супруга должна быть: честной,
справедливой, веселой и жизнерадостной, умеющей владеть собой,
энергичной, любящей свою работу.
В 1998-2004 годах нами проведены аналогичные исследования пред-
брачных предпочтений студентов философского, экономического и фи-
лологического факультетов университета (178 человек). Количество
характеристик не ограничивалось каким-то заданным числом, так как
показатель желаемых качеств несет в себе информационную нагрузку,
отражает индивидуальность опрашиваемого. Анализ результатов опроса
юношей-студентов университета показал, что среди предпочитаемых
качеств девушек-партнеров по общению главные места занимают
внешние данные, положительные качества характера (несовпадающие
для разных студентов - скромность, порядочность и т.д.), ум, за ними по
частоте упоминаний следуют: коммуникативные данные (общитель-
ность, раскрепощенность, яркость), чувство юмора, веселость, женст-
венность и сексуальность, далее следует отношение к самим опраши-
ваемым со стороны девушек. Образ будущей жены включает в себя ха-
рактерологические (нравственные) особенности, далее следует ум из-
бранницы; внешний облик и развитость ценятся примерно одинаково, а
коммуникативные качества, веселость, живость и чувство юмора, так
ценимые для предпочитаемых партнерш по общению, совсем почти не
ценятся в будущей жене (единичные выборы).
Исследования образа предпочитаемого партнера для студенток уни-
верситета показали следующее. На первое место в образе предпочитае-
мого партнера по общению выходит внешность и особенности телосло-
жения, затем (в порядке убывания) следуют: чувство юмора, ум, нравст-
венные качества, чуткость, отношение к респондентке, волевые качест-
ва, образованность, неординарность, воспитанность, обеспеченность,
уверенность в себе, трудолюбие, сексуальность, самостоятельность. В
образе будущего супруга у студенток на первое место по числу упоми-
наний выходят не какие-то определенные черты характера, а собствен-
но, отношение к самой отвечающей девушке - 100% отвечавших предъ-
являют следующие требования к будущему избраннику «любящий»,
«разделяющий мои интересы» и т.п., затем следует требование зрело-
сти, ответственности будущего мужа, а также ум, способность обеспе-
чить семью (упоминается у 50% отвечавших), доброта супруга, внеш-
ность (36%), чувство юмора (34%), трудолюбие, хозяйственность (30%),
терпеливость, затем следует уверенность в себе и черты лидера, требо-
вания защиты (сила, смелость, мужество, «каменная стена, за которую

можно спрятаться»), эрудиция, волевые качества, коммуникабельность.
Таким образом, налицо значительные отличия образа будущего супруга
от образа того молодого человека, с которым хотелось бы общаться
студенткам. Так, если для предпочитаемого партнера по общению наи-
более важными качествами являлись внешность и чувство юмора, то в
будущем супруге девушки прежде всего ценят заботливое, любовное
отношение к себе (частично даже с требованием собственного приори-
тета в его глазах) и личностную зрелость (ответственность).
Если же рассматривать предбрачные предпочтения молодежи не в
усредненной форме, а произвести качественный анализ данных -- инди-
видуальное сопоставление предпочтений партнера и будущего мужа, то
можно заметить, что студенты (и студентки) сильно отличаются по сте-
пени соответствия образов друга и мужа. У 40% опрошенных наблюда-
ется достаточно большое совпадение этих качеств, в данном случае
можно предсказать, что у них существует осознание качеств личности,
важных для долговременного общения, и именно на них данные рес-
понденты и ориентируются в выборе друзей. К сожалению, почти у по-
ловины (45%) студентов и студенток существует практически полное
расхождение в образе друга (подруги) и будущего мужа (жены). На-
блюдается также и другая опасная тенденция - чрезмерность требова-
нии к партнеру и супругу, это касается в основном девушек. У части
студенток выявлен практически полный перечень требований к моло-
дым людям из всех теоретически возможных - он достигает 20 качеств.
Следует отметить также большую степень индивидуальных различий в
образе предпочитаемого партнера и спутника жизни у студентов. Боль-
шой диапазон предъявленных человеческих особенностей представите-
ля противоположного пола (свыше 90 наименований), вероятно, дает
больше шансов вступать в брак людям с разными свойствами.
Аринцина И.А., Искра Н.Н., Конькова М.Ю.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МАТЕРЕЙ И ДЕТЕЙ,
ОПЕРИРОВАННЫХ В НОВОРОЖДЕННОСТИ
В последние годы среди наиболее интенсивно развивающихся об-
ластей исследований в психологии выделяется направление, изучающее
вопросы психологического развития детей неонатального, младенческо-
го и раннего возраста. Изучение детей в раннем возрасте является акту-
альной задачей психологической науки, влияет как на теоретические
представления о развитии человека на наиболее ранних этапах и влия-
нии раннего опыта на последующее функционирование личности, так и
на организацию научно обоснованных программ ранней помощи и со-

провождения детей и их родителей.
В течение последних 20 лет в США и 15 лет в России ведется работа
по созданию служб ранней помощи детям с особыми потребностями, но
практика такова, что в ее «поле зрения» попадают в основном семьи,
имеющие детей с сенсорными, неврологическими, генетическими на-
рушениями. Однако существует группа детей, для которых требуется
проведение психологических исследований развития и создание соот-
ветствующих программ раннего вмешательства - это дети, рождающие-
ся с врожденными пороками развития и требующие оперативного вме-
шательства. Они оперируются в возрасте до 6 месяцев, проходя при
этом этапы разлучения с матерью, саму операцию, а также период пре-
бывания в реанимационном отделении, но особенности их развития не
исследуется, ранняя психологическая помощь им практически не ока-
зывается. Для этой группы детей не проведены исследования, предва-
ряющие планирование и организацию ранней помощи: не изучены ни
особенности психологического состояния матерей, ни особенности
взаимодействия в диаде мать-ребенок, ни особенности развития детей.
Между тем за последние 23 года в Центре хирургии новорожденных
Санкт-Петербурга лечились 5110 новорожденных с хирургической па-
тологией. Среди пациентов с врожденными аномалиями 1181 ребенок
(33,1%) родился при сроке гестации менее 36 недель (Немилова Т.К. и
др., 2002). Среди детей с пороками развития, требующими неотложного
хирургического лечения, 30,7% (1097 детей) имеют множественные
аномалии, причем большинство из них (68,8%) были недоношенными
(Немилова Т.К., 1998). Это означает, что наряду с оперативным лечени-
ем эти дети переживают весь комплекс минусов интенсивного лечения
недоношенных, влияющих на их последующее развитие. По данным
лишь одной детской городской больницы ДГБ №1 Санкт-Петербурга за
2003 год, количество детей, рождающихся с врожденными пороками и
требующими оперативного вмешательства, равно примерно 450 в год.
Однако, к сожалению, до сих пор исследовательский и практический
интерес не сосредоточивался на вопросах социально-эмоционального
развития описанной группы детей. В настоящее время, по нашим дан-
ным, нет исследований, изучающих влияние прохождения ребенком
операции, реанимационного отделения и, как следствие, разлучения с
матерью в раннем возрасте на их последующее взаимодействие.
Таким образом, необходимость в психологической поддержке детей
с врожденными патологиями, требующими оперативного вмешательст-
ва после рождения, и их матерей очевидна. Однако на вопрос о том, в
какой конкретно помощи они нуждаются, представляется возможным
ответить лишь в результате проведения исследования особенностей
взаимодействия в диаде мать-ребенок сопоставления полученных дан-

ных с результатами контрольной группы.
В связи с этим на базе ДГБ №1 совместно с факультетом психологии
СПбГУ с марта 2005 года проводится исследование, изучающее особен-
ности психологического взаимодействия в диаде мать-ребенок и его
влияние на социально-эмоциональное развитие ребенка. Эксперимен-
тальную группу составляют дети в возрасте 9-24 месяцев, оперирован-
ные в период новорожденности, и их матери. Контрольная группа со-
стоит из матерей и детей 9-24 месяцев, не имеющих опыта госпитали-
зации и хирургического вмешательства в периоде новорожденности.
Для изучения данной выборки используются методики структуриро-
ванного видеонаблюдения (Dyadic Affect Manual, Osofsky,
Muhamedrahimov, Hammer, 1998; Parent-Child Early Relationship Assess-
ment; Clark, 1985), тесты оценки уровня тревожности матери (Beck,
Zung), методика оценки распознавания матерями эмоций на лицах мла-
денцев (IFEEL Pictures; Emde&Osofsky, 1992), а также методика оценки
уровня развития ребенка (Bettell).
Данный проект поддержан грантом РГНФ №05-06 06539а 2005 г.
Борковская О.Л., Младенцева М.И.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МАТЕРИ И РЕБЕНКА
И ХАРАКТЕРИСТИКИ ДОМАШНЕГО ОКРУЖЕНИЯ
В последние годы большое количество исследований было посвяще-
но изучению отношений матери и ребенка младенческого и раннего
возраста, а также определению условий, способствующих оптимально-
му развитию ребенка. Как правило, исследование особенностей взаимо-
действия матери и ребенка проводится в экспериментальных условиях в
специально оборудованном и оснащенном видеоаппаратурой помеще-
нии, которое значительно отличается от привычной для ребенка и мамы
обстановки. В связи с этим интересным представляется вопрос, на-
сколько параметры взаимодействия матери и ребенка раннего возраста в
экспериментальных условиях соотносятся с характеристиками домаш-
него окружения ребенка. С целью изучения данного вопроса было про-
ведено исследование, в котором приняли участие 40 семей, проживаю-
щих в Санкт-Петербурге и воспитывающих детей от I I до 20 месяцев.
В качестве метода исследования взаимодействия матери и ребенка в
эспериментальных условиях была использована методика PCERA (The
Parent - Child Early Relational Assessment, Clark, 1985). Для оценки до-
машнего окружения ребенка применялась методика HOME (Home Ob-
servation for Measurement of the Environment, Bradley&Caldvell, 1984).
В результате проведенного исследования сделаны следующие выво-

ды. Обеспечение близкими взрослыми безопасности и постоянства до-
машнего окружения ребенка, а также удовлетворение его потребности в
исследовании окружающего мира за пределами дома имеет положи-
тельную статистически значимую связь (при р<0.05) с теплотой и эмо-
циональностью тона голоса, радостным настроением мамы, ее позитив-
ной установкой к ребенку и высокой степенью ее вовлеченности в игру
с ребенком. Способность к поддержанию зрительного и вербального
контакта матери с ребенком в домашних условиях, умение обеспечить
ребенка развивающими игрушками и привлечь к ним его внимание,
сознательное поощрение развития ребенка положительно коррелирую!
с высокой способностью мамы и ребенка к совместному и организован-
ному взаимодействию во время игры в экспериментальной комнате.
Обнаружены тенденции положительной связи (при р<0.1) аффектив-
ных качеств взаимодействия матери и ребенка с организацией матерью
безопасности, постоянства домашнего окружения ребенка, возможности
исследовать окружающий мир в том числе за пределами дома. Также
была обнаружена тенденция положительной взаимосвязи между радо-
стным, доброжелательным тоном голоса матери, высокой степенью ее
вовлеченности в игру с ребенком и аффективным качеством диадного
взаимодействия со способностью матери к поддержанию зрительного и
вербального контакта с ребенком дома, обеспечению ребенка разви-
вающими игрушками и умением привлечь к ним внимание ребенка.
Таким образом, результаты проведенного исследования подтвер-
ждают взаимосвязь между качеством взаимодействия матери и ребенка
раннего возраста и характеристиками домашнего окружения ребенка.
Борковская О.Л.
ВЛИЯНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ХАРАКТЕРИСТИК МАТЕРИ
НА КАЧЕСТВО ЕЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С РЕБЕНКОМ
В последние годы одним из основных направлений изучения систе-
мы отношений между матерью и ребенком раннего возраста является
исследование взаимосвязи между индивидуальными особенностями
матери и характеристиками взаимодействия матери и ребенка.
С целью изучения взаимосвязи между индивидуально-
психологическими и социальными характеристиками матери и парамет-
рами ее взаимодействия с ребенком раннего возраста нами было прове-
дено исследование, в котором приняли участие 70 семей, проживающих
в Санкт-Петербурге и воспитывающих детей матерей и детей в возрасте
от 12 до 42 месяцев. Взаимодействие матери и ребенка оценивалось на
основе видеозаписи свободной игры. В качестве метода исследования

была использована методика оценки взаимодействия матери и ребенка
PCERA (The Parent - Child Early Relational Assessment, Clark, 1985). Для
оценки психологических характеристик матерей были применены сле-
дующие методы: тест Спилбергера - Ханина; тест Юсупова на экспресс
- диагностику эмпатии; методика «Семантический дифференциал» (Ос-
гуд, 1952), включающая в себя оценку испытуемым своего детства, от-
ношений с мамой, а также отношений с другим близким взрослым в
детстве; методика оценки стиля воспитания (S.Schaefer и M.Edgerton,
1995); методика «Эмоциональные переживания» (Zung, 1965); методика
«Ответы на проблему» (Carver, Scheier, Weintrob, 1999), направленная
на выявление копинг-стратегий. Также испытуемым предлагался опрос-
ник, оценивающий такие характеристики, как возраст, уровень образо-
вания, рост, вес матери, место рождения, национальность, длительность
кормления ребенка грудью и степень удовлетворенности супружескими
отношениями, длительность проживания в Санкт-Петербурге, наблюда-
лась ли мать ребенка или другие члены семьи у психиатра или психоло-
га, был ли у ребенка опыт жестокого обращения с ним, а также доход
семьи, количество детей в семье.
В результате проведенного исследования были получены следующие
результаты. Хорошее взаимодействие со стороны матери положительно
связано как с ее психологическими особенностями (низкая тревожность,
использование копинг-стратегий подавления побочной деятельности,
поиска социальной поддержки и концентрации на выражении эмоций),
так и с другими характеристиками: возраст матери, уровень ее образо-
вания, этническая принадлежность (нерусские мамы лучше взаимодей-
ствуют с детьми), отсутствие трудностей при родах. При этом не только
поведение матери во время игры с ребенком, но и поведение самого
ребенка имеет связь с различными характеристиками матери.
Так, настроение и поведенческие адаптационные способности ре-
бенка во время взаимодействия зависят от состояния мамы (низкого
уровня ситуативной тревожности), использования ею копинг-стратегий
подавления побочной деятельности, возраста мамы и отсутствия, по
мнению матери, трудностей при рождении ребенка. Также поведенче-
ские адаптационные способности ребенка имеют связь с национально-
стью мамы и с восприятием матерью отношений в детстве с ее собст-
венной мамой как спокойных, теплых, неактивных. Коммуникативная
компетенция ребенка во время взаимодействия зависит от низкого
уровня ситуативной тревожности матери, низкой активности ее отно-
шений с собственной мамой в детстве, отсутствия трудностей при родах
и этнической принадлежностью матери.
Таким образом, можно сделать вывод, что на поведение матери и ре-
бенка во время их игры друг с другом оказывают влияние различные

факторы, такие, как психологические особенности матери (состояние,
копии г-стратегии, отношения в детстве с мамой), возраст, образование,
национальность матери, наличие трудностей при родах.
Васильева А.Ю.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛЮДЕЙ,
ПЕРЕЖИВШИХ В ДЕТСТВЕ РАЗВОД РОДИТЕЛЕЙ
На сегодняшний день известно, что появление эмоциональных рас-
стройств, нарушений поведения связано с рядом неблагоприятных со-
бытий в детстве ребенка. К таким событиям можно отнести родитель-
скую жестокость, смерть одного из родителей, воспитание в детском
доме и др. Развод родителей также может травмировать детскую психи-
ку. Разделение семьи часто вызывает у детей психический надлом и
сильные переживания. Однако существуют и дальние последствия раз-
вода родителей, касающиеся глубоких изменений личности ребенка. В
основном исследования по этой теме показывают влияние развода ро-
дителей на будущую семейную жизнь их взрослых детей.
При всем этом комплексных исследований, посвященных связи раз-
вода родителей с возрастом ребенка, в котором он пережил это событие,
в отечественной психологии нет, как и исследований, посвященных свя-
зи возраста, в котором произошел развод родителей, с некоторыми пси-
хологическими особенностями, проявляющимися во взрослости. В свя-
зи с этим нам представляется актуальным изучение индивидуально-
психологических особенностей взрослых людей, переживших развод
родителей в детском и подростковом возрасте.
Данное исследование проводилось среди взрослых людей в возрасте
от 21 до 28 лет. Всего в эксперименте приняло участие 120 человек.
Выборка была разделена на 4 группы на основе предварительного анке-
тирования. Представленная участниками информация об особенностях
своего семейного воспитания также подтверждалась в ходе беседы с их
близкими родственниками. В результате были выделены: контрольная
группа, в которую вошли люди, воспитывавшиеся в полных семьях, и
три экспериментальные группы. В первую экспериментальную группу
вошли респонденты, пережившие развод родителей в возрасте до 5 лет;
во вторую - в возрасте 5-1 1 лет; в третью - в подростковом возрасте.
Такое разделение на группы отражает существующие в литературе
взгляды некоторых авторов на данную проблему, а также основные пе-
риоды развития ребенка в соответствии с психоаналитическим подхо-
дом. Количественный состав каждой группы 30 человек. В экспери-
ментальные группы вошли 33 мужчины и 57 женщин.

В качестве основных методик использовались шкала самооценки
тревожности Спилбергера-Ханина, методика диагностики показателей и
форм агрессии Басса-Дарки (адапт. Осницкого А.К.), шкала депрессии,
методика диагностики социально-психологической адаптированное•
Роджерса-Даймонда (адапт. Снегиревой Т.В.).
Исследование показало, что участники, пережившие развод родите-
лей, имеют ряд индивидуально-психологических особенностей по срав-
нению с респондентами из полных семей. Для них характерна повы-
шенная тревожность и более высокие (хотя и в пределах нормы) уровни
депрессивности, чувства вины и непринятия себя. Можно отметить не-
которое подтверждение данных литературы, по которым, реакция у
мальчиков при разводе родителей больше проявляется внешне, а девоч-
ки более склонны к переживанию «в себе». В частности, у мужчин из
разведенных семей ниже физическая агрессия, выше вербальная агрес-
сия, непринятие других, отмечается более низкий уровень принятия
себя и адаптивности. Причем эти показатели взаимосвязаны. У женщин
из разведенных семей отмечается более высокий уровень эмоциональ-
ного дискомфорта и дезадаптивности.
Особого внимания заслуживают данные, свидетельствующие о том,
что респондентам из разведенных семей, как правило, свойственна по-
вышенная тревожность. При этом максимального значения она достига-
ет в группе участников, переживших развод родителей в возрасте до 5
лет. Эта группа также отличается более высокими, но в пределах нормы
уровнями агрессивности (в том числе вербальной), враждебности, раз-
дражения, подозрительности, чувства вины, дезадаптивности, неприня-
тия себя, эмоционального дискомфорта и внешнего контроля, при более
низких уровнях адаптивности, внутреннего контроля и самоприиятия.
Участники, пережившие развод родителей в возрасте 5-11 лет, ха-
рактеризуются повышенной тревожностью и низким уровнем агрессив-
ности (в том числе физической и вербальной агрессии), а также более
низким уровнем раздражения и более высоким уровнем внутреннего
контроля, при нормальных показателях адаптации и самопринятия. У
этих людей, вероятно, имеет место некоторое подавление агрессивных
импульсов в целях более успешной адаптации.
Группа респондентов, переживших развод родителей в подростко-
вом возрасте, характеризуется повышенной тревожностью, враждебно-
стью, чувством вины, депрессивностью и непринятием других и низким
уровнем косвенной агрессии, при более низком значении но интеграль-
ному показателю «адаптация» (в сравнении с контрольной группой).
Таким образом, полученные результаты говорят о том, что «взрос-
лые дети разведенных родителей» имеют некоторые характерные инди-
видуально-психологические особенности. Также на основе этих данных

можно сделать вывод, что к наиболее травмирующим последствиям
приводит развод родителей, произошедший в возрасте ребенка до 5 лет.
Волчек О.Д., Котельникова Н.С.
ТЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И ОКРУЖАЮЩАЯ СРЕДА
По В.А.Геодакяну (1983, 1989), назначение дифференциации пола
состоит в адаптации к внешней среде, специализации по двум главным
аспектам эволюции: сохранению и изменению генетической информа-
ции как выгодную для популяции форму информационного контакта со
средой. В изменчивых условиях дисперсия полов и половой диморфизм
растут, повышая эволюционную пластичность и сказываясь на среднем
генотипе. Женский пол специализируется по адаптации к существую-
щим условиям, а мужской в поиске новых путей для будущего. Со-
гласно А.Пиз, Б.Пиз (2003) воспитание лишь усиливает в детях половые
различия, заложенные эволюцией: он охотник, добытчик, защитник,
она мать, хранительница гнезда. В последние годы старый порядок
относительно ролей мужчины и женщины нарушился. Возникла про-
блема феминизации мужчин и маскулинизации женщин. Растет число
женщин в криминальной сфере, совершивших тяжкие преступления,
возглавляющих банды. В кино и литературе возникли образы новых
героинь смелых, решительных, независимых, активных и рискующих.
Исследования подтвердили существование новой тенденции. Выяв-
лены межпоколенные тендерные и сопряженные с ними соматические
различия у российских женщин. Среди женщин старшей группы 65%
имели гинекоморфное и 35% мезоморфное телосложение; у большинст-
ва из них преобладали феминные психологические компоненты пола.
Среди подавляющего большинства женщин молодого поколения зафик-
сированы разные варианты андрогинии, то есть активация традиционно
мужских качеств. Феминные тендерные качества отмечены лишь у 18%
(Хоч Н.С, 2004). Усиление маскулинности молодых женщин наблюда-
ется и в других странах, при иных социальных условиях, прежде всего,
у спортсменок. Например, зафиксирован прогресс результатов совре-
менных спортсменок в беге на сто метров.
Наблюдается и другая тенденция - феминизация мужчин, формиро-
вание пассивного фемининного типа личности (Ильин Е.П., 2002). Как
выяснилось, уровень тестостерона в крови молодых мужчин в мире к
концу XX века составил 24-50% вместо нормы в 80% и выше. Появи-
лась целая популяция так называемых мужчин (по анатомическим при-
знакам), с так называемой «поисковой ориентацией», с самоощущением
в себе женского начала (Базарный В., 2004).

Возможная причина данного явления кроется в том, что сильный
стресс, спровоцированный природными и социальными условиями, в
начале беременности матери приводит к повышению вероятности рож-
дения «голубого сына» в шесть раз или рождению «сверхженской» де-
вочки (Пиз А., Пиз Б., 2003). Но проблема феминизации мужчин еще
серьезнее из-за разрушения генов Y-хромосомы, в том числе гена SRY,
отвечающего за выработку мужских гормонов. Это следствие ущерба
генам, нанесенного окружающей средой (Дж.Грейвс, 2004). Будущие
поколения мужчин будут иметь потенцию ниже, чем современные. Уже
сейчас выработка спермы у мужчин приблизительно в два раза меньше,
чем у мужчин сороковых годов XX века (А.Пиз, Б.Пиз, 2003).
Нами изучались межпоколенные тендерные особенности по тесту
британского генетика А.Мойр для определения вероятного уровня муж-
ских гормонов, мужского или женского образа мышления и поведения.
Всего протестировано 109 женщин и 70 мужчин, из них 21 женщина и
13 мужчин - представители старшего поколения (1941-1970), остальные
- молодого (1980-1987 гг.). Как оказалось, средний балл у современных
юношей и девушек фактически совпадает и близок к переходной облас-
ти, соответственно 148,7 и 147,9 балла. У старшего поколения мужчин и
женщин средний балл составил соответственно 100,8 и 136,2 балла, раз-
личия достоверны на уровне р<0,05. Налицо сдвиг показателей мужчин
в сторону феминизации для молодого поколения, р<0,025.
С учетом возрастных изменений уровня тестостерона, уменьшение
его у мужчин и рост у женщин после 36 лет, полученные данные позво-
ляют прогнозировать усиление маскулинности у исследованных жен-
щин и, напротив, феминизацию у мужчин. Для 15 юношей и 52 девушек
проводилось, помимо теста Мойр, анкетирование по другим тестам с
последующим корреляционным анализом. Как выяснилось, для мужчин
имеется отрицательная зависимость между вероятным уровнем тесто-
стерона по тесту Мойр и значением левополушарного, логического
мышления по П.Торрансе, р=0.05. Для женщин подобная зависимость
существует лишь на уровне тенденции; имеется слабая положительная
зависимость между вероятным уровнем тестостерона и показателем
шкалы ориентация во времени по тесту POI, р=0,1.
Очевидно, существуют «благоприятные» или «неблагоприятные»
эпохи геокосмических условий для мужского и женского организма, что
обусловлено изначальными электромагнитными и физико-химическими
различиями сперматозоидов с Х- или Y-хромосомным набором. По-
видимому, мы являемся свидетелями «неблагоприятного» периода для
мужского организма, что необходимо учитывать и по возможности кор-
ректировать, поскольку в нашей стране социально-экономические и
экологические условия усугубляют данную проблему.

Воронина О. В.
УМСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ ДЕТЕЙ РАЗНОГО ПОЛА
В УСЛОВИЯХ ВАРИАТИВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Современное образование отличается тенденцией к дифференциро-
ванности в подходах к обучению детей, что в первую очередь проявля-
ется в его вариативности. Важнейшей функцией педагога-психолога
сегодня становится своевременное предупреждение проблем, возни-
кающих у учащихся. В первую очередь это касается умственного разви-
тия, характер которого отражается не только на успеваемости учащихся,
но и на их отношении к учебе, к школе в целом, на их эмоциональном
самочувствии, на характере взаимоотношений со сверстниками, учите-
лями, родителями, на особенностях общей и учебной нагрузки.
Известно, что на индивидном уровне наблюдаются отчетливые по-
ловые различия, которые с возрастом имеют тенденцию к увеличению.
В частности, относительно особенностей умственного развития мальчи-
ков и девочек установлено, что последние лучше решают задания, в
которых требуется найти словарные аналогии. Мальчики же превосхо-
дят девочек по пространственным способностям. В целом специалисты
отмечают, что многие имеющиеся данные либо не слишком надежны,
либо слишком мало работ для того, чтобы что-нибудь уверенно утвер-
ждать, либо есть серьезные противоречия в результатах разных иссле-
дований. Именно это стало одной из причин, побудивших нас провести
сравнительный анализ умственного развития мальчиков и девочек, обу-
чающихся в третьих и четвёртых классах по разным образовательным
программам: программа развивающего обучения Л.В.Занкова, програм-
ма обучения Н.Ф.Виноградовой и традиционная программа.
В целом можно говорить о том, что различия в интеллектуальном
развитии мальчиков и девочек младшего школьного возраста сущест-
вуют и в рамках обучения по программе Н.Ф.Виноградовой, и по тра-
диционной программе, и по системе Л.В.Занкова. Однако значимые
различия отмечаются только в следующих областях: логическое мыш-
ление (установление логических отношений); вербальный интеллект
(словарный запас, умение использовать синтаксические структуры);
математическое мышление.
Полученные данные показывают, что их интерпретация не может
носить абсолютный и безоговорочный характер, так как с точки зрения
теории психологической андрогении в общественной и личной жизни
наиболее адаптивны и продуктивны мужчины и женщины, гармонично
сочетающие психологические признаки обоих полов, но при этом со-
храняющие отчетливую половую идентичность.

В то же время полученная нами информация дает возможность педа-
гогу-психологу организовать работу, направленную на обеспечение мер
превентивного характера, позволяющих создать условия для психоло-
гического благополучия в умственном развитии мальчиков и девочек,
обучающихся по разным образовательным программам.
Воронина С.Н.
ОСОБЕННОСТИ СЕМЕЙНОГО ВОСПИТАНИЯ
СОМАТИЧЕСКИ БОЛЬНОГО ДОШКОЛЬНИКА
В последние годы в отечественной науке возрос интерес к механиз-
мам возникновения, течения и лечения психосоматических расстройств,
распространенность которых специалисты оценивают от 40-68% от
числа обратившихся за помощью к детским врачам общего профиля
(Антропов Ю.Ф., Шевченко Ю.С., 2000; Исаев Д.Н., 2000). Большинст-
вом исследований доказано влияние психологических факторов, в част-
ности семейного воспитания, на развитие болезни в детском возрасте.
Однако в них даже не ставится вопрос о том, что первично, а что вто-
рично, где следствие, а где причина. С одной стороны, особенности се-
мейного воспитания могут вести к предрасположенности к соматиче-
ским заболеваниям. С другой стороны, болезнь ребенка часто вызывает
значительные изменения в отношениях к нему, в доминирующих спосо-
бах воспитания. Решить эту проблему мы пытаемся введением в иссле-
дование группы детей с риском формирования бронхиальной астмы.
Отвечая на вопрос, есть ли специфика в воспитании детей, которые час-
то болеют, но не имеют хронического заболевания, опасного для жизни,
мы, возможно, выявим особенности, которые позволяют удерживаться
детям на уровне предболезни.
Нами отобраны 67 детей в возрасте 3-6 лет, проживавших со своими
матерями постоянно. Из них 40 детей - с бронхиальной астмой (ГБА) и
27 детей из «группы риска» (ГВР) по возникновению Б А. 67 матерей в
возрасте от 23-45 лет. Для диагностики стиля родительского воспита-
ния мы использовали опросник «Анализ семейных взаимоотношений»
(АСВ) Э.Г.Эйдемиллера и В.В.Юстицкиса (1987, 1990).
В ГБА гиперпротекция диагностировалась у 70% матерей, а в ГВР у
46%. Применение t критерия Стьюдента позволяет утверждать, что по-
добный тип воспитания в семьях БА встречается достоверно чаще, чем
в семьях ГВР. Необходимо отметить, что применение опросника АСВ
другими исследователями на категории «условно здоровых» детей, дало
более низкие результаты по этой шкале. В частности, в исследовании
М.А.Юферовой только 30% матерей имели высокие значения, а в ис-

следовании Н.Т.Колесник -40,6%.
Высокий процент встречаемости по сравнению с другими исследо-
ваниями - это фобия утраты ребенка (15%) - шкала ФУ. В исследова-
нии Н.Т.Колесник 4%. Важно отметить, что в ГБА эта психологиче-
ская проблема родителя встречается достоверно чаще, чем в ГВР. Брон-
хиальная астма является трудноконтролируемым заболеванием, сопро-
вождающимся тяжелыми астматическими приступами, во время кото-
рых мать ощущает сильно выраженную беспомощность и страх поте-
рять ребенка. Это обусловливает изменение отношения матери к ребен-
ку после первого пережитого приступа астмы в страхе его повторения и
тревоги за жизнь ребенка.
Вывод: воспитание соматически больного дошкольника отличается
высоким уровнем заботы. При этом уровень протекции прямопропор-
ционален тяжести заболевания. Реальная угроза потери ребенка в ГБА
сформировала такую личностную проблему матери, как фобия утраты.
Гусева Т.Б., Бледнова А.Ю.
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О БРАКЕ И СЕМЬЕ У СТУДЕНТОВ
ХАКАССКОЙ И РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ
Проблемы, связанные с различиями и психологическими особенно-
стями полов входят в число наиболее обсуждаемых в обществе. Тендер-
ных аспекты представлений о браке и семье разработаны недостаточно,
но именно их необходимо рассмотреть, так как институт брака и семьи
- основа стабильности общества. Данная тема актуальна для Хакасии,
так как в республике с полиэтническим составом населения важно учи-
тывать особенности представлений о браке и семье разных наций, при-
нимая во внимание значительное количество биэтнических браков.
В исследовании приняли участие студенты русской и хакасской на-
циональности в возрасте от 18 до 22 лет. Выборка составила 60 человек
(30 юношей и 30 девушек). Приступая к исследованию, мы предполо-
жили, что существуют тендерные особенности представлений о браке и
семье у русских и хакасов. Цель исследования - выявление тендерных
особенностей представлений о браке и семье у студентов русской и ха-
касской национальности. В работе использованы: авторский вариант
опросника для выявления представлений о браке и семье; метод сво-
бодных ассоциаций; контент-анализ; угловое преобразование Фишера.
Анализ результатов показал, что существуют как статистически зна-
чимые различия, так и сходства в представлениях о браке и семье испы-
туемых. К сходствам между русской и хакасской выборками можно от-
нести следующее: в представлениях большинства испытуемых семья

является основой психологической стабильности; значимость семейных
отношений очень велика, а желание создать семью является достаточно
актуальным. Основным мотивом вступления в брак большинство испы-
туемых (более 90%) считают любовь. К функциям семьи респонденты
относят продолжение рода, воспитание достойных членов общества,
укрепление общества; к компонентам семейного благополучия относят
любовь, взаимопонимание и уют, материальный достаток, верность и
уважение друг к другу. По отношению к матери и отцу респонденты
испытывают самые теплые, нежные и хорошие чувства, любовь и ува-
жение. В семьях большинства опрошенных существуют определенные
традиции (встреча Нового года в кругу семьи, дни рождения).
Для большинства опрошенных статус будущего супруга/супруги
имеет важное значение. Предрассудки по поводу семейных отношений
не имеют значения, а хозяйственно-экономические и другие проблемы
семьи должны решать оба супруга. Испытуемые считают, что семья и
карьера сопоставимы друг с другом. В случае выбора между семьей и
карьерой предпочтение будет отдано семье, как высшей ценности.
К различиям между русской и хакасской выборками отнесено сле-
дующее. Средний возраст, в котором испытуемые хотели бы вступить в
брак, составляет 24,5 года, за исключением русских женщин. С их точки
зрения, оптимальный возраст вступления в брак - 23 года. Минималь-
ный возраст вступления в брак у мужчин, в среднем составляет 21 год.
Исключением является точка зрения хакасских женщин, для них это
возраст 23 года. Минимальный возраст вступления в брак у женщин, с
точки зрения русской выборки, составляет 18 лет, а с точки зрения ха-
касской выборки - 20 лет. С точки зрения русской выборки, добрачные
отношения должны длиться не менее 2 лет, а с точки зрения хакасской -
не менее 2,5 лет. Респонденты хакасской выборки считают, что хозяйст-
венно-экономические проблемы должны решать оба супруга. В русских
семьях лидером является мать, а в хакасских - отец.
К различиям между мужчинами и женщинами относят следующее.
Максимальный возраст вступления в брак у мужчин, с точки зрения
женской выборки, составляет 35 лет, а с точки зрения мужской - 40 лет.
Максимальный возраст вступления в брак у женщин, с точки зрения
мужчин русской и хакасской национальности, составляет - 29 и 37 лет
соответственно, а сточки зрения женщин - 35 лет. Доля мужчин счи-
тающих, что мужчины обладают большими правами, преобладает над
долей женщин, также доля мужчин, выражающих отрицательное отно-
шение к эмансипации, больше, чем доля женщин.
Анализ результатов свободных ассоциаций на тему «идеальный
мужчина/идеальная женщина» показал, что для большинства русских
женщин наиболее важными качествами в мужчине являются доброта

надежность и честность. Для хакасских женщин - ум, трудолюбие, кра-
сота и честность. Важным для мужчин хакасского этноса являются:
трудолюбие и хитрость, а для русских мужчин: чуткость, доброта, на-
дежность и верность, терпеливость, ответственность. Для мужчин обеих
национальностей значимы такие качества женщин, как эмоциональ-
ность, хрупкость, доверчивость, благополучность и справедливость.
Индивидуальные различия, как среди мужчин, так и среди женщин,
превосходят тендерные. Однако при проявлении таких качеств, как не-
зависимость и привязанность, тендерные различия имеют место. Жен-
щины, как правило, более заботливы, демонстрируют больше эмпатии и
эмоций. Мужчинам и женщинам свойственны социальная доминант-
ность и агрессивность в разной степени выраженности. Существуют
различия между представителями русского и хакасского этноса. Эти
различия выявлены в представлениях о возрасте вступления в брак,
длительности добрачных отношений, а также лидерства в семье.
Димура И.Н.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ КОРРЕКЦИЯ
ПРОБЛЕМ ИДЕНТИЧНОСТИ У ЖЕНЩИН
Идентичность в психологии - внутренняя согласованность внутри
себя (со своей персоной) (Grosses Lexicon zeitnah unci uebersichtlich,
ISIS, 1996). Это синтез всех характеристик человека в уникальную
структуру, определяющуюся и изменяющуюся в результате субъектив-
ной прагматической ориентации в постоянно меняющейся среде. В то
же время это результат процесса самопознания, самопонимания, ото-
ждествления и т.п. Проблемы во взаимоотношениях и общении женщин
зачастую обусловлены незрелой идентичностью. В рамках исследова-
ния разработана программа коррекции проблем идентичности у женщин
в рамках гештальториентированной группы личностного роста.
Экспериментальная работа характеризует выборку женщин как
внутренне противоречивую. Испытуемым, имеющим высокую напря-
женность (фрустрированность), свойственна экспрессивность, эмоцио-
нальная насыщенность, экспансивность и динамичность общения, а че-
рез нее и высокая чувствительность. Репрезентируются конфликтные
отношения в сфере материнства, проявляющиеся в: несовпадении био-
логического и психологического пола у части испытуемых, доминант-
ности, ригидности, наличии конформных реакций, зависимости от мне-
ния и требований группы, прямолинейности по отношению к людям и
социальной незрелости, самодовольстве, тонкости психических барье-
ров, склонности к конфликтам, чувстве собственного превосходства.

что является выражением диффузной идентичности.
На «входе» респондентов отличали противоположно направленные
тенденции «зависимость-независимость», выраженные в равной степени
и создающие в личности напряженность, противоречивость во взаимо-
отношениях. Эти особенности сильнее выражены у более старших ис-
пытуемых с низкой фемининностью и высокой тревожностью. У них не
вполне адекватна самооценка. При высокой нормативности поведения
такие маскулинные женщины проявляют в общении тенденцию зависи-
мости. Это люди внутренне противоречивые и внутренне конфликтные.
Вторая часть группы - фемининные женщины, не принимающие
борьбу во взаимодействии. Им свойствен низкий самоконтроль и высо-
кая тревожность, консерватизм, низкие напряженность и подозритель-
ность, адекватная самооценка. Эти конформные и чувствительные жен-
щины общительны при высокой смелости, эмоциональной стабильно-
сти, во взаимодействии не принимают борьбы. Взаимопроникновение
социальной и личностной идентичности, а также возрастание их неус-
тойчивости происходит за счет внутренних противоречий личности.
Достижению подлинной устойчивой идентичности мешает замкнутость
на самого себя, неумение выйти за пределы собственного эгоцентризма.
Зрелая идентичность способствует восприятию противоположностей.
Исследованы возможности сопровождения личности в условиях
группы личностного роста. Статистически значимые различия получе-
ны по пяти признакам: адекватность самооценки, экспрессивность и
смелость, общительность и высокая нормативность поведения. Испы-
туемые стали более открытыми и активными в общении, увеличились
эмоциональная насыщенность, экспансивность и динамичность обще-
ния, принятие и соблюдение общепринятых правил и норм, ответствен-
ность. Усилилось стремление к тесному сотрудничеству с референтной
группой, к дружелюбным отношениям с окружающими. Эксперимен-
тальная группа стала более естественна в своем взаимодействии с
людьми, общая интернальность выросла. В контрольной группе ника-
кой динамики показателей не произошло.
Самоопределение в различных ситуациях, персонализация через от-
ношения с другими, самоорганизация как приобретение устойчивой
структуры и формы интегрируют идентичность. В результате коррекци-
онной работы напряженность в структуре компонентов идентичности
перестала играть ведущую роль. Возникли несколько равномощных
центров притяжения: психологический пол, самоконтроль, тревожность
и такие особенности поведения, как тенденция независимости и необ-
щительности и стиль взаимодействия. При коррекционной работе в
группе личностного роста развивалась функциональная структура «Я».
Многие матери, не справившиеся с родительскими функциями, про-

являют черты личностной и эмоциональной незрелости, зависимости,
аффективной несдержанности, низкой толерантности к стрессам и ам-
бивалентное отношение к роли матери. Полученные данные позволяют
использовать коррекционные методики для работы с будущими мате-
рями, которые по личностным качествам могут попасть в группу риска.
Идентичность - результат решения личностью жизненно значимых
проблем. Как стадия личностной и тендерной идентификации материн-
ство проявляется в удовлетворенности женщины своей материнской
ролью. Группа личностного роста способствует удовлетворению значи-
мых потребностей женщин за счет формирования взвешенного подхода
к роли матери, овладения навыками поведения в конфликтных ситуаци-
ях, гибкости и толерантности. Человек становится человеком, обретает
идентичность, когда он способен встать внутри протяжения времени и
выстоять отклоняющее - отказывающую близость.
Дроздова Н.В.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ГОТОВНОСТЬ РОДИТЕЛЕЙ
К ОБУЧЕНИЮ РЕБЕНКА В ШКОЛЕ
Существует множество мнений по поводу «готовности ребенка
к школе». Считают, что психологи и педагоги придумали эту проблему
для того, чтобы вести отбор в первый класс. На самом же деле психоло-
ги стали разрабатывать проблему готовности к школе в ответ на запрос
практики, а точнее, школы, которой по разным причинам стало труднее
успешно учить первоклассников.
Представьте себе: в школу пришли три маленьких школьника. Один
- «домашний ребёнок», другой ходит в детский сад, а третий, помимо
всего прочего, посещает группу развития, ходит к учительнице, которая
готовит его к школе, и занимается английским языком. Кому из них бу-
дет легче и комфортнее в школе? Первый может оказаться замкнутым,
растеряться в незнакомом детском коллективе, ведь круг его общения
ограничивался только близкими членами семьи. Второй, имея опыт об-
щения со сверстниками, может проявить агрессивность, утверждаясь,
таким образом, в классе. Третьему может показаться в школе скучно
он уже все это знает. Вот вам и первые школьные проблемы.
Поэтому родителям нужно знать, что качества, необходимые каждо-
му первокласснику, складываются из показателей физической, личност-
ной и интеллектуальной готовности к школе. Родители знают, что нача-
ло школьного обучения - это новый этап развития их ребёнка, именно
поэтому они чувствительны к изменениям, происходящим в его жизни.
Родители понимают и принимают необходимость перемен в режиме не

только ребёнка, но и их самих. Они знают, как нужно организовывать
своё рабочее время и учат этому своих детей.
Психологическая служба в системе народного образования призвана
способствовать созданию условий для оптимального развития каждого
ребенка. Особенно важны эти условия в начальной школе, в первом
классе, так как именно он - стартовая площадка всего школьного пути
ученика, его успешности, развития, личностного становления. Сегодня
отечественные психологи выделяют четыре линии развития дошколь-
ника, определяющих внутреннюю готовность к школьному обучению:
формирование произвольного поведения; овладение средствами
и эталонами познавательной деятельности; способность видеть
мир с точки зрения другого человека; мотивационная готовность.
На этих четырех линиях и должна строиться вся работа
по подготовке ребенка к школе.
Психологическую готовность родителей к школьному обучению ре-
бёнка определяем как особое состояние, позволяющее адекватно вос-
принимать ситуацию школьного обучения и способствующее формиро-
ванию у родителей адаптивной формы социального реагирования на
школьные трудности ребёнка. Вслед за традиционным пониманием в
психологии понятия «готовность» выделяем три компонента психоло-
гической готовности родителя к школьному обучению ребёнка, это:
когнитивный, эмотивный и конативный (поведенческий).
Когнитивный компонент психологической готовности родителя к
школьному обучению ребёнка выражается в нескольких аспектах. Роди-
тели знают, что начало школьного обучения - это новый этап развития
их ребёнка, именно поэтому они чувствительны к изменениям, проис-
ходящим в его жизни. Они понимают, что с приобретением ребёнком
нового социального статуса должны произойти изменения в их детско-
родительских отношениях, способствующие формированию более вы-
сокого уровня ответственности ребёнка за свою деятельность. Родители
понимают и принимают необходимость. Важным показателем когни-
тивной готовности родителя также является его ориентация на индиви-
дуальные особенности школьной готовности ребёнка.
Эмотивный компонент психологической готовности родителей к
школьному обучению ребёнка выражается в позитивном отношении
родителя к учителям, перспективам, связанным со школой, и школе во-
обще, а также восприятии школьного обучения как ценности и необхо-
димого условия для полноценного развития ребёнка. Родители хотят,
чтобы их ребёнок учился в школе и связывают с обучением его жизнен-
ные перспективы. К школе родители относятся позитивно, либо ней-
трально. У них отсутствуют страх перед школой и явно выраженное
негативное к ней отношение. Они воспринимают учителя как норма-

тивную фигуру, настроены на сотрудничество с ним.
Конативный (поведенческий) компонент психологической готовно-
сти родителей к школьному обучению ребёнка выражается в практиче-
ской реализации их знаний и организации перемен в их собственной
жизни, связанных с началом школьного обучения ребёнка.
Факторами психологической готовности родителей к школьному
обучению ребёнка могут стать их личный школьный опыт, опыт школь-
ного обучения старшего ребёнка, уровень образованности родителей и
их индивидуально-личностные особенности.
Жигалин С.С.
КОРРЕКЦИЯ ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ
СЕМЬИ ПОДРОСТКА
Мы рассматриваем родительскую позицию как целостную систему
отношений родителя: отношение к родительству, отношение к роди-
тельской роли, отношение к себе как родителю, отношение к ребенку и
отношение к воспитательной практике. Родительские позиции эффек-
тивны, если они адекватны социальной ситуации развития подростка,
соотносятся с позитивным восприятием воспитательной практики роди-
телей ребенком и воспитательными ролями отца и матери, не носят не-
сформированного характера.
Воспитательная практика семьи - это система целенаправленных и
спонтанных, осознаваемых и неосознаваемых воспитательных воздей-
ствий отца и/или матери на ребенка, которая обусловлена их родитель-
скими позициями. Влияние родительских позиций на воспитательную
практику подтверждается многочисленными исследованиями (Головина
А.Г., Ромицина Е.Е., Crawford, Feldman, Fisher, Kelly, Kotch, McKenry,
Schaefer, Wentzel и др.). Установлено следующее: а) тип позиции обу-
словливает характер практики; б) эффективность позиции влияет на
конструктивность практики; в) различные позиции задают соответст-
вующие им типы управления детьми, обусловливающие характер вос-
питательных воздействий в процессе практики; г) различия в воспри-
ятии практики родителей детьми-подростками обусловлены различны-
ми родительскими позициями. Поэтому коррекции воспитательной
практики проводилась через формирование адекватных родительских
позиций (технология «Семейный круг»).
В соответствии с принципом системного подхода семья представля-
ется системой, в которой все элементы взаимосвязаны. Поэтому особен-
ностью технологии «Семейный круг» является включение в тренинго-
вый процесс всей семьи в следующей последовательности: «В круге ро-

дители», «В круге дети», «В семейном круге».
Коррекция воспитательной практики в семьях подростков стала воз-
можной благодаря актуализации адекватных диспозиции родителей
под влиянием тренинга, перестройка которых привела к изменению
субъективного восприятия ситуации (в данном случае воспитательной
практики). Данный механизм диспозиционной и ситуационной обу-
словленности поведения описан В.Н.Мясищевым.
Технология тренинга родительской эффективности «Семейный
круг» позволила скорректировать родительские позиции как систему
отношений родителя в плане их адекватности. В подростковых группах
она была направлена на личностное развитие подростков, разрешение
противоречий возраста и развитие навыков эффективного общения и
конструктивного поведения в конфликтных ситуациях с родителями.
Важной задачей тренинга явилась оптимизация внутрисемейных отно-
шений в детско-родительских группах через обучение родителей и под-
ростков взаимопониманию и конструктивному взаимодействию.
Анализ различий между показателями группы до и после экспери-
мента с помощью t-критерия Стъюдента показал, что достоверные пози-
тивные изменения в структуре родительских позиций произошли по 26
параметрам у отцов и 19 параметрам у матерей (р=от 0,05 до 0,001). С
учетом различий при р>0,1 эти изменения произошли соответственно по
42 и 33 показателям из 66. Более подвержены изменению конформные,
неустойчивые, потакающие родительские позиции, в меньшей степени -
директивные, лидерские, автономные и отстраненные.
В качестве критериев эффективности технологии приняты: I) интеграль-
ный показатель родительских позиций - отношение к воспитательной прак-
тике; 2) восприятие воспитательной практики родителей подростками.
Перестройка отношения отцов к воспитательной практике выразилась в
большей устойчивости стиля воспитания; снижении уровня неразвитости
родительских чувств и уменьшении стремления решать свои личностные
проблемы за счет ребенка; проекции нежелательных, женских и мужских
качеств на подростка Изменение отношения к воспитательной практике у
матерей связано с повышением уровня протекции; снижением неудовле-
творения потребностей ребенка, количества запретов и воспитательной
неуверенности. Уменьшилась склонность матерей решать свои личностные
проблемы за счет ребенка через проекцию на него женских качеств. На
основе второго критерия - восприятие воспитательной практики родителей
подростками - выявлено, что перестройка родительских позиций в аспекте
их адекватности отразилась на мнении детей. Снизился уровень ее воспри-
ятия как директивной, автономной и непоследовательной у отцов. Больше
подростков стали воспринимать воспитательную практику как позитивный
интерес отцов и матерей к ним.

Значков Д. В.
БЕРЕМЕННЫЕ ЖЕНЩИНЫ В ГРАЖДАНСКОМ БРАКЕ:
ЦЕННОСТНО-СМЫСЛОВАЯ СФЕРА
Демографические проблемы и здоровье подрастающего поколения
остро поставили вопросы психологической помощи семье и женщине.
До недавнего времени в нашей стране на передний план выдвигались
социально-профессиональные роли женщины, а не ее материнские
функции. Беременность и роды это короткий промежуток времени в
жизни женщины, который может повлиять на всю ее дальнейшую судьбу, в
зависимости от их исхода. Существенное влияние на исход беременности и
родов оказывают социальные факторы, в частности брачное состояние
женщины. Тенденции последних десятилетий позволяют говорить о неук-
лонном росте частоты внебрачной беременности.
На базе родильного дома №15 Калининского района в 2005 г. нами
проведено исследование ценностно-смысловой сферы беременных
женщин, состоящих в гражданском браке, - 30 человек. Контрольной
группой выступили беременные женщины, состоящие в официальном
браке, - 30 человек.
Проведенная работа позволила выявить следующие данные. Бере-
менные женщины, в гражданском браке, самостоятельны и надеются
только на свои силы. Они открыты изменениям и самостоятельно выби-
рают способ поведения. Беременные женщины, в гражданском браке,
высоко ценят безопасность для себя, гармонию и стабильность в обще-
стве. У беременных женщин, в гражданском браке, простая система
ценностно-смысловой сферы, она упрощена и мало структурирована.
Беременные женщины, в гражданском браке, которые не фиксируются
на своем прошлом, более благополучны в повседневном взаимодейст-
вии с близкими людьми.
Таким образом, беременные женщины, состоящие в гражданском
браке, самостоятельны и независимы. Они меньше защищены и нужда-
ются в большей безопасности. Следовательно, необходимо проведение
специализированной психологической помощи таким беременным.
Исаев Д.Д., Тагильцева А.В.
СЕКСУАЛЬНОЕ ЗДОРОВЬЕ
В ОБЫДЕННОМ СОЗНАНИИ ЖЕНЩИН
Изменения, произошедшие в последние десятилетия, повлияли на
пересмотр понятий сексуальной нормы и сексуального здоровья не

только в сфере науки, но и в обыденном сознании. Представленность в
обыденном сознании конструкта сексуального здоровья является необ-
ходимым критерием адекватной оценки своего сексуального здоровья и
отношения к нему. Однако перемены, коснувшиеся в первую очередь
отношения к женской сексуальности, привели, с одной стороны, к не-
сформированнности, а с другой стороны, к неадекватности стихийно
сформировавшихся представлений о сексуальном здоровье. Это небла-
гоприятно отразилось как на сексуальном здоровье, так и на качестве
жизни женщин. Поэтому становится актуальным изучение существую-
щих представлений о сексуальном здоровье в сознании женщины.
В нашем исследовании изучение существующих у женщин пред-
ставлений о сексуальном здоровье осуществлялось с помощью специ-
ально разработанной анкеты и методики «Семантический дифференци-
ал». Таким образом, изучались как рациональные представления жен-
щин о сексуальном здоровье, так и эмоционально-оценочные характе-
ристики восприятия объектов, принадлежащих к одному семантическо-
му полю с понятием сексуального здоровья.
Исследование подтвердило неадекватность существующих в созна-
нии женщин представлений о сексуальном здоровье. Оно не рассматри-
вается как комплексное понятие: женщины представляют сексуальное
здоровье или как часть репродуктивного здоровья, или как психологи-
ческую характеристику здорового человека. К основным критериям
сексуального здоровья, помимо признаков соматического и психическо-
го здоровья, были также отнесены соответствие сексуального поведения
социальным нормам и наличие стабильных партнерских отношений.
Особый интерес представляет исследование эмоционально-
оценочных характеристик восприятия сексуального здоровья методом
«Семантического дифференциала», так как оно позволяет определить
круг представлений, существующих в субъективном пространстве лич-
ности, на основании которых женщина формирует представления и су-
ждения о собственном сексуальном здоровье. Оказалось, что представ-
ления о сексуальном здоровье как абстрактной категории, а также пред-
ставления о собственном сексуальном здоровье тесно связаны с сущест-
вующими представлениями о своем теле и привлекательности как сек-
суального партнера, а также о качестве своих партнерских отношений.
Положительная и адекватная оценка своего сексуального здоровья
оказалась связана с принятием своего тела, осознанием своей сексуаль-
ной привлекательности и значимостью и положительной эмоциональ-
ной насыщенностью существующих партнерских отношений. При этом
данные эмоционально оценочные характеристики оказались связаны не
только с самооценкой сексуального здоровья, но и с качеством сущест-
вующих рациональных представлений о сексуальном здоровье. Так,

значимость партнерских отношений для оценки сексуального здоровья
положительно связана с представлением о сексуальном здоровье как
способности создавать и поддерживать стабильные партнерские отно-
шения и, с другой стороны, отрицательно связана с представлением о
сексуальном здоровье как психологической характеристике.
Таким образом, проведенное исследование позволило не только опи-
сать существующие в обыденном сознании женщин представления о
сексуальном здоровье, но и основания для их формирования, а также
критерии самооценки сексуального здоровья женщинами.
Исаев Д.Д., Шевченко А. Е.
ГЕНДЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ
СУИЦИДАЛЬНОЙ ГОТОВНОСТИ У ПОДРОСТКОВ
Настоящее исследование, проведенное на 63 подростках 13-15 лет,
не имеющих в анамнезе суицидальных попыток, посвящено изучению
внутренних механизмов «вызревания» суицидальных тенденций.
Использовались методики: «Семантический дифференциал» Ч.Ос-
гуда в модификации Д.Д.Исаева (1992), тест СР-45 (Юнацкевич П.И.),
шкала самооценки настроения Рикса, опросник «Индекс жизненного
стиля» и специально составленная анкета.
По результатам методики «СР-45», выявляющей уровень риска суи-
цидальных реакций, 43% исследованных подростков имели риск на
среднем и выше общепопуляционном уровне. Из них была сформирова-
на группа повышенного риска, а в качестве группы сравнения рассмат-
ривались подростки с низким уровнем суицидального реагирования.
При низком риске суицидальной готовности как у мальчиков, так и у
девочек наблюдалась четкая поляризация образов: представления о се-
бе, своей жизни, отношениях со сверстниками и противоположным по-
лом, а также представления о мужчинах и женщинах образуют положи-
тельный полюс, а представления о наркотизации, алкоголизации, суи-
цидальные образы («Суицид», «Человек, совершивший суицид» и «Я,
совершивший попытку самоубийства») - образуют негативный полюс
системы отношений подростков.
Повышение суицидального риска приводило к сближению полюсов:
снижались удовлетворенность жизнью и критичность к саморазруше-
нию, представление об учебе входило в единое семантическое про-
странство с суицидальными образами. Представление о попытке суици-
да характеризовалось выраженной эмоциогенностью. Помимо этого
изменения в системе отношений затрагивали у мальчиков представле-
ние о себе (видели себя более слабыми и эмоциональными, а хотели бы

быть «суперменами»), а у девушек появлялось преувеличение значимо-
сти мира взрослых, проблемность в отношениях со сверстницами и
снижение актуальности отношений с противоположным полом.
При невысоком риске суицида у мальчиков наиболее интенсивную
негативную эмоциональную реакцию вызывал образ «Я, совершивший
попытку самоубийства», он содержательно противоречил представле-
ниям о себе и своей жизни и являлся включенным в общие представле-
ния о саморазрушении. Представление о «Человеке, совершившем суи-
цид» противопоставлялось всем образам «Я», бессознательно адресова-
лось противоположному полу. Образ «Суицид» являлся наиболее «аб-
страктным» для мальчиков и в наименьшей степени противопоставлял-
ся себе и значимым отношениям.
Актуализация проблемы суицида приводила к инверсии суицидаль-
ных образов. Возможность совершения суицида бессознательно обо-
соблялась и отвергалась. Этот эффект усиливался пропорционально
росту риска суицида, хотя на оценочном уровне суицидальные образы
становились даже более эмоционально заряженными. Включающиеся
при этом психологические защиты маскировали для самого подростка
повышение актуальности суицидальных реакций, а нарастание негатив-
ной оценки себя, учебы и отношений с противоположным полом приво-
дило к уменьшению отвержения суицида и его возможности.
Девочки с низким уровнем риска воспринимали суицидальные обра-
зы более личностно и в большей мере были настроены соотносить их с
собой на эмоционально-оценочном уровне. Наблюдалось содержатель-
ное «прочувствование» и «примерка на себя» девиантных действий, что
приводило к закономерному противопоставлению своей реальной жиз-
ни и идеалов «Я» возможности суицида. При повышении риска суици-
дальных реакций у девочек выявлялось недовольство собой и затрудне-
ния в спонтанном выражении эмоций.
Нарастающая актуальность суицидальных реакций у девочек сопро-
вождалась самозащитным вытеснением проблемы на более нейтраль-
ный образ «Человек, совершивший попытку самоубийства», который
содержательно противопоставляется образам «Я» и своей реальной
жизни. Повышение его актуальности связано с чувством вины, ощуще-
нием тупика и разочарованием в жизни. Негативные эмоции проявля-
лись повышением эмоциональной заряженности образа «Попытка суи-
цида», на который проецировалась неуверенность в себе и неодобрение
себя, чувство безысходности, а также отвержение окружающих.

Искра Н.Н.
РАСПОЗНАВАНИЕ ЭМОЦИЙ НА ЛИЦАХ МЛАДЕНЦЕВ
МАТЕРЯМИ И КАЧЕСТВО ИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Наша работа посвящена изучению взаимосвязи между частотой
употребления эмоциональных категорий при распознавании эмоций
матерями и характеристиками их взаимодействия.
Хотя младенец не может рассказать о том, что он чувствует, при по-
мощи эмоциональной экспрессии он передает матери сообщения о сво-
их желаниях, удовлетворяя свою потребность в любви, принятии и со-
циальных отношениях с матерью. Способность матери воспринимать,
идентифицировать и повторять эмоциональные сигналы ребенка оказы-
вает влияние на качество их взаимодействия и имеет решающее значе-
ние для развития ребенка в раннем онтогенезе (Emde, 1980).
Изучаемая группа состояла из 66 матерей (средний возраст 28,1*9,1),
имеющих здоровых детей в возрасте одного года. Для изучения распо-
знавания эмоций была использована методика «IFEEL Pictures)) (Emde,
Izard, 1980), состоящая из 30 цветных фотографий лиц детей в возрасте
одного года. Методика проводилась индивидуально с каждой респон-
денткой: женщине предлагалось назвать одно слово, которое наиболее
точно выражает чувство (эмоцию), испытываемое ребеноком на фото-
графии. Затем респондентке предлагалось отметить место этой эмоции в
двухмерной системе координат по шкалам «Возбуждение (от низкого к
высокому) - Тон (от негативного к позитивному)».
Для изучения характеристик взаимодействия матери и ребенка ис-
пользовалась видеозапись игрового взаимодействия матери и ребенка с
последующим анализом по методу PCERA (Parent-Child Early Relation-
ship Assessment; Clark, 1985). Этот метод используется для качественной
оценки взаимодействия в диаде родитель-ребенок. Состоит из 3 разде-
лов (характеристики ребенка, характеристики родителя и характеристи-
ки диады). С его помощью можно оценить такие параметры, как харак-
теристики вербального взаимодействия, визуального контакта, двига-
тельной активности, эмоциональные компоненты, а также взаимность,
подстроенность диады друг под друга.
При обработке данных получены следующие статистически значи-
мые взаимосвязи между частотой употребления эмоциональных катего-
рий для описания фотографий детей и характеристиками матери.
Было выявлено, что матери, которые чаще употребляют эмоцио-
нальные категории удовлетворения, пассивности (отрешенности) и за-
стенчивости, чаще выражают негативный аффект и критику по отноше-
нию к ребенку в ситуации свободной игры, а также предъявляют мень-

шее количество социальных инициатив. Частота употребления гнева
связана с низким качеством эмоциональной вовлеченности матери. При
частом применении матерью эмоциональной категории страха возраста-
ет риск физических ограничений и насилия по отношению к ребенку.
Кроме того, оказалось, что частота употребления матерями эмоцио-
нальных категорий радости и интереса для описания выражений лиц
положительно связана с качеством интереса и исследовательской игры у
ребенка во время видеозаписи. Влияние частоты употребления матеря-
ми эмоциональных категорий на характеристики диады: частота удов-
летворения связана с проявлениями враждебности и гнева во взаимо-
действии матери и ребенка; частота употребления застенчивости связа-
на с низкими оценками по участию и вовлеченности в совместную игру.
Таким образом, полученные данные позволяют предполагать, что
частота употребления эмоциональных категорий матерями может иметь
прогностическое значение для некоторых характеристик матери и ре-
бенка в условиях их взаимодействия.
Катунин Д. Б.
СВЯЗЬ МАКИАВЕЛЛИЗМА ЛИЧНОСТИ С ПОЛОРОЛЕВОЙ
ИДЕНТИЧНОСТЬЮ
Несмотря на то, что исследования по психологическому феномену
макиавеллизма личности, отражающему манипулятивно-отчужденную
стратегию социального поведения, ведутся по всему миру уже более
тридцати лет, не существует единства взглядов на вопрос: проявляется
ли макиавеллевская направленность преимущественно у женщин или у
мужчин? Приводятся также весьма противоречивые свидетельства
относительно возрастной динамики макиавеллевской направленности
личности. Хотя, большинство психологов, изучающих этот феномен,
полагают, что показания по шкале Мак на мужской выборке превыша-
ют, в целом, соответствующие показания у женщин, и более молодые, в
своем большинстве, проявляют себя в большей степени «макиавелли-
стами», существуют отчетливые свидетельства обратного. Это касается,
в первую очередь исследований, выполненных на выборках большого
объема и включающих различные возрастные когорты.
Была выдвинута гипотеза, что макиавеллизм по своей сути ближе не
просто к «мужским» установкам и паттернам, ассоциирующимися с
более инструментальным взглядом на взаимоотношения людей по срав-
нению с «женскими», а к такой полоролевой идентификации как маску-
линность. С целью лучшего понимания природы макиавеллизма прово-
дилось изучение зависимости выраженности макиавеллевской направ-